ИО, мой ИО

Татьяна ТОМАХ.

ИО, МОЙ ИО

Рассказ получил специальный приз редакции журнала «Наука и жизнь» на конкурсе «Созвездие Аю-Даг», 2012.

Не боишься узнать, кто ты?

Тогда посмотри на свою правую ладонь.

Видишь на ней линию жизни? -

Да\Нет.

Смотреть результаты опроса — Да\Нет

Здорово, когда у тебя день рождения. Даже если ты — единственный ребёнок на планете. «Впрочем, — подумала Агата, — больше не ребёнок. С сегодняшнего дня — тоже взрослая». И улыбнулась.

— Мам, — она сонно приоткрыла один глаз. — Сегодня можно не учиться?

— Лень — один из самых скверных пороков, девочка.

Агата знала наизусть все оттенки маминого голоса. Этого можно было не слушаться.

— Не порок, а двигатель. Прогресса, — заявила она, спрыгнула с кровати, закачалась на одной ноге, нашаривая второй тапок.

— С днём рождения, дорогая, — мама обняла Агату, легонько похлопала по спине. — Подарок на столе.

— Спасибо, ма. А можно сегодня покататься на Мэнни?

— Про вездеход говорят не «на», а «в».

— Да, мам.

Мэнни придумал Карл. И ещё нашёл для Агаты старый мультик про смешного и немножко грустного мамонта. Что, не бывает так, чтобы одновременно и смешной и грустный? Ещё как бывает. Например, сам Карл.

Карл, как всегда, работал с Софьей в лаборатории.

— Доброе утро, Агата, — ровным голосом сказала Софья, не отрываясь от своих чашечек Петри. — Хочешь конфету?

— Соглашайся, — посоветовал Карл, подмигивая из-за её спины, — лучший экспериментальный образец. Леденец с зубами, кто кого укусит раньше.

— Старая шутка, — фыркнула Агата, но всё равно улыбнулась. И взяла конфету. На этот раз попалась лимонная.

Позавтракала Агата в саду. Украдкой от мамы сорвала почти созревший помидор. Помидоры, правда, были и в салате, но с ветки-то — вкуснее. Скормила рыбкам в пруду половину бутерброда. Карпы поднимались со дна, почти не двигая хвостом, огромные, тёмные, как доисторические динозавры, и плотоядно смотрели на Агату выпученными глазами.

После завтрака мама заторопилась в переговорную — открывалось окно, можно было поболтать с тётей Ирой. А Агата заторопилась в зоопарк к Веронике Андреевне. Помогла кормить птиц, поиграла с крольчатами — смешными и пушистыми. Они сначала, как всегда, сидели смирно, испуганно прижав ушки, а потом, привыкнув к гостье, носились вокруг, сталкиваясь друг с другом и взбрыкивая длинными ногами. Агата просидела бы с ними весь день, но её ещё ждал Мэнни.

Карл в очередной раз объяснил, как обращаться с вездеходом и что делать, если он вдруг остановится.

— Да знаю, знаю, — нетерпеливо перебила Агата, упаковываясь в защитный костюм. — Ты это уже всё говорил.

И они поехали. Через страшно шипящий шлюз, через полутёмный, тревожно моргающий красными лампочками коридор.

— Ух ты! — воскликнула Агата. Она так и не смогла привыкнуть к тому, как это красиво. Умница Мэнни остановился, максимально открывая для обзора свой купол.

Агата замерла, затаив дыхание. Странно — если бы её попросили рассказать, что здесь такого, она бы не сумела. Песок и камни. Рваные изломы кратеров. Глубокие сиреневые тени, нежно-алое сияние. Бесконечная равнина, уходящая к горизонту. Тишина. Воздух в Агатином скафандре был совершенно тот же, что и раньше, на станции.

Но Агата как будто чувствовала ветер, играющий с рыжей мерцающей пылью, — губами, лёгкими, кожей. Словно сама превращалась в этот ветер и летела, поднимаясь выше и выше над крошечной песчинкой вездехода крылатым, невесомым и всесильным существом…

Карл, наверное, чувствовал то же самое, потому что молчал вместе с Агатой, долго вглядываясь в горизонт.

И только на обратном пути, оборачиваясь, сказал:

— Самая красивая пустыня, которую я видел.

— А ты много видел пустынь?

— Не хихикай, девочка с Марса. Ты уж точно не видела ни одной, кроме этой.

Наверное, Агата могла бы назвать Карла самым лучшим другом. Не считая Мэнни, конечно. С Карлом интересно. Он знает тысячу разных шуток и историй. И хотя иногда повторяется, это всё равно смешно. Но самое классное — с ним можно вот так просто сидеть рядом и смотреть, например, на пустыню Марса. И не говорить ни о чём. Засыпая, Агата подумала: «Почаще бы были всякие праздники».

Она ещё не знала, что это последний такой день. Безмятежного Агатиного детства. Счастливого и ненастоящего.