Итоги референдума

Последние двадцать минут поезд напоминал разведчика во вражеском тылу. Он продвигался едва ли не ползком, время от времени останавливаясь, словно проверяя, можно ли проползти еще немного или лучше затаиться и переждать. Андрей раздраженно курил в тамбуре. До города, где жили родственники жены, оставалось часа два, но это если с нормальной скоростью; такая же езда грозила растянуться на неопределенное время. Железная дорога в этом месте делала крутой поворот, и Андрей в окно видел городок, станция которого не желала пропускать их поезд. Выглядел городок довольно симпатично: небольшие домики (ни одной многоэтажки) уютно расположились в зелени деревьев. От всего этого веяло патриархальной неспешностью, основательностью жизни. Он вдруг почувствовал желание сойти с поезда и именно здесь выполнить задание редакции. Провожая его в отпуск, редактор сказал, что раз уж он отправляется в глухую провинцию, то неплохо, если он напишет, как там живут люди и как они справляются со своими проблемами. В том, что проблем у них много, редактор не сомневался, а слово «справляются» следовало отнести на счет его оптимистичной натуры.

Уже показалась станция, а Андрей все еще размышлял, как поступить: сойти здесь или двигаться дальше. Потянулась платформа, и он с изумлением прочитал название городка: НЕТАККАКВЕЗДЕГОРОДСК! Не веря глазам, он с нетерпением ждал, когда покажется сам вокзал. Наконец выплыл и он - все точно! Над входом в одноэтажное здание красовалась та же надпись. И тут он увидел такое, от чего внутри приятно екнуло, и его журналистская интуиция подсказала, что уж если писать материал, то именно здесь: справа от входа на белой стене гудроном, коряво и большими буквами, было написано: «Город дураков». Возле надписи суетились двое рабочих. Один разводил известку, второй насаживал на длинную палку скребок.

Андрей решительно бросился в купе, схватил сумку, торопливо попрощался с попутчиками и рванул к выходу, на ходу вытаскивая фотоаппарат. Неожиданное осложнение возникло, когда он сообщил проводнице Танечке, что хочет выйти здесь, и попросил отдать ему билет. Та, по-видимому, была глубоко убеждена, что пассажир обязан ехать до станции, указанной в билете, так как главное все-таки документ, а пассажир - всего лишь приложение к нему. Андрей начал орать, и напуганная Танечка вернула-таки билет, при этом на ее лице было написано убеждение, что она совершает тяжкое должностное преступление, за которое можно и с работы вылететь.

Андрей выскочил в тамбур. Оказалось, что выходит он один, и это было хорошо. Однако поезд, хоть и очень медленно, но все же продолжал движение, увозя его все дальше от здания вокзала, с фотографии которого и следовало начинать работу. Наконец поезд все-таки остановился, и проводница Танечка, нарочито не торопясь, открыла дверь и опустила лестницу. Андрей опрометью кинулся к вокзалу.

Ему повезло: к точке съемки он успел как раз тогда, когда один из рабочих только начал сдирать скребком надпись. Лучшего момента не могло и быть, даже если бы ему позировали. Убедившись, что в кадр влезают и обе надписи, и рабочий, Андрей сделал-таки желанный снимок. Везенье продолжалось: никто этого не заметил. Рабочие были здоровыми мужиками, и начинать командировку с осложнений не хотелось.

Он спрятал фотоаппарат в сумку, перевел дыхание и расслабился: теперь можно не торопиться. Миновав здание вокзала, он вышел на небольшую площадь и с интересом огляделся. Людей немного, и выглядят обычно, ничем не оправдывая весьма неординарное название города. От площади отходили две улочки. Одна из них была более оживленной, следовательно, и более перспективной.

Пройдя мимо домов, среди которых оказался небольшой магазинчик, где он взял бутылку пива, Андрей остановился, ошеломленно вытаращив глаза. Над дверями здания он увидел обычную с виду вывеску, на которой, однако, было написано: РЕМОНТ ВЕЧНЫХ ДВИГАТЕЛЕЙ, и чуть пониже мелким шрифтом: «Гарантия шесть месяцев». Он тут же сфотографировал вывеску и забеспокоился: судя по началу, оставшихся на пленке кадров могло и не хватить. Журналистская его натура пела в это время восторженную песнь. Материал обещал стать ударным!

