Итальянский сюрприз

Диля Еникеева

ИТАЛЬЯНСКИЙ СЮРПРИЗ

Посвящается моему любимому мужу, благодаря моральной поддержке которого родилась эта книга.

Судьба пристрастна: она любит тех, кого и без того все любят.

Владислав Гжегорчик

- Черт побери, кажется, я влюбилась! - с чувством произнесла Алла и покосилась на подругу - вдруг та станет подкалывать и насмешничать.

- Свершилось, - отметила Лариса без тени насмешки. - Я не сомневалась, что рано или поздно это произойдет. Наконец-то ты встретила мужчину, достойного твоей любви. Честно, дорогая, я очень рада за тебя.

- А я, с присущим мне цинизмом, была уверена, что все самое интересное в жизни совершается ниже пояса, а слово "любовь" и все, что под ним подразумевается, осталось в далекой юности, и последние восемнадцать лет использовала мужиков только для тела или для дела.

- Значит, ты повзрослела.

- Да ну?! - изумилась Алла. - Я вообще-то и так считаю себя достаточно взрослой.

- Видимо, все же недостаточно, раз не могла избавиться от своих комплексов.

- Полагаю, ты права, дорогая, - легко согласилась верная боевая подруга. В теперешнем умиротворенно-благодушном настроении ей не хотелось менять волну и разбираться в себе и в том, что было.

Качнувшись вправо, она не глядя взяла со стоящего между их шезлонгами столика пачку сигарет и зажигалку, закурила и запрокинув голову, сквозь легкое облачко дыма посмотрела на небо. Погода безоблачная, под стать её настроению, солнце жарит не по-зимнему. Даже трудно поверить, что скоро Новый год. В Москве сейчас минус десять, а здесь плюс двадцать два.

Удовлетворенно оглядев свой ровный золотистый загар, Алла потянулась всем телом и зажмурилась:

- Эх, лепота! Так бы и валяться, бездумно поглядывая то на море, то на небо, и гори они синим пламенем, все дела и заботы!

Открыв глаза, она перекатила голову по спинке шезлонга, улыбнулась подруге и сказала непривычным, проникновенным тоном:

- Надо же - я считала себя удачливой и даже счастливой женщиной, а получается, понятия не имела, что такое бабское счастье... Оказывается, счастье - это когда любишь, и когда тебя любят...

Лариса с легкой улыбкой молча смотрела на нее. Подобные лирические излияния совсем не в Алкином духе. С юных лет бесшабашная, порой циничная и развязная пофигистка, став преуспевающей бизнес-леди, верная боевая подруга ничуть не изменилась. Так же остра на язык, так же любит приколы и розыгрыши, так же может одарить хлесткой характеристикой, не особенно стесняясь в выражениях, а то и приложить трехэтажной матерной тирадой.

И вот теперь Алла совсем другая. Глаза необыкновенно синего цвета спокойны, как морская вода во время штиля, лицо озарено мягкой, счастливой улыбкой. Раньше верная боевая подруга была женщиной-вамп, тигрицей, а теперь больше напоминает сытую и довольную своей жизнью кошку. Кажется, погладь её, и она свернется клубочком и удовлетворенно заурчит. Для полной идиллии не хватает лишь котеночка, которого она могла бы самоотверженно вылизывать.

- Алка, помнишь, полгода назад ты говорила, что уже морально созрела для материнства?

- Ага, - подтвердила та.

- Что "ага"? Это означает, что ты помнишь свои слова, или что ты действительно созрела?

- И то, и другое.

- Так за чем же дело стало?

- Ну, для этого надо вначале забеременеть.

Лара прикусила язык, испугавшись, что допустила бестактность. Подруга три раза была замужем, но детей у неё нет. Может быть, у неё какие-то гинекологические проблемы? Хотя они дружат с детсадовского возраста, но у них не принято лезть в душу друг другу. Если б подруга захотела поделиться - рассказала бы сама. А Алка скрытная. О своей личной жизни, а тем более, о проблемах, предпочитает не распространяться.

Молчание Ларисы можно было бы расценить как немой вопрос, и верная боевая подруга, скорее всего, именно так его и расценила, но не ответила, и Лара решила, что у неё и в самом деле проблемы со здоровьем.

- Свистни бою, пусть принесет чего-нибудь холодненького, - попросила Алла, и Лариса поняла, что ей не хочется говорить на эту тему.

Верная боевая подруга могла бы даже с помощью своего ограниченного словарного запаса сама объяснить слуге, что ей нужно, но, видимо, не хотела что-то приказывать при хозяйке. Слегка удивившись её непривычным манерам, Лариса нажала кнопку вделанного в столик электрического звонка, и через минуту по ступенькам сбежал Паоло, официант, бармен, камердинер и посыльный в одном лице.

- Что ты хочешь? - обратилась Лара к подруге.

- Какой-нибудь легкий коктейль, - ответила та, с удовольствием оглядев ладную фигуру официанта. - И льда побольше.

- Ci porti, per favore, due bicchiere1... - Лариса пощелкала пальцами, вспоминая, как по - итальянски "коктейль" и "лед".

- Freda acqua minerale? Succo? Vino biaco? Vino secco?2 - пришел на помощь хозяйке Паоло.

- No, - досадливо поморщилась она.

- Да скажи ты ему по-русски, - вмешалась верная боевая подруга. Коктейль, он и в Африке коктейль.

- Please, bring us two cocktails3, - перешла на английский упертая Лариса, хотя юноша уже и так все понял.

- Uno minuto, signore4, - склонил голову официант и тут же умчался выполнять распоряжение хозяйки.

- Какой милашка... - глядя ему вслед, отметила Алла и перевела на подругу смеющийся взгляд. - Может, при случае пригреть его на своей пышной груди?

- Пригрей, если хочется, - в тон ей ответила Лара.

- А тебе не хочется?

- Пока нет, но в будущем не исключено.

Полуприкрыв глаза, подруги из-под ресниц лениво-оценивающе смотрели на сбегающего по ступенькам Паоло, ловко держащего в руках поднос с коктейлями и умудрившегося на бегу не расплескать ни капли. Поставив стаканы на столик, официант замер рядом, ожидая распоряжений. Кивком отпустив его, Лариса взяла бокал и задумчиво поболтала в руке, звеня льдинками.

- Хорош! - провожая взглядом стройную фигуру в белой рубашке, мечтательно улыбнулась Алла. Выдернув соломинку, она отбросила её на столик, взяла свой стакан и в несколько глотков осушила его. Отставив пустой бокал, пожаловалась: - Уф, жарко... Коктейль сладкий, от него пить ещё больше хочется.

- Сказать Паоло, чтобы принес сок или минералку? - спросила хозяйка дома.

- Попозже. Мне вредно столько жидкости, а то ещё больше прибавлю в весе.

- Да брось, мать! Ты чем толще, тем красивее.

- Спасибо за лесть, подруга.

- Кушай на здоровье, - отозвалась Лариса любимой Аллиной фразой.

- Как же Казанова позволил, чтобы рядом с тобой крутился столь симпатичный итальяшка?

- Игорь не вмешивается, какую обслугу нанимать.

- Симпатичный экземплярчик подобрала, старушка. Против такого красавчика трудно устоять. Хотя сейчас я вся в любви, но от старых привычек отказаться нелегко. Ты ведь тоже дамочка любвеобильная, вся в меня. А что Казанова? Неужели ни чуточки не опасается за твою моральную устойчивость?

- Нет, и в мыслях ничего такого не держит. Когда он купил эту виллу, я как-то раз решила его подразнить. Сказала, что заведу себе любовника-итальянца, шофера или садовника, а Игорь вначале насторожился, а потом заявил, что это совсем не в моем стиле.

- Плохо ж Казанова знает бабскую натуру, - усмехнулась Алла. - Такой многоопытный ловелас и такой наивняк. А ты всю свою обслугу по экстерьеру подбирала?

- Ага, - рассмеялась Лариса. - Ты же сама говорила, что у итальяшек гормоны поактивнее, чем у наших мужиков.

- Значит, заранее озаботилась, чтобы свято место не пустовало, если вдруг останешься тут без постоянного любовника?

- А почему бы и нет?

- Верно мыслишь, дорогая. Тогда я Паоло трогать не буду. Среди твоей обслуги есть не менее привлекательные особи.

- А тебе Виктора уже мало? - беззлобно поддела её Лара.

- Горбатую блядь лишь могилой исправлять, - усмехнулась верная боевая подруга.

- Значит, итальяшка для тела, а Виктор для души?

- И для тела тоже, - заверила та. - Этого дела слишком много не бывает. Чем больше секса, тем больше у бабы блеска в глазах, и тем она красивее. Гормоны внутрь очень способствуют повышению женской привлекательности. К тому же, хороший секс - отличный способ похудеть, получше всех диет.

Лариса недоверчиво покосилась на подругу - дурачится, как всегда? Только что Алка говорила о любви, неужели это было минутное настроение? Ее называют "Казановой в юбке" - ни одного симпатягу не пропустит мимо своей койки. Хоть и влюблена в Виктора, но, как она сама говорит, от старых привычек отказаться нелегко.

- Ты правильно подумала, дорогая. - Верная боевая подруга будто подслушала её мысли. - Самая уважительная причина для измены - настоящая любовь. Секс не любят только те, кто им не занимается. В чужой постели всегда лучше спится. Потому надо пользоваться тем, чем одарила нас природа, и постараться перетрахать если уж не всех мужиков на свете, то хотя бы девяносто девять процентов, - с самым серьезным видом произнесла Алла, но, не выдержав, рассмеялась. - Да нет, мать, это я просто от нечего делать язык об зубы стираю. Витюшу я пламенно люблю, и пока блядство во мне не играет. Временно или нет, не знаю, там видно будет.

- А как же Николай?

- С ним мне тоже хорошо, но он ведь остался в России.

- А если бы и Коля был здесь?

- Тогда бы я трудилась на сексуальной ниве в две смены - днем с одним, а ночью с другим. Или наоборот. Или как получится. Или с обоими сразу.

- Ну, это ты уж загнула, подруга, - не поверила Лариса.

- Загнула, - весело согласилась Алла. - Никакого мне резона лишать моих любовников иллюзий. За утраченные иллюзии порой приходится расплачиваться действительностью. Пусть по-прежнему каждый из них пребывает в уверенности, что он у меня единственный. А то, не дай, Господи, перестреляют друг друга. А заодно пристрелят и меня, чтоб никому не досталась. Честно тебе признаюсь, подруга, подустала я от стрельбы и убийств. Хочется спокойной старости, а то, боюсь, старость придет ко мне слишком поздно, - когда уже не будет сил. А ведь старость бывает только единожды, и нужно к ней достойно подготовиться.

- Про старость ты, конечно, кокетничаешь и хохмишь, а насчет того, что хватит уж тебе играть в опасные игры, - ты, дорогая, права. Рада, что тебе наконец-то захотелось спокойной жизни.

Алла промолчала, не считая нужным её просвещать. Любительница рискованных авантюр, верная боевая подруга всегда с легкостью встревала в любую ситуацию, если это сулило ей острые ощущения или кто-то из её многочисленных друзей и подруг нуждался в помощи. Лидия Петровна Карелина, их общий психиатр, просила оберегать впечатлительную Ларису от волнений, и та не знала о многих делах, которыми занималась подруга. Сейчас выдалось спокойное время, её фирма и в отсутствии начальницы работает без сбоев, и Алла могла себе позволить пару недель понежиться на вилле подруги. В Москве отдыхать не придется.

- Позови своего боя, пусть придвинет сюда тент, а то мы с тобой сгорим, - сменила она тему. - Солнце-то вовсю печет.

Лариса снова нажала кнопку звонка, и когда появился Паоло, отдала ему распоряжения. Обе подруги молча следили, как он грациозно скользит по террасе, устанавливая над ними полотняный тент.

Оказавшись в тени, Алла жестом велела юноше опустить спинку своего шезлонга и блаженно растянулась на спине. Лара тоже решила полежать, и Паоло установил её шезлонг в горизонтальном положении, заботливо поправив мягкий полосатый матрац.

- Grazie5, - поблагодарила Лариса, легла на живот, положив голову на скрещенные руки, и закрыла глаза.

Официант почему-то не уходил. Чуть приоткрыв правый глаз, Алла увидела, что тот смотрит на свою хозяйку взглядом, полным обожания. Видимо, та почувствовала его взгляд и, не открывая глаз, взмахом руки отослала его.

- Слушай, а пацан в тебя влюблен, - со смешком сказала Алла, когда Паоло ушел.

- Влюблен, - согласилась подруга.

- И очень-очень хочет. У него аж ширинка вздулась, когда он на тебя смотрел.

- Пусть хочет, - лениво отозвалась Лара. - Его время ещё не пришло.

- В мезальянсе тоже есть особый смак, - со знанием дела заявила верная боевая подруга. - Надо бы намекнуть кое о чем Казанове... Да хотя бы подсунуть ему книжку "Любовник леди Чаттерлей"...

- Зачем? - удивилась Лариса.

- А чтоб и тебе, и ему жизнь медом не казалась... - многозначительно произнесла известная прикольщица и любительница розыгрышей.

- А-а, - успокоилась Лара. - Намекни. Посмотрим, как он отреагирует. Мне тоже интересно.

- Кликни-ка ещё разок своего боя, хочу полюбоваться на его смазливую мордашку и оценить твой выбор, чтобы расписать Казанове, как парнишка хорош. Заодно пусть минералки принесет. Раз ты говоришь, что полнота мне к лицу, не буду ограничивать себя ни в чем.

- Сама его вызови, мне лень тянуться к звонку, - полусонным голосом отозвалась Лариса.

- Не спи, дорогая, замерзнешь, - предупредила её верная боевая подруга, нажимая кнопку звонка.

Похоже, Паоло, как верный пес, всегда стоял наготове, ожидая, когда его позовут.

- Ci porti freda acqua minerale6, - обратилась к нему Алла, отметив, что тот, слушая её, не сводит глаз с хозяйки, и когда официант убежал, легонько пихнула подругу в бок:

- Мать, кончай ночевать! Хуже нет - спать по жаре. Потом будешь весь день вареная. Давай-давай, просыпайся, - тормошила она Ларису. - Пошли макнемся, а то меня тоже разморило.

Лара повернулась на бок, но не спешила вставать.

- Мне не хочется, - вяло откликнулась она. - Поплавай одна, а я поваляюсь.

- Вставай, лентяйка! - не отставала Алла.

Оглянувшись на стоявшего рядом Паоло, она взяла с подноса оба стакана, один тут же выпила, а содержимое второго выплеснула на Лару.

- Ой, что ты делаешь! - взвизгнула та, утирая мокрое лицо ладонью.

- Зато ты проснулась и орешь уже вполне бодрым голосом, удовлетворенно констатировала верная боевая подруга.

