Инсайд

1

Мы не виделись с Андрюхой больше года, но за это время он ни капельки не изменился — разве что, похудел еще сильнее. Серебряная серьга некрасиво оттягивала обвисшую мочку, а кепка «Manchester United», прожжённая в трёх местах файерами, давно просилась в мусорный бак.

Мы встретились с ним в чебуречной неподалёку от станции метро Сухаревская, где Андрюха частенько пил дешёвое пиво в компании постоянных посетителей. То и дело поправляя сломанный козырёк, Андрюха заказал литр живого нефильтрованного и чебурек с мясом. Пиво здесь приносили в эмалированных чайниках, а на вопросы о содержимом чебуреков осуждающе качали головой. От греха подальше я попросил себе двойной овощной.

— Ты-то чем сейчас занимаешься?

Я спросил скорее из вежливости, потому что знал: ничем конкретным Андрюха не занимается, перебивается случайными подработками или сидит на шее у матери. Он патологически не переносил работу и за свои двадцать девять лет провёл на ней ровно один неполный день.

Дело было так. Осознав критический уровень собственного безденежья, Андрюха через знакомых отыскал рекламное агенство, куда брали практически всех подряд, в том числе несовершеннолетних. Чаще всего шестнадцатилетним подросткам поручали раздавать листовки на улице. В первый же день Андрюхе выдали стопку листовок компании Билайн, жёлтую брезентовую куртку и… полосатую шапочку с тремя рожками, увенчанными помпонами. Андрюха долго отпирался от головного убора, но в итоге всё же вынужден был напялить его себе на голову.

Держа замёрзшими пальцами пакет с учебниками, Андрюха лениво раздавал прохожим рекламу нового супервыгодного тарифа, пока не услышал звонкое «смари, ну и петух!» от проходящего мимо разодетого рэпера.

Андрюха аккуратно положил листовки на асфальт, догнал рэпера и отвесил ему смачный поджопник.

Рэпер выругался матом и с боевым видом развернулся к обидчику. В этот момент Андрюха достал из пакета пневмат, который таскал с собой везде и всюду. Неформал побледнел и сиганул прочь, а Андрюха, недолго думая, выпустил в ему спину всю обойму. Помпоны причудливо дёргались в такт щёлкающим по пуховику пулям.

Стоит ли говорить, что наблюдавший за новичком из автомобиля супервайзер выпер горе-работника в тот же день?

Я был уверен, что после моего вопроса Андрюха скорчит недовольную гримасу или сменит тему, но он загадочно улыбнулся, достал из кармана джинс потёртый пятый айфон и открыл на нём Телеграм:

— Смотри, что замутили!

На экране я увидел популярный около политический канал, основной источник инсайдерской информации для креативного класса. Я поднял глаза и присмотрелся к улыбающемуся Андрюхе. Как? Особых связей в Кремле он, естественно, не имел, политическими талантами не обладал… Да он даже на митингах не появлялся ни разу! Но поле для ввода текста, доступное только администраторам, говорило само за себя.

— Серьезно, ты? Блин, как ты его раскрутил? — от удивления я глотнул слишком много кислого пива и поморщился.

Андрюха рассмеялся.

— Элементарно! Смотри, заходишь на Компромат.ру, прёшь оттуда факты. Потом садишься за стол, — Андрюха снова повернул экран ко мне и начал листать фотографии, — составляешь какую-нибудь сложную схему. С блоками там, лагерями… Можно новости помониторить, фамилии на гос. сайтах пособирать, почитать всякие сплетни. Получаются у тебя башни, компании, окружения… Ну а потом смотришь на схему и пишешь всякую херню. Можно даже фамилии выдумывать, проверять всё равно никто не будет.

— Но как набралось десять тысяч подписчиков? Это ж сложно!

— Помнишь Овсянку? — Андрей изобразил руками колесо, — Такая, с сиськами, тусила с нами одно время. Ну, не суть. Она теперь актуальная журналистка и кто-то там ещё… Я не запомнил. Я скинул ей в личку наш канал, Овсянке понравилось, она тут же репостнула парочку записей к себе. Опровергла слухи, высказала ценное мнение. У неё дохрена подписчиков, они в свою очередь репостнули к себе… и закрутился сарафан. Сами в шоке! Мы сначала вообще пошутить хотели…

Я махнул официанту:

— Повторите!

