Как стать счастливой!

Меня продали

Меня продали. Где-то верст пять назад меня продали.

Было сыро и холодно. Кажется мешок, что был надет мне на голову, служил мешком для отбросов, потому как запах был отвратный. Руки сцепили за спиной, а ноги отбили, и двинуть хоть одной из конечностей долгое время было невозможно. Мне рассекли губу и поставили фингал под глазом, именно то место нестерпимо болело.

Лежала я с мешком на голове и со скрученным туловищем примерно часа два, и надеялась и дальше быть счастливой, ведь все так жили, как я.

***

Я жаждущая. Так меня и всех остальных людей окрестило одно существо, появившееся из неизвестного нам мира. Чудовище в мужском обличии имело хладнокровный ум и расчёт, нам же досталось от создателя легкомыслие и свойство совершать ошибки. Оно было наделено силой, мы же были слабыми и хрупкими. Оно послало нам спасение в лице своих "названных братьев", что расселились вместе с нами и предложили кров и защиту в обмен на подчинение.

Они назвали нас жаждущими, потому что нам всего в жизни мало. Мы всегда чего-то желаем, поддаваясь соблазнам и подчиняясь чувствам. И вот пришли к нам добрые дяденьки и приняли нас с распростёртыми объятьями, обещая холить и лелеять таких недальновидных!…

Но вы же понимаете, что это несусветная чушь, и я сейчас вас просто-напросто развела! Так же как нас развели эти существа, не знающие поражения и имеющие огромную мощь и власть над нами. Мы стали их работниками, рабами и…кормом.

Не думайте, что это сказочка про вампиров, вовсе нет, но определённое сходство, пожалуй, есть. Они питаются нами. Им нужно яркое, неугасающее в наших душах чувство, которому покоряются все без остатка — желание.

Но сегодня я буду бороться до последнего. Я люблю свою жизнь и ни за что её не скормлю какому-то ледяному гаду.

Я жива? Жива! Я цела? Пока да! Мне и этого хватит!

— Встань и иди вперёд, — меня не очень-то бережно опустили на землю, отчего мои ноги подкосились, а голова пошла кругом. Мешок был резко сдернут, но не успела я облегченно вздохнуть, как меня ослепили. Свет лился, рассекая ночную мглу, заставляя щуриться.

Глубокая ночь, высокие стены возвышающегося грозного замка со всех сторон, и массивная дверь где-то впереди, ведующая в бездушный мир.

— Кто?

Только я собралась ответить, как меня опередили.

— Писарь.

— Молодая, — прозвучало с пренебрежением.

С невозмутимым видом, я принялась отряхиваться от дорожной пыли.

"Да вам радоваться надо, что молодая! Вы дряхлого старика не довезли бы".

— Говорят, лучший писарь в городе. Отец был хранителем священной обители.

А вот этим я искренне гордилась! Но…опустила голову и сжалась, ожидая дальнейших указаний.

— Хозяин уже ждёт. Поторопись, — нотки незнакомого голоса ничуть не вибрировали от эмоций.

Бесчувственные чурбаны. Проявлять чувства они, казалось, не умели. И были, словно заколдованными, окаменелыми и сердцем, и душой. Нет, все же что-то в них осталось, но это скорее был рефлекс. Никакой искренности.

Свет погас, и меня повели в неизвестном направлении. Как мой сопровождающий умудрялся не запутаться в своих ногах в такой темноте, я понять не могла. Но плутать по территории замка мне не дали и, толкнув к двери, которую любезно для меня распахнули, впустили в свое логово.

Я сразу же ощутила холод и зябко поежилась. Осматриваться было чревато, любопытство кошку сгубило. Но я не могла закрыть глаза и уж тем более перестать слышать и дышать, а потому определила, что справа от меня по звукам находилась оружейная, и запахи сладкой выпечки, что тянулись с другого конца замка, заставляли моё воображение подкидывать множество картинок.

В тот момент, когда я уже почти перешла грань и готова была взвыть от желания почувствовать на губах сладость, впилась своими специально нарощенными ногтями в ладони и судорожно закусила губу.

Нельзя желать, да ещё и в логове врага! Они знают, когда ты уже наполнен до краёв этим безумный чувством и не оставят тебя, пока не осушат до дна.

В то время, как я боролась с собой, к нам приблизился еще один окаменелый.

— Следуйте за мной, господин в своём кабинете.

Ох, и не хочется мне с ним встречаться. И не только потому, что он повелитель наших земель и попаданец из другого мира, но и потому, что под его руководством многочисленные собратья. Это ж какой силой и властью он должен обладать?

Кстати, эти чудовища созданы по прихоти одной капризной Богини. Когда-то в молодости у нее с нашим Создателем был роман, но ничего серьезного из этих отношений не вышло. Тем более он был Творцом, а она Богиней стихий. Так посчитал он, но у нее на нашего Создателя были совсем другие планы. И как только она не пыталась стать его единственной любовью, но все ее попытки не увенчались успехом. Наш Творец, не оценив чувства злобной фурии, с небес продолжал любить лишь одно создание — человека. А она все локти искусала, дабы найти такого завидного жениха. Вот и создала себе идеального мужчину, да только безразличен он был и холоден. Со второго раза тоже не вышло, но ей, вроде как, и этот приглянулся. Не поймёшь нас женщин!

Итак, стояла я в кабинете, глаза мои рассматривали пушистый ковёр цвета тёмного виски. Так бы и припала к нему и облегчила бы груз своих бедных ног. Так бы и опустила свои отяжелевшие плечи и сомкнула бы веки, чтобы не видеть этого величия и превосходства. Но я же должна быть счастливой! Ничего не желать, чтобы этим тварям не достаться!

— Как тебя зовут? — голос, как и все остальные — безразличный.

В комнате был приглушен свет, и так как я смотрела исключительно себе под ноги, то с внутренним содроганием наблюдала за медленно движущейся, казалось бы, человеческой тенью. Она приближалась ко мне, как хищник, загоняя свою жертву в угол, а когда достигла меня, накрывая мои ноги своей тьмой, я ответила:

— Кия, — я ещё и пыли в мешке наглоталась. Горло спёрло, и кашель начался.

— Выпей воды, — всё тот же холодный тон и протянутая ко мне бледная рука со стаканом.

"Еще и соблазняет".

Жажда меня действительно мучила, но я сразу же отвела глаза.

Нельзя смотреть. Нельзя желать.

— Не стоит, — резко ответила я, пряча руки у себя за спиной, и, гулко сглотнув, добавила: "Я в полном порядке".

Окаменелый не ответил, но стакан убрал.

— Тебе неприятно на меня смотреть? Противен? — ни капли интереса в вопросе.

— Пока не поняла, — честно призналась я.

— Когда поймёшь, скажи, — усмехнулось чудовище.

Для него это забава. Для меня смертный приговор.

— Не скажу.

— Почему?

Сомневалась я, что когда-нибудь проникнусь к нему симпатией.

— Глаз не подниму.

— Что совсем?

— Не горю желанием видеть ваше безразличное лицо.

Молчание затянулось. Ко мне не подходили.

" Не трогают и то ладно".

— Умеешь писать?

У меня невольно взлетала одна бровь, но я быстро взяла себя в руки.

— Я писарь.

— Я не это спрашивал.

"Какой дотошный. Вот теперь точно противен! Даже и смотреть не надо!"

— Умею.

— На рассвете придёшь ко мне с листом бумаги и чернилами, а пока иди в последнюю комнату по коридору.

Вот так и началось моё весёлое заключение.

***

В комнате было довольно комфортно и уютно, но это я поняла только утром, когда лучи солнца осветили моё новое жилище. Также я нашла тазик с тёплой водой и горячий чай с ароматными травами и аппетитной булочкой на небольшом столике возле кровати.

Я не видела слуг и не знала, были ли они людьми или же железками без сердца, но надеялась, что всё же люди присутствовали в этой крепости.

Замок был громадным, и подсели они меня куда подальше от кабинета господина, заплутала бы!

На мне было простое платьице в пол с длинными рукавами. Нда, в нем меня сравнить можно только с мышью. Серой и невзрачной. Но я была одета, и этого было достаточно. Мои ботинки забрали и поставили под дверь миниатюрные туфельки с каблучком, которые ужасно жали, и на которых я чувствовала себя, как на ходулях. Поэтому решила оставить ноги босыми, ведь под платьем всё равно не было видно.

Мой дом сгорел пару дней назад, и я жила у соседки, которая знала моих родителей и приносила мне вкусные пряники вечерком. Только вот кто же знал, что эта соседка с таким рвением спихнет меня на руки окаменелым, несмотря на все мои мольбы и попытки сбежать. Я заслужила только фингал под глазом, вырываясь из цепких рук ее мужа и отбитые ноги, которые никак не хотели идти навстречу верной гибели. Вот с такими мыслями я и отправилась к злодею.

Но вот вопрос: "Стучать или не стучать?".

Хммм.

А от моего стука что-то изменится? Вот и я так думаю!

Спокойно отворила дверь и присела в поклоне. Глаза мои были устремлены в пол, и я даже не знала, был ли здесь кто-то или нет.

— Проходи и садись за письменный стол у окна, — несдержанно вздрогнула от прозвучавшего в тишине голоса. А я ведь до последнего надеялась, что буду раньше господина в кабинете. Замок, казалось, еще спал.

Послушно прошмыгнув к огромному письменному столу, я с тихим скрипом отодвинула стул с резной спинкой из красного дерева и присела. А затем быстро постаралась проникнуться царившей в комнате атмосферой.

В кабинете пахло не так, как во всем замке. В воздухе витал приятный аромат чего-то сдобного, сладкого. Через бардовое глубокое кресло, которое выхватывал мой взгляд, было небрежно перекинуто черное одеяние, а на небольшом столике возле стояла чашка с недопитым чаем из трав, которые я тоже учуяла. Качнув ногой, я почувствовала под столом листы бумаги, что были свалены одной большой кучей. Помещение, в отличие от самого замка, хранило какое-то тепло, что-то привычное для меня, как для простого человека. Я бы даже осмелилась сказать, что здесь, действительно, кто-то "жил".

— Ты принесла бумагу и чернила?

Дыхание вмиг прервалось, а рука тут же сжалась в кулак.

Как я могла забыть?

Мой собеседник снова усмехнулся, как тогда, и я насторожилась. Я не смотрела на него, но краем глаза видела колыхание его золотистых локонов, что спускались по его груди.

— ГРЕГ!

"МАМОЧКИ!"

Жуткий рев внезапно раздался над самым моим ухом, и я так резко опустила голову, что чуть об стол ее не разнесла!

Пока я приходила в себя и безуспешно пыталась убрать гул из ушей, в дверь, запыхавшись, забежал парнишка. Большеглазый, круглощёкий, невысокий парнишка лет семнадцати. Я во все глаза уставилась на него, а он на меня.

Человек! Я позволила себе немного расслабиться и улыбнуться парню.

— Привет, я Кия.

— Я Дариан, — я улыбнулась шире, но вдруг поняла, что это сказал не паренек в дверном проёме, а светловолосое существо рядом со мной. И будь проклято моё изумление, ведь я тут же посмотрела на говорившего!

Существо возвышалось надо мной скалой и пылало на меня своими изумрудными глазами. Именно глаза манили в этом образе. И вовсе не потому, что походили на изумруды, и такое сходство с драгоценными камнями я видела впервые, а потому что в них таился чистый интерес с долей помешательства. Но существо с пышной гривой вьющихся золотых локонов просто не было способно на такую бурю эмоций!

— Красивый? — хищно оскалилось чудо передо мной.

— Ничуть, — тут же опустила глаза я. — Надеюсь, Грег принёс чернила, — теперь мой голос звучал профессионально. И верно, это же моя работа — писать.

— Откуда вы знаете моё имя? — немного ошарашено спросил парень в дверном проёме, заикаясь и теребя в руках перо в чернильнице.

— Ты слышал крик? — получила кивок. — Вот и я слышала! — невольно похлопала себя по уху.

Тот, кто назвался Дарианом, пренебрежительно фыркнул и отослал мальчика, а чернила поставил на стол.

— Что изволите писать? — обмакнув перо, я ожидала услышать начало приказа, или же письмо командиру армии, а может даже письмо одному из приятелей, но то, что он сказал, буквально снова заложило мне уши…

— Что вы сказали?

Он плавно опустился в кресло напротив меня и еще раз продиктовал:

— 1. Мягкий переспелый банан — 2 шт.;

2. Мука — 220 г;

3. Яйцо куриное — 2 шт.;

4. Сметана — 100 мл;

5. Сахар — 150 г;

6. Соль — 0,5 ч.л.;

7. Веточка ванили — 1 ч.л.;

8. Масло — 7–8 ст.л.;

ГОТОВИТЬ С ЛЮБОВЬЮ!

У меня от перечисления ингредиентов потекли слюнки, но самое главное — моя челюсть укатилась под стол после письма САМОГО МОГУЩЕСТВЕННОГО СУЩЕСТВА НАШИХ ЗЕМЕЛЬ!

— Этт…этто что? — заикаясь, произнесла я.

— Этт…это рецепт бананового пирога, — передразнил меня этот высокомерный тип и, закинув ногу на ногу, искренне улыбнулся.

Кажется, я испортила бумагу, так как с занесённого над листом пера стали стекать чернила и превращаться в чёрные кляксы на белой поверхности.

Я глубоко вздохнула и призадумалась, смотря на этого странного типа перед собой.

Окаменелый

Обычные стены темных тонов, широкие окна, чудный рассвет с розоватыми отливами, мои привычные письменные принадлежности и этот странный, неопознанный тип, который своим ореолом золотых волос «сиял» на фоне затемненного, еще не полностью поглощенного солнцем кабинета.

Не замечать его и просто выполнять свою работу, как и планировала, я не могла. По многим причинам. Развалившись в кресле напротив, он приковывал к себе мой взгляд.

— Вы точно писарь? — протянул окаменелый, скептически уставившись на мое занесенное перо.

Вздрогнула от внезапно вспыхнувшего во мне раздражения.

— Уверяю вас, никого более профессионального в этом деле вы в городе не найдете, — а затем, подтверждая сей факт, я по памяти красивым почерком вывела рецепт на другом белом листе, который на этот раз был без единой кляксы.

— Впечатлен.

«Сомневаюсь»

— Не верите, — лениво протянул Дариан. — Вы странно держите перо.

«А вы по природе странный, но я же молчу».

— Училась держать перо сама. А когда заметили изъян, переучивать было поздно, — вспомнила я свои первые попытки удержать крохотными пальчиками перо и вывести пару закорючек.

Я по привычке чуть притопнула босой ногой под длинным платьем. Энергию девать некуда, когда тщательно скрываешь свои эмоции, и приходится делать маленькие, незаметные движения.

— Как давно вы владеете письмом?

Зачем он спрашивает? Разве это имеет какое-то значение? У нас многие люди умели писать и их было гораздо больше, чем неграмотных. Но, конечно, не все были способны вести светскую переписку.

Погодите. Его голос…он был немного взволнованным!

Сам же окаменелый, чуть напрягся в своем кресле, а его золотистые волны задорно покачнулись вслед какому-то нервному движению головой.

Удивительно. Я больше не опускала свой взгляд, примечая изменения в его поведении.

— С пяти лет, — я старалась говорить ровным и спокойным голосом.

После моего ответа его глаза резко вспыхнули, челюсти сжались, а через миг из его груди вырвалось негромкое рычание. Ноздри его раздулись, а волны беспокойно зашевелись на плечах, словно живые змеи.

Безумие! Что же его задело в моих словах? И могло ли что-то задеть эту глыбу льда? Если да, то, что же именно ему от меня было нужно?

От такого зрелища, каюсь, рука с пером мелко задрожала, а пальцы на ногах поджались от пробежавшего по полу ледяного воздуха. Только сейчас я осознала ужасную истину — я одна в логове злодея.

Паника.

У меня никого и ничего осталось. И если до этого я держалась из чистого упрямства и оставалась сильной, полагаясь на показное безразличие, то сейчас мне стало страшно. Такого не должно было произойти, они ведь бесчувственные!

Страх.

Глаза защипало, но посмотрев на него, я вновь увидела холод во взгляде. Окаменелый, снова сидел, чуть откинувшись, и был полностью расслаблен. Это меня спасло! Секундное помутнение схлынуло, и увиденное показалось мне вымыслом. А затем я ощутила неожиданный прилив сил от светлой, пришедшей мне на ум, мысли, что я живая!

Я не они. Моя душа наполнена чувствами, и не такими, какие проявляет, сидящее передо мной существо. Я сидела перед этим окаменелым и понимала, что прожила недолгую, но ярку жизнь. И я гордилась собой! И эта гордость отразилась в моей прямой осанке, упрямом взгляде и твердой руке, зажавшей перо. Но от нее не осталось и следа, когда меня ошарашили низким, твердым голосом:

— Научите меня.

Я застыла. Стала смотреть на его высокий лоб, нос с горбинкой, сжатые в тонкую полоску губы. Встретилась с каким-то раздражением, завистью и…бессилием в его взгляде.

Мне срочно нужно было к лекарю, чтобы проверить слух, потому что я никак не могла понять это существо, которое ломало мое сознание минуту за минутой своим странным поведением.

— Вас? — уточнила я. Его быстрый и резкий кивок. — Чему? — я оглядела стол, лист бумаги, перо, чернила.

И тут меня поразила догадка! Он не умеет писать!

Не знаю, что отразилось на моем лице, потому что я топнула пару раз ногой, прикусила губу и прищурила глаза, чтобы не дай Творец не рассмеяться! Они оказывается неграмотные, причем если даже сам повелитель, то остальные и подавно!

Окаменелый окинул меня спокойным взглядом вспыхнувших глаз, а я вдруг стала задыхаться.

— О чем ты думала? — прошептал тот, кто «похищал» моё дыхание. — Что так впечатлило тебя?

Он подошел ко мне, наклонился совсем близко. Так, что его волосы коснулись моих плеч, а меня обдало холодной волной.

Я жадно глотнула воздуха, но он не попал в легкие. Скрючившись над письменным столом, мысленно я взмолилась Творцу.

Дура! Я на какой-то миг захотела жить, вспомнив о том, что я еще живая…

***

"Светло, как же светло. А еще тепло и мягко! Не хочется открывать глаза, не хочется думать, а хоч…"

Я резко села на своей кровати. Точнее на кровати, которую мне выделили в замке, и схватилась за шею. Дышала я свободно и легко, но от воспоминаний удушья я поежилась и закуталась в одеяло, которое кто-то на меня накинул.

Я забылась! Как же глупо забылась. Конечно, когда общаешься с человеком, твои эмоции поглощают тебя, но он не человек. И если бы я просто писала под диктовку его слова, все было бы проще. Но нет, он разговаривал со мной, требуя ответы на свои вопросы. Зачем?

Тут я вспомнила про то, что он хотел научиться писать. Как странно! Великие существа, могущественные и не умеют писать! Какой конфуз! Я позволила себе задорно улыбнуться. Интересно, а читать они умеют на нашем языке?

Но поразмышлять об этом я не успела, мой желудок проявил признаки жизни и потребовал чего-нибудь перекусить.

А кормить меня сегодня положено?

Без обеда я не осталась, кто-то принес поднос с едой в мою комнату. И хотя аппетит у меня пропал, живот сводило от голода. Забравшись на постель, согревая босые ноги, я ковыряла в тарелке и думала о том, что же мне делать с обувью. Мои ботинки забрали еще в первый день, а обувать туфли я не собиралась, даже под страхом смерти! Тем более каблуков они лишились, после моих забегов по лестнице и коридорам. Значит, нужно было найти того, кто смог бы помочь мне с этим вопросом.

«Готовят здесь вкусно», — подумала я, облизав ложку, и держа в руках пустую посуду. Что ж, спасибо, я наелась. «Какое маленькое и глупое счастье», — усмехнулась я, и устало откинувшись на подушку, задремала…

Работа для писаря

На этот раз я все же решила надеть те жуткие туфли, которые мне принесли еще вчера. Нужно было прогуляться по замку и разведать обстановку, а босиком этого не сделаешь.

Выглянув в окно, прикинула, что меня разместили в дальнем крыле, так как окна выходили на чудесный, цветущий сад по другую сторону от главных ворот замка. Вид был просто очаровательным, он мысленно связывал меня с внешним, живым миром. Эта мысль подняла мое настроение и боевой дух.

Солнце светит, птицы поют, я все еще жива…!

Подойдя к двери, я глубоко вздохнула и, стараясь не думать о желании поскорее пообедать и сбежать отсюда подальше, покинула свою комнату. В коридоре никого не было. Темные стены, арочного типа огромные окна и царство света.

Интересно.

Справа я увидела лестницу, убегающую вниз. Как же это было волнительно спускаться! И, несомненно, страшно.

Две, три, семь, десять…

Творец! Как же больно. Мерзкие туфли, в которых я не чувствовала ног, крутая лестница, с которой я очень боялась слететь, и мои ноющие мышцы.

Двадцать, двадцать пя…Я застыла на последней ступеньке как вкопанная, и судорожно схватилась за перила.

Огромный холл все с теми же холодными стенами, темных тонов. Выразительная напольная мозаика, на которой присутствовали два неукротимых зверя, что раздирают друг другу глотки, но чьи хвосты так тесно сплетаются в пылу сражения. В нашем мире не было таких существ.

Но по-настоящему меня поразили книги, сваленные небрежной кучей и достигающие самого потолка! Целая гора из книг, которая могла снести и похоронить в случае «обрушения» на маленькую меня. Они пестрели своими обложками и знакомыми мне названиями.

Это книги из нашего с отцом архива! Они что их украли?!

Когда я уже потянулась, чтобы поднять одну из них, ту, что находилась ко мне ближе всех, я услышала деликатное покашливание за спиной и, спешно глотнув побольше воздуха, резко развернулась.

— Вам чем-то помочь? — на меня совершенно спокойно, так, как будто меня тут видят каждый день, смотрели карие глаза еще одного каменного чудовища.

— Нннет, — выдохнула я, боясь сказать еще хоть слово.

— Сайлер, оставь девчонку в покое и продолжай работать, — послышался другой голос из коридора, и к нам вышел еще один обитатель замка.

Как бы странно это не звучало, но они были близнецами. Никогда не видела настолько похожих существ, да и не знала, что среди них такое возможно. Короткие волосы пепельного цвета, прямые носы, чуть раскосые глаза, которые были, впрочем, разных оттенков. Если присмотреться, то у того, кто стоял ко мне ближе, и которого, по всей видимости, звали Сайлер, глаза были на тон темнее, чем у другого.

Оба вернулись к работе, словно меня и не было. А именно — они стали выносить книги из холла. Но разве этот коридор не ведет к выходу из замка?

Остолбеневшая от неожиданной встречи, я не сразу пришла в себя. А когда прочитала название книги, которая так и осталась в моих руках, то ужаснулась! Это книга из нашего с отцом архива! Это же священная книга. Да в ней бесценные древнейшие тексты мертвого языка! А она валяется на полу посреди холла?! Оглядевшись, я поняла, что все эти книги были моими и внутренне содрогнулась.

Что они хотят сделать с ними?

— Вы можете мне помочь, — тихо прозвучал мой голос в спину уходящих окаменелых, что успели собрать часть книг и направлялись с ними к выходу.

Оба синхронно обернулись и без всякого выражения уставились на меня.

— Я поняла, чем вы можете мне помочь, — мой голос прозвучал громче и увереннее. — Вы же сами спросили, — напомнила я. — Скажите, куда вы несете эти книги?

— Нам приказали сжечь их, — указало существо на священные рукописи, на древние тексты, на великие собрания книг.

Быть не может. Наше с отцом сокровище. Теперь уже только мое.

Меня затрясло. Затрясло от внезапной ярости. От лютой ненависти, которая была обращена к Дариану. Мои руки сжимались в кулаки, поскольку желание схватить, унести, спрятать, сохранить книги было просто непреодолимое.

— Человек, — протянул тот, кто назывался Сайлером, — Не понимаю людей, — покачал он головой. — Чего они все хотят? Она вся светится от желания.

Он был прав, во мне бурлила адская смесь безысходности, ярости. И чем ярче было моё дикое желание остановить окаменелых, тем ярче загорались глаза у двух существ напротив меня.

Отвлечь. Мне нужно их отвлечь, и погасить свой порыв, успокоиться и поговорить с тем, кто устроил все это.

— Зачем вы хотите их сжечь? — потихоньку отступая, спросила я.

— Мы? — глумливые улыбки озарили их лица, — Мы не хотим их сжигать. Они нам не нужны.

Теперь они смотрели на меня по-другому. Очень странно, гипнотизируя.

Сайлер вдруг сделал мне шаг на встречу и протянул одну из книг, которую держал в руках:

— Ты хочешь эту книгу? — произнес он завораживающим голосом. — Подойти, возьми ее, — почти прошептал он.

Его широко распахнутые глаза светились и манили, как и книга в его руке, которая была мне так дорога. Зрение изменяло мне, показывая безобидного человека, который отдает то, что я хочу, затуманивая действительность. Он виделся расслабленным, дружелюбным и каким-то возвышенным. Но он заманивал меня в ловушку, словно жертву, отдавая желаемое.

Бежать!

Я мигом взлетела вверх по лестнице, забыв и про боль в ногах и про неудобные туфли. А когда оказалась на втором этаже, две пары глаз продолжали внимательно следить за мной, и я взмолилась Творцу, что бы больше наши с ними пути не пересекались!

***

Пока я неслась по коридору, голова разрывалась от сотен вопросов. Что я должна сделать? Что должна сказать? Как убедить могущественное существо, в том, что он совершает огромную ошибку? И захочет ли Дариан меня слушать?

У кабинета я перевела дух и, чтобы не передумать, резко распахнула дверь, сдерживая свою ярость. Дариан стоял у окна и не обращал на меня никакого внимания. Даже не повернулся на звук хлопнувшей двери.

Значит, говорить буду я.

— Зачем вам это нужно? — сразу же задала я главный вопрос, вполне спокойным тоном.

Но он не слушал меня, а может и вовсе не слышал. Он с каким-то нетерпением наблюдал за разворачивающейся картиной за окном. Причем смотрел он ТАК, что я невольно сжалась, представля, на что можно смотреть столько кроважано. И меня кольнуло в самое сердце, когда неведомая сила подтолкнула к стеклу, и я увидела, как окаменелые готовятся сжигать книги.

МОИ КНИГИ! Все, что у меня осталось! О, Творец!

…

Но пламени еще не было!

Ноги подкосились, и я бы рухнула, если бы меня не поддержали. Хотя я бы предпочла рухнуть.

— Что же вас так потрясло? — не отрывая взгляда от существ, которые выносили книги, произнес Дариан.

— Зачем? — повторила я свой вопрос уже громче, вот только голос дрогнул.

Его волосы переливались золотом на свету. Он стоял рядом в лучах солнца и выглядел, как божество. Отлитая статуя Творца из золота. Но это обман! Это было застывшее чудовище.

— Мне нужна книга. Всего одна книга! — вдруг отмерев, заговорил он. — И единственное, что я о ней знаю, это то, что ее невозможно уничтожить, — он резко схватил меня за плечи и приблизился к моему лицу, а я и ахнуть не успела. Его глаза горели, его губы продолжали шептать. — Она где-то здесь, в этом мире. Я знаю! — говорил он, как безумный, все громче и громче, пугая меня. — И я найду ее, даже если мне придется спалить все книги! — его голос звучал победоносно, злорадно. Он смотрел куда-то сквозь меня, вцепившись в мои плечи, но думал о своем, а я теряла надежду. С каждым словом я убеждалась в его безумии. В том, что он опаснее всех других существ, потому что он непредсказуем. Дариан был сбоем системы.

— Вот зачем вы меня забрали. Вам нужен был мой архив! — посетила меня ужасная догадка. И нужны были книги, но почему же они забрали еще и меня?

— Именно, — он отпустил меня столь же резко, как и схватил. — Но эта чертова метка Творца не позволяла мне притронуться к книгам! — злость отразилась на его лице, и он зарычал, как дикий зверь.

Отшатнувшись, я посмотрела на него, как на сумасшедшего. Но во мне не было больше страха. Я ощущала себя опустошенной.

— О какой метке вы говорите?

— Метка — это ты, — коварно улыбнулся мне окаменелый. — Благославленная Творцом! И отныне моя! — он жадно пробежался по мне взглядом, а затем вновь метнулся к окну. — Помнишь ту ночь, когда тебя привезли? Тебя же продали! Собственные соседи разменяли тебя на золотые монеты, — теперь я слышала его презрение. — И продали тебя мне, ты моя! — он снова подошел ко мне недопустимо близко, так, что мое лицо обдало ледяным дыханием. — А, значит, и все эти книги теперь мои!

Безысходность. Жалкая безысходность.

Что я еще могла?

Молить о пощаде?

Нет! Я должна была найти способ, я просто обязана! Его не волновали другие книги, ему нужна была лишь одна.

Его смех разнесся по комнате, а мне вдруг почудилось, что его золотые локоны превратились в змей, покачивающихся на плечах хозяина.

— А что если я найду эту книгу? — вымолвила я, едва дыша. — Я профессионал в своем деле, я читала все книги, которые вы собрались сжигать, и я могу получить доступ ко всем архивам, которые вам нужны. Я найду эту книгу, но взамен вы сохраните жизнь этим, — я посмотрела в окно, где все уже было готово. Окаменелые ждали одного лишь кивка своего правителя. И я стала отсчитывать секунды до его ответа.

Минута превратилась в вечность, а я все смотрела и смотрела на него, ожидая слов.

Он был высоким, очень высоким.

С точенными чертами лица, четко выраженными скулами.

У него были широкие и светлые брови вразлет.

Когда он поворачивался к окну, я любовалась аристократическим профилем и носом с небольшой горбинкой.

А когда он встречался со мной глазами, я видела сияние прекрасных изумрудов.

— Пожалуй, я согласен, — голос звучал холодно, ровно. Он выглядел задумчивым. — Ты говоришь о книгах так, словно они живые, — наверное, он никак не мог понять моего отчаянного желания спасти книги, как и тот другой, Сайлер в холле.

— Каждая строчка в этих книгах несёт огромную силу и энергию, — с благоговением ответила я, а затем неожиданно добавила совсем тихо, — Спасибо.

— Но взамен, ты будешь печь мне банановый пирог, каждые три дня.

Что? Он смеется надо мной? Издевается? Если бы не его серьезное выражение лица без намека на улыбку, я бы возмутилась, а тут…прикусила язык.

На мое удивление он ответил просто:

— Мои люди не умеют его готовить, — пожатие плечами, и я ему больше неинтересна.

Неужели так просто. В чем подвох? Но мне не ответили. Я пока не знала, что за наказание придумал для меня Дариан, но я успокоилась. Мои руки больше не дрожали, в глазах больше не было отчаяния и слез. А потому поспешила к выходу. Вот только:

— А писать я вас все-таки научу, — с какой-то злорадной улыбкой крикнула я в спешно закрывающуюся дверь, потому что прямо на меня летел кувшин с водой, в сопровождении грозного и, пожалуй, нервного рычания безумца.

Когда же я оказалась в коридоре, устало прислонилась к стене и залилась слезами от облегчения.

Индивидуальность

— Мисс Кия.

Я резко подскочила на кровати и слепо уставилась в темноту. Свет одинокой свечи озарял небольшое пространство комнаты, и я наткнулась взглядом на фигуру Грега, который стоял у моей кровати и выглядел смущенным.

— Мисс Кия, — повторил он. — Вас просят пройти к господину.

Я оглянулась на окно и убедилась, что уже наступил вечер, и было довольно поздно.

— Который час? — спросонья голос звучал глухо и хрипло.

— Уже одиннадцатый.

Нахмурилась от непонимания. Сначала я недоумевала, зачем Дариан отпустил меня, ведь он мог потребовать начать перебирать архив немедленно, а сейчас я недоумевала, почему нельзя было отложить это дело до утра.

"И чего ему неймется?".

Мне снова предстояло встретиться с похитителем желаний. Вот только на ночь глядя я не планировала покидать свои поком и идти на "свидание" с неуравновешенным типом!

Поправляя свою помятую после сна одежду, я поинтересовалась у парнишки:

— Грег, скажи, пожалуйста, кто приносит мне еду и воду по утрам?

Юный молодой человек с гордостью выпрямил спину и улыбнулся во все тридцать два зуба:

— Это делаю я! — а затем растерялся. — Вам чего-то не хватает? Я что-то делаю не так? — сомнение и даже страх в широко распахнутых глазах этого невинного создания еще с детскими чертами, выглядели мило.

— Нет, что ты! — я невольно похлопала его по плечу. — Большое спасибо! Еда просто восхитительная, — видно было, что мои слова доставляли ему удовольствие. — Но…, - признаю, паузу я выдержала специально. Просто Грег тут же преобразился на глазах, и теперь я видела серьезный взгляд резко повзрослевшего паренька, который готов был прислушаться и исправить свои ошибки. Но таковых ведь не было. Была лишь моя скромная просьба:

— Ты можешь поискать для меня какую-нибудь обувь?

— Вам не понравились туфли, которые я принес? — смешно насупил свой курносый носик Грег.

— Они мне малы, — подняв полы своего платья, я продемонстрировала свои босые ноги.

Нахмурился, призадумался, а затем клятвенно пообещал, что обязательно найдет другие. Эта была просто замечательная новость! Похоже, у меня появился один светлый и добрый человечек в этом логове окаменелых, а мне больше и не надо было.

***

На этот раз в кабинет Дариана я входила на цыпочках. Замок погрузился в тишину, и даже шорох одежды звучал громко и зловеще.

В кабинете никого не было. По крайней мере, мне так показалось, хотя моим вниманием сразу же завладело маленькое чудо, способное покорить человеческое сердце.

Во мраке наступившего вечера, яркий свет мерцал россыпью маленьких звезд. Именно такая ассоциация всплыла в сознании, и, честно говоря, это смотрелось поистине волшебно! Они парили над письменным столом и задорно подмигивали.

У меня перехватило дух. Захотелось подойти поближе и дотронуться, проверить исходит ли от моего чудного видения тепло и узнать, живые ли мерцающие в ночи огни. Что я и сделала, совершенно забыв обо всем на свете. И вздрогнула от неожиданности, почувствовав холодное дуновение ветра за спиной.

— Вам нравится, — тихий голос разорвал тишину, и для меня кабинет превратился в маленькую клетку, из которой хотелось вырваться.

Я задержала дыхание, но поворачиваться не стала.

— Необычно, — согласилась я. — Что это или даже кто?

Но мне не ответили, и я вновь засмотрелась на огоньки, пытаясь потянуть время. А когда обернулась, мое сердце подскочило и упало куда-то вниз, словно забившись подальше, и я, согласившись с ним, отшатнулась, больно ударившись об стол, отчего огоньки издали какой-то приглушенный писк и погасли.

В кабинете теперь горели только глаза чудовища напротив меня. Они светились, гипнотизируя, и пристально следили за каждый моим движением.

— Сядьте за стол, — тяжело выдохнуло существо и прикрыло свои глаза.

Я же оцепенела и с особым упорством попыталась успокоить колотящееся сердце, вернув на положенное место.

— Ну же! — хриплый рык заметно ускорил мои несмелые шажки, в попытке обогнуть стол в абсолютной темноте, но…

Судьба распорядилась по-другому и приготовила мне подлость! Жуткую подлость! По ее задумке я неуклюже напоролась в темноте на кресло, зацепилась платьем за ручку бокового книжного шкафа, снесла рукой стоящую на столике вазу с водой и оказалась распластанной на ковре с порванным платьем с четким осознанием, что вот теперь мне точно конец! А потому я решила прикинуться мертвой и, зажмурившись, ожидать своей участи…

Да-да! Все так и было! Вставать мне категорически не хотелось!

Послышался хлопок и в комнате зажегся свет. Свечи на люстре вспыхнули под потолком, но я н только приоткрыла глаза и заметила, что маленькие светлячки пугливо попрятались.

Время шло, но Дариан молчал. Мне даже на миг почудилось, что он ушел, но приподнявшись на локтях, я нашла его сидящим в кресле с совершенно странным выражением лица. То ли смех его пробирал, то ли горестный возглас, но его брови смешно сходились, когда он пытался хмуриться и так же быстро расходились, когда у него проскакивала белозубая улыбка, отчего появлялись ямочки на щеках.

— Какие же люди странные. Ничего более нелепого я в жизни не видел, — в его голосе слышалась усмешка и какая-то веселая обреченность, словно он был рад, такому повороту, втайне его ожидая и понимая, что он неизбежен.

Ах, вот так?!

— А нечего было меня пугать! — попыталась я подняться на ноги, но еще больше запуталась в платье.

Подперев подбородок рукой Дариан, не мигая, наблюдал за моими попытками встать, но помогать не спешил.

— А вас стучать не учили?

Стучала я всего однажды, но так как замечания мне никакого не сделали, я подумала обойтись без этой условности. Хотя, да, вы правильно меня поняли — чисто из вредности.

— Вы сами меня позвали, — пересев, наконец, за письменный стол упрекнула Дариана я.

— Следите за своими желаниями, а иначе, — покачал он головой. — Я вернусь к первоначальному плану, где у вас нет никакой роли, — и снова глаза ледяные, как январь в нашем городе, когда выход из дома подобен прыжку в прорубь.

Я поджала губы от негодования на себя. Нельзя быть такой открытой, но и чувства глубоко не спрячешь. Было бы даже забавно, если бы не было все так сложно.

— Вы говорили про книгу, — я приступила к делу. После моих слов, Дариан помрачнел и, отрешенно глядя в окно, произнес:

— Все что вам нужно знать, это то, что в ней говорится о другом мире и об истоках его сотворения. Вам этот текст, — кажется, он пытался подобрать правильное слово, — покажется корявым. Книга — это лишь перевод, потому она написана на вашем языке, но в конце, — молниеносно оказавшись рядом, он что-то быстро начертил на бумаге, — должны быть вот такие символы.

Сказать, что я хоть что-нибудь поняла, было бы ошибкой. Другой мир. Нет ни автора, ни названия… Погодите-ка, это буквы?! Я смотрела на совершенно одинаковые по размеру и наклону закорючки. Какие-то доисторические руны со всевозможными завитками и непонятными точками сверху.

— Таков ваш язык? — удивилась я.

— Да, — вдруг напрягшись, ответили мне.

И чего так злиться? Я же просто спросила. Так, а почему же ему так сложно выучить наш язык? После таких, кхм, каракуль наши буквы до безобразия просты в написании.

— А почему, — начала я, но его кулак обрушился на стол с такой силой, что образовалась трещина, на которую я в ужасе таращилась, вжав голову в плечи и боясь сказать еще хоть слово.

— Почерк, — прозвучало совсем тихо. — Я не различаю ваш почерк.

Ничего не поняла.

Прочистив горло, я поинтересовалась громким шепотом:

— Как такое может быть? — со стороны, возможно, смотрелось комично, но мне кажется, ему понравилось. Потому что мне подарили минуту тишины, а затем все такое же грозное:

— Круф!

Голову вжимать было дальше некуда, глаза опускать ниже, тоже не получалось. Видимо, нормально этот тип общаться не умеет. Все остальные окаменелые спокойные, безразличные, и я в который раз убедилась в неправильности поведения Дариана.

Спустя несколько минут (и как только услышал?) тот самый Круф повторял надпись Дариана. Ну, что сказать. Все архивариусы мира в один голос бы заявили, что писал эти две строчки один человек (в данном случае окаменелый). Такого точного совпадение почерков не может быть в природе. Наклон букв, длина черточек, расстояние точек над закорючками, хоть измеряй! Мои брови взлетели и не опускались, а рот неприлично открывался и закрывался, но слов не было.

— И что, у вас все пишут совершенно одинаково? — я никак не могла поверить в существование столь необычного феномена. — Прям все-все?!

Еще через пять минут передо мной на столе лежало два листа, исписанных четырьмя разными существами, и были они идентичны.

— Это невозможно, — заключила я и, скрестив руки на груди, откинулась на спинку стула.

— Вы мне не верите? — стал раздражаться Дариан, уперев руки в край стола и наклонившись ко мне.

— Я не могу этого понять, — подняла я на него глаза, в которых читалось сомнение. — У каждого человека свой почерк: разный наклоны, разная длина черточек, у каждого свои индивидуальные элементы письма, — объяснила я. — Тогда почему у вашей расы нет такого различия?

Похоже, что я попала в самую точку. Именно этот вопрос и мучил Дариана долгое время. Не иметь индивидуальных различий, как грустно. Не отличатся от других, не выделятся из толпы, не иметь чего-то своего.

Вот что я видела в изумрудных глазах, но он молчал, и лицо его имело спокойное выражение, Дариан был расслаблен, но…он же злился из-за этого?

Умнейшее, могущественное существо не может осилить чужое письмо и чтение только потому, что человеку дано немного больше, и это вне его понимания. Ведь индивидуальность — это уже иная ступень развития.

— Возьмите любую книгу у себя на полке и прочитайте мне, — попросила я, отчего золотые волны Дариана беспокойно заколыхались, а сам он скривился, но я настояла.

Он был похож на ребенка, которому дали великое произведение, но не дали букварь и азбуку. Лицо его осунулось, плечи опустились, и сам он помрачнел. Он не мог прочесть ни единого слова. И теперь я понимала, почему. У автора данного теста очень красивый, плавный почерк, но его особенность заключалась в том, что все буквы плавно переходили одна в другую. Дариан просто не мог разглядеть, где заканчивается одна, а где начинается другая.

— Хорошо, а теперь попробуйте написать что-нибудь на нашем языке, — попросила я.

Выражение недовольства и бессилия не изменилось. И я от всей души старалась не смеяться, наблюдая, как его буквы разделяло огромное расстояние, а сами эти буквы были написаны ровными, отточенными движениями. И в принципе это было правильно! Все-таки писать он может, но это было до безумия странно, видеть несоединённые в слова идеальные буквы.

— Завтра я буду разбирать книги, — спокойно произнесла я, и, поднявшись, направилась к выходу. Я буду искать вашу книгу, — чуть улыбнулась я, заглядывая в его выразительные глаза.

Мне вдруг захотелось помочь ему, научить понимать наш язык и писать на нем.

Он больше не рычал, а смотрел на меня, не дыша, как будто видел совсем не меня, а кого-то другого. Но я никак не могла забыть, что существа в этом замке мои враги, и не имела права ослабить оборону, даже приняв отчасти такое хулиганское решение.

Жаждущая и погром

Я долго не могла заснуть той ночью, испытывая самые противоречивые чувства. Я горела желанием найти книгу, которую ищет Дариан, и с такой же силой мечтала навсегда упрятать ее за семью замками, чтобы она ему не досталась. Мне хотелось научить его читать и писать, однако я желала каждый раз ехидно колоть по больному месту и наблюдать за его бессмысленной злобой.

С такими мыслями я и проворочалась большую часть ночи. А когда наступило утро, и я расправилась с завтраком, который принес Грег, стала перебирать книги в поисках того самого таинственного перевода. Тянуть время было глупо, ведь Дариан мог просто озвереть и погнать меня взашей, а может и того хуже…

«Итак, с чего же начать?» — задалась я вопросом.

Начала с того, что перетащила все книги на одну половину комнаты и решила складывать в другую часть уже просмотренные. Но все оказалось не так просто. Каждый раз, когда я брала в руки новый текст, я мысленно возвращалась к старому, боясь что-то пропустить. Я знала все мои сокровища наизусть, а потому и боялась. Боялась быть невнимательной, поверхностной, потому что читала, когда-то все эти книги от корки и до корки. Но тогда я еще не знала, что среди них, могла быть особенная книга, потому что все они, казались мне особенными.

Я бегала из одного угла комнаты в другой часа три, пока не споткнулась посредине и не осознала, что у меня просто раскалывается голова: эту книгу я читала еще в детстве, вот ту, отец привез, когда мне было десять лет, и я сама лично выбирала для нее место на полке. И так я останавливалась на полных воспоминаний страницах.

