Как добиться совершенства

Переводчики: Альбина Анкудимова (1–3 глава),

Юлия Гончар (4–7 главы), Леруся Нефедьева (с 8 главы)

Редакторы: Евгения Гусева (1–3 глава),

Наташа Лукина (4–7 главы), Юлия Цветкова (с 8 главы)

Вычитка: Наталья Токарева

Обложка: Екатерина Белобородова

Оформитель: Юлия Цветкова

Глава 1

165.8

ПОРА ЗАНЯТЬСЯ ДЕЛОМ?

Я смотрю на отвратительную зеленую неоновую вывеску. Все казалось милым, когда я звонила туда, но теперь все это напоминает сюжет рэп-песни из 80-х. Я не уверена, но название на большой вывеске больше подходит стрип-клубу или борделю, замаскированному под массажный салон, нежели тренажерному залу. Но это самый захудалый уголок города, поэтому, возможно, это и есть стрип-клуб или даже хуже.

— Боже мой.

Качаю головой. Я договорилась о встрече с тренером в стрип-клубе! Господи, они жутко разочаруются, только взглянув на меня.

Я поворачиваюсь, возвращаясь к своей BMW и пиная камешек на тротуаре. Видите? Вот что может случиться, когда пытаешь похудеть втихую. У меня нет возможности ходить в спортзал в своем районе, иначе могу столкнуться со своей матерью и кучкой ее спортзальных друзей-крысят, которые каждый день озабочены лишь тем, какой салат без масла они взяли на обед. Мне бы, в конечном итоге, пришлось выслушивать цепочку мелких колкостей, а я не в настроении для этого сейчас. Не после того, что случилось в последний учебный день.

Я забираюсь в машину, позволяя себе утонуть в коричневом кожаном сиденье. И что мне делать дальше? Попытать удачу и пойти в крысиный зал Хилкреста или рискнуть своей добродетелью в стрип-клубе-возможно-спортзале Геттовиля? Моя голова падает на руль. Фу, ненавижу думать о подобных вещах. Что делает меня лучше людей в «Пора заняться делом»? Посмотрим правде в глаза. Я знаю, что ничем не лучше их, поэтому сижу здесь, делая вид будто боюсь вымышленного порочного круга, вместо того чтобы вытащить свой огромный зад из машины и отнести его внутрь здания.

Ладно. Надо выйти из машины.

Слева от меня еле тащится машина. Парень на пассажирском сиденье улыбается. Это забавно: парни, кажется, оценивают меня, когда могут видеть лишь то, что выше шеи. Я поворачиваюсь, борясь с желанием крикнуть: «Двигай дальше, парень!». Это бы он и сделал, если бы увидел меня полностью.

В третий раз. (Да, я сказала в третий раз.) Выхожу из своей машины и двигаюсь обратно к зданию с мигающей вывеской с зеленым буквами. Им реально нужна новая табличка. Она может вводить людей в заблуждение, ведь кому-то нужно усовершенствовать свое тело, а кому-то нужны танцы на шесте.

Я запрокидываю голову, чтобы взглянуть на небо. Прекрати отвлекаться и зайди внутрь. Я хочу сделать это. Просто подумай о лицах окружающих, когда они увидят тебя новую. О, ничего себе. Это облако похоже на бабочку.

Да что со мной? Почему я не могу войти внутрь?

— Аргх! — Топаю ногами.

— С тобой все нормально?

Я стою и прикрываю лицо руками, боясь увидеть говорящего. Это определенно парень, да? Вот так и рождается смущение, верно? Это либо горячий парень, либо великолепная девушка, которая напомнит мне, что я таковой не являюсь.

Прежде чем выставить себя еще большей идиоткой, я опускаю руки вниз, чтобы посмотреть на парня. Передо мной стоит воплощение всего того, что привело меня в это место. Ну не лишний вес, а тренажерный зал. И он не моя мать, он — это все остальное, что принесло меня сюда.

Мой ровесник, вы только поглядите.

Великолепный, стоит отметить. Светлые волосы с песочным оттенком, немного удлиненные по бокам, слегка взлохмаченные, а глаза темные, как расплавленный шоколад.

Ммм, шоколад.

Стоп!

Стройный и мускулистый, с полными губами, черт, черт и еще раз черт.

Его глаза направлены на мои. Интересно, о чем он думает.

Эта девчонка занимается в зале? Она определенно в нем нуждается. Хотя надо подумать лучше, потому что ей это вряд ли поможет. Интересно, сколько раз она сидела на диете?

— Я слышал тебя, — произносит Мистер Качок, перекладывая бумажный стаканчик из одной руки в другую. — Спортзал оказывает эффект на людей. Тебе все-таки надо зайти туда. Кто знает, может тебе там понравится.

Смешно, когда люди говорят подобные вещи. Он слышал меня? Ага, как же. Сомневаюсь, что он знает, каково это — быть мной.

— Нет, я не пойду. Я забыла сделать кое-что.

В четвертый раз за это утро я направляюсь обратно к машине. Это была глупая затея.

Я думала, что смогу приехать сюда, сбросить вес, с которым боролась всю жизнь, и доказать задирам из школы, что они не правы на счет меня? Что у нас с мамой наконец-то появится что-то общее? Никогда этому не бывать.

— Это нормально, когда люди нервничают, ты в курсе? Я хотел сказать, что если ты боишься, то я понимаю тебя. Многие боятся подобных вещей.

Мои ноги становятся слишком тяжелыми, чтобы сделать шаг. Я хочу идти дальше, но они сопротивляются мне. Это один из моих главных страхов. Я боюсь стольких вещей, но это — совершенно другое дело, особенно для людей, которые знают мои страхи. У них и так есть куча оружия против меня, так зачем давать им еще больше?

Я медленно поворачиваюсь лицом к Мистеру Качку.

— Я не боюсь. На самом деле у меня назначена встреча с тренером. Но как я уже говорила, у меня есть… другая встреча, о которой я забыла.

Его язык тела говорит, что он мне не верит. Кажется, он борется с улыбкой. Это раздражает меня еще больше.

— Ладно, раз ты так говоришь.

Что-что? Да кем этот парень себя возомнил? Мои напряженные ноги несут меня обратно к нему. Внутри я вся дрожу, но держу маску на лице, чтобы он не понял этого.

— Если я так говорю? Что это значит? Зачем мне лгать по поводу встречи?

Качок пожимает плечами. Это странно: с виду вы, возможно, признаете его одним из самых красивых людей мира, но внутри у него есть что-то неприятное. Типа он плохой парень в маскировке. На самом деле, я больше склоняюсь к подражателю плохого парня.

— Я не говорил, что ты врешь по поводу встречи. Я больше склонялся к той части, где говорилось «я не боюсь».

— Ты слишком самоуверен. Ты даже не знаешь меня, придурок, — бормочу я, но он больше не смотрит в мою сторону. Мистер Качок обходит меня и движется к обочине. Да, знаю, мне нужно просто уйти и забыть его, но я не могу. И он назвал меня трусихой. Неважно, что это правда, но что за человек будет говорить вам об этом?

Мы ведь разговаривали! Кто берет и просто так уходит? Я разворачиваюсь и вижу, что Мистер Качок стоит возле большого фургона. Боковая дверь открыта, и напротив него сидит мальчик.

— Пандус не устанавливается? — спрашивает Качок женщину, вылезающую наружу с гипсом на руке. Они все похожи друг на друга. Интересно, они родственники?

— Нет. Джо перетащил его. Может один из парней поможет тебе перенести коляску.

Женщина выглядит измотано и возбужденно.

— Эй, привет. Ненавижу, когда вы, ребята, говорите обо мне, словно меня здесь нет. — Возмущается мальчик.

— Не стоит, — отвечает Качок женщине. — Я справлюсь.

— Я калека, а не беспомощный, — произносит мальчик в то же время.

— Позволь мне помочь вытащить коляску. Ты можешь поднять его и посадить. — Женщина начинает идти к задней части фургона.

— Я вытащу ее. Не хочу, чтобы ты повредила руку.

Ноги несут меня вперед. Да, он вел себя как придурок несколько минут назад, но я не могу позволить ему сделать все самостоятельно.

— Я могу помочь.

Он смотрит на меня, склонив голову, словно сбит с толку или шокирован моим предложением.

— Не беспокойся. Я справлюсь.

Ох, какая трагедия. Мальчик, который не любит принимать помощь. Какой сюрприз.

— Не будь ребенком, Теган. — Женщина озвучивает мои мысли.

Я очень хочу сказать что-нибудь язвительное, но держу язык за зубами. Всезнайка он или нет, но ему нужна помощь и было бы неправильно не оказать ее ему. К тому же, мальчик и женщина не должны страдать из-за того, что он такой бесцеремонный.

— Все нормально. — Я пожимаю плечами. — Ты же знаешь, как я боюсь зайти внутрь и все такое.

Его глаза снова сканируют меня, пока он пытает что-то понять. После, он качает головой и могу поклясться, что вижу, как приподнялись уголки его губ. Думаю, за сарказм я заработала очки.

Женщина ведет меня к задней части фургона. Теган шагает рядом, все еще изучая меня. Но только так, как парень изучает девушку, словно какую-то загадку.

Я никогда не видела таких темных глаз, как у него, и это не то, на что я должна обращать внимание.

— Она моторизированная, поэтому ему не нужно крутить колеса, если он устал. Она довольно тяжелая. Когда я скажу «три» поднимаем ее и вытаскиваем. Просто поставим ее на землю, и я смогу позаботиться об остальном. — Теган уже наклоняется к фургону, чтобы схватиться за агрегат.

Я выплываю из небольшого транса от его взгляда, заостренного на мне и берусь за инвалидную коляску.

— Раз, два, три.

Я поднимаю ее и, святое дерьмо, он был прав. Эта коляска тяжеленная. Я немного запинаюсь, когда мы опускаем ее на землю. К счастью, на тротуаре есть пандус. Теган выпрямляется, прежде чем направиться к мальчику.

— Тебе с ним тоже нужна помощь? — спрашиваю я.

Теган ерошит волосы.

— Не-а. Этот зануда легкий. — Когда он поворачивается ко мне, его голос больше не игривый, каким был с «занудой». — Спасибо. — Спустя секунду он отворачивается от меня.

Очевидно, я уволена.

— Ничего себе, Теган. Ты знаешь, как обращаться с девушками. Мне только 13, а я уже лучше, чем ты. Когда мы вернемся домой, я преподам тебе сто один урок флирта. — Мальчик смеется.

Я чуть ли не давлюсь языком. Теган флиртует со мной? Да, верно. Мама всегда говорит, насколько красивой я могла бы быть. Не спорю, конечно, жировые руины все портят. Мои ярко-голубые глаза совершенно не важны, улыбка, длинные ресницы — вот что обычно люди комментируют. Так что нет, я уверена, что он ослеплен моим весом, как и все остальные.

Я поворачиваюсь, чтобы пойти внутрь. Не потому, что он отделался от меня в какой-то степени, а потому что я этого хочу.

Факт: кто бы ни сказал, что «14-й размер — не значит толстый», тот никогда не был в средней школе. По крайней мере, не в моей частной школе Хилкреста, наполненной фальшивыми сиськами и слабительным. Где совершенство — необходимое условие. Если ты недостаточно богат, немного пухлый, как я или у тебя большое родимое пятно на лице, как у моей лучше подруги Эмили — ты обречен на одиночество.

Поверят ли они своим глазам, когда снова меня увидят? А может это даже будет не в школе. Может, мама покажет меня на какой-нибудь встрече, на которой мне будет совершенно не интересно, за исключением разглядывания лиц окружающих. Мне нравится эта мысль, но только потому, что я, наконец, стану такой, какой она хочет.

— Я могу Вам чем-то помочь? — спрашивает супермодель за стойкой регистрации.

Перед ней стоит старенький компьютер.

Но это не имеет значения. Позади нее находится та часть, что больше всего меня нервировала.

Тренажеры.

Куча оборудования, название которого я не знаю, хотя и испытывала их раньше. Разве люди не понимают, что эти вещи — просто пытки, заставляющие девочек, как я, выглядеть плохо? Когда пытаешься наших заниматься. Когда твой живот сокращается на тренажере для пресса. Зеркала на чертовых стенах. Кто это придумал? Неужели дизайнеры проектируют так все тренажерные залы?

Мои глаза снова концентрируются на супермодели. Она смотрит на меня с доброй улыбкой, пока я приближаюсь. Это по-настоящему или она тайно насмехается надо мной? Не могу сказать точно.

— Эм, да. Меня зовут Аннабель Конвей. У меня назначена встреча с тренером в, — я смотрю на свои часы. Здорово. — Пять минут назад.

— Ох, отлично. — Она достает бумаги. — Хорошо, что теперь мы можем получить всю информацию по телефону. Твоя мама была очень мила, когда позвонила нам. Мне нужна твоя подпись на нескольких бумагах и оплата первого и последнего месяцев, и мы сможем начать.

Моя мама. Верно. Было несложно притворяться ею.

На все уходит всего пара минут. Когда я заканчиваю, супермодель произносит:

— Хорошо, позволь мне… о, он здесь. Теган, у тебя новый клиент.

Теган? Я даже не заметила, как он вошел. Я поворачиваюсь и вижу, как он приближается к нам. Нет, этого не может быть.

— Эм, я определенно просила девушку, — говорю ей, пытаясь говорить тише, чтобы он не услышал. Мне бы вообще не хотелось, чтобы какая-то девушка знала о содержании жира в моем организме — они еще хуже парней. Но я надеялась, что там может быть кто-то… немного похожий на меня?

— Извини. Женщин-тренеров нет. — Да здравствует слуховой аппарат.

Мистер Качок становится рядом со мной.

— Почему об это не сказали по телефону? — Надеюсь супермодель не думает, что я проверяю ее. Не позволяю своему взгляду оторваться от нее, надеясь, что мы каким-то образом избавимся от мистера «мне-нравится-называть-своих-клиентов-трусам».

— Потому что у нас была одна.

Я поворачиваюсь к нему лицом, очевидно, что он сможет ответить на все мои вопросы.

— А сейчас нет? Это было меньше суток назад. — Нужно всего лишь 30 секунд, чтобы уйти. — У тебя на все есть ответ?

— Да. Это называется «говорить правду».

Этот мальчишка собирается свести меня с ума! И как мне с этим справляться, если он мой тренер?

— Я никогда не лгала.

— Осознаешь свою вину? Я сказал, что говорю правду, а не то, что ты лгала.

— Эм, Тег. — Черт. Я совершенно забыла о супермодели.

— Послушайте, есть кто-нибудь еще, кого я могу нанять?

— Ну, есть…

— Нет, — прерывает ее Мистер Качок. Он кивает на стулья в стороне, и по каким-то непонятным причинам я следую за ним. Возможно, это от того, что он не смотрит на меня, как на ничтожество. Мы садимся. Кажется, назревает что-то интересное.

— Знаешь, я бы справился с коляской.

— Ну, повезло тебе? В следующий раз, когда увижу тебя, постараюсь забыть о нормальном вежливом поведении.

Сначала мои слова, кажется, шокируют его, но затем улыбка вновь грозится задеть его губы.

— Все предельно ясно. — Быстро произносит он, голос не такой резкий, как при нашем первом разговоре.

— Ладно, если ты позволишь, я пойду и найду тренера, у которого нет раздвоения личности…

— Погоди, знаю, что у нас не заладилось все с самого начала, но нравится нам это или нет — ты нужна мне, Аннабель.

— … и который не ведет себя как идиот. — Я пытаюсь встать, но он прикасается к моей ноге, и я спешу сесть обратно прежде, чем он поймет как все это волнующе для меня. Он качает головой и смотрит на меня так, что заставляет думать иначе.

— Выслушай меня. Раз я такой идиот с психическим расстройством, то, очевидно, не нравлюсь тебе. Добиться успеха — не простая задача. И раз я тебе не нравлюсь, то тебя не будет заботить мое мнение. Поэтому будет легче сосредоточиться на своих действиях и это поможет тебе прийти к поставленной цели. — Он разваливается на стуле, выглядя весьма самодовольно, будто придумал крутую цитату подобную Ганди.

— Да, но разве у нас с тренером не должно быть доверительных отношений? — Так-то. Выкуси.

— Эй! — он садится прямо. — Что я такого сделал, что вызвал твое недоверие? Как я уже говорил тебе, честность — мой конек.

Я закатываю глаза и убеждаюсь, что он смотрит на меня.

— А ты не стар, чтобы быть тренером? Откуда мне знать, что ты знаешь свое дело? — Могу сказать по блеску его шоколадных глаз — он знает, что я у него на крючке. И в принципе, будет прав. В школе много хорошеньких мальчиков, которые волнуют меня, так почему я должна заботиться о его мнении?

— Мне восемнадцать. Сейчас июнь, мой день рождения в августе. Выпустился в этом году, но прошел подготовительные курсы и получил лицензию прошлым летом. И занимаюсь этим с тех пор. Правда, не совсем понимаю, зачем пытаюсь продать себя тебе.

— Ах, так все-таки это прикрытие массажного салона. — Уходит меньше минуты, чтобы понять, что я шучу над ним. — Продать себя? Извини. Это явно какое-то знамение. Уверена, что ответ на твой вопрос прост — это деньги. — Или думает, что было бы забавно посмотреть, как толстая девчонка потерпит неудачу. Тьфу. Почему я всегда так делаю?

Губы Тегана слегка сжимаются, как мне кажется.

— Мне не нужны твои деньги. Можешь найти кого-нибудь другого, раз тебе так хочется. Мне просто нужно знать, займемся мы делом или нет. Ты согласна?

Я думаю о Билли Мейсоне. Обо всех косых взглядах в школьных коридорах. О маме и о том, как хочу быть дочерью, которой бы она гордилась. О том, как не вписываюсь в ее идеальный мир. Он сказал, что меня не волнует его мнение. Поможет ли это? Думаю да. И тут я задумываюсь о втором варианте — крысином спортзале в Хилкресте, и выбор становится очевидным.

— Черт, я согласна. Мы должны начать сегодня?

Глава 2

165,8 до сих пор

Ладно, 45 секунд назад я согласилась на это, но теперь передумала.

— Взвеситься? Никто не упоминал о том, чтобы я говорила тебе свой вес.

Теган стоит возле смертоносных весов, смотря на меня так, словно это обычное дело.

— А чего ты ожидала? Нам ведь нужно как-то отслеживать твой прогресс.

— Нам, — указываю на него и на себя, — не нужно знать. Мне нужно знать. Я сама смогу с этим замечательно справиться.

Теган вздыхает. Не понятно, это раздраженный вздох или нет.

— Если ты действительно хочешь сделать это, нам нужно действовать правильно. Клянусь, я не собираюсь тебя судить.

— Пффф. — Ой, я произнесла это вслух? Да-да, я сделала это. — Да, пожалуйста. Люди вечно осуждают меня. — Она ленивая? Она не ухаживает за собой? Я слышала абсолютно всех.

— И что ты подумала обо мне, когда мы встретились? Я бы хотел знать.

Как ему удается все время переводить стрелки на меня? Хуже всего, что он прав. Мне это ненавистно. Я не хочу быть похожей на людей, что смотрят на меня свысока. Возможно, я не смотрела на него так, но я представила, что он из себя представляет в ту же секунду, как увидела его. Хотя, я до сих пор считаю его симпатичным. Мне нужно засчитать баллы за это.

На этот раз, это я та, кто вздыхает. Я скрещиваю руки, понимая, что он прав, но не желаю это признавать.

— Кто они? Мальчик и женщина? — Спрашиваю, частично желая сменить тему, ну и отчасти из интереса.

Он слегка щурится, словно глубоко о чем-то задумался. Кто бы знал, что это окажется таким сложным вопросом?

— А ты как думаешь? — Отвечает он вопросом на вопрос, с явно звучащим преимуществом в голосе. Очевидно, это не то, о чем он любит разговаривать.

— Твои мама и брат?

Небольшой кивок — его единственный ответ. Теган скрещивает руки.

— Мы здесь не для того, чтобы о них разговаривать. Ты готова сделать это?

Вмиг он становится напряженным, говоря этим — я больше ничего от него не добьюсь. Он — мой тренер, и я не уверена, почему хочу знать ответы. Возможно, потому что это отстой? Я сочувствую ему. Не могу даже представить парализованного брата или просто не хочу этого делать.

— Мы должны? — мой голос звучит слишком уязвлено, а мне бы этого не хотелось. Глупая неуверенность.

— Мое второе имя Эдгар.

— Мое — Мари. Приятно познакомиться. — Этот парень переборщил с протеинами что ли? Заправляется ими в раздевалке или как?

Теган смеется и напряжение спадает.

— Нет, я не то имел в виду. Это отстойное имя, верно? Мама дала мне превосходное первое имя, а затем идет мое второе имя Эдгар. Это не фамилия. Это неловко, так что…

— Ничего себе… — Не знаю, почему говорю это. Здорово с его стороны поделиться чем-то неловким в обмен. Возможно, ему не хотелось делиться со мной сведениями о своей семье, но он сделал это. Я определенно такого не ожидала. Здорово и неожиданно, но это не то же самое, что взвешивание. На самом деле, я чувствую головокружение от этой мысли.

— Ты справишься. Ты здесь, три раза уходила и возвращалась и все-таки вошла в дверь. Не разочаровывай меня сейчас.

Он хотел сказать, что видел меня? Ну, у него есть преимущество. Я здесь и сделаю это. Я киваю и делаю шаг вперед. Теган возится с весами, пока они не показывают цифру 165,9 (≈75 кг — прим. ред.). Отлично, все намного хуже, чем я думала. Зажимаю плотно глаза в ожидании смешков и нравоучений, но в ответ лишь молчание. Довольно скоро мне придется о чем-нибудь у него спросить. И когда он ответит, то мы покончим с этим и сможем двигаться дальше.

— Ты идешь, Аннабель?

Я открываю глаза; он стоит в добрых десяти футах от меня. У него в руке блокнот. На лице нет улыбки. Нет насмешки, он лишь слегка наклоняет голову, когда начинает уходить. На этот раз я следую за ним. Может все будет не так уж и плохо, как мне казалось.

Теган приводит меня в небольшой кабинет перед тем, как вручить мне небольшую штуковину с ручками.

— Какой у тебя рост?

— Пять футов и два дюйма.

Он нажимает несколько кнопок.

— Ладно, мне нужно чтобы ты крепко сжала это. Он покажет нам твой процент жира в организме.

Я труп.

— Нет. Я провожу здесь черту. Одного взгляда достаточно, чтобы понять процент моей жировой прослойки. И он большой. — Теган стонет, словно я веду себя неразумно в этой ситуации.

— Что? Ты бы хотел делиться такой информацией с кем-нибудь? — Я смотрю на него. — Ладно, может ты и не возражал бы, но обычные люди как я — против.

— Я не кто-нибудь, я твой тренер, что-то вроде твоего врача. Мне нужна эта информация, чтобы делать свою работу. Я могу легко предположить, но так будет более точно.

В моих ногах вновь пробуждается стремление удрать, но вместо этого я вырываю счетчик жира из его рук и сжимаю его. На экране мигают большие красные цифры.

— 29,3? Это, кажется, много?

Ему требуется минута, чтобы ответить.

— Это имеет значение? Суть не меняется. Ты здесь, чтобы похудеть, и мы собираемся добиться этого. Давай смотреть на все позитивно, и не представлять это восхождение на гигантскую гору. Будем делать один шаг за раз.

Один шаг за раз. Хорошо. Хотя ему легко говорить, ведь он выглядит так, как будто только что сошел со страниц элитного школьного журнала и у него есть подружка-супермодель.

— Один шаг за раз, — повторяю я, стараясь звучать доверчиво. К счастью, мы потеряли много времени из-за моего опоздания, а затем разбирались с моими физическими показателями, поэтому к концу нашей встречи обсуждаем дни и план тренировок, а на сами упражнения сегодня не хватает времени.

Черт.

— Ладно, нам с братом надо заправиться парочкой смузи. Я увижу тебя завтра? — Спрашивает Теган, провожая меня до двери.

Значит, его брат тоже здесь. Я не могу не задаться вопросом «почему?». Но не спрашиваю. Вместо этого произношу: «Смузи?» — Как самая главная идиотка на планете.

— Да, «Ягодный взрыв». Обычно мой день не начинается без «Ягодного взрыва».

Не уверена, шутит он или говорит серьезно. К счастью или к несчастью, мне это неважно.

Две девушки сидят на стульях, которые мы занимали ранее. Одна толкает локтем другую, пока мы стоим там. Они обе таращатся на Тегана. Наверное, я буду первой, кто признает, что он низковат для парня. Хотя их, очевидно, это не волнует.

Они перекидываются взглядами.

— Эй, Ти. Не обманывай девушку, тебе их в день надо не меньше трех. — Одна из них раздражающе хихикает.

— Что? Я не настолько плох. Сделаю вид, что вы ничего не говорили. Готовы позаниматься сегодня? — Он улыбается.

Ах, так он со всеми так хорош. Это объясняет, почему сегодня время от времени он казался действительно классным.

Я не дожидаюсь, когда он уйдет от меня к ним.

— До завтра, — бормочу я, прежде чем выйти через двери.

Ужин в доме Конвейнов — целая нервотрепка для меня. Это единственная часть дня, когда мы все трое собираемся вместе в одной комнате и разговариваем друг с другом. Так бывает не каждый день, потому что папа — доктор, а мама тратит дни напролет, делая дома людей такими прекрасными, какими бы ей хотелось, но когда время позволяет — наступает наш «семейный час».

Если это можно так назвать. Обычно это вызывает такую смесь эмоций во мне, что открывает срочную потребность в шоколаде. Ничто не лечит нервы так, как шоколад или мороженое.

Я выдвигаю стул из-под нашего небольшого обеденного стола и сажусь. Как и весь дом, мама декорировала эту комнату. Она вызывает королевские ощущения, оформленная в темно-красных и золотых тонах, хотя ничем подобным мы не обладаем. Уверена, что мама хотела бы думать, что мы являемся частью чего-то такого. На полу красный ковер. Все не так плохо, как кажется. На самом деле мне нравятся оттенки, что она выбрала для полов. Кругом золотой молдинг, фальшивые красноватые и золотистые бриллианты на одной из «декоративных стен», еще есть безвкусная люстра — она явно мне проигрывает. Но когда люди приходят в гости, им это нравится.

Мама первой заходит в комнату. Высокая, худая, безупречно одета в легкий, отлично сидящий деловой костюм. Я всегда ожидаю магического появления президента или может быть Папы Римского (если бы мы были католиками) на одном из наших ужинов. Это бы могло оправдать те несколько лишних минут, что мама проводит перед зеркалом, но это все для того, чтобы съесть немного брокколи и курицы вместе со мной и папой. Хотя кто знает, может, если бы я была так совершенна, как она, мне бы тоже хотелось выглядеть превосходно 24 часа в сутки и 7 дней в неделю.

Когда папа входит в комнату, одетый в пару брюк и футболку, она отключает телефон. Мне нравится, как папа одевается. Он — смесь маминой моды и моего спокойного прикида. Он может управляться с брюками, как он всегда выражается, но, возвращаясь домой с работы, он переодевает свою рубашку на более удобную, какую только может найти.

— Привет, Тыковка. — Папа наклоняется вперед и целует меня в макушку, взъерошивая мой черный боб (короткие волосы делают лицо тоньше, по словам мамы) и садится во главе стола.

— Привет, пап. — Я улыбаюсь ему, он отвечает мне тем же.

— Я не хочу, чтобы ты ее так называл, Дэниел. Она слишком взрослая. Молодая девушка не должна быть «Тыковкой», — произносит мама.

Я знаю много своих ровесниц, которые не хотели бы себе прозвище «Тыковка», но я люблю его. Он называет меня так столько, сколько я себя помню. Это то, что принадлежит нам и больше никому.

Интересно, немолодые девушки не могут быть тыковками или они просто не должны быть толстыми? Из того, что я слышала, родители мамы не относились к типу тыковок, так же, как и она. Если верить папе, то она такая, какая есть. Тем не менее, почему она должна забирать что-то у меня? Ведь теперь я больше не хочу быть «Тыковкой». Я ненавижу ее за это.

— Она всегда будет моей Тыковкой, Полетт. И неважно, сколько ей лет. — Папа гладит мою руку, даря мне улыбку, очевидно, считая, что сгладит это. Я улыбаюсь в ответ так, чтобы он продолжал в это верить.

— Я понимаю. — Мама садится. — Она тоже моя маленькая девочка. Но я также считаю, что она слишком взрослая для «Тыковки». — Она подмигивает мне. Ей кажется, она делает мне одолжение? Типа я не понимаю, что она, скорее всего, считает меня огромной тыквой, когда папа использует прозвище? Эти устрашающие слова делают меня еще больше, чего ей явно не хотелось бы?

Я даже не уверена, имею ли я право злиться на нее за это.

— Как прошел день, мам? — пока она тараторит о расцветках и новых платьях дочерей Марше на летний конкурс Хилкреста, я кладу кусочек жареной курицы на тарелку, затем тянусь за ложкой для картофеля.

— Это самый великолепный оттенок синего…не так много, Аннабель…он идеально подходит Бриджит.

Не знаю, как она делает это. Клянусь, ее голубые глаза даже не глядели в моем направлении, но так или иначе, она в курсе, сколько картофеля я кладу себе на тарелку. И она чисто автоматически бросает эту фразу между болтовней о цвете платьев Элизабет и ее матери.

— У нее всегда одна маленькая ложка на тарелке. Не ограничивай ее питание. — произносит папа. У меня, кажется, только половина порции. Я не отвечаю, потому что ненавижу, когда они спорят обо мне. Они такие разные, но отлично справляются вместе. Большую часть времени, я — единственное их несогласие друг с другом, мне не нравится это обособление.

Поэтому, задаю вопрос по теме, которая меня совершенно не волнует.

— Какой у них номер в этом году? Они ведь пели прошлым летом, да?

— О! Да! — мама начинает быстро и одобрительно говорить о Бриджит и Элизабет. Что за фигня? Кто хочет смотреть на шумную сорокапятилетнюю женщину, пытающуюся вернуть свои школьные годы? Бриджит — королева ботокса и грудных имплантатов. Ах да, она лучшая подруга мамы еще со школы. Бриджит и Элизабет выступают каждый год вместе, с того момента как Элизабет исполнилось 14. Каждый год они выигрывали. Это было единственное время, когда меня радовал тот факт, что мама недовольна своим телом, потому что театральные представления — это не мое. Но чтобы держать марку, она каждый год делает вид, будто собирается участвовать.

После половины съеденной курицы и картофеля я оставляю тарелку, притворяясь, что мне интересно. Разговор идет о конкурсе, о новом счете мамы, как она рада лету, и тут кто-то толкает мою ногу.

— Что?

— Какие планы на лето? Ты и…?

— Эмили, мам. — Как будто она не знает, как зовут мою лучшую подругу.

— Я знаю. — Она пытается отшутиться, вроде: я знаю, как ее зовут, но не считаю достаточно достойной, чтобы использовать имя. — В любом случае, у вас, девочки, большие планы на лето? Это ваш последний год перед выпускным классом.

Мой язык так и чешется, чтобы ответить ей. Открыть рот и дать ей знать, что мой единственный план на лето — похудеть. Что я сейчас занимаюсь с тренером, и она не будет указывать, сколько мне можно есть картофеля и не будет смотреть на меня так, словно ей жаль меня. Потому что это самое сложное — иметь родителей, которым жаль тебя. То, что я имею дело с Я-чересчур-великолепным парнем Теганом. Парень, который скорее всего делает вид заботливого…или ему наплевать на мой глупый вес, и он просто жалеет меня. И ненавижу это признавать, но мне интересно, как вылезут на лоб глаза Билли Мэйсона, когда он увидит меня в следующем год и как будет сожалеть о тех вещах, что говорил мне.

Но я не скажу ничего. Иначе папа начнет говорить, что я прекрасная такая, какая есть, пока я здорова и жива. Мама же будет смотреть на него, словно ему нужно быть более заинтересованным, и бросит на меня скептический взгляд, и тогда мне захочется стать совершенней, когда она начнет беспокоится о моем прогрессе (или его отсутствии) каждый день.

— Ничего глобального, — лгу я. — Просто обычные летние каникулы. Эм идет на летние курсы в колледже, так что я буду дома.

— О, может, позвонишь Элизабет…

Не уверена, есть ли у меня на лице выражение полного ужаса, и если бы папа узнал, что проведенное время с Элизабет было пыткой, то заступился бы за меня.

— Полетт, она большая девочка. Она может завести своих собственных друзей. Если она захочет позвонить Лиззи, то позвонит.

Я люблю своего отца за это, но так или иначе, от его слов становится еще хуже. Мы все знаем, что я «большая» девочка. И это не то напоминание, в котором все нуждаются.

Глава 3

165.8 Я перепроверила. Теган был неправ

Нужно пройти всего парочку испытаний в «Пора заняться делом». Думаю, мне на руку то, что Теган назначил занятия на 8 утра. Кто будет вставать в такую рань летом? В любом случае, это довольно рано, поэтому я успею вернуться домой и вздремнуть, прежде чем встречусь с Эм.

Я не лгала, когда говорила родителям, что она пойдет на курсы в колледже. Она надеется закончить семестр пораньше вместе со мной. Чем раньше мы выберемся из школы Хиллкреста, тем лучше.

Приезжая во второй раз в спортзал вижу Тегана, ждущего меня возле стеклянных дверей, открывающих портал в Ад. Его руки скрещены, от чего рукава футболки задираются, открывая часть татуировки. Он не такой уж и мускулистый, как мне показалось вчера. Без сомнений сильный и решительный, но не высокомерный. Он не такой как Билли и его кучка тупиц. Знаете, они из тех ребят, которые подняв слишком много, начинают кряхтеть и краснеть. Видимо, кряхтение усиливает их мышцы, но не уверена, что это того стоит. Глядя на телосложение Тегана, могу с уверенностью сказать, что он не относится к группе кряхтунов.

Кстати, говоря об этом, какого черта я разглядываю его тело? Я быстро прекращаю глазеть. Конечно же, он пялится на меня, излучая дерзкую усмешку, словно он — дар Божий для женских глаз и поймал меня на восхвалении Господа. И прежде, чем он сможет выдать какой-нибудь комментарий по этому поводу (а я знаю, что он сделает это, потому что такому красивому парню это просто необходимо сделать), я останавливаю его рукой.

— Такая рань, я в спортивных штанах и направляюсь в львиное логово. Так что даже не начинай.

Я прохожу мимо него, хотя внутри вся на нервах. Слышу негромкий смешок, прежде чем он догоняет меня.

— Львиное логово?

Он, правда, об этом спрашивает? Это довольно очевидно, если вы спросите меня.

— Да.

Теган проводит меня через другие стеклянные двери, а затем наверх в помещение, заполненное всякими беговыми дорожками, эллиптическими тренажерами, велотренажерами и прочими штуками.

— Мы начнем с кардиотренировок.

О, радость-то какая! Так хотела это услышать. Я прямо-таки люблю бегать перед людьми.

— Все не так уж плохо. На самом деле это моя любимая часть. Ну, точнее бег на улице, а не на тренажере. Там все по-другому.

Я пытаюсь понять, сказала ли я это вслух, или он распознал выражение ужаса, которое, вероятнее всего, отпечаталось на моем лице. Впервые меня заботит, как всё будет происходить, собирается ли он стоять рядом и смотреть, как я бегаю и как все будет трястись.

— А тебе нравится? Я имею в виду бег? Я бегал в школе. Бег и нагрузки.

Святой любитель фитнеса. Есть ли у этого парня другие интересы, помимо тренировок и явной любви к коктейлям? И тут я вспоминаю его брата и мать. Заботу о них, и взгляд, что он бросил на меня, когда я попыталась помочь. Напряженность в его лице, когда я спросила о них. Так же, как и у всех нас, у Мистера Качка есть свои секреты.

Я качаю головой, по-прежнему нервничая от того, что придется встать там и бежать перед ним.

— Чем ты занимаешься? Тебе что-нибудь нравится?

Так и должно быть? Мне любопытно, какое это имеет отношение к нашим тренировкам.

— Ролики. Я раньше много каталась. Но теперь меньше.

Теган улыбается, словно я открыла ему кусочек непостижимой тайны.

— Круто. Никогда не делал этого. Возможно, мне стоит попробовать когда-нибудь. — Он похлопывает по беговой дорожке. — Поднимайся.

Делая глубокий вздох, я забираюсь на нее. Я здесь. Мне нужно собраться и сделать это.

— Ладно, сегодня мы начнем на медленных скоростях. Хочу посмотреть на твои возможности. Двадцать минут. Пара минут для ходьбы, чтобы разогреться, а затем мы переходим на бег. Согласна?

Мы вместе? Я киваю в ответ. Он нажимает несколько кнопок на панели. Беговая лента начинает двигаться, и я вместе с ней. Теган вскакивает на другую дорожку возле меня. Ох, мило. Он пытается выпендриться передо мной что ли? Но, к моему удивлению, он размеренно шагает, как и я. Не нужно быть гением, чтобы понять, как он опасается того, что если оставить меня одну, то я сбегу. А часть меня хочет убежать. Это смущает. Но, с другой стороны, я благодарна, что мне не приходится делать всё в одиночку.

Прежде чем он поймет, что я глазею на него, отворачиваюсь. Мы оба молчим, пока Теган не спрашивает: «Ты готова ускориться?».

— Я уже шаги начала считать! — дразню его.

Он смеется.

— Ты забавная. Поднимем скорость до 3 и 8, посмотрим, как ты справишься.

Все не так уж плохо, даже хорошо, и я полностью отдаюсь бегу. Теган рядом со мной делает тоже самое. Желание поговорить с ним искрится в моей голове, но я не рискую начать разговор по двум причинам. Одна из них: я бегала в течение нескольких минут и немного запыхалась. И вторая: я не хочу начать задыхаться перед парнем. Вместо этого я не спускаю глаз с таймера. Когда ждешь, время всегда тянется, а стрелки часов не двигаются.

— Привет, Теган. А ты почему здесь? — красивая, длинноногая брюнетка подходит к беговой дорожке.

Ну кто так делает? Просто стоять и разговаривать с кем-то, кто в данный момент потеет и бегает? Ладно, Теган не потеет как я, но все же.

— Просто занимаюсь с Аннабель.

Длинноногая мелькает туда-сюда между Теганом и мной, но я не обращаю на нее внимание, боюсь, что упаду, и беговая дорожка сожрет меня.

— Ох… так у нас завтра все в силе, да?

Было бы не плохо заполучить свой iPod прямо сейчас, чтобы блокировать эту болтовню. Я не должна хотеть, но (не знаю почему) мне хочется услышать, что за планы у Тегана с этой девчонкой. Я представляю себе кучу безобразных вещей, перед тем как он говорит: «Да. В 9:30 утра, как и каждое воскресенье». Значит, она клиент. 9:30. Клиент. Хорошо. Наверное, он после меня идет к ней. Надеюсь, мы не делим одни и те же дни. Она перекидывает волосы через плечо.

— Жду с нетерпением. Я подумала… может, когда ты закончишь, мы могли бы прогуляться или еще чем-нибудь заняться?

О, Боже. Мне определенно не хотелось бы слышать о планах Тегана и Длинноногой.

— Эм, спасибо, но я не могу. Мне нужно забрать бра… у меня дела.

— Оу. — Она смотрит на пол, и я отчасти чувствую ее негодование, но это длится недолго.

Я думаю о Тегане, задаваясь вопросом, почему он колебался при ответе.

— Увидимся. — Длинноногая уходит.

Бывают такие моменты, когда мой рот живет собственной жизнью, и я не в силах его угомонить. Сейчас один из таких моментов.

— Часто тут цыпочек цепляешь?

Аргх. Что со мной не так? Меня не должно это заботить.

Беговая дорожка начинает замедляться, показывая 20 минут.

Теган спрыгивает.

— Я точно уверен, что ответил «нет» на предложение.

— Сколько лет твоему брату? Ты с ним будешь завтра, да? — Почему мой рот не умолкает? Теган вздыхает, бормоча под нос что-то вроде: «я так и знал», а затем отвечает мне.

— Мы здесь не для того, чтобы говорить обо мне, о моих делах или о моей семье. Мы тут, потому что ты хочешь измениться. Если ты этого действительно хочешь, то и я хочу того же для тебя, но тебе нужно решить это сейчас.

Снова чувствую себя последней сучкой. Я сужу его. Снова. Сколько раз люди сделали это до меня? Еще и настойчиво спрашиваю о семье. Мне бы не хотелось, чтобы люди спрашивали, почему мама едва ли выдерживает мое присутствие, и я не могу ввязываться в ее дела. Я стою, опираясь на поручни беговой дорожки.

— Ты прав. Я лезу не в свое дело. Я слишком любопытна и воздвигаю гигантские стены из сарказма, когда чувствую неловкость. — Внезапно я ощущаю эту неловкость. Мое лицо пылает.

Он проводит рукой по волосам.

— Не будь такой. Неловкой, я имею в виду. У каждого из нас свои демоны в жизни. — его голос затихает, прежде чем он подбирает мою бутылку воды с пола. — И гигантские стены сарказма не на вершине списка.

Не уверена, о чем конкретно идет речь. Но мне интересно, каких демонов скрывает Теган.

Я немного вздремнула, и после сна осознаю, что завтра у меня всё будет болеть. Хотя нагрузки были небольшие. Как сказал Теган: «Меньше нагрузки — лучше больше повторений». Я определенно чувствую жжение и боюсь боли, которая может возникнуть ночью.

Так как я рухнула спать сразу же, как вернулась домой, то первое что я делаю — принимаю душ, чтобы подготовиться к встрече с Эм. Стоит ли мне рассказывать ей о тренажерном зале? Я ее знаю. Она не такая, как я. Она начнет вываливать на меня весь негатив, предполагая, что я стараюсь для всех и для Билли в школе. Но это не так, мне не нужно их одобрение, я делаю это, чтобы доказать свою точку зрения. Делаю это для себя… наверное.

Но есть еще одна причина, по которой мне не хочется говорить ей об этом. Чтобы никто не узнал. Правильнее сказать, я не горю желанием, чтобы люди были в курсе событий, если вдруг мои попытки провалятся с треском. По некоторым причинам хочу скрыть это. Чтобы у меня было что-то свое. Не было маминых указаний, папиной защиты, пессимистических мыслей Эм на счет всего этого. Это только мое (и Тегана, наверное), то, что могу контролировать. Если никто не будет знать, мне не придется потом избавляться от последствий и не придется избегать столкновений со всеми.

Душ принят. Я надеваю черные джинсы, несмотря на жару. Мои ноги дряблые, поэтому мне всегда приходится носить джинсы или капри. И ведь черный цвет стройнит, верно? Мама так всегда говорит. Потом застегиваю голубую рубашку с короткими рукавами и наношу немного туши на ресницы. Глаза — это то, что я люблю в себе ‒ одно из немногих моих достоинств, удостоившихся комплиментов от окружающих. Они странного цвета. С частичкой ледяной голубизны. Я иду расчесывать волосы, можно сказать, они в отличном состоянии.

Через несколько минут я направляюсь на встречу с Эм в нашем месте. Она не любит приглашать меня к себе домой, и я не понимаю почему. Я бы не отказалась от такой матери, как у нее. Не то чтобы моя плохая, но миссис Эм…любящая? Эм считает, что она знает как несчастна дочь и пытается все компенсировать чрезмерной внимательностью. И я не уверена, что же в этом плохого.

Еще одна сложность заключается в том, что сама Эмили не любит приходить ко мне, потому что… ну, я считаю, что она такая же, как и ее мама, хотя она не осознает этого. Миссис Эм хочет лучшего для нее, а Эмили чересчур оберегает меня. Разница лишь в том, что Миссис Эм — это сгусток любви и улыбок, а сама Эм — кучка из сарказма и грубых комментариев. Часто бывало, что она хотела все это вывалить на мою маму, но так как я ее сдерживаю, нам проще держаться от моего дома подальше. А из-за того, что ни одна из нас не является социально зависимой, мы часто встречаемся в парке, если погода хорошая. Если нужно укрытие — есть кофейня, вроде забегаловки, которая не относится ни к каким брендам, поэтому ребята из Хиллкреста туда не заходят. Парк огромный, там есть зоны для скейтбординга и бейсбола, небольшой круглый прудик с утками и пара беседок. Удивительно, но там никогда не бывает многолюдно. Время от времени, по выходным, мы застаем вечеринки, ну или что-то напоминающее их, но обычно в парке бывает всего несколько человек.

Я прихожу рано и размещаюсь в нашей любимой беседке около пруда, где мы обычно кормим уток хлебом.

— Привет. — Эм неожиданно усаживается возле меня, как всегда, во всем черном. Еще одна из причин издевательств от мамы. Ее черный цвет в одежде отличается от моего. Эм в нем буквально с головы до ног. Она не гот или что-то вроде этого, но эту девушку редко можно увидеть в другом цвете. Думаю, это не желание казаться худее, она просто надеется на то, что это поможет ей каким-то образом стать невидимой.

— И тебе привет, — отвечаю я, подталкивая ее, и замечаю, как подруга снова склоняет голову вниз. Меня сводит с ума, когда она делает так. Я понимаю, почему она так поступает с другими людьми, но нет никаких причин прятать родимое пятно от меня. Странно, как она может быть настолько сильной и в тоже время настолько уязвимой. Как я уже упоминала, если кто-то смотрит на меня косо, Эм быстро пытается перевести этот зрительный контакт на себя. — Ты принесла хлеб?

— Да. — Она вытягивает полбуханки из сумки и заправляет прядь каштановых волос за ухо. Забавно, как быстро она раскрепощается рядом со мной. Она бы не сделала этого при других, потому что тогда сразу стало бы видно большое коричневое родимое пятно: половина на шее и половина на лице.

— Как прошли занятия, мисс Трудяжка? — Это самая нелепая вещь, которую я могла сказать.

— Да, из нас двоих я трудяжка. Ты могла бы тоже ей быть, Белль, и мы все это знаем.

Я мгновенно переношусь в спортзал. И по непонятным причинам начинаю думать о Тегане. О том, как он бежал со мной, потому что мне это было нужно.

— Ты улыбаешься? Почему?

Я отщепляю немного хлеба у Эм и кидаю его уткам.

— Я не улыбалась. — Или улыбалась? Зачем я улыбаюсь, думая о пытках в тренажерном зале и о Тегане?

— Да, улыбалась.

В тоже мгновение я ощущаю вину за то, что не рассказала ей о спортзале.

Я списываю все это на страх неудачи. Это типично для кого-то, пытаться скинуть несколько кило и облажаться. Но факт в том, что если кто-то захочет похудеть, он похудеет. Тем не менее, мне пришлось бы выслушать, что это всё неправильно, что со мной и так всё в порядке, и если она когда-нибудь увидит Тегана, то всему придет конец. Она никому не доверят, хоть я и сама не доверяю ему, но моя огромная стена сарказма не способна противостоять ее.

— Эм, я не знаю, почему улыбнулась. — И я не воздвигаю стену, поэтому, можно сказать, что я не лгу.

К счастью для меня, Эмили сдается, хотя обычно все не так просто. Мы кормим уток некоторое время, удостоверившись в том, что утята получают больше хлеба, чем взрослые, после чего она достает ноутбук из сумки, и мы покупаем музыку для наших айподов. Я более экономна чем она, потому что на мне огроменный счет, который нужно оплатить Тегану, и если я потрачу слишком много, то придется либо обманывать, либо просить деньги у родителей. Это не так страшно, они дадут их, но меня нельзя отнести к группе девушек-транжирок, поэтому их может заинтересовать, зачем мне нужны деньги.

После нескольких часов в парке мы решаем пойти ко мне домой. Если мы доберемся до дома раньше мамы, то мне не придется лицезреть поединок «Полетт против Эмили». Мы складываем ее вещи, когда я слышу знакомый смех.

— Тут жарко, как в Аду, а ты до сих пор во всем черном и свитере? Монро, только не говори, что ты собираешься быть одной из тех подростков, что заявляются в школу с пулеметом. — Билли приближается с несколькими парнями из нашей школы. Те трое не особо разговорчивы, но они никогда не останавливают его.

— Ты такой придурок, — усмехается Эмили.

Билли смеется, хлопая по руке Патрика, который тоже начинает смеяться. Думаю, ему нужно разрешение.

— Эмо-чики такие забавные. — Билли запинается. Ах, вот оно что. Да они пьяные. Я слышала, что они иногда приходят сюда и пьют под мостом, но я думала, что это происходит с наступлением темноты.

— А ты круглый осёл.

Билли игнорирует ее.

— А что на счет тебя, Пироженка? У тебя тоже это в планах? Или погоди, могу поспорить, ты приготовишь пулю для меня, да? Любовь заставляет людей делать безумные вещи.

