Измена.Любовь (СИ)

Глава 46

«Кажется, я в тебя влюбилась, Платон» — выпалила я, и зажмурилась.

В кабинете повисла мертвая тишина. Платон молчал, а я даже дышать перестала.

Боже, ну что я за дура! Когда научусь держать язык за зубами? Зачем сказала то, о чем думала пол ночи и все сегодняшнее утро? Оно надо Платону это слышать?

Еще бабушка мне сто раз объясняла, что первой говорить мужчине о своей любви — распоследнее дело для женщины. Мужчины от этих признаний, как черт от ладана шарахаются.

А бабуле моей можно верить — она после смерти деда, еще три раза очень удачно выходила замуж. И каждый новый муж был даже лучше предыдущего. Особенно последний, Герман Евстигнеевич, заместитель министра легкой промышленности…

О-ой, ну я точно дура — в такой момент вспоминаю бабулиных мужей!

А ведь наверняка, у Платона ничего такого на уме не было — он-то мне ни разу не сказал о своих чувствах. Предложил жить вместе, да и все. Может ему просто моя овсянка понравилась…

Да и какие тут влюбленности, если мы с ним знакомы месяц от силы, а общаемся плотно и того меньше?

Дура. Натуральная дура.

Я открыла глаза и уставилась на столешницу перед собой. Потянула к себе чашку с давно остывшим чаем. Абсолютно не волнуясь не плюнула ли туда добрая фея Алиночка, сделала большой глоток.

Фу, чай заваривать она тоже не умеет. Что за анти-талант такой у красотки?

— Извини…те, Платон Александрович, — заставила себя выговорить, по-прежнему не поднимая глаз. — Если у вас больше нет ко мне вопросов, я пойду на рабочее место. Дел много.

— Павла… — на мою ладонь легли мужские пальцы. Обняли, чуть сжав. — Посмотри на меня…

— Ну давай, смелее.

Видя, что я так и сижу, уткнувшись взглядом в столешницу, второй рукой Платон обнял мой подбородок и мягко повернул лицо к себе.

— Па-авла, посмотри на меня.

Лицо у него было очень серьезным, даже строгим. Глаза потемнели, зрачки расширились. Он внимательно смотрел на меня ничего не выражающим взглядом, и опять молчал.

— Будем считать, что я ничего не говорила, ладно? — я дернула головой, вырываясь из его пальцев и попыталась подняться с кресла.

— Ну-ка сядь обратно, — мужские руки поймали меня за талию и усадили назад в кресло. — Давай поговорим.

— Да пусти ты! — зашипела я и рванулась из-за стола. С силой шибанулась коленкой о ножку. Ругнулась сквозь зубы и рванула к двери, торопливо говоря:

— О чем говорить? Все и так ясно! Если понадоблюсь, я у себя в кабинете, Платон Александрович. Отчет по мелкому опту будет готов к обеду.

— Павла Сергеевна, я вас не отпускал.

— Я сама себя отпустила, — пробормотала, делая вид, что не слышу металл в голосе начальства.

Протянула руку к двери, чтобы открыть, и в этот момент она распахнулась, с силой ударив меня по пальцам.

— Да что же это такое! — в сердцах вскричала, тряся рукой.

— Смотреть надо, куда летишь, — на пороге стоял противный красавчик Дима, с которым я подралась в квартире Платона. — Что за дурную помощницу ты себе нашел, Плат?

— Дима, что ты здесь делаешь? — прогремел за моей спиной голос босса. Я проскользнула мимо Димы в приемную, от души радуясь, что фингал, оставленный моим кулаком на его морде все еще отлично заметен. Услышала, как Дима недовольно тянет:

— Ты забыл, братишка, что я тоже собственник этой компании и имею право приходить сюда в любое время дня и ночи?

И, уже почти закрыв дверь, уловила насмешливое:

— Хорошо, проходи, собственник. О чем будем говорить?

— О тебе, Платон. Ты что, правда…

Я захлопнула дверь и повернулась к ней спиной, решив не подслушивать. Так, с чего начать обещанный шефу отчет?

— Павла Сергеевна, — вывел меня из задумчивости приторно вежливый, но с долей ехидства, голос Алины. — Вас служба безопасности спрашивала. Велели вам зайти к ихнему начальнику. И я думаю то, что лучше вам до их прямо сразу пойти.

— Алина, вы сменили юбку? — при упоминании службы безопасности у меня опять противно засосало под ложечкой — это ведь их начальник утверждает, что утечка информации произошла по моей вине. Вернее, прямо обвиняет меня в воровстве и промышленном шпионаже.

— Сменила, — процедила сквозь зубы Алина.

— Отлично, — похвалила ее.

Добавила тоном старухи Шапокляк:

— На работе ваша одежда должна выглядеть предельно корректно, запомните это.

Девушка фыркнула и пробурчала что-то про тупых теток, которые завидуют ее молодости и красоте.

Я в ответ тоже фыркнула, правда про себя — чего только не скажет женщина, особенно если речь идёт о красоте другой женщины!

— И еще, — я приостановилась и резко обернулась, наткнувшись на откровенно ненавидящий взгляд девушки в мою спину. — Вы ведь хотите занять топовую позицию в нашей компании? Я слышала, что вы амбициозная девушка, знающая себе цену, и хотите получить мое место.

— А то! — пренебрежительно передернула плечами Алина. — Я даже не сомневаюсь за то, что вас подвину.

— Возможно, подвинете, — улыбнулась я. — Но при одном условии…

— И каком? — заинтересовалась красавица.

— Сначала вам придется научиться грамотной речи, чтобы не позорить нашу компанию.

— Чево-о?! — опешила Алина. Начала медленно краснеть и надуваться, словно наполнялась ядом, чтобы от души в меня плюнуть. Взвизгнула истерично:

— Я нормально разговариваю! Получше некоторых. А вы просто завидуете мне! Да от зависти всякие пакости делаете для фирмы нашей. И вам за это еще прилетит, вот увидите. Думаете, я не знаю, чем вы тут занимаетесь?!

— Алина, еще вам стоит научиться готовить кофе для Платона Александровича. И чем скорее, тем лучше, — добавила я мгновенно успокоившись, и с интересом рассматривая покрасневшее лицо секретарши.

Значит, начальник службы безопасности меня срочно вызывает? А ты, красавица Алина, протеже Светланы Геннадьевны, прекрасно знаешь, что я делаю пакости фирме. И в курсе какие именно пакости…

Очень интересно…