Искра

Глава 13. Удар под дых

Я стала хозяйкой двух драконов — Дюка и Яго. Мечислав с Эрвином молча взирали на мои безумства. Зато через час, оформив все документы, мы на новоприобретённых драконах вылетели в Башню Ветров. На тихоходе Дюке летел Мечислав, за ним на красавце Яго я с Эрвином.

На ярмарке имелось много сопутствующих товаров. На деньги Мечислава, которые он нам любезно одолжил, мы прикупили шлемы, очки, перчатки, кожаные плотные штаны и еще два занимательных прибора. Они напоминали наручные часы с большим квадратным экраном, который показывал наше местоположение на карте, транслируемой на его плоскости. В навигатор вводилось название места — конечная точка нашего путешествия.

Сидя в седле красавца-дракона за спиной Эрвина, я не могла стереть с лица глупую улыбку. На ярмарке я купила двух драконов, не посоветовавшись ни с кем. К любым уговорам в тот момент я была глуха, потому что слышала только голос своего сердца. Мой собственный критик был сильнее чужих мнений, я могла бы себя остановить, но не в этот раз.

Мы вернулись в Башню Ветров. На следующий день с утра Мечислав умчался в Дром на своем мобиле. Мы остались одни. Драконы требовали ухода, помощников у нас никогда не водилось.

— Я узнал его, — сказал Эрвин, когда мы, настроив шланги с водой, мыли драконов на площади перед башней.

Конечно же, я догадалась об этом, слишком спокойно встретил он покупку Дюка. Его слова всколыхнули во мне не самые приятные воспоминания.

— Не говори никому.

— Уже забыл. Надеюсь, он войдет в форму.

Мы понимали друг друга без слов. Жесткая щетка прошлась по шее Дюка, он низко зарокотал, как довольный огромный кот. Прежняя хозяйка явно не баловала его водными процедурами. С помощью щетки я втиралась к нему в доверие.

— Если ничего не получится, будет почетным пенсионером, постараюсь обеспечить ему достойную старость.

Мы совершили первый тренировочный полет, я на Дюке, Эрвин на Яго. Покружили над нашей пустошью, потом прошлись вдоль реки, углубились в скалистое взгорье, и, наконец, уставшие вернулись домой, отвели драконов в стойло и поднялись отдохнуть.

Но отдохнуть не удалось, перед Башней Ветров приземлилась драконица Лара. Я понеслась по ступеням вниз. Драконов много не бывает, хотелось крикнуть Эрвину в спину, он скакал по лестнице впереди меня.

Выскочив на площадку перед башней, я притормозила в изумлении. Асанна притащила с собой «громоотвод», который гордо восседал у нее за спиной. Братец Ларри искренне заслуживал это звание. Асанне было не по себе, это сквозило в её суетливых движениях, быстрых взглядах, румянце на щеках. В конце концов, она нашла в себе силы уверенно, с достоинством посмотреть Эрвину в глаза.

После сдержанных приветствий и улыбок они повели Лару в стойло, я увязалась с ними. Мои драконы отдыхали в денниках. Асанна и Ларри потеряли дар речи, увидев их.

— Дюк и Яго, — гордо представила я своих красавцев.

За то, чтобы увидеть вытянувшиеся лица Идепиусов, стоило просадить все деньги на ярмарке и даже влезть в долги.

— Купила на призовые.

— Для себя? — голос Асанны дрогнул, эти два слова ей дались с трудом.

— Да!

— Двоих?

— Дюк после ранения, он еще не полностью восстановился, поэтому будет запасным.

— А Горыныч? — не отставала Асанна.

— Ты его здесь видишь? — ответила вопросом на вопрос.

Сестрица Идепиус поджала губы. Информацию о Горыныче я собиралась оставить в тайне. Лицо Асанны посуровело, а моё, наоборот, расцвело. Скоро обрасту драконами, как новогодняя елка игрушками. Без преувеличения, драконы мне нравились. Я засматривалась на Грома, была без ума от Принца, Гранит — дракон Вериглы вызывал у меня искреннее восхищение. И на ярмарке со мной случилось лёгкое помешательство. Надо подумать на досуге, что всё это значит, а то места в стойлах не хватит с моими-то аппетитами. Я улыбнулась своим мыслям.