Чувствую, как лицо становится красным. Это смесь смущения и гнева. Не уверена, какая именно эмоция сильнее. Что бы это ни было, это превращает меня в немую. Я не протестую о том, что не люблю его, и что он мне даже не нравится. Конечно, я не буду делать того, что заставит меня выглядеть еще более жалкой. Толстая девчонка в пролете.

— Отвали, ничтожество. Единственный человек, который любят тебя — это ты сам. Перестань самоутверждаться за счет Аннабель. Это выглядит жалко.

Я хочу обнять и прибить Эм одновременно. Удивительно, что она вступается за меня, но, с другой стороны, не пытается победить. Она лишь дает повод для еще большего дерьма от этих ребят.

Билли, смеясь, заваливает на землю. На этот раз Патрику не нужен толчок, чтобы присоединиться к нему. Вскоре они все смеются благодаря мне. Эм хватает меня за руку и утягивает прочь.

— Не сходи с ума! Просто уйди! — Вопит Билли сквозь смех. — Бедная Пироженка и Родинка. Вы ни на что не годны, но пускай, это не будет для вас помехой. По крайне мере, вы есть друг у друга! — Его голос отзывается эхом, пока мы движемся дальше. Я все еще слышу его, снова и снова.

— Они козлы, — говорит она, когда мы практически добираемся до машин.

— Ага. — И я не лучше. Я злюсь на себя за то, что позволила им докопаться до меня и за то, что не дала им отпор.

— Все парни — идиоты. Никогда не доверяй им. Что касается девушек вроде нас, ведь в конечном итоге они всегда будут причинять нам боль.

Ее слова слегка шокируют меня. Эм всегда немного депрессивна, но я никогда не слышала таких разговоров о парнях от нее, словно кто-то обидел ее, а я об этом не знаю. Все, о чем я могу думать сейчас — она права. И это очень даже хреново.

Глава 4

Не взвешивалась сегодня. Думаю, не буду делать это ежедневно.

Никаких обещаний.

Мысль о том, что сегодня я встречаюсь с Теганом, вызывает тошноту. Глупость, и я ненавижу себя за это, но не могу перестать думать о словах, сказанных Билли. Паршиво быть девушкой, которая позволяет такому придурку как он, влиять на себя. Знаю, что не должна переживать по этому поводу. Черт, да мне плевать на Билли, но мне не наплевать на себя, и я не позволю, чтобы мне снова сделали больно. Ни из-за Тегана, ни из-за всей этой идеи со спортзалом. Такое чувство, что я сама посылаю себя на смерть.

Опускаю голову на руль и злюсь еще больше из-за того, что чувствую себя такой только потому, что он это сказал. Знать, что ты не должен думать подобным образом и действительно не делать этого — две разные вещи. Люди, которые никогда через это не проходили, просто не понимают. «Не слушай их», «С тобой все в порядке», «Просто забудь об этом» — просто слова. Да, они заставляют говорящего чувствовать себя лучше, но тому, кто слушает, тяжело заставить себя впитать их в свой мозг и свое сердце.

Уфф. Теперь я жалею саму себя, и это меня разочаровывает. Вместо того чтобы плакать, сидя на своем кожаном сидении, я выбираюсь из машины и направляюсь в зал. Как и вчера, Теган ждет меня, но без той небрежной улыбки, которую я видела раньше. Сегодня она искусственная, прямо как у Кена. На лице легкая щетина, глаза не такие живые, какими были во время двух наших предыдущих встреч. Сейчас они такие же, как когда он помогал брату выбираться из машины. В них можно видеть страдание. Злость.

Странно, но мне не хватало той другой улыбки. Это не имело смысла, за исключением того, что сейчас я могла бы получить хоть немного позитивной энергии.

— Теган, ты можешь взять дополнительную смену на этой неделе? Джим сказал мне спросить у тебя.

За стойкой сегодня другая девушка. Теган повернулся к ней.

— Ты должна была спросить?

Она рассмеялась.

— Я дам ему знать.

— Доброе утро. Ты готова? — повернувшись ко мне, он постарался сделать голос веселее. Жаль, что это не звучало правдоподобно. Что он должен скрывать? Со мной это имело смысл, потому что у меня были свои демоны, но не с ним.

— Не совсем. Как ты? — Мой фильтр вопросов никогда не отдыхает рядом с ним. Было бы полезно помнить, что меня все это не волнует. Ни он, ни Билли, ни кто-либо еще.

Он не ответил. Не знаю, почему ждала этого. Теган просто головой подал мне знак (он вечно так делает) следовать за ним. И я пошла (я всегда так делаю).

— У тебя есть крепатура? (Крепатура — болевые ощущения в мышечной системе, которые возникают через несколько часов или дней после повышенной физической нагрузки — прим. ред.)

Вообще-то, у меня болит все, но эмоциональная боль после вчерашнего превосходит физическую.

— Ага.

— Это хорошо, ты же знаешь? Мы не хотим переусердствовать, но это — твои раны на войне. Это означает, что ты работаешь своими мышцами, тренируешь их.

Я изучаю его в течение минуты, удивляясь вещам, которые начала замечать. Ясно, что Теган расстроен, по какой-то причине у него был плохой день. Но он не говорит об этом. Никогда. Ну, возможно и не никогда, но ни разу в моем присутствии. Вместо этого он фокусируется на моей проблеме, которая, о дааа, является его работой. Каким-то образом я знаю, есть что-то большее, чем это.

— Ты усиленно работала и должна гордиться этим, — его слова вырвали меня из собственных мыслей и заставили переключиться на другие.

«Бедняжка Аннабель. Это коровье имя, ты в курсе? Должно быть, твои родители знали, что ты будешь толстой. Я слышал, что жирные подростки навсегда остаются коровами». Прекрати это! Какого черта я позволяю Билли Мэйсону доставать меня?

— Не то чтобы это помогало, — бормочу я и сразу же хочу забрать слова обратно. Не из-за того, что не хочу, чтобы Теган услышал их, просто они заставляют меня злиться на саму себя. Почему я позволяю своим намерениям так легко ускользать от меня? Я верила в себя, когда придумывала этот план, а теперь засомневалась из-за тупицы Билли?

— Эй! — Теган остановил меня своей рукой, и я сразу ощутила, насколько она теплая. — Не сомневайся. Самое большее, что ты можешь делать для себя, это верить. Я… ты должна верить, договорились? Человеческое тело может совершать невероятные вещи.

Он почти сказал «Я» должен верить. Его слова затронули ту часть меня, которую я и не думала, что он в состоянии затронуть. То, как его голос надломился и его глубина… Что ж, его вера в них заставляет и меня захотеть поверить. Могу сказать, что он нуждается в этом так же, как и я.

— Эмм, окей. Да, я верю. Прости. Плохой день. Мне нужно разобраться с этим придур… не важно. Просто жалею себя.

— Да уж, сегодня и у меня дерьмовый день, — Теган стоял там, будто о чем-то думал. Маленькая ухмылка тронула его губы, и я задалась вопросом, осознал ли он это до того, как начала думать, почему я ее заметила. Я не должна замечать такие штучки у Спортивного Парня.

— Ладно, у меня есть план, но ты должна: а) не обращать внимания, если мы немного отклонимся от твоих регулярных тренировок; б) ты должна работать очень усердно, чтобы получить это.

— Что «это»?

Будто я собираюсь согласиться на что-то, не зная, что это. Ага, конечно.

— Не скажу. Давай просто скажем, что мы поработаем над той фигней с доверием, которая, как ты заметила, должна быть с тренером. Скажу, что это поможет, и думаю, что тебе понравится. И мне тоже понравится. Это — все, что ты от меня получишь. — Он скрестил руки на груди, но в этот раз напряжение исчезло.

Возможно ли в спортзале оставаться рациональной? Я действительно начинаю задумываться об этом, потому что, прежде чем сказать себе не принимать в этом участия, я ответила.

— Хорошо, что бы это ни было. Но лучше, чтобы мне понравилось.

— По рукам. Тогда давай приступать. Мы должны многое успеть сегодня. У меня есть немного времени между тобой и моим следующим клиентом, если ты не против задержаться.

Это автоматически заставило капельку пота поползти по моему лбу. Прекрасно. Мы еще даже не начали тренировку, а я уже вспотела. Насколько это привлекательно? Плюс, слова «задержаться» и «вместе» не так уж хорошо звучат для меня, но я все равно кивнула.

К счастью, это началось не так ужасно, как мне казалось. Первая часть в нашем плане — разработать программу питания. Теган не говорил мне, что нужно есть. Мы разговаривали о том, чем я обычно питаюсь, он дал мне блокнот с предложением вести дневник того, что ем и количество калорий, которое не должна превышать.

— Ох, и вода. Следи за тем, что пьешь много воды.

Я кивнула. Немного грустно, что я должна попрощаться с Беном и Джерри (марка мороженого Ben & Jerry’s — прим. ред.)

— Что насчет тебя? Ты же пьешь смузи?

— Ну и что, — вздохнул он. — Разве парень не может быть сладкоежкой? По крайней мере там фрукты, а не какие-то вредные вещества.

Знаю, он не хотел, но его слова задели меня. Я та, кто питается едой с вредными добавками. Он может пить смузи, потому что не пытается похудеть. Теган продолжает, даже не осознавая, как его слова подействовали на меня.

Мы начинаем с аэробной нагрузки на беговой дорожке и, к моему удивлению, он снова бежит со мной. Немного добавляем скорости, и я пытаюсь игнорировать то, как легко поднимается и опускается его грудь, когда у меня уже появилась отдышка.

Когда перешли к жиму веса ногами, я начала думать, когда уже мы начнем реализовывать его новую идею. До сих пор мы в основном делали то же самое, что и вчера. Мои ноги горели как в огне, пока мы делали упражнения на тренажере, которые должны были сделать мои бедра похожими на сталь. Сейчас же они больше походили на желе.

— Давай, Аннабель. Еще три. Ты сможешь.

Я толкнула ноги вверх еще раз. Да, я могу сделать это. Внезапно поняла, что действительно хочу это сделать. Снова толкнула, не обращая внимания на жжение и фокусируясь на желании, которого не было ни вчера во время бега, ни сегодня во время всей тренировки.

— Ты сделала это. Еще один подход, и тогда ты получишь свой сюрприз.

Его тон заставил меня немного растаять, но я одернула себя. Игнорируя то, что «сюрприз» звучало больше, как дружеское предложение, чем как предложение тренер-клиент, толкаю платформу с весом в последний раз.

— Боже мой, — говорю, нетвердо опираясь о тренажер. — Всегда должно быть труднее на следующий день?

Я задыхаюсь. Мои глаза закрыты, и скорее всего, я выгляжу так, будто утопаю в собственном поту, но сейчас я не могу найти в себе силы беспокоиться об этом.

— Это потому, что твое тело только приспосабливается к нагрузкам, и из-за крепатуры после вчерашнего, но знаешь что? Ты упорно работала весь день, была в ударе. Ты уже поднимаешь больше веса, чем двадцать четыре часа назад.

Мое сердце нашло энергию, чтобы станцевать победный танец у меня в груди. Я повернула голову и открыла глаза. Не собираясь этого делать, я все же улыбнулась ему.

— На сегодня с этим покончено. Сейчас ты определенно заслуживаешь надрать чью-то задницу.

— Вообще-то я сильна в любви, а не в драке. К тому же, разве это входит в отношения тренера и клиента? Не говорю, что не смогу победить тебя, просто…

Теган качнул головой, сдавленно посмеиваясь.

— Ну же, Аннабель. Доверься мне.

Он протянул руку, и я позволила ему оторвать меня от тренажера словно я-никогда-больше-не-смогу-передвигать-свои-ноги-снова.

Как только я встала, мы оба направились вперед.

— И чтоб ты знала, ты отличный соперник, но ты не можешь победить меня. Пока не можешь, — он подмигивает и идет дальше, не оставляя мне другого выбора, кроме как следовать за ним. Снова.

— Эм… Я не сильна в боксе.

Мы одни в небольшом зале. Клянусь, этот спортзал как дом с призраками из Скуби Ду. В нем куча секретных комнат, о которых мне было не известно. В этом помещении пара длинных боксерских груш (понятия не имею, есть ли у них специальное название) и несколько маленьких, с которыми ты становишься как Дорожный Бегун, когда они начинают летать.

— Уверена, что ты не моя девушка или что-то типа того? Просто тебе нравится спорить со мной, а где же доверие?

— У тебя есть девушка? — выпалила я и сразу же захотела ударить себя за эти слова.

Конечно, у него есть девушка! Может быть супермодель или кто-то, такой же красивый. К тому же, не то чтобы меня это сильно волнует.

— Нет, это была плохая аналогия, но полагаю, ты уловила смысл. Как насчет тебя?

Зачем Спортивный Парень спрашивает меня об этом? Алло! Думаю, сарказм — мой лучший выход.

— Нет. Девушки не в моем вкусе.

Теган снова мне усмехнулся. Кажется, он часто так делает.

— Ты знаешь, что я имел в виду. Но… — он пододвинулся ближе, и меня пробрал озноб. Дурацкий кондиционер, — если ты не хочешь отвечать, то все, что тебе нужно сделать, так это сказать об этом.

Он стоял так где-то минуту, прежде чем продолжил:

— Твои глаза самого сумасшедшего голубого оттенка, который я видел. Это как будто я смотрю в бассейн или что-то типа того.

Теган был так близко, что я ощущала его дыхание. Свежее и мятное. Что я делаю? Или лучше спросить, почему он так близко?

— Аннабель, — прошептал он, и клянусь, его голос пульсировал в моей голове. Мое имя всегда звучало так? Вот так соблазнительно?

Теган отошел чуть дальше. Он пытается воодушевить меня побить грушу, а не соблазнить. О чем я только думала?

— Хочу, чтобы ты вспомнила ту злость, которую ощущала утром. Знаю, ты уже отпустила часть ее, но верни обратно, а затем хорошенько надери ей задницу.

В его кармане зазвонил телефон.

— Подожди секундочку, — сказал он мне перед тем, как ответить. — Привет.

Невидимый собеседник что-то говорит, после чего Теган отвечает:

— В три часа. Снова? Ты собираешься убить себя. — Он снова замолкает. — Знаю, у меня то же самое, но это другое. Это отстойно. Мы не должны… — он посмотрел на меня так, будто забыл, что я нахожусь в комнате…

Теган, каким он был чуть ранее, снова передо мной. Тот, кто прячется за стеной, как это делаю я.

— Я приеду домой и подброшу его. Нет, это не важно, изменю свои планы. Я должен идти.

Уверена, он отключился прежде, чем дал собеседнику возможность ответить. Теган стоял там и смотрел на меня, тяжело дыша, но пытаясь скрыть это.

— Готова?

Я кивнула. Знаю, это что-то, связанное с его братом. Мое сердце чуть смягчилась от мысли о нем.

— Я могу помочь… Если тебе что-то нужно. Я имею в виду, понимаю, мы не знаем друг друга, но…

— Я не нуждаюсь в одолжениях, — оборвал он меня.

— Что? Я не пытаюсь сделать тебе одолжение, я пытаюсь быть милой.

— Что ж, ты не обязана. Мы здесь для тебя, помнишь? Не для меня. Ты не должна беспокоиться о моем дерьме.

Он ободряюще улыбнулся мне и отступил, направляясь к боксерской груше. Непонятно как, но мое тело начало автоматически делать то, что он сказал. Все мамины замечания, причиняющие мне боль, все клички, которые давал мне Билли, и все, через что он заставил меня пройти. Все это стало бурлить во мне и несмотря на то, что я никогда ничего не била в своей жизни, я замахнулась. Когда моя рука в боксерской перчатке соприкоснулась с грушей, это было прекрасно. Часть той бурлящей энергии прошла через меня и передалась груше. И каким-то образом… каким-то образом я ударила еще и Тегана.

— Ну вот, у тебя получается. Хотя если это твой лучший удар, то ты даже близко не настолько сильна, насколько я думал. Ты злишься, помнишь? Это твой шанс свести счеты.

Я опять замахнулась. Теган стоял позади груши, удерживая ее, но я даже не заметила, чтобы он сдвинулся с места. Мой кулак ударил в третий раз.

— Вот так! Теперь я чувствую это. Выпусти свой гнев, Аннабель Ли.

Снова и снова мои кулаки ударяли по боксерской груше. Все сильнее и сильнее.

— Скажи им, что ты чувствуешь. Кому бы то ни было: родителям, друзьям, каким-то придуркам, парню…

— Парня нет, но остальные имеются.

Не то чтобы я злилась на Эм, она — все, что у меня есть. Но как бы сильно я не любила родителей, на них я была рассержена. Ударяю снова и снова. Мои руки болят больше, чем раньше болели ноги. Грудь тоже болит, я тяжело дышу, и боги, я выгляжу как самый большой в мире идиот, но мне плевать.

Я показываю Билли, что он заставляет меня чувствовать. Говорю матери, как сильно она меня ранит.

— Черт, это был хороший удар, — сказал Теган из-за снаряда. — Продолжай. Избавься от злости, для этого ты здесь. Это твое время. Ничье другое. Если они не мотивируют тебя, то не принадлежат этому месту.

Я била быстрее и сильнее.

Просто потрясающе, какой свободной это тебя делает. Как будто я действительно показываю Билли, как ужасно он себя вел со мной. Показываю, что мне плевать, даже если это не так.

— Воу! Этот почти свалил меня. Девчонки, которые могут надрать чью-то задницу, горячие.

Горячие? Что за черт? Знаю, я не уродина, но никто прежде не называл меня горячей. Уже слишком поздно, чтобы остановить мой замах, он настолько сильный и быстрый, что я промазываю мимо цели… Моя перчатка соскальзывает с боксерской груши, но момент не замедляется. Мой кулак попадает прямо Тегану в лицо, и он оступается назад.

— Ауч! Дерьмо, это больно.

Святая корова! Я только что ударила Тегана. Я подбегаю к нему.

— Мне так жаль! Не знаю, что произошло.

Он прикрывает рукой левый глаз.

— Ты ударила меня. Практически вырубила, вот что произошло. — Теган встряхнул головой, будто старался проснуться. Когда он убрал свою руку, я увидела маленький синяк, начавший образовываться под глазом.

— Прости, приятель, мне так жаль.

И только теперь я поняла, что набила тренеру фингал! Не то чтобы мне нравилось делать людям больно, но это немного воодушевляет — знать, что во мне есть такая сила.

— Тебе понравилось, да? Я думал, что ты сильна в любви, а не в драке. Ты меня дурачила.

Я собиралась извиниться еще раз, но он улыбнулся.

— Как ты можешь улыбаться после того, как я поставила тебе фингал?

— Ты поставила мне фингал?

— Маленький.

Он кивнул.

— Плохая девчонка.

И тут я вспомнила, почему изначально его била. Вся злость, которую я только что выместила, вернулась ко мне. Воспоминания. Ложь. Они начали звенеть в моей крови, пульсировать прямо под кожей. Он думает, что я куплюсь на это? Что я не знаю, что он играет со мной? Давайте подразним бедную толстую девочку и заставим ее думать, будто она особенная. Я содрала с себя перчатки и бросила их на пол.

— Все равно, с меня хватит.

Без лишних слов, я развернулась и вышла со слезами на глазах. Когда я услышала его шаги позади, то побежала. Выезжая с парковки, заметила, что он стоял на улице и смотрел мне вслед.

Глава 5

БЕН И ДЖЕРРИ, Я СКУЧАЮ ПО ВАМ

Следующий день у меня без спортзала. Я провожу его дома с Эм. Она понимает, что со мной что-то не то, но каждый раз, когда она спрашивает, я отмахиваюсь, будто это не важно. Это должно быть не важно, но по каким-то причинам это не так. Я чувствую себя мерзко. Даже хуже, чем мерзко.

— Это из-за того придурка Билли? — спросила она.

Я была честна, когда сказала, что нет. Потому что это не из-за Билли. Это из-за Тегана и того, как во мне все начинало кипеть, когда он поддразнивал меня насчет того, что я горячая. Из-за того, как мое сердце ускорилось, а желудок ухнул в то же самое время. Но еще больше это из-за той долгой секунды до случайного контакта моего кулака с его лицом, когда я хотела верить, что он действительно может считать меня горячей.

Я знаю, что я не уродина. Правда, знаю. Как я уже и сказала, у меня приятное лицо. Я не одна из тех девчонок, которые вечно убиваются над своей внешностью. Но я также реалист; я не вижу цветочков и радуг там, где их нет. Я знаю парней и знаю, кого они считают горячими. И я не в их числе. Поэтому вся эта ситуация с Билли так меня расстраивает. Вещи не такие, какими кажутся, но, конечно же, я выгляжу как отчаянная девчонка, которая думает, что парень вроде него захочет ее.

Разница в том, что с Теганом на секунду я хотела, чтобы это было правдой. Девушке позволена секундная слабость, так? И чтобы быть уверенной, что это не перерастет больше, чем в секунду, я пропускаю свою следующую тренировку и еще одну после. Я провожу эти часы, злясь на себя. Вы можете сказать, что это — самосаботирующее поведение? Я могу, но это не мешает мне так поступать. Снова и снова, пока не прошла неделя с моего последнего визита в спортзал, и я абсолютно профукала свой план питания. Вся та тяжелая работа была насмарку. Я ем, когда у меня стресс. Поэтому осуждайте меня.

Шанс показать Билли, что я больше не девочка, которую он может мучить. Показать матери, что могу быть такой, как ей хочется. Я отказываюсь от этого из-за Тегана. Все это на ветер. Я еще никогда не была так зла на себя, как сейчас.

Я достаю свои ролики и решаю прокатиться по парку. Это упражнения. Не такие же, как я выполняю с Теганом, но это будет хоть что-то. Но вместо этого запихиваю их обратно в шкаф. Я пишу Эм только чтобы узнать, что она на занятии. Без особой идеи, куда собираюсь, хватаю ключи. Мама будет сегодня рано, и мысль о том, что увижу ее, вызывает ощущение вины в моей груди.

Спускаюсь по лестнице так быстро, как только могу. Внезапно дом начинает казаться удушающим со всеми этими воспоминаниями на стенах, мыслями об ужинах с родителями за столом и их тихими ссорами обо мне, как будто я не сижу в трех футах от них.

Резко открываю дверь и выбегаю на улицу только для того, чтобы врезаться в кого-то настолько сильного, что я оступаюсь назад. Если бы не руки, протянутые ко мне, то я бы оказалась на своей одетой в джинсы заднице в ту же секунду.

— Помедленнее, Рокки. Ты должна оставить это для спортзала. Если бы ты не пропустила прошлую неделю, то так оно и было бы.

Руки Тегана на мне вызывают все те чувства, которые мне не хочется обсуждать. Одно из них — злость, но другие… не совсем. Я вырываюсь из его хватки, но все, что говорю, так это:

— Рокки?

— Ага. У тебя просто убийственный хук. Хотя мы должны немного поработать над твоей меткостью. Ты немного промахнулась, но думаю, с небольшой практикой ты будешь в два счета вырубать людей, а не просто ставить им фингал.

Теган смотрит на меня, явно забавляясь.

Не желая того, я смеюсь. Есть в его поведении что-то заражающее. Мне хочется верить всему, что он говорит, смеяться над его шутками и даже носиться по той лестнице как Сильвестр Сталлоне в одном из фильмов. Я гадаю, реально ли это. Реально ли он так счастлив, а те проблески его секретной стороны — просто небольшие отражения части его жизни. Или там был настоящий Теган, а сейчас он пытается скрыть это за игривостью.

Мой мозг тратит слишком много времени на этого парня. Я понимаю, что попала, поэтому делаю шаг назад и скрещиваю руки на груди. Все, что это дает мне, так это лучший вид на его глубокие карие пронизывающие глаза. В них есть что-то настоящее. Даже если он и выглядит как все Билли Мэйсоны, он может быть другим.

Симпатичные парни имеют способность сводить девчонок с ума, и если я не перестану думать о реалистичности в его глазах, то чувствую, что потеряю часть клеток мозга.

— Все равно. Быть милым не улучшит ситуацию.

Теган вскидывает руки вверх.

— Ты же не собираешься бить меня снова? Знал, что нужно было захватить пакет со льдом.

Черт его подери за то, что заставил меня бороться с улыбкой.

— Я сейчас ухожу.

Когда пытаюсь захлопнуть дверь, Теган вытягивает ногу, чтобы остановить ее.

В этот раз он серьезен, когда говорит:

— Пять минут.

Я киваю в знак согласия, уже чувствуя трещину в своей броне.

— Слушай, может это делает меня типичным парнем, но я понятия не имею, что сделал, чтобы тебя разозлить. Мама говорит, что парни тупят, когда дело заходит о девушках, поэтому предполагаю, это один из тех случаев. Единственное, к чему я пришел, так это то, что заставил тебя почувствовать себя некомфортно и это сводит меня с ума. Я действительно не собирался приставать к тебе, когда сказал, что…

— Так из-за этого ты здесь. Ты беспокоишься о своей работе. Не переживай. Я не собираюсь говорить, что ты ко мне приставал.

Я ненавижу признавать, что это немного больно. В глубине души мне хотелось, чтобы у него была другая причина прийти. Возможно, это просто потому, что мне действительно было весело с ним, но как я и думала, для него это просто работа.

Теган отбрасывает волосы с лица.

— Уже второй раз ты говоришь это. Твои деньги ничем не лучше чьих-то еще. Меня бы здесь не было, если бы дело было в этом.

— Тогда почему ты здесь?

Он пожимает плечами.

— Мне не нравится, как мы все это оставили. Ты — мой клиент, а я серьезно отношусь к работе.

Ауч. Его ответ задевает сильнее, чем должен.

— Плюс… Полагаю, я у тебя в долгу.

Это еще хуже. Я не только его работа, но и та, кому он обязан.

— Я помогла тебе вытащить кресло из машины, Теган. Я не придумала лекарство от рака или что-то типа того.

— Я не люблю оставаться в долгу.

— Это называется добротой. И повторюсь, это не так уж и важно.

— Это важно для меня, — его тон говорит мне о том, что он на пределе, как и я.

— Окей, тогда ладно. Скажи мне, как ты узнал, где я живу?

На секунду он опускает глаза вниз на землю. Когда его голова поднимается, он смотрит на меня с озорной улыбкой на лице.

— У тебя есть две вещи на меня, Аннабель Ли: приставания и кража твоего адреса из записей.

— Уфф, — выдыхаю я, не зная, что сказать.

— Нарушение правил это весело. Клянусь, я не делаю это так часто, как привык.

— Ты привык часто красть адреса девушек? Боже! Возможно, мне нужно переименовать тебя в мальчик-сталкер, — не могу поверить, что я подшучиваю над ним.

Нет, во что я не могу поверить, так это в то, как это весело.

Его лицо бледнеет.

— Нет, это не то, что я имел в виду! Твой адрес или телефон был единственным, который я взял. Я имел в виду нарушение правил. Даю тебе небольшой толчок, понимаешь?

— Ты ненормальный?

Этот парень совершенно сбивает с толку.

Теган смеется.

— Это одна из вещей, которые мне в тебе нравятся. Ты говоришь то, что у тебя на уме. К тому же, ты смешная. Однако, не уверен, что ты об этом знаешь.

В этот раз я не борюсь со смехом. Если честно, я даже не прикрываю рот, когда смеюсь. Это занимает несколько минут, пока я не успокаиваюсь достаточно, чтобы говорить.

— Я? Я говорю то, что у меня на уме? И близко не так. Никто в моей жизни не знает, что я действительно чувствую по отношению к чему-либо.

— Хмм, тогда может я просто особенный. Ты в меня влюбилась, Аннабель Ли?

В его голосе смех, но мои внутренности замерзают. Этого не случится снова.

— Окей, могу сказать по твоему лицу, что снова облажался, но я не уверен как. Можем мы пропустить ту часть, где ты говоришь мне об этом, чтобы я мог извиниться и попросить тебя вернуться в спортзал? С тобой там намного интереснее.

Мое тело начинает оттаивать.

— Только потому, что ты великолепен, ты думаешь, что можешь получить все, что хочешь? Что ты просто попросишь меня вернуться в зал, и я так и сделаю. Что ж, подумай еще раз, парень!

— Ты думаешь, я великолепен?

Это вообще не вопрос. Он всего лишь пытается вывести меня из себя.

— Я ненавижу тебя!

Пытаюсь захлопнуть дверь, но он снова меня останавливает. Его глаза превращаются из флиртующих в серьезные за несколько секунд.

— Я не играю в игры. Не знаю, почему ты так думаешь.

— Потому что посмотри на меня и на себя. Ради бога, ты знаешь процент жира в моем теле. Ты не можешь знать такую информацию, а потом шутить о том, что мой удар был горячим и говорить, что я делаю спортзал намного интереснее. Я знаю правила и соглашаюсь с ними. Не пытайся выставить меня идиоткой. Я не могу тренироваться с тобой, — слова застревают во рту, как сахарная вата.

Я хочу тренироваться. И я хочу тренироваться с Теганом.

Но потом я снова злюсь, когда он встает в дверной проем, чтобы не дать мне закрыть перед ним дверь.

— Так много вещей, которые я хочу сказать о том, что ты только что произнесла, но я собираюсь сфокусироваться на занятиях. Если ты этого хочешь, действительно хочешь, то не бросай просто потому, что я тебе не нравлюсь. Возьми другого тренера. Оставь меня. Без разницы, но не теряй веры, — он пожимает плечами. — Если ты действительно хочешь этого.

Его слова звучат подозрительно похоже на вызов, и по тому, как он ухмыляется, я могу сказать, что это действительно так. Мне хочется бороться с этим, бороться с ним, но большая часть меня хочет просто согласиться. Не только потому, что это то, чего я хочу, но и потому что в нем есть что-то интригующее. Я никогда не признаюсь кому-либо, кроме себя самой, но мне нужно знать, почему он так поступает. Почему так боится принимать от людей помощь, когда очевидно, что сам он делает это для всех остальных.

— Просто скажи да, Рокки. Знаю, ты собираешься. Я видел это в тебе в первый день. Видел решимость на твоем лице, когда ты вошла в спортзал. Тогда ты дала этому подтолкнуть себя немного. Абсолютно другой язык тела, когда ты возвращалась в машину.

Не уверена, как отношусь к тому, что он изучает мой язык тела.

— Тогда твоя голова снова будет высоко поднятой, когда ты вернешься. Покажи мне ту решимость. Покажи мне то, что я видел на твоем лице, когда ты била по той боксерской груше.

Я прислоняюсь к двери, зная, что у меня нет никаких защитных аргументов для него.

— Ты полон решимости.

— Покажи мне, что у тебя больше решимости.

Я просто не понимаю. Все его ответы звучат так реально. Они имеют смысл, когда он их говорит, но я не могу понять, почему он проделал весь этот путь сюда, через все эти проблемы, только ради меня.

— Почему? — спросила я снова.

Ему требуется минута, чтобы ответить. Когда он это делает, я знаю, что он действительно понял, что я имела в виду.

Он отводит глаза от меня, изучая что-то в доме.

— Ты была зла в тот первый день. Тебе хотелось надрать мне задницу, но затем ты увидела… И ты помогла. Не имело значения, что ты чувствовала по отношению ко мне, ты сделала это из-за того, что это было правильным поступком. Не потому, что ты чувствовала жалость к кому-то. Это было просто рефлексом.

Его слова почти сняты с моего языка. Они перехватывают мое дыхание.

— Любой бы так сделал.

Он качает головой.

— Нет, они бы не сделали.

Больше кусочков и частичек его стало проявляться. Кто не был рядом с ним? Кто разрушил его веру в то, что люди помогут ему или его семье?

Глаза Тегана находят мои. То, как он смотрит на меня, будто может видеть меня насквозь. Он также знает обо мне вещи, которые больше никто не знает. Мне хочется видеть то, что видит он.

— Хм… Окей. Просто… не играй со мной в игры, окей? Будь настоящим.

Теган кивает.

— Тогда завтра? — спрашиваю я.

— Это же наш… Хотя подожди, я взял несколько дополнительных часов, но не допоздна. Давай пробежимся вместе.

Автоматически, я хочу сказать нет, но потом вспоминаю о решении, которое только что приняла. То, которое я исполню несмотря ни на что.

— Хорошо, но предупреждаю тебя — нет никакого шанса, что я смогу держать твой темп.

Теган улыбается и отступает на крыльцо.

— Не сомневайся в себе, Аннабель Ли. Ты можешь сделать это. Я зайду завтра в шесть утра.

— ЧТО?

Он склоняет голову и бросает на меня взгляд.

— Уже испугалась?

— Хорошо. Увидимся в шесть.

Потом я вспоминаю о родителях.

— Мы можем встретиться где-то?

Теган выглядит немного обиженным перед тем, как говорит мне встретиться с ним у спортзала. Он уже на полпути к моей подъездной дорожке, когда снова оборачивается.

— Возможно, я пожалею об этом, но помни, ты обещала быть там. — Он замолкает на секунду, а затем добавляет: — И я… смотрю. Ты сказала посмотреть на тебя, и я просто хочу сказать, что я это сделал.

Потом он уходит, оставляя меня с более сбитым дыханием, чем любая беговая дорожка или раунд бокса.

Я стою напротив зеркала в пижамных штанах и футболке. Это смешно, я знаю. Я вижу себя каждый день, но не могу не изучать каждый округлый изгиб своего тела. Ни миллиметра не остается незамеченным. Мои блестящие черные волосы, веснушки на носу. Мои глаза, как я уже говорила, они мне всегда нравились. Еще, думаю, у меня неплохой рот. Пухлые губы — это ведь хорошо? Я имею в виду, хотя бы после Анджелины Джоли. У меня небольшая родинка на ключице. Ямочка на правой щеке, когда широко улыбаюсь. Я хмурюсь. Так она намного меньше.

Он сказал, что смотрит. Теган смотрит на меня, и я стараюсь понять, что он видит. Я знаю, что вижу я. На бедре есть небольшая впадинка, расположенная под моей задницей. Мои руки слишком большие. Это то, что он видит? Если да, то почему он смотрит?

Повернувшись боком, втягиваю живот. У меня неплохая грудь. Если честно, я горжусь ей. Она симпатичная и округлая. Намного больше, чем у Эм, но не слишком большая, если вы спросите меня. Эм всегда говорит, что хочет, чтобы ее грудь выглядела как моя. Это то, что Теган видит?

Или это вообще не то, что он имел в виду? Может он смотрит глубже? Моя готовность помочь ему с братом кажется чем-то важным для него. Будто это что-то значит. Будто это говорит ему что-то обо мне. Может, я зря изучаю себя в зеркале. Может я действительно услужливая девушка, которая вытащила кресло из автомобиля, и об этом он говорил.

Я хочу, чтобы и то и другое было правдой. Мне нравится быть увиденной изнутри, но однажды я хочу, чтобы кто-то посмотрел и на меня тоже. Чтобы подумал, что я красивая.

Я снова думаю об Эм, о том, что нужно ей позвонить, попросить помочь разобраться в себе. Она моя лучшая подруга и поможет мне. Она поддержит меня, да? И она всегда скажет правду. Мне нужно знать, что именно она думает, глядя на меня.

Повернувшись за своим телефоном, я подпрыгиваю, когда вижу фигуру, стоящую в дверях.

— Мам. Ты чертовски меня напугала.

Ее руки скрещены на очередном костюме. Сейчас почти время ложиться спать, а она еще не переоделась.

— Чем ты занималась?

Мой язык чешется сказать ей. Действительно спросить ее, что она думает обо мне, но я боюсь возможного ответа.

— Ничего, — я пожимаю плечами.

Отворачиваюсь обратно к зеркалу, и она подходит и встает позади меня.

— Я тут подумала…

— Что?

Она перебирает мои волосы.

— Как насчет пары выбеленных прядок? Это может быть весело, сделать что-то новое, тебе не кажется?

Вообще-то, мне нравятся мои волосы. Я не осознавала этого до этой секунды.

— Возможно…

— Мы можем сделать себе выходной. День спа. Маникюры, педикюры. В городе открылся новый магазин, в который я хотела зайти. Они специализируются на одежде, которая помогает… они делают тебя стройнее, акцентируют внимание на твоих преимуществах.

Когда я смотрю сейчас в зеркало, то не вижу грудь, которой восхищалась минуту назад. Мои глаза уже не такие голубые, и губы чувствуются жирными, а не привлекательными бутонами роз. Я думаю о впадинке на бедре. О животе, который не что иное как жир. Я даже забыла девушку, которая помогла Тегану, потому что так было правильно.

— Конечно.

Но по-настоящему я думаю о том, почему Теган потрудился посмотреть на меня.

Глава 6

УДВОИТЬ НЕПРИЯЗНЬ

На мне надеты серые хлопчатобумажные брюки и черная футболка, когда я направляюсь к спортзалу без десяти шесть. На пассажирском сиденье — сумка со сменной одеждой, всего лишь простая пара бриджей, блузка с ленточкой под грудью и сандалии. Не уверена, зачем я взяла их, но думаю, что последнее, что мне нужно, это нуждаться в чем-то, кроме брюк, и не иметь этого под рукой.

Заглушаю автомобиль и играю с ключами, пока жду Тегана. Это так странно, быть здесь и ждать его, чтобы отправиться на пробежку. Я не бегала для удовольствия на протяжении… вау, я даже не могу вспомнить. И сейчас я делаю это со своим тренером? О чем я только думала?

Качая головой, я борюсь со своими сомнениями. Он не будет давить на меня слишком сильно. Это то, что я могу сказать о нем. Он хорош в своем деле. Понимающий и поддерживающий, что мне и нужно. Даже если иногда он немного наглый и не в духе.

Беру телефон и смотрю на время. 6:10. Нервозность начинает медленно закипать в моем животе. Не все всегда могут быть вовремя. Особенно в шесть утра.

Вставив ключи обратно в зажигание, я завожу машину, чтобы послушать музыку. Интересно, где мы собираемся бегать. Надеюсь, это не людное место. По какой-то причине я думаю, что Теган выберет что-то лучше. Уверена, он знает, что я слабачка, и что это заставит меня чувствовать себя некомфортно.

Я поднимаю глаза, чтобы увидеть пару человек, входящих в спортзал. Что если он ждет внутри? Я даже не подумала об этом. Глушу автомобиль, прежде чем направиться внутрь. Его нет в холле, но Супермодель сидит за стойкой.

— Привет, Аннабель. Ты здесь, чтобы потренироваться сегодня одной? — спрашивает она.

Ее слова — достаточный ответ на мой вопрос, но я все равно спрашиваю.

— Теган где-то здесь?

— Нет. Я его не видела.

Поблагодарив ее, я выхожу на улицу. Нервы сейчас начинают сильно кипеть, такое же кипение, как перед бросанием макарон в воду. Сейчас только 6:25. Он бы не попросил меня прийти, если не планировал появляться, так?

Забираюсь обратно в машину, потому что последнее, что я хочу делать — это стоять здесь посреди улицы и ждать его. Я пробую слушать радио, но там нет ничего интересного. Нажимаю play на моем СD-плеере, но затем выключаю его, потому что не в настроении менять диски. Моментально тянусь за телефоном: проверить имейл, посмотреть сообщение от Эм, изменить заставку.

В конце концов, мое терпение кончается. 7.00. Его здесь нет. Он не придет. О чем я только думала? Качая головой, я швыряю телефон на пассажирское сиденье, завожу машину и уезжаю.

Я не побеспокоилась захватить сумку, когда приехала домой. Немного боюсь, что кину эту бесполезную штуковину через лужайку. Может, он попросил бегать с ним, чтобы успокоить меня? Чтобы выглядеть, будто ему не все равно, зная, что я слишком гордая, чтобы отступить после того, как пообещала продолжать тренироваться. Но это не похоже на настоящее объяснение. Не похоже на него.

Я наклоняю голову вперед так, что мой лоб прижимается к входной двери. О чем я думаю? Я не знаю этого парня. Действия намного красноречивее любых слов. И его действия достаточно красноречивы.

Моя дверь открывается, и я оступаюсь, стараясь не упасть. Я так удивлена, увидев маму по другую сторону двери, что когда она спрашивает меня о том, что я делаю, то честно отвечаю:

— Я ходила на пробежку.

Ладно, может не совсем честно, если уж в действительности я не бегала, но ведь планировала.

Сомнение написано на ее лице.

— Ты была на пробежке?

Я выпрямляюсь.

— Да.

Она смотрит на меня какое-то время, будто пытается раскусить. Должна ли она быть рада или нет? Верит мне или нет?

— Мне не нравится, когда ты уходишь из дома, не будучи честной со мной о том, что ты делаешь. Я прощу тебе этот раз, но попробуй быть честной в следующий.

Она проверяет свой телефон и хватает ключи, которые мне хочется выхватить из ее рук и швырнуть их так, как только что думала швырнуть свою сумку.

— Я не вру. И спасибо за доверие.

Она вздыхает. Ее накрашенные брови сходятся на переносице.

— Я сейчас не пытаюсь быть монстром, но ты не выглядишь так, будто тренировалась. Ты выглядишь отдохнувшей. Ты не вспотела, и это может звучать жестоко, но я раньше никогда не видела, чтобы ты вставала так рано для пробежки. — Она ступила за порог. — Я опаздываю. Мы поговорим об этом позже.

И она ушла, а я стала чувствовать себя еще хуже, чем когда ждала парня, который так и не пришел.

***

— Подвинься.

Эм плюхается на кровать рядом со мной. Ее толстовка, в которой она вечно ходит, висит на моем компьютерном стуле. Она не носит ее только дома или у меня в комнате. Даже учителя разрешают ей носить ее во время физкультуры. У нее на коленях стихи Эдгара Алана По. Ей всегда нравилась поэзия, читать, и сочинять. И хотя мне нравятся стихи, обычно я не читаю то же, что и она. Я, скорее, девушка, любящая паранормальные романы. Грустно, знаю, но если девушка и падший ангел могут влюбиться? Думаю, это дает девушке надежду.

Или хотя бы пару часов хорошего развлечения.

— Как дела у доктора? — спрашиваю я.

Ее мама постоянно водит ее к специалистам по поводу родимого пятна. Однако это отличается от того, как моя мама беспокоится о моем весе. Я знаю, миссис Эм делает это, потому что даже если Эмили не признает этого, она хочет избавиться от родимого пятна. Больше всего Эм хочет, чтобы оно исчезло.

Она ужасно противоречива. Прячется за капюшонами и волосами, а потом говорит о том, насколько ей все равно, что думают другие люди. Хочет быть невидимкой, но будет обращать на себя внимание, чтобы защитить меня. Притворяется, что ей нет дела до родимого пятна, закатывает глаза, когда мама в очередной раз записывает ее к доктору, но в ее глазах загорается надежда.

Она опускает книгу на колени. Мы обе лежим на спинах, колени согнуты.

— То же самое. Не могу понять, почему мама все время таскает меня на эти приемы.

Ее слова вызывают воспоминания о спортзале. О Тегане. Я отталкиваю их, потому что не хочу думать о нем. О том, что я чувствовала, когда он забил на меня. Я хожу в спортзал только для себя и ничего не поделаешь с мистером Не Появившимся.

Но мои занятия и ее визиты к доктору — примерно одно и то же, так? Мы обе хотим изменить то, что нас определяет. Я знаю настоящий ответ на мой вопрос и то, что она скажет, но все равно спрашиваю:

— Но ты все равно не хочешь пойти? Я имею в виду, просто чтобы посмотреть?

Эм вздыхает.

— Зачем? Чтобы я была похожа на людей вроде Билли Мэйсона? Они придурки, и они всегда ищут причину быть на голову выше других.

Я мгновенно чувствую себя глупо, потому что делаю то, что делаю, из-за людей, как он. Потому что хочу показать им, что я намного больше, чем то, что они думают обо мне.

— Да, но ты должна согласиться, что было бы классно шокировать их, знаешь? — Показать им, что мы настолько же хороши, как и они. Показать матери, что я не лгунья, и что я так же хороша, как и она.

Эм поворачивается ко мне лицом.

— Но так не будет. Люди в целом идиоты. Поэтому мне не нравится никто, кроме тебя и мамы. Есть люди, которые всегда будут наступать на других, и те, которые всегда будут этими ступеньками. Так работает мир, Бел. Фигово, но правда.

Я не верю ей. Не могу. В чем смысл всего этого, если это правда? Но что, если я лгу себе и действительно верю в это? Я думала также, как она, когда впервые увидела Тегана. И оказалось, что я не ошиблась в нем. Эта часть меня разделяет ее точку зрения.

— Я не знаю.

— Поэтому мы так хорошо подходим друг другу. Поэтому мы всегда будем лучшими друзьями. Ты белая и пушистая, в то время как я практичная сучка. Видишь? Идеально.

Затем она садится и бьет меня подушкой.

— Да, ты сучка.

Я скатываюсь с кровати, хватаю подушку и бью ее в отместку. Еще до того, как я осознаю это, мы смеемся как сумасшедшие, колотя друг друга моими подушками. Каким-то образом Эм помогает мне забыть о маме и Тегане.

— Ты проигрываешь, Мэлон.

Делаю выпад в ее сторону, но она вырывает подушку из моей руки и начинает дубасить меня ей. Я падаю на кровать.

— Ты такая обманщица! Я сдаюсь.

Эм снова ложится рядом со мной и смеется, раскрепощенная как никогда. Это заставляет меня грустить о ней.

— Я всегда выигрываю, Бел. Запомни.

Она показывает на себя:

— Практичная сучка.

Я качаю головой, ее слова звучат в моей голове.

— Это хреново… Люди, я имею в виду.

— Знаю, но у тебя хотя бы есть я. — Эмили смеется, заставляя и меня тоже смеяться.

— Ты права. Кому нужны эти придурки?

И я покажу это Тегану. Я появлюсь в зале, будто ничего не случилось. Может, я притворюсь и не покажу. А мама? В моей груди кольнуло. Несмотря ни на что, я всегда буду хотеть, чтобы она любила меня. Я никогда не перестану бороться за это.

Именно в этот момент мой телефон завибрировал от полученного сообщения. Я достаю его и просматриваю текст.

— Мама дома. Пошли, ты остаешься на ужин.

После того, что случилось утром, мне нужна поддержка Эм. Я просто надеюсь и молюсь, что она не скажет ничего о моей утренней пробежке.

— Я не могу поверить, что твоя мама пишет тебе с первого этажа об ужине.

Эм надевает толстовку обратно, пока мы выходим из моей комнаты.

— Даже хуже, я не могу поверить, что ты заставляешь меня ужинать с ней.

— Зачем еще нужны лучшие друзья? — я пихаю ее бедром, когда мы спускаемся вниз. Отец сидит на своем месте в слаксах и футболке, а мама выглядит так, будто это бизнес-ужин. Типичный вечер в семье Конвей.

— Хэй, детка, я не знал, что ты здесь, — отец одаривает Эм своей заразительной улыбкой, и она улыбается в ответ. Вообще-то, он еще один человек, которого она может добавить в свой список людей, которым доверяет, но я не уверена, что она признается мне в этом.

Мама, с другой стороны, нацепила искусственную улыбку на свое лицо. Не то чтобы она берегла ее специально для Эм. Я тоже всегда получаю эту улыбку. Многие люди получают, потому что она никогда не устраивает сцен на пустом месте. Всегда улыбается.

— Эмили, я не знала, что ты к нам присоединишься.

— Да.

Прежде чем все пойдет наперекосяк, я говорю:

— Идем возьмем тебе тарелку, Эм.

Парой минут позже мы возвращаемся в столовую с ее приборами. На столе лазанья, салат и хлебные палочки. Не домашнего приготовления, как вы подумали. Скорее всего, папа забрал их по пути домой. Приготовленное на кухне или в ресторане, я абсолютно уверена, это не входит в мой план питания. По крайней мере, не все из этого.

Я люблю итальянскую кухню. Она моя любимая.

Отец берет порцию и передает блюдо мне. Оно выглядит так хорошо. Пахнет так хорошо, сладкий базилик дразнит мой нос, и я хочу сдаться, но не делаю этого. Я отрезаю себе маленький кусочек сырного рая. Может, дюйм на дюйм. Я не слежу за калориями так, как должна, частично из-за того, что саботировала себя на протяжении всей недели.

Но Теган говорил о порционном контроле. Не отказывать себе во всем, но ограничивать. Это не диета, а изменение образа жизни. Этот маленький квадратик, скорее всего, равен или меньше того, что съест мама, так почему я чувствую себя виноватой?

— Ты там как? — Эм выдергивает меня из моего анализа лазаньи.

Я улыбаюсь ей.

— Заткнись.

Затем передаю ей блюдо. Она отрезает кусок примерно в три раза больше моего. Эм была благословлена хорошим метаболизмом. Я пропускаю хлебные палочки и беру немного больше салата, чем обычно бывает на моей тарелке. Я никогда сильно не любила овощи, но с новым образом жизни, они — мои друзья.

