Избранная для Альфы

Пролог

Влетев на широкое крыльцо элитного бизнес-центра, поспешила в сторону лифтов. Опаздывала и это очень нервировало.

Лишиться сейчас хорошо оплачиваемой работы было ну никак нельзя. Таких денег мне больше нигде не увидеть.

В моем-то финансовом положении!

И пусть должность для молодой женщины не самая привлекательная, зато поступившие деньги в конце месяца на карту приподнимали мою самооценку.

Забежав в лифт нетерпеливо нажала на одиннадцатый этаж.
Двери медленно закрылись.

На панели цифры быстро сменяли друг друга. Вытащив из кармана дешевый телефон, нажала на кнопку и почти счастливо выдохнула.

У меня была еще целая минута!

Мимо стойки менеджера я проскочила вовремя. Ухоженная женщина в годах зыркнула на огромные круглые настенные часы за своей спиной и пригрозила мне пальцем.

— Приходи раньше, Катерина. Мстислав Вячеславович не любит непунктуальных.

— Так получилось, Тамара Алексеевна, — я сделала жалобное лицо. — Успела ведь.

— Смотри, я предупредила, — строго ткнула она в меня указательным пальцем. — На твое место много желающих найдется!

А то я этого не знала!

Кивнув строгому начальству, чуть ли не бегом понеслась в свою подсобку.

Даже устный выговор — это уже плохо. Примелькаюсь ей — выпнут на улицу!

В небольшой комнатке меня ждал верный инвентарь — швабра, щетка, совок и ведро!

Теперь переодеться и вперед!

Несмотря на то что на улице уже поздняя осень, в помещении было, не столь грязно, как могло бы быть. Мне нужно было только протереть пыль с полок и вымыть полы в кабинетах. К тому моменту, как я надела белый халат, синий передник и собрала волосы в высокий хвост, в здании оставались лишь пара молодых парней охранников и их начальник, мужчина в возрасте с пышными смешными усами. Именно он выдавал мне ключи от кабинетов, ему же я их обычно обратно и сдавала. Вот только сегодня вместо десяти, я получила всего семь ключиков.

Засунув их в левый карман передника, вопросительно приподняла бровь.

— Мстислав Вячеславович на месте, бухгалтерия и отдел кадров тоже не ушли. Ты лучше в самую последнюю очередь там убирай. Они сегодня нервные все, — поделился со мной своими наблюдениями Евгений Петрович, или «усатый дядь», как про себя я его называла. — Недосдача у них, что ли? Или в налоговой что! В общем, не попадайся под руку.

— А начальник... Он как выглядит, чтобы не спутала с кем? — взволнованным шепотом поинтересовалась у мужчины. — Я же его еще не видела, он обычно рано уходит.

— Да как выглядит... — Евгений Петрович пригладил усы. — Высокий, крепкий, черноволосый. Стрижка длинная. Да что говорить, узнаешь сразу. У него вот тут, — усатый дядь провел пальцем по лбу, — вот туточки написано: «Начальник».

Это я учла. Мысленно представила себе лохматого важного типа с небольшим животиком. Хотя, вроде говорили же, что он молодой. А с другой стороны, это не мешало ему уже быть с пузатым авторитетом, нависающим на пояс брюк.

Весело размахивая щеткой и бормоча себе под нос любимую песню, сначала навела чистоту в пустых кабинетах. Закрывая очередную дверь, убрала ключ в правый карман. Теперь там были все семь. Остались лишь помещения, где еще трудились сотрудники.

Ну что же начну с тех, кто мне знаком.

Скользнув в отдел кадров и не мешаясь там, потихоньку вымела и протерла полы.

На меня особого внимания не обращали. Просто привыкли. Пожилая женщина, чье имя я все не могла запомнить, как обычно, раскладывала бумаги по файлам и зевала. Она частенько задерживалась, словно оттягивая момент возвращения домой. На ее столе пиликнул и загорелся телефон. С заставки улыбнулись четверо детей разного возраста.

— Ваши? — полюбопытствовала я.

— Мои спиногрызы, — устало кивнула она. — Надо идти, уроки проверять. Еще первая четверть не прошла, а уже глаз дергается.
С этими словами она откинула стопку графиков и встала. Я же засуетилась, быстрее завязывая черный пакет с мусором.

К этому моменту бухгалтерские все же соизволили уйти. Там уборка тоже много времени не заняла.

И вот теперь передо мной остался последний кабинет начальника. Постучав, я приоткрыла дверь и несмело спросила.

— Можно? — И тут же осеклась, на меня во все глаза смотрел тот самый тип, что месяц назад окатил водой.

Забыть такого просто нереально. Да и вспоминала я его частенько, по ночам, когда о великой любви фантазировала.

Судя по тому, какими большими стали его зеленые колдовские глаза, он меня тоже прекрасно помнил.

О-па-па! Чего зыркает-то так?

— Простите, — промямлила я, — а я ваша уборщица. Можно, быстренько приберусь тут... у вас.

Для пущего эффекта похлопала ресничками, имитируя дурочку. Может, поверит и сделает скидку на женский пол.

— Ведьма! — шикнул он. — Ты что тут делаешь?

Не к добру! Ой, не к добру. И обозвал, и прищур такой нехороший.

— Работаю, Мстислав Вячеславович, — оптимистично затараторила я, — у вас здесь. Полы мою, пыль вытираю. Вот уже скоро как два месяца. Техничка я, — хотела добавить «ваша», но осеклась.

Прищур его глаз стал ну совсем подозрительным.

— Работаешь, значит, — процедил он. — Два месяца?!

— Работаю, — подтвердила я свои же слова, и продемонстрировала щетку с совком. — Два месяца.

А у самой аж поджилки затряслись. Вдруг уволит. Вот за колесо свое проклятое мне отомстит.

Тот, у кого действительно на лбу было написано «великое начальство», замолчал. Сложив руки на груди, он не сводил с меня обжигающего взгляда. Осматривал с ног до головы. Тишина становилась невыносимой, но нарушить ее у меня духу не хватало.

Вместо этого, я невольно разглядывала в ответ его тугие мышцы, бугрящиеся под белоснежной дорогой рубашкой. Крепкие руки с проступающими как жгуты венами. Тонкие длинные пальцы.

Я подняла взгляд на его лицо и сглотнула. Он был еще более волнующе красивым, чем мне запомнилось. Но этот взгляд... Лютый. Так смотрят звери. Не мигая. Пронзая насквозь, вымораживая душу.

Глава 1

Год назад

В детстве мой мир был наполнен сказками и легендами. Бабушка каждый вечер укладывала меня на мягкую перину, набитую гусиным пухом, подправляла теплое ватное одеяло и начинала свой рассказ. Каждый раз новый! Это были волшебные истории о красивых девах и таинственных демонах, о лютых оборотнях и непобедимых берсерках.

О сатирах и феях. О ведьмах. Об упырях. О леших...

И все они дружно жили в скрытых городах и селеньях. Рядом с обычными людьми, не раскрывая себя.

Они любили, страдали, плакали и смеялись.

Было в их жизни и горе, и радости, и трудности.

В общем, все, как и у всех.

Но, несмотря на все перипетии сюжета, всегда конец этих историй был трогательный и счастливый. В героях я порой угадывала соседей или знакомых, но стоило мне начать расспрос, как бабушка заливалась звонким смехом. Но все равно мне казалось, что это не вымысел, а самая что ни на есть правда.

И я искренне верила, что эти поселения где-то рядом. Стоит только поискать и тебе откроются их секреты. Маленькие города ютятся в тени стен высоток мегаполисов. За шлагбаумами и заборами закрытых коттеджных поселков. Где-то на обочинах трасс, маскируясь под обычные деревеньки.
Но они непременно существуют эти самые таинственные города сказочных существ.

И только в школе я поняла, что окружают меня простые люди, которым до мистических героев, ой, как далеко.

И хоть это и было горьким разочарованием, но, повзрослев, я продолжала любить сказки. Потому как в них могла почувствовать себя прекрасной принцессой и совсем позабыть, что в реальной жизни я «сирота» при живых родителях, у которой есть только любимая бабушка с извечным пучком седых волос на макушке и старый местами седой черный кот.

Именно он сейчас сердито взирал на меня со своего любимого подоконника. Его длинные усы поддергивались, а в зеленых глазах застыла вселенская печаль.

Кузя явно не желал покидать родной дом.

Он здесь родился, вырос и, похоже, помирать собрался. Вот только планы его я была намеренна нарушить. Поставив посреди уже пустой комнаты сумку-переноску, с немым укором выдохнула и кивком предложила забраться в нее добровольно.

Кузя сделал вид, что ничего не понимает, и отвернулся. Только нервно дергающийся кончик хвоста сдавал этого пушистого упрямца с головой.

— Кузя, я и сама люблю эти стены, поверь, но больше мы не можем здесь жить, — мой голос эхом разносился по пустым комнатам. — Тебе понравится в городе. Вот увидишь! Там за окном куда больше жизни. Голуби. Воробьи. Я куплю тебе самую мягкую подушечку на подоконник.

Хвост заходил ходуном. Не впечатлили деревенского матерого кошака какие-то там городские голуби. У него вон за соседским забором целый курятник. Только и успевай цыплят таскать и от хозяина птиц уворачивайся.

— Кузя-а-а! — мое терпение медленно истлевало. — Мне нужно учиться, милый, а тебе и бабушке быть поближе к врачам. Не упрямься, хороший мой, самой тяжело.

Кот обернулся, мяукнул и, спрыгнув с подоконника, нет, не забрался в сумку. Он демонстративно, не спеша, отправился в комнату бабушки.

Ну что мне было делать?! Пришлось следовать за этим пушистым хвостом.

— Кузя-а-а, — взмолилась я, — ну, пожалуйста...

Только вот кто бы меня слушал?!

Подойдя к шкафу, мой любимец приоткрыл дверь и попытался лапой вытащить нижний ящик. Нахмурившись, я не смогла припомнить — забирала ли я или бабушка оттуда вещи.

— Ну-ка милый в сторону! — Взяв на руки толстенького кота, дёрнула за ящик. Он с трудом, но подался и выдвинулся, царапая деревянный пол.

Я замерла, глядя на лицо дорогого мне человека.

Шесть лет назад в наш дом пришло горе. Судьба отобрала у нас деда, навечно нанеся кровоточащую рану на сердце, которая не желала затягиваться и ныла, тревожа душу.

Это был удар для всех!

Подняв небольшой портрет, провела по нему ладонью, стирая тонкий слой пыли. Как мы могли забыть о нем?!

Заглянув в ящик, обнаружила там и старый толстый альбом с цветными и чёрно-белыми местами пожелтевшими фотографиями.
Открыв его, почувствовала, как предательски щипают глаза. Взяв в руки карточку, улыбнулась, хоть на сердце было тяжело.

Дедушка, еще молодой. Да, я запомнила его именно таким.

И сейчас он смотрел на меня с фото и улыбался, словно пытаясь подбодрить.

Сильный мужчина всегда выглядел моложаво. Крепкий, уравновешенный, дальновидный. Работящий. Он с рассветом выходил в огород, колол дрова для бани, растягивал шланги для полива многочисленных грядок. Дедушка всегда сам выполнял тяжелую работу. Я ни разу не видела, чтобы бабуля в руках лопату держала.

Так было заведено всегда.

Я отложила фотографию и перелистнула страницу.

Вот он стоит с другом, а на снегу перед ними огромный кабан.

Дед слыл самым удачливым охотником в нашей деревне. Соседи шептались, что он заговорен. Да, мы жили замкнутой семьей. Гостей не приветствовали, на порог своего дома пускали не каждого. А желающих было много. Бабуля умела лечить травами, и легкие хвори, и тяжелые. В нашем сарае хранилось обилие сушеных веточек, корешков, листьев, соцветий, коры. И ничего странного в этом я не видела.

Нередко бабулю за глаза ведьмой называли.

Она знала про это, но всегда довольно посмеивалась над своим прозвищем.

Дед же, уходя в лес, который начинался прямо за нашим огородом, обычно возвращался с добычей. Зимой — зайцы, кабаны и косули. А уж по осени, ух, сколько гусей и уток мы ощипывали. Мясо у нас всегда водилось, за счет него и доход получали. Торговали.

Да и вообще, жили мы замечательно.

Я снова перелистнула страницу. Вот мы крутимся на летней кухне. Я совсем еще девчонка, а на руках черный котенок.

— Смотри, Кузя, каким худеньким ты был.

Кот зыркнул на меня зелеными глазищами и принялся нализывать переднюю лапу.

Я усмехнулась.

Глава 2

Да, мы жили хорошо. Дружно и весело.

Всегда в делах и заботах. Бабуля грядки пропалывает, я дом убираю. На кухне мы вместе хозяйничали. То булочки испечём, то пирог с мясом. Дед, то сарай подлатает, то фундамент подмажет, забор обновит, для курочек насесты подправит. Кузька мышек таскает исправно. Так что все при работе.
Забот было много, лени мы предавались редко.

Так и прошло мое детство. Яркое, счастливое, ничем не омраченное...

Я закрыла альбом и поднялась, на пол выпала еще одна фотокарточка.

Склонившись, взяла ее в руки и замерла. Злость кольнула сердце.

«Почти ничем не омраченное» — исправила я сама себя.

Родители!

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы узнать их.

Вот настолько близки мы были...

Они жили в городе, в семидесяти километрах от нашей деревеньки. В гости приезжали очень редко и непредсказуемо. Могли вообще не появляться годами. Меня к себе никогда не звали и не забирали. Даже не представляла, где они там обитают, только адрес в памяти мелькал. Видела у бабушки в блокноте. Вроде у них там дом, а может, и нет. Я же, сколько себя помнила, никогда не покидала бабушку и деда и ни разу в город не выезжала. Словно оберегали они меня от чего-то.

Даже сейчас, переезжая, мы ничего им не сообщили и не связались. Сразу понятно — не помогут, а может, еще и озлобятся. Подумают, что о помощи просить будем.

Вот еще, погибать буду, а к ним не поползу!

Заглянув в ящик, не увидела там больше ничего ценного. Старые открытки, вырезки с рецептами из журналов, календарики...

Оставив шкаф распахнутым, забрала только альбом и портрет. Ну и кота во вторую руку.

— Время, Кузя, — прошептала я. — Скоро Гриня приедет. Не надо его задерживать, он и так нам одолжение делает, что в город везет.

Затащив немного неделикатно своего пушистого братца в переноску, застегнула молнию и подняла ее.

Все готово, больше в доме ничего не осталось. Вещи вынесли еще с утра и уже отправили на новый адрес.

Но я все никак не могла заставить себя выйти на веранду.

Обернувшись, подошла к окну и прислонилась головой к деревянной раме.

У стены сарая стоял старенький проржавевший автомобиль.

Улыбнувшись, прикрыла глаза вспоминая.

В соседнюю деревню в сельскую школу дед возил меня и соседского мальчишку Гриньку на этой самой машине. Наш старенький жигуленок исправно пробирался по разбитым, а осенью и весной еще и размытым дорогам. Бывало, что и застревали в грязи, и тогда меня садили за руль, а Гриня и дед выталкивали из плена машину. Да, хороший парень — мой сосед. Жили они раньше с мамкой за один дом от нас. Его часто можно было увидеть в огороде или на лесопилке, помогающим мужикам за символическую плату. По лету он часто ходил на рыбалку с моим дедом. Бывает, встанет он поутру, а Гриня уже с удочками да сетями за калиткой маячит.

Именно в такой день постучало в наш дом несчастье.

Ушли они на рыбалку, всего-то лесок пройти. Машину не взяли. С тех пор и стоит она, ржавеет без хозяина.

«Чего тут ехать» — сказал дедушка и, взвалив на плечи небольшой рюкзак, из которого торчали удочки, отправился по тропинке.

Если бы мы тогда знали, что видим его в последний раз.

Если бы сердца наши почувствовали беду.

Но нет... Несчастье подкралось тихо.

Спустя всего два часа прибежал к дому запыхавшийся Гриня. Он звал бабушку, кричал что-то соседу.

Спустя минуту выскочил дядя Семен, живущий в соседнем доме.
Я тогда не могла ничего понять.

Мне казалось, что все обойдется. Что дед просто отошел чуть дальше, а Гриня не дозвался его.

Нет. Не обошлось!

Охала и рыдала бабуля, скорчившись на крылечке. Заныло и у меня в груди. Слишком поздно несчастье мы учуяли. Деда привезли уже мертвого. Утонул. Никто не понимал, как так получилось, что опытный рыбак мог запутаться в собственных сетях, да еще и на небольшой глубине. Так нелепо все это выглядело. Нелепо и очень страшно.

Но, так бывает... Это все, что я услышала тогда от соседа.

Так бывает...

К вечеру приехала скорая помощь, потом еще какая-то машина. Мы с бабушкой, осиротевшие и абсолютно разбитые горем, сидели на крылечке и только наблюдали, как крутятся во дворе соседи. Мама Грини прибежала с работы, закрыв пораньше магазинчик, в котором трудилась продавцом. Именно она взвалила на себя все хлопоты. Кому-то звонила. Встретила нашего участкового... Нас не тревожила и другим не давала.
Так словно в тумане горя и душевной боли прошли несколько дней.

Очнулась я, только услышав, как по крышке гроба стучит брошенная горсть земли...