Нет, я не плакала. Слезы не вернули бы моего отца, но мне было ужасно тоскливо, и мою душу разъедала боль. Сегодня я не выходила из комнаты, и даже отказалась от ужина. Я была в тихом маленьком мире с единственными драгоценностями, которые у меня остались.

Конечно, к вечеру я не успела просмотреть и половину текстов, но что-то подсказывало мне, что я бы ни за что не упустила перевод, который показал мне Дариан, будь он среди этих книг. И когда глаза стали закрываться, а буквы стали расплываться, я с чистой совестью улеглась в постель и мгновенно заснула.

***

Пожар! Творец меня помилуй, горим!

Что-то пошло не так и кухню мгновенно заволокло черным дымом и гарью. Я никак не могла найти то, что собственно загорелось, и захлебываясь кашлем, медленно сползала на пол, озираясь вокруг и пытаясь найти окно, но ничего не видела.

Спустя, казалось бы, вечность, сильные руки подхватили меня и выволокли в холл, где и оставили. Я по-прежнему ничего не видела, голова была как в тумане, и я даже не понимала, лежу или стою. Только слышала топот со всех сторон и ругательства.

Какая слава! Кажется, теперь обо мне в замке не слышал только глухой! А утро обещало быть добрым…

Сегодня Дариана в замке не оказалось, и я не смогла доложить ему, что не нашла перевода. А значит, мне следовало собирать вещи и отправляться в ближайший город, чтобы проверить другую священную обитель. Эта мысль приводила меня в восторг, настолько мне хотелось вырваться на свободу и узнать о существовании других священных писаний. Вещей, которые я перечислила в списке своих нужд для путешествия, оказалось немного, но мне нужна была заверенная бумага, разрешающая нагло рыться в чужом архиве и выносить, то, что необходимо, если мне это понадобится.

Приятной новостью стало в это утро еще и то, что Грег нашел мне обувь! Грубоватые башмачки на сплошной подошве идеально на мне сидели и позволяли быстро передвигаться по замку, чем я и занялась, спускаясь на кухню, ведь банановый торт я все же задолжала одному окаменелому.

Кухня была достаточно большой, но к моему великому сожалению пустовала. Я надеялась встретить повариху или хоть одну особь женского пола, которая смогла бы…смогла бы…научить меня печь.

Да я девушка, и я прилично готовлю, но печь! Это же очень тонкая работа, в которой нельзя ошибиться с пропорциями, а я любила готовить по настроению: щепотку того, ложку этого, все перемешать, а поэтому в нашей семье отец иногда выпекал булочки с сахаром, и на этом наша сладкая жизнь кончалась.

Банановый торт он захотел! А жирно ему не будет?! Я вот, между прочим, никогда такого не ела! Честно говоря, даже не представляла себе, как это выглядит!

Что ж, придётся попотеть…

***

— Мисс Кия, как же глупо было с вашей стороны пытаться спалить мой замок. Это вам не деревянная, безлюдная избушка. Чем вы вообще думали?

Он издевался. Нет, точно вам говорю. Когда я очнулась в кресле посреди холла, и увидела пол сотни пар глаз окаменелых, которые окружили меня и пялились с совершенно непроницаемыми лицами, я стыдно признаться, взмолилась о пощаде. Минут пятнадцать извинялась за то, что я человек, за то, что вообще решила спуститься на кухню, за то, что так и не нашла окно и за то, что я, кажется, испортила это шикарное кресло, потому что насколько я помню, вся моя попа была в муке. На слезу их естественно не пробила, но пялиться перестали.

А теперь я сидела перед Дарианом, уже в другом кресле, но в том же платье, на что он не обращал особого внимания, и отказывалась признавать свою вину. Вот не хотела и все! Только не перед ним!

— Упрямая мисс Кия, что же вы молчите? — усмехнулся Дариан и поставил передо мной чашку зеленого чая. По крайней мере, я так думала, а уж чего он мне там мог подлить, я не ведала. Поэтому упрямо поджала губы и уставилась в пол.

Мой подбородок резко вздернули и заставили смотреть в изумрудные глаза золотоволосого чудовища.

— Сколько можно упрямиться, жаждущая? — Мои губы тут же заледенели. — Мое терпение не безгранично, — выплюнул Дариан и зло оскалился.

Глаза его теперь пылали яростью, золотые пряди упали мне на лицо, а его рука все сильнее сжималась, удерживая меня и не позволяя отводить взгляд.

— Бесчувственный, — в ответ прошипела я. — Я же для вас старалась! Торт ваш проклятый готовила!

Как же в том момент мне было обидно, ведь не прикажи он мне, я бы в жизни печь торт не взялась!

— Так почему вы не сказали, что понятия не имеете, как его готовить! — вдруг дошло до нашего великого и могучего.

— Я умею готовить, — оскорбилась я, и вырвалась из захвата. — Я не умею печь! — на этот раз я кричала, не осознавая этого.

— И все-таки взялись за готовку торта?! — ревел мне в ответ Дариан.

— А что мне оставалось? — вскочила я и теперь наши носы почти соприкасались.

— Признаться, что не умеете! — мои волосы стали покрываться инеем, а мое дыхание вырывалось клубами пара, словно я стояла на морозе. — И не мешали бы никому работать. А то на ваше представление сбежались посмотреть абсолютно все!

— Ах, это я вам мешаю работать?! — слезы покатились по моим щекам, налету замерзая и градом опадая на мое платье. — А вы мешаете мне жить! И жить всем остальным людям! — мой голос звенел, мои руки сжимались в кулаки, а мои глаза с ненавистью смотрели на Дариана, чье лицо в нескольких сантиметрах от меня, выражало раздражение и непонимание.

— Жаждущая, — резко успокоившись, произнес он. — Как можно рыдать и повышать на меня голос одновременно? Как ты только осмелилась? — он говорил эти слова тихо, а я все также смотрела на него и чувствовала, что не понимаю, где я, почему кричу, почему плачу, и почему он так смотрит на меня, своими выразительными глазами. Он не поднимает на меня руку, больше не кричит, не выгоняет меня. Он просто смотрит и молчит. Его холод исчез, как и мой гнев, а мы остались стоять друг напротив друга, не понимая, что должны говорить, и что нам теперь делать дальше.

***

Чай я все-таки выпила, правда, он успел остыть, но это ничего. В кабинете опять было тихо, а мы с Дарианом сидели по разным сторонам от письменного стола и думали каждый о своем. Он шелестел бумагами и изредка поднимал на меня глаза, я же сидела с пустой головой и делала вид, что не замечаю его.

Мне было стыдно. Я накричала на него, хотя больше всего мне было стыдно, за то, что вообще сорвалась. Да с ними нервов никаких не хватит. Это они-то ничего в этой жизни не желают? Чушь. Один уж точно желающий есть — то книгу ему подавай, то пирог, то сиди и не рыпайся.

«Устала и хочу еще одну чашку чая», — подняла голову и, увидев результат своих мыслей, а именно загоревшиеся глаза, потупилась и вспомнила, что нужно было попросить у Дариана.

— Я не нашла нужного вам текста в своем архиве.

Никакого выражения печали или разочарования не увидела, значит, это было вполне ожидаемо.

— Мне нужно отправится в Сизию, в другую обитель и поискать там. Но вы должны дать разрешение на посещение хранилища. А еще выдать мне одеж…, - договорить мне не дали.

— Нет.

Я уставилось на бесстрастное лицо чудовища, которое пристально смотрело на меня, и искренне поинтересовалась:

— Почему?

— Я не отпущу тебя одну, а сам пока не могу уехать из города.

Какая жалость, а свобода была так близко!

— И как же мне быть? — после долгих раздумий спросила я и вздрогнула, когда осознала, что Дариан облокотившись на стол, стоял совсем рядом. Скрестив руки на груди, он задумчиво наблюдал за мной, но не мешал моим размышлениям.

— Я пригласил посольство из Литрих. Этот город гораздо больше и древнее Сизии. Начнем с него. С посольством прибудет хранитель, и твоя задача будет состоять в том, чтобы выяснить местонахождение моей книги.

Так, теперь это уже его книга — это раз. Я, простая смертная, буду присутствовать на приеме делегации — это два. А как я должна это узнать? Это будет три.

— Я не уверенна, что он помнит весь архив целиком! — убеждалась я в провале плана окаменелого. — Возможно, он просто не знает о существовании этой книги, даже если она действительно была помещена в их хранилище.

— Значит, придется поступить иначе, — он протянул мне неизвестно откуда взявшийся бутылек с бурой жидкостью. — Это поможет тебе проникнуть в его сознание и увидеть то, что когда-либо видел он.

Стоп. Пожалуйста, остановите весь этот спектакль. Почему вся гора ответственности свалилась на меня, да еще и вся разом?! Я согласилась найти книгу, и я готова ее искать, но не таким же нетрадиционным образом!

Я, конечно, подозревала, что Дариан полон сюрпризов, вспомнить хотя бы тех странных мерцающих созданий. Они ведь явно были живыми, поэтому от окаменелых можно ожидать чего угодно, даже сверхъестественной силы. Но то, что говорит Дариан, кажется мне абсурдом.

— А что это за жидкость? — повертела я на свету бутылек, рассматривая со всех сторон. — Это может угрожать человеку?

— Нет, — улыбнулся Дариан. Да так, что меня в дрожь бросило. — Это поможет тебе, но ему не причинит никакого вреда, он просто побудет без сознания.

— Почему это не можете сделать вы? Хотите меня подставить? — с подозрением я отнеслась к его очень странной просьбе.

А в ответ Дариан захохотал так, что стол затрясся вместе с ним.

— Вот глупая жаждущая. Запомни, ты никто. Меня не будут подозревать в любом случае. Но особенность этого зелья в том, что мы к нему невосприимчивы, — просто пожал плечами он.

Чудовище. Самое, что ни на есть чудовище! А я еще и его сообщница. Куда катится мир? Скоро, совсем скоро Дариан сможет добраться до своей цели, а я еще даже не знаю, чем это может грозить нам — людям.

Утром я проснулась от жуткого грохота. Легла я поздно, всего несколько часов назад, а потому не сразу сообразила, что землетрясение в наших землях слишком редкое явление. А замок продолжал содрогаться! Меня буквально подбрасывало на кровати, отчего одеяло с подушкой разлетелись в разные стороны. Соскочив на пол, я как была, в одной ночной рубашке, выскочила в коридор и метнулась к окну, так как грохот доносился с улицы.

Дааа, такого я еще не видела и никогда даже предположить не могла, что увижу! На огороженной площадке, которую я бы назвала полигоном, толпились окаменелые. Обнаженные по пояс, они выстроились в шеренгу и по несколько человек подходили к огромным, наполненным водой бочкам. Я оторопело разглядывала столь странную картину.

Что происходит?

Пока я недоумевала от такого действа, окаменелые подходили к бочкам, выливали на себя воду, хотя знаете, я бы надорвалась, поднимая такую громадину; и посыпали себя белым порошком, издавая неистовый…чих! Пол сотни существ чихали попеременно, и каждый раз земля под ними дрожала, а по стенам замка пробегал гул.

Я неприлично пялилась на развернувшуюся передо мной картину и пыталась проснуться, потому что увиденное, казалось нелепым сном: обливались водой, посыпали себя специальным порошком, который мы, люди, использовали против пота и грязи и громко чихали, видимо потому что у них была аллергия на этот порошок!

Ну, надо же, так страдают!

Спустя пару минут замок сотряс еще один звук, мой заливистый смех, который звучал не тише грозного чиха. И только когда живот свело от приступа глупой хозяйки, я увидела все те пол сотни глаз, устремленные на меня. Абсолютно все прекратили свои утренние водные процедуры и, задрав головы, следили за мной.

Ой, как нехорошо вышло. Один из них, думаю, всем понятно, кто это был, ехидно поинтересовался снизу:

— Кия, вы уже успели принять ванну?

Я затихла, утирая слезы смеха, и насторожилась. А затем решила уточнить:

— А вода в замке еще осталась?

Спустя оооочень долгую паузу, Дариан, укоризненно качая головой, ответил:

— Бегите Кия, бегите. Боюсь, что ее ничтожно мало. Вы можете не успеть.

Надо ли говорить, что меня, словно ветром сдуло по направлению к комнате Грега, который греет мне воду для умывания. И только через час мне сообщили, что в замок прибывает делегация из столичной земли Литрих.

День был, грубо говоря, суматошным.

Делегация и прочие неприятности

Два часа ночи. Сотни огней вдоль главной дороги к замку, освещают путь делегации, которая насчитывала девять чудовищ, скачущих на вороных конях.

И это делегация?

Я стояла за огромной могучей кучкой окаменелых, толпившихся в холле и встречающих почетных гостей. Конечно, роста мне не хватало, чтобы разглядеть что-либо, поэтому я выглядывала из-за спины крайнего. Точнее пыталась выглядывать, потому что меня шатало.

Сначала появилось 6 существ, которых я тут же причислила к охране. Все на одно лицо, одетые в темные, странные рубахи с оголенным плечом, где находились загадочные татуировки с головами зверей, что украшали напольную мозаику у нас под ногами. На их спинах же крестом крепились два кинжала, и этот факт подтвердил мои догадки насчет статуса чудовищ.

За ними следовало невысокое существо с белыми, как снег волосами, заплетенными в длинную косу. Горбатый нос, прямая осанка и зоркий взгляд, который, словно ножом разрезал толпу. Заметив меня, он насмешливо приподнял брови.

Я поежилась, сохранять достойный вид мне было очень тяжело. Не потому что страшно, не потому, что понятия не имею, как себя вести, а потому что…

ДВА ЧАСА НОЧИ!

Мои глаза слипались, стоять было тяжело, хотелось отойти метров на тридцать и, прислонившись к стеночке, хорошенько вздремнуть, но я упорно стояла на месте и моргала как можно чаще, чтобы не дай Творец не рухнуть спящим грузом прямо к ногам правителя Литрих. И гнала от себя мысли о постели подальше, чтобы меня не осушили сегодня лично главные фигуры наших земель!

А еще мне было жарко. Я глотала горячий воздух и задыхалась, но естественно подняться в комнату без разрешения Дариана не имела права. Может быть, я ненароком подцепила какую-то болезнь в этом замке? Меня тошнило весь день, да и есть я ничего не могла — не было аппетита.

Затем в замок вошел сам правитель, и к моему удивлению он был очень похож на Дариана. Выразительные глаза, только цвет имели насыщенно синий, волосы были скорее бронзового отлива, но такой же длинны и структуры. Физически, он не уступал ни одному своему сопровождающему с кинжалами, и если бы не сходство с золотоволосым, в жизни бы не отличила их друг от друга! Но я, конечно, лукавлю, ведь на нем красовалась расшитая золотыми нитями темно-бордовая мантия. Я начинала подозревать, что те существа, что когда-то разделили нашу страну на три территории с тремя столицами — являлись братьями! И, видимо, я имела честь лицезреть родного брата моего хозяина, ведь такое внешнее сходство не может быть случайным. Но мне было все равно.

Я устало прислонилась к показавшейся мне ледяной стене позади, потому как я все хуже и хуже себя чувствовала: ноги подкашивались, а глаза закрывались. Спустя какое-то время оглушительный вопль заставил меня испуганно распахнуть глаза и шарахнуться в сторону, потому что окаменелые дружным хором прокричали что-то на своем языке, и я буквально выскочила из-за их спин на всеобщее обозрение. На меня тут же уставились серые, сверкающие глаза монстра со снежной косой. На его лице блуждала фальшивая полуулыбка.

— Рад видеть тебя, — казалось бы, тепло произнес Дариан, обращаясь к гостю, даже не обернувшись.

— И я тебя, брат мой, — произнес другой правитель, после чего оба замерли, не отрывая глаз друг от друга.

Что они делали? Думать совсем не хотелось. Когда Дариан наконец отмер, я поняла, что наша планета кружится, причем набирая обороты!

— Кия, — все так же, не поворачиваясь ко мне, произнес мой хозяин. — Вы можете нас покинуть, — и кивком головы указал мне на лестницу.

И зачем же тогда я стояла здесь столько времени? У кого-то нет ни совести, ни разума.

Но стоило мне повернуться по направлению к лестнице, свет в глазах померк. Пока я пыталась найти опору и уткнуться в стену, чтобы не упасть, сзади раздавался веселый смех советника правителя:

— Какая забавная, где ты нашел такую умалишенную? Она же еле на ногах держится!

Но в ответ ему тишина. А я нетвердой походкой поднялась на второй этаж и, проскользнув в комнату и тяжело опустившись на кровать, забылась беспокойным сном. Но перед этим в голове прозвучала одна трезвая мысль: «Дариан слишком часто обращается ко мне на «ты», когда зол и всегда обращается ко мне на «вы», когда ему что-то от меня нужно».

***

— Куда вы меня ведете?! Отпустите меня немедленно! Творец вас покарает! Он этого так не оставит!

Голоса, отдаленно звучавшие в моем сне, приближались. Приподняв тяжелую голову спустя какое-то время, я наблюдала, как двое незнакомых мне окаменелых, подхватив под руки пожилого ЧЕЛОВЕКА, затаскивают его в мою комнату.

При виде меня сопротивляющийся мужчина замолчал, а после и вовсе его лицо просветлело, и он слабо улыбнулся. Окаменелые, отпустив человека, застыли, отчего мужчина в длинном, и довольно грязном и помятом плаще вдруг запричитал:

— Ну и что вы тут встали? Возвращайтесь к Талтинусу. Вы нам больше не нужны.

И для убедительности помахал им сморщенной ручкой.

Удивительно!

Когда же за чудовищами закрылась дверь, мужчина спешно приблизился и коснулся моего лба:

— Вы горите, мисс. У вас жар, — он присел на краешек кровати и с каким-то странным удовольствием стал меня разглядывать:

— Вы себе и представить не можете, какого это, общаться с этими железками круглые сутки. Ни радостного смеха, ни горького плача. Я, правда, не ожидал, что встречусь здесь с прекрасной девушкой, а потому простите старого дурака за такой шум, — немного смущенно произнес он.

Соображала я туго, но я испытывала такую же радость от того, что мужчина передо мной — человек.

— Вы писарь? — угадала я.

— Верно, как и вы, — обвел он взглядом мою комнату, заваленную книгами. — Я Архивариус главной священной обители земли Литрих…Ну, да не важно! Называйте меня Ируком.

Ирук был невысокого роста, с немного оттопыренными ушами, лукавыми глубоко-посаженными глазами и аккуратным прямым носиком. Думаю, его уже можно было назвать стариком.

— Вас отравили.

— Что?! — я, случайно отвлекшись, от пожилого человека, опустила взгляд на пол и резко спрятала ноги под одеяло! Я бы и сама с головой туда забралась, но огромная тень, которая отнюдь не была тенью Ирука, приказала мне молчать, приложив палец к губам.

Все, это конец. Начались галлюцинации! А вспомнив слова Ирука:

— Да, наверное, вы правы, — обхватив голову руками, согласилась я. — У меня жар, и меня…Что?!

— Эти бесчувственные существа не погнушаться рискнуть чужими жизнями ради своей цели. А они ведь когда-то были живыми!

— Как это? — удивилась я, забыв про головную боль.

— Это долгая история, юная леди, — немного, наклонив голову на бок, ответил Ирук. — Но я вижу, что вам она интересна! — по-доброму засмеялся он. — Насколько мне известно, они когда-то были способны обмениваться чувствами при помощи эмпатии. Достаточно было заглянуть кому-то в глаза, и им были доступны все чувства своего собрата. Однажды, они прогневали нашего Творца, и в наказание, он наслал на них страшное проклятие, которое заставило их души и сердца окаменеть.

Я смотрела на него широко распахнутыми глазами и не могла поверить ни одному его слову. Не знаю даже почему. Просто не верила и все. Слишком неправдоподобно это звучало, больше похоже на миф.

— Красивая сказка, — нахмурилась я. — Но по законам жанра, разве вы не должны испытывать сострадание к тем, кого лишили самого главного в жизни: души и сердца?

Он помрачнел и, не скрывая ярости, ответил:

— Они созданы против воли Творца! Как я могу защищать их?

Ой, ли. Да, они созданы не нашим создателем, но слишком уверенным был человек передо мной. Даже каким-то безумным в своей не оставляющей сомнений вере. Либо он жестоко заблуждался, либо я поглупела за эти дни, проведенные в замке.

— Вы мне не верите, — Ирук понимающе усмехнулся и покачал головой. — Скажите леди, для чего вы здесь?

— Меня продали, — прошептала я.

Ирук ободряюще погладил меня по руке и печально улыбнулся:

— А для чего вы повелителю Дариану? — в его глазах плескалось любопытство, но выглядел он усталым.

Я, закрыла лицо ладонями и вновь покосилась на пол, но тень больше не двигалась. Изобразив печальный вздох и убрав руки, я ответила честно:

— Меня попросили найти книгу, — и тут невыносимая боль сдавила мне виски.

— Да? — Ирук слегка напрягся. — И что же это за книга?

Глупый и неуместный смех вырвался у меня вместе с тяжелым кашлем.

— Знаете, я ведь ни малейшего понятия не имею.

Но мой смех оборвался, когда я стала наблюдать за тем, как черты лица Ирука ожесточились, как его глаза стали втягиваться внутрь, а дружелюбная улыбка стала превращаться в оскал. Моя голова раскалывалась надвое, и я попытаясь прогнать отвратительное видение.

— И какую книгу вы должны найти?

На этот раз какое-то движение на полу привлекло мое внимание. Тень указывала мне на небольшой столик рядом с кроватью, на котором покоился бутылек, что дал мне Дариан, чтобы проникнуть в сознание человека. Но разве я могу исполнить его приказ и использовать зелье против этого милого человека? В глазах снова потемнело, а когда я повернулась к Ируку…

Напротив меня сидело темнеющее чудище с бездомными глазницами вместо глаз, и оно утробно рычало и скалилось, протягивая ко мне свои черные костлявые руки.

— Кккаааакуууюю кккнигггу тыы ииищешь, моооя дооороогаяяя?! — противным, загробным голосом выдохнуло чудище и раззявило свою зубастую пасть!!!

В один миг я схватила бутылек со стола, и пронзительно визжа, бросила его в монстра.

Вой, грохот и мой визг — оглушили меня, и я, зажмурившись и сжавшись от страха, сидела на кровати и молила Творца, чтобы все это было моим больным воображение.

— Кия! — звал меня голос Дариана. — Ты должна проникнуть в его сознание! Найди книгу!

Так и хотелось послать его ко всем чертям! Но я, кажется, была уже далеко от него…

Приключение

Я оказалась лежащей на полу огромного зала с винтовыми лестницами, убегающими под самый потолок. Тысячи книг, покоились на полках, из-за которых не видно было стен. Огромный купол из стекла заслонял небо, прекрасного лазурного цвета.

Все еще дрожа от ужаса, я поднялась и боязливо огляделась, но кроме меня в помещении никого не было, на первый взгляд, ведь оно было таким огромным, что охватить все сразу не получалось.

Где я? Что произошло? Я умерла?!

Нет, думаю, пока нет.

Как странно — голова прошла, меня больше не шатало, и вообще я чувствовала бы себя прекрасно, если бы не бешено колотившееся сердце. И тогда, во мне забурлила злость.

ДАРИАН!!!

Вот теперь вдали от тебя я могу желать! И я безумно желаю, что бы Творец воздал тебе по заслугам за мой безумный страх, за мои слезы и за мое чертово отравление! Такого поворота я никак не ждала, потому что думала, что я нужна ему! Но додуматься меня отравить. Я ему еще покажу книжку! Молить будет, чтобы я ее ему отдала!

Вдруг посреди моей гневной мысленно тирады послышались шаги. Быстрые, шаркающие шаги.

Кинувшись к ближайшему стеллажу, я затаилась и задержала дыхание.

— Сейчас, сейчас. Я уже иду к вам милые мои. Сейчас папочка вас покормит.

Не может быть! Это был Ирук! Он пересек центр, по-видимому, родного архива и двинулся вдоль стены к укромному уголку. Но там ведь ничего не было! Однако он не остановился, пока почти вплотную не подошел к стене.

Из моего убежища было плохо видно, но могла ли я выйти и подойти ближе? Видит ли он меня, слышит ли? Больше всего я боялась увидеть того жуткого монстра. Еще раз я такого не переживу, это точно. Так как же мне быть? Что там кричал этот бездушный окаменелый? «Ты должна проникнуть в его сознание! Найди книгу!» О, Творец, скажи, что я уже в сознании Ирука, и мне больше не нужно трястись за свою безопасность! У меня же никаких нервов не хватит.

Набрав в грудь побольше воздуха, я сделала шаг, затем еще один, а потом сняла туфли и пошла на цыпочках. Из-за спины Ирука я увидела распахнутую дверь и за ней крутую лестницу, которая вела в какое-то темное, мрачное, подвальное помещение.

Страх заставлял мои ладони потеть, а ноги дрожать. Меня Архивариус не замечал, но я все равно старалась держаться на расстоянии от него. А когда же стала спускаться по лестнице, то вздрагивала от каждого шороха внизу, от каждого жалобного воя, от каждого скуления и от каждого лязга цепи…

Я застыла на последней ступени лестницы, опасаясь идти дальше в полной темноте, но спустя пару секунд Ирук зажег что-то похожее на наполненный энергией шар, что взлетел под самый потолок и осветил пространство.

Каменные стены, большое подвешенное зеркало, посредине гнилой стол, заваленный чертежами и какими-то колбами, несколько огромных мешков у стены, мокрый пол и огромная клетка в самом темном углу. А в этой самой клетке, два неукротимых зверя, что должны раздирать друг другу глотки, но чьи хвосты должны тесно сплетаться в пылу сражения. Именно их я видела на мозаике в холле замка, и это они украшали плечи охранников правителя в виде татуировок. Только сейчас они сидели на цепи, и один зверь, понурив голову, жалобно поскуливал, а другой злобно рычал на Ирука, который вытащив из-под напольной плиты куски мяса, приближался к клетке. Звери имели длинную всколоченную шерсть иссиня черного цвета и напоминали волков, но вот хвосты они имели, как у львов с пушистыми кисточками на концах.

— Что, ты не успел проголодаться? — вопросил Ирук, наблюдая, как существо клацало зубами, пытаясь через прутья клетки добраться до руки Ирука и перекусить ее. Глаза этих зверей сияли алым цветом, и я могла поклясться, что они были разумными.

— Ну, раз ты не хочешь, — усмехнулся Ирук и отбросил кусок мяса себе за спину. — Тогда я с чистой совестью вас покину.

Мне было жаль существ, очень. Они исхудали, их шерсть воняла, они были грязны и спали на холодном, мокром полу. Но помочь им я не могла. Ирук же направился к столу и, прихватив пару бумаг, напоследок обернулся и посмотрел в зеркало.

Я с усилием сжала зубы и прижала ладони ко рту, чтобы не издать ни звука, потому что отражение показывало, то самое чудовище, что пыталось заглотить меня в комнате. Снова меня охватил ужас, и я с нарастающей паникой стала подниматься вверх по лестнице прочь от тошнотворного запаха, прочь от чудовищ, прочь от сумрака, царившего в подвале.

Только вот я не припомню, чтобы в такие моменты мне удавалось скрыться, а потому я споткнулась, но успев выбросить вперед руки, не расшиблась. Испуганно подскочив, обернулась и заметила взгляд зверя, направленный точно на меня.

Он меня видит? Нет, возможно, он чувствует мое присутствие, но…я посмотрела на Ирука, который все еще смотрелся в зеркало, и встретилась с ним взглядом. О, Творец!

— ТЫ! — прошипел он и рванул ко мне.

Как я кричала.

Я видела только свет наверху и мчалась к нему, чувствуя, как душа вырывается из груди и бежит впереди меня. Выскочив в архив, я поняла, что не успею взбежать по винтовой лестнице, хоть мне и хотелось убежать как можно дальше. Я неслась к тому месту, где я очнулась. А добежав, застыла и, развернувшись, успела заметить, как чернеющее чудовище без глаз, костлявыми, кривыми руками почти касается моего лица, и я вмиг оказалась на своей кровати, где с обожанием уставилась в белоснежный потолок и мысленно трижды поблагодарила Творца за спасение.

***

— Успокойтесь, Кия. Все хорошо, вы в безопасности.

Меня пробрало на смех.

— Может воды?

Какой любезный.

— Только если целое озеро, чтобы утопиться.

Дариан, сидевший рядом со мной на кровати, лишь раздраженно вздохнул, а я продолжила обнимать руками колени и мерно покачиваться взад-вперед, вперив взгляд в одну точку.

— Кия, вам нужно успокоиться и придти в себя.

— Мне следует проклясть вас на веки.

Тут меня резко дернули, да так, что я почти упала на колени Дариана. Удерживая меня под локоть, он заставил смотреть в его глаза:

— Где та наглая выскочка, что смела повышать на меня голос?

— Вы ее отравили, — прошептала я, загипнотизированная его необыкновенными глазами.

Он вдруг расслабился и отпустил меня. А затем и вовсе улыбнулся. Видимо, я еще не совсем пришла в себя, раз он научился так улыбаться.

— Я сделал это, чтобы ослабить вас, но не более того. Чтобы проникнуть в чужое сознание, нужно преодолеть психологический барьер, но в добром здравии и трезвом уме вы могли просто сойти с ума.

— Мне кажется, вы ошиблись с дозой. Я чувствую, что все-таки сошла с ума, — тихо ответила я и, повинуясь неясному импульсу, дотронулась ладонью до его щеки.

Странно она не была холодной, его кожа была гладкой и теплой. Глаза Дариана удивленно распахнулись, он задержал дыхание. А я собрала всю свою злость и ненависть и отвесила ему звонкую затрещину. Выражение его лица не изменилось. Он все также, не дыша, наблюдал за мной, словно видел впервые, а я, наконец, вздохнула полной грудью и пришла в себя.

Полегчало.

— Когда вы успели меня отравить? — только сейчас я оглядела себя и поняла, что платье было перекручено на талии и задрано до колен, а волосы походили на воронье гнездо.

— Подлил в чай.

Я кивнула и попыталась расправить платье.

— Я умру? — резко подняла я на него глаза.

— Нет, — засмеялся Дариан, а потом серьезно добавил. — Если успеете добежать до кухни и выпить воду из графина.

Я застыла.

— Вы же шутите, верно?

— Нет, — усмехнулся он. — Но я принес его в вашу комнату. Подумал, что бежать вниз вы будите не в состоянии.

Повернув голову, я действительно заметила графин, но наполнен он был вовсе не водой, а какой-то зеленой жидкостью.

— Еще одна отрава? — насмешливо приподняла брови я.

— Настойка из редких трав, — плеснув в чашку немного, ответил Дариан. — Пейте каждое утро вместо чая в течение трех дней. Она достаточно сладкая.

Сделав пару глотков, я спросила:

— Почему вы меня ни о чем не спрашиваете?

Кулаки его сжались, а глаза потемнели. Терпеливо ждет? Похвально. Если бы он стал допрашивать меня в том состоянии, как меня только выбросило на кровать, я бы не произнесла ни слова, в отместку за все хорошее.

— Я не нашла книгу, — задумчиво произнесла я, вспоминая детали страшного приключения. — И времени ее искать, у меня не было.

— Но что-то же ты видела? — его голос охрип, его ноздри раздулись, а волны золотых волос беспокойно стали оплетать шею хозяина и «гладить» его по плечам, словно успокаивая.

— Я видела Ирука в архиве. Он открыл дверь в стене и спустился в какой-то подвал, — мысленно воспроизводила я картинки того, что увидела в чужом сознании.

— И, — нетерпеливо нависнув надо мной, так что волосы упали мне на лицо, прорычал Дариан, отчего мне пришлось полностью откинуться на спину. Задумчиво обхватив один локон золотоволосова чудовища, я неуверенно продолжила:

— Там было два зверя в клетке. Я видела их у вас в холе. Черные, зубастые волки огромных размеров….мне кажется, они были разумными.

Дариан напряженно молчал.

— Их держали в клетке на цепи. Ирук приходил их кормить. Это все, что я видела, — подняла я на него затуманенные воспоминаниями глаза.

А Дариан с выражением бешенства резко поднялся и направился вон из комнаты, но только:

— Почему ваша одежда в крови? — только сейчас я заметила кровавые потеки на его рубашке и штанах. Бегло оглядев пол, я заметила большую лужу крови у кровати.

— Ты думала, я оставлю эту тварь в живых?

Дыхание сперло, меня затрясло, а к горлу подкатил липкий ком ужаса.

— Вы убили человека, — просипела я.

— Человек давно был мертв, а вот существу, что сидело в нем, я лично снес голову, — Дариан вышел, громко хлопнув дверью, а я поняла, что не смогу сомкнуть глаз сегодня ночью, находясь в этой, пропитанной кровью комнате. И, не помня себя, я выскочила в коридор, словно за мной гнались черти, а в коридоре ухватившись за перила лестницы, опустилась на колени, чувствуя, что меня сейчас стошнит.

В дорогу

В постель я так и не вернулась той ночью. Заснула в коридоре. Ведь здесь, в отличие от моей комнаты, горел хоть какой-то свет. Играющее на стене пламя свечей, казалось бы, не давало тьме приблизиться ко мне и отважно отгоняло злые силы.

***

Я знала, что утро уже наступило. Я слышала пение птиц и гул, который разносится по уже неспящему замку, но открывать глаза не хотела. Слишком устала.

— Вы замерзнете, — вдруг кто-то мягко потянул меня наверх, но я лишь недовольно заворчала.

"Нет, только не сейчас! Кого еще принесло к моей скромной персоне в такую рань? Как же я хочу поспать еще немного!".

Неожиданно руки резко отпустили, оттолкнув, и я безвольной куклой опустилась обратно на пол, вскинув голову. Свет лился из окон и слепил мои сонные глаза, но я четко видела силуэт перед собой, и это был не Дариан.

— Вам следует умыться и убраться к себе в комнату, — напряженным голосом приказало мне чудовище, в чьих глазах разгорался свет.

Только не это!

— Ох, простите, — опомнилась я и кинулась к двери, но когда я уже налетела на нее, лихорадочно пытаясь открыть и скрыться от голодных глаз… как меня к ней порывисто прижали.

Утро даже не постаралось быть добрым!

Опять все повторялось: рычание, горящие глаза, мое тяжелое дыхание…

— Ты сияешь, сияешь! Так ярко, так прекрасно! — сквозь зубы шипел окаменелый и прижимал меня к себе до хруста костей, а я задыхалась, не в силах даже схватиться за скручиваемое спазмом горло. Все происходило так быстро. Я не понимала, что происходит.

— Пожалуйста, — выдохнула я. — Пожа…Аааааа!

Меня что-то снесло с ног, а перед глазами все поплыло. Последнее, что я увидела, выпадая из окна второго этажа вместе с сумасшедшим окаменелым, это удивленные глаза Грега, который так и застыл рядом с моей комнатой с подносом в руках.

Земля стремительно приближалось, над ухом раздавалось громкое сопение, я орала во все горло, забыв, что секунду назад не могла дышать. Зато сон, как рукой сняло!

Слава Творцу, возле замка росли не репейники, потому что я приземлилась в пушистый куст, чьи ветки сомкнулись надо мной. Рядом послышался оглушительный грохот, а затем, спустя какое-то время, у меня вежливо поинтересовались:

— Мисс Кия, с вами все в порядке, вы не поранились?

Я очень боюсь высоты. Я просто смертельно боюсь высоты… Он издевается!? Окаменелый одним словом!

— Если вы ко мне подойдете, я буду кричать! — пропищала я, слыша, приближающееся шаги.

"Вот за что мне все это?! За что?!"

— Прошу меня простить. Нам нужно было проветриться и успокоиться.

— Нам?! — возмутилась я, пытаясь выбраться из куста и не оцарапать лицо.

— Вы очень несдержанны, вам следовало бы подумать о последствиях.

«Кто? Я? Уффф!»

Меня бесцеремонно выдернули на свободу, и я узрела высокое темноволосое существо с огромными голубыми глазами и хмурым выражением лица.

— Мисс Кия! — послышался взволнованный крик сверху. Грег, высунувшись по пояс из окна, испуганными глазами оглядывал нас с чудовищем. — Вы целы?

В принципе, не считая шока, резкого и оригинального пробуждения, пугающего падения и пары царапин, да, можно было сказать, что я уцелела. Но только физически, а вот морально…

Вымученно улыбнувшись парнишке, я на всякий случай бочком двинулась обратно в замок, обходя окаменелого и вынимая листья и ветки из спутанных волос.

«Да, без расчески я похожа на пугало».

— Я Итан, — послышалось сзади.

«Достали! Даже слушать ничего не хочу!»

Я упрямо шла в замок, не вникая в суть его слов, и, надеялась, что Грег с перепуга не уронил ничего, что было на моем подносе! Я была жутко голодная!

— Угу.

— Я буду сопровождать вас до земель Литрих.

— Ага.

— Выезжаем через час, будьте готовы.

— Ладн…Что? — у подножия лестницы я притормозила и развернулась к голубоглазому:

— Что вы сказали?

— Я Итан, — усмехнулся он, небрежно облокотившись на перила. — Я буду сопровождать вас до земель Литрих. Выезжаем через час, будьте готовы.

— Как? Мы уезжаем? — удивилась я.

Но существо только пожало плечами.

Они часто общаются между собой? Что-то не похоже. Хотя кто я такая, чтобы они со мной еще и разговаривали! Но все-таки Итан кое-что добавил напоследок:

— Я, Эраст и Сайлер будем всюду следовать за вами. Прошу вас больше не кричать, — он похлопал себя по уху, — Слушать все, что мы говорим, — укоризненно покачал головой он, — Привести себя в порядок, — тут он презрительно скривился, бегло оглядев меня, — И не желать.

«Нашелся на мою голову».

— Запишите на бумагу, чтоб я не забыла, — съязвила я и с удовольствием понаблюдала, как окаменелый сжимает челюсти от внезапно вспыхнувшей злости, потому как именно этого он сделать не может. А потом добавила:

— Теперь мои правила, — елейным голосом пропела я. — Первое и главное, ни при каких обстоятельствах не выбрасывать меня из окна. А все остальные я передам вам, когда составлю отдельный, именной список, Итан, — улыбнулась и стала подниматься в комнату, совершенно не беспокоясь о том, что, кажется, наглая Кия еще поплатится за свое поведение.

Но сегодня очаровательной мисс Кие было совершенно все равно! Потому, что аромат сладких, свежеиспеченных булочек витал в воздухе и манил.

Какой Грег все-таки умничка! Меня ждал замечательный завтрак в качестве моральной компенсации за испорченное утро!

***

— А сейчас послушайте меня, мисс Кия. Я открою вам великую тайну, о которой знают только посвященные. Думаю, вы помните, что говорил вам Ирук. Так вот, часть его истории все-таки правдива.

Мы отличаемся от людей, но совсем не потому, что, как вы выражаетесь, бесчувственные. Мы намного ярче чувствуем эмоции и чувства друг друга, чем люди.

Чувствовали.

Ваше общение примитивно, вы постоянно лжете, лицемерите, утаиваете. Мы же общаемся с помощью энергетических потоков. Вы меня понимаете?

Мы все связанны внутренними каналами, по которым перетекают все наши чувства, и все это часть природы, часть нашего мира.

Было частью.

И знаете что самое забавное в этой истории? Богиня стихий Харида подарила нам разум, а Творец вдохнул в нас жизнь. Именно Творец! Однако мы были не единственными созданиями Хариды и твари, которых вы видели, моры, восстали против нас и оборвали потоки, как предателям богини, за то, что мы с благодарностью приняли дар Творца.

Вам сложно меня понять? Сложно поверить, что таким чудовищам помогал сам Творец? Какая вы глупая, мисс Кия. Мы созданы по вашему подобию.

Это война. Война за наш мир. Мы пришли к вам только за одной вещью, за книгой. В ней сокрыта тайна миросоздания нашей природы, живых потоков. Я и мои братья отправились сюда сорок лет назад, чтобы спасти всех. Как мы собрались искать книгу? В нашем мире были люди, Кия, но их уничтожили. Всех до единого. Мы держались шесть лет и два месяца, но моры просто завладели душами людей. Выбора не оставалось.

И…как вы нас называете? Окаменелые? Да, наверное, это подходит. Мы окаменели. Думаете это сказка? Согласен, мог бы придумать что-то поинтереснее, но что есть, то есть. Это случилось спустя пару месяцев, после попадания сюда — наше угасание чувств.

Цели? Они забыты. Наше желание спасти мир? Оно угасло, словно его и не было. В вашем мире таких потоков нет. Однако люди удивительно преображаются, когда ими овладевает такое сильное чувство, как желание! Вы сияете, Кия! Как звезды, и мы не можем противиться вашему желанию. Оно манит. Пустующая душа жаждет утолить свой голод. Это наш инстинкт — рваться к чувствам. Однако от ваших желаний лишь дышать становится немного легче. Как будто взлетаешь. Сиюминутное чувство. Какая жалость.

Вы спрашиваете, почему я все еще ищу книгу? Этого я вам не могу сказать. Но знайте одно. В ваш мир пришли и моры, и они сделают все, чтобы помешать мне.

Что делать вам? Не боятся, Кия! Быть хорошей девочкой и ПРЫГНУТЬ В ЭТОТ ЧЕРТОВ ПОРТАЛ!

— А если я без руки останусь или без другой важной части тела с вашими порталами?! Сами сказали, что в нашем мире раньше такого не было! Что мы сами не доедем?

— Почему же? Доедем. Месяца через два! Не желаете себе что-нибудь отбить во время нашего доооолгого путешествия?

— Не желаю!

— Жаль, я бы не прочь помочь вам избавиться от желания.

— Ладно! Пройду я через вашу эту корягу арочную.

— ПОРТАЛ!

— Да Творец меня упаси, хоть волшебный колодец!

ХА-ХА-ХА!

Не верю! Вот уже двадцать минут мы сидели на каких-то пеньках в глухом лесу перед корягой, переброшенной через ветки старого дуба. Коряга напоминала арку, но это не значит, что через нее нужно было проходить! Я была уверенна в том, что меня дурят.

А что касается истории Дариана…ну допустим. И? Мне броситься к нему в ноги и разрыдаться, мол, простите какие мы все дураки, а вы, так и быть, идите, спасайте ваши потоки, мир и всех окаменелых! Если все обстоит так, как он сказал, это значит лишь одно — книга ничего плохого не сделает людям, а, значит, я уже не предатель. А остальное — разберемся по ходу!

Попала

До архива мы добрались быстро. Коней, на которых добрались до портала, оставили в лесу, потому что животные начинали бесноваться, стоило им только приблизиться к загадочной арке. После «перехода», голова немного кружилась, а ноги заплетались. Меня же буквально волоком тащили внутрь двое окаменелых. Одного звали Сайлером, его я встречала в холе, когда он со своим приятелем, который поддерживал меня за другую руку, Эрастом, выносил книги.

Позади нас раздавалось шумное недовольное сопение Итана. С ним у нас вообще все не заладилось, мы просто друг другу не нравились. А впереди быстрым шагом «летел» Дариан, под ногами которого образовывался лед. Он был зол.

— А архив никем не охраняется? — поинтересовалась я. Врываться, подобно варварам и переворачивать архив с ног на голову не хотелось.

— Ирук мертв, замену ему пока не нашли. Разрешение на посещение у нас есть, на погром нет. Но если понадобится, я все улажу, — раздраженно ответил Дариан. — Амулет, что я дал тебе в лесу, скроет наше присутствие и его последствия на пару часов.

Последствия? Потихоньку я начинала нервничать.

Нас «перекинуло» в небольшой сквер, расположенный недалеко от «черного входа» в главное здание архива, и спустя несколько минут двери перед нами распахнулись, и я снова увидела убегающие вверх лестницы и бесчисленное количество книжных полок.