- Не хочу купаться, - капризно заявила Лариса. - Волосы намокнут, потом придется долго сушиться.

- Ничего, ты и в мокром виде хороша, небесное созданье. Будешь упираться - сейчас прикажу твоему бою сбросить тебя в бассейн.

- Прикажи, - улыбнулась Лара. - Вряд ли он тебя послушается.

Верная боевая подруга жестами показала официанту, чтобы тот поднял хозяйку на руки и отнес к бассейну. По его лицу было видно, что тот бы с превеликой радостью, но боится. Досадливо махнув на него рукой, Алла легко подхватила хрупкую подругу и, сделав пару шагов, с размаху бросила её в бассейн и сама плюхнулась следом.

- Ну что, соня, проснулась? - спросила она, когда Лариса вынырнула, отплевываясь.

- Ну, ты и засранка, - проговорила та, протирая глаза. - Хоть бы Паоло отослала, а то гляди, как он на нас вытаращился. Все ж мы с тобой не девочки, чтобы так резвиться.

- Переживет, - отмахнулась верная боевая подруга и приказала официанту:

- Ci porti due bicchiere vino biaco7.

Когда подруги вдоволь наплавались и вновь устроились в шезлонгах, бокалы с вином уже стояли на столике.

- Когда мой напарник прилетает? - спросила Алла.

- Послезавтра. У Алешки начинаются каникулы, и Виталик его привезет.

- А Казанова?

- В субботу.

- Ага, значит, ты два дня проведешь в объятиях одного любовника, а потом приедет второй, весь из себя соскучившийся, и на Виталькиных глазах заключит тебя в свои пылкие объятия?

Лариса, улыбаясь, кивнула.

- Не боишься, что Казанова узнает про Витальку?

- Да откуда он узнает? Если только ты меня сдашь, больше некому, подколола её Лара.

- Непременно сдам, - заверила Алла. - Святое дело - сделать подлянку любимой подруге.

- Игорь очень самоуверенный. Поначалу я боялась, что он сразу догадается, а Лидия Петровна успокоила меня, что обманывать влюбленного мужчину легко. Это и в самом деле оказалось легко.

- Да, наш психиатр умница, - согласилась Алла, сразу став серьезной. Чего не скажешь о Казанове. Вроде умный мужик, а с тобой дурак дураком. Влюблен и слеп. Любовник - это жертва номер два. После мужа, понятное дело. А второй любовник - это уже жертва номер три. Витальку мне, честно говоря, жалко. Казанова пребывает в иллюзиях, а напарник-то про него знает. Представь, как он по ночам скрипит зубами, живописуя в своем воображении эротические сценки ваших с Казановой постельных забав.

- Думаю, Виталик уже привык.

- Это вряд ли, - с сомнением покачала головой подруга. - К такому привыкнуть невозможно. Напарник смирился с существованием соперника, потому что иначе получит отлуп. Кстати, ты будь поосторожнее, дорогая. Раньше я делала тебе алиби, изображая роман с Виталькой, а теперь при мне Витюша. Мы с тобой парами, а Виталька останется один. Как бы он чего не учудил от расстройства чувств. Или Казанова поймет, что мы его дурачили.

- Или твой Виктор приревнует к Виталику.

- Мой Витюша не дурак.

- Но ведь о Николае он не догадывается.

- Кто его знает?.. - пожала плечами Алла. - Иногда мне кажется, что он давно все просек. От него трудно что-то скрыть, Витя хороший психолог, на наши бабские штучки его не купишь. А молчит, потому что так ему проще. Может, боится, что я дам дугу. Или лелеет надежду, что Николаша мне рано или поздно надоест. Любимый мужчина - это тот, кому можно безнаказанно причинить больше страданий. И я этим беззастенчиво пользуюсь.

- Неужели Виктор до сих пор спит? - удивилась Лариса, оглядываясь на зашторенные окна гостевой спальни.

- Притомился, бедолага, прошлой ночью, - посочувствовала любовнику Алла. - Набирается сил для следующей бурной ночи.

- Не боишься, что он не выдержит сексуальный марафон? - поддела подруга.

- Пусть привыкает. На хрена мне малопотентный супруг?

- Супруг? - переспросила удивленная Лариса.

- Ну да. Замуж меня зовет.

- Так он же женат!

- Ну, это, сама понимаешь, не проблема. Сегодня женат - завтра разведен. Или мышьяку прикупит, чтоб побыстрее стать свободным.

- Ты что, мать, серьезно? - ахнула Лара.

- Да не пугайся ты так, - усмехнулась подруга. - Я ещё ничего не решила. Витюша активно зовет меня замуж, но я пока в раздумьях.

- А его жена знает?

- Само собой, раз её супруг собрался разводиться. Он ещё на Светкиной свадьбе сделал мне предложение и с тех пор дня не проходит, чтобы не спросил, надумала ли я осчастливить его бракосочетанием. А я пока отговариваюсь туманными фразами, ни да, ни нет. У меня ведь и второй претендент на руку имеется.

- Николай? - догадалась Лара.

- Ну да. Коля уже подал на развод. Агромадный конкурс образовался из желающих меня окольцевать. Мотя Лопаткин тоже не устает повторять, что я у него любимая и единственная женщина, в которой сочетаются не сочетаемые качества - ум и красота, - как всегда, Алла ввернула комплимент самой себе. - А уж про Славку и говорить нечего - он уже четвертый год мечтает назвать меня законной супругой. Представляешь, как мне тяжко? Хоть кольями отбивайся от женихов, - притворно пригорюнилась она.

- А ты? - заинтересованно спросила Лара, проигнорировав её дурашливость.

- А я влюбленная в Витюшу...

- Ну, так и выходи за него!

- Интересная ты какая! Что ж сама не выходишь за Казанову?

- Но у меня же ещё и Виталик!

- А у меня, помимо Витюши, ещё целых три соискателя. Их тоже не хочется бросать на произвол судьбы. Они ж не переживут утраты...

- Да уж... - улыбнулась Лариса. - Здорово мы с тобой устроились.

- И не говори, мать! У каждой мужской мини-гарем. И как нас только на всех мужиков хватает?

Лариса весело расхохоталась.

- Тихо ты! - шикнула на неё Алла. - Разбудишь моего любимого, он не выспится и следующей ночью не сможет продемонстрировать сексуальные подвиги. И останусь я сексуально неудовлетворенной. А когда я неудовлетворенная, то очень сильно злая.

Зажав рот, Лара хохотала беззвучно, сотрясаясь всем телом. Глядя на нее, не выдержала и Алла.

- Паоло позовешь, если твой любовник окажется не в силах, отсмеявшись, сказала Лариса.

- А старенького Витюшу поставим канделябр держать, - поддакнула верная боевая подруга, и новый взрыв хохота сотряс окрестности.

- Веселитесь, милые дамы? - раздался рядом голос Виктора.

- Ага, бородатые анекдоты рассказываем, - невинным тоном отозвалась Алла, быстро переглянувшись с подругой. Та тоже не заметила, давно ли он подошел, и что мог услышать из их разговора.

Судя по безмятежному выражению лица, Аллин любовник ничего крамольного не слышал. Хотя - кто его знает?.. Виктор - вещь в себе, как называет его верная боевая подруга, сдержанный, замкнутый, немногословный, всегда в ровном настроении.

- Иди ко мне, - томным голосом позвала Алла любовника, слегка подвинувшись на матраце и похлопав рядом с собой.

- Я, пожалуй, пойду сушиться. Без фена мои волосы до вечера не высохнут, - Лариса встала с шезлонга и, подмигнув подруге, направилась к лестнице и вскоре скрылась из виду.

Виктор лег рядом с любовницей, притянул её к себе и шепнул:

- Я соскучился...

- Я тоже, - улыбнулась она.

- Почему же ты не пришла?

- Я думала, что ты спишь.

- Нет, я ждал тебя.

- Тогда бы хоть намекнул, что страстно жаждешь заключить меня в объятия, и я бы тут же прилетела на крыльях любви, - даже сейчас Алла не могла отказать себе в удовольствии немного подурачиться.

- Надеялся, что ты сама догадаешься, - Виктор будто не заметил её дурашливого тона.

- А я решила дать тебе передышку, - она смотрела на него с лукавой усмешкой.

- Мне не нужна передышка. Стоял у окна, любовался тобой и жалел, что столько времени проходит зря.

- Ничего, мы ещё наверстаем. Завтра Ларка уедет в Палермо, я попрошу её отпустить всю обслугу, и мы устроим себе праздник души и тела.

- Я люблю тебя, - любовник смотрел на неё без улыбки, и она видела, как непривычно ему произносить эти слова.

- И я люблю тебя, - серьезно ответила Алла, и ей тоже это было непривычно. - Знаешь, я ведь никому никогда таких слов не говорила, призналась она.

- Знаю, - Виктор уже улыбался.

- Час назад я сказала подруге, что влюбилась, а она обрадовалась, что наконец-то и со мной это случилось. Ларка очень влюбчивая, а я раньше подшучивала над ней и считала, что сама не способна полюбить. И вот надо же... Влюбилась на четвертом десятке лет...

Вместо ответа он обнял её ещё крепче.

- Попробуем наверстать упущенное? - шепнула Алла, пробегая рукой по его спине и бедрам.

- Пойдем в твою спальню?

- Зачем нам терять время, - интимно-зовущим тоном отозвалась она, забираясь рукой в его плавки.

- Но ведь здесь ходит официант, - слабо сопротивлялся любовник, уже часто дыша.

- Плевать! - беспечно заявила Алла, стягивая с себя плавки.

Паоло стоял на верхней террасе, боясь шелохнуться, и смотрел вниз. Он вовсе не хотел подглядывать. Только что мимо прошла сеньора Лариса. Паоло вытянулся в струнку, ожидая распоряжений, но хозяйка отрицательно качнула головой и пошла к себе, одарив его рассеянной улыбкой.

Официант хотел спуститься на нижнюю террасу, чтобы забрать со столика пустые бокалы и поправить шезлонги, и тут увидел гостей. Теперь он не знал, что делать. Если вернуться в холл, то гости могут услышать его шаги. Но и стоять здесь нельзя - вдруг синьора подойдет к окну, увидит его и решит, что он подсматривает. Или ей что-то понадобится, а отсюда не слышно звонка.

Паоло то крепко зажмуривался, то снова открывал глаза. Запрокинутое лицо сеньоры Аллы было так отрешенно красиво... Почему у неё такой старый любовник? Она ведь богата, может сама выбирать молодых и красивых любовников.

Наконец Паоло решился и на цыпочках пошел ко входу. Двери с тихим шелестом раздвинулись, и он испуганно оглянулся - не услышали ли гости этот звук, - но им было не до него.

Официант отнес пустой поднос в бар и замер у стойки.

В доме было тихо-тихо. Шофер с поваром уехали за продуктами послезавтра приезжают сын и любовник хозяйки, а завтра она сама уезжает в Палермо за новогодними подарками. В саду тоже никого нет - садовники работали с раннего утра, а потом ушли по домам. Раньше сеньор Игорь нанимал горничных, но сеньора Лариса пожаловалась, что девушки очень шумливы, слишком громко разговаривают, слишком громко смеются, бегают по коридорам, во время работы что-то напевают. А хозяйка любит тишину. Или включает магнитофон и слушает свои любимые русские песни.

Паоло сам предложил сеньоре убирать её комнату, и она согласилась. А для него уже счастье прикасаться к вещам, к которым прикасалась она, перестилать постель, хранящую тепло её тела и легкий аромат её духов. Он забирал из ванной сеньоры мокрые полотенца и халаты, менял постельное белье и все это тайком уносил к себе в комнату. Потом лежал на простынях, на которых ещё утром лежала она, целовал наволочку, к которой прикасалась её щека, вечером надевал её халат, обертывал вокруг бедер её ещё чуть влажное полотенце и мечтал...

Ночью Паоло видел сны, всегда разные. Они дарили ему сладостные ощущения, и он просыпался в блаженной истоме. Хотелось удержать этот сон и это ощущение блаженства и верить, что все это вовсе не сон.

Самое большое счастье - когда сеньора жила на вилле одна. Тогда в её комнату никто, кроме него и нее, не входил. Его родители жили в Палермо, и хозяйка позволила ему занять комнату на первом этаже, а остальные слуги после работы уходили домой. Он и сеньора оставались в доме одни. Паоло на цыпочках поднимался на второй этаж, но подойти к комнате хозяйки боялся. Часами стоял в верхнем холле, слушая, как из её комнаты льется тихая мелодия. Почему-то сеньоре нравятся только грустные песни. Ему они тоже нравились, но навевали на него печаль. Наверное, ей одиноко или она тоскует о сеньоре...

А потом приезжал сеньор Игорь, один или с гостями, и дом наполнялся разными звуками, смехом и русской речью. Сеньора уже не выглядела грустной и не слушала в одиночестве печальные песни. Сеньор ни на минуту не оставлял её одну. Иногда они весь день не выходили из её спальни, даже не спускались в столовую. Паоло носил им еду и напитки и старался не смотреть в сторону широкой кровати. В такие дни он не брал к себе её полотенца и постельное белье, не стоял в верхнем холле, прислушиваясь к звукам из её комнаты, а ночью ему не спалось.

Сейчас он стоял у стойки бара и думал о том, что они опять одни в доме. Скоро вернутся гости, чтобы принять душ, но в данный момент, кроме него и сеньоры, никого нет.

Слушая тишину, Паоло представлял, что сейчас делает хозяйка. Наверное, принимает душ или ванну. Почти явственно увидев её в ванне в кружевах белой пены, он зажмурился. Может быть, потом она его позовет, чтобы он поменял полотенца или что-то ей принес. А может быть, и не позовет. Ляжет отдохнуть.

Юноша представил её на кровати, спящую, с закрытыми глазами и чуть полуотрытыми губами, её длинные светлые волосы легким облаком разметались по подушке... Впервые он увидел её именно такой, когда утром вошел в её спальню, не зная, что сеньора ещё спит. И в этот момент вся его жизнь перевернулась. Не в силах шелохнуться, Паоло замер у двери, не сводя глаз со спящей сеньоры. Она была так прекрасна... Именно такой он в детстве представлял Мадонну. Ему хотелось сохранить в душе этот образ, и юноша выскользнул из спальни, тихо прикрыв за собой дверь.

Закрыв глаза, Паоло, как наяву, увидел спящую сеньору, и в этот момент услышал трель звонка. Он встрепенулся и помчался наверх, перепрыгивая через две ступеньки. Сеньора стояла у зеркала в белом купальном халате, держа в руках фен.

- Помоги мне, пожалуйста, высушить волосы, - попросила она по-русски. - Ты ведь теперь и за горничную, и за камеристку.

