Игрушки для императоров. Лестница в небо

Начало

Октябрь 2421 г, Венера, Санта-Роза, центр особых исследований «Омикрон-4»

— Лея, ты не умеешь расслабляться!

Мягкий убаюкивающий голос нежно шелестел в ухо, влажные и теплые губы скользили по её шее всё ниже и ниже, подбираясь к заветной бретельке на плече, которую она трижды не давала снять. — С тех пор, как мы сюда приехали, ты вкалываешь, как дроид. Прекрати, хватит! Работа закончена, миссия выполнена! Мама в восторге и писает кипятком от счастья! Поехали домой?

Лея с сожалением покачала головой.

— Нет. Я должна встретиться с этим человеком.

— Несмотря на то, что инспекция официально завершена?

Вздох.

— Да. И более того, эта беседа должна остаться втайне от мамы. Для групп два и три инспекция ещё не окончена.

— Он шарлатан, Принцесска! — возмутился обнимающий её человек. — Ты совершаешь ошибку!

— А если нет? — Лея натужно усмехнулась. — Позволь мне самой решать. Если он действительно открыл то, о чём написал — произойдёт революция в генетике!

— И ты променяешь меня на какую-то революцию?

Она удержала готовые вырваться из захвата обнимающие руки, начавшие, было, путешествие по её телу.

— Прекрати!

— Аделия вчера где-то раздобыла косячок. Есть предложение дунуть и лететь на ковёр к сеньоре Катарине. А потом провести незабываемый вечер, девчонки уже сняли номер и всё-всё подготовили.

Под «всё-всё» понималась дикая пьянка с обязательной поездкой куда-нибудь на подвиги, с танцами на столах голышом, дракой, а затем повальной групповой оргией с некоторыми из привезенных с собой «подвигов». Иначе девчонки отдыхать не умеют. Она обречённо вздохнула, их не переделать.

Одна удерживаемая ею рука воспользовалась заминкой и всё-таки вырвалась на свободу, а затем грубо, но аккуратно, повалила её назад за волосы.

Лея вскрикнула, но её рот моментально накрыли губы, что щекотали шею всю дорогу от Мериды до Лос Сантоса. Истосковавшееся по ласкам тело не нашло в себе сил сопротивляться. Да, и вообще, сколько можно-то?

Весь этот долбанный месяц она пахала в этом долбанном наукограде, как проклятая, по двадцать пять часов в сутки. Спала и ела на ходу, закапываясь по уши в бумагах, а заодно закапывая в них прибывших с ней помощников. И так до тех пор, пока перед глазами не начинали танцевать весёлые искорки. Но кроме неё, правой руки матери и особы, имеющей допуск к документам особой важности, никто эту работу не сделает, и долбанные миллиарды, выделяемые казной на различные секретные исследования, так и будут оседать где ни попадя, на счетах организующих их менеджеров.

К тому же, они ещё не приехали…

Лея почувствовала, как из глубины поднимается волна желания. Плавно, неспешно, но неумолимо. Ещё пара минут, и она отдастся прямо в машине, прямо перед важной встречей, как последняя шлюха. Но, может, стоит побыть немного последней шлюхой? Минут, скажем, десять-двадцать?

«Нет, не стоит», — одернула она себя. Через силу взяла собралась и попробовала сопротивляться. Но это оказалось выше её сил, куда проще сдвинуть гидравлику шлюзового гермозатвора, чем разжать эти объятия.

— Не надо, Лея! — усмехнулся голос сверху. — У нас ещё целая вечность! Твой старик подождёт, не облысеет!

— Нет, отпусти. Так нельзя.

Но дыхание над ухом становилось всё более и более возбуждённым.

— Это же неправильно! — закричала она.

— Что неправильно? Что её высочество занимается любовью в собственной машине? А для чего тогда их придумали, эти долбанные «Либертадоры»? С таким-то салоном? — показно удивлённо воскликнул голос. — Мне всегда казалось, именно для этого.

И для этого тоже. Лея обожала трахаться в больших машинах. Особенно, когда вокруг нет назойливой охраны из дворцовых стражей, одни её собственные всё понимающие девочки.

— Её высочеству идти на важную встречу, — попыталась увещевать она.

— Незапланированную встречу.

— Но встречу же!

