Исповедь zadrota

Глава 1Маленький мальчик

Почему-то принято считать, что в манимейкеры и блогеры приходят только задроты в очках, у которых нет личной жизни. Вот они и сублимируют, пописывая в свои блоги статьи о дольчевита, которую они сами себе создали или вот-вот создадут. И якобы брутальные парни и настоящие специалисты писаниной не занимаются – им некогда.

Что ж, пусть так. Тогда это будет исповедь задрота. Зрение у меня и впрямь неважное, и иногда приходится надевать очки. Но когда я смотрю на себя в них в зеркало, то вижу моего учителя физики – строгого парня лет тридцати, выглядевшего несколько старше своих лет. От него млели наши девочки, но он был женат и поэтому не замечал их взглядов. Но по большей части мои очки лежат в футляре возле монитора на случай, если надо будет вдруг рассмотреть мелкие детали.

История моя началась пять лет назад в небольшом городке, который не так уж легко найти на карте, а уж добраться до него можно только поездом по четным дням. Однако это не помешало появиться в нем Интернету. Интернет пришел быстро и навсегда, приоткрыв новую страницу в развитии города, заодно предопределив взросление тысяч мальчишек, которые вдруг открыли для себя новый мир, где можно увидеть голых теток (совсем безо всего!) и не надо обмениваться затертыми журналами.

Я не остался в стороне от этой вакханалии: компьютер у меня уже был, выпрошенный у родителей на очередной день рождения. Но если раньше на нем жили преимущественно игры, то теперь поселился закрытый раздел с порнухой и всевозможные мессенджеры, которые позволяли общаться со всем миром.

Я общался на языке Пушкина с москвичками и петербурженками, на ломаном английском с американками и испанками, смайлами с китаянками и жительницей загадочной страны Того. Мне было все равно, что писать, да и что пишут они, меня не слишком волновало. Наши виртуальные романы состояли преимущественно из приветствий и смайликов. Да и что я мог рассказать им, если дальше озера Тишинка на окраине города не выбирался.

Однако это не могло продолжаться бесконечно и в какой-то момент надоело. Я вернулся к обычным прогулкам во дворе. А двор у нас был самый обычный – несколько блочных домов, связанных работой наших родителей – потихоньку умирающим заводом металлических хреновин. Заселялись эти дома в свое время, как только семья молодых специалистов увеличивалась. Поэтому все дети были примерно одного возраста, а разница в пять-семь лет была шагом между поколениями.

Вы, наверное, ждете, что вот сейчас появится мудрый мастер Йода из соседнего двора, который преподаст мне уроки мастерства. На деле все было не так. Все началось с порнухи. Порнухой увлекались все пацаны в городе. Мы стирали ладони в ванной комнате, сдаивая последние капли подростковой спермы в надежде снять напряжение с чресел. Но жажда не проходила, и мы снова и снова качали и менялись порно, выискивая новые позы и возможности организма, которые бы вызвали возбуждение. Так что практически в любой подростковой компании можно было, подойдя, услышать разговоры про секс и телок. И, конечно, как и большинство в таком возрасте (а мне едва стукнуло пятнадцать) в небольшом городе с пуританскими нравами, мы понятия не имели, как знакомиться с девчонками. Поэтому неистово дрочили на порно, представляя, как выглядит в такой же позе Машка из соседней квартиры.

Несомненно, что такой спрос не мог остаться незамеченным длительное время. И я стал думать, как бы получше сделать обмен роликами с товарищами. С чего я вообще стал об этом думать? Ведь ролики мы брали не откуда попало, а с других сайтов. И не могла мысль о создании внутригородского сайта не прийти кому-то из нас в голову.

Моим ближайшим другом в то время был Николай, сын почетного металлурга, классический провинциальный мажор, как я сейчас понимаю: сын значимых по городским меркам родителей, он должен был держать марку, но на деле уже с двенадцати лет покуривал, тискал девчонок и искал возможности досадить родителям очередной выходкой. Впрочем, до чего-то серьезного почти никогда не доходило: перед лицом потенциальной угрозы в виде отца Николай быстро давал задний ход. Так что бахнуть пивка со всеми он мог, а вот грабануть ларек – увольте.

У Николая была знатная коллекция порнухи, наверно, наибольшая из всех наших. Николай ею гордился, тем более что у него в отличие от многих водились полноценные фильмы, он мог себе позволить их скачать. Так что когда я решил обсудить с ним идею выкладки, Николай разом воодушевился и стал своеобразным двигателем: не проходило и дня, чтобы он не напомнил мне о сайте-обменнике.

Создать сайт оказалось не так уж и сложно. Пришлось потратить пару недель, чтобы разобраться в движках и хостингах. Я выбрал популярный бесплатный хостинг, создал на нем домен третьего уровня и приступил к выкладке. Это был эпохальный труд. В качестве боевой станции использовался компьютер Николая и его тариф на Интернет. Ролики ставились на закачку в ночь, а весь следующий день я делал скриншоты и расставлял ссылки.

Первые посетители появились даже раньше городских подростков. Счетчик стал расти, а я с удовольствием обновлял статистику, чтобы убедиться в появившейся популярности сайта. Цифры увеличивались. Николай же занялся офлайновым продвижением, и наш сайт стал появляться в виде небольшой строчки на клочке бумаги, путешествующем по партам.

Посещаемость вдруг выросла до нескольких сотен человек в сутки. И все эти посетители что-то скачивали с сайта. Однажды ко мне подошел одиннадцатиклассник и хлопнул по плечу. Это была слава.

Во время очередной бессонной ночи ко мне в аську постучался кто-то и предложил обмен баннерами. Я, недолго думая, согласился. Но, повесив баннер, кликнул на него и попал в кольцо сайтов, о которых я вообще не знал. Это был настоящий мир порно. За полчаса я увидел сайтов с нормальными роликами больше, чем до этого за два года. И, конечно, я обрушился на своего нового знакомого с вопросами.

Но и здесь Йода не появился. Я получил краткие односложные ответы и набор ссылок, в том числе на форум адалтмастеров. Сказать, что моя жизнь в этот момент изменилась, – это не сказать ничего. Я провел на форуме почти неделю, читая материал за материалом, тему за темой. Я купался в море информации, которую мне никто не мог дать в ближайшем окружении.

Оказалось, можно не только дрочить. Можно зарабатывать. И неплохо.

Я поставил баннер. Я поставил сразу пять баннеров. И заработал первые центы. Не могу сказать, что я сошел с ума, но мне хотелось кричать от гордости. Я, обычный, мало чем примечательный мальчик из маленького города, смог заработать в Интернете деньги. И это было так весело и так интересно, что я перестал дрочить. Перестал на голых девушек и стал на статистику партнерских программ.

Тут стоит остановиться на мгновение и описать, как делаются деньги на порно. Если кратко, то это целая индустрия, где у каждого есть свое место. Есть производство – это съемочные компании, иногда просто группы энтузиастов или одиночки. Они ищут моделей, думают, как снять и что снять. Или просто снимают на заказ. Свой продукт они продают компаниям, которые занимаются созданием и рекламой платных сайтов, то есть сайтов, за посещение которых надо платить. Чтобы платящих посетителей было больше, такие компании создают партнерские программы, в обиходе – партнерки, которые работают с обычными вебмастерами или адвертами, которые создают рекламные сайты или различные сайты-ловушки, с которых перенаправляют посетителей на платные сайты. Когда посетитель покупает доступ, партнерская программа начисляет вебмастеру денежку. И чем лучше ты понимаешь, как привлекать платежеспособных посетителей, тем больше ты зарабатываешь.

Особняком стоит заработок на ворованном контенте. С платных сайтов уводится контент или берутся демо-ролики. На их основе делается тоже как бы платный сайт, но гораздо более дешевый или вообще бесплатный. Бесплатный обвешивается баннерами на платные сайты или развлекательные сайты, готовые платить даже за таких посетителей. Псевдоплатные сайты берут оплату через SMS. Это тоже рынок, только оборот поменьше и сам он выглядит постыднее, так как стрёмно признаваться, что делаешь деньги на ворованном чужом труде.

Но снимать свое порно нам в голову не приходило. А ролики… их у нас было столько, что хватило бы на сто сайтов – наш выбор был предопределен. Мы с Николаем стали плодить кривые порносайты для подростков в пубертатном периоде, попутно обвешивая их баннерами. Я делал сайты, Николай занимался поиском и скачиванием новых роликов. Наш бизнес стал расти.

Первая выплата накопилась через два месяца, и мы столкнулись с дикой проблемой – негде было обналичить вебмани. В городе такой диковинки не знали, поэтому я напросился в гости к бабушке в областной центр, а Николай поехал за компанию – наши постоянные отношения родители воспринимали как настоящую мужскую дружбу, как и было принято в городке настоящих металлистов.

Роль менялы взял на себя Николай. Он созванивался с кем-то в центре, потом долго и обстоятельно обсуждал дату, время и особенности встречи. Он был предельно серьезен. У него не могло не получиться. Впрочем, ничего особенного при обмене и не случилось. Мы подошли к торговому центру, к нам подошел молодой парень лет двадцати пяти. Он быстро отсчитал нам наши деньги, пожал руку и ушел. По законам жанра нас должны были кинуть, но нам, видимо, повезло. Меняла оказался честным парнем. Впоследствии мы меняли через него вебмани еще несколько лет, пока не нашли способ переводить деньги напрямую. Наши отношения к тому времени вошли в фазу «добрые знакомые», и он постоянно нас консультировал по вопросам, которые были нам в новинку.

Первые деньги были пропиты. Нам было по пятнадцать. Мы еще не знали, что такое секс, но знали, что такое водка. Родители были далеко, бабушка – старой и души не чаяла во внуке. Так что мы пропили не только заработанное. Мы пропили и деньги на дорогу обратно. Мы заблевали всю дорогу от парка до дома бабушки. Как попали в квартиру – никто не мог вспомнить наутро. Но каждый оказался в своей постели, опустошенный и разбитый.

Бабуля, как смогла, прикрыла нас перед родителями, отпоила рассолом, вспомнила все истории, как напивался покойный дед, и добродушно напутствовала нас советами не пить и честь смолоду хранить. Вряд ли мы могли тогда нормально соображать, так что просто кивали, плохо представляя, как перенесем качку в автобусе до дома. На счастье, удалось попасть на дизель, желудки были спасены от очередного выворачивания. Так начался наш бизнес.

Когда мы расставались, чтобы пойти каждый к своему дому, Николай сказал: «Надо расширяться!» И я кивнул в ответ – два месяца работать, чтобы просто пропить сотню баксов, на трезвую голову казалось крайне глупым поступком. Надо было искать способы заработать побольше и побыстрее.

Глава 2Первый секс

Секс в небольшом городке – не табу, но вещь, о которой не говорят. Ей занимаются, уделяют немало времени в семейной жизни, развлекаются с любовницами в саунах, но не говорят. Настолько не говорят, что не принято проявлять свои эмоции и во время секса: часты случаи, когда женщина сама закрывает лицо подушкой, чтобы ее вздохи не услышали соседи и дети в соседней комнате. Вот так. Скрип кровати есть, но прыгают на ней, просто двигают из угла в угол или трахаются, не увидев – не понять.

Так что все сексуальное воспитание подростка проходит на улице и среди книжек с рисованными голыми и смешными человечками. Однажды я обнаружил такую на своем письменном столе, за которым обычно делал уроки. Я с любопытством пролистал несколько страниц и спрятал книгу в ящик стола, а потом и забыл про нее. К тому времени я уже знал, что сексом занимаются не только ради рождения детей и не обязательно потому, что любят друг друга.

Среди подростков первый секс сродни инициации, когда ты вдруг перебираешься из мира детей в мир взрослых. После этого, даже когда ты куришь на заднем дворе школы, ты уже не подражаешь, а действительно куришь, потому что это тебе нравится. Ты постоянно ловишь уважительные взгляды сверстников и внимание противоположного пола. Внимание это вдруг из разряда «зачем с ним?» переходит в разряд «а как оно с ним?» и превращается в набор сплетен, которые оплетают твой образ как вторая одежда. Так что стоит ли говорить, как каждый из нас мечтал лишиться своей девственности, хотя бы ради возможности просто сказать приятелям при встрече: «Привет, дрочеры!»

Дрожание в моей душе вызывали только две девочки, если не считать учительницы химии Анны Ивановны. Стати Анны Ивановны вызывали возбуждение у всей мужской половины класса, так как, несмотря на возраст, она держала себя в форме и, по слухам, находясь замужем, встречалась с обжистом, что делало ее еще притягательнее. Хотя, если честно, окажись она передо мной неглиже, я бы скорее испугался, чем возбудился. Так что, мечтая о булках учительницы, я все-таки присматривался к более реальным вариантам сверстниц.

На первом месте стояла отличница Лена. Лена была типичной зубрилой, но она была феерично яркой. Не столько красивой, сколько ослепительной и харизматичной. В каждой школе и иногда классе есть такая девочка, которую любят и учителя и мальчики, а девочки стремятся быть в ее компании. Будь в школе сборная по черлидингу, Лена была бы в ней капитаном. Но поскольку такой сборной не было, Лена ограничивалась театральными постановками в нашем любительском школьном театре. Лена была хороша, но у нее была проблема. Лену хотели все. И это ее обесценивало, как солнце у нас над головой.

Катя была более реальным вариантом. Немного полноватая соседка с нижней площадки в подъезде обладала двумя богатствами, которые выпирали у нее из школьной формы. Положа руку на сердце, я, сталкиваясь с Катей, редко замечал ее недостатки, мой взгляд был сосредоточен только на ее буферах. Сейчас, спустя годы, я даже лица ее вспомнить не могу, но отлично помню небольшую родинку в ложбинке между грудей. Катя была моей ровесницей, но по странной причине ходила в другую школу, расположенную в другом районе, так что встречались мы только во дворе. Проблема с Катей была в другом. Я решительно не знал, что сказать ей при встрече.

Так что вероятность того, что я останусь девственником еще очень продолжительное время, часто мешала мне сосредоточиться на бизнесе, который стал стремительно разворачиваться после первой выплаты.

Заработав очередные сто баксов уже быстрее – количество наших бесплатных сайтов значительно выросло, – я решил вложить их в домены и хостинг. Везде писалось, что это важный шаг, и мы его совершили. И это ничего не изменило. Мы не стали зарабатывать больше. Мы тупо не знали, что делать с этими доменами. Пришлось снова сесть за форумы.

Есть такой термин «покурить форумы». Называется он так, видимо, за длительное времяпровождение на форуме в поисках нужной информации. Пока найдешь – пять раз сходишь покурить. Я «курил» различные форумы несколько дней, прежде чем остановился на одном из вариантов заработка. Я решил добавить к нашей растущей империи сиджи.

Сиджи, или сиджеи, или cj, – сайты, состоящие из картинок, кликая на которые ты чаще всего оказываешься на другом сайте – таком же сиджее или платном сайте. Еще такие сайты называют генераторами трафика, потому что на них по кругу разгоняется аудитория, выскакивая только на платные сайты. То есть если в кольце есть сто тысяч человек, то все они будут ходить по связанным ссылками сиджеям, создавая на каждом посещаемость в сто тысяч в сутки.

Мне нравилось то, что мы можем получить много трафика и что не требуется значительных затрат на материалы – картинок у нас было много. И, конечно, мне импонировал тот момент, что я буду работать со сложным движком, одни скрины которого вгоняли меня в дрожь.

Сказано – сделано. Я поставил бесплатный движок, залил старательно нарезанные картинки, даже сделал несколько галерей, чтобы наш сиджей был не нулевым. Нулевым сиджей называется, когда все клики с него переводят на другие сиджеи либо платники. На более качественных сиджеях часть кликов переводит на дополнительные страницы с полноразмерными картинками, чтобы у посетителя оставалось ощущение, что он попал на нужный ему сайт. У нас был качественный. Я убил на него неделю и невероятно гордился созданным продуктом. Он должен был порвать Рунет.

В качестве первичного трафика мы поставили баннеры на наших порносайтах, и сиджей ожил. Постепенно удалось подключить к нему несколько других серьезных сиджеев – вся соль в этой отрасли в качественном обмене трафиком. Я не вылезал из аськи, общаясь со знатными сиджеводами России и Украины. Я уговаривал, учился, порой даже клянчил. Пару раз пришлось даже пропустить школу, потому что сиджей требовал постоянного внимания. Я сказался больным – со стороны я таким и казался: воспаленные глаза, дрожащие руки, запавшие щеки. Мать мне поверила и оставила дома наедине с куриным бульоном.

Сиджей стал расти как на дрожжах. Скоро пришлось задуматься о расширении хостинга, и мы переехали. А главное – стал расти доход. Осторожно сливая трафик и комбинируя партнерские программы, мы иногда доводили прибыль до тридцати баксов в день. Это был настоящий прорыв: в то время зарплата моего отца составляла примерно пятьсот баксов в месяц. Так что ощущение непрерывного праздника поселилось в моей душе и требовало выхода.

Николай стал за это время классным тумборезом – клепал картинки для сиджеев, как автомат. Кроме того, он же занимался подбором и поиском оригинальных материалов. Уже тогда мы стали понимать, что значит незатертый материал. Оригинальные фотографии заставляли наших посетителей кликать больше и больше, принося нам цент за центом. Так что мы не гнушались даже фотошопом, увеличивая некоторые детали. Наше мастерство росло, как и наши доходы.

Следующий вывод был уже на серьезную сумму в семьсот долларов. И прошел он крайне спокойно. Николай утром выехал в центр, а вечером вернулся, и мы поделили полученные деньги. В рублях эта сумма была просто неприличной, и руки чесались ее потратить. Вскоре представился и случай.

Родители Николая получили путевку в санаторий и уехали туда на неделю. За старшую была оставлена Колина сестра Мария, учившаяся в местном колледже на продавца. Она не стала препятствовать нашим планам на небольшой сабантуй, даже согласившись выступить в качестве повара.

В течение двух дней мы аккуратно скупали алкоголь и заносили его в квартиру, а также собирали группу проверенных друзей. Всего в означенное время собралось десять человек, и на каждого было припасено по литру водки и три литра вина. Пиво было откинуто как несерьезный напиток. Николай поднял первый бокал, и понеслось.

Спустя час мало кто из нас сохранил ориентацию в пространстве: парни стукались об углы и передвигались на четырех точках. Туалет и ванна оказались заблеваны, а рядом с унитазом надолго поселился наш одноклассник Миша. Убедившись, что он дышит, мы продолжили банкет.

Языки развязались еще через час. Каждый изложил все, что хранил до этого в секрете. Такого количества дрочил я не мог себе и представить. Николай же быстро вложил наш бизнес, вызвав у пацанов цоканье языками.

Через три часа я отозвал Николая в сторону и сообщил ему, что я девственник. Николай доверительно коснулся своим лбом моего и признался в том же. Мы выпили еще.

Через четыре часа мы собрались на прогулку. Кажется. По крайней мере, мне так показалось, потому что парни стали одеваться.

Вот где-то тут сознание окончательно померкло. Я уснул.

Утро ударило ярким лучом солнца в глаза. Я с трудом разлепил ресницы и обнаружил себя в родительской спальне, правда, на полу, а не в кровати. Моя футболка пахла рвотой, а штаны с трусами были приспущены до носков. Поднявшись, я онемел.

На кровати лежала абсолютно голая сестра Николая. Описать набор моих мыслей в тот момент я не в силах, но превалировал страх.

Страх усилился, когда я на цыпочках вышел из спальни. Мы были единственными людьми в квартире. Я уже боялся что-то предположить. Быстро натянув одежду и надев ботинки, я ретировался из квартиры. Родители были в курсе, что я останусь на ночь у Николая, да и к обеду уже никого не было дома – все уехали на дачу. Так что я занялся приведением себя в порядок, попутно соображая, что мне делать.

С одной стороны, мне предстояло объясняться с Николаем, с другой, с Марией. Оба этих объяснения рисовались мне наравне с пытками в гитлеровских застенках. Более того, внезапно под угрозой оказался весь наш совместный бизнес. Господи, я же трахнул сестру моего партнера. Вот такая мысль не отпускала меня весь день. Ничего удивительного, что я подскочил как ужаленный от звонка в дверь. На пороге стоял Николай, и я внутренне сжался.

– Хреново выглядишь, кореш.

– Да, – дрожащим голосом подтвердил я.

– Зашел проверить, как ты. Сам добрался до дома?

– Да.

– Просто мы тебя потеряли вчера, когда пошли в бильярдную. Я бы раньше зашел, но в итоге мы завалились к Петру, и там меня окончательно развезло. Но было клёво!

– Да.

– Надо будет повторить как-нибудь!

В этот момент у меня перед глазами появилось голое тело Марии, и я судорожно сглотнул.

– Ладно, отсыпайся. Я домой – еще там не был, – и Николай побежал вниз по лестнице.

Через минуту мне пришло в голову, что надо было его задержать, как-то предупредить. Но уже было поздно. Я снова замер в ожидании неминуемого конца моей жизни.

Сейчас я уже с трудом могу объяснить себе, чего я так боялся. Но в тот момент сама мысль, что я коснулся сестры моего товарища, казалась мне кощунственной. Так что я ждал расплаты за свои действия. Однако вечером Николай как ни в чем не бывало зашел с очередной партией картинок, и мы занялись сайтами.

Ничего не произошло и когда через месяц, исчерпав все возможные отговорки, я оказался снова в квартире Николая. Мария прошла мимо, словно я был пустым местом. И у меня отлегло. Я списал все на то, что мы были абсолютно пьяными и никто ничего не помнит.

Стал я в тот день мужчиной или нет, так и осталось загадкой. Но мне было приятнее считать, что нет, так как все равно никому рассказать о таком факте я не мог. Так что первый секс состоялся позже и уже на трезвую голову. Но это уже совсем другая история.

Глава 3Сделай мне это

Спустя полгода нашего путешествия сквозь мир заработка в Интернете мы стали намного опытнее и сноровистее. Но наши заработки перестали расти. Несмотря на все усилия, сумма месячного вознаграждения колебалась между пятьюстами и двумя тысячами долларов. Более того, мы впервые столкнулись с понятием «кидка», когда одна из партнерок вдруг перестала делать выплаты и там зависло несколько сотен баксов. Это было так неприятно, что я несколько дней ходил сам не свой и думал, как сделать им хуже. Но где был я и где были они. Разные континенты и страны. Да что там – просто разные миры.

Мир порно прискучил и стал утомлять своим однообразием. Смешно представить, но я перестал возбуждаться при просмотре откровенного видео. Местами оно даже стало смешить.

Кроме того, изменилась и моя личная жизнь. Я стал встречаться с девочкой. Не с Катей или Леной, с другой приятной и хорошей девочкой. Мы держались за руки во время прогулок и могли часами стоять возле подъезда, разговаривая ни о чем. И это было намного ценнее километров порно.

Изменения произошли и в жизни Николая. Его отец неожиданно стал директором нашего градообразующего завода. На самом деле далеко не случайно, как потом стало известно. Отец Николая уже давно был профоргом и не столько клепал железяки, сколько делал карьеру, встречаясь с новыми владельцами завода. Года три у него ушло на непрерывную череду саун, пьянок и командировок, прежде чем он получил эту должность. Старый директор ушел с почетом на пенсию, новый затеял ряд перестановок. Но основным моментом стала модернизация не только и не столько производства, сколько внешних факторов.

Тут стоит сделать остановку и объяснить, что родители чаще более доверительно относятся к приятелям своих детей, чем к собственным чадам. Моя мать любила ставить мне в пример Николая – он был всегда опрятно одет и пах одеколоном, не в пример неряшливому мне. Напротив, родители Николая считали своего сына балбесом, прожигающим их деньги, а ко мне относились как к стабилизирующему фактору в жизни Коли.

Поэтому я не удивился, когда отец Николая отвел меня в сторону при очередном визите в их дом и сказал: «Сделай мне это, как его, ну, сайт. Так это называется? Для завода».

Признаться, я не сразу понял, что от меня хотят. А когда понял, немедленно согласился. Разве есть что-то неподвластное уму и рукам пятнадцатилетнего подростка? Пара недель ушла на верстку и сборку очередного чудовища. Шаблон был честно уворован с какого-то западного сайта. Так что кривизна внутренностей сайта компенсировалась неплохим внешним видом.

Думаю, что отец Николая видел сайт только один раз, когда мы его показали. Он кивнул, потом залез в кошелек и отсчитал пять тысяч рублей. Не то чтобы мы впали в шок. Но относительная легкость получения денег порядочно вскружила нам голову. Николай сразу стал строить планы по покорению нашего городка. Я же его осадил – нам было по пятнадцать лет, никто не стал бы сотрудничать с мальчишками, не закончившими школу. На что Николай сказал: говно-вопрос, и мы на несколько недель вернулись к нашей обыденной жизни. Я обновлял порносайты и смотрел за статистикой. Николай искал и резал картинки.

И вот в нашей жизни появилась тумбочка. Правильнее будет Тумбочка – именно так, с большой буквы. На самом деле ее звали Светлана, и было ей лет тридцать – тридцать пять, сколько точно, я так никогда и не узнал. Тумбочка вела небольшой рекламный бизнес в нашем городе. Небольшой, потому что все в нашем городе было небольшим. Сама Тумбочка и два ее работника резали и клеили таблички и витрины на местные магазины и конторки. Работы было немного, так что Тумбочка с интересом отнеслась к предложению Николая быть официальным посредником на наших сделках. За это она согласилась брать всего тридцать процентов, что показалось нам вполне разумным. Так появилась наша небольшая веб-студия.

А почему Тумбочка? Фигура у нашего посредника была такой, что издали она напоминала предмет мебели: плотное телосложение и тонкие ножки.

Первый заказ случился не скоро. Трудно кому-то объяснить в небольшом городе, что ему нужен сайт. Большинство организаций ориентировано на внутреннее потребление, так что пытаться достучаться до потребителя через Интернет, когда в городе всего сорок тысяч человек и одна районная газета, большого смысла нет. Это я сейчас понимаю, но тогда было обидно. Не столько мне, сколько Николаю – он горел этой идеей и искал покупателей на новомодную новинку.

Однако мы все-таки сделали сайт небольшой дистрибьюторской компании, завозившей товары на всю область, но базировавшейся в нашем городе. Мы заработали десять тысяч рублей, и это стало приятной добавкой к удачному месяцу в порноиндустрии – около пятидесяти тысяч рублей удалось вытянуть с платников. Контраст сделал дальнейшие попытки развивать сайтостроение в городе неинтересными. И мы сообщили Тумбочке об этом. Она кивнула, а потом спросила, можем ли мы протащить Сеть к одному ее клиенту.

Город у нас интернетизировался довольно своеобразно. Все права на Интернет принадлежали железной дороге, а доставкой до дома занимался местный филиал областной телефонной компании. На деле они просто поставили несколько узловых станций, а вот домашнее подключение делали из рук вон плохо, создав вторичный рынок, когда абоненты сами прокладывали кабель, а телефонщики только подключали к коробке.

Нам было любопытно, мы накачали из Интернета схем по подключению, промерили расстояние, прикинули схему, составили смету на закупку. И за один день провели кабель, получив порядка трех тысяч за работу. Слух о скорости и качестве выполненной работы пошел по городу, и скоро Тумбочка вновь обратилась к нам за помощью. Через какое-то время мы подключали в день до двух клиентов. Вершиной нашей работы стал ключ от коробки и разрешение от дяди Васи из телефонной компании подрубать кабель в коробку. Подрубая, мы звонили дяде Васе, и он отчитывался в контору об очередном подключении, сам протирая штаны в своем гараже со стареньким «жигулем».

Делить бизнес со школой становилось все труднее – порой учителя видели нас реже, чем деньги в своем кошельке, да и жизнь стала напоминать колесо: иногда я только в конце недели вспоминал, какой сегодня день. Кроме того, стал проседать порнобизнес: сайты, за которыми я почти перестал следить, потеряли половину посетителей. Николая же перло от нашей текущей работы. Он брал на себя общение с клиентами, с теми, от кого зависела прокладка, от ЖЭКа до дяди Васи. Как он так быстро находил язык со всеми, я не понимал, да и не хотел понимать – я слишком уставал. Так что однажды я собрался с силами и поставил Николаю ультиматум. Или мы выходим из этой круговерти с подключениями, или я выхожу один.

Мы вышли, оставив Тумбочку наедине с ее клиентами, но Николай сделал это крайне неохотно, постоянно напоминая мне о потерянном доходе. В отместку я закрутил новый проект в Сети без его участия. Так начался конец нашей многолетней дружбы.

Новый проект пролегал в нише нелегального софта, так называемых варезников. После порнухи самые искомые в Сети вещи – это различные лицензионные программы. И, конечно, все хотят скачать их бесплатно. Есть люди, которые выкладывают такие программы на бесплатных файловых серверах. Но по-настоящему популярными такие архивы становятся после выкладки их на варезниках. Причем выкладывают чаще всего одни люди, а варезники делают совсем другие. Вторые раскручивают свои сайты и зарабатывают на трафике. Посетители не только скачивают архивы, но и кликают по баннерам, откуда попадают опять на различные платные сайты.

Тогда я впервые прибег к помощи стороннего программиста, который написал мне небольшую программу, вытягивающую ссылки на архивы с других сайтов. Я же сделал несколько сайтов и запустил их в народ. Пошли посетители, которые стали понемногу конвертироваться во вполне ощутимые рубли и доллары.

