Истинная (не) для президента

Глава 1

- Девственница?

- Что? – переспросила я. Кажется, мне послышалось.

- Ты все прекрасно поняла, - ответил он. Высокий широкоплечий мужчина стоял ко мне спиной с смотрел в большое окно. Лишь в отражении я наблюдала его лицо, и могла поклясться, что видела его раньше. – Ты девственница? Да или нет?

- Да, - сама не зная почему, честно ответила я, тут же раскрасневшись. И к чему был задан этот вопрос. Какой-то странный психологический тест? Неудачная шутка?

 Вообще странная какая-то фирма. Придя сюда на собеседование, я сперва попала в кабинет немолодой женщины, задававшей ну никак не имеющие отношения к должности вопросы.

С кем я живу? Кто у меня есть из родных? Кто знает, что я сюда пришла? Ничего о том, чем я могу заниматься, и чем заниматься мне предстоит. На мгновенье даже сложилось впечатление, будто меня вербуют то ли в разведку, то ли в мафию.

Рядом с ней сидел молодой парень с ноутбуком и без конца долбил пальцами по клавиатуре. Потом они обменялись взглядами, кивнули друг другу, а я уже настроилась слышать стандартное «мы вам перезвоним». Но вместо этого женщина сказала мне идти за ней и провела в этот кабинет. Зайдя внутрь и сев в кресло, первый же заданный мне хозяином кабинета был о моей девственности.

-  Что же, - он медленно развернулся, подошел к столу, достал из шкафчика какой-то документ и ручку, протянул их мне. – Ознакомься и подпиши.

Где я его видела?

Эти густые брови, зачесанные назад темные волосы, массивный, волевой подбородок, прямой нос.  Может, в кино? Незнакомец вполне себе мог быть каким-нибудь известным актером. Или нет, скорее, спортсменом. Об этом говорило его телосложение. Большие плечи, мускулистые руки, выглядывающие из-под закатанных рукавов светло-синей рубашки.

- Что? – засмотревшись на мужчину, я не услышала, что именно мне следует подписать.

- Документ о неразглашении, - коротко ответил он, садясь напротив меня.

- То есть? – я пробежалась взглядом по переполненному юридических формулировок тексту, который не мешало бы перевести на человеческий.

- Это значит, что если кому-то расскажешь о том, что здесь происходит, чем ты тут занимаешься, будут последствия.

Слова прозвучали как угроза.

- То есть, вы меня принимаете? – выпалила я, и тут же разнервничалась. Черт возьми, чем же занимается эта организация, что нужно подписывать документ о неразглашении?

-  Если подпишешь сперва свидетельство о неразглашении, а потом рабочий контракт, - ответил он.

- Позвольте спросить, а в чем заключается работа? – разнервничалась я.

- Это могу сказать только после того, как согласишься ничего отсюда не выносить.

- Стоп, а если работа мне не подойдет? – поинтересовалась я, хоть еще утром была готова на какую угодно вакансию, разве что за исключением интима.

Вконец достали всяческие «мы вам перезвоним» и «вы нам не подходите». А есть-то хочется. Блин, уже месяц хожу чуть в голодные обмороки не падаю.

- Встанешь и пойдешь, - ответил незнакомец. – Так подписываешь или нет? Мое время дорого.

Я взяла ручку, повертела её в руках. Хотела спросить, не подождет ли до завтра, но по взгляду поняла – нет. Да и мой интерес рвался на волю. Что же это за работа такая, что узнать о её сути можно лишь подписавшись под свидетельством о неразглашении?

Объявление, по которому я пришла сюда, было вполне обычным. «Ищем девушку от восемнадцати до двадцати двух лет. Желательно брюнетку. Зарплата хорошая». Это могло быть что угодно, от продавца-консультанта до съемок в массовке для какого-нибудь сериала.

Вопрос о девственности немного подсказывал, откуда ветер дует, но обстановка уж точно не намекала на что-нибудь непристойное. Аккуратные коридоры, просторные кабинеты, большие окна с видом на центр города.