Мои глаза находят маму. Она смотрит на мою тарелку, затем на меня и улыбается. Это настоящая улыбка, и я, не в состоянии сдержаться, улыбаюсь в ответ. Каким-то образом моя тарелка обыграла мою ненастоящую утреннюю пробежку.

— Вау. Я принес домой специальную лазанью, а это все, что ты собираешься съесть? Я раздавлен, — отец подмигивает мне.

— Дэниел, не стоит. С ее тарелкой все в порядке. Ты прививаешь ей плохие привычки.

— Я не сказал, что с ней что-то не то. Я просто разговаривал. Подтруниваю над нашей дочерью.

Эм сжала мою коленку под столом, зная, насколько я ненавижу, когда они спорят обо мне.

— Что ж, знаете, я голодна. Не могу дождаться, чтобы съесть лазанью, доктор Си.

— Не съешь всю мою еду. Я возвращаюсь через пару секунд, — отец шутит, разрушая атмосферу. Я использую легкую заправку для салата, благодарная маме за то, что она всегда покупает ее, так что мне не нужно просить. Вскоре мы все сконцентрированы на нашей еде и не играем в «препарируем ужин Аннабель».

— Что ж, Эмили. Аннабель сказала тебе, чем мы занимаемся?

Моя вилка ударяется о тарелку. Тянусь, чтобы достать ее. Оба взгляда, папы и Эм, были на маме. И я знаю, что облажалась, потому что знаю, что она собирается сказать, и знаю, как будет чувствовать себя Эм.

— Нет, она не сказала, миссис Конвей.

Мама хлопает в ладоши.

— Ох, это так захватывающе! Мы собираемся на девчачий спа день. Она хочет заняться своими волосами и ногтями. И шопинг, конечно же. Есть одежда, которая помогает преобразить почти любую фигуру и…

— Почему ее фигура нуждается в преображении? — голос Эм напряжен.

Отец добавляет:

— Она хочет все это сделать? Если да, то я "за". Просто хочу быть уверенным, что это то, чего она действительно хочет.

Да. Я определенно облажалась.

— Почему она не захочет, Дэниел? — спрашивает мама.

— Я все еще пытаюсь понять, почему она должна искать одежду, которая преобразит что-либо, когда она идеальна такая, какая есть, — произносит Эм.

— Все девушки хотят увеличить свои положительные стороны и спрятать недостатки.

Эм смотрит на маму.

— Я не хочу!

— Подожди минуточку. На какие положительные черты мы тут обращаем внимание? — вклинивается отец.

Я чувствую головокружение из-за всех их слов. Все они думают, что знают, как для меня будет лучше. Все они заставляют меня чувствовать себя все меньше и меньше. К сожалению, не в положительном смысле.

— Полетт, ты вечно делаешь это!

— Я всего лишь пытаюсь помочь!

— Ты идеальна такой, какая есть, Бел, — говорит Эм рядом со мной.

Внезапно еда в моем желудке начинает бунтовать. Такой же гнев, как в день бокса, начинает вырываться на поверхность, и я не могу его сдерживать. Я поднимаюсь из-за стола.

— Остановитесь! Все вы, остановитесь!

Комната зловеще тиха, шесть пар глаз смотрят на меня.

— Я не могу сделать это. Мне не нужны все вы, спорящие обо мне, будто все знают, что для меня лучше. Просто… Просто отвалите. Прямо сейчас мне просто нужно, чтобы все вы отвалили.

Часть меня чувствует себя плохо, бросая Эм, но я не могу остаться. По пути я хватаю ключи и сумку и ухожу. Не имея понятия, куда, я уезжаю. Еду и еду, пока не останавливаюсь под знаком «стоп» рядом со средней школой. Прямо рядом с ней есть трек.

Я паркуюсь и направляюсь прямо к треку. На мне нет правильной обуви. На мне надеты капри, но мне плевать. Мне не нужна мать. Мне не нужен Теган. Я выхожу и бегу. Мои ноги болят. Легкие горят, но я заставляю себя бежать полный круг. Это все еще делает меня свободной. Будто каждый мой шаг излечивает меня от моего дня. Как будто я излечиваю себя, делая что-то. После того, как пробегаю весь круг, я падаю на траву и умираю. Ладно, не по-настоящему, но чувствую себя именно так. Но еще я чувствую себя хорошо. Я только что сделала что-то невероятное.

Глава 7

МАТЕРИНСКИЕ ОБЪЯТИЯ

Я улыбаюсь Тегану, заходя в спортзал.

— С чего начинаем?

И не дожидаясь ответа, продолжаю идти через зал. К счастью, мой голос не звучит так раздраженно, как я себя чувствую. Я до сих пор расстроена из-за того, что он тогда не появился.

— Кардио, как и всегда, — говорит Теган, шагая рядом со мной.

На этот раз я первой иду к тренажерам. Я могу это сделать. Я могу это сделать. Не уверена, сколько раз я произношу эти слова, чтобы самой поверить в них. Притворяться, что мне все равно и что я ожидала от него большего, а он меня подвел — не так просто, как я думала.

Нажимаю на кнопки, чтобы запустить беговую дорожку. Начинаю с медленного темпа, не дожидаясь того, что будет делать Теган. А он снова забирается на тренажер рядом со мной. Мы бежим в тишине десять минут и сорок пять секунд. Дурацкий таймер.

— Я знаю, ты злишься. Я планировал прийти. Просто кое-что произошло.

Кое-что произошло? Кое-что произошло?! Парни — отстой. Поэтому я игнорирую его две минуты и десять секунд.

— Кое-что произошло? Я знаю, что ты украл мой телефонный номер. Ты воспользовался моим адресом, мог бы так же воспользоваться и номером.

— Знаю.

Он знает? Теперь я еще больше раздражена. Мои ноги ускоряются, и я бегу быстрее.

— Что ж, рада слышать, что ты знаешь. Печально, что я не стою звонка, который ты знал, как сделать.

Часть меня знает, что я не должна раздувать из этого большое дело. Он мне ничего не должен, но я ничего не могу с собой поделать. Каким-то образом он заставил меня ждать чего-то и не выполнил свою часть.

— Это было важно. — Его голос мягкий, но решительный.

— Да? И что было так важно? Я ждала тебя, Мистер Качок.

— Дерьмо. — Теган сходит с дорожки. — Я хотел быть там. У нас была работа, которой нужно было заняться и… это было важно, — снова говорит он, но все еще не признается, где он был. Почему-то я знаю, что он не скажет.

У нас была работа, которой нужно было заняться. Я реально ждала, что та пробежка будет чем-то знаковым? Это до сих пор меня ранит.

— Знаешь что? Мне плевать. Давай просто закончим нашу тренировку.

Я схожу с беговой дорожки. Теган уходит, и я следую за ним. Мы возвращаемся к нашей рутинной работе. Упражнения на пресс, которые, позвольте сказать вам, довольно смущающие. Потом группа упражнений для рук. Теган говорит только о количестве повторений, которые мне нужно сделать или чтобы подбодрить. Я же говорю только тогда, когда должна, что, к счастью, не очень часто.

Все это время я не перестаю думать о том, как сидела в одиночестве в своей машине. О его молчании. Извинениях, которые он никогда не выскажет. И о том факте, что каким-то образом я позволила себе поверить, что он действительно хотел провести со мной время, когда на самом деле он всего лишь хотел выполнить свою работу. Однако я продолжаю искать ответ и надеюсь, что он есть.

— Хорошо потренировалась сегодня.

Теган скрещивает руки на груди и опирается о здание. Это первый раз, когда он проводил меня до выхода.

— Спасибо, — бормочу я, вытаскивая ключи из сумки и начиная уходить.

— Постой, — зовет он, и я останавливаюсь. — Мне жаль.

И тогда меня озаряет. Не уверена, почему я поняла это сейчас, но думаю, что знаю, почему он тогда не пришел. Я мгновенно оборачиваюсь.

— Ты был со своим братом, так? Ты помогал с чем-то.

Даже если это правда, это не меняет того факта, что он не позвонил. Это не объясняет, почему он просто не сказал мне правду, но это заставляет смириться с тем, что он не появился.

Глаза Тегана ничего мне не говорят. Они широко раскрыты и смотрят прямо на меня. Он не сдвинулся с места. Я даже не уверена, дышит ли он прямо сейчас.

— Это нормально… Я имею в виду, если это настоящая причина, то все нормально. Я понимаю.

Наконец-то он медленно отталкивается от стены.

— Почему? Потому что у меня брат калека? Это оправдывает меня во всем? — Теган качает головой, его светлые волосы развеваются на легком ветру. — Увидимся в следующий раз, Аннабель Ли.

Развернувшись, он направляется обратно в здание. Не знаю, откуда взялась смелость, но когда злость появляется на горизонте, я позволяю ей выйти.

— Знаешь что? Это не нормально! Ты прав. Даже если ты помогал брату, это не дает тебе права не звонить и не приходить!

Он поворачивается, как будто мой крик удивляет его.

Он удивляет и меня. Не дожидаясь его ответа, я разворачиваюсь и ухожу.

— Аннабель, просыпайся. Мне нужна твоя помощь.

Слышать мамин голос с утра пораньше — не к добру. Ничего не привлекает меня больше, чем повернуться и притвориться, что я все еще сплю, но это не сработает с ней, верно? Возможно, с любой другой мамой, но не с моей.

— Да? — Я сажусь и протираю глаза.

— Мне нужна твоя помощь, чтобы подготовиться к маскараду.

Это даже хуже, чем я думала. Я могу лечь обратно и притвориться мертвой?

— А нет там кого-нибудь другого?

— Нет. Поэтому я здесь. Я не многого от тебя прошу, Аннабель.

Нет, совсем не много. Всего лишь совершенства.

— Окей, я спущусь через десять минут.

Она закрывает дверь, и я встаю с кровати и собираюсь. Поездка на машине проходит в тишине. Не знаю, о чем я только думала, когда согласилась с ней поехать. Интересно, она так же нервничает, как и я? Я нервничаю, потому что не хочу видеть королев красоты из моей школы, а она — потому что не хочет видеть меня рядом с этими девушками. Это только напомнит нам обеим, чего у нас нет.

Когда мы приходим туда, я, не теряя времени, нахожу тихий уголок для рисования. Мне нужно покрасить декорации в белый цвет. Не так уж сложно, но мама проверяла меня четыре раза за один час. Не из любопытства, а потому что она во мне сомневается. Пока я крашу, Элизабет и ее компания слишком круты, чтобы общаться со мной.

Мама и Бриджит работают над чем-то вроде расписания. Они не предоставили мне много информации, а я и не спрашивала. Когда я заканчиваю красить, берусь за любую другую работу, которую нужно сделать. Принести освещение, бутафорию и стулья со склада. Я, наверно, чихнула миллион раз из-за пыли. Интересно, есть ли здесь еще у кого-то такая же аллергия, как у меня?

Как и Теган на прошлой тренировке, мама разговаривает со мной только тогда, когда это нужно. Это ничего не значит. Я знаю. Это ее стихия. Она отдает приказы людям вокруг и планирует нечто грандиозное. Что-то, что заставит всех сказать: «Вау, посмотрите, что сделала Полетт Конвей». Я не вписываюсь в это уравнение.

А Элизабет и ее компания? Они просто держатся подальше от меня. Они слишком круты, чтобы со мной тусоваться.

Наконец, когда я выполнила все из маминого списка, я направляюсь на ее поиски, надеясь, что мы можем уехать. Направившись по коридору за кулисы, я оказываюсь перед офисами и останавливаюсь, когда слышу свое имя.

— Что насчет Аннабель? Она не хочет занять место Эллы? Уверена, вы двое можете придумать что-то, Полетт.

Это женский голос. Но я не уверена, кому он принадлежит. Это точно не Бриджит, ведь она знает, что лучше не спрашивать.

— Нет, маскарады не для Аннабель. Она ясно дала понять, что не хочет участвовать.

Я дала понять? Ничего себе! Когда это я начала давать что-то понять о вещах, о которых никогда и не знала? Я имею в виду, я бы предпочла выколоть себе глаза, но я никогда не говорила ей, что не хочу участвовать.

И возможно, если бы она предложила, я бы удивила нас обеих и согласилась бы.

— Никогда не знаешь. Мы здесь в безвыходном положении. Может, ты могла бы спросить ее?

Спроси меня… Не спрашивай меня… Спроси меня… Не спрашивай меня… Я не хочу участвовать, но хочу, чтобы она хотела моего участия. Хотя бы однажды.

— У нее есть планы, Эвелин. Это не сработает. Она собирается уехать из города со своей подругой Эмили тем вечером.

Она не собирается меня спрашивать. Мои глаза начинает щипать.

— Проклятье. Я что-нибудь придумаю. Спасибо за все, Полетт.

Раздаются шаги, и как я думаю, Эвелин уходит.

— Она действительно уезжает из города? — спрашивает Бриджит.

— Конечно же, нет. Я не могу позволить ей опозорить себя, Бридж. Ты же знаешь, это было бы катастрофой.

Все, что я слышу, так это «опозорить меня». Я зажмуриваюсь, не позволяя себе плакать и ухожу. Уже выйдя на улицу, вспоминаю, что я не на машине. Прекрасно. И что мне теперь делать?

Наше любимое с Эм кафе находится всего в квартале отсюда, так что я направляюсь туда. Когда у меня будет кофе… черт, вода. Тупая диета. Надеюсь, вода совершит чудо и поможет мне расслабиться. Потом, возможно, я могу позвонить Эм и попросить меня забрать. Мы не виделись уже несколько дней.

Как только я выпила одну бутылку воды, двое знакомых заходят в кафе. Мама и брат Тегана. Я замираю, будто это каким-то образом поможет мне исчезнуть.

Они заказывают напитки, а затем осматриваются в переполненном кафе. Здесь нет пустых столиков. По факту, единственные свободные места есть только рядом со мной. Мой желудок сводит, как будто я выпила тройной шот, ничего при этом не поев, но я все равно машу им.

— Привет. Не знаю, помните ли вы меня, но я помогла вам около спортзала пару дней назад.

Мама Тегана улыбается, будто его брат встал с инвалидного кресла.

— Конечно же я тебя помню! Было так мило с твоей стороны помочь нам. Извини, что не поблагодарила тебя тогда, но я обернулась, а тебя уже не было.

Я улыбаюсь им.

— Пустяки. Я уже собираюсь уходить. Просто хотела сказать вам, что вы можете занять мой столик, если хотите.

— Сядь. Ты никуда не пойдешь, мы просто присоединимся к тебе.

Автоматически я опускаюсь на стул. И это не так, как если бы мама велела мне сесть, а так, словно я действительно хотела сесть.

— Нам нужно убить пару часов, пока они работают над подъемником для нашего фургончика. Мы можем составить тебе компанию…

— Аннабель.

Есть что-то такое дружелюбное и радушное в его маме.

— Я Дана, а это Тимми.

— Тим, мам. Клянусь, вы с Теганом обращаетесь со мной, будто я ребенок.

Она треплет его по волосам.

— Ох, мой маленький Тимми-вимми.

Он отталкивает ее руку, краснея.

— Да пофиг.

Я чувствую тепло, наблюдая за ними.

— Приятно с вами познакомиться. — Я поворачиваюсь к брату Тегана. — И с тобой, Тим.

Он лучезарно мне улыбается.

— Ты играешь в кункен? Я разбиваю маму и Тегана в пух и прах. Мне нужна реальная конкуренция.

Как и его брат, он заставляет меня смеяться. Они напоминают мне друг друга. Те же карие глаза, светлые волосы и у него та же улыбка, что и у Тегана. Настоящая, а не улыбка Кена.

— Я в деле.

Мы играем четыре партии. Не уверена, что когда-либо так сильно смеялась в своей жизни. Тим и его мама подшучивают и подкалывают друг друга. Они счастливы так, как моя мама никогда не была счастлива со мной. Когда Дана смотрит на Тима, можно увидеть, насколько сильно она любит его. Она видит больше, чем его инвалидное кресло, в то время как моя мама не видит ничего, кроме моего веса.

Так много раз они говорят о Тегане, что было бы легко спросить о нем. Попробовать узнать, какой же Теган на самом деле. Уверена, что могу узнать даже то, что они делали в тот день, но я не спрашиваю. Мне кажется так делать неправильно.

После двух отличных часов звонит телефон Даны и ей сообщают, что фургончик готов. На автопилоте я плюхаюсь обратно на свой стул. Не то чтобы я не хотела отправиться домой, просто я еще не позвонила Эм.

— Тебя подбросить до дома? — Глаза Тима широко раскрыты от волнения, когда он спрашивает.

Желание сказать «да» почти пересиливает меня.

— Я собираюсь позвонить подруге, чтобы она меня подобрала. В любом случае, спасибо.

— Ты уверена? Любая девушка, поставившая моему брату фингал — мой друг.

Мои щеки пылают.

— Это было несчастным случаем! Клянусь, я не хотела его бить.

Мои глаза находят Дану, но она только смеется.

— Не волнуйся, сладкая. Я уверена, он заслужил его. Плюс, он гордился этим фингалом, — отвечает она.

— Гордился?

— Ага. Ты заставила его гордиться. Он не мог перестать хвастаться девушкой, которая влепила ему правый хук.

У меня перехватывает дыхание. Не думаю, что она это замечает, потому что внезапно обнимает меня на прощание. Я крепко обнимаю ее в ответ, гадая, как бы чувствовала себя, если бы мама обняла меня так же крепко.

— Спасибо, что провела с нами время. — Она подмигивает мне, а затем они с Тимом уходят.

Я лежу в своей кровати в темной комнате. Пыталась заснуть на протяжении нескольких часов, но сон все не идет. Я поворачиваюсь на левую сторону и думаю о Тегане, о том, как сильно он не любит говорить о брате. О семье, которая точно любит его и которая, кстати говоря, невероятно дружна. О том, как его мама сказала, что он не переставал говорить обо мне и пусть это было только о моем ударе.

Перевернувшись на правый бок, я думаю о ее объятиях. Как легко она приняла меня, хотя мы едва знакомы. Она обняла меня так, как это делает мой отец.

Лежа на спине, я думаю о маме. Как сильно я ее смущаю. Это убивает меня. И я не понимаю почему, ведь она даже не поблагодарила меня сегодня за помощь ей. Она спросила, почему я исчезла, легко приняв мою ложь, что это из-за Эм, и продолжила говорить о маскараде, на котором не хочет быть со мной.

Когда мой телефон вибрирует на прикроватном столике, я подскакиваю.

Переворачиваюсь, чтобы забрать его. Это сообщение, но я не знаю от кого.

Привет. Это Теган.

Почему он мне пишет? Почему мои руки трясутся, пока я отвечаю?

Привет.

Извини, что был задницей.

Все в порядке.

Ничего не в порядке.

Моя смелость заставляет меня улыбаться.

Встретишься со мной завтра? То же время, то же место. Обещаю, что появлюсь на этот раз.

Встретиться с ним? Не знаю, смогу ли… Я хочу знать о нем больше, и по каким-то причинам я хочу, чтобы он больше знал и обо мне.

Откуда мне знать, что ты снова не кинешь меня?

Я приду. Слово скаута. Вопрос в том, придешь ли ты?

Ответ занимает у меня десять минут.

Да.

Глава 8

МЫ ПОЙДЁМ НА ПРОБЕЖКУ

К моему удивлению, Теган стоит рядом с потрепанной «Хондой Аккорд», когда я подъезжаю к месту «Давай займёмся спортом» со смузи в руке. На этот раз вовремя приехала не я. Но кого это волнует.

А если бы я приехала заранее, припарковалась за углом и ждала?

Я притворяюсь, что вожусь со своей сумкой, чтобы выиграть себе минутку. На этот раз наша пробежка действительно состоится и это выводит меня из себя. Заставляет меня осознать, что часть меня была рада, что он не появился в прошлый раз.

Когда я поднимаю глаза, Теган стоит прямо у моего окна. Он похлопывает себя по запястью, и я выхожу из машины.

— Что? Мы же не будем бежать трусцой прямо отсюда, правда? — Мысль о том, что люди, вышедшие выпить утренний кофе увидят, как трясутся мои буфера, — не мой вариант веселья.

— Нет, садись ко мне. Я поведу. — Он одет в баскетбольные шорты и футболку, его неуловимая татуировка все еще скрывается из виду.

Я бросаю взгляд на свою машину и снова на него. Не то чтобы я возражала против того, чтобы он вел, но, как я уже сказала, это не лучшая часть города, поэтому я немного нервничаю из-за того, что оставляю здесь свою машину.

— Все будет хорошо, принцесса. Не беспокойся. Я уже сказал Ким присматривать за твоей машиной, хотя это и не нужно.

Я кусаю свои щёки, чтобы не улыбнуться. Протянув руку, я хватаю свой рюкзак и бутылку с водой, запираю дверь и иду к его машине. Мой рюкзак стратегически спереди, что неубедительно. Я не могу прятаться за ним, но не уверена, зачем все равно пытаюсь.

Мой рюкзак следует за мной на колени, когда я сажусь на пассажирское сиденье. Обхватываю его руками, крепко прижимая к себе. Секунду спустя Теган уже за рулем.

— Я не собираюсь кусаться, ты же знаешь. Ты так испуганно выглядишь, что, как мне кажется, вот-вот потеряешь сознание.

Это происходит автоматически, и я не понимаю, что игриво хлопаю его по руке, пока уже не сделала этого.

— Я тебя чуть не вырубила. Перестань заставлять меня чувствовать себя ещё хуже.

— Как скажешь, Рокки. — Он смотрит на меня и подмигивает, точно так же как это делала его мама, прежде чем отстраниться.

Мы оба молчим. Так тихо, что я боюсь, что он услышит, как у меня урчит живот. Я пропустила завтрак сегодня утром, потому что в списке Тегана его нет. Я правда понимаю, что завтрак — самая важная вещь во всем чертовом дне.

— Куда мы едем? — Его вытатуированная рука — левая, так что я уверена, что его рукав был достаточно высоко, чтобы я могла ее увидеть, но не могу, потому что она была направлена в сторону его окна.

— За пределы города. Там есть несколько дорожек, по которым люди бегают. Очень уединенно, за исключением бегунов. Если пройти дальше, то найдёшь парк. Не очень большой. Просто несколько столов для пикника и все такое. Круто?

— Эм, да. Уединенность, что ж, звучит неплохо.

Теган слегка поворачивает голову, злобно улыбаясь мне.

— Если ты хотела побыть со мной наедине, тебе просто нужно было попросить меня об этом.

— Я…! — понятия не имею, что сказать… — Ты такой самоуверенный!

— Я просто несу бред. Ты делаешь все проще. Я заперт в спортзале большую часть времени, а другие девушки и близко не такие веселые, как ты.

Мой желудок начинает сжиматься, я чувствую тошноту, и это не имеет никакого отношения к пропущенному завтраку. Сегодня это из-за простого и саркастичного Теган.

— Я уверена, что мне гораздо легче попасть в цель, чем им.

Он прищуривает глаза, пытаясь понять, что я имею в виду, а затем говорит:

— Эй. Это не то, что я имел в виду, Аннабель Ли. Я имел в виду… Наверное, я просто имел в виду, что мне не весело с остальными. А я нуждаюсь в небольшом веселье в жизни.

Бабочки прогнали тошноту. Кто знал, что бабочки могут быть такими жестокими? Мои были такими, потому что я думаю, что он только что признал кое-что, что могло быть для него не слишком просто. Я пожимаю плечами и улыбаюсь.

— Спасибо? — Как глупо. Я как будто его спрашиваю. — В смысле, спасибо. Мне тоже.

Он смеется.

— Тебе не обязательно лгать. Я знаю, что ты злишься на меня половину времени. Особенно когда я приглашаю тебя куда-нибудь, а сам не появляюсь…

Я не знаю, что на это ответить, поэтому ничего не говорю. Остаток пути мы молчим. Не проходит много времени, как Теган заезжает на своей машине на почти пустынную стоянку. Трава здесь ярко-зеленая и хорошо подстриженная. Маленькие холмы танцуют на расстоянии, ничего особенного, но они определенно дополняют визуальный эффект. Деревья дают тень, но не чересчур. Я не чувствую себя Гризли Адамсом (прим. — калифорнийский дрессировщик медведей гризли и других диких животных, которых сам же и ловил) в лесу или что-то в этом роде.

— Как я могла не знать, что это место находится здесь?

Мы выходим из машины.

— Это место как раз для бегунов или байкеров. Я имею в виду, каждый может приехать, но не многие люди могут это сделать.

— Здесь прекрасно.

— Ага. Это одно из моих любимых мест. Посмотрим, понравится ли тебе оно после того, как мы закончим сегодня. — Теган подмигивает мне, прежде чем выхватить что-то из своего багажника и бросить мне. К счастью, у меня получается это поймать.

— Боже, предупредил бы для начала. Ты мог выколоть мне глаз.

— Вместо того, чтобы ударить?

— Неважно. — Я смотрю на то, что он мне кинул. Это что-то вроде протеинового батончика. Я поднимаю на него брови. Кто этот парень, экстрасенс что ли?

— Тебе нужно есть, чтобы похудеть. Просто убедись, что он полезен. Плюс, тебе нужна энергия, прежде чем мы отправимся в путь.

— Как ты…

— Я этого не знал, но спасибо, что подтвердила мои подозрения.

Этот парень — это уже слишком! Рядом ним я чувствую себя перевернутой с ног на голову. Но самое удивительное в том, что мне это вроде как нравится. Не то чтобы я когда-нибудь призналась бы ему в этом.

— Ты сумасшедший.

Прежде чем он успевает ответить, я поворачиваюсь к нему спиной и начинаю есть этот дурацкий батончик. Я слышу, как открывается упаковка, сообщающая, что он тоже ест. Теган предлагает взять мою бутылку с водой для меня, и, прежде чем я успеваю опомниться, он ведет меня к тропинке, чтобы начать нашу пробежку. Мое сердце бьется со скоростью около миллиона миль в час. Мои ладони уже вспотели, и я реально начинаю сомневаться в собственном здравомыслии из-за того, что пришла сюда с ним.

Как всегда, Теган, кажется, выглядит как обычно. Но потом он останавливает меня, когда мы выходим на тропинку.

— Эй, — Я поворачиваюсь к нему лицом. Он делает шаг ко мне, и я не знаю почему, но у меня перехватывает дыхание. Он так близко, что бабочки снова запорхали у меня в животе. Почему он так близко? Его руки тянутся ко мне, и, клянусь, я чувствую, что вот-вот упаду в обморок, а потом он потирает мои руки вверх и вниз, как мой отец перед напутственной речью или чем-то в этом роде. У мальчиков есть такая способность морочить голову девушкам. Что он собирается делать?

— Расслабься, Рокки. Ты вот-вот вырубишься точно так же, как вырубила меня.

Почему он все время поднимает эту тему?

— Мы начнем медленно. Немного пробежки, прогулка, потом еще немного пробежки. Ничего особенного. Хорошо?

— Хорошо. — И после этого он больше не прикасается ко мне и убегает трусцой. Я игнорирую учащенное сердцебиение и присоединяюсь к нему. Никто из нас не разговаривает, пока мы медленно спускаемся по тропинке. Я отчетливо ощущаю его рядом со мной, его проникновенный взгляд, устремленный вперед на дорогу. Кстати, о дороге, может быть, мне тоже стоит посмотреть туда.

Так я и делаю. Я смотрю вперед, пытаясь сосредоточиться на окружающей нас природе, хотя на самом деле все, на что я обращаю внимание, — это то, как наши ноги бегут по земле в едином ритме.

Удар, удар, удар, удар. Наши дыхания смешиваются: его мое, его мое. Это наша собственная музыка, и мы играем вместе, даже не прилагая никаких усилий. И тут я понимаю, что мне нравится эта мелодия.

Может быть, даже слишком.

— У тебя там все хорошо, Аннабель Ли? — Едва ли можно слышать разницу в его голосе. Он мог развалиться на диване, выглядя таким же запыхавшимся, каким кажется.

— Да. — Все хорошо. Конечно, я немного запыхалась, и мои ноги начинают умолять меня дать им передышку, но не сильно. На самом деле это довольно приятно.

— Говорил же, в тебе есть это. Мы пробежимся еще немного, снизим скорость до быстрой ходьбы, а затем снова ускоримся.

На этот раз я только киваю в ответ. Я возвращаюсь к нашей музыке. К легкому шелесту ветра в деревьях, добавляющему звука. То, как бьется мое сердце, подстегивает меня, потому что этот сумасшедший дикий ритм подходит ко всему происходящему. И как бы неубедительно и слащаво это ни звучало, это освобождает. Я продолжаю бежать, сосредотачиваясь, пока Теган не толкает меня локтем.

— Давай немного сбавим обороты.

Когда он говорит «обороты», это именно то, что он имеет в виду. Это не неспешная прогулка.

— Ты пробежала. Я бы хотел, чтобы ты призналась, что тебе это нравится. Я имею в виду, конечно, тебе нравится, потому что я здесь, но и пробежка тоже…

За это он получает резкий удар по руке.

— Ауч!

— Ты это заслужил. Нам нужно сбавить твои обороты.

Теган поворачивается, и теперь идет-бежит задом наперед, глядя на меня.

— Тебе это нравится. Признайся, тебе нравится, что я тебя дразню.

— Признайся, ты всегда напрашиваешься на комплименты.

— Если я признаю это, ты согласишься?

— Я ничего не признаю.

— Почему меня это не удивляет?

Понадобилась минута, чтобы понять, что здесь происходит. Мы флиртуем? Это очень странное представление. Я никогда в жизни не флиртовала. Может, дело не в этом. А если и так, то потому что сам Теган такой. Немного кокетливый. А я? Ну, думаю, меня гипнотизирует наша музыка.

— Перерыв окончен. — Прежде чем я успеваю осмыслить то, что он сказал, он убегает трусцой, а я бегу, пытаясь догнать его. Это занимает всего минуту, отчасти потому, что я каким-то образом нахожу новый прилив энергии, а еще потому, что он замедляется ради меня. Мы продолжаем бежать по тропинке, совершая нашу прогулку-пробежку, и не успеваю я оглянуться, как мы делаем петлю и почти возвращаемся к машине.

По моим ногам пробегает жгучее покалывание. И это отстой. Серьезно, это не очень приятно, но, с другой стороны, это очень даже ничего. Как сказал Теган, это похоже на мою боевую рану. Доказательство того, что я чего-то добилась.

— Мы почти на месте. Поднажми еще немного, и я закончу мучить тебя на сегодня. Клянусь.

Как только мы возвращаемся к машине, я падаю на траву. Я слишком устала, чтобы думать о том, как это выглядит. Воздух пытается вырваться из меня, но я втягиваю его, делая глубокие, долгие вдохи, пока он не выравнивается в устойчивый ритм.

Как будто только что очнулся от сна, Теган протягивает мне мою воду и садится рядом со мной. Его руки сцеплены, обхватывая ноги, ступни на земле и полностью расслаблены. Придурок.

Но именно тогда я понимаю, что он просто помог мне увидеть то, что мне было любопытно. Рукав его рубашки задран достаточно высоко, чтобы я смогла увидеть его скульптурную руку и татуировку на ней. Это какой-то символ. Я не уверена, что это значит, но под ним есть имя.

Тимми.

У него есть татуировка с именем его брата. Это круто во многих отношениях, но у меня появляется масса вопросов. Он такой тихий-тихий, когда речь заходит о его брате, что такое признание на его руке меня удивляет.

Мое сердце больше не бьется как сумасшедшее. Теперь оно где-то у меня в пятках.

— Ты меня разглядываешь? — спрашивает он с улыбкой в голосе, только я не могу ответить. Я продолжаю пялиться на татуировку. На темные извилистые линии дизайна. Каждая маленькая буква формулировала имя Тимми. Вау… Я чувствую, что меня сейчас стошнит, хотя в этом нет никакого смысла.

— Что? — Он смотрит вниз. — Оу. Это значит «братья», а другое — «навсегда».

— Круто. Мне нравится.

Он убирает волосы с лица. Напряженный Теган вернулся. Он молчит, и я тоже, потому что не знаю, стоит ли мне что-то говорить или нет. Воздух вокруг нас становится напряженным. Сейчас, наверное, только восемь, но мне жарко, и я не уверена, что это как-то связано с пробежкой, которую я только что совершила. В нем есть что-то такое, из-за чего со мной творятся безумные вещи.

Хотела бы я знать, как он это сделал.

Прошла минута или вечность, прежде чем он заговорил снова. Трудно сказать.

— Ты тусовалась с моей семьей вчера. — Он смотрит на меня и в его глазах что-то меняется. Это не игривость, дерзость или напряженность. Мне требуется мгновение, чтобы понять, что это такое. Это уязвимость и у меня перехватывает дыхание. Настолько, что я могу только кивнуть в ответ.

— И ты не спрашивала обо мне. Не выискивала ответов. Не упоминала, что я тебя кинул. Ты просто… тусовалась. Как и хотела.

В его голосе есть что-то похожее на благоговейный трепет, как будто я сделала что-то исключительное или что-то в этом роде. Я не исключение. Я — это просто я.

— Ммм, да. Было весело. Тим обыграл меня в карты, а твоя мама просто невероятна.

Ещё одно долгое молчание.

— Это из-за них ты сейчас здесь?

Его вопрос сбивает меня с толку. Фрагменты нашей ссоры всплывают у меня в голове. Когда он спросил, оправдывает ли его наличие брата-калеки. Неужели он думает, что я здесь, потому что мне его жаль?

— Нет… Но я все еще злюсь на тебя. Я имею в виду, что часть меня все понимает, но другая часть считает, что на звонок мне нужно не так уж много времени.

Он поворачивает голову, все еще сидя в той расслабленной позе и смотрит на меня. Я дрожу. Он такой красивый. Я не должна так думать, но думаю.

— Но ты все еще здесь? — За его вопросом кроется так много такого, чего я не понимаю, но все равно слышу.

— Я все еще здесь. — Мой ответ совпадает с его вопросом.

На стоянке позади нас останавливается машина. Буквально через секунду мимо проносится велосипед. Люди начинают появляться, а я этого не замечала. Теган встает.

— Давай. Пойдем прогуляемся. — Он протягивает руку, что довольно странно. Я имею в виду мило, но странно. У меня никогда раньше не было парня, который бы так делал. Это напоминает мне фильм или что-то в этом роде, но я отбрасываю эти мысли и позволяю ему помочь мне подняться. Когда он отпускает меня, я скучаю по его прикосновениям.

После того, как мы проходим несколько миль, он говорит:

— Ты тоже так и не извинилась.

Я в недоумении, за что я должна извиняться. Очевидно, он видит мое замешательство, потому что говорит:

— Потому что у меня есть брат-инвалид. Я не могу тебе точно сказать, сколько раз люди встречали Тимми, а потом говорили, что им жаль.

— Это отстой, не пойми меня неправильно, но он кажется счастливым. Уравновешенный и все такое.

Теган фыркает, но это не тот ответ, которого я ожидаю.

— Так и есть. Тимми классный парень. Это то, что делает все еще хуже.

— Да…

Теган прерывает меня прежде, чем я успеваю закончить.

— Слушай, я просто хочу еще раз извиниться за то, что не пришел на днях. Маме нужна была моя помощь, и я не хотел ничего говорить, потому что… Думаю, мне чертовски надоело, что это оправдание для всего, хорошего или плохого. Люди становятся странными, когда дело доходит до Тимми. Они либо жалеют нас и ходят на цыпочках, либо вообще не знают, как со всем этим справиться.

Это связь между нами, которой я никак не ожидала. Каждое его слово пробуждает что-то в моем сердце, потому что я чувствую то же самое. Я ненавижу жалость. Я думаю о том, как он отказался от моей помощи в тот первый день, о его взгляде, который он бросил.

— В тот первый день, когда я помогла, я не хотела, чтобы ты думал…

— Нет, нет. — Он останавливает меня рукой. — Ладно, может быть, отчасти, но это было другое. То, как ты просто так вмешалась, — он пожимает плечами. — Это было довольно круто. Не было той неловкости, понимаешь? Как будто ты чувствовала себя обязанной помочь, но в то же время думала, что его паралич может быть заразным. Я ненавижу это.

Мы снова начинаем идти.

— Вау, люди действительно так себя ведут? — Это не значит, что он прокаженный или что-то такое.

— Я не знаю. Похоже на то. Может быть, дело только во мне, и я чертовски чувствителен к этому, — он усмехается.

Желание признаться ему в чем-то тоже борется во мне, но не знаю, смогу ли я сказать.

— Так что да… спасибо. За все это. За помощь в тот день и за то, что потусовалась с ними, потому что хотела… Все, я закончил. Хватит с меня слезливой истории на всю жизнь.

Я принимаю часть его храбрости, поражённая тем, как он защищает свою семью.

— Это не слезливая история. Я понимаю… Я имею в виду, не совсем именно так. — Я изучаю землю, пока мы идем. — Звучит печально, но я эту историю понимаю.

— Кто? — спрашивает он.

— Все? — Мой смех фальшивый.

— Кто? — спрашивает он снова.

Откуда он знает? Может быть, главный вопрос в том, могу ли я рассказать ему?

— Я думала мы закончили со слезливыми историями?

— Нет. — Он качает головой. — Ты так просто не отделаешься. Всего одну историю, и мы покончим с этим. — Он касается моей руки своей и да, это вызывает у меня легкое головокружение.

Головокружение усиливается, потому что я говорю:

— В основном два человека. Парень из школы и… и моя мама.

Теган ругается себе под нос, но извинений не последовало. Как и жалости.

— Итак… как ты в итоге стал тренером? — Я делаю все, чтобы сменить тему. Плюс, есть так много вещей, которые я все еще хочу знать о нем. Почему он так усердно работает? Что случилось с Тимом? Кто их оставил, что заставляет его сомневаться в том, что люди хотят остаться?

— Тимми. Все сводится к нему. — Его голос звучит грустно. — Я просто стал все больше изучать человеческое тело. Оно может творить удивительные вещи, Аннабель Ли.

Опять это имя. Интересно, откуда оно взялось.

— Это единственное, что я могу делать, и я должен что-то сделать, понимаешь? Он мой брат, моя семья. — Теган ковыряет свою кутикулу, как будто нервничает. Я никогда раньше не видела, чтобы он нервничал. — Это моя работа — заботиться о нем, о них обоих, но о нем особенно. Когда я получу диплом, сделаю все возможное, чтобы помочь ему снова ходить.

Что-то внутри меня… меняется. Как будто мои глаза распахнулись, и теперь я вижу его. Я по-настоящему вижу, как будто в первый раз. Не великолепного, кокетливого парня, на которого девушки в спортзале пускают слюнки. Не того парня, что отказывается от помощи или раздражается, когда речь заходит о его брате или его состоянии. Нет, я вижу парня, который не дрогнул, когда увидел мой вес. Который боксировал со мной и смеялся, когда я его ударила. Парня, который сделает все, чтобы помочь людям. Людям вроде меня и Тима.

Единственное, что заставляет меня хотеть развернуться и бежать трусцой к своей машине и никогда не оглядываться назад, — это то, что я понимаю, насколько мне действительно нравится то, что я вижу. И это совсем не круто для меня.

— Диплом? — Мой голос срывается.

— Физиотерапевт. Скоро колледж. Хватит обо мне. Расскажи что-то о решительной королеве бокса, чего я не знаю.

Я изо всех сил стараюсь не споткнуться.

— Ммм. Тут особо нечего рассказывать.

— Что? Девушки любят рассказывать о себе, разве нет? Я даю тебе прекрасную возможность. — Он снова толкает меня локтем. — У меня хорошо получается, правда?

Смех срывается с моих губ.

— Нет, на самом деле, я думаю, что тебе нужно показаться врачу, потому что с тобой что-то не так. Разве не ты недавно говорил, что не понимаешь девушек?

— Черт, я забыл все, что говорил. Теперь это все портит.

Мои ноги прилипают к бетону, не давая мне двигаться. Теган тоже останавливается, бросая на меня один из своих растерянных взглядов, его глаза изучают меня, пытаясь увидеть меня изнутри.

— Зачем ты это делаешь?

— Делаю что? — Он откидывает ту непослушную прядь волос, которая всегда падает ему на лицо.

— Все эти твои горячие штучки со мной в спортзале. Признайся, что что-то не так. — Как только слова выходят наружу, я молюсь о возможности вернуть их обратно, но они повторяются в моей голове. Могла ли я сказать что-нибудь более отстойное? Но факт в том, что мне действительно нужно знать.

— Не знаю, о чем ты, но, наверное, это называется флиртом. Может быть, ты слышала об этом. Это когда девушка или парень…

Его слова возбуждают меня сильнее, чем наша пробежка. Моя кожа горит от жара. Теган только что признался, что флиртовал со мной!

— Ты знаешь, что я имею в виду. — Несмотря на мой шок, я понимаю, что мне нужно что-то произнести.

— Вообще-то нет. — Он скрещивает руки на груди. Расстроен? Похоже, что так и есть.

— Теган…

Вместо ответа он смотрит на свои часы.

— Я должен идти. Мне скоро нужно быть на работе. Нам лучше вернуться.

— Ты всегда работаешь?

— Эээм, — говорит он, но я знаю, что ответ «да». Сколько раз я слышала о дополнительных сменах?

Обратный путь к его машине проходит в молчании. По дороге в спортзал стало гораздо тише. Я обнимаю свой рюкзак, немного расстроенная тем, что мне не понадобилась одежда. Когда мы возвращаемся к «Давай займемся спортом», он глушит двигатель.

— Итак, вернемся к нашему расписанию? Ты же не бросишь меня, правда?

Его вопросы вызывают у меня улыбку. Я и правда с нетерпением жду этого.

— Нет, я никуда не собираюсь. Иногда это может занять у меня какое-то время, но когда я решаю что-то сделать, я это делаю.

— Я знал это. С самого начала.

Теган выходит из машины и хватает спортивную сумку, следом выхожу я.

— Сегодня ты молодец, Аннабель Ли. До скорого. — Он начинает уходить, но останавливается. — Ты другая, знаешь это? И, кстати, мне нравятся твои глаза. — Теган подмигивает и уходит, пока я изо всех сил пытаюсь скрыть совершенно глупую улыбку со своего лица. И как бы мне ни хотелось праздничного молочного коктейля или даже ягодного, вместо этого я отправляюсь домой.

Глава 9

В-ДЕНЬ, ОН ЖЕ ДЕНЬ ВЗВЕШИВАНИЯ

Это повторялось в течение недели после инцидента на конкурсе. Мама занималась своими делами, как будто ничего не случилось, а папа, даже не зная, в чем заключается новый затык, пытался все уладить. Как ни странно, самыми яркими моментами были мои тренировки с Теганом. Думаю, что это либо делает меня отстоем, либо кем-то, кому может понравиться тренироваться. По крайней мере с ним.

Мой выдающийся тренер был настоящим профессионалом. Больше нет было никаких заявлений о моих глазах или о том, что он флиртует со мной. Конечно, он все еще бегает на беговой дорожке рядом со мной, он все еще флиртует со всеми девушками, так что даже если бы он поступал так со мной, это ничего бы не значило. Что в каком-то смысле отстой и так не должно быть.

Может быть и хорошо, что он ведет себя профессионально, чтобы мой разум не сыграл со мной злую шутку.

Мы — тренер и его клиент, и хотя мне понравились наши тренировки, я с совершенно не жду сегодняшнего дня. У меня в груди тяжесть, которая никак не уходит.

Теган, как всегда, ждет меня у двери, одаривая улыбкой, которая, как я начинаю понимать, настоящая. Не улыбка как у Кена и не фальшивая улыбка. Улыбка Тегана. Я, в отличии от него, хмурюсь.

— Как ты можешь быть счастлив в такой день?

— Все не так плохо, Аннабель. Тебе повезло. Ты пропустила день взвешивания, когда бросила меня на целую неделю.

— Не так плохо для тебя. Для меня это пытка. Я взвешивалась каждый день, а сейчас не касалась весов неделями. Теперь я боюсь зайти туда и узнать, что набрала пять фунтов. Расстроюсь, что я ничего не потеряла. Тебе-то нечего терять или выигрывать и это не шутка.

Мы возвращаемся в его маленькую каморку, и Теган кладет руки мне на плечи. За последнюю неделю он начал прикасаться ко мне все чаще. Профессионально, конечно, но все же чаще, чем раньше.

— Расслабься, Аннабель Ли. Если это слишком для тебя, закрой глаза, и я тебе не скажу.

— Пфф, как будто это все равно не случится.

Он понижает голос, глядя на меня теми глазами, которые, кажется, видят слишком много.

— Тогда послушай меня. Что бы там ни говорили эти весы, на этой неделе ты их сделала. Гордись этим, потому что это то, что реально имеет значение. Ты здесь, и с каждым днем ты становишься все лучше и лучше.

Вау… он действительно хорош в своей работе.

Я пытаюсь отвернуться, но он берет меня пальцем за подбородок и удерживает мою голову на месте. Я не могу отвернуться не только потому, что он прикасается ко мне, и это теплое, захватывающее чувство передается от него ко мне, но и потому, что мне интересно, ощущает ли он жир на моем лице.

— Мне действительно есть что терять или выигрывать. Я твой тренер, но это еще не все. Мы… друзья, верно? Я имею в виду, я принял удар на себя ради тебя. Ты не можешь бить меня по лицу, а потом говорить, что мы не друзья.

Раздражает, что он так со мной поступает, отвлекает меня, когда я схожу с ума. Я не могу удержаться от улыбки и часть тяжкого груза спадает с меня.

— Ты когда-нибудь перестанешь напоминать мне об этом?

Теган опускает руки и легко пожимает плечами.

— Не тогда, когда это помогает мне заполучить то, что хочу. Ты готова сделать это? Думаю, ты готова.

— Ты всегда добиваешься своего?

Он смотрит на меня так, как будто это глупый вопрос.

— Уф, прекрасно. Я готова как никогда.

— Я так и знал.

***

— Ну же. Покажи мне, Рокки. Ты отстаешь, и ты это знаешь. Ты сделала больше повторений, чем в прошлый раз.

Я возвращаю ноги на место, позволяя весам лязгать еще сильнее, когда они опускаются. Ему легко говорить. Он не из тех, кто надрывал задницу только для того, чтобы понять, что эта задница не стала меньше.

— У меня ноги горят.

— В том-то и дело. Горят — хорошо. Только так ты узнаешь, что ты что-то делаешь.

Я смотрю на Тегана, пытаясь молча отстаивать свою правоту. Я устала, расстроена, растолстела и с меня хватит на сегодня, но по тому, как он скрещивает руки на груди, могу сказать, что он с этим всем не согласен.

— Нам осталось сделать еще один сет, а потом мы сможем двигаться дальше. Ты доделаешь остальные, и я позволю тебе ударить меня снова.

Тьфу. Он так расстраивает. Я не позволю ему проделывать со мной свои злые штучки и снова заставлять меня смеяться.

— Я не хочу тебя бить. Ну… может быть, немного. — Надеюсь, он слышит игривость в моем голосе.

— Что ж, дерьмо. Это все, что у меня есть, но мы все равно закончим. Еще десять.

Готовая покончить с этим, я поднимаю штангу ногами еще десять раз. Все не так плохо, как мне казалось. Да, я чувствую жжение, но по какой-то причине мне больше всего нравятся дни с ногами. Теган даёт мне еще два упражнения. К тому времени как мы заканчиваем, я не знаю, что происходит, но готова зарыдать. Я не прошу многого. Я не ищу чудес, но я хотела чего-то большего, чем один долбаный фунт.

— Мне нужно идти.

Пробираясь сквозь все эти машины и людей, я борюсь со слезами. Это глупо. Я знаю это, но они все равно застилают глаза, умоляя вырваться на свободу. Теган позади меня. Я не уверена, откуда я это знаю, но знаю. Может быть, я каким-то образом чувствую запах той смеси мыла и океана, которые от него всегда исходят, или может я чувствую его взгляд на себе, когда ковыляю прочь. Что бы это ни было, я знаю, что он там.

И теперь я чувствую его руку на своей руке, направляющую меня в его кабинет.

— Аннабель…

Я поднимаю руку. Если он продолжит, я заплачу. Насколько унизительно было бы сломаться перед ним? Как всегда, Теган рядом, чтобы подтолкнуть меня, останавливая, когда я снова пытаюсь уйти.

— Нет, послушай меня. Ты уже получил своё на этой неделе.

— Да, один фунт. Вообще-то, даже не так. Три четверти.

— И? Разве это отнимает у тебя все, что ты сделала? Сотрёшь часы, которые ты провела здесь, делая тяжелую работу? Потея? Нет. Это требует времени.