— Всё, что не касается работы — личное. Её высочество идёт на личную встречу в личное время, тогда как свита с нетерпением ждёт её для великих дел, — смеялся голос.

— Веселье потом! — отрезала она. Разговор уже начинал нервировать. — И я ещё промолчу о том, где Аделия разжилась травкой в засекреченном, самом охраняемом городе планеты. Хотя мне оч-чень интересно!..

Смешок.

— Это же Бестия! Она достанет что хочешь и где хочешь!

С этим Лея тоже не могла не согласиться. Быть Аделией — уже талант.

— Ладно, уговорила. — Голос пакостно замурлыкал. — Но только основное веселье. От нескольких минут ожидания с твоим стариком ничего не случится.

Руки резко дёрнули, срывая с её плеч ненавистные бретельки вместе с мясом, превращая в утиль хорошее платье, в котором она смотрелась очень эффектно, после чего рванули вниз то, что от него осталось, и принялись ласкать грудь, жёстко, на грани фола, но в то же время нежно. Рот ёе, чтобы не кричала, вновь закрыли грубым, примитивным, но невероятно действенным способом.

Лея захлебнулась в поцелуе, жарком, как андалузская ночь. Властные руки ласкали её, опускаясь всё ниже и ниже, меняя тональность с нарочито грубой до нежно ласковой. Она чувствовала шквал накатывающего возбуждения, понимала, что ещё чуть-чуть, и сорвётся, уже не сможет остановиться, и это бесило. Понятно, ничего страшного нет, подумаешь, секс в машине, но чувствовать себя шлюхой она будет непременно.

Пусть они с девчонками устраивают сумасшедшие оргии, от одних слухов о которых планета сходит с ума, пусть она давно потеряла счёт человеческим существам, деливших с ней кровать. Пусть ДБ осоловел, гоняясь и проверяя постфактум, спонтанно на одну ночь снятых ею и девчонками, мальчиков — непроверенных самцов, которые теоретически могли оказаться кем угодно. Всё это в порядке вещей, она человек, представительница самой странной королевской династии за всю историю и имеет право развлекаться так, как ей вздумается. Но работа…

Работа — это святое. Она — инфанта, будущая королева, и этим всё сказано. Она не имеет права быть слабой, когда речь заходит о безопасности страны, королевы не должны проявлять слабость. Настоящие королевы. Алисия, её сестра, на правах младшенькой, может себе позволить пошалить, наплевав на условности и традиции, но она — нет.

— Отпусти! — потребовала она.

В ответ раздалось нечеловеческое рычание, а ласкавшие её руки заломили запястья за спину.

— Нет! Ты моя, Принцесска! Только моя! Я никому тебя не отдам! Тем более какому-то учёному!

«Либертадор» начал замедлять ход. Лея понадеялась, что это ей только кажется.

Но нет, не показалось.

— Лея, он на месте. Один. Высылаю группу-три проверить всё вокруг, — раздался в ушах вызывающе-насмешливый голосок Сирены. Mierda, эта стерва наблюдает за ними через систему контроля салона! И с нею все девчонки взвода! Они хоть догадались заблокировать канал для остальных?

— Её высочество немного занята, — просипел голос над нею. Хватка ослабла, но только на секунду.

— Нет, не сейчас! Пожалуйста, давай потом! — снова попробовала увещевать она.

— Сейчас, Принцесска, сейчас!..

Лея поняла, что точка адекватности пройдена, её не слышат. Она ещё сомневалась какое-то время, не могла решиться, но последней каплей стала рука, нагло задравшая ей платье, проверяя, все ли под ним в порядке.

Она точно знала, в порядке. В объятой возбуждённым сопением машине щелчок «бабочек» (5) раздался, как выстрел. Тонкие веерные лезвия мономолекулярных кибернетических устройств вылетели из гнёзд, разрезая кожу сбоку от запястий. Вокруг брызнули капельки крови — это неизбежно, когда активируются вшитые прямо в руку боевые артефакты. Смертоносные артефакты!

Она ударила кулаком в подбородок, резко и сильно, как могла из неудобного положения, лишь на обратном ходу руки краем правого лезвия задев кожу на шее нависающего над нею человека. На остатки лифа многострадального платья потекла кровь, сильнее, чем она рассчитывала, но, впрочем, не фатально. Более глубокая, чем она хотела, царапина, не более того. Ноги её тем временем отшвырнули сковывавшее тело на пол.