Бросив в урну недопитую бутылку, он решительно открыл двери и вошел внутрь. Помещение ничем не отличалось от обычной мастерской по ремонту холодильников, или стиральных машин, или телевизоров. Сразу за дверью был небольшой, но высокий прилавок, дальше, в глубине, тянулись вдоль стен столы, заваленные разными деталями; возле двух из них примостились два вращающихся кресла. На одном сидел довольно пожилой мужчина. Повернувшись к двери, он меланхолично жевал бутерброд с колбасой.

- Здравствуйте! - сказал Андрей, лихорадочно обдумывая, с чего бы начать разговор.

- Обеденный перерыв! - приветствовал его мужчина, продолжая жевать. - Да и вообще: прием двигателей в ремонт временно прекращен. Слишком много работы.

Такое начало Андрея обрадовало: теперь можно было самым естественным образом задать несколько вопросов. Решено, он - клиент.

- И чего они так часто ломаются-то? - спросил он, стараясь произнести это с досадой. - Вечные ведь!

Мужчина посмотрел на него более внимательно.

- А вы приезжий, - сказал он отнюдь не вопросительно.

- Приезжий, - признался Андрей.

- Тогда вам, конечно, интересно, - согласился тот. - У вас-то там ничего подобного нет. Вы ведь даже думаете, что такое в принципе невозможно.

- Думаем, - не стал отрицать Андрей. - А вы не могли бы… ну, просветить меня немного…

Разговор становился конструктивным. Мужчина взял со стола тряпку, вытер руки, взглянул на настенные часы и подошел к прилавку.

- Дядя Петя, - представился он, протягивая руку. - Есть у меня пятнадцать минут, спрашивайте.

- Так я, собственно, уже спросил: какой же он вечный, если ломается?

- А ты божий дар с яичницей не путай, - усмехнувшись, перешел на «ты» дядя Петя. - Ну, скажи мне, что такое вечный двигатель?

- Такой, который работает без всякой энергии и не останавливается, - сказал Андрей, порывшись в школьных знаниях.

- Верно, - кивнул дядя Петя, - так оно и есть, да вот только комплектующие - дерьмо! У нас своего завода нет, приходится на стороне покупать. Из чего вы их там у себя делаете? То шестерня полетит, то вал застучит, то привод сломается. Какая уж тут вечная работа!

Он досадливо махнул рукой, и Андрею почему-то подумалось, что вечный двигатель может работать без ремонта от силы месяц.

- Простите, - немного помешкав, сказал он, - вы, пожалуйста, не обижайтесь, я не то чтобы не верю… но все-таки… не могли бы вы показать мне какой-нибудь? Который работает, - добавил он поспешно.

- Нет проблем! - дядя Петя откинул крышку прилавка и приглашающе махнул рукой. - Мы из этого тайны не делаем, в разумных пределах, конечно.

Они прошли через все помещение, и дядя Петя открыл небольшую дверь за перегородкой. Андрей услышал негромкий шум работающего двигателя. На специально оборудованном железном столе, скорее даже стенде для обкатки, стояло нечто, формой и размерами напоминающее кухонный комбайн, только раструб был направлен не вверх, а параллельно плоскости стола и постоянно поворачивался в разные стороны, напоминая работу локатора. От основания «комбайна» отходил кожух, а из отверстия в нем - вращающийся вал. Андрей все внимательно осмотрел и даже заглянул под стол: нигде не было видно никаких проводов, которые могли бы подводить электропитание, а диаметр вала и скорость его вращения отметали любую мысль о батарейке; аккумулятор же, ввиду небольших размеров агрегата, разместить было попросту негде.

- Ну, а что он может делать?

- А это зависит от того, какую насадку на него поставить. Если циркулярную пилу - можешь доски пилить, а повернешь, - дядя Петя развернул кожух на 90 градусов, при этом послышался щелчок, и кожух зафиксировался, - можно бетон размешивать или, скажем, тесто для пирогов. Короче, все, что душа пожелает, меняй только обороты на редукторе.