Спустя два месяца произошли два события, которые практически поставили крест на наших отношениях с Николаем. Первое – мои варезники обошли по прибыли наши общие порносайты. Второе – отец Николая получил новое назначение на завод, не дышащий на ладан, и готовился к переезду. Мы давали друг другу обещание не прекращать общение, но прекрасно понимали, что это больше дань вежливости.

Еще через неделю семья Николая уехала, а учебный год подошел к концу. Каким-то чудом мне удалось перейти в одиннадцатый класс и спокойно уйти на каникулы. Мой дневник, полный троек, никто даже не посмотрел: отец пропадал в гаражах с мужиками, хотя машины у нас отродясь не водилось. Мать, прикрываясь фразой, что я уже взрослый, не особо интересовалась моими успехами в школе, ей вполне хватало забот по дому. Так что я был оставлен наедине со своими мыслями и проблемами. Мне казалось, что меня все бросили.

А что же девочка? С девочкой мы расстались. Она не выдержала того, что меня постоянно нет. А потом как-то раз увидела, что у меня открыто на компьютере. Я ничего не стал объяснять, да и она не спрашивала. Но мы стали встречаться реже, а потом и вовсе прекратили видеться. Так что личная жизнь тоже дала крен. Надо было срочно что-то менять. Тем более что лето уже распахнуло свои двери, раскрасив красками теплые дни июня.

Я решил уехать. На лето. Куда подальше.

Глава 4Как я провел лето

В начале сентября принято писать сочинение по итогам прошедшего лета. По крайней мере, до шестого класса мы его каждый год писали. Не могу сказать, чтобы я мог чем-то похвастать: мое лето проходило или у бабушки, или мы с родителями уезжали на отдых, а потом на дачу. Поэтому скукоту тех сочинений я постараюсь компенсировать описанием моего первого лета после того, как я начал зарабатывать в Сети.

Николай с началом лета уехал, и я остался с порядочно просевшей империей порносайтов и набирающей ход серией варезников. В тот год это был тренд: сайты с нелегальным софтом росли у всех, даже у полных неудачников. Поэтому зарабатывать становилось легко и просто, хотя и не так много, как хотелось бы.

Но по ряду личных причин мне хотелось все бросить и уехать. Так что я стал искать такую возможность, которая и подвернулась в виде родственницы в Подмосковье. В каждой большой семье есть родственники, о которых вспоминают, только когда они нужны. У нас же под Москвой жила средних лет тетка, младшая дочь сестры моей бабушки. Не припомню и раза, чтобы она навестила нас, но каждый визит в Москву мы останавливались у нее. Благо у тетки была своя квартира, и, кроме нее и двух ее собак, там никто не жил. Личная жизнь у тетки не сложилась: первый муж умер от сердечного приступа, второй раз замуж она так и не вышла, детей не завела. Поэтому ее одиночество скрашивали только два добермана и родственники из провинции.

Мне пришлось нажать на все кнопки в прямом и фигуральном смысле, чтобы получить разрешение всех сторон на поездку. Отец согласился сразу, а вот с матерью пришлось поработать подольше, даже наплести ей про несчастную любовь и то, что мне необходимо развеяться и заняться поиском себя. Уговаривать тетку я доверил бабушке. И в конце июня я, обналичив последний заработок с Сети, наконец сел в поезд, который направлялся в Москву.

Тетка встретила меня если не радушно, то вполне спокойно: указала мне мою кровать, выдала ключ и обозначила свой распорядок дня, который мне нарушать не стоило: моя жизнь вдруг оказалась в рамках с восьми утра, когда тетка вставала, до десяти вечера, когда ложилась. Кормежка в холодильнике, ключ в кармане, собак не кормить.

В городе, где жила тетка, располагался большой университет или его филиал (я точно так никогда и не узнал), занимающий несколько зданий. А окна общаги выходили прямиком на теткин дом. Так что при наличии хорошей оптики я мог бы разбирать, чем занимались оставшиеся на лето в общаге студенты.

Обычно принято из общаги студентов выселять на лето, чтобы на это время заселять абитуриентов из других городов. Но часть студентов все равно находит способ остаться, иногда находя доводы в виде научной работы в вузе, иногда договариваясь с комендантом.

Для меня студенты всегда были людьми из другого мира. В нашем городе был только торговый колледж, бывшее ПТУ. И кто хотел учиться дальше – уезжали в другие города для поступления. Возвращались обратно – единицы. Остальным удавалось хоть как-то, но зацепиться за тот, другой город и остаться в нем навсегда, давая повод своим родителям говорить: «А вот наша-то Машка университет закончила и теперь замужем за хорошим мужиком».

Вылазку в предместья университета я предпринял почти сразу после приезда. Дошел до корпуса и стал пытаться что-то высмотреть. Сам не знаю, что я хотел увидеть, но добился я другого: из корпуса вышел вахтер и сказал:

– Новенький? Поступать?

– Ммммм… – кивнул я.

– Тогда пошли, я провожу.

Вахтер-пенсионер довел меня до общаги, потом провел внутрь. И когда я уже хотел во всем признаться и ретироваться, он завел меня в комнату с табличкой «Комендант».

– Петрович, вот новенький ищо, – окая, сказал вахтер.

Комендант Петрович строго смерил меня взглядом:

– Ну, пойдем.

И мы пошли. Через какое-то время я потерял ориентацию во всем хитросплетении лестниц. В конце концов комендант распахнул дверь одной из бесчисленных комнат в коридоре.

– Это будет твоя комната. Позже зайду, оформим тебя, сейчас некогда мне, – и Петрович исчез.

Я остался стоять у дверей комнаты, на место в которой не имел никакого права. Но, вместо того чтобы уйти, я остался. Потому что для этого была веская причина. Я впервые увидел ноутбук. На одной из кроватей сидел парень, а перед ним лежал настоящий ноутбук. Для меня это было как в рубку космического корабля попасть – у нас в городе ноутбуков не было ни у кого.

– Привет, я Евгений, – представился я.

– Алексей, – буркнул парень и снова уткнулся в ноутбук.

Я сам удивился своей наглости, но я подошел и уселся рядом на стул. Парень сидел в Интернете. Кабеля к ноутбуку подведено не было. Я уже окончательно потерял голову.

– Вайфай? – кивнул я на ноутбук.

– Угу, – снова буркнул парень.

– Ебнуться! – простите мой французский, но я уже не мог сдержать эмоций.

– Да, охуеть, – поддержал парень.

И мы заржали как кони.

Отдышавшись, я спросил:

– А можно я статусы проверю?

Парень с любопытством на меня посмотрел, но пододвинул ноутбук.

– Проверь.

Я привычно набрал адрес, забил свой пароль и немного был шокирован. Как всегда, все самое хорошее случается, когда тебя нет. За время моего отсутствия прорвало один из варезников и трафик пошел просто бешеный. Соответственно вырос и заработок. Парень, через плечо смотря на колонки цифр, спросил:

– Это что?

– Партнерки.

– В смысле?

– В смысле деньги так зарабатываю.

– Хм. И на чем?

– Э-э-э, – я даже опешил, раньше как-то не приходилось объяснять. – У меня есть несколько сайтов. На них стоит реклама. Вот с нее денежка и капает. Или я отправляю посетителей на платные сайты, а когда они там платят за услуги, то мне начисляется процент.

– И много выходит?

– Да так. Штука-две баксов в месяц, – вальяжно бросил я.

А что вы хотели, мне было пятнадцать, и мне хотелось славы. Я просто млел, когда парень старался сохранить серьезность. Но следующая его фраза пригвоздила меня к месту.

– И у тебя нет ноутбука?

Прозвучало это, словно он засомневался в наличии нижнего белья под моими штанами. Я почувствовал себя оплеванным. Я вышел из партнерок и закрыл браузер.

– Спасибо, я посмотрел все.

– Оке. Так расскажешь, как ты, это, зарабатываешь там в Сети.

– Расскажу. Чуть попозже. Мне за вещами надо сходить, – и я позорно сбежал из комнаты.

Вечером я безапелляционно заявил тетке, что мне нужен компьютерный магазин. И непременно самый лучший. Тетка не знала, что у меня с собой было почти три тысячи долларов в рублях – нерастраченные остатки моего интернет-заработка за несколько месяцев. Но проводить до магазина согласилась.

Мы поехали в Москву. Тетка, проживая в своем городе, имела особое мнение по поводу местных магазинов, предпочитая делать все важные покупки в самой Москве. Ее столичный, развитый годами нюх безошибочно привел нас к мелкооптовой лавочке, где был и демонстрационный зал, в котором стояли они – ноутбуки. Я кружил вокруг стола с ноутбуками не меньше получаса, вполуха слушая консультанта. Мне предстояло сделать крайне важный выбор. Так что не стоило торопиться.

Наконец, я отобрал зверя с пятнадцатидюймовым экраном, 512 мегабайтами памяти и процессором «Целерон 1.7». Это была не самая дорогая модель, но даже она превосходила мой домашний компьютер. А серебристый корпус из дешевого пластика казался вершиной компьютерного дизайна. И, конечно, внутри был бесполезный для нашего города, но актуальный в Москве уже тогда вайфай.

Я вез коробку с ноутбуком, слово это была самая большая ценность, ни на минуту не выпуская ее из рук. Уже дома я провел несколько часов, разбираясь с программами. Это было настоящее наслаждение. Я стал в мгновение мобильным. Мог работать, где хочу. Я казался сам себе героем из фильма, где умные ребята постоянно закрывают-открывают экран ноутбука, взламывая сайты через текстовый редактор.

Осталось решить проблему с Интернетом. И, кажется, я знал одно приемлемое решение.

– Привет, Алексей, – заявил я с порога.

– О! А тебя вчера комендант искал, – выказал удивление парень. Казалось, что он и не вставал со своей кровати.

– Да понимаешь…

И тут я рассказал, как все обстояло на самом деле. Мы посмеялись. А потом я продемонстрировал свой ноутбук, соврав, что вчера оставил его дома, и попросил подсоединить его к сети общаги. Взамен я пообещал натаскать Алексея по заработку в Сети.

Вот так у меня появился Интернет и первый ученик, хотя Алексей был уже второкурсником и на два года меня старше.

Мы проводили почти весь день вместе. Уж и не знаю, что думала по этому поводу тетка. Я натаскивал Алексея по теории, а потом мы вместе серфили по Интернету. Иногда мы оставляли ноутбуки в покое и разговаривали обо всем. Так я узнал, что Алексей – сын вечно командированных родителей-нефтяников. Поскольку дома делать нечего, то он решил остаться в общаге. Узнал я и том, что такое вуз, как проходят занятия и что такое посвящение в студенты. Что довольно скучную учебу скрашивают студенческие гулянки, на которые администрация общежития смотрит сквозь пальцы, лишь бы имущество не ломали.

Так бы наши разговоры ни о чем и продолжались, если бы однажды Алексей не сказал:

– Слушай, а почему ты не улучшишь этот модуль. Это же крайне неудобно – два раза забивать.

– Так движок устроен.

– А что движок, это же просто набор скриптов. Напиши свой.

– Я не умею.

– Так надо научиться. Это не так уж и сложно.

Алексей заставил меня задуматься. Ведь я действительно смог бы работать быстрее и лучше, если бы сделал движок более дружелюбным к своим нуждам. То же самое я мог сказать и о других скриптах. Но к выводам я пришел противоположным. Вместо того чтобы учиться самому, я решил искать того, кто сделает это за меня. Благо опыт написания парсера на заказ у меня уже был.

Пора расширяться, сказал я сам себе. И решил узнать о стоящих программистах, живущих в общаге. На тот момент мне это казалось хорошей идеей. Но ей было не суждено сбыться. В конце июля бабушке стало плохо, и меня на всякий случай вызвали домой и поселили к ней. Хотя я подозревал, что ситуацию приукрасила моя мать, которую смущало мое столь длительное отсутствие в родных палестинах.

Я, впрочем, был не против. Теперь у меня был ноутбук, цель и огромное желание свернуть горы. А также идея.

Глава 5Кино и немцы

Осень встретила меня шестнадцатым днем рождения и дождями. После возвращения из Москвы я провел остаток лета у бабушки и вернулся домой только перед началом учебного года. Покупку ноутбука я объяснил частично подарком бабушки, частично подарком тетки, частично сбором карманных денег и отложенных денег от того времени, когда я занимался прокладкой сетей. В такую версию сбора средств родители если и не поверили, то промолчали.

Но проблема того, как объяснить свои расходы, становилась все острее. К осени мои доходы стабилизировались и стали составлять примерно полторы-две тысячи долларов в месяц. Для школьника в маленьком городе очень весомая сумма. По тем временам однокомнатная квартира у нас стоила восемь-десять тысяч долларов. Так что куда тратить столь значительный заработок, я не знал и просто откладывал обналиченные рубли в коробку из-под кроссовок под кроватью, приваливая сверху значками и фантиками, которые собирал, когда мне было лет десять. Открыть счет в банке мне просто не приходило в голову, даже когда я получил на руки паспорт.

В середине сентября ко мне в аську постучался человек из нашего города. Я не особо скрывал свое местонахождение – тогда еще не находил это нужным. Так что не удивился собеседнику, живущему в том же городе. Целью разговора стала моя нынешняя деятельность в Сети, а именно порносайты. Парень представился Романом, сказал, что работает с серьезными людьми, и эти люди хотели бы сделать бизнес в сети Интернет. Так что он попросил о встрече. Испугаться или хотя бы задрожать от ощущения возможных последствий мне даже не пришло в голову. Я с легкостью согласился.

Встреча состоялась в кафе. Роман оказался щуплым и высоким молодым человеком лет тридцати. Он постоянно щурился и надвигал на переносицу очки с почти прямоугольными стеклами, а речь его прерывалась легким заиканием. Он вкратце объяснил суть дела. Небольшой конгломерат из представителя милиции, бизнесмена и непонятной личности посреднического типа и еврейской национальности решил, что надо двигаться и зарабатывать в Интернете. Последняя личность из конгломерата жила на две страны и зарабатывала, оказывая разные консультационные услуги, в какой именно сфере – Роману не было известно. Одним из клиентов личности был владелец небольшого бизнеса, частью которого были видеочаты. Девочки общались с клиентами через Интернет, засовывая во время разговора себе в разные места руки и предметы. Владелец чата получал с этого денежку, с которой платил девочкам и за Интернет, но большую часть складывал себе в карман.

Модель данного бизнеса, озвученная на очередном собрании в сауне, так воодушевила партнеров, что они решили развернуть такой же бизнес в родном городе. Поскольку никто из троих ничего не понимал ни в сайтах, ни в Интернете, то обеспечивать техническую часть доверили помощнику бизнесмена Роману. Должность Романа в народе называлась «побегайкой»: толком ничего не умея, Роман обладал упорством и непременно решал поставленную проблему. В частности, когда-то он самолично провел Сеть в офисе бизнесмена, и это сделало его специалистом по всем техническим вопросам.

Получив задание организовать сайт, откуда российские провинциалки начнут в голом виде общаться с миром, Роман со свойственной ему простотой залез в компьютер своего сына-третьеклассника и выдернул из кэша адреса порносайтов, на одном из которых он и нашел мою аську. То, что мы оказались из одного города, только убедило его, что мир тесен.

Я сказал, что все реально. Он спросил – сколько. Я подумал и озвучил сумму в пять тысяч долларов. Он поторговался, и мы сошлись на четырех с половиной. Пятьсот Роман попросил отдать ему сразу после перехода денег из рук в руки и заверил, что деньги вообще не вопрос.

Мы разошлись в разные стороны, и только тут я понял, что совершенно не представляю себе, во что ввязался. Так что после того, как я перешагнул порог дома, несколько дней было посвящено «курению» форумов и тематических сайтов.

Видеочат на самом деле не такая уж и сложная штука, если все решается на уровне «отправить видеопоток с одной точки в другую». В конце концов, никого сегодня не смущают видеобеседы по скайпу. Примерно также реализуется и схема с видеочатом. Ставится сервер, на него ставится специальное программное обеспечение, на отдельные компьютеры ставятся программы-клиенты для передачи видео на сервер. На лету видео с камер сжимается и сохраняется в специальный кэш-файл, который непрерывно подкачивается теми пользователями, которые смотрят это видео. Разговор ведется путем передачи текстовых данных – то есть через обычный чат. Видео же просто встроено в него, как ролик с Ютуба.

Звучит вроде бы и просто, но на дворе был 2006 год. Мало того, что подходящее программное обеспечение было труднодоступным, так еще и мало кто мог его настроить. Посему сайт во всей этой схеме был самой простой из проблем. Что я и сообщил Роману при следующей встрече. Роман оценил мои знания и условно назначил меня главным консультантом по проекту, пообещав откатить процент с денег, выделенных за установку софта и его настройку уже на локальных станциях. Официально же на меня возлагалось производство сайта. Настройку же на месте как бы делал Роман.

Я снова засел за курение форумов и набрал достаточно знаний и софта, чтобы сделать работающий пример у меня дома. На выделенные конгломератом деньги Роман купил компьютер, специальную оцифровывающую видеокарту и специальную видеокамеру. Все это барахло ехало с Москвы две недели, а потом еще на две недели поселилось у меня дома, чтобы я мог сделать первый тестовый образец трансляции видео через Сеть.

Сам сайт мне делал проверенный фрилансер. Это было веселое время. Мы перебирали с ним клиенты для трансляции видео – не стоит забывать, что флеш-плееры тогда были редкостью. Так что базовым транслятором стал клиент от Microsoft. Сервер же был какой-то самопальной разработкой небольшой западной компании. Он транслировал видео, но делал это не слишком стабильно, время от времени сигнал падал, и приходилось перезапускать сервер. Как бы там ни было, но Роман был в шоке, глядя на свою морду в окне браузера. Да я и сам был в приятном удивлении, что провернул столь серьезную работу.

Демонстрация возможностей состоялась в будущем притоне – верхнем этаже небольшого завода по производству мебели. Сам завод, как я понял, относился к владениям одного из членов сообщества, то есть бизнесмена. На демонстрации присутствовали последний и милиционер. Милиционер, к слову, ни разу не походил на оного: белые парусиновые брюки, белые туфли, футболка и легкая белая куртка. Всю демонстрацию он поигрывал ключами от машины на указательном пальце. Сначала через палец перелетал пульт и ключи, а потом падал тяжелый брелок в виде эмблемы «Мерседеса». Так я увидел владельца единственного «Гелендвагена» в городе.

В качестве модели был сам Роман, в качестве клиентов – совладельцы будущего бизнеса. Они, словно две восковые куклы, смотрели на кривляющегося в камеру Романа в другой комнате. Я сидел ни жив ни мертв и молчал. По окончании демонстрации совладельцы кивнули и покинули помещение завода. А на следующий день я получил еще две тысячи из четырех с половиной положенных. Тысячу Роман привез на второй день после нашего знакомства.

Моя коробочка под кроватью значительно пополнилась, а еще больше пополнилась коробочка знаний. Да и просто было весело участвовать в таком проекте. Я стал добивать сайт, а Роман занялся более приятной частью – приступил к отбору моделей.

С моделями для видеочатов и вообще для порно есть такая заморочка: необходимо, чтобы модели было восемнадцать лет и это было доказано подписанием определенного документа и съемкой модели с паспортом в руке, причем на паспорте должна быть видна дата рождения. Снять девушку с паспортом в руке – это целая история, но Роман сумел сделать все достойно и быстро.

Вторая заморочка была в платежной системе. Я никогда не сталкивался с подключением оной к сайту, а тут оказалось, что еще не всякая система работает со взрослыми сайтами, и уж совсем никакая не работает с российскими гражданами. Эта проблема решилась довольно сложным образом. Третья часть конгломерата организовала небольшую компанию на Западе, а уже эта компания заключила договор с западной и лояльной к взрослым сайтам платежной системой, которую я нашел и передал Роману.

С моделями все оказалось намного сложнее. Посудите сами: откуда в нашем Мухосранске взяться молодым раскрепощенным симпатичным девушкам со знанием английского? Так что из перечисленных прилагательных Роман остановился на молодых и раскрепощенных, справедливо рассудив, что красота в таком деле – не главное, лишь бы сиськи были. Знание английского он решил взять от тех, кто им владел, независимо от других критериев – просто поставив в пару с молодыми и раскрепощенными: одна трясет сиськами, вторая переводит чат и пишет ответы.

На кастинги я не ходил. Но, по словам Романа, ажиотаж был большой. Пусть город крохотный и провинциальный, но женщин в нем было всегда больше мужчин, работы толком никакой, высокооплачиваемой работы нет вообще, для молодых девушек нет даже низкооплачиваемой. Единственная альтернатива – выйти замуж, что под влиянием красивой жизни в «Доме-2» не казалось столь уж приятным. Так что вариант поработать моделью на Запад был едва ли не событием в жизни местной девушки восемнадцати – двадцати пяти лет.

Разглядывая фотосессии, которые Роман мне передавал для портфолио, я понял, что уже ничто не могло быть преградой на пути современной девушки к процветанию. Миленькие и страшненькие, все они довольно легко оголялись, как только понимали, что транслироваться их видео будет только жадным и толстым американцам, а вовсе не местным алкоголикам. Не знаю, что там говорил им во время съемки Роман, но присутствовали и кадры, которые легко бы подошли для порносайтов, хотя и для раздела экзотики. Мы с Романом называли этих девушек мясом, так как такого количества неухоженных тел я не видел никогда до, да и после тоже. Приученного порнографией видеть припудренные подтянутые тела пусть и не слишком симпатичных женщин, от вида местных красавиц неглиже меня мутило. Но работа есть работа. Я резал, тумбировал и ставил фотографии на сайт.

Торжественный запуск состоялся практически под Новый год. И ничего. Целый день девки провалялись на специально купленных кроватях, а ни один клиент так и не захотел на них посмотреть. Не стоит меня недооценивать. На сайт шел купленный в западных PPC-системах трафик. Но платить никто из клиентов не хотел. Тихо и спокойно прошел и второй день. И десятый, и пятнадцатый. Где-то закралась ошибка.

Клиент нам не верил. Он не верил, что можно заплатить и получить желаемое. Не убеждали его ни заретушированные фотки, ни ломанный английский в рекламных текстах. Толстый американец отказывался покупать наши услуги.

В этот момент совладельцы начали терять терпение. Но проявилось это своеобразно – они стали ссориться между собой. Нас, по счастью, никто не винил. Зато в этот период я узнал много нового. Основным спонсором проекта стал бизнесмен. За его деньги приобреталось оборудование и софт, тащился гигабитный канал, шла зарплата Роману и девочкам. Посредник так и остался посредником, войдя с идеей и связями на Западе. Милиционер крышевал весь бизнес.

Роман в поиске новых решений из создавшейся ситуации поставил девочек на более раскрученные видеочаты. Там от оплаты клиента модели, то есть Роману и компании, шел только процент, но и то хоть шерсти клок. Пошли первые продажи. На этот момент ссоры между совладельцами на время прекратились, начались другие проблемы. Раскрепощенность наших деревенских моделей оказалась мнимой. Кроме того, сказывалось незнание английского. Получив реплику от клиента, модель замирала. А потом с мертвым лицом начинала массировать свою грудь и залезать в трусики деревянными руками. Делать ей это было тем сложнее, что на такие редкие подключения сбегались смотреть все, кто был в помещении.

Позднее Роман разграничил кровати занавесками, но существенно качества работы моделей это не улучшило: клиенты не засиживались в чате. Так началось массовое выбывание моделей. Через месяц работы осталось только пять моделей из почти двадцати. И только одна из них, выпускница Иняза, по каким-то причинам вернувшаяся в родной город, нормально зарабатывала. В иную смену у Елены получалось выжать из американцев до двух сотен. Все остальные зарабатывали от пяти до двадцати долларов за смену. Понятно, что такой проект долго не мог быть интересен его создателям.

К тому времени я уже получил оставшиеся деньги и вышел из проекта: сайт был сделан, и хотя никому не нужен, претензий ко мне не было. Помощь консультациями Роману тоже не требовалась. Так что мы виделись редко. Встретив его однажды весной на улице, я узнал, что проект уже дышит на ладан. Совладельцы окончательно перессорились между собой: бизнесмен выставил финансовые претензии двум другим коллегам. Те умыли руки и сделали вид, что не слышат. Роман же старается лишний раз не подходить к боссу, а сам тем временем перетащил один из компьютеров на съемную квартиру и посадил туда Елену, оформив ее заново и уже под своим именем и на свой кошелек. Для полного цикла он попросил девушку подобрать еще двух подружек, что она в течение месяца и сделала. Теперь на этой квартире круглыми сутками идет вещание голого телевидения. Время от времени Роман спит то с одной, то с другой моделью, проверяя их рабочие качества и раскрепощенность.

На этом моя работа с видеочатами была закончена раз и навсегда. Еще до сих пор на одном из архивных дисков у меня хранится папка «Девки», где лежат фотки моделей. Иногда, перебирая старые файлы, я натыкаюсь на нее, но не удаляю, почему-то уговаривая себя, что смогу использовать этот эксклюзив для другого проекта. Но вряд ли это когда-то произойдет.

К весне у меня скопилось двадцать тысяч долларов в рублевом эквиваленте и чесались руки их потратить. Но как объяснить свои траты родителям, я не представлял. Предстояло легализоваться. Хотя бы перед своими родителями. А для этого было нужно найти бизнес, который бы не сверкал женскими задницами. Бизнес, который можно показать родителям на мониторе своего ноутбука. Я стал снова ворошить форумы. И нашел одну занимательную идею.

Глава 6Последняя любовь

Весной у всех начинает съезжать крыша – всем хочется любви. И я не был исключением. Если кто-то думает, что школьники в провинции ведут активную сексуальную жизнь и занимаются свальным грехом в состоянии перманентного алкогольного опьянения – вынужден разочаровать. Найти постоянную подружку не так сложно, но завязать на основе таких отношений нечто большее, чем просто подержаться за руку, – редкость. Сексуальное образование подростков стремится к нулю, а шаблоны, наработанные с детства, до последнего сдерживают более близкие контакты. До свадьбы ни-ни.

Разумеется, секс среди подростков есть, но происходит он преимущественно в двух случаях: необходимость доказать или показать, что ты взрослый или взрослая. Второй вариант – секс в состоянии алкогольного опьянения. Секс между сверстниками встречается редко, девочки стремятся развивать отношения с теми, кто старше их, даже понимая, что ничего серьезного их не ждет. Парням же остается общение с собственной рукой.

В любом случае все это не способствует развитию романтических отношений между сверстниками. В классе девушки стали демонстративно игнорировать парней. Парни, напротив, по большей части стали вести себя как полные дурни, мерзко хихикая над любой попыткой девушек показать свою женственность: лишняя расстегнутая пуговка на блузке, линия стрингов, четко видная под штанами или юбкой в облипку.

Я к тому времени довел свое пребывание в школе до почти полного отсутствия или отбывания. Я откровенно спал на уроках, потому что ночь проводил в Интернете за работой. Вопросы и оценки я игнорировал. Одевался, во что утром попаду ногами и руками. Частенько я прихватывал в школу ноутбук, но не для того, чтобы похвастаться, а посидеть на переменах, добивая очередной код или текст, – работа, которую я мог делать и без Интернета. Поначалу одноклассники шеренгами ходили за мной, рассматривая мой девайс, но со временем привыкли и отстали, давая рассмотреть меня женской части коллектива.

Прикидываю, как я выглядел со стороны: отрешенный, одетый неряшливо, с ноутбуком. Образ дополнили очки – ночная работа начала убивать мое зрение, и пришлось доукомплектоваться двумя линзами в оправе. Я отличался от сверстников. Наверно, я даже выглядел старше. И в моей речи появилась некоторая развязность, которую можно приписать только моему невысокому мнению о роли школы в моей дальнейшей жизни. Я стал хамить учителям и делал это изысканно.

– Стрелецкий! Опять спишь?!

– Да, Марья Ивановна, должен же я хоть иногда спать.

– Что ж тебе дома-то не спится?

– Дома у меня есть дела, а здесь только вы и парта.

– Вот из таких, как ты, в итоге получаются только дворники…

– И учителя математики!

Мой дневник испещряли записи о плохом поведении и двойки, но я совершенно не обращал на них внимания. Попытки повлиять на меня через родителей тоже кончились ничем: мать я нейтрализовал заменой на отца на родительских собраниях. А отцу моя учеба была абсолютно неинтересна – куда больше его интересовало, будет ли завтра клев на рыбалке.

Результатом всей этой борьбы стало то, что учителя стали демонстративно меня игнорировать, в четверти выставляя тройки. Они ожидаемо решили, что делать что-то с таким учеником на пороге выпуска глупо, проще – дотянуть и расстаться.

Одноклассники же продолжили борьбу за аттестат, тайно и явно завидуя моему поведению. Особенно это повлияло на девушек. Я их игнорировал. Занятый своими проектами, я даже дрочить забывал временами, так мало стало тестостерона в моей крови. Какие тут девушки? А учитывая, что я уже все видел, стал по сути профессором по теории секса во всех его проявлениях, просмотрев все варианты совокупления между особями обоих полов самого разного вида и возраста, я стал относиться к девушкам как к некоему оформлению бытия.

Я не слепой и прекрасно видел все эти взгляды, которые летели ко мне во время уроков и на переменах. Я видел, что, проходя мимо, они как бы случайно задевали край моей парты или мое плечо. Это делали разные девушки: симпатичные и не очень, с развитой грудью и плоские как доска, уже не девственницы и куда более застенчивые их подруги. Но мне было все равно. Хоть убей, но я не воспринимал их как женщин, тем более – моих потенциальных женщин. Я был занят делом. Женщины и даже просто мысли о них в этот момент мне только мешали.

