Искра

Глава 15. Каменный молот

Ближе к вечеру мы оказались на огромном поле под Мироградом. Наша команда приземлилась недалеко от центрального шатра. Надо было зарегистрироваться и получить палатку для размещения.

Не успели мы пройти все процедуры, как нас нашел Мечислав. Мы объявили себя командой Межгорья. Ни соответствующей формы, ни флага, ни герба у нас не было, но наша четверка была преисполнена решимости выступить за Межгорье, ведь Асанна, Ларри и Эрвин были оттуда родом.

С самоуверенностью, граничащей с безрассудством, мы получили номера для индивидуальной гонки и эстафеты. Наша команда получила номер шесть, не слишком удачный, по-моему. Своим появлением мы переполошили организаторов, но так как нас было восемь вместе с драконами, то отказать нам не смогли. Капитаном мы выбрали Эрвина, чему он был несказанно рад, с трудом скрывая ликование.

В большой шатер, на котором не было флага Межгорья (кто же знал, что такая команда существует), ввалилась наша радостная четверка вместе с Мечиславом. Здесь было восемь раскладушек, стол и шесть походных стульев.

Несколько походных кухонь стояли на территории лагеря. Наш быт на ближайшие дни был обустроен и пригоден для обитания. Для драконов тоже имелось всё необходимое, включая тележки для навоза и совковые лопаты. Мальчики найдут, чем заняться в свободное время.

Наша эйфория продолжилась, когда в шатер на правах гостя ввалился Веригла. Сразу стало тесно. Посол доброй воли прибыл выразить свое почтение, в основном, конечно, мне с Горынычем. Эрвин тут же сделал стойку, но под моим строгим взглядом сменил гнев на подобие милости. Мы с жаром принялись обсуждать эстафету. Капитану нашей команды хотелось выведать секретную информацию, но условия индивидуальной гонки и эстафеты держались в строжайшем секрете. Наездники, во сне и наяву грезившие гонками строили предположения, что нас ждет завтра.

— У меня горло пересохло. Предлагаю… — голосом, не терпящим возражений, проговорил Веригла и вытащил из-за пазухи бутылку можжевеловки.

— О-о-о, — стройный хор голосов был ему ответом.

— Детям нельзя, — сказал Мечислав, оценив размер бутылки.

— А нам с тобой? — пробасил Веригла, — по чарочке.

— Нам можно, — после минутной заминки сказал Мечислав, — а вам — нет, — он нахмурил лоб, вспоминая, почему нельзя, — в лагере сухой закон.

Мечислав нашёл кружки и плеснул в них понемногу.

— Соня, болельщики умрут от счастья, когда ты появишься, — сказал Веригла, — ты — легенда! За тебя! — добавил он и одним махом опрокинул кружку, предусмотрительно чокнувшись с Мечиславом.

У меня даже в глазах защипало от его слов, будто я тоже хлебнула можжевеловки. Груз ответственности навалился на плечи. Эрвин подозрительно взглянул на Вериглу.

— Ты не глазливый, случаем? — спросил Вышнев. Мне почудилось, что он хотел, сплюнуть три раза через плечо и постучать по дереву.

— Команда Межгорья впервые выступит на эстафете, — добавил Эрвин.

Веригла громко захохотал.

— Молодцы! Надеетесь надрать нам задницы!

— Глубокие реки текут неслышно, — сказал Ларри, который до сих пор молчал, сраженный близостью с легендарным капитаном Мирограда.

— Мечислав, плесни! — Веригла протянул кружку.

— У тебя завтра гонка, — напомнил Княжич.

— Гибкую иву ветер не сломает, — Веригла подмигнул Ларри, и мужчины заржали, как армейские жеребцы. На гибкую иву Веригла никак не походил. Эрвин нахмурился, видимо, пытаясь найти достойный ответ. Не у всех в запасе есть достойные афоризмы. Я так вообще не знала умные изречения Верховии.

— Мяукающая кошка мышку не поймает, — Вышнев с вызовом посмотрел на Могучего.

— Ну, что ж, молокосос, посмотрим завтра и на кошку, и на мышку, — сказал Веригла, — ты мне за все ответишь!