- Дядя Петя, а все-таки как же он работает? Ну ведь должна быть какая-то энергия?

Дядя Петя посмотрел на часы и заторопился.

- Извини, некогда мне: перерыв заканчивается. Ты вот что: если интересуешься, найди Колюню, тот тебе расскажет, все равно ведь целыми днями ничего не делает. И найти его просто: пойдешь дальше по улице, он наверняка возле дома на скамейке сидит да семечки лузгает.

И он сделал недвусмысленный жест рукой: давай, мол, на выход, не мешай!

- Дядя Петя, - взмолился Андрей, - еще один вопрос! Как же вы эти двигатели ремонтируете, если они никогда не останавливаются? На ходу, что ли?

- Это самое трудное, - согласился дядя Петя, выпроваживая Андрея. - У напарника моего такие способности - усилием воли может затормозить двигатель на несколько секунд, а я за это время должен успеть всю механику отсоединить. Ну ладно, иди, мне работать надо.

Честное слово, теперь Андрею казалось, что его попросту дурачат. Наверняка проводка проложена внутри стола, вот ее и не видно. А дядя Петя, поди, сейчас хохочет и думает, что обманул его, как последнего лоха. А потом еще и напарнику расскажет. И Андрей решил дать понять мастеру, что не купился на эти россказни.

- Дядя Петя, - ехидно улыбаясь, спросил он, - а машины времени вы тоже ремонтируете?

- А чего их ремонтировать-то? - удивился дядя Петя. - Там и ломаться-то нечему: кинематики никакой, а если что из электроники вылетает, так то другие ремонтируют. Не разбираемся мы с Егором в электронике, - вздохнул он.

Андрей не нашелся, что и сказать. Постоял некоторое время с застывшей ухмылкой на лице, потом попрощался и вышел на улицу. Некоторое время он пытался осмыслить увиденное и услышанное. Затем его мысли приняли другое направление. Материал для статьи, еще недавно так радовавший его, грозил обернуться полным пшиком: хорошо, если это просто остроумный розыгрыш - такая деталь статью только украсит. А вдруг правда? Кто такому поверит и кто такое напечатает? Он почувствовал соблазн не выяснять, так это или нет - просто зайти в администрацию и поспрашивать о проблемах города, а все остальное поместить как свидетельство того, что жители обладают своеобразным чувством юмора. Материал тогда пройдет на «ура». Однако он тут же устыдился столь недостойных настоящего журналиста мыслей. Так ничего и не придумав, он поравнялся с домом, возле которого на скамеечке сидел мужчина лет пятидесяти, невысокий, худенький и плешивый, и со скучным видом грыз семечки. По всему выходило, что это и есть Колюня.

- Здравствуйте, - сказал Андрей, подходя и присаживаясь.

- Приезжий? - спросил тот. По-видимому, в этом городе не было принято отвечать на приветствие. - Петька небось ко мне направил? Иди, мол, к Колюне, он тебе все расскажет, все равно целыми днями бездельничает? Ему хорошо так говорить, у него вон какая профессия - никогда без работы не останется. Так же, как и эта, - кивком показал он на другую сторону улицы, где стоял обыкновенный с виду домик.

Кажется, это был жилой дом: в окнах виднелись «домашние» занавески, и вход был не с тротуара, а со двора. На углу дома, однако, висела вывеска:

МАРТА ХЕВРОНСКАЯ.

ЛЕЧУ ОТ ТЕЛЕКИНЕЗА.

ВЕТЕРАНЫ ВОЙНЫ И ВОЕННОСЛУЖАЩИЕ ПРИНИМАЮТСЯ БЕЗ ОЧЕРЕДИ!

- В каком смысле - от телекинеза? - спросил ошарашенный Андрей.

- В прямом, - пожал плечами Колюня.

- Постойте, но ведь телекинез - это способность телепатически перемещать предметы.

- Точно.

- То есть, - Андрей даже покраснел от раздражения: похоже, дядя Петя и Колюня работают в паре, - вы хотите сказать, что владеете телекинезом?

- Я? - испуганно вздернулся Колюня. - Упаси Боже! Два года назад она, - он снова кивнул на дом, - меня вылечила, дай Бог ей здоровья!