Заработок на ссылках появился примерно годом ранее, но уже в этом году стало ясно, что это довольно интересная в плане дохода отрасль. Я наткнулся на эту тему на одном из блогов, где искал информацию по новым идеям. Суть очень проста: ставишь ссылку на своем сайте, тебе платят за то время, пока эта ссылка стоит на своем месте. Установка ссылок делается не руками, а с помощью кода, который ты внедряешь на своем сайте. Таким образом, за тебя думает и решает сама партнерская программа, которая называется биржей. А ты только делаешь сайты и получаешь деньги.

Сам способ показался мне настолько простым и понятным, что я сразу использовал его для своих варезников. Первой биржей стал, кажется, Спейслинкс. Ссылки ставились там сквозные – одна ссылка сразу на всех страницах сайта. А потом я открыл для себя биржу Сапе. Это был настоящий прорыв, так как в Сапе оплата шла за каждую ссылку на каждой странице сайта. Я мог поставить на сайте из тысячи страниц не десять ссылок, как в Спейслинкс, а десять тысяч, и получить оплату за каждую. Мой заработок шагом увеличился в два раза, а самым важным параметром вдруг стали не позиции сайта в поиске, а ТИЦ – параметр качества сайта, величину которого определяет поисковая система Яндекс.

Но самое важное было в том, что я, наконец, смог подвести мать к компьютеру и объяснить, что вот так я делаю денежку из компьютера, и вручить ей пять тысяч рублей – мой вклад в семейный бюджет. Подразумевалось, что это меньшая часть, а большую я оставил на свои шалости. Говорить, что большая часть намного больше и эти пять я вынул из свежей пачки в сто тысяч, я не стал. Мать, получив деньги, расплакалась. Ей на работе платили восемь тысяч, отцу – двенадцать. Этих денег с лихвой хватало на жизнь в нашем городишке, учитывая, что кормились мы с дачи. Но столь крупная сумма из рук сына выписала мне индульгенцию в глазах матери до конца учебного года. В отличие от многих родителей других ребят из более крупных городов, моя мать не лелеяла мысли, что я поступлю в вуз. У моего поколения была только одна дорога – на завод. Или в неизвестность.

Решив проблему с родителями, я стал думать, куда вложить деньги. Больше всего мне хотелось купить машину. Но мне было шестнадцать лет, и до получения прав должно было пройти еще достаточно времени. Совершать сделки по покупке недвижимости или бизнеса я тоже не мог или не имел возможности. Поэтому я обновил свой технический ряд. Как раз в этом году в город пришел первый федеральный оператор сотовой связи, и лучший мобильник был у меня – один из первых коммуникаторов в России. Я собрал себе самый навороченный десктопный компьютер и обновил ноутбук. И все. Больше тратить было некуда. А доход рос.

Прогуливая отличным апрельским днем уроки в школе, я зашел в летнее кафе, уже развернувшееся в преддверии сезона. Столиков было всего три, и я занял последний. Пока я ждал свою колу и мороженое, попросила разрешения присесть девушка. Невысокая, черненькая, в сланцах на босу ногу, в короткой юбке, не скрывающей хорошие длинные ноги. На боку висела небольшая тряпичная сумка. Даже на глазок она была старше меня. Года на три-четыре. Но ее лицо – из разряда тех, которые остаются молодыми даже в сорок лет: тонкие черты лица, небольшой носик, огромные глаза, ямочки на щеках – настоящее кукольное личико.

Принесли мое мороженое и колу. Я ел мороженое и смотрел на девушку. Она сначала делала вид, что не замечает, как я пялюсь. Но потом не выдержала и улыбнулась.

– Евгений, – представился я.

– Анна, – ответила она.

– Не отсюда? – поинтересовался я.

– Так заметно?

– Не слишком, но очень на это похоже.

– У меня здесь родственники. Я решила какое-то время пожить в вашем городе…

Слово за слово, и за первым мороженым последовало второе, а потом уже и коктейль. Мы проговорили, наверно, полдня, не трогаясь с места. Аня приехала из Самары, оставив на время учебу в университете. Бывают люди, которые, вдруг решив, что занимаются не своим делом, резко снимаются с места. Анна была из таких. Взяла академический отпуск и уехала. Проехав полстраны и гостя у случайных и не очень людей, она вдруг повернула назад и оказалась в нашем городе, где у нее жили дальние родственники, которые хоть и подивились внезапному визиту внучатой троюродной племянницы, но спальное место отвели. Решив вопрос с ночлегом, Анна искала работу: сидеть на шее она не привыкла.

Анна, по ее словам, хорошо рисовала, в том числе на компьютере. Я подумал и предложил свою помощь в поисках. Я отвел девушку к Тумбочке, чье агентство обзавелось к тому времени единственным на всю округу широкоформатным станком для наружной печати и фактически стало монополистом по наружке. Не знаю, как и о чем говорили Аня и Тумбочка, но место девушка получила. Думаю, что и моя заслуга тут отчасти была. Тумбочка была хоть и бизнесменом, но справедливым и честным, а на нас с Николаем она заработала очень хорошо.

После этого я потерял из виду странную девушку с большими глазами. Тем более что мне пришлось уехать из города – на этот раз бабулю прихватило уже не мнимым образом. Спустя неделю домашнего лечения врач уложил бабушку в больницу, но я отказался уезжать, навещая старушку в больнице дважды в сутки. А работать я мог и тут: Интернет я провел еще летом, ноутбук всегда был со мной.

Каково же было мое удивление, когда я встретил Аню на улице в областном центре. Она, как мне показалось, тоже была рада. Тумбочка послала ее за фолией и еще кое-какими мелочами для наружки. Кроме того, ей надо было разнести кое-что по клиентам, которые были у рекламного агентства в центре. Мы встретились как раз тогда, когда она собиралась на вокзал, чтобы вернуться.

– Может, в кафе? – спросил я.

– Почему нет, – улыбнулась она.

Мы провели в ближайшем кафе несколько часов, уничтожая коктейли и мороженое. Анна была сборником историй, которые рисовали настоящую карту страны. За время своих сумбурных побегов от себя она успела объездить десятки городов, из каждого забирая частичку на память. Разумеется, в итоге всей нашей беседы Анна опоздала на поезд. Я честно хотел, чтобы она опоздала. И добился своего. После чего честно предложил ей переночевать на бабушкиной квартире. Она легко ответила согласием.

Изучив квартиру, а бабуля жила в небольшой двухкомнатной квартире еще брежневской постройки, Аня закрыла дверь в бабушкину спальню и поинтересовалась здоровьем моей старушки.

– Нормально вроде, сегодня был, врачи хотят продержать ее еще недельку.

– Это так плохо, когда болеют любимые люди.

– Да, плохо.

– Давай сразу решим, – Аня подошла к дивану в гостиной, – ты будет спать слева или справа? Я люблю слева.

И вот тут я вспотел, тысячи иголочек пронзили мое тело от кончиков пальцев ног до макушки головы. Я ничего не ответил. Слова просто застряли у меня в горле.

– Ты подумай. Я в душ, – и тонкий аромат ее духов проскользнул мимо меня в ванную комнату.

Когда она вернулась, я уже застелил диван и твердо, раз десять подумав, решил провести эту ночь на бабушкиной кровати. Я уже выходил из комнаты, когда Аня остановила меня и поцеловала. А потом отвела обратно на диван. По пути ее рука задела выключатель. Комната и мой мозг погрузились в теплую темноту.

Я проснулся от шипения. Открыл глаза: рядом была только примятая простыня. Судя по положению тела, я проспал всю ночь справа – джентльмен, а то ж. Шипение шло со стороны кухни. Я натянул брюки, поскольку трусы так и не нашел, и выдвинулся на запах. Аня в моих боксерках и майке жарила яичницу.

– Извини, что не блинчики, у тебя молока нет.

– Я не люблю молоко.

– Садись, сейчас будем кушать.

Я сел. Но один вопрос так и просился на язык. Даже не вопрос.

– Ты такая простая.

Аня обернулась и с хитрым прищуром посмотрела на меня.

– А тебе надо в игры поиграть, пожеманиться? Мне это кажется глупым. Ты умный и славный. Я тебе интересна. Ты мне тоже интересен. Зачем тогда лишние церемонии.

– Это как-то…

– Неправильно?

– Необычно.

– Пусть так. Но мне кажется, все довольны. Или нет? – Она подскочила и клюнула своими губами мои губы.

– Доволен. Еще как.

– Вот и славно. Ешь! – И на мою тарелку скользнул ломоть яичницы. Второй проследовал на вторую тарелку. – Ты не заморачивайся. Все в порядке. Никаких обязательств. Захочешь сказать до свидания, просто скажи, и все.

– Не захочу.

– Захочешь, потом захочешь. Это жизнь.

– Чудная ты.

Поев, она быстро переоделась и исчезла из дома вместе с рулонами фолии. У меня не было никаких ее контактов – ни телефона, ни адреса, только место работы. А так хотелось снова услышать ее голос. Я хотел сразу сорваться за ней, но не мог оставить бабулю, которая во время визита в больницу с интересом смотрела на мое улыбающееся лицо и гадала о причинах моего настроения.

Прошло несколько дней, наступила пятница; бабушка пошла на поправку, и до ее выписки оставалось несколько дней. Я стал понемногу собираться и прибираться – надо было оставить бабуле чистую квартиру. Тем более что после выписки у бабушки решила погостить мать, специально взяла для этого отпуск с понедельника. Но звонку в дверь я удивился – не думал, что мать приедет раньше. На пороге стояла Аня. В слезах.

– Что-то случилось?

Она зашла в квартиру и обняла меня.

– Просто не отпускай меня, – прошептала она на ухо.

И я не отпускал. Даже когда она начала жадно целовать меня, словно хотела что-то этим доказать. Она практически затолкнула меня в гостиную и бросила на диван, попутно срывая с себя одежду. Это была какая-то другая девушка. Но я бы слукавил, что это не понравилось мне. Хотя чуточку напуган я был…

Но куда сильнее я был напуган утром, когда снова увидел ее за приготовлением яичницы – молока я так и не купил. Будто вчера не было слез и безудержного секса.

Я не стал ничего спрашивать. А она не стала ничего рассказывать. Это были безумные дни, когда днем мы шатались по городу, держась за руки, а ночью не выпускали друг друга из тесных объятий. Вечером в воскресенье мы уехали вместе в наш маленький город. И больше я ее не видел.

В понедельник она не вышла на работу. И когда я зашел к Тумбочке, то та выказала свое недоумение. Во вторник Аня тоже не вышла на работу. И в среду. Я напряг все свои умственные способности и через неделю нашел ее родственников. С их слов я узнал, что в понедельник Аня собрала вещи и уехала. Точного адреса ее в Самаре они не знали – слишком уж дальние родственники. Так что она просто исчезла из моей жизни. Словно ее и не было. Что ее вдруг побудило уехать, были ли те три дня прощанием – я так и не узнал.

Но вместе с ней ушло желание кого-то любить. Чтобы не терять. Конечно, какие мои годы, и все может быть. Но причиненная боль до сих пор живет в моем сердце. И никому не удалось ее пока излечить. Так что у всех бывает первая любовь, а у меня сразу была последняя.

Чтобы хоть как-то заглушить жажду видеть и слышать ее, я стал больше времени проводить с ноутбуком. И это, как ни странно, натолкнуло меня на одну мысль. Я в очередной раз сказал себе: а это хорошая мысль, парень. И начал собирать нужную информацию.

Глава 7Шрам

Май начался для меня с серьезных вложений в интернет-бизнес. Я заказал свой первый полностью автоматический программный комплекс. Одну часть этого комплекса составлял паук, который собирал информацию с других варезников. Второй скрипт по нажатию кнопки на основе заложенных данных о хостинге и доменах делал и заливал готовый сайт на несколько тысяч страниц. Третий скрипт проспамливал готовые сайты по базе варезников в комментарии к статьям.

Вся эта куча непонятных слов обозначает, что отныне процесс производства сайтов свелся для меня к нажатию одной кнопки. Клик, и новый сайт уже пошел в народ. На вид эти сайты были похожи на те варезники, которые я делал собственными руками, но они не увеличивались со временем. Все это были статичные сайты под продажу ссылок, то есть сайты, сделанные исключительно для заработка. В каком-то смысле я стоял у истоков создания огромной массы псевдосайтов, с которыми через два года начал усиленно бороться Яндекс. Но тогда это было в новинку, сайты быстро индексировались поисковыми системами и начинали приносить прибыль.

Комплекс обошелся мне примерно в пять тысяч долларов. Две за программирование, тысяча за первый пакет из пятидесяти шаблонов, еще две на хостинг и домены. Дорого? Возможно, но к моменту, когда тема с сайтами для продажи ссылок умерла, комплекс успел принести в семь раз больше потраченного на него.

Как-то за хлопотами с новыми сайтами я совсем выпустил из головы школу. И когда решил вникнуть в дела, а заодно поправить ситуацию с аттестатом, то обнаружил, что директриса немного тронулась. В школе решили провести выпускной бал по американским традициям: каждый должен был найти себе пару и прийти с ней на выпускной. Подразумевалось, что пару надо выбрать из числа своих одноклассников, на худой конец из параллельного класса. Мне было на все эти игры плевать с высокой колокольни, но девочки словно с ума сошли – только и разговоров было, кто и с кем пойдет на бал. Большинство парней поддалось тому же настроению, спрашивали и у меня – с кем я пойду на бал.

Воровать – так миллион, ебать – так королеву! Я решил поучаствовать в этой гонке тщеславия. Но зачем мне какая-то рядовая прыщавая девочка? Мне нужна была лучшая. Случай представился довольно скоро.

Центром потребительского интереса любого небольшого города являются отнюдь не супермаркеты, как в крупных городах, а рынок. Вещевой и продуктовый рынки нередко соседствуют, представляя собой пестрое многообразие ларьков и продавцов. И чем меньше работы в городе, тем больше ларьков на рынке. Со стороны даже может показаться, что все жители города не столько продают и покупают, сколько меняются товаром между собой – так много продавцов и так мало покупателей, которые сами ничего не продавали.

Я зашел на рынок подыскать себе новые джинсы, старые дали трещину в самом интересном месте и требовали замены. На втором круге я увидел возле лавки с платьями Лену – звезду нашего школьного театра и первую красавицу выпуска. Лена даже издали производила впечатление: точеная фигурка, длинные светлые волосы, тонкие изящные руки и невероятная природная пластика. Черты ее лица только усиливали эффект: большие зеленые глаза, небольшой носик, крупные, алые даже без губной помады губы. Лена была хороша. Портил дело только ее коровий стеклянный взгляд: ни единой мысли, кроме чувства собственного превосходства, в нем не было.

Лена выбирала платье. Ее родители не были богатыми, обычные трудяги, как и у большинства ребят в городе. Отличие было только в том, что ради своей дочери они ущемляли себя во всем, выделяя любимице последние гроши на покупку очередного наряда. Насколько я знал, ее отец и мать подрабатывали черной работой, чтобы Лена могла позволить себе больше. Но даже это больше заставляло сейчас стоять и выбирать лучшее из худшего. Очевидно, что денег у Лены было немного, и она изводила продавщицу, перебирая тряпки на вешалках. Я подошел и стал наблюдать.

Примерно через десять минут я понял, какое платье хочет Лена. Она постоянно к нему возвращалась, трогала и снова начинала перебирать другие, подыскивая приемлемую замену. Приемлемой не было, и продавщица снова и снова поднимала и опускала своей палкой с крючком очередные вешалки с одеждой.

Я подошел к тому самому платью и посмотрел ценник. Он оказался куда меньше, чем я положил денег в карман перед выходом из дома. Оказалось, не такие уж и большие у Лены запросы. Оглянувшись, я встретил взгляд девушки, который вполне тянул на выстрел. Сняв платье, я подал его Лене:

– Держи, – и занялся расчетами с продавщицей.

Когда закончил, то Лена стояла в той же позе. Было видно, что внутри ее светлой головки концы с концами не сходятся. Пришлось помочь.

– Это твое, ты же его хотела?

– Да, но…

– Подарок. Как насчет молочного коктейля?

Пока она не пришла в себя, я взял Лену под руку и отвел в кафе. Я включил пятую скорость по бестолковым разговорам и заполнял паузу, пока, наконец, девушка не нашла какое-то внутреннее объяснение моей щедрости. Тогда уже она включила пятую скорость по бестолковым разговорам, которые я долго слушать не стал.

Извинившись за нехватку времени, я бросил на стол купюру, с лихвой перекрывающую стоимость двух выпитых коктейлей, встал из-за стола, приподнял подбородок Лены и нанес легкий поцелуй сжатыми губами. Сказал «пока» и ушел.

Расчет на хамски-хозяйское поведение оказался верен. То, что я бы никогда себе не позволил с другой девушкой, здесь точно попало в цель. Когда сам на пьедестале, то невольно начинаешь преклоняться перед тем, кто игнорирует пьедесталы.

Лена подошла сама на следующий день. Было видно, что она хочет что-то высказать, что ее негодование вот-вот вырвется наружу и затопит меня, а вместе со мной и половину школы. Но блеск ее глаз выражал столько же смысла, как и тогда, при выборе платья, – ноль. Поэтому, пока не случилось ничего непредвиденного, я взял инициативу на себя.

– Привет, сегодня в «Евросеть» завезли новые мобильники, думаю, что самое время сменить тебе трубку.

Доставляло огромное удовольствие наблюдать за внутренней борьбой в этой маленькой светлой головке. И, конечно, не стоило заставлять ее перегреваться.

– Надеюсь, то платье не для выпускного было. Думаю, что надо будет съездить в центр выбрать что-то получше, а то мне будет неприятно, если моя девушка будет выглядеть хуже, чем я. Кстати, насчет мобильника, подождешь меня возле вахты после уроков, – я подошел на расстояние удара и быстро, но нежно провел тыльной стороной указательного пальца по лицу девушки. И пошел на выход. Если бы не надо было сохранять важность, я бы побежал. Но я шествовал, представляя ее краснеющее от сложности ситуации лицо.

Пришлось прогулять два урока, чтобы не встречаться взглядом с Леной раньше времени. Я провел это время в городском парке на скамейке, посасывая литровую бутылку с колой и гадая, будет ли девушка ждать меня на указанном месте. Я вовсе не был в этом уверен, чувствуя себя полным идиотом и моральным уродом. И совершенно зря.

Лена стояла у вахты, как побитый суслик – все-таки для собаки она была слишком красива. Я кивнул ей и пролетел мимо – в туалет, литровая кола вдруг напомнила о себе. Когда я вернулся, Лена даже не сошла с места. Я забрал у нее сумку – джентльмен я или кто, и взял ее за руку. Мы пошли за мобильником.

Со стороны может показаться, что я покупал ее расположение. Но это не так. Деньги были только инструментом. На самом деле мне нужно было только показать ей свою способность ею управлять. У всех есть сильные и слабые стороны, но тщеславие – наверно, самая слабая точка у всех. Стоит научиться отнимать его – и победа всегда остается за тобой. Но тогда все случившееся было скорее совпадением моего подросткового максимализма и взрослого не по годам цинизма. Мне было почти все равно, как кончится моя авантюра, что и стало залогом успеха – моя уверенность взяла верх в нашем коротком противоборстве.

Я не афишировал наши отношения с Леной, справедливо полагая, что она все сделает за меня. Так и произошло. Только в ее интерпретации именно она приручила льва, то есть меня. Я не возражал, главное, что Лена своей харизмой оградила меня от внимания других девушек. Взгляды они по-прежнему бросали, но это уже были взгляды проигравших гонку. Лена любила подходить ко мне на перемене и стоять рядом, положив руку мне на спину. Толку от такого стояния было чуть, так как я общался только с парнями, но ей надо было подчеркнуть, что мы вместе. В конце перемены я чмокал ее в губки или щеку и шел за свою парту, а она за свою. Спектакль, да и только.

Пользуясь тем, что моя работа с сайтами стала во многом автоматической, я решил поднажать на учебу. Не столько на учебу, сколько на учителей. Я стал чаще бывать в школе и даже выполнять домашние задания. Приближались экзамены, а я решил получить аттестат с нормальным средним баллом. Путем переговоров мне удалось добиться смягчения отношения к себе за счет дополнительных занятий во вторую смену. Я их оплачивал как дополнительные, якобы от родителей. А на сами занятия приходил с конфетами и цветами. Двойной подкуп сыграл свою роль – мои оценки магическим образом стали исправляться.

После одной из таких вторых смен я шел домой. Вдруг я упал. Уже ударившись об асфальт и проехав по нему лицом, я понял, что это не случайность – я не споткнулся. Не успел я подняться, как новый удар уже ногой опрокинул меня наземь. И вот тут меня начали бить. Чтобы ничего не сломали, я сложился, спрятав голову в локти, и надеялся только, что никто не будет прыгать на нее – череп штука крепкая, но не хотелось это проверять на деле.

Удары выбивали воздух из легких, так что дышать было трудно. Но я молчал, понемногу пытаясь рассмотреть, что же за скоты метелят меня почем зря. Сначала я подумал, что вот она, расплата за пару лет веселых заработков в Сети, и сейчас меня начнут колоть на деньги. Но нет, когда первый шок прошел, то я разобрал, что с присвистом выдыхал из себя один из бьющих. Каково же было мое удивление, когда я понял, что получал по почкам и лицу за Лену. Молодой человек в спортивных штанах тыкал в меня своей кроссовкой, подкрепляя этим свои просьбы отстать от девушки.

Вдруг стало так обидно за столь гопнический способ разобраться в отношениях. Откуда я знал, что Лена с кем-то встречалась до меня. Попытайся он сначала поговорить со мной, то я бы спокойно вручил ему его Лену или хотя бы предложил ей самой выбрать. Но нет, парнишка привел своих дружков, и теперь они почем зря вышибают из меня пыль и дух на заасфальтированной мостовой.

Через минут десять пыл дружков поостыл. Подняться я не пытался, так что, лениво потыкав концами кроссовок, они оставили меня валяться в собственной крови. И, конечно, уходя, герой-любовник прошипел:

– Чтобы я хоть раз еще увидел с ней!

Полежав еще минут десять, я нашел в себе силы распрямиться. С удивлением я обнаружил, что, оказывается, мимо ходят люди – никто не попытался вмешаться или помочь. Я потихоньку сел и провел легкую инвентаризацию потерь. Спина почти не пострадала – ее защитил рюкзак, набитый тетрадками. А вот ноги были все в синяках, руки и лицо были разбиты в кровь. Сильнее всего пострадала правая сторона лица, по ней пришлось несколько ударов носком кроссовки. Из вещей пострадал только мобильник, разбитый вдрызг, несмотря на чехол. И ключи в кармане от одного из ударов несильно проткнули ногу.

Еще через десять минут я смог встать и, прихрамывая, продолжил путь домой. Пальцы рук так опухли, что я не смог найти ключ и позвонил в дверь. Мать ахнула и приняла мое тело в свои объятия. После того, как я отмылся, оказалось, что у меня рассечена бровь и перебит нос. Мать – медсестра местной больницы – сама наложила швы на бровь и измазала меня йодом с головы до пяток.

Отлеживаясь пару дней дома, я перебирал в голове варианты решения ситуации. Я был как тот джинн, который первую тысячу лет хотел одарить того, кто его освободит, вторую тысячу лет – уже просто не причинять вреда. К концу второго дня я дошел в своих мыслях как раз до стадии третьей тысячи лет у джинна. Я перебрал бумажки в своем столе и нашел телефон Романа, единственного, кто, по моему мнению, мог помочь в решении моей проблемы.

Роман заехал навестить меня тем же днем. Поговорив о его небольшом бизнесе, я объяснил, что хочу поквитаться с обидчиками, и деньги здесь не вопрос. Роман попросил время на поиск нужных людей и ушел, чтобы перезвонить вечером. Сумма в тридцать тысяч вполне меня устроила. Я упаковал деньги в конверт и сходил до съемной квартирки Романа – прогулки мне мать уже разрешила.

Спустя трое суток Роман принес мне тот же конверт, но уже с фотографиями, где я мог рассмотреть своего обидчика, лежащего в мокрых штанах на какой-то стройке. Отдельное фото было посвящено его рту, полному осколков зубов. Я вернул конверт Роману и поблагодарил его.

Еще через три дня пришла повестка к следователю. Я сходил, дал показания, сообщил, что мне ничего не известно о таком-то и таком-то. В самом деле, нас ничего не связывало, кроме одного инцидента на улице. Да и то я, конечно же, никого и ничего не видел. Я сделал большие глаза и посочувствовал горю родителей. Парнишка, оказывается, потерял почти все зубы и получил перелом ноги, который сейчас лечит в больнице. Следователь и не давил. В маленьких городах свои законы, и законы РФ далеко не на первом месте. Так что зачем лезть в личные разборки. Дело так и не возбудили.

Я пришел в школу победителем. Я им вовсе себя не чувствовал, но не мог игнорировать, что меня повсюду преследовали взгляды сверстников. Лена, наивная дурочка, пыталась изо всех сил показать свою заботу, а я видеть ее не мог. Но время шло, раны зарастали. Как-то спокойно и быстро прошли экзамены. И, наконец, аттестат почти полностью из четверок и бал, где мы с Леной были выбраны королем и королевой. Глупость, но приятно.

Было еще шампанское, такси, дача и неумелый секс – девственницей Лена не была, но дальше, чем просто раздвинуть ноги в одной позиции, не продвинулась. Всё. Школа кончилась. Пришло время думать, чем занять себя в новой жизни. Хотя, как по мне, за последний месяц я получил уроков взрослой жизни едва ли не больше, чем некоторые получают к пятидесяти годам. Иногда сейчас в трудный момент я подхожу к зеркалу и трогаю небольшой шрам, рассекающий мою бровь надвое, вспоминая, за что и как он мне достался.

Глава 8Взрослая жизнь

Если в крупных городах лето для выпускника школы – время для поступления в вуз, то у нас все намного проще. Все гуляют. И начинают искать работу. Университеты не для нас.

Хотя Лена моя уехала. Сначала почти перестала быть моей, а потом и уехала. Наш взаимный интерес исчерпался почти сразу после выпускного. Какое-то время мы делали вид, что у нас отношения, а потом она собрала манатки и уехала к родственникам в какой-то крупный город поступать на актерский.

После эпизода со шрамом я стал замечать повышенное внимание к своей персоне со стороны подростков. Они не стали ограничиваться просто взглядами – некоторые подходили и выражали свое одобрение или даже передавали какие-то свои просьбы. Все это настолько напоминало книжку Марио Пьюзо про становление крестного отца, что я даже снова ее перечитал. Однако становиться гоп-доном я не собирался.

Другой стороной такого внимания стало внимание со стороны местных бандитов. Девяностые годы не только изменили строй в стране, но и создали сотни бандитских группировок: помельче и покрупнее, но в каждом городе был свой главный бандит, на которого работали сборщики дани с предпринимателей. Был такой товарищ и в нашем городе. Простой депутат, как он любил говорить. Это не мешало ему владеть всеми наиболее интересными компаниями в городе.

На этого депутата работало много шестерок, в зону интереса одного из таких гоп-командиров и попал мой инцидент. Более того, его ребята и выбивали зубы моему обидчику. Саму шестерку заинтересовало, откуда у выпускника школы столько денег. И он решил поговорить со мной. Мое согласие на встречу подразумевалось.

Встреча прошла в блатном кафе, куда без спроса не войдешь. Я сидел, как на экзамене, в окружении крупных и набыченных ребят, которые еще месяц назад молотили моего обидчика, а сегодня могли бы и со мной сделать то же самое. Сам командир комплекцией не блистал, зато у него были живые озорные глаза. Он говорил много лишнего, используя тюремный жаргон. Как я потом узнал, он не имел ни одной ходки, а жаргон приплетал только для авторитета. Но приплетал умело.

Основной вопрос, который его интересовал, – откуда у меня такие деньги. Командир был прекрасно осведомлен, каковы мои траты в местных магазинах. Так что соврать про бабушкин подарок не получалось. Усложняло ситуацию и то, что товарищ знал о том, что я не чужд Интернета и приловчился доставать оттуда деньги. Так что в конце прозвучало пожелание делиться. Я кивнул. Аудиенция закончилась.

А на следующий день я уехал к бабушке. Наверно, я струсил. Но кто бы не струсил в такой ситуации? Дело даже не в нежелании платить. Мне просто не хотелось от кого-то зависеть в своей деятельности.

Что касается самого заработка, то его структура не изменилась. Часть, связанная с чистым порно, упала почти до нуля, варезники и ссылочные сайты приносили примерно поровну. Со стороны мой заработок мог показаться большим – от одной до двух тысяч долларов. Но все же это была просто увеличенная зарплата за каторжный труд и потраченные нервы. А мне уже хотелось своего пусть маленького, но бизнеса.

У меня было отложено почти двадцать штук баксов, но для открытия магазина на улице этого было явно недостаточно. В итоге деньги продолжили лежать в коробке. Для обычного бизнеса я еще не созрел.

Вместо магазина я вложился в попандер-биржу. Если вы посещали развлекательные сайты, то видели всплывающие помимо вашего желания баннеры. Вот это и есть отрыжка таких бирж. Каждый клик по всплывающему баннеру идет в зачет владельцу сайта. Покупают же такой трафик те, кто умеет превращать его в покупателей. Думаете, что все закрывают подобные окна? Многие закрывают, но от трех до пяти процентов кликают. По глупости или интересуясь рекламой – уже не важно, в момент клика деньги сразу переходят со счета покупателя трафика на счет владельца сайта.

