Как достать профессора

Глава 1

Полина

— Опять он, — закатила глаза моя подруга Лиля, вглядываясь в экран мобильного.

— Кто «он»? — заинтересовалась я.

— Участковый, — скрипнула зубами подруга и опасливо покосилась на мобильный в своей ладони.

Я забрала телефон и весело хмыкнула, глядя на список диалогов в мессенджере:

— Участковый, оперуполномоченный, гаишник. ГАИ-то откуда? Ты же водить не умеешь!

— На курсы вождения записалась, — отмахнулась Лиля. — Представляешь, еду я себе, никого не трогаю, инструктор рядом даже не сопит возмущенно, а тут этот придурок на БМВ меня подрезал и орал в окно, что, мол, смотреть по сторонам надо… И потом разговаривал исключительно сквозь зубы с таким видом, словно с ним не я говорю, а моль какая-то! А с ним рядом девица такая гламурная — три кило штукатурки, и это только на правом глазу. Я высунулась в окно и радостно закричала: «Милый, мы вчера провели чудесную ночь, почему ты мне не позвонил?!». У гламурного загрызайца штукатурка чуть от злости не потрескалась, у парня глаз задергался, и он пешехода не пропустил на светофоре. А там ГАИ за углом стояли. В общем, познакомилась… Он меня еще в трубочку дунуть заставил и вот этот тест, мол, закройте глаза, откройте рот, пройдитесь по линии.

— А ты что? — засмеялась я, зная взрывной нрав своей подруги.

— А я ему танец банана станцевала. Лейтенант так впечатлился, что попросил мой номер. Я постеснялась говорить, что скоро стану генеральным прокурором и мне не по чину с лейтенантами знакомиться, но он настаивал…

— Танец банана? — засмеялась я.

— Потом научу, — пообещала Лиля.

— А опер откуда?

— Так практика была у них в отделении. Он, кстати, симпатичный и даже милый местами, когда в две смены не пашет и высыпается. Но если разбудить, то как медведь-шатун. Зол, хмур, лохмат, и лучше с ним не разговаривать. Как прошло твое лето? — сменила тему подруга.

До начала учебного года оставался всего один день, который мы провели в праздном ничегонеделании. Я уже обустроилась в своей комнате в общежитии и познакомилась с двумя новыми соседками, первокурсницами Соней и Мариной.

Софья имела рыжую гриву, крутой нрав, не имела тормозов и очень мне напоминала мою Лилю. Марина же на ее фоне казалась просто милейшим спокойным ангелочком, зацикленным на учебе. С соседками по комнате мне повезло, с девочками мы как-то сразу подружились в первые же минуты знакомства.

И пока они устраивались, получали учебники и ценные указания от коменданта общежития, я гуляла со своей подругой по городу.

Лиля училась уже на пятом курсе, я же только что перешла на третий и собиралась стать адвокатом. В отличие от неугомонной Лили, которая грезила карьерой следователя, а в перспективе собиралась занять место генерального прокурора.

— Скучно, — улыбнулась я, — участкового в глаза не видела, гаишнику танец банана не танцевала, к операм тоже не попадала. Сломанная нога соседа в расчет не берется, он сам упал!

— Поскользнулся летним знойным днем, — важно кивнула подруга. — Ладно, пошли в парк? Мороженого поедим. Как твой Арсений? Не звонил?

Я выдохнула сквозь зубы и отвела взгляд.

— Один раз написал сообщение, спросил, как дела, и все.

— Ну и в печку его, — решила Лиля.

Так, весело переговариваясь, мы вошли на территорию огромного парка. Было шумно и весело. На лавочках восседали влюбленные парочки и встретившиеся после каникул студенты. Возле аттракционов ждали своей очереди мамочки с детишками, откуда-то играла музыка и совершенно не было ощущения, что уже завтра начнется осень.

Я подхватила Лилю под локоток и повела по аллее вглубь парка, где находилась наша любимая кофейня.

— Давай ты за кофе, а я за мороженым? — предложила я. — Сэкономим время в очереди.

— Давай, — легко согласилась Лиля и вдруг резко затормозила:

— Ты глянь!

Она указала рукой в сторону гуляющей за ручку парочки.

— Это же тот самый дорожный хам и его гламурный загрызаяц!

Я внимательно посмотрела на дорожного хама. Высокий, с иронично прищуренным взглядом, копной черных волос, трехдневной щетиной и высоченным самомнением в комплекте. Хам важно нес себя миру, являя всем свое непрошибаемое спокойствие и уверенность. Он вполуха слушал, что щебетал ему на ушко загрызаяц, штукатурки на лице которой было действительно многовато. А вот одежды, наоборот, маловато. Мини-платье, которое прикрывало только стратегически важные части тела. Но, думаю, хаму все нравилось.

Хам лениво смотрел по сторонам, загрызаяц же продолжал свой увлекательный монолог.

— Чтоб вам, — выругалась Лиля, — какой великодушный заяц у мужика! Простила! А на дороге вопила, как будто ей парикмахер лишние три сантиметра ушей отрезал.

— Подожди, сейчас я прочитаю его мысли, — развеселилась я и приложила пальцы к вискам, — я красавчик, я совершенство, я пятый элемент, никого красивее меня в этом парке точно нет! Я самый из самых!

Лиля громко рассмеялась, привлекая внимание двух студентов, сидящих на лавочке неподалеку.

— Это любовь, — саркастично заметила я и поспешила увести Лилю подальше от воркующей парочки и от совещавшихся, знакомиться с нами или нет, парней.

Пройдя по аллее, мы разделились. Подруга свернула вправо, где находился киоск с мороженым, а я взяла курс к кофейне.

Как обычно, народу было очень много. Я заняла очередь и перекатывалась с пятки на носок, ожидая, когда люди передо мной получат свою законную порцию кофеина.

От скуки я глазела по сторонам, а когда обернулась — обомлела.

За моей спиной стоял тот самый хам, глядя строго перед собой. От него пахло дорогим парфюмом, а сам Мистер Совершенство был одет в футболку-поло и голубые джинсы. Он посмотрел на часы на своем запястье и спрятал ладонь в карман.

Я же торопила медлительного бариста, боясь, что сейчас хам и моя подруга снова встретятся лицом к лицу, а Лиля может довести кого и до чего угодно: до ручки, до истерики, до инфаркта…

Глава 2

Полина

Я расстроенно шла по коридору университета, сжимая в руке лямки рюкзака. Сегодня я в который раз убедилась, что парень, в которого я была влюблена с первого курса, — бабник!

Моя новая приятельница и соседка по комнате Соня два часа назад подтвердила, что машина моей недостижимой мечты стояла у дома моей же однокурсницы, которая училась с Арсением в одной группе.

Уныло скривилась и признала самой себе, что в любви мне не везет. Может, Соня утром была права и нужно сосредоточиться на учебе?

— Полинка! — завопили за спиной.

Сзади меня обхватили сильные руки, подняли над полом, закружили, услышали недовольное сопение. Опустили на место, и глазам моим предстал Артем — одногруппник Лили.

— Как дела? Как прошло лето? — преградил мне дорогу Тема.

— Отлично! — отмахнулась я, поражаясь несправедливости этого мира.

Я два года сохла по Арсению, а Артем два года добивался моего расположения. Первый год очень активно, а со второго курса больше по привычке.

— Совсем пропала! Могла бы и сообщение написать, — мечтательно разглядывая потолок, промурлыкал Артем.

— Не могла, меня похитили инопланетяне и все лето пытались выяснить рецепт моих фирменных блинчиков, — отшутилась я.

— Деловая, — хмыкнул Артем. — О, мадам Фурия бежит! Привет, Лиль.

— Доброго полудня, — быстро кивнула подруга, нервно поправляя сумку, — вы уже слышали? У нас новый «уголовник»! Девчонки говорят — зверь! С первого же занятия загрузил так, что за весь год не разгребем! И это на последнем курсе!

— А где Брем? — хором поинтересовались мы с Артемом, нервно переглядываясь.

— Я бы тоже хотела это знать! — закивала Лиля и закусила нижнюю губу. — Вроде на пенсию ушел не вовремя! Плакали мои отличные оценки по уголовному праву!

— Не паникуй раньше времени, может, новый не такой уж плохой? — предположила я.

— Он хуже! — пробурчала подруга. — Алина с параллельного потока сказала, что у них на лекции устроил настоящий беспредел! Строгий, жесткий, требовательный…

— Разве педагог не должен быть таким? — предположил Артем, закашлялся под нашими осуждающими взглядами и горячо поддержал подругу: — Ужас, просто ужас, какой кошмар!

— Именно! — выдохнула Лиля, — у нас последний год перед дипломом, а тут такое…

— Ты справишься! — старательно сдерживая рвущуюся наружу ухмылку, Артем хлопнул Лилю по плечу. Вернул руку и обнял меня за плечо, мягко притягивая к себе.

— Твою… Нашли кого не потеряли! — ахнула Лиля, вглядываясь куда-то вглубь коридора.

Я выглянула из-за плеча Артема и на несколько мгновений потеряла дар речи!

В компании ректора величественно нес свою персону тот самый Руслан! Дорожный и кофейный хам. Он был одет в строгий классический костюм, белую рубашку без галстука с расстегнутыми верхними пуговицами, а в руке вместо загрызайца он держал кожаный, явно дорогой портфель.

Наш ректор что-то вещал хаму, тот, в отличие от того дня в парке, слушал внимательно, иногда хмуря смоляную бровь, и периодически кивал.

— Лиля, ты тоже это видишь? — пролепетала я, не в силах избавиться от нехороших предчувствий.

— Он же поступил к нам, да? — пискнула подруга, во все глаза рассматривая Руслана, которой неотвратимо приближался.

Он равнодушно мазнул взглядом по нам, а потом напрягся, развернулся и смерил нас обеих строгим взглядом. Я машинально прижалась к Артему в надежде, что меня не заметят, но Руслан задержал взгляд на мне, переместил его на руку Артема, которая сжимала мое плечо, и равнодушно отвернулся.

— Староват для студента, — выдохнула я, когда дар речи ко мне вернулся.

— Ну он же не ведет у нас уголовное право, да? — с надеждой уточнила у меня Лиля, стремительно бледнея.

— Да! — кивнула я.

Впрочем, уверенности не было.

— Вы его знаете? — немного ревниво поинтересовался у меня Артем.

— Лучше бы не знали, — скривилась я.

— У тебя сейчас что по расписанию? — нервно пританцовывая на месте, уточнила Лиля.

— Право. Уголовное.

— Пошли, — решительно заявила подруга и схватила меня за руку.

Мы спустились на второй этаж и встали у нужной аудитории. У входа уже толпилась почти вся моя группа, взбудораженная новостью об «уголовнике».

— Поля, ты слышала уже? — развернулась ко мне Маша.

— Угу, — промямлила я, гадая, как мне поступить, если «уголовник» и Руслан окажутся одним человеком. Извиниться? Притвориться, что это была не я? Или сразу искать новый университет?

Набатом прозвенел звонок, и все понуро поплелись в аудиторию, рассаживаясь по своим местам. Я села поближе, чтобы точно ничего не пропустить, достала новую тетрадь, ручку и пыталась уговорить собственное сердце не колотиться так о грудную клетку.

Пусть Руслан просто проходил мимо и случайно встретился с ректором поболтать! Ну пожалуйста!

Дверь аудитории резко распахнулась и по лестнице, чеканя шаг, шел… Руслан! Я обернулась, нашла взглядом бледную Лилю, которая тихим воробушком сидела на самом краю у входа.

Подруга перехватила мой взгляд и жестом показала, что нам кипец.

Тем временем Руслан подошел к интерактивной доске, открыл крышку ноутбука, и на большом экране отразилось «Логинов Руслан Евгеньевич. Брем ушел на пенсию!».

