Измена. Убей меня

Глава 6

От вчерашних слёз утро встречаю с головной болью, подобное состояние входит в привычку. Без характерная дура! Ругаю себя, пока сползаю с кровати.

Неторопливо делаю себя красивой, маскирую тёмные круги под глазами, чуть ярче обычного крашу ресницы, побольше румян, объёмная укладка блестящих волос. Кофейного цвета платье идеально обрисовывает фигуру. Приходит сообщение с информацией о модели машины, ожидающего меня такси. Обуваю чёрные ботильоны на высоченном каблуке. Быстрый взгляд в зеркало на последок.

— Соня! Опоздаешь на пары! Шевели задницей, — кричу на весь дом, поторапливаю сестру. Пунктуальностью она не блещет.

Сонька ворчит, бегает в поисках очередной потерянной вещи. Достаточно класть всё по местам и не маиться, но это не в духе моей сестры. Уезжаю на работу.

В страхе озираюсь, когда останавливаемся возле бизнес центра. Не обнаружив самого страшного и самого любимого, выдыхаю облегчённо, с примесью горечи. Ну не будет он караулить с утра. С обеда, возможно. Любит же меня, наверное. Зачем тогда делает больно? Дико устала от противоречий.

Пьём кофе с Галей, настроена на работу и только на работу, какой бы не был переворот внутри, я должна быть сильной. Чтобы не разочаровывать сестру, родителей, себя-то я давно не уважаю. Порой даже ненавижу…

Трудовые часы начинаются как обычно, может и будет всё как всегда, точно так же, только уже без него. Есть вероятность, что смогу склеить разбитое сердце.

Наливая новую порцию кофеина, улыбаюсь, болтаю о всякой ерунде с жизнерадостной Олей, задержавшись в приёмной офиса. Я обязана дружелюбно растягивать губы. Играю роль нормального человека, тяжело даётся, но буду стараться, упорно пытаться.

Возвращаясь в кабинет, вижу, на встречу бежит взбудораженная Галя, глазища блюдцами. Тут же передаётся паника и мне, сердце бешено несётся не давая нормально продохнуть.

— Он там!

— Кто? — пугаюсь ещё сильнее.

— Иди… — отнимает стаканчик с недопитым напитком.

Не понимаю кто там может быть, что Галя несётся как сумасшедшая, с глазами во всё лицо. Сердце предчувствуя беду сжимается в комочек, волна жара проносится по телу. Открываю дверь и дёргаюсь сбежать обратно. Заруцкий опережает в скорости и затащив внутрь, захлопывает спасительную преграду, отрезав пути отступления.

— Что ты тут делаешь? Кто тебя пустил? Здесь нельзя находиться посторонним! — в горле пересохло и пульс бьётся где-то там же.

— Дин, давай поговорим. Не уйду, пока ты меня не выслушаешь, — сокращает расстояние между нами, заставляя отступать.

Он так близко, что ярко чувствую аромат парфюма. Глаза грустные, выражают сожаление.

Меня трясёт, захлебываюсь эмоциями, внутри бурный поток грозит унести все мои старания быть сильной.

— Нам больше не о чем говорить… — голос еле слышен, жалкий.

Не с такой интонацией хотела это говорить. Ненавижу себя! Где высокомерный тон, задранный подбородок, холодный взгляд? Где равнодушие?! Хотя бы наигранное.

— Дина, прости. Я тебя понимаю…

— Не понимаешь! — срываюсь на визг.

Слёзы набегают, в груди болью разрывает, дышать тяжело, будто медленно перекрывают кислород.

Грубо сгребает в охапку, прижимает к себе моё задеревенелое тело, вырываюсь, не получается, трудно бороться даже не с ним, с собой.

— Дин, послушай меня… — тянется поцеловать, уклоняюсь.

Неловко, неуверенно выворачиваюсь из родных рук, от любимого запаха кружится голова. Эмоции переполняют, противоречия рвут на части нутро.

— Нет мне оправдания. Не знаю, как объяснить… Ты мне так нужна, — шепчет на ухо.

Чувствую искренность слов или я хочу так думать. Снова придумываю.