- Не понимаю, - хмыкнул Андрей, - зачем от этого лечиться? Ведь это - уникальный дар! Это же просто здорово - уметь такое!

- Так-то оно так, - согласился Колюня, - пока бодрствуешь и себя контролируешь. А только спать лег - тут-то все и начинается. Увидишь во сне какую-нибудь хреновину, проснешься - а она уже тут! Пришел, скажем, в гости к соседу, тот похвастался, допустим, новой моделью антигравитатора, ты подумал: вот бы мне такую - а утром она уже у тебя дома стоит! Ну, несешь, понятное дело, ее назад, извиняешься. Хорошо, у нас люди понимающие… Да если бы только это! А то вот со мной случай был. Посидели как-то с кумом, выпили крепко, а когда я домой пришел, еще пару бутылок пива засадил… так не поверишь: когда проснулся, возле кровати шестнадцать унитазов насчитал! Полдня потом бегал, выяснял, какой откуда! Мало того - я ж их с корнем повыдирал, пришлось потом на место устанавливать, трубы менять - ужас!

- Ужас, - согласился Андрей, решив до поры до времени не обращать внимания на слова про антигравитатор. - А почему ветераны и военнослужащие без очереди?

- Не понимаешь? - удивился Колюня. - Так им же до сих пор война снится! Константин Григорьевич, вон, пока к Марте не сходил, каждое утро с автоматом в руках просыпался! Так хорошо еще, что он их из музеев телепортировал - ему же ППШ снился! А ну как попался бы настоящий да с боекомплектом? Во сне ведь недолго и на спусковой крючок нажать. Баба у него в то время дома и не ночевала: все в бане или у соседей. А внучок к нему в гости приехал, офицерик молодой, в ракетных войсках служит, так у того… Да что там, даже вспоминать страшно!

- А откуда у вас все это: вечные двигатели, машины времени, телекинез?

- Да это все просто, - махнул рукой Колюня, - мы тут у себя некоторые законы физики отменили, ну, там, Второй и Третий Ньютона, Первый и Второй термодинамики, еще кое-какие…

- Как это - отменили?

- Как положено: на референдуме. Мы как раз референдум проводили по поводу изменения названия города - раньше он Лошадиная Падь назывался, - вот кто-то и предложил заодно и законы изменить. Физические то есть. А наш мэр - он физтех заканчивал - сразу за это предложение ухватился и сказал, что как специалист может подтвердить: почти все физические законы очень вредные, кроме закона тяготения, конечно. Всякие там сопротивления, противодействия… Ну, мы и отменили, спецам ведь надо доверять, они для этого и учились. Вот с тех пор так у нас все и покатилось. Скажу прямо: после отмены намного лучше стало. Да, - спохватился он, - забыл предупредить: купаться у нас нельзя - утонешь сразу. Выталкивающая сила-то тоже не действует. Так что не вздумай!

- Подождите, - поморщился Андрей, - то есть, если я вас правильно понял, достаточно было решения на референдуме, чтобы физические законы на территории вашего города перестали действовать?

- А как иначе? - снова удивился тот. - Как народ решит, так и будет. Против него ни одна сила не устоит.

Андрей не знал, как ему на все это реагировать: верить - не верить, рассмеяться - разозлиться… В конце концов он решил, что не будет торопиться с выводами. Надо еще походить, посмотреть, а там видно будет. Но для начала стоило сфотографировать и вывеску про телекинез. Однако он не хотел делать этого при Колюне: мало ли, узнает, что корреспондент - слова из него потом не вытянешь. Значит, надо под каким-то предлогом его отсюда удалить.

- Извините, - сказал он, - вы не могли бы дать мне чего-нибудь попить: в горле уж что-то пересохло.

- Пожалуйста.

И он протянул невесть откуда взявшуюся в его руке чашку с водой. Андрей изумленно уставился на нее, тогда-то дошло и до Колюни.

- А-а-ай!.. - заголосил он. - Вылечила, называется! Опять началось, года не прошло! Ну ладно, - резво вскочил он со скамейки, - ты меня, зараза, без всякой очереди примешь! А я-то ее еще расхваливал! Ну, подожди, ты у меня получишь, это что - работа?

