Ихтиандр

Внутренние иллюстрации А. Климай

© Климай А. П., 2018

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2018

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Ихтиандр долго приходил в себя. Привычная морская стихия, постепенно оказывая на него благотворное действие, в конце концов сделала свое дело. Ощущение бодрости укрепилось, и уже через некоторое время он с ужасом вспомнил тюремную бочку, в которой чуть не задохнулся.

Воду в той ржавой емкости меняли очень редко – ещё пару дней, и ему пришлось бы трудно. Ихтиандр был далёк от политики и не знал об опасности, о которой сообщил смотритель тюрьмы доктору Сальватору. Он не забыл Зуриту и теперь понимал, что хотят от него такие люди.

«Пожалуй, отец прав… надо уплывать из этих мест… Гуттиэре…» Образ любимой девушки встал перед ним. Ему не хотелось плыть. Прошло уже достаточно времени, а вокруг по-прежнему расстилалась тёмно-зелёная водная мгла. Обитатели океана спали. Тянуло в сон и Ихтиандра.

Прежде в такое время суток океан действовал на него успокаивающе, и он засыпал. Чаще всего это случалось в его подводной квартире. Но бывали случаи, когда юноша, увлёкшись игрой с Лидингом, уплывал очень далеко и, чувствуя, что не успеет вернуться домой, ночевал где-нибудь в открытом пространстве. В таком случае местом отдыха был затонувший корабль или подводное ущелье. Там, где он плавал, их было много. Выбор места для ночёвки начинался с выявления в нём спрутов. Если обнаруживал их, то перебирался на новое место. Сейчас Ихтиандр дремал в открытом океане, и мысли его были больше похожи на сновидения.

Он чувствовал приближение опасности на расстоянии и поэтому был готов к ней.

«Гуттиэре, милая, прекрасная любовь моя», – пронеслось где-то в глубине мыслей беглеца.

Ему пригрезилось, что они плывут вместе в голубовато-бирюзовой пучине океана. Нежной радостью переполнилось его сердце. Он наслаждался этим прекрасным видением, пока не почувствовал, что милый образ вдруг стал удаляться и тут же исчез. Собственный душераздирающий крик: «Гуттиэре!..» разбудил его.

Придя в себя, юноша с горечью понял, что это был только сон. Присмотревшись, он заметил, что вода стала светлее – значит, прошло еще около трёх часов.

Глаза снова стали закрываться, но в этот момент он почувствовал лёгкое колебание воды и в мгновение ощутил прилив сил. Он присмотрелся и увидел двух больших рыб. Видимость была ещё плохой, и Ихтиандр забеспокоился – кинжала не было, гарпунного ружья тоже.

«Гм-м… это же тунец…»

Окончательно собравшись с мыслями, сначала медленно, а затем все быстрее человек поплыл. Теперь он чувствовал себя хорошо. Главное – прошли колющие ощущения в боках. Проснувшиеся морские обитатели шарахались в стороны от него. Время шло, а он ещё не выполнил задание доктора Сальватора – прежде чем поднимется солнце над океаном, отправиться в путь.

Чтобы двигаться быстрее, Ихтиандр всплыл ближе к поверхности – ему необходимо было найти северное течение. Оно несёт свои воды с жаркого севера на более холодный юг. Вскоре человек почувствовал его.

Стремительность, с которой юноша несся сейчас в этой бирюзовой мгле, пришла к нему не сразу. Он помнил себя ещё маленьким ребёнком, плавающим в небольшом бассейне наперегонки с Микки. Микки – это обезьянка, которая тогда составляла компанию маленькому Ихтиандру. Он помнил также день, когда подростком впервые оказался в тёмной пещере со стеклянной стеной и, пройдя через специальную камеру, нырнул вместе с доктором Сальватором в открытый океан. Несколько недель они плавали вместе. Но в один из дней профессор сказал, что завтра Ихтиандр поплывёт один. С каждым днём прибавлялась сила, заметно изменилась скорость. Юноша играючи проплывал большие расстояния. Он подрос, и Сальватор отпускал его, не беспокоясь, что с ним что-то случится. К тому же у него был надёжный друг – дельфин, афалина Лидинг, которого спас доктор от тяжёлой раны, полученной им, видимо, во время схватки с акулами. Дельфин был прооперирован профессором и некоторое время жил в бассейне. Ихтиандр ухаживал за ним. Дружба возникла быстро и потом не раз проверялась на прочность, Лидинг чувствовал и понимал всё не хуже человека, только вот, к сожалению, не говорил. Юноша знал, что Сальватор вел исследования по изучению речи дельфинов, и поэтому надеялся когда-нибудь услышать друга.

Обычно Лидинг находился недалеко от подводной «квартиры» Ихтиандра, и стоило тому протрубить в свой рожок, как афалина появлялся один либо вместе со своими друзьями.

Эти воспоминания сплошным потоком пронеслись сейчас в его голове…

Беглец по-прежнему плыл в тёплом северном морском течении. Вода становилась светлее, а бирюзовый оттенок её менее интенсивным. Ихтиандр опаздывал. Чтобы лучше сориентироваться, он поднялся на поверхность. Первые лучи солнца уже появились из-за линии горизонта, и океан представлял такую прекрасную картину, какой он ещё не видел. Чувство свободы в родной стихии опьяняло сейчас, не поддаваясь ему, юноша осмотрелся в надежде увидеть дельфина. Тщетно – водная поверхность была пустынна.

«Рано», – решил он и, нырнув в глубину, быстро развил утерянную скорость.

А вот и знакомые очертания подводного грота, значит, он у цели. Поразмыслив, Ихтиандр решил ещё раз всплыть на поверхность и поискать Лидинга. И верно – дельфин с друзьями на этот раз плескался недалеко. Лодок вблизи не было, и юноша негромко крикнул:

– Лидинг!

Лёгкий ветерок отнёс призыв в сторону, и человек громче позвал друга. Дельфин услышал и, отделившись от сородичей, быстро поплыл навстречу. Радость, с которой они встретились, не имела границ. После бурных приветствий Лидинг захотел покатать друга и всем своим видом показывал это. Ихтиандр отрицательно качнул головой и жестами объяснил, чтобы тот остался на месте. Дельфин понял задачу. Юноша нырнул и вскоре оказался у стеклянного грота. На дне было темно. Осмотревшись, он вошёл в камеру и включил насосы. Вода была быстро откачана, и человек вошёл в грот, отделявшийся от океана мощной прозрачной перегородкой. Ихтиандр включил свет и, не заметив ничего особенного, подошёл к одной из стен, вот нажата кнопка, незаметная для постороннего взгляда, – тут же сбоку от него открылась дверца потайного сейфа. Здесь лежали запасные очки, перчатки и несколько кинжалов.

– Зачем столько ножей! – как-то поинтересовался Ихтиандр.

– На всякий случай, – пояснил Сальватор.

Сейчас Ихтиандр вспомнил этот разговор.

«Да, – подумал он, – вот и случай предоставился…»

Юноша взял очки и пристегнул к поясу кинжал. Дальше оставалось самое главное: нужно было пройти в кабинет доктора. Там, в большом сейфе, хранились навигационные приборы, часть из которых ему как-то показывал Сальватор. Получив горький опыт общения с людьми, Ихтиандр сейчас был осторожен. Он не стал выключать свет в гроте, прошёл к двери с ручками-львами и тихо открыл её. Сталактитовая пещера была свободна. Он скользнул по железной лестнице вверх, открыл люк бассейна и поднялся к домику, увитому плющом. Утренняя свежесть ещё не уступила место дневной духоте, и это обстоятельство еще больше взбодрило его.

«Надо торопиться», – мысленно подгонял себя юноша.

Он прошёл через сады. Какое-то тревожное ощущение охватило беглеца – сады были пусты, если не считать трёх попугаев да одной собаки со шкурой ягуара. Человек понимал, что значит эта пустота, но сердце не хотело принимать жестокости людей, уничтоживших питомцев профессора.

Ихтиандр осторожно проник в виллу. Вот и кабинет. Он прислушался, было тихо, но что-то его насторожило. Немного подумав, он миновал главный вход и остановился у одной из потайных дверей кабинета. Почти каждое помещение во владении доктора имело одно-два таких входа, в зависимости от важности помещения и его местонахождения. Сосредоточившись, юноша нажал кнопку. Наружная дверь открылась, он вошёл в тамбур и хотел нажать вторую кнопку, как вдруг замер, услышав в кабинете приглушённые голоса. Прикрыв дверь, он прислушался и сразу понял, что говорят чужие люди. Юноша уже хотел вернуться назад, но тут до него донёсся знакомый голос слуги Джима:

– Нет, напрасно вы его здесь ждёте. Если он не в тюрьме, то, значит, в океане. Без доктора он сюда не придёт!

Беглец весь превратился в слух. Но люди сидели далеко, к тому же говорили тихо, поэтому он больше ничего не расслышал.

«Как же плыть без навигационных приборов и карты? – мучительно думал Ихтиандр. – И, всё же надо уходить, а то и плыть не придётся, если снова окажусь в тюрьме!»

Меж тем в кабинете кто-то расхаживал. Затем послышался шум открывающейся двери, и в коридор, по всей видимости, вышло несколько человек. Но юноша был спокоен, в этом тамбуре его могли обнаружить только Сальватор и Джим. И каково было его изумление, когда буквально через минуту вдруг открылась внутренняя дверь, и перед ним оказался Джим. Такая встреча была неожиданной и для самого слуги. Ничего не говоря, негр постоял мгновение, потом закрыл дверь. Через минуту он снова открыл её, приложил палец к губам и, подмигнув, исчез.

Джим отсутствовал около двадцати минут. Всё это время Ихтиандр оставался в тамбуре. Было ясно, что его ищут. Очевидно было и то, что, не выполнив просьбу отца – уплыть до восхода солнца, он усложнил свое положение.

«И все же, если я не возьму приборы и карту, то как же я попаду на тот остров?!» – продолжал размышления он.

Вновь появились покалывания в боках. Он уже хотел нажать на кнопку и войти в кабинет, как дверь открылась, и улыбающийся Джим сказал:

– Проходи, Ихтиандр, я их отправил в сад и постарался задержать там как можно дольше.

– Кто эти люди?

– Полицейские, которые ищут тебя. Они приехали на автомобиле два часа назад и успели осмотреть всю виллу. Сейчас спустились в нижний сад, дошли до бассейна, но люк не заметили.

Люк действительно был сделан так, что несведущий мог бы запросто пройти мимо.

– Они тщательно все там осматривают, поэтому ты можешь не торопиться.

Ихтиандр подошёл к окну, из которого открывался вид на парадный въезд. Справа от него стояло два легковых автомобиля, в которых сидели люди.

«Так, попался, – подумал юноша, – через парадный вход не пройти, и в нижних садах ищут».

Джим, взглянув в окно, заметил:

– Всё равно как-нибудь обманем их!..

Беглец усмехнулся и подошёл к сейфу, который был замурован в стене так, что при обыске и аресте профессора остался незамеченным. Покалывания в боках усилились. Нужно было действовать быстро. Ихтиандр начал искать то, что ему нужно. Сейф был очень большой, и разобраться в нём оказалось непросто.

Здесь лежало всё то, что не должно было попасть на глаза постороннего: папки с исследовательскими работами, хирургические инструменты необычной конструкции. Рассматривать и разбирать всё это не было времени. Сбоку, на самой верхней полке, юноша заметил небольшую свёрнутую карту. Доставая её, он обратил внимание на прозрачную коробку с какими-то приборами, стоявшую рядом. Бегло прочитав лежавшие в ней инструкции, написанные рукой профессора, Ихтиандр опешил от изумления, но, не теряя контроля над собой, он развернул карту, и увидел Южную Америку с частью Тихого океана, один из островов которого был помечен красным квадратом. Не теряя времени, он взял сумку, быстро свернув, положил туда карту, коробку с инструментами, подводное ружьё новой конструкции и упакованный спортивный костюм. Беглец уже закрывал сейф, когда Джим, всё это время наблюдавший в дверной глазок, прошептал, что в коридоре появились полицейские. Юноша схватил сумку, подбежал к двери и быстро скрылся в тамбуре. Негр окинул взглядом то место, где был только что Ихтиандр, – никаких следов не осталось. Он взял тряпку и начал протирать пыль.

В кабинет вошли трое полицейских, и старший из них с раздражением бросил:

– Ловим тут эту рыбу, а она плескается где-нибудь в океане!… – Он с шумом сел на диван.

– Я же говорил вам, господа, что здесь его нет.

– А ты молчи, чёрная свинья! – крикнул другой полицейский. – Без тебя разберёмся!

Джим поклонился, продолжая своё дело. Он протирал пыль рядом с потайной дверью в тамбуре, за которой стоял Ихтиандр, и то ли слуга сделал что-то не так, то ли сработала интуиция ищейки, но старший из полицейских вдруг резко встал и быстро подошёл к слуге.

– Ты что тут так долго возишься?

– Смотрю на картину, господин.

Полицейский перевёл взгляд на пейзаж, затем потрогал раму и даже за неё заглянул. В этот момент он случайно нажал кнопку – дверь стала открываться прямо на оторопевшего человека. Джим, стоявший рядом, тоже испугался, но в отличие от полицейского за юношу. Смятение слуги было настолько естественным, что его даже не заподозрили. Оправившись от конфуза, офицер осмотрел тамбур и открыл наружную дверь. Никого!.. У Джима отлегло от сердца, но полицейский крикнул:

– За мной! – и побежал по коридору.

Поняв свою ошибку, ищейки бросились по следам Ихтиандра, добежали до бассейна, по пути так никого и не обнаружив. Здесь они остановились, но уже через минуту заметили неплотно приоткрытый люк. Преследование продолжилось. Ихтиандр был обнаружен ими в специальной камере. Полицейские торопились, к тому же не знали, где включается свет, но на фоне естественно освещенной воды заметили тень человека. Раздались выстрелы, но беглец уже был в океане…

Юноша поднялся на поверхность. Верный Лидинг всё это продолжительное время ждал его. Было около шести часов утра, но вдалеке уже появилось несколько больших лодок. Ихтиандр погладил друга и показал направление, в котором он собирался плыть. Лидинг, давно знавший этот жест, закивал.

Прошло достаточно много времени, прежде чем они выбрались из зоны, где беглец мог быть обнаружен людьми. Почувствовав это, он всплыл на поверхность океана. Вокруг никого не было. Одни лишь чайки вели свою обыденную жизнь – ловили зазевавшуюся рыбу. Юноша решил немного отдохнуть, посмотреть карту, изумившие его приборы и инструкции к ним. По карте он быстро прикинул, что до острова – цели его пути – около восьми тысяч морских миль.

– Да… – задумчиво протянул он. – Предстоит нелёгкая дорога.

Основные трудности ожидали его в промежутке пути от мыса Горн до островов Туамото, ведь только один ориентир впереди – остров Пасхи…

Сумка мешала, и Ихтиандр решил пристроить её на дельфина, а потом заняться инструкциями к приборам. Он довольно скоро справился с этой задачей. Лидинг был в восторге от привязанного груза. Он носился вокруг друга, демонстрируя свою радость, но скоро успокоился, и юноша наконец смог приступить к изучению бумаг.

Первой была инструкция по использованию подводного компаса. Сделанный из неизвестного металлического сплава и имевший очень оригинальную форму, компас отличался указателями на циферблате и двумя дополнительными стрелками, позволявшими иметь полное представление о месте нахождения. Прибором можно было пользоваться и в ночное время. Ихтиандр застегнул браслет с компасом на руке и взял «Правила использования светового подводного ружья». Юноша с большим интересом прочитал об оружии необычной конструкции. Его перезарядка осуществлялась за счёт прилагаемых к нему дисков, а стреляло оно красными лучами.

В отдельной коробке находились наушники с радиоантеннами. При помощи них (как указывалось в аннотации) человек мог понимать речь дельфина!.. К инструкции была приложена записка Сальватора, в которой говорилось, что аппарат устроен так, что только человек может понимать дельфина, а обратной связи пока не существует.

– Но почему же отец не рассказал мне обо всём этом раньше или хотя бы там, в тюрьме?! – изумился Ихтиандр. – Да он торопился… как же он сказал?.. Возьми навигационные приборы, нож и прочее, найди Лидинга и отправляйся в путь… Очевидно, отец готовил мне сюрприз, да не успел сам продемонстрировать его… А спортивный костюм… зачем? – Юноша хотел выбросить его, но, чуть подумав, оставил. – Лидинг повезёт. Если доберусь до острова с флюгером, он мне там и пригодится.

На этом осмотр содержимого сумки закончился. Юноша взглянул на компас.

– Это на месте, – решил он. – Теперь все остальное надо пристроить.

Ружьё было довольно тяжёлым, и плыть целый день с ним за спиной представлялось малоприятным делом. Он решил испытать его, а потом хранить в сумке. Другое дело – наушники…

Несмотря на технические навороты, управление ими было несложным: пять кнопок и ручка настройки. Включив всё по инструкции и надев их, он вдруг услышал:

– Осторожно, приближается акула!

И хотя сообщение было крайне неприятным, Ихтиандр обратил внимание на голос, который прозвучал в приборе.

Он был совсем не похож на обычный человеческий, хотя звучал ясно и понятно. Юноша осмотрелся, закрыл сумку, приготовил ружьё и через мгновение нырнул.

«Акула должна быть слева», – интуитивно почувствовал он.

И действительно, приблизительно в ста метрах появилась стервятница. Ихтиандр интуитивно проверил наличие кинжала, хотя ружьё было готово к стрельбе, но в этот миг заметил тень, мелькнувшую от него к хищнице. Это был Лидинг. В наушниках тут же зазвенела громкая необычная трель. Акула сделала манёвр в сторону, дельфин метнулся за ней. В это мгновение её брюхо оказалось прямо на прицеле, Лидинг был в стороне, и Ихтиандр с надеждой нажал на курок. Из ствола мелькнул красный луч, и в следующее мгновение из брюха акулы появился густой красный шлейф. С хищницей было покончено. Проводив ее взглядом, юноша мысленно повторил прочитанную накануне инструкцию и решил пока не убирать оружие.

Пришло время обеда – рыба была рядом и любимые устрицы тоже. После еды Ихтиандр достал карту и теперь, уже обращая внимание на обозначенные течения, начал изучать путь, по которому им предстояло плыть. Любопытный дельфин тоже пытался выяснить что-то, заполняя слуховое пространство человека мягкой трелью.

Юноша даже и не подумал снимать наушники. Наличии этого прибора в момент превратило дельфина из приятного попутчика в дополнительные уши и глаза человека.

После полудня человек и дельфин продолжили путь через два океана. Двигались они довольно быстро, и уже к заходу солнца Ихтиандр увидел незнакомые очертания берега. Дельфин не понимал, куда они плывут, но тем не менее был очень доволен путешествием. Вскоре совсем стемнело, и усталость дала о себе знать. Друзья устроились на отдых. Ночь прошла спокойно. Утром в который раз в наушниках послышался вопрос:

– Друг мой, куда же мы плывем?

Ихтиандр обнял дельфина, и тот отреагировал по-своему, став носиться вокруг человека. В наушниках теперь уже лилась возбуждённая трель. За предыдущий день он заметил: если афалина очень сильно возбуждён, радость это или опасность, его речь наводнял непереводимый набор звуков, и совсем другая была картинка, когда он был спокоен. Вполголоса дельфин любил рассуждать о ветре, рыбе, подводном течении… И то было ясно. Но кроме того выдавал он и совершенно непонятные, как бы выхваченные откуда-то темы…

«О чем это он?!.»

Совсем скоро на побережье появились очертания небольшого города, они проплывали Мар-дель-Плата. Следующим был Пунта-Альта, который путешественники должны были достичь на исходе дня.

Юноша решил не отклоняться далеко в океан и плыть вдоль побережья. Близость земли придавала ему уверенности.

Вечером второго дня путешествия Ихтиандр обнаружил на дне недавно затонувший корабль. Металлические части его ещё не были сильно затронуты ржавчиной. После короткого обследования судна юноша решил, что это удобное место для ночлега. Эта ночь, как и первая, прошла спокойно. Утром Ихтиандр проснулся от чьего-то прикосновения. Обычно он чувствовал всякое колебание воды возле себя, а тут…

Ещё не открыв как следует глаза, он выхватил кинжал, но увидел Лидинга, который носом очень осторожно толкал его. Юноша окончательно проснулся и надел наушники.

– Друг мой, хватит спать, поплыли дальше, – прозвучало в них.

Человек улыбнулся. Подкрепившись устрицами, путешественники продолжили путь.

На десятый день плавания друзья благополучно добрались до Магелланова пролива. Юноша помнил слова отца о том, что через пролив лучше не плыть, но велико было желание укоротить себе путь. После некоторых раздумий он нырнул на глубину. Дно представляло собой нерадостную картину: подводные остроконечные рифы и недалеко друг от друга три затонувших корабля. А на поверхности ветер поднимал высокие волны.

«Нужно плыть через Горн», – утвердился путешественник.

Он решил осмотреть один из кораблей, который лежал неглубоко и лучше других сохранился. Казалось, что судно стояло на якоре в открытом рейде. Ихтиандр достал ружьё и спустился на палубу корабля. Любопытный Лидинг крутился здесь же. Скелетов, иногда остающихся после кораблекрушения, не было. На палубе лежало несколько маленьких, но тяжёлых бочонков. Вынув кинжал, он с трудом открыл один из них. Крупные монеты золотым плавным потоком опустились на истлевшие доски. Юноша безразлично посмотрел на золото. Вспомнились Зурита и Гуттиэре. «Неужели этот металл может быть источником зла среди людей?» – вновь с недоумением подумал он и, сделав паузу, бросил в сумку несколько пригоршней монет.

«Если людям нужно это, я подарю их другу отца».

Юноша уже хотел покинуть корабль, как вдруг заметил чью-то тень у входа в одну из кают.

Он внутренне собрался, но холодок так и пробежал по его спине. Дельфин в это время всплыл на поверхность океана, и человеку пришлось остаться один на один с неизвестностью. Овладев собой, Ихтиандр приготовил ружьё к стрельбе. Прошло несколько минут бесплодного томительного ожидания. Никого… Тогда юноша подобрал длинный металлический прут, валявшийся на палубе, и подплыл к каюте. Осмотревшись вокруг, он осторожно приоткрыл дверь. В каюте было темно. Ничего особенного не заметив, Ихтиандр подумал: «Показалось…».

И тут же почувствовал, что кто-то с силой вырывает прут из руки. Молниеносно сконцентрировавшись, он нажал на спусковой крючок в тот момент, когда быстро выброшенное щупальце гигантского спрута обвило его тело. Выстрел оказался точным. Щупальце постепенно утратило свою силу, а подоспевший Лидинг сбросил его. Опасаясь, что в каюте есть ещё спруты, юноша выстрелил наугад, но тот гигант был один, во всяком случае, заглянувший туда Ихтиандр более никого не увидел. У полуразвалившейся перегородки каюты лежал небольшой металлический ларец, покрытый толстым слоем планктона. Ихтиандр с трудом при помощи кинжала открыл его. То, что он увидел, удивило и восхитило даже его, человека, который был равнодушен к предметам роскоши. На жалких остатках атласной подушечки лежало ослепительно сверкающее ожерелье из драгоценных камней и золота. Ихтиандр и раньше находил разные драгоценности. Часть из них он приносил Сальватору, который, кстати, не поощрял его за это. А про другие он просто забывал и оставлял там, где находил. Но такого ожерелья он ещё не встречал: золотой цветок, сияющий бриллиантами. Юноша закрыл глаза и представил его на груди Гуттиэре… Чарующее видение…

Ему захотелось посмотреть, нет ли ещё чего-нибудь интересного на корабле. Помня о спрутах, человек был осторожен. Дельфин молчал и с любопытством тыкался носом в дверные проёмы кают, но через минуту в наушниках вдруг раздалась пронзительная трель. Встревоженный Ихтиандр быстро приблизился к другу, приготовившись стрелять. Дельфин вёл себя как-то странно. Он то отплывал, то приближался к чему-то. В наушниках, кроме трели, более ничего. Юноша подплыл ближе и понял, в чём дело. Перед афалиной была большая зеркальная стена. Лидинг принял своё отражение за сородича и почему-то очень сердился. Ихтиандр обнял дельфина и начал его гладить. Такой приём обычно помогал успокоить рассердившегося приятеля, но на этот раз Лидинг не унимался. Тогда юноша подхватил валявшийся железный прут и разбил центральную часть зеркала. Когда его осколки медленно опустились на пол, дельфин угомонился, – сердитая трель его скоро совсем затихла. Ничего больше на корабле не обнаружив, друзья поднялись на поверхность океана, чтобы продолжить путешествие.

Ихтиандр несколько раз сверился с показаниями компаса и карты. Следующим ориентиром был остров Эстадос, путь к которому пролегал через открытый океан. А от острова до мыса Горн оставалось меньше дня пути. Путешествие для человека, как, впрочем, и для дельфина продолжало оставаться интересным. Правда, чем ближе они подплывали к южным полярным широтам, тем менее разнообразным был животный и растительный мир океана, а вода с каждым днем становилась всё холоднее. Затонувших кораблей, которые с любопытством исследовал Ихтиандр, почти не встречалось.

Подводный мир – это ведь особый мир. И хотя юноша плыл уже в холодных водах, подводные картины продолжали удивлять. Вот его взгляд остановился на длинных, похожих на разноцветные верёвки водорослях, несущих грушевидные пузыри. Их клейкие, гладкие стебли достигали трёхсот-четырёхсот метров в длину. По дну расстилалась трава с листьями, покрытыми коралловидными наростами. Среди этой растительности то тут, то там копошились ракообразные, моллюски, крабы, разнообразные рыбки. Минеральные и органические вещества, содержащиеся в морской воде, увеличивали её прозрачность. Ихтиандр встречал места, где дно видно было очень хорошо на глубине сто двадцать – сто тридцать метров. Сейчас вот он обратил внимание на очень красивых медуз. Они имели форму то полусферического зонтика, совершенно гладкого, с буро-красными полосками и обрамлённого правильными фестонами, то были в виде корзинки, а из неё красиво свешивались широкие листья и длинные красные веточки…

Приближалась ночь, нужно было в очередной раз подумать о ночлеге. Холодная вода действовала возбуждающе, сон был коротким. Уже около четырёх часов утра друзья отправились в путь. Скоро совсем рассвело, и Ихтиандр увидел справа от себя очертания юго-восточного побережья Огненной Земли. Берега были изрыты фьордами. Южнее Огненной Земли находился мыс Горн.

Плыть, ориентируясь по побережью, было несложно, но впереди – открытый океан и больше четырёх тысяч миль до острова Пасхи.

«Остров Пасхи… В записке отца отмечено, что его нужно обязательно найти, – рассуждал Ихтиандр, – да… пожалуй, что это должно быть так… ибо, доплыв до него, я буду знать, что хотя бы в этом промежутке пути ориентировался верно…»

Человек отставал, если они плыли наперегонки, но здесь, в южных полярных широтах, было не до игры. Дельфин всё чаще произносил слова: «Прохладно» и «Куда плывём?». Вскоре впереди по курсу показалась земля. Картина, открывавшаяся перед путешественниками, соответствовала описанию мыса Горн. Сверив по карте и компасу координаты: 55°59′ южной широты и 67°16′ западной долготы, соответствовавшие мысу Горн, Ихтиандр решил немного отдохнуть.

После обеда друзья взяли курс на северо-запад. Юноша не решился плыть дальше в холодных широтах и направился вдоль берега Огненной Земли до Магелланова пролива. Постепенно вода в океане стала заметно теплее. Три дня ушло на то, чтобы оказаться у северо-западной оконечности Огненной Земли. Здесь их встретило сильное западное течение, которое затягивало пловцов в Магелланов пролив – коварное место для мореплавателей. В этом Ихтиандр убедился, став свидетелем кораблекрушения. Где-то около шестнадцати часов в наушниках послышался голос Лидинга:

– Корабль, вижу корабль!

Юноша осмотрелся и заметил судно. Было похоже, что оно потеряло управление и, попав на подводные рифы, уже начало тонуть. До него было больше мили. Ихтиандр прибавил скорость, но когда он оказался у места кораблекрушения, корабль ушел под воду. Среди разного барахла, плавающего на поверхности, он увидел обломок бревна и уцепившегося за него раненого молодого человека, Ихтиандр переглянулся с дельфином и указал тому на берег.

– Его нужно спасти! Сам он не выберется! – послышалось в наушниках.

– Здравая мысль, – произнёс юноша и похлопал друга по спине. – Ну, так давай!..

Так они и толкали бревно с этим матросом: афалина в надводном положении, человек в подводном до самого побережья Аргентины.

Незнакомец до такой степени обессилел, что у самого берега потерял сознание. Начиналось мелководье. Ихтиандр показался на поверхности и, не снимая очков, рассмотрел матроса. Это был человек его возраста или чуть старше, симпатичное лицо его было запоминающимся. Ихтиандр взял его на руки и вынес на землю, положив подальше от прибоя. Человек застонал. Юноша постоял минутку около неизвестного и вернулся в воду. Подплыв к Лидингу, он на мгновение замер, а потом произнес:

– Подожди, друг. – Расстегнув сумку, он достал из нее горсть золотых монет. – Деньги нужны людям…

С этими словами он снова поплыл к берегу.

Молодой человек стонал, не приходя в сознание. Ихтиандр наклонился и положил рядом с ним золото. В этот момент спасённый неожиданно открыл глаза, и их взгляды встретились. Юноша увидел, как зрачки моряка расширились от ужаса.

– Дьявол! – простонал он и снова лишился чувств.

Спасатель выпрямился. Чувство горечи, пережитое им ранее, вновь охватило его. Ему уже не хотелось спасать других людей с затонувшего корабля. Но всё же он пересилил себя и, несмотря на появившиеся колющие боли в боках, снова поплыл к месту кораблекрушения. Однако больше помогать было некому, поверхность пролива была безмолвной. Юноша погрузился в толщу воды – здесь было очень глубоко, и под водой торчало множество рифов. Для корабля такие места были гибельными. И действительно, скоро он увидел целое кладбище разбитых, потонувших кораблей. Подводная картина впечатляла. Корпуса бывших судов, останки пароходов лежали, стояли и висели на подводных рифах. Эти останки были разной давности. Ихтиандр не рисковал их осматривать: быстрое течение и большая глубина мешали этому.

«Сколько людей здесь погибло! – подумал он и тут же вспомнил человека, спасённого им. – Ишь ты… дьявол!.. Хотя в очках я действительно не очень-то привлекателен…»

Неожиданно его мысли были прерваны голосом Лидинга:

– Вижу корабль!

Ихтиандр поднялся на поверхность и заметил на горизонте тёмное пятно, которое вскоре превратилось в пароход. С его палубы доносилась музыка, а потом вдруг раздались выстрелы. Дельфин и человек нырнули в глубину одновременно. К счастью, выстрелы не причинили им вреда.

Подумав, юноша решил сделать небольшой отдых и успокоить афалину, несмолкаемая трель которого еще долго неслась в наушниках.

Этой ночью Ихтиандр часто просыпался. Ему снились короткие беспокойные сны, и только под утро он наконец забылся. Но и этот отдых оказался непродолжительным, так как юношу разбудил дельфин. Было семь часов утра. Проверив своё местонахождение Ихтиандр поправил наушники, и друзья отправились на запад в открытый океан.

«Как-то сложатся мои отношения с этими людьми», – неожиданно подумал юноша о предстоящей встрече на острове.

Ихтиандр, несмотря на приобретённую особенность организма, оставался человеком, и, как бы ни манил его океан, он не мог не вернуться к людям…

К обеду следующего дня, когда путешественники собрались немного отдохнуть. Лидинг вдруг почувствовал опасность:

– Слышу акул, их много, – прозвучало в наушниках.

Юноша быстро достал ружьё и осмотрелся.

«Вот они! Одна, две, три… пять… девять…» – считал он.

Лидинг был рядом и, как ощетинившаяся собачонка, закрывал своим телом человека. Сердце бешено отстукивало ритм, но руки крепко держали ружьё. После нескольких залпов три акулы пошли ко дну. Кровавый шлейф уменьшил видимость, и всё же удалось подстрелить ещё двух хищниц. Остальные кружили в стороне. Вынырнув на поверхность и усевшись на дельфина. Ихтиандр скомандовал:

– Лидинг, вперёд!

Афалина, словно хорошая скаковая лошадь, тут же набрал скорость и, кажется, полетел над волнами. Но вот, буквально в тридцати-сорока метрах, за ними показались плавники трёх стервятниц. Прицелившись, Ихтиандр произвел еще три выстрела, но только один из них попал в цель. Юноша соскользнул с Лидинга и из подводного положения вновь открыл огонь по преследователям. Ещё две хищницы пошли ко дну. Девятой нигде не было видно и, не испытывая судьбу, друзья быстро удалились от места сражения. Ихтиандр теперь не снимал наушники, надеясь на чувствительность дельфина. Лишь часа через два они остановились. Лидинг занялся своим промыслом, Ихтиандр – своим. Юноша охотился за рыбой, когда вдруг скорее почувствовал, чем увидел акулу. В тот же миг в наушниках раздалась пронзительная трель афалины. У Ихтиандра не хватало времени, чтобы приготовить ружьё. Оставалась надежда на кинжал. В следующий миг произошло то, что он смог понять уже потом. Кинжал уже был в руке, когда приближающаяся со стремительной скоростью хищница была остановлена Лидингом. Не хватило какого-то мгновения, отделившего человека от неминуемой смерти. Могучее тело стервятницы было протаранено дельфином. Она как-то неуклюже перевернулась, но в следующий момент ринулась уже на афалину. На этот раз её остановил кинжал, по самую рукоятку вошедший в брюхо. Тело хищницы как-то сразу обмякло, и из него вырвался густой фонтан крови – акула пошла ко дну. К юноше подплыл Лидинг, всем своим видом выражая признательность человеку.

– Спасибо тебе, друг мой, ты спас меня! – услышал юноша.

Ихтиандр дружески похлопал дельфина по спине и тут же, поймав проплывавшую мимо большую рыбу, угостил ею Лидинга. Успокоившись, они хорошо поели. Проблем с пищей не было, кругом её было предостаточно. Задача была только в том, чтобы вовремя остановиться и заняться этим приятным делом. Было шесть вечера, и оставшийся до ночи путь прошёл спокойно.

Так дни летели за днями. Прошло тридцать семь суток этого необычного путешествия, и все это время океан оставался спокойным. Чего не хватало Ихтиандру, так это исследования морского дна. В некоторых местах глубина была неизвестна и потому не указывалась на карте. Но юноша не испытывал при этом никакого страха, ему приходилось и раньше плавать над бездной, кроме того, за всё это время друзья не встретили ни одного судна.

– И хорошо, – рассуждал Ихтиандр, – без кораблей скучновато, но нам ни к чему выстрелы с палубы…

Шёл тридцать девятый день путешествия. К этому времени друзья должны были уже подплыть к острову Пасхи, но его не было видно. Проплыть мимо и не заметить его было невозможно. К вечеру небо стало затягиваться тучами. На поверхности океана появились большие волны, увенчанные белыми барашками. Надвигался шторм. Юноше не приходилось встречаться с этой стихией в открытом океане, но страха он не чувствовал.

Буря разыгралась, когда Ихтиандр жабрами и кожей почувствовал приближение земли: вода стала неплотной и более солёной, её колебания постепенно ослабели. Где-то рядом чувствовалось дно, и юноша с облегчением подумал, что ориентировался правильно. Тем не менее ночь прошла в тревожном сне. Проснувшись утром, Ихтиандр решил подняться на поверхность. Там творилось что-то невообразимое. Водные массы тут же стали швырять пловца из стороны в сторону, словно злясь на свидетеля их необузданного буйства…

Прошло около двух дней, прежде чем в толще воды появился свет, и колебания воды стали уменьшаться.

Первое, что увидел юноша, было песчаное дно, которое находилось всего лишь в пятнадцати метрах под ним. А метрах в восьмидесяти слева от себя человек увидел… подводный дворец! Он забыл про шторм, еду и чуть не забыл про Лидинга, который в этот момент проплыл рядом. Дельфин тоже заметил подводное сооружение и с интересом сейчас рассматривал его. Они подплыли ближе. Красивое строение чем-то напоминало амфитеатр древних. Диаметр внутренней площади его был около ста метров. Рядом стояли большие серебристые ёмкости, соединённые замысловатой конфигурации трубами такого же цвета.

– Чудесно, прелестно! – звучало в наушниках.

С того времени, как юноша стал понимать речь афалины, он уже привык к тому, что мысли Лидинга мало чем отличались от его собственных. Дворец был действительно замечательным, это видел и понимал дельфин. Но вот Лидинг поплыл на поверхность, а Ихтиандр тем временем приблизился к амфитеатру.

Юноша долго осматривал замысловатое сооружение. В голову пришла мысль об ушедших цивилизациях и Атлантиде, но все это выглядело более чем современно. В самом центре площадки амфитеатра имелся небольшой круглый выступ, к которому была прикреплена пластина из незнакомого на вид, переливающегося всеми цветами радуги металла, примерно тридцати сантиметров в диаметре, с непонятной схемой в виде рифления. По краям пластины шёл текст, написанный неизвестными Ихтиандру буквами. Юноша попытался приподнять пластину, и, как ни странно, она сразу поддалась, оказавшись очень лёгкой. Он ни минуты не сомневался в том, что эта плита может иметь научное значение, поэтому сейчас же решил взять её с собой. Его потянуло на воздух, и он поднялся на поверхность. Шторм уже прекратился, и океан был спокоен. Светило тёплое солнце. Здесь на воздухе пластина оказалась тяжелее и не такой внешне привлекательной. Чуть подумав, Ихтиандр положил её в сумку и, осмотревшись, с удивлением отметил, что острова Пасхи ещё не видно. Проверив координаты при помощи компаса и карты, он решил, что земля где-то недалеко, и малая глубина тому подтверждение.

Человек, а за ним и дельфин ещё раз нырнули, чтобы полюбоваться удивительным строением. Погружаясь в глубину, Ихтиандр вдруг услышал резкую трель афалины. Оглянувшись, он увидел потрясающую картину: справа от них на дно опускался какой-то округлый аппарат размером в диаметре двадцать – двадцать пять метров, похожий на большую рифленую, серебристого цвета таблетку. Друзья были уже на дне и поэтому чётко видели, как этот объект приближался к круглому выступу. Вот он прекратил движение, не дойдя до него метров трёх. Почти сразу Ихтиандр вдруг почувствовал, что его тянет к аппарату, и против своей воли он поплыл к нему. Через открывшуюся дверь, не задумываясь, он вошел в этот объект, и тут же откуда-то сбоку появился человек, а за ним ещё один. Вернее, это была молодая женщина. Взглянув на неё, Ихтиандр вскрикнул:

– Гуттиэре! – и сделал движение вперёд.

Но тот, первый, преградил ему дорогу.

– Остановись, незнакомец! Это моя жена Эвелина!.. Ты ошибся… – уже спокойнее завершил он.

Видя, что Ихтиандр не проявляет враждебных действий, мужчина сделал шаг в сторону.

Гость понемногу пришел в себя и начал осматриваться: полукругом справа и слева от него располагались приборные доски с массой разноцветных кнопок, лампочек, с несколькими экранами. По бокам корпуса имелись небольшие иллюминаторы, в одном из которых он увидел дельфина.

Оторопевший юноша понемногу приходил в себя, периодически поглядывая на женщину. Да, она была очень похожа на Гуттиэре, только вот… Что-то было в её манере держаться, что сильно отличало Эвелину от его любимой.

– Человек-амфибия, ты зачем снял наш импульсатор?.. Импульсатор – это круглая пластинка с… обозначениями. Верни её нам!

– Пожалуйста… Я не знал, что это ваша вещь. Для меня всё, что лежит на дне, – ничьё. А ваш… импульсатор у дельфина в сумке.

Говоря это, Ихтиандр вновь почувствовал колющую боль в боках, и страдание отразилось на его лице.

– Что с тобой, человек-амфибия?

– Жабры сохнут… Трудно дышать…

– Попроси своего друга подплыть сюда, верни нам импульсатор, и мы вылечим тебя.

– Попроси… Только я могу его понимать, а он меня, вернее, мою речь не воспринимает.

– Ах да… это же двадцатый век… Словом, я прошу вернуть нам прибор. – И мужчина показал на открывающуюся дверь.

Ихтиандр вышел. Странное ощущение овладело им: вокруг океан, но как будто какое-то невидимое препятствие удерживает огромную массу воды в дверном проёме… Он подплыл к Лидингу и, достав пластину, установил её на место. Аппарат сделал манёвр и плавно опустился на дно. Не задумываясь, он вернулся в корабль. Тут же состоялось знакомство.

– Элвин, – произнес незнакомец и протянул руку.

Юноша пожал ее и тоже назвал своё имя. Элвин улыбнулся и дружески пригласил гостя сесть. Ихтиандр непонимающе пожал плечами, вокруг не было ни стульев, ни дивана. Он ещё больше удивился, когда увидел, что сам хозяин тарелки с невозмутимым видом сел на… воздух. Ихтиандру ничего не оставалось делать, как тоже сесть… и, к величайшему удивлению, он почувствовал под собой удобную опору. Тут появилась Эвелина, и Элвин, видя, что гость по-прежнему не может прийти в себя, первым начал беседу:

– Как себя чувствуешь, Ихтиандр?

В этот момент снова появились колющие боли в грудной клетке.

– Неважно… я слишком долго пробыл в ржавой воде.

– Эвелина, помоги, пожалуйста, нашему гостю…

Женщина кивнула и подошла к юноше:

– Ихтиандр, закрой глаза и сиди спокойно.

Это было сказано так просто и уверенно, что он, не задумываясь, подчинился. В течение нескольких минут он испытывал массу необычных чувств: ощущение теплоты, лёгкости и покоя, исходивших изнутри его самого. Иногда он чувствовал нежное женское прикосновение. К концу лечения он сам открыл глаза. Внутри его бушевал простор:

– Что со мной случилось?!! – в изумлении вскрикнул он. – Я чувствую себя совершенно здоровым!

– Таким и будешь теперь всегда, – улыбнувшись, ответила Эвелина.

Боже, сколько мыслей возникло в душе юноши! При виде этой прекрасной женщины, напомнившей ему Гуттиэре, трудно было описать охватившую его бурю чувств! Наконец немного успокоившись, он спросил:

– Так… так, значит, я теперь смогу жить на земле сколько угодно? И буду дышать воздухом?!

– Да, человек-амфибия, – ответила Эвелина.

– Видел бы это профессор, мой отец!!.

– Врач, сумевший создать из человека амфибию, смог бы сделать то же, что и я, только позже и, самое главное, не таким способом. Вам, людям двадцатого века, не дано пока знать то, что можем мы.

– Как же вы это сделали, и… кто вы такие?

– Я просто включила часть твоих резервных сил, о которых в вашем времени почти ничего не знают. А мы… мы тоже люди, только из двадцать пятого века…

– Как?! – Изумлению Ихтиандра не было предела.

Элвин строго посмотрел на жену.

– Мы не должны были это говорить тебе, Ихтиандр. – спокойно проговорил он. – Но раз уж так получилось… Да, мы действительно из будущего.

Юноша был потрясен. Что и говорить, только-только появились сообщения, что человек начал создавать ракету, мечтать о полетах в космос, и вот тебе… из будущего!.. Ихтиандр недоверчиво смотрел на этих людей.

– Мы хорошо знаем историю развития человечества и понимаем, как тебе сейчас сложно всё это понять. Путь, по которому решил идти доктор, оперировавший тебя, – заселить океан подобными тебе людьми – это дорога в тупик. Ты хороший человек, но одинаковых людей не бывает, к тому же общество вашего времени находится ещё далеко не на совершенной стадии развития. Много войн и разрушений знала земля. Если люди заселят океан, они погубят его, а значит, и ее, так как она, собственно, и выходит из него…

Элвин сделал паузу. В этот момент послышался стук. Все обернулись. В иллюминатор заглядывал Лидинг. Ихтиандр торопливо надел наушники.

– Что с тобой, друг мой? Ты долго будешь там? – послышалось из прибора.

Юноша протянул наушники Элвину. Тот послушал речь дельфина и улыбнулся.

– Когда Лидинг возбуждён, – воспользовался паузой Ихтиандр, – я не различаю слов: он выдает или трель, или какое-то мурлыканье… К тому же он не понимает меня.

– И в этом мы поможем тебе. Я сейчас найду принципиальную схему прибора обратной связи. Насчёт мурлыканья же… Всё дело в том, что дельфин говорит при помощи пяти этажей сложности. И если он использует первую часть пятого уровня, то ты ничего не поймешь. В этом их секрет… Вы можете усваивать только четыре этажа: звук, слог, слово и фразу. Дельфины очень помогут людям, когда вы научитесь сотрудничать с ними. Для этого мы и откроем тебе одну из наших тайн.

Говоря это, Элвин нажимал на кнопки какого-то замысловатого прибора, и на экране возникали разноцветные схемы.

– Да, вот… – вполголоса произнес он.

Тут же появился широкий лист бумаги, на котором была начерчена загадочная схема. Элвин протянул её Ихтиандру.

– Эта бумага не боится воды, – пояснил он, – так что можешь не беспокоиться за ее сохранность.

В этот момент на одном из приборов засветился экран, и Элвин подошёл к нему. Через минуту он вернулся и произнёс:

– К сожалению, Ихтиандр, мы должны расстаться. Схема обратной связи останется у тебя, но ты забудешь нас… так надо… Мы хотим помочь тебе и… – он сделал паузу, – и людям прошлого. Дальше вы всё поймёте и сделаете сами. – В следующий момент он вдруг повернулся к Эвелине и что-то прошептал.

– Ну раз так, надо перемещаться, – тихо согласилась она.

Подойдя к Ихтиандру, Эвелина подала на прощание руку и проговорила:

– Спасибо тебе за то, что мы встретились. Мы, люди будущего, не должны общаться с вами, но мы счастливы, – она посмотрела на мужа, и тот утвердительно кивнул головой, – что познакомились с тобой, Ихтиандр.

Элвин тоже подошёл к нему и крепко пожал руку. Снова открылась дверь, и юноша, выйдя из корабля, отплыл в сторону. Аппарат легко приподнялся и, вспенивая воду, устремился вверх. Когда друзья поднялись на поверхность, тарелки уже не было видно.

Они пробыли на поверхности больше часа, и Ихтиандр обратил внимание на то, что свежий воздух не вызывает боль в боках, напротив, юноша чувствовал себя чудесно. Вновь захотелось взглянуть на пристанище посланцев будущего. Но что это?! Где же их необычное строение?..

Солнце приближалось к закату, но, несмотря на это, Ихтиандр решил продолжить путь. Сначала медленно, а затем всё быстрее и быстрее путешественники поплыли вперёд. Когда сумерки стали окутывать океан, справа по курсу показалась земля. Это был остров Пасхи.

В темноте Ихтиандр решил не плыть к острову, а переночевав в океане, утром выйти на землю. Мысли о людях из двадцать пятого века не давали ему покоя. Сейчас он не верил самому себе.

«Неужели это возможно?.. Но ведь есть схема прибора обратной связи…» – засыпая, думал юноша.

Против ожидания сон оказался крепким и спокойным, таким, что Лидинг с трудом растолкал его утром. Проснувшись, Ихтиандр долго вспоминал про вчерашнюю встречу. Она казалась нереальной, а вот подарок необычных гостей… в который раз убедился он, был свернут в трубочку и развеивал всякие сомнения.

Друзья поплыли к земле. На дне, почти у самого берега, они обнаружили два затонувших, уже совсем развалившихся корабля. Ихтиандр не заметил на них ничего интересного и вскоре уже внимательно рассматривал берег, который казался пустынным. Прихватив ружьё и еще один кинжал, он вышел на берег. Солнце припекало, но, несмотря на это обстоятельство, общее самочувствие оставалось замечательным. Вода для него была родной стихией, и все же человек оставался человеком, – он с радостью ощутил под ногами землю. Больше четырёх тысяч миль осталось позади…

Юноша пошёл сначала вдоль берега, а потом повернул в глубь острова. Его путь пролегал по равнине, на которой изредка встречались деревья. Над островом поднимался предобеденный зной, и тень от них была кстати. Вдруг юноша остановился, впереди он увидел большую колыхающуюся как мираж фигуру человека. Ихтиандр присел, чтобы не выдать своего присутствия. Казалось, что великан двигался в его сторону, но чем больше юноша всматривался, тем яснее становилось, что это… каменная статуя. Ихтиандр перевел дыхание и подошёл к близстоящему дереву. Через несколько мгновений шум в вышине заставил его насторожиться, и тут же рядом что-то упало на землю. Он поднял неизвестный ему плод, покрутил его и отбросил в сторону.

Людей и животных вокруг не было. Поднявшись на возвышенность. Ихтиандр заметил внизу, в долине, еще несколько высоких скульптур, а чуть в стороне от себя его внимание привлек необычной формы плоский камень, больше похожий на плиту. Подойдя поближе, он разглядел непонятные знаки, выдолбленные в виде текста. Эти знаки, казалось, что-то напоминали. Не раздумывая, Ихтиандр решил их переписать, вспомнив при этом профессора.

Он вынул кинжал из ножен, перевёл ружье со спины на грудь и начал старательно вырезать знаки на древке приклада.

Нещадно палило солнце, но Ихтиандр продолжал чувствовать себя отлично. Пожалуй, это один из самых прекрасных моментов в жизни человека, когда после длительной болезни он начинает ощущать себя здоровым. Сейчас это вселяло надежду, что когда-нибудь он встретится с любимой Гуттиэре и останется с ней навсегда…

Наконец загадочная надпись была скопирована. Он убрал кинжал в ножны, посмотрел ещё раз на свою работу и, довольный, взялся за оружие, чтобы заправить его за спину.

В этот момент буквально возле его уха что-то просвистело, и в стволе дерева, стоявшего рядом, затрепетала сначала одна, а затем вторая стрела.

В мгновение Ихтиандр юркнул за огромный валун, лежавший у ствола пальмы. Почти тут же из-за кустов, которые находились в пятидесяти метрах, показались две чёрные головы. Ничего не оставалось делать, как защищаться. Юноша не целясь, выстрелил по кустам. Через несколько мгновений оттуда раздался душераздирающий крик. Ихтиандр решил, что он кого-то ранил, и уже успел пожалеть о выстреле, но, выглянув из-за ствола, увидел, что кусты горят, а два чернокожих человека во всю прыть улепетывают от них. Стало ясно, что дальнейшее пребывание на острове небезопасно. За несколько минут он добежал до берега и уже у воды услышал крики преследователей. Не оборачиваясь, Ихтиандр нырнул и, проплыв под водой метров двести, показался на поверхности, чтобы посмотреть, что делается на земле. Около десятка чернокожих людей стояли на берегу. Размахивая луками, они что-то кричали.

Так остался позади негостеприимный остров Пасхи. Впереди была меньшая часть пути – что-то около трёх с половиной тысяч миль.

Несколько дней без особых приключений плыли друзья в спокойных водах океана. Судя по расчётам, курс был правильным. К вечеру пятого дня Ихтиандр почувствовал, что вода становится теплее.

«Попал в какое-то южное течение», – подумал он.

Между тем наступала ночь, и нужно было останавливаться на отдых. В последнее время Ихтиандр спал рядом с другом. Его чувствительность явно уступала возможностям дельфина. Он понимал это и поэтому не рисковал, тем более что прекрасное самочувствие позволяло находиться на воздухе сколько угодно.

Среди ночи его разбудил Лидинг. Юноша с трудом открыл глаза. Было около двух часов ночи, и только звёзды сияли во тьме. Но тут Ихтиандр вдруг заметил, что на дне полыхает огонь. Он протёр глаза – уж не снится ли это ему? Нет. Подводный огонь не был сном. В воздухе ощущалась какая-то копоть, но из-за ночного мрака ничего не было видно.

Лидинг тихо рассуждал на своём пятом уровне, а потом проговорил:

– Не понимаю, как в воде может гореть огонь? Правда, слышал об этом раньше, но никогда не видел…

«Разбудил меня, да ещё и вопросы задаёт», – подумал юноша и с чувством досады нырнул в глубину.

– Куда ты, друг мой?! – раздался крик в наушниках, а через несколько мгновений Ихтиандр почувствовал, что афалина догнал его, пытаясь преградить дальнейшее погружение.

Юноша обнял и погладил дельфина. Это не подействовало, – Лидинг по-прежнему мешал плыть. Тогда человек прекратил движение и остался на глубине.

«Ничего, – подумал он, – минут через пятнадцать ты всё равно всплывешь…»

И действительно, вскоре дельфин устремился к поверхности. Сейчас пловцу никто не мешал, однако каждый преодолённый метр давался нелегко. Температура воды постепенно повышалась, кислорода не хватало. Где-то на глубине ста метров юноша почувствовал, что не может плыть дальше. В этой кромешной тьме только загадочный огонь был ориентиром. Стало ясно, что глубина здесь может быть большой: и пятьсот, и тысяча метров… Но уж очень хотелось рассмотреть это необычное, во всяком случае для него, явление. Ихтиандр решил не торопиться и осмотреть всё как следует утром.

Меж тем в наушниках неслась нескончаемая трель. Дельфин потерял человека из виду и беспокоился о нем. Но… вот и встреча… Остаток ночи прошёл спокойно. Утром юноша понял, почему ему не хватало кислорода в воде и откуда запах копоти. Они находились в участке океана, вода которого имела чёрный цвет. Куда только делась обычная прозрачность морской воды?! Стало ясно, что подводный пожар – это не ночной бред, а чёрная вода и сажа в воздухе – следствие подводной трагедии.

«Но какой? Вот вопрос…»

Ихтиандр никогда не упускал возможности увидеть что-нибудь интересное для себя. Однако воздух был тяжёлым, и юноша решил покинуть это мрачное место. Проплыв с полмили в северо-западном направлении, он с тревогой отметил про себя, что цвет воды не изменяется, а в воздухе остаётся примесь сажи.

«И долго я буду плыть в этой воде? – подумал он. – Может быть, изменить курс?»

Через некоторое время человек почувствовал, что вода становится прозрачней. Он определил, что полоса загрязнённой воды шириной около трёх миль тянулась далеко на север.

– Все-таки надо выяснить причину этого необычного явления, – пришло неожиданное решение, – потрачу-ка я на это день. Зато будет что рассказать отцу и океанологу Арману Вильбуа.

С этими мыслями он повернул назад. Дельфин сопровождал его, хотя всячески выражал недовольство. Проплыв пару миль, юноша остановился, а затем нырнул, решив исследовать дно. Чем глубже он погружался, тем хуже была видимость. Наконец Ихтиандр встал на дно. Это было какое-то каменное плато, неровное, изрытое воронками, из которых поднималась сажа. Слева плато резко обрывалось. Глубину пропасти определить было невозможно. Вода была очень тёплой, и дышать становилось все тяжелее – чувствовался недостаток кислорода. Проплыв ещё немного, Ихтиандр увидел интересную, но страшную картину – извержение подводного вулкана, которое, к счастью, уже заканчивалось. Вокруг кратера лежали огромные, еще не совсем остывшие камни. Видимость была плохой, но догоравшая лава давала представление о случившемся. Юноша вспомнил ночной подводный огонь. Оказывается, он находился над одним из действующих подводных вулканов!

Ихтиандр поднялся на поверхность океана. Лидинг был тут как тут. Он всё время что-то недовольно бормотал. Эта прогулка над подводным хребтом ему явно не нравилась.

Остаток дня прошёл быстро. Друзья ещё некоторое время продолжали путь. Стемнело. Устроившись рядом с дельфином, Ихтиандр долго не мог уснуть. Он думал о том, что увидел сегодня днём.

Выходит, это не дно океана, а вершина какого-то хребта, на котором есть действующие вулканы. Хотелось бы знать, что скажет океанолог по этому поводу…

Проснувшись утром, Ихтиандр проверил свои координаты, отметил на карте расположение подводного хребта, и друзья поплыли дальше. Хороший сон и утренняя свежесть добавили сил. Человек и дельфин, резвясь, преодолевали милю за милей. К обеду Лидинг стал подавать тревожные сигналы. Ихтиандр достал ружье и приготовил его к стрельбе, ориентируясь на чувствительность друга. Но где же опасность?.. Тем временем Лидинг, прижимаясь к человеку, продолжал беспокоиться.

– Это не акулы, – решил Ихтиандр. – Что-то посерьезнее.

Юноша вспомнил, как мужественно вёл себя друг-дельфин в бою с девятью акулами… Всё это время человек внимательно осматривался. Постепенно трель перешла в разговор:

– Впереди идет бой с касатками, – послышалось в наушниках, а дальше снова что-то нечленораздельное.

– Бой касаток с кем? – спросил человек, но тут же с сожалением подумал:

«Что это я… ведь он не может ответить… На мгновение вспомнился образ женщины из будущего. Как всё же она была похожа на Гуттиэре!..»

Но эти мысли лишь на миг промелькнули в его голове. Пронзительная трель моментально вернула его к действительности. Однако Ихтиандр по-прежнему ничего не видел и не чувствовал. Дельфин воспринимал звуки, слышимые пока только им. От нетерпения юноша случайно нажал на спусковой крючок – красный луч мгновенно скрылся в толще океана, а на индикаторе световых зарядов появился ноль. По спине человека пробежал холодок, но тут он вспомнил, что в сумке есть два запасных диска. Достав один из них, Ихтиандр попробовал пристегнуть его к ружью, но тот никак не вставал на место… Внезапно недалеко от себя юноша увидел большой, треугольный синий плавник: касатка шла прямо по курсу. Ихтиандр, всё это время наблюдавший за приближающимся плавником, почувствовал, что оружие наконец заряжено. Он быстро прицелился и нажал на спусковой крючок. В пятнадцати метрах от него огромная касатка вдруг застыла и медленно, как бы нехотя пошла ко дну, оставляя за собой густой след крови. Дельфин, как маленькая собачонка, всё это время прятался за спиной человека, но, увидев, что враг повержен, осторожно замурлыкал. Ихтиандр знал, что если многие виды акул не являются соперниками для дельфина-афалины, то касатка – это страшный враг. Однако признательность Лидинг выражал недолго. По поведению дельфина человек понял что сражение только начинается. И действительно, почти тут же слева от себя друзья увидели потрясающую воображение картину: около десятка касаток атаковали двух больших китов. Вот мощный хвост одного из них поднялся над водой и шлёпнул по оказавшейся под ним касатке.

– Не хотел бы я оказаться на её месте, – поморщился Ихтиандр.

Чувствовалось, что киты защищаются умело, и касатки останутся ни с чем. Нужно было как можно быстрее уплывать от места сражения: остервеневшие хищницы могут потом напасть на их след.

Друзья быстро рассекали толщу океана, периодически осматриваясь. Дно было очень далеко. На карте эти места не имели цифрового обозначения. Только голубовато-бирюзовая масса воды… Встречались большие косяки рыбы. Обычно Лидинг старался не пропускать такие моменты, как, впрочем, и сам Ихтиандр. Но сейчас было не до обеда, хотя в желудке и появилось ноющее чувство.

Отплыв от места схватки миль на десять, человек немного успокоился. Всё это время ружьё оставалось наготове. Дельфин очень испугался касаток, он чаще, чем обычно, осматривался вокруг и держался поближе к Ихтиандру. Зная свою скорость и время, проведённое в пути, человек рассчитал расстояние, которое они преодолели: за день они проплыли около ста миль.

Наступила ночь. Океан был спокоен. За шесть дней, прошедших после посещения острова Пасхи, накопилось много нового и интересного. Ихтиандр долго не мог заснуть…

Внезапно луч мощного прожектора осветил океан. Яркий свет мешал рассмотреть его источник. Только через несколько мгновений юноша увидел недалеко от себя плывущий на всех парусах красавец-корабль, хотя океан был спокоен, и ветра почти не было. Он двигался в ту же сторону, что и путешественники. Лёгкость, с которой неслось по волнам судно, подчеркивала его совершенство. Свет прожектора скользил по тихой глади океана, тая в черной мгле. Он проплывал справа, в ста метрах от них, с палубы корабля слышалась музыка. В окнах кают горел свет. Ихтиандр попытался рассмотреть флаг, но из-за недостаточного освещения не смог этого сделать. Название корабля он также не смог прочитать. Весь корпус судна был как бы прозрачным и сиял мягким светом. Казалось, корабль не имеет веса и не плывёт, а летит по волнам. Гребного винта, по всей видимости, не было, и это обстоятельство подвело юношу к мысли:

«А не воспользоваться ли этим судном?.. Если оно плывет в ту же сторону, что и я, то такой случай упускать нельзя».

В следующий момент Ихтиандр увидел, что корабль неожиданно как-то очень спокойно и быстро остановился, и заметил на палубе фигуры двух человек. Люди тоже показались ему какими-то прозрачными. Может быть, таинственный свет давал такой эффект?.. Загадочные люди энергично двигались, что-то делая на палубе. Но вот один из матросов стал подниматься на центральную мачту колоссальной высоты. Юноша с большим интересом наблюдал за этим человеком. Что он там делает?! Из-за плохого освещения моряк пользовался фонарём. Минут через десять он начал спускаться на палубу. Ихтиандр не мог точно утверждать: слышал он разговор или нет – какие-то обрывки фраз на непонятном языке… Музыка всё это время продолжала тихо играть. Скоро на палубе показалось около десятка людей, видимо матросов, которые убрали большую часть парусов. Ещё через несколько мгновений раздался негромкий выстрел, и в чёрном небе над океаном расцвёл великолепнейшей красоты фейерверк. Тут же на палубе появилась масса народа. На этот раз фигуры людей выглядели более реальными. Ихтиандр всё это время держался поодаль от судна, стараясь не выдать своего присутствия.

Между тем на корабле музыка зазвучала громче, и начался бал. Более неожиданного и в то же время знаменательного зрелища трудно было себе представить! Букеты фейерверка расцветали в ночном небе каждые полминуты. И каждый миг юноша с трепетом ждал, что это фантастическое зрелище превратится в грандиозный факел, так как искры сыпались на судно в бесчисленном количестве… Фейерверк прекратился внезапно, но на палубе по-прежнему продолжали кружиться танцующие пары… Что же это такое?!

Поразмыслив, Ихтиандр решил приблизиться к кораблю. Корпус судна был изготовлен из материала, не похожего на металл или дерево. Его полупрозрачность указывала на какое-то особенное происхождение. Гребного винта действительно не было. Левая сторона корпуса корабля, там, где обычно размещается его название, освещалась хуже. Ихтиандр обогнул корабль и вдруг над самой головой услышал разговор. Но вновь зазвучавшая музыка и негромкий тембр голосов вначале не давали ясного представления о предмете беседы и о самих говоривших.

Но вот музыка на корабле оборвалась, и послышался приятый женский голос:

– Понимаешь, всё дело в том, что я очень люблю его…

Другой, более низкий голос спросил:

– Как же всё это случилось?..

Ихтиандру очень хотелось посмотреть на говоривших. Отплывая от борта, он невольно продолжал слушать беседу.

– …он человек необычной судьбы…

Юноша уже увидел название корабля: «Holland», которое тут же отпечаталось в его зрительной памяти, когда он услышал невероятное:

– …Ихтиандр не может жить на земле, и в этом его и моя трагедия…

– Гуттиэре! – вскрикнул он, и это имя пронеслось по волнам его памяти.

Он проснулся…

Над горизонтом поднималось солнце – вестник наступающего дня. Любезный друг Лидинг тёрся головой о его плечо. Юноша машинально погладил дельфина.

Закрыв глаза, Ихтиандр увидел надпись на приснившемся корабле «Holland».

– Что же означает это слово?

Он открыл глаза и увидел летящего альбатроса.

– Летучий голландец?! Мне снился летучий голландец, – изумлённо выдохнул он. – И Гуттиэре…

После этой ночи прошло две недели. Только однажды друзья столкнулись с акулой, которую пришлось подстрелить. Великий Тихий океан безмолвствовал. После шторма, который застал путешественников недалеко от острова Пасхи, лишь небольшие волны покрывали поверхность океана. Ещё через неделю Ихтиандр почувствовал по хорошо знакомым признакам, что дно с каждым часом всё ближе. Фукусы и ламинарии тоже указывали на это. До земли оставалось два-три дня пути. Проверив свои координаты, он убедился, что не ошибается. Чем ближе он подплывал к цели своего путешествия, тем чаще думал о том, как встретят его люди – друзья доктора Сальватора.

От задумчивости отвлёк Лидинг, подплывший с рыбой в зубах. В наушниках послышалось:

– Кушай, друг мой, и не грусти!

Он улыбнулся и обнял дельфина. За время, прошедшее в пути, Ихтиандр привык к общению через прибор. Афалина иногда рассуждал так, что человек не сразу понимал его.

«А если подключить сюда этот пятый уровень?»

Отбросив мысли, Ихтиандр сел на дельфина верхом. Это очень нравилось Лидингу, и тот с удовольствием помчался по волнам. Человеку оставалось только крепче держаться. Вдруг до его слуха донёсся какой-то раскат, не то грома, не то выстрела.

– Гроза? – озадачился он и осмотрел небосклон.

Только редкие, легкие облака то тут, то там закрывали синеву. Юноша окинул взглядом просторы океана…

– Лидинг продолжает играть – значит, в воде всё в порядке, – решил Ихтиандр и тут же справа по курсу увидел вдруг возникшее белое облачко.

Через несколько мгновений слабый гул, который поначалу он принял за гром, повторился. Присмотревшись, он заметил парусное судно.

– Это стреляет орудие, – понял он и, надев наушники, чтобы иметь связь с дельфином, стал наблюдать за кораблём.

Вскоре стало ясно, что кораблей два, и один из них догоняет другой. Почему-то вспомнился Зурита…

Ихтиандр решил изменить курс так, чтобы обогнуть корабли слева. Минут через тридцать он чётко увидел оба судна. То, которое догоняло, выглядело меньше, но на нем имелись пушки и паруса. Первое было больше, и на нем юноша без особого труда разглядел людей.

– Пассажирский пароход, – решил Ихтиандр.

Пароход к этому времени начал замедлять ход. Его команда поняла бесполезность и опасность дальнейшего бегства. На паруснике прекратили стрельбу, и довольные пираты, а чёрный флаг красноречиво указывал на это, размахивая руками, что-то радостно кричали. Вот парусник приблизился к пароходу, и вооружённые бандиты перебрались на пассажирское судно. Ихтиандр внимательно наблюдал за происходящим. Он даже подплыл ближе, особенно не беспокоясь за свою безопасность. Людям на кораблях было не до него, а вот дельфин приближаться побоялся.

Между тем пираты действовали быстро и жестоко: на палубе парохода раздалось два выстрела, затем крики женщин, шум борьбы… Пиратам удалось закрыть в трюме всю команду парохода и пассажиров-мужчин, двое из которых хотели оказать сопротивление и поплатились за это жизнью. Затем начался обыкновенный грабёж. Пять вооружённых корсаров остались на палубе, а остальные начали шнырять по каютам. Когда все ценные вещи были перенесены на парусник, бандиты принялись снимать золотые украшения с женщин, толпившихся на палубе.

Темнело. На поверхности океана появились волны, на гребнях которых то там, то здесь забелели барашки.

– Неужели шторм? – забеспокоился Ихтиандр и в этот же момент увидел, как одна из женщин с криком упала в воду.

Два пирата подбежали к борту, и тут же Ихтиандр услышал крепкое ругательство на испанском языке.

– Да чёрт с ней Джон, пусть тонет!.. Пустое с ней возиться!.. – отозвался напарник.

Ихтиандр отвлек свое внимание от бандитов и стал наблюдать за женщиной. Та умела плавать, но намокшая одежда тянула ко дну.

«Долго она так не продержится, – подумал он. – Все-таки придется помочь ей и людям с парохода. Но как это сделать?»

Первым его желанием, когда он увидел корабли, было уплыть подальше, но такой поворот событий требовал милосердия к несчастным.

Ихтиандр забросил ружьё за спину, снял очки, пристегнул их к поясу, на котором висел кинжал, и решительно поплыл к девушке. К этому времени пираты согнали всех женщин и детей в одну из кают парохода и закрыли их там. На палубе остались только два бандита, а остальные перешли на парусник, и вскоре послышались их весёлые пьяные крики.

Стемнело, но ещё можно было рассмотреть лицо человека на расстоянии семи-десяти метров. Женщина держалась молодцом, а ведь прошло уже больше часа, как она прыгнула за борт. Вот один из пиратов наклонился через палубное заграждение и развязно бросил:

– Ну, что, накупалась, красотка? Иди сюда, позабавимся!

Женщина молчала.

Не дождавшись ответа, корсар сбросил с палубы верёвочную лестницу:

– Начнёшь тонуть, сама попросишься к нам!.. – И на палубе раздался раскатистый смех.

В этот момент появился Ихтиандр – его добрая улыбка и красивое лицо сделали своё дело. Женщина, а вернее, это была прелестная девушка (юноша успел издали рассмотреть её лицо), только вскинула брови и широко открыла глаза – то ли от изумления, то ли от испуга. Ихтиандр приложил палец к губам, и та, быстро-быстро заморгав, всё же не закричала. Преодолев замешательство, она тихо проговорила:

– Господи, а вы как здесь?..

– Я вам всё расскажу, только не сейчас, – шёпотом ответил он.

В это время на палубе послышался шум – к двум дежурным пиратам приближались трое пьяных друзей. Они минут двадцать болтали разные непристойности, а затем один из подошедших произнёс:

– К чёрту все эти караулы, пошли пить!

Часовых недолго пришлось упрашивать, один всё же взглянул за борт, но было уже темно, и он никого не увидел.

– Утопла, видать, а жаль! – бросил он, и, более не задерживаясь, разбойники отправились на парусник.

Можно было быть уверенным, что до утра пираты не появятся на пароходе.

Ихтиандр попросил девушку, чтобы она еще немного потерпела, а сам приступил к задуманному.

– Хорошо, только недолго, – прошептала она.

Юноша подозвал Лидинга, снующего неподалеку.

– Успокойся и лучше помоги! – ласково произнес человек и погладил афалину.

Тем временем девушка из последних сил держалась за лестницу. Она уже хотела подниматься по ней, но, увидев вернувшегося Ихтиандра, остановилась.

– На палубах тихо? – спросил он.

– Да.

– Вы знаете, где закрыты люди?

– Предполагаю…

– Тогда наверх!

Девушка попыталась подняться по лестнице, но так обессилела, что с трудом могла двигаться. Поразмыслив, Ихтиандр подозвал Лидинга и предложил ей опереться на афалину. Не понимая, о чём идёт речь, та неожиданно для себя почувствовала под руками твёрдую опору. Тем временем юноша быстро забрался по лестнице, и с его помощью пострадавшая оказалась на палубе. К этому времени лишь редкие пьяные голоса доносились с парусника. Девушка и Ихтиандр осторожно прошли в трюм.

– Где находится команда?

– Точно не знаю, наверное, здесь. – И она указала на дверь с массивным замком.

Несмотря на страшную усталость, девушка с нескрываемым интересом смотрела на своего спасителя. Воинственный внешний вид (ружьё за спиной и кинжал на поясе) никак не соответствовал мягкому выражению его лица. Не найдя ключа, он воспользовался остриём клинка. Наконец замок был снят. Команда и пассажиры-мужчины с удивлением выходили из своего заточения. Капитан парохода с чувством пожал руку Ихтиандру, одновременно с любопытством рассматривая его. Он не стал тратить время на выяснение обстоятельств появления на корабле этого необычно одетого человека. Тут же была отдана команда к захвату флибустьеров, которые к этому времени уже спали глубоким сном. Кое-где на полу ещё сохранились лужи от разлитого виски, пустые бочонки валялись тут же. Люди капитана захватили с собой верёвки, и все пираты были связаны. Паруса сняли, и бандитская шхуна была взята на буксир. Увидев, что всё прошло благополучно, Ихтиандр воспользовался суматохой и стал спускаться к воде по верёвочной лестнице. В этот момент с палубы его окликнула спасённая им девушка:

– Юноша! Как вас зовут?!

– Ихтиандр, – отозвался он и тихо погрузился в воду.

– Ихтиандр… имя-то какое?! – словно про себя повторила девушка. – Но куда же вы, Ихтиандр?!

Вопрос остался без ответа.

Наступившая ночь прошла тихо и спокойно. Проснувшись утром, юноша увидел в четверти мили от себя все те же корабли. Пароход уже маневрировал, выруливая на нужный курс. Сейчас Ихтиандр жалел, что не выяснил, куда направляется судно. По его расчётам, они находились совсем недалеко от архипелага Туамото.

– Возможно, этот пароход плывет или в Новую Зеландию, или на острова Фиджи. А коль так, я, пожалуй, воспользуюсь им. Услуга за услугу…

Он вспомнил про спортивный костюм, который всё это время находился в сумке.

«А может?.. Нет!» – оборвал он свои мысли.

Пассажирский лайнер тем временем постепенно набирал скорость, хотя находившаяся на буксире пиратская шхуна несколько тормозила его движение, Ихтиандр поторопился догнать корабль и прицепился к нему крепким ремнём, имевшимся в сумке. Так путешествовать было удобнее. Этим ремнём он иногда пользовался в своём родном заливе Ла-Плата. Он проверил направление движения – как ни странно, их курс полностью совпадал. Лидинг не приближался к кораблю и летел по волнам сзади, метрах в двухстах от него.

К обеду следующего дня Ихтиандр почувствовал, что глубина заметно уменьшилась, значит, скоро появится земля. Он сильно устал этой ночью, следуя за судном. Ночное небо было звёздным, и человек свободно ориентировался по нему. И вот сейчас юноша понял, что корабль отклонился от нужного ему курса. Отцепившись, Ихтиандр поплыл в северном направлении и какое-то время он не оборачивался. Но… вот он с сожалением взглянул на пароход и заметил женскую фигуру, махавшую белым платком.

«Но как она догадалась, что я здесь?»

В этот момент к нему подплыл Лидинг.

– Вот и разгадка, – выдохнул юноша. – Одиноко плывущий за кораблем дельфин, по всей вероятности, и выдал моё присутствие.

Поднявшись над волной, он помахал рукой. Что тут началось на палубе парохода! Через минуту все люди собрались у борта корабля и приветствовали человека, спасшего их. Расстояние между ними постепенно увеличивалось. Оно было уже около полумили, когда он услышал приглушенный звук выстрелов. Ихтиандр вздрогнул и оглянулся. К своему удивлению и негодованию, он вновь увидел пиратский корабль под белым парусом, с которого шла прицельная стрельба по пассажирскому судну. Видимо, бандиты смогли освободиться. Расстояние было слишком большим, чтобы можно было чем-то помочь людям с парохода.

«Да и находись я близко возле них, чем я…»

Тут он нащупал приклад оружия.