Видимо, новоиспеченного Руслана Евгеньевича уже достал один и тот же, интересующий всех студентов вопрос — а где, собственно, Брем.

«Уголовник» небрежным жестом снял пиджак, повесил его на спинку стула, дождался, пока студенты немного придут в себя, подкатил рукава рубашки до локтя и, обводя всю группу строгим взглядом из-под нахмуренных бровей, грозно поинтересовался:

— Сегодня по дороге я убил человека, но судить меня не будут. Как такое возможно?

Тишина в аудитории стала почти осязаемой…

Глава 3

Руслан Евгеньевич кивнул своим мыслям, продолжая буравить студентов взглядом, пока не наткнулся на мой. Испуганный. Я икнула, подавив желание спрятаться под стол и сидеть там до конца года, и гулко сглотнула.

Глаза «уголовника» сверкнули, и он обратился ко мне:

— Фамилия.

Я поднялась, игнорируя трясущиеся поджилки, и открыла рот, но не могла выдавить ни звука. Руслан Евгеньевич терпеливо ждал, спрятав руки в карманы.

— Си-синицына, — наконец пролепетала я.

— Итак, госпожа Сисиницына, — начал Руслан Евгеньевич, но я почему-то была уверена, что «уголовник» старательно сдерживается, чтобы не засмеяться.

Он-то сдержался, а вот моя группа — нет. Послышались тихие смешки, но Руслану Евгеньевичу хватило одного взгляда, чтобы снова воцарилась тишина.

— Она Синицына, — пояснил для «уголовника» Васин, — заикается просто.

— Ясно, — отрезал Руслан Евгеньевич. — Госпожа Синицина, я повторюсь. Сегодня по дороге я убил человека, но судить меня не будут. Как такое возможно?

— Свидетелей тоже «замочили»? — снова вклинился Васин.

— Да вы, Руслан Евгеньевич, просто зверь, — поддержал его другой мой одногруппник Олег. — Ничего так не бодрит по утрам, как убить кого-нибудь по дороге! Даже заряженный молотым кофе дробовик спасовал перед вашим методом взбадривания по утрам.

— Садитесь, Синицина, — потребовал преподаватель, нормально выговаривая мою фамилию.

Я обессиленно упала на скамейку и приложила ладонь к груди.

— Вы двое, — обратился профессор к двум острякам, — фамилии.

— Васин, — гаркнул Кирилл.

— Бауэр! — кисло представился Олег.

— К следующему занятию напишите эссе на тему моего вопроса. От руки! С отсылками на статьи Уголовного кодекса и примерами подобных выигранных в суде дел. Не сделаете — на мои лекции можете не приходить. Обращаюсь ко всем! Три мои пропущенные лекции без уважительной причины автоматически лишают вас зачета. Всем ясно?

— Всем! — вяло пробормотали с первых парт.

Галерка молчала, переваривая внезапно свалившееся на нас счастье в лице очень привлекательного «уголовника» с задатками самодура.

— Синицина! — Руслан Евгеньевич обернулся ко мне. — Вас тоже касается! Эссе к следующему занятию!

Никогда! Никогда в жизни я больше не нахамлю ни единому незнакомому мужчине! Даже если он станет хватать меня за руки! Да пусть хоть маньяком окажется — я буду вежливо просить отпустить меня домой, потому что кто знает — вдруг маньяк тоже что-то преподает?! Например, как убить человека по дороге и не получить наказание!

— Не разочаровывайте меня, третий курс, — гаркнул «уголовник» и стиснул зубы.

— Ладно, другой вопрос! Как украсть из магазина ромашки, чтобы это не стало уголовным преступлением?

Снова воцарилась тишина, а я сжалась еще сильнее под давящим взглядом преподавателя. Запомнил же эти ромашки! И, к сожалению, меня — вон как зыркает в мою сторону каждые несколько секунд.

— Очень просто, — тихонько ответила Вера, наша староста. — У ромашек слишком низкая стоимость. За кражу вещей стоимостью до 2500 рублей уголовная ответственность не предусмотрена.

— Исключения есть? — огорошил ее «уголовник».

— Нет, — неуверенно мотнула головой Вера.

— Фамилия!

— Алешина.

— Садитесь, Алешина, четыре!

— Почему «четыре»? — вскинулась Вера, у которой отродясь в оценках не встречались «четверки».

— А вот это вы мне в эссе и напишите к следующему занятию, — решил Руслан Евгеньевич, вызывая приступ зубной боли у всех, кроме самого себя.

Мы с однокурсниками обалдело переглядывались, понимая, что не ценили мы душку Брема! Нужно было Иннокентия Бронеславовича на руках носить до самого пятого курса и пылинки с него сдувать.

— Ладно, понятие уголовного права мне кто-нибудь скажет? — преподаватель почти рычал. — Вы, встаньте!

Он указал на Рамиля. Тот медленно поднялся, почесал затылок и неуверенно пробормотал:

— Ну, это «у головы».

У Руслана Евгеньевича стремительно взлетела бровь.

— Одна из теорий, что уголовное, это «от головы», — цитировал Брема Рамиль. — Если совершить уголовное правонарушение, то наказание будет суровым. Так нас Брем учил, — развел руками однокурсник.

Скрип преподавательских зубов был слышен даже на галерке, а вторая бровь поравнялась с первой где-то очень высоко на идеальном лбу профессора.

— Садитесь. Открываем тетради и пишем… — процедил бледный от ярости Руслан Евгеньевич.

И мы писали — до конца пары не поднимая головы.

— Ты заметила странный феномен, — пихнула меня локтем Регина, сидящая рядом, — я вот вроде все знаю, но когда он спрашивает и так смотрит, бррр…

— То умные мысли срочно покидают голову, — согласилась я, провожая взглядом выходящего из аудитории «уголовника».

— Чувствую, повезло нам, — вздохнула подруга.

Я согласно кивнула, убирая в рюкзак тетрадь и понимая, что тело бьет мелкая дрожь. И в который раз за последний час подумала, что хамить незнакомым — плохо! Очень плохо.

— Полюшка, — подошел ко мне Васин, — ты же у нас умница, да?

— Нет! — отрезала я. — Даже не надейся. Эссе я за вас писать не буду.

— Ну Полина! — заканючил Бауэр, стоящий за спиной своего друга. — Мы же друзья! Нам очень надо. Тем более ты пишешь то же самое эссе.

— Отстаньте, оба! Некогда мне! Вы видели, сколько «уголовник» нам на дом задал? Нам Брем столько за два года не задавал, а этому к послезавтра все сделать надо!

— Зверь, а не препод, — согласился со мной Васин и отвлекся, — о, Верочка! Верунчик, помоги с эссе, а…

Дальше я не слушала. Быстро подхватила рюкзак и покинула негостеприимную аудиторию.

У входа уже нервно переминалась с ноги на ногу Лиля. Заметив мое зверское выражение на лице, скривилась:

— Все плохо?

— Все еще хуже! Во-первых, он меня узнал. Во-вторых, сразу же надумал спрашивать, а я все забыла! Позор какой! Теперь я должна написать ему эссе. От руки!

Глава 4

Руслан

Она меня бесила! С самой первой встречи почему-то дико выводила из себя. Взгляд голубых глаз в пол-лица бесил! Длинные, почти до поясницы, волосы выводили из себя. И запах ее духов тоже! Когда он в кофейне перемешался с запахом кофе, а потом она обернулась, глядя на меня снизу вверх, и хлопала своими ресницами… Сразу взбесила!

Смотрел вслед парочке, выходящей из аудитории, и напоминал себе, что я преподаватель. Всего на полгода, да, но я не имел права смешивать личное с рабочим. И всегда строго придерживался этого правила. Всегда! Но Синицина бесила.

После их шутки мне снова пришлось около часа объясняться со взбешенной Мирославой. И что я ей мог сказать? Что одна чокнутая девица привела вторую и их теперь две? Собственно, именно это я Славе и сказал, потому что других аргументов не было.

И мне стоило бы догадаться, что две козы-шутницы учатся именно в этом универе, раз гуляли в парке неподалеку. Два воплощения безумия и отваги, чтоб их… Но того, что одна из парочки, именно та, которая меня больше всего бесила, окажется моей студенткой, я не ожидал. Сюрприз, млин! Что-то мне подсказывало, что и вторая грызет гранит юриспруденции, возможно, на другом курсе.

— К тебе можно? — отвлек меня голос моего нового непосредственного начальника и по совместительству ректора этого университета.

— Можно, — сдерживая новый приступ раздражения, кивнул я.

— Ну, как тебе студенты наши? Студентки еще охоту на тебя не открыли? — засмеялся Анатолий Сергеевич.

— Не открыли, — отмахнулся я.

— Как чувствуешь себя в роли учителя? — с хитрецой в глазах уточнил ректор.

— Как будто я разговариваю с детьми в младшей группе детского сада, — взорвался я.

— Руслан, это всего на полгода, потом я найду нам лучшего преподавателя.

— Они не хотят учиться! — прорычал я.

— Сделай так, чтоб захотели.

— Они ничего не знают!

— Научи, — не сдавался Анатолий Сергеевич.

— Научить? Кого? Они не знают элементарного! Кого выпустит ваш университет? А потом эти «спецы» мне такое выдают… Ненавижу работать с идиотами!

— Именно поэтому ты и добился так быстро и столь многого, — примирительно поднял руки ректор. — Займись ими, ты отличный специалист, тебе есть чему их научить. Они дети, Рус.

— Они не дети! Они взрослые люди, которые приняли решение связать жизнь с юриспруденцией! Знаете, что сегодня заявил мне третий курс? Что уголовное — это у головы. У головы, мать вашу!

Анатолий Сергеевич нахмурился.

— Не могут разгадать элементарную загадку для первого курса! Те, что вы нам когда-то загадывали, помните?

— Рус, ты нисколько не изменился, так же нетерпим к людям, — неодобрительно покачал головой ректор.

— Я нетерпим к глупости, Анатолий Сергеевич, а у вас не то что третий, а пятый курс апеллировать правом в диалоге не умеет! Кто их учил?

— Брем, — вздохнул ректор и виновато пожал плечами, — ему до пенсии всего ничего оставалось, пожалел на свою голову.

— А людей, с которыми будут работать ваши выпускники, вы не пожалели? — не выдержал я, — они будущие следователи, адвокаты..

— Полгода, Рус, очень прошу. Для твоего резюме это будет только плюс… Они студенты. Себя вспомни. Я тебя не отчислил только потому, что ты подавал большие надежды. И не разочаровал! А если бы я заострял внимание на каждой твоей выходке, ты бы и первый курс не закончил. Не всем даны твои мозги, Логинов, но ты не имеешь право не использовать свой талант! Научи моих студентов, сделай то, что не захотел делать Брем! Все, я к себе!

Я до боли сжал зубы, напоминая себе, что Анатолий Сергеевич не только мой бывший преподаватель, но и близкий друг моего отца, который мастерски умел толкать напутственные и мотивационные речи!

— А, и еще, — Анатолий Сергеевич обернулся через плечо, — ты теперь взрослый мужчина, успешный адвокат, и не мне тебя учить. Но парень ты заметный, а студентки у нас одна другой краше…

— Меня не волнуют студентки, — прорычал я, — Мирослава меня полностью устраивает.

— Она же дура!.. — выпалил ректор и осекся. — В общем, я предупредил. Думаю, в скором времени у тебя отбоя от девиц не будет, а мне тут драмы не нужны.

Я молча кивнул.

Аудитория начала наполняться студентами пятого курса. Я сделал несколько дыхательных упражнений, чтобы прийти в себя, и внутренне приготовился. Все студенты смотрели с опаской — явно уже наслышаны о том, что Логинов зверь и, сатрап такой, учиться заставляет.

