Измена. Возлюбленный враг

Глава 3

Размеренное движение, поскрипывание повозки, вот до чего сжался мой мир в последующие дни. Я ненадолго приходила в себя, чаще всего когда движение прекращалось и исчезала эта убаюкивающая меня сила. Иногда я слышала еще голоса множества людей, но чаще птичий гомон. Хотя большую часть времени я находилась в забытьи, выныривая из своих путаных снов лишь ненадолго. Мне даже казалось, что я и эта повозка, катимся сами по себе по какой-то бесконечной дороге.

Женщины, что подобрали меня, словно ускользали от моего сознания. Я думаю потому, что я доверилась им и в моменты просветления, реагировала только на внешние раздражители, исключив их из круга “опасно”. Я помнила только их мягкие руки и успокаивающую ауру, что окутывала меня, согревая.

— Сильно же тебе досталось, — еще в первый день, сказала старшая из женщин.

Поездка длилась и длилась. Как и моя болезнь, что не отпускала. Я то горела, то дрожала от холода, то мучилась от того, что все тело ныло нестерпимо. Это казалось никогда не кончится. Но поездка все же завершилась. Я снова очнулась от того, что повозка остановилась и услышала голоса, но исключительно женские почему-то. Потом меня вытащили на показавшийся нестерпимо ярким свет и понесли куда-то. Я едва не расплакалась от облегчения, оказавшись снова в помещении, где не было такого яркого света. Кто-то переговаривался рядом со мной, но уловить смысла слов я была не в состоянии, впитывая в себя приятную прохладу и запахи.

Из своего пограничного состояния, я вынырнула спустя несколько дней уже наверное. Мне казалось, что смену дня и ночи я все же ощущала. Моя болезненная немощь, вместе с болью, наконец ослабли и я полностью пришла в сознание.

Я лежала на узкой кровати, в узкой, маленькой комнате, где все было деревянным — стены, потолок, пол разумеется, а так же мебель. Не так уж и удивительно? Но мне показалось это странным. Может быть от того, что стены выглядели так, будто дерево, из которых они были сделаны, словно бы живым казалось. Приятного медового цвета и покрытые чем-то так искусно, что все линии срезов были прекрасно видны, сплетаясь в красивый рисунок. Мне захотелось прикоснуться к ним, чтобы ощутить теплоту, которую они излучали.

— Очнулась, наконец? — голос был мне знаком, еще бы его хозяйка не кричала так громко и пронзительно, что я дернулась всем телом: — Те-ту-шка!!!

— Все-таки я накормлю тебя когда-нибудь типун-травой, — пообещала тетушка, придя на зов. — Зачем ты девушку напугала?

— Чем это я ее пугала?

— Она же не привыкла к твоим воплям.

Голос у девушки и правда был своеобразный. Когда она говорила обычно — самый обычный, но вот если она повышала голос, то он становился слишком уж оглушающим и каким-то всепроникающим. Всего один вопль, а у меня осталось ощущение, что мне на уши давят.

Наконец, я смогла рассмотреть своих спасительниц. Тетушку звали Виша, а девушку — Мирка. Обе светловолосые и голубоглазые, но тетушка была гораздо красивее, на мой взгляд. Правильные черты лица и спокойная сдержанность ее, придавали ей вид благородный. И двигалась она неторопливо и изящно при этом. А еще ее глаза — очень красивые и выразительные, придавали ей особенную изюминку. На мой взгляд “тетушка” ей совсем не подходило с таким-то манерами.

Мирка, хотя черты ее лица не были, какими-то слишком уж, не правильными, явно была погрубей и манер таких не имела, из-за этого и проигрывала. Но прелесть юности еще никто не отменял и она ей обладала в полной мере. И это только если сравнивать их только чисто внешне. Можно сказать, что они разные слишком были для сравнения. Обе были хороши по своему.

Мои мысли и ощущения в полубредовом состоянии уже надо мной не довлели и я вполне трезво оценила ситуацию. Эти женщины меня спасли и подобрали. Потом и лечили, но это еще не значит ничего. Беспокоиться обо мне они были не обязаны.

— Спасибо, что помогли мне. Я заплачу за лечение, — решила я сразу расставить точки над “и”.

— Заплатишь? — спокойно, но с ощущением “внутренней улыбки” ответила мне тетушка. — Это хорошо.

И тут я только сообразила, что платить мне собственно и нечем! На мне только сорочка была и та не моя. А где мои вещи, я понятия не имела и цел ли мой кошелек тоже. Да и хватит ли мне моих невеликих средств, чтобы расплатиться, не знала. Словно угадав мои мысли тетушка тут же велела:

— Мирка, принеси ее вещи.