— Ну, сейчас уже посерьёзнее надо, — Андрей придвинул ко мне тарелку с гренками, — Фантазировать можно, но со знанием дела. Механизм простой: либо ошибёшься и никто не вспомнит, либо угадаешь и сорвёшь куш.

— Что-то у вас опечаток многовато, — я открыл канал у себя на смартфоне, — хотя всё равно звучит убедительно.

— Тексты у нас в основном Юрьич пишет. Он политолог же, поумнее, но окончательно поехал от науки своей. Сам постить боится, в личку мне всё отправляет, а я переписываю под формат, тороплюсь. Да и Т9 этот ебаный… — Андрей поднял глаза на подошедшего официанта, — Мне тоже повторишь? И ещё один чебурек. Только давай не со свининой, а с говядиной.

— И счёт, — добавил я.

— Ты спешишь?

— Через час надо быть дома.

— Ладно, я тогда к делу перейду. Я чего тебя позвал… Подписчиков-то у нас много. Хайпа, как выражается школота, тоже. Ты пей-пей, меня не жди, — Андрей кивнул на стакан, — Но мы хотим всю эту херобору монетизировать, а как — не знаем. Ты же айтишник, должен разбираться. Не хочешь в долю?

Я чуть ли не залпом выпил пиво и поставил стакан на стол. Мозг приятно онемел, в желудке потяжелело.

— Ну… Не знаю, я ж не маркетолог. Слышал, инсайдерские каналы почти невозможно сделать прибыльными. Не рекламу же вам постить.

— Ну да, рекламу не надо, это несерьёзно, — Андрей достал из плетёной корзинки нож с вилкой и принялся резать картонный чебурек, — Может, депутатам каким продать? Или, допустим, сайт замутить, а на него кошелек… Я у СМИ такие видел. Или компроматы сливать, а? Выбился там кто из политиканов наших?

Я отрицательно мотнул головой. Кто там выбьется, за какие такие заслуги? Я достал из внутреннего кармана куртки сложенные вчетверо триста рублей и положил их на стол.

Осталось две семьсот.

— Я подумаю, Андрюх. Прикину, что как… Рад был увидеть тебя… Живым. Надо бы не теряться.

Андрей снова расхохотался.

— Да я живее всех живых! Давай, бро, беги по делам. Номер есть — пиши, что надумаешь. Желательно до выходных.

Андрей поднялся, обнял меня через стол и похлопал по спине. Рванув на себя пластиковую дверь, я вышел на обледенелую февральскую улицу. Напротив чебуречной мужик в пенсне и пальто зазывал прохожих в ресторан новой русской кухни «Дипломат». На морозе его руки превратились в слипшиеся хинкалины.

Я достал варежки, натянул их на кисти и заправил края под рукава пуховика. Я, конечно, не дипломат. Я уже месяц как безработный. Но у меня хотя бы варежки есть…

2

Ну, ладно. Допустим, мы повзрослели. Поскучнели. Уже не чувствуем всего того, от чего хотелось разорваться на части десять лет назад, ощетинились, закрылись дома, зарылись в вещи, нырнули на дно бутылки, в конце концов. Но обоняние же у нас остаётся! Почему тогда уходит всё остальное?

Я хлопнул форточкой и вернулся к столу. Не знаю, что на меня нашло. Выспался, нормально пообедал, настроился на рабочий лад — но тут из приоткрытой форточки чуть-чуть, самую малость, на секундочку повеяло весной. В середине февраля. Странно.

Я бряцнул по пробелу старенького макбука и посмотрел на экран. «Как раскрутить канал в Telegram». Бла-бла, бла-бла-бла. В Рунете ничего нового по теме я не нашел. Телеграм — сырая почва, пустыня, в которой может вырасти либо медиа-небоскрёб, либо зыбучая бездна, засасывающая в себя бюджеты и не предлагающая ничего взамен.

