Исполнение желаний

Четыре дня до Большого праздника. Зона отчуждения

Сектор двести четыре.

Смутное беспокойство — одна из самых отвратных вещей на свете. Что-то тебя грызет, а что именно — не понять, но нервы оголены и, кажется, можешь взорваться по любому поводу. Вот только повода-то как раз и нет. И ничего нет, кроме необъяснимой тревоги, которая гложет изнутри.

Непонятное смятение охватило Мэрилин поздно ночью. Она проснулась ни с того, ни с сего и долго лежала в темноте, пытаясь понять, что её разбудило. На душе было беспокойно, словно забыла о чём-то важном.

Она прокрутила в голове события минувшего дня: встреча с посредником по продаже сухпаев, разговор с Крупняком, разговор с девчонками о приёме новеньких и их аккуратном включении в коллектив. А заодно намекнула, что присмотрит: не чморят ли новеньких не по делу. Вроде бы всё из запланированного выполнено, вроде всё нормально, всё успевают.

Затем мысли повернулись к наступающему дню. Утром должен приехать представитель межсекторальной группировки конт-плюс. Эти ребята ведут дела с корпами и могут достать практически любой предмет роскоши. За весьма немалые деньги. Мэрилин они привезут образцы тканей на новые костюмы для девчонок.

Затем будет встреча с Ли Янь, потом нужно зайти на арену — посмотреть троицу ринг-герлз, которые помогали опознать интересующего Су Мин паренька-чикано. Правда, Мэрилин на их счет несколько сомневалась, одна из танцовщиц была совсем деревянной — чувства ритма никакого, хотя на мордашку — просто картинка… Впрочем, если девчонки покажут себя достойно, нужно будет…

Стоп. Мэрилин поняла, что сна у неё не осталось ни в одном глазу, а значит, если и дальше перебирать в голове список дел, то есть вероятность встретить за этим увлекательным занятием рассвет. Она повернулась на другой бок, притягивая к себе подушку, и в темноте увидела силуэт спящего рядом мужчины. Рекс выглядел очень забавно — он лежал на боку на самом краю, оставляя всю огромную кровать в распоряжение хозяйки, которая спала, как королева — по диагонали, стянув к себе все подушки, обернувшись в несколько витков немаленького одеяла и разве что не закинув на гостя ногу.

Мэрилин стало смешно. А затем её вдруг охватила необъяснимая нежность. Весьма редкое чувство, надо сказать. Потому что, говоря откровенно, спящий мужчина был последним в списке зрелищ, на которые она согласилась бы любоваться. Во сне лицо меняется: оно расслаблено, смято подушкой, а если ещё и рот приоткрыт, то лучше вообще сразу развидеть… Но отдыхать в одиночестве Мэрилин предпочитала вовсе не из соображений эстетики.

Всё было куда банальнее. Большинство мужчин крайне нервно реагировали на любой посторонний звук. И хорошо, если просто били, не глядя, а то могли и за ствол схватиться. Поэтому интим интимом, но спать по разным кроватям. И в разных комнатах.

Первым за много лет исключением стал именно Рекс, который, несмотря на короткое знакомство и последовавшее после него трёхлетнее исчезновение, вошёл в жизнь Мэрилин так, будто всегда был её неотъемлемой частью. И вошёл, похоже, надолго. Во всяком случае, она сама предложила ему остаться, даже выделила полку в шкафу, чего прежде не делала ни для кого.

И Рекс остался, не поняв, что случилось из ряда вон выходящее. А Мэрилин не испытала даже тени сомнений, впуская его в свою жизнь. Он вообще был очень уместным. Во всём. На его полке в шкафу царил такой безупречный порядок, будто свою одежду он складывал при помощи линейки и штангенциркуля. Он не разбрасывал вещи. Никакие. Его полотенце в душе висело безукоризненно ровно там, где повесила его Мэрилин, зубная щетка стояла в том стакане, который выделила она же. И стакан и щетка, кстати, были в идеальном порядке. Если Рекс принимал душ, после него не оставались лужи воды или мокрые следы, если умывался, зеркало не было забрызгано зубной пастой, если переодевался, одежда не валялась ни на полу, ни на кресле. Все вещи он клал на раз и навсегда отведённые для них места. Мэрилин сперва даже чувствовала себя неловко, ей казалось, он ведёт себя немного неестественно, попросту говоря, выпендривается, чтобы произвести впечатление.

Однако осторожные наблюдения уверили её: нет, жёсткая организованность и дисциплина были свойственны Рексу во всём, за что он ни брался. Например, вчера утром, пока Мэрилин была в душе, он заправил кровать. И сделал это безупречно. Мэрилин тогда ещё сказала: «Кажется, теперь я знаю, откуда у мужчин все эти эротические фантазии про горничных…» Рекс удивился, он явно не понял, что она имеет в виду, пришлось пояснить: «Я и не представляла, до какой степени, оказывается, возбуждает порядок, когда его наводит кто-то другой». Они ещё долго смеялись, а потом всё-таки смяли к чертям это безупречно расстеленное покрывало.

И да, спал Рекс тоже очень дисциплинированно: по струнке, на самом краю кровати, не претендуя ни на подушки, ни на одеяла. Не храпел, не ворочался, не пытался лезть с объятиями, не ёрзал, свозя простыню.

Мэрилин с сомнением смотрела на спящего мужчину. Как-то уж слишком он хорош… Она приподнялась на локте и заглянула Рексу в лицо. К её удивлению, оно не было ни детским, ни инфантильным, как это иногда случается во сне. Лицо, как лицо. Спит человек. Женщина осторожно коснулась горячего плеча. Рекс сразу же открыл глаза:

— Ты чего?

— На подушку, — она протянула ему то, что так бессовестно сама же и отобрала в битве за удобства.

— Не надо, — мужчина повернулся лицом к собеседнице. — Ты так за неё боролась, я сам отдал.

— Я? Боролась?

Рекс зевнул:

— Я не стал тебе мешать доминировать. И одеяло отдал. Ты сразу успокоилась.

От этих его слов Мэрилин захлестнула волна необъяснимой теплоты. Почему-то стало спокойно-спокойно. Она завернулась в одеяло, обняла подушку, прижалась спиной к Рексу и заснула. Ей приснился городок аттракционов, стоящий на противоположной стороне оживленного шоссе. Машины неслись одна за другой, и Мэрилин не знала, как перейти дорогу, чтобы найти в зеркальном лабиринте Рекса.

* * *

Длинная улица впереди казалась вымершей. Хотя чего ещё ждать в такую рань? Винсент остановил байк перед въездом на стоянку, но сходить с него не стал — упёрся одной ногой и терпеливо ждал, когда подойдет администратор.

Тот появился через пару секунд — щурящийся от утреннего солнца невысокий усатый латинос с длинными волосами, собранными на затылке в жидкий хвостик. Таскать нормальное оружие он явно ленился — оставил только пистолет за поясом. Охранники, развалившиеся под тентом возле шлагбаума, были вооружены серьёзней, но вид имели расслабленный и совершенно тормознутый. Обманчивое впечатление, да.

— Надолго стоянка? — уточнил администратор, потыкав что-то в наручном планшете. — Бокс или под открытым небом?

— До конца праздника. Бокс, — ответил Винсент.

— Выбирай любой открытый, — мужик широко повёл волосатой рукой в сторону ряда одинаковых металлических контейнеров. — Взрывчатка на байке есть?

— Нет.

— Замок свой или выдать?

— Свой, — Винс усмехнулся, — не первый раз в ваших краях.

— По делам или так? — без всякого интереса спросил латинос.

— Старая подруга позвала на Праздник.

— Подруга и на праздник, — собеседник засмеялся, охранники под тентом тоже обменялись сдержанными смешками. — После праздника частенько без подруг остаются. А говоришь, не первый раз в наших краях.

— Она не ревнивая. Еще и сама присоветует места, где девчонки получше, — широко улыбнулся в ответ Винсент. — Цены за стоянку не изменились?

— Не, всё как было.

Рейдер отсчитал нужную сумму, добавил сверху пятёрку, завёл мотоцикл и поехал к боксам. Там остановился, сошёл с байка и огляделся. А, собственно, можно и не выбирать. Все одинаковые: контейнеры из полусантиметровых стальных листов, приваренных к глубоко вбитым и забетонированным сваям, плюс въездные воротца на крепких петлях. Меньше чем бульдозером не сковырнешь, без хорошего автогена не вскроешь.

Поэтому Винсент со спокойной душой завел байк в один из боксов.

На сиденье мотоцикла легла экипировка, а рейдер торопливо переоделся в шорты, майку и свободную лёгкую рубашку, которая удачно скрыла оружие и носимый комплекс.

Заперев контейнер, Винс нажал пару кнопок на очках, отправляя Су Мин заранее подготовленное сообщение с местом и временем встречи. Интересно, по какому делу она его вызвала? Предполагать бессмысленно, но в одном можно быть уверенным абсолютно: дело серьезное, и «Виндзор» с него получит гарантированный профит, который оплатит немалой суммой денег, аппаратурой или ещё какими-то корпоративными ништяками. А сам Винс в результате всего этого наверняка останется при неплохом наваре. Против чего он, естественно, абсолютно не возражал.

* * *

Коммуникатор зажужжал ровно в шесть. Су Мин приподнялась на локте, нашарила монотонно зудящий девайс, прочитала сообщение, коротко ответила и упала обратно на подушку. Ну почему, почему вот так не вовремя? Хоть бы часа на три позже! Она поймала себя на том, что не хочет так быстро уходить из этой комнаты, из этой постели, а главное — от этого мужчины.

Су Мин повернулась к Абэ. Он, разумеется, уже проснулся и смотрел на неё, улыбаясь:

— Дела?

— Да, — она прижалась к нему и вздохнула: — Внезапные. И ни на кого не свалишь — контакт мой личный. Через два часа в «Последний шанс».

На плечо легла горячая тяжёлая рука:

— А я тебя не отпускаю. Скажи своему контакту, что я тебя взял в заложницы. Пусть сам справляется.

Су Мин хихикнула совсем как девчонка:

— Тогда он начнет переговоры, спросит, какой выкуп ты требуешь, какие гарантии…

— Гарантий никаких, — отрезал Абэ. — Я очень нервный, когда будят в такую рань. За себя не отвечаю. А выкуп… у этого твоего контакта точно нет того, что мне нужно.

— А что тебе нужно? — села на него сверху и вкрадчиво спросила Су Мин. — Может, я сумею выкупиться сама?

Абэ задумчиво погладил её бёдра:

— Вопрос в том, что ты можешь предложить…

Женщина склонилась ещё ниже:

— Себя.

Собеседник покачал головой:

— Такого, чего у меня ещё нет.

Су Мин изобразила испуг:

— То есть мне не спастись?

— А ты, правда, так жаждешь спасения? — уточнил японец.

— Ну… я люблю свободу, — ответила гостья.

— То есть ты действительно хочешь уйти в такую рань решать какие-то дела? — улыбнулся он.

Кореянка рассмеялась.

— Меня предупреждали, что ты мастер переговоров. Назови свои условия.

— Женщина, ты потрясающе дипломатична…

— И только? — удивилась она.

— Ещё красива.

— А ещё?

— Умна.

— И всё? — Су Мин сделала плавное движение бёдрами, на которое Такеши отозвался коротким тихим выдохом.

— И неуместно болтлива для заложницы, — сказал Абэ, одним плавным движением подминая собеседницу под себя. — С тебя — обещание вернуться.

— Обещаю, — тихо рассмеялась она, выгибаясь навстречу и закрывая глаза.

Минут сорок спустя Су Мин сидела на кровати, по-прежнему обнажённая, но уже с небрежно завязанными в узел волосами, и с интересом наблюдала за Абэ, который устроился на полу возле низкого столика.

На столике, распространяя во все стороны жар, возвышался горшок с раскаленными углями. Широкую глиняную горловину накрывала решётка. На эту решетку Абэ выкладывал кусочки мяса, которое шипело, роняя на угли горячий сок и распространяя по комнате сводящий с ума аромат.

Палочками японец ловко переворачивал жаркое, время от времени посыпая его пряностями. Казалось, хозяин комнаты совсем забыл про свою гостью. Впрочем, та не думала обижаться, плюхнулась на живот и, прикрыв глаза, наслаждалась запахами.

— Готово, — Абэ кивнул Су Мин, приглашая за стол, и когда та, полная предвкушения, уселась на свободную подушку, положил ей на рис несколько кусочков мяса, выбирая их по какому-то ведомому только ему принципу. Затем подвинул мисочку для соуса и сам же её наполнил. Только после этого положил мяса и налил соуса себе.

Кореянка на секунду замешкалась: впервые в её жизни мужчина готовил ей завтрак, выбирал лучшие кусочки, ухаживал за столом. До сегодняшнего дня лишь один человек на свете проявлял по отношению к Су Мин такую заботу. И этим человеком была Мэрилин.

— Не беспокойся, — Абэ неправильно истолковал заминку своей гостьи, — продукты готовил лично старший повар, — он кивнул на маленький цветок из ломтиков имбиря, выложенных на крошечном блюдце. — Вот его подпись: цвет и число лепестков соответствуют дню недели и дате. Крышку подноса не снимали с того момента, как накрыли на кухне, это тоже отслеживается… Ну, а уж если нас предал сам старший повар, то… — он улыбнулся и чуть развёл руками, подчеркивая фатальность такого варианта.

— Я не беспокоюсь, — покачала головой кореянка, — я просто поражена: натуральный рис, натуральное мясо… вы ограбили корпов?

— Можно сказать и так, — совершенно серьёзно ответил японец. — Несколько лет назад в качестве оплаты за ничего не стоящую нам услугу мы получили постоянные поставки. Кое-кто из младших бонз тогда впервые попробовал натуральную еду.

Су Мин, пока он говорил, отправила в рот первый кусочек мяса и тут же с наслаждением закатила глаза.

— О-о-о, — протянула она. — Тебе даже не стоило брать меня в заложницы. Достаточно было приготовить это, чтобы я осталась добровольно.

— Семейный рецепт, — довольно улыбнулся Абэ, — немного доработанный под местные ингредиенты. Пришлось повозиться, конечно.

Оставшееся время до конца завтрака они провели в молчании. Следовало отдать Абэ должное: он вообще чаще молчал, чем говорил.

Когда миски опустели, японец сказал, поднимаясь на ноги:

— Пора собираться, если ты не хочешь опоздать.

— То есть я выкупилась? — снизу вверх посмотрела на него гостья.

— Ты ведь пообещала вернуться.

— Благодарю тебя, мой господин, — с подчеркнутой кротостью низко поклонилась женщина.

Абэ улыбнулся:

— Жаль, что твои дела такие неотложные и не терпят даже до полудня.

— Мне тоже жаль… — вздохнула Су Мин и, чтобы перевести разговор, кивнула на окно. — А там знаменитый сад Ли Янь Цинь? Можно посмотреть?

— Почему нет? — удивился хозяин. — Это того стоит.

Он хлопнул в ладоши, произнеся что-то по-японски. Жалюзи поползли вверх.

— Извини, — сказал Абэ, — не завел кодовые фразы на английском.

Гостья пожала плечами и, накинув простыню, прошла к окну.

От увиденного захватило дух: сад утопал в зелени и цветах. Прежде Су Мин встречала подобное только на видео или на картинках.

— Потрясающе, — прошептала кореянка, застыв перед окном. — Не зря про него столько рассказывают.

Абэ, уже застёгивавший рукава рубашки, тоже замер.

— Женщина, — чуть хрипловато спросил он, — ты нарочно это делаешь?

— Что? — оглянулась гостья.

— Это.

Он кивнул на неё, стоящую возле окна — такую тонкую, в ниспадающей до пола красной мантии, чуть сползшей с плеч, приоткрывшей спину и шею.

— Что — «это»? — искренне не поняла Су Мин.

Японец покачал головой и шагнул к ней. Гостья снова устремила взгляд в окно — на утренний сад, на струящийся ручей, на камни меж деревьев, на горбатый мостик и беседку в гуще зелени.

Однако взгляд Абэ притягивало иное. Он смотрел на обнаженный участок женской спины с трогательно выступающими позвонками, на изящную линию шеи, с которой сейчас были убраны волосы, на открывшийся взгляду затылок и багряный край простыни, так похожий на воротник кимоно…

Такеши поднял руку, коснулся кончиком пальца женской скулы, неспешно провел по виску, по краю уха — к мочке, затем медленно-медленно к шее — вдоль линии роста волос.

— Что ты делаешь? — тихо спросила Су Мин, по коже которой поднялась волна колких мурашек.

— Прикасаюсь к совершенству.

Гостья потрясённо оглянулась, и Абэ поймал её губы.

* * *

Винс скучал за столиком «Последнего шанса» уже четверть часа. За это время он успел заказать кофе с сэндвичем, получить их, перемигнуться с официанткой и теперь сидел, откинувшись на спинку дивана, исподволь оглядываясь по сторонам.

Клуб работал круглосуточно, хотя к восьми утра, конечно, и посетители, и большая часть персонала расползлись. Часов в пять тут, наверное, было ещё хмельно и вяло оживлённо, но сейчас повисло сонное безмолвие. К тому же в такую рань кухня могла предложить всего ничего — бургеры, сэндвичи, горячие напитки, ну и алкоголь, конечно. Практически любой. Впрочем, для выпивки ещё рано, а местный кофе пах вполне соблазнительно. И вообще, заведение по утрам и днём работало скорее не как питейное или развлекательное, а как место для встреч.

Минут десять назад в зал со стороны кабинетов привата вышел громила с ломаной мордой. Одет он был в обычное полумилитари уличного бойца, а к выходу направлялся в сопровождении двух сочных девчонок — хорошеньких, розовых со сна, довольных. Обе даже поленились одеться, шлепали босиком, завернувшись в простыни, а шмотки и обувь держали в охапке. Перед дверью девушки дружно чмокнули клиента одна в левую, другая в правую щеку, получили одобрительные шлепки по попам, прощебетали обычное в таком случае: «заходи, для тебя мы всегда свободны» и, не обратив внимания на Винса, упорхнули в помещения для персонала. А их клиент вытащил из кармана магазин, вщёлкнул в него патрон и, зарядив пистолет, вышел на улицу. Винс, которому пришлось оружие сдать на входе, на всякий случай запомнил лицо громилы.

…Су Мин появилась ровно в восемь. Это было на неё непохоже, обычно кореянка старалась на любые встречи приходить чуть раньше назначенного. Ещё удивительней оказалось то, что её не сопровождало прикрытие. Женщина, не сдавая оружия, миновала на входе охранника, ответив на уважительный приветственный кивок.

Рейдер невольно залюбовался. Она совсем не изменилась за год, прошедший с их расставания: такая же изящная, очень-очень женственная — идёт легко, беззвучно, будто летит. И улыбка эта… А ещё движения — сдержанные, даже скупые, но при этом плавные, красивые, притягивающие взгляд, гипнотизирующие.

Винсент почувствовал, как в душе что-то всколыхнулось — то ли радость, то ли сожаление, то ли надежда… Его расставание с Су Мин год назад вышло спокойным, без надрыва, без обид, без обязательств, продиктованное взаимным пресыщением, исчерпанием полезности связи и просто расхождением дорог: его возвращали в корпзону, Су Мин переезжала на новое место, и всё-таки…

Пока рейдер искал ответ на так и не заданный себе вопрос, женщина села за его столик, сняла очки-визор и спрятала их под кардиган. Сумочку оставила на плече. На тонком запястье блеснул серебристый браслет — его, Винсента, подарок.

— Привет! — её обычное «привет», а не общеуличное «хой», и следом небрежный жест официантам, мол, ничего не надо. — Ты быстро подтянулся.

— Понадеялся, что ты не просто так вспомнила обо мне перед самым праздником, — Винс тоже снял визор и широко улыбнулся.

Собеседница рассмеялась. Это был тот самый — мелодичный, знакомый до каждой нотки, но всё-таки слегка уже позабытый — смех:

— Не просто так, но и не потому, на что ты намекаешь. Несколько мужчин одновременно — это, конечно, азартно и будоражит фантазию, однако отнимает слишком много времени и сил… Как-нибудь в другой раз. Повтори попытку через полгода.

— Убрать, что ли, соперника, чтобы не было нескольких? — задумчиво протянул Винс.

— Попробуй, — улыбнулась кореянка. — Я даже не стану его предупреждать. Но ставки сделаю, извини, не на тебя.

— Ну, если уж самая рисковая женщина, какую я только знаю, отказывается ставить на мою победу… — Винсент с деланной грустью заключил, — придётся уступить и смириться.

— Не горюй, — сочувствие на лице Су Мин можно было счесть почти искренним, — попробуй через полгода… А пока, если ты до вечера не найдешь с кем приятно провести время, то, так и быть, заглядывай. Постараюсь тебя утешить в перерыве между делами. Не могу не поддержать дух мужчине, потерявшему квалификацию соблазнителя. Милосердие мне не чуждо.

Винсент захохотал, откинувшись на диване. Су Мин сидела вроде бы серьёзная, но в глазах плясали искорки смеха.

— Я уже и забыл, какая ты вреднючая, — сказал мужчина, отсмеявшись.

— Вспоминай, — кореянка искренне улыбнулась и уточнила: — Светская беседа завершена? Перейдём к делу? Или для завершения ритуальной болтовни расскажешь что-нибудь забавное?

— К делу.

— Помнишь, как мы познакомились и чем ты тогда занимался? Кажется, я поймала след той старой истории. Интересует?

— Не знаю, — Винс подобрался, — надо связываться, узнавать. «Кажется» или?..

— Доказательства только косвенные, — развела руками собеседница. — Если будет интерес, пусть пришлют запись ДНК твоей тогдашней цели.

Рейдер вскинул брови.

— Даже так? Цель тоже здесь? — Винс постучал пальцами по столу.

— Думаю, да. Получу ДНК, отвечу точно, — сказала женщина.

— Может, проще? Захвати, и допросим, — предложил Винсент.

Су Мин вздохнула:

— Если это они, то решим уже отдельно. Твой коллега, с которым ты в тот раз имел дело, вполне договороспособен. А захватывать… у него интерес с хозяйкой сектора — они недавно встречались. Ты ведь помнишь, что бывает с теми, кто влезает в интересы Ли Янь Цинь?

— Мы… не слишком открыто говорим? — Винсу не хотелось вспоминать, что бывает с теми, кто влезает в дела китаянки.

— Мы говорим тихо и нас не слышат, а прослушки в клубе нет, я это специально проверила. Но, вижу, помнишь, так что должен понимать — шум здесь недопустим.

— Ты ведь лучшая… — договорить рейдер не смог, собеседница перебила.

— Я одна из лучших, — узкая ладонь легла мужчине на запястье, — и те, кто со мной — одни из лучших. Он же — лучший. А в данном случае громко работать нельзя. Не стоит рисковать — последствия осечки будут фатальны.

— Понял, — Винс кивнул, — действуем или как решила ты, или никак.

— Почему же никак? — кореянка снова улыбнулась и убрала руку. — Можешь сказать спасибо за информацию и действовать сам.

— Нет, — рейдер покачал головой. — Ты уже в деле, у тебя есть связи и возможности. Работаем, как решила ты. Я свяжусь со своими.

— Отлично, — Су Мин встала, — жду запись. И, кстати, не подкатывай к Мэрилин, она сейчас с Рексом. А он неожиданно тот ещё романтик. Может чего и учудить.

— И этот здесь? — Винсент явно удивился. — Молодой, а шустрый. Если есть, дай его текущий контакт.

— А как же конспирация и прочие игры? — засмеялась женщина, после чего надела визор, вызвала меню и отправила собеседнику контакт. — Лови. Ну, до встречи. Жду вашего решения, — она помахала рукой, развернулась и направилась к выходу.

…Винс задумчиво смотрел вслед. Удивительно, он не раз видел эту женщину в деле и отлично знал что она — первоклассная убийца без малейших тормозов. Но почему-то его чутье на опасность рядом с ней… молчало. На Кару в Чистой зоне — голосило, а на Су Мин здесь — в Зоне отчуждения — молчало! Странно. Она вообще — странная женщина. И очень искусный манипулятор.

Удивительно, но лишь спустя несколько месяцев после их расставания Винсент осознал, что угасание и завершение их отношений были исключительно её инициативой. Её решением, которое она провела в жизнь аккуратно и твёрдо. Можно даже сказать, деликатно. Кстати, именно тогда Винс задался другим вопросом: реши она иначе, они бы по-прежнему оставались парой? И понял, что да, оставались бы. Она бы продолжала держать его при себе, а он, что характерно, был бы этим совершенно доволен и не собирался бы ничего менять.

Ну, зачем себя обманывать, не пацан ведь. Увидел её сегодня, и сразу потянуло…

В этот самый миг в голове у Винсента внезапно сложился паззл. Простой, незамысловатый. Су Мин, вопреки своему обыкновению, пришла на встречу минута в минуту, пришла без прикрытия и ещё (это Винс осознал неожиданно для самого себя) собиралась явно наспех: волосы не уложены, а собраны в хвост, макияжа нет — всё это было для кореянки совершенно нехарактерно. Отсюда вывод: в «Последний шанс» наёмница пришла не со своей базы. Мало того, где бы Су Мин ни находилась, она задержалась там до последнего… и считала, что в этом месте можно обойтись без прикрытия.

Уже изрядно остывший кофе показался рейдеру удивительно мерзким на вкус.

Пожалуй, реши Винсент действительно убрать соперника, драться пришлось бы на два фронта. Что-то подсказывало: Су Мин в такой ситуации не станет занимать сторону бывшего любовника.

Винс отставил в сторону чашку и встряхнулся. Надо отправлять сообщение Нейту, пусть принимает решение — нужна ли ему цель той старой истории. А самому… самому, и правда, пойти поискать девчонку поприятней. Су Мин ведь может и выполнить шуточное обещание, а после этого мастеру-рейдеру Хейли смотреться в зеркало будет несколько… неловко.

* * *

Утро снова было солнечным и жарким. Конечно, благодаря хорошей сплит-системе в комнате царила прохлада, но за окном угадывался нарастающий зной. В ванной шумела вода. Рекс уже проснулся.