Девушка тут же выпорхнула из комнаты и вернулась быстро. Положила стопку, похоже постиранных уже вещей, мне на колени, а потом еще торжественно, мой кошелек сверху положила. Хорошо, что сапоги не поставила сверху…

— Ты бы поосторожней с такими деньжищами разгуливала, — неодобрительно поджав губы, сказала она и еще и руки на груди сложила. — Кто же все свое состояние с собой таскает, вот так запросто?

Я с искренним недоумением уставилась на нее. Какое еще “состояние”? Не зная, что думать, я высыпала на ладонь горстку монеток, вдруг я что-то упустила — четыре золотых, десяток серебряных и сколько-то медных. Никакого “состояния” там не было.

Тут спохватившись, я сообразила, что выглядят мои действия не слишком красиво. Будто я не доверяю этим женщинам и решила пересчитать деньги, проверяя. Сделав вид, что так и задумано, я взяла золотую монетку и протянула им.

— Этого хватит?

Я бы все им отдала, но почему-то решила, что это будет неправильным. Мирка уставилась на меня, вытаращив глаза на вытянувшемся лице. А тетушка Виша только взгляд бросила короткий на монетку, а потом усмехнулась:

— Ты хоть знаешь, что на ЭТО можно купить?

Ленты, простенькие заколки, безделушки, сладости? Что я еще покупала обычно, когда гуляла по торговым кварталам? Я не спрашивала никогда, что и сколько стоит. Мне всегда хватало тех денег, что давал мне отец, для таких прогулок. За мелочи, так было удобней расплачиваться, ведь за большинство вещей я и не платила никогда сама, просто отправляя их домой, где торговцы сами за них получали плату. Мне никто никогда не отказывал в этом.

— Вижу, что нет, — не дождавшись моего ответа, сделал верный вывод тетушка. — Спрячь и никому не показывай, если жизнь дорога.

— Да, спрячь! — очнулась тут и Мирка. — Нечего богатствами тут сверкать. Мы и сами…

Что “они сами” она не договорила, сделав замысловатый жест покрутив рукой в воздухе. Мне стало немного стыдно и я убрала деньги в кошелек, не зная куда его теперь деть, вместе с “богатством”. Хотя мне и совсем не верилось в него.

— Мирка! — протянула немного устало и закатила глаза под лоб тетушка, а потом вышла.

Девушка фыркала и бросала на меня гордые взгляды, а она уже вернулась.

— Приподнимись повыше, — помогла мне она сесть, переложив подушку так, чтобы мне было удобней.

Дальше начался осмотр и вопросы, как я себя чувствую. Длилось это довольно долго, я была еще слишком слаба и сильно устала, не в силах бороться с липкой сонливостью.

— Поешь сначала, а потом отдохнешь, — тем не менее сказала тетушка и Мирка выступила вперед с уже приготовленной тарелкой. — Нужно понемногу заставить желудок работать.

Тормоша меня и ворча беспрерывно, девушка скормила мне половину тарелки. Больше я просто не могла проглотить, чувствуя себя объевшейся даже с такого мизера и меня оставили в покое. Заснула я уже нормальным сном, а не впала в то, бредовое состояние, что не отпускало меня много дней.

Выздоравливала я медленно, и большую часть времени просто спала. Мирка девушка живая и неугомонная даже, болтала со мной обо всем, когда я бодрствовала. От нее я узнала, что нахожусь в совсем уж отдаленной провинции, про которую разве что слышала что-то раньше. До столицы, где я родилась и выросла, отсюда было очень далеко. Это меня ставило в тупик. Ведь не так уж и долго меня сюда везли? Когда Мирка рассказала, где точно они с тетушкой меня подобрали, я немного разобралась, как это случилось. Похоже было, что рыбаки выловили меня в озере Чару, огромном водоеме, примерно в центре нашего королевства находящимся. По форме оно было вытянуто и городок, где мы встретились, располагался на самой дальней его стороне. Именно на той, что дальше всего была удалена от противоположной его стороны, а оттуда до столицы было уже совсем не так далеко. Получалось, что начав путь с ручейка, я попала в речушку, а потом и в реку, что притащили меня в озеро. Уму не постижимо, как я не утонула, но другого объяснения, как я могла так далеко от дома оказаться, я не находила.

С другой стороны, мне не о чем было печалиться. Я же выжила? И к тому же исполнилось мое желание — оказаться от дома как можно дальше. Куда уж больше?! К тому же, отыскать мои следы, а по ним и меня - теперь вовсе невозможно и я могла расслабиться, не ожидая, что меня найдут и вернут домой. Так я думала, но червячок сожаления все же грыз, где-то глубоко очень. Как не противоречиво это звучало, но я немного хотела, чтобы меня нашли. Вернули в родной дом, устроили суету, просили все забыть, баловали в надежде заслужить прощение. Такая маленькая мечта для момента, когда засыпаешь и застываешь где-то награни между сном и явью. Я же знала очень хорошо, что это невозможно. Тот отрезок моей жизни теперь полностью в прошлом и не вернется никогда.

