Искажение: дар судьбы

Глава 12

Мы скакали, где то около часа, когда за очередным барханом показались остроконечные стены грязно-желтого цвета. Сначала я приняла их за мираж. В неподвижном воздухе они казались нереальным порождением измученного сознания. Но по радостному ржанию наших лошадей и по тому, как они резво побежали, поняла, что это не иллюзия, а самый настоящий город. Я возбужденно наблюдала, как с каждым шагом приближаются долгожданные стены. Вот стали видны круглые бойницы и высокие башни. Лучи заходящего солнца скользили по ним, окрашивая в багряные оттенки. В искаженных отблесках зубчатые стены напоминали изогнутый гребень огромного ящера. И производили жуткое зрелище.

К воротам гарнизона мы подъехали, когда начало смеркаться. Стража нас долго не пропускала. Дотошно выспрашивая, кто такие и зачем прибыли в военный гарнизон. На Волчика, который уселся рядом и лениво наблюдал за окружающими, посматривали с опаской. Но бежать с истошными криками никто не собирался. Из чего я сделала вывод, что ликархонт опять сменил личину. С такой искусной маскировкой можно вечно скрываться среди людей. Они никогда не узнают правду. Я с уважением посмотрела на волка. Тот неожиданно повернул морду и лукаво сощурился. Сделав вид, что поправляю капюшон, и вообще не смотрела я в его сторону, сосредоточилась на разговоре мужчин. В это время Хаято, не добившись пропуска, потребовал вызвать командира гарнизона. Бравые ребята естественно послали его куда подальше и попытались оттеснить. Мужчина спешился и показал страже какой-то кулон. При виде, которого бедные солдатики побледнели и вытянулись как по струнке. Тут же вызвали командира. Увидев Хаято, старый воин низко склонился и твердо отчеканил:

— Мой генерал простите за причиненные неудобства. Шораджи следуют моему приказу. После заката никого не впускать. На границе не спокойно. Пять дней назад ойгуры вырезали соседнее поселение.

— Найсип Сахой ваши подчиненные поступили в соответствии устава. Позаботьтесь о поощрении. И еще — мое пребывание здесь желательно скрыть. — Сухо ответил мнимый наемник.

— Как скажете господин Хаято. Вы можете положиться на меня. Ваш приезд останется в тайне. — Понизив голос, найсип продолжил, — осмелюсь предложить в качестве ночлега мой скромный дом.

— Ваше предложение очень кстати. Моя спутница еле держится в седле от усталости.

Старик удивленно приподнял брови и посмотрел на меня. А я, наконец, смогла разглядеть его лицо. И первое что мне бросилось в глаза широкий шрам рассекающий левый глаз старика. Если бы не он лицо можно было назвать приятным. Широкие скулы. Чуть удлиненное обветренное лицо. Седые волосы стянуты на темени в пучок. Узкий разрез глаз, один из которых был бесцветным другой темно-карий. Под пристальным взглядом единственного глаза я чувствовала себя неуютно. Он склонил голову и сказал:

— Да благоволит вам Безликий госпожа! Прошу следовать за мной.

Хаято взял под уздцы мою лошадь и повел внутрь. Копыта гулко стучали по каменным плитам, отражаясь о стены арки. Я усталым взглядом обвела темный двор. На удивление здесь было тихо и пустынно. По пути мы встретили только двух солдат с угрюмыми лицами. Они окинули нас подозрительным взглядом но, увидев, кто нас сопровождает, почтительно склонились и растворились в темноте. Командир гарнизона остановился возле неприметной двери и повернулся к нам. Хаято помог сползти с лошади. Я мертвым грузом повисла на его руках. Мышцы ног свело от многочасового сидения в одном положении. Я боялась пошевелить даже пальцем, потому что каждое движение причиняло острую боль. Беспомощно вцепившись в руку мужчины, я постаралась сделать шаг. От кончиков пальцев до бедра проскочил болевой разряд. Стиснув зубы, я сделала второй шаг. Над головой раздался вкрадчивый голос:

— Юкари, сама идти сможешь?

— Да. — Не расцепляя зубов, прохрипела я.

Внезапно я потеряла опору и чуть не рухнула на колени. Меня успели подхватить сильные руки и прижали к себе. Я негодующе посмотрела в глаза мужчины. Он одарил меня хмурым взглядом и холодно заметил:

— Иногда твое упрямство доводит меня до бешенства.