Я чувствую, как моя решимость раскалывается, гнев каким-то образом ослабевает, но остается печаль. Как он это делает?

— Но это отстой… Я хотела… Боже, не знаю, чего я ожидала.

Он вздыхает, и я понимаю, как близко он стоит ко мне. Сплошные мускулы, мыло, океан и… что-то, что всегда заставляет меня чувствовать себя лучше.

— Ты ожидала нечто похожего на суперрезультаты или чего-то в этом духе. Так не бывает, но ты все делаешь правильно. Ну, почти все.

Его слова проникают мне под кожу. Не в хорошем или плохом смысле, просто по-Тегански.

— О, прекрасно, что я делаю не так? — Теперь мой сарказм начинает растворять печаль. Или, может быть, это тоже работа Тегана.

— Ты хочешь этого, верно? Скажи мне, что ты этого хочешь.

— Я хочу этого. Эй? Разве не поэтому я здесь?

Он делает шаг ближе, и я чуть не падаю в обморок. Вот какой у него эффект на меня.

— Всегда такая язвительная.

Снова, ближе. Возможно ли для него подойти еще ближе? Я вроде как хочу это выяснить.

— Ты этого хочешь. Ты полна решимости. Все это прекрасно, но теперь мне нужно, чтобы ты начала верить.

— Я… — Я что? Мой рот открывается, пытаясь сказать ему, что я верю, что смогу это сделать, но по какой-то причине слова не выходят.

— Я же говорил тебе, что люди могут сделать все, что угодно. Я научился этому у своего своенравного младшего брата. Теперь тебе нужно начать верить, что ты можешь это сделать. Здесь, — он касается моего лба, и я вздрагиваю. Хотелось всерьез поежиться. — И здесь. — Он прикасается рукой к моему сердцу. Теперь у меня слабеют ноги, и это не имеет никакого отношения к часовой тренировке, которую я только что провела. — Я серьезно думаю…Я должен думать, что если ты хочешь чего-то достаточно сильно, если ты найдёшь способ заставить себя поверить в это, это произойдет. Вопрос в том, сможешь ли ты это сделать?

Я не уверена, что смогу что-нибудь сделать. Не прямо сейчас, когда его рука на мне. Достаточно неловко, я даже не доверяю себе, чтобы говорить, поэтому вместо этого я киваю головой. Рассуждая логически, я знаю, что он просто пытается поддержать меня. Малая часть этого происходит из-за его брата, но разве я не могу притвориться, что все это касается меня? Что ему не все равно, что он хочет прикоснуться ко мне так же сильно, как мое тело хочет, чтобы его трогали?

— Ты должна верить, Аннабель. И помни, ты тоже наращиваешь мышцы. Ты не всегда будешь падать. И мне неприятно это говорить, но, как ты уже сказала, ты давно не взвешивалась. Эта неделя отпуска могла бы отбросить тебя назад сильнее, чем ты думаешь. — Его рука все еще была на мне. Спасите! Его рука все еще там, и я не знаю, что делать! Плюс добавьте к этому необходимость верить, что он прав. Я хочу верить в то, что я смогу это сделать, но сейчас у меня голова идет кругом. Вверх, вниз, назад, вперед, один фунт, десять. В данный момент я не знаю ничего и мне все равно. Это всего лишь одно маленькое прикосновение, но я чувствую его повсюду. От кончиков пальцев ног до макушки головы.

Опустив руку, он отходит в сторону.

— Увидимся в следующий раз.

Так быстро, как только позволяют мои ноги, чтобы это не выглядело так, будто я убегаю, я делаю именно это — убегаю. В раздевалке умываюсь с притворной скоростью или как там говорится в этой поговорке. Пока я надеваю джинсы и фиолетовую рубашку на пуговицах, задаюсь вопросом, что, черт возьми, происходит. Он прикоснулся ко мне. Типа, по-другому, чем обычно. Или, может быть, я все выдумываю, но это определенно было по-другому.

Я наношу немного блеска на губы, немного туши, и все готово.

Мои глаза сами осматривают спортзал в поисках Тегана, но я его не вижу. Когда выхожу на улицу, он стоит там в белых шортах. Они длинные, до середины колена, как носят все остальные парни и на нем черная футболка. Должно быть, я переодевалась дольше чем я думала, если он вышел и переоделся за такой короткий срок.

Перед ним останавливается фургон его мамы. Боковая дверь открывается, там сидит Тим. Секунду спустя его мама обходит машину.

— Аннабель! Привет! — Она судорожно машет мне рукой.

Теган резко оборачивается, быстро кивает мне головой, а затем поворачивается к своему брату.

— Как дела, малыш? — он игриво толкает Тима в руку. — О, и тебе тоже привет, мама.

Я улыбаюсь им, но не успеваю вставить и слова.

— Чувак, мне уже не пять. Перестань называть меня малышом, — говорит Тим. И тогда Теган взъерошивает ему волосы:

— Ты отстой.

— Ладно, прекратите, вы двое. — Дана машет мне рукой, чтобы я присоединилась к ним. Не могу оторвать глаз от того, как они взаимодействуют друг с другом. Я видела Дану и Тима, но вместе с Теганом все смотрится по-другому.

— Ты отстой, — бросает Теган в ответ своему брату, как будто это ему пять лет. Это будет звучать глупо, но если раньше я не особо ощущала от него тепло, то сейчас определенно точно ощущаю. Несмотря ни на что, очевидно, как сильно он любит своего брата.

— Я знал, что у Тимми была тренировка, и я хотел пойти. — Он пожимает плечами, как будто это не имеет большого значения, но, судя по тому, как широко раскрыты глаза его мамы, почти уверена, что это важно.

— Вау… мой обремененный ответственностью сын взял дополнительный выходной? Это чудо, но вполне заслуженное. — Она смотрит на меня, а затем снова на него.

— Перестань, мам.

— Мое имя Тим. Сколько раз я должен повторить тебе, чтобы ты называл меня Тим?

А затем, как будто она только что поняла, что не сделала этого, и что это безоговорочное правило, Дана быстро обнимает меня. Ногти у нее короткие, без маникюра, гипс снят. Маму никогда бы не застукали даже мертвой с такими ногтями, как у нее.

— Во сколько у тебя тренировка, Тимми? — спрашивает Теган. Он все еще не заметил меня. Чувствую себя немного глупо из-за того, что стою здесь.

— Тим, — возражает его брат.

— Нет, я Теган. Ты Тимми.

— Ха-ха. Ты такой забавный.

От всего этого у меня кружится голова, но я улыбаюсь. На это так забавно смотреть.

— Сосредоточьтесь, мальчики. Она начнётся через десять минут, как будто ты этого не знал. Мы опоздаем, если не поторопимся.

— Хорошо. Мы можем вернуться за моей машиной позже. — Теган одаривает меня быстрой улыбкой. — Увидимся позже, Аннабель Ли. — Затем он поворачивается, как будто собирается сесть в машину. Тот Теган исчез, и теперь это незнакомый мне Теган. Я не понимаю. Почему он ведет себя со мной по-другому в кругу своей семьи? Если только… если только он не стесняется меня.

— О! — Дана подпрыгивает, как будто ей только что пришла в голову лучшая идея в мире. — Хочешь поехать с нами, милая? — Она смотрит на меня. — Я знаю, Тиму бы это понравилось. Этот ребенок будет искать любой повод, чтобы покрасоваться. Карты, баскетбол.

Я открываю рот, чтобы сказать «нет», но Теган опережает меня.

— Я уверен, что у нее есть дела поважнее, чем тратить время на нас. — Хотя я все равно планировала сказать «нет», тот факт, что он сделал это за меня, причиняет боль.

— Давай, Аннабель. — добавляет Тим. — Теган слишком ворчливый.

— Это не так.

— Это так. — Они снова начинаются спорить.

Наконец я запрыгиваю внутрь.

— Огромное спасибо за приглашение, Тим, но мне нужно сделать кое-какие дела. Как насчет того, чтобы посчитать, сколько мячей ты забьешь, и рассказать мне позже? Держу пари, ты забьешь целую кучу. — Мой голос печален, потому что мне вдруг очень захотелось поехать и посмотреть на него.

Тим кивает, а затем опускает глаза, как будто разочарован. Мои глаза отрываются от него и находят Тегана, взгляд которого прикован ко мне. Сейчас один из тех моментов, когда я чувствую, что он видит больше, чем я пытаюсь показать. Может быть, даже больше, чем я сама знаю.

— К черту дела. Ты должна поехать, — слова срываются с его губ, как будто, если он не произнесет их быстро, то взорвется.

Теперь у меня обширный инфаркт миокарда. Хочет ли он, чтобы я поехала, или он жертвует чем-то ради своего брата?

— Я…

Тим, Дана исчезают за воображаемым занавесом. Остаёмся только мы с Теганом.

— Ты действительно хочешь, чтобы я поехала? — Я стараюсь, чтобы мой взгляд говорил сам за себя.

Полуулыбка кривит его губы, и он пожимает плечами. Не пожатие плечами, в стиле «мне все равно», а говорящее «я в растерянности». Не уверена, что кто-то из нас знает, что мы делаем и почему.

— Поехали. Никогда не знаешь, может, тебе понравится. — Теган все еще смотрит на меня.

— Я… — Сколько раз я начинала предложение с «Я» и никогда не заканчивала его?

— Да, — говорит он.

— Да, — подтверждаю я. Что за фигня здесь происходит?

Глава 10

164,9 ТУСУЮСЬ С СЕМЬЕЙ ТЕГАНА

Мы все вылезаем из фургона Даны, Теган идет к задней части машины, чтобы забрать инвалидное кресло. Я вся на нервах. Выхожу из машины, все еще шокированная тем, что я вообще здесь. Теган разбирает кресло и пытается помочь Тимми выбраться, но он отталкивает его руку.

— Я сам.

— Ладно. — Теган отступает назад, держась за кресло и позволяя брату усесться на него. Удивительно наблюдать за ним. Как хорошо он умеет передвигаться.

Его мама протягивает руку и вытаскивает баскетбольный мяч, закрывает машину. Это старая, обветшалая баскетбольная площадка в той же части города, что и спортзал. Рядом с ним находятся металлические трибуны. На площадке есть и другие люди в инвалидных колясках. Теган протягивает руку, и Дана передает ему мяч. Он уносит мяч на корт вместе с Тимом, пока мы идем к трибунам.

Минуту спустя Теган передает Тиму мяч и присоединяется к нам.

Я не могу оторвать от них глаз. Все они подростки, за исключением тренера, который сам находится в инвалидном кресле. Они не играют в игру, а выполняют упражнения, как на любом другом баскетбольном матче: бросок, передача и тому подобное.

— Круто, правда? — Я сижу в центре между Теганом и его мамой, но больше внимания я уделяю ему.

— Да. Это невероятно.

— Они еще не играли в игры или что-то в этом роде. Эд, тренер, устроил все это сам. Это не настоящая лига, но он работает над этим, пытаясь найти людей,

Я в восхищении. Почему я не знала об этом раньше? Я не могу оторвать глаз от Тима и парней, которые передают мяч и бросают. Они хороши. Лучше, чем я когда-либо могла стать.

— Я думаю, что это, наверное, самая крутая вещь, которую я когда-либо видела. Я завидую. Что они там, снаружи, не боятся и идут к своей цели. Я никогда не смогла бы этого сделать. Это вдохновляет.

Мне удается оторвать взгляд от корта, чтобы посмотреть на Тегана. Он изучает меня так пристально, и я знаю — он что-то увидел. Какой-то глубокий, тёмный секрет, о котором я никогда не знала.

— Мы можем только благодарить Тегана за то, что он нашел такое место для него. Иначе мы бы никогда об этом не узнали. — Дана улыбается своему сыну.

— Ты нашел это место специально для Тима? — Мои внутренности превращаются в кашу. — Это… мило.

Он не отвечает, только поворачивается, чтобы снова посмотреть на своего брата, и я делаю то же самое. Мы больше не разговариваем. Их тренировка длится всего около сорока пяти минут, а потом все остальные собираются и уходят. Кроме Тима. Он машет брату рукой.

— Я скоро вернусь.

Он вяло спускается по трибунам. Минуту спустя он уже гоняет мяч вокруг своего брата. Лицо Тима максимально сосредоточено, он ждёт подходящего момента. Затем он наносит удар, отбирая мяч у Тегана. Он не бросает мяч, а держит его на коленях, поворачивается к корзине и делает бросок.

— Удачный бросок! — Теган пристает к нему.

На это невероятно смотреть. Он потрясающий. Я не могу не сказать этого:

— Он потрясающий.

Проходит минута, прежде чем я понимаю, что только что назвала его потрясающим в присутствии его мамы. Она не вздрагивает, не дразнится или что-то в этом роде. Только улыбается, потерявшись в своих парнях так же, как я только что потерялась в Тегане. Ну… может быть, не совсем так.

— Так и есть, правда? — Ее голос звучит почти печально. — Он старается делать все. Думает, что может удержать весь мир. Он такой умный, забавный. Боже, когда-то он любил жизнь. Маленький нарушитель спокойствия. Теперь он похож на пятидесятилетнего парня, запертого в теле восемнадцатилетнего. Работает как сумасшедший. Даже когда он еще учился в средней школе. Всегда откладывает деньги на колледж, чтобы помочь мне, даже если я их не возьму. Ходит на все приемы Тима, какие только может. Думаю, он решил, что может попытаться вернуть своему брату все, что мы потеряли.

Теперь стена была полностью разрушена. Все сомнения, которые у меня были на его счет, исчезли, поглощённые словами его мамы. Он более чем удивительный. Часть меня надеется, что мое молчание подстегнет ее, чтобы заполнить тишину. Чтобы дать мне больше информации о нем, но из-за этого я чувствую себя виноватой. Я хочу, чтобы все, что я знаю о Тегане, исходило от него.

Тим спасает меня.

— Аннабель. Спускайся и поиграй со мной. Теган уже поддаётся мне!

— Ага, конечно! Я даже не знаю, как вести баскетбольный мяч! — Я кричу в ответ, но все равно встаю. Потом я вспоминаю, что Дана что-то говорила, но когда оглядываюсь, она машет мне в их сторону. Тим бросает мне мяч, когда я подхожу к ним.

— Каждый может вести мяч. Просто сделай это и посмотри, смогу ли я перехватить его.

Теган отступает назад, ухмыляясь мне, но я игнорирую его. Это ради Тима. Я начинаю отбивать мяч, Тим начинает катиться навстречу мне. Когда он приближается достаточно близко, я поднимаю мяч и разворачиваюсь.

— Эй! Так нечестно!

— Правда? Черт, извини.

— Ты не можешь передвигаться с мячом в руке. Это странно.

Я снова веду, концентрируясь на том, что делаю. Тим снова подъезжает ко мне, и я медленно убегаю, продолжая вести мяч.

— Эй! У меня вроде как получается, — смеюсь я, но потом он протягивает руку, и мяч ускользает от меня.

Может быть, и нет…

— Ладно, подожди. Я попытаюсь сделать это снова. — Решившись на этот раз, я снова веду. Я перемещаюсь по корту не слишком быстро, Тим все время рядом со мной. Когда я добираюсь до корзины, останавливаюсь, не зная, что делать.

— Ты должна сделать бросок! — Тим сейчас так близко, и… черт. Как я могла об этом не догадаться? Я подбрасываю мяч вверх, и он отскакивает от края корзины. Удар был сильный. Мяч летит прямо на меня. Я пригибаюсь, потому что мячи, летящие мне в голову, — это совсем не мое.

Тим разражается смехом. Ничего не могу с этим поделать и тоже начинаю смеяться, хватаясь за живот.

— Боже мой. Я полный отстой!

— Определённо, — соглашается Тим.

— Эй! Ты не должен соглашаться со мной. — Я игриво толкаю его в руку.

Тим кричит своему брату:

— Ты видел, насколько она ужасна, Тег?

Теган! Я забыла, что он был здесь. Он и его мама стоят за кортом и наблюдают за нами. Дана улыбается. Глаза Тегана прожигают меня насквозь. Автоматически я делаю шаг назад, думая, что сделала что-то не так, но потом я вижу в его взгляде кое-что еще.

Благодарность. Кажется, его взгляд говорил именно это.

Рада была помочь. Ведь так оно и было.

Я не часто смотрю телевизор. На самом деле я вообще не смотрю телевизор, но это к делу не относится. Эм со своей мамой, и мне не хочется сидеть взаперти в своей комнате, поэтому я сижу внизу, включаю телевизор для фонового шума, в то время как мысленно анализирую свою жизнь.

Независимо от того, сколько раз я прокручивала это в голове, все еще не могу поверить, что зависала с Теганом и его семьей. Я ищу в этом причину. Мне нужна причина, но я не могу ее найти. Ну, кроме очевидной: что они сами попросили меня. Но почему?

И Теган. Сначала мне показалось, что он не хочет, чтобы я ехала, но потом он попросил. Я не идиотка. Я почти уверена, что это произошло только потому, что это способ Тегана дать своему брату то, что он хотел, но все же. Он просил.

А потом он посмотрел на меня. Посмотрел так, как никогда раньше. К сожалению, я не так хорошо разбиралась в парнях, как в себе, поэтому понятия не имею, что означал его взгляд, но, Боже, я хочу, чтобы это означало что-то хорошее.

Мой сотовый пищит, заставляя меня подпрыгнуть. Это сообщение от Тегана. Я знаю, потому что я сохранила его номер, когда он писал мне в последний раз.

Привет, Аннабель Ли. Занята?

Я хихикаю. Хихикаю над дурацким, блин, сообщением.

Не сильно. Сижу без дела. А ты?

На обеденном перерыве. Слушай, просто хотел сказать спасибо за то, что провела время с нами. За то, что играла с Тимми. Это было круто.

Ну конечно, он хотел поговорить только из-за своего брата.

Без проблем. Было весело. Тим потрясающий.

Только не говори ему этого.

Я больше не пишу, потому что не знаю, что ответить. На самом деле больше нечего сказать.

Ты еще здесь?

Теган пишет спустя пару минут.

Да.

Мне пора возвращаться на работу. Просто хотел сказать, привет и….. До скорой встречи, Аннабель Ли.

Независимо от того, по какой причине он написал мне, я все равно не могу перестать улыбаться.

До скорой встречи.

Позади меня хлопает входная дверь. Я поворачиваюсь и вижу, как входит мама. Она направляется прямо на кухню. Может, я мазохистка, а может, я просто хочу поговорить с ней. Я не уверена в причине, но встаю и следую за ней.

— Привет. Ты рано вернулась.

— Мне нужно кое-что сделать, но все мои записи здесь. Ты чем-то занята?

Я пожимаю плечами.

— Не совсем. У тебя появился новый клиент или типа того?

— Нет. Это все для театра.

Театр. Страдания тебе по вкусу что ли? Кайфуешь от сообщений Тегана? Что бы это ни было, это заставляет меня лгать.

— Мне было весело помогать на днях… Эта история с представлением… может быть довольно забавной.

Нет, ад не замерз, и я не хочу участвовать, но я хочу, чтобы она предложила. Я хочу этого так сильно, что, наверное, действительно сказала бы «да», если бы она это сделала.

Мама качает головой.

— О, да ладно тебе, Аннабель. Тебе не нужно притворяться, что тебе это нравится. Меня не проведёшь.

Меня тоже не проведёшь. Мне не следовало вообще поднимать этот вопрос.

Глава 11

П-П-ПЕРЕМЕНЫ

Оставался час до того, как я должна встретиться с Теганом в спортзале для нашей тренировки, когда я получаю сообщение. Никогда не привыкну к его имени, всплывающем на экране моего мобильного. Мысль о том, что он писал мне несколько раз за недавнее время кажется безумной.

Плохие новости. Нужно было кое-что уладить. Пришлось попросить кого-нибудь подменить меня. Сегодня ты тренируешься с Брайаном.

Нет. Нет, нет, нет, нет. Мне это не нравится. Вообще. Я человек привычек. Я привыкла тренироваться с Теганом и не хочу тренироваться ни с кем другим.

Может быть, перенесём тренировку?

Что? Нет. Все будет хорошо. Брайан классный. Все будет в порядке. Мне пора.

Все будет в порядке? Это просто доказывает, как мало он знает обо мне. Не то чтобы он действительно должен был что-то знать обо мне, но все же. Моя смелость уже поутихла при мысли о том, чтобы позаниматься с кем-то другим.

Мой телефон подаёт сигнал снова.

Мы же сможем сегодня побегать, да? Мне правда нужно идти.

Я делаю пару глубоких вдохов. Я могу это сделать. Я должна это сделать. Что тут страшного, верно? Моя сегодняшняя пробежка с Теганом будет моей наградой, если я смогу пережить час с Брайаном. И всё же, я бы хотела, чтобы он хотя бы нашёл для меня девушку тренера.

Никто не ждет меня у двери, когда я подхожу. Девушка за стойкой регистрации говорит мне, где найти Брайана. Когда я нахожу его, он играет на своем телефоне.

— Привет. Я Аннабель. Теган сказал встретиться с тобой сегодня?

Ему, наверное, около двадцати четырёх. Милая улыбка, но это все равно выглядит странно. Да, я знаю, я зануда. Но это не имеет значения.

— Привет. Приятно познакомиться. — Он протягивает руку, и я пожимаю ее.

Брайан ведет меня наверх, и я делаю свою кардиотренировку. Одна. Двадцать минут спустя он заходит ко мне, и потом мы приступаем к моей тренировке. Он милый и все такое. Отвечает на мои вопросы. Дает мне указания, но это не одно и то же. Он не подбадривает меня. Не общается. Ну только если со своим телефоном.

Не уверена, что смогла бы справиться, если бы Брайан был моим тренером. С ним я чувствую себя тем, кто я есть, — просто клиентом, а не человеком. Это заставляет меня быть такой благодарной за то, что у меня есть. Хотя я знаю, что Теган не бегает трусцой со всеми, уверена, что он не относится к ним так, как Брайан.

— Ещё пять, — говорит мне Брайан.

— Я не могу… — Эти слова сводят меня с ума. Я должна быть в состоянии это сделать. Я была готова сделать это, но прямо сейчас я просто не чувствую, что могу.

— Постарайся.

Нет, ты можешь это сделать. Попробуй. Это не должно иметь значения. Логическая часть меня знает, что мне это не нужно — я должна справится с этим сама.

Я позволила гирям с лязгом опуститься вниз. С меня хватит.

По какой-то причине странно встречаться с Теганом сегодня вечером. Может быть, это потому, что мы впервые встретились вечером, или потому что я впервые тренировалась и бегала трусцой в один и тот же день. Или, может быть, это потому, что было странно тренироваться с кем-то, кто не был им. Какова бы ни была причина, я почти чувствую, что мы впервые зависаем вместе. Это больше, чем просто бабочки в моем животе: к рою присоединились светлячки и другие светящиеся насекомые.

На этот раз мы встречаемся в парке. Вечером здесь немного оживленнее, чем утром, но все же не слишком. Он в баскетбольных шортах, которые всегда надевает, когда мы бегаем трусцой и в майке "Селтикс". Я знаю достаточно, чтобы знать, что в Калифорнии не так много фанатов "Селтикс".

— Привет, — говорит он, когда я выхожу из машины. С тех пор, как мы провели день на корте с его семьей, он был таким легким. Более открытым. От этого у меня внутри разливается тепло. Опасно для моего сердца, но это правда.

— Привет.

Мы немного разминаемся, а затем переходим к нашей знакомой пробежке.

— Как прошла твоя сегодняшняя тренировка, Аннабель Ли? — Меня до сих пор поражает, что он никогда не задыхается, когда мы бежим. Я не идиотка. Я знаю, что он мог бы двигаться намного быстрее, в отличии от меня, но все же я хотела бы, чтобы это повлияло на него хоть как-то.

— Хорошо, мне кажется. — Я изо всех сил стараюсь, чтобы мой голос звучал ровно. Думаю о маме и о том, как сильно я ее разочаровываю. Затем тренируюсь с кем-то другим в спортзале. Это был не самый лучший день.

— Просто хорошо? Ты скучала по мне? — он смеется, как будто это шутка, но я все равно рассмеялась. Я скучала по нему. Когда я не отвечаю, он снова заговаривает. — Я бы тоже предпочел быть там. Место, куда я должен был пойти, это приём… Хотя на самом деле мне не хочется говорить об этом.

Как бы сильно я ни хотела знать больше, я благодарна за то, что он поделился со мной. Мы еще немного бежим трусцой в тишине. Никакого шума, кроме звука наших шагов, снова сливающихся воедино.

— Так… случилось что-то еще? Ты сегодня тихая.

Я хочу поговорить об этом. Очень сильно, что это нереально. Совсем другое дело разговаривать с Эм, которая знает мою маму и просто ругает ее. Или папа, который придумает способ защитить ее, к тому же пытаясь воспитать и меня. Бежать? Наверно это поможет. Может быть, потому что мне не придется смотреть на него. Я концентрируюсь на своих шагах, на своем дыхании.

— Это из-за моей мамы. Мы сцепились сегодня. Она просто… Я не та, кто ей нужен. Как дочь, я имею в виду. Она хочет совершенства, а я не такая. — Делаю вдох-выдох. Я не могу поверить, что я это сделала.

— Никто не идеален, Аннабель Ли.

— Она идеальна.

— Нет. Может быть, она просто хорошо это скрывает. В том, кто ты есть, нет ничего плохого, и это отстой, что она заставляет тебя думать иначе.

— Да, это правда отстой. Могу я спросить тебя кое о чем? — Мои слова звучат гораздо волнительнее, чем следовало бы.

— Ты хочешь знать, как пострадал Тимми.

Я не отвечаю, потому что в этом нет необходимости.

— Дурацкий несчастный спортивный случай. Ты можешь поверить в это дерьмо? Кто мог представить, что это случится? Для одиннадцатилетнего мальчика, который равняется на своего брата, выйти из дома с футбольным мячом под мышкой и оказаться в больнице, а потом узнать, что он никогда больше не сможет ходить?

Футбол… О, Боже. И Теган играл вместе с ним?

У меня вертятся на кончике языка слова извинений, но я не произношу их. Почему-то я знаю, что он бы этого не хотел.

— Паршиво.

— Это точно. — Он набирает скорость. — А теперь посмотрим, кто быстрее?

— Ты жульничаешь! — кричу я ему вслед, заставляя себя бежать быстрее. Конечно, я не побеждаю его, но не слишком сильно отстаю, так что для меня это победа. Я задыхаюсь, когда он протягивает мне бутылку с водой. Выпиваю ее целиком. — Ты точно не победил.

— Да, я точно победил. — Издевается он.

Изображая гнев, я слишком сильно скрещиваю руки на груди. Он сжимает мою бутылку с водой, которая вся оказывается на моем лице.

Чертовски. Блин. Неловко.

Смех вырывается изо рта Тегана. Хочу разозлиться, но не могу. Я тоже начинаю смеяться.

— ААА. Я ненавижу тебя! — Я направляю на него свою бутылку и сжимаю. Он не двигается, и вода выливается на него. Он слишком занят смехом, чтобы обратить на это свое внимание. Наш смех сливается воедино, также как и наши шаги несколько мгновений назад.

Когда мы наконец останавливаемся, оба тяжело дышим. Стоя очень близко друг к другу. В этот момент я понимаю, что моя жизнь вот-вот изменится.

— Сходи со мной на свидание, — срывается с его губ так быстро, что я не уверена, что правильно его расслышала.

— Хм? — Пожалуйста, Боже. Не позволяй мне слышать подобные вещи. Не дай мне умереть от шока, пока я не скажу да. Нет! Я имею в виду, пока я не уйду.

— Сходи со мной на свидание. В эти выходные. — Я уверена, что выгляжу как одна из тех морщинистых собак с большими глазами, потому что мои широко раскрыты и также смотрят, и я ничего не могу с этим поделать.

— Типа свидание?

— Свидание.

— Свидание. — Хихикаю.

— Кажется, я не могу насытиться тобой.

— Почему? — Это самый крутой вопрос, который можно задать в такой ситуации? Нет, но это то, что мне нужно знать.

— Скажи «да». — Он ухмыляется.

У меня не было шанса ответить по-другому.

— Да.

— Я напишу тебе. Мы, конечно, увидимся до этого, но я все равно напишу тебе.

Я не могу перестать улыбаться.

Глава 12

ДВОЙНОЕ СВИДАНИЕ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ!

Теган пишет мне несколько раз в течение недели. Ничего важного, но именно это и делает смс особенными.

Какие у тебя планы?

Я думаю, что моя семья любит тебя больше, чем меня.

Волнуешься по поводу выходных?

У нас все то же расписание тренировок, и когда мы тренируемся, мы говорим только по делу. В основном, это значит, что он просто хочет свести меня с ума. Что он и делает. Однажды я спросила его, что мне надеть, и он сказал: «Просто будь собой. Носи то, в чем тебе удобно». Что это вообще значит? Я могу надеть пижаму, потому что в ней я чувствую себя комфортно.

Но я не буду так делать. На самом деле, я в таком отчаянии, что направляюсь в мамин кабинет, чтобы поговорить с ней. Не говорить ей, что я иду на свидание, конечно, но факт в том, что мне нужна ее помощь. Что совершенно убивает меня, зная, что она думает обо мне. Зная, что даже если она захочет меня переубедить, она все равно не будет довольна результатом.

Сейчас только 8:00, а она уже идеально выглядит.

— Мама?

— Да, — Она не отрывается от своего компьютера. Так было с тех пор, как мы поговорили о конкурсе. Короткие, односложные ответы. Отношения между нами стали более натянутыми, чем когда-либо.

Мои слова хотят застрять у меня во рту, как огромный комок жевательной резинки, но я нахожу способ справится с этим.

— Я тут подумала, может быть, мы могли бы провести сегодня спа-день. Может быть, сделать прическу и маникюр, как ты сказала. Я должна встретиться с Эм сегодня днем, так что нам придется вернуться, но…

— Идеально! — Она прерывает меня. — Иди переодевайся, а я пока позвоню и забронирую для нас место.

Час спустя мы сидим, опустив ноги в ванну с водой. Они были отскрабированы, но, о, вот снова наносят скраб. Ногти на уже накрашены и теперь очередь рук: ножницы, массаж, лак. Мне неприятно признавать, что это вроде как приятно. Кому не нравится, когда его балуют? В то же время, это немного странно, потому что это не я.

— Ты уже решила, что ты хочешь сделать со своими волосами? — Спрашивает мама, закрыв глаза и откинув голову назад, наслаждаясь уходом.

— Ну…

— О, я знаю! Я думаю, тебе подойдёт челка, пару коротких прядей вокруг твоего лица и добавить пару оттенков медового цвета. С твоими темными волосами тебе не нужен блонд. Это будет выглядеть странно.

Почему она спросила меня, если даже не планировала услышать мой ответ?

Во что я вляпалась? Я реально не представляю ничего такого на себе. Мне нравится, как сейчас выглядят мои волосы. Все одной длины, без челки, и лежат у меня на плечах. Пряди означают только то, что мне придется что-то с этим делать каждый день, но вместо того, чтобы сказать это, я соглашаюсь с ней.

— Конечно. Все что захочешь.

— Тебе понравится, Аннабель. Удивительно, как волосы и ногти могут изменить тебя. В наши дни даже у самых некрасивых женщин есть выбор.

Это больно. Это я? Неужели я та невзрачная простушка, о которой она говорит? Я знаю ответ на этот вопрос. Тегану нравятся мои глаза, и мне тоже. Они такие же, как у нее. Интересно, она вообще когда-нибудь замечала?

— Круто.

После того, как c ногтями покончено, приступают к волосам. Я смотрю, как короткие черные пряди падают на землю, одновременно с надеждой и раздражением.

Почему я не возразила, если не хочу, чтобы мои волосы были уложены каскадом? Но… что, если это будет выглядеть неплохо? Я не должна отбрасывать все варианты до того, пока их не попробую, правильно?

Мама счастлива, когда они красят и стригут мои волосы. Я? Я не совсем уверена, что я чувствую. Отворачиваюсь от зеркал по совету мамы, но это только ухудшает мои и без того сверхчувствительные нервы.

— Все готово! — Они разворачивают меня, и я замираю. Выглядит неплохо. На самом деле, это выглядит довольно хорошо. Просто я не похожа на себя.

— Что думаешь? Разве это не великолепно, Аннабель?

— Да… великолепно. Ты уверена?

— Конечно, уверена. Ты разве не уверена?

— Да, я уверена. — Но на самом деле это не так. Я совсем не уверена. Я чувствую себя странно… по-другому. Думаю, это нормально. Ведь делая что-то новое, такие чувства и должны возникать.

Потом я думаю о Тегане. Я знаю, это глупо, но что он подумает? Не слишком ли я перестаралась? Заметит ли он это? Тьфу. Ненавижу это! Но у меня не так много времени, чтобы обдумывать все. Минуту спустя мама тащит меня за дверь на шоппинг.

— Мам, платья — это не мое. — Я пытаюсь сказать ей, пока она изучает стеллаж.

— Но не все. Есть такие, которые творят чудеса, Аннабель. Если оно правильно сшито, оно подчеркнёт твои… достоинства и скроет… недостатки.

Мое сердце замирает. Я не имела в виду, что они мне не идут. Я имела в виду, что они мне не нравятся.

— Весь этот магазин предназначен для таких девушек, как ты. Я обещаю, ты будешь так счастлива, когда мы закончим. — Она касается моей щеки. Это первый раз, когда она так прикоснулась ко мне за целую вечность. — Ты будешь самой красивой.

Я буду красивой. Потому что сейчас я не такая. Я пытаюсь улыбнуться.

— Спасибо, мам. Ты лучшая.

Затем мы заканчиваем наш день в дочки-матери. Я думаю, это единственное, что мы делали вместе и ей это понравилось.

По дороге в спортзал на встречу с Теганом, я переодеваюсь. Уже чувствую, что мои внутренности вот-вот взорвутся от нервов, поэтому я должна, по крайней мере, чувствовать себя комфортно в своей одежде. Я мало что могу сделать с прической, но не с одеждой.

Меняю юбку на пару капри цвета хаки, а майку — рубашкой на пуговицах, которая доходит мне до локтей. Я чувствую себя как будто по кайфом от каких-то наркотиков, которые я никогда не принимала. В этом вообще есть смысл? Ладно, я знаю, что нет, но не могу объяснить иначе. Я дергаюсь на грани возбуждения и нервного припадка. Интересно, что из этого возьмет надо мной верх.

Я глушу двигатель в своем BMW, поднимаю глаза и чувствую, что меня сейчас вырвет. Теган стоит там и ждет меня, и он великолепен. Более великолепный, чем когда-либо, если такое вообще возможно. Как всегда, он в шортах. Они черные, свисают до середины колена. Белые носки, черно-белые кроссовки Найк, белая футболка и поверх неё рубашка на пуговицах, хотя я уверена, что он больше одел ее из-за жары, чем из-за дряблости рук.

Его слегка волнистые волосы мокрые, как будто он перед этим вышел из душа. В руке чашка со смузи, отчего мне хочется рассмеяться, но я не могу, потому что не могу смириться с тем, как хорошо он выглядит. Его глаза устремлены на меня, а эти мужественные пухлые губы расплываются в улыбке. Придурок. Он знает, что я смотрю, и я тут же опускаю глаза. Моя нога чешется нажать на педаль газа и бежать, пока сердце цело, пока я не ввязалась в это с головой, но я этого не делаю. Мне надоело проигрывать, и если он хочет, чтобы я была здесь, даже на одно свидание, я останусь. Я заслуживаю этого.

Выхожу из машины и ступаю на тротуар перед ним. Пульс в моих ушах заглушает шум машин, несущихся по улице. Да, я попала.

— Привет.

Он не отвечает с минуту, протягивает руку и перебирает мои волосы. Пряди проскальзывают сквозь его пальцы и касаются моей щеки. Когда он прикасается ко мне, я дрожу.

— Что ты сделала, Аннабель Ли?

Смущение ослабляет мою решимость, проявленную несколько секунд назад. Я заламываю руки:

— Покрасила волосы? Знаешь, это когда… — Теган пресекает мою попытку сарказма.

— Я знаю, что это такое, всезнайка. Выглядишь красиво. Я не знаю, как-то по-другому. Я не возражаю. Ты прекрасно выглядишь, я просто хочу быть уверен, что ты сделала это, потому что ты этого захотела сама, а не из-за нашего свидания или чего-то такого.

— Ты такой кокетливый. Перестань называть меня красивой, — вот что слетает с моих губ, когда в реальности я хочу сказать: «Не мог бы ты, пожалуйста, повторить это?» Раз десять, например. Спасибо.

— Ты часто так делаешь, уклоняешься от подобных комплиментов. Я имею в виду, если бы ты хотела назвать меня милым, я был бы рад это услышать. Ладно, может, и не милым, а сексуальным. Ты хочешь назвать меня сексуальным, правда? Признай это. — На его лице озорная улыбка, и я не нахожу слов. Он всегда находит способ все обратить в свою сторону. В чем, я думаю, и заключается план. Я пытаюсь увернуться от комплиментов, и думаю, что он пытается успокоить меня. Немного таю внутри.

— Ну серьезно. Это мило, но мне нравилось и то, что было до этого.

Бам. Бам. Бам. Трудно думать о звуке моего сердца.

— Спасибо. Это была идея моей мамы. Ей нравится играть со мной в преображение Барби. Я наконец-то разрешила ей это.

— Хм. — Он скрещивает руки на груди. — В следующий раз скажи ей, что ты выглядишь хорошо, такая, какая ты есть. — Затем он хватает меня за руку, переплетая наши пальцы так, что искры пробегают по руке и вниз по груди. — Давай не будем тратить время попусту. Я готов немного повеселиться. Сегодня мне это нужно.

Это заставляет меня думать, что что-то случилось, но я не спрашиваю. Если он захочет сказать мне, он скажет.

Как только он закрывает за мной пассажирскую дверь, голова начинает идти кругом. Так, нет ничего плохого в том, чтобы быть независимой женщиной, но и нет ничего плохого в том, чтобы парень делал все от него зависящее. Не то чтобы у меня был большой опыт в этой ситуации… ладно, я отвлеклась. После того как закрывает дверь и садится, Теган поворачивается ко мне.

— Итак, я думал о аттракционах, потому что… ну, потому что я помешан на аттракционах, но потом моя всезнайка мама заговорила о том, что я не знаю, любишь ли ты кататься на аттракционах или нет. Я сказал ей, что все, что мне нужно сделать, это бросить тебе вызов, и ты согласишься на это, но потом подумал, что это не лучший вариант для нашего первого свидания.

Мне так нравится эта его сторона. Мне нравится, что в последнее время он стал более расслабленным рядом со мной. И почему-то рядом с ним я такая же.

— Эй! Что это значит?

— Ничего плохого. Просто то, что ты полна решимости. Если ты думаешь, что кто-то сомневается, что ты можешь что-то сделать, ты это делаешь.

— И откуда ты это знаешь?

Он поднимает брови.

— Потому что я милый?

И дерзкий.

— Попробуй еще раз.

— Потому что именно так я заставляю тебя ходить со мной в спортзал.

— Неважно.

— Давай не переводить тему. Моей второй мыслью был зоопарк, потому что, ну… никто больше не ходит в зоопарк.

Беспокойство в моем животе начало ослабевать, и я все больше погружаюсь в комфорт, который приносит Теган. Плюс, мог ли он выбрать что-то более крутое для нашего свидания?

— Ну, у нас есть проблема, потому что я не могу сделать выбор. Я люблю аттракционы и уже много лет не была в зоопарке. И то, и другое было бы неплохим вариантом.

— Ну, это так, — он берет свой сотовый и смотрит на него. — Ого, сейчас только три. Ты рановато пришла.

— Не так рано, как ты.

Впервые я получаю от него застенчивый взгляд, затем его взгляд возвращается к дороге.

— Хорошо, значит, мы можем сделать и то и другое? Что ты думаешь? Сходим в зоопарк. Выезжаем около шести и добираемся до парка аттракционов около половины седьмого. Во сколько тебе нужно быть дома?

— В полночь. — Мама думает, что я собираюсь поужинать и пойти с Эм в кино сегодня вечером. Она никогда не звонит ей домой, а Эм всегда звонит мне по телефону, так что меня ни за что никто их них не поймает. Боже, какая я лгунья.

— Тогда ладно. Ты в деле, Аннабель Ли?

— Звучит идеально! — Идеально? Что за чертовщина? Может быть, мне стоит просто броситься на него, пока я в таком состоянии? К счастью, Теган не комментирует это, давая мне возможность: А) Сменить тему и Б) Спросить его о том, что я уже давно хотела спросить.

— Итак… что это за имя такое? Рокки я понимаю, но Аннабель Ли?

— Не говори мне… Нет, этого не может быть.

Мое сердце начинает нервничать, учащенно биться. Я должна была это знать? У меня такое чувство, что я только что пропустила очевидный ответ на "крутой подростковый тест".

— Просто скажи мне.

— Это По. Ты же знаешь этого поэта? Только не говори мне, что ты никогда не читала Аннабель Ли?

Оу, так он ботаник, я не знала. Теперь он нравится мне еще больше, хотя мне и не нужна для этого причина.

Теган проводит рукой по волосам и наклоняет голову, чтобы посмотреть на меня. Нет, мне определенно не нужна еще одна причина, чтобы любить этого парня. Его внешность — достаточная причина.

— Нет. Конечно, я знаю, кто такой По, но никогда не читала это стихотворение. Моя лучшая подруга Эмили одержима им. Я уверена, что она его знает.

— У Эмили хороший вкус.

Ревность подкрадывается ко мне, как монстр в фильме ужасов.

— У меня тоже хороший вкус. — Как только я произношу эти слова, я понимаю, что звучу как избалованный ребенок, ищущий внимания. Что он со мной делает?

Теган протягивает руку и сжимает мою ногу. Да! Он сжимает мою ногу, и я слишком отвлечена пульсирующей энергией, исходящей от него ко мне, чтобы задаться вопросом, дряблая ли я. Это невинное прикосновение, но моим гормонам все равно. Стыдно признаться, но я чувствую слабость на грани с обмороком.

— Ну конечно. Ты же встречаешься со мной, верно? — Прежде чем я успеваю сказать ему, какой он тщеславный, он снова говорит. — Шучу. Но да, я не сомневаюсь в твоем вкусе.

— Эм, спасибо… — Его машина внезапно становится горячей. Удушающей горячей. Я нажимаю на кнопку, чтобы немного опустить окно, надеясь, что свежий воздух сможет как-то охладить меня, потому что если нет, я просто могу воспламениться от этого близкого контакта с Теганом.

— В средней школе я обожал английский язык. Я когда-нибудь говорил тебе это? — говорит он, отъезжая.

— Нет. — Я хочу услышать об этом сейчас. Хочу знать все.

— Ага. Я хотел поступить в колледж ради этого. Ну, ты знаешь… раньше.

Мое сердце вроде как разрывается из-за него. Я этого не понимаю. Если он любит английский — это то, чем он должен заниматься.

Мы еще немного поговорили по дороге в зоопарк. Ни о чем конкретном: спортзале, колледже. Он живет здесь и осенью будет всего в сорока пяти минутах езды.

Я ничего не говорю, но я тоже планирую поступить в Беркли, и тоже не из-за него.

Когда мы добираемся до зоопарка, я достаю деньги, чтобы заплатить за себя.

— Что ты делаешь? — спрашивает Теган.

— Ты не обязан платить. — Добавьте это к списку глупостей, которые я сказала. Да, я знаю, что парень обычно платит на свидании, и я не из тех девушек, которые нервничают по пустякам, если парень хочет быть джентльменом, но я не хотела делать никаких предположений. Насколько я знаю, это дружеские отношения. Может быть, Тегану нужна новая лучшая подруга или что-то типа того. Не хочу выглядеть влюбленной девушкой, которая предполагает, что у нас свидание. Типа, настоящее свидание.

Он вручает билетёру деньги и забирает наши билеты. Как только мы оказываемся вдалеке от любопытных ушей работника, он говорит:

— Я не знаю, на каких свиданиях ты была, но они, должно быть, были придурками, если вынуждали платить тебя. Я пригласил тебя на свидание, Аннабель Ли.

Когда Теган переплетает свои пальцы с моими, я исполняю головокружительный танец джиги внутри, который переходит в полноценный сегмент песен и танцев из диснеевского фильма, в комплекте с говорящими птицами и маленькими друзьями-мышками. И я знаю, что это глупо. Мне, вероятно, будет больно. Есть огромная вероятность, что это плохо кончится, но мне все равно. Сейчас слишком хорошо. И он чувствует себя слишком хорошо, так что с этого момента это все, на чем я собираюсь сосредоточиться.

— Итак, на что ты хочешь посмотреть в первую очередь? Львы, Тигры, Слоны? В нашем распоряжении целый зоопарк.

Но это не похоже на просто зоопарк. В эту самую секунду, впервые, мне кажется, что весь мир у меня на кончиках пальцев, и я собираюсь протянуть руку и захватить этот мир. Даже если это только временно. Или, если кажется, что я нравлюсь ему только потому, что нравлюсь его семье, я справлюсь с этим.

Мы начинаем с обезьян. Я никогда особенно не любила обезьян, но именно с ними мы сталкиваемся в первую очередь. Оттуда мы переходим к птицам и змеям. Наши руки переплетены, пока мы прогуливаемся, рассматривая животных в их искусственных местах обитания. И это весело. Теган смеется, когда обезьяны борются друг с другом, шутя о том, что это я даю им уроки борьбы. Его смех заразителен, и я не могу не подхватить его. Не то чтобы я хотела с этим бороться.

Мы смотрим на слонов, и я чуть не схожу с ума, когда мы видим лам. Они пускают слюни как сумасшедшие, и, клянусь, меня начинает тошнить. С еще большим заразительным смехом Теган уводит меня от них. Я закрываю глаза руками.

— Тьфу! Это самая отвратительная вещь, которую я когда-либо видела. У меня очень слабый рвотный рефлекс.

— Ты такая слабачка. — Его рука вырывается из моей, и прежде, чем я успеваю это заметить, он обнимает меня, притягивая к своей груди, чтобы я могла уткнуться в нее лицом. И я так делаю. Как будто всегда так делала.

— Я спасу тебя от нападения убийцы, пускающего слюни. Давай, будь рядом, и он тебя не достанет.

Его голос становится глубже, более хриплый, и я немного спотыкаюсь, а наши ноги переплетаются. Вместо того, чтобы смутиться, что я чуть не споткнулась, я смеюсь.

— Шшш, сейчас не время, чтобы смеяться. У нас здесь серьезные проблемы. Просто будь рядом, а я найду выход отсюда.

— Ты уверен, что справишься с этим? — Я дразню его, вступая в игру, в которую он играет, потому что это сближает нас с ним. Всё, что я чувствую — тепло и длинные мускулы. Чувствую его запах: мыло и океан. Я не его клиент и не изгой в школе. Я просто девушка, гуляющая с парнем.

— Конечно, справлюсь. Я со всем справлюсь. Как я уже сказал, ты, возможно, захочешь держаться поблизости. Никогда не знаешь, когда на тебя выпрыгнут пускающие слюни ламы. Я защищу тебя.

Мы идем и мне все равно, куда мы идем. Мой взгляд больше не на его груди, так что я могу видеть дорогу. Но я определенно нахожусь слишком близко, чем когда-либо была к любому другому парню.

— Я думала, что у меня хороший удар, разве нет?

— Детка… ты не видела приемов, пока я тебе не показал их. — Слова произносятся с характерной для Тегана игривостью. Парням так легко говорить такие вещи, небрежно, как будто это ничего не значит. Но для меня слово «детка» очень важно, оно буквально проникает во все частички души и тела. Для меня это значит все.

— Я… я думаю, что теперь мы в безопасности. — Медленно отстраняюсь. Я хочу надрать себе задницу за это расстояние, но в то же время мне хочется увеличить его. Черт, Теган прав. Я девушка, но я лишь запутываю себя.

— Пожалуйста, ты портишь мне все веселье. Знаешь, я планировал надрать задницу какой-нибудь серьезной ламе.

Я не отвечаю, глядя вперед, пока мы не подходим к пандам.

— Ох! Давай остановимся на этом. Я хочу просто посмотреть.

— Конечно, если ты так хочешь. Панды — так по-девчачьи.

Я закатываю глаза.

— О, это так по-мужски.

Мы единственные на выставке панд. Они спрятаны в маленьком уголке, и кажется, что в мире нет никого, кроме меня, Тегана и двух медведей, которых я вижу за стеклом. Их белый мех весь грязный, но они все равно красивые.

— Звучит глупо, но они выглядят такими милыми. Как будто я могла бы зайти туда и прижаться к одному из них.

— Опасно. Ты думала, что слюни ламы смертельны.