— Катерина, — из тяжелых воспоминаний меня выдернул громкий голос бабушки. — Ты что там кота поймать не можешь? Сосед заходил. Говорит, Гриня звонил ему, он уже выехал, но немного задержится. Выходи уже, нечего там слоняться.

— Иду, бабушка, — отозвалась я. — Фотографии нашла наши, чуть не забыли их.

Подхватив все добро, я нехотя поплелась на улицу.

В переноске недовольно мяукнул Кузя.

— Погоди, — шепнула я ему, — еще кое-что забыли.

Поставив переноску на деревянном полу крыльца, засунула портрет в свою сумку, и, оставив альбом, под непонимающим взглядом бабули пошла в сторону сарая.

Да, там осталось кое-что дорогое моему сердцу.

Дверь жигуленка поддалась не сразу, но я все же справилась. Забравшись в грязный салон, сняла с лобового зеркала подвеску. Выточенную дедом фигурку охотника с копьем и топориком, весящим на поясе. Дерево побелело от времени, кое-где немного потрескалось, но это была память. И оставить здесь подвеску я не смогла.

Глава 3

Мы сидели на ступеньках своего уже бывшего дома и молчали. И меня и бабушку терзали одни страхи.

А правильно ли мы все делаем?

Стоит ли покидать родную деревню?

Я тяжело вздохнула и пригладила невзрачную, местами потертую обложку альбома, лежащего на коленях.

— Что ни делается — все к лучшему! — пробормотала моя старушка.

Усмехнувшись, только покачала головой и с хитрецой зыркнула на нее. Она заметила и приподняла светлую тонкую бровь. В не по возрасту ярких зеленых глазах сверкнул озорной огонек.

— Ну ты даешь, — не смогла удержаться. — Ба, обычно так говорят, когда уже все... Пушной зверек подкрался незаметно!

— Какой такой зверек? — не поняла она.

— Песец, бабуль, — хмыкнула я, расправляя подол длинной голубой юбки. — Обычный такой, беленький...

— Да ну тебя! — бабуля прыснула со смеху. — Ладно я — дама преклонных лет. Мне бы на диван и сериалы глядеть. А ты чего носом землю роешь? Какие твои печали? Смотрите-ка, песец к ней подкрался. Учиться едешь! Жизнь увидишь, она за этим огородом ого-го какая! Катька, в городе жизнь ключом бьет! Подруги появятся, работа хорошая. Да в конце-то концов, на радость мне, жениха найдешь. И не одного, а много... Чтобы проходу не давали.

— Куда же мне их много? — обрисованные перспективы скорее настораживали, чем радовали.

— А чтобы хвостом перед ними крутить да выбирать кто краше, — выдала бабуля.

— Надо оно мне! — фыркнула я в ответ.

— Тот и оно, — меня ткнули локтем в бок. — В твои девятнадцать годков только об этом думать и надо. А ты разок с сыном плотника на реку сбегала, и все.

— Ну, так на нем женихи и закончились, — я пожала плечами, упуская момент, что увалень тот поволок меня в свою компанию и нажрался местного вина из вишни. После полез обниматься с березами, орал, что он потомственный леший. Ну и в завершении свидания я его на себе еле к его избе дотащила и на руки мамке сдала.

Ну и зареклась больше на такие свиданки не бегать. Надо оно мне больно всю пьянь по ночам до калиток таскать!

Мы с бабушкой снова замолчали. Каждая думала о своем.

Кузя, протестуя, принялся царапать переноску.

— Уймись, шебутной! — шикнула на него бабуля. — Лапы и хвост поджал и ведешь себя тихо!

Кот, как это всегда бывало, послушался и смиренно увалился набок.

— Ба, может ты и правда ведьма, — я покосилась на переноску. — Меня он так не слушается.

— Ведьма, доченька, — закивала она. — Кто же еще. И кот — помощник мой бесценный во всех колдовских делах. Ты травки все мои уложила?

— Ну, конечно, — услышав вопрос, который мне с утра раз десять задали, закатила к небу очи. — Все в особенном ящике, что дядя Федор сколотил. И да... ящик из осины! Специально за досками для тебя в город ездили.

Она бросила на меня недовольный взгляд, но промолчала. Зато я униматься не собиралась.

— Вот скажи, зачем в городе нам целый ящик с травами? Там же аптеки на каждом шагу!

— А я еще, пустая твоя голова, пожить на этом свете хочу. Правнуков увидеть! Так что буду обходить твои аптеки десятой дорогой. Да и лечить буду, как и здесь.

— В городе? — такое заявление меня, признаться, удивило. — Ба, кого там лечить? Там больницы.

— Так и здесь больница, — отмахнулась она. — А народ весь вон там, за нашим забором с хворями своими стоит. Ты, Катерина, если не понимаешь разницу между химией и натуральными отварами да настоями, так лучше молчи.

— Молчу, — фыркнула я.

— Вот и молчи!

— Я и молчу!

— Нет, не молчишь!

— Молчу я, ба. Сложила же все в ящик, как ты и говорила, значит, молчу.

Нашу легкую перебранку оборвал сигнал автомобиля. Послышался противный хлопающий звук и у ворот показалась знакомая серая иномарка.

— А вот и Гриня! — Бабушка тяжело поднялась. — Все, встречай жениха!

— Он мне не жених, — проворчала я, но все же улыбнулась гостю.

Водительская дверь открылась, и из машины выбрался высокий, статный парень. Наш бывший сосед стал настоящим красавчиком, но сердце мое не трогал. Больше как брат, тяжело как на мужчину смотреть на того, с кем на одном горшке сидела.

— Клавдия Никаноровна, Катюха, извините, чуть задержался, — Гриня поспешил к нам.

— Да чего извиняться, — забурчала бабуля, — не посреди леса же ночевать бросил. Бери, внучка, Кузьку и пошли. Хватит тут душу рвать!

Хмыкнув, я подняла переноску и отправилась к машине.

— А вещи? — Гриня заглянул на кухню через закрытое окно.

— Только эти на веранде, — я указала на две хозяйственные клетчатые сумки. — Остальное еще утром на «газели» отправили. Семен повез пожитки наши. Уже, наверное, там нас ждет.

— О, тогда лучше поторопиться.

Гриня схватил сумки и утащил к багажнику. Оставив их там, подбежал ко мне и учтиво открыл дверь, зная, что у меня вечно с этим проблемы были.

Не любила меня техника.

Впрочем, как и бабушку. Из всех бытовых приборов только холодильник да тостер у нас прижились. Все остальное с завидной периодичностью пыталось испустить дух.

— Забирайся, Катюша, — Гриня скользнул рукой по моей талии и на мгновение приобнял. — Дорога неблизкая. Сразу ноги вытягивай. И там сзади маленькие подушки.

— Спасибо! — Я кивнула и, смущенно отстранившись, запихала вперед себя Кузю, который принялся жалобно мяукать, будто машин отродясь не видал.

— Уймись, бес хвостатый! — рявкнула бабуля и, бойко открыв себе дверь, оказалась в салоне вперед меня. — Где тут твои подушки, милок? Куда ноги протягивать?

— Вот протягивать их, Клавдия Никаноровна, не надо, особенно в моей машине, — с жалобным видом выдал Гриня.

Я засмеялась в кулак.

— Поговори мне тут, чудо болотное, — не осталась в долгу деревенская ведьма и, обернувшись, сдернула для себя две подушки, пристраивая их к дверям.

Гриня, все так же веселясь, пошел укладывать наши сумки в багажник.
Удобно устроившись, я приоткрыла переноску и нарвалась на ошалевший взгляд кота.

Глава 4

Пристроив подушечку сбоку, я бесцельно смотрела в окно. Никогда не задумывалась, а что там за пределами нашей деревни. Района. Оказалось, что совершенно ничего интересного. Все тот же лес да редкие поля.

Ничего нового.

Гриня вел машину, мельком поглядывая на меня в зеркало. Не скажу, что мне было приятно его внимание. Смущало.

Да, я знала, что нравлюсь ему, но не более.

Не было между нами влечения. Не было и настоящего интереса. Хотя, может, это только с моей стороны, а в его голове иные мысли.

Гриня, снова взглянул на меня и подмигнул. Почувствовав неловкость, я отвернулась.

Бабушка задремала и смешно клевала носом. Кузя, выбравшись из переноски, вскарабкался на нее сверху и, скрутившись калачиком, уснул. Правда, черные ушки постоянно подрагивали. Слушает, проныра, что происходит вокруг.

Зевнув, я прислонилась лбом к стеклу. Скучно и муторно. Неопределенность давила.

Сколько раз я хотела отменить весь этот переезд! Сказать бабушке, что мы и дальше будем жить в деревне. Что все останется, как прежде. Но... Во мне говорила трусость, умом-то я понимала, что будущего у нас там не было.

Права моя старушка. Что ни делается — все к лучшему! Ну, или к приходу пушного зверька.

Чувствуя, что тоже начинаю засыпать, бросила взгляд на старенький фотоальбом.

И вроде ничего там для меня нового нет, но все же интерес взыграл.

Открыв его, неспешно листала страницы, вглядываясь в знакомые лица. Семейные праздники, отдых, походы в лес за грибами.
Нет, бабушка неправа. Прошлое, оно не за спиной. Вот же, в этих фотографиях все.

Карточка за карточкой. Я никогда особенно не разглядывала их раньше, сейчас понять не могла почему.

Лица, такие родные и любимые. Перелистнув очередную страницу, замерла. Мне показалось — она была намного толще остальных. Нахмурившись, пощупала уголок. Присмотрелась. Ну точно, склеенные.

Хм... интересно, что там?

Подцепив ногтями странички, потянула. С тихим треском они разлепились. Моргнув, я уставилась на себя.

Вернее, на девочку с толстой светлой косой, перекинутой через плечо. Она открыто улыбалась мне с черно-белой фотографии. В больших глазах плясали озорные огоньки. Фотограф удачно поймал момент. Я вглядывалась в карточку и ощущала легкую тревогу. Странное чувство, непонятное. Такие знакомые черты лица, но все же…

Нет, это точно не я!

Не было у меня никогда белого платья в черный крупный горох. Да и… Подняв фото внимательней вгляделась. Маленький шрам над бровью малышки, зажатый в руках зайчик, явно сшитый вручную. Щербинка между передними зубами.

Мой взгляд постоянно возвращался к ее глазам.

Такие чистые, светлые, добрые...

Что-то нехорошее царапнуло душу. Перевернув карточку, обнаружила там лишь дату. Восемь цифр, разделенных точками. Да, тогда меня еще и на свете этом не было. Отложив фотографию, всмотрелась в остальные. Кто-то словно специально собрал их здесь кипой. И на каждой она. Вот с бабулей на крыльце нашего дома. Вот с дедом на лавочке у забора. В огороде. Я взяла еще одну карточку. А здесь она с моей матерью. Обе еще девчонки.

Перевернув эту фотографию, прочитала:

«Ярина, 16 лет. Анюта — 8 лет»

Анюта?! В памяти что-то шевельнулось. Да, младшая дочь бабушки. Моя тетя.

Я снова взяла большое фото, на котором она в платьице в горошек.

Знала я о ней до обидного мало. Аня умерла ребенком, заблудилась в лесу. Так и не нашли.

Но я даже не подозревала, что у нас остались ее фотографии. Никто в доме никогда не показывал их и не говорил о ней.

Поэтому сейчас я с интересом рассматривала девочку. Надо же, я так похожа на свою тетку.

Машина подпрыгнула, колесо попало в небольшую выбоину. Фотографии скользнули со страницы и упали на пол. Нагнувшись, я собрала их в стопочку.

Разбудить бы бабулю, расспросить, почему не рассказывали мне об Ане, не говорили, что я вылитая она.

Но...

Сложив фотографии обратно, прикрыла страницу. Не стоит бередить сейчас старые раны, моей старушке и так сложно с этим переездом. Потом расспрошу ее об этом. Никуда фотографии не денутся.

Перевернув еще несколько страниц, устало выдохнула. Интерес пропал. Сонливость усиливалась. Подавив зевок, уставилась вперед. Пейзаж не менялся.

Кусты, поля, редкие деревья.

Гриня вскинул голову, подмигнул и включил громче музыку, видимо, понял, что я сражаюсь со сном. Улыбнувшись ему, снова вернулась к альбому. Другого развлечения просто не было. Пролистав лениво до последней страницы, снова замерла и подняла цветную фотографию.

Сердце словно раскаленная спица пронзила.

Похороны деда!

Кто? Зачем ее сделали? Ответа у меня не было.

Зато теперь я могла взглянуть на все со стороны.

Мне словно заново показывали этот день и этот час. Небольшое деревенское кладбище. Над низкой травой стелился легкий туман, дождь только закончился. Земля мокрая, жирная. Чуть поодаль от свежевыкрашенных оградок насыпь и деревянный гроб. Толпа народа. Все в темном.

Я всмотрелась в навеки замершие фигуры. В лица. Гриня с деревянным крестом, рядом его мама. Дядя Семен с лопатой.

Я бледная, потерянная, держу бабушку за плечи, она словно падает на колени. Плачет…

Что-то снова дрогнуло в душе. За моей спиной стояли родители.

Мать улыбалась...

Отец, подняв руку, смотрел на часы...

Повинуясь собственному гневу, я смяла фото и мысленно прокляла их. В какой раз уже и не счесть.

Музыка с быстрой сменилась на медленную. А я вновь ушла с головой в воспоминания не столь далекого детства.

Глава 5

Бабушка слегла сразу после похорон, на которые и прибыли мои родители. Я уже и не помнила момент, когда они появились. Просто услышала голоса, знакомые, и вышла на широкую веранду. Встречать.

Но они меня даже не заметили.

Прошли мимо. После долго ходили из комнаты в комнату, что-то высматривали, переговаривались, злились.
Вот тогда я и заметила странность поведения родных. Вместо того чтобы горевать и плакать, мама затеяла... баню.

Баню...!!!

Ей, видите ли, нужно было ополоснуться с дороги. Я запомнила и то недоумение на лице соседки, когда все сели за стол поминать дедушку, а мама погнала мужчин колоть дрова. Ей хотелось попариться! Словно не родного отца она сегодня земле предала, а просто в гости прикатила.
Папа же все расхаживал по дому и деловито заглядывал во все углы, ящики, полки. Приценивался. Или искал что-то.

Не нашел... Оттого и разозлился, а после разогнал соседей по домам.
Он вел себя словно хозяин. Барин!

Уже стемнело, а я сидела на кровати рядом с уснувшей бабушкой и прислушивалась.

В груди болело. Будто огнем прожигало. Слезы высохли и осталась злость. Она волной поднималась из глубин души и рвалась наружу. Мне казалось, что руки покрывает легкая темная дымка, но стоило моргнуть, как она исчезала.

Глупости! Это я сейчас понимала — привиделось мне все тогда. Это боль затмевала разум. Но в тот момент я ощущала эту внутреннюю силу. Магию, если можно ее так назвать.

Родители вернулись из бани и прошли по коридору. Отец в трико с голым торсом, мама в шелковом ярком халатике. Мои кулаки сжались. Они смеялись, им было весело.

Но именно этого момента я и ждала. Поднявшись с кровати, старательно обошла скрипящие половицы и, крадучись, проследовала за ними.

Да, я подслушивала. Сама не знала, зачем мне это. Интуитивно, как-то повинуясь голосу, что тихо звучал в голове. Схоронившись в темном чулане около кухни, ловила каждое произнесенное ими слово.

А в голове все нашептывали: «Не жди от них добра»

— Дом нужно срочно продать, а твоих перевести к нам, — строил планы на наш с бабушкой счет отец. — Мы в долгах, а тут хоть какая-то копейка. И узнай у твоих, где сбережения. Старик хорошо получал, у него должны быть деньги и немалые.

— Что значит твоих?! — возмутилась мама. — Катька и твоя дочь тоже! У отца я спрашивала, сказал, ни копейки не даст.

— Не придирайся к словам, Яра. И мало ли что он там говорил. Все, нет старика! Пока старуха не в себе, трясти их нужно. — Отец деловито выглянул в окно и осмотрел наш огород. — Дом крепкий, земля разработана, хозяйственные постройки есть. Опять-таки баня. Продавать нужно! Срочно!

— Да чего его продавать? Что за него возьмешь? Действительно, копейки. Больше возни, — уныло отозвалась мать, помешивая возле плиты супчик, который готовила на ужин.

Я видела их через щель. Нет, какая скорбь? Они приехали поживиться.
Ребенком еще была, но тогда все правильно поняла.

Дом и дедушкины накопления — вот цель их приезда.

— Ну, не скажи, Яра, — голос отца звучал слишком уверенно. — Под миллион за эти стены точно дадут. Твой отец хорошо о доме заботился. Любят в этих краях люди себе дачи устраивать. А здесь и лес для охоты, и рыбалка знатная. Так что поднимай мать и вещички пакуйте. А Катюху можно и в школу-интернат сдать. А чего? Пускай там учится. Главное, вытряси бабкины сбережения. И карту отобрать не забудь.

— Олежка, — мать всплеснула руками. — Ну какой интернат? А на выходные? Нянчиться с ней? А маму куда? Кто за ней следить будет? Сам понимаешь, ведьме город, что клетка. Зачем мне эта обуза? Деньги, конечно, заберем. Не нужны они им в этой дыре. А дом... Ну нет, пусть здесь и живут дальше.