Рядом с ноутбуком зажужжал телефон. Я приложил палец и прочёл сообщение от Андрюхи:

Началось… Я бросил большие пальцы на клавиатуру:

Я задумался. В прошлом Андрей частенько садился на измену: ему постоянно мерещились мама, бабушка, завуч, эшники, ангелы мщения и беременные любовницы. Он не особо изменился за этот год, а значит…

Я покрутился по комнате в поисках тёплых носков. Кто знает, сколько придется провести времени на улице? Как-то я уже ждал Андрюху три часа на центральном стадионе и в итоге уехал на два недели в медсанчасть лечить острую пневмонию. Повторять ошибок юности мне не хотелось.

Один носок я вытащил из под дивана, второй запутался в штанине брошенных в стирку брюк. Как им удаётся всё время разбегаться по разным углам моей конуры? Тут и поперёк-то не ляжешь…

Я тщательно зашнуровал ботинки, отыскал шарф и замер в прихожей. А куда я, собственно, собрался? И что я буду делать около андрюхиного дома?

Возникшие в голове вопросы заставили меня присесть на пуфик около выхода. Вариант, в общем-то, один: надо принести Андрюхе какие-нибудь странные шмотки, замаскировать его и без палева вывести из дома. А потом отправить на электричке подальше, желательно за пределы Москвы.

Мои раздумья прервала новая череда сообщений.

Следует признать — голова у него варит. Если Андрюху не накрыла паранойя, то меня действительно уже записали в сообщники. Вчера я опубликовал два сообщения, одно из которых ударило по репутации самой Ксении Собчак… Нам нужен человек, который пронесёт пакет с одеждой к Андрюхе и оценит обстановку внутри подъезда. Кто-нибудь, не вызывающий подозрений. А уж одежду я какую-нибудь подберу…

Я откопал в шкафу старые шуршащие штаны, ватник и светоотражающую жилетку. Вот, будет дворником. На первом курсе универа я убирал территорию детского садика — быстро уволился, но скудную униформу так и не вернул. Сложив её в большой пакет из Карусели, я кинул туда же валенки и шапку грубой вязки. Осталось найти кого-то мне на замену…

Я вдумчиво пролистал список контактов и наткнулся на телефон Димарика. Идеальный вариант для подобных случаев! Димарик похож на беспризорника, нюхающего клей, вряд ли кто-то обратит на него внимание. К тому же, он всегда свободен и беден, готов помочь чуть ли не за пачку сигарет.

Димарик взял трубку после первого гудка:

— Внимательно.

Я заржал:

— Занимательно! Привет, Димарик.

— Приветствую.

— Димарик, я заплачу тебе пятьсот рублей, если ты через полчаса притопаешь на Артамонова шестьдесят семь.

— Через час. У меня дела.

— Я жду полчаса. Потом за каждые десять минут скидываю по сотке.

— Выезжаю, — не раздумывая, ответил Димарик.

Я бросил трубку и дёрнул входную дверь на себя.

3

Кто только об этом не говорил, но переезд в Москву стал для меня, провинциала, настоящим шоком. Вряд ли москвичи поймут страх перед лицом мегаполиса — напрягали даже не приевшийся «темп жизни» или толпы людей в метро, а прежде всего высокие здания, которые прижимали тебя балконами к асфальту, словно ногтем. Чувство собственной ничтожности множилось ежедневно.

Настоящим спасением стал для меня район неподалёку от метро Кунцевская. Старые пятиэтажки без лифта, с газовыми колонками и деревянными рассохшимися рамами напоминали мне о доме. Вечером во дворах было тихо и безлюдно, Андрюха жил неподалёку и мы частенько пили с ним пиво, болтая на самые разные темы. В итоге я переехал подальше, в новостройку, но всегда с удовольствием возвращался в свой первый столичный район, со временем ставший мне домом.

Вот и сейчас путь от новостройки до андрюхиного двора занял около сорока минут. Когда я обогнул крытую мусорку и подошёл к обезлиственному палисаднику, Димарик уже топтался среди голых ветвей и собачьих какашек.

— Здорова, — он протянул мне руку с хмурым видом, — Чё позвал?

— Сейчас, погоди.

Я выглянул из-за кустов и посмотрел в сторону нужного подъезда. На детской площадке, прямо напротив окон, сидел лысый жлоб в чёрном дутике. Он курил сигарету и поглядывал на чей-то балкон.