Осматривая студентов, я наткнулся на испуганный и очень знакомый взгляд девицы, которая подрезала меня на дороге. Лиля. Всматривался в черты ее лица, машинально отмечая, насколько она сконфужена. И ничего внутри. Ни капли раздражения.

Рядом с Лилей сидел тот самый паренек, который совсем недавно обнимал в этой аудитории Синицыну.

Зубы снова сжались сами собой, когда парнишка отвел взгляд. Ну кто так делает? Сначала нужно проверить, не пасется ли препод в аудитории, и только потом предаваться страсти. Неужели доучился до пятого курса, а элементарного не знает?!

— Гражданин Н. намерен совершить преступление, — начал я, — он выбрал жертву и выбрал место. Но просчитался, и жертва убежала. Почему?

Я окинул взглядом аудиторию, остановил его на пареньке и потребовал:

— Фамилия.

— Назаров. Артем.

— Почему, господин Назаров, у гражданина Н. ничего не вышло?

— Не проверил, есть ли поблизости свидетели, — опустил он голову.

Сообразительный, молодец!

— Именно. Открываем тетради и пишем…

К концу пары я немного успокоился. Пятый курс разочаровал не так сильно, как третий.

— Все свободны! — гаркнул я, когда прозвенел звонок, и быстро собрал свои вещи.

Достал из кармана мобильный, пробежался взглядом по пятидесяти сообщениям Мирославы (половина — фотки в новом нижнем белье), и нажал на дозвон своему старому приятелю, который звонил мне пять раз.

— Здравствуй! — весело поприветствовал меня Жека. — Как твои студенты? Еще живы?

Глава 5

Полина

— Соня, проснись, — я мягко потрясла соседку по комнате и мою новую подругу за плечо.

Соня засопела, сморщила веснушчатый нос и перевернулась на другой бок.

Мы с Мариной уже успели понять, что просыпаться рано утром Соня не любила, а после пробуждения еще минут тридцать могла свободно генерировать идеи «как убить кого-нибудь по дороге на занятия и не получить за это наказание». И ни разу не повториться.

— Сонь! — снова позвала я.

— Какой сейчас год? — сонно пролепетала Софа.

— Ужасный, — посетовала я.

— Кто вождь? — приоткрывая один глаз, спросила у меня рыжая бестия.

— Владимир Ильич воскрес, просыпайся, а то всю его речь на броневике пропустишь, — спокойно сообщила Марина и поправила очки.

— Боже, и этот речи толкает, — возвела очи горе Соня, — и чего человеку не отдыхается? Я бы сама с удовольствием сейчас пошла в мавзолей и поспала там недели две.

— Ты сначала революцию организуй, — со смешком посоветовала ей Марина.

— Легко, — махнула рукой Соня, — а потом точно можно будет спать?

— А потом учиться, учиться и еще раз учиться, — не удержалась я, стаскивая с Сони одело. И скрипнула зубами.

Потому что по завету дедушки Ленина училась все последние двое суток. И сама уже знала назубок, как можно кого-то убить и не получить наказание. И с удовольствием бы воспользовалась новым знанием, чтобы прибить слишком высокомерного «уголовника»!

Позавчера оказалось, что он — новый «очень привлекательный сосед» моей приятельницы, которая умудрилась в конце августа заболеть ангиной и первые учебные дни проваляться с высокой температурой дома. Алиса позвонила мне и попросила привезти ей лекарство, потому что оба ее родителя уехали в срочную командировку. Конечно, я не могла отказать подруге и, на время отодвинув выполнения домашнего задания по набившему уже оскомину уголовному праву, выехала на помощь.

Отдала ей лекарство, быстро пожаловалась на изменения в преподавательском составе и была ошеломлена и обескуражена, узнав, что Руслан Евгеньевич недавно переехал в их дом и уже получил звание «самого привлекательного соседа». И не просто переехал, а слышал мою пламенную речь, адресованную не ему!

Все следующие сутки я писала эссе и материла «уголовника». Мысленно. Потому что никогда не знаешь, в какой момент он снова решит появиться, а я себе и так уже на отчисление наболтала…

Две почти бессонные ночи, мелко подергивающийся глаз и эссе, написанное от руки, лежало в моем рюкзаке, аккуратно оформленное в новую папку. И сегодня я как раз собиралась сдать его «уголовнику».

— Жаворонки захватили этот мир! — патетично жаловалась злая по утрам Соня. — Почему такое неуважение к совам?

— Потому что они все проспали, — хмыкнула Марина, собирая учебники в свою сумку.

— Нет справедливости в жизни, — вздохнула Соня.

Поднялась и как сомнамбула потопала чистить зубы. Мы с Мариной умиленно переглянулись, провожая Софу взглядом.

— Я побежала, — убирая волосы в хвост, сообщила я, — хочу выпить кофе перед парой у «уголовника».

По закону мировой несправедливости, пара у Руслана Евгеньевича в тот день выпала первой. Видимо, чтобы студентам третьего курса жизнь медом не казалась.

Я вышла из комнаты, прикрыла за собой дверь и медленно пошла к выходу, по дороге здороваясь со знакомыми.

У ворот университета стояло небольшое здание, в котором продавали не самый плохой кофе и готовили очень вкусные булочки. Написав Лиле, где я, взяла курс туда. Заказала два кофе и две булки, вышла на улицу, чтобы дождаться подругу и поесть на свежем воздухе, пока погода позволяла.

Но не успела донести пирожок до рта, когда на территорию въехала новенькая БМВ, с юзом развернулась и ловко припарковалась на свободном месте.

Я мысленно окрестила водителя позером, медленно подняла руку, открыла рот, чтобы откусить кусочек булки, да так и застыла. Потому что из БМВ вышел «уголовник»! Серьезный и собранный. Он запер дверь, обошел машину, достал с пассажирского сидения свой дорогой портфель и, словно почувствовав мой взгляд, обернулся.

Я четко видела, как при виде меня сжались преподавательские челюсти и заиграли желваки. Я совершенно точно его раздражала! Ну или он решил составить конкуренцию Соне по утреннему «человеколюбию». Впрочем, этот экземпляр людей не любил круглые сутки.

Я, наконец, закрыла рот и решила, что неплохо было бы хотя бы постараться наладить отношение с преподавателем по основному, профильному предмету.

— Доброе утро, Руслан Евгеньевич, — громко и радостно прокричала я.

Он недобро покосился на меня и, молча кивнув, продолжил свое шествие к входу в универ.

Я от души пожелала «уголовнику» глиста Аркадия в вечные спутники жизни и поняла, что аппетит пропал.

— Поля, — до меня словно сквозь вату донесся голос Лили, — Полина, что опять? Арсений с новой пассией пробегал? Давно говорю — забудь ты его уже. Вон Артемка на тебя давно глаз положил, дай парню шанс.

Лиля говорила, одновременно забирая из моих рук свой кофе и пирожок.

— Поля, прерви связь с космосом, я тут!

Подруга помотала рукой перед моим носом.

— Уголовник, — процедила я.

— Где?

— В универе уже, — выдохнула я.

— Опять злой? — скривилась Лиля.

— А он бывает добрым? — изумилась я.

— Ну у нас позавчера и вчера у него пары были. Я думала, будет ядовитой слюной плеваться, а он очень даже интересно преподает. И ни разу не показал, что мы, вообще-то, знакомы. Но строгий, ужас. Может, ему загрызайка настроение подпортила?

— Ага. Любимые ботинки с утра погрызла.

— Надо бы намекнуть дамочке, что свои обязанности плохо выполняет, — засмеялась Лиля. — Ты сделала эссе?

— Да. До трех утра не спала — дописывала и оформляла. Глаз уже дергается.

— Не переживай, он вроде не такой сатрап, как казался вначале.

— Угу, — кисло кивнула я, наблюдая, как территория наполняется студентами.

Глава 6

Полина

Преподавательская выскочка! Надменный, самодовольный гад! Я сидела и буравила недовольного Руслана Евгеньевича недобрым взглядом, пока он бродил по аудитории туда-сюда. Подошел к своему столу, сморщился, неприязненно покосился на меня, нервно прошел к окну, распахнул створку настежь и встал на трибуне, окидывая студентов своим фирменным взглядом «я тут самый умный».

Спрятал руки в карманы брюк и принялся вещать, вкладывая в наши умы мудрое, доброе, вечное. Только тоном телефонного маньяка, который звонит жертве среди ночи, чтобы сообщить о своих намерениях.

— Выскочка преподавательская! — прошипела я себе под нос.

И именно в этот момент его взгляд остановился на мне, а брови нахмурились. И желваки заиграли. Если он так будет и дальше злиться, то у него будут самые крепкие челюстные мышцы в нашем городе. Его можно будет в цирке показывать или использовать как Щелкунчика для раскалывания орехов.

Рассматривала идеальный профиль «уголовника» и, заметив, что Руслан Евгеньевич не любит быть гладковыбритым, мысленно переделала и пропела песенку «А ты тако-о-о-й, душнила с бородо-о-ой». Настроение перестало быть таким унылым.

Наконец, прозвенел звонок, и все смогли выдохнуть. Я быстро собрала рюкзак и покинула аудиторию, провожаемая яростным взглядом Логинова. У меня всю дорогу кололо в затылке, а я мечтала об одном: только бы не споткнуться!..

В коридоре уже топтался Артем со своим другом Мишей.

— Полина, привет, — приобнимая за плечи, пропел Тема.

— Что хотел? — лениво поинтересовалась я.

— Я тебя искал. Полина, помощь нужна. Ты танцевать умеешь?

— Танец банана?

Подхватила под один локоть Артема, с другой стороны Мишу и повела на третий этаж, где у меня должна была начаться следующая пара.

— Нет. У нас тут конкурс красоты на носу, может, поучаствуешь? Мисс университет.

— Это без меня, — открестилась я, — мне надо уголовное право зубрить.

— Логинов лютует?

— Не то слово, — закатила я глаза.

— Все так плохо? — скис Артем.

— Все еще хуже, — вздохнула я, нервно осматриваясь.

И не зря, потому что в тот момент Руслан Евгеньевич как раз покидал аудиторию. Он повернул голову, безошибочно находя меня взглядом, снова нахмурил брови, развернулся в противоположную сторону и быстро исчез за горизонтом.

— Давай я тебе помогу с правом? — предложил Артем.

— Сама справлюсь, — гордо отказалась я. — Ладно, пойду, а то на пару опоздаю.

Но дойти до аудитории не успела — на лестнице меня перехватила Лиля.

— Полинка, ты слышала? У нас тут боксерами из «великолепной семерки» торгуют.

— Слышала. Это Соня, моя соседка по комнате.

— А она их откуда знает? Я с Назаром, Артуром и Аникеем в одной группе учусь, но они даже с нами не общаются особо. А тут такой фурор. Давай одну пару прогуляем? Я есть хочу страшно, а третья пара у Логинова…

Я страдальчески скривилась от упоминания «уголовника» и кивнула.

— Пошли, я тоже есть хочу. Потому что только от Логинова и поесть не успела.

— Ну и как он? Вроде неплохой препод.

Я поперхнулась воздухом и возмущенно уставилась на подругу:

— Он просто ангел во плоти. Жаль, что его на подлете не сбили, когда этот образец человеколюбия на землю спускался. Он мне за эссе «четыре» поставил!

— Странно, — пробормотала подруга и подозрительно покосилась на меня.

— Все, не хочу больше о нем говорить.

Мы неторопливо шли к кофейне, весело обсуждая последние слухи, связанные со звездами всея универа — великолепной боксерской семеркой. Парни учились на пятом курсе и не проигрывали ни одного боя. И никогда не встречались с девочками из нашего института — принцип у них такой был.

Неудивительно, что слухи о том, что кто-то продает свидания с боксерами, взбудоражили почти всех.