— Яра, мне нужны деньги, понимаешь?! И срочно! — Отец зло подскочил со стула, мама отошла от него на шаг и замолчала.

Я же просто дара речи лишилась, услышав, о чем говорят родители. Ведь горе в семье. А они обсуждают такие страшные в моем понимании вещи.

Как дом-то продавать? Ведь мы же здесь с бабушкой живем. Даже не посчитали необходимым спросить мнения нашего. А еще оскорбляют нас! Бабулю «ведьмой» зовут, а меня в интернат сдать собираются.

Не по-людски это!

Подавив дикую ярость, снова взглянула на свои руки. Вокруг них клубилась тьма. Много позже я пыталась найти и этому объяснение. Не нашла и бабуле ничего не сказала. И по сей день молчу. А тогда... В тот момент я была поглощена другим. Предательством родителей.

Настоящим, ничем не прикрытым и не оправданным предательством!

— Яра, хватит дурить! Ты будешь делать то, что скажу я. А что до твоей матери... — отец откровенно рычал. — Ты же лучше меня понимаешь, что не протянет она долго. За тестем следом уйдет. А чего ей жить, когда его уже нет? И что потом? С Катькой возиться? Сейчас лето, можно без проблем ее в школу устроить. Все проще, чем посреди учебного года дергаться. Так что дело решённое: ведьму в один интернат, а Катьку — в другой. Дом на продажу, а сбережения на мой счет. Я для этого сюда и тащился, в дыру эту.

— Не знаю, Олег, — казалось, мать вообще не желает даже думать о нашем с бабушкой будущем. — Мама горе, конечно, сильное пережила, но вот сляжет она окончательно и что мне прикажешь делать? Простыни под ней менять? Откуда у меня время на это? И какой интернат? А узнают? Думаешь, господин Лютый за это по голове погладит? У него ведьмы в почете! А как же мой салон? Что я должна буду всех клиентов растерять? Да и нанимать сиделку... Чужой человек в доме, вдруг украдет чего. Пусть уж здесь потихоньку свой век отживет. Соседи нашего роду, да сама Катя позаботится о ней. Она уже взрослая девочка, не младенец. А уж потом будем решать, что с ней делать. Отправим куда-нибудь в закрытую школу и дел-то. Может, в ковен какой-нибудь пристроим. Не вечно же ей в грезах да неведенье жить. Кровь не водица, даст о себе знать.

Это был удар!

Настоящий, неподдельный.

Мои родители оказались жестокими и черствыми людьми.

Глава 6

Они уехали с утра. Я стояла у окна и наблюдала за скорыми сборами. Чуть рассвело и родители выскочили на крыльцо, покидали сумки в багажник. Прыгнули на передние сидения, и просто укатили на своей чистенькой белой машине непонятной мне марки.
А я стояла и смотрела им вслед. И только одна мысль тогда пришла мне в голову, я сирота.
Быть может, взрослые бы посмеялись, но именно тогда я и ощутила себя сиротой при живых родителях.
Машина скрылось из виду. Скрипнула калитка — Кузя вернулся домой после ночных гуляний. Послышались тихие шаги в бабушкиной комнате. Наверное, она также стояла у окна и наблюдала, как улепетывают наши редкие гости.
На влажной земле остался лишь след от их колес.
— Чтобы вы дорогу сюда забыли! — зло проговорила я, задергивая тяжелую синюю штору. — Чтобы все вам в старости аукнулась. Позовете, не приду! Нет у вас больше дочери.
Сердце колотилось так, что, казалось, птичкой выпорхнет. Жгучие злые слезы жгли глаза. Но я не заплакала. Молча проглотила обиду и приказала себе никогда не забывать этот день.
А после я долго сидела на любимой дедушкиной лавке, пытаясь понять, что же не так с родителями. Разве можно с близкими поступать столь жестоко! Меня в интернат, бабушку схоронить, а дом продать.
Деньги! Бумажки, за которые в магазине можно было купить хлеб. А оказалось для кого-то они ценнее, чем родная мать и дочь.
Простые бумажки, я достала из кармана мелкую купюру и вгляделась в нее.
Простая бумажка!
В этот момент умерло во мне что-то. Наверное, моя детская наивность и вера в чудеса.
Реальность ворвалась в мою жизнь, развеяв волшебство бабушкиных сказок.
И я поняла, что далеко не у каждой истории счастливый конец. Порой волк съедает и Красную Шапочку и трех поросят. Бывает, что «злой мачехой» оказывается мать родная и «ведьмы» не такие уж и злые.
Реальность намного сложнее, чем мне виделось раньше. Впервые я задумалась, а почему я живу в глухой деревне с бабулей. Почему не в городе с мамой и папой, как и должно быть?
Почему?
Что же не так с моей семьей раз так происходит?
Но ответов тогда я не нашла. Их просто не было, а терзать расспросами единственного родного человека не решилась. Бабушке и так было тяжело.
Она тихо ходила по кухне и, кажется, пыталась приготовить завтрак, но все падало из ее рук. В то утро... первое утро после похорон дедушки мы так и не поели.
Это было самое тяжелое время в моей жизни. Время, когда я стала сильнее и смелее.
Последующие месяцы нашей с бабушкой жизни были наполнены тоской и печалью. Больше некому было о нас позаботиться. Родители не давали о себе знать и словно забыли о нашем существовании. Приближались первые холода. Деревья сбросили листву, и по утрам на траве лежала изморозь.
Из печных дымоходов соседних домов вырывался белый дымок. Выйдя как-то поутру во двор, я впервые за всю жизнь увидела бабулю с топором. Она неумело пыталась наколоть дрова. Помучавшись и поняв, что ничего у нее не выходит, она в слезах опустилась на землю.
Заплакала и я.
В душе взревело такое дикое пламя гнева. Оно прожигало насквозь и требовало выхода.
Без деда мы стали слабыми и потерянными. Но меня это не устраивало. Да неужели я вот так позволю себе смотреть, как мой родной человек гробит себя с этими дровами?! Вспомнились слова отца: «Долго не протянет!» И такая лютая ненависть сковала душу. Не допущу!
В ярости я схватила топор и с силой обрушила его на полено. Перевернув, ударила обухом о прочный пень. Полено раскололось надвое. Взяв половинку, я снова взмахнула топором. Откуда только у меня ребенка силы-то брались.
Но они были! Бабушка удивлённо отскочила на шаг и прижала руки к груди.
— Все же деда пошла Катенька, — прошептала она сухими губами. — Охотница ты моя! Кровинушка ты моя!
Мне понравились ее слова. Они словно успокоили душу, затушили ту ярость, что застилала глаза.
Да! Я внучка своего деда и я не позволю близкому и родному мне человеку гнуться под тяжестью невзгод.
Не допущу и все тут.
Вокруг меня росло количество дровишек, а вот руки отчаянно болели. Мышцы словно скручивало. Откинув топор, я глянула на ладони. На них красовались большие кровавые мозоли. Ну и не беда, бабуля мазью залечит. Размяв тонкую девичью шею, я отправилась перекапывать огород.
Все же поздняя осень на дворе, скоро придет время снегов и метелей.
Да, деда уже нет, но мы еще живы и будем жить...
... — Внучка! — голос бабушки, надломленный и такой потухший, ворвался в мои невеселые мысли.
Вздрогнув, я моргнула и поймала на себе внимательный взгляд Грини. Отложив альбом, подняла дремлющего кота и прижала его к груди, поглаживая за ушком.
— Ничего бабуль, прорвемся, — тихо прошептала, улыбнувшись своей старушке, — У меня есть ты, а у тебя я. А вместе мы семья. Ты еще моих детишек супы варить да котлетки жарить учить будешь. А дед, он всегда с нами.
Она взглянула на альбом и тяжело вздохнула. Взяла его в руки и принялась листать прямо как я всего минуту назад. Натолкнувшись на фотографию Анны словно побледнела и резко закрыла, словно обожглась.
Похоже, не стоит ее пока о младшей дочери спрашивать — смекнула я.
Только боль причиню. Потом, как обживемся да в себя придем...

Глава 7

... Мы подъезжали к городу. Машин становилось больше. Появились перекрестки, светофоры, яркие рекламные баннеры.

Прилипнув к окну, я рассматривала все с интересом. Да жизнь здесь действительно кипела.

— Кать, а пойдешь со мной в кафе? — как-то неожиданно предложил Гриня.

— Зачем? — выпалила я, немного смутившись.

— Мороженым угощу, шоколадным.

— Что она мороженого не ела, что ли, — проворчала бабуля. — Ты ее лучше этой вашей пизей накорми, или как там лепешку эту называют.

— Пиццей, бабуль, — засмеялась я.

— Вот ей самой, а то мороженое. Несерьезно как-то, Гриня. И на танцы позови, чего ей сидеть дома.

— Бабушка, я же поступать буду...

— А что в университет, что ли? — Моя старушка покачала головой. — Там, куды ты собралась, и школьного аттестата с пятерками хватит. Так что не придумывай.

— А на кого учиться будешь, Катюх? Я так и не спросил.

— Повар, — немного неуверенно ответила, следя за его реакцией.

— В колледж поступаешь на бюджет?

— Да, — я закивала.

— Здорово, — он подмигнул, — вот кому-то жена достанется. И красивая, и умная и есть приготовит профессионально.

— Так и не глупи, пока с мороженкой бегать будешь, она и достанется... кому-нибудь, но не тебе, — прихлопнула его моя бабулька.

— Ну вы, Клавдия Никаноровна, и ведьма, — проворчал Гриня.

— Ты баранку-то из рук не выпускай, чудище болотное. Я тебе, как лучше, говорю, так что рули и слушай умную ведьму, что жизнь прожила.

— Слушаю я, баба Клава, слушаю. Пицца так пицца! — Мы заехали на мост и свернули на второстепенную дорогу. — И на танцы позову, и по парку погулять.

— И цветы с клумбы надерешь... — поддела его бабуля.

— А чего же нам, бедным студентам, еще делать? — ощерился Гриня. — Крутимся как можем.

— Ну, бабуль, — я положила ладонь на ее руку, — между прочим, Гриня прекрасно знает, как я люблю шоколадное мороженое.

— Ну вас, молодёжь, — отмахнулась старушка, — поехали уже к дому. Устала сидеть здесь, а то и правда ноги протяну.

— Только не в моей машине, — хохотнул Гриня и смолк.

Во дворе кирпичной двухэтажки нас уже поджидала «газель» и бывший сосед — дядя Семен.

Мужчина затушил сигарету и бросил окурок в урну.

— Все дымит и дымит, — вновь принялась ворчать бабушка. — Разве можно так к здоровью своему относиться?! Что же за время такое, всякую гадость и в рот. А ты, Гриня, куришь поди.

— Никак нет, Клавдия Никаноровна. Я спортсмен!

— И комсомолец?!

— Никак нет, в связи с тем, что комсомол давно уж канул забытье.

Я снова засмеялась и принялась запихивать Кузю в переноску. Кот сопротивлялся и никак не давался, активно мяукая.

— Да оставь ты его, шебутного, — махнула рукой бабушка. — Тут вон три ступеньки пробежаться и дома.

Взглянув на кота, сделала, как сказали. Выбравшись из машины, прижала этого пушистого упрямца к себе. Сложив лапы на моем плече, Кузя рассматривал двор, беспокойно вертя головой в разные стороны. Из-под подъездного крыльца выбрались две кошечки и, грациозно виляя трехцветными хвостами, отправились к пластиковым тарелочкам с сухим кормом, оставленным им кем-то заботливым.

Кузя разом притих и замурлыкал.

— Ну, вот видишь, тут тебе работы непочатый край, — шепнула я ему. — Ты глянь, трехцветные они здесь все, а надо, чтобы сплошь черные ходили.

Кузя прищурился и заурчал громче, соглашаясь со мной.

— Ну, Семен, в квартиру-то заходил? — Бабушка поднялась на крыльцо и присела на лавочку.

— Заходил, уже и вещи перетащил. Познакомился с милыми старушками — соседками вашими. Уживетесь вы здесь, Клавдия Никаноровна.

— Уживусь, милок, куда же мне деваться.

Подняв голову, я поймала на себе взгляд пожилой женщины, что выглядывала со второго этажа. На подоконнике рядом с ней сидела рыжая кошечка. Поняв, что ее заметили, старушка махнула мне рукой и улыбнулась.
Почему-то это меня успокоило, похожа она была чем-то на бабульку мою.

— Про ковен сказали? — услышала я странную фразу дяди Семена.

— Про что? — обернувшись, уточнила.

— Да, это я так дом называю, — засмеялся мужчина, у вас же соседи — все пенсионерки. Ты одна молодушка.

— Ну, не одна! — Из окна первого этажа, кажется, противоположной нашей квартиры, высунулась еще одна пожилая дама. — У меня дочь, старше, конечно, девочки вашей, но, думаю, найдут общий язык.

Мне стало ну совсем спокойно. Люди как люди. Приветливые и любопытные. Точно уживемся.

— Ты, Семен, языком не мели лишнее, лучше помогай с сумками, да пойдем заселяться.

Бабуля поднялась с лавки и открыла подъездную дверь.

С вырученных от продажи дома денег мы купили скромную двухкомнатную квартиру. Да на окраине, но какое это имело значение. В городе же. Двор, украшенный цветочными клумбами, упирался в лесопарк. Справа стояли еще два дома, слева гаражи.

Неплохо. Улыбнувшись, я пошла вслед за бабушкой.

Остановившись у квартиры, услышала щелчок, к нам вышла соседка. Вторая медленно спустилась со второго этажа.

— Кота запускай, внученька, — посоветовала она. — Так положено!

— И, правда, — спохватилась бабушка, — чего это я. Кузя, давай. Тебе быть первым.

Услышав свое имя, наш хвостатый оживился и, быстро сообразив, что от него хотят, спрыгнул с рук.

Дверь открылась, и он важно прошествовал в сторону кухни.

Покрутившись, принялся обнюхивать все углы.

— Все, с переездом вас! — загалдели соседки.

Подъездная дверь открылась и показался Гриня с вещами из багажника.
Вскоре мы уже пили чай с дороги и раздвигали коробки по углам...

... Кузя тихо спал под теплой батареей. Дядя Семен собирал мебель.
Чтобы не мешать ему я тихо присела на широком подоконнике и смотрела в окно.

— Почти как дома, да? — Гриня подошел незаметно и поднял свою кружку.

— Да, лес, — кивнула я.

Вдруг из-за угла на дорогу выскочил огромный черный джип и устремился к деревьям.

Глава 8

Лето, как это всегда и бывает, закончилось слишком быстро. В колледж меня зачислили без особых проблем. Но поступить-то поступила, а дальше появились и первые трудности.

Деньги! Оказалось, что в деревне все куда проще и дешевле. Не в плане цен, а как-то никто не смотрел, во что ты одет и какая на тебе обувь. Чем и на чем ты пишешь.

В городе жизнь повела себя иначе.

Сбережения, что у нас были, очень быстро растаяли в первом же не самом дорогом магазине одежды. Куртка, осенние ботинки, пара джинсов и толстовок. Вот и все.

Мы на мели!

Засидевшись у окна, я смотрела на улицу и тарабанила карандашом по столу. Передо мной лежал лист бумаги, в который я старательно вписала все наши предполагаемые расходы на месяц: от коммуналки до хлеба с молоком. И все самое нужное, без баловства и излишеств.

Картина выходила нерадостная!

— Ты чего тут мыслителя изображаешь, Катюх? — Бабушка вошла на кухню с пустой кружкой. — Пошли чай попьем, сериал уже начинается.

— Угу, — пробормотала я. — Иди смотри, я немного занята.

— Чем же? - Она заглянула в мой листок и пожала плечами, так ничего там не поняв.

— Работу мне нужно искать, бабуль, — произнесла я негромко.

— Вот еще, — хохотнула она и махнула на меня рукой. — Ты лучше учись, хватает нам.

Закивав, в душе только вздохнула. Моя старушка еще не поняла, что жизнь здесь дороже и чтобы сытно есть — придется крутиться. Ну и пусть будет так. Она вон лечит, копеечку с людей берет и ладно.

Все остальное — мои проблемы и заботы.

И ее они касаться не должны. Сложив лист, убрала его в задний карман домашних шорт и поднялась наливать чай.

Раз зовут смотреть сериал, значит, нужно идти и не расстраивать родного человека...

... Жизнь снова замкнулась на нашем с бабушкой доме. Соседки мне нравились. Приветливые старушки каждый день собирались на лавочке и обсуждали особо волнующие их проблемы — новые серии любимых сериалов и подорожание продуктов в магазине, даже если такового не наблюдалось.

Я тоже не унывала. Дочь старушки из квартиры напротив, узнав, что я буду учиться, подарила мне свой скромненький старый ноутбук. Мы провели интернет и наслаждались этим чудом цивилизации, который до этого как-то проходил мимо нас. О, сколько новых рецептов попали нам с бабушкой в руки. Днями мы кашеварили и пекли. Многое было признано нами невкусным и порою не съестным, но некоторые рецепты мы бережно переписывали в потрепанную семейную поварскую тетрадку.

Так проходили дни...

Недели...

