Искушения наших дней. В защиту церковного единства

Искушения наших дней

В защиту церковного единства

По благословению

Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II

Книга посвящена анализу соблазнов, встающих в наши дни перед человеком, пришедшим в Православную Церковь. Искушения «младостарчества», духовные заблуждения, поиск «чудес и откровений», еретические «богословствования», идущие вразрез со святоотеческим учением, околоцерковные суеверия, раскольничьи группировки, пытающиеся одолеть Церковь изнутри, — со всеми этими опасностями можно бороться, воспитывая в себе рассудительность, трезвомыслие и восстанавливая целостное христианское мышление — по Богу, а не по человеку.

Искушения наших дней. В защиту церковного единства.

— М.: Даниловский благовестник, 2003. — 320 с.

Редактор–составитель Алла ДОБРОСОЦКИХ

© «Даниловский благовестник», 2003

От издательства

Отрадно, что сегодня идет возрождение Церкви, растет число вновь открываемых монастырей и храмов, свет духовного просвещения постепенно проникает все глубже в народное сознание.

Вместе с тем, любое развитие сопровождается, как известно, болезнями роста. И чем сложнее организм, тем сложнее и болезни, которые он переживает. Православная Церковь — это сложнейший духовный, общественный, экономический и политический организм. Поэтому многообразны и непросты те духовные искушения и соблазны, которые встречаются, в основном, среди еще не окрепших в вере новоначальных членов Церкви. Тех, которых во все времена называли неофитами.

Неофитское сознание — это особая субстанция, в которой даже положительные качества зачастую переходят в свою противоположность. Твердость в вере, например, оборачивается ригоризмом и нетерпимостью к любому чужому мнению; желание послушания Церкви может превратиться в неразумное поклонение своему духовнику, который тоже порой молод и духовно не слишком опытен; стремление к строгости в духовной жизни кого–то приведет к убеждению, что он должен жить в миру подобно великим аскетам–отшельникам древности — и никак не меньше…

Но не забудем, что подобные искушения в Церкви (в том числе и "искушения неофитства") бывали и прежде, еще со времен апостольских. И Церковь — Столп и утверждение Истины — всегда успешно их преодолевала. Не забудем и того, что временные искажения истины могут появляться лишь там, где есть Истина. А Истина Православия — это Спаситель мира Христос, сказавший: "Я есмь Путь и Истина и Жизнь" (Ин. 14, 6). И именно Христос — глава единой Святой Соборной и Апостольской Церкви. Потому–то никогда не одолеют нашу Церковь никакие искушения и соблазны.

Тем не менее об этих искушениях надо говорить. Необходимо вскрывать и анализировать заблуждения не утвержденных в вере людей, помогать им найти правильный путь, помогать им глубже освоить истины и каноны церковные.

И не нужно бояться открытого и прямого разговора. Где есть любовь — любовь к Богу и человеку — там нет страха, ибо "совершенная любовь изгоняет страх", по слову Апостола.

* * *

Многие из проблем, поднятых в книге, лишь намечены. Издать ее в таком виде понудила острота ситуации — прежде всего, отсутствие реакции церковного организма на возникающие искушения и соблазны, — с надеждой на то, что книга даст толчок более взвешенному, серьезному и глубокому церковному обсуждению стоящих перед нами проблем.

Этой книгой мы приглашаем к разговору священнослужителей и мирян, которые в своей деятельности столкнулись с подобными проблемами, осмысливали их истоки и пути решения, имеют свое мнение и желание это мнение высказать. Надеемся, что наше издание внесет свой посильный вклад в оздоровление и дальнейшее возрастание нашей церковной жизни.

Святейший патриарх

Московский и всея Руси Алексий II

"ОСТЕРЕГАЙТЕСЬ ПРОИЗВОДЯЩИХ

РАЗДЕЛЕНИЯ И СОБЛАЗНЫ…"

Из "Обращения к клиру, приходским советам храмов г. Москвы,

наместникам и настоятельницам ставропигиальных монастырей

на Епархиальном собрании 25 марта 2003 года"

ПАСТЫРСКОЕ СЛУЖЕНИЕ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ

Мы живем в эпоху информационной революции. Средства электронной, компьютерной, телефонной связи совершенствуются с каждым днем, в принципе изменяя функциональные возможности человека, многократно усиливая взаимовлияние отдельных личностей и современных культурных конгломератов. Связанное с быстрым развитием новых технологий. Колоссальное ускорение ритма жизни создает перегрузки в эмоциональной и интеллектуальной жизни человека и приводит к парадоксальным последствиям. С одной стороны, появился огромный слой молодежи со сниженными познавательными способностями, с потерей интереса к подлинным ценностям — религии, культуре, науке и искусству. Налицо очевидная деградация человека, переход от богатой и глубокой духовной жизни на уровень примитивных инстинктов и рефлексов.

С другой стороны, чтобы быть сегодня услышанным, необходимо быть широко и глубоко образованным человеком, профессионалом в своей области, развитым вровень с мировыми достижениями науки и культуры.

Борьба противоположных тенденций сопровождается появлением новых возможностей, укоренением в обществе прав и свобод, гарантированных законом, и одновременно — нарастанием духовного рабства вследствие утраты человеком действительной духовной свободы.

Внутренне христианская личность всегда свободна, ибо свобода есть неотъемлемый дар Божий, не зависимый от внешних условий существования. Внутренняя свобода может быть искажена лишь собственным произволом или добровольно утрачена, когда человек подпадает рабству страстей. Таким образом, подлинная свобода связана с самообладанием и предполагает внутреннюю дисциплину, благодаря которым происходит развитие, становление высокой, сознательно ответственной личности.

При сочетании внешней, общественной, и личной свободы, как стремление к личному и общему во Христе Иисусе спасению, может быть достигнут наилучший результат деятельности, в том числе пастырской.

Но главное, пастырь всегда и везде должен оставаться служителем Божиим. Он не может быть священником только в храме, а вне его жить, говорить, мыслить и вести себя по–другому, не как священник, а как светский человек. Двойная жизнь и двойная мораль недопустимы: "…кто постыдится Меня и Моих слов в роде сем прелюбодейном и грешном, того постыдится и Сын Человеческий, когда приидет в славе Отца Своего со святыми Ангелами", — говорит Господь (Мк. 8, 38). Священник обязан быть церковным всегда и во всем, но церковность не есть только внешнее благоприличие или согласие с общепринятым учением и правилами, но внутреннее состояние души, которая любит Христа, для которой Церковь Христова есть Путь, Истина и Жизнь. Если есть в служителе Божием горение веры, пламенная и святая ревность, то этим благодатным огнем он зажигает души других к молитве, подвигу и благим делам. Если же в самом священнике вера еле теплится, если он теплохладен, не ищет Божественный свет, не стремится всеми силами к Царству Небесному, то от такой, по словам подвижников, "еле тлеющей головешки" вряд ли кто–то загорится.

Священникам, как и апостолам, дано "знать тайны Царствия Божия" (Лк. 8, 10). Это не есть какое–то эзотерическое знание тайн, сокрытое от непосвященных. В христианстве подлинном ни от кого нет секретов, все явно и открыто, как о том засвидетельствовал Сам Христос перед синедрионом: "Я говорил явно миру; Я всегда учил в синагоге и в храме, где всегда иудеи сходятся, и тайно не говорил ничего" (Ин. 18, 20). Но в христианстве есть неиссякаемая Божественная глубина и высота, которые недоступны праздному рационалистическому любопытству, но открываются ищущим чистым сердцем в смиренном богомыслии и вдохновенном молитвенном богообщении. Причастником и сотаинником небесных Тайн, света и красоты грядущего Царствия Божия, его Правды и Силы, содержащихся в Таинствах церковных, священник становится сам и приобщает к ним верующих прежде всего через богослужение и литургическую молитву, выше которой ничего нет на свете.

Сам по себе священник — не носитель абсолютной истины, и священный сан отнюдь не является гарантией безошибочности суждений. Не надо отождествлять себя с Церковью, которая в своей полноте одна единственная есть "столп и утверждение Истины" (1 Тим. 3, 15). Если священник ошибся в оценке или совете, то это не повод к огорчению уязвленным самолюбием, а повод к смирению, к осознанию своей духовной слабости и скудости. В пастырской душепопечительности надо всегда давать место действию благого Промысла Божия о человеке, "не заслонять собою Бога". Не исполнил прихожанин ошибочного совета и поступил по–другому — надо смиренно сказать: "Слава Богу, не послушался моего греховного или неверного совета, а совершилась святая воля Божия".

С другой стороны, надо иметь в виду еще одно обстоятельство. Некоторые люди спрашивают совета не по послушанию и смирению, а от своей духовной лени, от нежелания принимать самостоятельно решения и быть ответственным за них перед Богом и людьми. Такими лицами руководит лукавое стремление переложить ответственность на другого, то есть на священника. Они рассуждают так: если священник ошибся, дал неверный совет, то он и несет ответственность за это, а я не виновен и не несу ответственности. Такая позиция есть искание легкого духовного пути под личиной послушания. В конце концов, она приводит к духовной самопорабощенности. Все христиане призваны к духовной свободе, и надо это ценить. "Стойте в свободе, которую даровал вам Христос, и не повергайтесь опять игу рабства. К свободе призваны вы, братия" (Гал. 5, 1, 13). Свобода и послушание взаимосвязаны и не противоречат друг другу.

Бог есть Отец творения, всех живущих, и поэтому все люди в одном Небесном Отце между собой братья и сестры. У Бога нет пасынков и падчериц. Более того, у Небесного Отца нет внуков и правнуков, все — только дети, которые состоят в первой степени родства с Господом. Поэтому в земной Церкви, которая является отражением Царства Небесного, должны быть как бы "семейные отношения". Подлинное церковное каноническое послушание — это послушание любви сына к отцу и отца к сыну, а не послушание страха раба перед деспотизмом владыки и не самовластье барина перед униженным слугой.

Священнику в Таинстве рукоположения дается великая власть отеческой любви, а не личного эгоистического произвола. Народ наш всегда это чувствовал и сознавал и поэтому ласково называл священника батюшкой, отцом. Но, к сожалению, некоторые священнослужители, настоятели не заслуживают этого наименования, потому что ведут себя на приходе как мини–папы, мини–цезари и грубо, властно требуют беспрекословного подчинения своей, часто неразумной, воле, своему эгоизму. Так властолюбие одних создает раболепство других, и, наоборот, лесть и фарисейство одних развивает чванство и мнимое величие других. Сказанное — не призыв к своеволию и бунту прихожан против священнослужителей или членов клира против настоятелей. Это призыв к осуществлению подлинной братской солидарности и любви между членами причта и прихожанами, к радостному и взаимному свободному послушанию Богу, Истине, Правде и Любви. Служения в Церкви различны, но цель одна — общее спасение. Средства и методы достижения этой цели множественны, но все они должны быть проникнуты общим нравственным настроением — создать в приходе "Божию семью".

К сожалению, в настоящее время у нас нередко можно встретить священника или монаха, которые настоящую веру и верность Христу подменяют всевозможными фобиями, страхами. Мы то и дело слышим о патологических случаях, когда вместо просвещенного благодатью Божией пастырского служения полуграмотные священнослужители запугивают свою паству. Несведущие в учении Церкви, не знающие ни догматов, ни канонов церковных монахи распространяют нелепые и ложные предсказания, сеют панику среди паломников, среди простого народа, только еще приходящего к Церкви после долгих десятилетий навязанного атеизма. Тщеславное желание быть не таким, как прочие человеки, а может быть, и денежный расчет вызывают к жизни псевдопастырскую деятельность разных лжестарцев, которые, под видом духовного ведения и благодатной прозорливости, отравляют души людей религиозным экстремизмом и фанатизмом, всевозможными запретами, не имеющими разумных оснований в церковной традиции, например, рекомендациями избавляться от светских вещей, литературы, не лечиться у врачей, полагаясь только на волю Божию, срочно менять местожительство и уезжать из Москвы, так как скоро конец света, — видимо, полагают, что в другом месте конца света не будет. В этих случаях православное благодатное пастырствование подменяется психологическим давлением на пасомых, свойственным сектантскому гипнозу, вызывающему массовый психоз.

В части церковной, и в основном в малоцерковной среде, имеет место болезненное сектантское умственное движение, направленное как против государственной регистрации и удостоверения личности, так и против позиции Церкви по этому вопросу. По поводу принятия или неприятия ИНН ранее было дано обоснованное и авторитетное разъяснение Богословской комиссии и Священного Синода. Но некоторые силы, которые самозванно выдают себя за единственно и подлинно православных, выражающих мнение будто бы всей Церкви, до сих пор искусственно возбуждают церковный народ и сеют "апокалипсический" страх, который часто парализует волю и отводит от активной духовно–религиозной и общественно полезной деятельности.

По существу, в мировоззрении этого движения мы видим рецидив древнего магического отношения к цифрам и буквам как знакам эзотерических доктрин. Каждая цифра и буква, помимо общепринятого, имеет якобы еще тайный смысл. Церковь всегда пользовалась языком символов, но никогда не прибегала к мистическим языческим понятиям и категориям.

В этом движении, направленном и согретом не столько духовным идеалом, сколько национально–политическим, неправомерно и то, что временным локальным явлениям, таким как перепись населения, введение новых образцов паспортов и удостоверений личности, придается глобальное, общемировое апокалипсическое значение.

Повсюду видятся козни антихриста и последние времена. Но при таком понимании и настроении утрачивается вера в будущее, вера в последующее историческое существование России и Русской Православной Церкви. С одной стороны, некоторые участники этого движения, вероятно, серьезно, может быть, даже трагически больно переживают разлад и неустроенность нашей жизни. Но "петь общенациональную панихиду" еще рано. С другой стороны, не исключено, что это сектантское движение искусно поддерживается и усиленно внедряется для создания раскола в церковном обществе. Тогда это особенно опасно, и как никогда актуально звучат для нас слова апостола: "Умоляю вас, братья, остерегайтесь производящих разделения и соблазны, вопреки учению, которому вы научились, и уклоняйтесь от них" (Рим. 16, 17).

Подобная раскольническая деятельность подменяет разумную церковную жизнь перманентным противостоянием мнимым "отступникам", "предателям Православия", и процветает на почве невежества, отсутствия культуры и интеллектуального развития.

ПРОБЛЕМЫ ПАСТЫРСКОГО СЛУЖЕНИЯ

В прежних "Обращениях" на Епархиальных собраниях я говорил о некоторых негативных сторонах современного состояния духовенства, о "младостарчестве" на исповеди. Вынужден еще раз остановиться на этой теме, потому что среди некоторой части духовенства продолжает оставаться недопонимание этой проблемы, и отсюда проистекает неправильная, а иногда и духовно опасная практика. Нередко священники смешивают благодатный дар священства, получаемый при рукоположении, с особым харизматическим даром духовничества, который не дается при рукоположении. Священник и духовник — это неравнозначные понятия. При посвящении в сан священник получает от Бога дар, право и силу совершать священнодействия, обряды и Таинства. Совершение Таинства исповеди входит в круг полномочий и обязанностей священника. Исповедь — это институционный благодатный дар, подаваемый при рукоположении и непосредственно связанный со священным саном, это принадлежность сана. Власть данной от Бога благодатью отпускать и прощать грехи принадлежит всякому законно рукоположенному и не состоящему под запрещением священнику.

Духовничество же, как благодатная способность руководства людьми в духовной жизни, есть не институционный, а редкий личностный дар от Бога. По особому Промыслу Божию он подается некоторым избранникам Божиим, чаще всего за усиленные долгие подвиги молитвенного очищения ума и сердца. Немногим из подвижников, которые проходят трудный, поистине мученический, хотя и бескровный путь непрестанной борьбы с помыслами и достигают бесстрастия и чистоты, Господь посылает дар видения тайников души другого человека и указывает пути исправления, врачевания духовных недугов. Такие люди могут и становятся, по особому для них откровению и повелению Божию, духовниками, как это было, например, с прп. Серафимом Саровским. Конечно же, этот дар может получить и любой священник, если он проводит аскетическую, молитвенную жизнь. Тогда этот дар особенно благотворно сочетается с иерархическим даром исповеди и отпущения грехов. Примерами могут служить св. праведный протоиерей Иоанн Кронштадтский и праведный московский старец протоиерей Алексий Мечев. Из сказанного, надеюсь, становится понятным, что священники и монахи, особенно молодые, часто не имеющие достаточного жизненного опыта, не должны думать о себе как о старцах–духовниках. Духовническое самозванство, руководство и советы, даваемые не от Бога, а, как говорится, от ветра головы своей, дискредитируют священника и наносят духовный вред. Да не мнят они себя духоносными старцами. "Когда слепой ведет слепого, то оба упадут в яму" (Мф. 15, 14).

Но есть и другая крайность, которая также вызывает много нареканий. Прихожане жалуются, что есть храмы, где священники отказываются исповедовать подробно, не хотят даже выслушать кающегося, а ведь многие сейчас исповедуются впервые в жизни, имея на совести множество великих и малых грехов. Конечно же, молодой священник не может брать на себя духовное руководство во всей его полноте, но хотя бы внимательно и с сочувствием выслушать пришедшего, ответить на его вопросы, рассказать о церковных Таинствах, утешить, объяснить, как страшен тот или иной трех, предупредить об опасностях и соблазнах современной жизни может каждый, облеченный саном пресвитера.

До совершения Таинств и треб — и в первую очередь, крещений, венчаний, отпеваний и др. — священнику необходимо лично побеседовать с теми, кто просит совершить Таинство или требу. Тогда можно избежать таких трагикомичных ситуаций, когда женщина звонит на телевидение в прямой эфир и спрашивает, что ей делать: она в своей жизни трижды выходила замуж и каждый раз венчалась, поскольку не знала, что этого нельзя повторно делать без благословения правящего архиерея, а никто из венчавших священников с ней не разговаривал и ни о чем не спрашивал.

О ВОСКРЕСНЫХ ЦЕРКОВНОПРИХОДСКИХ ШКОЛАХ

На одну, почти повсеместную, серьезную озабоченность нужно указать уже сегодня. Речь идет о снижении интереса детей, особенно в подростковом и юношеском возрасте, к занятиям в приходских школах и об утрате первоначальной ревности к работе с молодежью у преподавателей школ. Причины этого явления разные. Одна из основных причин апатии учащихся и ухода молодых людей из Церкви в мир заключается в том, что преподаватели и воспитатели не учитывают возрастных психологических особенностей юношества.

Переходный или юношеский возраст — это во многом противоречивый, неустойчивый возраст. Это время, когда мечтают и ищут идеал, ищут авторитетный пример среди взрослых. Это время проснувшейся бурной энергии и горения мыслей, духа и чувств, время максималистских настроений, неприятия фальши, отвержения неискренности и фарисейства. С другой стороны, это время крушения детских идеалов, время, когда бурно развивается начало самостоятельности, нередко переходящей в эгоцентризм, мятеж и бунтарство против всех и всего. Это опасный возраст. Без умелого, терпеливого руководства взрослых, без желания понять молодых людей, войти в круг их интересов, которые часто не совпадают с интересами старших, это может привести и, к сожалению, приводит или к самозамыканию, угрюмости, пассивному отвержению всех и вся, или, чаще, к вызывающему, дерзкому цинизму, жестокости, к стремлению брать от жизни все и сразу, не считаясь ни с чем. Так появляется "потерянное поколение" наркоманов, развратников, насильников — тех, кого раньше называли "пропащими людьми".

Беда в том, что в церковноприходских школах молодые люди редко получают убедительные, живые ответы на свои вопросы, редко находят отклик их искренние бескорыстные стремления, редко исполняются их заветные желания.

Преподавание нередко ведется формально, сухо, неинтересно. От такого преподавания что–то запечатлевается в памяти, но сердце остается незатронутым, холодным, чуждым. Довольствуемся тем, что подростки посещают школу, бывают на богослужениях, но чаще всего не знаем, что происходит в душе подростков. Между тем они редко встречают в лице преподавателей и наставников своих друзей, которым они могли бы полностью открыться. Внутренняя жизнь подростков и молодых людей должна стать первенствующей заботой духовников школ. Духовникам не следует руководствоваться только запретительными мерами, они малодейственны. Не всегда помогают и современные православные книги по самым злободневным для молодых людей проблемам.

Необходимо, во–первых, дать представление высоких христианских идеалах, подкрепленных живыми примерами, указать правильные духовные ориентиры и методы их достижения. Самим пастырям и духовникам необходимо стать наглядным образцом церковности, веры и благочестия. Юноши заимствуют взгляды и опыт старших, но авторитет и лидерство в этом возрасте старшими завоевываются у подростков. Подростки часто настроены критически, они уже не подражают взрослым слепо, как дети. Но если молодые люди почувствуют глубокую убежденность, увидят пример жизни доброй, справедливой, жертвенной, они с готовностью, с радостью пойдут за взрослыми.

Во–вторых, надо воспитывать в юношах волю к противостоянию пороку, злу во всех его проявлениях, воспитывать и закалять стремление к жизни по правде, по совести, по чести, по Богу. Пленения греховным миром не избежать, если не научиться духовно питаться святоотеческой аскетической мыслью, если не научиться находить утешение и радость в живой сердечной молитве. Только при выполнении этих условий вырабатывается у молодых людей стойкий иммунитет против всех негативных явлений и соблазнов современного секулярного мира.

Присущее юношеству внутреннее горение нужно не гасить, не убивать, а правильно направлять на высокие задачи нравственного самопожертвования и сострадательного смиренного служения ближним. Внутренний христианский подвиг, борьба с нечистыми желаниями и греховными помыслами не должны восприниматься учащимися как моральное принуждение или как нудная, мелочная духовная опека со стороны взрослых, а должны стать самостоятельным свободным желанием, ответственным и радостным делом самих подростков, которых всеми силами жертвенно поддерживают старшие.

О СРЕДСТВАХ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ

К сожалению, многие настоятели мало заботятся о том, чтобы официальная церковная периодика была постоянно доступна прихожанам. И это при том, что в церковных лавках можно увидеть газеты околоцерковных организаций и групп, в которых провоцируются церковные разделения, авторы оскорбительно высказываются о Священноначалии.

Хочу вновь напомнить о необходимости привлекать внимание прихожан к изданиям, несущим достоверную и богословски выверенную информацию о церковной жизни. Нам известно, что Издательский Совет готов изготовить недорогие стенды для распространения "Церковного вестника" на приходах. Газета на этих стендах будет предлагаться читателям бесплатно, а рядом будут установлены ящики для добровольных пожертвований. Приходским советам рекомендуется изыскать необходимые средства в помощь этому начинанию и подписаться на 2–3 специальных выпуска "Церковного вестника" в год.

Более подробно хотелось бы остановиться на главной сегодняшней проблеме: имеются издания, которые выпускаются православными общественными дискуссий организациями, а зачастую частными лицами или организуют- фирмами, где под видом дискуссий организуются провокационные кампании, цель которых — подорвать церковное единство, поставить под сомнение действия Священного Синода, сформировать недоверие церковного народа Священноначалию. К сожалению, за прошедшие два года ситуация не улучшилась, а в некоторых случаях ухудшилась. На это нельзя закрывать глаза.

Мы неоднократно обращали внимание на Архиерейских Соборах 1997 и 2000 годов, собраниях московского духовенства на то, что на приходах, в церковных книжных лавках и особенно в Интернете распространяются откровенно провокационные материалы, однако те, к кому мы обращаемся, делают вид, что не слышат, либо действуют злонамеренно. Некоторые общественные организации, пользуясь периодическими изданиями и Интернетом, организуют пропагандистские кампании. Одна из таких кампаний касается ИНН, карточки москвича, паспортов нового образца. Перепись населения 2002 года, из–за рвения не по разуму некоторых пропагандистов, также не обошлась без инцидентов. Такая же ситуация складывается сейчас и с так называемым движением за канонизацию Распутина и Ивана Грозного.

Хочу напомнить, что на Архиерейском Соборе 2000 года мы прямо говорили о том, что издатели "популярной" литературы, которая способствует возникновению суеверий, страхов, необоснованных апокалиптических предчувствий, а также разжигает межнациональную, межконфессиональную и межрелигиозную вражду, могут быть подвергнуты каноническим прещениям. Совершенно недопустимо, когда издатели провокационной литературы в своих листках ссылаются на благословение почивших иерархов и пастырей. Можно подумать, что почивший в 1995 году владыка Иоанн благословил все, что ныне пишется и будет публиковаться в дальнейшем на страницах некоторых изданий. Это возмутительное попрание памяти почившего архипастыря.

Поневоле задаешься вопросом: каким же образом активисты этих движений, считая себя людьми церковными и даже заявляя в том, что они соблюдают каноническую дисциплину, продолжают выпускать листовки и брошюры, самочинные акафисты и иконки многотысячными тиражами? Больше того, когда известные богословы, преподаватели МДА выступают с разъяснением о том, что эти пропагандистские кампании свидетельствуют об обмирщении сознания их организаторов, появляются статьи, в которых преподавательская корпорация МДА именуется "богоборческим кланом", а синодальные структуры именуются не иначе как "антицерковным лобби" и тому подобное. Все эти публикации говорят о том, что перед нами; не внутрицерковная дискуссия. Все более очевидными становятся намерения организаторов — внести разделения в церковную среду. Противопоставить старчество — иерархии, белое духовенство — монашеству, самочинно переписать русскую церковную историю, в угоду сегодняшним идеологическим пристрастиям провести ревизию столетиями складывавшемуся собору русских святых.

Несомненно, что все это говорит о серьезном повреждении церковного сознания, опасные последствия которого очевидны каждому пастырю. Однако одни настоятели московских храмов благодушествуют, другие, видимо, боятся, третьи — считают, что все само собой образуется.

Сталкиваясь с этими проблемами, нельзя уклоняться от прямых пастырских задач. Нельзя молчаливо способствовать процессам, которые способны уклоняться серьезно повредить церковному сознанию нашей от прямых многомиллионной паствы.

Духовенство должно активно выступать по этим вопросам и в проповедях, и в церковной печати, в СМИ, разъясняя, где канонические и догматические ошибки и заблуждения, а где — целенаправленные действия политического характера, направленные по существу на раскол Церкви.

С сожалением приходится свидетельствовать, что присутствие православных средств информации в государственном радиовещании в последнее время значительно уменьшается. Так, программа "Верую" на Радио России сокращена с 28 до 14 минут и перенесена на ночное время, а программа "Радонеж" на "Маяке" сокращена с 15 до 4 минут и перенесена на 1 час 30 минут ночи, что равносильно фактическому прекращению православного вещания на "Маяке".

Если в государственных СМИ православным приходится преодолевать многие трудности, то в глобальной информационно–компьютерной сети Интернет Православная Церковь представлена более активно. Официальный интернет- сайт Русской Православной Церкви, разработанный и поддерживаемый службой коммуникации Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата, неизменно сохраняет среди пользователей компьютерной сети репутацию оперативного, информированного и достоверного средства массовой информации. Об этом объективно свидетельствует статистика обращений к сайту, достигающая тысячи посещений в день. Официальная страница нашей Церкви в Интернете широко информирует пользователей сети о важнейших новостях внутрицерковной жизни, деятельности Священного Синода, о внешних церковных связях, развитии церковно–государственных и церковно–общественных отношений, о событиях епархиальной жизни, о миротворческом, социальном и благотворительном служении Церкви. Официальный сервер Московского Патриархата является для светских и церковных средств массовой информации, для епархий, монастырей, приходов, для наших партнеров в государстве и светском обществе важнейшим источником достоверного знания о позиции Священноначалия нашей Церкви, всего народа Божия по наиболее острым и актуальным проблемам, волнующим людей России и за ее пределами. Здесь же можно найти важнейшие официальные документы, богословские материалы, информацию об истории и современном устроении Православной Церкви. Подобную информацию представляют и интернет–страницы Сретенского монастыря. Открытая человеку и миру, наша Церковь предоставляет возможность всем желающим получать исчерпывающую информацию.

Пятилетие, минувшее со дня появления официальной страницы Московского Патриархата в Интернете, было ознаменовано бурным ростом интернет–ресурсов на синодальном, епархиальном, монастырском и даже приходском уровнях. Значение этого явления для Православия в России и его будущего трудно переоценить, ибо работа в Интернете становится одним из эффективных средств катехизаторской, проповеднической, информационной, церковно–общественной деятельности. Да, "Иисус Христос вчера и сегодня и во веки Тот же" (Евр. 13, 8). И именно поэтому Истина Христова должна быть распространяема максимально широко, достигая максимального числа людей. Сегодня Интернет предоставляет исключительные возможности в этом отношении, и Церковь не вправе пренебречь ими. Ибо, по слову Апостола, "…горе мне, если не благовествую" (1 Кор. 9, 16). Современные коммуникационно–информационные технологии открывают перед нами небывалые доселе перспективы свидетельства о нашей вере воистину "даже до конец земли" (Деян. 1, 8).

Помимо официального сайта Русской Православной Церкви, количество других православных сайтов исчисляется уже сотнями. Свои электронные страницы имеют многие духовные учебные заведения, отдельные храмы и даже некоторые священники. Похвальной является практика создания электронных православных библиотек, что упрощает доступ к духовной литературе для многих читателей. Уже нетрудно провидеть то время, когда все епархии нашей Церкви общими трудами построят информационно–компьютерную сеть, связующую их при помощи современных коммуникационных технологий. Это откроет перед нами новые, еще более широкие возможности в осуществлении нашего служения. Кроме того, создание подобной информационной сети способствовало бы упрочению взаимных связей и обмену оперативной информацией между Московской Патриархией и епархиями, а также между епархиальными архиереями, благочинными и приходскими общинами, что вызывает порой затруднение даже по причинам географическим и климатическим. Новые информационные технологии также позволят преодолеть замкнутость некоторых приходов, будут способствовать укреплению целостности церковного организма.

Однако всем, кто трудится в этой сфере, не следует забывать об ответственности за всякое сказанное нами слово, тем более, когда это слово воспринимается как слово Самой Церкви. При отсутствии какой–либо внешней цензуры те или иные спорные мнения не должны выдаваться за точку зрения всей Церкви, а возможность диалога и свободного обсуждения не стоит превращать в кипение страстей или явного противостояния Священноначалию.

Важно и то, насколько подвизающиеся в миссионерской сфере священники и миряне могли бы действовать не замкнуто, окучивая каждый только свой информационный огород, но и могли бы учиться друг у друга, советоваться, помогать.

Люди, поддерживающие Православие и одновременно являющиеся профессионалами в области средств массовой информации, у нас есть, надо только уметь их воодушевить и организовать как на освещение конкретных тем, так и на конкретные шаг в освоении современных технологий.

О СОЦИАЛЬНОМ СЛУЖЕНИИ

Все мы знаем, что Святая Церковь созидается не только через веру, через возвещение Божественного слова, но и через конкретные добрые дела, без которых вера мертва (Иак. 2, 17). Дела или подтверждают истину слов или опровергают их: "Покажи мне веру твою без дел твоих, а я покажу тебе веру мою из дел моих" (Иак. 2, 18). Программа социального служения ближним ясно начертана в Святом Евангелии в известных словах Спасителя: "Алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал и вы напоили Меня; был странником и вы приняли Меня; был наг и вы одели Меня; был болен и вы посетили Меня; в темнице был и вы пришли ко Мне… Истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне" (Мф. 25, 35–36, 40).

В большинстве приходов нет почти никакой социальной работы или она ведется неорганизованно, эпизодически, людьми пенсионного возраста. Молодежь к этой работе не привлекается.

Остро стоит проблема с бездомными, с беженцами, с бесприютными детьми. Часто это люди, обиженные обществом, безработные, выброшенные или ушедшие из семьи, люди одинокие, которые чувствуют себя никому не нужными, изгоями. И неужели этим несчастным людям ждать "милосердных самарян", а наши "левиты и священники" пройдут мимо них? Не будем забывать, что Сам Господь наш Иисус Христос не имел на земле пристанища, "где приклонить голову" (Мф. 8, 20), не будем забывать и слов Апостолов: "Ревнуйте о странноприимстве" (Рим. 12, 13), "страннолюбия не забывайте" (Евр. 13, 1), "будьте страннолюбивы друг ко другу" (1 Пет. 4, 9). Принять под свой церковный кров, обогреть, накормить, одеть — наша первейшая христианская обязанность. Где есть хотя бы малейшая материальная возможность, надо строить пусть даже небольшие странноприимные дома, приюты. На Руси это исстари считалось богоугодным, святым делом, на которое не жалели ни сил, ни денег. А мы, нынешнее поколение христиан, спросим себя: много ли среди нас Анастасий Узорешительниц, Зотиков Сиротпитателей, Сампсонов Странноприимцев, Филаретов и Иоаннов Милостивых?

"Жатвы много, а делателей мало; итак молите Господина жатвы, чтобы выслал делателей на жатву Свою" (Мф. 9, 37–38).

Трудиться на данном поприще для христианина почетно, хотя при должном отношении трудностей здесь очень много. Недостаток средств, отсутствие помещений, незнание утраченных традиций, неумение из–за разобщенности реализовывать социальные проекты на межприходском и епархиальном уровне, отсутствие воспитанных в духе милосердия прихожан — эти и другие причины делают нелегким служение любви.

Но если в этом направлении на приходе или в монастыре не делается ничего — этого оправдать нельзя.

Поэтому жизненно необходимым видится в самое ближайшее время:

— завершить создание информационной карты о социальной деятельности в Москве;

— наладить координацию социального служенияна уровне благочинии;

— собрать расширенное заседание участников церковной социальной деятельности для определения объема той помощи, которую Церковь сможет оказать государственным социальным и медицинским учреждениям и нуждающимся людям;

— сформировать подкомиссии по следующим направлениям социальной деятельности с привлечением активных мирян:

1) по служению больным и инвалидам;

2) по работе с детьми, оставшимися без попечения родителей;

3) по работе с бездомными беженцами и переселенцами;

4) по работе с заключенными;

5) по работе с наркоманами и страдающими алкоголизмом;

6) по служению нуждающимся и престарелым;

7) по оказанию помощи ушедшим на покой священнослужителям и семьям почивших священнослужителей.

Как в гражданском обществе избранные должностные лица должны исполнять волю избирателей, так и в Церкви мы должны исполнять святую волю избравшего и поставившего нас Святого Духа. Но нередко мы видим не только уклонение от порученного нам Святой Церковью дела, но встречаемся с лукавой подменой служения Святому Духу служением самому себе, часто прикрытым фарисейской словесной атрибутикой и внешней благопристойностью.

XX век страшен своим немилосердием. И сейчас мы видим, как умножается зло вокруг нас: теракты, насилие, ложь, коррупция, плотская нечистота, культ денег, злоба и себялюбие. В этом мраке греха особенно важно свидетельство о любви Божией, свидетельство делами любви.

Один афонский старец недавно сказал, что мир устал от слов. Сейчас нужны не слова, а дела, свидетельствующие о вере, в том числе дела милосердия. Эти дела должны стать проповедью без слов, проповедью более убедительной и действенной.

Призывая всех вас к делам милосердия, хочу напомнить забытую пословицу: "Не бойся сильного грозы, а бойся убогого слезы".

"Благодать и мир вам да умножится в познании Бога и Христа Иисуса, Господа нашего. Как от Божественной силы Его даровано нам все потребное для жизни и благочестия… то вы, прилагая к сему все старание, покажите в вере вашей добродетель, в добродетели рассудительность, в рассудительности воздержание, в воздержании терпение, в терпении благочестие, в благочестии братолюбие, в братолюбии любовь. Если это в вас есть и умножается, то вы не останетесь без успеха и плода в познании Господа нашего Иисуса Христа" (2 Пет. 1, 2, 3, 5–8).

(Печатается с сокращениями)

* * *

«Серьезной проблемой остается так называемое "младостарчество" — явление, связанное не с возрастом священнослужителя, а с отсутствием у него трезвого и мудрого подхода к духовнической практике. 28 декабря 1998 года Священный Синод принял весьма важное определение по данному вопросу, давшее оценку некоторым искажениям церковной традиции, встречающимся у отдельных духовников. К сожалению, мы до сих пор не имеем информации о том, что это определение надлежащим образом исполняется во всех монастырях и приходах. Продолжаются случаи самочинного наложения неоправданных прещений, давления на волю пасомых в тех областях их жизни, где Церковь предполагает внутреннюю свободу. Считаю важным прекращение такой практики и строгий контроль правящих архиереев за детальным исполнением упомянутого Синодального определения. Бывает и так: священник, не зная, что посоветовать прихожанам по сложному жизненному вопросу, либо дает непродуманный ответ, либо отсылает человека "на страну далече"… Особая ответственность лежит на назначаемых архиереями духовниках епархии или благочинии, которые должны не только исповедовать клир, но и разрешать вопросы мирян, направляемых к ним приходским духовенством в трудноразрешимых случаях пастырской практики».

(Из доклада Святейшего Патриарха АЛЕКСИЯ на Юбилейном Архиерейском Соборе)

«Духовническое самозванство, руководство и советы, даваемые не от Бога, а, как говорится, от ветра головы своей, дискредитируют священника и наносят духовный вред. Да не мнят они себя духоносными старцами: "если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму" (Мф. 15, 14)».

(Из обращения Святейшего Патриарха АЛЕКСИЯ к участникам Ежегодного Епархиального собрания г. Москвы 25 марта 2003 г.)

«Даже глубоко религиозные и благочестивые аскеты, но мало озаренные пастырским духом, становятся для пасомых тяжелыми чиновниками».

(Митрополит Антоний ХРАПОВИЦКИЙ)

«Читайте и слушайте Евангелие. Люди должны только облегчить послушание Евангелию, а не требовать послушания себе. К послушанию "во всем" теперь никто не способен. Покаяние все заменит».

(Игумен Никон ВОРОБЬЕВ)

Святитель Игнатий БРЯНЧАНИНОВ

«ИСТИННОЕ ПОСЛУШАНИЕ — ПОСЛУШАНИЕ БОГУ…»

«Действующий из себя, действует для тщеславия, приносит и себя и послушающих в жертву сатане: действующий из Господа, действует во славу Господа, совершает свое спасение и спасение ближних Господом, единым Спасителем человеков. Будем страшиться преподания новоначальному какого–либо необдуманного наставления, неоснованного на слове Божием и на духовном разумении слова Божия. Лучше сознаться в неведении, нежели выказать ведение душевредное. Охранимся от великого бедствия — превратить легковерного новоначального из раба Божия в раба человеческого, привлекши его к творению падшей воли человеческой вместо всесвятой воли Божией. Скромное отношение советника к наставляемому — совсем другое, нежели старца к безусловному послушнику, рабу о Господе. Совет не заключает в себе условие непременно исполнять его: он может быть исполнен и не исполнен. На советнике не лежит никакой ответственности за совет его, если он подал его со страхом Божиим и смиренномудрием, не самопроизвольно, а будучи спрошен и понужден. Также и получивший совет не связывается им; на произволе и рассуждении его остается исполнить или не исполнить полученный совет. Очевидно, как путь совета и последования Священому Писанию сообразен с нашим слабым временем. Заметим, что Отцы воспрещают давать совет ближнему по собственному побуждению, без вопрошения ближняго: самовольное преподание совета есть признак сознания за собою ведения и достоинства духовных, в чем — явная гордость и самообольщение».

(«О жительстве по совету»)

* * *

«Для совета, для руководства недостаточно быть благочестивым; надо иметь духовную опытность, а более всего духовное помазание. Таково об этом предмете учение Писания и Отцов. Советник благочестивый, но неопытный, скорее может смутить, нежели принести пользу. Не только из среды мирян, — из среды монашествующих крайне трудно найти советника, который бы, так сказать, измерил и взвесил душу, с ним советующуюся, из нея, как и ея достояния, преподал бы ей совет».

«Прибегайте больше к чтению Святых Отцов; пусть они руководствуют Вас, напоминают Вам о добродетели, наставляют на путь Божий. Этот образ жительства принадлежит нашим временам: он заповедан, предан нам Святыми Отцами позднейших веков. Жалуясь на крайний недостаток в богопросвещенных наставниках и советниках, они повелевают ревнителю благочестия руководствоваться в жизни своей отеческими писаниями. "Совет святых — разум" (Притч. 9. 10)».

«Без собственного вопрошения человека, я никак не дерзну преподать ему никакого совета: это воспрещено Святыми Отцами».

(Из «Писем к мирянам»)

* * *

«Душепагубное актерство и печальнейшая комедия — старцы, которые принимают на себя роль древних святых Старцев, не имея их духовных дарований, да ведают, что самое их намерение, самые мысли и понятия их о великом иноческом делании — послушании суть ложные, что самый их образ мыслей, их разум, их знание суть самообольщение и бесовская прелесть, которая не может не дать соответствующего себе плода в наставляемом ими.

Их неправильное и недостаточное настроение только в течение некоторого времени может оставаться незаметным руководимому ими неопытному новоначальному, если этот новоначальный сколько–нибудь умен и занимается святым чтением с прямым намерением спасения. В свое время оно должно непременно раскрыться и послужить поводом к неприятнейшей разлуке, к неприятнейшим отношениям старца с учеником, к душевному расстройству того и другого.

Страшное дело — принять, по самомнению и самовольно, на себя обязанности, которые можно исполнять только по велению Святого Духа и действием Духа; страшное дело — представлять себя сосудом Святого Духа, между тем, как общение с сатаною еще не расторгнуто и сосуд не престает оскверняться действием сатаны! Ужасно такое лицемерство и лицедейство! Гибельно оно для себя и для ближнего, преступно пред Богом, богохульно.

Советуйся с добродетельными и разумными отцами и братиями; но усваивай себе советы их с крайнею осторожностию и осмотрительностью. Не увлекайся советом по первоначальному действию его на тебя! По страстности и слепоте твоей иной страстный и зловредный совет может понравиться тебе единственно по неведению и неопытности твоей, или потому, что он угождает какой–либо сокровенной, неведомой тобою, живущей в тебе страсти. С плачем и сердечными воздыханиями умоляй Бога, чтоб Он не попускал тебе уклониться от Его всесвятой воли к последованию падшей человеческой воле, твоей или ближнего твоего, твоего советника. Как о своих помыслах, так и о помыслах ближнего, о его советах, советуйся с Евангелием».

(«О жительстве в послушании у старца»)

* * *

«Когда люди захотят собственными усилиями достичь того, что дается единственно Богом, тогда труды их суетны и тщетны; тогда они подобны упоминаемым в Евангелии создателям столпа, начинающим здание без средств к совершению его. Все мимоходящие, т.е. бесы и страсти, посмеиваются им, потому что по наружности они будто совершают добродетель, а в сущности, находятся в горьком обмане, слепоте и самообольщении, подчинены страстям своим, исполняют волю бесов».

* * *

«Истинное послушание — послушание Богу, единому Богу… Если же руководитель начнет искать послушание себе, а не Богу, — не достоин он быть руководителем ближнего! Он не слуга Божий! Слуга диавола, его орудие, его сеть! "Не будите раби человеком" (1 Кор. 7, 23), — завещавает Апостол».

(Из «Писем к мирянам» и

«Писем к монашествующим»)

Архимандрит Иоанн (КРЕСТЬЯНКИН)

«ГОСПОДЬ ПРИШЕЛ ГРЕШНИКОВ

СПАСАТЬ, И ГОРЕ, ЕСЛИ СВЯЩЕННИК

ВСТАНЕТ НА ПУТИ ЕГО…»

«Необходимость трудиться, терпеть, смирять свою самость — становятся для многих, привыкших искать в жизни только радости и удовольствия, препятствием к продолжению духовной жизни.

И внешне поклоняясь великому Кресту Христову и Его Страстям, воспевая орудие нашего спасения, человек ловко и изобретательно будет сторониться своего личного спасительного креста.

И тогда как часто начинается страшнейшая подмена духовной жизни — игрой в духовную жизнь.

Эта игра, рождая ложные понятия о духовности, начинает захлестывать мир лжедуховностью…

…В руководстве всегда хотят видеть твердый жезл, на который во всякое время можно опереться. Но настало уже такое время, которое отметает все надежды на человеческое и указывает миру едину опору, едину надежду на Бога».

(Из статьи «О духовничестве»)

* * *

«Дорогой отец А.!

Вопросы, которые Вы задаете мне, не решаются формально. Надо всегда помнить сказанное нам: "Буква убивает, а дух животворит", а с формальным подходом можно убить в человеке начатки духа, которые только–только в нем проклюнулись и которые можно угасить одним словом. Чтобы человек перестал краситься, надо священнику терпеливо потрудиться, чтобы не его волевым приказам последовал человек, но, осознав совершаемое как грех, мешающий приблизиться к Богу, сам, непременно сам, пришел к заключению, что краситься ему не надо. Вы, дорогой отец А., взяли меч в свои руки. Но ответьте сами себе, опытный ли Вы хирург, не зарежете ж Вы насмерть многих, за которых Вам же придется отвечать, ибо они шли к Богу, но на их пути оказались Вы с мечом…

Батюшка, батюшка, поостерегитесь!

Господь пришел грешников спасать, и горе, если священник встанет на пути Его».

* * *

«Головы своей не теряй, и в прежние времена духовники–старцы не связывали свободы вопрошающих.

Бог даровал каждому личную свободу, в рабство не стремись сам и свободу других учись ценить».

(Из письма к Ю.)

* * *

«Не забывай, что духовный отец не должен думать за тебя, но только благословляет тобой приносимое на благословение».

(Из письма к Л.)

* * *

«Помолиться о тебе не откажусь, а вот выбор за тебя ни мама, ни духовник, ни я делать не можем…

…Каждый человек ответствен перед Богом и людьми в том, что он избирает».

(Из письма к А.)

* * *

«Разве родной отец живет за свое чадо? Так и духовный отец только помощник, советник и молитвенник Ваш, дающий благословение на обдуманное Вами предложение. Ведь даже и в монастырях для монахов нет такого выдуманного послушания.

Вы же — люди семейные, и прав отец Ф., ориентируя Вас на главное — заботу о семье. А как, а чем — это дело внутреннее, своими трудами, своими возможностями».

(Из письма к А.)

(ПРАВОСЛАВИЕ.ru)

Протоиерей Владимир ВОРОБЬЕВ,

ректор Православного Свято—Тихоновского Богословского института

БОЯТЬСЯ ПОДМЕНЫ

Без преувеличения можно сказать, что мы живем в новую эпоху, эпоху информационной революции и новых технологий, небывалых демократических свобод и небывалого духовного рабства, когда грех и преступление не только не встречают должного сопротивления, но, пользуясь демократической системой, захватывают власть во всем мире. Это эпоха невиданных переселений народов во всем мире, эпоха новых войн и небывалой доселе власти денег. Наконец, это эпоха новой морали, потому что на наших глазах исчезают понятия о совести, чести, стыде, верности, любви. А то, что в христианстве называется грехом и преступлением, теперь — естественная норма жизни, «реализация прав человека».

Вся эта новая жизнь становится полем деятельности современного пастыря. Еще одна характерная черта современного пастырского служения — это тяжелейший разрыв преемства. Конечно, не благодатного преемства — оно, по милости Божией, сохраняется. Но в результате долгих гонений, целой эпохи воинствующего безбожия в значительной степени утрачены многие обычаи, традиции духовной школы, сам образ пастыря прежнего времени теперь мало кому знаком. Ни для кого не секрет, что сейчас подавляющее большинство наших прихожан — неофиты. И огромная часть духовенства также новоначальны в вере.

На пути пастырского служения особенно опасными представляются соблазны обмирщения и политизации, увлечение внешним строительством земной жизни Церкви в ущерб ее духовному благополучию, подмена личного пастырского подвига, в котором осуществляется благодатный дар священства, попытка опереться на административный авторитет власти, вытекающий из высокого положения в церковной иерархии и обществе. Очевидной бедой некоторой части современного духовенства являются духовная безграмотность, теплохладность в вере, сребролюбие, любостяжание, отсутствие стремления к самосовершенствованию, безразличие к духовному состоянию паствы, непонимание того, в чем состоит главный долг и подвиг пастыря, какими способами он исполняется и совершается.

Либеральное пастырство

Современного начинающего священника, кроме обычных искушений, подстерегают и новые соблазны. Одно искушение мы назовем либеральным пастырством. Оно проявляется в излишне вольных отношениях с пасомыми. Понятие о послушании духовнику, о смирении перед ним в этом случае почти полностью отсутствует. Вокруг подобного духовника складывается сообщество, похожее на протестантское… Христианство понимается здесь более рационально, подчеркивается его социальное значение, экуменическая направленность, терпимость к инакомыслящим. Часто встречается весьма свободное отношение к догматам, канонам, традициям, постам. В такой общине постоянно ищут новые формы церковной жизни, подвергая резкой критике недавнее прошлое, хотя при этом нередко ссылаются на древнее предание. Характерно также напряженно–недоверчивое или даже отрицательное отношение к монашеству. Национальная русская традиция воспринимается здесь только как ретроградство и провинциализм. Образцом, как правило, служит Запад, интеллигентское диссидентство считается хорошим тоном или даже нормой. Священники этого направления имеют обычно весьма светский вид, носят штатскую одежду, ведут светскую жизнь.

Духовная тирания

Другой соблазн — это направление, которое можно было бы назвать духовной тиранией, основанной на властолюбии и духовной неграмотности. Пастырь такого типа становится диктатором для пасомых, выдавая себя за того, кем на самом деле не является. На этой почве возникает распространенный в наше время феномен младостарчества, опасно подменяющий духовное руководство и духовную жизнь психологической зависимостью от духовника.

Не каждый священник ощущает в себе призвание к духовничеству. С другой стороны, не каждый священник, желающий быть духовником, может действительно им стать, особенно в короткое время после рукоположения. Необходимо отличать духовническое служение от старчества, которое является особым харизматическим даром и не может быть присуще каждому желающему. Тем не менее пастыри такого направления очень часто считают себя старцами. К сожалению, такой лжепастырь приводит человека не ко Христу, а к себе. Вокруг него образуется группировка, похожая на секту с мистической направленностью. Характерным является нетерпимость к инакомыслящим. Формализм и буквоедство в соблюдении уставов и правил, противопоставление себя «интеллигентным умникам», которые объявляются обычно евреями, масонами, обновленцами и т.п. Традиции и правила, в которых воспитан такой «пастырь», считаются его паствой чуть ли не Священным Преданием. Всякое иное устроение церковной жизни рассматривается как модернизм, обновленчество. «Никогда такого не было», — звучит в качестве окончательного довода, хотя на самом деле этот довод означает только то, что для произносящего эту формулу не имеет права на существование все та, чего он не знает, не встречал. Утверждается такое направление порой на почве ложно понятого патриотизма, национальной идеи, характер истолкования которых вызывает серьезные сомнения в своей согласованности с Евангелием Христовым.

Главное — подлинность жизни во Христе

Период гонений XX века вернул и прояснил для нас образ доброго пастыря и духовничества, явленного великими примерами святого праведного отца Иоанна Кронштадтского, оптинских старцев, святого старца в миру о. Алексия Мечева и многих других. Во время гонений была воссоздана духовная община как необходимая и почти единственно способная к выживанию форма церковной жизни, имеющая духовное преемство с евхаристической общиной первых веков христианства. Такая община, возглавляемая духовным отцом, во многом напоминает монашескую общину по своей преданности Церкви и строгости жизни. В ней, конечно, не произносятся монашеские обеты, не требуется безбрачие, но считается необходимым полное доверие своему пастырю, смирение, готовность к самоотверженному служению, сыновняя любовь к пастырю и братская — к членам общины, духовным братьям и сестрам. Такие общины смогли выдержать самые страшные гонения, поддерживали своих пастырей в лагерях и ссылках, воспитали новое поколение ревностных священнослужителей. Кроме общин о. Алексия Мечева и о. Сергия Мечева, можно назвать братство о. Романа Медведя, общину о. Владимира Богданова.

Подобные общины и сейчас являются основой и подлинным ядром благополучных приходов, необходимым условием осуществления многих церковных начинаний и дел. Они оказывают наибольшее сопротивление наступлению зла, деятельно противостоят соблазну внутреннего разложения, возрождают подлинную христианскую церковную жизнь. Эти духовные общины образуются около священников, сохранивших духовную преемственность с теми пастырями, которые в своем исповедническом подвиге смогли найти путь праведного пастырского служения Христу, созидая в своем сердце любовь, мир, смирение, кротость, чистоту, верность до смерти. Главным в пастырском служении всегда остается вопрос о подлинности жизни пастыря и его общины во Христе Иисусе.

Соблазн теплохладности

Одним из особенно опасных искушений нашего времени является соблазн либерального христианства, конформизма, соглашательства, теплохладности, которые богословски и теоретически обосновываются и оправдываются. Здесь предается забвению важнейший принцип христианского устроения сердца, высказанный Самим Господом Иисусом Христом: «Кто не берет креста своего и следует за Мною, не достоин Меня» (Мф. 10, 38). Это означает, что быть христианином невозможно без крестного подвига, без готовности распять себя со «страстьми и похотьми». Исповедническое настроение объявляется либералами фанатизмом, но именно оно имеет настоящую притягательную силу. Только за подвижниками идут люди, ищущие добра и истины. Страшно, если в погоне за молодежью пастырь отказывается от нравственных норм христианской жизни. Напрасен расчет такой ценой привлечь молодежь, сохранить ее для блага. Может быть, кого–то и удастся привлечь, но это будут вовсе не те люди, которые могут быть солью мира. Тех, кто действительно имеет устремление к христианскому устроению сердца, может привлечь только подвиг, исполненный духовной красоты и силы, подвиг стояния в вере, жизни в Духе Святом, любви к Богу и ближним в чистоте и правде. Не по течению, а против течения пролегает подлинный христианский путь. Добрый пастырь познается по готовности идти против течения мира сего и «душу свою полагать за овцы» (Ин. 10, 11).

Для современного пастыря как никогда важны образованность, широта взгляда, внутренняя свобода и духовная красота. Ныне нельзя формально применять те канонические и дисциплинарные нормы, которые были установлены Церковью в далекой древности в совершенно иных обстоятельствах. Но духовный смысл этих норм всегда остается неизменным. Пастырь должен со всей любовью и снисходительностью, которые требуются нынешним временем, звать и вести свою паству ко Христу и той духовной жизни в Духе Святом, которую принес на землю Господь Иисус Христос.

Важная задача Русской Церкви проявляется в совершенствовании пастырского служения, очищении его от всевозможных искажений, приобретенных И приобретаемых в историческом бытии Церкви в этом мире. Спасительная пастырская миссия является призванием земной Церкви в целом. В ней можно различить две составляющие. Первая — это преобразование всего строя церковной жизни и жизни православного общества, что является по преимуществу делом соборного церковного разума и архипастырского возглавления Церкви, Вторая — это духовное преображение каждого отдельного человека, что достигается личным примером подвижнической жизни пастыря и его душепопечительской деятельности. В наше время для нее требуется, конечно, особая подготовка, школа воспитания современных священников и духовников. Нужно учить современных пастырей тому, что только духовный подвиг, подвиг любви настоящей, подвиг пастырского милосердия, жертвенности может противостоять морю зла, готовому поглотить современную жизнь.

Сейчас очень часто в храм приходят люди, ничего не знающие о христианстве или с самыми дикими представлениями о нем. Люди, по большей части прошедшие, как говорится, огонь, воду и медные трубы, т.е. прошедшие все степени греха. Это напоминает нам первые века христианства, когда язычники приходили в Церковь. Но те язычники были малыми детьми по сравнению с современными грешниками. Церковь тогда была иной, Церковь встречала их подвигом мучеников. Это были времена гонений, и Церковь была удивительно чистой, удивительно прекрасной. Эта красота христианской жизни преображала тот мир и привлекала к себе язычников. Они каялись и становились христианами. Сейчас, к сожалению, чаще всего мы не умеем явить миру эту красоту, эту любовь, этот подвиг, эту верность и веру.

Опора для одиноких душ

Следующая патология имеет место преимущественно среди женщин. Это подмена духовной жизни жизнью душевной. Мужчины и женщины так созданы Господом, что они друг другу нужны. Мужскому сердцу необходимы женская любовь, женская ласка, женская мягкость, понимание. Именно женское. Никто не может так разделить скорби, трудности, как любящая женщина. Поэтому и существует брак. Точно так же и женщине нужна опора в мужчине. Нужны мужские свойства души — мужество, твердость, крепость, сила, мощь, независимость, бесстрашие. И поэтому закономерно, что мужчина всегда ищет спутницу жизни, а женщина ищет себе спутника. Это так устроено Богом. Но жизнь такова, что мужчине найти себе спутницу легче, чем женщине спутника. И многие из них не вышли замуж и не имеют настоящей семейной жизни, а если даже и вышли замуж, в семейной жизни получают одни только беды, страдания, обиды и еще больше нуждаются в мужской поддержке, потому что муж стал мучителем, а не любящим помощником, не стал более сильной половиной, а стал тираном.

Такие женщины очень часто приходят в церковь и в священнике ищут опору, компенсацию мужского начала. Это вполне законно, естественно, в этом нет ничего неправильного, плохого. Священник может и должен дать женщине эту опору и может около себя приютить таких людей, помочь им жить, устроить их церковную жизнь.

Но здесь возможна неправильность. Священник не может быть мужем ни для кого, кроме своей матушки. И не только в смысле плотском, но и в смысле душевном. Он может быть отцом, и это очень много. Часто женщины в отце получают опору мужского сердца. А в духовном отце гораздо больше, чем в отце по крови. Но непременно должно быть такое отношение, как у дочери к отцу. Это необходимо. Только такое отношение может быть законным. Но женщины очень часто этого не улавливают или, не имея духовной осторожности, правильного понимания, движимые естеством, стремятся получить нечто большее, то, чего им не хватает в жизни. Они хотят, чтобы священник для них был не просто отцом, не просто духовником, а чем–то другим. Чтобы он восполнил в их жизни то, чего им не хватает. Здесь не имеется в виду тот крайний патологический случай, когда женщины просто влюбляются в священника. Такое тоже, к сожалению, бывает. Но это случай совершенно патологический, который не хочется даже рассматривать. Он требует самого резкого отпора со стороны священника. Это просто тяжкий грех. Это принесение в церковь прелюбодейных, даже страшнее чем прелюбодейных, страстей.

Когда женщина влюбляется в чужого мужа, это плохо. Но если она влюбляется в священника или в монаха, т.е. в того, кто обещал себя Богу, это гораздо хуже. В таких тяжелых случаях священнику нужно просто гнать от себя таких женщин. Но иногда можно объяснить, вразумить, поставить на место и помочь справиться с этим, так как это часто случается неосознанно, не вполне серьезно.

В поискал душевного комфорта

Но я не об этом хочу сказать, а о том, что, не доходя до таких крайностей, женщины очень часто стремятся устроить со священником такие душевные отношения, которые будут имитировать некую общую жизнь. Это не обязательно влюбленность, но это некоторый душевный комфорт. Они начинают требовать, чтобы священник обязательно уделял им внимание, чтобы с ними разговаривал, общался:

— А почему вы не спросили меня о чем–то, а почему вы мимо меня прошли, почему вы вот с той говорите долго, а со мной коротко? А почему вы так со мной суровы, я вам безразлична?..

Подобного рода переживания и чувства всегда означают, что у женщины к священнику отношения душевные, а не духовные. Она ищет в нем не духовника, а компенсацию своей неустроенной душевной жизни. Тут еще может не быть влюбленности, но всегда есть какая–то пристрастность.

Привязанность, вообще говоря, — это неплохо, вполне естественно любить своего духовного отца, это нормально. Это даже должно быть, и такая любовь может быть очень сильной, даже самой сильной в жизни человека — любовь к духовному отцу. Но важен характер этой любви. Нужно, чтобы это была любовь дочери к отцу. Нужно, чтобы это была любовь духовная, ради Христа. Любовь, которая видит в священнике посланного Богом учителя духовной жизни. Когда хочется смиряться, учиться, слушаться, когда есть готовность потерпеть даже суровое научение, строгий выговор, когда есть вера в то, что духовник тебя любит, о тебе молится, думает и совершенно при этом не обязан тебе ничем, не обязан вести с тобой «приятные» беседы или что–то еще в этом роде.

Такая любовь будет и хорошей, и плодотворной. А душевные отношения, особенно там, где начинаются обиды на священника, духовно бесплодны и вредны, они означают прелесть. Прелесть — это славянское слово, «лесть» переводится на русский язык словом «ложь». Прелесть означает самообман. Человек думает, что он идет по правильному пути, а на самом деле идет по ложному. Если его оставить на этом ложном пути, он может уйти и заблудится обязательно, погибнет. Священнику здесь бывает очень трудно. Потому что долг подсказывает, что он должен одернуть человека, должен сказать:

— Нет, это совсем не то, что нужно. Ты должна совершенно иначе жить. И отношения должны быть совершенно другими.

Он говорит, а она обижается:

— Ну да, вот ей вы этого не говорите. Ее вы любите, а меня нет. Она не требует, чтобы была влюбленность, но ей просто нужна

душевная ласка, душевная любовь. Само по себе душевное — это не есть какая–то проказа, это не есть что–то такое скверное, обязательно плохое, вовсе нет. Человек имеет душу и тело. И эта душа может потом соединиться с духом Божиим, может начаться духовная жизнь в этой душе. Духовное очень часто начинается с душевного. Но начинается это именно в душе, в душевной жизни. Так что, как говорят духовники, душевное должно сочетаться с духовным, должно происходить преображение душевного в духовное. А священник должен суметь перевести человека на правильные рельсы. Приходит человек и плачет, ему просто нужно душевное тепло. Ему нужно сказать:

— Ну, что ты, так огорчаешься, приходи, я тебе помогу, скажу тебе что–нибудь…

И одно такое душевное слово человека преображает, меняет его жизнь, привлекает его. Оно нужно человеку, это законная потребность человека. Поэтому не надо думать, что плохо, если священник с таким душевным теплом обратился к кому–то. И если священник суровый и холодный, который только «духовно» любит и никогда до душевного не опускается, то это некий манекен, в жизни этого не бывает. И преподобный Серафим, и преподобный Сергий, и старец Амвросий — они всегда умели это душевное тепло показать, сказать: «радость моя», могли дать конфетку или там еще что–нибудь, ласково посмотреть на человека. Но это должно быть только началом. А дальше от душевной жизни, от душевных отношений, от душевной любви должен быть обязательно переход к жизни духовной. Когда пришел человек, движимый душевным чувством или душевной потребностью, то очень скоро нужно ему сказать:

— Ну, а теперь ты смиряйся, вот теперь ты увидела, нашла Церковь, нашла церковную жизнь, новый путь. Теперь давай смиряться, трудиться, жить подвигом. Теперь я буду тебя не по головке гладить, а требовать, чтобы ты исправлялась.

И вот тут–то бывает, что человек доходит до какого–то рубикона и дальше идти не хочет. Особенно женщины часто дальше не хотят идти. Им нужна душевность и больше ничего, и они начинают коснеть в этом. Священника это начинает тревожить, он начинает требовать, объяснять:

— Так бессмысленно, бесполезно, это бесплодный путь.

А в ответ — одни обиды. В ответ — слезы, истерики, упреки, скандалы, иногда неприличные. Есть много случаев, когда духовник не умеет выйти из этого положения, даже опытный, хороший. Если духовные силы безграничны, потому что они даются Богом, питаются благодатью Святого Духа, и чем больше потребность, тем больше дается от Бога этих сил по принципу «рука дающего не оскудеет», то душевные силы священника ограниченны. Он начинает изнемогать, не может больше так, наконец, сорвется и скажет:

— Убирайся вон. Больше не могу и не хочу, сколько это может продолжаться!

Требуется много мудрости, терпения, любви, подвига, чтобы не оказаться в плену душевных отношений, чтобы никого не прельстить, не обмануть, не потакать обману, но и не оттолкнуть человека так, что он уйдет в отчаянии и в церковь больше не придет.

Умеем ли мы быть духовными детьми?

Очень часто случается, что духовные чада начинают разочаровываться в чем–то, они тоже жить подвигом не умеют, не хотят. Они не ищут духовной жизни, духовного подвига, они ищут какого–то комфорта, каких–то особых отношений. Они перестают искать смирения, послушания, а начинают требовать от своего духовника, чтобы он их понимал, чтобы он уделял им время, чтобы он их слушал, чтобы он с ними беседовал без конца, чтобы он к ним как–то относился, начинают хамить, дерзить своим духовникам. В наше время это очень–очень часто бывает.

По существу, нужно признать, что духовных детей очень мало. Их почти что нет. Возможно, есть огромная толпа народу, но это все не духовные дети. Душевные дети, которые духовною жизнью жить даже не собираются. Если так называемое духовное чадо хамит своему духовнику, то это не духовное чадо, уверяю вас. Точно так же, если духовное чадо не желает слушаться, ему говоришь раз, два, три, а оно не слушается, то это, конечно, не духовное чадо, только название одно осталось. И вот здесь священнику нужно прозреть и со всей очевидностью признать, что чего–то высокого не вышло, не выходит у него, и смело сказать этим своим так называемым духовным детям:

— Не надо обманывать друг друга. Не хочешь так, иди куда–нибудь в другое место, и все. Зачем играть в послушание, в какие–то отношения. Зачем это делать? Это будет гораздо лучше, гораздо честнее.

Обычно священник к этому приходит, в конце концов. Он начинает избегать этих бесплодных отношений, отношений, которые оставляют только одну тяжесть на душе. И поэтому мы очень часто видим пожилых священников, очень хороших, у которых духовных чад почти что нет. Когда–то были приходы, а на старости лет никого не осталось. Может, есть два–три человека, а может, пять. Почему? Потому что не стало сил у этого батюшки исповедовать без конца, и беседовать он не может уже, душевного интереса он не представляет больше для этих душевных чад. А людей, которые действительно хотят его слушаться, которые верят ему, оказывается очень–очень мало. Может, была община человек 500, а осталось, может быть, пять. Остальные все куда–то разбрелись.

Людей, по–настоящему желающих искать подвига духовной жизни, очень мало. Подавляющее большинство ищет жизни душевной, душевного комфорта, душевных отношений, жизни земной, а не небесной, не хочет освобождаться от своих страстей, не

хочет отказываться от своей воли, не хочет ничем существенны жертвовать. Людей, желающих отказаться от своей воли, стать послушными, искать волю Божию, очень мало.

И поэтому священнику нужно не давать ввести себя в заблуждение. Кипит деятельность, все оживает, все растет, строятся храмы, вроде все плодоносит, священнику дают награды, повышают его в чинах, все образцово, все прекрасно. Он может поверить в то, что все действительно прекрасно… Нужно помнить обязательно всякому пастырю, что прекрасно будет только тогда, когда он будет приближаться к Богу и когда его паства тоже будет идти к! Богу, к духовной жизни, к жизни благодатной. Тогда только будет прекрасно, когда все лучше и лучше будет совершаться Божественная литургия, когда на совести, на душе, появится благодатный свет, когда все меньше будут иметь значение всякое земное благополучие, земные достижения, награды. Все это будет он ни во что вменять, если прикоснется к жизни благодатной, к жизни с Богом. Вот если так он будет жить, то к нему постепенно будут собираться духовные чада, которые будут иметь такое же устроение. Если же он, в основном, погружен в земную деятельность, то и чада его будут такими же, земными, а не духовными.

Более всего священнику должно бояться подмены, потому что подмена несет в себе дух антихриста вместо Духа Христа. Он должен смотреть — а он не заблудился, сам–то он не забыл единственно правильную цель? Ко Христу ли он идет и готов ли он пожертвовать всем ради того, чтобы остаться со Христом? И должен смело признавать, что мало он умеет, мало получается, и среди тех, кто идет за ним, очень мало настоящих духовных чад. И занимаясь всевозможной деятельностью — и благотворительной, и преподавательской, и организаторской, и строительной, и просто отправлением служб и треб, — священник должен помнить о едином на потребу: о том, что самое главное, чем никогда нельзя пожертвовать, нельзя поступиться, — реальная жизнь с Богом, жизнь благодатная. Все остальное без благодатной жизни не имеет никакой цены, никакого смысла и будет давать только обратный результат.

(Из статей «Покаяние, исповедь, духовное руководство»

и «Являть верность и веру»)

Диакон Владимир СОКОЛОВ,

клирик храма Девяти Кизических Мучеников, г. Москва

МЛАДОСТАРЧЕСТВО — СОБЛАЗН НАШЕГО ВРЕМЕНИ

«Горе миру от соблазнов, ибо надобно придти соблазнам; но горе тому человеку, через которого соблазн приходит».

(Мф. 18, 7)

«Не должен быть из новообращенных, чтобы не возгордился и не подпал осуждению с диаволом».

(1 Тим. 3, 6)

«ЛИНИЯ ФРОНТА» ВЧЕРА И СЕГОДНЯ

Еще не так давно Церковь была гонима. Ее обещали уничтожить: закрывали храмы, расстреливали и ссылали духовенство, всячески притесняли верующих, даже устраивали «безбожные пятилетки» для окончательного уничтожения религии… Сталин торжественно обещал, что к 1 мая 1937 года имя Бога навсегда будет забыто на территории СССР. Эти времена закончились совсем недавно — многие еще помнят широкомасштабное хрущевское гонение и обещание генсека показать по телевизору последнего попа.

Но, несмотря на гонение, в некотором отношении в те времена было проще. Враг был не скрытым, а видимым — он не рядился в «овечью шкуру», а шел на Церковь открыто и нагло, по–волчьи оскалившись и выставляя окровавленные когти. Все эти демонические признаки были видны любому человеку, хоть сколько–нибудь приобщенному к мистической жизни Церкви. Здесь ясно был виден враг, четко пролегала линия фронта — и понятно было, что отступать некуда: тыла фактически не было — надо было стоять насмерть. Насмерть и стояли. Тех, кто стоял насмерть, мы недавно прославили в чине святых, отпраздновав эту победу христианского духа над смертью.

Но сегодня все переменилось: линия фронта искривилась, а местами вообще исчезла — непонятно стало, где тыл, а где передовая, где враг, а где друг, потому что нападения начались со всех сторон. Непонятно стало даже что это: оборона или нападение — враг или союзник пред тобой? Все смешалось. Наступило время соблазнов. Враг изменил тактику — он стал приходить в «овечьей шкуре» под видом доброго пастыря.