Почему-то вспомнились пылающие ветви зеленого кустарника на острове Пасхи. Юноша достал оружие и, прицелившись, нажал на курок. В следующую секунду произошло то, чего он с надеждой ожидал – один из парусов запылал, но, несмотря на это, пираты по-прежнему продолжали обстреливать пароход. Юноша послал второй луч. Стрельба по пароходу прекратилась, и Ихтиандр увидел, как шхуна стала понемногу оседать – она тонула. Теперь он почувствовал жалость к этим несчастным с пиратской посудины, но тут же вспомнил, что у шхуны имелось две шлюпки, а пираты были опытными моряками… Постепенно парусник исчез из виду, а пароход уходил всё дальше и дальше.

– Счастливого вам пути – вполголоса произнес Ихтиандр и решил остановиться на отдых.

Сколько они проспали, трудно было сказать. Очевидно, наступило утро следующего дня. Очень хотелось есть, и, плотно позавтракав, юноша занялся обследованием морского дна. Оно было на глубине двадцать пять – тридцать метров. Здешний подводный мир очень сильно отличался от того, какой был у острова Пасхи. Часа через два глубина стала ещё меньше. Появились целые колонии мадрепоровых кораллов, которым обязаны своим происхождением коралловые острова.

«Ну вот, кажется, приплыли, – подумал он. – Скоро появятся острова, и где-то впереди – мой…»

Ихтиандр не удержался от соблазна, увидев огромное количество устриц, и тут же вскрыл несколько раковин вкуснейших моллюсков.

Поднимаясь на поверхность, юноша услышал в наушниках резкую трель Лидинга. Он быстро огляделся и только в последний миг заметил большую тень сбоку от себя. Сильный удар в затылок… чёрные круги и потеря памяти… Очнулся Ихтиандр на дне оттого, что кто-то его толкает… В следующее мгновение вспомнилось то, что с ним случилось. Он приподнялся, погладил дельфина, а затем поплыл. У самой поверхности он внимательно осмотрелся. Столько времени один в океане, и надо же такому было случиться теперь, когда он почти доплыл!

– Тень была не очень большая… Лодка!.. Откуда здесь взялась лодка?.. Пираты?!

Юноша подозвал Лидинга и взобрался на него. Почти у самого горизонта он увидел небольшой остров, а в полумиле от него две тёмные точки.

– Лодки! Неужели же они?!

Корсары получили своё, и они больше не занимали мысли юноши. Начинались острова архипелага Туамото. Как и предсказывал Сальватор, остров с флюгером пришлось искать долго. Больше месяца бороздили друзья воды океана. И вот однажды уже под вечер остров с флюгером в виде большой рыбы был найден. Начиналась новая жизнь.

Тёплым августовским вечером Ихтиандр наконец увидел остров с высокой мачтой, на которой то в одну, то в другую сторону поворачивался большой флюгер в виде серебристой рыбы. Флюгер находился в той части острова, которая имела обрывистый берег.

За последние полтора месяца дельфину и человеку пришлось увидеть достаточное количество островов разной величины. Одни из них были видны от края и до края. Другие, в поисках мачты с флюгером, приходилось осматривать днями. Этот остров оказался одним из таких, и на его осмотр ушёл день. Серебристый флюгер в виде большого тунца крепился на высокой мачте. На некотором удалении стоял большой каменный дом, а рядом располагались ещё два, но меньших размеров. Поселок, окруженный пальмами, разместился в ложбинке так, что при беглом осмотре острова его трудно было сразу заметить.

Юноша долго изучал кусочек земли, тот, куда стремился почти четыре месяца.

Людей не было видно, и он облюбовал место на берегу, где без лишних трудностей можно было выйти на сушу.

– Пять вечера… что же они сейчас делают? – гадал Ихтиандр.

В томительном ожидании прошло часа два, прежде чем он наконец увидел человека. Это была молодая женщина-негритянка. Она вышла из большого дома и направилась к воде. Лидинг занимался своим промыслом в стороне, а волны на поверхности океана помогли человеку остаться незамеченным. Он внимательно следил за островитянкой. Много раз думал он о том, как встретят его люди с острова.

«Вот и пришла наконец эта минута», – подумал юноша и, подплыв поближе к берегу, вышел из океана.

Негритянка тем временем достала какой-то прибор, привязанный за шнур, внимательно осмотрела его и бросила опять в океан. В этот момент она и увидела Ихтиандра. Замерев на мгновение, женщина издала громкий вопль и, подхватив юбку, помчалась к дому. Он сразу же понял свою ошибку и, повернув назад, нырнул в воду, чтобы издалека понаблюдать за дальнейшими событиями. После случившегося Ихтиандр вдруг засомневался, тот ли это остров, куда он так стремился.

Юноша очень обрадовался, услышав в наушниках просьбу дельфина немного погулять. Лидинг нашёл недалеко от острова компанию своих сородичей и сейчас пожелал порезвиться с ними. Ихтиандр проводил его взглядом и тут же увидел шесть человек, вышедших из большого дома и быстро направившихся к берегу. Среди этих людей было четверо мужчин, один из которых держал в руках карабин. Вид оружия насторожил Ихтиандра. Он нащупал ружьё, которое, на всякий случай, оставил при себе перед тем, как отпустить дельфина.

Впереди шла негритянка, указывая то место в океане, где она увидела чудовище. Заметив дельфина, который еще был виден среди волн, она указала на него. Крупное тело Лидинга то взлетало над волнами, то исчезало в них. Люди, постояв немного, вернулись в дом.

Юноша задумался, что же делать дальше. Так бывает в жизни – преодолев массу трудностей, ты встречаешь одно небольшое препятствие, которое порой перечёркивает весь пройденный путь… Ихтиандр снова, в который раз вспомнил возгласы «дьявол» при своём появлении из воды.

– Если даже они и знают про меня из писем доктора Сальватора, это ещё не значит, что им известно о моём прибытии. Ведь отец об этом не говорил. А вдруг это другие люди? – раздумывал Ихтиандр, в который раз с сомнением посматривая на серебристый флюгер.

До самого позднего вечера он так ничего и не предпринял. Лишь на всякий случай отплыл подальше от берега, так как должен был вернуться Лидинг. И действительно, вскоре появился довольный дельфин, он радостно потёрся о человека. Наушники тут же наполнились мягкой трелью. Подходила ночь, и в домах зажглись огоньки. Ихтиандр долго наблюдал за светящимися окнами. Наконец свет в последнем из них потух, и над океаном опустилась ночь.

Сон был тревожным: снился большой город, жара и белый костюм, который почему-то ему не отдавал Кристо. Ихтиандр тянул, тянул его на себя и… проснулся.

Над океаном зарождался новый день, но солнце ещё не взошло.

– К чему мне это снилось? – наморщил лоб юноша и тут же вспомнил о спортивном костюме.

Устроившись на берегу в укромном месте, он переоделся и все-таки решил идти к людям. Интуиция подсказывала, что он у друзей.

– Вряд ли найдутся здесь другие жители. Хотя… Остров большой.

Рассуждая так, он убрал ружьё в сумку, но кинжал все-таки решил оставить при себе, лишь прикрыв его.

– Ну вот, теперь я не дьявол. Но объясняться придётся.

В этот момент юноша услышал разговор и звонкий девичий смех. Растерявшийся Ихтиандр забыл и про сумку, и про то, что сам собирался идти к людям. Недолго думая, он нырнул в воду в чём был. Обрывистый берег скрыл его, волны помогли остаться незамеченным. Вынырнув, он увидел вчерашнюю негритянку и белую девушку. После внимательного осмотра водного пространства возмутительницы его спокойствия разделись, и их прекрасные, полностью обнажённые фигуры скрылись в воде. Некоторое время Ихтиандр не мог прийти в себя от ощущений, которые получил он, созерцая женскую красоту. Наконец, опомнившись, он погрузился на глубину и отплыл ещё дальше. Купание незнакомок продолжалось минут пятнадцать. Затем светловолосая девушка направилась к берегу. Выйдя на песок, она накинула легкое платье и, повернувшись в сторону океана, завизжала:

– Диана!!

Ихтиандр вздрогнул от этого душераздирающего крика и, взглянув в сторону негритянки, увидел совсем недалеко от неё плавник акулы. Лидинг был в стороне, но, почувствовав хищницу уже мчался ей наперерез. Только теперь юноша вспомнил о том, что сумка с ружьём осталась на берегу. Мгновенно сориентировавшись, он, как и дельфин, стремительно поплыл навстречу акуле. Диана была неплохой пловчихой, но в скорости, конечно же, уступала догоняющей её хищнице. И снова Лидинг повторил свой таран в тот момент, когда акуле до девушки оставалось метра три-четыре. Стервятница неуклюже перевернулась от удара и несколько мгновений не могла прийти в себя.

Спортивный костюм мешал, сковывал движения, но юноша всё же успел к тому моменту, когда пришедшая в себя акула готовилась напасть на дельфина. Удар кинжалом пришёлся прямо в сердце, и его оказалось достаточно. Быстро осмотревшись. Ихтиандр больше не обнаружил хищниц и, поднявшись на поверхность, увидел убегавших девушек.

– Ну, сейчас я точно дьявол! – с горечью отметил он. – Надо идти к посёлку. Не плавать же мне вокруг острова ещё месяц!!

Выйдя из воды, он сел на камень и, задумавшись, не услышал шагов приближающихся людей.

– Ихтиандр!

От неожиданности юноша вздрогнул.

«Моё имя может быть известно только океанологу, да ещё той девушке с парохода», – мгновенно сообразил он.

Оглянувшись, он увидел недалеко от себя шесть человек: четырех мужчин и двух девушек (тех, что купались). На этот раз в руках пожилого господина не было ружья. С минуту они смотрели друг на друга, затем тот, растягивая слова произнес по-испански:

– Я – Арман Вильбуа, ты должен знать меня…

Юноша облегчённо вздохнул: он был дома. Можно было понять стоявших на берегу людей, смотревших на него с нескрываемым любопытством. Только взгляд Армана Вильбуа был спокойным и приветливым. Океанолог представил своих спутников:

– Мой научный ассистент Винсент, двоюродный брат Поль, моя дочь Розали, наш управляющий Давид, его дочь и твоя старая знакомая (при этих словах Арман улыбнулся) Диана… Диана, поблагодари Ихтиандра за своё спасение.

Красивая негритянка подошла к нему и неуверенно поцеловала в щёку. Заметив смущение гостя, Вильбуа решил изменить тему разговора:

– Ты снял бы костюм, Ихтиандр.

Действительно, вид юноши оставлял желать лучшего, и он сбросил тот. Серебристая «кожа» привела в изумление окружавших его людей.

– Ну… довольно стоять здесь, пойдёмте в усадьбу, – запоздало пригласил океанолог.

На крыльце большого дома их встретила симпатичная средних лет женщина. Вильбуа улыбнулся и представил ее:

– Женнет – моя жена. Дорогая, а это наш гость – Ихтиандр… Прошу, как говорится, любить и жаловать.

Юноша склонил голову и неумело поцеловал протянутую изящную руку.

После обеда, выдержав паузу, Ихтиандр несмело сообщил, что ему надо навестить дельфина. Обе девушки все это время восторженными глазами смотревшие на гостя, захлопали в ладоши и попросились с ним.

Женнет недовольно взглянула на свою дочь и Диану. Заметив этот взгляд, Ихтиандр сказал, что девушки не помешают и что ему надо привыкать к общению. Арман понимающе кивнул и поддержал гостя. Юноша взял сумку, оставленную у двери, чтобы достать снятые перед обедом наушники, при этом на дне её что-то звякнуло. Он надел на шею прибор и затем достал сначала одну, а потом и другую горсть золотых монет.

– Это вам… подарок… Нашёл на затонувшем корабле. – Одна монета упала и покатилась к ногам хозяина.

Вильбуа поднял её и внимательно рассмотрел:

– Ого! Золотой королевский дублон! Это драгоценная вещь… – Он тут же раздал всем по монете на память, а остальные убрал в сейф.

– Розали, проводи гостя в овальную комнату, а ты, Ихтиандр, можешь оставить там свое имущество – его никто не тронет.

Дочь ответила лёгким поклоном и, указав на одну из дверей, прошла вперёд.

Комната, в которую они вошли, была уютной, но небольшой. Ихтиандр привык за всю свою короткую жизнь к простору. На вилле у Сальватора помещение, в котором он спал, было гораздо больше, но, несмотря на это, юноша чувствовал себя неуютно от близости стен… Он оставил вещи и, не задерживаясь, вышел из дома в сопровождении девушек.

– Хороший человек и очень воспитанный, хоть это и первые впечатления, – сказала Женнет, обращаясь к мужу.

– Надо учесть его образ жизни, – кивнул Арман.

– Он чист, как ребёнок, не испытавший на себе лицемерия и подлости.

Тем временем остальные обитатели острова с любопытством рассматривали удаляющуюся молодёжь. Подходя к берегу, Ихтиандр внимательно изучал прибрежную часть океана, но Лидинга не заметил. Он надел наушники и тут же услышал приглушённый разговор:

– Мне надо плыть к берегу – навестить друга.

Другой, более мягкий голос, ответил:

– Ты же и мой друг, давай ещё побудем вместе.

Юноша снял аппарат и одел его на Розали. Заинтригованная девушка с удивлением прислушалась к необычным голосам.

– Кто это?!

– Это говорят дельфины, и один из них – мой друг. Лидинг, – улыбнувшись, объяснил юноша.

Девушки переглянулись.

– Отец, Винсент и месье Поль много лет работают над созданием такого прибора, а у тебя он уже есть?!. Вот это да!.. И ты можешь подозвать дельфина сюда?!.

– Нет, я только воспринимаю его речь, а разговаривать с ним не могу. Да вот он и сам собственной персоной, – ответил Ихтиандр, указывая в океан.

И действительно, на горизонте появились две тёмные точки, которые постепенно увеличивались в размере.

– Хотите покататься на дельфинах? – предложил молодой человек.

Девушки смущенно отказались. Сделав паузу, Розали объяснила:

– Мы не одели купальники.

Юноша смутился, вспомнив их великолепные обнажённые фигуры и, не говоря больше ни слова, сбросил спортивный костюм. Через минуту он уже был в океане и, взобравшись на Лидинга, устремился с ним вдоль побережья.

Накатавшись, Ихтиандр соскользнул с дельфина и, обняв его, показал на берег:

– Теперь, друг мой, я буду жить там!

Лидинг хоть ничего и не понял, но, глядя на девушек, спросил:

– Это твои подруги?

Юноша обнял его снова и, больше ничего не говоря, поплыл к берегу. Афалина ещё некоторое время наблюдал за человеком, вышедшим на землю, а потом помчался по волнам вместе со своей подругой.

«Тебе хорошо…» – обернувшись, подумал Ихтиандр и с грустью улыбнулся.

Он был спокоен за дельфина, Лидинг не один и будет рядом, пока он, Ихтиандр, здесь.

Между тем ветер крепчал, поднялась пыль. Людям пришлось отложить первоначальные планы осмотра ближайшей части острова и поспешить домой. Как выяснилось, этот день был воскресным, поэтому все дела были запланированы на завтра.

Хозяйка дома собственноручно приготовила кофе, и все расположились в удобных деревянных креслах, которые, как потом узнал Ихтиандр, сделал своими руками Давид.

За окном потемнело от песчаной бури.

– И часто такое у вас бывает? – кивая в сторону окна, спросил гость.

– Бывает иногда, – ответил Арман. – С тех пор, как мы здесь поселились, подобные катаклизмы навещают нас три-четыре раза в год…

Юноша уловил в его ответе какую-то недосказанность и с тревогой посмотрел в окно.

– Не беспокойся, Ихтиандр, ты здесь в полной безопасности, – заметив его волнение, проговорил Вильбуа.

– Отец Сальватор упоминал о какой-то истории, которая определила здешнее ваше поселение…

– Да, история была… Вся жизнь наша – история!

Хозяин дома окинул всех взглядом и начал свой рассказ…

– В конце 1914 года, когда в Европе уже вовсю полыхала Первая мировая война, я находился в действующей армии. Представитель знатного рода, я тогда, правда, был не богат, но, как молодой ученый, успел выпустить две своих книги – монографии по океанологии, которые имели успех. Я мог бы не служить, и тем более не воевать, но, знаете ли, патриотизм…

– Да, Арман, сколько я пережила за это время. – На глазах Женнет показались слёзы.

– Ну, родная, успокойся, всё это уже далеко позади. – И он нежно посмотрел на жену.

Женнет вытерла платочком слёзы и виновато улыбнулась.

– Так вот, – продолжал Вильбуа, – наша часть воевала на побережье Ла-Манша. Поскольку, кроме знаний по океанологии, я имел и инженерное образование, меня вскоре прикомандировали к военно-морской базе подводных лодок. Помощь, оказанная мной, впоследствии была высоко оценена, но награду я не смог получить вовремя, так как однажды попал под сильный артиллерийский обстрел и был тяжело ранен в голову.

Моё состояние расценивалось врачами как безнадёжное, но, к счастью, в этот госпиталь приехал доктор Сальватор.

Ихтиандр внимательно посмотрел на Вильбуа.

– Да, да, молодой человек, это было счастье для меня. Я знал доктора ещё до войны, по одному из международных конгрессов ученых, на котором он сделал блестящий доклад по освоению человеком Мирового океана. Но этот доклад был воспринят как свободная фантазия известного ученого. В течение недели мы были вместе и очень подружились. Именно тогда он и рассказал про тебя, Ихтиандр. Сальватор говорил, что для твоего спасения не оставалось другого выбора, как пересадка жабр акулы. Иначе ты был бы обречен на гибель.

Это был один из тех случаев, когда соединились необходимость такой операции, жизненная потребность и научный эксперимент. В моём случае операция была жизненной потребностью. И как потом говорил мне Сальватор, шанс на успех был один из ста…

По щекам Женнет вновь потекли слёзы, а и без того серьезное лицо Розали напряглось.

– Тем не менее судьба моя не упустила этот единственный шанс, – продолжал Вильбуа. – И благодаря золотым рукам тогда еще молодого хирурга я выжил. После выздоровления меня освободили от военной службы, и я отправился домой. С тех пор постоянно держу связь с Сальватором и многое знаю о тебе, Ихтиандр…

В Европе было неспокойно, и мы решили поменять место жительства. Меня с семьёй пригласил старший брат Поль к себе. Он жил тогда в Новой Зеландии. У нас было два имения во Франции. Мы продали одно – большое, а другое оставили за собой, там и сейчас служит наш управляющий. Кстати, имение находится недалеко от Парижа, и в нём во время учёбы в университете жил наш сын…

Вильбуа сделал паузу.

– Почему жил? – спросил Ихтиандр.

– Потому, что он закончил университет и потом занимался океанологией. Часто бывал в научных морских экспедициях. Мы постоянно и регулярно получали от него письма.

Юноша всем корпусом подался вперед, выражая свое недоумение.

– Да, да, не удивляйся!.. Постепенно ты обо всём узнаешь, потерпи… Так вот, мы получали от него письма один раз в месяц с пароходом, но после получения последнего прошло уже полгода… Учитывая его бедовую голову, а он рвался в самые рискованные экспедиции, на самые серьёзные исследования, можно предполагать всякое…

– Не будем терять надежды, – вставил Поль.

– Да… – задумчиво произнёс рассказчик. – Ну так вот: приглашение было получено, брат со своей женой готовились к нашему переезду и присмотрели нам усадьбу.

– Надо заметить, хорошую усадьбу, – добавил Поль.

– Да, – проговорил Вильбуа. – Мы, продав всё и оставив себе самый минимум, готовились к путешествию. Дня за три до отплытия парохода нас посетил Сальватор. Много было бесед, споров, масса всяких идей. Мы очень полезно провели то время. При расставании Сальватор поделился своими планами на будущее: увеличить свои земельные владения и основательнее заняться наукой, зарабатывая частной практикой.

До войны у него был небольшой дом, который ты, Ихтиандр, скорее всего не помнишь. Потом он писал, что планы свои выполнил – дом превратился в виллу на берегу залива Ла-Плато. Научные исследования Сальватора далеко опережали те, которыми гордились в других странах мира.

Сальватор интересовался световым лучом и звуковой техникой. Уже тогда он поделился со мной своими мыслями о возможной расшифровке речи дельфинов…

Теперь Ихтиандр начинал понимать, откуда наушники, ружьё и даже точный маршрут на карте.

– В те же дни я устроил ему встречу с одним моим хорошим знакомым – учёным в области физики и математики… К тому же в мою специализацию по океанологии входило изучение животного мира млекопитающих, в частности дельфинов. Прошли годы…

Месяцев семь назад я получил от Сальватора письмо. Он сообщил, что прибор, расшифровывающий речь дельфинов, над которым мы работали паралельно, в принципе готов. Оставались какие-то детали… Что-то очень интересное, связанное с тобой, Ихтиандр. Об этом он обещал написать мне в следующем послании, но его до сих пор нет.

У юноши наконец появилась возможность рассказать о судьбе профессора, но повествование Вильбуа снова остановило его…

– Из писем всего этого периода явствовало, что Сальватор одержим идеей заселения океана людьми, хотя прежде об этом он упоминал лишь вскользь… Однако я отвлёкся… Так вот, эти три дня прошли очень быстро, и он проводил нас на пароход. Уже в порту нас догнал представитель правительства и вручил мне награду – орден «Почетного легиона».

Сальватор и вся моя семья (Розали тогда ещё не было) поздравили меня. На прощание мы обнялись, но расстались с тем, что года через два-три, когда полностью освоимся в Новой Зеландии, профессор приедет к нам. Однако этого не случилось, так как война шла не год, как предполагалось, и самое главное… Самое главное в этой истории то, что мы не доплыли до Новой Зеландии. Но об этом в другой раз, – закончил Арман.

– Папа, папочка, расскажи сейчас, это так интересно, – стала уговаривать его Розали.

– Ну, хорошо, хорошо, – согласился Вильбуа, – но только после ужина…

– A у Ихтиандра есть наушники, через которые можно слушать речь дельфина, и мы уже слышали, как забавно разговаривают афалины! – заявила Диана.

Вставая, Вильбуа вопросительно посмотрел на юношу. Тот настолько привык к прибору, что почти не снимал его с тех пор, как впервые надел в заливе Ла-Плата. Чудо-наушники и сейчас были на нём. Юноша протянул их изумленному Вильбуа, а сам направился в свою комнату за инструкцией и ружьём. Несмотря на то что прошло столь мало времени, как он оказался в кругу этой большой семьи, он уже чувствовал себя уверенно и спокойно. Вернувшись в гостиную, Ихтиандр своим боевым видом напугал Давида. Управляющий как-то присел, а затем попятился назад. Ничего не понимая, юноша остановился. Неловкость создавшейся ситуации исправил хозяин дома. Он, до того внимательно рассматривавший прибор, отложил наушники в сторону и подошел к гостю.

– Ты смотри, какая прелесть, – сказал Арман, взяв в руки ружье.

Покрутив его, он со знанием дела попытался открыть ствол, но тот не поддавался. Все присутствующие, особенно мужчины, с интересом стали разглядывать оружие. Приблизился даже Давид.

– Гм-м-м… и как пользуются этим… оружием? – полюбопытствовал Винсент.

Ихтиандр взял оружие из его рук и неспешно приготовил к стрельбе.

– Показать?

– Да, но чем же оно стреляет?!

– Световым лучом. В винтовку заложен тот принцип, о котором вы, господин Вильбуа, только что говорили. Но стреляет оно не голубым, а красным лучом.

Он прошёл на веранду и, подняв ружье, выстрелил в небо. Никакого шума от выстрела присутствующие не услышали, а в густые темные облака ушло два розовых луча!

– Ну, Сальватор!.. Столько сюрпризов!!

Вильбуа решил сам испытать оружие. На один из кустов села птица. Прицелившись, он нажал на спуск и промахнулся. Птица взлетела и благополучно скрылась из виду, но от выстрела загорелся куст. Впечатление было сильное!.. Еще бы – горели зелёные ветки кустарника!! Пришлось тушить огонь. После этого все вернулись в дом.

– Ай да профессор!.. Потрясающе!! Чем ещё снабдил тебя Сальватор?! – возбуждённо проговорил Арман.

– А наушники вы уже оценили?

– Ах да, слуховой аппарат… Из-за винтовки я непростительно забыл о нём!..

С нескрываемым интересом он покрутил прибор в руках, а затем, надев его, прислушался. Ти-ши-на!

– Выглядит как будто не сложно… но без подготовки… как это работает? – задумчиво произнёс океанолог.

Ихтиандр надел наушники и, оперируя кнопками, покрутил ручку настройки – звуковой фон моря… никаких голосов…

– Может быть, поздно, и дельфины уже спят? – предположил Винсент.

– Пожалуй, вы правы, – взглянув на часы, ответил юноша, – хотя…

– Ладно, друзья!.. Хоть это все чрезвычайно интересно, но все же придется отложить как минимум до утра!.. Впереди у нас много времени, и мы обязательно всё изучим, тем более что и у нас самих имеются разработки в этом направлении, – подытожил Вильбуа.

Вошла Женнет, отлучавшаяся всего на пару минут, и пригласила всех к столу… После ужина хозяин дома продолжил свой рассказ:

– Как вы знаете, война шла не один год. Сальватор всё это время находился на фронте – ему есть что рассказать… И без того прекрасный хирург, он получил там богатейший опыт, спасая безнадёжных пациентов. Мы в эти годы тоже хлебнули…

Арман замолчал, видимо припоминая какие-то детали давно ушедших событий. На его лице попеременно сменялись выражения то грусти, то некоторого оживления.

– Итак, как я уже сказал, Сальватор провожал нас. Пароход отчалил от пристани, а он всё стоял на причале, махая нам рукой. Меня охватило какое-то странное чувство грусти, возможно, и естественное при расставании, но оно предсказывало, что мы расстаёмся надолго, быть может, даже и… навсегда. Помню, что это моё настроение было замечено Женнет, и она долго пыталась отвлечь меня. На второй неделе плавания по Атлантическому океану нас настиг шторм. Это было настоящее испытание для парохода. Два дня адской скачки по волнам вымотали и команду, и пассажиров. Я тогда обратил внимание на своего сына. Ему шёл девятый год, но он эту болтанку выдержал достойно. Я ещё подумал тогда, что из него выйдет замечательный моряк. Моряком сын не стал, но всё же с морем оказался связан.

Вильбуа задумался, устремив свой взгляд в пространство.

– Где-то на третьей неделе пути мы благополучно прибыли в Панаму.

Здесь предстояла пересадка на другой пароход, отправляющийся через Тихий океан в Новую Зеландию. Учитывая, что мы задержались в пути, запланированные мероприятия – знакомство с городом и проживание в гостинице в течение недели – были отменены, и, чуть ознакомившись с местными достопримечательностями, мы уже через день плыли по Тихому океану. Пароход был очень комфортабельным – практически все удобства имелись на нём, даже бассейн…

И надо же было так случиться, что в одну из ночей он наскочил на подводный риф, недалеко от теперь уже нашего острова. Что творилось тогда на корабле!! Сумасшедшая паника от известия, что мы тонем. Пассажиров было не так много, но отсутствие света и полная неизвестность сделали своё дело.

Два человека погибли, и столько же утонули, прежде чем аварийное освещение наконец было включено. Потеря людей могла быть ещё большей, если бы не помощник капитана, который очень умело руководил действиями команды и людей. Он первый понял, что корабль наскочил на риф и что он не затонет совсем. Как это он сообразил той тёмной ночью, я всё ещё теряюсь в догадках. Благодаря этому он не сразу, но всё же восстановил порядок на пароходе. Корабль действительно уже не тонул, и люди мало-помалу стали успокаиваться. Моя семья была в безопасности, и я помогал выполнять приказы помощника капитана.

Справившись с паникой, Джонс, помощник капитана, взяв с собой несколько матросов, поднялся на мостик. Управление пароходом в ночное время и в местах, трудных для судоходства, по морским законам осуществляет капитан корабля. Это было невероятно, но мы сразу поняли причину происшедшего – капитан и рулевой были пьяны настолько, что даже не понимали, что произошло. Джонс арестовал их и запер в одну из кают.

Оставшаяся часть ночи прошла нормально. Пассажиры успокоились (конечно, кроме родственников погибших) и разошлись по каютам.

Я тоже вздремнул. Утром проснулся рано. На корабле стояла тишина. Но, проходя по нижней палубе, я вдруг услышал из одной каюты подозрительный шум. Прислушавшись и ничего не поняв, я постучал в дверь. Шум повторился сильнее. Тогда я попытался открыть дверь – она не поддавалась. Что делать дальше?..

Решил найти Джонса. Проходя по палубе, я обратил внимание на открытую дверь одной из кают.

Еще до конца не осознавая, что произошло, я через мгновение уже вспомнил, что это та каюта, куда были отправлены арестованные капитан и вахтенный. Я заглянул в неё – людей не было. Позвав Джонса и не дождавшись ответа, я на бегу схватил что-то железное, оказавшееся под руками, и добежал до той каюты, из которой слышался шум. Замок оказался непрочным, и дверь вскоре открылась. На полу её лежали пять связанных по рукам и ногам людей с кляпами во рту. Среди них был и помощник капитана. В общем, обстановка была ясна.

Без лишних слов я развязал их. Джонс махнул рукой и выбежал из каюты – все остальные ринулись за ним. В течение нескольких минут пароход был осмотрен. Тех, кого искали, не было.

Один из матросов заметил отсутствие шлюпки. Только тогда все обратили внимание на тёмную точку, видневшуюся западнее острова, который был от нас недалеко.

– Вон они! – воскликнул старпом.

Я тоже взял бинокль и убедился в том, что это была шлюпка.

– Почему они поплыли мимо острова? – спросил я, хотя ответ был ясен…

– Потому что им нужно скрыться. А в нашем положении… Нам ничего не остаётся, как садиться на оставшиеся шлюпки и по очереди перебираться на землю, – ответил Джонс.

– Пожалуй, он был прав, – обшивка нашего парохода была повреждена в носовой части так, что ремонту, тем более в этих условиях, не подлежала, к тому же пароход прочно, а самое главное – устойчиво сидел на рифе. Именно такая посадка и спасла нас от ещё больших жертв. Постепенно народ стал собираться на палубе. Джонс взял командование на себя и, чтобы предупредить панику, очень быстро объяснил обстановку. Погибшие были похоронены по морскому обычаю. Пассажиры и оставшаяся команда (а сбежало пять человек во главе с капитаном) несколькими рейсами добрались до острова. Ценные вещи и продукты мы перевозили семь дней.

– Жизнь на острове для многих пассажиров оказалась трудной. Особенно это касалось тех, кто ничего не привык делать самостоятельно и не мог обходиться без помощи слуг. Здесь мало что изменилось за прошедшие семнадцать лет…

– Вы что же, все эти годы жили здесь?! А где остальные люди?

– Подожди, Ихтиандр, не торопись.

Юноша смущённо замолчал в ответ на это замечание.

– Остров был большой, но местных жителей мы не встретили. Точные координаты его нам были не известны, но предположительно мы знали, где находимся. В первый же день пребывания на острове был выбран совет поселенцев, который возглавил Джонс. Этот человек заслуживает того, чтобы о нём рассказать отдельно… Ну так вот, в совет вошёл и я – поэтому так подробно всё это и знаю.

Первым делом нужно было обследовать остров и подумать о защите людей, жилье и пропитании.

Когда все эти вопросы в основном были решены, мы стали думать, как отсюда выбраться. Учитывая то обстоятельство, что пароход по этому маршруту тогда совершал только один рейс в месяц (один раз туда и один раз обратно), оставалась надежда на корабль из Новой Зеландии.

Через радиостанцию мы передали сигнал бедствия… Но точных наших координат, «благодаря» капитану-беглецу, никто из нас не знал. Искать же один из островов архипелага Туамото очень сложное дело. – Вильбуа посмотрел на Ихтиандра.

– Полгода мы периодически, тремя группами, выходили на шлюпках в океан во время предполагаемых пассажирских рейсов. Но время проходило в безрезультатных поисках. Эта часть океана и сейчас не отличается активным судоходством… Но вот наконец мы встретили пароход, идущий из Новой Зеландии в США. Желающих уплыть обратно было много. Но всех нас капитан не смог бы взять. А моя семья вообще не хотела возвращаться в Америку. За время, проведённое на острове, люди уже привыкли друг к другу. Масса трудностей была преодолена нами… Поэтому расставание оказалось тяжёлым.

После отплытия парохода нас осталось двадцать человек. Это были те, кому необходимо было во что бы то ни стало попасть в Новую Зеландию.

Всё свободное время я проводил тогда научные исследования возможными в тех условиях методами. Где-то за неделю до прибытия следующего парохода я поделился с женой мыслью, которая в последний месяц не покидала меня: а не остаться ли нам здесь, на острове, совсем?!

Помню, Женнет эта идея показалась не очень оригинальной, но после двух-трёх дней раздумий она неожиданно согласилась, и я благодарен ей… – Вильбуа признательно посмотрел на жену. – Природа здесь великолепна и оценена нами по достоинству, а всё остальное зависело от нас.

Когда прибыл пароход, наш отказ плыть в Новую Зеландию всех ошеломил. Полдня шли переговоры, закончившиеся безрезультатно. Наконец, капитан парохода понял, что нас бесполезно уговаривать. Тогда он отдал команду загрузить в шлюпку оружие, одежду и продукты. От оружия мы отказались. Его у нас и так было достаточно. Я передал капитану заранее приготовленное письмо для моего двоюродного брата. – Арман с улыбкой посмотрел на Поля.

Поль оживился и продолжил рассказ:

– Когда я получил это послание, мы с супругой в немалой степени были озадачены, так как рушились все планы.

Взглянув на карту, я представил, где они находятся, и дрожь пробежала по моему телу.

– Это же острова людоедов!!! – воскликнул я тогда.

– Так уж и людоедов?! – засомневалась моя жена.

– Они пишут, что живут на этом острове больше полугода.

– Людоеды не людоеды, а пираты точно есть, – закончил я обсуждение этого послания. Мы долго думали, как же нам быть?! Через неделю подходил срок уплаты за усадьбу, а через десять дней отплывал пароход.

Деньги за усадьбу я всё же внёс и письмо написал – настоятельно советуя не оставаться на острове… – Поль сделал паузу и улыбнулся, правда, улыбка получилась какой-то грустной.

Ихтиандр с большим интересом слушал этот рассказ. С каждой минутой эти люди становились ему всё ближе и ближе. Он вспомнил слова Сальватора:

«Они знают тебя по моим письмам и, уверен, примут в свою семью как родного».

Его взгляд пробежал по лицам этих замечательных людей и остановился на Розали.

«Красивая девушка», – успел подумать он, но его мысли были прерваны продолжением рассказа.

– Мы очень ждали наших родных островитян со следующим рейсом, но эти ожидания были напрасными – вместо этого прибыло очередное послание от Армана, которое окончательно подтвердило, что они не собираются уезжать с острова. В конце письма была приписка: «Разве только когда-нибудь в гости».

– В письме я просил тебя… – подсказал Вильбуа.

– Да, да, я помню, – улыбнувшись, ответил Поль. – В послании было столько заказов, и на такую сумму денег, что я даже засомневался – Арман ли это пишет мне?.. – Он сделал паузу, а потом продолжил: – Мне пришлось выкупить четвёртую часть мест на пароходе и загрузить всё, что он просил. В подлинности писем никто из нас не сомневался (тут он улыбнулся), так как мы оба пользовались, кроме личных печатей, ещё и дополнительными, секретными письменными знаками. А грузить пришлось разные вещи: от кирпича до научно-исследовательских приборов, включая маленькую подводную лодку. И так несколько рейсов. Конечно, пришлось продать и усадьбу, которую недавно я купил для них.

Он немного задумался, а потом добавил:

– Через год и свою усадьбу пришлось продавать…

– Нас постигла утрата, – подхватил Вильбуа. – Внезапно умерла Розали.

Ихтиандр с недоумением посмотрел на Женнет, а затем и на её дочь. Океанолог заметил этот взгляд и добавил:

– Розали – жена нашего любимого Поля. – А вскоре у нас родилась дочка, которую мы назвали в честь безвременно покинувшей нас Розали… Года через два, когда мы построили этот дом, к нам приехал Поль, и не один.

Вильбуа указал на Давида.

– Он привёз нашего замечательного управляющего, который может всё, и его жену с тогда ещё совсем крохотной дочкой Дианой…

После упоминания имени жены негр перестал улыбаться. Наступило молчание, длившееся минуту. А наступившая пауза дала понять, что за этим молчанием память о человеке, которого нет…

– Как на небе бывают облака и даже тучи, так и в жизни, – продолжал Вильбуа, – бывают чёрные дни. Однажды, а мы жили на острове уже пять лет, к нам пожаловали непрошеные гости – парусный корабль под чёрным флагом. Они были замечены вовремя, и на мой окрик: «Что вам нужно, господа?» – я чуть не получил пулю. Оружие, несмотря на столько лет мирной жизни, у нас всегда было под рукой. Винсент, а он с женой жил с нами уже около года, отличный стрелок – он первый из нас открыл ответный огонь: один пират был убит, двое ранены. Они отступили, оставив на земле убитого. Их парусник быстро исчез с попутным ветром. К сожалению, у нас тоже была потеря – жена Давида находилась в это время на кухне подсобного дома и выбежала на улицу, услышав выстрелы. В этот момент она и была убита…

Лицо погибшего пирата нам показалось знакомым – действительно, это был один из помощников сбежавшего капитана. Поскольку он был моряк, да к тому же пират, мы предали его тело морю, а Терезу похоронили недалеко от нашего поселения. – Вильбуа замолчал, а Давид встал и поклонился:

– Спасибо вам, друзья мои, за память о Терезе, – и, тяжело вздохнув, опустился в кресло.

– А дальше, дальше жизнь на острове продолжалась. Пару раз пираты беспокоили нас, но неизменно терпели неудачу. Ночью мы всегда спим спокойно, благодаря нашим сторожам.

Ихтиандр вопросительно посмотрел на Вильбуа.

– Четыре немецкие овчарки – в наших условиях лучше сторожей и не найти. Есть у нас, правда, и прибор один, но мало ли что может с ним случиться: лампа или солнечная батарея выйдет из строя. Собакам больше доверяю…

Между тем за окном совсем стемнело, приближалась ночь.

Арман Вильбуа встал:

– Уже поздно, наш гость, наверное, очень устал. У нас будет достаточно времени поговорить и все обсудить. Я желаю всем спокойной ночи.

Когда обитатели этого небольшого мира постепенно разошлись, океанолог зашёл к Ихтиандру.

– Я понимаю, что тебе трудно в наших, земных условиях, тем более что мы мало представляем твою жизнь. Ты ничего ещё не рассказал о себе, но это впереди.

Здесь ты увидишь совсем другой мир. Привыкай… он хороший.

Соглашаясь, гость кивнул.

– Ихтиандр, ты не возражаешь, если я в спокойной обстановке познакомлюсь сейчас с твоими техническими средствами?

– Пожалуйста, пожалуйста, господин Вильбуа! – ответил юноша.

Он хотел еще что-то сказать, но, видя, с каким интересом хозяин усадьбы переключился на его приборы и инструкции к ним, остановился.

«Рассказать бы об отце… но… – он мгновение выдерживал паузу, – ладно… на сегодня ему хватит впечатлений… О грустном завтра…»

– Как отдохнули, уважаемый гость? – спросил Поль, увидев вышедшего из своей комнаты Ихтиандра.

Юноша улыбнулся, пожал протянутую руку:

– Спасибо, всё хорошо, так я спал только в детстве!

Пройдя в столовую, они вместе сели за стол. Добрые, открытые лица окружавших его людей вызывали глубокую симпатию. За столом не было только хозяина – самого Вильбуа. Диана и Розали продолжали с повышенным интересом следить за Ихтиандром, и он был польщён этим вниманием.

Юноша был из тех, кому сама природа даёт талант тонкого психолога. А такой человек знает, как распорядиться этим даром, – он спокойно чувствует себя в любой обстановке. Конечно, море было ему ближе. Но Сальватор был не только врачом, он был дальновидным человеком – поэтому юноша изучал науки, читал книги, жил на суше…

Завтрак уже подходил к концу, когда на пороге столовой появился сам хозяин. Он извинился за опоздание и, пожелав всем приятного аппетита, уселся на свое место. Видно было, что он уже успел поработать. Вильбуа ел, сосредоточенно думая о чём-то. Затем, посмотрев на присутствующих, проговорил:

– Ихтиандр, сегодня мы с нетерпением ждём твоего рассказа, – он сделал паузу, а потом добавил, – только не сейчас. До обеда мы работаем – ведь понедельник, и запланированную работу нужно сделать, а часов в шестнадцать, после кофе, твоя очередь. Диана и Розали, займите гостя, но с завтрашнего дня, Ихтиандр, мы будем вести исследования уже вместе.

Юноша в знак согласия кивнул головой, правда, не представляя, о какой именно работе идёт речь. Не мешкая, девушки поднялись из-за стола и направились к выходу, приглашая его с собой. У крыльца их встретили взрослые овчарки. Одна из них стала внимательно наблюдать за Ихтиандром, а другая не менее обстоятельно обнюхала его.

– Рекс, свои! – повелительно сказала Диана.

Этого было достаточно, чтобы собаки потеряли интерес к новому человеку.

Тёплое сентябрьское солнце светило ярко, флюгер показывал юго-западное направление ветра.

– Это к ненастью, – объяснила Розали, – мы тут на острове уже давно научились предсказывать капризы нашей погоды. Сегодня после обеда должен быть шторм.

Полдня беседуя о самом разном, друзья осматривали побережье и ту часть острова, которая была ближе к поселению.

– Надо возвращаться, – наконец проговорила Диана, поглядывая на небо.

Действительно, к этому времени ветер усилился, а небо стало затягиваться тяжёлыми тучами.

– Очень жаль, что не успели навестить Лидинга, – отозвался Ихтиандр.

– Ничего, ведь он не один, – заметила Диана и неожиданно спросила: – Ихтиандр, а у тебя есть подруга?

От такого вопроса юноша смутился.

– Если Ихтиандр захочет, он сам расскажет об этом, – поправила положение Розали, – а сейчас пойдёмте-ка побыстрее…

Через полчаса они уже приближались к дому. Хотя поселение находилось на возвышенности, но сами постройки располагались на её внутренней воронкоподобной впадине так, что ветер любого направления дул выше крыш, и только флюгер был открыт всем ветрам.

– Я здесь второй день, и снова непогода. У вас крыши не сносило ветром? – пошутил Ихтиандр.

– Нет, – серьёзно ответила Розали, – только мачта с флюгером однажды сломалась.

– Хорошо, что она сейчас цела, иначе я не смог бы вас найти.

На этой фразе разговор закончился, и они вошли в дом.

– Вот замечательно, что вы пришли. Мы уже начали волноваться, – проговорила Женнет.

Из гостиной показался сам Вильбуа.

– Ну наконец-то. Идёт резкое изменение атмосферного давления – видимо, будет шторм. По радио было сообщение, что в районе Тихого океана северо-западнее нас бушует тайфун «Веялеб». Остаётся надеяться, что он нас не захватит – слишком много исследований намечено на эту неделю. А вы проходите, проходите. Сейчас будем обедать. Вижу, вы устали, но довольны. – Он посмотрел на гостя.

– Да, очень! – коротко ответил юноша.

Когда обед подходил к концу, на улице стемнело. Поднялся сильный ветер.

– Всё, сейчас перерыв, а на десерт, – Арман улыбнулся, – рассказ Ихтиандра.

Гость, соглашаясь, кивнул:

– Я сейчас только кое-что возьму из сумки. – И он, пройдя в свою комнату, достал то, что представляло для рассказа интерес: схему обратной связи, ружьё, на прикладе которого было вырезано неизвестное послание с острова Пасхи и на которое вчера никто не обратил внимания, кусок породы с подводного хребта. Всё это он положил на небольшой столик, стоявший рядом с его креслом.

Присутствующие тут же с нескрываемым интересом стали рассматривать принесённое.

– А это что такое? – спросил Винсент, внимательно разглядывая схему обратной связи. – Голограмма?! Ничего подобного я еще не видел…

В разговор вмешался океанолог:

– Подождите, друзья мои, Ихтиандр обо всём расскажет по порядку.

Когда все уселись, юноша начал рассказ с того, с чего и нужно было начать: с тюремного заключения, в котором оказались доктор Сальватор и он сам.

Такой дебют повествования заставил замереть собравшихся, но потом, когда шок чуть расслабил свои тиски, посыпалась масса вопросов, и больше всего от самого Вильбуа, который до того был – сама сдержанность. Такое известие ошеломило его, как и всех остальных. Ихтиандру пришлось вспомнить и жемчуг, и Зуриту, и, как бы он ни обходил это имя, Гуттиэре тоже. Его взгляд скользнул по присутствующим и остановился на Розали. Она тут же отвела глаза. Юноша вдруг понял, что рассказ о его любимой девушке будет неприятен для неё. События перед тюремным заключением сделали своё дело – Ихтиандр становился уже не таким прямолинейным человеком, каким был раньше.

«Но как поведать им о той, которую полюбил навсегда?» – Он на минуту задумался, потом продолжил повествование.

Во время всего рассказа Розали серьёзно и внимательно смотрела на него.

Этот взгляд был замечен Женнет. Ихтиандр подробно рассказал о побеге и о том, что ему неизвестна дальнейшая судьба Сальватора. Вильбуа встал и несколько раз прошёлся по гостиной. Судя по всему, рассказ взбудоражил учёного и его семейство.

– Теперь я понимаю, почему столько времени нет от него писем и почему ты здесь… Ещё вчера хотел расспросить о Сальваторе, но… – Он замолчал и ещё несколько раз прошёлся. Потом, садясь в кресло, задумчиво произнёс:

– За помощью придётся обращаться к Жаку Белону…

– Месье, а кто он такой, этот господин? И чем может помочь отцу этот человек? Простите, я не всё понимаю… – эмоционально отозвался Ихтиандр.

Вильбуа понимающе кивнул:

– Жак Белон – президент Франции. Я познакомился с ним ещё задолго до того, как он стал известным политиком.

К тому же, я – кавалер ордена «Почётного легиона»… Решено!.. Я сегодня напишу Жаку письмо… ведь завтра же пароход – с ним его и отправлю!.. Однако продолжай, Ихтиандр.

Несмотря на такое печально-ошеломляющее для островитян начало, дальнейшее описание морского путешествия заинтриговало его слушателей.

– Как всё это невероятно и увлекательно, – отозвался Винсент, когда рассказчик дошёл до описания затонувшего корабля, на котором он нашёл старинные золотые монеты.

Описание климата, подводных течений и растительного мира у побережья Южной Америки и в районе острова Пасхи заинтересовали самого Вильбуа. А бой с акулами до того взволновал женщин, что Женнет достала платок, а Диана, сжавшись в комочек, восхищённо смотрела на Ихтиандра. Поль попросил уточнить координаты корабля, на котором остались бочонки с золотыми монетами. Юноша достал свою карту и указал это место.

Дальше Ихтиандр рассказал об острове Пасхи, о встрече с туземцами, о таинственных буквах на камне, перенесённые им на приклад ружья. Оружие вновь пошло по кругу.

– Мне эти знаки что-то напоминают, – проговорил Винсент.

Арман молча взял карабин и минуту пристально смотрел на вырезанные знаки. Потом передал его Полю и подошёл к книжному шкафу. Достав оттуда толстый альбом, он некоторое время сосредоточенно листал его.

– Вспомнил! – хлопнув себя по колену, воскликнул Винсент. – Египет, древние пирамиды!

Вильбуа улыбнулся и пустил по кругу альбом. На фотографии был запечатлён участок пирамиды с выбитыми на ней знаками, почти идентичными тем, что нашёл юноша на острове Пасхи.

– Ихтиандр, а точная ли это копия?.. Я к тому, что… Не помешали ли тебе туземцы? – задумчиво спросил океанолог.

Юноша отрицательно покачал головой.

– Что же это получается?.. Египет… Древние люди пишут такое, что учёные последующих столетий, обладающие гораздо большими знаниями, не могут разгадать то, что сделали их далёкие предшественники?.. К тому же мы находим одни и те же символы в совершенно разных уголках Земли? – рассуждал Вильбуа. – Что же это?..

– Иная, космическая цивилизация? – предположил Винсент.

– Кто знает, кто знает… – задумчиво произнёс Арман.

– В молодости я пытался расшифровать знаки с пирамиды… но…

– А не поможет ли вам вот это? – проронил Ихтиандр, разворачивая взятую со стола схему обратной связи.

Присутствующие принялись внимательно разглядывать неведомое полиграфическое творение.

– Смотрите, – сказал Винсент, – а вот эти два знака совпадают с вырезанными на прикладе… Вот ещё один. – И он указал на буквы, которые старательно вырезал Ихтиандр на острове Пасхи.

– Откуда это у тебя?! – взволнованно выдохнул Вильбуа.

То, что гость рассказал о людях из будущего, превзошло все ожидания. Присутствующие, включая и Давида, который не имел отношения к науке, были потрясены. Юноша поведал обо всём очень подробно, однако интуитивно выпустил из повествования такую деталь, как сходство молодой женщины с Гуттиэре.

Мирей, жена Винсента, первой подала голос:

– Дорогой Ихтиандр, но ведь это всё очень похоже на сон?

– Я тоже долго думал, что эти люди – какое-то видение, но есть вот эта схема и то, что я спокойно сижу с вами и дышу воздухом. Правда, отец предполагал, что моё здоровье поправится и я смогу по-прежнему оставаться на воздухе так же долго, как и в воде…

– Ну вот, – вставила Мирей.

– Да, ну а как же схема?!

– Появление схемы никак иначе объяснить нельзя, – произнёс Вильбуа. – К тому же я лично не видел подобной бумаги и не знаю такого способа печати. И бумага ли это?! Винсент, ты обратил внимание на то, что эти знаки имеют много общего между собой. И раз эта схема дана для того, чтобы человек и животное поняли друг друга, то…

– То человек, – подхватил Винсент, – должен понять ещё что-то более значительное, может быть, даже глобальное, чем то, о чём он знает сейчас.

– Ты мои мысли читаешь, – задумчиво отозвался Вильбуа. – Всё это нужно анализировать, исследовать… Ихтиандр, мы ведь почти создали прибор, расшифровывающий речь дельфинов, но Сальватор, благодаря нашему общему другу, сконструировал его первый. И профессор, и мы вели работы параллельно, то есть мы стремились не только расшифровать речь дельфинов, но и вступить с ними в контакт, полагая, что это произведёт революцию в понимании человеком законов её Величества Эволюции. Сейчас мы, как никогда, близки к созданию прибора с обратным действием, и ключ к пониманию всего спектра языка дельфинов у меня в руках (он посмотрел на схему обратной связи), – осталось малое – расшифровать её!..

За окном уже стемнело. Шторм прошёл стороной, и люди решили выйти на террасу. Затем был подан ужин, прошедший в оживлённой беседе. В гостиной Ихтиандр продолжил свой рассказ. Речь шла о подводном хребте и вулкане.

Когда он назвал предполагаемые размеры хребта, Поль и Арман переглянулись. Поль взял кусок породы и после внимательного осмотра заявил, что это металлическая руда с высочайшим процентом содержания меди, железа и свинца.

Немного подумав, он добавил:

– А так же, наверное, и цинка. Для уточнения процентного содержания надо сделать химический анализ.

Поль всю жизнь проработал горным инженером на одном из рудников Новой Зеландии, и потому его заключению можно было полностью доверять.

– Ты говоришь, и глубина небольшая? Это ж какой металлургический завод можно построить!

– Вот и возьмись за это дело, – предложил Вильбуа.

Ихтиандр не понимал этих восторгов, а тем более планов, которые почти сразу возникли в голове опытного инженера.

– У кого металл, – пояснил Поль, – тот и хозяин положения: он может делать автомобили, мосты, корабли, наконец, кинжалы, как у тебя!

Когда инженер наконец успокоился, юноша перешёл к истории с пароходом и пиратами.

Когда он закончил, за окнами уже была ночь. После обсуждения этого увлекательного рассказа все стали расходиться. К Ихтиандру подошёл Арман и, пригласив к себе в кабинет, задал ещё несколько вопросов, связанных с арестом его и Сальватора. Выслушав, Вильбуа пожелал гостю спокойной ночи и после глубокого раздумья сел за письмо президенту Франции, поскольку завтра ожидался пароход, следующий в США.

Только за полночь в кабинете хозяина усадьбы потух свет. Утром, когда все позавтракали, он попросил минуту внимания:

– Сегодня нам надо изменить план работы в связи с последними сообщениями нашего уважаемого гостя. И первым делом необходимо провести углублённый химический анализ этого минерала, ибо это нужно для письменного сообщения президенту. Заодно Ихтиандр посмотрит нашу исследовательскую лабораторию в деле.

Поль внимательно взглянул на брата и после короткой паузы произнёс:

– Нужно ли нам, Арман, сообщать об этом правительству? Мы и сами можем… хотя бы попробовать!

– Поль!.. Мы ничего не сможем сами, во всяком случае, быстро и в необходимом объёме. А вдруг этой проблемой займутся другие? Мы только упустим время! Самое важное здесь не металл и богатства. Важно то, что это поможет освободить Сальватора!! Без такого сообщения, пожалуй, и статус кавалера ордена Почётного легиона может не помочь. Слишком грандиозный скандал, как я понял, связан с именем нашего дорогого профессора!.. Хотел сам поехать, но суетой тут, пожалуй, можно и навредить…

Ихтиандр не очень понимал, о чём идёт речь, пока разговор не зашёл о докторе. Он плохо знал законы, по которым в обществе жили люди. Лишь только в последнее время он увидел власть денег и понял, что такое любовь. Конечно, об этом он слышал и раньше. Но на деле он понял власть денег, только попав к Зурите, а любовь открыл, увидев Гуттиэре… Для него не существовало богатств, и поэтому из разговора, который вёл сейчас Вильбуа, он понял только, что этот кусок руды может помочь Сальватору выйти из тюрьмы, – а это было для него одним из немногих желаний. Поэтому он очень обрадовался, когда вопрос был решён положительно.

– Ну вот и замечательно, – произнёс океанолог, увидев улыбку на лице юноши. – Ихтиандр тоже согласен с общим мнением. А теперь, друзья мои, срочно за работу, время не ждёт!

Научно-исследовательская лаборатория располагалась в другом здании. Она чем-то напоминала одну из лабораторий профессора Сальватора. Ихтиандр чувствовал, что учёным сейчас не до объяснений, поэтому ни о чем не спрашивал.

В течение часа был сделан спектральный анализ руды. Результат превзошёл все ожидания. В ней оказалось: тридцать процентов меди, пятьдесят процентов железа, пятнадцать процентов свинца и всего лишь пять процентов не имеющей практического значения примеси. Вильбуа отразил эти цифры в письме. До прибытия парохода оставалось совсем немного времени. Усадив всех, он зачитал послание:

«ДОРОГОЙ ДРУГ!

УВАЖАЕМЫЙ ГОСПОДИН ПРЕЗИДЕНТ!

К Вам обращается граф, действительный член Французской академии, кавалер ордена Почётного легиона Арман Вильбуа.

Как истинный патриот Родины, хочу сообщить Вам, что нами обнаружено месторождение богатой металлами руды, содержащей 30 % меди, 50 % железа, 15 % свинца и 5 % примеси.

Месторождение представляет собой подводный хребет, занимающий очень большую площадь и расположенный на малой глубине.

Думаю, уважаемый господин президент, что необходимо произвести специальную разведку месторождении руды со всеми вытекающими из этого обстоятельствами и последствиями.

По случаю данного послания прошу Вас также о личном одолжении.

В одной из тюрем Буэнос-Айреса находится в заключении большой мой друг и известный Вам врач Сальватор де Аргенти. Моя просьба сводится к тому, чтобы просить Вашего содействия в его быстрейшем освобождении.

С глубоким уважением Арман Вильбуа».

Прочитав письмо, океанолог посмотрел на своих друзей.

– О нашем госте – Ихтиандре не нужно знать пока никому, думаю, и президенту тоже.

Возражений ни у кого не было, и он запечатал конверт. Посмотрев на часы, Арман сказал:

– Пора собираться. Ихтиандр, хочешь прокатиться на подводной лодке?

Юноша утвердительно кивнул головой.

– Кто еще?

– Я хочу поработать с породой, – отозвался Поль. – Быть может, Винсент составит вам компанию?

Последний не возражал. Ихтиандр захватил ружье, а Винсент из лаборатории какой-то прибор, и все пошли на берег океана. В зелёной бухточке, замаскированной высоким кустарником, располагался небольшой ангар, незаметный постороннему глазу. В нём находились две лёгкие подводные лодки. Через несколько минут люди уже были в открытом океане. Проплыв миль пять в северо-западном направлении от острова, Вильбуа заглушил мотор.

– Где вы берёте топливо для лодки? – спросил Ихтиандр.

Винсент, глядя куда-то в сторону, указал в небо. Юноша недоумённо посмотрел вверх и, решив, что его не поняли, переспросил.

– От солнца, – отозвался Вильбуа, – солнечные батареи.

Ихтиандр знал о солнечной энергии, о её действии, в частности на растительный мир океана, но об использовании её в качестве источника питания для двигателей ещё не слышал. Океанолог понял это по выражению его лица и коротко объяснил смысл работы солнечных батарей.

В это время на горизонте показался чёрный дымок, Винсент, указывая на него, сказал:

– Вон и пароход. Через час он будет здесь. Пока суд да дело – я займусь Карлушей.

Вильбуа тут же перевел свой взгляд на Ихтиандра.

– Конечно, конечно, – проговорил Винсент, – я посвящу нашего гостя в детали.

Время было, и он показал юноше прибор, смысл работы которого заключался в поиске подопытного дельфина Карлуши.

– Сейчас афалина получит сигнал и должен на него отреагировать. Где бы он ни находился, он обязательно найдёт нас, – произнёс учёный, закончив работу с аппаратом.

И действительно, вскоре с южной стороны показалась целая группа дельфинов. Ихтиандр включил нужный диапазон. Он не сомневался, что его друг окажется в этой компании. В наушниках раздался какой-то треск, а затем понеслась сплошная трель. Винсент, а затем и Вильбуа по очереди вслушались в разговор афалин.

– Они говорят на своём непонятном пятом уровне, – вставил юноша, – но даже из этого можно заключить, что с настроением у них всё в порядке.

– Мы всё равно переведём их речь и… И они нас поймут наконец, – задумчиво проговорил Арман.

– Друзья! – меж тем уже слышалось в наушниках. – Давайте быстрее, людям что-то нужно от нас.

Вильбуа протянул Ихтиандру прибор и тот тут же нырнул в воду. Винсент в эту минуту был занят своей аппаратурой и, не сообразив сразу, что случилось, закричал:

– Стой, куда?!

Арман повернулся к нему и спокойно произнёс:

– Ты что, дружище, забыл, что перед нами – человек-амфибия?!

– Да, я так… Всё не могу привыкнуть к мысли, что человек может проплыть восемь тысяч миль и жить под водой.

Между тем юноша был уже возле Лидинга, и оба радовались этой встрече.

– Он совсем как мальчишка, хотя с виду взрослый мужчина, – произнёс океанолог, наблюдая за необычными друзьями.

Винсент, поддерживая разговор, продолжал свой опыт.

Между тем пароход был уже совсем близко, и, чтобы не выдать присутствие среди них нового человека, Вильбуа попросил юношу не показываться на поверхности воды. Вот Арман поднялся по спущенной к лодке верёвочной лестнице. И судя по тому, как он это делал, было видно, что эта процедура для него привычна. Минут тридцать тот пробыл на корабле, затем вернулся с полным саквояжем. Следом за ним лебёдкой был спущен на лодку большой ящик. Когда корабль отплыл подальше, Ихтиандр приблизился к подводной лодке.

– У нас сегодня очень большой груз, – сказал Вильбуа, – ты не мог бы до острова добраться сам?

– С удовольствием!

Учёные с восторгом наблюдали это впечатляющее зрелище: человек летел по волнам на дельфине, а за ним мчалась целая ватага собратьев Лидинга.

Подводная лодка отстала, и Ихтиандр оказался на берегу минут на пятнадцать раньше.

Увидев девушек, он спрыгнул с Лидинга и через минуту подошёл к ним. Розали растерянно посмотрела на него и тихо спросила:

– А папа где?

Юноша осмотрелся и увидел на горизонте темную точку:

– Вон они. В лодке тяжелый груз, и мне пришлось плыть на дельфине. Хотите покататься?

В ответ на это предложение Диана сбросила платье и нырнула в океан.

– Ну, что же ты? – послышалось из воды. – Сам пригласил, а не плывёшь?

– Иду! А ты, Розали?

– Нет, не сейчас, – задумчиво сказала девушка. – Я папу подожду.

Ихтиандр нырнул, и вскоре восхищённая Диана визжала от восторга, несясь по волнам на Лидинге. Минут через двадцать лодка причалила к берегу, и катание на дельфинах окончилось. Ихтиандр помог поставить её в ангар, а затем они с Винсентом покатили ящик к дому.

– Спасибо за помощь, – поблагодарил Вильбуа, когда посылка оказалась в научно-исследовательской лаборатории.

– После обеда можете купаться, молодёжь, – добавил он.

Прошло около недели. С утра – работа в лаборатории, иногда исследования в океане, а после обеда – отдых. Арман Вильбуа постепенно втягивал Ихтиандра в новую жизнь. Как-то вечером, после ужина, океанолог сказал, что завтра будет пароход из Америки. Он видел, что корабли, так ожидаемые на острове, не интересуют Ихтиандра, и поэтому на следующий день не стал приглашать его с собой. Но прибытие этого рейса стало большим событием в жизни островитян…

В этот день с утра, как обычно, Арман, Винсент, Поль и Ихтиандр сидели в лаборатории. Сейчас их занимало одно – расшифровка схемы обратной связи. В посылке, полученной с предыдущим пароходом, находились очень нужные для исследований приборы и запасные части к ним. Полученные системы усовершенствовались здесь. И вряд ли кому из конструкторов этой техники приходило в голову использовать её после доработки именно так!..

В лаборатории имелось несколько вычислительных машин, модернизированных Вильбуа и его братом, которые были просто чудо, а не техника!..

Но вот солнце подошло к зениту, и учёные, прекратив работы, отправились обедать. Сразу же после трапезы Вильбуа с Полем стали собираться в дорогу – встречать пароход, а Винсент решил продолжить расчёты по схеме «обратной связи».

Молодёжь же пошла купаться и кататься на дельфинах.

Лидинг, подругой которого оказалась Карлуша, был доволен и не пропускал этого развлечения.

На сей раз в гонке победила Розали на Карлуше, и Ихтиандр в качестве награды для победительницы предложил жемчужину.

– Достань, если сможешь, и мне, – попросила Диана.

Юноша надел наушники и нырнул. Его не было минут двадцать пять, и когда он появился на поверхности, то увидел бледные лица подруг. Протягивая им по жемчужине, он поинтересовался:

– Что-то случилось?

Переглянувшись, девушки ничего не ответили и с благодарностью приняли подарок. Через пару минут Диана созналась:

– Мы подумали, что ты… утонул…

Ихтиандр залился звонким юношеским смехом – люди никак не могли привыкнуть к его образу жизни!

Между тем к этому времени в поселке произошло большое событие. Вместе с почтой и заказами для островитян на пароходе из Америки прибыл сын Армана и Женнет Вильбуа – Жак. При виде сына Женнет лишилась чувств. Она уже не надеялась увидеть его живым.

Бедную женщину пришлось выводить из обморока.

Первым делом сын был накормлен, и, пока он сидел за столом, родители не сводили с него глаз.

– Мама, твой талисман помог, и ещё вот это. – Улыбающийся Жак достал небольшую коробочку, в которой лежал золотой королевский дублон.

– Откуда это у тебя, сынок?! – спросила Женнет сквозь счастливые слёзы.

Жак обнял мать и очень подробно рассказал историю, случившуюся с кораблем, на котором он работал в Магеллановом проливе. Океанолог молча достал из сейфа две точно такие же золотые монеты, подаренные Ихтиандром.

– Сынок, скажи точную дату вашей трагедии.

Жак не задумываясь назвал число. Отец взял лист бумаги и некоторое время что-то рассчитывал. Потом отложил бумагу и задумчиво произнёс:

– Женнет, знаешь, это провидение… Это Господь послал нам его… Именно в это время там оказался Ихтиандр. Он почему-то не рассказал об этом случае, но я уверен (и он показал на золотые монеты) – это не простое совпадение!

– Папа, ты это о ком говоришь? – спросил Жак.

– Сынок, помнишь доктора Сальватора?

– Да. – Младший Вильбуа утвердительно кивнул головой.

– Так вот, я тебе говорил, что он оперировал мальчика, который после лечения мог жить и на земле, и в воде.

– Да, помню, но это было давно, и я тогда думал, что это сказка, а позже ты мне о нём больше не рассказывал.

Счастливый отец не успел ответить, так как за дверью послышался девичий смех, а в следующий момент в гостиную вошли Розали, Диана и Ихтиандр. Девушки оживлённо спорили между собой, но вдруг замолчали и обе бросились обнимать незнакомца, стоявшего рядом с Женнет. Ихтиандр через мгновение узнал молодого человека, спасённого им в Магеллановом проливе. На его губах появилась лёгкая улыбка, по которой счастливые родители поняли, что не ошиблись в своих предположениях. Без лишних слов Женнет обняла и поцеловала Ихтиандра. А затем и сам Вильбуа долго тискал его в своих объятиях. Наконец все успокоились и сели. Жак рассматривал своего спасителя, но никак не мог вспомнить его.

– У того человека была маска на лице, – наконец задумчиво проговорил он.

Ихтиандр кивнул, принёс очки и надел их.

– Он… Теперь я точно вспомнил его, то есть тебя! – прошептал Жак и крепко пожал Ихтиандру руку.

Юноше пришлось подробно рассказать о том, как он увидел тонущий корабль в проливе и как спас Жака. В свою очередь Жак поведал о том, как он добирался через Аргентину, Бразилию и Колумбию к Панамскому каналу.

– Одну монету я решил сохранить во что бы то ни стало. Благодаря этим деньгам я смог быстро пересечь Южную Америку. Золото открывало мне дорогу везде, но в Панаме деньги кончились. Здесь мне помогло имя моего отца. Капитан парохода устроил меня без билета…

– Я заплатил мистеру Томсону, – взволнованно вставил Арман Вильбуа. – И сказал ему, что буду теперь его должником. Капитан понял меня и просил не беспокоиться.

За этим оживлённым разговором они пропустили ужин и вспомнили о времени только тогда, когда за окном уже совсем стемнело. После трапезы все вышли на террасу.

– Смотрите, как сияет Южный крест, – заметила Розали.

– Когда я очнулся, – продолжал Жак, – то первое, что увидел, был именно он. Но там Южный крест выглядит не так.

– Да, – подтвердил Ихтиандр, – это созвездие там ближе к земле, чем здесь.

– Я тогда подумал, что иду… к Богу…

Женнет всхлипнула.

– Ну, ну, мама, – спохватился сын, обнимая женщину. – Ведь теперь я с вами!

В этот вечер все легли спать очень поздно. В постели Женнет в который раз прошептала:

– Как хорошо, что наш сынок вернулся!..

Потом, помолчав немного, спросила:

– Арман, ты обратил внимание, как целовала Ихтиандра Розали? Так это делает только влюблённая девушка, хотя повод для поцелуя другой, но… – Она замолчала.

– Да, Розали становится взрослым человеком… Ихтиандр… Ихтиандр – это счастье наше, если бы не он… А по поводу дочери – думаешь, он её судьба?.. Кто знает… Девочке учиться надо, не век же ей на острове жить. Это мы с тобой нагляделись, а дети… Если Жак соберётся уезжать, не держи его, дорогая… Пусть сам решает!

Женнет вместо ответа несколько раз всхлипнула.

– Успокойся, Бог с нами, ты же видишь. Поживём, посмотрим… А помнишь, как мне сватали графиню Дюбари?

– Почему ты о ней заговорил?

Арман тихо засмеялся:

– Надо же тебя расшевелить! Может быть, у Ихтиандра есть девушка. Помнишь, он называл какое-то имя… – Он замолчал, припоминая.

– Гуттиэре, – подсказала Женнет.

– Вот, вот. Всё может быть в жизни. Ну, ладно, давай спать. – Арман поцеловал жену.

Дом и его обитатели погрузились в сон. Прошло около двух недель. Ихтиандр уже совсем освоился среди этих замечательных людей. Жак не отходил от него, а юноша тоже чувствовал привязанность к этому человеку. Хотя между ними и была небольшая разница в возрасте, но она не мешала им.

Жак с интересом включился в исследовательскую работу отца. Вначале они разделили обязанности: Поль проектировал металлургический завод, Арман и Винсент продолжали разработку схемы обратной связи, а Жак и Ихтиандр стали их помощниками. Прошла ещё неделя, и стало ясно, что необходимы совместные усилия по обоим вопросам, особенно нужны были математические способности Поля в вычислениях.

После обсуждения проблемы было решено, что в первую очередь нужно заняться «обратной связью», так как от неё зависело решение основной задачи – полного контакта с дельфинами.

Многолетние исследования подвели мсье Вильбуа к мысли, что варварское промысловое отношение человека к океану наносит природе непоправимый вред. Только наука может поправить положение. Многочисленные анализы пойманной рыбы, проведённые им, показали далеко не радостную картину. А уничтожение морских млекопитающих было доведено до абсурда. Человеку нужны разумные помощники, и таковыми могли быть дельфины. Исследования их умственной деятельности показали, что они могут сотрудничать с человеком. Уже многое было достигнуто: опыты с Карлушей, наушники Ихтиандра, созданные на основе исследований и расчётов их общих друзей. Арман Вильбуа и его ассистенты, к сожалению, не знали о том, что уже завершено создание прибора с односторонней связью и он имеется у Сальватора.

Сам профессор де Аргенти находился в тюрьме, а связь между Вильбуа и непосредственным изобретателем прибора профессором Джонсоном осуществлялась только через Сальватора. И сейчас, во всяком случае пока, островитянам оставалось надеяться только на себя, тем более что «подсказку» в виде необычного послания из будущего получили именно они. Время летело, а схема оставалась неразгаданной. Что же – всему свое время?..

Глава 18

Президент Франции был приятно удивлён, но вместе с тем и озадачен, получив письмо от своего старого друга месье Вильбуа. С Арманом он познакомился в университете. Они быстро подружились. Помогло ещё и то, что оба имели одинаковое социальное происхождение. Правда, учились они по разным специальностям, но это ещё более сближало молодых людей.

Будущий президент занимался на техническом факультете по профилю тяжёлого машиностроения. Армана влекло море, и он учился на биологическом факультете, в свободное же время интересовался проблемами физики и математики.

Когда родители Вильбуа вдруг стали говорить о помолвке Армана с графиней Дюбари, в которую был влюблён будущий президент, Арман, ни на минуту не задумываясь, отказался от помолвки в пользу друга, хотя молодая графиня и привлекала его.

Президент Франции улыбнулся воспоминаниям. Потом их пути-дороги разошлись, Арман занялся наукой, а сам он сначала удачной практикой, а потом и политикой.

«Да, сколько времени прошло!..» – подумал президент.

Но, несмотря на все обстоятельства жизни, они иногда переписывались, и когда у Армана родился сын, он был назван в честь друга, о чём будущий президент был уведомлен.

– Арман пишет о горах металла… Но откуда у него эти сведения? Хотя, конечно, не доверять ему нельзя. Он ещё со студенчества был конкретен в делах и поступках, – размышлял президент. – Так или иначе, а группу экспертов нужно отправлять. Что касается его просьбы…

Президент Франции, конечно, слышал имя хирурга Сальватора де Аргенти. Он нажал на кнопку вызова:

– Прошу дать справку об учёном-медике Сальваторе де Аргенти и его последних научных разработках.

Господин Беллон вновь задумался, увидев перед собой анализ металлической руды.

– Невероятное соотношение… – вполголоса произнес он. – Судя по размерам месторождения и его составу, здесь можно!..

И в голове бывшего руководителя металлургического концерна возникли планы грандиозного строительства автомобильных заводов и дополнительных веток железных дорог, трубопроводов и заводов радиотехнической аппаратуры.

– Ради этого можно удовлетворить любую просьбу, тем более если она исходит от Армана!

Вошёл секретарь и положил перед президентом лист. Пробежав глазами по бумаге, он тотчас же понял, что имеет дело с необычным случаем. В записке говорилось о судебном разбирательстве по делу доктора Сальватора. Здесь речь шла только о необычных операциях на животных. Это меняло общую картину. По замыслам следователей и прокурора Ихтиандр должен был умереть в тюрьме, а поэтому в материалах дела его имени вообще не было. В связи со всем этим окончательное заключение суда по делу доктора Сальватора гласило: «тюремное заключение сроком на два года».

– Только и всего-то, – вскинул брови Беллон. – Без этих оперированных собак и обезьян не обходится ни один более или менее уважающий себя хирург. Однако земноводная обезьяна и церковь… Это уже… Состав преступления ясен…

Президент вновь нажал кнопку. На этот раз секретарь получил указание срочно связаться с послом в Буэнос-Айресе и передать через него личное послание для президента Аргентины.

Через месяц профессор Сальватор де Аргенти был освобождён.

Между тем на острове учёные по-прежнему работали над схемой «обратной связи». Кое-что в их исследованиях продвинулось вперёд, но прибора, при помощи которого дельфины могли бы понять человека, не было.

Поль в свободное от этих исследований время чертил разные проекты металлургических заводов. Наиболее удачным, пожалуй, был проект небольшого, но производительного (по его расчётам) завода-парома. Вечерами за чашкой чая он с азартом отстаивал то один, то другой проект.

Присутствующие, надо сказать, с интересом выслушивали все его предложения и даже вносили свои коррективы.

Ихтиандр за это время изменился: он стал воспринимать некоторые, ранее непонятные ему жизненные ситуации. Очень помогала дружба с сыном Вильбуа. Жак много рассказывал о своей прежней жизни, но некоторые эпизоды ему приходилось объяснять по несколько раз. Особенно интересовали Ихтиандра отношения между мужчиной и женщиной.

Как-то после победа они в очередной раз уединились, и Жак рассказал историю своей любви.

– После последнего плавания, которое завершилось кораблекрушением, и ты спас меня, я должен был встретить свою невесту в Марселе и через месяц обвенчаться с ней. Потом мы планировали поездку на остров к родителям. Все наши предыдущие плавания проходили успешно, и мы возвращались по графику, но здесь вышла вот такая задержка…

Когда я отправился в путь по Южной Америке, то написал Жаклин, своей невесте, три письма с обратным адресом – сначала до востребования в Панаму, затем с адресом моих родителей, несмотря на то, что собирался плыть сразу в Европу. Времени было достаточно, чтобы получить от неё ответ.

В Панаму я прибыл за неделю до отправления пароходов на Новую Зеландию и во Францию…

– И что же, ты так ничего и не получил?

– Получил… за день до отплытия пароходов. Мне пришла телеграмма с таким содержанием: «Слишком поздно. Я вышла замуж. Жаклин». Ихтиандр, ты не можешь представить моего состояния, которое я испытал тогда!

– Почему же, Жак? Я был в твоём положении, насколько я понимаю тебя, и чуть не утопился. – При этих словах Ихтиандр как-то грустно улыбнулся.