***

Сентябрь. Теплые дни резко сменились прохладными. Меня будил методичный стук капель по железному подоконнику. По привычке я вслушивалась в звуки с улицы, но тут же вспоминала — соседский петух больше не пропоет. Тут ворковали голуби. Кузя, недовольно даже чуточку ворчливо мяукнув, спрыгнул с письменного стола и отправился на кухню.

Там уже хлопотала бабушка, а значит, пришло время для порции сметаны на завтрак.

Поднялась и я. Быстро умывшись и одевшись, схватила со стола бутерброд и, заработав неодобрительный взгляд старушки и кота, выскочила на улицу. Прикрыв голову сумкой, побежала в сторону дороги.

Опаздывала...

... Учеба в колледже ничем меня не поразила. Моя группа особо не приглянулась. Девочки собрались разные.

Тихие, скромные, немного забитые.

А еще активистки, спортсменки, творческие.

Были и откровенно непутевые, гулящие девицы.

В общем, контингент разношерстный. Но почему-то подруг новых у меня не появилось, а старых и до этого не водилось.

Я держалась в сторонке от общественных дел и ничем не выделялась.

Занятия тоже особой радости мне не доставили. Основы микробиологии, техническое оснащение и организация рабочего места, физиология питания, товароведение и химия.

Скукота смертная!

И никаких тебе особенных методик приготовления борща!

Записывая лекции, невольно поглядывала на часы, подсчитывая сколько еще до звонка.

Нет, я не разочаровалась в выбранной профессии, просто несколько иначе представляла процесс учебы.

Но раз нужно учить санпины, то куда деваться!

Правда, сегодня мне было немного не до них. Я снова накидывала на новом чистом листке наши расходы за неделю... Все не могла успокоиться. Мы еле сводили концы с концами, и когда бабушка в очередной раз заболела и не приняла людей, я поняла, что сидеть на ее шее дармоедом больше просто не могу.

Ее пенсии нам откровенно не хватало!

Все-таки пришло время искать работу. Тянуть больше никак.

Услышав долгожданный звонок, спешно поднялась и, закинув в сумку тетрадь, первой выскочила из кабинета.

Еще столько нужно было успеть за сегодня...

... Учеба занимала утро и часть дня, так что вечера оставались свободными. Но побегав по собеседованиям, я смирилась с тем, что устроиться на хорошо оплачиваемую работу не удастся.
Нет образования и нет опыта.

Помощницей повара в кафе — это ночные смены! Они мешали учебе. Продавец — не взяли из-за возраста. Оставалось либо техничкой, либо санитаркой. Второе я отмела сразу. Больницы с детства не любила. Хотя и была там всего несколько раз. А вот полы мыть и подметать — это я могу чуть ли не с рождения.

В местный магазин меня, увы, не приняли, им нужен был работник на весь день. В торговом центре я получила отказ по той же причине. И вот теперь совсем отчаявшись, стояла под проливным дождем на остановке. Зонтик мой сломался во время переезда, а на новый, ожидаемо, денег не было.

И, как назло, автобус все не приезжал.

Плюнув на него, решила сэкономить и на проезде. До дома было всего минут двадцать ходьбы. А что дождь?! Так я и так уже промокла до нитки. Мысленно махнув рукой на все и сразу, развернулась и пошла.

По тротуару вдоль дороги прогуливалась неспешно.

Дождик моросил, уныло оставляя пузыри на лужах — затянуло с непогодой надолго. Торопиться было некуда. А вот подумать, не помешало бы. Вот только умные мысли не спешили приходить в мою голову.

Глава 9

Я замерла истуканом, смекнув, что джип-то знакомый. Видела я его уже в нашем дворе. Тот самый, что на всех парах мчался в коттеджный поселок для богатеев.

Как-то это я неудачно сболтнула, конечно. С другой стороны, он же не слышал. Ну, какую он может провести связь между бедной облитой грязью девушкой и поломкой своего железного коня.

Да никакую! Я тут не при делах, и точка!

Достав из кармана джинсов носовой платок, как могла, почистила легкую куртку. Но грязь оставалась разводами. Тяжело вздохнув, попыталась немного успокоиться. Ничего, все это мелочи. Все поправимо.

Но черт возьми, куртка ведь совсем новая!

Последние деньги из сбережений на нее ушли. И что теперь? Придется стирать. Желательно на руках и очень аккуратно. Вот и нашла себе работу на вечер.

Это разозлило. Неужели он не видел, что дорога — сплошная лужа. Что по обочине идет девушка.

Видел! Но ему, видимо, было все равно. С ним-то такое вряд ли случится.

«Чтобы тебя дождь намочил! — ругнулась я про себя. — А лучше, чтобы как меня — грязью по самую макушку окатило!»

Из-за поворота, рыча и выпуская черный дым из выхлопной трубы, выкатил огромный мусоровоз и устремился вперед.

Мужчина резко обернулся да поздно. Из-под колес спецмашины вырвалась внушительная волна и буквально впечатала моего обидчика в заднюю дверь его джипа.

Ха! Я была отомщена! Отскочив на безопасное расстояние, разве что воздушный поцелуй не послала водиле большегруза, который, похоже, и не заметил, что устроил кое-кому холодный душ с грязевыми ваннами.
Мой герой, испортив воздух выхлопухой, скрылся за следующим поворотом.
А впереди раздались смачные ругательства. Я, не скрывая широкой улыбки, наблюдала за владельцем джипа.

На вид мужчине можно было дать лет тридцать, а может, и чуть меньше. Он выглядел солидно. Представительно. Как большой босс. Недовольный, раздраженный богатей. В галстуке, дорогом костюме, начищенных туфлях.

Зло тряхнув головой, мужчина вытащил откуда-то с двери странную трубу, открутив на ней крышку, извлек широкую синюю тряпку и принялся, как и я, стряхивать с себя грязь.

Вот только разница между нами все же была. У меня-то куртка единственная и на другую средств просто нет. А он сейчас вернется в свой коттедж, скинет пиджак и забудет о нем, потому что у него наверняка полный шкаф костюмов.

Улыбка моя погасла.

Смяв платок, засунула его в карман и пошла вперед. Мужчина, обтерев лицо тряпкой, бросил ее куда-то на пассажирское сидение и, уперевшись рукой в дверь, взглянул на колесо.

Моих ушей коснулось новое ругательство.

Это меня остановило. Не знаю почему, но незнакомец пугал. Конечно, я выросла в деревне и ругань и позабористей не раз слышала. Но вот сейчас, трусливо замерла.

Мужчина словно почувствовал это. Повернувшись, он недобро окинул меня тяжелым взглядом. Поморщился. Ну, еще бы, мокрая облезлая курица — вот кого я сейчас наверняка напоминала. И это задело. Он мне тут еще свое фи демонстрировать будет. Я смело выдержала его взгляд и не опустила голову, еще и нос выше задрала.

Буду я тут робеть.

Вот еще чего!

Не я, а он меня испачкал.

Брюнет с непривычно длинными прядями, спускающимися ему на плечи, как-то снисходительно хмыкнул в ответ на мое вызывающее недовольство. Черный костюм ладно на нем сидел, подчеркивая широкие плечи и узкие бедра. Ну, красив, что сказать. Статный и ладный, и какой-то неестественно рослый. Гигант. Под стать своей здоровенной машине.

И сейчас этот во всех смыслах примечательный мужчина явно обдумывал что ему делать то ли со мной, то ли с колесом. Поэтому лучше б мне свернуть в другую сторону по-тихому.

Но и тут обнаружилась проблема. Сворачивать было некуда.
Дорогу не перейти, препятствовала лужа размером с Каспийское море. Поворачивать назад — это получается обратно на остановку идти. А туда мне не нужно. Оставалось только незаметно пробраться мимо автомобиля и его хозяина. Достав из кармана телефон, мужчина ткнул на экран, прошло несколько мгновений и он принялся гневно отчитывать кого-то.

Эх, сотовый — это вообще моя отдельная мечта. Пока что у меня был скромненький кнопочный телефончик. Ну, ничего! Найду работу и заживем. С таким настроем я тихонечко продвигалась вперед, пока про меня забыли. Поравнявшись с незнакомцем, бросила на него взгляд исподлобья и тут же столкнулась с ответным гневным взором зеленых очей.

— А ну стоять, ведьма!!! — шикнул он в мой адрес.

— Простите?! — пролепетала я испуганно.

— Ты когда рот раскрываешь, думай, что из него вылетает! — выговаривал он мне не церемонясь.

И тут меня за живое взяло.

— А вы, когда права покупаете, думайте, что по тротуарам люди ходят и им грязь из-под ваших колес на вещах и лице не нужна! — прошипела я в ответ, растеряв весь свой степенный покаявшийся вид. — Вы хам! И так вам и надо! Мало вас мусоровоз искупал!

— Да как ты смеешь, малявка, так со мной разговаривать?! — выдохнул он, явно взбешенный моим поведением. — Откуда такая?!

— А чего тут сметь, неуважаемый? — Я уперла руки в бока, чтобы казаться уверенней. — Что думаете, раз на машине разъезжаете, так пешеходы — не люди! И не смейте меня малявкой называть! Я вам не подружка!

— Ведьма, опомнись полоумная! — откровенно рычал он. — Ты хоть понимаешь, с кем разговариваешь?!

— С мокрым облезлым хамом! Как вам понравилось на моем месте оказаться? Надеюсь, что да, и в следующий раз, заметив пешехода, вы этот душ вспомните и скорость снизите. И еще раз требую — не обзывайтесь. Я не полоумная. А если не прекратите, то у вас все колеса отвалятся!

Он открыл рот, гневно прищурился и склонил голову набок, пристально рассматривая меня, словно силился вспомнить мою скромную персону. Это позабавило.

— Мы незнакомы, так что нечего зыркать, — выпалила я и, гадко усмехнувшись, добавила, ткнув в небо указательным пальцем. — Знаете, что я думаю, это вас боженька в моем лице покарал! Ему там, наверху, все видно!

Глава 10

Он рассмеялся. На все мои праведные речи у него была только одна реакция — искренний хохот!

Мужчина тряхнул головой, но взглянув на меня, снова разразился смехом. Это смутило и обидело еще больше.

Не любила я, когда веселились за мой счет.

— Ты откуда такая? — поинтересовался он, немного успокоившись. — В гости приехала? К кому и откуда?

— Ни к кому. Живу я здесь недалеко, — проворчала недовольно. — И не ваше это дело.

— Не фырчи как ежик, красавица, — поддел он меня. — Ясно, что недалеко живешь. Все мы здесь обитаем. К кому ты прибыла и почему я не знаю?

Мужчина снова уперся рукой в дверь джипа. Полы пиджака разошлись, а влажная рубашка налипла на тело, демонстрируя мне сногсшибательную мускулатуру мужской груди. Такой рельеф... Мышцы бугрились, тревожа мои невинную девичью фантазию. На мгновение я даже позабыла, что он там спрашивал, но гордость быстро собралась и вернула мои мысли в нужное русло.

— А почему вы должны знать? — Я хлопнула ресницами, соображая, он шутит или серьезно.

— Ну как, — мужчина развел руками. — Я обязан знать всех красивых девушек в округе. А вот тебя вижу впервые. Поверь, я бы запомнил, если бы это было ни так.

— А-а-а, — фух, меня отпустило: кажется, со мной так заигрывают. — Простите, не доложила о себе. Исправлюсь, как-нибудь потом.

Над нашими головами прогремел гром. Вздрогнув, заметила, что дождь усиливается. А мне еще до дому бежать и бежать.

Капли застучали по лужам с удвоенной силой. Зябко поежившись, взглянула в сторону дороги.

— Будешь молчать? — мужчина усмехнулся и приподнял бровь. — Я жду!

— Чего? — его вопрос вогнал меня в ступор.

И снова гром. Так некстати! Вымокну вся до нижнего белья. Это ему хорошо: залезет в машину и подождет эвакуатор, а мне еще по лужам антилопой скакать.

— Ты не ответила, красавица, кто такая и где живешь? — Он протянул руку и, ухватив меня за подбородок, повернул голову, вынуждая смотреть на него. Такая вольность возмутила.

— А где деньги храню тоже сообщить? — брякнула я зло и высвободившись отступила на шаг. — Может, вас еще что-то волнует?

Нет, ну действительно незнакомый богатей и такие вопросики. Да и чего ради я должна перед ним отчитываться?

Смекнув, что собеседник, несмотря на то что уже изрядно промок, намерен и дальше тут со мной препираться, я его опередила, решив прекратить наше неприятное короткое знакомство.

— Вы извините, но дождь холодный. И если уж откровенно, то некогда мне тут стоять и на разных хамов внимание обращать. Вы меня окатили грязью, вам прилетела бумерангом. Да, я считаю, что заслуженно. Извинений от вас все равно не дождешься. Вы же слов таких не знаете. Так что бывайте, удачи вам с вашим, — я ткнула пальцем на землю — колесом.

Повернувшись, с гордостью зашагала вперед. Прямо в лужу по щиколотку. Вода тут же просочилась в ботинок. Раздалось неприятное хлюпанье. Но я продолжала идти, делая вид, что все хорошо. А сама внутри тряслась как заяц. Вот сейчас как оскорбится, запихает меня в машину и увезет куда-нибудь, дурную. Или еще чего сотворит. Они же, богатеи, думают, что им все дозволено.

— Эй, чумная подожди! — опа, услышав окрик за спиной, я прибавила шаг.

— Да стой, ведьмочка, — кажется, он бежал следом. — Вернись, извиняться буду!

Остановилась, призадумалась и обернулась. Он шел за мной по той же самой луже. Поняв, что я его услышала, замер и махнул. Хм... заманчиво. Ну, когда еще передо мной красавцы черноволосые извиняться будут?! Это же случай, который запоминают на всю жизнь. Так что да, я повернулась и снова подошла к огромному незнакомцу.

— Можешь начинать, я вся внимание! — отчеканила я.

— Ну, ты и бесстрашная, — хмыкнул он и, запустив пятерню в мокрые волосы, загладил их назад. — И не боишься совсем?

В его глазах плясали смешинки, куда только злость девалась. Тоже мне человек-настроение.

— Вы что стоматолог, чтобы я вас боялась? — процедила в ответ.

— Зовут тебя как, ведьмочка? — похоже, извиняться тут все же никто не собирается.

— Катериной, можно Катя. — Окинув его взглядом, поняла, что непроизвольно начинаю по-дурацки улыбаться.

Иммунитета против такого красавчика у меня не оказалась — расцвела как майская роза. Вот же... А глаза у него такого необычного насыщенного цвета свежей весенней зелени. И на подбородке милая ямочка... И губы твердые и тонкие. И что-то меня понесло совсем не в ту степь. Я так тут лужицей растекусь, на радость этому хаму.

Красивому хаму! Зеленоглазому!

Так... а ну, собралась в кучку, тряпка! Что это еще за поведение влюбленной овечки?!

— Между прочим, на улице дождь, — выдохнула и, выставив ладонь, поймала на нее несколько капель. — Я стою здесь с вами и мокну. И если вы сейчас в машину залезете обсыхать, то мне еще домой топать, — все же пристыдила его.

— Катенька, значит. Что же скоро познакомимся ближе. Подожди, — кивнув, он отошел к машине и зачем-то полез на переднее сидение. Через секунду вылез оттуда, держа черный зонт. Раскрыв его, буквально сунул мне в руки.

— Бери, мелкая, совсем простынешь.

Моему удивлению не было предела. Вот так просто... Мне зонт! Он, наверное, дорогой...

— А вернуть как? — несмело поинтересовалась, не веря в подарок.

— Да никак. Извиняться я и правда не умею. Считай — это маленькая компенсация за то, что водой облил. Иди уже, Катюша, пока еще чего мне в благодарность не пожелала. Дождь и действительно становится сильнее, а мне еще ждать механика.

— Я, правда, без злого умысла, — прошептала, обескураженная его внезапной сменой настроения.

Снова прогремел гром.

— Иди уже, ведьмочка, — улыбнулся он. — Я тебя найду.

И я пошла. На душе стало еще более гадко. Что же со мной не так? Ведь и правда все мои брошенные в сердцах слова чаще всего исполнялись немедленно. Бабушка постоянно ругала меня за мой язык. Требовала быть сдержанной. Не болтать — не подумав.

Глава 11

Домой пришла вся мокрая. Но! С новым зонтом.

Крупные капли скатились по черной ткани, образуя небольшую лужу на полу. Ничего, вытру. Встряхнув зонт, сложила его и улыбнулась. Злость на владельца джипа улеглась, да к тому же мне еще никто вот так подарки не дарил. Да, возможно, у него зонтов целый шкаф. Ему это ничего не стоило. Но он все же отдал мне его, чтобы не промокла больше.

Это странно грело душу. Этому мужчине было не все равно. И пусть мы больше не встретимся, но я его точно запомню навсегда.

Повесив зонтик на крючок, стянула грязные, мокрые вещи и прошлась по коридору до ванной комнаты.

Скинув все в таз, открыла душ и забралась под горячие мощные струи. Передо мной, как живой, встал образ мужчины. Зеленые неестественно яркие глаза словно прожигали душу. Твердые губы... Эта ямочка на подбородке. Никогда прежде я не обращала внимания на внешность мужчин. Но сегодня... Прерывисто вздохнув, уперлась руками в кафель.

Сегодня все было иначе.