Глухо всхлипываю в желанных, но ненавистных объятиях, прижимает к груди сильнее, стою не двигаясь, с опущенными руками, не позволяю себе коснуться его. А так хочется обнять и забыть про всё на свете, только бы был рядом, только бы со мной.

— Не смогу… — еле слышу себя.

— Я люблю тебя… — Его голос глухой и чужой.

— Не верю. — Вот оно, моё самое страшное, что живёт внутри. — Тебе нельзя здесь находиться, — добавляю, одновременно силюсь взять себя в руки.

— Обещай поговорить со мной и я уйду, — стремится поцеловать, отворачиваюсь, чмокает в щёку, обжигая губами как раскалённым железом.

Ртом хватаю воздух и хочется кричать. Я спала с другим! Я такая тварь… Чувствую себя неимоверно грязной… Сожалею обо всём. Закусив губу молчу, слёзы стекают по щекам.

— Обещай.

Сдаюсь и обещаю. Сразу же отпускает, оглянувшись в моё заплаканное лицо, идёт к выходу.

— Во время обеда. — Я совсем охрипла, каждое слово даётся с трудом. Больно буквально на физическом уровне.

— В два я буду у входа.

Исчезает, а у меня нет сил, сажусь за стол и рыдаю на взрыд. Галя осыпает вопросами, причитает по поводу потёкшей туши, верю ей, жалеющей дорогую косметику, хотя она давно смыта потоком бесконечной, солёной влаги. Подруга обмахивает листом бумаги, прогоняя остатки громких всхлипов. Душно и нечем дышать, мне мало воздуха, мало… Дура, но не могу без него. Люблю каждой клеточкой, всем своим существом. Пусть глупая, пусть снова ненадолго, но он мне так нужен. Наивная дура… Снова прощу его. От этого хуже, ещё больнее. Знаю, я обречена, снова и снова прощать. Уверена, он меня любит. Глупая самоубийца! Ненавижу себя!

Перерыва жду, словно приговора. Как стать сильной, я же не была такой до него. Помню себя совершенно иной, похожей на Соньку. Будто прокляли на эти мучения. Только вот за какие пригрешения? Скажу ему, что у меня был другой и сам уйдёт. Тогда потеряю навсегда. Как буду жить потом…

Ровно в два выхожу из здания, Заруцкий ждёт у машины, открывает галантно дверь. Садится рядом, несмело улыбнувшись. Чувствую себя, как на первом свидании, руки дрожат, сердце несётся, лицо обдаёт жаром. На что меня хватит, смогу или нет?

Привозит в незнакомое кафе, раньше в это заведение не возил, значит водит сюда других… Садимся у окна. Заказываю только кофе, есть не смогу. Он напротив, перед ним аналогичная чашка и пепельница, быстро курит, не отрывая от меня взгляда, нервничает. Раньше не заостряла на этом внимания, курит и курит. А теперь вижу, словно впервые. Уставилась пристально, рассматриваю зелёные, беспокойные глаза, красивые девчачьи губы, это кажется единственное, что в его лице истинно привлекательно, осеняет меня. Обычный… Совершенно обычный мужик, но такой родной и любимый.

Помню первое свидание, меня не поразила молния в самое сердце, но улыбка не сползала с лица, он был такой обходительный и галантный. Умеет зацепить. Медленно, аккуратно, подбирался к моему сердцу и уже через пару недель, я готова была за ним на край света. Мама спрашивала, а почему у такого взрослого нет семьи до сих пор. Сейчас ему тридцать, а он гуляет, как парнишка студент и будет гулять. Тусовки, девки, выпивка… Сонька спрашивает, что я в нём нашла? Правда, что я в нём нашла? В этом родном, любимом человеке, без которого воздух отрава и я не жилец.

Накрывает мою руку большой ладонью, выпуская струйку дыма в сторону, прошибает током, скользя по столу вытаскиваю свои ледяные пальцы из под его таких тёплых и желанных. Нервными движениями тушит сигарету в пепельнице, смотрит серьёзным взглядом, глубже вижу печаль. Прячу руки под стол, ощущаю какие холодные, без него замерзаю. Долго не протяну и умру от переохлаждения.