— Как успехи, гонщица? — спросил Эрвин, глядя в упор на честную Лялю.

— Перерыв с тренировками, — в глазах Асанны сверкнули молнии. — А у тебя какие планы, высотник?

— Гонка «Каменный молот».

Переглянувшись, мы с Ларри скользнули в башню, оставив Эрвина с Асанной наедине. Вовремя смылись из эпицентра бури. То, что у нас бесконечно возникали обоюдные претензии, не значило, что мы рассоримся до конца своей жизни. Эти двое поругаются, выскажут в глаза друг другу нелицеприятное и успокоятся. Упреки и злость копить, что на пороховой бочке сидеть, как говорила моя бабушка.

— Хочешь участвовать в Каменном молоте? — спросил Ларри, когда мы поднимались по винтовой лестнице, я решила познакомить его с внутренним устройством башни.

— Мыслишь в правильном направлении.

— Ася тоже хотела, но Добромир запретил. Считает, она не справиться. — Ларри, радостно пыхтел позади меня. Эйфория от высоты — неизлечима. Энтузиазм белого китайца налицо, я бы сказала на лице.

— Чья идея приехать сюда?

— Сестра предложила, я не отказался. Работы нет, дома сидеть скучно.

— Почему нет работы? — меня насторожило заявление Ларри.

Мы остановились напротив комнаты Мечислава. Сюда заходить не будем, апартаменты хозяина без разрешения посещать негоже.

— Тетя Ви осталась без лавки, торговать негде, весь товар дома. Она ищет, у кого снять помещение, чтобы было недорого. Пока не получается.

Ох! У Авивии дела неважно, а мы к ней даже не заглянули, явившись на ярмарку. Странно, что и Эрвин ничего не сказал?

Мы выбрались на крышу.

— О-о, красота, — воскликнул Ларри, осматривая окрестности, двигаясь по окружности башни, — я бы здесь жил, честное слово.

Он бы жил! Да они все бы тут поселились, будь такая возможность. Я представила верховенцев, облепивших крыши домов, словно опята пни, и засмеялась. Зачем им дома, когда есть крыши. Да вот только — незадача. Спуск они переносят болезненно, даже три ступеньки вниз у некоторых вызывают ужасные ощущения.

— Не забудь про дождь, — сказала я, глядя на раскрасневшегося белокожего Идепиуса. Он сейчас походил на розового порося, разве только не хрюкал от восторга.

Сегодня была на редкость теплая безветренная погода. Поневоле подумаешь, что здесь всегда такая лепота. Солнце садилось за дальнюю гряду гор.

— Рябиновое мороженое, в тягучей карамели, — сказал Ларри, хитро взглянув на меня.

Ах, вот как!

— Рыжее яблоко, уплывающее в другой мир.

— Сладкая ягода в горячем соусе, — выдал Идепиус.

Его сегодня тянуло на гастрономические темы.

— Девушка, раскинувшая рукава алого кимоно, — я вскинула руки, как птица.

Ларри энергично задвигал бровями, что означало у него усиленную умственную работу.

— Эм…, а эти двое до сих пор ругаются, — сказал Ларри, взглянув вниз.

— Потому что игнорируют закат.

У Эрвина еще муки совести впереди за невнимание к собственной матери, я ему напомню!

— Ларри, останешься здесь или пойдешь со мной? Мне надо приготовить праздничный ужин.

— Я помогу, — живо откликнулся Идепиус.

Прекрасно зная, какой он помогальщик, я, тем не менее, сделала вид, что искренне нуждаюсь в его помощи.

