История третья. Так не бывает

Глава 13. Чужие

Изящные пальчики с классическим френчем отбивали незатейливый ритм на гладкой черной поверхности деревянного стола. Слегка тронутые блеском губы то и дело открывались для того, чтобы приникнуть к соломинке, торчащей из коктейля. Задумчивая складка у переносицы, нахмуренные тонкие брови и бросаемый то и дело нетерпеливый взгляд в сторону входной двери бара, выдавали взвинченное состояние посетительницы.

Девушка, сидящая за столиком, практически напротив входа, кого-то ждала.

И ожидание продлилось недолго, не заставляя девушку с коктейлем слишком долго мучаться, в зал вошла эффектная блондинка, природную красоту которой портило надменное выражение лица. Она, ничуть не сомневаясь, прошла к тому же столику.

— Ну и жара.. — Вновь пришедшая, присела за столик напротив знакомой и с облегчением выдохнула. — Надо выпить чего-то холодного… Ты алкоголь что ли пьешь? Не развезет? — Сунув нос чуть ли не в бокал, спросила скорее с насмешкой, чем с заботой.

— Не развезет… — Сообщила чуть раздраженно вторая девушка и добавила, — а если и развезет, то ничего страшного, такси никто не отменял.

Блондинка в ответ на эту реплику легко рассмеялась и поинтересовалась:

— Так все плохо?

Шатенка отвела взгляд в сторону, словно за окном внезапно произошло что-то чрезвычайно занимательное и неопределенно пожала плечами.

— Не томи, давай, выкладывай. — Блондинка с видимым ожиданием и голодным предвкушением уставилась на собеседницу, даже забыв о том, что собиралась заказать напиток и себе.

— Нечего выкладывать… Скоро выходит из отпуска главный бухгалтер, если не успею дожать, то с увольнением с работы ничего не получится. На вечеринку она не пришла, но зато пробралась под крылышко к Саше окончательно. Готовит ему, убирает и, судя по всему, не спит, в общем, ничего не изменилось, ты и так в курсе. Знаешь как он ответил на вопрос “Можно?”, в плане можно ли к тебе зайти… “Тебе — всегда”… Козлина… Всегда! И ни одного пошлого намека сразу от двери, ни грубости, ни этих дурацких смешков. Мне кажется, он даже улыбается ей по-другому. И никаких “Приступай”!

Лицо шатенки исказилось от гнева, граничащего с ненавистью.

— Я, конечно, могу сказать, “я же говорила”, но не стану этого делать. — Сочувствующе покачала головой блондинка и подозвала официанта, заказывая воду со льдом и лимоном, рыбу на гриле, кофе и блинчики с вишней.

На удивленный взгляд шатенки, с налетом возмущения ответила:

— С утра на ногах и ничего не ела, хочется калорий и побольше! А тут такие блинчики… Мммм… Рекомендую.

— Спасибо, но я лучше еще коктейль себе закажу…

— Так и спиться недолго, — Блондинка опять стала само сочувствие. — Так на чем мы остановились? — Продолжила она, впрочем, не ожидая ответа на свой вопрос. — Александр всегда был ветреным, постоянно женщины, тусовки. Даже не смотря на некоторый вес в определенных кругах и солидный достаток, не собирался остепеняться, не смотря на то, что встречался с сестрой лучшего друга.

И, как ни странно, единственный человек, который не дал ему совсем скатиться, как и раз и был этот самый лучший друг… И еще несколько человек. Как они находили общий язык, в силу разных характеров, кругов общения и увлечений, так и не поняла.

— Ты очень хорошо их всех знаешь? И его бывшую тоже?

— Да, частенько пересекались, мой — один из бойцов в клубе Белого, ну, того, который лучший друг и брат по совместительству.