Паоло уже немного понимал русскую речь, а уж то, что говорила ему сеньора, понимал интуитивно. Когда они были наедине, он не говорил на родном языке - она ещё плохо знает итальянский. Ему хотелось говорить с ней по-русски, и он старательно запоминал новые слова, но пока ещё стеснялся произносить их при ней.

Включив фен, юноша стал осторожно водить им сверху вниз вдоль её длинных волос. Прикоснуться к ним Паоло боялся - вдруг сеньора рассердится.

Она присела на пуфик, глядя на себя в зеркало и слегка встряхивая мокрыми волосами, потом посмотрела на него снизу вверх, улыбнулась и попросила:

- Другой рукой приподнимай мои волосы, а то так они будут очень долго сохнуть.

Впервые юноша имел возможность прикоснуться к той, которая олицетворяла для него Мадонну. Он осторожно просунул левую руку под прядь её волос и замер, ощущая ладонью тепло её тела, потом испугался, что сеньора заметит его замешательство, и стал делать, как она просила, но каждый раз, когда его рука касалась её плеч, у него перехватывало дыхание. Голова сеньоры была на уровне его талии, и ему пришлось наклониться. От запаха её кожи и аромата знакомых духов у него закружилась голова. Еще сегодня утром, целуя её постельное белье, Паоло и не мечтал, что когда-нибудь ему посчастливится оказаться так близко к сеньоре.

Лариса смотрела на его отражение в зеркале и ощущала знакомое волнение. То ли фривольные разговоры с подругой навеяли, то ли мальчик очень хорош, то ли слишком давно она была здесь одна...

Алка права - Казанова напрасно так самонадеян. Да, он замечательный любовник, любит её и она его любит и скучает по нему, но они вместе уже почти год, и все с ним знакомо и привычно.

Обычно любовники быстро ей надоедали. Казанова ещё не надоел, да и Виталик тоже, но оба пока далеко. А Паоло рядом. Мальчик и в самом деле очень хорош. И влюблен так, как бывают влюблены впервые в жизни наивные юноши.

"Мы уже в том возрасте, когда нам нравятся молоденькие", - говорила Алла, и сама предпочитала двадцати-двадцатидвухлетних юнцов. "В постели они огонь!" - хвасталась подруга.

У нее, Ларисы, год назад тоже был молодой любовник, двадцатитрехлетний Костя, потом его убили, а в её душе осталась щемящая грусть.

Паоло, наверное, лет двадцать или даже меньше, и хотя внешне он ничем не напоминает Костю, но смотрит на неё таким же обожающим взглядом и, наверное, так же, как и Костя, считает её королевой. По его глазам видно, что он её почти боготворит. Так же смотрел на неё Костя...

"Бедный мальчик... - печально подумала Лариса, сама не зная, кого из них имеет ввиду - Костю или Паоло. - Ведь я принесла несчастье многим мужчинам. Костя погиб, другие мои бывшие любовники страдают и ещё на что-то надеются. Виталик как-то раз назвал меня роковой женщиной. И сказал это так серьезно, что мне самой стало страшно. Может быть, он в чем-то прав. Моя беда в том, что я быстро остываю, а мужчины ко мне привязываются гораздо больше, чем я к ним. Зря я позвала Паоло. Наверное, он надеется на большее, чем обязанности камеристки. Решит, что я просто с ним играю. Нет, не буду я ломать судьбу этому наивному юноше. Скоро приедут мои любовники, он переболеет своей влюбленностью и все забудет".

Но сама Лариса понимала, что обманывает себя. Можно сколько угодно взывать к собственному здравому смыслу, можно принять рассудочное решение, но... Если женщина не поддается искушению, значит это не искушение, или это не женщина.

Ну и что - что у неё уже есть два любовника?.. Оба зрелые мужчины, и хотя в их глазах можно прочесть и нежность, и любовь, и страсть, но ни тот, ни другой не смотрит на неё ТАКИМ взглядом...

Лариса ещё продолжала себя уговаривать, что позволит Паоло лишь высушить её волосы, а потом он уйдет. Но где-то в подсознании было - нет, не уйдет. Потому что она не хочет, чтобы он сейчас ушел. Ведь не зря после ванны надела халат на голое тело. И позвала его, хотя могла бы и сама справиться с феном - в Москве у неё нет ни горничной, ни камеристки. И в дом ушла не просто так - могла бы остаться с подругой и Виктором, а если б им захотелось уединиться, они бы ушли сами, Алка всегда делает только то, что ей хочется, а любовник делает то, что хочется ей.

Вспомнив о гостях, Лариса тут же опомнилась. Ничего себе размечталась! Ладно бы, если у б неё гостила лишь подруга, та свой человек и все поймет, но Виктор! Он-то что о ней подумает! Виктор хорошо знает и Казанову, и Виталика и, конечно, знает, что оба её любовники. Пригласить их обоих - уже дикость, но тому хотя бы есть уважительная причина - Виталик привезет её сына, а Игорь здесь на правах хозяина, ведь это он купил ей эту виллу. И все же, с точки зрения Виктора, это, по меньшей мере, неосмотрительно. То, что у неё два любовника, - ещё куда ни шло, он ведь и сам имел немало любовниц. Но завести интрижку с кем-то из обслуживающего персонала... Ларисе это и самой казалось не просто мезальянсом, а удовлетворением низменной страсти. Богатая дама и молоденький официант. Фи! - моветон! - как сказала бы её покойная бабушка, которая очень гордилась тем, что происходит из старинного дворянского рода.

"Фи! Моветон!" - с бабушкиными интонациями сказала себе Лара, обернулась и попросила:

- Паоло, раздерни, пожалуйста, шторы.

Выключив фен, юноша подошел к окну, раздвинул шторы и невольно посмотрел вниз.

Гости все ещё были на нижней террасе. Теперь обнаженная сеньора Алла сидела на коленях любовника, обняв его за шею и чуть откинувшись назад, а её распущенные темные волосы ритмично раскачивались в такт движениям.

Машинально продолжая держаться за штору, он стоял, не в силах отвести взгляда.

- Мои гости уже вернулись в дом? - услышал Паоло голос хозяйки, и только тогда очнулся.

- No, - еле слышно ответил он.

- Где же они?

Юноша кивнул на окно и спохватился, что нужно поскорее отойти, но сеньора уже встала и подошла к окну. Несколько секунд она смотрела вниз, потом перевела на него взгляд и улыбнулась.

- Поскорее заканчивай меня сушить, а потом накрой на стол.

Она прошла к туалетному столику, но не села на пуф, а осталась стоять, глядя на себя в зеркало, и ждала, пока он снова включит фен.

Паоло осторожно приподнял левой рукой всю массу её волос, стараясь не касаться шеи, поднес фен и вдруг неожиданно для себя посмотрел в зеркало. Их взгляды встретились. Фен беспорядочно развевал её чуть влажные волосы, они щекотали ему лицо, а юноша стоял и смотрел на её отражение. Сейчас сеньора была почти такой же, какой он увидел её в первый раз, только глаза открыты.

Лара смотрела на его отражение, и все благие мысли тут же улетучились.

"А, будь что будет!" - подумала она и медленно повернулась в кольце его рук.

Юноша так растерялся, что одна его рука так и осталась на её шее, а вторая с включенным феном оказалась на плече хозяйки.

Закрыв глаза, она чуть приоткрыла губы и стала совсем такой, какой Паоло представлял её в своих мечтах и видел в снах.

Фен выпал из его руки и с глухим стуком ударился о напольный ковер. Но ни он, ни она этого уже не слышали. Ее руки ласкали его лицо и гладили волосы, его руки сжимали её лицо, его губы скользили по её лбу, сомкнутым векам, щекам, губам. Паоло не раз целовался с девушками, но он не умел целовать Мадонну. А она одним движением развязала пояс своего халата, спустила его с плеч и стала расстегивать его рубашку. И он сразу забыл, что это Мадонна. Паоло не чувствовал своих рук, торопливо избавляясь от одежды. Опустившись на колени, он исступленно целовал её босые ступни, потом лодыжки, колени, бедра, поднимаясь все выше.

Ощущая прикосновения его рук, губ и языка, Лариса закрыла глаза.

"Я же сейчас упаду", - успела подумать она, пытаясь сдержать рвущийся стон. А потом уже ни о чем не думала...

- Пора освежиться, как ты думаешь? - спросила Алла со своим обычным смешком, вставая с колен любовника.

Виктор непроизвольно огляделся - кругом ни души, тишина, лишь в саду стрекочут цикады и от легкого ветерка слегка колышутся листья на деревьях.

- Мы как Адам и Ева в райском саду, - сказал он, глядя на любовницу.

- Фиговые листики наденем или поплаваем в натуральном виде? - спросила она, улыбаясь.

- Могу надеть плавки, если тебя смущает мой вид, а ты оставайся в костюме Евы, чтобы я мог тобой любоваться.

- Ну, тогда любуйся.

Алла подошла к бассейну, оглянулась, подмигнула любовнику и прыгнула в воду. Виктор тоже решил остаться в том же виде, раз уж они тут как Адам и Ева.

- Догони! - крикнула она, рассекая голубоватую воду своим золотисто-загорелым телом.

Но это оказалось не так-то просто. Алла доплыла до противоположного края бассейна и ждала его, придерживаясь рукой за поручень, а Виктор, хоть и считал себя неплохим пловцом, оказался рядом с ней лишь через несколько минут.

"Нелегко иметь молодую любовницу в моем возрасте", - с неожиданной грустью подумал он, стараясь выровнять дыхание.

Алла интуитивно поняла, о чем он думает, и резко оттолкнувшись от стенки бассейна, по пояс выскочила из воды, а опускаясь, обхватила его руками за шею, ногами обвила его тело и прижалась мокрым лицом к его лицу.

- Я люблю тебя... - едва слышно произнесла она. - Ты мой самый лучший, самый желанный, самый красивый. Мой единственный. Знай это, мой любимый.

Виктор держал её в объятиях, и сейчас ему не хотелось думать о том, что он у неё не единственный. В данный момент есть только он и она, Адам и Ева в райском саду. А все прошлое осталось в прошлом. А что будет в будущем - жизнь покажет.

Она и в самом деле чуть не упала. Протяжно вскрикнув, Лариса откинулась назад, ноги подломились, и если бы сзади не было туалетного столика, она бы точно рухнула на пол.

Паоло вскочил с колен, но не успел её подхватить и сейчас стоял, растерянно глядя на неё сверху вниз.

Открыв глаза, Лара улыбнулась ему, обняла и притянула к себе.

- Ты мой милый... Какой же ты нежный и ласковый мальчик...

Юноша ещё не знал таких слов, но все понял. Чуть коверкая слова, он повторил то, что она сказала, вложив в непривычные слова весь свой восторг и нежность.

- Какой ты смешной... - Лариса погладила его по лицу. - Так забавно говоришь... Будешь учить русский язык?

Паоло кивнул и повторил только что произнесенные ею фразы.

- Тсс... - она приложила палец к его губам. - Этого нельзя говорить при ком-то, понимаешь? Это ведь я сказала тебе.

- Si, si, - закивал он, а потом повторил по-русски: - Да, да!

- Ты мой умница...

И тут Лара услышала веселый голос подруги: "Догони!", - разжала руки и подошла к окну.

Чуть поколебавшись - можно ли? - Паоло тоже подошел и, обняв её сзади, зарылся лицом в её волосы. У неё удивительные волосы необыкновенного цвета - старого серебра и золота одновременно. Наверное, такие чудесные волосы бывают только у русских женщин. Его бывшая подружка тоже блондинка, но она крашеная, и у неё неестественно рыжие волосы, очень жесткие и вьющиеся крупными кольцами, а у корней они черные, и ему это почему-то всегда было неприятно. А у сеньоры они мягкие, легкие и очень длинные, ниже талии, и так необыкновенно пахнут...

Теперь она уже не Мадонна, а женщина, которую он любит.

Ему опять захотелось опуститься на колени и ласкать её, чтобы она тихо стонала от наслаждения и выгибалась ему навстречу. Только на этот раз он не позволит ей упасть.

Лариса обернулась и смотрела на него, улыбаясь.

"Боже мой, мальчик, кажется, влюблен ещё больше, - подумала она, но уже без прежней грусти. - Как мне теперь быть? Ведь Паоло не сумеет притворяться и смотреть на меня другим взглядом. Он такой бесхитростный, наивный, искренний. И Игорь, и Виталик сразу все поймут по его лицу... Сказать ему, что больше это никогда не повторится? Но я сама хочу, чтобы это повторилось... Сейчас мне уже не в радость приезд моих любовников, мне хочется быть только с этим мальчиком. Ласковый, как котенок. С ним так хорошо...".

Она снова отвернулась к окну и смотрела, как Алла обнимает любовника и что-то шепчет ему. Такого выражения лица подруги Лара никогда не видела. Ну, надо же! Никогда бы не подумала, что циничная Алла может смотреть на кого-то с такой проникновенной нежностью... Даже не слыша её слов, Лариса понимала, что та говорит. Лица Виктора она не видела - тот стоял спиной, но, наверное, у него такое же выражение безграничной нежности.

"А ведь Алка и в самом деле его любит, - подумала Лара. - Хотя она великая актриса, но сейчас не притворяется. Невозможно так притворяться. Да и зачем ей? Виктор и так от неё без ума. С другими он ведет себя сдержанно и даже суховато, но когда смотрит на нее, сразу преображается. Слава Богу, у подруги теперь все будет хорошо, они оба так счастливы. Хоть она и дурачится и пытается по-прежнему цинично анализировать своих любовников, но ни с кем она не была такой, как с Виктором. А я? Как же мне быть?"

И как всегда, Лариса повторила свою любимую фразу, заимствованную у Скарлетт О`Хара: "Я не буду думать об этом сегодня, подумаю завтра".

Обернувшись к новому любовнику, она обняла его, нежно поцеловала, потом с улыбкой отстранилась и сказала:

- Иди, Паоло, пора накрывать на стол.

В его глазах стоял немой вопрос - неужели это все? Она его прогоняет? И больше никогда не позволит к себе прикоснуться?

"Я сама ещё ничего не знаю..." - подумала Лариса, а вслух повторила уже знакомые ему фразы:

- Ты мой милый... Мой нежный и ласковый мальчик...

- Спишь, подруга? - с порога закричала Алла, входя в её спальню.

- Ну, чего ты так орешь? - упрекнула её Лариса, поворачиваясь на бок.

Окинув одним быстрым взглядом лицо подруги и валяющийся на полу халат, Алла сразу все поняла и присела на краю кровати.

- Знаю, что ты скажешь, - опередила её Лара, с легким вздохом прикрыв глаза. - Да, я сошла с ума. Хуже того, влюбилась в этого мальчишку. А ещё хуже - больше не хочу ни Игоря, ни Виталика, а хочу только его, - открыв глаза, она посмотрела на подругу, печально вздохнула и отвернулась. - Ну, а теперь можешь меня упрекать и ругаться.

