Измена. Заставлю любить (СИ)

Вика Тверская, Ольга Игонина Измена. Заставлю любить

Глава 1. Проверка

— Анализы будут готовы завтра во второй половине дня, результаты придут вам на почту, — врач продолжает что-то писать в моей карточке. — На узи пока рановато, через две недели запишем. Если нужно будет.

Последнюю фразу она добавляет после паузы.

Почти год я замужем и год хожу в эту клинику. Точнее, репродуктивный центр. Влад еще до свадьбы сказал, что хочет детей и тянуть с этим не будем.

Поэтому каждый месяц в определенный день я прихожу на прием. Меня осматривают, берут анализы, успокаивают, что переживать еще рано, и… отпускают до следующего месяца.

Слишком часто, но — это условие моего мужа. Я должна быть под присмотром профессионалов, говорит он.

— Вы не переживайте так. Сейчас ситуация очень похожа на беременность. Ста процентов не дам, а вот девяносто девять вполне, — врач ободряюще кивает.

— Лидия Яковлевна… — пытаюсь подобрать правильные слова. — Вы могли бы, пожалуйста, Владу ничего не говорить?

Она вздыхает и смотрит на меня грустным взглядом.

— Вы ведь сами понимаете, что это невозможно. Не в моей власти. Я должна отправить отчет.

Понимаю, прекрасно ее понимаю. Но и зря обнадеживать мужа не хочу. Подобное было уже дважды, и я не хотела бы снова расстраиваться.

— Хотя бы до вечера. Пожалуйста. — Для убедительности складываю руки в замок и подношу их к лицу. — Я сама ему хочу сначала сказать.

— Ну, хорошо, — кивает она. — Попробую потянуть время.

Пора уходить, но не могу заставить себя подняться. А если сейчас все же тот самый один процент?

Я тоже очень хочу малыша, и задержка хотя бы на день меня окрыляет настолько, что хочется поделиться с этим всем миром. Но я научилась сдерживаться. Даже мама теперь не в курсе, хотя принимается выпытывать новости после каждого приема. Вот и сейчас телефон вибрирует от ее сообщений.

— Полина Николаевна, не забывайте, что покой, витамины и хорошее настроение полезны всегда! — врач считывает мое состояние и повторяет дежурные банальности, которые, видимо, должны меня успокоить. — И главное — отдыхайте побольше!

Выхожу из кабинета и сажусь на мягкий диван. Еще ничего непонятно, а внутри меня уже живет приятное ожидание.

Администратор тут же предлагает мне свежезаваренный зеленый чай. Знают мои привычки и спешат выслужиться. Но я прекрасно понимаю, что все их обращение — заслуга моего мужа.

Это его компания строила центр, и он стал в нем акционером.

Светлые стены, много пространства и света. Да уж, этот центр планирования не очень похож на обычную женскую консультацию. Тут и анализы, и узи делаются сразу, за один прием.

И пациентки особенные. Не потому что беременные, а… как будто со страниц модных журналов или передач.

Месяц наблюдения стоит как моя зарплата в детском саду. Я бы и в поликлинику по месту жительства могла ходить, но Влад заявил, что его жена не будет “шататься не пойми где”.

— Простите, не помешаем?

Рядом со мной садится парочка. Внушительных размеров живот говорит о том, что скоро их станет как минимум трое. Как же мне хочется поскорее оказаться на их месте!

Столько раз просила мужа сходить со мной. “Я занят” и “Маму лучше возьми” — два его стандартных ответа. Но ничего, на узи точно пойдем вместе!

Пока пью чай, пролистываю паблик с рецептами. Хочется приготовить что-то особенное, Влад обещал сегодня ужинать дома.

Замечаю на себе пристальный взгляд. Напротив в кресле сидит девушка и внимательно изучает меня. Длинные светлые волосы, красивое кукольное личико, она тоже одна.

От ее пронизывающего взгляда становится неуютно. Ставлю недопитую чашку на столик и иду к выходу.

В голове постоянно повторяю слова Лидии Яковлевны — “девяносто девять процентов”. Она заслуженный врач, заведующая клиникой. Частные приемы давно не ведет. Я — исключение.

“Радоваться должна! — постоянно повторяет мне мама. — Такие люди именитые о тебе заботятся!”

А мне было бы спокойнее ходить в обычную консультацию, где каждое мое слово или вопрос не передают под видом заботы мужу.

Гостевая парковка, как обычно, забита. Направляюсь к ней, но потом сворачиваю к скверу. Вернусь домой, начнется череда звонков — от родителей, от мужа, от свекрови. И каждый будет требовать подробный отчет о моем визите. Как будто мы всей компанией беременеем, а не я одна.

— Полина, здравствуйте, — передо мной возникает блондинка из кресла напротив. Я и не заметила, как она ко мне подошла.

— Добрый день. Мы знакомы?

— Нет, но… — она садится рядом вполоборота. — Меня зовут Стефания. Как бы это сказать… Мы с Владом встречаемся.

— С каким Владом? — непонимающе переспрашиваю.

— Я любимая женщина вашего мужа.

Глава 2. Чего не сделаешь в пылу ссоры

— Полина, когда-то вы должны были это узнать. Мы уже давно встречаемся с Владиславом Андреевичем, — повторяет Стефания. Она говорит четко, уверенно, прямо смотрит мне в глаза, даже развернулась на лавочке, чтобы лучше меня видеть.

Явно ждет ответа, но мне ей сказать нечего. Ее откровения повергли меня в такой сильный шок, что я с трудом дышу. Впиваюсь ногтями в ладони — физическая боль отвлекает меня от душевной.

— Мы вместе уже давно. — Мое молчание она воспринимает как интерес, и продолжает осыпать мое сердце осколками подробностей. — Начали встречаться еще до того, как он познакомился с вами. Даже свадьбу планировали. А потом… Поругались, ну знаете, как это у влюбленных бывает. Немного поскандалили, он вспылил и ушел. Пытались жить по отдельности. Страдали, конечно. Сильные чувства всегда сопровождают страдания… А потом вдруг вы появились. Увлекли его, а он и повелся. И чтобы меня позлить, решил на вас жениться.

— Сработало? — вырывается у меня.

— Что? — Она распахивает глаза и удивленно моргает.

— Вы разозлились?

Теперь наступает ее очередь молчать, а моя говорить.

— Вы сказали, что Влад женился на мне только потому, что хотел позлить вас.

— А, да… — выдавливает она. — И это тоже. В общем, ситуация изменилась. Расстраивать вас не хочу, да и я бы в принципе никогда не пришла к вам с этим разговором, если бы не обстоятельства.

С этими словами Стефания поднимается, встает передо мной и распахивает легкий жакет. Гладит выступающий живот, который я и так уже видела, только не знала, что соавтор этой новой жизни мой муж.

— Вы беременны от Владислава Суржина? — сама не верю, в то, что говорю. — Вы уверены?

— Да! — смотрит на меня свысока. Я тоже поднимаюсь, не позволю ей быть в выигрышной позиции.

— Я вам все сказала! — гордо заявляет. — Вы теперь в курсе. Надеюсь на ваше цивилизованное решение. Скандалы мне сейчас вредны. Мне о ребеночке надо заботиться. Вы, как я вижу, не беременны. И вряд ли в ближайшее время у вас кто-то появится. Владу не нужна толпа детей, он мне сам много раз говорил, что ему хватит одного наследника. Так что родителями скоро станем мы, а не вы.

Девушка снова осматривает меня с головы до ног, усмехается и уходит.

Смотрю ей вслед, пытаюсь переварить эту новость. Я еще не знаю причину моей задержки, а в голове уже стучат мысли: хоть бы это была не беременность. Один ведь процент еще есть.

Что мне теперь делать? Рассказать все Владу? А вдруг это чья-то злая шутка.

Нет, слишком много совпадений. Она так внимательно следила за мной в клинике, обратилась по имени и назвала его. Явно знала, к кому подходит.

Я снова опускаюсь на лавочку. Пытаюсь отвинтить крышку бутылки с водой, но руки так сильно трясутся, что это простое действие мне сейчас не под силу.

Из дверей центра выходит парочка, которая сидела рядом со мной на диване. Он обнимает ее за плечи и целует в висок. Она жмурится и заливисто хохочет. Счастливые…

Интересно, а с этой Стефанией Влад хоть раз ходил к врачу? Слышал, как бьется сердечко его “наследника”? Целовал ее с гордостью?

Имя еще какое редкое. Откуда же ты свалилась на мою голову, Стефания?

Слезы катятся по щекам, хочется кричать на весь мир. Внизу живота все сжимается в комок.

Нужно все же позвонить Владу. Конечно, пусть все объясняет!

Не могу найти телефон. Судорожно перетряхиваю сумочку, заглядываю в каждый уголок. Неужели забыла его в клинике? Точно помню, что держала его в руках, когда сидела на диване.

Не хочу туда возвращаться. Не могу. Вдруг эта Стефания снова там? Я не видела, в какую сторону она отходила, но точно не хотела бы с ней встречаться еще раз.

Мобильник нахожу в кармане. Набираю номер и слушаю гудки. Не берет трубку.

— Ну почему, когда ты мне так нужен, ты всегда недоступен? — шепчу в пустоту. — Пожалуйста, пусть это будет не беременность…

Звонит мама, а следом за ней и свекровь. Убираю звук на телефоне. Не могу сейчас ни с кем говорить. Что я им скажу? Особенно матери Влада. Что у нее скоро появится внук, вот только рожу его не я?

На крыльцо выходит медсестра. Только не ко мне, пожалуйста!

Ну зачем?..

— Полина Николаевна, Лидия Яковлевна просила узнать, все ли у вас в порядке.

Все так чинно и официально. Не удивлюсь, что если Владу сейчас позвонят с номера клиники, он сразу же ответил. Если еще с ними не созвонился.

— Все хорошо! — стараюсь говорить как можно убедительнее.

— Но вы плачете. Могу я вам чем-то помочь?

— Получила грустные новости, только и всего. Со мной все в порядке.

Чтобы отвязаться от медсестры и ее навязчивой заботы, иду к машине. Сажусь за руль, но двигатель пока не завожу. В таком состоянии ехать все равно не смогу.

Автомобиль — мой маленький мир, личное пространство. Хотя мы живем в просторной квартире, с того момента, как я вышла замуж, своего угла у меня не было. Места, где я могла бы побыть одна, в котором я была бы уверена — сюда никто не войдет, не будет копаться в моих вещах, заглядывать в душу.

Влад настаивал, чтобы меня возил водитель. Но это так глупо. Во-первых, я обожаю водить. Во-вторых, как бы это выглядело со стороны? Наемный водитель подвозит меня к детскому саду, в котором я работаю воспитателем? Бред же.

С трудом отвоевала право передвигаться по городу самостоятельно. Но вот сейчас помощь с доставкой до дома мне бы не помешала. Можно, в принципе, бросить машину здесь и доехать на такси. Или…

Ищу глазами кафе, где я смогла бы немного передохнуть и привести мысли в порядок. За перекрестком мигает вывеска — какая-то трапезная. Есть не хочу, от переживаний начинает подташнивать.

Перехожу дорогу, в кармане вибрирует телефон. На дисплее “Любимый”.

— Полина, как дела? Что в консультации сказали?

— Влад, ты скоро станешь папой. — громко всхлипываю, закусываю губу, чтобы не разреветься.

— Оу, наконец-то, — супруг, как обычно, сдержан.

— Только вот папой ты станешь раньше, чем я — мамой.

Глава 3. Слишком много “если”

— В смысле? Полина, давай без загадок. Ты беременна или нет? — чувствую, как накаляется его голос.

— Ко мне приходила твоя любовница… — еле сдерживаю слезы.

— Какая?

— У тебя их несколько, что ли?

Молчит. Представляю, как он играет желваками и стискивает челюсть. Всегда так делает, когда сердится.

— Что за бред ты несешь? Ты была на приеме?

— Та, которая ждет твоего ребенка, — игнорирую его вопросы. — Показала животик.

Сквозь прохладный корпус мобильника слышу, как он отшвыривает папку, резко встает и начинает ходить по комнате.

— Иди домой! — чеканит приказным тоном. — И выброси эту чушь из головы!

Выбросить тот факт, что у него будет ребенок от другой женщины? А как же я и наш малыш, чье сердечко, возможно, уже забилось внутри меня?

Я стою возле кафе и не решаюсь войти. Лучше завершить этот разговор на улице, а потом сесть и спокойно все обдумать.

— Какая-то сумасшедшая баба наговорила тебе ерунды, а ты меня теперь от работы отвлекаешь.

— Эту сумасшедшую бабу, как ты выразился, зовут Стефания. Говорит, что вы давно были вместе. — с трудом сдерживаю эмоции. Вытираю рукавом слезы, размазывая тушь по лицу. — Поздравляю! Обо мне не беспокойся, у тебя теперь есть, за кого переживать. Я ни на что претендовать не буду.

Сама не понимаю, к чему произношу последнюю фразу. Вылетает на автомате.

Если у него действительно другие отношения, мешать я им точно не стану. Пусть наслаждается отцовством в своей новой семье.

А если… вдруг она и правда соврала? Но только зачем? Я ведь ее и не видела никогда раньше. Неужели эта девушка настолько хотела сделать мне больно, что выдумала всю эту историю?

— Бред какой-то. — Влад вновь собран и спокоен. — Я сейчас приеду, и мы обо всем поговорим. Ты еще в консультации?

— Нет, уже ушла.

— Дома?

— Еще нет.

На заднем фоне слышу голоса, ему задают какие-то вопросы, просят поставить подпись.

— Повиси, я сейчас, — Влад отвлекается на подчиненных.

Когда твой муж — руководитель крупной компании, он нужен всем. И Владислав Суржин каждому готов уделить внимание. Если дело касается бизнеса. А вот что до меня… я всегда рядом, готова в любой момент выйти в люди, на встречу, или же остаться дома для уютного вечера.

Так у нас было заведено с первых дней совместной жизни, и мне в принципе нравился наш порядок.

Единственный конфликт, который периодически всплывал между нами, касался моей работы. Влад постоянно настаивал, чтобы я уволилась и сидела дома. “Это же скучно!” убеждала его я. А еще мне на самом деле нравится быть воспитателем. Обожаю детей и готова возиться с ними целыми днями.

— Что-то случилось? Вам нужна помощь? — пока я жду, когда Влад вернется к разговору, ко мне подходит женщина. У нее полные руки каких-то сумок и авосек, но она не может пройти мимо. Женщина смотрит на меня с недоверием, начинает копаться в кармане..

— Нет, спасибо. Все хорошо, — шмыгаю и наигранно улыбаюсь.

— Но вы же плачете! И это не похоже на слезы от счастья, возьмите, — протягивает упаковку бумажных платочков.

— Кто там у тебя? — слышу в трубке голос Влада. — Полина, ты опять слезы развела?

Да, женские истерики муж на дух не переносит.

— Понял! — громко говорит Влад, но не понимаю, мне или кому-то еще.

Он кладет трубку, не прощаясь. Может, автоматом сбросил?

Делаю несколько глубоких вздохов. Легкий ветерок обвевает лицо, слезы постепенно высыхают. Так много вопросов, условий, “если” и так мало ответов.

Толкаю тяжелую дверь и захожу в темную прохладу трапезной. В нос ударяет запах жареной рыбы, меня снова начинает подташнивать. Сажусь у открытого окна и вдыхаю аромат сирени, до веток которой я могу дотянуться. Вот и хорошо. Мне нужно отдохнуть и прийти в себя.

До замужества я иногда ходила в заведения подобного рода. Кулинарии, похожие на приличные столовые, где можно относительно недорого перекусить. Муж зашел со мной лишь однажды, кривился и презрительно фыркал. Он привык к другому уровню обслуживания и комфорта.

Листаю меню, но мыслями я далеко. А что будет, если и я правда беременна? Как мы с этой Стефанией будем делить отца — четные и нечетные дни, будни против праздников и выходных? Нет, это слишком унизительно, я не готова делить мужчину с другой.

В кафе почти никого, до обеда офисников еще есть время. Значит, я могу побыть здесь одна, и мне никто не помешает. Заказываю стакан воды, зеленый чай и овощной салат. И вновь погружаюсь в свои мысли…

— Полина!

Вздрагиваю от резкого окрика. Как он так быстро меня нашел?

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Глава 4. Слова, слова…

Влад подходит к моему столику, смотрит сурово, обвинительно. Как будто это я виновата в том, что произошло.

Его отвлекает звонок телефона.

— Нет. Да. Это можно.

Отвечает невидимому собеседнику, но при этом взглядом сверлит меня насквозь. В такие моменты я его опасаюсь. Не знаю, как реагировать, что можно от него ожидать.

— Сказал же не торопиться! Я еще не все документы посмотрел, так что ставьте на паузу.

Он продолжает вести деловой разговор. Вечно у него акции, облигации, коллаборации на первом месте.

— Ладно, у меня сейчас встреча.

Надо же, так быстро завершает разговор. Мешаю чай, вытаскиваю чайный пакетик и не пойму, куда его положить, отдельное блюдце не принесли. Возвращаю пакетик обратно. Пробую чай, невкусно.

Влад подвигает два стула. К нам подойдет кто-то еще? А вдруг это будет Стефания? Но нет, Влад присаживается, на второй ставит кейс с документами. Может, не планирует сегодня возвращаться в офис?

Берет меня за руку. Неожиданно. Меня это настораживает, он никогда не позволял ни себе, ни мне проявлять чувства публично. Максимум, который “допустим” в нашей паре, это взять его под руку на мероприятии. Иногда, очень редко, он слегка приобнимает меня за спину.

Сейчас же он гладит мои пальцы, а я не могу унять дрожь, она пронзает меня насквозь.

— Рассказывай! — Влад, как всегда, говорит кратко и емко.

Молчу, пытаюсь собраться с мыслями. Освобождаю руки из ладоней мужа, беру чашку, чтобы занять их. Не хочу сейчас прикосновений Влада, мне нужно сначала все осмыслить.

— Так ты была в консультации или нет?

— Да, была.

Делаю глоток остывшего чая и залпом выдаю:

— Там была девушка, почти ребенок, беременная. Выглядит как ребенок, лицо детское, наивное такое. Сказала, что знает тебя. Что вы… И у вас… — мысли путаются и сбиваются. — Если это все правда, то… Я не могу оставить ребенка без отца.

По щекам начинают течь слезы, не могу сдержать рыданий. Я сегодня на удивление плаксива.

Влад закатывает глаза и утыкается в телефон. Иду в туалет привести себя в порядок. Как же ужасно я сейчас выгляжу… Нос припухший, глаза красные. Понятно, что он не захотел со мной общаться.

И ведь не опроверг ничего…

Возвращаюсь в полной уверенности, что семьи у нас еще нет. Молодая еще, скажет бабуля, найдешь другого. А вот от матери придется выслушать ведро нравоучений.

— Полина, — голос мужа на редкость мягкий, успокаивающий. Продолжает меня сегодня удивлять. — Ну какой ребенок? Ты о чем? У меня кроме тебя никого нет. Ты ведь знаешь это прекрасно.

— Но ведь она назвала твое имя… — я растеряна. Слова незнакомки против слов моего мужа. Ни единого факта доказательства. Просто слова. А много ли они значат?

— Как ее зовут?

— Сказала, что Стефания.

— Дурацкое имя, — он откидывается на спинку стула и усмехается. — Стефания… Ну кого так называют? Она что — звезда стриптиза?

Смотрю на мужа и пытаюсь поймать его настроение. Он спокоен и уверен в себе. Кому верить?.. Очень хочется ему.

— У меня есть несколько предположения, — Влад задумчиво трет подбородок. — Во-первых, эта тел… девушка могла ошибиться. Может, у нее и будет ребенок от какого-то Влада, но точно не от меня. Во-вторых, может, это происки конкурентов? — умеет же Влад все по полочкам разложить. — У нас тендер серьезный скоро, переговоры на носу, а как можно еще меня вывести из себя, как не через тебя? Я буду нервничать, переживать… Какой будет результат? Соответствующий. В-третьих, это может быть чей-то розыгрыш или злая шутка, вот такая злая и дурацкая. А потом в том, что это девушка нормальная, а не сбежала из ближайшей психушки, у меня большие сомнения. Видишь, сколько доводов я тебе уже привел. На мой взгляд, они все намного правдоподобнее, чем та ахинея, которую тебе наплела какая-то беременная Степанида.

— Стефания.

— Тем более. И в-четвертых, Полина, мы это обсуждали много раз. Я хочу ребенка. И родишь мне его ты.

Я так и не притронулась к салату.

— Как тут можно что-то есть? Воняет хуже, чем в рыбной лавке, — ворчит муж.

Ну и ладно. Допиваю чай. И тут меня пронзает мысль.

— А как ты понял, что я здесь?

— Все просто. — Влад наклоняется вперед и смотрит на часы. — С момента твоего звонка прошло не больше пятнадцати минут. Машина твоя у центра репродукции стоит. Позвонил домой, Нина сказала, что ты еще не возвращалась. Посмотрел, тут рядом всего пара заведений, которые сейчас работают. Зашел в первое, — разводит ладони, как ребенок, который хочет показать, что у него пусто. — Тебя там не было. Так что эта забегаловка была следующей.

Как всегда, у Влада все гладко, четко и просто.

— Ты за мной следишь? Разве я дала тебе повод во мне усомниться?

Так и знала, что эта Нина не просто помощница по дому, а мой личный цербер-доносчик.

— Не надо истерик. На взрослом языке, это означает, забота о близком. Мало ли что с тобой может произойти, а так я всегда знаю, где ты. Поверь, мне есть, чем заняться на работе, кроме как следить за тобой, как ты вокруг сада с детворой ходишь или к родителям после работы бежишь. Не придумывай. У меня много дел, правда. Поехали домой.

— А мой салат, я его даже не попробовала.

— Закажешь доставку, привезут другой. А еще лучше напиши Марьяне, она все подберет и оформит.

— Не хочу через нее, все, что она заказывает, оказывается невкусным, — злюсь. — Я что сама не могу выбрать, что мне хочется? В прошлый раз я просила красный перец и помидоры, она креветки, авокадо и огурцы оформила.

— Марьяна работает у меня уже десять лет, и с ее стороны не было проколов. Она хороший специалист, лучший в городе нутрициолог, ей виднее, что тебе будет вкусно и полезно.

Влад не дает мне времени на размышление, берет за руку и ведет к машине. Вроде, все его доводы, действительно, убедительнее, чем слова этой шизанутой. Но какой-то червячок сомнений у меня еще остался.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Факты — вот чего мне не хватает.

Слова мужа против слов Стефании…

Глава 5. Влад

Заходим с Полиной домой. Она держится, чтобы не разреветься, прикусывает нижнюю губу. Я хорошо знаю эти женские приемы, терпеть не могу подобные манипуляции.

Мало того, что пришлось с переговоров срываться, так еще и дома это нытье слушать. Нам объект через пару недель сдавать, была б моя воля, из офиса не вылезал бы. Но эта странная беременная… надо разобраться.

— Поль, ну перестань, — протягиваю стакан воды. — Успокаивайся. Тебе нужно немного отдохнуть, а потом посмотришь на все произошедшее под другим углом.

— Нина, присмотрите за Полиной, — даю указание домработнице, которая тут же появляется в прихожей.

Жена недовольно хмурится, а помощница услужливо кивает. Понимает меня без слов. И за свою понятливость каждый месяц к зарплате получает неплохой бонус.

Зато я всегда спокоен за жену и в курсе, кому она звонила, о чем говорила, в каком сегодня настроении, приняла ли витамины и прочих важных деталей.

— Не забудь написать Марьяне, чтобы она для тебя продуктовую корзинку собрала. С учетом всех потребностей, — последнюю фразу выделяю, чтобы она не думала, что я что-то забыл или упустил. — И салат этот заказала. Или что ты там хочешь.

Спустя пару минут Нина возникает в дверях с чашкой кофе.

— Полине отнесите, что ей там нужно.

— Я ей чайку травяного заварю.

— Да, хорошо, — я уже в своих мыслях. — И переодеться помогите. Ей поддержка сейчас нужна. У меня еще работы много. Если что я на телефоне.

— А ты не останешься?

Полина косится на Нину и обиженно дуется. Ну вот, опять… Ей не понять, что это проявление заботы, а все ее “хочу” не больше, чем секундные бзики

Целую на прощание и ухожу. Еду на работу, за два квартала решаю написать Светке, узнать, не она ли этот цирк с конями устроила.

Набираю номер, гудки идут, а трубку не берет. Звоню еще раз, потом еще… Вот дрянь. Заглядываю в приложение, она дома.

Неужели это она решила мне подлянку сделать? Стефания… Еще бы Моной Лизой назвалась.

— Владислав Андреевич, — в кабинет заглядывает Лиза, секретарша. — К вам Миронов, по поводу проекта садика. У вас финальная стадия согласования. Приглашать?

— Дай мне три минуты.

Как будто я без нее не помню, какая у меня с кем стадия. Хотя в этом потоке дел и новостей лучше лишний раз напомнить.

Лиза у меня уже три года, и за это время побывала и в стадии любовницы, и обиженной брошенной женщины, на которой не захотели жениться, и просто секретарши.

Уволил бы сразу, да работает хорошо. Еще и языки знает. А главное — преданная, ни разу не соврала и не подвела, даже когда в глубокой обиде на меня была. Не, ну а сама не могла догадаться, что я в жены секретутку не возьму? Да дело даже не в профессии, а в семейном положении. Брат сидит, отец спился. Одна Лизка из всего семейства в люди выбилась.

Свел ее со своим замом, вроде, успокоилась.

— Так… Миронов… И Светка. Она, конечно, может не сознаться, но и не таких раскалывали.

Звоню в службу безопасности центра репродукции, мне нужно видео из коридора. Рассказываю, какие временные отрезки меня интересуют, жду кадры на почту.

С Мироновым стараюсь решить как можно быстрее. Этот свое дело знает и всегда работает без косяков. Я даже немного расстроился, когда он с арабами начал активно дела мутить. Думал, бросит местный рынок. Но нет, справляется по всем фронтам. Штат увеличил и пашет.

И я готов пахать сутками, заводит меня моя работа. Девки горячие и бизнес — две моих страсти.

Тороплюсь закончить встречу и ныряю в почту. Прислали несколько проекций: видео и фото с раскадровки.

Вот Полина сидит у кабинета, вот заходи к врачу, вот выходит. А вот эта незнакомка с экзотическим именем.

Светка, тварь! Очень даже знакомая эта незнакомка!

Решаю на час отложить дела, еду к ней домой. Если бы общение с любовницами можно было бы делегировать, сделал бы и это. От офиса поворачиваю налево, потом во второй проезд.

Вот этот дом и квартира на втором этаже, которую я сам снял для этой дряни.

Звоню в дверь.

Светка открывает дверь. Заспанная. Два часа дня! Утомилась к жене моей приставать?

— Владюсик, а я тебя еще не ждала. Заходи, я сейчас быстро соберусь, — она семенит в комнату, по дороге снимая халатик.

— Сколько раз говорить, не называй меня так! А что сегодня за маскарад был? Я тебя предупреждал, чтобы ты к Полине не подходила, — злюсь, крепко сжимаю кулаки.

Прохожу в комнату. Вечный творческий бардак.

— Ничего не знаю. Я весь день дома была. И Полину твою не видела. Эй, ну куда обутый!

— Помоешь, не обломишься.

Бросаю распечатки на стол.

— А это ты как объяснишь?

Прохожу по комнате, иду в спальню.

На кровати лежит пакет, вытряхиваю его — накладной живот.

— Это что за хрень? — так и хочется двинуть ее этим муляжом.

— Это мне для образа надо было! — пытается запихнуть живот обратно в пакет.

Хватаю ее за руку и резко разворачиваю к себе. Стараюсь не смотреть на стоячую грудь, которая соблазнительно колыхается.

— Только посмей приблизиться к моей жене! — рычу, сжимая ее запястье.

— А чем твоя жена лучше меня? Такая же потас…

Отталкиваю ее от себя. Вломил бы от души, да женский пол предпочитаю не бить.

Светка на мгновение замирает, но быстро собирается с духом. Меняется в лице, бросается мне на шею и начинает жадно целовать:

— Я люблю же тебя, люблю! — стонет она. — А ты меня гонишь.

Молчу, на такие слова ответить мне нечего. Я и жене-то своей ни разу в любви не признавался, а тут — проходной вариант.

— Ну брось… — она мягко ныряет под рубашку и начинает расстегивать пуговицы. — Я с тобой хочу быть, ты же знаешь.

— Свет, — пытаюсь убрать ее руки, но понимаю, что уже поплыл. Да и стресс снять необходимо.

Ловким движением она расстегивает ремень брюк, пробегает пальцами по ширинке, а другой рукой с силой впивается в затылок. Зараза, знает, чем меня увлечь.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Ладно, полчаса особо погоды не сделают.

— А у меня ведь на самом деле задержка… — шепчет мне на ухо, когда я, взмыленный, откидываюсь на спину. — Уже шесть дней.

Глава 6. Под надзором

Не хочу быть дома. Так называемые стены мне здесь совершенно не помогают.

Да и домом это место тяжело назвать. Нет, многие мечтают о таком: два этажа, просторные комнаты, все оборудовано новейшей техникой. Мне кажется, многое в магазинах еще не скоро появится, а у нас уже есть.

Я и сама всегда хотела двухуровневую квартиру. Но именно здесь мне не хватает уюта. Жилье оформлял какой-то первоклассный дизайнер, и это было еще до моего переезда. Так что учитывалось только мнение Влада.

“Нравится?” — спросил он, когда впервые привел меня сюда. Я восторженно кивала. Но одно дело — смотреть глазами гостьи, и совсем другое — быть здесь хозяйкой.

Помимо общей спальни, гостиной и гостевой комнаты, у нас есть небольшой спортзал, кабинет мужа и “домашняя” комнатка для меня, где я могу почитать, посмотреть кино или просто в окно. Но ее мне тоже не дали оформить самой.

Когда переделывали ее из второй гостевой (как будто у нас хоть кто-то останавливается), Влад заявил, что все должно быть в едином стиле, и снова вызвал того дизайнера.

А самое обидно, что я даже в ней не могу уединиться. Эта вездесущая домработница везде свой нос всунет. Ни на минуту меня в покое не оставляет.

— Полина, вам что-нибудь нужно? — в дверном проеме появляется Нина. Она всегда так яро лезет в нашу жизнь, что мне становится интересно — а у нее своя есть? Или только моя, поэтому она так беспардонно в нее врывается.

— Нет, спасибо. Я немного полежу. Устала.

— Ага! — кивает она, но уходит не сразу.

Как меня бесит вот это ее услужливое “ага”… Отвечает, вроде, вежливо, но я чувствую подвох.

— Вы только дверь не закрывайте, а то вдруг плохо станет или понадобится что-то, а я могу не услышать.

Нина чем-то напоминает мою учительницу труда, такая же давно вышедшая из моды химия, закрученная в высокую прическу. Серое платье свободного покроя. И дежурная улыбка на лице.

Ее и звали так же — Нина Васильевна. Нинок, если сокращенно. Нашу Нину я тоже про себя зову Нинком.

— И Владислав Андреевич просил вам напомнить про заказ Марьяне, вдруг вы запамятовали.

Еще и разговаривает так, будто мы в девятнадцатом веке до отмены крепостного права.

— Спасибо, — отворачиваюсь к стене, может поймет, что я больше не хочу разговаривать.

Миссис Забота сотого уровня скрывается на кухне.

Телефон постоянно вибрирует, то мама звонит, то свекровь. Не хочу разговаривать, хочу тишины. Раз за разом игнорирую их звонки, убирая звук. Все расскажу позже.

И вот так всегда — вроде бы одна, но на самом деле ни минуты не могу остаться наедине с самой собой. Просто побыть, разложить в голове все по полочкам, понять, что и почему происходит.

Если у него есть любовница, что тогда? Я, конечно, уйду. Жить в таких условиях невыносимо. Мне ничего от него не нужно, всегда могу вернуться к родителям. В крайнем случае, могу поехать к бабушке.

Но столько условий… Например, будет ли у нас малыш? А если у них тоже?

Влад так спокойно отреагировал на мои возмущения. Как будто совершенно не чувствует за собой вины. А если ее и правда нет и эта незнакомка беременна от кого-то другого? Если он ее и правда не знает?

Из коридора доносится шум. Прислушиваюсь. Нина разговаривает сама с собой?

— Да, Людмила Григорьевна, Полина уже дома.

Опять… Общается с моей мамой, докладывает, что я была у врача и позже меня, расстроенную, привез “Владислав Андреевич”.

Она настолько вышколенная, что даже в его отсутствие называет его исключительно по имени-отчеству. А может, просто боится прослушки или того, что я могу нажаловаться на неподобающее упоминание.

Как-то я не сдержалась после подобного “слива” и спросила у нее напрямую: “Нина, вы не только следите за мной, но и маме моей все сливаете, и мужу. Так на кого работаете?”

“Кто платит, на того и работаю”, - мерзко ухмыльнулась она.

Вот и сейчас она даже не пытается скрыть свой разговор. Докладывает в открытую, в каком настроении я приехала и что сейчас “страдаю” в своей комнате.

— Про заказ не забудьте! — напоминает она, заметив меня.

Ну почему я должна есть, что по мнению какой-то Марьяны полезно? Понимаю, у нее диплом нутрициолога и все такое, но мне и без ее помощи раньше нормально жилось.

По ее списку мне нельзя почти все вкусное, зато можно брокколи, морскую капусту, чечевицу. Если беременность подтвердится, то даже боюсь представить, во что превратится мой рацион.

Открываю сайт с быстрой доставкой. Заказываю маленькую упаковку соленой рыбы и красный перец, пусть это будет мой маленький протест.

Для Марьяны собираю в электронную корзину “правильные” продукты. Глажу живот, у меня есть предчувствие, что моя малышка уже со мной. Это на время отвлекает от мыслей о Стефании и возможном ребенке от моего мужа.

Но потом тревожность возвращается с новой силой. И, кажется, начинает ныть низ живота.

Так, нужно успокоиться и думать о ребенке. Все остальное сейчас ерунда.

Больно!

Ощущение, что кто-то сильно ударил меня в живот.

— Полина, с вами все нормально? Вот это вы меня напугали!

Я лежу на полу, под ногами подушка. Нина брызгает на меня водой.

— Скорую я уже вызвала, Владислав Андреевич уже тоже едет.

— Что случилось? Почему я на полу? — с трудом произношу. — Ай, больно! — обнимаю живот. Только не это…

Малыш, пожалуйста, пусть с тобой все будет хорошо. Вселенная, прошу, пусть моему ребенку ничего не угрожает!

Где-то вдалеке слышу сирену скорой помощи. Голова тяжелая, снова отключаюсь.

Глава 7. Влад

— Что у тебя? — задаю вопрос, скорее, машинально. Прекрасно слышал ее слова.

— Задержка, — Светка делает невинное лицо, как будто сама не знает, как так получилось. — Тест показал вторую полоску, и я решила…

— Потащиться к моей жене?

— Ну чего ты сразу?.. — протяжно ноет она. — Не люблю, когда ты такой злой.

— А каким мне еще быть? — Готов придушить ее. Вот ведь стерва. — Думала, не узнаю? Живот этот дурацкий зачем прилепила?

— Ну коооть, — тянет она. Знает ведь, что ненавижу дурацкие прозвища. — У нас с тобой так все прекрасно получается, а она только под ногами мешается.

Это она сейчас про Полину?

— Ты охренела? — ставлю ее на место. — Ты ведь пьешь противозачаточные! Какая полоска? Где вообще твой тест?

— Я выкинула.

— Мусорку тряси! — меня самого уже трясет от злости на эту безмозглую дуру. — И доставай его. Я тебе с первого дня сказал, что я у нас только секс. Только секс, — произношу по слогам. — Никакого ребенка мне от тебя не надо!

— Значит от нее надо, а от меня нет?

— Ты много на себя не бери. И место свое знай!

Светка начинает демонстративно грустить: поджала колени, уронила слезу, губками дрожит. Актриса она неплохая, но одно дело в кровати свои спектакли исполнять и совсем другое — пытаться продавить меня на чувства.

— Владюсь, ну не ругайся, пожалуйста, — она протягивает ко мне руки и поднимается так, что простынка с нее спадает. Призывает на второй заход? Нет, на сегодня с меня хватит. И так столько времени на этих баб потратил.

— Ты все поняла? — строго спрашиваю, одеваясь. — Дети у меня будут только от законной жены. Или я что-то невнятно сказал? Еще одна выходка, отправишься обратно к маме в Урюпинск. Без содержания!

— А с беременностью что делать? Представляешь, если это будет сын! Наследник!

— Ты взрослая девочка, найдешь выход. Думаю, денег ты достаточно получаешь, чтобы не посвящать меня в эти подробности. Оставь свою дурь для других.

Еще раз киваю ей, как бы подводя итог — все поняла? Она опускает глаза в пол.

— И пока я не увижу тест, слышать ничего об этом не хочу!

Надоела эта свистопляска.

Светка натягивает короткий халатик. Идет провожать меня к двери.

— Владюсик, ты просто устал. Давай завтра встретимся и обсудим все еще раз?

— Влад, меня зовут Влад! — Она меня специально бесит. — Нам нечего обсуждать! Никаких детей, позаботься об этом.

Возвращаюсь в машину. Очередная дура, которая решила женить меня на себе. Ублажать меня — единственное предназначение, ни одной умной мысли в ее голове. И работа у нее ерундовая, но в постели — богиня, за это готов прощать ей многое.

Вот если бы эту пылкость и страсть мой Полине — цены бы ей не было. Она ласковая, до сих пор немного застенчивая, вот огоньку ей не хватает и сексуальной раскрепощенности.

Еду в офис. Телефон не замолкает, всем в одну минуту я нужен. Смотрю на часы — у меня ж совещание! А я уже опаздываю. Ненавижу нарушать договоренности. И когда другие их нарушают. Вот та же Светка. Сразу обозначил формат отношений, что от нее хочу, чего она делать никогда не должна, сколько за это плачу и главное — никаких детей. Нет же, влезла со своей второй полоской.

Кстати, из клиники отчета до сих пор нет. Хотя они обычно сразу же пишут после того, как прием заканчивается.

Звоню секретарше.

— Лиза, через десять минут буду, совещание можно начинать без меня. И в клинику набери — я отчет еще не получил.

Одна проблема решена, а вот вторая. А вторая — это Светка. Нужно заканчивать с ней. Жаль, конечно. Секс хорош. И новую любовницу пока найдешь… Но если она уже с Полиной встретиться решилась, уверен, может пойти и дальше. Пора от нее избавляться.

Пробка на светофоре. Ехать осталось буквально две минуты. Мчу через двойную сплошную, эти штрафы для меня не деньги, зато пять минут, и я на работе.

Что за дурдом сегодня происходит, ни одной нормальной новости.

Залетаю в кабинет. Кидаю телефон Лизке на стол. Хоть немного побуду без связи.

Совещание в разгаре. Слушаю отчеты начальников участков, прорабов по важным объектам, постоянно выныриваю в свои мысли. Полина, Светка, дети. Сплошная карусель.

— Владислав Андреевич, простите. Вам из дома звонят, что-то срочное.

Ненавижу, когда меня тревожат во время встречи. Я бы и так увидел пропущенные на телефоне и перезвонил, когда мне удобно. А теперь приходится отрываться

— Продолжайте, я на минуту, — иду в приемную. Не хочу, чтобы звонок переключали в переговорную, не хватало еще подчиненных посвящать в свои личные дела.

— Владислав Андреевич, Полине плохо, — тараторит Нина. — Она за живот держится, говорит, что болит сильно. А вдруг это… сами знаете что. Какие будут ваши указания?

— Скорую вызвали?

— Нет, решила сначала с вами согласовать, — как будто оправдывается.

— Твою ж мать! Мозги твои где?

Лиза дергается от моего крика и инстинктивно вжимает голову в плечи.

— Я отъеду, — стараюсь говорить спокойнее, но у самого от нервов сжимаются кулаки. — Распусти их. — киваю в сторону переговорной.

А если бы она мне не дозвонилась? Стояла бы и смотрела, как мучается Полина? Старая идиотка.

Подношу трубку к уху — Нина еще на связи. Бросаю:

— Вызывайте, я уже еду.

Чувствую в руках дрожь — неужели настолько переживаю? Решаю взять водителя. Хватит с меня на сегодня, наездился.

Глава 8. Кто здесь главный

Открываю глаза. Надо мной незнакомое лицо.

— Полина, как вы себя чувствуете? — молодая девушка-фельдшер поправляет под моей головой подушку. — Мы сейчас повезем вас в гинекологическое отделение. Все будет хорошо. Не переживайте!

Она говорит со мной как с ребенком, и ее голос немного успокаивает меня. Пытаюсь встать, но голова начинает кружиться.

— Дождитесь Владислава Андреевича! — вмешивается Нина. — Без его указаний вы ее никуда не заберете! Он сам скажет, куда ее везти.

Отмечаю про себя, что она ни разу не назвала меня по имени. Как впрочем и обычно.

При муже Нина Васильевна — степенная заботливая домоправительница, готовая исполнить любое указание. Но когда мы остаемся наедине или в присутствии людей, которых она считает незначимыми, она включает “царицу”. Принимается повелевать и раздавать указания.

Пару раз я говорила об этом Владу, но он только отмахивался. Работу она свою выполняет хорошо, а как на кого смотрит — мне должно быть безразлично.

Один ее яркий выпад — за то, что привела в гости подругу на чай — я даже записала на диктофон. Отчитала меня как девчонку, которая посмела нарушить ее покой. Но Влад запись слушать не стал.

“Милая моя, — отчеканил он заботливым тоном с примесью металла, — неужели ты думаешь, что я не знаю, что происходит в моем доме?”. Тогда меня очень напрягли его слова, но после этой ситуации Нина стала вести себя со мной намного мягче и подруг моих больше не прогоняла.

— Он состоятельный, оплатит лучшую клинику! — она произносит эту фразу с такой гордостью, как будто платить будут с ее личного позволения. — А то сейчас в гадюшник какой-нибудь отвезете.

— Вы в своем уме? Счет идет на минуты! — фельдшер возмущенно прерывает ее пафосную речь. — А если беременность подтвердится? Мы ее еще можем спасти!

Беременность? Разве я говорила об этом? Не помню…

— Мы никого ждать не будем! — твердо отвечает медик. Такая юная и хрупкая на вид, а сколько в ней энергии и силы. Мне бы хоть капельку ее уверенности.

— Помоги на носилки погрузить! — обращается к напарнику.

Слышу, как Нина бегает по комнате собирает мне одежду. Ненавижу, когда роются в моих вещах.

— Возьмите только банные принадлежности! Остальное позже привезете, — указывает ей фельдшер, и Нинок послушно бежит в ванную.

— Владислав Андреевич, они Полину забирают! — доносится ее голос. — Не знаю, куда. Говорят, что вас ждать не будут, некогда им.

Слышу, что супруг кричит, но слов уже разобрать не могу. Сто процентов думает, что это я во всем виновата. Особенно в том, что мне стало плохо. Это ведь я специально, чтобы доставить ему еще больше проблем.