— Соня — подруга детства одного из них, — пояснила я для Лили, — Демида Мартынова.

— И как ей в голову пришла идея продавать свидания?

— Ира с Кариной к нам два дня назад утром подошли и попросили познакомить с Артуром и Демидом. Я с Соней на первом этаже универа как раз стояла. Ну и как-то слово за слово, и они денег дали. Вот так и случился конфуз, — улыбнулась я. — Кстати, нужно спросить, как прошла встреча.

— Это я тебе и сама расскажу. Ничего у них не вышло, парни их отшили.

— Вообще не понимаю этого ажиотажа вокруг боксеров, — пожала я плечами, — симпатичные, и только.

— Ну да, это же не Арсений, — сыронизировала подруга. — Кстати, где он? Неужели карма его настигла и он сломал ногу?

— Понятия не имею. Его уже четыре дня на занятиях нет, — грустно вздохнула я.

— Надеюсь, его сбил «КамАЗ».

Мы вошли в почти пустую кофейню и встали у витрины, рассматривая многообразие сладостей. Перед нами стояли буквально пара человек.

— Может, Логинову пирожное купить? — вслух предположила я. — Демонам нравится, когда им приносят жертвы.

— Вон то заварное пирожное, пожалуйста, — я подпрыгнула на месте, хватаясь за сердце, а голос, который доводил меня до нервного тика, добавил, — и черный кофе без сахара.

Мы с Лилей синхронно и очень медленно обернулись. Руслан Евгеньевич, с виду невозмутимый, стоял за нашими спинами. Правая бровь была приподнята, а руки он снова спрятал в карманы брюк.

— Прогуливаем? — уточнил у меня Логинов.

Он что, меня преследует?!

По коже побежали мурашки, когда «уголовник» демонстративно осмотрел меня с ног до головы.

— Теперь понятно, почему у вас отвратительная успеваемость, Синицына. Вы просто прогульщица.

Я снова начала закипать.

Глава 7

Профессор с ухмылкой рассматривал меня, пока я кипела и пузырилась, решая для себя, что мне важнее — собственное ментальное здоровье или не вылететь из института после первого же экзамена у «уголовника».

Точно демон! Самый настоящий демонюка. Когда я умудрилась его вызвать, а главное — как отправить его обратно?!

Я где-то читала: чтобы обряд экзорцизма сработал, нужно узнать настоящее имя демона. На этом мои познания в изгнании нечистой силы заканчивались.

Я резко развернулась к лесу передом, а к «уголовнику» затылком, и кинула просительный взгляд на милую продавщицу за прилавком. Потому что напрочь забыла, зачем я вообще сюда пришла. Стоп, а Логинов зачем? Собственные пары прогуливает? Вот бы и нашу утром прогулял…

Как он вообще умудряется появляться именно тогда, когда не надо?!

— А… Руслан Евгеньевич, вы что предпочитаете? — промямлила я.

Потому что Лиля стояла в сторонке и молчала, во все глаза глядя на нас с «уголовником».

— Предпочитаю кровь девственниц, но иногда не прочь полакомиться заварными пирожными, — оскалился «уголовник». — Синицына, вы язык проглотили? За нами очередь.

Понял, что я не в состоянии соображать и перевел взгляд на продавщицу:

— Три заварных, одно медовое и четыре кофе, — отчеканил он.

А Руслан Евгеньевич любит сладкое…

Я открыла рот, чтобы ляпнуть очередную глупость, когда Логинов жестом потребовал молчать, достал мобильный и рявкнул:

— Да!

— Бубузяблик! — донесся до меня звонкий детский голосок.

И впервые за все время я увидела на лице «уголовника» настоящие человеческие эмоции. Он даже попытался улыбнуться, но глянул на меня, и улыбка мгновенно превратилась в хищный оскал.

— Привет, мартышка, — мягко пропел он в трубку, — я сейчас на работе, позже перезвоню.

— Ты всегда на работе, — заканючила девчушка на том конце провода, а Логинов обжег меня взглядом, намекая, что подслушивать нехорошо.

Ну вот мы и выяснили его демоническое имя. Демон Бубузяблик… Такой милый тиранчик. Осталась сущая мелочь — как-то заставить его встать в центр пентаграммы, влупить кадилом и прочесть что-то в духе братьев Винчестеров на латыни.

Бубузяблик… Я не сдержала смешка и прикрыла рот ладонью, когда преподавательский взгляд остановился на мне. Одновременно с попыткой испепелить меня на месте Логинов протянул продавцу пластиковую карту.

— А вам идет, — хмыкнула я. — Бубузяблик.

Руслан Евгеньевич разозлился.

— Синицына, завтра на паре я жду, что вы с тем же рвением будете отвечать на мои вопросы, как вы ехидничаете вне стен аудитории. Уверен, нас ждет занимательная беседа, и вы подключите всю свою фантазию и красноречие.

Инквизиции на него нет!

— С удовольствием, Руслан Евгеньевич, — елейно пропела я. — Надеюсь, вы не станете пользоваться своим служебным положением и мстить мне за то, что вы подслушали чужие приватные разговоры?

Здоровье важнее. Потому что с его способностью возникать как черт из табакерки и доводить меня до нервного тика я институт все равно не закончу. Сойду с ума раньше.

— Приватные, Полина, это когда один на один, — снисходительно напомнил мне Руслан Евгеньевич, — а не в общественном месте. К слову, подъезд тоже считается общественным местом. И нет, пользоваться своим служебным положением и мстить вам я не собираюсь. Вы и сами с этим прекрасно справитесь, когда засыплетесь на экзамене. Знания моего предмета у вас, мягко говоря, хромают и косят.

— А вы задавайте корректные вопросы по пройденному материалу, и сразу поймете, что я отлично знаю ваш предмет, — взвилась я. — Думаете, если вы все знаете, то и мы должны?

Руслан Евгеньевич походил на грозовую тучу. Я тоже знатно завелась.

— Полина, вы сыпете бездоказательными обвинениями последние пару минут, — прошипел Логинов, делая шаг ко мне.

Навис сверху и снова сжал зубы до хруста. Я уперла руки в бока, не желая сдаваться. Потому что довел.

— Бездоказательными? Просто признайте, что я задела ваше самолюбие — там, в парке. Или, может, в подъезде. Или сейчас.

— Синицына, — выплюнул мою фамилию профессор, — чтобы задеть мое самолюбие, нужно что-то поостроумнее вашей аллегории с картофельным месторождением и глистом, прости господи, Аркадием!

— Руслан! — отвлек нас от разгорающегося скандала голос нашей нежной фиалки — Александры Анатольевны, преподающей русскую литературу филологам. — Заждался?

Она подошла к нам, мазнула по мне взглядом и сосредоточила все внимание на «уголовнике». Который все еще негодовал, коршуном нависая надо мной.

— Ты уже заказал? Спасибо, обожаю медовые, — расцвела фиалка, забирая с витрины стаканчик кофе и тарелку с медовым пирожным.

Александра Анатольевна пришла к нам преподавать в прошлом году сразу после окончания университета, а фиалкой мы ее прозвали за слишком нежный нрав и изысканные манеры в стиле придворных дам девятнадцатого века.

— Благодарю, — высокопарно произнесла она. — Куда сядем? Пойдем к окну, сегодня замечательная погода, а из окна открывается отличный вид.

— Пошли, — согласился с ней «уголовник» и галантно добавил: — После дам.

Пришла моя очередь скрипеть зубами, когда Руслан Евгеньевич неожиданно вложил мне в руку тарелку с заварным пирожным и стаканчик кофе. Черного, без сахара. Лиле же просто взглядом показал, что ее пирожное стоит на стойке.

Мой аппетит пал смертью храбрых, пока я смотрела, как Логинов галантно отодвигает для фиалки стул и помогает ей устроиться за столиком. Со злостью сжимала блюдце и изображала только что проявившийся столбняк.

— Это что сейчас было? — обалдело уточнила у меня Лиля.

— Утро поэзии, — зло прошипела я.

— Какие картофельные поля? Какой Аркадий? Поля, я чего-то не знаю? Пошли, не стой столбом.

Мы сели за свободный столик, подальше от воркующей парочки. Я же еще и спиной повернулась к Логинову, потому что один лишь его вид заставлял нервно дергать плечами. А вот он, наоборот, сел лицом к нам.

Глава 8

Руслан

— Вставай, потомок обезьяны, кормить меня, потомка льва, — первое, что я услышал после пробуждения.

В щелке двери загорелись два глаза на хитрой моське, когда я приподнялся на подушке. Виола улыбнулась и просочилась в спальню целиком.

— Руслан, я есть хочу, — заканючила маленькая мартышка.

Десять лет назад мои родители решили, что одного вечно занятого ребенка им мало, и родили Виолу. Пожалуй, это единственная девушка, присутствию которой я радовался в своем доме. Даже Мирослава знала, что я люблю побыть один, и не докучала частыми ночевками, хотя свой лак для ногтей и несколько баночек в ванной все же оставила, дабы пометить территорию.

— Тебе десять, и ты умеешь жарить яичницу, — заметил я, поднимаясь.

Поправил спортивные штаны и прошел в ванную комнату.

— Бубузяблик, я разучилась, — широко улыбнулась сестра и хитро сверкнула глазами.

— Яйца и масло в холодильнике, сковорода на плите, — напомнил я и потрепал золотую макушку Виолы.

— Бубузяблик, а вчера ты почему такой злой был? — не отставала сестра. — Тебя в институте обижают? Хочешь, я сегодня с тобой пойду? Буду тебя охранять! А ты мне взамен завтрак приготовишь…

Меня не обижают, меня доводит до неистовства одна не в меру языкастая студентка Синицына. Спасибо, мартышка, напомнила. Я снова скрипнул зубами, пытаясь погасить приступ раздражения. Отличный способ взбодриться с утра, да… Намного лучше дробовика, заряженного молотым кофе.

— Ладно, приму душ и приготовлю, — сдался я.

Виола победно сверкнула глазами и ускакала в комнату, которую занимала каждый раз, когда оставалась ночевать у меня.

Я заперся в ванной, снял одежду и встал под душ, пытаясь успокоиться. И напомнил себе, что я профессионал, а преподавание — всего на полгода. Не помогло. Синицына даже на расстоянии продолжала меня бесить. Тренировка по боксу с Жекой не помогла, а разозлила еще больше. Ничего не помогало, а запах ее парфюма, казалось, преследовал меня везде.

В аудитории пахло настолько, что приходилось открывать окна, в моей машине, в кофейне, везде, мать вашу! Он был везде. Даже в моей собственной ванной!

Я включил воду и машинально мылся, вспоминая ехидное выражение лица одной конкретной бесячей студентки. Это же ненормально, Логинов. Ты всегда отличался сдержанностью и даже холодностью, а какая-то дерзкая выскочка мгновенно вывела меня из строя. И запах этот…

Вытерся полотенцем, снова оделся и покинул ванную. Виола уже сидела на кухне в ожидании завтрака. На обеденный стол она как бы невзначай выложила расческу и несколько заколок и резинок для волос.

И ты можешь сколько угодно быть страшным и ужасным адвокатом и садистом-преподом, но когда у тебя есть очаровательная младшая сестра, ты просто обязан уметь заплетать косички.

— Ты уроки сделала? — строго поинтересовался я и взял расческу.

— Сделала. Можешь не проверять, там все правильно, — махнула ручкой Виола и покорно наклонила голову, позволяя себя расчесать.

Я быстро заплел ей одну косичку и закинул ей на плечо:

— Готово.

— А завтрак?

Не завидую я ее будущему мужу, Виола из него будет веревки вить и шнурки из них себе сделает.

Я потер лицо ладонями, быстро пожарил четыре яйца, накормил себя и «потомка льва» и отправился в спальню, чтобы переодеться.