- Да не собираюсь я ругаться, - рассмеялась верная боевая подруга смехом счастливой женщины, которая так переполнена собственными чувствами, что готова выплеснуть их на кого угодно. - Если честно, я рада за тебя. Ты ж его хотела - мне ль этого не знать, дорогая! У тебя аж скулы сводило, когда ты на него смотрела, и ты нарочно отворачивалась, чтобы его не видеть и удержаться от искушения. А сейчас ты вся светишься. Можешь сколько угодно взирать глазами падшей, но раскаивающейся грешницы, но меня-то, старую блядь, не проведешь. От тебя исходят некие почти осязаемые флюиды, которые бывают только после классного траха. И даже не собираюсь тебя спрашивать, хорошо ли тебе с ним было, - и так вижу, что ты до сих пор балдеешь, потому и валяешься в блаженной истоме, вспоминая и смакуя.

Лариса повернулась к верной боевой подруге, уже улыбаясь.

- Мать, как же я тебя люблю! - ухватив её за руку, она потянула Аллу к себе, намереваясь расцеловать в порыве чувств.

- Но, но! - с мнимо сердитыми интонациями вскричала та. - Только этого нам ещё не хватало - обжиматься, как две лесбиянки! И так этот дом весь пропитан развратом! - но, не выдержав сердитого тона, она расхохоталась и повалилась на кровать рядом с подругой. - Ну, мать, мы с тобой и даем! И что самое характерное - даем почти каждой особи мужеского полу, переступающей порог этой развратной виллы! Для полного комплекта осталось только окучить садовников, повара и шофера. Ну, этих я, пожалуй, возьму на себя. Или честно поделимся, а, старушка? - ткнув подругу в бок, она снова расхохоталась, держась за живот и дрыгая в воздухе ногами.

Лежа рядом с ней, Лариса тоже смеялась - от счастья, от радости, что подруга её понимает, да и просто потому, что у неё чудесное настроение.

- Я чувствую себя такой счастливой, - призналась она, когда прошел приступ хохота. - Еще два часа назад мне казалось, что для счастья мне не хватает только Игоря. Ну, и Виталика тоже. А теперь...

- Ну, новый мужик всегда лучше прежнего, - резонно заметила Алла. - В любви и сексе, как в школе, самое хорошее - перемена. Неверность не знает нюансов. Когда у вас с Казановой только началось, ты точно так же светилась от счастья и порхала по облакам. С Виталькой, правда, все было не на таком накале - все ж он не Казанова. А теперь у обоих твоих любовников уже приличный стаж, а пребывание в постели и секс-развлечения исчисляются уже не часами, а месяцами, вот тебе и приелось. Первая ступенька к измене скука, вторая - любопытство, третья - жажда новизны. Лучше любовника может быть только два любовника, а лучше двух любовников - три любовника! И так до бесконечности. А потом можно опять начать все с чистого листа - один, два, три и так далее. Между прочим, молоденькие любовники всегда лучше стареньких. По крайней мере, для баб нашего возраста. Так что лови миг удачи, подруга!

- То же самое ты говорила мне, когда начался наш с Игорем роман...

- Ну, так тот миг удачи был давно! Ухватила удачу за хвост и держи крепче. Главное, башку не теряй, ладно?

- Постараюсь, - кивнула Лариса.

- Надеюсь, что постараешься... - Алла вдруг стала серьезной.

Лариса сразу почувствовала изменение её настроения - за столько лет она уже научилась улавливать малейшие оттенки настроения подруги.

- Что с тобой, Ал?

- Да, что-то мне стало тревожно, старушка... - верная боевая подруга присела на кровати, обхватив руками колени и глядя перед собой каким-то отрешенным взглядом.

У Аллы потрясающая интуиция, в этом Лара уже не раз убеждалась. Но и у неё самой часто бывало предчувствие грозящей беды, какая-то неясная тревога на душе. И обычно предчувствия её никогда не обманывали. Но сейчас она не чувствовала никакого беспокойства. Хотя сама уже не раз задавала себе вопрос - что будет? - но при этом не испытывала тревоги. "Будь что будет", - сказала она себе, решив, что с Паоло у неё все будет, и именно сегодня. А о будущем тогда почти не задумывалась, задавая себе этот вопрос, скорее, рационально, нежели от внутреннего беспокойства.

- Ты боишься, что Игорь или Виталик сразу догадаются?

Алла перевела на неё взгляд и некоторое время молча смотрела на подругу.

- Даже и не знаю... - тихо вымолвила она наконец. - Слишком мы обе сейчас счастливы. А когда слишком - это всегда не к добру. Ты же знаешь мою любимую поговорку: за все в жизни приходится платить. Как бы не получилось, что мы заплатим слишком дорогую цену за этот наш миг счастья...

Она опять отвернулась и уставилась в никуда. Ей не хотелось говорить подруге, что если Казанова узнает о Паоло, то мальчишке несдобровать.

Игорь Северин по прозвищу Казанова горяч и очень ревнив. Хоть сам раньше был отпетым бабником и знает, что у Лары до него было много любовников, но теперь стал однолюбом и того же требует от любимой. Сейчас он воркует с Ларисой, потому что уверен, - та принадлежит ему безраздельно. А когда подружка ещё любилась с Костей, и Казанова, который в то время ещё не был её любовником, об этом узнал, то был так взбешен, что чуть не убил своего приятеля, Тимура Салахова, когда тот рассказал ему о романе Снежной Королевы - так называли Ларису в их бизнес-кругу, - с молоденьким любовником, её заместителем, и грозился убить Костю, но его опередили.

Подружка многого не знает. Слава Миронов, давний Аллин любовник, выяснил, что Игорь служил в Афганистане, владеет всеми видами оружия и рукопашного боя, до сих пор выбивает десять из десяти, но может убить и голыми руками.

Виталия, даже не зная, что они с Ларой любовники, Казанова вызвал на дуэль, когда тот всего лишь подвез Ларису к офису её фирмы. Тогда подружка чуть с ума не сошла от страха, что её любовники перестреляют друг друга. Или один из них погибнет, а другой за это ляжет на нары. Слава Богу, тогда все обошлось - Виталий выстрелил в воздух, а Игорь вообще не стал стрелять, решив, что его Снежная Королева не могла стать любовницей бывшего мента. Да и Виталий, умница, подыграл ему, сказав, что у них с Ларой чисто деловые отношения - заказчицы и частного сыщика, - по её просьбе он проводил расследование убийства Кости.

Но для подруги все эти волнения не прошли бесследно - несколько месяцев она лечилась у кардиолога по поводу стенокардии, потом у психиатра. Что будет с ней теперь, когда Лариса только-только оправилась от тяжелой болезни? И что будет, если Казанова узнает о неверности любимой? Этот мальчишка Паоло смотрит на неё такими телячьими глазами, что и тупой поймет. Уже за этот взгляд Игорь оторвет ему башку. А после того, как Лара устроила себе праздник тела, мальчишка может и вовсе перестать сдерживаться. Да Казанова просто сбросит его в море с обрыва!

Да и Виталий не железный. Вроде бы, умный мужик, хладнокровный, сдержанный, а от её подружки совсем размяк душой и растерял прежний имидж. Станет умный мужик, у которого мозги на месте, стреляться на дуэли? А сыщик без колебаний принял вызов Казановы. И пусть все обошлось, и теперь они друзья, но ей ли не знать, что, целясь в Игоря, Виталий хотел убить соперника, и его остановило лишь то, что Лариса никогда ему этого не простит. А она бы точно не простила. Слишком далека подружка от всех этих мрачных страстей, убийств и прочих проявлений низменных эмоций. До сих пор витает в облаках и в любви видит главный смысл своей жизни.

Виталий отнюдь не прост. Скрытный, немногословный, кто знает, какие бури бушуют в его душе?.. Он её напарник, они вместе расследовали не одно убийство, и у неё была возможность оценить его в деле. Сыщик надежен, верен, на него можно положиться. Хладнокровен, когда дело касается других людей, но не Ларисы. Ради неё он готов на все. И может быть, даже убьет, не колеблясь. Скрепя сердце, мирится с соперником, потому что Лара сказала ему: "Или так, или никак". Он знает, - с Казановой она не расстанется, а с ним - запросто. Так что выбора у него фактически нет. Точнее, выбор есть перестать быть третьим. Но он любит Ларису и не уйдет, пока та его сама не прогонит.

Но Казанова - это Казанова. Он был её любовником ещё до того, как она познакомилась с сыщиком. С определенной натяжкой его можно даже считать её мужем, которого им обоим приходится обманывать. Лара почти все время проводит с Игорем, а Виталику достаются лишь крохи, когда Казанова в командировке или в России, а сыщик с Ларисой здесь - теперь он её личный телохранитель и бывает в Москве, только когда нужно отвезти её сына Алешку.

А что будет, если Виталий узнает, что его любимая спит с Паоло, молоденьким официантом, которого и он сам, и Игорь и за человека-то не считают?.. Юнец, молокосос, смазливый итальяшка. Казанова-то точно придет в бешенство. И ещё неизвестно, кто станет жертвой. Прошедшие Афган и умеющие убивать, - сдвинуты по фазе до самой смерти. Афганский синдром.

Почти зримо представив, как белый от бешенства Игорь целится в Ларису, верная боевая подруга застонала.

- Алка, ты что? - перепугалась Лара. - Ну, скажи мне, из-за чего ты так тревожишься?

Отрешившись от тягостных раздумий, Алла сказала почти спокойным тоном:

- Да ничего особенного, подружка. Сегодня мы слишком долго были на солнце, перегрелась немножко. Видно, мне головку напекло без шляпы, а Вите без плавок. Да и притомилась от сексуальных утех, вот и задремала с открытыми глазами. И даже сон страшный приснился, будто лечу с обрыва. Как в детстве. Все ещё расту, наверное.

- А-а, - перевела дух Лара, успокоившись от привычных хохмочек подруги. - За меня не тревожься. Клянусь, постараюсь быть осторожной. Ну, хочешь, скажу сейчас Паоло, что это была минутная слабость, и чтобы он больше никогда не смел смотреть на меня таким взглядом?

- Сказать-то ты скажешь, да только он смотреть не перестанет.

- Тогда я его уволю!

- И чем объяснишь это Казанове?

- Да не буду я ему ничего объяснять! Обслугу я набирала сама, мое дело, кого взять, кого уволить.

- Но ведь потом сама будешь страдать и мучиться...

Лариса опустила голову и вздохнула. Будет, конечно же, будет...

- Ну, вот видишь... - верная боевая подруга приподняла её за подбородок и посмотрела в глаза. - Дурашка ты моя. Наивная и романтичная. Недаром Казанова зовет тебя малышкой. Малышка и есть. Ну что мне с тобой делать?

- Снять штаны и бегать! - ответила Лара одной из любимых поговорок подруги, и та в ответ улыбнулась.

- Да уж... Научила на свою голову. Вообще-то надо бы снять с тебя штаны, да и выдрать хорошенько, как делают некоторые родители со своими непослушными чадами. Тем более что ты уже сверкаешь голой задницей. Кстати, чего это ты тут разлеглась в натуральном виде, а? Представь, сейчас кто-то войдет - ты валяешься голая, а я рядом почти голая, - она оттянула резинку плавок и отпустила её. Получился щелчок, напоминающий шлепок. - Точно, как две лесбиянки, истомленные сексуальными утехами. Нет уж, подружка, мне на старости лет ни к чему так срамиться. А то мужики любить перестанут, а я ещё не выполнила намеченную программу по оттрахиванию девяносто девяти процентов мужского населения. Пойду-ка я к себе, а то, чего доброго, начнешь ко мне приставать.

Она быстро соскочила с кровати и направилась к двери, не дожидаясь, пока подруга её остановит. На самом деле ей хотелось обдумать ситуацию и найти оптимальный выход, чтобы никто не пострадал.

"Переспать, что ли, с этим мальчишкой, - раздумывала верная боевая подруга, шагая по коридору. - Он тогда враз вылечится от своей любви".

Переспать с кем бы то ни было - для неё раз плюнуть. А уж ради любимой подружки и подавно.

В том, что Паоло можно запросто соблазнить, Алла ничуть не сомневалась - цену себе она знала.

Виктор сидел в спальне Аллы и ждал её. Она сказала, что на минутку заскочит в Ларисе, но её нет уже больше часа. И это время тянулось так медленно...

Обычно он курил мало - с тех пор, как у него открылась язва желудка, но за этот час с небольшим выкурил уже пять сигарет.

У него была своя спальня, но все ночи и большую часть дня Виктор проводил в комнате любовницы. Кто бы мог подумать, что за столь короткое время эта женщина так заполнит собой всю его жизнь!

Когда они познакомились, он был любовником Светланы, сокурсницы и подруги Аллы и Ларисы, после гибели мужа ставшей президентом компании, в которой Виктор Евгеньевич Первенцев руководил отделом безопасности. Через две недели ему исполняется пятьдесят лет, а подругам сейчас тридцать шесть. Его старшему сыну Никите тридцать, всего на шесть лет меньше, чем любовницам - бывшей и теперешней. Наверное, Никита бы больше подошел темпераментной Алле, чем его отец, в свои пятьдесят порой ощущавший себя почти стариком.

Со Светланой все было по-другому. Когда Виктор впервые увидел её, то сразу заинтересовался. И тут же ответил себе на главный вопрос, который задает себе любой мужчина, встретившись с привлекательной женщиной: "Хочу ли я ее?" Разумеется, ответ был: "Да, хочу". Но она была президентом компании, а он - всего лишь одним из служащих, её подчиненным. И Виктор решил, что это не его вариант.

Но уже с первой встречи Светлана бросала на него выразительные взгляды. Опытный любовник, он сразу понял, что значат её взгляды. Но старался не форсировать события. Она - начальница, он - подчиненный.

Потом Светлана завела роман со своим заместителем, Сергеем Юдиным, и Виктор без капли ревности сказал себе, что это к лучшему. О браке со Светланой не может быть и речи, а любой роман когда-то заканчивается, и тогда она его возненавидит. В компании "Промэкспоцентр" он работал шесть лет, свою работу любил и дорожил ею. Был мимолетный интерес, какой бывал у него ко многим привлекательным женщинам, но далеко не каждая из них стала потом его любовницей.

А потом Светлана рассталась с Сергеем, узнав, что он в неё стрелял, таким образом тот пытался имитировать покушение, чтобы отвезти от неё подозрение в убийстве мужа, в то время ещё велось следствие, - и позвала его, Виктора. Так они стали любовниками. Да, была постель, но не было чувств. Она ему всего лишь нравилась.