Насколько он старше? Десять лет?! Может, и больше. Но это лишь усилило мой интерес.

Память подсовывала мне образ, в котором он стоит в мокрой, облепляющей его рельефный торс рубашке. А что под ней? Какова на ощупь его кожа? Есть ли волоски на его груди? А пресс, сколько там кубиков...
Кажется, меня впервые посетили сексуальные фантазии.

Такие наивные и неуместные. Несбыточные, но все же. Не оставил меня равнодушной этот зеленоглазый хам.

Жаль, я не спросила его имя.

Моего слуха коснулся звук закрывающейся входной двери. Бабушка вернулась от соседки.

— Катюха, что за вода на полу? — По квартире разлетелся ее крик. — Намокла, что ли? Ты в ванной плескаешься?

— Да, бабуль! — Все мои девичьи грезы о зеленоглазом красавце развеялись словно дымка.

С бабушкиными вопросами вернулась и серая суровая реальность. Он богач, который проедет рядом и не заметит, окатив водой. Я девочка из ветхой двухэтажки, ничем не приметная и неинтересная.

И с этим нужно смириться.

— Катя, я тебе сейчас травяной чай заварю, а то простынешь.
Кивнув сама себе, чихнула. Хм. Болела я редко, но сильно. Не хотелось бы сейчас с чем-нибудь серьезным слечь.

Намылив мочалку, спешно смыла с себя грязь и, вытершись толстым коричневым полотенцем, надела цветную домашнюю футболку и черное трико. Открыв дверь, вышла и направилась на кухню помогать готовить ужин.

— Кать, садись и пей. — Бабуля уже вовсю суетилась возле плиты.

На столе лежали продукты из местного небольшого супермаркета. Стандартный набор. Лук, морковь, свёкла. Коробка с сахаром, уже распечатанная, два кубика отсутствовали. Курица, завернутая в упаковку, пачка печенья, мелкие рожки, пакет молока, плитка молочного шоколада с фундуком. Схватив ее, принялась разворачивать.

— Ну, куда ты сразу за сладкое, кулёма, я кому траву поставила. А ну, пей! — проворчала бабуля и отобрала у меня вкусняшку, спрятав ее в холодильник. — И вообще, не порти аппетит. У нас сегодня — тушеная капуста.

— Ты же знаешь, я ее не люблю, — сев за стол, принялась цедить горьковатый отвар.

— Ну и не люби, но от капусты титьки растут! А это девушке никогда не лишнее.

— Ба! — возмутилась я. — Ну, хватит кормить меня этими сказками. К тому же все там у меня и без капусты нормально.

— А с капустой лучше будет! — Ткнула она в меня вымытым половником. — Забегалась ты у меня. Бледная стала. В весе скинула. Я же все вижу. Осень на дворе, витамины нужны. А откуда их еще взять как не с овощей-то? Поэтому что даю, то и ешь.

— Может, лучше макароны? — Я указала на нераскрытую красную упаковку.

— Не лучше, — пресекла она все мои попытки сменить меню на ужин. — И изволь спросить, где тебя носило столько времени?

— Работу, бабуль, искала, — честно призналась я.

— Работу?! И где ж ты ее искала-то, горемычная? — не заставила себя долго ждать с расспросами бабушка.

— Да, по объявлениям. По магазинам пробежалась. Вакансий много, но не подхожу я им.

— А чего так? — Моя старушка замерла с кочаном капусты в руках и прищурилась. — Чай требования заоблачные?

— Да нет. Им нужны работники на целый день, а я могу только вечером несколько часов, — поделилась я с ней результатом своих тщетных поисков заработка.

Бабуля призадумалась. Положив кочан на разделочную доску, принялась строгать ее мелкой соломкой. На плите уже стояла глубокая сковорода, под которой весело горел «голубой цветок».

— А кем-то устроиться хотела, деточка?

Нож замер в воздухе. Бабушка обернулась. Вот видела я, что в ее голове план какой-то зреет. Ох, не к добру. Уж не думает, что сама работать пойдет. Она у меня еще, конечно, молодая, всего-то шестьдесят, но пахать вместо себя не дам. Есть пенсия и хватит.

— Уборщицей. И не придумывай там, я все вижу, — поддела я ее.

Моя хитрая старушка поморщила носом, но промолчала. Ага, угадала я коварные замыслы.

Нож снова тихо застучал по деревянной доске. Несколько тонких капустных соломок упали на пол. Налив масло в сковороду, бабушка уменьшила огонь. И все молча.

На ее лбу залегла глубокая морщинка.

Пожав плечами, я подняла кружку и уставилась в окно. Дождь все так же неистово колотил по стеклу, скатываясь ручейками. На лужах образовывались большие пузыри. Поежившись, отпила отвар и чихнула, утерев нос ладонью.

— Так, Кать, я к знакомой в соседний дом, а ты на хозяйстве. Дожарь тут все. Шоколад только после ужина! — Скинув капусту в сковороду, бабуля рванула в коридор.

Впав в ступор, я открыла рот и соскочила со стула, расплескав траву.

— Ба, ливень на улице, какая знакомая?!

Поставив кружку, заспешила вслед за ней. Да поздно. Дверь хлопнула, а с крючка пропал зонт. Ну хоть взять догадалась.

Такой прыти можно было позавидовать. Мне бы в ее возрасте так лихо в калоши впрыгивать и ноги из дому делать.

Вернувшись на кухню, снова выглянула в окно. На размытой тропинке спешно семенила старушка под широким черным зонтом. Ну точно грибочек.
Улыбнувшись, покачала головой и допила отвар...

Глава 12

Следующий день не принес ничего нового. На уроках мы проходили микрофлору молока и молочных продуктов. Потом была практика, где учили шинковать соломкой, кубиками, кружочками...

В общем, скукота смертная.

Возвращаясь домой, я, замирая у каждого второго забора и столба, внимательно просматривала все доски с объявлениями. Вдруг найду там что-нибудь любопытное. Но в глаза бросались только объявления о продаже квартир и гаражей, травле крыс и тараканов... Ну, и не я одна искала вакансии. А тем временем в нашем районе требовались исключительно грузчики.

Никогда не думала, что так сложно в огромном городе найти подработку.

Может и права бабушка, и даже техничкой без мохнатой большой лапы не возьмут.

Настроение мое и вовсе рухнуло куда-то в бездну безнадежности.
Тяжело вздохнув, побрела дальше. У меня еще были дела.

Заглянув в местный супермаркет, прикупила строго по списку свиных ребер, сметану и чесночок. Завтра суббота, приготовим с бабушкой ужин. Это странно, деда нет уже много лет, столько же не дают о себе знать и родители, а мы все еще готовим каждую субботу праздничный ужин, словно ждем кого-то.

Это ранило меня сильно, но бабушке я не признавалась. Эти ужины как-то успокаивали ее. Словно поминала она мужа своего любимого. Десятки счастливо прожитых лет из памяти не вычеркнешь.

Я это понимала. Поэтому, молча, готовила что-нибудь вкусненькое.
Стало совсем на душе муторно.

Выйдя из магазина, я прошлась по длинной парковке и замерла. Впереди через машин десять стоял знакомый джип. Он только припарковался и еще горели задние габариты. Повинуясь какому-то непонятному чувству, зашла за чью-то старенькую Ниву и выглянула. Послышался хлопок двери и противный женский голос. Из-за машин вышли двое. Мужчину я узнала мгновенно.

Да это был тот самый владелец зонта.

Рядом с ним на огромных каблуках семенила блондинка. Она о чем-то его спрашивала, постоянно пытаясь ухватиться за рукав пиджака. Он рыкнул и отдернул руку. По парковке пронеслась довольно резкая мелодия и тут же смолкла. Мужчина вытащил телефон и остановился.

«Говори» — это произнесено было так громко и грубо, что расслышала даже я.

Девица снова что-то затараторила, но мой зеленоглазый незнакомец нетерпеливо от нее отмахнулся, взглянув очень сурово. Она надула неестественно толстые намазюканные красной помадой губы и сложила руки на груди.

Очень объемной, я бы сказала, груди.

Вот кто в детстве капусту кочанами на завтрак, обед и ужин жрал.

— Что значит, нет такой?! Нет или плохо проверял? — этот мужской вопль заставил вздрогнуть.

Странно, но мне этот красавчик не показался таким жестким при встрече. Наоборот, я посчитала его милым. Да хамом, но обаятельным.
Сейчас он выглядел по-иному. Неприступный, жестокий и злой.

— Не мямли как баба! Я тебе сказал, есть такая! Чтобы вечером был отчет по всем. И не разочаровывай меня, охотник.

Последняя фраза прозвучала так забавно, что я приподняла бровь.
Охотник? Кого он там ищет? Сбежавшую лосиху?!
Это заставило улыбнуться. Хотя кто их богатых знает. Может у него свой небольшой зоопарк в доме.

Ему продолжали что-то говорить по телефону. Зеленоглазый брюнет заметно нервничал. Засунув руку в карман брюк, он принялся прохаживаться возле своего джипа.

— Ну почему ты такой? — взбрыкнула вдруг фифа.

— Я тебе уже все сказал, — рявкнул он на нее. — Нет, я не тебе. Блей дальше, что у тебя еще? — а это было адресовано тому, кто висел на телефоне.

М-да, резкий тип и властный.

— Но ты обещал! — женщина не унималась.

Не обращая на нее никакого внимания, мужчина продолжал расхаживать взад-вперед.

Повесив сумочку на плечо, дамочка, виляя задом, отправилась в сторону огромного ТЦ, которое гордо возвышалось, поблескивая стеклянными панелями, на противоположной улице. Вот так, прошагав немного, она обернулась и обнаружила, что на нее и внимания никто не обратил. С психу всплеснув руками, она спешно понеслась обратно к джипу.

«Детсад какой-то!» — хмыкнула я про себя.

— Ну, Мстися, ну что ты такой? — подлетев к своему, видимо, любовнику, а может, и мужу, она вновь попыталась вцепиться в его руку.

— Не смей коверкать мое имя! Сколько раз говорил, — зверем прорычал он. — В твоих услугах больше не нуждаюсь. Что ты еще не поняла? Деньги я тебе перевел. В теплое место пристроил. Все, а сейчас исчезни и не отвлекай меня.

О-го-го. Так это что дама легкого поведения у него?

Хех, а я таких еще не видела.

Ну, надо же! И денег отстегнул и в теплое место впихнул.

«А можно и меня так, только без интима?» — Мой внутренний чертик отчего-то показал язык этой особе.

Мне поперек горла встал тот факт, что у зеленоглазого красавца есть женщина. Хотя было бы странно, если бы у него ее не было.

Рев байка за спиной напугал до чертиков. Подскочив на месте, я резко обернулась. Прямо передо мной возник Гриня с очень важным лицом.

— Откуда? — воскликнула я удивленно.

— Заработал, — не без гордости ответил он, — правда, еще номера не получил. Но думаю, не поймают. Хочешь, до дома довезу?

— Хм, — задрав нос, я окинула взглядом обнову друга детства и одобрительно кивнула. — Так уж и быть, вези! Но, у меня пакет.

— Да без проблем, пристраивай его. — Гриня указал на маленький багажник сзади.

Усевшись за спину друга, обняла его за талию и важно скомандовала:

— Все! Вези!

— Мстися, ну ты же шутишь? — разлетелся по парковке визгливый женский голос.

Но его перебил рев железного коня Грини. Мы сорвались с места и поехали вперед.

Я четко уловила момент, когда зеленоглазый незнакомец обернулся и поймал мой довольный взгляд. Глаза его стали такими большими. Он открыл рот и опустил руку с телефоном. Поставив подбородок на плечо Грини, проказливо подмигнула ему и улыбнулась. Он махнул, словно попытался остановить, сделал несколько шагов за нами и замер.

Глава 13

Попрощавшись с Гриней и поцеловав его в щеку, зашла в подъезд. Вокруг стоял запах жареной рыбы. Но у нашей двери он слегка развеялся. Это немного огорчило. Дались мне эти свиные ребра? Нужно было карпа на завтра покупать, и под сметаной в духовке запекать. Тяжело вздохнув, дернула ручку, зная, что моя старушка по привычке забывает закрыть дверь на засов.

Так и есть, входи кто хочешь, бери что хочешь!

Покачав головой, разулась и прошла в коридор.

А дома меня уже поджидала взволнованная бабуля в криво повязанном красном платке. На кухонном столе стояла тарелка домашней лапши, а в салатнице порезанные кусочками огурцы и помидоры, заправленные майонезом.

Ну не так уж и плохо.

В животе заурчало.

Переодевшись и вымыв руки, я спешно прошла на кухню.
Подойдя к окну, услышала громкий рев движка джипа. Знакомая машина буквально влетела во двор. Сделав круг почета вокруг клумб, она умчалась в сторону соседних двухэтажек.

— И чего ты так взбеленился, Мстися? — усмехнулась и поморщилась.

Как же жутко звучит это имя.

«Мстися» — меня перекривило.

— Как день прошел, доченька? — издали зашла на разговор бабуля, намывая сковороду.

— Да, как и всегда, — подыграла я ей. — На занятиях отсидела, в магазин зашла. Гриньку встретила. Он себе мотоцикл купил. А у тебя как?

Спросила и приготовилась слушать.

— Ой, милая, нашла я тебе работу! С Людмилой Ивановной трудиться будешь! — не удержавшись, моя старушка затараторила, впрочем, как и всегда. — Она на пенсии уже. Давление скачет, сахар... В общем, думала увольняться. Но на одну пенсию, ой, сложно.

Я закивала, а то мы не в курсе как сложно на одну пенсию, да еще и вдвоем!

— А работает она где, ба? — подтолкнула я разговор в нужное мне направление.

— Да в фирме одной. Там здание большое и уборки требует. Я все расспросила, выяснила, по вечерам через день будешь приходить и намывать там кабинеты. Работа, говорит, объемная, но платят добро. — Бабуля положила передо мной лист с цифрами. — Это для нас очень хорошие деньги, внучка.

М-м-м, сумма обрадовала. Очень! Даже слишком! Мое настроение резко подскочило вверх. Людмилу Ивановну я знала. Серьезная женщина. Такая просто так обещать не станет. И что со здоровьем у нее не очень — это тоже правда. Сама видела скорую помощь, которая время от времени приезжает к их подъезду.

— А собеседование как, ба? — Прищурившись, я взяла в руки листок и покрутила. А сама мысленно искала во всем этом подвох. Уж слишком шоколадная для меня работа.

— Вот завтра пойдешь вместе с ней к четырем часам в контору их и выяснишь.

— А какие документы с собой нести? Что нужно еще? Может, медкомиссия? — не унималась я.

— Паспорт, — бабушка пожала плечами. — Ну и Людмила Ивановна замолвит свое словечко. Она там много лет уже работает.

Эх, моему счастью не было предела.

Перед глазами мелькали вещи, которые я смогу себе купить. Новая куртка, джинсы, кроссы на высокой подошве! Старушке моей платочек яркий на лето, вместо того ужаса, что сейчас красовался на ее седой голове. Да и ей платьице новое не помешало бы. Ботинки вместо растоптанных калош.

В общем, с первой зарплаты на рынок! Будем прихорашиваться!

Осталось только эту зарплату заработать...

... Сама не поняла, как прошло утро и часть следующего дня. Я витала в облаках, и все мои мысли были только о работе. Собеседование. Пройти бы. Домой летела на всех парусах. Быстро переодевшись и схватив все документы, что у меня были, рванула в соседний дом к Людмиле Ивановне.

Женщина уже ждала на крылечке.

— Катенька, ты вовремя, — похвалила она меня за расторопность. — Наш Мстислав Вячеславович любит пунктуальных. Ты для меня как спасение. Одна я уже не справляюсь, а уходить совсем — это же на одну пенсию жить. А я Игорька в институте учу. У мальчика еще три курса впереди. А вместе мы справимся. Я вчера еще раз в отдел кадров позвонила, обговорила с ними, что да как. В общем, будем работать по очереди, через день. Зарплату мне, конечно, урежут немного, но вместе с премиями и всем прочим до хорошей суммы доходить будет. Мне на все хватит. Уж поверь, так хорошо у нас простым техничкам мало где платят. Так что держаться за такую работу надо. Да и начальник у нас неплохой. И коллектив добрый. Но это сама все увидишь...

Она говорила и говорила.

Называла неизвестные мне имена. Делилась сплетнями то о главном бухгалтере, то о секретарше начальника. Это я слушала вполуха, выбирая для себя главное.

Про обязанности...

Про зарплату...

Все остальное просто пропускала мимо.

Боялась и переживала я зря.

Устройство много времени не заняло. Никакой медкомиссии не потребовалось. У меня взяли паспорт и ксерокс школьного аттестата, оригинал этого документа был в колледже. Через час, уже принятая в штат сотрудников, я ходила и запоминала, где у них тряпки с ведрами и швабрами стоят. Работы было, правда, много. Коридоры трех этажей и кабинеты, включая кабинет начальника и бухгалтерии.

В этот вечер, облачившись в синий халат и нацепив на руки резиновые перчатки, я старательно мыла полы вместе с Людмилой Ивановной.
К тому времени, когда она закончила уборку в третьем кабинете, я уже успела вымыть все коридоры и убирала мусор в самой дальней комнате.
Закончили мы неожиданно быстро.