– Как? У тебя есть любимая девушка?!! – Жак удивлённо уставился на друга.

Ихтиандр коротко рассказал историю своей любви, а затем добавил:

– Весь этот путь я проделал только ради неё, но я не знаю, где она, что с ней и… нужен ли я ей. Я очень обязан твоей семье за то, что нашёл здесь тихий уголок, здесь нет Зуриты, но на сердце теперь не спокойно из-за неё.

– Да, вот это роман!.. А я всё хотел спросить: нравится ли тебе Розали?

– Розали – замечательная девушка, она хороший друг, но я люблю только Гуттиэре.

– Сейчас я понимаю…

– Скажи, Жак, ты уже забыл Жаклин?

– Трудно сказать, – задумчиво ответил собеседник. – А ты не хуже меня разбираешься в этом… Пока я не увижу собственными глазами Жаклин… Ты знаешь, я в последнее время начал сомневаться в той телеграмме.

– Так в чём же дело? Плыви и разберись.

– Ты читаешь мои мысли. Я действительно собираюсь в Европу, только вот родители… Ты же понимаешь. Ведь другого такого спасателя нет, а ты останешься здесь, – Жак улыбнулся. – Я шучу, Ихтиандр. А ведь Розали влюблена в тебя.

Ихтиандр внимательно посмотрел на друга.

– Я не давал ей повода…

– Эх, друг, ты всё же мало жил среди людей!.. Иногда достаточно одного взгляда, а иногда… Иногда всю жизнь будешь стоять на коленях перед любимой женщиной и ничего, кроме, в лучшем случае, снисхождения, не добьёшься.

– И ты стоял?

– Нет, но я знаю, видел это. Чтобы это понять, надо пожить в Париже.

– А как ты познакомился с Жаклин?

– Это было в театре оперы и балета… Меня в тот вечер случайно затащил туда товарищ. Вообще, жизнь в обществе предполагает определённые нормы поведения.

Ихтиандр вопросительно посмотрел на друга.

– Ну, это значит, что даже если ты чего-то и не хочешь делать, то всё равно обязан устраивать, например, приёмы у себя, выезжать в оперу, говорить комплименты дамам и так далее. Так вот, я, конечно, бывал и раньше в театрах, на выставках и концертах, но в тот вечер я увидел её… На улице была зима, но мне захотелось подарить ей все цветы Парижа. – Жак грустно улыбнулся. – Все, пожалуй, сильно сказано, но целую охапку роз я всё же ей преподнёс. Было много других поклонников и цветов, но судьба подарила тогда мне тот единственный взгляд, который сказал нам о любви. Да, бывают в жизни случайности, которые потом определяют всю твою дальнейшую жизнь. В тот вечер я случайно согласился пойти на балет, а заболевшая прима-балерина была заменена дебютанткой, моей Жаклин.

Молодой Вильбуа надолго замолчал. Они сидели в уютной бухточке, а рядом шумел океан, на свой лад волнуя мужские сердца…

– Прошла зима, а затем наступило лето, – продолжал Жак. – Это были последние студенческие каникулы. Я не поехал к родителям. Чудесное время…

– Что тут делает наша молодёжь? – послышался издали голос Мирей, которая вместе с Женнет прогуливалась по побережью.

– Что же вы, друзья, обед пропустили? Даже девушки не могли вас найти!

Жак посмотрел на часы:

– Да, пожалуй, засиделись мы тут…

В это время у побережья появилась группа дельфинов. Жак заметил, с каким интересом Ихтиандр наблюдал за ними.

– Мы, пожалуй, искупаемся, мама.

Женнет как-то особенно посмотрела на сына.

– Конечно, конечно, – согласилась она.

Через минуту друзья были уже в океане.

– Дорогая Мирей, как мы обязаны этому человеку!..

– Я понимаю тебя, Женнет, – задумчиво проговорила та. – Хотя и нет у нас с Винсентом детей, но…

– Вы – молодые люди ещё, Бог даст, будут. У нас Жак родился на четвёртом году совместной жизни…

– Женнет, а Розали он очень нравится, – собеседница мадам Вильбуа кивнула в сторону океана.

– Право, не знаю, что ответить тебе. Я и Арман тоже заметили это. Девочка неопытна, молода. Видно, как она пытается скрыть свои чувства.

Неожиданно со стороны океана донесся крик. Женнет вздрогнула, и обе женщины напряжённо посмотрели в сторону купающихся. Жак и Ихтиандр резвились на дельфинах.

– Раньше я как-то спокойно отпускала мужа и сына в океан, а теперь вот тревожно, – проговорила Женнет, садясь на песок. – Значит, и ты заметила чувства Розали?

– Да, а Диана посматривает на Жака.

– Да ты что?! Неужели так?! Ну тогда всё в порядке. Наши девочки стали девушками. Надо ждать новых забот.

Спокойный тон Женнет понравился Мирей. Меж тем мадам Вильбуа продолжала:

– Сын как-то писал, что у него есть подруга, но после того, как он вернулся, ни разу о ней не упоминал.

– Может быть, он говорил с отцом?

– Нет, Арман мне бы сказал.

– А если Ихтиандр полюбит Розали? Как ты поступишь?

– Ты имеешь в виду его происхождение?

– Не только.

– Мирей, ты же знаешь наше отношение к тому положению, которое мы занимали во Франции. Для меня и Армана деньги и связи – не главное в жизни. Мы все убедились в порядочности Ихтиандра. Конечно, жизнь в океане наложила на него определённый отпечаток…

Разговор был прерван выходящим из воды Жаком.

– Мама, посмотри, что Ихтиандр достал для вас.

Женщины встали, и на ладонях обеих оказалось по одной крупной жемчужине.

– В Париже такая пара стоит целого состояния, – задумчиво сказала Мирей, когда молодые люди удалились от них.

Поздно вечером после ужина Жак зашёл к родителям и начал разговор о поездке в Европу. Причин для дальнейшего умалчивания о бывшей невесте не было, и сын обо всём рассказал им.

– Тогда есть ли смысл ехать во Францию? – проговорил отец.

Жак поделился своими сомнениями. Потом он упомянул и о тех делах, которые ему необходимо было решить.

– Пора и Розали показать Европу. Ей нужно учиться, она ведь совсем взрослая, – закончил он.

– А поедет ли она? Захочет ли расставаться с Ихтиандром? – отозвался отец.

Женнет умоляюще посмотрела на мужа. И Вильбуа-младшему пришлось рассказать историю отношений Ихтиандра и Гуттиэре.

После такого повествования было решено, что Розали действительно надо отправить в Париж, тем более что вопрос об этом уже стоял раньше.

– Пусть поживёт там, начнёт учиться, а там видно будет, что это у неё – первая любовь, часто проходящая, или серьёзное чувство. И Ихтиандр определится… – задумчиво проговорил глава семьи.

– А где сейчас эта девушка? – поинтересовалась Женнет.

– Он не знает, – ответил сын.

Все замолчали.

– Ладно, пора спать, а завтра мы поговорим с дочкой, – решил месье Вильбуа.

Жак, пожелав родителям спокойной ночи, ушёл.

– Ничего, дорогая, – успокаивал Арман разволновавшуюся жену. – Пусть дети съездят в Европу. Так надо, сама видишь. Ихтиандр здесь ни при чём. А Розали всё равно нужно отправлять учиться.

– Да я всё понимаю, дорогой, но…

– Никаких «но», больше крушений не будет!..

Тихо всхлипывая, Женнет скоро затихла и уснула. Не спал только сам океанолог. Вряд ли кто возьмётся сказать, о чём думал он после такого своего безоглядного предсказания.

На следующий день после обеда состоялся разговор Женнет с дочерью. Розали внимательно слушала, а потом спросила:

– Мама, но откуда ты знаешь о том, что мне нравится Ихтиандр?

Женнет, не говоря ни слова, обняла дочь:

– Дорогая моя, это же видно! Ихтиандр останется здесь, и если твои чувства так сильны, то мы с папой не будем иметь ничего против вашего союза, а пока тебе нужно учиться.

Розали долго лежала на коленях матери, задумчиво глядя вдаль.

– Хорошо, мама, – глубоко вздохнув, сказала девушка. – Я поеду во Францию. Мне надо поговорить с Ихтиандром.

– Это твоё право, девочка, – выдохнула Женнет.

В этот момент в дверь постучали.

– Да, да, входите, – отозвалась госпожа Вильбуа.

В комнату впорхнула Диана:

– Извините, мадам Женнет… Розали, мы идём купаться. Ты с нами?

– Да, я вас догоню.

Уже через минуту Женнет смотрела вслед удаляющимся молодым людям…

Погода была замечательной, а вода – изумительной. Какие еще нужны условия для стремительного катания на дельфинах?! Розали обычно старалась не садиться с Ихтиандром, но на этот раз они вместе мчались по волнам на Лидинге. Это катание настолько нравилось людям, что иногда уже уставшие дельфины отказывались продолжать развлечение. Сегодня Розали сидела сзади, крепко держась за Ихтиандра.

– Как жаль, что я хотя бы не Диана, – вдруг спокойно, но громко произнесла девушка.

Юноша от такого неожиданного замечания обернулся к ней и, потеряв равновесие, свалился вместе с девушкой в воду.

– Смотри! – крикнула Диана. – Они тонут?!

Жак посмотрел в сторону уже плывущих к берегу молодых людей и невозмутимо ответил:

– Не будем им мешать…

– Почему ты так говоришь, – спросил Ихтиандр, поддерживая девушку.

– Потому что мне не везёт… Тогда, первый раз, помнишь, когда ты спас Диану от акулы?

– Да, ну и что?

– Я согласна была бы оказаться на её месте.

– Зачем? – уже понимая, о чём дальше пойдёт разговор, спросил Ихтиандр.

– Затем, чтобы тебя… поцеловать! – Смутившись, собеседница отвернулась.

– Розали, ты замечательная девушка… Ты нравишься мне…

Она снова посмотрела на него.

– …Но так случилось, что я люблю другую… Быть может, я её больше никогда не увижу. Ты же понимаешь, сердцу не прикажешь.

– Её зовут Гуттиэре?

– Да.

– Расскажи о ней.

В этот момент Лидинг оказался под Ихтиандром, и юноша помог взобраться на дельфина Розали. Они оказались далеко в океане, и Ихтиандр, направляя дельфина к берегу, коротко рассказал о Гуттиэре. Девушка слушала молча. Когда они выбрались на берег, она подошла к Ихтиандру и тихо проговорила:

– Я с братом уезжаю в Европу. Ихтиандр, поцелуй меня.

Он посмотрел на Розали, и две пары глаз, наблюдавших за ними из воды, увидели, как юноша неумело обнял девушку и поцеловал. Несколько мгновений она стояла рядом с ним, потом, резко повернувшись, побежала домой.

Ихтиандр стоял и грустно смотрел вслед удаляющейся.

Жак и Диана вышли на берег. Ихтиандр не замечал их, он сосредоточенно о чём-то думал. Затем, не глядя на подошедших друзей, тихо сказал:

– Я приношу несчастье… Я ухожу в море…

– Ты что это, Ихтиандр?! – воскликнула Диана.

Жак выразительно посмотрел на девушку. Диана поняла, кивнула, взяла платье подруги и пошла к дому.

– Я всё ей рассказал, – тихо сказал Ихтиандр. – Она собирается с тобой в Европу.

– Друг, ты успокойся, так часто бывает в жизни. Отношения между людьми складываются по-разному, особенно это касается любви. Ведь и со мной нет рядом той, которую обожал. Мы действительно послезавтра уплываем в Европу, но это ещё ни о чём не говорит. Розали впервые влюблена. Да такой, как ты, кому не понравится?!

Они долго говорили, сидя на прибрежном песке и не замечая, что сам Вильбуа продолжает внимательно следить за ними.

«Да, – подумал Арман, – в жизни всё не так просто…»

Через день Жак и Розали, простившись со всеми, отправились в путешествие. Розали, казалось, успокоилась, и Женнет находила её молодцом. В жизни девушки открывалась новая страница…

Глава 19

Между тем в другой точке Земли, находящейся рядом с Буэнос-Айресом, к отъезду собирался ещё один человек – это был знаменитый профессор, хирург Сальватор де Аргенти.

Он с удивлением, если не сказать больше, воспринял своё быстрое освобождение из тюрьмы.

В лаборатории почти все подопытные животные были уничтожены. Ихтиандр – его гордость – находился неведомо где. Сальватор внимательно выслушал подробный рассказ Джима о бегстве Ихтиандра. Профессору оставалось только гадать о его судьбе. Он просмотрел все газеты, вышедшие за последнее время. Никаких сообщений о найденных утопленниках или загадочных событиях в них не оказалось. Это вселяло маленькую надежду на благополучный исход побега, но что дальше?..

Сальватор написал письмо другу Арману и стал собираться в путь. Он отобрал наиболее интересные в научном плане истории болезней, книги, необходимые инструменты и приборы. Багаж составил небольшой контейнер, и таким образом всё было готово к далёкому странствию.

Ему давно хотелось навестить своего друга Вильбуа, и вот… В портфеле лежало письмо с острова девятимесячной давности. Чего же более?! Все указывало на правильность принятого решения! Де Аргенти оформил все необходимые документы на виллу и, прощаясь, сказал негру:

– Если я не вернусь, всё останется тебе, Джим.

Верный камердинер качал головой и плакал.

– Ничего, Джим. Мир тесен, мы, быть может, ещё не раз потолкуем с тобой о жизни…

Ранним осенним утром пришёл Бальтозар попрощаться с Кристо и профессором. Доктор сухо кивнул индейцу и велел Кристо поторапливаться.

Через полчаса де Аргенти в сопровождении слуги покинул виллу. Чёрный лимузин доставил их на вокзал Буэнос-Айреса.

Вскоре Сальватор, задумчиво глядя в окно своего купе, отъезжал из столицы Аргентины. Поездка через всю Южную Америку с остановкой в запланированном месте началась.

В последнем письме Арман просил новые, дополнительные данные по техническому описанию схем прибора, разработанного их другом… О готовых чудо-наушниках, которые взял из сейфа скрывшийся от преследования Ихтиандр, Вильбуа не знал. Островитянин сообщал также о своих научных разработках, связанных с этим вопросом, к сожалению уже частью устаревших к настоящему времени.

Профессор сделал всё, что намечал в пути, выполнил просьбы Армана и к концу месяца был уже в Панаме. Прожив в гостинице неделю, Сальватор и его спутник Кристо сели на пароход, направлявшийся в сторону островов Туамото. Доктор пристально смотрел в воды океана, как будто надеялся увидеть в них Ихтиандра или хотя бы узнать что-нибудь о нём.

Время, проведённое в тюрьме, изменило де Аргенти. Он еще более замкнулся, а его острый подбородок стал выдаваться еще сильнее. Мысли использовать океан на благо человека получили в его голове новое направление. Он ещё поспорит с Арманом и его помощниками… В каюту постучали.

– Да, да, войдите.

Дверь приоткрылась, и к нему заглянула симпатичная официантка:

– Господину доктору чёрный кофе?

– Да, с удовольствием, но откуда вам известно, что я врач?

Официантка кивнула в сторону соседней каюты, где жил Кристо.

– Понятно, благодарю вас, – сказал Сальватор.

Официантка вышла, а он подумал, что пора бы и отчитать Кристо за то, что не выполняет главного условия, которое он поставил ему, принимая на работу, – молчать. Профессор вздохнул. Его взгляд упал на большую пачку газет, приобретённых им за день до отплытия парохода. В этот момент в дверь снова постучали, и в каюту заглянул Кристо.

– Господин доктор, в кают-компании начинается вечер отдыха. Вы не желали бы потанцевать и… – Он осёкся на полуслове, услышав короткое:

– Нет! А ты можешь идти, Кристо, только с условием – поменьше болтать. Помнишь наш уговор насчёт языка?

– А что я такого сделал, господин профессор? Уговор был молчать обо всём, что я увижу у вас в садах.

– Довольно, иди, но обо мне никому – ни слова!

Кристо наконец сообразил, в чём дело:

– Я никому ничего о вас не рассказывал, только сказал, что господин доктор любит кофе.

Сальватор пристально посмотрел на него и махнул рукой:

– Мне ничего не нужно, можешь веселиться.

Кристо ушёл.

– Что-то в нём не так, – вполголоса произнес де Аргенти. – То ли здесь какая-то корысть, то ли время такое? Вот и с Ихтиандром тогда…

Сальватор вспомнил, как они с Кристо и его братом Бальтозаром догоняли на подводной лодке шхуну Зуриты.

В мыслях возник образ молодой женщины, которую использовал дон Педро в качестве щита.

«Красивая жена у подлеца, если, конечно, жена…»

Чтобы отвлечься, он взял одну из лежавших на диване газет и стал её просматривать.

«Всюду политика и военные действия. Ну почему так устроен человек? – Сальватор задумался. Его мысли вернулись к главному. – Нужно продолжать опыты по изучению высшей нервной деятельности…»

Он отложил просмотренную газету и взял самую нижнюю. Это была новозеландская «Зеландия тайме».

– А этим что ещё надо? Забрались в самый дальний угол земного шара, а все туда же – в политику!

Он просмотрел вторую, третью страницы и уже почти перевернул лист, когда вдруг краем глаза заметил знакомое имя… Статья называлась: «Ихтиандр против пиратов».

То, о чём прочитал Сальватор в этой маленькой заметке, заняло его мысли на несколько дней.

В статье сообщалось, что дочь одного очень богатого промышленника Л. из Новой Зеландии была спасена молодым человеком, видимо, спортсменом-подводником, когда на пассажирский пароход, проплывающий недалеко от одного из островов архипелага Туамото, напали пираты. В подтверждение того, что эти события действительно имели место, приводились показания семи пассажиров и самого капитана. Де Аргенти несколько раз прочитал статью.

– Если это не вымысел газетчиков… Нет, это правда!.. Такое совпадение имени и места у островов архипелага Туамото… Ихтиандр жив!! – Мысли с бешеной скоростью мелькали в голове профессора. – Значит, он поплыл через мыс Горн… Поплыл по моему маршруту… Успел-таки уйти от преследователей! Молодец!!!

Сальватор вспомнил затопленный грот, через который уходил в океан Ихтиандр.

Профессор шагал взад и вперёд по каюте. Ему не хватало места для выражения чувств, и он вышел в коридор, затем на палубу. Со стороны кают-компании доносилась приятная мелодия. Темнело. Осеннее небо начинало сиять звёздами.

– Значит, он плыл южным путём… Молодец! А за какое число эта газета?

Сальватор ещё раз взглянул на океанский простор и быстро направился в каюту.

– Восемнадцатое августа, – прочитал он.

Месяц назад… Да плюс время, пока плыл этот пароход до Новой Зеландии… Пересылка газеты в Панаму… Это было месяца за полтора-два до 18 августа. Всё точно, если плыть… – Тут доктор задумался, затем взял ручку, лист и быстро рассчитал путь:

– Без сомнения, это мой Ихтиандр!

Сальватор даже в мыслях сделал ударение на слове «мой», ведь Ихтиандр был дорог ему как сын – он был живым олицетворением всех его надежд и трудов.

В эту ночь профессор долго не мог заснуть. Не помогла даже выручавшая всегда аутогенная тренировка.

– Ихтиандр должен быть жив. От места нападения пиратов до острова оставалось совсем немного, – рассуждал он про себя.

Он встал, походил, потом достал бутылку с настоем трав на коньяке. Выпитая жидкость приятным теплом разошлась по телу. Остаток ночи он всё же поспал и, против обыкновения, не встал в обычное для себя время, чем вызвал беспокойство Кристо. Когда профессор наконец поднялся, то вошедший в каюту слуга его не узнал. Это был жизнерадостный, разговорчивый человек, не похожий на мрачного вчерашнего доктора.

К обеду Кристо отважился даже спросить о самочувствии профессора. В ответ прозвучал раскатистый смех:

– Уж не собираешься ли ты меня лечить?!

Сальватор несколько раз открывал газету со статьей об Ихтиандре… Через два дня Кристо заметил, что повышенное настроение доктора прошло и внешне он стал прежним. Между тем время не стояло на месте, и на следующий день намечалось прибытие к острову. К вечеру сердце стало биться учащённо.

– Давно я такого волнения не испытывал, – вполголоса произнес Сальватор. – Даже на суде…

Ночью он снова не мог долго заснуть. Пришлось воспользоваться настоем трав, и это подействовало.

На этот раз он проснулся раньше, чем обычно, и после завтрака вышел на палубу.

До острова оставалось плыть часов пять. Постояв немного на открытом воздухе и оценив спокойствие океана, профессор вернулся в свою каюту. Почти сразу же раздался стук в дверь.

– Да, да, входите, – ответил он.

Дверь распахнулась, и на пороге показалась грузная дама с довольно приятными чертами лица.

– Извините, сэр, я слышала, что вы доктор. Мы с вами соседи…

Сальватор узнал посетительницу каюты, которая находилась в самом конце коридора.

«Да, конечно, соседи», – подумал он и, указывая, на диван, пригласил:

– Проходите, слушаю вас.

– Господин доктор, благодарю за приглашение, но дело в том, что у меня заболела дочь. Вы не могли бы ее проконсультировать?

Сальватор поднял правую бровь.

– Да, да, я понимаю. Вы хотите сказать, что есть корабельный врач, – заторопилась дама. – Но знаете ли, он такой молодой и, мне кажется, неопытный.

Профессор хотел что-то сказать о субординации, но, посмотрев на даму, решил, что это – бесполезная трата времени. Ничего не говоря, он кивнул, и прошёл к больной.

На диване лежала молоденькая, лет шестнадцати-семнадцати, девушка. Сальватор поздоровался и присел к ней.

После опроса и проведённого обследования живота доктор сделал заключение:

– У вас, мисс, острый аппендицит. Необходима срочная операция. Нужно вызвать корабельного врача. – Заметив слезы, добавил: – Не бойся, дочка, операция несложная, но необходимая. Если доктор сочтёт целесообразным моё присутствие, то пригласит меня. – С этими словами он вышел.

Но на душе сразу стало как-то неспокойно. Сейчас он не бранил Кристо за болтливость, ибо долг врача – помочь больному в любой ситуации, но… Сальватор вспомнил случай из своей врачебной практики. Он, начинающий хирург, осмотрел пациента после консультации заведующего клиникой. Профессор Андерсон нашёл, что больному операция сейчас не показана, но молодой де Аргенти был иного мнения. В тот же день он прооперировал пациента – после чего наступило быстрое выздоровление и не менее стремительное увольнение Сальвадора с работы.

Сейчас он усмехнулся, вспомнив этот случай, а тогда…

Профессор зашёл в свою каюту и посмотрел на часы – прошло только тридцать минут. Время медленно, но верно шло к завершению поездки. Он задумался. Из этого состояния его вновь вывел стук в дверь. Он встал с дивана и открыл дверь.

Перед ним стояла всё та же полная дама. На этот раз со слезами на глазах.

– В чём дело? – спросил Сальватор.

– Доктор, дочку посмотрел молодой врач и сказал, что у неё острый гастрит и что никакой операции не нужно делать. Дал ей лекарства, а девочке всё хуже.

Сальватор понял – это конфликт, но первое и святое дело – здоровье пациента. Пройдя к больной, он увидел страдающее лицо девушки, которая, скорчившись, лежала на диване, мышцы живота уже были напряжены. Пальцами он определил специальные симптомы, которые были резко положительными.

Он отозвал даму в сторону:

– Я поговорю с врачом, а вы побудьте здесь.

Когда Сальватор вошёл в кабинет доктора, то увидел только двух медицинских сестёр.

– Что нужно господину? – предупредительно спросила одна из них.

– Мне нужен врач.

– Он сейчас занят. Извините, а по какому вопросу?

– По вопросу оперативного лечения одной пациентки, – раздражённо ответил де Аргенти.

Медсестры переглянулись, и одна из них вышла. Другая любезно предложила ему сесть в кресло. Вскоре вошёл доктор в сопровождении медсестры. Это был рыжеволосый, лет двадцати семи, молодой человек. Его несколько помятое лицо вызвало у Сальватора неприязнь. И это врач?! Кто же его выпустил из университета?

Между тем вошедший доктор тоже какое-то мгновение изучал посетителя.

– Чем могу быть полезен? – спросил он после некоторой паузы.

Профессор почувствовал запах перегара.

«Этого бесполезно воспитывать», – подумал он. А вслух продолжил:

– Доктор, не соизволите ли вы пригласить меня в свой кабинет?

– Да, конечно, прошу. – И рыжий указал на боковую дверь.

Войдя в его кабинет и не садясь, Сальватор назвал себя и потребовал проведения срочной операции для больной из 27-й каюты.

– Я не принимаю от вас никаких возражений. Вы все ещё под воздействием алкоголя, – заявил он.

Рыжий злобно посмотрел на Сальватора. Как врач, он, конечно, знал это знаменитое имя и, видимо, уже успел осознать свою ошибку. Он молча надел халат, а потом что-то долго искал в столе.

– Идёмте, посмотрим больную.

Проходя через кабинет медсестёр, он вдруг приказал:

– Готовьте операционную.

– Гм-м-м, – приподнял брови профессор и вышел за ним вслед. Рыжий доктор смотрел больную несколько секунд.

– Вас надо оперировать, извините, моё первоначальное заключение было ошибочно.

«А он не совсем потерян для общества и пациентов», – отметил Сальватор и предложил свою помощь, на которую молодой врач тут же согласился.

Когда хирургическая операция, отлично проведённая корабельным врачом, закончилась, он отвёл Сальватора в сторону и, снимая перчатки, сказал:

– Извините меня, господин профессор. Это у меня в первый раз. Вчера был день рождения, я вообще-то почти не пью, а тут не рассчитал.

Доктор, вызвавший вначале неприятные чувства, уже начинал нравиться профессору.

– Как вас зовут? – спросил он.

– Джеймс Вейслин.

– Где вы учились, Джеймс?

– В Гарвардском университете. Специализацию я прошел у профессора Купера.

– Я почувствовал по технике проведённой операции, что у вас был хороший наставник. Я учился когда-то вместе с Купером. Но почему вы здесь, на корабле? Грехи?

– Кто из нас не безгрешен? Обстоятельства сложились так, что мне пришлось уйти из частной клиники и вот таким образом сейчас зарабатываю себе на жизнь. Мне хватает, я один.

– Но как же практика? Ведь на корабле вы забудете!

Джеймс Вейслин неопределённо махнул рукой.

Этот парень сейчас ему уже нравился. Как ни странно, но через несколько минут общения Сальватор, обычно не принимавший поспешных решений, предложил:

– Знаете что, молодой человек… Я скоро выхожу. – Профессор посмотрел на часы. – Да, через час, если мы не опаздываем. Тут, на острове, живут мои друзья. Если у вас появится желание работать ПО-НАСТОЯЩЕМУ (он сделал на этом слове ударение), приезжайте ко мне. Материальной проблемы для вас существовать не будет…

Де Аргенти определённо нравился этот Вейслин. Первое впечатление о нём оказалось обманчивым.

«Да, конечно, не будь его, Сальватора, здесь, на корабле, ошибка доктора Вейслина могла бы стоить жизни этой девушке, – думал он. – Но не каждый в таких обстоятельствах может признать свою неправоту».

Тем временем контейнер профессора готовили к выгрузке. Вдалеке показалось небольшое судно, которое быстро приближалось. К разволновавшемуся Сальватору подошёл капитан парохода:

– Ну вот и ваши друзья… Содержимое контейнера придётся грузить по частям – команда вам поможет в этом, нужно будет только проконтролировать упаковку груза.

– Спасибо, господин капитан, – проговорил доктор.

Не надеясь на Кристо, Сальватор сам проследил за перегрузкой инструментов в небольшие фанерные ящики, любезно предоставленные капитаном. Эта работа была сделана быстро. Между тем подлодка уже причаливала к пароходу.

Глава 20

Для островитян встреча была неожиданной. Сальватор опередил своё письмо, и о том, что он едет, никто не знал.

Вильбуа и де Аргенти долго не выпускали друг друга из объятий… С Винсентом профессор был знаком по переписке. Они обменялись крепким рукопожатием. Вильбуа посмотрел груз:

– Для того чтобы это всё перевезти, надо несколько рейсов.

– Ну что ж, – сказал капитан, – мы идём по расписанию, а задержку наверстаем в пути.

Сальватор хотел было заплатить за непредвиденный простой, но капитан остановил его:

– У меня нет знакомого профессора-хирурга, кроме вас. При случае лучше что-нибудь отрежете у меня. – Оба рассмеялись.

Подлодка выдержала четырёх человек и дополнительно небольшую часть груза. Во второй рейс отправился один Винсент, а остальные, захватив вещи, направились домой.

По дороге Вильбуа успел рассказать основные новости, и Сальватор по достоинству смог оценить своего воспитанника. Океанолог отметил неоценимую пользу, которую принёс Ихтиандр своими рассказами о подводном мире животных и растений, о подводных течениях в океане, его разумных обитателях – дельфинах.

– Ну вот, – с волнением отозвался Сальватор. – Я же говорил ему, что так и будет. Эксперты на суде, не осознавая его интеллекта, спрашивали у него, какой сейчас год, число и прочие глупости… Я об этом ещё расскажу!

Они подходили к дому. На веранду вышла Мирей и, увидев с Арманом незнакомцев, тревожно спросила:

– Месье, а где же Винсент? Что случилось?!

Океанолог улыбнулся и представил гостей. Этого оказалось достаточно, чтобы дама успокоилась.

– Прошу в дом, – пригласил Вильбуа.

Когда все они вошли в гостиную, из кабинета Армана показалась Женнет. Она некоторое время с недоумением рассматривала гостей. Времени с последней их встречи прошло много.

– Доктор Сальватор?! – как-то неуверенно проговорила она. – Вы очень изменились, дорогой профессор!

– Пожалуй, – ответил де Аргенти, целуя руку госпожи Вильбуа, – А вы, Женнет, выглядите еще более изумительно, чем прежде!..

Расположив гостей, океанолог спросил у жены, об Ихтиандре.

– Они отправились купаться.

Сальватор с нетерпением ожидал встречи с сыном, но так как того не оказалось дома – занялся багажом. Часа через полтора, кое-что растолкав, гость подошел к Арману, который к этому времени всё чаще поглядывал в сторону океана, где обычно купалась молодёжь. Вдруг до их слуха донёсся слабый крик.

Первым опомнился Сальватор, он спрыгнул с крыльца и бросился бежать к побережью, за ним устремились и все остальные. Крик из-за косогора повторился, и они почти тут же увидели Диану:

– Там акула!.. – задыхаясь, произнесла она.

– Винсент – за мной, Сальватор, останься здесь, – командовал на ходу океанолог.

К счастью, лодку не успели поставить в ангар, и через несколько минут они уже плыли в указанном девушкой направлении. Волны мешали обзору, но тут слева по курсу Винсент заметил одинокого дельфина:

– Смотри, вон Лидинг!

Приготовив пушку к стрельбе, Арман нажал рычаг погружения. То, что они затем увидели, поразило обоих, видавших немало на своём веку, – на дне океана распростёрлось огромное тело акулы, по которому спокойно расхаживал Ихтиандр.

Увидев приближающуюся подлодку, он помахал рукой и указал на пустые ножны от кинжала.

– Видимо, нож остался в ней, – догадался Арман.

– И сам как будто цел, – отозвался Винсент. Когда юноша забрался в лодку, Вильбуа, направляя судно к берегу, попросил рассказать, что же случилось.

– Лидинг был один, да и что ей Лидинг… И наушники я не взял сегодня… Все ещё не знаю, как жив остался, если бы не помощь друга… не в первый раз он меня спасает, – устало заключил Ихтиандр.

Подплывая к берегу, юноша увидел стоявшего Сальватора.

– Отец!! – вскрикнул он.

Несколько мгновений они, улыбаясь, смотрели друг на друга, а потом обнялись и стояли так долго, как это бывает, когда встречаются после длительной разлуки близкие люди.

После ужина Сальватор был введён в курс всех основных событий. На следующий день после обеда он провёл врачебный осмотр Ихтиандра. Профессор время от времени удовлетворённо качал головой:

– Ихтиандр, то, что с тобой случилось – это чудо! После встречи с пришельцами твой организм полностью восстановил свои утраченные функции. Лёгкие и сердце работают прекрасно. Здесь есть над чем не только думать, но и работать.

Прошло около трёх месяцев с того момента, как Сальватор приехал на остров. За это время был создан аппарат сложной конструкции на основе схемы, подаренной Ихтиандру людьми из двадцать пятого века, прибор, позволявший иметь почти полную связь с дельфинами. Исследователи-островитяне стали получать столько информации о природе океана, что исписанной бумаги хватило бы на несколько томов.

Сальватор всё это время наблюдал за Ихтиандром – жизнь на острове изменила его привычки и характер. Но профессора по-прежнему не покидала идея заселения Мирового океана людьми.

Однажды под вечер, когда над островом в очередной раз разбушевалась непогода, состоялся разговор, после которого Сальватор понял, что может изменить свою точку зрения. Его идея показалась ему уже не столь оригинальной.

Время, проведённое здесь, подвело Сальватора к мысли, что жизнь не вечна, и она не стоит на месте.

Он перестал относиться к Ихтиандру как к любимому детищу своих рук и полюбил этого человека как своего родного сына. Так уж сложилось в его жизни, что наука и работа отнимали у него все силы и время и заменили ему любовь женщины.

Он вспомнил свою памятную речь на суде.

– Кто знает, может, ты, Арман, и прав… – вслух размышлял профессор по поводу заселения океана людьми.

В разгаре беседы возбуждённый Вильбуа сказал:

– Ну подумай сам, Сальватор! Ихтиандр – замечательный человек, но где ты найдёшь хотя бы пятьдесят одинаковых людей?! Да, я с тобой согласен, что нужно искать варианты более широкого использования тайн Мирового океана. Но где гарантия, что прооперированный тобой какой-нибудь сорок третий человек не окажется бандитом? И не станет использовать свои преимущества в корыстных целях? Тогда надо будет организовывать и подводную полицию!

Присутствующие заулыбались.

– А что?! Разве не верно? Вместо того чтобы приумножать богатства людей, они будут уничтожать корабли и захватывать эти же богатства. Я думаю, что мы стоим на верном пути, тем более что есть уже конкретные результаты. Через организацию дельфинов можно приумножить богатства человека. Мы сможем это сделать за счёт увеличения количества добываемых продуктов питания, за счёт точного определения движения рыбных косяков – дельфины помогут в этом человеку, тогда резко сократится использование топлива для рыболовецких кораблей, сократится время пребывания человека в океане.

За счёт информации, получаемой уже сейчас от дельфинов, мы сможем влиять на экологию океана, устроим рыболовецкие фермы, для редких рыб – заповедники в любом уголке Мирового океана. Знания, полученные от дельфинов, нужно в полной мере использовать во благо людей. А подводный хребет?! В морской среде дельфины во многом превосходят человека своими возможностями. Они обладают развитой системой ультразвукового общения, а она поистине фантастична!..

Присутствующие, кто с одобрением, а кто и с восхищением, смотрели на оратора.

Сальватор молчал. В душе он соглашался с доводами друга, но трудно было расставаться с идеей, которая столько времени жила в нём… Ночью де Аргенти долго не мог заснуть. Он анализировал всё, что успел сделать в своей жизни:

– Пожалуй, Арман прав, но слишком много я сделал, чтобы не воплотить хоть часть задуманного в действительность… А не ошибкой ли будет остановиться, всё бросить?

Так и не придя к решению, Сальватор только под утро задремал.

Через неделю произошёл ещё один разговор учёных один на один в кабинете океанолога. Профессор поделился своими мыслями.

– Я тебя понимаю, Сальватор, но раз твои желания и планы на перепутье, то ты не спеши. Отдохни, отвлекись… К тому времени придёт строительный материал – сделаем тебе лабораторию с операционной.

Сальватор удивлённо посмотрел на друга.

– Да, да, я не сказал тебе… Не век же ты у меня будешь гостем, становись хозяином… А там делай, что желаешь. Нам с тобой долго жить ещё и много дел надо совершить. Да и молодёжь подрастает, может быть, и внуков увидим… Что улыбаешься? Есть и у твоего Ихтиандра невеста.

– Да ты что, Арман?! Неужели Диана?!

– Нет, не она. Я всё это время хотел с тобой поговорить, да как-то не получалось. А сам он не рассказывал тебе о своей любимой?

– Нет!

Сальватор был явно потрясен такой новостью.

– Я слышал его историю в двух словах от Жака. Потом пытался с ним поговорить, но он всячески обходит эту тему. Я понял только, что любит он уже давно и что девушку теперь трудно будет отыскать, а он, видимо, однолюб. Это жизнь, а она, сам знаешь, трудная штука.

– Я поговорю с ним сегодня же, – сказал Сальватор.

– Он может и не открыться… Ты понимаешь, какая это тонкая тема?.. Ты как-то говорил, что его слуга Кристо был постоянно рядом с ним?

– Да. Последнее время перед тюремным заключением.

– Может быть, ему что-то известно?

Хирург внимательно посмотрел на друга:

– Пожалуй, всё возможно, как раз тогда я занимался аппаратурой и мало контролировал его, – проговорил профессор. – Я расспрошу Кристо сейчас же. – Он взглянул на часы. – Нет, пожалуй, поздно уже. Пойдём лучше спать, старина, завтра выясню. Ну и подбросил ты мне тему для размышлений…

На следующее утро разговора не получилось из-за того, что были намечены исследования с аппаратурой и дельфинами, а Ихтиандр принимал в них самое деятельное участие. Сальватор с удвоенным вниманием и с нескрываемой нежностью следил за своим воспитанником.

Юноша почувствовал это и несколько раз вопросительно посмотрел на отца, но…

После обеда Вильбуа пригласил Сальватора прокатиться вместе с ним за почтой. Доктор подумал и решил, что поговорит с Кристо и Ихтиандром вечером. Он понимал сложность и важность этого разговора и потому… невольно оттягивал его…

На этот раз почта была небольшой: почтовый ящик с тканью для женщин, парфюмерия из Франции, два официальных пакета (ответы из научно-исследовательских институтов), целая пачка газет из США и Европы и три письма.

Письма были от сына и дочери Вильбуа, а вот третье… Третье письмо было адресовано профессору Сальватору де Аргенти.

Арман протянул его другу:

– Видишь, и тут тебя нашли.

Сальватор взял конверт и внимательно его изучил. Никаких штампов научных учреждений на нём не было. По штемпелю он прочитал адрес отправления: «Буэнос-Айрес», адрес получателя был точен.

– Что за бестия?! – выругался хирург (он с некоторых пор не любил получать письма от неизвестных адресатов). – Я ведь никому не сообщал твоего адреса, Арман.

– Да что же ты гадаешь? Вскрой конверт и поймёшь.

Сальватор посмотрел на конверт с каким-то сомнением:

– Но адрес и имя… Письмо действительно для меня…

Он разорвал конверт, в нём оказалось два отдельно сложенных листа бумаги. Развернув один из них, он прочитал:

«ГОСПОДИН ДОКТОР САЛЬВАТОР ДЕ АРГЕНТИ!

Вам пишет родной брат Вашего слуги Кристо – Бальтозар. Не кляните меня за это письмо, но я выпросил адрес у Кристо. Так получилось, что волей или неволей, а Вы стали на моём жизненном пути… Только из-за Вас я потерял всех своих близких. Пропал Ихтиандр – сердце моё и разум разрываются, когда я прихожу на берег океана. Лучше бы я не знал, что мой сын жив! Мой брат Кристо верно и преданно служит Вам, он не со мной. Моя дочь Гуттиэре, спасаясь от Зуриты, уехала от меня…

Не подумайте, господин доктор, что письмо я начал писать только ради того, чтобы пожаловаться на злую судьбу – нет! Дело в том, что моя дочь Гуттиэре просит Вашей помощи для умирающего друга, которому Вы многим обязаны. Впрочем, прилагаю письмо дочери и прошу Вас помочь ей. Хоть Вы и не считаете себя виноватым перед бедным искателем жемчуга, но я клянусь простить Вам всё то, что у меня накопилось против Вас на душе, если Вы ей поможете.

Писал Бальтозар».

Сальватор, закончив читать письмо, посмотрел на Армана.

– Час от часу не легче… Кому я так обязан, чтобы об этом мне напоминал ловец жемчуга? Ничего не понимаю.

Вильбуа пожал плечами:

– Ты не понимаешь, а я тем более. Откуда мне знать? Надо поподробнее расспросить Кристо. Этот индеец – неплохой парень, но себе на уме. Со своими иногда сложно, а тут – чужой всё же человек… Да что гадать – читай другое письмо.

Сальватор развернул тщательно сложенный лист.

Ровные строчки незнакомого женского почерка поведали следующее:

«ЗДРАВСТВУЙ, ДОРОГОЙ МОЙ ОТЕЦ!

Сразу спешу успокоить тебя – со мной всё в порядке. Я жива и здорова, чего у Бога прошу и для тебя. Извини меня за то, что так случилось и я вынужденно оставила тебя. От изверга Зуриты я сбежала. Оставаться в Аргентине, а тем более у тебя, отец, я не могла. Он бы нашёл меня, и свет белый стал бы мне не мил.

Кроме денег и жемчуга, ему ничего и никого не надо. Он мне очень противен, к счастью, его попытка завладеть мной не удалась.

Моя красота мешает мне везде. Был у меня любимый человек, отец, ты его знаешь – Ихтиандр, но он ушёл в океан, а вместе с ним и моя любовь…

С тех пор мне ничего не мило. Я некоторое время тайно жила у одного хорошего человека. Когда у него nоявились деньги, мы уехали в Соединённые Штаты Америки, сначала в Вашингтон, а затем в Нью-Йорк. У него для отъезда были свои причины, а я уговорила его взять меня с собой. Всё это время мы находились с ним в дружеских отношениях. Отец, это очень хороший человек, но, к сожалению, я не ощущала к нему чувств, которые возникают между мужчиной и женщиной, когда они любят. Видно, действительно, моё чувство ушло с Ихтиаидром.

Несмотря на это, я собиралась выйти за него замуж, но неделю назад на консервном заводе, где мы оба работаем, произошло несчастье. Ольсен получил тяжёлую травму головы…»

– Ольсен!! – вскрикнул Сальватор. – Это не только ее друг, но и мой!

«…Вот уже целую неделю, – продолжал читать письмо Сальватор, – как врачи пытаются спасти его жизнь. Я разговаривала с профессором, консультировавшим его.

Он сказал, что все лекарства для лечения есть, но нужна очень сложная операция. Тогда я спросила – почему же её не делают. После долгого молчания он ответил, что не берёт на себя ответственность, так как шансов на успех почти нет, тогда как без неё Ольсен, может быть, ещё и поживёт. На мой прямой вопрос – кто же рискнёт сделать операцию? – он без раздумья ответил: профессор Сальватор де Аргенти.

Отец, я видела однажды профессора, когда он хотел выручить Ихтиандра и помочь мне…»

Сальватор отвлекся, вспомнив молодую красивую женщину, которой прикрывался Зурита, спасаясь бегством.

– Теперь я начинаю понимать, о чём идёт речь и кто это пишет, – произнёс он.

«…Заклинаю тебя, отец… – продолжал чтение Сальватор, – найди господина профессора и тем самым помоги Ольсену и мне. Любящая тебя дочь Гуттиэре».

Дальше шёл адрес: Нью-Йорк, Джал-стрит, 20, кв. 130.

– Откуда ты знаешь этого Ольсена? – спросил Арман. Сальватор посмотрел на него и, подумав, ответил:

– Это хороший человек. Я знаком с ним давно. Он оказал мне неоценимую помощь в своё время, а затем помог спасти Ихтиандра – вывез его из тюрьмы…

Они продолжали путь, думая каждый о своём. Когда лодка причалила к берегу, Сальватор спросил:

– Пароход в Панаму завтра?

– Да.

– Я буду собираться… Может быть, успею, хотя прошло слишком много времени, но надо попробовать.

Когда с лодки всё было перенесено, профессор вызвал к себе в комнату Кристо и, дав прочитать ему оба письма, потребовал разъяснений. Кристо не юлил и рассказал всё, что знал… Затем доктор попросил зайти Ихтиандра. Он долго наблюдал за ним, пока тот читал письма.

После долгого молчания Ихтиандр спросил:

– Отец, можно я поеду с тобой?

Сальватор отрицательно покачал головой:

– Сын, я никогда не разговаривал с тобой на эту тему, но мне и так ясно. Я сделаю всё, что в моих силах.

– Ты отправляешься завтра?

– Да.

Сразу же после разговора Сальватор попросил Кристо приготовить вещи к отъезду, а сам собрал медицинские инструменты, которые могли бы ему пригодиться.

Вечером, после ужина, Женнет прочитала письма от своих детей. Дочь писала, что довольна жизнью, учёбой, что скучает, и передавала всем привет. Жак сообщал, что скоро будет дома с экспедицией в составе трёх кораблей: одного военного и двух научно-исследовательских, которые и будут выяснять возможности месторождения металлов… Госпожа Вильбуа тяжело вздохнула.

– Не тревожься, милая, три корабля – это не один, – заметил Арман, – важно то, что президент заинтересовался нашим предложением!

Поль не мог упустить такого случая и тут же принёс для обсуждения ещё два своих проекта плавающих заводов. Сальватор не участвовал в дискуссии, но с интересом слушал мнение своих друзей. Только один человек совсем не слушал этой беседы. Он был где-то далеко в своих мыслях… Его можно было понять и простить – ведь он думал о любимой, которую вдруг, благодаря двум листам бумаги, обрёл вновь.

Ихтиандру было достаточно того, что он знал теперь о девушке. Где-то глубоко в душе прокатилась волна жалости к этому великану Ольсену, но она быстро ушла, и мы не будем укорять его за это…

Наступила ночь. Каждый из обитателей этого большого и дружного дома остался со своими мыслями и сновидениями. Уже было далеко за полночь, когда по дому вдруг разнёсся пронзительный крик. Мужчины быстро собрались в гостиной. Последним пришёл Сальватор:

– Ничего особенного, друзья мои, кричал Кристо. Видимо, на новом месте привыкнуть не может. Извините его.

Все собравшиеся разошлись. Хирург лукавил. Кристо мучила совесть за то, что он рассказал профессору вечером.

Оставшаяся часть ночи прошла спокойно. Наступило утро, а после обеда Сальватор и его слуга, простившись с друзьями, отправились в дальний путь.

Глава 21

Гуттиэре рано заметила влияние своей красоты на мужчин и использовала её довольно успешно, добиваясь своей цели. У неё были состояния мимолётной влюблённости то в одного, то в другого парня, ухаживающего за ней на праздниках. Но то, что она почувствовала к Ихтиандру, было для неё совершенно ново.

Гуттиэре сначала смутно, а затем очень ясно осознала, что любит этого малознакомого и странного парня. Она вспомнила, какое чувство опустошённости ощутила, когда спасённый Ольсеном из тюрьмы Ихтиандр крикнул, не видя её:

– Прощай, Гуттиэре!

После этого она неделю не прикасалась к еде и ни о чём не могла говорить. Ольсену пришлось брать обеденные перерывы, чтобы навещать девушку, но к врачам обращаться не пришлось. Он сам сумел вывести её из депрессии. Ольсен любил Гуттиэре, но понимал, что его чувство безответно. Он попытался справиться с собой и относиться к девушке только по-дружески. Гуттиэре поняла это и оценила.

А теперь…

Гуттиэре никогда не было так плохо. Только благоразумие удерживало её от отчаянных действий. В жизни были полосы невезений, но такой чёрной, как сейчас, она не могла припомнить. На её глазах погибал Ольсен, единственный мужчина, кроме отца, на которого можно было во всём положиться. Они жили в Америке несколько месяцев, снимая маленькую квартиру на заработанные Ольсеном еще в Аргентине деньги. В квартире, кроме двух коек, обеденного стола и кухонной посуды, ничего больше не было. Ольсен шутил:

– Ничего, поживём – наживём, были бы руки и голова, остальное приложится.

Приехав в США, Ольсен долго искал работу, но ничего подходящего для него не было. Он запрещал Гуттиэре ходить на биржу, и она подчинялась ему. Но его неудачи однажды подтолкнули её к действию. Она закрыла квартиру и тоже отправилась на поиски. То, что не могут совершить десять мужчин с бицепсами Геркулеса, иногда играючи может сделать одна красивая женщина.

Гуттиэре пошла на биржу и встала там в длинную очередь, но вскоре её отозвали в сторону двое мужчин солидной внешности. Выяснилось, что на консервный завод в дирекцию нужна приятная, молодая секретарша. Уточнив, что девушка с этой работой не знакома, старший из них заявил, что она сможет пройти курс подготовки при заводе.

– Да, но у меня есть… – Гуттиэре запнулась на полуслове – она думала, как представить Ольсена. – У меня есть… муж, которому тоже нужна работа.

– Кто он по профессии?

Гуттиэре перечислила всё, чем занимался её друг. Мужчины вполголоса переговорили между собой.

– Приходите завтра на завод вместе с мужем, вот адрес. – И один из них протянул визитную карточку.

Гуттиэре была на седьмом небе от счастья, ведь заканчивались деньги, и нужно было платить за квартиру или съезжать с неё. С повышенным настроением Гуттиэре долго гуляла по городу. Когда она наконец вернулась домой, то увидела угрюмо сидящего Ольсена, который в ответ на её приветствие, только буркнул себе под нос:

– Добрый вечер.

Гуттиэре не стала испытывать терпение друга и, протянув ему визитную карточку, рассказала о встрече на бирже. Ольсен ласково обнял девушку, но она отстранилась. Наступило неловкое молчание, которое прервала она.

– Знаешь, Ольсен, я сказала, что ты мой муж…

Ольсен вздохнул:

– Но ты ведь не любишь меня.

– Прости, Ольсен, это так… – отозвалась она после продолжительного молчания. – Но ты… хороший человек. Подожди ещё немного… Я выйду за тебя замуж.

Ольсен с глубокой нежностью посмотрел на Гуттиэре. Устроившись на завод, они начали хорошо зарабатывать. В квартире появились вещи, о которых раньше можно было только мечтать: ковёр, холодильник, книги, радио… Но красота Гуттиэре вновь давала о себе знать. Поклонники стали приглашать на обеды, в театры, а она вежливо отказывалась. Сие не могло продолжаться долго – вскоре Гуттиэре почувствовала прохладное отношение некоторых чиновников, которые еще недавно благосклонно относились к ней. Но однажды после работы её вызвали к руководителю завода стенографировать срочное совещание. Она выполнила задание блестяще, за что получила премию. После этого случая всё наладилось. Однако… Однажды на заводе произошла авария. Ольсен получил тяжёлую травму, и вот уже больше месяца Гуттиэре приходила в больницу, где лежал её друг. Она редко бывала дома: время проходило на работе, а ночью – дежурство в больнице.

В первые же дни болезни она добилась консультации профессора и, выслушав его заключение, написала письмо отцу, в надежде на помощь доктора Сальватора. Но время шло, а ответа не было. Больному с каждым днём становилось всё хуже и хуже. Через две недели Ольсен перестал не только говорить, но и видеть. Лечение, по утверждению профессора, было самым что ни на есть полным, но больной таял на глазах. Некогда красавец-мужчина, Ольсен теперь был похож на скелет, обтянутый кожей.

Однажды, когда уже врачи, медсёстры и сама Гуттиэре считали, что часы больного сочтены, приехал Сальватор.

В этот же день был проведён консилиум, повторены все необходимые лабораторные анализы и пробы. Одновременно приготовлена операционная, и де Аргенти, предупредивший девушку о возможных последствиях операции, встал к столу. Ему ассистировали два профессора и один молодой рыжий доктор, которого звали Джеймс Вейслин. Операция продолжалась восемь часов.

Первое, что увидел Сальватор, выйдя из операционной, – были глаза Гуттиэре. На её немой вопрос хирург ответил:

– Должен жить.

Прошло три недели после операции. Всё это время доктор Сальватор ежедневно осматривал Ольсена. Его силы восстанавливались не по дням, а по часам – это выглядело чудом в глазах тех врачей, которые не знали профессора Сальватора де Аргенти…

К этому времени Гуттиэре уже знала всё об Ихтиандре от Кристо.

Сальватор тоже беседовал с Гуттиэре в свободное время, но ни разу не назвал имени Ихтиандра – он не хотел торопить события. Эта девушка нравилась ему с каждым днём всё больше. И вот однажды, за день до выписки Ольсена из клиники, Сальватор рассказал о приёмном сыне. В ответ на это после продолжительного молчания Гуттиэре тихо сказала:

– Я люблю Ихтиандра, каким бы он ни был, и счастлива, что всё так получилось… Так вы говорите, что он ждёт меня?

Сальватор пристально посмотрел в глаза девушки и ответил:

– Да, дочка… Но как же Ольсен?

– Завтра я объяснюсь с ним, – тихо произнесла она. На следующий день Ольсен был выписан из клиники в полном здравии, а вечером состоялся разговор с Гуттиэре.

– Знаешь, Ольсен, а Ихтиандр жив и… – Она не договорила.

– Я знаю, Гуттиэре.

– Как!!!

– Я догадался, увидев Сальватора. У тебя нет по отношению ко мне никаких обязательств… Я знаю, что ты любишь Ихтиандра и что, женившись на тебе, я вряд ли смог бы осчастливить тебя. Счастье – это любовь, а твоя любовь, к сожалению, не принадлежит мне. Насильно мил не будешь… Я всё это спокойно говорю потому, что всегда знал, что ты не для меня.

Гуттиэре подошла к нему и молча поцеловала.

– Прости меня, Ольсен, – были её последние слова. Профессор Сальватор тоже не терял времени зря: он успешно прооперировал несколько тяжелобольных. Ему ассистировал доктор Вейслин. Джеймса Сальватор встретил вновь на новозеландском пароходе, и уже не было нужды делать ему второе предложение – тот быстро договорился о своей замене для того, чтобы остаться работать в клинике Сальватора.

После разговора с Гуттиэре Ольсен подошёл к Сальватору.

– Профессор, ты во второй раз спасаешь мне жизнь, как мне отблагодарить тебя?

– Ты свободный человек, Ольсен, и знаешь, что я тебя очень уважаю, поэтому не может быть и речи о каком-то расчёте. Но если ты настаиваешь, то… Мне нужен надёжный человек, на которого я мог бы полностью положиться, в роли управляющего.

– Это что, на остров? Я не смогу жить там, рядом с Гуттиэре.

– Да, Ольсен, я понимаю. Только управляющий мне нужен в моём поместье под Буэнос-Айресом.

– Снова Аргентина?! Я подумаю об этом. Вначале мы… – он поправился, – я не мог привыкнуть к жизни в Америке, а сейчас такое впечатление, что прожил здесь большую часть жизни.

– Ольсен, тебе, наверное, понадобятся деньги? Я могу дать в долг.

– Вот от этого, пожалуй, не отказался бы, – обрадовался тот.

Сальватор достал из папки приготовленный чек на 50 тысяч долларов, а также бумаги, заверенные нотариусом, и протянул всё это Ольсену:

– Если ты надумаешь занять предложенное место, то документы в твоих руках, а деньги… деньги тебе пригодятся. Потом когда-нибудь вернёшь.

– Но это очень большая сумма!

– Полноте, Ольсен, я был до войны небогатым человеком. Что мешает тебе при твоих руках и способностях… – Сальватор замолчал, недоговорив.

А потом было расставание…

Уже на ходу поезда Гуттиэре крикнула из окна вагона:

– Ольсен, приезжай к нам на остров!

Ольсен шёл за вагоном и грустно улыбался.

Глава 22

Между тем на острове произошло неприятное событие… Через два месяца после отъезда Сальватора на корабле французского флота вернулся Жак.

Он собирался в плавание, но вечером, возвращаясь с прогулки, упал и получил вывих левого бедра. Осмотревший больного доктор с военного корабля вправил вывих и заявил, что Жак не может находиться на судне в течение двух месяцев. Это сообщение очень обрадовало Женнет… Врач сделал повязку и научил этому Диану и госпожу Вильбуа.

– Как вы здесь живёте без доктора, – удивлялся врач.

– Пока вот обходились, – ответил океанолог. – Но вы правы, мы исправим это упущение.

Ранее было решено, что Ихтиандр не будет участвовать в исследовании срединного хребта океана.

Организацию работ по проведению кораблей брал на себя Поль. Он несколько раз садился к карте вместе с Ихтиандром и изучал район океана, куда следовало отправиться… Начальник научной экспедиции и командиры кораблей посетили остров по приглашению Армана Вильбуа, командам кораблей было предоставлено два дня для отдыха.

Несмотря на то что начальником научной экспедиции оказался известный учёный, с которым Арман был прежде знаком, Вильбуа не стал посвящать его в свои достижения, полученные при исследовании дельфинов. Он любезно рассказывал и показывал всё то, что не имело к этому вопросу отношения.

Поздно вечером, когда гости уже отдыхали, Вильбуа в узком семейном кругу объяснил свою осторожность, рассказав историю… Оказалось, начальника экспедиции Вильбуа знал когда-то в юности. Тогда, ещё молодой ассистент университета, он прославился тем, что, пользуясь своим высоким положением, сумел присвоить себе одно открытие, которое потом позволило ему получить звание доктора наук и занять ведущее место в университете. И сейчас, учитывая то обстоятельство, что он направлен президентом страны, Вильбуа любезно принимал его и давал много второстепенной информации, которой за все эти годы было собрано предостаточно.

После травмы, произошедшей с Жаком, стало ясно, что плыть придётся одному Полю. Но и в этом случае инженеру не терпелось отправиться в путь. Утром, на третий день после прибытия, корабли дали прощальный гудок и отправились к месту, обозначенному на штурманской карте красным квадратиком. Экспедиция началась.

Жак с сожалением смотрел на удаляющиеся судна. Чтобы он не унывал, отец дал ему задание – произвести необходимые расчёты…

Вечером Жак рассказал Ихтиандру подробности своей поездки в Европу.

– Жаклин действительно вышла замуж. Но, Ихтиандр, если бы ты видел её мужа! Маленький, лысый, с кривым носом, но, говорят, очень богат.

– Богат? А ты разве нет?

– Знаешь, Ихтиандр, я не хочу больше об этом.

– Ты её видел?

– Да. Как она смотрела на меня… Но, кроме презрения, у меня ничего к ней не осталось.

– Жак, я ничего не понял, – признался собеседник.

– Это брак по расчёту. Он действительно очень богат и, как я ещё выяснил, ухаживал за ней раньше. Я решил не возвращаться больше в свет.

– И что же, ты так и не женишься?

– Но почему же? Разве на Жаклин свет клином сошёлся?.. Она ещё не раз вспомнит того, кто действительно её любил. Ты знаешь… Мне тут нравится один человек, но любовь ли это?

– Да. Диана – хорошая девушка… – Ихтиандр запнулся. – Только пара ли она тебе?

– Ты знаешь, Ихтиандр, я раньше на неё, как на женщину, не обращал никакого внимания. А после Жаклин… Я вот подумал, обязательно ли иметь подругу жизни, равную по происхождению, и решил, что – нет. Мужчина, как глава семьи, должен иметь всё, и образование тоже, а женщина… В ней должна быть природа. И внутреннее чувство подсказывает мне, что Диана могла бы быть хорошей женой. Надо подумать… Вот только я старше её на двенадцать лет.

– Ну и что же? – проговорил Ихтиандр, внимательно слушавший друга.

– Пожалуй, ты прав, решающими должны быть чувства… Мой отец намного старше мамы, но дай бог мне таких же отношений в моей будущей семье, какие между ними и сейчас.

Поменяв тему разговора, они стали говорить о докторе Сальваторе и Гуттиэре.

– Жак, а хочешь, я покажу тебе то, что ещё никому не показывал?

Молодой Вильбуа вопросительно посмотрел на друга.

– Я сейчас принесу.

– Только не шуми, а то мама сердиться будет, больной ведь. – Собеседник улыбнулся.

Ихтиандр тихо прошёл по уже спящему дому в свою комнату, достал металлическую шкатулку с ожерельем и вернулся к другу.

– Что это? – спросил Жак, когда Ихтиандр поставил перед ним ларец.

Не отвечая на вопрос, тот открыл шкатулку. Сияние драгоценных камней и золота заставило Жака забыться, и он приподнялся в постели. По ноге резанула нестерпимая боль, от которой он вскрикнул. В гостиной послышались шаги, в дверь постучали.

– Да, да, – отозвался Жак, прикрыв ларец. – Открыто!

В следующее мгновение в комнату вошла мадам Вильбуа:

– Что случилось, сынок?!

– Ничего страшного, мама!.. Просто неудобно повернулся…

Женнет внимательно осмотрела повязку, потрогала лоб сына.

– Пожалуй, уже и спать пора, друзья!

– Еще немного, мама, – взмолился тот.

Улыбнувшись, посетительница кивнула Ихтиандру и, пожелав спокойной ночи, вышла.

Уже в следующий момент Жак с восторгом рассматривал ожерелье, которое потом взял в руки.

– Слушай, Ихтиандр, какая замечательная вещь. Ей цены нет. Я что-то подобное видел в Лувре… XVI или XVII век… Где ты его нашёл?

– На том же корабле, что и монеты.

– Ах, вот как?!

Он ещё долго заворожённо смотрел на этот шедевр ювелирного искусства.

– Слушай, друг, а ты не мог бы найти что-нибудь для меня, то есть… – Он запнулся на полуслове.

– То есть для Дианы? – спросил Ихтиандр.

– Конечно. Ты меня правильно понял. А впрочем, стоит ли?..

– Не беспокойся, Жак, это не составит для меня особого труда. За те полтора месяца, что я искал ваш остров, я видел неподалёку отсюда несколько затонувших кораблей, на них обязательно найдётся что-нибудь подобное.

– Ты думаешь, такая красота на каждом судне имеется?!

– Я не думаю, а знаю. Конечно, придётся поискать, но если б ты видел хотя бы часть того, что я повидал, то не сомневался бы в этом. Ведь чем древнее корабль, тем больше вероятность обнаружить на нём старинные драгоценности. – Ихтиандр кивнул на ларец. – Раньше плавали не часто, но перевозили самое лучшее.

– Ну, если тебе это несложно… смотри, я не настаиваю.

– Завтра же утром я отправлюсь в путь.

– Сколько нужно на это времени?

– Я думаю, часов за семь-восемь успею.

– Может быть, в другой раз?

– Нет, я поплыву, ведь за последнее время я редко бываю в океане, и если бы не опыты с дельфинами, совсем забыл бы о нём, – сказал, улыбаясь, Ихтиандр.

Они пожелали друг другу спокойной ночи, и в доме наступила тишина.

Рано утром на террасу вышел человек. В его руках было ружьё. Осмотревшись, он увидел подходившую к нему овчарку по кличке Барс. Собака тихо повизгивала и махала хвостом. Ихтиандр погладил её и направился в сторону океана. Проходя мимо лаборатории, он заглянул туда и через несколько минут вышел, на ходу поправляя что-то на спине. Это была опытная система обратной связи, которая уже прошла испытание на дельфинах… Солнце только-только показалось над горизонтом. Ихтиандр надел очки и шагнул в воду.

«Лидинг сейчас, пожалуй, спит ещё, хотя…»

Он включил прибор обратной связи. Тишина. Ихтиандр знал, где отдыхают афалины, и поплыл в том направлении. Вскоре он увидел дельфинов. Включив прибор снова, Ихтиандр услышал разговор:

– Друзья, мне снился сон, будто бы я одна в океане, а на поверхности сверкает масса солнечных цветов. Они то приближаются, то удаляются от меня, потом все цветы сошлись в одну точку и вместо них появился один… Мой Лидинг.

– Вот так цветок! – отозвался другой голос – голос Лидинга.

– Да, да. Жаль, что ты не видел, какой он был красоты. Потом вновь появились солнечные блики, которые стали разбегаться по океану, а вода… Вода постепенно меняла свои оттенки, от нежно-изумрудного до сапфирового. А затем ты снова появился возле меня, и мы неслись по океану, но уже не вдвоём, а нас было несколько…

– О, это о чём-то говорит!.. – послышался чей-то бас. – Не иначе как скоро у нас будет прибавление в семействе…

– Но потом, потом случилось страшное – вдруг на горизонте появился корабль белого цвета, и мы почему-то стали догонять его. Он плыл между ног человека-великана, стоявшего посреди океана.

– Ну, уж это ты, Карлуша, перегибаешь…

– Я рассказываю сон, – недовольно ответила Карлуша и продолжила: – Но этот великан был… Кто, как вы думаете?

С разных сторон послышались предположения:

– Атлантин!

– Дельфигрид!

– О, кентавр!

– Нет, друзья, вы не смогли угадать его имя. Это был…

– Ну, не томи. Карлуша!!!

– Это был наш Ихтиандр.

Человек, слушавший этот забавный рассказ, поднял брови…

– Пароход хоть и был средним по величине, но, проплывая между ног Ихтиандра, вдруг зацепил его, и тот стал падать. Поднялись страшные волны. Океан вдруг стал тёмным, пароход исчез, а я осталась одна…

Карлуша замолчала. Послышались возгласы:

– А что было дальше?

– Расскажи ещё?!

– Да что об этом говорить, давайте лучше завтракать, – откуда-то издали поступило предложение.

– Тебе бы только брюхо набить, обжора Дейс!..

Когда гомон наконец успокоился, Карлуша продолжила:

– Сначала тёмный океан, потом тёмное небо и… Пустота. Затем ноющее чувство внутри, как будто у тебя прорезаются коренные зубы. Через некоторое время в этой пустоте появилась одна, а потом другая светлые полосы, как радуга.

– Что было дальше? – послышался вопрос.

– Дальше? Дальше я проснулась.

– Друзья, хватит о духовном, я чувствую большой косяк анчоусов… – снова послышался голос Дейса.

Ему не дали договорить:

– Вот обжора!!

Но ещё один голос поддержал любителя покушать:

– Дейс прав, пора бы и перекусить…

И семейство дельфинов направилось в сторону косяка рыбы.

Ихтиандр не стал отвлекать друзей и, набрав скорость, поплыл за афалинами. Минут через двадцать он действительно увидел косяк рыбы. Когда дельфины позавтракали, Ихтиандр подплыл к другу и, надев на него передающее устройство, объяснил цель своего раннего появления в океане.

– Я знаю, что ты слышал рассказ Карлуши, – неожиданно заявил Лидинг.

Ихтиандр в очередной раз убедился в феноменальных способностях, которыми обладали его друзья.

– Ты что, всерьёз воспринимаешь этот сон?

Дельфин закивал головой:

– Он не к добру.

– Лидинг, это очень нужно, а впрочем, я поплыву сам. – С этими словами Ихтиандр начал снимать с него прибор.

После некоторого раздумья дельфин замотал головой:

– Я с тобой…

Они были в пути около четырёх часов. Времени с того момента, когда Ихтиандр искал остров, прошло достаточно, но зрительная память не подвела человека. Вскоре они увидели уже знакомый им, затонувший корабль, который под воздействием подводного течения изменил своё первоначальное положение.

В этом месте дно океана представляло собой скалистую поверхность с глубокими провалами, уходящими в бездну. Судно, повернувшись боком, лежало на более высоком каменистом рифе. Кораблекрушение произошло лет сто двадцать назад, во всяком случае, корабль был похож на тот, в котором юноша нашёл королевские дублоны и изумительное ожерелье для Гуттиэре. После тщательного осмотра верхней части Ихтиандр нашёл небольшой, но тяжёлый бочонок, весь изъеденный ржавчиной. Покрутив его, он отбросил в сторону. Далее юноша пробрался в трюм, в котором оказалось гораздо темнее. Приглядевшись, он начал кое-что различать в этом мраке. Ихтиандр заметил несколько полуразвалившихся скелетов и массу различных предметов – сабли, или, вернее, то, что осталось от них, ружья, какие-то металлические и деревянные ящики. В одном из железных сундуков, стенка которого проржавела совсем, он увидел кинжалы.

«Пожалуй, здесь, кроме оружия, ничего и не найти», – подумал он, толкнув при этом один из ящиков, который оказался настолько дряхлым, что от такого лёгкого толчка стал разваливаться на глазах. В нём хранилась мелкая посуда. Ихтиандр наклонился и взял один из кувшинчиков. Блеск золота и замечательная работа старого мастера предстали перед ним.

«Не то», – с сожалением подумал он и в этот момент почувствовал, что в трюме становится темнее.

Юноша вздрогнул и выхватил кинжал, но опасности не было. Это Лидинг подплывал к нему. Подумав, человек решил продолжить осмотр. В самом тёмном углу он увидел металлический ящик, непохожий на тот, в котором лежали кинжалы. Юноша попытался открыть его, но ящик оказался закрытым на внутренний замок. Осмотревшись, он поднял остаток бывшего клинка. Поднатужившись и приложив немалое усилие. Ихтиандр сломал то, что когда-то называлось клинком – изъеденное ржавчиной железо не выдержало. Тогда человек ещё раз осмотрелся и заметил металлический прут, торчащий между нижними ящиками. Вытащив его, юноша поддел крышку, замок не выдержал, и ящик открылся. Он был прав, когда говорил, что на старом затонувшем корабле можно найти сокровища!.. В этот момент в трюме стало ещё темнее. Кладоискатель осмотрелся и замер: корабль соскальзывал с уступа, на котором лежал… Накренившись, судно, однако, задержалось на другом скалистом выступе, загородив выход. Юноша сжал кулаки и почувствовал боль в кистях. В руках оказалась часть сокровищ, которые он успел взять перед падением.

«Неужели он сорвётся в пропасть?!»

Ихтиандр вспомнил про бездну под собой, и холодок пробежал по его спине. Тем временем дельфин оценил ситуацию со стороны и передал другу сообщение о том, что корабль держится надёжно. Юноша успокоился. Вынув кинжал, он попытался пробить в корпусе дыру – бесполезное дело, стенка трюма не поддавалась…

«От сотрясения возможно дальнейшее сползание корабля», – мелькнула тревожная мысль.

Трудно было сказать, сколько ещё размышлял Ихтиандр, но тут он вдруг вспомнил о ружье, висевшем за спиной. Убедившись, что Лидинг всплыл на поверхность, он нажал на спусковой крючок. Красный луч в несколько мгновений вырезал дыру в днище, и пленник оказался на свободе.

«Пожалуй, надо быть поосторожнее», – подумал он и поморщился от колющей боли в груди.

Вспомнив о драгоценностях, Ихтиандр достал то, что успел захватить с собой.

«Можно найти и подостойнее…»

Решив до конца осуществить задуманное, он снял сумку с Лидинга и, несмотря на протесты друга, снова поплыл в трюм. После непродолжительных поисков он всё же отыскал сокровища. И в этот момент, казалось бы, прочно лежавший на скале корабль снова стал падать. Сильный удар по голове, и Ихтиандр потерял сознание…

Глава 23

Дельфин долго звал своего друга, но Ихтиандр не отвечал. Уже подходила ночь, и что-то нужно было делать. Лидинг вспомнил сон, который рассказывала Карлуша.

«Вот и не верь после этого афалине, – подумал он. – Эх, люди, люди…»

Ещё раз осмотрев корабль, повисший в очередной раз на следующей, и на этот раз последней, перед бездной скале, он поднялся на поверхность.

«Вызвать Дельфигрида?.. Нет… Здесь нужен человек», – решил он и осмотрелся.

На небе появились звёзды, но у Лидинга были свои ориентиры… Через два с половиной часа он был у берега. Над землёй опустилась ночь, но в окнах большого дома еще горел свет. Ему ничего не оставалось, как только ждать утра – когда люди выйдут и увидят его.

Прошедший день был для жителей острова и приятным, и тревожным.

Вернулся Сальватор вместе с Гуттиэре и Кристо. Они прибыли после обеда, и отсутствие Ихтиандра сразу обнаружилось. Часов до шести вечера Жак надеялся, что друг вернётся, но потом, почувствовав недоброе, рассказал отцу о ночном разговоре:

– Это я виноват. Решил в детство поиграть.

Арман Вильбуа ничего не сказал, только глубоко вздохнул и вышел из комнаты.

В эту ночь никто не спал в доме Вильбуа. Сальватор крепился и пытался всех успокоить, даже шутил:

– Знал бы он, что Гуттиэре здесь, – уж давно бы примчался…

Но и у самого профессора на душе было тяжело. Гуттиэре, не смыкая глаз, сидела на кровати. Мрачные мысли блуждали в её голове. За всю эту долгую дорогу от США до острова она думала о своей дальнейшей жизни. Бойкая девчонка, она стала прелестной девушкой. С возрастом пришла зрелость мыслей, осознанность действий. Жизнь в течение последнего года заставила повзрослеть… Многое вспомнилось девушке, ожидание стало нестерпимым. На глазах показались слёзы. Где-то под утро она, не раздеваясь, забылась и заснула.

На заре де Аргенти и океанолог пошли на побережье. Они выглядели очень устало и о чём-то тихо говорили. Сальватор вдруг обратил внимание на одинокого дельфина.

– Арман, смотри – это Лидинг! – почти закричал он, показывая на афалину, который, заметив их, несколько раз высоко подпрыгнул из воды.

– А ведь верно, это может быть только Лидинг, дельфины сейчас ещё спят.

– Слушай, у вас готов второй прибор обратной связи? – возбуждённо спросил хирург.

– Да, вчера закончили, но практически не испытали… Я понял тебя – сейчас возьму Винсента, водолазные костюмы – и к лодке.

– Давай! – крикнул Сальватор и быстро пошёл к ангару.

Через несколько минут все жители острова, за исключением Жака, стояли на берегу и провожали подлодку, сопровождаемую дельфином и направлявшуюся к предполагаемому месту гибели Ихтиандра. Когда афалина наконец остановился и, обследовав подводные скалы, заявил, что корабль здесь, спасатели надели водолазные костюмы и нырнули в воду. Оказавшись на большой глубине и рискуя остаться там навсегда, они приблизились к кораблю. Вильбуа заплыл в трюм и тщательно его осмотрел. Тела Ихтиандра он не нашёл. Лишь один, самый тёмный, угол трюма остался необследованным. В нём оказалось такое нагромождение всякого хлама, что даже вдвоем было не разобраться. Они поднялись на поверхность.

– Сальватор, ты готов? – спросил Арман. – Без тебя не обойтись.

– Он там?! Ранен?!

Вильбуа молчал мгновение, а потом сказал:

– Я не нашёл его… Быть может, он лежит под ящиками… Нужна твоя помощь. Винсент останется у трюма на подстраховке – без неё опасно.

Когда Сальватор увидел дыру и хотел проникнуть через неё в трюм, он вдруг почувствовал напряжение шнура, привязанного к поясу. В этот же момент доктор увидел, что корпус корабля стал медленно сползать с утёса, и остаток некогда могучего судна опустился в бездну. Теперь корабль был для них недоступен.

– Как будто его там и не было, – проговорил Арман после долгого молчания. – Хотя Лидинг ничего не путает – дыра сделана лучом.

Больше часа одинокое судно оставалось неподвижным в бескрайнем океане, Сальватор до этого не знал, что такое слёзы, теперь же они прокладывали путь по его скуластому лицу.