Уже не будет, как раньше, не получится, восстало нутро, я ищу изъяны и нахожу их. Он конечно всё равно любимый и такой желанный, но уже видится совершенно другим человеком.

Забыть бы всё и начать заново, но то, что я совершила, нас изменило навсегда, уже не выкинуть из памяти. Он виноват, собственными руками сделал из меня шлюху. Другого определения не подобрать. Отдавшись первому встречному, я получила бурное море любви и бесконечный океан внимания. Даниэль… А может он и вовсе не Даниэль…

— Дин, прости меня, — вырывают слова Заруцкого из воспоминаний.

И это всё, что может мне сказать? Так мало для оправдания потерянной души.

— Зачем всё это… Зачем так больно? — спрашиваю севшим голосом.

На глаза наворачиваются слёзы, еле держусь не заплакать.

— Не знаю, что сказать, как удержать тебя.

— Как есть, так и скажи, — голос дрожит, не получается справиться с эмоциями.

Выгляжу жалко.

— Дин, ты мне нужна… Не могу объяснить почему всё так… До конца не понимал, что ты значишь для меня. Дошло только, когда увидел, как уезжаешь неизвестно куда с другим, когда не отвечала на звонки, поменяла номер. Я хочу быть с тобой… — Заметно с каким трудом даются ему слова.

Это что-то новое. Неужели надо было переспать с первым встречным, для того чтобы услышать подобное в его голосе. Стоит ли оно того? Стоило ли это моей души…

Молчу, рассматриваю такого родного и любимого, пытаюсь понять почему… Тысячи вопросов не вмещаются в моей голове, грозя разорвать давлением.

— Почему ты меня бросил, тогда, в самом начале? Просто исчез из моей жизни, будто и не был в ней. Зачем вернулся спустя год?

— Ожидал этого вопроса. Сбежал от тебя, от чувств, что ты во мне будишь. Прости, испугался. Был уверен наиграешься в любовь и уйдёшь, а я останусь со всем этим один на один. Через год увидел тебя случайно и не удержался, захотелось хотя бы написать. Скажу честно, не рассчитывал на ответ. Ты ответила совсем не то, чего ожидал. Не надеялся даже, а ты ждёшь… Вернулся потому, что ждала, потому, что нужна.

— Хотя бы раз задумался? Каково мне остаться с этим один на один? — смотрю прямо в глаза, ищу истину и они отвечают, убивая такой желанной правдой.

Он не думал каково мне… Ни разу… Никогда… На щеках влажные дорожки, вытираю тыльной стороной ладони.

— Почему мучаешь меня сейчас? Отпусти… — будто молю о пощаде.

Если он уйдёт, умру, но прошу. Может и сама не знаю о чём.

— Раньше смог бы, теперь уже нет. Дин, я тебя не отпущу. Люблю тебя. Ты нужна мне, — склоняется ближе, но между нами всё так же стол и уйма невидимых преград, в том числе две ночи проведённые с Даниэлем.

Он будто сожалеет, что мы сейчас не одни и повсюду чужие взгляды, любопытные уши. Я же счастлива от сего факта, иначе давно могла визжать и рыдать в голос. Сердце несётся в бешеном ритме. Вот-вот и расплачусь, глотаю не прорвавшиеся слёзы, стараюсь удержаться от позора, а меня рвёт изнутри, в мясо раздирают невидимые когти. Не могу собраться и сказать хоть слово. Проходит некоторое время, прежде, чем удаётся взять себя в руки.

— Когда любят, не делают больно… — повторяю Сонькины слова.

— Бегу от тебя, ты внутри меня. Чувствую твой запах, слышу твой голос как безумный. От себя не сбежать. Прости, трус я, — прикуривает новую сигарету.

Задерживаю дыхание, всё так знакомо, каждое движение.

— Всегда знал, на раз два могу вернуть с лёгкостью. Сейчас понимаю, насколько сильно ранил. Прости. Я знаю, теряю тебя. Дина, дай мне шанс…

Господи, как больно… В груди нестерпимо давит. Осознанно наносить подобные увечья моей душе. Зачем?! Дать шанс? Только сейчас понимаешь, как мне больно? Нет, ничего ты не понимаешь, ничего… Его слова убивают, убивают всё светлое внутри меня, конечно, если там ещё хоть что-то вообще осталось.