Судите сами. Раньше у нас старцев было: по пальцам одной руки можно было перечесть — и те говорили про себя: старцев не знаем, стариков у нас много, а вот старцев что–то не замечали (эту мысль неоднократно высказывал архимандрит Кирилл Павлов). Сегодня же «старцы», духовидцы и тайнозрители появляются в огромных количествах. Среди них встречаются и самозванцы, выдающие себя за православных монахов, священников.

Понятно, что во всех нас живет неистребимая жажда подлинного духовного руководства. Но только непонимание того, в чем заключено подлинное старчество, делает нас доверчивыми ко всякого рода обманам.

И эта безответственность и доверчивость породили некий феномен нашего времени: некий ранее неизвестный рынок услуг — спрос и предложение на то, что раньше давалось только очень немногим людям, особо просвещенным благодатью. Таким образом, дары благодати Святого Духа нынче сделались «ходовым товаром». Кому же не хотелось бы исцелиться чудесным образом или узнать о себе волю Божию? Сегодня такие услуги предлагают очень многие колдуны и экстрасенсы, прикрываясь православными иконами, свечами и молитвами. И эта маскировка действует неотразимо — иконы и свечи лишают многих наших соотечественников критического сознания. Пользуясь доверием нецерковных людей к внешним атрибутам, колдуны и экстрасенсы стали надевать на себя не только кресты, но и священнические и даже епископские одежды[1].

Однако подобного рода соблазны не так страшны, как кажется на первый взгляд — они легко могут быть обнаружены, потому что это соблазны внешние: как бы ни маскировался какой–нибудь колдун под православного старца или даже под митрополита — рано или поздно он все равно будет разоблачен. Другое дело, если соблазн приходит изнутри, когда прямого подлога нет, когда священник имеет правильное рукоположение, соблюдает уставы и предписания церковные и ведет внешне благочестивую жизнь, однако пользуется данной ему властью в целях самовозвеличения, родя паству с истинного пути спасения. Такой соблазн распознать гораздо труднее, он действует скрытно от паствы и даже от самого пастыря. Таких священников принято сегодня именовать младостарцами. Хотя само это понятие гораздо шире — и младостарцами можно называть всех тех, кто незаконно присвоил себе звание учителя.

Архимандрит Лазарь в своей книге «Ангелу Лаодикийской Церкви» дает краткую, но очень точную характеристику такого пастыря, указывая и причину, по которой происходит обольщение. «От незнания, от непонимания своего собственного духовного уровня, — пишет он, — человек впадает в состояние прелестное, мечтательное. Он мнит в себе несуществующие добродетели, считает положительными, духовными, богоугодными — душевные, нервные порывы своей души. Вся душевная деятельность такого человека сосредоточивается в уме и на кончиках нервов, отсюда порывистый, взбудораженный, сумбурный образ всей жизни. От такой наружной горячности происходит разгорячение чувств и помыслов, мечтаний и переживаний. Все это делает человека "взвинченным", подвижным, активным, суетливым. В его голове рождаются тысячи планов и идей, в сердце — море желаний и чувств, но все они направлены вовне, в земной мир, на устройство и преобразование земной, мирской обстановки. И хотя при поверхностном взгляде вся эта деятельность как будто ориентирована на Бога, на Евангелие — но на самом деле она вполне самодеятельна и самонадеянна. Бог, евангельские заповеди, уставы

и правила церковной жизни, обряды и богослужения — здесь только оболочка, только фон и покрытие, в центре же всей своей деятельности такой "труженик" ставит себя и свою волю».

Этот страшный вывод заставляет о многом задуматься, Как это явление проникло в Церковь, как оно зарождается, развивается, вызревает — и что способствует его развитию?

ОТКУДА ВЗЯЛОСЬ ЛЖЕСТАРЧЕСТВО?

Соблазн младостарчества существовал во все времена. Еще апостол Павел, обращаясь к Тимофею и наставляя его в том, какими качествами должен обладать кандидат во епископы[2], предупреждал: «Не должен быть из новообращенных, чтобы не возгордился и не подпал осуждению с диаволом» (1 Тим. 3, 6). Важно для контекста дальнейшего разговора обратить здесь внимание на то, что апостол указывает и на причину, препятствующую рукоположению — это неготовность кандидата[3]. Но сам же апостол в прощальной беседе с Ефесскими пресвитерами пророчески предвещает: «Я знаю, что, по отшествии моем, войдут к вам лютые волки, не щадящие стада; и из вас самих восстанут люди, которые будут говорить превратно, дабы увлечь учеников за собою» (Деян. 20, 29–30). Итак, соблазн лжепастырства существовал уже в апостольские времена — и это тогда, когда Церковь жила единым Духом и у верующих «было одно сердце и одна душа» (Деян. 4, 32).

Последующая эпоха не столь обиловала духовными дарами, поскольку из–за притока огромного количества новообращенных произошло естественное понижение духовно–нравственных требований. Потому самые ревностные христиане стали убегать в пустыню, где они могли полностью посвятить свою жизнь духовно–нравственному совершенствованию. Некоторые из подвижников добивались состояния бесстрастия, которое настолько приближало их к Богу, что они могли получать различные духовные дары — и прежде всего дар любви. Это давало им возможность мудро, в соответствии с Божьей волей распоряжаться и такими дарами, как духовное разумение и прозорливость. Зная о том, что этим духоносным отцам открыта воля Божия, многие из тех, кто желал пройти путем духовного совершенствования, сами просили подвижников руководить ими в духовной жизни, а чтобы такое руководство осуществлялось более успешно — отказывались от своей воли.

Так родилась практика полного послушания, когда послушник отдавал старцу — на время — для исцеления свою поврежденную волю. Действенна эта практика была только там, где духовному руководителю открывалась воля Божия, а руководимый отдавался в такое послушание свободно, желая исполнять именно Божию волю, а вовсе не волю человеческую. О насилии здесь не могло быть и речи, потому что старец своими советами и опекой только помогал послушнику взращивать в себе «нового человека».

Однако со временем таких бесстрастных подвижников становилось все меньше и меньше. С их оскудением опыт такого полного послушания, введенный повсеместно, обессмысливался, потому что в нем исчезал один из главных компонентов такого послушания: открытая подвижнику воля Божия.

В XX веке святитель Игнатий Брянчанинов, проделавший огромную работу по изучению и осмыслению древнего опыта пастырства и духовничества, писал о том, что такое послушание возможно было только в древности. Но и в древности таковых старцев «всегда было ничтожное число», а про время, в которое жил святитель, он совершенно определенно написал: «богодухновенных наставников у нас нет». Святитель Игнатий, безусловно, знал людей святой жизни среди своих современников, но сказал так для того, чтобы показать их чрезвычайную малочисленность по сравнению с общим числом духовенства, монашества и верующих мирян.

Поэтому, остерегая всех тех, кто искал духовного руководства по образцу древнего старчества, он предлагал устроить современное ему духовничество следующим образом: «По учению отцов, жительство… единственно приличествующее нашему времени, есть жительство под руководством отеческих писаний с советом преуспевших братии; этот совет опять должно проверять по писанию отцов… Отцы, отдаленные от времен Христовых тысячелетием, повторяя совет предшественников, уже жалуются на редкость богодухновенных наставников, на появившееся множество лжеучителей и предлагают в руководство Священное Писание и отеческие писания. Отцы, близкие к нашему времени, называют богодухновенных руководителей достоянием древности и уже решительно завещевают в руководство Священное Писание, проверяемый по этим Писаниям, принимаемый с величайшей осмотрительностью и осторожностью совет современных… братий»[4]. «Святые отцы завещевают избирать наставника непрелестного… Они предостерегают от учителей неискусных, чтобы не заразиться их лжеучением». «Возразят: вера послушника может заменить недостаточество старца. Неправда: вера в истину спасает, вера в ложь и в бесовскую прелесть губит, по учению Апостола (2 Фес. 2, 10–12)»[5]. И это написано в XX веке, который дал Церкви целый сонм богопросвещенных и прозорливых старцев. Что же можно тогда сказать о духовничестве в наше апостасийное время?

Но, начитавшись литературы о прозорливых оптинских старцах, неопытные христиане все равно ищут старческого руководства, забывая, что такое духовничество было исключительным явлением даже для XX века.

Иван Михайлович Концевич, автор популярной книги об оптинских старцах, писал о причине возникновения лжестарчества: «Когда истинные старцы, можно сказать, отсутствуют, люди, жаждущие найти себе духовную опору, выбирают какое–либо духовное лицо, им почему–либо симпатичное, и говорят: "Я отношусь к нему, как к старцу"[6]. Если духовник окажется трезвым, духовно честным, он резко отстранит такое отношение. Но сколько таких, которые охотно попадаются в сети, им расставляемые. Ибо это "лицедейство", по выражению еп. Игнатия Бряпчанинова, ведет самозванного старца к духовной смерти. Он сам теряет почву под ногами и идет уже кривыми путями, растеряв все то, что собирал и приобретал за всю прошлую жизнь»[7].

Послушание или идолопоклонство?

Это первая и самая основная причина возникновения лжестарчества — она чисто психологическая по характеру проявления, хотя и имеет, разумеется, духовное происхождение — это, как говорит святитель Игнатий, «вера в ложь». Кроме того, психологические предпосылки для этого содержатся еще и в том, что мы, не желая меняться, — хотим переложить ответственность на пастыря[8]. Такое бегство от ответственности выражается часто в совершенно абсурдном понимании послушания, в готовности выполнить все что угодно. Но такое исполнение послушания есть форма идолопоклонства, в котором, через нарушение заповеди, происходит измена Богу, а старец почитается больше, чем Бог[9]. Таким же именно образом понимается, кстати, послушание и во всех тоталитарных сектах: приказы наставника, учителя, гуру или руководителя секты исполняются без размышления — «фюрер думает за нас». К сожалению, в описываемом нами случае дело даже -не в «старце», а в том, что мы внутренне готовы на такое бездумное и безответственное послушание. Наше настойчивое желание переложить ответственность на другого рождает и естественный по–человечески отклик. Но следует также учитывать и то, что предпосылкой к такому беспрекословному послушанию может являться давно замеченная открытость и доверчивость русского народа, уступчивость и податливость, склонность его к максимализму, то есть к полной отдаче какому–нибудь делу, к готовности жертвовать собой. Но открытость сочетается с поразительной наивностью и незащищенностью. Такой открытый и готовый жертвовать собой человек всегда может стать жертвой бессовестного насилия. Все это создает благоприятную психологическую почву для возникновения младостарчества.

Превышение власти

Вторая объективная причина имеет историческое происхождение. На нее тоже указывает Иван Михайлович Концевич. «Современное духовничество, — пишет он, — родилось из древнего монастырского старчества и является его вторичной формой. Благодаря родственности этих явлений, духовничества и старчества, у малоопытных священников, знакомых с аскетической литературой только теоретически, всегда может возникнуть соблазн "превышения власти" — перехода грани духовничества, чтобы старчествовать, — в то время как они даже понятия не имеют, в чем сущность истинного старчества. Это и младостарчество" (по одному меткому выражению) вносит разлад в окружающую жизнь. Оно таит опасность причинить непоправимый вред душе опекаемого»[10].

Малоопытность и заблуждения

И.М. Концевич попутно касается и еще одной — третьей — причины, о которой мы уже говорили, это малоопытность священников. Когда в наше время потребовалось заполнить насельниками и штатом священства открывшиеся монастыри и храмы, малоопытность некоторых пастырей сделалась первой и основной причиной того, что младостарчество превратилось в распространенное явление. Вот почему Священный Синод в декабре 1998 года был вынужден принять специальное определение о злоупотреблении некоторыми пастырями властью, вверенной им Богом. «Некоторые священнослужители, — говорится в этом определении, — получившие от Бога в Таинстве Священства право на духовное руководство паствой, считают, что таковое право означает безраздельную власть над душами людей. Не памятуя о том, что отношения между духовником и духовными чадами должны строиться на основе взаимного уважения и доверия, таковые пастыри переносят сугубо монашеское понятие беспрекословного подчинения послушника старцу на взаимоотношения между мирянином и его духовным отцом, вторгаются во внутренние вопросы личной и семейной жизни прихожан, подчиняют себе пасомых, забывая о богоданной свободе, к которой призваны все христиане (Гал. 5, 13). Подобные недопустимые методы духовного руководства в некоторых случаях оборачиваются трагедией для пасомого, который свое несогласие с духовником переносит на Церковь. Такие люди покидают Православную Церковь и нередко становятся легкой добычей сектантов».

Неоднократно об этом также говорил в своих официальных выступлениях Святейший Патриарх Алексий . В докладе на Юбилейном Архиерейском Соборе Святейший Патриарх Алексий сказал: «Продолжаются случаи самочинного наложения неоправданных прещений, давления на волю пасомых в тех областях жизни, где Церковь предполагает внутреннюю свободу. Считаю важным прекращение такой практики и строгий контроль правящих архиереев за детальным исполнением упомянутого Синодального определения».

Решение последнего Архиерейского Собора: сделать богословие приоритетной областью церковной науки, создать базу для получения серьезного богословского образования, вменить пастырям в обязанность получение духовного образования — несомненно, связано с той же проблемой. Характерно, что именно на богословие было обращено внимание Собора, потому что любое отпадение от Церкви начинается с неправильной идеи, а младостарчество начинается, как мы уже говорили, с заблуждения, с веры в ложь[11]. Поэтому здесь хотелось бы разобраться в том, каким образом отсутствие богословских знаний может привести к столь страшному для Церкви соблазну.

«НУЖНО ЛИ БОГОСЛОВИЕ В ДЕЛЕ СПАСЕНИЯ?

Богословие, по мнению Святых Отцов, имеет большое значение в деле спасения. «Ведение Божественной истины, — наставлял святитель Феофан, — служит основанием спасительного жития»[12]. Но почему–то у некоторых священников все равно сохраняется, мягко говоря, настороженное отношение к богословию.

Сегодня от многих священнослужителей можно услышать, что богословие не нужно и даже опасно, что надо не богословием заниматься, а веровать в Бога в простоте: молиться и каяться в своих грехах, смиряться и делать добрые дела. Однако для того, чтобы что–то делать, — надо хотя бы представлять себе: что это за добродетели (молитва, покаяние, смирение, добрые дела) и как их правильно понимать?

Попробуем разобраться: можно ли правильно молиться и каяться, можно ли богоугодно смиряться и совершать добрые дела, не имея правильного представления об истинах веры, т.е. без знания богословия.

.Начиная наше рассмотрение с молитвы, мы, в первую очередь, сталкиваемся с тем, что все молитвословия Православной Церкви наполнены догматическими истинами, поэтому молиться не богословствуя невозможно. Протоиерей Георгий Флоровский, рассуждая о том, чем является по существу православное богослужение, пишет: «Христианское богослужение от начала имеет характер скорее догматический, нежели лирический… С человеческой стороны богослужение есть прежде всего исповедание, — свидетельство веры, не только излияние чувств».

Кроме того, невозможно молиться Богу, не зная ничего о Нем[13], а такого рода познание и есть богословствование. Святые Отцы богословие однозначно связывали с молитвой, по их определению,

богослов есть тот, кто молится[14]. Тот же, кто отвергает богословие, — исходя из этого определения — не молится, и даже более того, — не хочет молиться. «Богомыслие, или созерцание свойств и действий Господа» Святые Отцы, как говорит святитель Феофан Затворник, почитали «ключом молитвы и молитвы непрестанной»[15]. Конечно, главное в молитве — это встреча с Живым Богом. Но эта встреча может состояться только тогда, когда у нас есть этот «ключ молитвы», о котором говорит святитель Феофан.

Переходя к вопросу о покаянии, отметим, что каяться без знания о Том, Кому каешься, невозможно. Иначе, как это нередко бывало, можно додуматься до того, чтобы приносить покаяние «матери сырой земле». Само же Таинство покаяния всегда связано с исповеданием веры, оно есть прежде всего испытание веры[16] - и в исповедании православной веры, во славе, воздаваемой Богу через это исповедание, и в изменении через это человека. Именно в этом последнем, т.е. в изменении человека, и заключен созидательный смысл Таинства покаяния. На этот смысл указывает и само слово «покаяние» — μετανοια (греч.), которое, если следовать греческому тексту Евангелия, обозначает изменение ума. Но изменение ума возможно только тогда, когда знаешь, что надо поменять и по какому образцу. Вот этот образец и дает знание богословия.

Следующим требованием, которое указанные пастыри предъявляют своим прихожанам, является смирение. При этом они наивно считают, что смиренным любой прихожанин может стать легко и быстро сразу же после его проповеди — стоит только слушателю захотеть. А смиренному — зачем богословие? Он уже обладает всем, о чем только можно мечтать, выполнив повеление Божие: «Научитесь от меня, ибо Я кроток и смирен сердцем…» (Мф. 11, 29). Но на самом деле смирение, по учению Святых Отцов, есть добродетель, приобретаемая на высших ступенях аскетического подвига. Причем восхождение на лествицу добродетелей начинается с приобретения рассудительности. Святитель Григорий Богослов говорил, что в грехопадении ум был поражен первым, следовательно, первым и должен быть восстановлен. Приобретение рассудительности и есть восстановление ума. Рассудительность помогает усвоить правильный образ мыслей, основанный на Евангелии и святоотеческом учении[17]. Она, по мнению Иоанна Лествичника, дает возможность познавать волю Божию. Смирение же рождает покорность воле Божией. Но без богословия и здесь никак не обойтись, потому что богословие — как раз и есть та наука, которая ведает правильным образом мыслей, научая правильно рассуждать о предметах Божественных, что позволяет начать восхождение по лествице добродетелей, приближающей человека к смирению. Без приобретения рассудительности невозможно личностное становление человека, потому что это очень важная ступень восхождения личности к нравственности, к умению различать добро и зло. Без этого умения невозможно достигнуть высшей нравственной ступени — любви. Рассудительность помогает пробудить совесть, а без пробуждения совести нравственность невозможна, потому что совесть и есть источник нравственности, ибо она голос Бога в человеке. Смиренным человек может быть только тогда, когда свободен, — когда из свободы в нем рождается нравственность в уподоблении Богу. Смирение не рабство, а свободный нравственный выбор. Подлинная свобода — есть исполнение воли Божией, то же, что по существу есть и подлинное смирение. Без смирения нет свободы, точно так же как и без свободы — нет смирения, ибо без свободы оно будет рабством. Но к этому свободному выбору — к подлинному смирению — человек может прийти только через осознание своего достоинства, которое заключается в образе Божием. Сознание несоответствия этому образу и приводит человека в смирение.

Переходя к следующему вопросу, отметим, что пастыри, отрицающие необходимость богословских знаний, призывают тем не менее свою паству к совершению добрых дел. Но представления о добре у незрелых духовно людей весьма могут быть неопределенны и расплывчаты — под такие представления легко подогнать дела совсем не добрые. Зло всегда рядится в одежду добродетели, пытаясь смешать все понятия даже у людей верующих в Бога. Евангелие повествует нам о таком смешении — Иисус, обращаясь к ученикам, говорит: «Наступает время, когда всякий, убивающий вас, будет думать, что он тем служит Богу» (Ин. 16, 2).

И, наконец, рассмотрим понятие «верить в простоте». Простота веры возможна только для людей, которые на протяжении многих поколений воспитывались на принципах христианской нравственности в среде людей, глубоко укорененных в Православии. Верить в простоте можно лишь при необыкновенной чистоте сердца (нравственной неиспорченности) и при целомудренном (не засоренном ложными идеями) уме. Сегодня это практически невозможно, потому что в той нравственной нечистоте, в которой ныне пребывает мир, сохранить свое сердце в чистоте очень и очень трудно — его требуется долго и усердно очищать. Но для того чтобы очистить сердце, необходимо знать, от чего его следует очистить — а это тоже сфера богословия.

Надо помнить о том, что те, кто пережил опыт богоотступничества, веруют гораздо глубже — их вера сознательно выстрадана. Вот почему сегодня в России невозможна наивная вера. В настоящее время верующий не может сохранить свою веру без ответов на «последние вопросы»[18] - он обязан строить свою веру сознательно, на основании Евангелия и Святых Отцов. Для этого необходимо богословие.

Да и просто веры в Бога недостаточно, ибо «и бесы веруют и трепещут» (Иак. 2, 19) — надо знать: «как веровать?» — без этого знания наша вера может настолько измениться, что она будет очень далека от той, которую нам преподали апостолы. Сама вера еще не является гарантией того, что мы будем верно поступать, что мы останемся верными Богу. Надо помнить, что Христа распяли не

атеисты, а глубоко верующие люди. Поэтому богословие — это отнюдь не экзотический, не раритетный предмет, изучение которого совсем не обязательно, а предмет, необходимый в духовной жизни. Никто не станет спорить, что кораблю, вышедшему в открытое море, необходим компас. Точно так же необходим компас всем, кто хочет удерживать правильный курс в море греха и соблазна, захлестнувших весь мир. Но дьявол пытается сбить с правильного курса корабль, поэтому он всегда борется против богословия[19].

Однако многие молодые пастыри не устают повторять, что богословие не нужно и, более того, вредно. Подобные высказывания тем не менее вовсе не означают того, что такие пастыри действительно отказались от богословия, потому что отказаться от богословия — это дело для человека невозможное, всякий человек все равно будет так или иначе определять свое "отношение к Богу и к миру. Но в таком случае он будет богословствовать от себя и его богословие будет «доморощенным», нетрадиционным, потому что он никогда не изучал по–настоящему традицию, надеясь на свою не очень обоснованную и проверенную веру. Подлинная вера никогда не противоречит разуму. Более того, как пишет протоиерей Георгий Флоровский, «вера просвещает разум — знания, память о прошлом оживают в непрерывном церковном опыте». Кроме того, «кафолическое богословие следует за учительным авторитетом Церкви, за ее живой традицией»[20].

Да и аскетическое делание также невозможно без богословия. Борьба с помыслами понималась Святыми Отцами не как постоянное сосредоточение на недобрых помыслах, а как созидание в себе новых Божественных смыслов, как богомыслие.

Потеря интереса к богословию у современного человека свидетельствует о серьезной духовной болезни, при которой душа его попала в плен внешних вещных отношений, — и это сделало ее нечувствительной к вечному. Это свидетельствует о том, что человек возвращается, как говорили Святые Отцы, в «состояние неразумных животных».

«Доморощенное» богословие и младостарчество

Храмов у нас сегодня достаточно, а вот богословски подготовленных священнослужителей не хватает. С возрождением Церкви в нее пришли люди, не освоившие православную традицию, не получившие должной подготовки, не прошедшие многолетнего испытания, как это бывало прежде. Такие люди принесли в Церковь «отсебятину» — «доморощенное» богословие, которое нередко несет в себе пережитки язычества. Оно фактически способствует не проповеди христианства, а распространению языческого отношения к жизни.

В младостарчестве порой наблюдается уклонение в магизм, законничество и обрядоверие. Младостарцы полагают, что на Бога можно воздействовать с помощью особых методов, меняя Его отношение к людям. Порой верят в то, что некими внешними ритуальными действиями Его можно умилостивить, уговорить, выпросить у Него что–нибудь, наконец, заговорить Его — можно добиться от Него того, что тебе угодно, не изменив ничего в себе, нужно только выполнять определенный ритуал (например, заказать сорок сорокоустов — чтобы «вымолить» человека из ада, прочесть столько–то раз определенный псалом, чтобы исцелиться от той или иной болезни, — встречались и такие околоцерковные суеверия). Такое отношение к Богу можно назвать, скорее, обрядоверием. Православный взгляд на это выражает преп. Антоний Великий: «Бог благ и бесстрастен и неизменен. Если кто, признавая благосклонным и истинным то, что Бог не изменяется, недоумевает, однако, как Он, будучи таков, о добрых радуется, злых отвращается, на грешников гневается, а когда каются, является милостив к ним, то на сие надо сказать, что Бог не радуется и не гневается, ибо радость и гнев суть страсти. Нелепо думать, чтобы Божеству было хорошо или худо из–за дел человеческих. Бог благ и только благое творит. Вредить же никому не вредит, пребывая всегда одинаковым. А мы когда бываем добры, то вступаем в общение с Богом по сходству с Ним, а когда становимся злыми, то отделяемся от Бога по несходству с Ним. Живя добродетельно, мы бываем Божиими, а делаясь злыми, становимся отверженными от Него. А сие значит не то, что Он гнев имел на нас, но то, что грехи наши не попускают Богу воссиять в нас, с демонами же мучителями соединяют. Если потом молитвами и благотворениями снискиваем мы разрешение во грехах, то это не то значит, что Бога мы ублажили или переменили, но что посредством таких действий и обращения нашего к Богу уврачевав сущее в нас зло, опять соделываемся мы способными вкушать Божию благость. Так что сказать: и Бог отвращается от злых", — есть то же, что сказать: "Солнце скрывается от лишенных зрения".»[21].

Итак, при законническом подходе богословие будет только мешать, потому что тогда надо отказаться воздействовать на Бога внешними, ритуальными методами. На самом же деле «нет богословия вне опыта — нужно меняться, становиться новым человеком. Чтобы познать Бога, нужно к Нему приблизиться; нельзя быть богословом и не идти путем соединения с Богом. Путь богопознания есть непременно и путь обожения»[22], т.е. изменения.

Закон позволяет спрятаться от ответственности — внешнее исполнение закона вовсе не предполагает нравственного изменения — и поэтому закон не может быть спасительным: «Делами закона не оправдается никакая плоть» (Гал. 2, 16).

Обрядоверие

Младостарчество почти всегда вырастает на почве законничества, на почве жесткой регламентации всей ритуальной жизни. Вера в то, что эти средства являются самодостаточными для спасения есть настоящее обрядоверие. Сакрализация второстепенного — отличительный признак фарисейства. Отсюда почитание буквы, а не духа, освященного, а не святого. Спасение, по мнению таких «богословов», приобретается через исполнение определенного ритуала, определенных требований, которым придается сверхважное значение в деле спасения (с какой ноги вставать, какой рукою держать святую воду, как есть просфору и т.д.).

Правильное совершение ритуала — одно из важнейших требований в языческой магии, потому что от того, как соблюдается ритуал, зависит, как будут тебе повиноваться духи, а повинуются они только в результате правильно совершенных действий. Святые Отцы учили, что власть над демонами приобретается подвижнической жизнью и обретением бесстрастия, а не исполнением ритуала. Да и само демонское присутствие и даже содержание не имело, по их мнению, решающего влияния на духовную жизнь и спасение. «Гораздо маловажнее беснование, — наставлял святитель Игнатий (Брянчанинов), — нежели принятие какого–либо вражеского помысла, могущего навеки погубить душу»[23]. Для Святых Отцов борьба с помыслами и была самым действенным осуществлением брани со злыми духами, потому что зло пресекалось на корню, в самом его семени, — еще в замысле.

Можно внешне соблюдать все обряды, но если у человека неверное представление о сути Таинства, обряда, ритуала — его прочтение христианства будет близко к языческому и оккультному пониманию религии. Как язычники создают свою собственную облегченную религию, потворствующую их слабостям, — точно так же и заблуждающийся создает «собственную религию», которая снисходительна к его порокам и не заставляет его изменяться — он мнит себя уже чего–то достигшим.

Потеря истины

На христианском языке такое мироощущение называется «прелестью». «Прелесть» же есть прежде всего потеря истины, подмена ее ложью: лесть по–славянски — ложь, а прелесть, соответственно, — ложь в превосходной степени. Ложь рождается из постоянного, пусть порой и невольного, лицемерия, которое, в свою очередь, происходит оттого, что опутанный страстями, не обладая, по страстям, подлинными добродетелями, начинает эти добродетели изображать искусственно — показывать себя делающим добро. Ложь и лицемерие, которые в отношениях с младостарцем неизбежны, — медленно и незаметно, как ржавчина металл, съедают душу, лишая ее возможности благодатного общения с Богом. Духовная жизнь с таким двоящимся сознанием, в котором возможны двойные стандарты: для самого себя и для других — становится невозможной, потому что «человек с двоящимися мыслями не тверд во всех путях своих» (Иак. 1, 8).

Ложь является одним из самых тяжелых грехов, но почему–то мы привыкли к ней относиться снисходительно. Однако в Священном Писании мы не встречаем такой снисходительности — напротив, ложь там приравнивается к таким тяжким грехам, как убийство, прелюбодеяние, чародейство, идолослужение (Откр. 21, 8). Преподобный Ефрем Сирин говорит о лжеце: «Лжец для всех гнусен и отвратителен. Бегай лжи как змия и войдешь в рай. Если говорит с тобою лжец, а ты преклоняешь к нему слух свой, то из уст его течет смерть и переливается в недра слуха твоего, смертоносный яд говорящего сообщается и слушающему, подобно тому, как перешла смерть от змия, говорившего с Евою. Змея, поедая сладкую пищу, превращает ее в горечь, и когда изблюет ее, горе тому, кто примет в себя, так и истина из уст лжеца выходящая, смертоносным ядом бывает, ибо в сладких словах его скрывается отрава… Кто же гнуснее лжеца! Разве тот, кто охотно слушает его. Кто отвратительнее обманщика? Разве тот, кто внимает ему, кто любит гнусные речи, тот осквернен уже в душе своей»[24]. Поэтому участь лжецов «в озере, горящем огнем и серою» (Откр. 21, 8) и в Горний Иерусалим не войдет «никто преданный лжи» (Откр. 21, 27)[25]. Таким образом, богословское невежество может стать источником очень серьезных соблазнов и привести, в конечном итоге, к погибели.

«Доморощенные» богословы вносят в обиход духовной жизни языческие представления о Боге: Бог, по представлениям язычников, постоянно меняется, человек же остается неизменным. Бог гневается, наказывает, проявляет милосердие. У таких «богословов» человеку постоянно мешают быть совершенным жизненные обстоятельства, бесы, люди, животные — вообще все окружающее. Все виноваты вокруг — только не они. В конечном итоге вина незаметно переносится и на Бога. Младостарец ищет причины всегда вовне — потому что никогда не обращается к глубине своей души и не работает над своей душой[26]. В таком сознании если и присутствует идея испорченности человека, то она с лихвой перекрывается уверенностью младостарцев в том, что они уже стяжали Духа, что они уже спасены. Как известно, такая уверенность свойственна представителям ряда протестантских конфессий. Эта уверенность есть, собственно, та же самая языческая аберрация сознания, при которой человек мыслится неизменным и неиспорченным.

В православном же богословии, наоборот, Бог мыслится неизменяемым, а человек требует изменения, потому что природа его испорчена, — он пал. У протестантов человек уже спасен, одною верою. У католиков человек может изменить отношение Бога к человеку — умилостивить его жертвами и внешними подвигами, не меняя при этом качеств своей души. У язычников человеку не требуется меняться — в загробную жизнь язычник входит с помощью ритуала, который должен его представить перед духами совершенным, чистым. И только в Православии человек мыслится как существо падшее — исказившее свое естественное состояние, утерявшее первоначальное богоподрбие уклонением ко греху и тем самым лишившее себя Божией благодати. Вся последующая жизнь человечества в православном понимании есть жизнь в искаженном, неестественном, болезненном состоянии. Вот почему для того, чтобы войти в Царствие Небесное, человеку предстоит измениться, преобразиться.

Аскетика есть трезвение, а трезвение — это избавление от ложных, фантастических мыслей, образов и представлений. Поэтому внутренняя и внешняя борьба с ложными мыслями, образами и есть подлинное трезвение — и в этом смысле такая борьба является борьбой с диаволом, которого Святые Отцы называли фантазером, ибо именно он их в нас вселяет. Фантастические же представления о себе и о том, что происходит вокруг, являются обманом, диавольским наветом и очарованием, они не дают ему возможности предпринять реальные действия, чтобы изменить что–то внутри себя и в окружающем. Это заблуждение также лишает его и возможности покаяния.

Ввиду того, что отмеченные выше явления стали активно распространяться (по объективным, исторически сложившимся причинам), они представляют ныне серьезную опасность для Церкви. Попробуем вскрыть эту проблему, так сказать, изнутри.

Соблазны начинающих пастырей

Ректор Свято—Тихоновского Богословского института протоиерей Владимир Воробьев в своей статье «Свидетельствуя об истине» (Православная беседа. 2001. № 3), посвященной современным проблемам церковной жизни, рассуждает о том, какие искушения подстерегают вступающих на путь пастырства. «Начинающего священника, — пишет он, — кроме обычных соблазнов, в наше время подстерегают типичные искушения. Одно из них — крайность западного происхождения, проявляющаяся, в частности, в излишнем демократизме с пасомыми… Вокруг такого духовника возникает общество, похожее на протестантское. В нем относительно легко развивается благотворительная, образовательно–просветительская, издательская деятельность. Само христианство понимается здесь более рационально, подчеркивается его социальное значение, экуменическая направленность, широкая терпимость к инакомыслящим, часто весьма свободное отношение к догматам, канонам, традициям, постам. Здесь постоянно ищут новые формы церковной жизни, подвергая резкой критике недавнее прошлое. Хотя при этом апеллируют к древнему Преданию. Характерно напряженно–недоверчивое отношение к монашеству. Национальная русская традиция воспринимается как ретроградность и провинциализм, образцом служит Запад, интеллигентское диссиденство считается хорошим тоном или даже нормой. Интересно, что священники этого направления имеют обычный светский вид, любят штатскую одежду, ведут светскую жизнь…

Другое искушение, напоминающее о восточном, азиатском влиянии, — это духовная тирания, основанная на властолюбии, духовной неграмотности, обскурантизме. "Пастырь" такого типа становится диктатором для пасомых, выдавая себя за того, кем не является в действительности. На этой почве возникает распространенный в наше время феномен лжестарчества, или младостарчества, опасно подменяющий духовное руководство и духовную жизнь психологической зависимостью от "духовника". Такой лжепастырь приводит человека не ко Христу, а к себе. Вокруг него возникает группировка, похожая на секту с мистической направленностью. Характерными являются нетерпимость к инакомыслящим, формализм и буквоедство в соблюдении уставов и правил, противопоставление себя "интеллигентным умникам", которые объявляются масонами, евреями, обновленцами и т. п. Традиция и правила, в которых воспитывался такой "пастырь", приобретают в его глазах статус чуть ли не Священного Предания, канонизируются. Всякое иное устроение церковной жизни рассматривается как модернизм, обновленчество; "никогда так не было" — звучит в качестве окончательного довода, хотя на самом деле он означает только, что для произносящего эту формулу не имеет права на существование то, чего он не знает, не встречал. Для направления этого типа характерно самоутверждение на почве ложно понятого патриотизма и национальной идеи, истолкование которых вызывает серьезные сомнения в своей согласованности с Евангелием Христовым».

Об искушении первого рода здесь речи не будет, потому что это явление не относится собственно к младостарчеству — и поэтому не является темой данной статьи. Кроме того, об этом явлении много уже писали — и оно представляется нам менее опасным, чем явление второго рода: во–первых, — потому, что оно менее распространено, во–вторых, — потому, что это явление никогда не принималось за свое; оно всегда даже чисто психологически воспринималось как нечто чужеродное — западное.

Явление же второго рода, несомненно, более опасно для Церкви: во–первых, — потому, что оно является более распространенным; во–вторых, — потому, что оно принимается за свое, исконное, якобы освященное традицией, хотя и в нем явно просматриваются западные влияния. Насколько это явление нетрадиционно для Церкви, выше уже было отчасти показано (но и об этом еще речь впереди), а вот насколько оно опасно — об этом хотелось бы, исследуя духовные и психологические мотивы, движущие прельщенным пастырем, сказать более подробно, чтобы каждый, кто столкнется с этим явлением, мог бы опознать его — по характерным признакам, ибо сказано «по плодам их узнаете их» (Мф. 7, 16).

ПРИЗНАКИ ДУХОВНОЙ БОЛЕЗНИ

«Видеть настоящее положение духовных руководителей необходимо, чтоб охраниться от обмана; вместе должно очень остеречься от осуждения их, непрестанно обращаясь ко вниманию себе».

(Святитель Игнатий Брянчанинов)

Выявление характерных признаков младостарчества подобно анамнезу болезни, а в болезни копаться мало приятного — и для больного, и для окружающих. Но надо помнить о том, что эта болезнь начинается с другой болезни — прелести, а та, в свою очередь, с самой главной духовной болезни — гордыни. Но прелесть и гордыня, по мнению святителя Игнатия Брянчанинова, это болезни всеобщие. Поэтому лечиться нам следует всем. Лучше чем сам больной — больного никто не поймет: ведь он–то знает, как в болезни необходимы милосердие и любовь. Самое же главное — найти меру рассудительного подхода. Это должно быть не осуждение (избежать его можно, убедившись в том, что мы все страдаем подобными немощами), а трезвое суждение.

Признаки такой болезни может обнаружить в себе каждый беспристрастный исследователь. Но такой человек уже начал лечиться. Однако все дело в том, что сама эта болезнь протекает скрыто- и больные чаще всего этой болезни в себе не замечают. Ведь болезненный внутренний процесс может происходить на фоне внешней благопристойности, притягательности и даже при наличии у младостарца подлинно хороших качеств. Внешнее положение «старчествующего» священника может ничем не выдавать болезни, хотя на самом деле он находится в бедственном положении.

Еще раз подчеркну: надо понять, что этой болезнью страдает в той или иной мере каждый, потому хотелось бы, чтобы читатель искал признаки младостарчества (по характерным признакам) не в ком–то, а в первую очередь в себе. Тогда мы никогда не сможем осудить и другого. Эта работа как раз и направлена на то, чтобы помочь тем, кто хочет победить этот всеобщий церковный недуг, научиться различать скрытые отрицательные качества души, которые легко принять за добрые.

Двоемыслие

Младостарец постоянно и почти во всем проявляет двоемыслие. Оно имеет свою метафизическую причину, потому что проистекает из двусмысленного отношения младостарца к Богу. Но если мысли двоятся, то истину познать невозможно — она всегда будет раздроблена на части. Именно раздробленность, отсутствие цельности — характерный признак всякой ереси и идеологической одержимости, говоря иначе — нечестия, кощунства. Поэтому и сказано: «Не обличай кощунника, чтобы он не возненавидел тебя; обличай мудрого, и он возлюбит тебя» (Притч. 9, 8).

При этом создается некое искривленное (лукавое) пространство, в котором действуют свои искривленные законы, своя искривленная логика. Младостарцы иногда создают даже свой собственный язык, в который могут входить безграмотные, а то и вовсе нехристианские термины (например, «присвоение ИНН — антикрещение», «я тебя запечатаю, если не послушаешь меня»). В этом языке слова наполняются другими смыслами. Иногда эти смыслы даже противоположны изначальным, поэтому привычные христианские понятия постепенно наполняются языческим содержанием. Взять, к примеру, утверждение «Послушание выше поста и молитвы». Какое послушание здесь имеется в виду? Богу? Святой Церкви? Нет, обычно подразумевается полное и беспрекословное послушание «старцу», мнение которого практически обожествляется как непогрешимое, даже если оно расходится со святоотеческим и противоречит соборному разуму Церкви.

Серьезное духовное общение на таком языке невозможно. Кроме того, при этом создается особая неприкосновенная духовная среда, в которой сознание и пастыря, и паствы формируется по языческому образцу — и в этой среде усваивать правду бывает очень трудно. Поэтому через какое–то время лжестарец и его последователи становятся не способными увидеть ложь в своих действиях, измениться, покаяться. К сожалению, в состоянии «прелести» человек к такой перемене не способен.

Культивирование апокалиптических настроений

Сознание младостарцев, увы, тяготеет к сектантскому. В православном приходе они, хотя и неосознанно, часто пытаются создать атмосферу, во многом напоминающую секту. Для того чтобы иметь тотальное влияние на все сферы жизни, многие их них, как это принято в сектах, склонны поддерживать апокалиптические настроения. То они объявляют, что скоро будет война, после которой к власти обязательно придет антихрист, то требуют оказать сопротивление начавшемуся воцарению антихриста, который уже сегодня с помощью шприца и фотовспышки вгоняет всем чипы–печати, отправляющие всех в ад. Таких пастырей не смущает ничто: ни то, что обещанная ими война не состоялась, ни явное противоречие в их словах и действиях, которое понятно всякому мыслящему человеку, задающему естественный вопрос; «Если действительно такое возможно, почему же вы сидите спокойно у себя дома, никуда не бежите, а продолжаете заниматься повседневными делами! Что же вы не боитесь оказаться с помощью такого шприца в аду?» Но их не смутишь и подобными вопросами — их уверенность в том, что они действуют от Господа, увы, выше всех разумных соображений и совершенно недоступна критике.

Отторжение критики

В приходах, пораженных духом младостарчества, обычно встречаешь не только неприятие какой бы то ни было критики, но порой даже ненависть к ней. Одному наставнику духовная дочь, ожидающая ребенка, принесла брошюру, где было сказано, что согласно церковным правилам пост ослабляется для болящих и беременных. Грозно взглянув на «ослушницу», священник пригрозил выгнать ее из чад, если она нарушит его ультимативное требование: никаких послаблений! Такой «старец» обходит критику с помощью эмоциональных восклицаний (которые скорее напоминают заклинания, чем рассуждения), подменяет аргументы ругательствами, поскольку боится, что сама возможность рассуждать и критиковать разрушит его непререкаемый авторитет. Но при этом он оставляет своих чад беззащитными перед злом, которое те встретят вне их маленькой «общинки».

Интересно в связи с этим привести отрывок из интервью с академиком Игорем Смирновым о современных методах зомбирования, опубликованное в газете «Труд-7» за 16 декабря 1999 года. На вопрос корреспондента газеты М. Зубова о том, возможно ли скрытое воздействие на сознание через телеэкран, Смирнов ответил утвердительно и описал несколько методов такого скрытого воздействия. Действия этих методов рассчитаны на то, «что пациент не может сопротивляться услышанному, не подходит критично к той установке, которую в него вкладывают, не осмысливает ее». Но в этом же интервью академик Смирнов рассказал, каким образом можно бороться с таким зомбированием. «Если еще раз вернуться к неприятной теме зомбирования, — пояснил он, — лучшая защита — это интеллект. Чем лучше тренирован мозг, тем сложнее навязать ему ненужную, вредную информацию. Он будет защищаться, отвергать то, что не соответствует духовным устоям». Причем это говорится о мирских людях. У православных же, защищенных молитвой и ищущих рассудительности, защита может быть намного выше.

Но об этом не думают священники, избегающие критики, эмоционально ругающие разум и своих «критиков», против которых у них не хватает аргументов. В таком случае они! бывают готовы даже опорочить источник критики, лишь бы сохранить за собой последнее слово (например, ругают какие- то церковные издания, конкретных иерархов и священников, обвиняя их в «предательстве Православия» и разных смертных грехах). А если человек идет на ложь и всяческие уловки, чтобы сохранить мнение других о себе, — то это явный симптом гордости. Лжестарцев не смущают, например, никакие противоречия в их «апокалиптическом кредо» — важен только результат апокалиптического запугивания: паства становится послушной, податливой и легко внушаемой. Поэтому всегда отыскивается какое–нибудь явление или событие, которое будет непременно истолковано в апокалиптическом смысле — фантазия таких людей неистощима, а отчета в их пророческих предсказаниях все равно никто не требует.

Потакание страстям паствы

У таких наставников очень развито чувство конъюнктуры, если можно так сказать, «спроса на духовность». Они всегда точно знают, что угодно пастве или конкретному чаду, — и часто используют это для поднятия своего авторитета, угождая пастве, потакая ее страстям.

Вообще такие «пастыри» склонны к использованию людей в своих целях. Все вокруг должны работать на них, причем с неугасающим религиозным энтузиазмом, который весьма искусно подогревается — «старец» говорит правильные слова о бескорыстии, о труде не наемническом, а для Господа. Но… это дает возможность ничего не платить трудящимся или платить такие гроши, на которые нельзя существовать. Лжестарцы вообще склонны присваивать любой труд, в том числе интеллектуальный. Но тем не менее они совершенно искренне убеждены, что трудятся только они сами, что их окружают недобросовестные и не способные к труду люди. Об этом они говорят постоянно. Эти речи очень напоминают фарисейское суждение о своем народе: «этот народ невежда в законе, проклят он» (Ин. 7, 49). Такое суждение возникает по простой причине — замечается только тот труд, который выгоден им, потому что все должны работать для поднятия их авторитета, для укрепления их власти.

Стремление к абсолютной власти

Власть — самая сильная страсть у подобных «пастырей». Они стремятся к абсолютной власти и над душой, и над телом всех окружающих. Случайно ли, что их пасомые чаще напоминают безликую, не способную к ответственности и какой–либо самостоятельной деятельности массу? Всякая страсть, а особенно властолюбие, — это бездна, она без дна — и поэтому, сколько ни наполняй ее, она никогда не будет удовлетворенной. Это является причиной того, что такие «старцы» постоянно стремятся к увеличению масштабов своего влияния. Нередко из их уст можно услышать такие наставления о своей власти (перед которыми бледнеет даже догмат о непогрешимости папы): «Когда я в храме и в подряснике, моими устами говорит Господь Бог, — и вы должны меня слушаться беспрекословно — тем самым вы исполняете волю Божию» Если вскрыть подлинный смысл таких высказываний, то он будет очень сильно отличаться от благочестивого намерения исполнить волю Божию- он будет выражать только бессознательное желание творить свою волю и заставить других эту волю выполнить.

Истинный старец никогда не говорит, что он открывает волю Божию — он только советует пасомому, как поступить. Во–первых, потому, что он и сам сознает — он не всегда может выражать волю Божию (вспомним признание преподобного Серафима Саровского, который смиренно сознавался, что нередко говорил и от себя), во–вторых, потому, что и чадо должно совершить свой выбор, свободно избрав то, что ему предлагается. Но лжестарец истинной старческой скромностью и смирением не обладает, поэтому он всем — кому открыто, кому завуалированно — навязывает свою волю.

Такие «пастыри» никогда не могут никого убедить в чем–либо, они и не пытаются этого делать. А чтобы отсечь у пасомых стремление задумываться, они никогда не дают советов, а высказывают директивы, которые требуется без рассуждения исполнять. Причем подразумевается, что директивы эти якобы исходят свыше, от Бога, и именно потому не могут обсуждаться.

Такое директивное руководство создает фактическое духовное порабощение, через которое невозможно достигнуть того живого органичного единства духовника и чад, которое является самым существенным признаком приобщения ко Христу, когда организм мобилизует все силы, чтобы помочь слабому члену прийти в ту силу, которая необходима для жизни этого члена в организме. Рабское же, механическое соединение непрочно — как быстро оно создается, так же легко и распадается.

Стремление привести не к Богу, а к себе.

Все учительство младостарцев, все проповеди неосознанно направлены на то, чтобы привести к себе: возвысить свой авторитет, удержать возле себя сомневающихся, обуздать непокорных, обличить критикующих. Этим объясняется то, что они постоянно меняют окружающих их людей: культ требует жертв — и в жертву приносятся не поклоняющиеся им.

Священники с таким настроем часто унижают окружающих. Все вокруг недостойны, неумелы, ленивы и горделивы, некомпетентны, виноваты; но никогда не бывает так, чтобы виновны были они сами. Если младостарец делает явную ошибку, то он либо переваливает вину на других, либо в свое оправдание говорит какую–нибудь несуразицу: признание своей ошибки или некомпетентности для него невозможно.

Когда их власть находится под угрозой, они способны на совершенно неадекватные действия. В такие моменты наружу выходит то, чего они сами не замечают и не осознают в себе. Один такой «пастырь» в ответ на сопротивление приходского совета, не пожелавшего поддержать его предложения, заявил:

— Если вы будете чинить мне препятствия, то я помолюсь, а молитва у меня сильная, и вы все будете болеть!

Естественно, все спасовали — и уступили такому напору.

Этот же священник в ответ на то, что одна девушка не захотела выходить замуж за указанного ей кандидата (несмотря на то, что в определении Священного Синода от 28 декабря 1998 года, в пункте 1, говорится о недопустимости принуждения духовниками ко вступлению в брак), пригрозил:

— Ты что — с ума сошла, я тебя запечатаю — ты рожать не будешь!

А женщине, которая хотела перейти в другой храм, сказал:

— Ты что же, не боишься за детей своих?

Так подобные «пастыри» могут незаметно уподобиться языческим жрецам–магам, насылающим порчу, а затем, в случае подчинения им, снимающим ее. Чем такие младостарцы отличаются от экстрасенсов, которых они так любят критиковать?

Можно дойти и до такой утраты нравственных критериев, что иногда даже святое Таинство исповеди приносится в жертву идолу собственного авторитета — приходилось сталкиваться с ситуациями, когда сказанное Господу при «свидетеле» — священнике использовалось для сбора информации о пастве и для управления ею.

Равнодушие к свободе

Лжестарцы равнодушны к понятию свободы — они не понимают ее значения для спасения человека. Свобода в их сознании отождествляется с соблазном — поэтому о свободе они говорят только в отрицательном смысле. И это понятно: если говорить о свободе в положительном смысле, то от слов нужно будет перейти и к делу, но это сделает паству свободной в своем выборе — а это разрушит ореол непогрешимости «старца».

Бремени свободы они избегают еще и потому, что свобода предполагает личную нравственную ответственность за все, что совершает человек. Грешный человек может совершать и неправильный выбор. Но в сознании младостарца есть ложная идея: якобы он всегда творит волю Божию. Признание свободы должно, по логике, привести к тому, что необходимо будет признать и наличие своей греховной воли. Но тогда сразу же возникает проблема: как согласовать это с тем, что тебе действительно открывается воля Божия, что ты духоносец? Игнорируя слова Священного Писания «где Дух Господень, там свобода» (2 Кор. 3, 17), лжестарцы бессознательно бегут от подобных вопросов.

Пророческий пафос

Реализованная страсть рождает эйфорию — некое ложное подобие благодати. Поэтому младостарцы ощущают себя харизматиками и духовидцами, стяжавшими высокие духовные дары. Такие «пастыри» говорят с характерным пророческим пафосом. Они настолько уверены в своей духоносности, что даже когда совершают явные промахи и ошибки, толкуют это как некую поправку свыше, от Бога.

Из–за ложной уверенности во внутреннем источнике их знания они совершенно равнодушны к знанию традиционному. Поэтому они не изучают святоотеческую традицию — им кажется, что они приобщаются к ней изнутри. Им всегда требуется какое–либо подтверждение их харизматичности (чудеса, знамения, прочие знаки) — поэтому они находятся в ожидании и поиске подобных знаков. Преподобный Исаак Сирин выносит такому искательству однозначную духовную оценку: «Искание с ожиданием высоких Божиих даров отвергнуто Церковию Божиею. Это — не признак любви к Богу, это — недуг души»[27]. Это затемняет разум человека, заставляет его заблуждаться. Заблуждение, как следование лжи, лести — есть род прелести и блуд в более высоком смысле, когда происходит измена высшему ради низшего, когда ложь принимается за истину[28]. В библейском контексте слово «блудодеяние» в большинстве случаев отождествляется с изменой Богу с чужими богами.

Двойной стандарт послушания и смирения

У таких прельщенных любимая и неисчерпаемая тема — это послушание и смирение, послушание, конечно, по отношению к ним.

— Даже если это тебе кажется неправильным, — наставляют они по обыкновению, — то ты все равно исполни послушание — и через это ты смиришься и получишь благодать.

Однако подобного рода сентенции, хотя по видимости и напоминают святоотеческие заветы, на самом деле далеки от них. По существу, они уводят человека в противоположную, сторону от Христа. Вот что по этому поводу пишет святитель Игнатий Брянчанинов: «От истинного послушания рождается и истинное смирение: истинное, смирение осеняется милостью Божиею. От неправильного и человекоугодливого послушания рождается ложное смирение, отчуждающее человека от даров Божиих, соделывающее его сосудом сатаны».

Архимандрит Лазарь, один из современных авторитетных духовных писателей, комментируя это высказывание святителя Игнатия, ставит вопрос вообще о возможности такого беспрекословного послушания в современной духовной ситуации. «Особенно же бедственно, — пишет он, — когда послушник старается подражать такому всецелому послушанию, полному отказу от рассуждения и подчинению слову наставника, как это было у древних отцов, когда и сами руководители и руководимые были водимы Духом Святым; в наше же время почти не находится таких людей, которые бы могли безошибочно руководить и наставлять, тем более много таких учителей, которые сами заблуждаются в важнейших вопросах веры. Беда, когда ученик такого учителя начнет принимать каждое его слово и полслова как совершенную истину и точно следовать этому слову»[29].

Очень верное определение послушания дал в беседе с корреспондентом, состоявшейся в Лондоне в июне 1999 года, митрополит Антоний (Блюм). «Послушание, — сказал он, — не заключается в том, чтобы раболепно исполнять приказания священника, даже если они подаются в форме советов. "Послушание" от слова "слушание", и цель послушания — научить человека оторваться от собственных мыслей, от собственного отношения к вещам и вслушиваться в то, что говорит ему другой человек. Здесь начинается послушание, и оно относится не только к церковной практике, но и ко всем взаимоотношениям между людьми»[30].

Собственно послушание — есть дисциплина в самом первоначальном смысле этого слова: учение, обучение, образование. Но как раз в этом исконном смысле слова младостарцы сами не способны к послушанию, хотя всех к нему активно призывают, потому что приняли на себя роль учителей, а не учеников. Сами они не любят послушания — например, Патриарху, правящему архиерею или Священному Синоду. Один такой священник до сих пор упорно отказывается причащать невенчанных прихожанок, называя их многолетний брак «блудом» — вопреки определению Священного Синода, несмотря на увещевания и даже наказания со стороны правящего архиерея.

— Еретическая книга! — раздраженно восклицает он, когда прихожанки пытаются показать ему издания, комментирующие «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви».

Подлинное смирение, т.е. сознание ничтожества, которое явилось в человеке после грехопадения, возможно приобрести только тогда, когда человек поймет — с какой высоты он ниспал, ведь по предназначению своему он был соработником Богу. Образ Божий и подобие, которым наделен каждый из нас, и есть выражение предназначенности человека к соработничеству. Сознание этого приводит в покорность воле Божией. Если же такое сознание отсутствует, то человек бывает доволен своим нынешним положением — и не смиряется.

Боязнь «ума»

Якобы следуя святоотеческой традиции, младостарцы твердят, что нужно отбросить ум, что он в делах веры бесполезен и даже вреден, а надо отдаться исключительно сердцу. Новообращенных, только что познакомившихся с Православием, они учат обращаться к своему сердцу — и там получать ответы от Бога[31]. Однако такие советы ничего общего с Православием не имеют — наоборот, это верный путь попасть в прелесть. Вот что пишет по этому поводу святитель Игнатий Брянчанинов: «Как исполнены безрассудной гордости желание и стремление видеть духовные видения умом, не очищенным от страстей, не обновленным и не воссозданным десницею Святого Духа, так исполнены такой же гордости и безрассудства желание и стремление сердца насладиться ощущениями святыми, духовными, Божественными, когда оно еще вовсе неспособно для таких наслаждений. Сердце, усиливаясь вкусить Божественную сладость и другие Божественные ощущения и не находя их в себе, обольщает, обманывает, губит себя, входя в область лжи, в общение с бесами, подчиняясь их влиянию, порабощаясь их власти»[32].

Чтобы избежать такого горделивого желания, обуздать страстное и похотливое сердце и приобрести смирение, святитель Игнатий советует утвердить прежде свой ум в богопознании. «Когда ум покорится Богу, — пишет он, — тогда сердце покоряется уму. В этом заключается кротость — смиренная преданность Богу, соединенная с верою, осененная Божественною благодатию»[33]. Эмоциональная сфера после грехопадения пострадала в человеке более, чем умная. Поэтому Святые Отцы советуют не доверять своему сердцу: его голос может быть лишь выражением эмоциональной привязанности человека — страсти.

Самообольщение

Вера есть лишь начало пути. Господь через апостола Петра открывает нам ступени восхождения на эту лествицу добродетелей: «Покажите в вере вашей добродетель, в добродетели рассудительность, в рассудительности воздержание, в воздержании терпение, в терпении благочестие, в благочестии братолюбие, в братолюбии любовь» (2 Петр. 1, 5–7).

В этой лествице восхождения одной из первых ступеней является рассудительность — она предшествует следующим ступеням. Но младостарец, избегая рассудительности и отвергая ум, лишает себя возможности восхождения и к любви. Поэтому он начинает любовь изображать — и постепенно приучает к этому комедиантству и паству. Наверняка многим приходилось видеть: картину, когда прихожанки, опустив глаза долу, елейными голосами произнеся дежурную фразу «прости меня, грешную», поедом ели друг друга, выясняя взаимоотношения в общине, прикрываясь христианской любовью и любовью к Богу. Такое самообольщение приводит к тотальному лицемерию и постоянной лжи, которая отравляет душу и лишает ее возможности познать истинную любовь.

Святитель Игнатий Брянчанинов, тщательно изучив опыт древних отцов–подвижников и как бы подытоживая все, чему они учили, предостерегал от такой поспешности в возбуждении в себе любви. «Преждевременное стремление к развитию в себе чувства любви к Богу, — писал он, — есть уже самообольщение» [34]. О пагубности такого делания, при котором пропускаются ступени восхождения на лествицу добродетелей, говорит преподобный Исаак Сирин: «Каждая добродетель есть мать следующей за ней. Если оставишь мать, рождающую добродетели, и устремишься к взысканию дщерей, прежде стяжании матери, то добродетели эти соделываются ехиднами для души» [35]. Так что призыв младостарцев поскорее стяжать любовь не соответствует святоотеческому опыту и является лишь способом спроецировать любовь на себя.

И это желание пребывать в любви сразу же напрямую связано с рекомендациями обращаться к сердцу[36], минуя духовное рассуждение о помыслах, которое сразу же обнаружит все изъяны сердца: лицемерие, ложь, гордыню, пронизывающие все помыслы и намерения. Тогда придется бросить играть в любовь, в прозорливость и придется отказаться от образа старца, раздающего всем советы и ответы «от Господа», приходящие ему на сердце.

Склонность к непрошеным советам

Находясь в заблуждении, младостарцы мнят себя стяжавшими мудрость и получившими знания и умения буквально во всех областях. Только этим можно объяснить, что они берутся учить даже профессионалов: штукатура — как штукатурить, плотника — как вбивать гвозди, певца — как петь, иконописца — как писать иконы. Люди из вежливости и почтения к священному сану молчат — и у младостарца создается впечатление, что он действительно дал хороший совет.

А совет дать — это ж не дело сделать. Нет ничего легче, чем давать безответственные советы, тогда как самое малое дело требует усердия и профессионального навыка. Но сами они не способны ни к усердию, ни к настоящему профессионализму, потому что профессионализм — это очень долгий, истинный путь к подлинному авторитету и уважению, они же хотят все получить «здесь и сейчас». Власть и сан, а также религиозный энтузиазм пасомых дают возможность как бы добиться этого, но без труда.

Только одержимостью идеей собственной «просвещенности», желанием со всеми ею поделиться можно объяснить такое навязчивое учительство (всегда и везде, всех и всему)[37], так как никакой человек не может обладать знаниями и умениями во всех отраслях. Отождествление же себя с истиной, с учащей Церковью рождает эйфорию, а «благодатное» состояние возникает из–за разгоряченности и взвинченности нервов. Это является пищей для самолюбия и тщеславия — своеобразным наркотиком для души.

Люди, работавшие с наркоманами, заметили одну особенность: наркоман, переставший употреблять наркотики, психологически возвращался в тот возраст, в котором он начал их употребление. Годы, проведенные под воздействием наркотиков, как бы отсутствуют в подлинном духовном багаже человека — они попросту украдены бесами. Это говорит о том, что наркотики есть средство ухода от личной ответственности, с принятием которой и происходит взросление и духовное становление человека.

То же самое происходит и с прельщенными: годы, проведенные в прельщении, можно вычеркнуть из духовной жизни — сознание прельщенного остается на детском уровне. Поэтому прельщенные во всех своих действиях напоминают избалованного ребенка, возомнившего, что он в семье главный — раз все по его распоряжению бегут менять его штанишки и кормить его с ложки. Прельщение происходит от духовной незрелости — на самом деле это пребывание в духовном младенчестве. Поэтому более точного определения этому явлению, чем младостарчество, не придумаешь. Через это раскрывается и подлинный смысл властолюбия. На самом деле оно — есть несамостоятельность, зависимость властвующего от его окружения. Но эта зависимость никогда не осознается младостарцем. Наоборот, ему кажется, что все зависимы от него, что он помогает всем.

Искушение властью и «чудесами»

Беззаконная власть имеет свою логику — она всегда стремится к абсолютному обладанию, но ничто так не развращает человека, как абсолютная власть. Она дает волю всем явным и скрытым страстям, ибо лучшее питание для страсти — это власть. Особо в такой свободе страстей, которую только и дает человеку власть, развиваются гордость и захватнические инстинкты. Такая страсть прежде всего разрушает самого младостарца изнутри, ибо внутри его произошла измена Христу, потому что младостарец принимает те три дьявольских соблазна, которые отверг в пустыне Христос. Он соблазняется материальной стороной жизни, он соблазняется и чудесами — все время ищет чудес для подтверждения своей избранности и для доказательства того, что Бог о нем заботится и ангелы служат ему. И, самое главное, он соблазняется властью, границы которой он постоянно пытается расширить.

Подлинным источником и движителем властолюбия является страх, но не страх Божий, а страх отчуждения и одиночества. Стремление к власти — это попытка преодолеть отчуждение, но противозаконным путем — путем самоутверждения. Поэтому властолюбие — это признак глубоко сокрытого комплекса неполноценности. Оно — есть компенсация за постоянное внутреннее давление, страха перед отчужденным миром и человеком.

Распознается властолюбие очень просто по тому, что властолюбивому человеку не важно выполнение порученного им дела, а важно, чтобы оно было выполнено только так, как он предлагает. Властолюбивый человек — принципиальный противник творчества, потому что творчество не может быть подвергнуто тотальному контролю.

«Канонизация» ложных традиций

Властолюбие выращивает в пасомых самый уродливый и отвратительный сервилизм — раболепие и человекоугодничество под маской смирения, что, собственно, является лишь обратной стороной властолюбия[38]. Деспотизм и рабство произрастают из одного корня: и то, и другое — это бегство от ответственности и от бремени свободы. Поэтому такие лжестарцы очень склонны к репродуцированию себе подобных. Тем, кто идет следом, гораздо легче пойти на нравственный компромисс. Дорога, проторенная и укатанная ложью, уже не вызывает таких затруднений, которые были у первопроходцев. Так возникают ложные традиции и предание, которые на приходском уровне канонизируются и получают статус якобы общецерковных. И таким образом эта «доморощенная» традиция вовлекает в ложь все новых и новых людей.

Наиболее стойкой лжетрадицией является упорное непризнание некоторыми священниками невенчанного брака (вопреки церковным установлениям, признающим брак, совершаемый по гражданскому закону). Для оправдания этого новшества изобретено даже неслыханное в богословии понятие «блудный брак». Если принять эту ложь, то придется признать, что все христиане до X века жили в «блудном браке», поскольку венчание как церковное благословение на уже совершившийся брак между верующими людьми было введено только в IX веке…

У иных младостарцев в обычае стало отправлять духовных чад в глухие деревни (в больших городах, дескать, не спасешься), девушек и молодых людей благословлять исключительно на монашество (в миру, якобы, тоже не спасешься).

Появилась своеобразная «мода», особенно среди христианок: стремление обязательно иметь «старцев» в духовных руководителях. Это чревато созданием культа личности вокруг священника, разжиганием гордости («наш приход особенный, только у нас благодать»), искажением всей духовной жизни.

Вряд ли нормальной можно признать ситуацию, когда некоторые священники сквозь пальцы смотрят на новейшие рецидивы языческого сознания у своих прихожан (например, такие «обычаи», как изобретенный некоей «схимонахиней» чин «крещения» нерожденных младенцев, который является попросту антицерковным, употребление некоей «чисточетверговой воды» и т.д.).

А взять «традицию» послушания только своему батюшке, чье «мнение» возводится в культ. От одной прихожанки довелось услышать такую фразу: «Л мы с батюшкой Патриарха не слушаем, мы слушаем только старцев». Надо ли говорить, что при таком двойном стандарте послушания, когда общецерковные постановления представляются как нечто необязательное, от послушания ничего не остается? Такой человек сеет раскольнические настроения, а часто и отпадает от Церкви.

От имени всей Церкви

Свои собственные мнения младостарцы выдают за мнение Церкви, и многие им верят — убеждает пророческий пафос и приказной тон. Тон, а не логика, потому что эти мнения носят часто абсурдный характер. Так, например, один из таких «старцев» своему чаду, пришедшему у него просить благословения устроиться работать электриком, ответил:

— Ты что, как же я могу тебя благословить, электричество — это бесовская сила!

Другой такой «ревнитель–старец» (имеющий, кстати говоря, высшее светское, а также духовное образование) с ужасом в глазах выговаривал одному священнику, на колени которому забралась кошка:

— Что ты делаешь?! Зачем ты гладишь кошку? Разве ты не знаешь, что кошки «оттягивают» благодать? Ведь ты же священник!

Пришедший к, «сверхревностному» пастырю собрат в духе церковного учения скромно ответил:

— Я знаю лишь одно средство, «оттягивающее» благодать. Это — грех. А кошка[39] - создание Божие.

«Ревностный», пастырь, разоблаченный в своей лжи простым аргументом, не нашелся, что ответить своему собрату.

В другой раз тот же священник запретил молодой женщине (духовному чаду) давать прописанные врачом ее больному сыну лекарства, содержащие железо. Свой запрет он объяснил тем, что «железо — это металл сатаны». И ребенок, страдавший тяжелой формой малокровия, чуть было не умер. К счастью, мать, переборов страх стать «предателем», пошла за советом к другому священнику, в достаточной мере обладавшему трезвостью и рассудительностью[40]. Тот ничего не стал говорить о ее духовнике — он задал ей всего лишь два вопроса, которые полностью отрезвили смущенную женщину, не знавшую, как ей поступить:

— Из чего сделаны вилка и ложка, которыми пользуется ваш духовный отец за обедом? И каким копнем он совершает проскомидию?..

Мать вернула к жизни своего умирающего ребенка[41].

«Страусиная позиция паствы»

В начале статьи мы говорили, что одна из серьезных причин живучести младостарчества — готовность паствы к бездумному и безответственному послушанию. Причина же такого неразумного «послушания» — в механическом (то есть формальном, фарисейском, в чем–то даже магическом) отношении к своей духовной жизни, стремление отказаться от Богом данной свободы и сознательного личного творческого делания, переложить все это на другого человека.

Очень точно сказал об этом игумен Никон (Воробьев) в работе «Нам оставлено покаяние»: «Культ личности нынешних старцев строится не столько сверху, сколько снизу — вот что досадно. Здесь видится некая страусиная позиция паствы: скорей–скорей закрыть глаза, отбросить растревоженную совесть, все возложить на начальника и руководителя,..».

Поскольку отвечать за свои решения и поступки нелегко, некоторых прихожан устраивает жизнь по принципу «Ты меня благословил — ты за меня и отвечай». При таких отношениях в духовной жизни очень скоро берет верх обрядоверие, когда главным считается количество «вычитанных» канонов и акафистов, число положенных поклонов. Исчезает понимание, что сами по себе ни поклоны, ни послушание — без преображения внутреннего человека — не приведут к спасению. А преображения, увы, не происходит, поскольку борьба со своими «страстьми и похотьми» отходит на задний план.

Если на приходе развито такое безответственное послушание, духовник, поощряемый чадами, нередко начинает жестко регламентировать все стороны жизни пасомых, становясь всевластным распорядителем даже бытовых мелочей. Редкий пастырь выдержит без вреда для своей души груз такой беспредельной власти и неестественной ответственности. Бывает, на этом искушении ломаются даже очень хорошие священники, в итоге превращаясь в лжестарцев.

Увы, не все прихожане понимают свою негативную роль в живучести младостарчества, личную ответственность за духовную лень, за то, что навязывают пастырям не духовное руководство, а «господство» над своей жизнью. Тогда как «священнику надлежит знать, что он не господствовать "над наследием Божиим" (1 Петр. 5, 3) и не судить должен, но помочь. А прежде всего — войти в духовное доверие к человеку… Авторитет православного священника пред душой человеческой основывается кроме сана ещё и на практике отеческой любви к ней, на реальной духовной власти». Эти строки из работы «Философия православного пастырства», принадлежащие перу архиепископа Сан—Францисского Иоанна (Шаховского), очень точно выражают суть верных, истинно духовных взаимоотношений пастыря и пасомого.

В ЦЕРКВИ ВСЕ ЖИВЫ

Осознав всю опасность разрушительной деятельности младостарцев и лжепастырей, необходимо ответить на последний вопрос: «Как же с этим явлением бороться?» Ответы логически вытекают из самого исследования явления.

Мирянам надо как можно скорее избавляться от ложного отношения к пастырю как к старцу, которое приводит к идолопоклонству. По поводу этого соблазна святитель Игнатий дал мирянам следующий завет: «Охранитесь от пристрастия к наставнику. Многие не остереглись и впали вместе с наставниками своими в сеть диаволу. Совет и послушание чисты и угодны Богу только до тех пор, пока они не осквернены пристрастием. Пристрастие делает любимого человека кумиром: от приносимых этому кумиру жертв с гневом отвращается Бог. И теряется напрасно жизнь, погибают добрые дела» [42]. Тем же, кто уже попал в сети такого коварного обольстителя, святитель Игнатий, ссылаясь на мнение Святых Отцов, советовал немедленно уйти от такого наставника. Он писал: «Святые Отцы завещевают избирать наставника непрелестного… (выд. авт. — В.С.). Они предостерегают от учителей неискусных, чтобы не заразиться их лжеучением». «Преподобный Пимен Великий повелел немедленно разлучаться со старцем, совместное жительство с которым оказывается душевредным (выд. авт. — В.С.): очевидно по нарушению этим старцем нравственного предания Церкви»[43]. Если же по каким–либо причинам такой уход невозможен, — то здесь надо руководствоваться евангельским заветом: «Все, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте; по делам же их не поступайте, ибо они говорят, и не делают» (Мф. 23, 3).