Вечером за ужином настроение улучшилось. Во-первых, мы поели, а это уже повод попеть, во-вторых, Эрвин с Асанной помирились, и нас потянуло на подвиги. Эрвин достал недопитую можжевеловку, которую днями раньше презентовал Добромир. После второй чарки Ларри пошатнулся и произнес:

— Тост!

Я захихикала. Быстро же его разобрало.

— Можно я у вас задержусь?

Тут смех разобрал и Вышнева.

— Я серьезно, ик!

— Оставайся! — Эрвин стукнул кружкой об стол.

Асанна сдвинула брови. Сейчас услышим проповедь на тему, как правильно следует пить и, какие последствия вызывает любовь к можжевеловке.

— А мне можно… погостить? — спросила она, взглянув на Эрвина.

Вышнев растерялся.

— Э-м, я не знаю, у нас тут…вообще мы хотели… — он мямлил, не в состоянии сказать «нет». Его мозг, настроенный на одну волну, не переключался на другую. Эрвин не мог сформулировать ответ, потому что не знал, как правильно отказать. Перед ним маячило сложнейшее решение.

— Комната Мечислава пустая, он сказал, что задержится в Дроме, — проговорила я, будто кто тянул за язык. Эрвин уставился на меня.

— Если ты считаешь…

— Уверена, Мечислав не будет возражать. Он скоро привезет продукты, и вообще…вместе веселее.

Наше веселье продолжалось еще половину ночи.

А утром, ближе к полудню мы решили погонять драконов. И стало еще веселее.

Когда Идепиусы узнали, что Яго свободен, они, спросив у меня разрешения полетать на нем, ожесточенно накинулись друг на друга. Каждый хотел оседлать дракона. Сестра напирала на то, что она уже гонщица, а брат — пока только мелкий любитель. «Хлебный мякиш» в споре проиграл. Он чуть не плакал, провожая сестру в небо.

Зачем только я разрешила ей остаться!

— Асанна, осторожнее, не напирай на Яго, к нему надо приноровиться, — последние слова я крикнула уже в пустоту.

Брат тоскливо смотрел вслед своей более удачливой сестре.

— Ларри, садись, — крикнула ему, — покажем класс этой зазнайке!

Резкие спуски и вертикальные взлёты я не планировала, Дюк не способен на такие подвиги, поэтому Идепиус вполне спокойно мог со мной полетать. Ларри радостно подпрыгнул, по крылу забрался в седло, надвинув на глаза смешные круглые очки.

На тихоходе Дюке мы смотрелись гармонично. Я в разгильдяйской кофте и смешной шапке с ушами, завязанными под подбородком, он в очках видавшего виды водолаза.

Эрвин скрылся из глаз, наверняка, кинулся облетать владенья, Асанна парила высоко над нами. Если честно, меня жаба задавила из-за того, что на моем красавце Яго красуется честная Ляля. Почему я не смогла ей отказать? Она всегда громко заявляет о том, чего хочет, а я в ответ мявкаю только «пожалуйста» да «извините».

Она меня подавляет!

Мы сделали небольшой круг, я плавно рулила Дюком, приноравливаясь к его неторопливому полёту, Асанна сделала резкий спуск и направила дракона к нам, решив покрасоваться. Она не рассчитала скорость и, подлетая, слишком сильно натянула поводья, тормозя Яго. Два дракона оказались чересчур близко, Асанна замахнулась на Яго заостренной палкой-каюром, и тут Дюк ринулся на Яго как сумасшедший. Драконы сцепились в драке. Асанна тщетно дергала поводья. Она ругалась и размахивала каюром, но только усиливала накал битвы. Ездовой Яго разъярился не меньше соперника. Мы оказались заложниками двух дерущихся драконов.

Стало не до смеха. Сестрица Идепиус бранилась не хуже моего поваринского соседа — алкоголика дяди Вити со второго этажа. Асанна ткнула палкой в Дюка. Поганка! Мой дракон озверел. Ларри вцепился в меня, мешая управлять. Картавый дракон! У него же карабина нет, он к седлу не пристегнут!