Оценив мою работу, женщина нехотя меня похвалила. Ох, кажется, она серьезно забеспокоилась, что ее попросят, если поймут — мне одной тут работы часа на три. Так что пришлось быстро жалиться перед пожилой женщиной о своей загруженности и еще и намекать, что иногда буду просить ее выходить за меня. Враги мне в тылу не нужны, а коллектив тут по большей части женский.

Домой пришла ближе к одиннадцати.

Бабушка дремала под очередной турецкий сериал.

Приняв душ, я уставшая, но довольная отправилась спать.

Глава 14

Лес...

Сквозь высокие кроны пробивались лучи склоняющегося к горизонту солнца. Они слепили и вынуждали щуриться. Выйдя на поляну, покрутила головой, смутно понимая, что это сон.

Но он так походил на явь.

Смех, звонкий, детский и такой искренний.

Это заинтересовало.

Пройдясь чуть вперед, замерла. У самой кромки дремучей чащи у костра, разложенного между торчащих из земли корней дуба, сидели две светловолосые девочки.

Они о чем-то беззаботно болтали жестикулируя. Одна постарше, уже даже не подросток, а молодая девушка. Вторая же еще дите дитем.
Как бы я ни силилась, никак не могла рассмотреть их лица. Они словно размывались перед глазами.

Я слышала голоса, но никак не могла понять, о чем они говорят. Смысл слов и фраз ускользал.

Нахмурившись, попыталась подойти к девочкам ближе. Но сколько бы ни шла по высокой свежей траве, расстояние между нами не уменьшалось.
Наконец, остановившись, присмотрелась.

Младшая девочка постоянно болтала. Смеялась и плела венок, у ее ног лежала целая охапка полевых цветов. Старшая же девушка настораживала. Поднявшись, она принялась что-то вырезать на коре дуба.
Знак казался мне смутно знакомым. Но его значение ускользало.

Легкие сумерки...

Они наступили так внезапно, что я растерялась. Словно кто-то прокрутил время.

Рисунок на древнем дубе стал отчетливее. Он будто светился неестественным изумрудным сиянием.

Это напугало.

Неясный, ничем не оправданный ужас сковал душу.

Обернувшись старшая девушка жестом подозвала младшую. Та подскочила и, надев на голову готовый венок, подбежала к ней. Предчувствуя беду, я сорвалась с места и понеслась к ним.

Кричала!

Но никто меня не слышал.

Приставив малышку к дереву, та, что пугала меня до одури, занесла над ее головой нож. Металл отразил последние лучи заходящего солнца...

Пронзительный, наполненный болью детский крик и... тьма.

Упав на колени, прижала ладони к груди. Пальцы погрузились во что-то липкое. Поднеся руки к лицу, уставилась на кровь. Опустив голову, с ужасом поняла — на платье разрастается огромное пятно темного бордового цвета.

Оцепенев, я прислушалась к себе.

Боли не было. Совсем!

Еще раз коснувшись груди, потрогала мокрую липкую ткань. Кровь!
Поднявшись, пошла вперед на негнущихся ногах. Там впереди все еще виднелся дуб, а странный символ пылал огнем, маня и предостерегая одновременно...

Девочки исчезли, их очертания развеялись как песок.
Сглотнув, ощутила вязкость в горле. Хотелось пить.

Моргнув, тряхнула головой.

Вой!

Обернувшись, не увидела никого в кромешных сумерках. Только шорохи. Словно сюда бежал кто-то. Кто-то большой! Отмерев, я снова понеслась вперед. Ноги царапала высокая трава. Волосы цеплялись за ветки. Я будто наяву ощущала эту мимолетную боль.

Словно все реальность.

Дуб отдалялся. Как бы я ни бежала, он все время оставался где-то там.
Силы были на исходе. Споткнувшись, упала и погрузилась по пояс в воду.

Вода! Ручей!

Сбоку кто-то зашевелился и поднялся. Высокая фигура, запах скошенной травы. Нечто обернулось, когтистая рука убрала с лица зеленые длинные волосы.

Я удивленно уставилась на Гриню. Он улыбался, а на его голове горделиво торчали настоящие козлиные рога.

Взвизгнув, я подскочила на ноги, ощутив второе дыхание.

«Леший ты, Гриня, — из ниоткуда послышался бабушкин голос. — Как есть леший!»

Ополоумев от ужаса, я бежала вперед.

Куда? Сама не понимала.

Сломя голову пробиралась сквозь кусты и огибала низкие молодые деревца, спотыкаясь о корни и поваленные ветки. Падая в грязь, скользила в глине, поднимаясь раз за разом. Руки и ноги были выпачканы, а позади слышался душераздирающий волчий вой. Он гнал вперед, прочь из леса.

Прочь от дуба!

Я металась в панике. По лицу больно хлестали лапы молодого ельника. Иголки цеплялись за одежду и царапали кожу на открытых участках.
Вдруг совсем рядом пролетело что-то белесое и прозрачное. Схватившись за бок, согнулась и присмотрелась.

Девочка! Ее призрачная фигура маячила впереди. Обернувшись, малышка звонко засмеялась. Ее ладони охватило яркое зеленое пламя.

Жжение!

Опустив взгляд, отчетливо увидела те же изумрудные всполохи и на своей груди. Огонь разрастался и совсем не причинял боли.
Хихикнув, девочка указала пальцем на себя, а потом на меня. Склонив головку набок, провела ладонью по лицу и на мгновение я увидела до боли знакомые черты.

Это я! Я!

Развернувшись, малышка светлой тенью устремилась к деревьям. Зажимая пламя в груди, тяжело дыша, поспешила за ней, нисколько не сомневаясь — она выведет куда нужно.

Вой! Он приближался. Призрак девчушки покружил у стволов липы и исчез.

Я снова осталась одна. С трудом перебирая ногами, заскочила в рощу и, поскользнувшись на траве, скатилась с пригорка. Впереди виднелись огни деревенских изб.

Родное село!

Я узнала его сразу. Крайний дом справа... Там бабушка. Там безопасно!

Поднявшись, сделала лишь шаг и почувствовала за спиной тяжелое дыхание. Озноб холодной волной прошелся вдоль позвоночника. Сглотнув, прижала руки к груди, там окруженное зеленым магическим пламенем бешено колотилось сердце. Не оборачиваясь, сделала еще пару шагов вперед и угодила в липкую невидимую в темноте паутину, натянутую между веток. Передернувшись, попыталась убрать ее с волос, но вместо этого в моих руках оказалась шапочка, снятая с головы.

Красная шапочка...

Рык, грозный пробирающий до дрожи.

Резко обернувшись, уставилась на огромного серого волка, а позади него стоял мой дедушка с ружьем наперевес. Улыбнувшись, он ласково проговорил:

«Не пугайся его, внученька, это твой суженый! Потерял он тебя, но ищет!»

Волк снова зарычал, оскалившись, и рванул ко мне...

... В ужасе я села на кровати. Сердце билось как бешеное, грозясь просто вырваться из груди. Хотелось пить. Футболка мокрая, словно я действительно кросс по лесу пробежала. Противный скрип двери ворвался в сознание. Подскочив, запуталась в пододеяльнике, которым укрывалась, и чуть не грохнулась на пол, вовремя остановив падение руками.

Глава 15

Время бежало незаметно. Октябрь!

Я втянулась в учебу и с удовольствием бегала на занятия. На работе тоже все было просто отлично. Я старалась оставаться незаметной для всех. Пришла, подождала, пока все уйдут, вымыла кабинеты и исчезла. Знакомств ни с кем толком не завела, только с сотрудниками, что оставались допоздна. И разве что охранниками.

Людмила Ивановна успокоилась и перестала опасаться, что я ее выживу.

Жизнь побежала своим чередом и впереди замаячила первая зарплата.
Я ждала ее с великим нетерпением. Ведь скоро день рождения и хотелось отпраздновать его необычно.

Где-нибудь в кафе с пиццей.

А для этого нужны были деньги.

И это свершилось! Засунув карточку в очередной раз в банкомат, уставилась на экран. Сумма оказалась больше, чем я думала.

Намного больше!

Сняв наличные, не удержалась и понеслась в огромный торговый центр за обновой. Так хотелось прикупить на день рождения что-нибудь особенное. Красивое.

Платье или джинсы с туникой.

Но тут меня ждало разочарование. В некоторые бутики и зайти было страшно. Столько пафоса было на лицах продавщиц. Они смотрели на меня с таким пренебрежением, стоило замереть на входе.

Я почувствовала себя жутко неуверенной. Скованной.

Мне это не нравилось. Вроде и деньги в кармане есть, а ощущение, что я лишняя здесь.

Пройдя первый этаж, поднялась на второй. Бродила по людным коридорам центра, смотрела на витрины и не решалась зайти хоть куда-нибудь.

Уверенность в себе окончательно меня покинула.

Это начинало злить. Завернув у лестницы, я перешла на другую сторону торгового зала и замерла. Через стеклянную стену одного из бутиков заметила знакомую особу. Блондинка, та что была с моим зеленоглазым незнакомцем. Она как-то дергано передвигала вешалки с теплыми джемперами и кривила пухлые губы. Рядом с ней крутилась брюнетка, явно подружка. На вид еще гламурнее и страшнее.

— И что Мстися больше не звонил? — спросила она, как-то подленько ухмыляясь.

Будто зная ответ. Но блондинка стояла к ней спиной и не видела этого.

А может, у них так принято.

— Ой, да побегает и приползет обратно. Первый раз, что ли. Кобель! — Она отмахнулась от подруги и вытащила красивый персиковый пуловер.

— Ты уверена?! — Глазки второй довольно сверкнули. — Я слышала, ищет он ведьму какую-то.

— Ой, Ксана... Хоть ведьму, хоть кикимору, а все одно вернется, поджавши хвост. От такой, как я, не уходят.

Заинтересовавшись, я несмело зашла в бутик и пристроилась напротив женщин. Перебирая вешалки, слушала их в оба уха.

Хотелось хоть что-нибудь узнать о мужчине, который так мне приглянулся. Любопытно ведь.

— Тяжело, наверное, без его карты? — допытывалась ехидина.

— Чего это? Денег он мне оставил столько, что можно долго не париться по поводу отсутствия мужика. — Блондинка вернула на место красивый свитерок и двинулась дальше.

Вторая девица после этих ее слов так скривилась, словно ей в рот коты нагадили.

Как можно вообще с такой водиться?!

Мне даже стало немного жалко бывшую любовницу этого самого Мстиси.

Фу! Ну и имечко.

Мы перешли к вешалкам с худи. Рассматривая их, даже как-то забыла о дамочках, но они напомнили о себе.

— И что работать будешь? Кем он тебя устроил? — Снова этот ехидный голос.

— Ой, какой работать, Ксана? Так украшаю собой приемную Михаила Алексеевича.

— И-и-и? — Подруга блондинки выжимала из нее подробности.

— Пока облизывается на меня. — Экс Мстиси демонстративно поправила внушительную грудь.

— А ты?

— А я жду, когда приползет обратно мой кобель. Волков на кого попало не меняют.

Я хмыкнула, ну и разговорчики. При чем тут волки?

— Ну да, Михаил Алексеевич — тот еще демон! — Эта Ксана произнесла это так, будто лично проверяла мужика на горизонтальных поверхностях.

— Ага, так что пусть облизывается.

— И все-таки работать нам, феям, не к лицу, — противная брюнетка высокомерно задрала нос.

«Ой, ну ты глянь — феи!» — рассмеялась я про себя.

Ну и самомнение.

— Тут, Ксана, главное, не факт работы, а положенный в конце месяца гонорар. А так, сиди себе, на звонки отвечай, гостям улыбайся.

— Все равно, стремно как-то.

— Стремно — это уборщицей со шваброй. Вот это реально зашквар!

— Фу, ты что такое говорить, подруга!

Я встала столбом. Чего это стремно?! Вот титьками приемную украшать — это да. Женщину не красит.

А я честным трудом свои деньги добываю.

Ну и курицы!

Я зло передвинула еще несколько вешалок. Подцепила первую попавшуюся этикетку и обалдела от цены. Ничего себе худи! От цифр стало плохо.

— Вам помочь? — раздалось за моей спиной.

Обернувшись, я натолкнулась взглядом на продавщицу.

— Нет спасибо... Дорого.

— Это потому что вы смотрите новую коллекцию, — негромко произнесла она. — А вот прошлогодняя у нас за полцены.

— Почему? — не поняла я.

— Потому что вышла новая линия одежды. Вы девушка стройная. Для вас можно подобрать просто замечательные модели. Пойдемте!

Она подвела меня к дальним стеллажам. Обернувшись, я заметила, что эти курицы отправились на выход, так ничего и не купив.

— Вот, нам сюда. Смотрите.

Девушка раздвинула вешалки и, сняв одну, продемонстрировала мне изумительный бирюзовый свитер. Легкий, пушистый... Я с восторгом пощупала рукав и тут же нахмурилась. Дорогой, наверное. Словно прочитав мои мысли, продавщица перевернула этикетку и показала цифры на ней.

Ну, не дешево, но хоть по-божески.

— Не раздумывайте. Ему сносу не будет, — подтолкнула она меня в нужном направлении. — Цвет идеально подходит к вашим глазам.

— Красивый, — пробормотала я. — А платья?

— У вас мероприятие?

— Можно сказать и так, — ответила, неуверенно кивнув.

— Сейчас.

Я сама не поняла, как оказалась у следующего стеллажа. Перед моим лицом возникло сразу две модели. Платья... В красную клетку и нежно-розового цвета. Второе я отмела. А вот первое...

Глава 16

В день моего рождения традиционно лил дождь. С самого утра как зарядил, так и не думал утихать. Сидя на своем любимом стуле на кухне, с легкой тоской поглядывала в окно. Взгляд не радовали ни почерневшие от первых заморозков цветы на клумбе, ни голые, освободившиеся от листвы деревья, ни грязный асфальт, частично утопающий в холодных лужах.

Я не любила позднюю осень за ее серость и невзрачность.

Мяукнув, Кузя запрыгнул мне на колени и потерся головой о мой подбородок.

— Твоя курочка уже остывает, милый. — Я погладила черного местами седеющего старичка под шеей.

Кот довольно заурчал и покосился на нашу старенькую плиту.

Там на конфорке стояла кастрюля с его обедом.

Рядом на столе в мисках сложенные вымытые овощи, которые нужно было ставить варить для салата. Но это была не проблема, меня больше беспокоила дверь духовки, которая заимела привычку открываться тогда, когда ей вздумается. А вот это уже непорядок! Плиту нужно было срочно менять. На такой не наготовишь. А для этого, естественно, нужны деньги.

А я, кулема, уже успела потратить половину зарплаты. И, главное, ничего же толком не купила.

Так... Да я кроме платья и кофточки вообще ничего дорогого не приобретала. Ну... В холодильник продуктов к празднику сложила. Коммуналку оплатила.

Кузю к ветеринару свозила на такси и все... Деньги, что вода, ускользали сквозь пальцы.

Снова вздохнув, вытащила белый лист бумаги и принялась записывать все свои покупки за последние несколько дней.

Нужно найти, где я позволила себе лишнего.

— Ой, Катюш, ну праздник сегодня, что ты все со своими списочками.

На кухню зашла бабушка. Повязав цветной новый фартук, она подняла кошачью миску и принялась снимать белое мясо с костей окорочка и скидывать в нее.

Я зорко проследила за ее действиями, помня рекомендации ветеринара. Кормить легким мясом, если животное всю жизнь было на натуральной пище и не допускать рыбу и прочее.

Кузя, поняв, что настало его время, спрыгнул с моих колен и отправился атаковать своей любовью нашу старушку.

— Ой, да уймись ты, блудливый. Не голодный!

— Да как не голодный, — проворчала я. — С утра не кормили.

— Ниче, он с улицы прибег полчаса назад, а там объел все лотки с сухим кормом, что я уличным оставляю.

— Кузя-а-а, — протянула я сурово, — больше никакой улицы. Все — домашний кот!

«Мяу» — раздалось мне в ответ.

Кузьма замер истуканом и взглянул на меня большими зелеными глазищами.

— А все, друг — пенсия, — пожала я плечами, — сиди на диване и смотри с бабулей сериалы.

«Мяу» — взгляд кота стал еще выразительней.

— Держи, блошистый, — бабушка поставила миску на пол. — Будешь со мной по соседкам гулять. Там тоже невесты загляденье.

Недовольно задрав хвост, Кузя счел продолжение разговора недостойным его персона и занялся курочкой.

— Ну, будем готовить твой любимый салат, Кать?

— Угу, — я снова уткнулась носом в свой список.

— Ну что ты там выкруживаешь?

— Новую плиту, — проворчала я.

— Все будет, внучка. Будь терпеливее. У нас день впереди, все успеем: и сварить, и нашинковать, и заправить сметанкой.

— Бабуль, там духовка на ладан дышит. — Меня ее слова ничуть не воодушевили.

— Получу пенсию и купим недорогую.

— А потом зубы на полку? — Я вписала все расходы до последнего коробка спичек и поджала губы.

Дыр у нас в хозяйстве было предостаточно, там не одна зарплата еще пропадет без следа.

— Разберемся, внучка, не в том ты возрасте, чтобы об этом думать. Вся в деда, добытчица моя. Чтобы я без тебя делала. Но нельзя быть всю жизнь серьезной, Кать. Гриня-то твой придет сегодня?