Поскольку, как видим, лжестарец творит не Божью волю, а свою — то оставаться в полном послушании у такого «старца» означает быть у него в рабстве, потому что «кому вы отдаете себя в рабы для послушания, того вы и рабы» (Рим. 6, 16).

Кроме того, мирянам разумно не убегать от ответственности, перекладывая ее на пастыря, ибо мы все равно будем отвечать за все, что мы лично сделали, — хотя бы и по чьей–либо рекомендации или приказу. В этой ответственности состоит наш крест. Таким бегством от ответственности миряне создают благоприятную почву для появления младостарцев.

В такой ситуации пастырям полезно заняться самообразованием, серьезным освоением православной святоотеческой традиции, чтобы, вступая на путь служения Богу, иметь для этого соответствующую подготовку. Ведь та брань, которая ведется сегодня против Церкви, проходит под знаменем борьбы с разумом. Поэтому крайне важными представляются те решения, которые были приняты на прошедшем Архиерейском Соборе: о развитии богословской науки как приоритетной области церковного знания и о введении обязательного всеобщего образования для пастырей. Эти решения Собора мы, православные христиане, должны понять как прямой призыв ко всем нам и, прежде всего, к пастырям, вооружаться духовным оружием — богословием, дабы суметь дать отпор тем иррациональным антихристианским силам, которые сегодня двинулись на Россию, предводительствуемые целыми легионами бесов оккультизма и неоязычества.

Важно всегда помнить и о тех соблазнах, которые подстерегает на пастырском пути. Святитель Игнатий Брянчанинов выразил это следующим заветом: «Не замени для души, к тебе прибегшей, собой Бога. Последуй примеру святого Предтечи». «Всякий духовный наставник должен приводить души к Нему (Христу), а не к себе… Наставник пусть, подобно великому и смиренному Крестителю, стоит в стороне, признает себя за ничто (выд. авт.. — В.С.). Радуется своему умалению пред учениками, которое служит признаком их духовного преуспеяния» [44]. Пастырь должен ощущать себя таким же ведомым, как и все остальные члены Церкви, единым Пастырем — Иисусом Христом. Если это ощущение; будет потеряно, то уберечься от соблазна младостарчества будет почти невозможно.

Необходимо также осознать, что младостарчество возникает там, где нарушаются законы естественного возрастания, где внутреннее возрастание подменяется лишь внешним подражанием великим образцам благочестия. Христос для своих учеников был воспитателем; который взращивал в них добродетели и не возлагал на них бремена неудобоносимые.

Полезно почаще вспоминать о словах Святейшего Патриарха Алексия, который поручил архиереям — «для прекращения такой практики» осуществлять «строгий контроль за детальным исполнением Синодального определения». Строгий контроль предполагает, что в тех случаях, когда такие пастыри не поддаются внушению, архиереи могут воспользоваться своею властию, данной им свыше. Для начала архиереи могут лишать таких пастырей права проповеди и исповеди, а затем, если это не привело к исправлению, запрещать их и в священнослужении.

В определении Священного Синода, о котором говорилось выше, было такое обращение к пастве: «Напомнить православной пастве о том, что советы духовника не должны противоречить Священному Писанию, Священному Преданию, учению Святых Отцов и каноническим установлениям Православной Церкви; в случае же расхождения таковых советов с указанными установлениями предпочтение должно отдаваться последним. В связи с этим, обратить внимание на слова преподобного Симеона Нового Богослова о том, как должны строиться отношения между духовным чадом и духовником: "Молитвами и слезами умоли Бога послать тебе бесстрастного и святого руководителя. Также и сам исследуй Божественные Писания, особенно же практические сочинения Святых Отцов, чтобы, сравнивая с ними то, чему учит тебя учитель и предстоятель, ты смог видеть это, как в зеркале, и сопоставлять, и согласное с Божественными Писаниями принимать внутрь и удерживать в мысли, а ложное и чуждое выявлять и отбрасывать, чтобы не прельститься. Ибо знай, что много в эти дни стало прельстителей и лжеучителей".».

Так станем же исполнять то, на что нам указывают наше священноначалие в лице Святейшего Патриарха, Священного Синода, а также преподобный Симеон Новый Богослов, ибо слова, произнесенные им тысячу лет назад, сегодня имеют гораздо большую актуальность. Создается впечатление, что они через века сказаны именно для нас. И это так, потому что в Церкви нет разделенности временем и смертью, в Ней все живы и предстоят в мольбе пред Господом.

Иеромонах Сергий (РЫБКО)

СПАСИТЕЛЬНА ЛИ ВЕРА В ЛОЖЬ?

или Создал ли святитель Игнатий Брянчанинов

«богословие непослушания»

О книге иеромонаха Доримедонта (СУХИНИНА) «Учение свт. Игнатия (Брянчанинова) о послушании в свете святоотеческого предания» (М., 2002) рассказывает иеромонах Сергий (РЫБКО), настоятель церкви Духа Святого Сошествия на Лазаревском кладбище г. Москвы:

— Отец Сергий, как почитатель святителя Игнатия и знаток его творений, что вы можете ответить на мнение афонского иеромонаха Доримедонта о том, что святитель, которого часто называют отцом современного иночества, создал некое новое учение о послушании, противоречащее святоотеческому учению?

— Я внимательно прочитал брошюру иеромонаха Доримедонта; она достаточно обширна, по–своему аргументированна, можно назвать ее некоей богословской работой, но согласиться с ней, конечно же, не могу. Святитель Игнатий был великим знатоком творений Святых Отцов, он собрал воедино их учение, изложив его на доступном для нас современном языке. Он ничего не изменил в учении Отцов, нигде им не противоречит, постоянно ссылается на их творения. О. Доримедонт порой пытается некоторые из отеческих цитат перевести по–другому и истолковать их по–своему, но сами слова боговдохновенных подвижников изобличают его неправоту. Святитель Игнатий — продолжатель Святых Отцов, выразитель их учения для нашего времени.

Если сказать кратко, афонский иеромонах пытается доказать, что все Святые Отцы, в отличие от свт. Игнатия, учили всегда и во всем беспрекословно слушаться своего духовного наставника, а святитель Игнатий якобы создает некое «богословие непослушания».

Но как же в действительности пишет святитель Игнатий? Он говорит, что нужно слушаться беспрекословно духоносных старцев, чей авторитет наставника вне всякого сомнения. Когда я видел белгородского старца архимандрита Серафима (Тяпочкина), с которым по милости Божией в юности довелось общаться, у меня не было никаких сомнений в его словах. Хотя иногда ошибался и он, причем очень переживал потом, но это было всего несколько раз и всегда очень незначительно. А духовнику безблагодатному, то есть душевному, например мне, нельзя верить так же, как преподобному отцу. Разница очевидна: нет у меня ни того опыта, ни тех духовных знаний. Зачем же мы будем играть в игрушки?

СЛЕПОЙ ВЕРЫ НЕ БЫВАЕТ

Если такой духовник не понимает, что ему далеко до древних Отцов, он начинает принимать на себя, как говорит святитель Игнатий, «роль» старца. Все его изречения, как у папы Римского, безгрешны. А это не так, и верить в это невозможно. Слепой веры не бывает. И вера зависит не только от произволения послушника и его действий, но еще и от духовного состояния старца, от того, есть ли в нем те добродетели и та высота духа, которые дают ему опытное знание воли Божией. Вера возможна в истину, а не в ложь. Естественно, душевный духовник не может так руководить, как древние; Хорошо, если он это понимает и не требует беспрекословного послушания себе, понимая свою немощь. Подлинные наставники так и поступали.

Святитель Игнатий нигде не говорит, что не нужно слушаться вообще: наоборот, он постоянно говорит о важности и высоте подвига послушания. Он считает невозможным спасение без послушания — и внешнего, и внутреннего. Вот цитаты, вкратце отражающие то учение свт. Игнатия о послушании, против которого восстает о. Доримедонт:

«Послушание старцам в том виде, в каком оно было у древнего монашества, не дано нашему времени. Преподобный Кассиан Римлянин говорит, что египетские отцы, между которыми особенно процветало монашество и приносило изумительные духовные плоды, "утверждают, что хорошо управлять и быть управляемым свойственно мудрым, и определяют, что это — величайший дар и благодать Святого Духа". Необходимое условие такового повиновения — Духоносный наставник, который бы волею Духа умерщвлял падшую волю подчинившегося ему о Господе, а в этой падшей воле умерщвлял и все страсти. „.Очевидно, что умерщвление падшей воли, совершаемое так величественно и победоносно волею Духа Божия, не может совершаться падшей волей наставника, когда сам наставник еще порабощен страстям….Иноческое послушание в том виде и характере, как оно проходилось в среде древнего монашества, есть высокое духовное таинство. Постижение его и полное подражание ему соделались для нас невозможными: возможно одно благоговейное благоразумное рассматривание его, возможно усвоение духа его. Тогда мы вступим на путь правильного суждения и душеспасительного благоразумия, когда, читая опыты и правила делания древних Отцов — послушания их, равно дивного и в руководителях, и в руководимых — увидим в современности общий упадок христианства, сознаемся, что мы неспособны наследовать делание Отцов в полноте его и во всем обилии его.

…Духовное жительство, предоставленное промыслом Божиим нашему времени …основывается на руководстве в деле спасения Священным Писанием и писаниями Святых Отцов при совете и назидании, заимствуемых от современных отцов и братии. В собственном смысле, это — послушание древних иноков, в ином виде, приспособленном к нашей немощи, преимущественно душевной. Древним послушникам их Духоносные наставники возвещали немедленно и прямо волю Божию, ныне иноки должны сами отыскивать волю Божию в Писании и потому подвергаться частым и продолжительным недоумениям и погрешностям. Тогда преуспеяние было быстрым по свойству делания, ныне оно косно (медленно) опять по свойству делания».

Вопреки о. Доримедонту, мнение святителя о послушании никак не единично; вполне согласно с ним говорит, например, свт. Феофан Затворник. Он писал: «Правду говорит Н., что ныне нет настоящих руководителей. Однако ж с одним Писанием и отеческими уроками оставаться не следует. Необходимо вопрошение. Паисий Нямецкий так решил: два или три единомысленных пусть составят союз и друг друга руководят или друг друга вопрошают, ведя жизнь во взаимном послушании, со страхом Божиим и молитвою, в умеренной строгости аскетической». То есть если вы не нашли опытного наставника, собирайтесь вдвоем–втроем, читайте Священное Писание, святоотеческие книги и вместе разбирайте, так ли вы понимаете или нет, друг другу задавайте свои вопросы. Такого рода советов других аскетических писателей можно привести немало.

Для иеромонаха Доримедонта нет сомнений, что учение святителя Игнатия расходится с учением Святых Отцов, «хранимым на Афонской Горе». На мой взгляд, как раз современная практика Афона в изложении о. Доримедонта расходится с учением Святых Отцов.

Несомненно, что в творениях древних Отцов содержится то же самое учение о послушании, что и у святителя Игнатия, но там оно более сокровенно именно по причине иных исторических условий, главное из которых — обилие духоносных наставников. Поэтому Святые Отцы древности главным образом пишут о том, как проходить послушание наставнику, прямо возвещающему послушнику волю Божию. Однако и у них встречаются указания на такие случаи, когда наставник в чем–то не прав или чего–то не понимает. И все без исключения аскетические писатели, говоря о послушании, учат тщательно выбирать наставника, чтобы «вместо кормчего не попасть на простого гребца» («Лествица»), откуда мы видим, что личность наставника и его духовно–аскетические воззрения, несомненно, очень важны.

«Если ты хочешь отречься от мира, — говорил святой Симеон, Новый Богослов современным ему инокам, — и научиться евангельскому житию, то не предай себя неискусному или страстному учителю, чтоб не научиться вместо евангельского жития диаволъскому житию… Всякий невидящий и обещающийся наставлять других есть обманщик, и последующих ему ввергает в ров погибели по слову Господа: если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму (Мф. 15, 14)». При другом случае этот великий угодник Божий, советуя иноку действовать по указанию духовного отца, присовокупляет: «Однако да поступает так только в таком случае, когда знает, что духовный отец его — причастник Духа, что он не будет говорить ему противоположного воле Божией… чтоб не оказаться повинующимся человеку, а не Богу».

О том же читаем в творениях преподобного Варсонофия Великого. А вот что пишет основоположник иночества прп. Антоний Великий: «Подобает юному монаху совещаться со старцем о каждом шаге, который он делает даже в своей келье, о каждой капле воды, которую он выпивает. Если тебе будет что повелено согласно с заповедями Господа Бога нашего — соблюди и исполни это с тщательностью, чтоб совершалось над вами сказанное апостолом: повинуясь друг другу в страхе Божием (Еф. 5, 21). Напротив того, если будет приказано что–либо противное Божественным заповеданиям, тогда должно отвечать приказывающему: должно повиноваться больше Богу, нежели человекам (Деян. 5, 9); судите, справедливо ли пред Богом слушать вас более, нежели Бога! (Деян. 4, 19). Небесный Павел увещевает нас и говорит: если бы даже мы, или Ангел с неба, или кто бы ни был другой, стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема (Гал. 1, 8–9). Не примите его».

Интересно привести отрывок из статьи диакона Владимира СОКОЛОВА «Отступил ли святитель Игнатий Брянчанинов от святоотеческой традиции в учении о послушании?» («Православная Москва». № 21–22 (279–280). Ноябрь. 2002. С. 4): «Когда развивают идеи о слепом, беспрекословном послушании, вплоть до нарушения заповедей Божиих, то это вопиюще неверное богословие о послушании. В качестве примера можно привести небольшой отрывок о послушании из книги афонского подвижника архимандрита Ефрема Святогарца «Жемчужины подвижнической мудрости» (Издательство Московского подворья ТСЛ. М., 2001. С. 137). "Один послушник, — поучает архимандрит, — без всякого любопытства совершал послушание, которое давал ему старец, и по послушанию ходил и крал вещи из келий братии и потом приносил их старцу! Тот брал их и отдавал обратно, и никогда послушника не искушал помысл: "Да что же это такое делает со мною старец? Он побуждает и учит меня воровать? Чтобы впоследствии воровство вошло в мою привычку?" Он подумал и сказал: "Я совершаю послушание; что это такое, что я делаю теперь, я не знаю. Я знаю только одно, что я выполняю послушание".

Такое послушание превращается в идолопоклонство. Послушание становится превыше не только поста и молитвы, но и превыше заповеди Божией. Мнение старца выше мудрости Божией. Заповедь Божия подменяется преданием человеческим (Мк. 7, 8) — старец поставляется на место Бога. Такое понимание послушания идет вразрез со святоотеческим учением, ибо таким послушанием нарушается основной постулат нравственности: благая цель достигается только благими средствами».

ОПАСНОСТЬ СЛУШАТЬСЯ «ЧЕЛОВЕКОВ, А НЕ БОГА»

На мой взгляд, здесь уже все сказано. Во времена же святителя Игнатия опасность слушаться «человеков, а не Бога» возрастает, поэтому он так подробно рассматривает эту сторону вопроса в своих творениях, где «указаны изменения, изменения не в сущности, а в обстановке, имеющей на сущность существенное влияние; указано, каким образом должно пользоваться писаниями древних и применять их к современности, избегая того ложного положения с его последствиями, в которое поставляется всякий не понявший и не приметивший необходимости применения».

— Иеромонах Доримедонт утверждает, что святитель Игнатий не проходил пути послушания, «быстро сошел с него».

— Всякий обратившийся к житию святителя (особенно к его «Полному жизнеописанию». М„ 2002) убедится в том, что это клевета. Будущий святитель был очень ревностным послушником, пытался проходить подвиг послушания в духе древних и на своем опыте убедился, что даже самые духовные люди его времени, каким был прп. Лев Оптинский, все–таки отличаются от Отцов древних и проходить послушание им в тех же формах невозможно. Некоторые вопросы послушника оставались без ответа, и, всю жизнь пытаясь найти человека, который полностью удовлетворил бы его духовные запросы, святитель Игнатий не смог этого сделать. При этом он с большим уважением и благодарностью относился к своим наставникам по Богу, внушив это уважение и своим последователям, так что человек, знакомый с творениями и жизнеописанием святителя, несомненно, пожелает обратиться и к наследию Преподобных старцев великой Оптиной.

Святитель Игнатий не мог стать аскетическим писателем, не понимая подвига послушания, который является основой духовной жизни и одним из монашеских обетов! Без послушания невозможно достигнуть духовного рассуждения («Лествица»), а в каких книгах, как не в творениях святителя Игнатия, мы находим высочайшее рассуждение, не меньшее, чем у древних Отцов?

ЗЛОНАМЕРЕННОЕ ИСКАЖЕНИЕ СЛОВ СВЯТИТЕЛЯ

Приводя без контекста, а чаще пересказывая своими словами отрывки из творений святителя Игнатия, иеромонах Доримедонт искажает их смысл порой до прямо противоположного, обвиняя, например, святителя в отвержении послушания внутреннего, касающегося духовных вопросов. Каждый может увидеть злонамеренное искажение слов святителя, прочитав те места из его творений, на которые ссылается о. Доримедонт, видимо, рассчитывая, что читатель не доберется до первоисточника. В рамках газетной публикации, к сожалению, невозможно рассмотреть примеры этого и опровергнуть все аргументы иеромонаха Доримедонта, но в нашем издательстве им. святителя Игнатия Ставропольского в настоящее время готовится книга, где они будут подробно рассмотрены.

— О. Доримедонт утверждает, что «всегда степень духовного преуспеяния послушника напрямую зависела от степени его веры Христу, которая проявлялась в его послушании живому образу Христа — старцу. Именно эта самоотверженная вера, а не святость наставника была предпосылкой всякого чуда послушания, которое совершал Дух Святый. Искусность старца и общий духовный уровень эпохи всегда имели лишь вспомогательное значение».

— Яркий образец демагогического стиля богословия о. Доримедонта! Святитель Игнатий уже ответил на это в своих творениях: «Возразят: вера послушника может заменить недостаточество старца. Неправда: вера в истину спасает, вера в ложь и в бесовскую прелесть губит, по учению апостола: любви истины не приняли для своего спасения, — говорит он о произвольно погибающих, И за сие пошлет (попустит) им Бог действие заблуждения, так что они будут верить лжи, да будут осуждены все, не веровавшие истине, но возлюбившие неправду».

Если искусность старца не важна, для чего тогда тщательно искать духовника и, по Лествичнику, не семь, а семьдесят раз испытывать его? И веру мы имеем не ко всякому встречному–поперечному! Если перед нами монах, священник, подвижник, если даже он пользуется славой старца или известного духовника, — этого еще недостаточно для того, чтобы у нас появилась вера. Вера — это нечто сокровенное: когда нам открываются добродетели человека, его духовные стороны, высокие качества его души, тогда действительно у нас возникает вера. Она может быть только добровольной, ее нельзя вызвать насильственно. Когда кому–то в административном порядке назначают духовника, невозможно вот так, только за послушание, возыметь к нему веру, а для того чтобы слушаться, необходимо доверие.

ВЗОЙТИ НА НЕБО БЕЗ ТРУДОВ?

А о. Доримедонт как раз понимает веру в протестантском смысле: «только верь, и спасешься». Что значит «верь»? Вера без дел мертва есть; вера воспитывается делами веры, делами благочестия. Человек может верить только когда Господь подаст ему веру, подаст ему благодать. Вера к духовному отцу тоже возникает не сразу. Все должно происходить естественно, без насилия над душой. Сначала человек осознает нужду в духовном руководителе, начинает искать его, просить его у Бога. Интересуется, где есть известные духовники, которым можно доверять, слушает рассказы о них. Возникает желание встретиться с каким–либо пастырем, человек едет к нему, беседует, исповедуется, задает вопросы. Потом полученные советы пытается исполнить. Если, исполняя их, человек видит, что совет действует, врачуются его страсти, разрешаются недоумения, у него, конечно, возникает вера, потому что он увидел плоды сделанного за послушание. А может случиться, что мы приехали к батюшке, а сердце не располагается к нему; и что бы мы ни говорили, и что бы он ни говорил, даже если он очень достойный человек, сердце все равно не располагается, потому что должна быть еще Божья воля на духовное общение.

Послушание — это труд, который заключается в том, что человек ищет правильные понятия об истине, потому что начало правильной духовной жизни — это правильные духовные понятия. Где мы можем их почерпнуть? В Священном Писании, в учении Церкви, которое излагают Святые Отцы. Затем мы ищем людей, которые живут в соответствии со Словом Божиим, праведников нашего времени; смотрим, как они живут, слушаем их наставления. Получив таким образом понятия о духовной жизни, начинаем жить в соответствии с ними, видим, что поняли правильно, а что нет; пытаемся наши понятия углубить. В общем, вера не может появиться на пустом месте, только потому, что нам сказали, что такой–то чудотворец и прозорливец. Мы должны вступить в общение с человеком и увидеть плоды этого общения. И тогда, как говорит прп. Симеон Новый Богослов, то, что в его учении согласно со Святыми Отцами, будем принимать, а то, что не согласно, будем отвергать.

— Батюшка, о. Доримедонт приводит слова одного из афонских старцев о том, что старец, несомненно, может ошибиться, но любая такая ошибка будет послушнику на пользу.

— Может быть, для утешения какому–нибудь послушнику, смущавшемуся помыслами против своего наставника, старец и сказал это. Но дело в том, что если старец часто будет ошибаться, встает вопрос: что это за старец такой? Любой вполне духовный старец может и пасть, и впасть в заблуждение, в прелесть или даже ересь: что же, продолжать его слушаться во всем и вместе с ним погибнуть? И такие примеры, к сожалению, есть! Еще прп. Иоанн Кассиан Римлянин приводит случай, когда высокодуховный подвижник впал в ересь; хотя к нему обращались за советом и он имел учеников, но тем не менее он учил лжи и слушаться его было нельзя. Преподобный Пимен Великий повелевал немедленно удаляться от старца, от общения с которым следует душевный вред. Сам же о. Доримедонт в конце своей работы приводит примеры того, когда слушаться нельзя; следовательно, если из правила послушания бывают исключения, значит, оно уже не абсолютно!

Собственно, откровение — это Слово Божие, Священное Писание, заповеди Божий, которые разъяснены нам Святыми Отцами, вот в чем открыта воля Божия. Духовник — это помощь, это человек, который помогает нам правильно понять предание Церкви. Нельзя им подменить всю полноту Церкви. Человек, как бы ни был он свят, может ошибаться, его опыт ограничен. Мнение о непогрешимости духовных суждений какого–либо человека Православная Церковь отвергла, осудив католический догмат папства. Священное Писание и Предание Церкви — вот чего нужно слушаться, но при этом, конечно, духовника нужно иметь, почитать и любить его, и без него, особенно в новоначалии, невозможно правильно понять учение Церкви.

Книга о. Доримедонта составлена в виде письма, адресованного молодому человеку, который хотел бы вступить на путь иноческой жизни и, может быть, приехать с этой целью на Афон. Священноинок пишет, что это очень хорошее желание, но вот только, знаешь, не руководствуйся учением святителя Игнатия, а вот приедешь, вступишь в монастырь, тебе дадут старца, будешь во всем его слушаться и очень быстро достигнешь неба. Однако не так все просто: «пришел, увидел, победил». Хотелось бы, конечно, но духовная жизнь гораздо сложнее, и человек, вступивший на путь монашеской жизни, должен понимать, что времена изменились и не получится так быстро, как раньше, взойти на небо; гораздо больше трудов нужно приложить и гораздо больше скорбей претерпеть, чем это представляется на первый взгляд.

Своей работой о. Доримедонт не только хулит и принижает святителя Игнатия, но противоречит и преподобным старцам Оптинским, к которым пытается апеллировать, потому что один из них, прп. Варсонофий, сказал: «Кто в наши дни не знает книг епископа Игнатия, не может понять современное монашество — его дух и направление»; а другой преподобноисповедник Никон (Беляев) имел при себе в тюрьме пятый том творений святителя «Приношение современному монашеству», которое пытается опровергнуть о. Доримедонт.

(Газета «Православный Санкт—Петербург»)

Священник Дионисий ДУНАЕВ

ЛЖЕСТАРЧЕСТВО И ТОТАЛИТАРНОСТЬ

Было бы ошибкой критиковать исключительно современный секуляризм и деятельность сект, скрывая недостатки приходской жизни Православной Церкви, хотя они вовсе не являются следствием православного учения, а есть, скорее, нездоровый атавизм, следствие человеческой греховности и заблуждений.

«Комплекс спасителя»

Искушение властью и авторитетом может постигнуть священника в любом возрасте и, самое главное, это грех священника лишь на 50%. Потому что остальные 50% - это вина тех прихожан, которые подобное провоцируют. В психологии это называется «комплекс спасителя», когда пациент заслугу своего выздоровления всецело переносит на личность врача, приписывая ему чуть ли не сверхъестественные свойства, отчего и сам врач заражается этим комплексом. Сейчас самая распространенная литература в православной среде, особенно среди простых прихожан, — это книги про различных старцев и стариц, которые, обладая особыми благодатными дарованиями, руководили, советовали, наставляли своих духовных чад, отличались прозорливостью и даром пророчеств. Однако поиск «старцев» обусловлен не столько исключительно начитанностью вышеуказанными книгами, сколько инфантильностью и слабоволием многих верующих, которые, вместо того чтобы систематически изучать серьезную православную литературу, ограничиваются лишь обскурантскими брошюрками да советами священника, возводимыми в ранг откровения.

Вот что пишется в «Настольной книге священнослужителя»: «Люди, жаждущие найти себе духовную опору, выбирают духовное лицо, почему–либо им симпатичное, и предают себя ему совершенно. Хорошо, если духовник окажется опытным и честным, тогда он отстранит такое отношение. В противном же случае возникает зависимость, таящая в себе угрозу непоправимого вреда для души опекаемого» (Настольная книга священнослужителя. Т. 8. М., 1988. С. 491).

Культ личности

Если «монастырский» принцип духовничества появляется в миру, то получается следующая картина: около приходского священника формируется группа духовных чад; решение всех вопросов личной и деловой жизни зависит всецело от последней инстанции — благословения или запрещения духовного отца. Он, как заботливый сват, подбирает молодежи будущих супруг и супругов, будущим студентам сам подсказывает, в какие ВУЗы следует поступать. Может заставить уйти с работы, характер которой покажется ему «нехристианским». Может настоять на разводе или принятии пострига. Может запретить прихожанам вкушать пищу зарубежного производства (кока–колу, рис, кофе и т.д.) или украшать елку на Новый год. Мне известен случай, когда подобный «старец» запретил своей духовной дочери с диагнозом рак груди пройти химиотерапию, тем самым рискуя ее жизнью. Есть множество подобных примеров.

Таким образом формируется внутрицерковная группировка с культом личности священника, настроенная враждебно и подозрительно ко всему окружающему их: к светской культуре, к другим верующим и священникам, к власти и даже архиереям. Структура таких группировок — чисто сектантская, с тревожным эсхатологическим настроением, все жизненные процессы им кажутся апостасийными (как пример: «антикодовики»), только своей общине они приписывают возможность спасения.

Есть более–менее националистично настроенные, младостарческие общины, которые последним оплотом православия считают Россию или Украину (часто их вместе), в то время как весь остальной мир для них населен исключительно масонами, слугами антихриста и закоренелыми грешниками. О существовании других Поместных Православных Церквей они и не хотят знать, по крайней мере, зарубежное Православие олицетворяется у них с личностью «коварного прокатолического интригана патриарха Варфоломея».

У таких группировок свой взгляд на нравственность — неумеренно ригористический. История христианства уже знает примеры подобных образований, наиболее характерное из них — монтанизм ( век).

Когда лжестарец изрекает что–либо для своих духовных чад и это не сбывается или не оправдывает себя, — возникает соблазн потерять веру. Настоящий пастырь должен научить свою паству во многих случаях самостоятельно, правильно, по–христиански находить выход из создавшихся ситуаций и принимать решения, не бегая по малейшему поводу к духовнику.

Постоянная беготня к духовнику–лжестарцу «за благословением» есть следствие духовной незрелости и той самой инфантильности, благодаря которой многие люди уходят в православные секты. Да и симптоматика лжестарческой общины и тоталитарной секты очень похожа. В одной общине двое иеромонахов преподавали в воскресной школе и разработали свой специальный зашифрованный алфавит, чтобы посторонние не смогли прочесть конспектов (элемент эзотерики), и запрещали своим ученикам посещать уроки священника (в православности которого я убежден), преподававшего на этом же приходе в школе катехизаторов.

«Старцелюбие» многих верующих часто толкает их в лапы к лжестарцам. А если бы они внимательно читали жития святых, то обратили внимание на тот факт, что даже великие святые–пустынники самым счастливым считали тот день, когда к ним приходил обычный священник со Святыми Дарами.

«Не заслонять собою Бога»

В труде иеромонаха Илариона (Алфеева) «Православное богословие на рубеже столетий» (М., 1999) говорится об отношении к духовничеству митр. Антония Сурожского: «Священник должен приводить людей к Богу, а не к самому себе; он должен быть проводником благодати Божией, не своих собственных идей; должен собирать людей вокруг Христа, вокруг храма и Евхаристии, а не вокруг себя. Миссия духовника — привести человека ко Христу; когда же человек встретит Христа в своем личном опыте, священник должен отступить в тень и не заслонять собою Бога».

(user.transt.ru/~mara/books/m_3.htm)

(Печатается с сокращениями)

Лень под маской послушания

«Некоторые люди спрашивают совета не по послушанию и смирению, а от своей духовной лени, от нежелания самостоятельно принимать решения и быть ответственными за них перед Богом и людьми. Такими лицами руководит лукавое стремление переложить ответственность на другого, то есть на священника. Они рассуждают так: если священник ошибся, дал неверный совет, то он и несет ответственность за это, а я невиновен и не несу ответственности. Такая позиция есть искание легкого духовного пути под личиной послушания. В конце концов, она приводит к духовной самопорабощенности».

(Из Обращения Святейшего Патриарха АЛЕКСИЯ к участникам Ежегодного Епархиального собрания г. Москвы 25 марта 2003 г.)

«Народ в своем подавляющем большинстве совершенно не знает христианства и ищет не пути спасения, не вечной жизни, а тех, кто бы помог ему что–то "сделать", чтобы сразу избавиться от той или иной скорби».

«У Вас должно быть было бы напечатлеться в сознании мое мнение, что я не могу никак руководить в духовной жизни, что не считаю себя ничьим духовным отцом и никого не признаю свомими духовными чадами; почему? — Потому, что вижу не только себя неспособным к духовному руководству, но за всю жизнь я не видел никого способного к этому, также не видел ни одного "чада", способного к послушанию и к жизни под руководством духовного "отца". Может быть, потому нет и отцов, что не стало способных детей».

Игумен Никон (ВОРОБЬЕВ)

Святитель Игнатий БРЯНЧАНИНОВ

«ОХРАНИТЕСЬ ОТ ПРИСТРАСТИЯ К НАСТАВНИКУ»

«Сердце ваше да принадлежит единому Господу, а в Господе и ближнему. Без этого условия принадлежать человеку — страшно. Не бывайте раби человеком, сказал Апостол.

Доколе плотское чувство преобладает в учениках, — велик перед ними наставник их; но когда явится в них духовное ощущение и возвеличится в них Христос, они видят в наставнике своем только благодетельное оружие Божие.

Охранитесь от пристрастия к наставнику».

* * *

«С оскудением наставников оскудел и великий подвиг послушания, скоро приводивший подвижников к святости. Вера, составлявшая сущность этого подвига, требует, чтоб предмет ее был истинный и духовный: тогда она приводит к Богу. Вера в человека приводит к исступленному фанатизму».

(Из «Писем к мирянам»)

Протоиерей Николай БАЛАШОВ

ХОТЯТ ЛИ ДУХОВНЫЕ ЧАДА ВЗРОСЛЕТЬ?

Воспетое Достоевским в образе Зосимы из «Братьев Карамазовых» и во многом благодаря тому ставшее всемирно известным русское старчество явилось особым вкладом России в христианскую духовность. Великие старцы, конечно, были и на православном Востоке; но именно в России к ним — в поисках духовного окормления и совета, разрешения самых разнообразных вопросов, утешения и ободрения на жизненном пути — во множестве приходили не только, и даже не столько, собратья по монашескому подвигу, сколько миряне и мирянки всех сословий.

Будучи в каждом из своих замечательных представителей всякий раз особенным, по существу — уникальным харизматическим явлением, старчество все же сосредоточивалось преимущественно в наиболее благоустроенных в духовном отношении монашеских обителях, какою была, например, образцовая в этом плане Оптина пустынь. Испытанная добротность и преемственность монашеской традиции служила своего рода гарантией от возможной фальсификации старческого руководства.

Впрочем, широкая и очевидная востребованность образа старца–духовника в идеалах русских верующих неминуемо приводила к вероятности появления имитаций подлинного старчества, движимого сострадательной любовью к народу. Небескорыстные подделки под харизматическую одаренность со стороны мнимых «старцев» существовали давно, если не всегда: преподобный Симеон Новый Богослов почти тысячу лет назад посвятил немало страниц едкому описанию подобного явления, бытовавшего и в тогдашней Византии.

Старческие «общинки» — уникальное явление периода гонений

Во времена гонений советского периода собранные вокруг своих духовников общины духовных чад стали одной из главных опор Церкви. Именно в таких общинках, существовавших нередко в условиях строгой конспирации, сосредоточивались все те стороны церковной жизни, которые не могли осуществляться в подконтрольных советской власти приходах: учительство, благотворительность, общение. Авторитет духовного отца (нередко увенчанного подвигом тюремного исповедничества) в кругу его последователей и последовательниц был чрезвычайно высок. В его лице, в отличие от стесненных в своей деятельности иерархов, нередко вынужденных идти на те или иные компромиссы с безбожной властью, духовные чада видели носителя подлинного, неповрежденного Православия. Послушание духовнику представлялось главным условием спасения. Многие миряне при этом не избежали соблазна слепого поклонения духовному отцу.

Опасность многократно умножилась, когда, с прекращением эпохи гонений, на путь мнимого «старчества» стали один за другим выступать неопытные молодые священники. Как свидетельствовал еще в 1987 году митрополит Антоний Сурожский, «подчас молодые люди, выходящие из богословских школ, воображают, будто рукоположение наделило их и умом, и опытностью, и "различением духов", и делаются тем, что в аскетической литературе называли "младостарцами"; то есть, не обладая еще духовной зрелостью, не обладая еще даже тем знанием, которое дает просто личный опыт, они думают, что их научили всему, что может им помочь взять кающегося грешника за руку и повести от земли на небо. […] Молодой священник […] начинает руководить своими духовными детьми "указами": этого ты не делай; это ты делай; такую–то литературу не читай; в церковь ходи; отбивай поклоны… И в результате получается некая карикатура духовной жизни у его жертв, которые делают все, что, может быть, и делали подвижники, — но те–то делали это «из духовного опыта, а не потому, что они дрессированные животные. А для духовника — катастрофа […]. Старцем можно быть только по благодати Божией, это харизматическое явление, это дар; и научиться быть старцем нельзя, так же как нельзя выбрать своим путем гениальность» (Митрополит Антоний Сурожский. О встрече. СПб., 1994. С. 244).

Гипертрофия послушания

Увы, за прошедшие с тех пор годы болезненные явления самозваного лжестарчества не пошли на убыль. За короткое время количество приходов Русской Православной Церкви более чем удвоилось; открылись сотни новых монастырей. По необходимости пришлось за короткое время рукоположить в сан священника более десяти тысяч ставленников, порой не получивших никакого систематического богословского образования, не «наживших» еще сколько–нибудь достаточного духовного опыта. И вот, внезапно оказавшись обладателями ключей Царства Небесного и власти вязать и решить (Мф. 16, 19), некоторые из них немедленно возжаждали учить, а не учиться; повелевать, а не служить; требовать послушания, а не вслушиваться.

Не окончив даже заочной семинарии, не выучив хорошенько и катехизиса, такие батюшки с необычайной смелостью принялись наклеивать ярлыки еретиков, модернистов и отступников едва ли не на всех современных православных богословов. Облюбовав мрачный лозунг «Православие или смерть!» и быстро убедившись, что на привычном в России недоверии к начальству всего успешней можно заработать популярность, взялись обвинять в преступном сговоре с масонами и «экуменистами» каждого второго (если не просто каждого) епископа, включая рукоположивших их самих епархиальных архиереев. Весьма ходовой стала проповедь скорого конца света и явления антихриста, объявляющая бессмыслицей всякую общественную деятельность. Другие отцы, напротив, принялись активно навязывать «духовным детям» собственные политические предпочтения.

Гипертрофию послушания, совершенно затмевающего все прочие христианские добродетели, иные духовные руководители довели до абсурдных размеров. Без «благословения» у батюшки ни шагу ступить, ни слова сказать. Причем только у «своего» батюшки: он–то истинный, он православный, а остальные — как знать, как знать… Мало ли в наше антихристово время тайных предателей!

Духовный изоляционизм

Испуг перед происходящими в обществе бурными изменениями, резко возросшая социальная незащищенность большинства верующих создают питательную среду для развития эскапистских настроений, для роста духовного изоляционизма. В таких условиях все большим спросом у «духовных чад», упорно не желающих взрослеть, стала пользоваться крайне авторитарная модель духовного руководства, освобождающая от необходимости делать трудный выбор, а вместе с тем — и от всякой ответственности за свои поступки. Жениться или не жениться, и если жениться, то на ком; устраиваться на работу или увольняться с нее; учиться или не учиться (как правило, не учиться: для спасения это, в лучшем случае, «лишнее») — все эти вопросы готов решать батюшка. Не согласиться с его решением — тягчайший грех, чуть ли не хула на Духа Святого, которая не простится ни в сем веке, ни в будущем (Мф. 12, 31–32).

Иные монастырские «старцы» (нередко весьма юного возраста) оказались любителями во всех подробностях выпытывать у замужних женщин детали их интимных взаимоотношений с супругами; с ужасом бедные жертвы узнавали, что все это — грех, грех и грех, после чего еще получали свою порцию жесточайших епитимий. Хуже всего приходится тем, кто еще в советские времена вступил в брак без церковного венчания: теперь попробуй затащи под венец неверующего супруга, а без этого жить с ним нельзя: батюшка не велит.

Конечно, священников здравомыслящих, скромных и достаточно критически относящихся к собственной персоне в Русской Церкви куда больше, чем подобных самоуверенных и немилосердных пастырей. Однако сколько зла может принести каждый из последних, сколько исковерканных судеб оставить за собою!

Поэтому я убежден, что большинство наших священнослужителей с удовлетворением и сочувствием восприняло ту резкую критику извращений духовнической практики, с которой на Ежегодном Епархиальном собрании города Москвы 23 декабря 1999 года выступил Святейший Патриарх Алексий . Пожалуй, впервые за многие десятилетия на деликатные вопросы исповеди и духовного руководства было публично обращено столь пристальное внимание на самом высоком иерархическом уровне.

Спасаться в церкви или в одной общине?

Указав на угрозу разрушения церковного единства, которая исходит от нынешних мнимых «старцев», Патриарх, в частности, сказал о последних: «Как правило, непременным и единственным условием спасения они объявляют полнейшее подчинение себе тех, кто прибегает к их руководству, превращая их в неких роботов) не могущих без благословения такого "старца" совершить любое дело, каким бы незначительным оно ни было. Человек, таким образом, лишается той благодатной свободы воли, которая ему дарована Богом»… «Подлинный старец, прежде всего благодаря высокой духовности, бережно относится к каждому конкретному человеку»… «Отдельные же современные "старцы" (а вернее их будет называть "младостарцами"), не обладая духовным рассуждением, налагают на воцерковляющихся неудобоносимые бремена (Лк. 11, 46), применяют в своей пастырской деятельности штампы, губительные для духовной жизни, необоснованно применяют к мирянам, по большей части духовно еще не окрепшим, формы духовного руководства, уместные только в монашестве…

Нездоровая зависимость новообращенных от личности младостарца порождает искаженные формы приходской жизни. Люди идут в церковь, чтобы встретиться со "своим батюшкой", а не со Христом, чтобы поговорить со знакомыми, а не для молитвенного общения с полнотой Церкви. Характерная для воцерковляющихся ущербность церковного сознания, в котором не находится места понятию о соборности и вселенскости Церкви, поддерживается такими пастырями, внушающими своим чадам, что спасение возможно лишь в пределах их общины, и для утверждения в этом осуждающими других священнослужителей, тем самым отталкивая людей от них. Это ведет к самоизоляции подобных общин от других приходов, от епископа и, в конечном счете, от Церкви.

Самоизоляция часто имеет следствием недопустимую политизацию таких общин, когда "левая" или "правая" политическая ориентация объявляется единственно соответствующей православному миропониманию…

Именно из–за этого люди, нашедшие "дорогу в Церковь", отворачиваются от нее, несмотря на воссоздание внешнего благолепия храмов и их материального благополучия. И в этом, к сожалению, вина не их, а подобных "старцев" — лжепастырей» (Журнал Московской Патриархии. 1999. № 2. С. 17–19).

Алексий далее напомнил, что к Таинству покаяния изначально прибегали в тех случаях, когда человек совершал смертный грех, отлучающий от Церкви, поэтому не надо смешивать его с исповеданием помыслов, которое исторически сложилось как особая монашеская практика. Причем откровение помыслов принимал старец, не обязательно имеющий священный сан, но непременно- наделенный богатым духовным опытом. Предостерегая от формального, законнического отношения к исповеди, Патриарх Алексий предложил: «Следует объяснить верующему, что исповедь — не отчет перед Богом, а тем более перед духовником о совершенных грехах… Главное на исповеди — не слова, а осознание своей греховности, отпадения от Бога через грех, желание вернуться к Нему и не повторять ошибок прошлого» (Там же. С. 21).

Особенно резко Патриарх осудил распространение некоторыми монашествующими духовниками неправославного взгляда на семейную жизнь, «при котором смысл брака усматривается исключительно в рождении детей. Такой взгляд совершенно не согласуется со святоотеческим пониманием Таинства Брака как школы возрастания в христианской любви, как таинственного единения духа, души и тела супругов. Такое младостарческое толкование брака сужает полноту духовной жизни, возможную в христианской семье, сводит ее до проявления одного человеческого естества. Оно мешает созиданию домашних церквей, в чем, по мысли одного современного апологета, для Русской Церкви и заключается ее будущее» (Там же. С. 18).

Признав особую важность вопроса о духовничестве, члены Священного Синода, заседание которого состоялось через несколько дней после выступления Патриарха, сочли необходимым подкрепить советы Патриарха Синодальным определением.

Болезнь младостарчества оказалась настолько серьезной и не поддающейся быстрому излечению, что на Юбилейном Архиерейском Соборе 2000 года Патриарх вернулся к этому вопросу в своем докладе: «К сожалению, мы до сих пор не имеем информации о том, что это определение [о духовнической практике] надлежащим образом исполняется во всех монастырях и приходах. Продолжаются случаи самочинного наложения неоправданных прещений, давления на волю пасомых в тех областях их жизни, где Церковь предполагает внутреннюю свободу. Считаю важным прекращение такой практики и строгий контроль правящих архиереев за детальным исполнением упомянутого Синодального определения». И еще раз Его Святейшество обратился к пастырям с призывом не допускать нарушения свободы духовных чад в декабре 2001 года на Ежегодном Епархиальном собрании Москвы.

Готовность расстаться с богоданной свободой

Задумаемся: почему все же столь благодарный прием со стороны так называемых пасомых встречает стремление некоторых пастырей «господствовать над наследием Божиим»? (Ср.: 1 Пет. 5, 3). Ведь не на аркане же они тянут народ к себе на исповедь- сами едут, порой издалека, и, кажется, охотно готовы расстаться с той самой богоданной свободой, к которой призваны все христиане…

У обсуждаемой нами проблемы духовного руководства есть и еще одно важное измерение — политическое. Неужели те катастрофы, которые наш народ и наша Церковь пережили на протяжении кровавого XX века, недостаточны, чтобы осознать, насколько важно православным священникам в России решительно отказаться от культивирования в своих «духовных чадах» вечного инфантилизма и тяготения к «сильной руке»? Нам необходимо научиться воспитывать в верующих не готовность к бездумному повиновению, но прежде всего чувство ответственности за принимаемые решения. Иначе — не миновать нам новых потрясений.

Итак, я полагаю, что пожизненным чадам, всегда учащимся и никогда не могущим дойти до познания истины (2 Тим. 3, 7), пора бы поскорее становиться взрослыми. А батюшкам — более смиренно оценивать свое место в Церкви и учиться жить в дружеском согласии с выросшими детьми. Иначе наши миряне — за радостными, но, увы, скорее редкими исключениями — никогда не станут настоящими помощниками своих священников и не начнут сознавать, что Церковь — это и все они.

(Альманах «Община XX век». Апрель. 2002)

Священник Виктор ПАНТИН,

клирик храма во имя при. Серафима Саровского

на Серафшювском кладбище г. Санкт—Петербурга

ЛЕНОСТЬ ДУХОВНАЯ

— Св. Иоанн Златоуст сказал: «Найди двери собственного сердца, и ты увидишь, что это дверь в Царство Небесное». Но часто бывает трудно человеку открыть эту дверь, измениться…

— Наша сегодняшняя церковная жизнь имеет такой недостаток. Люди идут в храм, внешним образом изменяют свою жизнь, но не начинают очень трудную работу над своей душой, не изменяют свое сердце. Мы забываем о том, что внешнее воцерковление жизни человека не значит пред очами Божиими ровно ничего. Более того, становится фарисейством, если вместе с приобретением облика человека «праведного», человека «божественного», мы внутренне остаемся такими же жесткими, нетерпимыми к недостаткам других. А иной раз ведем себя как те пресловутые старушки, которые в свое время многих жаждущих Бога изгнали из храма: когда юноша или девушка не так одеты, как они считают нужным, не так свечку ставят.

Это все происходит из–за чувства собственной праведности, основанном на многолетнем стоянии в храме Божием, исполнении обрядовых правил, предписаний.

В Евангелии сказано об этом в полной мере, вспомним, к примеру, притчу о мытаре и фарисее. При проверке человека на прочность христианскую сердечная открытость, умение сопереживать другому человеку являются лакмусовой бумажкой. Святые Отцы учат, что нужно быть очень строгим к себе и милостивым, умеющим прощать других.

— Всем понятно, что такое лень физическая, а что означает лень духовная, как ее преодолеть?

— Лень духовная, когда мы, исповедуясь, причащаясь, венчаясь, приступая к Таинству соборования, считаем, что это нечто, что Господь дает по милосердию Своему, причем так, что само обладание дарами этого Таинства для нас является добродетелью. Но человек просто оттого, что он формально принял некое участие в некоем Таинстве, что называется, «отметился», не приобретает ничего. Единственно верно, что этот человек обязан великой долей ответственности за то, что дает Господь. Нынче же часто мы видим отношение к Таинству, как к некоему снадобью, некоей таблетке. А многие досужие прихожане стремятся внушать своим знакомым, чтобы они как можно скорее приобщились к этому. Здесь тоже есть лукавство и гордость. Если я пришел, да еще привел кого–то, то мы дружно шагаем к спасению — в этом, увы, присутствует дух советского «колхозного» творчества. На самом же деле; если мы идем с чистым сердцем, нужно понимать, с каким трепетом мы должны шаг за шагом совершать путь по ступеням духовного совершенствования, начиная это восхождение от Таинства крещения.

— Одним из способов преодоления бездействия, формализма являются наши дела на пользу ближнему. Старцы говорят, что «суть не в том, сколько молитв прочитал, а сколько больных посетил»…

— Несомненно. Даже св. прав. Иоанн Кронштадтский, который призывал к непрестанной молитве, предупреждал о том, как бы дьявол не внушил нам мысль, что наше дело теперь только молиться. И вспомним, сколько практических дел ему удалось совершить во славу Божию, начиная с юности и после, когда он постоянно помогал беднякам найти свой путь в трудовой жизни, устраивал обители по всей России, духовные союзы, братства. Например, «Братство распространения христианской нравственности в духе Православной Церкви» во главе с возлюбленным учеником о. Иоанна — священномучеником протоиереем Философом Орнатским.

— Каждый ли человек способен на такую активную творческую благую деятельность?

— Здесь необходимо иметь настрой к тому, чтобы не пройти мимо страждущего. Нужно молиться, творить благое дело. А ведь молимся мы, когда вступаем на путь духовной жизни, как правило, не о том. Человек должен стать полезным членом общины. Но какая тут бывает иерархия, лестница по ступеням приближенности к центру духовной жизни прихода! «А вот она ближе меня к отцу настоятелю, он на нее больше внимания обращает. У нее уже есть многое, и она может творить добрые дела. Конечно, ведь вся гуманитарная помощь идет через нее. А я что могу?»

И человек стремится в церкви, повинуясь законам, увы, не духовным, любыми способами улучить себе кусочек власти. Достигает чего–то. Тут–то он уже должен творить добрые дела, иной раз напоказ он их и делает, чтобы определенным образом выглядеть в глазах окружающих. До времени… И опять ему мало власти, возникают зависть, ревность… У при. Иоанна Лествичника есть обращение к братии, где он говорит, что многие скорбят, что не имеют еще мантии, или дьяконства, или священства, — «не печальтесь. Это вам дадут со временем. А вот добрых дел никто не даст». И наше заблуждение бывает связано с тем, что мы занимаемся самооправданием своего бездействия: мол, когда мне дадут что–то, я смогу это и это сделать. На самом деле именно в таком положении, которое есть у человека, он должен найти радость и учиться трудиться на благо Господа, Отечества, ближнего своего. Простому человеку бывает доступнее то, что уже недоступно высоко стоящему на иерархической лестнице. Истинные подвижники всегда стремились к простоте.

— У вас в храме перед глазами пример вашего духовного наставника — отца Василия Ермакова…

— Батюшка для нас — и отец, и мать, и учитель, и наставник. Стремясь духовно совершенствоваться, полезно обращаться к опытным пастырям, которые всею жизнью своей показывают пример смирения, терпения и любви к ближнему. К сожалению, оттого что таких наставников немного, люди толпами стремятся и в наш маленький храм, к батюшке.

Увы, есть категория верующих, которые стараются переложить свои духовные проблемы на пастыря, считая, что за них помолятся, — и они получат просимое. Но сам человек должен также предстоять за себя пред Богом. Все умеют просить, но не у всех есть мужество спросить себя — достоин ли он просимого, все ли сделал для Бога?

— Многие разделяют жизнь и молитву, не осознавая, что жизнь каждого — молитвенное предстояние перед Богом…

— Заповедь великого Апостола Любви говорит о том, что нужно непрестанно молиться. Есть много молитв на каждое дело. Даже! на остановке, долго ожидая трамвая, нужно сохранять мирность духа, не тратя времени даром, лучше помолиться. Этот мир не должен колебаться ничем. Как сказал Пушкин, «хвалу и клевету приемли равнодушно»…

— Важно в этой связи уметь принимать все, иметь труд и волю нести свой крест. А это трудно…

— Каждый человек должен понимать, что в нашем духовном! пути бывают моменты, когда все держится только на внутренней воле, собранности. Пример для нас — путь Христа. Надо помнить слова Евангелия: «Никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия» (Лк. 9, 62). Человек просит порой — кто хорошую работу, кто удачи в браке. А получая, принимает это как должное. А ведь «.кому много дано, с того много и спросится». Поэтому нужно умножать данные Богом таланты, приносить плоды молитвы. Человек, не сознающий этого, вольно или невольно совершает много ошибок.

Нужно помнить, что от того, чем мы наполним свой внутренний мир, с чем придем в храм, будет зависеть полнота веры в возрождающемся российском обществе. Зажги лампаду в своем сердце — и мир изменится. Апостолы проповедовали не что иное, как Христа Воскресшего. Не заповеди Десятисловия, не заповеди Блаженства и не иные какие истины были в их свидетельстве миру во главе угла. Но непреходящая духовная радость, пасхальная всепобеждающая благодать, которая подвигала тысячи вокруг них; на подвиги мученичества и исповедничества. Ведь тщетна наша вера и наша проповедь христианства без Христа воистину Воскресшего в наших сердцах, без Того, кто есть Истина и Жизнь.

Вопросы задавала Ольга БАБУРИНА

(Газета «Православный Санкт—Петербург»)

Игумен Евмений (ПЕРИСТЫЙ)

ДУХОВНОСТЬ КАК ОТВЕТСТВЕННОСТЬ

ЗАРИСОВКИ С НАТУРЫ…

— Батюшка, я потеряла кошелек. Это воля Божия или, может быть, я рассеянная такая…

— Скорее всего, это Вы рассеянная такая.

(Из приходского разговора)

Даже поверхностное знание жизненных реалий современного церковного общества дает основание утверждать, что помимо прочих, столь привычных для слуха грехов, оно серьезно поражено болезнью безответственности.

Сегодняшний день характеризуется всеобщим параличом серьезности, несмотря на то, что можно встретить очень многих людей, которые бродят по жизни с серьезными до смешного лицами. Это касается не только мирской, но и церковной жизни. Сегодня среди церковных людей можно нередко встретить мертвящую безынициативность, паралич деятельного проявления человеческого ума, творчества, открытости на подлинное, живое, настоящее.

Современному священнику нередко приходится сталкиваться с вялыми, инфантильными, нецелеустремленными, крайне апатичными людьми. Многие прихожане храмов (или насельники возрождающихся обителей) частично или полностью лишены чувства ответственности за свою судьбу пред Богом, за отношения с духовником, за жизнь своего храма (или обители), за неизменность выбранного жизненного пути, за крепость супружеских отношений (или за избранный монашеский путь).

Безответственность очень ярко видна в тех словесных формулировках своих грехов, которые люди приносят на исповедь: «Я ничего не могу с собой поделать. Не могу не унывать (не могу оставить свой любимый грех, не могу не огрызаться, не могу смиряться, не могу реагировать спокойно, когда мне делают замечания)… Я не могу!».

«Не могу!» означает, что человек отказывается перед Богом осознавать себя причиной и виновником своих собственных грехопадений…

Некоторые люди буквально уходят от ответственности. Случается, на приходе или в монастыре человеку доверяют какое–то послушание, возлагают на него какие–то определенные надежды, но как только у него изменяется настроение, он просто оставляет все и уходит, даже не передав дела поручившему. Это происходит нередко.

В последнее время издается очень много литературы религиозно–философского направления, в которой можно встретить много рассуждений о свободе и «правах человека», о том, как лучше: «по благословению…» или «по совету…», о том, на что имеет право и на что не имеет права духовник, но очень "мало говорится об ответственности верующего человека.

Безответственность может выражаться по–разному. Приведу свежий пример, наиболее яркий и характерный случай. Одна знакомая матушка утром, придя на послушание, обнаружила, что ее напарница по какой–то причине не вышла. Вечером, возвратившись в келью, она поделилась «радостью» со своей сокелейницей:

— Слава Богу, ее сегодня не было на послушании, иначе я бы непременно сорвалась.

Каким языком объяснить ей, что каждый человек сам ответствен за собственные срывы?..

Нередко можно встретиться с путаницей и смешением понятий личной ответственности и Промысла Божия. Как часто люди любят сваливать ответственность за свои поступки и за свою жизнь на Бога: «Бог попустил», «Бог не благословил». В определенных контекстах использование человеком в качестве оправдания этих прекрасных выражений означает нежелание принять ответственность за свою судьбу и свои действия. Пастырю нужно набраться мужества, для того чтобы научить своих духовных чад говорить о проблемах честно, не спекулируя высокими словами.

— Если ты не потрудился, не приложил достаточно усилий, у тебя не получилось, к примеру, сдать экзамен (вовремя расплатиться с долгами или сохранить собственную семью от развала), неужели Бог в этом виноват?

Воля Божия и Промысл Божий, безусловно, действуют в жизни каждого человека, каждого из нас. Но если бы следование воле Божией, Промыслу Божиему было бессмысленным и пассивным плаванием по течению, то в истории Церкви не было бы замечательной христианской государственности, не строились бы монастыри и храмы, не прозвучала бы апостольская проповедь. Христианство бы иссякло и не дошло до нашего времени, если бы предыдущие поколения собственную пассивность и безответственность прикрывали подобным высоким слогом.

НЕКОТОРЫЕ ПРИМЕРЫ УХОДА ОТ ОТВЕТСТВЕННОСТИ

В течение своей жизни, благодаря сотням и тысячам человеческих исповедей, современный пастырь встречается с огромным количеством людей, которые под видом тех или иных выражений очень грамотно (как им кажется, с богословской точки зрения) оправдывают свое избегание ответственности.

Я приведу несколько типичных примеров безответственности, иногда упакованной в правильные, красивые, вполне религиозные формулы и формулировки. «У меня это не получится» — нежелание брать ответственность за порученное дело, «Господь не допустил…» — иногда человек просто не пожелал взять ответственность и завалил дело, обвинив в этом Бога, «Если не получилось, значит, нет на то воли Божией» — верно, как и предыдущее высказывание, если человек потрудился сделать все, от него зависящее. Слова эти сами по себе прекрасны, но будьте внимательны: посмотрите, откуда они исходят. Под ними нередко прячется безответственность.

Одним из наиболее ярких примеров ухода от ответственности является греховное неконтролируемое поведение (называемое на языке психологии «компульсивное»), ставшее для многих людей нормой, привычкой. Психологическая защита, с помощью которой человек оправдывает свой греховный поступок, звучит так:

— Я этого не хотел, это моя страсть, я ничего не могу поделать.

Ложь в такой ситуации состоит в том, что человек утверждает, будто его страсть является чем–то не зависящим от него самого.

Другое характерное самооправдание: «бес попутал». Т.е. я давал обет не курить, не пить, не блудить, не раздражаться, не унывать. На исповеди каялся и священнику обещал исправиться, но вдруг опять меня «бес попутал» и при этом «я ничего не могу с собой поделать». То, за что человек ответствен пред Богом сам, сваливается на бесов, которые с нами не могут делать ничего без нашего ведома и нашей воли. Задача пастыря — показать человеку, что за все им совершаемое, за все проявления своей страстности ответствен исключительно он сам.

Ещё одной формулой ухода от ответственности является перенос ответственности на другого человека. Имея духовника, люди перелагают свою ответственность за свои грехопадения и за свои жизненные ошибки именно на него. Такой своеобразный маневр для ухода от ответственности можно наблюдать в жизни многих и многих людей. Человек, полагая, что он полностью передает себя в послушание духовному отцу (на самом деле ничего подобного здесь не происходит; под послушанием многие подразумевают чувство защищенности, осознание того, что духовник о тебе заботится, предположение, что если ты не помолишься, то духовник 1 это сделает за тебя и т.п.; но стоит духовнику начать указывать на подлинные грехи и недостатки человека, поднимется буря возмущения, обиды и негодования), совершенно отказывается от своей воли, под которой им подразумевается ответственность за свое поведение и поступки.

Пришедший на исповедь уверен в том, что батюшка, который, по его представлениям, «отвечает» за него, примет его, пожалеет, прочитает разрешительную молитву, допустит до причастия и этим как бы подтвердит нормальность, легитимность его греховного поведения.

На исповеди такие буквально сваливают на плечи священника все свои проблемы. Причем о том, как они сами пытаются разрешить, развязать свои жизненные узлы, они не говорят, поскольку чаще всего просто отучились (или вовсе никогда не умели) делать это самостоятельно. Они ждут исповеди, ждут встречи со священником, иногда спрашивают, как бороться с грехами, а на самом деле противостоять греху не хотят. Как только речь заходит о реальной работе по борьбе со страстями, оказывается, что проводить ее они совершенно не собираются. Священник дает им маленькую епитимью — прочитать небольшую книжку или положить несколько поклонов… На следующей исповеди оказывается, что они не могут найти для этого времени! Если какая–то внутренняя работа в них происходит, то только в присутствии духовника.

О ЖЕЛАНИИ ПЕРЕЛОЖИТЬ

ОТВЕТСТВЕННОСТЬ НА ПЛЕЧИ ДУХОВНИКА

Для того чтобы найти оправдание безответственности, собственное нежелание отвечать за свои мысли, действия, поступки, среди церковных людей существует очень интересное оправдание. Человек, не желающий ответственно принимать решение, ответственно жить, находит в замечательном и глубоко духовном принципе послушания оправдание собственной безответственности. В современной церковной среде это вылилось в классическую формулу: «Как благословите…» И здесь важно понять: когда речь идет действительно о послушании, а когда о нежелании принимать ответственность за то или иное решение.

Принятие ответственности за свою жизнь тождественно богатству проживания этой жизни. Духовник может помочь человеку в том, что он, осознав, приняв ответственность за каждую эмоцию, за каждое движение, за каждый свой поступок и перестав возлагать ответственность за себя на других людей, обретает полноту проживания.

…Благословение мы рассматриваем как благое слово духовника, полагаемое на ответственное решение человека. За словами «как благословите» (сами–то слова прекрасны, постановка вопроса прекрасна!) очень часто прячется просто нежелание самому решать, самому думать. Поэтому, если посмотреть на судьбу современных пастырей, то чаще всего целыми днями они занимаются тем, что направо и налево решают вопросы своих пасомых, не имеющие никакого отношения к собственно духовной жизни. Нередко можно увидеть духовных чад, «повисших» на духовниках.

Вопросы их личной жизни, по их убеждению, должны решать пастыри, поскольку под предлогом «жизни в полном послушании» те совершенно разучились брать на себя ответственность.

В современной церковной среде мы нередко видим людей, которые без устали повторяют «как благословите», пряча за этими словами свое нежелание брать ответственность за собственную: жизнь, за собственные действия и поступки.

(Из книги «Духовность как ответственность»,

издательство альманаха «Свет Православия»

Макарьев—Решемской обители. 2000)

Богословие от невежества

«О дне же том и часе никто не знает, ни Ангелы небесные, а только Отец Мой один».

(Мф. 24, 36)

«Будет время, когда здравого учения принимать не будут, но по своим прихотям будут избирать учителей, которые льстили бы слуху; и от истины отвратят слух и обратятся к басням».

(2 Тим. 4, 3–4)

«Церковь же непорочная, сущи невеста Христова, должна никоковых же баснословных умствований и самовымышленных толкований приимати, но на самом Писании Божественном утверждатися, и толкования истиннаго великих вселенныя учителей, а не простых бающих мужиков слушати»

(Свт. Димитрий Ростовский)

"К сожалению, несмотря на наши предупреждения, в ряде храмов по–прежнему продается литература, носящая неправославный характер, несущая суеверия…"

(Патриарх Московский и всея Руси АЛЕКСИЙ )

"К сожалению, в настоящее время у нас нередко можно встретить священника или монаха, которые настоящую веру и верность Христу подменяют всевозможными страхами. Мы то и дело слышим о патологических случаях, когда вместо того, чтобы просвещать и укреплять своих пасомых светом Христовой Истины, полуграмотные священнослужители запугивают паству. Несведущие в учении Церкви, не знающие ни догматов, ни канонов церковных монахи распространяют нелепые и ложные предсказания, сеют панику среди паломников, среди простого народа, только еще приходящего к Церкви после долгих десятилетий государственного атеизма".

(Из Обращения Святейшего Патриарха АЛЕКСИЯ к участникам Ежегодного Епархиального собрания г. Москвы 25 марта 2003 г.)

Мечта врага рода человеческого — расколоть Церковь изнутри, раз не удалось ее уничтожить в годы гонений. Идея эта не нова — со времен начала христианства истинную веру пытались поколебать разные лжеучения и расколы, но, по слову Господа, не смогли одолеть ее «врата ада». Нынче же для таких попыток нашлась благодатная почва - :1 духовная необразованность церковного народа, за годы гонений утратившего многие православные традиции. Невежество является почвой) для различных сектантских настроений. Сегодня многие из ревнителей: не по разуму с самыми благочестивыми намерениями изобретают свое собственное «богословие» (вроде ереси о «царе–искупителе»). Они и не догадываются, что их «новое благочестие» — лишь отзвук древних,; давно разоблаченных Церковью ересей.

Понятны чувства русского человека, видящего современное разорение России — ее державной мощи и духа — и мечтающего найти опору в благочестии предков, в идеалах монархии, в симфонии светской и духовной власти. Но здесь велик соблазн поставить Небесное на службу земному, начать изобретать «народное» богословие, идущее вразрез со святоотеческим учением.

«Верующий должен быть христианином, а не вареной лапшой!» — эти полушутливые слова, сказанные как–то священником Артемием Владимировым, как нельзя более серьезно ориентируют православных на трезвую твердость духа, не позволяющую отклониться ни влево, ни вправо со спасительного пути Христова. Мы не должны ни прекраснодушно расслабляться перед искушениями глобализма (угрожающими не только свободе и правам человека, но и его христианскому мировоззрению), ни впадать в эсхатологические страхи, ни поддаваться сектантским суевериям.

Конечно, христианин не может не задумываться о последних временах, о том, как ему жить и хранить веру в условиях тотального наступления зла, как различать, где можно идти на разумный компромисс с миром, а где переступать грань уже нельзя. Но при этом опасно упускать из виду четкие ориентиры — святоотеческое учение и соборный разум Церкви.

Мы не касаемся существа дискуссий по поводу проблем глобализации — это разговор отдельный. Но стоит обратить внимание на нездоровые, порой истерические акценты в этих дискуссиях, на умело разжигаемое недоверие к Православной Церкви, а в конечном счете — недоверие к Богу. То, что мы попадаемся на эту уловку врагов Православия, — свидетельство духовной безграмотности, а то и вопиющего невежества некоторых прихожан, невежества, которое в последнее время, к сожалению, стало двигателем антицерковной активности. Мы как некие «тайные откровения» воспринимаем апокрифические по сути книги, содержащие были и небылицы о самозваных «блаженных», «старицах», пророчествах, множим на ксероксах листовки об иконах, «явившихся во сне» людям, явно находящимся в состоянии прелести.

Искренние заблуждения — это не главная беда. Хуже, когда такие «ревнители» пытаются навязать еретическое сознание всему церковному народу, обвиняя в недостатке благочестия Священный Синод, а то и создавая неканонические, подчас не подчиненные церковному началу раскольничьи группировки. Иногда они исповедуют еретические взгляды (например, считают, что Церковью управляют старцы — то есть создают неслыханную доселе «иерархию»), а иногда — антихристианские, тогда они фактически отпадают от Церкви, паразитируя на ее теле. Объединение и агрессивность таких псевдоправославных неканонических групп, щедрое финансирование околоцерковных, но часто антиправославных по духу печатных изданий позволяют подозревать, что за ними стоят определенные силы, враждебные Православию и заинтересованные в его разрушении.

От нас в такой ситуации требуются сугубая осторожность, хорошее знание основ веры и верность «единой Святой, Соборной и Апостольской Церкви» и ее учению.

Святитель Игнатий БРЯНЧАНИНОВ

«ПЛОДЫ СУЕВЕРИЯ — ПОГИБЕЛЬ»

«О! Как человек (сужу по себе) слеп и легковерен. С великим трудом он решается поверить Богу, с величайшей скоростию, очертя голову, как говорится, верит сатане».

(Из «Писем к монашествующим»)

* * *

«Пребудем в верности Святому Духу. Он Пресвят и Пречист, — почивает в одних чистых и святых, любит смиренных, доказывающих свое смирение не чем–нибудь наружным, но повиновением ума Евангелию и Церкви. Он отвращается от своеразумных, отделяющихся от единства Церкви для какой–нибудь мысли, льстящей уму и сердцу. Он удаляется от них и приступает к ним темный дух прелести. Одна мысль ложная, — сказал некоторый Святый Отец, — может низвести в ад».

«Всякая другая вера, кроме веры в святую Истину, есть суеверие. Плоды суеверия — погибель. Такая вера осуждена Богом…».

(Из «Писем к мирянам»)

* * *

«Великие угодники Божий, познавшие немощь, общую всем человекам, страшились яда ереси и лжи, а потому со всевозможным тщанием убегали от бесед с людьми, зараженными лжеучением, и чтения еретических книг. Имея перед очами падение ученейшего Оригена, искусного в любопрении Ария, красноречивого Нестория и других, богатых мудростью мира, погибших от самонадеянности и самомнения, они искали спасения и обрели! его в бегстве от лжеучения, в точнейшем послушании Церкви.!

…Опыт доказывает, как гибельны последствия безразборчивого чтения, сколько можно встретить между чадами Восточной Церкви понятий о христианстве самых сбивчивых, неправильных,! противоречащих учению Церкви, порицающих это святое учение, — понятий, усвоенных чтением книг еретических!..

…Душу может убить одна мысль, содержащая в себе какой–нибудь вид богохульства, тонкий, вовсе не приметный для незнающих.

«Будет время, — предвозвещал святый Апостол, — егда здраваго учения не послушают, но по своих похотех изберут себе учители, чешеми слухом: и от истины слух отвратят, и к баснем уклонятся» (2 Тим. 4, 34).

Не прельщайся громким заглавием книги, обещающим преподать христианское совершенство тому, кому нужна еще пища младенцев; не прельщайся ни великолепным изданием, ни живописью, силою, красотою слога, ни тем, что писатель — будто! святой, будто доказавший свою святость многочисленными чудесами.

Лжеучение не останавливается ни перед каким вымыслом, ни перед каким обманом, чтобы басням своим дать вид истины и тем удобнее отравить ими душу.

Лжеучение само по себе — уже обман. Им обманут прежде читателя писатель (2 Тим. 3, 13).

Признак книги истинно, существенно душеполезной — святой писатель, член Восточной Церкви, одобренный, признанный Святою Церковию».

(«Об удалении от чтения книг,

содержащих в себе лжеучение»)

Архимандрит Иоанн (КРЕСТЬЯНКИН)

ОТЛУЧИТ ЛИ НАС ОТ БОГА

СТРАХ ГРЯДУЩИХ ИСПЫТАНИЙ?

Дорогой о. А.!