— Уж извините мой генерал, какая есть. А теперь поставьте меня на землю. — Я упрямо поджала губы.

Он проигнорировал мои последние слова и понес в дом.

— Господин Хаято это не просто мой каприз это необходимость. Мне нужно размять ноги. Так они быстрее придут в норму. И вы ставите меня в неловкое положение перед хозяином, — попыталась его урезонить, приводя разумные доводы.

— Не думаю, что мое желание помочь собственной жене приведет к неловкости.

— К какой жене? — растерянно переспросила я.

— Не глупи светлячок. Здесь единственной спутницей мужчины может быть жена или наложница. Второй вариант не устраивает меня. Думаю, тебе он тоже не понравился бы. Я прав? — он немигающим взглядом посмотрел на меня.

— Как скажете мой генерал, — ответила я и отвернулась.

Он не сказал больше ни слова. Быстро взбежав по лестнице, вошел в комнату. Волчик потрусил следом. Небольшая гостиная освещалась единственным светильником. На столе стояла, почитая бутыль, стопка пергаментов и свитков. В обстановке прослеживалась мужская рука. Все было просто и сдержанно. Мужчина опустил меня в кресло. Ликархонт улегся рядом и, положив лобастую голову на лапы, закрыл глаза. Хаято повернулся к хозяину дома. Он остался стоять в дверях.

— Я распоряжусь, что бы приготовили комнату и подали ужин. Через полчаса будет готова ванна. Мой кабинет в вашем полном расположении.

— Сахой вы как обычно наблюдательны. Попросите добавить в ванну настой кай`яары. Моя жена не привыкла к столь длительным путешествиям.

— Понимаю. Примите мои поздравления генерал, — командир гарнизона встал по стойке смирно и, приложив к груди правую руку, отсалютовал три раза, — госпожа прошу, простите старика за скромный прием. За столько лет службы на границе я забыл обо всех правилах приличия. Разрешите представиться — найсип Нараян Сахой.

— Приятно познакомиться господин Сахой. Юкари. — Я откинула капюшон и приветливо улыбнулась мужчине. — Это мы должны просить прощение за внезапное вторжение. И я вам искренне благодарна за приют и гостеприимство.

На долю секунды мне показалось, что на его лице промелькнуло удивление, но оно тут, же скрылось под добродушной улыбкой.

— Да благоволит вам Немайн госпожа! Ваш визит ни сколько не стеснит меня. Наоборот принесет радостные хлопоты. Уважьте старика! — я одарила его благодарной улыбкой, затем мужчина вскинул голову и сухо отчеканил. — Разрешите оставить вас!

Хаято привычно махнул рукой. И как только мы остались одни, обратился ко мне:

— Если тебе что-то не нравится — скажи прямо.

Я с вызовом посмотрела на мужчину, но он даже не удостоил взглядом продолжая разглядывать противоположную стену. Обиженно поджав губы, невозмутимо ответила:

— Мне? Вы ошибаетесь, меня вполне все устраивает. Я безмерно вам благодарна.

— Юля я хорошо тебя знаю, — он смерил меня изучающим взглядом, — и сейчас ты злишься.

— А вы уверены, что хорошо меня знаете? — с нажимом спросила я.

— Поверь, я достаточно тебя изучил. Не только выражение глаз, но и интонация выдает тебя. — Хаято посмотрел на меня сверху вниз.

Он задел меня за живое. Под этим взглядом я почувствовала себя вздорной пустоголовой девицей, которая беспричинно устраивает скандалы на ровном месте. Я прикрыла глаза и постаралась успокоиться, досчитав до десяти, начала тихо говорить:

— Хорошо. Да я злюсь. Во-первых, ты ни разу не обмолвился, ни единым словом, что занимаешь такую высокую должность. Но это простительно. Мы не так близко знакомы, чтобы сообщать об этом чужому человеку. И все же — обидно, — я подняла глаза на Хаято, он побледнел и напряженно смотрел на меня. Я, сделав паузу, продолжила. — Во-вторых, почему ты опять решаешь все за меня. Ты даже не спросил моего согласия. Хочу ли я, чтобы ты представлял меня своей женой. — Он хотел перебить, но я жестом остановила его, — подожди. Дай мне сказать. Неужели я так похожа на твою невесту, что ты не боишься спектакля с фальшивой женой?