— Куда? — прорычал Дариан. Концы его волос замерзали на глазах и превращались в сосульки. Казалось, весна на улице ошиблась и пришла слишком рано, так как холодный ветер ворвался вслед за нами и обдал ледяным дыханием.

— Вперед, вон до того угла, а затем налево.

Ну что сказать? Стена, как стена. И никакой двери здесь не было. Но в сознании Ирука дверь появилась только после…после…после чего? Я не знала, потому что позорно пряталась и набиралась смелости, чтобы подойти к нему ближе и посмотреть. Момент возникновения из ниоткуда двери я пропустила.

— И? — брови Сайлера поднялись спустя минуту после того, как он безуспешно провел руками по голой стене, прощупывая гладкую поверхность, но так ничего и не нашел. — Ломать стену?

— Вы сума сошли!? Это же архив! Вам бы всем только что-нибудь разрушить, — укоризненно покачала головой я, скрестив руки на груди, но меня тут же схватили за плечи и развернули к себе.

— Как мне попасть в тот подвал? — Глаза Дариана, словно покрылись инеем, и зрачки исчезли.

— Я не знаю, — честно призналась я. — Я не видела, что делал Ирук.

Меня отшвырнули назад и, если бы я не врезалась в Эраста, то упала бы. У Дариана буквально чесались руки от нетерпения. Тонкий слой льда покрыл его ладони.

— Простите, — с возрастающей паникой пропищала я, отступив.

А Дариан взревел раненным зверем. Я мгновенно прижалась всем телом к стене и не попала под лавину из книг, которые с грохотом повалились к нашим ногам с верхних ярусов.

Уши заложило, но затем пришла тишина. Гнетущая, напряженная тишина. Но вдруг…

Что это? Кто-то рычал в ответ! Но это не окаменелые! Неужели это те существа?

— Девчонка, нам нужно спуститься вниз! — сжимал и разжимал кулаки Итан, грозно надвигаясь на меня.

— Я, правда, не знаю, что надо сделать! — взмолилась я, наблюдая то муку на лицах окаменелых, то хладнокровную ярость.

— Мисс Кия, просто подумайте хорошенько, — вдруг стало слегка потрясывать Сайлера. Он схватился за голову обеими руками и стал тихо раскачиваться.

Окаменелые менялись у меня на глазах. Черты их лиц заострялись, зрачки их глаз начинали сужаться. Эраст резко схватился за грудь, как-будто желал разорвать ее, вонзиться в нее руками и прохрипел, глядя затуманенным взором в мои глаза:

— Это священные существа. Они дня нас, подобны богам. Их боль давит на нас. Прошу вас, скорее вспомните хоть что-нибудь!

Но вспоминать мне было просто нечего. И я была бы рада прекратить это безумие, вот только как?!

— Дариан, может быть есть какой-то рычаг или механизм. Давайте поищем в архиве. Возможно, Ирук успел сделать что-то до того, как подошел к стене, — несмело предложила я, только мне не ответили.

Они замерли изваяниями и больше не двигались.

— Дариан? — позвала я. Ледяные локоны, что несколько секунд назад, неподвижно лежали сосульками на плечах окаменелова, резко зашевелились, с тихим звоном пробиваясь сквозь лед.

Медленно обернувшись, Дариан посмотрел на меня остекленевшими глазами.

Творец! Он видит меня?

— Дариан! — я потянулась к его плечу, но как только коснулась его, лед попытался перескочить на меня. Вскрикнув, я отскочила и как раз вовремя, потому что Дариан, сжав кулаки, стал поднимать их у себя над головой, замахиваясь!

— Нет, Дариан! Прошу тебя, не надо! — не смотря на свои же умоляющие слова, я быстро отходила назад и с ужасом наблюдала, словно в замедленном действии, как за секунду до того, как Дариан, припав к полу, резко ударил кулаками об поверхность, та превратилась в лед под моими ногами. И уже после сокрушительного удара, лед треснул. Пол раскололся на тысячи частей, и меня утянуло в ледяную темную бездну, несмотря на все мои попытки ухватиться хоть за что-либо…

Выкарабкалась

Что-то капало мне на лицо. Холодные капли скользили по щекам и шее. Меня передернуло от пронзившего холода, и я тут же застонала от боли в спине.

«Где я?»

Приоткрыв тяжелые веки, сначала подумала, что ослепла, но затем различила небольшой участок света справа от себя. Ноги не двигались, голова была откинута назад, отчего шея затекла.

«Ах, да, я падала. Я где-то под залом архива. Все-таки окаменелые разрушили добрую его часть. Варвары», — мысли текли медленно.

Опять противные капли упали мне на лицо. Это таял лед надо мной. Огромная глыба застряла между стенами и зависла в паре метров надо мной. Еще бы немного, и, пожалуй, она бы меня похоронила. А впрочем, наверное, это она и сделала, потому что из-за нее я не видела ни зала, ни окаменелых, а ведь пол рухнул.

Я с натужным хрипом попыталась подняться на ноги и поняла, что лежала на каком-то возвышении. По ощущениям это был огромный мешок, но чем он был наполнен, я не определила. Видимо, именно он спас меня от перелома позвоночника.

Почти скатившись по нему вниз, я подогнула под себя отбитые ноги и, опершись на колени и встав на четвереньки, выползла из-под глыбы.

И знаете что? Если бы в первый же день продажные соседи не отбили мне ноги, я бы рыдала сейчас в три ручья от невыносимой боли. А так, боль была терпимой.

Чувствуя себя так, словно я потеряла все пятьдесят лет разом, я доковыляла до освещенного участка, хромая на левую ногу и прижимая саднящую руку к груди. Жалкое, наверное, зрелище, вот только мне было все равно. Я хотела поскорее выбраться отсюда и прилечь обратно на любую ровную поверхность.

— Эй! — мой голос был слаб и тих. — Кто-нибудь! — даже эха не было.

«Но они не могли уйти! Верно же?…Очень надеюсь, что они придут за мной. По крайней мере Дариан, которому я еще нужна. А сейчас придеться выбираться самой".

Оглядевшись, я поняла, что подвал, в который я провалилась, находился глубоко под землей. Даже глубже, чем тот, где держали зверей. Может быть, сюда ведет еще одна лестница? Возможно, два помещения были как-то соединены.

Опираясь на стену, я медленно шагала в темноте, пытаясь разглядеть выход, и мне это удалось! Узенькая лестница притаилась в темном углу. Как же долго я по ней поднималась. Нет, лучше сказать ползла, переваливая больную ногу через ступени, задыхаясь от усталости и обливаясь потом от усилий. В конце концов, я не выдержала и, добравшись до последней, так и прилегла на нее, положив тяжелую голову на сложенные руки, потому что надо мной оказалась крышка люка, а поднять ее сил уже не было.

Глупо, наверное, но я вдруг поняла, что хочу, чтобы меня носили на руках. Ведь кроме отца так не делал ни один мужчина в моей жизни. И не важно, даже кто понесет, сейчас мне нужны только сильные, теплые руки. И я даже не была бы против, если бы это был один из окаменелых или даже сам Дариан. Высокий, с широкими плечами и гордой осанкой. Со своими золотыми локонами, что оседают на его плечах.

Какой ужас. До чего докатилась! А точнее доползла.

Вздохнув, я горестно усмехнулась и подняла голову.

"Ну что же, я не могу сидеть здесь вечно".

Ноги и руки были перемазаны кровью, но в темноте я не могла понять, что именно кровоточит. Все тело ныло, голова раскалывалась, я все-таки сильно приложилась во время падения, но мне нужно было наверх и срочно!

Изо всех сил, которые только Творец мне послал в эту адскую минуту, я уперлась руками в крышку люка и с величайшим удивлением встретилась с сияющими в темноте алыми глазами. И, видимо, я настолько устала, что ничуть не испугалась, а даже очень обрадовалась! Да так, что забыв про боль, вылезла и упрямо двинулась к наблюдателю.

Я действительно оказалась там, куда приходил Ирук в прошлый раз.

«Слава Творцу! Я смогу отсюда выйти! Вот только…»

Звери в клетке не стали рычать на мое приближение, но и дружелюбными со своими оскалами не выглядели.

— Здравствуйте, — вспомнив, что передо мной разумные, да еще и священные для кое-кого существа, выдохнула я. — Я вас выпущу.

Все тот же недоверчивый взгляд у того, кто ближе ко мне, и все тот же тоскливый и жалобный у того, кто дальше. Почему-то мне показалось, что зверь в углу — это девочка. Зверь напротив меня был крупнее, в отличие от другого.

— Там наверху, — я указала рукой на лестницу, — Дариан.

Ничего не изменилось. На меня по-прежнему косились и скалили свои огромные клыки.

«Ну да, конечно! Молодец, Кия! Может, еще спляшешь перед ними. Они многое поймут! Порычать на них что ли, ведь на рык Дариана они ответили!»

Но как только я об этом подумала, сразу представила, как зверь напротив, крутит когтистой лапой у виска. Мол, совсем очумела. Одичала, покалечилась. Сейчас кидаться начнет. Подумает еще, что ему в клетке безопасней будет. Все-таки священное животное как-никак! А я для них просто человек.

Стоять больше я не могла, поэтому опустилась рядом с клеткой и, прикрыв глаза, просто расслабилась…

Меня начинало знобить. Я сидела на холодном полу, обхватив колени руками, и понимала, что у меня ледяные руки, но при этом мне ужасно хотелось распахнуться. Что я и сделала, а когда дернула ворот, и оттуда показался медальон, что дал мне Дариан в лесу для перехода, зверь в клетке словно взбесился, протягивая ко мне через прутья когтистые лапы.

— Это ваше? — спросила я, протягивая зверю медальон, а зверь в ответ одобрительно заворчал.

«Первый шаг к успеху сделан», — слабо улыбнулась я и вновь оказалась на ногах.

— Как мне вас выпустить? Ключ? — зверь покачал головой. — Какой-то механизм? — и снова нет. — Что-то в стене? — наконец-то кивок!

Я метнулась прощупывать стены, и вскоре камень под моей ладонью отъехал, и клетка с жутким скрипом распахнулась.

Выскочившие звери вихрем промчались мимо меня верх по лестнице, а я поняла, что на такое не способна, когда больная нога отозвалась новой резкой болью.

— Дариан, — прошептала я в темноту. — Эраст, Сайлер, Итан. Волчатки? — нервный смех вырвался из меня, но тут же резко прервался, когда я услышала торопливые шаги.

— Кия! — и я все-таки оказалась в объятьях сильных и теплых рук. — Цела? — Дариан подхватил меня на руки и понес наверх. Оказалось, что разумные существа, которых я именовала зверьми, прекрасно знали, как открывается дверь и впустили окаменелых, которые уже прочесывали подвал.

Я глубоко вздохнула и прижалась крепче к груди окаменелого, который быстро оглядывал меня на предмет повреждений и направлялся к небольшому столику с цветами. Усадив меня прямо на столик, он скинул стоящую на нем вазу, задрал мою юбку и обхватил больную ногу.

На приличия мне было глубоко плевать, и я позволила ему это сделать, пока мою ногу не прожгло огнем от боли!

— Полегче!

Я зашипела, и Дариан отступил. В какой-то растерянности он смотрел на меня и, казалось, не мог ничего понять.

Какой забавный. Ну чего стоишь и смотришь? Сломалась кукла? А как чинить не знаем? Творец, как я устала. Устала пахать на этого окаменелого и постепенно превращаться в калеку. Сначала этот тип повредил мне психику, теперь из-за него, я не чувствую ноги, у меня отваливается рука и саднят царапины по всему телу. Заберите меня у этого чудовища!

— Ты…У тебя кровь.

— Хорошо, что не перелом.

Стоит и пялится, словно не я чуть не расшиблась, а он. Как же надоело!

— Ну чего стоишь? Рви рубашку! — обнаглела я.

Нахмурился, потянулся ощупать мою голову.

— Ты сначала ногу перебинтуй! — уперлась я ему в грудь рукой. — Видишь, сейчас от потери крови умру! — надрывно прикрикнула я.

Ошарашенный, казалось бы, даже перепуганный, он замер на месте и застыл.

— Дариан? — приподняла брови я.

— Да, Кия, — выдохнул он.

— Вы себя хорошо чувствуете? Слышите меня, видите? — уточнила я.

— К чему такие вопросы, — удивился он.

— Подойдите ко мне, — спокойно и даже как-то ласково попросила я.

Покорно шагнув ко мне окаменелый опустил глаза на мою кровоточащую ногу и судорожно вздохнул.

— А теперь порвите вашу рубашку и отдайте мне, чтобы я перебинтовала ногу и остановила кровь, — прокомментировала раздраженная я, потихоньку притягивая непослушного Дариана за ткань. Вскоре я плотно закрепила повязку на ноге.

"Да, боюсь, если я буду тонуть, мне не сделают искусственное дыхание, а спросят: «Кия, вы учитесь плавать?». Если я буду катиться с горы, у меня уточнят: «Кия, вам так удобно?». А если я окажусь без какой-либо части тела, наверное, у меня поинтересуются: «Кия, вы ничего не потеряли?». Кукла, сломанная кукла".

Хорошо хоть сама кое-что умею! И на том спасибо!

— Эй, Дар. Там все чисто. Ничего нет, — подошли к нам остальные. — Зато Зирая и Зиро теперь свободны! — странно, но окаменелые улыбались.

Я заглянула за их спины, огляделась вокруг, но не обнаружила больше присутствия кого-то еще.

— А где звери? — спросила я с искренним недоумением.

— Не волнуйтесь, Кия. Они рядом. И я уверен, что они помогут нам в нашем поиске, раз уж вы ничего не нашли.

Я поперхнулась воздухом. Это я ничего не нашла?! А кто нашел дверь? А кто свалился в подвал? Кто вытащил этих ваших Зири…Заро…как их там!

Теперь будите справляться без меня, раз такие умные, всесильные и могущественные…твари!

— Да ты настоящий болван! — прошипела, глядя в распахнутые изумрудные глаза. Соскользнув со стола, я с гордым видом направилась к выходу, кипя от ярости, и сжимая зубы от боли.

— И куда это ты собралась?

«Поучитесь хорошим манерам и не орите через весь зал!»

— Ты не сможешь далеко уйти!

«Да-да, ваш трюк с обрушением лавины книг, с помощью голоса, мы уже видели. Браво. Что-то еще?»

— Я сожгу все твои книги, Кия! Все до единой! — ревел Дариан где-то позади меня.

Остановившись у дверей, я развернулась. Ледяная дорожка тянулась от Дариана точно за мной, словно невидимый шлейф. Окаменелый был окружен вихрем из маленьких острых кусочков льда, что создавали ощущение метели.

«Мы это уже проходили, ледяной мальчик. Есть еще фокусы?»

— Ну, так сожги, — пожала плечами я. — А потом сожги меня.

Еще миг и ледяной вихрь хлынул ко мне с бешенной скоростью. Я не успела даже вздохнуть, как нечто еле уловимое пронеслось рядом и закрыло собой. Это был тот самый зверь! От потрясения я рухнула на колени, и, не отрываясь, продолжала смотреть, как зверь увеличивается у меня на глазах и….мерцает?! Сквозь него пролетали иглы льда и осыпались к моим ногам.

"Они же проходят сквозь него. Творец меня помилуй!"

Дариан прекратил атаку так же резко, как и начал. А зверь, поняв, что опасность миновала, протяжно завыл, задрав голову, и растворился, как будто его и не было. Вот только…

— Дар, на ней браслет Зиро, — охнули окаменелые, пока я взирала на серебряный толстый браслет, что защелкнулся на моем запястье с гравировкой дикой звериной морды.

***

— Стоп! — гаркнула я на говоривших всех разом окаменелых. — По одному и по порядку!

— Священные духи Зиро и Зирая являются воплощением нашей природы, природной стихии.

— Вопрос первый: если они духи, тогда какого…кхм, они оказались в клетке?

— По окрасу шерсти видимо эти духи с окраин земель, где протекают горячие источники. Вода была отравлена, а ближайшие леса сожжены. Многие виды прекратили свое существование. Духи природы, ослабев, обретают тело и уподобляются обычным зверям.

— И что их так много? Они не одни такие?

— Нет, мисс, Кия, — ответил Эраст. — Духи лесов, духи рек, духи долин…

— Я поняла, — перебила я. — Дальше.

— Вы спасли священное существо, а теперь уже священный дух и потому, он готов защищать вас.

— Что всегда? — поразилась я.

— У людей слишком короткий срок жизни, Кия. Это мелочи.

— Ну, конечно, — усмехнулась я. — А браслет?

— А что браслет? Это ваша защита, в знак благодарности за спасение. Это ценный дар!

— Так, а в храм мне теперь можно заходить?

— А почему нет?

— Да тьфу на вас! Кто же вас знает, окаменелых!

Дариан, не мигая, смотрел на меня все это время, пока Сайлер, Эраст и Итан, который, несмотря на неприязнь, все же тоже поддакивал им, отвечали на мои вопросы.

А что? Я не причем, я не виновата, чему безумно рада!

Спустя пару минут…

Я покорно восседала на руках у слишком молчаливого и притихшего Дариана, что было очень подозрительно. Когда выяснилось, что пройти большое расстояние я все же не смогу, на руки никому меня не отдал. Правильно! Опасайся меня, а то глядишь, я еще какими-нибудь духами обзаведусь, и крыть тебе против нас будет нечем. Сделала окаменелому гадость, и жизнь стала в радость!

— Можно спросить?

— Да, — хором ответили мне четверо окаменелых. Дариан при этом нахмурился, Сайлер, усмехнулся, его дружок возвел глаза к небу, а Итан поморщился.

Молчать было скучно. Мы шли по темным узким улицам в неизвестном мне направлении. Давно стемнело, и люди нам почти не попадались, а если и встречались на нашем пути, то лишь опускали глаза и отходили в сторону.

А кто ожидал другого? Подумаешь, что девушка вся в крови на руках у окаменелых. Помочь некому. Противостоять не могут. Грустно, конечно, но я в который раз за последние дни убеждилась, что окаменелые были не самый большим страхом в нашей жизни.

— Сайлер, почему вы не взяли с собой больше людей? Вдруг эти ваши моры давно оккупировали столицу и спокойно поджидают вас?

Свет от уличных фонарей «вырывал» небольшими картинками части витрин, маленьких кирпичных домиков и цветущих садов рядом с ними. Тихо, мирно и так спокойно. Такой прекрасный, дремлющий мир.

— Подумайте, мисс Кия. Это же чужой город. Кто пустит сюда вооруженный отряд? Поэтому портал пропускает ограниченное количество особей, ведь может начаться война, и тогда враг сможет беспрепятственно перекинуть свои войска на здешние территории, — с видом настоящего знатока Сайлер поучительно возвел палец к небу, что для меня выглядело комично. Сайлер был самым «человечным» из идущих рядом существ. — А моры…

— Моры — это наша проблема, с которой мы успешно справляемся, — перебил Сайлера его дружок, что раньше помогал выносить ему книги. — Часть территории наших земель полностью очищена от моров и хорошо защищена. Морам не добраться до людей. Постепенно мы расширяем защитное поле этих территорий.

— Какое-какое? — удивилась я.

— Защитное, мисс Кия, защитное, — словно для дурочки повторил для меня Итан. Вот же противный тип!

Я сладко зевнула и, положив голову на плечо Дариана, прикрыла глаза. Удивительно, но после всего того, что сделал Дариан или попытался сделать, я не стала бояться его больше. Нет, я наоборот стала ощущать себя наравне с ним. Что я готова противостоять ему. Конечно, пока только внутренне, но это уже была моя маленькая победа над страхом.

"Как же хочется спать! Нет! Я резко вздернула голову и столкнулась с горящими глазами Дариана.

— Не бойтесь, мисс Кия. Мы чувствуем ваше желание, но вам так повезло сегодня заиметь защитника…

— Можете не продолжать! — взвилась от восторга я. — Вот она, вседозволенность!

Почему-то после моей фразы все засмеялись! Нет, честно-честно засмеялись и не злобно, а как-то по-другому.

Не знаю шли мы именно к ней или просто Дариан заметил ее только сейчас, но мы подошли к одинокой карете, кучер которой спокойно спал, пока его не разбудил Дариан, от чьего тона беднягу передернуло от страха. А после меня усадили в карету, и я забылась мирным сном, разомлев в тепле.

Здесь только картинки) Постепенно буду добавлять картинки)

(Похожа на Кию, которая живет в моем воображении)

(-Дариан-

Я бы еще немного завила ему волосы)

— Дариан-

(Нежный образ Кии)

Кия очнулась под ледяной глыбой.

(Конечно, глыба была выше, чем на картинке, но картинка слишком хороша)

…

Косак

Чья-то рука нежно гладила меня по щеке. Едва касаясь кончиками пальцев.

Как только я это осознала, мое сердце неистово забилось. Не знаю почему. То ли это меня испугало, то ли удивило, то ли взволновало. Однако вскоре я поняла, что гладили скорее бездумно. Может быть, он думал о ком-то другом?

— Я рад, что вы все-таки очнулись, мисс Кия, — прозвучало у меня над головой, и рука исчезла с моей щеки.

Оказалось, что мы все еще тряслись в карете, и все это время я спокойно спала на коленях у Дариана. Впрочем, его это, кажется, не беспокоило, зато я хоть немного выспалась.

Я села ровно и стала поправлять волосы и одежду, попутно пытаясь определить, где мы едем.

— Вы проспали большую часть дороги, сейчас уже полдень.

"Не удивительно".

— Очень устала, — вздохнула я и принялась заплетать непослушные, растрепанные волосы в косу. — Я простой писарь, который сидит и перебирает книжки день за днем, и такие приключения для меня травмоопасны, — странно, но разминая ноги, боли я не чувствовала. — Ваши фокусы? — посмотрела я на подчеркнуто невозмутимого Дариана.

— Нет, скорее вашего хранителя. Теперь на вас все заживает, как на собаке.

Как же быстро с меня сошла эйфория от сладкого сна. На этого типа просто невозможно было не злиться! Хам и наглец.

— Знаете, я бы выскочила из кареты лишь бы не видеть вашу безразличную рожу, но боюсь, если учитывать с какой скоростью мы едем, убиться не смогу. А жаль, ваше общество меня просто бесит, — стараясь говорить спокойно, заглянула я в изумрудные глаза.

Шторы кареты были закрыты. Свет слабо пробивался сквозь них, но я достаточно хорошо видела Дариана, и даже в неком полумраке его волосы переливались золотом. Руки были сложены на груди, плечи расслаблены, в глазах оказалось пусто, а на губах больше не было и намека на улыбку.

— Как легко вывести тебя из себя, жаждущая.

— В этом виновата не я, а ваш характер, — упрекнула я его и, зевнув, потянулась, разминая затекшее тело. — Куда мы едем?

— В соседний город. Архива там нет, но насколько я знаю, раньше там находилось поместье графа Фертоне, а он в свою очередь был когда-то патриаршим библиотекарем моего брата.

— Вашего брата? — удивилась я. — Это его делегация прибыла в ваш замок?

— Нет, жаждущая. Другого брата, — глаза Дариана озорно блеснули.

Я пересела на другую сторону кареты, чтобы лучше видеть окаменелого, но тот лишь усмехался, наблюдая за мной.

— Почему вы называете меня жаждущая, — поморщилась я. Слово неприятно резало слух.

— Потому что за все время, проведенное в карете, вы каждые двадцать минут желали что-либо.

— Но я спала, — возмутилась я. — Я же не могу контролировать свои желания во сне!

— И я вам очень завидую, жаждущая, — опустил голову Дариан, встряхнув своими золотыми локонами, грустно улыбаясь самому себе.

Я, подражая ему, скрестила руки на груди, и задала следующий вопрос.

— Мне казалось, что вас раздражает желание человека.

— О да. До жути, — кивнул Дариан, в глазах которого всего на мгновение отразилась мука, но, может быть, мне просто показалось. — Ты только представь, какого это — не желать жить.

Я задумалась, глядя на окаменелое существо перед собой. А оно когда-то любило? Ценило красоту своего мира? Ценило хоть что-то? Несколько дней назад, он поведал мне историю. Была ли она вымыслом? Я не знала. Но если хоть на секунду поверить в нее, то можно назвать это чудовище подобием человека. И если так, то…

— Дариан, вы когда-нибудь влюблялись? — я ведь совершенно ничего не знала о них. Обо всех. И я вдруг осознала, что мне интересно, ведь у меня была семья, детская влюбленность. А у них? Я хотела знать!

Глаза Дариана ярко вспыхнули, но он не двинулся с места, лишь шумно, протяжно вздохнул, словно втягивая приятный запах.

— Сам уже не знаю, — безразлично ответил он и отвернулся к окну, отодвигая штору. И вновь я видела сверкающего на солнце Творца. Только окаменелого, бесчувственного. С фальшивой, доброжелательной улыбкой на губах. — Я был помолвлен, и, думаю, любил ее. У нее большие карие глаза, которые всегда смеются, лукавая улыбка, шелковистые локоны цвета темного каштана…, - он словно забылся и замолчал.

Невидящим взором Дариан смотрел в окно, а мое сердце набирало темп. Затем его лицо помрачнело, и меня затошнило, голова закружилась, и в груди взорвалось что-то. Он нахмурился, как от боли, поморщился и сжал кулаки.

Я опять задыхалась, задыхалась от эмоций. Я чувствовала какую-то дикую смесь безысходности, холода, отголоски нежности, ярости и снова некий свет. Мне даже почудилось, что я слышу смех. Мелодичный, заводной, словно звон колокольчиков. Я слепо прижала ладони к груди, стараясь унять боль, но в то же время, пытаясь уцепиться за ниточки чего-то сладкого, тягучего, счастливого.

— Остановите карету! — услышала я крик, и в какой-то момент снова увидела Дариана перед собой. Он прижимал меня к себе, заглядывая в глаза, обхватив мое лицо.

— Кия! Тебе плохо? Очнись! Посмотри на меня, — приказной тон отрезвил, и я сосредоточилась на изумрудных глазах, равномерно вдыхая воздух.

Что это было? Это не мое! Чужое.

— Нет, — прошептала я. — Все хорошо, — я вырвалась из объятий Дариана и рванула из остановившейся кареты. — Просто немного укачало, — сказала я скорее себе, чем всем остальным, что обступили меня.

— Вы ничего не ели со вчерашнего дня, — откуда-то сверху донесся голос Эраста.

Когда же я подняла на него голову, оказалась сидящей на земле. Видимо ноги меня подвели.

— До города осталось совсем немного, — сказал Сайлер, помогая мне подняться. — Потерпите, мисс.

Дариан из кареты так и не вышел. Ну и ладно. Мне действительно нужно было немного подышать и размять ноги. Видимо голову мне все-таки повредили еще в первую же ночь, а потому нужно было взять себя в руки и постараться, хоть один день не нервничать. О, Творец! Боюсь, что это было просто невозможно!

***

Через три часа мы обогнули город и подъехали к главным воротам чужого замка.

Что опять?! Что ж меня возят-то от тюрьмы к тюрьме?

Карета затормозила, и в тот же миг Дариан резко ко мне повернувшись, прошептал:

— Ты безвольная рабыня. Держи голову опущенной, веди себя тихо и не смотри ему в глаза. Не обращайся ко мне по имени и ни к кому другому тоже. Я для тебя «хозяин». А затем, распахнув дверь, он выскочил наружу.

Я должна была сыграть роль рабыни?

Но время на размышление мне не дали. У кареты остановился Итан и кивком головы приказал мне выйти.

К главному входу меня вели под конвоем. Итан перед самыми дверьми заставил меня опустить голову и вжать ее в плечи.

"Что ж, мне не привыкать".

Так как я смотрела точно себе под ноги, не могла сказать, куда нас вели, но, видимо, мы должны были представиться хозяину замка.

Нас проводили в большой зал, и я имела честь узреть всю ту же мозаику со священными духами. Уж что-что, а это оставалось неизменным.

— Косак, я рад снова видеть тебя, — прозвучал громогласный голос Дариана.

Окаменелые, прибывшие с ним, припали на колено. Я же немного растерялась и на всякий случай бухнулась вместе с ними.

— И я тебя, брат мой, — ответили ему холодно.

Что-то не верилось.

— Я пришел сюда, чтобы просить тебя об услуге, — не стал откладывать и темнить Дариан. — Мне нужно разрешение, на осмотр поместья твоего бывшего патриаршего библиотекаря.

— Хм, — послышались приближающиеся шаги, и я немного приподняла голову.

На высоком помосте находился обшитый бархатом трон, по обе стороны от которого стояли две прекрасные женщины, облаченные в дорогие платья. Это были люди! Весь зал был покрыт золотом. Я столько в жизни не видела, да и никогда не хотела. Казалось, что все здесь не только окаменели, но и покрылись толстым слоем фальшивого блеска, который превратил их в ледяных чудовищ.

Уверенной, твердой походкой к нам приближалось еще одно похожее на Дариана существо. Только волосы имели темно русый оттенок и были коротко острижены. А вот глаза были точной копией глаз Дариана. Белый плащ развивался позади него, а на губах был поистине волчий оскал.

Меня передернуло от холода, который пронзил мое тело, даже зубы стали стучать.

— Столько лет мы с тобой не виделись, а ты просишь разрешение навестить старину Фертоне в могиле? — захохотал тот, кого Дариан назвал Косаком. Стены замка отозвались гулом, а женщины позади правителя здешних земель заулыбались.

"Ненормальные!"

— Сколько лет ты сидишь без дела и правишь не на том троне, — пожал Дариан руку брату.

А тот оглядел нашу прибывшую компанию и, задержав на мне взгляд, приподнял брови.

— Девчонка? Зачем ты таскаешь ее с собой? Человечка, — презрительно добавил он, оказавшись рядом и приподняв мое лицо.

Я опустила глаза, потому что от одного вида Косака меня воротило. Точнее не совсем меня. Что-то бурлило внутри, рычало и скреблось. В данном случае я отдавала предпочтение Дариану и была даже рада, что попала к нему в замок, а не в это место.

— На ней печать Творца, Косак. Не трогай ее, у тебя своих игрушек навалом.

— Ты не прав Дариан, игрушек не бывает слишком много, ты же знаешь. С каждым годом все тяжелее сохранять остатки разума, — его взгляд опустился на мои руки. — Браслет Зиро? — ошарашено протянул он. — Все интереснее и интереснее Дар. Я рад, что ты решил скрасить мое одиночество! Так давай же обсудим все у меня в покоях.

— Буду рад услышать от тебя последние новости, — склонил голову мой хозяин.

Я кинула затравленный взгляд на Дариана, когда Косак направился к выходу из зала, но окаменелый лишь покачал головой и приложил палец к губам в знак молчания…

— Косак-

— Дариан-

Логово медведя

Я покорно остановилась у дверей в опочивальню, ожидая либо приглашения, либо приказа остаться ждать в коридоре. Похоже, что Дариан был намерен оставить меня в компании окаменелых, но Косак, развернувшись в дверях, с нахальной ухмылкой поманил за собой.

О, нет! Только не говорите, что я буду втянута в их «милую беседу»!

— Зачем? — нахмурился Дариан, вставший рядом. Его рука дернулась по направлению ко мне, но опустилась не коснувшись.

«Дариан!» — мысленно взмолилась я. Паника нарастала.

— За кого ты меня принимаешь? — притворно удивился Косак. — Пускай заходит, — тон вмиг стал стальным, и спорить с ним расхотелось и мне, испугавшейся до безумия, и видимо самому Дариану, который кивнул и пропустил меня вперед в берлогу зверя.

Переступив через порог, я встала на лед, и жалостливо обхватила себя за плечи, ощущая, как мороз проникает под кожу. Но удивило меня вовсе не это. К холоду Дариана я привыкла, а вот к близкому знакомству с его братом я была не готова. Комната даже не напоминала таковую.

Покрытые все тем же льдом стены имели скорее округлые формы, сужая пространство, сдавливая. С потолка свисали огромные сосульки, что могу поспорить могли пробить голову с одного удара, вот только падать им было некуда. Во-первых, потому что, несмотря на довольно высокий потолок, эти громадины шириной с меня, свисали до самого пола и примерзали к нему. А во-вторых, слишком много самых разнообразных вещей было в этой ледяной пещере. Украшения, драгоценные камни, оружие, картины, тряпки, женские платья…все покрылось инеем.

Косак опустился на широкий диван, который подобно хрупкой льдинке, зазвенел под тяжестью веса правителя. Дариан опустился на еще один предмет мебели напротив и к моему большому удивлению усадил к себе на колени. Но я не противилась, даже наоборот покрепче прижалась к горячему телу, не заботясь о том, что подумает Косак.

— Что тебе нужно в моих землях, милый брат? — вопросил хозяин замка, окинув нас цепким взглядом.

Дариан ответил не сразу. Я чувствовала спиной, как мерно бьется его сердце.

— Брат, — начал окаменелый и замолчал, — Я ищу книгу, — я повернула голову, чтобы посмотреть на благородный профиль.

Его голос надломился:

— Ты помнишь, зачем мы пришли сюда?

Косак в лице не изменился, только пожал плечами и резко закинул ноги на небольшой столик, разделяющий пространство между нами. Я дернулась от глухого стука, с которой трещины на столе разбежались в разные стороны, и Дариан перехватил меня за талию, чтобы не соскользнула с его колен, но глаз от Косака не оторвал.

— Так зачем тебе нужна какая-то книга людишек? — спокойно и даже как-то буднично повторно спросил брат Дариана.

Гора, сидевшая за мной, тяжело вздохнула.

"Не понимаю, почему одному так сложно по порядку все объяснить, а другому так сложно понять! Подождите, Дариан же говорил, что это их главная цель. Тогда почему Косак об этой цели ни сном ни духом?! Или же просто забыл? Но разве такое возможно?".

Пока эти двое буравили друг друга взглядом в гробовом молчании, я клацала зубами и тряслась от холода.

Клац. Клац. Клац.

— Косак, мне нужна твоя помощь. Моры слишком близко подобрались к нам. Зиро и Зираю держали в клетках, а это значит, что они что-то искали. Им нужны были связи с нашим миром. Если мы не поторопимся, и не найдем книгу, ОНИ найдут ее раньше. Помнишь, мы искали ее вместе? В ней сокрыта тайна нашего дара Творца! Припоминаешь?

Клац. Клац. Клац.

Не знаю, кого я хотела образумить больше. Как по мне, так оба были хороши! Потому что, когда серьезная, пронзительная речь Дариана закончилась, видимо лопнувший от нетерпения Косак взревел, как разбуженный во время спячки медведь.

— О какой, моры заточи, книге ты мелешь?! — Вскочив, Косак перевернул стол в одно мгновение и оскаливший, навис над Дарианом, который скинул меня с себя и оттолкнул к стене. Сам же остался спокойно восседать на месте, словно это не над ним стали покачиваться ледяные иглы, и не перед ним возвышалось разъяренное чудовище.

Глаза Косака сверкали, но не так, как у окаменелых, почувствовавших желание. А словно у бездушного, обезумевшего существа, которое имело бы сокрушительную силу и не имело бы рассудка.

— Вспомни, зачем мы здесь, вспомни, ради кого мы здесь. Очнись, брат. Это не твой мир, это не твой трон, это не ты, — заглядывая в глаза чудовищу, уже громче произнес Дариан, встав и положив руку на плечо Косаку. А тот, кажется, задумался, нахмурил брови. — Косак, твой сын уже вырос, он ждет тебя. Ты обещал ему вернуться, — прошептал мой хозяин и надавил рукой так, что Косак рухнул к его ногам, сбив колени в кровь. Слова Дариана ошарашили его. Он выглядел потерянным.

Стена, в которую я вжималась обжигала холодом. Еще секунду назад, я видела перед глазами скулящего Косака в ногах у брата, а потом…

Большой снежный двор, крутая гора, детское раскрасневшееся на морозе счастливое лицо. Меня скрутило так, что я согнулась пополам и коснулась лицом ледяного пола. Мне казалось, что я погрузилась под воду, и все мои чувства утекали. Я не могла понять их, почувствовать всей душой. Они не пробивались через толщу воды.

— Дддддд…аарриан, — стуча зубами, позвала я.

Но меня не слышали. Да и я больше ничего не слышала, потому что меня снова тянули чужие эмоции. Спокойствие, холод, страх, волнение, гнев, отдаленная любовь к чему-то маленькому, светлому, с малюсенькими ручками, с зеленоватыми глазами…

Я захрипела и запрокинула голову. Рядом со мной слышался рык, ругань Дариана и глухие звуки.

Я увидела, как Дариан перемахнул через диван и отлетел к стене от удара Косака. Его золотые локоны змеями взвились вверх и зашипели на другого правителя, который снося все на своем пути, медленно приближался.

О, Творец! Почему Дариан просто стоит?!

Оскалившись, Косак размахнулся и, намереваясь проломить Дариану голову, обрушил свой кулак. Только окаменелый увернулся. И в ответ мощным ударом в челюсть отбросил противника.

Мое сердце подскочило куда-то к горлу, свое тело я уже давно перестала ощущать. Отморозила все. Глаза мои заметались, а окаменелые застыли. Косак напряженно замер, тяжело дыша с рассеченной губой, как и Дариан с утробным рычанием и расквашенным носом.

— Дариан, нет! Стой! — крикнула я, но он даже бровью не повел. Что мне делать? Они же разорвут друг друга! Их даже треснуть нечем! Пока буду отламывать одну из сосулек, пройдет четверть века, и я сама превращусь в сосульку.

Я осторожно поднялась на ноги с поднятыми руками и медленными шагами стала приближаться к хозяину. Только бы не подскользнуться и не упасть!

«Два неукротимых зверя, что раздирают друг другу глотки, но чьи хвосты так тесно сплетаются в пылу сражения». Да, они просто вылитые. Готовые наброситься друг на друга. И на кого? Каждый на родного брата. Такие близкие когда-то и такие далекие теперь.

Я с замиранием сердца следила, как глаза Косака разгораются, как дыхание вырывается из него со свистом и с ужасом примечала, что черты лица Дариана заостряются, и вокруг него образовывается ледяной вихрь. Только не это! На этой стадии он перестает вообще что-либо соображать!

Еще один шаг, и я оказалась между ними. Ни кто из них так и не шелохнулся, но это-то меня и пугало. Стараясь не делать резких движений, я повернулась к Косаку спиной, хотя признаться честно, меня колотило от ужаса, и уставилась в бездонные глаза хозяина.

— Дариан? — прошептала я, но его взгляд был устремлен поверх меня.

От звука моего голоса Косак позади рыкнул, и я резко развернувшись, смогла увидеть, как его лицо перекашивает от ярости.

— Кия!

«Прости, на этот раз я не успеваю повернуться к тебе» — подумала я, когда Косак кинулся вперед. И я забыла про все на свете. Даже про такую немаловажную вещь, как браслет на моей руке, который вспыхнул и обдал горячей волной. Раздался жуткий вой, и Косак остановился в метре от меня, пораженно взирая на золотую нить, которая тянулась от его руки и… проходила сквозь меня?! Секунда, вторая, третья… Я вскрикнула и попыталась отскочить, но меня тут же прижало к сильному телу за спиной.

— Кия! — выдохнул Дариан. — Ты чувствуешь?

Что? Что я должна чувствовать?

— Что именно?

— Посмотри, — прошептал Дариан и чуть отошел в сторону.

Нить проходила сквозь меня и терялась в теле Дариана.

Глаза братьев встретились, и их лица озарило облегчение, счастье! Словно весь груз былых годов разом упал с их плеч.

— Я чувствую тебя! — вскричал Косак. — Как прежде, брат!

Клац. Клац. Клац.

Страх отпустил меня, и я вновь окоченела до кончиков пальцев.

— Яяя… пппожжжаллллуй пппойду, — сделала я неосторожный шаг в сторону, желая поскорее убраться из этой ледяной берлоги, и нить исчезла.

О, нет.

— Думаю, теперь нам действительно есть о чем поговорить.

Кто это сказал, я не видела, но готова была обхватить голову руками и побиться об стену.

"Что, еще раз?!"

Ох, как мне не нравятся эти улыбки.

***

Теперь два правителя сидели рядом.

— Мне затмило рассудок. Я забыл почти все, что связано…,- ему было тяжело говорить. — С нашей жизнью. Я рад, что ты приехал, брат!

Ну, что сказать? Я все так же сидела на коленях у Дариана, вот только теперь на мне была шуба! Да, да самая настоящая, прекрасная, теплая шуба, которую Косак велел принести специально для меня, а учитывая, что женщины в замке имелись, окаменелым не составило это большого труда.

— Прости, — продолжал раскаиваться Косак, — Я не понимал тебя, но сейчас я готов сделать все, что попросишь.

— Я сам потерялся в этом мире, — признался Дариан. — Только недавно пришел в себя и осознал, что время летит так быстро.

— А ну-ка, куколка, не хочешь теперь посидеть на моих коленях? — усмехнулся Косак и распахнул свои шальные объятья.

— Ннеет, — голос мой дрогнул отнюдь не от холода.

Он громко захохотал, и я почувствовала, как Дариан тоже затрясся, сдерживая смех. Но когда тот сошел на нет, Косак с какой-то обреченностью посмотрел на Дариана:

— И сколько еще я пробуду «живым»?

— Час, может чуть больше.

Косак сжал кулаки от бессилия, но затем глубоко вздохнул и уставился на меня.

Я мало что понимала из их разговора. Дариан когда-то говорил про эмпатию, но правда ли это? Сложно сказать.

— Где ты ее нашел? — разглядывая меня, поинтересовался Косак.

— Она дочь городского писаря. Поможет нам в наших поисках, — теперь и Дариан на меня посмотрел.

"Вот не надо!"

Я судорожно сглотнула под их пристальными взглядами, ощущая себя маленьким беззащитным зверьком перед хищниками.

— А браслет?

— Она привела нас к месту, где держали Зиро и Зираю.

— Даже так, — присвистнул Косак и улыбнулся, как мальчишка. — Мне тоже нужна такая девочка.

Да простит меня Творец, но я позорно вцепилась в руку Дариана, на что тот довольно хмыкнул.

— На ней метка Творца и браслет Зиро, видимо, поэтому она чувствует нас и способна восстанавливать на некоторое время потоки. Соединение двух разных священных элементов.

— Да, но это, похоже, никак не контролируется. Да, Кия? — Изумрудные глаза Косака обратились ко мне.

А я задумалась. Ничего специального я не делала, просто чувствовала чужую боль, а затем и все другие ощущения.

— Возможно, когда вы вспоминает что-то очень важное для вас, то, что спрятано очень глубоко в вашем подсознании — это доходит до меня, — согласилась я, впервые вступив в их разговор.

Тишина была мне ответом. Задумались все. Но тут дверь отворилась, и раздался спокойный голос:

— Господин, обед подан.

Урррр…..Гаррр….Рарр…

И это был вовсе не Дариан! И даже не Косак! Желудок, который требовал еды еще со вчерашнего дня, поспешил напомнить о себе и жалобно заголосил. Как стыдно!

— Пора набить брюхо до отвала, пока есть аппетит, — весело подмигнул нам Косак и поднялся.

Наконец-то мы займемся обычным людским делом — пойдем есть!

Первая находка

Есть аккуратно и прилично мне хотелось меньше всего, но я упрямо держала спину ровно и, разрезая еду на маленькие кусочки, сметала ее с тарелки.

Итак, что мы имели:

Во-первых, благодаря тому, что на мне были загадочная метка Творца и браслет Зиро одновременно, я улавливала то, что окаменелые называли энергетическими потоками. И даже, кажется, могла их восстанавливать на некоторое время. Что же касалось Дариана и его семейки, то я поняла одно — меня не тронут. Теперь-то уж точно! Косак, который тихо о чем-то переговаривался сейчас с Дарианом, больше не выглядел высокомерным и устрашающим. Но, как предупредил сам Дариан, это были лишь временные изменения.

Во-вторых, разрешение на въезд в поместье Фертоне было у нас на руках. Насколько мне стало известно, покойный работал на Косака с самого прибытия в наш мир. По приказу правителя, он выносил книги и искал то, что, собственно, сейчас ищем мы с Дарианом. Вот только спустя время Косак окончательно окаменел и забыл о своей цели.