И он спешным шагом направился через улицу, ругаясь на ходу и размахивая руками. Андрей в раздумье достал фотоаппарат, щелкнул дом Марты Хевронской, отдельно вывеску и побрел потихоньку по улице, размышляя, что делать дальше. Пожалуй, лучший вариант - зайти в администрацию, предъявить журналистское удостоверение и напрямую спросить, что тут у них происходит. Все-таки в городской администрации официальные лица, а не какие-нибудь дядя Петя с Колюней, они не будут лапшу на уши вешать. Хотя эта вот чашка с водой - откуда она взялась?.. А с другой стороны, когда грызешь семечки, во рту пересыхает, может, он ее заранее принес, а потом комедию разыграл. И побежал он не к Марте, а к дяде Пете, сидят сейчас вдвоем и потешаются над ним.

Так, а вывески? Их что, тоже для него повесили? Ерунда какая-то…

Андрей помотал головой, прогоняя мысли. Тут он отметил, что на улице неправдоподобно мало народу даже для такого небольшого городка: сзади вдалеке виднелись две какие-то фигуры да навстречу шла бабулька с палочкой, и больше - никого.

«Интересно, - подумал он, - где все?»

- Так на работе они, милок, - сказала бабулька, поравнявшись с ним. - Кто на работе, а кто дома делами занимается. У нас, кроме Колюни, никто не бездельничает!

- О Господи! - испугался Андрей. - Так у вас здесь и мысли читать могут? А это-то с каким законом физики связано?

- Про закон ничего сказать не могу, - остановилась она, - не знаю я их. А насчет остального не беспокойся: я такая во всем городе одна, все другие давно вылечились. Тяжело ведь это, мало своих мыслей, так еще и чужие весь день в голове: бум-бум! бум-бум! Я бы тоже от этого избавилась, да выхода нет: оглохла лет пятнадцать назад, ничего не слышу, вот и приходится терпеть! Так что, если ты поговорить со мной хочешь, можешь языком зря не молоть - думай себе, и все. А про администрацию ты правильно решил: сходи, поговори, они люди грамотные, все тебе и объяснят…

Но такой разговор пугал Андрея пуще прежнего.

- Спасибо вам большое, но я очень тороплюсь, извините, - сказал он все-таки вслух и поспешно направился дальше.

Однако уже через пару шагов обернулся и спросил:

- А это точно, что никто другой мысли читать не может?

- Точно, точно, - заверила бабуля, - можешь не сомневаться! Только ты в администрации-то все-таки не говори, что корреспондент, а то начнут пыль в глаза пускать: мы, мол, и так, и эдак… Скажи лучше, что просто интересуешься. Вот сейчас на первом же перекрестке направо свернешь, там тебе и будет администрация, - опередила она следующий его вопрос.

Андрей поблагодарил и пошел. «Ну и город, - думал он, - от всего этого свихнуться можно. Двигатели у них вечные - ну, почти вечные, только ремонтируй вовремя, - на машинах времени разъезжают, предметы передвигают, так вот еще - и мысли читать могут!» Тут он вспомнил про бабулю и опасливо подумал: «А на каком расстоянии действуют ее способности?».

- С полкилометра примерно! - услышал он сзади и прибавил шагу.

На перекрестке Андрей свернул направо и увидел невдалеке двухэтажный дом, перед которым был разбит газон с цветами, а возле подъезда росли две небольшие, но очень симпатичные елочки. Наверняка это и было здание администрации.

Над его головой пронеслась какая-то тень. Андрей поднял голову и увидел, что прямо над ним на высоте около пяти метров летит мужчина. Летел он очень необычно: тело было расположено не параллельно земле, а находилось в привычном вертикальном положении. На спине у мужчины был какой-то прибор, крепившийся наподобие рюкзака при помощи лямок. «Антигравитатор», - без энтузиазма подумал Андрей и даже не дернулся за фотоаппаратом, такая глубокая апатия им овладела. Заметив, что Андрей смотрит на него, мужчина подмигнул, нажал на лямке какую-то кнопку, после чего скорость резко возросла, и он быстро скрылся из глаз.