Я вопросительно посмотрела на мужчину, ожидая ответа. Но была удивлена, даже ошарашена поведением генерала. Все его напряжение слетело и он, бесшабашно улыбнувшись легкой походкой, направился ко мне. Опустившись на колени, он заглянул мне в глаза и проникновенно прошептал:

— Это все что тебя волнует?

— Да. — Растерявшись, пробормотала я.

— А хочешь, я отрою тебе секрет? — Сглотнув, я поспешно кивнула.

— Моя истинная половина. Моя невеста подаренная судьбой сейчас рядом со мной.

Я задохнулась от столь очевидной лжи. Но мой возмущенный крик оборвался, как только увидела серебристую ленту обвившую запястье мужчины. Руки затряслись. Живот скрутило тугим узлом. Не смея оторвать взгляд от серебристой нити моей судьбы я, заикаясь от волнения, заговорила:

— Значит в тот день…. Значит это ты….

— Да.

— Почему ты не вышел?

— Я не нарушу обещание.

Перед глазами все плыло. А в голове с непрерывной периодичностью повторялись слова — «Я сдержу обещание даже ценой своей жизни». Вцепившись в руку Хаято, как в спасательный круг я ни как не могла сделать выбор.

— Не бойся светлячок. Все будет хорошо. Доверься мне. — Ласково шептал родной голос.

И я смалодушничала. Поверила, что мой выбор не так важен.

Осторожно высвободив руки, он поднялся и отошел к столу, где лежали наши вещи. Достав из мешка сверток, он быстрым движением развернул его и вернулся ко мне.

— Это брачные браслеты. — Я застыла от неожиданности и бессмысленно уставилась на спутника. Он устало прикрыл глаза, а затем снова опустился на колени и с нежностью в голосе продолжил. — Юля это вынужденная мера. Браслет защитит тебя от ненужных посягательств. Предупредит о грозящей опасности. Поверь мне. Мы направляемся в земли пустынников. Там женщина всего лишь товар. Этот браслет станет гарантом твоей безопасности. Ты согласна.

В моей голове царил полный кавардак и сумятица. Его слова не принесли ясности, а лишь усилили раздрай между голосом разума и чувствами. В ушах стучало, а живот скрутило с новой силой, да так что к горлу подступил тошнотворный спазм. Я часто задышала, стараясь успокоить расшалившиеся нервы. Я честно пыталась осмыслить сказанное. Получалось плохо. В мозгу било как набатом — «брачные браслеты».

— Время не ждет. Поторопись и прими решение. — Властный голос прервал мои метания.

Я побледнела и испуганно посмотрела на его обладателя. Ликархонт рядом всполошился и, обнажив зубы, тихо зарычал. Хаято даже не повел бровью. Взяв меня за руку, он начал медленно поглаживать запястье подушечкой большого пальца. И мягко, но уверенно стал уговаривать:

— Не бойся. Ты мой свет, мой лучезарный светлячок. Я никогда не причиню тебе вреда, — посмотрев мне прямо в глаза, он твердо продолжил, — не потребую исполнения брачного долга. Ты согласна.

Я смотрела на него как на восьмое чудо света. Его мотивы мне были совершенно непонятны. И сглотнув, я спросила об этом напрямую:

— Зачем все усложнять? Ты мог назвать меня наложницей.

Хаято поморщился, отчего складки между бровей стали еще глубже и крепче сжав мою руку, ответил:

— Я уже говорил. Но повторюсь. Статус наложницы в Архае пустой звук. Лишь браслет убережет от ненужного внимания.

— Значит, одеть только браслет? — С сомнением спросила я.

— Не совсем. Еще необходимо провести брачный ритуал. Лучше провести его в храме. Но храм богини Лакхи мы не встретим до Архая. А ритуал обязательно нужно провести до прибытия в столицу дархат. Если ты просто оденешь браслет. Он нас не свяжет. И я не смогу защитить тебя.

Хаято говорил спокойно и как то слишком буднично, будто предлагал мне совершить прогулку. Да это фиктивный брак и ожидать чего-то большего с моей стороны было глупо. Но обида и горечь расползались в груди. И они не подчинялись голосу разума. Чтоб скрыть злые слезы, которые норовили побежать из глаз, я отвернулась и надтреснутым голосом уточнила:

— Хорошо. Если я соглашусь. Позднее брак можно будет аннулировать?