Наверное, он все-таки пошутил насчет этого.

- Точно уйду? – переспросила я.

- Нет. Мы проведем тайный ритуал индейцев Майя, и в тебя вселится Ктулху, - пробормотал незнакомец и тут же рассмеялся. – Или подписывай, или не трать мое время.

- Ладно, - кивнула я, на автомате написала свои имя, фамилию и поставила росчерк. Очень уж интересно, что за работа такая. По виду – вполне себе успешная компания, которая явно не хочет, чтобы её секреты унесли конкурентам.

- Вот, держите, - толкнула незнакомцу лист, тот поймал его.

- Виктория, - словно наслаждаясь, проговорил он мое имя.

- Так чем я буду заниматься?

Он не ответил. Встал, подошел к двери, приоткрыл её.

- Лиза, скажи Брониславу Христофоровичу, пусть зайдет снять мерки, - сказал он кому-то за дверью, обернулся и как-то необычно посмотрел на меня. Начальник на подчиненную так не смотрит…

- Пройдем, - сказал он и открыл небольшую неприметную дверь за книжным шкафом, которую я поначалу не заметила.

Я с осторожностью встала, подошла, заглянула внутрь, ожидая там увидеть что угодно, даже алтарь, жертвенный кинжал, людей в балахонах и прочие атрибуты для ритуала по призыву Ктулху.

Но все оказалось гораздо прозаичнее. За дверью ждало большое, во всю стену окно, пара стульев, большой мягкий диван, перед ним прозрачный столик, на нем стакан с чем-то светло-кофейным, явно крепким и какие-то бумаги. Похоже на комнату для отдыха в разгар напряженного дня. Посидеть, расслабиться, полюбоваться видами из окна.

- Заходи, заходи, не бойся, - сказал незнакомец. – В кабинет в любой может кто-то постучать, а я не хочу, чтобы нас прерывали. Садись.

- Так что за работа? – с опаской спросила я.

- Ты будешь моей женой, - ответил он.

***

- Что? – не поняла я, тут же краешком глаза посмотрела на пространство за окном, и поняла, кто он такой. Осознание вселяло тревогу, заставляло сердце биться все чаще и сильнее.

Я видела этого оборотня несчетное количество раз. По телевизору, на развешанных по городу плакатах, слышала его голос по радио в маршрутке. Но лично встретила впервые. Вживую он казался куда красивее. Выше, чем я себе представляла, шире в плечах.

Глава 2

Он вернулся ровно через пять минут. Будто стоял под дверью и ждал, чтобы войти. Ну совсем не похожий на политика. Политики – они все пожилые, с рыхлым телом, лишним весом, лысиной. А он…

Он казался результатом какого-то эксперимента по выведению идеального человека.

- Подписала? – не смотря на меня, спросил он.

- Нет. Пожалуй, думаю, эта работа не для меня. Извините, - я быстро направилась к двери.

- Стой, - его тихий, вкрадчивый голос подействовал на меня как заклинание, заставившее обратиться в камень.

- Нет, больше денег мне не нужно. Думаю, многие согласятся, а я не хочу.

- Я и не предлагаю. Но помнишь, что было два года назад?

- Не помню. Я никогда вами не интересовалась.

- Что с тобой было два года назад? В июле или августе, ночью.

Внутри все похолодело. Господи, он-то откуда знает? Всеми силами стараюсь забыть о том случае. Блин, ведь никому не говорила! Вообще никому!

- Тогда тебе повезло выйти сухой из воды. Но сейчас все может измениться, - говорил он, медленно подходя ко мне сзади.

- Ничего не было, - дрожащим голосом произнесла я.

- Было. И мы это знаем. Я просто скажу пару слов журналистам. И кто знает, что дальше? Может, и все обойдется. А может, и нет.

Я слышала его дыхание рядом со своим ухом. Ровное, спокойное. Даже оно было переполнено какой-то властной энергией. Он знал, что я боюсь. Загнал добычу в угол и упивался её страхом перед тем, как сожрать.