— Короче, Димарик. Тебе надо максимально вальяжно, без напряга, пройти вон в тот подъезд, — я ткнул пальцем в сторону нужного входа, — Подняться на второй этаж и постучать пять раз в фиолетовую дверь. Это квартира восемьдесят пять. Передать пакет, — держи, — убедиться, что в подъезде никого нет… И потом вернуться сюда. Понял?

Димарик посмотрел на меня с подозрением:

— Просто зайти в хату? Передать пакет?

— Да, просто зайти в хату. И, — да, передать пакет.

— Аванс вперёд, — потребовал Димарик и протянул руку.

Я хмыкнул, достал кошелек и отсчитал ему двести рублей.

Осталось две пятьсот.

— Держи. У нас всё честно. Ещё триста получишь по факту.

Димарик схватил деньги тонкими бледными пальцами. Я не отпускал купюры.

— Димарик, максимально непринуждённо. За тобой наблюдают, понял?

— Да понял я, понял. Деньги давай. Я не дурак.

Димарик расстегнул шитую-перешитую Аляску, которая явно была ему велика и засунул деньги куда-то под свитер.

— Ну, я пошёл. Типа, с богом.

Он обогнул куст, неспешно отряхнул снег с неуклюжих зимних ботинок и отправился к подъезду по тропинке, которая вела прямиком к детской площадке.

— Дебил! По дороге! Не по тропинке, по дороге! — прикрикнул я ему вслед, но Димарик меня уже не услышал.

Мне захотелось крикнуть громче, но я побоялся, что нас заметят. Димарик тем временем неспешно приблизился к лавочке, на которой сидел лысый мужик, поднял края пуховика и стал копаться в карманах джинс. Спустя несколько секунд Димарик выудил помятую пачку Wings, достал сигу и подошёл к мужику.

— Сука, идиот… — я пригнулся пониже и пробил себе фейспалм.

Мужик внимательно выслушал Димарика и протянул зажигалку. Тот вальяжно прикурил, кивнул и отправился… к соседнему подъезду. Я достал телефон и быстро настрочил ему смс.

Димарик затянулся пару раз, достал из пуховика старую Нокию и прочитал моё сообщение. Попинывая ледышку, он переместился к нужному подъезду и прижался спиной к стенке около входной двери.

Димарик снова бросил взгляд на экран, растоптал недокуренную сигарету и так же вальяжно вернулся в палисадник. Он пролез сквозь раскоряченные ветки и присел рядом со мной на корточки.

— Ты идиот? Ты чего исполняешь?!

— Там код.

— Какой к черту код?!

— Да на двери там код. Ты мне код не сказал, как я зайду?

Я сжал кулаки и зажмурил глаза.

— А почему ты, собака сутулая, не спросил у меня этот код смс-кой?!

— У меня денег нет на счету, — обиженно ответил Димарик.

Я сглотнул ком в горле и выдохнул.

— Пошли. Обойдём дом с другой стороны. А то этот жлоб тебя уже заприметил.

Мы выкарабкались из палисадника и потопали в соседний двор, заставленный бюджетными иномарками. Мой смартфон снова завибрировал:

В соседнем дворе, как капля воды похожем на андрюхин, гуляла огромная толпа детей в одинаковых манишках. Похоже, это был частный детский садик. Я представил Андрюху, ползающего по сугробам вместе с детьми и засмеялся. А что — жилетка, которую тащил в пакете Димарик, была того же цвета, что и светоотражающие манишки. Только вот габаритами Андрюха отличался…

С торца дома уже десять лет работал старый супермаркет. Мы встали на углу и я пригляделся к мужику в дутике. Он топтал снег на площадке, бил ногой об ногу, чтобы согреться и звонил кому-то по телефону. Уходить, конечно же, не собирался. Значит… Значит, надо его как-то отвлечь.