Вот, кстати, ещё один из его очевидных плюсов — никогда не лезет утром к Мэрилин и не будит, чтобы по-быстрому покувыркаться. Тихо-тихо уходит в ванную, не вторгаясь в её право на отдых. Мэрилин потянулась, встала с кровати, накинула пеньюар и прошла к шкафу, выбрать наряд на утро.

Платья в гардеробе висели очень плотно. Надо бы разобрать, но времени нет, да и смысла тоже — скоро опять сниматься с места, снова всё перемешается, — а в итоге вечно ни черта не найдешь. Она перебирала вешалки, когда вдруг уронила взгляд на прикроватный столик, стоящий с той стороны, где спал Рекс. На столике лежал коммуникатор, рядом — солнечные очки и допмодуль. Все идеально ровно, на одинаковом расстоянии, именно в том порядке, в каком оно лежало вчера и позавчера. И, Мэрилин была абсолютно в этом уверена, на том же расстоянии.

Женщина перевела взгляд на полку Рекса. Аккуратно, абсолютно одинаково сложенная пара футболок и ветровка. Поверх них — свёрнутый ремень. Кто вообще каждый вечер вынимает ремень из штанов?

Тут-то Мэрилин и поняла, что за смутное беспокойство точило её всю ночь. Рекс. Вот причина! И дело не в его неестественной идеальности, а в его слишком очевидном отличии от всех тех мужчин, которых она прежде знала. И сейчас это, вдруг, напугало.

Мэрилин снова бросила взгляд на аскетично заполненную полку.

Кто и где приучил Рекса к такому железному порядку? Ни один нормальный мужик не станет соблюдать предельную аккуратность там, где можно хоть чуточку расслабиться — на своей или условно своей территории. Тут уж или носки будут под кроватью валяться, или футболка с ручки двери свисать… Но в данном случае просто поразительная дисциплина. Всё на своих местах. А эта привычка за собой прибирать? Какой еще мужчина Зоны отчуждения додумается вытереть воду с пола или заправить кровать? Да ещё так безукоризненно?

Необъяснимое и запоздалое прозрение застало Мэрилин врасплох. Она прижала ко рту ладонь и бросила задумчивый взгляд на дверь ванной. Такой дисциплине не научит улица. В Зоне отчуждения просто неоткуда взяться подобному — оно здесь не нужно, даже лишне. Рекс говорил, будто он из белого сектора. В общем-то, да, он похож на того, кто вырос в спокойном и тихом месте, но… Она видела его на арене. Он очень технично дерётся. Слишком технично для простого бойца, даже она — женщина — поняла, что у него за плечами явно не уличная школа.

А ещё он одет в качественные дорогие вещи, у него отличное оружие, он просто, но явно профессионально пострижен, его не удивляют блага цивилизации — те, которые жители чёрных секторов воспринимают как роскошь. Он умеет пользоваться всеми этими удобствами, у него хорошо поставленная грамотная речь, он воспитан и обходителен, но… у него почему-то нет ни денег, ни знакомств. Настолько нет, что он вышел пытать удачу на бои. Ещё с ним нет напарников, никого. А ведь три года назад он появился в команде из пяти человек… Законфликтовал со своими? Свалил, с чем был, и теперь пытается устроиться самостоятельно? Потому ищет заработок, как искал бы его любой одиночка без связей?

Хлопнула дверь ванной, Мэрилин оглянулась.

— Я тебя всё-таки разбудил? — расстроенно спросил Рекс.

— Нет, — покачала головой женщина, — я сама проснулась.

Рекс обнял её и поцеловал в макушку. От него пахло водой, зубной пастой, гелем для душа… Мэрилин прикрыла глаза, чувствуя тёплые губы на обнаженной шее. Совсем мнительна стала. Нашла из-за чего дёргаться. Вот что значит переезд с насиженного места — уже вся извелась без любимой работы и привычных проблем.

— Ты ведь никуда не торопишься? — спросил Рекс, не подозревавший о её мыслях.

— М-м-м… — протянула женщина. — Пока ты так целуешь, нет. Но через час у меня встреча.

— У меня тоже, — сказал, он, разворачивая её к себе. — Винсент в секторе, хочет встретиться. Три года его не видел.

Мэрилин показалось, что все остальные слова потонули в далёком шуме. Она отвечала на поцелуи, позволила отнести себя на кровать, но мыслями была далеко-далеко.

«Винсент в секторе, хочет встретиться. Три года его не видел».

Внутреннее чутье голосило, аж заходилось. Последний раз такое было перед обелением тридцать седьмого. Тогда интуиция столь же яростно требовала спасаться, сниматься с места, уходить, искать новое пристанище.

Из внутренней задумчивости Мэрилин не вынырнула даже после того, как Рекс, так ничего и не заметив, ушёл. Она машинально оделась, привела себя в порядок и спустилась к приехавшему от межсекторалов посреднику. Тот с двумя помощниками ожидал заказчицу на первом этаже — в комнате для переговоров. На столе уже лежали толстенные папки с образцами.

— Леди Мортенсон, рад вас снова видеть! — подтянутый хорошо одетый мужчина встал и протянул Мэрилин руку.

Женщина ответила на пожатие и опустилась в кресло.

— Мистер Роджерс, вы, как всегда, во всеоружии, — с улыбкой сказала она, обводя взглядом тяжёлые папки.

— Вы — моя любимая заказчица, — улыбнулся посредник. — У вас самый тонкий вкус и, кроме того, вы всегда великолепно выглядите. Поэтому я не могу позволить себе расслабляться — как всегда, принес самое лучшее, в том числе последние новинки. Уверен, вы оцените.

Мэрилин улыбнулась:

— Тогда приступим. Мне нужны ткани на костюмы для стрипа, пол денса и для пиджеев.

…Она пролистывала образцы: искусственный шёлк, сетка, вуали, кружево, трикотаж, жаккард… Роджерс расхваливал ткани, показывал эксклюзивные принты и актуальные цвета. Заказчица кивала, что-то отметала сразу, что-то откладывала в сторону, уточняла цену, метраж… Но в голове крутились мысли, далёкие от выбора товара. А потом вдруг, когда на коленях Мэрилин лежал огромный альбом с образцами бурлесковых тканей, она вспомнила пустынную улицу и городок аттракционов, вспомнила, как, переходя пустую дорогу, Рекс бросил быстрый взгляд сперва налево, а потом направо.

Как она не поняла сразу? Думала — он контролирует улицу, а это была всего-навсего рефлекторная привычка, свойственная тому, кто часто переходит дорогу, запруженную автомобилями.

Рекс не из белого сектора. Даже там не настолько много машин. Слишком дороги запчасти и топливо. Даже в единственном на севере мегаплекса секторе-жемчужине нет оживленного дорожного движения.

Мэрилин придержала пальцем очередную страницу альбома с образцом атласа винного цвета и тонкой чёрной вышивкой.

— Вот это, мистер Роджерс. Семь метров. В дополнение — чёрный атлас из предыдущей папки. Двадцать метров. И прошлый раз я покупала у вас жёсткий фатин, мне нужен такого же качества — пять метров. А ещё вот это, это, это… — она указывала на образцы, заложенные в разных папках. — И великолепно, если вы найдете псевдонатуральный шёлковый сатин кораллового цвета. Ну и мне будет приятна скидка… в восемь процентов.

Она закрыла папку.

Роджерс что-то ещё говорил, про эксклюзивность, новизну, качество, в общем, всё, что обычно в таком случае говорят, чтобы не сбавлять цену, Мэрилин вежливо улыбалась и повторяла:

— Восемь процентов, мистер Роджерс, восемь. За мое терпение в прошлый раз из-за несовпадения в цвете.

Мэрилин вполуха слушала возражения и на автомате их парировала. Она все равно знала, что Роджерс прогнётся. В конце концов, не так у него много клиентов, покупающих люксовые ткани. Женщина перебирала образцы, а сама думала только об одном: Рекс не из белого сектора. И не из чёрного. Этот совершенный мужчина, так ей подходящий, вообще, собственно говоря, не человек.

Рекс — корп.

А она — дура.

Винс сидел на низкой оградке возле ещё закрытого кафе и лениво оглядывал улицу. Дел у него, пока не пришёл ответ на запрос, не было.

Постепенно людей на улице становилось всё больше, поэтому когда в толпе возник Рекс, Винсент заметил его не сразу, а когда заметил, кивнул, указывая на оградку рядом с собой. Рекс перехватил взгляд коллеги и подошёл.

— Как вырвался-то? Тебя ж здесь в принципе быть не должно, — вместо приветствия заговорил Винс.

— В принципе не должно, а если в частности, то вполне. Года три назад один человек мне такие вещи хорошо разъяснил, — усмехнулся Рекс и пояснил, наконец: — Тестирование на автономную работу.

— Десять штук за два месяца?

— Уже двадцать.

— Это тебе, определённо, за наглость добавили, — хмыкнул Винсент. — Пробить тестирование, не пройдя практику…

— Может, и за наглость, — пожал плечами молодой. — Так чего вызвал и откуда контакт взял?

— Контакт Су Мин дала… Лучше скажи, как зелёный пацан, едва выйдя в сектор, умудрился зацепить самую роскошную женщину в округе? — в ответ на недоуменный взгляд Винс пояснил: — Мэрилин.

Рекс засмеялся:

— Тоже Су Мин заложила? Так если бы пацан. Тут наоборот было — женщина подцепила пацана. Я здесь с боёв начал, а она ко мне после схватки в раздевалку пришла. Я-то её на трибунах и не заметил даже, не до того было.

— На боях да, — Винс помолчал. — Ты сколько здесь уже?

— Три дня.

— Толковых людей присмотрел? Могут понадобиться.

— У Су Мин под сотню толковых и под любые задачи, — Рекс, похоже, удивился вопросу.

Винсент на секунду замялся, подбирая слова, и, наконец, пояснил:

— Возможен конфликт интересов. Ещё надо присмотреться.

— Так и скажи, что западло обращаться к бывшей за помощью, — снова засмеялся Рекс. — Кое-кого присмотрел, да. Не в одиночку ж двадцать штук брать. Но надежность этих «кое-кого» под вопросом.

Рейдер прищурился:

— Гляжу, у вас совсем расслабились: не учат уважать старших.

— Какой ты мне здесь и сейчас старший? — хмыкнул Рекс. — Вот придёт приказ о подчинении, тогда и буду уважать. Короче, если понадобится помощь, обращайся, только не забывай, — он потер указательный и большой пальцы, — мне за два месяца нужно очень немало взять.

— И всё-таки мне нравится, как сейчас готовят молодежь, — Винс расплылся в улыбке. Учебка определенно пошла парню на пользу — три года назад он бы так разговаривать не то что не посмел, а даже и не додумался бы. — Заметано, коллега.

— Винс, — Рекс посмотрел на старшего пристальнее, — это правда, что ты получил право на свободную охоту?

— Да, — кивнул тот.

— А… как?

— В особом порядке, — ухмыльнулся рейдер. — Свободная охота дается исключительно в особом порядке. Так что ближайшие лет пять просто работай. А там… спроси ещё раз.

* * *

Гай прошёл в прохладу холла «Пяти звезд» и направился к стойке регистратора.

Настроение было просто отличным. Девчонки из «Последнего шанса» своё дело знали — заснуть не давали часов до двух. Потом угомонились, обняли Гая с двух сторон и отрубились. И он вместе с ними. А утром разбудили. Тоже высокопрофессионально. Более чем приятно.

В очередной раз сектор Ли Янь Цинь оставлял о себе исключительно положительные впечатления. У них тут всё было на уровне. А уж тому, как стремительно здесь распространялась информация, корпзона могла лишь отчаянно завидовать.

Например, когда Гай поутру припёрся в магазин девайсов, хозяина он явно разбудил, однако тот, едва разглядел на экране видеофона рожу посетителя, среагировал с мгновенным радушием: «О, друг господина Абэ! Рад вас видеть, заходите». И уже через несколько минут Гай выбирал медсканер.

Пока рейдер изучал товар, дверь магазина снова хлопнула, впуская двух подростков. Забавная парочка. Щуплая узкоглазая девчонка в рваных джинсиках и топе, а с ней пацан, тоже довольно неплохо прикинутый, правда, на полголовы ниже спутницы, но спокойный, уверенный в себе.

Гай искоса поглядывал на посетителей. Не похоже, что зашли отвлечь хозяина и, если повезёт, чего-нибудь стырить. И явно не в поисках работы. Одеты прилично — недорого, но в размер и со вкусом. У девочки даже цацка какая-то на шее болталась, у парня на пальцах — пара колец. Причём серебро хорошей работы, а не та дешёвая штамповка, которую продают на вес. Да и вооружены тоже, будь здоров: пистолеты, игольники, гранаты… в рюкзачках визором просматривается какая-то аппаратура. Серьёзно. А ведь девчонка, похоже, ровесница Энни и Элли. Пацан, может, на год всего старше. Забавно, как быстро взрослеют дети от избытка самостоятельности.

Рейдер сдержал улыбку — узкоглазая встала так, чтобы краем глаза контролировать Гая и выход из магазина, её спутник тем временем достал из рюкзачка электронный бинокль несколько устаревшей модели и положил его на прилавок.

— На обмен с доплатой, — пояснил пацан и показал крупную купюру.

Продавец понятливо кивнул, быстро разложил перед посетителями несколько девайсов старшей версии с дополнительными опциями, открыл было рот, но, увидев, как парень со знанием дела осматривает товар и проверяет настройки, уважительно промолчал.

Девочка тоже безмолвствовала, однако на Гая косилась с подозрением. Сильно всё-таки подростки Зоны отчуждения отличаются от… обычных подростков. Ни Энни, ни Элли и в голову бы не пришло чего-то бояться в магазине, настороженно наблюдать за другими покупателями и ещё отслеживать выход. Все же мирная жизнь и безопасность дольше оставляют детей детьми со всей вытекающей легкомысленностью и безответственностью.

С другой стороны, сунь вот этих двоих с биноклем — в корпоративную реальность, вряд ли они там приживутся, будут чувствовать себя, как в парке аттракционов строгого режима, и, как пить дать, мигом скатятся в антисоциальщину. Оттого и действует строжайшее разделение на сотрудников, выросших в корпорации, и несотрудников — тех, кого пустили-таки из-за периметра. И вторым никогда не сравняться в правах с первыми.

Пацан тем временем выбрал бинокль, поторговался с хозяином о цене, расплатился, забрал сдачу и вместе со своей спутницей вышел. Гай видел, что на улице девочка забрала у друга бинокль и принялась с любопытством крутить его в руках. В этот миг она ничем, вообще ничем, не отличалась от Энни или Элли, получивших, допустим, новый комм или игровую приставку: на лице — радость, на губах — довольная улыбка, глаза светятся восторгом. Точно так же будет выглядеть Энни, когда отец отдаст ей анализатор.

Кстати, о последнем. Гай выбрал подходящую модель (чуть более навороченную, чем та, на которую надеялась дочь), расплатился и вышел. Теперь за подарком для Элли.

Короткий звонок Абэ — выяснить, где найти цифровиков — и вот уже ответственный отец двух дочерей заходит в «Пять звезд» — отель, в котором, по словам бонзы, поселились представители Церкви Цифры.

— Что угодно, мистер? — вежливо поинтересовался из-за стойки администратор.

— Встретиться с представителями Церкви Цифры.

— Они вас ждут?

— Нет, — покачал головой рейдер.

— Откуда вы знаете, что они у нас остановились?

— От своего делового партнера Абэ Такеши.

Администратор сухо улыбнулся:

— Мистер, господин Абэ действительно поручился за вас в «Последнем шансе», и только потому я вообще с вами разговариваю о наших клиентах. Однако нам господин Абэ за вас не ручался. Потому, если с вами согласятся встретиться, вы оставите оружие здесь и подниметесь в сопровождении охранника. При некорректном поведении вы будете нейтрализованы. Если после встречи ваши контрагенты понесут тот или иной ущерб, о котором заявят, или же в случае получения ими травм вы будете нейтрализованы. При попытках покинуть нашу гостиницу иначе, чем через этот выход, вы будете нейтрализованы. Вы по-прежнему хотите встретиться?

Гай сдержал смешок:

— Я не вчера родился и знаю протокол подобных встреч.

— Тогда вы, мистер, знаете, что я обязан вам это сказать и услышать ответ, — спокойно заметил собеседник.

— Да. Я согласен встретиться на предложенных условиях, — кивнул гость.

— Прекрасно. Подождите пару минут, с ними свяжутся.

И рейдеру не осталось ничего иного, как сесть в кресло под мирно жужжащим кондиционером.

* * *

Гостиная номера цифровиков уже обрела типичный для людей их профессии вид. На столике стоял голокуб с подсоединенными к нему допмодулями, в угол был небрежно отброшен радионепрозрачный бокс под коммуникаторы и подобную технику, от бокса по полу змеился хвост выводов.

— Приветствую, — тощий парень с татуировкой вскрытого черепа на частично выбритой голове помахал Гаю.

Парень утопал в удобном рабочем кресле, а из всей одежды на хозяине номера были только шорты до колен, за поясом которых виднелся пистолет. Движения были заметно смазанные, глаза воспалённые. Похоже, работал до рассвета… или просто, как большинство хакеров, перешёл на ночной образ жизни и уже собирался спать, когда явился неожиданный клиент.

— Мы встретились, — веско заметил парень. — Чё надо?

Гай сел на диван:

— Во-первых, я ищу коммуникатор «Марс секьюрити девять», изрядно потрёпанный, в нижнем левом углу ультрафиолетовая метка — восьмиконечная звезда.

Хакер на это только пожал плечами и выложил на стол деревянный кубик цифрой шестнадцать вверх:

— Скупкой давно не занимаюсь. И здесь скупку не контролирую, здесь недавно и ненадолго.

— Хотя бы скинь инфу по своим, — попросил Гай.

— Будешь должен услугу, — пожал плечами собеседник.

— Я скоро исчезну.

— Тогда, — развел руками хакер, — кто из здешних выплатит твой долг?

— Абэ Такеши, — ответил гость.

— Он об этом знает?

— Скоро узнает. И примет.

— Что ж, — цифровик хмыкнул, — как только получу от него подтверждение, рассылку кину. Ему же сообщу, если принесут. Дальше.

— Нужен полный видеокурс уроков актерского мастерства Софи Корин.

Вот тут парня проняло! Он резко выпрямился в кресле, от вальяжности не осталось и следа.

— Чего? Тебе-то… — здесь хакер прикусил язык и снова откинулся на спинку. — Впрочем, не моё дело. Но если есть в наших архивах, то работа реально для двойки. Если ж нет… — он пожал плечами.

— Цены знаю, оплату увеличу в восемь раз, — Гай кивнул на кубик, — нет времени искать двойку.

— Ну-ну, — парень хмыкнул, оттолкнулся ногами от пола, и его кресло мягко подкатилось к голокубу. — Попытки твоего комплекса влезть в мою аппаратуру считаю за нападение.

— Активное проникновение отключено, а через радиофон с твоей техники ничего не снимешь — хорошие поставщики помех, это мне комплекс уже сказал, — хмыкнул Гай и успокоил собеседника: — Расслабься, он полевой, а не хакерский.

— Знаю, — небрежно бросил цифровик через плечо.

Краем глаза рейдер видел, что парень уже связался с Церковью, вошёл в архивы, быстро отыскал требуемое, пробормотав: «Ёп, и это стащили!», после чего подключил накопитель и запустил скачку по двум параллельным каналам. — Пять минут. Отмусоливай деньги.

Гай спокойно достал бумажник и уже начал отсчитывать купюры, когда дверь, ведущая в спальню цифровиков, открылась, и на пороге возникла девушка. Рейдер бросил на неё мимолетный взгляд и… моментально сбился. Девчонка была просто невероятно сочная. Какой-то необъяснимой притягательной сочностью — немного, самую чуточку, вульгарной и оттого заводящей с пол-оборота.

Она стояла в ореоле длинных ярко-малиновых, с переливом, волосищ, одетая только в короткий полупрозрачный халатик, который мало что скрывал. Во всяком случае, задорно торчащую налитую грудь Гай видел во всех подробностях. Незнакомка с восхищением смотрела на гостя и крутила кончиком языка колечко в губе. И пёрло от этой малинововолосой такое безудержное, такое разнузданное вожделение, что рейдер закашлялся и снова вернулся к пересчёту купюр.

— О-о-ой… — шёпотом, от которого по спине у Гая поползли мурашки, протянула девушка. — Всё-таки есть удача на свете…

В голосе сквозил искренний восторг. Она задумчиво погладила указательным пальцем собственную грудь и сделала осторожный мягкий шажок к гостю.

— Мое утешение за понесённое, — прошептала странная девка и осторожно присела на противоположный от Гая краешек дивана.

Рейдер изумленно смотрел на её приближение.

— О-о-о-ой… — снова протянула явно млеющая незнакомка. — Меня зовут Икси. Скажи, — она чуть-чуть придвинулась к рейдеру, — ты ведь не давал всяких глупых зароков, ну там, на секс с цифровичками? Нет?

Её шёпот был прерывист и полон желания, будто она из последних сил сдерживается, чтобы не накинуться на гостя.

Гай метнул несколько растерянный взгляд на хакера, но тот только ухмылялся, явно забавляясь поведением подружки и не собираясь ревновать.

— Я вообще стараюсь ни от чего не зарекаться, — ответил Гай, по-прежнему настороженно поглядывая на Икси.

— О-о-о… — выдохнула та так рвано, словно испытала приступ острого наслаждения. Даже глаза закатила.

Рейдер опять удивленно стрельнул глазами в цифровика, по-прежнему невозмутимо сидящего за голокубом.

— Что за шутки…

— Чш-ш-ш… — тонкий палец с длинным острым ногтем коснулся его губ, обрывая вопрос. — Никаких шуток. Ты попал, брутальный.

— Ага, — спокойно сказал хакер, отворачиваясь к технике. — И у тебя есть единственный способ вырваться. Сделай девушке приятно, видишь, как ты её завёл. Да не парься, сообщу гостиничным, что задерживаешься. Будь человеком, не издевайся, она и так натерпелась.

Икси метнула на Гая лукавый взгляд и рывком запрыгнула гостю на колени, уверенно седлая и вжимая в диван.

— Боже мой… наслаждение… — горячий влажный язык скользнул по напряженной шее рейдера.

Ошарашенный Гай аккуратно, но твердо перехватил шаловливые руки новой знакомой.

— Послушай, милая, — спокойно сказал он. — Меня немного нервирует чувствовать себя неодушевленным предметом, о котором говорят в третьем лице.

Икси смотрела на него с восторгом, похоже, слова Гая завели её ещё сильнее. Хотя… куда уж сильнее-то?

— Пожалуйста, пожалуйста, — взмолилась она, — скажи мне, что ты продержишься часок-другой. Скажи, скажи! — острые ноготки царапнули мужскую грудь.

— Ну, всё… — разозлился Гай и рывком поднялся с дивана, одновременно забрасывая эту чокнутую себе на плечо.

Икси счастливо взвизгнула, волосы у неё свесились до пола. Рука рейдера надежно перехватила девушку за бедра.

Гай направился в спальню, намереваясь там бросить девчонку на кровать, чтобы перестала кривляться. Он не увидел, как Икси подняла голову, счастливо улыбнулась своему другу сквозь занавес волосищ и помахала рукой, мол, скоро не жди.

В спальне Гай, как и собирался, швырнул девчонку на гигантскую кровать. Хотел уже было уйти, но Икси вскочила, с поистине нечеловеческой скоростью метнулась к нему и вцепилась в ремень штанов.

— Ну, уж нет! Так просто ты не отделаешься. Это тебе шуточки, что ли?! — возмутилась девушка и мигом запрыгнула на гостя, крепко обвивая ногами его бёдра. Гая чуть качнуло к стене, он подхватил чокнутую и в этот момент понял — она не прикалывалась.

— Ты у меня отработаешь за двоих!!! — Икси остервенело рвала с рейдера одежду. — И только попробуй сдуться за полчаса!

— Щас тебе, — заверил он. — Размечталась.

В целом, бытовая философия Гая заключалась в одном кратком, но емком девизе: «Дают — бери». А тут не взять было прямо-таки грехом. Тем более давали с такой фантазией и знанием дела, что могли бы позавидовать и профессионалки из «Последнего шанса».

* * *

Цифрыч встретил гостей в холле «Пяти звезд». К явному облегчению Эйнара он был один.

— Хой! — поприветствовал хакер заказчиков, вставая с кресла. Кивнул администратору, мол, всё нормально, и махнул в направлении лифта: — Пошли. Я нам крышу одного из ярусов снял.

Поднимались молча. Только Ита подозрительно косилась на Эйнара.

Наверху оказалось прикольно: солнце и ветерок. Этот ярус отличался компактностью. Справа часть здания была короче на несколько этажей, и вот там, внизу, крыша была просторная и более обжитая. А здесь устроили переговорную на открытом воздухе: легкий тент давал укрытие от палящих лучей и камер беспилотников, а прозрачный пластиковый столик и прозрачные же стулья под ним позволяли с удобством устроиться для беседы.

Пол был сложен из плотно пригнанных плиток звукоизоляционного покрытия — защита от микрофонов снизу. Вид на единственное более высокое здание, стоящее по соседству, был перекрыт полупрозрачной панелью. Комплексы Иты и Эйнара мгновенно отметили, что панель вибрирует, не давая снять с себя звук. Прочесывание пола сонарами показало, что добраться до перекрытий невозможно, равно как не получилось отыскать нарушения структуры звукоизоляции. Только после этого рейдеры обошли пространство по периметру. Тут тоже было сделано по уму: прослушку не установишь. То есть установить, конечно, можно, но направленные вдоль стены излучатели всё равно забьют звук.

Цифрыч же плюхнулся на стул и равнодушно наблюдал, как гости изучают пространство.

— Гарантировали конфиденциальность, — ухмыльнулся он. — Требовать деньги назад или не наврали?

Эйнар с Итой, наконец, тоже сели.

— Не наврали, — спокойно ответил рейдер.