— Хотя на самом деле это не так. Скажем так, я понимаю, почему люди спят по ночам с плюшевыми мишками. Как будто они для этого и созданы. — Я слышу, как ветер шелестит между деревьями. Это почти как наш день в парке. Но потом я чувствую его: Теган прямо позади меня, его грудь прижата к моей спине. Мыло и океан — это все, что я сейчас чувствую. Этот парень полностью превращает меня в одну из тех падающих в обморок, одержимых любовью девушек, над которыми я раньше смеялась. Кажется, прямо сейчас я теряю голову.

— Смотри. — Он подходит ближе. Касается меня, его дыхание и шепот в моих волосах, у моего уха.

— Куда? — Мое сердце бьется как сумасшедшее, а голос такой хриплый, как будто я какая-то соблазнительница. Это довольно круто, я ведь даже не делаю это нарочно. Сейчас я не смогла бы контролировать свой голос, даже если бы захотела.

Теган указывает, и я изо всех сил пытаюсь проследить за его пальцем, но все, на чем я могу сосредоточиться — он. Окружающий меня. Укутывающий меня, словно одеялом.

— Вон туда. Посмотри в дальнем углу. Это малыш. Если бы его мамы там не было, ты могла бы обниматься с одним из них.

На самом деле, я просто хочу обниматься с ним. Он забирается мне в голову. Я делаю глубокий вдох. О Боже мой, о Боже мой, о Боже мой. Я не знаю, что сейчас делать или говорить. Должна ли я двигаться? Позволить ему стоять здесь весь вечер, если он хочет? Я оборачиваюсь. Так еще сложнее, ведь его лицо так близко. Так близко, что я вижу небольшой скол в одном из его зубов. Мятная зубная паста смешивается с его запахом.

Я кусаю губы, когда он заправляет прядь волос мне за ухо. Он улыбается. Я умираю здесь от шока, а он улыбается? Ладно, это милая улыбка. Не могу не восхитится ей.

Теган наклоняется ближе ко мне.

— Аннабель Ли…

— Что? — Мой голос звучит как-то отдалённо.

Ближе… он становится ближе. Он собирается поцеловать меня. Я разрываюсь между желанием закричать «Аллилуйя» и сердечным приступом.

— Что нам с тобой делать? — Я понятия не имею, что означают его слова, но знаю, что я хочу, чтобы он сделал со мной. Я хочу, чтобы его губы были на моих.

— Я… я не знаю.

А потом его рука опускается.

Он отходит в сторону.

Ничего так не хочу, как притянуть его обратно к себе.

— Нам нужно идти. Осталось совсем немного времени, прежде чем нам придется уйти.

Не могу не чувствовать себя отвергнутой.

Глава 13

ПРИЗЫ, АТТРАКЦИОНЫ И ПОЦЕЛУИ, О БОЖЕ!

— Хорошо, насколько я слышал, свидание будет считаться неудавшимся, если я тебя не накормлю. Как тебе идея?

Мы в машине, едем на аттракционы. Я немного проголодалась, но не сильно. В основном, я просто рада попасть на аттракционы. Как я уже говорила ему, я действительно люблю их и игры, а мысль о том, чтобы играть с Теганом, даже если он просто оставил меня в подвешенном состоянии, давайте будем считать дополнительным бонусом.

— Эм, решай сам. На самом деле я не так уж и голодна. Клянусь, я не буду снимать с тебя баллы за свидание.

— Как насчет чего-нибудь быстрого? Мы можем проехать до автораздачи (фастфуд навынос, не выходя из машины — прим. ред.) или типа того. — О чем я думаю? Не то чтобы "Макдональдс" был для меня под запретом. По какой-то причине будет больно, если он поднимет этот вопрос прямо сейчас.

— Если тебя это устраивает, то и меня тоже. Мы можем быстро поесть в машине, а потом поехать.

Мы проезжаем мимо «Макдональдса». Я беру салат, а Теган — бургер.

— Расскажи мне об Эмили? — спрашивает он, пока мы едим в его машине. Его вопрос удивляет меня, но и согревает. Пришло время мне понять, что этот парень, возможно, действительно хочет узнать меня получше. Я тоже хочу знать о нем все.

— Она замечательная. Мы были лучшими друзьями с самого детства. Мы обе… Скажем так, никто из нас не будет сниматься в подростковом фильме, только если нас не запихнут в шкафчики. — Конечно, это звучит хуже, чем есть на самом деле, но иногда так бывает.

— Ненавижу среднюю школу. Это дерьмово. Большинство людей там ужасные, они пытаются быть на вершине мира, потому что знают, что это единственный раз в их жизни, когда они будут на высоте. Я рад, что выбрался оттуда.

Мое сердце смягчается еще больше, если такое вообще возможно. Один взгляд на Тегана, и ты понимаешь, что он был бы из тех парней, которые встречались бы с чирлидершами и дружили с Билли Мейсоном, но еще я знаю, что Теган никогда бы не относился к людям так, как Билли. Он бы не стал сидеть сложа руки в ответ на несправедливость, в отличии от друзей Билли.

Прежде чем я успеваю отговорить себя от этого, я смотрю на него и улыбаюсь.

— Ты хороший парень. Я имею в виду милый. Это мило… Ты милый.

Что-то в его взгляде на меня меняется. Его глубокие карие глаза горят огнем. Но потом он стряхивает этот взгляд, словно плеснув воды в тот самый огонь. Почему-то я знаю, что он догадался о том, что я не готова к тому, что означал этот взгляд.

— Возможно это лучший комплимент, который я когда-либо получал. Ты и сама не так уж плоха, Аннабель Ли. — Он забирает у меня мусор, выходит из машины и выбрасывает его, прежде чем мы отправляемся на аттракционы.

— Держу пари, я могу забить больше голов, чем ты. — Теган протягивает мужчине у баскетбольной стойки немного наличных.

— Ты так говоришь только потому, что видел мои потрясающие баскетбольные навыки с твоим братом. Скорее всего, ты хочешь предложить мне что-то выиграть вместо того, чтобы конкурировать со мной?

— Нет. Я полностью за равные права между девушками и парнями. Это, детка, вызов. Но только чтобы немного оживить ситуацию, если выиграешь, ты должна отдать мне свой приз, а если выиграю я, то отдам тебе свой.

Детка… Возможно, это мое новое любимое слово.

— Равные права, вот это да. Ты только что сказал, что можешь победить. Ты пытаешься выиграть у меня что-то втихаря. Что, если я захочу что-нибудь выиграть для тебя?

Теган подмигивает.

— Тогда тебе придется победить меня.

Конечно, я этого не делаю. Мы играем дважды, и оба раза он выигрывает, подарив мне двух маленьких мягких игрушек. Я не уверена, что когда-либо в своей жизни так много смеялась. Мы играем здесь почти в каждую игру. Несколько раз я предлагала заплатить. Он тратит слишком много денег на это свидание, особенно когда, по словам его мамы, он пытается их экономить.

Каждый раз он отмахивается и говорит, что я выиграю в следующий раз, но еще он сказал, что в следующий раз пригласит меня на ужин. Он был прав. Он всегда добивается своего.

После того, как мы немного поиграли в игры, отправляемся на несколько аттракционов. В перерывах между каждым из них Теган держит меня за руку, и я начинаю привыкать к ощущению как моя маленькая ручка переплетается с его. Как будто мы занимаемся этим намного дольше, чем один день.

Вечер заканчивается, наступает ночь, маленькие огоньки усеивают небо. Этот вечер заканчивается слишком быстро.

— У нас есть время еще для одного аттракциона. Возможно, я буду банальным, но как насчёт Колеса обозрения? — спрашивает он.

— Это мой любимый аттракцион. — Взявшись за руки, мы подходим к нему. Стоя в очереди, я замираю. Нет, нет, нет. Билли Мейсон стоит на другой стороне аттракциона. Патрик со своей командой вместе со всеми их подружками. Просто видеть их значит стереть все веселье вечера. Что, если они нас увидят? Что, если они скажут что-нибудь в присутствии Тегана? Думаю, я умру.

— Что случилось?

Я качаю головой.

— Скажи. Ты же знаешь, я не отстану, пока ты мне не скажешь.

Он не отстанет, а я хочу закончить эту часть разговора как можно быстрее.

— Короли и королевы Хиллкрест Хай. Я просто…Я не хочу их видеть.

Как всегда, он знает, что сказать.

— К черту их. Они все равно выглядят как идиоты.

Он прав. Билли продолжает пытаться схватить Королеву болельщиц за задницу. Патрик наблюдает за его движениями и пытается повторить их с кем-то другим. Они шатаются, как кучка неудачников. Каким-то образом наши руки разъединились, но на этот раз я хватаю его за руку.

— Идем. Мы следующие.

Как только мы оказываемся в Колесе обозрения, я полностью забываю обо всем, кроме Тегана и этого вечера. Его рука обвивает меня. Я, пока мы катаемся круг за кругом, смотрю на другие аттракционы и всех людей внизу. Чувствую себя настоящей девочкой-девочкой, это так идеально.

— Мои мама с папой любили этот парк развлечений. Они многое нам привозили с собой, когда мы были младше.

Его слова удивляют меня. Это первый раз, когда он говорит о ком-то кроме мамы или Тима.

— Могу я спросить, где он теперь? Если ты не хочешь отвечать, ничего страшного. — Я надеюсь, что мои слова не испортят наш вечер. Мы пытались избегать плохих тем.

— Обычная история. — Его хватка на мне усиливается. — Он не хотел справляться со своими обязанностями, поэтому он ушел.

Так много кусочков Тегана начинают вставать в одну картинку. Почему он так отчаянно предан и защищает свою семью. Он не позволит им снова пострадать, даже если это означает, что он сделает все возможное для них, а не для себя.

Но никаких сожалений.

— Паршиво.

Он снова сжимает меня в объятиях. Этот жест, кажется, означает, спасибо.

Слишком скоро все заканчивается, и мы выходим из аттракциона. Я понятия не имею, здесь ли еще Билли и его команда, но у меня нет времени на их поиски. Парк развлечений пустеет, аттракционы закрываются, и мы идем рука об руку к его машине.

Когда мы добираемся до машины, я пытаюсь открыть пассажирскую дверь, но Теган останавливает меня. Повторяется наш момент, как с «медведями».

Мои руки дрожат, когда Теган подходит так близко ко мне. Я, наверное, единственная восемнадцатилетняя девушка в мире, которая никогда не целовалась с парнем. Интересно, стану ли я другой? Через следующую минуту моя жизнь изменится с «до поцелуя» на «после поцелуя».

Его рука снова в моих волосах, но на этот раз он не просто заправляет их мне за ухо. Он проводит по ним пальцами. Его ладонь глубоко зарыта, покоится на моей шее сзади.

Да, я думаю, что этот поцелуй определенно изменит мою жизнь.

Несмотря на темноту, уличный фонарь освещает его так, что я могу его видеть. Кто, черт возьми, знает, что еще нас окружает: машины, люди, атомная бомба. Все, что я знаю, — есть только мы.

— Ты мне нравишься, Аннабель Ли. — Я зажата между Теганом и его машиной. Его грудь касается меня.

— Почему? — спрашиваю я.

— Потому что ты красивая…веселая… умная… дерзкая… и ты понимаешь. Понимаешь меня. Понимаешь мою семью.

Я даже не сомневаюсь в его словах. Как я могу сомневаться в том, что он говорит?

— Могу я поделиться с тобой секретом? — спрашивает он.

Я киваю.

— С самого начала я знал, что в тебе есть что-то особенное. Даже если бы я не приехал за тобой в тот первый день, ты бы все равно добилась своего. Я восхищаюсь этим, понимаешь? Что ты ничему не позволяешь себя расстроить. Что ты продолжаешь пробиваться вперед. Совсем как я.

Я хочу сказать ему, что это ложь. Что я совсем не сильная и до смерти боюсь потерпеть неудачу, но мне приятно, что он верит в меня. Что он увидел во мне то, чего больше никто не видит. И опять же, как я могу не верить его словам? То, как он произносит их, как они щекочут мою кожу и проникают внутрь, подпитывает меня. Я полна решимости и могу сделать все, что угодно.

Ничего не могу с собой поделать и облизываю губы.

Лицо Тегана медленно, слишком медленно приближается к моему.

— На этот раз я действительно собираюсь поцеловать тебя, так что, если ты не хочешь, чтобы я этого делал, тебе лучше остановить меня.

— Остановить? Ты, должно быть, сошел с ума.

— Это даже лучше, чем твой последний комплимент.

О боже мой. Я сказала это вслух? Но потом это уже не имело значения, потому что его губы оказались на моих. Они не только мягкие, какими кажутся, но и сильные. Или, может быть, поцелуй просто сильный, страстный, потому что это все, что я чувствую или знаю. Я словно тону в нем.

Когда его язык высовывается и дразнит складку моих губ, я умираю. Тону, как корабль, на дно океана. Странно, откуда я знаю, что делать, как будто я делала это раньше уже много раз. Мой рот открывается, наши языки встречаются, сначала осторожно, а затем снова с жадной потребностью. Я чувствую вкус мяты. Пахнет мылом и океаном. Вздрагиваю, когда его рука в моих волосах притягивает меня ближе к нему.

Даря и забирая, наши языки танцуют танец, незнакомый и знакомый одновременно. Когда его вторая рука касается талии, мои руки обвиваются вокруг его шеи. Я хочу, чтобы он был ближе. Ближе, чем кто-либо когда-либо был ко мне. И это правда, но затем, после одного, двух нежных, беззвучных поцелуев в мои губы, он отстраняется.

Лоб Тегана наклоняется вперед, так что он упирается в мой.

— Почему мы так долго с этим тянули?

Прошло несколько дней с нашего первого поцелуя. Я говорю первого, потому что… с тех пор мы часто этим занимались. Я всегда неловкая и нервная, но в ту секунду, когда его губы касаются моих, все остальное исчезает. И я была права. Определенно есть переход от жизни до поцелуя к жизни после него. Бесполезно говорить, что жизнь после поцелуя прекрасна от и до, хотя моя голова все еще немного затуманена тем, что все это происходит. Что этому великолепному, сексуальному парню нравится целовать меня. Что ему нравится проводить со мной время.

Это все равно что выиграть в лотерею. Это один из тех моментов: было бы круто, если бы это произошло, но ты никогда по-настоящему не думаешь, что это произойдет, а потом бац! Вся твоя жизнь меняется.

Дело в том, что это не только потому, что он симпатичный. Если это было так, мне было бы все равно. Я бы все равно хотела его.

Даже сейчас.

Очень сильно.

Но в типичной мужской манере, помимо поцелуев и держания за руку, я понятия не имею, кем я ему прихожусь. Встречаемся ли мы теперь? Он мой парень? Я для него тайная девушка, с которой он любит целоваться наедине? Все эти вопросы кружатся в моем мозгу, создавая торнадо, настолько сильный, что я удивлена, что Национальный Центр Торнадо не выпускает сводки.

Да, я схожу с ума.

Сегодня день фитнес-клуба, поэтому мы не бегали трусцой сегодня утром. О, и так уж получилось, что сегодня — мой день взвешивания. Это странно, потому что я даже не нервничаю. Не поймите меня неправильно, я надеюсь, что добилась серьезного прогресса, но по сравнению с Неопределенностью Тегана, в которой я нахожусь, у меня нет сил сводить себя с ума, гадая, что скажут весы или что он подумает об этом.

Теган ждет меня, как всегда. После слов «Давай займемся спортом» не последовало никаких поцелуев. Я не уверена, потому ли это, что он меня стесняется, или потому, что целоваться с клиентом, вероятно, не самая профессиональная вещь в мире.

— Привет. — Теган одаривает меня своей игривой улыбкой, и я надеюсь, что это моя улыбка.

— Привет. — Он придерживает для меня дверь. На этот раз я сама иду в его кабинет, и меня туда никто не затаскивает.

— Хорошо, ты готова к этому? Все будет хорошо. Я знаю это. Так что не переживай, хорошо? — Он стоит передо мной в черной футболке с неоново-зеленой надписью «Давай займемся спортом».

— На самом деле, я не… — Дополнительная прогулка, которую я совершила на этой неделе, всплывает у меня в голове. Время, которое мы проводим, бегая трусцой. У меня были шансы, чтобы схалтурить и поесть, но я этого не сделала. Я много работала. Он заставил меня усердно работать, и независимо от того, что говорят весы, я пытаюсь заставить себя сосредоточиться на этом.

— Хорошо. Давай для начала измерим тебя. — Я борюсь с дрожью, когда палец Тегана задерживается на моей руке дольше, чем необходимо, когда он измеряет. Я не спрашиваю цифры и не смотрю на них, сосредоточившись на ощущении его кожи на моей, когда он переходит от одной руки к другой. К моим ногам, талии… Хорошо, на талии ощущается очень приятно. Точно так же, как когда мы целуемся, все, что я чувствую и знаю, — это он.

— Я надеюсь, что твои глаза закрыты не потому, что ты напугана.

Мои глаза закрыты? Я открываю их.

— Нет… просто устала. — Да, точно, загипнотизированная его руками, это больше похоже на это.

— Тебе нужны точные цифры?

— Я не знаю, а ты как думаешь?

— Я думаю, что нужны. Ну же, пойдём. Скажи мне, что ты готова узнать результат, Аннабель Ли.

Мне нравится, как он со мной разговаривает. Он всегда такой дразнящий и игривый. Плюс, это довольно круто, что у него есть свое собственное имя для меня, и оно звучит так сексуально, когда он его произносит.

— Пожалуйста, как будто я обладаю силой воли, чтобы не знать.

Теган смотрит вниз, потом на меня сквозь густые ресницы. Его брови поднимаются и опускаются, а затем появляется эта его улыбка Тегана.

— Ты потеряла три дюйма только в талии.

— Три дюйма? Три дюйма? — Я хочу прыгнуть и обнять его, но не могу. Не здесь. Кроме того, я все еще недостаточно храбра, чтобы проявлять физический контакт, поэтому вместо этого я хлопаю в ладоши, держа их у рта. — Три дюйма? О боже мой. Это хорошо, верно? Кажется, что так и есть.

— Черт возьми, да, это хорошо! А теперь поставь свою задницу на весы. У меня такое чувство, что и тут ты будешь довольна результатами.

На мгновение я задаюсь вопросом, хочет ли он тоже обнять меня. Или поцеловать. Хочет ли он отпраздновать со мной так же, как я хочу отпраздновать с ним? Я надеюсь, что да. Пытаясь сосредоточиться на всем этом, я встаю на весы, наблюдая за рукой Тегана, которая перемещает утяжелитель вверх и вниз по шкале. Что? Я правильно понимаю то, вижу?

— 160.8. Ты потеряла ровно пять фунтов. Невероятно!

На этот раз я ничего не могу с собой поделать. Я бросаюсь к нему. Теган ловит меня, смеется и обнимает. Это не рекорд, и я знаю, что мне еще предстоит пройти долгий путь, но, черт возьми. Я похудела на шесть фунтов и более чем на три дюйма!

— Думаю, я рад так же, как и ты, но у нас есть зрители.

Я замираю, жар приливает к моим щекам.

— О, извини. — Я отстраняюсь от него. — Просто обрадовалась.

Теган подмигивает мне.

— Все хорошо. Давай, пойдем займемся спортом.

На протяжении всей тренировки мы держимся, как профессионалы. Теган настаивает, чтобы я начала сегодняшнюю тренировку с ног, отсчитывая каждый мой толчок или рывок и говоря мне, насколько хорошо я справляюсь. Каждый раз он записывает мой прогресс в свой блокнот, а затем мы переходим к следующему упражнению.

Он стоит дальше от меня, чем обычно? Меньше поддразнивает меня? Я слишком остро реагирую. Или это из-за меня? Он расстроен тем, что я прижалась к нему, как будто я элита Хиллкреста, а он Билли Мейсон?

— Хорошо сегодня потренировались, и серьезно, я горжусь тобой, — говорит мне Теган, когда мы идем к двери. Я собираюсь сказать ему спасибо и пока, когда он смотрит на Супермодель, которую я теперь знаю как Молли, которая говорит:

— Я передохну немного. Вернусь через десять минут, хорошо?

О нет. Он потерял голову. Я проиграла, и теперь, что бы между нами ни было, все кончено. Молли улыбается ему, и мы выходим. Когда мы добираемся до парковки, я бросаю свою сумку на пассажирское сиденье и закрываю дверь, пытаясь игнорировать тот факт, что я знаю, что будет дальше.

Потому что так оно и было. Поговорка «это слишком хорошо, чтобы быть правдой»? Абсолютная правда. Я прислоняюсь к своей машине, скрещивая руки на груди, как будто мне все равно. Но на самом деле это не так. Я знала, что это произойдет в любом случае.

Теган подходит ко мне ближе. Близко, как всегда, но в этот раз он выглядит нервным.

— Я подумал и… может, это не лучшая идея — быть твоим тренером.

Глава 14

МОЯ ДЕВУШКА

— О… — Я злюсь не на него, я злюсь на себя. На боль в груди и тот факт, что, хотя я и сказала, что ожидала этого, но все равно внутри меня что сломалось. — Ладно.

Я поворачиваюсь и пытаюсь сесть в свою машину, что, как я понимаю, является самой глупой вещью, которую я могу сделать, учитывая, что это пассажирская сторона. Но я все равно не успеваю далеко уйти, потому что Теган останавливает меня.

— Эй, куда ты идешь?

Это по-настоящему? Как будто я собираюсь стоять здесь, пока он перечисляет список причин, по которым мы не можем быть вместе, или бросает в мою сторону фразу «дело не в тебе, дело во мне».

— Домой. Не нужно ничего объяснять. Я все понимаю.

— Эм, я рад, что ты понимаешь, потому что я нет. — Теган разворачивает меня так, чтобы я снова оказалась лицом к нему.

— Ты не обязан этого делать. Я поняла. Ожидала этого. Я… — Знаете что? Я не могу этого сделать. Это неправильно и несправедливо. — На самом деле, я злюсь. Ты притворяешься, что я тебе нравлюсь, но стоило мне обнять тебя перед твоими приятелями по спортзалу и супермоделью, и теперь я свободна? Неважно.

— А? — он смотрит на меня в замешательстве. — Я не порву с тобой… Ты думаешь, я бы сделал это, потому что ты обняла меня?

Он не бросает меня. Лучшая новость на свете!

— Я просто так подумала.

— Я не такой, Аннабель Ли, я просто так не бросаю людей. Я держал тебя за руку, пока были в зоопарке и на ярмарке. Если бы я собирался расстаться с тобой из-за объятий, я бы все равно этого не сделал.

Мои щеки пылают. Почему я не могу перестать думать о худшем?

— Тогда что ты имеешь в виду?

Он подходит ближе, а руки хватают меня за талию. Мне следовало бы отстраниться, но я не могу.

— Я не собираюсь расставаться с тобой. Я не сержусь, что ты меня обняла. На самом деле, я бы хотел сделать с тобой большее, но здесь этому не место… пока ты мой клиент. Мне слишком нужна эта работа, иначе я бы так и сделал.

— Тогда почему?

Теган наклоняется вперед, прижимаясь своими губами к моим слишком быстро, на мой взгляд.

— Потому что. — Еще один поцелуй. — Ты. — О, еще один. — Моя девушка. — На этот раз два поцелуя. — И мне кажется неправильным, что ты платишь мне за то, чтобы мы тренировались вместе. Потому что я хочу иметь возможность целовать тебя, когда захочу, а я не могу этого сделать пока ты мой клиент.

По крайней мере, я думаю, что он так сказал. Я не уверена, что уловила что-нибудь после того, как он сказал мне, что я его девушка.

— Я? Имею в виду, я твоя девушка?

Он сжимает мою талию, и я втягиваю живот.

— Я так и сказал, если только ты не используешь меня только из-за моих способностей к поцелуям.

— Ты такой…

— Самоуверенный. Я знаю. Но тебе это нравится.

Мне нравится, как это звучит и я хочу быть с Теганом, но мысли о том, что он сказал, оставляют дыру в моей груди. Не уверена, что смогу дальше заниматься этим без него.

— Но как насчет денег? Я знаю, ты копишь на колледж, чтобы помочь своей маме и все такое.

Теган замирает, он пристально смотрит на меня такими глазами, каких я никогда не видела.

— Мне не нужны твои деньги. Если это то, о чем ты думаешь, то нам не по пути.

Я такая дура. Я оскорбляю единственного человека, который был ко мне добр. Не позволяя себе бояться его реакции, я хватаю его за рубашку и притягиваю к себе. Это приятно — вся эта штука с контролем.

— Прости. Я не это имела в виду. Я просто… — Он не избавляет меня от мучений, стоит здесь и ждет, что я скажу. — Не знаю, смогу ли сделать это без тебя.

Теган вздыхает.

— Не говори так. Я тебе не нужен. Это… это все ты. Но я никогда не говорил, что ты должна делать это в одиночку. Это зависит от тебя. Если тебе нужен другой тренер, я присоединюсь. Если нет, то я профессионал, ты же знаешь. Могу помогать тебе в этом, даже если ты не клиент, как сейчас, например. Мы можем продолжать бегать трусцой вместе. Когда мы будем тренироваться здесь, то можем бегать, когда я буду свободен. Это не значит, что мы все еще не можем пользоваться весами и прочим, так что в основном все будет так же, за исключением того, что ты будешь моей девушкой, занимающейся со мной, а не моим клиентом, который платит мне и случайно целует.

Дыра внутри меня начинает зарастать, тяжесть прорастает крыльями и улетает прочь. С этим я справлюсь. Мне правда нравится эта идея.

— Ладно. В этом есть смысл. Но я не хочу никого другого. Я хочу тебя.

Теган улыбается.

— Это хорошо, потому что я тоже тебя хочу. — Затем его лицо на минуту становится серьезным. — Это тоже ново для меня. Может показаться, что это не так, но это так. Я не привык быть с девушкой, которая мне действительно небезразлична. Надеюсь, ты понимаешь, что… что я с тобой не из-за того, что у тебя есть или чего нет. Я с тобой, потому что ты мне нравишься… мне нравится то, что чувствую, когда я с тобой.

Во второй раз. Мои губы находят его губы.

— Ты тоже мне нравишься.

У меня есть парень. Горячий парень, но в то же время… довольно невероятный.

Я все ещё нахожусь в легком замешательстве, когда на следующий день приходит Эм. У нее был день без каких-либо занятий, и мы решили провести его вместе. Конечно, она не знает, что у меня есть другие дела, и я чувствую себя худшим другом в мире из-за того, что не сказала ей, но я знаю ее. Она не поймет. И я уже нахожусь в таком состоянии недоверия, что, боюсь, ее пессимизм заставит меня усомниться в происходящем.

Что делает меня ещё более худшим другом. Кто называет своего лучшего друга пессимистичным? И она бы поняла и порадовалась за меня, не правда ли? Интересно, как бы я себя чувствовала, если бы на моем месте была она? После стольких лет вдвоем, как бы я себя чувствовала, если бы у нее вдруг появился парень, и угадайте, что? Мой дерьмовый статус друга стал на ступеньку выше, потому что я бы завидовала. Но я также волновалась бы о ней. Но прямо сейчас я не хочу беспокоиться. Я просто хочу быть счастливой.

— Хочешь мороженого? — спрашивает Эм, когда мы садимся за ее кухонный стол. Ее дом такой же большой, как мой, но гораздо уютнее. Стол маленький, всего четыре стула, но половину времени они с мамой едят вместе в гостиной, пока смотрят свои любимые шоу. Мне это нравится. Мы с мамой не смотрим никакие шоу вместе, и хотя мой папа классный, он не очень-то любит телевизор.

У меня вертится на кончике языка сказать «да». Я имею в виду, привет, это же «Бен и Джерри Вишневая Гарсия», но потом я думаю об этих шести фунтах и о том, как трудно было бы их сбросить. Как легко было бы набрать их обратно. Как говорит Теган, каждая неделя будет отличаться. Будут и такие, где я не проиграю или я проиграю только однажды. Действительно ли я хочу усугубить ситуацию, обманув себя сейчас? Нет.

— Нет, спасибо. Я не голодна.

Она пожимает плечами, берет себе миску и плюхается на другой кухонный стул.

— Не могу поверить, что ты позволила своей маме сделать это с твоими волосами.

Теперь я начинаю к этому привыкать.

— Ты же знаешь, какая она. К тому же, я вроде как хотела попробовать что-то новое.

— Ты хотела или знала, что она этого хочет? — Эм откусывает свое мороженое.

На самом деле и то и другое. Я хотела чего-то другого. Хотела попытаться произвести впечатление на Тегана, что теперь, когда я думаю об этом, просто неубедительно. Как будто добавление какого-то цвета к волосам девушки изменит ее. И дело в том, что на самом деле мне не нужно меняться. По крайней мере, не таким образом. Теган, кажется, тоже любит меня такой, какая я есть. Но мама? Я знаю, что это что-то значило для нее.

— Какое это имеет значение?

— Хм, я даже не собираюсь отвечать на это.

Я хмурюсь, потому что она права.

— Мне нравится, что я всегда могу рассчитывать на то, что ты скажешь мне правду, Эм. — За исключением тех случаев, когда я не говорю тебе что-то по этой самой причине.

— Вот поэтому я здесь. Ты бы тоже так поступила.

И снова на меня накатывает чувство вины. Я лгу своему лучшему другу. Я должна сказать ей. Мой взгляд устремлен на стол, я открываю рот, чтобы признаться, но она перебивает меня.

— В колледже есть один мудак, который не оставляет меня в покое. Каждый раз, когда я оборачиваюсь, он там. Это сводит меня с ума.

Я вскидываю голову, чтобы посмотреть на нее. Эм никогда так не разговаривает. Если кто-то ее достаёт, она отчитывает его, уходит в себя и все. Если кто-то и упоминает Билли Мейсона или кого-то еще в школе, так это всегда я.

— Что он сделал? — Забавно, но я всегда думала, что в колледже все будет по-другому. Что там людям было бы наплевать, как выглядят другие или есть ли у них глупое незначительное родимое пятно на лице.

— Он просто… — Она помешивает свое мороженое, делая из него Вишневый суп Гарсия. — Он всегда пытается поговорить со мной. Просто всегда где-то поблизости, спрашивает, что я слушаю на своем айподе или сделала ли я домашнее задание. На днях он даже пытался поесть со мной.

Она смотрит на меня так, как будто я должна с ней согласиться. Сказать ей, какой он придурок, и что она должна отчитать его.

— Ладно… может быть, он милый? Может, ты ему нравишься.

Глаза и рот Эмили расширяются в большую букву «О».

— Пожалуйста, Белл. Ты не хуже меня знаешь, чем заканчиваются подобные вещи. В школе есть сотни других девочек, а он хочет говорить с девушкой в черном с ужасным лицом? Я не дура.

— Твое лицо не ужасное! — говорю я, а она закатывает глаза. — Я серьезно. Это не так уж и важно, и, может быть, ему не нравятся другие девушки, или, может быть, он считает тебя привлекательной, или любит черный цвет, или он любит слушать ту же музыку, что и ты. Никогда не знаешь наверняка. Твое родимое пятно не определяет тебя, Эм. Может быть, он просто хороший парень и видит это.

Как Теган. Я не уверена, что сказала бы это несколько недель назад. Ну, может быть, я бы и сказала, но не уверена, что поверила бы в это.

— Как будто ты не знаешь, что тебя определяет твой вес? Что, кстати, не имеет большого значения. Я имею в виду, ты великолепна, но видишь ли ты это сама?

— Я… — Это то, на что я действительно не могу ответить, потому что могу сколько угодно притворяться, что меня не волнует мой вес. Что это не одна из главных вещей, которые я замечаю, когда смотрюсь в зеркало. Что в первый раз, когда Теган сказал что-то не то, я автоматически не подумала, что причина всему — мой вес. Но дело в том, что меня это не волновало. Мне хотелось бы думать, что я становлюсь ближе к желанным формам. Может быть, это из-за Тегана и наших тренировок, не знаю.

Это отстой.

— Легко давать советы другим людям, но не всегда легко следовать им самому, да?

Я качаю головой.

— Я все еще думаю, что ты ему нравишься.

— А я все еще думаю, что нет. Я счастлива с тобой и мамой. Мне все равно больше никто не нужен.

И награда «Худший друг в мире» достается…. Аннабель Конвей! Потому что, как бы сильно она мне ни была нужна, я нашла кое-кого еще, кто мне тоже нужен, и я до смерти боюсь сказать ей об этом.

Пока я еду в квартиру Тегана, звонит мой мобильный телефон. Я игнорирую его минуту, потому что немного потерялась. Он живет в старой части города с узкими улочками, машины припаркованы по обе стороны, так что приходится лавировать между ними, и ехать по одной и той же улице, и вдруг натыкаться на совершенно другое название улицы. Мне всегда было интересно, какой в этом смысл? Просто назови всю эту дурацкую улицу одним и тем же именем. Как будто я недостаточно нервничаю из-за сегодняшнего дня. Последнее, что мне нужно — заблудиться или врезаться в припаркованную машину.

Я поднимаю глаза и вижу вывеску жилого комплекса «Хиллсайд». Как раз в тот момент, когда я подъезжаю, от тротуара отъезжает машина, и я занимаю ее место. Это комплекс среднего размера, похожий на узкий переулок, проходящий между зданиями, к которому пристроены небольшие гаражи на одну машину. Это определенно старое здание, но выглядит красиво и ухоженно.

И я тяну время, рассекая по улице в поиске его квартиры.

Потом я вспоминаю о своем мобильном и беру его в руки. Это сообщение от Тегана.

Привет, А, я с клиентом. Опаздываю на несколько минут. Заходи. Мама внутри. Скоро увидимся.

Эм, нет. Я люблю его маму, но единственный раз, когда я видел ее, — это перед поцелуем. Теперь все кажется по-другому. Я даже не знаю, знает ли она, что мы вместе. Это было бы просто неудобно. С клиентом? Думала, у него сегодня выходной.

Все в порядке. Я могу подождать тебя снаружи.

Отвечаю ему. Примерно через пять секунд мой сотовый снова подает голос.

Тащи свою задницу туда, или я отправлю ее за тобой. Она будет рада тебя видеть, не переживай.

Пусть Теган знает, что я нервничаю. Вся эта ночь меня напрягает.

Отбросив все эти мысли в сторону, я хватаю свою сумку с пассажирского сиденья и выхожу из машины. Такое чувство, что в теперь я всегда ношу с собой какую-то сумку со своими тренировочными вещами.

Легко понять, какая квартира принадлежит ему. Сделав глубокий вдох, я стучу. Это занимает несколько минут, потом мама Тегана открывает дверь. На ней униформа официантки одного из стейк-хаусов в городе.

— Привет, милая. Заходи.

Я не могу удержаться от улыбки. Я скучала по ней. Дана на ходу натягивает туфлю на ногу и у нее это плохо получается.

— Вся в делах, вся в делах, как всегда. — Она улыбается.

В квартире не так много мебели. Я не знаю, то ли потому, что они не могут себе этого позволить, то ли из-за умеренности. Вероятно, Тиму так гораздо легче передвигаться. Но все равно, здесь уютно. Над диваном висит фотография их троих.

— Присаживайся. У меня обеденный перерыв. Нужно было перекусить и привести Тимми к другу. Какие у вас, ребята, планы сегодня вечером? — Мы за обеденным столом, его мама сидит рядом, чтобы закончить надевать туфли. Прежде чем я успеваю ей ответить, вкатывается Тим.

— О, это же возлюбленная Тегана.

— Тимоти! — говорит Дана, а мои щеки, без сомнения, становятся ярко-красными. — Не говори так. Ты ставишь бедную девочку в неловкое положение.

— Извини, подружка Тегана. Самое время ему привести сюда кого-нибудь. Я уже начал думать, что он гей.

— Тим! — На этот раз я выкрикиваю его имя. Затем, конечно, я чувствую себя психопатом.

Тим и Дана оба хохочут.

— О, тебе не обязательно заступаться за моего брата. Ты, должно быть, так же влюблена, как и он.

Какая-то часть меня хочет ответить на это, но я почти уверена, что потеряла способность говорить. Я не влюблена, как и Теган. Это просто смешно.

— И теперь она никогда не захочет прийти снова. Оставь ее в покое, Тимоти. Это между Теган и Аннабель. — Она подмигивает. Интересно, это Теган ее научил или он научился так делать у нее? — Однако приятно видеть, что он нравится кому-то настолько, чтобы отвлечься от дел. Ему нужно больше развлекаться. И, к счастью для нас, мы тоже тебя любим.

Нет. Определенно, у меня больше нет голоса. Возможно, как и сердцебиения. Звук открывающейся входной двери спасает меня.

— Лёгок на помине. — Дана встает и поправляет свою униформу.

— Это я. — Теган закрывает за собой дверь.

Дана улыбается. Теган подходит к моему стулу сзади, наклоняется и целует меня. Без языка, просто прикосновение наших губ, но это все равно заводит меня.

— Привет, — говорит он.

Задаваясь вопросом, вернется ли когда-нибудь ко мне голос, я улыбаюсь.

— Ты сегодня взяла дополнительную смену? — Сейчас он разговаривает со своей мамой.

— Да. Лишние деньги не помешают. — Теган качает головой, его челюсть напряжена. Он ненавидит, что его маме приходится так много работать. — А ты? — спрашивает она, но он игнорирует это. — Впрочем, это не важно. Чем вы, ребята, займётесь сегодня вечером?

— Ты работаешь до изнеможения, но тебя это не волнует. — В комнате воцаряется тишина. Обычно они так хорошо ладят. Странно видеть, что они такая же нормальная семья, как и все мы.

— Теган…

— Мы собираемся на пробежку, а потом отправляемся на вечеринку.

— Тимми гостит у друга, а я вернусь домой поздно. Я знаю, тебе восемнадцать, но я все еще твоя мама, и уверена, что мне не нужно говорить вам двоим, чтобы вы вели себя хорошо, верно? Никакого пьянства и вождения в нетрезвом состоянии. Никаких других вещей, которые сделают меня бабушкой в слишком молодом возрасте.

О. Боже. Мой. Мне кажется, я вот-вот умру. Его мама ведет с нами разговор о сексе?

— Аннабель и Теган. Сидя на дереве… — начинает Тим. Он слишком стар для этой песни, но я знаю, что он специально пытается вести меня из себя. Особенно, когда Дана поет с ним куплет о ПОЦЕЛУЯХ.

— Ты такой придурок. — Теган бьет Тима по руке, и они начинают импровизировать, как перед тренировкой по баскетболу.

— Хватит, мальчики. Я должна идти. Тимми, поехали. Теган, я серьезно. Веди себя хорошо.

Да, я умираю. Умираю!

— Мы постараемся. — Теган подмигивает мне, и мне хочется испариться в воздухе.

— Пока, детка. — Она наклоняется вперед и целует Тегана в лоб, а затем, к моему удивлению, делает то же самое со мной. — Веди себя хорошо, милая. Извини, если я тебя смутила.

Я махаю ей, и они выходят за дверь.

Как только мы остаемся одни, Теган хватает меня и притягивает к себе.

— Ну что… хочешь нарушить некоторые правила?

ГЛАВА 15

ДАВАЙТЕ ПОВЕСЕЛИМСЯ

Я замираю. Он говорит о том, о чем я думаю? Мое тело оживляется при этой мысли, но разум твердит, чтобы я притормозила. Что, если его мама вернется домой? Что, если я выставлю себя дурой? Что, если я не готова?

— Я шучу, Аннабель Ли. Не могу поверить, что ты действительно думаешь об этом.

Я пытаюсь отстраниться от него, надеясь найти какое-нибудь место, где можно спрятаться.

— Нет, не прекращай думать об этом. На самом деле, я рад этому. Очевидно, что я тоже думаю об этом. Это просто не то, что я имел в виду прямо сейчас.

Смех искрится в его глазах, губы изогнуты в его фирменной улыбке. Когда он так делает, то снимает любое напряжение в комнате. Интересно, знает ли он, насколько хорош в этом всем? Игриво я толкаю его в грудь, обнаруживая, что мне трудно придерживаться своего первоначального хода мыслей, потому что его грудь… привлекательная.

— Значит, ты самоуверенный и испорченный!

Он притягивает меня ближе.

— Я разносторонне одарен. Что тут сказать?

— Тьфу! Ты больной, ужасный человек. — Извиваясь, я пытаюсь вырваться из его рук, но он крепко держит меня.

— Ты не можешь уйти от меня, пока я не отпущу.

Я сопротивляюсь ему сильнее, смех вырывается из моего рта и сотрясает нас обоих. Теган тоже смеется, легко увлекая меня за собой, пока я пытаюсь убежать. Затем мы падаем. Мое сердце немного колотится, я боюсь, что мы сломаем что-нибудь, но он только падает обратно на диван и тянет меня за собой. Обожаю эту его сторону… когда он просто счастлив. Не работает, не беспокоится о своей маме, не переживает за жизнь своего брата. Когда ему не нужно ничего скрывать, потому что он знает, что я не стану жалеть его.

— Дай мне подняться! — Снова смех. — Нет, я ненавижу, когда меня щекочут. Не щекочи меня. — Его руки по бокам, и я извиваюсь, но не так сильно, как могла бы. Он явно в хорошем настроении.

Это приятно, и, хотя я могла бы прямо сейчас описать штаны, хочу, чтобы это не прекращалось.

— Ты не сказала волшебного слова. — Теган на мне, щекочет. Сквозь хихиканье я поднимаю взгляд, его светлые волосы падают ему на лицо. Я не могу не обратить на это внимание. Он такой красивый. Не идеальный, как я сначала подумала. У него маленький скол на зубе, шрам на лице. Великолепный, да, но не идеальный, и из-за этого он мне нравится еще больше.

Внезапно он замирает. Щекотка прекратилась, он смотрит на меня сверху вниз, а я смотрю на него снизу вверх. В воздухе отчетливо чувствуется переход состояния от игривого к «если-я-не-поцелую-тебя-прямо-сейчас-я-сгорю». Он тоже это чувствует. Я знаю это по тому, как он наклоняется ко мне.

— Ты вроде как наркотик, знаешь об этом? Не знаю, что в тебе такого, но ты другая.

Если бы я действительно могла умереть от радости, мои бедные родители планировали бы уже похороны. Но тогда, если бы я умерла, я бы не целовала его прямо сейчас. Не почувствовала бы теперь знакомое прикосновение его губ к моим. Движение его языка, когда он так умело проникал внутрь и наружу. Я бы не услышала тихий стон, исходящий из глубины его горла, как будто я свожу его с ума. Я. И он сводит меня с ума точно так же.

Он целует уголок моего рта, шею, спускается по горлу, а затем снова возвращается ко рту. Слова его мамы начинают звучать в моей голове. Я почти вижу ее, что совершенно убивает весь кайф, заставляя меня замереть.

— Что такое? — говорит он. Его губы на моей ключице.

— Мы должны притормозить… Твоя мама. Вечеринка… — Жаль, что я не могу выбрать из этого что-то одно и смириться с судьбой.

Он снова целует меня, на этот раз быстро.

— Ну вот, испортила мне все веселье. — Даже без подмигивания я знаю, что он просто дразнит меня. Теган встает, хватает меня за руку и тянет наверх. — Пойдём. Давай выплеснем часть накопившейся энергии в менее веселой, но более полезной обстановке… Нет, просто немного отвлечемся.

Мы направляемся к нашему обычному месту для пробежек, растягиваемся, а затем пробегаем знакомый круг. Я уже в состоянии это сделать. Мы начинаем не спеша, я уверена, что он бежит намного быстрее один, но все равно довольно круто, что я прошла тот момент, когда мне нужно было пройти часть пути пешком. Мы бегаем достаточно часто, чтобы запомнить каждый шаг, каждый поворот, и теперь я приветствую жжение в ногах и легких. Как уже говорила Тегану, это мои боевые раны, доказывающие самой себе, что я делаю то, что намеревалась. Насколько это потрясающе?

И сегодня я нуждаюсь в этом. У меня такое чувство, что он знает это, и именно поэтому предложил пробежаться перед походом на вечеринку. Я никогда не встречала его друзей, и до смерти боюсь, что они бросят на меня один взгляд и зададутся вопросом, о чем, черт возьми, он думает. Затем я мысленно ругаю себя за эти мысли, потому что, несмотря ни на что, я нормальная.

Мы едем обратно в квартиру Тегана. Я принимаю душ в комнате его мамы, в то время как он принимает душ внизу, что, позвольте сказать вам — странно. Он заверил меня, что все в порядке, но все же. Странность не имеет ничего общего с тем фактом, что мы оба голые в одном доме, хотя нас разделяет только стена.

Похоже, Теган не единственный извращенец.

Вскоре мы отправляемся на его машине на вечеринку. На мне черные капри и красная летняя рубашка на пуговицах. На бирке было написано, что она специально для худеющих, хотя я не уверена. Теган как всегда великолепен в своих фирменных шортах. Можно даже увидеть край его боксеров, когда на нем нет рубашки. Я это знаю, потому что он вышел из ванной без неё. Насколько мне повезло? Я наблюдала, как он натянул футболку через голову, а поверх нее рубашку с коротким рукавом, застегнул на пуговицы, но не до конца.

— Там может быть немного дико, но не сильно. Они классные. Тебе понравится.

— Отлично. — Меня раздражает, что я так нервничаю, но счастлива, что иду, несмотря ни на что. Это ведь что-то значит, да?

— Ты уверена, что хочешь пойти? Мы можем сходить в кино или еще куда-нибудь. Вернуться ко мне домой, неважно. Я не хочу, чтобы ты ехала, если на самом деле этого не хочешь. — Его глаза устремлены на дорогу, а мои — на него.

— Нет. Я хочу. Я поеду. Просто веду себя как ботаник.

— Ты и есть ботаник. — Теган смеется. — И ты нравишься мне, поэтому о чём это тебе говорит?

Что мне повезло.

Но я не говорю этого вслух. Мы паркуемся перед большим домом в глуши. Я предполагаю, что им владеют тетя и дядя его друга, и они уехали из города.

Он не выключает двигатель.

— Ну, а если серьезно. Может, ты хочешь заняться чем-нибудь еще? Мы можем потусоваться с твоей подругой Эмили, если хочешь. Я готов на все. Лишь бы делать что-то приятное.

Все, что он говорит или делает, заставляет меня любить его еще больше. Он сказал, что ему повезло? Думаю, это мне повезло. Или, на самом деле нам обоим.

— Я правда хочу пойти, Теган. Просто нервничаю. Я на самом деле не ходила на все эти вечеринки. Ребята в моей школе — придурки, так что все это просто ново для меня. Но я не хочу отступать. Хочу повеселиться и познакомиться с твоими друзьями.

Он вздыхает.

— Знаешь, в один прекрасный день тебе придется рассказать мне, что произошло. Кто причинил тебе боль. Но сейчас я рад, потому что действительно хочу повеселиться с тобой. Я уже давно не ходил на вечеринки.

И он прав, я сделаю это, но не сейчас.

Дом кишит людьми. Нам нелегко пробираться сквозь толпу, но он ни разу не отпустил мою руку. Несколько человек здороваются с ним, пока он ведет нас через море тел.

— Мы пойдем вниз! — Ему приходится перекрикивать толпу и музыку, чтобы я могла его услышать. — Рик и Бо сказали, что будут играть в бильярд.

Я киваю в ответ. Теган быстро целует меня в губы и снова начинает идти. Смогу ли я когда-нибудь привыкнуть к этому? Реально не уверена, что хочу потерять это волнение и ощущение. Мы находим лестницу, которая ведет вниз в игровую комнату с бильярдным столом, настольным хоккеем, телевизором с большим экраном и раскладным диваном.

Несколько парней играют в настольный хоккей. За бильярдным столом две девушки и два парня играют парами друг против друга.

Они все похожи на Тегана. Ну, не такие красивые, как он, но они одеты, как он. Можно сказать, что они из того типа, кто был популярен в школе. Что насчёт девочек?

Они все одеты в юбки, обтягивающие рубашки и выглядят совсем не так, как я.

— Срань господня! Теган здесь. Мы и не думали, что твоя задница трудоголика действительно появится здесь! — кричит один из парней с пивом в руке. Все оборачиваются, чтобы посмотреть на нас. Я пытаюсь улыбнуться, надеясь, что выгляжу не такой нервной, какой себя чувствую. Теган сжимает мою руку, и это помогает.

— Да-да, придурок. Тот факт, что некоторые из нас работают и имеют планы, не означает, что тебе нужно нести весь этот бред. — Они смеются. Теган отпускает мою руку, чтобы стукнуться костяшками пальцев с несколькими парнями, а затем снова обнимает меня.

— Эй! Я вообще-то тоже работаю. Просто у меня есть жизнь, которой до сегодняшнего вечера у тебя толком не было. — Парень смотрит на меня. — Привет. Должно быть, ты — Аннабель. Я Бо.

