Глава 26-1


– Нет, – качаю я головой. – Вам не кажется, Илья Эдуардович, что это… несколько лишнее?

– Очень гордая девочка, – кивает он в ответ, и губ его касается всё та же кривая усмешка. Но она не издевательство, а скорее – удовлетворение. – Вообще-то я пришёл обсудить детали с поставкой лингафонного кабинета. Судя по всему, вы не собираетесь засиживаться на больничном, Анна Романовна. А я обещал и должен быть готов.

И то, как он подчёркнуто обращается ко мне на «вы», говорит о том, что он принял мою позицию. От этого узел в груди развязывается, но, как обычно, завязывается где-то гораздо ниже.

– Чаю? – спрашиваю из вежливости.

– Кофе, – шагает он в кухонную зону.

В лофте нет даже условных стен и перегородок. Здесь всё до безобразия просто. Но, к счастью, есть два стула. И две чашки тоже находятся.

С чаем и кофе тоже особых проблем нет – Машка позаботилась. И в холодильнике не пустота.

– Я сам, – говорит он и забирает из рук моих чашки.

Пальцы его касаются моих, и отчего-то слабеют колени.

Он по-хозяйски осматривает шкафчики. Уверенно, легко, будто это не мой дом, а его. Я мысленно благодарю Машку: кофе достаточно сносный. У нас с ней пунктик: мы любим молотые зёрна и таинство турки.

Вадим никогда не готовил. Ни кофе, ни еду. Я даже представить не могла до сегодня мужчину на кухне. Рейнер ломал все мои устои. Он смотрелся у плиты органично, будто там ему и место.

Он большой, а двигается легко. Всё у него, как надо. Он пиджак скидывает небрежно, возится с туркой, будто ничем другим в жизни и не занимался. А я сижу и хлопаю глазами. Смотрю на него и не могу отвести взгляд.

– Какой кофе предпочитаете, Анна Романовна?

– Мне всё равно.

– Тогда я сделаю, как и себе, – открывает он мой холодильник и достаёт сливки. – Скажу по большому секрету, – светятся иронией его глаза, – принято считать, что деловые мужчины должны литрами глушить очень крепкий кофе. На людях я придерживаюсь образа. А в жизни предпочитаю кофе со сливками. Теперь ты знаешь мою тайну.

Я вдруг поняла, что эти его переходы с «вы» на «ты» – почти интимный момент. У меня сердце в груди подскакивает.

– А с кабинетом дело обстоит так, – ставит он чашки и садится напротив, – нужна комплектация. Я помню про пятнадцать мальчиков и двенадцать девочек. Но, насколько я понимаю, кабинет будет для всех.

Я с трудом фокусируюсь на нужных мыслях. Рейнер меня сбивает с толку. В его присутствии я, кажется, глупею.

– Да, пятнадцать плюс один. Классы делятся на две группы. Пятнадцати будет достаточно.

Рейнер кивает и делает глоток кофе. Чуть прикрывает глаза, наслаждаясь. Я прячу взгляд, потому что на него невыносимо смотреть. Кажется, у меня аритмия. И это немного пугает.

– Я распорядился. Это будет очень хороший лингафонный кабинет. С мебелью, интерактивной доской. Хорошая компьютерная техника и периферийные устройства, а также соответствующее программное обеспечение. Надеюсь, вы будете довольны.

– Спасибо большое, – не отрываю я взгляда от чашки.

Кофе в его исполнении хорош.

– Но, я так понимаю, лишь бы Анаконда была в восторге.

Это вызывает улыбку, и я не могу удержаться.

– Всё верно.

– Что касается всего остального… может, всё же съездим за вещами?

Загрузка...