— Тогда вот инфа по заказанным секторам, — Цифр выложил на столик чип. — Перехватить файл из «Томагавка» не получилось, зато адрес-ловушка отработал по полной. Ну и повезло, что файл через корповские сервера и ретрансляторы не шёл — только через наши. Удалось отследить до одного из тупиковых ретрансляторов. Его когда-то поставили, а дальше линию вести не стали… ну, так в открытой инфе говорится. Как на него пакет пришел хз, но по радио вряд ли, перехватят же. Так что либо лазером, но рядом река, то есть туманы, а значит, надежность мизерная. Либо оптоволокно, но опять же, полуостров, и ближайший узел — километрах в двадцати. Слегонца поискал, ничего про работы по прокладке не нашёл, однако поверху линию гнать — это, опять же, надёжность никакая. Так что, скорее всего, отправитель был где-то рядом, — хакер выложил на стол второй чип.

Эйнар кивнул и положил рядом конверт с гонораром. Цифрыч, не заглядывая внутрь, спрятал его в карман.

— Есть ещё кое-чего для вас наверняка интересное… — парень сделал многозначительную паузу.

— И что хочешь? — рейдер забрал чипы.

— Честный обмен: инфа ни инфу, — хакер облокотился на стол. — Я хочу знать, почему так легко было отследить письмо.

— Может, ты просто крут? — невозмутимо предположил Эйнар.

— Я не «может», а крут, — Цифр не поддержал его иронию. — Но я знаю свои пределы. Было слишком легко. Если бы не твое предупреждение, решил бы, что мне впаривают дезу.

— Всё просто, — хмыкнул Эйнар. — Когда-то мне крепко задолжал кое-кто из ваших больших. Так что я просто попросил поспособствовать. Равно и твоё развитие. Не смущает, что ты за три года до шестнадцати поднялся?

— Ты за меня просил? — Цифр чуть не завис. — С чего вдруг?

— Мне же нужен сильный контакт в церкви, — пожал плечами Эйнар. — Тридцать двойки и шестьдесят четверки сами никогда не работают. Вот и попросил вырастить.

— А Икси?

— Икси тоже шестнадцать? Не знаю. Прицепом прошла, наверное. Тебе возможности давали, ну и ей обломилось.

Цифрыч всё так же оторопело смотрел на собеседника.

— Твоя очередь. Давай инфу, — Эйнар легонько стукнул пальцами по столу.

— Мне достался комм резидента «Амилайта». В нём, помимо прочего, задание на поиск по её, — парень кивнул на Иту, — ДНК. Вся инфа на втором чипе.

— «Амилайт»-то тут причем? — Эйнар явно проглотил ругательство. — Дальше.

— Я, когда искал тебя, оставил в местных системах видеонаблюдения несколько триггеров. Ну, на тех, кто в той истории участвовал. Сегодня в секторе появился Винсент. Раньше его не было. Встретился утром в «Последнем шансе» с Су Мин.

После этих его слов Ита едва заметно напряглась.

— Я тебе должен, — задумчиво сказал Эйнар. — Моя инфа твоей не стоит.

— Может, тогда перейдём к основному соглашению? — поинтересовался Цифр, довольный произведенным эффектом. — Какую мне собираешься назначить долю?

Ита посмотрела в сторону, явно пряча улыбку.

— Не выйдет, — усмехнулся Эйнар. — В этот раз все получают всё. Я пойду за инфой, а не за деньгами и не за ништяками.

— Инфа… — Цифр показал глазами на Иту, — о ней? А мне с этого что? Продавать, так, скорее, убьют, чем заплатят.

— Не о ней, а из места, откуда она пришла. Цифр, ты в системе, а не одиночка, — пожал плечами Эйнар. — Сдашь куратору и сможешь подняться до тридцать двойки. Думаю, за такой кус утвердят влёт.

— Или грохнут, — с хакера слетело всё веселье.

— Есть такая вероятность, — не стал разубеждать собеседник. — Не очень большая, но есть. Однако инфу ты получишь первым. Озаботься подстраховкой. Подстраховками, — поправился он. — Ну, а как сдашь инфу, убивать тебя уже смысла не будет.

— Тебя в этом не задействуешь, — скорее констатировал, чем спросил Цифр.

— Нет, — покачал головой рейдер. — Мы сразу исчезнем. Может, когда ещё и проявимся с другими лицами, но… кстати, чтоб ты знал: на кубе в этот раз ничего выжигать не будешь. Ни тридцать два, ни шестьдесят четыре никогда не выжигают. Для всех ваша верхушка — обычные шестнадцатки.

* * *

С утра Диего пришлось туго. Вчера он свалил с лёжки до того, как проснулись парни, и весь день бродил по сектору, забыв про свою никчемную (сейчас он осознал это особенно остро) банду. Хорошо хоть, у этих идиотов нашлись деньги на опохмел. В итоге, пока покупали бухло, к ним прилипли какие-то девки, и опохмел плавно перерос в новую пьянку. Вот и славно. Косячить сил им уже не хватило — по такой-то жаре, да ещё бухим. Так что отсутствие вожака не принесло традиционных проблем.

Зато вечером, когда Пять Ран, выпив полбутылки, распрощался со своими спасителями и вернулся в подвал банды, там стоял кумар — не продохнуть: смесь перегара, пота, курева и дешёвых духов.

Чуть не задохнувшись в остаточном чаду кутежа, Диего выволок из маленькой комнаты отрубившихся приятелей, открыл форточку под потолком, заперся, чтобы никто не вломился, и заснул.

Проснулся поздно от шума за дверью. Вышел, покачиваясь, разузнать, что за нах. Оказалось, Армандо (кто ж еще-то) принёс свежие новости, мол, вчера какая-то узкоглазая грохнула Туда Сюда, а потом в переулке нашли зарезанного Пыха. В итоге на «У трамвая» решил претендовать Тони Хой и будто даже уже поговорил с Качино, но спустя несколько часов и его нашли дохлым. А бар-то не разграблен! Считай, в дело можно войти без начального капитала, только Качино убеди!!!

Правда, когда Диего услышал, что за стойку Армандо хочет поставить Рыжую Линду, то лишь грустно усмехнулся про себя, вслух же сказал, что хуже шлюхи за стойкой — только алкаш. Впрочем, если Армандо так верит в Линду, пусть сам за ней и следит.

В общем, не ударяясь в дискуссии, Пять Ран отправил приятеля к Качино пробивать аренду бара со всеми запасами. Остальных парней отрядил ему в помощь. Сам же, забрав деньги из тайника, двинул в центр сектора — туда, где находились более или менее приличные магазины.

Ну, а дальше — новая полумилитари одежда и новая стрижка, а-ля бильярдный шар. Даже где вымыться нашёл и побриться. Правда, когда бросил взгляд в зеркало, испугался — оттуда выглянул совершенно незнакомый пацан. Отсутствие бороды и дредов обнажило лицо, сделав его непривычно юным. Нетронутая тёмным загаром кожа на голове и подбородке смотрелась дико смешно — будто вымазанная мелом, но не ждать же, пока сровняется… А ещё казалось, что уши торчат.

Ну и пох.

Через четверть часа Диего сидел в знакомой уже комнатушке на базе наёмников и ждал кореянку. Впрочем, вряд ли можно назвать ожиданием пару минут, за которые он и заскучать-то не успел.

На этот раз Су Мин была не в привычных уже шортиках и кофточке. Она оделась куда официальнее, но всё равно просто вау: в тёмный топ с открытой спиной, струящиеся брюки и туфельки. А ещё крошечные серьги в ушах. Странно, раньше не носила.

— Приветствую, jefa, — Диего встал со стула. — Сколько я тебе должен за вчерашнее?

Женщина рассмеялась и придвинула к себе другой стул. Внимательно оглядела Диего с головы до ног и, выждав с полминуты, кивнула ему, разрешая занять оставленное при её появлении место.

— А ты удачлив. Еще чуть, и пришлось бы ждать до вечера. Сколько должен? — она сделала вид, что задумалась, пару мгновений потомила собеседника, после чего сказала. — Помнится, тебя там грозились сделать девочкой, чего ребята не допустили, вот давай и будешь должен стоимость операции по смене пола.

И снова рассмеялась.

Похоже, у кого-то отличное настроение. Это, конечно, плюс. А вот озвученный долг — это изрядный минус. Кто знает, вдруг из шутки он превратится в факт? Поэтому Диего молча и напряженно ждал. Собеседница, наконец, посерьёзнела:

— Ты правильно угадал, что я тебя беру. Хочешь узнать, на каких условиях, или согласен заранее?

— Интересно, если я скажу «согласен заранее», как изменятся условия? — пробурчал Диего.

— Любишь страшное слушать? — подмигнула кореянка. — Итак, условия. Пока учишься, койка и питание — за мой счёт. Бесплатно. Мне лениво высчитывать такие мелочи. За обучение — в счёт твоего долга — цены средние по вашему сектору. Задачи, если будут, оплачиваю сдельно. До полной выплаты долга уйти ты не можешь, после выплаты работаешь на меня ещё год. Оплату обговариваем после того как сдашь положенные нормативы и станешь полноправным бойцом отряда. Оружие, снаряжение — с меня. Деньги до полной выплаты — любая разумная сумма в счёт долга. Вопросы? Пожелания?

— А если по окончании обучения мы не договоримся об оплате?

— Тогда будем договариваться о погашении долга, — пожала плечами Су Мин, словно говорила о несущественной мелочи. Однако на собеседника посмотрела с легким прищуром.

— А гарантии, что я не сбегу, какие выставишь? — уточнил Диего.

— Никаких, — ответила кореянка. — Мегаплекс большой, но дорог в нем не так много. Встретимся. И, скорее, рано, чем поздно.

Пять Ран не стал тянуть.

— Согласен, — сказал он.

— Тогда сегодня тебя погоняет инструктор, чтобы оценить возможности и понять, чему и как тебя учить. Кстати, задание от меня лично. Тебе ведь очень неуютно рядом с теми, кто убил многих. А мне?

— Тебе… — Диего замялся, подбирая нужное слово и, вспоминая, как Су Мин сидела рядом с Абэ, как общалась с тем же Крупняком, — тебя явно прёт.

— Бинго! — щелкнула пальцами кореянка и закончила: — Так вот, вечером жду от тебя версии, почему так.

С этими словами она встала и вышла. Следом за ней отправился из комнатки и Диего. Во дворе Су Мин остановилась, коротко свистнула, подняла руку, показывая жестом что-то большое, а затем прокрутила кистью над головой.

Со стороны припаркованных машин немедленно возник Крупняк.

— Погоняй его, прикинь, на что годится, составь варианты программ обучения и определи их стоимость по здешним ценам, — коротко приказала старшая.

— Сделаем.

Крупняк поманил новичка за собой и направился вглубь двора. Пять Ран, незаметно озирающийся по сторонам, поспешил следом, но уже через пару шагов споткнулся и чуть не полетел прямиком в спину проводнику. Потому что из дома вышла такая женщина, каких Диего отродясь не видел.

Все его знакомые девчонки были или бойцами (самая редкость), или шлюхами, или сосками. Сейчас же перед ним стояла незнакомка, статус которой не получалось определить ни одним из этих слов. Сногсшибательной красоты кудрявая блондинка, одетая без откровенности — в платье, которое не имело ни декольте, ни разрезов по бедрам, открывало только плечи. В ушах у незнакомки покачивались крупные серьги-капельки.

Диего с трудом перевел дыхание. Женщины красивее он однозначно никогда не видел и в итоге застыл идиот идиотом, таращился на нее — не шлюху, не бойца, не соску — и понимал, что перед ним кто-то очень, очень уважаемый.

Незнакомка, поймав ошалелый взгляд лысого неравномерно загорелого паренька, вопросительно посмотрела на Крупняка. Тот в ответ отмахнулся и кивнул на Су Мин. Блондинка пожала плечами и проплыла мимо.

— Что, парень, дыхалку свело? — Крупняк легонько подтолкнул Диего. — Это сестра Старшей. А заодно — второй человек в нашей команде. И я бы не советовал так откровенно на неё таращиться.

— А ты тогда какой че… — Диего прикусил язык.

— Тоже второй, — Крупняк будто и не заметил заминки, — просто по другим направлениям.

Он вразвалочку зашагал дальше.

Диего, наконец, отмер и снова поспешил следом. Так они прошли ещё десяток шагов, а снова остановились уже возле здоровенного мужика ростом под два метра. Морда у него была, словно ее вылепили кулаками, а потом самую чуточку доработали шлифмашинкой: черты крупные, тяжелые и будто слегка оплывшие, как бывает у профессиональных борцов, которым постоянно месят хари.

— Поролон, — сказал Крупняк, подталкивая к громиле своего спутника. — Погоняй этого, скажи, на что годен и как учить. И с тебя прогноз: сколько времени надо, чтоб хоть как-то тесты сдал.

— Ок. А чего так вдруг? — спросил Поролон, окидывая Диего довольно скептическим взглядом.

— Слегка расширяем наши предложения. В том числе подготовка таких вот… — Крупняк явно опустил слово. — Считай, это — пилотный экземпляр.

Поролон только хмыкнул, а Крупняк развернулся и ушёл.

— Э-э-э… — протянул ошалевший Диего, глядя на громилу, носящего такое неподходящее ему прозвище. — А почему Поролон?

Пять Ран уже, когда спросил, понял, что сейчас будет послан. Причем справедливо послан. Но Поролон только добродушно усмехнулся:

— Машину занесло, я Старшую в дверь вдавил. Она, как отдышалась, и сказала, типа, ну ты, мягкий, прям как поролон. А со Старшей у нас не спорят. Так, я скоро вернусь, а ты пока отжимайся. Когда вернусь, скажешь, сколько отжался. И нормально чтоб, а не жопой вихлял.

С этими словами наёмник неторопливо отправился в здание.

У кролей сегодня царило непривычное затишье.

— Хой! — сказал Эйнар Банни — единственному, кто был в комнате.

— Привет! — помахала рукой Ита.

— Самим не кашлять, — отозвался кролик, снимая со стола заброшенные на него ноги и вставая навстречу гостям. — Эк ты вчера, когда я её танцевать пригласил, дёрнулся. Прям ревнивый муж. Даже я поверил, что щас разборки начнутся, не то что охрана. Однозначно приз за актерское мастерство.

— Я — его приз, — с улыбкой ответила девушка, приобнимая спутника.

Банни хмыкнул, перемахнул через стол и протянул Эйнару ладонь. Гость принял рукопожатие, а кролик сказал, кивая в сторону соседней комнаты. — Если вы к Роджеру, то он там.

— К нему, — кивнул рейдер. — А чего это он отдельно сидит?

Банни беспечно пожал плечами:

— Спроси. Может, мигрень, может, сплин, может, руководить подзаёбся и решил побыть интровертом.

В боковой комнатке, на которую указал Банни, и впрямь отыскался мрачный главкролик. Он сидел за раскладным столом, на котором стояли початая бутылка вискаря и стакан. Роджер угрюмо созерцал этот натюрморт. Когда вошли гости, он одним резким движением свинтил крышку с бутылки и встал, протягивая Эйнару руку.

— Хлопнешь? — на столе тут же появился второй стакан, а кролик повернулся к Ите: — Тебе не предлагаю. Тебя Куин сильно видеть хотела. Он, — Рождер кивнул на Банни, — сказать должен был.

— А я забыл! — весело ответил Банни, делая стойку на руках.

— Да ты вечно, голые коленки увидишь и сразу ничё не помнишь, — сварливо отозвался Главкролик.

Ита рассмеялась:

— Ладно, я пошла к доку. Ну вас всех.

— Банни, проводи её, — приказал Роджер, разливая виски по стаканам.

Сегодня он казался усталым и раздраженным, что категорически не вязалось с его обычно жизнерадостным образом. Ита вышла, следом, переступая на руках, направился Банни. А Эйнар плюхнулся в кресло напротив вожака кроликов.

— Если он к ней полезет, она его грохнет. Что делать тогда будем? — по лицу рейдера невозможно было понять, насколько он серьёзен.

— Устроим пышные похороны, — вздохнул Роджер, не уточняя, кого именно будут хоронить. А потом добавил уже чуть более эмоционально: — Да ладно тебе нагнетать. Она его уже раз отшила. Банни не идиот.

— Ну-ну, — Эйнар взял стакан, который придвинул к нему собеседник. — За что пьём?

— За путь в один конец, — спокойно ответил Роджер и посмотрел рейдеру в глаза. — За что же ещё?

В его взгляде было редкостное спокойствие. Главкролик не суетился, не дёргался, как обычно. Перед Эйнаром сидел абсолютно вменяемый человек. Очень уставший и выглядящий из-за этой усталости на свой истинный, а не заложенный лабораторной прошивкой, возраст.

— Пей, чего смотришь? Это хороший тост, — Роджер осушил стакан.

Рейдер сделал задумчивый глоток и осторожно заметил:

— Ты ведь сейчас в себя вернулся. Ведь всё понимаешь. Может, отколешься? И Куин отговоришь.

Собеседник откинулся к стене и снова взялся за бутылку:

— Правильнее сказать не «в себя вернулся», а «из себя вышел». Поэтому, если сейчас задний ход дам, то когда вернусь обратно, будет мне… И док это понимает. Так что сам отговаривай. Я уже пробовал. Предлагал ей остаться, не идти. Упёрлась…

Он опрокинул в себя очередную порцию алкоголя и глухо сказал, глядя на гостя:

— Впереди весёлое приключение. Так-то, дружище. О коридоре до КПП мы уже договорились. Спасибо, что вчера от Эсмеральды внимание отвлек. Пей, чё ты его греешь?

Эйнар посмотрел на свой стакан, отставил его в сторону и выложил на стол листок с тремя числами, который прижал компактным модулем памяти:

— Как ты просил: инфа по нужному сектору — сбор вёлся ещё по восьми, так что ваш заказ не выделят — и три разовых пароля к оружейникам высшего приоритета. Анонимные. Поэтому, извини, без скидок.

— Сколько мы тебе должны? — безо всякого интереса спросил главкролик, поворачивая к себе лист с паролями.

— Нисколько, — покачал головой собеседник. — Считай прощальным подарком. А вот просьба есть.

— Слушаю, — Роджер снова наполнил свой стакан.

— Дайте мне время. Начните через два дня, — попросил Эйнар.

— Чтобы ты убеждал меня соскочить? — невесело усмехнулся кролик. — Сам-то куда собрался? — он спросил и тут же вскинул ладонь: — Ите рассказывай про очередную смену личности, но не мне, отдавая анонимные пароли оружейников. Я-то знаю, что их за деньги не купишь.

Эйнар спокойно ответил:

— В отличие от тебя, не за Грань.

— Мы, собственно, и собирались действовать послезавтра, — Роджер словно проигнорировал слова собеседника. — Так что ты правильно рассчитал.

Эйнар кивнул и поднялся, снова беря в руки стакан:

— Удачи, Родж. Накатим за ровную и быструю дорогу?

— Накатим, — главкролик тоже встал. — Чем больше накатим, тем быстрее в себя вернусь. Как ты в постоянном реале живешь? Я б спился.

У кроликов они пробыли чуть более четверти часа, а когда вышли, на сердце было так тяжело, словно не с друзьями встречались, а друзей хоронили.

— Эйнар, — негромко спросила Ита, когда они отдалились от дома кролей на приличное расстояние, — а почему ты сам не пошел к Куин?

— Мы друг другу всё уже сказали вчера… и тогда же попрощались, — ответил он.

— Понятно, — девушка заговорила чуть громче. — Она просила передать тебе кое-что, что я не очень поняла.

— Слушаю, — спокойно сказал рейдер.

Они как раз вышли к центру сектора, на улицах стало заметно оживлённее.

— Она сказала: «Я слишком давно живу и помню многое из того, что забыли другие. Поэтому если меня вдруг возьмут живой, то смогут узнать и некоторые мои предположения. Если вам станет известно, что мои опасения сбылись, или будет хотя бы подозрение, что я не мертва, немедленно меняйте личности».

Судя по всему, Ита слово в слово воспроизвела фразу Микаэлы. Эйнар, дослушав, только покачал головой:

— Это плохо… что ж, пожелаем доку быстрой смерти. К тому же с её статьей и вправду лучше не попадаться живой.

— С её статьей? — не поняла спутница.

— Предательство. Особая статья корпоративного права. Не имеет срока давности, смягчающих обстоятельств и прочих юридических поблажек. Ты, кстати, тоже под ней ходишь, так что не вздумай попадаться «Виндзору».

— Чего-о-о? — девушка смотрела на него потрясенно.

— Того. Ты — сотрудница. Ты могла вернуться, но даже не попыталась. Скорее наоборот, сделала всё, чтобы не возвращаться.

— Ничего, что меня ждёт утилизация по девяносто девятому меморандуму?! — зашипела Ита.

— Ну, это несущественные мелочи, которые мало волнуют корпорацию, — приобнял ее Эйнар. — На меня-то чего шипишь?

Вместо ответа она сделала глубокий вдох, успокаиваясь, и заговорила о другом:

— А… что предполагает Куин? Или мне нельзя это знать?

— Как только будет можно, расскажу. Обещаю, — рейдер приложил палец к её губам, уже приоткрывшимся для благодарности: — А вот «спасибо» говорить не надо. Тебя ждёт слишком непростой выбор.

Ита моргнула и сделала вид, что собирается его укусить, а когда Эйнар со смехом отдернул руку, перевела разговор на другую тему, решив и не грузиться:

— Слушай, почему ты, когда к Цифрычу шли, дёргался? А потом его увидел и расслабился?

Она с любопытством посмотрела на спутника, а тот уклончиво ответил:

— Да так… опасался с его подругой столкнуться, — и продолжил, ловко уводя беседу в сторону: — Но это ерунда, вот погоди до вечера, есть у меня предположение, что сегодня мы будем встречаться с той, с которой лично я действительно очень бы не хотел сцепиться. Ну, с кореянкой, которую ты уже видела в «У трамвая».

— Нет, погоди, — Иту, как истинную женщину, не так-то просто было заболтать и отвлечь от того, что её действительно интересовало. — Потом про кореянку. Утром ты ведь не её опасался, а подружки Цифрыча. Я вообще не замечала раньше, чтобы ты напрягался по такой ерунде. А тут… девчонка-цифровичка. Чего ты нервничал?

Похоже было, что Эйнар про себя выругался. А может, и нет. В общем, после короткой паузы он всё-таки с неохотой ответил:

— Ну, не подруги опасался. Дурных проблем из-за неё. У девчонки, по ходу, вообще тормоза отсутствуют, а думать она, в принципе, не способна.

И продолжил идти, с интересом уставившись куда-то в сторону.

— Цифровичка, не способная думать? — ещё сильнее удивилась Ита. — И способная тебя этим напугать? Чё-то ты темнишь…

Рейдер пожал плечами:

— Увидишь её, поймёшь.

— Хм, — озадачилась спутница. — Так, может, есть смысл проинструктировать? Чтобы я или не напрягалась, или была готова? А то ты говоришь какими-то загадками, вместо внятных характеристик…

— Пожалуй, стоит… — Эйнар хмыкнул. — Считай, сбылась моя угроза про нимфоманок-бисексуалок. Короче, Цифр нашёл себе в подруги жизни двинутую на передок девку, которая бросается на всё, что видит, и вообще не думает о возможных последствиях.

Ита потрясенно уставилась на собеседника: брови у неё взлетели вверх, а на лице была написана крайняя степень изумления.

— Шутишь? — девушка некоторое время смотрела Эйнару в глаза, словно стараясь отыскать во взгляде насмешку, а потом, когда поняла, что он предельно серьёзен, от души расхохоталась. — Тебя так напрягла девчонка, готовая к сексуальным подвигам?!

— Меня напряг напряг Цифрыча, который начал заметно нервничать от её маневров. Перед серьёзным делом только и не хватало разборок из-за того, что кто-то готов отыметь всё, попадающее в поле зрения.

— Ого! — присвистнула Ита. — Она на тебя прям при Цифрыче, что ли, набросилась? А чего он тогда напрягся? Она ж, наверное, по жизни такая, и как-то они всё это время ладили…

— У меня не спрашивай, ладно? — немного раздраженно сказал собеседник. — Я не ясновидящий.

Ита засмеялась.

— Какой уж там ясновидящий. Жестокий. Отказал девушке! Ну, может, ещё деревянный. Или это… — она откровенно потешалась, — неприступный, во.

— А ты бы предпочла, чтобы я согласился? — невозмутимо спросил Эйнар, притягивая к себе спутницу.

— Я бы предпочла, чтобы ты не напрягался по пустякам, — ответила она и снова прыснула: — Надо же, сбылось проклятие.

— Именно проклятие. Лучше и не скажешь. Там такое чудо… — рейдер покачал головой. — Если бы она ДНК-образцы собирала, то треть мегаплекса уже бы точно охватила. И охотилась на оставшихся.

Девушка, идущая рядом, лукаво улыбнулась:

— И только ты останешься неучтенным.

— Очень постараюсь. Такой попадёшься — живым не уйдешь: загонит к чертям. Я не секс-машина.

Лёгкая рука приобняла Эйнара за талию.

— Хитрец ты. Ладно, я сделаю вид, что поверила, — Ита чмокнула его в щеку. — Но поглядеть на это чудо, которое заставило тебя так напрягаться, дико интересно. Правда, в отличие от вас, мистер, я не уверена в своей стойкости. Ой, не уверена…

Мужчина горько покачал головой:

— Ты сейчас крайне жестко ранила мою самооценку.

— Не переживай так, — спутница наклонилась к его уху и прошептала, задевая губами, — вернемся в отель, и я её повышу. Могу даже несколько раз подряд. К тому же, если девчонка впрямь такой термояд и я сдамся ей без боя, ты всегда можешь к нам присоединиться. Главное — не тормози, — Она задумалась. — И Цифрыча с собой не зови, он не в моем вкусе.

Эйнар только засмеялся, отпуская её.

— А ты быстро оправился с самооценкой, — улыбнулась Ита. — Лучше расскажи, что там с посредником в итоге?

— А чего с посредником… сейчас пойдём, встретимся. Проведём анализ твоей крови — той, законсервированной. Он убедится, что всё сходится с ранее полученной инфой, и уйдет передавать это наверх. А мы отправимся домой ждать сигнала, когда и где в следующий раз пересекаемся, ну и повышать мою самооценку.

Спутница в ответ только прыснула.