О кончине мира лучше, чем сказал митрополит Вениамин Федченков, не скажу. Только от себя отмечу, что многие волнуются этой темой, но из тех, кто о ней говорит и надрывно думает, мало кто стал жить соответственно этим думам и мало кто палец о палец ударяет, заботясь о спасении души своей. А ведь эти думы только к этому и призывают, и обязывают. (Уже близь, при дверех.) Если завтра я должен предстать на суд Божий и если завтра надо дать ответ на вопрос, как я жил, чем я жил и жил ли духом Божиим? — то какие заботы о накоплении, о стройках? А ведь ныне, в основном, только об этом и думают, духом же Божиим живут единицы даже и в Церкви, даже и те, кто служат у Престола, даже и монашествующие.

Вглядитесь в себя — страх ли Божий руководит нашими мыслями, поступками?

Любовь ли к Богу и людям лежит в основе бытия нашего?

Вот, дорогой о. А., та печать, которую ставит нам ежедневно наш образ жизни, которую ставим мы себе сами в своей душе, сердце и уме, приближая или отдаляя время пришествия антихриста. А его печать лишь засвидетельствует ту, которую мы себе уже поставили. Без нас — нас ни спасти, ни погубить нельзя.

Дорогой о. Н.!

Да, время наступает наисмутнейшее, враг раскачивает и старается низложить Церковь. В клир вошло много совсем нецерковных; людей и даже неверующих, и они делают свое дело. Ну а с нами; Бог, и нам надлежит делать дело Божие.

Простите меня великодушно. Посылаю Вам свое видение нынешних проблем: на всякую вавилонскую башню есть Божия сила! и власть, а нынешняя компьютерная страшилка–зверь, верно, еще; не так страшна, что медлит Господь уничтожить этот ненадежный «архив». А придет время — и рассеет Господь те страхи, которые взял на свое вооружение враг рода человеческого. Нам же надо стоять в вере и не бояться ничего, кроме греха. Прошу молитв.

Дорогая о Господе Л.!

Я, действительно, скажу Вам, что надо придерживаться благословения Священноначалия церковного, ибо в Церкви ум соборный. Но если у кого–то есть возможность пока не брать карточек, то и не берите.

Но не знаю, у кого сердце будет спокойно, если он один из всей семьи будет «праведный» — без карточки и в то же время будет есть! хлеб, полученный на эту карточку погибающим близким человеком.

А я уверен, что не искусит Господь любящих Его и верных Ему выше меры сил их.

А печать смогут поставить лишь тому, кто нераскаянно жил во грехе и кто отрекся своей жизнью от Господа. Прежде печати; антихриста будет грехом опечатан ум.

Дорогой о Господе В.!

В ответ на Ваше письмо я Вас спрошу: «Чем полученный Вами документ хуже или лучше того паспорта, который все мы имеем доселе?» И механического, огульного отречения быть не может, только наше личное отношение к Богу может спасти или погубить нас. А у Вас о Вашем вероисповедании никто и не спрашивал. Умудри Вас Бог.

Дорогой о Господе В.!

Еще со времен апостольских говорилось, что уже тогда появилось много антихристов. Но жизнь идет. Христианству исполнилось уже 2000 лет.

И люди спасаются, и будут спасаться до последних дней мира. И люди живут, трудятся, одни — по закону Божию, другие — по стихиям мира сего. И нельзя сидеть у окна, ничего не делая в ожидании чего–то. Осудишься с неверами вместе за бездеятельность и за то, что не стал умножать вверенный тебе Богом дар. А о новых документах я тебе уже писал и повторяться не буду. Печать последует только за личным отречением человека от Бога, а не обманом. Обман смысла не имеет. Господу нужно наше сердце, любящее Его.

Смущение, смятение и неразбериху сеет всё тот же враг, и они многих уведут от Церкви. Вот и Вы уже сделали к тому первый шаг. И вот это–то и есть шаг к погибели.

Дорогой о. С.!

В кампании, предлагаемой Вами, я участвовать не буду.

Сам дух подобной деятельности, где много самости, шума и надежды не на Бога, а на человека, да еще с критиканством Священноначалия Церкви, который ключом бьет в Ваших высказываниях, воспрещает мне это. Я уже видел подобное в действиях и духе обновленцев, восстающих на тишайшего Патриарха Тихона, а фактически на Самого Господа и Его Церковь. Письмо, которое так не понравилось Вам, не подлог, написано мной частному лицу, но волей Божией получило более широкую огласку независимо от меня, а значит, так надо. Простите великодушно, предлагаемые Вами методы мне не по духу.

(Из книги «Письма архимандрита Иоанна (Крестьянкина)».

Свято—Успенский Псково—Печерский монастырь. 2000)

* * *

«И если прежде во все времена еретики обнаруживали себя явно, то ныне Церковь наполнена еретиками скрытыми. Это все те, кто приходят в Церковь, но неправо мыслят о ней, о вере, о Боге.

Вот откуда, дорогие мои, ваш вопль, что в Церкви уже нет больше Божией благодати. Но оценка эта неправильная. В Церкви благодать была, есть и будет, только те, кто в ней, не вмещают в себя благодати, их души, их сердца не отданы Богу. И вы сердцем чувствуете, что рядом с вами в Церкви чужой человек. <…>

Облегчается делание разрушителя в Церкви еще и общим религиозным одичанием людей. А в таком состоянии, когда нет сопротивляемости находящим болезням, любая из них, даже самая безобидная, может стать смертельной. <…>

Самый же страшный способ богоборчества и уничтожения Православной Церкви в настоящее время — это извращение истинного христианства и подмена его ложным. Евангелие, которое ныне; известно всем, становится объектом личного переосмысления, перетолковывания, всяческих измышлений на основе слова Божия.

Было время к тому благоприятное, когда верующие не имели книг для уяснения истины, а священство молчало, связанное негласным запретом от властителей мира сего. Но даже тогда не было такого бесконечного разлива измышлений на тему слова Божия.

Теперь же, когда книги церковные и толкования, кои изрекали святые Божий люди, движимые Духом Святым, приобрести легче, чем хлеб насущный, именно теперь, присваивая себе имя христиан, обрушиваются на Церковь еретичествующие служители сатаны. Они возвещают вероломство под предлогом веры, антихриста под именем Христа и, прикрывая ложь правдоподобием, хитростью, уничтожают для нас истину. И «…Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на земле?» (Лк. 18, 8).

Теперь наступают такие дни, что имя христианское слышится повсюду, храмов открывается даже больше, чем можно найти молящихся. Но не будем спешить радоваться. Ведь как часто это только видимость, ибо внутри уже нет духа христианского, дух любви, Духа Божия, творящего и дающего жизнь, но царит там века сего — дух подозрительности, злобы, раздора.

Духи–обольстители и учения бесовские уже явно проникли в церковную среду. Священнослужители, народ церковный, попуская себе ходить в жизни в похотях сердец своих, одновременно молясь Богу и работая греху, получают за это должное воздаяние. Бог их не слышит, а диавол, не связанный силой Божией, творит через обольщенных свои непотребные дела».

(Слово в Неделю 29–ю по Пятидесятнице.

Спасение человека совершается

только верой и только в Церкви)

* * *

«Вот теперь много молодежи ринулось в Церковь, кто уже состарившись в скверне греха, кто отчаявшись разобраться в превратностях жизни и разочаровавшись в ее приманках, а кто — задумавшись о смысле бытия. Люди делают страшный рывок из объятий сатанинских, люди тянутся к Богу. И Бог открывает им Свои Отеческие объятия. Как было бы хорошо, если бы они по–детски смогли припасть ко всему, что дает Господь в Церкви Своим чадам, начали бы учиться в Церкви заново мыслить, заново чувствовать, заново жить.

Но нет!

Великий ухажер — Диавол — на самом пороге Церкви похищает у большинства из них смиренное сознание того, кто он и зачем сюда пришел.

И человек не входит, а "вваливается" в Церковь со всем тем, что есть и было в нем от прожитой жизни, и в таком состоянии сразу начинает судить и рядить, что в Церкви правильно, а что и изменить пора.

Он уже "знает, что такое благодать и как она выглядит", еще не начав быть православным христианином, он становится судией и учителем. Так снова Господь изгоняется им из своего сердца,

И где? Прямо в Церкви.

А человек этого уже и не почувствует, ведь он находится в Церкви, ведь он пролистал уже все книги, и ему уже пора и священный сан принимать, а ей уже пора одеваться в монашеские одежды.

И если прежде во все времена еретики обнаруживали себя явно то ныне Церковь наполнена еретиками скрытыми — это все те кто приходят в Церковь, но неправо мыслят о ней, о вере, о Боге…

Не имея ни сил, ни времени, а часто и желания освободиться страшного ведения зла, они начинают на христианской почве изобретать свою новую, невиданную веру, где в равном достоинств уживаются и истина, и ложь. Но по слову ап. Петра: "Лучше бы не познать пути правды, нежели, познав, возвратиться назад от преданной им святой заповеди".

Враг же рода человеческого — деятельный помощник и вдохновитель этих несчастных — предпочитает оставаться в тени. Изобретенным под его диктовку самостоятельным верам уже и теперь нет числа, а будет их еще больше: что ни царство, то свое исповедание, потом что ни область, далее что ни город, а наступит и такое страшное время, что ни голова — то своя вера».

(www.piter.orthodoxy.ru/pspb/n092)

Священник Даниил СЫСОЕВ,

кандидат богословия, зав. Миссионерским отделом

Душепопечительского Центра во имя св. прав. Иоанна Кронштадтского

СЕКТЫ И ЕРЕСИ,

ПАРАЗИТИРУЮЩИЕ НА ПРАВОСЛАВИИ

Пророк и боговидец Моисей, руководя шествием ветхого Израиля, говорил: «Мы… пойдем дорогой царскою, не своротим ни направо ни налево» (Чис. 20, 17). Руководствуясь этим повелением Господним и доныне, уже Новый Израиль — Вселенская Православная Церковь — ведет своих чад мимо мелей и подводных скал мира сего. Она и сейчас хранит то же самое Откровение, которое вверено Ей Создателем. Ее чада послушны поставленным в ней епископам и знают то место, которое каждому уделил Бог. Но как в дни странствования по пустыне, так и в наше время находятся лжепророки, мятежники, которые, обольщаясь миром сим, уходят с этой торной, царской дороги Святого Духа на новые пути и тем самым образуют новые секты, возникающие сначала внутри Церкви, а затем от Нее отпадающие.

Очень важно помнить — наше время не является чем–то исключительным. Но сейчас иногда говорят: раньше были такие светлые времена, когда в Церкви было все замечательно, а сейчас времена — последние, везде отступничество, апостасия — поэтому в Церкви все архиереи продажные, все священники корыстолюбцы, блудники и пьяницы, остаются, дескать, отдельные подвижники, к которым только и нужно идти… Эти слова хулы на Церковь являются своеобразным манифестом раскольнических настроений.

А ведь Церковь является одним из предметов нашей веры, о котором сказано в Символе Веры: «Верую… во едину Святую, Соборную и Апостольскую Церковь». Мы верим, что Церковь непогрешима, что она не может ошибаться, не может принимать ложь за истину, что она останется навсегда. Она сохранится во всей полноте своей и во времена антихриста («Врата ада не одолеют ее») — в трехстепенной иерархии: епископстве, священничестве, диаконстве — она сохранит всю полноту истины, и литургия будет совершаться в Церкви до тех пор, пока не вернется Господь наш Иисус Христос.

Из этого всем известного факта следует, что люди, говорящие, будто сейчас Церковь отступила, Церковь заблуждается, Церковь согрешила, — становятся на путь раскола, на путь сектантства.

Причин отпадения бывает много, но результат для уходящих в раскол бывает одинаково печальным — это вечная гибель душ раскольников. С этой точки зрения попробуем рассмотреть два типа отступлений от Матери Церкви и их причины.

«ЛЕВЫЕ» ОТСТУПНИКИ

О первом типе отступлений мы много слышали в последние десять лет — это неообновленчество. К нему можно отнести группы о. Георгия Кочеткова, создавшего альтернативную иерархию своих пресвитеров, практически независимую от канонического епископата. Подобных умонастроений придерживаются также сторонники и последователи о. Александра Меня, который, собственно, и создал подобную систему. Внутренняя суть убеждений его адептов, внешне придерживающихся самых разных вероисповеданий (от радикально–протестантских до униатских), одинакова. Они говорят, что Священное Писание и Предания Святых Отцов написаны очень давно и потому нуждаются в модернизации, в согласовании с духом времени. «Мы должны быть современными людьми», — говорят сторонники этого направления. Они убеждены в том, что если Церковь не пойдет на это и не начнет изменять изначальное Предание, то Она обречена на превращение в гетто.

Не слышат они страшных слов ап. Иакова: «Прелюбодеи и прелюбодейцы Не знаете ли вы, что дружба с миром есть вражда против Бога! Итак, кто хочет быть другом миру, тот становится врагом Богу» (Иак. 4, 4). Они забыли об Истине и думают, что Она — лишь продукт человеческой активности и потому надо ее «Модернизировать», а то и заменить, чтобы друзья таких модернизаторов не почли их за «мракобесов». Можно сказать, что сторонники таких настроений уклоняются налево от царского пути и погибают во тьме современного отступничества.

Почему–то многие современные христиане считают, что раскол бывает только одного вида — обновленческий. Но гораздо к более разрушительным последствиям может привести уклонение вправо.

РОДСТВО ОБНОВЛЕНЦЕВ С ПСЕВДОРЕВНИТЕЛЯМИ

Самое удивительное, что практически такие же мотивы, как у обновленцев, у тех, кто называют себя «ревнителями Православия» и под этим предлогом раскалывают Церковь. У них есть потаенное убеждение, которое они не слишком афишируют, но оно красной нитью проходит через все их дела. Суть в том, что в их глазах Истина слишком слаба, чтобы защитить Себя. Она нуждается во внешней защите монархии и крепкого государства. Да и, строго говоря, Истина не особенно им и нужна (это мы видим по массе фальсификаций, которые они допускают). Им важнее другое — патриотизм, но не духовный, а полуязыческий, почитаемый ими выше Православия, национализм, вечная борьба, перманентная революция, но никак не «.тихое и безмолвное житие во всяком благочестии и чистоте».

И вот это движение псевдоревнителей для Церкви куда опасней, чем все модернисты вместе взятые. Из церковной истории мы знаем, что во время великих христологических споров V века существовали некоторые аналоги этих уклонов. Модернистами были несториане, а «ревнителями» — монофизиты. Как тогда, так и сейчас модернистов поддерживала «интеллигенция», а ревнителей — монашество. Великие «старцы» того времени — Варсума и Шенуда- поддержали монофизитов и даже руководили кровавым побоищем Разбойничьего собора. И в результате из–за несторианства из Церкви ушли сотни тысяч, а из–за монофизитства — десятки миллионов!

То же самое произошло в России в XV веке, когда под влиянием проповеди «ревнителей благочестия» сотни тысяч, если не миллионы христиан покинули покров Бога и дошли до того, что стали кончать с собой из–за опасения прихода антихриста и его «духовной печати». Как это напоминает наши дни!

И вот сейчас над Церковью снова нависла угроза раскола, и не менее страшного, чем при блаженной памяти патриархе Никоне. Признаки таких раскольнических настроений налицо. Есть монастыри, в той или иной степени зараженные «антиИННизмом» (возбуждающим среди прихожан страхи нечаянно, помимо их воли, получить «печать антихриста», затмевающим всякое трезвое рассуждение), царебожием, отрицанием церковной иерархии, следованием самозваным «пророкам» и «старцам» — фактически это напоминает некое новое хлыстовство. Юг России заражен имябожием[45].

МАНИХЕЙСКИЕ ЗАБЛУЖДЕНИЯ

И, наконец, самое страшное, что в среде некоторых монашествующих и прихожан расцветает манихейство[46]. Само это манихейское заблуждение хотя и незаметно для невнимательного глаза, но распространение манихейской ереси достигло угрожающих масштабов. Нам приходилось часто слышать и в монастырских гостиницах, и из уст прихожан следующие разговоры:

— В наше время жениться нельзя, потому что времена последние. (Сравни: «Аще кто порицает брак, и женою верною и благочестивою, с мужем совокупляющеюся, гнушается, или порицает оную, яко не могущию внити в Царствие: да будет под клятвою». 1 правило Гангрского собора, см. также 51 пр. св. апостолов).

— Спастись в семье сейчас невозможно, поэтому надо бросать мужа (жену) и ехать в монастырь. (Ср.: 14 правило Гангрского собора).

Заметим, кстати, что очень многие постоянно живущие в гостиницах при монастырях люди так и поступили. Сердце обливается кровью, когда видишь их несчастных детей, необразованных, забитых — часто в буквальном смысле грязных. Это безобразие навлекает по канонам (15 пр. Гангрского собора) анафему на головы таких «богомолок».

— Бедный семинарист N. Он женился, а значит, спастись не может. Все женатые священники — курильщики и пьяницы. (Ср.: 9 пр. Гангрского собора).

— К женатому священнику нельзя подходить под благословение, не надо у него исповедаться. (Ср.: 4 пр. Гангрского собора).

— Батюшка, благословите меня жить с мужем как брат сестрой.

— Девочке нельзя играть в куклы, грех, если она представляет себя будущей матерью.

— Ты мясо не ешь, потому что оно скверно. Кто мясо ест, тот звереет. (Услышанный у подсвечника разговор пожилой и молодой прихожанок. Ср.: 2 пр. Гангрского собора).

— Ты ребенка побольше бей, да не жалей. Ведь тогда, когда ты его бьешь — из него бесы выходят, которые всегда в плоти живут. (Ересь мессалиан[47], осужденная на 3 Вселенском Соборе).

— В вине и водке бес. (Ср.: 51 и 53 пр. св. апостолов).

ЖИВУЧЕСТЬ ДРЕВНИХ ЕРЕСЕЙ

Все это не наша выдумка, а зарисовки с натуры. Тут можно только удивляться коварству и живучести древних ересей. И самое печальное заключается в том, что таких идей придерживаются не только миряне, но и некоторые монашествующие, ушедшие в монастырь не ради подвига воздержания, а по тушению браком. (О некоторых из них мы скажем ниже).

Недаром горе–прихожане, склонные к «богословствованию» от невежества, обычно выбирают таких себе духовников именно в обителях. Причем обращаются они обычно не к самым опытным и мудрым монахам, а к молодым, но ревностным не по разуму младостарцам, справедливо осужденным Священным Синодом (28.12.1998). И стоит найтись какому–нибудь более или менее известному «старцу», который, организовав инициативную группу и подпав под архиерейское прещение, возопит об оскудении истинного благочестия и начнет ссылаться на авторитет приписываемых преп. Серафиму предсказаний о последнем отступничестве епископата — как у него тотчас найдется тьма сторонников. Примеры такого рода уже есть. Еще хуже будет, если такими настроениями заразится какое–нибудь крупное братство, объединяющее многих пресвитеров и мирян, да еще и поддержанное каким–либо «обиженным» епископом. Размах раскола может быть катастрофическим.

Тем более, что для него уже подготовлена идеологическая база — через пропаганду идей зарубежников, требования прославления как новомучеников людей, погибших в катакомбном расколе, через создание ореола страдальцев за правду — у греческих раскольников: старостильников–зилотов («непримиримых») и т. д.

Что можно сделать в епархиях, чтобы предотвратить распространение раскольнических настроений? Конечно же, нужно применять со всей строгостью правила Гангрского собора (и подобные им), особенно актуальные сейчас. Хотелось бы, чтоб был ужесточен контроль за тем, что происходит в монастырях, и особенно в монастырских гостиницах.

Особенно надо подчеркнуть опасность пропаганды маркионитских[48] идей, проникающих в сознание многих монархистов, не проверяющих свои эмоции Божественным Откровением. Такие «ревнители» утверждают, что Ветхий Завет принципиально противоречит Новому. Первый, по их мнению, — откровение сатаны, а второй — Бога (некоторые говорят даже «русского Бога»). Идеи эти проповедуются в сочинениях Жевахова и популярного сейчас историка Л. Гумилева, а также сторонниками РНЕ (А. Баркашов). Они приводят к полному отказу от христианства и под прикрытием псевдопатриотических лозунгов ведут к расцвету неоязычества.

Таким деятелям надо знать, что последователи Маркиона, восхваляемого Л. Гумилевым, анафематствованы еще во втором веке и эта же участь ожидает и самих лжепатриотов, если они не покаются. Как следствие этого мироощущения некоторые горе–патриоты выступают с раскольническими лозунгами разрыва с Вселенской Церковью во имя «единственно–неповрежденного русского Православия». Но об этом феномене мы скажем ниже.

Еще большее распространение у многих христиан получила царебожная ересь, о которой нам уже приходилось писать («Богословские соблазны монархического движения». Журнал «Благодатный огонь». № 4. 2000).

Суть этого лжеучения заключается в утверждении, что св. царь Николай является Искупителем грехов русского народа. (Данное учение подпадает под анафематствование недели Православия, осуждающее тех, кто не признает кровь Христову единственным средством оправдания). Его смерть была жертвой за Россию, за; клятвопреступников. А все русские несут на себе грех цареубийства, который вовсе не смывается водами св. Крещения, а требует личного покаяния. (К нам на исповедь уже неоднократно обращались с покаянием в этом мнимом грехе). И главная их вина заключается в том, что они нарушили клятву Земского собора 1613 года, и потому наказание Божие лежит на них. (И это при том, что Земский собор вовсе не является церковным собором, а парламентом, и потому для нас его постановления имеют такое же духовное значение, как и постановление Государственной Думы!).

Со смертью государя якобы был взят Удерживающий (2 Фес. 2, 7) — и сейчас время «предантихристово» (этот неслыханный термин придумали архиепископ Аверкий (Таушев) и архимандрит Константин (Зайцев) — богословы карловацкого раскола) и у власти стоит «сатанократия» (явно манихейское учение). Обоснованием данной доктрины является утверждение, что это истина, ибо «предание старцев».

ИЕРАРХИЯ «ПРОРОКОВ»

Здесь необходимо сказать несколько слов о ненормальном, болезненном отношении к старчеству, которое сложилось сейчас у части православных, считающих, что старец -это пророк Божий, который говорит только слово Господне (чего не было и с подлинными пророками!). Его слово многими приравнивается к Библии[49], а некоторыми ставится еще выше. В их глазах авторитет старца несравненно превосходит авторитет епископата. Архиереи же в сознании «ревнителей» — это почти поголовно отступники, ставленники власти, которых можно скрепя сердце терпеть, но никак не слушаться. Единственными реальными руководителями Церкви в массовом сознании становятся «старцы», обладающие той непогрешимостью, на которую не претендует и папа Римский[50].

Церковью управляют старцы?! Ни Сергий Радонежский, ни Серафим Саровский, ни Антоний Великий почему–то об этом не догадывались! Они всегда считали, что Церковь там, где православный епископ. Почему? Да потому, что они были православными. И знали, что Церковь вверена именно епископам (как говорил Иоанн Дамаскин)!

Те, кто ставит на это место старцев, вводят новую иерархию, которую не знает Церковь! Это иерархия «пророков», которые должны якобы контролировать священников, епископов. Такие попытки в истории Церкви уже были. Это «новое» откровение — возрождение ереси Монтана и Прискиллы[51]. Известно, что еще во 2–м веке Монтан утверждал, будто он — воплощение Святого Духа, и потому епископская церковь ниже, чем его личная духовная церковь. Церковь такое учение всегда отвергала как ересь…

Если нынешний «старец» пророчествует (а любое его слово почитается за пророчество, даже если говорил его не он, а его келейница), то величайший грех сомневаться в его словах. Если его пророчество не сбылось (а пример массового лжепророчества был в 1992 году, когда многие назначали конец света на основании «откровения преп Калинника»), то значит «старцы отмолили» (хотя Писание требует проверки пророка, а несбывшееся пророчество показывает в человеке лжепророка (Втор. 18, 22) — величайшего грешника). Такого «пророка» тогда предавали смерти! Потому что он лгал от имени Господа! Очень многие любят сейчас «предсказателя» XX века монаха Авеля, но забывают при этом, что он был посажен в тюрьму по распоряжению святителя Филарета Московского — именно за лжепророчество о назначении дат; конца света… У нас же обычно лжепророчества охотно прощают, хотя нынешние лжестарцы лгут непрерывно!..

Таким образом, многие ставят старцев выше (!) Христа, который сказал: «О дне же том и часе никто не знает, ни Ангелы небесные, а только Отец Мой один…» (Мф. 24, 36).

Мы знаем, какой духовной силой обладали подлинные старцы -такие, как Амвросий Оптинский, Серафим Саровский и другие. Но иных народная молва возводит в «старцы» без всяких оснований. Обычно чем радикальнее и строже священник, чем больше он требует послушания самому себе и особенно чем громче он ругает священноначалие — тем быстрее он будет провозглашен «старцем». А если при этом он еще поддерживает какие–то эсхатологические ожидания и рассказывает о «видениях», занимается самочинной отчиткой, раздает экстраординарные советы[52], то провозглашение его «старцем» обеспечено. Как говорил о. Никон (Воробьев), «мне легко стать старцем, стоит лишь раза два проползти на коленях вокруг храма, начать раздавать просфорки, сопровождая их странными высказываниями — и готово…».

Действительно, сбываются ныне слова ап. Павла: «Будет время, когда здравого учения принимать не будут, но по своим прихотям будут избирать себе учителей, которые льстили бы слуху; и от истины отвратят слух и обратятся к басням» (2 Тим. 4, 3–4). Выражение «льстили бы слуху» переведено здесь неточно. Подлинник, который точно передан славянским переводом, говорит «чесали бы слух» — т.е. распространяли бы сенсации. «Старцы сказали» — и у иного отключается разум, остаются одни эмоции (бывает, даже ненависть к несогласным).

Однако если мы обратимся к Преданию церкви и к Евангелию, то увидим, что выражение «предание старцев» употребляется там в отрицательном смысле (Мф. 23): «Устраняя слово Божие преданием вашим, которое вы установили» (Мк. 7, 13).

Интересно, что нам уже приходилось сталкиваться с такими современными «преданиями старцев». Одна женщина рассказала, что ей «старец» благословил не платить за квартиру, т.к. в сберкассе требуют ИНН. Я спросил ее:

— А пользоваться горячей водой, выкидывать мусор, включать лампу он не запретил?

— Нет, — отвечала она, — он благословил жить, как живем, пока мэрия не выселит.

Таким образом, предание об ИНН отменило заповедь Господа «не укради». Когда я сказал ей об этом, она страшно обиделась. Тогда я предложил ей выбрать между «старцем» и Евангелием — и она все же выбрала Писание.

ПОДЛИННЫЙ СТАРЕЦ

НЕ ПРОТИВОПОСТАВИТ СЕБЯ ЕПИСКОПАТУ

Подлинные старцы всех времен никогда не противопоставляли себя епископату. Так преп. Антоний вышел из пустыни, чтобы поддержать свят. Афанасия, а преп. Феодосии Великий пришел с монахами в Иерусалим, чтобы поддержать патриарха, которого заставляли отказаться от Халкидонской веры. Преп. Сергий за послушание митрополиту Алексию ходил мирить князей, а преп. Серафим отказался даже читать акафист Богу Отцу, узнав, что он отклонен Синодом.

Современные «старцы» «святее» и Антония, и Сергия, и Серафима, и Феодосия… Не для них говорил преп. Иоанн Дамаскин, что «епископам вверена Церковь». Не для них писал св. Игнатий Богоносец: «кто не с епископом, тот не с Богом». Недаром с этим движением связано такое количество видений, вводящих неведомые прежде учения. Это и мнение, будто «благодать перешла» от Державной иконы к Честноховской (а всякий, кто не признает это — иконоборец), и самодеятельные изображения, выдаваемые за чудотворные иконы, но как две капли воды напоминающие картины оккультистов и богородичников (я говорю об известном изображении «Воскрешающая Русь»), и новые, самочинно «канонизированные» «святые», такие как Григорий Распутин, Иван Грозный, Игорь Тальков (ему уже написаны акафист и икона!), Василий Чапаев и многие другие[53].

НАШЕСТВИЕ АПОКРИФОВ

Особо надо выделить массу откровений и апокрифов, которые распространяют наши «ревнители». Это и вызывающие сомнения откровения, приписываемые преп. Серафиму, — они, как принято считать, записаны Мотовиловым, но происходят из архива о. Павла Флоренского (склонного к мистицизму). В этих откровениях, наряду с рядом явных лжепророчеств (вроде обещания победы Юга над Севером в США, или обещания, будто преп. Серафим воскреснет при императоре Николае — см. «Серафимово послушание»), содержится предсказание об отступничестве архиереев, на которое очень любят ссылаться современные раскольники. Надо заметить, что у нас нет доказательств подлинности данных текстов, записанных спустя десятилетия после кончины преподобного.

Вот что пишет об этом известный богослов диакон Андрей Кураев в книге «Оккультизм в Православии»:

«…Недоказуемость, странность и фантастичность характерны для частных и церковно неавторизованных воспоминаний о жизни святых. Так, собеседник прп. Серафима Н. Мотовилов распространял весьма фантастические легенды о пророчествах старца. В 1854 г. он сообщил императору Николаю , что старец Серафим "воскреснет прежде общего всех воскресения из мертвых в царствование Вашего Императорского Величества и единственно лишь только для Вас, Великий Государь". В 1867 г. он (ссылаясь на преподобного) рисует картины грядущей истории: "Россия сольется в одно море великое с прочими землями и народами славянскими, она составит грозное и непобедимое царство всероссийское, всеславянское Тога Магога, пред которым в трепете все народы будут. Соединенными силами России и других Константинополь и Иерусалим будут полонены. При разделе Турции она почти вся останется за Россией… Франции за ее любовь к Богородице Св. Мадонне дастся до семнадцати миллионов французов со столицей городом Реймсом, а Париж будет совершенно уничтожен… Антихрист родится между Москвой и Петербургом, в том великом городе, который будет назван «Москво—Петроградом». До явления Антихриста должен состояться Восьмой Вселенский Собор всех Церквей для объединения и воссоединения всех святых Христовых Церквей против назревающего антихристианского направления под Единую Главу Христа—Жизнодавца… Евреи и славяне суть два народа судеб Божиих, сосуды и свидетели Его, ковчеги нерушимые; прочие же все народы как бы слюна, которую извергает Господь из уст Своих". Этот текст настолько странен (и экуменичен), а происхождение его настолько двусмысленно (ибо сказать, что текст происходит из архива свящ. Павла Флоренского — равнозначно утверждению, что родом он из мира оккультистов и фальсификаторов), что даже составители энциклопедии современных апокрифов — православного триллера «Россия перед Вторым пришествием» — не сочли возможным переопубликовать этот текст полностью».

Кроме этого, имеют место апокрифичные «Сон митр. Макария (Невского)», на основании которого строят свою доктрину царебожники, книги «Богом данная», «Сказание о житии блаженной старицы Матроны», «Блаженная Алипия», «Сестра Антонина. Чисточетверговая вода» и многое другое.

Думаю, что одной из главных причин такого расцвета визионерства стал всплеск оккультизма в современном мире. Люди, привыкшие к «расширению сознания», приходят в Церковь и навязывают Ей свой способ мышления. По крайней мере, по своей работе в Душепопечительском Центре во имя св. прав. Иоанна Кронштадтского я замечал, что те, кто был в оккультных сектах, очень склонны к поискам старцев и с гораздо большим удовольствием читают антимасонские произведения, нежели Святых Отцов.

ЕРЕСЬ ЦАРЕБОЖИЯ

И вот уже находятся большие группы людей, создавшие свою догматику и фактически альтернативную «церковь» внутри Русской Православной Церкви.

Перейдем к рассмотрению этих, уже оформившихся сект. Самой громкой из них является «Братство Царя—Искупителя». Идеологом ее является некий В. Кузнецов. В нее также входят бывшая келейница о. Николая Гурьянова с о. Залит, самочинно именующая себя схимонахиней (видимо, «Шаталовой пустыни») Николаей (Гроян) и известная певица Жанна Бичевская. Поддерживает это движение благочинный одного из округов Ивановской епархии игумен Митрофан.

Эта секта придерживается уже разбиравшейся выше царебожной ереси. Но кроме этого, они утверждают, будто царь является главой Церкви, а раз иерархия отреклась от царя и признала временное правительство, то законной Церкви на земле уже нет, сейчас церковь ОБЕЗГЛАВЛЕНА, а в невидимую Церковь входят только те, кто признает невидимую власть духовного царя. Царь, по мнению этих еретиков, неподсуден церковному суду и может делать все, что хочет. Они исповедуют своеобразный экуменизм — теорию ветвей, но только не в обновленческой форме, а более узко — они считают, что и наша Церковь, и раскольники–старостильники всех 14 расколов, которые существуют в Греции, и катакомбники — все члены единой церкви. Хотя мы знаем, что Церковь есть тело Христово, она существует в евхаристическом общении.

Доктрины царебожников придерживаются и члены секты А. Макеева «Опричное братство св. Иосифа Волоцкого», которые выступают с идеями «православного террора» и обещают отрубить голову Святейшему Патриарху прямо в Храме Христа Спасителя[54], утопить в Москва–реке С. И. Носенко — редактора журнала «Благодатный огонь».

Весьма знаменательно, что аналогичные идеи разделяют и сторонники РНЕ Баркашова[55]. В газете Всероссийского Движения Русского Национального Единства «Для русских людей» мы читаем: «Царь Николай предупреждает: России суждено пережить катастрофу» (№3, 2002). А в статье «Осененные свастиками» поются дифирамбы о. Сергию, священнику села Лупачева Ярославской епархии (водрузившему на храм «гамматические кресты» — попросту говоря, свастики), с большой симпатией относящемуся к Гитлеру. Газета сокрушается, что после таких откровенно фашистских настроений «епархия батюшку сняла с должности»… Характерно, что здесь идеи «православного террора» получили своеобразное развитие: газету украшает символ палачей–опричников — метла и песья голова. Очевидно, это идеал «опричного» христианства, нравственность которого ярко выразил историк Иван Виноградов из Нижнего Новгорода в статье «Факты против домыслов» («Русь православная». №№3–4. 2003). Оправдывая зверства Ивана Грозного «государственными интересами», доказывая необходимость канонизации тирана, он подводит под злодеяния такую духовно–нравственную базу: «В те времена публичные казни считались проявлением своеобразного милосердия к заблудшим душам грешников», «да, Иван Грозный брал на себя ответственность за казни, но он вместе с палачами выступал не только в роли судьи, несущего возмездие за преступления, но и духовного врача — заступника грешников, через предсмертные страдания плоти стремящегося облегчить их загробное наказание».

Не будем говорить о полной и очевидной бессмыслице «заступничества», согласно которому не покаяние облегчает участь грешника, а как можно более жестокие предсмертное мучения. Думаю, сторонникам царебожия стоило пересмотрев свое отношение к римско–католической церкви и канонизировать великого инквизитора Торквемаду. При таком оправдании, вернее, даже канонизации зла, можно «с чувством исполненного религиозно–нравственного долга» говорить о канонизации тирана минувшего века — Иосифа Сталина! Что уже и происходит, как мы видим…

Но вернемся к «Братству Царя—Искупителя». Другим отличием этой секты является совершенно еретическая эсхатология, излагаемая Ж. Бичевской. «Братчики» утверждают, что антихрист уже воцарился духовно (это учение было известно и раньше — его придерживались раскольники–старообрядцы, из–за чего и происходили их массовые самосожжения) и ставит «духовную печать»[56]. Ссылаясь на «предание старцев» (особенно покойного о. Николая с о. Залит, которого они считают катакомбным схиепископом Нектарием, спекулируя на имени уважаемого всей Россией священника), сектанты утверждают, будто кончина мира будет происходить таким образом. По их убеждению, антихрист не будет властвовать в России — это новое достижение в области богословия, учитывая утверждение Иоанна Богослова, что антихристу поклонятся ВСЕ народы, племена и языки. В России воцарится православный царь, который заменит всю иерархию и станет во главе Церкви, а в остальном мире будет царствовать антихрист. Царь сразится с антихристом и убьет его. Мы -то, люди грешные, думали, что Христос убьет его дыханием уст Своих, как об этом написано во втором послании к фессалоникийцам нет, оказывается убьет его православный царь. После этого к торжествующему царю явится Христос, очевидно, чтобы его наградить. Царь отдаст ему свою корону — и начнется тысячелетнее царство Бога на земле[57]. Всех врагов своих сектанты «разорвут в клочья» («Мы врага настигнем по его же следу и порвем на части, Господа Хваля» — дословная цитата из песни Ж. Бичевской, которая именно так представляет себе торжество «опричных идеалов», провозглашаемых почитателями Ивана Грозного). Но наступлению Этого «светлого будущего» мешает то, что Церковь не желает канонизировать Распутина и Ивана Грозного.

Это «Братство Царя—Искупителя» возникло в результате деятельности хлыстовской секты пелагеевцев. Основание ей положила деятельность Пелагии Рязанской, которую они считают величайшей святой. Возглавлял эту секту некто Петр, который, по рассказам рязанских священников, сеял смуту во множестве приходов епархии. Материалы этого движения регулярно публикуются в газете «Жизнь Вечная». (Эта газета сейчас является официальным изданием секты и распространяется на православных выставках и крестных ходах).

Приведем лишь несколько цитат из высказываний «блаженной Пелагии», чтобы понять, что перед нами опять звучит знакомый гностический мотив. «"Страшным магом был Хрущев, — говорила блаженная девица Пелагия. — Он жаждал умертвить одну треть населения и поэтому приказал вместо пшеницы засевать плевелы из Америки, чтобы истощать землю!" (По молитвам Пелагии — и ее одной — Хрущев был снят). "Вот какая цель будет у нашего духовенства: открыть двери антихристу Раньше Церковь готовила народ для рая, а теперь для ада. Священство и народ не знают как перекреститься. Сделано все умышленно. Большинство духовенства не имеют разума, Бога и народ не любят. Все сделано духовенством, чтобы народ молился небрежно, кое–как, хотя вся сила в крестном знамении! Блаженная Пелагия предсказывала, что в последние времена будет повышение пенсии, и объясняла, что это к приходу антихриста… "У Ария разверзлось чрево и выпал кишечник — по молитве святителя Афанасия Великого. Вот был молитвенник пред Богом!.. Первосвященники при помощи помещиков свергли царя! За это их постигло: кровь, мучения и смерть. Это и есть отступление от постановления Святого Духа, которое не простится вовек! Все в руках Патриарха и архиереев, но они — за безбожную власть!" Большинство духовенства страшно боится таких прозорливых людей, как Пелагия!.. "Ведь и Спаситель пошел против священников, обличая их, а они прям зубами скрипели", — говорила Пелагия Рязанская». [58]

Опять мы видим яростную хулу на Церковь и на священство, прикрывающуюся личиной ревности о чистоте Православия, которое для сектантов заключается лишь в правильном крестном знамении.

Секта эта действует не только на Рязанщине, но и в других местах. Так, ректор Вологодского духовного училища протоиерей Василий Павлов написал по поводу деятельности секты «пелагеевцев» в его епархии: «Что же это за православные и чем они отличаются от враждебных к нашей Церкви сектантов? Ведь сущность сектантства как раз и заключается в превозношении над своей Церковью и отделении от нее. Дух гордыни и духовной прелести, властолюбия и соперничества, столь заметный в учении Пелагии Рязанской, разве не тот же, что у Марии Цвигун, Порфирия Иванова и других "харизматических" (т. е. озаренных "свыше") вождей! Очевидный знак сектантства — то зло, которое оно сеет вокруг себя. Принесла свой вредоносный плод и статья из "Жизни Вечной". "Слышу, за спиной шум какой–то и даже стук стоит, — рассказывает настоятель одного из вологодских храмов. — Оборачиваюсь и вижу, как женщины в тяжких усилиях стараются дотянуться рукой чуть ли не до собственных лопаток". Поясним, что главная идея пелагаиных откровений состоит в том, что "священство и народ не знают как перекреститься Все сделано священством, чтобы народ молился небрежно, хотя вся сила в крестном знаменит". Вопреки мнению Пелагии добавим, что для спасения и жизнь христианскую надо приложить, и про две наибольших заповеди не забыть (Мф. 22, 35–40), и на Бога надеяться. Не руками же, в самом деле, спасаемся У "прозорливой" Пелагии все это опускается как маловажное, "а вся сила в том, что при правильном сложении перстов из них исходит огонь! И когда мы наносим на себя крестноезнамение,1то благодатный огонь опаляет, освящает и очищает наше тело. Кровь, подаваемая сердцем, проходит через огненный крест и поэтому очищается от всего дурного и страшного — все сгорает! Поэтому, чем больше мы крестимся, тем чище кровь…". Странная, прямо–таки оккультная смесь магии и физиологии Нет нужды говорить о других странностях этого "православного" назидания (чего стоит перевод слова "адвентисты" в том смысле, что они "ад винтят")… Вынужденные всматриваться в зловещие черты сектантства инославного, постараемся опознать их и под маской Православия"»[59].

В нашей работе в Душепопечительском Центре нам уже пришлось столкнуться с реальностями внутренней жизни этой секты. Она имеет четкую структуру, напоминающую тоталитарную. Для вступления в нее требуется пройти специальный чин присоединения «от жидов приходящих», не имеющий ничего общего с тем чином, по которому согласно Требнику присоединяются иудаисты. Этот чин проводят какие–то два священника из Рязани (их имена мне, к сожалению, не известны). Человек также приносит покаяние в грехе цареубийства. Сектанту рекомендуется отказываться от имущества в пользу руководства секты. Есть случаи попыток продажи квартир в пользу руководства секты и даже сообщения о рабских работах «на царское дело», практикующихся в данной общине.

«РЕВНИТЕЛИ ИСТИННОГО БЛАГОЧЕСТИЯ» — СЕКТА ПЕТРА[60]

Другой малочисленной, но очень активной сектой, могущей послужить к разрастанию возможного раскола, является движение «ревнителей истинного благочестия»[61]. Основателем ее является некий Петр, который выдает себя за ученика сухумских горных старцев. Последнее возможно и не лишено основания, ибо некоторые отшельники не принадлежат к Церкви, а относятся к одному из толков катакомбничества. Традиции отщепенчества были заложены среди некоторых отшельников в начале двадцатого века под влиянием имябожной[62] ереси, последователи которой, как говорят, еще скрываются в горах. Связь Петра с катакомбниками видна и по тому, что он сжег свой паспорт, а ведь именно так поступали и многие бегуны, считавшие паспорт печатью антихриста.

Итак, Петр, вооружившись фальшивым письмом — якобы от св. патриарха Тихона, создал собственную секту, в которой он играет роль пророка и апостола. Он отвергает благодатность Православной Церкви и Ее Таинств. Чтобы обосновать это, сектанты ссылаются на то, что вода, добавляемая в святой Потир, якобы «трупная с фекалиями», потому что берется из водопровода. А в больших городах, по их мнению, использованная вода очищается и вновь используется. По этой же причине им запрещено есть магазинный хлеб, который также якобы замешен на этой воде. Хлеб можно брать только у «братьев и сестер», ибо только у них он приготовлен на «живой воде». Обычный же хлеб они обзывают дурным словом, так же как в древности делали манихеи. Любопытно, что такое учение не мешает им питаться, в основном, отходами с помоек и овощных баз. Нелепо мнение сектантов, что все священники, весящие свыше 80 килограммов, безблагодатны.

Основным условием приема в секту является продажа своей квартиры или оформление ее на одного из помощников лидера, причем руководители этого движения ссылаются на слова Господа: «Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим…» (Мф. 19, 21). Но проданное дается не нищим, а лжепророку. От адептов секты требуют разрыва с семьей, отказа от работы и учебы. По их учению, все работающие служат сатане. Опять мы встречаемся с феноменом возрождения древних манихейских доктрин!

Остановиться подробнее на этой секте нас заставила их чрезвычайная активность и особая опасность способов миссионерства. Они, как и многие другие сторонники «антисистемы», позволяют себе «ложь во спасение». Своих адептов они вербуют в православных храмах, куда приходят во время больших праздников (особенно престольных), и на крестных ходах. Там они изображают из себя истово молящихся и вступают с православными в собеседование о вере. Затем они указывают на реальные или вымышленные недостатки священников, на нарушение устава и из этого делают вывод, что в официальной Церкви спастись невозможно и посещающий ее служит сатане. Альтернативой они называют свою секту, причем ее членов они считают святыми. Они в любое время года приветствуют друг друга словами «Христос воскресе», что служит у них чем–то вроде пароля.

Нам приходилось встречаться с представителями этого движения- и нас особенно поразил их искусственно «благочестивый» облик: телогрейка, валенки (в начале сентября), длинная нечесаная борода, в которой откуда–то взялись соломинки (в первопрестольной столице). Такое впечатление, что над их обликом работал опытный имиджмейкер! Самое любопытное заключается в том, что привели этих сектантов к нам представители Зарубежной Церкви, сказавшие, что в их позиции есть много верного. Так мы видим внутреннюю сродность раскольнического мироощущения.

«МОНАХИ В МИРУ», или

«Новые симоновцы»

Последней по времени группировкой, имеющей все признаки сектантского новообразования, стало разрастающееся ныне движение, известное под названием «монахи в миру». Здесь активно пропагандируют древние идеи гностиков и манихеев под прикрытием «ревности об истинном православии». К несчастью, это движение уже захватило мужской Успенско—Казанский монастырь (с. Кузнецове Шуйского района) в Ивановской епархии и оттуда распространяет свои идеи. Сектанты считают это место «новым Иерусалимом», причем в одном из лжепророчеств сектантов утверждалось, что Кузнецове будет единственным местом, которое уцелеет во время страшной катастрофы, которая должна была состояться в ночь на 1 января 2000 года.

Настоятель игумен Викторин, духовное чадо «старца» схимонаха Симона — фактический руководитель этого сектантского новообразования, называемого иначе «новые симоновцы». Оно возникло вокруг парализованного схимонаха Симона, больного ДЦП. Его часто возят по Москве в инвалидной коляске в сопровождении Викторина и схимонахини Серафимы, которая в брошюре «И остави нам долги наша» (издательство «Синтагма». 2000) названа «духовной наставницей обители» (мужского монастыря!). В этой же брошюре описывается более чем странная женско–мужская «монашеская община, состоящая из послушников, послушниц, монахов и монахинь» при Успенско—Казанском монастыре села Кузнецово.

В Москве у «новых симоновцев» есть несколько «базовых» квартир. Есть сведения, что в Москве его эмиссар действует на Ваганьковском кладбище. Также многие из сборщиков, стоящих около храмов, являются адептами и проповедниками ереси.

Идеология этой сектантствующей группировки полностью тождественна богомильской[63]. Они так же отвергают брак, так же считают, что Таинства, совершаемые женатыми священниками, недействительны (когда они желали постричь в тайное монашество одну из московских прихожанок, то говорили ей, чтоб ни за что не говорила об этом своему духовнику), действительны же только совершаемые иеромонахами. Они так же, как богомилы, запрещают неженатым вступать в брак, а от женатых требуют развода. Вот, например, что пишет муж одной из жертв «новых симоновцев»: «Со временем послушания стали вызывать у меня и у знакомых удивление. Супруга перестала платить в общественном транспорте, в магазине все брала без очереди. Работая поваром, кормила так, что все отказывались есть. Первым раз я услышал об уходе супруги в монастырь. Тяжело заболела родственница, а жена заявила, что спасли ее не врачи, а отмолили старцы. И за это супруга должна до конца своих дней поселиться в монастыре».

Когда в одной семье родилась девочка, мать ее также находилась под духовным окормлением «старцев». Узнав о рождении ребенка, «старцы» вознегодовали и запретили его кормить через пол- тора месяца после рождения, что привело малышку к дистрофии последней степени. Даже в больнице, куда ребенка поместили силой, мать не подпускала к нему врачей, мотивируя тем, что сначала должен приехать «старец» и дать благословение на лечение. Лжестарец благословил не кормить Машу, чтобы та «умерев, искупила грехи родителей». Когда ребенка выходили, «старцы» благословили кормить ее только постной пищей.

Кроме этого, они исповедуют мессалианское учение о том, что в теле каждого человека от рождения живет бес, которого не изгоняет Таинство Крещения, а лишь молитва, сопровождаемая физической болью. Чтобы испытать эту «бесоизгоняющую» боль, необходимо избиение, причем начинают его с грудничкового возраста, когда младенца бьют специально приготовленным для этого веником. Когда же ребенка отрывают от груди, тогда его начинают избивать четками[64]. Рассказывающий нам об этом священник своими глазами видел страшные кровоподтеки и синяки на теле младенца.

Как и в монтанизме, среди адептов данной секты процветает лжепророчество: культ лжеюродивого схимонаха Симона, около которого стоит истолковательница — монахиня Серафима, появляющаяся иногда со священническим крестом на облачении, которая и передает волю «старца», чья речь совершенно непонятна и напоминает мычание. Поклонники этого схимонаха считают, что его пророчества равны откровениям Библии, говорят, что брак — скверна (и так считают многие сторонники правых расколов, хотя утверждение, что брак это скверна, является ересью, осужденной еще отцами Гангрского собора: если человек хранит девство, гнушаясь браком, он анафематствуется, отлучается от Церкви — как хулящий творение Божие).

Доверие к этому лжестарцу доходит до того, что по его приказу чуть не убили ребенка, о котором «Семушка» (так почитатели называют своего лжестарца) заявил, будто воля Божия в том, чтобы он сейчас отошел ко Господу, после чего безумная мать прекратила его кормить. Лишь вмешательство мужа помогло предотвратить катастрофу. Когда ребенок выжил, за него усиленно молились крестная и сама мать (которая одновременно делала все, чтобы он не выжил). За эту молитву обе получили сильный нагоняй от «старца»:

— Пять монахов молились, чтоб Господь забрал ребенка, а вы две отмолили его!

Мать оправдывалась, что она еще не готова, чтоб Господь забрал ребенка. Но, наверное, работа «старцев» дала «плоды» — и через три года мать уже была готова к смерти дочери.

Люди, которые общаются с «симоновцами», знают, что неповиновение, уход от «старцев», попытки перечить им влекут за собой последствия — от угроз здоровью близких до «аномальных явлений в жизни человека». Работал у «симоновцев» шофер, который имел семью, двух детей, старых, нуждающихся в заботе родителей. Через какое–то время шофер стал готовиться к уходу в монахи. Жена его просила «старца» повременить с этим, но воля лжестарцев была непреклонной. В результате супруга осталась с двумя маленькими детьми и двумя немощными стариками на руках — без какой–либо помощи.

Если что–то у лжестарцев не получается и где–то их не принимают, то все это выставляется как мученичество за Христа…

У всех «симоновцев» есть послушание, которое заполняет все свободное время. Всем им присущ характерный для всех сектантов дух поучительства, который распространяется на всех, не вступающих в послушание к лжестарцам. Очень показательны слова одной: «послушницы», сказанные другой женщине:

— Я твоя крестная. Неважно, что у тебя есть духовник. Мои старцы сильнее его, поэтому слушайся меня.

Почти все поучения «старцев» сводятся к бытовым темам. Например, нельзя снимать платок, т.к. «бесы войдут в волосы». Благословение спрашивается на все предметы одежды — и этому уделяется основное время. Точка зрения старцев приравнивается к Божественному Откровению.

Важно отметить, что в вышеупомянутой брошюре «И остави нам долги наша» (являющейся чином исповедания грехов по материалам схимонаха Симона) перечисление грехов, реальных и выдуманных «старцем», похоже скорее на бухгалтерскую отчетность, чем на покаяние души перед Богом. Фарисейским начетничеством можно назвать обвинение матери грудного младенца в том, что она, кормя его, «думала о мирском» — то есть о бытовых хлопотах, которыми заполнен весь день молодой мамы. Оказывается, «грешно» «копить деньги на приобретение той или иной вещи» — на дом для своей семьи, например, «ходить в театр», «подавать деньги в фонд мира» и, конечно, «переходить к другому духовнику» — то есть, чтобы и думать не смели об уходе от лжестарца.

В этом пособии схимонах (!) перечисляет интимные детали супружеской жизни, а один из томов его 7–томной (!) машинописной исповеди посвящен блуду во всех подробностях.

«Лечение», которое назначает Симон обратившимся к нему за помощью и предсказаниями людям, напоминает рецепты оккультистов, приложенные к Православию: например, отслужить строго определенное количество молебнов, вылить на себя 40 ведер (!) святой воды.

Характерно высокое мнение «симоновцев» о себе. Когда игуме–ния одного из монастырей, куда «старец» приехал с паломничеством, не стала спешить исполнять его «благословения», заподозрив в нем прелесть, диакон, сопровождавший его, сказал внешне кротко, но с угрозой: «Матушка, что–то ты неласкова со старцем — смотри, пожалеешь!».

Печально, что в окружении лжестарца немало хороших, благочестивых людей, которые находятся как бы под гипнозом его «обаяния». Не исключено, что благочестивый страх солгать на святого, свойственный православным людям, принуждает многих верить ему, отметать сомнения.

Тем более, что первое общение со «старцами» чаще всего подобно «бомбардировке любовью» мунитов. Но дальше все резко меняется. Послушание должно быть безоговорочным. Вопросы расцениваются как бунт.

Кроме всего прочего, «новые Симоновцы» занимаются и финансовыми махинациями. Бывают случаи, когда «Семушка» велит своим адептам продавать свои квартиры, дома и деньги от продажи передавать лично ему, так что желающим выйти из этой секты просто негде жить. Но и выйти из этой организации не так–то просто. Ряд бывших сектантов таинственно погибли, других выгнали с работы или же они попали в автомобильные катастрофы.

Живут адепты по нескольку семей в избе. Рассказывает один из пострадавших, у которого к «старцам» ушла жена с ребенком. Его жене сдали в одной избе лавку, где она и жила с маленьким ребенком. В этом же доме живет еще 5 женщин с детьми разного возраста. «Когда я приехал туда, — рассказывает потерпевший, — дети бросились ко мне, лезли на руки, прижимались и говорили, что я их отец. Когда я угощал их яблоками, то счастью детишек не было конца. И таких домов не один, а несколько, где живут оборванные, грязные дети. Вместе вышли человек двадцать монахов "от старца" и предложили убраться по–хорошему». Обращение в милицию не дает результата. В Москве неоднократно встречались дети вместе со взрослыми в монашеской одежде, которые собирали милостыню (такие случаи были в Крылатском, Царицыне и в храме Иоанна Предтечи на Пресне).

«Монастырь» общежительный, устав строго финансовый. Для доказательства этого приведем такой яркий пример моральной нечистоплотности сектантов. Когда им потребовалось сохранить для секты квартиру, «старец» благословил тайную схимонахиню., вступить в фиктивный брак с тайным монахом–милиционером. На что не пойдешь ради квартирного вопроса!

Рассказ бывшей послушницы Л. Все исповедуются у «старца», а разрешение грехов получают у о. Викторина. Сам о. Викторин даже ложки супа без благословения «старца» не берет. Только о. Викторин и матушка понимают Симона. Он в свое время да обет ездить по разным монастырям[65] - и за это к нему все относятся с благоговением, а матушки Серафимы боятся панически. Здесь видим некоторую аналогию с «Белым Братством», адепт которого так же панически боялись Ю. Кривоногова, которого воспринимали как злого гения, и обожали «добрейшую» М. Цвигун. Кстати сказать, подобным принципом пользуются и в спецслужбах, где показания от подозреваемого получают попеременно «злой и «добрый» следователи. Первый запугивает, а второй уговаривает — и в результате получает нужные сведения…

Все вышеприведенные подробности сектантской жизни не–должны смутить церковных людей, потому что речь идет не о безобразиях внутри Православия, а о группах, практически отпавших от Православия, по сути антиправославных, но продолжающих прикрываться нашей Церковью.

Надо заметить, что движение «новых симоновцев» имеет тенденцию смыкаться с подобными сектами. Так, паломническая служба монастыря организует поездки к могилам схимонахини Макарии и Пелагии Рязанской. Важно заметить, что сам Симон откровенно говорил, что если священноначалие его как–то накажет, он уйдет в раскол и создаст «истинную церковь»[66]. Кстати, мотив «мученичества» всегда появляется, если лжестарец совершает действия, несовместимые с Православием. Когда одному такому «пастырю» запретили «лечить» в храме, «пациенты» возмутились действиями священноначалия: святых, дескать, тоже гнали…

К этому же типу можно отнести сторонников Елены Цыплаковой — бывшей актрисы, которая организовала собственную секту. Недавно пришлось встречаться с двумя ее адептами, которые рассказывают, что они причащаются дома. Представьте: женщина причащает людей!

Таким образом, мы видим, что раскол фактически уже начался: появились монахи, создающие «свои» общины, независимые от иерархии. С восторгом иные православные повествуют о некоем отце Василии, который строит тайный каменный скит на Кавказе, конечно, без какого–либо благословения епископа, и уже заготовил изюм и муку на случай бегства от «отступников–епископов» и антихриста. При этом никто не задумывается о том, что данный клирик совершает тягчайшее каноническое преступление — воздвигает чуждый алтарь (т. е. престол, воздвигнутый вне канонической Церкви) (Ал. Пр. 31), за что должен быть лишен сана, а его соучастники–миряне — отлучены. Подобные случаи, увы, не единичны[67].

Огромный соблазн в том, что такие раскольнические группки и секты, фактически отпавшие от Православия, действуют пока не вне, а внутри самой Церкви — под ее прикрытием, а иногда и имени всей полноты Церковной! Все они исповедуют приблизительно одну и ту же идеологическую основу, поддерживают друг друга и сотрудничают между собой.

ПАТРИОТИЗМ — ПОНЯТИЕ

ПРАВОСЛАВНОЕ ИЛИ ЯЗЫЧЕСКОЕ?

Наконец, хотелось бы сказать о том, что особенно способствует нагнетанию схизматических настроений. Это убеждение, будто патриотизм в светском его понимании является важнейшей христианской добродетелью — и любовь к Отчизне (замечательное чувство, если оно зиждется на верности духовной общности Святой; Руси, а не на «верности куску земли», где ты родился!) ставят порой выше верности самой Церкви.

Множество новообращенных считают, что Церковь тем полезна, что поддерживает наше Отечество. Т. е. попросту перепутаны причинно–следственные ряды. Вместо того чтобы Россия служила Вселенской Церкви, люди начинают считать, будто Русская Церковь служит стране и нации. В сознании многих христиан совершенно утрачено чувство кафоличности. Для них только русский — это православный. Греки и другие православные народы вызывают порой; глубокое подозрение в чистоте их веры. Я не помню, чтобы еще в 70–е годы у христиан были такие настроения. С крушением коммунизма пришли христиане, которые считали, что к их багажу знаний прибавить надо еще и Символ веры — механически, не осмысливая всей полноты своих знаний. И христиане решили, что возникло течение, утверждающее, что патриотизм сам по себе добродетель. Стали утверждать, что Церковь хороша потому, что она помогает восстановлению России. Какой кошмарный выверт в сознании людей — Россия должна служить Церкви, а Церковь России.

Между тем как Писание, так и Предание Церкви напоминают нам, что все христиане вне зависимости от своей нации и места проживания — новый народ Божий, не имеющий разделения на языки. Слово Божие напоминает, что мы не имеем здесь пребывающего града, но грядущего взыскуем (Евр. 13, 14), что наше жительство не на земле, а на небесах, откуда мы ожидаем и Спасителя (Флп. 3, 20). Как утрачено понимание, что христиане «третий народ, у которого нет родины на земле» (как сказано в христианском памятнике века «Послание к Диогнету»)! Многие ли сейчас смогут вместе со св. Василием Великим повторить гонителям: «Как вы можете сослать меня в ссылку, когда у меня нет отечества, и везде я странник и пришелец, а всякое место находится под владычеством Божиим»!

Сказанное вовсе не означает, что православному человеку чужда любовь к Родине — вспомним и народные ополчения, вставшие за Святую Русь в Смутное время, и преподобного Сергия, благословлявшего князя Димитрия на битву с поработителями, и святого полководца Александра Суворова! Но будем помнить, что эти люди потому и стали лучшими сынами Отечества нашего, что они в первую очередь служили Богу, любили Бога и слушали Его превыше отца и матери. Потому их патриотизм был по–настоящему христианским, а не горделиво–языческим псевдопатриотизмом, мечтающим, чтобы Церковь Христова обслуживала интересы своей страны, а в конечном счете — монархистов или иных политических групп. Да не будет!..

«УТОЛИТЬ РАЗДОРЫ ЦЕРКВЕЙ»

Неразумно делать вид, что не происходит ничего особенного, что только отдельные, богословски безграмотные или психически неуравновешенные люди создают нездоровые настроения в Церкви. Хотя их пока не так много, но они очень громко ведут антицерковную пропаганду в околоцерковных изданиях, книгах и листовках, широко распространяемых в храмах всей России, смущая и заражая еретическими настроениями чад Церкви…

Неразумно и преуменьшать опасность «правых» расколов, считая, что самое опасное — это обновленчество и модернизм. Ничего подобного! Обновленческий раскол увел из Церкви в начале XX века несколько десятков тысяч человек, а катакомбный раскол в свое время отколол от Церкви несколько сотен тысяч. Очевидный раскол «староверов» увел от церкви несколько миллионов человек. Причем довел их до такого состояния, что они кончали с собой и даже начинали блудить — под предлогом борьбы за истину. И это как раз пример того, что расколы «справа» куда страшнее и опаснее, потому что психологически люди считают, что раз человек «ревнитель», то потому хороший. А между тем Господу не нужна ревность. Ему нужна истина. Ему нужно верное хранение Его; слова, Его откровения, к которому нельзя ничего ни прибавить ни убавить.

К сожалению, люди утратили эту систему ценностей, возможность правильной оценки. Ищут не истину, а то, что «чесало» бы, слух. И пока это «чесание слуха» будет продолжаться — будут продолжаться расколы. Будет продолжаться мятеж. Пока люди не научатся любить догматическое богословие, они будут отпадать от Церкви. Догматическое богословие — это сердцевина Церкви. От невежества можно услышать (даже от иных священников!) немыслимые дикости — например, что ИНН лишает человека души. Полный абсурд! Человек даже в аду души не лишится. Люди же повторяют такие абсурдные вещи, потому что не хотят думать, не хотят искать истину… Как сказал известный церковный публицист Андрей Кураев в книге «Христианство на пределе истории», «сегодня вновь "дух старообрядчества" сгущается в Церкви»…

Таким образом, мы видим, что угроза нового раскола вполне реальна, и нам нужно молить Утешителя «утолить раздоры Церквей» и делать все от нас зависящее для искоренения того, что может повлечь за собой это страшное бедствие. Сделать же это; можно лишь при глубоком ощущении той истины, что без общения; с реальной земной Церковью невозможно получить вечную жизнь. Ведь Она — это не просто земная организация, но Тело, Дом и Невеста Ипостасной Премудрости Отца, Создавшей миры. Так? услышим Ее призыв: «Идите, ешьте Хлеб Мой, и пейте Вино Мною растворенное; оставьте неразумие и живите, и ходите путем, разума» (Притч. 9, 5–6).

Протоиерей Александр НОВОПАШИН,

зав. Центром св. Александра Невского (г. Новосибирск)

СЕКТАНТСКИЕ ТЕНДЕНЦИИ

В НЕКОТОРЫХ ВНУТРИЦЕРКОВНЫХ ГРУППАХ

«Ты же трезвися о всем, злопостражди, дело сотвори благовестника, служение твое известно сотвори».

(2 Тим. 4, 5)

Православие сталкивалось с различными сектами и культами и ранее: в этой связи накоплен, действительно, богатый опыт. Даже Джим Джонс с его Джоунстауном в Гайане, где самоубийству подверглись 920 человек, не представляют собой ничего нового: были фанатики среди староверов–беспоповцев XV века, подстрекавшие своих последователей к самосожжению для «ухода» от якобы «сил антихриста»; и многие из этих несчастных прельщенных людей кончали самоубийством — то есть совершали смертный грех.

Но, помимо вероучения, основное различие между известными в России хлыстами или скопцами и современными культами заключается в более утонченных методах контроля сознания. Как ни печально, но проявление сектантства бывает и в Православии. Хотя об этом явлении в Православии не принято говорить вслух, нам крайне неприятно об этом слышать и мы не очень склонны этому верить, но, к сожалению, некоторые сектантские и еретические тенденции — реальность.

На прошедших Архиерейских соборах Русской Православной Церкви неоднократно поднимался вопрос о так называемом младостарчестве как вредном, искажающем православное понятие спасительности послушания явлении. О пагубном влиянии младостарцев на своих чад в последнее время говорится и пишется немало, но далеко не всегда такие явления связываются с культизмом. Те из нас, кто придерживается традиционных путей в Православии, ценят послушание и смирение, тщательное соблюдение монашеских уставов, и мы постоянно обращаемся к нашим старцам и духовникам (особенно монашеского звания) за руководством и примером.

Но духовное руководство в руках людей неопытных, иногда даже умственно нездоровых, аморальных или властолюбивых, может быть обращено во вред. Множество книг посвящено традиционным путям духовной борьбы, в монастыре или в миру. Лучшие из них — жития святых и жизнеописания столпов Церкви и подвижников, как мужчин, так и женщин. Существуют также превосходные руководства в духовной борьбе — такие, как «Невидимая брань» и «Приношение современному монашеству». Эти книги дают образец, по которому новообращенный может проверить себя в любой конкретной ситуации. Однако необходимо сделать предупреждение: хотя в этих книгах немало сказано о старцах и послушании им, надо уяснить себе, что, по слову Христа, в мире надлежит быть искушениям, соблазнам, но главное оружие против искушений, как сказал св. Иоанн Златоуст, — рассудительность!

Заблуждаться в этом отношении опасно: старая и новая церковная история показывает нам, как целые группы ушли в раскол или ересь, уверенные в том, что их лидер непогрешимый «старец». Рассмотрим несколько практических вопросов, которые всегда нужно задавать себе, прежде чем войти в контакт с руководителем и последователями любой религиозной группы — будь то монастырь, приход, братство, сестричество, миссионерская община и т. д.

КАК ОТЛИЧИТЬ ПРАВОСЛАВНЫХ

ОТ РАСКОЛЬНИКОВ?

1.Какова история группы или ее «юрисдикция»? Меня, как священника, очень удивляет отсутствие интереса к этому вопросу у многих приходящих в Церковь.

2.Не говорят ж здесь: «Все прочие монастыри (приходы) никуда не годятся, вы им не доверяйте, но у нас–то все как полагается» Это верный признак культизма.

3.Нет ли ощущения мании преследования — «все против нас», или атмосферы «мы и они»? Не считается ли руководитель «гонимым» и «непонятым» другими в православном мире? Не рассматриваются ли посторонние как «враги»? Ограничивается ли общение последователей личности с теми, кто вне группы? Употребляют ли по отношению к критикам унизительные выражения («тупой», «быдло», «плебей», «мирской» и т.д.)?

4.Просили ли вас когда–либо о чем–то заведомо незаконном, аморальном или унизительном? Здесь хитрость заключается в том, что если человек усваивает мировоззрение культизма, то все что угодно может быть оправдано «послушанием» или, наоборот, чувством собственного превосходства.

5.Нет ли нарушений в вероучении или экклезиологии, как, на пример: «Нам епископы (или священники) не нужны», «настоящих епископов больше не осталось»; это, как правило, означает, что руководитель поссорился со своим епископом (если у него вообще когда–то был епископ). Характерны такие выражения, как, напри мер, «св. Марк Ефесский тоже один в Церкви оставался» и т. п. Не заметны ли попытки подорвать репутацию признанных авторитетов Церкви или, по крайней мере, посеять сомнения в их компетенции?

6.Даже если на первый взгляд группа живет небогато, полез но узнать, не склоняют ли новообращенных к пожертвованиям в том или ином виде (деньгами, имуществом, доверенностью на кредит). Даже в монастыре на это следует обратить внимание: обычно до пострижения от послушника не требуется, чтобы тот расстался с личными сбережениями ни в пользу монастыря, ни в пользу своей семьи. Аналогичный вопрос: не оказывают ли гостям и родственникам особых почестей, чтобы выманить у них крупные пожертвования?

7.Не в ходу ли запугивания и обвинения, например, для при влечения в группу («если вы не примете монашество, я вам гарантирую, что вы попадете в ад») или для удерживания в ней («если вы уйдете — вы погибли, вы вернетесь к своему прежнему греху»)! Не лгут ли о тех, кто покинул группу? Известно, напри мер, что кто–то ушел по своей воле, а руководители упорно твердят, что его «выдворили» как развратника, или безумца, или ослушника, вместо того чтобы просто сказать, что у человека, на пример, не было призвания к монашеству.

8.Если вы мирянин и ходите в церковь, должны ли вы получать разрешение («благословение») от священника, прежде чем поменять работу, купить машину и т.д.? В нормальных условиях это не подлежит ответственности приходского священника, каким бы мудрым и набожным он ни был. Каждый может — и должен — просить молитвенной помощи и совета в таких обычных житейских делах, но спрашивать разрешения — совсем другое дело. Недопустимо навязывание своей воли, подавляя чужую.

9.Оправдывает ли руководитель ложь или искажение фактов тем, что группа якобы служит «высшим целям»? Другими словами, оправдывается ли средство целью? Оказывает ли группа своим членам медицинскую помощь (физическую или эмоциональную, если они в этом нуждаются), или же их отправляют домой, чтобы расходы несли родственники?

10.Заметны ли проявления мании величия со стороны руководства? Иными словами, не видят ли они себя и группу некими на ставниками, избавителями или спасителями всей Церкви?

Если хоть один из ответов на эти вопросы обнаруживает некие отклонения от нормы, такую группу лучше немедленно покинуть: послушание имеет смысл и цену лишь тогда, когда оно добровольное, а не вынужденное посредством страха, чувства вины или эмоционального шантажа. Серьезность подобной ситуации трудно переоценить.

ИСКУШЕНИЕ РЕФОРМИЗМОМ,

или От чего мы хотим «спасти» Церковь

В последнее время появилось много псевдопатриотических организаций, которые увлекают за собой патриотически настроенных православных верующих, спекулируя «правильными» лозунгами. Но в итоге все призывы сводятся к борьбе против первосвятителя и иерархии Православной Церкви. Грустно, что в этой кампании участвуют некоторые, как правило, молодые священники, с «комсомольским задором» пытающиеся загнать еще невоцерковленное население страны в Церковь. В ту «церковь», которую они сами себе придумали.