Вся прелесть такой биржи для ее владельца – комиссия с продаж. Во-первых, я стал получать доход с тех сайтов, которые не давали никакой отдачи ни с баннеров, ни в Сапе. Во-вторых, я стал получать в свою копилку каждый десятый клик со всех сайтов в бирже. Я мог их продавать, мог сливать на свои платники, которых у меня было на тот момент около десяти.

На старте биржи основной трафик обеспечивали мои собственные сайты. Тогда я впервые понял значение слов «звон денег», когда буквально каждую минуту мой счет пополнялся поступлениями от рекламодателей. Но все стало еще веселее, когда подтянулись вебмастера. Пришлось поиграться со ставками за выкуп трафика, но удалось достичь приемлемого соотношения, когда каждая тысяча чужого трафика приносила мне примерно один доллар вне зависимости от того, выкупят ее или я отправлю ее на свои платные сайты.

В хорошие дни заработок биржи составлял до тысячи долларов в сутки. Это было какое-то сумасшествие. Я был склонен в тот момент, как герой одной из баек солдата Швейка, ходить по городу и заказывать сейфы десятками.

Огорчало только то, что бабушке становилось все хуже. К концу лета она окончательно слегла и перестала адекватно воспринимать реальность. Фактически я стал сиделкой: менял памперсы, обмывал, кормил с ложечки. Только уколы делала приходящая медсестра – здоровенная тетка с руками, как лопаты. По вечерам я обычно читал бабуле какую-нибудь книгу, не уверен, что она вообще что-то понимала из прочитанного, ей просто нравилось слушать мой голос. А иногда просто говорил о своем: жаловался или советовался сам с собой.

Деньги было тратить некуда, так что я превратил гостиную в выставку техники: купил плазменный телевизор, игровую приставку, музыкальный центр, спутниковую антенну. Из дома выходил только до продуктового и обратно. Основное время проводил в Сети, обновляя статистику и почитывая форумы.

Бабушка умерла первого сентября. Утром я подошел поменять ей памперс, а она уже не дышала. Минут десять я просто сидел рядом на стуле, не думая ни о чем. Потом встал и вышел в гостиную. Позвонил матери. Остальное я помню не очень хорошо. Все вокруг как-то быстро закрутилось: «скорая», милиция, похоронная бригада, отпевание, кладбище, поминки. Единственное, что осталось в памяти, – почти неделю я не выходил в Сеть.

Квартиру бабушка отписала на меня. Это, оказывается, она сделала давно. Родители не возражали.

Когда все разъехались, то я несколько дней не заходил в бабушкину комнату. А потом нашел по местной газете бригаду ремонтников и заказал полный ремонт всей квартиры. Деньги на это были. Почему-то я не хотел, чтобы в этом месте что-то напоминало мне о бабуле, кроме ее фотографии на моем столе.

К своему семнадцатилетию я получил два подарка: обновленную квартиру и повестку в военкомат. Как только я прописался по новому адресу, военкомат решил проверить мою боеспособность. Таким образом, я был описан и поставлен на учет. Но в армию мне не хотелось. Способов решить эту проблему всегда два: дать на лапу военкому или сложная цепочка из вуза и больницы. Дорожки к сердцу военкома у меня не было, а прийти и прямо спросить – даже моей наглости не хватало. Поэтому я пошел другим путем. Нашел в городе какой-то филиал какого-то вуза, который предоставлял отсрочку, и поступил задним числом платно.

Учиться я не ходил, просто исправно внес плату сразу за год. Справка для военкомата была готова. Теперь можно было спокойно заняться более глубокой проработкой вопроса окончательного решения проблемы.

В городе было три поликлиники, я запомнил, из которой были врачи на медкомиссии, и отправился знакомиться с персоналом. Не знаешь, как залезть сверху – пробуй снизу. Мне нужен был врач, который бы подписал справку о моей болезни, гарантирующей избавление от воинской повинности. Но начал я подбираться к врачу с медсестер.

Чтобы был понятен ход моих мыслей, объясню, как происходит получение белого билета по болезни: берешь справку в лечебном учреждении, приносишь ее в военкомат. Затем военкомат отправляет тебя на двухнедельное обследование в стационар по своему выбору. Там врач подтверждает или не подтверждает твое заболевание и составляет акт. На основании этого акта на очередной медкомиссии в военкомате тебя освобождают. В редких случаях могут отправить на повторное обследование.

Итого, мне предстояло сначала покорить врача в поликлинике, а потом второго врача в больнице уже на обследовании.

В поликлинике каждый врач работает в паре с медсестрой. Для обольщения мне подходила медсестра немногим старше меня или, наоборот, намного старше. Сомневаюсь, чтобы я смог найти общий язык с теткой средних лет, а вот старушки часто принимают самое живое участие в судьбе симпатичных им молодых людей. В любом случае спектр врачей оказался невеликим, зато более чем устраивающим: гастроэнтеролог работал в паре с милой бабулей лет семидесяти, психиатр с вчерашней выпускницей медучилища.

Я купил джемпер с ромбами и рубашку в клеточку, постригся, надел очки и сменил кроссовки на черные туфли, купленные для похорон. И отправился покорять пенсионерку. Мой план был прост, как пять копеек: оказать несколько услуг старушке, после чего заявиться на прием к ее врачу. А там будь что будет.

За один вечер мне удалось дважды спасти подслеповатую старушку от машин на дороге и помочь донести ей сумку с продуктами до дома. Используя все свое природное обаяние, я добился того, что бабуля назвала меня своим ангелом. Впрочем, на чай меня не пригласили. В отличие от медсестрички.

Совсем в другом образе я появился на дискотеке, где отплясывал мой второй объект. В 17—20 лет и почти в полной темноте все примерно выглядят одинаково – разница в годах никому в глаза не бросилась. Коктейль, приглашение на танец, неназойливое внимание, и я уже провожал ее до дома. Хотя она и приглашала на чай, я отказался, сославшись на ранний подъем. Коротко поцеловав ее в щеку, я предусмотрительно исчез: кто знает ее темперамент и желания, один раз облажаешься, и запасной вариант отвалится.

Визит в поликлинику состоялся на следующей неделе, и старушка была крайне обрадована, заметив в очереди меня. Мне повезло, вышло так, что врача не было несколько минут, и я смог объяснить свой визит. Лавина лжи из больной матери, истории о погибшем в армии товарище и моем неважном физическом состоянии нашла своего слушателя. Врач, как и полагается, назначил мне обследование, но за пределами кабинета старушка сказала, что решит проблему по-своему.

Так за коробку конфет я получил справку о том, что я язвенник. Первая бумажка упала в мое дело в военкомате, но до обследования следовало подождать аж до весны – до следующего призыва. А я пока смог, наконец-то, назначить нормальное свидание медсестре и полноценно оторваться с ней.

Утром я проснулся от телефонного звонка. Это была мама. После дежурных фраз она спросила:

– Сынок, может, ты работу найдешь?

– Но, мама, я же тебе показывал. Я работаю.

– Это не работа. Найди что-нибудь поприличнее. Надо все-таки начинать взрослую жизнь, хватит играть в детские игрушки. Квартира у тебя есть, пора бы подумать и о будущем.

– Хорошо, – я просто не стал спорить.

Работа так работа. Если родители хотят видеть тебя в костюме с галстуком – разве можно спорить? Я оглянулся: медсестричка еще сладко спала в кровати, едва прикрытая одеялом. Господи, как же ее зовут? Алла, Ира, Эльвира? Я подошел и легонько ущипнул ее за ягодицу:

– Подъем! Через десять минут будет завтрак!

Глава 9Бан

Синдром Яндекса, как я люблю это называть, – дикое желание российской поисковой сети найти свой путь в мире пользователей Интернета, с одной стороны, создает огромное количество ниш для заработка (на возможности обойти различные правила поисковой системы), а с другой, постоянно пытается бороться с последствиями своей же безалаберной политики.

К чему это я? Осенью 2007 года Яндекс влепил жесткий бан огромному количеству сайтов за так называемые поддоны – кладбища продажных ссылок в нижней части сайтов. Если крупные и старые сайты уцелели, то все, кто не мог похвастаться такими показателями, вылетели из поиска. А значит, перестали интересовать рекламодателей – арендаторов этих ссылок.

По мне массовый бан ударил дважды. Сначала он выбил мои продающие сайты. А потом косвенно ударил по варезникам, где была такая же политика размещения ссылок для дополнительного заработка. В итоге я остался без нескольких сотен сайтов для продажи ссылок – они не умерли, но деньги приносить практически перестали. А варезники потеряли трафик с Яндекса и тоже упали по заработку – трафик с закладок и Гугла никогда не был на них значительным.

Вот так за пару недель я потерял примерно четыре пятых своего заработка. Биржа тоже серьезно просела, так как у участвующих вебмастеров были те же проблемы – упал трафик. Это был крах. Если бы у меня в тот момент был блог, я бы написал: «Все пропало!»

Первые пять дней я сидел на диване и смотрел телевизор с бутылкой пива в руке. Вторые пять дней шлялся по улице, рассматривая прохожих. Октябрь вышел холодным и дождливым: люди на улице, кутаясь в шарфы и воротники, быстро пролетали мимо, спеша по своим делам. А я смотрел на них и спрашивал себя: чем я буду теперь заниматься? Может, и правда на работу устроиться? Упасть примерно с десяти тысяч до примерно пятисот баксов – это был настоящий шок.

На исходе второй недели, обеспокоенная отсутствием звонков, приехала матушка. Разумеется, она решила, что я от безысходности и безделья спиваюсь, даже сгибы рук проверила – не колюсь ли. А потом принялась за душеспасительные беседы. Столько увещеваний я не слышал за все мои годы в школе, когда прогуливал уроки и приносил раскрашенной красной пастой дневник.

Мать стойко игнорировала новый ремонт и мебель, дорогую технику – ведь не с неба же они упали. Ее интересовало только одно: чтобы я нашел свое место в жизни. Какое свое? Постоянную работу, как у нее или отца, а не те игры в компьютере, что я ей показывал когда-то. На вторые сутки я сдался и сказал, что найду работу. На третий день, проводив мать на поезд, я на обратном пути остановился у доски объявлений – увидел, что кто-то ищет системного администратора в офис.

«Кто-то» оказался местной налоговой инспекцией. Восемь тысяч, пять рабочих дней и потенциальные переработки. Эх, знали бы они, кого берут на работу! Я написал заявление и со следующего дня стал служащим налоговой инспекции в должности старшего помощника младшего системного администратора.

Всего в налоговой было примерно около ста компьютеров разной комплектации и года выпуска, объединенных затейливым образом в кое-как работающую сеть. Был в этом хитросплетении и сервер, которым заведовал дядя Дима. Дядя Дима ничем, кроме этого сервера, не занимался. Если у него выдавалась минутка, то он или спал, или сидел в мирке (mirc – своеобразная среда общения). Трогать Диму не полагалось – на сервере хранилась вся основная информация по налогоплательщикам города, так что от работоспособности оного зависело, будет сегодня налоговая работать или нет. Всем остальным занималась команда из трех человек, я стал четвертым.

Когда в сети сто компьютеров и почти столько же принтеров, каждый день что-то ломается и требует обслуживания. Отдельная песня – кабели. Огромное количество бумаги в здании привлекает мышей и крыс, борьба с которыми идет с переменным успехом; поэтому сетевые провода постоянно подвергались атаке то животных, то криворуких сотрудников, то просто неудачной погоды, по капризу которой протекала крыша и вода вызывала короткое замыкание, просачиваясь через небольшую трещину в пластмассовой оплетке.

Я, как самый молодой и самый маленький по росту и объему, занимался прозвоном сети – в поисках разлома ходил по зданию, залезал в воздуховоды, спускался в подвал и замерял с помощью небольшого приборчика прохождение сигнала в кабеле. Работа несложная, но муторная. Иногда мне доверяли вызовы в кабинеты, где я в полной мере познал мудрость такого способа исправления ситуации, как выключить, а потом включить. Один из парней нашего коллектива по имени Вася занимался только налоговыми программами и дублировал Диму, когда тот отлучался. Двое других носились не меньше моего, постоянно переустанавливая Виндоус и драйвера. Кстати, Виндоус на всех компьютерах в инспекции был нелицензионным. Как и Майкрософт Офис – но кто же будет штрафовать налоговую!

Когда выдавалась минутка, я смотрел на то, чем занимается Вася, а если везло, то и Дима, но последний редко был в приподнятом настроении. Откровением для меня стало, что такая важная информация, по сути, хранится, как старая книга на полке в библиотеке, – любой при желании может зайти и посмотреть. Спасало только то, что сеть была замкнутой, а большинство сотрудников – техническими даунами. Через какое-то время я освоил простенькую клиент-программу, которую Дима написал для собственных нужд, чтобы не бегать каждый раз по кабинетам. Пользовались этим клиентом все наши ребята – любопытно же, у кого какие миллионы проходят по бумагам. Теоретически мы могли и что-то подправить, но никто всерьез о таком не думал, да и зачем? Кроме того, каждый знал, что у всесильного Димы двойная система логирования любых изменений – он легко мог установить, на каком компьютере поставили запятую в строку.

Самым веселым временем были праздники, когда мы дружно посылали всех далеко и надолго, запираясь в своем кабинетике, заваленном фаршем: проводами, платами, деталями компьютеров и периферийных устройств. Ставили бутылку водки и под нее травили байки про глупости наших подшефных. Не сомневаюсь, что точно такие же байки травили, но уже про нас, в других кабинетах. Атмосфера в инспекции дружелюбием не отличалась.

К Новому году у меня выработался новый ритм: я с утра шел в налоговую, а вечером садился за ноутбук и проверял статус по сайтам. В декабре прошла амнистия, и часть сайтов вернулась в индекс. В полной мере доход не восстановился, но стал расти. На первое место вновь вышли варезники и биржа. Я же стал задумывать реорганизацию части бизнеса, связанного с продажей ссылок. Биржи никуда не делись, более того, рынок после массового бана словно получил толчок для развития: как грибы после дождя стали появляться целые команды вебмастеров по производству сайтов для заработка на ссылках. Я несколько недель наблюдал за темой на одном форуме, где парнишка продавал в день по три-четыре сайта.

Я создал свою темку, через которую стал сливать свои недоварезники. Клепать их я мог десятками и продавал тоже десятками. По пять баксов штука. Заказал еще дизайнов и развернул бизнес на широкую ногу. Порой в день уходило десять-пятнадцать комплектов по десять штук. Бывали и пустые дни, конечно, но общие продажи радовали.

Новый год предстояло провести дома, где я не был уже несколько месяцев. Я заранее купил подарки родителям, себе обновок и собрался в дорогу. Отец встретил меня на вокзале, будто я сам не знал дорогу. Всю дорогу он молчал, что выглядело совсем уж загадочно. Мы зашли в квартиру и услышали женское щебетание в гостиной. Я посмотрел на отца:

– У нас гости?

Он хмуро кивнул. Не недовольно, а скорее уныло, словно хотел сказать: «Извини, сынок, я сделал все что мог».

Из гостиной вышли нас встречать мать и незнакомая мне девушка из разряда «ничего особенного»: неплохая фигурка, рядовое лицо, неяркая косметика – на улице я бы на такую и не глянул.

– Познакомься, Женя, это Оксана, – радостно сообщила мне матушка.

И вот тут меня как молнией ударило. Мать привела мне на смотрины невесту. Елки-палки! Я захотел в этот момент бросить все подарки у двери и бежать обратно в свою квартиру.

– Что замер, как столб? Раздевайся! На столе все уже давно стоит, – мать была в приподнятом настроении и суетилась больше обычного. – Женечка у нас в налоговой работает, привык, что вокруг люди в погонах по расписанию ходят.

– Мама! Они не военные. Такие же гражданские, как и ты.

– Все равно, они же служат! Ты руки иди мой.

Обстановка за столом была словно на похоронах. Я, отец и девушка молчали, говорила только мать. Оксана, словно хамелеон, меняла окраску лица с белого на пунцовый и обратно – мать нахваливала ее навыки в области приготовления пищи и хозяйственность. Мне хотелось вставить что-то вроде: «Мама! Зачем мне эта домашняя клуша?!», но я изо всех сил сдерживался, чтобы и в самом деле не ляпнуть.

Дело спасли отец и президент. С курантами мы открыли шампанское, которое уже с отцом залакировали водкой с соком. Так что в какой-то момент звуки материнского голоса сместились на периферию, а потом и вовсе исчезли.

В нашем городе отношение к пьяному сродни отношению к малому ребенку: упившегося в «нехочу» человека обязательно доставят до точки отдыха, разденут, уложат и укроют одеялом. И никаких претензий наутро. Если мужик не бьет, не изменяет, деньги приносит и по дому что-то делает – то бытовой алкоголизм воспринимается как необходимое зло. В конце концов, у бабы тоже есть свои недостатки.

Утро первого января, когда принято начинать новую жизнь, я встретил в своей кровати в майке и трусах. Оставалось только надеяться, что Оксана не помогала матери раздевать меня. Я на цыпочках прокрался на кухню мимо спящих родителей и отпил рассола из початой банки с огурцами. Стоило серьезно обдумать решение матери меня свести с удобной для нее девушкой.

Если я точно все запомнил, то Оксана была дочерью материной подруги по работе. Сама Оксана трудилась библиотекарем в школе, параллельно обучаясь на филологическом заочно. Почему-то я подумал: носит ли она очки? Как мне казалось, каждый уважающий себя библиотекарь должен носить очки.

Я понемногу перебирал варианты, как отказаться от родительской помощи в матримониальном вопросе, попивая рассол, когда на кухню вошел отец, почесывая пузо под майкой-алкоголичкой – а я думал, что их уже не выпускают.

– Пойдем покурим, – зевая, брякнул батя.

– Пойдем, – я не курил, так что достал из холодильника бутылку пива.

На площадке в подъезде было тихо, словно город умер. Ни машин мимо, ни звуков из квартир. Хотя на часах уже было часов одиннадцать утра.

– Как тебе невеста?

– Да она тронулась! Какая невеста? Мне еще семнадцать!

– Ты не шуми. До восемнадцати рукой подать. Хотя я матери сразу сказал, что тебе не понравится.

– Еще бы!

– Она настаивала. Да и подруга ее тоже своей доченьке все уши пропела о твоих достоинствах. Квартира, работа, живешь в центре. Для девки это шанс! – Отец шумно затянулся и выпустил густой клубок дыма.

Мы немного помолчали.

– Мать тебе главного не сказала, – продолжил он. – Она поговорила с подругой своей, та отпускает свою Оксану с тобой на все выходные к тебе.

– Охуеть! – Я старался при родителях сдерживаться, но это был другой случай. – Зачем?!

– Ты ж не маленький. Сам понимаешь. Притереться-потереться, – тут отец лукаво подмигнул и потом посерьезнел: – Ты это, девку там не обижай.

– Да нафиг она мне! Так и скажу маме!

– И мать не обижай, она старалась, – уже строго сказал отец. – Не нравится – комнаты две. Погуляете, и потом домой отправишь. Скажешь, что не получилось, не подходите вы друг другу. Не уверен, что мать на этом успокоится, но до следующего приезда навязывать никого не будет. Понял?

– Понял, – обреченно сказал я. Всё, как всегда, решили за меня.

Мать обставила фокус еще веселее – выдала все за самостоятельное желание Оксаны провести выходные в культурном центре. Ага, культурный центр: кинотеатр, два ночных клуба да парк с катком. Я сделал вид, что поверил. Так что на следующий день родители нас проводили на вокзал и сделали ручкой.

В поезде Оксана посмотрела на мое кислое лицо и сказала:

– Ты не думай, я не навязываюсь. Это моей матери очень хочется, чтобы наши семьи породнились. Я просто не стала перечить. Пересидим спокойно несколько дней, а потом я вернусь и скажу, что не вышло.

– Отлично, договорились. – У меня словно камень с души упал.

Я отвел Оксане свою комнату – бывшую бабушкину, снова переселившись в гостиную. Пока я перетащил свой компьютер, Оксана уже освоилась на кухне, а потом по-деловому послала меня в магазин за продуктами. И почему женщины вечно мной командуют?

После ужина уже я потащил девушку в клуб – развлекаться так развлекаться. Должно быть, это выглядело очень странно: я методично надирался у стойки, а Оксана отжигала на танцполе, практически слипаясь с танцующими парнями, – не ожидал от нее такой танцевальной прыти, но после каждого танца возвращалась ко мне, занимая стул рядом, на котором я в остальное время сторожил ее сумочку. Я пил, она танцевала. Я продолжал пить, она танцевала все ярче, пластичнее и быстрее. Когда потолок дискотеки стал вращаться, я вызвал такси.

Мы жили как брат с сестрой. Не могу объяснить почему – Оксана оказалась интересной, довольно симпатичной и умной девушкой, но никакого желания у меня не вызывала. Я никак не видел в ней женщину. Мы гуляли по городу, ходили в кино, я даже в шутку таскал ее на руках и бросал в снег, но делал это столь безобидно, что никто не заподозрил меня в приставаниях. Оксана готовила нам еду, убирала квартиру – мать ни капельки не соврала про ее хозяйственность. Я сидел почти все время за компьютером, делая и рассылая сайты или просматривая статистику – в Интернете выходных нет.

Каникулы кончились. В последний день я провел Оксану по магазинам и накупил ей всяких безделушек в подарок. Она так мило смущалась, что я потратил вдвое больше, чем планировал.

Располневшую сумку я еле дотащил до поезда. Мы тепло попрощались и даже обнялись. Оксана чмокнула меня в щеку и потом, смеясь, долго стирала с нее следы своей «вечной» помады. Потом вскочила на подножку и исчезла в глубине вагона.

Оставшись один в квартире, я удивился вдруг наступившей тишине. Включил телевизор для шума и пошел в спальню – пора было возвращаться на прежнее место дислокации. Перестилая постель, я нашел Оксанин халатик – он все еще пах ее духами, аккуратно сложил его и спрятал на полку в шкаф. Немного полежал на кровати, рассматривая потолок и ни о чем не думая. Потом перетащил компьютер, достал телефон и отыскал номер старой знакомой Эльвиры, медсестры из поликлиники.

– Привет, ты свободна сейчас?.. Отлично. Приезжай.

Глава 10Корпоративные войны, часть первая

В январе налоговая получила-таки финансирование для полного переоборудования по компьютерной технике. Мы принимали от ребят в спецовках свеженькие десктопы в упаковке и ставили их на учет учреждения. Конкурс на поставку техники выиграла местная небольшая компания, директор которой приезжал проверять объект на новеньком «Лексусе». То, что он сам приезжал, было связано не столько с величиной контракта, сколько его приятельскими отношениями с начальником. Видимо, этим объяснялось и завышение цены на каждый компьютер примерно в два раза: каждая машина обошлась по бумагам примерно в шестьдесят – шестьдесят пять тысяч рублей. Тогда я в первый раз подумал, что не тем я делом занимаюсь в Интернете: 120 компьютеров, пять серверов, десятки единиц периферийной техники – из воздуха примерно три-четыре миллиона рублей по самым скромным оценкам.

Устанавливали мы технику сами, но приходилось поддерживать общение с технарями из компьютерной фирмы, потому что все машины были самосбором и постоянно не хватало то каких-то железок, то драйверов. Выделялся из всей команды продавца менеджер Эдуард. Был он военным в отставке, ходил исключительно в костюме, отличался выправкой и приятным бархатным голосом. Женщины средних лет любят называть таких мужчин «настоящий полковник», хотя по званию он был всего лишь прапорщиком.

Эдуард руководил этой поставкой и успевал везде: и побывать на отгрузке, и привезти какие-то мелочи, и собрать информацию о недопоставке. Но была в нем какая-то червоточина. Казалось, что он хочет влезть к тебе в душу – любил задавать вопросы о личной жизни и работе. Телефончики выспрашивал. Наши парни начали его сторониться, так что скоро я стал чуть ли не единственным, кто не избегал общения с ним. Но рассказывать мне было особо не о чем. Так что я не удивился, когда Эдуард сообщил мне, что после этого контракта увольняется и открывает свою фирму по продаже компьютеров.

– Не ссышь, что начальник твой тебя загнобит?

– А что он мне сделает? Клиенты его и так его – я их не уведу, даже если бы хотел. Думаешь, он этот контракт выиграл? Как бы не так. Сауна, девки и лимон отката. А я собираюсь работать с обычными конторами. Выход у меня на московские склады имеется, скидочку мне там сделают.

Эдуард замолчал. Когда в курилке мы остались одни, он вдруг сказал:

– Такой парень, как ты, мне бы не помешал в конторе. Не запарился еще по этажам бегать?

Я только улыбнулся в ответ. Эдуард бросил окурок в жестяную баночку из-под «Нескафе», служившую пепельницей в нашей курилке.

– Ты подумай. Я буду втрое больше тебе платить. Телефон мой у тебя есть.

Через пару дней мы закончили устанавливать новую технику, и наши отношения с фирмой и Эдуардом закончились. Но начались мои с Эдуардом. Он позвонил сам и первым, еще раз напомнив о своем предложении. Его настойчивость меня заинтересовала, и мы встретились после работы в кафе. Эдуард сразу вручил мне визитку, на которой было золотом вытиснено «Эдуард Гольцов, директор».

– Все, уволился, теперь сам себе хозяин, – довольно сообщил он.

– Хозяин не ругался?

– Ругался, конечно, но что он может сделать! Я отход давно запланировал, так что осталось только вещи из стола в портфель сложить, и до свидания!

– Молодца!

– Так что ты надумал?

– А что ты предлагаешь?

– О! Деловой подход! Место моего заместителя – щеки не надувай, кроме меня и тебя, пока никого в фирме нет, но это только начало. Зарплата – двадцать пять тысяч. Рабочий день – ненормированный, но в рамках приличий. Офис хороший, Интернета от пуза.

– Никогда не поверю, что ты не мог найти кого-то получше на эти условия. Ты уж сразу выкладывай, что тебе от меня нужно.

Эдуард замялся. Я решил его подбодрить:

– Ты не смущайся, я уже бывалый.

Хотя из уст семнадцатилетнего парня такая фраза смотрелась забавно, моему собеседнику она, очевидно, помогла.

– Мне нужна база.

– Ага!

– Подожди! Я не собираюсь ее продавать или как-то еще использовать. Да и данные по налогам мне не нужны. Меня интересуют реальные контакты ненулевых фирм в городе. Выбора у меня нет – работать придется по площадям и быстро. Я взял много денег в долг и, если не выйду на хороший оборот за три месяца, бизнесу конец. А возможно, и мне.

Тут мне даже всплакнуть захотелось, так сморщилось лицо Эдуарда.

– Ладно, а каково будет мне вылететь с фирмы через три месяца, уже уволившись из налоговой? Да и сам факт выноса базы не останется незамеченным.

– Ну так мы же понемногу. Да и кто заметит? Справочник городской – в нем эти же фирмы.

– Да, но в нем нет телефонов бухгалтеров и электронных адресов.

– Не думаю, что кто-то заметит наш эксклюзивный подход.

– Ха! Ладно, мне домой пора.

– Так ты подумаешь?

– Да уж, тут есть над чем подумать.

Дома я сел за статистику. Новая версия генератора сайтов стала давать результат, и заработок снова вырос до приемлемой тысячи рублей в сутки. Еще около сотни долларов в день капало с уже двух бирж – я добавил к попандерной бирже ее полный клон под другим названием и чуть большей ценой за клик. Одна была надежной и старой в глазах пользователей, вторая – чуть более выгодной, хотя и молодой.

Единственное – я совершенно забросил продажу сгенерированных сайтов другим пользователям. По мере того как росли продажи, сгенерированные сайты стали вылетать из индекса поисковых систем, то есть становились бесполезны для заработка с них. Чтобы не увеличивать отрицательные отзывы, я просто закрыл лавочку и вернул деньги тем, кто стоял в очереди. В любом случае я уже достаточно заработал на этом.

На фоне суммарного заработка с Интернета предложение Эдуарда выглядело смешным и глупым. Но был в нем какой-то нездоровый авантюризм. И это жутко будоражило мою фантазию. Я уже видел, как на улицах города разворачиваются корпоративные войны, где с каждой стороны есть пленные, убитые и раненые.

С утра я с помощью клиента Димы проверил возможность выдернуть нужную информацию с базы. Теоретически такая возможность существовала. Но, как я почерпнул из специализированных форумов, лучше было просто утащить всю базу целиком. Конечно, копирование файлов тоже пишется в логи сервера, но за такими вещами следят реже, чем за запросами к базе. Но все оказалось намного проще.

Старые компьютеры. Их сложили в неиспользуемой комнате, а мне поручили их описывать для акта списания. Надо было поочередно включить каждый компьютер, определить его конфигурацию и занести ее в длинный экселевский файл. Каково было мое удивление, что одним из этих компьютеров оказался сервер с полной базой данных, актуальных на прошлый месяц. Я списал базу себе на внешний винт, который таскал с собой вместо флешки. И продолжил описывать компьютеры.

Через какое-то время мне пришло в голову поковыряться в содержимом жестких дисков. И ох ты ж, такого количества порно, просто фильмов, музыки я нигде не видел. Ну а самым интересным оказались залежи любительских фото, присутствующие абсолютно на всех компьютерах. Я снова достал свой внешний диск и, пока описывал очередной компьютер, с предыдущего сливал то, что казалось мне интересным. Частично это потом пригодилось в качестве контента для сайтов.

Я позвонил Эдуарду примерно через неделю, когда смог выдернуть из базы нужные ему данные. Уместились они в крохотном файлике в Экселе – всего шесть тысяч строк. Но на встречу я пришел только с парой распечатанных листов. Эдуард быстро просмотрел.