Через огромные панорамные окна в салон-гостиную лилось слепящее летнее солнце. По счастью, оно запутывалось в густых ветвях сливовых деревьев, нарочно высаженных вдоль стеклянной стены. По глянцевому полу комнаты скользили беспокойные тени. Ли Янь Цинь неторопливо составляла в пузатой фарфоровой вазе букет из пышно распустившихся пионов. Цветы рассылали по комнате теплый обволакивающий аромат.

Ради сегодняшней встречи бонза облачилась в неформальный европейский наряд: платье и легкий жакет — красиво, соответствует статусу и полностью лишено пафоса.

Наконец, женщина закончила неторопливую и приносящую ей удовольствие возню с букетом, смела со стола мелкий сор, осыпавшийся с цветов, и повернулась к сидящему в кресле помощнику, который всё это время задумчиво следил за её работой.

— Такеши, ты после разговора о перспективах собирался что-то проверить, — напомнила бонза, опускаясь в свободное кресло.

Абэ встрепенулся, выныривая из размышлений:

— Да, меня тогда смутил триста четырнадцатый в качестве места, выбранного под базу. Не то чтобы он совсем плох, однако… неидеален. Я тогда сразу мог назвать сектор лучше, а теперь назову ещё два.

— Удивительно, — улыбнулась Ли Янь, — но триста четырнадцатый не самый идеальный и с точки зрения открытия там ночного клуба.

Собеседник кивнул:

— Даже для сочетания базы наёмников и клуба он не идеален. А это значит, что мы знаем не всё и нас явно собираются использовать сверх сказанного. Тем не менее, свою выгоду мы получим, причём достаточно большую. Гарантии обоюдны и надёжны… В общем, не вижу проблемы.

Ли Янь сказала совершенно невинно:

— Соглашусь. А судя по тому, каким довольным ты ходишь уже второй день, выгода от этого дела, и правда, нешуточная.

Абэ всеми силами постарался сохранить серьёзное, даже мрачное выражение лица:

— Если бы я не пользовался занимаемым положением с пользой и удовольствием для себя, ты бы заподозрила неладное.

— О, нет, — женщина вскинула узкие ладони, словно изображая полную капитуляцию, — нет, нет и нет. Не вижу ничего плохого в том, что ты оживаешь. В самом начале нашего знакомства долг для тебя, наверняка, перевесил бы удовольствия.

— Долг и удовольствия могут идти параллельно, — сдержанно ответил Абэ, хотя было видно, что тема ему неприятна. — А могут совместно — на пользу делу. Просто я уже знал, что ты принимаешь её предложение о партнерстве и…

Женщина покачала головой:

— Ты не понял, Такеши. Я лишь радуюсь за тебя. Но, поскольку ты сам сказал, что нам известно не всё, решила уточнить.

Ее собеседник явно расслабился и увёл разговор от неприятного для себя обсуждения:

— Младшие партнёры всегда что-то да мутят, но я не припомню случая, когда твои младшие партнеры рисковали мутить против тебя же. А все недосказанности, как и их причину, я выясню быстро и аккуратно.

Ли Янь Цинь искренне залюбовалась женщинами, возникшими в дверях гостиной. Обе красавицы. Обе со вкусом одеты, причём одеты так же, как хозяйка дома — изысканно, но полуофициально. На кореянке — свободные лёгкие брюки и элегантный тёмный топ, на её сестре — эффектное, но не вычурное белое платье в мелкий красный горошек.

На входе Су Мин почтительно поклонилась и сказала:

— Госпожа Ли Янь Цинь, я вынуждена пожаловаться на вашу охрану: мне не позволили оставить сумочку прикрытию.

— Мисс Су Мин, — хозяйка дома вернула гостье поклон и улыбнулась: — В последний ваш визит я поняла допущенную ошибку — нельзя оставлять красивую женщину без её главного оружия: пудреницы и помады, иначе она будет вынуждена уйти с вечера раньше, да ещё и уведёт с собой моего главного помощника.

Кореянка рассмеялась и вошла. Её сестра, поклонившаяся хозяйке дома чуть ниже спутницы, шагнула следом. В свою очередь поклоном поприветствовал женщин и вставший из кресла Абэ.

— Леди Мэрилин, рада знакомству, вы ещё блистательнее, чем говорят, — Ли Янь указала сестрам на широкий диван. — Прошу.

Когда сестры расположились, в зале на несколько мгновений повисла тишина. С вежливыми улыбками хозяева и гости присматривались друг к другу.

По праву приглашающей стороны разговор начала Ли Янь Цинь.

— Я принимаю ваше предложение, прекрасные леди. В триста четырнадцатом новый бонза будет поставлен мной, и это будет очевидно любому. В свою очередь, вы получите землю под базу наёмников и ночной клуб. Я не взимаю с вас процент, вы же защищаете сектор как свой, — она замолчала, явно давая возможность высказаться гостьям.

— Он в действительности будет и нашим тоже, — произнесла Су Мин. — Однако добавлю, что вы займете положение особых партнеров, поэтому ваши просьбы и интересы будут иметь приоритет перед просьбами и интересами всех остальных.

— Кроме «Виндзора», который тоже находится в числе особых партнеров? — словно невзначай спросила хозяйка дома и взглядом остановила собравшуюся заговорить гостью. — В свете этого обстоятельства мне интересно: чью сторону вы займёте, если мои интересы и интересы «Виндзора» пересекутся?

Собеседница спокойно ответила:

— Сторону здравого прагматизма, разумеется. Как все и всегда.

Ли Янь кивнула, благодаря за прямоту:

— Тогда, прошу извинить за вопрос, но есть ли в числе ваших особых партнеров японские корпорации?

В ответ на это Су Мин улыбнулась одними губами:

— Я была бы просто счастлива, окажись оно так. Давно хочу отблагодарить их за приобщение к японскому языку и культуре. Но, увы. Пока не сложилось.

И она, глядя в глаза собеседнице, отрывисто произнесла:

— Баккатян, сэн кусотарэ, ноун верд? — Ректору! Вердер. Годзейро сен? — Факку поун. Рорруаппу са сетэ кудасай.

Рыкающие гортанные фразы дробью упали в тишину.

— Переведи, — посмотрела Ли Янь на остолбеневшего Абэ.

— «— Идиот, нах наповал? — Рефлекс! Стреляла. Оттащим? — Нах надо, пусть валяется». Это дословно, — помощник взял себя в руки. — Но некоторые слова… не совсем верно звучат.

— Что поделаешь, обучение велось по экспресс-технологии, поэтому произношение хромает, — Су Мин, продолжая вежливо улыбаться, пояснила: — Я не была объектом обсуждения, лишь нечаянной свидетельницей. Впрочем, дела давние. Итак, раз наши условия приняты, я хотела бы узнать имя нового бонзы триста четырнадцатого сектора.

— Разумеется, — Ли Янь села прямо. — Новый бонза триста четырнадцатого — Абэ Такеши.

Мэрилин едва слышно кашлянула, словно проглатывая смешок, тогда как ее сестра на долю секунды застыла, а потом всё-таки сказала:

— Это очень щедрая благодарность за ничего не значащую для меня фотографию. Однако должна признать: при таком назначении никто не поставит под вопрос ваш интерес в секторе.

— О, нет, — Ли Янь Цинь от души забавлялась ситуацией, — в благодарность за ничего не значащую для вас фотографию я сообщаю, что на ней был запечатлен рейдер «Мариянетти». Господина Абэ я выбрала до того и исходя совсем из других соображений.

Су Мин искоса посмотрела на японца, но тот сидел с выражением излишне преувеличенного недоумения на лице. Впрочем, перехватив испытывающий взгляд, Абэ не выдержал и рассмеялся. Через секунду к нему присоединилась и безуспешно борющаяся с улыбкой Ли Янь Цинь и, наконец, обе гостьи. Отсмеявшись, хозяйка дома показала на стеклянную дверь, за которой медленно покачивались под ветром деревья, и спросила:

— Не хотят ли милые гостьи взглянуть на наш прекрасный сад, чтобы, если остались какие-то вопросы, обсудить их в более приятной обстановке?

Кованая калитка бесшумно закрылась, и сёстры, оставив за спиной особняк Ли Янь Цинь, вышли на улицу. После тенистой прохлады и зелени сада здесь показалось особенно солнечно и голо, но, по крайней мере, привычно. Лёгкое напряжение и недоумение постепенно отпускали.

Неподалеку Су Мин увидела свою тройку прикрытия, особенно заметную среди пустынной улицы. Впрочем, они бы и в толпе не затерялись: разгрузки, автоматы… А вот двое телохранителей Мэрилин вообще не выделялись: цветастые рубашки, пистолеты за поясом — люди и люди.

Легкий дискомфорт у кореянки вызывало лишь то, что на данный момент никто не страховал её и онни со спины, но здесь и сейчас можно было позволить себе эту кратковременную беспечность — партнерство (долгосрочное партнерство!) подтверждено и взаимная выгода однозначна.

Су Мин глубоко вдохнула знойный, прокаленный солнцем воздух и широко улыбнулась. Да, Ли Янь Цинь умеет удивлять, не зря о её непредсказуемости ходят легенды. Как и о том, что эта непредсказуемость всегда тщательно спланирована и начисто лишена импульсивности. Вот и гадай теперь, что задумала китайская змея и чем это может аукнуться Су Мин, её сестре и их многопрофильному предприятию.

Впрочем, деликатность хозяйки существенно снизила напряжение, вызванное непривычной обстановкой. Прими Ли Янь Цинь своих гостий сразу в саду, им было бы труднее сосредоточиться на переговорах. Но хозяйка дома не стала ставить сестер в неудобное положение, предпочла провести всё максимально тактично.

Су Мин давно привыкла к роскоши, однако роскоши, подобной саду Ли Янь Цинь, она прежде не встречала. Онни сад тоже потряс, но гораздо большее впечатление на нее произвело появление живущей там кошки, которую Мэрилин так и проносила на руках до самого ухода. А Су Мин в очередной раз удивилась, как много тонкостей в деле хозяйствования — ей вот, например, даже в голову не пришло расспрашивать об особенностях посадки, содержания сада, поиска персонала для этой работы, расходах и рисках, тогда как сестра буквально засыпала хозяйку вопросами. Ли Янь Цинь отвечала с очевидным удовольствием, похоже, ей льстил искренний восторг. А в голове у Су Мин звонко отщёлкнулся еще один пунктик подозрений: Ли Янь слишком подробно рассказывала про сад и, судя по всему — правду. А правда в таком деле являлась потенциальной дырой в безопасности. То есть сестрам подавали ещё один знак доверия. Ещё одно подтверждение, что их партнерство не какой-то хитрый шаг, не уловка — оно действительно нужно центровой бонзе не на день и не на два.

Теперь следовало проанализировать расклады, переприкинуть риски и меры по их своевременному обнаружению, а ещё обдумать, зачем Ли Янь назначила авторитетом триста четырнадцатого Абэ Такеши — своего младшего бонзу по особым поручениям. Все предыдущие предположения относительно личности будущего партнера Су Мин теперь приходилось отбросить. Ей и в голову не могло прийти, что Ли Янь назначит Абэ. Те, кто «по особым поручениям», редко бывают хорошими хозяйственниками — это кореянка отлично знала по себе.

Она прекрасно помнила, в каком тупике оказалась перед переездом из тридцать седьмого. Привыкшая к разборкам, дракам, засадам и битвам, Су Мин знать не знала, что такое переезд с места на место нескольких десятков людей — мужчин и женщин, которым надо что-то есть, где-то спать, как-то заниматься гигиеной. И, если бы не Мэрилин, которая во всём этом разбиралась, её такая опытная в поле сестра села бы в лужу в банальном деле налаживания быта.

Помнится, когда Мэрилин впервые выслушала планы о перебросе сил из тридцать седьмого, то задала один единственный вопрос, который полностью покачнул картину мира Су Мин: «Маленькая, а сколько у тебя точно людей?» И пояснила, видя её недоумение: «Ты ведь сейчас говоришь о переезде, а не о рейде в соседний сектор. Где запасы горючки и еды? Где генераторы? Как ты обоснуешься на новом месте? Давай-ка, я для начала составлю список того, что нам необходимо». Следует признать, это был совершенно новый для Су Мин опыт. Впрочем, она не стала дотошно вникать в детали — онни подготовку полностью взяла на себя, и справилась блистательно.

Кореянка с тёплой улыбкой посмотрела на шедшую рядом сестру:

— Идём на базу?

— Нет, — покачала головой Мэрилин. — Я сейчас на арену. Девчонок из ринг-гёрлз посмотреть надо, они номер подготовили.

— Хорошо. Жду тебя… — Су Мин оборвала фразу. Нынешнее их место пребывания — это не дом. Дом еще только предстоит завоевать.

Мэрилин кивнула и направилась вверх по улице — в сторону арены. На ходу к ней подошли телохранители, и о чем-то заговорили. Су Мин нахмурилась. Для кастинга инструктаж прикрытия явно излишен. А онни с самого утра казалась ей несколько взвинченной, будто снедаемой неприятными размышлениями. Ладно, что бы там ни было, оно не требовало участия младшей сестры, а узнать обо всём можно позже, когда Мэрилин вернётся и будет настроена на разговор.

Ожидание — естественная часть работы рейдера, и неважно, принадлежишь ты корпорации «Виндзор», «Манхентен-К», «Амилайт» или любой другой, ждать тебе приходится часто и подолгу. Впрочем, когда ждёшь не в канаве, по шею в воде, и не в руинах — среди продуваемых сквозняками обломков, а в уюте и комфорте, то не жалуйся, а расслабься и отдыхай. Джинджер именно так и поступила: устроилась поудобнее в кресле, вытянула ноги и с наслаждением откинулась на мягкую спинку.

Беззвучно работала сплит-система, нагоняя в помещение прохладный свежий воздух. Джин же дремала. Никто не знает, когда выпадет возможность выспаться. Тем более, спала она в эту ночь мало, а разговор утром вышел непростой. С другой стороны, предоставляя план действий координатору, она знала, что тот поймет, какую туфту ему впаривают. Ну да ладно, главное — прорвалась.

В переговорной Ли Янь Цинь Джин провела наедине с собой почти час. За это время она успела сверху донизу обшарить взглядом и без того хорошо знакомую комнату: светло-серые стены, массивный чёрный стол, дорогие офисные кресла, ровные ряды встроенных потолочных светильников… Безликий официальный интерьер, который не менялся годами, но всегда выглядел идеально, словно сразу после ремонта. Джин бывала тут много раз. Именно здесь Ли Янь проводила деловые встречи. Поговаривали, правда, что особых партнеров китаянка принимает в саду, но это, скорее всего, врали.

Впрочем, Джинджер подобные тонкости сейчас не волновали вообще. На переговоры с центровой бонзой сектора рейдерша пришла сразу же после встречи с Гаем, который поведал ей о случившемся во всех подробностях и от первого лица.

Ну, Одди, ну красавец! Задал жару. Жаль, удрать смог, а то Джин не побрезговала бы, расцеловала сволочь (пусть потом и пришлось бы оттирать губы дезинфицирующими салфетками). Ведь именно благодаря скотине Родерику руководство вспомнило про некогда составленный Джинджер план. Вспомнило и дало ему ход! Вот это-то и радовало Джин, несмотря на все проблемы корпуса.

Её размышления прервал лёгкий щелчок дверной ручки. Рейдерша встала с кресла. В переговорную вошла бонза сектора — неизменно строгая, в тёмном брючном костюме и с элегантно убранными волосами.

— Рада вас видеть, Ли Янь, — поклонилась гостья. Она искренне уважала Ли Янь Цинь за железную хватку, ум, такт и отсутствие дешёвого кокетства.

— И я тебя, — хозяйка легко поклонилась в ответ. — Садись, пожалуйста, — бонза заняла одно из пустующих кресел.

Гостья последовала её примеру.

— Начальство всё зажимает? — вежливо поинтересовалась китаянка.

— Ну, вы же знаете мой принцип: пусть лучше зажимают в карьере, чем по углам, — улыбнулась Джинджер.

— Некоторые умудряются совмещать, — засмеялась хозяйка сектора. — Но это надо совсем дурой быть, да.

Рейдерша улыбнулась, отмахиваясь:

— Спать с боссом и ничего не поиметь? Таких я даже и не видела. А у нас кто с боссом спит, за Периметр не ходит. Так что это не для меня. Тем более я по нейтралке в основном, а не по обжитым секторам.

— И это возвращает нас к твоему визиту, — мягко сказала Ли Янь. — Так почему же именно ты?

— Потому что именно я последние четыре года пробиваю операцию против одной известной корпорации.

— А что ты рассчитываешь получить от меня? — уточнила бонза.

— Гай уже присоветовал наемников для основной моей операции, так что немногое, — ответила гостья. — Две-три малых группы — обязательно независимых и готовых немедленно выехать в указанные сектора.

— Задачи?

— Уничтожение одиночных целей и контроль исполнения.

Китаянка внимательно смотрела на рейдершу, а та после короткой паузы пояснила:

— Резидентов. Мне обязательно говорить, какой именно корпорации?

— Нет. Я знаю, чьего рейдера я вчера вышвырнула из своего сектора, — ответила Ли Янь, вызвав тем самым немалое (но тщательно скрытое) удивление собеседницы. — И с кем ты сцепилась пять лет назад — тоже знаю. Назовешь сектора, в которых надо действовать?

Вместо ответа Джинджер вытащила из кармана куртки три чипа, на каждом из которых было написано число.

— К написанному приплюсовать одиннадцать. На чипах информация о целях.

Китаянка молча стукнула пальцем по поверхности интерактивного стола и выбрала в появившемся меню контакт.

— Подготовить гостевой аккаунт в системе. Дать доступ к контактам посредников в секторах, — она перечислила номера и, погасив приложение, обратилась к гостье: — Думаю, так будет куда быстрее.

— Благодарю, — Джин поклонилась, не вставая из кресла.

— Один нюанс, — бонза вскинула ладонь, останавливая собеседницу. — Я правильно догадываюсь, что Гай рекомендовал тебе тех наёмников, с которыми работал сам?

— Да.

— Они откажутся, — спокойно известила бонза. — Уже законтрактованы мной. Будешь пытаться перебить цену?

— Нет, конечно, — покачала головой гостья. — Но тогда…

— Я подскажу тебе другой отряд. Восемнадцать человек и по твоему профилю. Мастера работы в нейтралке. И я готова быть гарантом соглашения.

— Благодарю.

— Не за что. Твоих оппонентов я люблю не больше, чем ты.

— Остался вопрос оплаты.

— Этот вопрос уже решен. Я связалась с твоим координатором. Грег подтвердил твои полномочия и сказал, что оплатит мне всё по запросу и без торга. Так что предоставляю тебе неограниченный кредит.

А пока Джинджер потрясённо думала, как Грегу удалось такое пробить, бонза добавила:

— Сильно же вас припекло, что настолько не мелочитесь.

Сегодня малый зал при арене пустовал — боёв не было. Идеально для кастинга — достаточно пространства, есть направленный свет. Девчонки расстарались, даже некое подобие костюмов подготовили: надели одинаковые топы и юбочки. Видно, очень хотели вырваться из амплуа ринг-гёрлз.

Номер, как следовало ожидать, оказался совершенно посредственным, но выложились подруги на полную катушку.

И всё-таки смазливая брюнетка зря показалась Мэрилин деревянной. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что у девчонки явные проблемы с музыкальным слухом. Бывает такое — и растяжка отличная, и тело прекрасное, и координация великолепная, но не получается сочетать всё это в танце, несмотря на старания.

А вот две другие были вполне себе.

Мэрилин задумчиво смотрела на трёх вспотевших танцовщиц. Те закончили номер и теперь стояли на сцене, восстанавливая дыхание.

— Неплохо, неплохо, — сказала женщина. — Хотя есть несколько минусов. У тебя, Конни, совершенно пустой взгляд, как будто тебя на сцену прикладом выгнали. Надо смотреть на зрителя, надо его хотеть, а не скакать с приклеенной улыбкой без всяких эмоций. Хелена, то, чем на сцене занимаешься ты — это не эротика. Эротика обещает, соблазняет, а ты так извиваешься, будто тебя уже трахают. Кому ты в зале нужна, если тебя уже трахают? Ну и, наконец, Марго. Тебе танцевать вообще противопоказано, ты же музыку не слышишь. Однако с пластикой порядок, растяжка хорошая. Что-нибудь придумаем. Специально под тебя.

Поникшие было девчонки просияли от радости и переглянулись, но Мэрилин щёлкнула пальцами, привлекая их внимание:

— Итак, мои условия. Первое. Вы не притаскиваете с собой проблем. Что притащите — решим, но вам это запишется в долг. Второе. Отныне вы работаете только через моё заведение, а значит, никакого съёма на улице и по барам. Третье. В пределах своего заведения гарантирую: максимально возможную безопасность, содержание, медицинскую помощь и обучение. Четвёртое. Узнаю, что подворовываете, продам в самый поганый бордель, какой только смогу отыскать. Пятое. Если создадите серьёзные проблемы мне или сестре — лучше сами на себя руки наложите. Легче уйдете. Ну и наконец, последнее. Первые три месяца реальной работы ваш гонорар — треть с клиента, всё остальное — в пользу заведения. За это время я узнаю, на что вы способны, вы узнаёте мои расклады, после чего договариваемся окончательно. То есть всё зависит только от вас. Вопросы?

Первой и самой быстрой оказалась Марго.

— Когда можно переносить вещи? — спросила она.

Мэрилин усмехнулась:

— Завтра утром. Сегодня вам комнату освободим, пока одну на троих.

На лицах девчонок было написано невероятное облегчение. Им предложили поистине королевские условия! Конечно, заработок на первых порах был обозначен скромный, однако от их нынешних гонораров (после расходов на еду, съём жилья и шмотки) вряд ли оставалось и это.

— Спасибо, леди Мэрилин, — сказала Хелена.

Нанимательница в ответ на это пожала плечами:

— Особо не радуйтесь, легко не будет. Вам учиться ещё… Кстати, маленькое дополнение. Пока приносите денег больше, чем я на вас трачу, можете сказать «нет» любому клиенту. И ещё. Рядом с нами живёт почти сотня бойцов. Творите, что хотите, но если возникнут проблемы, разбирать их будем мы с сестрой. Поэтому для вас же лучше, чтобы проблемы создали не вы. Ну, первое время за вами присмотрят, помогут.

С этими словами Мэрилин вышла из зала, оставив трех танцовщиц приходить в себя на сцене: право на «нет» — самая сладкая мечта интим-бизнеса… и вдруг услышать, что она станет для тебя реальностью!

Первой обрела способность говорить Марго. Она повернулась к подругам и спросила громким шёпотом:

— Заметили, какая она? Так смотрела, я думала — всё: встанет и уйдет посреди номера.

— Наверное, кто-то разозлил, — предположила ещё не пришедшая толком в себя Хелена.

— Да ладно вам, — легкомысленно махнула рукой Конни. — Главное, это были не мы. Идёмте вещи собирать.

…А Мэрилин вышла в холл, быстро отыскала в коммуникаторе контакт и на секунду прикрыла глаза, беря себя в руки. Вдохнула, выдохнула и нажала кнопку вызова:

— Привет, ты сейчас где? О, отлично, я тоже здесь. Через минуту подойду, закажи мне кофе с мороженым.

Она сбросила связь и направилась в бар.

На этот раз три коротких коридора показались самой длинной дорогой в жизни. Впервые за много лет Мэрилин захотелось взмолиться Трём: пусть все её домыслы окажутся ерундой и чушью. Желание было столь сильно, что пришлось прикусить язык, с которого рвалась глупая просьба. Могут ведь и ответить, а ей только Дурной Удачи сейчас не хватало. Нет уж. Сама, сама. Как все эти годы.

* * *

Рекс сидел за столиком и потягивал кофе, когда к нему, цокая каблучками, подкрались со спины и закрыли глаза ладонями.

— Ты слишком расслабился, красавчик, — сладко прошептал на ухо знакомый голос. — Совсем не видишь, что происходит вокруг.

— Ага. Когда ты рядом, я вообще мгновенно слепну, — улыбнулся он.

Мэрилин опустилась на диван и прильнула к собеседнику, который придвинул ей заказ.

Женщина взяла ложечку, зачерпнула из креманки мороженого:

— Ты уже со всеми встретился, с кем планировал?

— В общем, да, — кивнул Рекс.

— Хочешь? — Мэрилин поднесла к его губам ложку с мороженым.

— С кофе?

— Нет, — вкрадчиво поправила она, — с кофе и… со мной.

Рекс улыбнулся, притянул собеседницу к себе вместе с угощением:

— Вкусно, — сказал он, пробуя мороженое.

Она прижалась ещё теснее.

— Точно? В корпзоне, наверное, мороженое всё-таки получше? — с прежней вкрадчивостью спросила Мэрилин и в ту же секунду почувствовала, как мужчина в её объятиях напрягся. На долю мгновения, на какой-то неуловимый миг словно одеревенел, впрочем, быстро справился с собой и спокойным, совершенно ровным голосом переспросил:

— Прости, что?

— У вас, корпоратов, мороженое вкуснее, чем тут, на нашей помойке? — с прежней напускной доброжелательностью, негромко, чтобы никто не расслышал, поинтересовалась женщина и пояснила: — Я просто не пробовала. Мне любопытно.

Лишь после этого Мэрилин отстранилась.

Теперь в её голосе не осталось даже тени того тепла, какое было в нём ещё минуту назад. Изменившимся ледяным тоном она спросила:

— Надо поговорить, верно, Рекс?

Невыносимо долгое мгновение они смотрели друг другу в глаза, а потом Рекс нарушил повисшее молчание:

— Если надо, давай поговорим.

Он понимал, что разыгрывать сейчас непонимание, увиливать, отпираться и нести всякую пургу — только ухудшить ситуацию. В конце концов, он не просто так полюбил Мэрилин. Не за одну лишь красоту. За ум, прежде всего. Именно поэтому не собирался сейчас выставлять её мнительной дурой. Да и, если откровенно, не был уверен, что получится.

Собеседница тем временем отодвинула от себя креманку, поднялась и вышла за дверь. С тяжёлым сердцем Рекс направился следом. В молчании они миновали холл и свернули в короткий пустой коридор без окон и дверей — один из служебных, ведущих к арене. В дальнем конце стоял, прислонившись к стене, один из телохранителей Мэрилин. За спиной Рекса тут же непонятно откуда возник второй и замер в проёме.