— Ты! Ты чего! — заорала Гарсия, приходя в себя на полу салона. — Ты что творишь?!!

Левая рука её личной телохранительницы и больше чем просто подруги зажимала кровоточащую рану под подбородком, правая сжимала в руке нож, а глаза пытались осмыслить происходящее. Ножа Лея не боялась, это рефлекс, гораздо серьёзнее то, что будет вечером, после отчёта перед мамой.

Далее последовала грубая матерная тирада, которую Лея пропустила мимо ушей. ТАК материться она не научилась, даже проведя два года в корпусе. Набравши в лёгкие больше воздуха, она заорала в ответ:

— Сержант Гарсия, отставить!

Елена заткнулась.

— Каков твой приказ?

И не давая одуматься, продолжила:

— Твой приказ — сопровождать её высочество! А в данный момент — сопровождать её высочество на встречу с сеньором де ла Росса, видным ученым этого исследовательского центра! Приказ понятен?

Молчание.

— Я спрашиваю, приказ понятен или повторить?

— Никак нет, — вырвалось у той.

— Выполняй, Гарсия! Выполняй! Еще раз увижу, что вместо службы занимаешься личными делами!..

Лея нахмурила брови, как умела только она. Елена молча уткнулась в пол.

— ЛЮБЫМИ личными делами! — повторила она уже тише, но не менее грозно.

Елена — самая железная из взвода, её ничем не проймёшь. Слова, уговоры, угрозы — всё побоку. Она понимает лишь одно слово, вбитое им в головы в золотое время их молодости, задолго до Полигона, когда дорога домой была уже закрыта. Приказ. Приказы исполняются. Точка. Обсуждению не подлежат. Точка. Умри, обосрись, обоссысь, роди в процессе, но боевую задачу выполни. Точка.

Не только Нимфа, на самом деле все девчонки так реагируют. Они могут орать друг на друга в домашней обстановке, материть, посылать, даже зарядить в челюсть по мелочи, но стоит заговорить вот так — и компания закадычных подруг превращается в строгую инфанту, наследницу престола, и её личную охрану. И никаких исключений.

Проблема в том, что она не могла отдавать приказы из позиции «лёжа», прижатая чужим телом к спинке дивана машины — несолидно и смешно. А просто ударить мало, могло сойти за игру, которую Гарсия воспримет на «ура» и лишь ещё больше заломает руки в ответ. Её надо было порезать, пустить кровь, чтобы включился боевой режим, и только после этого приказывать.

— Девочки, что там? — активировала она четвёртый канал без изображения. Общий, не только взводный. В ответ раздался звонкий голосок Аделии, как обычно, жующей жвачку:

— Его проверили. Чист. Выгоняют посетителей из зала. Еще минуты две.

Лея не любила, когда ради неё кого-то силой откуда-то выгоняли, это неправильно. Но что поделаешь, инструкции для дворцовой стражи разрабатывала не она, не ей их менять, даже, если она станет королевой.

Она отключилась и оглядела окровавленное рваньё.

— У нас две минуты. Быстро заклеивай свою царапину и посмотри, во что здесь можно переодеться. И чем-нибудь вытереться, я вся в крови. — Это было преувеличением, крови натекло совсем чуть-чуть, однако негоже её высочеству инфанте идти на встречу в заляпанной даже одной капелькой одежде.

— Слушаюсь, — недовольно буркнула Елена, уже заряжавшая подрукавник ножами, и потянулась к аптечке.

— И сама переоденься, ты тоже в крови. Тут где-то Малышкин китель лежал, я видела.

Люк поднялся вверх. К этому моменту весёлая и чувственная Нимфа, которую знают девчонки сорок девятого взвода, превратилась в ледяного стража, известного гораздо большему числу людей, профессионала и личного телохранителя её высочества инфанты. От её холодного взгляда и равнодушного лица пробирало даже бывалых воинов, не говоря об обывателях. Козырёк визора показывал на камере, установленной на шлеме у кого-то из группы-два, внутреннюю часть зала местного ресторана. Они не заезжали сюда во время инспекции, он ниже уровнем, чем ей полагалось по статусу, но, судя по одежде ожидающего её человека, выше, чем тот мог себе позволить.