Мое сердце трепетало, уходило в пятки. По коже струился холодный пот.

- Сам не люблю газетчиков. Они много выдумывают, добавляют, врут, показывают с выгодного им ракурса, - еле слышно говорил он. – Кто знает, к чему в итоге приведет одна небольшая зацепка? Одни напишут одно, другие другое, третьи добавят трагизма, четвертые все раздуют. Тут можно лишь гадать.

Я сжала пальцы, а вместе с ними и волю в кулак, повернулась и взглянула в спокойные голубые глаза Голубоглазова.

- А если я расскажу тем же журналистам, что кандидат в президенты угрожал мне?

- О-о, а ты с зубками, - усмехнулся он. – Только мои конкуренты про меня и не такое сочиняют. А ты, между прочим, подписала договор о неразглашении. Это значит, что скажешь хоть одно слово о том, что здесь происходило, и я затаскаю тебя по судам. Ты окажешься в таких долгах, что и твои правнуки с ними не расплатятся.

- Не бойтесь. Не скажу. И голосовать за вас не буду, - фыркнула я, развернулась и вышла из кабинета.

Внутри меня все тряслось, голова кружилась, кожа покрылась липким потом. Я пулей промчалась по коридору, запрыгнула в почти уехавший лифт.

- С вами все хорошо? – спросила спускавшаяся со мной в кабинке женщина.

- Да, мне просто надо на свежий воздух, - пробубнила я, понимая, что вот-вот лишусь сознания.

А если он в самом деле расскажет про тот случай прессе? Если и в самом деле устроит мне «сладкую жизнь»?

Плевать. В рабство к нему я не собираюсь. Пусть даже за немалые деньги.

Дверь лифта открылась, и я чуть было не вывалилась из лифта. Едва удалось устоять на ногах. Кроме нервов давало о себе знать и недоедание. Денег нет, и когда последний раз нормально ела и вспомнить сложно. А завтра опять на поиски работы, в очередной раз слушать «мы вам перезвоним». Побыстрее бы стереть наглого политика из своей головы. Жаль, что так просто это не получится. Особенно если вскоре он будет везде, даже в чертовых новогодних обращениях к народу.

Пробежала через огромный, чисто вылизанный холл, выпрыгнула на улицу, вдохнула приятный, теплый весенний воздух и мне немного полегчало.

День был ясным, солнечным, именно ради таких люди и ждут окончания зимы. Небесное светило играло своими лучиками в окнах домов и проезжающих мимо машин, вынуждало людей снимать верхнюю одежду, больно било в глаза, заставляя щуриться.

Я оглянулась на здание, из которого вышла. То было новым, современным, с огромными окнами, прозрачной раздвижной дверью и странным дизайном, который обходился без углов. Все закруглено, сглажено, даже края окон выполнены полукругом. И нигде ни одной вывески. Лишь желто-белый флаг партии Голубоглазова намекал на то, что здесь происходит.

Я забралась в автобус, плюхнулась на заднее сиденье, с болью посмотрела на свой проездной билет. Еще два дня, и он станет недействительным. Мало того, пошла прострочка по кредиту и за коммунальные. Короче, полная задница.

Но беспокоило меня не это. Не первый раз я в такой ситуации, всегда что-то подворачивалось, как-то выпутывалась. Проснувшаяся совесть устроила во мне целый бойкот. Я раз за разом переживала те события двухгодичной давности, и каждый раз мне становилось не по себе. Надо было поступить иначе. Надо было вообще не быть там.

Проклятие!

Погрузившись в мысли, я проехала свою остановку. Пришлось долго идти пешком. А вернувшись в тесную арендованную вместе с подругой квартирку, за которую нечем платить, поняла, что не могу делать ничего, кроме как упасть на кровать и уснуть.

Позвонила лишь еще по одному объявлению, записалась на завтра на собеседование и погрузилась в объятья Морфея. Проснулась от громких возгласов за окном, словно бы там собрался митинг.