— Я слишком редко в последние годы ошибалась в людях, поэтому стала чрезмерно самоуверенной, за что и поплатилась, — тихо и как-то обреченно заговорила женщина.

— Зачем ты… — начал было Рекс, но она оборвала его взмахом руки.

— Помнишь, я как-то сказала, что ты не умеешь врать, и у тебя всё написано на лице?

— Да, помню, — он тоже понизил голос. — Но я тебе не врал.

— Не врал, — согласилась она. — Всего лишь позволил добросовестно заблуждаться. Что я и сделала. Только тебя это не спасет.

Мэрилин замолчала, наблюдая за тем, какое впечатление на него произведут эти слова.

Рекс смотрел спокойно. Мог собой гордиться: ни один мускул на лице не дрогнул. Вот только гордиться не хотелось. Внутри всё словно оцепенело.

— Ты ничего не хочешь сказать? — насмешливо спросила женщина.

— Нет, сначала лучше выслушаю, — ответил он.

— Разумно, — похвалила собеседница. — Итак, я знаю, кто ты и откуда пришёл.

— Как я понимаю, это для тебя всё в корне меняет? — уточнил Рекс, тщательно подбирая слова.

— Не только для меня. Для тебя тоже. Больше мы не вместе.

— Хотя бы объясни, почему.

— А разве непонятно? — удивилась Мэрилин. Говорила она по-прежнему очень тихо, чтобы не расслышали даже телохранители.

— Мне нет, — покачал он головой. — Ещё утром всё было прекрасно, и вдруг…

— Утром я не знала, что дура и живу самообманом.

— Ты не…

Мэрилин снова оборвала его небрежным взмахом ладони:

— Я обманулась, ты не переубеждал. Да, сама виновата, тебя не обвиняю.

— Ну, спасибо…

— Не за что. Только поэтому я сейчас с тобой вообще разговариваю.

— Подожди, — Рекс попытался взять её за руку, но собеседница едва ли не брезгливо отстранилась, — какая разница, откуда я пришел? Я-то тот самый, каким был вчера и позавчера, и три года назад.

Она смерила его насмешливым взглядом:

— Вчера и позавчера ты был таким же, как я, как остальные люди в секторе. Но сегодня ты — корп. Мудак из-за Периметра, который ничего не решает, а лишь выполняет задачи, поставленные перед ним корпорацией, и которого не волнует, к чему выполнение этих задач может привести. Ты — исполнитель. Пришёл, отработал и свалил. Тебе плевать на тех, кто остается в секторе, и на то, что с ними будет после твоей эвакуации. Ты ведь живёшь не здесь, а за Периметром. Это там сосредоточено все, что имеет для тебя настоящую ценность. А сюда ты изредка выбираешься в рейды. Для вас тут что-то вроде весёлого адреналинового аттракциона. Но я — не аттракцион. Мой бизнес, люди, что со мной, мои привычки — это не возня отбросов в грязи. И я уж точно не инструмент для достижения корпоративных целей. В общем, в этой игре я на стороне зла, Рекс. Выражаясь патетически: по другую сторону баррикад. Что ты так смотришь? Я выросла в белом секторе, так что окончила школу и училась в колледже. А ты думал, за периметром сплошь идиоты и шлюхи?

Рекс удрученно покачал головой:

— Какая сторона зла, какие баррикады? При чем здесь шлюхи? Ты ведь меня знаешь и…

— Э, нет, — насмешливо перебила его Мэрилин. — Как выяснилось, я совсем тебя не знаю. А то, что вдруг узнала, категорически не радует. Честно скажу, второй раз в жизни так круто ошибаюсь в мужчине. Ну, первый можно не считать — мне тогда было пятнадцать. Но сейчас… и ведь что самое поганое, снова корп и снова виноватую в зеркале искать. Стала излишне самоуверенной, расслабилась. А жизнь не преминула нагнуть и взбодрить…

— Погоди, — рейдер вскинул ладони в примирительном жесте, — давай ты не будешь говорить обо мне, как о каком-то трагическом обстоятельстве своей биографии. Давай на секунду забудем и то, что ты обо мне узнала, и то, что уже навыдумывала. Предположим…

Женщина покачала головой:

— Не будем мы ничего предполагать. Не надо вот этой корпоративной демагогии. Это — Зона отчуждения. У нас, отчужденцев, всё просто. Что о человеке знаешь, из того и решаешь. Узнал больше — решаешь ещё раз.

— И ты решила, — горько усмехнулся собеседник.

— Конечно, — кивнула Мэрилин. — Я сама — не ангел, и делала много всякого. Но даже близко не совершала того, что творите вы — корпораты. В общем, без меня…

Она сделала шаг к выходу. Стоявший в проёме телохранитель сразу же посторонился. А Мэрилин обернулась к Рексу и уже с обычной громкостью закончила.

— Отныне я тебя не знаю. Ты меня тоже. Обещаю, что не стану осложнять тебе жизнь, если не дашь повода. С моей стороны это щедро, Рекс. Очень щедро. И ты бы это понял, если бы знал меня лучше, — короткий жест, и стоящий в дальнем конце коридора второй телохранитель не спеша подошел.

— Я понял, спасибо, — сказал Рекс.

— Но если ещё хотя бы раз ты попытаешься со мной заговорить или приблизиться, — продолжила Мэрилин, словно не услышав слов благодарности, — я обещаю, это будет последнее, что ты попытаешься сделать. Я не знаю твоих интересов. Ты не приближаешься к моим. И между нами нейтралитет. Захочешь его нарушить, будь готов к последствиям.

— Последний вопрос.

— Задавай.

— Что ж просто не грохнула? — Рекс смотрел ей прямо в глаза.

Вместо ответа Мэрилин круто развернулась и пошла прочь.

* * *

Когда Рекс вернулся в бар, ему показалось, будто с момента, как он отсюда вышел, прошло несколько лет. Не может ведь жизнь так круто измениться всего-то за четверть часа? Словно в затылок двинули. Чуть качает, в ушах шумит, голова шальная, а в мыслях звенящая пустота. И всё вдруг утратило значение.

Он опустился обратно за столик и резко отодвинул кофе и креманку с мороженым. Почему-то сейчас не верилось, что всего несколько минут назад вот здесь, рядом, сидела прекрасная белокурая женщина, доверительно льнула, улыбалась… и при этом лгала! Рекс тихо выдохнул сквозь стиснутые зубы и уткнулся лбом в сцепленные руки.

Черт. Черт, черт, черт!!!

— Че, парень, не склеилось? — пользуясь отсутствием других посетителей, подсел за столик бармен.

Рекс промолчал. Однако его собеседника это не обидело, наоборот, он миролюбиво сказал:

— Ну, ты тоже нашел, с кем связываться. Хоть бы узнал сперва, кто такая. Да не убивайся, леди Мэрилин никогда не увлекается дольше, чем на пару-тройку свиданий. Так что не ты первый, не ты последний, — бармен подвинул к посетителю наполненную стопку. — За счёт заведения.

— Спасибо, — Рекс отодвинул «лекарство». — Обойдусь. Чего надо-то?

Собеседник смерил его задумчивым взглядом:

— Тех троих, которых на трибуне положил, помнишь? У них были партнеры… а ты только что остался без крыши.

— И?

— Мне — коммуникаторы убитых, тебе — кто они и с кем работали.

— Гарантии?

— Я отсюда никуда не денусь. Всегда сможешь спросить, где искать старину Боба, — развел руками бармен.

— И мне даже ответят?

Тот пожал плечами:

— Если умеешь спрашивать.

Рекс невесело усмехнулся:

— По рукам. Один комм — сегодня. За имена убитых и их партнеров. Остальные — когда пообщаюсь с безутешными товарищами покойных. Если тебе в принципе нужен только один и именно его отдам, что ж… мне не повезло.

— Гарантии? — живо поинтересовался Боб.

— Я из сектора никуда не ухожу, — с издевкой ответил собеседник. — Всегда сможешь спросить, где искать старину Рекса.

Бармен кивнул и ушёл обратно за стойку, а к столику сразу направился официант. Пока он переставлял посуду на поднос, посетитель вытащил из кармана ветровки свой коммуникатор…

* * *

Двадцать минут в ожидании Су Мин Рекс провел в глухом оцепенении. Он не знал, что делать. С одной стороны, хотелось заказать бутылку вискаря и нажраться в хлам. С другой — записаться на завтрашние бои и меситься, пока адреналин не заставит забыть о глухой пустоте, воцарившейся в душе.

Впрочем, от спиртного вряд ли станет легче. А если упиться до отруба, очнуться можно и в подвале органлегера, даже здесь, в центре двести четвертого. Бои — выход, да. Но на бои Рекса уже не возьмут. Разве что только в основной тур, а там исключительно профи. Можно и попроще самоубиться.

Наконец, двери бара открылись. В зал сначала вошли двое бойцов, а следом появилась Су Мин. Не спрашивая разрешения, она села напротив Рекса и одарила его вопросительным взглядом, в ответ на который рейдер сказал:

— Несколько дней назад в этом самом баре ты дала мне очень хороший совет. Жаль, я не успел им воспользоваться…

Слова «Расстанься с ней до того, как она узнает, что ты корп» так и повисли непроизнесенными между собеседниками.

— А ты собирался? — наконец, с иронией спросила кореянка и, увидев, как мужчина замялся, продолжила: — Рекс, мне двадцать семь. На улице я с десяти, младшей бонзой стала в девятнадцать. Ты действительно думал, что я поверю в твое благоразумие? Не проколись ты так быстро, завтра я бы повторила свой совет… настоятельно повторила. Но теперь уже ничего не поделаешь, Мэрилин очень проницательна, а я не учла, что ты новичок.

— Может… есть варианты? — Рекс проглотил оправдания, сейчас его волновало только одно — реально ли всё исправить, поэтому он уцепился за робкую надежду. — В конце концов, ты-то работаешь с… — он не стал озвучивать, с кем именно, но собеседница поняла.

— Увы, вариантов нет, — вздохнула кореянка. — Я — это я. А Мэрилин — это Мэрилин. Она трижды сталкивалась с… представителями твоей стороны. И все три раза ей ломали жизнь об колено. Просто забудь. Это единственный выход. Когда определишься, где обитаешь, свяжись, перешлю твои вещи.

— Что оставил, то оставил, — покачал головой Рекс. — Единственное, мне пока нужен один из трёх коммуникаторов, которые я снял с мужиков на арене. Любой. И чуть позже, возможно, понадобятся остальные два. Из них ведь уже вытащили всё, что можно?

— Конечно, давно. «Пока»? «Один из трех»?

На лёгкое удивление собеседницы Рекс едва заметно кивнул в сторону стойки.

Су Мин засмеялась:

— Ты так деликатно меня используешь, что даже не обидно. Пришлю. Кстати, я рада, что ты не раскис. Держись и дальше. Сестра — не единственная женщина на свете. Хотя, если учитывать, как конкретно ты на неё залип… Впрочем, бывает. А главное — проходит.

— Не единственная, — эхом повторил Рекс. А про себя закончил: «Просто — самая лучшая».

* * *

Первая встреча, состоявшаяся еще утром, прошла ровно. Очень ровно. Посредник прибыл с двумя телохранителями. При Эйнаре была Ита. Обе стороны достали заранее подготовленные списки точек, которым доверяют проведение анализа, сверили данные друг друга и из двух пересекающихся, бросив монетку, выбрали одну.

На месте всё тоже прошло ровно: пробирка законсервированной крови (взятая месяц назад — Эйнар, как всегда, был внимателен к мелочам), собранный на глазах у обеих сторон комплекс датчиков (в котором точно не имелось ничего неоговоренного), прозрачная рабочая область, а затем уничтожение пробирки и дезинфекция датчиков на глазах у обеих сторон. После этого распечатка результата — то есть никаких подстав, что дана информация сверх запрашиваемой.

Старый добрый параноидальный танец, где обе стороны знают каждое па друг друга, а любое отклонение означает немедленный разрыв.

И вот вторая встреча.

Уличное кафе на перекрестке двух центральных улиц — как ни удивительно, но наиболее безопасное место в этом секторе. Если, конечно, ни одна из сторон не склонна к самоубийству — Ли Янь Цинь жестоко карает за глупости в безопасной зоне, а патрулей у неё много. К тому же выбор по жребию даёт гарантии, что ни одна из сторон не подготовила место переговоров заранее.

Двое телохранителей посредника сидят в стороне. Ита — рядом с Эйнаром, но молчит и держит людей противника. А за столиком, друг напротив друга, «высокие» договаривающиеся стороны.

— Ты параноик, — посредник смотрел на лист бумаги с записанным номером сектора, порядком выхода на связь и датой.

— Какая грубая лесть, — усмехнулся Эйнар.

— Как мне сообщить тебе о принятии решения? — мужчина сложил записку и выжидающе посмотрел на рейдера.

— Никак, — пожал плечами тот. — Я жду в указанном секторе в указанное время. Порядок выхода на связь обозначен. Невыход на связь считаю отказом от сделки.

Собеседник снял очки в тонкой дорогой оправе и потер переносицу:

— Круто заворачиваешь. Те, кого пришлют, могут быть недовольны местом.

— Вряд ли. Ты этот сектор знаешь?

— Нет, — покачал головой мужчина. — Я в нейтралке не работаю. Всего лишь свожу нужных людей, помогаю им находить друг друга и делать дела к обоюдной выгоде.

— В него только удобных входов полтора десятка, — пояснил Эйнар. — А если в меру неудобные считать, то два-три. И передай, что играть по правилам я и на нейтралке умею не хуже, чем в городе. Так что не обмани и не обманут будешь.

— Передам, — серьезно кивнул собеседник. — Итак, в этот день, — палец с ухоженным ногтем постучал по дате, написанной на бумаге, — ты ждешь в этом секторе, когда с тобой выйдут на связь. Дальше договариваетесь уже лично и встречаетесь без моего посредничества. После ты предъявляешь образец, даёшь возможность его проверить, а там уже договариваетесь или об эквивалентном обмене, или о следующей встрече.

— Именно так, — Эйнар скомкал записку и положил в пепельницу.

Собеседник достал из кармана строгого пиджака зажигалку и с легким щелчком откинул с неё крышку. Синее пламя с шипением вспыхнуло, бумага в пепельнице загорелась, быстро превращаясь в комок чёрного пепла.

— Приятно было иметь с тобой дело, — спокойно сказал мужчина в элегантном костюме и дорогих очках. — Непросто, но приятно. Может, хотя бы намекнёшь, кого представляешь?

— Считайте пока, что себя, — ответил Эйнар.

В ответ на это собеседник только уважительно кивнул.

* * *

Войдя в комнату Мэрилин, Су Мин сразу поняла, что сестре по-настоящему плохо. Очень плохо. По помещению витал запах дорогих сигарет, а глухие шторы на окнах оказались опущены, из-за чего в комнате повис депрессивный полумрак. Сама Мэрилин сидела в кресле и задумчиво смотрела в пустоту. Пепельница рядом с ней была полна окурков. Если бы не хорошая сплит-система, втягивавшая никотиновый смог, гостья не разглядела бы сестру за плотной завесой дыма.

— Онни… — Су Мин тихо прикрыла дверь и, подойдя к Мэрилин, опустилась на пол перед ней. — Я уже знаю, что вышло с Рексом. Хочешь, убью его для тебя?

Та ничего не ответила, только задумчиво отправила в пепельницу очередную истлевшую до фильтра сигарету. Достала из пачки новую, щёлкнула зажигалкой, прикурила.

— Я вот всё думаю, — невпопад спросила Мэрилин, выпуская к потолку струйку дыма. — Поумнею когда-нибудь или нет? Но, похоже, блондинкам интеллект не светит по определению.

Су Мин слабо улыбнулась:

— Ты куришь. Это плохо. Но ты всё-таки шутишь. И это, наверное, хорошо?

Мэрилин дёрнула плечами:

— Изначально я хотела хлопнуть стакан вискаря и пьяно поплакать. Но мне показалось, это будет чересчур мелодраматично.

Сестра положила голову ей на колени:

— Поплачь. И прости, что не защитила.

На затылок Су Мин легла тёплая ладонь:

— Маленькая… У нас ведь всё хорошо, правда?

— Нет, — ответила собеседница, устремляя застывший взгляд в пустоту. — Тебе больно. Это плохо.

Послышался полный грустной иронии смешок:

— Тем не менее, это не повод сидеть здесь со мной и предаваться ипохондрии.

— Буду сидеть, — упрямо сказала Су Мин, не отрывая головы от колен сестры.

Тонкие пальцы разбирали на пряди гладкие длинные волосы, Су Мин прикрыла глаза. Мэрилин сделала очередную глубокую затяжку и произнесла с раздражением:

— Вот ведь урод. Сколько лет не курила.

Сестра чуть подняла голову, посмотрела снизу вверх и повторила:

— Давай убью его для тебя. А рядом высыплю окурки из пепельницы.

Мэрилин фыркнула и снова затянулась сигаретой, скрываясь от испытующего взора тёмных глаз за завесой сизого дыма.

— Онни, возможно… — Су Мин чуть замешкалась, подбирая слова, — возможно, если уж не хочешь его убирать, то зря рубишь сплеча? Если тебе с ним хорошо, может… просто закрыть глаза на то, кто он и откуда?

Было видно, эти слова дались ей не без усилия.

— Вот ведь сама не веришь в то, что говоришь … — грустно ответила сестра.

— Но ведь ты не хочешь его смерти, — снова оторвала голову от её колен Су Мин. — Да, все корпы — опасные твари, но с ними вполне можно ладить, находить общий язык и даже получать дивиденды от сотрудничества.

— Не нужны мне его дивиденды, — отрезала Мэрилин, сминая окурок в пепельнице. — Его дивиденды я от любого, кто не импотент, получу. А спать с мужиком, зная, что он в любой момент по приказу кого-то, кого ты никогда не видела и не увидишь, может тебя кинуть… Нет. В случае с корпами подстава — всего лишь вопрос времени.

— Чш-ш-ш… — Су Мин легонько стиснула руку сестры. — Я его не защищаю и не пытаюсь вас помирить. Только хочу, чтобы ты снова стала счастливой. Как вчера, позавчера и ещё сегодня утром. Я никогда не видела тебя такой светящейся. Но, если вернуть всё назад невозможно, я бы просто хотела, чтобы тебе стало хоть чуть легче, не так плохо, как сейчас.

Мягкая ладонь легла Су Мин на плечо:

— Хватит на полу сидеть, идём на мягкое, — Мэрилин поднялась, протягивая руку сестре.

Они устроились на кровати, как устраивались в сотне мест сотни раз в жизни, когда было плохо, когда проблемы казались неразрешимыми, а опасности фатальными. Мэрилин обнимала Су Мин, уткнувшись подбородком ей в затылок.

— Совсем забыла, — вдруг хлопнула себя по лбу Су Мин. — Я ведь не с пустыми руками.

Она высвободилась из объятий и под вопросительным взглядом сестры вытащила из-под футболки нечто в красивой дорогой обёртке.

— Шоколад? — искренне удивилась Мэрилин, а присмотревшись, уточнила: — Натуральный?!

Су Мин искренне рассмеялась.

— Ага, — она вскрыла термо-обертку и разломила увесистую плитку на две равные части. — У сотрудничества с «Виндзором» есть и такие приятные бонусы. А откажешься есть или продолжишь грустить, буду силком скармливать по кусочку.

Мэрилин легко отобрала свою половинку.

— Не откажусь, даже не надейся. Еще и вторую отберу и одна всё съем, — с этими словами она стиснула сестру в объятиях. Та жалобно пискнула, а потом тесно-тесно прижалась в ответ:

— Онни, мне, правда, очень жаль, что так вышло. Ты выглядела такой счастливой в эти дни…

— Маленькая, почему ты меня не остановила… — едва слышно не то спросила, не то сказала Мэрилин.

— Я хотела, чтобы всё прошло легче, — голосом, в котором сквозила искренняя боль, ответила Су Мин. — Решила поговорить с ним, не с тобой. Просила его расстаться до того, как ты всё узнаешь, но…

—…Но он, как и все мужчины, решил, что умнее какой-то там девчонки, — закончила за нее собеседница.

Сестра только вздохнула:

— Кто же знал, что он так быстро проколется? Думала, за неделю-две надоест тебе, и ты его отбреешь…

Мэрилин улыбнулась:

— Я тебя ни в чём не обвиняю. Прекрати оправдываться,

— Онни, — нерешительно начала Су Мин, однако в последний момент замялась и осеклась.

— Что?

— Можешь объяснить мне, почему ты из-за него так… — Су Мин повернулась к собеседнице, чтобы видеть её глаза. — Что в нём настолько особенного?

— Особенного? — похоже, Мэрилин этот вопрос и саму очень занимал. — Не знаю…

— Он ведь зелёный совсем. Да, смазливый, да, обходительный, но… попадались ведь куда круче, куда перспективнее. Неужели его нельзя заменить?

Сестра молчала, глядя в полумрак комнаты.

— Заменить можно любого, — глухо ответила она.

— Тогда, в чём дело? — Су Мин легонько встряхнула Мэрилин за плечи. — В чём дело?!

— Я… не знаю, — беспомощно ответила та. — Он не самый перспективный, ты права. Не самый опытный, не самый крутой, но…

«Он просто единственный в своем роде», — мысленно закончила Мэрилин, отправляя в рот кусочек шоколада.

А вслух сказала:

— Надо поднять шторы. Темно, как в подвале.

Су Мин отстранилась, давая сестре встать. Через несколько секунд комнату залил яркий солнечный свет.

— Маленькая, я хотела завтра поехать в лагерь беженцев, — сказала Мэрилин и повернулась к собеседнице. — Там есть симпатичные девчонки, а мне уже пора набирать и готовить новеньких.

— Завтра? — сестра что-то прикинула в уме. — А можешь послезавтра?

— Могу, — легко согласилась Мэрилин. — Тогда пока погоняю тех трёх, что пришли с арены. Надо ведь им сегодня ещё и комнату освободить, не утерпят же, к вечеру обязательно прибегут с вещами…

— Кстати, о вещах… — Су Мин заговорила несколько осторожно. — Рекс сказал: «Что оставил, то оставил». Он за своими не придет.

Мэрилин пожала плечами.

— В чём ему не откажешь, так это в чувстве самосохранения. Послушай, мелкая! — возмутилась она. — Я, конечно, всё понимаю, но это я в горе, а не ты! Имей совесть!

С этими словами она выхватила из рук Су Мин остатки шоколада:

— Иди, иди, а то прыщиками покроешься.

Сестра расхохоталась и вновь стиснула старшую в объятиях:

— Я тебя люблю, онни.

— А я тебя нет, — беззлобно огрызнулась та. — Ты слишком прожорливая.

В крохотном тупиковом закоулке нейтральной зоны, зажатом между тремя хорошо сохранившимися постройками, стояли друг напротив друга высокий широкоплечий европеец и миниатюрная азиатка. Несмотря на хорошую экипировку и оружие, эти двое выглядели рядом довольно комично: макушка женщины находилась на уровне груди мужчины. Безобидный подросток рядом с боевым киборгом.

Чуть в стороне — у выхода из тупика — застыли ещё двое. И на фоне друг друга они тоже смотрелись забавно: высокая рыжая девушка и приземистый азиат же, достающий рыжей в лучшем случае до плеча.

В воздухе висело напряжение. Все молчали.

Наконец, со стороны улицы донеслись неторопливые шаги, и показался ещё один азиат.

— В доме чисто. На втором этаже прозрачный столик. Установлен недавно, — сообщил он.

Маленькая женщина чуть отрешённо кивнула и всё также молча вышла на узкую извилистую улочку. За ней отправились остальные участники встречи. Идти оказалось недалеко — шагов пятьдесят до относительно целого трехэтажного здания с одним подъездом, возле которого стоял очередной азиат.

По-прежнему молча проследовали внутрь. Только два проверяющих остались стоять у входа. Четверо же из переулка поднялись по неплохо сохранившейся лестнице на второй этаж, где в просторном зале их ждали прозрачный пластиковый столик и разложенное походное кресло, в которое села азиатка. Напарник женщины молчаливой тенью застыл у неё за спиной.

Рыжая вышла в боковую комнату. Её спутник остался отслеживать «гостей». Через секунду партнёрша вернулась с ещё одним раскладным креслом. Поставила его перед столиком и отошла в сторону. Мужчина же, не отрывая взгляда от узкоглазой визави, уселся.

— И как мне тебя теперь называть? Керро или Эйнар? — наконец, заговорила азиатка.

— Называй Эйнар. Привык за три года, — отозвался собеседник.

— Жаль. Керро как-то привычней, хотя, не скрою, с новым лицом не вяжется, — улыбнулась женщина. — Ну что ж, Эйнар, так Эйнар.

— А ты по-прежнему Су Мин?

— Да. Для меня смена личности повлечёт слишком большие потери, так что держу на самый крайний случай, — Женщина прищурилась. — Не верю, что ты не мог достать мои нынешние контакты и из-за этого связался по старому, ещё времен тридцать седьмого… Намёк поняла. Чего ты от меня хочешь?

— Для начала узнать, что на данный момент известно Винсенту о нас с Итой, — спокойно сказал мужчина.

— Что у меня есть косвенные данные о ней, — Су Мин кивнула на рыжую спутницу собеседника, — и, если он хочет уверенности, пусть предоставит запись её ДНК. Однако, судя по тому, что сейчас она здесь с тобой, ты не собираешься её продавать. И это возвращает нас к первому вопросу: чего ты от меня хочешь?

— А также к незаданному: «И что за это предложишь?» — широко улыбнулся мужчина. — Винсент уже отправил запрос?

— Думаю, да, — пожала плечами Су Мин. — Вряд ли станет тянуть.

Эйнар на мгновенье задумался.

— Тогда мне нужен ложный след для «Виндзора» и твое самоустранение из этой истории. А оплата… — он медленно вытащил сложенный вдвое блокнотный лист и положил на столик.

Женщина подождала, пока собеседник откинется на спинку складного кресла. Только после этого она раскрыла лист левой рукой и на секунду застыла.