Второй раз за день отвлекаю его от безумно важных дел. Как же сильно переменились наши отношения за тот год, что мы женаты… Как сильно переменился он ко мне.

Нина выбегает из ванной и настойчиво сует трубку фельдшеру.

— Вот! Сами убедитесь!

Лицо девушки меняется, она кивает, видимо, с чем-то соглашаясь. Передает телефон обратно.

— В центр планирования и репродукции повезем, у них стационар хороший, — говорит она напарнику. — Ваш муж туда подъедет, — это уже мне.

Мне что-то вкалывают и спускают в машину скорой помощи. Пока мы едем, я дремлю, но мозг не спит. В голове крутится только одна мысль — пусть с моим ребенком все будет хорошо!

Хотя, наверное, шанс на это уже минимальный…

***

Подъезжаем к клинике. Влад и моя врач, Лидия Яковлевна, уже на месте.

— Полина, как вы себя чувствуете? Живот болит? — беспокоится гинеколог. Конечно, ей столько за меня платят. Вот только смотрит она не на меня, а на мужа. Сейчас узи, анализы, все будет хорошо. Не волнуйтесь, Владислав Андреевич.

— А мне волноваться можно? — зачем-то спрашиваю я. Бесит, что все вокруг пытаются угодить моему мужу, прям как цирковые собачки бегают на задних лапах.

— Не слушайте ее, — Влад злится.

Меня быстро везут по светло-серым коридорам. Муж и врач не отстают.

— Вы почему мне не позвонили, если есть подозрение на беременность? Я вам мало плачу?

Боковым зрением вижу, как доктор краснеет. И я вместе с ней — мне всегда становится стыдно, когда супруг так разговаривает с кем-то.

— Ну что вы. Анализы еще не были готовы, поэтому чтобы вас не обнадеживать напрасно, я решила дождаться результатов.

— Сейчас уже известно, что там? — рычит Влад.

— Должно быть, — Лидия Яковлевна кому-то звонит, но этот кто-то не берет трубку.

Меня подвозят к кабинету узи. На лавке у стены сидят три девушки, ждут своей очереди.

— Минуту, — говорит гинеколог и забегает в этот кабинет.

Наверное, и десяти секунд не прошло, как она снова появляется.

— Завозите! — командует она и тут же меняет тон на услужливо-виноватый. — Вы тоже можете пройти…

Представляю, как Влад смотрит на нее с ненавистью и брезгливостью. Теперь не одна я виновата в том, что ему пришлось отменить все дела, потому что нужно заниматься мной. В немилости теперь и Лидия Яковлевна, раз вовремя не выполнила указания.

“Пожалуйста, пусть с малышкой будет все хорошо. Я буду…”, - начинаю торговаться со Вселенной. Сейчас я готова на все, чтобы мое самое большое желание сбылось.

Пытаюсь подняться с каталки, чтобы перелечь на кушетку, но внезапно Влад подхватывает меня на руки и осторожно укладывает рядом с аппаратом узи.

Он садится рядом, берет меня за руку и вглядывается в мерцающий экран.

Врач называет какие-то замеры и что-то записывает. А потом включает звук.

Еле-еле прослушивается стук, как будто пальцем стучат по деревяшке.

Я беременна! Я точно беременна! Я чувствовала своего малыша.

Невероятное ощущение счастья накрывает меня волной. Я сжимаю руку мужа, а второй вытираю слезы, которые градом текут по моим щекам.

Я знала, но не верила до конца. Пока был еще тот самый пресловутый один процент.

— Началась отслойка, но сердцебиение еще есть. Будем сохранять? — врач говорит буднично и обращается не ко мне, а ко Владу.

Значит… От его решения зависит жизнь нашего ребенка?

Глава 9. Сложное решение

Помимо узиста и Лидии Яковлевны в палате появляется еще один врач — суровый мужчина в возрасте, к которому все уважительно обращаются “Профессор”.

Неужели все настолько плохо, что они решили собрать консилиум? Они просматривают запись узи, переговариваются терминами и по очереди поднимают брови.

— Значит, я точно беременна? — кажется, я первый раз что-то произношу сама в присутствии врачей.

Они смотрят на меня как на неразумного ребенка — как, мол, я могла задать такой глупый вопрос. А мне позарез было важно услышать эту фразу.

— Да, — успокаивает меня Лидия Яковлевна.

— Какие последствия этой отслойки? — Влад хмурит брови и трет переносицу. За руку он меня больше не держит. — Больной ребенок нам не нужен.

Он говорит так буднично, без грусти и каких-либо эмоций, произносит как повестку дня. Неужели ему все равно, что будет с нашим малышом? Если будут какие-то проблемы, он готов так просто отказаться? Только потому что там какая-то отслойка?

А я уже всем сердцем люблю эту кроху, которая живет внутри меня.

— Если организм справится и кровотечение прекратится, это никак не повлияет на ребенка, — успокаивает меня профессор.

— Это точно? Вы можете это гарантировать? — строго уточняет муж. Такое чувство, что он сейчас заключает сделку. И ему важно решить, подписывать договор или лучше найти нового подрядчика?

— Есть такой момент… — доктор подбирает слова. — Скажем так, природный отбор, на который Мы никак повлиять не сможем. Но мы со своей стороны сделаем все, что от нас зависит.

Какой естественный отбор? Мы что в пещерном веке живем? А мое мнение никого не интересует? Конечно, у меня и мысли не было, чтобы что-то делать с ребенком, но могли бы для приличия спросить.

Я для себя все решила — этот малыш точно родится! И плевать мне, что там захочет сделать Влад или этот профессор со своим консилиумом.

— С ребенком будет все в порядке? — спрашивает муж, а мне слышится “так мы берем этот пакет акций или лучше кинем ресурсы на паевые фонды?”.

— Как я уже сказал, — терпеливо повторяет профессор, опасаясь давать обещания, — если кровотечение прекратится, на здоровье матери и ребенка это никак не отразится. А вот получится ли его остановить… это пока гарантировать не можем. Но, опять же, будем делать все возможное.

— И невозможное, пожалуйста, тоже. — Влад заносит виртуальную ручку для подписи. Когда мы успели докатиться до товарно-денежных отношений? А ведь наша история так красиво начиналась…

— Хорошо. Сохраняйте, — вердикт вынесен.

Самое главное, что с малышом все в порядке. Или, по крайней мере, будет. Я облегченно вздыхаю.

— Переводите в палату, назначения сейчас принесу, — Лидия Яковлевна, которая до этого молчаливо переводила взгляд с меня на мужа, а с мужа на профессора, засуетилась и занервничала. — Сейчас план лечения мы обсудим с Владиславом Андреевичем.

Мне хочется возмутиться, что, может, и мне стоило бы поучаствовать в обсуждении этого плана, но сил почти нет. И те, что остались, я направлю на борьбу за ребенка, а не разборки.

Перед глазами мелькает утренняя встреча. Незнакомка, тычащая в меня животом. Мы как будто забыли эту ситуацию, но для меня точка еще не поставлена.

— Влад! — обращаюсь к мужу, — мы не закончили наш разговор!

Но он меня не слышит или делает вид.

Меня увозят в палату. В центре просторной светлой комнаты стоит широкая кровать, у стены диван и два кресла, на стене висит плазма, а за окном — пушистая ароматная сирень.

Интересно, сколько я здесь пробуду? На работе мне сегодня дали отгул, но ведь его придется отрабатывать. Вряд ли я смогу выйти после выходных. Придется брать больничный, а я так это не люблю… Мы с моими ребятами только начали учить новое стихотворение и репетировать сценку. Вряд ли Ирина Павловна, моя напарница, будет заниматься этим без меня.

Мне подают больничную ночнушку и халат. Они выглядят очень прилично, предполагаю, что до меня их никто не носил. Но мне сейчас все равно. Радуюсь тому, что можно встать и передвигаться самой.

— Куда вы? Нельзя вам! Только лежать! — в палате появляется медсестра, которая тут же усаживает меня на кровать.

— Я только переодеться, — я как будто оправдываюсь, но, по сути, мне не за что.

В дверях появляется муж и медсестра переключается на него.

— Владислав Андреевич, Полине Николаевне сейчас отдых нужен, никаких волнений. Мы ей сейчас укол сделаем, ей поспать нужно.

Она заискивающе улыбается и, как мне кажется, строит ему глазки. Ни стыда, ни совести у человека.

За время общения с Владом я привыкла, что люди относятся к нему с особым пиететом, общаясь со страхом и осторожностью. И он сам привык к подобному подобострастию и заискиванию.

Его должность и статус помогали решить многие проблемы, и этим откровенно пользовались — друзья, родственники, коллеги, случайные знакомые и партнеры.

На любом мероприятии, где мы с ним появлялись, нас встречали с почестями и всегда были рады видеть. Но через несколько фраз любое общение сводилось к "дай, "помоги", "реши", " сведи"…

Да что говорить про чужих людей, если родные вели себя с ним еще хуже.

Каждое посещение свекров заканчивалось перечислением списка того, что им нужно купить или сделать. Каждый звонок его младшего брата — просьбой скинуть денег. Сестра так вообще не стеснялась и просто в смс писала сумму, которую ей нужно скинуть.

То же самое "дай-дай-дай"…

И это несмотря на то, что первого числа каждого месяца Влад переводил на счета родственников немалые суммы.

"Странная ты, Полинка, — говорил он мне в начале наших отношений, — денег не просишь, ничего для себя не выгадываешь".

Тогда он еще называл меня так мило — Полинка. Последнее время имя сократилось до официального варианта — Полина.

А ведь так красиво у нас все начиналось…

Начиналось…

***

Из полудремы меня вырывает звонок телефона. Я и не заметила, как задремала.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Влад все еще в кабинете — сидит на диване и о чем-то беседует с Лидией Яковлевной. Медсестры больше нет.

Звонок отвлекает их от разговора, и они разом поворачиваются ко мне.

Только бы не мама, мелькает мысль. Нет ни сил, ни желания выслушивать ее нотации.

Экран мобильника радует меня ником "Катюша" — давняя моя школьная подружка, с которой у нас давно сестринские отношения.

— Как ты, дорогая? — начинает она. — Только вырвалась с офиса, хотела к тебе заглянуть, а там эта твоя церберша. Снова облаяла меня. И не призналась, старая кошелка, где. Что случилось?

В этой суете я и забыла, что звала вечером Катю в гости.

— Прости, у меня тут форс-мажор, — шепчу в трубку. Не хочу говорить при муже и враче. Тем более, что они все еще пристально на меня смотрят.

— Полина Николаевна, вам нужен отдых, — ко мне подходит гинеколог с протянутой рукой. — Поспите, а потом все разговоры.

— Ты в больнице, что ли? — испуганно спрашивает подруга.

— Все хорошо! — спешу ее успокоить. — Правда, Катюш! Я перезвоню.

Лидия Яковлевна требовательно машет рукой перед моим лицом. Покорно отдаю ей телефон.

Чувствую безумную усталость — мне и правда нужно поспать.

— Надеюсь, вы будете хорошо за ней смотреть. — Влад встает и идет к выходу. — Я ненадолго уеду, скоро вернусь.

Вроде и говорит с заботой обо мне, но как-то холодно, нет тепла в его словах.

— Ты маме моей пока ничего не говори, чтобы она не волновалась, — даже когда мне очень плохо, я не жалуюсь маме. Она сразу впадает в истерическое состояние, и уже не мне нужна ее помощь, а наоборот.

— Хорошо. Как ты себя чувствуешь? — по голосу, кажется, что муж спрашивает что-то дежурное. Жду, что Влад подойдет ко мне и поцелует. В то же время не хочу этого.

Супруг так и остается стоять в дверях. Постоянно смотрит на часы и громко вздыхает.

— Ничего не болит, слабость, спать хочу. — На самом деле я хочу только одного — чтобы он ушел.

Даже если бы мне было очень плохо, в этой ситуации я бы соврала, чтобы Влад мог скорее отправиться по своим делам.

Мое сознание путается, видимо, лекарство начинает действовать, и я проваливаюсь в сон.

Глава 10. Влад

Выхожу из палаты. Сейчас бы литр хорошего кофе, чтобы взбодриться. Хорошо, что взял водителя.

Останавливаемся на светофоре, прикрываю глаза и тут же вспоминаю о Светке и о Полине. Надо что-то придумать, чтобы окончательно успокоить жену. Лишние проблемы и нервы сейчас не нужны ни ей, ни мне.

Приезжаю в офис. Лиза уже по взгляду понимает, что мне сейчас нужно.

— Владислав Андреевич, — ставит передо мной чашку кофе и кладет шоколадку с высоким содержанием какао, — у вас через десять минут созвон с руководителем айти-отдела. Отменить?

А ведь это идея! Набираю знакомому айтишнику, классный спец и молчать умеет. Уже не единожды помогал знакомым сделать алиби.

— Борисыч, нужен сайт и парочка публикаций. Фотки скину, а еще лучше сам погугли. Только сделай, чтобы эти материалы только я мог найти.

— Понял, Владислав Андреевич! В чистом виде!

Скидываю полтинник аванса, выдыхаю. Возвращаюсь к работе. Прихожу в себя в начале девятого вечера.

Обожаю свою работу, столько в ней энергии. Если можно было бы жениться на работе, я бы задумался на эту тему.

Готово!

Сообщение от айтишника. Открываю сайт — красота. Если ты не первоклассный специалист или не знаешь, что он сверстан на коленке, то никогда не догадаешься, что это хорошая болванка. Пара статей о Светке, вернее о Стефании. Распечатываю их и аккуратно складываю в файл.

Борис знает свое дело лучше других.

Снова стою в пробке — это проклятие сегодняшнего дня. Рядом на сиденье лежит пакет — яблоки, гранат, готовая печень и паровые овощи. Марьяна сказала, что это сейчас оптимальный рацион для Полины.

Можно было заказать доставку прямо в палату, но мне почему-то хочется принести ей самому. Последнее время я настолько ушел в работу, что уже не помню, когда мы проводили с ней вечер вдвоем. Нужно исправляться.

Странно, что я уже как несколько часов знаю, что скоро стану отцом, а внутри пустота. Я почему-то был уверен, что когда Полина сообщит мне такую новость, буду радоваться как ненормальный, кружить ее и целовать.

Но эмоций у меня сейчас ноль.

Возможно, дело в том, КАК именно я узнал о таком важном событии. Неужели она не могла мне сама сказать?

В стационаре тишина, никого в коридоре. Полина не спит. От левой руки идет трубочка от капельницы, в правой держит книжку. На тумбочке стаканчик с таблетками.

— Влад! — она рада, но в то же время растеряна. — Кровотечение вроде остановили. Врач прогнозов не делает, но я чувствую, что все будет хорошо.

Выглядит уставшей. Еще и понервничать сегодня пришлось.

— Ты мне про беременность почему сразу не сказала? — не с этого хотел начать наш разговор, но не могу сдержать злость. Ненавижу, когда от меня скрывают что-то важное. — У тебя ведь задержка должна была быть.

Смотрит испуганно. Всегда теряется, когда у нас назревает скандал.

— Я еще не была уверена, — вжимается в кровать. — Хотела тебе вечером рассказать, как прошел прием. А тут эта Стефания… Выбила меня из колеи.

— Лучше бы ты о ребенке думала, чем о какой-то дуре! — злюсь еще больше. Если из-за этой выходки пострадает наш ребенок, самому страшно подумать, что я со Светкой сделаю.

— Она так убедительно говорила… — Полина поджимает губы и отворачивается. Наверняка, чтобы сдержать слезы. — А вдруг у вас ребенок… а про нашего тогда еще не было точно известно.

— Что за глупости? Может, хватит уже про это?

— Но она…

— Вот, посмотри! — перебиваю Полину, пока разговор не зашел слишком далеко. Нервничать ей все же нельзя. Вытаскиваю из портфеля файл с распечатками и кидаю их на кровать.

— Стефания эта — обычная городская сумасшедшая! — говорю как можно увереннее, даже слегка повышаю голос, чтобы точно поняла, что я прав, и поверила.

Полина берет листки и перебирает. Взгляд рассеянный, как будто не понимает, о чем я.

— Погоди, откуда ты…

— Откуда знаю? — не даю ей погрузиться в размышления. — Простой запрос в поисковик. Имя, ситуация. Не ты первая, на кого она накинулась. Подходит к беременным и пугает всяким бредом. Даже в консультациях ее фотографии висели. Ни разу не замечала?

Машет головой. Смотрит все еще недоверчиво, но не перебивает, уже хорошо.

— Никто и подумать не мог, что она в дорогой частной клинике объявится. Как она еще сюда пролезть смогла? Но это я со службой безопасности буду разбираться.

— Зачем? — пугается Полина.

— Как это зачем? Какая-то психованная нападает на мою жену, а я должен спокойно это переносить? Ты почитай-почитай, — выдергиваю листок из файла и протягиваю ей. — Эта странная еще и имена свои меняет, выбирает звучные. То она Стефания, то Элеонора, то Милана. И к тебе подходила блондинка… готов поспорить, что это парик. Так что перестань волноваться из-за этой ненормальной.

Полина выглядит растерянной.

— И еще об этой Стефании… — продолжаю мысль. — Не понимаю, как к тебе в голову могло прийти, что у меня кто-то есть?

— А что я должна была подумать? — возмущенно взмахивает ресницами. — Она говорила очень убедительно. Еще и живот свой показывала. И столько рассказала о себе.

— Что рассказала-то? Что у меня тайное тату? Я публичный человек, про меня журналисты знают больше, чем я сам.

— Значит, у тебя никого нет… — не спрашивает и не утверждает. Вижу, что сама еще не может до конца поверить.

— Еще раз повторяю! У меня есть только ты! Никого другого нет и быть не может, — говорю с такой интонацией, чтобы запомнила раз и навсегда. — В следующий раз сначала подумай, кому ты веришь и как это соотносится с нашей семьей.

Как же я ненавижу врать. Но наблюдать свою жену расстроенной ненавижу сильнее. Полина кивает, убирает листок со статьей обратно в папку и сует ее под подушку.

Так… оставлять сляпанный на скорую руку отмаз я не планировал. Надеялся, что она его глянет, и я между делом уберу бумажки обратно в кейс.

Ладно, пусть полежат до завтра. Придумаю, как забрать. Да и кому она их здесь покажет? Может, сама забудет.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​- Я тебе поесть привез, — перевожу тему. — Ужина не было еще?

— Нет, но я и не хочу.

— Что это за не хочу? Марьяна сказала, что пересмотрит твое меню. Пока овощи и печень, — достаю из пакета контейнеры и приборы. Блюда выглядят так себе, но их польза превыше всего.

— Я такое не люблю, — смотрит как котенок из известного фильма.

— Я тебя не заставляю их любить. Но хорошо поесть ради ребенка ты должна. Никаких отказов я не принимаю.

— Я потом поем, лежа неудобно, — Полина давит на жалость, но меня не пронять. Уверен, как только я выйду за дверь, весь ужин полетит в мусорное ведро. Помогаю ей сесть поудобнее и протягиваю печенку.

Нюхает и кривится. Ну что за детский сад?..

— Нет, ты будешь есть сейчас, чтобы я мог быть спокоен, — сажусь на стул у входа, наблюдаю, как жена без аппетита ест.

— Кажется, меня на соленое тянет, — Полина нелепо улыбается.

— Завтра Марьяна распишет, на что тебя будет тянуть ближайшие месяцы. Отдыхай, с утра заеду.

Вижу, что Полина ждет, что я подойду к ней, обниму. Я ссылаюсь на то, что ей нужен покой, и скорее выхожу из палаты.

Я бы и поцеловал ее, но не могу… Сегодня точно нет.

Глава 11. Так это правда или нет?

А в этом центре не так уж и плохо. По крайней мере, смотрят здесь за мной не так пристально, как дома.

Влад уходит сразу после ужина, ссылаясь на кучу дел. Очень хочется спать, но я решаю еще раз перечитать распечатки. На смазанном фото действительно Стефания. И написано все правдоподобно. Кроме одного момента — ее цели. Зачем она это делает?

Мои мысли перебивает внезапный посетитель.

— Тук-тук, можно? — знакомый женский голос. Катюшка!

Я так рада подруге, что откидываю бумажки и переключаюсь на нее. Она мой близкий человек и опора со времен школы. Когда совсем плохо, умеет в считанные минуты вытащить меня из болота.

— Ты чего тут разлеглась? Заняться больше нечем? — с порога начинает поднимать мое настроение. — В гинекологии-то что забыла? — Катя осматривает палату с недовольным лицом. — Наверное, бешено дорого, но так же, как и в обычной больнице, серо и уныло.

Садится рядом и берет меня за руку.

— У меня две новости. — стараюсь привстать, но не особо получается. Катя сворачивает рулетиком покрывало и заправляет мне под спину. — Начну с той, которая не очень. Кажется, у Влада есть вторая семья, вернее, будет. Ко мне пришла его любовница, Стефания. И у нее срок больше, чем у меня.

Я залпом выкладываю то, что меня терзает весь день. И когда озвучиваю, мне становится страшно. А вдруг это все же правда?

— Охренеть! — Катя разводит руками. — Срок больше, чем у тебя. То есть… я правильно поняла? Поля, ты будешь мамой?

Киваю.

— А я правильно поняла, что наличие любовницы тебя никак не смущает?

— Да и нафиг твоего Влада, сами воспитаем карапузика. Полька, я так за тебя рада. — Катя лезет меня обнимать, она пританцовывает и пищит мне на ухо.

— Но первая новость, конечно, дерьмовая. А ты уверена, что все именно так? И у них действительно все серьезно? Может, это обиженка какая-то просто попугать решила?

— Не знаю… Естественно, Влад говорит, что никого у него нет. Вот какие-то распечатки принес, а я не могу в них разобраться, — показываю Катьке на сдвинутые листы. — Вроде, правильно все написано — сумасшедшая, которая пристает на улице к беременным.

Подруга начинает читать и лицо ее становится хмурым.

— Вот только меня что-то смущает, — продолжаю осторожно, пытаясь уловить и сформулировать мысли. — В статьях написано, что она пристает к беременным. Но как она узнала про меня? Причем тогда, когда мне еще и врачи не подтверждали. И что это за сайт “Апрель”. Ни разу про такой не слышала.

— Фотка слишком прилизанная. Как будто она позирует. — Катя подносит листок к лампе. — Обычно ставят с камеры наблюдения или кадры, которые люди исподтишка фотают.

— Думаешь, вранье? — испуганно сжимаю ее руку.

— Ну, ты чего? — Катя гладит меня в ответ. — Все очень похоже на правду! Я сфоткаю, ладно? Дома потом поищу на эту тему еще что-нибудь. Давай-ка лучше расскажи, как себя чувствуешь?

— Устаю сильно, полдня сплю, голова притормаживает, читаю и ничего не понимаю. Не зря же говорят, что женщина в беременность тупеет.

— Ну не столько прям. А чем тебя лечат, может что-то седативное дают?

— Не знаю, бумажка с назначениями у Влада. Витамины точно есть, что-то от тонуса, для сосудов, еще для плаценты. Стакан с таблетками, как у пожилой дамы, — стараюсь поддерживать разговор, но усталость уже настолько сильная, что боюсь уснуть на полслова. Зеваю, веки тяжелеют.

— Отдыхай, Полиш, завтра вечером заскочу!

Катя закрывает за собой дверь, я едва проваливаюсь в сон, как меня будит резкий хлопок. Дверь распахивается и в проеме появляется мама.

И с порога начинает рыдать.

***

Глава 12. Театр одного актера

— Ты так меня в гроб загонишь! — мама вплывает с речитативом, трагически заламывая руки и вытирая несуществующие слезы. Она очень любит рассказывать историю, как один заезжий режиссер прочил ей карьеру актрисы. Но так как она уже была беременна мной, то поступление пришлось отменить, а я “должна быть благодарна, что она выбрала меня”.

— Почему ты мне ничего не сказала? — всхлипывает, нижняя губа нервно подрагивает. — Думаешь, материнское сердце не чувствует? — прикладывает руку в область груди, чтобы, видимо, мне был понятен уровень ее страданий.

Пытаюсь встать с кровати, но сил нет.

— Мам, ну что ты придумываешь? Ты сама говорила, что беременность — это не болезнь.

— Не болезнь. Но я так тебя тяжело носила… Никому этого не понять! — почти голосит. — Вот теперь и тебе приходится мучиться.

От громких звуков болит голова Слушаю причитания вполуха. Попросить маму замолчать не могу — обидится, снова начнет хвататься за сердце и изображать вселенскую скорбь.

Так было всегда. Страдать в нашей семье может только мама. Устает тоже один единственный человек — она. Не отец, который брал на работе всегда полторы или две ставки. Не я, которую заставляли помимо обычной школы ходить еще и в музыкальную и в художку. А она — ведь ей приходилось нас организовывать, подталкивать и развивать. Без ее усилий мы бы ели руками с пола и говорили бы исключительно матом. Это, кстати, ее любимая фраза.

Я еще в третьем классе поняла, что нашу маму никто не перестрадает. Она отдыхала в санатории, а у меня в школе начались проблемы — девочки с класса объявили мне бойкот.

Я так ждала ее эти три недели! Почти с порога за советом — самой подойти к зачинщице и извиниться или обидеться на весь мир и быть в классе одиночкой.

“Нашла из-за чего переживать! — отмахнулась от меня мама. — Мне бы твои проблемы. Вот я в санатории намучилась! Мало того, что кормили отвратно, так еще и поехала со старыми купальниками. Такого стыда никогда не испытывала”.

Дальше шел подробный рассказ, что у всех отдыхающих и платья были понаряднее, и сумочки “видно, что новые”, и шляпки красивые, а все потому что “у них мужья нормальные, а не как наш папа в институте за копейки горбатится”.

Школьные “незначительные” проблемы пришлось тогда разгребать самой.

От жалости к себе начинаю всхлипывать.

— Поль, ну что снова глаза на мокром месте? Ребенку твое настроение передается, а то он подумает, что тебе не нужен, — мама садится на стул рядом со мной.

— Кто подумает? — мысли сбились в кучу от ее пламенной речи и театрального появления. — Ребенок или Влад?

— Ребенок, конечно. А на мужа твоего нам всей семьей молиться надо! Если бы не он, где бы мы сейчас были?

Наверняка жили бы на чьей-нибудь заброшенной даче.

— Ценить его надо, Полина, а ты не дорожишь тем, что тебе жизнь подарила.

— Я очень ценю, — пытаюсь хоть как-то успокоить маму. — Люблю его, забочусь.

— Если бы это было так, ты бы сейчас дома сидела, а не по больницам разлеживала. Сестра на посту сказала, что у тебя ничего серьезного. Могла бы лишних проблем не доставлять Владу. Он и так много работает, а теперь еще и к тебе ездить. Ну хоть забеременела, и то хорошо. Теперь он от нас никуда не денется. А то я уж боялась, что ты у меня пустоцвет. Поля, от такого мужчины нужно рожать и рожать!

— Что тут происходит? — в палату входит Влад.

Мама мгновенно съеживается и затихает.

— Опять вы? — разъяренно рычит муж.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Глава 13. Света

— Ну что, дорогая, я тебя поздравляю! План наш работает! — женский голос радостно щебечет в трубку. — Полька в больнице, Влад на нее злится. Они там сегодня даже поцапались. В общем, все идет по плану.

Как же круто, когда у тебя есть сообщник-информатор! Все удары идут в точку, без холостых.

— Отлично, — киваю своему отражению в зеркале. Всегда было жалко тратить время на болтовню, поэтому стараюсь делать что-то полезное. Сейчас вот отрабатываю эффектные эротичные позы.

— Ты сама-то хоть рада? Чего такая смурная?

— Конечно! — спешу утешить собеседницу. Сажусь на край кресла, прижимаю колени друг к другу и слегка скашиваю ноги, взгляд в пол, грудь вздымается. Я сама невинность. Горячая невинность, которую он должен захотеть. — Ты ведь знаешь, что чем хуже дела у этой лохудры, тем скорее Влад станет моим.

— Свет, только ты это… — тон меняется. — Давление на него чуть ослабь. Он не особо любит, когда его в угол загоняют. Мне кажется, он сейчас и так, как оголенный нерв. Не беси его лишний раз.

— Как ты поэтично заговорила, — смеюсь, но мое веселье жестко отсекается.

— Не запори наше дело. У меня и свой интерес имеется, если ты забыла.

— Да, конечно! Все помню. — Я готова соглашаться, с чем угодно, лишь бы она успокоилась и была на моей стороне. — Ты же знаешь, что я на все готова.

— Так-то лучше.

Она кидает трубку, не прощаясь. Посылаю в зеркало воздушный поцелуй и подмигиваю своему отражению.

Если все пойдет так, как мы задумали, то скоро я займу место Полины. И тогда всем станет лучше: Влад получит шикарную красотку, а не эту унылую училку, или кем она там работает. Я — шикарную жизнь.

Когда мы поженимся, уволюсь сразу же. С такими деньгами тратить время на других людей — это ж бред. Уж лучше тратить бабло, чтобы другие люди делали мою жизнь счастливее.

А если не получится? На сколько я застряну в этой съемной халупе? Как нищебродка… сама приготовь, сама убери.

Так, стоп! Откидываюсь на спинку кресла, закрываю глаза и представляю наше идеальное будущее. Просторный дом, двух-, нет, лучше трехэтажный. В беседке накрыт ужин. Но Влад к еде не притрагивается. Смотрит на меня нежно и…

Телефон снова звонит. На самом интересном месте.

Опять она.

— Я ж главное забыла сказать. Есть у нас одно неприятное “но”. Кажется, эта овца на самом деле умудрилась забеременеть.

— Зараза… — вырывается у меня. — Но как?

— Да, по ходу, таблетки не сработали.

— И что мы с ней будем делать? — по спине пробегает неприятный нервный холодок. — Еще одну таблеточку прикупим?

— Пока нет. Завтра попробую узнать подробности. Наберу.

От злости швыряю трубку. Ну почему все ей? Клевый мужик — на, ребенок — пожалуйста! А мне это все когда?

Вообще не понимаю, куда его глаза глядели, когда он ее выбирал? Серая, никакой харизмы, только и способна детям сопли вытирать.

Хорошо, что рядом с ним есть люди, которые видят все со стороны, и тоже желают ему счастья.

Подхожу к зеркалу, расстегиваю халатик: тонкая шея, упругая "двоечка", талия — моя отдельная гордость — пятьдесят семь сантиметров! А еще вдобавок плоский животик — спортзал дает свои результаты.

Влад слепой, что ли?

Пора ему о себе напомнить. Становлюсь как можно эротичнее: грудь вперед, попу назад. Делаю селфи и отправляю фотографию любимому.

Просмотрено, в ответ — тишина. Ладно, мы люди не гордые.

Владюсик, я соскучилась! Как насчет вечера? Помогу тебе снять усталость

Занят. Наберу.

В смысле, наберу? Вы там сговорились что ли?

Чувствую, как злость разливается в теле. Нет, так просто я его не отдам!

***

Глава 14. Влад

— Опять вы? — рычу на тещу вместо приветствия. — Снова выносите мозг Полине?

— Владик, ну что ты… — оправдывается она.

Как же я ненавижу, когда меня называют “Владиком”. Готов стену кулаком проломить. Хорошо, что жена с первого раза поняла, что со мной так не нужно.

— Доченька, хорошо ведь все?

Полина кивает, но я вижу, как она сжалась в комок. Подтянула коленки, прижала руки к груди. Нежная, хрупкая, беззащитная.

Никогда ведь не признается, что ей плохо. Если бы я сам пару раз не слышал, как с ней мать общается, ни за что бы не поверил, что она настолько двулична.

Вот и сейчас у Полины покрасневшие глаза. Опять нервы потрепала.

— Ей нужен отдых.

— Да-да, конечно! — теща усаживается в кресле поудобнее, закидывает ногу на ногу. Кажется, мои намеки она не понимает.

Чувствую, как к лицу приливает жар, а ноздри раздуваются. Скрещиваю руки на груди. И не хочется ей грубить, но, видимо, придется. Все еще не могу забыть ей то, что она пыталась провернуть, используя Полину.

— Вы зачем пришли? Не видите, что ей тяжело с вами общаться?

— Владик, ну что ты такое говоришь? Разве я могу навредить дочери, — теща начинает причитать, повышая голос. Ищет рукой пояс, находит, начинает теребить.

— Перестаньте, пожалуйста, — Полина приподнимается с кровати.

— Мы не ругаемся, просто Елизавете Александровне пора, — вопросительно смотрю на тещу. Думаю, по взгляду она понимает, что сейчас ей лучше согласиться с моими словами.

Не знаю, как тесть, такой интеллигентный человек, мог выбрать в спутницы жизни эту хабалистую женщину. Хорошо, что Полина ее полная противоположность. Мать громкая, активная, везде хочет влезть. В том числе в нашу жизнь. Полина же скромная, тихая и говорит только по делу.

— Влад прав, доченька, засиделась я. — Тон становится заискивающим. Мне слышится в этом наигранность. Так в фильмах убийцы ласково разговаривают с жертвой перед тем, как нанести удар.

Еще бы я был не прав.

Теща быстро целует Полину в щеку, берет со стола сумку и выходит.

С первого дня с Елизаветой Александровной у нас не сложились отношения. Вернее, у меня с ней. Ну вот не верю я ей.

Поначалу теща хотела, чтобы мы жили по ее устоям. Шкаф должен смотреть на восток, кровать еще куда-то. На завтрак обязательно овсянка на воде и вареное яйцо. Она могла прийти в семь утра и пилить дочь, что стол еще не накрыт.

После каждого ее визита настроение Полины падало. Она переставала есть, могла полчаса ковырять вилкой в тарелке с салатом.

Но самое ужасное то, что секс становился пресным. Она и так стеснительная. Чтобы вытащить ее из-под одеяла, нужно постараться. А после визита тещи она становилась еще более замкнутой, разве что паранджу не надевала.

— Влад, ты слишком груб к маме. Она пришла меня поддержать, — Полина скидывает с себя одеяло. Свешивает ноги с кровати.

— Ты куда собралась? — подаю ей руку, помогаю встать.

— Не могу больше лежать, хорошо себя чувствую, — Полина надевает тапочки, поправляет халат. В этой одежде она выглядит так беспомощно, словно юная старушка. Подходит к окну, смотрит на парк и улыбается.

— Но я все равно рада, что ты пришел. Лучше с тобой побуду, чем с ней, — вздыхает.

Неожиданное признание. Я всегда чувствовал в людях фальшь. Теща моя — фальшивая насквозь.

— А зачем ты, кстати, пришел? — Полина поворачивается ко мне и заглядывает в лицо.

— Тебя проведать, — отвечаю первое, что пришло в голову.

— Но ты ведь только что был.

Она ждет ответ и не планирует переводить тему.

Ладно, видимо, придется говорить ей правду.

— У меня сейчас в бизнесе не самое простое время. Конкуренты оживились. Для меня они не представляют особой опасности, но нервы и тебе, и мне могут потрепать, — я подхожу к окну. Встаю рядом с Полиной. — Эта Степанида могла по их наводке приходить.

— Стефания. Ее зовут Стефания, — Полина смотрит мне в глаза, кажется, пытается понять, правду ли я говорю.

— Ну да, Стефания. Думаю, что могут появиться еще “мои разные бывшие”, а не только эта сумасшедшая. Будь к этому готова, они не упустят возможности воспользоваться твоей уязвимостью.

— Разные бывшие? — как будто удивляясь, спрашивает жена.

— У меня в жизни было много женщин.

Полина вздрагивает и слегка отстраняется.

— Не реагируй так. — Неужели нельзя спокойно выслушать без всех этих эмоций? — Я не об этом хочу сейчас сказать. Женщины были, да. И ты прекрасно это знала. Но дело в том, что не со всеми я расставался, как бы это сказать… — делаю несколько шагов, разворачиваюсь и становлюсь не перед ней, а рядом. Так мне говорить более комфортно.

— Плохо? — подсказывает она.

— Всякое бывало.

— Ты делал им больно? — испуганно вспыхивает.

— Полин… — прикасаюсь к плечу, но она отстраняется. — Случалось по-разному.

— От тебя пахнет гелем для душа. И волосы мокрые. — .Она быстро проводит ладонью по моей голове.

— День был тяжелый. В бассейн заехал, пару километров проплыл, нужно было голову немного от мыслей освободить.

И здесь я абсолютно честен. День нервный: переговоры несколько раз переносили, потом совсем отменили. Бухгалтерия что-то с налоговой накосячила. Документы по тендеру проверку никак не пройдут, видимо, в этом тоже кто-то заинтересован.

Задолбался сил нет. Стресс надо было срочно снять. И тут для меня хороши два варианта: секс или спорт. К Светке второй раз ехать не хотелось. А бассейн по дороге, да и сумка всегда в машине.

— И тебе тоже нужно больше времени уделять себе, — говорю строго, чтобы жена поняла, что я сейчас не шучу.

— Да я весь день сама с собой. Кормят нормально и ты привозишь еду. Витамины пью, отдыхаю. Этого недостаточно? — Полина начинает оправдываться, пытается поймать мой взгляд. Из-за разницы в росте она немного задирает голову, отчего смотрится еще более юной и беззащитной.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​- Сейчас ты о себе заботишься, вернее, о тебе заботятся. А когда выйдешь с больничного? Вокруг сопливые дети, вечные твои переживания по поводу мероприятий. Ты должна понимать, что это не то, что тебе нужно.

У всех нормальные жены: сидят дома, ходят по салонам и шоппингам. Без лишний волнений, переживаний и главное — информации из вне.

Моя же вцепилась в свою работу, как будто ее зарплата хоть что-то решает. Копейки. Мы в ресторане за вечер больше оставить можем.

— Влад, у нас хороший сад, родители адекватные. Никто здоровьем детей не рискует. Не водят к нам приболевших. Я люблю свою работу, она поднимает мне настроение. А Лидия Яковлевна говорит, что положительные эмоции мне нужны. Обещаю, я буду очень осторожной, — Полина вглядывается в темноту за окном.

— Посмотрим.

Давит на жалость. Сейчас я могу согласиться, а позже изменить свое решение.

— Когда ты заберешь меня домой? — Она отворачивается от окна, опирается руками на подоконник. — Здесь неуютно. И я себя хорошо чувствую.

— Перестань капризничать, — ненавижу эти женские прихоти. Смотрю на часы. — Тебе уже спать пора.

Полина послушно идет к кровати. Смотрю, как ее белокурые волосы колышутся в такт шагам. Хм, а у меня очень даже хорошенькая жена.

— Только не уходи. Не хочу засыпать одна.

Подчиняюсь ее просьбе, хотя лучше бы поехал домой и лег спать. Завтра тоже предстоит тяжелый день.

Полина натягивает одеяло повыше. Высовывает одну руку и берет мою ладонь. Вздрагиваю от неожиданности.

— У нас будет малыш, — говорит она и улыбается.

И я наконец понимаю, что скоро стану отцом. Это откровение ударяет как обухом.

Я. Стану. Отцом.

Глава 15. На волю!

— Лидия Яковлевна, — начинаю сразу, как только врач появляется в дверях. — А можно меня уже выписать? Я тут уже неделю валяюсь, все бока отлежала.

— Полина, вы ведь знаете указания… — она недоговаривает, но я ее прекрасно понимаю. Боится сделать хоть шаг, не получив предварительно согласие моего мужа.

— Ну пожалуйста! Я себя хорошо чувствую, даже токсикоза нет, — продолжаю тараторить, боясь услышать отказ. — И обещаю соблюдать все ваши предписания!

— Ладно, — вздыхает Лидия Яковлевна. — Я, честно, не вижу препятствий для вашей выписки. Только давайте проведем еще один осмотр и я перепроверю ваши анализы.

Врач садится у моей кровати, измеряет давление, щупает живот, листает обменную карту.

— Соблюдайте постельный режим, не волнуйтесь лишний раз. И если что, мой номер у вас есть, звоните по любому вопросу, и днем, и ночью.

Хочется прыгать и танцевать от счастья, но я обещала не делать лишних телодвижений.

Набираю Владу, чтобы он меня забрал. Включается автоответчик, наверное, муж на совещании. Звоню Лизе-секретарю и сразу сбрасываю. Не хочу тревожить мужа, будет потом снова бурчать, что я его от важных дел оторвала. Деньги на карте у меня есть, номер такси легко гуглится. Вещей с собой почти нет, небольшая спортивная сумка. Стопку книг, которой я обросла, решаю оставить в больнице. Попрошу Влада переслать с курьером.

Пять минут и я уже еду домой.

В такси ловлю невероятное ощущение счастья. Как будто я просидела в заточении год и меня наконец выпустили на волю. Смотрю на улицу и улыбаюсь.

— Вас можно поздравить? — из мечтательного настроения меня выдергивает вопрос таксиста.

— С чем? — не сразу понимаю я.

— Предполагаю, что с чем-то приятным.

Он подмигивает в зеркало заднего вида и больше не тревожит меня вопросами.

Да, все таки я счастливая. У меня прекрасная семья. Скоро появится малыш. Интересно, дочка или сын? Думаю, что Влад тоже рад этой новости, держится, как обычно, в своей манере. Для него проявить чувства как на двадцать пятый этаж забраться. В принципе, реально, но зачем, если есть лифт?

Наш дом, наконец.

Стою у двери, ищу по карманам ключи. Наверное, когда по скорой увозили, забыли положить. Набираю код на домофоне, но не успеваю нажать на зеленую кнопку. Выходит соседка. Здороваюсь и быстро проскакиваю в подъезд.

Иду не спеша, наслаждаясь каждым движением. Все-таки лежание в больнице сильно выматывает.

Жаль, что не могу сама зайти в квартиру. Нажимаю на кнопку звонка, слышу, как Нина подходит к двери. Копошится, охает, изучает меня в глазок.

— Ой, Полина, а как это вы сами приехали? — говорит так громко, что мне кажется, весь наш дом ее слышит. — Вас выписали что ли? А что же никто не предупредил, я бы для вас пирог испекла.

Подходит почти впритык и обнимает меня. Я не понимаю, как на это реагировать, с чего это домработница вдруг принялась изливать на меня потоки восторга.

— Нина, и я рада вернуться домой, — оставляю сумку у входа. Спешу к себе в комнату, чтобы побыть в своем пространстве, потом посидеть в ванной и смыть с себя этот больничный запах. Даже самая дорогая клиника все равно пахнет лекарством.

Моя комната на втором этаже нашей квартиры. Поднимаюсь по лестнице, дверь открыта. Странно, Влад редко заходит ко мне, и не похоже, чтобы Нина сейчас там делала уборку — встретила она меня в кухонном фартуке.

Захожу и от шока столбенею. Шкаф нараспашку, и из него на пол летят вещи. Мои вещи!

Глава 16. Незваная гостья

— Что вы делаете? — вырывается возмущенное. Но меня не слышат.

Из-под двери шкафа мелькают женские ноги в ярко-оранжевых носках с анимешными героями. А, ну понятно. Такие из моих знакомых носит только один человек — Элина, младшая сестра Влада. Паразитка!

— Ты что здесь забыла? — спрашиваю с нескрываемым раздражением.

Ноль реакции. Наверное, в наушниках и музыка на всю громкость орет. Подхожу ближе и повторяю вопрос.