Тем временем на побережье острова выходил из воды одинокий пловец в серебристом костюме…

У Ихтиандра болела голова – он очень устал за эту ночь… Очнувшись от сильного удара, он в кромешной темноте на ощупь нашёл отверстие и выбрался из объятий этого корабля-призрака. Выплыв на поверхность, по звёздам определил свой путь. Лидинга не было. Прибор обратной связи работал, но дельфин не отвечал.

– Куда же он делся?! – в который раз спрашивал себя Ихтиандр.

Проплыв некоторое время, человек почувствовал сильную усталость. Остановившись, почти сразу уснул.

Очнулся часа через три от колебаний воды – совсем близко проплыла пара тунцов. На горизонте уже светало. Сообразив, что своей задержкой он наверняка уже вызвал переполох на острове, Ихтиандр стремительно набрал скорость и поплыл.

– Придётся рассказать всё как было. Ведь наверняка заметили, что я отсутствовал так долго, – рассуждал он, выходя из воды, но тут же остановился.

В ста метрах от себя он увидел быстро идущую навстречу знакомую фигуру девушки.

– Гуттиэре, – тихо произнёс он и бросился навстречу любимой.

Они остановились в двух шагах друг от друга. Заплаканное и в то же время сияющее лицо Гуттиэре выражало и пережитое страдание, и восхищение, и любовь.

– Здравствуй, милый! – тихо прошептали её губы.

Больше не нужно было слов…

Они ещё долго стояли друг против друга и о чём-то тихо говорили. Потом Ихтиандр обнял девушку, и, пройдя по побережью, они присели на большой камень.

О чём говорили эти счастливые люди? Об этом можно только догадываться. Их разговор был прерван Кристо. Извинившись, он сказал, что всех зовут к завтраку. Сияющие глаза молодых людей говорили о переполнявшем их чувстве. Ихтиандр коротко рассказал обо всём, что с ним случилось, а когда узнал, почему отсутствуют за столом Винсент, Сальватор и Вильбуа, сразу понял, кем организованы его поиски – конечно, Лидингом.

После завтрака Ихтиандр вспомнил о подарках, оставшихся в сумке на берегу.

– Я всего лишь на минутку покину вас… – проронил он и исчез.

Найдя сумку, юноша выбрал из груды всего, что там оказалось, самые красивые, сверкающие драгоценными камнями украшения и подарил их женщинам, а затем преподнёс памятное ожерелье Гуттиэре.

– Ихтиандр! Спасибо за эти изумительные подарки, только, прошу тебя, не рискуй так больше, – произнесла госпожа Вильбуа и строго посмотрела на сына.

– Прости меня, Ихтиандр, и ты, Гуттиэре, – произнёс Жак. – Я не хотел… Как-то несерьёзно получилось.

– Сам виноват… – ответил юноша. – Вот и отцу устроил стресс!..

– Идём, Гуттиэре, я покажу тебе остров, пока не вернулись мои спасатели…

Когда они скрылись из виду, Женнет вздохнула с чувством некоторой горечи, вспомнив дочь. Но в этот момент со стороны океана донёсся шум мотора. Взглянув в ту сторону, она увидела подводную лодку.

– Надо встретить… – И она пошла навстречу мужу и его друзьям.

Мужчины долго копались с лодкой. Мадам Вильбуа успела за это время дойти до ангара. На лице де Аргенти блуждала растерянность, так не свойственная хирургу. Остальные выглядели не лучше.

Женнет не стала выдерживать паузу:

– Друзья… у нас всё в порядке!

Винсент и Арман замерли, а Сальватор, находясь в плену своих мыслей, проронил:

– Потеряли мы Ихтиандра… Мою… – Он что-то ещё хотел сказать, но слова застряли где-то в горле, и он махнул рукой.

– Да вы меня не поняли! Ихтиандр здесь, дома!

На этот раз все как по команде повернули головы к Женнет, ещё не совсем осознавая смысла сказанного:

– Да, да!!. Он сейчас с Гуттиэре!..

Глава 24

– Милый, как мне хорошо с тобой! Всего лишь час вместе, а будто бы всю жизнь!

Ихтиандр был на седьмом небе, от счастья, от сознания того, что он обнимает свою любимую.

– Ты всегда была со мной. Только благодаря тебе я выжил и справился со всеми трудностями. Хотя, если честно сказать, почти не надеялся на встречу с тобой.

Он стал рассказывать всю историю своего длительного путешествия, упустив на этот раз некоторые подробности встреч с акулами.

– Ихтиандр, а я видела тебя, тогда, когда ты, уходя, крикнул: «Прощай, Гуттиэре!»… Да, да, не удивляйся. Я подумала… Что умру… Но знала, что если я тебя остановлю – ты погибнешь. И всё же где-то в самом уголочке сердца оставалась надежда на то, что мы встретимся. Может быть, это и есть счастье… – Долгий поцелуй заставил её замолчать. – Всё это время я жила мыслью, что ты жив, что ты на свободе. Только это давало мне силы. Ольсен любит меня, он добрейший человек… Он был очень внимателен ко мне, и я сказала… что выйду за него замуж… Но Бог услышал меня…

Ихтиандр нежно обнял девушку, и они долго сидели так, слушая свои сердца.

– Хорошо, что всё так получилось. Теперь я не покину тебя, Гуттиэре. Ты полюбила меня, когда я мало что смыслил в жизни. Теперь я многое понял.

– Арман! Неужели этот мальчишка что-то понял? – раздался вдруг зычный бас Сальватора.

Они вздрогнули и увидели улыбающегося де Аргенти, а за ним и Вильбуа.

– Отец! – Ихтиандр крепко обнял Сальватора и долго не выпускал его из своих объятий.

– Я везу ему невесту, да ещё какую!

Гуттиэре покраснела и отвела глаза в сторону.

– …А он тут поисками сокровищ занимается!..

– Совместно с великовозрастным моим сыном, – подхватил Вильбуа.

– Отец, я… – начал было Ихтиандр.

– Я очень рад за вас, ребята! – вставил Сальватор.

– Мы все рады за вас, – добавил Вильбуа.

– Ну ладно, не будем вам мешать.

Учёные, улыбаясь, направились дальше в глубь острова.

– Какие замечательные здесь люди, – сказала Гуттиэре, провожая их взглядом.

– Да, любимая, мне здесь не хватало только тебя, а люди здесь необыкновенные.

Они ещё долго сидели и говорили, говорили, говорили… И не было тут ничего особенного. Просто встретились два любящих человека, у которых сбылась мечта.

Глава 25

Прошло два года.

Жизнь на острове, благодаря деятельности учёных и жизнелюбию всех его обитателей, сильно изменилась. Были построены еще несколько домов. Продолжалось освоение океана. Приоткрыв тайну языка дельфинов, люди задумывались и о сотрудничестве с китами. И с ещё большим вниманием стали относиться к своим меньшим братьям.

При помощи афалин были организованы заповедники для ценных и редких видов рыбы.

Французское правительство выделило значительные денежные суммы на эти цели, в знак благодарности за открытое месторождение металлов. Уже действовал завод-паром, и, несмотря на значительное удаление, он приносил большую прибыль. Рядом было открыто ещё одно месторождение редких металлов.

– Ну, а что люди? – спросите вы.

У Ихтиандра и Гуттиэре родился сын, Эдди. Жак был счастлив, женившись на Диане. Так бывает: человек ищет долго и далеко, а находит быстро и рядом. Они ждут ребёнка.

Профессор прооперировал Мирей, и она с Винсентом тоже ждёт первенца. К родителям в гости приезжала Розали – она встретила свою судьбу и выходит замуж за любимого человека, но, в отличие от своего брата, не собирается жить на острове.

Ольсен принял предложение Сальватора и занимается его поместьем в Аргентине.

Сам профессор пока занят работой на острове, и планы у него грандиозные.

Бальтозар устроен помощником Ольсена. Он по-прежнему считает Ихтиандра сыном и очень хочет увидеть своего внука.

– Ну, а что же наш главный герой – Ихтиандр?! – спросите вы.

Ихтиандр доволен своей судьбой. Он живёт с любимой женой и сыном среди прекрасных людей. По мере необходимости он помогает учёным при проведении подводных работ и исследований. Он – взрослый человек и больше не занимается поиском ожерелий и приключений. Лишь только однажды за это время он вновь встретился с людьми из XXV века. Он передал свою искреннюю благодарность этим людям, оказавшим неоценимую помощь не только ему.

– Живи, Ихтиандр, – произнёс тогда Элвин, – на радость тем, кто тебя любит. Ты нам тоже помог тогда. А чтобы наше появление не выглядело фантастикой, ты больше никому не рассказывай о нас. Из правил всегда есть исключения – и ты им оказался. Ты не забыл нас, хотя должен был, по всем нашим законам.

С этими словами они расстались. Ихтиандр действительно никому об этом больше не рассказывал, а то ведь учёные – народ серьёзный, ещё подумают, что он фантазирует…

ЧАСТЬ ВТОРАЯГлава 1

Прошло пять лет с того момента, как мы оставили Ихтиандра, его родных и друзей. Жизнь шла своим чередом. Учёные работали, продолжая свои исследования, и на этом пути добились значительных научных и практических успехов. Арман Вильбуа и Сальватор де Аргенти не один раз выступали на международных конгрессах, и их сообщения всегда вызывали большой интерес. Многие страны, занимающиеся рыбным промыслом, стали пользоваться информацией, представленной Вильбуа через посредника в Международный Морской банк.

Профессор де Аргенти отказался от идеи заселения океана людьми и продолжал работу по изучению высшей нервной деятельности человека и дельфина.

Ихтиандр оставался единственным в своём роде человеком-амфибией и был неизвестен официальной науке. Сальватор занялся разработкой дыхательного аппарата для проведения человеком многочасовых подводных исследований. Этот аппарат был создан по инициативе Сальватора для внука, но использовался взрослыми при проведении научных морских экспедиций.

Но не все стремились ко благу человечества… В Европе назревала мировая война… Гитлер, захватив Австрию, стремился расширить территорию Германии за счёт соседних государств. Буэнос-Айрес был далеко от Европы, но люди, следившие за ходом истории, ощущали надвигающуюся угрозу. Ощущал её и Сальватор де Аргенти.

Лишь два первых года из шести профессор прожил на острове в семействе Вильбуа. Для него была построена операционная, но оперировать много не пришлось… Устраивать из острова клинику было нецелесообразно, и Сальватор вернулся в свои прежние владения. Почти сразу же по воле случая он прооперировал двух высокопоставленных чиновников, благодаря которым вот уже несколько лет работал спокойно и свободно, совершенно не заботясь о том, что кто-то будет ему мешать. Один-два раза в год он уезжал на остров и отдыхал там среди своих друзей. Кроме того, как прежде, регулярно участвовал в международных конгрессах, где иногда встречался с Арманом.

Ольсен был хорошим управляющим. Он быстро восстановил хозяйство Сальватора. По проекту профессора построил здание небольшой клиники рядом с виллой, заведующим которой был назначен рыжий доктор Джеймс Вейслин. Клиника была многопрофильным лечебным учреждением и оказывала соответствующую помощь. Пациенты с травмами черепа и головного мозга осматривались только профессором, и часть из них поступала в операционный блок № 1. Как правило, это были безнадёжные больные.

Сальватор прошёл через ужас Первой мировой войны и с отвращением относился к людям, проповедующим насилие. Он понимал, к чему может привести поднимающий голову фашизм. Взаимоотношения с дорогими и близкими людьми помогли ему найти себя в новом качестве, но мысли и руки его продолжали тосковать по настоящей научной работе.

Доклады, прочитанные им, имели большой успех, но всё же тема их касалась более теоретических аспектов высшей нервной деятельности человека, чем практических.

Живя первые два года на острове, он обучал Жака основам хирургии. Сын Вильбуа получил необходимые знания и навыки по второй для себя профессии. Он ассистировал профессору на операциях, которые тот провёл на острове. Пациентами были Мирей и сам Вильбуа, прооперированный по поводу острого аппендицита.

Именно случай с отцом и оказался решающим в желании Жака учиться у Сальватора.

Создание прибора «обратной связи» позволило учёным получить гигантскую информацию о жизни морских обитателей. Пациентами стали и несколько дельфинов. Для доктора это не было новым делом. Ещё Лидинг был обязан ему своей жизнью. Один из афалин был прооперирован по поводу травмы головного мозга. Этот дельфин в конечном итоге погиб, но мозг его послужил той точкой опоры, от которой оттолкнулась научная мысль Сальватора.

– Дельфины – мирные существа, – рассуждал профессор, – и все уже полученные данные говорят за то, что уровень их развития очень высок. Мы до сих пор не можем понять основу их пятого уровня общения и, значит…

Мозг дельфинов был изучен в анатомическом аспекте ещё до него. И в этом плане профессор, просмотревший массу срезов ткани мозга через микроскоп, ничего нового для себя не обнаружил. Тогда он начал исследовать функцию мозга афалин. Сходство анатомического строения мозга человека и дельфина натолкнуло его на идею, о которой он пока не говорил.

Доктор Вейслин так и не выехал на остров. Однако время от времени выезжал из Аргентины и не появлялся в стране в течение нескольких недель. Профессор пытался однажды выяснить причину отсутствия Джеймса и узнал, что тот собирается жениться и сейчас готовится к свадебному путешествию по Европе.

– Странно, – рассуждал Сальватор, – он мог бы сообщить мне об этом знаменательном событии в своей жизни… хотя, как знать… Не всегда это событие так уж значительно. Раз промолчал, значит, на то были свои причины.

Однажды перед отъездом с острова Сальватор всё же рассказал другу о дальнейшем направлении своих исследований.

– Знаешь, Арман, я хочу создать человека нового мышления.

– Это как? – вскинул брови Вильбуа.

– При помощи операции.

– ?!

– Я проведу замену некоторых анатомических областей головного мозга человека на аналогичные области мозга дельфинов.

Сальватор ожидал бурной реакции со стороны друга, но просчитался. Вильбуа теперь уже очень спокойно смотрел на него.

– Я давно уже не удивляюсь твоим способностям и полету фантазии. Ты однажды преодолел законы эволюционного развития и решил проблему совместимости тканей, создав Ихтиандра. Сейчас ты наконец понял зыбкость этой идеи. Чего ты хочешь добиться, претворив в жизнь свою новую идею?

– Арман, мы с тобой хлебнули в Первую мировую войну из-за бездарей, которые стояли тогда у власти. Европа снова начинает бурлить. Но сейчас оружие не то, что было двадцать лет назад. У тебя и у меня дети, внуки – мы же не хотим, чтобы они испытали то, через что прошли мы.

– Убедительно, но что же ты хочешь?

– Арман, как никто другой, мы с тобой знаем о дельфинах столько, что грех не использовать эти знания. Самое миролюбивое семейство млекопитающих… Проанализировав физиологию мозга, я думаю найти те его участки, которые подавляют агрессивность, и, проведя уникальную операцию, создать человека – политика, который никогда не поднимет руку на себе подобных.

Вильбуа молчал, заворожённый идеей друга, одновременно анализируя её.

– Сальватор, кто из власть держащих согласится на подобную операцию?!! А коли так – какова целесообразность ее разработки?.. Если в стране демократия, то зарвавшегося политика просто уберёт народ, а если диктатура, то тебя за такое предложение в лучшем случае посадят в тюрьму. Ты там уже побывал за менее серьёзные вещи, – проговорил Вильбуа.

Этот разговор оставил в душе знаменитого профессора неприятный осадок, но одержимые люди тем и отличаются от обычных, что всегда стараются реализовать свои идеи.

Какое-то время ещё находясь на острове, Сальватор анализировал тот разговор, но, вернувшись в Аргентину, после некоторых сомнений продолжил воплощение своей мысли. Рядом с виллой и клиникой в заливе был устроен дельфинарий.

Глава 2

Используя прибор «обратной связи» и тот багаж знаний о дельфинах, который он получил на острове, Сальватор в течение нескольких лет сумел до тонкостей изучить физиологию мозга афалин. Однако, несмотря на такое тщательное исследование, ни Сальватор, ни Вильбуа не могли понять тайну пятого уровня общения дельфинов. Именно это белое пятно и останавливало Сальватора в дальнейшей работе. Время шло, а дело по-прежнему стояло. Топтание на месте было прервано неожиданно.

Из газет стало известно о внезапном и загадочном исчезновении профессора Джонсона. Это имя, пожалуй, мало что говорило неискушённому в науке читателю. Зато Сальватор и Вильбуа были потрясены этим сообщением… Этот ранее безвестный ученый жил и работал в одной из стран Южной Америки. Он сконструировал световое ружьё и помогал Вильбуа и де Аргенти в создании прибора, позволявшего понимать речь дельфинов. Работы в его лаборатории велись длительное время в секретном режиме, и только какая-то случайность могла их прервать. Сальватор решил узнать об этом загадочном исчезновении и по возможности связаться с Джонсоном. Он спешно собрался, а поскольку доктор Вейслин находился в командировке, оставил за себя второго хирурга.

Приехав на место, Сальватор не нашёл никого из помощников профессора, кто мог бы хоть что-нибудь рассказать о нём. Он также не смог найти корреспондента, написавшего статью в газету. Не помогла и полиция.

В полном неведении Сальватор отправился обратно. Когда он садился в поезд, услышал:

– Профессор де Аргенти!

Доктор обернулся, но, к удивлению, никто из идущих за ним людей не попытался с ним заговорить, Сальватор пропустил проходящих в вагон и внимательно осмотрел перрон. Людей было много, но к нему никто не подходил. Через две минуты поезд должен был отправляться в путь. Ещё раз осмотревшись, профессор зашёл в тамбур вагона. Он поставил портфель и опустил руку в карман плаща. Вместо носового платка его пальцы нащупали свёрнутый лист. Не до конца осознавая, что это может быть, Сальватор достал бумагу. На перроне было уже темно, но, рассмотрев лист, он увидел торопливые строчки незнакомого почерка. Мысли сконцентрировались на листе бумаги, но в это время он услышал слова проводника:

– Господин, прошу вас зайти в вагон. Поезд отправляется.

Только после этого доктор сообразил, что всё ещё стоит в тамбуре. Поезд тронулся, взгляд Сальватора медленно скользил по перрону, и вдруг… в толпе мелькнула рыжая шевелюра.

«Джеймс Вейслин?! – изумился Сальватор. – Что он тут делает?!»

Профессор быстро подошёл к стеклянной двери тамбура, но того, о ком подумал, не увидел.

– Неужели показалось? Он ведь должен быть в США?!

Заметив недовольный взгляд проводника, хирург извинился и прошёл в своё купе. Его соседкой по купе оказалась миловидная девушка. Поздоровавшись, Сальватор убрал на верхнюю полку портфель, снял плащ и вышел в коридор. За окном вагона мелькали последние огоньки большого города. Окинув взглядом коридор, профессор достал из внутреннего кармана пиджака лист, неведомо каким образом оказавшийся в его плаще… Плохо разборчивым почерком на английском языке он прочитал следующее:

«ПРОФЕССОР САЛЬВАТОР де АРГЕНТИ!

Я – единственный, чудом спасшийся из группы профессора Джонсона, хочу вас предостеречь. О существовании нашей лаборатории знали только несколько человек, которым, естественно, как и Вам, было известно о наших разработках. Однажды на одной из своих лекций в Колумбийском университете профессор Джонсон указал на возможность поражающего действия светового луча. Но этого, видимо, хватило для того, чтобы выявить нашу лабораторию. Мы стали жертвой какой-то ИНОСТРАННОЙ военной разведки. Я хотел бы ошибиться в своём предположении, но события последнего времени указывают на это. Я не имею возможности изложить все факты, которыми располагаю, – поверьте мне на слово. Я знаю, что вы пытались попасть в лабораторию, но на её месте сейчас частный магазин, производящий такое впечатление, что он там и был всегда. Наши люди и оборудование неведомо где. А так как мы работали по своей программе и в секретном режиме, то правительство и полиция, естественно, ничего не знают. Журналист, написавший статью в газету, убит. Я чувствую, что и за мной идёт охота, и только глубокая признательность к Вам заставила меня пренебречь опасностью и предупредить Вас. Почему? Разработки по звуковой технике и световому оружию велись по нашему совместному проекту. Кто-то из наших людей всё равно расскажет им об этом. И тогда Ваша очередь…

Остаюсь глубоко уважающий Вас Педро Санчес».

Сальватор оторвался от послания. Коридор по-прежнему оставался пустым. Он вспомнил, что когда-то спас единственного сына Санчеса.

«Военная разведка… США, Англии, Германии. Чья грязная рука тянется к нам?».

Кроме раздражения, известный хирург ничего больше не испытывал.

«Нет, я на верном пути, – поймал себя на мысли профессор. – Пока я дождусь или добьюсь понимания пятого уровня у дельфинов, меня так же, как и Джонсона, выкрадут или устранят».

В это мгновение Сальватор почувствовал чьё-то прикосновение к плечу.

– Господин будет ужинать в ресторане или в купе? – учтиво спросил проводник.

Сальватор очень устал за эти несколько дней, и воспринимал все действия извне с раздражением. Но приветливое выражение лица проводника сделало своё дело. Доктор подавил в себе недовольство и спокойно проговорил:

– Закажите ужин в купе на 18 часов.

Проводник что-то записал в блокнот и пошёл по коридору дальше. Профессор проводил его взглядом и, вздохнув, открыл дверь.

«Пожалуй, такая попутчица сейчас кстати, – подумал он, кивнув девушке, – по-видимому, она не очень разговорчива».

Он взглянул на часы. Через десять минут должны были принести ужин.

«Как мерзко всё это, разведка, шпионаж, война», – оставался наедине со своими мыслями де Аргенти.

В этот момент в дверь купе постучали, вошёл официант. Оказалось, девушка тоже заказала ужин на это же время. Они некоторое время ели молча, и чувство неловкости постепенно нарастало. За чаем Сальватор заметил:

– Мисс… у меня есть отличный бразильский шоколад. Желаете?

Девушка улыбнулась и утвердительно кивнула головой. Сальватор дослал портфель и вскрыл коробку с шоколадом, который оказался действительно замечательным. Постепенно они разговорились. Оказалось, Луиза (так звали эту девушку) едет в Буэнос-Айрес к родственникам матери, а сама она из Новой Зеландии. Доктор на время забыл все свои злоключения:

– Как же вас одну отпустили родители в столь далёкий путь?!

– Я не одна.

Профессор удивлённо посмотрел на собеседницу.

– В соседнем купе едет мой брат с женой. Меня сейчас одну не отпускают. Однажды, несколько лет тому назад, на пассажирский пароход, на котором я возвращалась из США, напали пираты, и только чудом я тогда спаслась.

– Очень интересно, – живо отозвался Сальватор. – Какие же это чудеса помогают избавиться от разбойников?

– Меня спас юноша-спортсмен, его звали Ихтиандр.

Сказав это, девушка заметила изумление собеседника. Сальватор сразу сообразил, кто перед ним, но это совпадение казалось настолько невероятным, что профессор не мог сдержать своих эмоций. После некоторой паузы он запоздало попросил рассказать об этом случае поподробнее. Девушка говорила, а Сальватор смотрел на неё и думал о том, как тесен мир!..

Через полчаса после ужина в дверь купе снова постучали. Получив разрешение, в купе вошёл молодой человек лет 30.

– А вот и мой брат, Мишель, – проговорила девушка. – Познакомьтесь, уважаемый господин профессор.

Молодой человек протянул руку профессору и представился:

– Мишель де Луэстен.

Сомнений не оставалось, фамилия богатого промышленника из Новой Зеландии подтверждала рассказ девушки. Доктор назвал своё имя.

– Дорогая Луиза, тебе очень повезло с попутчиком! Профессор де Аргенти может рассказать самые невероятные вещи о медицине. Не удивляйтесь, господин профессор, по роду своей деятельности мне приходится пользоваться вашими трудами, – пояснил Мишель.

– Я тоже слышала о вас, профессор, – проговорила Луиза. – Жаль, что сразу не узнала вашу фамилию.

Сальватор поцеловал ее протянутую руку. Эти люди начинали ему нравиться. Одно смущало де Аргенти: знают ли новые его знакомые о том, что к Ихтиандру он имеет самое непосредственное отношение?

Дальнейшая получасовая беседа успокоила его. Сообщение, когда-то сделанное им о человеке-амфибии, было не известно этим замечательным людям. В последние годы Сальватор старательно скрывал тайну Ихтиандра, даже доктор Вейслин не был посвящён в неё. Он так и не приехал на остров, пока там жил Сальватор, и ничего не знал об Ихтиандре.

Мишель де Луэстен оказался доцентом кафедры биологии в университете и интересным собеседником… Время за разговором прошло очень быстро, и только глубокой ночью Сальватор вновь вернулся к мыслям о Джонсоне. Профессор подробно проанализировал письмо, полученное таким необычным способом. Ему было ясно, что за человеком, сунувшим послание ему в карман, кто-то следил. Скорее всего самого Педро Санчеса на вокзале не было – слишком велика была опасность.

«Возможно, Санчес раньше показал меня этому человеку, – рассуждал Сальватор. – Но почему он не написал мне сразу в Буэнос-Айрес?»

Хирург снова вспомнил мгновение, когда ему показалось, что он заметил в толпе Джеймса Вейслина…

Наконец Сальватор задремал под ритмичный стук колёс. Обычно ему не снились сны, но в этот раз по безбрежному морю его мыслей неслись дельфины с руками человека. Под утро это наваждение прошло, и он спокойно уснул.

Глава 3

Сальватор проснулся позже, чем обычно, но со свежей головой. Он быстро оделся и направился умываться. Вскоре после этого появился Мишель и пригласил на завтрак в ресторан. Сальватор кивнул в знак согласия.

За столом он с удовольствием наблюдал за семьёй Луэстен. Мишель ещё вчера познакомил его со своей женой, и сегодня они были уже добрыми приятелями. Глядя на эту молодую пару, доктор, вздохнув, вспомнил близких и подумал о своей неудавшейся личной жизни.

Рассчитавшись за завтрак, они продолжили разговор в купе. Впереди был длинный день. Только к вечеру поезд должен был прибыть на станцию Буэнос-Айреса.

– У вас есть дети? – спросил Сальватор и почти тут же понял, что попал впросак.

Только что улыбавшаяся жена Мишеля Николь нахмурилась, а сам де Луэстен постарался изменить тему разговора. И хотя постепенно настроение Николь изменилось, и она даже попыталась шутить, Сальватор понял, что нужна пауза. Мужчины извинились и вышли в коридор.

– Я затронул больную для вас тему? – спросил он.

– Да. У нас был ребёнок, но он умер маленьким от воспаления лёгких. Жена очень переживала, а однажды, простудившись, сама чуть не умерла от пневмонии. После этого прошло уже семь лет, но беременность не наступает. Николь обследовалась у нескольких известных акушеров, и каждый ставит свой диагноз бесплодия. Поэтому всякое упоминание о детях вызывает у жены болезненную реакцию.

– Я могу предложить вам свои услуги. Моя клиника находится в пригороде Буэнос-Айреса, вот адрес.

Сальватор достал из внутреннего кармана визитную карточку и протянул Мишелю.

В этот момент открылась дверь купе, и на пороге показалась Николь:

– Что же это вы, уважаемые господа, покинули дам?

– Дорогая, доктор Сальватор предлагает свою помощь, чтобы разобраться с нашей проблемой.

Николь серьёзно посмотрела на профессора и произнесла:

– Стоит ли? Столько времени потеряно. Хотя… Я подумаю… Сейчас кофе принесут.

Мужчины возвратились в купе.

– Мишель, а что знает биология о дельфинах с руками человека?

– Господин профессор, где вы видели таких? – вопросом на вопрос ответил собеседник.

– Сегодня ночью, во сне…

Присутствующие заулыбались.

– Ну, если только во сне, – проговорил Мишель.

– Вообще-то наука склоняется к тому, что дельфины – это люди моря, причём их способности в некоторых аспектах далеко опережают возможности человека. На островах Туамото живёт ученый-исследователь Вильбуа. Я недавно читал материалы очередного международного конгресса. Уважаемый исследователь, видимо, фантазирует, приводя удивительные данные.

Сальватор тут же решил не раскрывать себя.

– Я знаю, что Международный банк морской информации часто выдаёт на первый взгляд, казалось бы, невероятные данные… Но ими пользуются люди… – заметил он.

– Да, но вопрос в том, каким образом этот уважаемый учёный их добывает? Не через дельфинов же?

– Это может объяснить только сам господин Вильбуа, – уклончиво ответил де Аргенти.

– А знаете, господин профессор, – проговорила Луиза, меняя тему разговора. – Я очень много думала об Ихтиандре…

– Да, так много, что отказала своему жениху, – вставил Мишель.

Сестра умоляюще посмотрела на брата.

– Всё, молчу, молчу, – проговорил он.

– Да, – задумчиво произнесла девушка. – Отказала… и не жалею об этом. Так вот, я много думала о нём и постепенно пришла к мысли, что это был не человек. Когда я, обессилев, вдруг ощутила под руками опору в виде, должно быть… дельфина, я подумала, что…

– И что же вы решили? – не выдержал Сальватор.

– Спортсмен, плавающий в открытом океане и находящийся довольно далеко от малонаселённых островов… Не кажется ли вам это обстоятельство уж слишком странным. Если учесть, что кругом подстерегает опасность?! А на следующий день мы вновь увидели его вместе с дельфином. Человек, спящий в океане ночью… Это уж слишком. Мне кажется, что это был дельфин в образе человека. Может быть, через подобных «существ» и добывается та информация, о которой вы говорите?!

Сальватор не мог сдержать улыбку и после небольшой паузы неожиданно спросил:

– Но почему же тогда вы не жалеете о бывшем женихе?

– Потому что, как выяснилось, он не заслуживал моего внимания, и второе… я полюбила Ихтиандра…

– Луиза, ты раньше этого не говорила и удивляешь сейчас нас, – проговорила Николь. – Сначала ты заявляешь, что тот твой спаситель – дельфин-человек, – очень фантастическая идея, кстати, а потом утверждаешь, что ты его ещё и любишь?

– Да. Но я полюбила его в том образе, в каком видела, и ничего с собой поделать не могу… я постоянно вижу его во сне.

Де Аргенти стало очень жаль эту замечательную девушку. Чтобы как-то разрядить обстановку, он проговорил:

– Всё бывает в жизни. Конечно, человек, превращающийся в дельфина, – это невероятно и фантастично, а вот человек, обладающий некоторыми возможностями дельфинов, – это, пожалуй, более реальная вещь. – Профессор сейчас лукавил, желая увести разговор в сторону.

За предыдущую ночь он окончательно пришёл к мысли, что нужно осуществлять задуманное.

«Хорошо бы, – думал Сальватор, – встретился такой случай, как с Ихтиандром, чтобы никто не пострадал от последствий операции. Ихтиандр был прооперирован ребёнком, и вся его последующая жизнь указывала на правильность сделанного когда-то выбора. В случае операции на мозге нужен взрослый человек… Тут будет посложнее. Ничего, опыт накоплен большой, справлюсь».

Постепенно тема беседы изменилась, и доктор с нескрываемым интересом наблюдал за Луизой. Очень милая и обаятельная, девушка очаровала его. Ещё вчера он мечтал о молчаливой попутчице, а сегодня с удовольствием беседовал с ней. На какое-то мгновение Сальватор вспомнил Ихтиандра и Гуттиэре.

«Как хорошо, что у них всё сложилось. А Луизу определённо жаль!.. И сказать ей правду об Ихтиандре я не могу – не поверит. А если поверит?.. Что тогда?… – Его мысли несколько секунд были где-то далеко. – А если она будет думать о нем всегда?! Ведь времени прошло достаточно».

– Господин профессор! – услышал Сальватор голос Николь. – Вы нас совсем не слушаете.

Он действительно уже не знал, о чём идёт беседа.

– Извините, я весь – внимание… Так о чем идет речь?

Они ещё долго говорили о самых разных вещах, и Сальватор поймал себя на мысли, что свободно беседует с этими малознакомыми людьми. К восьми часам вечера поезд подходил к Буэнос-Айресу. Договорившись встретиться с новыми знакомыми у себя, профессор попрощался с ними и, сев в такси, поехал домой. Первым, кто его встретил, оказался Ольсен. Только два человека здесь посвящались в некоторые тайны Сальватора – это были доктор Вейслин и управляющий Ольсен.

– Джеймс приехал? – спросил хирург, не сомневаясь в отрицательном ответе управляющего.

– Да, ещё сегодня утром.

Профессор удивлённо посмотрел на Ольсена.

– Неужели? Он же в США должен быть?

– Не знаю, где он должен быть, но он прибыл, не в очень хорошем настроении.

Де Аргенти обратил внимание на интонацию управляющего. Ольсен недолюбливал его рыжего ассистента, но положение, которое занимал Вейслин, заставляло относиться к нему соответственно. И только в присутствии самого Сальватора Ольсен позволял себе колкости в адрес Джеймса. Их взаимоотношения беспокоили профессора, и он не раз пытался найти причину их взаимной неприязни, но безрезультатно. Оба они, каждый в своей сфере деятельности, были безупречны, а Сальватор был слишком занят, чтобы до конца разобраться во всём.

– Значит, здесь, говоришь.

Профессор на мгновение вспомнил рыжую голову, мелькнувшую на перроне.

«Конечно, мне тогда показалось», – с облегчением подумал Сальватор.

Он взглянул на часы. Было около десяти вечера. Подошёл к телефону и набрал номер, но там, куда он звонил, видимо, никого не было.

– Ты звонишь Вейслину?

– Да.

– Его нет в кабинете. Под вечер в клинику привезли тяжелораненого офицера, и он в операционной.

– Что же ты мне раньше об этом не сказал? – резко заметил Сальватор, на ходу застёгиваясь.

– Я думал, ты сначала отдохнёшь.

– Там отдыхать будем, – показывая на потолок, проговорил де Аргенти, выходя из кабинета.

Он быстро пересёк пространство между виллой и клиникой, вошёл в операционную, надел бахилы, стерильный халат, маску. В операционной шла интенсивная работа. Поздоровавшись, Сальватор спросил:

– На каком этапе?

– Заканчиваем, – устало отозвался Джеймс, – но, кажется, всё напрасно.

Сальватор поднял правую бровь.

– Поражение теменной доли, не совместимое с жизнью… может быть, протянет несколько дней, но не выживет.

Профессор попросил сестру открыть лицо пострадавшего – это был мужчина лет 30. Прямой нос, красивый рисунок губ и чуть выдающийся подбородок могли принадлежать только волевому человеку. Сальватор некоторое время изучал это лицо.

– Моя помощь нужна? – спросил он.

Джеймс отрицательно покачал головой. Профессор знал возможности своих коллег и по характеру травмы понимал, что и он сам здесь бессилен. Сальватор вышел из операционной и, решив поговорить с Джеймсом на следующий день, направился к себе.

Глава 4

– Сальватор, только что для тебя доставили письмо. – Управляющий протянул профессору толстый конверт.

Кивнув Ольсону, доктор взял пакет и вошёл в спальню. В конверте лежало два письма – от Армана и от Ихтиандра. Первым он вскрыл лист от сына:

«ЗДРАВСТВУЙ, ДОРОГОЙ ОТЕЦ!

Сообщаю тебе, что мы все живы и здоровы. Прости нас, что задержались с ответом. За день до прибытия парохода начался тайфун. Я попытался добраться до парохода на подлодке, но ничего не получилось. Я бы доплыл сам, но ты мне запрещаешь появляться среди незнакомых людей. Только поэтому ты пропустил прошлую почту. Сын подрастает. Гуттиэре, Диана, госпожи Женнет, Мирей как могут балуют Эдди, но он предпочитает быть со мной. Для своих шести лет он выглядит молодцом и старается сбежать от воспитателей со мной в океан…»

Сальватор улыбнулся. Он тоже был не прочь побаловать внука и очень понимал женщин.

«…Нам это часто удаётся, и сын, надев дыхательный аппарат, уже очень хорошо плавает. Подводный мир неповторим, и ты знаешь, отец, меня постоянно тянет туда, ведь там моя вторая жизнь…»

Сальватор прервал чтение и задумался о прошлом.

«…Но это происходит ненадолго, – любимые жена и сын, замечательные люди, окружающие нас, всегда теперь будут возвращать меня на землю. Эдди начал учиться и в следующий раз сам обещал написать письмо дедушке. Мы продолжаем работать с дельфинами и голубыми китами. Пятый уровень по-прежнему остаётся белым пятном. Но об этом тебе подробнее напишет месье Арман. Скажу только, что скучать нам не приходится и работы хватает. А как твоё здоровье, отец, как работа в клинике? Мы очень по тебе скучаем и ждём в гости.

Обнимаем. Ихтиандр».

Сальватор улыбнулся. Он был счастлив, получая такие послания.

В письме Армана сообщалось о том, что Вильбуа получил приглашение на очередной конгресс океанологов, проводимый в Новой Зеландии. Друг сомневался, что сможет присутствовать на нём из-за того, что время проведения совпадало с предполагаемым приездом Сальватора.

«И ехал бы… – подумал профессор, – свой отпуск я могу сдвинуть на месяц».

Далее Арман писал о некоторых выводах, сделанных ими в ходе последних исследований, но ничего интересного из них Сальватор для себя не почерпнул. Профессор отложил письма в сторону и взглянул на часы:

– Ого, двадцать три сорок… Пора спать.

Некоторое время он лежал с закрытыми глазами, но сон не шёл… Открыв глаза, он вдруг увидел перед собой протянутую руку и лицо человека с опущенными веками. Его губы что-то шептали, но голос так невнятен, что профессор ничего не понял. Чувства страха не было. Сальватор лежал, не шевелясь, пытаясь не выдать своего присутствия.

– Спаси меня, и ты не пожалеешь об этом, – понял он наконец неизвестного.

Оторвав взгляд от этого необычного видения, Сальватор глазами нашёл кнопку вызова слуги. Рука потянулась к ней, а взгляд снова остановился на лице странного гостя. На этот раз оно показалось ему знакомым.

– Спаси меня, – вновь прошептали губы.

Сальватор, находившийся под впечатлением, утвердительно кивнул головой. Кисть стала удаляться от него, хотя лицо с закрытыми глазами по-прежнему оставалось рядом. Только теперь хирург обратил внимание на неподвижное, громоздкое туловище человека и… непроизвольно нажал на кнопку звонка…

– Господин профессор, господин профессор, – услышал доктор голос Кристо, – я здесь, не нужно больше звонить!

Сальватор с трудом открыл свинцовые веки. Лучи солнца заглядывали в спальню. Он посмотрел по сторонам.

– Сколько сейчас времени?

– Без четверти десять.

Де Аргенти встал и, одевшись, прошёл в столовую. Ольсен уже позавтракал и занимался делами. Доктора ждал Вейслин, вид которого оставлял желать лучшего. Джеймс дежурил до утра и не спал. На стол было подано два прибора. Вкусный запах пищи вызвал прилив аппетита…

– Ну как он? – спросил Сальватор, имея в виду вчерашнего пострадавшего.

– Безнадёжен… Хотя пока тянет. Но долго ли? Желаете взглянуть?

Сальватор утвердительно кивнул:

– Да, сейчас же.

– Я подготовил досье на пациента. Заканчивается расшифровка генного кода.

Только они и доктор Сандро знали точный смысл этой фразы, означавшей полную информацию о пациенте: кто, чем занимается, склонности, связи, интеллектуальные возможности, все лабораторные данные, генотип и возможность на его основе биологической совместимости с имеющимися образцами мозга дельфинов, уже длительное время хранящихся в специальной лаборатории. Надо сказать, что эта работа проводилась в течение последнего года регулярно, но пациента с полной биосовместимостью тканей не было… Может быть, именно отсутствие этой совместимости и давало повод для некоторых сомнений, хотя в глубине души Сальватор был убеждён в успехе.

Они прошли в операционный блок № 1. Пострадавший так и не приходил в сознание. Приборы, следившие за его состоянием, давали информацию о постепенном угасании жизни. Взгляд Сальватора остановился на лице умирающего. Он вздрогнул: как две капли воды оно была похоже на приснившееся.

«Спаси меня…» – пронеслось где-то в глубине памяти доктора.

– Какой-то странный сон… Остается только дождаться, совпадения генотипа, что, конечно, маловероятно…

Джеймс дал указание медсестре, и они пошли в лабораторию биологической совместимости.

– Кларес, у вас готов код прооперированного пациента М?

– Одну минуту, доктор, – лаборант что-то дописывала в журнале, – пожалуйста, генетический шифр больного М. Идёт полное совпадение кода человека и седьмого варианта мозга дельфина.

У Сальватора внутри что-то заныло. Столько времени ожидания, и вот!..

Оба врача восторженно переглянулись – предстояла невероятно сложная, но многообещающая по своим результатам операция.

– Джеймс, срочно досье на этого пациента!

Вейслин кивнул и выскочил из лаборатории.

Вслед за ним вышел и сам профессор, направившийся в свой кабинет, расположенный здесь же, в операционном блоке № 1. Через несколько минут к нему уже входил Вейслин.

Пожалуйста, профессор, взгляните, – проговорил ассистент, протягивая Сальватору досье.

Де Аргенти молча взял папку…

«КАРЛО СМЕНЕС, 1907 ГОДА РОЖДЕНИЯ.

Окончил военно-морское училище, звание: капитан-лейтенант. Смел, находчив, в сложной военной обстановке отдает предпочтение наступательной тактике…»

Сальватор вспомнил волевое лицо офицера.

«Тип высшей нервной деятельности – холерик, семейное положение – холост, родители: отец – офицер военно-морского флота, погиб при исполнении служебных обязанностей; мать – умерла после родов; особые связи: кузен отца Фернандо Анис – член парламента. Травма получена во время военных маневров флота. Лабораторные данные: группа крови А (II), резус-фактор (+), биохимические показатели в пределах нормы, генотип – полное совпадение по седьмому варианту генотипа мозга дельфина с шифром «2 СВН 777».

Лоб Сальватора покрылся испариной от волнения. Он положил папку на стол и, достав платок, протёр глаза и лоб. Такого напряжения он уже давно не испытывал – что-то подобное он ощущал в тот момент, когда они втроём искали пропавшего в океане Ихтиандра… Профессор встал и зашагал по кабинету.

– Единственный минус здесь – дядя, член парламента, – произнёс Джеймс, – в остальном это идеальный вариант для нашей работы.

Вейслин смотрел на де Аргенти. Тот остановился у окна и некоторое время что-то внимательно изучал на улице. Казалось, что изучал… На самом деле Сальватор напряжённо думал – и об этом знал его ассистент, изучивший профессора за время совместной работы. Он не ошибался – в следующее мгновение Сальватор проговорил:

– Я уже однажды имел дело с нашим правосудием, которое закончилось весьма плачевно для моей персоны и карьеры… Но вариант действительно идеальный, и его упускать нельзя!

– Скажите, профессор, а с чем был связан тот неприятный для вашей карьеры момент? – Вейслин в упор смотрел на Сальватора, и тот с трудом выдержал этот буравящий взгляд.

– Я расскажу тебе, Джеймс, эту историю, но не сегодня. Сейчас необходимо думать о главном.

– Хорошо, но вы уже во второй раз уходите от ответа. А что касается этого офицера… нам нужно его оперировать… Этот невероятный факт совпадения параметров может не повториться в нашей жизни. И тогда мы будем жалеть об этом. Я сделаю всё, чтобы его никто не искал.

Сальватор уже не раз убеждался в том, что слова Вейслина не расходились с делами, и верил ему полностью. Он вспомнил об Ихтиандре…

«Может быть, рассказать о нём?.. Нет, пожалуй, не стоит… Что же меня останавливает?!»

– Джеймс, готовь больного к операции, – медленно произнёс де Аргенти, – больше, пожалуй, не нужно терять времени.

В этот момент вошёл второй хирург Сандро.

– Господин профессор, пациент М. умирает, нужно что-то предпринимать.

Сальватор встал:

– Оперируем!

Операция закончилась поздно вечером. Уставшие хирурги молча повалились в кресла.

– Джеймс, ты иди отдыхай, твоя очередь завтра, а сегодня подежурим мы.

В последнее время Сальватор спал мало и хорошо переносил долгие часы дежурства… Эта ночь проходила спокойно, приборы фиксировали допустимые показатели. Доверяя ассистенту, профессор всё же наблюдал за состоянием больного. Сальватор не один раз до этого анализировал свою идею, но только сейчас стал понимать, какую ответственность взял на себя, выполнив эту операцию. Где-то в душе шевельнулось чувство жалости к человеку, лежавшему перед ним без сознания.

«Но он же умирал!»

«Ну и пусть бы умер – это естественный процесс, – говорила его совесть, – а сейчас, если выживет. Видишь ли, куда замахнулся – политика… Хочешь миролюбия… А если это только твои иллюзии… и из него получится какой-нибудь монстр?!»

Вздохнув, Сальватор просмотрел очередную ЭЭГ.

– Как странно, электроэнцефалограмма здорового человека… Пациент находится в обычном для послеоперационного периода состоянии. И все-таки, когда очнётся, каким он будет? – Сальватор в который раз рассуждал о взаимоотношениях философских категорий «теории» и «практики». – Сделать-то сделал, а вот кого?

Внимательно осмотрев больного и не найдя причин для беспокойства, он вышел из палаты. Де Аргенти вспомнил свои сомнения перед операцией у мальчика-Ихтиандра, а потом сон, приснившийся предыдущей ночью.

– А лицо-то ведь было его… Становлюсь суеверен… Может быть, это к добру?

Ночь прошла спокойно. Пациент так и не пришёл в сознание. Показатели приборов оставались стабильными. В восемь утра Вейслин заменил дежурных.

Глава 5

Весь день и последовавшую за ним ночь больной не приходил в сознание. Показатели жизнедеятельности организма оставались в пределах нормы, и врачи спокойно отнеслись к его состоянию. Уж слишком операция была неординарной.

На третий день кривые энцефалограммы стали постепенно изменять свою амплитуду, и это было расценено как кризис, за которым наступает смерть. Срочно осмотрев больного, профессор заявил коллегам:

– Господа, оснований для особого беспокойства нет. Наступило запредельное торможение и, возможно, как следствие его – летаргический сон. Во всяком случае сейчас энцефалограмма очень характерна для такого состояния. Конечно, это неожиданное и нежелательное явление у пациента, с одной стороны. С другой – это вдохновляет и указывает на то, что я был прав в своих расчётах. Ну и самое главное, друзья, мы не зря с вами работали – человек жив.

– Значит, неизвестно, сколько времени он будет в таком состоянии… – проговорил Вейслин.

– Да, – подтвердил Сальватор, – сейчас мы ничего не можем предпринять, только наблюдение, может быть, месяц, а может быть, десятилетия. Чтобы оценить результат подобной операции, её нужно повторить.

Хирурги переглянулись.

– Да, нужно повторить. Другой вопрос, когда наступит этот день. Никто из нас этого не знает.

– А если снова летаргический сон? – спросил Сандро.

– Снаряды из одной пушки в одну воронку не попадают. Хотя, конечно, в медицине всё возможно. Надо подобрать подходящий случай и прооперировать человека. Мы же не вредим, а спасаем пострадавшего…

На этом консилиум был закончен. В последующую неделю наблюдения за пациентом показали, что профессор оказался прав. Состояние больного было прежним, шёл процесс заживления послеоперационных швов. Энцефалограф уже стабильно чертил кривую, характерную для летаргического сна. За больным велось постоянное наблюдение. В случаях, если кто-то из хирургов был занят ночью срочной операцией, предусматривалась замена.

Так прошёл месяц. Сальватор ждал. Интуиция подсказывала ему, что больной не скоро придёт в сознание.

В один из этих беспокойных дней к вилле подкатил лимузин. Из кабины вышли приятной внешности молодой человек и две дамы. Справившись о визитёрах, Джим доложил профессору:

– Чета де Луэстен и мадемуазель де Луэстен. Прикажете пригласить, господин профессор?

– Да, Джим, пусть располагаются в гостиной. И извинись за меня, я только переоденусь.

Накануне визита Мишель звонил Сальватору и предупредил о приезде. Но он, закрутившись, забыл об этом.

– Я очарован вами, мадам Николь, – проговорил профессор, целуя протянутую женскую руку. – Надеюсь, ваш дражайший супруг простит старому холостяку маленькую слабость – говорить красивым дамам заслуженные комплименты?!

Все рассмеялись. Сальватор с удовольствием пожал протянутую руку Мишеля.

– А где мадемуазель Луиза? – спросил де Аргенти.

– Я здесь, господин профессор. У вас чудесные картины. Не всякий музей имеет в своем собрании такое великолепие.

Луиза шла навстречу через зал гостиной. Упругая походка девушки говорила о том, что она была в прекрасной спортивной форме. Сальватор тут же вспомнил ее рассказы о соревнованиях пловцов.

За последовавшей дружеской беседой незаметно пролетело время. Неожиданно вошёл Ольсен, с утра отправленный профессором в город. Увидев Луизу, он застыл от изумления.

– Ольсен, обрати внимание на меня! Иначе ты испепелишь гостью своим взглядом! – пошутил Сальватор, и, чтобы помочь оторопевшему другу, профессор представил его гостям.

Затем, извинившись, отвёл его в сторону.

– Что-то случилось? – спросил он.

– Всё, о чем мы говорили утром, я успел сделать. Сейчас видел врачей. Хирурги у больного М. и просили не беспокоиться по поводу обеда.

– Вот как? Что там у них?!

– Я не знаю. Джеймс только сказал, что, если понадобится, тебя вызовут.

– Хорошо… Через 15 минут мы садимся обедать, а после я прошу тебя остаться с нами. Хочу показать гостям наши сады.

Ольсен хотел что-то возразить, но Сальватор опередил его:

– Этим людям можно показывать всё.

– И больного с мозгом дельфина?!

– Пожалуй, это – единственное, о чём нужно умолчать. Но это не по твоей части. Ты знаешь, кто эта мисс Луиза?

– Конечно, нет, впервые вижу, но как хороша…

– Помнишь, я рассказывал тебе о происшествии с пиратами, когда Ихтиандр спас девушку и пассажиров парохода?

– Да.

– Ну так вот, представь себе – это и есть та девушка!.. С ней я ехал в купе, возвращаясь из последней поездки.

– Невероятно!.. – прошептал Ольсен.

– Только… ещё одно условие: об Ихтиандре ты ничего не знаешь.

Ольсен внимательно посмотрел на Сальватора, кивнул и вышел.

Обед уже подходил к концу, когда в столовую заглянул Джеймс Вейслин и, скользнув взглядом по присутствующим, произнёс:

– Господа, прошу покорно извинить меня. Профессор Сальватор, пациенту М. нужна срочная консультация.

– Друзья, я вас оставлю ненадолго. Ольсен займёт вас.

Они вышли.

– Что произошло, Джеймс? – спросил Сальватор, как только они остались одни.

– Карлос Менес просыпается…

– Когда это случилось?!

– Два часа назад аппарат начал писать энцефалограммы, характерные для коры головного мозга, выходящей из-под контроля ретикулярной формации.

– Он уже в сознании?

– Нет.

Разговаривая, хирурги быстрым шагом приближались к палате, в которой находился необычный пациент. Зайдя в бокс, Сальватор на ходу набросил халат. Карлос Менес встретил вошедших спокойным взглядом. Рядом с больным стоял доктор Сандро и рассматривал запись энцефалографа.

– Как вы себя чувствуете? – спросил Сальватор, присаживаясь на край кровати.

– Нормально, только в мышцах небольшая слабость, – проговорил пациент и после короткой паузы поинтересовался: – Кто вы? Где я нахожусь?

– Я профессор Сальватор де Аргенти. Вы находитесь в моей частной клинике.

– Почему я здесь? Что со мной случилось? Я ведь офицер и находился на корабле, участвовавшем в военных манёврах?

– Вы получили травму черепа и поэтому оказались в клинике.

Карлос Менес закрыл глаза, пытаясь вспомнить события. Минут пять он находился в таком состоянии. Хирурги напряжённо наблюдали за пациентом. Наконец Менес поднял веки и тихо проговорил:

– Я ничего не помню.

– Это амнезия, – объяснил Сальватор, – то есть состояние утраты фрагмента памяти. В вашем случае это хорошо. Постепенно вы поправитесь и продолжите свою службу на военном корабле.

– На военном?! Никогда!

Хирурги переглянулись.

– Но почему же? – удивлённо спросил Вейслин. – Вы же капитан-лейтенант военно-морского флота!

Менес молчал.

– Карлос, когда вы поправитесь совсем, вы сами определите свою дальнейшую судьбу. А сейчас нужно набираться сил. Сестра Карин будет возле вас, – проговорил Сальватор, вставая.

Пациент перевёл взгляд на медсестру и еле заметно кивнул.

– И последнее. За вами, Карлос, будет постоянно наблюдать не только медсестра, но и доктор… Пусть это не покажется вам странным. Может быть, вы почувствуете что-то необычное в вашем состоянии… – Сальватор пристально посмотрел на пациента, – или появятся какие-то необычные желания, мысли. Я прошу вас, говорите обо всём доктору. Это очень важно. Ведь у вас была операция на мозге…

Вейслин и Сандро напряжённо следили за профессором. Перехватив их взгляды, Сальватор наконец закончил свою мысль:

– …А вы должны понимать, что это не аппендэктомия.

Больной лежал неподвижно, внимательно слушая профессора. Он ничего не ответил, но по глазам было видно, что слова доктора дошли до него. После осмотра врачи направились в кабинет профессора, расположенный рядом.

– Господа, прошу быть предельно внимательными к этому пациенту. Ни один жест не должен оставаться незамеченным. – Сделав паузу, Сальватор спросил: – Джеймс, как чувствует себя больной из третьей палаты, прооперированный вчера?

– Он находится в состоянии средней тяжести. Жидкости в брюшной полости практически нет. Я думаю, он поправится.

– Хорошо, после отъезда гостей я посмотрю его, – проговорил Сальватор, давая понять, что разговор окончен.

Доктор Сандро вышел, а Вейслин задержался в дверях:

– Профессор, я могу задать вам один вопрос?

– Слушаю, Джеймс.

– Кто та молодая красивая дама, которую я видел сейчас за столом?

– С этой девушкой и её спутниками я познакомился в поезде, когда ездил в Бразилию. – Сальватор вышел из-за стола. – Что с тобой, Джеймс? Ты с ней встречался раньше? – спросил он, тут же обратив внимание на напряжённое лицо ассистента.

– Нет, – проговорил Вейслин, справившись с собой. – Обычно вы долго присматриваетесь к новым знакомым, прежде чем пригласить к себе…

– Так сложились обстоятельства.

На лице ассистента был написан вопрос, но он не задал его.

– …К тому же я не всегда долго присматриваюсь к людям, бывают и исключения – например, ты, Джеймс.

– Извините, профессор, за любопытство, но девушка очень мила.

Сальватор дружески похлопал Вейслина по плечу:

– Надеюсь, в следующий раз представится возможность познакомить вас.

Вейслин посмотрел на профессора и, улыбнувшись, вышел. Сальватор подошёл к окну и задумчиво произнёс:

– Что же могло так встревожить Вейслина? Или мне снова показалось?.. Что-то часто мне стало казаться… Может быть, устал? Не вовремя, ведь работа только начинается.

Он вспомнил профессора Джонсона. Прошедшее время не приоткрыло завесу тайны вокруг его исчезновения, хотя де Аргенти предпринял возможные для него меры, чтобы отыскать следы друга.

Глава 6

Тем временем Ольсен занимал гостей, показывая виллу, а затем сады Сальватора. Увидев необычных питомцев профессора, гости долго недоумевали – как может жить попугай с двумя головами?!.

Войдя в грот, одна стена которого отделялась от океана мощной стеклянной перегородкой, Николь пришла в восхищение видом, открывшимся перед ними. Действительно, было от чего прийти в изумление. Голубовато-зеленая вода, освещенная солнцем, искрилась. В её аквамариновой толще колыхались водоросли, проплывали разноцветные морские обитатели. Ольсен и сам поддался эмоциональному воздействию прекрасной картины.

На минуту забывшись, он произнёс:

– Здесь я впервые увидел гениальное творение рук Сальватора – Их… – Запнувшись на имени «Ихтиандр», он понял, что чуть не сказал то, о чём должен был молчать.

– Что вы увидели? – переспросила Луиза.

– О чём вы? – сделав паузу, проговорил Ольсен, лихорадочно соображая, что же ответить.

– Вы сказали, что «здесь впервые увидели гениальное творение рук профессора Сальватора…» Что или кого вы увидели? – настойчиво повторила Луиза.

– Я сказал… – Ольсен по-прежнему не знал, как оправдаться, и в этот момент он увидел пару дельфинов, грациозно проплывавших вдоль стеклянной перегородки. Афалин привлёк свет на дне, и они с любопытством рассматривали людей.

– Я сказал их… – неуверенно произнёс управляющий. Луиза серьёзно посмотрела на него:

– Ольсен, признайтесь, вы хотели сказать Ихтиандр?

Он молчал, тогда девушка, умоляюще протянув к нему руки, повторила:

– Скажите, Ольсен! Это бы… он?!

– Луиза, ты, право, ведёшь себя как ребёнок, – вмешался в разговор Мишель, обняв сестру.

Обстановка разрядилась неожиданно: в грот вошёл Сальватор и, чувствуя, что здесь что-то произошло, проговорил, увидев дельфинов:

– Уважаемые гости, представляете, а мне уже в который раз снились дельфины с руками человека. К чему бы это?! Как вы считаете? – Но, тут же выяснив причину волнения девушки, добавил: – Луиза, вы считаете, что Ихтиандр – это быль, связанная с моим именем… И скрывается он, конечно, здесь?!

Раскатистый смех профессора заполнил пространство грота – это был убедительный аргумент – и Луиза, казалось, поверила ему… Они еще некоторое время рассматривали подводную картину, а затем поднялись в гостиную.

– Я с большим сомнением оставляю тебя, Ольсен, с нашими гостями, – проговорил Сальватор, направляясь с мадам Николь в диагностическое отделение, – прошу тебя, следи за своими словами.

Они вышли, и через час доктор уже точно знал причину бездетности у женщины.

– Перенесённая вами тяжёлая пневмония была причиной этого состояния, – заключил он. – Нужна операция. Посоветуйтесь с мужем, и – милости просим…

После этого гости уехали, сообщив профессору, что окончательный ответ по поводу операции они дадут через неделю. Сальватор долго потом распекал своего управляющего. Никогда Ольсен ещё не видел профессора таким. Наконец, поймав себя на том, что слишком он строг, доктор примирительно произнес:

– Ты уж прости старого ворчуна, наверное, я устал… Какая-то подозрительность появилась. Вейслину вот тоже чуть не попало…

– А в чём дело, Сальватор?

Хирург поделился своими сомнениями, а в заключение произнёс:

– Пожалуй, зря я тебе всё это говорю.

– Как знать… – задумчиво протянул управляющий.

– А что об Ихтиандре чуть не проговорился, виноват. Счастливый он у тебя: замечательная жена, а тут еще и Луиза, видимо, влюблена. Такая девушка!.. Я из-за этой красавицы сейчас чуть голову не потерял!..

– Ну, ну, хватит оправдываться, видел, как ты в столовой испепелял её взглядом. Может быть, тебе стоит с ней познакомиться поближе?

Ольсен покачал головой.

– А что, я серьёзно – достойная девушка.

– Может быть, и так… Но только зачем мне вторая Гуттиэре. Я видел её глаза, когда она… – Ольсен долго подыскивал слово, – …пытала меня в гроте. Хорошо, что ты выручил. Уже и не знал, что ответить.

– Я сейчас и сам не представляю, что было бы, узнай Луиза об Ихтиандре… – отозвался Сальватор.

Прошло две недели. Самочувствие Карлоса Менеса с каждым днём улучшалось. По разрешению профессора он начал ходить. Сальватор внимательно наблюдал за пациентом, готовый встретиться с любой неожиданностью. Но время шло, больной поправлялся, и энцефалограф упрямо чертил нормальную кривую.

Поправлялась и другая недавно прооперированная пациентка доктора, Николь де Луэстен. Каждый день ее навещали родные. Как-то во время обхода, довольный результатом осмотра, профессор произнёс:

– Через пару дней я вас выпишу и думаю, что всё будет так, как необходимо природе.

– Если у нас родится сын, мы назовём его Сальватором, – ответила счастливая женщина.

– Сочту за честь, а пока давайте выздоравливать.

Луиза осталась с Николь, а Мишель и доктор вышли.

– Господин профессор, я ни на минуту не сомневался в успехе операции и безмерно благодарен вам. Если не произойдёт чего-то непредвиденного, мы предполагаем пожить в Аргентине ещё месяц и потом поедем домой. Приглашаем вас посетить наше поместье. Мы рады вам всегда.

– Я обязательно выберу время и навещу вас.

После небольшой паузы Сальватор спросил:

– Скажите, Мишель, Луиза вспоминает об этом, как его?..

– Ихтиандре?

– Да.

– Мне кажется, что после того случая в гроте она только и думает о нём! Господин де Аргенти, вы действительно ничего не знаете об этом человеке?

– Почему не знаю?! – попробовал отшутиться доктор. Но, видя напряжённый взгляд собеседника, проговорил: – Нет, Мишель, мне о нём ничего не известно.

Ошибка Ольсена дорого стоила профессору…

Но вот из палаты вышла Луиза, и их взгляды встретились. Чувствуя, что девушку необходимо отвлечь от её сомнений, Сальватор предложил первое, что пришло в голову:

– Я не показал вам ещё свой дельфинарий. Желаете посмотреть?

Мишель взглянул на часы и проговорил:

– Профессор, мы и так задержали вас, к тому же я тороплюсь на деловую встречу. Если только Луиза?..

Такого поворота событий де Аргенти не ожидал, и уж тем более ему никак сейчас не хотелось оставаться с Луизой наедине. Но предложение уже прозвучало, и оставалось ждать её ответа. Девушка, словно прочитав мысли доктора, пожалела его, всем своим видом давая понять, что в следующий раз очередь за ним.

– Нет, – проговорила она, – спасибо за приглашение, профессор Сальватор. Я с удовольствием воспользуюсь им, но только позже, когда поправится Николь.

– Чудесно – подхватил Мишель, – тогда мы больше не будем вас задерживать. До свидания, господин профессор.

На этот раз Сальватор простился с гостями с заметным удовольствием.

Глава 7

Тёплым июльским вечером от перрона станции Буэнос-Айреса отходил поезд, увозивший семью де Луэстенов. Сальватор и Ольсен, улыбаясь, шли за медленно уходящим экспрессом.

– Как жаль, что время неумолимо движется вперёд и мы уезжаем. Ничто не предвещало счастья познакомиться с вами, профессор де Аргенти. Спасибо вам и вам, Ольсен, за доброе отношение и за лечение.

Поезд набирал скорость, и провожающие отстали. Знал бы молодой доцент университета истинную причину привязанности этого, в общем, немногословного человека к его семейству. Сальватор вздохнул: «Луиза…»

Любовь девушки к его названому сыну вызывала в нём противоречивые чувства. С одной стороны, он никак не хотел, чтобы девушка узнала правду об Ихтиандре, с другой – он очень жалел её и хотел хоть чем-нибудь ей помочь…

Ольсен прервал его размышления:

– Сальватор, пора идти.

Профессор рассеянно посмотрел на друга. Вспомнилось посещение особняка де Луэстенов. Де Аргенти считал себя богатым человеком, но то, что они увидели там, превзошло его ожидания.

«Человек всегда должен стремиться к недосягаемому – к вершинам в науке, в бизнесе, к вершине человеческих взаимоотношений – любви, иначе он просто так коптит небо. Славен человек, достигший честным трудом одной из вершин, трижды – достигший нескольких», – эти слова своего учителя профессора Люэра Сальватор пронёс через всю свою жизнь…

– Ты прав, Ольсен, пожалуй, пойдём.

Управляющий с удивлением посмотрел на Сальватора. Ведь он чувствовал что профессор сейчас был где-то очень далеко… однако же услышал его!..

Вернувшись домой, де Аргенти зашёл в клинику и услышал разговор, долетевший до него из холла. Прислушавшись, Сальватор различил голос Карлоса Менеса.

– Нет, вы только послушайте, что они пишут? «Мюнхенское соглашение является великим достижением дипломатии и направлено на достижение всестороннего мира в Европе…» Подумать только – «великое достижение», – возмущался Менес. – Гитлер без всякой армии одной политикой завоёвывает всю Европу. Да и что там политика. Он – игрок, и игрок знающий, ставящий на слабости сильных, заявляя им о мире, и запугивающий неуверенных в себе политиков европейских стран.

– Очень неплохо для капитан-лейтенанта военно-морских сил, – отозвался Джеймс.

– Доктор Вейслин, а вы не согласны с моим мнением?

– Отчего же, господин Менес…

Хирург сделал небольшую паузу, а Сальватор, ставший невольным свидетелем этого разговора, обратил внимание на интонацию Вейслина.

– …Я думаю, что Гитлер таким, а может, и иным путём завоюет Европу.

– Вы так говорите, как будто это дело уже решенное.

– Я не стратег, господин Менес, – произнёс присутствующий при этом разговоре доктор Сандро, – но многие так считают, хотя лично меня это и не интересует.

Наступило молчание, и де Аргенти, воспользовавшись моментом, вошёл в холл.

– Как поживаете, господин Менес?

– Спасибо, профессор, чувствую себя превосходно. Готов покинуть вашу клинику.

– Сегодня в 14:00 я проведу консилиум, и мы определимся…

– Добрый день, господин профессор, – услышал Сальватор женский голос.

Он обернулся и кивнул двум пациенткам, проходящим по коридору.

– …а сейчас извините нас, господин Менес, – я хочу побеседовать с коллегами. – Господа, прошу ко мне в кабинет.

Усевшись поудобнее, Сальватор сказал:

– Я вчера просмотрел данные последних анализов Карлоса Менеса и хотел бы услышать ваше мнение по поводу его состояния.

Хирурги были единодушны в том, что Менес практически здоров.

– Я с вами согласен, господа, – проговорил профессор. – Единственное, что меня волнует, – отдалённые результаты.

– Кстати, – сказал Сандро, – он снова заявил, что уйдёт в отставку с военной службы и попробует выдвинуть свою кандидатуру на выборах в парламент.

– Я слышал об этом. Что ж… у него неплохая поддержка в лице дяди… Теперь нужно обсудить самое главное: Джеймс, ты занимался легендой Менеса… и, судя по всему, успешно. Дядя ничего не знает о его судьбе – я наводил справки. Теперь нужно сделать так, чтобы об операции в клинике тоже никто не знал. Нужна ли моя помощь?

– Нет, господин профессор. Легенда уже готова.

– Тогда вам придётся наблюдать за пациентом.

– Мы готовы к этому.

– По поводу других, подобных операций мы договорились, как только представится случай, будем оперировать. Вопросы есть? – Сальватор внимательно посмотрел на коллег. – Нет. Тогда, Джеймс, прошу тебя, займись оформлением документов Карлоса Менеса.

Прошёл месяц, но время как бы остановилось для Сальватора: пациентов с черепно-мозговыми травмами, совместимых по генотипу, не было. На запросы по поводу судьбы пропавшего профессора Джонсона, его людей и самой лаборатории пришли отрицательные ответы.

Карлос Менес хорошо справился со своей легендой. За столь длительное отсутствие на службе ему предложили отставку, на что он согласился с большим удовольствием, так как собирался серьёзно заняться политикой.

Профессор постоянно получал информацию об этом человеке – надежды оправдывались, и это укрепляло в нём веру в своё дело. Хотелось поделиться сокровенными мыслями с другом Арманом, да и просто увидеться со своими родными. И вот в один прекрасный день Кристо собрал чемоданы, и они сели на пароход, плывущий к островам Туамото. За прошедшие годы Сальватор несколько раз приезжал неожиданно. И встречи были одинаково горячими. Так было и на этот раз. Вильбуа, увидев улыбающегося друга, воскликнул:

– Сальватор! Как ты вовремя! Жаку и Диане нужен крёстный отец, у них родилась девочка!

Друзья крепко обнялись, доктор спустился на подлодку и здесь попал в объятия Жака, который горячо приветствовал его. А затем, приложив руку к груди, торжественно произнёс:

– Клянусь считать человека, научившего меня искусству врачевания, своим вторым отцом!

– О, это уже из клятвы Гиппократа!

– Ты не знаешь, Сальватор, что творит сей юный эскулап. Он у нас теперь бог и царь медицины. Перечитал всю медицинскую литературу, что ты привозил. Пытается догнать тебя.

– Отец!

– Ну ладно, ладно, шучу. Сальватор, он действительно старается.

Профессор дружески похлопал Жака по плечу.

Вечером, когда чуть улеглась радость от приезда гостя, все собрались на террасе. Сальватор стал рассказывать о том, над чем работал в последнее время.

– Дедушка, это ведь страшно – человек с мозгом дельфина, – прижимаясь к хирургу, произнёс внук.

– Эдди, ты же сегодня рассказывал о том, как любишь дельфинов, они ласковы, добры и умны!.. Так почему же страшно?!

Мальчик пожал плечами.

– Человек умирал. Его нужно было спасти, как ты думаешь?

– Нужно, дедушка, но всё равно страшно.

Присутствующие сдержанно рассмеялись.

– Я пойду собачек покормлю.

– Вот молодец, беги! – одобрил Ихтиандр и обернулся к отцу.

– Не нужно ему пока об этом знать, – заметил он.

– Пожалуй, ты прав, – ответил доктор.

Из дома напротив вышла Диана. Она уложила наконец ребёнка и присоединилась к остальным.

– Сальватор, а ты просчитал варианты дальнейшего поведения своего пациента? – спросил Винсент.

– Всё просчитать невозможно. И в то же время… если бы я не был уверен, я не покинул бы его. Не волнуйтесь, друзья мои, это совершенно нормальный человек со здоровой психикой. К тому же он остаётся под наблюдением доктора Вейслина. Пока рано говорить об отдалённых результатах, но его политические взгляды и то, что он подал в отставку, а возможность продолжить службу у него была, говорит в пользу моих предположений и связанных с ними надежд.

На следующий день Сальватор был посвящен в результаты новых исследований островитян. Хотя благодаря переписке профессор и так был в курсе основных научных событий.

После обеда он долго играл с внуком, потом они вместе с Гуттиэре, Ихтиандром и Жаком пошли на побережье, рассуждая о самых разных проблемах. Через час Эдди закапризничал, и Гуттиэре увела сына домой. Провожая их взглядом, хирург медленно произнес:

– Да, бывает же так в жизни…

– Ты о чём это, отец?

– Скорее о ком… Вчера, в присутствии женщин я не стал рассказывать о встрече, происшедшей в поезде на обратном пути из Бразилии…

Жак и Ихтиандр напряженно посмотрели на Сальватора.

– Успокойтесь, ничего страшного не случилось. Просто мне пришлось ехать в одном купе с известной тебе, сын, девушкой.

Ихтиандр недоумённо посмотрел на отца:

– Даже представить не могу, о ком идёт речь.

– Мадемуазель Луизу помнишь?

– Я не знаю никакой Луизы.

– Ах да, она говорила, что имя её тебе неизвестно. Это девушка, спасённая тобой от пиратов.

– Поистине тесен мир, – воскликнул Жак. – Сначала ты спасаешь меня, и мы встречаемся, потом ты помогаешь девушке, и с ней знакомится твой отец!

– Мало того, Жак, – проговорил профессор, – она полюбила Ихтиандра, отказала своему жениху и мечтает о встрече. Вот уже столько лет.

Ихтиандр, присев на камень, задумался. Перед глазами встал образ спасённой им. Они как будто виделись вчера…

– Отец, ты сказал ей обо мне?

– Нет, – ответил Сальватор и подробно рассказал о встрече.

– Похоже, это настоящее чувство, – отозвался Жак.

– Но… я люблю только Гуттиэре… А Луизу… очень жаль… Отец, ты не говори ей обо мне. Пусть лучше она считает меня дельфином.

Неожиданно со стороны океана подул резкий порывистый ветер, и беседа прервалась.

Выпив по чашечке кофе, Винсент, Сальватор, Арман и Ихтиандр отправились в лабораторию. Расположившись поудобнее, учёные начали работать.

– Да, Арман, – вдруг оживился Сальватор, – я не сказал, что Мишель де Луэстен, доцент кафедры биологии университета, считает информацию, полученную через Международный банк рыбных промыслов, мягко говоря, фантазией. А богатые рыбные уловы – простым совпадением, счастьем моряков.

– Ну и что ты ему ответил?

– Я подтвердил, что банк существует, и проверить эти данные несложно. Ими пользуются, и с большим успехом, многие страны. На это он мне задал вопрос о способах добычи такой информации. Пришлось уйти от ответа.

– Еще бы… – отозвался океанолог, – официальная наука по-прежнему считает невозможными контакты между дельфином и человеком. Он не рассказывал тебе о строении мозга млекопитающих и его функции с их точки зрения?

Сальватор утвердительно кивнул головой.

– Вот это они умеют!.. Недавно мы получили журнал «Вестник биологии». Один уважаемый профессор из Австралии вновь рассуждает о факторах, развивших мозг дельфинов, не открывая при этом ничего нового. Господин Слосман как ни в чем не бывало перечисляет их.

Первое – постоянное движение и смена внешних условий (вода, воздух), в которых живут дельфины.

Второе – богатейшая информация, идущая через слуховой анализатор в широком диапазоне акустических колебаний.

Третье – информация, идущая на высоких частотах через локатор.

Четвёртое – высокая звукопроводимость воды, вызывающая необходимость мгновенного ответа у дельфинов.

Пятое – коллективный (семейный) образ жизни.

И шестое – продолжительное совместное проживание родителей и детей – отчего последние перенимают опыт.

Действительно, всё это способствовало развитию мозга дельфинов. Причём эхолокация, используемая во всех случаях жизни и явившаяся важнейшим средством ориентации в воде и получения информации об окружающем мире, явилась, по утверждению уважаемого учёного, главным фактором в формировании головного мозга! И только! Здесь мистер Слосман видит только одну сторону медали, не учитывая факторы эволюции, в определённый момент разделившие человечество и «людей моря». Ясно, что, находясь в совершенно разных сферах обитания, и те и другие приобрели разные способности и возможности. Человек на суше вынужден был искать одежду, строить жилище – ни то, ни другое не нужно было дельфину. С другой стороны, множество функций, не свойственных человеку, оказались присущими дельфинам. Их сложные аппараты звукосигналов были изучены нами, и благодаря другу Джонсону сконструирован прибор, переводивший речь Лидинга, а потом создан и аппарат обратной связи.

– Браво! – проговорил Сальватор и захлопал в ладоши. Присутствующие поддержали эти аплодисменты.

– Арман, ты словно на международном симпозиуме. Часть из этих тезисов уже опубликована. Печатай остальное.

– Сам знаешь, по какой причине я этого не делаю. Рассказать всё – значит вызвать нездоровую сенсацию в мире науки, а ведь работа далеко не закончена. Этот таинственный пятый уровень… Опять же случившееся с Джонсоном настораживает. Хорошо, что банк данных рыбных промыслов работает через надёжных посредников, подобранных Полем в Сиднее.