Понятно, что наши так называемые реформаторы «хотят как лучше» и что в своем стремлении «очистить» Православную Церковь от многих злоупотреблений, к сожалению, безусловно, присутствующих в нашей приходской практике и церковной жизни, «вернуть» Ее к апостольской чистоте, фактически уподобляются Мартину Лютеру, создавая свой «православный протестантизм». Но, думаю, необходимо понять, что путь церковного развития не может быть тождественным пути общественных реформ, ибо в конце концов не мы спасем Церковь, а она нас. Полнота Истины, хранительницей которой является Вселенская Православная Церковь, не может быть объята отдельным человеком. Поэтому, наверное, сколько существует Церковь, столько будет существовать искушение редукционизмом (упрощением), попыткой свести Церковь к понятным обывательским категориям, ограничить Ее собственным представлением о Ней.

Да, человеку свойственно ошибаться. Но если мы собственное мнение ставим выше соборного мнения Церкви, если мы игнорируем весь путь Ее развития, если мы отказываемся различать истинное Предание как жизнь Святого Духа в Церкви от местных преданий и обычаев, то всегда рискуем впасть в духовный элитизм, отдаляющий нас от Церкви и выводящий нас из Тела Христова. И те, кто вопреки предостережению апостола Иакова (Иак. 3,1) спешат сделаться учителями, объективно способствуют той же цели, к которой стремятся столь расплодившиеся в современном мире лжепророки и лжехристы, являющиеся лишь марионетками в руках изначального врага рода человеческого.

Православное свидетельство, сколь бы ярким оно ни было, никогда никому не навязывают, не рекламируют. Свидетельствуют о Православии самой своей жизнью в скромности, мире и согласии с окружающими, насколько это возможно. Хорошие тому примеры жития наших современников св. Нектария Эгинского и праведного отца Николая Планаса Афинского, не говоря уже о таких, как праведный Силуан старец Афонский.

Есть два понятия, на которые опираются как сами тоталитарные секты, так и Церковь по отношению к ним: это понятия отделения и гордыни. Тем, кто хотя бы в общих чертах знаком со Священной Историей, нетрудно вспомнить, что первое во. вселенной отделение произошло по причине гордыни, и называем мы его отпадением. Первым от Бога отпал сатана, и именно в этом смысле допустимо говорить о сатанинской сущности тоталитарных сект и расколов, даже если они оперируют понятиями добра и справедливости. Но известно также, что древний грех гордыни! и поныне грозит каждой душе, что «мать всех грехов» подстерегает всякую человеческую душу и борьба с ней — это начало и конец любой духовной практики.

Необходимо помнить, что духовный тоталитаризм может поразить любого человека независимо от его конфессиональной принадлежности, что его семена могут прорасти в любом сообществе. Поэтому не осуждение является главной нашей целью, а предупреждение.

Необходимо предупредить, что тот, кто утратил духовную бодрость и бдительность, подвергается опасности заражения, а если эту опасность недооценивают, то статус тоталитарной секты может грозить любой, даже православной организации, которая при развитии этой болезни всегда отпадает от Православия!

В последнее десятилетие менталитет культов стал серьезной угрозой неискушенным умам и душам тех, кто приходит в Церковь. Многие из них серьезно пострадали, даже если они и покинули свое прежнее окружение в культе. И становится очень обидно за тех, кто, найдя в себе силы выйти из одной тоталитарной! группы, попадают в другую — не менее тоталитарную, псевдо–православную группу, «общинку» или братство. Как родителям, так и духовенству надо честно и прямо смотреть на проблему, сколь бы досадно и трудно это ни было. Мы не имеем права притворяться и прятать голову в песок.

Итак, чтобы быть защищенными от возможного рабства в культе, нужно учитывать следующие задачи, которые стоят перед нами:

1.Словами и личным примером мы должны пытаться спасти всех тех, кто вовлечен в культы, кто, потеряв свободу выбора, может быть, никогда не найдет в себе сил вырваться оттуда самостоятельно.

2.Научить нашу молодежь, что есть истинное духовное руководство, в чем состоит подлинное монашество и каковы, в противоположность этому, признаки культа.

3.Показать родителям, какие факторы семейной жизни могут, подтолкнуть детей отдать свою свободную волю бесчестным и недостойным вождям, будь то в Церкви, в политике или где бы то ни было. Мы должны научить детей — что есть свобода воли, как она действует и почему это так важно. И мы должны начать учить их немедленно.

4.Необходимо наставлять и поддерживать тех, кто уже порвал с культом, но, может быть, втайне страдает, поскольку эмоциональная рана еще не зажила.

5.Помочь осознать, что все же главная защита от сектантства — наше пребывание в истинной вере, наше подлинное воцерковление. Настоящий иммунитет против лжеучителей дает только святое, ничем не искаженное Православие.

При всем этом необходимо понимать, что большинство сектантов и раскольников для Церкви не враги (даже если они сами так считают), а потерявшиеся дети. И Церковь—Мать всегда рада их возвращению.

«Сего ради пришлите вся оружия, Божия, да возможете противитися в день лют» (Еф. 6, 13).

(Из выступления на секции «Тоталитарные секты

и методы противодействия им», проходившей в рамках

X Международных образовательных Чтений)

Священник Даниил СЫСОЕВ,

кандидат богословия

БОГОСЛОВСКИЕ СОБЛАЗНЫ

МОНАРХИЧЕСКОГО ДВИЖЕНИЯ

После падения безбожной власти и начавшегося оживления церковной жизни среди православных христиан стали возрождаться позабытые ранее большинством идеи восстановления монархии. В связи с этим, церковная мысль вновь начала оценивать это явление. Особую остроту обсуждению этой темы придала канонизация

Царя–страстотерпца Николая, с которой многие связывают надежды на возрождение нашей Родины. Однако это замечательное явление осложняется тем, что, кроме здравых семян святоотеческого богословия, в сознание православных людей падают и еретические взгляды, некоторые из которых прямо отвергают основные догматы Церкви. Эти плевелы, засоряющие виноградник Христов, мы попытаемся вырвать в этой статье.

ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ МОНАРХИЯ ЕДИНСТВЕННОЙ

БОГОУСТАНОВЛЕННОЙ ФОРМОЙ ВЛАСТИ?

В сочинениях многих православных христиан можно встретить мысль, что единственной богоустановленной формой власти является православная самодержавная монархия. Утверждение это считается чуть ли не самоочевидной аксиомой, но вошло оно в сознание христиан не из чистых родников святоотеческой мысли, а почерпнуто из трудов деятелей карловацкого раскола (архиеп. Аверкия Таушева и арх. Константина Зайцева) и катакомбных сектантов. Конечно, нельзя сказать, что раз нечто проповедуется людьми, находящимися вне общения с кафолической Церковью, то это! уже ложь по определению. Но с другой стороны, к идеям, происходящим из таких источников, должно относиться со здравым не- доверием и проверять их светом Откровения Божия.

Итак, посмотрим, учит ли Слово Господа нас тому, что есть какие–то власти, назначенные не Творцом вселенной, а сатаной или еще кем–то. Ответом будет однозначное «нет». Читая Его священные строки мы не найдем ни одного подтверждения этой гипотезы. Напротив, мы услышим песнь Даниила, благословляющего Создателя: «Ибо у Него мудрость и сила; Он изменяет времена и лета, низлагает царей и поставляет царей» (Дан. 2, 20–21) и далее возвещает великую тайну преемствующих друг другу мировых языческих монархий, которые будут существовать по воле Всемогущего вплоть до конца мира и наступления вечного царства Иисусова.

Мы не услышим от пророков, что власти могут назначаться диаволом. Исайя пророчествует, что Сам Господь воздвигнет язычника Кира для того, чтобы он возвратил плен Израиля. Этот нечестивец, не знающий своего Властелина, тем не менее называется помазанником, которого Бог держит за правую руку, чтобы покорить ему народы (Ис. 45, 1). И далее Сам Вседержитель взывает против нечестивцев, желающих ограничить Его могущество пределами православного царства: «Я Господь, и нет иного; нет Бога кроме Меня Я препоясал тебя, хотя ты (Кир) и не знал Меня, дабы узнали все от восхода солнца до запада, что нет кроме Меня; Я Господь, и нет иного. Я образую свет и творю тьму, делаю мир и произвожу бедствия; Я Господь делаю это» (Ис. 45, 6–7). Только Он один управляет ВСЕМИ царствами, республиками, империями и народами. Его могучая мышца воздвигает царей и президентов и низлагает в соответствии с Его Собственными замыслами и целями. Например, Он повелел Илье помазать Азаила в цари над Сирией (3 Цар. 19,15) для отмщения Израилю за нарушенный Завет, хотя Азаил был вовсе не православный царь. Навуходоносор, царь Вавилонский, разрушил Иерусалим, сжег храм Бога Живого, сверг помазанника Божия и уничтожил правоверное Иудейское царство. И тем не менее он называется Писанием рабом Господа Саваофа (Иер. 25, 9), его поход был совершен по прямому повелению Творца, а его защитники — патриоты независимой Иудеи грешили, воюя против него и отстаивая свою независимость. Более того, пророк Варух писал пленникам, чтобы они послали в Иерусалим серебро и там, на развалинах Храма, принесли жертвы и молитву за Навуходоносора (разрушителя его) и сына его Валтасара, чтоб дни их были как дни неба (Вар. 1, 10–13). Учитель же Варуха, пророк Иеремия также писал пленникам от лица Божия: «Так говорит Господь Саваоф, Бог Израилев, всем пленникам, которых Я переселил из Иерусалима в Вавилон: стройте домы и живите в них, и разводите сады и ешьте плоды их… сыновьям своим берите жен и дочерей своих отдавайте в замужество, чтобы они рождали сыновей и дочерей, и размножайтесь там, а не умаляйтесь; и заботьтесь о благосостоянии города, в который Я переселил вас, и молитесь за него Господу; ибо при благосостоянии его и вам будет мир» (Иер. 29, 4–7). Вот источник мысли митрополита Сергия, что радости Советского Союза, как нашей гражданской родины, наши радости! Современные раскольники считают верхом кощунства молиться о язычниках, разрушителях храмов, врагах беззаконных, ненавистнейших отступниках и царе, неправосудном и злейшем на всей земле (Дан. 3, 32). Но таково прямое повеление Создателя, которому следовали и пророк Иеремия, и св. Поликарп Смирнский, и митрополит Сергий, и сонмы мучеников всех веков, молившихся о врагах Креста! Ведь и апостол Павел, когда повелевал молиться «за царей и за всех начальствующих, дабы проводить нам жизнь тихую и безмятежную во всяком благочестии и чистоте» (1 Тим. 2, 2) — говорил это не о благочестивых самодержцах, а о Нероне, который к тому времени (послание написано в 65 г.) уже отличился как лютый гонитель христиан и страшный нечестивец.

Итак, мы видим из слова Божия, что всякая власть от Бога, ибо нет пределов Всемогуществу Его. Мы не имеем права расширять понятие о попущении Господа до того, чтобы ограничить Его власть только пределами православной монархии[68]. Сам Бог есть Самовластный Правитель истории. Как радостно пел пророк Даниил: «Да будет благословенно имя Господа от века и до века! ибо у Него мудрость и сила; Он изменяет времена и лета, низлагает царей и поставляет царей; дает мудрость мудрым и разумение разумным; Он открывает глубокое и сокровенное, знает, что во мраке, и свет обитает с Ним» (Дан. 2, 20–22).

Мысль же, что существуют власти, поставленные не Богом, а диаволом, не является новой для Церкви — этого учения придерживались манихеи всех времен. А восходит она к хвастовству сатаны, искушавшего Христа на горе (Лк. 4, 6). Конечно, нельзя говорить, что Бог заставляет властителей творить беззакония (или хотя бы одобряет это), но Его мудрость настолько велика, что Он обращает их зло к добрым последствиям — чрез безумство и человекоубийство тиранов Господь карает народы, отступившие от Него, а самих злодеев ожидает справедливое наказание за их преступления. Ведь по словам Писания, даже сам сатана служит лишь секирой или пилой в руке Вседержителя (Ис. 10, 12–15).

КТО ТАКОЙ «УДЕРЖИВАЮЩИЙ»,

О КОТОРОМ ГОВОРИЛ АПОСТОЛ ПАВЕЛ

Теперь коснемся вопроса, является ли православный царь тем Удерживающим, о котором писал апостол. Первоначально приведем сами слова священного Писания: «День тот не придет, доколе не придет прежде отступление и не откроется человек греха, сын погибели, противящийся и превозносящийся выше всего, называемого Богом или святынею… Не помните ли, что я, еще находясь у вас, говорил вам это? И ныне вы знаете, что не допускает открыться ему в свое время. Ибо тайна беззакония уже в действии, только не совершится до тех пор, пока не будет взят от среды Удерживающий теперь. И тогда откроется беззаконник, которого Господь Иисус убьет духом уст Своих и истребит явлением пришествия Своего» (2 Фес. 2, 3–8). Итак, мы видим из рассмотрения самого текста, что «Удерживающий» настолько мощен, что может сдерживать натиск МИРОВОГО зла, а с другой стороны, мы заметим, что апостол не дает нам возможности втиснуть какое–либо значительное время между взятием Удерживающего и явлением антихриста.

Если мы примем мнение, что Удерживающий — именно православный царь, тогда мы встаем пред рядом проблем. Как мог сдерживать разгул мирового зла царь Константинополя на закате Византии, когда его владения ограничивались лишь пределами города и окрестностей? Почему прошло уже более 80 лет со дня убийства последнего православного императора, а антихрист еще не пришел? Где был Удерживающий в первые три века христианства, а ведь именно тогда его упоминает апостол Павел?

Но посмотрим, как понимали эти стихи Трубы Духа, Святые Отцы. Для начала развеем заблуждение, возникшее благодаря сочинениям архиеп. Аверкия (Таушева) и арх. Константина (Зайцева), что все Святые Отцы учили, что Удерживающий — именно Православный миропомазанный царь. Напротив, нет ни одного Отца Церкви, который учил бы так, и это толкование вовсе неизвестно древней Церкви.

Святые Отцы дали три группы толкований этого места. Первые говорили, что Удерживающим является Римская империя, боязнь могущества которой не дает воцариться последнему узурпатору. Это толкование восходит к видению пророка Даниила. «Тебе, царь, было такое видение: вот, какой–то большой истукан; огромный был. этот истукан, в чрезвычайном блеске стоял он пред тобою, и страшен был вид его. У этого истукана голова была из чистого золота, грудь его и руки его — из серебра, чрево его и бедра его медные, голени его железные, ноги его частью железные, частью глиняные. Ты видел его, доколе камень не оторвался от горы без содействия рук, ударил в истукана, в железные и глиняные ноги его, и разбил их. Тогда все вместе раздробилось: железо, глина, медь, серебро и золото сделались как прах на летних гумнах, и ветер унес их, и следа не осталось от них; а камень, разбивший истукана, сделался великою горою и наполнил всю землю. Вот сон! Скажем пред царем и значение его. Ты, царь, царь царей, которому Бог небесный даровал царство, власть, силу и славу, и всех сынов человеческих, где бы они ни жили, зверей земных и птиц небесных Он отдал в твои руки и поставил тебя владыкою над всеми ими. Ты — это золотая голова! После тебя восстанет другое царство, ниже твоего, и еще третье царство, медное, которое будет владычествовать над всею землею. А четвертое царство будет крепко, как железо; ибо как железо разбивает и раздробляет все, так и оно, подобно всесокрушающему железу, будет раздроблять и сокрушать. А что ты видел ноги и пальцы на ногах частью из глины горшечной, а частью из железа, то будет царство разделенное, и в нем останется несколько крепости железа, так как ты видел железо, смешанное с горшечною глиною. И как персты ног были частью из железа, а частью из глины, так и царство будет частью крепкое, частью хрупкое. А что ты видел железо, смешанное с глиною горшечною, это значит, что они смешаются через семя человеческое, но не сольются одно с другим, как железо не смешивается с глиною. И во дни тех царств Бог небесный воздвигнет царство, которое вовеки не разрушится, и царство это не будет передано другому народу; оно сокрушит и разрушит все царства, а само будет стоять вечно, так как ты видел, что камень отторгнут был от горы не руками и раздробил железо, медь, глину, серебро и золото. Великий Бог дал знать царю, что будет после сего. И верен этот сон, и точно истолкование его!» (Дан. 2, 31- 45). Согласно общепринятому толкованию, первое царство — Нововавилонское, второе — Персидское, третье — Македонское, четвертое — Римское, разделившееся сначала на две империи (Восточную и Западную), а затем на несколько царств разной силы, связанных единством культурного наследия. А взамен их Бог воздвигнет Царство Христа, которое вовеки не разрушится. В другом описании видения пророка Даниила читаем: «После сего видел я в ночных видениях, и вот зверь четвертый, страшный и ужасный и весьма сильный; у него большие железные зубы; он пожирает и сокрушает, остатки же попирает ногами; он отличен был от всех прежних зверей, и десять рогов было у него. Я смотрел на эти рога, и вот, вышел между ними еще небольшой рог, и три из прежних рогов с корнем исторгнуты были перед ним, и вот, в этом роге были глаза, как глаза человеческие, и уста, говорящие высокомерно» (Дан. 7, 7–8). Четвертый зверь — Римское царство, на развалинах которого появится антихрист.

Итак, мы видим, что Римское царство является Удерживающим не по каким–то высоким соображениям, а лишь по причине грубой силы, которой она сдерживает разгул зла (или, по словам свят. Феофана, говорит властное veto, не давая сатане проводить свою пропаганду). Тут нет места для мистики миропомазания на царство, необходимого для симфонии царства и священства, но не являющегося обязательным для удерживания. Нужно сказать, что такое понимание этого апостольского пророчества никогда не было общепринято на Востоке (в отличие от Запада, где оно стало таковым, начиная с Тертуллиана). Из толкователей так понимали этот стих святой Иоанн Златоуст (с оговорками склоняясь к данному толкованию, зная при этом и о существовании других) и блаж. Феофилакт Болгарский.

Второе понимание этого места было известно Златоусту и принималось блаж. Феодоритом, Севиром (у Экумения) и свят. Фотием. Согласно ему, приход антихриста сдерживается Божиим определением о времени его явления и благодатью Святого Духа, которая отойдет (хотя и не от всех) от людей за их грехи, особенно за оскудение любви. Этого толкования придерживается как основного и свят. Феофан Затворник, допуская в качестве дополнительного и первое толкование.

Третье понимание раскрывает второе. Согласно ему, Божиим определением, сдерживающим приход антихриста, является слово Господа: «Я проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам; и тогда придет конец» (Мф. 24, 14). Этого толкования придерживались преп. Ефрем Сирин, блаж. Феодорит, св. Иоанн Дамаскин.

Святитель Феофан так связывает два последних толкования. Когда Евангелие пройдет по всем народам, обитающим на земле, и соберет всех, способных принять его и переродиться благодатью Духа, то не останется смысла в существовании мира в этом виде — и тогда наступит конец. И добро, и зло уже засеменено, развивается, растет. Созреет и то, и другое в свое время. Раньше определенного срока сему быть нельзя. Мир стоит затем, чтобы вложенная Господом в род наш — как квас в тесто — сила спасения произвела свое дело. Ходит Слово Божие по земле, возбуждает спящих и приводит их к источникам благодати. Этого рода явления повсюду — и среди неверных, и среди заблудших, и среди право–верующих. Мир стоит потому, что еще не все, гожие в царство Христово, вступили в него, или еще не столько их вступило, сколько нужно. Сила спасения, вложенная Господом в род наш, действием своим удерживает явление антихриста. Перестанет она действовать — тогда и он выступит на среду. Разложив это общее на части, составляющие его, получим: мешает явиться антихристу то, что еще не всеми слышано, не всеми предузнанными принято Евангелие и что благодать Духа Святого еще пребывает и имеет еще поле деятельности в человеческом роде[69].

СУЩЕСТВУЕТ ЛИ НАСЛЕДСТВЕННЫЙ

ГРЕХ ЦАРЕУБИЙСТВА?

Часто приходится слышать со стороны некоторых священнослужителей, что до сего дня над всем русским народом якобы продолжает тяготеть грех цареубийства, следствием чего выдвигается требование всенародного (?!) покаяния в этом грехе, а все христиане должны на Таинстве исповеди принести покаяние в этом преступлении.

Однако здесь возникает справедливый вопрос: где находится этот таинственный механизм, благодаря которому люди, родившиеся спустя годы после этого события, несут вину греха, совершенного их предками? Из какого Откровения взят этот новый догмат, вводящий новый, неведомый православному богословию второй наследственный грех, тогда как Церковь знает только один наследственный грех — первородный, вследствие падения наших прародителей Адама и Евы, от которого мы избавляемся Таинством Святого Крещения? Почему вообще русские люди должны отвечать за предательство высших офицеров в 1917 году и за действия евреев и других инородцев–убийц, захвативших нашу страну и казнивших императора? В ответ на это проповедники нового учения или ссылаются на раскольничьи авторитеты, или говорят, что русские несут ответственность за то, что они не защитили царя в дни революции.

Безусловно, те люди, которые виновны в клевете на государя или в доверии к тем гнусностям, которые распространяла против него безбожная пропаганда, несут на себе грех свой, и, если это беззаконие совершалось ими после Святого Крещения, они должны принести в нем покаяние. Но точно так же должно каяться и во всех бесчисленных грехах, совершенных не против смертного, а против Бессмертного Царя: например, за участие в деятельности компартии и ее дочерних организаций, за безбожие и т. п. Все эти грехи более страшны, чем пассивное соучастие в цареубийстве, которое сейчас пытаются выдать чуть ли не за единственное и главное преступление русского народа. Мы можем каяться лишь в том, что мы верили клевете на Государя, на его семью, верили клевете на предреволюционную Россию и вообще, будучи октябрятами и пионерами, прикалывали к своему сердцу значок с головкой Ильича, объятой вечным пламенем, — как трезво и по–христиански сказал однажды протоиерей Артемий Владимиров…

Но ведь и сама революция стала возможна вовсе не по причине одного предательства идеалов самодержавия. Напротив, Бог говорит через пророка: «Я дал тебе царя во гневе Моем, и отнял — в негодовании Моем» (Ос. 13, 11). А негодование Господа вызвано было отступлением от Него (а не только от смертного царя) всего народа нашего, и каяться нам нужно именно в этом, в чем виноват лично почти каждый из нас, а не в преступлениях наших предков, которые уже дали за себя ответ Богу.

Если же мы примем столь популярную ныне доктрину о втором наследственном грехе русских — грехе цареубийства, который вдобавок не смывается и крещением, тогда мы неизбежно придем к ереси против 10–го члена Символа веры. Ведь получается, что величайшее Таинство Крещения не в силах смыть с наших душ предполагаемую скверну цареубийства, переданную нам от предков. Уже не приходится говорить, насколько противоречит эта доктрина прямым словам Писания:

«И было ко мне слово Господне… Вот, он умрет за свое беззаконие… Душа согрешающая, она умрет; сын не понесет вины отца, и отец не понесет вины сына, правда праведного при нем и остается, и беззаконие беззаконного при нем и остается, И беззаконник, если обратится от всех грехов своих, какие делал, и будет соблюдать все уставы Мои и поступать законно и праведно, жив будет, не умрет… Но вы говорите: «неправ путь Господа Послушайте, дом Израилев Мой ли путь неправ"! не ваши ли пути неправы"! Если праведник отступает от правды своей и делает беззаконие и за то умирает, то он умирает за беззаконие свое, которое сделал. И беззаконник, если обращается от беззакония своего, какое делал, и творит суд и правду, — к жизни возвратит душу свою. Ибо он увидел и обратился от всех преступлений своих, какие делал; он будет жив, не умрет» (Иез. 18; 1, 18, 20, 21, 25–28).

Как актуальны теперь эти слова Божий, обращенные к русским людям, так же говорящим, как и древний Израиль: «неправ путь Господа»!

Итак, слово Господа прямо отвергает все спекуляции на тему; наследственного греха цареубийства.

МОЖНО ЛИ НАЗЫВАТЬ ЦАРЯ ИСКУПИТЕЛЕМ?

Самым возмутительным заблуждением, распространяемым некоторыми современными монархистами как до канонизации царской семьи, так и после, является новоизмышленное и ставшее расхожим в монархической среде учение, согласно которому мученическая смерть императора будто бы искупила грехи России и поэтому царь называется «искупителем». К общепринятому церковному титулованию «царь–страстотерпец» добавляется титул «царь–искупитель». Сочиняются богослужебные тексты, в которых развивается тема искупления греха народа мученическим подвигом царя. Пишутся на эту тему богословские работы, публицистические статьи, широко распространяется литература, в которой эта тема имеет основополагающее значение. Приведем слова из неканонического акафиста Царю–мученику, в котором есть такие слова: «…радуйся, царю Николае, искупителю грехов народа росссийского» Или слова из 1–го икоса другого варианта акафиста Царю и великомученику Николаю: «…Тя бо избра по образу Сына Своего Единороднаго в жертву искупления за грехи людей российских».

Корни лжеучения о «царе–искупителе», безусловно, уходят в хлыстовство, также приписывающее смертным людям свойства, присущие только Христу. Можно даже генеалогически связать появление этой доктрины с послереволюционными сектами хлыстов–николаевцев, считавших царя Николая воплощением Бога Отца. Очевидно, что человек, искренне считающий императора искупителем, не может быть христианином, ибо тем самым он считает, что дело Господа было неудачно и потому нуждается в дополнении. Голгофа не смогла спасти русский народ, и Богу потребовалась еще одна жертва, которую Он принял в лице царя. Если эта мысль верна, у нас остается два выхода: или признать царя Богом (и нечто подобное нам слышится в наименовании августейшей семьи святым семейством), или утвердиться в том, что человек может быть спасен человеком же, тогда Христос становится явно ненужным.

Это кощунственное учение о «царе–искупителе» в корне противоречит Новому Завету и учению Вселенской Церкви, на V Вселенском Соборе осудившей ересь Оригена, говорившего о возможности повторного Искупления (хотя этот еретик и не зашел так далеко, как современные, монархисты, ибо он приписывал второе распятие не человеку, а самому Господу Иисусу). Отметим, кстати, что понятие «царь–искупитель» полностью противоречит учению о «неискупленном русским народом грехе цареубийства», о чем шла речь выше. Учение о «царе–искупителе» является не просто хлыстовской ересью, но и откровенной хулой на Господа нашего Иисуса Христа — Единственного Искупителя рода человеческого, в том числе и русского народа.

Приведем ряд мест Священного Писания, которые камня на камне не оставляют от этого заблуждения.

«Сем, как пребывающий вечно, имеет и священство непреходящее, посему и может всегда спасать приходящих чрез Него к Богу, будучи всегда жив, чтобы ходатайствовать за них» (Евр. 7, 24, 25).

«Но Христос, Первосвященник будущих благ, пришед с большею и совершеннейшею скиниею, нерукотворенною, то есть не такового устроения, инее кровью козлов и тельцов, но со Своею Кровию, однажды вошел во святилище и приобрел вечное искупление… Христос вошел не в рукотворенное святилище, по образу истинного устроенное, но в самое небо, чтобы предстать ныне за нас пред лице Божие, и не для того, чтобы многократно приносить Себя, как первосвященник входит во святилище каждогодно с чужою кровью; иначе надлежало бы Ему многократно страдать от начала мира. Он же однажды, к концу веков, явился для уничтожения греха жертвою Своею. И как человекам положено однажды умереть, а потом суд, так и Христос, однажды принесши Себя в жертву, чтобы подъять грехи многих, во второй раз явится не для очищения греха, а для ожидающих Его во спасение» (Евр. 9, 11, 12, 24–28).

«Един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус, предавший Себя для искупления всех» (1 Тим. 2,5, 6).

Как говорит Писание, при устах двух или трех свидетелей станет всяк глагол, и потому этих трех мест из Библии достаточно для осуждения ревнителей не по разуму. Удивительно: осуждая латинян за то, что некоторые из них хотят признать Пречистую Деву соискупительницей, что является сущей ересью, сами они совершают не меньший грех, считая искупителем смертного царя.

Заметим, что любая попытка богословствовать в данном направлений приближает богословствующего к идеологии «Богородичного Центра» и подводит его под те же анафемы, которые наложил на «богородичников» Архиерейский Собор 1994 года.

Как справедливо отмечает диакон Владимир Соколов в своей работе «Кто искупил нас от греха; Господь Иисус Христос или царь–страстотерпец Николай?», «те, кто, желая возвысить подвиг царя–страстотерпца, присваивают ему титул искупителя, не ведают, что творят. Подобными утверждениями они прокладывают дорогу антихристу. Все христологические ереси, с которыми на протяжении двух тысячелетий существования пришлось столкнуться Церкви, содержали, в плане сотериологическом, очень характерные признаки. В них утверждалось, что Христос не Бог, а человек, или что Христос только Бог. Но ив том, и в другом случае подвиг Христа обессмысливался, потому что если Он только человек, то значит, человек может спастись самостоятельно, а если Он только Бог, то, не став еще и человеком, Он не может спасти и человеческую природу. Собственно, все ереси — были рассказом не о Сыне Божием, а об антихристе. Это он, будучи человеком — объявит себя Богом, а, назвав себя Богом, не сможет спасти человеческую природу, потому что будет человеком греха.

Так и сегодня является старая ересь в новом обличии под видом благочестивого поклонения царю–страстотерпцу. Первые христиане отказались поклониться кесарю, который называл себя Богом — и приняли мученическую кончину. Но сегодня, когда царю, пусть и святому, присваивается то, что принадлежит Богу — нас фактически призывают к такому же идолопоклонству, от которого отказались древние христиане. Когда на какого–нибудь человека указывается как на искупителя от греха, то это указание — есть косвенное указание на антихриста, ибо он — человек и объявит себя искупителем человечества.

Крайности с обеих сторон одинаково опасны, учил преподобный Иоанн Кассиан Римлянин. Диавол всегда борется с Церковью через крайности. Ему не удалось побороть Церковь извне, прямым отрицанием святости царя–мученика, теперь он пытается побороть Ее изнутри — превознесением достоинств царя до Божественных».

ОТ ЦАРЕБОЖНИЧЕСКОЙ ЕРЕСИ ДО

«ДЕКАНОНИЗАЦИИ» НОВОМУЧЕНИКОВ?

Казалось бы, «апологетам этих ложных учений следовало оставить попытки превратить почитание Царственных Страстотерпцев православными людьми в царебожническую ересь, а взирая на подвиг Царственных Мучеников, стремиться украсить и свои души теми добродетелями, которыми прославились они: смирением, терпением скорбей, незлобием, нищелюбием, милосердием к страждущим, а особенно — верностью Матери—Церкви», — как пишет об этом священник Петр Андриевский в статье «Еще! раз о царе–искупителе» («Благодатный огонь». № 5. 2001).

Но публикации, пытающиеся обосновать ересь царебожия богословски, появляются снова и снова (например, статьи писателя–историка М.В. Назарова и прот. Максима Козлова — «Радонеж». № 9–10. 2000), которые и анализирует священник Петр Андриевский.

«Ересь, защищаемая Назаровым с единомышленниками, — пишет он, — не есть ересь совершенно новая, она повторяет основные положения католического лжеучения о сверхдолжных заслугах святых. Отпав от Святого Православия, католичество, сохраняя внешне веру во Христа, на самом деле измышляемыми новыми догматами постоянно хулит Христа. В частности, хулит через умаление вселенского характера искупительного делания Христово, ложно уча, что грешники могут оправдываться пред лицом правды Божией заслугами святых. По ложному католическому учению святые своими подвигами не только искупают свои грехи, что является тоже безусловной ложью, но их заслуги пред Богом так велики, что могут искупать согрешения грешников.

Именно это католическое лжеучение повторяет ныне Назаров со своими единомышленниками, говоря, что христианские мученики своим мученическим подвигом искупают грехи других. Это католическое лжеучение давно отвергнуто и опровергнуто Православием. Так, наш выдающийся богослов митр. Макарий (Булгаков) еще в прошлом веке писал: и Заслуги святых как бы ни были велики, никогда нельзя считать сверхдолжными, преизбыточествующими, ненужными для них самих, и вменять другим людям — грешникам для оправдания их в очах правды Божией".».

В этой же статье о. Петр Андриевский комментирует и продолжающиеся попытки навязать всем нам покаяние в грехе, которого мы лично не совершали. Приведем несколько цитат:

«О том, что мы должны каяться в грехах своих отцов, мол чат творения Святых Отцов, ничего не говорят и определения Поместных и Вселенских Соборов. А ведь догмат, измышленный Назаровым вкупе с другими монархистами, если бы он был истинным, принадлежал бы к числу важнейших догматов. Если бы дети были виновны в грехах своих родителей, то они, безусловно, должны были бы каяться в этих грехах. Без этого покаяния они не могли бы наследовать жизнь вечную. Но Церковь как в древности, так и сейчас не требовала и не требует от приступающих к Таинству исповеди покаяния в грехах своих родите лей. Неужели Святая Православная Церковь вот уже две тысячи лет заблуждается, не требуя у приступающих к Таинству исповеди покаяния в грехах своих отцов?

Очевидно, что заблуждается не Церковь, а Назаров вкупе с другими монархистами. В богословии, в отличие от мирских наук, нельзя сделать революционных открытий, нельзя открыть вероучительную истину, не известную ранее Церкви, Эта новооткрытая истина всегда будет еретическим заблуждением. Таким еретическим заблуждением и является ересь о наследовании детьми грехов своих родителей».

«Апологеты всенародного покаяния» пытаются «переложить вину подлинных виновников цареубийства на весь русский народ. Тем самым на наших глазах зарождается новый вид русофобии; цель ее — привить русским людям комплекс вины и неполноценности (примером этому наглядно служит навязанный современным немцам комплекс вины за Холокост).

Откуда же берет свое начало этот новоизмышленный еретический догмат! Из зарубежного раскола, к которому принадлежит, в частности, и писатель Назаров».

«Это мнение о необходимости для русского народа покаяния в цареотступничестве не столь безобидно, как может показаться на первый взгляд. Из этого мнения апологетами покаяния делаются далеко идущие выводы. Так, Т. Миронова в своем докладе, прочитанном на Международной историко–богословской конференции "Проблемы прославления Царственных мучеников" (16–17 июля 1999), утверждает, что за грех цареотступничества вся Церковь якобы тяжко согрешила пред Богом и навлекла на себя праведный гнев Божий. По ее мнению, граничащему с кощунством, новомученики российские вовсе не страдали за Христа, а пострадали за свой грех отступничества от Государя…

Получается, что мы не успели еще прославить всех новомучеников российских, а уже следует приступать к их деканонизации. Истинный мученик Христов, по мнению Мироновой, это тот, кто встал в оппозицию Синоду, повелевшему в своем Послании молиться за Временное правительство. Сколько таковых? "Горстка", — заявляет Миронова. Бее же великое множество исповедников Христовых, по мнению самозваного историка Церкви, вовсе не мученики Христовы, а "впавшие в руце Бога живаго". В руце Бога живаго можно действительно впасть, если хулить подвиг новомучеников российских».

* * *

Если мы хотим быть, а не числиться христианами, то должны признать наши заблуждения и понять, что святой царь–страстотерпец Николай — это только свидетель Христов, а не искупитель. Оправдание же вышеотмеченных несуразиц может создать впечатление, что православные веруют не в Господа Иисуса Христа — Спасителя нашего, а в одного из Его свидетелей, от чего да избавит нас Господь!

Священник Максим ОБУХОВ,

руководитель православного медико–просветительского Центра «Жизнь»

ПОКАЯНИЕ ИЛИ ПСЕВДОПОКАЯНИЕ?

или Как искупить грех аборта

В последнее время в среде православных верующих получило хождение «правило схимонахини Антонии» («Вымаливание, крещение и наречение имени убиенных детей во чреве матери») Правило, распространяемое в нескольких версиях самиздатовским методом, привлекает внимание многими странностями и заблуждениями. Предваряет это «правило» «покаянное письмо» некоего, никак конкретно не обозначенного «иерусалимского монаха Моисея», который долго и подробно излагает, как, «работая в 1977 году в Иркутской больнице № 10, обучал убивать нерожденных младенцев точечным массажем, в течение 14 лет разъезжал по всей России, везде пропагандируя этот "метод" истребления младенцев».

Конечно, «мнение схимонахини», да еще подкрепленное авторитетом кающегося врача (пусть и безымянного), ставшего монахом, производит сильное впечатление, особенно на женщин, которыми оно активно распространяется. В листке излагается понятная каждой матери–убийце история о том, как молодая женщина, по имени Анастасия, сделала аборт и «каялась слезно в этом грехе». Привидевшаяся ей женщина, которую она посчитала Богородицей, сказала: «"Умершего ребенка надо окрестить". И рассказала, как надо молиться за него… Анастасия исполнила правило отмаливания младенцев, дарованное ей Богородицей. С тех пор Анастасия пошла по пути спасения души и к концу жизни стала схимонахиней с именем Антония. Многих обратила она на путь покаяния и спасения. За ее труды сподобил ее Господь дара прозорливости».

Святые Отцы всегда рекомендовали крайне осторожно относиться к тому, что нам привиделось или приснилось. Этот случай еще раз подтверждает, что не следует верить различным видениям и снам. Тем не менее нас убеждают, что это «откровение» открывает, «как вымолить всех младенцев и матери освободиться от греха» и что этим «правилом… поднимется вся Россия».

Надругательство над Таинством Святого Крещения

В «правиле» предлагается окрестить давно убиенного ребенка. Но младенцы, убиенные в утробе, никак не могут быть крещены, потому что крещение совершается только над живым человеком. Поэтому распространяемые самиздатовские чинопоследованиятаких «крещений» не могут быть восприняты иначе, как кощунство, надругательство над Таинством Святого Крещения.

«Сам чин "крещения" абортированных младенцев является нарушением признанного всеми Поместными Церквами правила 26–го Карфагенского Собора, воспрещающего крестить и причащать мертвых, — пишет диакон Владимир СОКОЛОВ в статье «Правило отмаливания». — Однако этот чин имел и до сих пор имеет хождение среди православных — и многие по неведению пользуются им. Но такое стало возможным только потому, что подобные вещи прикрываются авторитетом "старцев" и "стариц".

Здесь я не поднимаю вопрос о том, действительно ли этот чин принадлежит схимонахине Антонии (как, впрочем, и все то, что говорится от лица старцев) — это вопрос, требующий особого исследования. Возможно, многое из того, что приписывается действительно благочестивым старцам и старицам, написано без их ведома и благословения. Здесь важно отметить только то, что это действует разрушительно, и только потому, что это связано с нашим ложным отношением к старчеству. И злые силы это используют. От лица так называемых старцев создается новое "предание" и даже, как видно из приведенного примера, новое прочтение Таинств»[70].

В «правиле схимонахини Антонии» содержится несколько весьма спорных рекомендаций, как, например, «заплатить за крещение младенца». Что это? Индульгенция? Родители не могут заплатить за него сами? А если заплатишь и вычитаешь все, что положено (48 раз «Отче наш», 48 раз — Иисусову молитву и др.), выполнишь неправославные советы вроде «разделить» число молитв и поклонов на число молящихся, усвоив, что «главное — чтобы общее число поклонов на всех было не менее 160», то «правило» обещает: «Матерь Божия выведет убиенного младенца из ада» как будто пребывание во аде зависит от формального исполнен правил. В другой редакции «правила» утверждается, что «если мать со слезами правильно все выполнит, то ребенок освобождается от мучений и попадает в Царствие Небесное».

Выходит, «самый лучший способ попасть в Царствие Небесное это, оказывается, вообще не дать человеку родиться — умертвить его во чреве, а затем лишь все правильно выполнить, — пишет диакон Владимир Соколов. — Но в Церкви никто и никогда не предоставлял гарантий спасения (даже в результате длительных аскетических подвигов и уж тем более в результате прочтения каких–либо чинов с поклонами)».

К тому же никто не может утверждать, что младенцы, убиенные во чреве, находятся в аду: этому нет подтверждения в Священном Писании. Мы не знаем точно, где они, убиенные младенцы. Если кто и нуждается в изведении из ада — то не младенцы–мученики, а их родители–убийцы, матери и отцы абортированных детей.

Происходит подмена понятий: вместо покаяния в тяжком смертном грехе предлагается «вымаливание младенцев». А молитва начинается со слов: «Господи, помилуй чад моих, умерших(!) во утробе моей». То есть не меня помилуй, а чад моих. Разве это не кощунство?

Выгодная «индульгенция»

Весьма сомнительны рекомендации «отдать пеленку, чепчик и крестик для бедных детей». Это похоже на издевательство над бедными детьми. Бедным детям нужны продукты, лекарства, одежда, деньги, жилье, а не чепчик с одной пеленкой. Выходит слишком легкое «правило», выгодное. Разве не очевидно, что милостыня для бедных должна носить не символический, а конкретный характер?

В «правиле» есть множество других несуразностей. В частности, как можно нарекать имя младенцу, пол которого неизвестен? Но есть и более серьезные замечания. Сам по себе грех аборта настолько тяжел, что перечеркивает жизнь человека пополам — «до» и «после». Его невозможно искупить: если ты что–то украл, то можно вернуть украденное. Если нельзя вернуть, то можно совершить милостыню, превосходящую принесенный ущерб. Можно помириться с тем, с кем поругался, ленивого можно научить работать, пьяница может на всю жизнь перестать пить и т.д., но нет такого наказания, которое соответствовало бы аборту. Если муж отправил свою жену на аборт четыре раза, то нельзя же их убить четырежды! Даже если потом родить десятерых детей, то убитого, того самого, не вернешь никогда. Поэтому епитимий, которые дают священники после аборта, носят скорее символический характер, чтобы возбудить в человеке покаянные чувства и сокрушение о содеянном.

Разве исповеди нам недостаточно?

Конечно, можно потом дать жизнь множеству детей, можно отдать свою квартиру какой–нибудь многодетной семье, а самому перебраться в коммуналку; терпеливо переносить жизненные скорби, болезни и последствия абортов, но действительно покрыть этот грех не может ничто, кроме бесконечного милосердия Божия при условии искреннего покаяния и совершения Таинства исповеди. Но об этом–то «самиздатовское» правило не говорит ни слова: ни про исповедь, ни про покаяние. То есть налицо хула на Таинство исповеди. Выходит, что покаяния, принесенного на Таинстве исповеди, недостаточно, что исповедь сама по себе ущербна и требует дополнения, какого–то особого чинопоследования.

Создается иллюзия: выполни, вычитай 48 раз молитву, сделай 40 поклонов, заплати, сколько потребуется — и все в порядке, грел прощен. Предлагается полная противоположность истинному покаянию — слепой и бессмысленный ритуал, который своим магизмом уводит людей от настоящего покаяния. Поскольку источник этого «откровения» — явное обольщение, то люди, которые его распространяют и выполняют, сами приобщаются к состоянию бесовской прелести со всеми вытекающими для души последствиями.

Не приобщаться к бессмыслице!

Но действительно, существует серьезная общероссийская и общецерковная проблема: в стране миллионы людей мучаются страданий и угрызений совести о содеянном грехе. Люди готовы что угодно, чтобы облегчить свою совесть, но нельзя примитивизировать проблему и сводить ее к формальному исполнению неких вымышленных правил. Издатели снов схимонахини Антонии могли бы лучшим способом использовать потраченные на листовки средства и напечатать, например, плакаты против абортов. Издавать же подобные листки, да еще и без благословения Священноначалия — безусловно, вредно.

Если бы горе–издатели не устраивали самочиние, а действовали под руководством компетентных архиереев и священников, то ничего бы не случилось. Ничего нового в проблеме абортов нет, они известны с древности. Если бы была необходимость в особом правиле или чинопоследовании для детоубийц, то оно было бы составлено еще во времена св. Василия Великого. Святые Отцы оставили нам достаточно упоминаний об аборте, но у них шла речь об обличении греха детоубийства и, главное, — о покаянии.

Так что же делать тем, кому совесть не дает покоя? Как покаяться в грехе аборта?

Бывают ли молитвы от аборта?

Во–первых, если человека мучает совесть, значит, она у него есть, это уже хорошо. Для покаяния существует исповедь, одно из семи важнейших церковных Таинств. В первую очередь нужна исповедь и соответствующая епитимия, назначенная священником. Епитимия (отлучение от причастия Святых Тайн на определенное время, сейчас под епитимией чаще понимают церковное наказание для исправления человека, даваемое священником) назначается в частном порядке, но полезно знать, что св. Церковь по древним канонам за аборт отлучает от причастия на 10 лет, наравне с убийцами. Конечно, сегодня это правило во всей строгости не применяется, но понимать, что аборт относится к одному из самых тяжких грехов, нужно. Епитимия носит не искупительный, а дисциплинарный характер и сообразуется с духовным и телесным состоянием кающегося, она строго индивидуальна. Епитимия, данная одному, не может быть автоматически перенесена на всех. Имеют значение возраст, состояние здоровья, степень воцерковленности кающегося и многое другое, включая внешние обстоятельства.

Во–вторых, нужно помнить, что никакой «молитвы от аборта», автоматически снимающей грех, не существует. Даже чинопоследование из требника «Молитва жене, егда извержет младенца» относится только к тому случаю, когда выкидыш произошел невольно, по болезни, неосторожности (например, при поднятии тяжестей), но не к искусственному прерыванию беременности.

Прервать цепочку греха

Но что еще возможно, кроме исповеди и епитимий, назначенной священником? Здравый смысл подсказывает, что те, кто избавлялись от детей, должны, принеся покаяние, их рожать: «жена … спасется через чадородие, если пребудет в вере и любви и в святости с целомудрием» (1 Тим. 2, 14–15). К сожалению, этот спасительный и наиболее верный путь для большинства кающихся уже невозможен по возрасту. Но у тех, кто раскаивается в грехе детоубийства, иногда есть взрослые дети, которые должны перестать делать аборты. Хоть поздно, пусть даже во втором поколении, но прервется эта цепочка преемственности греха. Пожилые матери должны использовать все свое влияние, чтобы их дети не убивали, а рожали.

Обычно жизнь людей, погубивших младенцев в утробе, омрачается различными скорбями — одиночество, бездетность, семейные проблемы, трудности с воспитанием детей, иногда их потеря, расстройство душевного и телесного здоровья, бедность и даже нищета. Часто человек не может избавиться от гнетущего чувства зря прожитой жизни. Все скорби могут рассматриваться как епитимия, очищающее наказание за грех, а через терпеливое перенесение этих необходимых скорбей, соединенное с покаянием и сокрушением сердца, приходит прощение.

Как мало нужно, чтобы спасти жизнь!

Но есть еще один способ облегчить свою совесть. Ежедневно в России совершаются тысячи абортов, причем не где–то в отдаленном месте, а рядом с нами: на соседней улице, в соседнем доме, в ближнем подъезде. Многие из тех, кто идут в абортарий, делают это неосознанно. Кто по молодости, по глупости, по незнанию, кто под влиянием стечения сиюминутных обстоятельств, под внешним давлением или даже просто так, потому что посоветовала подружка или родственница. Часто в трудной ситуации рядом не оказывается человека, могущего сказать правду, объяснить, в чем дело, оказать моральную, а может быть, и материальную поддержку.

Таким человеком можете стать вы. Не надо думать, что нужно многое. Часто бывает достаточно проявить любовь, объяснить и рассказать о возможных необратимых последствиях аборта, о том, что это грех. Иногда бывает достаточно подарить человеку пачку пеленок, чтобы остановить от убийства своего ребенка. И дело не только в стоимости самих пеленок, а в живом участии. Представьте себе, как мало нужно, чтобы спасти человеческую жизнь, и не только жизнь этого несчастного ребенка, но всех его будущих детей и внуков. В послании св. апостола Иакова говорится: «Обративший грешника от ложного пути его спасет душу от смерти и покроет множество грехов» (Иак. 5, 20). И еще: «Спасай взятых на смерть, и неужели откажешься от обреченных на убиение!» (Притч. 24, 11).

Очевидно, что тот, кто спасает ребенка от аборта, спасает человеческую жизнь, а значит, покрывает и свои грехи. Те, кто в прошлом совершали аборты, вполне могли бы оказывать материальную помощь тем, кто собирается сделать аборт, чтобы остановить их. Причем не формально, как рекомендует «правило схимонахини Антонии», а оказать конкретную, ощутимую помощь.

Господь, видя достойный плод покаяния (Мф 3, 8), дела милосердия, спасительное терпение скорбей, силен помиловать любого кающегося грешника.

В поисках «сильной руки»

Есть определенные силы, которые хотят опорочить канонизацию Церковью святых Царственных страстотерпцев, выдвигая еретические идеи о «государе–искупителе», якобы берущем на себя все наши грехи, самовольно провозглашая святыми темные исторические личности Григория Распутина (что оскорбляет память святой Царской Семьи) и Иоанна Грозного. Речь идет не только о грубом нарушении церковной дисциплины, но о болезненном, сектантском по духу и антицерковном по сути, характере движения таких «поклонников», готовых всякого, кто посмеет не согласиться с ними, объявить «ненавистником русской святости».

Спекулируя на чувствах людей, трагически переживающих разлад и неустроенность нашей жизни, они не просто говорят о необходимости «сильной руки», но под прикрытием благих целей нравственно оправдывают тиранию. Уравнивая святых мучеников и исповедников и их палачей, воинствующие неофиты, не желающие знать истории, выдают зло за святость. Происходит по сути дела КАНОНИЗАЦИЯ ЗЛА, оправдание любого преступления, царь объявляется неподсудным, как папа Римский.

Эта истерическая кампания, раздуваемая такими псевдоцерковными изданиями, как «Русь православная», альманахами «Опричнина», «Царь Град» и другими, — направлена, на подрыв нашей Церкви. Утверждается, что царь «выше» Патриарха, что именно он является главой Церкви, а без него она «обезглавлена» (что является давно разоблаченной ересью). Более того, Православие мечтают низвести до уровня некоего «опричного православия», придав ему инквизиторский, по сути антихристианский характер.

Святитель Игнатий БРЯНЧАНИНОВ

«ВО ВРЕД СЕБЕ И ВСЕМ»

«Отчего случается иногда, что люди становятся в фальшивое положение и действуют во вред себе и всем? От принятия и усвоения ложных мыслей и понятий, от действия из области человекоубийственной лжи. <…> Ложь не усиливает, а роняет дело, которому она служит! Как верно! Особливо это верно выказывается в делах религии».

(Из «Писем к мирянам»)

Патриарх Московский и всея Руси

АЛЕКСИЙ II

«НЕЛЬЗЯ ВМЕСТЕ ПОКЛОНЯТЬСЯ

УБИЙЦАМ И ИХ ЖЕРТВАМ…»

Годы безбожия не прошли бесследно. Как мы видим сегодня, вытравить веру они не смогли, зато временный насильственный религиозный вакуум заполнился суевериями. Многие люди, искренне считающие себя православными верующими, остаются на уровне языческого сознания…

Необходимо сказать об одном темном пятне нашей действительности. В последнее время появилось довольно много цветных, прекрасно изданных, с позволения сказать, «икон» царя Ивана Грозного, печально известного Григория Распутина и других темных исторических личностей. Им составляют молитвы, тропари, величания, акафисты и службы. Какая–то группа псевдоревнителей Православия и самодержавия пытается самочинно, «с черного хода» канонизировать тиранов и авантюристов, приучить маловерующих людей к их почитанию. Неизвестно, действуют ли эти люди осмысленно или несознательно. Если осмысленно, то это провокаторы и враги Церкви, которые пытаются скомпрометировать Церковь, подорвать ее моральный авторитет.

Если признать святыми царя Иоанна Грозного и Григория Распутина и быть последовательными и логичными, то надо деканонизировать митрополита Московского Филиппа, преподобного Корнилия, игумена Псково—Печерского, и многих других умученных Иваном Грозным. Нельзя же вместе поклоняться убийцам и их жертвам. Это безумие. Кто из нормальных верующих захочет оставаться в Церкви, которая одинаково почитает убийц и мучеников, развратников и святых?

Если же эти люди действуют не вполне осознанно, а подчиняясь своим эмоциям, своей жажде сильной власти, олицетворяемой Иваном Грозным, своему стремлению увидеть в России, наконец, порядок вместо того морального и криминального беспорядка, в котором мы все еще находимся, то им бы следовало понять одну элементарную истину, много раз доказанную всей человеческой историей. Несправедливость и зло невозможно победить, искоренить внешним насилием и другим злом. Жестокостью и насилием, которые сами по себе есть зло, но которые иногда используются для достижения якобы добрых целей, можно на какое–то время ограничить проявления зла; страхом можно загнать зло в подполье, вглубь, но там оно будет продолжать расти и умножаться, будучи недоступным внешнему давлению. Корень зла не вовне, а внутри человеческой души, в отсутствии или искажении моральных ценностей, в греховной воле, в потемнении сознания. Победить зло, исправить жизнь можно только осознанным глубоким покаянием, изменением всего строя жизни, возвращением на путь добра и правды, то есть к Богу.

(Из Обращения к клиру и приходским советам храмов города Москвы на Епархиальном собрании 15 декабря 2001 года)

Митрополит Киевский и всея Украины ВЛАДИМИР

НЕ ВНОСИТЬ СОБЛАЗН В ЦЕРКОВЬ

— Ваше Блаженство, уже достаточно давно ряд околоцерковных российских изданий начал вести пропагандистскую кампанию за канонизацию царя Ивана Грозного и Григория Распутина — «темных исторических личностей», по выражению Святейшего Патриарха Алексия. Газеты и листовки, пропагандирующие эти идеи, распространяются и на Украине, в том числе в Киеве. Такая деятельность «ревнителей православия», на наш взгляд, причиняет огромный вред церковной миссии, ибо отталкивает людей, недостаточно воцерковленных для того, чтобы отличать мнение «ревнителей» от позиции Церкви. Мы просим Ваше Блаженство высказаться по поводу идеи этой канонизации.

— В последнее время в околоцерковной прессе все чаще и чаще начинают появляться статьи по вопросу возможной канонизации таких исторических личностей, как царь Иван Грозный и Григорий Распутин. Хотя идея их канонизации возникла в России, но так или иначе она сегодня распространяется и на Украине. Канонизация, или причисление Церковью к лику святых определенных подвижников веры и благочестия, — это процесс длительный, сложный и очень ответственный. Необходимо изучить и исследовать все стороны жизни и деятельности представляемой к канонизации личности. Очень важно в этом процессе быть объективным и свободным от всякого рода предвзятости. Чрезвычайно сильным аргументом в пользу канонизации является почитание народом праведника, которое передается из поколения в поколение. Вспомним таких подвижников, ныне уже канонизированных Церковью, как Серафим Саровский, праведный Иоанн Кронштадтский, прп. Лаврентий Черниговский или прп. Амфилохий Почаевский. Уже при жизни они были окружены народной любовью и почитанием. Своими молитвами, наставлениями и добродетельной христианской жизни они помогали людям в их трудностях, совершали чудеса, утверждали в вере и добре. В святости этих подвижников народ убеждался опытно. Необходимо было лишь непродолжительное время, чтобы соборный разум Церкви определил быть им в лике святых.

Иначе дело обстоит с вышеупомянутыми личностями — Иваном Грозным и Григорием Распутиным. Эти люди сыграли свои роль в истории России, положительная она или отрицательная пусть об этом скажут историки. Если она была неправильно оценена в дореволюционной или советской истории, то сейчас ее возможность, ссылаясь на исторические документы и свидетельства, опровергнуть данную им оценку. Но даже если историки сумеют это сделать, то это еще не означает, что их нужно причислять к лику святых. История сохранила для нас множество имен выдающихся людей, которые в свое время сыграли важную положительную роль для государства, народа и Церкви. Но они не канонизированы. Те, кто выступает за канонизацию Ивана Грозного и Григория Распутина, руководствуются явно нецерковными и псевдодуховными соображениями. Это таит большую опасность внести в церковную среду соблазн, посеять недоверие, сомнение дискредитировать идею святости и стать причиной раскола. Эта идея носит провокационный характер. Какие бы аргументы приводили сторонники канонизации, они не могут быть достаточными, потому что не было и нет общенародного почитания этих лиц. А публикации в прессе на эту тему — это своего рода реклама, обработка общественного мнения, это искусственное пре возношение их неподтвержденных добродетелей.

Поэтому считаю своей обязанностью предостеречь наших верующих от соблазна, который сеется радетелями канонизации, сов быть мудрыми и рассудительными в подходе к этому вопросу.

— Почитатели Ивана Грозного и Григория Распутина ссылаются на факты "мироточения" их "икон" как на доказательство святости. Возможно ли написание иконографических изображений людей, не прославленных Церковью в лике святых, как относиться церковному человеку к фактам "мироточения" таких изображений?

— Что касается "чудес" и "мироточения" изображений этих исторических личностей, то к этому нужно отнестись осторожно и критически. Ни одно из этих явлений не может быть определено как чудо без исследования компетентной богословской комиссии. Сегодня часто приходится встречаться с подделками. Изображения Ивана Грозного и Григория Распутина не являются их иконами, так как они не канонизированы. Эти изображения не освящены как иконы. Здесь мы имеем обратный процесс. Изображения, иконы подвижников начинают мироточить, плакать, обретают чудодейственную силу только после канонизации этих личностей, как результат молитвы и почитания.

— Так сложилось в Киеве, что проповедники идеи святости Ивана Грозного и Григория Распутина, как правило, появляются на мероприятиях, которые организует или в которых участвует Союз православных братств Украины во главе с Валентином Лукияником. Этот Союз, помимо прочего, до сих пор участвует в движении за отмену идентификационных кодов. Крестные ходы, в которых принимает участие Союз православных братств Украины, больше похожи на политические демонстрации, а "молитвенные стояния" — на митинги протеста. Имеет ли Союз православных братств Украины благословение на подобную деятельность?

— Роль православных братств заключается в том, чтобы помогать церковной иерархии решать те проблемы, которые ставит перед Церковью современная действительность. Иерархию и братства объединяет одна цель — быть стражами чистоты православной веры и единства Церкви. Сегодня в братства приходят люди, которые не совсем правильно представляют их роль в Церкви и конечную цель деятельности. Не имея достаточного соборного и церковного сознания, они стараются через братства реализовать какие–то свои, часто весьма субъективные, идеи. Братства понимаются ими как какая–то оппозиция церковной иерархии. Они часто критикуют те или иные соборные или синодальные решения, не соглашаются с ними; вместо того чтобы помочь донести до людей эти решения, помочь разобраться в каких–то сложностях, они дестабилизируют обстановку в церковной среде. Деятельность этих людей в братствах и является причиной того, что крестные ходы, молитвенные стояния становятся более похожими на митинги протеста или политические демонстрации. Деятельность братств должна осуществляться в единстве и согласии с иерархией. Если мы будем едины в наших действиях и мыслях, в нашем стремлении служить благу Святой Церкви и народу Божию, то сможем сберечь чистоту веры и решить наболевшие проблемы.

— Волна борьбы с ИНН, несколько утихнув, все же не прекратилась. В книжной лавке Почаевской лавры до сих пор предлагают листовки против ИНН, в одном из киевских храмов подобными листовками оклеивают церковные двери. Все это происходит уже спустя два года после Синодальных постановлений, решения расширенного пленума Синодальной богословской комиссии Русской Православной Церкви и разъяснительного послания Патриарха Алексия II. Не являются ли подобные действия противлением Церкви и возможны ли канонические меры со стороны священноначалия для ограждения паствы от влияния подобных «ревнителей»?

— Проблема ИНН в нашей Церкви еще остается, к сожалению, актуальной. После заседания Синодальной богословской комиссии и послания Священного Синода по этому вопросу ситуация в церковной среде немного успокоилась. Однако находятся такие«ревнители», которые своими высказываниями о том, что ИНН -это уже и есть печать антихриста, продолжают будоражить сознание верующих. Приходится встречаться и с такими случаями, когда некоторые «духовники» не допускают к Таинствам исповеди и причастия верующих, которые приняли ИНН. Со всей ответственностью должен сказать, что это совершенно недопустимо в духовнической практике. Таких «духовников» нужно привлекать к дисциплинарным взысканиям. В данном случае они берут на себя большую ответственность за духовно–нравственное состояние приходящего к ним народа. В их действиях явно усматривается дух гордыни и тщеславия, потому что свое личное мнение они ставят выше соборного сознания Церкви. А это является грехом. Святая Церковь внимательно следит за тем, что происходит в нашей повседневной жизни, она всегда заботилась и будет заботиться о духовно–нравственном состоянии народа. Это ее важная миссия. Поэтому хотелось бы еще раз напомнить слова из Синодального послания по поводу введения всеобщей кодификации о том, что каждый христианин вправе определять для себя, принимать идентификационный код или нет. Его принятие не предусматривает отречения от Бога и от веры, от ИНН можно и отказаться. Если кое–кто усматривает в этом скрытое присвоение числа зверя, то за это нельзя нести нравственной ответственности, так как в данном случае нет сознательного действия. Принятие «печати антихриста» будет совершаться сознательно. Человеку открыто будет предложено сделать выбор: или принять число зверя на руке и на челе, или обречь себя на трудности, испытания и гонения. Альтернативы никакой не будет. Сегодня дело так не обстоит. Поэтому Святая Церковь в нужное время предупредит своих чад о надвигающейся опасности и благословит, если будет нужно, и кровью запечатлеть свою верность Господу Иисусу Христу. Причины беспокойства по поводу кодирования находятся не только во внутрицерковной среде. Значительная часть вины в той напряженной ситуации, что сложилась вокруг ИНН, лежит на Государственной налоговой администрации, которая до сих пор не разработала альтернативной системы налогообложения и регистрации физических лиц во исполнение постановления Кабинета министров Украины № 1003–XIV от 16.07.1999 г. Мы неоднократно обращались в Налоговую администрацию с просьбой решить этот вопрос и стабилизировать обстановку. Однако в этом направлении ничего не предпринимается, и это не может не вызывать беспокойства среди верующих. Церковь в этом отношении выразила свое мнение, теперь очередь за соответствующими государственными органами.

В епархиальных печатных изданиях правящим Преосвященным следует следить за тем, чтобы верующим правильно разъяснялась официальная позиция нашей Церкви в этом вопросе, и не допускать нагнетания обстановки.

— Среди наших верующих, как известно, весьма популярны рассказы о чудесах, мироточениях, видениях и пр., которым не хватает элементарного христианского трезвения. Недавно к нам в руки попал буклет с изображением новой иконы Божией Матери «Воскрешающая Русь», которая авторами буклета объявлена «мироточивой» и «чудотворной». История написания этой иконы вкратце такова: в 1998 году, в день Покрова Пресвятой Богородицы, некоей рабе Божией Ольге, по состоянию здоровья молившейся дома, явилась Божия Матерь в белом одеянии с сонмом дев и двумя святыми, и «всех благословлял Господь Саваоф». Прозрачный покров Богородицы был весь усеян золотыми крестами, которых было «ровно столько, сколько людей на земле… Кресты падали на людей. Кто их принимал, тот видимым образом просветлялся и шел к Богу, а кто закрывался от крестов и убегал (их было большинство), те явно умалялись в росте, чернели и превращались в прах». Утверждается, что на иконе, написанной на основании этого видения, «лежит особенная благодать». Таким образом, мы присутствуем при рождении нового мифа, и это лишь один из примеров. Несмотря на то, что богословски невозможно объяснить явление Бога в образе Саваофа после пришествия в мир Сына Божия, принявшего человеческое естество «неразлучно», почему–то никто не ставит под сомнение сам источник видения. Одна из главных добродетелей христианина — духовное трезвение. Однако и слова Спасителя о том, что величайшие чудеса и знамения будут даны от лукавого, чтобы «прельстить, если возможно, и избранных» (Мф. 24, 24), даже не вспоминаются. Как же следует относиться к сообщениям о подобных видениях и иконах?

— Мы свято верим в то, что Господь постоянно промышляет о Своей Церкви. Это касается и нашей Украинской Православной Церкви. За истекшее десятилетие Он неоднократно являл нам знаки? Своей милости. За этот период было канонизировано множество подвижников веры и благочестия, признаны чудотворными многие иконы, прославившиеся чудотворениями, истечениями слез, мира и т.д. Но каждое из этих явлений было исследовано компетентной комиссией на епархиальном уровне и представлено на рассмотрение церковного священноначалия. И только после тщательного изучения поступившей информации соборный разум Церкви определял чудотворность той или иной иконы.

Однако нужно с сожалением констатировать тот факт, что встречаются злоупотребления, когда чудеса от икон, истечения слез, мира и т. д. являются повсеместным и частым явлением. Повествование об этих ложных чудесах и видениях не выдерживают никакой, даже самой простой богословской критики. Но находятся люди, которые не имеют богословского образования, не вникают в духовно–нравственный смысл этих лжечудес и пропагандируют их путем печатания этих изображений и издания различных брошюр. Многие поддаются на подобную агитацию, входят в заблуждение и, что весьма печально, их бывает очень трудно разубедить. Действительно, нужно всегда помнить слова Спасителя о том, что многие явления, чудеса и знамения будут от лукавого с целью прельстить последователей Христовых. Поэтому нужно с большой осторожностью относиться к подобным явлениям, тем более в том случае, если они приобретают характер всеобщности.

Критерием истинности видения, чуда, явления или знамения может быть только их соответствие с учением Священного Писания и Священного Предания. А о таком соответствии может засвидетельствовать только компетентная богословская комиссия и, в конечном итоге, соборный голос Церкви.

Беседовали свящ. Александр КРЕНИЦКИЙ

и свящ. Андрей ДУДЧЕНКО.

(«Церковный вестник». № 11(264), июнь 2003 г.)

Архимандрит Макарий (ВЕРЕТЕННИКОВ)

ЭПОХА МИТРОПОЛИТА МАКАРИЯ

Когда мы сегодня говорим о первом русском царе, мы рассматриваем события, исходя из тех или иных принципов. Я взял на нашу встречу газету, которая называется «Русь Православная» (она активно борется за канонизацию Иоанна Грозного). Весь номер посвящен этой тематике, и я обратил внимание на то, какие в нем используются «интересные» приемы. Например, приводится цитата из Патриарха, а затем идут целые главы из трудов митрополита Санкт—Петербургского Иоанна. Тем самым слово епархиального архиерея как бы получает некий смысловой приоритет перед словом Патриарха.

Но это только начало. Материал, в котором приведены слова Патриарха, имеет заголовок «Безумцы, провокаторы, враги Церкви» — по существу, именно так здесь преподносится Патриарх! Дальше мы снова видим короткую цитату из высказываний Патриарха и большой комментарий редакции, превратно толкующий смысл его слов. И это лишь некоторые из используемых в этой газете приемов!..

Теперь перейду к основной теме своего выступления. Прежде всего, я хотел бы обратить ваше внимание на такой интересный феномен: время, в которое мы живем, можно сравнить с эпохой митрополита Макария, и такие времена можно назвать «эпохой новых чудотворцев». С именем святителя Макария в этом смысле связана целая эпоха в жизни русской культуры и русского государства. Конечно, есть и отличие: в наше время канонизировано не около ста, как во времена Макария, а более — тысячи святых. И нужно сказать, что это событие — массовую канонизацию святых на Соборе 2000 года — мы еще не восприняли, не осознали и не пережили должным образом. Итак, с одной стороны — массовая канонизация 2000 года, а с другой — недостаточная церковность, недостаточное знание церковных канонов. Например, начинаются разговоры о том, что нужно срочно канонизировать какого–либо исторического деятеля или человека, который лишь недавно скончался. Вокруг этого вопроса поднимается целая волна, но когда берешь в руки книгу о подвижнике веры, скончавшемся в прошлом году, а в ней видишь уже и тропари, и нимб на портрете, то перед нами — Очевидное отсутствие канонического сознания.

Теперь по поводу первого русского царя Ивана Васильевича Грозного. Я преподаю церковную историю в Московской духовной академии, и студенты часто задавали мне вопрос об отношении к эпохе Ивана Грозного, особенно после выхода в свет трудов митрополита Иоанна (Снычева) в середине 90–х годов. Я на этот вопрос отвечал: есть эпоха митрополита Макария. Что же, касается выражения «эпоха Ивана Грозного», то это не эпоха, поскольку эпоха всегда есть нечто целое. А о цельности эпохи в этом случае говорить не приходится.

Иван Васильевич Грозный — русский государь. Бесспорно, необходимо историческое исследование личности Ивана Грозного, его заслуг и т.д. Но те, кто выступают за его канонизацию, исходят при этом отнюдь не из его особого церковного благочестия. Речь идет как бы о канонизации монархии. Конечно, если говорить о возможной проекции небесного мира на землю, то в небесном мире царит не демократия, а монархия. Известна точка зрения нашей Церкви по этому вопросу, но она не волнует «ревнителей». Она не волнует их, поскольку сегодня личность Ивана Грозного переживает необычайное мифологическое переосмысление. Причем это не стихийный, а вполне организованный процесс.

Я уже показывал вам газету, полностью посвященную этой тематике. Какие при этом создаются мифы? Первое: оказывается, Иван Васильевич уже канонизирован! Я поначалу не мог понять — как же так, откуда это идет? На самом деле это активно муссируется в соответствующей прессе и распространяется. Например, не успела пройти передача по радио «Радонеж», как уже выходит аудиокассета в типографской обложке, а на ней — и икона, и чудеса. Основной аргумент, подтверждающий эту якобы уже состоявшуюся канонизацию, то, что в откосе северо–восточного окна Грановитой палаты имеется изображение Ивана Васильевича в нимбе. Поскольку последняя роспись была сделана в 1892 г., то это изображение преподносится как акт канонизации. Но если бы кто–нибудь действительно радел о церковной науке, а не о мифотворчестве, то можно было бы заглянуть в синодальный архив РГИА… Если вы были в Грановитой палате, вы знаете, что там в таком виде изображен целый ряд московских государей. Изображение государей в нимбах — это византийская традиция, которая свидетельствует о почитании государя как помазанника Божия. Но это никогда — ни для византийцев, ни для русских — не говорило о личной святости. Имеющиеся архивные данные не подтверждают факта канонизации Грозного ни в XVII, ни в XIX веках.