Светлана и в самом деле интересная женщина, порой удивлявшая его неожиданными поступками и всплесками эмоций - то сдержанна и ведет себя как женщина, знающая себе цену, то ранима и беззащитна, как девочка.

Да и она не любила его, а любила Сергея. И любит до сих пор, два месяца назад они поженились. Виктор расстался с нею спокойно, можно сказать, сам уговорил простить Сергея и объяснил мотивы его мальчишеского поступка - ему ведь всего двадцать восемь лет.

"Всего, - подумал Виктор с неожиданной грустью. - Я почти вдвое старше его, а мои любовницы предпочитают тех, кто моложе их".

Долго ли продлится его роман с Аллой? Он хотел, чтобы она вышла за него замуж, хотя прекрасно сознавал, что штампом в паспорте её не удержишь. Но это было единственное, что он мог ей предложить, кроме своей любви. Это двойственное положение его тяготило. Аллу ничуть.

Виктор знал, что у неё есть другие любовники - недаром он шеф по безопасности, все знать - его обязанность. Знал и то, что один из её теперешних постоянных любовников - Николай Кузнецов, родной брат Светланы. А другой постоянный любовник Аллы - Вячеслав Миронов по прозвищу Мирон, руководитель одной из преступных группировок. Правда, теперь он уже стал легальным бизнесменом и практически распустил свою команду - Алла настояла, - но когда она с ним познакомилась, Миронов ещё был криминальным авторитетом. Что связывает её с этим бандитом? Пусть и бывшим, но дела это не меняет. Да, она любит риск и часто ввязывается в разные острые ситуации, но для этого вовсе не нужно быть любовницей бандитского главаря. Или в этом для неё тоже есть особая острота?

Понять Аллу нелегко. Даже он, Виктор, хорошо знающий психологию людей, не всегда мог её понять. Он видел, что она частенько играет на публику, что её цинично-развязное поведение - всего лишь игра, которая ей самой почему-то очень нравится. Выросшая в интеллигентной семье, дочь папы-профессора и мамы-искусствоведа, - и эта маска бесшабашной бой-бабы?..

Не играет ли она и с ним тоже? - этот вопрос он задавал себе не единожды. И не мог дать однозначный ответ.

Сегодня любовница говорила так искренне, и Виктор почти поверил, что она его любит. Почему же тогда Алла не порвала с Николаем и Вячеславом Мироновым? Ради секса? Вряд ли. Николаю сорок один год, Миронову пятьдесят, как и ему. У неё есть возможность ради секса найти более молодых и темпераментных любовников. Или и в том, и в другом её привлекает то, что оба связаны с криминалом? То, что на счету Вячеслава Миронова, как и любого главаря преступной группировки, немало преступлений, - давно известно. Да и Николай Кузнецов отнюдь не невинный ангел.

Неужели именно это интригует Аллу? Нет, не может этого быть. Сама она никого не лишила жизни, хотя прекрасно стреляет, и возможностей выстрелить в человека у неё было немало. Да хотя бы в порядке самообороны. Полгода назад на неё напали четверо вооруженных качков, и у неё тоже было оружие. Виктор знал, что любовница уже почти год постоянно держит заряженный револьвер в бардачке своего "Фольксвагена" - сам видел. Да и помимо этого револьвера, у неё немало стволов - как минимум, три, а может быть, и больше. Виктор даже знал, каким образом они у неё оказались. Последнее время она постоянно возит с собой "Смит-Вессон" - любит играть в "гусарскую рулетку", потому всегда имеет под рукой револьвер. Знал Виктор, и с кем играла в "гусарскую рулетку" его любимая женщина, и чем это закончилось: двое её противников сами выпустили пулю в висок, а третьим был Николай Кузнецов, которого Алла хотела наказать, узнав от Виктора о том, что брат Светланы был организатором убийства своего зятя. Такой уж она выбрала способ наказывать негодяев, которых сочла недостойными жить. А потом стала любовницей Николая.

Зачем Алла избрала роль вершительницы правосудия? И куда это её заведет?

- Привет! - весело сказала она, входя в комнату. - Соскучился?

- Очень соскучился, - признался Виктор, тут же отрешившись от своих невеселых мыслей. Он тревожился за нее, но вот Алла рядом, улыбающаяся, полная жизни и будто незримым облаком, окруженная аурой сексуальности. Где бы она ни появилась, Алла сразу электризовала атмосферу своей сексапильностью.

В чем её необычайная сексапильность? В особом выражении глаз? Да. Ей стоит бросить один лишь взгляд, и любой мужчина тут же невольно или осознанно делает стойку. В особой улыбке? Да. Порой это почти неуловимая улыбка, но она не остается незамеченной. В особом движении, которым Алла вскидывает голову, встряхивая гривой темных волос? Да. В такие моменты она чем-то похожа на дикого мустанга, которого любому уважающему себя ковбою непременно хочется укротить. В её особых движениях? Да. Алла движется, как сильный, хищный зверь, стремительно, грациозно и при этом вкрадчиво, будто осторожно подбираясь к добыче, но готовая в любую минуту совершить мощный прыжок и подмять жертву под себя. В её необыкновенном грудном голосе? Да. За один лишь её чувственный голос с особыми интонациями в неё можно влюбиться. В её потрясающей фигуре? Тоже да. Отнюдь не приевшийся стандарт: 90 - 60 - 90, а, скорее, рубенсовские формы и при этом рост почти как у него, 178, разворот прямых плеч, длинная шея с гордо посаженной головой, сильные длинные ноги и грудь пятого размера. В её удивительных глазах? Да. Удивительных, потому что меняют цвет в зависимости от её настроения - от ярко-синих, когда она спокойна, до светло-серых, когда зла. Удивительных и потому, что она жгучая брюнетка, а глаза, какие обычно бывают у блондинок. И характер у неё такой же противоречивый - мягкость блондинки и темперамент брюнетки. В её неукротимой сексуальности? Да, да и ещё раз да! Много было у Виктора любовниц, но такой страстной не было никогда.

И все это - Алла - женщина, которую он любит.

Лариса приняла душ, причесалась, нанесла привычный макияж, оделась и спустилась вниз. Паоло стоял у стойки бара, протирая стаканы. Увидев её, выпустил из рук стакан, и он, упав на выложенный плиткой пол, с легким звоном разлетелся мелкими осколками.

- Гости ещё не спускались? - спросила она, подходя к бару.

Лара знала, что вовсе не за этим спустилась в холл. Понял это и Паоло, увидев её улыбку. Отбросив полотенце, он перемахнул через стойку бара "Можно ж было просто обойти ее..." - успела подумать Лариса, - и в прыжке чуть не сбил её с ног.

- Тише, тише, - смеялась она, даже не пытаясь высвободиться из его объятий.

"Ой, у меня же губы распухнут и вся шея будет в синяках", - думала Лара, пока нетерпеливый любовник жадно целовал её.

"В спальне он так меня не целовал, а прикасался губами и языком нежно-нежно, - подумала она, уже часто дыша и отвечая на его поцелуи, потом спохватилась: - Надо поскорее увести его в мою комнату, а то все произойдет прямо здесь, на полу".

Заслышав шаги на лестнице, Лариса отпрянула от любовника, торопливо поправила сползшую бретельку платья и юркнула в боковой коридор. В конце его есть лестница, по которой можно подняться на второй этаж. Спальни Алки и Виктора на третьем этаже, так что ей удастся пробраться к себе незамеченной. Если это спустилась подруга, то ещё полбеды, хотя она вряд ли одобрит её поведение - полчаса назад клялась, что будет вести себя осторожно, и вот уже взасос целуется с новым любовником, в холле, где её может увидеть кто угодно. А уж если Виктор...

Представив выражение его лица, если бы он увидел эту сцену, Лара поежилась, оглянулась - не видно ли её из холла, - и ускорила шаг.

- Паоло, поднимись ко мне, что-то у меня звонок не работает, услышала Лариса голос подруги, уже сворачивая к лестнице.

Поднявшись на третий этаж, Паоло постучался в комнату гостьи.

- Заходи! - крикнула Алла.

Она сидела в кресле в том же черном купальнике, в котором была на нижней террасе, и курила длинную коричневую сигарету.

Подойдя к тумбочке, Паоло увидел, что кнопка звонка утоплена до конца. У него не было с собой инструментов, и он молча развел руками.

- Это подойдет? - спросила она, показывая на длинную пилку для ногтей.

Кивнув, он взял пилку с туалетного столика, чуть подковырнул кнопку, и она тут же выскочила.

- Молодец! - похвалила гостья.

Бросив недокуренную сигарету в пепельницу, Алла с ленивой грацией встала с кресла и приблизилась к нему.

- У меня к тебе ещё одна просьба, раз уж ты у нас такой умелец... - её голос был тихим, с какими-то завораживающими интонациями.

Слов Паоло не понял, но этот взгляд и эта улыбка...

Подойдя к нему почти вплотную, она мазнула его своей грудью, и он невольно уставился в вырез её купальника, почти ничего не прикрывавшего, разве что соски.

- Помоги мне развязать узел лифчика - купальник все ещё мокрый, а я никак не могу дотянуться и развязать узел сама.

Юноша все ещё не понимал, чего хочет гостья, и стоял столбом, опустив руки и продолжая сжимать пилку.

- Ну же! - поторопила Алла, поворачиваясь к нему спиной. Потом вскинула голову, задев его лицо своими волосами, и обернулась к нему через плечо. - Смелее, мой мальчик.

От знакомого слова "мальчик", он встрепенулся. Может быть, гостья хочет что-то передать от сеньоры Ларисы? Но нет, она смотрела на него совсем другим взглядом, потом высунула кончик языка и медленно облизала верхнюю губу, как это делают актрисы в порнофильмах - их Паоло видел немало ещё будучи подростком. От этой мысли его бросило в жар, он весь вспотел и быстро-быстро заговорил, отстраняясь:

- Non vi capisco, signore. So dire in russo alcune parole...8.

- Ну что ты там лопочешь, дурачок, - ласково сказала Алла и, взяв его руки, положила себе на грудь, быстро спустила бретельки купальника, сдернула его вниз и повернулась. Его руки оказались у неё за спиной, будто он её обнимает, её белая, не загоревшая грудь касалась его, и он ощущал сквозь рубашку твердые соски, её руки уже расстегнули молнию на его брюках.

- No, no, signore. Non posso. Ciedo scusa9.

Но она не слушала его и уже стянула с него брюки и трусы, и тогда Паоло закричал:

- No!

Подхватив сползшую на щиколотки одежду, юноша кое-как натянул её трясущимися руками и придерживая спадающие брюки, опрометью кинулся вон из её спальни.

- Н-да-а... - протянула Алла, глядя на открытую дверь, которую Паоло второпях даже не успел закрыть. - Первый раз у меня такой облом... Старею, что ли? Даже темпераментные итальяшки на меня уже не клюют.

Подойдя к зеркалу, она посмотрела на собственное отражение, колыхнула обнаженной грудью и подмигнула сама себе:

- Что ж, старушка, все бывает в первый раз. А вообще-то ты ещё вполне ничего. Во всяком случае, старенькому любовнику сгодишься. Пойду-ка я его трахну, чтобы такая красота зря не пропала.

Лара подошла к зеркалу и ужаснулась. Слава Богу, что ни Алка, ни Виктор не видели её в таком виде - глаза шальные, губы распухли, помада размазана, тушь тоже. А на шее... Боже! На шее-то! И на плечах! Отчетливые красные пятна округлой формы, происхождение которых не поймет только старая дева.

Случись все это в Москве, можно было бы надеть свитер с высоким воротом. Но здесь, когда каждый день двадцать два, а то и двадцать пять градусов!.. А ночью? Казанова непременно полезет к ней в ванну, стоит ей захотеть принять душ. А в постели он не терпит на ней ни клочка одежды, ни украшений, и плевать ему, что хотя бы что-то, оставленное на женщине, выглядит более эротично, чем полная нагота. Да и с Виталиком не ляжешь в ночной рубашке с высоким воротом - их вообще носили в позапрошлом веке.

- Ой, что делать! - запричитала Лариса, трогая пальцами пятна на шее.

Можно надеть другое платье, скрывающее плечи, а не бретельках, которое на ней сейчас, но шею все равно не скроешь. Спасло бы только ожерелье, спускающееся от самого подбородка на плечи, как у девушки с рекламного плаката её любимых духов J`adore от Диор. Да где же взять такое ожерелье?!

"Может быть, съездить в Палермо и поискать в ювелирных магазинах что-нибудь наподобие того ожерелья? - задумалась она. - Да нет, это бред. Для рекламной модели годится, но ни одна нормальная женщина это не наденет, тем более, в жару, а тем более, ночью".

Она надавила пальцем на одно из пятен. Но нет, пятно не пропало даже при надавливании.

"Может, сказать, что на меня напали и пытались меня душить? Но непохоже на следы пальцев. Или меня избили? Но тогда почему эти пятна только на шее? Может, поколотить себя в других местах, хотя бы на руках, что ли?.."

Лариса с сомнением посмотрела на свои обнаженные руки и стукнула себя кулаком правой руки по предплечью левой. Ничего, никаких пятен. Попробовала ущипнуть - тоже безрезультатно.

- Ну все, мать, доигралась, - со вздохом сказала она своему отражению. - Не зря Алка тревожилась. Как говорит подруга, за все в жизни приходится платить. Вот ты и заплатишь за то, что не сдержала зов плоти.

Когда Алла вошла, в том же виде - грудь обнажена, верх купальника болтается на талии - Виктор переодевался к обеду.

- Замри! - сказала она, приближаясь. - Все равно сейчас придется раздеваться.

- Но я... - растерянно произнес он, продолжая машинально застегивать рубашку.

- А мне так даже больше нравится, - заявила любовница, ткнувшись в него грудью. - У тебя верх одетый, а низ нет. А у меня наоборот. Но это дело поправимое.

Не дожидаясь его ответа, она просунула обе руки под его рубашку, сделала ладони лодочкой, скользнула ими ниже и сжала ритмичными движениями, а потом оттянула резинку его трусов одной рукой, а другой сдвинула вниз свои плавки.

- Оп-ля! Поймала! - сказала она со своей особой, многозначительной улыбкой, крепко сжав мышцы бедер. - Теперь уж тебе не отвертеться. Не отпущу. Будешь дергаться - сломаю.

- Да я и не собираюсь дергаться, - ответил он, обнимая её.

- Ну, тогда поехали, мой дорогой, я вся твоя!

Лариса стояла, держа в руках платье, когда дверь без стука отворилась.

- Привет! - бодро произнесла Алла, входя в комнату.

Она подошла к подруге, а та непроизвольно подняла платье, пытаясь прикрыть им шею.

- Ну-ка, ну-ка, - уже другим тоном проговорила верная боевая подруга, отводя её руки. И тут же присвистнула: - Ни хера себе! Это когда ж ты умудрилась заполучить столько засосов, а, старуха?