Мне даже не стыдно признаться, что я немного визжу внутри. Здорово, что Теган рассказал им обо мне, это немного успокаивает.

— Приятно познакомиться.

Подходит еще один парень в бейсбольной кепке.

— Как поживаешь, Тег?

— Привет. Это моя девушка, Аннабель. Аннабель Ли, это Рик. Девушка позади него — его девушка, Эйприл, и, — он указывает на другую девушку за их бильярдным столом, — это Сандра. — Эйприл улыбается и машет мне рукой. У нее рыжие волосы и добрые глаза. Сандра, блондинка, тоже машет рукой в знак приветствия.

— Хорошая работа — вытащить Тегана из дома. В последнее время, он стал отшельником, — говорит Сандра.

Их слова удивляют меня. Я знаю, его мама сказала, что он много внимания уделяет работе, и знаю, что это потому, что он помогает ей копить деньги, но отшельник? Это уже чересчур.

— Спасибо, но обычно это он таскает меня повсюду. — Они кажутся милыми, улыбаются мне, когда я говорю. Довольно скоро Бо тащит их всех обратно к столу, чтобы закончить игру, я стою у стены, а Теган наблюдает за ними.

После этого игра быстро заканчивается. Они спрашивают нас, хотим ли мы играть, и мы отказываемся, поэтому они начинают вторую игру.

— Не хочешь выпить пива? — спрашивает он. Я не очень люблю пиво, поэтому говорю «нет». Он возвращается с одним для себя и бутылкой воды для меня. Несколько человек подходят и разговаривают с Теганом. Он каждый раз представляет меня, и я удивляюсь, что не получила в ответ никаких оценивающих взглядов. Никаких странных взглядов. Ничего.

Теган допивает пиво и ставит его на стол, прислоняясь к стене и притягивает меня к себе. Мои руки обвивают его шею, пока он держит меня за талию, проводя пальцами вверх-вниз.

— Не так уж плохо, правда? — шепчет он мне на ухо.

Признавшись, я говорю:

— Ну да.

— Я знал, что тебе будет весело. Все мои друзья очень отзывчивы.

— Я думала, ты сказал, что они диковаты.

— Это совсем другое. Им нравится веселиться, и через несколько часов они будут немного безумнее, чем сейчас, но они все равно крутые. Расслабься, просто веселись и развлекайся. И ты им нравишься. Правда. — Он целует меня за ухом, дразня, спускаясь по линии подбородка. — Я не единственный, у кого хороший вкус.

Я смеюсь над ним, но внутри сияю. Он всегда говорит мне подобные вещи, а я никогда не отвечаю ему тем же. Никогда не признавайся парню первой. Я не уверена, почему.

— У меня тоже хороший вкус. Ты мне немного нравишься, знаешь?

— Только немного? — Он крепко прижимает меня к себе.

— Может быть, чуть больше, чем немного.

— Я так и знал! — Губы Теган тянутся к моим, но прежде, чем они достигают своей цели, нас прерывают.

— Теган! Тащи сюда свою влюбленную задницу и поиграй с нами. Девочки ушли, а Майк хочет играть, так что нам нужен кто-то еще.

— Я занят, — сказал Теган Рику.

Я помню, как обрадовались его друзья, увидев его. Как они говорили, что в последнее время он почти не тусовался.

— Ты должен пойти. Я не против посмотреть.

В его глазах появляется огонек, и я знаю, что он хочет пойти поиграть, но нервничает из-за того, что оставляет меня.

— Уверена?

— Да. В отличие от кое-кого, я не отшельница.

Он быстро чмокает меня.

Смотрю, как он направляется к бильярдному столу. Всего через несколько секунд я слышу:

— Присоединяйся к нам, Аннабель. — Это Эйприл. Они с Сандрой сидят на диване. Без всяких колебаний я подхожу и сажусь рядом с ними. Парни смеются за столом, подшучивают друг над другом и игриво толкаются, когда один из них делает бросок. Забавно, как непринужденно парни могут подшучивать друг над другом. Думаю, это так отличается от девушек. Они могут дружить с кем угодно, а с нами обычно это не проходит. Что отстойно. К счастью, сегодня вечером мне, похоже, не придется беспокоиться об этом.

— Как долго вы, ребята, вместе? — спрашивает Сандра, рассматривая свои ногти. Это странно, потому что не похоже, что она игнорирует меня или не интересуется тем, что я говорю, в то время как с кем-то другим этот жест может выглядеть именно так.

— Эм… пару недель? Не слишком долго.

Эйприл поворачивается ко мне.

— О, я рада, что ты готова поболтать. Где вы, ребята, познакомились?

О прекрасно! На этой ноте я должна объяснять, что Теган помогает мне скинуть лишний вес. Так что это не та романтическая история, на которую, я уверена, она надеется… по крайней мере, мне так кажется. Никогда бы не подумала, но мне нравится наша история.

— Мы встретились в спортзале, в котором он работает. Я… была его клиентом…

— О, Теган становится горячим и напряженным на работе. Никогда бы не подумала, что это возможно. Теперь мы знаем, почему он такой трудоголик — он хотел увидеться с тобой! — Эйприл дразнит меня и мне не может не нравиться ход ее мыслей.

— Нет, не забывай, мы не так уж долго встречаемся.

— Да, но гораздо забавнее думать, что это из-за тебя. Он такой решительный. Так сильно отличается от того, каким он был несколько лет назад.

Я понимаю, что все они имеют в виду дни до несчастного случая. Мне интересно, каким он был тогда. Понравился бы мне? Нравилась бы я ему так же, как сейчас?

— Забавно, что вы, ребята, все время говорите о том, что он занят работой. Его мама тоже упоминала об этом, но я этого не вижу. Я имею в виду, он брал отгул, и мы ходили смотреть, как его брат играет в баскетбол, и мы проводили много времени вместе. Еще мы много бегаем трусцой. Он кажется слишком полным жизни, чтобы быть отшельником.

Сандра перестает играть со своими ногтями и смотрит на меня.

— Он любил хорошо повеселиться. Всегда был таким: веселым, забавным, общительным, и он все еще такой. Думаю, он просто чувствует очень большую ответственность. После несчастного случая он превратился в домоседа.

Я произношу:

— Да, он хороший парень. — Мои глаза находят его, наблюдая, как он концентрируется на том, чтобы сделать удар. — Он заботится обо всех. Хочет сделать все, что в его силах, для всех в его жизни. — Его волосы падают ему на лицо, и он отбрасывает их в сторону, не сводя глаз с мяча, затем на мгновение поднимает взгляд и подмигивает мне.

Это почти как прикосновение, моя кожа покрывается мурашками, как будто его пальцы призрачно касаются ее.

— О, подруга. У нее большие проблемы. Я имею в виду, у кого бы их не было? И очевидно, что он тоже влюблен.

Я не уверена, говорит ли это Эйприл или Сандра, потому что не могу отвести глаз от совершенно горячего парня, который является моим парнем. Каким-то образом я должна просветить их.

Мы не влюблены, прошло не так уж много времени, но слова застревают у меня в горле.

— Я знаю, ладно? Он по уши в нее влюблен. Он другой и отличается от того, каким он был с Пэмми.

Это привлекает мое внимание. Мой взгляд снова переключается на девочек.

— Кто такая Пэмми?

Эйприл была той, кто ответила на мой вопрос.

— Другая девушка, которая иногда ошивается здесь. Они переспали несколько раз, ничего серьезного, но он порвал с ней. Она все еще злится, но это Пэмми. Ей нравится быть той, кто бросает, а не наоборот, и он никогда не относился к ней серьезно, так что не волнуйся.

На самом деле, я даже не думала об этом беспокоиться, пока она не сказала мне. Забавно, но это работает. Теган не дает мне много времени подумать об этом, потому что подходит к нам.

— Ты выиграл? — спрашиваю.

Он стоит прямо передо мной, мои глаза на одном уровне с его… ну, его промежностью. И снова его извращенность передается мне, потому что я вроде как хочу смотреть на это.

— Тебе обязательно надо спрашивать?

— Конечно, нет. Я должна была догадаться, цаца.

— Это то, что я люблю в тебе, Аннабель Ли. Ты всегда так мила со мной. — Я начинаю задыхаться… ну, наверное, из-за нехватки воздуха. Или шока. А вообще, возможно ли задохнуться от шока?

— Кажется, она вот-вот упадет в обморок. — Сандра начинает обмахивать меня, как веер. Мне нравятся эти девушки. Даже очень. Что заставляет меня думать об Эм и хотеть, чтобы она была здесь, со мной. Жаль, что она тоже не может встретиться с ними. Я никогда бы не подумала, что это случится здесь, но эта ночь — идеальна.

— Приятель, забыл сказать, я видел твоего отца на днях. — говорит Бо подходя, и Теган замирает. Бо, похоже, этого не замечает, потому что продолжает. — С ним была какая-то цыпочка. Клянусь, ей не могло быть больше двадцати двух. Твой отец игрок!

Теперь Теган выглядит так, словно вот-вот упадет в обморок. Я видела его расстроенным, но никогда не видела такого потерянного, сердитого взгляда, затуманившего его глаза, как сейчас.

— Да… он молодец. — Теган пытается подыграть, пожимая плечами, но я вижу вмятины на его броне и просто не знаю, что с этим делать.

— Кстати, как у него дела? У Тима? — На этот раз спрашивает Рик.

Не уверена, будет ли Тим более безопасной темой для разговора или нет — я ведь знаю, что его отец ушел, потому что не смог вынести травму Тима.

— Я собираюсь пойти выпить, скоро вернусь. — Тянусь к руке Тегана, но он стряхивает ее, а затем исчезает в толпе. Все вокруг меня продолжают говорить, так что я предполагаю, что они этого не заметили, но я замечаю, и это не очень приятно. Понимаю, он злится, но почему я не могу быть рядом с ним в такие моменты так же, как он со мной?

Мы разговариваем еще минут пятнадцать, но я не могу перестать думать о Тегане. Мы с девочками обмениваемся номерами телефонов, и я очень рада, что встретила новых друзей.

Друзей, которых я познакомлю с Эмили. Мне слишком больно держать ее подальше от этой части моей жизни, но сейчас я не могу думать об этом. Все мои мысли занимает он.

— Я должна найти Тегана. — Они прощаются со мной и уходят.

Вскоре я снова сканирую людей по пути на кухню. Как только сворачиваю за угол, нахожу его. Он не видит меня, и он не один.

— Было приятно повидаться, Пэмми. Но мне пора. Моя девушка ждет меня внизу.

Единственная причина, по которой я его слышу, это то, что мы в коридоре, просто он стоит в одном конце, а я в другом. Здесь пусто, и хотя играет музыка, он говорит громко, чтобы она услышала, впрочем, как и я. Но на самом деле мне наплевать, почему и как я его слышу. Что меня действительно волнует, так это то, что Пэмми горячая штучка. Такая горячая, что у меня перехватывает дыхание.

Худая. Суперхудая, в короткой юбке, за которую меня бы выгнали из школы, проколотый пупок. Откуда я знаю, спросите вы? О, потому что на ней практически нет рубашки. Мило. У нее такие же черные волосы, как у меня. Только у нее волосы длинные и более шикарные, и я хочу их отрезать.

Но потом… он сказал, что его девушка внизу. Его девушка — я. В одной руке у него пепси, а в другой бутылка воды. Для меня. Все это должно заставить меня чувствовать себя лучше, но нет. Как я могу соперничать с ней? Может быть, мне и не нужно этого делать…

— Да, я видела тебя с ней. Думала, ты не хочешь отношений? Думала, у тебя слишком много забот, чтобы с кем-то встречаться?

— У меня действительно много проблем, с которыми я сталкиваюсь каждый день, и я не хотел отношений, но все меняется. Не то чтобы это тебя касалось.

— Значит, все изменилось из-за нее? Ты можешь добиться гораздо большего, Теган. Вместе мы выглядим намного лучше.

Я чувствую себя так, как будто кто-то ударил меня в живот. Едва могу дышать.

— Нет, спасибо, и на этой ноте я ухожу. И никогда больше ничего о ней не говори. — Теган пытается обойти ее, но она останавливает его, положив руку на грудь, к которой раньше прикасалась я.

— Подожди… Я только… — А затем она наклоняется вперед и целует его. В губы. Моего парня. Всего на пару секунд. Но во мне все равно все ломается. Я хочу убежать. Должна убежать.

Мне слишком больно наблюдать за этим, потому что она права. Они действительно хорошо смотрятся вместе. Но знаете что? Мне плевать. Хоть и сильно хочется плакать. Но я не буду этого делать. По крайней мере, не сейчас. Бегу к ним, потому что этот парень мой, и я не сдамся без боя.

Глава 16

ВОЗВРАЩЕНИЕ РОККИ

Прежде чем я подхожу к ним, Теган уже отталкивает ее. Напитки упали на пол, жидкость теперь повсюду.

— Какого черта, Пэмми?!

Позже до меня дойдёт, что у меня было время остановить себя, но в данный момент мне этого не хочется. Протягиваю руки и толкаю ее.

— Да, какого черта? — Ладно, я уверена, что вас это не шокирует, но меня? Я не из тех девушек, которые дерутся. Но сейчас? Я вполне могла бы боксировать с ней. Может быть, показать ей мой правый хук, о котором всегда говорит Теган.

— Эм, извини, сучка, но тебе лучше больше не толкать меня.

— Эм, извини, сучка, но тебе лучше больше не целовать моего парня. — Маленький ангел Аннабель на моем плече в шоке. Я тоже, но это меня не останавливает. Мной слишком часто помыкали.

— И что ты сделаешь, если я его поцелую? — Люди начинают собираться в коридоре. Пэмми оглядывается вокруг, замечая это. — Ты сошла с ума, если думаешь, что он действительно хочет тебя.

Вмешивается Теган.

— Заткнись, Пэмми. Ты не знаешь, о чем говоришь. — Теган тянется ко мне. — Давай, детка. Пошли отсюда.

Но я не могу. Я вырываюсь из его захвата.

— Ты сошла с ума, если думаешь, что бросившись на парня, который тебя бросил, и поцеловав его, заставишь его захотеть тебя.

Так-то! Получай!

— Пошла ты! — Пэмми подходит ко мне, толкая. Я понятия не имею, откуда это берется, но мне удается увернуться и толкнуть ее. Она скользит по пролитой Теганом газировке и оказывается на заднице посреди коридора. Все вокруг нас начинают смеяться, кроме Тегана, меня и Пэмми. Она в бешенстве. Понятия не имею, о чем думает Теган, но я в шоке. Дважды я просто толкнула эту девушку. Не одобряю драки, но приятно не отступать. Дать отпор, когда кто-то нападает на меня.

— Ты толкнула меня, глупая, жирная корова. Что ты сделаешь теперь? Сядешь на меня?

В зале воцаряется мертвая тишина. Возможно, не на самом деле, но для меня это так. Я не слышу ничего, кроме ее слов, и внезапно чувствую себя глупо. Что я здесь делаю?

— Следи. За. Своим. Языком, — шипит на нее Теган. — С Аннабель все в порядке.

— Аннабель? Разве это не имя для коровы? Даже ее родители знали, что она будет толстухой.

Они так близки к словам, которые я уже слышала от Билли раньше.

Внутри ничего не осталось.

Никаких слов.

Никакой борьбы.

Проталкиваясь сквозь толпу, я бегу.

— Аннабель Ли. Подожди.

Я вырвалась через парадную дверь, не обращая внимания на Тегана. Как только мои ноги касаются крыльца, я бегу. Мне нужно добраться до его машины. Нужно выбираться отсюда.

— Аннабель. Подожди меня.

Он идет прямо за мной, пока я подхожу к его машине. Мои глаза начинают щипать, когда он смотрит на меня с добротой в глазах.

— Она стерва. Не знает, о чем говорит и мне очень жаль…

— Не сейчас, — я качаю головой. — Я пока не могу говорить об этом. Просто… увези меня отсюда.

Он кивает, открывая мне дверь. Я сажусь в машину, и через секунду мы уже едем. Не к его дому, но он мог бы отвезти меня куда угодно прямо сейчас — мне было бы все равно.

Мы оказываемся на пляже. Прекрасное место, на котором, к счастью, безлюдно. По иронии судьбы, я чувствую себя также. Пустой. Одинокой. Я знаю, что это не имеет смысла. Заставляю себя просто смириться с этим. Кого волнует, что говорит эта девушка? Но мое сердце и ум движутся в разных направлениях. Мозг плывет к берегу, в то время как мое сердце дрейфует в море.

— Ты же знаешь, что я считаю тебя красивой, правда? Что мне насрать на все остальное. Мне просто нравится проводить с тобой время.

Его слова — моя спасательная шлюпка. Он бросает ее мне, и мой инстинкт — ухватиться за нее, позволить себе плыть в безопасное место. Теган всегда знает, как заставить меня чувствовать себя лучше. Он думает, я красивая и ему нравится быть со мной, а значит, я могла бы добраться до берега и вовсе без лодки. Но что произойдёт, когда его здесь не будет? Он не может всегда быть рядом.

— Ты слишком сильная, чтобы позволить ей затащить тебя на дно, Аннабель Ли. Ты должна это знать.

Теган прав. По крайней мере, в какой-то степени. И хотя я знаю, что он не может всегда быть рядом, сейчас он здесь, и я намерена воспользоваться этим. Кататься на его волнах и надеяться, что позже я смогу встать на доску для серфинга без его помощи.

— Я постараюсь. Я хочу. — Как ему удается вытягивать из меня столько правды, столько эмоций, я не знаю, но мне приятно не прятаться. Выйти из своего тайного убежища и сказать: «Я здесь! Посмотрите на меня! Вот как я себя чувствую». Даже если на мне «ярлык толстухи».

— Иногда я думаю, что я сильнее, чем есть на самом деле, а иногда я вижу свои слабости. Трудно найти золотую середину. Я никогда не изменюсь, если приму свои слабости, но не как часть себя. — Мои слова даже сбивают меня с толку. В моей голове это выглядит логично, но не когда я говорю об этом вслух. — Ты понимаешь, что я имею в виду или я говорю как сумасшедшая?

— Ну… может быть, не как сумасшедшая из психушки, но это немного сбивает с толку.

Не могу в это поверить, но я почти улыбаюсь.

— Откуда ты всегда знаешь, что нужно сказать?

Большой палец Тегана рисует мягкие, как перышко, круги на моей щеке, и я тянусь к нему.

— Без понятия. Половину времени я чертовски боюсь, что несу самую тупую чушь в мире.

Больше нежности. Больше кругов.

— Знаешь, это может быть для тебя сюрпризом, но я не всегда так уверен, как мне хотелось бы. У меня тоже есть много вещей, с которыми я пытаюсь справится.

— Знаю… — Я помню, как он отреагировал на слова Бо и Рика сегодня вечером. Зная, что его отец ушел, он делает все, чтобы попытаться сохранить свою семью. Да, Теган также сломлен, как и я.

— Ты хочешь поговорить об этом?

— Думаю, да.

— Подожди секунду. — Теган выходит из машины, обходит ее и открывает мне дверь. Я предполагаю, что мы собираемся выйти на улицу, но он тянет меня к себе на заднее сиденье.

Его рука обнимает меня, и я прислоняюсь спиной к его груди. Несмотря на то, что здесь тепло, даже с опущенными окнами, ощущать тепло от Тегана все равно приятно.

— Я чувствую себя глупо, даже говоря об этом. Людей ведь постоянно дразнят.

— Но это не делает менее больно человеку, которого дразнят.

Как всегда, он прав.

— Ты знаешь, как это бывает. В школе всегда есть кто-то, кого дразнят. Мы уже говорили об этом раньше. Насколько дерьмовая бывает школа.

Трудно говорить об этом и скрывать свои эмоции. Я должна поделиться ими с Теганом.

Прижимаюсь к нему ближе. В ответ он сжимает меня еще крепче.

— В последний день учебы в прошлом году я понимала, что что-то происходит. Все пялились на меня больше, чем обычно. Хихикали, смеялись, показывали пальцем. Эм тоже это заметила, но мы попытались не обращать на это внимание. Я имею в виду, что обычно нас не волновало, что люди думают о нас.

— Где-то в середине дня я начала слышать небольшие комментарии. Толстуха влюбилась. Небольшие насмешки о том, какой глупой и сумасшедшей я была. Серьезно, я понятия не имела, что происходит.

Слезы стекают по моему лицу и скатываются по шее. Теган протягивает руку и ловит их.

— Итак, уже конец дня. Мы все в столовой. Все взволнованны, потому что школа закрывается на лето. И тут ко мне подходит этот парень — Билли Мейсон — и сует мне в руку письмо. Клянусь, я думала, что вся школа стояла вокруг нас, Теган. Я чувствовала на себе взгляды всех присутствующих, пока читала это письмо.

Делаю несколько вдохов, заставляя себя продолжать.

— Это было письмо с признанием в любви. Любовное письмо от меня, которое я не писала. Оно было написано для Билли. И у каждого была копия этого письма.

— Они все держали его в руках, читали и смеялись над всеми вещами, в которых, по их мнению, я призналась Билли. Мы вместе работали над нашим выпускным экзаменом по английскому языку, так что тот, кто написал это письмо, взял эту идею из-за этого. В нем говорилось о том, как я влюбилась в Билли, работая с ним и каким великолепным я его считала. Как он был добр ко мне.

Я пытаюсь отстраниться, нуждаясь в небольшом пространстве, но он держит меня крепче. Именно тогда я понимаю, что мне, в конце концов, не нужно это пространство. Мне нужен он.

— Безусловно, я это отрицала. Безусловно, Билли подстроил все это. Он говорил, что ему жаль толстуху, и он не хотел, чтобы я в него влюблялась. Что он это понимает — как бы девушке вроде меня хотелось думать, что между нами что-то может быть, но я не в его вкусе. Что я очень милая, но ему нравятся девушки с чуть меньшим количеством лишнего веса. Такие всем очень нравились.

Я качаю головой.

— Чем больше я отрицала, тем больше они, казалось, думали, что это правда. Он продолжал говорить мне, что я не должна все отрицать. Они все видели письмо. Было так неловко, Теган. Я ненавидела его, но я также ненавидела и себя.

— Нет. — Он отстраняется, чтобы мы могли встретиться лицом к лицу. — Тебе не за что себя ненавидеть. Это чушь собачья, Аннабель Ли. Он придурок. С тобой все в порядке.

— Какая-то часть меня знает это, но от этого не легче. Боль от этого не уменьшается.

Слез становится больше. Теган притягивает меня к себе, и я плачу ему в грудь. Приятно опереться на него. Он здесь ради меня. Доверяю ему так, как никогда никому не доверяла. Когда все слезы высыхают, он приподнимает мою голову и нежно целует в губы.

— Прежде всего, для Билли было бы честью, если бы ты полюбила его. Должен признаться, я очень рад, что ты не любишь его. Это делает меня счастливее, потому что ты моя.

На этот раз я действительно улыбаюсь.

— Во-вторых, мне жаль, что это случилось с тобой. Средняя школа — отстой. В колледже подобного не случится. Тебе осталось всего три семестра, и ты свободна.

Ещё один поцелуй.

— И, в-третьих, я точно надеру Билли задницу, если когда-нибудь его увижу.

Я знаю, что он говорит это только для того, чтобы мне стало лучше и это работает. Я чувствую себя лучше.

— Кажется, теперь моя очередь… Ты знаешь, вся эта история с откровениями…

Что-то есть в его голосе: я могу сказать, что он еще не готов делиться сокровенными мыслями, поэтому пытаюсь облегчить этот момент. Ведь он всегда так делает для меня.

— Или… вместо этого мы можем просто целоваться. Если только…

Его губы обрывают мои слова. Думаю, он предпочел бы поцеловаться.

Глава 17

ЗАСТИГНУТАЯ ВРАСПЛОХ

Прошло две недели с момента моего маленького признания Тегану, и я ни разу не пожалела об этом. Я чувствую, что расставила все по местам, и стала на шаг ближе к тому, чтобы стать человеком, которому не нужно убегать. Который сказал бы Пэмми, куда она могла засунуть свои слова, когда она упомянула мой вес.

Но самая крутая часть — это не имеет никакого отношения к двенадцати долбаным фунтам, которые я потеряла с начала лета. Да, верно, двенадцать. Часть меня хотела бы, чтобы я сбросила больше, потому что она считает, что я худею медленнее, чем езда бабушки за рулем, но, я прочитала, что это единственно верный вариант. Это же говорит и Теган. Если сбросить слишком быстро, высок риск набрать все обратно. В общем, я пытаюсь сосредоточиться на той части себя, которая понимает, что я потеряла двенадцать долбаных фунтов, и это довольно круто, если вы спросите меня.

Еще восемнадцать, и я буду у цели. Сто тридцать пять (фунтов, примерно 61 кг — прим. ред.). Число, которое я не видела уже много лет. Мама, скорее всего, уволила бы своего тренера, если бы увидела такую цифру на своих весах, но для меня это идеальный вес.

Я прислоняюсь к столбу, пока Теган качает свои бицепсы. Теперь мы чередуемся, он и я — тренируемся вместе. Это похоже на партнерство, и мне это нравится. Вид тоже ничего.

— Чему ты там улыбаешься? — Он отпускает штангу.

— Это из-за тебя.

— Из-за того, что я такой горячий?

— Нет, из-за того, что ты не кряхтишь.

Одна из бровей Тегана приподнимается.

— О, ты такая милая. Подожди, пока я не скажу парням, что моя девушка не считает меня кряхтуном.

Я хватаю его своим полотенцем.

— Заткнись. Я имею в виду, что некоторые парни здесь все кряхтят и ворчат, когда поднимают штангу. Думаю, они делают это, чтобы люди обратили на них внимание, чего я не понимаю. Но я задавалась вопросом по поводу этого насчёт тебя. Кряхтел бы ты. Но теперь знаю, что ты так не делаешь.

Он качает головой.

— Ты такая странная, но я все равно люблю тебя.

У кого-нибудь есть дефибриллятор? Соединительные кабели? Я пойду на все, чтобы помочь моему сердцу начать работать прямо сейчас. Он имеет в виду «люби меня в ответ» или это просто один из тех незначительных моментов? Мимолетное замечание. Внезапно стало по-настоящему жарко. У меня немного кружится голова, как будто у меня тяжелый случай солнечного удара. Что, если он говорит всерьез? Он действительно любит меня? Я имею в виду, мы ещё молоды. В сентябре он пойдёт в колледж, и хотя он здесь, в городе, и я планирую пойти туда через год, было бы разумно влюбиться прямо сейчас?

— Дыши, Аннабель Ли. — Теган встает, хихикая, а затем наклоняется близко к моему уху. Скажет ли он это снова? Должна ли я признаться ему в ответ? Боже, сейчас у меня начнётся сердечный приступ. Он подходит ближе, и мои нервы сдают.

— Пойдём. Нам еще нужно поработать над прессом, а потом я должен отметить, когда пришел на работу.

Я говорила, что хочу знать, действительно ли он меня любит? Потому что я немного боюсь, что я больше чем наполовину влюблена в него.

Я выкладываю на тарелку тушеные овощи, разрезаю кусок курицы пополам, потому что он огромный, и я больше не ем так много, и добавляю немного красного картофеля. Это здоровая еда, ничего жареного или чего-то в этом роде. Не то, чтобы мама когда-либо была большой любительницей жаренного, но я знаю, что съедая меньше, я делаю что-то полезное для себя.

Часть, которая потрясает еще больше, — это то, что после такого количества еды, я сыта. Не понимаю, почему я когда-то думала, что мне нужно есть больше, чем сейчас.

Мама опаздывает, и приходит после того, как мы приготовили тарелки для нас папой. Удивительно, но у нее нет телефона. Вместо этого она смотрит на папу, а он смотрит на нее в ответ, и я знаю, что что-то происходит.

— Что случилось? — Самые разные мысли проносятся у меня в голове. Развод, болезнь. Предпочитаю игнорировать тот факт, что автоматически представляю наихудший сценарий.

— Сегодня я встретилась с Эмили. — Мамин голос напряженный, сердитый.

— Что случилось? С ней все в порядке?

Отвечает папа.

— Тыковка, она сказала, что в последнее время редко тебя видит. Твоя мама пару раз говорила о том, что ты гуляешь с ней, и спрашивала о фильмах, но она понятия не имела, о чем твоя мама говорила.

Святое дерьмо. Ну вот, наконец я живу своей жизнью и меня ловят на лжи.

— Конечно, она пыталась скрыть это, но правда всплыла наружу. Чем ты занималась, Аннабель? — Мама звучит далеко не так понимающе, как папа.

— Я…

— Почему ты врешь? Ты принимаешь наркотики? Ты каждое утро рано выходишь из дома и выглядишь похудевшей.

Грустно, что маленькая часть меня радуется тому, что она заметила. Это похоже на комплимент, хотя она обвиняет меня в том, что я одновременно принимаю наркотики, чтобы похудеть. Но она заметила и это лучше, чем ничего.

— Наркотики, Поллет? Ты же это не серьезно.

— Ты всегда защищаешь ее! Всегда пытаешься выставить меня плохой.

Я хочу заткнуть уши, чтобы не слышать их ссоры. Это из-за меня. Всегда из-за меня.

— Конечно, я не принимаю наркотики! — Единственная причина, по которой я повышаю голос — это чтобы они меня услышали.

— Тогда с кем ты? Почему ты солгала о том, где ты находишься? — Затем в глазах мамы вспыхивает лампочка, и я понимаю, что она знает. Это не должно меня беспокоить, но беспокоит. Они уничтожат наш с Теганом пузырь. И он, и то, чем я занимаюсь, больше не будет принадлежать мне. Они будут промывать мне косточки и расспрашивать об этом.

К моему удивлению, она качает головой.

— Нет, это ведь не может быть из-за парня.

Боль пронзает мою грудь. Глаза щиплет. Гнев и боль борются внутри меня. Мое сердце подпрыгивает, когда папа стучит по столу с такой силой, что стаканы начинают покачиваться.

— Ты всегда с ней так поступаешь. Почему это не может быть парень? Потому что она — не ты? Потому что она не проводит по три часа перед зеркалом каждый день?

Мама поднимается на ноги.

— Я всегда так поступаю с ней? Ты всегда так поступаешь со мной. Ты всегда вкладываешь другой смысл в мои слова, как будто ты ее спаситель, а я ведьма. Я только имела в виду, что она не стала бы скрывать от меня парня. Это то, чем дочь делится со своей матерью.

У меня даже нет сил чувствовать себя виноватой. Я не могу поверить, что она думает, что я поделюсь этим с ней. Мы никогда не говорим ни о чем таком важном.

— Значит, ты думаешь, если она что-то скрывает, значит она на наркотиках? Черт возьми, Полетт, все, что она сделала, это только солгала о том, где была. Все подростки так делают.

Со всех сторон они кричат из-за меня. Ссорятся из-за меня. Они думают, что знают, кто я такая. Что я делаю. Что лучше для меня. Их голоса — эхо, приглушенное эхо, бьющееся в моем мозге. И тут моему терпению приходит конец. Я поднимаюсь на ноги. Мой стул падает на пол.

— Хватит! Я больше так не могу! Прекратите ругаться из-за меня, как будто меня здесь нет!

Мне больно дышать, говорить, но я продолжаю идти. — Я начала ходить в спортзал и наняла тренера, потому что устала быть толстой. Он единственный человек, позволяющий мне быть собой. Он не говорит мне, что нужно делать, не заставляет меня изменить свою внешность и не пытается исправить меня — что забавно, поскольку он изначально был моим тренером. Но это всегда было то, чего я хочу, и теперь он мой парень. Он — тот, с кем я каждый день провожу время. И я солгала, чтобы избежать всего этого!

В комнате воцарилась мертвая тишина. Как всегда, мама выглядит идеально, с царственной осанкой, сидя в своей королевской комнате. Она слишком спокойна. Я? Я — оголенный провод, мечущийся из стороны в сторону, потому что не уверена, что поступила правильно. Не уверена, что должна была им что-то говорить.

Наступает долгое молчание, прежде чем папа заговаривает.

— Вау… Я… Я в шоке. — Он в замешательстве качает головой: — Мне жаль, если ты чувствуешь, что мы ожидаем от тебя определенных вещей, Тыковка. Твоя мама, и я, возможно, не всегда показываем это в достаточной мере, но мы любим тебя. Не так ли, Полетт? — Как всегда, папа все понимает. Папа — человек, который понимает все.

Мама нет.

— Я хочу встретиться с ним. Пригласи его на ужин, Аннабель.

Тошнота подкатывает к моему горлу. Я не хочу, чтобы Теган встречался с ней. Я не хочу, чтобы он смотрел на меня ее глазами.

— Зачем?

— Говоришь, этот парень — тренер? В спортзале?

О. Теперь я поняла. Она думает, что я недостаточно хороша для него. Что было нужно от меня парню, который любит заниматься спортом? Это так больно, вся эта ситуация крайне болезненна. Больше не могу сдерживаться.

— Значит, ты даже не видела его, но уже думаешь, что он слишком хорош для меня? Точно так же, как конкурс был слишком хорош для меня, да? А что, если я захочу это сделать, мам? — Я не кричу, просто очень хочу знать. Мне нужно знать.

Она вздыхает.

— Аннабель, я никогда не говорила, что он слишком хорош для тебя, и что ты недостаточна хороша для конкурса… Ты бы все равно не захотела в нем участвовать.

— О чем она говорит, Полетт? — Перебивает папа.

— У них было свободное окно и они спросили, не хочет ли Аннабель принять участие. Я знаю нашу дочь, поэтому я сказала им «нет». Конец истории.

Я пытаюсь говорить, не обращая внимания на дрожащий подбородок.

— Ты солгала и сказала им, что я занята. Ты думала, это меня смутит? Почему это должно смущать меня, не потому ли, что я недостаточно хорошенькая? Или я недостаточно худая и идеальная?

— О, Тыковка. Ты прекрасна. Ты должна это знать. И я и твоя мать так думаем.

Мама переводит взгляд с папы на меня. — Конечно, я снова плохая. Ты переворачиваешь то, что я сказала, Аннабель. А теперь извините, мне нужно кое-кому позвонить.

Не говоря больше ни слова, она выходит из комнаты, а я стою, пытаясь собрать себя в кучу, пока слезы текут из моих глаз. Папины руки обнимают меня, пытаясь утешить, но это заставляет меня плакать еще сильнее. Я начинаю бормотать. Не понимаю, почему она меня ненавидит. Почему она никак не полюбит меня. Все, чего я хочу — это быть достаточно хорошей для нее.

— Шшш, Тыковка. Твоя мама не ненавидит тебя и в тебе есть все, что нужно. Никогда не думай, что с тобой что-то не так.

Я не осознавала, что говорю вслух. Тыльной стороной ладони я пытаюсь вытереть слезы, но их все больше и больше.

— Она не очень хорошо умеет выражать свои мысли. Она просто не думает, когда говорит, но это не твоя вина. Это то, над чем ей нужно поработать, но ни в чем из этого нет твоей вины. Я чертовски горжусь тобой, малыш, и она тоже. Я поговорю с ней. Я все исправлю.

Впервые я понимаю, что он этого не понимает. Он не понимает меня. Мой бедный папа не понимает и ее тоже.

Я отстраняюсь, смахивая слезы.

— Папа, я очень сильно тебя люблю, но я не хочу, чтобы ты это исправлял. Разве ты не понимаешь? Ты всегда пытаешься облегчить мне жизнь, и как бы я ни ценила это, я должна сделать все сама.

Папа хмурится, и я впервые замечаю морщинки вокруг его рта.

— Разве я это делаю? Заставляю тебя чувствовать себя неполноценной? Я никогда этого не хотел.

Как бы сильно меня ни убивало причинять ему боль, я должна быть честной. Возможно, он единственный человек в этом мире, помимо Тегана, с которым я чувствую себя достаточно комфортно, чтобы быть честной прямо сейчас.

— Прости, папочка. Я знаю, что ты этого не хотел.

Потрясена силой его объятий, когда он притягивает меня ближе к себе. — Тебе не за что извиняться. Я люблю тебя, и я верю в тебя. Надеюсь, ты знаешь, что я никогда не хотел, чтобы ты чувствовала себя так, будто я не думал, что ты можешь позаботиться о себе. Я не уверен, осознаешь ли ты это, но думаю, что ты можешь сделать практически все в этом мире, Аннабель.

Затем я сжимаю его так же крепко, как он сжимает меня. В конце концов мне придется противостоять маме, поговорить с Эм, но прямо сейчас все, что имеет значение, — это папа и я. Я вышла из своих рамок, и нет никого, кто бы мог за меня решать.

— Твоя мама… в эмоциональном плане устроена иначе, чем мы с тобой, но я знаю, она правда тебя любит.

Я киваю, делая вид, что верю ему. Ему нужно, чтобы я поверила ему, потому что он любит нас обоих.

— Но я согласен с твоей мамой в одном. Я хочу познакомиться с парнем, который достаточно особенный, чтобы привлечь твое внимание.

Глава 18

СЛОВА РАНЯТ БОЛЬНЕЕ, ЧЕМ КУЛАКИ

Поговорить с Эм будет намного проще, чем с мамой. По крайней мере, это то, что я говорю себе, когда пишу ей, что нам нужно поговорить. Она сразу же отвечает, и я договариваюсь заехать за ней.

— Привет, — бормочет она, забираясь в мою машину. Легкий намёк в этом единственном коротком слове говорит мне, как ей больно. Какой брошенной она себя чувствует, потому что знает, что что-то происходит. Что я делала что-то без нее, используя ее в качестве оправдания. Слово «привет» вибрирует во мне, вызывая небольшие волны вины внутри.

Она не спрашивает, куда мы едем, да и я ничего не говорю. Я знаю Эм, и прямо сейчас она не настроена на беседу. Или, может быть, я просто веду себя как трусливый лев, потому что мне, честно говоря, страшно с ней разговаривать. Что, если она не поймет? Что, если я разрушила дружбу, которая столько раз спасала меня, потому что я превратилась в лгунью?

Меня пробирает дрожь, потому что, если это случится, я это заслужила. Эм не нуждается в большом количестве людей в ее жизни, но я знаю, что она нуждается во мне. Если я откажу ей в этом, она подумает, что она мне не нужна.

Вместо того, чтобы привести ее на наше место, я привожу ее на наше с Теганом место для пробежек. Я знаю, что он на работе, так что его здесь не будет, и я не хочу рисковать очередной «встречей с Билли», как на пруду в прошлый раз. Не говоря ни слова, она выходит из машины. Я следую за ней, направляясь к маленькому убежищу, которое мы с Теганом нашли.

— Ну что? Как дела? Меня понизили с лучшей подруги до предлога, чтобы пойти потусоваться с тем, с кем ты сейчас тусуешься? — Ее капюшон поднят, она отвернулась от меня, сидя на столе для пикника.

Мое сердце сходит с ума, как во время тех первых пробежек с Теганом, но по совершенно другой причине.

— Ты всегда будешь моей лучшей подругой, Эм. — Я сажусь напротив неё. — Я просто… Я знаю, это звучит глупо и, вероятно, не имеет смысла, но мне просто нужно было какое-то время держать это в секрете. Мне нужно было разобраться в этом самостоятельно, без кого-либо, кто указывал бы мне, что делать.

— Во-первых, я даже не знаю, что происходит. Тебе все ещё некогда рассказать мне, а во-вторых, когда я вообще указывала тебе, что делать?

Я могу это сделать. Мне нужно это сделать.

— Дело не в том, что ты указываешь мне, что делать, просто… Я знаю, ты бы попыталась отговорить меня от этого, а я не была уверена, что хочу этого. Я знаю, что ты заботишься обо мне, Эм. Я знаю, ты не хочешь, чтобы мне причинили боль и ты всегда рядом, чтобы защитить меня от Билли. Ты говоришь мне, что парни — придурки и никогда не стоит им доверять. Ты просишь мою маму не вмешиваться в мою жизнь, и я люблю тебя за это, но в этот раз… Я просто не хотела, чтобы мне говорили, что я ничего не должна менять. Я не хотела, чтобы ты говорила мне не доверять ему. Я до смерти боялась, что облажаюсь, но, думаю, мне нужно было рискнуть и сделать это самой.

— Конечно, это из-за парня. Я должна была догадаться. И с каких это пор заступничество за друга делает меня дерьмовым человеком?

— Эй, — я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее. — Не говори так. Я никогда не говорила, что ты дерьмовый друг. Мне просто нужно было что-то сделать самостоятельно. Может быть, чтобы доказать себе, что я что-то могу? Может быть, потому что я уже до смерти боялась, что не смогу этого сделать, что он причинит мне боль, и я не хотела ни с кем этим делиться. Я не знаю, Эм. Может быть, это просто сделало бы все более реальным, но Теган. Он…

— Так вот почему ты не хотела, чтобы я с ним встречалась? Потому что твой новый парень заставляет тебя тренироваться, так как он думает, что ты недостаточно хороша, и он, возможно, хочет, чтобы я сменила внешность?

Гнев пронзает меня насквозь.

— Я знаю, тебе больно, но это несправедливо. Теган хочет с тобой познакомиться. Он так много расспрашивает о тебе, и он никогда бы не заставил меня тренироваться, если бы я этого не хотела. Я нравлюсь ему такой, какая я есть. Он не из тех, кто осуждает, Эм, я клянусь. Он потрясающий. Настолько удивительный, что я думаю… — В последнее время я так много скрывала от своей подруги, что не могу скрыть ещё и это. Больше мне не с кем этим поделиться. — Я думаю, что люблю его.

Эмили замирает. Вообще не двигается. Я даже не уверена, что она дышит, но потом я вижу, как ее глаза блестят знакомым мерцанием непролитых слез. Внезапно она вскакивает на ноги.

— Молодец, Белл. Ты влюблена в своего непредвзятого парня и совершенно забыла обо мне. Однако я не могу не задаться вопросом, если ты не волновалась о том, что мистер Совершенство подумает обо мне, то возможно, просто не хотела еще одного грязного пятна на своей репутации. Ты переживаешь из-за своего веса, так что, я подумала, что ты стеснялась и поэтому не хотела добавлять к этому еще и свою никудышную подругу.

Несмотря на жару и гнев, кипящий внутри меня, по моим венам скользит лёд. Мои глаза начинают слезиться. Стыд, вина, замешательство — все это смешивается внутри меня. Это ведь неправда, не так ли? Неужели я подсознательно стеснялась своего собственного лучшего друга? Нет, нет, этого не может быть. Но, может быть, так оно и было? Я не уверена, что понимала это, но, возможно, она права. Что я за человек?

— Эм… — Мой голос срывается, и я не заканчиваю, не зная, что сказать.

— Не беспокойся, Аннабель. Я все поняла. — Она скрещивает руки на груди и смотрит вниз. — Сейчас я бы хотела, чтобы ты отвезла меня домой.

— Давай, ты очень медленная. Я опережаю тебя. Думал, мы идем на пробежку, а не на прогулку.

Я заставляю себя бежать, пытаясь догнать Тегана. Дело в том, что мне это не нравится. Прошло два дня с тех пор, как я поссорилась с Эм. Три дня после ссоры с мамой, и у меня не хватает смелости поговорить ни с одной из них. Я не уверена, что заслуживаю того, чтобы когда-нибудь снова заговорить с Эм, и мое сердце не может вынести, когда мама меня прессует. Как бы мне ни хотелось думать, что я выросла, как бы я ни говорила, что хочу все делать сама и постоять за себя, есть часть меня, которая знает, что я не могу. Не с ней.

— Не все могут быть такими идеальными, как ты, Сладкий Мальчик. — Я так потрясена словами, которые срываются с моих губ, что не замечаю, как Теган перестаёт бежать, и я врезаюсь в его спину. — Ай! Будь добр, в следующий раз предупреждай заранее.

Он поворачивается ко мне, его волосы растрепанны от ветра.

— Мы снова к этому вернулись? Называешь меня Сладким Мальчиком? Что случилось?

— Ничего. — Всё.

— Не играй со мной в игры, Аннабель. Я думал, мы это уже проходили. Что случилось?

Как всегда, я не могу удержаться, чтобы не довериться ему. За последние полтора месяца я много полагалась на Тегана. Достаточно ли много? Я не уверена, но прямо сейчас он мне нужен. Прежде чем осознаю, что делаю, я превращаюсь в рыдающее месиво. Слезы, громкие задыхающиеся крики, которые совсем не привлекательны, эхом разносятся по парку, а он направляется ко мне, обнимая, чтобы успокоить. Слава Богу, поблизости никого нет, потому что я не могу сдержаться, чтобы не выплеснуть все это. Я рассказываю ему об ужине, маме, папе, Эм.

Какая я самая плохая подруга в мире и как сильно скучаю по ней. Как я боюсь встретиться лицом к лицу с мамой. Всё. Я даже рассказываю ему о конкурсе. Теган не говорит ни слова, позволяя моей словесной реке прорываться через дамбу.

Наконец, после того как икота и плач закончены, а история рассказана, он говорит:

— Ты неплохая подруга. Ты любишь Эм. Никто не идеален. Я не уверен, что ты вообще стеснялась ее, но если бы ты стеснялась…Я бы это заметил.

Нет, не заметил бы. Я хочу сказать, что он тут не причём, но я этого не делаю.

— Она ненавидит меня.

— Она не ненавидит тебя. Она любит тебя. Она беспокоится о тебе, и она простит тебя точно так же, как ты простишь ее. Эмили тоже, в какой-то степени, виновата.

Как так получается, что он всегда заставляет меня чувствовать себя лучше? Что его слова для меня как зависимость? Потому что я не стою на своем. Я все еще делаю правильные вещи по неправильным причинам, и мне нужно научиться быть сильной без Тегана.

— Она простит меня?

— Конечно. — Он обнимает меня за талию и притягивает ближе. — Да ты и сама это знаешь. Тебе не нужно, чтобы я рассказывал тебе и половины из этого. Я не уверен, почему ты так думаешь, но ты все знаешь вот здесь — он касается моей головы, как делал все те недели назад, когда сказал, что мне нужно поверить, что я могу похудеть. — И здесь. — Он снова касается моего сердца. — Когда ты наконец поверишь в себя? Будешь доверять себе?

— Я пытаюсь. — Но я не уверена, по-настоящему ли я такая или только притворяюсь. И он, пока я все еще в замешательстве из-за того, что он сказал, продолжает:

— Ты пытаешься? Как?

Теган опускает голову на руки, потирая лицо. Он был рядом со мной так много раз, во многих ситуациях, что я просто хочу сделать то же самое для него, поэтому хватаю его за руку.

— Что такое?

— Помнишь, как я сказал, что ненавижу жалость?

Я киваю головой.

— Это полная чушь, потому что, с одной стороны, я это ненавижу, но с другой… Я жалею себя.

В его словах так много боли… в его голосе столько сожаления, что у меня внутри все разрывается.

— Почему?

— Не сейчас, — он пытается улыбнуться. — Знаешь, — Теган смотрит на меня сверху вниз, все еще крепко обнимая. — прошло слишком много времени с тех пор, как я целовал тебя. Хочешь спрятаться в кустах и поцеловаться?

И снова я позволила ему сменить тему.

— Сколько тебе лет? Клянусь, иногда я думаю, что Тим более взрослый, чем ты.

— Но я заставляю тебя улыбаться. У тебя красивая улыбка. Тебе определенно следует улыбаться чаще, и ты определенно должна поцеловать меня, прежде чем я буду дергать тебя за волосы или преследовать. Это то, что делают маленькие мальчики вроде меня, когда им нравится девочка, верно?

Я качаю головой.

— Ты зануда.

Он наклоняется ближе.

— Будет ли в третий раз так же прекрасно?

У меня не хватит духу заставить его переспросить. Я позволила своим губам найти его рот. Мой язык выскальзывает наружу, желая попробовать Тегана на вкус. Мы двигаемся так знакомо. Я чувствую его движения и даю, когда он хочет взять, и беру то, что он мне предлагает. Его рука скользит вниз, ещё ниже, пока не касается моего зада. О боже мой! У меня кружится голова, я чувствую, как внутри меня вспыхивают маленькие искорки. Когда его рука снова скользит вверх, я боюсь, что он отстранится, но вместо этого его рука скользит под мою рубашку сзади. Кожа к коже. Его грубые пальцы каким-то образом становятся нежными, когда скользят вверх и вниз по моей спине.

Я хочу схватить его. Каждую его часть. И еще я хочу прикоснуться к нему, что и делаю, оценивая ситуацию, позволяя своей руке скользнуть под его рубашку. Он твёрдый там, где я мягкая. Сейчас все, что я могу сделать — это наслаждаться особенностями, которые делают его — им, а меня — мной. В моменты, когда он стонет мне в рот, становится очевидно, так же потерян в ощущениях, как я, и это все, что имеет значение. Теган — это Теган, а я — это я. Вместе.