— Я спала с другим… — не до конца осознаю порыва, но говорю вслух и прямо ему в лицо.

Сама себя закапывая живьём. Слеза за слезой стекают по щекам, даже не пытаюсь ловить, бесполезно, не успею.

Смотрит на меня, не верит, ищет доказательства. Его пальцы сжимаются в кулак, глаза наполнены мукой, находит искомое подтверждение и я готова кричать: да, я это сделала! Достаёт из пачки очередную дозу никотина, взамен потушенной и с силой раздавленной в пепельнице. Отворачивается к окну, рука с сигаретой заметно дрожит. Ему больно, я это так явно чувствую, что слёзы ещё быстрее бегут по щекам, капая вместе с остатками косметики на платье. Стираю рукой со скул влагу. Внутри сжимаюсь в комочек и так сильно болит, нет сил терпеть. Не простит он меня.

— Тогда, когда бежала от тебя… — шёпотом, но я знаю, слышит каждый звук и ему больно, так же как и мне. Получай сука!

Не поворачивается ко мне, трёт с силой переносицу, глубоко затягивается, помнится слегка горчащим дымом. Вижу насколько ему невыносимо осознавать, ощущаю, как тяжесть разливается по его венам, неподъёмные душевные страдания. Чувствую себя виноватой. А за что? Я не виновата! Ты сам меня толкнул на это. Но моё предательство всё равно душит, терзает, грызёт. Оправдания не помогают и совсем не оправдывают. Мой выбор, моё решение, моя вина.

— Зачем ты это сделал с нами? — Голоса нет, меня еле слышно. — Уже ничего не изменить. Ничего не вернуть.

Решительно встаю, хватает крепко за руку, дёрнув на себя, замираем над столом. Большая капля разлетается на стеклянной поверхности прямо перед ним, хватаю ртом воздух, сдерживая всхлипы. Не отпускает, смотрит на меня. Я его не вижу, слёзы и мучения застилают глаза. Опускаюсь обратно, он всё равно не ослабляет хватки, крепче сжимает. Свободной рукой, салфеткой вытираю щёки, поток уже не остановить, прерывисто дышу через рот. Он чуть тянет, больнее стискивая запястье и будто борется с собой, слышу, как дышит: тяжело, надрывно.

— Не отпущу тебя. — Голос севший.

Поражённо смотрю, таким вижу впервые. Стоило ли оно того? Отпускает запястье и сжимает мои пальцы до боли.

— Можешь отпроситься с работы?

Качаю головой отказываясь, говорить не могу.

— Дина, дай мне шанс…

— Не знаю… Смогу ли я… Простить тебя, себя.

— Обещай, — требует с нажимом, игнорируя мои слова, почти рычит.

Упрямо вытаскиваю свои пальцы из его сжимающих в отчаяньи, он не хочет отпускать, выдёргиваю с трудом.

Тянется через стол пытаясь поймать сбежавшую по щеке слезу, дёргаюсь от него, опускает руку, в глазах страх. Явно вижу, я чувствую липкий и мерзкий. Пытаюсь дышать спокойно, понимаю ещё секунда и мы разойдёмся как в море корабли, каждый своим путём. Он будет без меня, я буду без него… Заруцкий хватается за эти секунды, соломинку к спасению, ломая меня изнутри.

— Мне отомстила и мучаешься сама. Прости. Никогда, ничего подобного никому не говорил, но если не скажу всего, ты уйдёшь. А я не могу отпустить. Поверь мне. Больно смотреть на тебя и не прикасаться…

— Ты мне тоже нужен…

Невидимая преграда не даёт коснуться его, не пускает. Эти красивые, целовавшие других губы, такие желанные, предавшие меня. Мой или был моим, не важно, я по прежнему его. Заруцкий не только в голове, он везде во мне, часть меня. Такое значимое, коротенькое слово мой, ещё чуть-чуть и может исчезнуть.