— Каюр! — закричала Асанне. — Дай мне!

Заостренная палка полетела в меня, расчертила пространство и скрылась в неизвестном направлении. Я не собиралась ловить каюр, он усиливал агрессию Дюка. Асанна выдала забористую брань. Своё неудержимое словоизвержение ей стоило бы обратить в дело. Драконом управлять — не семечки лузгать.

Кто это утром вещал, что небо манит неизведанной глубиной и приключениями? Неужели я? Быть такого не может!

Драконы бились не щадя друг друга, Ларри за спиной вскрикивал при каждом ударе.

— Держи карабин, — закричала ему, отстегнула свой, отбросила в сторону.

По звуку позади поняла, Идепиус поймал. Оглядываться и проверять, не было возможности.

— Короткий, — крикнул Ларри.

Драконы обезумели. Не привычные к новым наездникам, они не слушались команд, Асанна зря орала и дергала поводья. Надежда на то, что драконов разнимет Эрвин, исчезала с каждой минутой. Лары не наблюдалось на горизонте.

Короткий вкрик Ларри, его рука, пытающая ухватиться за меня, глаза в глаза и безумный крик Асанны.

Я потеряла ориентацию в пространстве. В следующую секунду ласточкой нырнула вслед за ним. Все случилось как во сне. Протяжный вопль Асанны остался в вышине.

Крылья распахнулись и сложились. Ларри падал на камни, алая драконица камнем падала за ним. Он не видел меня, и я успела почти перед самой землей зубами схватить его за одежду и смягчить удар. Всей своей тушей я приложилась о каменистую почву, расцарапала бок острым валуном, разодрала шкуру на животе, ударила обе лапы, сломала несколько когтей.

Сердце билось в грудину, как в наковальню, дыхание с шумом вырывалась из ноздрей, когда я повернула голову. Ларри, словно сломанная кукла, распластался неподалёку. Слово, прыгнувшее из глубины сознания, вырвалось хрипом вместе со сменой облика.

— Блиц — криг!

Я поднялась на ноги уже человеком: голая, грязная, в порезах, кровоподтеках и ссадинах. Хромая на обе ноги, я поплелась к белому китайцу. Он лежал бледный, без сапог, в дырявых носках. Сапоги слетели с него во время падения.

Дырявые носки! Я всхлипнула.

Присела, приложила ухо к груди. Моё собственное дыхание было неровным, сердце стучало в ушах, не давая услышать.

Прикоснулась к белой щеке. Теплая. Я села на землю рядом с китайцем, держа его за руку, не зная, как ему помочь.

Над головой зашумели крылья, невдалеке приземлилась Асанна, скатилась по крылу Яго и бросилась к нам, рыдая, запинаясь, размазывая слезы рукой. Добежав до Ларри, она упала перед ним на колени, ощупывая дрожащими руками безвольное тело.

— Жив!

— Он ударился, — произнесла я, с трудом ворочая языком, словно забыла, как говорить, — дай мне куртку.

Асанна трясущими руками стянула с себя куртку, отдала мне, опустив глаза. Что нам девочкам стесняться? Удлиненная куртка оказалась впору, даже прикрыла все стратегические места, Асанна была выше меня ростом.

— Спасибо, — прошептала Ася и подняла на меня глаза, полные слёз.

— П-пожалуйста.

— Соня, — послышался дрожащий голос Идепиуса, и мы с Асанной всхлипнули одновременно, — ты… красивая….

— Ага, — ответила я, взглянув на свои ободранные коленки.

Встала и поплелась искать сапоги Ларри. Хоть и не сразу, но они нашлись. Мои кожаные штаны для гонки разлетелись в клочья, их, действительно, было жалко.

В молниеносной войне удалось обойтись без жертв, но моя тайна оказалась раскрыта.

— Дюк улетел? — спросила Асанну, когда мы натягивали на Ларри сапоги.

— Улетел, — ответила честная Ляля.