Если говорить о проблеме взаимоотношений Ивана Васильевича с Церковью, то мне для их понимания много дали исследования мест погребения российских митрополитов. Это ведь непростой вопрос. Как вы знаете, в период опричнины летописание прекратилось, и мы вынуждены искать сведения о том, где был похоронен тот или иной митрополит, в других источниках. Напомню, что за время правления Ивана Грозного единственным митрополитом, который скончался своей смертью, оставаясь главой Церкви, был святитель Макарий. Все остальные митрополиты либо сами покидали престол, либо их низводили. О какой же святости после этого можно говорить? 16 января 1547 года состоялось венчание на царство первого и единственного тогда православного государя. Митрополит Макарий, обращаясь к нему, говорит, чтобы он был послушным сыном Святой Церкви и т.д. О каком же послушании можно говорить при таком отношении к предстоятелям Церкви?

О том, что тогда происходило с епископами и игуменами, нам известно очень немного. Но мы знаем о гибели преподобного Корнилия, Псково—Печерского чудотворца. Сегодня те, кто ревнуют о канонизации первого русского царя, совершенно произвольно перетолковывают слова службы, где говорится, что земной царь «предпослал» преподобного Корнилия Небесному Царю. Они преподносят это как нечто благодатное, что нельзя рассматривать иначе как кощунство…

Еще одно слабое место в разговорах о канонизации Ивана Васильевича — это его многоженство, хотя пресса, которая борется за его канонизацию, пытается эти факты отрицать. Столь же проблематична интерпретация опричнины как некоего монашеского ордена. Если вообще возможно говорить о благочестии применительно к опричнине, то по сути это было навязыванием неправославных форм благочестия. Не стоит забывать и о том, что митрополит Макарий выступал против опричнины — об этом говорится в 34–м томе русских летописей.

Все эти усилия по «канонизации царя» Ивана Васильевича смущают простых верующих. И мы видим, что эта ситуация нагнетается с помощью некоторых средств массовой информации.

(Из выступления на секции «Клуб православных журналистов» XI Международных Рождественских образовательных Чтений. 31.01.03)

(«Церковный Вестник»)

Александр ДВОРКИН,

зав. кафедрой сектоведения православного

Свято—Тихоновского Богословского института

ЦАРЬ ИВАН ГРОЗНЫЙ И

СОВРЕМЕННОЕ СЕКТАНТСТВО

15 лет назад я защитил докторскую диссертацию о теократических воззрениях Ивана Грозного, однако я не буду говорить о тех фактах, которые так обстоятельно уже описал здесь архимандрит Макарий. Я попытаюсь раскрыть тему моего доклада в контексте сектоведения — то есть тех проблем, которыми я занимаюсь последние 10 лет.

Выработаем ли иммунитет от расколов?

Сразу оговорюсь: я не сторонник теории заговора, но сейчас ясно, что есть силы, которые стремятся расколоть нашу Церковь или, по крайней мере, ее ослабить. На примерах исследования сектантства видно, насколько свободнее и вольготнее чувствуют себя секты, например, на Украине, где Православная Церковь расколота и ослаблена.

Как историк, я не люблю делать широкие обобщения, но если взять историю Западной Церкви, она предстает как постоянная череда расколов «слева»: бесконечные попытки обновления, реформации, и чем дальше, тем все больше откалывающихся групп (лютеране, баптисты, церкви Христа, адвентисты и т.п.). История Восточной Церкви выглядит совершенно иначе. Для нее характерны расколы «справа» — начиная, скажем, с ариан, несториан, монофизитов и прочих групп, которые не принимали решений новых соборов, вплоть до наших старообрядцев и греческих «старокалендаристов». Другими словами, в нашей церковной традиции есть хороший иммунитет от расколов «слева», но гораздо меньшая устойчивость от попыток раскола «справа». В последние годы мы снова стали тому свидетелями. Не случайно попытка раскола «слева» в виде неообновленчества была быстро отторгнута церковным народом, в то время как голоса «справа» воспринимаются как нечто заслуживающее доверия, как то, к чему нужно прислушаться.

Если говорить о силах, которые борются против индивидуальных налоговых номеров как печати (или «предпечати») антихриста, против новых паспортов, переписи и т.д., то сейчас они выдвинули новое требование: канонизации Григория Распутина и Ивана Грозного. Это очень небольшие группы, но очень шумные. За счет постоянного создания атмосферы скандала может создаться впечатление, что они выражают точку зрения многих. На самом деле идея их в том, что надо долбить в одну и ту же точку, авось что–нибудь да отколется. Неважно, каков предлог — антиглобализационные идеи, канонизация Грозного или даже канонизация Игоря Талькова, акафист которому мы уже видели. Кстати, 27 января эстрадная певица Жанна Бичевскаа, являющаяся рупором подобных групп, выступая на радио «Голос России», обличала врагов Игоря Талькова, по ее словам, «нашего святого подвижника, превзошедшего своей богословской премудростью многих отцов Церкви». Дальше эти группы будут требовать канонизации Сталина — уже есть такие заявления. Появляются некие «исследования» о том, что он якобы был тайный православный и исповедник.

Опровергать все эти мифологемы невозможно, потому что возникают все новые и новые. Причина их появления — крайне низкая духовная культура людей, присоединяющихся к Церкви, массовый приток неофитов — совершенно неподготовленных, готовых слепо воспринимать любые высказывания всех, кто на шаг старше их в церковности. Плюс советская привычка диссидентства, привычка жить с кукишем в кармане. Привычка жить двойной жизнью: с одной стороны, ходить на партсобрания, а с другой — рассказывать политические анекдоты. Вот с этим расколотым сознанием приходят люди в Церковь, и эти схемы советской жизни они переносят на церковную реальность. Поэтому и священноначалие они воспринимают так же, как когда–то воспринимали советское правительство. Да, внешне его можно почитать — в то же время публикуя газетные статьи, написанные эзоповым языком и полные каких–то намеков, понося и ругая священноначалие, тем более что за это можно не опасаться наказания.

Другая основа этого сектантства — ностальгия по сильной руке. Сейчас, дескать, все разваливается, а как хорошо было при Сталине или при Иване Грозном, когда все трепетали, а врагов ждала неотвратимая кара. Лучше всего эту кровожадную ностальгию выражает та же Жанна Бичевская: «Я не будет больше лагерей и тюрем, все враги России будут казнены… Мы врага настигнем по его же следу и порвем на клочья, Господа хваля…» Только вот похвалит ли за это Сам Господь?

Плюс конспиративные храмы

Итак, с одной стороны, есть ностальгия по сильной руке, а с другой — религиозная истерика и кликушество. Отсюда гремучая смесь, которая ложится в основу псевдоправославных, а на самом деле оккультизированных сект. А вот уже и откровенная ересь, озвученная Бичевской: в песне «Царица Александра» она называет святую страстотерпицу императрицу Александру Федоровну «светом серафимов и упованием Богородицы», а ведь по учению Православной Церкви Свет серафимов — это Сам Господь Бог, Он же и упование Пресвятой Девы Марии. Думаю, это называется ересью царебожия. Проблема в том, что такие еретическо- сектантские группировки формально от Церкви еще не откололись и действуют на периферии церковной жизни. Существует, скажем, некое «Братство Царя—Искупителя», тесно связанное с экстремистской полуоккультной сектой, сформировавшейся вокруг псевдоправославной газеты «Жизнь Вечная».

Другая сектантская группировка, активно действующая в Москве, сложилась вокруг одного лжестарца — тяжело больного, парализованного схимонаха Симона, которого возит на коляске схимонахиня Серафима. Он невнятно мычит, а она это толкует, причем не гнушаясь площадной брани. У них есть, например, учение, что по средам нужно непременно одеваться в зеленое, по пятницам — в лиловое, а по воскресеньям — в красное, потому что эти цвета содержат определенную «энергетику». А креститься нужно, с силой ударяя по плечу сверху, потому что у нас на каждом плече сидит по бесу и троеперстием мы этих бесов «прижигаем». Они распространяют антицерковные писания, приписываемые ими Пелагии Рязанской, о том, что духовные школы, духовенство и Патриарх ведут церковный народ прямиком в ад и прочее. Все это не получило канонической оценки и действует как бы в пределах Церкви. Недавно по просьбе пострадавших я связывался по поводу подобной группы с одним епархиальным архиереем, и ответ был очень странным: владыка мне жаловался на то, что он сам очень страдает от одной такой группировки, но не может их отлучить из–за опасения, что они тогда совсем уйдут из Церкви и станут сектой. Странная логика! А ведь эта группа самочинно основывает даже собственные конспиративные храмы в соседней епархии, то есть уже сама готовит раскол.

Отмечу, что эти секты находятся в разном положении: некоторые еще внутри Церкви, другие — на окраине, а есть и совсем отпавшие. При этом все они используют похожие мифологемы и скандалят на одинаковые темы.

Отношение к Ивану Грозному здесь хороший показатель. В письме, которое ревнители его канонизации недавно направили Святейшему Патриарху, есть потрясающий аргумент: Иван Грозный является отцом двух канонизированных святых. Яблоко от яблони, мол, недалеко падает. Что касается царевича Димитрия, то, надо сказать, он своего отца фактически не знал и рос без него. Сам по себе факт отцовства, конечно, не много значит, тем более что история раннего христианства знает множество примеров, когда отцы–язычники предавали на смерть своих детей — христиан–мучеников.

Архимандрит Макарий уже затронул тему о многоженстве Ивана Грозного. По этому поводу на одном из псевдоправославных интернет- сайтов я вычитал такую идею: женой можно считать только ту, с которой он был венчан. А если не венчан — значит, не жена. А если это не жена, то говорить об этом — значит, рыться в личной жизни помазанника Божия, а это, мол, далеко заведет. На самом деле этот аргумент, помимо своей анекдотичности, исторически несостоятелен: можно спорить о том, был ли Грозный венчан со своей пятой или шестой женами, но то, что у него было четыре венчания подряд — это несомненно, как и то, что он был венчан со своей седьмой женой — матерью св. благоверного царевича Димитрия. После смерти своей третьей жены Иоанн Васильевич созвал Собор, на котором доказывал, что его третья жена отравлена боярами, а ему нужен наследник, и потому необходимо жениться в четвертый раз. Входя в это положение, Собор проявил некое, я думаю, малодушие, объяснимое отчасти тогдашней атмосферой, и согласился с этим браком, правда, отлучив царя на три года от причастия. После пятого брака царь, по свидетельствам современников, до конца жизни уже не приступал к причастию.

Надо помнить о том, что «благоверный царь», как его величают ревнители, в конце жизни не причащался. При этом Иван Грозный был убежден, что он вправе нарушить любые нравственные правила, если царство при нем процветает, поскольку он развивал богословскую теорию о том, что помазанник Божий спасется по плодам своей деятельности. Своим воздержанием от причастия он, мол, заплатил цену за свой грех и более ответственности за него не несет. Для православных это, конечно, совершенно несостоятельная идея. Подробно все эти аспекты жизни и мировоззрения Иоанна Васильевича я как раз и разбираю в своей диссертации.

«Распутипославцы»

Теперь несколько слов о Григории Распутине. Излюбленный аргумент его «почитателей» сводится к тому, что Распутина почитали святые страстотерпцы Николай и Александра, а они, дескать, знали его лучше нас и были не глупее нас. Но ведь святые новомученики вел. кн. Елизавета Федоровна, митрополит Владимир Киевский и другие резко отрицательно относились к Распутину. Почему же наши ревнители игнорируют их свидетельство? Я принес с собой книгу некоей Татьяны Гроян — главный апологетический труд «распутинославцев» с длинным названием «Мученик за Христа и за Царя Человек Божий Григорий, Молитвенник за Святую Русь и Ея Пресветлого Отрока» (Москва, 2000). Посмотрите на иллюстрацию: маленькая фигура Распутина изображена здесь рядом с царственными страстотерпцами, причем сам Распутин изображен как бы в «образе» Христа. Весь колорит этой «иконы» отчетливо напоминает так называемые «иконы» секты «богородичников» Иоанна Береславского (Вениамина Янкельмана). Возможно, все это делают одни и те же художники. Есть еще и изображение Распутина в виде крылатого Иоанна Предтечи, а в руках он держит чашу с головой императора.

Ко многим местам в этой весьма объемистой книге невозможно относиться иначе, как к курьезам. Вот несколько примеров, взятых почти наугад. Так, в этом «житии святого мученика схимника Григория Нового» сказано, что он с «Вырубовой ходил на крейсере "Варяг" в паломничество» в Верхотурье и в Тобольск (стр. 151). В другом месте (стр. 176) описывается мрачный подвал дома «масона Юсупова», где был убит Распутин: «…в углу была брошена белым пятном огромная шкура белого медведя, недавно приобретенного хозяином в поездке по Индии и безжалостно им убитого. В сатанинских ритуалах шкура медведя являет собой знак сатаны…» (!? — А.Д.). На странице 406 сказано, что Распутин «понимал язык животных» и т.п. Эта книга активно распространяется и смущает сознание недавно воцерковившихся людей.

Безусловно, есть целый ряд светских средств массовой информации, которые готовы подхватить любой подобный скандал, лишь бы это было во вред святой Церкви.

Конечно, большая часть всех этих аргументов ниже любого уровня критики. Именно поэтому серьезные ученые долгое время воздерживались от полемики с носителями идеологизированного и мифологизированного сознания. Но отсутствие ответа лишь еще больше возгревало их истеричность и возвеличивало их идеи в их собственных глазах. Нечто подобное произошло с изысканиями небезызвестного академика Фоменко, чья «новая хронология» затопила все книжные прилавки.

Именно поэтому отвечать этим людям нужно. С одной стороны, мы должны терпеливо и внятно формулировать ответы на претензии бессовестных крикунов, а с другой — воспитывать новообращенных, прививая им подлинное церковное сознание, основанное на любви к Богу и ближнему.

(Из выступления на секции «Клуб православных журналистов» XI Международных Рождественских образовательных Чтении. 31.01.03)

(«Церковный Вестник»)

Диакон Андрей КУРАЕВ

НОВЫЕ «РЕВНИТЕЛИ» И

ИХ ПРИВЫЧКА БУНТОВАТЬ

Добавят ли нам благочестия сплетни?

В одной из передач радио «Голос России», которую ведет Жанна Бичевская, прозвучала очередная порция сплетен. Было сказано, что почивший недавно старец, протоиерей Николай Гурьянов, на самом деле — тайный схимник и, более того, схиархиепископ. Говорилось и о том, что Григорий Распутин — также тайный монах и тайный священник. Он, дескать, тайно поехал на Афон, и там его тайно рукоположили и постригли, он и был духовником царской семьи в последние годы.

Сами по себе эти сообщения, казалось бы, не имеют вероучительного значения, однако же удивляет то, с какой настойчивостью такого типа люди и издания ищут повода, чтобы сказать некое «свое слово». В принципе вопрос о том, был или нет схимником протоиерей Николай, был он тайным епископом или нет, для нашего отношения к памяти отца Николая не имеет особого значения. Но когда такого рода сообщения попадают в атмосферу кружка Жанны Бичевской или «Русского вестника» и «Руси Православной», они становятся еще одним ядрышком, которое бьет по твердыне церковного канонического сознания. Здесь действует принцип «капля камень точит».

К сожалению, история полемики вокруг индивидуальных налоговых номеров показала, что большинство церковных людей считают ниже своего достоинства опускаться до обсуждения этих сюжетов. Кажется, что риторика таких изданий настолько не здравая, что просто не имеет смысла реагировать. Но здесь вступает в действие один из законов природы: если некое очень малое действие не встречает никакого противодействия, то это малое действие может гору сдвинуть.

Нечто подобное происходит сегодня в церковной жизни. Мы пассивно наблюдаем за удивительной активностью такого рода <…> деятелей. Но если провести социологические опросы среди приходского духовенства, не говоря уже об обычных прихожанах, то выяснится, что на их точку зрения ориентируется уже немалое количество людей. Оказывается, в нашей церковной среде тоже срабатывает известный социологический закон: один сумасшедший всегда переорет целый автобус. Человек, которого страстно охватывает какая–нибудь идейка, становится безумно активным и на свою любимую тему говорит постоянно, по поводу и без повода. А вот в наших официальных церковных изданиях считается, что если на какую–то тему выступили и как бы отметились, то потом к этой теме уже и не имеет смысла обращаться. Но те–то товарищи не успокоились, они продолжают вновь и вновь, несмотря на заявления и послания Патриарха, постановления Синода, — потому что для них все это, по–видимому, неважно.

К сожалению, реакция Церкви даже на уровне священноначалия очень непоследовательна. Например, уже много лет у меня возникает недоумение, почему на каждую Пасху и на каждое Рождество Патриарх посылает поздравления редакции «Русского вестника». Складывается удивительная ситуация. Вот, скажем, в минувшем году на епархиальном собрании Патриарх выразил церковное отношение к двум историческим личностям — Иоанну Грозному и Григорию Распутину. Но ближайший же номер «Русского вестника» выходит с портретом Григория Распутина на обложке. А в следующем, рождественском, — печатается поздравление Святейшего Патриарха. Возможно, у Святейшего руки не доходят до того, чтобы полистать такого рода издания. Но, я думаю, мы вправе обратить внимание на то, что его имя используется таким, весьма разрушительным, образом.

Маскируясь «благословениями»

Помимо того, что такого рода издания иногда маскируются иерархическими благословениями, есть у них и вроде бы более сильный аргумент. Скажем, суждения о Распутине того же протоиерея Николая Гурьянова (кстати, в последнее время известным пастырям все чаще приписывается то, чего они никогда не говорили, во всяком случае, нет достоверных данных о том, что о.Николай настаивал на канонизации Распутина вопреки мнению Патриарха! — ред.). Честно говоря, все то, что происходило в последние годы вокруг отца Николая, мною воспринималось как нечто болезненное <…> Надо помнить, что у настоящих христиан действует принцип, сформулированный апостолом Павлом: любовь всему верит. Мне вполне понятно психологически, почему отец Николай или отец Кирилл (Павлов), на мнение которого в последнее время начинают все чаще ссылаться, почему эти люди, преисполненные христианской любви, с радушной готовностью принимают рассказы о том, что такой–то «был оклеветан». В самом деле, для христианина одна из величайших радостей — узнать, что человек, о котором тебя приучили думать плохо, на самом деле другой, и иметь возможность сказать: «Слава Богу Число истинных христовых слуг в нашем мире было или есть больше, чем я думал». Конечно, это очень радостное ощущение. Я и сам помню, что, когда я только приходил в Церковь, среди тех, кто встречал меня у церковного порога, были люди, от которых я впервые услышал о царской семье как о мучениках, о Григории Распутине и т.д. И у меня не было никакой аллергии на эти идеи, они были мне очень понятны, потому что тогда я уходил от советской идеологии и заранее готов был сказать, что все, о чем говорит советская пропаганда, — это неправда. Когда мне говорили: ты знаешь, на самом деле и вот об этих людях тоже советская пропаганда сказала неправду, — для меня было только радостью сразу же с этим согласиться. Это было на уровне эмоций. Но христианину, наверное, даже такие добрые чувства надлежит проверять.

Мы верим в то, что история — это пространство диалога Бога и людей, в то, что церковная история и русская история — это часть священной истории, продолжение библейской истории. И поэтому голос исторического предания для нас очень значим. Казалось бы, так хорошо сказать: да, они все хорошие люди были, замечательные, святые, и так хочется, чтобы еще одним молитвенным заступником было больше, — и все–таки это желание надо сверять с голосом церковного предания.

Взять того же царя Ивана Грозного и его отношение к святителю Филиппу. Ведь помимо разнообразных исторических документов, существует литургическое предание Церкви. Литургическое предание выразило себя в службе святителю Филиппу Московскому, в частности в июньской службе, где в каноне на утрене содержится вполне ясная характеристика того человека, чье вмешательство в судьбу святителя Филиппа было столь трагическим. Этот человек не называется по имени, но ведь понятно, о ком идет речь и кто там называется «новым фараоном» и «новым Иродом».

Двойной стандарт послушания

Наши «ревнители» не имеют реального опыта послушания, и в этом смысле их сравнения опричнины с монастырем справедливы. Действительно, и монархическое построение жизни, и монастырское основано на послушании. Но если у вас нет опыта послушания в современной церковной среде, то как вы будете жить, если однажды монархия в России будет восстановлена? Я предвижу, что на следующий день после восстановления в России самодержавия те же «ревнители», которые сейчас кричат «даешь монархию!», снова выйдут на Сенатскую площадь, но уже с требованием «царя в отставку!». В крайнем случае, это произойдет в ближайшее Рождество того года, когда монархия будет восстановлена, потому что на Рождество государь пошлет английской королеве поздравительное письмо, в котором назовет эту еретичку «дорогой сестрой во Христе», и в ревнительских изданиях это будет расценено как экуменизм и позорище.

У этих людей уже сформировались диссидентские привычки, привычки бунтовать. Когда я говорю о них, я отчасти говорю и про себя самого. Потому что я легко мог бы оказаться в их рядах — вся инерция моего нецерковного воспитания меня туда толкает. Интеллигенту трудно быть вместе с властью. Для него неестественно власть поддерживать. Он себя очень уютно чувствует в диссидентском подполье, особенно если оно более или менее безопасное: ты им фигу показал и спрятался, а на самом деле тебя никто и не преследует. То есть психологически я понимаю, почему эти люди там, но все–таки надо хоть чуть–чуть церковно взрослеть и церковно меняться.

(Из выступления на секции «Клуб православных журналистов» XI Международных Рождественских образовательных Чтений. 31.01.03)

(«Церковный Вестник»)

Протоиерей Владислав ЦЫПИН

ИДЕЯ ЭТОЙ КАНОНИЗАЦИИ

— ПРОВОКАЦИОННАЯ

Симптом болезненного сознания

Мысль о канонизации царя Ивана Грозного, насколько мне известно, никогда в прошлом всерьез никем не высказывалась. Эта идея — явление последних лет. Для историков эпоха Ивана Грозного и его место в истории России — это область исследований и полемики, но до последнего времени спор шел об оценке Ивана Грозного исключительно как исторического деятеля. А вот что он, оказывается, еще и один из угодников Божиих — такая экстравагантная мысль принадлежит уже нашему времени, и это симптом болезненного состояния религиозного сознания части нашего народа.

Мне вспоминается эпизод, который проливает некоторый свет на психологию и идеологию тех, кто носится с этой идеей. Лет десять тому назад, в начале 90–х годов, меня пригласили в одну общественно–политическую организацию на конференцию сделать доклад на тему отношения Церкви к монархии. В докладе я старался быть объективным, избегая всякой идеологии, я просто пытался почерпнуть из истории взгляд на этот вопрос. Реакция на мое выступление в этом обществе, воспаленном монархическими настроениями, была довольно терпимой, но я не смог угодить им вполне. И вот, чтобы помочь мне лучше понять их настроения,

они сказали:

— Вот вы же имеете своего игумена (почему–то они приняли меня за монаха), которому служите, и мы хотим иметь такого же игумена–царя.

Я ответил:

— Это же разные сферы жизни — монастырь и государство. К тому же игумен свою братию знает — у него личные отношения с каждым из монахов, а у царя — миллионы подданных, и никакие личные отношения с каждым из них для него невозможны. Мне на это сказали:

— Это для обычных подданных невозможны. А для тех, кто восстанавливает монархию?

В этом эпизоде очень ярко, наивно и простодушно были выражены помышления тех, кто носится с идеей канонизации Ивана Грозного, — им хочется быть подручными в деле восстановления монархии, «опричниками», как многие из них себя называют.

Вспоминаю и еще один разговор. Моим собеседником был читатель подобных журналов и газет. Он горячо поддерживал мысль о канонизации Ивана Грозного. В конце спора, когда все его аргументы обнаружили свою очевидную несостоятельность, он вынужден был признать, что со строгой церковноканонической точки зрения трудно настаивать на канонизации Ивана Грозного. И тогда он прибег к своему последнему аргументу:

— Как же вы не хотите оценить такой его подвиг: ведь он своими собственными руками багром топил жидовствующих!

Я сказал, что это, безусловно, выразительная сцена, но она, во–первых, представляется мне малодостоверной, и к тому же разве это аргумент за канонизацию, а не против нее? И еще в статьях некоторых поклонников Ивана Грозного явно проскальзывает антииерархическая идея этой проектируемой канонизации. Так, в одной из статей было прямо написано, что канонизации Ивана Грозного как огня боятся «современные Колычевы». Понятно, что под «Колычевыми» тут подразумеваются продолжатели дела и служения святителя Филиппа, митрополита Московского. Совершенно саморазоблачающий выпад! Конечно, как сказал Святейший Патриарх Алексий II, во всей этой затее мы имеем дело с провокацией. Для одних это действительно сознательная антицерковная провокация, направленная на то, чтобы по возможности затруднить церковное делание, создать ранее не существовавшие проблемы, обострить уже имеющиеся. Другие из тех, кто ведет эту кампанию, считают, что Церковь должна быть служанкой в делах политических, что ее нужно использовать в своих целях. Вероятно, этим людям представляется, что если бы они привлекли Церковь на свою сторону, она была бы им мощной поддержкой. Но есть еще и множество людей исторически и богословски наивных. Они легко верят всему, что написано. И мы более всего должны быть обеспокоены тем, что в сознание этих людей вносится смущение.

Кто добивается церковной санкции на грех?

Что касается мысли о канонизации Григория Распутина, я хорошо помню по заседаниям синодальной Комиссии по канонизации святых, что как раз общение императора Николая II и императрицы с Распутиным было самой серьезной проблемой, затруднявшей принятие решения о канонизации. В результате тщательного исследования этого вопроса комиссия выработала адекватный подход к этой теме. Общение царственных мучеников с Распутиным объясняется, как говорилось в заключительных выводах комиссии, болезнью наследника престола и тем, что Распутин, как виделось императрице, мог ему помочь в его страданиях. Конечно, вникая более подробно во все обстоятельства, мы не можем отрицать, что для императрицы Распутин представлялся и религиозно одаренным человеком, может быть, она считала его старцем в собственном смысле этого слова. Но если это так, то мы имеем дело с ее заблуждением. Канонизация императрицы вовсе не исключает ее ошибочных суждений, в том числе и религиозного характера. Мученическая кровь много значит и многое искупает. Но когда сегодня эта канонизация используется для того, чтобы и Распутина внести в святцы, понятно, что здесь мы имеем дело со злонамеренной инициативой.

Мне кажется, для религиозно сознательного человека многое проясняет чтение записок самого Распутина. В них он вроде бы выступает как благочестивый православный человек. Но эти записки несут на себе печать своеобразной религиозности, и образ его «старчества» решительно отличается, скажем, от знаменитого и признанного оптинского старчества. В частности, в записках проступает его критическое отношение к духовенству, равно как и его легкое и терпимое отношение к греху как к тому явлению, без которого спасение невозможно. В духе пресловутой народной мудрости «Не согрешишь, не покаешься» порой представляется, что ревнители канонизации Распутина добиваются церковной санкции на грех. Во всяком случае, образ «старца Распутина» глубоко чужероден тому, что Церковь традиционно почитает в святых.

В связи с кампанией за канонизацию Распутина и Ивана Грозного, необходимо особо сказать о провокационной роли газеты «Русь Православная». Я вспоминаю беседу с одним священником, очень искренним и благочестивым, который, несмотря на свое историческое образование, оставался читателем газеты «Русь Православная» от корки до корки. Помню, он мне показал одну из статей, где поливались грязью церковная власть, Священный Синод и утверждалось, что, вопреки заветам митрополита Петербургского Иоанна, Синод злокозненным образом не хочет канонизировать царя (это было до Архиерейского Собора). Я тогда сказал своему собрату:

— Вот я свидетель, что как раз митрополит Иоанн на последнем заседании синодальной Комиссии по канонизации святых высказался очень определенно и решительно против прославления царя и при этом зачитал документ, составленный накануне. В этом документе отвергалась идея канонизации императора и императорской семьи.

Моему собеседнику мысль о том, что митрополит Иоанн мог быть против канонизации императора, показалась настолько несовместимой с его представлениями о нем, что он мне сказал тогда:

— Вы клевещете на его память.

Вот как эта газета, грубо говоря, «водит за нос» своих читателей. Надо подчеркнуть, что главный редактор газеты «Русь Православная» очень хорошо понимает, что он делает и какие цели он преследует.

Грубое попрание церковной дисциплины

Следует сказать несколько слов и относительно церковной дисциплины. Конечно, нет и не может быть никаких официальных церковных решений, которые бы выражали отрицательные суждения о тех или иных деятелях прошлого. Анафеме подвергаются лица здравствующие, а не уже представшие на Суд Божий. Поэтому и не может быть официального церковного постановления, где было бы сказано, что такой–то и такой–то никогда не будут канонизированы. Тем не менее церковное отношение к тем или иным историческим деятелям находит свое выражение в выступлениях Предстоятеля Церкви. По меньшей мере для духовенства его суждения должны быть ориентиром, обязывающим ориентиром. После того, как Святейший Патриарх Алексий II неоднократно назвал и саму идею канонизации Ивана Грозного и Распутина, и всю кампанию вокруг нее провокационной и вредной для Церкви, выступления в печати священнослужителей с иной, чем у Патриарха, позицией по этому вопросу могут рассматриваться только как грубое попрание церковной дисциплины. Для таковых авторов из духовенства дисциплинарные меры могут стать вполне естественными и необходимыми.

Что касается церковной печати, если она, действительно, церковная, если журналы или газеты издаются по благословению Святейшего Патриарха или епархиальных архиереев, то в таких изданиях не может быть места для пропаганды идей, на вредность которых недвусмысленно указало священноначалие. Что же касается мирян, которые выступают в нецерковной печати на эти темы, то они ответственны за все печатные выступления перед своей совестью и Богом.

(Из выступления на секции «Клуб православных журналистов» XI Международных Рождественских образовательных Чтений. 31.01.03)

(«Церковный Вестник»)

Георгий КОРОБЬИН

ТРАКТОВКА ЛИЧНОСТИ

ИОАННА ГРОЗНОГО В КНИГЕ

«САМОДЕРЖАВИЕ ДУХА»[71]

ОБЪЯСНЕНИЕ «БЕЛЫХ ПЯТЕН»

ИЛИ ПЕРЕСМОТР ЦЕРКОВНЫХ ПРЕДАНИЙ?

В 1994 году была опубликована книга «Самодержавие духа» с подзаголовком «Очерки русского самосознания». В предисловии сказано: «Нам особенно важно заново осмыслить пройденный путь, научиться отличать добро от зла, истину от лжи, настоящую духовность от лукавой подделки». Далее в ряде очерков идет изложение истории Руси с момента Крещения и до наших дней, и при этом, как написано в аннотации, изложен именно православный взгляд на события. «Впервые за послереволюционное время совершенно по–новому объясняются "белые пятна" в цепи давно минувших дней, что дает надежду понять и осмыслить не только настоящее, но и будущее России».

Ключевым моментом в истории русского самосознания считается эпоха Ивана Грозного. Об этом сказано в самом начале книги: «Русский народ в течение шести веков (с момента Крещения в X веке по XVI век) вдумчиво и сосредоточенно размышлял о месте Святой Руси в мироздании, пока, наконец, в царствование Ивана IV не утвердился в своем национально–религиозном мировоззрении». Эпохе Грозного посвящена самая обширная по объему глава, и в ней, пожалуй, в наибольшей степени отразилось намерение «совершенно по–новому объяснить и белые пятна", научить читателей отличать добро от зла, настоящую духовность от лукавой подделки».

В главе доказывается, что разговоры о «свирепости», «жестокости царя», ужасах опричнины — дань русофобской риторике, а такие факты, как заключение семи браков, убийство сына Ивана, убиение священномученика митрополита Филиппа и преподобно–мученика Кориилия, — все это «заурядные выдумки», мифы и легенды. На примере Ивана Грозного проходит обучение читателя отличать добро от зла: добро — это «мягкий и незлобивый, благочестивый» царь Иван Грозный, зло — это бояре, те «гниющие, бесполезные члены, которые царь, как хирург, отсекал от тела России» (С. 162), кто мешал ему «настроить русское общество в унисон с требованиями христианского мировоззрения» (С. 163).

Немалые усилия приложены и к тому, чтобы научить читателя отличать «настоящую духовность от лукавой подделки». На этом поприще главной задачей было создать образ царя–праведника, «игумена всея Руси», творца стихир, жизнь которого проходила в постоянном общении со святыми, в подвижничестве, среди «братии», то есть опричников, в устроенном им в Александровской слободе «монастыре в миру».

Надо сказать, что книгу читают и взрослые, получившие образование в безбожную эпоху, и учащиеся православных учебных заведений, которым, по мысли устроителей этих школ, должно быть дано настоящее церковно–православное образование. Все, что сказано в книге, освящено еще и тем, что на обложке стоит имя глубоко уважаемого архипастыря Православной Церкви, ныне покойного, митрополита Санкт—Петербургского и Ладожского Иоанна. Естественно, что читатели воспринимают все, что в этой книге сказано, с полным доверием и почитают это за мнение общецерковное. Однако в книге в целом и в ключевой главе об Иване Грозном на самом деле сказано много спорного, что, впрочем, вполне естественно. Сам владыка не считал ни это, ни другие свои сочинения истиной в последней инстанции, рассматривал их как побуждение к размышлению, к диалогу и обсуждению тех или иных животрепещущих тем. Посему я позволю себе высказать ряд соображений не о концепции книги, но об объяснении одного «белого пятна» — эпохи Грозного.

Дело в том, что личность Грозного и многое события его царствования имели самое непосредственное отношение к Церкви, а потому существует не только широкий спектр мнений светских историков по этим вопросам, но и вполне определенное отношение к ним Церкви. Приступая к чтению книги, где сказано, что русская история будет изложена именно с церковно–православной точки зрения, мы вправе ожидать, что автор обратится именно к церковным источникам. Таковыми могли бы стать: во–первых, службы святым, пострадавшим до смерти во времена Грозного или обличавшим его; во–вторых, их жития, написанные духовными людьми и одобренные Церковью; в-третьих, сочинения по истории Церкви, написанные православными авторами, например, выдающимся церковным историком митрополитом Макарием (Булгаковым) или М.В. Толстым.

Но эти ожидания не оправдываются: как это ни удивительно, но именно церковное предание и церковно–православное осмысление эпохи Ивана Грозного остаются вне поля зрения книги (выдел, ред.). Если о них и упоминается, то с единственной целью — дать им иное толкование и, в конечном счете, дискредитировать их. Таким образом, дело вовсе не ограничивается пересмотром личности Ивана Грозного и переоценкой его деяний, но приводит к решительному пересмотру сугубо церковных событий. Сколько жен было у царя Ивана Грозного, убил ли он сына, насколько он был благочестив или развратен — все это не имеет существенного значения для церковно–православного сознания. Но самочинный пересмотр Церковного Предания, запечатленного в житиях святых, в канонах, тропарях и кондаках, читаемых в дни их памяти, пересмотр, основанный на произвольном толковании событий и выдвижении собственных версий в угоду выдвинутой «концепции» о праведности царя, — такой пересмотр может привести и приводит к весьма душевредным последствиям.

Читатели «Самодержавия духа» оказываются в двусмысленном положении: с одной стороны, они могут поверить, что жития святителя Филиппа и преподобномученика Корнилия — сказки, мифы и «заурядные выдумки»; с другой — будучи прихожанами православных храмов, они вместе со всей Церковью почитают память умученного по приказу Ивана Грозного святителя и убиенного им же игумена. Только одно из двух они могут делать искренне, совместить то и другое понимание событий невозможно.

Впрочем, книгу читают не только православные люди, история России интересует многих, а личность Грозного царя, изображаемая разными идеологиями то в белом, то в черном цвете, вызывает повышенный интерес. Каждая идеология использует подобные личности в своих интересах для оправдания тех или иных своих собственных деяний. Так, во времена Сталина для исторического обоснования и оправдания террора под названием «диктатура пролетариата» были использованы в соответствующей идеологической упаковке образы двух известных своими жестокостями царей — Ивана Грозного и Петра Первого (выдел, ред.). Вокруг многих эпох и исторических деятелей такая идеологическая возня происходит почти непрерывно, и наше поколение пережило уже несколько «пересмотров», а потому с большей, чем нынешнее, осторожностью относится к ним. Но в данном случае на книге стоит имя не светского и не советского историка, а архиерея Православной Церкви, поэтому вполне естественно испытывать к ней заведомо большее доверие.

«УСТАМИ ЛЬСТИВЫМИ НА ПРАВЕДНОГО»?

Считаю нужным сказать о том, что сам митрополит Иоанн при жизни был знаком с вариантом этой статьи и был не против ее опубликования. Однако я имею основания считать, что книга не во всем объеме была написана его высокопреосвященством, что это плод коллективного труда, который получил его одобрение и его имя. Именно исходя из этого убеждения в дальнейшем я употребляю слово «авторы». Так вот, авторы озаботились оградить свое «новое осмысление» личности Ивана Грозного устрашающими любого несогласного словами из Священного Писания. Так, первый раздел главы об Иване Грозном называется «Немы да будут уста льстивыя, глаголющия на праведного беззаконие…». Ясно, что теперь любое возражение против трактовки Грозного, данной в «Самодержавии духа», читателями, эту трактовку принявшими сердцем, будет восприниматься как произнесенное «устами льстивыми на праведного», неправославное и нецерковное. И пожалуй, в этой реакции заключается самый большой вред подобных окончательных и безапелляционных оценок в отношении столь спорных личностей, как Иван Грозный, с какими бы благими намерениями они ни совершались.

Цель этой статьи совсем не в том, чтобы представить какую–то свою «концепцию» или доказать неправедность царя. Цель одна — предоставить возможность читателям «Самодержавия духа» ознакомиться с теми фактами, которые не были представлены в книге или получили в ней освещение, противоречащее церковной традиции. Такая задача вынуждает следовать за обсуждаемым текстом. Для удобства изложения разобьем факты на три разряда:

1) имеющие отношение к жизни Церкви;

2) относящиеся к личности Ивана Грозного;

3) относящиеся к его государственной деятельности.

ЦЕРКОВНЫЕ СОБЫТИЯ

Эти факты изложены не в сочинениях светских историков, но запечатлены в годовом цикле богослужения (см. церковный календарь), в житиях святых, в сочинениях православных историков; Церкви (см. «Историю Церкви» митрополита Макария и М.В. Толстого), а также, что весьма важно, в богослужебных текстах. Отметим, что богослужебные тексты, являясь литургическим преданием Церкви, составляют одну из важнейших частей Священного Предания. Факты эти таковы.

- 9 (22) января Церковь празднует память священномученика митрополита Московского Филиппа (Колычева), который по воле! Ивана Грозного в 1566 году был лишен сана, сослан в тверской! Отрочь–монастырь, где и был умучен 23 декабря 1569 года опричником Малютой Скуратовым, заехавшим по приказу царя в обитель по дороге в Новгород.

- 3 (16) июля Церковь вспоминает перенесение святых мощей святителя Филиппа из Соловецкого монастыря в Москву при царе Алексее Михайловиче, который написал покаянную грамоту, где просил прощения за грехи своего прадеда Ивана Грозного.

-20 февраля (5 марта) мы чтим память преподобномученика Корнилия, игумена Псково—Печерского монастыря, умученного самим Иваном Грозным у Святых врат обители в 1570 году после разгрома Новгорода и посещения Пскова.

— О разгроме Новгорода в «Истории Церкви» митрополитаМакария читаем:

«Царь сам прибыл в Новгород и в продолжение шести недель (от 2 января до 13 февраля 1570 года) совершал свои страшные казни. Ограблены были не только жилища граждан, но и все монастыри, все церкви… До пятисот игуменов, иеромонахов, иеродиаконов и старцев были всенародно поставлены на правеж и по повелению царя забиты палицами до смерти, а потом развезены по своим монастырям для погребения. Всех священников и диаконов новгородских церквей заключили в оковы и ежедневно с утра до вечера секли на площади, требуя с каждого по двадцати рублей пени. Архиепископ Пимен, которого Иоанн называл главным изменником и виновником казней, постигших Новгород, подвергся крайнему поруганию: с него сняли святительские одежды… посадили на белую кобылу и привязали к ней ногами, вручили ему бубны и волынку и, как шута, возили по улицам города». Ссылка — на Полное собрание русских летописей (далее ПСРЛ). Т. 3. С. 154–169.

О том же написано и в «Истории Церкви» М.В. Толстого и добавлено следующее: «Но и здесь нашелся смелый обличитель неправды и злодейства — преподобный Арсений–затворник… Утомившись казнями и собираясь в Псков, Грозный царь пришел к затворнику — принять благословение и звать его с собою. "Насытился ли ты кровию, зверь кровожадный! — сказал ему праведник. — Кто может благословить тебя, кто может молить Бога о мучителе, облитом кровию христианскою! Много душ неповинных послал ты в Царство Небесное, а сам не узришь его". Всю ночь праведник молился, а утром увидели его умершим». С 1787 года его святые мощи почивают под спудом в Кирилловом монастыре, где местно почитали его память как святого.

О посещении Пскова читаем в житии другого праведника, святого Николая (Саллоса), Христа ради юродивого, а также, что весьма важно, в богослужебных текстах. Он сказал царю: «Мяса не ешь, а людей губишь, и кровь христианскую пьешь, и суда Божия не боишься!» В древнем кондаке ему сказано: «Чудотворец явися Николае, цареву державу и смысла свирепство на милость обратив».

Грозный, устрашенный пророчествами юродивого, оставил Псков в покое и отправился в обитель Псково—Печерскую, которая при игумене Корнилии сделалась неприступной крепостью на западных рубежах России. Царь, увидев эти твердыни, заподозрил в них измену, мысль отделиться от Москвы. По свидетельству летописи и монастырскому преданию, царь собственноручно умертвил игумена Корнилия и ученика его Вассиана, почему и сказано в службе им (Минея, 20 февр.): «От тленного сего жития земным царем к Небесному Царю мученически предпослан был еси в вечное жилище к лику святых» (икос). «Святым изыде в сретение грозному владыце пред враты обители со славою, воздавая земному царю должное, той же побежден быв гнева наступлением, добраго пастыря зле смерти предаде…» (стихира на «Хвалитех»). «…Земное шествие скончавая славно, царем неправедно убиен быв, с мученики венчався, Корнилие» (стихира на «Господи, воззвах»).

Здесь перечислены только те факты, которые важны для православных людей, которые почитают святых и в дни их памяти прославляют на службах с определенным содержанием и смыслом текстов, а вне службы узнают о них из одобренных Церковью житий. По приказанию Грозного был ввержен в темницу, сослан в Отрочь–монастырь и затем умучен священномученик Филипп. Свирепство царя (сотни убитых и замученных монахов и священнослужителей), святотатственное ограбление Божиих церквей обличали и считали, что он «пьет кровь христианскую», два праведника — преподобный Арсений в Новгороде и праведный блаженный Николай Псковский. Братия Псково—Печерского монастыря были свидетелями убиения царем преподобномученика Корнилия и его ученика Вассиана. Монахи не читают «Самодержавие духа», а потому в Службе Собора Псково—Печерским святым, написанной по благословению Духовного собора старцев уже в наше время, следуя монастырскому преданию, в истине которого ни у кого нет оснований сомневаться, мы читаем: «К безумию склонися Царь грозный и смерти тя предаде: тем же и освятися твоею кровию обитель Псково—Печерская».

ЛИЧНОСТЬ ИВАНА ГРОЗНОГО

Теперь рассмотрим факты, не имеющие прямого отношения к жизни Церкви, но, однако, безусловно, важные как для оценки нравственного облика царя, так и сказавшиеся на судьбах всей страны. Так как главною задачей авторов «Самодержавия духа» было доказать именно благочестие царя, то пересмотру подверглись не только жития святых, но и такие события, как:

1) убиение царем своего сына царевича Ивана;

2) семь браков царя;

3) жестокость царя и число убиенных по его приказу людей;

4) непотребство жизни в Александровской слободе и бесчинства опричников.

Государственное строительство

Факты из этой области менее всего подверглись пересмотру и более всего — «новому», с точки зрения авторов, осмыслению. Сказано о боярстве, которое поголовно состояло из изменников и крамольников, о благодетельной роли опричников не только в деле уничтожения этих крамольников, но и в военном деле, а также о земских соборах. Такое изложение можно встретить и в других исторических сочинениях, но в этом, пожалуй, наибольшей новизной и неожиданностью поражает несколько кровожадный, или, если говорить мягче, хирургический, подход к истории народа.

Приступая к рассмотрению трактовки, предложенной авторами, мы должны вкратце сказать о тех источниках, которыми они пользовались. Выше уже было сказано, что Церковное предание подвергается критике. Кто же вдохновляет авторов, которые пишут: «Окаменевшие неверием сердца повлекли за собою слепоту духовную, лишив историков возможности увидеть сквозь туман наветов и клевет настоящего Иоанна, услышать его искренний, полный горячей веры голос» (С. 153)? И, несмотря на духовную слепоту, авторы отдают предпочтение именно этим слепцам. Об этом мы узнаем из списка литература и из раздела под названием «Историография эпохи: ложь и правда». В нем авторы отмечают, что русские дореволюционные историки, православные лишь «по паспорту», забывшие истины веры, о многом в исторических сочинениях умолчали, некритично пользовались негодными источниками — сочинениями иностранцев. Но, замечают они, «аще сии умолчат, камение возопиет» (Лк. 19, 40). И «камни возопили». Ими оказались: народник, близкий к террористической организации Н.К. Михайловский, советский академик С.Б. Веселовский и ортодоксальный марксист–ленинец Даниил Натанович Альшиц (выдел, ред.).

Другой советский историк, Р.Г. Скрынников, в своей книге «Царство террора», замечательной своей фактологической полнотой, не удержался и проявил «традиционную концептуальную беспомощность».

В конце главы приведен список литературы, из которого следует, что «переосмысление» покоится на сведениях, почерпнутых из,; книг двух дореволюционных историков, «православных лишь по( паспорту», — М.В. Толстого и Н.М. Карамзина, из сочинения «вопиющего камня» Д.Н. Алышща и «концептуально беспомощного». Р.Г. Скрынникова. В случаях обращения к житиям сведения, не устраивающие авторов, просто отвергаются. Никаких новых документов, подтверждающих столь кардинальные изменения в изложении событий того времени, не приведено. Таким образом, не имея ничего нового, мы вынуждены верить авторскому толкованию старого. Посмотрим, каково это толкование, насколько оно непредвзято, не умолчали ли авторы о чем–либо, не отринули ли из утвердившихся в истории «мифов и легенд» чего–либо без достаточных оснований.

«Опровержение» церковной истории?

Начнем с фактов церковной истории. Их опровержение начинается не сразу, но после некоторой подготовки читателя, которому, возможно, известны вопиющие к Небу факты убиения Иваном Грозным святых, монахов и священников. Чтобы переломить возникшее в связи с этим предубеждение, авторы, во–первых, рассказывают о его подвижнической жизни в Александровской слободе; во–вторых, о том, что он сочинил две стихиры (а большая часть «сочинителей богослужебных текстов прославлены как святые»), и, в-третьих, что у царя было особое и постоянное общение со святыми, преподобными, иноками, юродивыми, странниками.

По поводу подвижничества и благочестия жизни царя в Александровской слободе нам сообщают, что он удалился туда от шума, суеты и неизбежного лицемерия столичной жизни, а в слободе устроил некое подобие монастыря. Они пишут: «Слобода, собственно, была монастырем в миру. Несколько сотен (около тысячи. — Г. К.) ближайших царских опричников составляли его братию, а себя Иоанн называл "игуменом всея Руси"… Опричная "братия" носила монашеские скуфейки и черные подрясники. Жизнь в слободе, как в монастыре, регулировалась общежительным уставом, написанным лично царем». Далее сообщаются сведения, часто приводимые даже в советских учебниках: «Сам звонил к обедне, в церкви пел на клиросе, читал жития святых во время братской трапезы».

Самочинный «монастырь в миру»

Из бесед с людьми, читавшими «Самодержавие духа», легко можно убедиться в том, что все изложенное производит сильное впечатление и в основном, вызывает не возмущение, вполне законное, по поводу устроения самочинного монастыря в миру с никем не постриженными «монахами» — опричниками (выдел, ред.), но, наоборот, восхищение и, смею думать, ставшую уже привычной мысль: «Вот чего нас лишили». Далеко не все задаются вопросом о том, по чьему благословению был этот «монастырь в миру» устроен, утвердило ли священноначалие написанный царем — «игуменом» устав Кто постригал этих опричников (выдел, ред.), давали ли они иноческие обеты? А если всего этого не было, то почему они нарядились в подрясники и скуфьи? Собственно описание «благостной» жизни в Александровской слободе построено на свидетельствах самого царя — «игумена», и удивление вызывает не само кощунство, но то умиление и восторг, которые испытывают авторы, глядя на устроенную Иваном Грозным пародию на монашество (выдел ред.). Вполне возможно, что при таком подходе и «всешутейные соборы» Петра Первого кто–нибудь ухитрится изобразить как проявление благочестия. Впрочем, о его «глубокой вере» уже пишут многие.

Не издевательство ли над представлениями православных людей эти уверения в благочестии и подвижничестве человека, который ко времени отъезда из Москвы был уже четыре раза женат, затем уже без благословения Церкви женился еще три раза, при этом предыдущих жен насильно постригал в монахини? Допустимо ли опричников, которых в народе называли «кромешниками» и считали слугами сатаны, изображать благочестивыми монахами, которые за трапезой слушают жития святых? Карамзин пишет: «Они ездили всегда с собачьими головами и метлами, привязанными, к седлам, в ознаменование того, что грызут лиходеев царских и метут Россию». Характерно, что авторам известно о мерзком одеянии «кромешников», но они видят в нем «символ ревностного служения» и при этом приписывают его изобретение «проворному народному уму».

Чтобы «настроить» читателя на определенный лад, авторы приводят целую серию примеров общения Ивана Грозного со святыми, но совсем не те, что перечислены выше, а вышеприведенные толкуются с прямо противоположным значением. Говорится о том, что Иоанна и его супругу Анастасию особенно любил преподобный Антоний Сийский, умерший в 1556 году. О том, что при погребении Василия Блаженного царь сам вместе с боярами нес его гроб, в том же в 1556 году. То есть за 8 лет до опричнины. Что же касается убиения священномученика Филиппа, то дело изображается так, будто интригу против митрополита Филиппа затеяли архиепископ Пимен (тот самый, над которым по приказу царя издевались в Новгороде) и другие духовные лица. Состоялся «суд», царь пытался защитить святителя. Что в Отрочь—Успенском монастыре он был убит не Малютой Скуратовым, а все теми же злоумышленниками: «Малюта уже не застал святителя в живых».

«Синодики» казненных — доказательство благочестия ?!

В примечании к изложению этих событий на с. 160 вместо ссылки на источники мы находим следующий комментарий: «Иоанн, чрезвычайно щепетильный во всех делах, касающихся душеспасения, заносил имена всех казненных в специальные синодики… (выделено мною. — Г. К.). Имени святителя Филиппа в них нет. Нет по той простой причине, что никогда никакого приказа казнить митрополита царь не давал. Эта широко распространенная версия при ближайшем рассмотрении оказывается заурядной выдумкой, как, впрочем, и многие другие "свидетельства" о "зверствах" Грозного царя». Похоже, нам дают понять, что занесение в синодики им же казненных без суда и следствия людей мы должны воспринимать как еще одно доказательство его благочестия, а возможно, и казни были всего лишь способом спасти заблудшие души. Эта мысль уже высказана на с. 155: «Царь не желал казненным зла, прося у Церкви святых молитв об упокоении мятежных душ изменников и предателей». Он, можно сказать, избавил их от возможной измены и предательства и всех «преселял в Царство Небесное». Картина впечатляющая, но думается, что столь иезуитское оправдание казням неуместно в книге, которая претендует на «настоящую духовность вместо лукавой подделки». За словами о «делах душеспасения» невозможно скрыть сути предлагаемого объяснения.

За кого просил прощения царь Алексей Михайлович?

Что же касается формальной стороны дела, то отсутствие имени святителя Филиппа в сохранившихся синодиках, во–первых, не доказывает того, что его не было в несохравнившихся. А во–вторых, что же нам делать тогда с грамотой царя Алексея Михайловича? Ни он, ни составители жития и службы святителю Филиппу не сомневались в том, что он был умучен Малютой Скуратовым, и именно по приказу царя. В противном случае царь Алексей Михайлович не стал бы просить пред мощами святителя прощения своему предшественнику на престоле. Во всяком случае, если у кого–либо появились новые документы по этому делу, то следует дождаться соборного решения, которое бы изменило службу священномученику и объявило всему народу церковному, что все это было «заурядной выдумкой».

Расправившись с «версией» об убиении святителя Филиппа, авторы продолжают создавать образ благочестивого царя. На их пути остались теперь те, кто недвусмысленно обвинял царя в пролитии христианской крови, кто называл его мучителем и зверем. Таковыми были преподобный Арсений в Новгороде и блаженный Николай в Пскове. Называя новгородский разгром «расследованием» и оправдывая его тем, что Иван Грозный пошел на Новгород не только из–за предполагаемой измены, но и с целью истребить ересь жидовствующих, авторы пишут: «Царь оставался верен привычке поверять свои поступки советом людей, опытных в духовной жизни… он не раз посещал преподобного Арсения… без гнева выслушал обличения затворника и пощадил его монастырь, свободный от еретического духа». Во–первых, не приведены обличения преподобного Арсения, во–вторых, мы должны понимать дело так, что пятьсот казненных Иваном Грозным игуменов, иеромонахов и иеродиаконов были заражены этим самым еретическим духом, что им же были заражены все ограбленные царем церкви, что и подвергшийся немыслимому поруганию архиепископ Пимен тоже был жидовствующим. Но если это так, то в чем обличал Ивана Грозного не подверженный ереси преподобный Арсений (выдел, ред.), а затем столь же чистый от подозрений блаженный Николай? Или нам следует сомневаться во всех приводимых в житиях словах и событиях?

«Вынужденная» тирания?

Завершая работу по созданию образа благочестивого царя, авторы пишут: «Приняв на себя по необходимости работу самую неблагодарную, царь, как хирург, отсекал от тела России гниющие, бесполезные члены… В отличие от историков, народ верно понял своего царя и свято чтил его память». А далее — о почитании Ивана Грозного простым людом совершением панихид на его могиле в Кремле. Таким образом, видимо, нас готовят к канонизации царя–подвижника, жившего по уставу монастырскому в Александровской слободе, где звонил к заутрене и пел на клиросе, царя, которого оклеветали русские историки и заезжие иностранцы, который с помощью столь же благочестивых «монахов» — опричников «просеивал всю русскую жизнь, весь ее порядок и уклад» и был так щепетилен в деле спасения человеческих душ, что «отсекал эти гниющие, бесполезные члены» и тщательно при этом заносил их имена в синодики.

Кстати, о синодиках. Надо сказать, что любители оправдывать всеми правдами и неправдами творимые тиранами злодеяния придумали ряд прямо устрашающих мер. Так, все, кто смеет пикнуть о неправедности бессудных казней Грозного царя, попадают в число людей, неправославно мыслящих, потому что не хотят понять государственного смысла в его деяниях. При этом сам факт казней не отрицается, но утверждается, что «слухи о них сильно преувеличены», да и к тому же они были «вынужденными». «Мягкий и незлобивый по природе, царь страдал и мучился, вынужденный применять суровые меры», — читаем мы. Сознавали ли сами «гниющие, бесполезные члены», среди которых было немало женщин и детей, свою малочисленность и вынужденность своего убиения, остается неизвестным.

Зато историки уже давно по синодикам подсчитывают число казненных. Так, по подсчетам Р. Г. Скрынникова, их было 3000- 4000 человек. Авторы, приведя эти цифры, пишут: «С момента учреждения опричнины до смерти царя прошло тридцать лет». На самом деле не тридцать, а двадцать — с 1564 по 1584 год, но это уже мелкие придирки. Затем они делят 3000 на 30 и получают «всего–навсего» «100 казней в год, учитывая уголовных преступников. Судите сами, много это или мало». По мне — так очень много, а при более точном расчете в два раза больше — в среднем по 200 человек в год. Но ведь это только известных поименно, а о многих других сказано просто: «Их же имена Бог весть».

Эти другие — тысячи боярских слуг, крестьян и монахов, которые были убиты вместе с заподозренными в измене боярами и настоятелями монастырей по приказу «игумена всея Руси» его «братией» — опричниками (выдел, ред.).

«Властию сана подобен Богу»?

Однако и это не самое главное в подобного рода изысканиях. Ужели не стыдно делать такие подсчеты и говорить о невинно убиенных с точки зрения «средних цифр»? Жизнь каждого из них была дарована Богом, а отнята человеком, который вообразил, что «властию сана подобен Богу».

После написания «иконы» царя авторы приступают к разоблачению других «заурядных выдумок». Нельзя же оставить читателя в подозрении, что царь Иван Грозный имел семь жен и убил собственного сына. То и другое никак невозможно объяснить с позиций государственной пользы и православного мировоззрения. Раз нельзя объяснить и трудно оправдать, то следует отрицать вовсе, как это уже сделано по отношению к явно невинно убиенным святым Филиппу и Корнилию.

Что касается семи жен, то с ними вопрос решается очень просто. Делается это в разделе «Историография», где сказано, что «русские историки восприняли легенды и мифы о царствовании Иоанна Грозного так некритично, да и в фактической стороне вопроса не проявили должной осторожности». После этого читатель вправе ожидать, что появились какие–то новые данные и в фактической стороне будет проявлена осторожность. Как пример неосторожности приводится «заявление Карамзина» о числе погибших в Москве во время нашествия Девлет—Гирея в 1571 году, а именно — около 800 000 человек сгоревших и более 100 000 пленников. Это не «заявление Карамзина», а сведения, приведенные в летописях. Вот как комментируются эти цифры: «Эти утверждения не выдерживают никакой критики — по всей Москве не нашлось бы и половины "сгоревших", а число пленных Девлет—Гирея вызывает ассоциацию со Сталинградской операцией Великой Отечественной войны».

Цена «разоблачений»

Сразу после этого «разоблачения» делается заключение о сомнительности сообщения о семи женах, возможно, потому, что в том и в другом случае мы имеем дело с завышением числа, в первом случае — сгоревших и пленных, во втором — жен. Что касается завышения числа сгоревших и плененных, то Карамзин добросовестно сообщает то, что написано в летописи. Историки хотя и выражают сомнения в этих цифрах, но не видят в них никакого злоумышления или следов русофобии. Они, не имея достоверных сведений о численности населения Москвы в 1571 году, полагают, что в Москве искали спасения жители ближних и дальних областей, а огромное число жертв объясняется именно пожаром.

Трудно уловить связь разоблачения некритичного Карамзина с последующим утверждением о сомнительности «седмибрачия». Приходится считать этот переход не совсем корректным приемом для убеждения читателя с помощью доказательства по аналогии: раз Карамзин некритично подошел к сообщению летописи о числе погибших, то и сообщение о семи женах выглядит сомнительно. Замечу, что имена этих жен и даты заключения с ними браков известны и ни у кого не вызывают сомнения. Так, например, достоверно известно, что в 1572 году царь Иван Грозный просил разрешения на четвертый брак (см.: Митрополит Макарий. Т. 4(1). С. 173), в который он уже вступил самовольно. Архиереи, вопреки существующим правилам (за четвертый брак полагается проклятие), царю этот брак разрешили, но при этом наложили на него трехлетнюю епитимью — в храм не входить и не причащаться (выдел, ред.). «Благочестивый» царь нарушил епитимью через несколько месяцев, а четвертая жена была через два года насильно пострижена в монахини. На последующие браки разрешения не брал, но всех остальных жен насильно постригал в монахини (выдел, ред.). Последняя, седьмая жена его, Мария Федоровна, дочь окольничего Федора Нагого, вышла за царя в сентябре 1580 года, родила царевича Димитрия 19 октября 1583 года, быв царю уже «не угодною». Ровно через пять месяцев, 18 марта, царь умер. Что же касается «проявления должной осторожности», то такое может с любым историком случиться. Например, из книги в книгу целое столетие переходила история о том, как в 1550 году 17–летний Иван Грозный произносит покаянную речь к народу с Лобного места. Эта речь была найдена в Степенной книге, все считали ее подлинной, и только в начале XX века историк С.Ф. Платонов доказал, что это была вставка конца XVII века. Теперь эта «речь Грозного» вошла в учебники как пример подделки (см.: Черепнин Л.В. Русская палеография. 1956. С. 326).

В расчете на доверчивость читателя

Продолжим наше рассмотрение. Почему сообщения о семи женах «выглядят сомнительными», в книге «Самодержавие духа» не указано, а потому смею предположить, что они были высказаны в расчете на доверчивого читателя, которому недосуг проверять сообщаемые в книгах сведения. На ту же доверчивость рассчитано разоблачение еще одной легенды, за которую выдается тоже известный факт — сыноубийство. К вопросу о сыноубийстве авторы переходят сразу после подробного рассказа об иезуите Антонии Поссевине, который не был свидетелем происшедшего, но оставил описание слухов по этому поводу. Далее высказывается предположение о естественной смерти царевича Ивана, имеющее, по мнению авторов, документальную основу. Помню, при первом чтении этого места у меня дух захватило: нашли документ и сейчас докажут на его основе такой важный факт. К сожалению, оказалось, что «документальная основа» свелась к сообщению о вкладе царевича Ивана в Кириллов монастырь в 1570 году, когда ему было шестнадцать лет. Приводится обычная во вкладных грамотах формула: «Ино похочет постричися, царевича князя Ивана постригли за этот вклад, а если, по грехам, царевича не станет, то и поминати». Теперь делается два вывода — о его болезненности и о его благочестии.

Эти сведения авторами расцениваются как прямые свидетельства естественной смерти царевича, а о косвенных говорится ниже: «Косвенно свидетельствует о смерти Ивана от болезни и то, что в "доработанной" версии о сыноубийстве смерть его последовала не мгновенно после "рокового удара", а через четыре дня. Эти четыре дня, скорее всего, время предсмертной болезни царевича». Был ли все–таки если не роковой, то простой удар царевича в висок — авторы не уточняют, точно так же, как не указывают на характер предсмертной болезни.

Но по этому поводу нам известно только то, что ко времени его убиения отцом царевичу было тридцать лет, из которых двадцать он провел в Александровской слободе, в походах вместе с отцом на Клин, Торжок, Новгород, где участвовал в казнях и разгромах. Вместе с отцом в 1570 году производил страшные казни на Красной площади. Три раза женился и двух жен постриг насильно в монахини.

Итак, мы рассмотрели основные факты, которые подверглись пересмотру в главе об эпохе Иоанна Грозного. Вполне вероятно, что и в других главах найдутся подобные искажения и безапелляционные расправы с «заурядными выдумками». Хотелось бы пожелать читателям книги «Самодержавие духа» и других книг, в которых авторы из лучших побуждений совершенно по–новому осмысливают русскую историю, подходить и к самому осмыслению, и к сообщаемым фактам с некоторой долей осмотрительности и поверять их церковным Преданием.

(«Благодатный огонь». № 9.2002)

(www.moskam.ru/blessed_fire/09_2002/korobin.html)

«Страсти» по чудесам

«Прелесть есть усвоение человеком лжи, принятой им за истину».

(Святитель Игнатий БРЯНЧАНИНОВ)

«В последнее время весьма часто, с целью привлечения большего количества прихожан, ту или иную икону объявляют мироточивой, чудотворной, и вокруг этого поднимается нездоровый шум. Когда это были единичные случаи, народ на них активно реагировал, теперь, когда это приобретает массовый характер, реакция меньше. Тем не менее эти иконы возят из одного храма в другой, даже не ставя при этом Нас, правящего епископа города в известность. Имеют место случаи, когда настоятели приходов и обителей ведут переговоры с представителями других Православных Церквей или епархий, с целью привезения святынь в храмы и обители нашего стольного града, опять же не извещая Нас».

(Из Обращения Святейшего Патриарха АЛЕКСИЯ II к участникам Ежегодного Епархиального собрания г. Москвы

25 марта 2003 г.)

«Сейчас часто говорят, как о чуде, о видениях и откровениях, пытаясь утвердить таким образом свою веру, а забывают, что может быть, и чаще всего, это просто прелесть бесовская и вражий козни на человека, дерзнувшего сопротивляться духу времени».

(Архимандрит Иоанн КРЕСТЬЯНКИН)

Понятны чувства православного человека, встречающегося с мироточением икон, узнающего об ангельском пении, слышимом участниками некоторых крестных ходов, о сияющих крестах, изображающихся на небе… Нам хочется видеть во всех таких явлениях знаки особой благодати Божией, изливаемой на нас. Но всегда ли это так?

Святые Отцы заповедали нам с крайней осторожностью относиться к явлениям такого рода. К сожалению, в последнее время все более утрачивается трезвомысленное отношение к таким явлениям. Практически всякая икона, на которой увидели несколько капель масла или святой воды, объявляется «мироточивой» — без проверки специальными епархиальными комиссиями, как это делалось прежде. Более того, известны случаи, когда прихожанки некоторых храмов, воодушевленные многочисленными описаниями чудес в других приходах, начинали усердно молиться, упрашивая Господа, чтобы Он даровал мироточение и их храмовой иконе (а чем, мол, наш приход хуже?!). Несчастные прихожанки даже не задумались о греховности такой молитвы, подпитываемой гордыней и недоверием к Богу.

К сожалению, не к покаянию, не к очищению собственной души приводят многих даже реальные случаи мироточений, а к ажиотажу в поиске новых «свидетельств». Каждый случай «чуда» (непроверенный!) немедленно становится достоянием печати — чаще всего околоцерковной, и нередко используется для нагнетания необоснованных апокалиптических настроений, а то и для хулы на Патриарха и саму Церковь. Тогда как нам, памятуя наставления Святых Отцов, следовало бы понять, что дьяволу ничего не стоит обмануть нас даже «мироточением», если мы считаем себя достойными чуда.

Святитель Игнатий БРЯНЧАНИНОВ

О ЧУДЕСАХ И ЗНАМЕНИЯХ

Введение

Святое Евангелие поведало нам, что фарисеи, не удовлетворяясь теми чудесами, которые совершал Господь, требовали от Него особенного чуда: «знамения с небесе» (Мк. 8, 11). Требование такого знамения, сообразно с каким–то странным понятием о знамениях и чудесах, повторялось не раз, как Господь и засвидетельствовал: «род сей знамения ищет» (Мк. 8, 12). Желание «знамения с небесе» выражалось иногда и народом. Так, после чудесного умножения пяти хлебов и насыщения ими многолюдного собрания, в котором было пять тысяч мужей, за исключением жен и детей, очевидцы этого чуда, участники этой трапезы, говорили Господу: «Кое убо Ты твориши знамение, да видим и веру имем Тебе? Что делавши? Отцы наши ядоша манну в пустыни, якоже есть писано: хлеб с небесе даде им ясти» (Ин. 6, 30- 31). Для них показалось недостаточным дивное размножение хлебов в руках Спасителя: оно совершилось с тишиною, со святым смирением, которым были проникнуты все действия Богочеловека, а им нужно было зрелище, им нужен был эффект. Им нужно было, чтоб небо покрылось густыми облаками, чтоб возгремел гром и засверкала молния, чтоб хлебы попадали из воздуха. Такой же характер имело требование чуда от Богочеловека иудейскими архиереями и народными начальниками, когда Богочеловек благоволил быть вознесенным на крест. «Архиерее ругающеся с книжники и старцы и фарисеи, глаголаху: иныя спасе, Себе ли не может спасти? Аще Царь Израилев есть, да снидет ныне с креста, и веруем в Него» (Мф. 27, 41- 42). Они признают чудеса, совершенные Господом, чудесами, и вместе насмехаются над ними; насмехаясь, отвергают их; отвергая чудеса, дарованные милосердием Божиим, требуют чуда по своему сочинению и усмотрению, чуда, которым, если б оно совершилось, уничтожилась бы цель пришествия на землю Богочеловека, не последовало бы искупления человеков. Между желавшими видеть от Господа чудо, которым намеревалось потешиться легкомыслие, любопытство, безрассудство, является и Ирод (Лк. 23, 8). Этому нужно было знамение для приятного препровождения времени; не получив желаемого, он осыпал Господа насмешками, тем и доставил себе минуту развлечения. Что значит — общее требование чудес от Богочеловека, высказанное людьми столько разнообразного направления, требование, соединенное с пренебрежением поразительных чудес, соделанных Богочеловеком? Такое требование — выражение понятий плотского мудрования о чудесах. Что такое плотское мудрование? Это — образ мыслей о Боге и о всем духовном, заимствованный человеком из его состояния падения, а не из Слова Божия. Свойство вражды Богу и противления Богу, которым заражено и преисполнено плотское мудрование, с особенною ясностию высказывается в требовании от Богочеловека чудес по понятию лжеименного разума, при невнимании к чудесам, при отвержении и осуждении чудес, которые совершал Богочеловек по неизреченной Своей благости. Совершал Он их, будучи «Божия сила и Божия премудрость» (1 Кор, 1,24).

Часть первая

Может ли иметь особенную достоверность «знамение с небесе»? Требовавшие такого знамения, конечно, требовали его, приписывая ему эту достоверность. Можно ли заключать, что знамение с неба есть непременное знамение от Бога? Из Божественного Писания видно противное. Самое выражение «знамение с небесе» очень неопределенно: тогда относили, да и ныне большинство человеков, незнакомых с науками, относят к небу то, что совершается в воздухе и в пространстве над воздухом. Так, солнце, луна, звезды признаются находящимися на небе, между тем, как они плавают в пространстве; дождь, гром, молния называются явлениями небесными, между тем как эти явления совершаются в воздухе, в земной атмосфере, принадлежат положительно земле. Священное Писание повествует, что по действу диавола, «огнь спаде с небесе, и пожже овцы и пастыри» праведного Иова (Иов. 1, 16). Очевидно, этот огнь образовался в воздухе, как образуется в нем молния. Симон волхв удивлял чудесами слепотствующий народ, который признавал действующую в нем силу сатаны великою силою Божиею (Деян. 8, 10). Особливо привел Симон в удивление идолопоклонников римлян, когда в многочисленном собрании их, объявив себя Богом и свое намерение вознестись на небо, внезапно стал подниматься в воздухе; повествует об этом блаженный Симеон Метафраст, заимствуя поведание из древнейших христианских писателей. Пинетти, живший в конце XVIII — начале XIX вв., совершал подобные чудеса. Совершали и совершают их и другие. Страшное бедствие — отсутствие в человеке истинного Богопознания: он принимает дела диавола за дела Божий.