Элина, пританцовывая, разглядывает платье, которое мы с Владом купили в Венеции, прикладывает к себе и бросает его на спинку кресла. Там уже висит мой любимый темно-синий пиджак и валяется маленькая черная сумочка, с которой я иногда выхожу с Владом на встречи.

— Кто тебе разрешил рыться в моих вещах? — протягиваю руку, чтобы коснуться ее плеча. В этот момент в наушниках взрывается соло ударников, и Элина вместе с ним. Подпрыгивает, дергается и… натыкается на мою руку.

— Эй! — вскрикивает она, хватаясь за плечо и растирая его. — Совсем обалдела! А, это ты, болящая, — добавляет с издевкой в голосе. — Чет ты не вовремя. Мы тебя не ждали.

— Вещи верни на место! — стараюсь говорить как можно строже. — И уходи из моей комнаты.

— Делать мне больше нечего! — она смеется. — Я еще не все досмотрела. И мне надо кое-что подобрать.

Так вот в чем дело! Значит, не в химчистку отправлялись мои вещи, а к Элине в гардероб. Выдираю у нее платье, беру ее под руку и веду к выходу, но она вырывается.

— Не прикасайся! — зло шипит. — Уйду, когда надо будет.

— Это моя личная комната, и тебе сюда никто не разрешал заходить.

— А мне никто и не запрещал! Если ты забыла, то это дом моего брата. Хату он, кстати, покупал задолго до того, как с тобой спутался. А все, что его, значит, и мое тоже!

Приехала в спокойное место, называется. Уж лучше бы в больнице оставалась, а вернулась бы вечером. Хотя так я бы не узнала, что на мою комнату пора вешать замок.

Элина появляется в жизни Влада редко, но метко. И всегда с проблемами вселенского масштаба. То она поцарапала машину, и ей срочно нужна новая. То рассталась с парнем, и восстановить свое разбитое сердечко она может только на Мальдивах. То ее возненавидел препод, и ей нужен минимум миллион, чтобы ее не отчислили.

Причины всегда разные, но каждый раз это душещипательная история, которая способна разжалобить даже самого черствого чурбана. Что уж говорить о Владе, который любит свою сестру и несется исполнять ее прихоти.

Я-то не против. Понимаю и поддерживаю ценность семейных отношений. Но то, что сделала Элина, за гранью моего понимания.

Испоганила своим поступком мою комнату, мое личное пространство. Я так долго обустраивала его, так тщательно подбирала мебель, шторы и прочие мелочи типа торшера и горшков под цветы. И всегда была уверена, что здесь — мой спасительный уголок. Место, где я могу отдохнуть, восстановиться и просто побыть одна.

Вижу, что книги на полке стоят не в нужном порядке. Маленькая записная книжка всегда лежит в столе, на третьей полке, теперь валяется в органайзере. Она и здесь копалась? Ненавижу, когда кто-то трогает мои вещи!

— Ладно, фиг с тобой. Этого пока хватит. — Элина берет с кресла отложенные вещи, но я тяну их на себя.

— Ааа, — внезапно начинает кричать. — Не надо меня бить!

— Я и не думала, — удивленно оправдываюсь. — Пиджак оставь. И остальное тоже.

— Ну и подавись! — зло бросает в меня одежду и идет к выходу.

Меня переполняет ярость. Не собираюсь отпускать эту ситуацию. Обязательно поговорю с Владом насчет того, чтобы врезать в мою комнату замок. А пока отправляюсь на поиски Нины. Нахожу ее на кухне.

— Теперь понятно, почему вы так громко радовались моему появлению.

Она оборачивается, удивленно смотрит на меня, а потом продолжает шинковать капусту.

— Вас наушники подвели. Я вас прошу никого не пускать в комнату, когда меня нет дома. — повышаю немного голос.

— Полина, — Нина вытирает руки фартуком и тихо отвечает, глядя в пол, — меня нанимал Владислав Андреевич.

Мне приходится прислушиваться, чтобы разобрать ее слова.

— Все распоряжения идут через него, — продолжает домработница. — По поводу вашей комнаты ничего сказано не было.

— Вот так, дорогуша! — Элина заходит на кухню, встает рядом со мной и пожимает плечами, чем еще сильнее злит меня.

Хлопает входная дверь. Элина меняется в лице. Ха, сейчас мы и выясним, кто кому чего должен, и кому куда можно заходить.

— Влад! — она резко и истерично начинает орать. Ухмыляется, подмигивает мне и продолжает еще громче, с надрывом. — Меня твоя жена ударила!

***

Глава 17. На орехи

— Как ты вовремя! — Элина делает печальное лицо и с объятиями бросается к Владу. — Ты бы видел, как она меня ударила! Саданула по плечу! Стопудово синяк останется.

Я в шоке от того бреда, который она несет. Влад переводит удивленный взгляд с сестры на меня. Элина выше меня почти на голову и значительно крупнее. Представить, что я ее избиваю, сложно.

Мужа явно раздражает эта ситуация. Он хмурит брови, закусывает одну щеку и челюсть выдвигается немного вперед.

— Меня в твоей семье не во что не ставят! — продолжает театральничать Элина. — Разберись с ней!

— Разберусь. Со всеми, — сухо отрезает Влад, пробегает взглядом по нам, как будто пытается понять, кто из нас врет. И уходит.

— Она меня из комнаты выгнала! — Элина кричит вслед.

— Это моя комната, — стараюсь говорить уверенно. — И тебе там делать нечего.

Слышу, как захлопнулась дверь кабинета. Мы продолжаем стоять, не понимая, что же будет дальше.

— Ты у меня вот где, — она показывает мне кулак. — Вот посмотришь, он будет на моей стороне.

Как же я устала… Приехала домой отдохнуть, называется.

Иду на любимое кресло, подальше бы от нее. Мне себя вообще-то беречь надо. И думать о ребенке, а не об этой. Дышу глубже и стараюсь успокоиться.

Нина скрылась на кухне. Хоть что-то приятное. Не маячит у меня перед глазами.

— Элина, — громом раздается голос Влада. — Зайди!

Ехидно улыбаясь, сестрица проходит мимо меня, поворачивается и смотрит с брезгливостью. Потом вскидывает голову и идет в кабинет. Дверь оставляет открытой, а сама встает у входа вполоборота, чтобы я ее, видимо, могла наблюдать.

— Купи своей жене успокоительное, чтобы она на людей не бросалась! — Элина говорит как можно громче. Влад что-то отвечает, но мне его слов не разобрать. — Может, она в психушке лежала? Так лечение не подействовало.

— Дверь закрой! — Влад повышает голос.

— Она правда меня стукнула! — Элина почти в слезах. — Нина все видела. Спроси ее. Она точно подтвердит. Если ее твоя жена не запугала, конечно.

Вот это актриса! Да, у нас никогда не было теплых отношений, но не до такой же степени. Я думала, что это подростковая ревность, большая любовь к брату, но это переходит уже любые границы.

Сейчас Влад, наверное, извинится за мое якобы дурное поведение, денег даст в качестве компенсации. А потом… не хочу думать об этом. Полина, лучше думай о ребенке, он сейчас самый важный человек, хоть еще и не родился.

Ожидание меня утомляет, я уже перестала бояться. Иду на кухню, беру любимую синюю чашку с божьей коровкой, завариваю в ней травяной чай.

Мне бояться нечего, я ни в чем не виновата и не позволю этой самовлюбленной хамке все спихнуть на меня. Возвращаюсь в кресло и жду. Минут через пять выходит Элина.

— Это тебе с рук не сойдет, — зло шипит в мою сторону.

Не обращаю на нее внимание, решительно подхожу к Владу. Он стоит у стола, руки скрещены на груди. На лице читается “как я от вас устал”.

— Твоя сестра врет. И домработницу в это втягивает. Ты прекрасно знаешь, что я никогда бы себе не позволила кого-то ударить, — говорю медленно, четко проговаривая слова, чтобы выглядеть убедительнее.

Он прикрывает глаза и трет виски.

— Я не трогала твою сестру! Я ни в чем не виновата. — накручиваю на палец край футболки.

— Я знаю, — говорит на выдохе.

— В смысле? Тебе Элина сама всю правду рассказала? — немного тянет внизу живота. Сажусь в кресло и обхватываю живот руками.

Влад одобрительно кивает.

— Зачем тогда весь этот цирк? — недоумеваю я. — Меня хотела побесить?

— Неважно, что она сказала мне, — отвечает муж. — Я знаю, что ты говоришь правду. Не переживай, Элина больше тебя не побеспокоит. Но я очень недоволен твоим поведением, — голос меняется, появляется металл, словно меня отчитывают на собрании.

— В чем я опять провинилась?

— В чем? Ты из больницы сбежала! — в глазах огонь, значит, злится.

— Меня выписали. Сколько можно там лежать?

— Столько, сколько скажет врач!

— Так врач меня и отпустила. Тебе документы показать? — взрываюсь я. — Так они у меня есть. Сейчас принесу. — встаю, собираюсь идти в коридор, где валяется моя сумка.

— Сядь, — спокойным тоном указывает муж. — Ты из больницы уехала сама! Не поставила меня в известность. Ты ведь понимаешь, что это опасно?

— Все ведь нормально, я спокойно добралась.

— Лучше бы дождалась, пока я приеду. Или на крайний случай отправил бы водителя. Мне не нравятся такие самовольные поступки.

— Тебе ничего не нравится! — вспыхиваю я. — Я в этом доме живу хуже, чем падчерицы в сказках. Все на мне только зло и недовольство вымещают. Никто ко мне, как к хозяйке, — сразу поправляюсь, — к жене хозяина не относится.

Влад усмехается краешками губ, кажется, даже взгляд становится добрее.

— Хочешь быть хозяйкой, — говорит он спокойно, — так будь ею! Кто тебе мешает-то?

— И позволишь Нину заменить?

— А Нина-то тебе чем не угодила? Я не планировал ее менять.

— Ты знаешь, что она мне сегодня заявила? Что ты ей не давал указаний не пускать никого в мою комнату.

— Я с ней поговорю. — Он садится в кресло напротив меня и погружается в ноутбук.

Разговор окончен, мне лучше уйти, но я не могу пошевелиться. Стать хозяйкой? Интересно, он сам-то понимает, что сделать это здесь, в его доме, который так и не стал моим, будет практически невозможно.

Домработницу нанимал он, и слушать меня она не желает. Сестра приходит тогда, когда ей удобно. У свекрови так вообще свои ключи.

Хорошо, что хоть в загородном доме у нас адекватная помощница и нам не нужно таскать туда с собой Нину. Правда, жаль, что мы бываем там редко. У Влада постоянно дела на работе, а одну он меня туда не отпускает.

— Мне кажется, никто меня не любит, — тихо говорю, но он слышит. Отрывает взгляд от экрана ноута и удивленно смотрит на меня.

Видимо, гормоны делают свое дело, и я начинаю всхлипывать.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​- Влад, я чувствую, что и ты меня не любишь.

Молчит. Вновь трет виски.

Смотрю на него и жду, что он ответит…

Глава 18. Влад

— Что за бред? — начинаю злиться и меня уже не остановить.

Эти признания в любви для меня какое-то бесполезное сотрясание воздуха. Я ей мальчик что ли, чтобы в уши красивые слова заливать.

— Просто… — мнется Полина. — Ты ведь мне не говоришь…

— А вот это все вокруг, — развожу руками, — не показатель? Вот это все для кого? Это для тебя ничего не значит?

Полина вытирает слезы и кивает головой.

Как же я устал… Хочу, чтобы меня просто оставили в покое.

— Я устала, — вторит мои мысли Полина, встает и уходит. Не удерживаю ее, тем более, что у меня и правда накопилось много дел.

Ненавижу все эти “любовь-морковь”. Люблю ли я Полину? Она для меня, в первую очередь, идеальная жена. Красивая, умная, с прекрасным образованием и наследственностью.

Она об этом, конечно, не знает, но перед тем, как сделать предложение, я проверил всю ее семью. Никто не сидел, не лечился от странных и страшных заболеваний. Да и с мозгами у всех все в порядке — сплошь преподаватели и профессора, даже один академик затесался.

Наш союз идеален. Но если ей для полного счастья нужно, чтобы я признавался в любви, то у нас явно проблемы.

Мне сложно говорить о чувствах, не понимаю их. Я человек действия, для меня забота это — купить, обогреть, защитить, а не вот эти пустые слова.

Да и как говорить то, что никогда не слышал от близких? Я не помню, чтобы мама мне когда-то говорила, что меня любит. Чаще слышал: “ты должен”, “ты мужчина, глава семьи”. Я привык так жить, только так и умею.

Да и сейчас никакой любви от родственников нет, только их проблемы. Кому чем помочь, кого вылечить. Внук троюродной тетки машину разбил, мамина соседка по даче ногу сломала, у племянницы трое погодок — в школу собрать не могут. Двоюродный брат переработался и хочет в в отпуск.

И все проблемы тащат мне. Не напрямую, конечно, — через мать. Сами звонить боятся. Но все равно ведь заниматься их делами приходится мне.

А я не уработался? Я никуда не хочу?

Кроме командировок и выехать не могу никуда. С Полинкой вырвались в свадебное путешествие, вот тебе и каникулы.

Элина еще вечно проблем подкидывает. Уже на голову села и ножки свесила, пора с этим заканчивать. Ладно, меня мурыжит, но до жены зачем придралась.

Хорошо, что камеры на каждом углу. Нужно сказать Нине, чтобы она за моей сестрой присматривала, не оставляла ее одну в квартире или наедине с Полиной. Мало ли, что еще придумает.

Достаю из папки договоры. Нужно еще раз все посмотреть, сверить, подписать. Голова раскалывается. Ищу в органайзере таблетки обезболивающего.

Закидываю одну в рот, встаю за водой. Взгляд падает на телефон. Звонит мама. Что еще интересного я сегодня услышу?

— Влад, что у вас произошло? Почему Элину обидели? — с первых фраз начинает отчитывать. Хоть бы раз позвонила спросить, как у меня дела. Нет, все разговоры у нас сугубо “деловые”.

— Все нормально, — отвечаю как можно спокойнее. — Я дома работаю. Никто ее не обижал.

— То есть у тебя все нормально? — взрывается мама. — Так поступить с сестрой и “нормально”?

Становится даже интересно, что она там наплела. Слышу, как мама подвигает стул, скребет им по полу.

— Не знаю. Прибежала вся в слезах, ничего сказать не может. Только “Влад, Влад”, а что Влад, не говорит. Заперлась у себя в комнате, слышу только, как рыдает.

— Мам, хватит ей сопли подтирать, Элинка уже взрослая.

— Влад, ну какая она взрослая?

— Вообще-то ей двадцать пять уже.

— Ой, придрался к годам. Она ж у нас ребенок-ребенком.

— Я в этом возрасте и себя обеспечивал, и вас с сестрой.

— А ты не сравнивай. Ты мужчина! Отца не стало, ты его место в семье занял. Может, рановато, но зато смотри, результат какой! — в голосе появляется гордость. — Ты каким вырос — и работающий, и зарабатывающий, и деньги всегда водятся. Бизнесмен. Красавец. А то был бы каким-нибудь электриком или токарем. А так жизнь тебя закалила и человеком сделала.

— А, да-да. Сделала. — Я никогда не спорю с матерью. Не потому что она всегда права, но слушать ее двадцать доводов, почему так, а не иначе, невозможно.

— Я тебя прошу, сын, будь с Элечкой помягче. Она же без отца росла, ты для нее как папа. Вспомни, как ты ее на велосипеде учил ездить, на улице защищал. У нее же роднее тебя никого нет. А ты с ней так.

— Как так, мам? Ты ведь не знаешь, что случилось.

Мне надоел наш разговор, но лучше мне самому объяснить матери, что она сделала, чем оправдываться потом от ее версии.

— Девчонку обидели, вот что случилось.

— Элинка с Полиной повздорила, в шкаф к ней залезла.

— И что? Твоей шмоток жалко? Зажралась на готовеньком. Это я с тобой годами мучилась, а ей досталось все.

Любую тему мама в миг переведет на финансовый аспект. Кабачки, снег на Аляске, детские дома, косметика — что угодно. Она быстро придумает, как из этого извлечь выгоду. Только извлекать ее должны другие люди, а ей достаточно благодарности в виде львиной доли дохода. Она ведь придумала.

Про то, что мне нужно пойти учиться на юрфак, тоже была ее идея. Хотя после юридического техникума, который я выбрал сам, вариантов у меня особо не было.

— Шла бы она работать, было бы, на что наряды себе покупать. Глядишь, не пришлось бы по чужим гардеробам лазить.

— Сердца у тебя нет! — вздыхает мать. — По больному бьешь. Знаешь ведь, что у Элиночки с работой не клеится.

— Два года как универ закончила. Хоть что-то могла бы найти.

— Так возьми и устрой ее.

Ага, конечно. Пятьсот раз предлагал кучу вакансий в своих компаниях. Хоть что-то ей подошло? Никак не выберет, чем она хочет заниматься.

— В общем, мы с тобой договорились, — мама включает миролюбивый тон. — Извинишься перед Элиночкой, и все забудем.

— Извиниться? — взрываюсь я. — А ты в курсе, что она еще выкинула? Обвинила, что моя жена, — “моя жена” выделяю интонацией, — ее избила.

— И ты, конечно, женушке на слово поверил, — ехидничает мама.

— Обвинить Полину в избиении? Ты же сама знаешь, что она и таракана прихлопнуть не может. И я по камерам посмотрел, что и как было, — голова болит еще больше. Закидываю еще одну таблетку, запить нечем. Во рту горько. — А ключи от квартиры ты ей дала?

Откладываю договоры. Откидываюсь на кресле, закрываю глаза, отключаю внимание и жду, когда мамина экзекуция закончится.

— Так они на тумбе лежат, кому надо тот и берет.

Отлично. Не дом, а проходной двор. Надо будет замки сменить.

Как мне надоело быть “отцом” для всей семьи. Все взрослые, половозрелые люди, но решать их проблемы должен я.

Мессенджер мигает сообщениями от зама. Нужно срочно возвращаться к работе.

— Мам, давай так. Я обещаю быть с Элиной помягче, — пытаюсь подвести разговор к концу. — А ты с ней поговори, чтобы она не трогала Полину. Стороной обходила, если по-человечески общаться не умеет или не хочет. Ей сейчас нервничать нельзя.

— Чего это? — по голосу мама явно недовольна моим предложением. — Она у тебя вазой хрустальной заделалась?

— У нас будет ребенок, — кажется, это просто слова, но как же мне приятно их произносить. Улыбаюсь и жду маминой реакции. Хотел лично сообщить, но как-то вырвалось.

— Ну приплыли, — тяжело вздыхает она. — Сына, считай, потеряла. Теперь точно обратной дороги не будет.

И бросает трубку.

Глава 19. А как красиво все начиналось…

Выхожу из кабинета в еще более расстроенных чувствах. Хочется спрятаться под одеяло и не видеть никого вокруг.

Почему он такой холодный? Не обнимет, не возьмет за руку, как будто я ему чужая. А что будет, когда родится ребенок? Его он тоже будет сторониться?

Иду к себе в комнату и вспоминаю, каким Влад был в начале нашего общения. Добрым, внимательным, искренним, заботливым.

Или мне так казалось? Может, я хотела его таким видеть?

Наша первая встреча была официальной. Компания Влада строила детский сад, в который я устроилась работать после вуза, и его пригласили на открытие.

Влад сказал речь, перерезал красную ленту, а потом они группой почетных гостей пошли осматривать территорию. Подошли и к нашей группе.

— Молодой и очень перспективный специалист — Полина Николаевна. Дети ее уже успели полюбить, — представила меня Владу заведующая.

— Приятно познакомиться! — поднимаю взгляд и замираю. Передо мной высокий, красивый мужчина в черном костюме. Он выглядел таким строгим и элегантным, и в то же время привлекательным, что я даже на мгновение растерялась.

— Добрый день, — отвечает сухо и протягивает руку. Моя ладошка утопает, нежно пожимает ее, отпускает и пронзает меня цепким пристальным взглядом.

На следующий день к садику приехал огромный автомобиль с затонированными стеклами. Так Влад сообщил, что приглашает меня на свидание.

— Эх, повезло тебе, Полинка, — прошептала напарница. — Такого мужика отхватила.

Встречались мы совсем недолго. На пятую встречу поехали к моим родителям, где Влад напрямую сообщил, что намерен на мне жениться. Папа кивнул “посмотрим”, а мама рассыпалась в восторгах, которые кратко можно было описать тем же заявлением, что я “отхватила перспективного мужика”.

Наедине мама тут же прочитала мне лекцию, что я должна быть счастлива и благодарна, а еще покорна и внимательна к мужу. Чего хотелось мне — ее, кажется, не волновало.

— Деточка, не зря! — причитала мама. — Все это было не зря! И музыкальная школа, и танцы, и художка. Все пригодилось!

Как именно умение играть на фортепьяно, похоже изображать горшки и русские-народные танцы помогли мне найти богатого мужа, она так и не пояснила.

А мне было плевать на его деньги. Я была влюблена и очарована. И в целом довольна тем, что родители довольны.

Позже Влад подарил и кольцо, но никакой особой романтики не было, обошлись без серенад и вставания на колено.

Но мне этого и не надо было. Я уже тогда поняла, что у меня с Владом есть особая связь, она больше, чем просто слова. Я умею чувствовать его сердцем.

Или просто оправдываю его… Сейчас Влад окружает меня заботой, но она на грани патологии, будто я ребенок или сумасшедшая. Всегда под надзором, постоянно муж должен быть в курсе, где я и с кем.

Подарки тоже почти сошли на нет, а те, которые покупает, подбирает, скорее всего, Лиза, его секретарь. Или он кидает мне деньги на карту — купи сама.

Но я не обижаюсь. Знаю, сколько Влад работает. Понимаю, что на эти мелочи у него просто нет времени.

Возвращаюсь к себе в комнату. Нужно навести порядок, расставить все по местам.

— Полина, как я рада, что вы вернулись! — Нина протирает пыль на моем столе. Вещи с пола уже убраны. — Наверное, на больничной еде затосковали по домашненькому. Пирог хотите?

— Спасибо, пока нет. — Сейчас я хочу, только чтобы Нина поскорее ушла из комнаты. Но она кружится с тряпкой и продолжает лебезить.

— Как же вы меня напугали! Я не думала, что вам настолько быстро может поплохеть. А у меня в волнениях голова отключается, ну хоть сообразила скорую вызвать. И сама потом чуть не померла, давление как поперло. Таблетки, — стучит по карману, — до сих пор пью.

— Нина, я вам очень благодарна. Но я так устала, мне нужно немного отдохнуть.

Не могу я сказать “Нина, идите отсюда”. Как обычно, беспокоюсь о том, что подумают люди. Боюсь обидеть ее, задеть.

— Так ложитесь. — отходит от стола, идет к дивану и взбивает маленькую декоративную подушечку. Как будто сама я ее взбить не могу. Нет, эта показуха уже чересчур.

Мне в голову приходит идея, как от нее избавиться.

— А вы не могли бы мне куриный суп приготовить? Очень хочется.

— Будет готов через минуту! — Нина вытирает руки о передник и уходит на кухню. Надеюсь, она пошутила про минуту.

Странная какая-то эта Нина. Никак не могу ее понять. То она огрызается, то пытается навешать то, что я никогда не делала. То улыбается и хочет угодить.

Однозначно, нужно быть с ней осторожнее.

Снова осматриваю комнату. Домработница пыль на полках вытерла, а вот книги и сувениры расставила по-другому, не так, как они всегда стояли. Я от нее этого и не требую, иду и сама все привожу в нужный мне порядок. Смотрю на подоконник, цветы тоже вразнобой. Так спалить листья нежной азалии можно, передвигаю ее в тень.

Как хорошо дома, даже вторжение в мою комнату не может испортить мне настроение. Ложусь на диван. Глажу живот и представляю, как внутри меня сейчас спит наш малыш.

А в понедельник я наконец увижусь с другими моими детками! Больничный закончится, значит, можно возвращаться к любимой работе. Я всегда волнуюсь, что дети не смогут быстро адаптироваться к подменному воспитателю.

— Полин, — в комнату входит Влад, — я подумал, поехали за город, в наш дом. Там все же воздух свежий, лес. Тебе полезно будет.

— А как же твоя работа?

— Завтра встреч никаких, так что удаленно все сделаю.

Идеальный вариант! Может, у Влада останется время и на меня?

— Я в воскресенье в командировку уезжаю, оттуда ближе к аэропорту, чтобы пробки не собирать. А тебя водитель домой вернет.

Что ж, хотя бы пару дней мы успеем провести вместе и вдали ото всех.

Соглашаюсь с мужем, иду собирать самое необходимое. Уже на пороге меня догоняет домработница.

— Суп-то готов. Я вот налила, — Нина протягивает термос, — хлеб в пакете.

И на Влада смотрит — заметил, мол, какая она Миссис Заботливость.

***

После выходных, насыщенных свежим воздухом, природой и тишиной, особенно приятно проснуться дома. В полном умиротворении спускаюсь к завтраку.

Нина уже хлопочет. Сырники и травяной чай на столе. Быстро ем и еду на работу. Соскучилась по ребятишкам.

— Полина Николаевна, доброе утро! — на пороге сталкиваюсь с заведующей. — У меня к вам разговор. Пойдемте в мой кабинет.

Иду следом. Что меня ждет? Может, поощрение? Но за что? Или выговор? Хотя я, вроде, нигде не провинилась.

— Полина Николаевна, — заведующая закрывает за мной дверь. — К сожалению, ваша ставка сокращается, мы вынуждены вас уволить.

— Как уволить? В смысле сокращается?

Глава 20. По справедливости

Я уволена…

И что мне теперь делать?

— У нас же на сайте написано, что требуются педагоги! — хватаюсь за эту мысль как за соломинку. — И реклама идет, что группы набирают! Набирают же?

Заведующая делает вид, что ей срочно нужно изучить меню столовой. Которое, к слову, не менялось у нас уже месяца три.

— Прости, нужно позвонить, — вдруг переходит на "ты" и двигает к себе телефон.

Она набирает столовую и спрашивает, все ли приготовлено к завтраку. “Конечно, готово!” — хочется ответить за нашего повара.

— И каша? — стучит карандашом по столу. — А какао? Ага, поняла…

Не просто готово, а разложено по тарелкам и расставлено на маленьких столиках.

Понимаю, к чему она клонит. Нет, без четкого объяснения я уходить не намерена.

Рассматриваю кабинет. Мне нужно сосредоточится на какой-то мелочи, чтобы не сбиться с мысли, чтобы эмоции не испортили все. Смотрю на метроном, его вид и звук позволяют мне сосредоточится.

— Полин, мне сказали передать, я передала. — Заведующая, видимо, больше не смогла придумать, кому бы еще позвонить. — Твоей ставки больше нет.

В ее голосе не чувствую жалости или сочувствия. Презрения, правда, тоже нет. Она просто винтик в большой системе, и эта система меня выплюнула.

— Только моей? — наклоняюсь чуть вперед и выжидательно смотрю на нее. Она теребит в руках очки, поигрывая дужками. Неужели так сложно быть взрослым человеком и сказать, что на самом деле случилось?

Что это вообще значит? Кто-то пытается меня выжить? А то странное дело: дети есть, а ставки нет.

— Кто-то хочет меня уволить?

— Никто конкретно, — жмется она. — Поступил приказ. Поймите меня. Вы уволены, — на лице едва заметная тень сожаления. Она снова переходит на “вы”.

В голове темнеет от мысли, что я осталась без работы. Дело не в деньгах, а в том, что я очень люблю свою профессию. Не представляю, чем я могу еще заниматься. Это моя отдушина, а теперь я буду сидеть дома под постоянным надзором.

— И когда же меня увольняют?

— Сегодня. — В ее голосе чувствуется облегчение. Понятно, я перевела разговор на процесс, то есть на их языке — смирилась с ситуацией и не намерена бороться дальше.

— А как же две недели? Мне ведь положено их отработать!

— Полина Николаевна, сегодня — значит, сегодняшним числом.

— Но отработка…

— По решению руководства! — прерывает меня. — Так что вам это делать не обязательно.

— Но я хочу…

— Вас ждут у секретаря! — произносит с нажимом.

— А перевестись можно? В другой филиал, например, — накидываю варианты, вдруг найдется выход из этой черной дыры.

— К сожалению, нет, — говорит она деловым тоном.

Приходит осознание, что мое любимое место работы теперь не мое. Закусываю губы, стараюсь дышать глубже, чтобы успокоиться. И зачем я только согласилась перейти в этот частный детский сад? Работала бы себе спокойно в государственном. Там бы меня точно так просто не выкинули бы.

— Зайдите в секретариат документы подписать. Про филиалы я не знаю, это не в моей компетенции. Такие вопросы решает владелец.

— А как же театр? — вдруг спохватываюсь я. — Дети завтра впервые идут на "Дюймовочку"! Мы ведь так с ними готовились, ждали, сказку читали.

— Полин, ничем помочь не могу. Ты у нас не единственный педагог, сводят другие. Прости, у меня есть еще задачи.

Вот так дела. И как теперь быть?

Выхожу из детского сада, рядом парк с лавками. Сажусь на первую.

А что если подключить Влада? Они же с Сергеем Эдуардовичем, владельцем садика, друзья. Собственно, через него меня сюда и устроили.

Нет, мужу звонить не буду. Скажет, что опять его по ерунде отвлекаю. Тем более, он в командировке и в целом работа ему моя не очень-то нравится.

А если напрямую набрать Сергею Эдуардовичу?

Когда я устраивалась на работу, он дал мне свой номер телефона, говорил, что могу звонить в любое время.

Ищу его номер в контактах. Но звонить страшно. Что он обо мне подумает?

А если я так и тне наберусь смелости, то что? Останусь без работы, а мои дети перейдут другому педагогу?

Зажмуриваюсь и нажимаю кнопку вызова. Сразу хочу сбросить звонок, но Сергей Эдуардович уже берет трубку.

— Полина, рад слышать. — голос добрый, располагающий. — Что-то случилось?

— Сергей Эдуардович, сегодня в сад пришла, а мне говорят, что я уволена, — произношу фразы четко, чтобы был слышен мой настрой. — Вы же сами говорили, что я хороший, перспективный сотрудник. А мне даже ничего не объяснили. Как мне дальше карьеру-то строить с таким подходом?

— Полиш, ну какой я тебе Сергей Эдуардович, просто Сергей, — голос мягкий, спокойный.

— Хорошо. Сергей. — мне с трудом удается произнести его имя. Мы почти не знакомы, да и нет в этом особой необходимости.

— Так-то лучше!

— Кто-то из родителей остался недоволен моей работой? — сошкрябываю с перекладины краску ногтем.

— Нет, с чего ты взяла?

— Вы простите, что вас отвлекаю, но… меня уволили, — повторяю то, с чего начала. Может, не услышал? — Говорят, что ваше распоряжение. Это правда?

Сейчас я готова услышать все, что угодно. И то, что я нерадивый педагог, и то, что я не умею найти подход к детям. И даже то, что мой муж против моей работы.

— А давай на “ты”. Да, тебя действительно уволили по моему распоряжению. Пойми, тебя сейчас лучше побыть дома, отдохнуть. А потом ты всегда сможешь вернуться, если тебе еще надо будет. Полин, без обид?

— Но у нас же театр, — кажется, у меня даже руки задрожали. — Мы с детьми к этому событию больше месяца готовились. И сказки читали, и презентации смотрели. А теперь они пойдут без меня. — мне очень горько осознавать, что нашим маленьким планам садиковского масштаба не суждено будет сбыться. — А как же время на адаптацию и привыкание к новому педагогу?..

— Полин, ну разве это повод переживать? Идите в свой театр, давай тогда увольнение на среду перенесем. Думаю, что один-два дня особой погоды не сделают.

— Спасибо! — облегченно выдыхаю. — Теперь я ваша должница.

***

Глава 21. Света

Ненавижу, когда Влад пропадает на несколько дней. Командировки у него, видите ли. Важные встречи, переговоры. А мне сидеть дома и волноваться, вернется он ко мне или нет.

Такого мужика без присмотра оставлять нельзя. Это сейчас он ко мне благосклонен. А что будет, если на каких-нибудь “переговорах” ему встретится более молодая, красивая и шикарная, чем я?

Вот и сейчас совершенно не понимаю, почему и куда он исчез. Неужели так сложно предупредить?.

Решаю узнать информацию со стороны.

— Влад мне не звонит уже два дня, сообщения читает, но скупо отбивается смайлами, — звоню пожаловаться своему прекрасному информатору. — Что там у вас происходит? Я уже и забыла, когда он ко мне последний раз заезжал.

— Нервничаешь? — хихикает в трубку. — Давай-давай, тебе полезно!

— Ты меня добить хочешь? Я вообще-то за поддержкой и новостями позвонила.

Выхожу на балкон, распахиваю окно и вдыхаю свежий воздух. Еще секунда и я взорвусь. Ругаться мне сейчас не выгодно, так что терпеливо жду, когда на том конце схлынет веселье.

— Ладно, не дуйся, — сообщает примирительно. — Правильно беспокоишься — всегда нужно держать руку на пульсе.

— Я уже не знаю, чем себя занять. С утра хожу в боевой готовности, вдруг заскочит. Макияж каждые двадцать минут поправляю.

Возвращаюсь в комнату, подхожу к зеркалу, беру пудреницу и убираю с лица лишний блеск.

— Вот тебе нечем заняться.

— Он столько раз заезжал без предупреждения, так что я лучше сразу буду в порядке, чем потом судорожно метаться по квартире.

— Влад со своей клушей за город укатил, — сообщает мне мой информатор. — А потом он в командировку собирается, так что можешь расслабиться. Сегодня ты без секса. Если не нашла кого на замену.

Опять эти глупые шутки! Игнорирую и перевожу разговор в пустую болтовню о новом ресторане.

Легко говорить расслабиться! Я наоборот всегда должна быть в тонусе. И его желания предугадать, и за собой следить, и о работе не забывать.

— Насчет Влада не переживай, — успокаивает меня. — Все идет по плану. Он, конечно, постоянно меняется, но и мы не дуры.

— По плану, — передразниваю голосом.

— Да не парься. Если что будет известно — позвоню.

Не парься. Ага. А я вот не могу. Все потому, что одна курица путается у меня под ногами. И Влад не делает шаг вперед. Если бы он ушел от Полины ко мне, это решило бы мои проблемы.

Не понимаю, зачем его жена вообще работает. Денег в семье столько, что внуки могу без проблем жить. А я обязана пахать! Даже сейчас, когда он платит за мою квартиру и периодически кидает деньги “на красоту”.

Пока мне хватает, даже заначку начала собирать. Но это пока.

Вдруг завтра что-то изменится — с его фирмой или с отношением ко мне.

Подарил бы он мне на день рождения квартиру… Мечтательно потягиваюсь и начинаю вальсировать, представляя, как делаю это в просторной трешке. Собственной трешке!

Нужно ему тонко намекнуть. Или толсто, чтобы правильно меня понял.

Не звонит? Что ж, придется напомнить о себе. Набираю номер, который записан как “Любимый котик” и жду долгие гудки.

Ну и пусть клуша его рядом, будет даже лучше, если она услышит мой голос. Перфоманс с беременной Стефанией сработал не так, как мы планировали, но хотя бы нервы мы ей потрепали знатно.

— Слушаю. — Влад отвечает после шестого гудка, когда я уже готова была сбросить звонок.

Эмоций ноль, видимо, говорить ему сейчас не очень удобно. Окей, тогда надо повысить свою громкость.

— Мы можем поговорить? Я соскучилась! — Включаю девочку-девочку. Не люблю прикидываться дурочкой, но ему нравится такая роль, так что приходится играть.

Молчит. Слышу топот шагов и хлопанье двери.

— У меня завтра командировка, — переходит сразу к сути. Ни тебе приветствия, ни “я тоже соскучился”. Никогда от него не дождешься нежностей и ласки. — Хочешь, полетели вместе.

Конечно, хочу!

— Если кроме тебя там будет море, солнце и пляж, то я согласна, — мурлычу в трубку. — Шучу! С тобой я и на тундру соглашусь!

— Так поехали. Билеты тебе не нужны, у меня чартер, — по голосу не могу понять, рад он или нет

— Сейчас узнаю на работе и перезвоню.

Я уже представляю, как мы сидим вдвоем в просторном салоне большого самолета. Стюард приносит нам шампанское и клубнику. Мы с Владом утопаем в креслах и целуемся. Он подает сигнал, чтобы нас не тревожили, и я начинаю медленно расстегивать пуговицы на его рубашке. На высоте в несколько тысяч метров нам позволено все. Здесь нас никто не найдет и не увидит.

***

— Павел Ефимович! — щебечу в трубку, включив все свое обаяние.

— Не пущу! — басит в ответ.

— Ну почему сразу “не пущу”? Вы же не знаете, зачем я звоню! — Вот жеж старый козел. Экстрасенс в потертых штанишках.

Если бы хоть кто-то знал, как мне надоело унижаться перед этим похотливым режиссером, давал бы мне по миллиону в месяц за моральные мучения.

Кто-то — это Влад, конечно же. Но его я пока в свои рабочие проблемы не посвящаю.

— Носова, ты звонишь всегда только по двум причинам: дать тебе новую роль или в очередной раз отпустить. А работать кто за тебя будет? И роли у нас просто так не раздаются. Их еще заслужить нужно.

Понеслась… теперь будет отчитывать меня за все промахи.

— Вот назначу я тебя туда, куда ты просишься. А ты мне на другой день также позвонишь и будешь ныть — отпустите, да выпустите.

Единственный шанс побыть вдвоем с Владом, нормально отдохнуть, без призрака его жены и без работы, летит непонятно куда.

— Есть у тебя дела поважнее, найди себе замену. Мне вместо тебя ставить некого, сама знаешь.

— Так кого же я найду?

— Света-конфета, — начальник ржет, довольный своей шуткой, — надо кому? Тебе. Так что шевелить лапками тоже будешь ты. А если не можешь найти, — его голос становится более суровым, — увольняйся! Надоело с тобой нянчиться.

Как будто если я уволюсь, кому-то легче будет.

— Ну Павел Ефимович… — канючу в трубку. Самой противно от своих слов, но делать нечего.

— Мадемуазель Носовская, были бы вы ко мне более благосклонны, не пришлось бы сейчас клянчить лишний выходной.

Да пошел ты! Извращенец. Нажимаю на сброс и от злости швыряю телефон на кровать.

Скорее бы с Владом все определилось, и мне не пришлось бы выбирать между ним и работой.

Я бы бросила ее не глядя, деньги там не великие. Но так хочется исполнить свою мечту… Вот как получу главную роль, отыграю сезон, и можно будет уходить.

Иду на кухню, жуть, как хочется есть. Но фигура прежде всего. Достаю из холодильника тарелку с овощами. Съедаю кусочек огурца, запиваю его большим стаканом теплой воды. Снова прохожу мимо зеркала.

Спинку ровнее, грудь вперед, попу назад. Все таки я очень даже огонь! Не зря Влад обратил на меня внимание.

Ничего, достанется мне и главная роль, и главный мужчина моей жизни. Все будет! Надо только еще немного подождать.

Глава 22. Марш лягушек

— Мирош, тсссс! — пытаюсь успокоить самого активного из “своих” детей. — Помнишь, мы договаривались, как себя вести в театре?

— Помню, — бухтит маленький буян.

— Сидим тихо, — обращаюсь ко всем, — внимательно смотрим, слушаем и главное — запоминаем! А потом, когда выйдем, расскажете все, что увидели.

Три раза за утро мы повторили с моей группой правила поведения в театре, и все равно у нас шум-гам. Но ничего, так обычно бывает на детских спектаклях. Актерам приходится не реагировать на возгласы, вопросы из зала и прочие внезапности. Надеюсь, ближайший час пройдет у нас без форс-мажоров.

Занавес открывается, смотрю, как ребятишки наблюдают за волшебством. Сидим так близко к сцене, что хорошо видны все декорации.

— Полина Николаевна, — раздается громкий шепот. — А что запоминать?

— Все, Мирош, — шепчу в ответ. — Все, что увидишь.

На сцене прыгают лягушки. Они танцуют невпопад, но вполне возможно, что это — “режиссерская концепция”. Особенно из ряда выбивается третья лягушка слева. Кого-то она мне напоминает, но не могу вспомнить, кого.

Вряд ли кто-то из известных мне местных актрис выходил бы на сцену в этом образе. Мелковато.

— А почему Дюймовочка больше вас? Она ведь раздавит крота левой пяткой. — Мирон своим громким замечанием запускает волну смеха в зале. Минут пять уходит на то, чтобы угомонить ребят.

Лягушки ускакали, а я так и не успела разглядеть повнимательнее жительницу болота, которая показалась мне знакомой.

Действие меняется. Обожаю детские спектакли, обычно наблюдаю не только за актерами, но и за зрителями. Всегда есть особый контакт, без него никак.

На сцену выбегают феечки, кружат хоровод и вдруг резко замирают в разных позах. Мои девочки в восторге, раздаются громкие аплодисменты.

Одна из актрис остановилась прямо перед нами и присела в реверансе. Смотрю в ее ярко раскрашенное лицо и цепенею. Вот теперь я ее узнала.

Это Стефания. Сумасшедшая фея-лягушка. Это точно она!

До окончания спектакля еще около пятнадцати минут. И этого времени мне отчаянно не хватает, чтобы успокоиться. Глубоко дышу, сжимаю кулаки и вонзаю ногти в ладони.

Слишком странное совпадение. Если бы у нее и правда было что-то не в порядке с головой, ее вряд ли допустили бы к работе в театре, тем более на детских представлениях. Но вдруг она скрывает свое заболевание? Или его просто нет.

Живота у нее тоже, кстати, больше не наблюдается. Лягушка стройна как цапля.

Спектакль закончился, пора выходить, а я так и сижу, замерев. И пытаюсь понять, что в этом пазле не сходится. В голове сумбурно скачут обрывки из статей, которые принес Влад, его заверения о том, что у него никого нет, что эта Стефания — посторонний человек, который просто за что-то решил ему отомстить.

— Полина Николаевна, ты идешь или как? — напарница трогает меня за плечо. При детях мы должны обращаться друг к другу по имени отчеству. Киваю и с трудом поднимаюсь.

Собираем детей в холле, строим по парам и выходим на улицу. До садика идти пару кварталов, но у нас ЧП — девочкам срочно нужно в дамскую комнату. Коллега берет эту миссию на себя, а я остаюсь ждать с мальчишками.

Дверь служебного входа распахивается и на тротуар выплывает прима местного ТЮЗа госпожа Стефания Лягушковна.

— Мирон, ты за старшего! — быстро делегирую полномочия и впиваюсь в нее взглядом.

Она несет себя по улице с высоко поднятой головой, так, будто идет по Бродвею, а не по обычному российскому городу. Ее переполняет гордость и довольство собой, это чувствуется даже с расстояния.

А это еще что за новости? До боли знакомая сиреневая юбка в мелкую плиссировку. Жакет на тон светлее. На ней что — мой костюм? Уже с месяц как не могу найти. Шили полгода назад по моим меркам. Вряд ли есть второй такой же.

Или… еще одно совпадение? Вот уж не думаю.

— На первый-второй рас-с-считайсь! — командует мой подопечный, и ребята начинают выкрикивать свои номера.