– Отлично! Это не все?

– Конечно. Остальное у меня дома.

– Ок, можешь выходить хоть завтра.

– Я тут подумал, если это такая ценность, то мы поступим другим образом. Я хочу процент.

Эдуард посмотрел на меня, будто я сообщил ему, что беременный.

– А ты не так прост.

– Приходится. Но зарплата зарплатой, а надо расти. Я знаю, что могу быть действительно полезен, – и вот тут я прочел ему лекцию о возможностях Интернета и его влиянии на расширение бизнеса: я рассказал ему о спаме. Параллельно с базой телефонов мне удалось заполучить базу электронных адресов, которых не было ни у кого: живых емэйлов всех контор в городе, из тех, кто ими вообще пользовался. Эдуард был впечатлен, и мы ударили по рукам.

Как ни странно, но в налоговой на мое заявление не сказали ничего, даже не стали требовать отработать две недели: выдали трудовую, остатки за неотгулянный отпуск и – скатертью дорога. Напоследок я проставился ребятам. И моя карьера в налоговой была завершена. Так что если кто и огорчился сменой моей работы, то только мать – ей очень нравилось, что я на государевой службе.

Эдуард сдержал слово: я получил свое рабочее место, должность и зарплату, пока только на бумаге. Эдуард сел на телефон, я на электронку. За месяц мы обработали всех, кого могли. Сколько бы ни говорили про спам плохого, но только один из ста звонил в ответ и грозил небесными карами. Такого мы просто отключали от повторной рассылки.

Примерно пять процентов рассылки выстреливало. Еще несколько заказов Эдуард набирал с обзвона. К марту мы набрали столько заказов, что просто не успевали их выполнить сами, даже работая по вечерам. В офисе появились новые сотрудники, а почти каждый вечер приходила или машина, или посылка с комплектующими поездом. Казалось, еще немного, и мы захватим город целиком и полностью. Вот тут Эдуард и совершил ошибку. Он, почувствовав аппетит, полез в тендеры. Но это произошло уже в мае, когда наша фирма заняла лидирующие позиции в городе, а спам перестал быть нужен. Но об этом чуть позже, потому что в апреле произошло другое событие, отвлекшее меня от работы на несколько дней.

В начале апреля я проснулся в прекрасное субботнее утро от звонка в дверь. Накануне мы праздновали очередную удачную сделку в ночном клубе, так что я чувствовал себя не лучшим образом. Нашарив тапки и осознав, что я так и не раздевался со вчерашнего вечера, я прошаркал в коридор. Глянул в глазок – на площадке стояла Оксана, которую я с новогодних праздников не видел. Вот ведь сюрприз. Я открыл дверь. За Оксаной мялся какой-то парень примерно моего роста, в ветровке и джинсах – самый обычный паренек, чуть постарше меня.

– Э-э-э… – промычал я, выразительно переведя взгляд с Оксаны на парня.

Оксана мило улыбнулась:

– Павел, мой парень… Можно мы у тебя переночуем? Хотим сегодня в клуб сходить, а переночевать негде.

Я почему-то подумал, что Павел в этот момент чувствовал себя еще неудобнее, чем я.

– Да без проблем, проходите. – Я распахнул дверь пошире и отступил в квартиру, пропуская гостей.

Глава 11Лед и пламень

Ситуация, несомненно, выглядела странной. Павел чувствовал себя не в своей тарелке и сидел как пришитый на кресле в гостиной. Оксана же сразу прорвалась на кухню и загремела посудой:

– Ничего, если я тут похозяйничаю?

– Как угодно! – крикнул я в открытую дверь и повернулся к Павлу: – Чем занимаешься?

– Работаю. Клерком на железной дороге. В бумажках ковыряюсь.

– Ясно, а я в компьютерной фирме. – Разговор, очевидно, не клеился. Я вытащил из-под дивана джойстик от приставки. – Может, матч на двоих?

Когда Оксана зашла в комнату, мы увлеченно месили друг друга на экране телевизора. Ничто так не сближает мужчин, как страсть к игрушкам, пиву и женщинам. Мы быстро дошли до первой части, а потом перешли и ко второй. Павел оказался абсолютно нормальным парнем, знающим толк в хороших играх, так что нам было что обсудить за кружечкой пива уже в кафе, куда мы выбрались, когда Оксана поняла, что дальше дивана и приставки мы не сдвинемся.

Тут неожиданно позвонил Эдуард – ему срочно потребовался я: надо было подготовить два компьютера к поставке в понедельник. Работа есть работа, я оставил Оксане второй ключ и договорился, что мы встретимся или дома, или уже в клубе. Уходя, я за спиной услышал, как она отчитывает Павла за чрезмерную увлеченность беседой об играх.

Работа отняла у меня пять часов полноценной жизни, так что я был готов треснуть Эдуарда клавиатурой по голове, но сдержался, просто продемонстрировав работоспособность обеих машин. На улице уже смеркалось. Я бросил взгляд на часы – домой я уже не успевал, так что вызвал такси и поехал сразу в клуб.

Оксана с Павлом отплясывали в центре. Посетителей было еще немного, так что я хорошо мог рассмотреть парочку. Я принципиально не танцевал – не умел, никогда не хотел учиться и вообще считал это лишним. Но когда видишь, как кто-то красиво двигается на танцполе, то волей-неволей начинаешь сожалеть о собственной неуклюжести. А Оксана двигалась действительно хорошо, зажигательно – было видно, что многие следят именно за ее движениями. Я заказал коктейль, взял еще парочку для ребят, чтобы им не стоять потом в очереди к бармену, и занял столик в углу зала.

Чувствовалось, что Павел не прочь присесть и поболтать, но едва коктейли были допиты, Оксана утащила его снова танцевать. Я заказал еще коктейли.

Часа в два ночи счет бокалам был потерян, а мои танцоры здорово подустали. Даже диджей пару раз включал медленные композиции, давая шанс посетителям немного отдохнуть перед очередным технотреком.

– Домой? – прокричал я Оксане, кивая на засыпающего Павла.

Она окинула меня осоловелым взглядом и кивнула. Или просто это ее голова от усталости поникла. Я рассчитался и вытолкал ребят из клуба. Поймал машину, и через десять минут мы были дома.

Чего я не люблю после клуба – это входить в квартиру и чувствовать, как от тебя несет табаком. Поэтому я сразу отправился в ванную комнату под душ, вытравливая шампунем и мылом ненавистный запах. Когда я закончил, то, проходя по гостиной, отметил, что оба моих гостя уже спали. Я ухмыльнулся и прошел в спальню. Меня ждала статистика.

Статистика и форумы – основные страницы, где проводит время манимейкер. Нет ничего более приятного, чем наблюдать, как падают деньги на твой счет и как пыжатся от важности твои собеседники. Я из тех людей, которые больше читают, чем пишут. Даже сейчас у меня на самом старом аккаунте не более пятидесяти сообщений. Зачем спорить о вещах, которые не имеют смысла?

Статистика же говорила, что одной моей попандерной бирже постепенно приходит конец. Да и вторая здорово поджалась. Скрипт биржи не так давно стал публичным, так что биржи стали появляться как грибы. А когда живешь с мамой-папой и не думаешь о завтра, то можно легко выставлять любые цены на выкуп. Едва сменив школу на работу, я уже начал испытывать к школьникам ненависть.

Принцип работы классической трафиковой биржи – одни продают клики, другие выкупают. Но поскольку покупатели есть не всегда, а трафик идет постоянно, то приходится выкупать трафик самому и конвертить его на своих проектах. Имея десяток платников, я сливал излишки посетителей на них. С другой стороны, когда был избыток покупателей, то я добавлял на биржу трафик со своих сайтов-варезников. Потеряв пару раз несколько сотен долларов, я подобрал цены, которые гарантировали мне, что я не разорюсь.

С новыми биржами было не так. Они легко открывались, легко обещали и набирали трафик, который сливали или в воздух, или на свои платники. Потом через месяц-два закрывались, оставляя вебмастеров без выплат. Кидок. Но жадность выше разума – и я терял трафик. Надо было или повышать цену выкупа, или думать, что сделать новенькое, пока этот источник не перекрылся полностью.

Вдруг я почувствовал на своих плечах руки. Обернулся – Оксана. Она улыбнулась.

– Что делаешь? – Ее волосы сильно пахли табаком, а кожа мускусом.

– Работаю.

И вот тут я почувствовал ее губы на своем ухе, а копна волос упала мне на лицо. Она откинула мне голову и жарко поцеловала в губы.

– Ты, что, пьяна? – прошептал я, когда она оторвалась.

– Да. А что, я тебе такой не нравлюсь?

Она выпрямилась и откинула волосы назад, а потом приспустила бретельку бюстгалтера. Я как-то и не заметил сразу, что на ней, кроме нижнего белья, ничего не было.

– Не очень… Но какого, собственно, черта! – Я поднялся со стула, отключая на ходу монитор.

Когда все кончилось, Оксана, словно струйка дыма, исчезла из комнаты, и я, уже засыпая, услышал шум воды в ванной.

На следующий день я проснулся в приподнятом настроении. Оксаны рядом не было. Выглянул из комнаты. Оксана и Павел спали рядом. Судя по ее голому плечу – она без одежды. Я прошел на кухню и залез в холодильник за бутылкой пива. Голова не болела – просто хотелось выпить.

Ребята поднялись на мой шум на кухне, и вскоре мы уже завтракали все вместе. В полной тишине. Потом Павел предложил сыграть, но я сослался на головную боль и отказался, ушел в спальню и там засел за компьютер – просмотреть утреннюю статистику. Через полчаса в дверь заглянула Оксана.

– Мы собрались, проводи нас, – и ни слова больше. Будто ничего и не было.

Я пожал на прощание руку Павлу, Оксана чмокнула меня в щеку – меня словно обожгло. И оба исчезли за дверью.

Вечером я позвонил матери.

– Ма, ты ничего не слышала про Оксану?

– Да нормально она. А что? У вас же вроде ничего не срослось, откуда такой интерес?

– Видел ее вчера в городе с мальчиком.

– Ах да, хороший мальчик, на железной дороге работает. Галина очень довольна.

Галина – это была подруга матери и мать Оксаны.

– Ясно. Я просто немного удивился.

– Ну не сидеть же ей в девках вечно. Не переживай, и ты свою особенную встретишь когда-нибудь.

Мы еще немного поговорили о здоровье, и я попрощался и положил трубку. Как бы там ни было, я совершенно не понимал, что произошло. Я чувствовал себя обманутым. И почему-то сегодня это было особенно неприятно, расстраивало меня. И тут я вспомнил, что забыл забрать у Оксаны ключ от квартиры, когда мы прощались.

Глава 12Корпоративные войны, часть вторая

В мае на фирме начались сложности. На первый взгляд все было хорошо: мы развивались, объем продаж рос, число сотрудников увеличивалось. Но изнутри все было не так просто – я не имел точных данных на руках, но видел, что Эдуард стал более раздражительным, все чаще отсутствовал в офисе. Поэтому в один вечер я поймал момент, когда, кроме нас, никого в офисе не осталось, и зашел в его кабинет.

– Что происходит?

– Все хорошо. – Эдуард поднял голову из-за ноутбука.

– Я же вижу. Думаю, что лучше мне знать заранее, если у нас проблемы.

– Это тебя не касается.

– Да?!

– Не в том смысле. Это мои проблемы, – Эдуард замолчал на несколько мгновений. – Помнишь, я говорил о долге на развитие бизнеса. Так получилось, что теперь этот человек в одной команде с моим бывшим боссом. И проценты сразу выросли. Город маленький, тесный – мой кредитор решил не рисковать. Так что мне надо вернуть все деньги в течение месяца и целиком.

– Сколько?

– Три миллиона и еще пятьсот тысяч за проценты.

– Прилично.

– У меня просто нет столько сейчас. Что-то разошлось на мелкие расходы и зарплату. Что-то вложено в закупки. Откровенно говоря, мне даже продать нечего – живу на съемной квартире.

– Хреново. Что думаешь делать?

– Есть мыслишка. Не переживай, прорвемся.

Мыслишка, как я уже потом узнал, была отчаянная. Эдуард решил влезть в тендер поставки техники для местной теплоэлектростанции. Основу поставки составляла сложная серверная техника, в которой Эдуард ничего не понимал, но где-то нашел решение с минимальной ценой – почти ничего не закладывая в прибыль. По гениальной идее Эдуарда, выиграв данный тендер, он получил бы порядка пяти миллионов предоплаты, из которых смог бы сразу выплатить долг и даже внести предоплату за поставку техники оптовикам. А там уже вывел бы часть денег из бизнеса, что-то получил из долгов покупателей, что-то – с новых заказов. И взял бы еще пару кредитов. Бизнес был бы спасен.

Не учел Эдуард только одного: несмотря на федеральное подчинение, в креслах покупателя сидели местные жители, которые по понятным им причинам хотели ездить на хороших машинах и раз-два в год выезжать на дорогие европейские курорты. Получив к участию заявку Эдуарда, они передали информацию о ней в другую компанию, которая тоже участвовала в конкурсе, – это была бывшая фирма Эдуарда.

В тот день я опоздал на работу, у меня была медкомиссия в военкомате. К этому времени я успел отлежаться на дневном стационаре в местной больнице, где у матери было немало знакомых, – нужное заключение я получил легко, хотя и не бесплатно. Решение медкомиссии было единогласным – негоден по болезни. Оставалось только получить военный билет, но это уже мелочи, так что я подошел к офису в крайне хорошем настроении где-то в третьем часу дня.

Офис окружали люди в камуфляже, но это были не милиционеры. Подойдя чуть ближе, я смог рассмотреть эмблемы одного из немногих охранных агентств в городе. Я прошел мимо – в кафе, примыкающее к офисному зданию, и набрал номер нашего секретаря.

– Лена! Что за люди возле офиса.

– Ой, Евгений Валерьевич! Что тут творится!

Из насыщенной эмоциональными междометиями речи я с трудом понял, что с утра Эдуард не вышел на работу, а примерно в полдень приехал молодой человек, который предъявил документ о переоформлении общества на его имя. С тех пор ведется выемка документов и файлов из компьютеров. Всех впускают, никого не выпускают. Телефон Эдуарда не отвечает.

Мое состояние приблизилось к паническому. Я стал перебирать в памяти все, что мог оставить на рабочем компьютере. И вот она, святая предусмотрительность, – никогда целиком не доверяя Эдуарду, я хранил основную рабочую информацию на своем внешнем диске – работая с него. Так что мой компьютер был всегда девственно чист. Почтой я пользовался гмэйловской (gmail.com. – Прим. авт.) – найти переписку тоже было нельзя. В конторе из моего было только личное дело и трудовая книжка.

Оставалось разобраться, куда пропал Эдуард. Первая мысль была – сбежал. Я позвонил его жене, толком я ее не знал, но телефон у меня был – как-то Эдуард напился, и пришлось искать телефон его жены, чтобы узнать адрес, куда доставить тело. Элла, так звали супругу, в разговоре расплакалась – вчера Эдуард не вернулся домой. Я запаниковал еще больше. Перебрал в голове несколько вариантов, вызвонил старую подругу Эльвиру из поликлиники, напросился на вечер в гости. Мне надо было где-то пересидеть. На всякий случай.

Остаток дня я просидел, потягивая кофе, напротив своего дома, ожидая визга тормозов и ребят в черном камуфляже. Но ничего не происходило. Не было даже постоянно стоящих машин с пассажирами – я ждал хотя бы слежки. Совершенно обычный день. Только вот Эдуард пропал, и фирма захвачена рейдерами.

Вечер в гостях оказался нервным, только после нескольких стаканов коньяка мне удалось немного унять дрожь. Все это время Эльвира просто смотрела на меня, а потом ушла спать. Чуть позже я нашел в себе силы добраться до кровати и свернуться калачиком, не раздеваясь.

Утром моя медсестра растолкала меня.

– Эй, лежебока! Я не ты, мне на работу надо. Вставай!

– А можно мне с тобой? – вдруг неожиданно для себя напросился я.

– Хм. Ну, смотри, у меня сегодня дежурка в больнице, я там на полставки. Не знаю, от кого ты прячешься, но я смогу пристроить тебя в ординаторской, посидишь там до конца рабочего дня.

– Отлично, я не буду мешать.

– Ха! Только попробуй! Один укол успокоительного, и будешь лежать в отключке, – рассмеялась Эльвира.

Но посидеть в ординаторской мне не пришлось. Потому что я нашел Эдуарда. Когда мы проходили мимо приемного отделения, медбрат вез мимо носилки, человек на которых показался мне знакомым. Лицо его сильно заплыло, но когда, оторвавшись от Эльвиры, я подошел к носилкам, все же узнал и онемел: передо мной был Эдуард – избитый, нога в лубке, но все же это был он.

– Эля! Что с ним?

– Ты его знаешь? – Эльвира подошла ко мне и знаком попросила медбрата не толкать носилки дальше.

– Это мой директор.

– Хороший же у тебя начальник. Дай гляну историю, – обратилась к медбрату Эльвира. Тот безразлично передал ее девушке. – Тэк-с, доставлен только что «скорой». Документов при себе не было, записан как Эдуард Гольцов. Так?

– Да, все верно.

– Отлично, не придумали же врачи – значит, был в сознании, когда нашли. Открытый перелом ноги, смещение носовой перегородки, трещины на пяти ребрах, сломана пара пальцев. Записан на операцию, – Эльвира вернула историю болезни медбрату, и тот покатил носилки дальше. – Будет лежать в первом отделении. Что у вас там случилось?

– Да так, мелочи. Ты прости, мне надо его жене позвонить. Я потом с тобой свяжусь.

– Как знаешь, мне пора.

Эльвира ушла, а я уже набирал номер супруги Эдуарда – она, узнав новости, сообщила, что уже едет, только детей на соседку оставит. Встретились мы в приемном отделении, где путем недолгой перепалки с персоналом установили личность Эдуарда и получили доступ в его палату, вот только он был уже на операции.

В российских больницах не принято ждать в коридорах – вы или навещаете больного в определенные часы, или находитесь за пределами лечебного учреждения. Но деньги творят чудеса. Мы дождались конца операции, после которой врач сообщил, что пациент вполне здоров, но хромота, скорей всего, останется на всю жизнь.

Дело в милиции завели по факту заявления жены Эдуарда. Но оно ни к чему не привело. Когда Эдуард пришел в себя, он четко стал придерживаться версии, что его избили хулиганы, документы и деньги забрали они же. Таким образом, никто в органах увязывать дела о захвате фирмы и избиении не стал, да и не хотел. Жена плакала, упрашивала, но Эдуард продолжал настаивать на своем.

Фирма после перехода в другие руки просуществовала недолго – через месяц ее купил у нового хозяина бывший директор Эдуарда и сделал филиалом своей. Сделка прошла спокойно – никто даже не потерял рабочих мест. Но я и еще пара ребят уволились сами – нам претило работать с теми, кто действовал такими методами. Женщины остались – их роль и при нас была незначительной, а кто командует – им было наплевать. В начале июня Эдуард вышел из больницы – на костылях. У его супруги был рабочий день, и она не смогла отпроситься, так как отгуляла все, что могла, пока была сиделкой при муже. Забирал Эдуарда я.

Всю поездку Эдуард молчал, а потом попросил остановиться у бара, где мы порой сидели за кружечкой-другой. Он скромно попросил у меня в долг и заказал себе сразу три пол-литровых кружки. Выпив одну залпом, он допил вторую до половины, закусил кольцом из кальмара и начал свой рассказ:

– Они перехватили меня почти у самого дома, затолкали в машину, сами сели слева и справа, чтобы не дергался, – я чувствовал себя, будто попал в телевизор, в фильм про бандитов девяностых годов. Но скоро я понял, что это не кино. Примерно через сорок минут, уже в полной темноте, мы приехали на старое кладбище. Один бугай вывел меня из машины под фары, второй достал лопату и кинул ее мне. «Копай», – при этих словах водитель вышел из автомобиля и, подбоченясь, стал ковыряться в зубах. «Что копать?» – спросил я. «Могилу себе копай, придурок!» – отозвался бугай. «Не стоило тебе лезть не в свое дело, Эдик», – сказал водитель. А ты ведь знаешь, как я не люблю, когда меня так называют. «И что, убьете меня?» – Ничего умнее я спросить не мог. И так было страшно до ужаса. «Ты копай. Там посмотрим». Я продолжал стоять столбом. Не потому что не хотел копать. У меня словно жизнь перед глазами пронеслась. Я был в полном ступоре. И меня одолевал страх. Не за себя, за Эллу, за детей. Хотя вру. За себя тоже. Жить вдруг так захотелось! Тут один из бугаев подошел и ударил. У меня словно весь воздух из легких вылетел. А он ударил еще несколько раз и снова приказал копать. И знаешь – я начал копать. Не знаю почему. Просто взял лопату и стал копать. Когда я углубился по колено, подъехала еще одна машина. Из нее вышел человек. Из-за света фар и заплывших век я толком не мог его разглядеть. Да и все равно голос его был мне незнаком. «Хватит копать, ведите его сюда», – когда меня подвели, я рассмотрел перед собой бумаги, разложенные на кожаной папке. «Подпиши тут и тут». И я подписал. Не спрашивая, что это. Рука у меня дрожала – подпись вышла неровной. Человек захлопнул папку. «Где его паспорт?» – спросил он у водителя. Тот передал ему мой пиджак, откуда визитер извлек документы и сложил их в папку: «Закончите, мне позвоните». Машина уехала, а меня начали избивать. Но больно уже не было. Я почти отключился после первых ударов. Тело словно онемело. Только один раз я вздрогнул, когда один из бугаев прыгнул мне на ногу, предварительно вытянув ее поперек моей могилы. Вздрогнул и отключился. Пришел в себя уже на трассе возле города. Передо мной были глаза. Наверно, это были глаза водителя – потому что я слышал его голос. Глаза были дикие, сумасшедшие. «Тебя избили хулиганы. Держись этой версии, и будешь жить. Считай, что сегодня второй раз родился». Глаза исчезли, хлопнула дверь автомобиля, и рев мотора сообщил мне, что я остался один. Однако скоро мое тело выхватили из темноты фары другого автомобиля – лежал я прямо на проезжей части. Вокруг меня кто-то засуетился, потом приехала «скорая» – остальное ты знаешь. А когда я узнал, что фирму отжали, то вопросы, что я там подписал, снялись сами собой. Бороться с ними – а нафиг надо. Жизнь дороже. Так что прости, что я обманул твои ожидания. Не получился у меня бизнес.

Эдуард закончил рассказ и одним глотком опорожнил до конца последнюю кружку. Я заказал еще по одной.

– За нашу фирму, – мы легонько чокнулись и отпили по глотку. – Мир ее праху.

Для меня эта фраза означала одно – с офлайновой работой закончено. Через месяц Эдуард уехал на родину своих родителей в Кишинев, и больше я его никогда не видел. А фирма его бывшего директора и сейчас работает, но уже на основе франшизы одной известной федеральной торговой марки. Говорят, вполне удачно.

Глава 13Датинг

Моя кратковременная карьера в офлайне на тот момент окончательно убедила меня, что надо искать свой путь в Интернете. Я ничего не сказал матушке про свое увольнение, оставив ее в счастливом неведении, а сам сосредоточился на новой теме для заработка – знакомствах для секса.

В российском Интернете (Рунете) первый сайт знакомств исключительно для легких отношений появился, когда я еще только осваивал Интернет и дрочил на голых теток с фотографий. Но тогда эта ниша была не популярна – не то что на Западе, где лидирующий сайт AFF (Adult Friend Finder) собрал многомиллионную аудиторию – они сделали гео-баннеры на три года раньше российских сайтов знакомств.

Новое дыхание тема получила с широким распространением SMS-платежей – контент-провайдеры, чувствуя, что рынок телефонного контента стремительно сокращается, стали переводить акцент на SMS как средство микроплатежей. Почему микро? Максимальная стоимость SMS и сегодня ограничена 300 рублями.

На самом деле SMS – крайне неинтересное средство платежей, так как большую часть от стоимости SMS забирают себе оператор сотовой связи и контент-провайдер. На долю вебмастера остается только тридцать—сорок, максимум сорок пять процентов от оплаченного клиентом. Что можно предложить в качестве товара при такой комиссии? Ничего. То есть воздух. В качестве воздуха в 2008 году самым популярным стал доступ на сайты знакомств. И я не мог этого не заметить.

Трафик с затухающих от отсутствия клиентов порноплатников был переброшен на датинговые партнерки (датинг от dating – знакомства), которых с каждым днем становилось все больше. Чем больше я с ними работал, тем больше убеждался, что участвую в игре в наперстки, где больше всех выигрывает разыгрывающий. Под личиной так называемых сайтов знакомств скрывались пустые сайты с придуманными анкетами. Разумеется, никто из оплативших не мог рассчитывать на общение. Обман? Да. Но он приносил хороший доход. И пока ягода зрела, стоило запустить свою партнерку.

Я решил подойти основательно и вложил несколько тысяч долларов в головной сайт и несколько платников. Еще больше пришлось вложить в рекламу. Фактически весь заработок базировался не столько на своем, сколько на привлеченном трафике других вебмастеров. Конечно, трафик с полуумерших кликандерных бирж и варезников давал эффект, но я хотел большего, чем три тысячи рублей в день. Конкуренты сделали двойную оплату при регистрации, я поднапряг программиста и реализовал тройную. Конкуренты рисовали красивые платники с длинноногими девицами, а я запустил первый платник с толстухами. Черт! Это была настоящая гонка вооружений, в которой я отыграл свой небольшой кусочек пространства.

Тогда мне впервые пришлось нанять удаленных модераторов на постоянную работу. Когда я однажды уснул за клавиатурой, то с пробуждением обнаружил порядка ста тикетов от партнеров и лопающуюся от сообщений аську. Оказалось, что сервер не выдержал нагрузки и упал – сайты перестали грузиться. С помощью матюков и саппорта удалось поднять сервер, а потом долго общаться с партнерами, обещая им компенсировать потерянный трафик повышенными комиссионными. Но в итоге я просто нанял двух человек: один следил за сервером, второй отвечал на тикеты.

К лету удалось выйти на несколько тысяч SMS в сутки. Ничего удивительного – в то лето даже самые захудалые партнерки имели по сотне платных сообщений в день: весь Интернет пестрил выдуманными историями об удачном сексе через Сеть, а просто рекламы было через край. Несмотря на количество сообщений, сам заработок был не столь уж и сногсшибательным. Девяносто процентов от моего заработка уходило партнерам, так что тысяча сообщений приносила примерно десять—пятнадцать тысяч рублей. Усложняло ситуацию и то, что биллинг перечислял деньги не сразу, а спустя определенный период, называемый холдом. Обычно это был месяц. А вот мои партнеры хотели получать деньги сразу. И в нашей гонке с конкурентами пришлось переходить на недельные выплаты, а потом даже некоторое время платить ежесуточно. Чтобы выдерживать такой темп, мне пришлось вложить почти все накопленные деньги в Сеть. Таким образом, я стал неплохо зарабатывать, но весь заработок был только на бумаге – реально я видел только то, что снимал себе на жизнь.

И все же на тот момент я зарабатывал до тридцати—сорока тысяч рублей в сутки, только незначительная часть из которых тратилась на поддержание бизнеса, остальное шло на минимизацию холда для партнеров.

Досить мои сайты начали, как сейчас помню, четвертого августа. Мой сисадмин сообщил о повышении нагрузки, а потом сервер перестал быть доступен. Атака была настолько сильной, что мы не могли пробиться, даже чтобы перенастроить сервер. Счетчик заработка упал до нуля. Я отключил все мессенджеры. Ответить партнерам все равно было нечего. Пинг в черном окошке командной строки мониторил доступность сервера, но шло только одно сообщение: «Сервер недоступен».

Спустя сутки удалось с помощью мата, звонков и технической поддержки хостинга снизить нагрузку и отфильтровать большую часть атакующих сетей. Спустя еще пару часов прекратилась и сама атака. Едва я успел написать об этом партнерам, как началась новая атака.

Используя бэкапы, мы сменили хостинг. Но и этого хватило ненадолго. Спустя несколько часов после начала работы сайтов атака пошла и на новое место. Атака была массированной, так что не спасали никакие фильтры. Представьте, что сотня людей ломится в одну дверь, чтобы пройти внутрь помещения. В нашу дверь ломились тысячи. А комната пустовала. Из этой виртуальной комнаты я и мои сотрудники грустно смотрели на бьющуюся в двери толпу. Счетчик заработка продолжал стоять на нуле.

На шестой день не особенно успешной борьбы – я придумывал все новые способы избежать атаки, разбрасывая сайты по разным хостингам, ведя переговоры с теми, кто обещал защиту от ддос-атак, – в коридоре лязгнул замок и открылась дверь. Я слышал это краем уха, но даже не встал, настолько был занят и погружен в свои проблемы.

Дверь в спальню открылась. На пороге стояла Оксана. Я посмотрел на часы в углу экрана – точно, суббота. Какая предсказуемость, однако. Тут мне ответил технарь, который обещал зафильтровать большую часть атакующего трафика.

– Ты мне рад? – прозвучал и повис в воздухе вопрос.

Я на секунду оторвался от экрана:

– Слушай! Иди в жопу! Не до тебя.