Расплачивается за нетронутый кофе, официанты столпившись в кучку, с любопытством глазеют. Заруцкий больше не пытается коснуться и меня раздирает на части, на мелкие кусочки. Так хочется чтобы не слушал слов, обнял крепко-крепко.

Напряжённо ведёт машину, не торопится, тянет время, боится обману. Боится отпустить. Боится потерять. И я боюсь, остаться без него, но мне так нужно время прийти в себя, глотнуть воздуха. У бизнес центра на парковке достаю зеркало и пытаюсь хоть чуть-чуть, привести зарёваное лицо в порядок. Заметно, как он хочет что-то сказать, но не решается, клубок эмоций сплетается у него внутри, я отчётливо ощущаю его вес. Как много! Узнаю, такую знакомую и родную тяжесть душевной боли.

Зажав салфетки в кулак, тянусь открыть дверь, распахиваю, секунды бесконечные.

— Дин, поверь мне, — хочет коснуться, но не делает этого, я это знаю и слёзы снова набегают, — ты нужна мне, как воздух. — Голос глух, слова желанные мною, ему даются до невозможного тяжело. Скажет сейчас всё, что угодно, только бы удержать.

Возвращаюсь в офис, поднимаясь по лестнице останавливаюсь в пролёте и смотрю на парковку, он не уехал. Касаюсь стекла пальцами, в попытке дотронуться до него. Не смогу уйти сама. Сил не хватит.

В кабинете снова разрыдалась, Галя отпаивала валерьянкой. Я боялась, что он больше не приедет. Зачем рассказала? Дура! Мстила. Хотела чтобы почувствовал, то что пережила я. Теперь виню себя за его страдания. Макияж безнадёжно испорчен, вытерла, как смогла, рабочий день прошёл в пустую.

В шесть мы вышли из здания, он стоял на привычном месте, как и раньше, только теперь уже не всё, как прежде. Все по-другому. Вылез из машины, идёт на встречу, внутри замерла, вздрагивая лишь от затруднённого дыхания. Я в предвкушении касания любимых рук, но не дамся. Он остановился совсем близко передо мной и так смотрит. Решительно, ласково. Внутренности переворачиваются, и порхает от неконтролируемого счастья моя душа, глупые секунды эйфории, видеть нежность направленную на меня.

Прощаюсь с девчонками и не могу смотреть в глаза, опускаю взгляд на губы. Любимые, родные, целованные другими, целовавшие других… Больно, но сил придаёт, броня крепчает.

— Где-нибудь поужинаем?

— Не думаю, что это хорошая идея, слёзы размыли мой макияж, — робко растягиваю губы, перевожу дрогнувшее дыхание.

Перехватил улыбку, ответил тем же, да так, как умеет только он, сбивая с ног.

— Ты всегда красивая.

— Врешь ты всё, — снова улыбаюсь и так хочу чтобы обнял, пожалел как маленькую, как любимую.

— Чистая правда. Всегда красивая и всегда капризничаешь.

Судорожно вздыхаю, от тембра голоса пробирает до костей. Невидимая преграда меня убивает. Так хочу его касаться.

— Неправда.

— Правда. Чего бы тебе хотелось? — спрашивает ласково.

— Погуляем по городу? — предлагаю с сомнением.

На улице тепло, погода так и манит, пахнет обманч — иво весной, но меня не проведёшь, знаю осень в лицо, опасную, неверную, грустная пора расставаний.

— Где ты хочешь погулять? — тон выдаёт трепет момента, чувствует, что я сдаюсь.

— Не знаю, просто. — Разговор ни о чём, а будоражит не по-детски, обдавая горячей волной, заставляет дрожать от предвкушения.

По вечерним улицам ехали молча, каждый думал о своём. Ветер трепал мне волосы, ласкал кожу, может быть последним в этом году теплом. Я жадно вдыхала запахи, с примесью его парфюма, витающего в салоне автомобиля, родной, сладко до дрожи приятный. Он иногда бросал на меня взгляды, я их не видела, чувствовала кожей, внутренностями, глупым сердцем. Так трудно любить кого-то всей душой, отдаваться полностью без остатка и ничего не просить взамен. За что я его люблю? Просто за то, что он есть. От меня здесь ничего не зависит, оно живёт своей жизнью, нельзя, невозможно контролировать процесс, только чувствовать и гореть.