— Нет.

Я задохнулась. Впервые минуты открывала и закрывала рот как рыба, попавшая на сушу. Наконец справившись с эмоциями, я вернула способность разговаривать и, не подумав, вспылила:

— Тогда зачем предлагаешь мне выйти за тебя замуж? Этот брак не нужен ни тебе, ни мне. Ты любишь другую Юкари — не меня. А то, что ты поймал змея, не значит ровным счетом ничего. Ты забыл!? Я из другого мира. Там другие законы и правила.

— Я всегда об этом помню. — Холодно отчеканил Хаято и резко отстранившись, выпрямился.

Он снова смотрел на меня свысока. Глаза приобрели серебристый оттенок. Их взгляд не предвещал ничего хорошего, а еще был до боли знаком.

— В последний раз спрашиваю. Ты согласна? — бесцветным голосом повторил вопрос.

На меня нахлынули безысходность и боль одиночества. В памяти всплыли сны и глаза всегда одни и те же. Глаза Хаято. И голос, тихо шепчущий от отчаяния; — «Юля не оставляй меня». Это воспоминание стало последней каплей. Я сдалась. Наплевав на гордость и задвинув голос разума на задний план, я поддалась противоречивым чувствам.

— Да. — Нечленораздельно прошептала я.

Хаято молча, кивнул. Лицо стало серьезным и сосредоточенным. Глаза начали светиться как при первой нашей встрече. Я с тревогой наблюдала за его перемещениями по комнате. Закрыв дверь на засов, он подошел к столу и, взяв кубок, наполнил его вином. Затем взял меч и, обнажив его, прочертил круг. По завершении этого действа дракон встрепенулся и, расправив крылья, к моему великому ужасу взлетел и приземлился ровно в центре круга. Там он свернулся кольцом вокруг поставленного ранее кубка. И застыл. Меч был положен рядом. На рукояти камень мерцал белым светом. Поверх меча крест — накрест Хаято положил кинжал. Приготовления заняли не больше минуты.

А затем все остановилось. Время как будто замедлило свой бег. Последующий обряд я видела со стороны, словно это не я а другая женщина. На ее лице играла радостная улыбка и глаза светились счастьем. И она, не раздумывая, отвечала согласием. И знала, что делать и говорить. Другая я отказалась от прошлого и долга.

— Юля позволь срезать прядь твоих волос?

Мы стояли на коленях возле импровизированного алтаря. Хаято не сводил с меня горящих глаз. Я слегка кивнула, ни на секунду не прерывая контакт. Сейчас они моя вселенная. Мой мир. Единственная моя реальность. Я вижу, как он берет кинжал в правую руку, а другой рукой распускает мои волосы. Они ниспадают тяжелой волной, рассыпаясь по плечам и спине. Струятся по полу как огненные ручейки. Затаив дыхание наблюдаю, как Хаято отбирает прядь. Кинжал проходит по волосам, словно по маслу срезая прядь в одно касание. Теперь моя очередь.

— Хаято позволь срезать прядь твоих волос?

Я повторяю действия мужчины. У нас в руках две пряди волос: одна огненно-красная, вторая иссиня-черная. Мы соединяем руки. Хаято обвивает наши руки серебристой лентой. В этот момент волосы переплетаются друг, с другом становясь единым целым. Мой будущий муж подносит скрученную нить к кубку с вином и окунает ее. Дракон поднимает голову, зловеще сверкая глазами, открывает пасть. Вырывается синее пламя. Нить распадается. Мерцая красными искрами. Хаято берет один из массивных браслетов и, одев мне на руку, громко произносит:

— Я Руэйдхри мак Рианнон сидх Эохайд, Хаято сын Тэтсуя из дома Сэйрю смиренно принимаю дар богов. Прошу богов верхнего мира благословить желанный союз. Прошу богов среднего мира оберегать союз от бурь и невзгод. Прошу богов нижнего мира принять нашу плату.

На последних словах он резко опрокинул кубок, и по полу расползлось кроваво-красное пятно. Но не успела я испугаться, как пятно испарилось, оставив лишь легкую дымку.

— Сваргальф посланник Безликого и защитник Юлии я прошу тебя как законного ее представителя, отдай ее мне в полное владение. Клянусь защищать и оберегать ее.

Волчик сверкнул глазами и четко сказал:

— Я принимаю клятву. Отдаю тебе Юлию дочь Дианы сидх Ану. Да благословят Вас боги!