– Ты думаешь, что между появлением такого учреждения и твоим именем никто не найдёт связи?

– Надеюсь. Вначале, создавая свою систему, я посчитал ее безукоризненной. Но сейчас, учитывая трагедию, случившуюся с нашим другом, надо быть начеку, – отозвался Вильбуа.

Сальватор тут же вспомнил письмо Педро Санчеса. Было над чем задуматься!..

Так, день за днём, прошло несколько недель, и де Аргенти засобирался домой. Накануне отъезда они завершили работу над третьей системой дыхательного аппарата, один из которых профессор взял с собой.

Глава 8

– Господин рейхсфюрер, – проговорил человек невысокого роста, вошедший с докладом в кабинет начальника СС Германии Генриха Гиммлера. – Как я уже предварительно докладывал вам, мои эксперты обработали материал, попавший к нам из секретной лаборатории профессора Джонсона. Несмотря на тщательно подготовленную и проведённую операцию, эксперты заявляют, что ключи к пониманию технологии светового оружия и аппарата связи с дельфинами уничтожены.

– Ваши выводы, Лоритц, – произнёс Гиммлер после некоторого молчания.

– Всё это время мои подопечные не подвергали допросам Джонсона и его людей. Они как будто бы успокоились. Думаю, пришло время начинать разговор.

– Хорошо. Только учтите, великой Германии нужен результат, хороший результат, а не груда костей. Вы меня понимаете? – Рейхсфюрер внимательно посмотрел на докладчика.

Тот понимал и был готов к выполнению любой задачи.

– Можете идти, – проговорил Гиммлер.

– Хайль Гитлер!

– Хайль!

Выйдя от начальника СС, группенфюрер Лоритц тут же вызвал к себе полковника Фишера, который непосредственно занимался группой Джонсона.

После этого разговора прошла неделя. Фишер прилагал все усилия, чтобы «раскрутить» подопечных профессора, которого пока не трогал. Он лишь заходил к нему иногда.

– Ну, и каковы ваши успехи? – неизменным вопросом встречал его Джонсон во время этих визитов. – Разобрались в чём-нибудь?

«Этот проклятый американец издевается надо мной. Разберёмся… если не с вашей аппаратурой, то уж с вашими-то людьми точно», – думал Фишер.

– Профессор, а не жаль вам ваших людей? Ведь судя по заключению экспертов, аппаратура уникальна. С кем вы будете потом работать? А работать-то придётся!

– На нацистов? Никогда!

Лицо полковника передёрнуло, но он сдержался.

– Будете, Джонсон. Не таких заставляем. Нам нужны не только готовые образцы оружия и аппарата связи, но и адреса, куда всё это шло. Обладая уникальным прибором, мы должны знать и противника, имеющего его.

– Противника… – усмехнулся Джонсон. – Противника нет, и это не военная тайна. Разработки шли исключительно в научных целях.

– Вот и назовите их.

– А вот это уже секрет.

– Кто же вам в таком случае поверит? – произнёс Фишер. – Вы говорите, что это не военная тайна, но секретная обстановка, в которой вы работали, убеждает в обратном. У вас, профессор, ещё есть время подумать… до завтрашнего утра. Иначе я не завидую вашим помощникам, да и вам тоже.

Фишер вышел.

– Кто же раскрыл наш секрет? – в который раз спрашивал себя Джонсон. – Не Сальватор, не Арман – это точно. Связь…

Профессор задумался. Связь была очень хорошей и надёжной. Никто из трёх ученых не был заинтересован в утечке сенсационной информации, которая была связана с их именами. Каждый внёс свою лепту в это дело, работая на результат… Анализируя прошедшие события, Джонсон пытался найти причину своего несчастья, и вот сегодня он вдруг вспомнил случай, когда, увлекшись на лекции в университете, назвал несколько общих выводов, сделанных им в области физики световых частиц.

«Я сам виноват в провале!..» – наконец решил он.

И чем больше он анализировал, тем очевиднее это становилось.

«Надо обязательно убедить Фишера, что мои сотрудники не знают «ключа» для решения этой проблемы, что именно в этом смысл секрета».

– Я помогу вам в восстановлении технологии производства оружия и аппарата связи с дельфинами, – заявил на следующий день Джонсон.

Фишер не без удивления выслушал это и поспешил прекратить пытки людей Джонсона. В течение месяца под руководством профессора была оборудована лаборатория. Но работать в ней на нацистов он не собирался. Джонсон специально тянул время, чтобы однажды воспользоваться случаем и отправить заранее написанное письмо в Аргентину. Несмотря на цензуру, оно действительно попало в руки адресата. Джонсон писал:

«ЗДРАВСТВУЙ, ДОРОГОЙ ДРУГ САЛЬВАТОР!

Думаю, что вряд ли смогу обратиться к тебе ещё раз, ибо моя жизненная партия сыграна. Я нахожусь сейчас там, где мы с тобой встретились перед Первой мировой. Честно говоря, я не надеюсь, что ты получишь это письмо, но думаю, что ты в курсе свалившегося на меня несчастья. Похоже, что я сам виноват в случившемся, упомянув однажды на лекции о действии света… Но я не жалею о пройденном пути, о нашей дружбе, начавшейся с лёгкой руки островитянина. Я старше вас обоих, и, хотя жить хочется, приходится делать выбор не в свою пользу. Я думаю, дело наше будет жить, и это согревает душу. Только прошу тебя, будь осторожен. Сейчас, к сожалению, мысль научная чаще работает на войну, чем на благо людей. Обстоятельства сильнее меня, и одной жизни оказалось мало, чтобы воплотить задуманное… Будь счастлив, Сальватор. Когда ты получишь это письмо, меня уже не будет… Прощай, друг.

Твой Джонсон».

Глава 9

На глазах де Аргенти стояли слёзы, мысли его блуждали далеко. Где-то там, в центре Европы, погиб его друг.

Сальватор вспомнил первую встречу с Джонсоном, которую организовал Вильбуа в далёком 1914 году… Сначала показалось, что этот старший по возрасту, умудрённый опытом учёный не поймёт его, но… вышло наоборот, Джонсон уже тогда вёл разработки в нужном де Аргенти направлении и с интересом поддержал идею Сальватора…

Дверь бесшумно открылась, и в кабинет вошёл управляющий. Только Ольсен имел право входить к профессору без разрешения. Доктор сидел неподвижно, задумавшись.

– Сальватор, что-то случилось?

Хирург ещё несколько мгновений оставался в забытьи, а потом, не поворачиваясь, протянул письмо:

– Предположения Педро Санчеса, ассистента Джонсона, полностью подтвердились. Хотя сам Боб прямо не пишет об этом, ясно, что центром Европы может быть только Германия. У власти фашизм, и он не остановится ни перед какой преградой. Я прав, надо продолжать работу с мозгом. Может быть, не сейчас, позже, но эти люди остановят войну!..

Прошла осень, наступила зима. Профессор Сальватор и врачи его клиники занимались благородной и повседневной для них работой – лечили людей. Но за всё это время в клинику не поступило ни одного больного, которому требовалась бы операция на мозге. И никто не знал, когда такой случай представится.

Карлос Менес удачно начал свою политическую карьеру – он победил на выборах, обойдя в своём округе пятерых конкурентов. Он дважды приезжал в клинику Сальватора для обследования, и оба раза доктор констатировал, что состояние его здоровья превосходное.

– Скажите, господин Менес, бывают ли у вас какие-нибудь необычные ощущения, которых не было раньше?

– Я чувствую себя совершенно здоровым. А необычные ощущения… – Карлос задумался, – мне стало сниться море, цветное море, как будто я – частичка морской стихии. После таких снов я чувствую необычайный прилив сил и бодрости.

– Сновидения повторяются часто?

– Да, господин профессор.

– Почему же вы раньше об этом не упоминали?

– Это совершенно не беспокоит меня.

– Но я всё же прошу рассказывать обо всех изменениях, происходящих с вами. Это очень важно, господин Менес.

– Хорошо, доктор Сальватор, – я исправлюсь!..

Через три месяца Карлос Менес прислал приглашение на свою свадьбу. Жизнь продолжалась…

Однажды, в один из весенних дней, хирург получил два письма: одно от сына и Армана, другое – из Новой Зеландии от Мишеля де Луэстена.

Расположившись поудобнее, он прочитал сначала послание от родных и друга, а затем принялся за письмо от новых знакомых. Биолог очень подробно писал о своей научной работе, о прошедших забастовках на заводах, принадлежавших отцу, о желании Луизы приехать в Буэнос-Айрес и о том, что по прошествии почти года после операции беременность у Николь не наступила.

В связи с последним обстоятельством Мишель высказывал предположение, что они, возможно, приедут на отдых в Аргентину.

Через месяц они действительно приехали, о чём де Луэстен сообщил профессору по телефону.

– Когда вас ждать в гости? – спросил Сальватор.

– Николь поправится, и мы рады будем с вами встретиться.

– Что случилось с вашей очаровательной женой?

– У неё появились приступы мигрени и отвращение к пище. На корабле доктор сказал, что это типичное проявление «морской болезни».

– Мишель, извините за настойчивость, но я бы хотел взглянуть на вашу супругу сегодня.

– Хорошо, господин профессор. К вечеру мы будем у вас.

В назначенное время де Луэстены приехали. Поздоровавшись, Сальватор спросил о Луизе.

– Она была не готова к поездке и обещала навестить вас завтра, – произнесла Николь.

– Очень мило с её стороны… Но не будем откладывать осмотр.

Обследование продолжалось недолго, и вскоре они вернулись. Николь, сияя от счастья, бросилась в объятия мужа. На глазах у молодой женщины стояли слёзы, а Сальватор улыбался. Ничего не понимая, Мишель смотрел то на жену, то на профессора. Наконец он не выдержал и спросил:

– Что же, в конце концов, случилось?

– Дорогой! – проговорила Николь сквозь слёзы. – У нас будет ребёнок!..

Это долгожданное известие вызвало у молодого человека такой прилив энергии, что он подхватил на руки жену и закружил её по гостиной. А потом долго и горячо жал руку профессору.

– Я сразу усомнился в этом странном случае «морской болезни», учитывая то, что раньше у вас подобного не было. Понимая, к чему могут привести отрицательные эмоции в вашем состоянии, я и попросил вас прибыть ко мне, не откладывая визита.

– Ну вот, милая, всё прекрасно. А ты сомневалась в результатах операции!

– Простите меня, господин профессор!.. Действительно, одно время мне казалось, что всё напрасно.

– Друзья мои, я рад за вас, и коль «морская болезнь» окончилась, не желаете ли вы разделить со мной скромную трапезу?

– С удовольствием, доктор!..

В этот вечер гости задержались так долго, что их визит был прерван телефонным звонком. Звонила Луиза и, выяснив, что с родными ничего не случилось, ещё несколько минут разговаривала с Сальватором.

– Завтра Луиза обещала приехать к двум часам дня, – садясь в кресло, проговорил Сальватор.

– Но в это время мы будем заняты. – озадаченно произнёс Мишель.

– Луиза – самостоятельный человек, милый, и обойдётся без нас, – отозвалась Николь.

– Пожалуй, ты права.

Вскоре счастливые гости, раскланявшись, уехали. В эту ночь Сальватор долго не мог заснуть. Мысли о молодой паре, получившей надежду из его рук, вновь всколыхнули воспоминания молодости.

«Почему так устроен человек? – думал профессор. – Столько хороших людей вокруг, и столько одиноких: Луиза, Ольсен… Джеймс, его странные отношения с женой… Жаль, что чувства нельзя оперировать, а впрочем…»

Постепенно мысли ушли, а им на смену пришли сновидения.

Утром Сальватор проснулся со свежей головой. День, как обычно, начинался с обхода пациентов, которых, к счастью, сейчас в клинике было мало. Проходя мимо палаты, в которой лежал когда-то Карлос Менес, Сальватор чуть было не зашёл и туда.

– Господин профессор, здесь никого, нет, – произнёс доктор Сандро.

– Да, конечно, – ответил де Аргенти, – спасибо, коллега, – и направился в свой кабинет.

Какая-то тяжесть, появившаяся внутри перед обходом, вывела Сальватора из состояния душевного равновесия. Он попытался писать, но ничего не получалось.

– Что это со мной? – вслух произнёс доктор и взглянул на часы: – Тринадцать тридцать… Через полчаса пожалует Луиза де Луэстен… Нужно приготовиться.

Сальватор, собираясь с мыслями, подошёл к окну. В километре от виллы проходила скоростная автомобильная дорога, на которой сейчас было оживлённое движение. Оторвав взгляд от мелькавших машин, профессор снял халат и пошёл переодеваться, дав по дороге необходимые указания к обеду. Когда он был почти готов, в комнату вбежал Ольсен. В таком виде рассудительного и неторопливого управляющего профессор ещё не видел: волосы растрёпаны, глаза выпучены.

Переведя дух, он хриплым голосом проговорил:

– Там Луиза!..

– Что с ней?!

– Автомобильная катастрофа…

Какое-то мгновение Сальватор не мог сдвинуться с места от чувства тяжести, сковавшей его тело, но уже в следующую минуту профессор находился в приёмном отделении.

Луиза лежала на носилках, правая рука безжизненно свисала вниз. Бледное лицо обрамляли золотистые волосы, потемневшие у левого виска от сгустков крови. Оба ассистента уже находились возле пострадавшей.

– Тяжёлая черепно-мозговая травма, – проговорил Вейслин. – Ещё жива, но шансов почти нет.

Сальватор мгновенно оценил состояние девушки и, обращаясь к Ольсену, быстро проговорил:

– Сейчас же найди господина де Луэстена и его супругу. Пусть приезжают немедленно! Пострадавшую в операционную блока № 1. Подключите систему жизнеобеспечения!

Ассистенты переглянулись.

– Срочно определить все лабораторные параметры, включая генотип. Нужно сделать всё, чтобы не потерять ее!

Минут через сорок, когда всё, кроме генотипа, было определено, приехали Мишель и Николь.

– Друзья, – проговорил Сальватор, встречая их, – упреждая ваши вопросы, скажу, что надежда умирает последней и, хотя состояние Луизы крайне тяжёлое, – оно всё же не безнадёжное. А сейчас прошу вас набраться мужества и потерпеть – я спешу!

– Господин профессор, – встретил его у порога блока № 1 Вейслин. – Невероятно, но нам второй раз везёт – у пациентки полное совпадение генотипа с тринадцатым вариантом мозга дельфина с кодовым шифром «ЗКПА737»!

Джеймс протянул ему лист лабораторного исследования.

Де Аргенти предчувствовал, что совпадение шифра должно было произойти – для учёного это была удача, но, как человек, он не хотел этого для Луизы.

Оценив деятельность системы жизнеобеспечения, Сальватор дал указание приготовить всё к операции. Предстояло удалить часть травмированного и уже не функционировавшего мозга и заменить его соответствующим участком здорового мозга дельфина.

«Как бы ни было, но в этом случае нужно получить разрешение на операцию у брата, – подумал он. – А это означает раскрыть тайну Ихтиандра и депутата Менеса».

В мыслях промелькнул образ профессора Джонсона и текст письма Санчеса.

– А если Мишель окажется шпионом? – вполголоса произнёс Сальватор.

Но в этот момент перед глазами встало бледное лицо Луизы с посиневшими губами.

«Будь что будет, – решил он, – придётся рискнуть».

Он прошёл в комнату, где находились родственники пострадавшей.

– Николь, примите мои извинения, но я хотел бы поговорить с вашим мужем наедине.

Молодая женщина кивнула.

– Прошу вас, Мишель, в мой кабинет…

Сев в кресло, Сальватор решительно произнёс:

– Все, что я скажу вам сейчас, необходимо держать в строгом секрете. Вы должны принять решение быстро, ибо от этого зависит жизнь вашей сестры.

– Прошу вас, господин профессор, я готов.

Доктор внимательно посмотрел на Мишеля. Его волевое лицо казалось спокойным. Лишь где-то в глубине глаз он заметил невыносимые страдания, пытавшиеся прорваться наружу. Сальватор тут же упрекнул себя в недоверии, на минуту возникшем к Луэстену.

– У Луизы поражена часть мозга, и, чтобы спасти девушку, придётся заменить погибшую ткань на трансплантат мозга дельфина.

– Но это невероятно! Невозможно!! – взорвался биолог.

– Это так. Подобная операция уже проведена в нашей клинике. Человек, перенесший её, здоров. Он живёт полноценной жизнью, является членом парламента.

Изумление, отразившееся на лице собеседника, казалось, не имело границ. После некоторой паузы он, запинаясь, произнёс:

– Вы хотите сказать, что человек-дельфин – это не… выдумка?!

– Человек-дельфин? Возможно, и так. Но Луиза, судя по предыдущей операции, будет нормальным человеком. У меня есть опыт не только таких операций. Ещё есть Ихтиандр – человек-амфибия, спасший когда-то вашу сестру.

Де Луэстен изумлённо смотрел на профессора.

– Извините, Мишель, что раньше не сказал вам об этом, но вы понимаете сложность моего положения в мире официальной науки…

В кабинет вошёл доктор Вейслин:

– Господин профессор, к операции всё готово.

Сальватор кивнул и повернулся к своему собеседнику:

– Каково ваше решение, господин де Луэстен? Всякое промедление уменьшает шансы на благополучный исход.

– Мне слишком тяжело дать согласие на подобный эксперимент… Ихтиандр – кто он?

– Это мой приёмный сын. Спасая его от неминуемой смерти, я вынужден был пересадить ему дыхательный аппарат акулы. Когда-нибудь я познакомлю вас с ним. Но это тоже секрет. И о нём можно говорить только со мной.

Наступила пауза. Чувствовалось, что решение в душе биолога рождалось с неимоверным трудом.

– Господин профессор, я целиком полагаюсь на вас, – наконец проронил он.

Операция прошла успешно и закончилась поздно вечером. Учитывая предыдущий опыт, Сальватор пошёл на некоторое техническое усовершенствование.

В эту ночь никто не спал. У постели больной остался дежурить сам Сальватор.

Под утро писчики энцефалографа уменьшили размах кривых записи, обнаружив признаки постепенного умирания мозга. Тут же состоялся консилиум хирургов.

– Идёт медленное отторжение трансплантата, господа, – медленно проговорил профессор, – у кого какие мысли и предложения?

Джеймс и Сандро молчали. Неожиданно в постоперационную вошла медсестра и, отозвав шефа, тихо прошептала на ухо:

– Господин профессор, как чувствует себя пациентка?

– Она умирает.

– Это и неудивительно, так как трансплантат с тринадцатым вариантом генотипа находится на прежнем месте. Для операции использован другой. Кто-то перепутал или подменил трансплантаты.

– Что вы говорите, Карин?! – воскликнул Сальватор. Не обращая внимания на коллег, профессор взглянул на энцефалограмму – сомнений не было, мозг находился на грани смерти.

– Кто-то намеренно сделал подлог… старый дурак, надо же было так ошибиться!

Ничего не говоря, он прошёл в «мозговой центр», где поддерживалась жизнь трансплантатов мозга. Действительно, тринадцатый вариант находился на месте.

– Карин! – резко проговорил Сальватор. – Больную срочно в операционную. Я буду оперировать с доктором Вейслином.

Повторная операция длилась больше четырёх часов, но когда она наконец закончилась, оба хирурга с облегчением вздохнули, увидев на ленте ЭЭГ почти нормальную активность мозга.

В наступившую ночь вновь дежурил профессор. Мозг девушки функционировал нормально, энцефалограф выписывал кривые, характерные для глубокого сна.

«Карлос не приходил в сознание месяц. А сколько в связи с этой ошибкой будет спать Луиза?.. Месяц, два, полгода?» – думал Сальватор.

Но наступило утро, и, к удивлению профессора и его коллег, Луиза открыла глаза. Энцефалограф, за исключением двух-трёх небольших промежутков времени, устойчиво чертил нормальную кривую.

Глава 10

В ходе разбирательства с подлогом трансплантата из мозгового центра выяснилось, что медсестра, дежурившая там в тот день, была расстроена письмом от родственника, а доктор Сандро, ответственный за достоверность трансплантата, не проверил соответствия его шифра.

Сальватор облегчённо вздохнул, выяснив все детали происшедшего, и ограничился строгим внушением. Где-то в душе де Аргенти уже был готов к событиям, постигшим Джонсона, но чаша сия минула его. Именно поэтому он так мягко обошёлся с сотрудниками. И ещё Сальватор планировал увеличение штата клиники, но этот случай остановил его. Между тем Луиза постепенно выздоравливала. Недели через две после этой уникальной операции де Луэстен, постоянно дежуривший у сестры, зашёл в кабинет профессора. Двое мужчин что-то оживлённо доказывали доктору. Мишель извинился и хотел выйти.

– Заходите, заходите, господин де Луэстен, – проговорил Сальватор. – Познакомьтесь, господин Карлос Менес и господин Мигель Хорхо. А это мой добрый знакомый…

Мишель протянул руку и поздоровался с посетителями профессора. Он сел в кресло, стоявшее в стороне и некоторое время слушал их беседу. Речь шла о затеваемом Сальватором новом строительстве.

Когда посетители, попрощавшись, вышли, хирург спросил:

– Ваше впечатление о моих собеседниках?

Мишель вопросительно посмотрел на доктора.

– Понимаю, – проговорил Сальватор, – просто это тот случай, который поможет мне ответить на ваш вопрос. И хотя я открываю врачебную тайну… но, нарушив её, я успокою вас, а вы, в свою очередь, не подведёте меня. Речь идёт о Луизе, о том, какой она будет после операции.

Сделав небольшую паузу, он продолжил:

– Один из моих собеседников в прошлом перенёс черепно-мозговую травму и жив только благодаря тому, что поражённая доля заменена трансплантатом мозга погибшего накануне дельфина. По понятным причинам я не называю этого человека, и вам остаётся только гадать, кто из них кто.

Мишель чётко представил сегодняшних посетителей Сальвадора – приятные целеустремлённые молодые люди.

– Я хочу сказать, – продолжил доктор, – что вы должны быть спокойны за свою сестру, во всяком случае пока…

– Почему пока?! – выдохнул посетитель.

– Я говорю вам всё как есть и не скрываю, что в медицине важны отдалённые результаты. В данном случае сравнивать состояние этого молодого человека и Луизы не с чем. Главное – сейчас они оба живы и практически здоровы.

Сальватор затронул постоянно мучивший Луэстена вопрос – что будет с Луизой дальше?

Между тем девушка поправлялась, а через месяц была выписана в хорошем состоянии.

Мишель хранил секрет операции. Иногда ему казалось, что всё то, что случилось с сестрой, – сон. Луиза чувствовала себя замечательно и даже не догадывалась о том, что постигло её.

Луэстен казнил себя за то, что отпустил тогда сестру одну, теперь же он не расставался с ней. А девушка чаще, чем обычно, ездила на пляж и купалась в лазурном море. Мишель и сам любил плавать и поэтому с удовольствием сопровождал ее во время морских прогулок. Прекрасную фигуру девушки не портил дыхальный аппарат, подаренный ей Сальватором, и оба пловца испытывали огромное удовольствие, подолгу находясь под водой.

К этому времени Мишель знал об Ихтиандре все, а Сальватор, полностью убедившись в порядочности биолога, обещал познакомить его и со своим другом Арманом Вильбуа.

– Все ваши познания в естествознании будут перевёрнуты на 180 градусов, – пообещал профессор.

Но время шло, и отпуск Луэстена подходил к концу. Нужно было возвращаться домой. Этим летом Сальватор не намечал поездки на остров, но случай с Луизой изменил его планы – он начал собираться к другу и родным. Опасений за состояние здоровья Луизы не было, но наблюдение за ней во время хотя бы части этого долгого пути (от Панамы до островов Туамото) было желательным, и профессор приготовился к отъезду. Руководство клиникой было поручено доктору Вейслину, только что вернувшемуся из кратковременного отпуска. Намеченный отъезд в ожидании ответа островитян они немного отложили, но почты так и не было…

Сухопутная часть пути была преодолена без приключений. Самочувствие девушки оставалось хорошим. Пересев на пароход, путешественники вот уже неделю находились в открытом океане. Для удобства, а также для контроля за Луизой в ночное время девушку поместили в каюту с Николь, а Мишель расположился с Сальватором. На второй неделе плавания пароход попал в полосу шторма.

– Послушайте, господин профессор, как можно плыть в такой кутерьме одному человеку?

– Да, Ихтиандр рассказывал, что не раз он попадал в подобную ситуацию, но в таких случаях он уходил на глубину, туда, где тихо, и там ждал окончания шторма. К тому же не забывайте о дельфине – человек был не один.

– Да, дельфины… Все ещё не знаю – как я мог поверить вам и согласиться на пересадку Луизе мозга млекопитающего. Вижу результат вашей работы и не могу до конца осознать реальность происшедшего. Мне до сих пор кажется всё это сном.

Сальватор улыбнулся:

– Не забывайте, Мишель, об относительности человеческих знаний. Я считаю, что всё то, чего я сумел добиться вместе со своими друзьями, – далеко не вершина познаний и возможностей человека. Я не рассказал вам и сотой доли того, что нами сделано. В этом нет никакой корысти, просто ваш мозг должен привыкнуть к тому, что всё это возможно.

В этот момент у двери каюты профессора мелькнула чья-то фигура… Николь стало плохо, и она попросила Луизу пригласить мужа к себе. Услышав своё имя и упоминание о трансплантате мозга дельфина, по всей видимости вшитого ей, девушка вздрогнула и потеряла чувство контроля над собой.

Некоторое время она растерянно бродила по длинному коридору. Наконец, придя в себя, медленно подошла к каюте де Аргенти и постучала.

– Входите, – послышался голос хирурга.

Стараясь быть спокойной, Луиза передала просьбу Николь.

– Дорогая сестрёнка, на тебе лица нет!

– Это шторм, – ответила девушка, невесело улыбнувшись.

Мишель недоверчиво посмотрел на сестру и вышел.

– Прошу вас, мадемуазель Луиза, присядьте.

– С удовольствием, господин профессор, – ответила девушка, взяв себя в руки.

«Может быть, я ослышалась», – неожиданно подумала она.

– Ну-с, что мы обсудим на этот раз? – спросил профессор, внимательно рассматривая красивое лицо Луизы. – Бьюсь об заклад, ваш брат прав, – кроме шторма, вы чем-то ещё озабочены.

Луиза пристально посмотрела на Сальватора. Её большие бездонные глаза, казалось, читали мысли собеседника. Но доктор выдержал этот взгляд.

– Скажите, господин профессор, а сейчас, после операции… я смогу выйти замуж?

Сальватор с удивлением посмотрел на девушку. Он мог ждать любого вопроса, но только не этого. О замужестве Луиза ни разу за прошедшее время не говорила, а подобные разговоры со стороны родственников просто пресекала.

– Это моя проблема… Прошу вас, не вмешивайтесь в мою личную жизнь… – неизменно отвечала она.

И вот тебе: может ли она выйти замуж?

– Надеюсь, – ответил Сальватор, – я буду первым среди приглашённых на вашу свадьбу?

Девушка заметно растерялась, услышав такой ответ. Она некоторое время собиралась с мыслями, а потом проговорила:

– Я никогда не спрашивала вас об этом, но сейчас хотела бы знать о возможных последствиях перенесённой операции.

«Милая вы моя, – подумал профессор, – я бы сам хотел знать, что будет с вами через пару лет».

– …Я думаю, – продолжал вслух Сальватор, – что время, прошедшее после операции, работает на вас. Я могу поручиться, что всё будет замечательно. Сейчас вас что-нибудь беспокоит?

– Я чувствую себя хорошо.

– Вот и прекрасно. А на будущее мы договорились – если возникнут какие-то сомнения, тревоги – словом, какие-то отклонения от обычного состояния, вы мне сообщите.

Луиза долгим взглядом смотрела на профессора.

«Я скорее всего неправильно поняла случайно услышанное», – решила наконец девушка.

– Хорошо, договорились, доктор Сальватор, – задумчиво произнесла она.

К концу третьей недели путешествия пароход подошёл к островам.

– Чувствую, – проговорил де Аргенти, глядя на сушу, – не ждут они меня нынче…

Глава 11

– Эти проклятые колики в желудке… они постоянно выводят меня из строя!.. – простонал человек в пенсне, лежащий на роскошном кожаном диване. Морщась, он поднял трубку телефонного аппарата, и в комнате для отдыха появился подтянутый офицер, – Фридрих, вызовите Керстена, только его массаж и помогает. Да, а затем пригласите ко мне начальника главного штаба СС.

Через несколько минут к больному вошёл невысокий человек в белом халате, с неизменным чемоданчиком в руке.

– Здравствуйте, господин рейхсфюрер, – тихо проговорил он, – я к вашим услугам.

– Послушайте, Керстен, – отозвался начальник СС Германии Генрих Гиммлер, – неужели моя болезнь неизлечима?! Столько учёных в стране?! Я, конечно, благодарен твоим снадобьям и массажу, но нельзя ли предпринять что-нибудь такое, чтобы раз и навсегда покончить с моим заболеванием? Вчера на приёме у Гитлера фон Лей так нахлебался рома, что без жалости на него смотреть нельзя было. А я ведь точно знаю, что он не страдает спазмами. Ну, может быть, отрезать там что-нибудь?

Новый спазм желудка заставил отвлечься от разговора. Доктор дал лекарство, а затем провел сеанс массажа.

Постепенно состояние высокопоставленного пациента улучшилось.

– Ваше заболевание, господин рейхсфюрер, – проговорил Керстен, – связано с особенностями моторики вашего желудочно-кишечного тракта, и оперативное лечение при нем практически не даёт облегчения… Хотя есть один хирург-профессор, который на одном из международных конгрессов приводил потрясающие данные по поводу лечения этого недуга. Но… честно сказать, я этому не верю.

– Как его имя и где он живёт?

– Профессор Сальватор де Аргенти, проживающий в Буэнос-Айресе.

– Сальватор де Аргенти… – задумчиво повторил Гиммлер, – знакомое имя… Хорошо, вы свободны, Керстен…

Он тут же вызвал адъютанта:

– Генерал Вольф прибыл?.. Пусть войдет…

Когда начальник главного штаба СС доложил интересовавшую рейхсфюрера информацию, тот удовлетворенно кивнул, а затем встал и, пройдясь к окну, проговорил:

– У меня только что был Керстен… Карл, напомните мне пожалуйста, откуда я могу знать фамилию профессора Сальватора де Аргенти?

– Мой фюрер! Он фигурирует в «деле Джонсона». Этот профессор очень нужный для великой Германии человек.

– Вот как?! – удивился Гиммлер.

– Разведка Шелленберга проследила и установила прямую связь между самоубийцей Джонсоном и этим Сальватором де Аргенти. Это значит, что ключ к разгадке секретного оружия не утерян, как доложил вам этот неудачник группенфюрер Лоритц… – Вольф сделал небольшую паузу.

– Так, так! – нетерпеливо произнёс начальник СС.

– Мы имеем точную копию письма Джонсона к профессору… – Вольф открыл папку и протянул рейхсфюреру лист бумаги.

Пробежав по строчкам глазами, Гиммлер поморщился:

– Жаль, что наши люди не смогли предупредить самоубийства.

– Но главное не в этом, мой фюрер, – продолжил посетитель.

– Что же ещё?

– Этот профессор провёл весьма успешно две, надо сказать честно, фантастические операции на мозге. Он произвёл замену части мозга человека на мозг дельфина.

Гиммлер недоверчиво смотрел на Карла Вольфа:

– И чего он этим добивается?!

– Во-первых, спасает жизнь человека, а во-вторых, таким образом он может влиять на психику людей. О чём, собственно говоря, вы и мечтаете, мой фюрер.

– Эта информация от резидента Дитриха?

– Да, мой фюрер. И самая что ни на есть свежая. Первый пациент – офицер военно-морских сил – после операции оставил военную карьеру и теперь занимается политикой. Его цель – предотвращение войн вообще. Дитрих докладывает, – продолжал Вольф, – что в принципе после таких операций возможны любые манипуляции с психикой человека и, соответственно, использование таких людей в своих целях.

Генрих Гиммлер почувствовал себя совершенно здоровым. Ему даже захотелось петь:

– Сейчас вы свободны, Карл! Я хочу проанализировать эту информацию и принять решение. Прошу вас зайти ко мне через 30 минут…

Через два часа в Буэнос-Айрес ушла шифровка для агента Дитриха со следующим содержанием:

«Агенту Дитриху. На вас лично возлагается ответственность по доставке в страну известного вам профессора. К операции приступить немедленно. Шелленберг».

Получив шифровку, резидент долго раздумывал. Профессор Сальватор уехал в сопровождении Луэстенов несколько дней назад. Тем не менее Дитрих дал указание своим подопечным выяснить, на каком участке пути находится де Аргенти. Только к вечеру пришли сведения, что Сальватор и его попутчики сели на пароход. Дитрих срочно дал шифровку в «центр» с оценкой ситуации.

Ответом было:

«Примите любые меры по немедленной доставке профессора в страну. Шелленберг».

«Ну что ж, – подумал резидент, прочитав ответ, – любые, так любые… Хотя… если бы вовремя передали мое сообщение – сейчас бы не пришлось принимать героических мер!.. Как все же некстати уехал профессор!..»

Глава 12

Островитяне действительно не ждали Сальватора. И если бы не обязательное мероприятие – встречать пароходы, с которыми для семейства Вильбуа и его друзей шла многочисленная почта, профессору пришлось бы добираться до острова вплавь… или продолжать путешествие в Новую Зеландию. Но островетянин встретил пароход и на этот раз.

Друзья крепко обнялись, и после взаимных приветствий де Аргенти заметил:

– Ты почему сегодня один?

– Ведь некому больше… А ты разве не получил мое последнее письмо? Мы тебя не ждали, и часть наших уехала в Австралию.

– Вот как! Ихтиандр тоже?

Нет, он с Эдди и Гуттиэре здесь. Остальные отправились с Полем в Сидней.

Сальватор задумчиво посмотрел на друга, а потом нашёл взглядом пароход и долго смотрел в его сторону.

– Арман, ты обратил внимание на молодого человека, провожавшего меня?

– Да, а что?

– Это Мишель де Луэстен – родной брат девушки Луизы, спасённой Ихтиандром от пиратов. Сама Луиза меня не провожала, но она тоже на корабле. Чтобы сопровождать её в пути, я и отправился к вам. Я оперировал девушку после автомобильной катастрофы и вшил ей трансплантат мозга дельфина.

– Невероятно… – отшатнулся Вильбуа, – и… как она себя сейчас чувствует?

– Нормально, к счастью. Хотя я уверен в себе, но после этого случая всё же решил повременить с подобными операциями – надо дождаться отдалённых результатов. И потом, если Менес по своим данным полностью подошёл под мою программу (по политическим деятелям), то Луиза – совсем другое дело.

Вильбуа внимательно посмотрел на друга:

– Значит, не отказываешься от политической идеи?

– Нет. Просто случай с Луизой заставил взглянуть на проблему в несколько иной плоскости.

– Ну ладно, расскажешь подробнее дома, – проговорил Арман, – поехали. Эдди уже заждался, просился со мной, но чуть недомогает, и Гуттиэре его не отпустила.

Скоро показался остров и одинокая знакомая фигура сына.

Они крепко обнялись, лишь только судно причалило к пирсу. Вильбуа сам поставил подлодку в ангар. Захватив почту, мужчины направились к посёлку.

– Дедушка приехал! – выскочив из дома, мальчуган стремительно помчался к идущим.

Подхватив его, Сальватор поцеловал внука и занёс на руках домой:

– Ты что это разболелся, Эдди?

– Мама говорит, что температура пройдёт!

– Пройти-то пройдёт, но маму слушать надо, – он положил ребёнка в постель и обнял Гуттиэре.

Затем он осмотрел мальчика и, не найдя причин для беспокойства, дал ему микстуру. Ночью повышения температуры не было. Спал Эдди хорошо и утром был совсем здоров. Мягкое августовское утро поднималось над островом. Солнце слепило глаза. Поверхность океана была спокойной, почти глянцевой.

– Сегодня работаем – сказал Вильбуа, – а завтра суббота – выходной. Ихтиандр, тебе нужно осмотреть третий заповедник.

– Я с папой! – Эдди умоляюще посмотрел на мать, а потом на деда и, видя недовольство на лице Гуттиэре, проговорил жалобно: – Ну, мамочка, ну, пожалуйста!

– Ты же только вчера недомогал!.. Ну хорошо, если дедушка разрешит… – Она с надеждой посмотрела на Сальватора.

– Думаю – это ему не повредит, – ответил гость и тут же заметил разочарование на лице невестки.

Осмотрев и проверив дыхательный аппарат, отец и сын, сопровождаемые дельфинами, уплыли. Гуттиэре занялась хозяйством, а Арман и Сальватор направились в лабораторию.

Минут через сорок до слуха мужчин донёсся крик Гуттиэре, лай овчарок, а затем выстрелы.

Профессор, а затем и океанолог выбежали из лаборатории. Первое, что бросилось в глаза, – тёмный силуэт большой подводной лодки на фоне лазурной глади океана, затем Гуттиэре, неподвижно застывшая у воды, и только потом – небольшая резиновая лодка с тремя мужчинами в пилотках. Недалеко от Гуттиэре лежали трупы овчарок. Вильбуа скользнул в дом за карабином, а Сальватор медленно направился к Гуттиэре. Молодая женщина, не двигаясь, испуганно смотрела куда-то в сторону от лодки и не слышала Сальватора, просившего её успокоиться. Профессор понял, что она ищет Ихтиандра и своего сына в просторах океана.

Подсознательно де Аргенти понял, что наступил его час, и утвердился в этом, заметив во второй лодке знакомую фигуру своего ассистента. Подводная лодка не имела опознавательных знаков, но пилотки со свастикой на головах людей выдавали её принадлежность.

– Вот наступил и мой черёд побывать в центре Европы, – вспомнил Сальватор слова из письма своего друга Джонсона.

В тот момент, когда он подошёл к Гуттиэре и обнял её, из дома Вильбуа прозвучало несколько выстрелов – океанолог палил из карабина. Автоматчики ответили огнём.

– Остановитесь! – крикнул Сальватор.

Выстрелы с обеих сторон действительно прекратились.

– Угомоните вашего товарища, профессор, – проговорил Сандро, – иначе мы разнесём все постройки на острове, а вместе с ними уничтожим и людей.

Сальватор пристально посмотрел на своего бывшего помощника и, повернувшись к дому, прокричал:

– Арман, прекрати, ты же знаешь, что сопротивление бесполезно.

– Хорошо, – донеслось до них.

– Вот и замечательно, – проговорил Сандро. – Профессор, вы арестованы и поплывёте с нами.

– Нет! – закричала Гуттиэре, пришедшая наконец в себя.

– Мадам, вы, кстати, тоже нужны нам – в качестве заложницы, чтобы заставить в случае необходимости работать господина профессора.

– Оставьте её здесь. Я буду на вас работать, – проговорил Сальватор, продолжая обнимать плачущую женщину.

– Господин де Аргенти, я очень хорошо знаю вас – без исключительных обстоятельств вы не переступите через свои принципы, даже если и дали слово… Так уже однажды было…

– Сдержать слово тогда помешали объективные причины.

– Да, верно, но вы же не знаете, что ждёт вас впереди, – с усмешкой проговорил Сандро.

Сальватора и Гуттиэре силой заставили сесть в резиновую лодку, которая быстро поплыла к субмарине.

В этот момент раздался одинокий выстрел, и один из матросов, пошатнувшись, упал в воду. Пуля сразила его наповал, Сандро выругался на чистом немецком, а с лодки раздались автоматные очереди. После них Арман больше не стрелял. Трудно было сказать, ранен он или, учитывая увеличивающееся расстояние, боится попасть в своих.

В субмарине пленников тут же разместили в одном из отсеков. Через несколько минут сверху что-то ухнуло – должно быть палила пушка подводной лодки.

– Прекратите стрельбу по посёлку, – закричал профессор, – иначе…

– Что иначе?.. – спокойно произнёс Сандро. И, выдержав паузу, добавил: – Мы просто заплатили долг. Одному богу теперь известно – жив сейчас ваш приятель или нет.

Видя такую бесцеремонность, Сальватор попытался успокоиться и медленно проговорил:

– Дайте хотя бы возможность оказать помощь раненому.

– А кто поможет тому матросу, который сейчас на дне океана? Впрочем, если желаете, можете взглянуть на результат работы нашей пушки. – И, приглашая за собой, Сандро шагнул к лестнице боевой рубки.

Сальватор вскоре увидел, что крыло дома, в котором должен был находиться Вильбуа, оказалось полуразрушенным.

– Всё, профессор. У нас больше нет времени, мы опаздываем…

Этим утром Ихтиандр с сыном выполнял обычную для него работу – контролировал информацию, предоставляемую дельфинами. Через полчаса должен был появиться Вильбуа на подлодке. Обычно Эдди забирался в судно к океанологу и совершенно уверенно чувствовал себя за штурвалом. Сегодня месье Арман задерживался.

«Заговорились, наверное, с отцом», – подумал Ихтиандр, обратив при этом внимание на поведение дельфинов.

Надев наушники, он узнал голос Лидинга:

– Что это могло быть, Карлуша?

– Да, какой-то необычный корабль посетил акваторию острова – уж очень мощный шум от двигателя…

– О чем это вы, друзья? – вмешался в диалог Ихтиандр.

Не отвечая на этот вопрос, Лидинг сообщил:

– Чувствую колебание земли… ещё одно… Такое ощущение, что идёт извержение вулкана.

– Но в районе острова нет вулканических образований, – отозвался Ихтиандр. – И ты, Лидинг, прекрасно это знаешь… Шум двигателя судна еще слышен?

– Да.

Ощущение тревоги стало медленно нарастать в душе человека. Он посадил сына на Карлушу, сам уселся на старого друга, и они помчались к острову. Когда дельфины достигли мелководья, тёмный корпус подлодки уже почти скрылся в водах океана. Не понимая ещё, что же случилось, но предчувствуя беду, Ихтиандр сбросил ласты и добежал до разрушенной части дома. Из-под обломков полышался стон, и, разобрав небольшой завал, он обнаружил океанолога.

– Ихтиандр, – прошептал тот, – видишь подводную лодку?

Ихтиандр обернулся и все-таки заметил часть боевой рубки субмарины с перископом.

– Да, месье Арман!

Это немцы. Сальватор и Гуттиэре в лодке!.. Я пытался их остановить… – проговорил Вильбуа, откашливаясь и выбираясь из-под обломков.

– Ой! – вскрикнул он тут же от боли и выругался.

Ихтиандр помог ему подняться. Присев наконец на обломок кирпичной стены, Вильбуа произнёс:

– Что делать будем, ведь они уходят!

Не отвечая, Ихтиандр бросился в помещение лаборатории, захватил запасные диски к ружью и крикнул:

– Месье Арман, присмотрите за сыном! Я не дам им уйти.

– Куда ты!? Сумасшедший!..

Но Ихтиандр уже его не слышал. На бегу он настраивал систему обратной связи и, проскочив мелководье, нырнул в океан. Вот и боевая рубка субмарины с перископом. Капитан и резидент Дитрих (он же доктор Сандро) заметили необычно одетого молодого человека и поочерёдно с любопытством теперь разглядывали его. Капитан приказал горизонтальщику остановиться на перископной глубине.

– Симпатичный малый, – проговорил Дитрих, продолжая рассматривать Ихтиандра.

А тот тем временем снял ружьё и несколько раз ударил прикладом по рубке. Эти удары донеслись до экипажа через бронированный тубус люка.

– Послушайте, капитан, – проговорил Дитрих, – он так нам лодку разнесёт… Может, лучше всплыть?

– Некогда с ним возиться, господин майор, и так опаздываем к заправщику. Погрузимся глубже, и он слетит, как бабочка с цветка!..

В следующее мгновение перископ выскользнул из рук Ихтиандра, и размытое очертание подводной лодки стало медленно растворяться под ним. Субмарина быстро пошла на глубину, и образовавшаяся водяная воронка потянула человека вниз. Сколько длилось это падение и сколько он лежал на дне, Ихтиандр не помнил, так как потерял сознание. Лидинг, всё это время старался находиться рядом, понимая, что друг в беде. Он с ненавистью следил за удаляющейся субмариной и сейчас вновь почувствовал то состояние, которое в последний раз испытал несколько лет назад, когда Ихтиандр падал в трюме затонувшего корабля.

– Дельфигрид!! – раздался мощный призыв дельфина. – Помоги!!

В следующий миг от Лидинга во все стороны океана разошлось невероятной красоты радужное сияние, которое переворачивало на своем пути частицы материи этого пространства, заставляя менять окружающую энергию. Последняя коснулась Ихтиандра, и тот мгновенно пришел в себя, увидев в одном из прожитых отрезков небытья след ускользающей подлодки… Но самое главное, в произошедшем было то, что в их сторону, прорезая пространство, устремилась тень другого пловца…

Глава 13

Как-то, беседуя с доктором, Мишель сказал:

– Господин де Аргенти, мы уже два раза имели честь быть принятыми вами. Закон гостеприимства нарушается – теперь вы приезжайте к нам. В любой работе нужен перерыв, ибо после него мысли становятся ярче.

Профессор обещал посетить Новую Зеландию, и Луэстены были благодарны ему за это. В последний момент, уединившись, Сальватор рассказал Мишелю о разговоре с Луизой насчёт свадьбы и высказал предположение, что она могла услышать их беседу. Де Луэстен серьёзно встревожился – он знал свою сестру. Мягкая и рассудительная, она могла быть упорной и непредсказуемой.

– Почему вы мне об этом не сказали сразу? – спросил он.

– Это моё предположение, и я его всё это время проверял. Вопросы, которые она задавала, насторожили меня.

Весь день затем Мишель следил за сестрой, пытаясь не выдать своего повышенного интереса к ней. Луиза ничем не проявляла своего душевного смятения – она просто жила. День был жарким, и она дважды приглашала брата в бассейн. Мишель оба раза составлял ей компанию. Ласты и маски имелись у обоих.

– Жаль только, – сказала Луиза после последнего купания, – что нельзя надеть аппарат для подводного дыхания.

Вечером они долго сидели в ресторане. Независимый вид сестры подействовал на Мишеля успокаивающе, и, засыпая, он отбросил сомнения. Но, зная сестру, он всё же ошибся на этот раз…

Когда Сальватор спускался по лестнице к небольшому судну, она была готова прыгнуть с парохода в волны океана и плыть, плыть к острову – сомнений не было – там, на этой земле, жила её любовь. Какими-то нечеловеческими усилиями она всё же преодолела себя и не сделала этого шага.

Сразу после отъезда профессора Луиза почувствовала вновь пристальное внимание брата и, чтобы не беспокоить его, старалась держаться непринуждённо.

Наступила ночь. Океан был спокоен. В иллюминаторе виднелось безбрежное море звёзд, усыпавших черное небо…

Девушка вдруг увидела странное видение – среди этой массы звёзд одна постепенно стала увеличиваться и вскоре достигла размера диска луны. Это небесное образование имело вид сияющей таблетки, от которой протянулась извивающаяся, прозрачная дорожка к иллюминатору её каюты. И Луизе захотелось пройти по ней. Она поднялась, набросив халат, и с удивлением почувствовала, что стекло иллюминатора не преграждает ей путь. Девушка без всякой боязни двинулась по сияющей нежным светом дорожке. Оглянувшись, она увидела пароход и иллюминатор своей каюты. Этот взгляд со стороны не удивил Луизу. Повернувшись, она направилась дальше, и чем дальше уходила, тем больше чувствовала высоту. Где-то внизу плескались волны, переливаясь в лунном свете. Она приближалась к странному светящемуся объекту, оставив пароход далеко в стороне. Вот перед ней бесшумно открылась дверь, и Луиза вошла в корабль… Откуда-то из небытия появилась красивая молодая женщина. Её чёрные волнистые волосы и тонкие черты лица вызвали в мыслях девушки смутные воспоминания…

Женщина молча села, и Луиза последовала её примеру. Почти сразу же перед ними возник светящийся экран. Девушка с удивлением увидела, что на нём появилось очень выразительное, симпатичное, мужское лицо… Она вгляделась – это же предмет её грез – Ихтиандр!.. А это что за картина?! Ихтиандр протягивает руки какой-то девушке и помогает ей подняться на борт корабля.

– Так это ведь я!..

Промелькнул еще один облик – это Генри – бывший её жених. За ним молодая женщина, целующая Ихтиандра. Её лицо очень знакомо Луизе. Сердце девушки начинает ныть и замирать. Она переводит взгляд на сидящую рядом женщину – так это ведь она! Или нет?! Присмотревшись, Луиза увидела разницу в сходстве между сидящей здесь и той – на экране. Потом девушка снова увидела себя идущей рядом с мужчиной… Вот они садятся в какой-то летательный аппарат с большими иллюминаторами и летят, но не высоко, разглядывая невероятную для её понимания архитектуру незнакомого города. А вот рядом ещё один аппарат, похожий на таблетку… Какая-то девушка машет им рукой…

Постепенно экран тает, дверь открывается, и Луиза уже… на сверкающей дорожке. Где-то вдали светятся огни парохода, а небо на востоке уже порозовело:

«Значит, прошло много времени… А кажется, всего-то миг…»

Луиза снова легко и спокойно заскользила по фантастической дорожке и скоро… оказалась в каюте. Присев на диван, она задумалась, но тут же услышала негромкий стук в дверь. На пороге стоял брат.

– Доброе утро, дорогая, – проговорил Мишель, целуя сестру в щеку.

– Доброе утро, братик. Ты что так рано? Не спится?

– Не рано. Взгляни в иллюминатор – солнце взошло.

Луиза с удивлением отметила, что он прав – действительно, солнце уже поднялось, окрасив волны океана в лазурный свет.

– Как быстро рассвело, – произнесла девушка, – казалось… – Не договорив, она замолчала.

– Что, что тебе казалось? – настороженно переспросил посетитель.

– Да нет, всё хорошо. Молодец, что разбудил меня, – спокойно ответила Луиза и улыбнулась.

Мишель недоверчиво посмотрел на неё и, сделав небольшую паузу, произнёс:

– Я заказал завтрак в ресторане. Готовься, мы зайдём за тобой.

Когда он ушёл, девушка села поближе к иллюминатору – его толстые стёкла оказались надёжно задраены…

«Что же это было со мной? Сон?!»

Луиза вдруг чётко вспомнила лицо молодой женщины с чёрными волнистыми волосами:

– Где же я её встречала раньше?? Вспомнила… Я видела её фотографию в кабинете профессора Сальватора.

Луиза вспомнила сияющую дорожку к таинственному воздушному объекту… Очнувшись, она сообразила, что уже достаточно долго находится в своем внутреннем мире и что нужно собираться и возвращаться в реальность.

Завтрак прошёл в оживлённой беседе – Луиза чувствовала повышенное внимание брата и в очередной раз пыталась успокоить его.

– Сегодня будет, пожалуй, ещё жарче, чем вчера, – заметила Николь, с трудом переносившая зной.

– Что же делать, дорогая? В это время года у нас всегда так, – проговорил Мишель.

– Да я не жалуюсь… Просто завидую вам, когда вы купаетесь в бассейне. Хочется тоже погрузиться в прохладную морскую воду, но…

Рассчитавшись за завтрак, путешественники вышли на верхнюю палубу.

– Какой простор! – задумчиво произнесла Луиза.

– Да, – ответил Мишель, – мы у двадцатой параллели где-то северо-западнее острова Фиджи.

Они ещё некоторое время рассматривали бескрайние дали океана. К десяти часам утра стало по-настоящему жарко. Мишель зашёл за сестрой, и они спустились в бассейн, который имел сообщение с океанской водой. Желающих поплескаться оказалось немного, и купальщики дали волю своим чувствам.

Неожиданно мозг Луизы уловил сигнал о помощи! Как она его почувствовала?! Девушка сама себе не могла этого объяснить! Призыв повторился. Странное ощущение испытала Луиза – она поняла его, хотя никогда ничего подобного ранее не слышала. У девушки не было сомнений – оказывать или нет помощь бедствующему: нужна помощь – значит, она сделает для этого всё, что в её силах, и в этом смысл её дальнейшей жизни.

Не предупредив брата, девушка поднялась из воды на палубу и прошла в свою каюту. Достала дыхательный аппарат, надела его и вернулась к бассейну. Всё это было сделано так быстро, что Мишель и не заметил отсутствия сестры. Отыскав глазами брата, она подозвала его. Увидев аппарат, Мишель растерялся и, подплывая к ней, тихо произнёс:

– Сестренка, профессор же просил держать это изобретение в тайне!

– Дорогой! Я тебя очень люблю! Поцелуй за меня родителей… и… Прощай!

Девушка выпрямилась и быстро направилась к борту парохода. Каких-то пару секунд не хватило Мишелю задержать ее. Женское тело ускользнуло от его рук и в красивом прыжке, на мгновение зависнув над водой, ушло в океан.

Молодой человек не рассуждал, а действовал. За её прыжком последовал его, быть может, менее красивый, но уверенный. Под водой он некоторое время видел беглянку и пытался её догнать. Но возможности оказались разными – что-то плюс дыхательный аппарат помогли Луизе, она словно рыба ушла на глубину и стремительно поплыла на зов.

С пассажирского лайнера тут же были спущены шлюпки со спасателями. Чувствуя бесполезность преследования сестры, Мишель в отчаянии забрался в лодку. В этот момент с борта парохода послышались крики:

– Акулы! Акулы!!

Обезумев, молодой человек вновь хотел нырнуть, но его задержали спасатели. Он опустился на скамью, ничего не видя перед собой. Где-то там, впереди, погибала его любимая сестра…

Между тем, заметив акул, девушка издала необычный для себя звук и почти тут же была окружена кольцом дельфинов, сопровождавших пароход. Несколько хищниц безрезультатно кружили недалеко от Луизы и даже не пытались прорваться через это кольцо. Видя, что ей опасность не угрожает, девушка поплыла на зов, покоряя одну милю за другой. Луиза сама удивлялась стремительности, с какой она неслась. Дельфины, сопровождавшие её, с трудом успевали за ней.

– Куда она мчится? – неожиданно поняла она прозвучавший вопрос.

– Ты разве не слышал далёкий сигнал бедствия?..

Прошли минуты, но теперь уже Луиза воспринимала этот разговор как само собой разумеющееся. Она не удивилась своей способности понимать речь дельфинов, наоборот, её душу переполняло неизъяснимое чувство радости.

Глава 14

– Итак, господин профессор, вы теперь в курсе событий. Великой Германии нужны талантливые люди и великие дела. Фюрер завоюет не только Европу… Для вашей работы будут созданы все условия. Единственное, чего у вас сейчас нет, – это выбора. Но поверьте, у нас его тоже нет, ибо учёных, подобных вам, просто не существует… – Резидент Дитрих пристально посмотрел на Сальватора. – Я пока не открываю вам имя человека, который дал санкцию на эту операцию. Могу только сказать, что это один из руководителей рейха.

– Вы хотели сказать, один из человекообразных зверей, – проговорил после длительного молчания профессор. – Уж кому-кому, а вам-то, Сандро, или как вас там, известно, почему я занялся операциями на мозге. А если вы всё ещё не поняли, то для вас я повторю: такой работой я занялся для того, чтобы избавить человечество от этих зверей. И вы пытаетесь склонить меня, профессора де Аргенти, к сотрудничеству с фашизмом. Да, вы плохо меня узнали. Как, впрочем, и я вас…

– Профессор, нам плыть далеко и долго. Я думаю, у вас будет время подумать. Не забывайте о милой барышне – вашей невестке… Я предполагал, что вы откажетесь от нашего предложения, и намеренно захватил её, чтобы у вас был хоть какой-то стимул… – Дитрих усмехнулся. – К тому же вы должны оценить мой гуманизм.

Профессор саркастически посмотрел на резидента.

– Не глядите на меня так. В отличие от вас я успел прочитать письмо вашего друга Вильбуа, в котором он сообщает, что все родственники уезжают в Новую Зеландию, а затем в Сидней. И только благодаря мне они вернутся в свои жилища. А я бы мог разнести половину острова на кусочки, чем усложнил бы им жизнь.

«Так вот, оказывается, в чём дело, – подумал Сальватор, – фашисты не разобрались в очевидном – в ценности научных работ Армана. К тому же они не имеют сведений о последних разработках учёных и поэтому… не сумели связать имя Джонсона с островом… Это хорошо! Ясно и то, почему они не разрушили остров – они хотят купить меня этим. Гуманисты! Нужно потянуть время и подальше уплыть от земли. Вот только Гуттиэре…»

– Я подумаю, – уклончиво ответил профессор. – Как мне сейчас вас называть?..

Стальная громада подлодки скользила сквозь толщу воды. К вечеру она должна была подойти к заданному квадрату океана, где намечалась встреча с кораблем-заправщиком. Недалеко от этого участка проходил караванный путь. Но, учитывая его небольшую загруженность океанскими лайнерами, подводники рассчитывали провести заправку без помех, ну а на всякий случай у них имелись торпеды. Просчитав свои координаты, штурман доложил капитану о местонахождении подлодки.

– Замечательно. Ещё немного, и мы у цели. С такой лодкой можно работать – хорошо идёт. Скоро появится транспорт, который снова будет сопровождать нас в пути, – проговорил капитан.

– Слышу винты корабля, – доложил акустик. – Курсовой сорок… Дистанция…

– Прекрасно, – произнёс капитан Вайс, – невероятная точность с их стороны. Горизонтальщик! Отработай рулями на подвсплытие.

Перископ с шумом пошёл вверх, и его глаз уловил гребень волны и кусочек неба. Однако корабля не было видно.

– Шум винтов нарастает, транспорт где-то близко, – докладывал акустик. – Даю пеленг: сто сорок… сто тридцать… сто двадцать пять… Пеленг нужен дальше?

– Нет, – ответил капитан.

На поверхности, по-прежнему ничего, кроме волн, не было видно.

– Подвсплыви ещё: перископ захлёстывает.

На этот раз в пересечении нитей прицела показался корабль.

– Американец! – сквозь зубы процедил Вайс. – Долбануть бы его…

– Капитан, попрошу без излишеств, – произнёс Дитрих.

– Да, понимаю, понимаю, только вот полный боезапас торпед зря туда-сюда возим.

– Ну почему зря – дорога длинная, кто знает, – отозвался Редер.

Американский транспорт проследовал недалеко в стороне, так и не узнав об опасности, грозившей ему. На подлодке было принято решение ждать.

Сальватор и Гуттиэре находились в одном из шести отсеков подлодки. После разговора с Дитрихом с них сняли наручники, но рядом постоянно находился часовой. Судя по его реакции, он не понимал французского языка, и пленники могли говорить о чём угодно. Гуттиэре, видя уверенность профессора, почти успокоилась и лишь изредка тихо всхлипывала.

– Я ведь рассказывал о Джонсоне, – начал сейчас Сальватор. – И где-то в душе был готов к тому же… Хотя, конечно, пытался обмануть судьбу. Но мои труды – как мираж… Постоянно не хватало времени…

– Что всё-таки хочет от вас этот человек? – Гуттиэре указала в сторону командирской рубки.

– Того же, что и от Джонсона, чтобы я работал на фашистов, – ответил профессор.

– Нас везут в Германию?

– По всей вероятности, да.

Новый поток слёз хлынул из прекрасных глаз молодой женщины.

– Сыночек, милый мои сыночек! – запричитала Гуттиэре. – Неужели я больше никогда не увижу тебя?! Отец, что же нам делать?!

– Во-первых, успокоиться. Ну сколько можно, дочка? Если ты дашь мне спокойно поразмышлять, я, может быть, что-нибудь и соображу. Но если ты будешь лить слёзы – вряд ли.

Это подействовало на его собеседницу. Она притихла.

– Путь долгий, за это время многое может измениться. У меня нет ощущения, что это наш конец. Не надо падать духом… – Говоря всё это, профессор наблюдал за своей невесткой.

Постепенно она совсем перестала плакать и ушла в свои мысли. Профессор прислушался… По всему было видно, что лодка остановилась. В этот момент дверь открылась, и в её проёме показался Дитрих. Часовой вышел.

– Почему мы стоим на месте? – спросил де Аргенти.

– А вы разве торопитесь куда-нибудь? – вопросом на вопрос ответил немец. – Для профессора медицины вы неплохо разбираетесь в состоянии подлодки. Мы действительно стоим и ждём транспорт-заправщик, который будет сопровождать нас.

– Сопровождать? Ах да, горючее… Скажите, Дитрих, я думаю, это уже не военная тайна – сюда вы плыли через залив Ла-Плато и мыс Горн?

– Да, профессор. Подлодка была так близко от вашей виллы, что вы из окна, пожалуй, могли бы рассмотреть всплывший корабль. Тем не менее её никто не заметил, так как она пришла в залив в подводном положении. Капитану пришлось ждать меня с полудня до заката солнца. Вечером я добрался до неё на резиновой шлюпке.

– Обратно мы плывем тем же путем?

– Да, но без захода в ваш родной залив. – Дитрих лукавил – в его планы входило посещение Буэнос-Айреса.

Беседа была прервана неожиданно – в отсек вошёл штурман:

– Господин майор, вас просит к себе капитан…

В этот вечер Дитрих больше не возобновлял беседы с Сальватором – прошло контрольное время «X», а транспорт по-прежнему не появлялся. Нужно было что-то решать… Имелся запасной вариант, но резидент не хотел терять и части лавров. Поэтому было принято решение ждать ещё сутки.

Измученная Гуттиэре наконец забылась и заснула. Сальватор сидел возле неё и задумчиво гладил мягкие чёрные волосы. Он думал о Сандро, вернее, о шпионе Дитрихе. Этого человека привел Джеймс Вейслин после того, как была построена небольшая частная клиника. На место второго хирурга предназначался другой человек – знакомый профессора. Но по семейным обстоятельствам он так и не смог уехать из США. Учитывая требования и характер Сальватора, подыскать подходящую кандидатуру оказалось трудно. После нескольких неудач профессор наконец поручил это дело Вейслину.

За все прошедшее время Сальватор ни разу не имел претензий к Джеймсу. Как хирург и как человек он казался безукоризненным. Личная жизнь Вейслина беспокоила профессора, и он даже пытался вмешиваться, но… Он доверял Вейслину. Единственное, чего не знал Джеймс, это то, что сын профессора – приёмный и что он обладает способностями человека-амфибии благодаря операции. Но и этот секрет был сохранён только потому, что сам Вейслин так и не приехал на остров и лично не имел возможности познакомиться с Ихтиандром.

Когда Вейслин привёз Сандро, то Сальватор не возражал против его кандидатуры. Понаблюдав за ним, за его руками на операциях, профессор остался доволен выбором и утвердил Сандро в клинике.

«А может быть, Дитрих и Джеймс связаны?! Почему бы и нет?..»

Сальватор сидел некоторое время в растерянности. До сих пор профессор считал себя знатоком психологии людей… Неужели он так ошибся?!

После некоторого раздумья он решил выведать о Вейслине у самого Дитриха Редера, хотя это обстоятельство в их теперешнем положении, кажется, не имело особого смысла…

Глава 15

Через несколько дней после отъезда Сальватора и Луэстенов с острова пришло письмо, вскрытое Ольсеном. Оно оказалось небольшим по объёму и, кроме сообщения об отъезде в Новую Зеландию, никакой ценной информации не содержало.

– Хорошо, что Ихтиандр со своими не уехал, – рассуждал Ольсен, – впрочем, Сальватор отправился в поездку из-за Луизы… Но где же этот Кристо? Обещал быть через час, а сам где-то болтается!.. Зря Сальватор взял его к себе, я бы и дня такого работника не держал. Хотя… – Ольсен нажал кнопку.

Вошёл Джим.

– Ты не знаешь, где сейчас Кристо?

– Он собирался с братом за жемчугом.

– Ясно. Можешь идти.

– Приедет Сальватор – буду настаивать на его увольнении. Слишком развязно ведёт себя этот индеец. И братцу спокойно не живётся – пенсию ему профессор назначил, а старого всё за жемчугом тянет!..

Бальтозар действительно постарел. Он дважды приезжал на остров, но, несмотря на радушный приём и расположение Эдди, погостив последний раз два месяца, вернулся к себе в Буэнос-Айрес. Гордый индеец долго отказывался от материальной поддержки Сальватора, но, и согласившись на неё, не бросал своего прежнего промысла. В ответ на многочисленные вопросы по этому поводу своего брата Кристо Бальтозар только отмалчивался. И трудно было сказать, что это – привычное дело всей жизни, которое невозможно было оставить или упрямство старого индейца?!

Придя в тот день к брату, Кристо обнаружил квартиру на замке. Выругавшись, индеец некоторое время подождал, сидя возле дома. Прошёл час, а Бальтозар так и не появился.

– Вот старый пень! Неужели что-то случилось? Не утонул ли?! – Кристо стало не по себе от такой мысли.

Подождав ещё немного, он направился к тому месту залива, где его брат обычно искал жемчуг. Здесь было безлюдно, вдалеке проходило автомобильное шоссе, а в километре левее находилась вилла Сальватора.

– Может быть, предупредить управляющего? – он взглянул на часы. – Всё равно опоздал. Нет, пойду посмотрю.

К удивлению Кристо, лодка Бальтозара оказалась на месте. Невдалеке виднелось несколько лодок, уже возвращавшихся к берегу. Солнце клонилось к закату, и уставшие люди торопились домой. Осмотревшись, индеец решил, что они разминулись где-то в пути, и повернул было назад, но негромкий окрик «Кристо!» из придорожных кустов остановил его. Присмотревшись, он увидел высунувшуюся голову Бальтозара.

– Ты с кем это в прятки играешь?! – удивлённо проговорил Кристо.

– Тише ты, иди сюда… Садись, потолковать надо!

Недоумевая и озираясь по сторонам, Кристо приблизился к брату.

– Ты знаешь, кого я вчера вечером здесь видел?

– Ну, не томи!..

– Ассистента господина профессора, – таинственно произнес Бальтозар.

– Которого?

– А ты как думаешь?

– Ну, не знаю – доктора Вейслина, что ли?

– А вот и не угадал – господина Сандро.

Еще не понимая, что этим хочет сказать брат, Кристо проговорил:

– Ну и что тут особенного, подумаешь. Может, доктор решил прогуляться, отдохнуть.

– Я вчера так же решил. Хотя, конечно, немного странное место для прогулок у этого господина…

– Он тебя видел?

– Нет.

– Ну и что же ты сейчас тут делаешь? – совсем ничего не понимая, спросил Кристо.

– Дело в том, что сегодня я видел большую подводную лодку, чужую, не нашу.

– Где? И как ты её увидел?

– До обеда я искал жемчужниц вот здесь, – и Бальтозар показал пальцем направление, – лов оказался совсем неудачным. Я поплыл на вчерашнее место. Вокруг никого. Нырнул, вижу – она!..

– На ней какие-нибудь знаки были?

– Только номер «У-154С».

– Почему ты решил, что лодка чужая? В последнее время они здесь бывают. Я сам несколько раз видел.

– В том-то и дело, что и я видел – эта не такая, как все.

– Они тебя заметили?

– Если бы заметили, я бы с тобой не сидел.

Кристо недоверчиво посмотрел на брата. Перехватив этот взгляд, Бальтозар иронически произнёс:

– Иди искупайся, убедишься сам.

– Ну и что ты хочешь предпринять?

– Я подумал: не ждёт ли эта лодка кого-нибудь, например доктора Сандро.

– Ты в своём уме?!

– А вот это я сегодня и проверю!

– Может, этой лодки давным-давно и нет уже, а ты всё сидишь тут.

– Ты знаешь, брат, – проговорил Бальтозар, – я и сам не уверен в этом… Но господин профессор так много сделал для меня, что за всю оставшуюся жизнь мне с ним не рассчитаться. А вчера, увидев господина Сандро, я вдруг почувствовал, что тут что-то не так. Заметив лодку, решил, что доктор Сандро шпион и следит за Сальватором. Если это так, то я расскажу господину профессору – тем самым выплачу ему хоть часть долга за счастье моей дочери и внука.

– Нет, братец! Ты определённо заболел. У тебя горячка после купания! Кристо приложил ладонь ко лбу Бальтозара. К этому времени солнце уже спряталось за линией горизонта и по водам залива несмело пролегла лунная дорожка.

– Ох, и достанется мне от управляющего из-за тебя.

– Ну ладно, пошли. Я у тебя заночую, – проговорил Бальтозар. – Пожалуй, ты прав. Пришла в голову какая-то чушь. Но лодку своими глазами видел!..

Они встали и тут же услышали негромкое покашливание – кто-то шёл в их сторону… Индейцы как по команде присели. Вскоре они увидели фигуру человека – по его твёрдой уверенной походке они поняли, что это мужчина. Облако закрыло ночное светило, и в наступившей тьме трудно было рассмотреть лицо идущего. Когда наконец луна вынырнула из-за облака, в удаляющемся человеке индейцы признали доктора Сандро.

Тем временем Сандро подошёл к воде и, наклонившись, стал что-то делать. Они поняли, чем занимается доктор, лишь тогда, когда он сел в лёгкую резиновую лодку и стал быстро грести.

Индейцы растерялись.

– Что же делать? Что делать? – повторял Бальтозар.

Они уже не скрывались в кустарнике, а вышли на открытое пространство.

– Догоняем! – решил Бальтозар и бросился к своей лодке. Сняв замок, он крикнул: – Ты со мной? Не видишь разве, что этот доктор – шпион!

В этот момент Кристо увидел, как на лунной дорожке из воды стал медленно поднимается чёрный силуэт подлодки. Индейцу стало страшно, но очередной призыв брата заставил действовать. Прыгнув в лодку, он начал грести.

– Бальтозар, он, вероятно, вооружён…

– Чего ты боишься? Я приготовил два кинжала и свой старый карабин. – Он кивнул на дно лодки.

Слово «карабин» подействовало на Кристо успокаивающе, и он налёг на весло. Доктор заметил преследователей, и его лодка поплыла быстрее.

– Остановитесь! – крикнул Бальтозар.

В ответ прозвучал выстрел, затем другой. Одна пуля попала в грудь старому индейцу. Он охнул и повалился навзничь. Кристо сразу понял бесплодность задуманного и, прекратив грести, схватил карабин. В отличие от своего брата он стрелял плохо и промахнулся, выпустив два патрона. Тем временем Сандро оказался уже у подлодки, и ещё через несколько мгновений она ушла под воду.

– Ну как ты? Живой? – спросил он, приподняв голову брата.

– Живой… – прохрипел Бальтозар. – Жаль только, упустили мы его.

Кристо разорвал рубашку и перевязал рану.

– Скажи ему спасибо, что не пристрелил нас… Тут и улитке-жемчужнице было ясно, что нам его не взять…

Лодка причалила к берегу. Привязав ее, Кристо прицепил карабин и взвалил брата на спину. Дорога до виллы показалась длинной – добирались они целый час. Доктор Вейслин был на месте – он дежурил. Осмотрев Бальтозара, он попросил Ольсена отправить машину за доктором Сандро:

– Одному трудно будет справиться – проникающее ранение грудной клетки.

Выйдя вместе с Ольсеном из приёмного отделения, Кристо угрюмо проговорил:

– Не нужно за доктором посылать…

– Что это значит?! – удивился управляющий.

– Эту пулю Бальтозар получил как раз от Сандро.

Ольсен остановился и изумлённо посмотрел на него.

– Я не стал говорить это при враче… Кто их знает, может, они связаны… В общем, так… – И Кристо рассказал всё, что знал и увидел.

Внимательно выслушав индейца, Ольсен вспомнил письмо профессора Джонсона.

«Ну вот, и за Сальватором началась охота», – подумал он и вслух добавил:

– Ты Вейслину ничего не говори до утра… Насчёт второго доктора я сам объясню, скажу, что его не нашли. А об остальном надо подумать.

Узнав об отсутствии Сандро, Джеймс выругался и полночи в одиночестве оперировал раненого…

А утром он вошёл в кабинет управляющего и протянул тому конверт.

– Что это?

– Читайте.

Ольсен покрутил в руках лист, а затем прочитал написанное Сандро:

«Доктору Джеймсу Вейслину лично в руки. Я прошу простить меня, Джеймс, но обстоятельства заставляют меня внезапно и без предупреждения покинуть вас всех. Желаю удачи. Сандро».

Ольсен удивлённо посмотрел на собеседника:

– Как вы думаете, Джеймс, что бы это значило?

– Мне трудно судить о намерениях коллеги. Одно очевидно – он больше сюда не вернётся.

– Почему вы так думаете? И почему он написал именно вам?

– После такой записки я бы не вернулся. А почему она адресована мне?.. Сандро мог написать её только двум людям – мне и господину де Аргенти. Поскольку профессора нет, значит… И ещё… Взаимоотношения с ним у меня были самыми тёплыми. Может быть, поэтому он и обратился ко мне.

Аргументы, приведённые Вейслином, показались управляющему убедительными, и он решил рассказать всё то, чего не знал доктор. Реакция, с которой Джеймс слушал рассказ, вселила в Ольсена полную уверенность в непричастности Вейслина к совершённому.

– Профессору грозит опасность разделить судьбу Джонсона…

– Вы считаете, что подлодка пошла к острову? – в задумчивости спросил Джеймс.

– Я просто уверен, иначе зачем бы Сандро, или как его там, было бежать?

– Пожалуй, в этом есть что-то… Теперь я начинаю понимать, почему Сандро интересовался вопросами, которые, казалось бы, его не должны были касаться.

– То есть?

– Он не раз расспрашивал меня про сына профессора – почему он с семьёй не приезжает в Аргентину и говорил ли мне профессор об исчезнувшем учёном Джонсоне… По поводу сына – я сам мало что знаю и в общем-то не задумывался над личными проблемами профессора. А о Джонсоне Сальватор со мной не разговаривал, и я отправил Сандро к самому господину де Аргенти с этим вопросом. Всё это было недавно.

– Значит, он не всё понял… – задумчиво произнёс Ольсен.

– Что будем делать? – спросил Джеймс.

– Вам, доктор, придётся продолжать лечение. А я после обеда уеду в Панаму, а затем отправлюсь на остров.

– Вы не успеете… Давайте посмотрим карту.

Даже самые грубые подсчёты показывали, что Ольсен опаздывал в лучшем случае на неделю.

– Есть ещё один вариант… – задумчиво произнёс Вейслин.

– Какой?

– Послать дельфинов.

– Каким образом?!

– Неделю назад на консультацию приезжал Карлос Менес.

– Это офицер с частью мозга афалины?

– Да. Так вот, во время купания он неожиданно для себя начал понимать речь дельфинов и даже говорить с ними.

– Послушайте, Джеймс, а он совсем в этого морского млекопитающего не превратится? – полушутя спросил управляющий.

– Не должен, – серьёзно ответил Вейслин. – Правда операции пока отложены из-за неясности отдалённых результатов. А они постепенно дают о себе знать – сначала цветные сны о море, теперь вот язык дельфинов…

– Тогда вам придётся рассказать Менесу много того, о чём он не должен знать.