Плавно неслись по полупустым дорогам, мимо ярких витрин, спешащих домой людей, парочек гуляющих за руки. Арки цветных фонарей создавали особую атмосферу, романтизма, пробуждая тайные мечты. Какой прекрасный и сочный окружающий мир, когда он рядом. Я смотрела на яркие огни во все глаза, отдавая ветру боль, печаль и все свои заботы. Хотелось лёгкости и полёта. Но тяжесть не уходила из души. Огромным камнем тянула к грязному осадку на дне, вселяя беспокойство. Кусочка души не хватало для счастья, и где он, этот малюсенький, недостающий элемент… Где я его потеряла? Как вернуть? Нет ответа на главные вопросы, только многоточия. Время всё расставит по местам. Я страшно боюсь этого, боюсь, что моё место не рядом с ним. Сжимаюсь в ожидании неизбежного, судного дня.

Оборачиваюсь на любимого, когда машина останавливается, он еле заметно улыбается.

— Пойдём, — приглашает с каким-то тайным подтекстом.

В ответ молча улыбаюсь, сдерживая трепетное дыхание. Одновременно хлопаем дверями, идём рядом по пустой аллее сквера. Между нами осязаемое напряжение, тишина, и темнота ночи. Могу думать только о том, как хочется чтобы взял за руку, обнял, согрел мою душу своим теплом, таким любимым, родным. Желаю много и близко. Чуть соприкасаемся одеждой, совсем впритык почти, а кажется так далеко. Знаю, чувствую, хочет меня обнять, целовать, в горле пересохло. Чувства обострены по максимуму, тем более сегодня ничего не ела, утром кофе с булочкой и на этом конец списка. Аппетита нет, зато хочется любви и тепла. Он же не делает ничего, боится быть отвергнутым. Как тогда, в наши первые дни, в том далёком прошлом, когда начиналась наша история. Я не смею первой сделать шаг на встречу. По телу бегут мурашки, вздрагиваю, не удержавшись вздыхаю.

— Замёрзла?

— Нет, — зачем вру, сама себе палки в колёса вставляю.

Дальше ведём себя как два идиота, изображаем не пойми кого, прекрасно понятно чего хочется больше всего на свете в этот момент. Схвати меня и я сдамся сразу же, но он не действует, ждёт капитуляции. Сонька будет беспокоиться, телефон оставила в машине, не позвонила. Ну и пусть, хочу быть вдвоём, наедине.

— У тебя телефон с собой? — всё-таки совесть не позволит трепать нервы сёстры.

— Да, а что?

— Позвонить надо.

Улыбнулся и достаёт мобильный из кармана. Беру еле касаясь пальцев, прошибает разряд. Быстро дышу, знаю он чувствует тоже самое. Соньке надо позвонить! Одёргиваю себя. Набираю сестру по памяти, дрожащими пальцами.

— Ты дома?

— Нет.

— Почему?

— Ещё рано! Дин, ты где? Да

— Гуляю, когда буду не знаю.

— Ты с кем? Опять с ним?!

— Сонь, давай, — скидываю звонок и отдаю телефон.

Спрятав руки за спину не забирает.

— Свой номер дать не хочешь?

— А надо?

— Издеваешься? — Лицо становится серьёзным.

— Нет, — улыбаюсь, остановившись напротив него.

Подходит ближе, забываю как дышать, но не касается меня, дразнит. На высоком каблуке достаю до переносицы, поэтому смотрим почти глаза в глаза. Сердце бьётся быстро-быстро, в предвкушении близости с любимым. Так рядом и так далеко, готова взвыть.

— Дразнишься?

— Нет, — не получается сдержать улыбки, глупой и лживой.

— Хочешь меня помучить?

— Да, — откровенно флиртую.

Моя игривая интонация кричит об этом. Провоцирую его, к таким ужасно желанным действиям. Сделай же что-нибудь или я сойду с ума!

— Может хватит?

— Маловато будет.

— Сейчас доиграешься… — голос с хрипотцой.