— Посуда с тебя, мартышка! — строго напомнил я.

— Ладно, — легко согласилась малышка, поглядывая на посудомоечную машину.

Я надел костюм, взял сумку с ноутбуком и мотнул головой к выходу:

— Пошли, в школу опоздаешь.

Виола покорно встала, подняла с пола свой рюкзак и протянула мне.

— Ты же джентльмен, — напомнила она, — а рюкзак тяжелый.

— А в школе кто твой рюкзак носит? — заинтересовался я.

— По-разному. Елисей иногда, иногда Миша, а когда они оба на больничном, то Матвей.

— А ты им что взамен? — подозрительно уточнил я, надевая обувь.

— Позволяю сидеть со мной в столовой на обеде, — с достоинством ответила мне мартышка, — и покупать мне булочки после уроков.

А мне нравится ее подход! Определенно нравится!

— Пошли, — поторопил я.

Подхватил с полки свою сумку, рюкзак Виолы и вышел из дома. Вызвал лифт и пока ждал, что он приедет, снова уловил знакомый аромат, который ознаменовался мгновенной вспышкой раздражения.

— Пошли пешком, — предложил я Виоле и первый прошел к лестнице.

Вопросом «зачем?» я не задавался, потому что мыслей в голове вообще не было. Спустился на первый этаж, покосился на дверь блондинки — приятельницы Синицыной, — никого не обнаружил и облегченно выдохнул.

Отвез Виолу в частную школу, где год обучения стоил как крыло самолета, и развернул тачку в направлении института, стараясь не думать, что вторая пара — у третьего курса.

До альма-матер оставался один перекресток, когда я заметил Сашу, идущую на работу пешком. Или Александру Анатольевну, как она представилась мне в самом начале нашего знакомства на кафедре.

Я притормозил у обочины и открыл пассажирскую дверь:

— Саша!

Она обернулась, рассмотрела меня, мягко улыбнулась и свернула в мою сторону.

— Привет, Руслан! — пропела, устраиваясь на сидении. — А я прогуляться решила, погода просто замечательная.

— Да, тепло, — согласился я, выруливая на среднюю полосу.

— Спасибо за вчерашний завтрак в кофейне, — стрельнула глазами в меня Саша, — сегодня у тебя есть «окошки»? Может, снова позавтракаем?

— Между четвертой и пятой парой, — согласился я, — только сегодня пойдем в другое кафе.

— Тебе не понравилось студенческое? — всплеснула руками Саша.

Да, как-то раздражает…

Заехал на парковку универа, поставил машину, вышел первый, галантно обошел машину и подал даме руку, дабы помочь выбраться.

Тело отреагировало первое острым, почти невыносимым приступом раздражения, когда я повернул голову в сторону. На занятия, широко улыбаясь, шла Полина в компании двух студенток первого курса — Сони Ласточкиной и Марины Крыловой. И парнишки с параллельного первого курса. Если я не ошибаюсь, парня звали Карен Опасян.

Глава 9

Полина

— Полина, стой! — растерянно просила Лиля, пытаясь на ходу ухватить меня за локоть.

Я же на всех парах убегала от профессорского гнева. И закипала сама. Все, Руслан Евгеньевич, — либо вы, либо я, третьего не дано. С вероятностью примерно сто процентов из университета вылечу я, но спускать подобное хамство я не собиралась. Да он неуравновешенный псих!

— Поля! — снова позвала меня Лиля, когда я с видом фурии спускалась по лестнице вниз.

Мне срочно нужно было на воздух, потому что профессор неожиданно разбудил во мне крепко спящего Хабиба, который уже рвался в рукопашную.

Наконец, я толкнула дверь и выскочила на улицу, вдыхая прохладный воздух, и сделала несколько шагов в сторону. Там стояли несколько скамеек, уже занятых студентами. Кто-то весело болтал, кто-то курил перед началом второй пары.

Не думая ни минуты, взяла курс к тройке курящих парней. Одного из них я знала, он учился на экономиста вместе с Алисой.

— Дай закурить, — попросила я.

Никогда в жизни эту гадость не пробовала, но кто-то когда-то мне сказал, что курение успокаивает.

— Полина! — ахнула Лиля.

— Что? Курение успокаивает, — нервно дернула я плечом, забирая из ладони Тимура сигарету и понятия не имея, что с ней делать.

Тим чиркнул зажигалкой и насмешливо глянул на меня. Лиля вздохнула, отобрала у меня сигарету, вернула ее владельцу и потянула меня в сторону.

— Поля, он был нормальный, клянусь! — подруга даже ладонь к груди приложила.

— Нормальный? — взвыла я. — Он?

— Вдохни поглубже и пошли, скоро пара начнется. У тебя сейчас что?

— Я не пойду. У меня уголовное право, — я обессиленно опустилась на скамейку и спрятала лицо в ладони. — Псих бешеный. Идиот!

Лиля села рядом со мной, задумчиво глядя вдаль.

— Какая муха его укусила?

— Не муха. К нему в нос заползла амеба, которая медленно съедает его мозг. Я недавно читала про таких. Судя по мгновенной деградации, амеба была ну очень голодная, а мозгов у Логинова очень мало.

— Полина, я точно все знаю? — пристально вглядываясь мне в лицо, поинтересовалась Лиля.

— Точно!

— Подруга, он нормальный, правда, — попыталась достучаться до меня Лиля, — я даже его предмет любить начала. У него на парах очень интересно, тем более что Логинов практикующий адвокат и рассказывает интересные случаи…

— Лиля, мне сейчас показалось, да? Галлюцинации от недосыпа?

— Коллективных галлюцинаций не бывает, — кисло согласилась подруга, — но должно же быть логическое объясне…

Лиля запнулась и покосилась на меня:

— Ты ему нравишься! Подожди, не кричи, я серьезно! Давай дедуктивным методом воспользуемся?

— Пользуйся, — разрешила я, — а я пас.

— Мы с тобой хамили ему вместе. Причем я отличилась умом и сообразительностью посильнее твоего, но лично мне он ни слова не сказал, на парах с особой жестокостью не спрашивает, и вообще он душка. Строгий, конечно. И требовательный, но всегда уравновешенный. И, правда, очень интересно преподает. И тебе это весь мой поток подтвердит.

— А на меня орет, как бегемот в брачный период! — чуть не плача, призналась я. — Все время цепляется, угрожает, хамит и острит.

— Да, я видела, — согласилась Лиля, — И дедуктивный метод подсказывает, что «уголовник» на тебя запал.

От подобной перспективы я знатно побледнела и втянула голову в плечи. Вот счастья-то привалило!

— Он сегодня фиалку привез на работу, галантно распахнул перед ней дверь и вел ее под ручку к входу, — напомнила я. — Нет, тут дело в другом. Он просто злопамятная сволочь.

— Тут я бы поспорила, — робко начала подруга. — А давай проверим?

Ее глаза загорелись нездоровым азартом.

— Как? — вздохнула я.

— Пококетничай с ним! Глазки в пол, голос тоненький, в лице покорность. Ладно, без покорности. Попробуй, тебе уже все равно терять нечего. А если не сработает, то тогда мы ему покажем, откуда рак по ночам свистит.

— А давай пропустим момент кокетства и сразу ему раков покажем? — во мне загорелся лучик надежды.

— Сделай так, как я говорю, — с нажимом попросила подруга.

— Лиля, он только что обвинил меня в том, что я пытаюсь получить зачет, соблазняя его!

— Помечтал мужик, с кем не бывает. Бей его же оружием!

— Как-то это все, — я замахала рукой в воздухе, — нелогично.

— Вот и победи его на поле нелогичности! — отрезала Лиля. — Иначе он тебя точно отчислит. Воспользуйся эффектом неожиданности, он точно обалдеет, если ты начнешь с ним заигрывать. Выдохни и пошли на пару, опоздаем!

— Не пойду, — уперлась я, — иначе я устрою безобразную драку в аудитории с преподавателем.

— Поля, он не шутил, когда про три пропуска говорил, — попыталась предостеречь меня Лиля, — ты себе хуже делаешь. Лицо кирпичом, юбка покороче, хотя куда еще короче… Ты чего так нарядилась-то сегодня? — мысли Лили скакнули в неожиданную сторону. — Хотя нет, подожди, я сама угадаю. Арсений? Уже выздоровел?

— Угу, — кисло кивнула я.

— Поля, я голосую за «уголовника». Арсений — гад! И мы обе это знаем! Давай, подбородок повыше, юбку тоже, пусть «уголовника» — и Арсения до кучи — инфаркт на ходу обнимет от твоего гордого и независимого вида. Логинова, так и быть, откачаем.

— Я не пойду к нему на пару. Лиль, я не могу.

— Сдалась? Слабачка! Иди и покажи ему, что ревущие в поисках пары бегемоты в самый разгар брачного периода тебя не пугают! Поля… Ладно, одну пропусти. Я не могу прогулять, у меня административка.

— Иди. Я тут посижу.

— Давай после пары встретимся на этой скамейке, пойдем лечить нервы чем-нибудь сладким.

— Давай, — согласилась я.

Кисло проводила подругу взглядом и посмотрела на небо, умоляя высшие силы помочь мне в изгнании демона Бубузяблика. Внутри все сжималось от страха и неизвестности, а перспектива переводиться в другой институт заиграла новыми красками.

Снова посмотрела на проплывающие над головой облака, обняла себя руками и разозлилась. Ну уж нет! Ему надо — пусть он и возвращается в свою супер крутую адвокатскую фирму. А я ему еще покажу. Окончу институт, стану крутым адвокатом и покажу, откуда раки свистят.

Глава 10

Полина

До конца пары я сидела как на иголках, без конца ерзая на сидении, и никак не могла сосредоточиться на том, что вещал Логинов. Он же продолжал делать вид, что амеба его мозг не съела. Хорошо поставленным голосом — нужно признать, приятного тембра, — он рассказывал что-то очень интересное, если судить по реакции моих сокурсников, которые только что рты не разинули, внимая каждому его слову.

Я же никак не могла поймать суть его рассказов, думая только о том, правильно ли я поступила, когда послушала Лилю. «Уголовнику» явно не понравился мой демарш, а вкупе с тем, что обвинения в неподобающем поведении в мою сторону уже прозвучали… Зря я это сделала. Очень зря.

Звонок прозвенел неожиданно. Еще неожиданней было наблюдать, как весь наш поток уходить с пары не спешил, жадно желая дослушать Логинова. Профессор быстро закончил спич, благосклонно отпустил всех на перемену, не забыв при этом дать домашнее задание.

— Синицына, задержитесь! — бросил он в мою сторону.

И как-то резко мне поплохело. Аудитория вдруг начала вращаться, а колени ослабли.

Я глубоко вдохнула, убрала тетрадь в рюкзак и медленно прошла к преподавательскому столу, у которого меня уже ждал Руслан Евгеньевич. Крайне недовольный.

Нужно будет сказать Лиле, что ее дедуктивный метод сломался. А если нет и я действительно ему понравилась, то лучше не надо. Даже если мне за это приплачивать будут — все равно не надо!

Логинов тем временем провожал любопытных студентов взглядом, убедился, что в аудитории остались только мы, и окинул меня взглядом, который говорил больше слов. Что-то между омерзением и презрением.

Он сморщил свой идеальный нос, обошел меня по дуге и распахнул окно, пока я мысленно посыпала голову пеплом в ожидании едких замечаний о моем недостойном поведении.

— Полина, я буду с вами честен, — начал «уголовник».

Вздохнул, встал спиной к окну и спрятал руки в карманы брюк. Я развернулась к нему и низко опустила голову.

— Я хотел перед вами извиниться за наш, — он замялся, подбирая нужное слово, — конфликт перед парой.

Я резко подняла голову, пытаясь понять — шутит он или говорит серьезно.