Все-таки можжевеловка отличная водка, капитан Мирограда плеснул себе еще. Очередной тост прервался, когда полог откинулся, и на пороге застыла брюнетка со стрижкой каре небольшого роста в костюме наездницы, следом протиснулся Клим Княжич.

— Пьете! — выдохнула она.

Мечислав резво повернулся.

— Ритуля, — пробасил Веригла. Мы воззрились на женщину, грозный вид которой не соответствовал милому имени, — знакомьтесь, моя любимая кузина и племянник Клим.

Ритуля, сверкнув глазами на Мечислава и почему-то на Эрвина, бодро двинулась к столу, чтобы оценить масштаб катастрофы.

— Мечислав, и ты поощряешь? В него бочку можно влить, он не заметит. Тебя команда потеряла, — она ухватила Вериглу за руку.

Клим стоял около входа, с трудом сдерживая порыв убраться восвояси. То, что Ритуля — жена Мечислава, я быстро смекнула, поразившись тому, как выдуманный образ расходится с оригиналом. Рита без церемоний потащила Вериглу прочь из палатки. Он не сопротивлялся только потому, что успел на посошок хлобыстнуть еще одну чарку. Уже у самого выхода Веригла обернулся и погрозил пальцем Эрвину.

— Смотри мне, — и Ритуля вытолкала кузена вон.

— Рад всех увидеть, — кивнул смущённый Клим, — встретимся завтра.

— Нам пора, — сказал Мечислав, — в команде Дрома меня ждут, — и вышел вместе с Климом.

Эрвин как-то странно посмотрел им вслед. Клим Княжич носил фамилию, которая не принадлежала ему, и называл отцом того, кто не являлся им по крови. А истинный сын был всего этого лишён. Не трудно было увидеть, что чувствовал Эрвин, глядя на Клима Княжича. Ревность и неприязнь к счастливчику он не смог скрыть, да и не старался.

Утром следующего дня мы в полном составе подлетели к гоночному полю, где двое верхотуров разложили на земле стартовый канат. Мироградцы не утруждали себя формальностями, по звуку горна все гонщики должны были собраться около стартовой линии. На огромном открытом стадионе в воздухе висели каменные глыбы, подвешенные к основаниям в виде лепешек за тросы на разной высоте. Это чудо вызвало во мне восторженный вздох, когда мы подлетали.

Наша команда сгрудилась вокруг капитана.

— Как они держатся? — спросила Эрвина.

— Вроде какая — то сложная система магнитов, которые преодолевают силу гравитации.

Вокруг стадиона разноцветным маревом колыхались трибуны. Болельщики кричали, шумели, свистели, а я, задрав голову, рассматривала огромные камни, которые висели попарно, образуя ворота вверху и внизу. Надо было взлетать к воротам и опускаться. Устрашающие глыбы оказались не так страшны, как их расписывал Мечислав. Посередине кое-где на комфортной высоте виднелись ворота из хаотичных разнокалиберных камней. Похоже, организаторы предоставляли гонщикам альтернативу — сложные ворота без подъёмов и спусков с более короткой дистанцией середины.

Голос из динамика выкрикивал имена гонщиков, которые звучали неразборчиво. Кто-то вскидывал руки, кто-то пропускал представление. Я выступала под своим именем, но в общем потоке не услышала его, поэтому не помахала зрителям. Серебряный шлем и очки хорошо скрывали мое лицо. Я была экипирована, как настоящая гонщица, не отличимая от других. Светиться не хотелось. Веригла поклялся, что мою безопасность в Мирограде он гарантирует.

Голос диктора стих, и в этот момент камни пришли в движение. Мои внутренности содрогнулись вместе с ними.

— Да ладно.

Молоты качнулись по направлению друг к другу, и я поняла весь ужас предстоящей гонки. Нам предстояло одолеть ворота из движущихся громадин. Бах! Ба-бах! Маятники закачались на всем пространстве гоночного поля.

— А если… не успеем? — мой голос потонул в оглушительном скрежете камней.