Игра в “ты за старшего” всегда отлично срабатывает, когда надо утихомирить и отвлечь детей. Главное, назначать их важными и ответственными персонами по очереди.

Фея Квакушкина останавливается у стеклянной двери, приподнимает солнечные очки, оценивает себя и посылает едва заметный поцелуй.

Меня она не замечает. Это к лучшему, по крайней мере, сейчас. Мне кажется, что она вообще никого, кроме себя, не видит.

Делаю шаг навстречу и осматриваю ее. У меня нет слов! На лацкане миниатюрная брошь — цветок из голубых сапфиров. Точно такой же, какой Влад купил мне, когда мы были в Венеции. Мы тогда вместе зашли в местную лавку и выбрали его. Продавец заверил, что все украшения у них в единственном экземпляре.

Это точно мои вещи! Но как они у нее оказались?

Вблизи я еще раз обращаю внимание на живот. Его точно нет. Значит, она не беременная? Да и будь она в положении, никак бы не смогла натянуть юбку от костюма.

Дрожащими руками лезу в сумочку и достаю телефон. Успеваю сделать фото Стефании со спины, но мой наряд все равно узнаваем.

Возвращаю детей в сад. Мне очень жалко с ними прощаться. Смотрят на меня доверчивыми глазками и спрашивают, почему я не буду сегодня читать им книжку перед обеденным сном.

— Ребятки, у Полины Николаевны сегодня важное задание, — приходит мне на помощь нянечка. — Так что сказка с меня.

Выхожу из здания и на мгновение теряюсь. Идти домой, где хозяйничает Нина, не хочется. Родители на работе, решаю прогуляться до парка.

Руки до сих пор дрожат, немного тянет низ живота. Нужно успокоиться и переварить то, что я сегодня увидела. Покупаю мятный чай и сажусь на ближайшую лавку.

Маме такое не расскажешь, она вмиг определит, что я сама виновата. До папы, уверена, и не дозвонюсь. У него сейчас либо лекция, либо заседание кафедры. Все, как обычно. Так что помочь мне в этом может только один человек — Катя.

Набираю подруге, она отвечает с первого же гудка.

— Полина, ты уже вышла на работу? Может, надо было еще немного отдохнуть? — у Кати обеденный перерыв. Слышу, как включили кофеварку и микроволновку.

— Завтра отдохну. Меня уволили, — с грустью сообщаю, — сегодня последний рабочий день, точнее, его обрывок.

— Как это уволили? — охает она. — А начальство твое вообще в курсе, что с беременными так по закону нельзя? — голос меняется, слышу претензию и недовольство.

— Кать, я еще никому не говорила, что в положении. Ну оставят они меня по суду, а потом что? Сделают условия, что я сама сбегу. Или на “легкий труд” отправят, и буду я в канцелярии документы перекладывать. Оно мне надо? Не стала с ними спорить. Может, зря, конечно, но сейчас мне точно не до этого.

— Да, тут ты права. Беречь себя надо.

— Я не про это. Кое-что случилось…

— Айн момент! Бегу в коридор!

Слышу, как хлопает дверь и раздается стук Катиных каблучков.

— Говори! — произносит она на выдохе.

— Мы сегодня с детьми в театре были, на “Дюймовочку” ходили. Помнишь, говорила?

— Ну? — нетерпеливо уточняет.

— И знаешь кого встретила?

— Поль, не томи! Давай сразу развязку!

— Беременную!

— Кого?

— Ту девушку с животом, которая ко мне в консультации подходила.

— Фига се… — Катя глубоко вздыхает. — Нет, по телефону я такое точно слушать не могу. Скинь координаты, сейчас прилечу.

Вот за что я особо люблю подругу, так это за то, что она готова хоть с другого края земли примчать, чтобы меня поддержать. Хорошо, что ее офис находится недалеко.

Покупаю два мороженых и стакан свежевыжатого апельсинового сока.

— Так-так, — начинает разговор подруга, как только садится ко мне на лавку. — Давай сначала. Кого ты там видела?

Она это говорит с такой интонацией, будто мне сегодня встретился Змей Горыныч или птеродактиль.

— Стефанию. Хотя теперь я не уверена, что ее так зовут. Она в нашем ТЮЗе играет, представляешь? В спектакле у нее было две роли — лягушка и фея.

Катька начинает истерически смеяться.

— Да, хороша актриса! Жабу играть много ума не надо.

— А еще на ней мой костюм, представляешь? Тот, сиреневый, с плиссированной юбкой. Я уже весь шкаф перетрясла, найти не могла. А он у нее оказался.

— Это что-то вне зоны моего понимания. — подруга смотрит недоверчиво. — Ты хочешь сказать, что эта сумасшедшая беременная украла твой костюм?

— Я скорее в этот бред поверю, чем в то, что у нее точно такой же. Слишком много совпадений. Не могу найти свой костюм, — начинаю перечислять. — Она появляется в таком же. Мне мой шили на заказ. Ей, получается, тоже что ли? Но самое главное — то, что на лацкане моя брошь.

— Это какая?

— Цветок из голубых сапфиров. Помнишь, который мы из Венеции привезли.

— Ты же говорила, что он в единственном экземпляре.

— Продавец нас в этом убедил — авторская работа, повторов не делают. Так что подвожу итог: либо эта Стефания заказала такой же костюм, как у меня, и реплику броши. Либо… — задумываюсь.

— И она, конечно, не беременная?

Отрицательно мотаю головой.

— И как ты ее не прибила… — Катя более смелая, она бы еще на сцене устроила потасовку с этой актрисой.

— Так дети же были кругом.

— У меня идея! — подруга достает телефон. Вводит в поисковик запрос по актерам ТЮЗа. Листаем список, и вот! С фотографий смотрит на меня Стефания Носовская.

Значит, она существует?

— Поль, не хотела тебя расстраивать, — осторожно начинает подруга. — Я тут следила за сайтами, с которых Влад принес распечатки.

— Ииии? — нетерпеливо заглядываю в лицо.

— Мне кажется, их делали на коленке, и после публикации о сумасшедшей беременной никаких новостей там больше не было.

— Ты думаешь, Влад мне врет? — с трудом выдавливаю.

Подруга качает головой, а потом крепко обнимает меня.

— Как он мог, Катюш? Как он мог? — рыдаю у нее на плече. — И главное — что мне теперь делать?..

***

Глава 23. Далеко собралась?

— Кать, как же теперь жить? Как можно наши отношения назвать семьей?

Подруга обнимает меня и крепко прижимает к себе. Я, не стесняясь, начинаю рыдать. Как же мне надоело плакать. Я чувствую злость, обиду, разочарование, и эти эмоции от слез становятся еще острее.

— Не хочу из-за него… — всхлипываю и хватаю ртом воздух. — Рыдать не хочу…

— Солнце, ты плачешь не по нему, а для себя, — успокаивает меня моя мудрая подруга. — К тому же у тебя гормоны шалят. Считай, что ты своим состоянием сейчас просто не управляешь.

Я допиваю остывший чай и постепенно успокаиваюсь. Мороженое так и остается лежать на лавочке в упаковке.

— Тебе купить чего-нибудь?

Отрицательно машу головой. Еда меня сейчас только отвлечет. А мне нужно сосредоточиться, проанализировать все события и придумать, что делать дальше.

— Я не могу ему больше доверять. Это не случайность, он сознательно соврал, — от этого мне больнее еще сильнее. Что же мне делать?

— Полин, я на твоей стороне, как бы ни сложилось, — Катя берет меня за руку и слегка ее пожимает. — Если решишь, что тебе лучше закрыть на все глаза и остаться с ним, я тебя поддержу. Если скажешь, что жить вместе больше не можешь, то помогу перевезти вещи.

— И куда? — Кажется, я только что вынесла вердикт своей семейной жизни…

— К нам, конечно! — ободряюще отвечает подруга. — Места у нас много. Тем более, Кирилл сейчас в отъезде.

Как хорошо, что у меня есть Катя! Мне было очень важно услышать, что рядом есть человек, который сможет дать мне безусловную поддержку.

Молчим несколько минут, мое сердце рвется на части. Человек, которого я любила, которому доверилась, который стал во всех смыслах для меня первым, меня… предал.

Вспоминаю его слова, когда я попала в больницу — "У меня никого нет. Эта женщина сумасшедшая". Это звучало так равнодушно и цинично. Теперь я понимаю, почему он меня не целовал, не обнимал, почему прятал взгляд и спешил поскорее уйти.

Ну а раз я ему противна и точно не интересна, зачем оставаться рядом с ним?

— Кать, я не смогу жить с Владом, — двойственные ощущения в душе. Облегчение от того, что решение принято. И боль от того, что самый главный человек в моей жизни меня растоптал.

— Только… Как же наш ребенок?..

— Полиш, ты справишься! Мы справимся! — она выделяет слово "мы", и ее уверенность передается и мне. — Я только на секунду забегу в турагентство, договор надо подписать, а то у нас встреча через полчаса.

— Катюш, если тебе надо работать, давай тогда позже.

— Вот еще выдумала! — она решительно выруливает со стоянки. — А на работе справятся и без меня, чай не маленькие уже. Или ты передумала?

— Нет! — отвечаю четко и решительно.

Катя выбегает из машины, а меня… снова накрывает паника. Так много всего нужно решить, так многое в моей жизни изменится. И уже точно не будет так, как я мечтала…

Влад приходит с работы, и после ужина мы идем гулять в соседний парк. Он гордо катит колеску по аллеям, я держу его под руку, и меня накрывает счастье. Вечером он купает нашего малыша, а я жду с полотенцем в руках.

О чем я только думала? Разве он сможет стать таким?

Будет по вечерам мотаться к своей Стефании, или заведет кого помоложе. А мы — как-то будем жить сами.

Ну раз в любом случае он не вписывается в нашу семью, значит, буду строить свою отдельную.

"Вот такой наш папа, — мысленно обращаюсь к малышу. — Прости, что тебе придется расти без него. Прости, что я принимаю такое решение за тебя. Но мы с тобой обязательно все преодолеем! Мама точно будет рядом".

Катя возвращается, и мы едем за вещами. После больницы я взяла себе комплект ключей, теперь не надо звонить в домофон. Открываю дверь. На кухне орет радио, Нина, не очень попадая в ноты, подпевает молодому исполнителю.

Быстро, стараясь не шуметь. проходим в мою комнату. Сердце бешено стучит, как будто я совершаю преступление. А я ведь только спасаю себя, и остатки своей жизни.

— Собирай самое необходимое! — подруга присаживается на стул, осматривает комнату.

Так, самое необходимое — это что? В голове сумбур и хор из скачущих лягушек.

— Это я теперь что, всю беременность буду так туго соображать? — стою посреди комнаты, не зная, за что хвататься.

— Полиш, давай по порядку! — успокаивает меня подруга. — Сначала — во что класть, потом — что.

Беру рюкзак, покупала его, чтоб форму и кроссовки в спортзал носить. Кидаю в него блокнот — веду в нам “утренние страницы”, следом отправляется недочитанный Бакман. Дальше сворачиваю пижаму.

— Поль, а тебе вот это все сейчас зачем? — Катя смотрит удивленно, но я не могу понять причину. Только нужное ведь беру.

— Так, понятно! — подруга поднимается. — Посиди-ка пока. Документы у тебя где?

— В спальне в сейфе.

— Ок, тогда не посиди. Тащи скорее.

— Все брать?

— Полиш, ну конечно, все. Главное паспорт, остальное на твое усмотрение. Ноут же твой? — берет со стола компьютер.

Киваю и выбегаю из комнаты.

Когда возвращаюсь, Катя отчитывает кого-то по телефону.

— Как можно быть таким идиотом? Ну вот как?

Она меряет комнату шагами. Лицо расстроенное и разочарованное.

— Представляешь, у нас клиенты в офисе, а этот придурок с дырявыми руками! — она задыхается от возмущения.

— Все так плохо? — кажется, теперь настала моя очередь успокаивать и подбадривать подругу.

— Мы им авторский тур на полтора ляма готовили почти месяц. Там люди занятые, секунды свободной нет, — она показывает пальцем вверх, подтверждая значимость персон, с которыми работает. — Вырвались договор подписать, а этот идит пролил на него кофе.

— Беги! — киваю на дверь.

— Справишься сама? Точно?

— Катюш, конечно!

— Я быстро! Только новый подпишу и сразу назад.

Целует меня в щеку и спешит к выходу.

— А хотя погоди! — возвращается. — Давай рюкзак сразу захвачу — тебе тяжести лучше не таскать. Я в него ноут сунула, букридер, планшет, короче, все, что на столе нашла.

И тут до меня доходит. Ну, конечно, документы, техника, деньги — вот, что значит ”самое необходимое”. А пижаму можно и купить.

— Бакмана твоего тоже положила, не переживай. Все, ушла.

Провожаю подругу, Нина продолжает устраивать караоке на кухне.

Возвращаюсь в комнату и вытаскиваю из гардеробной дорожную сумку. На дно отправляется папка с документами, второй телефон, он даже не распечатан. На полке у меня спрятан конверт с деньгами. Родственники подарили на день рождения, а я так и не нашла времени потратить. Взгляд падает на шкатулку, в ней мои “богатства”. Пара колец, цепочка — родители на восемнадцатилетие подарили. Высыпаю содержимое в маленький карман. Если будет совсем тяжко, сдам в ломбард.

В сейфе у Влада в кабинете есть еще несколько моих "сокровищ" — колье и кольца с бриллиантами, но их я брать точно не буду.

На столе вибрирует телефон. Звонит мама, как всегда не вовремя. И ответить не могу, она сразу позвонит Владу или Нине, и мой побег накроется.

— Мам, что-то срочное? — стараюсь говорить как можно тише.

— Соскучилась по тебе. Чем ты там занимаешься?

— Да так, ничем.

— Я же слышу по голосу, что у тебя что-то случилось!

Вот ведь прозорливая. Но мама на самом деле всегда меня чувствует.

— Вещи собираю, — признание вырывается у меня само, но я даже рада — испытываю облегчение.

Все же родителям лучше знать о моих планах. Сейчас папа приедет с работы и заберет меня обратно домой. Не придется напрягать подругу и думать о том, как же мне жить дальше.

— Какие вещи? — удивляется мама. — Вы в отпуск собираетесь?

— Свои. Я ухожу.

— Хм… и почему это?

— Влад мне изменяет, — снова появляется ком в горле. — Ухожу от него.

— Ты с ума сошла? — взрывается она. — А с матерью сначала посоветоваться не надо? — Слышу, как с силой хлопает дверцей шкафа. — Мы-то как жить будем? Ты о нас подумала? Отцу на кафедре копейки платят. Профессор — одно название. А бабушкины лекарства… Ты знаешь, сколько они стоят? Уходить она собралась!

Не ожидала я такую реакцию от близкого человека. Очередная волна обиды и разочарования захлестывает меня.

— Ты хочешь, чтобы я и дальше жила с мужем-изменщиком? — выдавливаю, с трудом сдерживая очередной поток слез. — Только из-за того, чтобы тебе было комфортно, и он оплачивал ваши счета?

— Полина, ты излишне драматизируешь!

— Конечно, не тебе же с ним жить.

— Поля! — мать повышает голос. — Не вздумай ничего делать! Отец вернется с работы, мы к тебе приедем и все обсудим. Еще не доказано ничего ведь. Вдруг ты ошиблась.

— Конечно, — соглашаюсь я, запихивая в сумку толстовку и джинсы. Белье, футболки, пару платьев уже взяла, на первое время хватит. А потом видно будет. Больше я все равно не дотащу. Хорошо, что Катя забрала тяжелый рюкзак.

— От тебя одни проблемы, — продолжает меня "успокаивать" мама. — Вот теперь голова разболелась, давление поднялось!

Бросаю трубку. Мамины доводы еще успею выслушать. сейчас нужно думать о себе и о малыше.

“Не бойся, маленький, мама о тебе позаботится. Все у нас будет хорошо, моя звездочка”.

Крадусь из комнаты. Прислушиваюсь в коридоре — кухонный концерт продолжается. Осторожно берусь за ручку входной двери.

— Далеко собралась? — сзади раздается грозное рычание.

Оборачиваюсь — Влад. Его глаза черные от гнева, руки сжаты в кулаки, на лбу испарина, кажется, я даже слышу его дыхание. Таким разъяренным я его еще никогда не видела…

Глава 24. Мы еще не договорили!

— Еще раз спрашиваю, куда ты собралась? — он грохочет так громко, что я на мгновение теряюсь. Передо мной сейчас гора — злая, рассерженная, дикая. Я по сравнению с ним веточка, которую он может сломать едва заметным движением.

— Куда? Ты? Собралась? — чеканит каждое слово.

Как он узнал вообще? Он же был в командировке. И вдруг появился дома. Внезапно и даже, кажется, без вещей.

Нина вряд ли могла ему сообщить, что я вернулась. Она так и не выходила из кухни. Хотя точно знать я, конечно, не могу.

— Полина!

Прижимаю сумку к себе, пытаюсь прикрыться ею. С силой вырывает и швыряет позади себя. Она проезжает по коридору и останавливается перед входом в его кабинет.

— Ты будешь отвечать или нет?

Меня сковал страх, я не то, что отвечать, я пошевелиться не могу.

Одним махом сметает на пол все, что стоит на комоде в прихожей. Следующий удар вполне может полететь в меня. Чувствую себя настолько беззащитной, что… меня вдруг накрывает волна безразличия. Пусть делает, что хочет. Я свое решение приняла и менять его не намерена.

— Я ухожу, — говорю и сжимаюсь в пружину, живот инстинктивно прикрываю руками.

— И куда же ты собралась без моего разрешения? — рычит.

— Мне оно и не нужно! — бросаю с вызовом.

— Владислав Андреевич, добрый вам день! — раздается позади его спины.

— Не сейчас! — кидает, не глядя.

— А я вам ваши любимые отбивнушки приготовила. — Нина маячит в конце коридора, не решаясь подойти ближе.

— Я сказал прочь!

Он кричит с такой злостью, что она мухой срывается обратно на кухню и запирает за собой дверь.

— Значит, уходишь? Вот так вдруг внезапно? — он чуть отстраняется и смотрит на меня с удивлением.

— Я все знаю про твою любовницу, — боль, которая копилась у меня внутри, с каждым словом начинает ослабевать.

— И что? — говорит так буднично и безразлично.

— В смысле, что?

— Это как-то повлияло на твою жизнь? У тебя стало меньше денег, возможностей?

— Да не нужны мне твои деньги! — взрываюсь.

— Так, понятно, идем в кабинет и спокойно все обсудим.

— Влад, ты не понял? Я сказала, что ухожу! — говорю с вызовом, гордо вскинув голову.

— А я сказал! — хватает меня за руки и поднимает их вверх. — Что тебе лучше остаться дома!

Прижимает меня к стене и наваливается сам. Ощущаю его обжигающее дыхание. Никогда не видела его таким — коктейль из злости и желания.

Внезапно он целует меня в губы, проникая глубоко и властно. Его рука ползет по бедру, сжимая его и надавливая. Резко одним движением задирает мою юбку.

— Прекрати, — отворачиваюсь и упираюсь в него руками. — Ребенок! Врач сказала, что сейчас нельзя.

— А если очень хочется, то можно, — кусает меня за ухо, и от боли я вскрикиваю.

— Влад! — колочу кулаком по груди. — Нельзя же сейчас.

Он ослабевает хватку. Смотрит мне в глаза.

— Секс для него сейчас опасен.

Я вся дрожу, не могу собрать мысли в кучу и говорю первое, что приходит в голову.

Открывает рот, чтобы что-то сказать, но его перебивает звонок телефона.

— Да! — раздраженно кричит в трубку.

Мне не слышно, что ему отвечают, но разговор явно важен. У Влада всегда минимум два активных мобильника. Один для всех, который он включает, когда ему удобно говорить. И второй — только для экстренной связи. Сейчас позвонили как раз по второму.

— Переводи через десять секунд!.

Отдает приказание и строго смотрит на меня.

— Не шагу из дома! Мы еще не договорили, — бьет кулаком в стену и скрывается в кабинете.

***

Глава 25. Влад

Возвращаюсь из командировки и сразу из аэропорта еду на работу. Сегодня совещание за совещанием. Ненавижу, когда сотрудники дебилы и за ними нужно все перепроверять.

Раскладываю на столе чертежи и сразу вижу, где ошибки в расчетах. Как можно было пропустить такой косяк?

Через Лизу передаю их на доработку. Закончу срочное, и надо будет провести чистку персонала. Расслабились, бездельники.

Я даже об отпуске помечтать не могу: вечные звонки, совещания, мониторинги. Устал так, что мозги через раз соображают. Хочу скрыться от всех хотя бы дня на два на необитаемом острове, чтобы только есть, спать и заниматься сексом.

Валом приходят письма на электронную почту. Рядом второй монитор, на него всегда выведена квартира. Это не мания, я просто люблю, когда все под контролем. Вижу, как Полина что-то ищет в шкафу, рядом в кресле ее подруга.

Не люблю я эту Катю, слишком активная. Свой бизнес, хотя знаю, что муж у нее далеко не беден. С такой подругой не знаешь, что она насоветовать может. Надо будет подумать, как ее отодвинуть подальше от моей жены.

Эх, надо было вместе с камерой еще и жучки расставить. Знал бы, о чем они сейчас говорят.

Вот что у них там сейчас происходит?

Полина притащила из гардеробной рюкзак и сует в него пижаму. Эта Катерина встает и берет со стола планшет.

Так, стоп! Они что собирают вещи?

Хлопаю крышкой ноута, вскакиваю и спешу к машине. В приемной меня перехватывает встревоженная секретарша.

— Все на сегодня отменить!

— У вас же звонок! Вы помните? Он вам сам должен набрать…

— По очень, слышишь, Лиза, очень важным и срочным вопросам я на телефоне! Для остальных меня сегодня нет. Когда вернусь — неизвестно, — это я уже из лифта.

Сажусь в машину. Злость переполняет. Как в Полининой голове вообще могла родится такая мысль? Сто процентов это ей Катя посоветовала. Нужно гнать ее взашей из нашего дома.

От офиса до дома ехать минут пятнадцать, но я примчал за восемь. Светофоры бесят, только отнимают мое время.

Захожу домой. Дверь не закрыта на замок. Куда смотрит домработница? В кухне какой-то движ, Нина гремит кастрюлями. Она еще свой выговор получит!

Наверху раздается еле слышный стук. Решаю не подниматься к ней, а подождать внизу у входа. Отхожу в нишу в стене, чтобы меня не сразу было видно. Руки сжимаю в кулаки так сильно, что костяшки вмиг белеют.

Так, сначала выгнать эту хитрую выдру, да так, чтоб дорогу к нам забыла. Потом будем с Полиной разбираться.

Слышу, как жена спускается по лестнице. Она так погружена в свои мысли, что не замечает меня. И она идет одна. Это даже хорошо. Вряд ли подруга осталась наверху, значит, вышла раньше.

— Далеко собралась? — рычу от злости.

Испуганно вздрагивает и прижимается к стене.

— Ты? Куда? Собралась?

Молчит и прикрывается сумкой. С силой выдираю ее и швыряю в коридор.

Эта женщина меня доведет. Во-первых, я снова отменяю важные мероприятия, а это не удобно и бьет по бизнесу. Во-вторых, из-за нее и ее безумной идеи мне приходится срываться с работы. И, в-третьих, кто ей позволил уходить от меня и забирать нашего ребенка?

— Еще раз спрашиваю, куда ты собралась?

Понимаю, что теряю контроль. Чтобы не причинить Полине вред, от злости сбиваю мелочевку с комода.

— Я ухожу! — вскидывает подбородок и говорит с вызовом. Голосок при этом дрожит, да и она вся — как мышь перед голодным львом. — Я все знаю про твою любовницу!

Опа, а это еще что за информация? Неужели Светка опять подгадила?

— Я уже говорил, что у меня никого нет.

— Я видела ее! И не собираюсь быть на вторых ролях!

На глазах наворачиваются слезы обиды, но Полина их сдерживает. Слишком гордая.

— А что, в твоей жизни что-то поменялось? — вырывается у меня, скорее, от злости, чем от желания унизить еще сильнее.

Распахивает глаза и смотрит раненым олененком.

— Тебе лучше остаться дома! — сжимаю Полину за плечи, но тут же отпускаю. Во мне сейчас столько ярости, что могу покалечить ее. Желание и напряжение сводят с ума. — Куда ты собралась без моего разрешения?

— А мне оно и не нужно!

Надо же, а моя жена, оказывается, умеет отвечать. Всегда такая покорная и тихая. А теперь вдруг стала бунтаркой? А что, мне это даже нравится. И чертовски возбуждает. Прижимаю Полину сильнее к стене, какая же она сейчас горячая и желанная… Одной рукой держу ее кисти над головой, а другой глажу по бедру.

— Прекрати! — пытается увернуться от моего поцелуя. — Ну перестань же!

Выдирает руку и бьет меня маленьким кулачком по груди. Наваждение спадает, и я чуть отстраняюсь.

— Ребенок! — Полина смотрит на меня умоляющим взглядом. Дальше что-то бормочет про врача, что мы дожны подождать и прочую псевдонаучную чушь. Хороший секс еще никому не помешал! Закину ее на плечо и докажу это в спальне.

В кармане вибрирует телефон. “Лиза” на дисплее. Что ей еще нужно?

— Я просил звонить в самых крайних случаях! — почти кричу в трубку.

— Владислав Андреевич, от губернатора звонят. Я не смогла им сказать, что вы заняты. Без согласования с вами.

Только его не хватало! Черт, у нас же запланирован созвон по новому проекту… Как же не вовремя.

— Хорошо, десять секунд. Сам наберу им. Номер напомни.

Энергия требует выхода. Изо всех сил бью кулаком в стену. От глухого удара Полина вздрагивает, и вся ее уверенность рассыпается в пыль.

— Ни шагу из дома! Мы еще не договорили, — грозно рычу на жену.

Если она ослушается, не знаю, что я с ней сделаю.

У входа в кабинет валяется ее сумка. Отлично. Пинаю ее внутрь. Без вещей она точно не рискнет сбегать.

Подхожу к столу, вдох-выдох.

— Здравствуйте, рад вашему звонку, чем могу быть полезен?

Слушаю правительственные планы на застройку нового района.

Хлоп. Кажется, щелкнул замок входной двери.

Выглядываю в коридор. Никого. В трубке пустоголовое бла-бла, которое я и так прекрасно знаю. Проект будет наш, вопрос решенный, и этот звонок — пустая формальность.

Но сбросить я его не могу… Подхожу к окну, вижу, как Полина выходит из подъезда. Останавливается во дворе и кому-то звонит. Пара минут у меня, возможно, есть.

Договорю по дороге! Хватаю ключи от машины и бегу вниз по лестнице.

Полины во дворе больше нет.

Вот тварь!

Глава 26. Никуда не уходи

Влад заходит в кабинет и прикрывает за собой дверь. Тело пронзает дрожь. Чтобы унять ее, обнимаю себя за плечи. Сил стоять нет, ноги подкашиваются, и я медленно сползаю на пол.

События последних нескольких минут кардинально перевернули мой мир. Я видела, как Влад может сердиться и грубо ставить на место людей. Но он ни разу не позволял себе общаться так со мной.

До сегодняшнего дня.

Он никогда не проявлял пылкости в чувствах по отношению ко мне. Всегда сдержан, собран, лаконичен. Как оказалось, он может быть и взрывным, суровым, грубым.

Но… я боюсь такого Влада. Он внушает только опасения. И уж точно я не смогу ему больше доверять.

Мне нужно вставать, бежать, скрыться от него, но… я не могу пошевелиться. Страх сковал меня.

Начинаю разминать пальцы, тру запястья, потом виски, делаю глубокий вдох и выдох и… постепенно прихожу в себя.

Осторожно поднимаюсь. Медленно беру сумочку, которая упала с плеча, когда Влад меня…

Нет, даже думать об этом противно и страшно!

Прислушиваюсь. Из-за приоткрытой двери кабинета доносится приглушенный разговор. Как же резко поменялся его настрой и тональность!

Не человек, а загадка. Со мной он чаще всего ворчит как занудный старик, вечно всем недоволен… А сейчас по телефону совершенно другой: внимательный, обходительный. Оказывается, он может быть вежливым и участливым.

Если бы я не знала, что сейчас в комнате разговаривает Влад, я бы никогда не поверила, что там мой муж.

Осматриваю квартиру еще раз, жаль, что все так происходит. Счастливые моменты здесь все же тоже были.

Прикладываю ладонь к животу. Ну что, звездочка, в путь. Сейчас я все делаю для тебя.

Выдыхаю, аккуратно открываю дверь. И — бегу.

***

Вниз по лестнице, не дожидаясь лифта, бросив дома сумку с вещами. Хорошо, что в последний момент деньги и украшения переложила в сумочку.

Я беглянка, просто сойти с ума.

Спускаюсь на первый этаж. Осталось последнее испытание — пройти мимо консьержа. Она у нас женщина со странностями. Кто только ее на работу взял? Обязательно прицепится, задаст какой-то нелепый вопрос.

— Здравствуйте, в отпуск едете? — улыбается дурацкой улыбочкой. — Хорошего отдыха вам.

Ну кто бы сомневался, еще бы магнитик привезти попросила.

Какой, блин, отпуск? Я же выхожу с легкой дамской сумочкой.

Открываю подъездную дверь, уже представляю, как сейчас сяду в Катину машину, и она увезет меня в какое-то невнятное светлое будущее.

А там никого. Вернее, гуляют люди, дети играют в песочнице. А Кати нет. И ее машины нет.

Что делать? Я не могу вернуться! Ноги подкашиваются, в солнечном сплетении все сжалось. Страх вытеснил все эмоции. Еще чуть-чуть и потеряю сознание. Дышу.

Набираю подруге, сама отхожу от дома, вдруг Влад выбежит за мной.

— Катя, ты где? Я только вышла.

— Пять минут и буду!

Как же долго… Пять минут сейчас для меня равны вечности. Быстрым шагом иду по улице.

— Ты там бежишь, что ли? — спрашивает подруга.

— Катюша, мне страшно! — признаюсь. — Мне до ужаса страшно…

— Еду! Где ты?

— Просто по улице иду. Влад пришел домой, думаю, он сейчас выйдет за мной.

— Полиша, я уже рядом! Один светофор остался. Есть куда спрятаться?

— Куда? — мой мозг отключается. — Тут только три магазина. Супермаркет, все для рыбалки и пивнушка какая-то.

— Только не супермаркет! Беги в пивнушку, думаю, твой муженек побрезгует в нее заходить.

Оглядываюсь вокруг, Влада пока нет. Спешу к странному заведению под вывеской "Подвал". Открываю дверь, меня обдает противным запахом дешевого пива, сушеной рыбы и еще чего-то несвежего. Начинает тошнить, но выхода нет. Лучше буду дожидаться подругу здесь, чем на открытом месте.

— Девушка, вам плохо? — парень с крупным тату на шее протягивает мне маленькую бутылку. Рисунок похож на дракона. — Может воды?

— Спасибо! — начинаю искать деньги по карманам. Глоток воды, а еще лучше травяного чая — вот, что мне сейчас нужно.

— Не надо денег! — бармен-"дракон" улыбается и подмигивает. — Пусть это поднимет вам настроение!

Протягивает леденец в форме цветочка.

Улыбаюсь в ответ.

Звонит мама.

— Ты дома? Никуда не уходи, мы с отцом через час будем.

— Не надо, мам.

Ты явно дала понять, что не будешь моим союзником. Так что видеться нам не нужно. По крайней мере, пока.

— Наладилось? — довольно уточняет. — Полина? Я спрашиваю, все хорошо у вас? Помирились?

— Мам, не могу сейчас говорить. Нормально все. — Вижу, как подъезжает Катина машина, добавляю. — У меня все нормально.

— Ну тогда мы дома сегодня. Позвони, когда приехать можно будет!

Прощаюсь и выбегаю.

— Заглядывай еще, красотка! — доносится вслед. — А то все время мимо ходишь, хоть бы раз зашла.

Прежде чем выйти, выглядываю из-за двери. Уф, никого. Прыгаю в машину и мы быстро уезжаем.

— Как ты? — спрашивает подруга. — Держи! — протягивает яблоко. — Мытое.

— Кать, у меня ощущение, что мир уходит из-под ног. Как дальше жить? Куда я с ребенком? — меня бьет мелкой дрожью.

Только сейчас я понимаю, что произошло. Моя семья разрушена. Не будет совместных прогулок, вечерних купаний. ничего не будет.

— Полина, дыши, пожалуйста. Тебе сейчас нельзя волноваться, подумай о ребенке. Ты сделала огромный шаг. Ну что пойдем? — паркуется и открывает двери.

— Кать, а правильно ли я поступила?

Глава 27. Давай решать проблемы постепенно

В открытые окна машины залетает прохладный ветерок, который остужает мой запал.

Пару часов назад бегство виделось мне единственным выходом. Полчаса назад, когда Влад так внезапно вернулся домой и едва не размазал меня по стенке, — тем более.

Но сейчас реальность навалилась суровой откровенностью. Деньги, работа, быт, заботы о ребенке — все эти вопросы мне придется решать самой.

— Конечно, правильно! — убеждает меня подруга. — Ты чего?

— Просто… Как я буду жить? Нет, я понимаю, как это будет происходить технически: буду есть, спать, гулять, но…

— Чего ты боишься? — Катя берет меня за руку. — Ты ведь сама только что рассказывала, как все было ужасно.

— Я ведь буду матерью-одиночкой. Моя звездочка будет расти без отца. Я так мечтала, что мы будем гулять вместе, Влад катит коляску, а я иду рядом. А купать кто будет?

— Ну мы что, не разберемся, как малыша помыть?

Мне приятно от ее “мы”, но вопросов пока все равно больше, чем ответов. К тому же я всегда считала, что связь ребенка с отцом очень важна.

— А кто же будет его на велосипеде учить кататься? Кто поведет за руку в первый класс? — начинаю я перечислять свои “страхи”.

— Полин, ты так говоришь, как будто отца у твоего малыша уже нет. Но он же есть. И пока никуда не делся. Ну будете воспитывать по отдельности. Многие так живут, и ничего, как-то справляются.

Не о таком будущем я мечтала…

— Полин, тебе нужно сейчас отдохнуть, и на свежую голову думать, как жить дальше. Обязательно перестроишься, — Катя обнимает меня, говорит почти на ухо. — Правда, я в тебя верю.

— Да, Катюш, перестроюсь. Просто пока не понимаю, что и как.

— Может, ты хочешь вернуться к Владу? — она чуть отстраняется и внимательно на меня смотрит.

— Нет! — резко отвечаю я. Вспоминаю его обозленный взгляд, глухой удар в стену в паре сантиметров от моей головы, и твердо повторяю. — Нет! Только не это!

— Тогда действуем по порядку и решаем проблемы по мере их поступления, — подруга говорит спокойно, я чувствую ее поддержку. — Первое, что нужно сделать, подняться в квартиру, разложить твои вещи и попить чайку. Пойдем, что мы все в машине сидим?

— А еще у меня ведь и работы нет, — горькая правда вновь врывается в эфир. — На что мы жить-то будем?

— Восстановим! Они не имели права тебя увольнять, ты же беременная. Справку из консультации принесешь и все.

— Ты думаешь, что все получится?

— Конечно! По-хорошему не возьмут, в инспекцию по защите труда напишем. Не переживай, — подруга вселяет в меня надежду.

Мне становится легче и от того, что Катя на моей стороне, и от того, что по закону я защищена. Нужно только сделать шаг. Начинаю представлять, что скажет заведующая, как отреагирует Сергей Эдуардович. Но сейчас я должна думать только о себе и о ребенке.

Катя достает вещи из машины, идет первая, плетусь за ней. В голове роятся мысли, что я предаю своего ребенка, отнимаю у него отца. Да и с финансовой стороны… Что я могу дать малышу? Моя воспитательская зарплата копейки, по сравнению с тем, что может дать Влад.

Мне нравится бывать у Кати в гостях. В комнатах много света, простора, воздуха, нет лишней мебели. Видно, что подружка делала все со вкусом и с огромной любовью к себе и к Кириллу.

— Спать будешь в этой комнате. Вещи можно сюда положить, — показывает на шкаф-пенал. — Располагайся. Если что-то нужно — не стесняйся, говори.

— Раскладывать мне особо нечего.

Рассказываю про сумку и почему она осталась дома.

— И правильно, что не стала брать! — уверенно заявляет подруга. — Возьмешь пока из моего шкафа, что нужно, остальное купим.

Сажусь на стул, эмоции снова овладевают мною. Губы предательски дрожат, начинают течь слезы.

— Полина, зайка, что случилось? — Катя обнимает меня, — Давай мыть руки и на кухню. Думаю, у меня есть, чем тебя вкусным угостить.

— Это, наверное, и правда гормоны… Я уже сама устала плакать, а они все текут и текут.

— Слушай, после такого стресса неделю можно рыдать. Так что если нужно, не сдерживайся. А как будешь готова, дуй на кухню.

Иду в ванную, вспоминаю, что скоро из командировки должен вернуться Катин муж.

— А Кирилл когда приедет? — кажется, я уже задавала этот вопрос, но в памяти сейчас такой сумбур, что ответ я не помню.

— Через три дня, — Катя включает воду. — Ты не переживай, ты же в гостевой, так что не мешаешь совершенно. Живи, сколько нужно.

— Я постараюсь очень быстро решить свои вопросы. Кать, спасибо, что бы я без тебя делала.

— Так, опять глаза на мокром месте. Давай решать все поэтапно. Сейчас пьем чай, потом ты ложишься отдыхать. Договорились?

— Договорились, — улыбаюсь. — И есть хочется.

— Отлично! — подруга потирает руки. — Я ж еще не обедала.

Идем на кухню. Катя достает из холодильника котлеты и гречку. Быстро нарезает овощной салат. Потом заваривает травяной чай, его запах меня немного успокаивает.

— Кать, а как я пойду на работу, Влад же меня там сразу найдет… Он с владельцем садика знаком. Сам меня через него устраивал.

— Блин, точно. Слушай, а ты уверена, что в твоем телефоне нет “жучка” или прослушки какой-нибудь?

— Не знаю. Как я могу быть в чем-то уверенной.

Телефон, будто почувствовав, что о нем говорят, начинает трезвонить. Мама.

— Это как называется? — начинает она без предисловий. — Нормально все у нее, значит. Помирились они. Ты как посмела мне соврать?

— Я не говорила, что помирились. — Я в шоке от ее напора. — Сказала, что у меня все нормально.

— Прекрати немедленно! — она переходит на визг. — И сейчас же отправляйся домой! И чтоб выкинула эту дурь из головы!

— Да он меня чуть не убил! — кричу в ответ. Кажется, первый раз в жизни я повышаю на маму голос. Слышу, как она захлебывается от возмущения.

— Да как ты смеешь! — цедит сквозь зубы. — Ты еще пожалеешь о своем поступке! Немедленно все исправляй! Столько вложено было, столько времени и денег на тебя угрохали, и ты такие фортеля выкидываешь.

— Мне пора, мам, пока. — Нажимаю на отбой и прикусываю нижнюю губу. Мне до боли обидно, что у нее такая реакция.

— Ты меня, конечно, извини, — медленно и осторожно говорит Катя, — но у меня такое чувство, что тебя растили, как племенную кобылу. Только чтобы продать подороже и выгоднее.

— Я теперь тоже так думаю… — задумчиво отвечаю. — И откуда она только узнала? Наверняка Нина слила. Мама с ней постоянно на кухне шушукалась, когда к нам приходила.

— Сволочь ваша Нина, — отрезает Катя. — Гнать бы ее взашей.

“Когда-нибудь все это пригодится! — часто повторяла мне мама про музыкальную школу и художку, изучение английского, танцы, уроки по искусству и прочие занятия, которыми была наполнена моя жизнь. — Когда-нибудь наши вложения вернутся”.

Тогда я не понимала, точнее, не допускала мысль, что она имела в виду реальные вложения — деньги.

Первое большое разочарование я принесла ей, когда вместо романо-германского факультета отнесла документы в пединститут. И вот сейчас снова я ее “подвела”.

Мои мысли прерывает еще один звонок. Влад.

С ужасом смотрю на его имя. Тянусь к телефону, но Катя накрывает мою руку своей.

— Ты уверена?

— Да. То есть… нет.

Мне безумно страшно его услышать. Больше всего от того, что я не знаю, как отреагирую, если он вдруг прикажет мне вернуться. Хватит ли у меня силы воли и мужества противостоять ему дальше?

— Не бери! — уверенно говорит подруга. — Пусть остынет сначала.

— Ты его не знаешь, — грустно усмехаюсь. — Он никогда не остынет.

— Лучше не бери! К тому же он может тебя через звонок отследить.

— То есть как?

— Ну ты что, в кино никогда не видела? Звонят, затягивают беседу и как-то прослеживают, где человек находится, конкретно его координаты.

— Так это ж нужно какое-то оборудование, связи…

— Ты думаешь, у твоего мужа их нет?

Телефон замолкает.

— А если он уже отследил? — страшная догадка приходит мне в голову.

— Если так, то это мы узнаем достаточно скоро, — задумчиво говорит Катя. — Но ты не переживай! — тут же добавляет она. — К нам в дом просто так не попасть. Консьерж не пропускает без хозяев или предварительной записи.

— Думаешь, его остановит какая-то бабуся с вязанием?

— У нас, если что, не бабуся! — обиженно отвечает подруга. — Но да, ты права — не остановит.

Мобильник пиликает сообщением.

Я все равно узнаю, где ты!

— Значит, пока не знает, — облегченно вздыхаю и… вытаскиваю сим-карту из телефона.

— Я по телеку видела, что трубку и без симки могут отследить. Видимо, картами тоже лучше не пользоваться, по ним можно увидеть, в каких магазинах ты расплачивалась.

— Если Влад их еще не заблокировал. Хотя моя зарплатная оформлена на меня, и к ней у него точно доступа нет.

— Тогда скинь на нее все деньги! — с запалом произносит Катя.

— Как это? Нет, я так не могу… это ж его.

— Если они на твоих картах, значит, твои!

— Не знаю…

— Полин, не глупи. Сама говорила, что жить на что-то надо. К тому же, если деньги лежат на твоих картах, значит, они твои. Переводи и не думай! Тебе ребенка еще на ноги поднимать.

Вставляю симку обратно и по очереди захожу в банковские приложения. У меня их три. На двух лежит в общей сумме почти триста тысяч. Перевожу их на зарплатную, где был остаток двадцатка.

— Я как воровка…

— Ерунду не говори! Ты берешь свои деньги. Он ведь их тебе уже дал! Значит, они твои.

Если жить по-скромному и работать до декрета, то на первый год с малышом этих денег мне может хватить. Плюс у меня наличкой почти пятьдесят тысяч и немного драгоценностей.

А потом что-нибудь придумаю.

От этих подсчетов мне становится легче и спокойнее. Я наконец ощущаю уверенность. что поступаю правильно.

Беру телефон, подхожу к раковине, включаю воду на всю мощность и опускаю его под струю.

Здравствуй, новая жизнь!

Глава 28. Шерлок-тайм

— Поль, а что Влад знает обо мне? — задумчиво спрашивает Катя.