Обычно здесь тихо, как в гробу. Район не из богатых, даже автомобилей под подъездом раз-два и обчелся. Что-то произошло? У кого-то пожар или воры обчистили квартиру?

Подошла к окну, взглянула за штору и удивилась. Внизу стояли четыре дорогущие черные машины. Рядом с ними высились похожие друг на друга как братья здоровенные амбалы и не подпускали собравшихся зевак. А прямо под моим окном находился Голубоглазов и о чем-то говорил с немолодой женщиной со знакомым лицом. Присмотревшись, узнала ведущую теленовостей.

Что они тут делают? Может, не ко мне? Просто агитация?

Голубоглазов поднял голову и посмотрел на меня, заставляя застыть. А потом решительной походкой направился в подъезд.

***

Глава 3

Оборотень выберет истинную пару. Президент выберет страну.

Лозунги главного конкурента Голубоглазова, Максима Вольского, то и дело пытались сыграть на том, что первый – не совсем человек. На рекламных плакатах мелькал мультяшный Голубогласов с хвостом со всяческими надписями по типу «сегодня он, завтра – свинья?».

Наверное, где-то в других странах Вольского за такое обвинили бы в ксенофобии, но, все-таки это смотрелось весело. Вот к кому нужно идти, когда получится сделать запись. Лично к нему меня вряд ли пустят, но связаться с его людьми или пойти на принадлежащий ему телеканал вполне можно.

С такими мыслями и даже в слегка приподнятом настроении я и ехала в штаб Голубоглазова. Надела слегка большеватую темно-синюю кофту, которую когда-то подарила мне подруга, не угадав с размером. Пришила к лифчику подобие кармашка, куда и поместила телефон. Главное не забыть включить запись.

«Все будет хорошо, все будет хорошо» - мысленно твердила себе, хоть внутренний голос то и дело пытался бормотать, что если меня с этим поймают – сделают такое, что и представить страшно. Может, он в чем-то и был прав, но другого выхода не существовало. Голубоглазова нужно бить по больному месту – его рейтингах и политической карьере.

А ведь еще пару лет назад никто и не знал ни о каком Викторе Голубоглазове и помыслить не могли, что оборотень на полном серьезе может водрузить свою задницу на президентское кресло. Может, кто-то и слышал о нем как о бизнесмене, владельце каких-то компаний. Но в лицо его знали немногие. А сегодня это самое лицо говорит из телевизора, с рекламных плакатов у дороги, даже не так давно над городом летал чертов вертолет с прицепленным к нему огромным транспарантом с его рожей.

Автобус остановился на остановке, и вдали я увидела здание штаба оборотня. Отсюда постройка выглядела еще страннее, чем вблизи – будто прилетела с другой планеты. От неё так и веяло чем-то чуждым и противоестественным.

От мысли, что вскоре встречусь с Голубоглазовым один на один затрепетало сердце и вспотели ладони. Блин, ну почему такой красивый мужик, к тому же кандидат на главную должность страны – такое чмо? Наверное, это какой-то подлый закон природы, мол, не может быть все идеально. Если уж есть красота, деньги, амбиции, и, наверняка, ум, то на тебе ужасный характер.

И хвост в придачу.

Автобус остановился прямо напротив штаба. Я вышла на улицу, чуть не споткнувшись и не упав лицом в асфальт.

Может, так было бы лучше? Вдруг оборотень посмотрел бы на мое окровавленное лицо и разбитый нос и переключился бы на кого-нибудь другого…

Взглянув еще раз на словно бы нарисованное акварелью здание, я зашла в дверь.

- Я к мистеру Голубоглазову. Он ждет меня, - сказала охраннику у входа.

- Входите, - ответил тот.

Черт! Чуть не забыла про запись!

- Не подскажете, где тут туалет?

- Налево по коридору первая дверь.