Раздавят? Смятение охватило всех: и гонщиков и драконов. Моя нервная система вмиг пришла в боевую готовность, напряглись мышцы, дыхание участилось, сердце ускорило бег. Грохот сталкивающихся каменных молотов вместе с криками болельщиков закладывал уши.

— «Зелёная волна» — крикнул Эрвин, — не забывай! — О «зелёной волне», которая давала фору тем, кто не терял темп гонки, накануне рассказал Мечислав.

Раздался отчетливый звук гонга, драконы взмыли в небо, гонка началась.

Многим наездникам, их было больше трёх десятков, пришлось пришпоривать драконов, другие подчинились общему порыву и взлетели вверх к каменным маятникам. На первой линии ворот было достаточно. Горыныч не торопился, я не подталкивала его, стараясь понять, сколько времени у нас для прохода. Я считала секунды, трибуны улюлюкали. Первая партия драконов резво проскочила ворота, я увидела, как тихоход Дюк подбирался к препятствию, тогда как Яго держался позади него.

Самое главное, наши драконы не струсили, Эрвин прошел первые ворота, Идепиусы же выбрали тактику, следовать друг за другом. По всему полю закачались маятники, чем дальше по кругу, тем меньше была амплитуда и выше скорость. Нас ждал смертельный аттракцион, Мечислав не соврал.

Посередине между верхними и нижними маятниками я отчетливо увидела убийственное сочетание камней — ножницы. Камни не стукались, а сходились под углом, не задевая друг друга. На первый взгляд, казалось, эти ворота пройти нереально. А внизу под ножницами почти над самой землей были простые маятники. Замысел в том, что молоты внизу были проще, чем ножницы, но болезненнее из-за спуска. Проклятие верховенцев — снижение и боль или опасные ножницы без падения вниз. Выбор оставался за гонщиками. Плюс к тому трасса становилась короче.

Горыныч сорвался с места, взметнулся к пустым воротам. Он не замешкался ни на секунду и, словно, ракета, пролетел их, когда они разошлись наполовину. На скорости глянув на устрашающие камни, я не успела настроить другое зрение.

«Не может быть», — мысль мелькнула и пропала. Гонка захватила и понесла меня, единственное, что почувствовала, Горыныч не боится. Хотелось верить, каменная реалистичность молотов не соответствует действительности. Если это не так, то на поле поляжет половина гонщиков и драконов.

Мы пролетели одни ворота внизу и вверху, когда Горыныч выбрал ножницы.

Думать было некогда. Две увесистые каменные гири раскачивались перед глазами. Я ничего не высчитывала, решал дракон, он умудрился, не замедлив движения пройти эти каменюки. Небольшую передышку я потратила на то, чтобы оглянуться. Тихоход Дюк одолел верхние ворота, снизился и направился вслед за Горынычем к ножницам. Психованный Дюк не боялся громыхающих камней! Про Ларри же этого сказать было нельзя. Распластавшись на спине крылатого змея, белый китаец был на грани обморока.

Асанна с Яго не смогли с разгона пройти первое препятствие, их оттеснили другие гонщики. Ася, отлетев назад, вновь разворачивала дракона по направлению к первым камням. Вся картина пронеслась перед моим взором за несколько секунд.

Мы с Горынычем приближались, о, ужас, к раскаленным докрасна молотам. Поистине, фантазия организаторов (барабанная дробь!) не знала предела. В лицо пахнуло жаром, мне до икоты захотелось испариться с гонки. Но Горыныч выбрал путь, на котором не было ни единого дракона. Никто не решился сунуться к огненным великанам. Горынычу пришлась по нраву «диета» состоящая сплошь из незнакомых блюд.

Камни грохотали, сыпали искрами, обжигали жаром, но Горыныч как бронепоезд, пер к ним. Толпа на трибунах словно бы задалась целью заглушить звуки молотов. Вопли, крики, вой, пронзительные дудки: какофония сводила с ума и наездников, и драконов, и самих зрителей.