– Да, ради спасения профессора.

– Ну что ж, начинайте, Джеймс, хотя, честно говоря, я не верю в эту затею. Мой поезд в 14.00. Я полагаюсь больше на себя, чем на дельфинов.

Вейслин не терял времени зря. Через час в клинику приехал Карлос Менес. Доктор постарался объяснить ситуацию, по возможности не раскрывая секретов Сальватора. По его предложению пара дельфинов должна была сообщить собратьям у острова об опасности, нависшей над профессором.

Еще через час Бриг и Григ – афалины из дельфинария Сальватора отправились в путь, который когда-то преодолел Ихтиандр вместе со своим другом Лидингом.

Глава 16

Дельфины, сопровождавшие Луизу, не выдерживали бешеной скорости, с которой неслась та в пучине океана. Некоторые отставали, но всё равно продолжали плыть за девушкой. Только две-три афалины следовали впереди неё, прокладывая путь. Хотя, впрочем, сама Луиза чувствовала эту дорогу, как будто незримая нить тянула её к неведомой цели. Она чувствовала, что живёт сейчас только благодаря братьям-дельфинам. Несколько раз на их пути встречались акулы. Последняя стычка, случившаяся накануне днём, чуть не стала для неё роковой.

Целая стая пыталась прорваться к ней. Дельфины без особого труда разметали хищниц, но одна из них внезапно оказалась перед девушкой. Луизе на мгновение показалось, что в немигающих глазах стервятницы она увидела смерть… Может быть, какая-то доля мгновения отделила её от ровного острого ряда зубов хищницы… Произошедшее потом с трудом укладывалось в мыслях человека. С каким-то неимоверным усилием её тело проскользнуло мимо пасти акулы, и девушка оказалась над хищницей. Мгновенно сориентировавшись, она ухватилась за верхний плавник акулы, а между её ногами оказалось тело нападавшей, по которому тут же несколько раз прошла волна сокращений мышц спины, сравнимая с разрядом электрического тока. Но девушка прочно сидела на её спине. В стремительности, с которой двигалась «гроза океана», Луиза почувствовала упоение, которое испытывала впервые. Хищница носилась то по поверхности океана, то глубоко уходила вниз. Во время одного из виражей с лица девушки чуть не слетела маска дыхательного аппарата – нужно было заканчивать этот необычный аттракцион. Оказавшись рядом с дельфином, Луиза отцепилась от своего «транспорта». Почувствовав свободу, обозлённая акула развернулась и устремилась на девушку, но тут же получила удар, нанесённый дельфином. Раненая хищница, оставляя за собой багровый след крови, ушла на глубину.

На второй день пути показалась земля. Дельфины повернули на юг – крюк оказался небольшим. Сигнал о помощи постоянно звучал в памяти Луизы и был той мерой, по которой она оценивала расстояние, – оставалась меньшая часть пути. Девушка ловила себя на мысли, что её помощь может быть запоздалой, но продолжала плыть.

Она плыла и ночью. Странное дело: сон окутывал её тело как бы наполовину. Мозг отдыхал, но она продолжала двигаться вперёд. Подсознание подсказывало, что спешит она именно к тому острову, где сошёл профессор Сальватор, где, может быть, живёт человек, который так ей дорог.

Над её головой сверкал другой океан – звёздный. Ей было хорошо от созерцания этих маленьких, таких далёких светил. Вон впереди созвездие Большого Пса с главной звездой Сириус, а правее дорога Млечного Пути.

«Где-то под Сириусом остров», – как эхо пронеслась мысль.

Под утро это «половинчатое» состояние сна ушло, и новый заряд бодрости позволил увеличить скорость. Но дельфины после отдыха чувствовали себя лучше, чем человек. Те из них, кто отставал вчера, уже с утра оказывались впереди и долго выдерживали темп гонки.

Часов в девять утра, впервые за время этого необычного путешествия, Луиза увидела прямо по курсу парусный корабль. Необычное чувство испытала она при этом, девушка вспомнила родителей и брата. Появилось неизъяснимое желание догнать судно. В этот район океана корабли заходили, видимо, редко – караванные пути пролегали далеко отсюда. Ведь мелкие коралловые островки не заселены людьми.

Чем ближе Луиза подплывала к судну, тем сильнее она чувствовала, что корабль ей что-то напоминает. Что?

Этого она не могла сейчас объяснить. Приблизившись, девушка поняла, что на корабле никого нет, и уже давно. Часть парусов сохранилась, но некоторые из них либо истлели, либо были изодраны в клочья. Громадный якорь, весь изъеденный ржавчиной, маячил в глубине. Может быть, поэтому корабль почти не дрейфовал. Окликнув несколько раз людей и не получив ответа, Луиза попыталась забраться на парусник по верёвочной лестнице. Поднявшись на две или три ступеньки, она услышала треск рвущейся верёвки и вместе с обрывком лестницы упала в воду. Обогнув судно, она заметила спущенный в воду канат, по которому можно было подняться на борт. После нескольких попыток ей это наконец удалось. Оказавшись на палубе, она почувствовала беспокойство в стане дельфинов, сопровождавших её. Тело девушки сейчас не касалось воды, поэтому она не знала причину их напряжения, меж тем как поверхность океана оставалась спокойной. Луиза осмотрелась. Она находилась на судне, построенном в начале двадцатого века. Шхуна была очень похожа на парусник бандитов, напавших когда-то на пассажирский пароход, на котором она плыла домой из США. Но то судно было потоплено Ихтиандром!.. Странное ощущение испытала девушка, бродя по безлюдному паруснику. Из потемневших от времени листов судового журнала, валявшегося на полу капитанской каюты, она узнала маршруты корабля: острова Фиджи, Новая Зеландия, Австралия, Маршалловы острова… Ограблено и потоплено там-то столько-то, там-то столько-то. Последняя дата записей: 12 июля 1913 года.

– Мой день рождения, – задумчиво произнесла девушка, – 26 лет носится этот призрак по волнам. Куда же исчез экипаж?

Взгляд девушки пробежал по капитанской каюте. В углу она заметила небольшой окованный медью старинный сундук. Он был не заперт. Луиза подняла крышку и обмерла. Дочь миллионера, она знала цену сокровищам: её рука невольно потянулась к большому, величиной с кулак, изумруду. Мерцание его граней заставило на какое-то мгновение забыться.

«Трудно представить, чтобы этакое богатство было по собственной воле оставлено человеком», – подумала девушка.

Отложив изумруд в сторону, она достала из сундука пристегнутый на ажурный пояс из золотых пластин кинжал с ручкой, усыпанной драгоценными камнями, и вспомнила кинжал Ихтиандра.

– Это, пожалуй, мне может пригодиться. – Луиза попробовала примерить пояс. На стройном стане девушки он не держался. – Хозяин этого чудесного предмета был явно полнее меня, – усмехнулась она.

Луиза хотела было отложить кинжал в сторону, но тут заметила ещё одну застёжку на золотом поясе. Ещё раз примерила его – на этот раз золотой обруч плотно облегал талию.

– Видно, у этого чуда был не один хозяин. Что ж, тем лучше для меня.

Её взгляд вновь остановился на содержимом сундука – масса золотых монет с профилями английских королев и испанских монархов поблёскивала в нём. Оторвав наконец взгляд от золотого мерцания, девушка снова подхватила изумруд. Ей не хотелось оставлять этот камень на корабле.

– Куда же мне его пристроить?.. – Луиза осмотрела себя.

Купальник плотно облегал её спортивную фигуру. Прекрасные возвышения девичьей груди не оставляли в нём места для посторонних предметов. Тут она вспомнила о кармашке у дыхательного аппарата. В него она положила дополнительные химреактивы, используемые для регенерации кислорода. Проверив аппарат, как её учил профессор, Луиза нашла, что ещё не пришло время для замены реактива, которого в запасе было целых семь комплектов. С трудом втолкнув туда же изумруд, девушка с облегчением вздохнула.

Подумав, она решила осмотреть весь корабль. В трюме валялось около 20 бочонков с каким-то порошком. Присмотревшись, Луиза поняла, что это порох: сбоку, друг на друге стояли ящики с оружием. Винтовки были в смазке, как новые. Патроны тоже были здесь – часть из них оказалась покрытой ржавчиной, другая – годная к применению.

Луиза занималась не только плаванием, но и неплохо стреляла. Зарядив винтовку, девушка вышла на палубу. То, что она увидела за бортом, потрясло её – несколько больших синих треугольных плавников кружило вокруг группы её новых друзей. Дельфины собрались в кучу и пытались отбиваться от яростных атак касаток. Луиза уже хотела нырять на помощь к своим спутникам, но сообразила, что винтовка поможет больше, чем кинжал. Прицелившись, она выстрелила несколько раз, ранив двух хищниц – вода вокруг них сразу приобрела красный цвет. Девушка торопливо спустилась в трюм за следующей партией патронов и, взяв целую горсть, вновь поднялась на палубу. Получив поддержку от человека, афалины уже не просто отбивались от своих врагов. Некоторые из них пытались нападать на касаток, и это мешало прицельной стрельбе. Тем временем касатки, почувствовав вкус крови, с ещё большим остервенением теснили дельфинов. Несмотря на сложность обстановки, девушка в течение нескольких минут сумела отправить на дно ещё трёх хищниц. За это время лишь один дельфин стал жертвой самой агрессивной касатки с двумя белыми пятнами. Её очень крупное тело с удивительной проворностью мелькало среди сражающихся. Наконец и она оказалась на прицеле, но вот ее глаза!.. В них буйствовал сам демон, сотня демонов!! Увидев этот гипнотизирующий взгляд, Луиза на какое-то мгновение застыла, но, очнувшись от наваждения, тут же нажала на спуск. Пуля пронзила тело, и касатка, перевернувшись, со всей своей многотонной массой врезалась в корпус шхуны. Тут же послышался характерный звук треснувших досок, – хищница пошла ко дну, а за ней стал постепенно погружаться и корабль. Луиза с некоторым сожалением постояла ещё на палубе и, надев маску, нырнула в океан. Бой с касатками был закончен. Итог сражения: два дельфина погибло, но за них семь хищниц поплатились своей жизнью.

Девушка молча обняла вожака, а афалины единодушно благодарили Луизу. Подобные встречи некоторые из них переживали раньше и знали, что пострадавших было бы гораздо больше, если бы не помощь человека.

Глава 17

На третий день этой стремительной гонки они наконец достигли места, откуда прозвучал призыв о помощи. Им оказался остров с видневшимися на нём домами.

Девушка заворожённо преодолела мель и вышла на берег. Двойственное чувство родилось в её душе. Радость оттого, что она наконец сможет увидеть дорогого ей человека – и нарастающая тревога. Сейчас она вдруг поняла, что несчастье связано именно с ним! Сердце Луизы забилось сильнее, когда она увидела разрушенную часть одного из строений.

Сняв ласты, она медленно направилась к уцелевшей части дома. В это время из окна за Луизой внимательно наблюдали две пары глаз.

– Дедушка, как ты считаешь, кто это?

Арман Вильбуа почти не сомневался: известное ему по описанию лицо девушки, дыхательный аппарат за её спиной говорили о том, что это может быть только Луиза де Луэстен. Учёный мысленно попытался объяснить себе её неожиданное появление здесь, на острове. И не мог.

Он посмотрел на мальчика и, погладив его по голове, опустил карабин.

– Это хороший человек, успокойся.

Океанолог ещё некоторое время рассматривал неожиданную гостью, которая за это время успела дойти до полуразрушенного дома, в нерешительности остановившись у него. Её профиль был так близко от наблюдавших за ней островитян, что Вильбуа рассмотрел небольшую родинку на её левой щеке. Эдди, в свою очередь, с интересом разглядывал красивый кинжал, висевший на поясе девушки.

– Дедушка, а нож-то золотой, смотри, как блестит.

– Да, – ответил Арман, – только ты говори потише.

– Так она же добрая!?

– Думаю, что так. Сейчас проверим, – шёпотом ответил Вильбуа и внимательно осмотрел побережье.

Недалеко от него в воде плескались дельфины. Других людей не было. Опираясь на приклад карабина, Арман осторожно доковылял до двери и, тихо открыв её, вышел на крыльцо. Тут, неловко повернувшись, он каким-то неосторожным движением задел взведённый курок – раздался оглушительный выстрел. Девушка вздрогнула и, выхватив кинжал, резко повернулась в сторону Вильбуа.

Мгновенно опомнившись, он первым произнёс:

– Прошу прощения, мадемуазель Луиза, за этот фейерверк. Совсем случайно напугал вас.

Девушка несколько мгновений молчала, собираясь с мыслями:

– Откуда вы знаете моё имя? Кто вы?

По прозвучавшему вопросу островитянину стало ясно, что он не ошибся в своём предположении.

– Я Арман Вильбуа, а о вас я знаю от профессора Сальватора де Аргенти.

Напряжение на лице девушки стало постепенно таять, и она попыталась улыбнуться, одновременно пряча кинжал в ножны. Вильбуа последовал ее примеру, заправив карабин за спину. Затем он пригласил гостью в дом:

– Прошу вас, проходите, гостям мы всегда рады.

Луиза нерешительно вошла в дом, но у порога остановилась. Только в последний момент девушка заметила стоящего у окна мальчика. Он растерянно смотрел на неожиданную гостью. Луиза улыбнулась сразу поняв, кто это, и протянула к нему руки. Ребенок, глядя на океанолога, неуверенно подошёл к ней.

– Как твое имя?!

– Эдди.

– Твоего папу зовут Ихтиандр?

– Откуда вы знаете, мисс?!

Луиза обняла его, и, к удивлению Вильбуа, мальчик не противился этому, вытирая набежавшие слёзы.

– Успокойся, милый, всё будет хорошо! – девушка села в кресло и привлекла ребенка к себе.

– Извините, мадемуазель Луиза, я выпущу собак, и мы поговорим. – Вильбуа поковылял к выходу и очень скоро вернулся. – Ночью вместе сторожим, а утром я их закрываю. Сегодня сделаем исключение.

– Скажите, господин Вильбуа, а где Ихтиандр?

Арман посмотрел на мальчика и тихо произнёс:

– Если бы я знал, где они… – И он рассказал историю похищения профессора и Гуттиэре.

– Да, – задумчиво произнесла Луиза, – теперь понимаю, почему прозвучал тот сигнал о помощи, который я услышала. Только и теперь не могу объяснить своего состояния и поведения! Что со мной случилось?! Я бросила своих родных – неодолимая сила привела меня сюда. Что это?! Я стала понимать язык дельфинов. Мало того, я каждый день начинаю ощущать в себе все новые и новые, казалось бы, непостижимые способности… Теперь я могу говорить с дельфинами, но не знаю, как это происходит!..

– Это невероятно! – тихо отозвался Вильбуа. – Сальватор говорил… Впрочем, теперь я обязан рассказать вам то, что знаю. Я объясню вам всё – это мой долг.

Девушка вопросительно посмотрела на собеседника.

– Как мне вас описал Ихтиандр и профессор Сальватор, вы – мужественный человек. Впрочем, я и сам это сейчас вижу. Там, в Аргентине, после автомобильной катастрофы вы должны были погибнуть. Но профессор, спасая вас, пошёл на крайний шаг…

Решившись всё рассказать, учёный сделал паузу и… потерял уверенность в правильности своего решения. Наступило молчание. В мгновение девушка почувствовала, что сейчас прозвучит что-то очень важное, быть может, даже страшное для неё. Но она хотела знать правду и только правду!

– …Погибший в результате травмы участок мозга профессор заменил трансплантатом мозга дельфина, – на одном дыхании закончил Арман.

Казалось, девушка не расслышала того, что сказал учёный. Она оставалась в прежней позе, только взгляд её ушел куда-то в бесконечность. Потом, словно очнувшись, она посмотрела на мальчика, и из больших красивых глаз её покатились слёзы, а через минуту Луиза отчаянно рыдала. Мальчик, поборов в себе смущение, неожиданно встал и, подойдя к гостье, обнял её:

– Мадмуазель… Мисс… ты не плачь… Спаси маму и папу. Дедушка – чудесный доктор, он вылечит тебя!

Вильбуа со смешанным чувством наблюдал за этой сценой.

Наконец Луиза успокоилась, но долго молчала, глядя в пространство.

– Вы хотите знать, о чём я думаю? – наконец спросила она.

– Я хочу лишь одного: рассеять ваши мрачные мысли.

– Сможете ли вы… – Девушка запнулась. – Я люблю Ихтиандра. Я не знала, где его искать!.. Я не знала, что сердце его занято другой, черноволосой. Не удивляйтесь, господин Вильбуа… Ведь я – человек-дельфин, а значит, обладаю необыкновенными способностями, благодаря которым могла бы прямо сейчас описать лицо его избранницы… Но оказывается, что дело даже и не в ней, а в том, что я… получеловек и уже не имею никаких прав на мысли о любимом. Господи! За что ты наказал меня?!

Девушка грустно смотрела на собеседника, а по её щекам бежали и бежали слёзы.

Арман Вильбуа молчал, он, любивший Ихтиандра, как собственного сына, сосредоточенно думал над тем, что сказать этой милой необычной гостье. Наконец его мысли приобрели ясность.

– Ихтиандр – не спортсмен-подводник, как в своё время писала уважаемая газета «Зеландия тайме», – проговорил островитянин, глядя на собеседницу.

В её потухшем взгляде вдруг зажглась маленькая искорка интереса. По этому, едва заметному признаку он понял, что пошёл по правильному пути. Нужно было во что бы то ни стало сделать так, чтобы она нашла в себе силы понять и принять своё новое состояние.

– Ихтиандр – человек-амфибия, живший долгое время только благодаря жабрам акулы…

Нужно было видеть Луизу. Она напоминала утренний цветок, бутон которого раскрывался сейчас навстречу лучам ласкового солнца. Её глаза засветились.

– Как, с жабрами акулы?! – тихо, но с живым интересом выговорила девушка.

Вильбуа очень подробно рассказал ей историю Ихтиандра, упомянув и о Гуттиэре.

– Так, значит, сияющая дорожка в ночное небо – это не сон, – задумчиво произнесла Луиза, – значит, это – судьба…

– Извините, я вас не понимаю.

Оторвавшись от своих мыслей, девушка рассказала о ночном видении.

Хозяин дома не узнавал свою гостью. Луиза, встав с кресла, молча ходила по гостиной, рассматривая всё, что попадалось ей на глаза. Заметив фото Гуттиэре, она долго разглядывала его.

К девушке подошёл Эдди. Она обняла его.

– Какая красивая у тебя мама, – тихо произнесла Луиза.

– Да. И очень добрая… Мисс, вы тоже очень хорошая, – ответил мальчик.

Луиза улыбнулась:

– А ты откуда знаешь?

– Теперь точно знаю – вы только что сказали, что любите моего папу. А те люди, которые его любят, хорошие.

Девушка подняла ребёнка и поцеловала:

– Я попытаюсь спасти твою маму, дорогой. Только не плачь и слушайся дедушку.

Ребенок внимательно посмотрел на неё и проговорил:

– Мадемуазель Луиза, я тебя очень люблю.

Девушка не могла скрыть слёз от такого признания…

Наконец Луиза проверила работу дыхательного аппарата. Отработанный комплект химреактивов для регенерации кислорода тут же был заменен.

– Нам пора расставаться. Каждая минута дорога, а я и так уже потеряла много времени. Скажите, месье, а что случилось с вашей ногой?

– Это не опасно. Перелома, похоже, нет. Немцы чуть было не похоронили меня под обломками собственного дома… Хотел догнать их на своей подлодке, да куда там – первые два дня я с трудом передвигался, да и его с собой взять боялся, – ответил учёный, кивая на мальчика.

– Не могу себе представить, как в огромном океане вы найдёте подводную лодку и как сможете помочь людям, охраняемым вооружёнными бандитами?

– Господин Вильбуа, и это говорит знаменитый исследователь дельфинов?

– Да, но ведь и их возможности тоже не беспредельны. Хотя… Слишком много загадок вы с собой принесли…

Вильбуа с большим трудом доковылял до побережья, провожая девушку. Здесь, на прощание, Луиза обняла мальчика и протянула руку островитянину. Арман сначала пожал её маленькую, но сильную кисть, а затем поцеловал. Войдя по пояс в воду, Луиза проговорила:

– Господин Вильбуа, не уходите. Я выясню обстановку у своих друзей и расскажу вам.

Учёный кивнул.

Минут через десять она появилась из воды.

– Лодка совсем недалеко, и только что прозвучал второй сигнал о помощи. Я поплыла, пожелайте мне удачи… Буду надеяться, что мы ещё встретимся в этой жизни… – и над волнами мелькнул прощальный взмах ласт.

Глава 18

Только к вечеру того дня, когда Луиза покинула остров, Ихтиандр наконец почувствовал, что догоняет подводную лодку… Всё это время он упорно гнался за ней. В скорости Ихтиандр не уступал судну, но он сразу же отстал из-за потери сознания, к тому же лодка плыла и ночью, а человеку приходилось отдыхать. Но главной причиной задержки Ихтиандра было ранение, полученное им в очередном сражении с акулами… Это случилось днём, когда Луиза находилась на острове и разговаривала с его сыном. Такого количества хищниц он ещё не встречал. Видавший виды Лидинг подал второй сигнал бедствия:

– Дельфигрид! Помоги!!

И снова волны радужного света пробежались во все стороны океана, на этот раз потрясая Ихтиандра своей зрелищностью. О Дельфигриде он уже слышал, считая сей персонаж легендой дельфинов. Но вот сейчас…

– Лидинг – что это такое?!

– Друг мой, сейчас не время для объяснений, надо готовиться к сражению!..

– Гм-м-м…

Ихтиандр нажал на спусковой крючок, и две самые крупные хищницы пошли ко дну, дельфин же тем временем устремился навстречу ближайшей акуле.

Человек едва успевал посылать красные лучи в разные стороны. В пылу сражения он не заметил хищницы, появившейся сзади, и был предупреждён Лидингом в последний момент.

Увидев стервятницу боковым зрением, Ихтиандр вложил всю силу своего удара в приклад ружья, который, сломав челюсть и часть зубов, вошёл в её пасть. Акула дёрнулась, захлопнув пасть вместе с прикладом, но Ихтиандр сумел выдернуть его, вернее, то, что осталось от приклада, вместе с выбитыми зубами. «Гроза океана» на какое-то мгновение застыла от адской боли – этого хватило человеку, чтобы развернуться и выстрелить в неё в упор. Он послал ещё несколько лучей, поразивших других хищниц, но бой только начинался, несмотря на то, что около десятка их уже поплатились жизнью. Акул было очень много, и двигались они в такой головокружительной карусели, что трудно было даже примерно подсчитать их количество. Ихтиандр не переставая нажимал и нажимал на курок. Только два луча прошли мимо цели, зато остальные помогали устилать трупами дно. Но вот, как и несколько лет назад, в пылу сражения отказало ружьё – индикатор лучей указывал на нуль. Операция замены диска была отработана до автоматизма – он менял его, одновременно наблюдая за стервятниками. Сзади прикрывал Лидинг, и вдруг его резкий толчок хвостовым плавником в правое плечо выбил диск из рук, но даже сожалеть об этом было некогда. Карлуша находилась в стороне и добивала очередную жертву. Пронзительная трель заставила осмотреться – сверху на человека стремительно летела хищница, ее остекленевшие чёрные глаза смотрели в одну точку.

Казалось, в этих глазах было больше мести за своих погибших подруг, чем алчности и прожорства. Человек был загипнотизирован этим страшным взглядом, но тут неведомо как вдруг исчезла левая половина тела хищницы, а ее правая часть немедленно стала заворачиваться в спираль, тая на глазах!..

– Бог ты мой!.. Какие страсти!!

Запасные диски хранились в специальных кармашках облегающего тело костюма. Заряжая ружьё, Ихтиандр, несмотря на обстановку, все-таки подумал об утерянном диске. Глубина в этом месте океана была незначительной.

«Останусь жив, достану».

Видимость была плохой из-за кровавой завесы, но дельфины держались рядом с человеком, и это ободряло.

– Эти безмозглые твари, конечно, не понимают, что мы торопимся, что ж, тем хуже для них, – услышал Ихтиандр голос Лидинга.

Он хотел ответить другу, но в этот момент почувствовал, что за правую стопу кто-то тянет. С быстротой молнии он отдернул ногу – правая ласта осталась в зубах акулы. Снова в ход пошёл приклад – на этот раз, в виду ветхости его состояния, не так удачно. Мощное тело хищницы медленно, словно нехотя, проплыло мимо. Было трудно сказать, что помогло – то ли удар приклада, то ли она решила набрать скорость, чтобы целиком проглотить человека, но этой её медлительностью воспользовался Ихтиандр, всадивший заряд почти в упор. Один из дельфинов был рядом (кто именно – из-за красной мглы невозможно было понять) и его пронзительная трель непереводимого пятого уровня неслась не умолкая. Второй был где-то в гуще схватки, и Ихтиандр теперь почти не стрелял, боясь попасть в друга, но и выплыть из этого красного ада было невозможно. Казалось, этой мясорубке не будет конца… Однако закалённый в таких перипетиях человек надеялся на себя и друзей. И действительно, скоро зловещие тени стали исчезать, бой заканчивался. На поверхности они внимательно осмотрели друг друга, и обработали все раны специальной мазью, обладающей защитным и дезинфицирующим свойством. Лекарство, приготовленное Сальватором, он всегда держал при себе.

Пришлось долго оставаться на одном месте, пока кровавый туман не рассеялся. Наконец вода посветлела, и друзья опустились на дно. Оно оказалось усеяно хищницами. Большинство из них были мертвы. Некоторые ещё боролись за жизнь – их конвульсивные движения вначале насторожили Ихтиандра. Но вот он увидел пару хищниц, совершенно не пострадавших от бойни и довольствовавшихся останками своих сородичей. Заметив человека, одна из них бросила это занятие и устремилась в его сторону. Пришлось и на этих потратить два заряда. Потерянный ласт был скоро найден, но диск искали очень долго, пока Лидинг не догадался заглянуть под одну из погибших. Ласт был почти цел, если не считать треугольных дыр, оставленных зубами хищницы в нескольких миллиметрах от пальцев… Отдыхать было некогда – Ихтиандр только с сожалением осмотрел приклад, от которого остались торчащие щепки. Но ремень уцелел и чудом держался за оставшуюся деревяшку приклада – в общем гарантировавшую, что ружьё не сорвётся. Приняв сие к сведению, Ихтиандр заправил карабин за спину, и друзья понеслись в неведомую даль…

Глава 19

Между тем подводная лодка с пленниками уже сутки ожидала корабль-заправщик. Днём она уходила на перископную глубину, а ночью её зловещий силуэт чернел в лунном свете.

– Капитан, что может спасти твоего коллегу с транспорта от военного трибунала? – Дитрих уже третий раз задавал этот вопрос Вайсу.

Капитан Вайс, сорокалетний подтянутый офицер, в очередной раз молча пожал плечами.

– Мне придётся всё же воспользоваться запасным вариантом – у Заубица больше топлива, и до Южной Америки нам хватит его. Тебя же мне искренне жаль… Ибо Крестов, обещанных за эту операцию, вам не видать!

Но командир лодки ещё сохранял спокойствие – он знал, что Дитрих не заинтересован в смене судна.

– В любом случае ему нет оправдания, – продолжал резидент, – эта задержка нарушает все наши планы.

Дитрих терял обычное для него самообладание. Блестяще проведённая им операция, за которую обещали Рыцарский Крест, была под угрозой срыва.

К вечеру в перекрёстке прицела перископа показался наконец силуэт знакомого судна. Когда корабли сблизились, Дитрих и капитан Вайс прошли на заправщик. Рапорт отдавал первый помощник.

– Где капитан?! Почему вовремя не прибыли в заданный квадрат? Как объясните опоздание?! – рычал Дитрих.

– Капитан болен…

– Что бы с ним ни произошло, – прервал помощника резидент, – трибунал вылечит!

– Господин майор, прошу вас в его каюту.

Дитрих зло посмотрел на первого помощника и направился за ним. То, что он увидел, поразило даже его – доктора, видевшего немало за свою врачебную практику.

Руки, часть грудной клетки капитана были обожжены, лицо неузнаваемо. Больной тихо стонал. Рядом с ним стоял фельдшер, обрабатывающий какой-то мазью грудь. О разговоре с капитаном не могло быть и речи.

– Продолжайте, – проговорил Дитрих и вышел.

– Так что же здесь случилось? – спросил он помощника после длительной паузы.

– Нам оставалось плыть до места встречи часа три. Капитан стоял на мостике и в бинокль внимательно осматривал океан. В это время в воздухе появился какой-то круглый шипящий объект. Едва задев капитана, он тут же исчез, оставив на нём этот страшный след.

– Ясно… шаровая молния.

– Только вот откуда? Одно-единственное лёгкое облачко над нами, и никаких признаков грозы. А после этого все приборы вышли из строя, показывая то одно направление, то другое. В последовавшие за этим два дня я пытался как-то сориентироваться по звёздам, а сегодня до полудня просто дрейфовали, пока наконец приборы не заработали.

– Очень странная история… – задумчиво проговорил Дитрих, – однако не будем терять драгоценное время. Займитесь заправкой, а мы с профессором осмотрим больного.

Дитрих сегодня ещё не разговаривал с де Аргенти и, войдя к своим пленникам, вежливо поздоровался.

– Чем обязан визиту столь важной персоны? – с оттенком иронии проговорил Сальватор.

– А вы бы хотели видеться чаще? – в тон ему ответил Дитрих.

У резидента, в связи с появлением заправщика, настроение явно повысилось, и он принял интонацию профессора.

Де Аргенти измерил своего бывшего ассистента долгим взглядом и предложил присесть.

– Спасибо, дорогой профессор, но я пришёл за вами.

Лицо Сальватора выразило смешанное чувство изумления и недоверия. Гуттиэре встала, подошла к нему и взяла за руку.

– Мы что, уже прибыли к месту назначения? – спросил наконец пленник.

– О нет, профессор. Я вас прошу только взглянуть на одного больного. Нужна, так сказать, консультация. Заодно и воздухом свежим подышите… А вас, мадам, прошу не беспокоиться. Вас никто не тронет.

– Но… за консультацию нужно платить.

– Что ж, – усмехнулся резидент, – каковы ваши условия?

– Джеймс Вейслин – тоже ваш человек? Хотя это сейчас ничего не решает, но я хотел бы знать.

– Я вас понимаю и расскажу всё, что касается моих отношений с Вейслином.

Сальватор обнял Гуттиэре, а затем последовал за Дитрихом. Они поднялись на борт и перешли на транспорт-заправщик. Солнце было уже у линии горизонта, стоял тихий летний вечер. Профессор остановился и окинул взглядом просторы океана.

«Ихтиандр, сын мой, где же ты сейчас?!» – пронеслось в его мыслях.

Он вздохнул и направился за резидентом.

Увидев больного, Сальватор невольно отшатнулся, но потом внимательно осмотрел его. После этого Дитрих отвёл его в сторону и спросил:

– Господин профессор, как вы считаете, что это?

– То же самое я хотел спросить у вас… Вы же понимаете, коллега, что прежде чем поставить диагноз, нужно не только осмотреть больного, но и расспросить.

– Он не в состоянии говорить сейчас.

– Да, это ясно… Какой странный термический ожог. Такой я вижу впервые. Что всё же с ним произошло?..

Дитрих подозвал первого помощника, и тот повторил рассказ. Сейчас перед профессором в первую очередь был больной, а только потом фашист, поэтому он снова внимательно осмотрел его и из ограниченного ассортимента лекарств назначил лечение. К этому времени завершилась заправка. Дитрих и Сальватор вернулись на субмарину.

– Теперь слово за вами, – проговорил де Аргенти, проходя в свой отсек.

– Только не здесь, профессор. Прошу ко мне.

Резидент тут же дал задание приготовить ужин в кают-компании. Усевшись за стол, Дитрих сразу начал свой рассказ:

– Скажу вам прямо, профессор, доктор Вейслин – преданный вам человек и замечательный врач. Я хотел завербовать его, но вовремя передумал – он не разведчик, хотя в нём и есть что-то такое… нестандартное.

– Вы хотели сказать – не предатель, – вставил Сальватор.

– Понимайте как хотите, господин профессор, но если будете подобным образом прерывать меня – я не смогу выполнить обещания… Так вот, с Джеймсом мы знакомы давно, вместе учились в университете и специализировались у одного профессора.

– Да, я это знаю из рассказа Вейслина. И, помнится, сразу обратил внимание на ваши руки. Именно поэтому тогда я дал добро на вашу работу в моей клинике.

– После окончания Гарвардского университета я помог Джеймсу устроиться в престижную частную клинику, и мы вместе довольно долго в ней работали. Мы, может быть, и не встретились бы с вами… – Дитрих, улыбаясь, посмотрел на профессора, – если бы не его величество случай, после которого Вейслину пришлось уволиться и искать другую работу.

– Как-то, ещё во время нашего знакомства, Джеймс упоминал о какой-то случившейся с ним неприятности, но что именно произошло, он так и не рассказал. – Сальватор вопросительно посмотрел на Дитриха.

– О, это была скандальная история. В нашу клинику была доставлена молодая женщина с признаками острого внутреннего кровотечения. Женщину осмотрели Вейслин и я. Но никто из нас сразу не понял причины этого состояния. В конце концов прав оказался Джеймс, диагностировавший желудочное кровотечение из немой язвы и настоявший на немедленной операции. Заведующий отделением в этой истории оказался не на высоте. И когда ему представился удобный случай, а этого пришлось ждать недолго, он подставил Вейслина… и тот потерял работу. Но это не всё… Однажды в клинику приехала та самая женщина (а мы знали, что она жена крупного бизнесмена) на консультацию, назначенную еще Джеймсом.

Узнав о его увольнении, она через меня нашла его и при помощи своих связей восстановила в клинике. Но тут, как говорится, нашла коса на камень – недолго пришлось работать Джеймсу. Он снова оказался за бортом. Я знаю, что он несколько раз встречался с этой женщиной и они полюбили друг друга. Вейслин, как истинный джентльмен, отказался от её услуг и денег и долго искал другую работу. Видя его мытарства, я помог устроиться ему на пароход, но использовать в своих целях не стал. Он не знает, кто я на самом деле.

– И хорошо, – задумчиво произнёс профессор, – но как можно с вашими-то руками заниматься такой грязной работой?!

– Поздно, господин де Аргенти, перевоспитывать нас. Мы прошли огонь и воду под руководством фюрера.

Профессор с сожалением покачал головой.

– Так вот, – продолжал Дитрих, – Джеймс очень долго был связан с этой женщиной. Он мне рассказывал о том, что вы несколько раз приглашали его к себе, а он, в свою очередь, никак не мог решить вопрос со своей подругой. Наука и жажда настоящей работы взяли верх над чувствами, и он приехал, но отношений со своей любимой женщиной не порвал. Узнав от него о ваших исследованиях в области мозга и доложив об этом в центр, я получил задание работать с вами. К тому же Аргентина входит в сферы интересов рейха. Так что, дорогой профессор, – добавил он после паузы, – только этим можно объяснить постоянное стремление Джеймса к поездкам.

Профессор некоторое время молчал. Да, судя по рассказу шпиона, всё как будто вставало на свои места, и, самое главное, объяснялось поведение Вейслина.

– Так вы говорите, что ночью спокойно сели в подлодку и поплыли сюда, не попрощавшись?

– Не совсем так… Я оставил записку Вейслину в знак наших дружеских отношений и его заслуг. А добраться до субмарины совсем спокойно не удалось – в меня стреляли, и пришлось ответить тем же… Похоже, я кого-то пристрелил там.

– А вдруг это был ваш товарищ – Джеймс?

Дитрих прищурил глаза и покачал головой.

– Нет, профессор, это исключено. Вейслин дежурил в ту ночь и не мог выйти из клиники – вы его знаете… Это были какие-то бродяги. Нельзя было шуметь, к сожалению, а то бы я разобрался.

– Скажите, Дитрих, а другое, что-то необычное встречалось у вас в пути?

– Это уже больше похоже на допрос, господин профессор. Я достаточно много рассказал вам.

– Ну что вы, доктор, это же любопытство обречённого.

– Господин майор, расскажите о хребте и о дельфинах, – вставил капитан, до этого молча слушавший собеседников.

– Хорошо. Но с хребтом – это по твоей части, Вайс. Ну а афалины… Жаль млекопитающих, душевные попали… – Дитрих изучающе посмотрел на де Аргенти. – Представьте, профессор, плывущую по поверхности океана субмарину и рядом с ней пару дельфинов… Я надеваю аппарат, тщательно скрываемый вами от меня, и слышу: «Это та подлодка, на которую указал Дельфигрид?» – «Она самая!.. Чувствуешь?» – «Мгновение, считываю информацию… Пожалуй, ты прав!» – «Тогда нужно плыть быстрее и предупредить их!» Каково, господин профессор?.. Похоже, вас хотели предупредить. Но как?!

– Вы поторопились, голубчик… Вас лично я ни в чём не подозревал, иначе вашей ноги не было бы в моей клинике. Вы знали всё, что необходимо было для работы… Еще немного времени, и, возможно, я познакомил бы вас с тем, что для вас ещё было закрыто. Теперь я ничего не скажу и не покажу… – Сальватор понял, что Дитрих знает не всё, иначе он бы перевернул весь остров, несмотря на свой «гуманизм».

– Скажете, дорогой профессор, только не здесь… и без пытки, добровольно. Мы, собственно, всё знаем о разработках Джонсона. Молодец Вейслин, простой парень, он мне показал аппарат. И всё же, господин профессор, скажите сейчас – что или кто такой Дельфигрид и каким образом дельфины хотели вас предупредить? У вас что, и на острове был такой аппарат? – Дитрих пронзительно посмотрел на де Аргенти. – А может быть, вы сами и есть этот Дельфигрид?!

Сальватор понял напряжённость момента и… рассмеялся так, что оба офицера даже не заподозрили его в неискренности.

– Господа, я не ведаю о таком существе, как Делфигрид, но раз в ваших руках оказался этот единственный аппарат обратной связи, то почему же вы дельфинов обо всем не расспросили?

– Если бы я начал с ними разговор, то эти твари, без сомнения, поняли бы всё и исчезли бы.

– Вы их застрелили?

– Вы проницательны, профессор. Я не стал испытывать судьбу.

– Жаль… Значит, сказали Дельфигрид… Ну, им я никак не могу быть хотя бы потому, что самого себя предупреждать – это нелепость.

Сальватор не жалел сейчас, что начал этот разговор. Разоткровенничавшийся шпион, сам того не подозревая, дал очень много информации. О нём уже знают друзья и стремятся освободить. Как?

«Что же такое Дельфигрид?..» – Аналитический ум учёного пытался найти ответ на этот вопрос.

– Господин профессор! О чём это вы так задумались? Давайте лучше выпьем за наше здоровье, – наконец услышал Сальватор.

«Пожалуй, не нужно им показывать, что эта информация так заинтересовала меня», – подумал он и продолжил вслух:

– Всё о Дельфигриде думаю… Понятия не имею, что это такое.

– Лукавите, господин де Аргенти? – недоверчиво произнёс Дитрих. – Я ведь знал об аппарате обратной связи. Проводя такие операции, об этом просто невозможно было бы не догадаться… Ну, скрывайте до поры до времени – всё равно всё выясним.

– Не верите? Ваша воля… Но, господа, вы обещали рассказать ещё и о подводном хребте.

– Это менее интересно, чем ваша работа, господин профессор, – вмешался капитан Вайс. – Мы чуть не врезались в подводный хребет там, где ничего подобного быть не должно. Спасло нас то, что видимость была хорошая и наблюдатель вовремя заметил подводное нагромождение почти у поверхности океана.

– А сейчас мы не врежемся?

– Не беспокойтесь, профессор, мы в этом районе пойдём в надводном положении.

Когда Сальватор в сопровождении Дитриха вернулся в отсек, то увидел спящую Гуттиэре. Она лежала, свернувшись калачиком, подогнув ноги. На лице блуждала лёгкая улыбка. Он хотел уложить её поудобнее, но побоялся прервать её счастливый сон.

– Пусть хотя бы так она будет подальше от реальности, – решил он и не стал будить невестку.

Де Аргенти тоже лёг, но сон долго не шёл. Профессор думал о том, что только что услышал… И вдруг он вспомнил это имя:

– Дельфигрид… Это же из сна дельфина… Ихтиандр тогда еще рассказывал… Атлантин, Дельфигрид и… – Сальватор задумался. – Вспомнил! Окентавр… Но что бы это значило?.. Если – а это так – Дитрих похитил прибор обратной связи, то кто же мог послать на остров дельфинов? Менес?!

Это предположение не укладывалось в научную концепцию Сальватора, хотя он понимал, что тайна пятого уровня дельфинов есть, и она остаётся загадкой.

– Странно, что такой опытный шпион, как Дитрих Редер, всё это мне рассказал. Хотя, впрочем, он не успел кое-что понять, и эта немецкая самоуверенность… И главное, об Ихтиандре никто из них не знает. Хорошо, что я Вейслину так и не рассказал о нём.

Все эти дни, проведённые в замкнутом пространстве субмарины, Сальватор думал о сыне. Он предполагал, что Ихтиандр последует за ними и попытается их освободить, но как?

– Не стал бы и он пленником немцев!

Де Аргенти сел на кровати. Противоречивые мысли роились в его голове. Он вспомнил залпы из пушки и замолчавший карабин Армана. Забывшись, Сальватор встал и прошёл по отсеку в сторону боевой рубки, но, увидев настороженный взгляд часового, повернул назад.

– Эдди… А что, если Арман убит?!

– До сих пор он как-то не думал о такой возможности. Эта мысль ужаснула его. И дело было не только в том, что с маленьким сыном Ихтиандр не сможет преследовать лодку. Он не видел всего того, что наделали выстрелы пушки, не мог представить, каковы последствия разрушений. Усилием воли профессор заставил себя успокоиться, лёг и очень быстро заснул.

Глава 20

Покинув остров, Луиза стремительно понеслась в аквамариновом пространстве. Она настолько привыкла к дыхательному аппарату, что некоторые его неудобства уже не замечала, рассекая зелёно-голубую мглу океана. Но вскоре темп этой гонки пришлось убавить. Сигнал «Дельфигрид» прозвучал, когда девушка находилась на острове, и поэтому она была не совсем уверена в направлении своего движения. Кроме этого постепенно изменился характер мыслей Луизы. Она вспомнила брата:

«Пароход ещё не доплыл до родных берегов. Это хорошо. Пусть родители подольше остаются в неведении».

Она вспомнила также всё, о чём поведал ей на острове Вильбуа. До этого разговора все свои действия она воспринимала как естественные, не придавая значения тому, почему так поступает. Теперь всё стало на свои места – подталкиваемая неведомой ей интуицией (или еще чем-то!), она спешила выручить из беды своего спасителя!.. В мыслях появился образ Сальватора. Казалось, она должна была проклинать этого человека. Нет! Девушка и сейчас его боготворила. Учёный сохранил жизнь её любимому, помог ей, и благодаря ему воплощалась теперь в жизнь её мечта. Она вспомнила Эдди.

«Мадемуазель Луиза, я тебя очень люблю!..» – пронеслись его слова где-то в глубине ее мыслей.

Рассказ Армана Вильбуа сначала вызвал у неё отчаяние, но затем что-то изменилось в ней, и сейчас она уже радовалась происходящим переменам. Снова в её мыслях встал образ родителей. Особенно она была привязана к отцу. Крупный промышленник и миллионер, постоянно занятый человек, он очень любил свою дочь. Она родилась, когда отец был уже известен в кругу богатых людей.

«Милый папа… Ты всегда баловал меня».

Луиза вспомнила и богатые подарки, и серьёзные нравоучения, которые получала. Именно от отца она унаследовала решительность, целеустремлённость, умение владеть собой, столько раз выручавшие её в разных жизненных ситуациях. Она перепробовала массу хобби, остановившись наконец на двух (плавание и стрельба), рекомендованных отцом, которые именно сейчас ей очень пригодились. Закончив лицей, Луиза поступила в Колумбийский университет в США. С возрастом в её характере появились грусть и нежность, она стала болезненно ощущать своё одиночество. За богатой наследницей пытались ухаживать многие, но не было среди них того, единственного. И вот однажды, возвращаясь домой на каникулы, она оказалась в океане рядом с Ихтиандром…

В жизни по-разному происходят такие встречи. Если оба ждут её и узнают друг друга, то эти встречи, как правило, заканчиваются счастливо. В иных случаях приходится ждать и надеяться на лучшее.

Мозг Луизы до такой степени был занят воспоминаниями, что она не заметила друзей, приготовившихся к отражению атак хищниц. Напрасно плывший впереди афалина Кэмбелл пытался привлечь внимание человека, но, поняв бесполезность своих усилий, он сделал вираж и стремительно налетел на одну из акул. Девушка опомнилась лишь тогда, когда в непосредственной близости от себя увидела белый ряд треугольных зубов – это была смерть. Кровь отхлынула от головы, и Луиза внезапно потеряла сознание. Очнулась она на океанском дне. Два дельфина, одним из которых был Кэмбелл, настойчиво толкали её в плечо. Луиза пришла в себя и осмотрелась. Боже! Столько трупов хищниц валялось вокруг!

– До нас тут кто-то хорошо поработал, – заметил Кэмбелл.

«Это мог быть только Ихтиандр, – подумала девушка, внимательно рассматривая дно. – К счастью, только акулы…»

Дельфины поднялись на поверхность, а за ними и Луиза. На воздухе она внимательно проверила дыхательный аппарат, одновременно слушая рассказ Кэмбелла. Оказалось, акул было немного, и, видимо, это обстоятельство спасло ей жизнь.

– Единственное, что успела стервятница, – поцарапать тебе грудь плавником и сорвать верхнюю часть одежды, – закончил дельфин.

Только теперь девушка почувствовала, что ее грудь обнажена, а на правой по наружному краю алела неглубокая рана, которая уже не кровоточила.

– Кэмбелл, а где… – Луиза запнулась. Она хотела сказать «бюстгальтер», но вспомнила его слова, – …где верхняя часть одежды?

– Где-то на дне.

– Кэмбелл, мне нужна эта часть одежды.

– Зачем?

Луиза почувствовала, что её щеки наливаются румянцем:

– Ну, как бы тебе объяснить?.. Понимаешь, у людей так принято.

– Зачем закрывать молочные железы в воде? – проговорила Хью. – Но… коли надо, сейчас найдём.

Дельфины, а за ними и человек нырнули на глубину. Благодаря мёртвым хищницам место своего падения Луиза нашла быстро, но потерянного предмета нигде не было видно. Девушка начала обследовать дно: небогатая подводная растительность, в основном песок и кораллы. Но вот ее внимание привлек треугольный холм, от которого вдаль, цепочкой уходили более мелкие возвышения.

«Подводный камень, обросший морскими организмами? – решила Луиза и, вытащив кинжал, постучала им по возвышению. – Гм-м-м… Это не камень»…

Она попробовала сдвинуть его руками. К удивлению, ей это удалось. Дельфины, находившиеся рядом, сообщили, что внутри находится металл.

– Металл?! Так, значит, это емкость?

Она решила добраться до ее содержимого и подняла вокруг столько песка и ила, что пришлось на время оставить свою затею и подождать, пока муть не уляжется.

В это время к ней подплыл Кэмбелл с обрывком «верхней части» её туалета, которая уже ни на что не годилась. Девушка улыбнулась и обняла дельфина. Когда вода посветлела, Луиза возобновила свои попытки. Получасовая борьба с неизвестностью закончилась победой человека: кинжал оказался в зазубринах, зато с трудом пробитая дыра в деревянном хранилище открыла дорогу к спрятанным сокровищам. Луиза рассматривала монеты и разные мелкие драгоценные безделушки – кольца, броши. Вот пальцы зацепили что-то покрупнее, и девушка вытащила ожерелье из золотых пластин.

«А ведь это мне может пригодиться». – Девушка примерила украшение, которое немного прикрывало её обнажённую грудь.

Луиза какое-то время восхищалась тем, сколько здесь было драгоценностей, но вдруг мощный призыв: «Дельфигрид! Помоги!» – прозвучал в третий раз.

И снова дельфины и человек понеслись в голубой мгле океана.

Глава 21

Утром после вечерней дозаправки подводная лодка «У-154 С» легла на заданный курс. Она находилась сейчас в районе пересечения южного тропика со 120-м градусом к западу от Гринвича. Прошедшую ночь резидент Дитрих Редер спал плохо. Несмотря на благополучное завершение эпопеи с транспортом, ощущение неудовлетворённости не покидало его. Закрыв глаза, он попытался понять причину своего состояния. Может быть, в разговоре с профессором он сказал что-то лишнее? Коньяк и хорошая новость о заправщике развязали ему язык. Проанализировав разговор, Дитрих нашёл, что был чересчур откровенен, и сейчас пожалел об этом.

– Ну, да ладно, профессор у меня в руках, и Крест обеспечен.

Он ещё долго ворочался в постели и только перед рассветом заснул. Впрочем, утром он почти вовремя зашёл в кают-компанию и поздоровался с капитаном, который уже ждал его. Кок тут же подал завтрак.

– Как настроение, господин майор?

– Что-то неважное, – пробурчал Дитрих. – Устал. Видимо, сказывается напряжение последних дней.

– Может быть, искупаться желаешь? Когда ещё Южный тропик пересекать придётся?..

Дитрих внимательно посмотрел на Вайса:

– Заманчиво… Я подумаю…

Покинув кают-компанию, резидент пошёл на центропост. Неприятное чувство неудовлетворённости не оставляло его. Особенности профессии резидента диктовали ему одно и то же правило – никому не доверяй, даже своим.

«Этот Вайс – простой парень, но кто его знает… Останусь купаться здесь навечно… Нет, обойдусь без этого удовольствия. Меня ещё не отправляют в отставку, искупаюсь позже».

Он подошёл к штурману:

– Мы идём в подводном положении?

– Да, господин майор.

– Почему?

– Здесь недалеко проходит караванный путь – приказ капитана держаться подальше от посторонних глаз.

«Пожалуй, верно, – подумал Дитрих, – и мне не нужно вмешиваться в их морские дела».

Тем временем капитан, идя на центропост, остановился, что-то внимательно рассматривая под ногами. В этот момент на поверхности океана так ахнуло, что субмарина, находящаяся под водой, заколыхалась.

– Чёрт! – выругался Вайс и, подбежав к перископу, поднял его из глубин шахты.

– Горизонтальщик, отработай рулями на подвсплытие!

Капитан жадно приник к глазку перископа: в полмиле от них, там, где должен был находиться их транспорт-заправщик, пылал факел огня, достававший до низких облаков.

Вайс с трудом оторвался от этого зрелища:

– Такого я ещё не видел!..

Когда Дитрих и штурман по очереди посмотрели в перископ, капитан приказал повернуть подлодку и приблизиться к горящему транспорту.

– Что это? Подводная лодка? – спросил Дитрих.

Не отвечая ему, Вайс крикнул:

– Акустик, доложи обстановку!

– Господин капитан, до момента взрыва, кроме винтов нашего транспорта, я ничего не слышал.

Командир «У-154 С», Дитрих и штурман переглянулись.

– А сейчас что?

– Никаких посторонних шумов, господин капитан.

– Всплываем. Продуть балласт!

Воздух с шипением рванул в цистерны, выгоняя за борт океанскую воду. Не доплыв до горящего транспорта четверть мили, лодка остановилась. Люди вышли на мостик. То, что они увидели, потрясло: с наружных отводов заправщика стекал расплавленный в пекле металл, как будто сочился воск со свечи. Когда столб пламени осел, от корабля осталась только коробка выжженного изнутри корпуса.

– Что же могло случиться? – тихо проговорил Дитрих. – Может быть, кто-то остался жив?

– В таком-то пламени? – Вайс покачал головой. – Это невозможно. Оно сожрало весь кислород – кто не сгорел, тут же погиб от асфиксии.

– Скорее всего, это несчастный случай: замыкание электропроводки, случайная искра. Корабли такого профиля слишком опасны для находящихся на них людей, – добавил штурман.

– Кто бы ни был виноват в этой трагедии, истину мы уже не узнаем, – заметил Дитрих.

Капитан в знак согласия кивнул резиденту. Бросив прощальный взгляд на догоравший транспорт, люди сошли в лодку. Последним спустился капитан, долго возившийся с кремальерой главного люка.

– Принять балласт! – распорядился он. – Дизеля долой. Левым мотором средний. Лишнего шума не производить. Акустику внимательно слушать океан. Малейшие изменения звукового фона докладывать немедленно!

Дитрих и штурман поняли Вайса – капитан хотел убедиться в том, что рядом нет подводных лодок.

Минут через сорок этого вынужденного молчания акустик попросил полной тишины.

– Прекратить хождение по отсекам, – распорядился капитан. – Что ты слышишь?

– Очень слабый шум.

– Винтов?

– Да. Впечатление, что это прогулочный катер.

Дитрих и Вайс переглянулись.

– Этого ещё не хватало. Откуда он здесь может быть? Катер один? – спросил Дитрих.

Акустик некоторое время молчал.

– Больше ничего не слышу.

– Где он?

– В четверти мили от нас.

– Ясно. Он, конечно, видел фейерверк от нашего транспорта и теперь направляется к нему, – вполголоса произнёс капитан. – Малый вперёд! Пусть он останется позади нас. А мы поглядим, что за бродяга забрался в эту глушь на прогулочной лодке.

Субмарина заскользила в голубом пространстве.

– Стоп, машина! – распорядился Вайс и поднял перископ из шахты.

Сильная цейсовская оптика приблизила возмутителя спокойствия.

– Ты прав, Карл, – кинул капитан акустику, продолжая вглядываться в глазок перископа. – Самый обыкновенный прогулочный катер. Между прочим, аргентинский.

– Аргентинский?! – удивлённо переспросил Дитрих.

– Прошу взглянуть, господин майор, – предложил Вайс.

Дитрих припал к глазку всевидящего аппарата и с минуту молча наблюдал за тем, что творилось наверху. Потом неожиданно воскликнул:

– Бог ты мой! Какая встреча! Так это же Карлос Менес! Не зря профессор интересовался… – Заметив недоумение на лицах офицеров, Дитрих прищурившись проговорил: – Теперь я начинаю понимать, как появились здесь те два дельфина, которых мы, господа, пристрелили тогда у лодки!.. Карлос Менес – это человек, прооперированный нашим профессором по поводу травмы черепа. Его мозг частично заменён… Впрочем, детали составляют секрет…

Надо было видеть глаза моряков!..

– Господа, скажу просто – этот человек нам нужен живым!.. За ним мы должны были плыть в залив Ла-Плато, а сейчас нет такой необходимости, сам явился.

– Всплываем? – нашелся капитан.

Дитрих ещё раз внимательно осмотрел катер.

– Исходя из теории профессора де Аргенти… Менес должен быть мирным существом… Посмотрим, посмотрим… Торпедного аппарата там точно нет. В крайнем случае пулемёт. Он нам не страшен. Всплывайте, Рихард, я попробую уговорить их сдаться.

Карлос Менес не забыл своей морской профессии. Он заметил перископ подводной лодки, чуть-чуть возвышающийся над поверхностью воды.

– Рудольф, – негромко позвал он друга, – они здесь, готовь пулемёты и гранаты. Прогулка по океану закончилась. Начинается работа.

Из кабины катера выглянул бородач лет тридцати:

– Где они?

– Вон, перископ видишь?..

Рудольф несколько мгновений осматривал поверхность океана, небольшая волна мешала этому. И вот, когда он заметил его, столбик перископа стал уменьшаться по высоте и совсем исчез.

– Уходят, что ли? – прищурил он глаза.

– Нет, просто так они не должны уйти, – ответил Карлос, – разве только твоей бороды испугались.

Рудольф улыбнулся.

– Уверен, это они, и сейчас надо быть готовым ко всему, – продолжал Менес, – запускай мотор. Посмотрим, что они будут делать в этой ситуации?

Подлодка тем временем делала разворот, а на её борту готовилась абордажная команда. Зная возможности Менеса, Дитрих Редер сомневался в успехе этого предприятия, но все же решил попробовать захватить судно. По шуму от включенного мотора катера акустику было легко следить за его перемещением.

– Господин капитан, – доложил акустик, давая постоянный пеленг, – они убегают от нас!

Редер и Вайс переглянулись.

– Значит, они увидели перископ, – заметил капитан.

– Немудрено, – ответил Дитрих, – ведь Менес – опытный морской офицер.

– Что будем делать?

– Придётся абордаж отменять. Как они там? Лавируют? – спросил резидент.

– Так точно, господин майор.

– Всплывём и предложим сдаться.

– А если они не согласятся? – с сомнением спросил Вайс.

– Тогда придётся заставить. Только Менес мне нужен живым. В этом случае, капитан, достоинство твоего Железного Креста увеличится на одну степень.

– Благодарю, господин майор. Мы постараемся! – Вайс отдал команду на всплытие.

Тем временем легкоманевренный катер делал фигуры, которые не могла повторить подлодка. Друзья правильно оценили обстановку.

– Вот она! – крикнул Рудольф, заметив смутные очертания субмарины по правому борту, и, вывернув руль, добавил скорость, стремясь как можно дальше уйти от опасного соседства.

«У-154С» всплыла, и первым на мостике показался Дитрих.

– Карлос Менес! – крикнул он. – Вы проиграли. Я предлагаю вам сдаться, вместе с приятелем. Гарантирую вам жизнь.

– Плевал я на твои гарантии! – выкрикнул Рудольф, но Карлос положил руку ему на плечо и тихо произнёс:

– Подожди, дружище, надо выяснить, где профессор. – И, повернувшись к подлодке, крикнул: – Скажите, Сандро, где профессор де Аргенти?

– Он цел, невредим и находится здесь.

– Я не верю вам!

– Я его сейчас приведу, и вы увидите, что мне можно доверять! – С этими словами резидент скрылся в лодке.

– Солгавший однажды, кто тебе поверит? – вполголоса отозвался Менес и обратился к другу: – Рудольф, а что, если профессор действительно у них?

В ответ тот пожал плечами:

– Такой вариант событий мы не учли – будем действовать по обстановке.

Тем временем Дитрих прошёл в отсек, где находились Гуттиэре и Сальватор. Визит Редера даже обрадовал их, шум на поверхности океана от взрыва транспорта вызвал у них много вопросов, на которые они надеялись получить ответы.

– Дорогой профессор, я обязательно всё объясню, но сейчас нужна ваша помощь… в некотором роде консультация.

Напряжение на лице резидента встревожило де Аргенти. Дитрих указал на дверь и, проговорив «мадам», вышел, Гуттиэре проводила его долгим взглядом.

– Господи, когда все это кончится? – Молодая женщина в бессилии опустилась на кровать.

По мере своих сил она старалась не мешать Сальватору, пытавшемуся что-нибудь придумать в этой ситуации. Доктор иногда делился с ней своими размышлениями. Когда профессор предположил, что Арман Вильбуа мог быть убит, женщина пришла в отчаяние – слёзы потоком хлынули из её глаз. Сальватор сразу пожалел о сказанном, и ему долго пришлось разубеждать её.

– Милые мои, где вы? Что с вами сейчас!.. – причитала Гуттиэре.

В душе она, так же как и профессор, надеялась на лучшее, хотя не видела реального выхода из тупика, в который они попали. Наконец Гуттиэре вздохнула и, уставившись в одну точку пространства, забылась.

Тем временем Дитрих и Сальватор поднялись на мостик. Резидент вёл себя очень самоуверенно. Он знал, что никто из этих людей не будет стрелять в профессора, а значит, и в него. Он не сказал Сальватору, для чего вызвал его на палубу. Увидев катер, профессор с удивлением оглянулся на резидента:

– Что это значит, господин Редер?

– Это значит, что наш общий знакомый сомневается в правоте моих слов и желает с вами поздороваться.

Сальватор пристально вгляделся в человека, только что вышедшего на палубу катера из кабины.

– Менес… – тихо произнёс он. – Господи, откуда он здесь?!

– Вы абсолютно правы, господин профессор, он самый.

Не слушая шпиона, Сальватор крикнул:

– Господин Менес! Что привело вас сюда?!

– Я хотел предупредить вас, господин профессор, но…

– Довольно переговоров! – резко перебил Дитрих. – Я ещё раз предлагаю вам, господин Менес… сдавайтесь!

Вместо ответа Рудольф дал короткую очередь в сторону от подлодки. Спешно уводя профессора, Дитрих крикнул:

– Ответ ясен!

Одновременно с этим со стороны лодки прозвучал одиночный выстрел, сразивший наповал приятеля Менеса.

Карлос не растерялся и, убедившись, что на мостике уже нет Сальватора, прошёлся длинной пулемётной очередью по субмарине.

– Чувствуете, господин профессор, как поливает огнём нашу лодку этот миротворец?

– Если бы не невестка, мы бы с вами разговаривали по-другому, – угрюмо ответил де Аргенти.

– Ну вот, а вы просили оставить ее на острове…

Профессор зло посмотрел на Дитриха и, ничего не сказав, прошёл в свой отсек. Резидент приказал часовому сохранять бдительность, а сам отправился в сторону мостика, откуда доносились выстрелы.

Снайпер, убивший Рудольфа, продолжал выполнять свою задачу. К моменту появления Дитриха он прострелил оба предплечья Менеса, лишив того возможности защищаться.

Подлодка вплотную подошла к катеру, и несколько матросов во главе с капитаном перепрыгнули на него… Корчась от боли, Карлос смотрел на гранаты – это было последнее средство остановить немцев, но там, в подводной лодке, находился его спаситель, и выбора не было. Он мог распорядиться своей жизнью как угодно, но жизнью профессора не имел права даже рисковать. Он попытался взять пистолет, лежавший рядом – это ему удалось с трудом, но выстрелить он не успел. Подбежавший матрос выбил оружие из его рук.

– Я говорил тебе «сдавайся», так что уж прости, приятель, за эти дырки. – Дитрих взглядом указал на предплечья. – Тебе повезло, дорогой. Второй раз будешь обязан профессору.

Матросы повели Менеса на подлодку, а резидент и капитан осмотрели катер.

– Смотри, Рихард, какой запас горючего! Пожалуй, хватит и на обратную дорогу.

– Не желаете, господин майор, прокатиться?

– Нет, Вайс, из-за потери транспорта у нас ещё будут задержки. А нам надо спешить!

– Что будем делать с этой посудиной?

– Отплывем подальше и проверим торпедой на целостность!

Довольные этой шуткой, оба офицера рассмеялись.

– Спасибо за снайперские способности твоих орлов – я этого не забуду, – крикнул Дитрих Редер, перепрыгивая на подлодку.

Захлопнув за собой тяжёлую крышку люка, капитан отдал команду:

– Принять балласт! Моторам средний ход.

Субмарина пошла на перископной глубине в сторону Южной Америки.

Тем временем в тесном отсеке Сальватор оказывал помощь раненому. Больше всего профессор боялся, что Дитрих нарушит сейчас своё слово и расскажет Менесу об операции, которую ему довелось пережить. Человеку нельзя было знать этого. Перевязывая Карлоса, Сальватор думал о том, как остановить немца, одновременно слушая рассказ незадачливого спасателя.

– Карлос, на что вы надеялись? Неужели вы собирались воевать с подлодкой? Я не моряк и то понимаю, что это бесперспективное занятие.

– По расчётам, мы успевали опередить субмарину, но нам не повезло в пути с погодой, мало того, мы чуть не погибли в Магеллановом проливе, потом у острова Пасхи. – Менес поморщился от боли. – Если бы не этот взрыв на корабле, мы бы прошли мимо.

Гуттиэре с интересом рассматривала этого отважного человека. С его появлением у обоих пленников, как ни странно, появилась надежда на возможное спасение.

Сальватор был поражён сообщением Карлоса, что тот стал понимать язык дельфинов.

Тем временем подлодка отошла от пустого катера на четверть мили.

– Ну что, капитан, давай показывай, как твои молодцы умеют работать.

– Заряда много, пустим две торпеды… Упражнение на ноль двадцать пять с интервалами пятнадцать секунд. Носовые, к залпу. Внимание! Пли!

Подлодку чуть подбросило на выстрелах.

– Торпеды пошли, господин капитан, – доложили на центропост.

– Горизонтальщик, отработай на погружение, – отдал распоряжение Вайс, – секунд через двадцать пять ахнет.

Но капитан субмарины ошибся – торпеды разорвались уже на седьмой секунде и почти одновременно. Гидравлический «молот» (ударная волна) так шарахнул по лодке, что из двух отсеков сразу же доложили о появившейся фильтрации в области заклёпок.

– Чёрт возьми! – выругался Вайс. – Что это значит? – Он недоумённо посмотрел на штурмана. – Что случилось с торпедами?! Разберись и доложи!

Через пару минут на центропост поступило сообщение от горизонтальщика:

– Господин капитан, срочно пройдите в носовой отсек к визуальному иллюминатору!

– Какого чёрта тебе нужно, Вильгельм? – недовольно проговорил Вайс, но подошёл.

То, что увидел капитан, привело его на некоторое время в состояние прострации. Вайс тупо смотрел на человека за бортом, одетого в серебристый костюм. Разве подобное могло иметь место в реальности?!

Глава 22

Расправившись с акулами, Ихтиандр весь день и часть ночи мчался вместе с дельфинами за подлодкой, которую догнал уже после событий, произошедших с Карлосом Менесом и его другом. Дельфины, а вместе с ними и сам Ихтиандр чуть не проскочили безмолвно стоявшую субмарину, но взрыв транспорта выдал её местонахождение. Увидев наконец подводную лодку, он некоторое время размышлял:

«Люк завинчен… что же делать дальше?..»

Из тупиковой ситуации вывели залпы торпед. Ихтиандр не знал, что было целью для них, но, не раздумывая, нажал на курок. Два красных луча мгновенно настигли снаряды. Взрыв был очень сильный, и, если бы не корпус субмарины, защитивший его от ударной волны, Ихтиандру пришлось бы трудно.

– Кто бы ни был их противник, я, пожалуй, буду взрывать торпеды, но подальше от лодки и от себя. Он хотел всплыть на поверхность, но передумал:

– Не успею снаряд перехватить.

В это время в подводной лодке творилось невообразимое. Всё командование собралось в носовом отсеке и с удивлением рассматривало человека-амфибию.

– Чёрт меня побери! – проговорил наконец Вайс.

– Дитрих, это не нашего ли профессора работа?!

Не отвечая, резидент продолжал рассматривать Ихтиандра. Наконец, убедившись, что человек за бортом не призрак и не пользуется дыхательным аппаратом, отошёл от иллюминатора.

– Это тот пловец, которого мы видели у острова, – медленно проговорил Дитрих и направился в отсек к Сальватору.

Бледный вид Редера удивил де Аргенти.

– Прошу вас следовать за мной, господин профессор, – произнёс тот и вышел.

Они снова молча шли через отсеки. Сальватор чувствовал, что произошло что-то очень важное, но вот что?!.

«Новый взрыв недалеко от лодки?.. – гадал он. – Что бы это означало?»

Но вот они вошли в носовую часть.

– Господа, прошу расступиться. – Дитрих указал Сальватору на небольшой специальный иллюминатор.

– Взгляните, дорогой профессор… А это ещё кто?

Де Аргенти посмотрел в морское пространство и… никого не увидел.

– Гм-м-м, не понимаю вас… – произнёс он.

Дитрих быстро припал к иллюминатору – перед его взором расстилалась только голубая мгла океана…

В это время наверху у люка раздался глухой стук, который тут же повторился. Это Ихтиандр попытался его сдвинуть.

– Нужно всплыть, и если профессор не уговорит его сдаться, пристрелить, – предложил Вайс.

– Это вы о ком так резко? – медленно произнёс Сальватор.

– Вот он! Вот он! – закричал штурман, и профессор, стоявший ближе всех к иллюминатору, увидел сына.

Смешанное чувство радости и тревоги отразилось на его лице, и всем стало ясно, что Сальватор имеет к этому человеку самое непосредственное отношение.

А Ихтиандр не терял времени зря. Наблюдавшие за ним увидели, что из ствола его ружья метнулся красный луч, и подводную лодку сначала затрясло, а вскоре она совсем остановилась на расстоянии чуть больше полумили от катера Менеса.

– Ты видел, какое у него оружие? – спросил капитан. – Он так и лодку пустит на дно.

– Не пустит, – злобно процедил Дитрих, – мало того, ещё и винт ремонтировать будет… Давай команду на всплытие, подготовь снайпера… Присмотрите за профессором, а я сейчас даму приведу. – Резидент криво усмехнулся.

Когда субмарина всплыла, и люк откинулся, первым в открытом пространстве показался Сальватор. Ихтиандр видел, что лодка начала подниматься, и уже ждал её на поверхности. Заметив сына, профессор крикнул:

– Ихтиандр, берегись, они убьют тебя!

Человек в океане ещё больше насторожился, но не ушёл под воду. Следом за профессором на мостике показался Дитрих с пистолетом у виска Гуттиэре. Он прикрывался молодой женщиной как щитом.

– Если ты, чёртова рыба, не сдашься сейчас же, я отдам твою милую жёнушку матросам, а потом пристрелю. Даю тебе на размышление одну минуту.

Гуттиэре с болью смотрела на дорогого ей человека и, когда заметила его движение по направлению к лодке, крикнула:

– Нет! Береги сыночка, милый!

Но Ихтиандр продолжал плыть.

– Остановись, Ихтиандр! – вдруг откуда-то со стороны раздался повелительно-громкий женский голос.

От неожиданности вздрогнули все, и выстрел снайпера не попал в цель. Стоявшие на мостике тут же заметили в воде обнажённую по пояс женскую фигуру, окружённую дельфинами. Почувствовав опасность, исходившую от этой странной женщины, невесть откуда взявшейся посреди океана, и не желая испытывать судьбу, Дитрих вместе с Гуттиэре немедленно исчез внутри субмарины. Капитан лично завинтил люк, и подводная лодка, погрузилась в глубину. Поняв, что опасность на время миновала, Ихтиандр приблизился к таинственной спасительнице. Её золотое ожерелье практически не прикрывало обнажённую грудь и ещё больше притягивало взгляд.

Что-то очень знакомое было в милом лице девушки.

– Луиза!.. Это вы?

– Да, Ихтиандр. Я долго искала тебя и вот наконец нашла.

На лице его появилась чуть заметная улыбка:

– Ведь столько лет прошло. И видела ты меня лишь мгновение.

– Да много ли надо любящему сердцу, – ответила девушка и, спохватившись, добавила: – Только ты не беспокойся, я не помешаю твоему счастью. Жаль, что я не встретила тебя первой. – На щеках Луизы заалел яркий румянец, и от этого она стала ещё прекрасней.

Ихтиандр приблизился, обнял ее и нежно поцеловал в щёку.

– Прости за то, что мы не вместе, – прошептал он. – Я всё знаю о тебе.

– И я… У тебя такой замечательный сын!

– Ты была на острове?!

Луиза утвердительно кивнула головой:

– Там всё в порядке. Они ждут вас.

– Ты останешься с нами?

– Нет, милый… Я должна уйти… далеко… Меня ждут… Но сейчас я помогу тебе и твоим родным, а потом…

Луиза достала изумруд и протянула Ихтиандру:

– Пусть это останется тебе на память. Ну, а теперь пора заняться подводной лодкой. Ты плыви и приведи сюда катер.

Ихтиандр как-то по-особенному посмотрел на девушку.

– Не сомневайся, всё будет в порядке.

– Луиза, тебе было трудно?

– Всё получалось как-то само собой.

– А это? – Он указал на шрам на правой груди. Девушка смутилась и после небольшой паузы сказала:

– Тогда было страшно… Это акула.

Он едва заметно кивнул головой и направился в сторону катера.

Дитрих Редер и Вайс в это время допрашивали Сальватора. Но доктор молчал. Он и сам мало что понимал в неожиданном появлении девушки.

– Если вы будете упорствовать, профессор, мне придётся подвергнуть вас пытке, – угрожающе произнёс резидент.

– А как же ваш хвалёный гуманизм? – съязвил де Аргенти.

– В порядке исключения мне это разрешается, – в тон ему ответил Дитрих.

Редер хотел продолжить допрос, но, услышав команду капитана на всплытие, закричал:

– Что ты делае?.. – Не закончив фразу, он пошатнулся и медленно опустился на пол вместе с Сальватором…

Тем временем удаляющийся Ихтиандр увидел радужный свет, как бы обволакивающий всплывшую субмарину.

– Это же… Вот это да-а-а!!

Он несколько мгновений с изумлением смотрел на Луизу, а затем, с трудом преодолевая неожиданную сонливость, всё-таки доплыл до катера.

– Они заснули раньше, чем я на это рассчитывала… Как же теперь открыть люк!? – спросила она вернувшегося Ихтиандра.

В это время в подлодке один человек все же не спал – это был Карлос Менес. Его организм, благодаря перенесённой операции, выдержал странное воздействие, и бывший моряк, поняв, что они находятся на поверхности, преодолевая боль открыл люк. Луиза и Ихтиандр отпрянули от него, но показавшийся Менес не растерялся.

– Вы Ихтиандр? – спросил он.

Ихтиандр удивлённо кивнул головой.

– Тогда всё в порядке… А я – хозяин катера. Плыл спасать профессора Сальватора.

Ихтиандр догадался, кто перед ним, и не стал задавать лишних вопросов. Они перенесли на катер спящих Сальватора и Гуттиэре и задраили люк подлодки. Луиза посмотрела в лицо Гуттиэре долгим взглядом и тихо произнесла:

– Я выполнила своё обещание, малыш.

Потом наклонилась и поцеловала профессора. Карлос Менес, долго не поддававшийся воздействию, на катере заснул почти сразу. Он уже не видел прыгнувших в воду людей.

Пространство прелестного аквамарина скрыло их от постороннего глаза, а окружавшие дельфины не мешали. Луиза и Ихтиандр взялись за руки и, не сводя друг с друга глаз, всё плыли, плыли и плыли… Поднявшись на поверхность, Луиза проговорила:

– Ну вот, милый, и всё, сейчас мы расстанемся…

Неведомо откуда рядом с ними появился серебристый летательный аппарат, очень похожий на тот, что когда-то видел Ихтиандр у людей из будущего.

Бесшумно открылась его дверь, и в её проёме показался… Элвин.

– Ну вот, я же говорил, что не бывает правил без исключений!..

В этот же момент появилась Эвелина. Увидев её, Луиза широко открыла глаза от изумления. Упредив вопрос, та проговорила:

– Мы знакомы, не правда ли, дорогая?..

Девушка вспомнила её лицо, так похожее на Гуттиэре, сияющую дорожку в ночном пространстве и улыбнулась…

– Ихтиандр, мы рады помочь тебе, – произнёс Элвин. – Но мы не можем задерживаться здесь… за Луизу не беспокойся – у неё всё будет хорошо! Мы желаем счастья тебе и всем людям… прошлого! Ну а теперь – прощай!