— Но после вашего перформанса… — он взмахнул рукой перед собой, снова спрятал ее в карман и снисходительно продолжил: — Давайте так. Я буду считать, что конфликт исчерпан, забуду все, что вы успели наболтать, а вы взамен исключите меня из списка ваших потенциальных женихов и перестанете со мной кокетничать.

— Что?!

— Вы всю пару строили мне глазки, Синицына.

Кажется, у меня задергался глаз. Предположим, строила, но только в качестве следственного эксперимента, который четко показал, что Лиля неправа по всем фронтам.

— Я? Вам? — выплюнула я как можно более презрительно и брезгливо осмотрела «уголовника» с ног до головы.

— Полина, — так же снисходительно и свысока продолжил Логинов, — мы с вами оба понимаем, зачем вы поступили в институт. Я вас не виню — любая девушка хочет устроить свою личную жизнь и удачно выйти замуж…

— Руслан Евгеньевич, — процедила я сквозь зубы.

Ну это уже ни в какие ворота не лезет! Кто так исчерпывает конфликты?! Видимо, только Логинов мирится так, что мой внутренний Хабиб рвется в бой, а рядышком вторит Сталин, настоятельно требуя расстрелять мерзавца.

Я вдохнула поглубже, ожидая, когда перед глазами перестанут мелькать красные круги, и сделала шаг навстречу преподавателю.

— Руслан Евгеньевич, — томно начала я, опуская глаза в пол, — вы очень красивый мужчина, правда.

Логинов сглотнул. Я четко увидела, как дернулся его кадык, и продолжила:

— Вы обаятельный, привлекательный, замечательный рассказчик и чудесный педагог.

Я очень надеялась, что последняя фраза не вышла саркастичной.

— И, уверена, у вас нет отбоя от поклонниц. Но не нужно меня добавлять в их ряды. Я с вами не кокетничала и не собиралась, Руслан Евгеньевич. Не знаю, что вы там себе напридумывали, но меня вы как мужчина не привлекаете.

Раунд! Обалдевшее лицо «уголовника» хотелось запечатлеть для потомков.

— А теперь извините, мне нужно учиться, — с достоинством произнесла я.

Развернулась и сделала несколько шагов к выходу. Остановилась, обернулась через плечо и мило произнесла:

— Надеюсь, наш конфликт исчерпан?

«Уголовник» снова до хруста сжал зубы и смотрел не мигая. Зрелище было не для моей хрупкой психики, поэтому я постаралась спастись бегством.

— Исчерпан, Синицына, идите, — сквозь зубы ответил Логинов.

И я пошла, с каждым шагом ускоряя темп. Потому что снова затылком чувствовала холодный взгляд, направленный на меня. Из аудитории вылетела почти бегом, на ходу пытаясь отдышаться. Приложила ладонь к груди и прислонилась к стене. Прикрыла глаза и ждала, пока сердце перестанет биться как сумасшедшее.

Дверь в аудиторию резко распахнулась, я подпрыгнула от неожиданности, а мимо меня, чеканя шаг, прошел «уголовник». В нос ударил запах его одеколона, а сам Руслан Евгеньевич даже не взглянул в мою сторону.

В тот момент я четко поняла, что конфликт наш просто перешел в стадию холодного противостояния.

Я обессиленно выдохнула и растеклась по стенке. Стычка с преподавателем забрала последние моральные силы. Мне хотелось вернуться в общежитие, забраться в постель и пролежать там до утра.

А еще я чувствовала себя круглой дурой. Зачем мне понадобилось проверять догадки Лили? Он бы тогда просто извинился, и конфликт действительно был бы исчерпан, а теперь Логинов еще больше уверился в своих догадках, что я тут парня себе ищу, а не получаю знания.

Я с трудом отлепилась от стены и побрела на следующую пару. И до конца учебного дня усердно училась, даже написала Лиле, что прогуливать третью пару не буду. А когда занятия закончились, вернулась в свою комнату.

Настроение было окончательно испорчено.

Я открыла дверь в нашу комнату, где уже куда-то собиралась Соня. Марины не было.

Глава 11

Полина

— Полина, срочно просыпайся! — пританцовывая от нетерпения, требовала Софочка. — Сейчас боксеры придут, мы должны сделать из каждого настоящую леди!

Я перевернулась на другой бок, лениво перебирая воспоминания прошедшего вечера, который прошел очень уютно и весело. Настолько, что я даже забыла об «уголовнике» и, наконец, смогла расслабиться.

Боксеры пригласили нас в небольшое кафе под названием «Лилия», по дороге дружно нахваливая местную кухню. Еда действительно была очень вкусная, а компания приятная. Правда, по дороге произошла неожиданная рокировка — Артур и Марина до «Лилии» не дошли, Арт забрал свою ягодку на прогулку в парк, дабы устроить ей романтик под дождем.

Судя по рассказам злой Марины, романтик не удался, потому что дождь оказался слишком сильным, и парочка просто промокла до нитки, а Марина еще и замерзла. Зато у нас на столе стояло малиновое варенье, которое где-то раздобыл чувствующий себя виноватым Артур.

В кафе к нам присоединились еще трое боксеров — Влад, Илья и Демид, который приревновал Софу к Луке.

Я не сразу разобралась в хитросплетениях отношений новых друзей, Назар позже просветил. Оказалось, Соня приглянулась Луке, а Демид как ее близкий друг детства их союз не одобрял. Вполне возможно, по причине того, что Демид сам втюрился в нашу рыжую хулиганку, но Мартынов ушел в несознанку и свои чувства к Соне отрицал, чем изрядно веселил Назара, с которым мы как-то сразу подружились. И с Владом мы быстро нашли общий язык.

Еще чуть позже Карен мне на ухо нашептал страшную тайну, якобы Лука всем хвалился, что Софу нашу женщиной сделает.

Я от души посочувствовала слишком болтливому Луке, и не зря. Потому что Софочка решила действовать. И пока за окном «Лилии» бушевала непогода, они с Кареном предложили нам всем разделиться на две команды и сыграть в карты на желание.

Естественно, наша команда под предводительством рыжей Сони победила, и с самого утра мы ждали у себя в комнате продувших боксеров, дабы сделать «женщину» уже из Луки. И остальных до кучи.

Я сладко потянулась, потерла глаза и медленно поднялась.

— Соня, что месть животворящая с людьми делает. Ты проснулась раньше нас, и все до сих пор живы, — по-доброму сыронизировала я.

— Сейчас прольется чья-то кровь, — мстительно пообещала Соня.

Мы с Мариной переглянулись, переоделись и дружно отправились чистить зубы и умываться. А когда вернулись, обнаружили в нашей комнате пополнение.

— Малинка, ты проснулась? — так радостно поинтересовался Багров у моей подруги, что та нахмурилась.

— Проснулась, конечно. Не ожидал? — язвительно поинтересовалась Марина у своего не в меру активного ухажера и поправила очки на носу.

— Именно! — вступилась я за Марину. — Намочил вчера нашу Малинку и заморозил!

— Я ж не специально, — надулся Артур, напряженно поглядывая на Марину, стоящую у меня за спиной, — знал бы, что такой дождь будет, вообще не позволил Малинке из общежития выходить.

— Можно подумать, я бы разрешения спрашивала, — пробурчала Марина.

— Привет, девчонки, — радостно поприветствовал нас Назар, — как дела?

— Как спалось? — игриво полюбопытствовал Лука у Сони.

Мы все отвели взгляд, потому что спали позорно мало. Половину ночи мы бродили по общежитию, выклянчивая у студентов реквизит для Сониной «мсти», который в тот момент красиво висел на спинке стула.

— Садитесь, мальчики, не будем терять времени, — потирая ладони, потребовала Соня.

Лука, Назар и Илья покорно сели на кровать Сони и приготовились к экзекуции. Мы с подругами достали припрятанную косметику и принялись за дело.

Ни одна из нас не обладала навыками наведения макияжа, поэтому красили мы парней криво, зато от души. Мне достался голубоглазый блондин Илья. Посмотрев на палетку, я решила, что синие тени отлично подойдут к голубым глазам парня. Щедро намазала кисточку и провела по веку Ильи. Скривилась, потому что линия получилась кривая и слишком яркая, а потом решила, что кашу маслом не испортишь, и снова макнула кисть в тени.

Марина, приоткрыв рот от усердия, красила Назара, а Соня, с самым кровожадным выражением, — Луку. Демид и Артур просто ржали, сидя на кровати Марины.

— Напомните мне больше с Сонечкой в карты не играть, — чихнул Назар.

— Перестань чихать, а то тушь размажется, — наставительно заметила Марина.

— Прекрати елозить мне кисточкой по носу, — попросил у нее Назар и снова чихнул.

— Все! — наконец объявили мы с Мариной, наслаждаясь творением своих рук.

Соня развернулась к Луке и от души полила его шевелюру лаком. Подумала, взяла прядь волос и повязала на ней кривой бант из обычной красной ленточки. Бант держался на честном слове, а Лука, Назар и Илья выглядели бесподобно!

Лука злобно сопел и закатывал глаза, стараясь рассмотреть бантик, а Артур уже не просто ржал, а упал на подушку, впился в нее зубами и постанывал от смеха.

Назара же можно было смело отправлять на конкурс красоты. Парень хлопал ресницами и почти взлетал, а черные «стрелки» на глазах сделали его глаза огромными омутами. Мне подумалось, что если бы Назар родился девочкой, то у него бы отбоя от женихов не было. В нокаут бы одним взмахом ресниц отправлял.

— Нарядов на вас мы не нашли, — скептически оглядывая всю тройку, призналась Соня, — поэтому вот.

Она сняла со спинки стула три огромных халата, один из которых был спонсирован Артуром. Два других и были причиной нашего ночного променада по коридорам.

— А вот обувь свою оденьте, — продолжала Соня, рассматривая кроссовки всей тройки.

— Отвернешься или посмотришь? — не сдавался Лука.

— Отвернется, — встрял Демид.

Я переглянулась с Назаром, подтверждая, что Мартынов запал на подругу детства, но даже сам себе в этом пока не признается.

Мы с подругами развернулись к парням спиной, ожидая, когда они переоденутся.

— Мы готовы, — раздалось за спиной.

Глава 12

Руслан

Я смотрел в панорамное окно, сложив ладони в замок за спиной, и пытался любоваться закатом. С пятнадцатого этажа офисного центра весь город был как на ладони.

Развернулся, прошел к своему столу, взял в руки бокал с виски и сделал глоток. По пищеводу прокатилась теплая волна, согревая и успокаивая мои взбесившиеся нервные клетки.

Сел в удобное офисное кресло, которое все еще пахло кожей, и закинул ноги на стол. Покрутил в руке стакан, наблюдая, как на стекле играют солнечные блики, и приказал себе мыслить рационально.

Рационально не получалось. Стоило только вспомнить о Синицыной, и в голове происходил взрыв атомной станции, разнося ядовитые пары по всему организму.

Да чем меня эта маленькая зараза так зацепила?!

Чем она отличается от всех остальных, что у меня крыша уезжает каждый раз в ее присутствии? И веду я себя не как разумное прямоходящее, а как придурок! И ладно бы она меня просто раздражала, я бы с этим справился. Но маленькая охотница за женихами осмелилась строить мне глазки и нагло кокетничала, сидя за партой. Мозг отреагировал дикой порцией раздражения, а другой, не менее важный, мужской орган вдруг решил встать в ее присутствии. И вот это было еще хуже, учитывая, что передо мной в тот момент сидел весь поток третьего курса. Надеюсь, никто конфуза не заметил.

А потом она же, смотря мне прямо в глаза, нагло заявила, что я красивый мужик, но не в ее вкусе. Девочка книжек умных перечитала? Это какие-то игры уровня «начинающий пикапер»? Что-то из разряда «ближе — дальше, огонь — лед»?!