— У нас будут неприятности из-за непристойного поведения в общественном месте, если мы не остановимся, — говорит он мне в рот. — Как бы хорошо ты не ощущалась, мы должны остановиться. Сегодня вечером, я продолжу с того места, где мы остановились.

Я стону.

— А нам обязательно?

— Продолжать это позже?

— Нет, останавливаться.

— Да. Если я собираюсь встретиться с твоими родителями, а я точно собираюсь. Я все равно хотел этого, и теперь дорогая мамочка дала мне для этого повод. Но если мы хотим, чтобы я им понравился, я, вероятно, не должен допустить, чтобы нас арестовали за то, чем мы занимаемся у всех на виду. — Он подмигивает так, как умеет только он.

Занимаемся этим? Маленькие петарды взрываются у меня в животе, но потом я понимаю, что он сказал.

— Ты правда пойдёшь на это ради меня?

— Аннабель Ли, когда же ты поймешь, если что-то касается тебя, я сделаю все, что угодно?

Моя нога не перестает дёргаться. Кажется, я полностью потеряла над этим всем контроль. Несмотря на то, что я не ела весь день, я не голодна. Теган разозлится, если узнает, что я ничего не ела, но, честно говоря, при мысли о еде меня тошнит. Я миллион раз писала Тегану, чтобы убедиться, что он не передумает. Я объяснила, что я бы не обиделась. Я бы все поняла. Он начал подшучивать надо мной, сказав, что не может дождаться встречи (Что? Алло? Должно быть, это неправда. Почему кому-то нравится мучить себя моей семьей?), но к концу я получаю только такие ответы, как "заткнись" и "я тебе не верю”.

Он понятия не имеет, во что ввязывается. В обычных ситуациях мама бывает груба. Добавьте к этому тот факт, что мы почти не разговаривали с тех пор, как я сбросила бомбу о том, что у меня есть парень, которого, как она думала, у меня не будет, и я немного нервничаю из-за того, что отправляю его на вражескую территорию без каких-либо боеприпасов.

Это не единственное, что заставляет мою ногу дергаться, как будто у меня ломка. Нет. Мой первый парень, который, я почти уверена, похитил мое сердце, приедет познакомиться с моими родителями. Он делает это ради меня. Потому что он хочет помочь, потому что он хочет знать обо мне все. Этого достаточно, чтобы девушка сошла с ума.

Папа выходит из-за угла и входит в прихожую, которая стала моим домом за последние пятнадцать минут, как раз в тот момент, когда раздается звонок в дверь. Я подпрыгиваю, нервно перебирая руками.

— Расслабься, Тыковка. Здесь тебя не расстреляют.

Забавно, что он, кажется, подсознательно понимает, что мы с Теганом тоже попадём под обстрел.

— Я не знаю, что со мной не так.

— С тобой все будет в порядке. — Он скользит рукой по моей голове и целует меня в висок. — Это я должен сходить с ума. Моя маленькая девочка приводит в дом парня. В некотором смысле, это худший кошмар каждого отца, но знаешь что? Я считаю, что мне очень повезло, потому что моя маленькая девочка — невероятная молодая леди с головой на плечах. И если ей понравился парень настолько, чтобы привести его домой, я знаю, что в нем должно быть что-то есть.

Я моргаю, пытаясь сдержать слезы.

— Я люблю тебя, папочка, и он тоже. Он почти такой же особенный, как и ты.

Звонок раздаётся снова.

— Иди. Открой дверь и прекрати пытаться подлизываться. — Его голос срывается, и я знаю, он понимает, что я имею ввиду.

Встряхивая руками и пытаясь заставить всю нервозность уйти, я делаю шаг вперед и открываю дверь. И я слышу насмешки, которые люди бы выпустили, если бы услышали мои мысли, потому что два месяца назад я бы сделала то же самое. Но, увидев Тегана — его белокурые волосы, его удивительную улыбку и эти глаза, которые всегда видят больше, чем я хочу показать — я перестаю нервничать.

То, как он подходит ко мне, целует в висок, почти также, как сделал это мой отец, но совершенно по-другому. То, как его рука задерживается на моей талии. Все это заставляет меня чувствовать, что я могу противостоять любой армии, любому врагу, пока он на моей стороне.

— Мы готовы к этому? — шепчет он мне в волосы.

— Мы готовы ко всему.

Быстро обняв меня за талию и поцеловав в волосы, он отходит от меня, протягивая папе руку.

— Здравствуйте, мистер Конвей. Я Теган. Рад, наконец-то, познакомиться с Вами.

Глава 19

С ТОБОЙ Я МОГУ ВЫИГРАТЬ ЛЮБУЮ ВОЙНУ

— Итак, Теган. Аннабель все никак не могла найти времени рассказать нам, как вы двое познакомились?

Я напрягаюсь от высказывания мамы. Это ложь. Я рассказала ей о спортзале и о том, что он мой тренер. Это лишь ее способ создать впечатление, что я скрываю от нее что-то о нем. И то, как она произносит его имя? Это хуже, чем то, как она произносит имя Эм.

Теган сидит рядом со мной. Поближе ко мне — подвинув стул. Он заканчивает жевать, кладет вилку и отвечает.

— Поначалу я был ее тренером в спортзале. Мы вроде как сразу поладили.

Я ничего не могу с собой поделать, хихикаю. В каком мире он живет?

— Ладно, возможно, это преувеличение. В первый день, я почти уверен, она хотела, чтобы я погиб в пучине огня.

Мне нравится, что он остается самим собой. Он вежлив и уважителен с ними, но также он не скрывает свое чувство юмора… или свое эго. Интересно, буду ли я вести себя также, как он в стиле «бей или беги».

— Вообще-то я не хотела, чтобы ты умирал…

— Я почти уверен, ты хотела, чтобы я умер, Аннабель Ли. Я ощущал на себе кинжалы каждый раз, как ты смотрела на меня.

— Эй! Так нечестно. Я была не так уж и плоха. Мне просто…

— Не нравился я?

Улыбнувшись ему, я поддразниваю:

— Заткнись.

Когда мама прочищает горло, я понимаю, что мы вроде как забыли, что они все ещё здесь.

Теган переводит взгляд с моих родителей на меня и обратно.

— Так что да, мы начали тренироваться вместе, и с этого момента все пошло наперекосяк. Она сблизилась с моей мамой. Я почти уверен, что она нравится моему брату больше, чем я, но это потому, что ей с ним хорошо. Она относится к нему, как к нормальному человеку, знаете?

— На самом деле, нет. Аннабель, ты не говорила мне, что знакома с его семьей.

Папа вмешивается прежде, чем я успеваю ответить.

— Ты не возражаешь, если я спрошу о твоем брате, Теган? Аннабель ничего не говорила, так что я не совсем понял…

— Без проблем. Он инвалид — вот и все, что он говорит о Тиме. Потом он снова смотрит на маму. — Знаете, она неплохо справляется. Не то чтобы меня это волновало или что-то в этом роде. Я не это имел в виду, но она потрясающая. Работает до потери пульса. — Это один из первых случаев, когда я вижу, как он запинается в своих словах, и это заставляет меня любить его еще больше.

— Это очень мило с твоей стороны, Теган. — Папа подмигивает мне.

— И где же ты живешь? Где-то здесь поблизости? Сколько тебе лет? Я и не знала, что подростки могут быть тренерами. — Допрос мамы продолжается, она тайком пытается выяснить, проходит ли он элитный тест Хиллкреста.

— Я живу в старой части города. Мама и я с братом живем в одной квартире. Она работает официанткой в нескольких милях от места, где я работаю. Закончил школу в июне этого года, мне восемнадцать. Исполнится девятнадцать через несколько дней после дня рождения Аннабель.

Через несколько недель. Мы уже запланировали отпраздновать наши дни рождения вместе.

— Что ж, это довольно смелая работа для парня твоего возраста. Большинство детей работают в магазинах. — То, что она говорит, звучит мило и вежливо, но я знаю, что она делает. Она собирает информацию. Все, что она сможет найти, чтобы потом завести на него дело.

— Мама…

— Это круто, — говорит мне Теган. — Мне всегда нравилось быть физически активным. Я подумываю о карьере, которая будет связана с человеческим телом, поэтому я решил, что это было бы отличное начало. Плюс, я коплю на учебу. — Никакого стыда. Никакого страха. Не нужно напоминать о том, что он делает это ради Тима, а я знаю, что так и есть, потому что не хочет, чтобы его жалели. Только честность.

Папа вскакивает.

— Это достойно уважения. Похоже, ты умный парень, сынок. Я не уверен, говорила ли тебе Аннабель, но я врач-ортопед. Если ты когда-нибудь захочешь поговорить о костях или теле, я всегда рад. — Голос отца звучит слишком взволнованно. Это мило, но я не уверена, что хочу, чтобы мой парень проводил время с моим отцом. — Аннабель тоже хочет связать свою жизнь с медициной. — Добавляет он с гордостью.

— Она мне говорила об этом. Держу пари, Вам нравится, что она идет по Вашим стопам.

— Так и есть. Это моя Тыков…

— Дэниел, — предупреждает его мама. Затем все ее внимание снова переключается на Тегана. — Я должна признаться, мы были очень удивлены, услышав о тебе. И ещё… от необычной истории, в которой вы двое встретились. Аннабель всегда была такой умной девочкой.

Все мое тело замирает. Я открываю рот, чтобы заговорить, но Теган перебивает меня.

— При всем моем уважении, я не уверен, что то, что она встречается со мной, означает, что она не умная.

Мама отмахивается от него.

— Это не то, что я имела в виду. Это не так. Все эти тайные похождения, как будто ей есть что скрывать. Она даже не сказала нам, что наконец худеет. Поэтому я интересуюсь, с чего вдруг это началось?

Готовься. Целься. Пли. Я знала, что это произойдет. Знала, что она не может видеть меня счастливой. Чего я не понимаю, так это почему.

— Мама…

— Ну, как вы и сказали, Аннабель — умная девочка. Она знает, что делает, так что, если она решила что-то скрыть от Вас, могу только предположить, что у нее были на то веские причины.

— И просто чтобы вы знали, она не пытается похудеть, она уже худая. Да. Если Вам это интересно. — Теган пожимает плечами.

Мамины глаза превращаются в лед.

— Мне не нравится, как ты разговариваешь со мной в моем собственном доме. О моей дочери. Конечно, я волнуюсь за неё. Что мне не понятно так это… ты? Ты уже сказал, что тебе нужны деньги. Поэтому ты прицепился к ней? Потому что ты знал, что у нее есть деньги, и знал, что она купится на это?

— Полетт!

Я не даю папе закончить.

— Мне не нравится, как ты разговариваешь с моим парнем! Очевидно, ты считаешь меня слишком слабоумной, чтобы понять, использует меня кто-то или нет, и я всегда знала, что ты не думаешь, что я достаточно хороша, чтобы кто-то действительно любил меня такой, какая я есть. — Я так зла, что у меня нет сил плакать прямо сейчас. Чувствую, что могу взорваться в любую секунду.

— Я не это имела в виду, Аннабель. Я пытаюсь…

— Нет, это то, что ты имела в виду, и я к этому уже привыкла. Мне все равно, но это несправедливо по отношению к нему! Он не сделал ничего, только заботился обо мне все это время. Несмотря ни на что, он рядом со мной, а ты обвиняешь его в том, что он использует меня ради денег? Я знала, что ты ненавидишь меня, но… — Теперь подступают слезы. Я ненавижу их, хочу бороться с ними, чтобы не доставлять ей такого удовольствия.

— Аннабель, это не… — Только она не может закончить. Она смотрит на меня, ее глаза умоляют меня о чем-то, но я ничего не могу ей дать. Не сейчас.

— Я люблю Тегана и никогда не смогу простить тебя за то, что ты просто подумала о нем так. С меня хватит. Мы уходим отсюда.

Теган тоже встает.

— Аннабель Ли, может быть, тебе стоит…

— Нет. Я не останусь. И не стану говорить. — Я смотрю на папу, и он слегка кивает мне. Не говоря больше ни слова, Теган берет меня за руку, и мы уходим. Пару минут спустя мы уже в его машине и едем по дороге. Никто из нас не разговаривает. Я не доверяю своему голосу. Если он хотя бы наполовину так же сломлен, как мое сердце, я знаю, что все, что выйдет наружу, не будет иметь никакого смысла. Я снова и снова прокручиваю ее слова и слышу, что она говорит правду. Что я недостаточно хороша. Зачем такому красавчику как он, такая как я?

Теган ведет машину быстро. Нам требуется всего около пятнадцати минут, чтобы добраться до его дома. Я качаю головой.

— Я не могу сейчас быть с кем-то ещё.

— Знаю. Они ушли на ночь. У Тимми была назначена встреча с врачом-специалистом за городом. Они остались в отеле.

Как будто внутри меня недостаточно бурлящих эмоций, на меня внезапно обрушивается еще больше.

— Мне так жаль! Ты должен был сказать мне. Мы могли бы сделать это в другой раз. Я имею в виду, тебе не следовало пропускать встречу Тима, чтобы поужинать с моей семьей. Я знаю, ты любишь ездить с ним.

Он протягивает руку и касается моей щеки.

— Эй, не говори так. Не сейчас. Я же сказал тебе, что хотел поужинать с твоими родителями. Я хожу на большинство встреч с Тимми. Ничего страшного не произойдёт, если я пропущу один раз.

У меня не хватает слов. Я не так хороша в них, как он. Мне всегда гораздо труднее найти правильные слова. Потому что это… это важно. Он сделал это ради меня.

Оттягивая время, я оглядываюсь вокруг. Мы в его гараже. Как я не заметила, что мы уже припарковались в его гараже?

— Спасибо. За все.

— Ты не обязана меня ни за что благодарить. Ты… быть с тобой — это первое, что я сделал для себя за долгое время. Мы — команда. Когда ты это наконец поймешь?

Его слова — воздух, которым я дышу. Флюиды, которые наполняют меня. Пища, которая питает меня. Они дают все, что мне нужно.

Он делает несколько вдохов.

— А твоя мама? Она ужасна. Я действительно думал, что она пыталась защитить тебя, но по-своему, неправильным способом.

Я качаю головой и смотрю на свои колени.

— Я тоже думала. Я никогда не была той, кого она хочет, но… Я не хочу говорить о ней прямо сейчас. Просто хочу забыть об этом ужине.

Палец Тегана скользит под мой подбородок, он поворачивает мою голову так, чтобы она была обращена к нему.

— Я не уверен, что смогу забыть это, Аннабель Ли. Сегодня вечером я узнал кое-что чертовски важное.

Мысленно я пытаюсь прокрутить наш сегодняшний вечер. Пытаясь выяснить, что он мог узнать такого важного.

Он делает глубокий вдох.

— Я вижу, как крутятся шестерёнки у тебя в голове. Должен ли я избавить тебя от страданий и сказать тебе, что это такое? Или… Я всегда могу сохранить эту информацию в качестве страховки. Ну, знаешь, чтобы получить от тебя то, что я хочу.

— Если ты не скажешь, то мне, полагаю, придется снова познакомить тебя со своим хуком.

Теган наклоняется вперед.

— Нет, я не хочу, чтобы мне снова надрали задницу, так что я скажу. — Еще ближе, он наклоняется через сиденье. — Я узнал, что ты испытываешь тоже самое, что и я.

— А?

— Ты любишь меня… — Мои глаза расширяются, когда я смотрю на него. Как я могла забыть? Я призналась своим родителям, что люблю Тегана, пока он сидел рядом. Я призналась ему в этом, и теперь он говорит…

— Я тоже люблю тебя, Аннабель Ли.

Покалывающее возбуждение нарастает у меня в животе, взрываясь во всех направлениях, как фейерверк Четвертого июля. Он проникает в каждую частичку меня, от кончиков пальцев до кончиков пальцев ног. На моем лице, видимо, дурацкая улыбка, которая, вероятно, касается каждого моего уха, но мне все равно, потому что это Теган, и я могу быть глупой и придурковатой рядом с ним, и он все равно будет… любить меня.

— Я так понимаю, это хорошие новости? — Большим пальцем он проводит по моим губам. Я хихикаю. Да, хихикаю. На это мне тоже плевать.

— Отчасти. Мне нравится твой смех. Мне нравится, как ты заставляешь меня чувствовать себя. Ты заставляешь меня хотеть находить хорошее во всем. Заставляешь меня понять, что на свете есть хорошие люди. Люди, которые всегда будут рядом.

Теперь я готова падать в обморок!

— Я люблю тебя. — Приятно говорить это вслух. Правильно.

— Я тоже тебя люблю. — Его пальцы скользят от моего лица к моим волосам. — Как насчет того, чтобы зайти внутрь? Мы можем поесть, раз уж ужин испорчен. Посмотрим фильм или что-нибудь в этом роде. Просто потусуемся. Забудем обо всем остальном. — Теган наклоняется вперед. Теперь его рот, а не его пальцы, обводят мои губы. — Просто будем целоваться.

Я заставляю себя отстраниться.

— И чего же мы ждем?

Глава 20

СЕКРЕТЫ И ЛЮБОВЬ

Прежде чем мы что-нибудь предпримем, я пишу папе, говорю ему, что приду домой завтра и прошу не волноваться. Я знаю, что он не будет от этого в восторге, но я думаю, он поймет. Ладно, может быть, понимание — не совсем подходящее слово, но он поймет, почему я не могу находится с ней в одном доме сегодня вечером. Или, может быть, я брежу, и именно поэтому выключаю свой телефон, чтобы не получать никаких сообщений с требованием вернуться домой. Таким образом, я не нарушаю приказа. Я не виновата, что у меня сел аккумулятор. Именно так будет звучать мое оправдание.

Мы быстро ужинаем, прерываясь на небольшую драку едой, которую, клянусь, я не начинала. Горчица случайно слетает с ножа для масла и попадает на него.

Я совершенно в этом не виновата, но все еще немного обижена, что Теган стал тем, кто положил этому конец. Глупые мальчишки.

— Я вся в еде, а у меня нет запасной одежды. — Похоже, из моей рубашки можно сделать бутерброд, на ней так много горчицы и майонеза. Не самый притягательный вид.

— Перестань. Я принесу тебе одну из своих рубашек.

Я следую за Теганом в его комнату. Он достает из ящика простую белую футболку и бросает ее мне. Тут же задаюсь вопросом, будет ли она пахнуть так же, как он. Этот его запах океана и мыла… но я не хочу выглядеть чудачкой, нюхая его футболку.

— Ты можешь переодеться здесь. Я пойду уберу твой беспорядок.

— Мой беспорядок?

— Ага, — поддразнивает он, а затем уходит, оставляя дверь открытой.

Я смотрю на открытую дверь и думаю, не закрыть ли мне ее. Здесь никого нет, кроме нас двоих и Теган знает, что я переодеваюсь, так что он, вероятно, не вернется.

Вот тогда-то меня и осенило. Мне было бы все равно, даже если бы он вернулся. Если бы он увидел меня такой, какой ни один другой парень не видел раньше. На самом деле, я хочу, чтобы он это видел. Вы могли бы подумать, что эта мысль удивила меня, но нет. Это уже давно поселилось и было внутри меня. Потребность поделиться с ним чем-то, увидеть часть его и показать ему часть себя.

Боже! Я окончательно превратилась в похотливого подростка!

Закатив глаза, я стягиваю через голову свою рубашку и надеваю его. Она плотно облегает мою грудь, и это смущает. Выгляжу так, словно вот-вот взорвусь, но я окружена его запахом, чем-то, что принадлежит ему, так что на этом я и пытаюсь сосредоточиться.

— На кухне чисто. Мне нужно очень быстро сменить рубашку, и затем я постираю их обе. — Он стоит ко мне спиной и достает из ящика еще одну рубашку. Теган срывает с себя грязную и бросает ее в корзину рядом с собой. У меня перехватывает дыхание. Я уже и забыла, как он выглядит без рубашки. Весь накаченный, с золотистой кожей. С татуировкой на руке.

Его шорты сидят достаточно низко, чтобы я могла видеть его полоску боксеров.

— Брось свою рубашку в корзину, — говорит он, поворачиваясь ко мне. Улыбка растягивает половину его рта. — Ты пялишься на меня, Аннабель Ли?

После всего этого времени я не должна была, но все равно краснею.

Теган подходит ко мне.

— Ты можешь пялиться на меня сколько хочешь, знаешь это? Смотреть или не смотреть. Все зависит от тебя, но я могу сказать, что если бы ситуация была обратной, я бы определенно хотел исследовать каждую твою частичку.

Ком, размером с бейсбольный мяч скользит по моему горлу. Я хочу. Реально, очень хочу, но внезапно эта надоедливая нерешительность даёт о себе знать. Я боюсь, что если все-таки прикоснусь, то не захочу останавливаться… мне нужно еще немного подготовить себя к этой идее.

— Я хочу… Я тоже хочу… исследовать каждую частичку тебя, но, может быть… Прости.

Он затыкает меня своим ртом. Это не тот поцелуй, к которому я привыкла. Сейчас нет языка. Никаких открытых ртов, пробующих друг друга на вкус, просто быстрый, жесткий толчок его губ к моим.

— Шшш, никаких оправданий, никаких извинений и никакого давления. — Он натягивает рубашку через голову, и я сразу же начинаю скучать по этому зрелищу. — Теперь пойдём. Мне нужно, чтобы ты показала мне, как работать со стиральной машиной.

Я знаю, что это смена темы. Видела, как Теган и его семья живут вместе, и этот парень не может не стирать свою одежду, но я рада, что он переключил внимание на что-то другое.

Мы запускаем стирку, затем доедаем наш суп и сэндвичи. Теган берет набор карт, и я выбиваю ему две из трех игр Рамми. Он притворяется угрюмым, а я злорадствую.

— Хочешь посмотреть какой-нибудь фильм?

Я говорю ему «да», когда мы сидим на его диване. Теган хватает пульт, и мы просматриваем фильмы, а затем приобретаем одну из новых комедий.

— Что ты там делаешь? — Теган похлопывает по дивану рядом с собой, и я вытягиваю ноги между нами. Когда он обнимает меня, я прижимаюсь к нему. — Так-то лучше.

Я хихикаю. Глупо хихикаю.

Мне трудно сосредоточиться на фильме. Я смеюсь в нескольких местах, но не так часто, как он. Не могу перестать обращать все свое внимание на то, как его пальцы рисуют круги на моей руке. То, как он обнимает меня, как будто ничего так не хочет, как чтобы я была рядом с ним. Все еще не могу в это поверить. Из всех девушек, которые у него могли быть, таких девушек, как Пэмми, он выбрал для обнимашек меня. Меня, чтобы посмотреть фильм, побегать трусцой, целоваться и говорить обо всем. Он говорит, что любит меня. Первый и единственный парень, которого я когда-либо любила, тоже любит меня. Как я дошла до этого?

Я так погружена в свои мысли. И настолько погружена в Тегана, что не понимаю, что уже идут титры, пока он не заговаривает со мной.

— Ты очень тихая. Думаешь о своей маме?

Я не думала, но теперь снова слышу все ее слова в своей голове. Все комментарии, которые она оставляла мне на протяжении многих лет. Я достаточно хороша для Тегана, но не для нее.

— Я бы сделала все, чтобы сделать ее счастливой. Чтобы понравиться ей той, кто я есть на самом деле, но сейчас… понимаю, что этого, вероятно, никогда не случится.

— Хэй. Нет. — Он поворачивается, и я тоже. Теперь мы смотрим друг на друга. — Она любит тебя. Ты переживаешь из-за того, что она мне наговорила? Это потому, что она хочет убедиться, что я не морочу тебе голову. Не думаю, что она действительно знает, как с тобой разговаривать, но не думай, что ты недостаточно хороша. И никогда не думай, что она так считает.

Все внутри меня оживляется от его слов. Они успокаивают, хотя я и не уверена, что это правда.

— Она любит, чтобы все было идеально. А я не идеальна.

— А кто, блядь, вообще идеальный? Я знаю, что я не идеальный. Все, что мы можем сделать — лучшее, на что мы способны. Ты невероятна, Аннабель Ли. То, как ты ведешь себя с Тимми. Играешь с ним в баскетбол и в карты. То, как ты проводишь время со мной, даже несмотря на то, что я и близко не говорю тебе того, что ты говоришь мне. Невозможно знать тебя и не видеть то, насколько ты невероятна.

Он ошибается. Он идеален. Эти слова вертятся на кончике моего языка, я хотела сказать ему это, но он говорит первый.

— Ты должны поговорить с ней. Действительно поговорить с ней. Скажи ей, что ты чувствуешь и позволь ей быть настоящей с тобой. Держу пари, ты поймёшь, что у вас больше общего, чем ты думаешь. А если нет, то к чёрту всё. Ты сделала всё, что могла, так что всё будет зависеть от неё.

— Нет. Я не могу говорить с ней. Не смогу поговорить с моей мамой, Теган. Она видит только то, что хочет. Плюс, я так зла на нее сейчас, что не думаю, что захочу с ней говорить вообще когда-либо.

Улыбаясь мне, он качает головой.

— Ну, для протокола, я в команде, чтобы ты поговорила с мамой. Ты так далеко зашла, детка. Я думаю, что твое последнее препятствие на пути — это она.

И она сравняет меня с землей. Я знаю это.

— Я не хочу говорить о ней.

Он смотрит на свой мобильный телефон. — Уже поздно. Хочешь, я отвезу тебя домой?

Я не хочу идти домой. Я хочу его. Я люблю его и все внутри меня хочет перейти на следующий уровень. Не для того, чтобы показать ему, что я люблю его, потому что я думаю, что мы оба показали друг другу свои чувства. Мы оба знаем, что мы чувствуем, но я хочу кое-чего в физическом плане. Еще одна вещь, которая будет только наша.

— Я написала отцу, что не приду сегодня домой.

Внезапно Теган начинает нервничать. Он прикусывает губу, его огромные карие глаза устремляются на меня.

— Я так понимаю, на всю ночь? — Можно услышать, как он пытается показать радость, но по тому, как его голос ломается, полагаю это не совсем правда. Он так же нервничает, как и я. Делал ли он это раньше?

— Да. Если ты хочешь отвезти меня домой, я пойму. Я только…

— Я хочу, чтобы ты осталась здесь, Аннабель. Ты должна знать это. — Без лишних слов, он встает, выключает телевизор и проверяет, заперта ли входная дверь. Возвращаясь ко мне, он протягивает руку. Я беру ее, соединяя пальцы вместе, затем мы возвращаемся в его комнату. На этот раз он закрывает за нами дверь и запирает ее. Это так странно — как можно быть напуганной до смерти, но при этом быть возбужденной? Как можно знать, что хочешь чего-то больше всего на свете, знать, насколько это правильно для тебя, но все равно бояться, что все испортишь.

— Но только, если ты не против, — говорит он, читая мои мысли. Мое сердце бьется быстрее, чем когда-либо, но почему-то, когда его губы касаются моих, это успокаивает, как мелодия, на которую настроено мое сердце, которое теперь замедляется, чтобы соответствовать ритму.

Наши рты идеально подходят друг другу, языки танцуют под мою и Тегана музыку. Я уже знаю его вкус и задаюсь вопросом, знаком ли ему мой. Запомнила ощущение его рук в моих волосах. То, как он проводит пальцами по прядям, когда углубляет наш поцелуй. Это так похоже на нас. Я чувствую себя с ним так естественно. Как будто это было высечено на стенах пещер миллионы лет назад, высечено в звездах. Этот момент — настоящая судьба. Так и должно быть.

Отстраняясь, Теган снова хватает меня за руку и подводит к кровати. Когда я сажусь, он встает передо мной на колени, снимает с меня одну балетку, затем другую.

— Мы можем лежать в этой постели и обнимать друг друга всю ночь, если ты этого хочешь. Я ни на что не надеюсь.

— Знаю. — Глядя на него сверху вниз, я продолжаю. — Ты делал это раньше? — Я не уверена, почему я хочу это знать.

— Да. С другой девушкой. Но это не одно и то же. Ничто не ощущается так, как то, что мы делаем с тобой. Никто не чувствуется так, как ты. — И впервые за все время Теган краснеет.

— Я нет. Уверена, что ты это знал, но да, я этого не делала. — Испытывая лишь малейший страх, настолько небольшой, что его затмевает осознание того факта, что все правильно, я говорю:

— Но я хочу. С тобой. Никто не ощущается так, как ты.

Он одаривает меня уязвимой улыбкой. Никаких поддразниваний, никакой дерзости. Просто парень. Просто Теган.

— У тебя есть презерватив?

Он утвердительно кивает, затем встает, вытаскивает из бумажника пакет из фольги и кладет его на прикроватный столик. Затем стягивает с себя рубашку, и она падает на пол. Следом идут его шорты, он также бросает их в одну кучу вместе с рубашкой. На нем нет ничего, кроме боксеров и он прекрасен. Я поднимаюсь на ноги, мои руки касаются его живота, груди, плеч, спины. Я изучаю его так, как он позволяет мне. Тепло его кожи обжигает мои пальцы самым восхитительным образом.

— Можно? — Его руки у меня под рубашкой, и они слегка дрожат.

Не найдя слов, я киваю. Теган стягивает рубашку с моей головы. Я в лифчике. В лифчике перед парнем, и мне не стыдно, потому что это он, и он любит меня. Я могу делать все, что угодно рядом с Теганом.

Этими же трясущимися пальцами он выпускает пуговицы через небольшое отверстие, скользит вниз, опуская молнию, и мои штаны падают вниз. Теперь его пальцы касаются меня, моих бедер, живота и это так приятно. Ничего подобного я никогда не чувствовала. Как будто каждое прикосновение — это разливающаяся вибрация, и я чувствую его повсюду. Прикосновение его пальцев подобно перышку, щекочущему меня с головы до ног. Эпицентр землетрясения. Везде, где он прикасается ко мне, это эпицентр — но толчки, вибрации ощущаются повсюду в моем теле.

— Я хочу лечь с тобой, — говорит он мне на ухо, целуя меня в сокровенное место. Он ведет меня в свою постель.

— Ты уверен?

— Да.

— Ты боишься?

— Немного.

— Ты прекрасна.

— Как и ты.

Теган садится на меня сверху, завладевая моим ртом. Он снимает с меня лифчик и трусики. Я снимаю с него боксеры. Мы касаемся друг друга; он — меня, а я — его. Мы оба отправились в совместное приключение, чтобы открыть для себя неизведанные места. После стольких прикосновений, которые, кажется, вот-вот приведут к оргазму, он открывает упаковку из фольги. Надевает защиту, а затем снова нависает надо мной. Наши рты соприкасаются, и наши тела встречаются точно также: исследуя глубины, танцуя в унисон под мелодию, которая принадлежит только нам.

Наконец, мы оба теряем рассудок и распадаемся на части вместе.

— Могу я рассказать тебе секрет?

— Ты можешь рассказать мне все, что угодно.

— Знаю. — Но он этого не делает. Он молчит, кажется, целую жизнь.

— Я… Я злюсь на Тимми. — Мне и раньше казалось, что я слышала боль в голосе Тегана. Казалось, что я слышала разбитое сердце, напряженность, но те времена были ничем по сравнению с заявлением, которое он только что сделал. Как будто ему приходилось вырывать из себя каждое слово, ломая при этом самого себя.

— Теган, ты слишком строг к себе. Ты бы сделал все для своего брата. — Тьфу. Что за глупости я говорю? Но он застал меня врасплох, и я растеряна — не знаю, как помочь ему справиться с этим всем.

— Я бы с радостью. Что угодно. Я бы поменялся с ним местами, если бы мог, и черт, не знаю. Может, злость — не то слово, просто… — Его рука сжимает меня сильнее. — У нас было все, Аннабель Ли. Я всегда бегал, веселился, занимался спортом, попадал в неприятности. Тимми было всего одиннадцать, но он любил футбол. Он мог бросить мяч лучше, чем все люди моего возраста. Мы всегда тренировались, играли вместе. Мои родители — они были счастливы. Очень. Мы все были.

Крошечные капли слез скатываются с его лица на меня. Теган. Сильный, ответственный парень, который может справиться с чем угодно — плачет, и я ничего не могу поделать. Я хочу сделать так, чтобы ему было лучше, как он это обычно делает для меня. Принять его боль так, как он принял парализованность Тима. Но я не могу. Все, что я могу сделать — это выслушать его.

— Я даже не хотел, черт возьми, играть в тот день, но я все равно пошёл. Один удар. Одного неудачного удара было достаточно, Аннабель. Как такое вообще могло случиться? Как твое тело может так легко сломаться?

— Не знаю. — Но мне хотелось бы. Хотелось бы, чтобы Теган и его семья никогда не сталкивались с этим.

Теперь мои слёзы смешались с его слезами. Теперь частичка нас стала одним целым.

— Знаешь что? Я расстроен не из-за Тимми, а из-за всей этой ситуации в целом. Сначала у нас было все, а затем мы — семья, где брат-калека, а отец просто сбежал. Как он мог так поступить?

Голос Тегана срывается, это разбивает меня на миллион осколков. Я целую его волосы, его щеку, грудь. Это самая малость, которую я могу сделать… но это все, что я могу.

— Я ненавижу его. Привык равняться на него, но я никогда не позволю себе быть таким человеком, как он. — Теган начинает злиться. — Что это за человек, который вот так сбегает от своей семьи? Когда становится трудно, кто просто так уходит?

Именно тогда я получаю ответы на все вопросы, которые я задавала сама себе о Тегане.

— Вот почему ты это делаешь, да? Вот почему так усердно работаешь. Поэтому ты пытаешься быть рядом с Тимми, помогать своей маме. Ты пытаешься загладить его вину, верно?

Я думала, что до этого я любила его. Думала, что любить кого-то — значит знать этого человека очень хорошо, но в этот момент все, что я знала тогда, так ничтожно мало по сравнению с тем, что знаю и чувствую к нему сейчас.

— Мне нужно было знать, что люди просто так не уходят… Мне нужно было доказать это им и самому себе. Что я могу быть тем человеком, которым он не был — тем, кого они заслуживали. Который взял бы на себя ответственность, как бы тяжело это ни было, потому что это то, что ты делаешь, когда любишь кого-то. Это правильный поступок.

— Ты невероятный.

Он качает головой.

— Не правда, потому что я тоже злюсь. Так злюсь, что папа делает там все, что ему заблагорассудится, пока я работаю как сумасшедший. Я так злюсь из-за всего, что у меня отняли. Насколько это дерьмово? Тимми в инвалидном кресле, но я думаю о том, что я упустил.

Мог ли он взять на себя еще больше ответственности?

— Любой бы испытывал то же самое, что и ты. Важно то, что ты это делаешь. Ты делаешь это, потому что любишь их.

Теган переворачивается, так что теперь он смотрит мне прямо в лицо. Его палец скользит по моему лицу, когда он говорит.

— Помнишь тот первый день, когда ты помогла? Часть меня злилась, потому что это была такая мелочь, помогать с креслом, но ты это сделала. Не зная нас, ты сделала это, пока нашего собственного отца не было. Ты проводила своё время с мамой и Тимми, играла с ними в баскетбол. Веселилась. Ты хотела быть там, а наш отец не хотел.

Наклоняясь вперед, я целую его просто потому, что не могу этого не сделать.

— Хочешь узнать еще один секрет? — спрашивает он.

— Я хочу знать все, что ты захочешь мне рассказать.

Он пытается улыбнуться мне, но улыбка не доходит до его глаз.

— Я не знаю, действительно ли хочу быть физиотерапевтом. Имею в виду, я думаю, что хочу. Мне нравится то, чем я занимаюсь, даже несмотря на то, что все по-другому. Тело действительно поражает меня. Что оно может делать и как работать. Я думаю, что это то, чего я хочу, но совсем не уверен. Не могу сказать наверняка. Меня чертовски пугает, что я собираюсь этим заняться, что я подпишусь на это и пойму, что это не то, чего хочу от своей жизни, но как я могу этого не сделать? Как я могу не попытаться вылечить Тимми? Это похоже на… как будто я ухожу от него, как это сделал наш отец.

— Ох, Теган, никто не ожидает, что ты все исправишь. Ты не можешь этого изменить, и я знаю, что твоя мама или Тим не хотели бы, чтобы ты ввязывался в то, чего не хочешь.

Он одаривает меня еще одной улыбкой, прежде чем наклонить мою голову так, чтобы она уперлась в его обнаженную грудь.

— Единственное, в чем я уверен, так это в тебе. Когда я с тобой, я чувствую, что могу просто быть. Не ощущать никакого давления.

Я снова начинаю плакать, потому что, как бы я ни ненавидела его боль, приятно осознавать, что я что-то делаю для него. Что после всего, что он сделал, у меня каким-то образом есть способ отплатить ему тем же.

— Ты ошибаешься. До этого ты утверждал, что никто не идеален. Я почти уверена, что ты именно такой.

Его грудь вибрирует у моей щеки, когда он смеется.

— Нет, но спасибо, что вернула мое самолюбие. Мне это было нужно. Не могу поверить, что плакал перед тобой.

Я провожу пальцем по мышцам его груди и живота, стараясь не позволить ему просто закрыть эту тему и забыть, как он всегда делает.

— Я серьезно, Теган. Никто не хочет, чтобы ты пытался загладить то, в чем не было твоей вины. Они любят тебя. Я люблю тебя. Ах!

Он переворачивает меня так, что снова оказывается на мне сверху.

— Я тоже тебя люблю. — Затем, с озорной улыбкой, которая так ему присуща, говорит: — Хочешь повторить?

Глава 21

ПРОТИВОПОЛОЖНОСТИ

Ты говорила со своей мамой? Она все ещё злится на тебя?

Мои губы автоматически растягиваются в улыбке, когда я читаю сообщение Тегана. Несмотря на то, что сейчас 22:00 вечера, ночь после того, как я потеряла девственность, и мы провели вместе весь день, я была дома всего около сорока пяти минут, а он уже пишет смс.

Нет, не разговаривала. Она сказала мне никогда больше не оставаться у тебя на ночь, но это все.

Я нажала "Ответить".

Прости. Не хочу, чтобы у тебя были неприятности. И чтобы вы ссорились из-за меня.

У меня не будет неприятностей, мы никогда не поладим с ней. Не о чем беспокоиться.

Я скучаю.

Мое сердце начинает бешено колотиться.

Я тоже скучаю по тебе.

Я люблю тебя.

Я тоже тебя люблю.

Мило. В стиле Ферриса Буллера. Старая школа, но мне нравится.

Я никогда не смотрела его.

Отвечаю я на сообщение.

Что? Это один из моих любимых фильмов. Посмотришь его со мной?

Я хочу, очень, но знаю, что не смогу уйти снова. Мои родители определенно не позволили бы мне уйти за один вечер дважды.

Не можешь уйти, понял. Включи его. Канал 58.

Внезапно у меня начинает кружиться голова. Глупо радоваться после всего, что произошло, но, эй, я никогда не утверждала, что буду хороша во подобных вещах. Для меня желание посмотреть с ним фильм, пока мы переписываемся, занимает довольно высокое место по шкале мимишности. Я беру пульт, включаю его и устраиваюсь в своей кровати. Ну, понеслась.

Ты в своей комнате?

Да.

Черт. Не могу представить себе, потому что никогда в ней не был.

Дрожащими пальцами я отправляю ему краткое описание своей комнаты.

Хорошо. Я на диване в гостиной.

Прекрасно. О, Мэтью Бродерик. Забыл, что он там есть.

Шшш. Мне нравится эта часть фильма;)

Я ничего не могу с собой поделать, поэтому улыбаюсь. Мы заканчиваем смотреть наш фильм вместе, Теган пишет мне во время всех своих любимых моментов. Я смеялась, когда смеялся он. Фильм заканчивается слишком быстро.

Ложусь спать. Встретимся утром, чтобы пробежаться трусцой?

Безусловно.

Люблю тебя, Аннабель Ли.

Я тоже тебя люблю.

Теган на месте, когда я выхожу из машины на следующее утро.

— Привет. — Я неуверенно делаю шаг к нему, ожидая, что меня настигнет неуверенность, нервы или что-то в этом духе. Жду, как он отреагирует. Это важно — впервые встретиться с человеком лицом к лицу, с которым у тебя был секс. Определяющий момент, я думаю. Есть ли какие-либо сожаления? Чувствуем ли мы себя странно? Изменило ли это что-нибудь? Плюс добавьте ко всему этому наш ночной разговор, и это делает всю ситуацию ещё более важным событием.

— Привет. Ты хорошо выглядишь. Ты сделала макияж на пробежку? — Он сжимает мою талию и притягивает к себе. Мои глаза автоматически опускаются вниз, а Теган хихикает. — Аннабель, ты не должна пытаться впечатлить меня.

— Знаю. Это отстой. Я просто… — Понятия не имею, как объяснить, не выглядя идиоткой. Почему я накрасилась? Этот парень видел меня без макияжа, видел меня обнаженной так, как никто другой никогда ещё не видел. И я видела его таким же.

— Я понятия не имею, о чем я думала.

— Ты, наверное, переживала от мысли, что увидишь меня. Я понял это. Кажется, у меня такое же чувство — ауч! Не бей меня. Почему ты всегда меня бьешь?

— Ты никогда не изменишься. Не то чтобы я этого хотела. Когда-либо. Я должна была знать, что мне всегда будет комфортно с тобой. Что мне не нужно из кожи вон лезть, чтобы понравиться тебе.

— Тебе вообще не нужно пытаться. — Он заправляет мои волосы за ухо. — Я знаю, кто ты — ты та девушка, которая мне нужна. — Его губы овладевают моими. Это другое и то же самое одновременно — целовать его после всего. Так мне нравится гораздо больше.

Через несколько секунд я прерываю поцелуй.

— Ну же. Побегай со мной.

— Эксплуататорша, — дразнит он, начиная бежать. Я легко подстраиваюсь под его ритм, сохраняя темп. Возможно, даже устанавливая его.

Теган не писал мне уже два дня. Позвольте мне перефразировать: он отвечал на мои сообщения одним или двумя словами, даже сказал, что любит меня пару раз, когда мы действительно разговаривали по телефону, но он не позвонил первым. И даже не написал.

Впервые с того первого дня у меня в животе появляется тяжесть, когда я подтягиваюсь к залу с вывеской «Давай займемся спортом». Эта тяжесть утягивает вниз. Чем больше я стараюсь доплыть до берега, тем больше убеждаю себя, что мне всё кажется, что ничего не изменилось. Он просто занят, как сам и говорит.

Я просто волнуюсь, верно? Теган не стал бы игнорировать. На него это не похоже. В отличие от меня, он не беглец.

Выключаю двигатель и вижу, что он, как всегда, ждет меня у входа. Видишь? Все в порядке, пытаюсь я убедить себя. Он отталкивается от стены и подходит ко мне.

— Привет.

— Привет, Аннабель Ли. Я скучал по тебе.

Груз внизу живота начинает терять свою силу.

Он пытается улыбнуться. Я физически вижу, сколько усилий он вкладывает в это действие. Это не та улыбка, которую я знаю. Это не Теган.

— Теперь уже хорошо.

Когда он притягивает меня к себе и целует, все, о чем я думаю: нет, все не хорошо. Что-то не так, и он не хочет делиться этим со мной.

Руки Тегана трясутся, когда он снова поднимает штангу. Сейчас больше веса, чем он обычно поднимает. Больше повторений, чем обычно. Каждый звук перекладины образует трещину в моем сердце. Что-то не так. Я чувствую это, и нарастающая тошнота бурлит в моем животе. Посмотрите сами, как безжалостно тренируется Теган.

— Уже двенадцать. Достаточно, да?

— Еще два раза, — он снова толкается вверх и вот тогда это происходит. Он хмыкает. Теперь я знаю, что это нелепо — позволять себе ставить меня в неловкое положение, но это так. Этот звук эхом разносится по залу, и это все, что я слышу, потому что это не в стиле Тегана. Как бы ему ни нравилось притворяться самоуверенным, он не хвастун. Он не пытается превзойти всех в тренажерном зале, кряхтя и прокладывая себе путь к вершине, поднимая больше веса, чем может выдержать. Я прикусываю губу, а затем подпрыгиваю, когда перекладина с лязгом возвращается на свое место.

— Теган. — Я касаюсь его руки, когда он встает, и маленькая молния электричества, исходящая от него, касается меня. — В чем дело? Ты же знаешь, что можешь рассказать мне что угодно. — А я могу рассказать ему что-нибудь, не боясь чего-либо.

Он вздыхает, затем наклоняет голову вперед. Ему требуется несколько минут, прежде чем он снова поднимает на меня взгляд.

— Черт. Прости.

— Не надо. Просто скажи мне, что происходит.

Он хватает меня за руку и, лавируя между тренажерами, выходит через парадную дверь. Как всегда, моя рука в его руке теплая. Это кажется правильным, и я знаю, что прямо сейчас мы поговорим и все снова станет хорошо. Он прислоняется к моей машине, которая припаркована прямо перед спортзалом, а затем, как обычно, обнимает меня за талию и притягивает к себе. Его тело напряжено, и когда он улыбается, это улыбка мне уже знакома.

— Я сейчас в полном дерьме.

Я подталкиваю себя ближе к нему, чтобы почувствовать его всего и прижимаюсь.

— Почему? Что я могу сделать?

— Ничего. — Он качает головой. — Я просто… Мне просто нужно разобраться с этим, но я люблю тебя. Просто потерпи, и я во всем разберусь. — Впервые я беспокоюсь, что он лжет мне. Может быть, даже лжет самому себе. Его голос сорвался. И хотя он может этого и не знать, глубоко внутри, я каким-то образом знаю, что потеряю его. Как я выживу без него?

— Я здесь. Сделаю все, что тебе потребуется. Я всегда буду рядом.

Он проводит по моей щеке тыльной стороной ладони.

— Я люблю тебя. И разберусь с этим. — Это все, чего я хочу, но в то же время мне этого недостаточно. Когда его губы встречаются с моими, я не могу не надеяться, что ошибаюсь. Что это всего лишь маленькая вспышка во времени, которая ничего не значит. Что все волшебным образом улучшится с помощью его языка, так жадно погружаемого в мой рот.

— Срань господня! Аннабель Конвей? Что, черт возьми, с тобой произошло?

Я замираю рядом с Теганом, но это ничто по сравнению с тем, как неестественно напрягается его тело. Отстраняясь от Тегана, я поворачиваюсь и вижу Билли и его команду. Не могу поверить, что они здесь.

— Это ты. — Он толкает Патрика локтем. — Чувак, погляди. У Аннабель есть парень.

— Кто ты, черт возьми, такой? — Теган отходит от меня и подходит к Билли.

Я вижу огонек в глазах Билли, который говорит мне, что он собирается сделать что-то глупое. Он знает, что он — неприкасаемый. По какой-то причине ему нравится причинять мне боль.

— Теган, пойдем отсюда.

— Это он? — Он смотрит на меня, и я знаю, он догадался, что это тот самый Билли.

— Давай вернемся внутрь.

— Да, возвращайся внутрь, Теган. Ты не хочешь связываться со мной. Я друг твоей девушки. — Затем он смотрит на меня и меня начинает тошнить. — Выглядишь неплохо, Конвей. Недостаточно ещё, но неплохо. Я бы никогда не подумал…

Прежде чем я смогла остановить его, Теган встает перед Билли.

— Убирайся. Не говори ей ни слова и убирайся. — В голосе Тегана свирепость, которую я никогда ещё не слышала.

— Теган. Брось, он того не стоит. — Надеюсь, он уйдёт сам. Он не смотрит на меня и отступает от Билли ко мне. Но когда Билли раскачивается, он бьет Тегана в челюсть, пока тот не видит.

Я кричу, а Теган бросается на него. Его руки обхватывают Билли за талию, и они падают на землю. Билли замахивается. Я слышу, как его кулак снова врезается в челюсть Тегана.

Теган слетает с него, но быстро приходит в себя, ударив Билли в живот, когда тот снова нападает на него.

Мое тело переполнено адреналином. Страх и беспокойство сливаются и рушатся внутри меня.

— Остановитесь! Вы оба, остановитесь! Сделай что-нибудь, — кричу я Патрику.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал? Я не хочу, чтобы мне тоже врезали!

Меня пронзает боль, когда Теган получает удар под дых. Он наносит ответный удар Билли, ударяя его по носу, повсюду хлещет кровь.

— Ты придурок! Из-за тебя у меня кровь.

— Оставь ее в покое, слышишь меня? Держись от нее подальше. — В его голосе слышится боль и это не физическая боль. Здесь нечто большее. Дело не только в Билли. Теган снова поворачивается, чтобы уйти.

— Пошел ты. — Билли набрасывается на Тегана. Они снова падают на землю, но Теган пинком сбросил с себя Билли. И тогда выходит владелец зала «Давай займёмся спортом», Джим.