Дверь захлопнулась. Я продолжил объясняться с обнаглевшим технарем: две тысячи баксов в сутки за защиту были слишком дорогим решением. И тут мне отсигналил мой сисадмин. Атака кончилась. Сайты снова стали доступны. Результаты были неутешительны. Я обновлял счетчик каждые десять секунд – за час восстановилось только десять процентов от недельной давности трафика. Фактически я вернулся к тому, с чего начинал, – большинство партнеров перевели трафик на другие партнерки. Плюс я не заработал от двухсот до трехсот тысяч рублей – тогда я подцепил эту нехорошую привычку считать незаработанные деньги.

Я сделал рассылку партнерам по мэйлу, сообщая, что мы снова в игре. Послал нахрен технаря и дал картбланш своему сисадмину, который занялся модернизацией защиты сервера, а сам встал, наконец, из-за стола, почувствовав необходимость отлить – судя по часам, я просидел за компьютером, не вставая, больше шести часов.

Каково было мое удивление, когда на кухне я увидел Оксану в переднике. В ответ на мой удивленный взгляд она кивнула на плиту:

– А я тут котлетки приготовила. Будешь?

Я молча кивнул и прошел в туалет. Моя логика дала окончательный сбой, к тому же последнюю неделю я спал не больше трех часов, и визит к унитазу был как нельзя более кстати – нужно было несколько секунд, чтобы привести мысли в порядок.

Я вернулся за стол, на котором уже в тарелке испускали приятный запах котлеты с макаронами. Сев на стул и ковырнув вилкой котлету – у меня аж слюнки потекли, – я спросил:

– И что это было тогда?

Оксана вздохнула, словно тяжелый груз вдруг придавил ее к земле. Села на стул рядом.

– А что мне было делать? Ты мне еще тогда, зимой, понравился. Но насильно мил не будешь. Я уехала и через какое-то время попробовала встречаться с Павлом. Он хороший мальчик, но без искры в глазах. А тогда я была пьяна и сделала то, что хотела сделать. Но не хотела навязываться. Ты же не сказал, что хочешь, чтобы я была рядом. Вот и все… Считаешь, что я плохая?

– А сейчас зачем приехала?

– Зачем ты так? – На глаза у Оксаны навернулись слезы.

– Прости. Просто неделька выдалась. Ты мне правда нравишься. Но я пока не знаю, как ко всему этому относиться. Голова совершенно не варит, я почти шесть суток не спал. Пойду прилягу. Ты оставайся, если хочешь. Я не против. И спасибо за котлеты – вкусные.

Я пошел в спальню и почти сразу провалился в сон под мелькание на экране строчек пинга. Сквозь сон я почувствовал, как меня сзади за грудь обняла рука, а в шею задула теплая волна от дыхания. И снова уснул. А когда проснулся, на часах было уже шесть вечера – Оксана по-прежнему лежала рядом. От нее шло какое-то особенное тепло, от которого не хотелось отодвигаться. Возможно, я не понимал ее мотивации, возможно, я вообще не понимал, почему она так поступает. Но сейчас вот так в обнимку было приятно лежать и ни о чем не думать. Я повернулся – Оксана смотрела на меня.

– Я не спала, просто лежала рядом. Ты не против? – спросила она.

– Нет, – улыбнулся я. – Пойдем в клуб или останемся дома?

– А как ты хочешь?

– Да мне все равно. У меня есть несколько хороших фильмов. Можем заказать пиццу на дом.

– Пицца – фу-у-у! Я лучше сделаю тебе моих фирменных сухариков. Только в магазин схожу.

– В прихожей тумбочка, там деньги.

– У меня есть.

– Нет уж, возьми мои. А я пока статистику проверю.

Я перебрался с кровати за компьютер. Новости были не из самых приятных, но все же обнадеживающими – трафик восстановился примерно на четверть от того, чтобы было до ддоса. Сисадмин написал, что ему удалось совместно с саппортом хостинга наладить систему фильтрации, позволяющую выдержать серьезные нагрузки: часть паразитного трафика должна была в случае атаки отбиваться еще на входе в дата-центр, остальное фильтроваться уже руками и автонастройками на сервере. В детали я уже не вникал – сделали, и ладно. Надо было решать проблему с партнерами. Но уже завтра. Оксана прокричала из другой комнаты, что сухарики готовы.

Глава 14Кидалово

Совершеннолетие принесло не только хорошие новости. С одной стороны, я уже не опасался военкомата, мог спокойно употреблять алкоголь без страха отказа со стороны бармена, мог жениться, мог получить права на вождение автомобиля. С другой, вся эта суета с сайтами порой казалась такой мелочной, несмотря на цифры заработка.

С началом учебного года Оксана перебралась ко мне. Жизнь с ней оказалась лучше, чем я ожидал. Всегда кажется, что лишний человек в квартире сразу начнет наводить свои порядки, требовать ставить обувь в прихожей на полочку, а носки перестать разбрасывать по квартире. Но Оксана безропотно делала это сама. Настолько безропотно, что совесть заставила меня поддерживать порядок, который навела моя девушка. Вкусная еда, секс по вечерам – что еще надо простому вебмастеру?

На этом фоне обрушение крупнейшего контент-провайдера SMS-услуг стало самым ярким и самым горьким событием наступившей осени. Я работал с ними напрямую, и у меня зависло в холде примерно около миллиона рублей. Всего же общий долг провайдера перед партнерами, по слухам, составил больше миллиона долларов. Я был поставлен перед фактом – выкручиваться самому за счет своих средств или объявить дефолт по партнерке – теоретически я мог выплатить партнерам их вознаграждение, но тогда бы остался вообще без денег. Сдерживая истерику микровыплатами, я судорожно искал возможность извлечь свои деньги из биллинга.

Большинство попало на суммы от трехсот до тысячи долларов. Крупных партнеров оказалось немного. Потихоньку мы – крупные кредиторы провайдера – списались друг с другом. Выяснилось, что никому уже несколько дней никто не отвечал со стороны биллинга. Сначала шли просьбы подождать, потом саппорт просто замолчал. Ситуация на самом деле была довольно странной – банк, обслуживающий биллинг, просто приостановил платежи. Это если верить владельцу и управляющему биллинга. Будет ли кто-то нам что-то возвращать – оставалось непонятным.

На этом фоне активно заработал биллинг, который принадлежал владельцу банка. Вот в этот момент почта заработала, и старый биллинг стал щедро раздавать обещания вернуть деньги. Ждать или переходить?

А партнеры, устав ждать своих денег, просто перекидывали свой трафик на более мелкие партнерки. Я терял заработок и время. Не в силах больше находиться в подвешенном состоянии, я принял кардинальное решение: заморозил первую партнерку, пообещав выплату долгов сразу как смогу, и открыл другую, скрывая связь между ними. На запуск новой ушли последние деньги, и я сидел возле монитора со скрещенными пальцами: пойдет трафик или нет? Пошел. Так сделали почти все, кого я знал из владельцев партнерок.

Кидок? Наверно, да. Между спасением партнеров и себя я выбрал спасение себя. Я был уверен, что, как только получу деньги из-за замороженного холда, так сразу верну их партнерам. Но пока это была игра на выживание, и у меня не было выбора. Я слышал, что многие из мелких партнеров понесли серьезные убытки, так как в обороте крутились занятые у других деньги. Но в моих тикетах, кроме откровенных угроз приехать и настучать по голове, сложных историй не было.

Это не мешало, впрочем, все равно чувствовать себя говном. Я стал чаще выпивать, злиться без повода, уходить и просто гулять по улицам в одиночку.

Беда не приходит одна – через неделю, как я открыл новую партнерку, тяжело заболел отец. Он никогда не отличался хорошим здоровьем – обычный работяга, каких много. Но сильно никогда не болел. Оказалось, что он долго скрывал серьезные боли в почках, пока просто не смог встать с постели. Врачи сняли спазм, но на операцию не решились – в нашем Зажопинске даже аппендицит боялись вырезать.

Отца перевезли в центр, мать взяла отпуск за свой счет и поселилась у нас. Она прекрасно ладила с Оксаной – стала считать ее практически невесткой. Почти все время, пока мать не сидела у постели отца в больнице, они щебетали о каких-то женских мелочах. О каких? Я не слушал – главное, что мне не мешали.

В эти дни я стал думать об общении. Принято считать, что все, кто дружен с компьютером, общаются между собой смайликами и на албанском. Но это не так – Сеть большая, и в ней есть место любому общению. Недостаток скорости в годы становления Интернета породил текстовое общение, у которого было свое преимущество: через текстовые мессенджеры можно поддерживать общение с большим количеством собеседников одновременно. В загруженные дни у меня было открыто до тридцати окон с разными пользователями – и с каждым шел какой-то диалог.

В то же время объяснять одни и те же вещи разным людям порядком утомляет. Раздел Вопросов-Ответов на сайте от нагрузки не спасал. Форум частично поправил ситуацию, но теперь мне хотелось пойти несколько дальше. Хотелось скрестить сайт знакомств и форум. Сео-фейсбук? Почему нет. Я записал эту мысль на стикер и налепил на монитор.

– Привет! – мигнуло окно в аське.

– Привет, – ответил я.

– Это ты хозяин такой-то партнерки?

– Я.

– Слышь, есть деловое предложение, – по-пацански моргнул смайлик. – У меня есть идея одна. Свежак. Такого еще не было в Рунете.

– Слушаю.

– В общем, смотри: чувак качает файл, а он упакован в архив. Когда он начинает деархивировать его, то появляется просьба ввести пароль. Но чтобы получить пароль, надо отослать эсэмэску. Я сишник – программлю на Си. Я сделал такой архиватор. Не хочешь купить?

– Пример посмотреть можно?

– Конечно, мыло скажи.

– …собака.gmail.com.

– Лови.

Проверять полученный архив, который мог оказаться вирусом, мне не хотелось на компьютере, с которого работал с электронными кошельками. Я перекинул архив на старенький ноутбук – работал я сейчас преимущественно на новом и мощном десктопе. Действительно, архив при распаковке показал сообщение о необходимости заплатить за SMS.

– Работает. Интересная штука, – написал я своему собеседнику.

– А то ж! Берешь?

– Сколько?

– Пять тысяч баксов.

– Сколько?!

– Ну, ты представь, сколько ты поднимешь на этом!

– Я подумаю.

– Ну, смотри, я собираюсь и к другим пойти. Кто-то купит первым.

– Желаю удачи.

Собеседник отключился. Так я, возможно, упустил одну из лучших возможностей для развития. Но в тот месяц на меня словно кирпич упал – не везло, и все тут. В комнату заглянула мать.

– Женечка, радость-то какая!

– Что случилось? Отцу стало лучше?

– Это тоже, но я о другом.

– Что случилось-то? – Я с удивлением посмотрел на мать.

У нее за спиной с виноватым видом стояла Оксана.

– Я беременна, – почти шепотом сказала она.

Мир рухнул у меня из-под ног. Я сел на кровать и так побледнел, что мать с оханьем подскочила ко мне.

– Женя! Ты что? Тебе плохо?

– …Нет, мам, все в порядке. Мне просто на воздух надо. Срочно. Я в магазин сбегаю, проветрюсь и что-нибудь куплю отпраздновать. Хорошо? – Я встал и вышел в коридор.

– Да, возьми шампанского, пока его еще можно Оксаночке! – вдогонку крикнула мать.

Я быстро надел кроссовки и куртку и выбежал из вдруг сгустившегося воздуха в квартире. На улице стояла ранняя теплая осень, солнце приятно слепило глаза, но атмосфера уже была наполнена той прохладной свежестью, которая предупреждает наступление настоящих холодов.

Я шагал по улице, и все мысли крутились только вокруг «за что мне все это». Я не заметил, как проскочил магазин и оказался на главной площади города, где возле памятника Ленину стояла небольшая группа зевак, смотревших на какое-то действо. Я сел на одну из лавочек, окружавших площадь, и наблюдал за толпой. Мне не было ни капельки интересно, что там происходит, просто надо было куда-то смотреть.

Люди отходили и тут же подходили новые. Но их никогда не было достаточно много. И в то же время слишком мало их тоже не было, я так до сих пор и не смог увидеть, что же они там рассматривают. Минут через пятнадцать неудобные брусья скамейки стали впиваться мне в зад, так что я решил поменять дислокацию. Да и, если честно, мне хотелось выпить – а ближайший магазин был аккурат на другой стороне площади, за памятником.

В этот же момент люди, насмотревшись неизвестного мне действа, стали расходиться. Когда зевак почти не стало, я увидел, что в центре была девушка с тетрадкой и плакатом. Какой-то пикет, подумал я, проходя мимо памятника. И в этот момент наши глаза пересеклись.

– Аня?!

– Привет, – тихо сказала она – А я думала, позвонить тебе или нет, коли я заехала в этот город. Но не решилась. Извини, что я тогда исчезла так внезапно – у меня были причины. Пойдем к тебе?

Я стоял, не в силах произнести и слова, а в голове крутилась мысль: «Ну почему я не пошел сразу в магазин за шампанским? Был бы уже дома за столом и праздновал большое событие в своей жизни».

Глава 15Избавление

– А я скоро отцом стану, – почему-то сказал я, не отрываясь от взгляда Анны – он затягивал меня, как водоворот. Кружилась голова.

– Да? – Девушка улыбнулась. – Как все меняется. Я почему-то думала, что ты… никого не найдешь. Постоянного. Женился?

– Нет, но это мысль, – я начал постепенно брать себя в руки. – В кафе?

– Давай.

Рядом с магазином, куда я собирался заскочить, находилось небольшое подвальное кафе. Я заказал нам по кофе, Анне еще и мороженого. Сам, помешивая ложечкой давно растворившийся сахар в чашке, просто сидел и смотрел, как она ест.

– Какими судьбами в городе?

– Да вот, участвую в сборе подписей за спасение Актарского заповедника.

– Чего?

– Небольшой заповедник на Урале – его хотят затопить под водохранилище для новой электростанции. Пока все на стадии проекта, так что надо дать понять, что мы против такого варварства!

– Мы – это кто?

– Мы – это ты и я, и вообще каждый неравнодушный россиянин, – прозвучало это так, словно мы были на выборах в местный горсовет.

– Я-то уж точно равнодушный.

– Не говори так, ты – хороший. Я же знаю. Милый и надежный.

– Да ладно.

– Давно уже живете вместе?

– С кем? Ах да… с Оксаной. Живем не так уж и давно. Встречаемся – несколько месяцев.

– Молодец…

– А ты?

– Я? Я – свободная птица. Я со всеми и одновременно ни с кем. Никого постоянного, если ты это имел в виду.

– Надолго к нам?

– Нет. На пару дней. Как почувствую, что уже никому не интересна, сразу уеду, – она посмотрела на меня.

Зазвонил мобильный. Я глянул на экран – Оксана, встал из-за стола и вышел в коридор.

– Да?

– Ты где? Все в порядке? Я волнуюсь!

– Все хорошо, милая. Новость большая, так что я немного задумался и проскочил магазин. Скоро буду дома.

– Хорошо. Женя?

– Да?

– Возьми еще сливок, у нас кончились.

– Да, возьму.

Я вернулся за стол. Почему-то после звонка разговор не клеился – мы оба молча стали пить кофе.

– Я одного не понимаю, – наконец, решился я.

– Почему я ушла? – Анна откинулась на спинку кресла и стала рассматривать свои короткие ногти. – Иногда бывают обстоятельства, которые сильнее нас. И они не всегда приятные. Мне пришлось срочно уехать в Самару. Но я не могла уехать и оставить тебя без прощания. Тем более что я знала, что мне нужна твоя энергия. Ты очень сильный, но не все это видят. А для меня ты словно светишься. Так что все, что я могла, – это оставить кусочек себя и забрать кусочек тебя.

– Почему ты ничего не сказала мне? Я же места себе не находил.

– Потому что ты мог бы поехать за мной. А в данном случае мне это только осложнило бы дело. Сейчас все в порядке. Но время все меняет. Ты женишься, я… вот, подписи собираю.

Анна, понурившись, замолчала. Я тоже не знал, что еще сказать. Она подняла голову.

– Я боялась только одного – что ты меня возненавидишь.

– Ты с ума сошла!

– Вот и отлично. Была рада повидаться. Я пойду, – Аня резко поднялась.

Я тоже вскочил. Она посмотрела на меня, прищурив глаза, и вдруг резко обхватила мою голову и поцеловала в губы. Я ответил, но когда мои руки потянулись ее обнять, то она резко отстранилась.

– Извини, это было на прощание, – она подняла плакаты, закинула на плечо свой рюкзак и быстро пошла к выходу.

Я опустился на кресло, вздохнул, а потом пальцем показал официанту, чтобы он подал счет.

Дома я ничего не стал рассказывать и объяснять. Да меня и не спрашивали – просто приняли из рук продукты и оставили в покое. Порой мне кажется, что женщины намного умнее мужчин – они почти всегда чувствуют, когда надо сделать паузу в словах.

Я месяцем ранее купил себе кожаное кресло – большое, белое, вращающееся, на металлической треноге, любой директор помер бы от зависти. Я забрался в кресло, поджав ноги, так что подбородок упирался в коленки, и тупо смотрел на экран. Так уж получается, что какие-то решения я принимаю после длительных периодов безмыслия. Не умею я мучиться и заниматься исканиями – просто смотрю в одну точку, а потом ниоткуда приходит решение.

Через десять минут я опустил ноги и создал около десятка тем на разных форумах. Все закрутилось.

Я выставил на продажу все свое онлайн-имущество: партнерки, сайты, сателлиты, даже дорвейные сетки вместе с хостингами, адверт-аккаунты в чужих партнерках. Сливал все за бесценок в режиме аукциона, но даже этот бесценок тянул примерно на двадцать тысяч долларов. Еще около пятидесяти оставалось у меня в наличке – что-то на счетах, что-то в коробке под кроватью. Должна была получиться круглая сумма.

Я вышел из спальни в гостиную, где о чем-то шептались Оксана с матерью.

– Ксюня! У тебя есть месяц, чтобы выбрать, куда мы поедем в отпуск, а завтра я отдам документы на оформление загранпаспортов!

Дамы мои онемели, а я вернулся в спальню – у меня начался приятный зуд от ощущения скорого избавления от всего того геморроя, которым я мучился несколько последних лет. Судя по мигающим окнам на экране – желающих было достаточно.

Я продавал все в разных разделах разными лотами, так что цена на каждом аукционе росла по-своему. Быстрее всего росла в цене последняя датинг-партнерка – ее я отдавал работающую, с партнерами, акком биллинга, нужно было только контрольный электронный кошелек поменять. За несколько часов цена поднялась вдвое и продолжала расти.

На втором месте шла сателлитная империя. Я распродавал ее по кускам, формируя лоты в привязке к тем хостам и регистраторам, где они располагались. Всего распродавалось около трех сотен сайтов, так что было чем поживиться. На некоторые мелкие лоты цена поднялась впятеро, но в среднем подъем был чуть меньше, чем двукратным.

Остальное шло примерно чуть выше начальной цены. Пара лотов осталась без внимания. Да и черт с ними. Я скинул на них цену еще вдвое – и сразу появились покупатели.

Сзади приоткрылась дверь. По шагам я понял, что это вошла Оксана. Она обняла меня сзади за шею и со всем жаром приникла к моим губам. Губы у нее были пухлые, мягкие, чуть влажные.

– Котик, я так рада. Я боялась, что ты воспримешь это как-то не так.

– Да все в порядке, просто я был удивлен.

– Еще бы! Я сама в шоке!

И зачем женщины так часто врут? Никогда не поверю, что можно залететь случайно.

– Ты думай недолго, надо выбирать страну, где визы не нужны и где тепло зимой. Как насчет Гоа? Или Таиланд?

– Может, ты и выберешь?

– Зая, это мой подарок тебе, так что выбирай сама.

Оксана вышла. А я откинулся на спинку кресла. Слукавил ведь. Какой тут подарок! Я хотел сбежать подальше от проблем, вдруг сжавших пальцы вокруг моего горла. Вернувшись к монитору, я продолжил аукционную гонку.

Аукцион – особый способ продажи чего-либо через популярные форумы. Чем больше людей на форуме, чем они активнее, тем веселее и лучше проходит сам аукцион. Владелец выставляет какой-то лот, в условиях оговаривает минимальную цену и время окончания гонки. Обычно заявляют время после последней ставки – сутки или двое. Если за это время не появляется участник с большей ставкой, аукцион объявляется завершенным, и дальше все в руках победителя и владельца. Поскольку общение на форумах часто анонимное, то сделки могут и срываться.

Второй этап продажи – это перенос проектов и передача доменов. С переносом все довольно просто: отдаются ключи от хостинга, где расположен проект, или проект устанавливается на хостинг нового владельца. С доменами все намного сложнее – домены в зоне RU передаются только нотариально. В случаях крупных сделок процесс оформления происходит в результате встречи обеих сторон в нотариальной конторе или офисе регистратора. Сложно? Да. Но ради серьезных денег можно и съездить.

Поскольку все такие сделки носят протяженный характер, всегда трудно договориться, в какой же момент деньги перейдут из рук в руки. Обычно первой получает все наиболее авторитетная сторона. Если вы нужнее покупателю, то он отдаст деньги раньше, чем получит проекты и домены. Если покупатель не доверяет вам, а вы ему доверяете, то все произойдет наоборот. Самое сложное и нервное время в сделке.

Для меня вся ситуация усложнилась еще из-за того, что я продавал все частями. В итоге мне пришлось забронировать на неделю гостиницу в Москве и оформлять все сделки там. В моем номере стали потихоньку вырастать горки денег. К слову, из тридцати пяти тысяч долларов, которые в итоге торгов мне удалось выручить, только пятнадцать пришлось на оформление в Москве – остальное удалось сделать дистанционно за электронную валюту. А пятнадцать тысяч – это полторы пачки сотенных купюр, вот только получал я это все в рублях, их вышло несколько больше. Поэтому, чтобы не мучиться, я закинул в ближайшем отделении банка все деньги на карточный счет и спокойно вздохнул, похлопав по опустевшему рюкзаку. Что ни говори, а шататься по столице с котомкой, полной купюр, было тревожно. Грабителей я не боялся, а вот того, что наряд милиции мог остановить и я вряд ли бы смог придумать, откуда у меня такие деньги, я опасался по-настоящему.

Продажа, передача проектов и доменов, оформление загранпаспортов – все это вытянулось не в месяц, а в полтора. Так что к концу ноября мы, наконец, смогли сесть с Оксаной перед столом с буклетами, чтобы выбрать место для нашей поездки. Безвизовых стран предостаточно. Денег у нас хватало, чтобы поехать в любую. Так что выбор предстоял сложный.

Предстоял бы, но я получил заманчивое предложение от одного человека – своими продажами я здорово взбудоражил мутные воды так называемого сео-Рунета, так что я получал много писем – меня пригласили в Сингапур отдохнуть и немного пообщаться. Назревал хороший проект, так что все пожелания моей половины были проигнорированы. В течение трех дней я получил визы на нас обоих, и мы отбыли в Москву, чтобы оттуда вылететь в теплый и солнечный Сингапур.

Когда наш самолет набирал высоту, на НТВ вышел первый репортаж о мошенничестве с SMS. Фактически в этот момент эпоха фейк-датинга и закончилась. Через какое-то время заработок стал падать прямо пропорционально числу статей в СМИ и распространению информации о сайтах-обманках. Ведущие партнерки стали внедрять сайты с инфотоварами – различные тесты и руководства, а чуть позже появились и первые сайты с запароленными на SMS архивами, на короткое время снова вернувшими веру в активные продажи воздуха. Но запустивший эту волну датинг в прежнем объеме так и не восстановился до сих пор. Да и бог с ним!

Глава 16Хорошая сделка

Сингапур – чудный город, где плюнуть на асфальт нельзя – попадешь или на штраф, или в тюрьму. Нас так застращали наши попутчики, что, оказавшись в аэропорту, мы вели себя как примерные посетители музея. Действительно, вокруг было так чисто, что и на пол сесть не страшно.

Нас встречали. Ранее через Интернет я познакомился с Владимиром, который в сети носил ник Болдуин, как он объяснял, нечто среднее между его именем и популярным актером Голливуда. Болдуин обретался в основном на форуме, посвященном работе с зарубежным адалтом (порно), а там, в основном, флудил (писал сообщения, не имеющие отношения к теме), чтобы отдыхать душой. Чем он занимается, толком никто не знал, а сам он не распространялся. Жил Владимир в Сингапуре, где у него была квартира в городе и небольшое бунгало рядом с пляжной зоной.

Сингапур – страна-город. Недвижимость здесь, хоть и не такая дорогая, как в центре Москвы, но все равно стоит больших денег, поэтому владение аж двумя объектами подчеркивало прибыльность деятельности Владимира. Он занимался дженериками – это я узнал уже из личной переписки.

Дженерики – популярное направление в современной онлайн-деятельности. По сути, оно обозначает клонирование популярных вещей, при этом имеющих схожие свойства. Самые популярные дженерики – это лекарства. Виагра – довольно дорогой препарат, но у него есть множество более дешевых собратьев, производящихся на индийских фабриках. Аналогично есть дженерики популярных сумок «Луи Виттон» и так далее.

Спрос на дженерики в основном сосредоточен в США, частично захватывая Европу. Связано это с запретом публичной торговли такими вещами в этих странах. Поэтому на выручку приходит Интернет, где тысячи аптек соблазняют пухлого американца с вялым членом стать настоящим мужчиной хотя бы на пару часов. Деньги переходят с карты на счет аптеки, американец получает почтой желанный пузырек, прибыль делится между держателем аптеки и адвертом.

Владимир делал дженерики в области электроники. У него были хорошие договоренности с рядом фабрик в Азиатском регионе, которые делали для него в пятую смену то же самое, что и для своих заказчиков, но по специальной цене. И тысячи неподдельных, но несертифицированных айфонов, блэкберри и других популярных марок шли на экспорт в коробках с клеймом скромной сингапурской компании.

Однако Владимиру снилось мировое господство. Он решил войти в мир Интернета и покорить его быстро и окончательно. По крайней мере, сумасшедшие наценки мистера Джобса легко это ему позволяли.

Первые стартапы Владимира кончились довольно печально. Так бывает, когда человек, достаточно успешный в офлайне, в онлайне словно спотыкается о стену, пробить которую, несмотря на невероятные усилия, не может. Он сделал партнерку, но его обманули программисты, и результат вышел совсем кривым. Он пытался рекламироваться на форумах, но его темы быстро уходили на дно.

Владимиру был нужен молодой, злой и при этом достаточно опытный партнер. Так что, немного поразмыслив, он сделал мне предложение, от которого я не мог отказаться.

Смотрели кино про туристов на Карибах? Белые парусиновые брюки, бежевые туфли с дырочками, рубашка с короткими рукавами навыпуск. Именно так выглядел Владимир, когда появился из дверей аэропорта. Он увидел меня и пошел навстречу с раскрытыми объятиями. Пришлось обняться и похлопать его по плечу.

Владимиру оказалось больше сорока лет, выглядел он на свой возраст, но был поджарым, словно высушенным. Именно так выглядит, например, Клинт Иствуд – ни грамма жира, но природу не обманешь. Он привел с собой носильщика, который взял наши чемоданы – точнее, чемоданы с вещами Оксаны. Мы вышли на улицу, где нас ждал автомобиль – новенькая «Тойота Приус».

– Тут все помешаны на чистоте и экологичности, больше чем американцы, – заметив мой взгляд, прокомментировал Владимир. – Да и машина хороша на самом деле. Садитесь, я освободил вам бунгало – будет полностью ваше на время отпуска.

Мы за несколько минут домчались до пляжной зоны, где Владимир припарковался на подземной стоянке, откуда пришлось какое-то время идти пешком до бунгало – каждый квадратный метр в Сингапуре стоит денег. Хотя и тут из ниоткуда появился носильщик, который за пару местных монет доставил вещи до домика.

Бунгало было небольшим – гостиная с кухней, спальня и ванная комната. Мне почему-то по фотографиям казалось, что оно больше. Оксана, державшаяся в тени всю дорогу от аэропорта, вдруг рассыпалась в комплиментах и побежала осваивать спальню. Мы с Владимиром, наконец, остались наедине в гостиной. Он подошел к бару, достал бутылку с чем-то желтым, но без этикетки, разлил по стаканам из толстого стекла.

– За знакомство! Извини, толком уже не помню всех русских традиций – свалил из страны двадцать лет назад.

– Примерно так и говорят, – отозвался я. Мы выпили. Напиток был крепким и ярким.

– Двадцатилетний виски. Привозят мне из Ирландии. Тоже в каком-то смысле дженерик, рабочие сливают немного для себя и на продажу… А ты думал, что только в России колбасу через забор перекидывают? Тут выносят не меньше, а то и больше, чем у нас на Родине.

Из спальни вышла Оксана в купальнике и парео. Она была прекрасна в этом наряде. Или то было влияние виски?

– Я на пляж! Ты со мной?

– Я попозже.

– Хорошо.

Оксана ушла. В наступившей тишине Владимир прошел к креслу у окна, выходящего на пляж.

– Красивая у тебя жена.

– Мы еще не женаты.

– Не важно… Ладно, к делам, – Владимир повернулся ко мне. – Все просто, ты поднимаешь партнерку в России и имеешь с этого хороший доход. Я обеспечиваю заказы здесь, на месте, плюс полное финансирование всей рекламной кампании. Мне нужно, чтобы российские вебмастера начали двигать мои гаджеты на США и Европу. Но я, похоже, слишком оторвался от российских реалий, чтобы сделать что-то, что нужно ребятам в России. Как ты делаешь партнерку – твое личное дело. Я просто даю тебе специальную цену и верхнюю цену на продажу. Сколько ты поднимаешь с вебмастера – ты решаешь сам.