Полное отсутствие логики в ее действиях снова взбесило. Может, мне стоит попить успокоительные? Два года без нормального отпуска сказываются? Короткие поездки со Славой или друзьями я в расчет не брал.

Я не мог сказать, что мне все в жизни давалось очень сложно. Наверное, наоборот, слишком просто. Просто поступил в институт, просто его окончил с красным дипломом, просто получил приглашение в крупную адвокатскую фирму. Просто заработал повышение и переехал в собственный кабинет с панорамными окнами на пятнадцатом этаже.

Зачем преподавать-то поперся? А, вспомнил, по настоятельному требованию ректора, который достал не только меня, но и отца. На пятой просьбе я скрепя сердце согласился. Наверное, мне все-таки не хватало острых ощущений.

На столе завибрировал мобильный. Я лениво сделал еще один глоток, решив, что снова звонит Мирослава, и глянул на экран. Но, вопреки моим ожиданиям, звонил Жека.

— Да.

— Ты в офисе? — радостно поинтересовался друг.

— Да, залетай!

— Пять сек!

Дверь тут же распахнулась, являя миру высокого опера с немного дегенеративным выражением на лице. Широкие плечи закрыли проход, а друг мой блаженно смотрел вдаль с шальной улыбкой. Явно уже принял порцию аперитива где-то.

— Быстро я?

— Не то слово, — согласился я, — ты че счастливый такой?

— О, вискарик! — обрадовался Евгений.

Не думая ни секунды, он запер за собой дверь, сунул нос в шкаф, достал стакан и протянул мне. Я наполнил его виски и протянул другу, который с удовольствием выпил все. Залпом. И резюмировал:

— Жизнь хороша, когда пьешь на халяву. Сколько лет штучке?

Он указал на бутылку.

— Лет двадцать. Клиент довольный подогнал.

— А мне довольные клиенты только нервный тик подгоняют.

Жека сел на стул, посмотрел на меня и тоже сложил ноги на столе.

— Говорил тебе — иди в адвокатуру, — напомнил я.

— Скучно тут у вас. Не то что у нас. Недавно на такой вызов ездили. Жена мужа убила. Ты бы видел эту жену. Размер груди не меньше пятерочки, ноги бесконечные, глаза как у Зорьки, ну, помнишь, корова у моей бабушки. Губки бантиком.

— Бровки домиком, — подсказал я, пытаясь дамочку не представлять.

— Ты ее видел, что ли? — не понял Жека. — Ну так вот, оказалось, у нее муж во время брачных игр умер. Она его наручниками пристегнула и госпожу изображала. У мужика от счастья сердце не выдержало. У меня бы тоже не выдержало, потому что в комплекте к груди и губкам шли та-а-акие рубенсовские формы — закачаешься. Наши все обалдели, когда она нас в том же костюме госпожи на пороге встретила. Центнер красоты и обаяния. Я вообще забыл, зачем приехал. А у вас что? Одни разводы, склоки… Скукота. Я, вообще, знаешь, че пришел?

— Просвети меня, — хмыкнул я.

— Пошли куда-нибудь, а? Развлечься хочу.

— Пошли, — тут же согласился я. — Куда?

— Русик, это ты все лучшие ебеня в округе знаешь. Вот и пригласи своего хорошего друга куда-нибудь. В самое злачное место на районе. Напьемся, набьем кому-нибудь морду, попадем в участок, и ты снова устроишь там адвокатское шоу. Как раньше. А то тебя твоя Мирослава так за яйца взяла, что смотреть страшно. Она на тебя еще датчик слежения не навесила? Чтобы всегда знать, где ее ходячая драгоценность. А на день рождения она тебе кисточку для пупка подарила, да? Интеллигентка хренова.

— Жека, я тебе сейчас напомню, как ты за Светиком своим бегал…

— Светика не трогай, она почти святая женщина. Я за ней год ухаживал, так и не дала! Стойкий оловянный солдатик, а не женщина. Ну я осаду снял уже, она месяц назад замуж вышла за очкастого ботаника.

— Ты поэтому пьешь?

— Нет. Прикинь, скучно! Хоть возьми и влюбись. О, слушай, ты же у нас педагог теперь. Может, студенточка симпатичная есть на примете, а? Такая, чтоб с огоньком.

Кажется, меня перекосило, потому что Громов напрягся.

— Кто она? Логинов, я тебя как облупленного знаю. На кого запал? Сколько лет? Как зовут? Рассказывай, я не отстану.

— Я не запал, — отмахнулся я, — есть одна коза-шутница. И подружка у нее с тем же чувством юмора.

— Подружку как зовут? — загорелись глаза у друга.

— Лиля, — вздохнул я, — пятый курс.

— Нормально. Блондинка?

— Блондинка, невысокая, голубоглазая.

— А грудь какая?

— А я откуда знаю? — изумился я. — Я на ее грудь не смотрел.

Глава 13

Руслан

У меня болела голова, я хотел спать и трижды проклял свою новую должность преподавателя. Мы с Жекой гуляли до утра, вспомнив старые добрые времена. Прошвырнулись по всем «лучшим ебеням» в округе и, кажется, даже с кем-то подрались. Судя по тому, что на мне ни царапины, — мы победили. Только бок болел. И голова.

На работу шел в прескверном настроении, включив автопилот. Добирался на такси, потому что моя тачка осталась у офиса, да и садиться за руль в таком состоянии — идея хреновая.

Не улучшало настроение еще и то, что первой парой было занятия в группе Синицыной. Я влетел в аудиторию, на ходу вспоминая, куда дел свои распечатки с задачами. Открыл дверь и зло выдохнул. Синицына.

— Доброе утро, — смерив меня взглядом, пожелала Полина

Сил даже говорить не было, поэтому я просто кивнул и прошел к преподавательскому столу, косясь на девчонку. Она делала вид, что читала, но я успел заметить, как она исподволь косилась на меня.

Мозг мой крепко спал, а вот то, что в таком состоянии проснуться просто не могло, — проснулось. Так бодро проснулось, что я серьезно завис, соображая, как мне в таких условиях работать?!

Сел за стол и вперился в темную макушку взглядом. Красивая, зараза! Такой чистой, девичьей красотой. Я заметил, что Синицына почти не использует косметику. Или использует, но так, чтобы было незаметно. Женщины сейчас даже тонну штукатурки научились накладывать так, чтобы это было не видно.

Выдохнул и полез в карман за мобильным. Включил молчащий со вчерашнего вечера телефон и дождался, пока мне придет тонна уведомлений от взбешенной Славы. Пятьдесят три сообщения в мессенджере. Она в неистовстве, а я сижу в аудитории и пялюсь на свою студентку, уговаривая каменный стояк как-то притормозить и расслабиться.

«Скотина ты, Логинов!»

Словно прочитав мои мысли на расстоянии, Слава прислала последнее сообщение. Дальше были два пропущенных от мамы, видимо, Мирослава меня с собаками искала. Нужно будет узнать, не подала ли она в розыск! И несколько от Жеки. Их я и открыл.

В первом сообщении была ссылка на страницу в известной соцсети, а дальше шел текст:

«Если это твоя Синицына, то ты придурок. Я б такую вообще из постели не выпускал пару месяцев! У тебя неделя, или включаюсь я, брат! Тогда у твоего занудства ни единого шанса против моего обаяния».

Я вздохнул, нажал на ссылку и первое, что увидел, — фото Полины. Она стояла где-то у реки, раскинув руки в стороны и подняв голову к небу. Солнечные лучи освещали ее лицо, казалось, что девушка светится изнутри. Длинные волосы разметал ветер, а я снова подвис, листая ленту с ее фотографиями.

На природе, на даче, с родителями. Ни одного фото с парнем, зато полно фотографий с Лилей, а на последних Полина была запечатлена в компании Сони и Марины в том самом парке, где она же и отличилась умом и сообразительностью. Коза!

«Логинов, хватай не глядя!» — разошелся на всю катушку Жека, вызывая желание набить ему морду. И снова прислал мне скрин фотографии Синицыной.

И следом:

«Ты как, брат? У меня голова не по уставу болит! Какие таблетки в моем случае пьют?»

«Отрубин, топор, бензопила!»

«Ага… Мирославу забыл в список включить…»

Я скрипнул зубами, снова отключил телефон и уставился на группу в полном составе. Синицына даже ладошки в замок сложила под подбородком, все еще играя в прилежную ученицу. Я зачем-то посмотрел ей в глаза и снова поймал приступ раздражения. Ее запах забирался в ноздри, а я никак не мог вспомнить тему урока.

Ладно, Логинов, предположим, Жека прав и ты поплыл. Что ты будешь с этим делать?

То, что ректор запретил мне приближаться к студенткам, меня бы не затормозило, препод я всего на полгода, да и опыт большой. Во времена моего студенчества я очень успешно встречался со своей преподавательницей административного права, хорошо, что сейчас она здесь не работает… И я не шутил, когда намекнул Назарову, что аудиторию, прежде чем заняться в ней чем-то очень приятным, нужно проверить на наличие посторонних.

Решив, что подумаю о Синицыной завтра, когда голова перестанет болеть, снова воззрился на третий курс. Студенты молча ждали, когда я начну говорить. Все-таки хорошо я их воспитал. Сидят, молчат, ждут.

Я залез в свою сумку, но распечаток с задачами не нашел. Снова выругался, а потом решил развлечь студентов так, как когда-то развлекал нас ректор:

— Как вы думаете, какое идеально орудие убийства? Что труднее всего обнаружить? — обводя аудиторию взглядом, поинтересовался я.

— Пофиг на орудие, — развеселился Бауэр, — главное — правильно уметь прятать трупы!

— Логично, — согласился я со смешком, — и как спрятать труп так, чтобы его не нашли?

— В лесу! — скромно потупив глазки, ответила Вера, староста группы, — прикопать под кустиком.

— Не получится под кустиком, — заговорила Полина, а я вздрогнул, напрягся и вперился в нее взглядом, — через несколько месяцев в том месте, где ты кого-то прикопаешь, трава начнет расти гуще и ярче. Найдут.

— Тогда сосулька! — не сдавалась скромная Вера. — Ни отпечатков, ни орудия убийства.

Вот и подтверждение, что внешность обманчива. Маньяки — они такие. Тихие, скромные, в очках.

— Вера, ты меня пугаешь, — озвучил мои мысли Олег.

Вся группа засмеялась, а Регина парировала:

— Экспертиза быстро вычислит, что ты убила ее сосулькой через химический анализ. Найдут твою ДНК, и все!

— Тогда утопить! — азартно продолжала староста.

— Всплывет, — невозмутимо продолжала Синицына.

— А если забетонировать? В лодку, подальше от берега, и все!

Староста просто жгла.

— Я тебя тоже побаиваться стала, — улыбнулась Полина Вере.

И улыбка у нее красивая…. А если заполнить все пробелы в знаниях, то у девчонки определенно есть потенциал.

— Ага. Если после выпуска я вдруг исчезну, ищите меня на дне. Забетонированным, — заржал Бауэр, с опаской косясь на Веру.

Глава 14

Полина

Бесконечно можно смотреть на три вещи: огонь, воду и на то, как кто-то обливает «уголовника» из лужи. Я бы причислила водителя к лику святых и орден бы выдала. «За мужество». Так героически сражаться с демоном Бубузябликом мог не каждый.

Как удачно я решила вернуться в общежитие, когда у нас отменили третью пару!.. А ради удовольствия лицезреть, что Логинов будет делать дальше, готова была и четвертую прогулять.

Руслан Евгеньевич тем временем решительно приближался ко мне. На пару секунд мне даже стало его жалко, но желание передать привет «с большого бодуна» было нестерпимым.

Логинов приближался, а я стояла на крыльце, рассматривая его мокрые брюки в некрасивых грязевых подтеках.