— Что, черт возьми, здесь происходит? — Этот парень огромен. Вероятно, два Тегана и Билли вместе взятые. Я видела его раньше, но не часто. — Теган! Ты дерёшься за пределами моего спортзала? — Он легко встает между ними. — Ты ещё на работе?

— Нет. — Теган сплевывает, и изо рта у него течет кровь. Слезы переполняют мои глаза.

— Он работает здесь? Псих. Он напал на меня. Я буду подавать в суд на него и на всех, кого смогу. Поверьте, я подам в суд. — Несмотря на то, что Билли весь в крови, он так гордится собой, что мне приходится бороться с желчью в желудке.

— Это неправда! — кричу я, подбегая к ним. — Теган пытался уйти, но Билли напал на него!

— Этого я не могу вспомнить.

— Да, я тоже. — Патрик соглашается с Билли.

— Убирайся к черту с моей территории, — вскипает Джим. — Ты тоже, Теган. У тебя ещё хватает наглости приносить это дерьмо ко мне.

— Через час я должен быть на работе.

— Нет, не должен.

Теган удивляется, встречаясь взглядом с Джимом. Я вижу, как его грудь поднимается и опускается, он тяжело дышит.

— Отлично.

На заднем плане я вижу Патрика, оттаскивающего смеющегося Билли.

— Мы поговорим позже. — Не глядя на меня, Теган разворачивается и уходит. Я начинаю бежать за ним.

— Теган! Постой!

Он поворачивается, смотрит на меня и качает головой.

— Не сейчас. Прости. Я просто… Мне нужно побыть одному.

А потом он уходит, оставляя за собой кровавый след на тротуаре, похожий на хлебные крошки. А меня совершенно одну. Я никогда в жизни не чувствовала себя такой одинокой.

Глава 22

ОДИНОЧЕСТВО

Я всегда знала, что новости в Хиллкресте распространяются быстро, но я не понимала насколько, пока мама не вернулась домой в ярости, в тот вечер, когда Теган и Билли поссорились. Я весь день не выпускала из рук свой мобильный телефон, надеясь и молясь о сообщении или звонке от Тегана. Надеюсь, он не сильно пострадал. Я не могу перестать задаваться вопросом, что я сделала не так и не заставила ли я его каким-то образом разлюбить меня.

— Аннабель! Нам нужно поговорить. Сейчас же!

Я отодвинула в сторону свою пустую миску мороженого. Да, мороженого. Это всегда было моим утешением, пока не появился Теган. Сегодня мне нужно немного успокоения.

— Зачем? Мы никогда раньше не разговаривали, так в чем смысл сейчас начинать?

Она вздыхает, и я немного горжусь собой.

— Я сделаю вид, что не слышала этого. Ты можешь представить мое смущение, когда трое моих друзей позвонили мне сегодня, чтобы сообщить, что твой парень-хулиган напал на сына Бетти?

Нет смысла пытаться поправлять ее, поэтому я этого не делаю.

— Нет, но я уверена, что ты мне всё расскажешь. — Я беру свою миску и направляюсь обратно на кухню. Естественно, мама следует за мной.

— Не знаю, когда ты решила, что со мной можно так разговаривать, но я могу заверить тебя, что ты не права. И я не позволю тебе встречаться с кем-то вспыльчивым, вроде него, Аннабель. Если он напал на такого милого мальчика, как Билли, он мог бы сделать это с тобой.

Я начинаю злиться, роняя стакан на пол, игнорируя разбитое стекло.

— Теган никогда не обидит меня. Он не вспыльчивый. Ты хоть на минуту задумывалась над тем, чтобы спросить мою версию событий? Что, может быть, он защищал меня? Что, может быть, Билли не всегда был так добр ко мне? Девяносто процентов мальчиков-подростков, вероятно, дрались просто так, мама. Это не делает их вспыльчивыми, издевающимися над женщинами, придурками.

— Твои отношения с ним закончились. И что Билли мог с тобой сделать?

Я замечаю, как она сама заводит этот разговор. Ее самая важная проблема — Теган, а не возможность того, что Билли когда-либо сделал мне что-то плохое.

— Что ж, спасибо за мнение, но нет. Я люблю его и не собираюсь с ним расставаться.

Мамино лицо бледнеет.

— Ох, Аннабель. Ты не любишь этого мальчика.

Меня охватывает жар.

— О, правда? Я понятия не имела, что тебя волнует или заботит то, что я чувствую.

Меня шокирует, когда она приближается.

— Я говорю это только потому, что не хочу, чтобы тебе было больно, а он причинит тебе боль, Аннабель. Ты можешь думать, что любишь его, но это только потому, что он первый мальчик, который когда-либо проявил к тебе внимание. Расстанься с ним. Ненавидь меня сколько хочешь, но я делаю это, чтобы защитить тебя.

Ох. Я так устала плакать. Устала от слез и боли. Открой рот, говорю я себе. Скажи ей, что ты устала от ее предположений, что никто не захочет тебя, потому что ты не идеальна. Что устала от того, что недостаточно хороша для нее. Но я не могу. Я по-прежнему молчу, и это заставляет меня ненавидеть себя еще больше.

— Я уже привыкла к боли, мам. Пожалуй, я рискну. — С этими словами я бегу вверх по лестнице в свою комнату. Снова одна.

На следующее утро я подъезжаю к нашему месту на пробежку с Теганом. Он уже на месте, ждет меня, скрестив руки на груди и прислонившись к своей машине. Один взгляд на него, на его глаза, смотрящие в землю, а не на меня, на его поникшие плечи, и я все понимаю. Огромная часть меня хочет развернуться и уехать. Если я не дам ему шанса сказать это вслух, ничего не произойдёт, верно?

Но я не могу. Я пытаюсь собрать все мужество, какое только могу, вспоминаю то, что заставило меня оттолкнуть Пэмми, силу, которая помогла мне влюбиться в него, и использую ее, чтобы вытолкнуть себя из машины. — Привет. — Почему я сказала просто "привет"?

— Привет. Прости за вчерашнее. — В последнее время между нами слишком много извинений. Это не то, чем мы обычно занимаемся.

— Все хорошо. — Но это не так.

— Нет, неправда.

— Ты прав. Думаю, мне нужно поработать над этим. — Нужно добавить это в список дел. — Моя мама уже знает. Она взбесилась. Она хочет, чтобы я порвала с тобой. — Я действительно только что это сказала?

Глаза Тегана закрываются, и он делает глубокий вдох. Его руки засунуты глубоко в карманы. Джинсовых шорт. Сегодня на нем джинсовые шорты, а не баскетбольные. Обычно он всегда бегает в баскетбольных шортах.

Я борюсь за то, чтобы твердо устоять на земле.

— Просто скажи это, Теган.

Он смотрит на меня, есть что-то в его глазах, что я не могу расшифровать. Похоже на боль, но если это так, то почему он это делает?

— Может быть, она права…

Я знала, что это произойдет, наверно, еще несколько дней назад. Это то, чего я ожидала, не так ли? Никогда не думала, что это будет длиться вечно. Но боль пронзает мою грудь с такой силой, что я хочу упасть на землю. Она распространяется по мне, медленно сковывая мое тело, и пока это все, что я чувствую. Все, что знаю.

— Я имею в виду, дело не в тебе. Не в нас. И я все еще люблю тебя, но…

— Но что? — Пожалуйста, не говори этого. Передумай. Скажи мне, что меня достаточно. Скажи мне, что ты хочешь меня навсегда. Что я была неправа, и мы сможем быть вместе. Мы справимся с этим.

— Я потерял работу. Я знаю, что ты здесь не причём. Знаю, это моя вина, но это только одна причина. Мне нужна эта работа ради денег. Чтобы помочь маме и накопить на школу. И помочь Тимми. Я пропустил его визит к врачу. Я бы никогда не сделал этого раньше, но сделал сейчас. И они попали в аварию, а меня не было рядом.

— Что? Боже мой. Они в порядке?

— С ними все хорошо. Это было незначительная авария, но все же. Меня там не было. — Он расхаживает и болтает. Я никогда не видела его таким взволнованным. Хочу подойти к нему, обнять и заставить его почувствовать себя лучше, но мои ноги не двигаются.

— Мама была уставшей, пока я развлекался с тобой. Она чуть не уснула и не съехала с дороги. Они могли умереть или пострадать, пока я занималась любовью с тобой. Я должен был быть там. Если бы я был там, то вёл бы машину сам. Он садится на тротуар, руки в волосах, колено нервно дёргается. — Что бы я делал, если бы они пострадали? Моя работа — заботиться о них, Аннабель.

Меня разрывает в клочья. Я хочу убежать и притвориться, что этого не было. Обнять его и сказать, что мы можем все исправить. Кричать на него, чтобы он открыл глаза и понял, что он не супергерой, но я не могу. Я не могу заставить себя сделать ничего из этого.

— Прости… Я…

Его голова резко поднимается в мою сторону.

— Это не твоя вина, а моя. У него тоже так все начиналось. Пропускал визиты. Не возвращался домой. Я не могу… Просто не могу.

Я опускаюсь на колени рядом с ним, нуждаясь в том, чтобы быть ближе.

— Мы можем сделать паузу. Я знаю, тебе нужно время. — Что-то… все, что угодно, лишь бы не потерять его.

Теган отстраняется. И это причиняет боль. Обычно это я отстраняюсь. Он всегда тянется ближе и ближе ко мне, но теперь он поддаётся течению, и я не уверена, что сейчас смогу вытащить его на берег.

— Ты заслуживаешь гораздо большего, Аннабель Ли. Я просто… я должен это сделать. Так… так будет правильно. — Он коснулся моей щеки, и я понимаю, что теряю его. Наклонившись вперёд, он прижимается к моему лбу в поцелуе слишком быстро, а затем поднимается на ноги. И уходит.

А затем я остаюсь одна. Сломленная и все еще недостаточно идеальная.

Глава 23

155.8

Почему на то, чтобы похудеть, уходят недели, месяцы, а потом килограммы снова набираются за считанные дни? Все полезные привычки по поводу еды, которым я научилась за последние два месяца, я оставила в парке с Теганом. Забудьте, что я не бегала. Не ходила в спортзал, да и не хочу, если честно. И все же меня угнетает, что килограммы набираются так быстро. Это вообще несправедливо. Разбитое сердце и набирающийся вес. С чем еще мне придется столкнуться?

Не с мамой точно, потому что она до сих пор не разговаривает со мной.

Не с Теганом, потому что он тоже не связывался со мной. Ну, если не считать сообщения «С Днем Рождения, Аннабель Ли», на которое я смотрела снова и снова.

Не с папой. Он оставил попытки поговорить со мной два дня назад, хотя я уверена, что в мой сегодняшний день рождения мне придется встретиться с ним лицом к лицу. И мне плевать, насколько я жалко выгляжу. И что я лежу в постели в свой день рождения, потому что моя жизнь — один сплошной бардак. Это все, что есть. Но все равно я скучаю по нему. Скучаю по нему больше, чем думала, что могу скучать по кому-то.

Меня охватывает истерика. Я не плакала с самого первого дня. Не знаю, почему это снова выходит наружу, но я позволяю слезам течь, не пытаясь бороться с ними. Это единственное, что я, кажется, могу контролировать. Переворачиваясь, я лежу спиной к двери и обнимаю подушку. Он тоже скучает по мне? Любил ли он меня на самом деле? Как Тимми, Дана? Знает ли она о том, что произошло?

Мои крики прерываются только тогда, когда я чувствую руку, которая обнимает меня, девушку, которая сворачивается калачиком позади меня. Мне требуется всего лишь пару мгновений, чтобы понять, кто это, затем я начинаю плакать еще сильнее. Слова не нужны, пока я выпускаю это наружу. Нам не нужно говорить. Но как только мои слезы наконец высыхают, она все равно говорит.

— Я ревновала, Белл, — шепчет Эм. — Завидовала, что у тебя был кто-то ещё, а у меня нет. Боялась, что ты поймешь, что я тебе больше не нужна. Я ужасный друг, и мне очень жаль.

— Нет, — я переворачиваюсь и смотрю на нее. — Ты не ужасный друг. Все люди ошибаются. Все началось из-за того, что я не была честной с тобой с самого начала. — Мне так приятно видеть ее. Она здесь. Чтобы я не чувствовала себя одинокой. — Я скучала по тебе, Эм.

— Я тоже. Я так по тебе скучала. Не хочу спорить о том, кто в этом виноват. Просто хочу забыть об этом. И снова стать лучшими друзьями, как раньше.

— Мы никогда и не переставали быть лучшими друзьями. Мы такие же друзья, как и раньше.

Она улыбается мне.

— Мне жаль, что тебе сейчас больно. Хочешь поговорить об этом? О нем? Я никогда не давала тебе шанса толком рассказать мне что-нибудь о нем, и я хочу знать.

Впервые за несколько дней я тоже улыбаюсь. Самое крутое — я на самом деле это чувствую. Я начинаю рассказывать. С самого начала. Рассказываю ей о своем первом дне в спортзале, о том, как Теган уговорил меня остаться заниматься, и о его семье. Наши неловкие первые тренировки вместе, как он показал мне, как боксировать, когда я чувствовала себя плохо, как ударила его и о моем первом взвешивании.

Она смеется во всех подходящих для этого местах. Улыбается во всех правильных моментах, и я делаю то же самое. Мы говорим о том, когда я начала в него влюбляться, о нашем первом свидании, первом поцелуе, пробежках в парке, его поддержке, вечеринке, признаниях в любви, и о том, когда мы провели ночь вместе. Правда, я не посвящаю ее во все подробности, потому что они только наши. То, что мы с Теганом всегда будем разделять вместе.

Удивительно, но мне приятно говорить о нем. Я осознаю, что даже несмотря на то, что между нами все кончено — то, что у нас было, было по-настоящему. Это невозможно подделать, в любом случае. Я все еще люблю его, и действительно верю, что он тоже любил меня.

— Мне жаль, что мне не удалось с ним познакомиться. Несмотря на то, что он причинил тебе боль, он, кажется, хороший парень.

— Идеальный, — начинаю говорить я, но обрываю себя на полуслове. Теперь я понимаю, что он не идеален. Он был прав с самого начала, и несправедливо, что я когда-либо пыталась заставить его измениться. Никто не идеален. У него такие же проблемы, как и у меня. Хреново осознавать это сейчас. Демонстрация его недостатков в парке в тот день чуть не убила меня, но теперь это вдохнуло в меня больше жизни. Теган не идеален. Он просто парень. Великолепный, милый, замечательный парень, но все равно просто обычный парень.

У него есть страхи, неуверенность и свои сожаления. Он причинил мне боль больше, чем кто-либо когда-либо, но также он любил меня больше, чем кто-либо когда-либо.

— Он хороший парень, — наконец говорю я. — Я скучаю по нему.

— Мне очень жаль. — Она теснее прижимается ко мне. Мы все еще лежим в моей постели. Как в старые добрые времена. Где мы разговариваем до поздней ночи. Как самые настоящие лучшие друзья.

— Он сказал мне, что мне нужно поговорить с мамой. Сказать ей, что я чувствую. — Он сам когда-нибудь говорил Тиму или Дане, что чувствует? Открывал им свою душу?

— Он прав, Белл. Я всегда об этом думала. Имею в виду, думаю, она, конечно, Злая Ведьма, но я реально думаю, что она любит тебя. По-своему, испорченным, сумасшедшим способом.

Я не уверена, что согласна с этим, поэтому меняю тему. — Что заставило тебя прийти сюда?

— Твой отец. Он позвонил и сказал, что я тебе нужна, поэтому и пришла. Но я не собираюсь так легко менять тему. Ты собираешься с ней поговорить?

Я знаю, что мне нужно поговорить с ней. Мне также нужно поговорить и с папой. Надо выбраться из этой кровати. Постараться встать на правильный путь. Я хотела похудеть до появления Тегана, и я все равно должна хотеть этого даже после всего. Это не должно зависеть от него. Но так оно и есть.

— Есть так много вещей, которые мне нужно сделать, но это тяжело. Он всегда говорил такие слова, от которых я чувствовала, что могу сделать все, что угодно. С ним все было намного легче.

Эм садится.

— Я не хочу ссориться с тобой, и я люблю тебя, но это чушь собачья. Если ты этого хочешь, то должна сделать это только для себя. Больше ни для кого. Тогда ты поймешь, что можешь сделать все что угодно

Ее слова до жути знакомы. Теган столько раз говорил мне то же самое. Это как двое на одного, только эти два человека оба на моей стороне. Может быть, у нас с Теганом все кончено, но я знаю, что его слова были правдой. Или, может быть, я просто хочу, чтобы они были правдой.

Прежде чем я успеваю продолжить думать об этом, Эм продолжает.

— Что Теган сделал для тебя такого, чего ты не могла сделать для себя?

— Он… — Дал мне план питания, но я сама ему следовала. Он дал мне программу тренировок, но я сама ее выполняла. С ним, да, но все же я была одна.

Он поддерживал меня, но у меня для этого есть Эм или папа. И, может быть, я смогу сделать это ради себя. Он верил в меня, в то, что я хочу изменить в себе.

Может быть, я смогу научиться делать это для себя.

— Ну…

Было так много вещей, которые Теган сделал для меня. Я никогда не смогу отплатить ему тем же. Но он дал мне инструмент. Инструмент, который ничего бы не значил, если бы я им не воспользовалась. Что он значил без моего пота? Моих слез? Моей решимости? Сколько раз он говорил о том, какая я решительная, но так ли это на самом деле?

Я пыталась быть такой, но вот я лежу в постели несколько дней, выбрасывая все инструменты и слова поддержки, которые он мне дал, спускаю в унитаз всю тяжелую работу, которую я проделала.

— Так я и думала.

Я сажусь в своей кровати и обнимаю Эм.

— Одно дело что-то понять и совсем другое — изменить это. И ты это сделаешь.

Тот небольшой всплеск возбуждения, который я почувствовала, когда похудела, вернулся. Покалывание в мышцах, или мои боевые раны, как назвал бы их Теган. Как они причиняют боль, но в хорошем смысле, потому что они показали мою тяжелую работу. Я помню пробежки, которые я совершала без Тегана, и то, что они были даже лучше, чем те, которые я совершала с ним, только уже по-другому. Все, что я делала, и как чертовски хорошо я себя чувствовала. Как несмотря на то, что мне потребовалось три попытки, я все-таки попала в «Давай займёмся спортом». Я собираюсь сделать это снова.

— Да, я так и сделаю. — Но сначала я должна найти способ преодолеть свое самое первое препятствие.

Глава 24

154.0

В течение трех дней я прекрасно следовала плану питания. Мои порции были маленькими и с низким содержанием жира. Было тяжело расставаться, но пришлось прощаться с Беном и Джерри во второй раз. Я бегала трусцой каждое утро. В нашем парке. Страшно, когда все вылезают наружу. Что, если я увижу его? Что, если это сломает меня? Но знаете что? Это то место, где я люблю бегать, и даже если между нами все кончено, это не значит, что я должна искать другую локацию, где можно было бы побегать. Это больше не должно быть нашим местом. Теперь оно может быть только моим.

Однажды даже Эм бегала со мной. Бег трусцой был не ее любимым времяпрепровождением, однако я кое-что поняла. Это стало моим любимым времяпровождением. С тех пор, как мы с Теганом начали встречаться, я знала, что привыкну к этому, но теперь я знаю, что мне это действительно нравится. Я скучала по нему всю неделю, которую провела в обнимку с Беном и Джерри.

Я больше не собираюсь жалеть себя. К тому же, я больше не бегу от жизни.

Подняв руку, стучу в дверь маминого кабинета. Сейчас должны шалить нервишки, но ничего не происходит. Или, может быть, они есть, но моя сила воли сильнее нервов.

Я делаю это, и ничто меня уже не остановит.

— Заходи, — слышу я возглас мамы.

Ее глаза вспыхивают от шока, когда она видит, что это я, но быстро приходит в себя.

— Приятно видеть тебя вне твоей комнаты последние пару дней.

Она сидит за своим огромным столом из вишнёвого дерева. Перед ней разложены выкройки и образцы, все выстроено аккуратными рядами. Идеальная мать.

Закусив губу, я вытаскиваю из угла стул и сажусь напротив нее.

— Мне было плохо.

Она вздыхает.

— Я знаю. Кажется, что это конец света, но это не так. У всех нас разбиваются сердца из-за первой любви.

— Даже у тебя? — Я никогда не слышала от нее подобных историй. Она не из тех, кто легко делится таким. Не уверена, почему. Это еще один из ее секретов.

— Уверена, что ты пришла сюда не для того, чтобы говорить о моей подростковой личной жизни.

Нет, но, может быть, я все хотела бы услышать об этом. Прерывистый вдох вырывается из моих легких. Я могу это сделать. Мне нужно это сделать. Я хочу это сделать.

— Я никогда не говорила тебе, что люди в школе придираются ко мне из-за моего веса. Обзывают, дразнят. И все такое.

— Почему? — Она откладывает ручку в сторону, уделяя мне все свое внимание.

— Из-за моего веса — я же сказала.

— Нет, почему? Почему ты мне не рассказала?

Я пожимаю плечами.

— Я не хотела тебя волновать. Стеснялась. Я была почти уверена, что ты согласишься со всем, что они мне говорят.

— Теперь ты ведешь себя глупо. — Она качает головой.

— Нет, я говорю правду.

— Почему ты так думаешь, Аннабель? Ты моя дочь. На самом деле, если ты скажешь мне кто над тобой издевался, я разберусь с этим.

Я могу это сделать сама. Я могу это сделать.

— Не хочу, чтобы ты разбиралась с этим за меня. Я учусь делать это сама. Я хочу… Я хочу, чтобы ты любила меня. Поддерживала. Хочу быть достаточно хорошей для тебя.

Выражение ее лица, язык тела — ничего не меняется.

— Что? Это глупость. Ты знаешь, что я люблю тебя, Аннабель.

Я подаюсь вперёд, желая, чтобы она знала, насколько я серьезна. Хочу, чтобы она видела меня и знала, как мне больно.

— Может быть, но это не так.

Она шуршит бумагами на своем столе.

— Мне жаль, что ты так думаешь. Хотя не уверена, что я могу сделать, чтобы изменить это. Твой отец и я даем тебе все, что тебе нужно. Я предложила свою помощь с издевками в школе, хотя теперь, когда ты худеешь, это, вероятно, не будет проблемой. Будет легче, когда ты похудеешь. Вот увидишь. Я знаю, это тяжело, но так уж устроен мир.

Я больше ничего не слышу. Это не ответы.

— Ты не знаешь, что ты можешь сделать? Ты можешь любить меня!

— Говори тише, Аннабель. Я твоя мать. Конечно, я люблю тебя.

Я открываю рот, чтобы возразить, но она останавливает меня.

— Сядь. Я расскажу тебе историю.

Считайте меня сумасшедшей, но я делаю это.

— Оба моих родителя происходили из очень бедных семей. Они упорно трудились, чтобы получить то, что у них есть сейчас, и оба понимали, как устроен мир. Ты добиваешься успеха, будучи очень жестким. Будучи лучшим. Они тоже научили меня этому. Когда я была моложе, и что-то пыталось сломить меня, я становилась жестче. Это то, что тебе нужно сделать. Ты много трудишься. Ты становишься лучше, и именно так ты показываешь всем в своей жизни их место. Особенно тем, кто никогда не думал, что ты чего-то добьёшься.

Ее слова открывают мне глаза на столько вещей, о которых я понятия не имела. Может быть, она действительно любит меня. А может и нет. Я не уверена, что когда-нибудь узнаю. Она такая, какая она есть, а я такая, какая я есть.

Никто из нас не изменится, и я ничего не могу с этим поделать.

Иногда я думаю, что такова жизнь. Мы не всегда получаем ответы, которые нам нужны или которые хотим. Иногда их вообще нет. Мне это не нравится и никогда не понравится, но я не позволю ей унижать меня.

Сдерживая слезы, я встаю.

— Ты права, мам. Ты жесткая, и если быть жесткой означает, что я должна быть такой, как ты… что ж, я не уверена, что когда-нибудь вообще стану такой. Мы всегда будем разными. Теперь я это понимаю.

С высоко поднятой головой я поворачиваюсь и выхожу из кабинета. Это не то, чего я хотела. Но то, чего я ожидала. В любом случае, я все равно преодолела это препятствие и сделала это полностью самостоятельно.

Глава 25

150.0

Теперь я тренируюсь с элитой Хиллкреста. Ну, не с ними, а в одном спортзале. За последние две недели я видела здесь маму, некоторых ее подруг, Элизабет и нескольких других девочек из школы. Раньше я бы подумала, что буду чувствовать себя некомфортно, как будто я им не подхожу. Хотя я в чем-то действительно не подходила, однако это просто те вещи, которые делают людей непохожими, а не то, что делает одного человека лучше другого. Ну, знаете, непохожесть правит миром и все такое.

Я придерживаюсь режима, которому меня учил Теган, за исключением того, что я хожу на всякие разные занятия. Пока что я пробовала степ-аэробику и велоспорт. Могу я просто сказать, что велоспорт — это не шутки? Думала, что моя задница отвалится, она так сильно горела, но я рада, что у меня есть еще одна боевая рана. Езда на велосипеде стала моей новой целью. Скоро, может быть, через неделю, месяц, два месяца, я овладею этим занятием, как и многими другими вещами в моей жизни.

Я. Аннабель Конвей. Кто бы мог подумать? Я, вот кто.

Глава 26

140.2

Звенит звонок, и я захлопываю свой шкафчик. Эм стоит рядом со мной, и мы готовы пойти на наш первый урок. Так странно снова вернуться в школу. Особенно, потому что я здесь всего пятнадцать минут, а все в школе пялятся на меня, и половина из них подошла, чтобы поговорить. Сказали мне, как хорошо я выгляжу, вели себя так, будто мы были лучшими друзьями много лет. Я, будучи доброй, поблагодарила их и быстро спряталась за Эм.

Потому что, хотя я думала, что хочу этого, три месяца назад, теперь это не так.

Хорошо, позвольте мне перефразировать это: это так. Я хотела похудеть. Хотела быть здоровее. Хотела доказать себе, что я могу это сделать, но я также хотела доказать свою точку зрения Билли. Хотела, чтобы мальчики пускали слюни, а девочки завидовали. Может быть, это делает — или сделало — меня мелочным человеком. Или, может быть, это просто сделало меня тем, кто хотел хоть раз блеснуть, в чем я не вижу ничего плохого. Я не уверена, в чем причина. Что знаю точно, так это то, что, стоя здесь, на двадцать пять фунтов легче, я счастлива. Чувствую себя хорошо, но не потому, что все эти люди пялятся на меня. Не потому, что они говорили мне, как хорошо я выгляжу, или потому, что внезапно стало нормально быть моим другом.

И даже не потому, что я похудела. Избыточный вес не делает человека тем, кого нужно стыдиться точно так же, как худоба не делает тем, кем можно гордиться. Нет. Важно то, что внутри. Как вы относитесь к себе и как относитесь к другим. Я кое-чего добилась и вернула самоуважение к себе. Больше всего мне было наплевать на Билли Мейсона. Теперь меня волновала Аннабель Конвей. Теперь я забочусь о своих друзьях — настоящих друзьях. Эм, Сандре и Эйприл. Мы переписывались и даже однажды встречались в торговом центре. Они нравятся Эм и она им тоже. И это тяжело… тяжело не спрашивать их о Тегане. Несмотря на то, что я все еще люблю его, стараюсь этого не делать. Потому что ещё не готова.

— Билли Мэйсон прямо по курсу, — шепчет Эм мне на ухо.

Я оглядываюсь и вижу Билли, Патрика и остальных членов их команды, идущих по коридору. Море из студентов расступается, позволяя акуле идти вброд, пока он не встает передо мной.

— Вау… Выглядишь сексуально, Конвей.

Ладно, мне кажется, или он самый большой идиот на свете? Выглядишь сексуально, Конвей? Я не уверена, что это круто в любой вселенной. Особенно в той, где он годами устраивал мне ад и дрался с моим парнем.

— Ты, должно быть, трудился над этим всю ночь. Должна сказать, над твоей репликой нужно поработать.

Я начинаю уходить, но рука Билли останавливает меня.

— Послушай, Конвей. — Он подходит ближе ко мне и понижает голос. — Мы можем пойти куда-нибудь и поговорить?

Вместо того, чтобы держать свои мысли при себе, я ловлю себя на том, что произношу их вслух.

— Ты это серьезно? Нет. Вообще-то, черт возьми, нет.

— О, да ладно тебе. Это из-за твоего парня? Слушай, я не хотел надирать ему задницу, но он первый начал.

Мое сердце подпрыгивает при слове «парень». Оно ассоциируется с Теганом.

— Это не имеет никакого отношения к Тегану, все это связано с тем фактом, что ты задница. Что только потому, что я похудела на двадцать пять фунтов, ты тут же решаешь подружиться со мной. Что? Это потому что теперь я вписываюсь в твой мир?

— Нет, потому что теперь ты горячая штучка. — Билли смеется, и все его друзья подхватывают, смеясь вместе с ним. И что здесь смешного?

— Придурок. Думаешь, насколько я мелочная? После всего, что ты со мной сделал, ты думаешь, что если проявишь ко мне внимание, я влюблюсь в тебя?

— Я…

— Нет. Я еще не разрешала говорить тебе. Ты заставил меня чувствовать себя настоящим дерьмом. Я не вписывался в твое маленькое определение совершенства, и ты никогда не давал мне забыть об этом. Уверяю, теперь говорить не о чем. Ты не стоишь даже воздуха, которым дышишь.

— Она тебе все сказала, — сказала Эм позади меня.

Как и в прошлом году, мы окружены людьми. Но этот закончится иначе. Мы все опоздаем на занятия, но, очевидно, всем плевать.

Не говоря больше ни слова, я беру Эм под руку, и мы идем, а не бежим, прочь с высоко поднятыми головами. Билли пялится на нас, пока мы уходим.

Глава 27

НЕОПРЕДЕЛИВШИЙСЯ

Я делаю глоток кофе, высматривая свободное место в оживленном кафе, когда слышу ее.

— Аннабель? О, дорогая. Как ты? Мы так по тебе скучали!

Дана обнимает меня, сжимая так крепко, что едва могу дышать. Ее объятия такие материнские, такие любящие, такие ценные, что я не могу удержаться и сжимаю ее в ответ.

— Я тоже скучала по Вам. — Очень сильно. Почти так же, как скучаю по Тегану. Когда она отпускает меня, я хочу вернуть ее обратно. — Привет, Тим. — Наклоняюсь и обнимаю его.

— Привет! Я правда рад тебя видеть. Хочу навестить брата и избавить его от страданий — Ауч, мам! Я не собирался ничего говорить. Только то, что Теган сводит меня с ума. Ладно, я замолкаю! — говорит он, когда она снова шлепает его по руке.

Мои чувства обостряются при упоминании Тегана. Что собирался сказать Тим? Я пытаюсь выкинуть эти вопросы из головы, но это не работает. Лучшее, что я могу сделать, это пока отложить их в сторону.

— Что вы, ребята, здесь делаете? — Это глупый вопрос? Дана поднимает свою чашку для кофе.

— Мне нужно немного подзарядиться.

— Да, мне тоже! — Понимаю, что Эм тоже тут, и я не представила их. — Дана и Тим, это моя лучшая подруга, Эмили. Эм, это мама и брат Тегана.

— Привет, Эмили. Приятно познакомиться. — Дана пожимает руку, и Тим говорит ей привет. Эм застенчиво отвечает.

— Взгляни на себя! — Дана притягивает меня к себе для еще одного объятия. — Настоящая красавица. Ты всегда была великолепна, но теперь, берегись, мир!

Ее слова рассмешили меня.

— Не знаю, как насчет красавицы, но спасибо.

— Я серьезно. Ты выглядишь потрясающе. Ты должна гордиться собой. Я знаю, Теган тоже будет гордиться тобой.

Будет. Она говорит это так, будто мы снова увидимся. Я имею в виду, может быть, но, думаю, нет. Не уверена. Мы расстались. Насовсем. Единственный раз, когда я получила от него весточку после расставания, было сообщение с днем рождения. И все же я знаю правду.

— Да, я думаю, он бы гордился мной. — Меня охватывает резкая боль грусти. Я бы хотела рассказать ему об этом. Даже несмотря на то, что мы не вместе, я хотела бы показать ему, что добилась всего сама. Что он был прав — он мне не нужен.

— Аннабель, сегодня у меня первая игра. — Тим подъезжает ближе ко мне. — Настоящая игра. Не просто тренировка. Ты должна прийти и заценить мою новую технику.

— Я… — Больше всего на свете хотелось бы пойти на его игру. Посмотреть, как он играет, поговорить с Даной. Я так по ним скучаю. Волнение нарастает внутри меня, но потом я понимаю, что это первая игра Тима. Ничто не удержит Тегана от этого. Я не могу просто появиться, в лице бывшей девушки, и вмешаться в его семейное времяпрепровождение. — Я бы с удовольствием, но не знаю, хорошая ли это идея.

Дана берет меня за руку.

— Аннабель, мы были бы рады видеть тебя. Я уверена, что все мы были бы рады тебя видеть.

Покусывая губу, я смотрю вниз на наши сцепленные руки. Я не уверена в этом. Если бы это было так, то почему он не звонил мне все это время?

Конечно, мы расстались, но мы могли бы быть друзьями. Внезапно я начинаю злиться на него. Почему мы не можем быть друзьями? Почему он отталкивал меня от себя? Мы ведь расстались не из-за плохих отношений в целом — я думаю, что любой разрыв — это плохо, но мы ведь не ссорились. Или он все же злится? Или есть что-то, о чем я пока не знаю. Или кто-то.

— Пойдём, Аннабель. Пожалуйста? — Тим строит мне глазки. Они такие большие, умоляющие и темно-карие. Какая-нибудь девушка однажды попадет в беду, потому что этот парень знает, как пользоваться ими так же, как и его брат.

Его брат, который не сможет помешать мне наслаждаться игрой Тима. Я не должна бояться встретиться с ним. Если он зол, отлично. В любом случае, у меня есть несколько слов, которые я хочу высказать.

— А знаешь, что? Я с удовольствием приду и посмотрю, как ты играешь сегодня вечером. Во сколько я должна быть?

Вау, сегодня днем эта идея казалось мне более удачной, чем сейчас. Мое сердце колотится так же сильно, как баскетбольный мяч, отскакивающий от тротуара. Но я здесь.

Это все, что имеет значение. Если я увижу его, то увижу, если нет — то нет. Я машу Тиму, пока прохожу по корту. Когда подхожу к трибунам, замечаю Дану, сидящую в нижнем ряду. Одну.

Он не пришел. Сначала я чувствую боль, а потом — ну, я начинаю злиться. Только потому, что я здесь, он решил пропустить игру своего брата? Теган, которого я знаю, не поступил бы так.

— Привет. — Я сажусь рядом с ней. — Он не пришёл. — Мы обе знаем, кого она имеет ввиду.

— Нет. Я не знаю, почему. Но он должен прийти.

Может, она и не знала, но я знала. Его здесь нет, потому что он в курсе, что я здесь. Крик грозит подступить к моему горлу, но я сдерживаю его.

— Я должна уйти…

Дана качает головой.

— Почему?

Мне жаль, что ей приходится это делать. Что ей приходится лгать мне, чтобы не ранить мои чувства. Что одному сыну приходится пропускать игру ее другого сына, потому что я здесь.

— Я просто думаю, что так будет лучше. — Я выполнила то, что обещала. Могу гордиться этим. Я рискнула встретиться с ним, но не собираюсь вставать между ним и его семьей.

— Милая, — она берет меня за руку. — Не знаю, что случилось между вами двумя, но у меня есть пару мыслей на этот счёт. Это не оправдывает его, но его сердце было в правильном месте. И ему тоже больно.

Она отпускает мою руку, когда звонит ее телефон.

— Подожди секунду. Я быстро отвечу, но ты никуда не уходи, юная леди. — Она подмигивает мне, а потом отходит, чтобы поговорить по телефону.

Я наблюдаю, как она расхаживает взад-вперед, за пределами слышимости, оживленно разговаривая с кем-то по телефону. Это Теган? Меня это волнует? Не должно, но так и есть. Знаю, я ему не нужна, но я все еще люблю его, и где-то внутри меня есть девушка, которая все никак не может дождаться встречи с ним.

Прежде чем я успеваю подумать об этом еще немного, Дана возвращается.

— Ты права. Думаю, тебе лучше уйти, милая.

Грудь сжимается. Сердце разрывается. Это неприятно. Больно, и я ненавижу это, но такова жизнь, верно? Мы все теряем людей, и все, что можем сделать, это двигаться дальше.

— Мы же будем видеться? — спрашиваю я, обнимая ее.

— Мы будем видеться друг с другом довольно часто. Теперь ты застряла со мной, малышка. Я всегда хотела иметь дочь.

Несколько слезинок скатываются из моих глаз, и я обнимаю ее крепче. Прежде чем окончательно потеряю самообладание, встаю.

— Тогда до скорого.

— Ты ведь идешь домой, да?

Я киваю, удивляясь, почему она спрашивает. После того, как я ещё раз помахала Тиму, который не понимал, куда я ухожу, покидаю здание, сажусь в машину и еду домой.

В ту секунду, когда я выезжаю на свою улицу, я вижу это. Вижу его, прислонившегося к своей старой, потрепанной машине, как он делал это много раз. Только теперь он на моей улице. Возле моего дома.

Мое сердце ускоряется вместе с моей машиной. Спокойно, Аннабель. Ты не знаешь, почему он здесь. И я ещё злюсь на него. Собственно, я загоняю свою машину на стоянку и выхожу.

— Как ты посмел не прийти на игру брата?! Он был так взволнован, и ты знаешь, что он хочет, чтобы ты был там. Я знаю, ты хочешь быть там! Как ты мог не пойти только потому, что знал, что я буду там? — Это только начало того, что я хочу ему сказать.

Теган, притворяется, что горбится и закрывается от меня.

— Ты же не собираешься ударить меня снова, правда?

Я прикусываю язык, чтобы не рассмеяться. Ух. Я скучала по нему. Слишком сильно.

— Сейчас не время шутить, Сладкий Мальчик.

— Знаю. — Он становится совершенно серьезным. Улыбка исчезла, его тело напряглось, он больше не прислоняется к своей машине, а выпрямляется. Затем он протягивает мне конверт.

— Я…

— Просто открой.

— Я…

— Пожалуйста?

— Только потому, что ты вежливо попросил.

Он не улыбается, когда говорит:

— Спасибо.

Я медленно разворачиваю бумагу. Это заявление для колледжа. Его заявление в колледж, где он может выучиться своей специальности. В окошке, где был ответ, гласило «не зарегистрирован».

Мои руки начинают дрожать. Я не знаю, что и думать.

— Ты не собираешься быть физиотерапевтом?

Он пожимает плечами.

— Может быть, да. Может, и нет. Не уверен. Думаю, что не обязан решать прямо сейчас. Я могу посещать занятия или взять перерыв, чтобы понять, чем хочу заняться. Это ведь важное решение.

Радость и надежда распространились по моему телу, согревая меня. Он заслуживает быть счастливым.

— Последние шесть недель убивали меня, Аннабель Ли. Я так скучал по тебе, но был зол. Сначала на тебя, потому что очень сильно тебя любил, но не мог быть с тобой. Затем на себя, потому что я понял…

— Ты не мог быть со мной? — Шесть недель страданий, вопросов, негодования вырываются из меня. То, что я должна была высказать в тот последний день, но была слишком напугана. — Я была с тобой, Теган, но ты бросил меня! Почему? Ты же знаешь, я люблю твою семью. Я бы помогла со всем, что тебе нужно было сделать.

— Знаю. — Он стоит там, ожидая того, что я еще брошу в него.

— Ты причинил мне боль, Теган. Больше, чем кто-либо в моей жизни, потому что я доверяла тебе больше, чем кому-либо. — Не знаю, откуда это все берется, но я тыкаю пальцем в его грудь. — И ты сбежал. В первый раз, когда случилось что-то плохое, ты бросил меня, как…

— Мой отец. — Его глаза закрываются, и он делает глубокий вдох, прежде чем открыть их снова. — Я сделал то же, что и мой отец. В тот момент я не знал, как справиться с этим и сбежал.

О. Я не ожидала, что он поймет.

— Я думал, что должен быть для них всем. Что если я сделаю что-то для себя, то не дам того, что они заслуживали.

Мои руки так сильно трясутся, что я не знаю, что с ними делать, поэтому прячу их в карманы.

— Ты всего лишь человек, Теган. Тебе девятнадцать лет! Любить их — это нормально, но ты не можешь посвятить им всю свою жизнь.

— Ты права… Не могу, да им это все равно не нужно. Я не знаю, почему не замечал этого раньше, но теперь я это четко понимаю.

Тук, тук, тук, тук, тук. Я пытаюсь сосредоточиться на учащённом ритме своего сердцебиения, но могу сосредоточиться только на нем.

— Я… Я встречался со своим отцом. Рассказал ему, что я к нему чувствую. Говорил об этом с мамой, и она сказала мне, каким самовлюбленным я был. Тимми назвал меня тупицей, а мама даже не сказала ему следить за своим языком.

— Мне нужно было разобраться в себе. Перестать жалеть себя, их. Перестать думать, что я мог бы справиться со всем, потому что не мог и не хотел. Почему это должно быть моей обязанностью — спасать их? Быть рядом с ними? Да. Спасать их? Нет. Они даже не те, кто нуждался в этом. Все это время в этом нуждался я.

Не могу объяснить, как трудно не протянуть руку и не притянуть его сейчас. Не для того, чтобы обнять. И не для того, чтобы впитывать весь его аромат и запах океана.

Но я не могу. Пока.

— Никто не может спасти другого, Теган. Я этот урок усвоила. Мы все должны спасать самих себя.

— Я знаю, детка. Знаю. Все, что я натворил за последние несколько недель, было разумным, но мне все равно казалось это неправильным. Это было не очень хорошо. А потом у Тимми была игра сегодня вечером, и я понял, чего мне не хватает. Тебя. Я хочу держать тебя за руку, пока наблюдаю за ним. Видеть, как твое лицо светится, когда ты смотришь на него. Если хочешь, мы можем сходить на его игру… Может быть, поговорим еще немного после игры? Но мы можем опоздать. До этого я звонил маме и сказал ей, что заеду сначала сюда. Она сказала дать тебе еще полчаса. Клянусь, эта женщина иногда бывает экстрасенсом.

Он пропустил игру не для того, чтобы избежать встречи со мной.

Он понятия не имел, что я была там.

И это он позвонил Дане.

Она отправила меня домой.

Я ничего не могу с собой поделать — и смеюсь.

— Разговор об этом разрушает все веселье. Второй вариант, который я представлял, был самым худшим. Потому что в нем ты смеялась надо мной. — Он одаривает меня своей полуулыбкой. Игривой, но его глаза все еще неуверенные. Они умоляют меня.

— Я была на игре. Встретила твою маму и Тима в кофейне, они пригласили меня. Я думала, что ты не появишься, потому что знал, там буду я.

— Потом кто-то позвонил ей — теперь я знаю, что это был ты и твоя мама сказала мне идти домой.

— Она играла нами. Это похоже на нее. — Он прикусывает губу. Я никогда раньше не видела его таким. — Или, может быть, она просто хотела дать нам возможность поговорить наедине. Ты готова? Поговорить, я имею в виду?

— А как же игра? Это важно.

Теган подходит ко мне ближе. Не слишком близко, не настолько, чтобы коснуться меня, но достаточно, чтобы я почувствовала его запах. Я хочу завернуться в этот аромат. В него.

— Так и есть, но ты тоже важна. Будут и другие игры.

Прежняя я не согласилась бы с этим, но новая я не может сдержаться. Я сажусь на край тротуара, он садится рядом. Хотя мой голос дрожит, а глаза мокрые, но все же я открываю рот и произношу:

— Ты уничтожил меня, Теган.

Он проводит рукой по волосам, убирая их с лица, и я вижу, что его глаза мокрые. Мокрые от непролитых слез, как у меня.

Но ведь это была не только его вина, не так ли?

— Я считала, ты совершенен.

— Знаю. Но я так далек от совершенства, что это даже не смешно.

— И ты не обязан быть идеалом. С моей стороны было несправедливо считать тебя таким. Ты так много раз говорил это о моей маме, Эм, обо мне. Никто не совершенен. Мы все совершаем ошибки, но я хотела… нет, мне нужно было, чтобы ты был совершенен, потому что я ощущала себя полной дрянью. — Я прочищаю горло, надеясь потянуть время, зная, что мои слова — чистая правда, даже если я не осознавала этого до этой секунды. — Даже если бы ты не порвал со мной тогда, так или иначе, мы бы расстались.

Теган поворачивается, чтобы посмотреть на меня. У него красные глаза. В нем нет ни капли самоуверенности. Между нами ничего нет.

— Нет, я люблю тебя. Мы расстались, потому что я облажался.

— Нет, мы бы поступили так в любом случае, несмотря ни на что, потому что ты был мне нужен. Так не должно быть. Любовь должна быть любовью. Желание должно быть желанием. Ты в праве любить кого-то всем своим сердцем. Они могут быть твоим сердцем, но ты должен уметь постоять за себя, а я не смогла. — Эти слова причиняют сильную боль, но в то же время освобождают.

— Ты никогда не нуждалась во мне, ты просто так думала.

Моя правда такова. Я думала, что он мне нужен, но это было не так. Единственный человек, который мне нужен, — я сама. Мне пришлось потерять его, чтобы научиться полагаться на себя. Теперь я знаю, что независимо от веса, или кто мой парень, мои друзья, или как кто-то еще относится ко мне, я действительно соответствую стандартам. Знаю, как стоять с высоко поднятой головой, и самое удивительное из всего это — он тоже это понимает. Я тоже была его опорой, просто не знала об этом.

— Я поняла. Теперь я поняла, что я в тебе не нуждалась.

Теган улыбается мне. Первой настоящей улыбкой за весь день.

— Я тоже нуждался в тебе. И больше не хочу, но… Я хочу тебя. — Я дрожу, когда его рука скользит по моим волосам. — Я скучал по этому, по тому, какие у тебя мягкие волосы.

— Я тоже скучала по тебе. — Мои глаза закрыты, я прижимаюсь к его руке.

Когда он снова заговаривает, его голос такой мягкий, но в то же время сильный — он тверд в том, что говорит.

— Ты такая красивая, Аннабель Ли. Внутри и снаружи. Я так горжусь тобой.

— Я тоже тобой горжусь.

— Открой глаза, пожалуйста. — В его голосе столько боли, что я не могу не сделать то, что он просит.

— Может быть, я не заслуживаю того, чтобы спрашивать тебя об этом, но я все равно попробую. Я хочу еще один шанс. Я хочу, чтобы мы были вместе, начнём все с чистого листа. Без нужды, боли, страданий, страха. Я хочу, чтобы мы были вместе, потому что мы оба этого хотим. Потому что мы любим друг друга. Я больше никогда тебя не брошу.

Мне требуется пара минут, прежде чем я обретаю дар речи. Он любит меня. Он хочет снова сойтись со мной. И я хочу этого. Мы оба этого хотим. Без всяких причин.

Теперь есть огромная разница. Словно между нами больше нет недопониманий. Их и так не было, потому что мы всегда по-настоящему любили друг друга, но теперь мы готовы стать снова влюбленными. Готовы быть вместе.

— Я скучала по пробежке с тобой. Скучала по разговорам. Скучала по твоему самодовольству. Я тоже люблю тебя и хочу быть с тобой так сильно, что это причиняет боль.

Мои слова обрываются, когда он накрывает мой рот своим. Я до сих пор помню его приёмы. Знаю, когда отвечать, знаю, когда он хочет взять. Я падаю навзничь на траву, Теган повисает надо мной, пробуя меня на вкус. Но поцелуй заканчивается слишком рано.

— Я люблю тебя, Аннабель Ли.

— Я тоже люблю тебя, Теган Эдгар Коллинз.

— Хочешь вернуться в мою квартиру? Могу поспорить, моих мамы и брата ещё нет — ауч. Приятно видеть, что ты все ещё в ударе.

— Приятно видеть, что ты все тот же извращенец.

Он встает и помогает мне подняться.

— Ладно, тогда план номер два. Мы идем досматривать оставшуюся часть игры Тимми, а потом займемся физкультурой.

Я снова шлепаю его по руке.

— Ай! Я имел в виду пробежку! Знаешь, как в старые добрые времена. И кто теперь извращенец?

Я качаю головой и хватаю его за руку.

— Давай. Пошли. — Дело не в том задает ли он темп или я пытаюсь догнать его. Нет. Мы уходим вместе, наравне.

КОНЕЦ