Пред вторым пришествием Христовым, когда христианство, духовное знание и рассуждение оскудеют до крайности между человеками, — «востанут бо лжехристи и лжепророцы, и дадят знамения велия и чудеса, якоже прельстити, аще возможно, и избранныя» (Мф. 24, 24). В особенности сам антихрист будет обильно расточать чудеса, поражать и удовлетворять ими плотское мудрование и невежество: он даст им «знамение с небесе», которого они ищут и жаждут. Его пришествие, — говорит св. апостол Павел, — совершится «по действу сатанину во всякой силе и знамениих и чудесех ложных, и во всякой льсти неправды, в погибающих: зане любве истины не прияша, во еже спастися им» (2 Сол. 2, 6–10). Неведение и плотское мудрование, увидев эти чудеса, нисколько не остановятся для размышления: немедленно примут их по сродству духа своего с духом их, по слепоте своей, признают и исповедуют действие сатаны величайшим проявлением силы Божией. Антихрист будет принят очень поспешно, необдуманно. Не сообразят человеки, что чудеса его не имеют никакой благой, разумной цели, никакого определенного значения, что они чужды истины, преисполнены лжи, что они — чудовищное, всезлобное, лишенное смысла актерство, усиливающееся удивить, привести в недоумение и самозабвение, обольстить, обмануть, увлечь обаянием роскошного, пустого, глупого эффекта.

Не странно, что чудеса антихриста будут приняты беспрекословно и с восторгом отступниками от христианства, врагами истины, врагами Бога: они приготовили себя к открытому деятельному принятию посланника и орудия сатаны, его учения, всех действий его, благовременно вступив в общение с сатаною в духе. Достойно глубокого внимания и плача то, что чудеса и деяния антихриста приведут в затруднение самих избранников Божиих. Причина сильного влияния антихриста на человеков будет заключаться в его адском коварстве и лицемерстве, которыми искусно прикроется ужаснейшее зло в его необузданной и бесстыдной дерзости, в обильнейшем содействии ему падших духов, наконец, в способности к творению чудес, хотя и ложных, но поразительных.

Знамения антихриста преимущественно будут являться в воздушном слое: в этом слое преимущественно господствует сатана (Ефес. 2,2; 6,12). Знамения будут действовать наиболее на чувство зрения, очаровывая и обманывая его. Святый Иоанн Богослов, созерцая в откровении события мира, долженствующие предшествовать кончине его, говорит, что антихрист совершит дела великие, «да и огнь сотворит сходити с небесе на землю пред человеки» (Апок. 13, 13). На это знамение указывается Писанием как на высшее из знамений антихриста, и место этого знамения — воздух: будет оно великолепным и страшным зрелищем. Знамения антихриста дополнят действия его ухищренного поведения: уловят в последование ему большинство человеков.

Прямое следствие сказанного заключается в том, что фарисеи и саддукеи, требуя у Господа «знамения с небесе», требовали чуда в характере чудес антихриста. Тем, что они требовали именно такого чуда, объясняется поведение Господа в отношении к их требованию.

Чудеса Христовы были осязательны; они были ясны для самых простейших людей; ничего в них не было загадочного; всякий мог удобно рассмотреть их; для сомнения и недоумения, чудо ли это, или только представление чуда, не было места. Мертвые воскресали, неисцелимые средствами человеческими недуги исцелялись, прокаженные очищались, слепорожденные презирали, немые начинали говорить; умножалась пища мгновенно для нуждавшихся в ней; волны моря и ветры утихали по одному повелительному слову, и избавлялись от смерти те, которым буря угрожала смертию; мрежи рыбарей, тщетно трудившихся в ловитве долгое время, внезапно наполнялись рыбами, послушными безмолвному голосу Господа своего. Чудеса Богочеловека имели множество свидетелей, из которых большая часть были или враждебны Ему, или невнимательны, или искали от Него одного телесного вспоможения. Чудеса были неопровержимы. Самые злейшие враги Господа не отвергали их, старались только уничижить их богохульными претолкованием и всеми средствами, которые внушались им лукавством и злобою. В чудесах Господа не было никакой суетности, никакого эффекта; ^ ни одного чуда не сделано на показ человекам; все чудеса прикрывались покровом Божественного смирения. Они составляют собою цепь благодеяний страждущему человечеству. Вместе с тем они выразили со всею удовлетворительностию власть Творца над вещественною тварию и над сотворенными духами, выразили и доказали достоинство Бога, принявшего на Себя человечество, явившегося человеком между человеками.

Чудеса Господа имели святой смысл, святую цель. Хотя они я сами по себе были великими благодеяниями, но в видах божественного смирения служили только свидетельством и доказательством благодеяния несравненно высшего. Господь, приняв человечество, принес человекам вечный, духовный бесценный дар: спасение, исцеление от греха, воскресение из вечной смерти. Слово Господа и образ жизни являли этот дар со всею удовлетворительностию: по жизни Господь был безгрешен, всесвят; слово Его было преисполнено силы. Но человеки ниспали глубоко во мрак и мглу плотного мудрования; сердца и умы их ослепли. Оказалось нужным особенное снисхождение к болезненному состоянию человеков; оказалось нужным дать самое ясное, свидетельство для телесных чувств их; оказалось нужным посредством телесных чувств сообщить жизненные познания уму и сердцу, которые умерли свойственной им смертию, смертию вечною. В помощь слову Божию даны Божий чудеса. Чтоб человеки поняли и приняли духовный дар, усматриваемый одними душевными очами, Господь присоединил к духовному, вечному дару подобный ему дар, дар временный, телесный: исцеление телесных болезней человеческих. Человеку даны были знамения в нем самом, не где–либо вне; человеку даны были доказательства спасения его в нем самом, не вдали от него. Свидетельство вечного спасения души и тела давалось чрез временное спасение тела от телесных недугов и телесной смерти. При правильном и благочестивом воззрении на чудеса Господа они оказываются преисполненными Божественного разума: требование «знамения с небесе» оказывается, каким оно и было, лишенным смысла. Редки случаи, когда власть Господа проявлялась вне человека над предметами вещественной природы, но эти случаи были. Они составляют собою свидетельство, что власть Господа над всею природою есть власть неограниченная, власть Бога. Чудеса эти служат пополнением к тем чудесам, которые благотворили человечеству в самом составе человеческом, для того, чтобы определение значения, которое долженствовали дать человеки явившемуся Искупителю человеков, было самым точным. Как целию пришествия на землю Господа было спасение человеков: то и попечения Господа сосредоточены были на человеке, на изящнейшем создании Господа, на Его образе, на Его словесном храме. Страна изгнания и страдальческого странствия нашего — земля, вся вещественная тварь, несмотря на свою громадность, оставлена Им без внимания. Если и совершены некоторые чудеса посреди вещества, то совершены для удовлетворения потребности человека.

Таково значение и назначение чудес, соделанных Господом и Его Апостолами. Возвестил это Господь; возвестили это Апостолы.

Святый евангелист Марк, оканчивая свое Евангелие, говорит, что Апостолы по вознесении Господа «проповедаша всюду, Господу поспешствующу, и слово утверждающу последствующими знаменми» (Мк. 16, 20). Эту же мысль выразили и все Апостолы в молитве, с которой они прибегли к Богу после угроз Синедриона, воспрещавшего учить и действовать о имени Иисуса: «дождь рабом Твоим, — говорили они, — со всяким дерзновением глаголати слово Твое, внегда руку Твою прострети Ти во исцеления, и знамением и чудесен бывати именем святым отрока Твоего Иисуса» (Деян. 4, 29–30). Знамения Божий даны были в содействие слову Божию. Знамения свидетельствовали о силе и значении слова. Существенный деятель — слово. Не нужны там знамения, где приемлется слово, по причине понятого достоинства, принадлежащего слову. Знамения — снисхождение к немощи человеческой.

Чудеса вочеловечившегося Бога составляли собою величайшие вещественные благодеяния, какие только может представить себе человечество. Какое благодеяние может быть более возвращения жизни умершему? Какое благодеяние может быть драгоценнее исцеления неисцелимой болезни, отнимавшей жизнь при жизни, соделывавшей жизнь более похожею на продолжительную смерть, нежели на жизнь? Однако несмотря на благотворность, святость, духовное значение чудес Христовых, — эти чудеса были только дарами временными. В точном смысле это были знамения. Знамениями были они даруемого словом вечного спасения. Воскрешенные Богочеловеком опять умерли в свое время: им даровано только продолжение земной жизни, а не возвращена эта жизнь навсегда. Исцеленные Богочеловеком снова заболели, и также умерли: здравие возвращено им было только на срок, а не навсегда. Излиты временные и вещественные благодеяния в знамение благодеяний вечных и духовных. Видимые дары были раздаваемы человекам, порабощенным чувственности, чтоб они уверовали в существование даров невидимых, и приняли их. Знамения извлекали из пропасти неведения и чувственности, приводили к вере: вера сообщала познания о благах вечных и внушала желание приобрести их. При споспешестве дивных знамений Апостолы быстро распространили христианство по вселенной: знамения были ясным и сильным доказательством христианства и для образованных народов, и для народов, погруженных в невежество и варварство. Когда же насаждена была повсеместно вера, насаждено было слово: тогда отъяты знамения, как окончившие свое служение. Они престали действовать в обширном размере и повсюду: совершали их редко избранные святые Божий. Иоанн Златоуст, Св. Отец и писатель IV и V веков, говорит, что в его время уже престало действовать дарование знамений, хотя еще были по местам, особливо между иноками, мужи знаменосные. С течением времени знаменосные мужи постоянно умалялись. О последних временах Святые Отцы предсказали, что тогда знаменосных мужей не будет. «Отчего, говорят некоторые, ныне нет знамений? Ответ мой на это выслушайте с особенным вниманием, потому что предложенный мне здесь вопрос я слышу от многих и часто и всегда. Почему тогда все принимавшие крещение, начинали говорить на иностранных языках, а ныне этого не бывает? Почему ныне отнята и взята у человеков благодать чудес? Совершает это Бог, не подвергая нас бесчестию, но даже предоставляя нам большую честь. Каким же образом? Я объясню.

Люди тех времен были скудоумнее, как только что отвлеченные от идолов; ум у них был дебелый и тупой, они были погружены в вещественное, и преданы ему, не могли представить себе существование даров невещественных, не знали значение духовной благодати, что все приемлется одною верою: по этой причине были знамения. Из даров духовных одни невидимы, и приемлются лишь верою, другие же соединены с некоторым знамением, подверженным чувствам, для возбуждения веры в неверующих. Например: прощение грехов — дар духовный и невидимый: мы не видим телесными очами нашими, каким образом очищаются наши грехи. Очищается душа, но душа невидима для очей тела. Итак, очищение грехов есть духовный дар, не могущий быть открытым для очей тела; способность же говорить на иностранных языках, хотя и принадлежит к действиям Духа, но вместе служит и знамением, подверженным чувствам, почему легко может быть усмотрено неверующими: невидимое действие, совершаемое внутри души, делается явным и показывается посредством наружного языка, который слышим. По этой также причине говорит Павел: Комуждо же дается явление Духа на пользу. Итак, я в знамениях не нуждаюсь. Почему это? Потому что научился веровать благодати Божией и без знамений. Неверующий нуждается в доказательстве; но я, верующий, нисколько не нуждаюсь в доказательстве, ни в знамении; хотя не говорю на иностранных языках, но знаю, что я очищен от греха. Прежние не верили, доколе не получали знамения. Знамения давались им, как доказательство веры, которую они принимали. Итак, давались знамения не верующим, но неверующим, чтоб они соделывались верующими; так говорит и Павел: "знамения суть не верующим, но неверным" (Св. Нифонт, 4–ый ответ брату)».

Если б знамения были необходимо нужны, они пребыли бы. Пребыло слово, водворению которого содействовали знамения. Оно распространилось, воцарилось, объяло вселенную. Оно объяснено со всею удовлетворителыюстию Отцами Церкви: доступ к нему и усвоение его соделались особенно удобными. Оно существенно нужно, оно необходимо, оно совершает спасение человеков, оно преподает вечные блага, оно доставляет Царство Небесное, в нем сокровенны духовные возвышеннейшие знамения Божии. «Глагол же Господень пребывает во веки. Се же есть глагол, благовествованный в вас» (1 Петр. 1, 25).

Часть вторая

Стремление, встречающееся в современном христианском обществе, видеть чудеса и даже творить чудеса не должно быть оставленным без внимания. Это стремление нуждается в тщательном рассмотрении. Стремление к совершению чудес очень порицается Святыми Отцами: таким стремлением обнаруживается живущее в душе и овладевшее душею самообольщение, основанное на самомнении и тщеславии. Великий наставник иноков, святый Исаак Сирский, так рассуждает об этом предмете: «Господь во всякое время близкий заступник к святым Своим, но без нужды не являет силы Своей каким–либо явным делом и знамением чувственным, чтоб заступление Его не сделалось как бы обычным для нас, чтоб мы не утратили должного благоговения к Нему, и оно не послужило для нас причиною вреда. Так поступает Он, промышляя о святых: Он попускает им во всяком обстоятельстве явить подвиг, соответствующий силе их, и потрудиться в молитве; вместе с тем показывает им, что ниже на час прекращается Его тайное попечение о них. Если же обстоятельство затруднительностию своею превышает меру разума их, если они изнемогут и не будут в состоянии действовать по естественному недоотаточеству своему то Сам совершает нужное к вспоможению их, по величеству державы Своей, как должно и как Он ведает. Он укрепляет их по возможности тайно, влагая в них силу к преодолению скорби их. Когда же обстоятельство требует явного вспоможения, тогда, по нужде, делает Он и это. Средства Его и образы вспоможения самые мудрые. Они помогают при скудности, в случае нужды, а не действуют бессмысленно.

Дерзающий и молящий Бога о совершении чего–либо необычного, не будучи вынужден к тому необходимостью, желающий, чтоб чудеса и знамения совершались руками его, искушается в уме своем от насмехающегося над ним диавола, оказывается тщеславным и недугующим совестию своею. Подобает в окорби просить помощи Божией; без нужды искушать Бога — бедственно. Поистине, неправеден тот, кто желает этого. Мы находим примеры в житии святых, что Господь, выражая Свое неблаговоление, исполнил подобные желания их. Хотящий и желающий этого самопроизвольно, не быв вынужден к тому, ниспадает падением из состояния самоохранения и уклоняется в поползновение от разума истины. Если просящий этого будет услышан, то лукавый обретает в нем место, как в ходящем пред Богом без благоговения, с дерзостию, и ввергает его в большие поползновения. Истинные праведники не только не желают быть чудотворцами, но и когда дастся им дар чудотворения, отказываются от него. Они не только не хотят этого пред очами человеков, но и в себе, в тайне сердец своих. Некоторый из Святых Отцов, по причине чистоты своей, получил от благодати Божией дар провидеть приходивших к нему; но он просил у Бога, умолив и друзей своих молиться о том же, чтоб этот дар был взят у него. Если некоторые из святых приняли дарования, то приняли по требованию нужды или по причине простоты своей; другие приняли по указанию Божественного Духа, действовавшего в них, а отнюдь не случайно, без причины…

Истинные праведники постоянно помышляют, что они недостойны Бога. Тем, что они признают себя окаянными, не заслуживающими попечения Божия, свидетельствуется их истина» (Слово 36). Из этого святого размышления вытекает заключение, что желающие совершать знамения желают этого по плотскому разгорячению, по увлечению непонимаемыми ими страстями, хотя, может быть, и представляется им, что они руководствуются ревностию к делу Божию. В таком же состоянии самообольщения и разгорячения находятся и те, которые хотят видеть знамения. Искушать Бога, нарушать благоговение к Нему, воспрещается во всяком случае: дозволяется просить помощи Божией в крайней нужде, когда не имеется собственных средств, чтоб выдти из нее; но избрание средств к вспоможению должно предоставить Богу, предавая себя Его воле и милости. <…> Помощь не бывает соединена с наружным блеском, как желалось бы того плотскому мудрованию, чтоб душа не повредилась от удовлетворения тщеславию ее.

Трудно человекам переносить славу без вреда для души своей. Трудно это не только страстным или борющимся со страстями, но и победившим страсти, и святым. Хотя дарована им победа над грехом, но не отнята у них изменяемость, не отнята возможность возвратиться ко греху и под иго страстей, что и случилось с некоторыми при недостатке бодрствования над собою, при допущении доверенности к себе, к своему духовному состоянию. Наклонность к гордости, как замечает преподобный Макарий Великий, пребывает в самых очищенных душах. Эта–то наклонность и служит началом совращения и увлечения. По причине ее дар исцеления и прочие видимые дары очень опасны для тех, которым они даны, как высоко ценимые плотскими и чувственными людьми, прославляемые ими. Невидимые благодатные дары, несравненно высшие видимых, как например дар руководить души ко спасению и врачевать их от страстей, не понимаются и не примечаются миром: он не только не прославляет служителей Божиих, имеющих эти дары, но и гонит их, как действующих против начал мира, как наветующих владычество миродержца. Милосердный Бог дает человекам то, что им существенно нужно и полезно, хотя они не понимают и не ценят этого, — не дает того, что во всяком случае малополезно, часто может быть весьма вредным, хотя плотское мудрование и неведение ненасытно жаждут и ищут его. «Многие, — говорит святый Исаак Сирский, — совершили знамения, воскресили мертвых, потрудились в обращении заблудших, сотворили великие чудеса, привели других к познанию Бога, а после сего сами они, оживотворившие других, впали в скверные и мерзостные страсти, умертвили самих себя» (Слово 56). Преподобный Макарий Великий повествует, что некоторый подвижник, живший вместе с ним, получил дар исцелений в таком обилии, что исцелял больных одним возложением рук; но будучи прославлен человеками, возгордился и ниспал в самую глубину греховную (Беседа 27, Гл. 16).

Говорит святой Исаак Сирский: «Дарование без искушений — погибель для приемлющих его. Если твое делание благоугодно Богу, и Он даст тебе дарование: то умоли Его дать тебе и разум, каким образом смириться тебе при даровании, или чтоб был приставлен страж к дарованию (стражем дара у святых Апостолов были попущенные им напасти), или чтоб взято было у тебя дарование, могущее быть причиной твоей погибели: потому что не все могут сохранить богатство безвредно для себя».

Воззрение духовного разума на телесные недуги и на чудесные исцеления их совершенно иное, нежели воззрение плотского мудрования. Плотское мудрование признает недуги бедствием, а исцеление от них, особливо чудесное, величайшим благополучием, мало заботясь о том, сопряжено ли исцеление с пользою для души или с вредом для нее. Духовный разум видит и в недугах, посылаемых промыслом Божиим, и в исцелениях, даруемых Божественною Благодатию, милость Божию к человеку. Озаряемый светом слова Божия, духовный разум научает Богоугодному и душеспасительному поведению в обоих случаях. Он научает, что позволительно искать и просить у Бога исцеления недугу при твердом намерении употребить возвращенное здравие и силы в служение Богу, отнюдь не в служение суетности и греху. В противном случае чудесное исцеление послужит только к большему осуждению, привлечет большее наказание во времени и в вечности. Это засвидетельствовал Господь, исцелив расслабленного, Он сказал ему: «Се, здрав еси: ктому не согрешай, да не горше ти что будет» (Ин. 5, 14).

Немощен человек, удобопреклонен ко греху. Если некоторые святые, имевшие благодатный дар исцеления, обиловавшие духовным рассуждением, подверглись искушению от греха и пали, то плотские люди, не имеющие определенного понятия о духовных предметах, тем удобнее могут злоупотребить даром Божиим. И многие злоупотребили им! Получив чудесным образом исцеление от недуга, они не обратили внимания на благодеяние Божие и на обязанность свою быть благодарным за благодеяние, начали проводить греховную жизнь, дар Божий обратили во вред себе, отчуждались от Бога, утратили спасение. По этой причине чудесные исцеления бывают редко, хотя плотское мудрование очень уважает их и очень бы желало их. «Просите, и не приемлете, — говорит Апостол, — зане зле просите, да в сластех ваших иждивете» (Иаков. 4, 3).

Духовный разум научает, что недуги и другие скорби, которые Бог посылает человекам, посылаются по особенному Божию милосердию, как горькие целительные врачевания больным, они содействуют нашему спасению, нашему вечному благополучию гораздо вернее, нежели чудесные исцеления. Часто, весьма часто недуг бывает большим благодеянием, нежели исцеление, если б оно последовало; недуг бывает благодеянием столько существенным, что отъятие его исцелением было бы отъятием величайшего блага, несравнимого с тем временным благом, которое доставляется исцелением телесного недуга.

Часть третья

Учение о чудесах и знамениях, представленное нами, мы дерзаем назвать учением святой, Православной Церкви, учением Святых Отцов ее. Существенная потребность в точном, по возможности подробном изложении этого учения — очевидна. Истинные знамения были споспешниками истинного Богопознания и подаваемого им

спасения; знамения ложные были споспешниками заблуждения и истекающей из него погибели. В особенности действие знамений, которые совершит антихрист, будет обширно и могущественно, увлечет несчастное человечество к признанию Богом посланника сатаны. Назидательно, утешительно, душеспасительно благочестивое созерцание чудес, совершенных Господом нашим Иисусом Христом. Какая в них святая простота! Как посредством их делалось удобным познание Бога для всех человеков! Какая в них благость, какое смирение! Какая неопровержимая сила убеждения! Созерцание чудес Христовых возводит нас к Слову, которое — Бог.

Мы видели характер чудес Богочеловека; мы видели, в чем заключается цель их. Знамения, совершив свое служение, оставили поприще служения, предоставив действовать существенному деятелю — Слову, которое пребывает и пребудет делателем до кончины мира, как Оно Само возвестило о Себе: «се, Аз с Вами есмь во вся дни, до скончания века» (Мф. 28, 20). После того как прекратилось повсеместное совершение знамений, которым сопровождалась сеятва христианства проповедию Апостолов и мужей Равноапостольных, знамения совершались по местам избранными сосудами Святаго Духа. С течением времени, с постепенным ослаблением христианства и повреждением нравственности, знаменосные мужи умалялись. "Наконец они иссякли окончательно, между тем человеки, потеряв благоговение и уважение ко всему священному, потеряв смирение, признающее себя недостойным не только совершать знамения, но и видеть их, жаждут чудес более, нежели когда–либо. Человеки в упоении самомнением, самонадеянностью, невежеством стремятся безразборчиво, опрометчиво, смело ко всему чудесному, не отказываются сами быть участниками в совершении чудес, решаются на это, нисколько не задумываясь. Такое направление опасно более, нежели когда–либо. Мы приближаемся постепенно к тому времени, в которое должно открыться обширное позорище многочисленных и поразительных ложных чудес, увлечь в погибель тех несчастных питомцев плотского мудрования, которые будут обольщены и обмануты этими чудесами.

Оживление души Словом Божиим производит живую веру во Христа. Живая вера как бы видит Христа (Евр. 11, 27). Для взоров ее христианство, пребывая тайною, делается открытым; пребывая непостижимым, оно ясно, понятно, не закрыто уже тою густою, непроницаемою завесою, которою оно закрыто от веры мертвой. Не нуждается оно уже в знамениях, будучи всесовершенно удовлетворено знамениями Христовыми и величайшим из Его знамений, венцом знамений, Его Словом. Желание видеть знамения служит признаком неверия, и знамения даны были неверию, чтоб обратить его к вере. Прилепимся к слову Божию всей душой, соединимся с ним в один дух, и знамения антихриста не привлекут к себе даже внимания нашего. С пренебрежением и презрением к ним мы отвратим от них наши взоры, как от позорища бесовского, как от деяния исступленных врагов Божиих, как от поругания Богу, как от яда и заразы смертоносных. Будем помнить следующее особенной важности замечание, извлеченное из опытов подвижнической деятельности. Все бесовские явления имеют то свойство, что даже ничтожное внимание к ним опасно; от одного такого внимания, допущенного без всякого сочувствия к явлению, можно запечатлеться самым вредным впечатлением, подвергнуться тяжкому искушению.

Смиренномудрие неразлучно с духовным разумом. Говорит св. Исаак Сирский: «Только тот, кто имеет смирение, может быть признан разумным; не имеющий смирения никогда не стяжает разума» (Сл. 89). Живая вера открывает взорам души Бога: слово Божие соединяет душу с Богом. Узревший таким образом Бога, ощутивший таким образом Бога, усматривает свое ничтожество, исполняется неизреченного благоговения к Богу, ко всем делам Его, стяжевает смиренномудрие. Смиренномудрый не осмелится даже полюбопытствовать о том, что совершается вне воли Божией, что благовременно осуждено словом Божиим: знамения антихриста пребудут чуждыми смиренномудрому, как не имеющему к ним никакого отношения.

Видение своего ничтожества и своей немощи, видение Бога, Его величества, всемогущества и бесконечной благости возбуждает душу устремляться молитвою к Богу. Вся надежда такой души сосредоточена в Боге, и потому нет для нее причин к развлечению при молитве; она молится, совокупляя воедино свои силы и устремляясь к Богу всем существом своим; она по возможности часто прибегает к молитве, она молится непрестанно. При наступлении великих скорбей во времена антихриста возопиют усиленною молитвою к Богу все истинно верующие в Бога. Они возопиют о помощи, о заступлении, о ниспослании Божественной благодати в подкрепление им и в руководство. Собственные силы человеков, хотя и верных Богу, недостаточны, чтоб противостать соединенным силам отверженных ангелов и человеков, которые будут действовать с остервенением и отчаяньем, предчувствуя скорую погибель. Божественная благодать, осенив избранников Божиих, соделает для них недействительными обольщения обольстителя, негрозными угрозы его, презренными чудеса его; она дарует им мужество исповедывать совершившего спасение человеков Спасителя и обличить лжемессию, пришедшего для погубления человеков; она возведет их на эшафоты, как на царские престолы, как на брачный пир.

Богопознание, живая вера, благодатное смиренномудрие, чистая молитва — принадлежности духовного разума; они — составные части его. Так, напротив того, неведение Бога, неверие, слепота духа, гордость, самонадеянность и самомнение — принадлежности плотского мудрования. Оно, не зная Бога, не приемля и не понимая средств, предлагаемых Богом к получению Богопознания, составляет само для себя ошибочный душепагубный способ к приобретению Богопознания, своеобразно своему настроению: оно просит «знамение с небесе».

(Печатается с сокращениями)

«УСВОЕНИЕ ЛЖИ, ПРИНЯТОЙ ЗА ИСТИНУ»

«Святые духи уклонились от общения с человеками, как с недостойными такого общения, духи падшие, увлекшие нас в свое падение, смесились с нами, и чтоб удобнее содержать нас в плену, стараются соделать и себя и свои цепи для нас незаметными. Если же они и открывают себя, то открывают для того, чтобы укрепить свое владычество над нами. Всем нам, находящимся в рабстве у греха, надо знать, что общение со святыми Ангелами несвойственно нам по причине нашего отчуждения от них падением, что нам свойственно по той же причине, общение с духами отверженными, к разряду которых мы принадлежим душею, — что чувственно являющиеся духи человекам, пребывающим в греховности и падении, суть демоны, а никак не святые Ангелы.

Одним только христианским подвижничеством доставляется правильный, законный вход в мир духов. Все прочие средства незаконны и должны быть отвергнуты, как непотребные и пагубные. Истинного Христова подвижника вводит в видение Сам Бог.

Преподобного Елеазара Анзорского посетил однажды святый апостол Павел и сообщил ему некоторое таинственное учение. На другой день предстало преподобному точно такое же явление. "Я плюнул ему в лице, — пишет Елеазар в своих записках, — и сказал ему: поди прочь, обольститель, с обольщениями твоими! потому что я ощутил его сердцем моим". Вот образец действия чувств, обученных различению добра и зла! Точно также обличил преподобный Пахомий Великий диавола, представшего ему в образе Христа. Но для неопытных и новоначальных единственное средство к избежанию обмана, повреждения и погибели заключается в решительном отречении от всякого видения, по совершенной неспособности к правильному суждению о нем».

(«О чувственном видении духов»)

* * *

«Как неправильное действие умом вводит в самообольщение и прелесть, так точно вводит в них неправильное действие сердцем. Исполнены безрассудной гордости желание и стремление видеть духовные видения умом, не очищенным от страстей, не обновленным и не воссозданным десницею Святого Духа; исполнены такой же гордости и безрассудства желание и стремление сердца насладиться ощущениями святыми, духовными, Божественными, когда оно еще вовсе неспособно для таких наслаждений. Как ум нечистый, желая видеть Божественные видения и не имея возможности видеть их, сочиняет для себя видением из себя, ими обманывает себя и обольщает, так и сердце, усиливаясь вкусить Божественную сладость и другие Божественные ощущения и не находя их в себе, сочиняет их из себя, ими льстит себе, обольщает, обманывает, губит себя, входя в область лжи, в общение с бесами, подчиняясь их влиянию, порабощаясь их власти».

(«О прелести»)

* * *

«Не сочиняй себе восторгов, не приводи в движение своих нервов, не разгорячай себя пламенем вещественным, пламенем крови твоей. Жертва благоприятная Богу — смирение сердца, сокрушение духа. С гневом отвращается Бог от жертвы, приносимой с самонадеянностию, с гордым мнением о себе, хотя бы эта жертва была всесожжением».

(«О любви к Богу»)

* * *

«Труден выход из самообольщения. У дверей стоит стража; двери заперты тяжеловесными крепкими замками и затворами; приложена к ним печать адской бездны. Замки и затворы — гордость самообольщенных, глубоко таящаяся в сердце, тщеславие их, составляющее начальную причину деятельности их, лицемерство и. лукавство, которыми прикрываются гордость и тщеславие, которыми облекаются они в личину благонамеренности, смирения, святости. Печать несокрушимая — признание действий самообольщения действиями благодатными.

Может ли находящийся в самообольщении, в области лжи и обмана, быть исполнителем заповедей Христовых, которые истина от Истины — Христа? Сочувствующий лжи, услаждающийся ложью, усвоивший себе ложь, соединившийся с ложью в духе, — может ли сочувствовать истине? Нет! он возненавидит ее, соделается исступленным врагом ее и гонителем.

Каково будет ваше состояние, несчастные мечтатели, мнившие о себе, что вы провели жизнь земную в объятиях Божиих, когда поразит вас изречение Спасителя: "Николиже знах вас; отыдите от Мене, делающие беззаконие"».

(«Аскетические опыты. Видение Христа»)

Монах Серафим (ШОЛКОВ),

Святая Гора Афон

ЛЖЕДУХОВНОСТЬ

Опасен путь лжедуховности, зиждущейся на всевозможных слухах, переживаниях, эмоциональных ощущениях и лжепророчествах, способных нанести огромный вред нашим душам. Дай Бог, чтобы лжедуховность была отвергнута и никогда не вторгалась в нашу жизнь, а все происходящее в жизни испытывалось в духе Евангелия Христова. «Возлюбленные] Не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они. Потому что много лжепророков появилось в мире» (1 Ин. 4, 1).

Живя на Святой Горе Афон, радуешься, когда видишь благочестивых паломников, приехавших в земной удел Пресвятой Богородицы помолиться и поклониться святыням. Они ищут здесь духовную пищу и находят ее. Беседуют с духоносными старцами, исповедуются, приобщаются Святых Христовых Тайн. Свои духовные переживания они увозят с собой, после открывают их своим родным и близким и через это приносят им немалую духовную пользу.

Жажда зрелищ

Но есть и другие паломники, души которых направлены к совершенно другому — к поиску сверхъестественных и чудесных явлений, будь то от Бога или даже от дьявола в виде страхования. Главное для них — соприкоснуться с потусторонним миром и узреть чудо. Желают лично пережить какие–то духовные ощущения и в поисках «духовного» преодолевают большие препятствия: пробираются по отвесным скалам, по узким тропкам, над пропастью, в суровую Карульскую пустынь. Многие такие искатели в первую; очередь задают главный для их духовности вопрос: есть ли здесь бесовские страхования? Их не интересуют вопросы покаяния и молитвы… Второй их вопрос: где есть прозорливые старцы? Именно прозорливые, а не просто старцы. И третий: где бесов изгоняют? На Святой Горе Афон есть несколько духоносных отцов, которые совершают чин изгнания бесов. Делают это они по особому благословению, имея харизму для изгнания бесов.

— А что, вы нуждаетесь в изгнании бесов? — спрашиваю я этих паломников.

— Нет, — отвечают.

— Но тогда почему же вас интересует это?

— Ну, знаете, интересно посмотреть, послушать… как бесов изгоняют. Говорят, что там кричат и рычат…

Я промолчал. Смотрю, паломники немного расстроились, что нет такого зрелища, где «кричат и рычат». Должен признаться, что скорбно мне было за этих паломников, ведь они ищут то, что не приносит духовной пользы, а, напротив, причиняет вред. Ладно были бы они одержимы — это одно, но ведь вроде нормальные люди…

Помню, как однажды в России меня пригласили в один храм, сказали, что там бесов изгоняют. Я стал отказываться, говоря:

— Неужели это — главное, чтобы туда ехать?

— Да нет, — отвечают, — там батюшка хороший, поехали -помолимся.

Согласился, поехали. Приезжаем, смотрю, прихожан полный храм. Спрашиваю своих знакомых:

— Это все прихожане здешнего храма?

— Нет, эти люди приехали на отчитку.

— Разве все они больные, одержимые?

— Конечно, нет, многие просто приехали посмотреть, как бесы выходят, да помолиться.

Началось богослужение. Тут же раздались крики, рычание и гнусное сквернословие. Помолиться мне не удалось, а вот чувство осквернения от гадких слов было очень сильным. Больно было наблюдать за происходящим, осознавая, что многие из пришедших ищут зрелища даже в этом горе людском. Жалко было болящих людей, но еще больше жалко зрителей…

К старцу — как к гадалке?!

Второе желание некоторых паломников — встретить прозорливого старца. Есть на Святой Горе Афон истинные старцы, молитвенники, имеющие дар рассуждения. Они дают советы вопрошающим не от своего мудрования, а — от святоотеческого учения, от которого не отступают, ибо знают, что отступление от него ведет к гордыне и после ввергает в погибель.

— Хотелось бы встретиться с прозорливым старцем. Отец Серафим, а правда, что такие старцы могут сказать, как мое имя, рассказать о моем прошлом?

— Зачем вам нужно, чтобы сказали, как вас зовут и приоткрыли ваше прошлое? Ведь вы сами о себе все хорошо знаете.

— Это так, но когда это тебе скажет прозорливый старец, то это совсем другое дело. Ведь он может предсказать и мое будущее…

Слушая таких людей, проникаешься к ним состраданием, понимая болезненное состояние их души, ищущей чего–то таинственного » сверхъестественного, совершенно противоположного истинной православной духовности. И ужасаешься, понимая, что их «духовное» стремление к прозорливому старцу похоже на визит к гадалке.

«Лучше узреть в себе грех, нежели увидеть ангела»

Но это еще не все. Самое привлекательное для некоторых паломников — это вопрос о бесовских страхованиях. Откуда же такой интерес? Оказывается, что они узнали об этом из многих современных публикаций, которые очень популярны в наше время. Они настолько захватывают дух читателя, что паломники, приезжая затем на Святую Гору Афон или в другое место, с нетерпением ждут, когда же они сами, своими ушами услышат топот и рев бесовский. Как ни странно, многие такие паломники получали желаемое… Эти страхования, как они называли их, — бесовские, приводили их в ужас. Конечно, бесовские страхования есть, это реальность, о которой мы читаем в патериках. О них написано, чтобы предостеречь нас и возвестить об опасности. Но не так, как сейчас представляют читателям бесовские страхования некоторые современные издания, путая их с реальными физическими явлениями.

Помню, однажды приехали на Карулю паломники. Оказав им святогорское странноприимство, мы разместили их по кельям: одного в Свято—Георгиевскую келью, двух других — в Иверскую… Рано утром прибегают эти паломники и давай рассказывать нам о бесовских страхованиях, произошедших с ними этой ночью. Говорили о рычании вроде бы мотоцикла, о стуках и грохоте. Мне стало жаль этих паломников, что они, бедные, всю ночь не спали да еще до смерти напугались. Стал я их успокаивать и объяснять эти «бесовские страхования». Говорю брату, ночевавшему в Свято—Георгиевской келье, у которого было «страхование от рычащего беса»:

— Видишь, тут огромная скала, а внизу — море… ночью рыболовные суда ловят рыбу, а скала резонирует шум моторов, так что бесовское рычание тут ни при чем.

— Да?! — паломник разочарован — А я — то думал, это меня бес пугает, так жутко было…

— А вот у нас точно был бес, — убежденно говорят два других паломника, ночевавших в Иверской келье. — Стук вроде копыт, грохот всю ночь… Так напугались, что до утра глаз не сомкнули…

— Братья мои, — пытаюсь успокоить я их. — Чего же вы испугались? Это был просто грызун, живущий в келье. Он вас и беспокоил. Мы, живущие в Карулях, о нем знаем. Порой он так разойдется: бегает на крыше, по железу стучит, кажется, что табун лошадей бежит.

К сожалению, все аргументы, которые я приводил, они не хотели принимать и упорно доказывали, что это было бесовское страхование. Складывалось впечатление, что они сами желали верить в то, что это был бес, а не грызун. Перед поездкой на Карулю эти паломники читали о бесовских страхованиях и уже психологически были настроены на встречу с ними. Поэтому им тяжело было смириться с истиной. Конечно, это беда, но еще ужасней, что, возвращаясь со Святой Горы Афон, они вводят в заблуждение других людей, печатают статьи и книги о бесовских страхованиях, коим «сами были свидетелями». Но разве могут принести духовную пользу статьи и книги, содержащие ложь? А ведь некоторым экзальтированным людям кажется, что они черпают духовное сокровище.

Многие паломники спрашивают, были ли у меня бесовские страхования на Карулях?

— Слава Богу, не было! — отвечаю.

Смотрю: лица у паломников сразу же меняются. И мне становится понятно, что им дальше уже неинтересно. Говорю тогда им:

— Были у меня физические страхования: камнепады, змеи, скорпионы, мыши, крысы…

— Это–то понятно, но вот вы, быть может, что–то видели, чувствовали? К примеру, бесов или ангелов?

— Нет, — отвечаю. — Бесов я не видел, а ангелов тем более, так как не достоин этого. Кто–то из Святых Отцов сказал: «Лучше узреть в себе грех, нежели увидеть ангела». Грех узреть и в покаянии оплакивать себя, испрашивая прощения у Бога, — в этом вижу истинное благо для души.

Спрос на лжесенсации

Да, вымышленные истории и легенды, публикации, умышленно замешенные на лжечудесах и лжесенсациях, пользуются небывалым спросом. Им придается духовная окраска последних времен. Люди увлекаются ими и впадают в заблуждение… К примеру, что Иверская икона, находящаяся на Святой Горе Афон, недавно уходила из Иверского монастыря и братия с плачем и молитвой возвращали ее назад… В моей беседе с насельником Иверского монастыря выяснилось, что икона никуда не уходила. Монах ключник, присматривающий за иконой, был удивлен и спросил меня:

— Кто распространяет такую ложь? Кому это надо? Неужели это вызывает духовное настроение в народе?

Да, вызывает. Люди идут в церкви, причащаются, исповедуются, но, к сожалению, все это делается по мотивам не истинно духовным, а из–за страха перед грядущими бедствиями и кончиной мира.

Много лжепророчеств распространяется среди православных христиан. Такие лжепророчества способны производить ужасные действия: люди продают дома и квартиры, раздают имущество, запасаются продуктами питания, одеждой и медикаментами, уходят из городов в деревни и леса. Так люди попадают в зависимость от лжестарцев и лжепророков, которые легко ими управляют. Эти братья и сестры на самом деле достойны сострадания, ибо ищут прежде не Царствия Божия и правды его, как заповедовал Христос, а ищут способов, как бы уйти от цивилизации, переписи населения и принятия паспортов. Люди думают о мирском, а не о вечном, полагаясь на себя, а не на милость Божию, могущую покрыть нас от грядущих бедствий.

«Старцы сказали…»

Сравнительно недавно произошло ужасное событие, причиной которого было лжепредсказание на 11 августа 2002 года. Распространялись слухи о якобы грядущем землетрясении, предсказанном каким–то румынским старцем, живущим на Святой Горе Афон. Действительно, на Святой Горе Афон живет румынский старец о. Дионисий, но я никогда от него не слышал подобного пророчества. Что же произошло на самом деле?

А произошло вот что… На Святую Гору приехал в паломничество один монах (простой монах, а не старец) из Румынии, и приснился ему здесь сон о грядущем землетрясении в России и на Украине. О своем сновидении монах поведал русским паломникам, которые и привезли «откровение» на Родину. В одном городе N люди в панике стали вопрошать:

— Что же нам делать? Как нам спастись от землетрясения?

Пошли сплетни, будто «старцы сказали», что спастись можно, только проведя ночь в храме. Люди начали обзванивать своих знакомых и близких, предупреждали о грядущем землетрясении, призывали всех исповедоваться и причаститься. Люди шли к настоятелям, просили разрешения на ночное пребывание в храме. Получая отказ, ожесточались, осуждали священников…

И вот наступила ночь 11 августа. Ночь бодрствования, ожидания грядущего бедствия. Люди прятались кто где мог: кто в подвале, кто в машине, а кто на улице. Объединялись вместе и уезжали за город, разбивали палатки и в ужасе ожидали исполнения «пророчества». Нужно было запастись великим терпением, так как накануне 11 августа стали распространяться слухи, что землетрясение должно произойти не 11 ночью, а с 11 по 14 августа. Все это время люди пребывали в панике. Говорили уже не только о землетрясении, но и о других пророчествах, услышанных и прочитанных. Тянулись дни ужасного ожидания. И вот наступило 14 августа — всеобщая радость, люди возвращаются в свои дома и квартиры. Все ищут логического объяснения происшедшему: то ли Господь помиловал? то ли еще что?.. О пережитом старались не говорить и делали вид, что ничего не произошло. Правильного вывода народ для себя так и не сделал!

Казалось бы — все, можно облегченно вздохнуть и продолжать вести нормальную христианскую жизнь. Ан нет, нашлись «мудрецы», которые сказали, что 11 августа — это не по новому, а по старому стилю… Наступило 11 августа по старому стилю. С людьми повторилось нечто подобное предыдущей панике, но землетрясения так и не произошло. Страсти поутихли, и теперь поговаривают, что пророчество надо было понимать духовно. Один мирянин вспоминает, что все происходящее в те дни напоминало ему учения гражданской обороны. Поднимались бытовые вопросы: сколько купить спичек, соли, хлеба и т.д. Духовная же сторона была отодвинута на второй план. Страх и трепет перед грядущим бедствием не давали места здравому рассудку. Слава Богу, что не все люди поддались массовому заблуждению, нашлись и рассудительные, обличавшие лжепророчество. Увы, их мнение не воспринималось всерьез, их всячески клеймили как бездуховных людей…

Неужели не видят люди всего происходящего безумия и разве это не лжедуховность? Но, как ни странно, некоторым людям, по–видимому, это нравится, ибо они с нетерпением ждут новых пророчеств и ищут прозорливых «старцев», чтобы узнать у них о приближающихся страшных событиях.

Алла ДОБРОСОЦКИХ,

публицист, сотрудник Душепопечителъского

Центра во имя св. прав. Иоанна Кронштадтского

СОБЛАЗН «ОСОБОГО СЛУЖЕНИЯ»,

или Как навязывают почитание

псевдоиконы «Воскрешающая Русь»

Пережитки оккультно–языческого сознания в Православии проявляются не только в суевериях о так называемой «чисточетверговой воде», «иерусалимской закваске», в запретах «передавать свечку левой рукой» и т.д. При неправильном отношении даже иконы могут стать соблазном для многих верующих, особенно если иконы эти новые, неканонические, написанные по самочинию иконописца или по повелению лжестарца, а порой и того хуже — на основе чьих–то сомнительных видений.

Печальным примером таких неразумных действий стал ажиотаж, поднятый вокруг изображения, названного «Икона Пресвятой Богородицы Воскрешающая Русь», которое не может являться иконой ни в каком смысле: потому что оно неканонично по иконографии, а главное — написано со слов женщины, увидевшей некое существо в белом, принятое ею за Богородицу.

К сожалению, это следствие невежества относительно учения Церкви об иконах, а также вечно живущей в нас суеверной жажды чудес, мироточений, различных знамений, подменяющих реальную духовную жизнь.

Специалист по иконографии священник Борис МИХАЙЛОВ в статье «Иконография чутко реагирует на состояние церковного сознания», опубликованной в газете «Церковный вестник», отмечает, что многие новые иконы Пресвятой Богородицы не отражают всей глубины православного богословия и вместе с тем свидетельствуют о невоцерковленности некоторых современных иконописцев.

Принимая неканонические иконы в наши храмы, мы бываем готовы смириться и с нецерковными действиями определенных сил. Так, псевдоикона «Воскрешающая Русь» в последние полтора–два года широко распространяется по России в различных самочинных изданиях, массовыми тиражами издаются календари с ее изображениями, она объявляется «преемницей» благодати от иконы «Державная», предпринимаются усилия по ее «прославлению» в обход Церкви, что является питательной почвой для различных спекуляций.

Думается, полезно проанализировать те изъяны нашего церковного сознания, которые позволяют неканоническим, а то и вовсе оккультным изображениям занять место икон в сознании многих людей, считающих себя воцерковленными.

МОЖЕТ ЛИ ДЕМОН ЯВЛЯТЬСЯ ПОД ВИДОМ БОГОРОДИЦЫ?

Причиной легковерия является укоренившийся предрассудок, что демоны не могут являться в облике Пресвятой Богородицы — потому что якобы Сам Господь запретил это делать силам нечистым. Но из апостольских посланий мы знаем, что демоны дерзают являться в образе святых ангелов и даже Самого Христа — Творца мира. Ни у кого из Святых Отцов мы не находим утверждений, будто демоны не могут принять образ Матери Божией.

У святителя Игнатия Брянчанинова приведено несколько случаев, где говорится о явлении демона в образе Божией Матери. Например, в работе «О сновидениях» сказано: «Преуспевшим в самомнении демоны начинают являться в виде ангелов света, в виде мучеников и преподобных, даже в виде Божией Матери и Самого Христа, ублажают их жительство, обещают им венцы небесные, этим возводят на высоту самомнения и гордыни».

О современных случаях прельщения людей бесами, принявшими образ Божией Матери, можно прочитать в книге Алексея Яковлева—Козырева и диакона Димитрия «Ночь на вершине. Страницы афонского дневника» (СПб., 2001. С. 196).

Один инок «поверил бесу, который внушил ему, что благодать ушла из всех храмов Московской Патриархии, и начал убеждать в этом других. "Я неустанно молюсь Богоматери, иногда вижу ее, и Она открывает мне, что надо делать, — горделиво заявлял одержимый. — Бесы не могут являться в виде Богородицы, значит, все, что я слышу — это откровение свыше, и потому я, несомненно, творю Божие дело"».

«Прихожанка одного московского храма — особа из научных кругов — очень любила молиться перед чудотворной иконой Божией Матери и Взыскание погибших". Однажды этой женщине, серьезно увлекавшейся когда–то йогой, показалось, что икона просияла и рядом с Богомладенцем появился маленький Будда. Она приняла демонский призрак за истину и сделала ложный, гибельный вывод, что спастись можно в буддизме. Прельщенная уверяла нас, что злые духи не дерзнут использовать в своих гнусных целях образ Царицы Небесной или ее иконы, ибо им это якобы запрещено. И, следовательно, ей, страждущей, кающейся грешнице, было даровано некое небесное видение. Со временем, слава Богу, сия христианка образумилась».

В наши же дни такое обольщение, имеющее трагические последствия для тысяч людей, произошло с печально известным «пророком Божией Матери патриархом Иоанном» (иначе — «архиепископ» Иоанн Береславский — Вениамин Яковлевич Янкельмйн) — духовным лидером псевдохристианского «Богородичного Центра» (ныне называемого «Православная Церковь Божией Матери Державная»).

Поначалу он, по его рассказам, жил при Почаевском, Псковском и других монастырях, ходил по тайным обителям катакомбных христиан. Явное бесовское прельщение Береславского началось после того, как в 1984 году перед иконой «Одигитрия» ему якобы открылась Божия Матерь и дала ранее никому неведомые «откровения». После чего новоявленный «пророк» стал видеться и общаться с «богородицей» запросто — как с лучшим другом. Вот как описывает это священник Алексий МОРОЗ: «В Москве, в квартире "пророка Иоанна" призрак "богини" стал являться ему бесчисленное множество раз. В моменты "откровений", обычно неожиданных, внезапных, Иоанн бросался к пишущей машинке и начинал печатать. Печатал он, как одержимый, без интервалов и с такой скоростью, с какой, по словам очевидцев, "человек печатать не может".» (Современные секты и ереси в России. «Православная Русь». СПб., 1995. С. 129).

За годы «пророческой деятельности» Береславский опубликовал более 200 томов «судьбоносных для России откровений» лжебогородицы (так называемый «Третий Завет»), основав для этого собственное издательство «Новая Святая Русь». Создав еретическое оккультное движение, сектанты вместо Христа поклоняются Богородице как принесшей себя в жертву за наши грехи (марионитская ересь, о которой писал Иоанн Дамаскин).

МОЖНО ЛИ ПОСТОЯННО «ВИДЕТЬ» ЦАРИЦУ НЕБЕСНУЮ?

Увы, приходится говорить и о соблазнах православных церковных людей по поводу явления «богородицы», повелевшей написать так называемую икону «Воскрешающая Русь».

Мы привыкли некритично доверять любому изданию, ссылающемуся на имена известных священников. Именно на этом спекулируют авторы брошюр «О Чудотворной иконе Пресвятой Богородицы Воскрешающая Русь» (одна из них выпущена анонимно, без всяких выходных данных, другая — не известным никому «Православным братством во имя иконы Пресвятой Богородицы "Воскрешающая Русь"»).

Веря этим изданиям, мало кто задумывается о духовном смысле видения Ольги Павленко, по описанию которой была изготовлена икона. Вот что узнала православный журналист О. Семенова, которая по просьбе «Православной газеты для простых людей», будучи в Пятигорске, встретилась с Ольгой Павленко:

«В ноябре 2001 года, приехав в г. Пятигорск в санаторий, я связалась с Ольгой Николаевной Павленко и ее мужем Борисом Владимировичем, чтобы узнать подробности тогда мало кому известной истории о явлении новой иконы и, возможно, написать об этом статью. К моему недоумению, реакция на мою просьбу была агрессивной. Ольга Николаевна объяснила, что старец Николай Гурьянов (тогда он был еще жив) не благословил что–либо публиковать об этой иконе, которая находится в ЗАТВОРЕ — ее нельзя никому показывать. Если это так, то она сама нарушила благословение о. Николая, после его кончины широко разрекламировав и свое видение, и икону. Потому стоит предать гласности важные подробности того разговора…

Насторожило, что после того, как в праздник Покрова Пресвятой Богородицы Ольге Николаевне, по ее словам, явилась Матерь Божия — она видит Ее постоянно. Обращаясь ко мне, О.Н. Павленко сказала: "Она среди нас, Она везде, Она и сейчас здесь, в данный момент, с нами в комнате".

Теперь вся жизнь Ольги Николаевны и ее мужа Бориса Владимировича, по их словам, посвящена тому, что им указывает делать сама Богородица. Ольга Николаевна воспринимает ее повеления НЕ через речь, а как мысленное ощущение — надо объехать такие–то монастыри или сделать то или это. Считают, что им придется уходить с работы, потому что никогда не можешь знать заранее, какой очередной приказ получишь. И название иконы — Воскрешающая Русь — тоже было получено не через речь, а через ощущение.

Ольга Николаевна дала мне несколько молитв, написанных людьми из ее окружения. Они молятся именно этими молитвами, поскольку они "более современны", чем существующие…»

Рассказанное настолько однозначно характеризует происходящее с О. Павленко, что нет сомнений: несчастная женщина, так же, как лидер «богородичников» Иоанн Береславский, обольстилась видением беса в образе Божией Матери.

Именно о таком плачевном состоянии писал святитель Игнатий Брянчанинов в работе «О ПРЕЛЕСТИ»: «Если святые не всегда узнавали демонов, являвшихся им в виде святых и Самого Христа, то как возможно нам думать о себе, что мы безошибочно узнаем их1 Одно средство спасения от духов заключается в том, чтоб решительно отказываться от видений их и от общения с ними, признавая себя к таким видению и общению неспособными».

Вспомним, что преподобные Сергий Радонежский и Серафим Саровский за всю подвижническую жизнь сподобились лишь нескольких посещений Владычицы! «Подвижница» же Ольга Павленко постоянно видит и слышит «богородицу», живет в ее присутствии.

Печально сознавать, что иконописцы, называющие себя православными, дерзнули писать «иконы» с явно демонического видения[72]. Если верить вышеупомянутым брошюрам, нашлись священники, благословившие крестные ходы с этим изображением, даже не проверив, не в прельщении ли находится человек, со слов которого оно написано. Об этом — особый разговор. Сейчас же хотелось бы обратить внимание на помраченность нашего сознания, склонного даже явные Божии предостережения перетолковывать для оправдания заблуждений.

В брошюре «О Чудотворной иконе Пресвятой Богородицы Воскрешающая Русь» так описывается момент внесения иконы в Троицкий храм Дивеевской обители: «Когда икона только оказалась в храме… сорвалась икона св. Александра Свирского со своего места… Разбивается стекло на киоте… Страшное вразумление. Словно Кто–то властной рукой освободил место для образа Божией Матери». Нужно совсем потерять рассудительность, чтобы всерьез предположить, будто Пресвятая Богородица может «освобождать ДЛЯ СЕБЯ место», свергнув на пол и разбив икону великого подвижника.

Никто из тех, кто поверил в горделивые слова о том, что с момента видения «Ольга и ее муж на особом служении у Владычицы Небесной», не обратил внимания на властный язык «приказов» лжебогородицы: «НАПИСАТЬ эту икону, ОТВЕЗТИ в Мой Четвертый Удел, ПРОНЕСТИ по Канавке… Икону ПОВЕСИТЬ справа от иконы "Умиление"». Могла ли ТАК говорить смиреннейшая из жен?

Чтобы развеять иллюзии вокруг «новой чудотворной иконы», стоит проанализировать нагромождение православной терминологии вокруг явного обольщения и сравнить ее с декларациями и воззрениями «Богородичного Центра».

ДУХОВНЫЕ «ВОСТОРГИ» — ПРИЗНАК ПРЕЛЕСТИ

Известно, что ищущие покаяния идут к спасению, а ищущие духовных «восторгов» увязают в лжедуховности и впадают в прелесть. Настораживает обилие высокопарных слов о многочисленных «чудесах» в вышеупомянутых брошюрах. «У всех перехватило дух», «исполненные духовного восторга и благодати»… Критерием истинности тех или иных «чудес» у авторов служит именно сладостное чувство, которое, по мнению Святых Отцов, должно быть признаком прелестного состояния: «Анна из Н. — Челнов испытала, как и все мы, райское состояние».

Подобные же восторги мы встречаем и в «Богородичном Центре»: «Да примут и освятятся, и восхитятся в сладчайшем блаженстве», «дано дерзать о небывалом, Фаворском взлете!..» (Цит. по: Священник Илия (Попов), архиепископ Иоанн (Береславский). Иосиф Волоцкий: 500 лет инквизиции в России. «Новая Святая Русь». М., 1997. С. 299–303).

Как утверждается в брошюре «О Чудотворной иконе Пресвятой Богородицы Воскрешающая Русь», явления «женщины в белом» происходят чуть ли не во всем мире: она является партийным работникам, тайным монахам и монахиням, пастухам–мусульманам и даже… китайцам «вдоль китайской границы», «о чем свидетельствуют сами китайцы» (интересно — когда и где?). Что это — массовое прельщение? Да, если судить по такой цитате (сохраняем орфографию оригинала): «Из всех явлений Божией Матери известно, что Богородица не выше одного метра шестьдесят сантиметров, Ее ножка не более 36–го размера, 2–я группа крови, резус положительная — женская кровь». Можно подумать, «контактеры» брали анализ крови у своего видения!

Цели явлений «женщины в белом» часто бессмысленны: некоему Владимиру она «во сне показала ночную Москву, облетев с ним вокруг храма Василия Блаженного», Василию — «дала подержать Ребенка», а монахиня Нимфодора без церемоний «обняла Ее за талию и заплакала»… Некоей Антонине явились сразу две (?) «богородицы», так как одна из них («Казанская») «в один голос с Николаем Чудотворцем и Серафимом Саровским сказала:

"Ты должна это передать людям"», а другая («Воскрешающая Русь») «за все время моего тонкого сна не проронила ни слова».

Стоит особо остановиться на одной детали явления «богородицы» Василию К. — «наяву, в своем рабочем кабинете»: «Богородица была босая и во всем белом. Причем ткань, на что Василий почему–то обратил особое внимание, была настолько тонкой и высочайшего качества, что никогда ничего подобного он не видел. Ткань, облачающая "владычицу небесную", была ослепительно белой и с блестками».

Это одеяние удивительно напоминает «небесную одежду» прельщенного монаха, искушение которого описывает иеромонах Серафим (Роуз) в книге «Православие и религия будущего»:

«В житии св. Мартина Турского (ум. 397}, написанном его учеником, Сульпицием Севером, содержится интересный пример бесовских козней в связи со странными "физическими" явлениями… Некий юноша по имени Анатолий стал монашествовать возле монастыря св. Мартина, но из–за ложного смирения он стал жертвой бесовских наваждений. Он воображал, что беседует с Ангелами, и, чтобы убедить других в его святости, эти "Ангелы" обещали ему дать "сияющие одежды с небес" как знак того, что "сила Господня" обитает в этом юноше. Однажды около полуночи возле его скита послышался громкий топот танцующих ног и ропот как бы множества голосов, и келья Анатолия озарилась ослепительным светом. Затем наступила тишина, и заблудший появился на пороге кельи в своей "небесной" одежде. "Принесли свет, и все внимательно рассмотрели одеяние. Оно было удивительно мягко, с необыкновенным блеском и ярко–алого цвета, но невозможно было определить, что это за материя…".

На следующее утро духовный отец Анатолия взял его за руку, чтобы отвести к св. Мартину и узнать, не козни ли это дьявола. Заблудший в страхе отказывался идти, а "когда его принудили идти против его воли, одежда исчезла под руками тех, кто его вел"».

Нынешние толкователи видений почитают себя, очевидно, намного мудрее св. Мартина…

ИЩУЩИЕ ЧУДЕС

Ищущие чудес описывают их анонимно, по слухам, или же приводят нелепые «факты». «Странник Михаил, 29 марта ослепнув, исцелился (далее описывается, что произошло через день — ред.) по своим молитвам к Богородице "Воскрешающая Русь"». Ничего не скажешь — «яркий» пример: 29 марта ослеп и тут же, 30 марта, исцелился! «С другом случилось несчастье — обокрали дачу,… из дома вынесли мебель… обошел с иконой вокруг дачи… приезжают через несколько дней… и ахнули] В доме мебель стоит вся.яашсте и даже убрано, как будто ничего и не было». Очень удобное «чудо».

При слепой доверчивости бесам есть где разгуляться.

Изобилуют описаниями «чудес» и даже их фотографиями и материалы «Богородичного Центра», расположенные на сайте секты: «В храме Православной Церкви Божией Матери Державная, посвященном Собору Новомучеников российских (естественно, речь идет не о православном храме, а собрании «богородичников», выдающих себя за православных — ред.), дано чудесное знамение: с июля по декабрь 1998 г. мироточила статуя Божией Матери Мистическая Роза, стоящая у храмового Распятия, затем чудотворное миро стало источать Распятие Господа. Вскоре благоуханное миро источили уже пять Крестов и три образа Божией Матери!».

Пишут о «чудесах» и в брошюре «О Чудотворной иконе Пресвятой Богородицы Воскрешающая Русь»: «Все это время икона часто благоухает, мироточит, исцеляет и показывает различные чудеса». Но сегодня, как видим, ссылка на чудеса, пророчества и даже мироточения не может быть критерием истинности, поскольку всевозможные необычные явления, напоминающие чудеса, массово происходят и у Береславского, и у Кашпировского, и у Чумака, фотографии которого, по рассказу очевидцев, источают некую коричневатую жидкость.

«БЕС ГОВОРИЛ О ПОСЛЕДНИХ ВРЕМЕНАХ…»

Святитель Игнатий Брянчанинов в работе «О прелести» приводит такие слова Антония Великого: «Демоны — лукавы; они способны принимать разные образы и виды. Часто представляются поющими псалмы, пребывая при этом невидимыми, и вспоминают слова Писания… Их никак не должно слушать, возбуждают ли они к молитве, увещавают ли, чтоб мы вовсе ничего не вкушали, обвиняют ли и обличают нас во грехах, которые знают за нами. Они делают это не с целью благочестия или добродетели, но с тем, чтоб привести простейших в отчаяние».

А вот выдержка из работы «Об экзорцизме» профессора Московской Духовной Академии А.И. ОСИПОВА:

«Господь запрещал говорить бесноватым, и Святые Отцы категорически запрещали слушать их и входить в какой–либо контакт* с говорящими духами, теперь же во время отчитывания бесы получают полную свободу "проповедовать", вводить присутствующих в заблуждение, заражать их своим духом лукавства, гордыни, плотских страстей и т.п. Нередко при этом ведется телесъемка, которая распространяет бесовскую ложь на еще более широкий круг людей».

«Воскресенцы» же (если их так можно назвать) слушают беса с удовольствием, забывая, что он отец лжи, — и даже призывают в свидетели истинности чудес.

«Через Шишову Анну бес говорил о последних временах и о преподобном батюшке Серафиме Саровском (2002 г.)».

Другой «бес в ней говорил: "Вы все на меня работаете!».

Случайно ли, что при таком доверии к демонам во время крестных ходов случались явления «полтергейста» и прочей бесовщины? «Неожиданно открылись все двери автобуса и все вещи вылетели».

Еще одно описание воздействия изображения «Воскрешающая Русь» поражает сходством с воздействием демонов на людей на сеансах Кашпировского: «Как только Нина прикоснулась к иконе, ее будто припечатало к ней лбом, и она не могла оторваться. Голова ее стала раскачиваться из стороны в сторону, как маятник, но лоб был плотно прижат к иконе».

Увы, имеющие уши не слышат. Или слышат совсем не то, что ведет к истине…

Как известно, Бога не видел никто и никогда. Мы знаем Его лишь в тех образах, которые Он Сам изволил явить нам: Бога Сына Иисуса Христа, родившегося в теле человеческом, Святого Духа в виде голубя, а также в явлении Пресвятой Троицы в облике Ангелов праотцу нашему Аврааму.

У «воскресенцев» же произошло событие доселе неслыханное:«Господь Саваоф», «благословляющий двумя ручками», явился сразу двум людям — не пророкам, не святым, а той же Ольге Павленко и некоему «смиренному», но безымянному монаху в Москве.

В брошюре «О Чудотворной иконе Пресвятой Богородицы Воскрешающая Русь» так описывается одна из деталей видения той же иконы «смиренному монаху М»: «Между ручками Пречистой находился равносторонний светящийся, алмазный, в золотой оправе, широкий крест. В пересечении креста — большой горящий, сверкающий рубин, как сердце, горящий любовью к нам, грешным. Рубин переливался бликами». В свое время, в конце 80–х — начале 90–х годов, мне довелось беседовать со священником «Богородичного Центра», представившимся схимонахом Никодимом, видеть, как проводит он «богородичные богослужения». У него был «богородичный крест», на котором вместо распятого Христа была изображена Богородица, держащая руки у сердца, на уровне ее сердца (как раз на пересечении перекладин креста) парил голубь. Аналогия слишком очевидная. У «богородичников» она означает фактическое вытеснение Христа «богородицей», символизирует рождение «святого духа» от «богородицы».

Неизбежно подмены происходят и у «воскресенцев». На одной из икон «Богородица была изображена несколько выше и Бога Отца и Бога Сына». А как расценить такое обращение к Богоматери: «Освяти всех нас Великим Фаворским светом»! Это не просто богословская безграмотность, за ней — то же начало подмен, за которым Господу отводится лишь «вспомогательная» роль.

В «Богородичном Центре» утверждают, что «Соискупительница берет на себя наши грехи», Она «разделила Крест Господень, сораспявшись с Ним» (Т. 6. С. 71). Но разве не то же фактически утверждает иеромонах Корнилий в брошюре «О Чудотворной иконе Пресвятой Богородицы Воскрешающая Русь»: «Покров Божией Матери — это Богородичное Воздвижение Креста, ибо что для Господа Крест, то для Пречистой Его Матери — Покров»?

«"Воскрешающая Русь" — Преображение Богородицы», — еще одно «богословское открытие» иеромонаха Корнилия. Что это такое — вразумительно не может объяснить никто. Но нелишне вспомнить, что одно из наименований секты «Богородичный Центр» — «Церковь Божией Матери Преображающейся», которое, было официально зарегистрировано в июне 1991 года.

Ну что ж, «богородичники» будут очень довольны таким подражанием своим идеям. Да они и на деле выразили свое удовольствие, скупив большую партию «иконок» «Воскрешающая Русь»… в православной(!) лавке. Об этой покупке с возмущением написали сами «воскресенцы», перепутав, впрочем, по невежеству названия сект: «Работница одной православной лавки… всю оставленную ей партию иконок продала "Белому братству", по наивности своей предполагая, что в этом нет греха».

Очень красноречиво и отношение «воскресенцев» к тем, кто не принял «откровения» от иконы (где с покрова в руках женщины в белом сыплются на людей бесчисленные крестики): «Кто не принял крестик, были наподобие таракана», «кто же уклонялся или убегал от крестика, видимым образом умалялся в росте, чернел, превращаясь в кучку мерзостей» (в первой брошюре сказано о людях более грозно и ругательно: «в кучку дерьма»[73]). Утверждение, что душа, сотворенная по образу и подобию Божию, может превратиться «в кучку дерьма», — пусть останется на совести авторов. Но сам тон угроз поразительно напоминает мрачные построения «Богородичного Центра». На лето 1993 г. «пророк» назначал жителям Москвы эпидемию бубонной чумы с моровой язвой и заявлял, что на улицах города будут валяться миллионы трупов — кара настигнет всякого, кто не позволил Богоматери отметить себя печатью. Они «будут поражены неизлечимыми страшными болезнями: гниение тела заживо, болезни спинного мозга, нервной системы» (Откровение Божией Матери в России. Схождение царствия. С. 165).

«СУД НАД ЦЕРКОВЬЮ»?

И «богородичников», и «воскресенцев» отличают антицерковные настроения. В «Богородичном Центре» они выражены явно. Эта секта задумывалась как «Богородичная церковь», «церковь XXI века», якобы пришедшая по воле Божией Матери на смену Русской Православной Церкви:

«И только с покаянием всецерковного Всероссийского Собора снимутся печати сатанизма». «Торжествуй, Святая Русь Великая пора, святые времена, Феодосии Балтский возвещал, Иннокентий исполнил суд над церковью». (Цит. по: Архиепископ Иоанн Береславский. Церковь света. «Новая Святая Русь». М., 1998).

Вот она — мечта сатаны: СУД НАД ЦЕРКОВЬЮ, которую сектанты глумливо называют сатанинской! А «воскресенцы» им вторят, клеймя заранее тех, кто не поверит обольщению (сохраняем стилистику оригинала!): «Неверия и сомнения, сеющие агентами антихриста, противниками воскрешения Руси, на "слабонервных"… в надежде до конца сгубить землю Русскую, тщетны!». И еще: «Ясно, кому выгодно оклеветать икону…»

Кто же они, эти «клеветники», «духовные слепцы», «агенты антихриста» (поразительное единомыслие с береславцами, пишущими о «печатях сатанизма» на Русской Православной Церкви!)? По логике «воскресенцев», это те, кто, проявляя трезвомыслие и ограждая Церковь от ереси, не стал объявлять изображение обольстительных видений общероссийской чудотворной иконой, данной нам специально для того, чтобы перед ней «искупать грехи отцов».

Один из идеологов и невежественных «богословов» движения «воскресенцев», называющий себя иеромонахом Корнилием (он, действительно, некоторое время жил в Боголюбском монастыре Владимиро—Суздальской епархии), прославился тем, что сам себя поставил вне «безблагодатной» Церкви, проявил полное непослушание правящему архиерею, провоцировал раскольнические настроения, нарушил священнические клятвы и монашеские обеты, за что был запрещен в служении правящим архиереем и лишен всех монашеских одежд.

Под стать «богословию» «воскресенцев» и их молитвы — «более современные, чем существующие». Береславский тоже исповедует «молитвенное обновление»: «Не время повторять старые молитвы, но исполняться Духом Святым и петь песнопения Духа Святого» («Радуга Завета». 1993).

Молитвы, предлагаемые «воскресенцами», действительно, новы для Православия — самоуверенностью и самомнением: «Дам мне силы боротися с бесами», «Помоги Помощникам Твоим (имена), услышавшим Тебя и принявшим Тебя в обителях своих». Вот он — соблазн «особого служения»!

И даже благодарности у «новых» молитв особые («Благодарили Господа и Царицу Небесную… за явленные чудеса»), да и действенность тоже: «Молитва перед иконой Богородицы Воскрешающая Русь помогает сразу». Вспоминаются объявления магов, гадалок и других колдунов: сниму порчу, сделаю приворот — помогает сразу, на 100 процентов.