Сирена и Мишель сидели, каждая через несколько столиков вправо и влево от него, два специалиста императорской гвардии по прослушке обходили заведение со своими странными приборами. Старичка уже проверили и ощупали, тот сидел, с благоговением взирая на вооруженных до зубов девиц в белых доспехах с выгравированным кондором на груди. За забралами их лёгких шлемов можно было рассмотреть молодые, не старше двадцати пяти лет, жизнерадостные лица. Непривычное сочетание.

Старичок. Они назвали его так меж собой, хотя стариком в прямом смысле слова мужчина не выглядел. Ему, согласно досье, не было и пятидесяти, но убелённые сединой волосы и мудрые глаза создавали впечатление такого себе жизнерадостного дедушки.

Наглый дедушка, однако. Умудрился передать ей лично в руки капсулу со своими авангардными разработками, хотя по долгу службы она не имела и не могла иметь с ним никаких контактов. Он прошёл через все контуры охраны, несколько постов проверок, миновал иерархический барьер, прорву начальников, через голову которых перепрыгнул, и его пропустили, нигде не пристрелив. Лея очень удивилась. Наверное, это стало возможным, благодаря кристально чистым глазам дедушки, и таким же чистым помыслам. Ему от нее не нужно было ничего — ни денег, ни продвижения по службе, ни попытки с ее помощью как-то реабилитироваться в научном сообществе. Только отдать посмотреть капсулу — вдруг работа заинтересует?

Заинтересовала. Лея вообще любила всё, отдающее загадкой, тайной, каким-нибудь глобальным открытием, способным потрясти мир. Тем, что на виду, но чего не видит, ни один человек, кроме горстки избранных. Да, иногда это звучит, как сказка, красивая история в духе романтического фэнтези, но что поделаешь — она любит сказки. Она ведь Сказочница.

В папке содержалась заведомо бредовая идея. Смелое предположение, от которого попахивало скорее утопией, чем наукой. Но ночью, когда она блаженно отдыхала после очередного сумасшедшего дня работы, в голове её плавно выстроились перспективы этого открытия, весьма для человечества безрадостные. Пустить идею на самотёк она не могла.

Дон Мигель имел дурную репутацию в учёном сообществе, к его исследованиям не относились серьёзно. Она не анализировала причины, почему так и кто виноват, но факт есть факт — он провалил какие-то важные исследования, на которые были выделены огромные деньги. И теперь работал в «Омикроне-4» рядовым экспертом в неком процессе не совсем по своему профилю, в должности, которую ему выделили, чтобы мозги не утекли за границу. Она сама верила в открытие лишь частично, на подсознательном уровне, принадлежавшем сказочнице Лее. Её же высочество инфанта приехала на встречу убедиться, что всё это неправда, и спать спокойно.

Оба гвардейца кивнули — чисто. Она, переодетая за неимением лучшего в парадную ангельскую форму, вошла и опустилась в кресло напротив мужчины. Идущая следом Елена села сбоку, имея возможность как достать его в случае чего, так и закрыть её. На её коленях покоился ручной игольник, но Лея точно знала, бить в случае чего Гарсия будет ножами, так быстрее и эффективнее. Она мастер ножей, одна из лучших, несмотря на юный возраст.

Сидящий напротив человек улыбался. Невысокий почти седой мужчина, одетый в недорогой серый костюм, к которому подходило слово «рабочая лошадка», а не «для парадного выхода и встречи с особой королевской крови», с очень умными глазами за визором, встроенным в нелепые прямоугольные очки. Глаза его бегали по ней и оскалившейся по такому случаю Еленой, по девчонкам, выдавая страх и волнение. Но Лея прочла в них кое-что, очень бы разочаровавшее Елену. Он боялся не наследной принцессы сильнейшего государства мира, не её кровожадных охранниц, о которых ходят легенды, а результата предстоящей беседы, которая для него важнее собственной жизни.

Фанатик. Учёный-фанатик, для которого жизнь — ерунда по сравнению с продуктом творчества. Она немало повидала таких за месяц в этом долбанном центре, и как находить с ними общий язык до сих пор не имела ни малейшего понятия.

Почувствовав неладное, но, не поняв, что именно не так, Елена на всякий случай предупредила:

— Сеньор, пожалуйста, не делайте резких движений!