Вот такие разрозненные факты засоряли мою голову. А она у меня просто кипела! У вас еще не кипит?!

Но что самое интересное — это то, что Дариан был намного «живее» всех своих братьев вместе взятых. Но я никак не могла понять почему, ведь в его истории, которую он мне поведал, зацепок не было.

Странно. Очень странно.

Когда с ужином было покончено, Косак поторопил нас убраться из замка, ведь как только он снова охладел бы, мы могли остаться в его плену надолго. У самой кареты он попросил меня задержаться.

— Без глупостей, Косак, мне не нужна влюбленная дура. Так что попрошу воздержаться от страстных поцелуев, — холодно, но не без доли шутки наказал Дариан, забираясь в карету.

Я от таких заявлений опешила. Косак, конечно, был очень симпатичным окаменелым и, не побоюсь этого слова, даже красивым. Только вот вряд ли он полез бы целовать меня.

— Обязательно вернусь к старым привычкам, как только все утрясется, — Косак со смехом взял мою руку в свою и рывком прижал к себе, прошептав:

— Посмеешь его предать — убью. Не смей, Кия, играть с ним, — и если первые слова звучали жестко, то последние совсем по-другому: «Помоги ему. Помоги нам».

Отпрянув, он посмотрел в мои глаза, и я утонула. Что это за чувство? Что-то слабое, но так сильно бьется…Надежда. Вот чем поделился со мной Косак. В ответ я лишь кивнула и заскочила в карету.

Люди меняются? Я не знала ответа на этот вопрос. А окаменелые? Думаю, он будет поважнее, чем первый!

***

Вот теперь я вспомнила первую ночь, когда меня везли в замок в вонючем, пыльном мешке на голове. Пыль в поместье была повсюду! Ощущение было такое, словно все воспоминания об этой постройке исчезли у всех разом, и дом решили похоронить вместе с его бывшим жильцом.

— Не кривитесь так, мисс Кия, это всего лишь пыль и грязь.

— Отлично! Утешили, — пробубнила я, пробираясь сквозь развалины на более-менее свободное пространство, зажимая нос и рот. — Вы знаете, какую заразу можно подцепить в этом пылесборнике?! Считайте, что подписали нам смертный приговор, — подвела итог я, стоя у подножия когда-то величественной широкой лестницы, ведущей на второй этаж и разглядывая рухнувшую люстру, сгнившие доски пола, покрытый плесенью и мохом ковер под ногами и выбитые окна.

— Мы не болеем, — пожал плечами хозяин, а я расстроилась.

Как же так? Что, неужели никакая хворь их не берет?

— И даже не думайте проверять, — предупредил Дариан, пробираясь ко мне.

— И не собиралась, — фыркнула я, отряхивая платье. — С чего вы взяли?

— У вас какое-то злобное выражение лица.

Я решила промолчать. Я была такой сдержанной в начале нашего знакомства и стала такой нервной. Что же будет, когда все закончится?

— А, собственно, почему здесь никто не живет? Наследники, например.

— Все бегут отсюда, сверкая пятками, — зловеще протянул подошедший сзади Дариан.

— И что же здесь такого страшного? — принимая предложенную руку, спросила я, пока мы поднимались по лестнице.

— Склеп покойного Фертоне, тот факт, что вблизи поместья ни одного жилого дома, да и поговаривают, здесь происходят странные вещи.

— Меня уже ничем не удивишь! — устало вздохнула я. — Но все же, какие же?

— Любопытство проснулось? — поддел шедший рядом окаменелый.

— Оно проснулось в первый же день моего прибытия в ваш замок.

— И что же вас так заинтересовало? — сверкнул глазами Дариан.

Что-то слишком часто он стал задавать мне вопросы, которые не касались наших поисков. Не то, чтобы мне не нравилось. Просто я поняла, что привыкла к нашему общению, и то, что казалось раньше странным в его поведении, теперь не смущало. Возможно, я могла бы предположить, что на земле довольно много людей со схожим характером, но забывать про то, что он окаменелый, хоть и какой-то странный, нельзя. Иначе пропадешь, Кия. Ох, пропадешь.

— Вы, — честно ответила я и сбавила шаг. — Вы и ваше отличие от других.

Дариан напрягся, его глаза сузились, а губы растянулись в холодной усмешке:

— Мое отличие от других, пожалуй, только в статусе пребывания в этом мире. И в том, что власть в моих руках, — не без ехидства добавил окаменелый.

Лжете. Вот только зачем? А вообще у меня накопилось много этих «зачем».

— Почему вы сейчас говорите со мной, — мой голос звучал серьезно, твердо. Я остановилась, несмотря на то, что Дариан продолжил идти. — Разговор начали вы, но какое вам дело до того, что я чувствую, о чем думаю? — я говорила все громче. — Разве вы не должны быть к этому безразличны, как ваши братья и остальные окам…, - я вовремя прикусила язык. — Ваши люд…? — Я не находила нужного мне слова.

Однако зря я старалась и надрывала глотку. Волосы Дариана развивались, но не шипели. Льда под моими ногами тоже не было. Но ответом мне был звук удаляющихся шагов, словно хозяин не слышал меня или не хотел слышать. Хотя и слово «хотел» к нему не совсем было применимо. Уфф…

Он скрылся за поворотом, а я все еще продолжала стоять, задаваясь вопросом: «Здесь, наверху, чище. Может кто-то живет на верхних этажах?»

Дариана я нашла у двери в какую-то комнату. И решила не вспоминать о своем пламенном «монологе». Сдался он мне больно!

— Зачем мы сюда пришли, — уставилась я на закрытую дверь.

— Ну, вы же должны где-то спать, — просто и даже как-то беззаботно ответили мне, вышибая дверь и поднимая слой пыли. Мое возмущение так и не было высказано, потому что я не знала, чихать мне или кашлять, одновременно эти действия производить не получалось.

— Ты серьезно? Ночевать в этой…,- оббежав взглядом открывшееся пространство, я поняла, что все было не так уж плохо, так как и кровать, и пара кресел, и большое окно имелись. Вот только грязь, пыль и отвратный запах не давали мне покоя. Мягко сказать.

— Не бойся, я захватил волшебный порошочек, — выудил он непонятно откуда небольшой мешочек со средством, которое использовали окаменелые для водных процедур перед важным приемом. И для достоверности высыпал на раскрытую ладонь белый песок. Дальше я имела честь наблюдать, как Дариан втянув побольше воздуха так, что его грудь в буквальном смысле выгнулась колесом, резко выдохнул и разнес по комнате холодным ветром чистящее чудо. Я так и села возле двери, неприлично открыв рот и схватившись за сердце. В комнате запахло свежестью, пыль больше не летала в воздухе, а грязь от наших сапог исчезла с пола!

— А что так можно было?! — поразилась я до глубины души. Это ж сколько сил и времени я убивала на уборку архива…

— Боюсь, твоих сил не хватит. Ты каждый раз задыхаешься так, что мне кажется, я таскаю за собой не человека, а дряхлую кобылу, которая вот-вот отбросит копыта.

После этой фразы я «попросила» его выйти вон и не беспокоить меня до утра. Судя по звукам, остальные тоже поднялись и разместились в соседних комнатах. Только мне было все равно! Меня ждала кровать, пусть пока холодная, но зато мягкая и удобная!

***

Глубокой… темной… лунной… ночью

Все самое страшное в жизни происходит ночью. Сейчас я была полностью согласна с этим утверждением, в немом шоке уставившись на полупрозрачного дяденьку с большими, длинными усами, хитрыми глазами и совершенно лысой головой, зависшего над моей временной кроватью в парадном костюме. Думаю, Творец уже устал от моих молитв. Слишком много их было за последнее время. Я даже подозреваю, что он оглох!

— Кричать будем? — вежливо прохрипело у меня над головой.

Очень хотелось уточнить, есть ли в этом какой-то смысл.

— Воздержусь, — покачала головой я и вжалась в кровать, пытаясь слиться с ней.

— Удивительно! — хлопнул в ладоши длинноусый старик и радостно загоготал.

Вот зря я отказалась от «ночного поста у моей комнаты». Я была бы сейчас безумна рада даже Итану! Да я бы раньше него в окно сиганула, но не судьба.

Видимо, заметив мой затравленный взгляд, дух утер слезы смеха и виновато поднял руки:

— Простите мисс, я не представился. Меня зовут Фертоне де Робен, я хозяин этого поместья. Бывший, разумеется, — развел он руками, демонстрируя свою бестелесность.

— Разумеется, — пролепетала я, как окаменевшая. Тьфу ты! Как скованная. — А я…вам мешаю? — боязливо придвинулась я на самый край постели.

— Нет, прекрасная мисс. Вы по определению не можете помешать, — его рука, желая дотронуться до моей щеки, прошла насквозь, отчего мурашки побежали по моей коже, но я строго приказала себе молчать! — Но вы можете мне помочь, — забавно дернул он себя за длинный ус и подмигнул. Могу поспорить, что при жизни он был еще тем дамским угодником.

— Чем? — только и спросила я.

— Следуйте за мной, — хриплый голос отозвался уже откуда-то от двери, а сам покойник растворился, не оставив и следа.

Целую минуту я металась по комнате не зная: будить ли остальных или не стоит. Выходя в коридор, я намеревалась постучать в соседнюю дверь на крайний случай, но все планы забылись, стоило мне заметить в наполненном тьмой коридоре мерцающих светлячков похожих на звезды. Однажды я уже видела их в кабинете Дариана и уже не надеялась увидеть снова. Зачарованная, я слепо шагала в темноту, ведомая светом сверкающих существ. Меня не взволновало то, что мы свернули за колону, которая бесшумно отъехала в сторону и пропустила нас в узкий проем с крутой лестницей, и не заставила насторожиться одинокая дверь, ведущая в Творцом заброшенную башню, и не напугал появившийся совсем рядом дух Фертоне, который на сей раз выглядел собранным и серьезным. Светлячки взмыли под потолок и погасли.

— Мисс, я ни в коем случае не хотел вас пугать и тревожить, но, поскольку вы одна из единственных обитателей этого поместья за долгое время, я вынужден обратиться к вам. Конечно, возможно, второму сыну Жакона Дарующего, это понадобится больше, чем вам. Однако с дамой общаться намного приятнее, — несмотря на слова, улыбка был печальной. — Возьмите в ящике стола за моей спиной книгу.

Свет луны, что лился из распахнутого окна, озарял комнату. Маленькое, круглое помещение с письменным столом и чертежами, которыми были разрисованы все стены вплоть до невысокого потолка. Тишина давила. Страх снова касался сердца и тревожил душу. Нет, я не боялась настоящего хозяина поместья, но что-то было не так. На размышления не было времени, и я двинулась в указанном направлении и достала пыльный томик кулинарной книги.

Я подошла к окну, чтобы разглядеть название, но оно мне ничего не сказало. Простая книга рецептов. Опустив глаза, я позорно вскрикнула и выронила находку, потому что мужские прозрачные руки покоились на моей талии.

— Какая вы нервная, — заметил Фертоне, покачав головой и, присев на корточки рядом, протянул руки к книге. Та, словно повинуясь неслышимому приказу, воспарила и опустилась на мои взмокшие ладони.

— Работа такая, — с неуместным смешком заметила я.

— Какая-такая? — заинтересованно окинул меня взглядом старик.

— Работа писаря, — улыбнулась я.

— Писаря? Да разве же эта работа?

— Если вы работаете личным писарем Дариана, то еще какая!

Понимающе кивнув, Фертоне приблизился ко мне вплотную и попросил открыть последнюю страницу книги. И я с удивлением прочитала строчки, которые вовсе не относятся к какому-либо рецепту!

— Это…

— Да. Это вшитая страница не принадлежит книге, но является, пожалуй, очень значимой для существования знакомых нам существ.

— Дариан, — прошептала я и пробежалась глазами по символам, которые окаменелый рисовал мне на бумаге.

— Но это лишь один жалкий клочок бумаги, — вздохнул дух. Я искал эту книгу долгих три месяца, которые показались мне вечностью. А когда нашел это, было слишком поздно.

— Косак окаменел, — догадалась я.

— Довольно точное определение, — усмехнулся собеседник. — Он ничего и слышать более не хотел, даже не пустил меня в замок. А когда я кинулся к одному из братьев, то был задушен по дороге.

Я шумно сглотнула и невольно кинула взгляд на его шею, а затем так же быстро отвела его.

— Я помог, чем смог, мисс, — как бы снимая невидимую шляпу, поклонился он, — Удачи вам в ваших поисках. А я с вашего позволения могу отправиться на покой, — я успела только моргнуть, но его уже не оказалось рядом.

Комната погрузилась в полнейшую тишину. Повернувшись к окну, я выглянула наружу и вздохнула ночного свежего воздуха. Справа раскинулся лес, а слева дорога мимо поля убегала в город.

Когда я уже собралась возвратиться в кровать, я прислушалась. Показалось, что со стороны леса доносится топот копыт, но разве в здравом уме, кто-то выйдет ночью из леса? Вот и я так думаю. Что-то мелькало среди густой листвы, что-то яркое, горящее…факел! Еще один и еще! Всадники. Увидев замок, они пустили лошадей галопом и направились к главным воротам!

— Спрячьте книгу! — жуткий, хриплый крик, словно из могилы, раздался у меня над ухом, и я отскочила к стене, прижимая оную к груди. Прикусив губы до крови, чтобы не завизжать. Нужно срочно разбудить остальных и спрятать книгу, ведь это единственная зацепка, которая у нас есть!

Беглянка

По тому, как Дариан настойчиво пытался заставить меня пройти сквозь огонь, стало ясно, что напавшие представляют собой угрозу.

— Кия, иди! — раздраженный рык звучал над головой.

— Нет, ты с ума сошел! — обхватив могучее тело руками, прошептала я. То, что он предлагал было немыслимым! Я сгорю! А если даже выживу, только чудо поможет мне без денег, вещей и работы не сгинуть в столице.

— Кия, пламя не тронет — твой браслет защитит тебя, — обхватив мое лицо ладонями, объяснил Дариан. — Тебя не должны схватить. Ты будешь только мешать! — отцепил он от себя мои руки. — Сайлер проводит тебя до портала. Как только окажешься в городе, устройся писарем, куда возьмут. Я приеду за тобой. Слышишь? Беги! — но я осталась на месте, а он с окаменелыми направился к лестнице, ведущей прямиком в горящий, кишащий врагами ад, который заволокло удушающим дымом, заставляющим меня вдыхать через раз. Я смотрела на их удаляющиеся спины и осознавала себя беспомощной и слабой.

Однако печалиться долго мне не дали, Сайлер, который все это время стоял рядом, ухватил за руку и потянул за собой. В огонь. Поместье полыхало, и пламя с каждой минутой разгоралось все больше. Спустя миг я с отчаянием осознала, что горю, вся объята огнем! А затем с удивлением и облегчением поняла, что пламя не обжигает. Браслет на моей руке вновь вспыхнул и обдал теплом. "Спасибо, Зиро!" — мысленно поблагодарила я духа и, задержав дыхание, рванула вперед, подгоняемая окаменелым.

В окно он выпрыгнул первым, а я, ухватившись за раму, напряженно всматривалась в темноту, безусловно, желая выбраться отсюда, но не таким способом.

Высоко, темно и страшно.

— Прыгайте, мисс Кия! Я вас поймаю!

Думать было просто невозможно, а потому я закрыла слезящиеся от дыма глаза и шагнула из окна, чтобы тут же оказаться в руках Сайлера.

— Нам надо спешить, — его голос звучал собрано. Мышцы на его руках перекатывались, глаза поблескивали в темноте, а на губах расцветал злобный оскал. За спиной слышались душераздирающие крики, и рев пламени. Казалось, мы летим так быстро, как будто и не касаемся земли, но вскоре позади раздался приближающийся топот копыт. Творец! Лес плыл перед глазами, в абсолютной темноте сложно было не налететь на корягу, пень или даже дерево, хотя окаменелый прекрасно все видел, а тут еще и погоня.

— Не останавливайтесь, — произнес Сайлер перед тем, как, опустив меня, развернуться и броситься назад. Обернувшись, я заметила, как блеснул клинок в руках у всадника и как его голова слетает под копыта его же лошади. Зря я обернулась — меня замутило. Быстро догнав, окаменелый подхватил мое ослабшее тело и продолжил бежать в нужном направлении.

— А с ними…

— Все будет в порядке. Моры дорого заплатят за нападение на повелителя, — Сайлер сжал челюсти и шумно выдохнул. И я ему верила, чувствуя кровь на его рубашке и теперь на моих руках.

— Куда меня выбросит? — обреченно и тихо прозвучал голос.

— Где-то у выхода из леса, — резко затормозил он и поставил меня рядом со старым дубом.

— Амулет, — потянулся он к моей груди, отчего я остолбенела и изумленно распахнула глаза. Вот никогда бы не подумала, что в такой ситуации есть место наглости! Распахнув мой ворот и убедившись в наличии подвески, что дал мне Дариан, когда мы в первый раз проходили сквозь «арку», Сайлер приблизил свое лицо к моему и четко, медленно проговорил:

— Не снимайте его, чтобы не случилось. С его помощью мы вас найдем. Сделайте все так, как велел вам хозяин, и все будет хорошо.

Коротко, содержательно и ясно. Только мне этого мало! А времени уже не было, потому что за моей спиной образовывался проход, а за спиной Сайлера, я видела всадников. Но он же безоружен!

Невольный шаг назад, и меня затянуло в воронку, а лицо Сайлера превратилось в безжалостную маску свирепости…

Меня действительно вытолкнуло на тропинку, в уже редеющем лесу, но это не утешило.

Кто знает, где ближайшее поселение? Точно не я. До рассвета еще было далеко, к полудню, я вполне могла оказаться в городе. Теперь я осталась одна, и к своему стыду не могла сказать, что была рада "побегу" от окаменелых. Меня ищут, причем не только Дариан, но и моры, а потому мне нужно раствориться в городской толпе, подобно простой горожанке.

***

По ощущениям прошло около двух часов, и я задумалась: «Сколько я прошла?» В жизни не вспомню, а на горизонте замаячила деревенька. Надеюсь меня, беглянку в разодранном, немного заляпанном кровью платье, без денег и без титула, приютят. Хотя, после мысленного перечисления всех вышеперечисленных деталей, мне стало до ужаса себя жалко.

Дюжина домов полукругом возвышались передо мной. Но свет горел только в одном. Что же, может быть, это Творец указывает мне путь? Делать нечего, пришлось стучать и натягивать немного виноватую улыбку на лицо. После того как дверь мне открыл мужчина от 30 до 40 лет с вилами наперерез, в голове у меня ехидно прозвучало: «А ты что хотела? Хлеб да соль, баньку и стол накрытый?» Нда, хорошенькое начало.

— Чего надо? — небрежно кинул невысокий, небритый мужчина с сальным пучком волос на голове, в распахнутой рубашке и расстегнутых брюках, осмотрев меня с ног до головы.

— Честно? — не стала лукавить я. — Стакан воды, стул и пятнадцать минут отдыха, любая чистая одежда, которую вам не жалко и информация о том, как мне добраться до города.

Незнакомец пригляделся к моему потрепанному «наряду», почесал затылок и со словами «ну заходи», пропустил в дом. Конечно, мне бы стоило усомниться в добрых намерениях хозяина дома, но никаких сил уже не осталось.

Посредине помещения небольшой стол, у стены печь, лавки вдоль стен и лестница на второй этаж. Тесно, но вполне комфортно.

— Беглая что ли? — присел за стол мужчина и кивнул мне на стул напротив.

— Что-то вроде того, — взяла я предложенный стакан воды и жадно осушила.

— В розыске? — продолжал допрос человек, доставая неглубокий котелок и начиная чистить картошку над ведром.

Немного подумав, я предположила:

— Пока нет, но возможно буду.

Ведь нападавшие были людьми, точнее выглядели как люди, а, следовательно, ничто не мешает им начать обыскивать дома, якобы, разыскивая беглую преступницу.

— Можешь звать меня Тилоном. Одежду поищу, картошку запечем, поешь и уходи, — последние слова фразы Тилон произносил, глядя на маленькую девочку, которая осторожно спускалась по лестнице в ночной рубашке. Сонная малышка с двумя темными косичками жалобно на меня посмотрела и, кинувшись на шею к отцу, закричала:

— Не забирайте папу! Не отдам!

Тилон, что выглядел раньше угрюмым, растаял и ласково погладил кроху по головке.

— Никто меня не забирает, Ирая. Все хорошо, папочка останется с тобой.

Почему этот человек задавал мне такие вопросы? Может, он сам был заключенным и бежал когда-то? Возможно, он и сейчас вынужден скрываться. Помогает мне, потому что был в такой же ситуации?

Это было лишь моей догадкой, но мне чудилось, что она верна.

— Спасибо, — вымолвила я, опустив голову на сложенные на столе руки. — Спасибо.

К полудню я и вправду была в городе, но улицы столицы были пусты. Солнце боязливо спряталось за тучи и обливалось слезами. Меня окружали плотно стоящие красивые дома, витрины с самыми разнообразными вещами и мастерские, только в округе стояла тишина. Я пряталась под крышей какого-то дома недалеко от главной площади и позорно шмыгала носом. Тилон оказался добрым и нежадным человеком, поэтому на мне красовалось блеклое желтое платье его покойной жены, а в кармане платья лежало три монетки хотя бы на пряник.

Я успела обойти пару магазинов до дождя, но меня нигде не хотели брать без рекомендаций или без опыта работы. Все это я предполагала, но все равно обидно. Переждать дождь было негде, поэтому я укрылась у красивого домика из красного кирпича, под навесом. Хорошо, хоть платье не успело сильно намокнуть, и я еще сохраняла достойный вид, в надежде обойти пару мест. Позади задорно зазвенел колокольчик на двери, и я посторонилась, пропуская мужчину.

— Вы кого-то ищете? — обратился он, с удивлением взирая на меня. Да, думаю не каждый день, неопознанная девица оббивает порог его дома.

— Нет, простите, — покачала головой я, но не ушла. Куда? Там же дождь!

Мужчина средних лет с досадой посмотрел на небо и скрылся за дверью. А спустя две минуты показался с зонтом в руках.

— Какая погода, — покачал головой он.

Я молчала, глядя себе под ноги.

Вот так мы и стояли. Только вот я стояла с определенной целью, а мужчина, казалось, просто так. Для компании. Молчаливой компании.

— Может это странно, что я стою рядом с вашим домом? — повернулась я к нему, так как мне надоело разглядывать его начищенные до блеска ботинки и лужи под нашими ногами.

— Нет, ну что вы. Я часто ловлю у порога красивых барышень, — и тут настало время присмотреться к нему. Среднего роста, гладко выбрит, с прямым, чуть курносым носом, с густыми бровями вразлет и большими темными глазами мужчина выглядел привлекательным. Ямочки на щеках, загорелая кожа, черный костюм с белой рубашкой, узкие брюки и начищенные ботинки. Было, на что посмотреть.

— Вы так внимательно меня разглядываете, — ни капли смущения не прозвучало в его голосе.

— Это запрещено? Я думала, что каждая барышня, которую вы находите у своего порога, так и поступает, — пожала плечами и намеренно отвела взгляд, рассматривая ближайшую витрину игрушечного магазина. Что-то скреблось у меня на душе, точнее кто-то. Запах парфюма мужчины щекотал нос и кружил голову.

— А не хотите зайти ко мне на чашечку чая?

Я засмеялась.

— Вы никуда не шли?

— Может, и шел, но сейчас я намерен пригласить вас к себе и побеседовать.

— И о чем мы будем говорить? — эта ситуация начинала забавлять.

— Скажем, о погоде, — лучезарно улыбнулись мне.

Нет, такого счастья мне не надо.

— Извините, но я пойду, — улыбнулась в ответ и вынужденно выбежала под дождь.

— Постойте, мисс!

«Благородный рыцарь» побежал за мной и, остановившись рядом, галантно протянул свой зонт, безжалостно промокая.

— Я его не верну, — откровенно выдала я.

— Вернете, я вам это обещаю, — зонтик перекочевал в мои руки, а мужчина исчез в противоположном направлении от дома.

Вот теперь мне стало не до смеха. От таких обещаний, я хотела бежать, куда глаза глядят и подальше, потому что в ушах у меня зазвучал протяжный вой, который не предвещал ничего хорошего…

И снова встретились

День тянулся медленно, и если сначала я раздражалась, то когда дождь закончился, и солнце горделиво воссияло над головой, я поняла, что безумно рада просто брести по улицам незнакомо города.

Я прошла мимо высокой белоснежной часовни с золотой башенкой, полюбовалась плавающими лебедями в пруду, что находился в парке недалеко от шумных улиц, и вздохнула потрясающий аромат уходящей весны, которая уже уступала место жаркому, играющему ярками красками лету. Я смеялась, кружась среди деревьев, улыбалась, глядя на резвящихся детей, что беззаботно играли в прятки и гоняли мяч, и желала, желала, желала, чтобы этот миг полной свободы, легкости никогда не кончался.

Но моей мечте не суждено было сбыться. Мне нужно было срочно устроиться на любую работу и найти место для ночлега. Вот только…очень скоро я начала превращаться из адекватного человека в кого-то другого.

Не понимаю! Работы что СОВСЕМ НЕТ?! Или, может, я по каким-то параметрам не подхожу? Ну, да и такое случалось, но я же не безрукая в конце-то концов? Да я даже на все согласная, между прочим. Конечно, в приделах разумного…

Попытка найти работу номер 8 (Я еще не сдалась!)

— Добрый день, меня зовут Кия, и я хотела бы устроиться к вам на работу, — милая улыбка.

— Добрый-добрый, — улыбка в ответ. — У вас есть дети?

— Эмм…нет, а это принципиально? — немного растерялась.

— Нет, что вы. В таком случае вы работали когда-нибудь с детьми? — прощай дружелюбие.

— Я люблю детей, но большого опыта работы с ними у меня нет.

— Простите, но в качестве няни вы нам не подходите.

— Жаль, спасибо.

Попытка номер 12 (Надежда умирает последней!)

— Здравствуйте. Я Кия. Мне нужна эта работа.

— А вы работали в ателье? (Началось)

— Нет, но я готова учиться. (Посмотрите в мои честные глаза, и вы сами убедитесь!)

— Давно шьете?

— Крестиком вышиваю с девяти лет. Но я могу работать с заготовками. (Тыловой работник всегда полезен)

Только так считают не все.

— Извините, но мы работаем над коллекцией высшего качества, и нам требуются модистки.

— Ясно, спасибо.

Попытка номер 17 (Эта попытка тоже успехом не увенчалась, но я еще держусь!)

— Давайте сразу к делу — хочу здесь работать. (Начинаю звереть)

— Не боитесь грязи и пыли? (Слава Творцу, Дариан меня и через этот ад провел)

— Нет, ну что вы! Готова драить и драить! (С воодушевлением я голодным взглядом уставилась на кладовку, где, как я предполагала, находились ведра, тряпки и швабры)

— Мисс, простите за бестактность, но вы, как бы помягче спросить, неуклюжая? (Какая тебе разница?! Я что виновата даже если оно так и есть?!)

— Всякое бывает, в жизни ведь разные ситуации. Вот идешь ты, например, по ровной дороге и вдруг камешек…

— Мисс, это антиквариат, и он стоит (дальше была такая сумма, что если весь замок Косака перебрать, то вот половина точно уйдет на какую-то расписную, позолоченную, старинную вазу!)

— Я поняла. Спасибо.

Последняя попытка. (Слов нет, одни эмоции. Негативные…)

— У вас есть хоть какая-нибудь работа? — прорычала я, не хуже окаменелых.

— А вы уверены, что вы к нам? — немного боязливо уточнили у меня.

— Ну, конечно! (Наверное, я выглядела, как безумная)

— А может чайку?

— Сами пейте свой чай!

(Дверь за мной хлопнула, когда я бешенным вихрем вылетела из лавки, и моя совесть закричала: «Извинись!». А вот чувство несправедливости послало совесть в самую глубокую бездну!)

К концу вечера я сидела на скамейке рядом с мужичком, что на моих глазах стелил себе грязный ковер под деревом. Сказать, что это зрелище меня заворожило — ничего не сказать. Я так внимательно на него смотрела, что в какой-то момент, он пригласил на меня к себе на «волшебный ковер» полюбоваться звездами. Я с жалкой улыбкой, отрицательно качнула головой, хотя можно было подумать, что меня потрясывает.

В парке было спокойно, люди еще мелькали среди деревьев, но никуда не спешили. Дышали свежим воздухом или прогуливались перед сном. Понимая, что этот парк в моем распоряжении будет всю ночь, я взгрустнула, потому что не этого я хотела. Мне не нужно гуляний — я хочу в постель, воздухом я уже надышалась, спасибо, и готова подремать хоть в чулане, но только не на улице на дранном коврике рядом с сомнительным типом в грязной одежде.

Я снова украдкой посмотрела на бездомного и с удивлением отметила, что он имеет больше, чем я, так как он успел слазить на дерево и достать припрятанную среди листвы шаль. Теперь у него и спальное место имелось и «покрывало». Ну, или, в крайнем случае, «подушка».

«А может…» — на секунду мелькнуло в моей шальной головке, но я резко подскочила с лавки и шикнула на себя. Благо рядом никого не было, иначе бы приняли за сумасшедшую!

«Даже думать не смей!» — сурово пригрозила я и пообещала себе больше не поворачиваться на «уличного» человека.

Сидеть больше не хотелось, и я пошла по освещенной дорожке к небольшой беседке, которая была скрыта за высокими, пушистыми кустами.

Надеюсь, это место еще никто не оккупировал, а то я боюсь собственной капитуляции и согласия на любое сожительство, лишь бы в тепле и не на голой земле.

В беседке не оказалось ни души, и я скромно присела с краю. Кажется, я задремала, потому что мои глаза были закрыты, а я почти лежала на скамье в беседке, когда услышала странный шорох. Создавалось впечатление, что кто-то намеренно стоял рядом и с усилием тряс ветку ближайшего дерева, так, что шелест листвы становился слишком шумным.

Я резко села, и шорох прекратился. Гулко сглотнув, я прижала руки к груди и подтянула ноги на скамью, боясь, что сейчас на меня выскочит чудовище и обязательно что-нибудь у меня заберет. А так как брать было нечего, то, скорее всего, отгрызет ногу или руку, а, может, вырвет сердце. Или вдруг это собака? Ничего страшного в этом нет, правда, если она окажется бешенной…Что только в мою голову не лезло, пока я бегло оглядывалась и прислушивалась к каждому звуку Наконец, я обратила внимание на освещенную фонарем часть беседки. На плитке подо мной была тень, и, казалось бы, что в этом странного? Только тень была не моя. Мне чудился силуэт высокого мужчины с длинными распущенными волосами. Мне чудился Дариан!

— Дариан, — прошептала я в темноту, изо всех сил желая, чтобы это был он, желая увидеть его горящие глаза, но нет. Его рядом не было.

Я снова взглянула на тень, фигура окаменелова качнулась в сторону, к выходу из беседки и махнула рукой, молчаливо приказав следовать за ней. Я, не медля, вскочила. Пробегая по улицам города, тень вела меня куда-то. Пропадая на мгновения там, где свет из окон и от фонарей обрывался и, появляясь снова, она привела меня к красивому домику. К тому самому, у которого я скрывалась от дождя. Но, не «доползая» до дверей, тень замерла, фигура повернулась в профиль и приложила палец к губам.

— Не говорить лишнего, ясно, — в знак согласия кивнула я, и после этих слов тень рассыпалась пылью по дороге и подхваченная ветром разнеслась по площади.

Что ж, по крайней мере, Дариан жив, и ему нужно, чтобы я вошла в этот дом. Что же скажет на это мой недавний знакомый? Мне уже не терпится узнать! А еще я ооочень надеялась, что столь любезный человек, которого я про себя нарекла «благородным рыцарем» накормит меня ужином и уложит в постель. Только я молила Творца, чтобы в предоставленную мне постель я легла одна, причем по доброй воле самого хозяина дома.

***

Три коротких стука в дверь, и она мгновенно отворилась, чуть не спихнув меня с узкого крыльца.

— А, это вы, — протянул мужчина с таким довольным выражением лица, словно под дверь ему насыпали гору золотых монет. — Рад, что вы все же пришли, — придержали мне дверь, пропуская внутрь.

Ммм…запах готовящейся утки заставил меня прикусить губу и прицокнуть каблучком, как я делала это раньше, сдерживая эмоции. Ведь сначала разведка, а потом еда, хотя мой желудок как обычно был против такого распределения дел.

На попытку взять меня под руку, я отреагировала спокойно и позволила себя провести в гостиную, где меня усадили на диван. Прищурив свои темные глаза, мужчина вальяжно расположился напротив и с широкой ухмылкой поинтересовался:

— Не принесли?

Скольких усилий мне стоило сохранять невозмутимый вид, потому что я искренне недоумевала, что именно я должна была принести.

— Мне ничего не велели передавать, — выпрямила я спину, задрала подбородок и сложила руки на коленях. Вдруг это некая проверка?

— Как же? А мой зонт? — уголок его рта дергался от сдерживаемого смеха, но он себе его не позволял.

— Ах, вы про это! — выдохнула я. — Так я его выбросила.

Мужчина, который в этот момент потянулся к бокалу вина, стоявшему на небольшом столике, замер, так и не дотянувшись. Он смотрел на меня так, словно я самое неразумное существо во вселенной и с увеличившимися глазами и слетевшей улыбкой спросил:

— Зачем?

— Вы насторожили меня своей последней фразой, вот я и решила избавиться от чужой вещи как можно быстрее. Поэтому я оставила зонтик в парке, — пожала плечами я, с каким-то злорадным удовольствием взирая на недоумевавшего человека.

— Хотите выпить? — резко перевел он тему разговора и попытался отхлебнуть из бокала, но у него это не вышло — он трясся от смеха, опустив голову и скрывая от меня выражение своего лица.

— Нет, спасибо. А от ужина не откажусь, — немного нагло известила я его в своем намерении поесть сегодня перед сном.

— Мисс, ест так поздно? — удивился он, поднимая на меня свои «искрящиеся» глаза.

— У мисс хороший аппетит — на будущее улыбнулась я ему скупой улыбкой и протянула руку:

— Я Кия.

Мою руку аккуратно обхватили горячие пальцы и притянули к губам. Отдернуть я не успела, за что получила поцелуй в тыльную сторону ладони.

— Безумно приятно, мисс Кия. Зовите меня Гаром.

А дальше меня проводили за большой обеденный стол, на котором расположилась утка, которой я готова была признаться в вечной любви, потому что это было самым вкусным из всего, что я ела за все свое пребывание в качестве писаря у Дариана. Ведь согласитесь, кормят меня нечасто!

Он пришел

Покончив с ужином, мы вернулись на свои места и уставились друг на друга в гробовом молчании. У меня было много вопросов, но я почему-то была уверена, что у него их было больше.

— У вас на руке очень интересная вещица, Кия, — Гар лениво откинул длинную прядь волос назад и резко подался вперед, разглядывая отливающий серебром браслет на моей руке. Мне тут же захотелось спрятать руку за спину от его внимательного взгляда. — Браслет священного духа Зиро, — констатировал он. — Занятно.

Он знает? Не может быть, он же человек! Или нет?

— Вы поэтому тогда пригласили меня к себе? — поразилась я неожиданной догадке. — Вы заметили браслет!

— Допустим, — протянул Гар. — Но ваше очарование сыграло не последнюю роль, — подмигнул он и, заметив мое смущение, что опалило лицо огнем, поднял руки в знак примирения, добавив:

— Кия, я знаю больше, чем вы думаете. Вам не стоит сейчас беспокоиться о своей безопасности, потому что это теперь моя забота. И уверяю вас — вы можете мне доверять.

Сомневаюсь. Очень, очень сомневаюсь, но Дариан не зря указал мне именно на этот дом, а также не зря приказал мне помалкивать.

— Откуда вы знаете про Зиро? — шепотом спросила я, но он услышал.

— Я был в том мире, Кия. Жил какое-то время и среди тех людей.

— Зачем?

— Затем же, зачем вы сейчас сидите здесь. Я был в бегах, и мне нужно было где-то захорониться.

— Где-то поближе ничего не нашли? — надменно приподнялась моя бровь.

— Увы и ах, но любовь не знает границ! — как-то томно протянул собеседник и прикрыл глаза.

— Расскажите? — полюбопытствовала я.

— Может чуть позже, — после короткой паузы согласился Гар, сверкнув глазами и оскалившись.

Но мне было все равно.

— Тогда могу я отправиться спать? — усталость волной накатила на меня, и я, готова была заснуть с открытыми глазами.

— Да, конечно, — благосклонно кивнули мне. — Но перед этим вы не хотели бы что-нибудь оставить мне на хранение? — меня обдало холодом, но не так, как часто бывало рядом с Дарианом, а от страха. — Что-то ценное? — мужчина передо мной слегка наклонил голову, прищурив темные глаза. — Ведь за вами придут, Кия, и, возможно, это будет не тот, кого вы ждете, — я старалась полным безразличием отвечать на зоркий взгляд, но его слова, словно тысячью маленьких иголок вонзались в меня. — Вас ищут другие твари. Поэтому, если вы боитесь за сохранность чего-либо, то можете смело отдать вещь мне на хранение. Разумеется, вы в любой момент, сможете вернуть себе то, что принадлежит вам.

Мое сердце колотилось, но моя безмятежная улыбка на губах и вырвавшийся смех, казалось, затмил внутреннюю дрожь от слов Гара.

— Ценные вещи? У меня? — я вытянула вперед пустые ладони и оглядела себя. — Разве что платье, но его я бы хотела оставить при себе!

Пару мгновений и мужчина улыбнулся. Не глазами, а только губами, но на сегодня мне достаточно.

Меня проводили в комнату и, пожелав доброй ночи, плотно прикрыли за собой дверь. Моя темница номер три. Похоже, с каждым разом я теряла свою значимость, ведь сначала был замок Дариана, затем Косака, далее огромное поместье, а теперь вот обычный, ничем не примечательный домик в столице. А может так происходит потому, что меня хотят спрятать, так как опасность подобралась слишком близко? Творец!

В комнате горело три свечи, и она была слабо освещена. Прислушавшись к тишине за дверью и на цыпочках прокравшись к одной из свечи, я выудила сложенный листок из ботинка, стараясь на него даже не дышать. Руки дрожали от нетерпения пока мои глаза пробегали по неизвестным символам, и я все время оборачивалась на дверь, боясь быть пойманной с поличным. Не верилось мне, что он как бы невзначай поинтересовался у меня про ценные вещи. Он знает, что меня отправили сюда не просто так. Но придется его в этом разубеждать!

Вот! Наконец, нашла родные буквы! Неужели это оно самое?!

«…первый камень Творец взял из горной пещеры в Долине Ветров. У подножия Детя-горы, с южной стороны узришь ты в сокровищницу этого мира вход. Сей камень спрятан в самой темной из пещер, куда никогда не проникает свет…»

Камень? Еще и первый? Дариан, во что ты меня втянул?! Больше я ничего не могла прочесть, кроме этих строк, потому что все остальное, было выведено на другом языке. Смирившись с непонятным текстом, я спрятала его обратно и распахнула окно, проветривая комнату. Прохладный воздух остудил мою голову, и я и не заметила, как забылась сном под теплым покрывалом.

***

Разбудил меня громкий рык зверя, который буквально столкнул меня с кровати. Ошалело зажав руками уши, я с усилием попыталась отогнать остатки сна и придти в себя, но получалось плохо. За окном еще властвовала тьма, и я с раздражением подумала: «Когда же эта ночь закончиться?».

Свечи не успели полностью сгореть, поэтому я видела дверь, плывущую перед глазами, которая потом и вовсе распахнулась и явила моему взору Гара, несущего в руках зажженный подсвечник. Его губы двигались, но вот слов я не слышала. Он удивился, найдя меня на полу, затем нахмурился и поспешил меня поднять, и только тут я поняла, что так и не отняла рук от ушей.

— Что? — растерянно переспросила я, быстро одергивая конечности и поправляя задравшееся платье при падении с кровати.

— Что-то случилось? Я слышал грохот.

— Я просто беспокойно спала и, видимо, в конце концов, упала с постели, — потирая ушибленный бок, прошипела я, в моей голове все звенело.

— Часто видите кошмары? — усмехнулся мужчина и наклонился ко мне, протягивая руку.

В его глазах отражалось пламя свеч, а за ним на стене я видела громадную тень, казалось, нависшую над нами.

— Нет, сплю, как убитая, — покачала головой я. Как он оказался у моей комнаты так быстро? И почему я слышала утробный рык Зиро? Что-то тут не чисто. — Со мной все хорошо и раз вы в этом убедились, то, может быть, покинете мою комнату? — указала я на дверь человеку, который пару минут назад самым непристойным образом вломился к девушке. И не имеело значения то, что я просто не услышала его стука. Все равно неприлично.

С затаенным страхом я взирала, как тень за спиной Гара, в ответ на мои слова, недовольно ощетинилась, но, колыхнувшись, стала покидать комнату вместе с ее хозяином.

Уже в дверях отчего-то задумчивый Гар обернулся:

— А почему вы спали в платье?

Вот наглец! Он что надеялся увидеть меня без него?!

— Потому что ничего другого у меня просто нет, — строго ответила я, скрестив руки на груди.

— Допустим, а почему в ботинках? — его улыбка стала запредельной, такой, что на одной щеке стала видна небольшая ямочка. Переступив порог, но не захлопнув дверь, он больше не выглядел пугающим, а снова стал привлекательным, озорным человеком, который имел обычного размера тень. Творец меня помилуй! Так и сердце прихватить может!

— Я… я, — пыталась я придумать хоть какое-то оправдание и вымолвила только одно: «Так сквозняки же!» Громогласный хохот раздался по всему дому и наверняка перебудил соседей, но как только я об этом подумала, парадная дверь с грохотом распахнулась, и мы с Гаром помчались встречать незваного гостя…

— Дар, дружище! — шагнул с распростертыми объятьями человек по направлению к окаменелому, который обвел нас тяжелым взглядом и прошел мимо Гара в гостиную, попутно прихватив меня за руку. — А я ждал тебя дня через два, не раньше.

Лед обжег ладонь, и я взвизгнула, на что Дариан закатил глаза и позволил просто следовать за собой.

Все так же гостиная, что и вчера, только совсем недавно такое напряжение в воздухе не витало, Гар не выглядел таким серьезным, а я не заглядывалась на Дариана, жадно вбирая, словно позабытые черты. Он здесь! Он заберет меня!

— Мы переночуем у тебя, а с рассвета покинем этот дом, — разрезающий тишину голос звучал спокойно.

— Как ты захочешь, Дар, — согласился мужчина. — Может вина? — направился он к шкафу, но даже не коснулся ручки, так как был остановлен Дарианом, что возник прямо перед ним и грозно шикнул:

— Выйди вон и не заходи, пока я тебе не велю.

Гара заметно передернуло, но он не сгорбил спину и не опустил высоко задранный подбородок, однако же, вышел и оставил меня наедине с чудовищем, напоследок бросив на меня заинтересованный взгляд.

Миг и Дариан навис надо мной, уперев сильные руки по бокам от моей головы в спинку дивана, и глубоко вздохнув, ехидно прошептал:

— Тебе бы помыться.

Это его я ждала все это время? Вот этого хама? Ну, все! И как у него только получается одной только фразой вывести меня из себя?!

— Ты сам свою рожу видел? — огрызнулась я, упрямо отвернув голову и уставившись в стену. Только скоро мои глаза вновь столкнулись со сверкающими изумрудами, в которых был смех.

А его лицо действительно было каким-то черным, словно он только-только вышел из огня или чистил печку. Мысль меня позабавила, и я даже прикусила губу, отчего его бровь взлетела. Но я нашла в себе силы собраться и, придвинувшись почти в плотную, шепотом сказала то, что так не терпелось сказать:

— Я нашла отрывок из книги.