И самое главное, что выболтала мне Мирка и самое удивительное. Оказалось, что мне здорово повезло встретить их с тетушкой, потому что они редко покидали свою обитель, не чаще двух трех раз в год.

— У вас тут какая-то секта? — еще толком не разобравшись в потоке словес, что выливала на меня Мирка, спросила я, не без опаски.

Я слышала, что в таких глухих местах и не такое можно встретить и разумеется не хотела попасть, что называется из “огня да в полымя”.

— С ума сошла? Мы травники! — возмутилась Мирка так, что даже обиделась и не стала со мной больше разговаривать, фыркая ушла, совершенно не подумав, что оставляет меня в растерянности и страхе.

Травницы, если точнее, как потом она мне все же объяснила. Только женщины в этом поселении жили и занимались этим мирным делом вдалеке от страстей мира.

— То есть вы знахари? — еще не разобравшись в тонкостях, снова чуть не оскорбила я гордую девицу.

— Не целители, а травники, — сказала тетушка Виша, заходя в мою комнатку с лекарством для меня.

— А в чем же разница?

— Знахари, лекари лечат. Пользуются тем, что мы сделали, — разбубнелась Мирка, опять обидевшись, но не настолько, чтобы оставить меня теряться в догадках. — Неужели не понятно?

Не было понятно, на самом деле, но потом я разобралась. Оказалось все просто и сложно одновременно. Суть была в том, что это “племя” травниц, существовало очень давно и так уж повелось, что только женщины жили в поселении. Я думаю, просто из-за того, что работа эта требует большой тщательности и терпения, чем мужчины в нужной мере, редко обладают. Общипать только верхушки растения, ни в коем случае не больше сантиметра длиной, в определенный час, всего раз в году, в течении получаса пока не высохла выпавшая роса — такие задачки были тут сплошь и рядом. Тоже касалось и сушки растений. Хотя это было самое простое с ними действо. Иногда, чтобы получить драгоценный мешочек трав, травницам приходилось очень долго и много работать. Они и работали. С удовольствием и интересом.

Но даже не это было самое интересное. Они не были знахарями, как все травницы подчеркивали, но именно лечебные эффекты растений они тщательно изучали и экспериментировали, создавая все новые и новые лекарства. Это неожиданно важно и для меня оказалось:

— Люса, а ты не хочешь избавиться от шрамов? — спросила меня как-то тетушка Вишу между делом.

Я понемногу ходить стала уже по комнате и от ее слов, чуть не упала, там где стояла.

— Следы от Канарки нельзя убрать, — ответила я шёпотом.

Я все время забывала, какое теперь у меня “личико”. А вспомнив или заметив реакцию окружающих, что впервые со мной встречались, все время чувствовала, как горло сжимается и дыхание перехватывает.

— Не хочешь, так не хочешь, — в своей манере, едва улыбнулась она.

Она тут же отвернулась, но я кинулась к ней, схватив за рукав.

— А вы сможете?

— Не могла бы, не говорила, — после паузы ответила она.

— Но как? — поверить я все же никак не могла в правдивость ее слов.

Вообще-то никакой необходимости или хотя бы особого желания, изучать растительный мир, у меня не было. Просто я немного интересовалась этим в прошлом. Скорее… как садовод? Но не тот, что сам выращивает свой сад, я таким не занималась, только отдавая распоряжения садовникам. Кстати, сад вокруг нашего дома, был одним из лучших. И все же я совсем не так, как эти женщины интересовалась вопросом, обращая внимание не на свойства растений, а только на их внешний вид. Та же Канарка, к примеру, и в столице растет. Только используют ее как защиту, высаживая на верхушках оград. Если не касаться, ее резные листочки очень красиво выглядят.

— Я расскажу, не цепляйся за меня так, — тетушка слегка похлопала по моим пальцам, что я сжала слишком сильно, причиняя ей неудобство.

Я тут же ее отпустила и мы присели, чтобы обсудить животрепещущий для меня вопрос.

— Чтобы ты понимала, сразу предупреждаю, это не стопроцентный способ.

Я кивнула, боясь высказаться. Хоть какой-то шанс это уже чудо! От воздействия Канарки можно было защититься “до”, но никак не “после”, тем более после взаимодействия с водой.

— И мало того, он очень долгий.

Время тоже не было для меня проблемой — идти мне было совершенно некуда, чего уж там. Я кивнула, показывая, что слушаю ее внимательно.

— Способ, крайне болезненный, — бросила на меня взгляд, словно на прочность хотела проверить тетушка, но и это ее заявление меня не испугало. Боль не вечна. Бояться ее глупо, это я на себе уже поняла.

— И самое плохое, — тон был таким угрожающим, что я даже дыхание задержала. — Скорее всего, твое лицо неузнаваемо измениться после завершения лечения.

Пауза длилась совсем недолго:

— Когда можно начать?