- Спасибо, - кивнула я и тут же помчалась в уборную, чуть не сбив выходящую оттуда женщину в приторном розовом костюме. Забежав в белоснежную кабинку, я тут же достала телефон, чуть не уронив его в унитаз. Включила запись. Надеюсь, памяти хватит. Вчера весь вечер чистила его от всего лишнего.

Удостоверившись, что запись идет, вышла из кабинки, взглянула на себя в зеркало. Вся раскрасневшаяся, на нервах. Волосы не уложены, торчат в разные стороны. Одежда – как будто с другого человека, раза-так в два крупнее меня. Ну совсем не первая леди, даже издали.

Вздохнув, умыв лицо и перекрестившись, направилась к лифту.

Сияющая чистотой кабинка с зеркалами на всех стенах вселяла беспокойство. Непривычно куда не глянь натыкаться на свое отражение. А мое мне говорило, что я чересчур нервничаю, и оборотень заподозрит неладное.

- Успокойся же, успокойся. Скоро выйдешь отсюда победительницей. И не над кем-нибудь, а над одним из главных претендентов на пост президента страны, - твердила я себе, но это мало помогало.

По коже все равно бродил холодок, а мышцы судорожно сжимались.

Выйдя на нужном этаже, я тут же уперлась в грудь двухметрового охранника с кислой рожей и уродливым шрамом на подбородке.

- Извините, вы к кому? – спросил он. – Сюда посторонним нельзя.

- Руслан, пропусти её. Она ко мне, - послышался знакомый голос, и охранник с грацией железного дровосека отступил в сторону.

Голубоглазов стоял у окна и говорил с кем-то по телефону. Он жестом указал мне на дверь кабинета.

Сегодня на нем была темная рубашка без галстука и бежевые брюки. Если не знать кто он такой и что из себя представляет…

Вполне можно влюбиться в эти черты лица, мускулистые плечи и голос с хрипотцой.

- Сказал, что не пойду с ним на дебаты, значит, не пойду! – проорал он так, что я чуть не оглохла. – Плевать на рейтинги. Я не буду стоять рядом с клоуном по фамилии Хрюшко, снимающим клипы со свиньями. Знаю, что на юго-западе все хреново, придумай что-то без Хрюшко и его вил. За это я тебе и плачу.

Он убрал телефон, злобно вздохнул и, как мне показалось, зарычал. Шагнул к двери, открыл её передо мной.

- Прошу.

Я шагнула внутрь, дверь за спиной хлопнула, и он тут же схватил меня за плечи. Что он творит!

Секунда – и я уже стою впечатанная в стену. Сердце колотится, к горлу подходит колючий комок, а руки Голубоглазова забираются ко мне под кофту. Его лицо приближается ко мне, чувствую его горячий язык на своей шее. Сама не знаю, что чувствовала в тот момент. Крепкий коктейль из страха, гнева, досады и возбуждения опьянил мозг так, что на какой-то миг я перестала понимать где нахожусь и что здесь делаю.

Еще секунда – и перед моими глазами оказался мой телефон в руке Голубоглазова.

Он усмехнулся, с силой бросил его на пол и раздавил ногой.

***

Голубоглазов смотрел на меня абсолютно спокойным, казалось, полностью лишенным эмоций взглядом. Нельзя было понять, что он сделает в следующий момент, и это пугало. Я вжалась спиной в стену кабинета не в состоянии сделать ни единого движения. Не могла выдержать его взгляд. Пусть и спокойный, но тяжелый, давящий.

Глава 4

Сперва подручные Голубоглазова, а именно женщина лет сорока, отвела меня в комнату на втором этаже. Принесла длинное черное платье и туфли на каблуке. Сказала надеть. Я делала все механически, как робот. Словно в момент подписания того треклятого контракта у меня забрали душу. Чувства совсем покинули меня. Не осталось ничего. Сплошные опустошение и апатия.

Иногда я пыталась себя утешать, что это лишь на три месяца. Не так и много. А потом получу сумму денег, с которой смогу даже воплотить давние мечты, которые вчера казались глупостью. Поездить по миру, например. Или приобрести собственное жилье.