В рюкзачке у Асанны нашлись средства первой медицинской помощи. Она промыла обеззараживающей жидкостью мои раны, заклеила пластырем, хотя я вяло сопротивлялась. О том, что регенерация у меня не человеческая, не хотелось напоминать. Ларри сестра наложила тугую повязку на грудь. Ноги, руки у него были целы, только болели ребра.

Мы подтащили Ларри к небольшому валуну, чтобы он мог удобно сидеть, опираясь спиной.

Мы не проронили ни слова, даже когда появился Эрвин. Он взглянул на мои голые коленки, на бледного Ларри, выслушал сбивчивый рассказ Асанны, скомандовал ей лететь в крепость вместе с братом, помог посадить того на Яго.

Когда они улетели, Эрвин вернулся ко мне.

— Ты как? — он присел рядом, провел пальцами по лицу.

— Не получилось, — я приникла щекой к его ладони.

— Что не получилось?

— Полетать на крыльях радости.

Мы помолчали.

— Прости. Я как раз на них и умчался. Ждал, когда ко мне присоединишься.

Эрвин бережно поднял меня на руки и понёс к Ларе.

Башня погрузилась в сумерки. Стук в дверь оповестил о сборе в столовой. Идти на встречу желания не было, я не хотела никого видеть. Злясь на Асанну, я сорвала все пластыри, приняла душ и переоделась. Говорить с сестрицей Идепиус, смотреть на неё, чувствовать, как поднимается волна раздражения, было выше моих сил.

Наши отношения не сложились с самого начала. Я сразу ей не понравилась. При первой встрече Асанна наехала на меня как танк на легковушку и по существу была права. Я была в ее одежде, я носила её любимые красные сапожки, я поломала её широкополую шляпу, и я оказалась девушкой Эрвина. За одно, это меня стоило связать и бросить в муравьиную кучу.

Мы сосуществовали рядом, приятельствовали, Асанна оказала первую помощь после боя над озером, но она же, не моргнув глазом, опоила меня перед судом и подсунула надушенный платок, когда я шла в Совет Старейшин. Двигали ею, конечно же, благие намерения. С той же уверенностью, как и всегда, она заявила, что разбитый мобиль Добромира, которым управляла она, моя вина.

Асанна слишком уверовала в свою непогрешимость. И сейчас скажет, никто не мог предугадать, что драконы сойдутся в схватке. Причина, по которой Дюк набросился на Яго, происходила из битвы в каньоне. Об этой битве Асе знать было ни к чему.

Хорошее событие всё же имелось. Дюк вернулся. У меня не было сил спуститься к дракону, Эрвин привязал его на площадке, а не отвёл в стойло, где был Яго, побоявшись, что драконы снова сцепятся. С Дюком надо разбираться, но не сегодня и не завтра.

Крушение мобиля в лесу по вине Асанны обернулось знакомством с Леей. Лея помогла мне и Горынычу бежать из тюрьмы. Цепочка ни с чем не связанных событий стала нашим спасением, но никакие аргументы в пользу честной Аси в данную минуту не могли вытащить меня из душевного омута. Идепиусы узнали о моей тайне — это было катастрофой.

— Соня, — голос Эрвина за дверью, — открой.

Рыком распахнула дверь. Прятаться не буду.

— Тебе лучше? — он посмотрел с надеждой.

— Хуже.

— Надо поговорить, — Эрвин за руку повел меня вниз.

Идти всего один этаж, я выдернула руку, меня злило буквально всё, в том числе и забота Эрвина. В столовой Асанна, опустив руки на колени, смиренно сидела за столом, Ларри заваривал травяной чай. Я молча уселась напротив сестрицы Идепиус. Между нами стояли её фирменные конфеты — правдивая болтушка. Мне их лучше не употреблять, могу и не сдержаться.

— Допрос или разговор? — спросила у Асанны.

— Это для меня, — ответила она.

— Я в твоей честности не сомневаюсь, — съязвила в ответ. — Честнее тебя я не знаю никого на свете.