— И какая она? — Жадность промелькнула в глазах шатенки. Она жаждала знать чем жил Саша раньше, чем увлекался. Ее сумасшедшие эмоции требовали отслеживать чуть ли каждый его шаг. Болезненное увлечение другим человеком, мужчиной, случилось у нее впервые и настолько захватило, что если бы не случайная встреча с Жанной в момент отчаяния… Она даже не хотела представлять, чтобы могло случиться. Чувство собственного достоинства благополучно скончалось, и держало на плаву только чувство самосохранения. Когда-то близкая подруга превратилась во врага номер один только за то, что оказалась ближе к объекту ее собственного вожделения. И была еще одна причина ее ненавидеть: судя по скупым фразам, что приходилось вытягивать из Лены чуть ли не клещами, Александр относился к ней, если и не с интересом, то вполне доброжелательно. Такое поведение мужчины не укладывалось в голове. Как он мог мучить ее, что готова была ползать у его ног и привечать ту, что смотрит с презрением и шипит сквозь зубы? Она старалась делать все, как и девушка до нее: подчиняться, ничего не менять в быте, он же просил ничего не трогать… Только готовить иногда позволял, чаще заказывая еду в дорогих ресторанах. Сколько раз она пыталась выяснить почему он живет в этой сраной квартире с теми доходами, что имеет, в ответ получала насмешки. Всегда насмешки.

Девушка с наслаждением кромсала салфетку ножом, представляя лицо своей якобы подруги. Ненависть пылала и разрушала. Искажала мысли и голоса вокруг.

“Почти готова…” — Мысли блондинки скрывались за семью замками в виде сочувствия, заботы, расположения. Настоящие чувства, вяло ворочались, напоминая лаву, готовую в любой момент вырваться из-под наносного слоя, обеспечивающего приятельские отношения с окружающими.

Втираться в доверие, делать из людей послушных пудельков на коротких поводочках, — вот в чем она преуспела по жизни.

Даже грозный братец ни разу не заподозрил в махинациях. Приятно было видеть, как он отдаляется от друга, как веселый и жизнерадостный Красавчик становится закомплексованной истеричкой. Его падения началось задолго до аварии. Постепенно, день за днем она меняла его. А все вокруг сочувствовали ей. Как же: парень — вертихвостка мужского рода, прожигатель жизни. Смешно. он ни разу ей не изменил… Хотел жениться…

И только один раз она дала слабину, когда допустила то, что он услышал и понял ее игру. Не совсем до конца, но этого хватило, чтобы он сорвался с катушек.

И братец еще с его непомерной верой в людей…

“Если ты его бросишь сейчас, останешься и без моих денег…” — Блондинка внутренне скривилась, наблюдая за тем, как собеседница тщательно кромсает ни в чем не повинную салфетку.

Ничего, они за все ответят, и братец за ультиматум, и бывший за издевательства… Нет, они не были и в половину такими, как она в слезах и истериках до судорог описывала разлюбезному братцу. И эта Лена… Она тоже заплатит, за то, что умудрилась выволочь этого длинноволосого ублюдка из трясины, какую Анна создавала месяцами.

Сплетая свою паутину…

Так глупо, так глупо опростоволоситься… И теперь все начинать почти заново. Саша свободен и его бизнес остался при нем. А должен был уже быть пациентом психушки. Вот бы его в смирительную рубашку… И чтобы ответил за все… А она бы смотрела, как его жучат в задницу волосаторукие санитары.

И наслаждалась бы… Каждым стоном боли, каждым ругательством сквозь пену изо рта, каждой каплей крови.

Это был второй раз, второй раз, когда она позволила эмоциям взять вверх и поплатиться за это.

Больше никаких срывов. Никаких нервов. Дурочку эту надо бы довести… Хотя ее и так подгружает. еще немного надавить…

А с Леной… Эту суку надо убирать и чем жестче, тем лучше. Больше никаких игр с работой и с наркотой. Не прокатило.

Если сейчас убрать Лену, Сашу перемкнет. Это точно.

И братца… Братца бы надо за яйца взять… Как?

Какие у него есть слабости?

А есть ли у него вообще слабости, кроме сестры?

Бизнес? Нет… Их с Красовским наполовину нелегальное детище им дорого, но настолько, чтобы руки на себя наложить. Может засадить? Как? Спровоцировать? Как? Блондинка сжала холодными пальцами виски, которые начало ломить от возбуждения. Вопросы… Вопросы…

Красовский — еще тот сучоныш, он единственный, кто видит ее, кажется, насквозь, своими уродскими глазами. Смотрит и в душу заглядывает. И такое омерзение в гнусных белесых глазах.