Но кто сказал, что он мне отдаст эти деньги? Хорошо, если после всего оборотень не решит, что лучше от греха подальше убрать меня. И закопать тело там, где никто никогда не откопает…

Так, хватит себя накручивать! Ну не маньяк же он в конце концов. Хоть похож. Да и черт его знает, что вообще ждать от этих оборотней. Всякое про них говорят.

Нужно надеяться на лучшее.

Сейчас же я смотрела в высокое зеркало на свой новый наряд, и он казался мне совершенно чуждым. Будто клякса.

Платье было вполне симпатичное. Без пошлости, но с какой-то скрытой сексуальностью. Может, в другое время мне бы хотелось его носить, но сейчас то и дело возникало сиюминутное желание порвать этот наряд прямо на себе.

Затем пришли парикмахер и визажист. Оба парни лет по двадцать пять – тридцать. Они колдовали надо мной с час, а после я даже не взглянула в зеркало. Было плевать, как я выгляжу.

Затем меня провели в машину, где уже ждал Голубоглазов.

Охранник открыл передо мной дверь, я присела, и инстинктивно отодвинулась от оборотня настолько, насколько это позволяла длина сиденья. Всей кожей я чувствовала нежелание быть рядом с ним, страх того, что он ко мне прикоснется. А может, и что похуже.

У меня никогда не было клаустрофобии, но закрытый салон автомобиля с перегородкой, отделяющей нас от водителя, пугал. Вызывал чуть ли не панические приступы. Я раз за разом корила себя за то, что пошла на это. Надо было искать другой выход. Но какой – не знала ни тогда, ни сейчас.

Оборотень разглядывал какие-то графики на экране планшета и будто не замечал меня.

Машина тронулась и её просторный салон для меня словно сузился. Казалось, будто сам воздух сгущается в стремлении меня раздавить.

Голубоглазов отложил свой планшет, подвинулся ко мне, я инстинктивно вдавилась в дверь.

- Я не кусаюсь, -  монотонно сказал он, положил руку мне на колено, начал его массировать. От его прикосновений по коже побежали мурашки.

- Может, - едва слышно проговорила я, боясь двинуться, - обойдемся без этого?

- Пункт восьмой договора, подпункт пятый. Ты должна изображать чувства ко мне всякий раз, когда мы вместе, - процитировал Голубоглазов.

- Но сейчас на нас никто не смотрит…

- А там ничего и не написано насчет зрителей, - он усмехнулся и продолжил массировать мое колено.

Бляха-муха! Надо было внимательнее все это читать. Искать подвохи…

Я старалась не смотреть. Пялилась в окно, где вечерний город зажигал огни вывесок, а суетливые люди спешили с работы по домам.

Вот же гад!

Но я найду способ с ним расквитаться. Обязательно найду.

Он подвинулся ближе ко мне, забрался рукой в вырез платья. Я как могла сдерживала себя чтобы не наброситься на него или не выброситься из машины на ходу. Сжала пальцы в кулаки настолько, что они начали неметь.

- Расслабься, - сказал он.

Я не могла. Даже при желании. Каждая клеточка тела трансформировалась в камень и всячески сопротивлялась его прикосновениям.

- Знаешь, что хорошо в оборотнях? – Голубоглазов посмотрел на меня.

- Понятия не имею.

- Плохих в постели оборотней не существует. Не знаю, почему так происходит, но мы инстинктивно умеем приносить удовольствие. Чего-чего, а этого у нас не отнять.

И что, он предлагает расслабиться и дать себя трахнуть после того, как шантажом и унижениями заставил меня подписать тот треклятый документ? Кем он себя считает?

- А еще мы всегда добиваемся чего хотим, - добавил он.

Это я уже поняла. И при этом не брезгуя никакими методами. Так и хотелось произнести ему в лицо, но не знаю почему, я промолчала.

- Куда вы меня везете? - спросила я, желая отвлечь оборотня от неуемного желания забираться под мое платье все дальше и дальше.