Я задумался. Вызывать наряд? Рискованно и нагло. Менты быстро отстанут от эшника, да и злить мужика совсем не хотелось. Бить его по голове — совсем отмороженная идея. Если в подъезде пасут напарники, то они тут же выбегут и переломают нам все конечности, а потом ещё и закроют лет на десять… Может, вызвать сюда цыган как в фильмах Кустурицы? Пусть устроят мужику концерт, закружат его в танце и уведут в другой двор…

Точно! Концерт. Я обернулся ко входу в супермаркет, где тёрлись два пожилых забулдыги, натянул на лицо доброжелательную улыбку и подошёл к ним максимально непринужденно:

— Здорова, мужики. Хотите на бутылку заработать?

Мужики тотчас же оживились и закивали.

— Только есть уcловие. Распить её нужно вон на той площадке.

Один из мужиков улыбнулся беззубым ртом:

— Не проблема, командир! Мы всегда там и пьём!

— Окей. Ждите здесь.

Я забежал в супермаркет, отыскал на полке с алкоголем бутылку Славянской и захватил у кассы банку рыбных консервов. Хмурая продавщица пробила набор, плохо скрывая презрение. Может, у неё муж пьёт Славянскую? Или кто-то из забулдыг и есть её муж?

Осталось две двести.

Я торжественно вручил бутылку алкашам и провёл краткий инструктаж:

— Подходите вон к тому бугаю, садитесь напротив и пьёте. Можете предложить ему присоединиться, разговор завязать, перед глазами помельтешить. Понятно?

Мужикам всё было понятно. Димарик осторожно потянул меня за рукав:

— А можно мне с ними?

— Нет, Димарик! Ты у нас под шумок проскользнёшь в подъезд. Отрабатывай деньги! Не бухать сюда пришел.

Димарик грустно опустил глаза. Мы подождали, пока мужики дойдут до площадки и усядутся на лавку. Я схватил Димарика за худое плечо.

— Димарик, боевая готовность…

Но Димарик, вместо того, чтобы подготовиться к старту, побледнел ещё сильнее (хотя куда уж сильнее!), вырвался из моего не слишком цепкого захвата и пулей улетел в супермаркет. Я растерялся. Похоже, после запрета на распитие алкоголя Димарик решил срулить с темы… Ну уж нет, так просто он не уйдёт. Зря я, что ли, водку этим бичам покупал?

Я вернулся в магазин, схватил для вида небольшую корзинку и двинулся вдоль рядов.

Супермаркет выглядел потасканно и жалко. Когда-то на моей малой родине предприимчивый коммерсант с фамилией, оканчивающейся на -ян, выкупил постсоветский продуктовый и открыл на его месте супермаркет. Первое время люди боялись брать товары с полок в руки. Как это так, просто подходишь и лапаешь что угодно? Супермаркет казался великолепным дворцом с запретными плодами. Можно было повертеть в руках дорогие шоколадки или попялиться на игрушки. Настроение портили только кассы у выхода — товары приходилось проносить через них. На кассах такие же хмурые тетки, как и здесь, с чувством собственного превосходства (не то, что Ленка из рыбного!) требовали от тебя денег. Рядом стоял толстый лощеный охранник (не то, что Васька с рынка!) и преграждал путь на свободу. Приходилось разворачиваться и относить товары на место.

Теперь все эти дворцы превратились в неухоженные гадюшники (не то, что блестящие моллы!).

Димарик стоял у полки с молочной продукцией и делал вид, что внимательно разглядывает сырки, пока охранник внимательно разглядывал Димарика. Я встал к нему вплотную и схватил за худой локоть:

— Ты чего чудишь, мудила?

— С-сам ты мудила. Там… Там менты!

Я посмотрел в окно. У магазина курили два ППС-ника.

— И чего, что менты? Встали покурить и всё, чего дёргаться?

— Видишь мента — беги, — отчеканил Димарик, — Отпусти, я домой хочу.

Я, не отпуская дёрганного Димарика, наблюдал за ментами. Один из них кивнул в сторону двора, что-то сказал напарнику и заулыбался. Напарник спешно поправил портупею и завернул за угол.

Отправились трясти моих забулдыг. Вот это везение! Лучше не придумаешь.

Не обращая внимания на увещевания Димарика, я силой вытащил его за шкирку на улицу и прижал к углу магазина. Менты шагали к детской площадке, где лысый уже проводил воспитательную беседу с алкашами, пытаясь прогнать их подальше. Алкаши на удивление натурально прикидыв…