— Что ты имеешь в виду? — Держу в руках мокрый телефон, с которого еще стекают капли. Муж подарил мне его на прошлый день рождения. Если бы я случайно уронила его в воду или просто на пол, когда еще жила дома, уверена, нервничала бы невероятно по этому поводу. А сейчас мне все равно.

Нет, мне жалко вещь — именно в том плане, что она почти новая, но пользоваться ею уже нельзя. Но о сделанном шаге я точно не жалею.

— Я к тому, что… — подруга подбирает слова. — Стоит его ждать у работы или около дома? — Она хихикает, пытаясь скрыть свою нервозность. А я понимаю, что втянула ее в свои семейные разборки и добавила проблем в жизни.

— Наверное… — мне очень не хочется говорить то, что пришло мне в голову, но я понимаю, что должна. — Наверное, мне все же лучше вернуться домой.

— С чего вдруг? — от удивления Катя перестает жевать и откладывает вилку на стол.

— Да просто…

— Говори! Выкладывай, что думаешь.

— А если он правда начнет гоняться за тобой?

— И что? — она смотрит на меня с улыбкой. — Ну, допустим, найдет. Дальше что? Полиш, вот реально — что он мне сделает? Арестует за похищение? Так ты добровольно ко мне пришла. Или пытать начнет? Фигня все это.

В голосе нет тревоги, но теперь я думаю, что и правда подставила подругу. Меня успокаивает только то, что каким бы суровым или жестким не выглядел мой муж, тираном он никогда не был. До сегодняшнего дня…

После обеда мы идем в комнату, которая теперь временно “моя”. Напрягаю память и пытаюсь выудить из нее факты, когда я говорила что-то о Кате.

— Не могу точно вспомнить, но мне кажется, что он ничего о тебе не знает.

— Ты все об этом? — отмахивается подруга.

— Конечно! Я теперь не успокоюсь, пока не достану все, что касается тебя. Я ему, может, что-то и рассказывала, но думаю, что он вряд ли слушал, — сажусь на диванчик. — Ничего толкового в голове не всплывает… Хоть бы одну ситуацию вспомнить, когда мы тебя обсуждали.

— Ладно, давай по порядку. — приходит на помощь. — Как зовут, знает. Дальше. Фамилию мою когда-нибудь называла?

— Думаю, нет. О, вспомнила! Про бизнес твой говорила. Вернее, что он есть. Не уверена, что упоминала сферу, кстати.

— Ага, хорошо. Про мужа знает что-то?

— Только то, что он есть.

— Где живу?

Я задумываюсь. О подруге я рассказывала мало и, в основном, это была информация категории “встречалась с Катей”, “ завтра заедет подруга”, “с Катей ходили в кино”.

— Про офис точно рассказывала, — вспоминаю я. — Что он уютный и с высоты вид красивый открывается. А вот этаж не говорила. Про квартиру тем более.

— Ладно, что уже теперь гадать. Если что, вместе в бега подадимся. — подруга начинает смеяться. — Куда-нибудь в бескрайние степи Казахстана.

Обстановка немного разряжается. Катя дает мне плед, завешивает шторы, комната погружается в полумрак.

— Отдыхай! Я на работу на часик сбегаю. Не могу пока своих одних оставлять. Зам в отпуске, так что приходится самой постоянно гонять документы подписывать. И дубликат ключей заодно сделаю — запасной комплект у родителей дома, а они в санатории сейчас.

Натягиваю плед повыше и пытаюсь расслабиться. Впервые за сегодня чувствую себя в безопасности.

Вот только уснуть у меня не получается. Постоянно прокручиваю в голове варианты с работой. Если на прежнюю мне возвращаться не стоит, что же придумать?

Точно! Как же я сразу не вспомнила про этот вариант!

Мое спасение называется — садик номер сорок шесть. В него я ходила в детстве, в нем проходила практику во время учебы и он же стал моим первым рабочим местом.

За эти годы здание садика поменялось — из старого, ставшего аварийным, он перебрался в новое яркое и современное помещение, которое строила компания Влада.

Минус у него пока только один — расположен недалеко от дома моих родителей. Но надеюсь, нам не придется пересекаться. По крайней мере, пока.

Эх, жаль, что номер мобильника заведующей утонул вместе с моим телефоном. Но я наизусть помню стационарный!

— Галина Юрьевна! — трубку снимают сразу же.

— Да, — строгий голос. — Ой, Полина, ты?

Надо же, узнала. Как же приятно!

— Голосок у тебя такой звонкий. Сразу про тебя подумала. Что-то случилось?

— Да, ГалинЮрьна, — от радости начинаю торопиться. — Просьба к вам будет огромная.

— Конечно, Полиночка, помогу, чем смогу!

Мы договариваемся встретиться завтра утром.

Счастливая, закрываю глаза. Руку кладу на живот.

Я еще не чувствую твои движения, но я тебя — ощущаю. Ну что, моя маленькая, но уже такая любимая звездочка, натворили твои родители делов… Но ничего. Мы с тобой справимся!

Глава 29. Влад

Набираю Полине. Слушаю гудки. Набираю снова. Гудки-гудки-гудки!

Раньше она никогда не поступала так. Если сразу не могла ответить или не слышала звонок, всегда перезванивала. А сейчас игнорирует. Да что она себе вообще позволяет?

А, может, ей просто страшно? Вид у нее был очень испуганный и затравленный. Представляю, как Полина смотрит на трубку и боится нажать на зеленую кнопку.

Нет, скорее всего, не так. Жена хочет подключить вызов, поговорить, выяснить ситуацию, а рядом ее подруга шипит: “Не бери! Пусть он помучается”.

Без Кати Полина никогда бы не позволила себе такую наглость. Ну, позлилась бы, поистерила, обиделась, но уж точно не сбегала бы из дома.

И, главное, из-за чего? Из-за какой-то Светки, которая и ногтя ее не стоит. Так, девочка для секса, чисто стресс скинуть.

Если б знал, что эта Катерина настолько может быть опасна… Напела в уши про свободу и достоинство, вот моя и полетела. Ну, ничего, вернется еще. Я ее верну!

Нужно было на нее досье завести. Нарыть побольше фактов — знал бы тогда, что за змея у меня под боком, и понимал бы, когда она может ужалить.

Хватаю стопку принтерной бумаги, рву в клочья. Полина говорила как-то, что процесс рвущейся бумаги успокаивает. Что-то на меня эта фигня не действует.

Как только она посмела так со мной поступить? Как осмелилась-то?

Так, отставить эмоции. Сейчас мне нужна холодная голова. Что я знаю об этой Кате? Хмм, а ничего. Что она Катя, и у нее есть бизнес. Да, маловато информации. От этого злюсь еще сильнее. Беру клавиатуру и со всей силы бью ею о стол. Кнопки врассыпную. Выдергиваю из компа мышку, швыряю в дверь.

Стоп, так можно весь дом разнести.

Да и пофиг. Надо же на что-то деньги тратить.

Иду на балкон, там мой мини-спортзал. Турник и “Герман”, манекен для бокса. Не надеваю перчатки, начинаю колотить резиновый торс. Если бы передо мной был живой человек, он бы точно не выжил. Костяшки ноют, кисти сводит так, что пальцев не чувствую, но в голове становится немного свободнее.

Пока лупил Германа, телефон разрывался от звонков. Лиза, Светка. Первая подождет, вторая тем более. Мне пока свои домашние дела надо завершить.

Точно! Как же я сразу не догадался. Эта Катя ведь была у нас дома. Значит, на записи должно быть хорошо видно ее лицо. А это уже какая-то зацепка. Пусть служба безопасности ее и ищет, что я зря им плачу что ли.

Подбираю мышку с пола — корпус треснул, но работает. Втыкаю обратно в комп и нахожу сегодняшнее видео, из-за которого пришлось срываться домой.

Вот Полина открывает шкаф, а вот сидит эта ведьма. Хочется со всего размаху ударить кулаком в монитор, чтобы рассыпался на пиксели, но вовремя останавливаюсь. Делаю скрин экрана, качество такое себе, но надо же с чего-то начинать. Отправляю его и запись дня своему сбшнику.

— Семен Васильевич, приветствую! — На другом конце полусонный голос. Он что спит на рабочем месте? — Я тебе там письмо отправил. Нужно досье на эту девушку максимально быстро собрать — кто такая, чем дышит, где живет и подобное.

— Фото не очень. Ага, и запись есть, хорошо.

— Зовут Катя, есть какой-то бизнес.

— Та-а-к, — тянет, ожидая продолжения. А его нет. Сказать мне больше нечего.

— Это все. — Пауза и тяжелый вздох в трубке. Хоть бы не так откровенно высказывал свое разочарование. — Ищи, давай!

— Все найдем, Владислав Андреевич! А кроме имени данные есть? Фамилия, адрес?

— Семен, если бы они у меня были, зачем я бы я обращался к тебе? — начинаю рычать. Откуда только такие идиоты берутся? Умный ведь мужик, хитрый, пронырливый, догадливый, но местами тугодум.

— Ну да, ну да, — пыхтит он. — Будет сделано, скоро доложу.

Как я принимал этого человека на работу? Он вроде и сообразительный, но такой медлительный, в лучших традициях анекдотического прапорщика или обэжэшника. Представляю, как он несет сейчас свое толстое пузатое тело в кабинет подчиненным, шмыгает носом, потом откашливается и дает задание — найти особу. Это бесит меня еще больше, хочется дать ему пинка для ускорения.

Я ничем не могу заниматься. Сажусь за стол, встаю, снова падаю в кресло — все делаю на автомате. Открываю почту и тут же ее закрываю — без клавиатуры все равно ничего сделать не смогу.

Набираю Лизе:

— Найди мне клаву и домой пришли.

— Что? — в трубке замешательство. — Клава же уехала…

— Лиза, ты дура? — Редко на нее повышаю голос и почти никогда не оскорбляю, но сейчас у меня терпение уже на исходе.

— Извините, Владислав Андреевич, просто Клавы же нет в нашем городе уже два года, и вы…

— Лиза, клавиатуру мне закажи и на дом отправь! Срочно! И мышку новую.

Бросаю трубку. Заработалась моя секретарша, затупилась. Еще пара косяков, и нужно будет увольнять или переводить куда-нибудь в отдел закупок скрепки перекладывать. Клавку какую-то вспомнила. А… была у меня одна, да, недолго. И к чему она сейчас про нее?

От Светки приходит сообщение. Соскучилась она, видите ли. Все бросай и едь скорее ее развлекай. В другой день, может, и сорвался бы, но сегодня мне не до продажных девок.

Иду на кухню. Радио орет, Нина, как всегда, что-то готовит. Интересно, а кто это успевает есть?

Выдираю шнур из розетки, от неожиданности она перестает шинковать и удивленно поворачивается ко мне.

— Как вы пропустили, что Полина привела домой подругу? — стараюсь сдерживаться, не кричу, но голос повышаю. — И не сообщили об этом мне.

Домработница смотрит на меня с испугом. Кажется, она думает, что в меня вселился демон.

— Как часто она была у нас в гостях? Нина, не стойте, как истукан!

— Полина сегодня ведь на работе весь день должна была быть…

— А она не была! — хватаю тарелку и бросаю в стену. Домработница крестится. — Вы уверены, что ничего не забыли мне рассказать?

Кажется, пора снова идти на балкон выпускать пар.

— С какой подругой? Кто приходил? — она как будто оправдывается. — Я весь день дома, никого не видала. Только когда с вами в коридоре она была. — Нина вытирает ложку о передник. — Да кто бы мимо меня проскочил? Я всегда начеку.

Быстро хватает веник и подметает осколки.

Психую, резко поворачиваюсь, ударяясь плечом о дверь. Больно. Возвращаюсь в кабинет. За шторой у меня есть мини-бар, где всегда можно найти поддержку. Наливаю немного мутной жидкости.

Да, бутылка — не жена, не сбежит при первой неприятности. Делаю глоток, горло приятно обжигает.

— Семен, ну что там? — звоню узнать подробности.

— Ищем, Владислав Андреевич.

— Долго ищете!

— И пятнадцати минут не прошло. Задача, так сказать, со звездочкой.

— Шевелитесь! Неужели так сложно найти человека? С нашими-то возможностями.

— Нашли все фирмы, где владелицы Екатерины, добавили возраст — взяли пока ограничение до тридцати пяти, вряд ли подруга вашей супруги старше.

— Семен, без подробностей. Факты давай!

— Еще есть соображение по машине. Она ж не пешком пришла. Девушки вышли из красной, потом эта Катя уехала одна и больше во двор не заезжала. Номер не виден — боком стояла и от дворовой камеры далеко. Но по марке есть два варианта. Все сопоставим и будем искать более прицельно.

— Быстрее! Ускоряйтесь! Если еще люди нужны, из других отделов возьми. Скажи, мое распоряжение! Эта Катя раньше точно приезжала, наверняка тачку где-то засветила. Шерстите записи.

— Делаем, Владислав Андреич, делаем!

— И за что я вам только плачу, бездельники!

Последнее ругательство вырвалось случайно. За такой короткий срок моя служба безопасности и правда уже кое-что успела сделать. Додумались по фирмам пройтись. К вечеру у меня должен быть ее адрес.

Весь день через зад. Допиваю бутылку, правда, легче так и не становится.

Снова звонок. Светка. Перед глазами всплывает лицо Полины. “Я знаю, что у тебя есть любовница!” — с какой болью и обидой она это произнесла…

На этот раз беру трубку.

— Владюся, весь день до тебя пытаюсь достучаться! Такой ты у меня занятой и важный, — щебечет актриса из погорелого театра.

— Сегодня буду. Жди.

Глава 30. Света

— Носова! — окликает меня режиссер в коридоре.

— Носовская! — гордо поправляю я.

— Да хоть Дыркина. Зайди ко мне после спектакля.

С тех пор, как я взяла псевдоним, у меня даже самооценка поднялась. Хотя куда уж выше.

Ну кто такая Светка Носова? Продавщица из супермаркета. Училка или воспиталка, как это Владово недоразумение. Даже в театре меня с таким именем на березки или лисичек брали. А вот Стефания Носовская — другое дело!

Даже звучит иначе.

В главной роли Светлана Носова. Вообще ни о чем.

А вот в главной роли Стефания Носовская — это уже с замашкой на Голливуд. Или хотя бы Францию.

Переодеваюсь и спешу к режиссеру. Развалился в кресле и, как обычно, ничего конкретного не говорит. Все только намеки, да наводящие вопросы.

Хочу ли я играть? Конечно, хочу!

А главную роль потяну? Еще бы!

А что я готова ради нее сделать? Тут я задумываюсь, конечно. Витиевато отвечаю, что на много чего готова.

Дальше разговор прерывает Пустыркина. Вот уж кого Дыркиной надо было называть. Эта в каждую щелочку пролезает. По любому, всегда с собой таскает банку вазелина, чтобы не так туго залезалось.

Павел Ефимович дает понять, что я свободна, и переключается на Пустыркину.

Выхожу из театра в расстроенных чувствах. Не работа, а сплошное разочарование. Феечка еще куда ни шло, но лягушка… Какая из МЕНЯ лягушка?

Да с моим типажом я, как минимум, Каренину должна играть или Татьяну в “Онегине”.

Иду по улице, смотрюсь в витрины магазинов и представляю, что вышагиваю по красной дорожке, вся такая… яркая, воздушная, сексуальная. И вокруг мелькают вспышки фотоаппаратов, а поклонники…

В сумочке вибрирует телефон. Ладно, с поклонниками домечтаю позже.

Надеюсь, это Влад по мне соскучился. А, может, он вообще ко мне на спектакль решил зайти? Давно ведь обещал.

Ищу мобильник. Чего только нет в моем клатче: и помада, и солнечные очки, и пудра, и еще столько всего. А телефона нет — не могу найти. Завалился за подкладку.

“Бездарность” на проводе. Ага, Павел Ефимович звонит. Что ему еще от меня нужно?

— Свет, а мы ведь не договорили!

— Да, слушаю! — вкладываю в голос как можно больше позитива. Что хотел, старый пердун?

— Видел, как сегодня спектакль отыграли. Молодцы!

Так, а мне-то что с твоей похвалы?

— Лягушка в твоем исполнении — нечто бесподобное! Никто бы так с ролью не справился, как ты.

Очень смешно, ненавижу его плоское чувство юмора.

— Ладно, а теперь серьезно. Я думаю, что репертуар пора обновлять. Хочется новых спектаклей, новых лиц. “Золушка”, мне кажется, хорошо детям зайдет. Как думаешь?

- “Золушка”? Хм, думаю, что получится отличный спектакль. А кто будет в главной роли?

— Не знаю, — специально тянет “а”. — Я еще думаю. Есть у меня несколько прекрасных актрис на примете. Но еще никто не пробовался, а значит, никто не утвержден.

— Поняла вас. Спасибо, что поделились новостью. Надеюсь, я одна из тех актрис, кого вы рассматриваете на новую роль?

— Как знать, как знать.

Режиссер кладет трубку, а у меня в голове начинают рождаться идеи. Какой характер будет у моей Золушки? Какой образ лучше подобрать?

Знать бы точно, дадут мне эту роль или нет… Если бы он не собирался меня утверждать или хотя бы рассматривать, вряд ли бы позвонил.

Этот мерзкий тип постоянно намекает на секс. Наверняка, хочет, чтобы я “купила” эту роль. Или это я так все воспринимаю?

А если купить не телом а баблом? Деньги никогда не лишние. Может, подключить Влада? Думаю, ему приятнее будет, если я стану примой. И пусть сначала ТЮЗа, а там и до МХАТа не далеко. И в резюме новая строчка — главная роль. Я своей игрой покорю всех режиссеров, потом еще в очереди будут стоять, чтобы снять меня в кино. Ничего, настанет и мой час. И в моей гримерке перевернется коробок с ролями.

Внутри приятное волнение. Золушка точно будет моя, уж я этого не упущу. Надуваю из жевательной резинки пузырь, он лопается и пачкает губы.

Набираю Владу, пусть и денежек немного подкинет и с “бездарем” вопрос решит. Да и соскучилась я уже.

Гудок, второй, третий — включается автоответчик. Ладно, позже еще раз попробую.

Покупаю в киоске напиток в баночке, иду в ближайший парк. Сажусь на лавку и начинаю пить. Не просто утоляю жажду, а представляю, что снимаюсь в рекламе известного лимонада.

Держу спину ровно, ножку на ножку, игриво покачивая туфелькой. Поднимаю солнечные очки и делаю глоток.

Так хочется услышать: “Стоп! Снято!”

Но пока я сама режиссер своей жизни.

Звоню еще раз Владу, сбрасывает звонок. Ну это уже слишком!

Пишу сообщение:

Владичек, ты чего со мной не разговариваешь? Я соскучилась!

Ответ приходит через пару секунд.

Занят.

Пока ты там весь занят, меня и увести могут.

Делаю селфи и отправляю.

Тишина. Снова набираю. На этот раз бурчит "Приеду".

Ура! Вот, что значит настойчивость. Поставила себе цель и добилась.

Нужно подготовиться. Вспоминаю, что из еды у меня только уставшая зелень и пожухлые овощи. Этим Владюсика не накормишь. Захожу в кулинарию, беру готовые блюда на вынос. Выбираю понеказистее. Скажу, что сама готовила. А он знает, что я еще та стряпуха.

На последние деньги покупаю красивый пеньюар и духи с феромонами. Продавец обещал, что этот аромат сведет с ума любого мужчину. А мне и надо его еще сильнее к рукам прибрать, а то бюджет мой прохудился, требует новых вливаний.

Вот не люблю я Влада ждать, никогда не понимаю, когда он придет. И весь день на нервах. С котлетой этой бегаю, подогреваю, чтобы не до конца остыла. Макияж поправляю, прическу. От всей суеты, мне кажется, я уже пахну потом. Снова приходится тащиться в душ.

Сажусь в кресло и не шевелюсь, чтобы ничего не испортить и снова не вспотеть. Сижу пять минут, иду к окну. Это издевательство какое-то.

Наконец! Вижу, как машина Влада подъезжает к подъезду.

Бегу к двери, снова припудриваю носик. Капаю духами на запястье, немного наношу за ухо и в ложбинку между грудей. Жду.

Влад по-хозяйски открывает дверь, заходит. Обычно дарит поцелуй, а сегодня выглядит злым и уставшим. Брови сведены к носу, манжеты рубашки небрежно закатаны.

— Я так скучала! — спешу обнять его.

Влад отстраняется, молча проходит в комнату, прислоняется к подоконнику, складывает руки на груди и грозно на меня смотрит.

— Как. Ты. Посмела?

Глава 31. Детский сад какой-то

У меня собеседование! Мысль о том, что я нашла вариант, который может меня спасти, приятно греет душу.

Все-таки я хоть что-то могу сделать сама, без помощи родителей и мужа. Вот только подходящего наряда у меня нет. Да что там, у меня ж никакой одежды с собой. И в этом вопросе я от помощи бы не отказалась.

— Кать, а можно я в твою гардеробную загляну? Что-то приличное нужно для сада.

Подруга тоже собирается на работу.

— Конечно, бери! Все, что понравится или подойдет. Аксессуары, если что, у зеркала в прихожей. А косметика здесь, — открывает ящик. — Кстати, тушь запечатанная есть.

Мне неловко пользоваться чужими вещами, ни разу в жизни не брала ни у кого ни одежду, ни даже сумочку. Но сейчас у меня безвыходная ситуация. Надо выглядеть прилично.

Открываю дверцы. Светло-кремовая блуза и юбка-карандаш — всегда отличное сочетание. Катя немного выше меня, и ее юбка получается не по колено, а чуть ниже. Но это не портит вид. Смотрюсь в зеркало — настоящая училка.

Накануне подруга купила для меня новую симкарту и отдала свой старый телефон. Мне пока непривычно пользоваться новым интерфейсом и номеров нет. Хорошо, что родительские знаю наизусть.

Набираю садик — да, меня ждут. И от этого становится еще радостнее.

Катя предлагает подбросить, но я понимаю, что ее заботы уже слишком. И так столько ее времени отняла. Так что убеждаю, что доберусь сама, и гуглю такси.

Прежде чем выйти, осматриваю двор — вроде, ничего подозрительного. Открываю дверь подъезда и оглядываюсь еще раз.

Пока еду, набираю мамин номер, но не нажимаю гудок. Не готова сейчас с ней разговаривать, хотя она, возможно, волнуется. Позвоню после встречи. Надеюсь, у меня уже будут приятные новости.

Столько раз я входила в калитку сорок шестого садика — что в старом здании, что в новом, но сегодняшний — самый волнительный.

Меня накрывает ностальгия. Оказывается, я скучала.

— Я к Галине Юрьевне, — объясняю охране. На входе новичок. — По поводу трудоустройства.

— Полина, как я рада тебя видеть, какими судьбами, — из-за угла выплывает заведующая. — Это ко мне, — резко охраннику.

Заходим в кабинет, ничего не изменилось. На шкафах расположились советские игрушки, перебравшиеся сюда с прошлого здания, на полках методические пособия, папки с номерами групп греются на подоконнике.

— Рассказывай, что у тебя случилось! — заведующая садится за огромный стол, подпирает подбородок кулаком и внимательно смотрит на меня.

— Мне работа очень нужна! — говорю сразу о деле.

— А что случилось? В частном садике не прижилась? — чувствую в голосе недовольство.

— Нет, просто… — я не была готова к подобным расспросам. Почему-то даже не подумала, что она может начать выяснять причины моего увольнения. И что говорить? Правду? Что в один прекрасный день мне вдруг сообщили, что мне больше не нужно приходить.

— Место мы тебе, конечно, подберем, — тянет Галина Юрьевна. — Но причину твоего ухода знать хотелось бы.

Что ж, скрывать мне особо нечего.

— Да нет, у меня с мужем небольшие проблемы.

— А как это связано с работой?

— Понимаете… — пытаюсь подобрать слова, чтобы не выглядеть жалкой обиженной девочкой. — Владелец садика — хороший знакомый мужа, и он попросил… ну, я предполагаю…

— Подожди, — смотрит внимательно. — Ты хочешь сказать, что у тебя настолько все с мужем разладилось, что он даже просил тебя уволить? И Калинин пошел на это? Не ожидала такой подлости от Сергея Эдуардовича.

Звучит и, правда, очень мелочно, и это ведь все мои догадки. Фактов у меня нет.

— Я не… простите, я не это хотела сказать.

— Полин, а что тогда? За что тебя уволили? Ты меня, конечно, извини, но мне нужно выяснить причину. Если уж я буду брать тебя работать с детьми. Это дело серьезное, сама понимаешь.

В моей голове все было легко и я должна была выйти на работу чуть ли не завтра. Но все оказывается еще более сложным квестом.

Чувствую тошноту, горло охватывает спазм. От волнения я так и не смогла утром ничего толком поесть, хотя Катя оставила для меня пышный омлет с овощами. А я лишь выпила полчашки кофе и съела пару печенек. И сейчас, кажется, эти печенки просятся обратно.

— Извините, — резко поднимаюсь и выбегаю в уборную. Вот тебе и утренняя тошнота. Неужели такие радости ждут меня в ближайшие месяцы?

Умываюсь прохладной водой, становится полегче. В коридоре останавливаюсь у кулера и выпиваю стакан. Нужно придумать толковую причину для увольнения, но врать я никогда не умела. Ладно, скажу, как было. Точнее, как сказали мне — мою ставку сократили, возвращаться мне больше некуда.

— Полина, у тебя все в порядке? — заведующая внимательно всматривается в мое лицо.

— Да, — киваю. Она говорит елейным голоском, но вид у нее, как у кобры, которая вот-вот набросится на жертву.

— Ты беременна? — вдруг спрашивает. И от неожиданности я выдыхаю: “Да”.

— Ууууу, — тянет.

— Да, ребенок скоро будет, — иду ва-банк, раз уж она все равно догадалась. — Потому я и ищу срочно работу.

— Ох вон оно как, — заведующая меняется в лице. — Так это в корне меняет дело! — Брови нависают над глазами, нервно поправляет пучок на голове. — Не хотела бы с твоим мужем связывать.

— А муж тут причем? — спрашиваю недоуменно. — Я ведь сама по себе пришла. Разве мое семейное положение как-то влияет на работу?

— Полин, прости, — Галина Юрьевна поднимается, давая понять, что разговор окончен. — Воспитателем не возьму. Проблем мне точно не надо.

Меня как будто пригвоздило к месту. Не могу пошевелиться, не говоря о том, чтобы встать и уйти.

— А кем можете взять? Мне нужна любая работа! — и добавляю еле слышно. — Пожалуйста…

— Ну не знаю… — она тяжело вздыхает. Как будто я не о работе прошу, а умоляю ее купить у меня косметики на всю зарплату. — Уточню в отделе кадров. Может, на кухне сотрудник нужен. Но учти, там физически тяжело, а ты на сносях.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Я киваю, поднимаюсь и иду к выходу.

— Оставь номер телефона, я что-нибудь придумаю! — доносится вслед.

Пишу на бумажке цифры, которые, более чем уверена, она никогда не наберет.

— Можно, я вам завтра сама позвоню?

— Ну что ты будешь утруждаться! — улыбается заведующая. — Я с тобой свяжусь, как что-то будет известно.

В глазах начинает пощипывать. Спешно прощаюсь и выхожу из здания. Плакать при ней я точно не стану.

Одежда чужая, номеров телефонов почти не помню. Последняя ниточка надежды — работа, и та норовит порваться.

Не лучший старт для самостоятельной жизни…

Решаю пройтись до Катиной квартиры пешком. Все равно мне спешить особо некуда. По дороге попадается газетный киоск. А вот это, кстати, может стать выходом.

Покупаю газету с объявлениями. Начну с нее, а потом и в интернете поищу вакансии.

Полгода я еще точно могу спокойно работать. Что-нибудь да обязательно найду!

Глава 32. Без работы я не вытяну

Два вопроса, которые волнуют меня больше всего: где мне жить и на что.

Это первоочередные. Есть и еще не менее важные: а как же малыш и мое здоровье? Наблюдение в прежней клинике мне точно не по карману. Ладно, разберусь с насущными делами и встану на учет в обычную консультацию.

Возвращаюсь в свое временное пристанище. У Кати хорошо, но стеснять ее не хочу. Беру карандаш, открываю в газете раздел “Вакансии”. Пробегаю взглядом — работы много, может, и для меня что-нибудь найдется.

Сначала смотрю, кто требуется без определенных навыков: курьер, официант, сторож, продавец в сетевой магазин. Это все не подходит. Тяжелое поднимать мне нельзя, от запахов еды начинает тошнить, а если токсикоз усилится? И охранять мне вряд ли что-то доверят.

Перелистываю страницу. Так, у меня ведь хорошее образование! Много навыков: помимо опыта работы с детьми я умею еще рисовать и играть на фортепьяно. Можно попробовать поискать что-то, связанное с профессией педагога. Например, репетитор. К ЕГЭ я, конечно, подготовить не смогу, а вот начальную школу очень даже потяну.

Обвожу подходящие объявления. Можно, кстати, и на няню попробоваться.

В семью с одним ребенком нужна няня-гувернантка, возможно частичное проживание. Педагогическое образование обязательно. Зарплату обсуждаем с кандидатами лично после встречи.

Как раз то, что мне нужно! Набираю по указанному номеру. Трубку берет очень занятый мужчина, кажется, он параллельно ведет сразу три диалога.

Разговор получается коротким:

— Приезжайте, мы на вас посмотрим, с собой медкнижку и диплом.

Одно дело сделано. Теперь бы комнату найти.

Достаю свою тетрадь, где я начала делать расчеты на будущее. Мда, не густо… Карточка не пустая, но если она не будет пополняться, то “проедим” мы ее быстро. А мне ведь и квартира нужна, и продукты, и приданое моей звездочке, и отложить на форс-мажоры. Без работы я не вытяну…

Ни разу не снимала жилье. Заглядываю на сайт с арендой недвижимости. Комнаты начинаются от десяти тысяч.

Требования у меня сейчас не особо высокие: чтобы было все необходимое для жизни. У меня ведь даже своих ложки и тарелки нет. Звоню по порядку. Первая квартира уже сдана, вторая — еще не освободилась, в ней еще нужен ремонт. Настроение уже не очень, устала, и надежда на свободную жизнь тает с каждой минутой. Звоню по третьему номеру.

— Ты одна или с кем? — Хозяйка с ходу начинает меня пытать. Задумываюсь над ответом. Стоит ли ей говорить, что у меня скоро появится компания?

Поднимаю взгляд, на меня смотрит Катя.

— Поля, заканчивай эту нервотрепку. — забирает у меня трубку. — Нам это не подходит, извините. — заканчивает вместо меня разговор с бабушкой.

— Кать, мне надо как-то самой учиться жить.

— Прекращай! Что ты выдумываешь? Значит, с нами тебе плохо, — Катя в шутку надувает губы, — а чужими будет хорошо? О ребенке подумай! Я уже поговорила с Кириллом, он не против, чтобы ты была у нас столько, сколько нужно. Тем более, Полина, тебе понадобятся деньги в будущем. Зачем платить эту десятку, если можно ее отложить?

— Катюш, ты как всегда права.

Подруга победоносно поднимает руки и громко смеется.

— Я иду сегодня вечером на собеседование Может, хоть там мне улыбнется удача.

— Сто процентов. Смотри, что я купила! — Катя заговорчески трясет маленьким пакетом. Открываю, а там две пары крошечных носочков нейтральных цветов.

Расплываюсь в улыбке. Это точно хороший знак.

***

Как должна выглядеть няня, по мнению заказчика, я не знаю. Поэтому одеваюсь так, как должен выглядеть педагог. Белая блузка, удлиненный жакет, Катины брюки немного великоваты, откладываю их, снова надеваю юбку карандаш. Смотрю в зеркало, вот такому человеку я бы смогла доверить ребенка.

Катя предлагает подбросить, но мне сейчас проще на такси. Нужно немного побыть одной, настроиться на встречу.

Пока еду, ищу знаки, что я правильно все делаю — на всех перекрестках зеленый свет, на машине четный номер. Подъезжаем к нужному адресу. Вот это дом!

Как-то мы с Владом мечтали, что когда родится ребенок, поменяем наш небольшой загородный на такой с просторным двором и бассейном.

Хотя о чем это я? Дом будет, а вот Влада не будет.

— Кто вы? — женский голос визгливо спрашивает таким тоном, будто я пришла продавать пылесосы.

— Здравствуйте, на собеседование. На вакансию няни, — стараюсь говорить четко, слежу за темпом, чтобы не тараторить.

Ворота открываются. На ступеньки меня выходит встречать женщина. На вид лет сорок, с темно-синем строгом платье.

— Здравствуйте, — искренне улыбаюсь.

— Хозяйка там, — женщина показывает на дверь. Она все также недовольна, хотя не понимаю, чем я успела ее расстроить. — Проходите.

Дом встречает огромной светлой гостинной. На вид все дорогое и красивое. Идеальный порядок, и нигде нет следов присутствия ребенка — ни игрушек, ни книжек.

Со второго этажа по лестнице спускается молодая женщина, похоже, она моя ровесница.

— Вы няня? — слышу удивление в голосе.

— Да, у меня и образвание есть, и опыт работы. Я очень люблю детей, и очень хорошо с ними лажу, — стараюсь понравиться.

— Что-то мне лицо ваше очень знакомо. Где я могла вас видеть? — девушка прикусывает губы, рассматривает меня с ног до головы. — Подождите, вы же с Владом Суржиным на приеме были, когда ЖК Квартал открывали.

Я перестаю дышать. Девушку я, конечно, не помню, но вот эта история мне уже не нравится.

— А вы с ним в каких отношениях? Опрометчиво он любовницу в свет выводит, а на содержание денег не дает. Кому скажи, не поверят.

Это она обо мне? Я любовница?

— Простите, думаю, мне пора, — заканчиваю разговор, направляюсь к выходу. Эта фифа продолжает разговаривать сама с собой.

Помощница помогает выйти из двора.

На такси деньги потратила, а толку нет. Кто украл мое везение?

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Сажусь на лавочку на автобусной остановке. Передо мной стоят мама с девочкой лет шести. Как же я по своей маме соскучилась… Набираю ей.

— Мам, привет. Это я! Только, пожалуйста, не давай Владу мой новый номер. — спешу взять с нее слово. — Я потом ему сама позвоню.

— Конечно, дочь, как скажешь. — мама на удивление спокойна. — А ты вообще где? Так давно не звонила. И номер почему поменяла?

Она, кажется, и не знала, что я “пропадала” из жизни.

— Со мной все хорошо, не переживай. Я в порядке, — вру я. Начинают капать слезы. Не выдерживаю и кладу трубку.

Глава 33. Влад

— Как ты посмела подойти к моей жене? — злость разливается по венам. Кулаки снова сжимаются, челюсть сводит. — Что ты ей снова наплела?

Прохожу в комнату, приближаюсь вплотную к Светке. От нее так сильно пахнет духами, что головная боль усиливается. Распахиваю окно. Пытаюсь отдышаться, слышу, как она подкрадывается и обнимает сзади за плечи.

Резко сбрасываю ее руки. Надо было бросать ее сразу же, когда она первый раз устроила сцену Полине. Надо было до этого ее бросить.

— Я к ней не подходила! Ты чего? — в глазах испуг. — И не видела больше после нашей встречи возле центра.

Светка сжимается, руки — к щекам, начинает быстро хлопать ресницами. На ее языке кривляний и ужимок это означает, видимо, “честно-честно”. Но я ей уже давно не верю. Это поначалу покупался на ее актерские приемчики, а сейчас мне хочется только вытрясти из нее правду и уйти.

— Влад, да зачем мне врать? — обиженный тон. Нет, моя хорошая, только не сегодня. Ты не повернешь все в сторону “я бедная, несчастная, хоть ты не обижай меня”.

— Хочешь сказать, не за чем? Вот совсем нет ни одной причины? Может, ты мне и не врала никогда?

На глазах наворачиваются слезы. Взгляд пристальный, цепкий. За рыдания у нее в актерском наверняка пятерки были.

— Я более, чем уверен, что это твоих рук дело, — говорю как можно строже.

Она продолжает строить оскорбленную императрицу. Поворачивается в профиль, поджимает губы и с печальным выражением лица смотрит в окно.

Где вы могли пересечься? Почта, звонки, камеры, — почти кричу на нее, — моя служба безопасности все проверит. И не дай Бог, ты врешь. Я тебя в асфальт закатаю, — я не собирался угрожать, но слова вырываются на эмоциях. Если успею и будут силы, заеду вечером в бассейн. Пара километров брасом доложны меня успокоить или хотя бы охладить.

— Я была все время в театре, — она наконец начинает говорить. — У нас сейчас спектакли идут потоком. Каждый день “Дюймовочку” детям показываем, я же тебе рассказывала. Да что там… — взмахивает руками. — Ты ведь даже обещал прийти. Афишу можешь проверить, если мне не веришь.

Полина что-то говорила про театр — что с детским садом собирались на представление. Неужели, так могло все совпасть? Твою ж мать! Надо выяснить, куда они там ходили. Детских у нас в городе не так много. И как я раньше не подумал, что они там могут пересечься…

— Владюсик, — в голосе мед, — я тебе поесть приготовила. Ты, наверно, голодный? Там котлетки вкусные.

Начинает разминать мои плечи. Прикосновения аккуратные, нежные.

— Мне кажется, ты устал, нужно снять напряжение. Может, в душ вместе сходим?

Светка делает шаг назад, медленно развязывает пояс на халате и распахивает его. При этом смотрит призывно и маняще. Раньше мне хватало одного только взгляда, намека на то, что халатик скоро окажется на полу. А сейчас — ну да, вижу новое белье. Сиреневое. Кружевное. И… ничего.

Мне неуютно в этой квартире, в ее обществе. Она надоела мне еще раньше, чем я это осознал. Зачем я вообще с ней спутался?

Семен не звонит уже почти час. Надо проверить, что они там нарыли.

Светка приближается, покачивая бедрами. Да, я знаю, как соблазнительно ты умеешь ими вертеть. Но сегодня мне это не нужно. Больше мне это не нужно.

Облизывает губы. Наверняка, думает, что это выглядит томно и возбуждающе. Раньше так и было.

Тянется к ширинке.

— Не прикасайся ко мне, — стряхиваю с себя ее руки, как будто на мне огромный таракан. Иду к выходу.

— Куда ты собираешься? — юркает под руку и перегораживает мне выход. — Ты же только пришел.

Кладу руки на ее талию, выражение лица сразу становится расслабленным. Резко поднимаю и переставляю в сторону.

— Влад! — обиженно вслед, но я не реагирую. — Квартира на следующий месяц не оплачена. У меня на карточке тоже деньги заканчиваются. Я для кого вообще стараюсь?

Я уже у выхода. Оборачиваюсь — ловит мой взгляд и проводит рукой по телу.

— Это все для кого?

— Я думаю ты легко найдешь, куда себя пристроить. Ты девочка способная.

Снова бросается к двери и перегораживает выход.

— Ну, Владюсик!

— Свет, хватит!

— Я беременна!

— Заканчивай свой спектакль. Мои презервативы никогда не лопаются и не протекают.

Отталкиваю ее и выхожу.

Ощущение, что сегодня я закрыл эту дверь навсегда.

Если Светка ничего не говорила Полине, что тогда могло произойти? Неужели жена узнала ее в актрисе театра? И поэтому обиделась. Сказала ведь, что видела любовницу. Но не уточняла, общались они или нет. Вот бы спросить у нее по-нормальному. Без психов и скандалов.

Сажусь за руль, откидываюсь на спинку. Как же все достало! Кажется, машина единственная не доставляет мне проблем, и не желает или скрыться, или заполнить собой все пространство.

На мгновение мне становится жалко Светку. Все же она доставила мне немало приятных минут за те месяцы, что мы были вместе. Точнее, что я к ней заезжал.

Как-то ж ей теперь надо выплывать.

Открываю банковское приложение и перевожу ей полтинник. Для меня сумма незначительная, а она хотя бы квартиру оплатит.

Телефон тут же трезвонит.

— Владюсик, любовь моя! Спасибо! Ты передумал? Я все еще тебя жду! — голос игривый, как будто не она орала на весь подъезд пару минут назад, какой я урод и как она желает, чтобы у меня там все отсохло.

— Свет, ты не так поняла. Это на квартиру. Оплати, пока не найдешь… — запинаюсь на слове "любовника". — Ну или сними что-то подешевле. Что тебе по карману будет.

Не дожидаясь ее ответа, нажимаю на сброс и блокирую номер. Вот теперь я точно закончил историю под названием “Светка-Стефания”.

Набираю Семену, зачем я держу штат службы безопасности, если толку от них никакого.

— Что там? — без долгих подходов. — Что нашли?

— Так, у нас больше двухсот Катерин, которые по нашей выборке проходят. Думаю, это не последняя цифра. Вдруг организация не на вашу знакомую оформлена? Или в другом городе?

— Размышлять и задавать вопросы — это моя привилегия, а вы никаких ответов не даете.

Гнать всех к чертям, дармоеды.

— Владислав Андреевич, я все понимаю, ребята работают, задействованы все наши каналы.

— Мне важен не процесс, а результат. А его нет, — громко вздыхаю и кладу трубку.

Может, это дурацкий сон, где все решили поиздеваться надо мной?

Со всей силы бью по рулю, попадаю на кнопку сигнала, машина орет. И мне очень хочется присоединиться к ней.

Ладно, есть еще одно универсальное средство, которое помогает не сойти с ума в любой ситуации. Это работа.

Впервые за несколько дней еду по правилам дорожного движения. Светофоры бесят, пешеходы еле ползут, зебры — кто их вообще придумал?

Забавно. Когда Полина хоть и не отсвечивала в моей жизни, была скромной и покладистой, но я всегда знал, что она рядом, и дела шли нормально. А сейчас все идет не то что по наклонной, просто по горизонтальной стене катится в тартарары.

Стою на парковке у офиса. Зачем мне сейчас вот это все? Зачем я столько времени трачу на дела, проекты? Чтобы моя семья, жена и ребенок ни в чем не нуждались.

А вот нет теперь ни жены, ни ребенка… И что?

Так, отбросить кривые мысли! И не такие ситуации исправлял.

Захожу в приемную — у секретарши на мониторе не таблица или чертежи, не почта и не договор. Эта дура смотрит рецепты. На рабочем месте!

— Лиза, ты хочешь вылететь, как пробка отсюда? — почти ору. — Ты чем в рабочее время занимаешься?

— Так обеденный перерыв, — она смотрит на меня глазами, полными слез. — Простите, Владислав Андреевич.

Какие ж эти бабы глупые, сил моих нет. Хлопаю дверью в кабинет.

Подхожу к окну, смотрю на свое отражение в стекле. Да уж, Владислав Андреевич, что-то ты сдаешь. На меня смотрит не молодой и полный сил мужчина, а измученный, видавший виды мужик. Волосы всклокочены, рубашка, которая с утра была идеально выглаженной, смотрится, как будто ее только с сушилки сняли. Под глазами синяки, кажется, я даже постарел на несколько лет.

Сажусь за стол, открываю почту.

— Лиза, что произошло? Кто тебя так расстроил? — из приемной доносятся женские голоса.

Тихий стук, дверь сразу открывается.