Под нами были простые ворота, но огненные молоты выбрал ещё один дракон. Это был Дюк. Невероятно, но он следовал за нами. Огненные камни не пугали тихохода, он медленно, но верно летел к ним. Так и шею свернуть недолго, оглядываясь на Дюка. Главное, чтобы Ларри выдержал, глядишь, и гонку закончит не самый последний.

Мы вновь понеслись в вышину, потом вниз, проходя ворота за воротами, гигантские ходики раскачивались все быстрее, у меня волосы вставали дыбом каждый раз, как Горыныч проскакивал между ними. Мне показалось, он чересчур увлекся.

«Стой», — хотелось крикнуть каждый раз, когда мы приближались к огромным глыбам, которые без остановки молотили друг о друга. Горынычу в кровь будто впрыснули убойную дозу адреналина. Такая мелочь, как наша безопасность, его сейчас абсолютно не заботила. Горыныч вел себя, как счастливый ребенок в магазине игрушек. Забыв обо всем, он захотел поиграть со всеми камешками — ловушками.

И вновь выбор. Внизу простые ходики, над ними посередине штук пять хаотически раскачивающихся камней. Проскользнуть между ними казалось невозможным. Гонщики сновали вверх, вниз, в середине между верхними и нижними воротами красовались мы одни.

…мне не нравятся камни, снижайся…

Мой мысленный приказ сбил настрой Горыныча, он дернулся, пролетел по инерции несколько метров и, резко устремился к земле. В ту же минуту мы попали в круговерть драки. Дура, зачем вмешалась?

Жалея серебристого маломерку, я всегда старалась избегать драк, но сейчас невольно кинула его в гущу битвы. Недалеко от ворот из громыхающих молотов рубились два дракона, мы к ним присоединились — стали третьими. Черный дракона Старха Лютого бился с белым Клима Княжича. Мы свалились им на голову, и Марс — дракон Старха обрушился на Горыныча. Принц же вывернулся и кинулся к воротам. Рассвирепевший Марс набросился на Горыныча всей мощью своей туши. Старх узнал нас, его рожу перекосило от злобы, он получал несравнимое удовольствие от того, как Марс терзал Горыныча, уступающего ему в силе. Сволочь!

… вниз, к земле, вырвись,… не садись…

Горыныч не мог отступить, Марс бы вцепился в шею. Драконы грызли друг друга. Зубы Марса, мелькали у меня перед глазами. В этот момент кара с небес настигла Марса. Есть всё же высшая справедливость! Психованный Дюк налетел на Марса мощью бронированной машины. Статью тихоход не уступал Марсу. Моя команда прозвучала вместе с нападением Дюка, Горыныч увернулся от растерявшегося Марса и спланировал вниз. Толпа на трибунах взвыла в экстазе. Драки поощрялись всегда и заводили публику похлеще самой гонки.

Горыныч почти от самой земли начал путь наверх, он разогнался и так врезал башкой Марсу в брюхо, что тот отлетел от Дюка. В беде своих не бросаем.

— Ларри, ворота, — крикнула я в тот самый миг, когда место перед воротами опустело, — мы догоним!

Наша совместная победа придала белому китайцу уверенности, он направил дракона через нижние ворота. Мы с Горынычем потеряли драгоценное время, отстали от лидеров. Надо было решаться. Или я доверяю своему дракону, или малодушно вмешиваюсь в его выбор.

… Горыныч, веди гонку…

Буду молчать и зажмурюсь, а то вдруг не выдержу. Глаза я не закрыла. Продержусь.

Горыныч поднялся к точке бифуркации. Мой мозг, вибрирующий на высокой частоте, с легкостью выудил «точку» из глубин подсознания, как рыбу из черного омута.

Около творивших хаос камней не было ни одного смертника, только мы с Горынычем. Он отлетел на несколько метров, просчитывая дистанцию. «Мамочки, как же страшно»!

Заткнись! Твой страх может помешать, дракон чувствует его. Камни раскачивались, каждый со своей амплитудой друг за другом, этакая змейка, между звеньями которой надо лавировать. Я расфокусировала зрение, вновь настроила его, расфокусировала.

Горыныч подлетал медленно, почти подкрадывался, действовать следовало осторожно. Лидеры давно умчались вперед, мы прилично отстали от них. Плевать, у нас тут своя игра начинается

Горыныч ринулся в камнедавилку — наш персональный ад.