И, наконец, шедевр молитвотворчества: «Очисти от всякия СКВЕРНЫ… храмы и монастыри наша»! Мыслимо ли для православного такое молитвенное обращение к Богоматери — с хулой на Церковь?

Анализируя все написанное, зададимся вопросом: не слишком ли много «совпадений» у «новых» ревнителей не по разуму с пылающими ненавистью к нашей Церкви сектантами из «Богородичного Центра? Источник «вдохновений», похоже, у них один и тот же — лукавый.

ДВОЙНОЙ СТАНДАРТ ПОСЛУШАНИЯ

Особо следует сказать о феномене доверия к еретикам, раскольникам, а то и просто к проходимцам. Задать себе вопрос: как получилось, что невежественные брошюрки вместе с календарями и множеством «иконок» лжебогородицы проникли не только в храмы и церковные лавки, но и продавались на XI Международных Рождественских Чтениях в зале церковных соборов храма Христа Спасителя? Продавцы отказались назвать поставщиков этой продукции. Поистине дела Христовы творятся открыто, а дела сомнительные или прельстительные прячутся от света. Цель такой деятельности ясна: подрыв Православия.

Довелось слышать, как в храмах Владимиро—Суздальской епархии распространители брошюр, «икон» и их ксерокопий (где–то ведь деньги на все это берутся) утверждали, что «Воскрешающая Русь» до сих пор не признана лишь потому, что «в Патриархии все куплено», что Бог, де, «накажет Россию за то, что церковные иерархи не приняли новый "чудотворный образ" Богоматери»… Там же появился и некий молодой безбородый человек в монашеском одеянии, которого именуют «схиигуменом Макарием». Грозя небесными карами, он требует повесить в храмах изображение «Воскрешающая Русь», распространяет раскольнические лозунги о «безблагодатности» нашего священства, наших церквей, в которые «не надо ходить» — то есть, повторяет те же хулы, что провокаторы в фальшивом «Духовном завещании старца Иеронима».

Кто этот человек на самом деле — неизвестно. Но чувствуется тот же «почерк», что и в истории с так называемым монастырем «Русский эсфигмен» в г. Вышний Волочек Тверской обл. Некий В.И. Усков, выдающий себя за «иеросхимонаха Николая», от имени «монастыря Пресвятой Богородицы "Взыскание Погибших" Русской Православной Церкви» распространяет по всей России в «Открытых письмах» кощунственную клевету на нашу Церковь, призывает «отделяться… от еретика–предстоятеля». Как сообщили издательству в Тверской епархии, такого монастыря в их епархии нет. Самозванцы называют монастырем деревянный дом в селе Осеченка под Вышним Волочком (вблизи могилки самарской старицы Марии Матукасовой, имя которой «монахи» и «монахини» используют для своей антиправославной пропаганды). Сам В.И. Усков после поездки на Афон ссылается на благословение неких безымянных «афонских старцев». Невозможно представить, чтобы какой–то старец мог благословить создание престола в обход Патриарха. Если и было такое, то надо говорить о лжестарцах. А они есть и на Афоне — одних раскольников — старостильников там свыше 10 толков, причем и самых крайних, вроде матфеитов, которые наше Святое Причастие называют «пищей демонов»… В это трудно поверить, но информация о паломнических поездках в «бедствующий монастырь», где живут «подвижники», просочилась в некоторые церковные издания. А в газете «Русь православная», известной своими симпатиями к раскольникам — старостильникам, «иеросхимонах Николай Усков» выступает в качестве автора — с теми же погромными идеями против Православной Церкви.

В чем причина легкости, с которой мы готовы броситься от Матери—Церкви к первому попавшемуся самозванцу в рясе? Дело в том, что немало церковных людей живет по двойному стандарту послушания. Твердя о послушании как о величайшей добродетели, они проявляют упорное непослушание Церкви, обнаруживают отсутствие элементарной церковной дисциплины, но при этом — готовность к безрассудному послушанию тем, кого они избрали себе в кумиры. Это происходит от гордыни, самоволия, жажды чудес и от невежества — все это благодатная почва для деятельности врагов Церкви, которые внедряют в наше сознание различные раскольнические и еретические идеи — в том числе и через «новые чудотворные иконы», к которым мы проявляем такой неестественный интерес.

Немалую лепту в создание нездоровой атмосферы вносят описания «чудес» в таких сомнительных книжках, как «Богом данная» Г.П. Дурасова, где схимонахиня Макария признается: «Чуть не каждый день в три часа Царица Небесная сходит с Неба», где описано, как она (женщина!) освящает воду, масло. Кстати, Святейший Патриарх запретил продавать эту книжку в епархиальных магазинах г. Москвы еще в 2001 году…

«АРХИЕРЕЙША», ДАРЫ ДАЮЩАЯ

На православной выставке «Вербная неделя», проходившей в Москве в апреле 2003 года, довелось увидеть изображение Божией Матери, которое язык не поворачивается назвать иконой. Издатели — храм преп. Сергия Радонежского г. Волгограда — назвали это изображение «Образ Пресвятыя Богородицы Дары Дающая». Матерь Божия изображена в… архиерейском облачении с Евхаристической чашей в руках — то есть как «священница», а вернее — «архиерейша». Разве у нас, как и у англикан, появилось женское священство?

Самочинная «икона» напоминает католическое изображение Святой Троицы в виде Бога Отца как старца, Бога Сына как Христа и Святого Духа в виде голубя. На произведении иконописцев — самочинщиков вверху — Бог Отец, на уровне груди Божией Матери — голубь, сама же Богородица заняла в образе этой «троицы» место Христа — то есть уподоблена Богу и представлена как некая «богиня». Это настоящая ересь в духе «Богородичного Центра». Иконография сделала наглядными сектантские умствования иных, с позволения сказать, «иконописцев», у которых еретическая идея о «соискупительной жертве» Божией Матери получила дальнейшее развитие: Богородица уже вытеснила Христа (а это, как мы знаем, является марионитской ересью, разоблаченной еще Иоанном Дамаскиным). Самое удивительное, что псевдоикону бойко раскупали.

О том, почему происходят такие подмены, интересно размышляет священник Борис Михайлов в статье «Иконография чутко реагирует на состояние церковного сознания» («Церковный вестник». №2. 2003):

«Причина в том, что к Церкви — единственному крову спасения — потянулось множество людей, не преодолевших стереотипы расцерковленного сознания. Церковь — не организация, а Богочеловеческий организм, и путаница происходит в самом главном: путают Царство Божие с царством кесаря. Православие обернулось цареславием. Отсюда прославление — в прямом, противоречии с соборным решением Церкви — св. страстотерпца царя Николая как великомученика и искупителя (!) России; особое почитание других самодержцев, вплоть до Иоанна Грозного; открытие святости «старца вмч. Григория Нового» (Распутина) — и все это с написанием соответствующих чинопоследований и неканонических икон…

Околоцерковное сознание наделяет Божию Матерь свойствами самодержицы, и это ярко показывает "иконографический" плакат под названием: "Образ Пресвятыя Богородицы Державная Небесная Заступница Московская и Всея Руси" работы "знаменщика дружины «Логос» В. Яковлева" (Москва). Она представляет собою развернутую копию с Азовской иконы Божией Матери. На Ее плечах лежат вытянутые орлиные шеи, воздетые руки совмещены с хищно раскинутыми крыльями, из–под мафория на уровне чресл торчат когтистые лапы со скипетром и державой. Более зловещее и вместе с тем точное выражение еретической идеологии трудно представить».

Но вернемся к «иконе», с которой начали разговор… Доказывать прельщенным, что они в прелести, — дело практически безнадежное (вряд ли они захотят расстаться с иллюзией «особого служения» у «богородицы»).

О таких людях святитель Игнатий Брянчанинов писал: «Ни плена своего, ни странности поведения прельщенные не понимают, сколько бы ни были очевидными этот плен, эта странность поведения.

Все святые признавали себя недостойными Бога: этим они явили свое достоинство, состоящее в смирении (Исаака слово 36).

Все самообольщенные считали себя достойными Бога: этим явили объявшую их души гордость и бесовскую прелесть» («О прелести»).

Вспомним, к чему может привести доверие к прельщенным людям. В свое время экзальтированные последователи «Богородичного центра» составляли небольшую околоцерковную группу в среде прихожан храма «Всех Скорбящих Радосте» на Ордынке в Москве (об этом пишет священник Алексей Мороз в книге «Современные ереси и секты в России»). Один из «епископов» ИПЦ — Лазарь (которого «хиротонисала» сама лжебогородица) — был настоятелем Успенского собора в подмосковном городе Кашира. Связавшись с «богородичниками», незаконно допускал их до служб в храме и требовал от своих прихожан покаяния до изнеможения. Он увел за собой в секту 15 наиболее фанатичных, раскольнически настроенных прихожан. За свои антицерковные деяния он был лишен священнического сана в 1991 году.

Эта история хорошо известна. Но научила ли она нас чему–либо?

ПРИКРЫВАЯСЬ ПРАВОСЛАВИЕМ

Когда книга готовилась к печати, появились новые свидетельства, не оставляющие сомнений в том, кто на самом деле изо дня в день является в видениях Ольге Николаевне Павленко и кто изображён на «Иконе Воскрешающая Русь». Две москвички

— Н. и Т. (имеется подробная магнитофонная запись их рассказа) описали, как О. Павленко четыре года назад лечила их в качестве… «народного целителя» на одной из московских квартир, куда она регулярно приезжала из Пятигорска к своим многочисленным пациентам.

Видения «святых», повелевших «лечить людей», институт нетрадиционной медицины Я. Гальперина, международные слеты целителей, «космическая зарядка» по набору энергии, коллективные «молитвы за Россию» на фоне медитаций, «изгнание бесов» из людей (при горделивом сознании, что только сама О. Павленко делает это «правильно», в церкви же отчитывают и причащают «не так») — все это, очевидно, и привело к новым, «православным» обольщениям, к «особому служению» у «богородицы». Тем более, что экстрасенс и прежде прикрывала свои действия Православием: развешивала иконы, зажигала свечи, говорила о «благословении батюшки», отсылала людей в церковь «снять негатив», даже причаститься, а потом ввергала в такие кощунства, о которых тяжко говорить.

Вот лишь небольшой отрывок из рассказа одной ее пациентки: «Я до сих пор с ужасом вспоминаю, что происходило во время так называемой космической зарядки — мы ставили перед собой икону и… тазик для "очищения", молились, как велела наша целительница, после чего начиналась сильнейшая рвота — слюна текла, грубо говоря, как у бешеной собаки. Совесть наша была не на месте, и, поняв, что участвуем в кощунстве, мы прекратили всякое общение с Ольгой Николаевной».

На примере несчастных пациентов экстрасенса (которых во время «божественных» сеансов кувыркало, бросало на землю помимо их воли) мы видим типичный метод подмены, который демоны используют для того, чтобы бесовские действия выдать за действия благодати Божией.

Более того, темные силы, прикрываясь Православием, все чаще пытаются проникнуть в ограду Церкви — через прельщенных людей, чтобы соблазнить и избранных.

ОТВЕРГАЯ ЛЖЕЧУДЕСА,

или Надо ли смущаться?

Осталось ответить на сомнения тех, кто в искреннем порыве благочестия внимает публикациям, разжигающим жажду чуда, и вместо покаянной работы над своей душой судит церковное священноначалие за «недостаток благочестия».

Разговаривая о неканонических иконах с прихожанками одного монастыря, услышала упрек: как можно сомневаться в иконе, перед которой молятся в храмах? Каким бы ни было изображение — это же, мол, Богородица!

Что сказать на это? От того, что некоторые (пока, к счастью, немногие) священники и приняли в храмы какое–либо неканоническое изображение сомнительного происхождения, оно не стало иконой Богородицы. Честное признание и исправление ошибки нисколько не умалит достоинства Матери Божией. И наоборот, почитая фальшивые, прельстительные, еретические иконы, мы оскорбляем Матерь Божию[74].

Увы, жажда чуда у некоторых людей, «немощных в вере», бывает так сильна, что попытка сказать правду о лжечудесах порой повергает их в смятение.

— Во что же теперь верить? — растерянно вопрошала одна прихожанка, узнав, что полюбившееся ей изображение «Воскрешающая Русь» на самом деле псевдоикона. — Как узнать, ложные это чудеса или истинные? Выходит, теперь ничему верить нельзя?!

На самом деле ответ очень прост. Верить можно только тому, что признано и благословлено полнотой Церкви. Критерий истины кроется в церковной дисциплине. Если икона признана канонической, чудотворной, если ее написание благословлено священноначалием — можно не смущаясь молиться перед ней. Если же группа энтузиастов, даже движимых благочестивыми Намерениями, «прославляет» некую икону самочинно, устраивает крестные ходы в обход правящего архиерея, при этом ссылаясь на старцев (заметим, что никакой истинный старец не благословит самодеятельности, попирающей принцип иерархичности), — то доверять этому нельзя, а участвовать грешно и духовно опасно, так как можно подпасть под воздействие прельщенных людей.

Потому если мы встречаемся с явлением, например, мироточения, или с иконой, написанной по видению даже благочестивого человека, чтобы не быть обманутым лукавым, полезно подождать с проявлениями восторгов и проявить спасительную недоверчивость к явлению, как советовал святитель Игнатий Брянчанинов. Следует вспомнить, что в случаях мироточений, исцелений и иных необычных явлений наши предки всегда проявляли трезвомыслие и назначали епархиальные комиссии для проверки подлинности чудес — при таком подходе пропаганда сектантов, если она случалась, немедленно прекращалась. Не стоит ли и нам одуматься и вспомнить об этом опыте и поставить решительный заслон «чудесам», не получившим подтверждения?

Если же Господь действительно явит свое чудо, то оно непременно найдет подтверждение, тогда как лжечудеса растают, яко дым…

Алексей ЛЮБОМУДРОВ,

доктор филологических наук, г. Санкт—Петербург

МИРОТОЧЕНИЕ ИКОН В

ВОСПРИЯТИИ СОВРЕМЕННИКОВ

Повсеместное мироточение икон продолжается на русской земле уже второе десятилетие. Особенности его описаны в статьях, опубликованных, в частности, в сборнике «Глас тихий»[75]. Интенсивность, частота, массовость чудес не убывает. Например, только в одном номере газеты «Радонеж» (№№ 19–20 за 2001 г.) в рубрике «Новости» найдем свидетельства и об обновлении иконы свт. Николая в Челябинске, сопровождавшемся чудесным отпечатыванием образа на стекле, и о мироточении иконы преп. Филиппа в Череповце, и об обновлении и мироточении икон в Воскресенском Горицком монастыре; отдельная статья посвящена кровоточивой иконе из села Державино.

Как воспринимает эти знамения народ, прежде всего церковный? Цель данной работы — познакомить с суждениями, которые высказывают священники, богословы, миряне. Материалом послужили публикации в периодике, статьи, интервью, радиопередачи, обсуждения–форумы на интернетовских сайтах, устные высказывания. Бросается в глаза широкий разброс мнений. Чудо воспринимается, оценивается совершенно по–разному. В попытках осмыслить это явление возникают и вопросы, и недоумения. В соборном их обсуждении предстоит найти ответы.

Милость Божия

Вначале обратим внимание на одну из особенностей явления. Большинство чудес Божиих — отклик на молитву, дарование милости, о которой просит человек. Великое знамение — чудо нисхождения Благодатного огня, но ведь оно происходит по молитве патриарха и предстоящих в храме Гроба Господня. Есть знамения, которые подаются по воле Самого Господа явно, зримо, но происходят они в исключительных случаях: таковы знамения стихий, явления святых. Однако массовые, повсеместные мироточения — знак, подаваемый через тысячи икон помимо человеческого прошения. Если это глас Божий, он означает что–то очень важное для людей. Иногда этот смысл очевиден, но часто он остается предметом самых различных, противоречивых толкований.

Аксиома святоотеческой мудрости: чудеса Божий всегда имеют очевидную, благую цель — ободрить, исцелить, вразумить. Ясность цели — приближение человека к спасению — остается критерием Божественности сверхъестественного явления. «Истинное чудо никогда не бывает случайным, но является в силу внутренней духовной необходимости, и смысл его вовсе не в принудительном овладении волей человека путем воздействия на него внешнего эффекта, а в раскрытии ему внутренней духовной стороны жизни», — писал А.Б. Салтыков в работе «О чуде»[76].

Когда случаи мироточении были единичны (то есть до рубежа 1990–х годов), такая цель была понятна. Об Иверской Монреальской иконе знали и в России, и во всем православном мире. Этот образ являл великое откровение Божие, радовавшее верных в эпоху официального господства атеизма; через источаемое миро исцелялись сотни болящих.

Случаи исцелений есть и сегодня. Например, когда в Параскево—Вознесенском монастыре, что недалеко от г. Рузаевки, зимой 1998 года замироточила икона «Благодатное небо», священник собрал миро и помазал всех прихожан в храме. И неожиданно исцелился глаз у двенадцатилетнего школьника[77]. Что можно сказать о таких случаях? Наверное, самые точные слова: милость Божия. Мы не знаем, воздыхал ли к Богу мальчик, родители ли его просили исцеления, или нет, но Господь даровал здоровье Ему угодным способом — через целебное миро. Чудо, конечно, принесло духовную пользу и окружающим.

При чем здесь спасение души?

Но порой возникают недоумения. В ноябре 2001 года в поселке Таборы под Екатеринбургом в доме приходского старосты замироточили 27 икон. «Настоятель старается ежедневно служить молебны перед мироточивыми образами, — сообщает газета, — вместе с прихожанами совершает крестные ходы… Владыке направлен сосуд с благоухающим миром, истекшим из икон». Мироточение отразилось на здоровье домочадцев. Каким же образом? «По словам отца Сергия, у Галины Петровны скачет давление, головные боли, у внука тоже неважное самочувствие: от всеобщего внимания и праздного любопытства голова уже идет кругом. Его мама даже хочет на какое–то время отвезти Дениса в монастырь… чтобы там, укрывшись от суеты, он смог восстановить силы»[78]. Не укрепление, а нарушение здоровья, телесного и душевного, от мироточения икон — как можно осмыслить такой результат?

Сегодня все чаще приходят сведения о появлении своеобразных гнезд мироточений, где одновременно или последовательно начинают источать миро множество икон. До конца 90–х годов такие явления происходили в храмах (один из первых известных случаев — мироточение икон в Спасо—Преображенской пустыни под Елгавой в 1990–1992 гг.). Сейчас локальными точками становятся дома, квартиры, монастырские кельи, в которых мироточат и приносимые туда иконы. Кстати, один из первых таких известных случаев в XX веке — это квартира православных греков в Нью—Йорке, где в 60–м году замироточила небольшая бумажная икона Божией Матери «Страстная». Хозяева квартиры отдавали икону в храм, взамен ее покупали новую. Икона, отдаваемая в храм, переставала мироточить, а та, которая у них появлялась, тоже начинала мироточить. И так повторялось снова и снова — несколько раз. Такие случаи тоже требуют серьезного анализа: почему иконы переставали мироточить в храме? Свидетельствует ли это о неистинности чудесного явления или о чем–то другом?

Наблюдается определенный типологически схожий процесс: вначале начинает мироточить одна икона (Тихвинская в келье Ивановского монастыря, свт. Николая в доме в Державине, блаженной Матроны в одной московской квартире и др.), затем — еще несколько икон, находящихся рядом, а затем — и те, которые приносят в эту комнату.

Можно ли говорить об «индуцировании» чуда, о «наведенном» мироточений? У физика создастся впечатление, будто некая энергия присутствует в этой точке, «облучает» святые образа, которые потом, увезенные в другие места, продолжают мироточить. Очень смущает этот автоматизм, как бы гарантированность чуда, какая–то механистичность процесса, напоминающего уже просто неизученное природное явление, которое непонятно как действует, но которое можно приспособить на «благо» людям. У кого–то наверняка возникнет искушение определить, на какое расстояние нужно приблизить икону к «точке чудотворения», чтобы она замироточила, измерить интенсивность «поля» и т.п. Но при чем здесь спасение души? Можно спорить о допустимости эксперимента над святынями (а сегодня все чаще исследуют миро от икон и мощей, нерукотворные отпечатки на стекле и т.п.) — некоторые сочтут их кощунственными. Но эксперименты, и в массовом порядке, уже давно предпринимают сами верующие — те, кто привозит свои иконы именно для «индуцирования»!

Понятия «заряжать», «воздействовать» и т.п. — конечно же, не православные, скорее оккультные, но в сознании многих превалирует именно магическое понимание чуда. В Свято—Введенском женском монастыре в Иваново бытует термин «отдать икону на миро–точение», словно бы образ — это аккумулятор, который «отдают» на подзарядку. Когда «станция» не работает, на двери загадочной кельи появляется табличка «сегодня мироточения нет»[79].

«Святой сувенир»?

К этим фактам, смущающим церковное сознание, добавляются сегодня новые. Широкую огласку получил феномен, возникший в одном из домов села Державино. После того, как там замироточила репродукция, приложенная к образу свт. Николая (что в Бари), стали мироточить другие иконы, а с 2000 г. образ Спасителя источает кровь. Несколько икон привозили в Иваново, «проездом» посетили они и столичные храмы[80]. Можно понять, для чего уникальный кровоточивый образ стремятся явить людям, но каков смысл ношения по церквям икон, если единственное чудо от них — мироточение? В Москве ведь и так немало храмов, где мироточат образа, что же касается Иваново, то зачем чудесные иконы везут именно туда, где по официальным источникам уже стало мироточить 10000 (десять тысяч) икон[81]? Это, кстати, означает, что примерно столько же человек стали обладателями мироточивых образов. На православных конференциях уже звучал вопрос: зачем верующему христианину собственная мироточивая икона! Не превращается ли подобная погоня за чудом в коллекционирование, а святой образ — в своего рода сувенир? Вновь и вновь напомним, что Спаситель и Святые Отцы запрещали людям самим добиваться чудес и знамений.

Но вот уже не только отдельные миряне, но и приходы из других городов отправляют образа, например, в Державине. Это труднопостижимо. Святой образ (все иконы святы!), пребывающий в Доме Господнем, снимают, направляются с ним в дом мирянина… Такое «поднятие икон» часто практиковалось в прежние эпохи, когда образ приносился в дом по просьбе хозяев, перед ним служился молебен, и образ освящал жилище. Но нынче храмовый образ приносят в избу с целью прямо противоположной: чтобы его самого еще как–то дополнительно освятить. «Подзарядить». Есть ли на это Божие произволение?

Почему кровоточат образа и статуи?

Истечение крови от образа Спасителя — небывалое по своей интенсивности явление. Икона по сути своей есть образ, являющий Первообраз, но Лик Господа сейчас полностью скрылся под кровавыми струями… Случаи кровотечения икон зафиксированы в предании, нередко они происходили после нанесения иконе раны, наиболее известный среди них — образ Иверской Божией Матери. Чудо Спаса Кровоточивого трактуют как «грозное предзнаменование»: «Чего же ждать нам в наш век, отягченный такими Богомерзкими грехами, которые и не чудились нашим предкам! К каким будущим нелегким испытаниям готовит нас Господь!»[82].

При одном взгляде на икону Спасителя, скрывшуюся под кровавым потоком, становится действительно страшно. Мы созерцаем раны Господа на Распятиях, читаем о них в Евангелии, видим кровавые следы на Туринской плащанице. Мы приобщаемся Его честной Крови и Тела, но Господь положил принимать их под видом вина и хлеба… Жидкость с образа имеет цвет и даже запах крови. Ее брали на анализ в Самаре, выяснили, что это действительно; кровь, установили группу — четвертую (та же, что на Туринской Плащанице)[83]. Реакция православных — и страх, и благоговение, и недоумение. «Чьей кровью может кровоточить икона Спасителя!.. Если это Кровь — то как же ее просто вот так носят вокруг Москвы и прочая (сравните со святыми Дарами)!» — спрашивает на Интернет — форуме «Православная беседа» Ольга. Действительно, ведь она истекает постоянно, сворачивается, сохраняется в каком–то виде, наверное?

Известно, что имеются кровоточивые статуи в католическом мире. Ватикан определяет их как «знак присутствия Девы Марии»[84]. Могут ли православные согласиться с такой оценкой, признать Божественный источник этих явлений?[85] А как быть с млекоточивыми буддийскими скульптурами?.. Эти вопросы остаются пока без ответа.

«В падшем мире нет такого чуда, которого не мог бы подослать сатана…»

Теперь приведем мнения церковнослужителей по поводу чуда мироточения. Они далеко не единодушны.

Типичный, наиболее распространенный комментарий, который чаще всего можно услышать от священников, встречаем, например, в интервью с настоятелем храма Троицы Живоначальной в Троицком—Голенищеве. 23 июля 1995 года в храме замироточили одновременно десять икон, причем одна была репродукцией на бумаге, одна — металлическая. Явление продолжалось два года. «Я воспринимаю мироточение со страхом, конечно, и трепетом — тому же учу паству, — говорит о. Сергий. — Здесь неуместны ажиотаж, шумиха, тем паче истерика. Ясно, что явление это таинственное, а вот к добру оно или к худу — неизвестно. Может, мироточением нам " сигнализируется", мол, будьте осторожны, грядут бедствия и страдания. Или, наоборот, — это радостный знак, мол, как хорошо, что русские вновь обращаются к Богу, строят и воссоздают храмы. То есть двоякий смысл может иметь факт мироточения. К нему следует относиться сдержанно, без экзальтации» [86].

Отец Виктор П. признается: «Когда я слышу про очередное чудо мироточения, у меня возникает боль в сердце. Боль оттого, что столь многие из нас остаются лишь зрителями — и при чудесах, и на Божественной Литургии… Подлинное чудо должно внутри, в сердце совершиться. Вот слышишь, как иной батюшка говорит какому–нибудь маловеру: там–то мироточит икона, мол, поезжай, посмотри — и уверуешь. Он увидит. Он поверит. Но не произойдет главного — чуда внутри, перерождения души!».

Протоиерей Алексий М. на вопрос радиослушателя, как относиться к знамениям от икон, отвечает: «5 "Прологе" описан один человек, который не имел истинной веры. Христиане долго пытались наставить его на истину, но не добивались успеха, и тогда ему явился Ангел и сказал: "Послушай православных, они говорят истину". Тот спросил у Ангела: "Почему же раньше не было небесного явления, которое отвело бы меня от погибельного пути!" На что Ангел ответил: "Человек должен быть научаем от человека". Это значит, что далеко не каждое наше неправомыслие должно врачеваться сверхъестественными явлениями. Нельзя определять истину по чудесным явлениям, которые могут ведь носить и совершенно прелестный характер. Истина изложена в учении Святых Отцов, она хранится в традиции, в самом духе жизни Святой Церкви».

О том, для кого дается чудо, размышляет игумен Дамаскин: «Что касается знамений, чудес и мироточений многочисленных, которые и сейчас происходят, и происходили задолго до того, то я смотрю на этот вопрос как на чудеса и знамения, обращенные не к верующему миру, а как раз к неверующему миру. Никакой радости вот эти знамения как знамения грядущих событий у меня лично не вызывают совершенно. Потому что я вижу, что они обращены во внешний мир как миссионерская деятельность, Бога, через Церковь. Но внешний мир на них и внимания–то никакого совершенно не обращает»[87].

О необходимости крайней осторожности предупреждает диакон Андрей Кураев: «Стоит помнить, что подобные чудеса есть и в сектах. Например, в Твери "Богородичный Центр" похваляется своей мироточивой статуей Марии. А в Киеве есть бабуля, у которой если на ночь оставить любую икону (хоть католическую литографию), наутро гарантировано мироточение… Вообще в нашем падшем мире нет такого чуда, которого не мог бы подделать сатана… Поэтому лучше не уподобляться тому роду, что ищет знамений и чудес. Мы же помним, какими эпитетами этот род награждается от Христа»[88].

Диакон Павел Солдатов в своей статье «О спасительной осторожности в отношении к чудесам» также напоминает о существовании чудес истинных и ложных, т.е. демонических, и ссылается на Святых Отцов: свт. Игнатий Брянчанинов советует «соблюдать при всех вообще явлениях благоразумную холодность, спасительную осторожность», а преп. Амвросий Оптинский по поводу благоухания от иконы Божией Матери, которое ощутила одна монахиня, замечает: «По совету прп. Марка Подвижника должно такие вещи оставлять без значения, не доверяя им, потому что, как пишет прп. Симеон Новый Богослов, они бывают тоже от прелести вражией». Вывод автора статьи: «Следуя совету прп. Марка, православный христианин должен занимать, так сказать, нейтральную позицию по отношению ко всем необычным сверхъестественным явлениям, независимо от того, относятся ли они к нему лично или же к другим членам Церкви»[89].

Вот пример такой спасительной осторожности при встрече с чудом. Иерей Илия Уорнки, когда обнаружил мироточение от иконы свт. Николая (1996 год), хотя и воздал Богу хвалу за знамение, но «прочел над иконой заклинательную молитву и приложил к ней крест, чтобы убедиться в подлинности знамения». Заклинательная молитва, как известно, есть молитва об изгнании бесов. То есть православный священник допускал в принципе возможность прельщения. В данном случае Божественная природа чуда подтвердилась впоследствии тем, что через эту икону Господь даровал помощь людям: «Исцеления у святой мироточивой иконы неразрывно связаны с укреплением веры исцеленных. Я твердо верую, что это чудесное знамение от Бога», — полагает пастырь[90].

Мы не должны покидать почву православного мироосмысления и поэтому не можем следовать различным нехристианским мистическим школам и исследованиям, которые заводят человека во власть ложных и подчас душевредных представлений. Но ряд фактов вынуждает задумываться о существовании неких таинственных закономерностей, духовная природа которых не может быть определена наукой: здесь «различить духов» способны лишь святые боговидцы.

Даже священники не исключают возможности того, что некоторые случаи мироточений есть разновидность полтергейста (с нем. — «игра духов») [91]. Как известно, полтергейст тесно связан с конкретными персонами и происходит большей частью только в их присутствии. Нередко такими личностями являются дети[92]. Свидетельства говорят о том, что весьма часто иконы в домах и кельях начинали чудотворить именно там, где есть дети или подростки (а они, по свидетельству священников и богословов, в определенных ситуациях бывают особо открыты воздействию падших духов)[93]. Стоит задуматься над странной закономерностью: в пос. Таборы икона впервые замироточила в комнате десятилетнего Дениса, в «мироточивой» келье в Иваново живет монахиня с дочкой, в московской квартире образа замироточили после того, как школьница приложила к мощам икону блаженной Матроны, девочка живет и в доме села Державине.

Мы, конечно, далеки от того, чтобы везде видеть происки лукавых, но мы обязаны со всем трезвомыслием проанализовать все «странности», все предположения — чтобы не впасть в искушение почитания лжечудес.

Надо выработать церковное отношение и к такому понятию, как «хранитель иконы», которое установилось в последнее время. Такие люди, по собственной ли инициативе, получив ли благословение, перевозят «свою» икону по стране. Возникает вопрос, вряд ли объяснимый только психологическими причинами: почему иконы сопровождают именно те лица, у которых они начали мироточить, а не какие–либо другие? Почему эти иконы, как правило, не передаются в храмы?

«Можно ли из освященных предметов соорудить себе идола?»

Живое обсуждение чуда мироточения ведется в среде мирян, в частности, на Интернет — форумах, где люди высказываются с предельной искренностью и непосредственностью.

Любопытен следующий диалог. Нестор Иванович спрашивает: «Помогает ли миро при лечении болезней и каких? Если да, то только верующим или любому человеку?»[94]. Ему отвечает Алексей Н.: «Нестор Иванович, миро не лекарство… Мироточение является Богом как знамение, как ответ людям на их молитвы и, наверное, в результате нашего маловерия. Вы помните слова Христа из Евангелия, если прочли его: "Вера твоя спасла тебя", — говорит он женщине. — Вы же относитесь к миру как к химическому соединению, которое может вас автоматически "поставить на ноги". Относиться к святой воде как к "средству" тоже неверно. Читать молитвы, словно это заклинания, тоже неверно. Всегда на первом месте у христиан вера в Христа. Без этого всё фикция и глупость».

Об этом же размышляет православный Олег Д.: «"Чудо" лежит в. основе оккультизма, его обещают на входе, в Церкви чудо является лишь радостным свидетельством Истины, в первом случае "чуда" Вы не увидите, хотя именно за ним и пришли, во втором — увидите, хотя шли не за ним… Вы затронули важный вопрос: можно ли из освященных предметов соорудить себе идола! Отвечаю: да. Если воспринимать их как "самостоятельные силы". Распространено ли такое отношение к Церкви, как к месту "куда все ходят подзаряжаться энергетикой"! Еще как. Но воспитан ли такой подход самой Церковью! Нет, конечно… Разве Церковь не борется с этим! Вы скажете — слабо, но разве легко преодолеть столь малыми силами такой поток».

По мнению Ольги С., «чудо — это не то, чтобы у тебя вдруг иконы замироточили… Чудо — это жить в гармонии с собой и с миром, в том, чтобы не разрушать, а создавать. И такое чудо — куда более редкое, чем мироточивые иконы… Все чудеса, совершенные Иисусом, носили совершенно практический характер — исцелить, накормить, напоить, воскресить. Сегодня — куда ни кинь — все мироточит, сияет, переливается, благоухает. А пользы–то! "Наружная реклама с иллюминацией". Публика в восхищении».

Ольге С. возражает Иоанн: «Да вот как раз и напротив… Публика в раздражении: "не нужны нам ваши «чудеса», уберите, не показывайте мироточащие иконы и кровоточащие образа!". И публика права — увидеть, признать чудо — это ж радикальным образом ограничить свою внутреннюю свободу! Узреть, поверить в чудо — означает, что хитрейшей душе не остается лазеек для самообмана и самообольщения. Так нужны ли любителям человечьей свободы чудеса! Понимаете, не имеет никакого смысла доказывать существование чуда тому, кому оно не нужно, кто всем сердцем его не возжелал. Какие еще чудеса, когда там у меня сардельки стынут! …Смысл и назначение "наружной рекламы с иллюминацией", как Вы позволили себе выразиться, — вообще не имеет однозначного истолкования. К чему бы это, не имеющее аналогов, массовое мироточение! К прославлению! К сугубым скорбям!.. Ну, по крайней мере, не для глумления…».

Остается только согласиться с этими словами.

Тихое веяние благодати

Подведем итоги. В попытках постичь духовный смысл, мистическую природу явления вопросов остается пока больше, чем ответов. Доминирует мысль о его таинственности, загадочности, непроясненностй его целей. В суждениях даже православных верующих преобладает некое недоумение, звучат признания о том, что мы, мол, не знаем, для чего посылается нам чудо мироточения. Не меньше вопросов вызывают и порождаемые им человеческие деяния, подчас весьма странные, о которых упоминалось выше.

Но отвлечемся от умозрений и гипотез. В заключение приведем несколько кратких свидетельств очевидцев. Они ценны тем, что передают живое ощущение от встречи с чудом, не переиначенное трактовками третьих лиц. Эти истории показывают, что переживает верующая и бесхитростная душа, чувствующая тихое веяние благодати Божией.

Ольга Э.: «Вряд ли мои слова Вас в чем–то убедят Вы меня не знаете и с чего Вам верить мне. Но у нас в Уфе начали восстанавливать храм Рождества Богородицы, и вскоре замироточили сразу 5 икон. Висели они, как и раньше, никто их не огораживал и доступ не ограничивал, только табличка предупреждала, что икона мироточит и нельзя прикладываться, Миро стекало в специальный сосуд, очень обильно… А вот кума моя рассказывала, как прибежала в храм к ним женщина, совсем, видимо, нецерковная, накануне купившая бумажную иконку, размером с календарик, с фотографией одной из мироточащих икон. Перепуганная, принесла эту иконку обратно — говорит, с нее течет что–то и пахнет на весь дом. Она и не поняла, что это такое…»

Надежда (православная): «Я шла мимо и решила зайти в церковь, хотя и торопилась по делам. Увидела народ, толпящийся у иконы (святителя Николая), подошла, поинтересовалась, в чем дело, мне показали на маленькие маслянистые капельки на иконе. Рядом стоял священник и помазывал выступающим миром желающих. На моих глазах появились и потекли несколько капелек. А вечером того же дня замироточила икона Святой Троицы, мы уже всей семьей отправились наблюдать это явление и молиться».

Анна Л.: «У моей крестной мамы, жены православного священника, как–то в течение довольно долгого времени мироточила бумажная иконка Богоматери. Мне тогда было лет одиннадцать–двенадцать. Именно так, как Вам уже описывали, — тяжелые капли, буквально на глазах собирающиеся на поверхности и стекающие по ней. Их стираешь, а они опять появляются. Мы с ней тогда встретились в каком–то скверике и пару часов могли наблюдать происходившее. И запах, действительно, чудесный — за несколько метров чувствовался».

Александр А. (новоначальный православный): «У нас под Клином… мироточат иконы… Старые и новые, типографские… Кресты мироточат… А ещё есть две иконы, которые были написаны на альбомном листе акварелью… Валентина их берет на руки, а с них просто течет. Она ваткой оттирает, ватка уже вся пропитана, а с них течет и течет… До сих пор вспоминаю — трепетать начинаю… И запах — тонкий, необыкновенный. Спаси Вас Бог».

Сердечное умиление, вздох ко Господу, благодарное о Нем памятование — может быть, единственное бесспорно благое действие чуда на душу человеческую.

(Из выступления на конференции «Чудесные Знамения, происходящие в Русской Православной Церкви», 31 января 2002 г.)

Духовная смута

«Кто не с епископом, тот не с Богом».

(Св. Игнатий Богоносец)

«Овцы, не пасите пастырей»

(Свт. Григорий Богослов)

«В последнее время прошлое нашей Церкви нередко выставляется в искаженном свете, ее епископы становятся объектом злонамеренной клеветы. Это порождает у младенцев в вере превратное представление о епископах. И делается это сознательно: поражу пастыря, и рассеются овцы (Мф. 26, 31).

Хотелось бы напомнить, что наши предшественники, Предстоятели Церкви мучеников и исповедников, сталкивались с этими тенденциями с момента возрождения Патриаршества в 1918 году.

.„Это поношение не прекращается и поныне.» Прискорбно видеть, что и среди живущих в России находятся люди, стремящиеся подражать этому "радению о Православии". Даже некоторые клирики нашей Церкви, сохраняя на словах преданность своему Священноначалию, ведут себя, как раскольники, претендуя на роль неких "старцев". Критикуя Священноначалие, они, в отличие от духоносных отцов прошлого и настоящего, критикой пытаются привлечь к себе внимание и таким образом создать себе авторитет.

Недопонимание значения церковной иерархии, имеющей Божественное установление, порой приводит клирика или монашествующего к опасному расхождению с канонической позицией Церкви, церковным правом, приводит к опасной позиции своеобразного "церковного диссидентства" и гибельному для души состоянию».

(Из выступления Святейшего Патриарха АЛЕКСИЯ II на Ежегодном Епархиальном собрании г. Москвы

28 декабря 1998 г.)

«К несчастью, в наше время Мать—Церковь смущают многие: одни — образованные — ухватились за догмат умом, но не духом Святых Отцов. Другие — неграмотные — тоже ухватились за догмат, но зубами. Поэтому они ими и скрежещут, обсуждая какие–то церковные проблемы, и таким образом Церкви наносится вред больший, чем от врагов нашего Православия…

Если ты хочешь помочь Церкви, то старайся лучше исправить себя, а не других. Если ты исправишь самого себя, исправится частичка Церкви. Если бы так поступали все, то Церковь была приведена бы в полный порядок. Но люди сегодня занимаются чем угодно, кроме самих себя, потому что учить других легко, а для того, чтобы заниматься самим собой, нужен труд».

(Старец Паисий Святогорец)

Когда участники одного многолюдного крестного хода, увидев странных молодых людей с неканоническими иконами (призывающих «присягать на верность благочестивому царю Иоанну Грозному») с удивлением спросили — «что же, вы раньше Синода его канонизировали?», то в ответ услышали: «А что нам ВАШ Синод, а что нам ВАШ Патриарх?!».

Печально, что мы в нашем духовном невежестве бываем так ослеплены собственной «ревностью о благочестии», что готовы отречься от самой Матери—Церкви в угоду чьим–то политическим или иным амбициям. Готовы слепо поверить любым хулителям, провокаторам, разрушителям церковного единства, но не соборному голосу Церкви.

Развилось даже целое «богословие», направленное против церковной иерархии, — от псевдоправославных газет до мудрствующих лукаво, специалистов, — пытающихся подвести «законное» основание под обезглавливание Церкви. В различных псевдобогословских работах можно встретить даже утверждения, что «возрождение патриаршества без Царя было величайшей ошибкой… Православие, лишённое имперского, "царского" измерения, стремительно отдаляется от сути Традиции». Очень удобно, спекулируя на чувстве патриотизма, заставить поверить, что Россия — единственная хранительница Православия (а все остальные Поместные Православные Церкви, дескать, еретики) — тем самым низводя Церковь до уровня национальной секты… Это та самая губительная для церковного единства «ущербность церковного сознания, в котором не находится места понятию соборности и Вселенскости Церкви» — как сказал Святейший Патриарх Алексий II.

За всем этим стоят хорошо продуманные усилия врагов Православия, которые хотят если не уничтожить Церковь, то сильно расшатать ее, подорвав к ней доверие народа. Пытаются выпестовать внутри Православия — некую «народную религию», якобы являющуюся хранительницей народного благочестия, но на самом деле густо замешенную на языческих представлениях, суевериях и невежестве.

Но негоже православным поддаваться на соблазны и провокации, памятуя слова Господа, что врата адовы не одолеют Церковь Христову…

Святитель Игнатий БРЯНЧАНИНОВ

«ВЫТРЕЗВИ СВОЙ УМ…

«Слава Богу, сохранившему Церковь Свою в чистоте и святыне! Слава святой Восточной Церкви, единой святой и истинной! Все предания, все обычаи ее святы, благоухают духовным помазанием! Да постыдятся все, противомудрствующие ей, все, отделяющиеся от единения с нею».

«Неужели ты еще не увидел Бога в Промысле Его и управлении Его?… Благоговейно отступи, ничтожная пылинка!… останови руку, дерзновенно простирающуюся с рукою Божию к браздам правления судьбами человека! — Остановись!… вытрезви свой ум, упоенный порывами, волнением крови: больное твое сердце представило тебе Бога, покинувшим бразды, Ему Единому принадлежащия, — забывшим Свое святейшее обещание…»

(Из «Писем к монашествующим»)

Святитель Феофан ЗАТВОРНИК

«ЛЖИВЫЕ ПРОРОКИ

ПОКОЯ СЕБЕ НЕ ДАЮТ»

«…ложь не мирна, и лживые пророки покоя себе не дают. Возбуждаемые врагом всякой истины, они восстают на Господа и своими кривотолкованиями хотят затмить светлое учение Христово и развратить умы простосердечно верующих и честно живущих по законам святой веры. Говоря это, я разумею вообще всякую ложь, какой теперь много ходит в писаниях и речах человеческих, а более всего ложь раскольническую. Всякая другая ложь тотчас видна: она противна Символу веры нашей и проповедуется во имя разума, для которого верующие суть не ученики, а учители. Ложь раскольническая может обольстить легче и скорее потому, что возвещается от имени Апостолов и Святой Церкви как древнеотеческое какое–то учение. Апостолам Господь сказал: «Се посылаю вас, яко агнцев посреде волков», — и расколо–учители, прикрываясь именем апостольского учения, являются в агнчей одежде, но так как они проповедуют ложь, то и суть воистину волки в одежде овчей. Смиренно прокрадываются они в домы, и как некогда змий прельстил Еву лукавством, так и они развращают умы неутвержденных.

Они все твердят, что их толки — древнеотеческое предание. Какое там древнеотеческое! Все это новые выдумки. Древнеотеческое предание содержится Православною Церковию».

(«Два–три слова против раскольников»)

* * *

«Православие портится, когда не хотят принимать истину Божию, содержимую Церковию, и на ее место покушаются изобрести свою… народность портится, когда народ начинает преследовать не Божий, небесные, а свои, исключительно земные, цели, подчиняясь, кроме того, чуждому влиянию».

(«Коренные стихии русской жизни»)

* * *

«Благодарение Господу, устроившему Церковь спасительную и сподобившему нас быть членами ее!

Но вот горе: враг истины и добра непокорен и недоволен тем, что мы ограждены таким благонадежным оплотом. Как во времена Апостолов, так и ныне воздвигает он суесловцев, прельщенных умом, противящихся здравому учению, которые тайно входят в домы, «учаще, яже не подобает», сами «мерзцы суще и непокориви, и на всякое дело благое неискусна». Я разумею раскольников и раскольниц, которые проходят темными путями и учат тому, чего сами не разумеют. Какая–нибудь старая девка поморской секты или большак, едва умеющий читать, начинают толковать, что Церкви теперь нет, Таинств нет, священства нет: спасайся–де всякий как знает. Их слушают и начинают чуждаться Святой Церкви. Что они говорят — это не дивно, потому что у них в виду, как указывает апостол, «скверный прибыток», но что их слушают — вот этому нельзя довольно надивиться… Как вначале, так и теперь мы слышим слово примирения и видим самую силу его, доселе неизменно пребывающую, а они не видят или не хотят видеть, потому что злоба ослепила их очи. Вот святители Митрофан и Тихон Воронежские, вот святой Иннокентий Иркутский, вот святой Димитрий Ростовский и многие другие, мощи которых почивают нетленными во многих местах — к какой Церкви они принадлежали? К нашей, Святой Православной.

Не явный ли это знак, что у нас есть Церковь–спасительница, с Таинствами, сильными освящать, и священством, способным руководить; Церковь, хранящая веру истинную и указывающая богоугодные порядки жизни. Церковь — невеста Христова, преукрашенная всеми добротами. Врут они, богомерзкие кощунники, и только растлить всех хотят "суще раби тления" (2 Пет. 2,19)».

(«Беда от лжепророк»)

Итоговый документ

СЕКЦИИ «КЛУБ ПРАВОСЛАВНЫХ

ЖУРНАЛИСТОВ»

XI Международных Рождественских , образовательных Чтений

1. Церковные СМИ — одно из важнейших направлений православной миссии в современном мире и, что не менее важно, одно из средств консолидации верных чад Русской Православной Церкви. Церковные СМИ призваны нести Благую весть о Воскресшем Господе, о божественном призвании человека, о евангельском идеале праведной жизни и его воплощении в наше время. Опыт работы многих православных периодических изданий показывает, что они становятся добрыми помощниками и советчиками как для тех, кто твердо стал на путь церковной жизни, так и для тех, кто ищет дорогу к храму. Издания синодальных отделов, епархий, монастырей, приходов и самых различных церковных организаций являются свидетельством активной миссионерской и проповеднической деятельности Церкви, ее диалога с обществом и государством.

2. Вместе с тем не все благополучно в среде журналистов, пишущих на церковные темы. В последние годы ряд изданий, объявляющих себя борцами за Православие, в том числе газеты «Русь Православная», «Русский вестник», «Сербский крест» (новое название — «Первый и последний»), «Царский опричник», Интернет — журналы «Благословение», «Стояние за истину», а также Православное радио Санкт—Петербурга, радиопрограмма Жанны Бичевской «От сердца к сердцу» (радиостанция «Голос России») и другие, из номера в номер осуществляют пропагандистские кампании, которые, несомненно, способны привести к расколу в Церкви. Не предлагая читателям никакого положительного, спасительного для души опыта церковной жизни, эти издания подтасовывают факты церковной истории, искажают основы православной веры и, в конечном итоге, формируют сектантское сознание. При участии подобных изданий распространяются и поощряются к использованию богослужебные тексты, не имеющие благословения Священноначалия, тиражируются изображения, нарушающие иконописный канон, и т.д. Игнорируя позиции православных богословов, церковных историков, агиографов и канонистов, авторы этих СМИ выступают за канонизацию Иоанна Грозного, Григория Распутина и других исторических лиц, спекулируя при этом именами известных и почитаемых в православном народе старцев.

3. Подобные действия уже получили четкую оценку Священноначалия. Святейший Патриарх, Священный Синод, Синодальная богословская комиссия неоднократно высказывались о недопустимости распространения литературы, сеющей суеверия, нагнетающей панические настроения в церковном народе. Дана оценка и тем, кто организует «почитание» как святых тех или иных неоднозначных фигур исторического прошлого и современности и выступает с резкими нападками на Священноначалие, призывающее к послушанию Матери—Церкви.

4. Высказывают свою позицию и православные журналисты: на страницах многих церковных изданий этим действиям дается адекватная оценка. Указывается, что авторы упомянутых СМИ стремятся противопоставить мирян иерархии, белое духовенство -монашеству, духовный авторитет старчества — канонической дисциплине. Мы знаем, что и в прошлом были такие «ревнители», которые по видимости заботились о благе церковного народа, однако в результате этой «ревности не по разуму» наносили вред Церкви. Отрадно, что во многих епархиях уже отказываются распространять через церковные лавки и книжные магазины такие издания, как «Русский вестник», «Русь Православная» и ряд других, заявляя о Том, что позиция этих изданий не отражает церковного самосознания, духовных чаяний верующих.

5. Сегодня ответственность православных журналистов многократно возрастает — они призваны к активным действиям по защите церковной) сознания от различных искажений. Подобную разъяснительную работу уже ведут многие церковные периодические издания и в столице, и в епархиях. Сегодня не нужно бояться дискуссий, не стоит уклоняться от обсуждения любых проблем церковной жизни.

6. Участники секции «Православная журналистика», представляющие многие Московские и епархиальные издания, всесторонне обсудив ситуацию, призывают церковные СМИ активнее включиться в разъяснение основ православного вероучения, канонической дисциплины, опасностей сектантских настроений внутри церковной ограды. Успех будет во многом зависеть от координации действий церковных СМИ, от их тесного взаимодействия со Священноначалием, с Синодальными учреждениями Русской Православной Церкви, с духовными школами.

7. Участники заседания секции «Православная журналистика» создали Ассоциацию православных журналистов, которая объединит журналистов официальных церковных изданий. На период формирования Ассоциации православных журналистов координаторами проекта решено избрать ответственного редактора газеты «Церковный вестник» С.В. Чапнина (Издательский Совет Русской Православной Церкви) и редактора интернет–сайта «Седмица.ру» В.И. Петрушко (Церковно–научный центр «Православная энциклопедия»).

29 января 2003 года

Михаил ДУНАЕВ,

преподаватель Московской Духовной Академии

ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ:

ПРАВОСЛАВИЕ БЕЗ БЕРЕГОВ?

Надо сказать, что интеллигенция наша всегда страдала недугом- гордыней рассудка, который признавала высшим судьей во всех сомнениях и спорах, подменяя причудливыми построениями собственного помраченного ума осмысление великих духовных истин. Помимо того, она всегда отстаивала свою свободу, не сознавая, что необузданная свобода, за которую ратует, есть свобода греховных помыслов и страстей. А страсти помрачают сердце и ум. И когда человек вознамеривается внимать только этим помутненным источникам, то создается некое мировоззрение, которое я бы назвал «православием без берегов», самочинным «православием», которое не признает никаких критериев истины, кроме собственных претензий и собственного невежества. Как бы тяжко ни было нашей гордыне, нужно признать, что нет иных критериев Православия, которые пребывали бы вне Священного Писания и вне Священного Предания Церкви Христовой. Поэтому не худо бы во всех сомнениях советоваться с теми, кто всем житием своим свидетельствует о чистоте собственного сердца. Это — Святые Отцы Церкви.

Однако интеллигентская рассудочность не желает с этим смириться. Недавно публицист Михаил Антонов заявил, что нечего, мол, слушать Святых Отцов, у нас христианство, а не святоотечество.

Это характерно ныне для многих: отвергнуть Святых Отцов, а тем самым и Церковь, признавая высшим авторитетом собственный «здравый» смысл собственных измышлений, ту самую мудрость мира сего, которую Апостол назвал безумием перед Господом.

Из источника невежества и гордыни питается кампания против нашей Церкви, Святых Отцов, против богословов. Святые Отцы — истинные, великие богословы, не нам, грешным, чета, не внесли в учение ничего, сверх данного Господом, но лишь раскрывали Его Откровения в применении к конкретным обстоятельствам земного бытия.

Но ведь так хочется от себя что–нибудь внести нашим интеллигентам, а богословы со своей косностью, отсталостью мешают, гордыню потешить мешают. И можно измыслить нечто понятное, приятное, удобное, не требующее духовных усилий, то, что идет от окаянного сердца.

Богословы–то хорошо знают, что все ереси пошли именно от самочинных толкований Откровений Писания. Когда не Церкви, а лишь собственному разумению вверялись погрязшие в гордыне ересиархи. Именно этот источник питает и все обновленческие поползновения, которые угрожают ныне духовному здоровью нашей Церкви. Все это новое, самочинное, что пытаются внести в церковную жизнь во всех сферах ревнители свобод, вовсе не безобидно для духовного здоровья человека, но отстаивается с жестким упорством, переходящим в обвинение всякому, кто противится насаждаемым нововведениям.

Вспоминаю эпизод на Международной конференции по Достоевскому, проходившей несколько лет назад в Старой Руссе. После нее состоялся банкет с традиционными возлияниями за полночь. Наутро, после плотного завтрака* мы приехали в Юрьев монастырь, когда уже шел Евхаристический канон. Нужно сказать, что некоторые служители Церкви заискивают перед интеллигенцией и потакают ее претензиям. С нами ехал батюшка из Старой Руссы, он спросил:

— Кто хочет причаститься?

Желающие нашлись, человек десять. Священник отвел их в сторону, каждого поочередно накрыл епитрахилью — ни на что иное времени не оставалось — и благословил на приобщение Святых Христовых Тайн. Они, гордые собой, подошли к Чаше и ожидали если не восхищения этим своим поступком, то хотя бы умиления. Ни о каких, конечно, правилах подготовки ко Святому Причащению, ни о необходимом говений речь не шла. Я заметил тогда, что нельзя профанировать Таинство. Мне ответили, что я не люблю людей, ведь они хотят причащаться, а я закрываю им дорогу к Богу. Поэтому я — душитель свободы, мечтаю вернуть сталинские порядки. Нельзя стеснять человека условными формальностями. Если есть у него порыв, надо всячески облегчить этот путь, а не сдерживать. Подобная демагогия характерна для нынешней либеральной интеллигенции. Она всегда жила по законам двойной морали. Как писал кн. Вяземский еще сто пятьдесят лет назад: «Себе дается власть и сила — себя наверх, других под спуд». Вот себе позволяется делать что угодно, говорить что угодно, любые критерии выдвигать. Свобода признается только для себя.

Знать азы вероучения, правила церковной жизни, уставные требования объявляется необязательным. Ведь критерий истины обретается в окаянном сердце и помраченном уме.

Еще один пример. Оживилась кампания по реабилитации Л.Толстого. Кто только не обвиняет Церковь в суровости и несправедливости по отношению к великому писателю. Что может означать отмена решения Священного Синода? Только одно: признание учения Толстого православным. Но это — нелепость. Невозможно черное называть белым, и наоборот. Почему эта нелепость должна привести к всеобщему примирению — непонятно. Ну, давайте ради всеобщего примирения объявим, что на Северном полюсе пальмы растут. Глупо было бы. То же самое и с Толстым. И все же с каким–то непостижимым упрямством, вопреки всякой очевидности даже серьезные ученые заявляют, что Толстой — это и есть выражение Православия, и только косные богословы не желают этого понять. Дать бы себе труд изучить, что такое православное вероучение, да нет, зачем, не надо слушать никаких докторов богословия, надо сердце свое слушать. С таким же упорством отстаивается «православие» книги Даниила Андреева «Роза мира».

А эти ревнители самочинного «православия» всегда стремились и будут стремиться к размыванию границ Церкви. Церковь для них не указ и не авторитет. Это началось давно, еще в начале XX века, во времена религиозных собраний, вдохновленных Мережковским. Какова была истинная цель тех собраний? Говоря прямо — наставить Церковь на путь истинный. Церковь не так все делает и не туда, куда надо, идет. Интеллигенция лучше знает, надо наставить, подправить. На основе чего? Рациональных интеллигентских домыслов. Эта идея скоро обнаружилась, вдохновители были очень недовольны и продолжали собираться, но уже без участия представителей Церкви.

Надо понимать, что нужны ясные догматы, уставные требования. Представим, что отменили правила дорожного движения. Что начнется на наших дорогах?.. По сути, на это хотят обречь и православную жизнь. Пусть никто не обвинит меня, что я хочу дорожное движение отождествить с Церковью. Но нашу церковную жизнь хотят уподобить этому хаотическому движению — без правил, без руля и без ветрил…

(Радио «Радонеж», г. Москва)

Архимандрит Иоанн (КРЕСТЬЯНКИН)

«ОТСТУПЛЕНИЕ ИДЕТ ПО ЗЕМЛЕ,

И НАДО ДЕРЖАТЬСЯ ЦЕРКВИ»

«Время, в которое привел нам жить Господь, наисмутнейшее — смущение, смятение и неразбериха колеблют непоколебимое, но это еще не конец. Впереди еще более сложные времена.

А Церковь по обетованию Спасителя будет жить и совершать свое служение, великое и спасительное, до последнего дня жизни мира, а потому глас Церкви через ее канонически правое священноначалие для нас — глас Божий.

Ни одному, пусть и кажущемуся достойной жизни, человеку, ни группе лиц единомысленных, ни снам, ни видениям, а Церкви — гласу Церкви — веру имеем. Церковь не может уйти в подполье, ведь тогда она перестанет быть для народа, чем быть должна. А потому ждать нам с Вами решительного определения Святейшего и только так ориентировать народ. Ведь иначе мы можем впасть в грех страшный против Церкви; сами того не желая, организуем раскол.

Мы не можем, не имеем права взять на себя то, что Богом нам не дано. И это по-Божьи…

Да, безусловно, мир на последней скорости спешит к Страшному суду. Борьба зримая и очевидная, но борьба за души, а не за что другое…»

* * *

«Сейчас же очень многие сами только–только входят в Церковь, а спасаться начинают не со своего исправления, но с критики Церкви. Знайте, что без Церкви спасения нет, и кормчий ее Сам Господь. И Он лучше знает, как и кем ее вести по бурному житейскому морю».

* * *

«Жить нам всем предлежит в обществе, а устраивать в нем православную секту адвокатов ли, учителей ли, медиков ли, художников ли никак не годится.

Возьмите в пример Церковь православную. Живет и выживает она при всяком государственном устройстве — живет Богом и ради людей, и уйти от своего служения не может. Уйдя же в катакомбы» и она превратится в секту».

* * *

«Суд над Патриархом нам с вами, дорогой о. К., не принадлежит. Он стоит пред судом Собора архиереев. А нам заповедана лишь молитва о том, кому Господь вручил власть, — молитва до тех пор, пока Господь же эту власть у него не отнимет…»

* * *

«Дорогой о. Н.!

Вы приводите очень хорошую цитату Феодора Студита. Она же нам и говорит о том, что все люди и во все времена делают выбор в своей жизни — идти тесным путем или пространным.

И у Бога нет и не может быть несправедливости — вот те, кто жили до появления этой новой техники и системы учета, все бы спаслись, а уж после ее появления все поголовно погибают просто оттого, что живут в это апокалиптическое время.

Самое страшное дело, которое кроется во всем этом, — это то смятение и смущение, которое захлестывает верующих.

К голосу Церкви уже веры не имеем, а ведь в Церкви–то ум соборный.

Синод высказался, помолившись и всесторонне рассмотрев проблему, и это — голос Церкви.

Но мы веры не имамы, не доверяем, а будем слушать частных лиц, хотя бы и духоносных, но они — люди и не гарантированы от ошибок.

Вспомните, какой ценой сохранял Церковь Св. Патриарх Тихон и в каких условиях, когда и внешне давят, и внутри смута. И что стало с теми, кто пошел за «духоносными» — катакомбная церковь, теперь выродившаяся в секту. А Церковь все живет и делает в мире свое спасительное служение. Так что простите.

Отступление идет по земле, и надо держаться Церкви, ибо Кормчий ее — Сам Спаситель».

(Из писем).

(Православие.ru)

Послесловие

Игумен Петр (МЕЩЕРИНОВ),

цензор Московского Данилова монастыря

ПУТЕМ ВЕРЫ И ЛЮБВИ

Собранные в этой книге статьи клириков и чад Русской Православной Церкви продиктованы тревогой за состояние внутренней жизни Церкви. Это состояние можно охарактеризовать как упадок церковного сознания — когда люди, принадлежащие Церкви, считающие себя православными христианами, даже участвующие в Таинствах и соблюдающие церковные обрядовые установления, во–первых, воспринимают Церковь формально–магически, а во–вторых, не знают, и, главное, не имеют потребности знать в точности, во что и как верует Святая Христова Православная Церковь. Не огражденные знанием своей веры, люди с легкостью принимают за учение Церкви разного рода мнения, идеологемы, апокрифы, рядящиеся порой в церковные одежды, — принимают, не давая себе труда сверить их со Священным Писанием и Священным Преданием Церкви. Говоря словами Апостола, люди не принимают здравого учения, но отвращают слух от истины и обращаются к басням (ср.: 2 Тим. 4, 3–4). В этом, как мне кажется, и заключается причина тех нестроений в умах и того разгула своемыслия, примеры которых приведены в книге.

Многих, конечно, могут смутить те явления, о которых с болью и тревогой пишут наши авторы, и даже ввергнуть в некое уныние: «Неужели так всё плохо?» Человек, начинающий размышлять над проблемами, нами затронутыми, может впасть в соблазн обвинить во всем пастырей Церкви и Священноначалие — дескать, не смотрят, не следят[95], не пресекают. Но если отставить в сторону эмоции и начать трезво и спокойно рассматривать

настоящее положение Церкви не в свете сиюминутных «чувств», а исторически, мы увидим, что оно — не результат чьей–то «вины» или недогляда, но прямое следствие тех условий, в которые была поставлена Русская Церковь в XX веке, и даже можно сказать больше, — некоторых особенностей истории нашей Церкви вообще.

С Крещения Руси Церковь столкнулась с явлением, которое называется «двоеверием», — когда люди, принявшие христианство, не отказываются внутренне от язычества, которым они жили раньше; но восприняв в христианстве преимущественно внешнюю, обрядовую сторону, сочетают с ней вполне языческое мировоззрение. В качестве примера можно привести хотя бы благополучно дожившие до наших дней масленицу, Ивана Купалу и многое другое.

Такое положение вещей всегда беспокоило пастырей Церкви. Против двоеверия боролись святители домонгольской Руси, Московского Царства, Синодального периода, — вспомним митр. Кирилла, свт. Петра, патриархов Московских, свт. Димитрия Ростовского, Тихона Задонского и многих других. Сдерживало двоеверие и государство, хотя, разумеется, нецерковными методами! Несмотря на постоянные усилия Церкви, двоеверие, как и повышенное внимание к внешнему, к обряду, к внешне чудесной стороне христианства, оказались очень живучими в среде русского народа. Синодальный период добавил к этому и то, что от Церкви в силу многих причин, которые здесь не место рассматривать, отошла так называемая «интеллигенция», т.е. образованное сословие, хотя в Синодальный же период Русская Церковь достигла больших успехов в области богословской науки и духовного образования и просияла святостью великих угодников Божиих.

Катастрофа 1917 года поставила Церковь на грань физического уничтожения. Вся церковная жизнь была разрушена, в том числе под корень была вырублена традиция отечественной церковной и богословской мысли и образования. 70 лет Церковь была жестоко гонима; за эти 70 лет то, что наша Церковь нарабатывала веками, было уничтожено.

И вот 15 лет Церковь свободна. И не просто свободна. Закончилась Константинова эпоха, длящаяся с 313 г. по Р,Х., когда Церковь существовала и осуществляла себя в симбиозе с государством, контролирующим ее и берущим на себя часть церковных проблем, — будь то формально православное государство — такое, как Российская Империя, или атеистическое — советское. Эта свобода нами еще не почувствована, не осмыслена. Она означает, что Церковь неизбежно должна вернуться к положению, в котором она существовала до Миланского этикета св. царя Константина, т.е. к жизни в языческом, враждебном, или в лучшем случае, равнодушном окружении, и решении своих проблем только своими силами, без поддержки государства и безбожного общества.

Но как раз этих сил пока у Церкви нет. На созидание всегда нужны длительное время и целенаправленные, постоянные и (что очень важно) — общие усилия. Вспомним уже упоминавшийся расцвет богословской науки конца XIX — начала XX века. Понадобилось около 150 лет становления системы духовного образования в России, и чрезвычайные труды великого святого — свт. Филарета Московского, чтобы отечественная церковная мысль развилась, окрепла и стала плодоносить.

Возрождение Церкви в нашем Отечестве в связи с этим оказалось на данный момент больше внешним, чем внутренним. Открывались епархии, приходы, монастыри, реставрировались храмы, обустраивалась приходская жизнь. Потребовалось в очень короткое время подготовить большое количество священников, чтобы в новооткрытых храмах началось богослужение. Дать же богословское образование этим новорукоположенным пастырям оказалось физически невозможным. С другой стороны, в Церковь вошло множество людей, имеющих о Православии лишь смутное представление, лишь некое интуитивное чувство истинности Церкви.

В этих условиях, когда Церковь до крайности ослаблена предыдущими гонениями, когда сил хватает только на необходимое внешнее восстановление, когда только начинается внутренняя церковная работа, — двоеверие, никогда не умиравшее, обрело себе плодородную почву. Не имея противостояния в лице церковного знания, церковной культуры как прихожан, так и пастырей (больше половины священников в 90–х годах не имели духовного образования), двоеверие превратилось в некое «язычество православного обряда» и подменяет собою истинное учение Церкви, оказывая разрушительное влияние и на церковную, и на духовную жизнь христиан. Все, что собрано в нашей книге, и описывает, собственно говоря, это явление — двоеверие.

Но не нужно впадать в панику, преувеличивая это явление или осуждая носителей его. Церковь жива. Она есть не человеческое изобретение, но Божие дело, и Господь всегда присутствует в ней; Он — Глава ее, Он управляет ей, блюдет ее и назирает. Церковь есть ковчег Духа Святого, а Он есть Дух Истины, и Сам отторгает от Себя всякую ложь. Церковь всегда, рано или поздно, избавлялась от всякого неправомыслия: история Церкви свидетельствует об этом, и сейчас это так. Но нужно очень хорошо понимать, что Церковь — это мы, и от нас зависит, будем ли мы содействовать Богу или препятствовать Ему в деле церковного строительства. И в связи с этим задача каждого православного — прежде всего осознать свою личную ответственность за Церковь, возгревать в себе сознание нашей принадлежности к Церкви, — не к обряду, часто понимаемому язычески, не к чему–то, что «собирает нацию» и является «державообразующей силой», — но к единой Святой Соборной и Апостольской Христовой Церкви, коей наша Русская Православная Церковь является частью. Отвечать за Церковь — это не значит становиться на место священноначалия и поучать его, примеры чего приводит наша книга. Ответственность за Церковь — это значит, прежде всего, быть членом Церкви не формально, не по инерции или по месту рождения — но сознательно и свободно. Для этого необходимо дать себе труд изучения Священного Писания, творений Св. Отцов, догматического и нравственного учения Церкви, ее истории. Сейчас это возможно, доступны многие прекрасные книги, во многих приходах и монастырях проводятся катехизические занятия. Нужно любить Церковь, жить ею, защищать ее от нападок «псевдоцерковности» — не митингованием, а уяснением прежде всего себе самому, что есть Церковь. И когда каждый член Церкви осознает эту свою ответственность, не перекладывая ее на плечи клира, но разделяя ее, когда мы все объединим свои созидательные духовные усилия, тогда наступит то внутреннее возрождение Церкви, которого нам так не хватает сегодня.

И еще одно. Жизнь Церкви — это не только участие в Таинствах, молитва, воздержная жизнь; помочь возрождению Церкви' нужно не только изучением ее учения. Неотъемлемая часть церковной жизни — это дела любви. Только на пути деятельного доброделания, только делом совершая заповедь Божию о любви к ближнему, мы можем почувствовать и понять как должно, каков наш Господь, какова Его Церковь, и что Он ждёт от нас; Это прямое Евангельское и Апостольское требование — накормить голодного, посетить больного, утешить человека в его скорби и т.д. Эта часть церковной жизни наиболее жестоко была попрана и порушена безбожной властью. И упадок церковного сознания, о котором речь в нашей книге, — не только в невежестве относительно учения Церкви, но и в не–действовании по духу Церкви.

Оглянитесь вокруг себя, дорогие читатели! Сколько сейчас бедных, убогих, обманутых, несчастных людей! Им неоткуда ждать помощи. С надеждою обращают они очи к Церкви — и что они видят? Церкви не до них. Сколько энергии уходит у нас на борьбу с ИНН, на экзальтированные паломничества, на размышления и споры о монархии и о путях России, на поиски старцев, на погоню за чудесами, за знамениями пришествия антихриста, на противостояние глобализации, и проч. и проч. А между тем, при скольких приходах не кормят нищих? В скольких больницах люди лежат без ухода, хотя рядом храм? Сколько детских домов в стране прозябают в нищете, а дети не слышат ни от кого не только о Боге, но и просто доброго слова? Сколько брошенных стариков, которым никто не послужит? Сколько молодых людей, жаждущих истины, отвращаются от Церкви, потому что не видят в ней любви между нами, людьми церковными, не находят обращенной к ним проповеди, потому что мы заняты другим?

Ошибочно думать, что это — дело только священников. Нет, это обязанность всякого христианина. Священник может благословить, организовать — но не может разорваться, делая все сам. Действовать по Духу Церкви должен каждый из нас. Невозможно быть христианином, не совершая дел любви. «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою», — сказал Господу (Ин. 13, 35). Вот это сейчас для нас — дело номер один. Невозможно быть членом Христовой Церкви, только «умствуя» или «изучая» Православие. Быть церковным человеком — это не только правильно осознавать веру, но и жить по Евангелию, И когда мы, каждый из нас, встанет на этот узкий и тесный, но единственный путь христианский — путь правой веры и деятельной любви, — тогда разрешатся проблемы, поднятые в нашей книге.