Дедушка кивнул, бегло так, промежду прочим, словно она — прислуга, пустое место.

— Да, благодарю, сеньорита. Вон те сеньориты меня уже предупредили.

У Елены отвисла челюсть. Лея же чуть не рассмеялась, вызвав ещё боле негативную реакцию подруги.

— Дон Мигель, ваша записка заинтересовала меня, — поспешила она проскочить скользкий момент и приступить к делу. — Можете вкратце описать суть ещё раз, не произнося вслух ключевых слов, вроде имён людей, кому принадлежали исследуемые образцы и того, за какие свойства отвечают описанные вами гены? Как оказалось, в этом городе можно достать даже марихуану, и я не уверена в безопасности этого места.

При словах о марихуане, аватарка Бестии, занявшей пост у двери, скривилась. Лея одним движением отключила навигатор, а также все записывающие и передающие приборы, которым стоящая на столе система гашения сигналов позволяла работать. Обойдутся, некоторые тайны она не может доверить даже девчонкам.

Дедуля вновь кивнул.

— Конечно, ваше высочество. Но можно перед этим встречный вопрос, как лично вы оцениваете эту идею?

Лея почувствовала внутри злость, которую сдерживала несколько дней.

— Как бред, сеньор де ла Росса! Вымысел, фантастику!

— И тем не менее, всё равно решили встретиться со мной, несмотря на то, что это фантастика?

Его глаза насмехались над нею. Этот человек был слаб, ничтожен, освистан, чудом оставшись в науке на незначительной должности, не имеющий даже нормального костюма и возможности позволить себе не особо дорогой ресторан. У него не было ничего, только скандально известное в научных кругах имя. Но он видел нечто, не замечаемое другими, и этим ставил себя выше остальных. Он мог быть или гением, или безумцем. Хотя гении и есть безумцы?

— Я люблю фантастику, дон Мигель, — смогла сформулировать Лея, душа злость и пытаясь быть учтивой, как положено благовоспитанной сеньорите и инфанте. — Но фантастику научную, а не приключенческую. Если вы сейчас убедите меня, что ваша теория — наука, я дам вам денег на исследования и походатайствую насчёт хорошей лаборатории. Если же это приключение, способ выбить финансирование, запудрив мозги маленькой не разбирающейся в умных вещах дурочке, бедный вы будете, обещаю!

— Хорошо-хорошо! — замахал руками дедушка. Плохо так замахал, некрасиво. Елена залилась пунцовой краской — не прирезала его чудом, хотя обязана была это сделать по инструкции. — Это наука. Я докажу вам, ваше высочество, не сомневайтесь. Просто выслушайте.

Лея одарила свою Нимфу строгим, но одновременно умоляющим взглядом, дескать, потерпи, всё будет хорошо, просто человек такой, и кивнула собеседнику:

— Хорошо, дон Мигель. Я вас слушаю.

Мужчина принялся «нагружать» её узкоспециализированными терминами, в которых она разбиралась не то, чтобы очень хорошо. У Елены же минут через пять вообще разболелась голова. Когда монолог подошёл к концу, Лея попыталась собрать мысли в кучу:

— Подождите, не поняла. Так какой ген за что отвечает?

— Я не знаю, ваше высочество, — пожал плечами собеседник. — Для этого нужны многолетние исследования с хорошей базой, мне одному такое не под силу. Но я обнаружил шестьдесят восемь вариаций. Эти гены есть у всех людей абсолютно, но в разных количествах. Чем их больше, тем сильнее проявляется искомая способность. Это общее наблюдение, какова дифференциация по видам генов сказать пока не могу. Как и более точно описать механизм.

Как всё запутанно! Лея непроизвольно покачала головой.

— Люди, обладающие одинаковым их количеством, могут сильно отличаться по силе проявления способности, — продолжал ученый. — Но если их число разнится существенно, в несколько раз, не сомневайтесь, она проявится достаточно ярко. — Он задумался. — Повторюсь, это только то, что я обнаружил. Сколько всего вариаций, боюсь предположить. Мне нужна исследовательская база, образцы крови людей, у которых способность чётко выражена, их биографии, характеристики, медфайлы. Нужны лаборатории, ассистенты, статисты — это огромное исследование, сеньорита!