— Справа! — заорала я, маломерка дернулся влево.

— Слева, — крутила головой, как сова, выискивающая грызунов — вредителей.

— Слева. Справа.

Горыныч уклонялся, дергался, мы неслись вперед. И каменная ловушка закончилась. Как я не заработала сердечный приступ, пока дракон вилял по смертельному коридору, не знаю. Похоже, даже Горынычу захотелось передохнуть, он рванул вниз, где было спокойнее, но многолюднее. Трое ворот, и пятеро драконов с наездниками. После камнедавилки меня не пугало никакое столпотворение. Прорвемся.

Не мешкая, Горыныч боком оттолкнул зазевавшегося дракона и протаранил камни, которые шли на сближение. Какие-то секунды отделили нас от столкновения. Когда Горыныч стал таким экстремалом? Я раньше не замечала его тяги к рискованным трюкам.

Дракон вновь ввинтился в небо, передышка закончилась. Наверху нас ждали самые ужасные препятствия. Оказалось, мы тут не одни. Перед нами летел Дюк. Он оглянулся на нас, порадовался и помчался дальше. Мне показалось или нет? С какой стати Дюк питал к нам какие-то чувства?

Два молота с ужасающим треском, словно в танце, сходились друг с другом. Дюк неторопливо летел к ним, Ларри прижался к дракону, ни жив, ни мертв. Ему бедняге, кажется, сегодня досталось больше всех. Мечислав был прав, рано Идепиусам себя проверять на прочность, как бы после гонки лечиться не пришлось. Асанны я так и не увидела. Она, скорее всего, затерялась в толпе аутсайдеров.

Дюк, не напрягаясь, пролетел ворота, нам пришлось ждать следующего ба-бах, чтобы ринуться туда. У меня создалось впечатление, что Дюк несколько двинулся по фазе. Не может дракон не бояться этих ужасных камней. А Ларри оказывается не просто так лежал на спине дракона, он правил им в таком положении. Я не успела махнуть белому китайцу рукой, как мы промчались мимо них. Нашей скорости хватало, чтобы обогнать двоих таких тихоходов.

Мы вышли на вторую половину круга. Лидеры разворачивали драконов. Горыныч догонял самых резвых. Впереди я увидела Гранита, вишневую Чери, Грома, Принца и Лару — первые номера определились. У нас с Горынычем был шанс догнать их, если сократим дистанцию, выбрав ворота из камней посередине. Лидеры полетят по амплитуде, а мы понесемся, не отклоняясь, прямо. Каменные ворота середины были такими ужасными, что волосы у меня встали дыбом.

И первые их них — огромная игрушка Йо-Йо. Коридор из хаотически прыгающих камней.

Горыныч выбрал Йо-Йо.

— Сверху! — взвизгнула я, когда Горыныч, как будто не заметил валуна, падающего на нас. Мне показалось, камни сверху были самые опасные. Но тут Горыныч получил удар в лапы, я вместе с Горынычем подлетела вверх на несколько метров. Дракон отбил камень, и зрители захлебнулись от восторга. Мы метались в коридоре бешеных колотушек, которые не выбрал ни один гонщик. Камни сменили траекторию, и теперь летели по касательной с разных сторон. Реагировать надо было молниеносно, Горыныч справлялся, но пару раз получил по хвосту, чем добавил децибел на трибунах болельщиков.

Но мои чувства не обманули, Горыныч, хоть и метался как воробей от выстрелов, а ситуацию контролировал. Его небольшой рост был во благо. Моя голова крутилась в разные стороны, такого адреналина я не испытывала давно. Гонка превратилась в битву. Через несколько секунд мы вырвались на волю.

Из-под очков градом катился пот, мышцы гудели, кровь стучала в ушах, куртка на спине промокла насквозь. Гонка проверяла границы наших возможностей. Барьеры из камней не закончились. Горыныч рухнул вниз, здесь была очень легкая преграда — простые каменные ворота. Он прошёл их и взвился вверх.