– Хотелось бы поточнее и в цифрах.

Владимир встал и принес из прихожей свой кейс, из которого достал небольшой планшет, похожий на читалку, только без привычных кнопок.

– Это прототип. Выйдет только в следующем году, – перехватил бизнесмен мой взгляд. – Вот смотри.

Изучение цифр заняло примерно минут двадцать. Выходило все достаточно красиво. С каждой продажи я мог поднимать до сотни долларов. Я прикинул, что семьдесят—восемьдесят я мог бы отдавать вебмастерам, оставляя себе двадцать и работая на объемах. В любом случае это выглядело намного веселее привычных SMS. И намного существеннее. Я видел перед собой реальный гаджет, который мог порвать мир. И я мог его продавать еще до начала официальных продаж. Чем не мотивация?

– Все, хватит дел, пойдем на пляж, пока есть свободные места, – Владимир бросил планшет на диван и пошел к выходу. Уже в тридцати метрах от дома я его спросил:

– А запереть дверь?

– Тут не воруют.

На пляже стояли десятки лежаков, среди которых мы не без труда нашли Оксану. Расположились рядом. Появился официант. Заказали напитки. Отпуск начался по-настоящему. Проблема была в том, что мне вдруг расхотелось обратно.

Две следующие недели прошли незаметно. Владимир почти не появлялся, а если и заскакивал, то только спросить, что нам еще нужно. Мы нежились на пляже, занимались сексом, плавали, пили и ели. Какая Турция, какой Египет! Дорогая страна, эксклюзивное отношение к каждому клиенту. Как-то Оксана забыла сумочку. Сумочка ждала ее наутро у бармена припляжного кафе, и то только потому, что они не знали, в каком бунгало мы живем.

Но всему хорошему приходит конец. В последний день Владимир прибыл лично, чтобы отвезти нас в аэропорт. Мы с тяжелым сердцем сказали последнее прощай гостеприимному бунгало. Когда Оксана и носильщик с нашими чемоданами скрылись за дверями аэропорта, Владимир отозвал меня в сторону и огласил дополнительное условие сделки.

Наверное, это было логичным. Слишком хороши были условия сделки – свободная цена, финансирование рекламной кампании. Даже это бесплатное бунгало у моря. Должна была быть и расплата. Я внимательно выслушал Владимира, немного подумал. И кивнул. Тем более что Оксана появилась за стеклом и стала мне махать. Я ударил по рукам и пошел к дверям.

Мне предстояло устранить одного человека. Но какая это мелочь по сравнению с открывающимися перспективами.

Глава 17Павел

Посматривая на облака внизу из иллюминатора самолета, я думал о своих дальнейших действиях. Оксана мило дремала, склонив голову на мое плечо, так что пошевелиться я не мог и набрасывал план не как обычно – в ноутбуке на листе Экселя, а в голове.

Путь на родину для Владимира захлопнулся чуть больше года назад. Надолго. Годом ранее он взял на работу молодого и перспективного парнишку двадцати трех лет из России по рекомендации знакомых. Парень действительно оказался деятельным и сметливым – уже через полгода он делал львиную долю работы Владимира, позволив первому сосредоточиться на расширении сбыта. Павел, так звали молодого человека, поддерживал контакты со всеми заводами, которые работали с фирмой Владимира, – тот сам познакомил его с каждым китайцем-директором, готовым работать немного налево.

Еще через полгода Владимир стал хлопотать о виде на жительство для Павла – тот был настолько хорош, что его стоило держать поближе для более быстрых контактов друг с другом. Наконец, перед Владимиром забрезжила надежда немного отдохнуть после ратных трудов. Так что однажды в приятный солнечный день он предложил Павлу миноритарное партнерство и должность исполнительного директора. Павел с радостью принял его предложение и попросил отпуск – порадовать родителей. Из отпуска он уже не вернулся. Прислал SMS, что в связи с проблемами в семье вынужден уволиться и остаться в России.

Каково же было удивление Владимира, когда он получил от ряда покупателей информацию о том, что у них теперь есть более дешевый поставщик. Более того, его товар вдруг появился в России – Владимир лично увидел его в Москве на прилавке одного магазина. Собственно, рынок в России не сильно интересовал Владимира, но посягательство на своих старых партнеров он воспринял как личное оскорбление и начал искать причины отказов.

Понемногу, по обрывкам различных сведений и слухов он вышел на фирму, зарегистрированную на Кипре. Заплатив большую взятку недобросовестному юристу офшора, Владимир получил уставные документы, где увидел в числе учредителей старого знакомого. Павел был однозначно уличен в нарушении деловой этики и промышленном шпионаже. Разумеется, подать в суд Владимир не мог, поэтому он попытался оказать давление сначала на Павла, который отказался с ним общаться. Потом Владимир обратился к своим поставщикам. Но китайцы вдруг забыли английский – им было все равно, кому поставлять левый товар, лишь бы брали больше.

Короткая демпинговая война закончилась безоговорочной победой Владимира – покупатели были возвращены в лоно старой фирмы, но это стоило четверти прибыли, или нескольких десятков миллионов долларов в год. Российский рынок остался за Павлом. Владимир со всей присущей ему энергией рванулся туда для окончательной победы над соперником и быстро получил по рукам. Более того, еле унес ноги.

Первая партия товара благополучно дошла до магазинов и быстро разошлась по покупателям. А вот вторая была задержана еще на таможне. Владимир сделал глупость и вылетел лично решать проблемы – товар поставлялся легально, никаких причин сомневаться в его происхождении по бумагам не было. Но закон и реальность – это разные вещи. Владимира задержали, продержали три дня в обезьяннике и выпустили только под давлением посольства Сингапура, гражданином которого он, слава богу, стал за пять лет до указанных событий. На прощание Владимир получил ясный сигнал не возвращаться. И он не стал возвращаться, сосредоточившись, как и ранее, на западных заказах. Но месть не умерла, она тлела в его сердце долгий год. Пока не появился я.

Хотел ли я встревать в эти разборки? Наверное, нет, если бы я мог подумать. Но я видел только цифры. А Павел казался мне по виртуальной привычке какой-то далекой и неясной фигурой, которая вряд ли сможет причинить вред. Тем более что никто не просил меня убивать Павла. Я должен был устранить его с рынка. Любым удобным мне способом. А какой способ казался мне удобным? Конечно, разрушение репутации. И тут следовало подумать, как сделать это наилучшим образом.

Оказавшись дома, я развернул деятельность по созданию партнерской программы; она должна была стать уникальной программой, лучшей в своей области – продаже электроники, поэтому я потратил больше тысячи долларов только на дизайн основного сайта и еще около трех тысяч на шаблоны партнерских магазинов. Намного больше денег ушло на движок. Деньги таяли на глазах, а я еще ни рубля не заработал на продаже хотя бы одного гаджета.

Одновременно я собирал информацию о фирме Павла. Фирмы как таковой не было, был неведомый поставщик, который привозил и распространял по ряду оптовых баз контейнеры с техникой из Китая. На деньги Владимира и от его имени я нанял частных детективов, которые выследили местонахождение накопительного склада и местонахождение самого Павла – он и не скрывался, ведя не самый скромный образ жизни в Москве. Дорогая машина, гулянки в клубах, хорошая квартира в приличном районе. Я смотрел на фотографии, присланные детективами, и понимал, что портить тут нечего, ибо никакой репутации у Павла не было – обычный мелкий деляга, который раскидывает контрафактное барахло по магазинам и получает неплохую маржу с каждого заказа, прожигая ее затем в клубах с проститутками.

Не было у меня и выхода на какие-либо органы. Не было и знакомств в высших сферах, где не ступала нога смертного. Чтобы что-то сделать, мне нужно было слабое место Павла, настолько слабое, чтобы я мог анонимно найти людей, заинтересованных в уничтожении его бизнеса. Но при этом не разрушить свой, еще только создающийся.

Партнерка запустилась к весне 2009 года. Проплаченные темы на форумах, проплаченные отзывы на блогах и рекомендации ведущих гуру сделали свое дело – только за первый месяц я набрал больше тысячи активных партнеров и получил первую тысячу продаж. В деньгах это было даже меньше, чем год назад на SMS, но это было хорошее начало. Я снова слетал в Сингапур – Оксана уже заметно округлилась и осталась дома, – мы с Владимиром отпраздновали начало нашей деятельности.

По возвращении меня ждал подарок от ставших почти родными детективов: во-первых, Павел попался на употреблении наркотиков – фото однозначно фиксировали, как он нюхает дорожку в каком-то клубе. А во-вторых, удалось найти тех, кому он мог перейти дорогу.

Сложный план, на который я рассчитывал, заключался в том, что есть другая, более крупная компания, имеющая контракты со всеми интересными торговыми марками, которые нелегально ввозил Павел. Мне не нужны были мягкотелые представительства, которые бы попытались решать вопрос через органы путем написания заявлений. Мне нужны были злые и матерые российские бизнесмены в законе, которым бы не понравилось, что кто-то доит их коров. Оказалось, что со злыми и никак не замешанными в схеме Павла очень сложно – так или иначе в цепочке поставок оказывалась то одна, то другая фирма, предпочитающая разбавлять официальный товар контрафактом – почему нет, если цена лучше, а качество такое же.

Конкурент обнаружился в неожиданном месте – в органах. Необычное образование из группы должностных лиц, конфискатного склада и нескольких фирм, оформленных на родственников должностных лиц, отлично и достаточно долго приторговывало большими партиями товара, изъятого по поддельным делам. И таким ребятам были не нужны конкуренты. Им и представительства были не нужны.

Подготовка пакета заняла длительный период времени. Я не хотел, чтобы на меня вышел хоть кто-то. Поэтому конверт с документами на поставку попал к нужным мне людям путем сложной подставы, когда деятели из конфискатной конторы взяли декларанта, занимающегося растаможкой для Павла. Через три дня накопительный склад был окружен ОМОНом и описан. При обыске в офисе у Павла нашли несколько любительских фото, где он нюхает порошок. Это, видимо, оглушило могущественную поддержку врага Владимира настолько, что на следствие даже не стали оказывать давление. Павел загремел в СИЗО. Бизнес его накрылся в мгновение ока, так как контакты были личными и дела он вел в одиночку, боясь конкуренции.

Осталось зачистить свои контакты. Я выбросил симку, через которую созванивался с детективами, – оформлена она была вообще неизвестно на кого, я купил телефон у какого-то наркомана на вокзале в Москве. Удалил бесплатное мыло, с которого переписывался, сначала прописав его по всем спам-базам, какие знал. И уничтожил все упоминания в своем компьютере – просто переустановив его к чертям собачьим. Все эти месяцы были для меня кошмаром из детективных фильмов. Так что любые меры безопасности не казались мне чрезмерными.

Партнерка же продолжала расти. Мне удалось привлечь несколько крупных генераторов трафика – держателей больших дорвейных и спам-сетей. Продажи стали увеличиваться как на дрожжах. Владимир перешел на выплаты мне вознаграждения раз в неделю, благодаря чему удалось сократить холд к всеобщей радости вебмастеров. Что может быть приятнее для человека, чем выплата сразу после большой продажи! Появились естественные отзывы. Я запустил конкурс для рефоводов, привлекающих новых партнеров. Появились новые возможности для более быстрого и качественного разворачивания магазинов.

Смущало только одно – я отчаянно не хотел открывать продажи на Россию, а Владимир настаивал на этом, желая захватить расчищенный рынок. Я так и не рассказал ему о конфискатной фирме, утопившей Павла. Наступать на те же грабли ой как не хотелось. Я чувствовал, что рано или поздно упаду в ту же яму и вряд ли выберусь из нее. А в снах в тот период мне часто являлся Павел, которого в жизни я ни разу не видел, кроме как на фото. Павел грозил мне пальцем и обещал отомстить, если я полезу на его территорию.

К концу июня я сдал на права и купил себе автомобиль – «Ауди R8». Машина была подержанной, но это не сказалось ни на ее оснащении, ни на виде – только на цене. Половину я заплатил сам, половину в счет будущих прибылей мне кредитовал Владимир. Оксана в машину помещалась с трудом, но ей очень импонировало кататься на единственном таком автомобиле в области. На «Ауди» я и отвез ее в роддом, где она родила дочку, которую мы назвали Машей.

Начиналась совершенно новая жизнь, я стал задумываться о большем доме и другом масштабе бизнеса. Предложение Владимира, который не остывал в своем желании покорить Россию, стало казаться все более привлекательным.

Глава 18Король гаджетов

Июль принес семьдесят тысяч долларов прибыли. Я рассчитался с Владимиром за автомобиль – никогда не любил, когда висят какие-то долги. Партнерка практически достигла своего пика в развитии: каждый следующий день приносил по большей части пустые регистрации – все сильные партнеры, из тех, кто любит новинки, уже работали с нами. А привлечь консервативную публику предстояло еще не скоро, надо было надежно закрепиться на рынке.

Моя квартира превратилась в детские ясли: не переставая работала стиральная машина, детские крики, запах мокрых пеленок, постоянные просьбы помочь подержать или принести. Работать стало возможным только по ночам, но это был не выход: спустя пару недель я стал засыпать за монитором. Так что я просто снял однокомнатную квартиру в доме напротив и перенес туда компьютер. Это был мой офис. Утром я целовал Оксану и переходил в соседний дом, чтобы вернуться к обеду и потом уже на ночь. Она не возражала.

Я предложил Оксане расписаться, но она твердо заявила, что хочет большую и красивую свадьбу с большим количеством гостей. Она была так настойчива и убедительна, что я даже опешил и уступил. Свадьба так свадьба. Еще больше я удивился, когда она назначила ее аж на апрель следующего года, чтобы успеть подготовиться. И моя мать поддержала ее – это совершенно меня обезоружило и заставило сдаться и оставить поле сражения за женщинами. Все-таки моей стихией был Интернет, а не отношения между полами.

Большую часть времени я теперь проводил за нажатием кнопки обновления. Когда смотришь на статистику партнерки – это умиротворяет и расслабляет. Просто обновляешь страничку и отмечаешь, насколько увеличилась твоя прибыль. Сладкое чувство. Совершенно ничего не хочется делать. Прибыль явно была больше моих запросов – зачем же суетиться?

Но меня грыз червь сомнения. Слишком уж гладко все вышло. Не оставляло чувство, что когда-нибудь придет момент и Владимир легко оставит меня на съедение, а сам спрячется в своем Сингапуре. Более того, ничто не гарантировало мне, что он не найдет другого, более опытного мальчика, который разыграет фокус погрязнее, чем сделал я с Павлом. В крупной игре и ставки должны быть немаленькие, но моей ставкой был животный страх.

Тем не менее я уже понял, что масштабы бизнеса в Сети и того, который мог бы быть в реальной жизни, отличались даже не в разы – на порядки. Я продавал через партнерку порядка десяти тысяч устройств, а только в России мог бы распространять по магазинам уже сотни тысяч. Подробные выкладки Владимир не уставал слать мне на почту. По его словам, дело было за малым – прийти и взять рынок.

Сама схема подкупала своей простотой: товар должен был ввозиться контейнерами из Китая через Казахстан, потом растаможиваться аж в Самаре, а оттуда распространяться по десяткам оптовых фирм. Слабым местом был накопительный склад – у меня до сих пор стоял в глазах московский ОМОН, окруживший склад Павла. Я намеревался обойтись без склада – продавать с колес. Для этого мне был нужен специалист по продажам. И я его нашел к середине августа.

Антон работал заместителем директора самарского отделения «Евросети». Хорошая должность, перспективная работа, но Антон был слишком деятельным и слишком открытым, чтобы быстро двигаться по карьерной лестнице. До заместителя он дорос сравнительно быстро, но затем уперся в спину своего начальника, который игнорировал попытки Антона перепрыгнуть через его голову. Антон же со временем перестал испытывать прежнюю радость от работы в своей компании.

Мы бы вряд ли когда-то пересеклись, но жизнь наполнена случайностями: нас познакомила подруга Оксаны. Точнее, мы пересеклись на одной семейной вечеринке. Антон приходился знакомым кому-то из компании подруги, а в нашем городе у него жила тетка, которую он иногда навещал по просьбе своей матери. Мы познакомились, разговорились, и я обмолвился, что у меня есть возможность организовать поставки современной мобильной техники из Китая по хорошей цене. Признаться, изначально я рассчитывал, что так выйду на «Евросеть» как потенциального покупателя техники. Однако спустя пару дней Антон перезвонил мне сам с другим предложением.

– Привет, еще помнишь меня? – Его звонкий голос трудно было не узнать.

– Да, конечно, Антон. По какому поводу?

В одной руке я держал бутылочку с искусственным молоком, Оксана стала понемногу снижать дозу естественного продукта. В другой руке у меня была Машка, хлопающая глазками и следящая за манипуляциями с бутылочкой. Так что мне было немного неудобно разговаривать.

– У меня тут созрела другая идея.

– Насчет чего?

– Ты вчера мне говорил про гаджеты. Ты же их можешь завозить?

– Да, – оживился я.

Разговор стал принимать интересный оборот.

– Я подумал, что мог бы помочь с реализацией товара. Мне не впервой организовывать продажи техники, я знаю почти всех директоров магазинов, так что проблем не будет, – ох, эти волшебные слова про отсутствие проблем.

– Уверен?

– Конечно. Если товар достойный, то мы сможем очень быстро его раскидать по магазинам.

– Так… Подожди. Мы можем продолжить этот разговор уже лично?

– Да, но ты же в своем Энске, а я в Самаре.

– Это не проблема. Я через пять часов буду у тебя.

Маша вместе с бутылочкой перекочевала в руки Оксане, а меня и след простыл. Пора было запустить серьезный бизнес.

Мы встретились у Антона дома. Я изложил свою идею предпродажных контрактов. Мне хотелось, чтобы магазины контрактовали гаджеты сразу крупными партиями, а наш накопительный склад носил временный характер, нужный только для перегрузки товара из контейнеров на грузовики, отправляющиеся в магазины.

– Нет ничего невозможного, – сказал Антон.

Я дал ему отмашку на подготовку, а сам занялся вопросами растаможки груза. И к началу сентября я сделал себе подарок на день рождения, раскидав первую партию по магазинам на реализацию. Наш небольшой временный склад использовался ровно два дня, после чего мы отказались от аренды.

В этот момент я почти не погружался в Сеть. Зачем? Партнерка работала сама – ее штат вырос до пяти человек, и моего прямого участия не требовалось. Других проектов у меня не появилось. Да и, если честно, я с некоторой скукой наблюдал за суетой с продажей воздуха. Каждый день появлялись и сгорали новые партнерки, а в это время их с одного бока поджимали биллинги, с другого СМИ и негативный информационный фон. Влезать в эту бочку с осами второй раз казалось делом неинтересным.

А вот рост социальных сетей стал вызывать интерес. Я из-за адалта как-то пропустил повальную увлеченность общением через Одноклассники и ВКонтакте. А теперь, когда появилось время, это общение уже не казалось таким уж странным и непонятным. Я завел несколько аккаунтов на вымышленные имена, чтобы полюбопытствовать, где сейчас мои одноклассники. С удивлением обнаружил своего старого товарища Николая в Москве – он поступил в Бауманку. Мне чертовски хотелось написать ему, но не уверен, что он бы понял, что за Маша Верховцева хочет с ним дружить. Так что я решил отложить наше общение до лучших времен.

С продажами все складывалось как нельзя лучше. Первая партия целиком разошлась по самарским магазинам и была продана за две недели. Отзывы были настолько хорошими, что мы оказались просто завалены заявками. Некоторые магазины не только выплатили нам за старую партию, но и внесли предоплату за новую. Владимир на этот раз отправил вдвое больше контейнеров, которые мы приняли и раскидали по клиентам за те же два дня – наш опыт рос не по дням, а по часам.

Вот тут и начались проблемы. Чем ты крупнее, тем ты заметнее: слона не спрятать за деревом. Несложное расследование показало, что таможня сдала информацию о нас в ОБЭП, а те пришли уже с ордером в наш маленький офис. Я был дома, когда звонок Антона выдернул меня из дневного сна. Несколько человек в штатском, показав корочки, хотели поговорить с директором, то есть со мной. Поскольку я приехать быстро не мог, то делегировал полномочия на разговор Антону. А сам сел в «Ауди» и поехал в сторону Самары.

Когда я появился в офисе, он уже был пуст: пуст от компьютеров и бумаг. Вынесли все. Антон распустил сотрудниц и дожидался меня, играя на телефоне в «Косынку».

– Что случилось?

– Пришли, показали корочки и уведомление. И все забрали.

– Что-то сказали?

– А как ты думаешь? Что мы подозреваемся в контрабанде и торговле фальсификатами. Я спорил, но не сильно. Было видно, что они настроены на другое. Когда уже начали изъятие, один из них пригласил меня в коридор и предложил уладить дело за сотню тысяч долларов.

– За сколько?

– За сто. Я сказал, что такие вопросы без директора не решаю, и они продолжили изъятие.

– А счета? Арестованы?

– Нет. Только технику изъяли.

– Чудно. Делай перевод остатков Владимиру и завтра дуй к юристам. Через неделю прибудет новая партия – нам нужна новая фирма.

И что вы думаете? Пока ОБЭП проводил исследование изъятой документации, я завез новую партию, а Антон раскидал ее по магазинам. Но поскольку могли прийти и закрыть и эту фирму, надо было идти договариваться. А кто будет договариваться с мальчиком девятнадцати лет в очках – я же не Гарри Поттер, чтобы все кричали «Избранный!». Антон тоже не годился на роль переговорщика. И мы привлекли дядю Васю.

Дядя Вася не был мне родственником, он приходился шапочным знакомым моему отцу и единственным знакомым, проживающим в Самаре. Дядя Вася отслужил двадцать пять лет в вооруженных силах, где растерял последние остатки совести. Он вынес из армии не только сколиоз второй степени, но и сотни комплектов обмундирования, солдатских одеял и другой утвари – дядя Вася был зампотылом одной из частей. Он мог договориться даже с чертом, поэтому я и выбрал его на роль переговорщика.

За пару недель визитов дяди Васи в кабинеты следователей он смог разобраться в сложной структуре дачи взятки. Напрямую никто не мог и не хотел озвучивать как новую цену, так и торговаться. Но длительная работа с персоналом ОБЭП вывела его на человека, занимающего скромную должность заместителя начальника одного из отделов. Он и предложил определенное решение проблемы, которое нас ни капельки не устроило. Нам было нужно не просто закрытие дела, необходимо было принципиально решить вопрос о невозбуждении новых.

Такая постановка вопроса изменила контактное лицо на другого заместителя, на которого дядя Вася вышел, пошептавшись с нужными людьми. В итоге сложных переговоров и заноса значительной суммы денег, лишившей нас всей прибыли от продаж, нам удалось не только договориться о прекращении дела и возврате наших документов и техники, но и получить покровительство за достаточно скромную сумму в месяц в дальнейшем. Мы получили индульгенцию на деятельность на территории Самары и теперь могли спокойно заниматься торговлей.

В октябре я принял решение о переезде в Самару. Работать, проводя в неделю больше двадцати часов в дороге, было крайне сложно. Я дико уставал. Мы стали ссориться с Оксаной – она беспочвенно ревновала меня. Впрочем, я ее видел так редко, что ссоры только добавляли искры в наши отношения. Но когда я заявил, что собираюсь снять квартиру в Самаре и проводить там рабочую неделю, то мать моего ребенка вытянулась в струну и жестко заявила:

– Мы едем с тобой. Хочешь ты того или нет.

– Хорошо. Собирай вещи, я только скажу Антону, что нам нужна трехкомнатная, – я улыбнулся своим мыслям. Оксана стала с рождением ребенка более норовистой, и мне это даже нравилось. Хотя, признаться, иногда я скучал по тишине и спокойствию, сопровождавшим начало нашей совместной жизни.

Я открыл телефон и отправил в твиттер, который завел буквально несколько дней назад: «Мы переезжаем в Самару#samaracity». Потом я, ожидая, пока сообщение отправится, подошел к окну и увидел, что на противоположной стороне дороге за моими окнами кто-то следит из темно-синей «БМВ». Наблюдающий увидел меня и откинулся вглубь машины.

Несколько секунд я думал, стоит ли мне беспокоиться, но потом выбросил эту мысль из головы: все мои интересы сейчас были сосредоточены в Самаре и в Интернете. Зачем кому-то следить за мной в нашем городе? Я подошел к кроватке Машки и показал ей козу. Она заулыбалась в ответ.

Глава 19Предательство

Несмотря на то что решение о переезде в Самару было принято, сборы заняли почти месяц. Не так уж легко переехать с ребенком и тонной вещей – оказывается, есть сотни предметов, которые нельзя купить на месте и надо непременно взять с собой. В итоге я был занят хлопотами по переезду и перестал глубоко вникать в то, как ведется бизнес, надеясь, что все справятся и без меня. А когда настолько отходишь от дел – жди беды.

Первый звоночек прозвенел, когда на форуме один из адвертов отписался, что его клиент предъявил жалобу о недоставке товара. Я перенаправил жалобу Владимиру, и он, очень удивившись, пообещал произвести повторную отправку. Но через какое-то время таких жалоб стало больше. И даже мониторя работу сервиса только по ночам, я не мог их не замечать. Телефонный разговор с Владимиром был коротким: он выразил свое недоумение и пообещал разобраться.

Однако жалобы продолжились, и пошел нехороший шумок среди вебмастеров. А ничто так не ценится в среде вебмастеров, как репутация. Терять свою, заработанную большим трудом, мне не хотелось. Тем не менее продажи-то шли, деньги начислялись – беспокоиться на первый взгляд было нечего. До двадцатого ноября было не о чем. Эта дата врезалась мне в память, потому что кардинально развернула мой бизнес и фактически кинула его наземь. В этот день не пришел очередной транш от Владимира.

Я позвонил, он взял трубку, долго извинялся и обещал выслать завтра. Положив трубку, я понял, что денег не будет. И гаджетов не будет. Все. Конец. Я сел в кресло и несколько минут молча играл мобильным телефоном, прежде чем отыскать телефон Антона и сообщить, что бизнес закончен. Но он был недоступен. Я набрал телефон нашего секретаря.

– Валя! А где Антон? Он мне срочно нужен.

– Как, вы не знаете?! Он же по вашему поручению в командировке.

– Где-где? – Моему удивлению не было предела. Но потом мелькнула мысль, которую надо было срочно проверить. – Валечка, а куда он поехал?

– Не знаю, Антон Владимирович не сообщил.

– Валечка, вы зайдите в его кабинет и сядьте за компьютер. Так, а теперь наберите пароль: в латинской раскладке русское слово «гаджет»…

– Вошла.

– Отлично, а теперь загрузите браузер. Там есть в меню кнопочка «История». Пожалуйста, зачитайте мне, какие там сайты.

Со слов Вали я быстро нашел то, что меня интересовало. Антон заходил на сайт сингапурских авиалиний. К сожалению, я не знал дат, но голову дал бы на отсечение, что мой заместитель сейчас находился где-то в небе. И скорей всего, он летел в обратную сторону, уже обо всем договорившись с Владимиром. Я снова набрал телефон своего поставщика.

– Привет еще раз. И когда ты это задумал? Или кто подсказал?

– Ты о чем?

– Антон был у тебя в Сингапуре, сложить два и два я еще могу. Решил меня раскатать, как я Павла?

– Я тебя не понимаю.

– Так смотри, я и Антошу твоего легко засажу на несколько лет. Почему ты не поговорил со мной честно?

Была долгая пауза. Потом тон с непонимающего резко сменился на столь знакомый деловой.

– Ты практически отошел от дел. Твой ребенок, семья – видимо, это для тебя важнее. Но бизнес не может ждать. Он должен расти. Антон предложил хорошие способы и направления. От тебя я этого не мог получить никогда. Даже с открытием оптовой базы ты тянул. Я не хотел тебя выкидывать из бизнеса, но ты сам себя лишил места в компании.

– А! Так Антон тебе все это предложил?!

– Да, он.

– А как же интернет-магазин? Партнерка? Это Антон тебе не сделает!

– Это копейки, пойми меня правильно. Оборот в несколько сотен тысяч долларов практически не делает мне погоды. Так что это вполне осмысленная жертва на алтарь офлайновых продаж.

– Ты знаешь, как это называется? Это настоящее кидалово! Я теперь должен сотням вебмастеров тысячи долларов, которых у меня нет, потому что ты их не перевел. Теперь я буду вынужден пойти по миру из-за того, что ты решил расширяться в офлайн.

– Это бизнес, Женя. Ты просто не выдержал гонки. Мне искренне тебя жаль, но решать твои личные проблемы я не хочу, – Владимир положил трубку.

Я набрал его еще раз. Он сбросил. И снова сбросил. А потом, видимо, выключил звук. Я перестал набирать его номер. Да, возможно, я потерял бизнес, но я еще мог сделать несколько вещей, которые бы существенно осложнили им жизнь.

Сначала я заморозил выплаты в партнерке. На моем счету осталось около тридцати тысяч долларов. Не так уж и много и куда меньше, чем я был должен вебмастерам. Но если спасать, то сначала себя. Я перекинул деньги на другой кошелек, а потом вывел несколькими переводами на несколько своих карт.

Примерно в это время мне позвонила Валя из Самары и сообщила, что Антон Владимирович только что приземлился в Домодедово. Понимая, что счет уже пошел на часы, я наплел Вале сложную историю из смеси лжи и правды, в которой Антон выходил последним подонком. Валя была моим человеком – я нанимал ее лично, в отличие от многих сотрудников. Она мне поверила.