К Ихтиандру подплыла Луиза – из её глаз катились слёзы, но она улыбалась. В этот момент он понял, как дорога ему могла бы быть эта едва знакомая девушка, если бы… Корабль из будущего растворился так же быстро, как и появился. На душе у Ихтиандра было тяжело. Чувствуя его состояние, Лидинг старался отвлечь друга, и вскоре это ему удалось. Он медленно поплыл в сторону катера, но эта скорость не удовлетворяла его друзей. Лидинг, как в прежние времена, поднырнул под человека, и они понеслись над волнами.

Карлос Менес спал вместе с остальными, а невдалеке на волнах покачивалась субмарина. Ихтиандр проверил приборы, горючее, завёл мотор, и катер стал удаляться от подлодки.

– Без гребного винта они далеко не уплывут, – решил он.

Через некоторое время спящие наконец стали просыпаться. Сначала Менес, затем Сальватор и только потом Гуттиэре. Ихтиандр очень коротко рассказал всё то, что не могли знать его родные и Карлос.

– Жаль, лодку не взорвали… – нарушил молчание Менес, – такие люди просто так не сдаются, не хотелось бы опять иметь дело с ними.

Только он успел проговорить это, как вдруг в той стороне, где находилась подлодка, раздался сильный взрыв, и огромный столб огня взметнулся в воздух.

– Гм-м-м! Не все так плохо, как только что казалось!! – воскликнул бывший капитан-лейтенант. – Похоже… у кого-то из них сдали нервы и он «воспользовался» кнопкой самоликвидатора! Или…

Он так и не закончил свою мысль…

К счастью, Карлос оставался в неведении относительно своего состояния, и Сальватор всячески способствовал этому. Вот и сейчас Менес ничего определённого так и не узнал о случившемся.

«Место поражения мозга одно, но объём операций у них был разным, – анализировал поведение Луизы и Карлоса профессор. – Неужели я снова на неверном пути, коли случилось такое?!»

Усталые, но довольные тем, что все злоключения остались позади, друзья вернулись на остров. Когда катер причалил к берегу, посёлок ответил безмолвием.

– Арман, ты здесь?! – громко выкрикнул Сальватор. Скрипнула дверь одного из домов, и, не разбирая дороги, навстречу им помчался мальчуган.

– Мама! Папа! Родненькие мои! – кричал он на бегу.

Гуттиэре схватила ребёнка и крепко прижала к себе.

Сидя на руках матери, он одновременно обнимал отца и деда. Потом освободился от объятий матери и подошёл к Менесу:

– Месье… а вы кто?

– Я – Карлос Менес, капитан-лейтенант военно-морского флота Аргентины в отставке, – серьёзно ответил тот.

– Ты что, помогал маме?

– Хотел помочь, дорогой, да не получилось. Немцы хитрее оказались…

– А катер разве не твой?

– Мой.

– Ну, значит, ты помог!

Довольный Карлос улыбнулся и погладил мальчугана – знакомство состоялось.

– А где же мисс Луиза? – Этот его вопрос заставил присутствующих отвести глаза в сторону.

Ихтиандр взял сына на руки и проговорил:

– Мисс Луиза просила передать, что любит тебя и… – Он не мог дальше говорить. Наконец, собравшись с силами, продолжал: – …и она вернётся… позже…

– Когда?

Арман Вильбуа, вышедший из дома, стоял никем не замеченный, прислушиваясь к разговору друзей. Уловив напряжённую паузу, решил, что пора и на себя обратить внимание. Его ковыляющие шаги были услышаны – все обернулись. Сальватор сразу и не узнал друга, его пышные темные волосы стали совсем седыми. Друзья крепко обнялись.

Глава 23

Через несколько дней на остров вернулись остальные члены этого дружного сообщества, гостившие в Новой Зеландии.

Ещё на корабле Жак познакомился с молодым человеком своего возраста, пересевшим недавно со встречного парохода. Его угрюмый вид очень бросался в глаза на фоне беззаботных пассажиров, расхаживающих по палубе. Человеку достаточно было назвать своё имя – Мишель де Луэстен, чтобы взаимная симпатия объединила их.

Жак узнал трагедию своего нового знакомого. Никто из них даже и не предполагал, что эта история непосредственно связана с событиями, произошедшими затем на острове.

Встреча была радостной, а потом, потом – Мишель и Николь узнали всё, что случилось с Луизой после таинственного исчезновения с парохода. Вильбуа, Сальватор и Ихтиандр рассказали им всю историю, по мере возможности объясняя события теми научными данными, которыми они располагали. Мишель, всё это время считавший, что его сестру растерзала акула, теперь просто не знал, что и думать.

– Господа, это так всё похоже на фантастику, что даже не верится, – он вздохнул, – однако существует Карлос Менес, которого я видел раньше.

После продолжительной паузы он спросил:

– Господин Вильбуа, могу ли я оказать вам помощь в дальнейших исследованиях?

– Дорогой Мишель, мы обязаны вашей семье своим спасением. Тем более что в дальнейшей нашей работе мне как раз нужен ещё один помощник. Для вас и вашей очаровательной жены мы найдём место.

Карлос Менес хорошо чувствовал себя в кругу этих замечательных людей, но от него по-прежнему скрывали правду о проведённой операции. Он сожалел о своём друге Рудольфе, похороненном на острове, и каждый день ходил к его могиле. Особенности его организма профессор снова и снова объяснял последствиями сложной операции и просил не беспокоиться.

– В Буэнос-Айресе не забывайте о нас, – напутствовал Сальватор.

Сам профессор в душе считал себя виновным в трагедии Луизы и очень переживал случившееся.

Начав операцию по поводу травмы ноги у Армана, он не смог её закончить, и его ассистенту Жаку пришлось самому доводить дело до конца.

Но время шло, у Менеса заканчивался отпуск – нужно было возвращаться в Аргентину. В один из дней на остров прибыл ещё один гость – Ольсен. Его приезд не был неожиданностью. Карлос знал о нём и, конечно, раньше предупреждал об этом Сальватора.

– Ну вот, – с досадой произнёс управляющий, – если бы знал, что всё закончится благополучно, то не тащил бы это. – Ольсен осторожно открыл чемодан, полный ручных гранат.

– Не понимаю, – произнёс Жак, – как вас таможенники на корабль могли пропустить с такой поклажей?

– Кто хочет, тот всегда может, – ответил незадачливый спасатель.

– Он действительно может, – поддержал Ихтиандр, – я всегда буду помнить, как он меня под носом у полицейских в бочке из тюрьмы вывез.

Из-за Ольсена пришлось отложить отъезд на несколько дней. Он постоянно находился в окружении друзей и лишь однажды случайно оказался один на один с Гуттиэре, и говорили они о вечных проблемах человека: о жизни, любви и счастье…

Глава 24

Наступило время отъезда… Дорога и… наконец – дом. Сальватор долго казнил себя за Луизу, и здесь не помогали уговоры Ольсена. Было ясно, что разные результаты операции у Карлоса и Луизы были определены ошибкой, допущенной во время операции у девушки. Единственной отрадой был Карлос Менес, который до сих пор чувствовал себя нормально.

Но этот результат не приносил де Аргенти удовлетворения. Образ Луизы не выходил из головы профессора.

Однажды она ему даже приснилась. Её взгляд был устремлён в сторону и внимательно следил за передвижением невидимого Сальватору объекта. Затем она тряхнула головой, и часть прекрасных золотистых волос ее оказалась на груди. Она перевела свой взгляд на Сальватора, напряжение, сквозившее в нём, пронзило хирурга до глубины души. Затем он увидел себя подходящим к какому-то иллюминатору. Картина, открывшаяся перед ним на поверхности океана, освещенного лунным сиянием, заставила вздрогнуть… Он заметил силуэт подводной лодки, похожей на ту, в которой уже побывал однажды и в которой пленниками должны были быть островитяне.

Неожиданно над лодкой появился небольшой светящийся шар, выполняющий плавные закрученные движения. Подлодка стала быстро погружаться в воду, и в это время раздался оглушительный взрыв, прекративший существование субмарины.

Этот шар напомнил Сальватору рассказ первого помощника капитана немецкого заправщика – только тогда шар не взорвался, задержав подлодку и дав ориентир… Создалось впечатление, что это вовсе и не сон!.. Но… что тогда?.. И к чему?!

Встречи с друзьями отвлекали профессора от мыслей о Луизе, но он постоянно возвращался к ним. Особенно тяжело становилось на душе, когда он видел место, где произошла автомобильная катастрофа, в которую попала Луиза.

Джеймс Вейслин оперировал один – Сальватор даже не надевал халата. Чувство вины перед девушкой и её родными с каждым днём усиливалось. Напрасно пытались уговорить его Джеймс и Ольсен – де Аргенти продолжал казнить себя.

Но вот однажды утром, когда профессор находился в своем кабинете, зазвонил телефон. Сальватор безразлично посмотрел на него и не снял трубку. В последнее время раздавалось много звонков от коллег с просьбами проконсультировать больных. Он не оперировал, но от консультаций не отказывался – чувство долга было превыше всего. Сегодня же не хотелось слышать никого. Телефон замолчал на некоторое время, а затем с ещё большей настойчивостью принялся трезвонить. В этот момент вошёл Джим и, видя состояние профессора, снял трубку.

– Вилла господина де Аргенти, – степенно проговорил он, – вам нужен господин профессор?

Негр вопросительно посмотрел на доктора. Сальватор покачал головой.

– Его нет дома… Может быть, что-нибудь передать?.. Вы позвоните… Хорошо. – Джим положил трубку.

– Кто звонил? – спросил профессор.

– Она не представилась. Это был очень приятный женский голос, – ответил слуга.

Сальватор взглянул на часы: двенадцать часов тринадцать минут.

– Джим, будь любезен, приготовь мне кофе.

– Одну минутку, господин профессор.

Негр вышел, а де Аргенти задумался. К действительности его вернул резкий телефонный звонок.

«Отключить бы его», – подумал хирург.

В этот момент в кабинет вернулся Джим. Он неторопливо поставил поднос перед профессором и снял трубку с аппарата.

– Снова эта дама, – шепнул Джим, прикрывая ладонью микрофон.

Сальватор отрицательно замотал головой.

– Господин профессор будет только через час. Передать, что вы приедете к четырнадцати часам, как и договорились?!

Слуга и доктор удивлённо переглянулись.

– Позвольте, мадемуазель, а кто это говорит?

– Передайте господину профессору, – послышалось в трубке, – что звонила Луиза де Луэстен.

После чего в трубке послышались короткие гудки.

Изумление, написанное на лице Джима, знавшего об исчезновении Луизы, вызвало у профессора интерес к телефонному разговору.

– Как имя этой настойчивой дамы?

Услышав ответ, он несколько мгновений сидел неподвижно, пытаясь осмыслить значение услышанного.

Потом, ничего не говоря, встал, быстро оделся и, пригласив с собой Ольсена, сел в свою машину.

– Подожди минутку, – возбужденно проговорил он.

Войдя в вестибюль, доктор набрал номер телефона виллы де Луэстенов. Трубку никто не брал.

– Поехали до перекрёстка с автомобильным шоссе! – коротко распорядился Сальватор.

Ольсен не узнавал профессора.

– Ты не забыл машину де Луэстенов? – спросил доктор.

– Тёмно-вишнёвый «Линкольн».

– Так вот, нам нужно остановить его до места аварии! Ты помнишь, где произошла авария, в которую попала Луиза?

Ольсен с изумлением посмотрел на друга:

– Сальватор, ты здоров?

– Здоров, успокойся. Я сам не верю тому, что сейчас делаю. Если всё будет не так, как я думаю, мне кажется, я сойду с ума!

Они вышли из машины и, объяснив водителю задачу, разместились на шоссе на некотором расстоянии друг от друга – первым водитель, затем Ольсен и последним – де Аргенти. Во что бы то ни стало нужно было остановить машину Луэстенов, если она вообще появится на дороге! Движение было не очень оживлённым, но автомобили, проезжающие мимо, неслись на повышенной скорости. Но… вот водитель Сальватора взмахнул рукой, что означало невероятное: тёмно-вишнёвый «Линкольн» на дороге!.. Профессор видел, как автомобиль промчался мимо его шофера, напрасно махал Ольсен, выскочивший на шоссе. Через лобовое стекло де Аргенти успел рассмотреть знакомый силуэт…

И, уже ни на что не надеясь, профессор выбежал на середину шоссе. Раздался визг тормозов, и Ольсен, что-то до того кричавший, схватился за голову…

Шины тяжелого «Линкольна» мертвой хваткой вцепились в асфальт в нескольких сантиметрах от доктора. Тут же открылась задняя дверца, и из кабины выскочила Луиза:

– Господин профессор, вы целы?!

– Спасибо, мисс, со мной всё в порядке… – Сальватор покачнулся, но устоял на ногах.

Подбежал Ольсен. Он хотел что-то сказать, но в этот момент раздался взрыв: на перекрестке произошла автомобильная катастрофа. Перевернувшаяся от удара машина загорелась, а потом взорвалась. Вторая же, виновная в аварии, почти не пострадала и скрылась с места происшествия. Когда Сальватор вместе с Луизой подъехали к месту трагедии, помощь оказывать было некому.

– Сегодня какой-то необычный день!.. – тихо проговорила девушка. – Проспала чуть ли не до обеда, проснулась – дома никого нет. Господин профессор под колёса едва не попал, и вот эта авария – а ведь и мы могли пострадать…

– Вы бы не успели, так как столкновение должно было произойти за перекрёстком, – спокойно проговорил Сальватор, – скажите, Луиза, а где сейчас ваш брат?

– Он с Николь собирался к друзьям. Они же вчера были у вас? И я вам звонила. Я и сегодня набирала ваш номер несколько раз, но не могла вас застать.

– Но мы же договорились с вами о времени визита… – ответил де Аргенти, внимательно вглядываясь в лицо собеседницы.

– Да, это так, господин профессор, только дело в том, что я обнаружила у себя в сумочке письмо для вас и хотела сообщить об этом. Может быть, оно срочное?! Не могу представить, как оно оказалось у меня. – Девушка протянула Сальватору обычный почтовый конверт.

Машина затормозила у виллы, и, взяв письмо, Сальватор вышел из неё. Подозвав Ольсена, он тихо попросил его предупредить всех о визите Луизы.

– И чтобы никаких недоуменных взглядов и вопросов! – закончил он напутствие.

– Что с вами, Луиза? – спросил Сальватор, заметив, как побледнела девушка.

– Что-то голова закружилась, ничего, сейчас уже лучше…

– Идёмте, я вас осмотрю.

Они прошли в кабинет. Доктор проверил все неврологические симптомы, измерил артериальное и внутриглазное давление:

– Мне необходимо послушать ваше сердце.

Девушка разделась. Сальватор слушал и смотрел на свежий шрам по правому краю молочной железы, оставленный (как рассказывал Ихтиандр) плавником акулы. Швов от операции на голове не было!..

– Вы переволновались, дорогая Луиза. Другой патологии у вас нет, одевайтесь.

Они прошли в гостиную, где их встретил управляющий.

– Ольсен, займите нашу гостью, а я, с вашего позволения, на несколько минут оставлю вас.

Сальватор вернулся в свой кабинет, достал из внутреннего кармана письмо, переданное Луизой. Конверт был самым обыкновенным, какие он получал всегда по почте. Ровным почерком был написан адрес:

«ГОД 1939. АРГЕНТИНА. БУЭНОС АЙРЕС.

Автомобильное шоссе, 7.

ПРОФЕССОРУ САЛЬВАТОРУ де АРГЕНТИ».

Доктор вскрыл конверт. Он сразу вспомнил, где раньше видел эту необычную на вид бумагу, на которой был напечатан текст послания. Сомнений не было: именно на такой бумаге была изображена схема «обратной связи», полученная Ихтиандром от людей будущего. Мысль учёного от невероятного вернулась в реальность: какой-то сверхинтуицией он понял утренний телефонный звонок и спас девушку. Полностью развернув письмо, хирург прочитал следующее:

«САЛЬВАТОРУ де АРГЕНТИ. 1939 ГОД. АРГЕНТИНА.

УВАЖАЕМЫЙ ПРОФЕССОР!

Этого письма не должно было быть, но как в вашей, так и в нашей жизни существуют исключения. Они бывают случайными и закономерными. Последние – это редкий вид исключений, прерывающих иногда завесу Пространства и Времени.

Человечество вашего Времени знает настолько мало о природе вещей, законах развития Вселенной, что об этом не может быть никаких дискуссий. Но ваши научные исследования опережают всё, что было до этого создано, на много лет вперёд. И приоткрывают завесу будущего.

Перемещаясь во Времени, благодаря счастливой случайности мы встретили детище ваших рук – Ихтиандра. Когда мы его увидели, первое, что я услышал от жены, было:

– Этого не может быть!

Но человек-амфибия был реальностью. Мы помогли ему, хотя сознавали, что в этом случае может не сработать «ЗАЩИТА ВРЕМЕНЕМ» – так и вышло – Ихтиандр не смог нас забыть.

Вы пошли по верному пути, оказав гуманную необходимую помощь двум своим современникам, спасая их от смерти.

Много тайн придётся открыть человечеству прежде, чем приблизитесь вы к уровню наших знаний. Но мы, ваши потомки, благодарны таким людям, как Вы. Именно благодаря Вам мы живём сейчас в нашем замечательном времени и только иногда, со стороны, наблюдаем прошлое – перемещаясь во Времени. Своими работами, профессор, Вы вышли на новую, качественную ступень развития науки, открыв свой счёт закономерным исключениям. Таким исключением стал прорыв в языковом барьере дельфинов, правильная оценка их места в эволюционном развитии мира, выход на их ПЯТЫЙ уровень. Как никто другой среди людей Вашего времени, Вы знаете дельфинов. Я открою вам тайну: некоторые из них являются контактёрами во Времени и Пространстве.

«ДЕЛЬФИГРИД» – это не легенда. Получив от них такой сигнал, мы реагируем на происходящее…

Прооперированный Вами мужчина не может быть нашим контактёром. Иное случилось с девушкой.

Луизе был вшит трансплантат мозга погибшего нашего контактёра, поэтому она стала промежуточным звеном между дельфинами-контактёрами и нами, людьми будущего, и приобрела способность отвечать на призыв «ДЕЛЬФИГРИД». По понятным причинам девушка не могла жить рядом с вами, и мы её взяли с собой.

Но, проанализировав неординарную ситуацию и никому не вредя, мы отправили Луизу обратно в Ваше время, надеясь на вашу ИНТУИЦИЮ. Сейчас девушка – как белый лист бумаги, и всё то, что случилось с ней перед самой аварией и после неё, НЕ ПОМНИТ.

Перед вами стоит несложная задача – САДАПТИРОВАТЬ её в пропущенном временном отрезке.

Прощайте. Элвин».

Закончив читать, Сальватор глубоко задумался. Он до последнего времени сомневался в реальности контактов с людьми будущего. Войдя в гостиную, он увидел танцующую пару – Ольсена и Луизу. Девушка, доверчиво прильнув к своему кавалеру, нежно смотрела на него.

«Ну что ж, очень хороший финал», – подумал профессор и улыбнулся в первый раз за долгое время.

Да, время… И оно ведь лечит… Вот уже все беды позади, и перед ним – друзья… Что же касается прошлого…

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯГлава 1

Подлодка, покинутая Сальватором, Гуттиэре и Карлосом Менесом, не пошла ко дну. Красная кнопка системы самоликвидатора имелась на ней, но до использования ее дело не дошло…

Лишь только команда субмарины очнулась от состояния, наступившего вследствие необычного воздействия Луизы, лодка опустилась на перископную глубину.

– Очень далеко… и слишком маленькая для этого расстояния цель, – процедил сквозь зубы Вайс, вглядываясь в окуляр.

Дитриха не было рядом – он дольше всех находился в бессознательном состоянии, и капитан, решив, что они всё равно упускают сбежавших, отдал приказ. Две торпеды ушли в голубое пространство, подбросив лодку. И вновь неожиданно скорый взрыв потряс океан. Командир подлодки не успел ещё и подумать «Что это?», как перед ним оказался Дитрих.

– Расстреляю! – крикнул он, наводя на Вайса пистолет. – Не смейте без моей команды принимать решения! Благодарите бога, что с торпедами что-то случилось.

Редер был опытен и понял, что трагедии не произошло.

Припав к окуляру, он убедился в этом, заметив у горизонта небольшое судно.

– Лодка потеряла управление, всё равно нам их не догнать, – оправдываясь, произнёс капитан.

Злобная усмешка Дитриха была ему ответом. Взрыв тем не менее привел в недоумение обе стороны. Сальватор и его друзья решили, что взорвалась подводная лодка, немцы же не знали, что и думать, – слишком много странного случилось с ними за столь короткий промежуток времени. Морские офицеры (капитан и штурман) были далеки от мира науки, лишь Дитрих мог догадываться об истине.

Довольно скоро техническое состояние судна было оценено: предстоял длительный ремонт подлодки. Нужно было восстановить радиостанцию и некоторые системы жизнеобеспечения, выведенные из строя Карлосом Менесом. Но самой трудной задачей было восстановление, или, точнее, замена гребного винта, практически полностью уничтоженного оружием Ихтиандра.

Подводная лодка специального назначения «У-154 С» имела запасные компоненты на все случаи жизни. Заменой гребного винта занялись специалисты. Один из них после нескольких часов работы случайно поранился и поднялся на поверхность. Второй тут же оказался рядом, заметив:

– Карл, надо бы возвращаться в лодку, акулы могут учуять.

– Ерунда, Вильгельм. Ты хочешь сказать, что эти твари унюхают ту каплю крови, что я потерял?! Майор не поймёт нас. Разве не видишь, как он зол? К тому же наш наблюдатель… Курт, как там насчёт акул?

– Все спокойно, ребята, продолжайте.

Вильгельм пожал плечами и, ничего не ответив, нырнул к гребному винту. Водолазы ещё некоторое время продолжали разбираться с его исковерканными лопастями. Выполнив часть работы, Карл отправился наверх за дополнительным набором запчастей. Вильгельм же продолжал ремонт, но через минуту, взглянув вверх, обомлел: в стороне от него, окружённые густым кровавым облаком, на дно океана падали… ноги Карла. Он не мог ошибиться: водолазный костюм, вернее, его нижняя часть, могла принадлежать только его другу.

Вильгельм осмотрелся и неожиданно недалеко от себя увидел громадную акулу, делавшую вираж в его сторону. Лихорадочно взмахнув ластами, он быстро вынырнул на поверхность и услышал автоматную очередь. Курт стрелял почти наугад, так как акула после нападения на Карла ушла на глубину.

Из боевой рубки первым выскочил штурман и сразу бросился помогать матросу вытаскивать из воды парализованного страхом водолаза. Моряки лишь на какое-то мгновение сумели опередить страшную рыбину и буквально выдернули из прожорливой пасти орущего Вильгельма! Он, в отличие от своего сослуживца, лишился только стопы. Тут же на голень был наложен жгут, кровь перестала хлестать, и уже через пару минут неудачливый водолаз лежал на операционном столе. Ему ввели обезболивающую смесь – её действие ещё не наступило, и пострадавший продолжал кричать от боли. Пришлось сделать кратковременный наркоз. Культю быстро обработали, перевязав сосуды и выровняв концы костей.

– Как будто чьё-то проклятие преследует нас… – зло проговорил капитан подлодки, отходя от операционного стола вместе с Дитрихом, который помогал корабельному врачу оперировать водолаза.

– Мы связались не просто с профессором медицины, дружище Вайс, – прищурив глаза, ответил Редер.

– Это сам демон встал на нашем пути. Ну, теперь я не сделаю ошибки.

Они вышли на палубу. Три автоматчика внимательно следили за поверхностью океана – на этот раз акул не было видно.

– Придётся рисковать, Вайс, – произнёс резидент, – у нас нет выбора. Иначе, сам понимаешь, долго будем болтаться посреди океана. Надо послать трёх водолазов – одного специалиста и двух с подводным прикрытием. Нужно хорошо подстраховаться, а то эти бестии растащат на куски всех мастеров – тогда придётся самим нырять – тебе ремонтировать, а мне прикрывать.

Вайс невесело улыбнулся.

– Жаль Карла – хороший был моряк, – вздохнул он. – Представить только – одни ноги!..

– Хватит, Рихард, – оборвал Дитрих. – И без того тошно… Готовь лучше команду.

Угрюмые матросы, одетые в водолазные костюмы, были свидетелями кровавой пирушки акулы. Никто из них не хотел умирать, поэтому все они пытались оттянуть прыжок в воду. На поверхности океана хищниц не было видно. С высоты боевой рубки в бинокли велось дополнительное наблюдение. Казалось, вероятность неожиданного нападения была сведена к нулю. Собравшись с духом, в воду прыгнул первый матрос и почти тотчас же показался на поверхности, вопя благим матом. Он моментально был выхвачен из воды целым и невредимым, а через несколько мгновений в 30 метрах от лодки показался большой тёмный спинной плавник, а затем огромная морда и немигающие глаза, в упор рассматривающие оторопевших людей.

Огромное тело акулы – сероватое на боках, чёрное на спине – как будто играло с волнами. Видимо удовлетворив своё любопытство, она как-то легко подпрыгнула, показав ярко-белое брюхо, и удивительно медленно стала погружаться в воду. В этот момент её тело получило целую очередь автоматных патронов. Стрелял Дитрих, который первым пришёл в себя и, выхватив оружие из рук парализованного страхом матроса, послал пули в морское чудовище.

– Браво, господин майор! – воскликнул Вайс и тут же осекся от крика «Акула!» – мощная рыбина, словно желая продемонстрировать свои размеры и живучесть, вновь приподнялась над поверхностью океана. На этот раз в неё стреляло всё имевшееся у людей оружие.

После этого обстрела моряки недоумённо посмотрели друг на друга – никто не усомнился в том, что это одна и та же хищница.

– Если она покажется в третий раз… – начал было Вайс. В голосе боевого капитана появился оттенок неуверенности.

– Если она покажется в третий раз, – зычно перебил его Редер, – ты всадишь в неё торпеду, чтобы её к такой матери разнесло на бутерброды!.. Послушай, капитан! – мгновенно осенило Дитриха. – А не взорвались ли наши торпеды, посланные тобой в катер, из-за пары подобных тварей?! – Резидент не получил ответа на свой вопрос, так как в этот момент по палубе эхом прокатилось: «Акула!»

На этот раз тёмный плавник хищницы показался с другой стороны подлодки. Она медленно бороздит поверхность океана совсем недалеко от субмарины. Нескольких секунд было достаточно для того, чтобы успеть прицелиться и выстрелить из пушки, находившейся на палубе. Багровое пятно, появившееся в месте падения снаряда, указало на отличную работу.

– Слава богу!.. – облегчённо вздохнул капитан, увидев кровь в воде. – На этот раз она уже не сможет всплыть!

– Надеюсь, что так… – не очень уверенно проговорил Дитрих. – Но сегодня подводные работы нужно прекратить! Слишком много крови. Эти твари очень чувствительны к ней, и скоро их здесь будет много.

Капитан тотчас же отдал команду отбоя для водолазов – каждый потерянный матрос обходился ему дорого. Он отвечал за подлодку и её экипаж перед командованием и своей совестью, хотел вернуться как можно быстрее домой из этого сумасшедшего плавания, а путь предстоял неблизкий. Дитрих был прав – действительно, не прошло и десяти минут, как вокруг лодки закружили акулы, привлечённые запахом крови.

Прерванные восстановительные работы не давали покоя Вайсу:

– Ломать – не строить, – ворчал офицер. – Попадись мне этот Менес снова – живым бы отсюда во второй раз не вышел!

– Успокойся и скажи этому недоделку спасибо за то, что не отправил нас на дно, хотя элементарно мог бы это сделать, оставив фитилёк в торпедном отсеке, – отреагировал резидент.

На следующий день работы возобновились с раннего утра. Тревожное предчувствие не покидало обитателей подводной лодки. Водолазы с опаской ушли в океан. Так же как и вчера, с гребным винтом работал один человек, два других внимательно осматривали аквамариновое пространство.

Она появилась внезапно, перекусив одного из подводных наблюдателей пополам. Мастер, разбиравший винт, увидел её последним. Не растерявшись, он сунул в пасть хищницы исковерканную железную лопасть, которую только что отсоединил. Неожиданное сопротивление на какое-то время отвлекло акулу, и этого было достаточно, чтобы человек устремился к поверхности. Поднимаясь, подводник боковым зрением успел заметить огромную зияющую рану на брюхе хищницы, через которую выпадали внутренности.

В следующий момент он заметил канат, свисающий с подлодки. Не мешкая, матрос схватился за верёвку, дернул её и тут же оказался на поверхности воды, а затем и на палубе лодки. Рассказ обоих моряков о «дырявой» акуле поразил людей и привёл резидента в состояние депрессии. Акула, которая по всем законам должна была быть съедена своими собратьями, жила и нападала. От этого можно было сойти с ума!..

По прошествии некоторого времени Дитрих и капитан уединились в кают-компании. Трудно сказать, о чём они говорили, но в течение недели люди больше не выходили в океан. Лишь артиллерист всё светлое время суток неотступно находился на своём посту.

Вскоре была отремонтирована радиостанция. С некоторыми системами жизнеобеспечения дело обстояло трудней. Опасность, притаившаяся во мгле океана, заставляла быть чрезвычайно осторожными, и работы велись медленно, по крупицам.

Тем не менее, выполнив основной ремонт, Редер дал радиограмму командиру страхующей их подлодки с указанием продолжать патрулирование караванного пути.

В ответ Дитрих получил сообщение: в район их расположения направляется новый транспорт-заправщик.

Глава 2

Первыми с острова выехали Сальватор, Ольсен и Менес, затем в дорогу засобиралась и чета де Луэстенов. На следующий день после отъезда доктора совершенно неожиданно больной себя почувствовала Николь. У неё появились неприятные ощущения внизу живота.

– Как жаль, что профессор уехал, – произнёс Мишель, поправляя простынь, на которой лежала жена.

– Что делать будем? Здесь не Велингтон… – Де Луэстен тяжело вздохнул.

Они вовремя не вышли к завтраку. Выяснив причину опоздания, Женнет успокоила:

– С вашего позволения, Мишель, вашу жену осмотрит Жак, он у нас доктор по совместительству.

При обследовании выяснилось, что у молодой женщины возникла угроза прерывания беременности.

– Нужно лечение, а необходимых лекарств для этого здесь нет, – задумчиво проговорил Жак.

– Понимаю. Вы не рассчитывали на подобных пациентов, – грустно улыбаясь, ответила Николь.

– Видишь ли, Жак, – произнес Мишель, отводя того в сторону, – для нас это трагедия! Столько лет мы ждали ребёнка, и вдруг такое несчастье!!

– Ну зачем же так… Николь нужно несколько дней полежать. Всё, что возможно в наших условиях, я сделаю, а затем – на материк. Мадам необходимо постоянное медицинское наблюдение.

– А эта поездка не ухудшит состояния жены?

– Конечно, и в дороге всё может быть… Но если вы останетесь здесь, то степень риска для вас увеличится.

Николь и Мишель переглянулись.

– Ну что ж, дорогая, видно, не судьба нам здесь оставаться. Приедем позже, втроём.

– Мы с нетерпением будем ждать вас! – включился в разговор Арман Вильбуа.

Жак и в этом случае оказался достойным преемником профессора – от назначенного им лечения вскоре все неприятные ощущения у молодой женщины прошли, и она вновь почувствовала себя превосходно.

Тем не менее супруги засобирались в дорогу. По совету океанолога решил покинуть остров и Ихтиандр со своей семьёй.

После неудавшейся попытки захвата профессора Гуттиэре стала грустной и молчаливой. Нередко Ихтиандр заставал её плачущей. Он понимал свою жену и постоянно старался находиться рядом.

– Гуттиэре нужно отвлечься. Путешествие ей будет полезно. Сами посмотрите мир и сыну покажете. Ты уже совсем не тот человек, который когда-то появился у нас, – говорил Вильбуа, – тем более что и случай подходящий. А за нас не беспокойся. Всё будет в порядке. Я передам для Винсента и Поля задание. С тем, что было намечено, они справляются хорошо, пусть и это проверят. Вы отдохнёте, и вновь мы все будем вместе.

Провожая отъезжающих, дал напутствие и Жак:

– Желаю вам благополучного плавания и счастливого завершения вашего путешествия.

– Мы будем молиться об этом, – ответила Николь, поднимаясь на пароход.

Вскоре подлодка друзей скрылась из виду. Гуттиэре грустно смотрела в сторону острова. За столько времени она уже привыкла к бескрайним просторам океана, который окружал этот чудесный уголок земли. «Немцы» – вдруг поняла она причину своего плохого настроения и ещё больше нахмурилась.

– О чём ты думаешь, милая? – тихо спросил Ихтиандр, обнимая жену.

– Ты знаешь… Передо мной постоянно стоит образ Луизы… Понимаю, как нелегко им сейчас. – Гуттиэре кивнула в сторону каюты Луэстенов. – Мишель сестру потерял, да и Николь может лишиться ребёнка… – Она не договорила и крепко обняла сына.

– Папа, смотри, Лидинг и Карлуша! – весело закричал Эдди, пытаясь освободиться из рук матери.

Оглянувшись, Ихтиандр узнал своего любимца. Дельфины это заметили и, как по команде, высоко подпрыгнули над поверхностью воды, приветствуя своих друзей.

– Не зря месье Арман настоял на том, чтобы я взял систему «обратной связи»… – произнёс молодой человек. – Видимо, чувствовал, что пригодится.

– Ты куда, Ихтиандр?! – удивилась Гуттиэре, обращаясь к мужу, который, забывшись, сделал движение в сторону океана, как будто намереваясь броситься за борт.

Немногочисленные пассажиры, оказавшиеся рядом, с изумлением уставились на него.

– Хотел от жены сбежать, да не получилось… – вполголоса произнёс возмутитель спокойствия.

Гуттиэре рассмеялась. Сделав небольшую паузу и любуясь женой, Ихтиандр продолжил разговор:

– А за Луизу не переживай… она сейчас там, где ей… надеюсь, хорошо.

Молодая женщина задумчиво посмотрела в пространство:

– Ты знаешь, милый, всё это так и осталось недоступно для моего понимания.

– Что ж тут особенного? И я с трудом верю в то, что произошло со мной. Но это было, люди будущего помогли нам, и мы им благодарны. Но не будем больше говорить об этом.

Гуттиэре улыбнулась и кивнула.

– Посмотрите, какая красота! – произнесла она, указывая вдаль на небольшие острова.

– Где, мама? – заинтересовался Эдди.

– Да вон же, – раздался сзади голос Мишеля. – Смотри, парень. – Он присел и, вытянув руку, указал на видневшуюся землю. – Это острова Кука. Был такой английский мореплаватель, который открыл их и где-то здесь погиб. Я бывал на некоторых из них – экзотические места.

Дни, проведённые в пути, прошли спокойно. Николь, к счастью, по-прежнему чувствовала себя совершенно здоровой. Погода была чудесная, и только изредка лёгкий ветерок беспокоил поверхность океана…

Из порта Мишель позвонил домой, и очень скоро за молодыми людьми подошла машина. Они отдохнули с дороги, потом пообедали. Нужно было звонить родителям, а рука не хотела поднимать трубку телефона. После недолгих колебаний Мишель набрал номер отца.

– Господин де Луэстен занят. У него совещание, – ответила секретарь, но, узнав голос Мишеля, добавила: – Одну минуту, попробую вас соединить.

– Сынок?! Я рад тебя слышать! Замечательно, что вы наконец приехали. Ждём вас сегодня в восемнадцать, а сейчас, извини, очень занят, – проговорил скороговоркой отец, и в трубке послышались короткие гудки.

Мишель вздохнул:

– Ещё одна отсрочка. Но тяжёлого разговора с родителями о Луизе не избежать.

Весь этот вечер и ночь на вилле Жоржа де Луэстена горел свет. Страданиям родителей, потерявших любимую дочь, не было предела.

Пытаясь смягчить их горе, Ихтиандр подробно описал те удивительные превращения, которые произошли с Луизой, и её невероятное перемещение в мир людей будущего.

Только к обеду следующего дня Мишель отвёз новых друзей к себе домой.

– Знаешь, Ихтиандр, – смущённо произнесла Гуттиэре, – я понимаю, что мы нужны были здесь, чтобы поддержать друзей в трудную минуту. В этом наш долг перед Луизой и её родителями. Но через несколько дней, может быть, мы отправимся в Сидней?

– Я с тобой согласен, дорогая…

В дверь постучали. На пороге показались Николь и Мишель.

– Друзья, вам нужно отдохнуть, – проговорил хозяин дома, – и мы просили бы вас не торопиться с отъездом.

Гуттиэре и Ихтиандр переглянулись. Заметив это, де Луэстен продолжил:

– Луизу не вернуть, а нам нужно жить дальше. Вы не пожалеете, если останетесь погостить у нас.

– Мишель, у нас был разговор об отъезде. – Ихтиандр взглянул на жену и, прочитав в её глазах согласие, продолжил: – Но мы с удовольствием задержимся у вас.

– Завтра нам предстоит чудесная морская прогулка.

На следующий день быстроходная яхта уносила отдыхающих в открытый океан, подальше от многолюдного пляжа. Больше всех этой прогулке радовался Эдди. Ветер, волны, ласковое южное солнце действовали благотворно на всех, особенно на этого маленького человека, выросшего среди морской стихии.

Неожиданно Эдди заметил среди волн какой-то цветной предмет:

– Папа, что это там?

Ихтиандр, внимательно вглядываясь вдаль, тоже рассмотрел качающийся на воде пёстрый квадрат. Мишель достал морской бинокль.

– Ты посмотри, какие смелые, – произнёс он с улыбкой.

Двое молодых людей в костюмах Адама и Евы, удобно расположившись на большом надувном плоте, крепко обнимались.

– Оригинально, – сказал Ихтиандр, приложив бинокль к глазам, и затем протянул прибор Николь.

– Папа, кто там?

– Какой-то господин со своей… подругой плавают на надувном матраце…

– А что они делают?

– Загорают…

Эдди недоверчиво посмотрел на отца. Яхта прошла совсем близко от плота. Люди на нём были полностью поглощены друг другом и не обратили внимания на судно и его обитателей.

– Хоть бы прикрылись, – тихо сказала Гуттиэре, отвлекая сына.

– Ну зачем же, – засмеялся Мишель, – по всей видимости, это большие любители красивого и ровного загара. Им здесь даже акулы не помешают. Одно слово – простор.

– Разве у вас здесь не водятся эти хищницы? – спросил Ихтиандр, подтягивая парус.

– Нет, почему же, встречаются, только в этом заливе их ещё никто не видел.

Ихтиандр с сомнением покачал головой, глядя в сторону плота, оставшегося далеко позади, и ничего не ответил. Он слишком хорошо знал океан и имел все основания не доверять сказанному.

«В конце концов, каждый должен отвечать за свои поступки», – решил он.

Около трёх часов яхта с белыми парусами бороздила воды океана. Николь хорошо управляла судном и учила этому искусству Гуттиэре и Эдди, пока мужчины купались. Всё было замечательно, кроме одного: Лидинг не отвечал на вызов – и это было странно.

– Его молчание может объясняться двумя причинами – либо он погиб вместе с Карлушей, либо они вышли из зоны действия сигнала, – а для этого нужно преодолеть значительное расстояние, – задумчиво произнёс Ихтиандр.

– Подождём ещё немного, я думаю, они объявятся, пока у нас нет веских оснований за них беспокоиться, – ответил Мишель.

Вскоре прозвучало приглашение к обеду, и все уселись за стол. Вкусно приготовленная пища казалась ещё лучше оттого, что трапеза проходила на свежем воздухе. Небольшой отдых после еды, и вновь вызов дельфинов. Аппарат ответил молчанием. Людям ничего не оставалось, как повернуть яхту к берегу.

Мишель управлял судном, а Ихтиандр, задумавшись, сидел на корме, глядя на волны. Вдруг в толще воды он заметил быстро промелькнувшую длинную тень.

– Ихтиандр, как ты считаешь? – донеслись до него слова друга.

Он вопросительно посмотрел на Мишеля.

– Извини, я отвлекся и не слышал твоего вопроса. Только что я увидел акулу, поверь, она здесь неспроста.

Вместо ответа де Луэстен, а за ним и все остальные начали искать глазами плот, но поверхность океана была пустынна.

– Неужели ребята погибли?! Никаких следов!.. – с горечью произнесла Николь.

Яхта всё ближе подходила к берегу. Настроение от прогулки было испорчено пропажей людей, находившихся на плоту. Каждый из взрослых чувствовал себя виновным за то, что не предостерёг молодую пару от безрассудной затеи – уплывать так далеко в океан.

– Мама, смотри – вон тот господин и его мисс, которые на плоту загорали!

Все, как по команде, повернули головы в сторону, куда указывал мальчик. Действительно, из воды на золотой песок пустующего в этом месте пляжа выходили влюблённые, так романтично развлекавшиеся в море.

– Слава богу, – первой отозвалась Николь. – Это действительно они!..

Настроение сразу поднялось, и появилось желание побродить по городу. Мишель не стал отпускать своего водителя – автомобиль так и следовал за ними до самого вечера. Утро следующего дня де Луэстен посвятил приготовлениям к отъезду, деловым встречам: нужно было отметиться в университете и договориться о своей замене.

Во второй половине дня друзья вновь отправились на прогулку на яхте. Люди моря, они упивались его благотворным воздействием. К тому же сегодня им обязательно нужно было найти дельфинов.

– Ты посмотри, какое завидное постоянство! – воскликнула Николь, увидев снова разноцветный плот и нежащихся на нём вчерашних знакомых.

В этот момент из каюты вышел Эдди.

– Мама, но сейчас они уже не загорают, – проговорил мальчик, внимательно рассматривая пару.

Яхта к этому времени уже несколько удалилась от плота, и Гуттиэре, чуть покраснев и отвернувшись от сына, ответила:

– Они отдыхают… ты же видишь.

Дальнейшие расспросы любопытного мальчика прервал Мишель:

– Эдди, иди-ка сюда. Помоги!

Ихтиандр подошёл к жене и тихо проговорил:

– Не смущайся, милая, скоро сыну и об этом нужно будет рассказать. – Он крепко обнял Гуттиэре.

Паруса спустили, и яхта замерла на месте – наступило время купания. Тёплая морская вода приятно ласкала тело. Вскоре к резвящимся в волнах мужчинам присоединилась и Гуттиэре.

Сегодня дельфинов вызывать не пришлось. Их тревожная пронзительная трель вдруг заполнила безмолвный эфир. Люди быстро забрались на яхту. Оглядевшись, они увидели своих друзей-дельфинов, быстро приближающихся к судну, а немного правее – плавники двух акул, очевидно в поисках добычи заплывших в этот тихий и неглубокий залив.

Акулам не понравилось близкое соседство с афалинами, они сделали манёвр в сторону и вдруг, резко поменяв курс, устремились в направлении плота. Надев на Лидинга передатчик, Ихтиандр попросил друзей спасти легкомысленную пару. Тем временем яхта сделала поворот и на большой скорости понеслась к одинокому цветному пятну. Люди на судне видели, как дельфины, обогнав акул, стали быстро приближаться к загоравшим. Нагнав плот, афалины настойчиво и уверенно стали подталкивать его к берегу.

Увлёкшаяся пара не сразу поняла, отчего плот пришёл в движение, но когда кто-то из них заметил мелькнувший вблизи черный акулий плавник – послышался вопль ужаса. Испуганные влюблённые ещё теснее прижались друг к другу, с надеждой поглядывая на своих необыкновенных спасателей и на приближавшуюся к ним яхту.

Наконец оказавшись на мелководье, молодые люди соскочили с плота и помчались на берег.

Увлёкшись гонкой, Мишель чуть не посадил судно на мель, сумев-таки в последний момент повернуть его.

– Нужно отнести им одежду, ведь они сейчас долго не рискнут зайти в океан, – крикнул он, спрыгнув в воду и вытягивая плот вместе с имуществом влюблённых на песок.

– Вы спасли нам жизнь, сэр, – пытаясь не уронить своего достоинства в такой щекотливой ситуации, проговорил молодой человек, натягивая плавки. – Дэвид Буш. Я к вашим услугам. – И мужчины энергично пожали друг другу руки.

Затем как ни в чём не бывало новый знакомый подхватил с плота женскую одежду и направился к кабине для переодевания, через открытую нижнюю часть которой виднелись стройные женские ножки.

А вскоре показалась и сама немного смущённая подруга Дэвида.

– Было бы очень жаль, если бы этакую красотку скушали рыбки, – тихо проговорил Мишель, направляясь навстречу.

– Думаю, это не стоит передавать Николь?! – заметил Ихтиандр и получил ответом хитрую ухмылку друга.

– Ты верно понял.

– Сьюзен, – бархатным голоском проворковала шоколадная блондинка.

Мишель поцеловал протянутую ручку, а Ихтиандр только галантно пожал её.

– Мы здесь уже неделю отдыхаем, – произнёс Дэвид, кивнув в сторону океана. – Обычно здесь пустынно, а вот вчера появились вы и, к счастью, нарушили наше одиночество. Мы благодарим судьбу, что она свела нас с вами.

В этот момент в наушниках что-то зашумело. Дэвид заинтересовался прибором, надетым на Ихтиандре:

– Вы проводите какие-то исследования?

– Да, мы работаем с дельфинами, – ответил тот и тут же пожалел о сказанном, увидев в глазах новых знакомых крайнее изумление. Не делая большой паузы. Ихтиандр добавил: – Нам пора. Извините, мы очень торопимся. Рады знакомству с вами.

– Не смеем вас задерживать, только одну секунду. – Дэвид достал из джинсов небольшой футляр и протянул визитную карточку.

Попрощавшись, они разошлись. Яхта развернулась и направилась в открытый океан, а новые знакомые долго ещё махали вслед удаляющемуся судну.

Информация, переданная Лидингом, потрясла Ихтиандра: подводная лодка, вновь посетившая остров, в упор расстреляла семейство афалин, и многие из его сородичей погибли.

– Мы получили это сообщение из 70-го сектора и сами отправились туда для того, чтобы всё выяснить на месте. Поэтому и вышли из зоны действий сигналов.

Ихтиандр моментально представил на карте 70-й сектор, соответствующий квадрату, ограниченному 30-й и 40-й параллелями, 170-м и 180-м меридианами к востоку от Гринвича.

– Лидинг, это же полтора дня пути! Когда же вы успели вернуться?

– Спешили… Своим братьям мы уже ничем не поможем, а твои друзья снова в западне, они в подлодке. Ты должен знать об этом.

Об этом печальном известии тут же узнали все. После короткого анализа ситуации выяснилась следующая картина: подлодка Дитриха не погибла, а вернулась на остров, чтобы вновь захватить Сальватора. Не найдя его там, немцы взяли оставшихся островитян в плен.

– Мы должны предупредить отца об опасности!

– И самое лучшее – немедленно дадим телеграфное сообщение, – отозвался Мишель.

– Немцы не сумели захватить профессора, но что будет с господином Вильбуа и его семьёй?! – выдохнула после некоторого молчания Гуттиэре.

Мишель посмотрел на нее:

– Дитрих – человек умный и, без сомнения, догадался о том, что де Аргенти и Вильбуа научные исследования ведут совместно. В том, что это так, теперь можно не сомневаться.

– Тогда, не найдя профессора, он должен доставить океанолога Армана Вильбуа в Германию в качестве неполной компенсации за свой промах, – пришла к заключению Николь. – И в таком случае его родственники окажутся заложниками.

Ихтиандр обнял вздрогнувшую жену:

– Тебе, дорогая, придётся остаться с Николь. А я поплыву в Аргентину.

– Мы поплывём, – поправил его Мишель. – Не забывай, теперь это уже наше общее дело.

– Ты, конечно же, прав, друг, – ответил Ихтиандр.

– Возвращаемся на берег и – сразу же в дорогу!..

Глава 3

Люди, оставшиеся на острове, вели свою тихую размеренную жизнь, проводили исследования, и никто из них не ожидал, что немецкая подводная лодка вновь объявится у их берегов. А она как жуткий призрак однажды появилась в предрассветной мгле…

Операция по захвату оставшихся на острове жителей длилась всего несколько минут. Затем Дитрих целый день разбирался с приборами и бумагами учёных. Беглое знакомство с материалами привело резидента в восторг.

– Это фантастика, это фантастика!.. – повторял он. – И как я сразу не догадался обо всем? Вайс, если даже мы не найдём профессора, награда за «это» будет не менее значимой!

Тут Дитрих докопался до папки с чертежами парома:

– Взгляни, Рихард. Тебе, как инженеру, это будет интересно.

Капитан рассмотрел листы и резюмировал:

– Это металлургический завод на паромной подушке.

– Не тот ли, который добывает для Франции редкие металлы где-то в южной акватории Тихого океана?! Рихард, нужно забрать все бумаги, до единого листочка! Мы с тобой попали даже не на золотую жилу… Похоже, она сияет бриллиантовой россыпью!.. Жаль, что не всех застали здесь, ну да ладно, кто ищет, тот найдёт.

На прощание у острова было расстреляно семейство дельфинов. Снаряды, выпущенные с подлодки, разворотили большую часть строений. Некоторое время зловещий силуэт судна ещё чернел недалеко от теперь уже безлюдного острова, затем лодка медленно погрузилась в воду и заскользила в сторону материка Южной Америки.

Глава 4

Предупредив профессора Сальватора телеграммой о нависшей над ним опасности, Мишель и Ихтиандр начали готовиться в дальний путь. Их план был таков: пароходом добраться до Панамы, а оттуда уже несложно было попасть в Аргентину.

Во время морского пути они собирались посетить остров с флюгером и своими глазами всё увидеть.

Гуттиэре держалась молодцом весь вечер и только ночью, когда заснул сын, дала волю своим чувствам. Молодая женщина не жаловалась, но она не могла быть равнодушной к предстоящему испытанию, на которое отправлялся её любимый человек. Она была счастлива с ним, поверив в свою любовь однажды, и, как всякий человек, обретший взаимность, мечтала о покое и уюте для своей семьи. Гуттиэре не нужно было уговаривать – она понимала, что и Луиза, и профессор, и островитяне сделали немало для неё. Теперь пришла их очередь.

– Милый, береги себя! У нас будет дочка, – тихо сквозь слёзы прошептала молодая женщина.

И, словно услышав её, Ихтиандр улыбнулся во сне, крепко обняв жену.

Вот уже вторую неделю пароход, соединявший два материка – Новую Зеландию и Северную Америку, – находился в пути. Обстоятельства, заставившие этих людей отправиться в дорогу, были загадочными и трагичными одновременно. А оторванность от мира и отсутствие какой бы то ни было новой информации в этих условиях доводили их внутреннее напряжение до предела.

Лишь коротковолновый радиоприёмник, взятый в последний момент Мишелем, отвлекал друзей от раздумий и невесёлых разговоров. Они по очереди ловили радиоволны, тщетно пытаясь найти в открытом эфире ответы на стоявшие перед ними вопросы.

Языковой барьер для них практически не существовал. Доцент университета знал пять языков, а его друг свободно ориентировался в английском и французском, не говоря уже о его родном языке – испанском. Сидя на палубе, они молча слушали то, о чём вещал мир.

Де Луэстена как учёного интересовали новости науки, поэтому он с молчаливого согласия Ихтиандра настраивался на соответствующие программы.

Периодически помехи, прорывавшиеся в эфир, заглушали голос диктора, и тогда, выключив приёмник, друзья делились друг с другом своими сомнениями и надеждами, возникавшими вновь и вновь. С каждым днём эфир становился беднее и беднее. Это явление объяснялось постепенным приближением парохода к точке равноудаления от материков. Этим вечером Ихтиандр больше, чем обычно, молчал: следующим утром корабль должен проходить в непосредственной близости от острова Вильбуа, и друзья собирались осуществить запланированную к нему поездку. Видимо, в связи с этим обстоятельством он острее стал чувствовать реальность, стоило лишь Ихтиандру представить безмолвный остров, разрушенный поселок и трупы друзей-дельфинов у берега… Душа заныла, и он застонал. Вдруг среди треска радиоволн, сквозь дымку своих переживаний он услышал до боли знакомый голос, который вдруг вынырнул из эфирной кутерьмы.

– …лишь только такой подход, господа, – неслось из приёмника, – может вывести нас из хаоса, в котором находится человечество! Тогда прекратятся гонка вооружений и войны. И, как следствие этого процесса, постепенно исчезнет бедность и безликость стран, и нам, врачам, будет легче справиться с бичом человечества – болезнями.

Речь была прервана аплодисментами. Приёмник на мгновение замолчал, а потом голос диктора произнёс:

– В эфире Стокгольм. Вы слушали сообщение с открывшегося вчера международного конгресса «Врачи за согласие и понимание между народами».

И, хотя имя учёного не было названо (скорее всего, это было сделано перед выступлением), друзья не сомневались – это говорил профессор де Аргенти. На мгновение Ихтиандр потерял ощущение пространства. Первым опомнился де Луэстен:

– Но как это может быть?! Как Сальватор оказался в Швеции? Доктор же не мог раздвоиться!.. Ведь он должен быть в Буэнос-Айресе!

Мишель нервно заходил по каюте.

Ихтиандр к этому времени пришёл в себя, но не мог помочь своему другу. Его мучали те же сомнения, которые в одночасье усложнили их и без того неопределённое положение.

Друзья ещё какое-то время пытались найти объяснение, но, решив, что утро вечера мудренее, легли спать.

Утром их разбудил первый помощник капитана. Моторная лодка для поездки на остров с флюгером была уже спущена на воду.

Ихтиандр перенёс в неё саквояж с системой «обратной связи» и оружием, и лодка на максимальной скорости стала удаляться от парохода. После радиопередачи с выступлением доктора не только Мишель, но и его друг стали сомневаться в том, что на острове что-то произошло. В самом деле: если нельзя верить телеграфным сообщениям Сальватора, то почему нужно верить информации дельфинов, тем более переданной на такое колоссальное расстояние. В пути могли возникнуть препятствия и исказить её смысл.

Приближаясь к острову, друзья мечтали увидеть поселок целым и невредимым, и радостные лица встречающих. Но этому не суждено было сбыться. Посёлок, конечно, можно было восстановить – так подумалось, но гнетущие мысли о пропавших людях давили к земле, подкашивая ноги.

Ихтиандр молча надел аппарат «обратной связи» и, махнув рукой в сторону океана, пошёл в воду. Окунувшись в родную солёную стихию, он некоторое время приходил в себя, пытаясь обрести утерянное душевное равновесие. На какой-то миг он даже забыл, зачем находится в океане.

Тщетно пытался он вызвать дельфинов – ни Лидинг, ни кто другой из них так и не появился на его зов. Пришлось вернуться на берег.

Молодые люди медленно прошли по полуразрушенному селению. Ихтиандр остановился, о чём-то вспомнив, и, наклонившись, исчез под развалинами дома. Вскоре он появился вновь, в его руке переливался зелёный изумруд – подарок Луизы.

– Этот камень мне дорог, его нельзя оставлять здесь.

Мишель бережно взял изумруд, вглядываясь в его сверкающие грани, как бы желая прочитать в них судьбу любимой сестры, затем, вздохнув, вернул другу камень и молча направился к лодке. У воды друзья остановились и, бросив прощальный взгляд на остров, отчалили от берега.

И снова пароход нёс их вперёд, навстречу неизвестности. На протяжении трёх недель океан безмолвствовал. Лишь небо изредка покрывалось тяжёлыми облаками, но и тогда, казалось, уже поднимающаяся волна вдруг оседала, и снова ничего не беспокоило тишину водной глади.

– Вот здесь я мог бы плыть когда-то, – задумчиво проговорил Ихтиандр, осматривая океанский простор. – Как давно это было… Тогда, сбежав из тюрьмы, я был одинок. Мне предстояло решить, каким образом добираться из Аргентины до острова с флюгером… Ведь было два пути, и один из них – через Панамский канал. Но судьбе было угодно, чтобы я выбрал другую дорогу, и я не жалею, что прислушался к совету отца. Ведь иначе не было бы встречи с Жаком и с твоей сестрой, Мишель, и этой необыкновенной, фантастической и так странно окончившейся встречи с людьми будущего… Что ждёт нас завтра?..

Глава 5

Сообщение, переданное шведским радио, озадачило не только друзей профессора. Радисты подводной лодки «У-154 С», получившие приказ резидента Дитриха о круглосуточном прослушивании эфира на определённых волнах, тоже услышали его. Подлодка находилась к этому времени в акватории мыса Горн, преодолев без особых трудностей значительное расстояние. Проанализировав сообщение о конгрессе в Стокгольме, Дитрих Редер задумчиво проговорил:

– Профессор Сальватор, несомненно, гениальный человек. Он почувствовал опасность на расстоянии и своевременно убрался в Европу. Ну что ж, мы всё же навестим его владения в Аргентине, а затем наши люди отыщут его и в Швеции.

– Очевидно, у него есть много интересных работ не только в области медицины. Этот паром – их рук дело, – добавил Вайс, кивнув в сторону отсека с пленёнными островитянами. – Хотя они это отрицают.

Дитрих вспомнил величавое сооружение завода-парома, который очень скоро исчез среди волн, атакованный несколькими торпедами. Впрочем, наслаждаться результатами своей «работы» подводникам долго не пришлось. Над лодкой завис какой-то сверкающий шар, и судно очень быстро ушло под воду. И опять ничего не беспокоило зеркальной поверхности Тихого океана, только тёмно-оранжевый, как бы переливающийся изнутри шар, с лёгким шипением коснувшийся воды, как будто испарился в воздухе, а на вершине подводного хребта теперь уже навсегда остались лежать останки парома-гиганта.

Глава 6

Получив от родителей письмо с острова, в котором они писали о событиях, связанных с похищением Сальватора экипажем подводной лодки, Розали де Митта, урождённая Вильбуа, задумалась.

За всё время своего замужества она лишь только раз навестила своих родителей. Из романтической девушки Розали очень скоро превратилась в великосветскую даму, которая, тем не менее, выгодно отличалась от чопорных женщин своего круга естественностью и какой-то природной открытостью. Может быть, сыграли роль врождённые данные молодой женщины, а может быть, сказались особенности воспитания на одиноком, затерянном в океане острове. Не получилось с учёбой (она успела закончить только два курса колледжа), но зато у неё была прекрасная семья, замечательная дочка и любящий муж, занимавший к тому же заметное положение в обществе.

Муж, Виктор де Митта, служил высокопоставленным чиновником в департаменте иностранных дел. Он быстро достиг нынешнего положения, и можно было с уверенностью утверждать, что впереди его ждёт блестящая карьера.

– Что читаем? – спросил Виктор, целуя жену. Розали ответила на поцелуй и, невесело улыбнувшись, протянула мужу письмо:

– Тревожные новости с острова, дорогой… Надо бы навестить родителей – уже год обещаем.

Виктор взял лист и рассеянно пробежал глазами по строчкам. Сложные противоречивые чувства возникли в его душе. Розали это заметила и, ласково обняв мужа, прервала затянувшееся молчание:

– Что ты думаешь по этому поводу, милый?

Виктор ещё несколько мгновений находился во власти своих мыслей, а затем на его лице появилась привычная мягкая улыбка, и он ответил:

– Не нужно нам этого делать, дорогая, отложим поездку. – Но тут же понял, что слова его прозвучали неубедительно, и быстро добавил: – После обеда мы об этом поговорим.

За столом обычно спокойный Виктор явно нервничал. Это проявилось в некоторой несдержанности его по отношению к прислуге. Розали не узнавала мужа. Ничего не понимая, молодая женщина с нетерпением ждала окончания трапезы.

Часто после еды супруги в рабочем кабинете Виктора обсуждали последние новости, но на этот раз де Митта увлёк жену в сад. Устроившись в беседке, он ещё несколько минут испытывал её терпение, молча выкурив две сигареты. Но вот, словно решившись, он придвинулся ближе и медленно произнёс:

– Милая, нам не нужно покидать Париж и плыть на остров.

Сделав очередную паузу и собравшись с мыслями, продолжил:

– Несмотря на то что я тебе полностью доверяю, я скажу сейчас не всё… Но и то, о чём ты узнаешь, составляет государственную тайну.

Улыбка слетела с его губ, и Виктор серьёзно посмотрел на жену.

– Это письмо наталкивает меня на мысль, что на острове сейчас никого нет…

– Как?! Но ведь Жак пишет, что всё обошлось благополучно.

– Да, но мы не знаем о последующих событиях… Дело в том, что в Тихом океане есть, вернее, был сверхсекретный объект, приносивший 5 % от национального дохода Франции. Не так давно он уничтожен при загадочных обстоятельствах, а скрупулезный анализ имеющихся данных позволяет сделать вывод: события на острове и ликвидация объекта – дело одних рук. Учитывая это и известную только мне информацию, я допускаю, что наши родные в настоящий момент являются пленниками.

Ещё недослушав его, Розали залилась слезами, и только вид приближающегося к ним слуги заставил молодую женщину сдержать рыдания.

– Господин советник, вам звонят из департамента.

– Спасибо, Жан. Идём, дорогая. Тебе не нужно оставаться одной.

Де Митта вызывали в департамент иностранных дел на срочное совещание, и он с явным сожалением покинул дом.

Вернувшись поздно вечером, Виктор застал плачущую жену. Он успокоил её, заверив, что, по его сведениям, все родные живы и здоровы.

– Даже если и так… Но они у немцев в плену!

– Розали! Ты же понимаешь, что я говорю тебе не всё!! Жизнь твоих родителей и Жака вне опасности. Будь умницей, крепись. Даст бог, всё окончится хорошо.

Прошло несколько дней. Розали больше не плакала. Уверенность мужа передалась и ей. И хотя на сердце было тяжело, внешне она была спокойна.

Однажды молодой женщине понадобилась книга из библиотеки Виктора. Она зашла в кабинет и, отыскав глазами нужное издание, оказавшееся на верхней полке, нажала кнопку вызова слуги.

– Жан, – проговорила хозяйка, когда тот вошёл. – Мне необходима «История открытий островов Великого океана».

– Да, мадам, одно мгновение. – Жан быстро взобрался по складной лестнице и достал нужную книгу, случайно уронив при этом издание, стоявшее рядом.

Что-то заставило Розали наклониться и поднять книгу вместе с выпавшим из неё небольшим листком бумаги, сплошь заполненным мелким почерком.

– Мадам, что-нибудь ещё? – спросил слуга и, услышав короткое «нет», отвесил хозяйке почтительный поклон и удалился.

Некоторое время Розали тщетно пыталась понять текст, написанный на листке, но это была какая-то бессмыслица, простой набор никак не связанных между собой слов и фраз с цифрами. Ещё не отдавая себе отчёта в том, зачем ей это нужно, она старалась разобрать смысл записок, интуитивно понимая бесперспективность этой затеи, и вдруг ужасная мысль обожгла её. Сколько она стояла в забытьи? Трудно было сказать. Очнувшись, молодая женщина снова просмотрела записи – можно было не сомневаться в том, что её догадка верна. Розали застонала. Усилием воли взяв себя в руки, она сложила всё на место, вернув туда же «Историю открытий…»

«За что бог покарал меня?!!» – витал в её мыслях один и тот же вопрос.

Словно опьянённая, молодая женщина вышла из кабинета. Постепенно придя в себя, она решила не говорить мужу о своем открытии, полагаясь на себя и божью милость.

Глава 7

Белоснежный красавец пароход, на котором плыли Мишель и Ихтиандр, по-прежнему скользил по глади океана. Два дня назад он попал в полосу шторма, который изрядно потрепал его и напугал пассажиров. Друзья не страдали морской болезнью, но в один из моментов, когда казалось, что корабль тонет, были готовы выбраться на палубу и броситься за борт.

– Я вспомнил всех святых, – признался де Луэстен позже, – и был готов к смерти.

Ихтиандр невольно улыбнулся в ответ на откровенность друга, ведь сам-то он был единственным человеком на судне, который не боялся разбушевавшегося океана.

Сегодня же светило ласковое теплое солнце, и друзья, сидя на верхней палубе, с удовольствием испытывали его благотворное воздействие. Вскоре слева по курсу показалась земля.

– Смотри, Ихтиандр. – Мишель указал в сторону суши. – Это Галапагосские острова, до Панамы остается ещё миль шестьсот пятьдесят.

– Что ж, это совсем немного. Через день будем на месте.

– Если шторм не помешает.

Ихтиандр вопросительно посмотрел на друга. Перехватив этот взгляд, де Луэстен ответил:

– Эти места мне знакомы. Я не раз бывал здесь. Где-то на середине пути между Галапагосом и Панамой корабли обычно попадают в болтанку.

Между тем земля стала ближе. Мишель принёс бинокль, и друзья некоторое время с интересом рассматривали далёкие берега. После обеда Мишель вернулся в каюту и занялся обычным для себя делом – поиском музыкальных программ. Настроение было прекрасное, и, развалившись на диване, де Луэстен с наслаждением слушал «Венгерскую рапсодию» Листа. Когда вошёл Ихтиандр, он лишь слегка повернулся и кивнул ему, приглашая сесть. При этом из его кармана выпала небольшая карточка. Ихтиандр поднял её – это была визитка Дэвида Буша.

– Ты что, хранишь её в качестве талисмана? – спросил он удивлённо.

Мишель приподнялся и, забрав карточку, аккуратно положил в портмоне.

– Чудесный экземпляр издательского искусства, – заметил он. – Не мнётся, надпись не стирается. Хочу заказать себе такую же.

На радиоволне закончился музыкальный концерт, начались новости. Невольно Мишель и Ихтиандр прислушались к сообщениям. Голос диктора мерно, как бы с ленцой вещал о событиях, происходящих на планете.

– Эти американцы интересный народ. – заметил вполголоса Мишель. – Они с одинаковой интонацией сообщают о визитах президентов мировой важности и о погоде.

– …А теперь послушайте прогноз погоды, – продолжал ничего не подозревавший о критике в свой адрес диктор. – Северо-западнее Галапагосских островов зарождается печально известный тайфун «Веялеб», который через день-два ожидают и на побережье штата Калифорния…

– Слышал? – проговорил де Луэстен. – Придётся нам снова покачаться.

– Да, на корабле во время шторма сложно сохранять равновесие.

– Иронизируешь, Ихтиандр? – с притворным недовольством воскликнул Мишель.

– Ты на всякий случай убрал бы визитку Буша подальше, а то смоет вместе с портмоне и брюками.

Ихтиандр не договорил, так как де Луэстен запустил в него подушкой.

– Ты как ребёнок, – нарочито обиженным тоном ответил тот на выходку друга. – А ещё старший научный сотрудник университета…

– Поговори мне ещё, – пробурчал Мишель и тут же рассмеялся.

Было видно, что друзья устали за эту дорогу не столько физически, сколько морально, и это вылилось в такой мальчишеский диалог.

К вечеру небо затянуло тяжёлыми низкими тучами, а поверхность океана стала похожа на взбесившегося удава: его волны напоминали неритмичные сокращения колец тела пресмыкающегося, буйствующего в своём неистовстве перед беззащитной добычей. А добыча эта – пароход – ещё пыталась спорить с безжалостной судьбой.

Большое судно кидало между этими кольцами-волнами, словно щепку, и пассажиры на этой «щепке», казалось, были обречены. На корабле началась паника. По коридору уже бегали люди, пытавшиеся перекричать бурю, проклиная стихию и свою судьбу.

Мишель и Ихтиандр ещё надеялись на благополучный исход, но, когда в их каюте появилась вода, поняли, что пароход не выдержит. Лицо де Луэстена было бледно, как полотно, он молчал, но лихорадочно блестевшие глаза выдавали тревогу, охватившую его.

Заметив это, Ихтиандр взял инициативу в свои руки:

– Надень спасательный пояс! – приказал он и, увидев, что Мишель не реагирует, заорал: – Надень спасательный пояс, я сказал!!

На этот раз де Луэстен подчинился, и мало-помалу его напряжение уменьшилось.

В этот момент из динамиков послышался громкий голос:

– Внимание! Говорит капитан. Господа, прошу всех успокоиться. Корабль не пострадал. Не нужно паники. Всем оставаться в своих каютах.

Это сообщение подействовало на людей магически. Хаотическое движение замерло на несколько мгновений, которых тем не менее хватило на то, чтобы человек осознал смысл слов, донесённых до каждого через рёв бури.

Очередная порция океанской воды залила и без того мокрый пол, но люди уже успели притихнуть. В ситуации, в которой они оказались, им больше ничто не могло помочь, может быть, поэтому обращение капитана имело такой успех.

Тем временем Ихтиандр снял одежду, оставшись в своей «серебристой коже», достал кинжал, ружьё, наушники и крепёжный ремень, которые были всегда с ним.

Мишель широко раскрытыми глазами внимательно следил за приготовлениями друга, его начинала бить мелкая нервная дрожь. Тревогу испытывал и сам Ихтиандр, правда, по другому поводу. За свою жизнь он был спокоен, но был в опасности его отец – Сальватор, а кораблекрушение могло задержать их в пути.

Его размышления прервал глухой удар, от которого завибрировало судно. Через рёв бури прорвался подозрительный треск.

– Пристегни этот ремень у себя на поясе… Сейчас кораблём буду я… – прокричал Ихтиандр.

Де Луэстен, стиснув зубы, накрепко соединил себя с другом. Треск повторился, и почти тут же вновь ожил динамик. Сквозь гул шторма люди вновь услышали зычный голос капитана:

– Дамы и господа! Прошу вас соблюдать спокойствие. Наденьте спасательные пояса. Снимите лишнюю одежду. Наш корабль терпит бедствие. На отданный мной сигнал «SOS» ответили два судна, находящиеся рядом. Терпение и холодный расчёт, дамы и господа…

В репродукторе раздался сильный треск, а потом динамик замолчал. Но, как бы компенсируя его тишину, всё громче и громче стонал океан. В этой сумасшедшей болтанке невозможно было понять, тонет ли пароход или по-прежнему пытается спорить со штормом.

Тем временем воды в каюте становилось всё больше и больше. Вот Мишель поскользнулся, и Ихтиандр помог ему подняться.

– Не отряхивайся, тебе это не поможет, скоро совсем промокнешь.

– Ты думаешь, это конец?

– Скорее, начало. Пожалуй, пора уходить в океан!

Ихтиандр окинул взглядом каюту и, кивнув другу, направился к двери. По коридору ошалело бегали охваченные ужасом пассажиры. Вдруг у самого порога друзья увидели сжавшийся белый комочек. Потерявший управление пароход швыряло из стороны в сторону, а у двери, присев и крепко держась ручонками за поручень, плакала маленькая девочка.

Переглянувшись, мужчины на секунду замерли, но уже в следующее мгновение Ихтиандр подхватил малышку и, стараясь не налететь на пассажиров, устремился к выходу. Измученная страхом девчушка как-то сразу успокоилась, словно поняла, что обрела защиту, и доверчиво уцепилась за Ихтиандра. Когда они с великим трудом пробрались на палубу, им сразу стало ясно, что надежды на спасение парохода нет никакой. Он тонул, в этом не было сомнений. Репродуктор что-то хрипел сквозь бурю голосом капитана, но его не слышали люди, обречённые стихией на гибель. Более решительные прыгали в ревущий океан, надеясь на себя и спасательные пояса, понимая при этом, что задержка на корабле быстрее приведёт их к гибели. Выбрав момент, прыгнули в воду и двое крепко соединенных между собой людей с ребёнком на руках. Огромная волна отбросила их от парохода, который в считаные минуты скрылся под водой.

Только в океане Ихтиандр осознал свой поступок. Ребёнок – это была девочка 3–4 лет, – уцепившись за него, мешал движению, но отступать было некуда. На мгновение даже подумалось, что это его сын. Он обнял ребёнка и начал лихорадочно соображать, каким образом удержать девочку возле себя. Оружие он передал Мишелю, который благодаря ремню находился рядом. Де Луэстен что-то кричал, но слова невозможно было разобрать среди воя бури. Девочка, казалось, была спокойна. Её бледное лицо было неподвижно, а глаза полузакрыты. Видимо, страх уже перешёл тот барьер, за которым наступает состояние, когда человеку безразлично всё. Океан с каждым мгновением ревел всё громче, неистово обрушивая на смельчаков потоки воды. Ихтиандр, большая часть жизни которого прошла в морской стихии, сам сомневался сейчас в возможности выбраться живым из этого кошмара.

Вспомнилась подобная буря у острова Пасхи – тогда он не пострадал потому, что был под водой, в спокойно-безмятежной глубине, где вечный покой и не бывает шторма. Здесь же эта спасительная лазейка не могла ему помочь!..

Только к вечеру следующего дня рёв бушующего океана мало-помалу стал утихать. Сквозь рваные облака показалось солнце. Ночью поверхность океана выровнялась, а на небе стали видны звёзды – шторм ушёл. Девочка забылась в коротком сне.

– Если завтра нас не подберёт пароход, она не выдержит, – тихо произнёс Ихтиандр.

– Эти места судоходны, может быть, нам повезёт.

– Где мы находимся?

Де Луэстен некоторое время изучал небо, которое, судя по всему, хорошо знал.

– Мы примерно в 200 милях от Панамы… До Колумбии немного ближе – миль 150…

– Это значит, что до Галапагосов ещё дальше?

– Несомненно, – последовал ответ.

Ихтиандр задумался. Несмотря на опускающуюся тьму, Мишель заметил печальное выражение лица друга.

– О чём думаешь?

– Вот уже два дня терзаюсь из-за неё. – Ихтиандр кивнул на ребёнка. – Нужно ли было брать её с собой?

– Ты хочешь сказать: «Нужно ли было её спасать?»

– Ведь у неё была мать.

– Это ты верно сказал – «была», – ответил де Луэстен. – Ведь, кроме нас, никого не осталось после шторма. Ты дал девочке шанс выжить.

Ихтиандр посмотрел на друга долгим взглядом.

– Ладно, я последую за ней, – он кивнул на малышку, – в мир сновидений. Разбуди меня через три часа. Под утро опаснее, и мне будет легче вас сберечь.

Он почти мгновенно заснул, и де Луэстен вновь и вновь стал вспоминать прошедший кошмар. Правда, нынешнее их положение было не из лучших, но уверенность Ихтиандра, с которой тот держался, придавала силы и ему. Он на деле увидел безграничные возможности этого удивительного человека, который волею судьбы стал его другом.

Между тем чёрный сумрак окутал всё вокруг. Нарастающее чувство беспокойства охватило Мишеля. Он потянул ремень и почувствовал его напряжение… Это успокоило его, но разбудило Ихтиандра.

– Что… уже? – вяло произнёс тот, но тут же услышал:

– Нет, нет, я случайно, отдыхай.

«Надо же, какая чувствительность», – подумал Мишель.

Очень хотелось спать, но этого нельзя было делать. Казалось, что бесконечные часы ночного бдения никогда не кончатся. Де Луэстен внимательно следил за поверхностью океана, чтобы в случае появления парохода или какого-нибудь другого судна тотчас сообщить об этом Ихтиандру.

Сладко зевнув и поёжившись от ночной прохлады, де Луэстен вновь стал изучать звёздное небо и снова рассчитал своё местонахождение. Судя по всему, шторм отнёс их несколько в сторону от основного караванного пути. Мишель вдруг вспомнил об острове Мальпеле, который должен был находиться где-то недалеко. Он попытался восстановить в памяти его координаты, но тщетно.