Лея вздохнула. Она, конечно, любила фантастику, хотя в силу понятных причин терпеть не могла «Звёздные войны» матери. Но то, что говорил этот человек — уму непостижимо!

Именно поэтому, а вдруг и правда, об открытии никто не должен узнать. У неё получится спрятать его, должно получиться. Она молода, ветрена, курит травку и любит оргии с участием десятка мальчиков и девочек. Кто поверит, что она занимается настоящим исследованием?

— Какое максимальное количество генов вы наблюдали в одном человеке? — выдохнула она, судорожно пытаясь зацепиться хоть за что-то в его рассказе.

— Тридцать два, ваше высочество. Именно у того человека, с которого всё и началось, я подробно описал об этом в докладе.

Лея кивнула, она несколько раз перечитывала тот скользкий документ.

— Но, в основном, эта цифра колеблется от десяти до двадцати у обычных людей, редко перешагивает барьер из двадцати пяти.

— Десять-двадцать из шестидесяти восьми? — рассмеялась она. — Маловато!

— Да, именно так, ваше высочество, — улыбнулся профессор. — В противном случае я не знаю, что стало бы с нашим миром.

Лея задумалась, потом кивнула Сирене, и та что-то заговорила через систему связи.

— Хорошо, дон Мигель, проведём небольшой эксперимент. Я дам вам кровь нескольких человек, вы исследуете её и определите, кто из них обладает этой способностью, а кто нет. Если угадаете, значит, теория работает, и я выделю вам деньги на исследования. Если нет — желаю успехов.

Дедушка кивнул.

— Великолепно, сеньорита. А вы уверены, что этот человек ею обладает?

— Да, разумеется! — вспыхнула Лея, но внутри у неё всё сморщилось. Уверенной на все сто процентов она не была.

В этот момент в зал вошли два дворцовых гвардейца, несущих небольшой свинцовый ящичек. По знаку Леи его поставили на стол и открыли.

— Спасибо, — кивнула она. Гвардейцы кивнули в ответ и удалились.

Содержимое ящика представляло собой дымящийся криогенный карман, в котором на специальном штативе в ряд были закреплены семь запаянных непрозрачных пробирок с номерами. Глаза профессора лихорадочно заблестели, Елена же сморщилась, поняла, что именно находится в пробирках.

— Внутри образцы, как видите, семь штук. В одной из них то, что вы ищите. Сделаете свой анализ и передадите мне его результат лично в руки. Вот пропуск во дворец. — Она демонстративно достала из кармана кителя приготовленную заранее карточку. — По нему вас проводят ко мне. Повторюсь, привезёте лично! Никаких почтовых служб и курьеров!

Профессор кивнул.

— Ни одна живая душа не должна знать об этом, в целях вашей же безопасности. Я всего лишь принцесса и не обладаю достаточной властью, чтобы полноценно защитить вас, вся надежда на ваше здравомыслие.

Вновь кивок.

— Я просмотрю результаты и решу, работаем мы с вами или же вас и дальше травят ваши коллеги. Вопросы?

— Вы точно уверены, что там кровь именно такого человека? — глаза дедушки пронзили её до самой черепной коробки.

Она опустила голову, не выдержав взгляда.

— Нет. Но иного предложить не могу. Извините.

— Кто это? Я знаю его? — продолжал давить сеньор.

— Боюсь, нет, дон Мигель, тяжело вздохнула она. — Не знаете. А теперь до свидания, надеюсь, скоро увидимся.

— Разумеется, ваше высочество! — привстал профессор и склонил голову. Она протянула руку для поцелуя. — Я не разочарую вас!

— Нас шестеро, — пробурчала шёпотом Елена, включив конфиденциальный седьмой канал, когда они уже шли к машине. — Я, ты, Малышка, Сирена, Аделия и Мутант. Кто седьмой, Лей?

Лея потрясла головой.

— Человек, у которого должна быть эта способность, ты же слышала.

Елену ответ не удовлетворил.

— Кто он?

Молчание. Тем временем люк поднялся, и они влезли внутрь. Идущие по бокам девчонки из группы-два разошлись по своим машинам.

— Ладно, понимаю, этого мне знать не положено. Но зачем ты свою кровь дала?

Лея вновь задумчиво покачала головой.

— А ты как думаешь?