Губы Ларисы скривились, как у ребенка, - вот-вот расплачется.

- Ты мне тут не хнычь и не разводи сырость! - в сердцах вскричала Алла. - Охренела, что ли, подруга?!

Она занесла руку, и Лара невольно отшатнулась. Но верная боевая подруга лишь постучала кулаком ей по лбу:

- Ты совсем мозги растеряла, дурында? Да ежкина ж мать! Слов у меня уже нет цензурных, чтобы сказать все, что я о тебе думаю! Отлупить тебя, что ли?! Может ты тогда хоть немного в разум войдешь!

Когда Лариса все же расплакалась, Алла шумно выдохнула:

- У-фф! - и помотала головой. - Нет, ты, дорогая моя, точно с катушек съехала. Даже пятиклашки знают, что когда так целуют, потом остаются засосы. И нечего давить мне на жалость! - снова вскинулась она. - Убить тебя мало! Через день приезжает один любовник, через два дня второй, а она тут ходит, вся обзасосенная, как малолетка! А ну-ка давай, немедленно звони и Витальке, и Казанове. Ври что угодно, но пусть и тот, и другой отложат поездку хотя бы на неделю. За это время синяки немного сойдут, а потом замажешь крем-пудрой. Давай-давай, звони! - она придвинула стоявший на столике телефон. - Ну, не телись уже! Шевелись живей! - прикрикнула Алла на подругу, которая все ещё стояла, шмыгая носом и утирая слезы рукой.

- И что им сказать? - жалобно спросила её Лара.

- Скажи, что я умерла! - заорала та.

- Тогда они уже сегодня примчатся, - наконец улыбнулась Лариса.

Увидев её несмелую улыбку, смягчилась и верная боевая подруга.

- Что ж им наврать-то... - призадумалась она, покусывая губу. - А, скажи, что мы с тобой решили прошвырнуться куда-нибудь, например, в Рим или Милан.

- Но тогда они туда приедут.

- А ты скажи, что мы хотим побыть вдвоем. Внезапно резко порозовели и воспылали друг к другу противоестественной любовью.

Лариса облегченно перевела дух - если подруга дурачится, значит, уже не злится.

- Давай просто уедем на несколько дней, оставив им записку, предложила она.

- Тогда Казанова перевернет вверх дном всю эту сраную Италию и все равно тебя найдет.

- А мы поедем в какой-нибудь маленький городишко, он и не подумает, что мы там.

- Ой, ну и дурочка... - покачала головой Алла. - Ладно, - сказала она, вставая, - утро вечера мудренее, завтра что-нибудь придумаем, где наша не пропадала! Пошли жрать, я от всех этих переживаний голодна, как голодный удав. А кстати, может, сказать, что на тебя в зоопарке напал удав и слегка придушил.

- Я уже думала соврать, что на меня кто-то напал, душил или избил.

- А что? Это мысль! - сразу оживилась верная боевая подруга.

- Только у меня нет синяков на других частях тела.

- Не проблема! Сейчас будут.

Лариса и охнуть не успела, как Алла схватила её за предплечья своими сильными руками и сжала так, что подруга вскрикнула.

- Терпи, коза, а то мамой будешь, - угрожающим тоном произнесла верная боевая подруга и полюбовалась на результат. - Так, здесь синяки точно обеспечены. Теперь давай поставим повыше. - С силой сжав руки подруги выше локтей, для пущего эффекта Алла ещё и слегка перекрутила её мышцы. - Ну вот, теперь у тебя и здесь все будет синее-пресинее, - порадовалась она. Может, тебя ещё слегка придушить, чтобы оставить пальчики на горле? - Алла, дурачась, протянула руки к горлу подруги, а та испуганно отшатнулась. Правильно боишься, подружка, а то ведь я со зла могу и в раж войти. Возьму да и сломаю твою тонкую шейку, это мне как два пальца обоссать.

- Ой, не надо, - пискнула Лариса.

- ... сказала Машенька Вовочке, но было уже поздно, - закончила Алла словами анекдота.

И тут обе подруги громко расхохотались. На Лару напал истерический хохот, и как это нередко с ней бывало, она стала икать.

- Ну вот, теперь ещё и с твоей икотой возиться, - пробурчала верная боевая подруга, хлопая её ладонью по спине. - Воды-то здесь нет, запить нечем. Ладно, обойдемся подручными средствами, - и в прямом, и в переносном смысле. Задержи дыхание, сосчитай до десяти, а я потом я хорошенько хлопну тебя по спине.

Тут раздался стук в дверь и голос Виктора:

- Дамы, можно войти?

- Входи, - разрешила Алла, не переставая хлопать подругу по спине.

Виктор вошел и замер на пороге, переводя удивленный взгляд с одной на другую, потом спросил:

- Что это вы тут делаете?

- Не видишь, что ли, я Ларку колочу, учу жизни, как это у нас с детства принято, а она, как это ей свойственно, икает со страху.

Ее любовник недоверчиво усмехнулся и подошел поближе. Только тут Лариса вспомнила, что не одета, и, ойкнув, прикрылась платьем, которое по-прежнему держала в руке. Увидев её синяки, Виктор оторопел и уставился на Аллу.

- Это что - ты?.. - наконец вымолвил он.

- А то кто же? - заявила та, изобразив голосом злость и колотя подругу ещё сильнее, теперь уже кулаком.

- Алла, прекрати! - возмущенно вскричал Виктор, сделав шаг и намереваясь защитить Ларису.

- Отойди, а то и тебе под горячую руку достанется! - взревела Алла, наконец прекратив колотить подругу. Та все же икать не перестала и теперь давилась от смеха, но из-за её непрерывной икоты Виктор не понял, что Лара смеется.

- Неужели она и вправду могла поднять на тебя руку? - все ещё не веря, спросил он Ларису. Только сейчас Виктор разглядел, что глаза у неё заплаканы, макияж размазан, губы искусаны, и видимо, решил, что это из-за побоев подруги.

- А как же! - подбоченилась верная боевая подруга. - С детства её луплю, как сидорову козу. Нравится мне это, понимаешь? У нас с ней классный тандем: я садистка, а Ларка мазохистка. И обе ловим от этого дела кайф.

Теперь он понял, что его разыгрывают, но смотрел все ещё недоуменно-изумленно. Ему и в голову не пришло, кто так изукрасил Ларису в почти пустом доме, где кроме них, никого нет. Официанта Паоло он, конечно, в расчет не брал. Лариса - и слуга?! Да подобное вообще никому в голову не могло прийти. Это ж Снежная Королева! И Виктор об этом прекрасно знал. В том числе, и об её многочисленных романах, но то были романы с мужчинами её круга и социального статуса.

Непонимающе пожав плечами, он сказал уже спокойным тоном:

- Ну, ладно, дамы, я буду ждать вас в холле.

Когда он вышел, расхохоталась и Алла. Спускаясь по лестнице, Виктор услышал её громкий хохот и покачал головой.

"И все же непонятно, что же произошло", - думал он, входя в холл и усаживаясь в кресло.

Виктор не привык оставлять вопросы не разъясненными и решил непременно выяснить, в чем дело. Такая уж работа. Да и не только работа. Он двадцать четыре года прослужил в КГБ, а это уже не профессия, это - характер.

Оставшись одни, подруги переглянулись.

- Слушай, а ведь он почти поверил! - торжествующе воскликнула Алла. Если бы я не начала придуриваться, то точно бы поверил. Это идея! Никуда нам не нужно ехать. Скажу, что я тебя отлупила. А почему - наше с тобой личное дело. Например, версия такая. Ты у меня по молодости дружка увела, а я после чарки-другой вдруг вспомнила об этом, да и озлилась. Все знают, как я люблю помахать кулаками. Правда, баб я обычно не бью, предпочитаю расслабляться на мужиках, но ведь Натку-то Пантелееву отлупила, когда та замочила своего Марика, и потом чуть не раздавила меня своей тачкой. Мы с тобой обе тогда были все в синяках. Если уж секилявка-Натка смогла так отметелить нас двоих, когда в неё бес вселился, то мне-то сам Бог велел живого места на тебе не оставить. Ты скажешь, что я тебя чуть не убила, а я подтвержу, что так и было, потому что очень сильно осерчала. В прошлый раз Казанова вернулся из командировки, а ты вся в синяках, и в этот раз он не удивится, что стоит оставить тебя одну, как какая-то баба тебя беспременно исколошматит.

- Да ну, Ал, - покачала головой Лариса. - Натка-то душевнобольная, да она нам и не подруга, а всего лишь бывшая одноклассница.

- Ну, не только ей одной выпала честь быть буйнопомешанной. Скажем, что в меня тоже бес вселился, ни с того, ни с сего. Помнишь, как наш психиатр прочитала нам лекцию, что у человека бывает такое состояние, когда он становится агрессивным без всякой причины и может напасть и даже убить. Виталька при этом разговоре присутствовал и слышал все собственными ушами. Послезавтра отработаем эту версию на нем, вспомним, что тогда говорила нам Лидия Петровна и повторим все точь-в-точь. Не сомневайся, сыщик это скушает - он же нашему психиатру верит, как Богу, - а потом будет нашим союзником, когда приедет Казанова.

- Игорь не поверит, что из-за какой-то истории, происшедшей давным-давно, ты могла напасть на меня с кулаками.

- Казанова ж не психиатр.

- Плохо ты его знаешь! Игорь очень дотошный, когда дело касается меня. Непременно сходит к Лидии Петровне сам и все выяснит. Он её просто обожает и очень любит с ней советоваться. Сам к ней ходит, без меня. А она скажет, что у тебя не могло быть такой беспричинной агрессии, тем более, по отношению ко мне.

- Тогда версия такая: я припомнила тебе Костю. Все в курсе, что ты его у меня увела. Правда, никто не знает, что меня это вовсе не колышет. Зато всем известен мой крутой нрав. Вот и скажем, что я решила отплатить тебе за отбитого дружка. Про то, что Костя был твоим любовником, теперь известно всему белу свету, и было это сравнительно недавно, как говорится, не прошло и года.

- Тоже не годится, - отмела версию подруги Лариса. - Я тебе раньше не говорила, но мы с Игорем были вдвоем у Лидии Петровны, когда я думала, что Костю застрелила ты. И тогда она все ему о тебе рассказала.

- Все-все? - изумилась Алла. - Она ж кремень-баба и никогда не нарушает врачебную тайну! Сама в этом не раз убедилась.

- Лидия Петровна говорила не о том, что рассказала ей ты, а описала твой психологический портрет. И сказала, что ты психически здорова.

- Слава те, Господи, - ухмыльнулась верная боевая подруга. - Все ж хорошая баба наш общий психиатр. Кто ж ещё скажет про меня доброе слово, кроме нее! От вас-то не дождешься!

Оставив без внимания привычное ерничанье подруги, Лариса продолжала:

- Лидия Петровна сказала, что у тебя есть некоторые истероидные черты - рисовка, игра на публику, актерство, немного утрированная эмоциональность, но все это лишь прибавляет тебе шарма.

- Ага, ложка дегтя на бочку меда! - перебила её Алла. - Все это, конечно, приятно слышать. Но обидно, что закосить под психа мне не удастся.

- Нет, не удастся, - подтвердила Лара. - Игорь полностью согласился с её оценкой и тоже сказал о тебе много хороших слов.

- Не зря же я его так люблю! - с чувством произнесла верная боевая подруга. - И даже помогла ему избавиться от этой сучки, его бывшей благоверной.

- Как - избавиться? - спросила Лариса, медленно бледнея.

- Ой, бля! - спохватилась Алла, поняв, что в своем дурашливом кураже нечаянно проболталась.

О том, что она играла с Ольгой, бывшей женой Казановы, в "гусарскую рулетку", и та в результате выстрелила себе в висок, Лара ничего не знала. В то время у неё был один сердечный приступ за другим. Алла придумала сыграть с Ольгой в "гусарскую рулетку" именно для того, чтобы избавить подругу от переживаний - эта деградировавшая наркоманка и алкоголичка, да к тому же психопатка, грозилась изувечить Ларису, плеснуть ей в лицо кислотой или изрезать лицо бритвой.

Алла испуганно глядела на подругу, а та на неё - с не меньшим страхом.

"Господи, она сейчас точно завалится", - подумала верная боевая подруга, видя, как Лариса судорожно вздохнула, будто ей нечем дышать, и хватает ртом воздух.

- Где твои лекарства? - она и сама не заметила, что кричит.

- Там... - Лара вяло махнула в сторону тумбочки.

Метнувшись туда, подруга вывалила все содержимое ящика на пол, разворошила пузырьки и облатки и наконец нашла нитроглицерин и сустак.

- Которое из них быстрее действует? - обернулась она к подруге, показывая ей оба лекарства.

- Нитроглицерин, - прошептала Лариса.

Отколупнув сразу пять капсул, Алла вложила их подруге под язык, потом, ухватив покрепче подмышками, дотащила до кровати и уложила.

- Лежи пока, я сейчас сбегаю за коньяком. Он всегда на тебя гораздо лучше действует, чем эти сраные лекарства. Да и твой доктор прописал тебе коньяк в малых дозах. Только не вздумай помереть без меня! - крикнула она уже в дверях.

В несколько секунд сбежав с лестницы, Алла влетела в столовую и крикнула Паоло:

- Где у тебя коньяк? Живо!

Тот не понял и растерянно уставился на нее. Похоже, он все ещё её боялся и не сдвинулся с места.

- А, придурок! - махнула она рукой и метнулась в холл.

Початая бутылка коньяка стояла на стойке, видимо, Паоло наливал из неё Виктору - тот сидел в кресле, и перед ним на столике стояла пузатая рюмка с коричневой жидкостью.

- Что случилось, Алла? - спросил он, вставая, когда любовница промчалась мимо, держа в руках бутылку коньяка.

- Да Ларка опять вздумала подыхать! - крикнула она на бегу.

- Из-за этих побоев? - изумился он.

- А, дались тебе эти побои! - отмахнулась верная боевая подруга, уже взбегая по лестнице.

Постояв с минуту в недоумении, Виктор устремился за ней. В дверях холла застыл Паоло, не понимая, почему гости так переполошились и кричат.

Виктор вошел в спальню Ларисы, забыв постучаться, и увидел, что Алла, приподняв голову подруги, пытается напоить её коньяком прямо из бутылки, расплескивая его на простыню и шею Лары. По её синеватой бледности он сразу понял, что у той сердечный приступ, - у самого Виктора тоже была стенокардия.

- Что ты делаешь, Алла! Она же захлебнется! - вмешался он, пытаясь отобрать у неё бутылку.

- Да принеси ты бокал! - в сердцах вскричала та, отталкивая его. Видишь же, я впопыхах забыла об этом чертовом бокале!