«Как важно знать иногда то, о чём лишь слышал где-то краем уха, – с сожалением подумал он. – Хотя… компас-то остался на корабле».

По-прежнему чёрная мгла стояла перед глазами. Тёплая вода океана мягко обнимала людей, как бы пытаясь оправдаться за недавнюю свою суровость.

Внезапно девочка закашляла, но этот приступ так же быстро закончился. Снова полная тишина и непроницаемая тьма вокруг. Де Луэстен задумался и незаметно для себя задремал. Протяжный гудок парохода заставил его вздрогнуть. Во все глаза Мишель рассматривал морские просторы, которые к тому времени уже стали проявляться в предрассветной мгле. Как ни напрягал зрение де Луэстен, он так и не заметил источник беспокойства, только плавно колышущиеся волны вокруг. Он окунул лицо в воду и, собравшись с мыслями, разбудил Ихтиандра:

– Ты знаешь, я, наверное, задремал и никак не пойму: гудок парохода был во сне или наяву?

– Мне сложно разобраться в твоих сновидениях, Мишель, – недовольно пробурчал Ихтиандр и осмотрел горизонт. – Ну ладно, отдыхай, теперь моя очередь дежурить.

– Ты думаешь, мне это показалось?

– Я не думаю, я чувствую, что вокруг, в радиусе одной мили, нет кораблей с гребными винтами. Парусник здесь маловероятен, и к тому же сигналы они, как правило, не подают.

Де Луэстен смутился и не нашёлся, что ответить. Вынужденное молчание нарушил кашель ребенка.

Друзья ничего не сказали друг другу, но каждый с беспокойством подумал о девочке.

– Мишель, ты поспи немного… – предложил Ихтиандр. Затем он огляделся и приготовил ружьё, ибо после шторма обитатели глубин выходили на охоту.

Глава 8

Когда де Луэстен проснулся, солнце уже взошло, предвещая тёплый, ясный день.

Голова была свежей, а настроение бодрым.

– Как она? – Мишель кивнул на девочку.

– Под утро было ещё два небольших приступа кашля, но сейчас всё спокойно.

– Ихтиандр, ты знаешь, здесь, – де Луэстен уверенно показал направление, – совсем недалеко, по моим подсчётам, находится остров вулканического происхождения.

– Ты определил это по звёздам?

Мишель молча кивнул. В этот момент недалеко от них почти глянцевая поверхность океана вдруг разверзлась, и из морской пучины взметнулось вверх огромное сверкающее тело. На два-три мгновения оно повисло в воздухе, и с грохотом, напоминающим раскат грома, чудовище низверглось в глубину.

– Вот это экземпляр! – прошептал де Луэстен. – Метров семь в ширину.

– Страшно, – тихо произнесла Каролина, съёжившись при этом.

– Не бойся, милая. Это манта – она нас не тронет. – Ихтиандр взял девочку на руки и почувствовал, как дрожит её маленькое тело.

– Сейчас самое время перекусить, – проговорил он.

– Что? Снова живая рыба?! – при этих словах биолог скривил недовольную физиономию.

– Нет, месье, – съязвил Ихтиандр, – на этот раз вас ожидает салат из морской капусты, мясо по-французски, возможно, будет красная икра. И разве что на десерт могу предложить трепещущийся кусочек от ещё живой манты.

Шутка не удалась, так как в ответ Мишель лишь кисло улыбнулся:

– Ты что, хочешь её подстрелить?

Ихтиандр отрицательно покачал головой.

– Побудь с девочкой, – произнёс он, – а я посмотрю, что в глубине.

Его не было минут двадцать, а когда он, наконец, появился, то первое, что увидел, – испуганные глазёнки девчушки.

– Месье Ихтиандр, я думала, что тебе не хватило воздуха там, под водой, и ты погиб. – Детские слёзы заставили сжаться мужское сердце.

– Ты моя хорошая… со мной ничего не может случиться… я не могу утонуть!

– Почему?

Ихтиандр посмотрел на друга, затем перевёл взгляд на Каролину:

– Я тебе расскажу об этом, только потом.

– Когда, месье Ихтиандр?

– Ну… когда мы выберемся на землю.

– А мы выберемся на неё?

– Обязательно, детка. Ты что, думаешь, мы будем плавать здесь до твоей свадьбы?!

– Нет… я думаю, что мы утонем.

– Я же сказал, что не могу утонуть. А раз я не утону, значит, и вам не дам. Мне же одному будет скучно, как ты думаешь?

– Думаю, да. Но до моей свадьбы ещё далеко, и жениха у меня никакого нет.

Ихтиандр незаметно подмигнул Мишелю, чтобы тот включился в беседу. Они почувствовали, что ребёнок постепенно выходит из состояния подавленности, а это было только на пользу.

Обсудив своё положение, друзья приняли решение плыть к острову, несмотря на то, что это представлялось трудным делом. По расчётам Мишеля, земли они должны были достигнуть к вечеру, отклонившись при этом северо-восточнее от караванного пути.

Приближалась ночь, но поверхность океана была пустынной. Несколько раз Ихтиандр исследовал океанские глубины – дна не было. Предстояла вторая после шторма ночь в воде. Состояние Каролины не внушало особого беспокойства, хотя приступы кашля периодически повторялись. Как и в предыдущую ночь, первым расположился на отдых Ихтиандр, а Мишель приготовился к долгим часам ночного дежурства.

Несмотря на усталость, спать не хотелось. В повседневной жизни нечасто выдаются дни, когда тебе ничто не мешает остаться один на один со своими мыслями, отключиться от суеты и бесконечной текучки разнообразных дел. Глядя на далёкие звёзды, де Луэстен задумался. Вспомнились детство, учёба в университете, любовь. Ему повезло в браке: он обожал жену, и она отвечала ему взаимностью. Мысли де Луэстена заскользили по событиям, связанным с именем профессора Сальватора де Аргенти. Удивительный человек. Как тесно переплелись их судьбы и судьбы дорогих им людей…

На рассвете они продолжили свой путь в неизвестность, к острову, на котором их никто не ждал.

К полудню потянул южный ветер, согревая своим дыханием заблудившихся среди волн людей, которые, теряя силы, продвигались вперед в поисках, казалось, миража.

– Месье Ихтиандр, я вижу паруса, – как-то неуверенно проговорила девчушка, сидевшая на спине своего спасителя.

Каролина не ошиблась. Присмотревшись, мужчины увидели слева от себя судно. Расстояние до него было солидным, и заявлять о себе сейчас представлялось совершенно бесперспективным делом.

Ихтиандр некоторое время пристально наблюдал за кораблём. Наконец он медленно произнёс:

– Это яхта, с которой мы встретимся, если добавим скорости. И шикарная яхта, скажу тебе, Мишель. Только вот как она оказалась в открытом океане? С острова? Не нравится мне это.

– Пожалуй… – Де Луэстен пожал плечами. – Но у нас нет выбора.

Между тем судно с каждой минутой приближалось. К этому времени на нём заметили людей в океане.

– Сообщи хозяину о них, – нахмурившись, приказал шкипер своему помощнику. – Уж больно не по душе дону Педро разные неожиданности. Да смотри, не залети в каюту без стука. Хозяин этого не любит, выбросит за борт без предупреждения.

На стук в дверь никто не ответил. Помявшись немного, помощник нерешительно потянул за ручку.

– Какого чёрта?! – послышалось из каюты.

– Дон Педро, прошу прощения… Там люди за бортом. Капитан Джонс просил уточнить – что с ними делать?

В ответ раздалось ругательство, а затем наступила мучительная для помощника пауза.

– Зайди в каюту, – прозвучало неожиданное приглашение.

Не без внутреннего трепета помощник шкипера шагнул через порог и увидел безмятежно спавшую молодую обнажённую женщину, едва прикрытую простыней. Затем его взгляд скользнул по лицу ничего не ведающей Кристины и наконец остановился на доне Педро.

Его вьющиеся, чуть с проседью волосы были растрёпаны, несколько прядей падало на лоб. Из-под чёрных бровей смотрели живые колючие глаза. Несколько растянутые в кривой усмешке губы хорошо угадывались под пушистыми, чуть поднятыми кверху усами. Небольшая аккуратная бородка украшала его бронзовое от загара лицо.

Своего хозяина помощник Смит знал уже три года, но тем не менее каждый раз при встрече с ним испытывал нечто похожее на страх. Он и капитан Джонс по воле обстоятельств вынуждены были служить этому миллионеру, который, несмотря на свой отвратительный характер и манеры, очень хорошо платил.

– Знаешь, Смит, – низким баритоном заговорил дон Педро, – что мне в тебе нравится, так это то, что ты всегда смотришь на меня с уважением. Ты молод, но я ценю тебя, как, впрочем, и твоего наставника Джонса. Из тебя получится неплохой морской волк. Так что у вас случилось?

– Дон Педро, там люди за бортом – два человека.

Хотя Смит всё понял, но по-прежнему продолжал стоять перед хозяином. Женщина зашевелилась, и это ускорило решение дона Педро:

– Бросьте им пару спасательных плотов. Пусть их подбирает панамский пароход.

– Но он будет здесь только завтра утром, – попытался возразить Смит.

Одного взгляда хозяина было достаточно, чтобы помощник шкипера попятился и тихо затворил за собой дверь.

Когда Смит передал капитану распоряжение дона Педро, Джонс присвистнул. Он-то не сомневался в том, что людей нужно спасти. Дело было даже не в международных правовых нормах. Моральные принципы этого человека были достойны всяческого уважения, а нынешнее положение капитана было вынужденным, – ведь превратности судьбы порой сильнее нас…

Яхта приближалась к людям, видимо из последних сил державшимся на воде. Джонс поднёс бинокль к глазам и с удивлением увидел на спине одного из мужчин ранее не замеченного ими ребёнка. Отдав приказ взять терпящих бедствие на борт, капитан отправился сообщить об этом хозяину, прекрасно зная, что будет немедленно уволен за самовольство.

Появившегося перед ним шкипера дон Педро встретил с улыбкой, которая ничего хорошего не предвещала. Но, узнав, что в воде находится и ребёнок, махнул рукой:

– Ладно, поднимайте их. На острове разберёмся, кто такие. И не беспокойте меня больше, я занят… А людей поместите в седьмую каюту, да чтоб не шумели.

– Есть, сэр. – Джонс повернулся и, аккуратно прикрыв двери, вытер со лба испарину.

К этому времени яхта была уже совсем рядом с потерпевшими. Судно застопорило ход, и измученные люди быстро были подняты на борт. Им выдали сухую одежду, накормили и поместили в отдельную каюту. Девочка почти тут же заснула, за ней Мишель. Ихтиандра же долго мучили тревожные мысли, но он, решив, что обязательно выяснит всё после отдыха, заснул тоже. Спали они долго, так долго, что, проснувшись, потеряли счёт времени. Яхту не качало, видимо, путешествие по волнам закончилось, и она причалила к берегу. Ихтиандр открыл глаза и хотел встать, но какое-то неудобное положение рук, онемевших в суставах, заставило его взглянуть на них – запястья его сковывали самые обыкновенные стальные наручники. Не понимая ещё, в чём дело, он повернул голову к скрипнувшей двери – изумлению и негодованию молодого человека не было конца: в проёме двери стоял Педро Зурита!

Усмехнувшись, тот грубо произнёс:

– Неисповедимы пути Господни… Ты даже не представляешь, насколько безгранична моя радость и блаженство. Когда-то я мечтал тебя заполучить, но из этого ничего не вышло. К тому же ты встал на моём пути, пытаясь украсть мою возлюбленную. Теперь тебе придётся сполна ответить за весь ущерб, причинённый тобой!

– Что это значит, сэр?.. Ихтиандр, скажи, что здесь происходит?! – осипшим голосом спросил де Луэстен, приподнимаясь с постели и недоуменно глядя то на свои наручники, то на человека, стоявшего у двери.

Ихтиандр уже понял ситуацию, в которой они оказались, – более отчаянного положения он не мог себе представить. По прошествии стольких лет оказаться лицом к лицу с искателем жемчуга, бывшим супругом Гуттиэре, хозяином старой шхуны «Медуза», к якорной цепи которой он в своё время был привязан, – и где?! – в точке земного шара, отделённой от залива Ла-Плато тысячами миль!!

– Мишель, это невероятно, но мы в «гостях» у Педро Зуриты, – сквозь зубы проговорил Ихтиандр.

Де Луэстен некоторое время молчал, потом, вдруг вспомнив это имя, удивлённо уставился на человека, стоявшего перед ними.

– Ну вот, – довольно протянул Зурита, – очень похвально, что моя столь скромная персона известна и этому почтенному джентльмену. Правда, с тех пор, как мы в последний раз встречались, я несколько изменил свой статус, а также место жительства. Этот скромный островок – у вас будет время посмотреть на него – я приобрёл в личную собственность. Впрочем, скоро вы узнаете обо мне подробнее. А пока вас и это очаровательное дитя… Кстати, чей это ребенок?

Друзья молча переглянулись и ничего не ответили.

– Хорошо, – сквозь зубы процедил дон Педро. – Все равно вы скажете мне это, и если ты не будешь работать на меня, тебе наступит конец, проклятая рыба! Увести их!!

Из коридора показались три дюжих молодца, которые, не церемонясь, вытолкали пленников из каюты и вывели их на берег незнакомого острова.

Глава 9

Новоявленный миллионер Педро Зурита не случайно оказался на яхте, плывущей в Тихом океане к острову Мальпело. Он уже несколько лет владел этим экзотическим уголком земли. Каждый из людей имеет свои причуды. Таковой для Педро явился этот остров.

Зурита с детских лет мечтал разбогатеть, и, хотя в самой идее не было ничего дурного, каждый такой мечтатель по-разному добивается своей цели. Нужно сказать, что дон Педро не был убийцей и пиратом, но некоторые его действия были, мягко говоря, не в ладах с законом.

Так, благодаря именно Ихтиандру, пойманному им и обвязанному цепью, Зурита получил за один день целое состояние. Неудачная женитьба на Гуттиэре быстро вывела дона Педро из обычного равновесия, и после нескольких ссор они разошлись. Прошло время, и он почувствовал, что для полного комфорта ему не хватает именно Гуттиэре, которая к тому времени уехала куда-то. В этом было некоторое противоречие, но таковой была мятежная душа дона Педро. Он приобрёл замечательную новую шхуну и, уже не думая об австралийских водах, Мексиканском заливе, островах Фомы и Маргариты, направил своё судно в Калифорнийский залив.

На американской земле, как и в водах залива, Зурите повезло. Случайно он познакомился, а затем и довольно близко сошёлся с бизнесменом, оказавшим дону Педро пару неоценимых услуг, благодаря которым Зурита приумножил своё состояние, как, впрочем, и сам американец.

Какое-то время он усиленно искал свою бывшую жену, но все попытки оказались тщетными. Скорее, это был его каприз – ибо дон Педро не особенно переживал из-за своей неудачи. Его состояние и положение в обществе были уже таковыми, что он получал всё, что желал. Зурита перепоручил дела управляющему, а сам наслаждался жизнью, не отказывая себе в удовольствиях. Теперь его не узнала бы и родная благочестивая матушка Долорес.

Три года назад подвернулась покупка этого острова. Не задумываясь, он его приобрёл, построил виллу и периодически жил здесь. Появление на его яхте Ихтиандра было настолько для дона Педро неожиданным, что он несколько раз протёр глаза, вглядываясь через приоткрытую дверь каюты в лицо своего бывшего соперника.

Зурита вспомнил тот шум, который был поднят после побега Ихтиандра из тюрьмы Буэнос-Айреса.

Прежняя алчность с новой силой заговорила в душе дона Педро. Со свойственной таким людям сообразительностью он тут же подсчитал, какую выгоду будет иметь, используя, как и в былые времена, Ихтиандра.

«Сейчас мне не будет мешать этот взбалмошный профессор. Здесь я сам себе хозяин!..» – думал Зурита.

С каждой минутой его жадность росла. Он уже видел сияющие россыпи жемчуга у своих ног. Да что там россыпи? Горы! Нынешнее богатство уже казалось ему нищетой. Он не был мечтателем, а поэтому очень скоро приступил к делу.

Глава 10

– Добрый день, сэр, говорит капитан Джонс, – послышалось в телефонной трубке, которую снял с аппарата президент крупнейшей не только в Калифорнии, но и на всём атлантическим побережье США компании «Буш петролиум компани».

– А, дружище Джонс! Приветствую тебя, приветствую. Как твои паруса?.. Так… Хорошо… Говоришь, пакет от Зуриты? Жаль, что не смогу тебя увидеть – тороплюсь. Передай его Джейн… Что?? Только лично в руки?

Франклин Буш метнул взгляд на часы:

– Ну, если такое важное дело… В твоём распоряжении двадцать минут. Успеешь?.. Хорошо. – Президент положил трубку:

– Этот аргентинец, хороший парень, – вполголоса произнес он. – Но уж очень любит сюрпризы… Горячая кровь.

Хозяин фирмы «Буш петролиум компани», выходец из Англии, был человеком лет пятидесяти от роду, высоким, стройным, элегантным. Благодаря своей неутомимой энергии он быстро сориентировался в новых для себя условиях. Первоначальный капитал, привезённый из Великобритании, за счёт умелых операций на бирже Буш вскоре увеличил втрое и открыл своё собственное дело. Сначала появился небольшой ювелирный магазин, где, кстати, он встретился с Зуритой. Затем возникла приличная производственная фирма.

Буш был порядочным по натуре человеком, ему везло на партнёров, а врождённое чувство интуиции помогало избегать ненадёжных сделок и выходить с честью из щекотливых ситуаций.

Его страстью, кроме бизнеса, был парусный спорт. На этой почве он быстро сошёлся с помощником Зуриты, капитаном его роскошной яхты Джонсом. Вскоре после знакомства Буш заметил, что Джонс – случайный человек среди окружающих Зуриту людей, и это обстоятельство заставило его приглядеться к обоим более внимательно.

Капитан был молчаливым, замкнутым, иногда хмурым, но, несомненно, честным человеком.

Зурита же при всей своей хитрости и расчётливости удивлял порой беспечностью, а иногда и легкомысленностью поведения. Некоторые его откровения о своём прошлом казались, мягко говоря, вымыслом. Например, трудно было поверить в рассказанную как-то им историю о человеке-амфибии, который расстроил его семейную жизнь!..

Франклин, несмотря на свою занятость, всегда находил время для любимого занятия. Отдать себя во власть парусов – это был лучший для него отдых. Его яхта часто бороздила воды Тихоокеанского побережья, а когда Педро Зурита при его содействии приобрёл остров, то плавание к этому затерянному в океане кусочку суши стало одним из излюбленных удовольствий для Буша.

Загорелась кнопка внутренней телефонной связи.

– Здесь мистер Джонс, – послышался голос секретарши.

– Да, я жду…

Буш, улыбаясь, вышел из-за стола и протянул вошедшему руку.

– Вот и ты, дорогой Дик, – произнёс он. – Рад видеть тебя! Жаль, что спешу на деловую встречу. Хотел посоветоваться с тобой насчёт покупки нового снаряжения для своей яхты, но не сегодня…

Он повертел вручённый гостем конверт и, сотворив озабоченную мину, спросил:

– Что за секретные дела у Зуриты? Ты не в курсе?!

Джонс пожал плечами:

– Скорее всего, это касается людей, спасённых нами в открытом океане. Больше ничего существенного за это время не произошло. А в последние дни хозяин сам не свой и ведёт себя несколько странно.

В этот момент раздался звонок.

– Прости, Дик, уезжаю, но не прощаюсь. Надеюсь через два часа тебя увидеть.

Джонс утвердительно кивнул головой. По дороге в банк Буш вспомнил о пакете и вскрыл его:

«Дорогой Франклин!

Вот уже две недели как я не имею возможности навестить тебя, и дело не в моей лености или плохом расположении духа. Наоборот! Такого приподнятого настроения у меня уже давно не было. Мне повезло, а раз мне – значит, и тебе… Я буду скоро богат так, как никто другой в мире! И заверяю тебя, что не останусь у тебя в долгу, ибо человек, оказавший мне такие услуги, тоже не будет беден…».

– Не иначе как дон Педро нашёл золотую жилу… – Несмотря на свою порядочность Буш всегда нервничал, когда разговор заходил о богатстве.

«…Я не хотел раньше времени раскрывать тебе все карты, но есть обстоятельства, которые требуют того, чтобы ты был в курсе событий…»

Франклин с сомнением покачал головой, припоминая некоторые плутовские рассказы дона Педро. Внезапно машина резко затормозила, и он чуть не ударился головой о высокую спинку переднего кресла. Его недовольный взгляд вызвал целый поток извинений со стороны водителя. Буш махнул рукой и углубился в чтение:

«…Ты, конечно, не поверил мне, когда я рассказывал о человеке-амфибии, который за один день увеличил мое состояние во много раз. Так вот – этот человеку меня в руках…»

Машина вновь неожиданно затормозила – на этот раз её хозяин, занятый чтением, никоим образом не отреагировал.

«…Вот уже полмесяца он находится на острове. Пришлось потрудиться над его персоной… но наконец-то мы пришли к взаимопониманию, и вот уже три дня он работает на меня, собирая жемчуг, да такой, которого ты ещё не видел в ювелирных салонах Америки.

Есть и другая причина, заставившая меня написать тебе. Вместе с этой «рыбой» я выловил из океана еще одного мужчину и девочку, правду сказать, я не знаю, чей это ребёнок. Так вот: в одежде мужчины была найдена визитная карточка твоего сына, Дэвида Буша, на ней его домашний адрес и телефон. Мои «гости» молчат о том, каким образом визитка попала к ним, но я предполагаю, что они знакомы. Я ведь знаю, что твой сын отправился в свадебное путешествие – не был ли он на корабле, попавшем в беду? Думаю, что эта информация важна для тебя. Джонс будет ждать ответа. Хочешь – плыви вместе с ним. В любом случае, если я выясню что-нибудь новое, то очень быстро сообщу об этом.

С уважением, твой друг Педро Зурита».

В этот момент машина плавно остановилась, доставив своего хозяина по назначению. Франклин Буш ещё некоторое время сидел с закрытыми глазами в кресле, находясь под воздействием послания. Он приехал в банк за кредитом… Бизнесмен нервно усмехнулся. Для расширения производства нужны были деньги, а Зурита предлагал их, добывая каким-то невероятным фантастическим способом.

Все сомнительные дела вызывали у Буша подозрения в нечистоплотности, именно это ощущение не оставляло его и сейчас. То, что это не шутка дона Педро, – не было никаких сомнений.

«Сын звонил утром, они приехали, слава богу», – подумал Франклин.

Подписав документы, он вернулся в машину. Упав на заднее кресло «Форда», Буш коротко бросил:

– В офис!..

Он не мог до конца поверить в существование человека-амфибии прежде, и вот теперь!..

– А если это действительно так? Какие колоссальные возможности у этого… (Франклин с большим трудом для себя произнёс слово «человек»). Неужели он обладает таким же, как нормальные люди, разумом?! Хотя… согласно рассказу Педро…

Через несколько минут Буш уже входил в свой кабинет:

– Джейн, я жду мистера Джонса. Как только он появится – пригласи ко мне.

Франклин откинулся в кресле и с минуту сидел в задумчивости. Из этого состояния его вывел скрип открывающейся двери.

– Садись, – проговорил он, увидев Джонса. – Скажи, как выглядят те люди, которых вы спасли в океане? – начал он без предисловия.

Джонс недоумённо посмотрел на Буша:

– Обычные люди, только очень уставшие и измотанные. Правда, один из них, по имени Ихтиандр, был одет в серебристый костюм, напоминающий рыбью чешую, это бросилось в глаза, а больше ничего особенного я не заметил.

– Ясно… А ты не знаешь, чем они занимаются?

– Нет, это большой секрет дона Педро. Хозяин словно…

– Говори, говори, – произнёс Буш, заметив нерешительность капитана.

– …словно ошалел!..Он никому не доверяет! Закрыл их в разных комнатах и ключи держит у себя. А в последнее время он вдвоём с Ихтиандром уплывает куда-то в шлюпке на целый день, приказывая стеречь остальных пленников. Он очень возбуждён. Кажется, что он кого-то боится, но в то же время, уезжая, не берёт с собой охрану.

Бушу вдруг стало ясно, из-за чего, собственно, Зурита написал письмо и пригласил его в дело – слишком большой риск для его собственной жизни.

«Он же ведь рассказывал, что его чуть не убили в Аргентине нанятые им моряки!.. Если бы он пёкся о Дэвиде, то сразу сообщил бы о визитке…»

От этой мысли Бушу стало не по себе. На мгновение он забыл о богатстве, почувствовав себя оскорблённым. Он не терпел обмана в отношениях между друзьями и не мог допустить того, чтобы его использовали таким образом. Франклин зло усмехнулся.

– Дон Педро в чём-то перемудрил? – произнёс Джонс, заметив реакцию собеседника.

– Как тебе сказать… – обдумывая ответ, тянул время Буш. – Сегодня я с тобой не поплыву – занят. Возвращайся один. Но будь осторожен, Дик, Зурита может быть опасен!..

Капитан очень внимательно посмотрел на собеседника, но вопросов задавать не стал, видимо понимая, что тот и сам знает немного.

– А я, – закончил Франклин, – навещу вашу обитель чуть позже…

Они ещё с полчаса беседовали на разные темы, а потом расстались. Только капитан покинул офис компании, как дверь кабинета президента вновь распахнулась, и на пороге появился улыбающийся Дэвид. Ещё утром в телефонном разговоре они договорились о встрече.

После взаимных приветствий сын рассказал о своей поездке и о приключении в заливе, которое чуть не окончилось так трагически, с благодарностью вспоминая спасших их людей. Услышав имя Ихтиандра, Буш тут же поделился с сыном информацией, полученной об этом человеке.

– Да, я, конечно, слышал о затонувшем пароходе, – задумчиво проговорил Дэвид. – Трое суток в воде, в бушующем океане… Это выдержит не каждый человек… Судя по всему, это те люди, которые помогли нам. Дельфины были словно роботы, управляемые издалека… Я это сразу заметил.

Дэвид ещё раз просмотрел письмо Зуриты:

– Учитывая возможности Ихтиандра как человека-амфибии, ясно, что твой компаньон просто посадил его на цепь и использует!.. И тебя хочет заманить в это сомнительное дело. Не нравится мне это! Мы – я и моя жена – обязаны этим людям, какими бы особенностями они ни обладали! Они попали в беду, и сейчас наша очередь выручать их.

– Я с тобой согласен, сын. Только тебе не нужно появляться на глаза дону Педро, а я отправляюсь на остров и выясню всё на месте.

Они обнялись.

– Не волнуйся, Дэвид, со мной всё будет в порядке! – И Буш-старший поехал на побережье.

Глава 11

Уже много раз опускался Ихтиандр на дно морское в поисках жемчуга. Работал он добросовестно, выполняя условия контракта.

Больше недели Зурита добивался от него согласия, необходимого для выполнения своей заветной мечты. Но всё это время постоянно получал отказ. Казалось, ничто не могло сломить упорство Ихтиандра. И тут дон Педро применил запрещённый прием – он начал шантажировать его своим намерением расправиться с ребёнком. Зурита так и не добился от пленников, откуда и зачем они плывут, а из их молчания сделал неверный вывод, что Каролина – дочь Ихтиандра. И хотя девочка это отрицала, её некоторое внешнее сходство с Ихтиандром и привязанность их друг к другу убедили дона Педро в своей правоте. Зурита сначала пообещал, а затем и приступил к выполнению своей угрозы. Разлучив друзей, он запер девочку одну на всю ночь в тёмную комнату, – её крики и слёзы решили всё сразу.

Ихтиандр понимал, что Зурита – хозяин положения, и вынужден был подчиниться его требованиям, глубоко в душе затаив надежду на спасение. Кроме того, нужно было любым способом вернуть себе оружие и систему «обратной связи», которые не должны были оставаться в чужих руках. Дон Педро, а Ихтиандр был в этом уверен, не смог разобраться ни с аппаратом, ни с ружьём.

Оставалось заключить договор.

– Мне нужно… – сделав паузу и сощурив глаза, – десять тысяч жемчужин, – проговорил наконец дон Педро.

– Сколько?!

С невозмутимым видом Зурита повторил цифру.

– Это же несколько миллиардов долларов! Что вы с ними будете делать?!

– А ты, я вижу, не терял времени зря. Уже понимаешь кое-что в жизни. Что я с ними буду делать?! Ты мне их достань, а я, будь уверен, соображу, куда их применить. – Дон Педро ухмыльнулся с таким видом, словно богатство уже лежало у его ног. – Теперь ещё одно. Меня не интересует, сколько времени ты потратишь на эту работу – неделю или год. Но в твоих интересах сделать её быстрее! Я, конечно, рискую, выпуская тебя на свободу, но ты должен помнить – твоё бегство или попытка рассчитаться со мной (Зурита криво усмехнулся) приведут к тому, что твоя дочь и друг будут уничтожены, и это я повторять больше не буду. Понял?

Ихтиандр чуть заметно кивнул головой.

– Вот и отлично. Люблю, когда меня с первого раза понимают.

Спросив, когда же он получит назад свои отобранные вещи, Ихтиандр услышал:

– Аппарат я верну, а ружьё нет! Я тебе не верю и не хочу рисковать. Думаю, в случае опасности тебе будет достаточно и кинжала, но учти… – И Зурита вытащил из двух карманов пистолеты.

Уже к концу первого дня ловли жемчуга дон Педро заметил пристальное внимание к происходящему своих охранников. Ему вспомнился бунт на старой шхуне «Медуза», который произошёл в похожей ситуации. Тут он вновь подумал о человеке, которому полностью доверял. На следующий день он не взял охрану, но, оставшись один на один с Ихтиандром, почувствовал себя неуютно. Выбора не было, и он в спешном порядке отправил послание Бушу.

Наступил очередной день поисков жемчуга. Всю предыдущую ночь Ихтиандр не спал – Каролина чувствовала себя всё хуже и хуже. Кашель ни на минуту не прекращался, несмотря на назначенное лекарем Зуриты лечение, а приступы удушья мучили её всё чаще. По всему было видно, что болезнь, наступившая после такого длительного переохлаждения, прогрессирует. К утру измотанная кашлем девочка забылась и заснула, а Ихтиандру уже нужно было вставать…

После третьего погружения на дно Ихтиандр всплыл к лодке и вручил найденное сокровище Зурите.

– Что-то сегодня совсем плохо, – проговорил дон Педро голосом, не соответствующим неистовому блеску его глаз. Он с восхищением рассматривал огромную молочно-белую, отливавшую серебром жемчужину величиной около четырёх сантиметров.

Ихтиандр устало вздохнул, нырнул и, опустившись на дно, уснул. Безвыходное положение, в котором он оказался, отнимало последние силы. Его тиран всё рассчитал точно – Ихтиандр был полностью лишён инициативы. Он не мог сбежать, ибо от этого зависела судьба двух человек. Размышления об отце тяжёлой болью отдавались в сердце – он не знал, где сейчас профессор Сальватор, и не мог помочь в случае, если помощь была действительно нужна.

Он спал… Ему снилось ласковое море, насквозь пронизанное полуденным солнцем, в котором отражалась бриллиантовая россыпь звёзд, – это было так красиво…

Но вот чувствительные рецепторы его вдруг уловили некоторый перепад давления, возникающий от перемещения в воде крупного тела. Вздрогнув, Ихтиандр проснулся и, очень быстро придя в себя, приготовился к схватке.

Две внушительных размеров стервятницы, не заметив его, заинтересовались лодкой и набросились на вёсла.

Растерявшийся дон Педро пытался отбиваться обломком, оставшимся у него в руках, позабыв от страха про оружие.

На мгновение у Ихтиандра мелькнула мысль – пусть всё идет своим чередом, но недолго он оставался в бездействии. Лодка перевернулась, и Зурите грозила неминуемая гибель. Подводные твари медленно, словно нехотя кружили около обречённого.

Ихтиандр ударил неожиданно, и одна из акул тут же пошла ко дну. Другая, развернувшись, бросилась на смельчака, но, получив зуботычину обломком весла, нанесённую Зуритой, ушла в сторону и исчезла из поля зрения. Люди попытались перевернуть лодку, и с большим трудом им это удалось сделать.

– Вот уж никогда не думал, что мы встретимся и тем более не предполагал, что окажусь у тебя в долгу, – прохрипел дон Педро, забравшись в лодку. – Ну что ж, я умею быть благодарным!..

Устроившись на корме, он с недоумением уставился на большое количество щепок, медленно кружившихся вокруг, которые совсем недавно ещё представляли собой орудия гребли.

– Я поплыву на берег за вёслами..

– А ты думаешь, эти твари не вернутся? – Зурита с беспокойством оглянулся.

Он был не робкого десятка, но, только что побывав на краю гибели, не хотел оставаться один на один с неизвестностью. Ихтиандр пожат плечами.

– Более дурацкого положения не придумаешь! – продолжал ругаться дон Педро. – И что это меня сегодня на вёсла потянуло?.. Ведь лодка с мотором стояла готовой… Ладно, плыви.

Но, прежде чем Ихтиандр нырнул. Зурита вновь остановил его.

– Нет! – крикнул он. – Подожди. Как только охрана увидит тебя одного без меня, они расправятся с твоим другом, с девочкой, а затем и с тобой, и выяснять ничего не будут!.. Чёрт!! – выругался он, понимая, что сам загнал себя в ловушку. – Видит бог, нелегко даётся мне это богатство… Придётся плыть вместе!

И они поплыли – Зурита в лодке, подталкиваемой Ихтиандром. Пространство преодолевалось с трудом, но к вечеру они все же добрались до берега. А на острове уже ждал капитан Джонс.

Слушая шкипера и наблюдая за его непроницаемым лицом, дон Педро с каждой минутой всё отчетливее понимал, что тот что-то недоговаривает.

«Неужели Франклин догадался, что визитка – не то, из-за чего я его побеспокоил?! – Зурита настолько ушёл в свои мысли, что уже не слышал Джонса. – Чёрт, как это некстати… Нет, чтобы прямо написать – приезжай, ты мне нужен как надёжный друг, чтобы прикрыть меня и заработать!..»

От переполнявших его чувств он не к месту выругался вслух и сплюнул.

– Я что-то не так сделал, дон Педро?! – удивлённо проговорил Джонс, в свою очередь внимательно наблюдавший за хозяином.

– Нет, Дик, это к тебе не относится. Благодарю, ты свободен.

Довольно часто человек, сделавший ошибку, пытается её исправить последующим неправильным поступком, не понимая, что было бы куда проще признать её и таким образом избежать дальнейших, которые в конечном итоге заводят в тупик. Педро Зурита пошёл по первому пути… Вечером он сделал кое-какие приготовления и дал указания на период своего отсутствия. В последнюю очередь он зашёл в комнату Ихтиандра. Девочка, измученная тяжёлыми приступами кашля, спала. Дон Педро коротко изложил свой дальнейший план поисков жемчуга, который предусматривал поездку в Калифорнийский залив. В порыве благодарности за свою спасённую жизнь он решил ограничиться половиной того количества жемчужин, о котором мечтал ранее.

– Я думаю, это устроит и меня и тебя. Чем быстрее ты закончишь работу, а я разбогатею, тем быстрее ты сможешь уйти и вылечить дочку на континенте. В наших местах жемчуга немного, а Калифорнийский залив богат им. Итак, подъём в четыре утра, – закончил он.

Ихтиандр кивнул в знак согласия.

Кристина только начинала видеть сны, когда её возлюбленный поднялся и, быстро одевшись, вышел. Управлять яхтой должен был помощник шкипера Смит, который внезапно заболел и вот уже час катался по кровати от болей в желудке. Пришлось Зурите брать с собой Джонса, хоть он и не хотел этого делать. Разбуженный шкипер не сразу понял, что от него требуют…

Яхта, расправив паруса, медленно отчалила в северо-западном направлении… На ней находились три совершенно чужих друг другу человека, волею судьбы оказавшихся вместе.

Тем временем к острову приближалось другое судно – яхта с голубыми парусами.

– Очень сожалею, мистер Буш, – улыбаясь, проговорила Кристина, приветствуя прибывших, – но дон Педро утром уплыл в неизвестном мне направлении, уведомив меня об этом запиской, в которой он предписывает мне вести дела острова до его возвращения домой… В последние дни Педро какой-то сам не свой.

– Что же с ним могло случиться? Может быть, недомогает?

– Больные у нас есть, а вот хозяин наш здоров как никогда, – с какой-то грустной усмешкой произнесла Кристина.

– Больные?! Кто же это?

– Их двое: девочка, спасённая доном Педро в океане, и помощник шкипера с яхты.

– Что с ними? Могу ли я чем-нибудь помочь им?

– Я только что говорила с доктором. Девочка больна уже несколько недель. Ей все хуже и хуже, похоже, она умирает. Смит тоже плох. Боли в животе не утихают.

– Кристина, а нельзя ли взглянуть на девочку? Раз Педро нет, значит, и мне тут делать нечего. – Буш уже не сомневался, что об истинной причине отъезда Зуриты его подруга действительно ничего не знает.

Женщина пожала плечами.

– Идёмте, мистер Буш, – произнесла она после короткого раздумья.

Возле девочки находился доктор, который поил её каким-то снадобьем. Её детское личико было по-взрослому серьёзно и печально. Она внимательно посмотрела на вошедших и после долгой паузы проговорила:

– Вы мне обещали пригласить месье Мишеля.

Лекарь переглянулся с хозяйкой острова и, получив молчаливое согласие, скрылся за дверью.

– Один из спасённых отправился с доном Педро, а второй… – Кристина понизила голос, – вёл себя очень буйно. Зурита сказал, что он опасен, и поэтому сейчас закрыт в подвале.

Вскоре привели молодого человека лет 30, с бледным и угрюмым лицом. Он молча окинул мрачным взглядом присутствующих и медленно опустился на койку рядом с Каролиной. Наручники мешали ему, но, несмотря на это, он нежно погладил ребёнка по голове и что-то тихо зашептал ей.

Буш взял молодую женщину за локоть и вышел вместе с ней из комнаты.

– Дорогая Кристина, что стоит вам спасти эту девочку? – без предисловий начал гость.

Женщина удивлённо посмотрела на Франклина:

– Каким образом?! Я ведь не врач, и доктор наш тоже не всесилен!

В этот момент подошёл какой-то человек.

– Там Смит, мадам, ему совсем плохо, – проговорил он.

– Ну, прямо лазарет какой-то, – с волнением произнесла хозяйка острова. – Я оставлю вас на минуту.

Она взглянула на Буша и стоявшего у двери охранника и быстро направилась за слугой.

Гость бросил косой взгляд на часового и, укрепившись в мысли, что другого, более удобного момента побыть наедине с пленником Зуриты не будет, – вернулся в комнату.

– Сэр, – проговорил он, – мне необходимо поговорить с вами, у нас всего несколько минут.

Мишель никак не отреагировал на эти слова, продолжая перебирать золотистые волосы девочки.

– Скажите, каким образом оказалась у вас визитная карточка Дэвида Буша из Калифорнии?

Мишель насторожился.

«Почему они так настойчиво добиваются этого?» – подумал он, но продолжал молчать.

– Сэр, мы напрасно теряем время! – не выдержал Франклин. – Я отец Дэвида, и вы на меня можете полностью положиться!..

Пленник усмехнулся, но снова ничего не ответил. Не обращая внимания на его поведение, Буш продолжил:

– Сын рассказывал мне, что однажды из-за своей беспечности они с супругой чуть не погибли в Новой Зеландии и были чудом спасены от зубов акул. Одного из спасших их людей звали Ихтиандр. Я предполагаю, что вторым были вы… Если вы Мишель де Луэстен.

Наступила мучительная пауза, которая тем не менее помогла людям понять друг друга.

– Скажите, – увереннее произнёс Франклин, – Ихтиандр – действительно человек-амфибия?

– Я почему-то доверяю вам, сэр, – проговорил Мишель. – Похоже, вы не из компании Зуриты, хотя и находитесь здесь… Да, Ихтиандр обладает уникальными возможностями амфибии. Его сделал таким известный хирург Сальватор де Аргенти.

У двери послышались шаги, и в комнату вошли хозяйка острова и доктор.

– Смиту необходима операция, – тихо произнесла Кристина. – И вы, сэр, появились как нельзя вовремя… Его нужно везти в больницу прямо сейчас, иначе будет поздно. Я правильно говорю, Фрэнк? – Лекарь утвердительно кивнул головой.

– Девочку тоже забирайте, здесь мы ей уже ничем не поможем. Бог мне судья, если я что-то не так сделала, – закончила женщина.

Буш с признательностью посмотрел на подругу Зуриты. Нужно было отдать должное её душевным качествам.

Де Луэстена увели. На прощание мужчины незаметно обменялись многозначительными взглядами.

Глава 12

Команда Франклина Буша довольно быстро доставила больных в клинику. Попутный ветер и умелое управление яхтой способствовали тому, что большое расстояние было преодолено на два часа быстрее, чем обычно.

Очень скоро из детского рассказа Буш понял, что Каролина не имеет к Ихтиандру никакого отношения, и проникся нежным состраданием к девочке, ставшей сиротой после трагических обстоятельств. Более того, он почувствовал глубокое уважение к людям, которые в критической ситуации подумали не только о себе, но и о чужом ребёнке. Пленники Зуриты всё больше и больше занимали мысли Франклина. Это были люди честные и открытые, спасшие его сына и вот теперь сами попавшие в беду. В том, что им нужна помощь, Буш уже не сомневался и был уверен, что поможет выручить их из неволи.

Больные были устроены в клинику старого знакомого Буша – профессора Купера.

Закончив консультации и обход наиболее тяжёлых пациентов, Джорж Купер уединился с другом в своём кабинете. Выпив кофе и вспомнив прежние добрые времена, они перешли к обсуждению злободневных проблем.

– С мистером Смитом, я думаю, всё будет в порядке. Операцию сделали вовремя, рана заживет быстро… А вот девчушка… – Доктор сделал паузу. – Слишком долго находилась в воде, и состояние её вызывает беспокойство. Она уже получает интенсивное лечение, но поможет ли оно… Тут, пожалуй, и мой друг профессор Сальватор де Аргенти бессилен.

При упоминании этого имени Буш вскинул брови. Заметив это, доктор поинтересовался:

– Тебе, я вижу, этот хирург знаком?

– Да. Джорж, я о нём слышал. Знаю, что он проводит необычные операции. А вот недавно судьба свела с его сыном.

– С Ихтиандром?! Как же ты с ним познакомился?

После этого вопроса последовал рассказ Буша о спасении Дэвида, о кораблекрушении, о Зурите и жемчуге. Выслушав всё это, Купер задумчиво произнёс:

– Надо срочно сообщить Сальватору об Ихтиандре, и, я думаю, мы должны что-то предпринять, чтобы вызволить молодых людей из рук твоего «приятеля».

В этот момент включилась внутренняя селекторная связь, и профессора вызвали в операционную.

– Я должен идти, – проговорил он и, протягивая руку собеседнику, добавил: – До встречи. Сальватору я сегодня же сообщу, а ты держи меня в курсе событий. Не думал я, что сын профессора де Аргенти попадёт в такое положение.

Они расстались, договорившись встретиться через день, чтобы обсудить дальнейшие действия. Но в назначенный день Купера вдруг вызвали на срочную консультацию, и он, вверив клинику своему заместителю, улетел на несколько дней в Канаду.

Тем временем Буш узнал, что Зурита на остров не вернулся, а поэтому продолжал заниматься делами своей фирмы, справедливо рассудив, что нужно выждать время, так как искать дона Педро в открытом океане – дело бесполезное. Несколько раз он наведывался в клинику, принося игрушки и фрукты, чтобы порадовать девочку, и отчасти это ему удалось.

Смит поправлялся, а Каролина с каждым днём чувствовала себя всё хуже и хуже.

Дни летели быстро, и вот наконец Буш, на этот раз вместе с сыном, собрался вновь посетить остров своего приятеля. Вечером, сидя у камина, отец и сын обсуждали предстоящую поездку. Зазвонил телефон, и Буш-старший снял трубку…

Глава 13

После поспешного и тайного отплытия с острова яхта Зуриты причалила в одном из укромных уголков Калифорнийского залива. Это место было выбрано им не случайно. Именно здесь обосновался Зурита несколько лет назад после приезда из Аргентины в поисках жемчуга. У него было своего рода чутьё на жемчужные россыпи, которые он с успехом находил, охотясь за ними ещё на своей старой шхуне «Медуза».

В памяти сохранился разговор пятилетней давности, который сейчас как нельзя более кстати пригодился…

Сидя как-то поздним вечером в дешёвом кабачке и потягивая виски, дон Педро обратил внимание на пожилого, несколько помятого господина, который тем не менее пытался держаться с достоинством. Тот был пьян, но не настолько, чтобы не ориентироваться в окружающей обстановке. Уставившись на золотую печатку с массивной жемчужиной – гордостью Зуриты, джентльмен вполголоса ни с того ни с сего проговорил:

– Приходилось доставать мне этакие штучки… Знатное было местечко… Да уж слишком там глубоко!

Несмотря на презрительное отношение к неудачникам, которые не смогли для себя добиться тёплого места под солнцем, дон Педро никогда не упускал возможности выудить из таких людей ценную для себя информацию, используя при этом любые методы.

Тут же на столе появились приличная закуска и две бутылки виски.

– Угощаю! – широким жестом пригласил к столу Зурита своего неожиданного собеседника.

Увидев недоумение на лице незнакомца, он, доверительно наклонившись, произнёс:

– Сам такой же ныряльщик, – выпьем за солидарность!

Новый товарищ, его звали Гарри, с некоторым сомнением потянулся к рюмке. Они выпили, завязалась беседа. Высказав дону Педро мысль о том, что он, мягко говоря, не похож на искателя жемчуга, Гарри туг же услышал душещипательную историю Зуриты о его трагической судьбе, сочинённую им туг же. Скоро дон Педро почувствовал, что джентльмен дошёл до нужной кондиции, и выспросил у того всё, что его интересовало. Потом Зурита рассчитался за ужин и ушёл. Информация стоила ему недорого, но и много заработать на ней он в то время не мог.

Гарри оказался прав – глубина в этом месте Калифорнийского залива была действительно солидной для обычного ныряльщика. Несколько жемчужин, которые с трудом удалось добыть, не стоили даже потраченных на них усилий.

И вот спустя несколько лет дон Педро вновь вспомнил о том разговоре. Именно в этот участок залива и направил он свою яхту.

Действительность превзошла все ожидания – уже к концу второго дня работы дон Педро был миллиардером.

– Ещё один день, и ты будешь свободен, – проговорил Зурита, принимая последнюю партию сегодняшнего бесценного груза. – Я когда-то оформил над тобой опекунство, чтобы разбогатеть, но не предполагал, что ты озолотишь меня.

Умение держать свое слово – ценнейшее качество, но оно не было достоинством Зуриты. Прошёл третий день, затем четвёртый, но Педро всё тянул, повторяя лишь одну и ту же фразу: «Завтра начнём с семи». За всё это время он практически не разговаривал с третьим членом экспедиции – Джонсом, который, выполнив свою миссию, занимался тем, что ловил рыбу или прогуливался по берегу. Капитан, конечно, знал, что Зурита и Ихтиандр ведут поиски жемчуга, но до сегодняшнего вечера не предполагал, что со дна морского на яхту поднято огромное богатство.

Проходя мимо каюты хозяина, Джонс обратил внимание на неплотно прикрытую дверь и без стука заглянул в нее. Крупные жемчужины сверкающей россыпью заполняли чемодан, возле которого млел от восторга дон Педро. Такого изобилия драгоценностей нельзя было представить даже в чудесном сне. Зурита не заметил невольного свидетеля, который, быстро придя в себя, тихо ретировался.

У борта судна он увидел Ихтиандра, который, отдохнув, приготовился к очередному погружению.

– Ихтиандр, скажи, как удаётся тебе доставать такое количество жемчуга? И каким образом ты можешь так долго находиться под водой без дыхательного аппарата? Это ведь не доступно для обычного человека!?

Пленник удивлённо посмотрел на капитана. Он давно обратил внимание на то, что дон Педро практически никому не доверяет.

«Скорее всего, Джонс действительно обо мне ничего не знает», – подумал он, а вслух произнёс:

– Неужели Зурита не поделится с тобой своими планами и добычей? Не рассказал обо мне? Да, я могу жить в воде и часами обходиться без воздуха! Иначе я и мои друзья не спаслись бы после кораблекрушения!

На лице Джонса Ихтиандр увидел искренний интерес.

– Я догадывался об этом, но до конца не мог поверить, – уж очень это неправдоподобно! А что касается жемчуга – только сейчас я узнал, что ты сделал дона Педро, наверное, самым богатым человеком США.

Пленник Зуриты понял, что капитан не лжёт, и невольно почувствовал к нему симпатию.

– Послушайте, Дик Джонс, почему вы служите этому господинчику? Неужели на море нет более достойной для вас работы?!

– Она, конечно, есть, но не для меня… Не всё в этой жизни зависит от нас. Есть обстоятельства, которые заставили меня взяться за это!

– Какие обстоятельства?

Капитан безнадёжно махнул рукой. После продолжительной паузы Ихтиандр заговорил вновь:

– Однажды мне рассказывали о кораблекрушении, произошедшем у островов архипелага Туамото. Капитан был пьян, посадил судно на риф и сбежал в шлюпке. Всю ответственность за жизнь пассажиров и судна взял на себя первый помощник, ваш однофамилец Джонс. К сожалению, имени я его не запомнил.

– От кого ты слышал эту историю? – быстро спросил капитан.

Видя, как загорелись у собеседника глаза, Ихтиандр назвал истинную фамилию рассказчика:

– Француз, месье Вильбуа.

Джонс как-то неопределённо кивнул и после небольшого раздумья очень спокойно проговорил:

– Это был я.

Предположение, родившееся в душе Ихтиандра, сейчас получило своё подтверждение в словах капитана. Получалось, что рядом с отъявленным негодяем находился порядочный человек, готовый выручить из беды. И, словно читая его мысли, Джонс произнёс:

– Тебе надо уходить!

– Я не могу оставить друга и девочку. Они будут уничтожены, если я сбегу, и это держит меня крепче цепей.

– Что же случилось между вами?

– Длинная история…

– Зурита, мне кажется, и не собирается тебя отпускать.

– Твоя правда, капитан! – неожиданно сзади послышался вкрадчивый голос дона Педро.

Собеседники оглянулись. Хозяин яхты стоял в проёме двери, направив на них пистолет.

– Что скажешь ещё? Давай, давай, тебе недолго осталось. Ну-ка, поднимите повыше руки! – с угрозой закончил Зурита.

Джонс вспомнил предупреждение Буша, которое в своё время не воспринял достаточно серьёзно. И вот теперь дуло парабеллума тупо смотрело прямо на него.

– Что ты ещё успел ему сказать? – спросил дон Педро, медленно приближаясь к капитану.

В этот момент внезапный порыв ветра качнул яхту. Зурита на мгновение потерял равновесие – этого было достаточно, чтобы Джонс выхватил оружие и скрутил своего хозяина. Лёжа со связанными за спиной руками на полу и корчась от боли, дон Педро прошипел:

– Сволочь!..

– Простите, если что не так, мистер Зурита, – спокойно ответил капитан. – Тебе придётся немного побыть на этом пустынном берегу.

Они спустили лодку и, перебросив в неё дона Педро, быстро добрались до суши. В тени деревьев была развёрнута палатка.

– Это на случай дождя или ещё какого-нибудь бедствия, – проговорил Джонс.

Дон Педро скрипел зубами и молчал. Он видел, что проиграл, – богатство уходило от него. Лишь предусмотрительно зашитые в пояс два десятка крупных жемчужин, составляющих немалое состояние, слабо согревали сердце в постигшем его несчастье.

Зурита готов был разорвать на куски и людей, и удаляющуюся яхту, но, связанный по руками, ногам, в бессильной злобе только следил за ними побелевшими от ярости глазами.

Беглецы достигли острова глубокой ночью. Немногочисленная охрана спала, поэтому они без лишнего шума освободили Мишеля. Затем, взломав замок, проникли в кабинет дона Педро. Ружьё и аппарат «обратной связи» так и пролежали здесь всё это время. В погоне за наживой Зурита просто-напросто про них забыл. Потом Джонс взял большой лист бумаги и написал:

«МАДАМ!

Ваш друг – дон Педро – находится на берегу залива (в скобках были указаны координаты злополучного места). Он обезоружен, связан, поскольку оказал сопротивление, и ждёт вашей помощи.

Прощайте. Капитан Джонс».

Кристина сладко нежилась в постели и не слышала, как это послание было подброшено под дверь её спальни.

– Доброй ночи, хозяйка! – отсалютовал Дик, и трое беглецов исчезли во мраке ночи.

Только к вечеру следующего дня они добрались до американского побережья. Разбушевавшаяся стихия задержала их в пути. Ревущие свирепые волны бросали яхту, как скорлупу, из стороны в сторону, словно пытаясь наказать беглецов за дерзость.

Найдя на первой заправочной станции телефон. Джонс набрал номер.

– Мне нужен мистер Буш, – произнес он осипшим голосом.

– Я слушаю.

– Это Дик Джонс.

Буш-старший даже приподнялся в кресле:

– Откуда ты? Извини, сразу не узнал! Что случилось?

– Звоню с побережья, я не один, и мы хотели бы увидеть тебя.

– Конечно, я с нетерпением жду. Машина нужна?

– Не беспокойся, – последовал ответ. – Лучше приготовь что-нибудь покрепче выпить, и перекусить мы не откажемся – очень проголодались.

Через два часа к вилле Франклина Буша подкатил автомобиль, из которого вышли три человека.

Джонс не успел представить своих друзей, его опередил Дэвид:

– Ихтиандр, я так рад тебя видеть! – Он обнял неожиданного гостя, и долго тряс его руку.

Наконец он обменялся крепким рукопожатием и с Мишелем. Состоялось знакомство, затем ужин, во время которого гости рассказали историю, предшествующую их появлению в доме бизнесмена.

– Что вы намерены делать дальше? – спросил Франклин.

– Немного отдохнём и продолжим свой путь в Аргентину, – ответил Ихтиандр.

– Да, но профессор де Аргенти в курсе событий, связанных с тобой, и в настоящее время, должно быть, уже отправился в США.

В ответ на недоуменные взгляды друзей Буш пояснил:

– Мой приятель, профессор медицины Купер, узнав от меня, что случилось с вами, сразу же сообщил об этом твоему отцу, Ихтиандр.

Друзья удивлённо переглянулись. И хотя в этой новости многое для них было непонятно, ясно становилось главное – Сальватор жив, он на свободе, и скоро они его увидят!

– Ну что ж, – произнёс Ихтиандр после непродолжительной паузы, – это меняет наши планы… А как себя чувствует наша девочка – Каролина?

– Она в клинике Купера, и, к сожалению, состояние ее крайне тяжёлое. Профессор говорит, что ей поможет только чудо, в которое он сам не верит.

– Мы, конечно, остаемся. – Ихтиандр посмотрел на друга. – Теперь бы в отель…

– Никаких отелей! – встрепенулся Дэвид, до этого молча, с вниманием слушавший гостей.

– Сын прав, – подхватил Буш-старший. – Вы будете моими гостями. Зато наша поездка, – отец посмотрел на сына, – сейчас ещё более необходима!

Я бы хотел посмотреть на своего… – Франклин некоторое время подыскивал слово – бывшего компаньона. Думаю, к тому времени он уже будет на острове.

– Идёмте, господа, – пригласил Дэвид, – я покажу вам ваши комнаты.

Вернувшись в кабинет, он признался:

– Как странно видеть в Ихтиандре человека-амфибию…

– Ты сомневаешься в этом, сынок?

– Это трудно представить, хотя еще в Новой Зеландии я почувствовал, что он человек с удивительными возможностями. Ведь Сюзен и я живы благодаря ему!..

– Ты прав… Это большая удача, что он оказался на вашем пути. Ну а сейчас дадим им время отдохнуть и принять ванну. В 22.00 пригласи всех на лёгкий ужин – я думаю, это не помешает.

Глава 14

Доктор Сальватор де Аргенти появился внезапно, несмотря на то что его приезда ожидали с нетерпением. Он крепко обнял Ихтиандра.

– Очевидно, ты рождён не для спокойной жизни, – возбуждённо проговорил профессор, – Мирская суета – вот теперь твоя стихия. Ну, главное, жив… Здоров ли?

– Всё в порядке, отец! – Ихтиандр заметил новую морщинку на лице хирурга.

Затем де Аргенти поздоровался с присутствующими и рассказал о том, что пришлось ему пережить за последние полтора месяца…

Узнав, что ему вновь грозит опасность, профессор хотел вместе с Ольсеном и Луизой покинуть страну. Но в последний момент передумал, изменив только своё местожительство в Буэнос-Айресе. А для того, чтобы пустить врагов по ложному следу, его друзья устроили радиодезинформацию, передав в эфир выступление профессора с конгресса в Стокгольме, на котором тот присутствовал два года назад.

Предполагалось, что Дитрих Редер узнает об этом сообщении и изменит свои планы. Это, видимо, и произошло, поскольку с той поры Сальватора никто не беспокоил…

Все так… И слава богу, что сейчас перед ним снова друзья, а не немцы!..

Услышав рассказ о возвращении Луизы, де Луэстен не мог прийти в себя от счастья:

– До последнего момента я верил, что всё будет хорошо, и счастлив, что всё так благополучно завершилось! А Ольсен – хороший парень, и если сестра сделала свой выбор, мы не будем препятствовать этому, – радостно закончил Мишель…

Утром, во время завтрака горе-путешественники поведали Сальватору о своих злоключениях. Доктор только качал головой:

– Эх, Зурита, Зурита, как был хищником, так и остался. Годы не изменили подлеца! Жизнь ничему его не научила. Предчувствую, что он плохо кончит. – Де Аргенти сделал паузу. – Ну да бог с ним. Сейчас нужно ехать к Куперу, я должен проконсультировать вашу девочку.

В 10 часов утра они были в клинике. Просмотрев результаты анализов и исследований, Сальватор затем долго осматривал Каролину.

– Да, шансов почти нет… Лечение проведено в полном объёме, но тем не менее эффекта оно не дало. Есть единственный выход: временное частичное выключение из процесса жизнедеятельности организма легких и бронхов… Дать им покой, чтобы органы смогли адаптироваться и восстановиться, конечно, при условии дополнительного лечебного воздействия. Это сложная операция, но только в ней я вижу возможное спасение Каролины.

– Ты имеешь в виду пересадку жабер?! – возбуждённо отреагировал Купер.

– Да, Джорж! Каролине придётся повторить участь Ихтиандра. – Де Аргенти пристально посмотрел на сына. – Только в отличие от него это будет промежуточный этап в её жизни. Я уверен, что таким образом удастся восстановить функцию органов дыхания.

Сальватор замолчал, ожидая реакции присутствующих.

Каждый из них по-разному воспринял заключение профессора де Аргенти.

Купер был в восторге от того, что наконец увидит знаменитую операцию и, более того, будет в ней участвовать.

Мишель предвкушал рождение очередного чуда. Джонс, который тоже присутствовал на этом консилиуме, наконец утвердился в мысли, что человек-амфибия – это реальность, созданная человеческими руками. Но самое сложное чувство испытал сам Ихтиандр. Вихрем пронеслись воспоминания о детстве и юности… Он не знал – жалеть ли Каролину или радоваться за появившуюся возможность продлить ей жизнь, а может быть, и обрести здоровье. Но вот он улыбнулся – за дело брался отец, и значит – всё будет хорошо!

Выдержав значительную паузу, Сальватор нарушил молчание:

– Ну, а теперь самое главное: нужна молодая здоровая акула.

Не задумываясь, Ихтиандр ответил:

– Я готов!

– Нет, риска быть не должно. Для твоей операции я не пользовался услугами человека-амфибии, – И доктор подробно объяснил, каким образом можно выловить акулу, не травмируя её.

Два дня шла подготовка к необычной процедуре – готовились инструменты, ёмкость для воды, в которую окунётся Каролина сразу после операции.

Тем временем Ихтиандр, Джонс и Мишель занимались отловом акулы при помощи специально изготовленного цилиндра двухметровой длины, представляющего собой ловушку с аппетитной приманкой внутри.

Пришлось повозиться, ибо то не подходила хищница по размеру, то попадал не тот вид акулы, то не соответствовали лабораторные показатели. Наконец рыба была отобрана и доставлена в операционный блок клиники. Были даны последние указания, и вот наступил решающий момент.

Оперировали вдвоём. Многочасовая операция завершилась поздно вечером – девочка была жива, жабры функционировали нормально. Незаметно пролетела неделя, Каролина чувствовала себя удовлетворительно, осложнений не было.

– Вот что значит опыт! – взволнованно говорил Сальватор, подбадривая сам себя.

Каролина знала о том, что ждёт её впереди, с нетерпением и страхом ожидая предстоящих в ней перемен, а когда всё свершилось – как-то по-взрослому рассудительно и спокойно отнеслась к этому. Находясь в большом аквариуме, она с удовольствием плавала и играла в нём, с любопытством рассматривая через прозрачную перегородку окружающий мир, с которым могла сейчас общаться лишь при помощи жестов.

Тем временем домой вернулись отец и сын Буш. Они задержались в поездке и очень сожалели о пропущенном ими грандиозном событии. Франклин правильно предугадал действия Зуриты. Их появление на острове упредило его отплытие в Калифорнию для того, чтобы там попытаться вновь изловить Ихтиандра, хотя где-то в душе дон Педро сам понимал бесполезность этого предприятия.

В конце концов ему ничего не оставалось делать, как откровенно рассказать своему компаньону о случившемся, но при этом он умолчал о великолепных жемчужинах, которые сохранил в поясе.

Жалуясь на то, что Ихтиандр обманул его, не выполнив своего обещания, Зурита поклялся найти своего бывшего пленника, чтобы возместить нанесённый ему ущерб.

Сальватор и Ихтиандр переглянулись:

– Он непредсказуем, и это может всё изменить… – задумчиво произнёс профессор после продолжительного молчания.

Заметив вопросительные взгляды присутствующих, доктор продолжил:

– В программу реабилитации (то есть восстановления после операции) девочки входило длительное морское путешествие, которое способствовало бы скорейшему её выздоровлению, так как морская вода обладает прекрасным лечебным действием. Ихтиандр и Каролина должны были плыть вдоль побережья Центральной и Южной Америки в залив Ла-Плато. Но, учитывая опасность, которую я считаю со стороны Зуриты реальной… – де Аргенти сделал паузу, как бы обдумывая сказанное, – я, пожалуй, изменю наши планы…

Прошёл месяц. Сальватор считал, что операция удалась: швы прекрасно зажили, признаков отторжения пересаженной ткани не было. Это означило половину успеха. Каролина хорошо переносила своё новое состояние. Но нужно было выдержать время, необходимое для восстановления поражённых органов, а затем при помощи уже новой операции вновь вернуть девочке возможность дышать воздухом через легкие.

Глава 15

Вот уже третью неделю тихоокеанский лайнер скользил по волнам, увозя всё дальше и дальше от Америки своих пассажиров, среди которых были доктор Сальватор, бывший теперь капитан Джонс и Ихтиандр. На борту под специально оборудованным тентом стоял большой, необычной формы контейнер, постоянно пополнявшийся свежей морской водой за счёт присоединённого к нему насоса.

Нелегко далось Сальватору де Аргенти такое решение, но он принял его. По сути, он переезжал на новое место жительства в Велингтон (Новая Зеландия). Новые проблемы не беспокоили его, но потеря друга – Армана Вильбуа – делала бессмысленным продолжение всех их совместно начатых научных работ, и это угнетало.

Нетрудно было догадаться о злой судьбе, постигшей семейство друга. Узнав о подлодке, вернувшейся на остров, де Аргенти использовал все свои связи и приложил максимум усилий, чтобы хоть что-нибудь узнать об Армане Вильбуа и попытаться вызволить его из беды. Но проходило время, а сведений о пропавших не поступало. Германия к тому времени уже была закрытой страной, и надежда вновь встретиться с другом таяла с каждым днём.

Мишель де Луэстген, отправившийся тем временем в Аргентину за Луизой и получивший от доктора инструкции, тоже следил за информацией о Вильбуа, но тщетно. По приезде в Буэнос-Айрес он ничего так и не смог узнать.

Очень трудно дались ему первые после долгой разлуки дни общения с сестрой. Вопросы, мучившие его, не находили разрешения, и часто, заговорив с Луизой о некоторых своих проблемах, он встречал недоумение на её лице, забывая, что из памяти девушки искусственно стёрт целый отрезок её жизни.

Клиника Сальвадора де Аргенти постепенно опустела. Доктор Вейслин тепло прощался с выздоравливавшими пациентами.

Получив через Мишеля письменное приглашение в Новую Зеландию, он занялся подготовкой к отъезду. Многое пришлось оставить, но всё необходимое для дальнейших научных исследований: аппаратуру, инструменты и медицинскую документацию – хирург аккуратно упаковывал и укладывал в контейнер.

Тем временем пароход, благополучно преодолев значительное расстояние, приближался к берегам Новой Зеландии.

Уже в конце пути из строя вышел насос, подававший воду в контейнер. Спустившийся в ёмкость, Ихтиандр сразу же почувствовал недостаток кислорода в воде. Каролина смогла бы там находиться ещё не более суток. О замене воды вручную не могло быть и речи, – это привлекло бы внимание пассажиров и команды и открыло бы тайну девочки, чего нельзя было допустить.

– Мы доплывем сами, отец, – решил Ихтиандр, проверяя готовность оружия.

– Я думаю, что это правильное решение. Я верю в тебя, сын, – ответил Сальватор. – Но вы уйдёте в океан рано утром. До этого времени кислорода хватит, да и расстояние до берега значительно уменьшится.

Лишённая на время речевого общения Каролина быстро освоила язык жестов. Нырнув в океан за Ихтиандром, она сразу поняла, что нужно делать дальше. Несмотря на предрассветную мглу, окутавшую корабль, бодрствующий вахтенный заметил прыгнувших в воду людей. Подав команду: «Человек за бортом!», он сбросил два спасательных круга и, подбежав к борту, стал внимательно изучать поверхность океана. Сколько он ни вглядывался, никого, кроме промелькнувшей вдали небольшой группы дельфинов не увидел.

– Чёрт! – выругался матрос. – Неужто показалось?

Он закрыл глаза и вновь увидел, как в замедленной сьёмке, две летящие к воде фигуры – большую и маленькую.

Шум услышал другой вахтенный.

– Что случилось?

– Ничего…

Подошедший удивлённо уставился на товарища.

– А это что значит? – указал он на красно-белые спасательные круги, качающиеся на волнах.

– Да… видно, показалось, Питер.

– Тогда думай, прежде чем кричать.

Питер поднёс к глазам бинокль: вокруг расстилалась ничем не потревоженная тёмно-синяя гладь океана, принимавшая на востоке лазурный оттенок.

Тем временем Ихтиандр и его маленькая подруга, быстро сориентировавшись в водной среде, уверенно взяли намеченный ранее курс и устремились вслед за пароходом.

Неожиданно в наушниках Ихтиандра раздалась до боли знакомая трель, и он услышал радостное:

– Здравствуй, друг!

Справа от них неведомо откуда появились Лидинг, Карлуша и ещё четверо их товарищей.

Каролина с удивлением наблюдала эту необычную для неё встречу.

– Вот так сюрприз!.. Лидинг, дорогой, – где же ты был столько времени?! – Обняв друга, Ихтиандр надел на него передающее устройство.

– Мы сопровождали подводную лодку, в которой был Арман и его семья. Когда люди вышли на землю, лодка была уничтожена…

«Кем?!» – должен был последовать вопрос.

Но он так и не был произнесён. Вместо него прозвучал другой:

– Неужели вы плавали к берегам Германии??!

В ответ Лидинг пустился в пространное объяснение, периодически используя речь пятого уровня. Получалось, что дельфины преодолели огромное расстояние.

«Да, это, конечно, Германия, – подумал Ихтиандр. – Милый друг! Как же сложно тебе понять человеческое зло…»

Переключившись, он спросил:

– Но как же вы нашли меня в огромном океане?

– Это не сложно, когда помогает Элвин, – ответил дельфин и, упредив дальнейшие расспросы друга, добавил: – Как оказалась здесь эта маленькая девочка? Она будет с нами?!

– Нет, Лидинг, Каролина была очень больна, и, чтобы спасти её, отец подшил ей жабры. Но скоро будет сделана повторная операция, и девочка сможет дышать как все обычные люди.

– Жаль… – протянул Лидинг.

Он искренне расстроился. Было видно, что бойкая девчушка сразу пришлась ему по душе.

– Тебе что же, со мной скучно?! – в шутку рассердился Ихтиандр, но их разговор был прерван пронзительной трелью друзей.

Впереди прямо по курсу показалось несколько небольших акул. И, хотя они не представляли особой опасности, Каролина, впервые увидев их так близко, перепугалась и крепко прижалась к Ихтиандру. Два выстрела попали в цель, остальные хищницы, увертываясь от разозлившихся дельфинов, быстро ретировались с поля боя.

Пожалуй, это было единственное неприятное происшествие за время их пути. Девочка быстро перезнакомилась с афалинами, пользуясь аппаратом обратной связи, и к концу подводного путешествия искренне привязалась к ним.

На берегу в условленном месте их ждали Сальватор, Джонс, де Луэстен-старший и Гуттиэре. Встреча была радостной…

В специально оборудованной каюте яхты де Луэстена доктор Сальватор произвёл необходимую процедуру, после которой девочка уже могла дышать лёгкими в полной мере. Жабры оставались, они должны были служить Каролине ещё в течение месяца.

Девочка, привыкшая за это время к подводному образу жизни, с радостным удивлением восприняла свой прежний облик, с любопытством рассматривая окружающие её вещи, природу и людей.

Каролина быстро нашла общий язык и крепко подружилась с сыном Ихтиандра и Гуттиэре.

Рада была встрече друзей и Николь, но в глубине души она грустила о своём:

– Неужели и я дождусь своего счастья?!

– Обязательно, дорогая! На этот раз всё будет хорошо! – спокойный, уверенный голос Гуттиэре благотворно подействовал на молодую женщину.

А как-то вечером улыбающийся Сальватор протянул Ихтиандру лист бумаги.

– Что это?

– Возьми, прочитай!..

Тот развернул письмо и увидел ровные строки, написанные на французском языке.

– Это месье Арман? – воскликнул Ихтиандр, и по улыбающемуся лицу отца понял всё.

«ЗДРАВСТВУЙТЕ, УВАЖАЕМЫЙ МЕСЬЕ МИШЕЛЬ ДЕ ЛУЭСТЕН!

К вам обращается ваш знакомый островитянин, попавший вместе со своей семьёй в трагическую историю. А началась она с известного вам доктора. Мы много пережили за всё это время, но хорошо то, что хорошо кончается. Выручили нас из беды муж моей дочери, и то, что мы называли будущим… В настоящее время мы находимся в моем поместье во Франции. Я написал несколько писем с целью отыскать друга. Думаю, что одно из них найдёт его. Пусть он не теряет нас, ибо в скором будущем мы встретимся. Если его не окажется у вас, месье де Луэстен, то я великодушно просил бы вас посодействовать моим поискам. Мой адрес доктор знает.

За сим остаюсь уважающий вас канцлер

ордена Почетного Легиона, A.B.»

– Каково?! – потирая руки, спросил Сальватор.

Вскоре в Велингтон приехали Мишель и Ольсен с Луизой. Встреча была незабываемой. Родители находились на вершине блаженства и не отходили от дочери неделю. Светилась счастьем и Николь. Сама Луиза чувствовала себя прекрасно, она была спокойна, нежна и чрезвычайно ко всем внимательна.

Необычной оказалась встреча, вернее, новое знакомство девушки с Ихтиандром. Внешне всё выглядело естественно, но образ этого молодого мужчины что-то всколыхнул в Луизе.

Несколько дней она ходила под впечатлением их встречи, пытаясь восстановить в памяти, откуда ей знаком этот ускользающий, волнующий облик, и мучалась от неопределённости. А как-то вечером, играя с Эдди, она увидела в их апартаментах зелёный прозрачный камень.

«Какой необычной величины изумруд!» – подумала она и спросила:

– Эдди, откуда это?

– О, это длинная история, – услышала она в ответ голос Ихтиандра. – Лет сто назад затонул корабль. Я его долго-долго искал, а когда нашёл, то решил взять изумруд в память о далёкой принцессе…

– Ясно. – Луиза засмеялась, принимая шутку.

А ночью ей снились акулы и зелёный камень, мерцающий в глубине моря, который притягивал её и был так недоступен…

Молодая женщина закричала во сне и проснулась от ласкового прикосновения руки Ольсена.

– Милый, я видела брошенный корабль, акул и огромный изумруд, а потом я тонула! – Её тело дрожало от волнения.

– Не бойся, дорогая моя! Это просто сон. Я буду с тобой рядом, и поверь, всё будет хорошо.

Он ещё долго разговаривал с любимой, пока она наконец не уснула.

На следующий день предстояла поездка за город. Сальватор собирался приобрести новую виллу, находящуюся на побережье.

Перед отъездом профессор отозвал Ихтиандра в сторону:

– Взгляни-ка вот сюда. – Он ткнул пальцем в правый нижний угол свежего номера австралийской газеты «Сидней экспресс».

В этом месте обычно печаталась официальная хроника. Ихтиандр увидел фотографию мужчины средних лет, с волевым и решительным выражением лица:

«Чрезвычайный и полномочный посол Аргентины в Австралии господин Карлос Менес», – прочитал он и восхищённо взглянул на отца:

– Это тот самый?!

– Да, – с чувством удовлетворения произнёс доктор. – Не зря живу, коль так умею работать!..

Ихтиандр был и рад, и горд за этого человека, ставшего ему отцом.

Погода была замечательной. Ласковое солнце заливало побережье. Серебристый песок приятно щекотал ноги. Впереди раскинулось море, лазурево-синее, всё в золотых блёстках от обилия света.

Каролина и Эдди сразу же побежали к воде. Весело хохоча, они догоняли друг друга и осыпали себя миллиардами солёных солнечных брызг.

Наблюдая за ребятами, Ихтиандр проговорил:

– Гуттиэре, как замечательно, что всё случилось так. А знаешь… ведь у нашего сына уже появилась невеста.

– Когда это ещё будет… – задумчиво ответила молодая женщина.

– Будет! Мы и не заметим, как пролетит время. Жаль только, что Каролина осталась сиротой. Скоро отец сделает ей операцию, и девочка в отличие от меня станет обыкновенным ребёнком. Лишь едва заметные шрамы на грудной клетке будут напоминать о прошлом.

– Ты о чём-то грустишь, милый?

– Нет, – улыбнувшись, ответил Ихтиандр, крепко прижимая к себе жену. – Когда ты рядом, любимая, всё на свете прекрасно!