Уверена, чувствует тоже что и я. Внутри дрожу, хочу его… В памяти всплывают поцелуи с другой и я дергаюсь как от удара, отступаю пугливо, иду дальше, в голове картинки продолжения поцелуев. Это как удар под дых. Внутренности скручивает в тугой узел, разум уплывает в туман.

— Ну что случилось? — обеспокоенно догоняет.

— Ничего.

— Убивают твои перепады настроения.

— Меня тоже много что убивает! — не скрываю эмоций.

— Не тебя одну.

Понимаю прекрасно о чём говорит и вспыхивает желание ударить. Я прощала и не раз за два года, а он не простит мне одной ошибки. Мужчина же, собственник. А я? Иду быстрым шагом, насколько это возможно с моей обувью. Бегу, бегу скрываясь от самой себя, бегу по его трусливому пути. Я так не хочу, очень хочу быть любимой, быть его единственной.

— Дина!

Останавливаюсь, но не оборачиваюсь. Он будет помнить это всегда. И будет тыкать носом как котенка. Почему задела именно эта измена, остаётся загадкой, может потому, что она стала роковой. Всему есть предел.

— Не уходи, — два смысла слов, но я слышу один, самый правильный и желанный.

— Не уйду, — обещаю с трепетом в душе. Он любит, я всегда знала. Всегда!

Заруцкий берёт за кончики холодных пальцев, притягивает к себе, касаюсь его груди, ощущаю дыхание.

— Холодные.

— Без тебя холодно…

Касается несмело дрожащих губ и замирает, глубоко вдыхая мой запах, сжимает ледяные ладони. Прикосновение эхом отдаётся внизу живота, разбегается тепло. Целую сама, устремившись навстречу. Сдалась! Ненавижу себя!

— Я так соскучился… — говорит тихо.

Не отвечаю, у меня нет слов, просто люблю, жадно, страстно, кусая любимые губы, обнимая за шею. Его руки по собственнически прижимают к себе, обхватив за ягодицы. Совершенно плевать, что мы посреди улицы. Оторвавшись от сладости рта, смотрю в любимые, зелёные глаза, вижу страсть и отвечаю взаимностью.

— Дин, поехали ко мне.

— Нет, — отступаю, веду за руку за собой.

Он упирается, я тяну.

— Замучаешь меня до смерти, — хнычет капризно.

— Хочу замучить тебя до смерти, — и за любить тоже, добавляю, но только про себя, хватит уже откровенностей.

— Только, если так же будешь целовать, то я согласен.

Буду, научили… Пугаюсь мысли выпустив его руку из своих пальцев. Другое лицо перед глазами и серые, холодные глаза. Встряхиваю головой прогоняя.

— Да что с тобой? — берёт за руку и ведёт по ночной, пустой аллее. — Тороплю тебя?

Молча шагаю и прогоняю страх поселившийся внутри. Сжимаю его ладонь, он отвечает тем же. Неужели ему всё равно, что я спала с другим и он готов быть со мной после этого. Ну я же могла. Когда любишь прощаешь.

Гуляли, болтали ни о чём, что-то друг другу рассказывали. Не могли наговориться, на улыбаться, насмотреться. В итоге долго возвращались до машины, половину пути он меня даже нёс. Надоели жалобы на обувь и усталость. По пути до моего дома, держались за руки каждый раз, как выдавалась возможность. В момент прощания сдержанно целует, я не хочу так, ждала другого.

Перед нами стоит авто Феди, выбравшись наружу, показываю Соньке кулак, захожу домой не тая счастливой улыбки. Теперь пристанет неугомонная. А мне плевать, что скажет. Я люблю его!

В зеркале ванной комнаты на меня смотрит совсем девчонка, с полусмытым макияжем, горящими глазами и не сползающей с лица улыбкой. Сколько эмоций сегодня пережила, потеряла и нашла. Он мой, а я только его. Глупо звучит вслух и имеет глубокий смысл про себя. Иду спать и засыпаю в состоянии счастья обняв подушку, от меня пахнет парфюмом любимого человека, вдыхаю отголоски аромата и скучаю, уже не хватает. Не надышалась, насмотреться не успела, мало до безумия.