Ненавижу, всех ненавижу…

Ей никто не нужен был, удовольствие приносили только деньги и власть. Но сейчас все ее благосостояние зависит от брата, если сможет подкопать, хоть что-то — засадит за решетку. Нет. Ей не нужен брат. И если с компанией долбанного Красавчика не вышло, то может получится прибрать к рукам клуб брата. Кровавый клуб брата…

Блондинка судорожно вздохнула.

Красавчик, братец или стекляноглазый — не важно. В ее системе ценностей они уже давно слиты.

Два дня спустя

— Белый, ты когда в клубе будешь? Нет, новенькие меня не интересуют. Сам разберешься. Да. Есть новости. Только по телефону. Жду.

Тимофей Крассовский — по официальным документам и для сотрудников его охранного агентства. Тим — для близких. Змей — для бойцов полу легального клуба.

Военный, служивший в горячих точках, чудом оставшийся в живых. Но бывших военных не бывает, тем более с таким послужным списком.

Вот и Тимофей, уволившись в запас, всю свою дальнейшую деятельность сопрядил с риском, охраной, оружием, жестокостью, насилием. Никогда ни в чем не сомневающийся, идущий к своей цели, изворотливый, хитрый, умный, непредсказуемый. Одним словом — Змей.

Единственное в чем не складывалось — женщины. Они его не любили. Его не любила мать, бросившая на воспитание отцу. Впрочем, она и отца не сильно жаловала.

Первая горькая любовь, оставившая шрамы не только на лице и руках, но и глубокие борозды на тогда еще горячем сердце будущего Змея.

Более зрелые отношения… Могли бы и сложиться, если не служба и полугодовые командировки. Он пытался понять, но простить измену не смог.

С тех пор в его жизни существовали только случайные связи и, в основном, оплаченные. Его внешность отталкивала. Он к этому привык и уже не обращал внимание.

До событий двухмесячной давности.

Впервые женщина смотрела в его лицо и не излучала в ответ брезгливости. Это оказалось непривычным, странным, завораживающим.

Тогда он впервые серьезно поругался с Глебом и даже задвинул ему пару раз под дых.

Глеб, конечно, и сам понял, что перегнул… Но было поздно. Тим боялся, что они сломали девочку. Девочка оказалась сильнее их всех вместе взятых.

Удивительно.

Она простила даже Красавчика, втянувшего ее во все это дерьмо. И не отвернулась, когда ему понадобилась помощь.

Первое время он приглядывал за девочкой, он или его бойцы. Поняв, что она вернулась к прежней жизни, отозвал наблюдение. Зря. Впервые интуиция его так паскудно подвела.

Ниркота с сюрпризом…

Тимофей сжал кулаки. Когда он понял, что девочка собиралась на вечеринку, чуть не покалечил сослуживца на спарринге, выплескивая злость.

Подруга. кто-то умело ею манипулировал. И у Тима было подозрение, кто бы это мог быть. Он уже наблюдал этот почерк не один раз.

Но вот поверит ли ему Белый? Рано лишившийся родителей, он тащил из детдомовской и уличной грязи и себя, и сестренку. Настолько ослепленный любовью к единственному живому родственнику, даже не замечал какой дрянью она росла.

Алчная, стервозная, избалованная сука.

Тимофей вытащил сигарету и, покрутив ее в пальцах, засунул обратно в пачку. Надо бросать.

Он не стал лезть в отношения Красавчика и Белого в свое время. И теперь чрезвычайно об этом сожалел. Красавчик вместо поддержки получил безразличие и равнодушие. Как так получилось, что даже он, знавший эту гадюку столько лет и видящий ее гнилое нутро не раскусил, не остановил?

На этот раз она не выкрутится. Если Белый не станет смотреть на вещи реально, то ему, Тимофею, придется искать другие способы вытащить из нее все дерьмо. Пусть поплавает.

Обидеть мягкую и до неправдоподобности отзывчивую девочку он больше не даст. И Красавчика… И обвести себя еще раз вокруг пальца. Надо бы с Демоном поговорить. Он поймет. Должен понять.