Кто там такой нетерпеливый, что моего ответа дождаться не может? С улыбкой и идеально ровной спиной в кабинете появляется Марьяна.

— Владислав Андреевич, наконец-то я вас на месте застала. Сегодня уже третий раз прихожу.

Она что меня отчитывает?

— И что же такого важного хотите мне рассказать? — стараюсь держать себя в руках.

— Я меню разработала для вашей Полины. Идеальное соотношение по всем микроэлементам. Питание никак нельзя пускать на самотек.

— Положите папку на стол, спасибо. — Даю понять, что дальше продолжать беседу не собираюсь.

— Смотрите, — подходит почти вплотную, — я здесь и ссылки на магазин оставила, и ценовой диапазон. И на электронку тоже все выслала, — улыбается во весь рот.

— Так если вы мне выслали, то зачем третий раз приходите?

— В смысле? — кажется, она не ожидала такого ответа.

— Вы сейчас отнимаете мое время по какой-то ерунде, — бью о стол стопкой папок. — У меня работы полно, а вы меня отвлекаете.

Марьяна меняется в лице, пропадает улыбка, в глазах страх. Поворачивается и молча выходит.

Как можно работать в таких условиях?

Начинает пищать телефон. Теща. А этой кобре что еще сегодня нужно?

— Да? — вкладываю в это короткое слово всю злость и отчаяние, которые у меня накопились.

— Я знаю, где Полина.

Глава 34. Света

Что это было? Влад орал, как бешеный. Главное, из-за чего? Что я ему сделала-то? Даже не приближалась к его курице.

И меня не захотел… Ни разу такого не было, чтобы он ушел без секса. Да как вообще можно уйти от такой девушки, как я? Он что, ослеп?

Выглядываю в окно, надеясь, что он обернется и все же передумает. Но нет — садится в машину и уезжает.

Ну и фиг с тобой? Приползешь еще! Вот только мне что теперь делать? На что жить-то?

Дурацкие стринги неудобно впиваются и натирают. Я вообще-то не планировала ходить в них так долго. Уже давно должна была стонать и выгибаться под Владом. Что мне есть-то теперь? Сиреневые кружева?

Карточка пустая, зарплаты моей мне и на неделю не хватает, не то, что месяц на нее жить.

Лучше бы я коммуналку оплатила, чем эти дурацкие духи. Кого я ими теперь завлекать буду? И пахнут они странно, будто освежителем воздуха попшикалась.

Удружила мне подружка. А если Влад больше не вернется, как мне выходить из этой ситуации? В кубышку точно лезть не буду.

Ладно, что-нибудь придумаю.

Пишу длинное гневное сообщение, но тут же его стираю. Мало ли, вдруг она мне еще пригодится. Пожалуй, обойдусь пока без скандала.

Отправляю короткое:

Он ушел.

Тут же приходит ответ:

Но обещал вернуться)))

Вообще-то нет.

Светик, ты умная девочка. Придумай сама, как моего брата вернуть.

Вот ведь Элька — коза! Когда меня с Владом знакомила, обещала, что теперь проблем с финансами у меня не будет. Уверяла, что поможет и подскажет, как его соблазнить и удержать. Но самое главное — заливала, что он на мне женится.

И где же наша ячейка общества? Мне вот сейчас очень интересно, когда же мы ее создадим.

Еще эта Полина постоянно возле него крутится. Все никак не смоется из нашей жизни. Никакой гордости у бабы. Тут или ждать, пока та недотепа с горизонта свалит, и Влад приползет ко мне. Или искать нового покровителя.

Вот только на это время уйдет. Не скажешь ведь мужику — я тебе секс, ты мне деньги. А было бы весьма удобно.

Иду на кухню. На столе эта чертова котлета. Полдня жизни она у меня отняла.

Хранить ее больше не для кого, откусываю кусочек. Съедобно.

Пока ела, пропустила два звонка. Забыла, что поставила на беззвучный режим.

Эх, жаль, что это не Влад, а “бездарность”. А этому козлу что еще от меня надо?

— Павел Ефимович, не слышала, как вы звонили! — на губах улыбка, чтобы режиссеру казалось, что я ему рада.

— Светлана, если ты занята, — шмыгает носом, — я перезвоню позже.

— Для вас я всегда свободна!

Как же я тебя ненавижу, Карабас ты недоделанный. Задолбалась угождать. Но как-то ж надо выползать из “лягушек”…

— Это хорошо, — делает паузу. — Очень хорошо. Я тут будущей постановкой занимаюсь, весьма занятное дело. Утомительное, но интересное. Задумал нечто грандиозное, сил отнимает, сама понимаешь…

Говорит, будто в воздух мысли пуляет. Ты мне чего, пердуша, звонишь? Пожаловаться, какая у тебя жизнь тяжелая? Так это и я могу наплести, да так, что галерка обрыдается.

— Главная женская роль здесь характерная, вот кому-то повезет!

О, плавно переходим к делу!

— Так, может, я для нее и создана? Чем не характер? — цепляюсь за эту ниточку. Роль должна быть только моя, ради нее я готова идти по головам, и даже больше.

— Ох, Светлана… Сомнения меня берут. Вы всегда так быстро после спектакле убегаете, ко мне не благосклонны. Мне нужна героиня, которая способна вдохновить режиссера. — Он переходит на “вы”.

— Так вы меня плохо знаете. Павел Ефимович, я готова к просмотрам! Давайте попробуем!

— Ну что… если ты так настаиваешь. — снова “тыкает”. — Пожалуй, шанс проявить себя у тебя есть. Настроение у меня сегодня что-то неважное. Я бы даже сказал — плохое. Грустно и одиноко мне. Как в таком состоянии творить?

— Может, вам шоколадку съесть? — ляпаю первое, что приходит в голову. Я ж тебе не клоунесса, чтобы тебя веселить.

— Сладкого мне не хочется. А вот сладенького — можно. — он противно хихикает. — А давай так: сможешь мое настроение поднять — роль твоя!

“Поднять” вызывает у меня двойные ассоциации, невольно прыскаю смехом, но тут же осекаюсь. А если он не шутит?

Фуууу, даже представить противно.

Свердлова, 5, квартира 18.

Да что ты о себе возомнил? Помаячил на фестивале за спиной у Михалкова, и все — теперь тоже великий режиссер?

В течение часа роли будут распределены. Поспеши.

А что, может, это мой шанс? Не пропадать же белью и духам. Поговорим, поулыбаемся и на этом все. Может, ему больше ничего и не надо. Я своим присутствием смогу скрасить будни любого мужчины.

Ой, не-е-ет… Мерзота.

Золушка, Свет. Это Золушка. Главная роль. Ты ведь давно хотела.

Зараза!

Старая пропитая калоша!

Ладно, фиг с тобой. Через Влада буду дольше добиваться главных ролей.

Заглядываю в шкаф. Так, в этом платье я уже была в театре, и в этом костюме тоже. А вот прекрасный сексуальный комбинезон. С одной стороны он выглядит строго, а с другой — игриво, открытая спина добавляет шарма. Вызываю такси, еду.

Интересно, где обитает наш великий режиссер? Наверняка, в каком-то шикарном доме. Закрытый двор, охрана, двухуровневая квартира. Или, может, у него пентхаус? Было бы круто!

Машина останавливается у потертой пятиэтажки, с пахнущими кошачьей мочой подъездами. Это что шутка? Поднимаюсь на третий этаж, даже звонка нет. Стучу. Дверь открывает Павел Ефимович в огромном махровом халате. Раньше в сериалах так выглядели сутенеры.

Лицо красное, глазки довольно бегают по моему телу. Потная пятерня сразу же оставляет отпечаток на моей груди.

Да он, походу, не шутил насчет “поднятия настроения”…

Два часа ада, большую часть времени я только и занималась, что “поднятием”. Надеюсь, главная роль и гонорар за нее смогут хотя бы частично компенсировать мое унижение.

Приезжаю домой и прямо в комбинезоне лезу под душ. Мне кажется, все мое тело провоняло соленой селедкой. Ну кто ее жрет перед свиданием?

Сдираю мокрую ткань, бросаю ее на пол. Вряд ли я когда-то еще смогу надеть этот костюм.

Наливаю целую ладонь сильно пахнущего геля для душа, тру себя мочалкой. Кажется, в ушах до сих пор стоит его тяжелое дыхание, когда он терся об меня своим дряблым телом. И “поднять” оказалось пророческим. Старый козел, в его возрасте уже пора виагру пить, а не “помоги моему дружочку”.

Тошнит от себя, от него, от всей свой жизни. Чищу зубы, потом еще раз и еще. Полощу рот мятной настойкой, чтобы заглушить его старческое послевкусие.

Смотрю на себя в запотевшее зеркало. Да уж, Света, докатилась, уже дно, ниже падать некуда. На меня смотрит не молодая женщина двадцати пяти лет, а видавшая виды потсканая тетка.

Брызгаю на зеркало водой, чтобы это страшилище смылось.

От жалости к себе опускаюсь на корточки, обнимаю себя руками и утыкаюсь головой в колени. Вою, истерически хохочу, снова плачу.

Только Влад смог бы меня утешить, и словами поддержать, и финансово. Я ему, конечно, про “свидание” ничего не скажу. Но он поймет, что мне плохо.

Это даже хорошо, что лицо опухшее и глаза заплаканные. Пусть думает, что я из-за него рыдала.

Беру телефон. От воды пальцы сморщенные, как дряблые ягодицы “бездарности”. Кажется, его телеса меня теперь всегда будут преследовать.

Мотаю головой, чтобы вылетела вся дурь.

Владюсик, уже скучаю. Была дурой, прости. Мне так плохо. Приезжай, пожалуйста. Ты даже не представляешь, насколько мне без тебя плохо…

И грустный смайлик в конце.

Жду пять минут — сообщение не прочитано Еще десять минут — тишина.

Ненавижу!

Глава 35. Финансы, бахилы и мамочкина поддержка

Все мои планы слиты в помойное ведро. Заново придется мониторить сайты с вакансиями и подбирать что-то подходящее. А пока быть у Кати на попечении. Что же мне так не везет?

Мне становится стыдно. Взрослая женщина с опытом работы, а найти эту самую работу не получается. Хоть листовки иди раздавай. Если бы у меня не было небольшого денежного запаса, я бы, наверное, так бы и поступила.

Снова начинаю прикидывать траты: коляска, кроватка — это можно взять бэушное, пеленки, подгузники — тут придется раскошелиться. А вдруг молока не будет? Смесь же бешеных денег стоит. Рожать поеду в государственный роддом, частную клинику я точно не потяну…

Слезы сами катятся из глаз.

Вот такая всегда хорошая девочка, отличница, на все руки мастерица — и никому не нужна. Ни работы, ни мужа, ни дома.

Сижу на диване в позе лотоса. Когда-то я практиковала медитации, и меня они хорошо успокаивали. Но сейчас в голове пустота. Смотрю в одну точку, а расслабиться не получается.

— Полина, ты чего так быстро? Как все прошло? — Катя заходит в комнату, видит мое настроение и сразу же все понимает. Кидается обниматься. — Да и пошли они. Может, тебе и не надо пока работать. Выкрутимся, Полиш.

Я киваю и еле сдерживаюсь, чтобы не спросить, как выкручиваться-то? Понятно, что подруга ответит — мы поможем, мы поддержим. Но мне уже неловко принимать столько помощи.

Вечером не выхожу к ужину. Хочу побыть одна и аппетита особого нет. Судорожно пытаюсь придумать, как же мне отблагодарить Катю и ее мужа. Купить что-то — не вариант в условиях тотальной экономии. Сделать что-то своими руками? А что?

Я могла бы убираться и готовить, но у них есть женщина, которая приходит трижды в неделю и все это делает.

Самое интересное, что ее практически не замечаешь. Пришла, выполнила работу, ушла. Вопросов не задает, с советами не лезет, Кириллу на Катю, а Кате на Кирилла не стучит. Кардинально противоположная домработница нашей вездесущей Нине.

— Так не пойдет, я не дам тебе умереть с голоду, — Катя приносит в комнату тарелку с омлетом и куриной грудкой. В другой руке огромный салатник овощей. — Ты сама можешь не есть, это твое право, а ребенка покормить надо. Слышишь, малыш, — трогает живот, — тетя Катя не даст маме морить тебя голодом. Ешь.

Беру еду, начинаю по чуть-чуть жевать.

— Полин, может тебе на аквааэробику записаться для беременных? Или йогу. Или в клуб будущих матерей, они там носочки всякие вяжут, пинетки.

— У меня пока нет настроения ни с кем разговаривать. Вдруг они про отца ребенка спросят, а мне и ответить толком нечего. Только расстраиваться буду.

Мне неловко признаваться, что дело не только в этом — я-то найду, что ответить, если понадобится. Но финансовый вопрос… аквааэробика точно пока не вписывается в мой бюджет.

— Значит, найдем тебе еще какое-то занятие. Чтобы и душа радовалась, и голова отдыхала от твоих тревожных дум.

Я соглашаюсь и после ужина говорю, что хочу почитать что-нибудь про материнство. Катя понимающе кивает и оставляет меня одну.

Перед сном я на пару минут забегаю в душ и тут же ныряю обратно в комнату. Не хочу быть для Кати не только обузой, но и постоянным нытиком. Я не цену себе набиваю и не гордыню показываю, хочу сама разобраться в своей ситуации.

Ночью сплю плохо, хватает живот. Боли нет, но дискомфорт не дает расслабиться. Надеюсь, с ребенком все хорошо, и это только моя тревожность.

Но утром неприятные ощущения усиливаются, и я гуглю адрес женской консультации. Правильнее бы, наверное, сходить к Лидии Яковлевне, но она сразу доложит обо все Владу, и из кабинета я одна уже не выйду. Ничего, сколько женщин ходит в обычную консультацию, и все с ними в порядке.

— Бахилы — пятнадцать рублей, — встречает меня на входите в жк пожилая женщина в белом халате.

— А картой могу оплатить? У меня нет наличных.

— Ага, ко лбу моему ее поднеси. Развелось дармоедов, все хотят бесплатно, — швыряет в меня обидной фразой, хотя я вовсе не собиралась их выпрашивать. Бабка ругается так громко, что все посетители смотрят на нас.

Замечаю позади нее автомат с бахилами. Пять рублей пара. Но там тоже принимают только монетки. Ладно, куплю в аптеке и вернусь.

— Возьмите, — юная рыженькая девушка, усыпанная веснушками, протягивает мне синий целлофан, связанный узелком. Одной рукой она придерживает круглый животик и слегка поглаживает ее.

— Спасибо! — с благодарностью смотрю на нее. — Давайте я вам переведу!

— Да вы что! — пышет возмущением. — Я в оптовике беру, там вообще пара по два пятьдесят выходит. Берите так! Может, и вы когда-то кого-то выручите.

Кстати, оптовики. Надо посмотреть, что у нас есть поблизости, и прицениться там. Может, получится на чем-то сэкономить.

В регистратуре вздыхают, что я не с этого участка. Несколько раз напоминаю, что у меня тянет живот, вдруг это угроза. Соглашаются принять, только после всей очереди. Теперь передо мной восемь девушек с разными сроками беременности.

Выхватываю из разговоров бессвязные куски:

“Я бы одна сдохла, не помыться, не пожрать. Пока я чай пью, муж в коляске сына укачивает”,

“Не знаю, для кого матери-одиночки рожают, на кого они надеются”,

“Мой вообще первый год не спал”.

От этих случайно брошенных фраз меня охватывает ужас. Пытаюсь отвлечься, ухожу подальше от очереди, читаю плакаты на стендах.

“У ребенка должна быть полноценная семья!”

С фотографии мне улыбаются двое ребятишек, беременная женщина и любящий мужчина.

Живот скручивает еще сильнее, кажется, это нервное. Убегаю из консультации, я сойду с ума пока дождусь очереди. Сажусь на лавочку, сердцебиение, как будто я кросс пробежала или в крутую гору поднималась.

Полноценная семья… как будто я против? Я и планировала рожать исключительно в полноценной семье. Но только вот отец моего ребенка решил завести себе другую маму. И что-то на этот счет правильный плакат не дает никаких советов.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Нет, я одна столько не вытяну… Набираю маме, мне так важно от нее услышать, что мы справимся.

— Мам, а как ты меня воспитывала? Тяжело было?

Более-менее осознанно я себя помню лет с двух, и почти все время, пока не начала ходить в садик, я проводила у бабушки с дедушкой. То же самое говорят более ранние фотографии — в младенчестве со мной сидела мамина мама.

— Сложно, Поль. Я работать вышла рано, денег не хватало, ты спала плохо, болела постоянно. Я бы без матери не справилась.

— А ты мне будешь помогать? — жду, что же она сейчас ответит.

— Конечно! Как же без этого!

— Спасибо, мамулечка! — Наконец-то радостная новость. Наверное, мне будет проще подыскать жилье поближе к родителям. Хотя бы на первое время.

Делюсь этой мыслью с мамой. Она протяжно вздыхает, а потом “радует” меня еще сильнее.

— Полиш, ты меня не так поняла. Я, естественно, помогу с малышом. Поиграть, понянчиться. Но не круглые же сутки. Раз в неделю на часик-два ты точно можешь на нас с отцом рассчитывать.

— На часик? То есть ты меня своей маме отдавала с вечера воскресенья до обеда субботы, а мне предлагаешь часик?

— Ну ты не равняйся на меня-то. У тебя все же муж при деньгах. Если тяжело будет, няню лучше найди. Или медсестру, у нее и образование, и опыт. А меня пожалей, я только под старость лет начала жить.

— Мужа у меня больше нет. Ты забыла, что ли? — меня охватывает злость от ее безразличия.

— А куда он делся? — мама хихикает своей шутке, но тут же извиняется.

— Как я могу с ним жить, если у него есть другая? — мне очень хочется бросить трубку, но я так долго соглашалась во всем с мамой, что во мне взыграло упрямство. На этот раз она должна меня услышать.

— Ну если ты такая брезгливая, то разводись, — соглашается она равнодушно. — Подавай на раздел имущества, делить будем все, вплоть до последних домов и трусов. Плюс алименты будет платить. Вот тогда и приходи. Обязательно поможем. А пока мне вас содержать не на что.

— Пока, мам. — я кладу трубку первой, что для нашего общения обычно не свойственно.

Как же так? Как будто я для нее не дочь, а инвестиция или бизнес-проект.

Входящий звонок, номер не подписан. Кто это может быть? Автоматически нажимаю на зеленую кнопку.

— Полин! — встревоженный голос Влада. — Только не бросай, пожалуйста, трубку.

Глава 36. День рождения

Замираю и не могу пошевелиться. Тело сковывает от страха и удивления. Я настолько привыкла к мысли, что мне надо учиться выживать самой, вычеркнула из своей жизни Влада, что совершенно не ожидала его услышать.

Как реагировать на этот звонок? Что ему от меня надо?

— Полин, я не буду тебя преследовать. Просто хочу знать, что с тобой все в порядке, — говорит спокойно, как будто и не Влад. — С вами.

Я все еще напряжена и настороженна. Но… он ведь отец. И он действительно имеет право знать, что и как с ребенком.

— Со мной все хорошо, — стараюсь не уходить в эмоции.

— Как малыш? Ты у врача была? — По тону слышу, как тяжело ему дается не качать права или не доказывать свою правоту. — Тебе что-то нужно? У тебя и из вещей ничего нет, ты же все дома оставила. Давай я привезу.

Напрягаюсь. Мне многое нужно, по сути — все. Но я не попадусь в эту ловушку. Обойдусь. Только бы он не узнал, где я, только бы снова не попасть в руки Влада.

— Ничего не нужно. Все необходимое у меня есть, — говорю спокойно, мне уже нечего волноваться или бояться. Самое страшное в моей жизни уже случилось.

— Полин, я все понимаю, но это и мой ребенок тоже. И я хочу участвовать в его жизни. В вашей жизни.

— Я пока не готова обсуждать этот вопрос, — хочу сказать, что давай вернемся к нему позже, но молчу.

— Понял.

Наш разговор окончен. Он прощается и ждет, когда я нажму на сброс. Странно, что не пытается выяснить, где я, настоять на встрече.

Хорошо, что я сейчас на улице, а не у Кати. Даже если он как-то отследит источник звонка, он меня не найдет, не успеет найти.

И жучка в этом аппарате точно не может быть.

Выдыхаю.

Странное послевкусие, как будто я начинаю привыкать к мысли, что Влад остается в какой-то моей другой, прошлой жизни. И телефон — единственная ниточка, которая меня с ней связывает.

Трубка вибрирует в руке. Странно, этот номер знают единицы, и рассылки на него приходить не могут.

Баланс вашей карты пополнен.

Что за бред?

Захожу в интернет-банк. На карте как из воздуха появились пятьсот тысяч рублей. Вот это да! Ищу информацию по отправителю — пусто. Думаю, только Влад мог перевести мне такую крупную сумму. Или бывшая работа, если директор решил заплатить оклад за ближайшие полгода. Но это, конечно, совершенно маловероятно.

Может, в банке смогу прояснить ситуацию?

— Полина Николаевна, здравствуйте, — после первого гудка начинает разговор сотрудник колл-центра.

— Мне на карту поступили деньги, я могу узнать, от кого?

Парень спрашивает данные, слышу, как щелкает его клавиатура.

— Да, действительно, на ваш счет было поступление средств.

— Я могу их вернуть? — не даю договорить оператору.

— К сожалению, нет.

Значит, точно Влад. Набираю на его настоящий номер. Да, его нет в моем телефоне, но я знаю его наизусть.

— Влад, что это за деньги? Как их вернуть?

— Не надо ничего возвращать, — тяжело вздыхает. Он явно был готов к моему звонку.

— Мне они не нужны. Куда я могу их перевести? — продолжаю настаивать. Знаю, что у Влада, как у владельца компании все деньги четко распределены по разным счетам.

— Это тебе, ничего мне переводить не нужно. Слышу шаги по комнате. Когда он нервничает, начинает ходить. Этот разговор и ему дается нелегко.

— Но я…

— Полина! — обрывает меня. — Я не знаю, где ты сейчас, но я прекрасно понимаю, что где бы ты ни была, за жилье нужно платить. А еще нужно покупать на что-то еду, одежду, витамины, перемещаться по городу. Надеюсь, ты не пользуешься общественным транспортом? Там ведь могут быть микробы. — переводит разговор от глобального к мелкому. И ждет моего ответа.

— Я на такси.

Облегченный вздох. Снова садится в кресло.

— Ладно, не хочешь брать для себя, возьми на ребенка. И вернись уже в нормальную клинику. Комплексное ведение беременности оплачено полностью, так что ты просто можешь приходить на прием, когда будет нужно.

— Ты за мной следил? — начинаю злиться, так и до панических атак недалеко.

— Нет, конечно! Я просто о тебе забочусь. Это вопрос безопасности. Не хочу, чтобы что-то случилось с тобой или с нашим ребенком, — “нашим” выделяет интонацией.

Повисает пауза. Деньги мне сейчас, конечно, не помешают. Я смогу снять нормальное жилье, а не комнатку у старушки, и перестать стеснять Катю. Мне не нужно будет искать работу. По крайней мере, такую, на которой буду нервничать или утомляться.

— Полина, пожалуйста, — давит он. — Очень тебя прошу — просто оставь их себе. Прекрати о них думать, просто покупай, что тебе нужно будет.

Может, он прав и пусть деньги останутся у меня? Я же их не на себя буду тратить, а на маленького Суржина.

Но меня продолжает беспокоить один момент. И я решаюсь его озвучить.

— Не хочу быть тебе обязанной.

— Моя жена и мать моего ребенка ничем не может быть мне обязанной. Я мужчина, позволь мне вопросы трат взять на себя.

— Владислав Андреевич, очень срочно! — слышу голос Лизы, его секретаря, и спешу попрощаться во второй раз.

После разговора с Владом все еще ощущаю легкую нервозность. Мне надо успокоиться и все обдумать. Иду в ближайшую кофейню, заказываю какао с сырниками и раскладываю все по полочкам.

Мой номер у него есть. Список моих подруг он тоже наверняка знает. Их, к тому же, не так уж и много. После учебы университетские приятельницы разъехались по городам. Так что из самых близких осталась одна Катя.

Ему с его связями ничего не стоит меня найти. Но если я еще живу у Кати, а не сижу дома под замком, значит, я свободна? Может, мой муж меняется?

Мне становится спокойнее.

Завтра день у меня день рождения. Хоть бы о нем все забыли и оставили меня наедине с собой и своими мыслями! Пусть это будет просто день.

***

Утро начинается в семь утра. И не от звонка мамы или поздравления Кати. Кто в такую рань может трезвонить в домофон?

За дверью делегация из курьеров.

— У меня посылка для Суржиной Полины! — важно объявляет тот, что стоит ближе. — Это вы? — курьер протягивает Кате огромный букет и несколько подарочных пакетов.

— Не, не я, — кажется, Катя еще не проснулась. — Она, — показывает на меня.

— Значит, это вам. С днем рождения!

Курьеры чинно заходят и опускают на пол в прихожей две объемные корзины, коробку и дорожную сумку. Также строем они выходят.

Обе стоим и не понимаем, что это сейчас было.

— Давай смотреть, что там! — Катин сон как рукой сняло.

— Тут что-то вкусненькое, — подруга вертит корзину с фруктами и сладостями. — А в красненьком пакете что-то очень дорогое.

— Что? — достаю коробочку, открываю. — Мамочки, это же целое состояние!

На бархатной подложке лежит роскошное бриллиантовое колье.

— Куда мне носить-то его? В женскую консультацию?

— Почему бы и нет, — смеется подруга. — Смотри, что еще! Телефончик последней модели. Кто же, интересно, у нас такой щедрый? — Катя наигранно делает вид, что не понимает, откуда это все — А тут еще что-то.

Достает подарочный конверт, нам в таком на свадьбу деньги дарили. Открываю — двести тысяч.

— Вот так Влад расстарался. Офигеть просто, — Катя рада, больше, чем я.

Значит, он точно знает, где я. И… не врывается со скандалами, не тянет домой. Кажется, я действительно свободна!

А если… это не то, что я думаю? Если он отпустил меня только потому, что решил быть со своей Стефанией?

Радость от горы подарков мгновенно улетучивается. Мне все равно! Пусть живет, с кем хочет. Мне должно быть все равно.

Но мне горько от этой мысли…

— А чего это мы погрустнели? — Катя обнимает меня. — Мы с Кириллом тоже приготовили для тебя подарок. С этим роскошеством не сравнится, но, надеемся, тебе понравится. Свежий воздух тебе точно не помешает.

Бежит в комнату и приносит длинный конверт.

— Ты едешь в санаторий!

Глава 37. Сколько я всего пропустила…

После ухода курьеров я почти час сочиняю Владу благодарственное сообщение. За такие подарки было бы вежливее говорить спасибо лично или хотя бы отправить голосовое. Но я не готова пока его видеть, мне вообще хотелось бы лишний раз не напоминать о своем существовании.

Не успеваю отправить свое послание — он набирает мне сам.

— Просто хотел знать, что у тебя все хорошо. Поздравляю! Жаль, что сегодня я не рядом.

После этой фразы он тушуется и быстро прощается.

Влад — и вдруг растерялся в разговоре? Это на него совершенно не похоже…

В санаторий собираюсь за вечер, хотя у меня в запасе есть еще пара дней.

Все-таки хорошо, что Влад передал мои вещи. В коробке, которую курьеры принесли вместе с подарками, были мои книги, записные книжки и прочие важные мелочи с рабочего стола, которые я не успела собрать. В дорожной сумке сезонная одежда.

Спортивный костюм, халат, белье, футболки и прочие нужные вещи теперь не покупать.

Хоть у меня и теперь нет проблем с деньгами, стараюсь их не транжирить попусту. Я и раньше могла обходиться самым необходимым, и за время жизни с Владом не привыкла покупать себе что-то только ради того, чтобы просто купить.

Пока не понимаю, как он будет себя вести и на сколько захочет участвовать в жизни ребенка, так что лучше экономить.

***

До санатория ехать недалеко, чуть больше четырех часов. Катя предлагала отвезти на машине, но я не хочу их с Кириллом напрягать еще больше. Хотела добираться автобусом, но подруга настояла на поезде.

— И безопаснее, и прилечь сможешь в дороге.

Спорить не стала, поезда я люблю с детства.

Санаторий оказался местом мечты. Вокруг смешанный лес, в пяти минутах ходьбы озеро. До ближайшего городка около полукилометра. Красота!

Я всегда представляла, что в такие санатории ездят только пенсионеры, но оказалось, что нет.

При заселении мне выдают расписание моих процедур: массаж, бассейн, соляная комната.

— У вас оплачены и дополнительные процедуры. — Администратор протягивает мне листок.

— Сказкотерапия? Это мне зачем?

— Классные вещи не для тела, а для внутреннего состояния! Попробуйте хотя бы один сеанс, уверена, вам понравится.

В списке также указаны кино- и арт-терапия. А вот это я люблю! Рисовать обожала с детства. И даже художку закончила.

Мне всегда нравилось смешивать цвета, текстуры. Я даже мечтала стать дизайнером-оформителем, чтобы рисовать вывески, плакаты. Хотела убрать серость из города, добавить цвет и настроение. Но потом меня увлекла педагогика.

— Но ведь у меня нет с собой красок… — грустно отмечаю.

— На занятии выдадут все, что нужно!

Классическая живопись — прекрасный способ сбросить стресс. Берешь густую гуашь на кисть, смешиваешь на палитре цвета, всегда рождаются новые оттенки. Потом переносишь их на холст, получается красота.

После обеда много свободного времени, собираюсь на прогулку. На столе лежит телефон, я о нем здесь постоянно забываю. Проверяю пропущенные, снова сообщение из банка. Перевод на семьдесят тысяч рублей, компенсация с работы. Эту сумму я сразу узнаю. Еще плюс в мою копилочку.

На территории у пруда играет скрипач. Красивый высокий парень, его пальцы виртуозно бегают по грифу, а смычок плавно ходит по струнам. Замираю и вслушиваюсь в музыку. Когда-то я вытянула Влада на симфонический концерт. Хоть и играли легенды русского рока в классической обработке, думаю, ему было не интересно. Но он терпеливо высидел все представление.

— Добрый день! Любите музыку? — музыкант обращается ко мне.

— Да, вы очень проникновенно играли.

— Олег, — протягивает руку, машинально отвечаю тем же.

— Полина.

Не успела приехать, а уже обрастаю знакомствами. Даже если я пробуду здесь всего неделю, все равно приятно наладить с кем-то общение.

— Здесь буквально в десяти минутах есть прекрасная кофейня, кофе варят отменно, — парень убирает скрипку в футляр и жестом приглашает присоединиться.

— Спасибо, но я не люблю кофе, — мне неловко идти куда-то со случайным знакомым.

— Полина, вы ведь все равно гуляете! — он подмигивает. — Хотите, пойдем каждый как будто сам по себе, а я заодно покажу вам наш городок.

Мы медленно движемся по аллейке. Мне, конечно, было бы комфортнее завести знакомство с какой-нибудь девушкой или даже взрослой женщиной. Но пока мне такие не встретились, осмотрюсь и заодно узнаю, где здесь можно съесть вкусный десерт.

— А ты тоже человек творческий, я это сразу понял. — Олег незаметно переходит на “ты”.

— Когда-то мечтала стать художницей, — признание само вырывается из моих уст. — Музыкалка в моей жизни тоже, кстати, была.

— Суровые у тебя родители, — он смеется.

— Это почему? — не сразу понимаю.

— Обычно куда-то в одно направление ребенка отправляют, а ты оба вытянула.

— Мне нравилось.

Мама, конечно, приложила немало усилий и уговоров к тому, чтобы я получила оба образования. Нанимала репетиторов, чтобы я могла не тратить время на дорогу, занималась со мной фортепьяно на каникулах. Я иногда бунтовала, от усталости. Но в целом за ее настойчивость сейчас благодарна.

— Гоняли тебя, небось?

— Говорю же, нравилось. — Мне не очень хочется откровенничать со случайным знакомым, и я начинаю придумывать пути отступления.

— Прости, не хотел лезть в личное, — Олег пытается исправить ситуацию. — Талантливые люди талантливы во всем.

Кофейня оказывается действительно очень милым креативным местечком, и я рада, что не развернулась в номер. Красиво, уютно. Мы переключаемся на искусство, выставки, картинные галереи. Олег оказывается интересным собеседником. Он столько всего видел!

Мы с Владом были несколько раз в Европе, но затащить его куда-то в музей — невероятный квест. В основном, мы ездили туда, где у него были дела, встречи или тематические строительные выставки. И мне приходилось либо самой ходить по знаковым местам, либо просто ждать его в номере, если ему было тревожно и он опасался отпускать меня одну.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Сколько я всего пропустила…

Глава 38. Пора пробовать что-то новое

Олег оказывается очень глубоким, увлеченным. Мы с Владом в Лувре чуть ли не бегом промчали мимо Моны Лизы, он провел в этом музее три дня с утра до вечера. Я мечтала увидеть “Даму в голубом” Гейнсборо, Олег в Эрмитаже работал охранником и постоянно ходил мимо нее.

С ним было интересно, и я хотела бы продолжить общение и дальше. Только общение.

После кафе мы прощаемся, и он берет с меня слово прийти завтра на его концерт.

— Уличный, конечно, — уточняет он. — Я каждое свое выступление именую концертом. И не теряю надежды когда-то собрать зал консерватории. Для начала сойдет и местная.

Его оптимизм и в меня вселяет уверенность, что все у меня наладится.

Решаю не топать сразу в санаторий, а еще немного погулять по городу. Маленькие улочки, узкие дома, не однотипные окна-крыши. Колоритно. Останавливаюсь сфотографировать необычный вид — смешное облако как-будто присело на высокий тополь. Справа дом с яркой вывеской. Обращаю на нее внимание.

“Канцтовары. Все для художников”

Может, это знак? Захожу, просматриваю витрины — масло, хорошая профессиональная гуашь, мастихины, холсты. Все то, о чем, оказывается, я могу разговаривать часами. Дома у родителей у меня есть все необходимое. Но ведь это будет не скоро… А я именно сейчас ощущаю потребность выплеснуть эмоции на холст.

Складываю цифры в голове. Если купить все, что хочется, то… Ох, это ж почти треть тех денег, которые пришли сегодня.

Жалко их тратить на хобби, но с другой стороны, я так давно не радовала себя. И так ничего и не купила себе на день рождения.

Подхожу на кассу, на одном дыхании выдаю весь список и поскорее оплачиваю.

Возвращаюсь в санаторий, все-таки я очень благодарна Кате за такой подарок. Мое самочувствие улучшилось, думаю, малышу тоже здесь хорошо.

Вечером делаю наброски для первой в моей новой жизни картины. Набрасываю основу и фон. Меня успокаивает монотонность моих движений. Видимо, не зря арт-терапию включили в процедуры. Как раз завтра первое занятие. С нетерпением его жду!

Я бы рисовала сутки напролет, но надо отдохнуть, и к тому же режим никто не отменял.

Рисуем сухой пастелью. На бумаге появляется голубой прозрачный воздух, березы, легкие тени. Восторг!

На подъеме иду гулять, наполняюсь новыми впечатлениями. Здесь и дышится, и думается свободнее.

На том же месте, где и вчера, стоит Олег и играет на скрипке. Перед ним пожилая пара. Они держатся за руки и слегка покачиваются в такт мелодии.

— Полина, рад тебя видеть! — он прерывает импровизированный концерт и делает шаг навстречу. Я неловко отстраняюсь, потому что мы оказываемся слишком близко. Улыбаюсь, как старому знакомому.

— Пойдем погуляем, у нас есть еще столько классных мест, которые я хочу тебе показать. Буду твоим личным экскурсоводом.

Он подходит ко мне почти вплотную, и я снова отстраняюсь, как и вчера. Некоторое время мы идем молча, а потом он вдруг говорит:

— То, что с тобой случилось… Сейчас тебе кажется, что эту ситуацию невозможно исправить и что счастья в жизни больше не будет.

Я замираю и настороженно прислушиваюсь.

— Но все обязательно наладится! Я понимаю это, потому что сам проходил через нечто подобное. Мне тоже разбивали сердце, но, к моему удивлению, оно зажило.

— Откуда ты?.. — вопрос повисает в воздухе. — Как?

— Не так много вариантов, — Олег улыбается уголками глаз. — Ты грустная, сторонишься меня, задумчивая, периодически “проваливаешься” в свои мысли. Если бы я был тебе неприятен, ты бы со мной не общалась и сегодня бы не пришла.

— Логично.

— Так что остается личная трагедия. Не потеря близкого. Тут уж прости, ты все же не так трагично выглядишь. А вот расставание подходит. Парень, жених, муж?

Неопределенно киваю и переключаю внимание не окружающую природу. А он еще и психолог. Так быстро меня “считал”.

— Но я вижу, что ты готова к переменам, — он игнорирует мой вопрос про площадь леса. — Это правильно. Пора пробовать что-то новое.

Подходим к мостику через мелкую речку.

— Когда-то она была полноводной, — Олег жестикулирует и случайно задевает мою руку. Тру место, до которого он дотронулся, как будто хочу стряхнуть ощущение прикосновения.

— А если подняться вверх по устью, можно разглядеть семейство бобров. — Одной рукой он показывает в сторону леса, из которого выбегает река, а другой… берет мою ладонь. — Можем завтра сходить.

Я больше его не слышу. Меня словно ударяет током. Выдергиваю руку и делаю два шага назад.

Мне больше не нравится речка, и совершенно не хочется считать, сколько в ней развелось бобров. Хочется спрятаться в номере и принять горячий душ.

— Полин, прости, я не думал, что ты так отреагируешь, — извиняется, прячет руку в карман.

— Думаю, мне пора.

Ухожу быстрым шагом и не оглядываюсь. Как же я рада, что вчера не поддалась на уговоры и не оставила свой номер телефона. Да, он знает, в каком я санатории. Да он здесь вообще один. Но вряд ли он придет искать меня, к тому же на территорию его не пустят.

Первое прикосновение Влада на меня произвело кардинально иное впечатление. Тепло, уютно, как-то по-семейному.

Я тогда еще не понимала, что уже люблю Влада, но мне было приятно и волнительно. А с Олегом все по-другому, мерзко и пошло, хоть он и приятный собеседник и в целом симпатичный парень.

Меня напугал именно Олег или в целом прикосновение другого мужчины, не мужа? Не могу понять. И рисовать мне сегодня больше не хочется…

Неужели я теперь всегда буду вот так реагировать, даже если кто-то еще вдруг захочет просто взять меня за руку?

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Глава 39. Влад

Делаю третий круг по кабинету. Все нервирует. Ненавижу, когда что-то выходит из-под контроля. А сейчас не просто какая-то сфера, а вся моя жизнь летит непонятно куда.

Хватаю телефон — от Полины нет вестей, и это меня бесит больше всего.

Вроде, наладили же общение, но нет, сама она мне позвонить не может.

Когда в клинику собирается? Почему еще не записалась? Чем она вообще сейчас занимается?

— На имя вашей жены куплены билеты на поезд и путевка в санаторий. Еще вчера она туда прибыла. Адрес вам сейчас скину. — Служба безопасности держит руку на пульсе. Хоть этим меня порадовали.

Ага, значит, в санатории. Я тут с ума схожу, а она отдыхает. Развлекаться отправилась.

Забиваю в карты это место, ехать не так уж далеко. Первый порыв — сорваться прямо сейчас.

Стоп, это не очень хорошая идея. Вдруг Полина испугается, снова закроется? Она только сейчас начала выползать из панциря.

Нужно обдумать, как сделать лучше…

Достаю из папки документы, скоро проект сдавать, а у нас пока проблема на проблеме. Пытаюсь сосредоточиться, но Полина не выходит из головы.

Как она там? Хорошо ли устроилась? А это вообще безопасно?

Набираю Семену и прошу предоставить мне отчет по поводу этого санатория. Накидываю ему вопросы, которые меня больше всего волнуют.

Ехать туда — точно не самая лучшая идея. Она ведь не сказала мне сама, куда отправилась, и что ее вообще не будет в городе. Поймет, что слежу.

Как за преступницей, а не женой…

— Владислав Андреевич! — Нина распахивает дверь кабинета. Как всегда не к месту. — Вам харчо или солянку? Что вы хотите? А то я готовлю второй день, а потом выбрасываю. Вы ж не едите. А оно денег стоит.

— Стучаться не учили? — рычу в ответ.

— Так я ж… — она теряется от моего тона. — Я ж только спросить насчет ужина.

— Нина, с глаз моих уйдите! — эта женщина начинает меня бесить. — Какие к чертям уха и солянка?

— Не уха, харчо же. Голодный сидите который день.

— Я сыт.

— Может, бутербродики?

— Нина!

— С тех пор, как Полина…

Хватаю книгу со стола — первое, что подворачивается под руку, и швыряю в сторону двери.

— Ничего! Я! Не хочу!

Нина охает, причитает, сначала поднимает книгу, потом кивает, как болванчик, в мою сторону.

— Изводите себя, — только слова “барин” не хватало.

— Нина!

Как можно так себя вести? Совсем границ не чувствует. Причем изначально ее не видно, не слышно не было. Сама и не обращалась ко мне практически, только по делу. А сейчас вдруг начала вести себя так, будто она не домработница, а моя бабка. Слова поперек ей не скажи, еще и в личную жизнь лезет.

Разберусь со своими проблемами, и заменю ее.

На столе вибрирует телефон. Кому еще от меня что-то нужно? Почему всем от меня что-то нужно?

“Элина”.

— Давно не звонила, сестрица, — стараюсь говорить бодро.

— Разве давно?

— Да пару недель от тебя новостей не было. — Откидываю документы и отворачиваюсь в кресле к окну. Душевный разговор с близким человеком — то, что мне сейчас может помочь.

— Как-то и рассказывать особо нечего было.

— А мне как раз есть чего. — Признание вырывается само по себе.

Когда-то, лет десять назад, когда она только входила в подростковый возраст, часто прибегала ко мне с проблемами, вопросами. Даже про первые влюбленности рассказывала мне, а не матери.

Давно у нас уже не было задушевных бесед.

— Влад, тебе плохо? — она взволнована. — Сейчас приеду!

Элинка бросает трубку. С шумом выдыхаю. Мне даже как будто становится легче.

Открываю шкаф с книгами. Вдруг чтение меня отвлечет от раздумий? Ага, дальше первого абзаца не продвинулся.

— Скорая психологическая помощь прибыла! — сестра заскакивает в кабинет и сходу бросается обниматься. В руках две бутылки лимонада, одной из них больно стукает меня по плечу. Игнорирую боль, синяк если и будет, то потом. А сейчас рядом со мной наконец-то близкий и родной человек.

— Чего хандришь?

— Элин, у меня все под откос идет. Проект надо принимать у подрядчика, а я не могу. Смотрю чертежи и не хрена не понимаю. Другой сдавать пора…

— Отдыхал давно?

— Да я уставшим себя и не чувствую особо. По Полинке скучаю.

— А что с ней? — отстраняется и заглядывает в глаза. Ловлю в ее взгляде напряжение. Тоже переживает за меня. А я уж думал, что у нас полоса отчуждения.

— Сам не знаю. Жили нормально. Нет, конфликт, конечно, был. Но не настолько ж, чтобы сбегать.