Я с изумлением смотрела на волка, не понимая, откуда ему известно имя моей матери. И что это еще за сидх Ану? Обязательно спрошу позже. В этот момент браслет на моей руке защелкнулся. Второй браслет Хаято надел на свою руку и повернувшись ко мне, снова заговорил:

— Боги трех миров благословили наш союз и приняли нашу плату. Ты моя жена — я твой муж.

Генерал склонился ко мне. Его руки скользнули по моей спине и замерли на талии, крепко прижимая к себе. Я перестала дышать. И он поцеловал сначала нежно практически целомудренно. Но в следующую минуту мы целовались страстно, необузданно, как будто от этого зависела, чья, то жизнь. У меня закружилась голова, а затем пришло просветление. Я уперлась кулаками в его грудь и, оттолкнув, отползла подальше. Яростно сверля его взглядом, прошипела:

— Ты! Как ты посмел использовать на мне силу?

Хаято удивленно приподнял бровь и, скривив губы, поднялся с колен. Он быстро убрал следы ритуала, отодвинул засов и направился ко мне. Подняв с пола, он усадил меня в кресло и сел напротив. Заглянув в глаза, спокойно сказал:

— Это было твое решение. Я лишь подтолкнул. Время не на нашей стороне.

— Значит, ты считаешь, что можно просто залезть мне в душу. Заставить согласиться на брак. А ведь для меня это серьезный шаг. И не смотри на меня так. В твои доводы о якобы моей безопасности я не верю. И не считаю произошедший здесь ритуал законным. Ты мне не муж.

Я хотела отвернуться, но он не позволил бесцеремонно повернул к себе и впился в губы. Он целовал требовательно, жадно и зло. Причиняя боль. Я сопротивлялась. Пыталась оттолкнуть. Он не замечал. Прижал сильнее не позволяя вырваться. От бессилия и обиды по щекам покатились слезы. Лишь тогда он отстранился. Тяжело дыша, и сверкая глазами, Хаято отрывисто прошептал:

— Ты хотела знать правду. Юкари не существовало. Была ты. Всегда ты. С самого начала. А те слова я сказал из злости. И по законам этого мира я твой муж. Наш союз благословили боги.

В этот момент постучали в дверь. На пороге показалась крупная круглолицая женщина и с поклоном сообщила:

— Ванна готова. Через час подадут ужин. Мне приказано проводить вас в комнату.

Хаято кивнул и протянул мне руку. Я приняла ее. Сначала хотела гордо отказаться. Но сил не осталось. Слишком много потрясений за одни сутки. Моя жизнь менялась со скоростью света. И я не знала, что теперь делать? Как смириться с происходящими изменениями? Навалилось все сразу и физическая усталость и эмоциональные переживания. Я шла по коридору словно сомнамбула. Все казалось далеким и нереальным. Моя жизнь с родителями, моя учеба, друзья даже моя несчастная любовь к Павлику. Сейчас все это казалось ничтожным. И лишь одна единственная мысль не давала покоя смогу ли я вернуться домой. Меня не тревожило, что Хаято теперь не отпустит. Как раз ему я верила. Он сдержит слово. Я мучилась вопросом, смогу ли я после всего произошедшего перешагнуть через себя, через чувства и уйти из этого мира оставив здесь половину себя. И не находила ответа. Тяжелые думы прервал противный и режущий уши скрип открываемой двери.

Небольшая и чистая комната освещалась единственным светильником, погружая ее в уютный сумрак. Мужчина прошел внутрь и, бросив мешок с вещами на стул, повернулся ко мне.

— Юкари помойся, приведи себя в порядок. Затем спускайся вниз. Мы с найсипом подождем тебя.

Не оборачиваясь, он вышел. А я, наконец, свободно вздохнула. Раздевшись, зашла в крошечную уборную и погрузилась в горячую воду. От воды шел пар, окутывая все кругом. В воздухе чувствовался терпкий травяной запах. Он напоминал о летнем зное и о чем-то забытом — из детства. Я закрыла глаза. Вода согревала и успокаивала. Расслабляла ноющие мышцы. Я не заметила, как заснула. Проснулась от настойчивого стука.

— Сейчас! — Крикнула в дверь.