- У меня в комнате есть лекарства. Сейчас схожу.

- Я уже дала ей нитроглицерин.

- Сколько?

- Пять капсул.

- Ты с ума сошла! Можно не больше двух. И то у неё потом будет болеть голова.

- Да? - растерялась Алла и повернулась к подруге. - Мать, выплюни-ка излишки. Что-то я погорячилась.

Лариса открыла глаза и попыталась языком вытолкнуть капсулы.

- Открой рот, я сама достану, - велела Алла.

Подруга послушно открыла рот. С сомнением оглядев свои пальцы, верная боевая подруга пробормотала себе под нос:

- Ладно, зараза к заразе не пристанет, будем считать, что руки у меня свежие, - и пальцами вытащила все пять полурастворившихся желатиновых капсул. - Сколько теперь ей дать? - обернулась она к любовнику.

- Больше ничего не нужно, видишь, они все уже почти рассосались.

- А ты чего стоишь тут столбом? - накинулась на него любовница. - Кому сказала - принеси бокал! Неизвестно когда подействует это чертово лекарство, да и сам говоришь, от него потом голова болит. А коньяк действует сразу - уже не раз проверено, - и голова после не болит.

Решив её не раздражать, Виктор быстро вышел из комнаты и спустился в холл. Через несколько минут он вернулся, держа в руках чистый бокал. Алла плеснула коньяку на донышко и снова приподняла голову подруги.

- Выпей, старушка, знаешь ведь, что хороший коньячок тебе сразу помогает.

Лариса уже выглядела получше. Она сделала несколько глотков, и верная боевая подруга налила в бокал ещё немного. Посмотрев его на свет, прикинула:

- Так, всего получится грамм сто, в самый раз, - она заставила подругу выпить еще, а потом уложила её повыше, затолкав ей под голову и плечи обе подушки и свернутое одеяло. - Теперь и мне не вредно поправить нервишки после таких переживаний.

Щедро плеснув себе живительной влаги, Алла на глазах изумленного любовника в несколько глотков осушила весь бокал, не поморщившись.

- Ну что ты на меня так таращишься? - усмехнулась любовница, адресуясь к нему. - Да, ко всем прочим моим недостаткам я страдаю ещё и латентным алкоголизмом. Вишь, каких умных слов я нахваталась, общаясь с психиатром? похвасталась она и добавила: - Тебе не мешает знать и то, что я с детства состою на психиатрическом учете. Так что трижды подумай, стоит ли на мне жениться, и какое у нас получится потомство, - вздохнув, Алла перевела взгляд на подругу и обрадовалась: - Мать, да ты уже почти огурай! Как себя самочуешь?

- Уже хорошо, - сказала Лара, вполне адекватно улыбаясь.

- Ну и ладушки! - верная боевая подруга хотела хлопнуть в ладоши, но вовремя сдержалась, увидев, что в одной руке у неё все ещё бутылка, а в другой пустой бокал. А чтоб жест не пропал зря, тут же бодро заявила: Тогда не мешает мне ещё малость хрюкнуть за твое драгоценное здоровье.

Она снова щедро плеснула себе и, подняв бокал, подмигнула Виктору:

- За здоровье всех присутствующих дам! И не дам! - и весьма довольная собой, опрокинула бокал.

Виктор все больше и больше удивлялся. Любовница приоткрылась ему с ещё одной неожиданной, и надо признаться, негативной, стороны. Ее ерничанье, когда подруга только что лежала с посиневшими губами и запрокинутой головой, его покоробило. Правда, когда Ларисе было плохо, Алла была по-настоящему напугана, но все же не место и не время играть привычную дурашливую роль, когда та едва отошла после сердечного приступа. И кто же её до этого довел? Не сама ли Алла?

- О ком ты говорила, Ал? - тихо спросила Лариса.

- Ты о чем? - невинным тоном отозвалась та.

- Ты сказала, что избавила Игоря от бывшей жены.

Бросив быстрый взгляд на любовника, верная боевая подруга широко улыбнулась и безмятежно ответила:

- А, ты об этом! Было дело. Очень уж Ольга надоела Казанове, вначале приставала к нему на тусовках, но и потеряв товарный вид, все равно не давала ему проходу. Мозги все пропила, деградировала и превратилась в отребье. Ошивалась в какой-то шараге, притоне для наркоманов, сначала пыталась путанить, чтобы заработать на ширево, но потом вся завшивела, зубы ей повыбили - она ж совсем без тормозов, - и даже последний забулдыга не давал ни рубля за её секс-услуги. Вот я и решила, что нечего ей портить экологию моей любимой столицы своим присутствием. Мироновы ребятки доставили её в родной Устьпердюйск, к любящим маме и папе. Уж как те были рады увидеть любимую дочурку! До сих пор ведем с ними трогательную переписку. Они поздравляют меня со всеми праздниками, желают крепкого здоровья и исполнения всех желаний и сердечно благодарят, что заполучили взад свое обожаемое чадо. Могу показать эти письма, - соврала она абсолютно достоверным тоном. - Я их бережно храню и горжусь тем, что не дала бедняжке пропасть и вернула на путь истинный это Божье творенье.

- А что с ней сейчас?

- Цветет и пахнет, - заверила верная боевая подруга самым сердечным тоном. - Мама с папой пролечили её в наркологическом стационаре, и теперь её не заставишь ширяться даже под дулом пистолета, - сказав про пистолет, Алла прикусила язык и покосилась на подругу, но наивная Лариса даже не обратила на это внимание. - Девушка вставила новые зубы, устроилась на приличную работу, - продолжала она вдохновенно играть спектакль одного актера, - познакомилась с хорошим парнем и собирается за него замуж.

- Слава Богу, - заулыбалась Лара, а верная боевая подруга посмотрела на неё с тихой жалостью, как на юродивую.

Эта мерзавка Ольга мало того, что грозилась изуродовать Ларису, но даже как-то раз подкараулила её на лестничной площадке и до смерти перепугала подружку. Та едва успела спастись от неё за дверью своей квартиры, да и то только потому, что эта тварь была вдребезги пьяна и еле держалась на ногах. Но эта психопатка успела бы плеснуть ей в лицо кислотой, если бы подружка чуть-чуть замешкалась. И вот теперь она лежит и улыбается, как идиотка.

Теперь Виктор понял, почему Алла так себя вела, и почему хлещет коньяк, как забулдыга водку, - она нечаянно проговорилась подруге, и сама этого очень испугалась, а пила на радостях, что потом с Ларисой все более-менее обошлось.

О том, что любовница играла с Ольгой в "гусарскую рулетку", он знал. Знал и том, что потом это было расценено как самоубийство, хотя "Кольт", из которого Ольга выстрелила себе в висок, так и не нашли, списав на то, что после её самоубийства оружие похитил кто-то из дружков-наркоманов. Чей же это "Кольт"? Игоря? Аллы? И куда она потом его дела? Зная её любовь к огнестрельному оружию, Виктор был готов допустить, что Алла его сохранила. Ее страсть к острым ощущениям порой граничила с безрассудством.

И хотя он никогда ни единым словом не давал любовнице понять, что знает о ней очень многое, Виктор решил нарушить собственный принцип и позже поговорить с ней о "Кольте".

Лариса чувствовала себя уже вполне сносно и даже попыталась встать, но верная боевая подруга одним движением уложила её обратно.

- Нет уж, дорогая, ты ещё немножко полежи, а кормежку мы принесем тебе сюда. Или бой тебе принесет, - подмигнув подруге, она обернулась к Виктору: - Пошли, подкрепимся, любовник, а то, неровен час, я съем кого-нибудь из вас. Я, когда голодная, ужас какая злющая и становлюсь человеконенавистницей.

На лестнице Виктор приостановился и спросил:

- Алла, а где "Кольт"?

- Какой "Кольт"? - невинно округлила глаза любовница.

Ей удалось вполне достоверно изобразить искреннее изумление. Если бы Виктор не знал о существовании этого ствола, то поверил бы, что Алла понятия не имеет, о чем он её спрашивает.

- Тот, из которого застрелилась Ольга, - серьезно ответил он, глядя ей в глаза.

Но не так проста была его любовница. Спокойно выдержала его взгляд, ярко-синие глаза чисты и невинны, на губах легкая улыбка.

- А я откуда знаю? - беспечно сказала она, пожав плечами.

Повторять собственное вранье, будто бы с её подачи Ольгу отправили к родителям, в родной город, из которого та приехала в Москву, Алла не стала. Догадалась - раз любовник спрашивает, значит, ему известно о её самоубийстве.

- Это же твое оружие, - уверенно заявил любовник. Теперь он и в самом деле был стопроцентно в этом уверен.

- Да с чего ты взял? - очень правдоподобно удивилась любовница. Мерзавка застрелилась, и это единственный правильный поступок, который она совершила за всю свою поганую жизнь. И при чем здесь я?

- Ты там была, - он испытующе смотрел ей в глаза. - Ольга застрелилась при тебе.

- Да ты в своем уме, парниша? - расхохоталась Алла. - С чего это я попрусь в этот вонючий подвал? Блох ловить?

- А откуда ты знаешь, что Ольгу нашли в подвале? - тут же подловил её Виктор.

- Вот дурачок-то, - опять рассмеялась она. - Небось, рад-радешенек, что удалось меня поймать на слове? Нет, мой милый, зря радуешься. А про подвал и про много чего другого я знаю потому, что Виталька по моей просьбе проводил частное расследование. Ларка с Игорем тогда загорали здесь, на этой вилле, но ведь он её бывший супруг. И хотя рядом с красавцем и богачом Казановой завшивленная прошмандовка Ольга уже не имела шансов даже срать на одном гектаре, но его бы все равно таскали на допросы - так принято у этих гребанных ментов, когда им неохота работать. И я решила избавить моих друзей от лишней головной боли, потому и затеяла расследование. И к их приезду, между прочим, все было тип-топ. Так что следствие закончено забудьте. Ну что, съел? - любовница дурашливо высунула язык и вытаращила глаза, скосив их к переносице.

Виктор невольно улыбнулся её забавной рожице. Но хотя Алла изложила вполне достоверную версию, он ей не верил. Наивную Ларису она могла обмануть, его - нет. Он уже убедился, как любовница умеет лгать, сохраняя невинное выражение лица.

- И все же ты там была, и "Кольт" твой, - упрямо повторил Виктор.

- Ты меня там видел? - захихикала она. - И видел, как я достала пушку из-под собственной юбки, где она держалась на красивой кружевной подвязке, как это принято у приличных дам?

- Оружие можно принести в сумочке.

- Да на хрена мне облокотилось тратиться на пулю для этой простипни! искренне удивилась Алла. - Неужели ты держишь меня за идиотку! Да стоило мне только намекнуть Мирону, что какая-то мразь треплет нервы моей подружке, его ребятки вмиг устроили бы этой твари черепно-мозговую травму с летальным исходом. Славка волоска не даст упасть с Ларкиной головы, готов хоть сейчас её удочерить и оставить ей все свое бандитское миллионное наследство, а узнав, что его обожаемой Ларочке грозится какая-то психичка, на ленточки велел бы её порезать.

Виктор и сам уже не раз задумывался - почему Алла не попросила об этом Вячеслава Миронова, не только любовника, но и "крышу". И объяснял её поведение лишь неистребимой любовью к риску. Больше ничем. И в этом вся Алла. Как бизнес-леди - весьма разумная деловая дама, жесткая, рассудочная и вместе с тем, удачливая, но вне этой сферы - непредсказуема и бесшабашна до безрассудства.

- Ты играла с Ольгой в "гусарскую рулетку", - уверенно сказал он.

И тут Алла почему-то сдалась, и Виктор даже удивился, услышав её потрясенный голос:

- Откуда ты знаешь? - любовница старалась говорить тихо, но её голос невольно сорвался, и она закашлялась.

- Знаю, - сказал он резким тоном, и ей стало ясно - хоть режь его, ни за что не скажет, откуда ему это известно.

- У-у, гэбист проклятый! - почти с ненавистью произнесла Алла, сжав кулаки.

Глядя в её сузившиеся глаза, ставшие от злости светло-серыми, Виктор подумал - сейчас любовница его ударит, или столкнет с лестницы, или ещё что-то сделает в том же духе.

- Ну, и засунь себе в жопу и это свое поганое знание, и своих поганых осведомителей, да и себя, поганца, впридачу!

Выкрикнув все это на одном дыхании, она помчалась вниз по лестнице.

Когда Виктор вошел в холл, Алла стояла у стойки бара и преспокойно наливала себе коньяк. Руки не дрожали, лицо, которое он видел в зеркальной стенке бара, было совершенно безмятежным, она даже улыбалась.

"Ну и самообладание!" - восхитился он, невольно любуясь её движениями и всем её обликом красивой, сексапильной и уверенной в своей привлекательности женщины. К тому же, умеющей управлять собственными эмоциями. Ведь только что шипела и рычала, как разъяренная тигрица, и вот уже через минуту стоит, как ни в чем не бывало, наливает себе коньяк и безмятежно улыбается.

Алла повернулась к любовнику и, подняв бокал, усмехнулась ему в лицо:

- Твое здоровье, господин шпион! С удовольствием выпью за конец нашей пламенной страсти!

Одним махом выдув содержимое, она, не переставая усмехаться, уставилась на него.

Подойдя к стойке, Виктор налил себе коньяку и поднял бокал, в точности повторив её жест и даже постаравшись воспроизвести её интонации:

- Твое здоровье, моя любимая! С удовольствием выпью за продолжение нашей пламенной страсти!

- Да пошел ты на хер! - рассмеялась Алла.

Нет, что ни говори - потрясающая женщина! Виктор ни секунды не сомневался, что, говоря о конце их страсти, любовница твердо решила с ним порвать. Сейчас, в эту минуту, она ещё не передумала, но то, что засмеялась, уже вселяет надежду. Хотя... Кто её знает?..

Алла неожиданна и непредсказуема. Может и посмеяться, а потом преспокойно пошлет его, и это уже навсегда. Он знал, что она не раз именно так поступала с прежними любовниками.

Виктор не хотел её терять. Он любит эту женщину, она ему очень дорога. И ради неё готов на все.

Поздняя страсть всегда проходит на большом накале - большая часть жизни уже позади, а так не хочется стареть... Как огарок свечи перед тем, как окончательно потухнуть, порой внезапно вспыхивает ярким пламенем, так же и мужчина на пятом-шестом десятке лет вдруг загорается страстью к молодой женщине и бросается в этот омут с головой, не раздумывая о последствиях.