- Во-первых, прекрати выкать. Я ведь твой муж. А во-вторых, мой знакомый организовывает прием. Подумал, что это неплохая возможность показать тебя публике, - не убирая руку, ответил он. – Главное – не общайся с журналистами. Они точно там будут и не упустят возможности задать тебе пару вопросов.

Его рука поднималась все выше и выше. Еще немного – и она коснется моих трусиков. Блин!

- И по какому случаю прием? – спросила я, положив руки так, чтобы преградить путь пальцам оборотня.

- Сам не знаю. Убери руки.

- Не хочу, - коротко ответила я.

- Убери руки, - медленно повторил он. Его слова звучали как приказ, транслирующийся прямиком в мой мозг.

- Нет, - произнесла я, ощущая, как потеют ладони.

- Знаешь, что самое интересное? То, что очень скоро ты влюбишься в меня настолько, что никакие контракты не понадобятся.

- Вот уж чего…

- Уж поверь, влюбишься.

***

Оборотень резко, как налетающий на добычу коршун, потянулся ко мне и впился своими губами в мои.

Поначалу я вырывалась. Крутилась, мотала головой, но Голубоглазов прижал меня к себе так, что я потеряла возможность двигаться, и запустил свой язык в мой рот. Поначалу было противно, неестественно, словно это был и не язык вовсе, а червяк. Но затем то ли мне показалось, то ли я начала ощущать от этого какое-то странное удовольствие.

Целоваться кандидат в президенты умел. Наверняка продемонстрировал это многим женщинам. Я обхватила руками его за плечи…

Черт, что я делаю!

Глава 5

Вольский быстро провел меня по коридору, приоткрыл маленькую, неприметную дверь в его конце и втолкнул меня внутрь.

Здесь находилась кладовка. В углу стояло несколько больших деревянных ящиков, рядом с ними пара сломанных стульев, мешки с чем-то, раздвижная лестница, коробка с гвоздями. Место было противным, грязным, здесь очень давно никто не убирал. Сразу и не скажешь, что тот огромный зал и эта комнатка находятся в одном помещении. Но почему-то мне тут было уютнее, чем там, под взглядами всех этих важных персон.

Сам Вольский выглядел по-другому, чем в рекламе по телевизору. Почему-то я представляла его ниже. А он – сантиметров сто девяносто, не меньше. При этом широкоплечий, статный. Его русые волосы были зачесаны назад. Аккуратные, прямые, словно вырезанные из дерева черты лица венчала ухоженная бородка. Пепельно-серый костюм как нельзя подходил к его глазам.

- Я…

Сама не знала, что сказать ему.

- Тихо. Успокойся. Я знаю кто ты.

- Голубоглазов…

- Я знаю, что он тебя заставил стать его женой. И могу тебе помочь отделаться от него. Если ты поможешь мне, - говорил Вольский, смотря мне в глаза.

- Что вам нужно?

Он потянулся в карман, достал оттуда что-то небольшое, размером с ноготь.

- Тебе нужно вставить это во включенный компьютер Голубоглазова.

- Что это? – прошептала я, чувствуя, что вся трясусь от страха.

- Флэшка. На ней программа, которая перешерстит все файлы на его компьютере и отправит мне нужные файлы, - он шагнул ко мне. -  Да не бойся ты так. Эти файлы – доказательства темных делишек нашего волчонка. Если передать их куда следует – он сядет в тюрьму. И надолго. Видишь? Ты помогаешь сама себе. Оттуда он до тебя не дотянется.

- А может, вы меня просто увезете и я расскажу журналистам…

- Что? – прервал он. – Слезливую историю о том, как Виктор Голубоглазов заставил тебя стать его женой? Это быстро замнут, а ты получишь врага, который вскоре может править страной.

- Мне страшно…

- Послушай, если не поможешь мне – можешь не дожить до выборов.

Меня передернуло.

- Ты ему нужна только как красивая картинка рядом. А твоя смерть в автокатастрофе накануне дня голосования подымет его рейтинги. Я не пугаю, просто говорю, что он на это способен.