С помощью Вали и дяди Васи, которого пришлось тоже подключить, мне удалось заморозить работу офиса: отключить все телефоны и распустить сотрудников. Оставалось только слить остаток средств с расчетного счета – это я мог сделать только лично, клиент-банк мы так и не поставили, и провести несколько встреч с ключевыми покупателями. Я понимал, что мне нечего им предложить, но испортить работу Антону я мог: например, намекнуть на проверки на серость поставляемого товара. То, что такая угроза бьет прежде всего по мне самому, я в тот момент не осознавал.

– Мне надо срочно в Самару, – сообщил я Оксане.

– Я с тобой.

– Да я по делам, – у меня язык не поворачивался сказать, что бизнеса больше нет и как дальше и на что жить, я даже не представляю.

– Ты вечно по делам и один. Может, ты там любовницу завел?

– О чем ты? Мне действительно надо и срочно.

– Отлично, я только Машку соберу.

– Машку-то зачем?!

– А кому я ее оставлю?

– Обе оставайтесь, мне уже надо ехать, некогда ждать.

– Десять минут подождешь. Я быстро.

– Черт с тобой, только быстро.

Через полчаса мы все спустились вниз к припаркованному автомобилю. Машка вдруг расплакалась. Пришлось ее успокаивать. Я начал раздражаться. Время шло. По моим оценкам, через три часа Антон должен был сесть в самолет до Самары, потом около двух часов в воздухе, еще полчаса-час на то, чтобы выбраться в центр. Время шло даже не на часы – на минуты.

– Быстрее!

– Да-да, уже все, садимся, – огрызнулась Оксана.

Мы, наконец, отправились в путь. Поскольку на разговор не был настроен никто из нас, то я включил радио. Машка, как я видел в зеркало, задремала.

– Оксан? – вдруг неожиданно спросил я.

– Что?

– Ты не жалеешь, что мы вместе?

– Это что за речи, товарищ Евгений?

– Иногда мне кажется, что я такой глупый. И что со мной тяжело.

– Да, ты глупый. И ты временами безрассудный. И с тобой тяжело. Но я тебя люблю. И поэтому считаю эти мелочи просто частью твоего характера.

– Отлично, – выдохнул я. Стало вдруг легче.

– Что-то случилось?

– …Да. Можно и так сказать.

– А как еще можно сказать?

– Ксюш, возможно, скоро придется сильно поджаться. И в Самару мы точно не переезжаем. Кажется, я только что потерял бизнес.

– А зачем тогда мы едем?

– Надо сделать несколько дел, прежде чем все закончится.

– Ну и ладно. Мне никогда не нравилась идея с переездом в Самару. Большие города пугают меня.

– Но там больше возможностей!

– Я за спокойствие. Посмотри на себя – на тебе лица нет из-за твоего бизнеса.

– Наверно, ты права.

Оксана наклонилась ко мне и поцеловала в губы.

– Дурочка! Мне же дороги не видно! – закричал я.

– Я тебя люблю, – прошептала она, улыбнувшись.

Мы снова замолчали. Я включил радио. Оксана задремала. Я вел машину и думал о том, какой же я осел, что не подготовил плацдарм для отступления. Ведь я мог легко на заработанные деньги развернуть пару партнерок и стричь небольшие купоны на старость. Или запустить какие-то стартапы, которые бы сделали меня публичной и популярной фигурой, а значит, дать доступ к деньгам инвесторов, не таких вороватых, как Владимир. Черт, я мог сделать так много и снова упустил момент.

Я совершенно не понимал, зачем я еду. Что мне даст эта поездка? Вдруг все показалось таким мелочным, таким суетным. Тех тридцати тысяч вполне бы хватило на разворачивание небольшого бизнеса в родном городе. Но тут с новой силой разгорелась жажда мести. И я придавил педаль газа. От рычания мотора проснулась Машка и расплакалась. Оксана тоже проснулась и посмотрела на дочь.

– Сейчас, Машенька, сейчас. Голодная, наверное.

Оксана отстегнула ремень и потянулась за Машкой. В этот момент она перекрыла мне обзор, а когда она сдвинулась, наша машина выпрыгнула с пригорка, и я увидел летящий навстречу борт грузовика.

Дальше я словно в замедленной съемке смотрел, как сминается передняя часть «Ауди» с моей стороны. Услышал, как скрипит сминаемый металл, как с глухим звоном лопнуло лобовое стекло. Тут дикая боль пронзила ноги и затем тело. Я потерял сознание.

Открыв глаза, я увидел перед собой белый потолок. Как? Я же был в машине. Вдруг я понял, что не могу пошевелиться. Или нет, могу, но только кончиками пальцев рук. Я попробовал произнести слово, но получился только стон. Никто не подошел. Я снова отключился.

Я открыл глаза от того, что кто-то тряс меня за плечо. Какой-то незнакомый человек в белом халате. Врач? Или посетитель?

– Евгений? Вы меня слышите?

– Да, – еле слышно отозвался я.

– Евгений, как себя чувствуете?

– Плохо.

– Шутите? Уже хорошо. У вас тяжелая травма: открытые переломы обеих ног и компрессионный перелом позвоночника. Мы провели две операции, теперь только покой и больничный режим.

– А как Оксана?

– Ваша супруга? С ней все в порядке. Просто чудо, что она жива. Вылетела через окно и приземлилась в придорожную канаву. Небольшое сотрясение мозга, но она здорова.

– Где она?

– Не знаю. Если надо, я ее попрошу ее поискать.

– Мне долго лечиться?

– Кто знает, такие переломы – штука сложная. Полежите месяцок, потом на костылях походите или на коляске – это будет ясно потом, посмотрим, как позвоночник себя поведет. Потом, если все будет хорошо, то месяцев через девять-десять попробуете начать ходить. Потом уже реабилитация, повторные осмотры – но это уже дело техники.

– Ясно.

– А пока отдыхайте, я пойду, – врач заспешил к выходу из палаты.

– Доктор!

– Что?

– А Маша, моя дочь?

Врач замер.

– К сожалению, тут мы бессильны. Ваша дочь погибла еще до приезда врачей. Мне очень жаль, примите мои соболезнования.

Дверь захлопнулась. Я снова потерял сознание.

Глава 20Собирая камни

Когда я проснулся, рядом с кроватью сидела матушка. Лицо у нее было… Нет. В таких случаях принято говорить, что лица на ней не было. Я грустно улыбнулся в ответ. Она взяла мою руку и стала гладить ее.

– Мам? А где Оксана? – спросил я.

– Ты не беспокойся, она цела и здорова. По крайней мере, физически, – хрипло, сглотнув комок, ответила мать.

– Я знаю. А где она сейчас?

– Уехала. Домой.

– Как уехала? Я же тут…

– Машеньку поехала хоронить, – от внезапно пронзившей меня боли я сжал простыню.

– Как хоронить?

– Не держать же ее в морге неделю.

– Как неделю?

– Ты три дня был без сознания. Потом немного пришел в себя и снова впал в беспамятство. Дольше ждать уже не было возможности.

– Но она даже не зашла!

– В обиде она на тебя, винит в смерти Машеньки. Говорит, что если бы ты не гнал и следил за дорогой…

– Я следил? Если бы она не полезла назад, перегородив мне обзор… Если бы не расстегнула Машке ремень на кресле… Да что теперь говорить, – я замолчал. Весь вчерашний вечер ушел на перебор вариантов, как бы я стал действовать, будь у меня вторая попытка. И никак я не выходил виноватым. Не видел я того грузовика. И если бы Оксана не полезла назад, все бы обошлось. И Маша была бы жива. Была бы…

Мать посидела еще с час и потом ушла. Она на время поселилась у дяди Васи – больше было не у кого, и я попросил ее в следующий раз привести моего мнимого родственника. Больница больницей, а бизнес бизнесом. Мать же попросил принести мне ноутбук, благо в моих вещах все-таки отыскались дебетные карты: прежний ноутбук был в хлам разбит при аварии, как и мой телефон с его адресной книгой, из которого мать не догадалась извлечь сим-карту, когда была на стоянке, где куковала моя разбитая «Ауди».

Получилось, что я на неделю выпал из виртуальной реальности. С другой стороны, дел у меня в этой реальности осталось так мало, что мое исчезновение могло только подчеркнуть мое желание выйти из интернет-бизнеса в глазах партнеров и просто зевак.

Однако куда больше я думал об аварии, перебирая в памяти все, что делал сам, что делала Оксана. Я искал причину, почему я уступил и взял с собой в поездку свою девушку и своего ребенка, хотя прямой нужды в этом не было. Я пытался понять, откуда вдруг выпрыгнул этот злосчастный грузовик и мог ли я от него увернуться. Хотя бы в своем воспаленном воображении я пытался изменить прошлое.

Наверно, в этот момент то, что я был лишен телефона, – было благом. Я не мог получить звонков. Но не мог и позвонить сам: Оксане, Владимиру, Антону. Не мог на них накричать, пожаловаться, поныть, просить сочувствия, рвать и метать, унижаться и плакать. Мне было больно и некому было сказать об этом. Даже персонал больницы избегал заходить лишний раз ко мне в палату.

На следующий день с утра зашел дядя Вася с ноутбуком. Он рассказал, что фирмы по сути уже нет. На следующий день Антон провел беседу с сотрудниками – кое-кому предложил место в новой компании, а остальных уволил. Уволил почти всех, кого нанимал я. Где офис новой компании, дядя Вася не знал, да и это уже было неважно. Я попросил его забрать все документы и оргтехнику из старого офиса к себе и закрыть договор аренды. С продажей гаджетов было покончено. Надо было придумать, чем заняться теперь.

Я открыл ноутбук, подключился по GSM-модему к Сети, но не смог работать. Мысли снова вернулись ко дню аварии. Пришлось отложить компьютер в сторону. И завтра он остался лежать там же. И послезавтра.

Мать принесла мне новый телефон, где не было ни одного номера в книжке. Я набрал по памяти номер Оксаны – недоступен. Посмотрел вопросительно на мать, но она только развела руками. Мне почему-то показалось, что дело не в похоронах. Просто Оксана постаралась оградить себя от общения со мной. Не пришла в больницу, не позвонила и старый номер отключила или сменила. От этой мысли стало очень больно. И тошно. Временами я называл ее бессердечной сукой и тихо плакал в подушку, поспешно вытирая слезы, если в палату заходила медсестра.

Потихоньку я пошел на поправку. Кости – не кожа, срастаются медленно. Но через месяц мне сняли гипс и выдали коляску для прогулок по коридору: ходить даже на костылях я не смог. Врач качал головой, гонял на рентген и к физиотерапевту, но ноги отказывались слушаться, хотя тепло или холод чувствовали. «Не все потеряно» – эти слова стали девизом всех, кто общался со мной в тот период. Врачи, родственники, знакомые. Я даже сам стал понемногу в это верить: в инвалидной коляске, с погибшим ребенком, почти брошенный женой, с разрушенным бизнесом, уничтоженной репутацией и стремительно тающими сбережениями. Я упивался жалостью к себе и надеялся на чудо.

Чуда не случилось. Я выехал из больницы навстречу первому весеннему солнцу в своей коляске. Дядя Вася, ставший мне почти родным дядей, отвез меня к себе и выделил комнату: «Живи, сколько надо». Я и жил. Спал до обеда, потом отправлялся в туалет, немного приводил себя в порядок, немного ел и снова перебирался к себе в комнату спать или тупо, не понимая сути, смотреть телевизор. Вечером с работы приходил дядя Вася, заглядывал ко мне в комнату, чтобы узнать, как я. Потом мы ужинали, и я ложился спать.

В один из дней дядя Вася вытащил меня из комнаты на кухню, достал из холодильника бутылку водки и приказал: «Пей!» Я выпил сто грамм, потом еще сто. Потом дядя Вася налил и себе. И снова мне. Меня повело.

– Старик, – начал дядя Вася, – я тебя понимаю. Тебе кажется, что ты все потерял: ребенка, жену, деньги, здоровье. Но это не так, старик. Тебе еще двадцати нет. И все у тебя впереди. Немногим Бог дает пережить столько в таком возрасте. Но иногда надо остановиться и посмотреть не назад, а вперед. Вполне возможно, что лучшее как раз там.

– Да я знаю, – пробормотал я заплетающимся языком.

– Ничего ты не знаешь. Ты думаешь, что хорошо уже не будет никогда. Но это не так. Да, история у тебя швах. Но это уже случилось. Это не исправить, мучай ты себя хоть каждый день до конца жизни. Зачем же превращать остаток жизни в ад? Иди дальше.

– Нет, ты не понимаешь, – попытался я возразить. – Ведь если бы она не встала, то я бы заметил…

– Нет, это ты не понимаешь. Все! Ты в коляске, дочь в могиле, жена свалила. Дальше что? Накрыться и ползти на кладбище?

– Нет, ты не понимаешь! – Но высказать мысль я не смог, запутался.

– Оставь прошлое в покое. Оно тебе только спасибо за это скажет.

– Хорошо, – я не был склонен спорить.

– Вот и отлично, выпей, – дядя Вася плеснул в стакан остатки.

Я проглотил и почувствовал, как к горлу подкатил тошнотворный шар. Меня вырвало.

Весь следующий день я пролежал с больной головой. Есть у похмелья свои преимущества. Невиданное чувство освобождения. Словно вчерашняя рвота унесла все мысли, разрывавшие мой мозг до этого. Наверно, впервые со дня аварии я не прокручивал в голове события того дня. Просто лежал и смотрел в потолок.

Вечером я открыл ноутбук и подключился к Интернету. Пришло время вернуться в Сеть.

Моя репутация была разорвана в клочья, мои сотрудники разбежались, мой кошелек ломился от количества выставленных претензий. Сам сайт партнерки был взломан и дефейсен – на главной странице красовалась надпись, что я – кидала. От моей империи остался лишь остов. Я отключил хостинг, завел новый кошелек и почту, прошелся по форумам, разбираясь, какие на сегодня идеи доминируют. Ничего не изменилось. Вместо SMS теперь разводили на подписки, продавая воздух. Индустрия продажи ссылок дала крен в сторону ссылок, размещенных не на время, а навсегда. И появилось много новых товарных партнерок. Так или иначе, мои труды по продвижению гаджетов хоть и кончились ничем, но дали пинок рынку продаж реальных товаров. Впрочем, возможно, я преувеличивал свое влияние на сообщество вебмастеров.

Я начал с поиска новых сотрудников. Работать сам я уже не хотел – кто раз попробовал руководить, вряд ли откажется от этого, если к стенке не припрет. А у меня еще оставалось достаточно денег, чтобы платить скромную зарплату паре вебмастеров, которые начали потихоньку строить для меня небольшой сервис, призванный облегчить жизнь тем, кому был нужен целевой трафик с поисковых систем. Посетителей можно собирать баннерами, а можно сделать тысячи своих сайтов, на каждом оставить ловушку и передавать пойманных посетителей на сайт покупателя такого трафика. Тридцать долларов за тысячу посетителей по выбранным ключевым фразам. Мне эта идея очень нравилась. Я разбил задачу по созданию автомата между двумя программистами, а сам занялся формированием среды для покупателей.

Я снова сутками общался на форумах, встревая даже в мелкие дискуссии, завел себе твиттер, профиль в Фейсбуке. Это была новая личина: другой ник, другое поведение; но я относился к ней как к единственной – я твердо решил оставить прошлое там, где ему и полагалось быть. Чем больше я влезал в новую шкуру, тем реже возвращался к изматывающим мыслям о том, что могло бы быть, если бы я тогда…

Единственное, что я не стал делать, – это заводить блог. Вместо этого я стал понемногу описывать все, что произошло со мной за пять лет, в обычном документе Ворд. Я писал, прочитывал, вымарывал и снова описывал, как помнил. Это должно было стать мемуарами манимейкера, моим путем в заработке, моей исповедью.

Я сделал удивительную для самого себя вещь – зарегистрировался в Одноклассниках под своей настоящей фамилией и списался с Николаем. Он пообещал приехать ко мне, как только сможет, – до конца учебного года в его вузе еще оставалась пара месяцев.

Но главные события в моей жизни я затеял в офлайне. Я решил твердо и окончательно перебраться в Самару. Возвращаться в город, где каждый угол напоминал мне о моих ошибках, мне казалось ошибочным. Кроме того, я стал тяготиться жизнью у дяди Васи – я захотел жить отдельно, о чем ему и сообщил. Дядя Вася потрепал меня по плечу и сообщил, что теперь он видит, что я пошел на поправку.

Мать по моей доверенности продала квартиру бабушки, я добавил остатки своих денег плюс мелочи от страховки за разбитую машину и купил двухкомнатную квартиру в спальном районе Самары. Наверно, будь у меня блог, я бы наделал фотографий и написал, что заработал на квартиру – вебмастера любят такое шоу. Квартира была на первом этаже многоэтажного дома с удобными тротуарами, что мне в моем колясочном состоянии было как нельзя более кстати.

Несмотря на то что я регулярно наведывался к врачам, они продолжали разводить руками – встать на ноги мне в ближайшее время не грозило. И это была единственная плохая новость за последнее время. Свой сервис по продаже трафика я наконец запустил, и он стал показывать небольшие, но приятные результаты. Я снова стал зарабатывать деньги в Интернете. Пусть смешные, в несколько раз меньшие, чем раньше, но такие ободряющие.

К концу апреля мое состояние, наконец, улучшилось настолько, что я решился. Я попросил мать свозить меня на могилу Маши, которую Оксана похоронила на кладбище моего родного города. Наша экспедиция растянулась на две недели, потому что один я не решался ехать даже поездом, а мать, опять перебрав отпусков за свой счет, не могла отпроситься с работы.

Я намеренно взял билеты обратно на тот же день. Я боялся. Боялся, что столкнусь с Оксаной и мое столь хрупкое душевное равновесие рухнет под ее обвиняющим взглядом.

Я приехал рано утром. Мать вызвала такси прямо к поезду, которое отвезло меня на кладбище. Она знала место, так что кружить не пришлось. Небольшой гранитный памятник, крохотное фото, легкая зеленая поросль на земляном холме. Я почувствовал, как к горлу подступает комок. Вдруг судорожно сжалось сердце. Я закрыл глаза и отвернулся, бормоча: «Прости, прости, прости…» Мать, почувствовав мое состояние, покатила коляску прочь.

Обратно я брал билеты только для себя. Мать помогла мне забраться в вагон и расположиться на своем месте. Мы попрощались в вагоне, а потом она вышла и стояла перед окном, пока поезд не тронулся. Фигура матери медленно исчезла из поля зрения, я продолжал смотреть на перрон ставшего вдруг совсем чужим города. Вдруг в окне уплывающего здания вокзала глаза различили женскую фигуру, девушка смотрела на мое окно. Оксана. Узнала все-таки. Или знала, что я приеду. Но не подошла. Все равновесие, позволявшее мне держаться до этого времени, рухнуло. Остаток пути до Самары я провел молча, смотря в одну точку в окно. Прошлое не хотело меня отпускать, как я ни пытался.

Глава 21Новая жизнь

Майские праздники – плохое время для онлайн-бизнеса. Юридические лица, как один, на выходных. Физические – на дачах и пикниках. Интернет пустеет на тридцать—сорок процентов. А для таких мелких бизнесменов, как я, зависящих от десятка крупных заказчиков, наступает и вовсе время ничегонеделания. Я читал блоги, форумы, спал, ел, качал с торрентов сериалы и смотрел их целыми сезонами. Говоря простым языком, я страдал от скуки.

Моя биржа вышла на определенный уровень и замерла на нем из-за недостатка мощностей: Яндекс опять затянул процесс индексации, и новые сайты не давали трафика, а старые потихоньку теряли посетителей. В итоге я работал вслепую. Большинство вебмастеров в такой ситуации останавливает производство, пока не поймет, куда свернула мысль разработчиков поисковых систем. Но не я. Я продолжал делать новых солдат для моей армии и запускал их на поле битвы за трафик. Авось не впустую.

Когда заняться нечем и голова пуста, руки делают выбор самостоятельно. Я зарегистрировался на сайте знакомств, сделал себе платный аккаунт и стал общаться с девушками. Есть такой вариант развлечения: выбрать жертву и писать ей всякие глупости, ехидно потирая руки и гадая, когда она сообразит, что над ней издеваются. Это скрасило мне несколько вечеров. Но не избавило от скуки. Поэтому после одной из таких бесед я закрыл браузер и встал, чтобы сходить на кухню, поискать чего-нибудь съестного.

Я встал. Черт! Лежа на полу, я снова и снова кричал: «Я встал!» Ничего, что я сразу свалился наземь. Несколько секунд я стоял на своих собственных ногах, которые уже начал считать только элементом оформления своего тела. Кажется, я плакал. Если это было и не чудо, то лучшая новость за полгода. Я дополз до кровати, сел и позвонил матери. И услышал в трубку всхлипы. Теперь мы плакали оба. Настоящее мокрое царство. И с каких пор я стал таким плаксивым?

На следующий день я сидел на кухне, составляя список своих дел на будущее. И замер на первом пункте. Все мои мысли не двигались дальше него. Вдруг я понял, что уже давно живу сегодняшним днем. Не планирую дальше одного месяца. Вот и сейчас я думал о том, что скоро начну ходить, заведу кошку, найду девушку. И все. Жизнь словно остановилась. Квартира есть, доход – пусть и не такой большой, как раньше, но достаточный для безбедной жизни – есть, о семье я больше не думал, планируя перебиваться случайными связями.

Это было так странно. Полное отсутствие мотивации. Наверно, всегда должно быть место экстриму, невероятным событиям, острым отношениям, или вкус к жизни теряется. Я смотрел в окно и думал, что бы такое учудить, куда еще ввязаться, чтобы снова вернуть то ощущение полета, которое сопровождало меня, когда я делал свои первые сайты. Или то ощущение полной задницы, когда досили мою партнерку. Или ту злобу и жажду мести, которые переполняли меня, когда я был избит из-за тупой одноклассницы. Плевать на траты и время, мне хотелось вернуть адреналин в кровь.

Я перебрался в комнату и открыл ноутбук. Нужна была тема. Хорошая, яркая тема, которая бы заставила меня работать. Что-то, что взбудоражило бы умы пользователей. Или хотя бы один ум – мой. А с кем можно бороться в Сети? Только с монополистами. Борьба с поисковыми системами мне порядком наскучила, а вот социальные Сети – это было пусть и не слишком свежо, но еще не так охвачено, как другие монополии.

Основной способ массовой работы с социальными сетями – это спам приглашений. Однако в Фейсбуке это сделать не так легко, а во ВКонтакте приглашения и вовсе прикрыли. Осталась только возможность писать на стены, оставлять сообщения в форумах. Но была штука и повеселее.

Мода на Фейсбук привела к тому, что многие новостные сайты стали ставить плагины для вывода комментариев из этой соцсети. Ладно, кнопка лайков («мне нравится»), но комментарии – какая чушь. Но все можно поставить себе на службу. К моей превеликой радости, такие комментарии пропускают ссылки. Если немного поднапрячься, то можно аккуратно спамить популярные новостные системы, попросту отслеживая появление новостей. Ведь понятно, что первые несколько комментариев всегда привлекают внимание. А если такую новость просмотрят сотни тысяч человек? А если будет проспамлено несколько десятков тысяч статей?

И все, что мне нужно, – это регистрация аккаунтов в Фейсбуке, которому новостные сайты так доверяют. Зарегистрировал, добавил в специальную программу, которая мониторит новые статьи: как только статья появляется, программа закидывает сообщение вроде «любопытная статья, но я думаю, что вот эта информация дополнит ее» и ссылку.

Я тут же сел искать хорошего десктопного программиста. Даже двух. Один должен был написать мне регер – программу для регистрации аккаунтов. А второй – постер, программу для отправления сообщений. В течение пары дней мне удалось найти таких. Кто же откажется от интересной и хорошо оплачиваемой задачи? Итак, я снова был в деле. И мне это нравилось.

Захваченный новой идеей, я перестал следить за временем и не заметил, как завершились праздники и пришли будни. Параллельно с работой над десктопными программами еще два человека, программист и дизайнер, работали над платниками – куда-то надо было сливать будущий трафик.

Из дома я выходил только в магазин. Выбравшись однажды к врачу на консультацию, я получил направление на физиотерапию и предписание купить костыли. Но работа отнимала все время, так что я вместо тренажеров ставил пару стульев и пытался делать шаги между ними. Смотрел на статистику на мониторе и, обливаясь потом, делал крохотные шаги. Шаг за шагом давался все легче, но успехи были так себе – ходить даже на костылях я пока не мог.

К концу мая я получил первую версию постера, куда добавил несколько аккаунтов, зарегистрированных вручную. Попробовал проспамить, и получилось. Вся прелесть ситуации была в постмодерации – такой комментарий сначала попадал на ленту, и только потом его могли удалить. Новость же привлекает внимание сразу как появляется, надо лишь быть среди первых комментаторов. Я не открыл америки, но, похоже, был среди первых, кто спамил через Фейсбук. Конечно, многим интересно, сколько спровоцированных таким образом переходов приносили оплату. Немного. Но учитывая размах, это был вполне достаточный доход, чтобы продолжать оттачивать мастерство.

Спам – зло? Так это смотря с какой стороны быть на этой войне. Мне он приносил пользу. Чтобы отпраздновать свой успех, я решил выбраться в магазин – купить шампанского. Пить шампанское в одиночку странно, но с некоторых пор я привык, что моими собутыльниками были только воображаемые собеседники.

Я выкатился на улицу и столкнулся с почтальоншей – милой замученной женщиной лет пятидесяти, которая нередко звонила мне в домофон или стучала в окно, чтобы я пустил ее в подъезд.

– Отлично, что я вас застала, – устало улыбнулась она. Я прижал электронный ключ к домофону, чтобы она могла открыть дверь. А она в ответ протянула мне конверт. – А вам письмо. Хотя кто сейчас пишет письма, если всегда можно позвонить? Одни счета ношу, а тут письмо. И не подписано.

Я взял конверт и откатился к скамейке возле подъезда. Осторожно вскрыл его. Внутри белел почти пустой листок бумаги. Еще не читая, я уже понял, от кого оно. Только один человек избегал даже телефонных разговоров со мной. Я раскрыл письмо и начал читать.

Милый! Дорогой! Единственный! Любимый!

Я старалась винить тебя в том, что произошло. Я старалась искать причину в себе. Я думала, что мне будет легче вдали от тебя. Я никак не могла простить тебе того дня. И не могла жить, не думая о тебе. Я буду бесконечно жалеть, если не попробую снова. Но уже не знаю, сможешь ли ты простить мне мое молчание. Я пойму, если ты откажешь, но я должна попытаться. Мы должны попытаться. Ради нас. Ради будущего. Ради того, чтобы излечиться от этой боли.

И на обороте листа номер мобильного. Она даже оператора поменяла. Я-то предпочитал МТС, а она выбрала Билайн. Я вынул свой коммуникатор, но не смог набрать номер. Словно это письмо лишило меня всех сил. Почтальонша, которая в этот момент вышла из подъезда, подбежала ко мне.

– Вам плохо?

– Нет. Я просто не знаю.

– Чего не знаете.

– В том-то и дело, что ничего я не знаю, – я скомкал письмо, сунул в карман куртки и покатил прочь.

Проехав пару кварталов, я подъехал к огороженной детской площадке и стал наблюдать, как играют дети. Мое внимание привлек один мальчуган, который бросался песком в других детей. Те визжали от негодования, но родители словно не замечали этого. Другой мальчик подошел и треснул обидчика лопаткой. Тот заныл и бросился к своей мамочке.

– Как ты нас нашел? – На мое плечо легла ладонь.

Я повернулся и обомлел. Передо мной стояла Анна.

– С каких пор ты на коляске?

– Я… Я… Недавно. После аварии. Разбился на машине.

– Надо же. Сожалею. А жена как? Ребенок?

– Мы разошлись. Дочь погибла.

Анна ничего не сказала на это. Вместо ответа она кивнула на площадку.

– Правда, похож на своего отца?

Я посмотрел на нее удивленно.

– Кто? – И вдруг в голове словно щелкнуло. – Ты что? Ты тогда? Мы тогда? Черт!

– Действительно, черт. Не думала, что у меня что-то может быть. Одна история до тебя оставила меня без надежд на детей. Но что-то, видимо, случилось в тот момент особенное. И вот этому чуду уже три года. Я назвала его Евгением. В твою честь. Не думала, что мы еще пересечемся… Так как ты нас нашел?

– Я? Я просто тут недалеко живу. Переехал. После аварии.

– Понятно. Мир маленький.

Мы молча следили за игрой детей в песочнице. Я прервал паузу вопросом.

– А можно… Можно я буду вас навещать?

– Да легко. Наверное, так даже лучше. Не придется сочинять сказку про отца-космонавта. Только на большее не рассчитывай.

– Ты не думай, я не навязываюсь. Просто…

– Что?

– Просто я вдруг подумал, что это для меня важно.

– Взрослеешь. Я всегда знала, что из тебя непременно выйдет что-то путное.

Мы стояли и болтали. Я начал рассказывать Анне то, что произошло со мной за время, которое мы не виделись. Она цинично в своей манере комментировала мои успехи и неудачи. А на площадке играл с другими детьми мой сын. Евгений Евгеньевич. Жизнь вдруг, за один день, вновь обрела краски и подарила надежду. Будто я перепрыгнул через стену, о которую долго бился головой. И все прошлое осталось там, за высокой преградой. Впереди же была еще одна жизнь. Новая.