Дариан тяжело задышал, а его глаза забегали по моему лицу, словно он не мог поверить в то, что я говорю. Словно он искал доказательства моих слов.

— Камень, — продолжила я все тем же шепотом. — Какой-то камень Творца спрятан где-то в горах.

Еще секунда и меня захлестнуло волной холода… всепоглощающей радости и какого-то пока маленького, светлого чувства, что, казалось, проникло мне в душу и поселилось там. Браслет обдал теплом, когда руки Дариана сомкнулись за моей спиной и стиснули до хруста костей, а я так же сильно вцепилась в могучие плечи окаменелого, разделяя с ним его чувства.

Мы снова были вместе, и эта мысль отчего-то вызывала во мне трепет.

Начало истории Гара

Сидя в подвале доме Гара, я думала только об одном: «ХВАТИТ С МЕНЯ УЖАСОВ!»

Мало того, что я должна была искать то, не знаю что, так еще и моры разгуливали вокруг в обличии простых людей.

"Просто замечательно! Надеюсь, в конце плана окаменелого есть приписка: «Отпустить Кию на свободу, вернуть ей ее книги, чтобы она полечила нервы в последующие своей годы мирной жизни!».

Но сейчас моя проблема была в том, что меня наглым образом заперли в подвале. А начиналось все вот с чего…

Человек с Даром за утро успели распить какое-то вонючее пойло, приобрести лошадей на рынке и еще много чего, совершенно не посвящая меня в свои планы. Ясное дело, что я разозлилась!

— Ты можешь помолчать? Мешаешь думать, — поморщился окаменелый, хватаясь за голову.

— Дариан, я не дура. Ни в какую Долину Ветров я в жизни не поеду! У меня аллергия. Слышишь? АЛЛЕРГИЯ на цветы, что растут у подножия той горы. Я и за километр не хочу к ней приближаться.

— Чушь. Потерпишь немного, — будучи безразличныи к моему здоровью, спокойно ответил Дариан, на мою категоричную тираду.

— Да ты хоть раз в жизни болел чем-нибудь? Дариан, у меня все лицо опухает, у меня кровь из носа рекой разливается, и я надуваюсь, как большой шар!

Кричала я на него уже стоя над душой (если таковая имелась), пока тот в свою очередь рассматривал карту, лежащую на письменном столе, в личной комнате Гара. Конечно, поначалу Гар был против, и не хотел впускать нас сюда, чувствуя напряжение между нами и мою разрастающуюся злость, но его никто не пожелал слушать: ни я, ни Дариан. А потому мужчина что-то кричал из-за закрытой двери, и, кажется, умоляюще просил не трогать какие-то фарфоровые статуэтки.

Я минут десять ходила по комнате, перечисляя все последствия этого приключения. И начинала я спокойно, но постепенно, понимая, что одному наглому, невыносимому окаменелому начхать, я громким голосом выговаривала все, что накопилось над ухом Дариана, с превеликим удовольствием наблюдая, как его глаз дергается. А что? Пусть пострадает, как и я! Может, я даже смогу довести его до такого же психологического состояния, в котором находилась сама. Вот тогда мы повеселимся!

— Кия, прекратите истерику! — всплеснуло руками доведенное чудовище и злющими глазами, молча указало на выход.

Я так же молча сложила руки на груди и наигранно улыбнулась одними губами. Битва взглядов продолжалась ровно до того момента, как правый глаз Дариана снова дернулся, и он шумно выдохнув, насмешливо поинтересовался:

— Чего же ты от меня хочешь в таком случае?

Уже лучше, мистер великий и ужасный.

— Отправьте меня порталом в ваш замок, где я буду в полной безопасности, дожидаться вашего возвращения.

— Нет, — твердо произнес окаменелый, покачав головой. — Даже не думай. Ты нужна мне.

— Я нужна?! Да, ты только представь, какой обузой я буду! Сомневаюсь, что даже говорить смогу, ведь мои губы тоже распухнут! — для наглядности я вытянула губы трубочкой и наклонилась вперед. Отчего Дариан странно на меня посмотрел, задержавшись на губах. Я даже смутилась.

— В замок я тебя не могу перебросить. Большая часть воинов сейчас на границе наших земель укрепляют защиту, сквозь которую моры не ступят. Но среди людей в защитном контуре они могут караулить. Слишком опасно отправлять тебя в пустующий замок.

Была, не была! В конце концов, из двух зол выбирают меньшее.

— Тогда оставь меня здесь. Ты же сам привел меня к Гару, — на имени человека я запнулась, потому что Дариан сжал кулаки и разразился издевательским хохотом.

— Ты сидела в парке ночью. Чуть ли не спала на скамье, дрожа от холода и страха, вглядываясь в темноту. И я решил показать тебе дорогу к этому…(дальше было слово, которое я не поняла, но оно было похоже на ругательство!) — выплюнул он.

— Он был достаточно добр ко мне, — слабо попыталась противиться его словам я.

— Ты думаешь, он бы посмел тебя тронуть, — на моих глазах, все окна распахнулись настежь с противным скрипом, и волосы Дариана взметнулись вверх, покрываясь инеем. Стекла превратились в ледяной витраж, а пол под ногами стал скользким.

— Ннет, — прошептала я, пятясь к двери.

— Он не посмел бы ослушаться моего приказа, — надвигаясь на меня несокрушимой скалой, продолжал говорить Дариан.

Когда пятиться было некуда, а дверная ручка отказывалась поддавать, так как покрылась льдом и больше не поворачивалась, я прислонилась к двери и приготовилась к буре, причем в прямом смысле. К снежно-ледяной буре.

— Хочешь, я покажу тебе, что бы с тобой стало. Не будь меня рядом? — шепнул Дариан в нескольких сантиметрах от моего лица. — И ты побежишь, Кия. Побежишь из этого дома. И будешь молить меня о пощаде, будешь просить, чтобы я взял тебя с собой.

Упрямство, еще тлеющая на дне души злость и желание противостоять существу, чьи глаза моментально вспыхнули от моего чувства, взяли верх, и я, приготовившись к худшему, произнесла:

— Хочу.

И кто меня только за язык дергал? Хотя, я знаю ответ. Золотоволосое чудовище, которое после небольшого перемирия, объявило мне войну, забыв про милость. Именно поэтому, я сейчас сидела в углу подвала, осознавая, что на кладбище чувствовала бы себя намного лучше, что было очевидно из-за нахождения в паре метров от меня пяти тел молодых девушек без признаков жизни, закрытых в прозрачных саркофагах.

Меня начало тошнить только от одного взгляда на бездыханные тела, поэтому какое-то время я стояла к ним спиной, пытаясь прогнать страшное видение, однако, оно не исчезло. При этом, когда Дариан бесцеремонно тащил безвольно обвисшую на его плече меня, Гар раз десять успел попросить у меня прощения, отводя взгляд и прикусывая губу. А в момент закрытия двери, он протиснулся мимо Дариана и строго наказал: «Ничего не трогай!». Даже в мыслях не было отходить далеко от закрытой двери и рассматривать трупы! До такого я еще с приключениями Дариана не докатилась и, надеялась, что не докачусь!

Творец! Зачем эти тела здесь? Может ли быть, что в их смерти виновен Гар?

Сердце сжалось.

Не хочу в это верить! Вот только я уже знала, что Дариан никогда ничего не говорит просто так, а, значит, Гар по-своему опасен, и видимо я скоро узнаю почему. А узнавать было жутко. Жутко смотреть на подобие гробов, стоящих у стены, жутко смотреть на мертвые тела, которые ничуть не изменились после смерти, жутко было видеть, что все трупы — молодые девушки прекрасной наружности, к которым бы я могла причислить себя…

Конечно, когда прошел час, я устала жаться в дверях и все-таки сделала пару шагов, но по направлению к пыльному огромному сундуку, который стоял в левой части подвального помещения, по другую сторону от мертвецов. Серые холодные стены, горящие свечи в подсвечниках и гробовая тишина.

Ладно. Сама напросилась!

Сундук был не заперт поэтому я осторожно приоткрыла крышку, что с громким бумом слетела на пол, и заставила меня резко обернуться в сторону саркофагов и убедиться, что никто не решил вылезти и подойди ко мне, чего я боялась до полусмерти.

Но все было по-прежнему. Глаза у всех были закрыты, руки лежали вдоль туловища, и все крышки «гробов» были плотно прикрыты. На дне сундука лежала одна единственная тетрадь, что показалось мне странным, ведь в сундук поместилась бы гора книг или куча одежды. Но, пролистав пару страниц, я словно впала в транс, представляя, как наяву все, что рассказывал мне автор, который перед мысленным взором предстал в образе Гара.

«…Сегодня я встретил прекрасное создание, настоящего ангела с небес! Ее белокурые локоны, словно лучи солнца, ее глаза, как небо! Никогда еще я не встречал такой красоты…"

Другая запись:

«Мне повезло! Теперь она моя, теперь мы будем вместе до конца дней, ее красота никогда не увянет. Я не позволю!

(Время смерти предположительно три часа дня. Вступила в контакт той же ночью в два часа).

Имя — Алисия. Возраст 21 год. По ее словам — была убита сводной сестрой, которая застала Алисию с ее мужем. Да, жалкая история, но распространенная. Алисия прекрасная собеседница: смышленая, веселая, неунывающая. Иногда плачет по утерянной жизни. Она следит за своим подрастающим сыном и очень волнуется за него. Моя прекрасная Алисия…»

По описанию самая крайняя девушка походила на эту самую Алисию. Я поняла одно — Гар не убийца, но что-то было не так. Он пишет, что девушка уже умерла. Как в таком случае он с ней говорит? Неужели Гар психически болен?

Все остальные записи тоже относились к девушкам в саркофагах, и описывали их смерть, характер, занятие (после смерти?!). Но этого просто не могло быть!

Захлопнув тетрадь и положив ее на место, я бочком стала приближаться к одному гробу. Эта девушка была из мира Дариана, как гласила тетрадь. Загорелая кожа, темные короткие волосы, длинное белое платье, расшитое драгоценными камнями и венок из белых роз в волосах.

Она окаменелая? Сколько бы я не присматривалась, не находила разительных отличий ее от меня, в плане внешних признаков. Я бы даже могла назвать ее человеком.

В какой-то момент, я осознала, что тяну руки к крышке "гроба", желая открыть ее, дотронуться до кожи. Браслет на моей руке слабо засиял. Мне по-прежнему было страшно, любопытно, я злилась, но…я хотела коснуться ее. Невыносимо хотела! А когда все же нарушила приказ Гара и дотронулась до руки девушки, то почувствовала слабое покалывание в ладони, а затем жадно втянула воздух, когда перед глазами все поплыло, и меня накрыло волной чужого прошлого.

Я видела высокого мужчину, чувствовала его руки на моих плечах, затем на талии и ниже. Его губы скользят по моей шеи, груди. Я слышу собственный стон и чувствую истому. Но она исчезает, когда я вижу за спиной возлюбленного его жену, родную сестру. Картинка меняется, и я почему-то вижу небо над головой. Такое серое, унылое. Вокруг меня близкие люди, они плачут, сестра сжимает мои холодные руки и молится Творцу. А я…я ничего не чувствую. Пустота внутри меня. А с неба начала падать земля, пока она не перекрыла мне дорогу к свету…

— ДАРИАН! — кричала я в припадке. — ДАРИАН!

Сжавшись на полу, я гладила себя по волосам, плечам, коленям, лишь бы «стряхнуть» с себя чужие воспоминания, чужую грязь.

Дверь распахнулась, и ко мне подбежал Гар, но, увидев открытый саркофаг, первым делом бросился к нему. Дариан же медленным шагом подошел ко мне и легко поднял на руки.

— Глупая. Глупая жаждущая, которая хочет слишком многого.

Да. Да. Да. Я жаждущая, и отныне я боюсь своих желаний…

***

Несмотря на то, что за окном еще было светло, я лежала в кровати в своей комнате в обнимку с Дарианом.

Не смейте даже о таком думать! Просто я все еще не пришла в себя, а Гара так вообще видеть не хотела. Поэтому, вцепившись в рубашку окаменелого, думала о том, что мне открылось внизу.

— Осуждаешь? — нарушил тишину Дариан, приобнимая меня одной рукой. На это раз я не чувствовала от нее холода, и впервые об этом жалела, потому что муражки бежали по телу от близости самого Дара.

— Тебя? — нахмурилась я. — Нет, — и в правду, у меня больше не было желания злиться на него, это чувство померкло на фоне других.

Послышалось фырканье, и я подняла голову, чтобы увидеть кривую ухмылку.

— Я прав почти всегда, меня не стоит осуждать, — высокомерно заявил этот тип.

И я бы обязательно ответила ему, но смутило другое.

— Ты про Гара? — я отвела взгляд. — Ты ведь знал, да? — разглаживала я невидимые складки на его рубашке. В его объятях меня переставало трясти. В какой-то момент, я даже зарылась лицом в его золотые кудри, и осознала, что это очень приятно. И лежать с ним в обнимку, и гладить его волосы, прислушиваться к его дыханию… Черт!

— Знал, — согласился он. — Теперь ты боишься его?

«Да»

— Не знаю.

— Презираешь его?

«Я не уверена…»

— Не знаю.

— Не доверяешь ему?

— Я НЕ ЗНАЮ! — сорвалась я.

— Хочешь, я помогу тебе это узнать? — Изумруды смотрели на меня, словно на несмышленое дитя. Но я молчала. — Ну, же, жаждущая. Сейчас тебе бы не мешало «захотеть».

— Последние мое «хочу» меня не порадовало, — насупилась.

Однако слушать мои слова не стали, и Дариан начал свой рассказ, вопреки моему мнению.

— Гар заканчивал академию врачевания. Пол жизни проработал в могильнике, куда свозят тела. И он мечтал об этой работе с поступления в академию. Твой мир жесток. Кия. В нем много ответвлений от правил. И если человеку по его природе присуще любить все живое, то Гару присуще любить смерть. Когда-то давно я чуть было не отправил его на казнь, но пощадил.

Насколько я помню, то в его родном городе началась эпидемия, ему нужна была вакцина, и он был отправлен в наш мир, на ее поиски. Наши пути пересеклись, когда Гар рыл могилу захороненной девушки, в то время, как я проходил мимо со своим отрядом. Да, мы тогда знатно его…Я выслушал этого человека, а затем дал в рожу. Затем снова. А потом, я понял, что он не совсем здоров. О мертвых телах он говорил с благоговением, как о прекрасных созданиях Творца, находящихся в безмолвном покое. Порой, мне казалось, Гар сам не мог объяснить своей зависимости от любования смертью. И я отпустил его, разрешив забрать тело той девушки. Родственников у нее не оказалось, а хоронили ее соседи.

Когда я с братьями пришел в ваш мир, то вспомнил про него, а, придя к нему в дом, увидел этот подвал и начистил морду еще раз. Я закрывал глаза на его деяния, только потому, что сам Гар причастен к смерти не был, но презирать продолжал. В тот вечер он поведал мне, что после возвращения стал слышать их, мертвецов. Они говорят с ним. Его трупы рассказывают ему истории из жизни, и что самое главное — никогда не лгут. Душа не солжет, а потому он мог задать им любой интересующий его вопрос. Всех до единой, он любит, как жен своих, хотя я не понимаю его лобзаний хладной плоти.

Я слушала его закусив губу, и ощущая на груди тяжелый камень.

Больно, тяжело.

— Я обратился к нему за помощью, — продолжил Дариан. — Он создал для меня кое-что особое, то, что позволяет мне находиться в здравом уме. Наркотик.

— Что? — изумилась я.

— От него мне досталась неконтролируемая агрессия, побочный эффект, — Дариан поднял руку и поднес ее к моей щеке, но, так и не дотронувшись, уронил.

— Мне нужна новая доза, перед тем как мы отправимся в Долину ветров. Мне смогли помочь, в частности мне помог он. Но никто не может помочь ему, так разве же стоит тебе судить его? Подумай…

Подсказка

Вот я и думала, шествуя, словно собака на коротком поводке за теперь уже для меня подозрительным типом Гаром, который, насвистывая какую-то веселую мелодию, брел по направлению к медицинскому корпусу. Прогуляться предложил он, а выгнал из дома Дариан, так как я не горела желанием общаться и вообще покидать комнату. И его объятья, о которых старалась не думать слишком часто. О чем тут думать?!

— Зачем нам в корпус? — настороженно спросила я, когда мы миновали пару улиц.

— Мне нужны кое-какие препараты для эликсира Дара.

Сокращенное имя окаменелого резануло слух. Так его называли, видимо, только близкие, но из рассказа Дариана никак не могло выйти, что Гар был в их числе.

— Почему ты сказал мне, что сбежал в другой миг, когда на самом деле искал там вакцину?

Мужчина досадливо поморщился и, покосившись на меня, уточнил:

— Дар сказал? Что-то он в последнее время много болтает, — задумчиво уставился он себе под ноги. — Может стоить уменьшить дозу?

Мысль о том, что Дариан накачивает себе наркотическим эликсиром, меня пугала. Сколько он уже принимает его? Как часто? Не затуманивается ли его разум? Нет ли зависимости?

— А это…? — неуверенно начала я.

— Опасно? — догадался Гар, почему-то прижавшись к стене и дернув меня за собой. — Нет. Для него это все равно, что возбудитель. Действует на нервную систему, но клеток не разрушает. Агрессия да, плохой эффект, но о последствиях я его предупреждал, — уже совсем тихо закончил человек, прижав меня к себе.

И не успела я возмутиться, как увидела за поворотом мелькнувшие длинные плащи черного цвета, которые развивались на плечах у окаменелых, что окружили упавшую на каменные плиты пожилую женщину.

— Что происходит? — выдохнула я, пораженная тем, как женщина поднимает свои бездонные глаза, пристанище мрака и, распахнув огромную пасть, щелкает звериными клыками, пытаясь дотянуться до кого-либо.

— Заточенная.

Люди проносились мимо, покидая место разворачивающихся событий. Один окаменелый, чей плащ украшала знакомая эмблема раздирающих друг другу глотки, достал нечто переливающееся на солнце, что подлетев в воздух, провело четкую отливающую синевой границу, между кругом окаменелых с их «жертвой» и площадью.

— Теперь можем идти, — Гар быстрым шагом пересекал открытое пространство, даже не смотря на черные спины.

А я не могла оторвать взгляда от шипящей на земле старухи, что на нее теперь была и не похожа вовсе. Мор. Вот, кто это был.

— Откуда они здесь? Их много? — забеспокоилась я, понимая, что люди тоже выглядывают из окон, крадутся по улицам, но продолжают идти в нужном им направлении. Почему они так относительно спокойны? Неужели такое происходит у них каждых день?!

— Частенько ловят. Город большой, в отличие от приграничных городков и деревень. Территория защитного барьера еще слишком мала.

— Они знают! — я пребывала в шоке, пораженная данным фактом. — Знают о морах!

— Не совсем, сначала кто-то пытался поднимать восстания и защищать права людей, не понимая, почему их просто забирают окаменелые, но до той поры, пока защищали людей. А когда сами поняли, что здесь замешаны другие твари, отступили и оставили разборки прислужникам братьев. Людей жалко, но кто захочет жить по соседству с демоном из их кошмаров? Никто. Люди считают это заразой, болезнью, проклятьем. Пусть так и будет, объяснять им про моров никто не стал.

Наши люди в отличие от этих не ведают, что такие существа вообще существуют. С одной стороны я даже была рада, ведь они под защитой, а с другой — они ведь не знают, какая опасность грозит этому миру и чего ожидать от войны окаменелых и моров, которая перешла на наши земли.

— А люди не боятся попасться на желании? — удивилась я еще одному наблюдению, видя, как молодая пара проносится совсем близко от «синеватой границы».

— Нет, граница не пропускает эмоции человека. Но как только с той женщиной разберутся, граница исчезнет, и все снова увеличат дистанцию до пяти метров.

— Но почему тогда Дариан и остальные не создадут границу и не переселятся на другую сторону, чтобы не пересекаться с нами?!

— А это ты мне скажи, — остановился он и, развернувшись, приподнял мой подбородок, заглядывая в глаза. Его же глаза были темными, не могла даже различить их цвет. Пронзительные, ищущие ответы, которые я выдать не могла. — Что вы ищите?

— Я не знаю, — вырываясь из захвата, солгала я. — Дариан просто таскает меня с собой. Видимо, я буду нужна ему после.

Больше я не хотела говорить на эту тему. Слишком скользкая, поэтому, задрав голову, я оглядела высокое здание с красной крышей, узкими, маленькими окошками и широкими дверями входа.

— Мы пришли?

Промолчал, и, сведя брови к переносице, Гар направился к двери. Бросив одно слово «Жди».

Солнце светило сегодня не так ярко, да и не грело почти. Людей на улице было много, но меня не покидало стойкое впечатление, что я одна. Совсем одна среди этой толпы. Никто не улыбнется, никто не подойдет. Кому я нужна? Только Дариану. Золотоволосому подобию Творца, который часто грубит, не слушает меня, заставляет делать что-то против воли, но тому, кто всегда приходит за мной, обнимает большими сильными руками, подает мне руку и называет «жаждущей». Но если сначала это слово вырывалось у него с презрительными нотками, то сегодня он произнес его по-другому, с усмешкой, но не злой, не задиристой, а…

Додумать я не успела. Просто несколько окаменелых показалось на другой стороне улицы и двинулось ко мне. С замиранием сердца я следила, как они тихо переговариваясь между собой, приближаются, а затем проходят мимо. Тем временем Гар вернулся, а я вдруг вспомнила еще один нюанс, который смутил меня.

— Гар, ты слышишь девушек, что…спят в твоем подвале?

Вздрогнув от моего вопроса, человек не спешил отвечать. Но спустя несколько секунд кивнул.

— Я видела историю одной из девушек. Алисии. Но дотронулась до другой.

Его глаза загорелись, он обхватил мое лицо ладонями и приблизил к своему. Горячее дыхание обожгло, но его голос звучащий, зло и холодно, отрезвил.

— Ты видела ее?! Она говорила с тобой?

Я попыталась отпрянуть, но не вышло.

— Успокойся, со стороны смотрится так, словно мы целуемся. А теперь отвечай! — проведя кончиком носа по моей щеке, прошептал он, прикрыв глаза, словно от наслаждения.

Мне безумно хотелось спрятаться от чужих глаз, мои щеки горели, руки вцепись в предплечья мужчины, пытаясь оттеснить, но я проговорила сквозь сжатые зубы, как и велели:

— Нет, ее я не видела. Я словно была ею. Но я дотронулась до другой. До иномирянки. Тогда почему я увидела воспоминания Алисии?

Прикусив ушко, от чего я зашипела взвившейся кошкой, Гар тяжело вздохнул и, наконец, отпустив меня, покачал головой.

— Понятие не имею. Может, хотела что-то сказать?

Вряд ли сказать, но вполне возможно показать. Но что именно? Мужчину? Я ничего о нем не знаю.

— Кто был ее мужем? — удержав на месте, намеревавшегося отправиться домой Гара, которой потерял ко мне всякий интерес, поинтересовалась я.

— Кажется, он работал в храме. Но не священником, вроде бы даже какими-то грамотами занимался. Алисия рассказывала, что он вечно притаскивал домой священные тексты и переписывал их весь вечер.

Меня как громом поразило, я даже рот от удивления открыла. Может ли это быть как-то связанно с тем, что мы ищем?

— А как умерли остальные? — в волнении я вновь подскочила к нему, дернув за рубашку.

Крайне удивившись, Гар все же рассказал:

— Иномирянку утопили. Она была дочерью учителя. Хотя, здесь темная история. Отец ее давно умер, а она никому ничего плохого не сделала. За что ее, я так и не понял.

Учитель значит…

— Дальше, — настояла я.

— У Эльвики было заражение крови, и она умерла в госпитале.

— А чем занимались ее родственники?

— Тебе зачем? — его недоумение все возрастало.

— За надом! Дальше!

— Ну, вроде как родители ее были путешественниками, а она жила с бабушкой, которая держала пекарню.

Что-то не сходиться. Хотя книга рецептов…

— Хорошо, — призадумалась я. — Но почему их души остались с тобой? Почему они не «уходят»?

— Я думал об этом, — признался Гар, запустив пятерню в волосы. — Потому что никакие другие тела больше не отзываются на мой зов, я слышу только этих девушек.

Как там ругался Косак? «Заточи меня мор». Моры забирают души, чтобы получить тело, но тела этих девушек свободны, как и их души. Но что их держит здесь?

— Гар, а девушки, они как реагируют на моров?

— Не знаю, я никогда не видел, чтобы хоть одна из них покидала мой дом.

Возможно ли, что моры их чуют?

— Покажи мне дом Алисии, — решительно попросила я.

— Не думаю, что Дар это одобрит, — вмиг стал серьезным мужчина.

— Мне плевать. Покажи.

Сверля друг друга глазами, мы застыли изваяниями на улице, не замечая проходящих и косящихся на нас людей. Гар все не сдавался. Высокомерно задрав подбородок и сложив руки на груди, кажется, он ждал, что я стану его упрашивать. Ладно, мне не жалко. Привстав на цыпочки и почти касаясь его губ, я с умоляющей мордашкой несчастно протянула:

— Прошу.

Шагнув вперед, этот наглец напоролся на мои губы, за что получил звонкую пощечину и мысленное ведро помоев, которое я как бы вылила ему на голову. Жалко под рукой ничего подобного не было.

— Не хочешь помогать, не надо, — нещадно пытаясь оттереть «запятнанные губы» сплюнула я, и рванула в толпу. Однако, к моему величайшему сожалению, меня быстро нагнали.

— Не смей сбегать!

— Не смей меня касаться, — с остервенением я принялась вырываться, но меня хорошенько встряхнули.

— Не дергайся, и я отведу тебя, куда надо.

Сдерживаться было просто адски трудно, ему, похоже, тоже, так как его плечи тряслись, а руки сжимались в кулаки. Но он молчал, больше не пытаясь взять меня за руку, приобнять за талии и даже просто посмотреть на меня. Так мы и шли, все дальше уходя от центра города.

— Вон там ее дом, — указал мне он на верхушку треугольной синей крыши, что виднелась за возвышающимся перед нами домом. Но в мои планы не входило вести Гара за собой.

— Гар, остановись, — попросила я. — Подожди меня здесь.

Оскалившись и раздраженно прицокнув, Гар уже набрал побольше воздуха, чтобы высказать все, что думает об одной наглой, безответственной девице, но, посмотрев мне за спину, сдулся, а я почувствовала тяжелую руку на своем плече.

— Грызетесь?

Как всегда издевается.

— Мирно беседуем, — возразила я.

— Что-то не похоже. Скоро вы мирно дойдете до драки.

— Я женщин не бью, — вякнул Гар.

— А я девушка! Так что расширяй свое «не бью»!

Гар напрягся, но за моей спиной гора тоже, поэтому я отвернулась от мужчины и повернулась к окаменелому.

— Мне нужно попасть в один дом.

— Кража со взломом? — усмехнулся золотоволосый. — Не думал, что нищета заставит вас встать на темную дорожку.

Я разозлилась! Хватит! Для кого вообще я это делаю?!

— Тогда ищи свой второй кам…! — мне быстро заткнули рот ладонью, и так захотелось в тот же миг прокусить ее!

Глаза Дариана вспыхнули от моего желания, но в них горела еще и жажда. Жажда заполучить хотя бы еще одни маленький кусочек головоломки.

— Я понял. Пошли, — он еще и толкается! Подгоняет! А секунды назад нагло издевался.

— Эй, Дар! — окликнул нас растерянный Гар, которого мы оставили посреди дороги, но я за сегодня высказала все и даже больше, а Дариан просто видимо не любил что-то кому-то объяснять. Только настырная я, которая выполняла его приказы через пень колоду, была исключением! Но вернемся к делу! Я прямо-таки чую, что мы совсем рядом с другой книгой, а значит новая подсказка почти у нас в руках! Я разве не сказала? Кулинарная книга выпускалась аж в трех томах!..

Смерть Алисии

Небольшое отступление:

Недавно я задумалась над тем, как для вас звучит имя «Дариан». Я ставлю ударение на первый слог — «Дариан») Интересно, как произносите его вы?)

Далеко мы не ушли. Я больше не намерена была что-либо делать без объяснения Дариана. Поэтому, несмотря на явное нетерпение окаменелого, мы присели на лавочку недалеко от дома Алисии.

— Мисс Кия, в последнее время вы стали смелее в своих желаниях.

— А вы с каждым днем все загадочнее и загадочнее.

Губы Дариана растянулись в подобие улыбки, а я не придумала ничего больше и улыбнулась в ответ. Похоже, мы оба устали. Куда-то бежать, что-то искать, кому-то объяснять то, что для нас было и так понятным. Хотелось просто сидеть на лавочке весь день, греясь в лучах солнца, и наслаждаться весной. Я бы даже выпила немного вина Гара. Кажется, у него дома целая коллекция.

— О чем ты думаешь? — глаза Дариана горели, как и мои.

Я засмеялась. Устало, немного нервно.

— О вине.

Теперь засмеялся Дар.

— Так ты все время хотела немного расслабиться с бокалом? А я голову ломал.

— Ты?! — не поверила я, развернувшись к нему всем корпусом. — Может, когда-то так и было, но главную роль в поисках играю, пожалуй, я, поэтому и голову ломаю я.

Ветер подхватил золотые локоны, которые, словно живые, потянулись ко мне. И один очень проворный, даже коснулся моей щеки, как будто перышко. Взгляд окаменелого смягчился и нехотя, но он признал:

— Да, ты права. Ты очень помогла мне Кия, и надеюсь, поможешь еще не раз.

Я недоверчиво замерла. Я ожидала, что он рассердится, начнет опускать меня, преуменьшать мои заслуги. Но не ожидала его согласия со мной! Когда он вообще со мной соглашался?!

Вы скажите, что я дура. Наивная дура, разом потерявшая все доводы против всемирного зла — чудовища, сидящего передо мной. Только вот мое сердце забилось быстрее от его фразы «поможешь еще не раз».

Глупо было признаваться в этом даже самой себе, однако, после того, как меня продали, боль на душе от потери отца притупилась. После его смерти я чувствовала себя потерянной, беспомощной, одинокой. И да, конечно, я по-прежнему чувствовала все это, но…в противовес этим чувствам жизнь засияла новыми красками. Не всегда светлыми, не всегда любимыми цветами, но все же она сияла.

В архиве был мой маленький мир, наполненный приключениями, событиями, любовными историями, а сейчас я жила в таком мире: шумящем, живом, необыкновенном. И это была реальность! Мне словно завязали глаза, оглушили, лишили привычной картины мира, а затем сняли пыльный, грязный мешок помоев с головы и открыли мне все тот же вид, только теперь он был намного прекраснее.

— Действие эликсира заканчивается? — насмешливо окинула его взглядом я.

— Да, и это тоже, — хитрые глаза манили.

Ну вот! Значит, я еще не сошла с ума. Просто агрессия Дариана, которая ярко выражалась раньше, сошла на нет из-за большого промежутка времени. Вот только…

— Ты снова застываешь?

На этот раз окаменелый не дал мне ответа. Он поднялся и неторопливо прошествовал к дому Алисии, а я смотрела ему в след и думала, что после потери отца и до встречи с ним, это именно я была «окаменелой». Меня уже несколько дней интересовал один вопрос, который заставлял нервничать и смущаться, потому что, по сути, мне должно было быть все равно. Но это было не так. А вот и вопрос: «А каким он был раньше? До окаменелости? Когда был живым?»

— Кия! — пришлось подняться и отправиться за Дарианом, который беспардонно ломился в дверь к русоволосой маленькой женщине.

***

— Что вам нужно? — верещала женщина, отскочив на добрые пять метров от порога, и говорившая в данный момент из глубин комнаты.

— Эм, простите за беспокойство, — обогнула я окаменелого, который, скрестив руки на груди, топтался у порога. — Простая проверка на вшивость.

— На что?! — изумленный голос прозвучал уже ближе.

Дариан при этом выразительно изогнул бровь и уставился на меня.

— Ну, вы же знаете, какая в городе зараза появилась. Так вот мы к вам с проверкой, а то мало ли и до вас она добралась.

Из-за косяка комнаты выглянула женщина с пышной косой, лет на пятнадцать старше меня. Боязливо окинула взглядом Дариана, и, поманив меня рукой, бросила:

— Пусть ваш спутник подождет снаружи!

Видимо такого неуважения Дариан не ожидал, а потому его ноздри раздулись, а глаза опасно сверкнули.

— Я быстро осмотрю дом и вернусь, — но в лице Дариан после моих слов не изменился. — И расскажу тебе все, что мне известно.

Холодный воздух хлынул в дом Алисии прежде, чем окаменелый согласно кивнул, но не сделал и шагу назад от порога. Вот интересно, ему прищемят нос дверью или нет в таком положении?

Нынешняя хозяйка рассказала мне, что дом она выкупила пару дней назад у двадцатилетней девушки. Та решила продать дом, так как он напоминал ей о погибших: сестре и муже. Как вы понимаете, сестрой была Алисия, а муж девушки, продавшей дом, был любовником покойницы. Несчастье постигло их семью и преданная девушка Лифния, взявшая к себе ребенка умершей, решила уехать из города. И все складно, и понятно. Только куда же теперь без загадок.

— А мисс Лифния вывезла все вещи? — заглядывая под стол и, принюхиваясь, спросила я. А что? Надо же мне придумать какой-то способ, чтобы опознать заразу. Вот я и наплела, мол, она имеет специфический запах.

— Конечно. Зачем же оставлять их? — дивясь моим действиям и словам, промолвила женщина.

А я уже была на пути в комнату, которая, когда-то принадлежала Алисии.

Красные тона, небольшой диван, маленький столик с пустой вазой и гардеробный шкаф. Ничего больше здесь не было. Хозяйка дома хлопотала над чаем, которым решила угостить, поэтому со мной не пошла. А я была разочарована. Наверное, просто ошиблась. Решила соединить все и сразу: моров, книгу, девушек и их убийства. Пройдя по комнате, я отошла к окну и повернулась к нему спиной. Слева я бедром прислонялась к столику. Да, именно такую картинку и под этим углом я видела в воспоминаниях Алисии. Хотя нет, голова была наклонена.

Наклонив голову на бок, я охнула, потому что мое тело повалилось на пол, в то время как я осталась стоять на месте! Меня словно вышибло из собственного тела! Но помимо этого в глазах помутилось, а затем я увидела на себе мужские руки, которые проводили по плечам, лаская. Только я их не чувствовала. Послышался стон и шумный выдох, а я не успела испугаться, как дверь с тихим скрипом распахнулась и на пороге показалась Лифния. Девушка медленно приближалась к нам с безразличной маской на лице. Нас тут было трое! Я стояла на месте Алисии, что обнималась с мужчиной, и словно была ею, но стоило шагнуть в сторону, и я «выплыла» из ее тела. Вовремя, потому что озверевшая Лифния с ножом кинулась на парочку и…перерезала Алисии горло! Сдерживая крик, я опустилась на пол, зажимая рот рукой, в то время как муж Лифнии с отчаянным всхлипом повалился рядом с почти обезглавленной девушкой.

Время для меня замедлилось. Кровь, повсюду одна кровь! Она разливалась по комнате и должна была омочить мои ноги, но прошла насквозь, не пятная. Творец, спаси и сохрани. О, всемогущий! Я боялась шелохнуться, вздохнуть или пролить хоть одну слезинку. Потому что тело Лифнии стало черным, ее глаза втянулись и исчезли, оставив бездонные впадины, а ее руки превратились в чудовищные клешни. Еще один мор! Чудовище пострашнее Дариана наклонилось над мужчиной, что находился без сознания, и одобрительно рыкнув и схватив его за волосы, потащило прочь из комнаты.

Прикусив тыльную сторону ладони, я глотала горючие слезы и слепо смотрела на мертвое тело рядом. Спустя миг, оно шевельнулось! Я было дернулась по направлению к ней, но остановилась, медленно повернувшись к двери. Все верно. Сейчас мор смотрел прямо на меня, как и в тот раз в сознании Ирука! В ужасе я зажмурилась, задержала дыхание и помолилась отнюдь не Творцу, а Зиро, который должен был защищать меня. Очень надеюсь, что моей души это тоже касается!

Но какой-то звук привлек мое внимание, и я распахнула глаза, чтобы увидеть прозрачное воплощение Алисии. Она с перекошенным лицом смотрела на свои руки, на свое безжизненное тело, на кровь, заливавшую его… О, Творец, как же она кричала. Но никто не слышал ее, кроме меня…и кроме мора! Он рванул к нам на ее крик и распахнул зубастую пасть, а как только попытался пронзить ее своими когтями, его осветило золотое сияние! Свет обжег клешни, и чудовище взревело. Не знаю, как, но я поняла, что это был за свет — это метка Творца!

Душа Алисии на миг воспарила над телом, а затем вновь провалилась в него, погаснув. Как же мне в тот миг хотелось тоже засиять, но я осталась одна с черным существом, которое, как мне показалось, просто потеряло тело из виду. Чудовище принюхивалось, пыталось дотронуться до тела рукой, но не находило ничего, хотя касалось его. Я стала медленно отползать, так как была слишком близко к мору. Может ли он меня учуять? Даже знать не хочу. Надо бежать и поскорее! Но куда? Тела-то моего больше нет! Мор покинул комнату, на ходу меняя облик и представая передо мной Лифнией — молодой девушкой, в чьих глазах обитала бездна.

Поднявшись с пола, я ощутила небывалую легкость, но это не радовало, скорее пугало. К двери я подходить не решалась, поэтому попыталась распахнуть окно, и по своей глупости просто ВЫПАЛА! Пройдя насквозь стекло, я с визгом свалилась вниз на Дариана, что по-прежнему стоял перед дверью. Как такое возможно?!

Я лежала на плитках и таращилась на ноги окаменелого, которые «уходили» в меня! Сам же окаменелый, резко схватился за грудь и закашлялся, словно подавился воздухом. А меня унесло…Привычный холод, тревога, ярость, благодарность?! Я увидела нечеткую картинку: гостиная Гара, сам Гар растерянный и немного напуганный, приглушенный свет и я, в мятом, желтом платье с растрепанными волосами, сонная и отчего-то улыбающаяся. «Я улыбалась, когда он ворвался в дом? Не помню». Меня обдало волной облегчения и нежности, а затем я снова смогла вздохнуть, выныривая из водоворота чужих чувств.

Я аккуратно поднялась и отошла от Дариана. Он не видит меня. Но он здесь! Значит, и тело мое должно быть где-то наверху! Взлетев по ступеням, я с тяжелым вздохом кинулась к лежащей на полу девушке, ко мне. И как только коснулась — открыла глаза и с великой радостью ощутила привычную тяжесть человеческого тела.

— Мисс Кия, спускайтесь, чай уже готов! — послышалось с первого этажа.

Я поспешила покинуть проклятую комнату, стараясь не касаться ничего в этом доме. Отказалась от чая, крикнула напоследок, что все чисто и угрозы нет, дверь распахнула ногой, и все-таки заехала Дариану по носу, но выбежала из дома и кинулась окаменелому на шею.

— Дариан, — меня трясло от пережитого. — Мы должны ей помочь. У нее ребенок остался. И он, — мой голос дрогнул. — У мора.

— Давай по порядку, — строго приказал Дариан и вот спустя две минуты, мы снова сидим на скамейке, и я взахлеб пересказываю все, что знаю.

— Когда я была в подвале Гара, я дотронулась до одной из девушек, до той, что была из вашего мира. Но я увидела фрагмент жизни совершенно другой девушки. Она хотела, чтобы я увидела это! Находясь в доме, я видела ее смерть. Алисию убил мор. Но душу ее, как и тело, он не смог забрать, из-за метки Творца! Дариан, он забрал мужчину, но не убил его. Он еще нужен, — я перевела дыхание. — У Алисии остался сын, и он сейчас в руках у мора! Гар говорил, что она следить за сыном. Мы должны помочь ему! И…книга наверняка у того мора. Мужчина занимался расшифровкой священных текстов, а, значит, к нему в руки вполне могла попасть и наша.

— Я понял, — только и ответил Дариан и, подхватив меня на руки, двинулся к дому Гара.

— Постой! Я и сама могу идти, — попыталась возмутиться я, но, увидев свои посиневшие ноги, открыла рот и закрыла.

— Побывала на том свете?

— Очень даже может быть, — ошалело ответила я, думая, как скоро ноги приобретут привычный цвет.

Всеобщая истерика

Прошло три дня

Карета въехала в главные ворота города Церун под покровом ночи.

Окна кареты зашторены, на козлах человек с пышной копной черных волос. Глаза темные, улыбка дружелюбная, внешность крайне приятная. И так как темные волосы и такие же темные глаза в нашей компании были только у Гара, да это был именно он.

А тем временем в карете:

— Мы здесь. Куда дальше?

— Сейчас, — потянулась я к гробу, что стоял между сидениями кареты, и, откинув крышку, дотронулась до руки трупа, чтобы ответить: «Крайний, одноэтажный дом на улице. Светлая крыша, высокий белый забор, недалеко от дома река. Я вижу деревянный мост».

— Такие дома здесь на каждом шагу, — постепенно закипал Дариан. Казалось, еще немного и карета перевернется на ровном месте от одного лишь тяжелого взгляда окаменелого.

После нашего возвращения, Гар лично стал растирать мои ноги какой-то разогревающей мазью, и я даже была ему благодарна, до того момента, как он умудрился задрать подол платья чуть ли не до колен и нарваться на мою возмущенную тираду.

Дальше его сменил Дариан. Но этот окаменелый «обрадовал» меня ледяными и не в меру сильными руками, и я, визжа, вырвала у него баночку с мазью, и разогнала обоих по комнатам. Одному нужно было приготовить эликсир, а другому желательно было просто сидеть и стараться не нагонять пургу и вьюгу, потому что процесс «полной окаменелости», который превращал дом Гара в подобие логова Косака, начался.

Окна покрылись инеем, камин в гостиной перестал согревать, полы стали скользкими, а холодный ветер, что нахально прогуливался по дому, грозил обеспечить нам с Гаром простуду. Но Дариан разводил руки в стороны.

Гад!

На этом «мелкие пакости» для меня не закончились! Перед отъездом Гар заварил окаменелому вонючий наркотический эликсир, и пол ночи я проспала в подвале, потому что Дариан ВОНЯЛ ТАК, что создавалось впечатление, что у него имеются копыта, лошадиный хвост, он скакал неделю без остановки, а потом его забыли в конюшне, где он свои копыта и отбросил. И запах распространился по всему дому! Короче говоря, пах он зверски!

Я решила ретироваться.

Во-первых, чтобы убраться подальше от источника зловония, а во-вторых, чтобы не попасть под горячую, или в данном случае холодную руку. Даже не отказалась от соседства с когда-то милыми девушками. Правда от Алисии все же старалась держаться на расстоянии первое время, так как отчетливо помнила, что удар мора чуть ли не снес ей голову. Когда же я заикнулась спросить Гара, почему Алисия, эм… «так хорошо» выглядела, без заметных ран в положенных местах, ведь я даже и представить раньше не могла, что девушка была убита таким образом, то услышала спокойный ответ:

— Зашил.

И после этого я, набирая скорость, понеслась в туалетную комнату, зажимая рот рукой — меня мутило от одного лишь представления, КАК он это делал! Дариан, глядя на эту картину, закатывал глаза, но вот его плечи предательски тряслись. Нет, конечно, я все понимаю. Гар профессиональный медик с образованием, плюс к этому он работал в могильнике долгое время, но чтобы сидеть и сшивать, восстанавливать покровы кожи…ЖУТЬ!

Гар искренне не понимал причину моего порыва ограничить наше общение и даже обижался сначала. А Дариан всячески его подбадривал, похлопывая по плечу со словами:

— Живые тебя не очень-то жалуют, зато на том свете тебя ждет райская жизнь в окружении этих прелестниц, — кивал он на хладные трупы красавиц. Да уж, чувство юмора у окаменелого еще то!