Он протянул мне флэшку, я попыталась её взять, но из-за трясущихся пальцев обронила на пол. Вольский тут же поднял её.

- Не теряй. От этого зависит не только твоя жизнь. Ни мне, ни тебе, ни кому-либо еще, кто знает каков он на самом деле, не захочется, чтобы такой тип встал во главе государства.

Он шагнул ко мне, протянул руку и бросил флэшку в декольте моего платья.

- Мне нужно идти. Не нужно, чтобы Голубоглазов узнал, что мы говорили. Успокойся и иди к нему.

Он развернулся и вышел из подсобки, а я какое-то время молча стояла и смотрела в закрытую дверь. Все мое естество, каждая клеточка тела билась в страхе. Сиюминутное желание выбросить флэшку Вольского куда-то за ящики нарастало с каждым мгновеньем.

Так, стоп.

- Возьми себя в руки, - вслух проговорила я.

Мне нужно наказать Голубоглазова. Он не должен меня сломать. А это – лучший способ сделать это. Другого может и не подвернуться. Я должна это сделать!

Стиснув пальцы в кулаки, вышла из подсобки, зашла куда собиралась – в уборную. Сделав свои дела, посмотрела в зеркало. Блин, вся трясусь, как осиновый лист, побледнела, похожа на призрак. В таком виде к оборотню нельзя. Он точно поймет, что что-то здесь не так.

Надо успокоиться.

Успокойся.

Вот только не получалось. Никак. Успокоишься тут оказавшись меж двух огней национального, мать его, масштаба!

Могу ли я доверять Вольскому? Правду ли он говорит? Черт! А если нет? От страха я и не спросила, что же такого натворил Голубоглазов и доказательства чего мне нужно добыть.

 Конкуренту оборотня на меня плевать. Он просто хочет победить на выборах. Но здесь враг моего врага – мой друг. Нужно это сделать. Необходимо. Интуиция подсказывала, что Голубоглазов и правда может сделать со мной что угодно.

А теперь успокоиться.

Я покинула уборную, направилась в зал, по пути взяв с подноса официанта бокал с шампанским и в мгновенье осушив его. Кажется, легче.

Оборотень все еще сидел рядом с толстяком и, кажется, был увлечен разговором настолько, что и не заметил, как я отходила. Я встала у стены, так, чтобы не очень привлекать к себе взгляды собравшихся здесь персон. Было в них что-то неприятное, при чем в каждом. Я словно бы оказалась на шабаше нечистой силы.

- Эй, красавица! – услышала голос, повернулась и увидела подвыпившего мужчину, идущего ко мне шатающейся походкой. – Не хочешь развлечься? Тут есть пару комнат. Там уютно.

- Нет, не хочу. Уйдите, пожалуйста.

- Да ладно тебе! Чего скучать? Знаешь, кто я? Нет? Пошли, расска…

Он вмиг умолк. Направил взгляд в сторону и застыл. Кажется, даже протрезвел. Я проследила за его взглядом и увидела идущего к нам Голубоглазова. Оборотень был явно чем-то недоволен. Напряженное лицо выглядело так, будто он прямо сейчас готов кого-нибудь прикончить.

- Извините. Я перепутал вас с подругой. Извините, пожалуйста, - дрожащим голосом пробормотал незнакомец и почти что бегом направился к выходу. Одного вида оборотня хватило чтобы напугать этого человека до усрачки.

Черт возьми, что же ты такое, Виктор Голубоглазов?

***

Уж не знаю, о чем говорил оборотень с тем толстяком, но для него разговор явно сложился неудачно. На его лице так и читалось негодование. Он показал мне жестом идти за ним и направился к черному ходу, где нас уже ждала машина.

- Забирайся, - сказал он, открывая дверь.

Я залезла в машину, он примостился рядом и нервно забарабанил пальцем по колену. Меня это выводило из себя, хотелось провалиться в бездну, только бы не слышать этих звуков. Затем он достал телефон, позвонил куда-то.