Тишину нарушил спокойный голос рейдера:

— Не советую. Даже если ты окажешься быстрее меня, даже если переживешь мою подстраховку, даже если сумеешь взять меня живым и обколоть допросной химией, то задать правильные вопросы вряд ли сможешь.

— Пф-ф-ф, — кореянка тоже откинулась на спинку кресла и подняла глаза к потолку. — Я люблю рискованные игры, а не безнадежные. У вас же взрывчатка на теле. Даже гадать не буду, при каких условиях она сработает. Как и сколько у вас отсюда путей отхода. С тебя станется на дельтаплане с крыши улететь.

Эйнар усмехнулся:

— Одно из условий: через двадцать секунд после звука выстрела, если не будет отмены. Кстати, что с игольником ты — лучшая, я отлично помню. И что игольники бывают очень занятно замаскированы, знаю. Это тоже учтено.

— Ой, ну я бы удивилась, — засмеялась кореянка, поблескивая тёмными глазами. — Даже обиделась бы. Но я тоже некоторые вещи отлично помню. Например, что тебя без подготовки брать — всё равно как на минном поле в догонялки играть.

Женщина смяла листок и протянула руку в сторону. Помощник, без слов поняв жест, вложил в открытую ладонь зажигалку. Щелчок. Бумага загорелась.

— Однако после озвученных ставок, — продолжила Су Мин, — у нашей встречи есть всего два финала. Или мы договариваемся. Или ты меня уже не отпустишь, а значит, останется только драться. Предположим, случится первое. Как ты в этом случае предлагаешь проверить, что у тебя действительно есть то, чем ты собираешься со мной расплатиться?

— Проверить будет просто. У тебя в отряде работает Два Икса, — Эйнар сделал вид, что не замечает удивления собеседницы. — Он — лучший по таким вопросам, я с ним в своё время работал, знаю, о чём говорю. И да, я за ним присматривал: где живет, что делает. А тебе, видимо, друзья Винсента, — рейдер показал глазами вверх, — посоветовали нанять его и держать при себе?

— Да, — кивнула собеседница. — Но они вообще, так сказать, посоветовали нанять подобного спеца. А конкретно Два Икса я нашла сама.

— Ну, — Эйнар чуть развёл руками, — у них на тебя явно большие планы, раз дают такие советы. Его молчание обеспечишь сама. Так что? Предварительное соглашение можно считать заключенным? Переходим к деталям?

Женщина едва заметно подалась вперёд и сказала:

— Сперва один вопрос. Как ты это добыл?

Рейдер в ответ тоже подался чуть вперёд и доверительно ответил, чуть-чуть понизив голос:

— Плохая проверка. Эта история достаточно известна, хотя и в узких кругах. И раз ты спрашиваешь, то тоже в курсе. Скажем так, три года назад рейдерам «Сони-Тошиба» не стоило быть такими беспечными.

— И почему я не встретила тебя десять лет назад? — кореянка с лёгким вздохом откинулась на спинку кресла и прямо посмотрела на Иту: — Не поверишь, но я тебе завидую, девочка. — Затем села прямо и сложила руки на столе перед собой. — Соглашение заключено. Излагай свой план. Полагаю, ты по-прежнему сразу закладываешь гарантии для обеих сторон?

— Разумеется. Это сильно ускоряет дело, — Эйнар тоже выпрямился.

— Хой! — Цифрыч, открывший дверь Ите и Эйнару, был одет только в шорты, сидящие так низко на бедрах, что, казалось, они вот-вот спадут. — Валите за мной.

Махнув рукой, он направился вглубь номера к работающему голокубу и подключенным к нему нескольким мониторам.

Ита вошла следом за Эйнаром. С любопытством огляделась, надеясь отыскать глазами ту, о которой уже слышала, однако, к глубокому разочарованию, в комнате оказался только Цифр. Цифр, тихо гудящая техника, ворох бычков в огромной пепельнице и слабое жужжание исправно вытягивающей дым сплит-системы.

— Падайте, — кивнул хакер на диван. — Икси пока переодевается.

Эйнар уселся и сразу же притянул к себе спутницу, словно вправду опасался появления Цифровой подружки.

— Цель прошла в кабак при арене, — сообщил рейдер. — Нанимал хороших спецов. Вели аккуратно, с подменами, слежку так быстро заметить не должен.

— Походу, на драки посмотреть любит, — предположил Цифр. — Ништяк. До боев ещё уйма времени. Но ты, конечно, крут, так быстро всё организовать!

— Было б чего организовывать. После того как Икси вызвалась поучаствовать, остальное — дело техники.

Цифрыч быстро что-то потыкал на виртуальной клавиатуре, и перед гостями развернулась трёхмерная проекция плана здания.

— Смотри сюда, — сказал хакер, поворачиваясь к Ите. — Арена— в центре, кабак — в правом крыле. Вход в туалеты — вот через этот коридор. В дамском — восемь кабинок. Твоя — первая от входа. Она самая неудобная для пользования, потому как с краю и теснее остальных, там сделали что-то вроде кладовки — швабры, вёдра, всякая такая хрень. Замок кодовый, код простой: тринадцать ноль пять.

— Поняла, — кивнула девушка.

— Я так думаю, против Икси он не продержится и получаса, так что долго тебе сидеть не придётся, — успокоил хакер.

— Получаса? — спросили удивленно откуда-то справа. — Забьёмся на сотку, что пятнадцати минут мне хватит?

Ита повернулась и удивленно вскинула брови. В дверном проёме стояла яркая и очень симпатичная девушка. На ней было короткое нежное платье, сшитое словно из старого желтоватого кружева. На талии платье стягивал широкий замшевый пояс. Завершали наряд замшевое коричневое болеро и замшевые же балетки в тон. Яркие волосы девушка убрала ободком и заплела в небрежную косу. Сочный малиновый цвет продолжали плетёные браслеты на руках и лак на аккуратных ногтях. А вот макияж был очень сдержанный, почти незаметный.

Девушка кокетливо покружилась.

— Ну, так что? На соточку? — спросила она у обалдевшего Цифрыча.

Тот сдавленно произнёс:

— Штука. И ты остаешься.

Икси довольно захохотала:

— Две. Тогда я, так и быть, вернусь завтра утром и…

Она притянула хакера за шею и, когда он склонился, что-то жарко прошептала ему на ухо. Что-то такое, отчего он громко сглотнул и как-то одномоментно вспотел. А подруга ущипнула Цифра за зад и повернулась к гостям.

— Мне пора. До скорого! — она послала им воздушный поцелуй и направилась к двери.

— Стой! — Цифр ухватил девчонку за локоть. — Ты б хоть спросила, где твоя цель.

— А чего спрашивать? — пожала Икси плечами. — В баре при арене. Прям, ты один можешь комм удаленно подключать. Ладно, двадцать минут. Пять — на дорогу, пять — на уговоры, десять — на первый раз. Время пошло. Готовьте ваши деньги.

И под изумленными взглядами гостей девушка выпорхнула из номера.

— Понятно? — почему-то спросил Цифр Иту.

В его голосе звучала неприкрытая гордость.

Ита легонько ткнула Эйнара локтем в бок и едва слышно пробормотала:

— Очень даже сдержанная. А ты понарассказывал…

Рейдер ничего не ответил. Он с изумлением смотрел на дверь, за которой исчезла девушка, совершенно непохожая на то неимоверное создание, которое взасос целовало его вчера в гостинице цифровиков.

Ита поднялась, чтобы идти следом, но Эйнар её удержал:

— Выжди минут пять.

* * *

Эндуро из лучшего гаража сектора оказался очень даже неплох. Дорогой, но своих денег стоил. Джинджер погоняла байк по здешним окраинам и осталась более чем довольна — манёвренный, быстрый, отлично слушается, заводится с полтычка, в общем, для её целей — самое то. Поэтому теперь рейдерша довольная сидела верхом на своём приобретении возле базы наёмников. В груди клокотал азарт предстоящего дела. Грег про такое весьма метко говорил: «В заднице свербит». Правда. Если бы не внутренняя выдержка, наверное, даже потряхивало бы от предвкушения и бесшабашного веселья.

Денек, к слову, выдался вообще отличный — уйму дел удалось провернуть. Джин-то думала, что при самых благоприятных раскладах найдёт и отправит наёмников на нужные цели не раньше вечера, а первые результаты вообще получит только завтра, но Ли Янь, предоставив посланнице «Амилайта» доступ к своей сети посредников, сильно ускорила реализацию планов. Так что час назад Джинджер уже получила подтверждение, что три резидента «Мариянетти» в трёх разных секторах — мертвы. Завтра ряды убитых пополнит ещё один…

А главное, со стороны вообще не понять, кто тут при делах, а кто нет. Да и посредники не знают, на кого работают. Короче, итальяшкам будет о чём подумать. Пускай ломают голову, кто против них выступил, что этот «кто» знает и чего он добивается. Наконец, добавит шухера и тот факт, что часть Жопных резидентов живы и никто на них не покушается. Вот и думайте, уроды, почему их не тронули: то ли не раскрыли, то ли завербовали. Можно на них полагаться или нет? Пока вы будете разбираться и тормозить, «Амилайт» выведет засвеченных сотрудников.

Ну, а Джин продолжит своё дело, она слишком долго этого ждала. Так что в ближайшее время уязвимые точки Жоп ждёт серия внезапных ударов. Поглядим, как «Мариянетти» понравятся уничтожение инфраструктуры в Зоне отчуждения и налёты на контролируемые ими сектора. Не ради добычи, ради кипеша. Очень удачно можно будет заюзать в этом комм Одди, который Джин анонимно передали буквально час назад. Инфокопию она, конечно, скинула в Центр, но сам комм оставила себе. Пригодится… здесь спасибо Гаю — задействовал свои связи до того как уехать. Жаль только, не удалось законтрактовать наёмников, с которыми он работал. А то после рассказа Гая о встрече со старшими того отряда Джинджер крайне заинтересовала роковая блондинка. Причём заинтересовала вовсе не с профессиональной точки зрения, а так, для души. Оттянуться-то Джин со всеми своими делами не успела…

Ладно, об отдыхе позже. Пока работа. К слову, наёмники, которых присоветовала Ли Янь, оказались весьма неплохи. Джинджер полагала, что восемнадцати рыл ей с лихвой хватит для запланированного. Мужики меж тем заканчивали сборы. Кажется, удалось подгадать самое удачное время для выдвижения из сектора — сумерки. Хорошая примета — уходить в ночь. К тому же с окончанием светового дня Трём легко подать знак, если впереди ждёт неудача. Начнут сбоить ПНВ — остановись, подумай.

Но сейчас Джин чувствовала — никаких знаков не будет. Вот не будет, и всё. От сладостного предвкушения по телу пробегала лёгкая дрожь.

Тем временем ворота распахнулись и к томящейся от бездействия рейдерше подъехали два пикапа, рядом с которыми встали три квадра и эндуро.

— Ты сумасшедшая, — не спросил, а заключил старший наемников, выходя из пикапа и направляясь к женщине, — идти в ночь по таким местам.

— Тот, кто идёт за сумасшедшей, и сам псих, — усмехнулась в ответ Джинджер, с интересом его разглядывая.

Командир наёмников был среднего роста, обритый наголо мужик лет сорока — тяжёлый и по самый подбородок в татуировках.

— А вообще, если вы не справитесь с такой мелочью, — продолжила рейдерша, — то вы мне не нужны.

Собеседник хохотнул и переплёл руки на груди:

— Предлагаю пари. Если придём в точку привала до восьми, то сэкономленное время ты проведешь со мной.

Джин расплылась в похабной улыбке:

— А если опоздаем? Мои берцы вычистишь? Языком.

— По рукам, — с этими словами вожак оглянулся на своих. — Из-за кого опоздаем… — он не стал заканчивать фразу.

— Пиздец, — прокомментировал решение старшего пулемётчик.

— Двинулись, — командир сел в машину и захлопнул дверь, — мы теряем моё удовольствие.

«И моё», — подумала Джин, заводя мотоцикл.

* * *

В баре при арене было уютно, но немноголюдно.

Эмма Вотенберг вошла и огляделась. Да, здесь и сейчас — она именно Эмма Вотенберг. Вряд ли объект клюнет на Икси. Во всяком случае, так выходило из рассказов Цифра, который знал сегодняшнюю цель Эммы ещё по тридцать седьмому сектору.

Столик в дальнем углу оказался свободен. Прекрасно! Эмме очень, просто очень хотелось мороженого. С малиновым джемом. И обязательно чтоб и то, и другое было «идентично натуральному».

Официант нарисовался буквально из воздуха. Посетительница озвучила заказ, и уже через пару минут перед ней поставили высокую креманку с шариками мороженого, небрежными потеками малинового джема, печеньем и прочей красивой сладкой ерундой. А еще длинную ложку с тонкой, закрученной в спираль ручкой.

Эмма ела мороженое и незаметно оглядывала бар. Интересовавший её мужчина сидел за столиком, стоящим по диагонали от её угла шагах в семи. А ничего так «объект». Девушка облизала ложку и внимательно посмотрела на цель своего прихода.

М-м-м… Очень. Даже очень-очень. Жаль, что один. Окажись с ним рядом спутница поаппетитнее, было бы ещё зажигательнее. Впрочем, дополнение для удовольствий можно найти и попозже.

Она мечтательно помешивала ложечкой в креманке, когда объект неожиданно повернулся, перехватывая любопытствующий взгляд. Ой. Эмма виновато улыбнулась, после чего подхватила своё мороженое и направилась к мужчине.

— Прости, — сказала она, присаживаясь. — Нечасто увидишь такой отличный комплекс даже в этом секторе. Эмма.

Девушка протянула ладонь. Плетёная фенечка от этого движения соскользнула к плечу, открывая татуировку игральной кости.

— Забавно, — мужчина ответил на пожатие. — А я-то думал, ты засмотрелась на меня. Винсент.

Собеседница рассмеялась:

— Прости, но нет. Сперва я всё-таки заметила визор. И соединительный кабель интересный. К тому же точка входа в наспинный блок нестандартная. Навески какие? Вот и стало любопытно…

— Профессиональное, понимаю, — кивнул Винсент. — Мне, конечно, случалось получать от женщин комплименты в начале знакомства. Но комплимент в начале знакомства, отпущенный снаряге… Ты первая.

Эмма улыбнулась, отправляя в рот ложечку с мороженым:

— Видишь, как много необычного происходит, когда встречаются два профессионала из разных сфер. Другой уровень общения, верно?

— Согласен, — мужчина отсалютовал ей бокалом пива.

— Прости, — девушка огляделась, — ты никого здесь не ждёшь? Я тебе не мешаю?

— Жду.

— О… — она сделала попытку встать.

Винсент мягко удержал её за руку:

— Жду, когда ты скажешь, чем тебя угостить.

Эмма лучезарно улыбнулась.

— Ты любишь сладкое? — вкрадчиво спросила она.

— Не особо.

— Хм… а я ем мороженое, — она снова помешала ложечкой уже подтаявший десерт и стрельнула глазами в собеседника. — Надо было заказать что-то другое…

— Это дело поправимое, — ответил мужчина. — Что ты будешь?

Эмма подалась вперёд, отодвигая креманку в сторону:

— Не люблю долго раздумывать, выбирать и тянуть время. Тебя.

— Я несладкий, — ответил он, но в глазах вспыхнул азарт.

— Прекрасно. Сладости в больших количествах рано или поздно перестают радовать, — она поднялась из-за стола. — Так что? Рискнешь попробовать десерт или останешься пить пиво?

Винсент поднялся следом:

— А ты и вправду не любишь тянуть время.

— Это один из моих плюсов, — с этими словами Эмма направилась к выходу из бара, прошла через просторный холл с диванами, где свернула в боковой коридор.

— Вообще-то, — сказал идущий следом Винсент, — выход направо.

Девушка повернулась к нему и спросила насмешливо:

— Так ты ищешь выход или вход? Мне начинает казаться, что ты не только не любишь сладкое, но еще и тормозишь. Если так, то тебе и впрямь направо. А если…

Договорить новый знакомый ей не дал, дёрнул на себя, одновременно запуская руки под просторный подол короткого платья. Эмма сразу же забросила ногу ему на бедро, дёрнула ремень шорт и лихорадочно зашептала:

— Учти, если мне хорошо, я очень громкая.

— Главное, горло не сорви, — посоветовал Винсент.

— Платье дорогое, смотри не… — сипло сказала Эмма.

Ответом на её просьбу стал треск разрываемой на груди ткани.

Девушка выгнулась и глухо вскрикнула. Рот сразу же накрыла жёсткая ладонь. Эмма взвыла, впилась в неё зубами и мстительно вонзила ногти в спину мужчине.

* * *

Ита и вправду не успела заскучать. В кладовке она провела от силы минут двадцать, когда дверь туалета хлопнула и к раковине кто-то прошёл.

— Платье в клочья! — посетовал знакомый и очень довольный голос. — Просто в клочья! Боже, какой лапочка!..

Потом секунду лилась вода, а затем снова хлопнула дверь, и в туалете стало тихо.

Когда Ита вышла из своего укрытия, на полке рядом с раковиной лежал крохотный медицинский пенал с плотно завинченной крышкой.

Луна сегодня была удивительно хороша. Огромная и яркая, она роняла прозрачный зыбкий свет на чёрные руины, серебрила щербатые стены домов и сохранившиеся кое-где крыши. Осколки стёкол в чёрных проёмах окон казались ледяными, а мрак в подворотнях, куда не приникало бледное сияние, сделался гуще и плотнее. Из-за этой игры света и тени сектор казался картиной, нарисованной углём и тушью. Абе Такеши сидел, привалившись спиной к бетонной плите, и любовался.

Нынешняя ночь была очень похожа на ту, когда младший бонза по особым поручениям встретил в безлюдном переулке маленькую, но очень решительную и абсолютно безжалостную женщину.

Следующие три дня время шло рывками: то медленно, то стремительно. Когда Абэ занимался делами, часы и минуты утекали с привычной скоростью, а стоило ему остаться наедине с той самой женщиной, реальность замирала. Тянулись секунды… казалось, будто даже пауза между ударами сердца длится и длится.

Вот почему он успевал заметить то, на что с другими прежде не обращал внимания: плавное движение руки, отводящей от лица чёлку, изгиб обнажённой спины, острый локоть и округлую косточку запястья, то, как скользят по телу бледные тени, как рассыпаются по плечам волосы…

Ты смотришь, ты прикасаешься, и не надо ничего говорить, просто хочется остаться рядом. А если пауза затягивается, достаточно лишь протянуть руку, ухватить теплое запястье с округлой выступающей косточкой и потянуть женщину к себе. Снова ничего не говоря, но зная, что она понимает всё несказанное. Нет ни спешки, ни пустой болтовни, ни взаимной скуки, ни манипуляций. Лишь спокойное понимание происходящего, неторопливое погружение друг в друга.

Забавно рассуждать о неторопливости накануне Праздника. Не приди Су Мин со своим делом к Ли Янь Цинь и не направь Ли Янь Цинь в это дело именно Абэ, как раз сейчас он находился бы в эпицентре подготовки. Обычно в такое время вопросов, которые следовало срочно решить, набиралось куда больше, чем вообще было по силам разобрать… Однако Ли Янь сняла своего заместителя со всех внутрисекторальных дел. Так что, пока в обжитой части двести четвёртого жители неусыпно готовились к предстоящему Празднику, младший бонза безмятежно сидел среди руин южной окраины и любовался небесами. Абсолютно невозмутимый.

Абэ вообще не отличался эмоциональностью, а возле Су Мин становился даже сдержаннее обычного. В том, что не касалось постели. Видимо, вся пылкость расходовалась там. Причём женщина каким-то образом поняла эту его заморочку и даже нешуточно от неё заводилась.

Когда сегодня ранним вечером Абэ прикидывал, как, кому и какую сбросить дезу о внезапном сближении наёмников и центровой бонзы двести четвёртого сектора, лежащий рядом комм вдруг завибрировал. Су Мин отрывисто сказала в трубку: «Приезжай. Жду». Голос её звучал несколько странно, но, впрочем, не тревожно. Однако Абэ как-то сразу понял, что лучше приехать побыстрее.

У ворот укрепмотеля его встретила охрана и проводила до комнаты Старшей… А когда бонза вошел, закрыв за спиной дверь, эта невозможная женщина взлетела на него одним прыжком и, не говоря ни слова, начала рвать с гостя одежду. Даже разуться не дала. У неё был хищный взгляд без проблеска рассудка. Пропали самоконтроль и сдержанность. Здравый смысл полностью уступил место животным инстинктам.

Абэ почувствовал, как под этим яростным натиском рушится его хладнокровие. Рассудок впервые за долгие годы освободился от оков самообладания. Исчезло время, исчезли стены, исчезло всё. Осталась только женщина, бьющаяся в руках. Осталось безумие, лишенное мыслей, осталась обжигающая ярость желания.

…В себя они пришли, когда за окном уже стемнело. Абэ лежал на смятых, скомканных простынях, а поверх него распростерлась обессилевшая кореянка. Её длинные тёмные волосы рассыпались, прилипли к вспотевшему лбу и вискам, к влажному лоснящемуся телу. Абэ и сам был весь мокрый. Эйфория постепенно отпускала, а на смену ей пришло медленное осознание, что спину и плечи дерёт, словно обожжённые.

— Я тебя расцарапала, — прошептала Су Мин и виновато потерлась щекой о его подбородок.

Абэ только блаженно усмехнулся.

Она с сожалением от него оторвалась и села, откидывая с лица волосы. Попыталась разобрать их, изрядно слипшиеся, пальцами, но покачнулась, словно пьяная, рассмеялась и снова упала без сил.

— Это было невероятно, — сказала Су Мин, прижимаясь к мужчине.

Тот в ответ притянул её ещё ближе:

— Разве тебя устроило бы меньшее?

Собеседница хихикнула. Некоторое время она лежала молча, пытаясь взять себя в руки, но вскоре высвободилась и встала, едва заметно пошатываясь.

— Не стоит мне такой показываться своим. Надо назад в себя собраться.

Бонза тоже поднялся.

— Каким образом?

Женщина опять прильнула к нему и прошептала:

— Я покажу… — с этими словами она взяла со столика комм и выбрала контакт.

…Даже приняв душ и одевшись, Су Мин всё равно выглядела разбалансированной. Будто в легком опьянении. Её ещё немного пошатывало, когда они вышли из комнаты.

Вопреки ожиданиям Абэ, они повернули не к тому коридору, который выводил во двор, а пошли через здание — к техническому выходу. Там, на улице, ждал Крупняк. Рядом стоял квадр с большим боксом на багажнике. Зам кореянки быстро оглядел сперва Су Мин, затем её гостя, после чего коротко кивнул и, не проронив ни слова, ушёл.

Посмотрев ещё раз на спутницу, Абэ решил, что за руль ей лучше не садиться. Она не возражала, устроилась у него за спиной, прильнула всем телом, положив голову на плечо.

К нейтралке южной окраины сектора они выехали через четверть часа. В визоре Абэ возникла пиктограмма входящего сообщения от оператора беспилотника: «Тебя вижу. Вокруг спокойно». А спустя несколько минут подъехала тройка прикрытия Су Мин. Они встали в стороне, обозначились и больше никак себя не проявляли. Их же Старшая отправилась «собирать себя назад»… охотой на крыс.

Пока она ещё была недалеко, Абэ, наблюдая процесс, изрядно впечатлился. Женщина замирала с камнем в руке, прислушиваясь к темноте ночи. Затем следовали короткий, почти без замаха, бросок и глухой удар. После чего снова повисала тишина. Только по-прежнему неподвижно стояла охотница с новым камнем в руках. И ведь всё почти вслепую! Очки комплекса она сняла в самом начале, небрежно сказав: «С тепловизором и игольником — это не охота, а тир в городке аттракционов».

Постепенно азарт увёл кореянку дальше в развалины, Абэ же остался сидеть у обрушившегося подъезда — ждать её, любоваться звёздным небом и наслаждаться одиночеством.

Спустя четверть часа Су Мин неслышно возникла из темноты.

— Прости, увлеклась. — Теперь её голос звучал тверже, да и движения стали более уверенными, лишенными прежней расслабленности. Но всё-таки… всё-таки до её обычной собранности было ещё далеко. — Даже удивительно: беженцы рядом совсем, а крысы непуганые. Принесёшь наш груз?

Наш.

— Они из совсем белого сектора, — пояснил Абэ. — Там междоусобица случилась, проигравшим пришлось бежать, — он спокойно встал, подошёл к квадру, снял бокс, поставил на землю и откинул крышку. Топливные брикеты, канистра с водой, пиво, пластиковые контейнеры, пузатый непрозрачный пакет с чем-то ещё…

Су Мин тихо засмеялась.

— Крупняк-то был уверен, что мы поедем вместе, — в ответ на вопросительный взгляд спутника она кивнула на пивные банки, поблескивающие алюминиевыми боками в свете луны. — Он явно собирал всё заранее. А я не пью, и об этом знают все. Сделаешь очаг, пока с добычей разбираюсь?

— Конечно, — Абэ осмотрелся, отыскивая взглядом подходящие камни и обломки.

Он устраивал место для импровизированного барбекю, а Су Мин тем временем вытащила из бокса большую пластиковую посудину, канистру с водой и флакон с концентратом обеззараживающего раствора для органических продуктов. Охотница щедро плеснула раствор в пластиковую чашу, разбавила водой, после чего высыпала туда же два пакетика специй, перемешала и сказала, обращаясь к мужчине:

— Мне бы в десять лет такой обеззараживатель. Не познакомилась бы с методами уличных доков по выведению из организма паразитов и прочей дряни. Я сейчас.

С этими словами она отошла в сторону и, устроившись на обломке плиты шагах в двадцати от своего немногословного собеседника, вытряхнула добычу из сумки. Абе наблюдал за отточенной скупостью движений, с какой кореянка потрошила крысиные тушки. Тут просматривались годы и годы практики. Особенно если учесть, что визор Су Мин до сих пор так и не надела.

Очаг под топливные брикеты уже давно был готов, а вскоре и охотница со своей добычей подошла. Поставила на землю контейнер, где в маринаде лежали освежёванные тушки крыс.

— Полей, — она протянула ладони.