— Хочу, чтоб с гарантией, — сказала Асанна и взяла конфету в красной обертке. С некоторых пор она стала их маркировать. Красный — самая высокая концентрация болтушки.

— Если не хватает смелости, так и скажи, мне твоя гарантия без надобности.

Рука сестрицы Идепиус дрогнула, и конфета вернулась в вазочку.

— Горло смочи, сестренка, — Ларри поставил перед Асанной чашку, над которой поднимался ароматный пар, — для храбрости.

— Вы правы, конфета, в том числе от трусости, — сказала Ася. — Я виновата в том, что произошло, но вину к делу не пришьешь. У нас с тобой, — она посмотрела на меня в упор, — частенько рассинхрон. Сейчас не о том речь.

— Я в детстве воровал соседские абрикосы, ты знала, Лялька? — спросил Ларри, как ни в чем не бывало, усаживаясь напротив сестры рядом со мной. — Не знала! Абрикосы у соседки были самые лучшие на нашей улице, большие, сочные, как персики. Объеденье. Я вставал довольно рано и, пока никто не видел, собирал абрикосы под забором, где ветви нависали над улицей, да еще прутиком с их участка подтягивал. Соседка, грузная тетка с больными ногами была в ярости. У неё на участке под деревом полно абрикосов, а на улице чисто. От злости соседка непечатно ругалась и стучала палкой по забору, а я в щелку наблюдал за ней, наворачивая её абрикосы.

Мы смотрели на Ларри, который принялся прихлебывать чай. И что это сейчас было?

— Брат, съешь синюю конфету, тебе полезно, — сказала Асанна, взяла кружку и сделала пару глотков. — Я понимаю твою озабоченность Соня, ведь мы с Ларри узнали твою тайну. Если речь не идет о предательстве, при каких условиях мы можем проговориться?

Вопрос не по существу. Ситуаций множество, никогда не знаешь, какая комбинация выпадет.

— Высотомер расколет, — сказал Ларри.

— Он разрушен, — возразил Эрвин.

— Восстановят, — ответила Асанна.

— Пытки — произнес Ларри, слегка дрогнув. Его страшило само слово, а уж что за ним стоит…

— Алкоголь, — усмехнувшись, сказала я.

— Закадычные друзья, которым хочется открыть душу, — подала голос Асанна.

— И правдивая болтушка, — ответил Эрвин, глядя на Асю.

Их взгляды длились секунду, но мне они сказали больше, чем слова. У них имелись тайны неведомые нам с Ларри.

— Хорошо, — подытожила Асанна. — Пусть это будут основные случаи… нашей, скажем так, чрезмерной болтливости. Какое средство сделает это невозможным?

— Обет верности, клятва на крови, — предположил Ларри, он сегодня был словоохотлив не в меру.

— Я изучала клятву по книгам, это просто ритуал, он не сможет противостоять Мерину, — ответила Асанна.

— Тогда по голове треснуть, — выдал Ларри.

— Чур, ты первый в очереди, — без тени улыбки предложила Асанна. — И да, это тоже шутка.

— Ларри хотел сказать, что такого средства не существует, — пояснил Эрвин слова белого китайца.

Многозначительный взгляд Асанны на Вышнева, заставил его смутиться. Сестрица Идепиус прокашлялась, взяла из вазочки конфету и подняла над головой.

— В состав моей болтушки входит… один запрещенный элемент, — Асанна с трудом выговорила эту фразу, словно бы, решилась прыгнуть с обрыва в реку. Я замерла в предвкушении. Хотелось посмотреть, как она с головой уйдет под воду.

— Так получилось, что я нашла антракс. Он принадлежал бродяге, который… которому я пыталась оказать помощь на улице, но он умер. Я обыскала его на предмет документов, чтобы сообщить родным. В потайном кармане я нашла небольшой камешек и… присвоила его. Поступок не особо моральный, но соблазн был велик. В мои руки попало сокровище, я понимала, на что шла. Не смотри на меня так, Ларри. Антракс присвоить — это не абрикосы воровать. Мне удалось отколоть кусочек, я его тщательно растолкла в ступке, это было непросто. Первый опыт я решилась поставить перед… Меркой.