— Она сбежала?

— Ушла из дома. Сейчас вообще в каком-то санатории.

— Далеко отсюда?

— Не особо, а что?

— Да так, просто спрашиваю. А надолго она там?

— Без понятия. — Меня начинают напрягать такие расспросы.

— И как тебе? — Элина переводит тему на меня.

— Хреново. Не знаю, как без нее жить. Оказывается, привык. Она, вроде, и внимания особо не привлекала, рядом фоном была, не отсвечивала. А теперь я понимаю, что она светила, была солнцем в моей жизни. — Мне становится неловко от такого поэтичного сравнения, но на душе у меня сейчас именно такие чувства. Сестра слушает внимательно и сочувственно кивает.

— Блин, Влад, — подходит и обнимает. — Грустно, что все так.

Кажется, это наши первые объятия за много лет. Прижимаю ее к себе, улавливаю тонкий запах сигаретного дыма. Неужели она начала курить? Не хочу портить момент расспросами.

— Справлюсь. Возьму себя в руки и все исправлю. Спасибо, что приехала! Как же хорошо, что у меня есть ты! Сейчас твоя поддержка бесценна.

— Влад! — Элина расползается в улыбке. — И то, что ты у меня есть, тоже прекрасно. А в дуэте с тобой идут деньги. Я платьишко присмотрела, а у меня на счету по нулям. Я тебя поддержала, теперь твоя очередь.

Она подмигивает и трет большим пальцем указательный и средний, показывая жестом, что ей нужны деньги.

Как же все предсказуемо…

Чувство, будто в живот прилетает мощный удар. Больно до тошноты. Но это не физическая боль, а моральная.

Я — кошелек. Я интересен как спонсор, не брат, не близкий человек. Только деньги.

Я один…

Иду к сейфу, открываю, беру стопку денег. И швыряю сестре.

Пачка разваливается и разлетается по комнате. Элина ловит купюры в воздухе, опускается на колени и ползает по полу, собирая их. Парочка залетает под кресло. Она выгибает спину, прижимаясь как можно ниже, и пытается достать их рукой.

Перешагиваю через ее ноги и иду к выходу.

— Стой! — раздается в спину. Оборачиваюсь. Ищу во взгляде хоть каплю совести.

— У тебя пятерка к подошве прилипла.

Нет ее там давно, совести этой…

На кухне что-то с грохотом падает. Кажется, сейчас Нина — единственный человек, которого интересует, чего я хочу. Пусть это и касается только еды.

А близких…

А нет у меня никаких близких.

Глава 40. Света

Ищу новую квартиру. Мои финансы говорят, что потяну я только халупу, пропахнувшую старушечьими панталонами.

С грустью обвожу взглядом нынешнее жилье. С удовольствием бы осталась здесь. Мне нравится все, мне здесь комфортно и уютно. Эх, если бы и дальше ее оплачивал Влад…

Не хочу экономить, хочу жить в свое удовольствие. Борщи, уборка, стирка, грязные тарелки и носки — все это не моя сфера.

Я нимфа, достойная заботы. Я создана для любви, а не для этого всего.

Может, получится Влада вернуть?

Набираю ему, гудки идут, идут, идут. Черт, чем он может быть так занят? Хватаю флакон с дурацкими духами — все равно не сработали, швыряю в стену. Стекло вдребезги, из-за дивана поднимается запах. Дешевка. Так легко разбивается. Как вся моя жизнь.

Дышать нечем, открываю окно, становится чуть легче.

Набираю Владу еще раз.

— Владик, любимый, пожалуйста, возьму трубку! — уговариваю его на расстоянии. — Влад, сукин ты сын. Трубку возьми! — мое терпение заканчивается. Он меня заблокировал?

Ладно, зайду с другой стороны. Набираю Элинке.

— Твой брат мне не отвечает. Кажется, он меня заблокировал! — рычу в трубку.

— О, знакомо. Я не заблокирована, но тоже в немилости. Думаю, что нам лучше притаится, немного выждать, пусть успокоится, — подруга отвечает лениво. — У него там сейчас проблемы.

— Нет у меня времени столько ждать! Приезжай, будем новый план по захвату придумывать.

— Свет, ага, несусь на всех скоростях, делать мне больше нечего. У меня там курьер на подходе. Сегодня балую себя роллами и китайской лапшой. Сейчас сериальчик включу и буду отдыхать. Находилась на сегодня.

Вот она женская дружба. Когда я нужна была, так и время на меня находилось. Достаю “козыри”.

— Не забывай, мы в одной лодке. Думаю, ты не хочешь, чтобы Влад узнал, с чьей легкой руки я появилась в поле его зрения. И чья была идея насчет его жены.

— А ты умеешь убеждать, — слышу недовольство в голосе, но мне плевать — Но знай, ты мне весь вечер испортила.

А твоя семейка всю мою жизнь!

Элинка приезжает быстро, уже через полчаса сидит у меня на кухне. Пока еще она моя.

— Свет, у тебя освежитель на части разорвало от твоей злости? Или ты тараканов травила? Пахнет как в дешевом борделе.

— А ты была в таких?

Элина зыркает недовольно. Нет, злить ее и ругаться не входит в мои планы. Если не она, то не знаю, что и кто мне еще может помочь.

— Духи разбила, случайно.

— Ну и вкус у тебя. У нашей бабки в сортире такой освежитель стоял, — Элина заливисто хохочет. — А ты им Влада завлекала? Бедный мой брат, представляю, какие ты у него вызывала ассоциации. Как будто ему надо унитаз поцеловать, а не лягушку. Хотя разница не особо большая. — она смеется еще громче. — Теперь ясно, почему он сбежал.

— Ты больная? — меня злит эта ситуация. Дала бы по башке этой курице, но не могу, завишу от нее сильно. — Что нам теперь делать? Влад не звонит, не пишет. В гости не заходит, денег не дает. Как дальше быть?

— Найди выход! Мужика нового, например. Я тебе больше ничего не должна. Кстати, в хороших шмотках попонтовалась, пора бы их вернуть законной владелице.

— Ты же мне их подарила!? — что за ерунда, она теперь и в мой шкаф залезть хочет?

— Как я могла тебе подарить вещи, если они не мои, а… — на лице Элинки расползается мерзкая улыбка. — Сама догадаешься или как?

— Чьи? — окончательно теряю терпение.

— Полькины.

— Полины? Жены Влада? — от шока перехватывает воздух.

Мне становится настолько мерзко, что хочется поскорее выбросить их из квартиры.

— И ты знала? — с трудом выдавливаю слова.

— Что?

— Что они ее? — со стороны наш диалог звучит глупо, но я до последнего не могу в это поверить. Это шутка, всего лишь шутка, и сейчас мы вместе посмеемся.

— Конечно, знала. Свет, ерунду не неси. Стала бы я тебе так просто свои шмотки отдавать. Ты так сильно просила сиреневый костюмчик, что не могла удержаться. А потом уж понеслась.

Иду к шкафу, вываливаю все вещи на пол. Запихиваю те, что дала Элина, в огромный мусорный мешок.

— Ага, ты за ней не только мужика донашиваешь, но и вещички. Фу… И осталась наша лягушка-потаскушка в своем болоте. Не поцеловал тебя прекрасный принц. А знаешь почему? Потому что ты жаба обыкновенная!

— Я, между прочим, Золушку играть буду! — не могу удержаться о того, чтобы не поставить эту выдру на место.

— Все-таки переспала с режиссером? — Элина захлебывается от смеха, складываясь пополам. — Он же у вас протухший старый пердун. Фу, Степанида, или как там тебя, да ты совсем опустилась.

Тварь, испортила мне все настроение.

***

Сегодня снова репетиция Золушки. Я выучила все слова, перед зеркалом репетировала всю ночь и последние три раза прогнала абсолютно весь сценарий без единой ошибки.

Готова выходить играть премьеру хоть прямо сейчас. Но этот старикан все тянет.

— А теперь первую часть еще раз! — из глубины темного зрительного зала кричит режиссер.

— Павел Ефимович, ну сколько можно? Я уже этой метлой всю краску со сцены вымела. Давайте двигаться дальше. У меня еще примерки бального платья не было, а уже пора бы.

— Света, куда ты все спешишь? И главный здесь я, так что надевай рваный передник, черни лицо, бери метлу, и прогоним первую часть еще разок.

Стивен Спилберг деревенского разлива. Думает, если приехала к нему на индивидуальный отбор, то теперь меня можно мучить как массовку. Я все же прима, меня беречь нужно.

Репетиция окончена, Четыре часа гоняли по кругу один отрывок. Настроение свалилось под сцену и подыхает там в конвульсиях.

Сдираю грим вместе с кожей. В зеркале вижу усталое лицо женщины, которой легко можно дать лет тридцать. Куда же делась легкая звонкая девушка, с которой так приятно было проводить время?

До выселения из квартиры еще неделя. У меня в голове крутится только эта мысль. Натягиваю солнечные очки и спешу на выход. У черного входа кто-то перегораживает дорогу. Ругаюсь и пытаюсь обойти.

— Вы самая яркая звездочка на этой сцене! — незнакомый мужчина протягивает шикарный букет розовых пионов. — Я тут случайно просочился на репетицию. Зашел за билетами, поплутал по театру, дверь была открыта, ну и не удержался. Шикарно играете!

Хм, быстро оцениваю его взглядом. Видно, что при деньгах, только костюм в шестизначную сумму, наверное. На запястье часы, кажется, золотые.

— Спасибо, — благосклонно улыбаюсь. — Удивительно, что в этой роли вы смогли разглядели мой талант.

— Его не заметит разве что слепой, — приятный баритон разлетается по фойе. — Я и моя машина сегодня для вас. Кстати, я Игорь.

Вот это поворот! А жизнь-то налаживается!

Глава 41. Вдруг всем нужна

В санатории хорошо, но дома лучше. Дома у Кати… Возвращаюсь в свою комнату. На тумбочке у кровати меня ждет букет свежих пионов. Здесь уютно, но здесь я — в гостях.

За время отдыха я прошла полную перезагрузку, увидела в себе то, что раньше не видела. Привезла новую Полину.

А еще картины.

— Офигеть! Это ты где такую красоту купила? — Катя перебирает холсты и подолгу их рассматривает..

— Не купила. Это мои.

— Твои — в смысле сама нарисовала?

— Правильнее говорить — написала, но суть одна.

— Чем тебя там кормили и лечили? — подруга смеется. Мы с Катей знакомы несколько лет, но, кажется, ни разу не касались темы художничества.

— Тишина, целебный воздух, время с собой дали поразительный эффект! — пожалуй, за долгое время мне вдруг стало спокойно и комфортно. Я наконец-то просто хорошо себя чувствую. — Думала, что руки забыли, как держать кисть. Ан нет, все помнят.

— Вот эта с цветами просто отпад!

Катя разглядывает полотно в темно-сиреневых тонах, на котором я крупными мазками изобразила ирисы.

— Дарю!

— Серьезно? — Катя смотрит восторженно и удивленно. — Это ж настоящая картина! Они денег стоят.

— Мне будет приятно, что от меня хоть какая-то польза. А картина может дырку на обоях закрывать, — вспоминаю фразу из мультика.

И как я сразу не догадалась сделать такой подарок подруге? Наверное, это вечная скромность и внутренний критик, который ворчит, что работа недостаточно хороша. Но раз ей нравится, пусть забирает.

— Ну, Поля, это великолепная работа. Если она будет висеть в комнате, то никто на обоях уже никакую дырку не увидит. Даже если обоев не будет на стене. Спасибо, подруга, — крепко обнимает меня. — Я ее в офисе повешу.

Катя уходит на работу, а я расставляю оставшиеся холсты по временно моей комнате. Я бы повесила их на стены, но для этого нужно их дырявить.

День после возвращения решаю посвятить отдыху и себе. Не хочется сразу проваливаться в пучину объявлений о сдаче квартир, комнат и новых вакансиях.

Облокачиваюсь на подоконник. За окном — набережная. Всматриваюсь в волны, которые гонит ветер по водохранилищу, в белые статуи, аккуратные беседки и редких прохожих. Достаю холст, и картинка начинает оживать…

***

— Полин, а ты остальные картины уже кому-то подарила? — с порога кричит Катя. — Я свою еле отстояла.

— Никому ничего не дарила. Вот они все. А что случилось? — Иду на кухню разогревать Кате ужин. Всячески стараюсь быть полезной.

— Представляешь — приходит ко мне сегодня постоянный клиент, он с семьей каждый месяц путешествует. Увидел твою картину и вцепился в нее. Оксан, говорит, — это жена его — ты в гостиную ведь что-то подобное как раз искала. Тут и Оксана подключилась. В два голоса начали выпрашивать. Еле отбила твой подарок. И то только потому, что им триптих нужен. Хотят такие же цветочки, но в два раза больше и схожий сюжет на трех картинах. Не знаю, правильно ли передала, но… — Катя на мгновение запинается. — В общем, заказ от него я уже приняла. Главное — он готов платить!

— Кать, ты с ума сошла? Ну какой заказ? Это же так, по настроению было написано.

— Вот и дальше пиши по настроению! Кто мешает-то?

— Но за деньги — это ведь другое… — я вся в смятении. Для меня эти рисунки были выплеском энергии, отражением моего состояния. Как можно брать за это оплату?

— Давай так, — Катя садится рядом, обнимает меня за плечи и успокаивающе поглаживает. — Будем считать, что это я попросила тебя сделать компанию моей картине. Она там висит одинокая на белой стене. Нарисуй еще три такие же. Если будет желание, конечно! Ну а если не будет… И не надо тогда!

— Надеюсь, задаток ты не брала? — зная деятельную натуру своей подруги, не удивлюсь, если они и цену обсудили.

— Нет, конечно! Пока сошлись на том, что я спрошу у тебя. Ну так как? Просто попробуй! Тебе ведь нравится это делать, я вижу, как у тебя глаза горят, когда ты про художества говоришь.

Меня расслабляют ее слова. Действительно, это ведь не заказ, а так, проба пера, точнее, кисти.

— Тебе что-то прикупить надо? — Катя осматривает принадлежности, разложенные на столе. — Можем завтра по художественным магазинам проехаться.

— Краски есть. И два холста еще, на первое время хватит. Кать, от твоих слов у меня аж на сердце тепло стало. — На глазах наворачиваются слезы, но это наверняка от гормонов. Настроение напоминает водопад — то замирает отдельной каплей, то ухает потоком воды вниз.

— Полиш, ты чего? Все будет хорошо! Мы твои картины еще в Центральном выставочном зале или каком-нибудь музее выставим!

Перед сном делаю набросок. Живопись меня успокаивает. Нужно купить нормальный мольберт. С утра первым делом снова сажусь за краски. Ловлю ощущение детства, когда не дочитана любимая книга. Сначала стараешься дочитать ее с фонариком под одеялом, засыпаешь над страницами, а утром подскакиваешь, едва открыв глаза, чтобы поскорее продолжить читать.

Смешиваю синий и зеленый, ищу нужный оттенок. Из этого приятного занятия выдергивает телефонный звонок.

“Влад”.

А так хорошо утро начиналось…

— Привет, как ты? — Влад говорит спокойно, но мне все равно тревожно.

— Все нормально.

— Как самочувствие?

Зачем ему что-то знать обо мне? За неделю в санатории мы практически не общались. Дважды в день он присылал сообщение с одним и тем же вопросом — “как ты?”. Я отвечала стандартно — “нормально”. И на этом наше общение заканчивалось.

Теперь вот звонит…

— Все хорошо, — стараюсь отвечать как можно спокойнее, но сердце ухает и колотится, и меня всю трясет, будто окунули в ледяную прорубь среди жаркого лета.

Разговор не клеится, секунду молчим, и я кладу трубку.

Телефон снова вибрирует. Какой Влад настойчивый! Смотрю на дисплей, а номер незнакомый. Странно.

— Полиночка, здравствуй! Это Лидия Яковлевна, твой врач. Ты куда пропала?

— Здравствуйте. Откуда у вас мой номер?

— Уже два приема пропустила. — Она игнорирует мой вопрос, тараторя фразу, которую наверняка приготовила заранее.

— Спасибо, что беспокоитесь. Я уже встала на учет в женскую консультацию рядом с домом.

— Полина, ну зачем такие жертвы? Тем более Владислав Андреевич все оплатил. Жду вас, приходите и не выдумывайте. — Она прыгает “выканья” на “тыканье” и обратно, и меня это раздражает. — Вы должны думать о ребенке в первую очередь! Сегодня сможете?

— Пока не знаю.

— Давайте так: буду ждать вас с двенадцати дня. Приезжайте, как получится.

— Хорошо, постараюсь.

В этом медицинском центре комфортно, спокойно и никто в коридорах не делится страшилками из семейной жизни. Я бы с удовольствием ходила туда, если бы не “Владислав Андреевич все оплатил”. Раз оплатил, значит, точно будет в курсе каждого моего слова и движения.

Может, пора менять адрес проживания? Круг снова сужается, и меня это пугает.

Возвращаюсь к палитре, дальше смешиваю оттенки. Хочу получить розово-персиковый.

И снова трезвонит телефон. Теперь мама. Что за день воспоминаний обо мне? Я уже не удивлюсь, если позвонит троюродная тетка из Перми.

— У тебя мозги на место встали? — начинает разговор с ора. — Или опять шляешься неизвестно где?

— Мам, ты чего? — теряюсь от ее тона.

— Ты когда извиняться будешь? Уперла куда-то! О муже забыла, о матери забыла. Эгоистка! Я тебя такой не растила!

— Я не готова разговаривать в таком тоне. Позвони, пожалуйста, когда успокоишься.

— Да как ты смеешь? — слышу, как она захлебывается от возмущения.

Нажимаю на отбой. Я расстроена, совсем не так мне хотелось бы общаться со своей мамой. И раньше она была другой. Такой же требовательной, но не истеричной. Как будто я — ее проект, который не оправдал надежд, и она во мне крайне разочарована.

Но в то же время внутри зарождается и чувство довольства собой. Кажется, сегодня я впервые смогла ее остановить.

Я столько читала про выстраивание границ, но никогда не применяла эти советы на практике. А оказалось, что это вполне воплотимо.

Пытаюсь дальше рисовать, но настроения больше нет. Брожу по квартире. Может, полы помыть?

В двери щелкает замок, замираю и крадусь в свою комнату.

Это Катина помощница по дому. Вот я трусиха. Параноик.

Может, правда к врачу сходить? Звездочку свои на узи посмотреть, как там мой малыш развивается. Заодно попрошу выписать мне что-нибудь успокоительное.

На часах почти двенадцать. Как раз Лидия Яковлевна сможет меня принять.

Быстро собираюсь и выхожу. Напротив подъезда на парковке знакомая машина.

Влад.

Открывает дверь и кивает на переднее сиденье.

— Полина, я тебя подвезу.

Глава 42. Поздравляю, у вас будет…

Его вопрос, такой простой и естественный раньше, сейчас для меня как удар под дых. От неожиданности сбивается дыхание. Кажется, у меня сейчас будет паническая атака.

— Полин, я отвезу тебя туда, куда тебе нужно, — Влад стоит с пассажирской стороны машины и приглашающим жестом подманивает меня.

— Не нужно, — собираю всю твердость и решительность. — Я и на такси могу доехать.

Маленькими, едва заметными шагами отхожу подальше. Боюсь, что он меня силой затащит в машину. Ну не среди белого же дня.

— Ты можешь Катю с собой взять, если хочешь. Или маму. Если сама боишься со мной ехать.

Он смотрит открыто и… спокойно. На его лице нет ни капли гнева. Неужели совсем не сердится на меня за то, что я уезжала в санаторий? Или притворяется добреньким, чтобы заманить меня в авто?

Но зачем ему я? Я ведь не запрещаю ему общаться с ребенком. Не буду запрещать.

В конце концов, можно просто быть отцом, и не обязательно при этом быть мужем.

— Не хотел бы, чтобы ты ездила в общественном транспорте. — Влад делает шаг ко мне, но я тут же отшатываюсь, и он останавливается.

— Такси — это не общественный транспорт, а индивидуальный.

Мне хочется завершить этот диалог и поскорее уехать. Жаль, что я не вызвала машину из дома. Хотела побыть немного на свежем воздухе. Сейчас бы уже была на полпути к клинике.

— Хотел съездить с тобой.

— Зачем?

— Как это зачем? Ты моя жена, и это мой ребенок тоже. Мне это важно, в конце концов. Еще раз говорю — если боишься, позови с собой подругу.

Хороший ход — взять Катю. Сто процентов он знает, что она на работе и не сможет со мной поехать. Да и не надо ее беспокоить — у нее свои дела, работа. Кого тогда? Маму? Не очень то ей доверяю, к тому же после ссоры звонить первой совершенно не хочется. Но выхода нет.

— Мам, ты можешь сейчас ко мне приехать? — говорю скорее, пока она не пришла в себя и снова не начала кричать.

— А больше ничего не хочешь мне сказать? — ехидничает она. — Извиниться, например?

— Мне в консультацию нужно, нас Влад отвезет, хочу чтобы ты рядом была, — игронирую ее реплику.

— С Владом? — с голосе слышу интерес.

— Да, мам, с ним. Приедь, пожалуйста. Я адрес тебе сейчас скину. Или давай я тебе такси вызову, сразу оплачу и тебя ко мне привезут.

Какие сложные схемы, но иначе не могу. Боюсь. А страх ничего хорошего ребенку не дает.

— Я дождусь маму, а потом поедем, — сажусь на лавку.

— Присяду? — он не ждет ответ, а сразу опускается рядом.

Молчу. Мне неприятно находиться возле него. Я боюсь его давления, но в то же время не хочу злить. Скорей бы это все закончилось.

Мне интересно, как он “так удачно” оказался у нас во дворе. Именно тогда, когда я решила выходить.

Следил за мной? Но как? Не мог же он поставить в квартире у Кати жучки или камеры, или вообще подкупить их помощницу. Хотя…

Подозрительно кошусь на Влада. Он тут же реагирует на мой взгляд, и я спешу перевести его на клумбу.

Наверняка есть более простое объяснение: он дал мой номер Лидии Яковлевне, а она сообщила в ответ, что уговорила меня приехать сегодня на прием.

Уточнять у него я не успеваю — во двор въезжает такси с мамой на переднем сиденье.

Влад медленно выдыхает. Представляю, какой для него это стресс, у них и так отношения не гладкие, а теперь еще и из-за меня придется общаться.

— Влад, сыночек, я так рада тебя видеть! — мама бросается обниматься, кинув в мою сторону взгляд, полный обиды и презрения. Ну да, у нее теперь есть “сыночек”. На меня внимания не обязательно обращать.

— И я вас, — Влад сдержанно отвечает на объятия.

Не верю своим глазам. Кобра с удавом стали лучшими друзьями?

Мама подходит к машине мужа и садится на заднее сиденье. Подхожу с другой стороны — она двигается и показывает мне на переднее место. Ну уж нет, рядом с Владом я не поеду. Снова обхожу автомобиль. Второй раз скакать по салону она не решается.

В дороге мама расспрашивает Влада о работе и проектах. Как будто она что-то в этом понимает. Он отвечает односложно, а я стараюсь думать о чем-то хорошем, но мысли сбиваются.

Приезжаем к консультации. Я все жду подвоха, но нет. Влад меня спокойно отпускает в кабинет и остается ждать у дверей. Мама рвется пойти со мной, но я настроена категорично. Не хватало еще, чтобы она вместе с женским врачом проводила осмотр.

— Полина, я так рада, что ты нашла время, чтобы вырваться ко мне! Я надолго тебя не задержу.

Лидия Яковлевна разительно отличается от врача из консультаци. Улыбается, изображает искреннюю заинтересованность. Правда, сюсюкает как с ребенком, но стараюсь не обращать на это внимание.

Представляю, сколько денег ей заплатил Влад за “особое отношение”. Мне хватило бы и обычного стандартного приема.

Быстро измеряет давление, задает несколько вопросов по здоровью. Выписывает направление на анализы. Придется приезжать утром, но мне нравятся эти хлопоты, связанные с малышом.

Уверена, что со мной и со Звездочкой все отлично. И почему-то думаю, что она — мальчик. Надо будет подобрать более универсальное обращение.

— Полина, вы не против, если на узи будет присутствовать Владислав Андреевич? — Лидия Яковлевна меняет тональность и в ее голосе больше не проскальзывает слащавость.

— Вообще-то буду.

В конце концов, я имею право на медицинскую тайну.

— Понимаю ваше желание быть без свидетелей, но он очень просил. Ему это правда важно.

Точнее, вы хотели сказать, что он столько мне заплатил… что отказать я ему не смогла.

— Так я приглашу его?

— Я ведь уже сказала, что против. Но вижу, что вы меня не слышите.

— Полиночка, что бы ни происходило между вами, помни, что он — отец. И имеет право быть здесь.

Устало киваю. Эта женщина — как локомотив на скорости двести километров в час. Снесет все на своем пути в стремлении добиться цели.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Влад заходит и встает с другой стороны от доктора. В такой позиции мне тоже виден экран аппарата.

— Ну что ж, мои дорогие, — Лидия Яковлевна выдерживает театральную паузу, оглядывая нас восторженным взглядом. — Поздравляю, у вас будет мальчик!

— Сын! — Влад хватает меня за руку и с силой сжимает ее. Потом бросается целовать. Лежа на кушетке, мне сложно уворачиваться.

— Я, конечно, могу ошибаться… — врач тушуется от его бурной реакции.

— У меня будет сын! — Влад не слышит ее оправданий. — Родная, спасибо! — снова пытается меня поцеловать, но перед глазами мелькает лицо его любовницы, и я с силой отталкиваю его.

Глава 43. Нарисованные деньги

Влад смотрит ошарашенно. Он явно не ожидал, что я дам ему отпор при посторонних. Лидия Яковлевна деликатно отворачивается к столу и вместе с узистом склоняется над моей картой.

— Полиночка, еще один осмотр, и я вас отпущу, — говорит, не глядя в мою сторону. Влад понимает ее и оставляет меня наедине с медиками.

Приехала, называется, с группой поддержки. Из которой мне не хочется видеть никого.

Выхожу из центра, мама наверняка ждет меня на лавке, приготовила новую порцию нотаций. И я почти не ошибаюсь. Только она не одна, а с Владом.

Общаются как давние приятели, которые не виделись пару лет. Мамин заискивающий смех разносится по двору клиники. Неужели она надеется таким дешевым способом заслужить расположение зятя?

Он тоже молодец — не понимает разве, насколько неискренне она себя с ним ведет?

— Поля, ну? — мама обращает на меня внимание.

— Все хорошо.

Ей хватает моего ответа. По крайней мере, за подробностями она не обращается.

Идем к машине. Как бы мне ускользнуть от них?

Мама решительно настроена проводить меня домой, хотя я бы лучше прогулялась. Но уж точно не в этой компании.

На первом перекрестке нужно ехать прямо, эта дорога к Кате. А вот если свернуть направо, то это будет путь к нашей с Владом квартире.

Замираю на светофоре, внутренне вся аж сжалась. Куда же мы поедем?

Прямо! Фух… Не обманул, значит.

— А может, пообедаем? — Влад смотрит в зеркало заднего вида не на меня, а на маму.

— С удовольствием! — она оживляется. — В приличном ресторане сто лет не была Да и Польке будет полезно вкусного поесть, а то она небось на одних макаронах сидит.

Не спорю, молчу, делаю вид, что я голограмма, а меня самой здесь нет.

Останавливаемся у ресторана. По маминому лицу вижу, что она в восторге.

— Вы выбрали? — Влад, как всегда, от щедроты душевной заказывает половину меню.

— Ой, как хорошо, что вы меня с собой позвали. Я хоть посмотрю, каким бывает мой зять, — мама складывает ладони перед собой, делает паузу, привлекая наше внимание. — Дети, вы знаете, как меня расстраивают ваши вот эти ссоры. Хватит ерундой заниматься, сходитесь и живите.

— Я с вами полностью согласен, — Влад кивает.

— У вас под кабинет Полькин хорошая светлая комната выделена, думаю, там нужно детскую делать. Или для бабушки, ну то есть для меня, комнату. Кто же дочери, как не родная мать, поможет.

Ого, буквально неделю назад мама говорила по-другому и потенциального внука ей достаточно было видеть раз в месяц. Для таких редких визитов отдельное помещение держать не обязательно.

— Мы подумаем, правда? — Влад смотрит на меня.

— Простите, мне надо в дамскую комнату, — резко поднимаюсь и выхожу из-за стола. Мама порывается пойти со мной, но подходит официант с напитками, и она задерживается. Это уже слишком, конечно. То безразличие, то теперь вдруг внимание и контроль.

Закрываюсь в кабинке. Как же жаль, что я не умею телепортироваться. Не нравится мне мамин настрой, она и Влада с толку сбивает. А меня как будто не существует, мое мнение не нужно.

Выглядываю — они так и сидят за столиком. Быстрым шагом иду к выходу и — на улицу.

Про меня спохватываются минут через десять, когда я успеваю уйти достаточно далеко. Успокаиваю маму, что со мной все в порядке, мне просто захотелось на свежий воздух.

— Немедленно возвращайся! — начинает заводиться она. — И веди себя прилично.

Опять пытается вылепить из меня послушную удобную девочку. И выгодную.

— Я не вернусь, — говорю как можно тверже. — Хочу побыть одна. А вот есть не хочу совершенно.

Она пытается возразить, но я перебиваю — как только смелости хватает? — и прошу передать мои слова Владу.

Не знаю уж, что она ему говорит, но меня они звонками больше не беспокоят.

Хватит стресса. Возвращаюсь в Катину квартиру, закрываю двери на оба замка. Смотрю на мобильный и все жду, когда мама или Влад позвонят. Телефон молчит, это пугает еще больше.

Слабая надежда, что они меня все же услышали и поняли, что лучше оставить в покое.

Захожу в комнату, и “падаю” в живопись.

— Поль, ты чего замуровалась? Я еле сообразила, почему дверь не открывается.

Я так увлеклась, что не услышала, как вернулась Катя.

— Сегодня днем были приключения, — не хочу вдаваться в подробности.

— А у меня для тебя подарочек. Вернее, гонорар! Первый гонорар художника, — Катя выкладывает передо мной шесть пятитысячных купюр.

— Ого! — от удивления я расплываюсь в дурацкой улыбке. — Это точно не твоя идея, чтобы меня поддержать?

— Поль, ты чего!? — она обижается так искренне, что я спешу извиниться.

— Я наоборот тебе еще заказ принесла. Хотят в такой же манере, в том же стиле, но в розовых тонах. Настоятельно просили передать тебе аванс, чтобы… Погоди, сейчас вспомню. — Катя задумчиво трет висок. — Чтобы подпитать вдохновение. Вот так он сказал. Так что держи, подпитывайся и пиши картины дальше.

Держу в руках купюры и не верю, что заработала их своим трудом. Нет, зарплата мне, конечно, уже приходила, но сейчас ощущения совсем иные. Я получила деньги за свое творчество, за то, что меня наполняет и успокаивает. По сути, я занимаюсь медитацией через рисунок, но мне за это еще и платят.

Идеальный вариант!

Я ведь теперь могу снять себе жилье! Получается, шесть картин у меня уже в заказе и, возможно, будут еще. Прикидываю свои финансы: на год скромной жизни мне точно должно хватить.

Мы с малышом сможем позволить себе приличную квартиру. Пусть небольшую, но нашу!

Делюсь мыслями с Катей.

— Ну подожди, куда ты все спешишь? — она обреченно машет рукой. — Мы с Кириллом тоже в отпуск собрались. Квартира все равно будет стоять. А так цветочки наши будешь поливать. И если уж хочется, начнешь пока что-то классное подыскивать. Может, мастерскую?

— Кать, рано о таком масштабе говорить. Но мне нравится эта мысль.

***

Каждый вечер выхожу гулять, правда, теперь выбираю парк подальше. Не рядом с домом, не хочу наткнуться на Влада.

Я все еще живу у Кати и Кирилла, но через неделю должна освободиться квартира, которую я присмотрела. Жду этого момента с нетерпением. Люблю свою подругу, но последнее время мне хочется все чаще побыть одной.

Забавно, что столько всего в моей жизни происходит, но я себя чувствую лучше, чем пока жила с Владом. Хоть и переживаний сильно больше. Сплю спокойнее, без кошмаров. К вечеру энергии еще столько, что я могла бы освещать столицу, а раньше, бывало, еле до вечера дотягивала — клонило в сон. Муж постоянно ворчал, что я невнимательный слушатель, а я не могла собрать свои мысли в кучу. Может, одиночество на меня хорошо влияет? Или я не создана для брака… Владу наверняка со мной было скучно.

Выскальзываю из подъезда, на голове капюшон. Худи оверсайз уже не скрывает округлившийся живот. Сейчас быстро дойду до соседнего дома, потом в проулок направо, пять минут топать по направлению движения, а у магазина “Морепродукты” поворачиваю налево. И вот он старый парк. В центре небольшое озеро с уточками. Жаль, что с мольбертом и красками уже тяжеловато сюда добраться. Да и стоять долго, спина затекает. Ну ничего, как малыш родится, в коляску в “багажное” отделение все сложу, и придем писать этот прекрасный пейзаж.

— Два стакана смеси зерен, пожалуйста, — покупаю у входа семена, пойду кормить птиц, наслаждаться последними теплыми днями.

— Возьмите. А третий вам в подарок, как постоянному клиенту.

Забираю пакет.

— Я не помешаю? — сзади знакомый голос. Оборачиваюсь. Влад.

Смотрит мягко, спокойно. Прислушиваюсь к себе — сердце не вырывается из груди. Кажется, я уже не боюсь его.

— Прекрасно выглядишь! — он улыбается и поднимает брови вверх. — Беременность тебе к лицу.

— Парк общий, гуляй на здоровье, — пропускаю комплимент мимо и отвечаю на предыдущий вопрос.

— Я хотел бы с тобой.

— А я хотела бы побыть одна.

— Полина, зачем ты так? Я уже извинился. Что еще я должен сделать, чтобы ты мне поверила?

— Извинился? — вспыхиваю от его наглости. — Вообще-то я не помню, чтобы ты извинялся. И в чем я тебе должна верить?

— Возвращайся домой, — тон приказной, но я вижу, что он пытается его смягчить.

— Мне есть где жить. Теперь мой дом будет там.

Оставляю на лавочке пакет с кормом — надеюсь, его увидят и раздадут адресатам — разворачиваюсь и иду к выходу.

Живот тут же откликается потягиванием на мой быстрый темп. Стараюсь выровнять дыхание, но получается скверно.

Я так долго вытягивала себя в спокойствие, пыталась концентрироваться на себе и малышке, и за секунду мои усилия полетели в яму.

Я снова на дне, и меня окружает боль, обида и разочарование…

Глава 44. Влад

Полина меня отшила? Моя Полина вдруг дала мне отпор? Такая она стала решительная, уверенная в себе. Мне нравится ее дерзость и смелость. Я как будто снова вижу ту девушку, которая мне понравилась и которую я решил сделать своей женой.

Вот только… моя ли она теперь?

Оказывается, я совсем ее не знал. Завела страницу в соцсетях, вкладывает картины. Судя по отчетам службы безопасности, продажи у нее есть. Она даже как самозанятая зарегистрировалась.

Мне всегда казалось ее желание работать обыкновенной блажью. Типа, просто чтобы дома не сидеть. Я понимаю, если бы ее работа приносила приличные деньги. Это бы многое объясняло. Но воспитатель? Зарплата ж смех, хватает на пару походов в приличный ресторан. А оказывается, все дело в реализации, в поиске себя, в желании быть полезной и независимой. Удивительно, что в нашем корыстном мире есть такие люди, а еще удивительнее, что они совсем рядом.

Больше всего меня пугает именно ее независимость. Она вполне справляется без меня. Я ей не нужен ни как муж, ни как защитник.

Кто я теперь для нее? Просто отец ее ребенка? Мне этого мало!

Смотрю ей вслед, и понимаю, каким же идиотом я был. Она готова была быть со мной, любить меня просто потому, что я такой, какой есть. Мои деньги, связи и прочая мишура ей были просто не важны.

А сейчас ей тем более на это плевать.

Что же мне делать? Как мне ее вернуть?

Один раз она заговорила со мной про развод. Написала в сообщении, что рассматривает варианты. Что хотела бы зарегистрировать сына по всем правилам — чтобы я был отцом. Но после его рождения суд будет тянуть с разводом, ведь в семье есть ребенок, а значит, ее нужно всеми силами сохранить.

Я с судом в этом вопросе полностью согласен. Она… пока думает.

Помощь ей моя не нужна, ну хоть в клинику вернулась. Я не отслеживаю ее анализы, но уверен, если бы что-то пошло не так, как надо, Лидия Яковлевна мне маякнула бы.

Возвращаюсь в офис. Важное совещание, берем новый объект. Перспективы хорошие, вот только потяну ли я их? Мозги забиты другим. Но и деньги упустить не могу.

Будем ли с Полиной мужем и женой — время покажет, а общаться с ребенком она мне не запретит. И финансово помогать ему тоже.

Проверяю еще раз всю документацию, вроде, все гладко. Просчитывают риски, на кону огромные суммы.

Затекла спина, встаю, иду к окну. Поднимаю жалюзи, на улице темнота.

Вот это я засиделся. Хотя, дома меня никто не ждет.

Последние месяцы моя жизнь состоит из поочередной смены одних и тех же локаций: офис, квартира, даже обедаю на работе. Не тянет никуда, и новых впечатлений мне больше не хочется. Если чувствую, что готов завыть волком, заезжаю в спортклуб проплыть пару километров. Сегодня, скорее всего, тоже нервы успокаивать придется в бассейне.

На столе вибрирует телефон. Видимо, Нина не знает, ставить ли ужин в холодильник.

“Элина”.

Хм, что это сестрице в такое время от меня нужно? Мы так больше и не общались после последней ссоры.

— Влад, а ты сильно занят? — в голосе тревога. Не пойму, она что выпивши?

— Что-то срочное? Я на работе еще.

— Понятно, сама разберусь, — понимаю, что что-то недоговаривает.

— Элин, что за хождение вокруг да около, — ненавижу эти игры в угадайку.

— У меня проблемы. Если можешь, приедь в клуб, пожалуйста. Забери меня.

— Тебе кто-то угрожает? — включается старший брат, который готов порвать кого угодно за сестру. Какая же она все-таки у меня глупая еще.

— Нет, нормально, просто… Приедь, пожалуйста.

— Когда же ты только повзрослеешь?

Элинка уже не слышит меня. Видимо, проблема — это не хватило денег расплатиться по счету. Или какой-то мужик отказывается с ней продолжать вечер.

Бросаю проект, фоткаю последние страницы, дома просмотрю еще раз. Лечу в клуб, вдруг сестрице кто-то башку откручивает за острый язык и желания приключений на пятую точку.

Снова нарушаю пдд, как-то я пофигистически отношусь к своей жизни. Надо бы менять настрой. У меня в конце концов сын скоро родится!

Эта мысль — единственное, что вытягивает меня из темноты, что держит меня на плаву и двигает к целям.

Через десять минут уже у клуба. Набираю ей.

— Элина, ты где? Я приехал! — как найти ее в толпе?

— Влаааад, — растягивает “а”. — Заходи, я тебя сейчас встречу.

Прохожу мимо охраны. Сто лет не был в таких местах. Вот и сестра, одета, как на панель собралась. С ней не очень трезвая подруга.

— Влад, у нас тут так весело, мне кажется, ты дома засиделся. Пойдем с нами потусим. — она размахивает рукой над головой и виляет бедрами. Подружка ведет себя не менее вызывающе. Начинает извиваться передо мной и кладет руку на плечо. Тут же сбрасываю ее.

— А ты бука, — дуется девица.

— Элина, бегом в машину! — наклоняюсь к ее уху и кричу как можно громче, чтобы она меня услышала. Сестра хватает меня за шею и виснет. — Совсем с катушек съехала? — тащу ее к выходу. — Мать куда смотрит?

— А я уже взрослая, мне няньки не нужны! — она пьяно икает и пытается вырваться. — И в машину пойду только с Милкой.

Подруга крутится тут же и не отстает от нас. Как бы эти две пьянчужки салон мне не испортили.

Выходим на крыльцо, Элина достает сигарету и закуривает. Я тут же выдергиваю эту отраву у нее из рук и выкидываю в мусорку.

— Дышим, приходим в себя на свежем воздухе и по домам.

— Влад, посмотри, какая Милка красивая! А? Огонь же девка!

Мила опускает глаза и накручивает локон на указательный палец.

— Что у тебя тут случилось? — перевожу разговор с оценки внешности посторонней девки. — Тебя обидел кто-то?

— Нет, с чего ты взял? — удивленно переспрашивает сестра.

— Ты же сама сказала, что у тебя проблемы. — я начинаю злиться. Мог бы уже километр как минимум проплыть и хоть немного успокоиться, а тут наоборот завожусь еще сильнее.

— А… ну так… — Элина мнется. — Да мы все решили уже. Были проблемы, да, но сейчас все норм. Сможешь нас домой отвезти?

Киваю.

— Только сначала меня, а потом Милочку. Ну посмотри же на нее хорошенько! Шикарная ведь! Мила, повернись. Ну?

— Отвезем и Элину, и Милу. — я устал возиться с этими детьми в теле взрослых.

— Подруга, твой выход! — командует Элька. — Садись впереди, а я сзади, полежу немного.

— Ага, еще что придумала. Никакого выхода. Обе назад, бегом, а не то пешком домой пойдете. Куда твою Милу везти?

— Сначала меня, потом ее! — повторяет сестра.

И только тут до меня доходит суть сегодняшнего представления. Полгода назад подобная ситуация уже была, только с другой подругой. Светой.

Такая же проблема, срочно выручи, а потом — отвези сначала меня, а потом ее. Вот только завез я ее подругу так, что семьи лишился.

Могу наперед сказать, что она натрет ногу и нужно будет отнести ее до квартиры, или потеряет ключи и попросит устроить в гостинице, или просто залезет на меня прямо в машине.

Какой же я осел… Как легко повелся на ее манипуляции.

— Адрес твоей Милы.

— Сначала меня, — начинает Элина, но я ее прерываю грозным рыком.

— Адрес подруги, я сказал!

На заднем сиденье воцаряется тишина, потом доносится робкое “улица Строителей, пятнадцать”.

Забиваю в навигатор и врубаю музыку погромче.

Ну и пусть у меня в салоне снова пьяные девицы. Это временно. Зато в мыслях — только Полина и сын.

Мой сын.

Глава 45. Света

Зачеркиваю еще один день в календаре. До премьеры остается две недели, обвожу дату красным кружком. Психую и замулевываю.

Почему этот старый кретин не дает мне репетировать спектакль целиком? Он даже полный текст не хотел мне давать. Сама у “принца” вытянула. И выучила уже его давно.

А мы все мурыжим первую часть, гоняем по кругу. Даже если бы я была бездарью, уже смогла бы заучить не только роль, но и каждое движение — и свое, и остальных персонажей.

— Светочка, прима моя, ты чем там занимаешься? — Игорь единственный, кому не все равно, что у меня происходит. Шлет мне сообщения чуть ли не каждый час и постоянно названивает.