Абэ взял канистру, наклонил и вдруг осознал, что первый раз видит эти изящные руки в крови.

— А добычу обязательно есть? — он кивнул на крыс.

— Ну, если не съесть, получится, что я их убила без всякого смысла, — улыбнулась кореянка. — Но ты как хочешь. Если Крупняк не положил к пиву снеков, я очень удивлюсь. Обычно он весьма предусмотрителен.

С этими словами женщина вытерла мокрые руки о футболку, после чего вытащила из кейса стакан и маленький шуршащий пакетик. Пересыпала порошок из пакетика в стакан, залила водой. Смесь зашипела, а в ночном воздухе отчаянно сладко запахло синтетическим персиком. Су Мин снова пошарила в кейсе и передала Абэ банку пива.

— М-м-м… — с нескрываемым блаженством протянула кореянка, делая глоток из своего стаканчика. — Растворимый химсок, скоро будет готова еда, а рядом сидит крутой парень с пивом… Как в лучшие дни юности.

Она опять засмеялась и придвинулась ближе к Абэ, поднырнув ему под руку. Мужчина приобнял собеседницу, открыл с легким щелчком банку пива и, глядя на луну, сделал первый глоток.

Ночь, нарисованная углём и тушью. Тяжёлая спелая луна в тёмном небе. Маленькая женщина, от гладких волос которой едва уловимо пахнет пылью, а от рук — кровью.

— Да, — согласился Абэ. — Хорошо.

* * *

Топливные брикеты у Су Мин были отличные — практически без запаха, с низким едва заметным пламенем, которое быстро улеглось, оставив после себя ровный жар. Вскоре Абэ устроил над очагом решетку для барбекю, на которую Су Мин выложила замариновавшиеся за четверть часа крысиные тушки. По пустынной тёмной улице поплыл соблазнительный запах специй и жарящегося мяса.

Кореянка достала из кейса пластиковые кулинарные щипцы, хищно щелкнула ими перед носом у Абэ и рассмеялась, когда он состроил испуганное лицо:

— Боюсь, боюсь!

— Зря, — сказала женщина. — Когда можно выбрать между вкусной едой и всякими ужасами, будь уверен, я выберу еду.

Собеседник улыбнулся:

— Да я счастливчик. Со мной женщина без тормозов, но притом до крайности гуманная.

— Понравилось? — тут же прильнула к нему Су Мин.

— Кому же такое не понравится? Хотя теперь я понимаю, почему ты решила на время сбежать от своих. То, что Крупняк тебя видел в таком состоянии, не создаст проблем?

— Не, не создаст, — отмахнулась кореянка. — Я знаю его с пятнадцати лет. Ну, моих пятнадцати. Ему тогда было двадцать два… потом разбежались, конечно, но впоследствии жизнь всё равно сводила. Случалось и по разные стороны прицела оказаться. А теперь вот он подо мной ходит.

Абэ покачал головой:

— Похоже, кое-кто принципиально сходится с мужчинами старше себя…

— Ага, — кивнула собеседница и подсела к барбекю, чтобы перевернуть уже слегка поджарившиеся тушки. — Чем мужчина старше, тем меньше с ним заморочек. А от ровесников ни пользы, ни удовольствия — одни проблемы.

— И в каком возрасте ты пришла к этому выводу? — осторожно поинтересовался Абэ, у которого не укладывалось в голове, что эта деловитая, предельно расчётливая женщина может связаться с мужчиной из категории «одни проблемы».

— Тринадцать, а что? — кореянка попыталась сохранить серьёзный вид, но не удержалась и прыснула.

— Ничего, — ответил Абэ, пряча смешок за глотком пива. — Мне, похоже, опять повезло.

— Нет, — Су Мин улыбалась в отсветах пламени. — На самом деле повезло мне. Ты даже не представляешь, сколько уже дал мне удачи.

Она немного помолчала, словно что-то обдумывая, но после короткой заминки немного смущённо продолжила:

— Абэ, если ты внезапно почувствуешь, что тебе без всякой объективной причины очень не везёт, или даже если тебе это только покажется… скажи мне. Конечно, раньше такого никогда не случалось, но… если вдруг… то я попробую…

— Ты о чем вообще? — откровенно удивился собеседник.

Женщина заговорила, тщательно подбирая слова:

— Мне приносят удачу сильные мужчины. И сегодня мне очень крупно, безумно крупно повезло. Но ведь это же твоя удача, пусть и досталась она мне… поэтому…

— А-а-а, я, кажется, понял, — засмеялся Абэ. — Ты думаешь, что воруешь моё везение?

Су Мин неловко кивнула.

— Глупости, — успокоил её собеседник. — Везение нельзя украсть. Его можно только усилить. В любом случае, нам вместе работать, так что моя удача — теперь и твоя. Поэтому, если я её раздул, просто прими мой нечаянный подарок.

Женщина рядом с ним окончательно смутилась и отвернулась к очагу, сделав вид, что с головой ушла в приготовление еды. Через несколько минут она, видимо, взяла себя в руки, но тут уже и мясо приготовилось. Су Мин сняла крысиные тушки с решетки, переложила их в пластиковое блюдо и подошла к Абэ.

— Будешь? — кореянка поставила мясо на ровный обломок бетонной ступеньки, а сама развела себе ещё сока.

— Пахнет вкусно, — кивнул мужчина, отщипывая кусочек от одной из тушек и отправляя его в рот.

На глаза тут же навернулись слёзы, дыхание перехватило. Свободной рукой Абэ нашарил отставленную в сторону банку и допил пиво одним длинным глотком.

— Ой, — Су Мин виновато засмеялась. — Прости. Перестаралась с приправами? Привыкла, что много — не мало, надо ведь вкус обеззараживателя отбить.

— Женщина… — Абе отдышался и принял из рук собеседницы новую банку. — Ты могла бы найти менее садистский способ от меня избавиться. Теперь я знаю, каков на вкус напалм.

Кореянка опять рассмеялась и уткнулась лбом ему в плечо.

— Я люблю острое. Но забываю, что острое для меня, для всех остальных — экстракт магмы.

Собеседник оторвал от тушки кусочек поменьше и справился с ним при помощи двух небольших глотков пива, тогда как Су Мин с удовольствием ела мясо, не запивая.

Некоторое время сидели молча. Абэ осторожно общипывал свою порцию, кореянка же с аппетитом уничтожала крысу за крысой и жмурилась от удовольствия. Когда с едой было покончено, Су Мин вытерла руки влажной салфеткой и посмотрела на сидящего рядом мужчину.

— Такеши, — она залпом допила сок и прижалась к своему спутнику, — когда я у Ли Янь сказала те слова на японском, я знала, что мой ответ породит новый вопрос. И собиралась тебе всё объяснить… а сейчас… подходящий момент, верно? Знаешь, когда-то я, действительно, ненавидела всех японцев. Те слова… это о моей старшей сестре. Это её убили, меня она успела спрятать. Я потом ходила по нашему кварталу… там никого не оставили в живых… локальная зачистка. Но мне не десять лет, я уже даже не всех негров считаю тупыми идиотами. Забавно, первым, кого я убила, был именно негр. Мне было одиннадцать, ему… ну, может, пятнадцать, и он засветил деньги. Целых десять кредов. А я его выследила и зарезала… боялась страшно, он-то здоровенный был, а я — метр в прыжке. Ничего, справилась. Первый пистолет тогда купила, редкая дрянь, но в упор ничего так.

Абэ молчал, задумчиво глядя на догорающие брикеты в очаге, а женщина всё говорила и говорила.

— Понимаешь, мне не десять лет, и я давно поняла, что глупо ненавидеть всех. Ненавидеть надо конкретных людей или конкретные группировки. За конкретные дела. Кем бы ты ни был раньше… якудза или независимым джапом, да хоть даже работником «Сони-Тошиба», — она улыбнулась, как бы подчеркивая всю абсурдность последнего предположения, — того тебя ведь давно уже нет. И там, где ты был прежде, тебя наверняка знают под другим именем и давно считают мёртвым. А здесь смерть Абэ Такеши ударит по Ли Янь Цинь — моему старшему партнеру, то есть и по мне тоже… — она помолчала. — Меня называют Кумихо. В этом немало правды. Но… ты за свою печень не бойся. Я знаю, кто виноват в истреблении жителей нашего анклава. И это точно не Ли Янь Цинь, — несколько невпопад закончила кореянка.

Вместо ответа Абэ мягко привлек её к себе и поцеловал в макушку. Некоторое время он ничего не говорил. Однако спустя пару минут всё-таки нарушил тишину:

— Обычно вяжут кровью, а ты повязала откровенностью. Однако о том, что мне действительно интересно — промолчала.

— О чем «о том»? — запрокинув голову, посмотрела на него Су Мин.

— Почему у тебя нет фамилии? Ты же не рейд-мастер, это они живут только с именем, — пояснил Абэ.

— Забыла, — просто сказала собеседница и добавила: — психогенная селективная амнезия. А взять выдуманную — всё равно что предать отца, мать, всех… Понимаешь?

Мужчина совершенно серьёзно кивнул и снова устремил задумчивый взгляд на догорающий очаг.

На тихое «Ой!», прошелестевшее от двери гримерки, Хелена сперва не обратила внимания, продолжая собирать содержимое своего туалетного столика: кисти, тени, помаду… Зато на низкий сипловатый рык: «Далеко собралась, тварь?» — она среагировала мгновенно: по спине поползли ледяные мурашки.

Хелена рывком обернулась и увидела стоящего в дверях Барта. Марго, которая уже закончила сборы, буквально слилась со стеной по правую руку от него, а Конни напряженно застыла по левую, прижимая к груди сумку.

— Я тебя, бля, спрашиваю, куда собралась, нах? — с нарастающей угрозой в голосе спросил Барт.

Хелена, стараясь не выдать своего испуга, заносчиво вздёрнула подбородок:

— Не твое дело.

В ответ на это Барт криво усмехнулся. На его гнусной квадратной харе отразилось нечто, отдаленно напоминающее злорадство. Мимика у этого урода была небогатой, к тому же Хелена за пару недель их якобы «общения» так и не научилась в ней разбираться.

Если подумать, Барт в целом был неплох: массивный, мускулистый, с уверенной походкой. С лица не красавец, но бойцы редко бывают смазливы. А Барт был бойцом. Когда он появился на арене, сразу стало понятно, что метит в чемпионы: тяжёлый, крепкий, несуетливый. А как он уложил того мужика… очень красиво. Ну, и потом ещё одного, и ещё. Как раз в смену Марго и Хелены. Они выходили на ринг с табличками, и зал ревел от восторга: прошедшего боя, эффектного зрелища и умело заводивших зрителей девчонок.

В общем, когда распорядитель сказал, что новый боец, одержавший победу в финальной схватке, ждёт к себе именно Хелену, та пошла с радостью. Победителю пятничных поединков предоставлялось право выбрать девчонку на свой вкус и бесплатно провести с ней вечер. Дальше уже по желанию, но вечер — за счет арены.

Девчонки любили эту традицию. После боя мужики, как правило, были очень благодушны и дико активны — адреналин с них ещё не успевал схлынуть, так что трахались, как заведённые. Впрочем, практически никто не вёл себя откровенно грубо. К тому же победитель по негласному правилу всё-таки платил, причём платил щедро, а самое главное, этими деньгами по негласному же правилу можно было не делиться с хозяином. Считай, комплимент от благодарного клиента.

И вот Барт. Клюнул именно на Хелену, именно её для себя попросил. Она ему понравилась. Точнее, её сиськи и жопа. В чём он ей и признался именно такими словами. Помнится, это был первый раз, когда её от него передёрнуло. Хелена-то работала на арене уже третий год и за это время привыкла к хорошему отношению. Она ведь не какая-то уличная, у которой за душой ничего, кроме венерических болячек.

Однако с Бартом у Хелены всё вышло иначе, не как она привыкла, и не как было принято на арене. Когда она к нему пришла, Барт просто швырнул её на колени и очень грубо отымел. Как изнасиловал. Больно, унизительно, будто дешёвую шлюху. Хелена давно не чувствовала себя настолько растоптанной. К тому же Барт признавал исключительно оральные ласки. Если то, что он делал, вообще можно было назвать ласками. И ещё в процессе он говорил гадости. Омерзительные гадости.

Если бы было можно, Хелена откусила бы ему всё под корень. Но пришлось терпеть. А когда она после случившегося подошла пожаловаться хозяину, тот раздражённо удивился: «Ты чего вдруг такая нежная стала? Он тебя бил? Нет? А остальное — твоя работа. Клиент всегда прав. Особенно, если этот клиент — победитель. Так что засунь свою гордость в задницу, или уже к вечеру тебе туда будут пихать что-то другое, но не у нас, а на улице, и твоё счастье, если не на северной окраине».

Потом, конечно, Джерри поговорил с этим уродом. Хелена точно знала: поговорил. И сказал, что пользоваться девочкой — это одно, а обижать — совсем другое. Лучше такого не делать. Девочки должны быть довольными и задорными, они честные работницы, а не какие-то дешевые потаскухи, с которыми себя можно вести, как в голову взбредёт.

Это всё ей Барт пересказал тем же вечером, когда снял на час в баре. Пересказал и несколько раз ударил. Очень больно. Но синяков не было. А потом снова отымел, так же, как и в первый раз. А пока она кашляла, скорчившись на полу и пытаясь отдышаться, сказал, что если она ещё раз пожалуется — изуродует.

После этого он пытался снимать её каждый вечер, но Хелена быстро сориентировалась, как не доставить ему такой радости: приходила раньше обычного и пыталась подснять клиента до того, как заявится Барт. Он пришёл — она занята. И не отказала, и увильнула.

В общем, обычно у неё получалось избегать этого мудака. Почти всё время избегать. Иногда Марго и Конни даже уступали ей клиентов, чтобы подруга не пересеклась со своим заклятым «поклонником». К слову, при арене Барт больше никого, кроме Хелены, не снимал. Его, видать, заклинило именно на ней. Это было бы приятно, окажись Барт нормальным мужиком. Но он был скотом и сволочью. А такой идиот рано или поздно слетит с нарезки. Повёрнутые всегда одинаково заканчивают. И в момент срыва лучше быть от них как можно дальше. Но куда в секторе подашься, кроме арены, чтобы и крыша была, и деньги платили, и… Барт не достал?

Тут-то крайне удачно и появилась леди Мэрилин.

Вот только кто ж знал, кто же, мать его, знал, что Барт окажется такой хитрой тварью и подкараулит Хелену в гримёрке?! Сегодня даже не её смена! Из-за этого мудака вообще приходилось постоянно меняться с другими. Только раньше Барт понимал, что преследование своей работницы Джерри без внимания не оставит, а сегодня, видимо, узнал откуда-то, что Хелена уходит. Может, кто из охранников слил? Или сам Джерри сказал, когда этот урод припёрся спрашивать? Джерри не очень был доволен, что три подружки уходят…

— Чего молчишь, соска? — тем временем спросил стоящий напротив Барт. — Я же тебе говорил, что выкуплю у хозяина. Говорил?

Хелена запустила руку в сумочку, где должен был лежать шокер. Чёртова свалка!!! Пальцы натыкались то на тюбик туши, то на флакон духов, то на помаду! Всё перемешалось…

— А ну дай сюда! — Барт выхватил сумку и отшвырнул прочь.

Снова ойкнула от двери Марго.

— Пошёл. Вон. — Раздельно и твёрдо произнесла Хелена. — Без тебя давно выкупилась. Теперь я под леди Мэрилин!

Сама же шарила за спиной — по туалетному столику. Увы, из всего, что можно было использовать в качестве оружия, там оказалась лишь круглая щётка для укладки волос.

— Шалава драная! — прорычал Барт и со всей дури схватил Хелену за волосы.

Она и понять толком не успела, что случилось. Показалось, потеряла равновесие, а потом бортик столика стремительно полетел в лицо. Что-то хрустнуло, и через секунду горячая кровь хлынула по подбородку. Ещё удар. Хруст. Следом — в живот, обрывая дыхание. Кто-то закричал. Громко-громко закричал. Точно не Хелена, потому что она не могла сделать даже вдоха и стремительно уносилась в темноту. Уносилась, обречённо думая: «Денег на пластику нет».

* * *

Конни закричала и прыгнула вперёд, однако была отброшена небрежным движением руки:

— А ну на хуй!!! — заорал Барт.

Марго вцепилась в подругу и почти силком выволокла её, упирающуюся, из гримерки.

— На хуй пошли! — дверь громыхнула об косяк.

— Тебе пиздец, тварь! — визжала Конни, колотя кулаками захлопнувшуюся створку. — Тебе, блядь, сука, полный пиздец! ДЖЕРРИ!!! МАЛЬЧИКИ!!! Открой, мудила! Открой, всё равно войдём! Я сама тебе хер оторву и в глотку забью!!!

— Отсоси, пизда дырявая! — орал в ответ Барт. — Я ей голову отрежу нах! По кускам буду выкидывать! Объебать меня решили, бляди гонорейные?

Марго трясущимися руками вытянула из сумочки комм и, едва попадая по кнопкам, стала искать контакт. Конни продолжала истерично орать, в коридоре уже слышался топот ног. Конечно, бежал не Джерри, бежали ребята из охраны, все как один с вытянувшимися физиономиями.

— Открывай!.. — таких слов, какими материлась Конни, Марго отродясь не слышала. Но, вместо того, чтобы запоминать, она заткнула ухо и выскочила из коридора.

В комме всё гудели и гудели сигналы вызова.

— Пожалуйста, пожалуйста… — шептала трясущаяся девчонка.

Внезапно сигналы оборвались, а в трубке раздался спокойный ровный голос:

— Я слушаю.

— Леди Мэрилин! — захлебываясь, затараторила Конни. — Леди Мэрилин!!! Хелену, Хелену!..

— Спокойно! По порядку.

* * *

Армандо сидел за барной стойкой «У трамвая» и мрачно смотрел на ряд полупустых бутылок дешёвого пойла, выставленных на узкие полки. Всё более или менее приличное бухло он попрятал, оставив только самый отстой, впрочем, Алонсо с Пио, а также двум шалавам, которых они притащили в «свой» бар, отлично зашло и это дрянное пойло. Вон, как хлещут. Но пока ещё не жалко. После случившегося с Туда-Сюда посетители в бар не спешили, поэтому необходимо было создать хоть какую-то иллюзию жизни. Пусть видят — тут спокойно. Через пару деньков всех отпустит, начнут подтягиваться.

Алонсо же и Пио веселились вовсю. Долбоёбы беззаботные. Им вообще плевать на любые проблемы — дальше сегодняшнего дня думать не умеют. Хорошо хоть Маркос остался на старой лежке и не мозолил глаза своей тупой харей.

Наверное, стоило и самому выпить, расслабиться слегонца, но алкоголь не лез. Плохие новости мешали расслабиться. Рыжую Линду грохнули. Зарезали. А в придачу Диего, тварь, стырил все деньги банды и слинял, нечем даже сдачу дать! И ведь самое поганое — Армандо знает, куда этот сучёныш сдриснул — в укрепмотель, где обосновались крутые наёмники. Вот только разве сунешься туда, чтобы вытрясти из Пяти Ран попёртое бабло? Пристрелят же на подходе.

Вот ведь мудак!

А самое западло — деньги-то есть! Армандо же с головой всегда дружил и отдал Диего лишь малую часть того, что снял с Сального. Но если сейчас пустить сбережённое в ход, у многих в секторе появятся ненужные вопросы, а то и ненужные подозрения, чего бы очень не хотелось. Армандо угрюмо покосился на беззаботно бухающих приятелей. Вот какого… эти два придурка разболтали, что Диего обчистил общий карман?! Так нет, растрепали по всем углам, типа «чтоб все про падлу знали». Два дебила…

От мрачных мыслей Армандо отвлекло появление в баре незнакомца — светловолосого парня лет двадцати, одетого в весьма нефиговые шмотки. Явный центровой. Чего б его сюда занесло вдруг?

Вошедший коротко огляделся и встал в углу стойки — спиной к стене — так, чтобы видеть и Армандо, и его друзей с их шлюхами. Новоявленный владелец «У трамвая» вздохнул, шагая к посетителю:

— Заказывай, но сразу говорю: денег в кассе нет, сдачу давать нечем, поэтому поищи мелочью.

— Пива, — спокойно сказал незнакомец и добавил: — Нормального.

После этого он положил на стойку двадцатку:

— Без сдачи.

Армандо на секунду задумался, но потом всё-таки достал из шкафчика под барной стойкой банку дорогого «Будвайзера».

— Чего хочешь сверх выпивки? — спросил он, предавая заказ посетителю, а попутно думая, что вообще делать с теми, кто по старой памяти придёт в бар за информацией, которой у него — Армандо — нет. Он-то не Туда-Сюда и не Пых.

— Хочу узнать, где найти Анри Окки и Бальзамона Красного. Без их шобл. Ну и всё, что сможешь о них сказать полезного.

А запросы у этого пришлого неплохие! С другой стороны, чего б не сказать? Кое-что об этих двоих на северной окраине известно всем. Только вот не стоит это двадцатки. Армандо с сожалением отодвинул от себя купюру:

— Эта инфа стоит не двадцатку. Если согласишься — услуга за услугу.

Посетитель посмотрел вопросительно и окунул в банку химанализатор.

— Ты ж центровой, — пояснил Армандо. — Вы все друг друга знаете, так или иначе. А мне нужен контакт со старшим тех наемников, что заселились в укрепмотель.

— Зачем?

— Хочу кой-чего рассказать про новенького, которого он сегодня взял. Цену инфы пусть определит сам.

— Определит. Сам, — непонятно чему усмехнулся собеседник. — Принято. Но сперва ты рассказываешь об интересующих меня людях. Если сойдётся с уже известным, завтра утром организую тебе встречу, — он снова усмехнулся, — со старшим.

— Какие гарантии? — оживился Армандо.

— Не организую — расскажешь Анри и Бальзамону про мой интерес.

— По рукам!

После рукопожатия Армандо достал ещё банку пива — уже для себя. Настроение-то улучшилось! А к стойке вдруг направился из своего угла Пио.

— Слушай, а это ты на боях недавно Шоколадика завалил? И на трибуне двоих ещё? — спросил он радостно, обращаясь к гостю.

Тут-то Армандо и сообразил, зачем незнакомцу понадобились Анри с Бальзамоном. У тех же корешей кто-то на арене грохнул. Хотя они вроде и не особо огорчались…

— Я. А что? — тем временем спокойно уточнил пришлый.

— Ниче. Круто! — пьяно обрадовался Пио и гостеприимно махнул рукой: — Давай к нам! Девчонки аж потекли, как тебя узнали.

Незнакомец отлично держал себя в руках, однако Армандо почему-то показалось, что его передёрнуло от одного только взгляда на девчонок. Неудивительно, они и так-то красотой не отличались, а уж после трёхдневной пьянки… Зато безотказны — этого не отнять.

— Дела порешаю, там видно будет, — и посетитель повернулся к Армандо, подчеркнуто игнорируя Пио. Тот, сообразив, что разговор с ним окончен, пошатываясь, вернулся обратно за столик.

Пришлый же сказал, обращаясь к Армандо:

— Излагай.

* * *

Сколько раз такое уже было, сколько еще будет: сигнал тревоги, подрываются дежурные тройки. Короткая постановка задачи, и машины гонят к цели. Гонят, зная, что цель может быть подставой, и тогда они лезут прямо в засаду. Вот почему перед первой машиной мечется лазерный луч — старое недоброе предупреждение всем встречным: «стреляем без предупреждения» — встань в сторонку, не делай резких движений и будешь жить. Ну, а от засады или фугаса спасает исключительно непредсказуемость маршрута, который выбирают водители.

Сегодняшний выезд ничем не отличался от десятков, а может быть, сотен других, в которых участвовал старший отряда Леон Поролон, метр девяносто семь мягкости и сто кило плотности.

Вот и арена. Резкое аккуратное торможение. Бойцы выскакивают из машин, те незамедлительно уходят в сторону, где не забросают гранатами с крыш и откуда можно прикрыть вход.

А в визоре Леона уже бегут сообщения от штаба: «Наших инкогнито в районе нет, быстро подойти не могут. Беспилотник подвешен, картинка — по запросу. Угроз не наблюдаю. С центровой бонзой проведение операции согласовано». Тем временем перед бойцами беспрепятственно распахиваются высокие двери заведения — то ли местная охрана не рискнула встать против отрядных, то ли леди Мэрилин, пока тройки мчались к цели, успела согласовать их заход с хозяином.

Огромный просторный холл, широкий проход к аренам, лестница на второй этаж, под ней — помещения для персонала. Туда.

Коридор, снова двери… Возле одной, пару раз простреленной, столпотворение. Две побелевшие девчонки стоят чуть в стороне, вцепившись друг в друга, рядом с ними какие-то люди. Перед дверью, вжимаясь в стену, напряженно замерли охранники, один пытается вести переговоры, но в ответ из запертой комнаты раздаются неразборчивые матерные вопли.

Леон подал своим знак «Работаем!», а здешним махнул, мол, продолжайте. Старший охраны кивнул и снова заговорил с простреленной дверью. Девчонки сразу понятливо отошли, чтобы не мешать мужчинам. Поролон же, не теряя времени, выдернул из группы охранников самого на вид толкового и уточнил, сколько там, в комнате, противников. Один. А шуму-то.

Тем временем боец из передней тройки неслышно приблизился к двери и поднёс к одному из оставленных пулей отверстий гибкий видеощуп — удачно, не придётся сверлить. На визорах группы сразу возникла картинка. Очень чёткая. Здоровенный мужик в расстёгнутых штанах с ходящим ходуном пистолетом в руке стоит посреди разнесённой гримерки. На свободную руку он намотал длинные волосы девчонки, которую грубо трахал в рот, что-то бессвязно выкрикивая. Девчонка уже была в полуотрубе — висела, словно тряпка. Быстрое распределение ролей. Бойцы встали по местам.

Три. Два. Начали!

Выстрел в замок, удар ноги, дверь отлетает, а вглубь комнаты идёт очередь автоматического игольника. На визоре — картинка с подствольной камеры: так и не успевший выстрелить придурок заваливается на бок.