Ну, а когда выяснилось, что для получения информации от Алисии мне нужен был постоянный контакт с ее телом, эти двое пошли заказывать гроб. Гар, поначалу долго препирался, не желая беспокоить покойницу, но кто же его спрашивал? Упрямился, раздражался, гневался, но все без толку, ведь он пытался заявлять о своих правах окаменелому, которому было на это все плевать, и человек был вынужден сдаться. А как иначе?

Естественно, попытка противостоять Дариану была заведомо безнадежной. И как ни старался мужчина тягаться с окаменелым, как только глаза Дариана зажигались, все аргументы Гара летели в пропасть. Меня тоже не прельщала мысль трястись в карете с гробом три дня, но делать нечего. Сошлись мы на том, что в первую очередь нужно бы найти новый дом Лифнии и разведать обстановку. А потому, я упорно искала этот дом и пыталась хоть как-то упокоить Дариана, которого все эти поиски раздражали.

— Не правда, — пришлось возразить мне, выглянув в окно. — Белых заборов здесь почти нет. Думаю, нужно свернуть на западные улицы, я видела верхушки гор вдалеке.

Так и сделали. И нашли же! Точно такой же дом, что мне показала Алисия! И стоило так рычать на меня всю дорогу?! У меня может тоже терпение на исходе.

Но карета остановилась на соседней улице, возле постоялого двора, и к нам заглянул Гар, с трудом помещаясь в узком из-за гроба пространстве.

— Я тащу Алисию наверх, ей нужен уход, а затем намереваюсь лечь спать! У меня уже дорога двоится перед глазами от недосыпа, — хрипло проворчал Гар, сладко зевая и с любовью поглаживая крышку гроба. — Хочешь что-то еще узнать напоследок? — как-то даже ревностно посмотрел он на меня, словно я присвоила труп девушки себе и вот-вот прикопаю его у себя на заднем дворе.

А вот ответить я не успела, потому что Гар вмиг вылетел наружу, приложившись головой об дверцу, и возмущенно завыл, потирая ушибленное место: — За что?!

Каюсь, я вытолкнула мужчину, но, думаю, он еще скажет мне спасибо, так как окаменелый уже вылезал ему навстречу и сияющими глазами жадно взирал на свою «жертву».

— Так стоп! — гаркнула я и уцепилась за темный плащ, что таинственным образом появился на Дариане сегодня утром. Видимо одолжил у одного из прислужников Косака, что рыщут по городу. — Дариан, выноси гроб. Или думаешь, что я одна справлюсь?!

Минута молчания, тяжелый, шумный вздох окаменелого и побег Гара, что метнулся снимать нам комнаты. Ладно хоть мешочек золотых монет Дариан отдал ему заранее! Кстати, откуда он появился у окаменелого я не знала. Дариана лучше было сегодня не злить и не заводить своими желаниями. Он с трудом держался, находясь рядом с Гаром столько часов подряд.

Я могу желать все что угодно и когда угодно, а вот человеку было сложно. Легко сказать: «Ничего не желай!». На улице, проходя мимо подобных Дариану, спокойно можно думать о чем-то несущественном и контролировать свои мысли, а вы попробуйте походить с этим существом весь день. Да я уверенна, что вас «осушат» через два часа. Поэтому я прекрасно понимала Гара, но тумаков за все время надавала много: за забывчивость, для профилактики и чтобы, наконец, очухался и понял, с кем именно рядом находится.

Неожиданный сюрприз ждал меня перед дверью в мою комнату. Точнее в НАШУ комнату.

— Ты перепутал двери, — обратилась я к Гару, который, пыхтя, затаскивал гроб в помещение напротив, отдав мне перед этим второй ключ.

— Нет, все точно. Мы с Алисией, вы с Даром.

Я недоверчиво повернулась к стоящему за моей спиной Дариану и окинула выразительным взглядом пару раз сверху донизу.

Он издевается? Чем он там заниматься собирается, оставаясь с гробом наедине? Ему что место мало?

— А что места для Дариана у тебя в комнате не найдется?

Он что хочет, чтобы я спала на одной кровати с окаменелым?!

— Успокойся, Кия, там две кровати, — задорно подмигнул Гар, а, приблизившись, напомнил. — Но если что, я всегда рад компании такой очаровательной девушки.

— Ну-ну, а Алисия ревновать не будет? — похоже, ситуация была просто абсурдной.

— Она ничего не имеет против компании.

О, да! Только мне такой компании не нужно! Загробная жизнь меня пока мало интересует, дайте с этой разобраться!

— Мисс Кия, вас так поразила мысль о ночевке со мной в одной комнате? — прозвучал холодный голос Дара (да, я нахваталась у Гара и тоже стала так называть окаменелого), что отворил дверь, пропуская меня вперед.

— Боюсь оказаться с Алисией в одном гробу завтра утром. Надеюсь, снегом нас не занесет за ночь, и обледенение мне не грозит!

— Будьте уверены, мысль, что я буду наедине с вами, меня тоже пугает.

Тут мои глаза полезли на лоб, и я в растерянности оглядела себя:

— Почему это?

— Вы храпите, Кия. А я хочу выспаться.

Мои щеки опалило огнем, только вот я пока не разобралась — огнем смущения или злости?

— Вы лжете! — опускаясь на одну из кроватей, сквозь зубы прошипела я.

— Посмотрим, — уклончиво ответил мне Дариан, — заваливаясь на другую кровать. — Но если Гар ночью прибежит жаловаться на невыносимые звуки, знайте, что виноваты вы.

Вот так мы и лежали, уставившись в потолок, каждый на своей территории. Ночь обещала быть долгой. Впрочем, для меня она всегда была щедра на приключения, происшествия и неприятные сны…

***

Мне снилось что-то плохое и счастливое одновременно. Неясные картины прошлого переплетались с картинами недавних событий. Я куда-то бежала, что-то кричала, а через миг уже смеялась в окружении людей…или окаменелых? Все смешалось. Сначала я была собой, а потом мне уже привычно стало не хватать воздуха. Я оказалась посреди храма.

Серые стены из холодного камня, свет, льющийся откуда-то сверху, и статуя богини стихий на постаменте в центре зала. Я видела ее пару раз в одной книге. Кто-то умелой рукой нарисовал высокую, стройную женщину, облаченную в шелковое платье, струящееся по ее телу. Длинные, пышные волосы, раскосые глаза, пухлые губы. Прекрасное создание. Ее статуя на вытянутых руках держала отливающую золотом чашу с вкрапленными в нее тремя переливающимися камнями. Вода струилась из печальных глаз богини, и текла по ее рукам, словно по невидимым каналам прямо в сосуд. Нескончаемые слезы богини все текли и текли, а вода из чаши не переливалась за края. Удивительно!

Я чувствовала холод, скованность, затем неожиданную легкость, благоговение, радость…скорбь. Если бы я могла, то упала бы на колени от невыносимой душевной боли, потому что зал для меня преобразился и превратился в развалины, с отсеченными руками богини, а ее слезы лились теперь на холодный камень и исчезали…

Резко выдохнув и распахнув глаза, я увидела чье-то лицо совсем рядом. Ледяное дыхание опалило щеки, наоборот горячая грудь существа обожгла мою спину. Я лежала в кольце рук Дариана.

— Что, все же храпела да? — глухо спросила я. — Хотите прибить во сне, чтобы спокойно поспать?

Ладонь Дариана, прошлась тыльной стороной по моей щеке.

— Вы плакали во сне.

Действительно, мое лицо было мокрым от слез и ладонь Дариана, теперь тоже. Только плакала не я. А тот, чьи воспоминания я видела.

«Плакали вы, Дариан. Именно вы стояли тогда в разгромленном храме, и вы чувствовали боль утраты, боль потери чего-то важного, священного». Но я не могла сказать это ему. Он не поверил бы, а если бы даже и поверил, отрицал бы эти чувства. Слишком гордый, чтобы признаться.

— Приснился отец, — соврала я, поворачиваясь в кольце чужих рук, лицом к собеседнику. — А вы решили меня утешить? — ругаться, кричать что-то про приличия не хотелось, но не поддеть просто не могла.

В темноте сверкнула белозубая улыбка.

— Что-то слишком часто я вас утешаю, не находите?

— Нет, — искренне удивилась я. — Разве такое уже было?

— После того, как вы узнали правду про Гара, — напомнили мне, больно щелкнув по носу.

Схватившись на оный, я обиженно засопела.

— А нечего было меня доводить! Ты просто понятия не имеешь, какого это, сидеть там с мертвыми телами! У меня душа в пятки улетела!

Рывок, и я оказалась под окаменелым, который прижал мои руки над головой и приблизил свое лицо максимально к моему. Занавес его кудрей, сделал эту ночь еще темнее для меня, а сам Дариан в каком-то отрешенном состоянии зашептал, теряя свое спокойствие и дружелюбие в одно мгновение:

— Да, ты права! Я не понимаю! НЕ ПОНИМАЮ! — голос сорвался, он встряхнул мои руки. — О чем ты думаешь? Что ты ощущаешь? Чего ты хочешь? Почему я не могу этого понять?! — зло впечатал кулаки в невинную подушку, он уткнулся лицом в район моей шеи и часто задышал, маленькими рывками.

Творец! Сейчас он напоминал мне Дариана, которого я застала в кабинете, когда он приказал сжечь книги. Тогда окаменелый выглядел безумцем. Сейчас его кулаки сжались на моих запястьях, но он не делал мне больно. Он был в сознании. Пускай он не смотрел на меня, но знал что я рядом. Он не «ушел в себя». Это уже было неплохо. Должно быть, у него был срыв из-за эликсира. Он предупреждал, что первые дни самые тяжелые, но что мне прикажите делать?! Я эту гору с себя не скину!

— Дариан. — тихонько позвала я. — Все хорошо. Что бы не случилось, мы найдем книгу, мы найдем камни, мы найдем…да все что угодно! — вдруг подумала я. — Посмотри, как далеко мы зашли. Кто бы мог подумать, что мы все же найдем хоть что-то? Ты представляешь? Наша цель не забыта, она реальна, и мы идем к ней. И мы все ближе, Дар, — позволила я назвать его так в слух. — Ты скоро поймешь меня. Совсем скоро. Ты…вновь почувствуешь своих братьев и всех остальных, — я стала монотонно поглаживать его по волосам. — Нужно лишь немного подождать.

Слова кончились. Однако они были больше не нужны. Дыхание Дариана пришло в норму, его руки разжались, а потом он и вовсе приподнялся на локтях и прошептал одно:

— Знаю.

А я вот не знаю, как работает моя голова, но одно лишь это слово послало по моему телу мощный импульс, и я почему-то вспыхнула.

Знает? Все знает? Какой молодец!

— Ах, знаешь?! Тогда какого черта, ты тут на мне возлежишь? Ты спать хотел? Иди и спи! Достал! У меня может тоже стресс! Меня вот никто по головке не погладит! Почему у всех проблемы, кроме меня?! Ты вот знаешь, что я в одном и том же платье хожу четвертый день?! Хорошо я его у Гара все же постирала и высушила, пока вы гроб заказывали! А без расчески я знаешь сколько? Знаешь? А что ванну не могу принять, тоже знаешь?! А то, что у меня в любой момент может начаться женский цикл, про такое ты слышал? Вот, и что ты будешь делать? — я, конечно, могла до бесконечности перечислять, но Дариана от потери слуха спас Гар, который вломился в нашу комнату, в одних штанах и в одном носке, стеная и обхватывая голову руками:

— Она кричит, Кия! Она кричит!

Оттолкнув Дариана, который пришел в себя, но еще не отошел от шока (где только силы нашлись его сдвинуть?), я подскочила к Гару:

— Кто? Кто кричит?

— Алисия! Она в ужасе! Кажется, у нее истерика, и я никак не могу ее успокоить!

Да что же это такое? И у нее тоже?

— Почему? Что случилось?

Тут за спиной Гара во тьме коридора показалась фигура человека. Глаза его подобно глазам Дариана сияли, и только спасением самого Творца я могла объяснить полную луну, что выглянула в этот момент из-за туч и озарила комнату. Потому что я увидела, как зрачки существа сужаются, а глаза начинают втягиваться внутрь. За спиной Гара в лунном свете сверкнуло лезвие меча!

Я заорала!

Западня

[Надеюсь, что вы еще не устали от зловещих моментов и нападений. Поверьте, героям нелегко!:))]

Я не успела. Не успела что-либо сделать. Ледяной вихрь, засвистевший прямо за спиной тоже не успел — Дариан был слишком далеко от двери. Время замедлилось, когда я, похолодевшая от страха, смотрела на бледное лицо Гара, на его испуганные глаза, на то, как тяжело он дышит, и… на его падение к моим ногам под весом тяжелой туши.

— Я чуть не оглох, — прозвучал, как гром среди ясного неба, совершенно безразличный голос Итана, что, переступив через тела, шагнул в комнату.

— Да бесы меня задери! — раздалось с пола приглушенное шипение Гара, что пытался скинуть со спины массивный труп. — Что здесь творится?

Он жив! Но как?!

Я опустилась на колени, помогая Гару выбраться из-под тела, в то время как Итан с серьезным видом докладывал что-то Дариану.

Вернувшись глазами к Гару, я поняла, что ему плохо. Теперь его лицо было зеленым, он дикими глазами смотрел на торчащий в спине человека кинжал и на меч, выпавший из рук напавшего, которого отправили на тот свет раньше, чем Гара. Всего на пару секунд! Голова закружилась от облегчения.

— Эттто онн мееенння…? — заблеял он поразительно высоким голосом, а затем прочистил горло и еще раз уточнил: «Он сзади стоял, верно?»

Я только кивнула и, отвернувшись от мертвеца, поднялась, потянув ослабевшего Гара с пола.

Окаменелые уже закончили свой разговор.

— Как ты здесь оказался? — задала я насущный вопрос, осматривая Итана. Он был свеж и хорошо одет. А вот ответил мне другой окаменелый:

— Кия, неужели вы думали, что мы с распростертыми объятьями кинемся навстречу морам? — укоризненно покачал головой Дар.

Нет. Конечно, нет! Однако, как Итан нашел нас здесь?

— Но как…? — и сама же себя остановила, вспомнив неожиданно появившийся у Дариана черный плащ и мешок золотых монет. — Они все прибыли к Гару с тобой, но держались на расстоянии, так? — я задумалась. Вот откуда у Дариана все эти вещи. — Только почему же они сразу не присоединились к нам?

— На нас ведется охота. Это мы поняли в поместье. А теперь представь, Кия, что они увидели нас вдвоем? Они вышли из тени. Пришлось немного выждать.

Допустим. А выжидать зачем? Чтобы уничтожить всего одного мора? Или они ожидали, что нападавших будет больше?

Невольно посмотрела на Итана, словно все ответы были написаны на его лице, и заметила некую недоуменность и поверхностную заинтересованность. Проследив за его взглядом, поняла, что так и не отпустила руку Гара, и мы по-прежнему держались друг за друга!

Отскочила вмиг в сторону от мужчины, как от прокаженного, и позорно спрятала свою руку за спину, густо краснея и скрывая смущенные глаза за ресницами. Что же мне на Итана так не везет!

Гар, поразившись моим действиям, лишь горько вздохнул, понурив плечи. Выглядел он при этом очень несчастным.

«Даже не думай, ты меня этим не проймешь!»

— Гар, ты знаешь, что делать, — указал Дариан кивком головы на лежащего, бездыханного мужчину. — Кия, — обратился он ко мне, а затем как-то нахально усмехнулся: «Поспишь сегодня одна?»

Жар пронесся по всему телу, а щеки запылали. Да что же они все надо мною издеваются?! Хорошо, хоть Итан все же окаменелый, и никаких бурных эмоций на его лице после слов Дариана я не наблюдала, но, Творец, как же неловко!

— А я к вам и не напрашивалась, — задрав подбородок, огрызнулась я. — Если у вас опять начнется истерика, то лезьте обниматься к Гару!

Прищуренные глаза опасно сверкнули, а плечи напряглись, но я даже бровью не повела.

— Кия, я по-хорошему вас прошу, идите и отоспитесь в комнате Гара.

— И не подумаю. Раз уж я в деле, значит, должна знать все, что происходит.

Меня напрягало все в нашем путешествии, начиная от опасностей и заканчивая простым незнанием фактов, в курсе которых были все кроме меня! Подвала здесь нет, поэтому в этот раз запереть меня в жутком месте не смогут, но я и подумать не могла, что добровольно осталась в комнате, где та самая жуть все же нашлась!

***

Рассвет. Прекрасный, как и всегда. Алый, сияющий, лучезарный. Посреди комнаты был поставлен широкий письменный стол, что приволокли из покоев самого хозяина постоялого двора, который не возражал, как и все другие, встречавшиеся с Дарианом.

Но на этот раз человека успел порядком извести, никто иной, как Итан, что добрался в Церун раньше нас и решил расспросить беднягу о горожанах. Дрожащий, словно осиновый лист, мужчина во время «допроса» Итана желал только одного, чтобы тот исчез с его глаз, как дьявольское видение перед ликом Творца, о чем неустанно твердил. Вот и отлеживался второй день в медицинском доме из-за сильной слабости и тяжелого дыхания (отлично знаете, откуда у него все эти симптомы), куда сегодня в пять утра и наведался окаменелый, прося разрешения вынести стол. Ох, и пусть Итан сказал, что старик был бодр и почти здоров, думаю, сердце у него повторно прихватило от второго пришествия «дьявола».

Когда я услышала этот рассказ, то разразилась звонким хохотом. Правда! Смеялась от души и до слез! Причитая сквозь всхлипы: «Бедный пожилой человек! Так перепугался!» Гар после этого всучил мне в руки стакан воды и успокоительную пилюлю. А у самого в глазах плясали смешинки!

Но, возвращаясь из раздумий, я уставилась на мертвого мужчину, распластанного на столе.

— И что вы хотите с ним делать?

— Вскрыть его мозг, — зловеще протянул Дариан.

— Усыпить, — одновременно с окаменелым воодушевленно пропел Гар.

Молчаливый Итан, остался невозмутимым, в отличие от меня! Творец, я в этом не участвую!

Гар вытащил из-под своей кровати громоздкую коробку, в обнимку с которой я ехала в карете, так как места для нее больше не было. И когда он ее открыл, то я раздраженно повернулась к Дариану, уперев руки в бока, не зная, как еще показать, насколько я зла!

— Это что было всю дорогу рядом со мной?!

— А ты думала у него там дамские шляпки и банты?

А Гар держа в руках шприц с отливающей синевой темной жидкостью, подошел к телу, ввел в вену человеку сыворотку и стал тихим голосом отсчитывать секунды. На «тридцатой» из полностью почерневшего за несколько мгновений тела вырвался визг, затем показались кривые, костлявые руки мора, его хищное лицо без глаз и такое же костлявое и худое, как и руки, тело.

Надо ли говорить, что я вжалась в самую дальнюю стену, а вот Дариан наоборот, был готов вцепиться в глотку, только вот душа бестелесна.

— Спроси, знает ли он девушку по имени Лифния, — утробно зарычал Дариан, а Гар послушно выполнил его просьбу.

Чудовище взревело, заметалось по невидимой клетке, но вскоре обмякло и зависнув рядом с Гаром, выдохнуло…что-то на очень странном, каком-то гортанном языке. Черты лица Дариана заострились, золотые локоны разлетелись в разные стороны, и он задал Гару новый вопрос:

— Спроси, про книгу. Спроси про второй камень Творца! — по стенам поползли ледяные змеи, а стол, в который уперся окаменелый руками, треснул. Я задержала дыхание, боясь шелохнуться, потому что одна змея проползла совсем рядом и обдала холодом. И снова непонятные для меня слова мора, вырывающиеся, как будто рывками. Душа чудовища становилась блеклой, почти прозрачной и растворялась у нас на глазах.

— Дар, хватит. Это все, — высказал Гар, как только рычащие звуки со стороны мора прервались, и душа мора почти исчезла.

А Дариан впившись горящими яростью глазами в мертвое тело, кажется, совсем не осознавая своих действий, превратил стол в большую ледяную глыбу.

А мне было не до них. До меня, наконец, дошла одна истина.

— Гар, — опустошенно зову я. — Ты ведь хотел то же самое сделать со мной, да? Той ночью, когда ты оказался рядом с моей комнатой, я тогда с кровати упала.

Я вспомнила, что Дар говорил мне: «Хочешь, я покажу тебя, что бы с тобой стало. Не будь меня рядом? И ты побежишь, Кия. Побежишь из этого дома. И будешь молить меня о пощаде, будешь просить, чтобы я взял тебя с собой». Вот почему в тот вечер Гар не напирал своими вопросами, которые так ясно отражались в его темных глазах. Он бы и так все узнал, ведь души не врут.

Виноватый взгляд и быстрые шаги ко мне.

— Кия, ты бы не умерла, — обхватил он меня за плечи. — Точнее умерла бы, но всего на пару минут!

А я представила, как мое тело темнее и становится совсем черным, словно один кусок угля, а затем, как моя душа вылетает из тела и отвечает только правду. Как же это мерзко.

— Сколько бы раз ты убивал меня? — словно безумная, остекленевшими глазами я смотрела на этого странного типа.

— Кия! — умоляюще воскликнул он и в отчаянии прижался лицом к моему плечу. — Это ведь было бы совсем не больно! Ты бы просто уснула и все! Я клянусь, что не желал тебе вреда! — продолжал он несильно трясти меня за плечи.

Но мне было все равно. Было горько…

***

Два коротких стука. Постучавшись в дверь милого домика, чьи окна выходили в небольшой садик, я потупила глаза и собралась с духом. Сейчас самое главное для меня — это ребенок. И он где-то в этом доме. Несмотря на то, что Дариан и остальные окаменелые, хотели выступить первыми, я предложила сначала попробовать мирным способом забрать дитя из дома.

И я прекрасно знаю, что Дариану совершенно не нужен ребенок, и он здесь, только потому, что я намекнула на книгу. Я не поняла ответа души мора на вопрос окаменелого по поводу камня, но Дар выглядел спокойным. А значит, велика вероятность того, что моры еще не успели найти книгу. Что из этого выходит? Что у Лифнии книги тоже нет. Осознал ли это Дариан? Уж наверняка, но тогда почему он все же продолжает следовать моему желанию спасти ребенка? Уф, подумаю об этом после.

Я начала волноваться, когда и на третью мою попытку достучаться, дверь не открыли. Только вот из дома никто не выходил со вчерашнего вечера, так нам передал Итан.

Прислушалась к себе, но Зиро внутри меня молчал. Дариан согласился отпустить меня одну, только потому, что на моей руке красовался металлический браслет зверя, а значит защита от всех бед. Мы долго спорили этим утром, но я сумела убедить всех, что буду в безопасности. Не то чтобы все так переживали за меня. Дариану я просто нужна, как писарь и искатель книги, Гар видимо хотел искупить свою вину передо мной, а Итану так вообще было плевать на жалкую человечку.

Я напряглась и опустила взгляд на ручку двери. И моя рука мелко дрожала, когда я все же повернула ее и несмело толкнула дверь. Не заперто. Теперь я стояла у распахнутой двери и чувствовала шевеление где-то в глубине души — недовольное ворчание. Хоть сегодня и был солнечный день, в доме царил полумрак. Стоя на пороге, я разглядела проход в одну единственную комнату, из-за которой не доносилось ни звука. Ноги подкашивались, но я заставляла себя стоять, голос хотел исчезнуть, но я откашлялась и как можно громче и ровней все же спросила:

— Дома кто-нибудь есть?

Непонятный звук прорвался через завесу тишины, и я невольно вздрогнула. Глухой звук, словно толкнули коробку, причем где-то наверху, но дом одноэтажный.

Шаг. Резкий вздох и медленный выдох. Еще один шаг внутрь, и я отхожу от двери, что тотчас за мной с противным, мерзким для слуха скрипом закрывается. От страха хотелось закричать, закрыть глаза и представить, что это все сон, и только осознание, что маленькое существо с крохотными ручками, большими глазками и добрым сердцем томится в этих стенах, в пристанище мора, заставляло меня передвигать ноги и двигаться вперед.

И вот я уже на пороге комнаты. Большое пространство, наполненное всего лишь несколькими предметами — грудой коробок и диваном, на котором расположилась Лифния, что сидела с прямой спиной, на самом краю, скромно сложив ладошки на коленях. Она вежливо улыбалась, глядя на меня, и странно наклоняла голову то вправо, то влево, словно рассматривая что-то под разными углами.

В ее глазах нет больше разума. Они — стекла.

— Я не слышала, как вы стучали, — прозвенел приятный голос. — Я разбирала вещи, — не отрывая от меня мертвых глаз, она обвела рукой коробки, что стояли рядом с диваном.

Рык внутри меня.

— Да, — вырвалось у меня со свистом. — Я знаю, что вы недавно переехали, — примечая каждое ее движение, призналась я. — Я ваша соседка. Меня зовут Кия.

Однажды мне попалась книга. Она была своеобразным дневником какого-то врача, что пытался лечить душевнобольных людей с неуравновешенным эмоциональным фоном и психическими расстройствами. Так вот там написано, что с такими людьми нужно говорить мягко и откровенно. Они чуют ложь. Жаль только, что она не относится к тем, кого надо лечить. Слишком поздно.

— Кия? — на ее лице появился оскал. — Красивое имя, — она прикрыла глаза, словно наслаждаясь звучанием моего имени.

Зверь тоже скалился.

— Я подумала, что, возможно, вам нужна помощь, — я заметила ее недоумение. — Я могу помочь разобрать коробки.

— Но разве за этим ты сюда пришла? — ее голос звучал удивленно-наивно, а ресницы часто-часто порхали.

Протяжный гул раздавался в ушах.

В моем лице, казалось не осталось и кровинки, но отступать было некуда. Бежать? Она меня догонит. Кричать? Что ей мешает заткнуть мне рот?

— Нет, — шепнула я, еле слышно.

— А зачем? — она наклонилась вперед, вернув на лицо блаженное выражение. — Скажи!

Я гулко сглотнула и уперлась рукой в стену позади себя, боясь упасть от волнения. Пот струился по моему лицу, я задыхалась.

— Мне…, - губы пересохли, и я облизнула их. — Мне нужен ребенок.

Она напоминала мне кошку. Вытянувшуюся на солнце кошку, которая млела от тепла и света и довольно щурила свои глаза.

Скрежет когтей Зиро.

— Только он? — она плавно поднялась, отчего я дернулась, но, сжав кулаки, осталась на месте. — Разве он твоя цель?

— Да, — заставила я разомкнуть собственные губы.

— Лжешь! — вскрикнула она, и подскочила ко мне.

Позади меня была лишь стена, поэтому Лифния спокойно наступала, не давая мне и шанса вырваться.

— Тебе нужна книга! — злобно выплюнула она, схватив за волосы. — Ты человеческая ищейка братьев. Но больше ты не посмеешь подглядывать за мной! Это же ты была там тогда? Рядом с Алисией? Твоя душа сияла! Так дай же мне вкусить ее! — ее голос раздавался у меня над ухом.

А дальше свет для меня совсем померк, земля ушла из-под ног, а Зиро завыл, окутывая меня теплом…

Ужасный/ Счастливый/ Ужасный

Когда я открыла глаза, то увидела Лифнюю, в другом конце комнаты, лежащую без сознания, с запрокинутыми за голову руками среди груды коробок. А только я попыталась встать, как от боли схватилась за голову. Зиро перестарался, и в момент, когда Лифния накинулась на меня, резко возвел «границу», отчего нас отбросило друг от друга, хорошенько приложив меня об стену.

Жалобное поскуливание зверя я приняла за извинения и медленно поднялась, поглядывая на девушку. Но она по-прежнему не спешила приходить в себя. Мор мором, а тело человеческое, хрупкое. Не успела измениться. Так и сотрясение получить можно или убиться вовсе. Пошатываясь, я вышла из комнаты и стала осматривать дом, посмотрев в окно на ходу: деревья раскачивались из стороны в сторону, окна запотели, а цветы во дворе девушки-мора занесло снегом. Дариан бушует, ему уже не терпится. Не знаю, сколько я просидела у стены. А ведь окаменелые обещали вломиться в дом ровно через пол часа.

Здесь была всего одна та самая комната, на которую я даже оглядываться страшилась. И пусть меня защищает Зиро, глаза все равно бояться. Дом был пуст, и я с нарастающей паникой металась по нему, пока до меня не донесся ели различимый шепот:

— Наверх, Кия.

Это был голос Лифнии! Но ее рядом не было!

Окно за моей спиной распахнулось, и ветер ударил в лицо, снова прошептав:

— Скорее наверх!

От сильного порыва ветра, дверь в комнату с мором резко захлопнулась, и показала мне то, что скрывала — стремянку. Мгновенно вспомнив, чему я удивилась ранее: глухой звук сверху, но этаж всего один! Здесь должен быть чердак! И верно, недалеко от меня на потолке была подозрительная прямоугольной формы трещина, словно потолок долбили. Не теряя времени, я буквально взлетела по лестнице и толкнула крышку люка, чтобы с ужасом услышать приближающееся яростное шипение:

— Дрянь!

Подтянувшись еле как и забравшись в узкий проем под самой крышей, я утянула лестницу за собой. И как раз вовремя! Лифния уже была подо мной! И теперь она мало напоминала девушку…

Прошло минут пять, а я все не решалась слезть с крышки, обложившись всевозможными вещами, что нашлись на «горе чердаке». Сидела я скрючившись, потому что головой упиралась в балки, образующие крышу, и часто слышала под собой разгневанные вопли и стуки в люк. Однако, продолжая биться из-за подпрыгивающей крышки, в которую, видимо, кидали, пытались вонзиться когтями, я сидела и улыбалась заспанному мальчику, что улыбался мне в ответ, сжимая мягкую игрушку и с интересом меня рассматривая.

— Привет, малыш, — с трудом сдерживая слезы радости, протянула я руки к мальчику. — Меня зовут Кия. Иди сюда.

Послушно оказавшись в моих объятьях, малыш ухватился за мои волосы, намного нежнее и аккуратнее, нежели Лифния прежде и сказал:

— Я Юлалин, — голосок звучал спокойно, словно он не слышал криков мора внизу. Я перехватила его поудобнее и крышка, наконец, успокоилась и перестала подниматься под нашим весом. Ну вот, вместе мы сила!

— Сколько тебе годиков? — поглаживая по голове дитя, спросила я, надеясь, что Дариан поспешит и скоро вытащит нас отсюда.

— Пять! — громко и задорно показал мне пять крохотных пальчика.

Прелестное создание.

— Какой ты большой! — восхитилась я и вздрогнула от хрипа в углу.

Я невольно прижала к себе ребенка сильнее, но тот совсем как-то по взрослому тяжело вздохнул:

— Папочка заболел.

Папочка?! Темное полотнище зашевелилось, и скоро к нам выполз еще один «заключенный».

Это оказался никто иной, как муж Лифнии и знакомый мне изменник! Небритый, лохматый, с выдранными в нескольких местах волосами, что естественно, учитывая, как именно мор оттащил его от тела Алисии. Я скривилась от этой мысли. Завернувшись в какой-то темный плед, он лежал рядом с нами, содрогаясь от кашля.

— Ну, — строго начала я. — Рассказывайте.

— Что именно? — проворчал мужчина. — Что моя жена чудовище?

— А вы себя таковым не считает? — фыркнула я, припоминая, как застукала его в жарких объятьях любовницы.

Он резко дернулся, подскочив и ударившись головой об крышу, но, несмотря на это, с бешенными глазами быстро ощупал грудь, лицо, проверил зубы на наличие клыков, а затем деланно удивился:

— С чего вы взяли? Нет, конечно!

— Я говорю о моральном облике, — уколола я. — Или изменять жене уже не считается чудовищным поступком?

Он помрачнел, опустил глаза и выдавил:

— Мы с Алисией были супругами, и Юлалин — мой сын.

Такого я не ожидала!

— А как же Лифния?!

— Мы с Алисией, спустя пять лет совместной жизни, остыли друг другу, — он устало потер лицо. — А с ее сводной сестрой я встретился уже после нашего расставания.

Я видела, как трудно было ему говорить, но ведь я не заставляла его. Не давила. Он хотел этого сам.

— Лифния…,-он ненадолго замолчал. — Я нежно и трепетно любил ее, — горькая усмешка. — Но Творец не дал нам детей за все четыре года.

Скорбь на его лице. Боль.

— Мы приехали к Алисии погостить и проведать Юлалина, которого мне не хватало в жизни с Лифнией.

Ох, как же многогранна любовь. Как прекрасна и губительна.

— Мое сердце разрывалось, — он шмыгнул носом. — Алисия — мать моего ребенка. И Лифния. Моя нежная Лифния, которая не могла подарить мне детей.

По его щеке соскользнула слеза, а его большая, шершавая ладонь ласково прошлась по головке малыша, что сидел у меня на руках.

Понимаю? Да. Сочувствую? Тоже да. Но не принимаю. Творец ему судья.

— А вы собственно как здесь оказались? — не своевременно опешил он.

Вот чудак. Сначала все про себя рассказал, а теперь гадает друг я или враг. Видимо сидит он тут один долго.

— Я здесь, чтобы помочь вам.

Явное сомнение читалось на его лице. Я бы, если честно, тоже не поверила.

— Так, — потихоньку опустила я малыша, увлеченно играющего со старой куклой без глаз в разорванном платье, на отобранное у папаши покрывало. — Вниз нельзя. Полезем наверх.

— Куда?!

— На крышу. Выше мне пока не надо! Упаси Творец!

Покопавшись в самых углах, нашла много занятных вещей.

— Откуда все это? — перебирая старый хлам, задалась вопросом я.

— Наверное, оставили прежние жильцы.

Как знали!

Небольшой ножик был очень кстати. Красивый, с узорами на ручке, жалко только, что затупился, но это не так важно.

Привстав на коленях, я разглядела над головой загнутые на досках гвозди.

— Вокун, — так мне представился мужчина. Поищи там что-нибудь, чем сможешь отогнуть гвозди, — уже кряхтя, усиленно выпрямляла я загнутые «хвосты».

— Зачем?

— Крышу разберем и выберемся на поверхность. Уберем пару досок и пролезем.

Так и сделали. Сначала работами руками, а потом ложились на спину и били ногами по доскам так, что в скором времени над нами образовался проем, а лучик солнца заглянул к нам и коснулся залитых потом лиц.

Но мор тоже не сидел, сложа руки, а с чувством пилил пол под нами. Юлалин воспринимал все наши действия, как игру, а когда мы сообщили что цель игры покинуть дом, стал с умным видом искать среди хлама что-то очень ему нужное для нашего путешествия.

Игра называлась «Кто успеет первым. Мор или мы». И это была самая опасная и быстрая игра за всю мою жизнь! С дрожью в руках мы с Вокуном поглядывали на острие, что часто просачивалось сквозь доски, и грозилось не только «спустить нас», но и порезать нам ноги.

Крыша, к сожалению, была треугольной формы, но по краям со всех сторон крыши, «ограняя» была площадка шириной в пол метра. Меня подсадили первой, и я скатилась до нее, встав на четвереньки.

Как же я боюсь высоты! Кто бы знал, кроме Итана! Но я приказал себе ни в коем случае не смотреть вниз.

— Вокун, давай Юлалина! — крикнула я, чтобы спустя несколько мгновений поймать весело хохочущего малыша, что съехал ко мне в руки.

Получилось! Я прикусила губу от радости. Мы смогли! Я уже хотела поделиться своей радостью с почти вылезшим мужчиной, как его схватила черная, костлявая рука мора, утягивая в дыру, где они оба и исчезли. Раздался крик Вокуна, и я закрыла уши ребенку, потому что дальше послышался булькающий, удушающий всхлип, и все стихло.

Четыре удара сердца.

— Папочка, — тихо сказал Юлалин, но человек так и не появился.

Весь воздух вышибло из моей груди, и я обреченно уставилась на чудовище, что словно дикий зверь приближалось к нам, с разинутой, зубастой пастью, ползя на четырех скрюченных конечностях. Зиро внутри меня подобрался, но как же мальчик?! Он не сможет попасть на мою сторону "границы"!

"Зиро, нет! Подожди!"

Зверь напрягся внутри, не понимая моего желания.

И я заголосила, что есть мочи, моля о спасении, моля чтобы он услышал:

— ДАР! — слезы брызнули из моих глаз, и я прижала малыша лицом к груди. — Дариан!

И он услышал. Не знаю, как он это делает, но всегда меня слышит. Где бы я не была. А ведь его не было рядом с домом. И я упала все-таки. Слетела с крыши, словно меня кто-то толкнул в сторону, я соскользнула с края. И даже кинувшийся мор не успел меня удержать, а только полоснул когтями чуть выше груди, каким-то чудом не задев голову мальчика. Сильные руки поймали нас и быстро опустили на землю, а когда я вскинула голову, то увидела летящее на нас ревевшее чудовище, которое, не долетев пару метров, лишилось головы, что было характерно для удара Дариана. Не спорю — эффективно.

Кровь брызнула во все стороны и попала в глаза, но я не могла пошевелиться, бездумно сидя на земле и смотря в пространство перед собой.

— Вставай, Кия, — услышала я голос, будто сквозь толщу воды. Вокруг меня таял снег, которого в конце весны никак не ожидал, город.

— Кия! — детский голос, привел меня в себя. — Мы проиграли?

— Нет. Мы выиграли, — прошептала я.

Только какой ценой?

***

Уже после выяснилось, что окаменелые вели свой бой внизу. Моры давно ждали нас. Оказывается, Лифния видела меня, когда я переживала смерть Алисии, и знала что я приду. И приведу окаменелых за собой. Тел я не видела, и слава Творцу. Я бы разлетелась на месте, оттого, как сильно ныло у меня в груди.

Итан отправился за одеждой для нас, поскольку наша была испорчена. Вокуна мы нашли, мор скинул его вниз, и у мужчины перелом позвоночника после падения с такой высоты. Его доставили в медицинский дом так скоро, как это было возможно. Я же сидела в кресле с ребенком, что рассказывал мне небылицы и играл с моими волосами. Бедный, маленький мальчик.

— Кия, а папочка скоро вернется?

— Конечно милый, — старалась держать лицо я, хотя его перекашивало от сострадания.

Так и подошел этот день к концу.

За окном темно, малыш устал и стал сладко зевать слишком часто. Я умилялась и в который раз проводила рукой по шелковистым волосам. Гар обещал позаботиться о нем, до выздоровления его отца. Когда я решила, что ребенку пора спать и озвучила свою мысль, тот надул губки и закапризничал:

— А книжка?

Я несказанно удивилась. Откуда у меня с собой книжка?

— Но у меня ее нет, — беспомощно развела я руки в стороны.

— Я взял! — радостно сообщило мне это создание и, расстегнув кофточку на себе, вытащил помятую книжку для детей в мягкой обложке. Так вот, что он искал на чердаке.

Я помню ее! Папа часто читал ее мне в детстве! Надо же, она довольно старая. Не думала даже, что могла сохраниться, ведь переписывалась всего около пятидесяти раз. Слишком мало экземпляров.

— Моя любимая!

Теперь и я напоминала ребенка. События этого дня утратили краски и перестали вызывать бурю эмоций, потому что Юлалин перебивал их своим детским, неосознанным, искренним поведением и словами. Лучик солнышка. Звездочка на небосводе.

На середине книги малыш заснул, но я не решилась останавливаться. Уж больно хотелось самой дочитать до конца. А еще я очень боялась остаться наедине со своими мыслями. Еще одна смерть. Еще один тяжелый день.

— «И вот пришел зайчик к домику медведя, постучал в окошко и…»

Мне срочно потребовались очки! Потому что я, наверное, ослепла, а может наоборот — прозрела! В середине книги потрепанный лист, на котором я могла поклясться были написаны письмена из мира Дариана!

Выбежав на носочках из комнаты я вломилась в соседнюю, в которой спали остальные. И по ошибки запрыгнула не на ту кровать.

— Ух, мор тебя дери, Кия! — застонал Гар, которому я приземлилась на живот. И не смотря на то, что прикинулся страдающим от боли, обхватил и прижал к себе. Тут неожиданно заверещала я, потому что он задел рану, что оставил мор чуть ниже ключицы.

— Что? Ты ранена?! — он сел вместе со мной и потянулся к вырезу рубашке, которую для меня нашли. Она была мне явно велика.

— Комнату освобождать не буду, — пробурчал с другой кровати Дариан, лежащий на спине с закрытыми глазами.

Пока я соображала: огрызнуться на слова Дариана или удержать руки Гара, мужчина меня опередил и, нагло расстегнув пару верхних пуговичек, распахнул рубашку, насколько это было возможно, учитывая мой приглушенный визг, и попытку вырваться.

— Кия! Почему ты у меня мазь не попросила? — оскорблено высказал мне Гар, отпуская на волю и потрясенно глядя на то, как я перескакиваю на кровать Дариана.

— Дар, я нашла! — распахнул перед ним нужную страницу, взбудоражено защебетала я, на ходу застегивая рубашку.

Окаменелый мгновенно вскочил, чуть не скинув меня с кровати и, выхватив книгу, вслух прочитал:

— «И вот пришел зайчик к домику медведя…», — поморщился и посмотрел на меня, как на больную. Вот сидим и смотрим друг на друга. Он думает, будто я дура, а я думаю, что он дурак! Ну, как можно не дочитать?!

— Дальше читай! — рыкнула я.

— «…постучал в окошко и…», — его глаза вспыхнули, волосы привычно зашевелились, а он поднял на меня глаза и произнес широко, белозубо улыбаясь:

— Ты чудо!

Да?!

— ДА? — уже вслух.

— Да? — такая же реакция Гара.

— ДА! — еще громче получилось у окаменелого, и день на этот короткий миг, только на этот миг, стал одним из счастливейших в моей жизни.

— Мы едем в горы!

Что?! О, нет! Забудьте про счастливейший день. Он ужасный!

Хочу прояснить один момент — Дариан не может читать на нашем языке, но та фраза, которую он прочел была на его языке! Все подробности этой ситуации будут в следующей главе.

Бросили

— Пора прощаться, — грустно улыбаясь, протянул свою руку Гар, предпологая, что я подам ему свою.

И я без сожаления, без боязни, без презрения вложила руку в его ладонь и получила легкий поцелуй. Я тоже не хотела прощаться.

Мы отошли от кареты на некоторое расстояние, чтобы не провоцировать никого. Гар явно желал задержать нас подольше, а я хотела…идти и дальше вместе. Спорить, обижаться, спасать друг друга из передряг и разнимать их с Даром. Гар стал мне другом. Конечно, со своими хорошими и плохими сторонами, но все же другом.

— Оставишь пока Юлалина у себя?

— Да, — ответил Гар, поворачивая голову и ловя взглядом маленького мальчика, что носился вокруг кареты. — Как только Вокуна поставят на ноги, он обещал забрать его к себе, а пока я даже буду рад компании.

Это верно. Алисия была очень благодарна всем нам, за то, что уберегли ее сына. Ее душа, казалось, растворилась в теле малыша. Думаю, она нашла свое место. Место рядом со своим сыном, с его душой.

Что такое счастье? Когда твое сердце спокойно или когда разрывается от чувств на части? Мое разрывалось, и я была счастлива. За всех.

— Боюсь, что Алисия к тебе больше не вернется, — тихо высказала я свою мысль. Ее тело в гробу больше не отзывалось, да и Гар перестал ее слышать. — Тебе будет одиноко?

Плечи мужчины опустились, а глаза спрятались за длинными ресницами. А вот голос звучал ровно, с нотками веселья:

— Не забывай, что у меня еще осталось четверо подружек. Они не дадут мне скучать!

Пришлось закатить глаза и искренне улыбнуться. Вот такого Гара я знаю!