— Сестра, — голос Ларри внезапно охрип.

— Брат, если не чувствуешь возможности дослушать, съешь синюю конфету. Но, в общем, ты правильно понял, наш чай перед Высотомером содержал антракс. Чтобы напиток не осел, я его тщательно размешала и дала тебе.

— Сказала, выпей залпом, поможет успокоиться, — сказал Ларри. — И наши показания на Мерине были искажены.

— Да.

— Значит, съешь синюю и успокойся? А то, что я перенес на Высотомере, не считается? Ты должна была рассказать мне, — Ларри схватил конфетку из вазочки, как будто собираясь швырнуть в сестру.

— Угомонись, — Асанна протянула руку и вырвала конфету из его пальцев, — пока я не отвесила тебе оплеуху. Хранение антракса противозаконно. Штраф в лучшем случае. А вообще-то тюрьма. Я никому об этом не говорила.

Ларри раскраснелся не на шутку, лицо его пошло пунцовыми пятнами, Асанна мрачно смотрела на брата, и мне стало неловко.

— Другие показатели изменили бы твою жизнь? — спросила я.

— Конечно. Тогда бы меня не послали к родителям делать игрушки. Если бы я признался, что хочу заниматься философией, я бы продолжил обучение, возможно, в университете, — выпалил Ларри.

— В лучшем случае курсы учителя начальной школы, брат. Родителям нечем было платить за твои университеты.

— Так это Высотомер определяет дальнейшую жизнь? — для меня эта информация была новой, буквально, открылись глаза на систему обучения в Верховии.

— Конечно, до четырнадцати лет мы получаем общее образование, а потом кому-то университеты, кому-то курсы, а большинству работать, — ответил Ларри, — например, мне.

— И мне, — добавила Асанна.

Честная Ляля, наломавшая дров, еще хорошо держалась.

— И сейчас, брат, если ты не заметил, мы совсем не там, куда нас направил Высотомер.

— В болтушке тоже антракс? — спросил Эрвин, не потерявший нить разговора.

— Да. И в заживляющих мазях. Я часто его использовала. Камень заканчивается. Его возможности я толком не изучила, болтушка тоже экспериментальный образец. Я понимаю, это не профессиональный подход к делу. Что поделать, если я быстро загораюсь, получаю результат и начинаю искать новую область интереса.

— Не закапывай свои таланты, сестра, они нужны миру, — пробурчал Ларри, выковыривая мякиш из куска хлеба.

— Помнишь, брат, я записалась на курс медицинской латыни, и вдруг выяснилось, что этот курс для продвинутых. Мне надо было запомнить не только название мышцы, кости, органа, но я должна была знать строение человека. Мне казалось, голова лопнет от всех этих знаний, но я не сдалась и выучила. А когда на каникулах попала на практику в аптеку, то поставила цель изучить названия и действия препаратов. Ощущения были те же самые, что на курсе латыни.

— Ну, да. Ты теперь у нас эксперт на уровне «Энциклопедия растений» — сказал Ларри, уже полностью успокоившись.

— Мне нравится изучать и делать абсолютно разные вещи.

— Ага, если чего-то не хватает, ты чахнешь на корню, — Ларри сосредоточенно обминал мякиш, лепя из него фигурку. По-видимому, удар о землю не прошел для него даром.

— Я не знаю до конца возможности антракса, поэтому буду искать средство, которое поможет решить нашу… проблему. Чтобы можно было доверять…нам.

— Доверие здесь ни при чем, я доверяю и тебе, и Ларри, — я посмотрела на Асанну. — Сейчас я могу быть лишь наблюдателем. Спокойной ночи.

Выйдя в пустынный коридор, притворив за собой дверь, я поднялась на несколько ступенек вверх и обессиленно прислонилась к стене. Лучше бы они забыли об алой драконице навсегда.