— С ума схожу, какая-то ерунда с этим спектаклем. Я уже “наелась” этой Золушкой сил нет, — не хочу вдаваться в подробности, а то подумает, что это из-за меня дело не движется.

— Душа моя, ты у меня самая красивая, самая талантливая. Думаю, после премьеры тебя заметят в одном из главных театров страны. Постараюсь приложить все усилия.

— Ты за меня можешь замолвить словечко? — В сердце разгорается искра. Неужели вот этот страшный сон заканчивается, и я скоро вылезу на новый уровень?

— Конечно, душа моя, ты достойна самого лучшего!

Игорь не говорит ничего конкретно, но я уже сердцем чувствую, что он мой мужчина.

— Свет, я на пару дней в командировку сгоняю. Контракт шикарный, подарочек тебя привезу.

Единственный недостаток моего замечательного мужчины — трудоголизм и постоянные командировки. Уезжает часто и надолго. Бесит. Мне хочется любви, внимания, а он где-то далеко. Сообщения и короткие видео, разговоры ночи напролет прекрасны, но хочется объятий, секса. Но зато когда он приезжает, весь мир у моих ног.

За пару месяцев, что мы общаемся, он уже трижды менял авто: феррари, бентли и ягуар. Я, конечно, сразу погуглила цены. Ну и мужика я отхватила!

Лучшие рестораны, самый классные тачки, самый чувственный секс. Влад и ногтя его не стоит. Как хорошо, что жизнь нас развела, а то я бы и не поняла, как женщина может быть счастлива.

Мне безумно интересно узнать его ближе, погрузиться в его мир, но пока так и не выяснила, чем он занимается.

— Светик, не забивай свою красивую головку. Меньше знаешь, лучше спишь.

Но судя по его разговорам, которые я тайком слышу, хотя он и выходит в другую комнату, занимается он однозначно чем-то крутым. Уровень точно выше Владовой стройки.

Первое время он постоянно приезжал только ко мне. Женатик, решила я. Но ничего, разведем, если понадобится.

А когда я все же сказала Игорю о своих опасениях, он так громко смеялся. У меня, говорит, ремонт в загородном доме, мне тебя и вести, по сути, некуда.

На прошлых выходных выходных он наконец повез меня на ночевку к себе. Только приехали мы не в дом, а… в квартиру.

Огромную, да, мебель как в лучших каталогах. Постельное белье накрахмалено как в гостиницах. Явно не сам за жильем присматривает. Но все же это трешка, а не загородный дворец.

— Игорь, какая красота! — пытаюсь держать марку, делаю вид, что я получше квартиры видела.

— Светочка, сейчас с делами все утрясем, и ко мне переедем. Дом у меня не очень большой, чуть больше двухсот квадратов. Бассейн, сауна на первом этаже. Все скромненько и со вкусом. А эту квартиру только вчера купил. Надо же куда-то любимую привести.

Показывает фотографии на телефоне. Душа ликует. Перееду к Игорю, немного обживусь, потом “случайно” с Элиной встречусь. И пусть она своей желчью подавится, тварь. Это ей кажется, что ее брат самый крутой, а она просто нормальных мужиков никогда не видела. Эх, жалко дурочку, но ничего посмотрим, кто будет смеяться последним. А когда она узнает, что я больше не лягушка в третьем ряду, а как минимум Катерина в “Грозе”, подруга сойдет с ума от зависти.

— Если хочешь, — Игорь ныряет рукой мне под платье и жадно целует в шею, — как ремонт закончу, квартиру на тебя перепишу. Хватит тебе ютиться по съемным.

Замираю от восторга. И за много месяцев выдыхаю спокойно. Все мои проблемы скоро будут решены. В постели стараюсь изо всех сил доказать, что Игорь сделал правильный выбор.

Моя новая любовь засыпает.

Подхожу к зеркалу и любуюсь собой. Убираю прядь за ухо. Да, деньги идут моей внешности на пользу. Ухоженные волосы, хорошая косметика.

Теперь мне есть для кого сиять.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Глава 46. Енот добра

Стою у окна и смотрю не на то, что происходит снаружи, а представляю, что происходит внутри меня. Сын толкается маленькими пяточками. Еще пара месяцев, и мы встретимся.

Хочется на свежий воздух, но погода мерзопакостная, под ногами снежное крошево, сверху льет дождь. А я так жду зелень вокруг. Как раз малыш родится, и можно будет с ним гулять. Буду его с детства приучать видеть в окружающем мире прекрасное.

— Полина, ты к нам в гости не хочешь заглянуть? — последнее время папа звонит мне несколько раз в день. Спрашивает, как я себя чувствую, и осторожно выясняет, не пыталась ли мама снова меня нервировать. Я всегда рада его слышать и чувствовать его защиту, хоть и с опозданием лет в двадцать.

— Забегу. Мама там в настроении?

— Поль, ну когда она у нас была в настроении? — слышу, как он вздыхает. — Отобьемся, нам не привыкать.

Как папа прав! Как только я переехала в новую квартиру, ну и пусть что съемную, мама тут же явилась наводить свои порядки.

Мне настолько понравилось мое жилье, что я оплатила его сразу на полгода. Две комнаты, окна на солнечную сторону, дом кирпичный, относительно новый, лифт работает. Хозяйка — молодая девушка, разрешила в одной из комнат переклеить обои, если я захочу выделить детскую. Пока у меня там мастерская.

Адрес я сообщила родителям сразу же, но в гости пока никого не звала. Мама приехала на второй день, да еще и с обидами. Как же — она не знает, где дочь живет. Лично не проверила, работают ли краны, не шатаются ли стулья на кухне, а углы какие ж у меня острые, ребенок стукнется, и я буду сидеть жалеть. Этаж выбрала высокий — малышу страшно будет в окно смотреть.

Отчитывание длилось больше часа. Я не ждала поддержки, но думала, что мама будет горда мной. Я сама сняла себе хорошую квартиру, оплатила ее со своего заработка. В детстве она часто твердила мне про независимость. Вот я и показала, что ее уроки прошли не зря.

Но у мамы свое видение на то, как мне правильно жить.

— Полина, ну не халупа, конечно, но на съемке-то жить зачем? У тебя у Влада какая квартира хорошая, обставленная, и самой не пыжиться. Бестолковая ты, дочь. И жить ты с ребенком на что будешь?

— Мам, на тоже самое, что и сейчас.

— Ах, да. Ты у нас теперь великий художник, почти Микеланджело. Картинки рисуешь. А лялька появится, ты ночами кроватку качать будешь, а ногой кисть держать?

— Спасибо, мам. Твоя поддержка бесценна.

— Учила тебя, учила, а мозгов ты так и не нажила. — Мама не поняла мой сарказм или сделала вид, что не поняла.

— Я бы хотела сейчас с тобой попрощаться. — говорю, а сама не верю своим словам.

— Что? Мать из дома гонишь? — она замерла от возмущения с расставленными в разные стороны руками..

— Не гоню. И всегда буду рада видеть тебя, но без нотаций и нравоучений. И я никому не позволю оскорблять себя и твою дочь.

В тот день мама вылетела из квартиры и прекратила со мной общение. Папа передавал от нее новости — страдает и жалуется.

— Не переживай, дочь, — успокаивает он меня. — Я ж ее давно знаю. Давление у нее в норме, на работу бегает, да и в целом хорошо себя чувствует. Так что это просто театральное представление.

Достаточно долго мы созванивались и встречались только с папой. Со временем он нас помирил, и теперь я сама к ним езжу. Дозировано. И ухожу, когда понимаю, что уже пора.

Полин, оформляю заказ в супермаркете. Тебе что купить?

Сообщения от Влада приходят раз в пару часов. Откуда в нем появилась эта забота? Постоянно спрашивает, что мне нужно и все ли у нас с малышом в порядке.

И хоть я и понимаю, что все эти заказы делает наверняка не он, а его секретарша, мне все равно приятно от такой заботы.

Спасибо, у меня все есть.

А у меня и правда все есть. Я теперь хожу в магазин сама, меню свое тоже сама себе составила, поэтому ем то, что люблю. А не то, что считает правильным какая-то Марьяна.

У меня сегодня весь вечер свободен. Может, поедем коляску и кроватку глянем? Мне вот эти понравились, что скажешь?

И двадцать вложений с фотографиями.

Влад, как ты мог сам все сломать? Сейчас бы не поодиночке думали о малыше, а вместе готовились стать родителями. Ладно, время расставит все по местам.

Поехали! Забери меня из парка.

Влад еще не знает о моем секрете — о том, что я больше не живу у Кати. Поэтому встречи с ним всегда назначаю вне дома. А всю доставку, которая приходит от него к подруге, она привозит ко мне. Так как это бывает достаточно часто, видимся мы с ней почти каждый день.

Удивительно, что мама не слила мой новый адрес. На этот раз держится, не бежит докладывать зятю, как это было с номером телефона.

Собираюсь, пуховик облегает животик. Приятно смотреть на себя беременную. Удивительно, но я достаточно легко переношу это состояние. Я еще этого малыша не родила, а уже думаю о том, что хотела бы нескольких. И хотела бы их растить в полной семье…

От грустных мыслей на глазах наворачиваются слезы. Смахиваю их перчаткой, чтобы не застыли в льдинки.

Иду через парк, подхожу к выходу — машина Влада уже на парковке.

Хочется верить ему — что вся эта забота искренняя, что его интерес не напускной, что ему на самом деле важно, что происходит со мной и нашим малышом.

Последнее время он ведет себя со мной сдержанно и корректно. Один пункт, в котором мы никак не договоримся, — это автомобиль. Влад настаивает, что мне нужна машина с водителем, а я отказываюсь, потому что, во-первых, езжу мало — раз в месяц в медицинский центр и иногда к родителям, а во-вторых, его водитель сразу же узнает, где я теперь живу.

И хотя агрессию Влад больше не проявляет, я все же опасаюсь пока раскрывать ему свое место жительства.

Детский магазин, в который мы приехали, огромный. Рассматриваю конверты на выписку, пока не спешу покупать, понять бы, какая будет погода.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​- Полина, смотри какая белоснежная! — Влад везет трехколесную коляску. — Нравится?

— Не знаю, — пожимаю плечами. Мне главное, чтобы она была удобной и не развалилась на тротуаре. А уж какого она будет цвета, не важно.

Иду между полок мягких игрушек. Какие же они чудесные! Беру в руки мишку, потом зайца. Глажу их и кладу обратно. Это добро нам пока точно не понадобится.

Впереди мелькает что-то знакомое. Откуда я ее знаю? Невысокая, рыженькая. Да, это точно та девушка, которая отдала мне бахилы.

Первый порыв — поспешить к ней. Только вот что я ей скажу? Животика у нее уже не видно. Наверное, сейчас ее малышу месяцев пять-шесть. Да, срок у нее при нашей встрече был приличный.

Она держит в руках объемного енота. А вот и тема.

— Хорошенький, — говорю ей, кивая на игрушку.

— Да, только дороговатый. Потом куплю. Наверное, — она грустно вздыхает и кладет его обратно на полку.

Добро должно возвращаться. Беру эту игрушку и иду на кассу. Оплачиваю и возвращаюсь в торговый зал.

— Возьми, пожалуйста, — протягиваю рыжуле пакет с игрушкой.

— Зачем вы? Что вы! — она отмахивается от меня.

— Несколько месяцев назад вы в консультации мне очень помогли. Теперь я хочу отплатить тем же.

— Бахилы? — девушка с удивлением смотрит на меня. Я киваю.

— Полина! — откуда-то из зала кричит Влад.

— Простите, муж зовет, — говорю машинально и пугаюсь своей оговорки.

“Муж” — какое замечательно слово. Жаль, что меня оно теперь касается косвенно.

Глава 47. Светка

Если бы не Игорь рядом, я бы сошла с ума.

Оказалось, что эта режиссерская мразь придумала для меня подлянку. По его задумке, я должна отыгрывать только первую часть спектакля, а на вторую выходит другая актриса.

То есть он изначально видел меня только Чернушкой, Золушкой, которая перемазана золой, а не будущей Принцессой, привлекающей внимание на балу.

Спать ему со мной, значит, нормально, а главную роль — жаба душит. Да, та самая жирная жаба из второго ряда спектакля про Дюймовочку.

— Павел Ефимович, а что за фигня такая? — не собираюсь терпеть такое унижение. Значит, ночь вы со мной на полную роль провели, а старания мои не оценили?

— Света, а себя в зеркало-то видела? Какая из тебя Принцесса? Там тонкий профиль нужен, высокий аристократический лоб, а у тебя что? Стараться лучше надо.

Вот скотина. Еще и оскорбляет меня. На что насосала, то и играй, он это хочет сказать?

— Вы обещали мне главную роль!

— И свое обещание я сдержал, — он мерзко хихикает. — Ты звезда, сияешь, правда, золой и мусором. Но как иначе? Ты же банально помои от себя не успеешь отмыть. А дети в зале ждать не будут, они хотят увидеть преображение, волшебство!

— Я не выйду больше в этой роли! Или я играю Золушку целиком, или…

— Или что, Света? Пугать меня будешь?

— Половина роли моей. У вас нет выбора!

— Детка, пиши заявление и уматывай. Таких актрисулек, как ты, наш кулек каждый год по ведру выпускает. А у тебя так вообще курсы доморощенные. Еще нервы мне трепать будешь? Да я за минуту тебе замену найду! Причем ту, что ноги мне будет целовать, а не только то, до чего ты опустилась.

Хватаю лист из принтера, быстро пишу заявление об уходе. Так горько, что я предала себя, использовала свое тело, чтобы угодить этому козлине. А результата нет.

— Подавитесь своей Золушкой, — плюю под ноги.

Эта бездарность вытаскивает из сейфа мою трудовую, кидает мне в лицо.

Да и не нужен мне этот театр. Сегодня разрыдаюсь при Игоре — это я делать умею. Может, сразу вечером своему знакомому режиссеру позвонит. И все дела мои решит.

Выхожу из театра в слезах.

— Что случилось, моя девочка? — Игорь встречает меня после спектакля, как всегда внимательный и с цветами.

— Он ко мне приставал! — тру глаза посильнее. — Прости, но новых представлений со мной больше не будет. Не смогла сдержаться, отшила режиссера. Он вывел меня из роли, — горько рыдаю.

— Котик, ну ты все правильно сделала. Я сегодня позвоню кому надо, и в понедельник отвезу тебя на пробы. Тебе хоть деньги выплатили?

— Игорь, — захлебываюсь в благодарности и бросаюсь к нему на шею. — Да, зарплату отдали.

Мы едем на дачу. Дом, в котором мой мужчина обещал меня сделать хозяйкой, пока так и не готов. Зато, как оказалось, у него есть и дача.

Мне немного неприятно от того, что Игорь не предложил заступиться за меня, набить морду режиссеру. Я ведь сказала, что он меня домогался. А он как будто пропустил это мимо ушей.

Нас встречает огромный двор с высокими кипарисами. Бассейн, сауна, камин, домашний кинотеатр. Замираю от восторга и забываю про свои претензии. О таком шике я даже мечтать не могла.

Готовлю на ужин овощной салат и запекаю лосося. Игорь постоянно вскакивает и выходит разговаривать по телефону.

— Коть, что-то случилось? Я могу чем-то помочь?

— Зай, — целует меня в лоб. — Так, небольшие неприятности. Ты уже мне помогаешь, потому что рядом.

Он улыбается, но я-то вижу, что ему дается это с трудом. Что-то его гложет. Во время ужина он почти не ест. Ковыряет вилкой рыбу и задумчиво смотрит на огонь в камине. Ему снова звонят.

Больше не пристаю, но стараюсь услышать, о чем он разговаривает по телефону.

— Я так быстро бабки не выведу! Сказал же, что неделя нужна. Бухгалтерия у меня не круглосуточная! — Игорь повышает на кого-то голос. — Ну, значит посадят. Я все понимаю, но и у друзей все на счетах, такую сумму быстро не снять, ее и в банке заказать нужно. Я могу отдать сегодня часть, а часть в понедельник.

Разговор окончен. Любимый возвращается за стол.

— Игорь, тебе нужны деньги? — кажется, я впервые задаю такой вопрос мужчине.

— Коть, я решу сам свои проблемы. Не бери в голову! — он подмигивает, но уголки губ опущены вниз. Берет салфетку и медленно рвет ее на мелкие кусочки.

— А много? — Что ж там за проблемы, что в банке нельзя взять?

— Найду у кого занять, ты главное, не переживай. Это так, рабочие моменты. Мне и нужно-то всего лишь на два дня. Правда, сумма там приличная. Дома никто такие бабки не хранит.

— Ну так сколько надо-то?

Он грустно усмехается.

— Игорюш, — сажусь к нему на колени. — А это правда, что тебя могут посадить?

— Светик, не переживай. Ну месяцок-другой поживу на полном обеспечении, ничего страшного. Дом, правда, не дострою. Но на даче поживешь. Или в моей городской квартире. Да и закроют меня максимум на полгода. Ты лучше посмотри, какую я тебе сумку заказал. — Он открывает сайт. Hermes. Новая коллекция. Вся сжимаюсь от восторга. — Помощница сказала, что хорошая вещь. Через пару дней должны доставить.

Страстно его целую, стягиваю свитер. За такую сумку позволю ему сегодня то, что даже Владу не позволяла. Телефон снова звонит.

— Я сказал, решу! — рычит в трубку. Какой же он у меня властный. Настоящий мужик. Сказал так, что на том конце связи сразу заткнулись.

— Три миллиона. Представляешь? Копейки, по сути. У меня в бизнесе в сто раз больше заряжено, но вытянуть сейчас не могу. — Он говорит, глядя перед собой. — Я бы под процент занял, чтобы никто в убытке не был. Но у кого сейчас, в ночь, их можно найти?

— Я сейчас подумаю.

— Ни в коем случае! От тебя я точно взять не смогу!

— Игорешь, ну чего ты как чужой?

Он пытается отнять у меня телефон, но делает это мягко, игриво покусывая меня за ухо. Уворачиваюсь и проверяю баланс. На карте пятьсот тысяч, полтора миллиона лежит в съемной квартире в банке из-под чая. Пока Влад и те, кто были до него, содержали меня, я хорошо смогла накопить. Миллион у мамы могу стрельнуть. Знаю, что она откладывала с зарплаты. Как раз три получится. Игорь еще намекал на проценты…

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​- Мамуль, а у тебя это… дома? — звоню маме. — Ну, то, что ты собирала?

— Конечно, кто ж банку такие деньги доверяет! — понимает меня без лишних слов. — Что-то случилось, Светуль?

— Нет, мамочка. Я нашла квартиру мечты, а миллиона не хватает. Трешка. В новостройке. С ремонтом.

— Ой, как хорошо. Давай завтра сходим посмотрим!

— Мамуль, я посмотрела уже сама. Там все хорошо.

— Ну ладно. А сделка когда?

— Сейчас, — я подмигиваю Игорю. Он гладит меня по спине и нежно целует в плечо.

— Так ночь ведь уже! — не хватало, чтобы мама начала придираться и лезть с расспросами.

— Восьми еще нет, а банки сейчас допоздна работают, специальные отделения.

— Ну смотри… — мама, вроде, успокаивается. — Хочешь, приезжай. Только все внимательно проверяй, а то люди сейчас такие, мошенников вон сколько. Давай я с тобой до банка доеду?

— Мам, я с мужчиной буду.

— Ого! — мама радостно восклицает, охает и ахает, и я спешу с ней попрощаться.

Выдыхаю. Я такая офигенная, что помогаю решить проблемы своему мужчине. Муза!

Мы едем на мою квартиру, забираю деньги. Заскакиваю к маме, дарю цветы, взамен получаю кругленькую сумму.

— Ты моя спасительница! — Передаю все деньги Игорю. Он горячо меня целует в губы, потом спускается на шею. Я в раю.

— Светуль, я поеду улажу свои вопросы.

— Так ведь полночь уже почти!

— Краса моя, взрослые серьезные дяди в такое время не спят. Я на полчасика, а как вернусь, продолжим, — страстно меня целует и выдыхает в ухо. — Как же я тебя люблю… Ты сама офигенная, детка.

Игорь уезжает. А я продолжаю валяться в кровати. Любит! Он меня любит! Влад никогда даже не намекал на такие чувства. Не замечаю, как засыпаю.

Милый, у тебя все хорошо?

Пишу спустя три часа. Ответа нет. Может, что-то случилось? Набираю, никто не берет трубку. Пробую еще раз — “абонент временно не доступен”. Что за черт?!

Всю ночь не сплю, переживаю. К утру только проваливаюсь в дремоту, слышу, как входная дверь открывается.

— Игорь, ты где пропадал всю ночь?!

Входит женщина лет пятидесяти. Курьер с моей сумкой? Так быстро?

— Я не Игорь, — сурово заявляет она. — Я риэлтор, сдаю этот дом. Вчера ваш Игорь должен был перевести оплату за недельное проживание. Утром написал, что платить будете вы, так что с вас двести тысяч.

Что?..

Глава 48. Влад

— Владислав Андреевич, у нас новости. — Служба безопасности никогда не спит. — Может, для вас и не новость. Полина Николаевна сняла квартиру, адрес и данные по владельцу вышлю на почту.

Проверяю входящие. Значит, когда мы встречались, Полина уже жила там. Господи, насколько же она боится меня, что придумывает какие-то уловки, чтобы остаться в своем маленьком безопасном мире.

— Действуем, как обычно? Камеры у входа и у лифта есть, доступ мы к ним получили. Напротив двери установим. Можем, конечно, еще и в квартире, но тогда Полину Николаевну нужно из дома выманить.

Как же мерзко-то звучит… Зачем преследовать мою бедную жену? У меня разве были сомнения в ее верности? Ни разу она не дала ни малейшего повода. А я веду как зверь, выслеживающий добычу…

— Стоп. Все отменяем! Никакой слежки, никаких камер. Ничего этого не нужно.

— Но вы же сами…

— А теперь сказал — все!

— Я только…

— Семен! — поувольняю к чертям всех. — Еще одно слово!

Кладу трубку. Тошно от самого себя.

Как же все достало!

***

Уже несколько дней хочу позвать Полину в ресторан, собираюсь с мыслями и духом. Никогда не испытывал робости в общении с противоположным полом, но сейчас веду себя как неопытный влюбленный юноша. Влюбленный в собственную жену.

Когда вижу ее, возникает дикое желание схватить, утащить в нашу квартиру, запереться и проводить время только с ней. Целовать ее, гладить, заниматься любовью и снова целовать.

Как же ей идет беременность! Она стала такой мягкой, нежной, манящей и в то же время сексуальной. Хочу ее. Каждую секунду безумно хочу.

А еще очень сильно хочу присутствовать на родах. День, когда появится мой сын — самый главный день в жизни. И может, если бы не все, что в этот период случилось, я бы и не понял, насколько это для меня важно.

Каждый раз, когда пишу Полине, набираю “нужно поговорить” и тут же стираю, меняю на “что тебе купить”.

Боюсь, что она мне откажет. Не пустит на роды, не разрешит первым увидеть нашего сына. Как я мог потерять ее?.. Как же мне ее вернуть?..

Еще проект весит, как меч над головой. И там нужно принять решение, причем как можно быстрее. Хорошая должность, зарплата в семь цифр ежемесячно. В найме я не работал уже лет десять, но попробовать стоит. За последние полгода я значительно усилил свой штат, и теперь наконец-то могу позволить себе хотя бы иногда выходные дни или свободные вечера. Есть кому доверить ведение дел, на кого положиться.

Новая должность важна еще и потому, что это — госзаказ, а значит, новые знакомства, которые позволят продвинуть и свою компанию.

Но как всегда, есть одно НО, и оно огромное. Мне предстоить возглавить главную строительную компанию в соседней области. Присутствие обязательно, никакой удаленки не подразумевается. Значит, нужно все и всех оставить здесь, а самому отправляться строить счастливое будущее вдали от дома. Конечно, можно каждую неделю туда-сюда ездить, это всего триста километров, но ежедневно точно не наездишься. Еще и контракт минимум на год.

— Влад, ты дома? — О, Элина решила о себе напомнить. Мы после той злополучной встречи в баре больше не виделись.

Не понимаю, что у сестры в голове творится, когда она наконец поумнеет и повзрослеет. С мамой тоже теперь общаемся не часто. После того, как я несколько раз грубо отказал помогать ее родне и разным знакомым, потребность в общении со мной у нее значительно сократилась.

Сестра тоже не писала, не звонила, а теперь вот сразу решила заглянуть, да еще и без предупреждения.

— Деньги закончились? — говорю без цинизма или издевок.

— Влад, я такая дура… Прости, я же как лучше хотела, а получилось… ну как получилось, — Элинка бросается обниматься, потом отходит и смотрит настороженно.

— Что случилось-то?

— Ты ведь сказал, что мне надо самой учиться нести за себя ответственность. Я вот несла. Только… — и молчит, глаза в пол.

— И? Элин, не томи.

— У меня права забрали. Сможешь помочь?

— Чем помочь? Почему забрали? — в голове сразу ворох страшилок, как моя сестра попадает в аварию или ее подкараулили грабители. — Кто?

— Менты, кто же еще. Я Милку подвозила, а они, блин, остановили.

Хм, а вот это уже не так страшно. Обычная проверка документов.

— Законно забрали-то?

— В смысле, законно? — Элина встает и подходит к моему бару. Откупоривает бутылку и наливает в два стакана янтарную жидкость. — Конечно, нет!

— Стоп, а второй кому? — протягиваю руку, чтобы забрать у нее стакан, но она ловко уворачивается и выпивает все залпом.

— Ух, крепенько! — икает и глупо хихикает.

— За что забрали права? — начинаю терять терпение. Зная сестру, уверен, что прав ее лишили не просто так.

— Говорю же, остановили.

— Элина! — не сдерживаюсь и повышаю голос. — Ты была пьяна?

Она всхлипывает и едва заметно кивает. Так… кажется, у кого-то проблемы с алкоголем.

— Поможешь вернуть?

У нее еще хватает наглости просить меня о помощи!

— Нет, — отвечаю просто и спокойно.

— Как это нет? — Элина растерянно хлопает глазами. — Я тебе столько раз помогала и выручала, а ты меня теперь опрокидываешь?

— Чем же ты мне помогала?

— Телочек красивых подкладывала. Мало тебе?

— Каких телочек? Ты про свою Милу что ли? Сдалась она мне.

— И про Милу, и про Свету, и про Дарину, которая была до нее.

— Элин, — я в шоке от ее признания. — Зачем ты все это делала?

— Хотела свести тебя с кем-то нормальным.

— Да как тебе вообще пришло в голову с кем-то меня сводить? У меня же жена есть!

— Так ты ж не против был. А Полина — она хорошая, но не крутая. Блеклая, неинтересная, мне с ней поговорить не о чем.

— Ты что такое несешь? Какая она тебе блеклая? — мне становится обидно за свою супругу.

— Мне кажется, она за всю жизнь ни в солярии не была, ни ногти не делала, — продолжает Элинка. — Скукота, а мне хотелось, чтобы ты с нормальными, не стремными девками гулял. — Она так искренне об этом говорит, сама в это верит. — Ладно, прости, вспылила. Насчет Светки — жизнь ей уже отомстила. Вдруг тебе интересно.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​- Нет, Элин, неинтересно. Вы с подругой сломали мою семейную жизнь, из-за вас мой сын может остаться без отца.

— Ой, ну подумаешь, другого родишь!

— Прекрати! — рычу от злости.

— Ладно, прости… не хотела тебя обидеть. И Полину твою.

Сестра вдруг извиняется? Это что-то новенькое.

— Представляешь, Светка ко мне заходила, плакала, денег немного взаймы просила. — продолжает она. Слушаю вполуха, отвлекаясь на почту. — Короче, она какого-то мужика завела. Крутой-крутой. Он ей лапши на уши навешал, и развел ее. Прикинь, Светка с тебя ж денег подсосала, квартиру купить хотела. А этот паренек, якобы, попал в беду, бизнес отжать хотят. Вот она ему и свои деньги отдала, а еще кредит у матери взяла почти на миллион.

— Сочувствую. — Дурная девка, мозги, вроде, есть, но направлено все не в ту сторону.

— Так самый треш, она же еще с режиссером своим разосралась. И Светка теперь без работы. Короче, чуть ли не бомжиха. В коммуналку переехала. Говорит, что в костюме какого-то медведя скачет на детских праздниках. Только это пока нашла. А еще у нее…

— Элин, — перебиваю ее. — Это уже пройденный этап, не хочу в него даже мыслями возвращаться.

— Влад, ну давай ты не будешь на меня обижаться. Я тебя очень люблю, ты же знаешь, что я немного страненнькая.

Сестра целует в щеку и еще раз обнимает. Что-то она сегодня не на шутку любвеобильна.

— Так что насчет прав? — она преданно заглядывает в глаза. — Поможешь вернуть?

— Элин, тебя лишили за вождение в нетрезвом состоянии?

— Да.

— И ты хочешь, чтобы я дал взятку судье или кому-то еще?

— Ага! Скину контакт! — она довольно улыбается и лезет в телефон.

— Этого не будет.

— Но почему?

— Не хочу нарушать закон. И не собираюсь.

— Но я же останусь без колес на два года! Неужели ты этого не понимаешь?

— И я очень надеюсь, что через два года, когда ты получишь их обратно, у тебя не возникнет желания садиться за руль пьяной.

— Скотина ты! — зло бросает. — Как я в универ буду ездить?

— Ну уж точно не за рулем. А за оскорбление попрошу оставить меня. Будешь готова извиняться, приходи.

Она хватает сумку с кресла и выходит из квартиры, громко хлопая дверью.

Даю задание Нине поменять входной замок и не пускать больше к нам в квартиру вообще никого, даже родню. Только меня и Полину.

— Полина Николаевна к нам вернется? — осторожно спрашивает Нина.

— Посмотрим, — сухо отвечаю. Она пытается еще что-то спросить, но я даю понять, что разговор окончен. Да и не хотел бы я обсуждать личную жизнь с домработницей.

Пора возвращаться к работе, нужно еще раз взвесить все моменты по поводу переезда.

Захожу на почту. Новое входящее. От Светки, ничего себе.

“Влад, даже если ты мне не веришь, дочитай письмо до конца. Меня тебе подложила Элинка, чтобы больше денег с тебя брать. А еще она травила твою жену снотворным, каждый день. Не веришь мне, спроси у домработницы, она точно знает часы приема и дозировку”.

Какого хрена происходит?

Глава 49. Привет, Андрей!

Думаю, это последняя моя картина в беременном состоянии. За пару часов дорисую и возьму отпуск. Свободному художнику тоже стоит отправиться в декрете.

Стоять тяжеловато, ноет низ живота, поясницу выламывает. Полежала, походила — не проходит. Знаю, что это не патология, срок-то большой, но последние деньки до родов хочу побыть наедине с собой и малышом. Дежурная сумка в роддом собрана, так что я в полной готовности для встречи с сыном.

Присаживаюсь на стул, смешиваю краски. Ой, что это? У меня отошли воды? Я рожаю? Так быстро?

Хватаю телефон, набираю первому в списке. Влад.

— Кажется, началось! — в голове как будто вата. Не могу сообразить, что мне сейчас делать.

— Полина, роды? Роды начались? — в голосе небольшая паника. — Я уже выезжаю.

С трудом переодеваюсь, трясущимися руками натягиваю платье. Тащу сумку к выходу. Обменная карта здесь, документы тоже, сменное белье, все для малыша.

Через десять минут Влад уже у двери.

— Как ты?

— Пока терпимо, — я хорошо знаю теорию, что должно происходить. Но в жизни как-то все иначе.

— Надо было скорую вызвать, может, они там что-то уже бы сделали?

— Влад, чем они бы мне помогли? Сейчас все идет, как заложено природой.

— Как в стародавние времена?

Вот так за дурацким разговором приезжаем в роддом. Контракт был оформлен заранее — на этот раз клинику и доктора мы выбирали вместе.

— Полина, как себя чувствуешь? Время схваток засекла? — в приемном отделении меня встречает врач.

— Да, каждые четыре минуты. Уже больно, но пока достаточно терпимо.

— Хорошая моя, — Влад гладит меня по голове, а я не отстраняюсь. Мне сейчас необычайно важно прикосновение кого-то близкого. И пусть я его еще не простила за нашу разрушенную семью, все же лучше пусть будет рядом почти бывший муж, чем вообще никого. К тому же я вижу, как сильно он переживает.

— Я у вас Полину ненадолго украду. — врач обращается к Владу, потом берет меня под руку и ведет в смотровой кабинет. — Процесс идет хорошо, уже к вечеру ты встретишься с малышом.

Влад ходит из стороны в сторону, на секунду замирает у окна.

— Все хорошо? Что случилось? — вижу испуганное лицо мужа, а я всего лишь вышла в родовой рубашке.

— Все отлично. Вы рожаете! — доктор отвечает за меня. — Малыш очень хочет появиться на свет. Сейчас мы все идем в предродовую. И ждем. Анестезию делаем?

— Ждем? — Влад выглядит, как растерянный ребенок.

— Я бы хотела, чтобы все прошло максимально естественно. Но если надо, — не успеваю договорить, тело скручивает в комок.

— Да, ждем, когда организм Полины будет готов родить малыша, а малыш будет готов появиться. Идем в предродовую.

Большая светлая комната. У стены специальный стул, фитбол, круглая невысокая ванна. Сначала мне хочется погрузиться в теплую воду, но на первой настоящей, очень болючей схватке отказываюсь от этой мысли. Ползаю согнутая, как горбатая старушка и тихонько постанываю. Не думала, что будет так больно. Влад не отходит ни на секунду. Массирует мне поясницу, подает воду. Кажется, время остановилось, и это не закончится никогда.

— Полина, прости меня, я был таким идиотом. Как я мог не ценить тебя? Прошу, давай попробуем начать все сначала.

Нашел же время для объяснений.

— Как же я тебя люблю! — он целует мне руки. — Я тебя очень люблю.

Как тяжело воспринимать информацию, когда кажется, что у тебя ломаются все кости. Ничего ему не отвечаю и только постанываю в ответ.

— Как у вас дела? — в дверях появляется врач.

— Ей очень больно! — Влад отвечает с таким вызовом, будто медперсонал виноват в моих ощущениях. При этом он заботливо поддерживает меня и гладит по спине.

— Ну да, это не самый приятный процесс. Полина, пойдемте, проверим открытие.

Мы скрываемся за ширмой. Как я не люблю эти медицинские манипуляции.

— Пара минут, и идем в родзал, — врач улыбается, даже под маской это заметно. — Мужа с собой берете?

— Да! — с надеждой в глазах отвечает Влад.

— Нееет, — говорю на схватке. — Убейте меня, пожалуйста, — стону сквозь силу. — Я больше не могу! И никого мне не надо. Я хочу быть сама. И маму не пускайте, а то она может появиться с минуты на минуту.

— Осталось совсем чуть-чуть. Значит, муж ожидает в палате, а мы тихонечко переходим в соседнюю комнату, там у нас родзал. Сейчас спокойствие будущей мамочки — самое главное.

Мы с врачом скрываемся в комнате. Зал не вызывает страха, и я уже готова ко всему. К нам заходит молодая медсестра в смешной шапочке.

— Ой, папочка там так волнуется. Хотите ему что-то передать?

Отрицательно киваю головой. Начинаются потуги. Что-то никак не получается, я устала.

— Полиночка, зайка моя, любимая, — медсестра подходит ко мне справа. Странное обращение от незнакомого человека. — Вам тут записка. — поясняет она и зачитывает слова с какого-то листка. — Супруг вам передал слова для поддержки. Ты невероятная. Я благодарен всему миру, что он подарил мне тебя! Больше всего на свете хочу быть с тобой и нашим сыном. Люблю тебя. Люблю! Хотите ему что-то передать в ответ?

Сквозь силу выдавливаю протяжное "нет". Стараюсь тужиться изо всех сил. Кажется, реальность куда-то отплывает.

— Полина, еще чуть-чуть. Молодец!

Открываю глаза, передо мной крошечное сморщенное личико, которое недовольно раскрывает ротик. Мой малыш, Господи, спасибо тебе за это! Мой самый любимый малыш!

— Зовем папу перерезать пуповину?

— Зовем! — радость заполнила весь родзал.

Влад заходит бледный и испуганный. На нем стерильный халат, несуразная шапочка, на лице повязка. Дрожащими руками он перерезает пуповину и берет сына на руки. На его глазах слезы. Он смотрит на меня с благодарностью и любовью.

— Спасибо! — шепчет он, склоняясь ко мне и целуя в губы. — Спасибо за самое большое счастье.

Стоило пройти такой сложный путь, чтобы вновь оказаться рядом.

Кажется, впервые за долгие месяцы я тоже по-настоящему счастлива…

Эпилог

Девять месяцев назад моя жизнь снова кардинально переменилась. Андрею Владиславовичу только исполнилось три месяца, как нам пришлось переезжать. Я долго думала, нужно ли мне это. Снова всю жизнь начать с нуля, на новом месте. Но счастье и спокойствие малыша для меня важнее.

Я все же решила ехать следом за Владом. Он так трогательно заботился о сыне, что я поняла — не в моем праве разлучать ребенка с отцом. Он может быть каким угодно мужем, но отцом он оказался прекраснейшим.

Влад снял два дома по соседству. Но в свой он ходит только ночевать. Каждое утро первым берет сына на руки, когда тот просыпается. И каждый вечер сам его купает и укладывает спать.

Не все, что было в моей идиллической картинке, сбылось, но меня радует, что многое все же случилось так, как я мечтала. Мы живем в гармонии и спокойствии. Сами принимаем решения, и никто больше не указывает, что мне делать.

Новая жизнь вдали от родни пошла нам на пользу.

Я пока не думаю о наших отношениях. О разводе мы не говорим, сначала было не до этого, потом… как-то все наладилось само по себе.

Да, мы не муж и жена в классическом понимании, но мы мама и папа прекрасного ребенка.

Влад постоянно намекает и спрашивает, но не давит.

— Можно ли мне сегодня остаться? — Слышу этот вопрос почти каждый вечер. Вижу его страстные взгляды, но я все еще не готова.

Не хочу предавать себя, переступать через желания. А внутренне я еще не поняла, на каком уровне наши отношения. Мне хорошо с Владом, я знакомлюсь с ним заново. Вижу, что он до моей беременности и сейчас — два разных человека.

Влад много работает. Новый проект, новые люди в подчинении. Но он здорово справляется. Стал мудрее, решения более взвешенные, ушла вспыльчивость и раздражение. Думаю, потому что у него появился новый стимул. Теперь Влад точно знает, что и для кого он делает.

Большую часть своей жизни я посвящаю сыну, но и не забываю про свои увлечения. Минимум час в день, когда он спит, я рисую. Иногда, если не успеваю днем, Влад вечером берет малыша на себя, гуляет с ним в саду, а я отдыхаю или работаю над новой картиной. Мне нравится наш распорядок.

Мне так хочется дать Андрею все то, чего не было у меня. Хочу, чтобы он видел счастливую довольную маму, которая постоянно рядом, по крайней мере, первые годы. А не случайную женщину, которая строит карьеру вне дома, начиная с первых дней жизни ребенка.

Да, на творчество у меня пока совсем немного времени, но и этого достаточно. Осваиваю новое направление, учусь рисовать портреты, тем более сыночек — самый прекрасный натурщик.

Влад настоял, чтобы мы взяли сначала няню, потом и помощницу по дому. Я была категорически против. Память о проделках Нины еще свежа — муж рассказал, что она сделала и за что он ее уволил. Теперь я поняла, почему когда я была дома, часто чувствовала себя вялой и сонной. Он даже заводил уголовное дело, но до суда дело не дошло — улик оказалось недостаточно. Она ловко пряталась от камер и успела вынести остатки порошка из дома.

Мне страшно думать, что кто-то настолько ненавидел меня, что желал мне зла, хотел навредить здоровью. Влад не вдавался в подробности, да я и не расспрашивала. Мне было достаточно, что все это позади.

Я долго отпиралась, но муж все же уговорил меня нанять помощников. Сказал, что выбирать я буду сама и возьмем мы только того, кто мне понравится.

Лена — наша няня, совсем еще девчонка. Тоже творческая, рисует, пишет прекрасные стихи. А еще она замечательно ладит с Андрюшей, что для меня, конечно, важно.

За Анной, нашей домработницей, я пристально следила первые недели. Пока она готовила обед, я очень переживала, что она может тоже что-то подсыпать и отравить нас. Потом поняла, что не могу грехи одного человека переносить на другого. Конечно, Влад собрал полное досье о наших помощниках. Столько информации, мне кажется, они и сами о себе не знают.

****

Сегодня нашему сыну год! Он такой смышленый, уже ходит, по-деловому лепечет на своем языке. Андрей — уменьшенная копия Влада. Милый взъерошенный глазастик.

В гости сегодня приехали крестные нашего малыша. Катюшка тоже стала мамой, привезла знакомиться к нам маленькую невесту. И наш крестный, друг Влада, Ярослав Миронов с женой Мариной и дочкой Анютой.

Приятным сюрпризом стал приезд наших родителей. Мама восторгалась моим новым образом, прекрасным домом. А когда мы остались с ней наедине, она впервые меня обняла по-настоящему. Кажется, наша льдина тает.

Мама Влада тоже изменилась, из властной тетки превратилась в замечательную бабушку. Играет с нашим сыном в мяч. А внук уже вьет из нее веревки.

Элинки не было, да я и не хочу ее пока видеть, нужно переварить все то, что случилось в нашей семье.

Праздник получился чудесным. С одной стороны он не был камерным, но с другой — рядом с нами сами близкие люди.

Официант выносит два торта. Один в виде машинки, для детей. В нем фрукты, творожный крем и детские печеньки, все, что уже можно нашему карапузу. Зажигаем свечку. Сыночек смеется и хлопает в ладоши, мы уже неделю репетируем, как он будет задувать огонь, а желание мы пока загадаем за него сами.

Кажется, я знаю, о чем думает Влад. Я хочу того же — чтобы наша семья снова стала “настоящей”.

Подарками заставлена целая комната. Влад подарил машину, на которой Андрей сможет ездить по двору. Она точная копия автомобиля мужа, только гораздо меньше. Конечно, он еще очень мал для таких развлечений, но пока ему нравится просто сидеть в салоне и бибикать. Так приятно наблюдать, что сын счастлив.

После торжества, когда гости ушли, а официанты убрали столы, мы остаемся вдвоем. Сидим у камина и смотрим на огонь. Тишина и спокойствие. Наконец-то я чувствую себя дома.

Мы прошли через многое, но боль и разочарование остались позади и сменились на счастье. Смогу ли я снова поверить ему? Сможет ли он быть не только хорошим отцом, но и мужем?

Пока я понимаю только одно — что я все еще сильно его люблю…

Влад смотрит горящим взглядом. Понимаю его без слов. Хочу быть с ним рядом. Хочу, чтобы он прикасался ко мне не как к матери своего ребенка, а как к жене, своей женщине. Наконец-то я этого тоже хочу.

Еле слышно произношу:

— Спроси меня еще раз.

— Можно ли мне сегодня остаться?

— Да, — отвечаю едва слышно. Он понимает меня, подхватывает на руки и уносит в мою спальню. Которая теперь точно станет нашей.

***

Конец