День обещал быть теплым и солнечным. Птицы пели, люди выходили из своих домов и мчались по делам, окаменелые разгуливали по улицам в качестве патруля, а мы, как уже повелось, покидали город, который только-только начинал казаться родным.

Первый камень спрятан в горах, а вот местонахождение второго было туманно. Я думаю, что это загадка! Ведь не зря этот лист помещен в детскую сказку и копирует содержание одного абзаца произведения. Сказка ложь, да в ней намек. Но сначала нам бы хоть один необычайно важный камень найти, а потом уж загадки разгадывать. Дариан в этом со мной согласился. А нас ждут горы!

Помахав уезжающей и поднимающей клубы пыли карете, из окон которой выглядывало два задорных лица, мы отправились к очередному порталу.

Дариан:

— Ну, что, чему-нибудь жизнь научила?

«Ах, ты плут!»

— А тебя?!

— Хм, тебе необходимо новое платье и теплая одежда.

Прозрел!

Не засмеяться было просто невозможно.

— Истину глаголишь! А я тоже вынесла для себя один урок.

— И какой же? — заинтересованный тон.

— Любовь делает нас и сильными, и слабыми. Лифния ведь до последнего боролась с мором, и даже сказала мне, где искать Юлалина и Вокуна. Это была ее душа, которая вырвалась из оков мора. Настолько сильной была ее любовь к сыну сестры. А вот Вокуна любовь сделала слабым человеком. Разбила на две половины и заставила страдать…

Все вокруг заплыло перед глазами, и нас выкинуло на поляне в какой-то глуши, где нас «радушно, как и всегда» встретили:

— Я рад, что вы целы, — поприветствовал Сайлер с каменным лицом. Эраст ему поддакнул и продолжил собирать снаряжение, разложенное рядом: продовольствие, посуду, теплые пледы, веревки. Все это он затолкал в огрооомный мешок, что забросил себе на плечи и не переломился:

— Вы живы.

Звучало менее чем жизнерадостно, но что с окаменелых взять?

Но тут Эраст вдруг, словно, опомнился и, свалив обратно мешок, выдал мне рукавицы.

— Понять не могу, зачем вам это все нужно? — поднял он на меня раскосые глаза, и теперь уже Сайлеру пришлось кивать ему в ответ. Выглядели они комично, так как различала я их только по росту и оттенкам глаз. А так — на одно лицо!

— Эх, узнаешь, а точнее увидишь…

***

Такой хохот еще не долетал до вершин снежных гор, недалеко от которых мы находились.

Как я и обещала: мое лицо разнесло! Оно опухло и напоминало горящий факел, губы надулись, из-за чего я говорила неразборчиво и могла только гневно мычать на согнувшегося пополам от смеха бесстыдника и на хмурых окаменелых, которые смотрели на меня, как на чудо Творца, или скорее, как на его чудачество.

На моих руках, несмотря на теплую погоду без осадков, красовались варежки с бумбонами, что беспокойно дергались, когда зуд становился невыносимым, и меня начинало трясти. До ужаса хотелось подбежать к ближайшему дереву и, подражая медведю, потереться всем телом. Поэтому всю дорогу, что вела к самому подножию гор, я с ненавистью взирала на растущие кругом цветы с синими бутонами, на которые у меня с детства была аллергия.

— Признаться честно, я вам не верил, — утирая слезы смеха, поднял на меня глаза Дариан.

Я еще больше надулась, но уже от раздражения и, задрав подбородок, продолжила путь.

В итоге через пол часа, мы бродили около самой «младшей» из гор, но и она убегала так высоко в небо, что за облаками ее вершины и видно не было. Что делать дальше никто представления не имел. Гора, как гора. С выступами, трещинами, великолепием, но без пещер.

Может, мы что-то упустили?

Нет, мы не могли ошибиться. Я мысленно воспроизвела строчки: «…первый камень Творец взял из горной пещеры в Долине Ветров. У подножия Дитя-горы, с южной стороны узришь ты в сокровищницу этого мира вход. Сей камень спрятан в самой темной из пещер, куда никогда не проникает свет…»

«Долина Ветров» — именно так именовалось это место. Лес, раскинувшийся по соседству с горами, условно делился на четыре части. Считайте, что эта долина — аномальная зона, потому что в одной части ветер дул с юга, в другой с севера, в третьей с запада, а в последней хозяйничал с востока. Неудивительно, что камни спрятаны где-то здесь. Кто сунется в такое место? Еще неизвестно, кто водится в этих лесах, уж слишком легко потеряться.

Пришлось топать обратно к порталу, чтобы разбить небольшой лагерь, хорошенько все обдумать, а заодно и перекусить. Я шла впереди всех, поэтому не сразу заметила, что все окаменелые потихоньку отстали!

— Эй, — крутила головой я, но вокруг меня были только кусты и деревья.

Ушли проверять местность на предмет опастности? Решили съесть все без меня? Да кто же их знает!? От всех ожидала, а вот от Дариана нет. Он вроде мягче со мной стал в последнее время, а тут взял и бросил посреди леса!

Вот так я и стояла и мычала, и стояла, и мычала, потом плюнула и пошла дальше, решив, что если надо — догонять, если что — остановят! На этой оптимистичной ноте я и продолжила свой путь, но настроение быстро испортилось. Вскоре у меня стала кружиться голова, а нос заложило.

Услышав о моей проблеме, Гар сварил для меня особое снадобье, однако, действовало оно лишь один раз и снимало симптомы аллергии лишь на небольшой промежуток времени, поэтому я решила оставить его на крайний случай. И по всей видимости, это был именно он!

Ох уж этот Дариан!

Черт! Теперь еще и кровь из носа пошла!

Пришлось запрокинуть голову и обвязать шею и нижнюю часть лица шарфом, чтобы не испачкать рубашку, которая на удивление была впору и брюки, которые заменили неудобное платье с длинной юбкой. Главное было никуда не врезаться! Кому расскажу, не поверят, что я смотрела на верхушки деревьев, чтобы не убиться, и шагала с запрокинутой головой, стараясь идти вперед и никуда не сворачивать.

Губы скоро вернули себе естественную форму, а щеки перестали так гореть, и только я успела обрадоваться, как вдруг напоролась на что-то грудью. И так как глаза мои все еще любовались небом, объятым листвой, разглядеть преграду я не удосужилась, и решила бочком ее обойти.

Хм…

Вот только "ветка", а я думала, что это была она, двигалась точно за мной, еще сильнее надавливая на грудную клетку.

Постойти-ка…Что-то тут не так…

— Стой на месте, — раздалось совсем рядом из-за куста. — Дернешься — пристрелю.

Дожили! Ветки разговаривают!

Однако, ситуация разрешилась, когда я вернула голову в привычное положения, морщась от боли в затекшей шее и увидела девушку моего возраста, затаившуюся на корточках в пушистом кусте, с ружьем, что и было ко мне приставлено!

Тут и аллергии никакой не надо! Глаза сами округлились от изумления до неприличных размеров!

— Ззздрасте, — скромно поздоровалась я хриплым голосом. — А я мимо проходила, — наконец, прокашлялась я.

А что еще мне нужно было сказать?!

— Ага, — вырвался у девушки смешок, и она поднялась. — С гор сошла и решила по лесу погулять.

С меня ростом, с пшеничного цвета косой до лопаток, большими голубыми глазами, пухлыми губами, румяными щеками, в темно зеленом коротком костюме, состоящем из грубой рубашки и штанов, закатанных почти до самых колен.

— То же могу и о тебе сказать, — возмутилась я. — Сама-то ходит, а мне вот не дает! Тебя-то каким ветром сюда занесло?

Теперь и эта смеется! Заливисто хохочет, так что ружьё трясется. Но Зиро почему-то молчит, хотя я тоже особо не нервничала. Чем и кем меня только не пугали.

— Видимо, тем же, что и тебя! Практикантка? — опуская оружие, улыбнулась она, и протянула руку для рукопожатия. — Я Женеви.

Руку я подала, а вот отвечать не спешила.

— Я Кия. А ты давно здесь?

— Прошлым летом отправили. Мне еще год продержаться осталось, и обратно в столицу заберут. А ты с какого факультета будешь?

— Я-то? Так с книговедения! — не растерялась я. — Это мне с практикой не повезло.

Схватив меня за руку и помчавшись через заросли в неизвестном направлении, Женеви восхитилась:

— Да ты что?! Преподавателю нахамила?

Было дело, но это когда было!

— Спорный вопрос был, вот во мнениях и не сошлись, — неуверенно прощебетала я.

— Ну, он у вас и деспот! В такую глушь! Да еще кого? Книговеда! Что ты тут изучать будешь? Сказки народные записывать? Так до ближайшего поселения два дня топать.

Сказки…интересно. Это то, что нужно!

Но додумать я не успела, потому что мы оказались на опушке, где стояла покошенная деревянная изба с маленькими оконцами, скрипящей дверью, но с печкой!

— А ты чего это…ну, такая, — обратила внимание на мой вид девушка, руками обрисовывая мое лицо, намекая на форму шара.

— Аллергия, — тяжело вздохнула я и размотала шарф. Женеви так и ахнула, увидев мою красноту. Но это ж мне лучше стало. А вот когда снадобье Гара кончится, опять придеться мычать!

— Нет, точно тебе говорю, тиран ваш этот…преподаватель.

— Угу.

Он высокий, с волнами, отливающими золотом волосами, с горящими изумрудными глазами, с переменчивым настроением и привычкой издеваться надо мной! Пора менять «учебное заведение», только кто же мне даст!

Сладкая жизнь или просто — блины

Внутри избы все было не так уж плохо! Напротив меня у стены находилась печь, перед которой стояла длинная скамья. Справа был стол, с безупречно белой скатертью и чайником с водой по центру. Слева стояла одинокая узкая кровать, а рядом с ней большой саквояж и плетеная корзина, что была забита вещами. Хоть окошки и были маленькими, но свет проникал в избу и хорошо освещал комнату.

— Ты живешь здесь одна? — спросила я, осматриваясь.

— Да. Но иногда ко мне заходит травник, а так как дорога неблизкая, остается у меня ночевать.

Не удивлюсь, если травник окажется молодым парнем, или хотя бы лет на десять старше Женеви, потому что ее улыбка стала шальной, а глаза счастливо заблестели.

— Думаю, он должен зайти скоро. Может быть, он поможет тебе с твоей аллергией.

— Спасибо, — поблагодарила я ее за заботу. — Это было бы просто замечательно!

Весь день мы проболтали с девушкой. И мне пришлось сознаться, что с академии меня давно погнали, как раз из-за спора с преподавателем, который нес несусветную чушь и обвинял моего отца в переписывании священных писаний. Все было ложью, но я не расстроилась, что меня выгнали. Ведь у меня дома был свой "ученый", который всегда смотрел на меня с любовью и обожанием. А еще целый архив, который принадлежал только мне! Так что домашнее обучение не помешало мне получить новые знания и заявить о себе в родном городке.

— Зачем же ты тогда в этих краях? Да еще и без вещей, с пустыми руками? — недоумевала Женеви, оглядывая меня, и выразительно задерживаясь взглядом на моем красном лице.

Но сказать правду я ей не могла, а окаменелых не было рядом, чтобы мне помочь. Поэтому я лишь загадочно намекала, что за мной скоро придут, и все прояснится. Надо ли говорить, что девушка, сгорая от нетерпения, подкармливала меня блинчиками, каждый раз, надеясь умаслить и выведать все раньше, даже варенье достала из погреба! В такую сладкую и вкусную жизнь я давно не попадала!

***

Лежали мы вечером, когда закат уже успел залить деревянные полы багряным светом. Я на печи, она на кровати. Я сытая, с все еще красным, но довольным лицом, она с надутым, с упрямо поджатыми губами и обиженным взглядом, потому что я так ничего нового и не сказала, несмотря на все ее старания и труды.

Мои глаза стали слипаться, и я, сладко потянувшись, отвернулась лицом к стене и пожелала, чтобы этот день без окаменелых длился, как можно дольше.

Но очень скоро меня потревожил громкий шепот Женеви и какой-то шум снаружи.

— Кия! Там медведь!

Я, прибывая в неком блаженстве, не сразу поняла всю серьезность ситуации:

— Это Дариан, я уверенна, — даже не отняв головы от подушки, проворчала я и укуталась в одеяло, снова погружаясь в дрему.

— Какой Дариан? Этот рычит!

— Дариан тоже рычит, — просветила, так и не собираясь подскакивать с теплой печи, в отличие от Женеви, которая уже стояла с ружьем у самой двери.

— Это тебе не столица, Кия! В нашем лесу всякая живность водится, а этот медведь уже вторую неделю круги вокруг моей избы наворачивает.

Тут пришлось хлопнуть себя по лбу, за неразумность и минутную слабость и, спрыгивая с печи, тоже красться к двери. Доски под нами нещадно скрипели.

Мы, отпихивая друг друга, выглядывали из окошка, что было возле самого выхода из избы и глядели на огромного медведя, который ходил по опушке, иногда зарываясь в кусты малины, пачкая большую, зубастую морду в ягодах.

— Это ты для него ружье с собой носишь?

— И не только. В этих кроях и волки голодные бродят, но вот они ко мне так близко не подбираются, как этот, — кивнула она на зверя. — И что ему от меня нужно? Кустов с малиной море, а он каждый раз ко мне приходит!

Внезапно раздался уверенный стук в дверь.

Мы мгновенно подскочили и медленно повернули головы по направлению к оной.

Кто там может быть? Так же медведь рядом!

Видимо, только окаменелые.

Пришлось открыть и с облегчением заметить:

— Это ты.

Усмешка и хитрые глаза.

— А ты ждала кого-то еще? Своего мохнатого друга? — кивнул он себе за плечо, намекая на медведя, которому до окаменелых не было никакого дела.

Странно.

— Нет, — нахохлилась я. — Молодого и красивого травника я ждала! — пропустила я его в избу, замечая, что остальные расстилают пледы и одеяла прямо на траве возле избы.

— Ну, я не травник, но тоже молодой и красивый! — воодушевленно протянул Дар, осматривая помещение и останавливаясь взглядом на Женеви.

Та стояла, разинув рот, и опустив ружье, жадно поедая глазами вошедшего.

От такого даже я бы возмутилась, а Дариан даже бровью не повел и лишь сухо кивнул. Девушка с блаженной улыбкой трижды кивнула в ответ, а потом, словно опомнившись, пригладила волосы, мило улыбнулась и спрятала ружье за спину.

— Вы спутник Кии?

Взгляд окаменелого из-под ресниц на меня и спокойный голос:

— Нет, это ОНА моя спутница.

— Какая разница, — возвела я глаза к потолку и еще раз выглянула наружу.

— А их медведь не тронет?

— Скорее они его.

Женеви, тотчас подбежала к двери и увидела презабавную картину: окаменелые устраиваются на ночлег, а медведь сидит в кустах и облизывает лапу.

Она засияла улыбкой и спросила у Дариана:

— А вашим друзьям не холодно на земле спать?

Уж я-то знала, что не холодно, поэтому вместо Дара покачала головой.

— Может тогда чайку? — скромно и в то же время с игривыми нотками поинтересовалась Женеви, которая при меня выпила три чашки. Ох, и кажется мне, что она пока не поняла, с кем имеет дело.

— Можно, — дозволил окаменелый, присаживаясь за стол и теперь обращая все свое внимание на меня. — Говорить научилась?

Женеви округлила глаза, а я, опускаясь напротив Дариана, ответила:

— Пришлось, вы же меня бросили.

— Мы дошли до ближайшей деревни и хотели расспросить про эту местность, — досадливо поморщился окаменелый, а я, представив себе картину, как Дариан и его отряд наталкиваются на ворота с надписями: «Сгинь нечисть!». «Не сдадимся дьяволу!» и как жители кидаются от них врассыпную, не забывая проклинать и кричать: «Помилуй нас Творец», разразилась хохотом.

— А ты думал? — все еще хватаясь за разболевшийся от смеха живот, нравоучительно высказала я. — Это тебе не столица! — повторила я фразу Женеви, что шустро поставила перед нами тарелки с блинами и подсела на лавку к Дариану, глядя на что, я не донесла до рта блин и капнула на белую скатерть вареньем.

Секунда, другая и глаза Дариана вспыхивают, его ноздри раздуваются, а Женеви с криком перепрыгивает через лавку и хватает оставленное у стены ружье:

— Ты…ты! — грозно вскрикнула она, пальцем свободной руки указывая на Дара. — Чудовище!

Но тот продолжил есть, как будто, и не слышал обвинительных слов.

А вот я медленно поднялась и, стараясь все объяснить, начала сбивчиво говорить:

— Женеви, послушай. Они пришли с миром, и тебя никто не тронет. Мы кое-что ищем в этих землях и скоро покинем твой дом, как только найдем то, что нам нужно. Пожалуйста, поверь! Мы не причиним тебе никакого вреда!

Ее руки с оружием затряслись, а ее напряженный взгляд заметался от моей фигуры к фигуре окаменелого.

— Пусть он уйдет, — тихо сказала она.

— Дар, — умоляюще посмотрела я на Дариана, но тот невозмутимо заметил:

— Я еще не поел.

— Пусть он уйдет! — громко повторила Женеви.

Одарив ее тяжелым взглядом, Дариан все же поднялся, но, прихватив с собой тарелку с блинами, предварительно щедро полив их сверху вареньем, и двинулся наружу, направляемый ружьем девушки.

Как Дар еще остается таким спокойным? Наверное, ценой огромных усилий, и я была ему в тот момент очень благодарна. Когда же он появился из-за двери, окаменелые быстро оказались на ногах, но Дариан отрицательно мотнул головой. Однако окаменелые не спешили заниматься своими делами.

Я, понимая, что мне ничего больше не остается, поплелась за Даром, но в дверном проеме девушка схватила меня за руку.

— Кия, стой! Не ходи с ними!

Она беспокоилась за меня. Приятно, но…как объяснить ей, почему я вынуждена уходить с ними? Я и себе не была готова раскрыть причину. Сначала я боролась за сохранение своих книг и выполняла все приказы хозяина, но сейчас я скорее добровольно вела их к цели, как бы дико это не звучало. Я была частью их похода, я была…одной из них.

— Прости, Женеви. Я не могу остаться. Я иду с ними, — мягко освободив свою руку, я вышла на середину поляны и подошла к Дариану, который не забывал с аппетитом уплетать лакомство, несмотря на момент!

Я ему поражалась!

Женеви тоже вышла из избы, но далеко не ушла. С отчаянием, она умоляла меня вернуться:

— Кия, они убийцы! Беспощадные, хладнокровные убийцы! Как ты можешь находиться с ними рядом?

Я молчала. Говорить правду? Долго и непонятно. Дариан и подавно не собирался ничего отвечать. Стоял, причмокивая и слизывая с пальцев варенье.

Вдруг за нашими спинами зашелестели ветки.

Как же мы могли про него забыть?!

Повернувшись, я увидела медведя, который не ушел, а продолжал во время нашего разговора сидеть в кустах, но вот теперь он, рыча, двинулся прямо на нас! Огромный, бурый и явно агрессивный медведь!

Он встал на задние лапы и двигая носом, будто осознавая, что мы люди (и нелюди) оценивал уровень опасности с нашей стороны. И даже то, что мы молча стояли и не шевелились, в частности я старалась даже не дышать, не помогло, и медведь снова заревел и пошел в нашу сторону.

Боковым зрением я уловила быстрое движение Итана, который мгновенно оказался за нашими спинами, как раз тогда, когда зверь уже был готов кинуться, но видимо Женеви испугалась больше, чем мы все, хотя по сути одна я. А потому стала прицеливаться. Но медведь был за нашими с Дарианом спинами!

— Женеви, НЕТ! — вскрикнула я и рванулась перед окаменелым, чувствуя, как браслет нагревается. Прогремел выстрел, и я пугливо зажмурилась, поэтому не увидела, а только услышала, что пуля наткнулась на ледяную стену, что на расстоянии вытянутой руки зависла напротив меня в воздухе.

Пуля отлетела в сторону. Жесткое дерганье за плечо назад, и я почти упала спиной на Дариана, который зло вглядывался пару секунд в мое лицо, затем выдохнул сквозь сжатые зубы и, наклонившись ко мне, твердым голосом сказал:

— Ты осмелела. Оставайся такой же, но не становись безрассудной.

Фух, сама не понимаю, как меня угораздило! Вот дуреха! Кинулась прямо перед ним!

Меня отпустили, и я пошатнулась, наступив на осколки разбитой тарелки, на которой, впрочем, не осталось ни одного блина.

Медведь ушел, испугавшись выстрела, и, конечно, самого Итана, который не хуже медведя и ревет, и рычит. Сайлер и Эраст, опустились на землю и, разведя костер, поставили котелок. Его они, видимо, приволокли из деревни.

Дариан же подошел к похолодевшей от страха Женеви, и, схватившись рукой за ружье, без видимых усилий…выгнул его дулом кверху.

— Было вкусно, но чаю не хватает.

С этими словами он снова зашел в избу, взял чайник с холодной водой, отпил и покинул дом, присоединяясь к другим окаменелым.

Я же той ночью спала на печи. Женеви пустила меня в дом, а остальные спали под открытым небом. На мой вопрос о том, почему мы не оставим Женеви и не уйдем, Дариан сказал: «Нам нужна именно эта изба. Поговорим утром».

Ладно, утро вечера мудренее.

Девушка со мной почти не говорила перед сном, как-то жалобно смотрела, но молчала, а в тишине ночи решилась заговорить:

— Прости меня, Кия! Я просто перепугалась тогда! — шумно выдохнула она.

А я улыбнулась в темноте и успокоила ее.

Прошло несколько минут, и опять раздался ее голос:

— У вас с ним любовь? — совсем по-другому спросила она, уже не печалясь и не переживая.

Я на секунду обомлела, хотя точно знаю, что хотела громко и честно произнести: «Нет, ты что?!». Только почему-то голос пропал. А глаза забегали по доскам на потолке.

— Нет, ты что?! — совсем не бойко и даже как-то тихо возразила я.

Да что это такое?

— Ну-ну, — нервно хихикнула девушка. — А спасать ты его кинулась самоотверженно!

Ну, сглупила! С кем не бывает? Забылась я. Испугалась за него. У меня-то браслет, а он стоял там и смотрел прямым спокойным взором совершенно безоружный. Вот и кольнуло что-то в груди…

Загадочная старуха

Я никак не могла привыкнуть, что туалет находился на улице. Конечно, мы особы не капризные, но не под каждый кустик хотелось лесть, учитывая недавнюю встречу с медведем и мою аллергию.

Этим утром я проснулась рано и, пока Женеви спала, умылась, оделась, попила чайку с затвердевшими пряниками, что девушка, как сама призналась, купила четыре дня назад в деревне, и вышла к окаменелым. Но все еще спали. Рассвет потихоньку озарял дремлющий лес, птицы душевно пели со всех сторон.

Пахло благодатью.

Сайлер с Эрастом спали совсем рядышком, чуть ли не соприкасались руками, повернувшись лицом друг к другу. Я никогда не спрашивала, братья ли они, потому что внешность говорила о многом, и вот сейчас они действительно выглядели как братья. Спокойные лица, приоткрытые рты и…горящие глаза, которые уставились прямо на меня. Две пары сонных, но зорких глаз.

— Мы вам нужны, мисс Кия? — спросили они одновременно, только голос одного был ниже голоса другого. — Что-то случилось?

Не говорить же им, что я просто хочу в туалет!

— Нет, — улыбнулась я, уголками губ. И окаменелые, поднявшись и потянувшись, рванули от меня прочь, так что ветер засвистел.

— Там озеро недалеко, — позади меня раздался еще один тихий голос. — Скоро вернутся.

Итан с бесстрастным лицом взъерошив волосы. Затем сложил плед, на котором спал эту ночь, убрав его в большой мешок, что перекидывал за спину, и исчез так же быстро, как и пепельные (из-за цвета волос).

Я лишь вздохнула. Так общаться было тяжело, поэтому и разговаривала я в основном с Дарианом, которого, кстати, на поляне не было.

Странно, почему я ни разу не чувствовала других окаменелых, а ощущала только «прежние» эмоции Дариана? С чем это может быть связанно?

Ответа мне не давали.

Еще раз хорошо оглядевшись и не обнаружив никого поблизости, я скрылась в кустах, не забывая о своем утреннем желании — о потребности организма. И только расслабилась, как Зиро внутри зашевелился. В растерянности я застыла, вертя головой и пытаясь вырвать взглядом опасность, однако оной не находила.

Все было тихо.

Но браслет резко накалился на моей руке, больно обжег, отчего я вскрикнула и попыталась сорвать его! Только это было невозможно. Темнота в глазах накрыла, и я завалилась на спину, не в силах шевельнуться или даже моргнуть.

Облака, плывущие над вершинами высоких сосен, застыли, птицы замолкли, а солнце нещадно стало палить, словно температура воздуха резко поднялась.

…

— Ну, чего лежишь?

Я моргнула. Затем еще раз, и попыталась шевельнуть рукой — получилось. Слепо повернула голову на голос и увидела перед собой сгорбленную старуху в расшитом темно-синем сарафане. Ее волосы были уже седыми, кожа лица обвисшей, коса длинной, пушистой, глаза впалыми, но живыми, лукавыми. Она стояла и беззубо мне улыбалась.

Откуда она здесь? Никого же еще секунду назад не было рядом!

— Чего лежишь? — еще раз спросила она меня скрипучим голосом и покрепче перехватила корзинку, что несла в руке. Корзинка была пустой.

— Я упала, — только и ответила я, приподнявшись на локтях, кряхтя от боли в спине. Упала я, словно парализованная.

— И хорошо, что упала, — продолжала улыбаться старуха. — Поможешь мне.

Наверное, она заблудилась!

Поднявшись и отряхнув одежду от земли, я повернулась в сторону избы, и с удивлением заметила разительные перемены! Вокруг нее цвели цветы, море цветов! Маленькие окошки были распахнуты, дверь твердо крепилась, а не висела косо.

Чудеса какие-то!

— Простите, — обратилась я. — А вы…, - меня невежливо перебили.

— Заяц мой убежал, — с обидой призналась старуха. — Самый большой был! Самый любимый!

Я растерялась.

— Вы зайцев держите?

Старуха вздернула горбатый нос и усмехнулась.

— Как заведено, так и делаю, деточка. Зови меня Нюлой, да помоги отыскать любимца!

Почему-то после ее слов, я вздрогнула. Сама пожилая женщина выглядела вполне безобидно, но было что-то в ее глазах, в ее словах. Какой-то тайный смысл, который я не понимала, но чувствовала.

Вспомнив про обжигающую волну, пронзившую руку, я опустила глаза на браслет, и с ужасом осознала, что ЕГО НЕТ!

От испуга я схватилась за грудь и стала глазами искать в траве нечто, ставшее для меня очень ценным.

— Что-то потеряла? — поинтересовалась старуха, не мешая мне.

— Нет, — выдохнула я, и заставила себя поднять глаза от земли. — Показалось. Ударилась головой, когда упала, — пояснила я, глубоко вздохнув.

Если мне и не поверили, то виду не подали. Старуха вновь перехватила корзинку, перебросила седую косу за спину и посеменила в заросли, все дальше от избы со словами: — А где же ты, мой хороший. Я же тебя все равно найду.

Когда она отошла на достаточное расстояние, я стала прощупывать руку и чуть не рухнула от облегчения, осознав, что браслет все еще был на мне. Только он стал невидим, как для меня, так и для старухи. Но почему?

— Деточка, ты идешь?

Оглянувшись еще раз на избу, я неуверенно зашагала следом за странной незнакомкой. Возможно, она пришла из деревни, но не могла же она идти всю ночь?

— Иду-иду, Нюла, — крикнула ей вдогонку я.

Так мы и шли по лесу: она впереди, я позади. Мы больше не говорили, но до меня постоянно доносился тихий шепот старухи, а ее корзинка постепенно наполнялась грибами, которые она собирала на ходу. Она, как будто видела каждый кустик насквозь, каждую ямку в земле. И это меня немного беспокоило. Не знаю даже, сколько мы так шли, и почему я шла за ней, словно прикованная, но вдруг слева проскочило что-то серого цвета и мгновенно скрылось в зарослях.

— Нюла, мне кажется, это был ваш заяц, — предположила я, на что она возмущенно фыркнула, а затем и вовсе рассмеялась.

— Мой был жирным, толстым, большим, а этот тощий, костлявый. Не мой это, чужой.

Спустя пару минут еще один заяц проскакал неподалеку.

— А этот?

Взглянув на этого, старуха пожамкала губами, нервно схватила кончик косы и, теребя его, раздраженно ответила:

— Нет, не мой. Хороший заяц, но не мой.

Удивляться чему-либо я перестала, поэтому только покачала головой и продолжила путь со старухой. Долго мы с ней плутали по лесу. Грибов насобирали не сосчитать! А зайца «нужного» так и не нашли. Может, его и в помине не было? Кто ее старуху знает? Но сомневаться было невежливо и лишь из-за уважения к старшим, я каждый раз спрашивала ее про зайца, попутно срывая ягоды с кустов и жмурясь от сладкого вкуса на губах.

А когда в животе стало урчать от голода, мы, наконец, прекратили бесплодные поиски.

— Жалко зайчика, жалко, — сетовала старуха и разводила руки. — Из-под носа ускакал! А он же у меня последний остался.

На лице старухи, вопреки всему, сияла улыбка, и она хитро на меня поглядывала. Вдруг, она впервые за все это время неожиданно поставила полную корзинку на землю рядом с собой и… толкнула меня со всей своей старческой силой так, что сшибла с ног!

«За что?!» — хотела воскликнуть я, но в глазах опять потемнело.

Надо мной шелестели листья, плыли облака, светило солнце и склонялся Дариан, который несильно хлопал меня по щекам.

— Кия, ты меня видишь?

Я моргнула, выходя из ступора.

— Почему ты здесь лежишь? Ты не ушиблась?

Боли я не чувствовала, но зато я ощущала себя сумасшедшей в полной мере, потому что я готова была поспорить, что вместо Дариана секунду назад рядом со мной стояла Нюла! Вскинув руку, я обнаружила браслет на руке, что теперь был виден и не проявлял признаков «активности».

Что за чертовщина?

— Надеюсь, ты не от голода свалилась? — потешался Дариан. — Женеви пирожки печет, пойдем быстрее, а то тебе не достанется.

— А с чем пирожки? — невольно спросила я.

— С грибами.

Намного позже, когда пирожки будут растасканы, Дар расскажет мне о том, что все-таки удалось ему выведать у одного мужчины в деревне. В этот самой избе, где сейчас живет Женеви, когда-то давно жила ведьма. Про нее мало кто знал, так как в деревне она почти не бывала, но слухи ходили страшные. Мол, она разводила зайцев, отпуская их в лес на целый месяц. А потом говорят, что видели, как она за этими зайцами гонялась, как лиса взбешенная, и, поймав, тащила обратно в избу, где творила вещи жуткие. А вот какие вещи никто не знал! Одинокой она была, сироткой, и порой ее даже жалели. Но вот однажды она заявилась в деревню и оповестила всех, что настанут времена темные, придут нелюди на наши земли и человек человека не сыщет…

Вот тут-то я и подавилась злосчастным пирожком. Неужели я ту самую ведьму и видела? А она еще и зайца искала! Мурашки побежали по всему телу, и мой аппетит пропал, а еще я вдруг поняла, что забыла, зачем пошла утром в кусты.

***

Избу стали исследовать все вместе, хоть и натыкались друг на друга, и толкались, и пихались. Естественно, только Женеви мы выгнали из домика, но она не была против и даже согласилась на пару дней отлучиться в деревню к лекарю. Окаменелые до сих пор наводили на нее ужас.

— Что мы хоть ищем? — мне кажется у Итана всегда было плохое настроение.

— В сказке говорится про зайца, который пришел к домику медведя и стучит в окошко.

Ехидные лица пепельных и закатанные глаза. Конечно, им смешно, а вот мне не очень. Переворотив все, что только было в избе, мы с разной степенью задумчивости на лицах присели на узких ступенях домика и надолго замолчали.

Зайца нет, медведя нет, камня нет, спокойной жизни тоже нет. Как-то грустно все это.

— Кия, дай мне еще раз прочитать текст, — потребовал Дариан, которому я была вынуждена ответить:

— А у меня его больше нет.

Золотоволосый повернулся ко мне всем корпусом, взмахнув длинными волнами и вперился изумрудными глазами, сжав губы в тонкую полоску:

— А где он?

— Я его сожгла, — честно ответила я, загипнотизированная сиянием внимательных глаз, в которых закипала ярость.

— ЗАЧЕМ? — прозвенел стальной голос, а меня дернули на себя, отчего я носом уперлась в грудь окаменелого, но мой подбородок быстро задрали.

— Чтобы кроме нас, его никто не знал!

— А если мы что-то упустили?! — его волосы уже привычно взвились змеями.

— Я профессиональный писарь! — выпрямила спину и отчеканила я. — Все здесь! — похлопала я себя по голове, но, видимо, Дариан не особо обрадовался…

Нашли!

[1) Некоторые вопросы про ведьму будут в следующей главе]

[2) Любовь уже не за горами!]

[3) В последних главах стараюсь ослабить напряжение, которое затем вернется)]

Творец, если ты меня видишь, то прости глупую, непутевую и вообще выжившую из ума девушку! Четыре окаменелых и я петляли по лесу, гоняясь за зайцами.

Я поняла, что погорячилась и зря рассказала им про старуху, потому что лично Итан запихивал пойманных зайцев в мешок, что наводило на меня ужас. Сайлер и Эраст же бегали за одними и теми же зайцами, и каждый пытался поймать раньше другого. У меня стало двоиться в глазах, когда я увидела, как одинаковые с лица братья гонятся за бедным, перепуганным зайцем и оббегают дерево с разных сторон. Да, думаю, мне светит косоглазие.

Я за ушастыми зверьками бегать не собиралась, потому что первоначально считала это абсурдом, да и к тому же я попросту никого не догоню!

— Дариан, прекрати это безумие! — в который раз попросила я, но он молча продолжал рассматривать очередного перепуганного от такого внимания зверька, которого ему любезно принесли. Не знаю даже, что он с ними делал! Уши что ли измерял? Лапы вертел, в глаза долго глядел, но толку не было.

— Вот и что ты там у них высматриваешь? Родинку в форме ключа? Клеймо на холке? Может тебе еще клад поискать вокруг избы? Ров выроешь, и Женеви больше не будет беспокоиться насчет медведя!

— Ты бы лучше побродила по кустам, по зарослям, может тебя еще какая-нибудь бабка утащит, — ворчал Дар.

Но я уже достаточно насмотрелась и, действительно, решила сбежать в ближайшие кусты, чтобы не потерять голову и остаться человеком, а не стать мучителем животных.

Шла я недолго, и вскоре набрела на то самое озеро, к которому утром бегали пепельные.

«Маленькое и, наверное, неглубокое», — подумала я.

Сегодня было очень жарко, солнце палило, и прохладный ветер не спасал от жары. Разувшись, я блаженно ступила в воду, что, ласкаясь, прильнула ко мне волной. В голове родилась шальная мысль искупаться, за что я мысленно надавала себе тумаков.

«Окаменелые в лесу! А вдруг увидят?»

Уши стало жечь, щеки покраснели, и я прикусила губу.

Так хотелось искупнуться! Ну, хоть разочек зайти по пояс и погрузиться в воду!

— Дар, — негромко позвала я и притихла, прислушиваясь. Но я слышала только шум леса и пение птиц. — Дариан! — уже громче крикнула я.

Никто не ответил.

— Дариан, я иду топиться! — ветер подхватил мой голос и разнес по округе.

И снова нет ответа. Очень надеялась, что они заняты своими делами и еще не скоро бросятся на мои поиски.

Конечно, было очень рискованно раздеваться, оставаясь только в одной тонкой маячке, что спускалась чуть ниже бедер. Было стыдно осторожно и медленно заходить в озеро, дожидаясь, пока меня поймают за столь интересным занятием, а поэтому я с тихим всплеском с разбегу кинулась в воду и нырнула, скрываясь от чужих глаз, если таковые имелись.

Скажите, я безрассудная? Нет, я просто так давно не плавала, что желание перебило голос разума и даже стыд!

Вода была очень приятной, но вот озеро, вопреки моим ожиданиям, оказалось глубоким! До дна я никак не доставала, даже ныряя и специально уходя ко дну. Однако плавала я хорошо, поэтому это не особо меня и беспокоило. Пока в какой-то момент, я не смогла выплыть! Сердце кольнула тревога, когда я попыталась хоть на немного приблизиться к поверхности, но словно зависла, тщетно дергая ногами и руками.

О, Творец!

Дариан!

Кто-нибудь!

Я задыхалась, выпуская последний воздух из легких, а мой браслет привычно нагревался.

Я умираю?!

Вдох. И в глотку заливается вода, а я, наконец, выныриваю и захожусь в приступе безудержного кашля. Поплавала! В этой жизни мне, по-моему, больше не светят простые человеческие удовольствия. И моя догадка подтвердилась, когда я обнаружила не небо у себя над головой, а «купол» пещеры с которого стекала вода.

Как такое может быть? Я же тонула! Но теперь я оказалась в подводной пещере. Вода под моими ногами светилась, хоть я и не доставала до дна. Там должен быть выход — это лучи солнца!

Вокруг было темно, и я мало что различала, но видела землю в стороне, и на ней, в центре начерченного на песке круга, по которому были расставлены горящие свечи, находился постамент. А рядом с которым стояла старуха! Она почему-то не видела меня, а ведь я была недалеко. Она держала зайца за уши на вытянутой руке над чашей на природном, естественном «постаменте», и ее губы неустанно шевелились.

Я мелко дрожала в воде, но не от холода, а от тех обрывков слов, что доносились до меня тихим шепотом. Сердце гнало, как больное, а браслет Зиро не остывал все это время, несмотря на то, что снова стал невидимым.

Стучали барабаны. Их не было, но они стучали, отбивая все нарастающий ритм. Вскоре старуха стала покачиваться из стороны в сторону, как будто в неком трансе, а ее рука с зайцем стала опускаться, пока животное не оказалось в чаше. Тени на стенах пещеры колыхались вслед движению пламени свечей. Старуха запрокинула голову и закричала…

— АААаааа, — заверещала я на всю пещеру.

Чьи-то ледяные ладони прошлись по моей талии и животу.

— Кия, не кричи! — прорычали мне в ухо, и я ослабевшими пальцами схватилась за насквозь промокшую рубашку Дариана, который вынырнул у меня за спиной. — Какого черта ты полезла в воду?!

Вот честное слово, еще хоть один такой раз, и мое сердце остановится!

Я обернулась, чтобы посмотреть на старуху, но никого больше не было в пещере. И даже в такой ситуации упрямство и нежелание признавать свою ошибку пересилило страх.

— Я решила, что здесь что-то есть! — попыталась сказать это важно, но получилось жалобно.

— Конечно, — язвительно ответил он, перекидывая намокшие локоны за спину, попадая брызгами мне в лицо. — Именно поэтому ты кричала: «Дариан, я иду топиться!»

— Ты слышал? — оперлась я на его плечи, чтобы держаться на воде.

— Я думаю, весь лес слышал! И даже наш недавний знакомый медведь!

Пусть руки Дариана были холодными, но его тело было горячим. В воде наши ноги соприкасались, и я вдруг вспомнила громкие слова Женеви: " У вас с ним любовь?".

"Какая любовь, если он бесчувственный окаменелый?!" — вскричал разум. "Но разве его сердце не бьется сейчас под твоей ладонью? Разве же он бесчувственный? — вопрошало сердце.

А мои руки, как будто против воли хозяйки, скользили по груди окаменелого. Руки же Дариана сжались на моей талии, его мокрые локоны дотянулись до меня и погладили шею, а изумруды вспыхнули. В его глазах я читала знакомое мне чувство, но не могла дать ему точное определение. Что-то родное, но не до конца понятное. Захотелось стать еще ближе, еще глубже заглянуть в его душу и любоваться переливами и сиянием глаз чудовища, потому что они манили, но не принуждали. Я сама тянула руки к лицу окаменелого, чтобы еще хоть миг неотрывно искать в его глазах проблески темплых и нежных чувств. А он был не против, и даже, кажется, занимался тем же, не прерывая нашего зрительного контакта и не разнимая своих рук, которыми притягивал меня ближе.

Его рука двинулась вверх по моей спине, и я судорожно вздохнула, а затем и вовсе попыталась оттолкнуться в воде и отплыть, но Дариан удержал меня на месте, медленно склоняясь все ближе к моему лицу.

Капля упала на мое плечо, соскользнув с "купола" пещеры. И это отрезвило. Краснеть больше было некуда, поэтому я скромно потупила глаза и только тогда поняла, что из одежды на мне почти ничего нет.

Второго визга окаменелый не пережил, оттолкнул меня и зажал себе уши, а я на полной скорости направилась к земле, чтобы выбежать на песок и забежать за скалу, выпирающую из стены.

Мое видение пропало, и ни старухи, ни горящих свеч больше нигде не было. Но она кое-что здесь оставила, то, что заставило меня зажать себе рот и отвернуться. Отвернуться от вида многочисленных заячьих костей, что были разбросаны на песке большими и маленькими кучками.

— Кия, не бойся. Это просто кости.

Я теперь зайчатину в жизни есть не смогу. Казалось, что старуха все свои девяностно лет, на которые выглядела (не считая роскошной, но седой косы), резала зайцев в этой пещере…

— Кия, выходи, я нашел нужного нам зайца! — воодушевленно воскликнул Дар, но мне не хотелось даже глаза открывать, не то, что идти к нему, боясь наступить на чью-то когда-то бывшую конечность.

— Живого? — пролепетала я.

— Нет, всего лишь его засушенную лапу.

Заячья лапка. Ну, Нюла, ну вы, конечно Гара не перещеголяли, но были близки!

Я попросила Дара отвернуться, и по самому краю «берега» побежала к воде. Мне было уже не важно, что, где и как там нашел Дариан, я просто хотела выбраться, потому что стены пещеры на меня давили, а о моем диком желании свидетельствовали такие же дико светящиеся глаза Дариана.

Из воды меня выносили на руках, я же сидела пунцовая до невозможности, потому что от соприкосновения с телом Дариана, что укрывала тонкая намокшая ткань рубашки и брюк, во мне бурлили смешанные чувства стыда, необъяснимого спокойствия и восторга.

О, Творец! Не могла я такого чувствовать, не могла!

***

— Я понял, почему ты видела ту старуху, — стал рассказывать мне Дар, когда мы обсохли, и мое лицо приобрело нормальный цвет (точнее более-менее нормальный, потому что краснота от аллергии до конца не сошла, но зелье Гара еще действовало). — Ты сама говорила, что здесь аномальная зона. Ты была права. Точки пространства в этих места пересекаются, задевая друг друга, создавая воронки.

Я всегда считала себя умным и образованным человеком. Но сейчас изобразить серьезное выражение лица мне не удалось.

— Хорошо, — вдохнул Дар, — Проще говоря, опять сработал твой браслет и активировал точку другого времени. Прошлого. Ты попала в прошлое. Этой старухи уже давно нет — она умерла семнадцать лет назад, Кия.

Думать я была не способна. В голове было пусто, и я просто отказывалась принимать такие странные факты.

— Не веришь? — засмеялся золотоволосый. — Но это так! И под водой ты видела, как ведьма совершает обряд и приносит животное в жертву.

Лучше бы он не напоминал! Это была не пещера — это был могильник.

— А где ты нашел лапку? — уточнила я, переводя тему.

— В чаше на возвышении, — сверкнул на меня глазами Дариан и чуть наклонил голову на бок, прищурившись.

Я укуталась в плащ, отданный Дарианом, получше, так, что видно было одну шею и голову.

Улыбка Дариана стала шире:

— Ты похожа на ворону.

— На кого? — даже обиделась я.

— Укуталась в черный плащ, подогнула под себя ноги и нахохлилась. Ты ворона, Кия. Только такая, как ты могла зайти в озеро, почти утонуть, но найти нечто ценное в лесной чаще.