Вода уже остыла. Долго же я спала. Стало стыдно перед хозяином дома. И перед Хаято тоже. Помывшись на скорую руку, я замоталась простыней и вышла. Встретил меня внимательный взгляд серых глаз. Смутившись, я покраснела и скороговоркой выпалила:

— Прости! Я уснула. Я сейчас оденусь и спущусь.

— Я так и подумал, — муж понимающе улыбнулся, — не торопись. Я подожду за дверью.

Когда мы зашли в столовую меня встретил испытующий взгляд Волчика. Я демонстративно отвернулась. Я была обижена на зверя. Мог бы, и заступиться или хотя бы предупредить. Да и вообще он меня ни в грош не ставит. Даже имя свое назвать не соизволил. Хотя я и не спрашивала. Но из чисто женского упрямства простить тоже не могла.

Господин Сахой при виде меня подскочил и, выпрямившись, тепло улыбнулся. Ужин прошел непринужденно и по-семейному. От выпитого бокала вина меня совсем развезло. Глаза слипались. По этой причине я благополучно прослушала половину разговора. Уловив лишь отдельные фразы, из которых следовало что на дорогах сейчас неспокойно. Участились разбойничьи нападения. Ойгуры совершили набег на приграничные селения. И ко всем несчастьям лазутчики доложили, что с востока идет орда кхмеров.

— Я не советую вам с женой путешествовать в такое время. Генерал, возвращайтесь в Шиан. Не рискуйте жизнью молодой жены.

— Я бы и сам рад не ехать дальше, — Хаято нахмурил брови, усиленно над чем-то размышляя, при этом нервно барабанил пальцем по столу, — но это приказ императора.

— Ясно. Тогда оставьте госпожу Юкари в гарнизоне. Я о ней позабочусь до вашего возвращения.

— Нет, это не возможно. — Слишком поспешно ответил мужчина, спохватившись, уже более спокойно продолжил. — Это не возможно. Я планировал из Архая уйти через искажение.

— Вам виднее генерал. Да хранят вас боги нефритового царства. — Стрый вояка посмотрел на нас с сожалением и с какой-то грустью.

— Уже поздно. Я провожу жену до комнаты и вернусь. Мне нужно обсудить с вами доклады лазутчиков.

Найсип поклонился. Пожелав доброй ночи, я в сопровождении Хаято направилась в комнату. Волчик сразу вскочил на ноги и побежал за нами.

Я тяжело опустилась на кровать и посмотрела на стоявшего рядом мужчину. Он выжидающе глядел на меня, поджав губы. Я отвела взгляд и тихо сказала:

— Спасибо, что не оставил в гарнизоне.

Он вдруг сел рядом и крепко обняв, прижал к груди. А я просто уткнулась носом ему в шею и туда же выдохнула:

— Я не злюсь на тебя.

Приподняв мое лицо, он покрыл его поцелуями. Они опьяняли. Лицо горело. И не только лицо. Все тело пылало от жара. Голова кружилась. Его горячие руки блуждали по моему телу, лаская и поглаживая. Не соображая, что творю я, пыталась не послушными пальцами развязать его рубаху. У меня не получалось и я начала зло пыхтеть. Тут Хаято тихо рассмеялся. И откатившись с улыбкой, посмотрел на меня. Его пальцы ласково очертили контуры моего лица. А потом, глядя мне прямо в глаза, он тихо произнес:

— Я люблю тебя.

Я потрясенно молчала и глупо улыбалась. Он притянул меня к себе и, обняв, поцеловал в лоб, затем сказал:

— А теперь отдыхай. Завтра снова дорога.

Я лежала, пялясь в потолок со счастливой улыбкой. Рядом под боком положив мне голову на живот, спал волк. На радостях я простила все прегрешения Волчика. И в глубине души была ему благодарна. Той ночью я решила серьезно поговорить с Хаято. Раздумывая и анализируя недавние события, я приняла еще одно важное решение: — остаться в этом мире рядом с мужем. Не скажу, что решение далось мне легко. Там остались родные, наверняка оплакивающие мою пропажу. Всего скорее меня объявили пропавшей без вести. И мне было больно от осознания, что сейчас я собственными руками забиваю крышку гроба. Но и уйти я не могла. Слишком сильно привязалась к этому конкретному мужчине. И уже не представляла жизнь без него. А ритуал и признание в любви послужили лишь поводом остаться. А еще где-то в глубине души тлела надежда, что смогу передать весточку родителям.