— Он не мой, ба, — фыркнула я в ответ, — но придет.

— Да понятно, что не твой, но парнишка тоже только недавно в городе. К своим тянется.

Моя старушка переложила картошку и яйца в чистую кастрюлю и поставила на плиту. Чиркнула спичка и под ней заплясал голубой огненный цветок.

В дверь постучали.

— О, вспомни лешего — он и появится! — Хмыкнула вредная бабулька. — Иди встречай хлопца. Может, погуляете да и сойдетесь. Я его тебе еще с пеленок в женихи пророчила. Да что-то вы все никак не споетесь.

— Сама же сказала, что не мой он! — Я слезла со стула и пошла в коридор.

— Сегодня не твой, а завтра, глядишь, и поменяется все, — прилетело мне в спину.

Фыркнув, я скривилась. Какие мне женихи, когда нормальной плиты нет. Не до них сейчас!

За дверями действительно оказался Гриня. В легкой черной куртке, модных темных очках и с букетом роз.

Аж три штуки.

— Ну и зачем тратился? — брякнула я не подумав.

— Ну, так к девушке же и без цветов... Но у меня нет подарка. Не подращитал, — смущенно сознался он.

— Ой, Гринь, ты сам как подарок. — Я схватила его за рукав и затащила в квартиру. — Розы тоже хорошо, но зачем тратился?

— Ну это так... Не тратился, даром достались.

— Ой, дурак!!! — громогласный старческий вопль сотряс стены. — Ну какой же ты, Гриня, остолоп! Ну кто такое девушке говорит?! Да что же вы молодые бестолковые такие. Ну что с лешего взять?!

— Да, Клавдия Никаноровна, куда мне тягаться с ведьмой, — весело пропел Гриня.

— Бабушка, — проворчала я, — он принес цветы и этого достаточно.

— Ой, молодежь! Да приди ко мне твой дед с веником, гнала бы до самого леса! Бестолковые... Всему учить, везде наставлять... Ты ей, бестолочь болотная, коли подарка за душой нет, прогулку устрой, в красивое место своди...

— Ба, так дождь на улице!

Мне стало немного не по себе оттого, что она так Гриню чихвостит. Не обязан он выслуживаться передо мной. Мы же просто друзья детства.

Пришёл, не забыл, и на том спасибо!

— А что дождь так это его проблемы! — не унималась старушка.

— Уважаемая Клавдия Никаноровна, раз уж вы сами затеяли этот разговор с порога, то можно я после вашей курочки в духовке, которую вы готовите Кате на день рождения вот уже девятнадцать лет, свожу ее на дискотеку в очень красивое место. Обязуюсь вернуть целую и невредимую обратно домой.

Глава 17

Уже стемнело, когда, нарядившись в новое модное платье и накинув сверху куртку, я отправилась вместе с Гриней на дискотеку. Признаться, волновалась, потому как клубы видела лишь по телевизору да по картинкам. В селе у нас, если и устраивали танцы, то только в школе в спортивном зале, а это немного другое.

Пристроившись на байке за Гриней, обняла его за талию и замерла.

— Крепче держись, — скомандовал друг, — дворами поедем. Я еще номера не получил.

— А почему тянешь?

— Да все некогда, — он пожал плечами, — завтра займусь.

— Докатаешься, остановят!

— Не каркай, ведьма, — засмеялся он.

— А что сразу ведьма? — насупилась я. — Но пусть тебя вообще ни один гаишник не увидит.

— Вот так-то лучше, — одобрил мои пожелания Гринька. — Ты мне почаще такого в спину желай, Кать. Заживу!

— И ты думаешь, что я ведьма? — не выдержала я.

— Я, не думаю, а знаю. Но это не мое дело, с Клавдией Никаноровной я ссориться не желаю.

— Ты о чем? — насторожилась я.

— А вот о том, почему с тобой никогда ругаться никто не хотел.

— Потому что я голубь мира! Везде несу добро! — Мне стало немного смешно, нашли злую колдунью.

— Не голубь ты, Кать, а ведьма! — припечатал он меня.

— Да ну тебя! — фыркнула в ответ. — Ну что вы все обзываетесь.

— Ладно, я попытался. Остальное у бабули допытывайся, а я ей врагом становиться не хочу. Опасно это для моей кармы.

— Бабушка просто разбирается в травках, Гриня. Народная медицина еще ни из одной женщины ведьму не сделала.

— Прагматик ты, Кать, — проворчал он и завел байк...

... Мы мчались по ночным улицам.

Высокие фонари ярко отсвечивали в лужах. Влажный воздух бодрил.
Мимо проносились неоновые вывески больших магазинов, кафе и ресторанов. Город жил своей жизнью и, кажется, не собирался спать.
По выложенному плиткой тротуару ходили компании молодых людей, влюбленные парочки... Из автобусов выходили заработавшиеся допоздна люди. Они спешили домой, ловко огибая лужи и уворачиваясь от брызг автомобилей.

— Нравится? — прокричал Гриня.

— Восторг! — Я не стала скрывать чувств. — А, может, ну ее... дискотеку эту?

— Ну нет, тем более что мы уже прибыли.

Он резко завернул и буквально влетел на темную парковку. Проехал ряд дорогих машин и пристроился у самого входа с невзрачной вывеской: «Город N»

— А почему название такое? — заинтересовано спросила я.

— Потому как тут собираются все жители скрытых поселений, — таинственно прошептал Гриня.

— Кто-то переслушал в детстве бабулиных сказок?! — хохотнула я и слезла с байка.

— Ну по-другому объяснить тебе, почему такое название я не могу, Кать. Снимай куртку, оставим здесь на байке, чтобы потом уехать без проблем.

— А украдут?! — всполошилась я.

— Здесь не воруют, Кать, — Гриня помог мне снять верхнюю одежду. — Все охраняется так, что комар не пролетит.

Пристроив наши куртки на багажнике, он повел меня к невзрачному входу. Вот ни в жизнь бы не подумала, что там в этих обшарпанных стенах элитное заведение.

Скрипнула дверь, мы спустились в подвал. По моей спине тихо поползли мурашки.

Как-то неуютненько.

Еще одна дверь, и стоило ей отвариться, как на нас обрушились звуки быстрой ритмичной музыки.

— Кто такие? — В проеме возник охранник размером с трехстворчатый шкаф.

— Свои, — просиял Гриня и показал билеты.

— Не видел вас раньше. — Мужик покрутил в руках бумажки и недовольно выдвинул вперед подбородок.

— Мы переехали. Или это запрещено приезжать на новые места? — Гриня попер нахрапом.

— Да ну его, — я схватила его за рукав рубашки, — да гори он...

— Спокойно! — рявкнул мужик. — Что сразу "гори"? Я тоже кого ни попадя пропускать не могу. Должен знать, кто такие.

— А так не видно кто? — Гриня не желал успокаиваться.

— Пошли отсюда. — Я тянула его на выход.

— Она ведь обидеться, — друг, кажется, внимания на меня не обращал.

— Хм ладно, — странно, но охранник пошел на попятную, будто испугался. — Нам проблемы не нужны. Входите!

— Гриня, ну его! — Все желание оказаться внутри у меня отпало.

— Правильно, мужик, — мой друг оскалился, — девушке сегодня девятнадцать исполнилось. Самый пик. Как пожелает вам «добра», век не отчистите это место.

— Сказал же, проходите. Рады вам! — Охранник вжался в стену.

Гриня подхватил меня под локоть и легко втащил внутрь.

— Не робей, Катюх, что ты сразу бежать-то!

— Чего он вдруг раздобрился? — Я постоянно оглядывалась на дверь.

— А ты сама-то сказки помнишь, подруга? — спросил он. — Там ведьмы только в определённом возрасте в силы входили.

— Сейчас как прокляну! — улыбнулась я, но в душе зашевелилось что-то тревожное.

Нужно бабушку расспросить про род наш. Я еще допускаю, что охранник — мужик суеверный, что само по себе странно. Но намеки Грини мимо ушей уже не пропустишь...

... Добравшись до барной стойки, мы уставились на танцпол. В этот момент я десять раз себя похвалила, что все-таки купила новое платье. В нем да еще и в туфлях с выпускного я пусть и не выглядела шикарнее всех, но и не выделялась особенно. Мое внимание привлекали девушки. Они так извивались под лучами прожекторов, словно не отдыхали душой, а искали себе приключения на то, что пониже спины. Мужчины все больше сидели на диванчиках вразвалочку, окруженные шикарными молодыми женщинами.
Смех, запах табака, на столах стаканы и фужеры с коктейлями.

— Что тебе заказать? — Я еле расслышала через шум вопрос Грини.

— Нет, ничего не надо!

— Кать, ну праздник ведь. Давай выпьем!

— Без алкоголя? — Я, прищурившись, уставилась на него.

— Со слабым, — нехотя сознался он, — здесь просто нет лимонада.

— Но, ты же байк поведешь.

— Я не пьянею, а ты повеселись.

Я все же кивнула, просто сидеть вот так на высоком стуле и с пустыми руками как-то неловко, что ли.

Глава 18

Допивая третий коктейль, я все никак не могла решиться выйти на танцпол.

И стыдно, и страшно, и жуткая неуверенность в себе.

— Тебе еще, красавица? — Черноволосый статный бармен очаровательно улыбался мне во все тридцать два зуба и, глядя на его внушительные клыки, я все чаще моргала.

«Имплантаты, чтобы на вампира походить!» — подсказал внутренний здравый голос.

Другого объяснения его клыкам, в два раза превышающим нормальные размеры, у меня не было.

«Ну или потомок Дракулы» — похихикала та часть моего сознания, которая уже успела прикайфовать от «Голубой лагуны» или «Куба либре», или что я там выпила только что.

Я отвернулась от стойки, не зная, нужно ли мне еще пить.

— Не стесняйся, Катюх! — ором шепнул мне на ухо Гриня. Музыка гремела так, что собственные мысли слышно было через одну. — У них акция сегодня для девушек — напитки бесплатно! А тут еще и я брякнул где надо, что ты именинница. Я же говорил отличное заведение и вход не для всех!

Довольно зажмурившись, я поставила на стойку уже пустой бокал.
А вокруг все сверкало. Жизнь кипела и бурлила: танцы, смех... После деревни словно в иной мир попала. Не хуже, не лучше, а просто ИНОЙ: с другими правилами, культурой...

Нравился ли он мне? Еще не поняла, но посмотреть было действительно интересно.

— Через полчаса еще фаер-шоу будет, — снова прогорланил, склонившись надо мной, Гринька.

— Откуда ты все это знаешь? — Я с подозрением взглянула на него. — Где какая акция. Где можно бесплатно пройти.

— Ну, я такой вот пробивной! Главное, знать, где крутиться и слушать, что вокруг делается.

— Считай, завидую, мне бы такие умения. — Я странно хохотнула, вяло соображая, что веду себя немного неестественно.

Кажется, коктейли делали свое черное дело.

— Махито для прекрасной незнакомки! — послышалось прямо за моей спиной.

Я обернулась и оценивающе уставилась на бармена. Нет ну какой же все-таки милый. Обаятельный чертяка, с этой бабочкой на белой рубашке. Но зеленоглазый все равно красивее. Взгляд невольно снова скосился на элитные кресла, где сидели избранные.

Развалившись, мой таинственный незнакомец рассматривал потолок, а, может, и банально дремал. В разговорах он не участвовал, на девиц вокруг тоже не реагировал. Изредка только поглядывал в сторону входа, словно ждал кого-то.

— Желаете посмотреть, как готовятся для вас коктейли, красавица? — Моргнув, я вернула внимание бармену.

Он снова просиял в своем пугающем оскале, а после поставил перед собой высокий стакан. Подмигнул мне, явно флиртуя.

Словно из ниоткуда перед ним возникали нужные ингредиенты. В стакан полетели кусочки лайма, вслед — ложечка сахара из сахарницы, выполненной в форме черепа. Далее веточки мяты... Я, заинтересованная донельзя, не отводила от молодого мужчины взгляда. Ром. Небольшая стопочка. После мелкий дробленый лед...

Этот «вампир», поняв, что заполучил мое полное внимание, устроил целое шоу. Изящная маленькая ложечка танцевала в стакане. Льда становилось больше. А напиток все более аппетитнее.

Украсив коктейль мятой и воткнув трубочку, бармен подвинул бокал мне.

— Наслаждайся, красавица!

— Спасибо! — Я мило хлопнула ресничками, прекрасно соображая, что веду себя как дурочка. Но и пусть!

Махито значит, я немного отпила и зажмурилась. Вкусно!

— Ну так как? Идем танцевать? — Гриня недовольно взглянул на бармена и поджал губы.

— Допью и потом посмотрим, — пролепетала я.

— Леший, держи! — «Вампир» метко послал Грине стакан с темным содержимым. — Не кисни. Сумеешь сохранить — твоя. А нет — так и нечего было вести в логово. Тут правят сильнейшие. А своих избранных дома под замком держать нужно.

— Просто друзья, — брякнул мой приятель и отпил. — Кто позарится мешать не стану, но и помогать точно не буду.

— Оу, тогда знатная будет охота! — Бармен захохотал и пошел на другую сторону стойки.

— Это он о чем? — Я взглянула на друга, не забывая о коктейле.

— О том, Кать, что ты действительно красавица и от ухажеров не будет отбоя. Вот только клыки об тебя они точно сломают. Не охота то будет, а брачные пляски вокруг тебя.

— Фи, — я скривилась. — Нужны они мне.

Перед глазами все немного расплылось.

— Мне бы в уборную. Что-то лицо горит.

Я поставила пустой стакан. Щеки действительно нездорово пылали.

— Я провожу, Кать, а то и правда найдутся поклонники. — Гриня взял меня под локоток и повел куда-то вперед.

— Возвращайся, красавица, — раздалось за моей спиной, — тебя ждет еще «Пина колада».

Обернувшись, я послала этому клыкастому воздушный поцелуй.

— Так, с алкоголем мы пока завязываем, — хохотнул друг. — Вот ведь тебя торкнуло, Катька!

— Ты главное, домой доставь, — отмахнулась я. — И это... потанцуем потом.

— Да уж... Я знал, что с тобой будет весело. И напитки за просто так!

— Жук ты! — Я обличительно ткнула в него указательным пальцем. — Везде выгоду найдешь.

— Ага, иди давай. — Меня втолкнули в просторную, светлую комнату.

Справа кабинки, слева умывальники и вся стена в зеркалах. Подойдя к одному, открыла кран и, намочив ладони, провела ими по щекам.

— Ты чего! Вся штукатурка потечет, сестра. — За моей спиной появились довольно интересные особы примерно одного со мной возраста. Я уставилась на них в зеркало. Клетчатые юбки под самый зад, белые рубашки, под грудью завязанные. На голове у одной розовый, а у второй фиолетовый «ежик». — Из какого ковена будешь? Не видели тебя раньше.

— Ковена? — не поняла я.

Тряхнув головой, обернулась, чтобы не разговаривать с отражением.

— С района, — пояснила девчонка с фиолетовыми волосами.

— А, у парка живу.

— С пограничного? — Допытывалась она. — Странно, туда обычно безобщинные селятся.

— Не-а, — протянула вторая, — восточный ковен еще. Старушки же, а в пограничном спакойно-о-о, как в лесу дремучем. — Она обернулась ко мне. — Но ты это водой-то осторожно, а то все «лицо» в умывальник стечет.

Глава 19

Выпорхнув к Грине, схватила его под руку. Коктейлей мне и правда было достаточно пока, а вот повеселиться резко захотелось. Пройдя по краю освещенного яркими цветными прожекторами танцпола, мы пристроились сбоку рядом с уходящей под потолок резной колонной. Только сейчас я заметила, что интерьер клуба выполнили под имитацию леса и эти самые колонны как бы... деревья.

Развернув меня к себе, Гриня широко улыбнулся. Сложнее всего было начать двигаться в такт музыке. Но тот факт, что я находилась в тени, смелости мне немного придавал. А мой друг вообще ни на кого внимания не обращал.

— Ой, ну чего вы спрятались! — прозвучал знакомый голос буквально через одну песню. — Давайте к нам! Зажигать толпой бодрее!!!

Я и моргнуть не успела, как две яркие девчонки, схватив нас с Гриней за руки, бесцеремонно, не дожидаясь нашей реакции, потащили куда-то вперед.

Болтаясь как на буксире, я спешно передвигала ногами. Мелькали лица, меня постоянно кто-то толкал в плечо...

Еще мгновение и мы оказались в самом центре зала. Я замерла, выставленная на показ большой компании.

— Девчонки!!! Встречайте! В нашем полку прибыло! — громогласно объявила фиолетововолосая, и все разом загалдели приветствуя.

Вконец растерявшись, я попыталась зайти за спину Грини, но куда там... Он расцвел как майский веник, глядя на такое обилие ярких, красивых девушек...

... Ритмичные треки из тех, что крутили сейчас на всех популярных радиостанциях, сменялись один за другим. Прошла робость. В этой незнакомой компании я чувствовала себя очень легко и непринужденно. В танце позабылась стеснительность, и возникли новые чувства. Легкость, раскрепощенность... радость.

Я отдыхала душой, выкинув все тяжелые мысли о проблемах, деньгах, работе. Только смех, музыка, блеск глаз незнакомых мне людей.