Всю свою жизнь Виктор был рассудочным и рациональным человеком, у него была одна страсть - работа. Женщины в его жизни тоже были, и их было немало. Но они не занимали значительного места в его мыслях, а тем более, в сердце. Любовниц он имел преимущественно ради секса. Его жена вот уже двенадцать лет парализована после автокатастрофы, а Виктор до сих пор высокопотентный мужчина. С прежними любовницами у него были упорядоченные отношения. Свидание в заранее назначенное время, когда он свободен, легкий ужин, немного спиртного, немного разговоров на общие темы, а затем секс в спальне, без особых изысков и изюминок. Потом прощальный поцелуй, и он возвращается домой. За всю свою супружескую жизнь Виктор ни разу не позволил себе остаться на ночь у любовницы.

Привычный ритуал нарушался лишь во время его командировок или отпуска. Но и будучи в отъезде, он не пускался в разгул, как некоторые женатые мужчины, а придерживался определенного стереотипа. Виктор не был искателем любовных приключений и любителем скоротечных курортно-командировочных романов. По складу характера, да и по роду своей деятельности, предпочитал отношения лишь с женщинами, о которых ему было все известно. Ну, если не все, то, по крайней мере, многое из того, что ему нужно было знать о любовнице. Поэтому в отпуск или командировку обычно брал с собой одну из постоянных любовниц.

И вот - Алла, его поздняя страсть, которая легко ломает уже сложившийся, привычный стереотип и заставляет сдавать один бастион за другим.

Нельзя сказать, что Виктор испытывал внутреннее сопротивление. Почему-то ему было легко идти у неё на поводу, подстраиваться под её быстро меняющееся настроение и делать все, что хочется его своенравной любовнице. Почему? Да потому что он любил её.

Вспоминая прожитую жизнь и многих женщин, с которыми ему довелось встречаться, Виктор сознавал, что любви в его жизни не было. И сам он не любил, да и его, скорее всего, не любили. В жену Виктор когда-то был влюблен, но то было так давно, что теперь прошлое заволокло дымка забвения.

До встречи с Аллой мысль о разводе ему даже в голову не приходила. Его жена Марина, пусть и не могла быть супругой в полном смысле, но до сих пор осталась близким человеком. Виктор старался оберегать её от переживаний, создал ей очень комфортные условия. Она не чувствовала себя ущербной, хотя вот уже двенадцать лет может передвигаться только в инвалидном кресле.

Он тщательно скрывал свои интрижки - и ради жены, и из-за своей работы. Некогда слова "порочащие связи" имели огромное разрушительное влияние на карьеру в той организации, которой он посвятил большую часть своей жизни.

Когда Виктор перешел в фирму "Промэкспоцентр", он оберегал свою личную жизнь, скорее, по инерции. Но не только. Для карьеры это уже не имело существенного значения - любовницы есть почти у всех деловых людей.

Хотя женщины - слабое место любого нормального мужчины, но компромата Виктор не боялся. Любовниц он выбирал таких, которых можно было не опасаться. И тем не менее, шантаж был возможен - например, некто, собрав о нем определенные сведения, мог бы угрожать, что передаст их его жене. Но это, в общем-то, не смертельно. Виктор был уверен, что на их отношения с Мариной известие о его неверности не повлияет. Она, конечно же, понимает, что супруг ещё в полном расцвете сил и не может отказаться от секса лишь потому, что жена не способна выполнять супружеские обязанности. И хотя он не сомневался, что Марина знает о его неверности, но ему не хотелось её ранить. Одно дело - догадываться, и совсем другое - воочию в этом убедиться.

И вот теперь Виктор решился полностью сломать свой жизненный стереотип. При желании можно было заснять их встречи с Аллой, да хотя бы сегодняшний бурный секс возле бассейна. Еще полгода назад Виктор и помыслить не мог, что будет с упоением предаваться любви в чем мать родила то в шезлонге, то на выложенной плитками террасе, то в бассейне, где их может увидеть кто угодно и сфотографировать или снять на видео.

Даже если видеокассету передадут Светлане, его начальнице и бывшей любовнице, - приятного мало. Об их романе с Аллой та не знает, да и ни к чему ей об этом знать - все ж они подруги. А любая женщина больше ревнует к будущим партнершам своего любовника, а не к тем, кто был раньше. Мужчины наоборот. Увидев этот пикантный видеосюжет, Светлана, конечно же, испытает, как минимум, укол ревности, а вполне возможно, её отрицательные эмоции будут столь сильны, что это неминуемо скажется на их деловых взаимоотношениях.

И хотя работа по-прежнему имела для него огромное значение, Виктор почему-то не боялся подставиться. Он хотел Аллу, и она его хотела, и так уж получилось, что все произошло спонтанно, возле бассейна. Это не та женщина, которой он мог бы, как прежним, предложить пройти в спальню и там заняться любовью вдали от посторонних глаз и в комфорте. Точнее, Виктор произнес привычные слова - видимо, сработало подсознание - но когда любовница отмела его предложение, тут же согласился. Почему? Да все потому же - он любил её и очень хотел.

А Марине будет больно, если она увидит мужа, самозабвенно предающегося сексу с молодой, красивой и сексуально раскованной женщиной - ни одного этого качества в жене нет. Ей будет больно, даже если она увидит всего лишь его лицо - Виктор не сомневался, что на нем можно прочесть не только страсть, но и любовь. Он сам чувствовал, как меняется выражение его лица, когда он всего лишь смотрит на Аллу, даже если оба одеты и находятся в обществе других людей. В зеркало при этом он, конечно, не смотрел, но почти физически ощущал, как теплеет его взгляд, разглаживаются твердые складки у рта, рот расползается в улыбке.

Будучи неплохим психологом, Виктор мог по одному беглому взгляду узнать, как относится мужчина к женщине и она к нему, любовники ли они, влюблены ли, или ещё только нащупывают пути друг к другу. И Виктор не сомневался, что любой опытный физиономист уже через несколько секунд поймет, что он безгранично любит свою Аллу, как он мгновенно загорается желанием, когда она своим характерным и очень сексуальным жестом закидывает ногу на ногу, колышет бюстом, вскидывает голову, смотрит на него своим манящим взглядом и призывно улыбается.

Сколько раз Виктор испытывал неловкость на людях, боясь, что его выдаст закономерная физиологическая реакция! И ничего не мог с собой поделать. А Алла безошибочно чувствовала это и иногда намеренно дразнила его - то скосит глаза на его вздувшуюся ширинку, то многозначительно подмигнет или улыбнется, а то и шепнет, что им пора уединиться.

Однажды она при всех подошла вплотную и без всякого стеснения потерлась коленом о напряженный бугор, а в другой раз погладила рукой да ещё и крепко сжала, прошептав: "Кончай в штаны, а то сейчас лопнешь".

И все это он ей позволял. А что ему оставалось делать! Попробуй, одерни её - услышишь такое, что сто раз пожалеешь. Да и не хотелось ему, честно говоря, одергивать любовницу.

В такие моменты, чувствуя себя возбужденным, Виктор напрочь забывал об осторожности и о прежних принципах. Единственное, что ему хотелось - как можно скорее уединиться с ней, сжать в объятиях это роскошное тело, осязать её кожу, вдыхать её запах и ощущать себя с ней одним целым, по крайней мере, пока они близки.

И пусть она цинична, пусть порой говорит о сексе как дешевая шлюха, пусть дурачится даже в интимные моменты. Пусть! Главное, чтобы так на него смотрела и так ему улыбалась, что у него тут же перехватывает дыхание и хочется немедленно остаться с ней наедине.

Только с Аллой Виктор понял, что заранее запланированный и спонтанный секс в том месте, где настигло желание, и когда отключается рассудок, - это далеко не одно и то же.

Алла, сочетавшая в себе многие черты, которые он раньше в женщинах не терпел, - непредсказуемость, взбалмошность, капризность, бесшабашность, резкие перепады настроения, непостоянство и неверность, цинизм и развязность, - стала для него единственной женщиной, которую он смог полюбить. И даже решил расстаться с женой. Он сознавал, как это отразится на Марине, но тут уж, как говорится, из двух зол...

Ему больше не хотелось скрываться, не хотелось отрываться от любовницы, чтобы вернуться домой, он мечтал о таких же жарких ночах, какие они провели на этой вилле. Виктор желал, чтобы эта женщина принадлежала ему безраздельно, хотя прекрасно знал, что этого не будет никогда. Алла неверна ему даже сейчас, когда влюблена, - а он видел, что она и в самом деле влюблена, а может быть, даже любит его, - и уж подавно не будет верна потом, когда остынет. Почему Виктор мирился с её изменами? Ответ ясен - у него нет над ней никакой власти. Зато он в её власти. И даже если бы любовница предавалась любви с кем-то другим у него на глазах, - Виктор бы стерпел и это.

Сознавая, что жизнь с такой своенравной женщиной будет очень и очень непростой, он, тем не менее, уговаривал её выйти за него замуж. Вряд ли ему удастся удержать её от измен и рискованных поступков, и все же Виктор тешил себя надеждой, что в браке Алла хотя бы немного изменится. Не сразу, конечно. Он мечтал, что у них будут дети. Сейчас она предохраняется, и это разумно, раз у неё так много любовников, но Виктор надеялся уговорить её родить, если они поженятся. Ее любовь к порой бессмысленному риску происходит не только из-за её характера, но и оттого, что у неё нет детей. Он не сомневался, что, став матерью, Алла будет вести себя иначе. Нет ни одной нормальной женщины, которую бы материнство психологически не изменило. И чем позже женщина родила, тем больше меняются её взгляды.

Как и любой сильный мужчина, Виктор мечтал защитить любимую женщину. Пусть Алла и сама сильная личность, но она в ещё большей степени нуждается в защите, чем любая другая женщина, - именно из-за своей склонности к рисковым играм. А с помощью брака и материнства он надеялся оградить её от авантюр. И от общения с криминальными личностями.

Почему-то Виктор совсем не ревновал её ни к Николаю, ни к Вячеславу Миронову, ни, тем более, к случайным любовникам. К Николаю и Мирону её влекла, скорее всего, страсть к острым ощущениям. Сама далекая от криминала, общаясь с такими любовниками, Алла, видимо ощущала некую сопричастность. Став матерью, она наверняка утратит эту авантюрную жилку и распрощается с людьми, близкими к криминалу.

И хотя она не из тех женщин, кто станет цепляться за мужа лишь ради того, чтобы сохранить ребенку отца, но все же Виктор надеялся, что будучи разумной женщиной, Алла не выгонит его, когда ей в очередной раз попадет шлея под хвост. Если муж - хороший отец. А Виктор не сомневался, что будет хорошим отцом. Он любил своих сыновей, но те уже взрослые, в их воспитании он мало участвовал - уходил из дома рано, приходил поздно, - но их будущему ребенку собирался посвятить все свое свободное время. А времени у него будет достаточно. С тех пор, как он с ней, Виктор прекратил отношения со всеми прежними любовницами - ему и Аллы было достаточно. Даже когда они не виделись несколько дней, и от воспоминаний об их близости у него опять перехватывало дыхание, он и в мыслях не держал получить физиологическую разрядку с другой женщиной. Или Алла - или никто.

И вот теперь любимая женщина, ради которой он готов все сломать, с которой связывал свое будущее и без которой уже не представлял себе жизни, - смотрит на него насмешливым взглядом, иронически улыбаясь и раздумывая, послать ли его окончательно или все же продолжить их роман. А в том, что Алла может его послать, даже будучи влюблена, хотя несколько часов называла его своим любимым и единственным, - Виктор ничуть не сомневался. Уж такова Алла, женщина, которую он любит.

Сейчас он, пожалуй, любит её ещё больше, если только можно измерить любовь количественно - больше, меньше. Любит ещё больше, потому что очень боится её потерять, а они сейчас на грани разрыва.

Порой бывает, что даже почти угасшие чувства вспыхивают с новой силой, если женщина уходит или хочет уйти. До этого отношения текли себе и текли или застоялись, но вот возникла угроза расставания, и мужчина встрепенулся. Либо поразмыслил и понял, что эта женщина, оказывается, ему дорога, и не хочется её терять, либо цепляется за неё почти инстинктивно - раз уходит, надо непременно удержать, - или из чувства собственничества.

Виктор и раньше знал, как Алла ему дорога, но в данный момент, глядя на неё и представляя, что этой женщины в его жизни уже не будет, - ещё явственнее осознал степень привязанности к ней и глубину своего чувства. Пусть она делает, что хочет, пусть ломает его и играет им, но только пусть по-прежнему будет с ним!

Даже сейчас, когда Алла улыбается отнюдь не призывно-многозначительно, а насмешливо и даже презрительно - по её мнению он сборщик компромата, недаром она обозвала его "проклятым гэбистом" и "шпионом", - она все равно выглядит очень сексуально. Да и вообще, Алла могла бы обойтись без этих призывных взглядов и улыбок - этим искусством владеют многие женщины, и этому несложно научиться. От неё идет такая мощная, почти физически осязаемая волна сексуальности, что даже если её одеть в монашеское платье, будет отчетливо видно, что эта женщина отнюдь не монашка.

Алла любит секс, ценит само по себе наслаждение, но что самое главное, - любит дарить наслаждение мужчине. Близость с ней - это не игра в одни ворота: только ей или только ему, - это потрясающее ощущение единения и даже, - если так можно оценить интимные отношения, - слаженное взаимодействие двух идеально отлаженных половинок механизма.

До неё Виктор обходился без каких-либо изысков. Не то, чтобы он был ханжой, не был и закомплексован, но ему было вполне достаточно самых обычных позиций и сексуальной техники. Алла сделала его настоящим сексуальным гурманом. И в этом он ей тоже охотно подчинился и даже был благодарен, познав многое, чего не пробовал раньше. С их первой встречи, осознав, насколько она сексуальна, Виктор старался дать ей по максимуму, но Алла щедра во всем, и в ответ одарила его так, что секс с другими женщинами не шел ни в какое сравнение.

Сдержав невольный вдох, Виктор подумал, что даже сейчас безумно хочет её, и помани она его, готов хоть здесь, у стойки бара, хотя за стеной, в столовой, возится официант, а в любой момент может спуститься Лариса. Но все это уже не имело ровным счетом никакого значения.

Страшась, что любовница все же решится на разрыв, он испытывал отчаяние, что больше никогда не будет держать её в объятиях, не увидит того непередаваемого выражения лица, какое бывает у неё в минуты страсти, и больше никогда у него не будет такой степени наслаждения, граничащего с экстазом, за который можно отдать даже жизнь.

Немногие женщины способны дать мужчине столько, сколько может Алла. За ночь с Клеопатрой мужчины готовы были расплатиться своей жизнью. И их можно понять. После ночи с такой женщиной дальнейшая жизнь бессмысленна, потому что такого уже никогда не будет. И не потому что она царица. В спальне любая женщина - всего лишь женщина, даже царица. Вернее, она царица собственной спальни. Как и Алла. Богиня секса, несмотря на свою развязно-циничную маску.