Удалось! Девчонка с разбитым окровавленным лицом тут же обмякает, а бойцы штурмовой тройки быстро, но внимательно осматривают вход в комнату на предмет сюрпризов. Ничего.

Ребята вошли, Поролон выдохнул и, наконец, вспомнил про сообщения штаба. Вовремя. Есть новое: «Отличная работа. Леди Мэрилин выехала, с ней медик. Также ждите представителя бонзы».

Вот теперь можно чуть успокоиться. Работа сделана и, похоже, это всё-таки не засада, а обычная идиотская история, каких девять из десяти. Вон, и бойцы второй тройки, страховавшие штурмующих, слегка расслабились. А местные-то оценили разницу в классе, не лезут.

* * *

Леди Мэрилин приехала быстро. И десяти минут не прошло, как она возникла в дверях — слишком элегантная для царившего вокруг бедлама и срача. В лёгком платье и на тонких шпильках она смотрелась необычайно эффектно на фоне тяжело экипированных бойцов.

К её появлению в разгромленной комнате навели относительный порядок. Дебила приковали к батарее, разведя руки в стороны (член у него так и свисал из расстегнутой ширинки — как-то побрезговали убирать), а спасённую девчонку подруги усадили в кресло и кое-как привели в сознание. Правда, она мало что понимала, взгляд был мутным.

Но всё-таки красивая спокойная женщина в светлом платье и открытых босоножках там, где по полу размазана кровь, в углу жалобно всхлипывают, а вокруг сдержанно матерятся — это тот еще контраст с окружающим хаосом. Приятный, радующий глаз.

Буквально на минуту раньше леди Мортенсон на место случившегося пришёл делегированный Ли Янь Цинь младший бонза, который представился Оуэном Сандерсом (центр мгновенно прислал Леону фото — совпало). Теперь представитель местной власти деликатно стоял в стороне, не привлекая к себе внимания — спокойный, подтянутый, как и все замы китаянки.

Тем временем прибывший вместе с леди Мэрилин отрядный врач — молодой худощавый мужик лет тридцати пяти, которого все свои звали Хим — деловито приступил к осмотру потерпевшей. А сама леди поманила к себе одну из подружек пострадавшей девчонки — темноволосую и стройную, до сих пор ещё не пришедшую толком в себя от испуга.

— Конни, Хелена говорила этому, что она теперь подо мной?

— Да, — судорожно вздохнула девушка. — Она ему крикнула: «Отпусти, я под леди Мэрилин!», а он заорал, типа, да еба…э-э-э…

— Я знакома с этим словом, — спокойно сказала леди Мэрилин. — Дальше.

— Так вот, он, — Конни зло посмотрела на прикованного мужика, — только проорал: «Да ебал я вашу Мэрилин» — и стал Хелену бить. А дальше мы не видели, побежали подмогу звать, а потом охранники примчались, а он заперся, они его уговаривали открыть, а он начал стрелять и…

— Остальное я знаю, — Мэрилин мягко взяла девушку за руку. — Всё закончилось. Собирайтесь. Комнату для вас уже освободили.

— А Хелена? — вскинула девушка глаза на свою нанимательницу.

Мэрилин повернулась к доку, возившемуся над пострадавшей.

— Как она?

Хим стянул с рук одноразовые хирургические перчатки, измазанные в крови:

— Выбиты передние зубы, сломан нос, возможно, сотрясение. Рёбра вроде целы, сканер, во всяком случае, ничего не показывает, просто сильные ушибы. Ну и так, по мелочи: вырван клок волос, колено распухло, гематомы на животе…

Конни и Марго обречённо переглянулись. Во взглядах обеих было отчаяние.

— А с этим что? — леди Мэрилин кивнула на прикованного к батарее и по-прежнему неподвижного мужика.

— Ща глянем, — ответил врач.

С этими словами он извлек из внушительной медукладки полевой анализатор и скальпель, резанул парализованному палец, щедро даванул крови в пробирку и отправил её в прибор, после чего красноречиво присвистнул:

— Да тут и у киборга бы башню сорвало. Пять сек, вмажу его.

Хим ввёл антидот к парализатору, затем сноровисто намешал коктейль нейтрализаторов, набрав в шприц смесь из пяти ампул и вколол все это мудаку в бедро, после чего утратил к прикованному всякий интерес. Нападавший же остался приходить в себя и ловить отходняк. Трясло его — будь здоров. Поролону даже отвернуться захотелось, настолько это было отвратительное и жалкое зрелище.

Леди Мэрилин перевела взгляд с нападавшего на Хелену, которая безучастно полулежала в гримерном кресле.

— Когда репетировать сможет? — этот вопрос был обращен к доку, рассовывающему медикаменты по секциям укладки.

Хим пожал плечами:

— Если сотрясения нет и если не экономить на стоматологии и регенераторе… Дня через два. Тут лишь вопрос денег.

Подружки потерпевшей снова обменялись взглядами, полными отчаяния.

— Прекрасно, — Мэрилин достала из клатча блокнот со стилом и передала их собеседнику: — Пиши, какова цена вопроса с восстановлением зубов и пластикой, в счёт заодно включи анализ крови, сделанный этому мудаку, и нейтрализатор от стимов. Ну и вези её к лучшему здешнему врачу, чтобы твоё оборудование не развёртывать. Обследуй комплексно и отзвонись. Она что, опять отрубилась?

— Нет, — отмахнулся Хим, производя в уме подсчёт и выписывая в столбик цифры. — Я успокойкой и обезболивающим кольнул.

Мэрилин повернулась к одному из охранников заведения, стоящему в коридоре:

— Помогите донести до машины.

После этого она снова поманила Конни:

— Когда мы здесь закончим, соберите вещи — свои и её.

В глазах девчонки вспыхнул едва ли не детский восторг, правда, с лёгкой ноткой неверия в происходящее: их всё-таки берут на работу? Всех? А леди Мэрилин уже повернулась к мужчинам: забрала у дока блокнот и протянула его Поролону:

— Посчитай ваш выезд как наём. По верхней планке.

— По совсем верхней? — уточнил тот на всякий случай. — Вплоть до расстрелянных игл?

— Да. От горючки до расстрелянных игл и патронов, — подтвердила собеседница.

И всем в комнате, кроме, может, прикованного, стало ясно, что и горючка, и иглы, и патроны внезапно взлетели в цене. Раз в десять — не меньше.

Сама же Мэрилин, не спеша, направилась к хозяину арены, стоявшему рядом с охранниками.

…Спустя полчаса, когда Хелену уже увезли, а её бывший ухажер более-менее пришел в себя, Леон уселся перед ним на стул.

На полу расстелили чистый целлофан, на который выложили всё хоть сколько-то ценное из имущества нападавшего: деньги, пистолет, коммуникатор, два запасных магазина, коробку патронов, упаковку стимов, немного мелкой ювелирки.

В углу гримёрки по-прежнему ожидали развязки Марго и Конни, только теперь не жались испуганно, а стояли спокойно и уверенно. На лицах обеих была написана непередаваемая, хотя и тщательно скрываемая гордость — такая заваруха ради одной из них!

Для леди Мэрилин девчонки притащили удобное кресло, в котором она и расположилась чуть в стороне от мужчин.

Поролон тем временем сунул в лицо задержанному вырванный из блокнота листок со столбцами цифр:

— Слева — цена возмещения наших затрат. Справа — оценка твоего имущества.

Мудак с трудом сфокусировал взгляд на записях.

— Возражения? — уточнил Леон.

За происходящим с интересом наблюдал молчавший всё это время младший бонза, по-прежнему стоящий возле двери.

— Нет, — хрипло ответил пленник, который вряд ли даже разобрал написанное, так его трясло — при быстрой нейтрализации стимов отходняк всегда жесточайший.

— Тогда слушай сюда. Это всё — забираем. У тебя три дня на возвращение остатка. Чтоб не свалил, наденем ошейник со взрывчаткой, таймер — на двенадцать часов. Будешь приходить к нам продлевать. Попытаешься снять — сдохнешь. Не успеешь вернуть долг — пустим на органы, хоть что-то отобьём. Вопросы?

— Где тебя после найти, сука? — прорычал пленник.

Даже сейчас, в унизительной ситуации и с диким тремором, боевого задора этот дурак не терял. Бывает же.

— Не советую, — спокойно ответил Леон. — Я не девчонка, подыхать будешь долго.

С этими словами он встал и отошёл на шаг в сторону, а стул заняла Мэрилин. С нескрываемой скукой она оглядела пленного.

— Ты-то, бля, кто такая? — мужик начал брать себя в руки.

Поролон дёрнулся влепить наглецу, чтобы не забывал про вежливость, но женщина остановила его коротким взмахом руки.

— Леди Мэрилин, — спокойно пояснила она собеседнику. — До меня дошли слухи, будто мы пребывали в упоительной эротической связи. Настолько упоительной, что я её не помню. А вот ты о ней, говорят, орал на весь коридор.

— Какая ещё Мэрилин, нах? — прикованного сейчас больше всего беспокоила не сидящая напротив баба, а мысль о том, где за три дня отыскать деньги на покрытие долга.

— Новая хозяйка Хелен, — Мэрилин вздохнула и продолжила. — Ты что предпочитаешь: ногами ходить или руками махать?

— Че? Пошла на хуй! Иди, отсоси! У кого ты тут в рот берешь?

Ну не дурак ли? Сидит, причиндалы наружу, и…

— Сложный выбор, понимаю, — Мэрилин, словно не услышав брани, спокойно повернулась к Леону и сказала: — Раз сам не может решить, то по диагонали.

— Срок возврата по-прежнему три дня, — напомнил Поролон, глядя в глаза пленнику.

Сразу после этого в тишине комнаты ударили два пистолетных выстрела, и прикованный заорал, вжимаясь спиной в батарею, чтоб не дергаться — левое колено и правый локоть превратились в кровавое месиво костей и плоти.

— Я договорюсь, чтобы за ним проследили, пока наш подрывник не приедет, — сказал Леон.

Мэрилин кивнула и, легко встав, вышла из комнаты. Следом за ней потянулись остальные. О неудачнике, воющем возле стены, будто забыли.

— Леди Мортенсон, — в коридоре, где вопли подстреленного не так били по ушам, женщину догнал Оуэн Сандерс. — Позвольте пригласить вас куда-нибудь в качестве извинения за эту неприятную историю. Должен сказать, мне понравилось изящество вашего решения.

Женщина оглянулась и спросила:

— А что, если бы он выбрал суд Ли Янь Цинь?

— Тогда я бы доставил его к бонзе. Впрочем, думаю, итог оказался бы ещё хуже. В нашем секторе оскорблять младших партнеров Ли Янь — не самый умный поступок. Так вы позволите скрасить вам вечер?

— Позволю. Только не в здешнем баре. Похоже, для меня дурная примета угощаться именно тут, — ответила собеседница.

— Тогда на ваш выбор «Томагавк» или «Последний шанс», — улыбнулся младший бонза. Слов про примету он не понял, но решил не забивать себе голову.

— «Томагавк». Через час. Там я ещё не была.

С этими словами она ушла, звонко цокая каблучками.

* * *

В век цифровых и кибернетических технологий люди стали практически неуязвимы. Они способны победить любые болезни, остановить старение тела, предотвратить угасание рассудка. Были бы деньги и положение.

Единственное, что человечество оказалось по-прежнему не в силах превозмочь — угрызения совести. Впрочем, этому тоже есть свое объяснение. Зачем бороться с тем, что встречается реже, чем шлюха-девственница?

Мало кто из ныне живущих помнил, что это вообще такое — совесть. Чем она страшна и какие страдания способна причинять. И, уж тем более, мало кто знал, что совесть — жадная ненасытная тварь, которой всегда мало искупительных жертв. Хоть всего себя отдай ей на растерзание, она не утолит свой голод. Будет пожирать тебя изнутри, грызть, глодать и смеяться, смеяться над жалкими попытками усыпить её самооправданиями и благородными поступками. Она-то знает: стоит ей успокоиться, как недавняя жертва снова превратится в равнодушную мразь.

Джоан Синклер жила на свете семьдесят три года. Она уже много раз обманывала смерть, ловко ускользая из её жадных объятий, и водила за нос старость, которой просто не давала шанса на успех. Болезни и немощь были Джоан незнакомы, благодаря успехам современной медицины, а также некогда имевшемуся доступу к передовым технологиям.

Она, будто муха в янтаре, застыла в возрасте «чуть меньше сорока». Иногда при взгляде в зеркало ей становилось любопытно: какой бы она была старухой? Однако Джоан точно знала — старухой ей не стать. Это чужое неидеальное, но привлекательное лицо женщины средних лет — останется таким же приятным и свежим, застывшим в полушаге от увядания. А потом она умрёт. Потому что любая жизнь, сколько её ни продлевай, имеет свойство заканчиваться. Когда закончится её — Джоан знала. И как закончится, тоже.

Наверное, кому-то было бы непросто жить с таким знанием, но Джоан оказалась крепким орешком. И отлично держалась. К тому же она понимала: смерть от пули, которая её ждет, не настолько плоха, насколько может показаться. Тем более, ни на какую другую всё равно не приходится рассчитывать по озвученной выше причине: совесть. Жадная тварь, которая определяет всё, в том числе и грядущий конец. Впрочем, Джоан сама выбрала свою дорогу. И, к удивлению многих, продержалась на ней куда дольше, чем ей изначально предрекали.

Тем не менее если бы кто-то спросил Джоан, жалеет ли она о том, как сложилась в конечном итоге её жизнь, то услышал бы «нет». Джоан ни о чем не жалела. Даже о той прожорливой твари, которая столько лет прогрызала кровоточащие ходы то ли в её сердце, то ли в рассудке, то ли в душе, то ли везде сразу.

Да, с чувством вины вполне можно научиться жить. Однако по-настоящему это получается только тогда, когда ты берёшь на себя последствия совершенной ошибки. Настолько, насколько это вообще возможно.

Становится легче. Боль и муки совести не утихают совсем, но с ними получается мириться, их получается терпеть. Это позволяет не сойти с ума.

Не сойти с ума. Джоан усмехнулась.

— Мама! — позвали от двери. — Мама, идём к нам! Ты что здесь сидишь одна?

Она повернулась с улыбкой. Её дитя. Одно из многих. Но, пожалуй, самое любимое. Самое ласковое.

— Мама, — мальчишка в рваных джинсах защитного цвета и зелёной толстовке с капюшоном нырнул под руку сидящей женщине, устраиваясь на полу у её ног. — Идём…

И снизу вверх заглянул в глаза.

Ребёнок двенадцатилетний.

Оле Хансен. Образец эй пи семнадцать. Биологический возраст: двадцать один год. Рост: сто пятьдесят восемь сантиметров. Вес: сорок шесть килограммов. Три предпубертатных нейропрограммных перепрошивки. Психосоматические изменения в соответствии с последней записью: «Питер Пэн».

Джоан положила руку на вихрастую макушку. И мальчик, которому программой было заложено искать потерянную маму, доверчиво прижался щекой к её колену.

— Я наводила порядок в вещах, — тихо сказала она, перебирая русые волосы.

Питер улыбнулся, закрывая глаза.

— Ну, пойде-о-ом, — попросил он, легонько дергая её за подол пышной юбки. — Там весело! Эсмеральда учит Терезу танцевать танго. Он уже три раза упал. Всё интересное пропустим.

Женщина улыбнулась:

— Пойдём, пойдём. Я как раз закончила.

Учит, значит… Удивительно, все они отлично помнят, где были, что делали, с кем дрались, на кого работали, но вот, что происходит внутри команды, постоянно забывают. Эсмеральда уже третий раз даёт Терезе урок танцев, начисто забыв прошлые попытки. Хотя чему удивляться — Джоан сама работала над программой, позволяющей этого добиться. Избирательная амнезия по внутренним делам якобы должна улучшать психологический климат в коллективе.

…В общем зале стоял разноголосый гам, который перекрывали громкие вопли Банни, выводившего ритм танго для путающегося в сутане Терезы и его партнерши. Эсмеральда пыталась вести партнера, а зрители заходилась от хохота, потому что танцующий Тереза — это было то ещё зрелище. Даже автопогрузчик движется грациознее.

— Мля! Вы меня отвлекаете! — орал Тереза, пытаясь не наступать цыганке на ноги.

— Да ёпта! Даже я уже всё понял! — наконец, прогрохотал утративший терпение (или уставший ржать) Дровосек.

С этими словами он выскочил на середину, вырвал бестолково топчущегося плясуна из рук партнерши и скомандовал Банни:

— Жги!

После чего, щека к щеке, поволок Терезу вперед под неистовый аккомпанемент, всеобщий вой и хохот.

— Дайте страсть, мальчики! — визжала, прыгая на скамье, Покахонтас. — Родж, гляди, как наяривают!

Тереза, вдохновленный поддержкой, зажал в зубах распятье и скроил зверскую рожу, словно всерьез намеревался его перегрызть. После этого шум в зале поднялся такой, что уже и Банни с его «Па-па-па-па, па-да-ба-да, па-па-па…» стало почти не слышно. Пэн тоже кричал и хлопал вместе со всеми.

Джоан стояла чуть в стороне, смотрела на это веселье и улыбалась, силясь сглотнуть вставший в горле жёсткий ком.

Её дети. Беззаботные наивные добрые дети. Её незаживающая рана.

Она знала имя, возраст и изначальную личность каждого. Помнила даты и числа, которые им самим сейчас ни о чём уже не скажут. Помнила, какими они были, когда она впервые стала с ними работать. И помнила, как они уходили от неё. Один за другим. Бессмысленно и страшно. Вилли Винки, он же Джонатан Родд. Братец Кролик, он же Итан Левински. Алиса, она же Патрисия Эдер, Щелкунчик, он же Роберт Клиффорд. Джен Эйр, она же Ребекка Вайтерли.

И Харли Квин, она же Саманта Кинли. Та, что подтолкнула Джоан к побегу. Саманта сумела вырваться, убив троих охранников. А потом её расстреляли с вертолёта. Но именно тогда Джоан поняла, как спасти остальных.

Да, Джоан помнила каждого. И пыталась удержать каждого. И с каждым заранее простилась.

Горло судорожно сжалось, дыхание перехватило. Захотелось присесть.

Та, которую все называли Микаэла Куин, шагнула к длинной лавке и в этот самый момент увидела неподвижно сидящего за столом Роджера.

Перед вожаком банды стояла очередная початая бутылка, однако взгляд его был трезв, только на лице застыло выражение мрачной задумчивости.

— Док! — заорал из центра зала Тереза. — Идём к нам! Родж, хватит уже сидеть с кислой харей…

Договорить он не успел, потом что Роджер схватил стоящую перед ним бутылку и со всего размаха грохнул ею плашмя об стол. Брызнули осколки стекла и алкоголь.

— В жопу всё, — отчетливо прозвучало в наступившей тишине. — Заебало.

И в ту же секунду Джоан почувствовала, как в её сторону обратились беспомощные, полные надежды взгляды.

Поэтому она, то есть Микаэла Куин, спокойно поднялась со скамьи, на которой сидела, и миролюбиво сказала:

— Роджер, зачем ты так? Я вот хотела выпить.

Вожак поднял на неё полный глухой боли, но совершенно ясный взгляд.

— Прости. Здесь есть ещё, — он кивнул в угол, где были составлены ящики и куда тотчас шмыгнула Покахонтас.

— Милая, налей всем, — попросила Куин.

Кролики тотчас пришли в движение — потянулись к столу, загомонили. Кто-то искал свой стакан, кто-то, отчаявшись найти, уже вытягивал из упаковки новый.

— Загрызи надо подбросить, — быстро нашлась Эсмеральда и деловито зашуршала в коробке с закусками.

Микаэле передали наполненный стакан, затем тарелку со снеками. Тереза затянул какой-то бессвязный витиеватый тост, который никто не стал дослушивать, а Роджер по-прежнему сидел, уставившись в стол. Неподвижный, мрачный, ко всему безучастный. Впрочем, через несколько секунд он почувствовал взгляд Куин и поднял голову, отыскивая дока глазами. Едва заметно кивнул в сторону двери.

Микаэла пригубила выпивку, после чего деликатно покинула стол, за который постепенно начало возвращаться веселье. Следом за доком общий зал покинул и вожак.

В молчании они прошли в её комнату. Здесь было потише и посвежее.

Роджер устало опустился на расстеленный поверх полиуретанового коврика спальник и откинулся спиной к стене.

— Чё-то я сорвался, — сказал главкролик голосом, в котором не было и тени сожаления.

— Бывает, — успокоила его Микаэла, присаживаясь на стоящее рядом раскладное кресло. — Ты просто нервничаешь перед делом. Зря. Всё пройдет как надо.

Она положила ладонь на плечо собеседнику и мягко стиснула.

— Док, — негромко произнес Роджер, — ты всё же не горячись. Зачем тебе с нами?

Собеседница вздохнула:

— Ты из-за этого такой заведённый?

Он покачал головой:

— Не только. Просто… зачем тебе-то?

— Ну, — женщина развела руками, — а что ещё мне делать?

— Не знаю, — слегка беспомощно ответил Роджер. — Пойди к местной бонзе, открой своё дело. Ты ведь отличный врач.

Микаэла промолчала. Кролик закрыл глаза. На его лице была написана нечеловеческая усталость.

— Док, чёт меня нахлобучило, — сказал он. — Заебла уже эта ностальгия. Вот какого… бля? Никто ниче не помнит толком. Взять хоть Терезу. А я…

Микаэла подумала: «Потому что ты был неудачным образцом, Лукас Барроса, эй пи двадцать шесть. Тебя перепрошивали семь раз. У любого другого мозги бы превратились в кисель, но тебе важно было помнить. А может, мы впервые столкнулись с неизученным свойством человеческого разума сохранять воспоминания вопреки всему. У тебя не много осталось, но это немногое не удавалось ни стереть, ни переписать. Ты упрямо помнил жалкие обрывки прошлой жизни. И любая кодировка рано или поздно слетала от абсолютно нелепых событий. Отдельную программу под тебя заводить не стали ввиду редкости явления, и если б не побег, то просто бы утилизировали».

Однако вслух она сказала:

— Прости меня, Лукас.

Он усмехнулся как-то особенно невесело:

— Не извиняйся. Вот уж мне не всралось быть Лукасом. Роджером — куда веселее, чем это унылое задротство. Но какого, Джоан? С чего я снова и снова возвращаюсь к этой поебени?

— Просто ты устал с подготовкой, — она ласково перебирала его волосы — густые и жёсткие. — Даже я устала. Что уж говорить о вас. О тебе. Но… подумай на секунду, ты ведь можешь всё прекратить. Можешь отговорить их.

Мужчина, сидящий у её ног, кивнул, не открывая глаз.

— Могу. Вместе с тобой точно могу. Но не хочу, Джоан. Что-то я устал жить жизнью весёлого сумасшедшего. Наверное, подсознательно чувствую приближение. И они тоже чувствуют, и им тревожно. Первым был Вилли Винки. Потом Братец. Следом Алиса. Через год Щелкунчик. Через два с половиной — Джен. Когда начало подходить их время, остальные это почувствовали. Они слишком часто стали срываться. Теперь и со мной то же самое. Ты же видишь. Понимаешь. Когда я уйду, кто займёт моё место? Дровосек, что ли? Или Роланд? Может, Банни? — он хохотнул. — Некому. Все это понимают. А значит, покатится под откос. Будешь хоронить их одного за другим, док. Как говорится, ну нах. Никому не охота жить ожиданием конца. Даже веселым сумасшедшим.

— Я понимаю. Не горячись, — мягко сказала собеседница.

Роджер рывком выпрямился и посмотрел ей в глаза:

— Ты же видишь — они счастливы. Сможешь отнять у них это счастье? Сможешь?

Джоан отвела взгляд, а собеседник тихо сказал:

— Прости. Я хотел спросить: ты хочешь?

Она в ответ покачала головой.

— Эйнар просил начать послезавтра. Так что ещё поживем, док! — Роджер ободряюще потрепал её по руке. — Времени — до чёрта.

— Поживем, — улыбнулась Джоан. — Идём. Пока они там внизу не натрескались до одури. Я и вправду не прочь выпить.

Вожак банды мягко поймал её ладонь:

— Док, алкоголь уже не помогает. Я заебался, если честно. И остальных подзаёб. А хочется, знаешь ли, остаться в светлой памяти, да и просто…

Джоан стиснула его пальцы. На глаза навернулись слёзы.

— Конечно, детка.

Она встала и прошла к своему саквояжу, стараясь сдержать внутреннюю дрожь. Достала шприц, ампулу. Отломила стеклянную головку, набрала лекарство.

Роджер так и сидел на полу, расслабленный, измученный.

— Эйнар тоже уходит, — нарушил кролик тяжелую тишину. — Навсегда. Вместе с Итой. Но говорит, что не за Грань…

— Сказать, куда? — уточнила собеседница. — Я, кажется, догадываюсь, но…

— Нет. Не надо. И так слишком много знаю.

Когда Микаэла подошла к нему, шурша юбками, Роджер молча растянулся на спальнике, засучивая рукав рубахи:

— Прощай, Джоан. Надеюсь, тут мы больше не увидимся. Мне, правда, жаль. И я бы советовал тебе остаться.

— Прощай, Лукас, — с трудом проглатывая слёзы, сказала Микаэла. — Отдыхай. Послезавтра нам в путь.

Она быстро и профессионально ввела иглу, надавила на поршень.

У лежащего на спальнике мужчины мелко задрожали веки, глаза стали закатываться, а потом закрылись.

Он проснётся через полчаса весельчаком Кроликом Роджером и, не зная сомнений, поведёт команду в белый домик живой мечты…

Джоан поцеловала спящего в лоб, а сама, понимая, что может больше не сдерживаться, судорожно всхлипнула.

Совесть — жадная тварь. Её не успокоить и не задобрить. Невозможно вымолить прощение у самого себя. Как невозможно исправить все допущенные ошибки.

Однако каждому по силам с достоинством нести бремя последствий. Не жалуясь и не жалея себя.

Джоан Синклер выпрямилась, глядя на крепко спящего мужчину. Вытерла глаза и сделала глубокий вдох.

Она прожила семьдесят три года. Из них только последние шесть — правильно. Не много. Но многие ли могли похвастаться и этим.