— Снова прогуливаете? — вместо приветствия грозно уточнил у меня Логинов.

У него день не задается, если он мне колкость не скажет?

— Возможно, — широко и открыто улыбнулась я и сострила, — замерзли?

— Да. Пойдемте, Полина, напомните, где у вас душ, — приказал Логинов.

— Руслан Евгеньевич, а вы в каком году родились? — спросила я у спины шагающего по лестнице на второй этаж Руслана Евгеньевича.

— Год, когда Людовиком Шестым была утверждена Ланская коммуна, — прорычал «уголовник».

— Тысяча сто одиннадцатом? — развеселилась я.

Логинов даже притормозил, явно впечатлившись моими знаниями истории. И взгляд у него был примерно как у Людовика Тринадцатого, когда тот понял, что он у Анны даже не тринадцатый…

— На каком этаже вы живете?

Все в жизни меняется, кроме манеры вести диалог у Логинова.

— Второй, — начиная что-то подозревать, сообщила я.

Руслан Евгеньевич поднялся на второй этаж и снова развернулся ко мне. На его лице отразилась суровая душевная борьба, а потом «уголовник» с претензией на адекватность поинтересовался:

— Полотенце не одолжите?

Я злорадно улыбнулась и кивнула:

— Могу еще халат выдать.

— Мне ваш будет маловат.

Ну да, ростом и телосложением боженька Логинова не обидел. Мозгов и такта пожалел, а вот внешне одарил сверх меры.

— А я чужим поделюсь, — радостно сообщила я, вспомнив, что в нашей комнате целых три халата, которые утром «выгуливали» по коридорам общаги боксеры.

Мы шли по пустому коридору к дверям нашей с подругами комнаты. Я достала из кармана ключ, вставила его в замочную скважину, провернула два раза и развернулась к профессору через плечо:

— Ждите здесь!

Потому что четко помнила правило: пускать нечистую силу в свое жилище категорически нельзя.

Логинов нахмурился и покорно остался ждать на пороге. Я достала с полки полотенце, подхватила халат со стула и вышла из комнаты, протягивая добро Логинову:

— Мужская душевая направо.

Руслан Евгеньевич обалдело рассматривал мужской халат примерно семидесятого размера. Это точно тот, что одолжил нам Багров — парень по комплекции был размером с хорошо откормленного косолапого.

— Что-то забыли? — захлопала я ресницами. — Белье одолжить не могу, простите. Это негигиенично.

Все! Меня точно идеально правильно убьют и тело мое не найдут никогда!

Я медленно попятилась в комнату и спряталась за хлипкой дверью. Прижала ладонь к груди и прислонилась к стене, слыша тяжелые удаляющиеся шаги.

В горле пересохло от переизбытка эмоций. Я прошла к столу, взяла пластиковую бутыль с обычной водой и сделала несколько глотков. Подумала и открыла дверь, высунув нос в коридор. Логинова не было. Некоторое время я решала, возвращаться мне на занятия или две последних пары можно прогулять.

Решила вернуться на последнюю лекцию, но в тот же момент услышала чей-то разгневанный женский голос:

— Извращенец!

Почему-то первая мысль была о Логинове. Я прикрыла дверь и дунула на голоса. И вовремя.

Потому что из женской душевой вылетел злой как бобик Логинов, успев прикрыть полотенцем только стратегически важное.

— Синицына! — заметив меня, пророкотал профессор.

— Вы зачем в женскую душевую пошли? — ахнула я и прикрыла рот ладонью, надеясь, что мою широкую, веселую ухмылку «уголовник» не заметил.

— Мужская душевая направо! — рявкнул он.

— Ну правильно, если в окно смотреть, то направо. Вы зачем на дверь смотрели? — деловито полюбопытствовала я.

Действительно, мы стояли напротив друг друга, и мое «направо» было его «налево».

Кажется, от тела Логинова шел дым. Мелькнула крамольная мысль, что сейчас он от злости примет истинный облик Бубузяблика с клыками и огромными рогами, но Руслан Евгеньевич только зло сверкал глазами.

А я смотрела на него. Хорош. Литые мышцы перекатывались под кожей, на которой остались капли воды. Шесть положенных кубиков на прессе… Полотенце и голые ноги.

Пожалуй, за последние двое суток стены университета увидели небывалое. Сначала боксеры по этим коридорам бродили в халатах, а в теперь «уголовник». Без халата.

— Синицына, прекратите так на меня смотреть! — потребовал Руслан Евгеньевич тоном, который раньше я от него не слышала.

Его голос охрип, а зрачки расширились.

— Бубузяблик, не злитесь. Идите уже в противоположную сторону, примите нормальный душ, а я, так и быть, заберу ваши вещи из женской душевой и развешаю, чтобы посушить.

Он стоял памятником еще секунд пятнадцать, придерживая полотенце так, чтобы оно не упало. А потом сделал шаг ко мне. Я испуганно отшатнулась, а Логинов приблизился еще на шаг, ни на мгновение не сводя с меня взгляда. Казалось, что его глаза почернели — так сильно расширились зрачки.

Я уже собиралась спасаться бегством, когда «уголовник» остановился.

— Я сам! — гордо отказался Руслан Евгеньевич.

Вернулся в комнату, где стояли раковины, а вернулся уже в халате Артура и с ворохом одежды в руках.

— Держите вещи. И сделайте мне чай…

Я было открыла рот — уведомить профессора, что я ему тут не золотая рыбка, — но он почти мягко закончил:

— Пожалуйста!

Глава 15

Руслан

Я вошел в мужскую душевую, едва не рыча, как припадочный медведь. Эта девчонка умудрялась всю мою нервную систему в клубок завязать, при этом не особо напрягаясь. Зараза маленькая.

Хоть иди и лед проси к особо бодрым частям тела прикладывать, так завела.

Ее хотелось… И не раз. А по завету классика из УГРО — «месяц из постели не выпускать». Прижать ее к стене и уравнять счет в количестве одежды.

Объяснить, что измываться и хамить человеку, которого вчера уносили в звенящую снежную даль отнюдь не три белых коня, а нечто позабористей, — это почти как голодного тигра за усы дергать.

И смотреть так на почти голого мужика, у которого и так кое-что звенит и дымится, — хреновая идея.

Синицына пробудила во мне не зверя, а охотника. Разбудила охотничий азарт, которому я уже был готов памятник заказывать как безвременно ушедшему.

К такому повороту событий я был не готов, но жизнь вдруг заиграла новыми красками, а я хищно ухмыльнулся. Доигралась, девочка, все!

Быстро принял горячий душ и посмотрел на халат огромного размера. Она его на медведя шила, или маленькая охотница за женихами всегда готова к приему гостей?

От последней мысли в глазах потемнело и сжалось внутри тугой пружиной. Лучше бы потенциал свой развивала, талантливая ведь и умная. В перспективе может блестящую карьеру сделать…

Выдыхай, Логинов!

Я вышел из душевой, на ходу вытирая волосы полотенцем. Обуви запасной у меня не было, пришлось надеть свою. Выглядел я сокрушительно в халате на пять размеров больше и классических туфлях; хорошо хоть в коридорах было пусто — большинство студентов еще были на занятиях.

Прошел до конца коридора, пытаясь вспомнить расположение комнат. Кажется, кухня в конце коридора. Туда я и направился.

Полина стояла у окна, глядя вдаль и обхватив себя руками. На тумбе закипал чайник, а я остановился в проходе и уставился на свою не в меру болтливую студентку. Бубузяблик, млин! Запомнила же. Хотя из ее уст это даже пикантно…

Как я до такого докатился? У меня была настроенная, размеренная жизнь до сентября. Карьера, друзья, увлечения, красивая женщина рядом…

А еще серость и скука.

Щелкнул чайник, Полина вздрогнула и резко обернулась. Сузила глаза, взглядом снова бросая мне вызов. Ладно, первый раунд я проиграл, потому что был явно не в форме, но больше так с собой разговаривать я не позволю.

Синицына опустила ресницы и сделала шаг в сторону. Подошла к подвесному ящику, открыла дверцу и потянулась за кружкой. Роста ей не хватало, но попросить помощи было ниже ее достоинства.

Я сделал три шага в ее сторону, вставая за спиной Полины почти вплотную к ней, и легко достал с полки первую попавшуюся кружку.

Синицына испуганно дернулась и обернулась. Судорожно выдохнула мне в лицо и, быстро отвернувшись, низко опустила голову.

— Спасибо! — прошептала она, забирая посуду из моей руки.

— Пожалуйста, — хрипло прошептал я.

Ее запах снова щекотал ноздри, но в этот раз не вызвал раздражение, а многократно увеличил степень напряжения.

Прошел к хлипкому столу и удобно устроился за ним. Полина нахмурила брови и плюхнула перед моим носом стакан с чуть подкрашенной водой, которую студенты гордо нарекли «чаем».

— Ложку можно? — попросил я.

Она кивнула, снова развернулась, достала ложку и положила ее на столешницу рядом. А я машинально опустил руку, кладя ладонь поверх ее маленькой ладошки.

В мозгу загорелась красная лампочка, а из ушей повалил дым. Полина отдернула руку и возмущенно пискнула:

— Руслан Евгеньевич!

— Что? — приподнял я бровь.

Дважды моргнул и приподнял вторую, показывая, что жду ответа.

— Ничего. Пейте чай, а то остынет!

— Спасибо, Синицына.

Я насыпал в кружку ложку сахара с горкой, размешал и принюхался.

— Проверяю на наличие характерного запаха миндаля, — пояснил насмешливо. — Вы так увлеченно о цианиде говорили на паре.

— Не волнуйтесь, Руслан Евгеньевич, — она вернула мне улыбку, — я бы не стала вас травить!

— Синицына, вы травите меня на каждой паре, — признался я. — У вас отвратительные духи.

Отвратительно возбуждающие духи, которые уже который день преследуют меня везде! Я никогда в жизни не мог представить, что запах может преследовать, а тут уверовал. С пол-оборота.

— Это не у меня отвратительные духи, а у вас отвратительное обоняние, потому что духами я не пользуюсь! — взвилась она и сорвалась. — А еще у меня отвратительный почерк, отвратительная успеваемость, и голова мне дана, только чтобы шапку на ней носить!

— Тихо! — потребовал я.

Полина открыла рот, а я не удержался — протянул руку, накрывая подушечками пальцев ее губы:

— Молчи и слушай! — предупредил я, переходя на «ты». — У тебя огромный потенциал, который ты тратишь на ерунду, Полина. Ты не будешь адвокатом по бракоразводным делам, потому что это не твое. Твое — уголовные дела. Тебе не хватает практики и знаний, потому что Брем откровенно хреново вас учил. Но это я исправлю. А теперь запомни: я не дам тебе закопать свой талант! И требования к тебе будут другие. Намного строже, пусть ты и сопротивляешься. Поняла?

Кажется, Синицына ушла в глубокий аут, потому что даже не дернулась. Широко распахнув глаза, слушала мою пламенную речь и не шевелилась.

— Если справишься — возьму к себе на практику, — пообещал напоследок. — Вопросы есть?

Синицына отрицательно мотнула головой, схватила меня за запястье и отвела мою руку в сторону.

— И последнее, Полина. Еще раз назовешь меня Бубузябликом…

Я решительно отодвинул нетронутый чай и поднялся с места:

— Где мои вещи?

— В сушильной, — кажется, даже шок Синицыной был в шоке.

Я снова утонул в ее омутах и, резко развернувшись, ушел искать сушильную.

Мне нужно домой, поспать.

Нужную комнату нашел быстро. Брюки немного подсохли и стояли без моего в них присутствия — за счет налипшей грязи. Преодолевая брезгливость, с трудом надел их, рубашку и полез в карман за телефоном, чтобы вызвать такси.