На середине нас ждало новое препятствие.

Эти камни не сходились, нет, они дрожали, застыв на месте. Если честно, даже глядеть было страшно на притаившихся хищников. Молоты поджидали жертву. Дракон не торопился, медленно подбираясь к воротам, в какой-то момент, молоты ринулись друг к другу, а Горыныч успел отвернуть в сторону. В момент приближения к препятствию, камни активировались и с ужасающей скоростью неслись на храбрецов, которые посмели приблизиться к ним.

Собрав волю в кулак, я старалась не допустить ни одной трусливой мысли, не помешать Горынычу. Считали секунды мы оба, но решал дракон. Не может быть, чтобы молоты размотали наши кишки по всей округе.

Горыныч отлетел от дрожащих убийц и ринулся вперёд, словно болид, за три секунды набравший космическую скорость. Стадион взревел, мы неслись, подгоняемые звуковым сопровождением, словно смерчем, от которого закладывало уши.

Как в замедленной съемке я смотрела на каменные гири, сорвавшиеся с места, чтобы раздавить нас. Время застыло. В этот момент я восприняла не вид, а суть. Ворота не схлопнутся, не ударят и не размолотят в фарш наши бренные тела. Это правда! А ведь Горыныч понял раньше меня! Молоты не убьют, не покалечат, они только устрашают, но так чудовищно и кошмарно, будто надежды на спасение нет.

Наша трасса заканчивалась. Мы отставали от лидеров. Желание Горыныча пройти все самые жуткие препятствия (он не пропустил ни одного) оборачивалось поражением. Впереди оставались трое ворот. Двое вверху, одни внизу и финиш. Но если, мы хотели сократить путь, нас ждали три молота подряд с наковальней, причем расстояние между этими тремя было минимальным.

Не надо быть гадалкой, чтобы понять, Горыныч полетит посередине, соревнуясь в скорости с падающими молотами. Даже осознавая, что они не размозжат мне голову, я испугалась до одури. Разум вопил, что меня с Горынычем размажет тонким слоем по поверхности наковальни. Я отогнала трусливую мысль закрыть глаза. Горынычу тоже страшно, но он сумел не только понять, но и превозмочь страх и свою естественную реакцию на него. Сознание Горыныча оказалось выше моего.

Сознание дракона! Яркая вспышка — мысль. Мне нужно объединить человеческую и драконью частоту, не меняя облика. И да, я закрыла глаза, чтобы в следующую секунду открыть их и очутится на киносеансе. Горыныч пересекал наковальню, сверху летел каменный молот, а я смотрела на него, как в замедленной съёмке.

Ба-бах. Оглушительный удар. Первый молот позади, а нас затягивает к следующей наковальне. Еще один удар. Вой на трибунах. Финиш совсем рядом. Мы приближаемся к последнему молоту. Он бьет о наковальню без передышки, словно заводной. Вот он самый настоящий «каменный молот» — вишенка на торте. Сыплются искры, от грохота содрогается воздух. Действительность рисует картину неимоверной завораживающей красоты. Ни в одной грёзе не увидеть такого. Сквозь последнюю преграду мы проносимся ветром, игрой света и тени, радужной иллюзией в огненных красках.

Горыныч мчится к финишу, трибуны рыдают от счастья. Мы подарили им нечто большее, чем зрелище соревнования, мы подарили им неописуемые эмоции, которые они будут помнить всю жизнь.

Финиш! Я вскидываю руки, приветствуя трибуны, они отвечают мне ликованием. Мы первые? Я кручу головой.

Нет, нас опередили. Впереди к высокому помосту для участников летят Веригла и Добромир, за мной финишную черту пересекает Эрвин, Люся Лазарева и Клим Княжич. В суматохе финиширующих драконов легче затеряться, мы отлетаем от черты.

Организаторы в синей форме командуют нам двигаться в безопасный коридор. Я смотрю на Ларри, который пересекает финишный створ. Тихоход Дюк справился! Не могу поверить в это чудо. Эрвин что-то кричал мне, Ларри плакал.

Надеюсь, это слезы счастья, иначе ему не выдержать эстафеты.