Какой это все-таки кайф хоть на время стать свободной и ветряной!

Вокруг нас становилось все люднее и теснее. В нашей компании незаметно появились мужчины. Да не простые, а такие неестественно огромные качки. Как будто кто-то организовал слет бодибилдеров. Гриня на их фоне заметно терялся, хотя он уже выбрал себе розововолосую красотку и вовсю вился около нее. Она, к слову, весьма поощряла его брачные пляски вокруг своей персоны.

Дурман в моей голове рассеиваться не желал. К тому же я поймала себя на том, что все время поглядываю на зеленоглазого незнакомца. Он все так же лежал на диванчике и не реагировал ни на что.

В голове навязчиво крутилось одно желание, чтобы он заметил. Но я тут же отдергивала себя, напоминая, кто он, а кто я.

Да и... зачем мне такое внимание?

— Какая неземная красота у нас здесь притаилась. — Чья-то ладонь скользнула по моей талии. — Потанцуем, малышка? Какие у тебя глазки невинные, в таких утонуть можно!

Задрав голову, я уставилась на двухметрового симпатичного детину. Он нависал как стена, прибивая к полу. Черные жгучие глаза прожигали насквозь. Он ухмыльнулся, на его щеках обозначились милые ямочки. Да, рядом с таким голову потерять недолго.

Не зная, что отвечать в такой ситуации, чуть сдвинулась в сторону.

— Руки собрал в кучу, берсерк. Смотри, Корай, но не лапай! — За меня тут же вступилась фиолетововолосая и оттащила к себе. — Ты беркам много не позволяй, подруга, нужно сохранять шлейф недоступности, а то быстро нюх потеряют, — шепнула она мне на ухо.

— Спасибо! — Я улыбнулась, примерно сообразив что «Берки» — это, наверное, название какой-то банды. — А... тебя как зовут?

— Майка, — представилась она, — мою сеструху — Вася. Мы, типо, близняшки, только ни фига непохожие.

— А я Катя...

— Отлично, но буднично. Но ничего и с таким именем жить можно! — Она захохотала...

... Танцуя в лучах софитов, я все чаще ловила на себе заинтересованные взгляды мужчин.

И каких мужчин!!!

Удивительно, но здесь все они выглядели такими внушительными. Колоритными... Словно кто-то согнал лучших представителей сильного пола в одном месте и выставил передо мной.

Свет мерцал, обернувшись к Грине, я заметила, с каким напором он прижимает к себе эту самую Васю.

Это заинтересовало. Я привыкла видеть в Грине просто парня из родной деревни. Да, самого путевого из всех, что там имелись: работящего, симпатичного, сообразительного. Но это же просто сосед... Что в нем могло заинтересовать такую необычную девушку?

Но сейчас я словно взглянула на него со стороны. Высокий, статный, волосы густые. Да. Красивый шатен с необычно яркими светло-карими глазами.

— Кажется, моя сестра втрескалась в твоего друга. Он ведь друг, правильно? — проорала, заглушая музыку, рядом Майка.

— Да. — Я кивнула. — Мы с одной деревни.

— Так он еще и не городской мажорик! — С восторгом выдохнула она. — Ваще зачетно. Мамка пищать от счастья будет! У нее пунктик на местных, говорит одни трутни да козлы.

— Не проверяла, — засмеялась я и тут же моргнула.

Снова чьи-то наглые руки, обхватив меня за бедра, прижали в танце к горячему мощному телу. Возмутившись такой вольности, я резко обернулась и утонула в знакомых зеленых очах. Мужчина усмехнулся, и я невольно бросила взгляд в сторону кресла, где он сидел. Все его друзья были на месте. Все, но не он...

— Хорошо бегаешь, девочка! — шепнул он склонившись. Его губы прошлись по моему ушку и легонько сжали мочку. — Вот только зачем ты бегаешь? Я так и не узнал, кто ты и откуда. Но мы это выясним сегодня, правда? — Его руки сильнее стиснули мое тело. — Ты поедешь ко мне, и мы очень обстоятельно побеседуем. Так зачем ты пряталась?

— Кто? Я? — пропищала в ответ. — Вообще не пряталась!

В моей голове набатом звенела фраза: «Ты поедешь ко мне». Это в мои планы точно не входило. К тому же от мужчины здорово несло алкоголем.
Схватившись за его запястья, попыталась высвободиться, чем только повеселила своего захватчика.

— Потанцуем? — С этими словами он рывком прижал меня к своей груди. Его руки сместились на мои ягодицы, отчего у меня мгновенно вспыхнуло от стыда лицо.

Глава 20

Остановившись у подъезда, Гриня подождал, пока я слезу с его железного коня.

Холод пробирал до костей. Кромка луж затягивалась тонким льдом и неприятно хрустела под ногами. Кажется, пришли первые заморозки.

— Нормально погуляли, — хохотнул друг. — А ты, Катюха, прямо звезда. Это что за мужик был, что тебя там всю ощупал? Крутой какой-то.

— Не знаю, Гринь, — выдохнула я и нервно покосилась на местного бомжа, который исправно каждую ночь приходил на нашу лавочку отдыхать. — Я его видела всего разок, он меня как-то обрызгал на дороге, ну и, извиняясь, зонтик подарил. А сегодня заявил, что я к нему поеду. Ты представляешь? Я в тот момент чуть дара речи не лишилась!

Бомж захрапел и повернулся набок. И как он только не мерз? Дубу же дать можно, хоть бы в подъезд тогда уж зашел, все теплее. Не околевать же здесь.

— Я представляю, что бы мне Клавдия Никаноровна сделала, проморгай я тебя. Не, Кать, в следующий раз пиццу есть, но вчетвером. Тебе эта Майка ничего про сестру не рассказывала?

Спросил, а у самого взгляд такой хитрющий да выжидательный. У-у-у, как кому-то голову-то снесло. Влюбился!

— Нет, — я картинно вздохнула и покачала головой, он разом скис. — Хотя... Ну разве что Вася в тебя втрескалась и их мама будет просто пищать от счастья, потому что ты не местный мажорик, а деревенский хлопец.

— Ды-а!!! — У Грини улыбка от счастья растянулась от уха до уха. — Завтра позвоню ей. И повод есть! Выясню, искали ли тебя!

— Да никто меня искать не будет, Гринь, — смутилась я. — Ну, выпили мужики и нашли повод пар спустить.

— Ты очень зря себя недооцениваешь, Катя. Ты красивая, умная, серьезная. И я совсем не удивлен, что из-за тебя такой кипиш подняли. Но попробуй поговорить с бабушкой.

Я сообразила, о чем он, и надула губы. Отвечать не стала, но он и так все понял.

— Ладно, поехал я. — Гриня выровнял байк. — Завтра на работу с утра, да и тебе на учебу. Иди быстренько домой, чтобы я видел. Как зайдешь — зажги свет на кухне.

— Да первый этаж ведь! — Я рукой указала на свои темные окна.

— Хоть подвал, — осадил он меня, — а я должен знать, что ты зашла, и все хорошо.

Хмыкнув, плотнее закуталась в куртку и пошла в подъезд.
Темно хоть глаз выколи! Опять лампочка перегорела. Повернула ключ в замке, и открыла дверь. Не разуваясь, прошла по коридору на кухню и щелкнула выключатель.

Вспыхнул свет. На улице взревел мотоцикл. Но смотрела я в этот момент не в окно, а на бабушку.

— А ты почему не спишь? — щурясь от яркого света, не могла понять, чего она застыла коршуном над чашкой с чаем.

— Тебя ждала, волновалась, — пробурчала она и все же сделала глоток. — Все гадала, когда воротитесь.

— Почему? — Я обошла стол и села напротив нее.

— Да сначала отпустила, куда не спросила, а потом спохватилась, да вы уже уехали.

Бабуля проводила взглядом мотоцикл, скрывшийся за соседним домом.

— Как куда, ба? В клуб. Потанцевали, с прикольными сестрами познакомились, Гриня наш, кажется, невестой обзавелся, — коротко, упуская некоторые моменты, описала я вечер.

— И кто такие? — Она заметно занервничала.

— Да девчонки обычные, — пожала я плечами, — ну не совсем обычные...

— Это как? — Бабушка действительно всполошилась, что показалось мне по меньшей мере странным.

— Ба, ну яркие они, смешные. У них машину Метлянской зовут, говорят все приличные дамы на метлах...

— Ты больше туда не пойдешь и с новыми подругами не будешь общаться! — резко перебила она меня.

— Почему? — Моему удивлению не было предела. — Бабушка, ты очень странно себя ведешь. Сегодня вообще все странные. Вот скажи, а почему меня все ведьмой называют? Почему каждое второе мое пожелание сбывается?

— Потому что за языком, внучка, следить нужно! Сколько раз говорила, а все остальное чушь!

— Как чушь? — не вытерпела я. — Гриня сегодня сказал, что я поговорить с тобой должна. Слишком много странного вокруг, в деревне это не было заметно, но сейчас...

— Вот и сидели бы в деревне! — устало выдохнула моя старушка и тяжело поднялась со стула. — Я запрещаю тебе появляться в том месте. С Гриней я сама поговорю, чтобы глупостями твою голову не забивал. У мальчишки фантазия бурная. И никаких новых подруг, есть девочки в твоей группе в техникуме вот с ними и водись.

— Бабушка, ты себя слышишь?

— Слышу, Катенька, слышу. И ты меня услышь.

— Но...

— Я тебе, внучка, все сказала. Со временем все устаканится, сила уляжется и погаснет. — пробурчала она. — А ведьмами нас всегда называли. Злые языки, но на костер голым задом не садят и ладно...

Шаркая по полу, она отправилась в свою комнату, оставляя меня в полном недоумении. Никогда бабушка еще не разговаривала в таком тоне. Чтобы мне что-то запретили! Да еще так категорично!

Чем не угодили девушки, которых она даже не видела?

— Бабушка, — выкрикнула я громко, — ты ведь меня ни в чем не обманываешь? Я какая-то ненормальная, да? Поэтому от моих пожеланий у машин колеса отваливаются?

— Я тебе сколько раз говорила следить за словами, что срываются с твоего языка! — рявкнула она в ответ. — С этого дня только учеба и работа. А я присмотрю нам новое место для жилья. Плохой это район. Неспокойный...

— Да тут тихо, как на кладбище, ба! — возмутилась я.

— Не перечь мне, Катя, — с этими словами она скрылась в своей комнате и плотно закрыла дверь.

Разговор окончен! А я так и не поняла, о чем он вообще был.
Видимо, со мной и правда не все нормально.

Взяв кружку, я налила себе крепкого чая и добавила в него две ложечки сахара. Стоя у окна, вглядывалась в темноту перед собой. Душу терзали странные, вычурные, тревожные мысли.

Протянув руку, прикоснулась к листочку герани.

— Отсохни!

Замерев, кажется, не дышала, но цветок не изменился. Совсем, вроде, даже зеленее стал.

Облегченно выдохнув, тряхнула головой. На кухню зашел Кузя и, потеревшись о мои ноги, мяукнул:

Глава 21

Мы с бабушкой все-таки купили себе красивую кухонную плиту. Белоснежную, ни царапинки на эмали. Не дорогую, конечно, но с хорошей вместительной духовкой, в которой легко бы поместился новогодний гусь. Но птицы у нас не было, а тесто...

В общем, отпраздновали это дело сдобными пирожками с картошкой.

Провозились все утро и часть дня и поэтому на работу в этот день я безбожно опаздывала. Сунув себе в пакетик пару еще горячих так аппетитно пахнувших пирожков, рванула из квартиры и еле успела на автобус.

Пока пазик, активно испуская выхлопные газы, полз по улицам нашего района, нервно поглядывала на время.

Да что же так медленно, хоть пешком беги!

Я дергано переступала с ноги на ногу, даже не села, предпочтя, замереть у выхода.

Наконец, нужная мне остановка. Я выскочила из автобуса на асфальт, стоило только дверям распахнуться, и устремилась к сверкающим стеклянными панелями высоткам.

Быстрее! Только бы не проштрафиться!

Вот и парковка... Сегодня здесь было на удивление много машин.
Влетев на широкое крыльцо элитного бизнес-центра, поспешила в сторону лифтов.

Опаздывала! Опаздывала! Как же я опаздывала!

Забежав в тесную кабину, нетерпеливо нажала на одиннадцатый этаж, даже не посмотрев, шел ли кто за мной. Подождут. Мне сейчас нужнее.
Двери медленно закрылись. Лифт устремился наверх. На панели цифры, мне на радость, быстро сменяли друг друга. Вытащив из кармана дешевый телефон, нажала на кнопку и почти счастливо выдохнула.

У меня была еще целая минута!!! Спасена!

Мимо стойки менеджера я проскочила вовремя. Ухоженная женщина в годах зыркнула на огромные круглые настенные часы за своей спиной и пригрозила мне пальцем. Так на будущее.

— Приходи раньше, Катерина. Мстислав Вячеславович не любит непунктуальных. Уволит, потом не плачь, не бегай, не проси восстановить тебя на должность.

— Так получилось, Тамара Алексеевна, — жалобно пробормотала и хлопнула ресницами. — Успела ведь.

— Смотри! Я предупредила, — голос менеджера стал строже. Она указала пальцем сначала на часы, а потом на меня. — На твое место много желающих найдется!

Я быстро закивала строгому начальству. Да, знала я все! И работа мне эта была очень дорога. Поэтому дождавшись, когда меня отпустят кивком головы, чуть ли не бегом понеслась в свою подсобку.

Не пронесло! Нельзя быть такой растяпой!

Даже устный выговор — это уже плохо! Примелькаюсь ей, и все! Жалеть не станут — выпнут на улицу!

Я даже думать об этом не хотела.

В небольшой комнатке для персонала меня ждал нехитрый инвентарь — швабра, совок и ведро!

Скинув верхнюю одежду, спешно переоделась в рабочую форму — белый халат и грязно-синего цвета передник...

... К тому времени, как я закончила мыть полы в коридорах, народу вокруг поубавилось. Ушла и менеджер. Я нарочно поджидала, когда женщина возьмет сумочку и пойдет к лифтам. Светить перед ней меньше надо, чтобы забыла обо мне. Ее место за стойкой занял «усатый дядь» а по совместительству Евгений Петрович — начальник охраны. Заметив, что я, вооружившись ведром и шваброй, иду к нему, выложил перед собой ключи.

— А почему только семь? — пробормотала и взглянула на него.

— Мстислав Вячеславович на месте, бухгалтерия и отдел кадров тоже не ушли. Ты лучше в самую последнюю очередь там убирай. Они сегодня нервные все, — поделился со мной своими наблюдениями Евгений Петрович.

— Недосдача у них, что ли? — проявила я любопытство и, засунув ключи в левый карман передника, вопросительно приподняла бровь. — Или в налоговой что! А начальник... Он как выглядит, чтобы не спутала с кем? — взволнованным шепотом поинтересовалась у мужчины. — Я же его еще не видела, он обычно рано уходит.

— Да как выглядит... — Евгений Петрович пригладил пышные, немного старомодные усы. — Высокий, крепкий... Да что говорить, узнаешь сразу. У него вот тут, — охранник провел пальцем по лбу, — вот туточки написано: «Начальник».

Хм... Это я учла.

Признаться, я мало кого видела из руководства, разве что начальницу отдел кадров. Но директор... Хмыкнув, тут же мысленно представила себе лохматого важного типа с небольшим животиком. Или лысого...

Хотя вроде говорили, что он молодой. Но и это понятие растяжимое, у бабушки все, кто еще не получили первую пенсию, в мальчиках числились.
А с другой стороны, ничто не мешало начальнику быть молодым, лысым и с пузатым авторитетом, нависающим на пояс брюк.

Ну, в конце-то концов, это только в бабушкиных сериалах, что ни богатей, то мужик с крышесносящей внешностью...

Вот и посмотрим, что там за директор такой...

Весело размахивая шваброй и напевая себе под нос любимую песню, быстро навела чистоту в пустых кабинетах. Закрывая очередную дверь, убрала ключ в правый карман. Теперь осталось их сдать и уточнить, не ушли ли остальные.

Увы, все оставались на местах.

Ну что же начну с тех, кто мне знаком.

Скользнув в отдел кадров и не мешаясь там, потихоньку вымела и протерла полы.

К этому моменту бухгалтерские все же соизволили уйти. Там уборка тоже много времени не заняла.

И вот теперь передо мной остался последний кабинет начальника. Постучав, я приоткрыла дверь и несмело спросила.

— Можно? — И тут же осеклась, на меня во все глаза смотрел тот самый тип, что так фривольно лапал меня в клубе.

Зеленоглазый незнакомец!

«Мстися».... «Мстислав»... «Мстислав Вячеславович» — построилась цепочка в моей голове.

Вот уж действительно кого я здесь совсем не ожидала увидеть. Судя по тому, какими большими стали его зеленые колдовские глаза, он меня тоже не ждал. Вот совсем!

О-па-па! Чего зыркает-то так?

Злится, что сбежала от приглашения уехать с ним? А вдруг сейчас возьмет и уволит.

Ну и влипла же я.

В кабинете повисло тяжелое молчание.

— Простите, — наконец, промямлила я, — а я ваша уборщица. Можно, быстренько приберусь тут... У вас.