«Значит, закон тяготения они тоже немного изменили, - вяло подумал Андрей, - раз он не действует не повсеместно - иначе бы они все улетели на небеса, - а только с помощью прибора». Тут он усмехнулся и подумал, что уже верит всему увиденному. Да и как тут не поверишь? Он нервно закурил и стал вспоминать, куда же идет. Ах, да, в администрацию! Но, пройдя еще несколько метров, понял, что никуда уже идти не хочет, до того ему все здесь надоело. Какая еще администрация? Вокзал, только вокзал! Бежать отсюда к чертовой бабушке! Вернее, к теще, что, впрочем, почти одно и то же.

«А как же статья? - подумал он. - А, ерунда, напишу про тещин город, он ненамного больше, тоже - провинция!»

Андрей резко развернулся и почти бегом направился на станцию. По пути ему пришлось обогнать уже знакомую бабулю.

- Зря ты это, милок, - осуждающе сказала она, - побыл бы у нас немного, сам бы научился все такие штуки делать! Глядишь, еще и насовсем бы к нам переехал. А что жена? - ответила она на его мысленный вопрос? - Уж мысли-то читать ей бы точно понравилось!

Он почти бежал, а сзади доносилось:

- А про тещу свою ты напрасно так думаешь! Зинаида Степановна - правильная женщина, хотя и строгая!

Стараясь заблокировать свои мысли, Андрей начал довольно громко напевать самую пошлую песенку, какую только знал - «Муси-пуси». Бабуля резко замолчала, и он впервые с теплом подумал о Кате Лель.

На вокзале он узнал, что сегодня ни один поезд здесь останавливаться не будет. Андрей стал всерьез подумывать о том, чтобы пойти пешком, но тут его неожиданно обрадовал дежурный по станции, который, вероятно, понял его состояние и проникся жалостью.

- Через десять минут проходящий, - сказал он. - Я вам помогу сесть.

- А как - на ходу? - спросил Андрей, подумав, что тот собирается каким-то образом телепортировать его внутрь вагона.

- Да нет, - рассмеялся дежурный, - просто к нашей станции все поезда подъезжают осторожно-осторожно. А по самой платформе так ползут, что пешком обогнать можно.

Все произошло, как он и говорил. Они прогулочным шагом шли рядом с вагоном и неспешно уговаривали девушку-проводницу. Узнав, что ехать ему всего пару часов, она не стала долго упираться. Позже, уже в вагоне, Андрей то и дело прокручивал в памяти все пережитое и никак не мог решить: правильно он поступил или нет.

К родителям жены он прибыл в восемь вечера. Теща строго спросила, где это он так задержался. Минут пять Андрей плел про задание редакции, которое якобы выполнял, и только тогда она отошла в сторону, освободив проход в квартиру. Тесть ему шумно обрадовался.

- Андрюха, наконец-то! А я жду не дождусь! Пойдем на кухню, покурим, пока Зина на стол собирает!

Правда, очутившись на кухне, он поменял планы.

- Давай-ка мы с тобой тяпнем немного, а то пока она там все приготовит! - сказал он, доставая две стопки и сооружая легкую закуску.

Андрей раздумывал, рассказать ему про Нетаккаквездегородск или не стоит? Тесть тем временем подошел к водопроводному крану, открыл его и наполнил две стопки.

- Ну, давай выпьем за твой приезд! - сказал он, протягивая одну Андрею. - А как там Леночка?

- В каком смысле - выпьем? - спросил Андрей, недоуменно глядя на стопку.

- Ах, да! - рассмеялся тот. - Я же забыл тебе сказать: у нас в городе недавно референдум был, так мы некоторые химические законы поотменяли! Из этого крана у меня теперь водка течет - ровно 40 градусов, каждый день проверяю! Так что не бойся, продукт - первый сорт!

С минуту Андрей мрачно смотрел на него, затем поставил на стол стопку, взял стоявшую рядом граммов на триста кружку, наполнил ее из-под крана, чокнулся с тестем и залпом выпил.

- Вот что, папа, - сказал он, жуя соленый огурчик, - поезда на Москву у вас тут часто останавливаются?