Эрвин

Соня ушла, разочарование затопило с головой. Мы толком ничего не придумали, не решили, да и не могли этого сделать. Между нами словно разверзлась пропасть. На одном краю я, Ларри и Асанна, на другом — Соня. На самом деле, мы были в одной лодке. Знание об Искре автоматически делало нас преступниками за недоносительство.

Закричи Соня, затопай ногами, разбей посуду, обвини нас во всех грехах, и то было бы легче. Глядя в окно, я застыл истуканом. Решения нет. Выхода нет. Мы все — заложники ситуации.

— Сестра, помнишь, как папа стельку потерял? — Ларри нарушил молчание, поставив перед собой дракончика вылепленного из хлебного мякиша.

— Стельку? — Асанна нахмурилась, не понимая, к чему он ведет.

Сегодня был день радостных воспоминаний Ларри.

— Ну да, из ботинка. Отец купил себе специальные дорогие стельки и вставил их в башмаки, чтобы ноги не болели. И вдруг, бац! В одном башмаке стельки нет. Он в недоумении, где стелька? Где?! Поднял на ноги весь дом. Головы нам так заморочил этой стелькой, что мы искали всей семьей. А её нет. В тот момент соседка в гости зашла и говорит, на стельке волшба всякая творится, это очень опасно. Кто-то на жизнь отца покусился. И стельку надо искать под крыльцом, туда вороги могут бросить. Я понесся, под крыльцом искал, на коленках ползал и палкой шарил в паутине. Нет стельки! Уж какие мы только догадки не строили, одна страшней другой. А потом мне пришла мысль посмотреть другой башмак. Там было две стельки! К ступне прилепилась или отец сам не так вставил.

— Ну, и что? — Асанна нахмурилась, — посмеялись, когда нашли.

— Не скажи сестра, мы все на стельку повелись. Ты тогда пошла в книжках искать, что там про обувь у колдунов написано. Потому что, стельки. Стельки! — Ларри отправил дракончика в полёт над столом. — Виу! — Ларри посмотрел на меня. — Когда тебя с Соней приговорили к Великой Вершине, как думаешь, что я тогда подумал…?

— Стельки мы склеим, вот что, — я хмыкнул, глядя, как Ларри ставит хлебного дракончика на стол.

— Во-вот! Правильно. А что вышло?

— То и вышло, — буркнул я.

— Я понял, Эрвин, на всякую беду страха не напасешься.

— Тебе, братец, сонеты писать, — мрачно произнесла Асанна, будто это было последним делом для него.

— А что, и напишу. Как вам название «Нерафинированное солнце»? Или «Десять тысяч дверей дверников»?

— Пожалуй, про дверников ты погорячился, — сказал я, — лучше «Вехи пытливого ума». Про абрикосы не забудь.

— Горазд, ты, Эрвин, чужие вехи обозначать. У меня чисто исследовательский интерес про дверников. Страхов много, а жизнь одна.

— Когда ты, мой разговорчивый, таким смелым стал? — спросила Асанна.

— Один со страху помер, а другой ожил. Я с жизнью попрощался, когда… когда с Дюка свалился, — Ларри осторожно погладил хлебного дракончика, по щекам белого китайца покатились слезы, он вытер их рукавом и улыбнулся. — Чего мне бояться, сестра? Даже картины жизни не промелькнули…

На бледном лице моего друга светилась блуждающая, рассеянная улыбка.

— Догнал тебя страх, Ларик. На, выпей, — Асанна достала из рюкзака фляжку, налила половину кружки и подвинула брату.

Ларри поднес кружку к губам, глотнул, закашлялся, а потом допил до конца. Я уловил запах алкоголя. Асанна смахнула слезы и прямо из фляжки стала глотать свое успокоительное средство, сильно сдобренное можжевеловкой.

Оценив масштаб бедствия, я подумал, что стоит заказать Мечиславу еще пару бутылей. Средство проверенное, не подведёт.