Я не могла решить: приятно мне было это слышать или нет.

— А почему другие не нашли эту пещеру под водой? Сайлер и Эраст были на озере и наверняка заходили в воду.

— Я бы тоже не нашел, — спокойно произнес Дар.

Я удивилась. Но он же нашел меня там. Я озвучила свой вопрос:

— Но ты же нырнул за мной и нашел. Как ты это сделал в таком случае?

Дариан помрачнел. Мне даже на миг показалось, что на его лице проскользнула тень неудовольствия.

— Я услышал, твой голос.

Я задумалась. Нет, ты слышал его и ранее.

— Тогда почему ты не пришел раньше? Я же кричала тебе, и ты слышал, ведь повторил мою же фразу. Почему не пришел тогда?

— Я решил дать тебе время побыть одной, — нахмурился он, а я, повинуясь порыву, стала медленно к нему приближаться, пересаживаясь с конца огромной поваленной ветки, на которой мы сидели, на другой, к Дару.

— Тогда как ты понял потом, что я действительно тону и мне нужна помощь?

Что-то в его словах не сходилось. И я хотела выяснить что именно и почему.

Его глаза вспыхнули, внимательно посмотрели на меня, а его рука нервно хлопнула по колену. Я уже сидела рядом с ним и заглядывала в изумрудные глаза:

— Решил подсмотреть, как я купаюсь? — в такую глупость я не верила, но мне нужен был его ответ.

Насмешливо фыркнув и окинув меня взглядом, он отчеканил:

— Милая моя, Кия. Ваше тело волнует меня меньше всего.

Разочароваться я себе не позволила и продолжила допрос.

— Хорошо, я пропущу то, как ты оказался у озера, но как ты нашел пещеру, если по твоим же словам не смог бы этого сделать?

Наши носы почти соприкасались, наше дыхание смешивалось. Я видела в его глазах смятение, недоверие и что-то, на что в моей груди гулко отзывалось сердце. Все повторялось, словно в той подводной пещере, только на этот раз я медленно двигалась вперед, а Дариан намеренно отводил взгляд, «ускользая» от меня:

— Я вас почувствовал, Кия. Почувствовал, что вы паникуете.

Почувствовал? Меня? Но как?

Домыслить мне не дали окаменелые, которые появились рядом. Итан все с тем же большим и шевелящимся мешком, а пепельные, держа за уши двух больших зайцев.

— Один хромой, а у другого пятно черное на лапе, — в один голос заявили Сайлер и Эраст.

— У меня все серые, — растерянно протянул Итан, с некой долей зависти поглядывая на близнецов.

И сегодня Дариан смеялся вместе со мной…

Чуть позже мы отправились к горе. Мы не нашли нужную нам пещеру из загадки, зато близнецы в прошлый раз заметили недалеко у подножия горы большую земляную нору. Вполне вероятно, что эту зиму медведь провел именно там. И нам предстояло постучать к нему в окошко. Как только я представила, что мне придется лесть в грязную яму, поняла, что хочу домой. К своему архиву, к своему чайному сервизу, к своему кактусу на окне, к своей тихой и мирной жизни, потому что порой нападки и приключения судьбы выдержать бывает непросто. Но я хотела их выдержать и побыть еще немного в этой компании. Рядом с окаменелыми. Рядом с Даром…

Первый камень и смешанные чувства

Земля была холодной. В конце весны она еще не успела прогреться и я ползла, вздрагивая каждый раз, когда приходилось полностью ложиться на землю, чтобы протиснуться в узкий земляной туннель, что, казалось, не имел конца. Временами случались небольшие обвалы, и несколько раз я глотала песок, но самым мерзким все же были черви и жуки, которые вылезали на моем пути, и из-за которых мне приходилось сдерживать писк омерзения.

Пространство постепенно сужалось, и я даже начинала думать, что скоро придеться лезть назад, причем задом, так как развернуться было невозможно. Я ползла одна, потому что окаменелые с трудом протискивались в узкий лаз, который тянулся из земляной норы медведя к ближайшей горе. Но на всякий случай мою талию обмотали веревкой.

Скажу вам честно — слабое утешение!

Света почти не было, но умный Зиро помогал мне, подсвечивая браслетом.

Тупик вырос на моем пути спустя минут пятнадцать! А кричать окаменелым, чтобы они вытаскивали меня отсюда немедленно любым способом, с огромной силой захотелось еще в самом начале.

И меня ведь не уговаривали, на меня не кричали, мне не приказывали, а просто на меня морально давили! Три отрешенных взгляда и один пронзительный, словно все понимающий. От такого взгляда не спрячешься!

Эх, пришлось лезть.

Неожиданно, я уперлась в обвал, что пригрождал мне путь. И сколько бы я сил не прикладывала, но протиснуться дальше, у меня никак не получалось. Меня охватило отчаяние:

"Как же так? Это просто не может быть конец пути! Зря я что ли сюда лезла, вдыхая через раз и сгребая всю грязь и живность со стенок? Да и не просто так же этот туннель вел из логова медведя! Значит, сказка верна!"

Только я не была автором сказки или ее героиней, а потому понятия не имела, что делать дальше! Никаких окон здесь не было и быть не могло по определению.

И как быть? Ползти обратно, идти в деревню за лопатами и долбить проход дальше?

Время. Слишком много времени потеряем. Не стоило забывать, что моры могли нас настигнуть в любой момент. Плюс ко всему зелье Гара переставало действовать — мои руки начинали чесаться, а губы покалывать, что было признаком того, что скоро они начнут распухать!

Я стала с особым рвением водить руками по предполагаемому тупику и в один прекрасный миг нащупала выемку.

— Ну, Дариан! Ты меня после всех моих заслуг не только отпустишь, но и отстроишь мне новый архив и напишешь рекомендацию на работу! — злорадно шептала я, подобно кошке скребя стену.

Земля осыпалась, и мне открывались все новые углубления. Похоже, это был плоский камень, расписанный необычными узорами, но в темноте я не могла разглядеть, даже поднося браслет Зиро. Зато я чётко видела отверстие в самом центре! А потому, сорвав заячью лапку, которую Дар повесил мне на шею на тонкий ремешок, я пропихнула ее в отверстие и победно сжала кулаки, когда земля затряслась, стены загудели, а камень сначала раскололся на две части, а затем и вовсе осыпался пылью, словно его и не было, пропуская меня в гору. Она оказалась полой!

***

Как я спустилась и не разбилась, одному Творцу было известно! Туннель находился на приличной высоте, так как гора частично уходила под землю. Благо веревки мне хватило, чтобы спуститься вниз по выступам, аккуратно съезжая по ней. Руки я стерла, и они не только чесались, но и горели. А Дариана и всех его дружков я проклинала до седьмого колена, боясь опустить глаза вниз, пока висела на веревке, и мысленно внушала себе, что последние события должны были искоренить мой страх высоты, но нет!

— Вот выберусь, — пыхтела я. — И потребую себе домик, как можно дальше от твоего замка, — красота этого места меня не трогала, и слепящие сияние и блеск драгоценных камней, вмурованных в скалы, словно звезды в небосвод, меня не отвлекали от гневного монолога.

А когда я все же почувствовала под ногами твердую землю, то прозрела, ахнув от восторга, и поняла, почему надпись была помещена в сказку. Я как будто попала в эту самую сказку! Все переливалось, драгоценные камни были повсюду!

Мне пришлось отвязаться, так как веревки не пускала меня дальше, и лишь на секунду задумалась: «А будет ли волноваться Дариан, когда почувствует, что веревка в его руке ослабла?»…

Подумала и забыла, привлеченная белесым смазанным движением. А затем еще одним, уже с другой стороны, и еще…

Зайцы! Опять они! Вот только тут я чуть не села, на то же место, где и стояла, потому что животные не имели телесной оболочки, это были души. И их было много, они мелькали вокруг, просачивались сквозь стены и не замечали меня.

— Нашла, значит, моего зайца!

Нет, я все-таки села, схватившись за сердце и медленно, оттягивая неизбежное, повернула голову, чтобы увидеть старуху Нюлу. А точнее полупрозрачную душу.

— Ага, — вымолвила я почти шепотом. В прошлый раз она казалась мне живее всех живых! Сейчас же от одного ее вида меня бросало в дрожь. — Нюла, вы меня до смерти напугали! — как колени не подкосились обратно, когда я поднималась с земли, я не знаю.

Она мне все так же хитро улыбнулась, как и тогда на поляне и, поманив за собой, счастливо засмеялась:

— Тебе умирать еще рано. Пойдем-пойдем! Я тебя уже семнадцать лет здесь жду, а мне, между прочим, на покой пора!

Ничего себе заявление! Я скоро заикаться начну! Опять она меня пол дня водить за собой собралась? Страшно же до ужаса! Но делать нечего, и я, натянув на лицо, милую, хоть и скованную улыбку, медленно двинулась за ней.

Так, следуя за старухой и петляющими вокруг нее зайцами, я прошла вдоль разрушенного алтаря с потухшими свечами, что даже в таком разбитом, покинутом состоянии внушал мне благоговейный трепет. Это место, словно было…святым?

Впереди нас оказалась пещера. У ее дальней стены стоял каменный трон, а на нем восседал скелет с пышной седой косой, в котором я опознала Нюлу и боязливо зажмурилась. И держал он в зажатой руке камень. Обычный, не сияющий и не поблескивающий камень! Другие камни, что россыпью украшали склоны горы, светились так ярко, что освещали всю пещеру, а этот же…был совершенно обычным. Я даже разочаровалась как-то.

— Ты же за камнем сюда пришла? — вопросила всезнающая.

— Да, за ним, но…

— Разве обложка гениальной книги всегда прекрасна? — мне показалось, что скрипучий старческий голос стал мягче, бархатистее, моложе.

"Мысли читает!" — мне стало стыдно.

— Конечно, нет. Просто ожидала чего-то другого.

В этом каменно-скалистом царстве необыкновенные камни, которые, если попадут в руки умелого мастера, будут украшать прекрасных титулованных особ, а этот камень можно и на улице подобрать.

— Возьми, Кия, — проникновенный голос разом помолодевшей на моих глазах души звучал наставительно. — Он обязательно засияет, когда придет время, — подмигнула она мне.

И я взяла и крепко сжала в ладони, наблюдая, как скелет рассыпается, а душа старухи преображается в юную девушку. Хотелось потереть глаза и убедить себя в реальности происходящего. Нюла же не выглядела удивленной ни моему появлению, ни своему приображению. Она точно знала, кто я и зачем пришла. Что за чудное место! Наполненное зайцами…

— А почему здесь столько зайцев? — захотела вдруг спросить я. Ведь всю свою жизнь старуха провела именно с ними.

— Это святилище, Кия, — улыбнулась мне девушка, наглаживая свою темно-русую косу, и разглядывая помолодевшие руки. — С этого места начал создавать наш мир Творец, здесь его самый древний храм. И он не должен пустовать.

— Но разве вам не жалко было убивать их? — дрогнула я, вспоминая могильник под озером.

— А разве тебе не жалко было смотреть, как второй сын Жакона Дарующего убивает людей? — насмешливо приподняла бровь она.

Откуда она его знала?! Точно ведьма!

Но мое удивление отошло на второй план, когда я, наконец, поняла смысл ее слов.

"Убийца? Он?" — мое сердце пропустило удар. Может когда-то я так и думала, но только не сейчас. Это было неправильно!

— Но они уже не были людьми!

— А как же их души?

Я вспомнила Лифнию. Это она привела меня на чердак к сыну Алисии. Я помню ее голос! Ее душа до последнего боролась с мором!

— Мы освободили их души, умертвив тело, что им более было неподвластно! — убежденно заявила я, стоя на своем.

Девушка лучисто улыбнулась и кивнула своим мыслям, а мне ответила:

— Я тоже освободила их души. Тело ничто, Кия, а душа вечна. Не волнуйся, они помогают сохранять храм Творца.

Старуха стала исчезать с моих глаз, растворяясь в воздухе. А у меня оставалось еще столько вопросов к ней! Я же ничего не успела узнать!

И в самый последний момент она шепнула, указав на что-то за моей спиной:

— Ты свое тело-то не забудь. А то оставишь здесь и займешь мое место, — указала она на рассыпавшийся скелет на троне, а я резко повернулась и с ужасом увидела у болтающегося конца свисающей со скалы веревки свое тело без признаков жизни. А на мой испуганный взгляд старуха развела руками со словами: «Это святилище. Тело здесь ни к чему».

И исчезла.

Так бытро я еще в совей жизни никогда не бегала! Сломя голову, я бросилась к телу, чтобы, коснувшись его, открыть глаза, почувствовать привычную тяжесть и выдохнуть от облегчения, что я все еще жива.

***

— Дар! — кричала я из туннеля, в который забралась с горем пополам. — Тащи!

Сил больше не было, и я остановилась на середине туннеля.

— Кия? — донесся до меня еле слышный голос.

— Да я это! — гаркнула что есть мочи. — Тащи, говорю! Я больше не могу ползти!

— Что? — все такой же отдаленный голос, больше похожий на эхо.

Оставалось только побиться головой об стену и вылезать самой! Но проблема была в том, что я ползла, волоча за собой бережно скрученный узелочек с драгоценными камнями, которые нашлись рядом с моим телом. Ничего удивительного не было в том, что я посчитала это подарком судьбы за все мои труды! И я уже во всю мечтала о новой жизни:

— Вот Дариан напишет рекомендацию, я куплю домик и у меня наконец-то будет сад рядом. А еще я куплю карету, пару новых платьев и построю новый архив.

Немного подумав, я тихо добавила: «А все оставшиеся деньги отдам в храм Творца».

— Куда-куда отдашь? — послышался надо мной голос.

Ненавистный. Раздражающий. Высокомерный голос.

— В храм! — не заметила я, как выбралась в медвежью нору. — Будет моей благодарностью Творцу за спасение моей жизни каждый раз, когда ты оказывался рядом!

Я встала, разгибая спину, и прикрыла глаза от слепящего света. Закат. Я провела там, внизу, несколько часов!

— Ты нашла камень? — меня притянули к себе руки окаменелого.

— Нашла, — важно заявила я, задрав подбородок, и полезла развязывать узелок, что принесла с собой. Камни радовали глаз и душу, ведь были из святилища, а, следовательно, частичка Творца теперь была со мной. Разве же это не благодать?

Но Дариан буквально выбил у меня из рук сверток, и успел выхватить нужный ему камень раньше, чем все остальные упали к моим ногам. Его глаза рассматривали камень со всех сторон, он хмурился.

— Почему он такой? — глухой голос.

— Не знаю, — раздраженно отмахнулась я, возмущенная его наглостью. — Нюла сказала, что он обязательно засияет, но позже, — устало ответила я, подбирая камни с земли.

Дар переменился в лице, и посмотрел на меня как-то слишком странно, непривычно.

— Допустим, а что ты там про дом говорила?

— Планы на будущее строю.

— Хм, — задумчиво протянуло чудовище. — Разве я сказал, что отпущу тебя?

Я замерла, надеясь, что просто послышалось. А затем подняла на него глаза полные отчаяния.

— Ты же…

— Я говорил, что не трону твои книги, но отпустить после всего я не обещал.

Мой мир рухнул в одно мгновение.

Он не мог так со мной поступить! Или мог?! Бесчувственное существо, окаменелый. Разве могла я надеяться на понимание? На чудо?

Пелена ярости затмила мне глаза, и я, не помня себя от злости, вскочила, замахнулась, вот только ударить не успела. Моих губ коснулись губы Дариана, я глотнула ледяной воздух и уронила руку, а так же камни, что секунду назад так бережно собирала. Его язык прошелся по моим губам лаская, и проник внутрь, касаясь моего языка, сплетаясь с ним. А я испугалась, потому что в душе сладко заныло, и я оцепенела, не противясь. Сознание помутилось, и я почувствовала отголосок чужих эмоций. Холод, спокойствие, нежность, вспышка радости, что-то сладкое, тягучее, но слишком маленькое…Слабое чувство.

Послышался звук, словно разбили стекло где-то рядом. Я потянулась губами за исчезающим теплом, потому что поцелуй прервался, и увидела, как камень на раскрытой ладони Дариана светится алым светом.

— Кия, камни Творца — это символы любви. Ты знаешь историю любви Творца и Хариды? — победная улыбка на губах.

Историю любви? А разве Творец любил богиню стихий?

— Нет, — прошептала я, невольно дотрагиваясь до горящих губ. Но очень хочу знать!

Любовь прямо по курсу или первый камень

Над нашими головами звезды. Далекие, прекрасные.

Перед нашими взорами костер. Пылающий, опаляющий своим непослушным, колышущимся пламенем.

Эта ночь началась с рассказа Дариана, и слушала его не только я, но и окаменелые.

— Кия, ты поняла, что делала старуха с теми зайцами?

Я отрицательно качнула головой.

— Она не только приносила их в жертву, но и гадала по ним, по их костям. Ведьмой ее неспроста называли. Я могу предположить, что ей было более сотни лет, и она ждала, Кия. Ждала тебя.

Огонь, через который я смотрела на Дара, казалось, перепрыгнул на его золотые локоны и танцевал на шелковых прядях. А в изумрудных глазах плясали искорки даже краше, чем разлетались от пламени. Я лежала на покрывале, подперев рукой голову и, прикрыв глаза, продолжала слушать.

— Помнишь, я пересказал тебе слова ее пророчества, что запомнили люди? «Настанут времена темные, придут нелюди на наши земли, и человек человека не сыщет». Она намекала на моров, которые пришли в ваш мир и заточили души людей. Видимо, ей открылось это будущее. А затем перед ней появилась ты, а браслета на тебе в тот момент не могло быть, потому что я еще не приказал доставить тебя в замок. Тебя замкнуло в прошлом, но на тот момент ты должна была быть дома.

Дома…это слово навивало грусть и тоску. Домой мне не хотелось. Я никогда не ночевала раньше под открытым небом, и сейчас наслаждалась дивной красотой. Тепло, уютно и захватывающе! Виду я, конечно, не подавала, но я горела, как и огонь, только от нетерпения, когда же все тайное станет явным.

— Старуха поняла, что ты отголосок приближающегося будущего, а потому схоронилась в горе, охраняя камень и дожидаясь тебя. Я уверен, не одно поколение ее семьи не обходилось без девушки, которая перенимала от родственницы служение Творцу. Таких в нашем мире мы называем оракулами, — закончил Дариан, и подбросил пару веток в огонь. Мешочек на его груди, подвешенный на ремешке, прятал сверкающий алый камень, свет которого просачивался даже сквозь материю.

Теперь в голове все встало на свои места, но легче от этого не стало. Мое лицо снова опухло, губы надулись, и я походила скорее на белку с орехами за обеими щеками, чем на девушку. Все тело чесалось, но больше всего мне мешало вздохнуть полной грудью колющее в груди чувство смущения и отголосок ликования. Последнее чувство было направлено на Дара и никак не исчезало. Как и этот проклятый поцелуй, что не переставал мелькать перед мысленным взором!

Холодное дыхание и теплые губы. Неожиданно волнующе, но только если вас целует симпатичный мужчина, а не золотоволосое чудовище, чья победная ухмылка раздражала больше, чем его заявления о моей неволе. К этому вопросу я еще непременно вернусь, но сейчас меня интересовала обещанная история любви, которую, по всей видимости, хотели замять.

— Кхм! — громко оповестила я о том, что еще не заснула и внимательно слушала все это время.

Говорила я тяжело, поэтому решила, что раз губы так распухли, то передать слово «любовь» или «поцелуй» будет нетрудно. И я не ошиблась, потому как, причмокнув и похлопав ресницами, увидела, как на щеках Дариана появляются ямочки, а выражение его лица становится шальным.

— Хотите еще один поцелуй, мисс Кия?

Я выразительно округлила глаза.

Не важно, что я ответила на поцелуй, но вот тыкать за это в меня пальцем и нахально усмехаться не надо! Целовал-то меня ты! А значит, то же самое могу спросить и у тебя: «Хочешь еще один поцелуй, Дар?». Но вслух я свои мысли не озвучила.

Никакой реакции на его слова не было. Окаменелые сидели вокруг костра на земле и следили за игрой пламени. Можно было бы подумать, что они и вовсе не слушают нас, вот только напряжение в плечах и складки между бровей выдавали их.

Пунцовая совсем не из-за смущения, что, впрочем, не покидало меня все это время, а из-за аллергии, я, подняв руку, указала на висевший мешочек с камнем на шеи Дара, после чего окаменелый возвел глаза к небу на миг и потер лицо ладонью.

— С этим сложнее.

Пепельные согласно закивали, а Итан уставился себе под ноги.

— «Однажды в царство покоя и вечного света попала прекрасная дева, что, представ пред золотым троном, пала к ногам Творца, клянясь в вечной любви», — голос Дара зазвучал приглушенно, баюкая, лаская слух, заставляя меня полностью растянуться на покрывале и закрыть глаза. — «Она не желала покоя, ее душа и после смерти мечтала жить. И жить она хотела с Творцом, бесконечно долго любуясь его светлым ликом. Он, выслушав ее желание, и полюбив, как любое существо созданное им, сделал ее бессмертной. Так они стали жить в своем царстве вдвоем. Вскоре оракулы на земле поведали людям о деве, что называет себя богиней и о том, что Творец разделил с ней дар сотворения — передал ей власть над всеми стихиями».

Окаменелый замолк ненадолго, то ли собираясь с мыслями, то ли думая о чем-то своем, но когда он заговорил снова, то мне послышались нотки скорби. Глаза я по-прежнему не открывала. Боялась спугнуть те яркие образы, что всплывали картинами далекого прошлого и показывали мне нечто сокровенное.

— «Однако счастье их длилось недолго. Возжелав быть единственной возлюбленной Творца, богиня была покинута им, отвергнута. Творец не мог отказаться от безграничной любви к своему созданию — человеку…И яростно гремели небеса, обида и горе наполнили бессмертную душу Хариды, и она исчезла из царства, из их собственного с Творцом рая, решив вырастить свое «дитя», в своем мире. Но холод в сердце и слезы породили самых древних наших предков — совершенно бесчувственных. И как ни старалась богиня уподобиться Творцу, не могла наделить никого душой. Творец, увидев отчаяние любимой, напомнил ей о силе, о могуществе высокого чувства любви, преподнеся в дар кубок с тремя драгоценными камнями. Один камень был символом взаимности, второй — страсти, а третий — самой любви, что была смесью самых нежных, горячий и ярких чувств. Разрыдавшись от счастья, Харида наполнила кубок слезами и передала своему созданию, что, испив из него, обрел душу, как и все последующие поколения. Дар Творца хранился в руках статуи плачущей Хариды в главном храме столицы…»

Я словно наяву видела этот храм. Сначала прекрасный с нетронутой статуей Хариды, а затем разрушенный. Видение этого храма пришло ко мне во сне. Значит, мы ищем камни для священной чаши Творца! Это и есть его дар, который приняли окаменелые, и так возненавидели моры.

Я резко села и уставилась в пустоту перед собой. Не может быть! Первый камень — это камень взаимности?! Я с нарастающей паникой повернулась к Дару, поймав его манящий взгляд, и вздрогнула всем телом.

— Хашер, — тихо донеслись до меня шипящие слова окаменелого, и мы в ту же секунду остались с бесчувственным одни. И лишь тени от пламени на земле наблюдали за нами. Затылок обдало холодным дыханием, а спина ощутила горячее тело, к которому меня плотно прижали. Руки Дариана сцепились вокруг моей талии кольцом, обжигая, словно горячий обруч.

— Кия, ты же тоже чувствуешь меня.

Все, что я чувствовала в этот момент, это головокружение. Я сидела не двигаясь, глубоко вдыхая и стараясь оставаться спокойной.

— Иногда, — призналась я тихим шепотом, стараясь чётко произносить слова.

Над моим ухом раздался смешок, и по телу побежали мурашки. Недопустимо близко.

— Слишком часто. Так же как и я чувствую тебя.

Его пальцы прошлись по моему плечу, нежно лаская, а я нервно дернулась от искрящего между нами напряжения.

Что он мог чувствовать? Какие воспоминания видел?

Но Дар и без слов понял меня. И, обхватив мою руку, переплел наши ладони, отчего мой пульс зашкалило, а воздух вокруг стал невыносимо горячим.

— Ты же умная девушка, Кия. Не беги от меня, — казалось, лес вокруг шептал вместе с ним.

Думать было просто невозможно. И я пыталась хоть как-то собраться.

— Бежать? Ты меня догонишь, — попыталась вырвать я свою руку из железной хватки, но все тщетно, вторая рука Дара круговыми движениями принялась ласкать шею. Я с шумом втянула воздух, и обязательно бы прикусила губу, так как нега, что разливалась по телу, была непередаваемой. Только вот губы были опухшими, и я никак не смогла бы этого сделать, а потому, пришлось вцепиться рукой в покрывало и зажмурится.

— Даже думать не смей, — угроза прозвучала мягко, но не потеряла смысла. Дариан выдержал минутную паузу. — Мы еще можем остановиться.

Я распахнула трепещущие ресницы и увидела сверкающее звездами небо. Оказывается, я успела запрокинуть голову и положить ее на плечо окаменелого, а его руки плавно переместились на ямочки на моих ключицах. «Мы еще можем остановиться».

— Но что ты потеряешь, если просто отдашься своим чувствам?

Себя. Я потеряю саму себя. Ты найдешь камни, спасешь свой мир и останешься там. Где буду я? Что будет со мной?

— Я не хочу отдаваться им, — отстранилась я и попыталась встать.

Не успела я ахнуть, как оказалась лицом к окаменелому. Теперь мы стояли на коленях на покрывале и смотрели друг другу в глаза. Его изумруды вспыхнули, а я в первый раз не смогла понять, откликаясь на какое мое желание, его глаза горят.

— Нет, жаждущая. «Не хотеть» — это моя привилегия.

Мое лицо обхватили большие ладони. Гипнотизирующий взгляд не давал мне отвести глаза. И вроде бы я точно знаю, что с пухлыми красными щеками и с припухшими губами, я не красавица, но сердце неистово билось от осознания того, КАК он на меня сейчас смотрит.

— Ты — жаждущая, ты должна желать, — его губы почти касаются моих. Не желать поцелуя я не в силах, а потому послушно приоткрываю губы и отдаюсь своим чувствам, как я и «должна», уговаривая себя, что это лишь один миг, когда делю с ним свое дыхание. Что это только секунда, когда его язык встречается с моим. И это просто минутное помутнение, когда я запускаю свои руки в его шелковистые золотые локоны, чтобы блаженно выдохнуть и продолжить нежное движение губами.

И тут я задохнулась. Привычный холод, спокойствие, неясное желание подойти ближе…к Кие? Заправить ей выбившийся из прически локон, поймать ее взгляд, взять за руку заставить смотреть только на себя, коснуться припухший губ. Я видела себя со стороны. Вот я трясусь от страха в подвале Гара и зову Дариана, скрючившись на холодном полу. Мое, а точнее сердце Дара бьется все быстрее. А вот я в лесу. Надутая, недовольная, бросающая свирепые взгляды на растения, что вызывают аллергию. Его грудь заходится от едва слышного смеха, где-то внутри разливается тепло.

Я словно издалека слышу свой тихий стон, и с ужасом распахиваю глаза. Губы Дара движутся по той же дорожке, что недавно выводили его горячие пальцы на шеи и ключицы.

Безумие! Теперь мое тело «заледенело». Мои руки затряслись, а глаза заметались. Дариан, словно не замечал моего состояния. Его руки то крепко сжимали меня в объятьях, то легко касались. Губы то впивались в кожу, как будто клеймя, и вдруг точно перышко пробегали по обнаженным плечам.

Обнаженным?! Как я могла не услышать трест ткани?!

Мое внимание привлек все так же мерцающий алым светом камень на груди Дара, и я, повинуясь неясному порыву, вцепилась в мешочек и рванула на себя. Звука рвущегося ремешка не было, а вот удивленные изумрудные глаза Дара и его застывшее лицо запомнится мне надолго. Я не смогла сорвать мешочек с груди окаменелого, но добилась желаемого — он остановился! Не помня себя от волнения, я отпрянула и, вскочив на ноги, которые немедленно подкосились, рванула прочь, позабыв, что сбежать невозможно.

— Если ты хочешь побегать от меня, Кия, я ничего не имею против, — крикнул мне вдогонку Дар. — Но ты зря тратишь время. Мне нужны эти камни, и они засияют!

Это-то меня и пугало! Поэтому я неслась по лесу в полной темноте, сломя голову. Второй камень — это символ страсти…

Бедный травник

Поначалу я, и вправду, бежала, а потом поняла, что так и убиться можно, потому что в темноте я мало что видела, напрягая глаза, в попытке разглядеть колючий куст впереди, растопыренную ветку или ствол. Пришлось остановиться и тяжело опуститься возле дерева, чтобы отдышаться и как ни странно начать истерично хихикать. Нервный срыв, определенно. И случился он вот после таких размышлений:

«Ну, ладно, в первую очередь ему нужна была книга, которую я, как писарь, была вполне способна найти и нашла, между прочим, пару страниц. Второй задачей было нахождение камней, и один из них уже у нас! Так чего этот окаменелый еще от меня хочет?! Любви! Ну, разве не смешно? Ее я где возьму?»

Звезды мне не дали ответа, и даже ветер затих.

Хотя я немного лукавила. Он мне нравился. Очень. Конечно, это чувство, волнующее душу каждый раз, когда он смотрит на меня, обращается ко мне, раздражает меня нельзя назвать полноценной любовью. Скорее влюбленностью. И эта влюбленность в последнее время подкидывала мне мысли, которые не должны посещать мою голову и тревожить мой разум.

"А что касается его…" — я расплылась в глупой улыбке и обхватила себя руками.

«Камень засиял, а, значит, я ему небезразлична!» — от восторга защемило что-то в груди, несмотря на кричащий голос в голове: «Кия! Вот глупая, Кия!»

Да, глупая. Но еще и отчего-то счастливая и злорадная. Он привык добиваться своего и получать, что хочет. Придется распрощаться с привычкой, потому что я просто так в его объятья не кинусь, какие бы камни там не сияли, и какие бы смущающие мысли у меня не возникали. Слишком наглый и нахальный… и притягательный. Уф!

А если захочет заставить себя любить — не сможет. Получит в ответ вечное презрение и ненависть. А захочет завоевать?

Тут я серьезно задумалась.

«Думаю, шансы-то у него есть…упаси меня Творец!»

***

На шорох со стороны я отреагировала спокойно. Это был либо Дар, либо другие окаменелые, которых тот, наверняка, послал за мной. Убежала я совсем недалеко и сидела здесь, только потому, что мне дали передышку на то, чтобы подумать, поскандалить и вернуть себе трезвость ума. Поэтому, заметив краем глаза мужские ботинки, я покорно поднялась, так как и сама замерзла сидеть на земле и шагнула навстречу.

Вот только тот, кто буквально столкнулся со мной, намереваясь пройти мимо, совершенно меня не замечая, явно не надеялся на такую встречу!

— Медведь! — шарахнулось от меня тело и бросилось наутек.

Я от неожиданности тоже в сторону отпрыгнула и сдержанно вскрикнула. Ну, кто же так пугает посреди ночи в лесу?!

— Сам ты медведь! — с чувством высказала я, всплеснув руками.

Петляющий между деревьями темный силуэт резко затормозил и медленным шагом вернулся ко мне.

— Женеви? — раздалось робкое.

Во мраке ночи мы не могли друг друга разглядеть. И со стороны, наверное, выглядели презабавно: стоим близко, щуримся и гадаем, с кем столкнулись.

А я вдруг вспомнила блинчики Женеви и то, с каким аппетитом их поедал Дар. Ревность, казалось, заскреблась вместо Зиро, которого я не чувствовала, так как я была в относительной безопасности, и поднимала во мне волну раздражения. Еще и ее пирожки с таким обожанием ел! А меня обвинил в поджоге замка, когда я этот его гадкий банановый торт пекла! Для него, между прочим!

— Нет, Женеви отправилась в деревню этим утром, — проворчала я себе под нос. — Я Кия.

— Кия? — почему-то еще больше удивился странник. — А что ты здесь делаешь посреди леса?

Гуляю я тут! Воздухом дышу! Нет у меня настроения сейчас разговаривать, вот и срываюсь на бедного человека.

— А ты что бродишь здесь ночью? — задала я интересующий меня вопрос. Я, понятное дело, в лесу за надом! Но люди в этот лес редко заходят. До деревни слишком далеко.

— Так я это, — замялся странник, почесывая затылок. Лица я его не могла рассмотреть, но его движения видела хорошо. — Я к Женеви.

Голос звучал приглушенно, смущенно, и тут я поняла, кем мог быть этот человек.

— Ты травник? Вы с Женеви разминулись по дороге.

— Как же так? — сказал он так тоскливо, что мне даже стало его жаль. Наверное, очень хотел с ней повидаться.

Ничем помочь я не могла, поэтому прикинула, откуда я бежала, сверкая пятками и направилась обратно к окаменелым.

— Стой! Ты куда? — схватил он меня за руку, останавливая. — Опасно ходить в такое время по лесу!

— Да я не од…, - отдаленные голоса заставили меня замолчать.

— Кто это? — громким шепотом прошелестел травник, и только я хотела ему ответить, как наши руки расцепили, а мир для меня перевернулся, меняя небо и землю местами.

— Хватит вам ворковать, — я оказалась перекинутой через плечо Дариана. — Сбежала от меня к нему на свидание? — притворно грозный тон, и этот окаменелый понес меня прочь от травника.

И как такого можно полюбить?

— А что? Разве ты можешь влюбиться в человечку. Чего же ты жалуешься? — хлопнула я его по спине, вспоминая, как именно он называл меня, когда мы еще были в замке.

— Ты особенная человечка, — чуть подбросил он меня, отчего я клацнула зубами и чуть не прикусила язык. И так губы опухшие, а если еще и язык пострадает, то точно говорить разучусь!

— Как сладко мы запели! — впилась я ногтями в его предплечье. — Что же заставило тебя изменить свое мнение? Камень?

— Признаю — он. Теперь я знаю, что наши чувства взаимны. Так и ты признай, Кия, что мы друг другу нравимся, и все будет намного проще, — кажется, его ни чуть не беспокоили мои колотящие удары по его спине.

— И что с того, что взаимны? — от такого способа передвижения меня замутило. — Нам бежать искать второй камень и клясться перед ним в вечной любви? А чувствам свойственно затухать и разгораться, так что все может измениться уже завтра.

— Ты ошибаешься, — будничным тоном проговорил Дар, поглаживая меня рукой по бедру. — Я сделаю все, что этого не произошло!

Задохнувшись от наглости, я поинтересовалась:

— И что же ты собрался со мной делать?

— Очаровывать, мисс Кия. Очаровывать! — перешел он на «вы».

— И где же ваша логика, — возопила я. — Несете меня, как варвар, трясете и при этом говорите об очаровании!

Меня тут же поставили на землю, и через секунду я уже сидела на руках Дариана, и мы буравили друг друга взглядами.

— Прошу меня простить. За сорок лет, я немного растерял боевой пыл, манеры и, возможно, позабыл вежливый тон, но я готов учиться.

Таким Дара я еще не видела и против воли улыбнулась.

— А если я не куплюсь на ваши пафосные фразочки? — взъерошив его локоны, задумчиво протянула я, похлопывая ресницами, впрочем, не думаю, что в темноте он видел мое лицо.

— Все будет очень натурально, мисс Кия. От чистого сердца, — проникновенно произнес он.

Как он это сказал! Дрожь прошла по моему телу, и я судорожно вздохнула, прежде чем шепнуть:

— Правда?

Он остановился и, притянув меня к себе повыше на руках, мягко чмокнул в губы.

— Теперь верите?

Обомлев, я не сразу сообразила, о чем он меня спрашивает, а потом выдала:

— Вы меня всего два раза целовали. Пока непонятно, насколько вы серьезны.

Его глаза вспыхнули. Мои приоткрылись в ожидании нового поцелуя. Ну и пусть я обещала без боя не сдаваться. Я еще сто раз успею ему отказать, а вот соглашаться надо именно сейчас. Иначе упущу момент!

Но нас прервали на самом интересном.

— Простите, — замямлил травник, который, оказывается, шел все это время за нами. А я про него забыла! — Я немного заблудился. Вы не видели здесь избу?

Осознав, что наша с Даром перебранка и признания слышал этот молодой человек, я стыдливо спрятала лицо в ладонях и горестно застонала. В моей жизни мне редко бывало так стыдно, но с Дарианом у меня все идет наперекосяк.

— В другой стороне, — коротко уточнил Дар, и вновь продолжил путь, игнорируя пытающего остановить его травника и спросить что-то еще.

— Пойдем с нами, — сжалилась я над ним. — Ты сам сказал, что в лесу опасно. Переночуешь рядом с нами, а утром дойдешь до избы или отправишься следом за Женеви.

Дариан раздраженно цокнул, и от его веселого настроя не осталось и следа. А жаль, мне даже понравилось.

Не знаю, сколько мы так шли в полном молчании, но я устала держать глаза открытыми.

— Дар, а где все остальные? — разглаживая рубашку на его груди, задала вопрос я. Его руки были теплыми, и я сладко зевала и постепенно погружалась в сон.

— Осматривают окрестности гор.

— Но сейчас же так темно, пробормотала я, устраиваясь поудобнее и пристраивая голову на плече окаменелого.

— Мы прекрасно видим в темноте, — хмыкнул он, а я промычала:

— Коварные!

Тихий и ласковый смех раздался у меня над головой.

— Ты совсем без сил. Засыпай.

И я бы с радостью, но что-то удерживало меня в сознании и не давало уплыть в царство сна.

— Уважаемый, а как вас зовут? — выглянула я из-за плеча Дара и посмотрела на травника.

— Зови меня Лайзеком, — споткнулся он об очередную корягу, и его голос дрогнул.

— Лайзек, ты случайно не знаешь про пещеры внутри гор? Нам бы войти в Детя-гору.

Дариан осуждающе сверкнул глазами и, кажется, поджал губы.

А почему бы не спросить? Он же можно сказать местный житель! Вдруг знает?

— Конечно, знаю. Там травы редкие растут. Они у нас ценятся, чуть ли не как золото!

Тут-то Дар чуть руки не разжал и меня не выпустил. А затем, повернувшись к травнику, рыкнул тому в лицо:

— Сможешь показать, как туда попасть?

— Ддаа, — заикаясь, ответил Лайзек, делая шаг назад с поднятыми руками.

Хм, интересно, а он знает, кто именно сейчас стоит перед ним или нет? Боюсь, его ждет большое разочарование, когда взойдет солнце.

Я же была просто в восторге от полученной информации! И я уверенна, что, Дариан тоже, но только он не желает признавать того факта, что он получил помощь от жалкого человека, что плелся за нами всю дорогу и сшибал все на своем пути, путаясь в собственных ногах.

«Вот бы утро наступило не скоро», — подумала я, наконец, засыпая.

***

— Демоны!

Я дернулась от неожиданности и больно приложилась головой.

— Бесы!

Испуганно распахнув глаза, я поняла, что лежу, уткнувшись в грудь Дара лицом, а вокруг нас бегает ошалевший Лайзек, размахивая какой-то длинной палкой и продолжая орать: «Демоны!»

Доброе утро! Ничего не скажешь! Все-таки разочаровался травник.

И главное никого, похоже, человек не волновал. Эраст и Сайлер кипятили воду в небольшом котелке, Итан метал кинжалы в дерево, а Дариан подперев рукой голову, не отводил от меня своего изумрудного взгляда.

— Мы что спали вместе? — удивилась я, совершенно не помня, как именно и когда заснула.

— Хочу тебя обрадовать — мы почти каждую ночь спим вместе.

— Что и у Женеви в избе? — не поверила я.

— На печи, кстати, было очень удобно, — кивнул Дар, приглаживая мои растрепанные после сна волосы.

— Бесы! — проорал где-то рядом травник, напоминая о себе, и я вскочила, порываясь его остановить.

— Лайзек, успокойся! Это не бесы, это…, - увидав меня, травник схватился за сердце, округлил глаза, которые и так были просто огромными от испуга и, проблеяв не своим голосом «Ддддьяволллица!», упал в обморок.

А дальше немая сцена и жуткий хохот Дара за спиной, когда я метнулась к котелку и взглянула на свое отражение в воде, распихивая пепельных.

Нда, все те же надутые щеки, опухшие губы и неестественная краснота. Плюс ко всему растрепанные волосы и мешки под глазами от недосыпа. При свете дня травник меня еще не видел. Но обиделась я на этого Лайзека жутко!

Внутри горы

— Кия, прости меня.

— Мази достаточно, для твоего прощения, Лайзек.

— А передо мной не хочешь извиниться?

— Дар! — за последний час он стал просто невыносим. Ни отходил от меня ни на шаг, подхватывал под локоть, если я спотыкалась и постоянно вставлял свои фразы в наш с Лайзеком разговор.

Мы шли к горе в который раз, но сегодня нас вел травник, пообещавший показать вход, если мы сохраним его жизнь. Точнее они сохранят! Я тут не причем.

— Дддда, конечно, господин, — соединив молитвенно руки перед собой, что ходили у него ходуном, покаялся Лайзек. — Я прошу прощения, за оскорбление!

Мой суровый взгляд на благородный профиль обнаглевшего окаменелого. Кажется, наркотический эликсир Гара подействовал в полную силу, и теперь он скорее напоминал человека, чем окаменелого. От этого мое сердце билось чаще, но это не мешало мне беситься из-за его поведения.

Когда Лайзек пришел в себя, то я объяснила, что опасность ему не угрожает. По крайней мере, если он покажет вход в пещеру. Пока мы перекусывали перед дорогой, травник все время жался ко мне. Даже порывался пить со мной из одной кружки, дабы, как он сказал, не подхватить какой-нибудь заразы от окаменелых.

Дариан ооочень долго на него смотрел после этого громкого шепота, своим немигающим изумрудным взглядом. И я думаю, травник успел за эти минуты провалиться сквозь землю сотню раз. На его счастье, окаменелость не передавалась людям, только Дариан намеренно хотел внушить ему обратное! Чихал рядом, заставляя того подпрыгивать, кашлял в его сторону, отчего травник зажимал рот, нос и позорно пятился.

Сколько еще будет продолжаться издевательство Дара? Так у Лайзека сердце разорвется, и душа из пяток не вылезет! Надоели! Оба!

Хотя, мне повезло, что травник шел к Женеви не с пустыми руками, а потому моя аллергия прошла, после его чудодейственной мази. Осознать, насколько плохо я выглядела, смогла только наблюдая реакцию Лайзека, поэтому прокручивая в голове наши с Дарианом разговоры, поцелуи…Хотела присоединиться к травнику и провалиться под землю вместе с ним. Как можно было целоваться с такой уродиной?! Какой же он все-таки окаменелый!

Наконец, мы оказались у подножия. Солнце освещало природное великолепие, и я с нетерпением наблюдала за травником, затаив дыхание, что уверенно двинулся отнюдь не на юг!

«…первый камень Творец взял из горной пещеры в Долине Ветров. У подножия Детя-горы, с южной стороны узришь ты в сокровищницу этого мира вход. Сей камень спрятан в самой темной из пещер, куда никогда не проникает свет…»

Дариан тоже это заметил, а потому схватил Лайзека за шиворот расшитой красными нитями белой рубахи и подтянул к себе, сверля серьезным взглядом, оставив насмешки.

— Забыл где юг? Может, подсказать? — травник громко сглотнул и растерянно оглянулся на гору, болтая в воздухе ногами.

— Ннно веттерр дддует ннее с ююжжнойй стороннны, — чмокнув палец и подняв его, слабо возразил он. — Нужно немного правее, — добавил человек, прочистив горло.

А я вдруг поняла, почему в первый раз мы так и не нашли вход! Это же Долина Ветров! И необычен этот край тем, что ветер здесь дует в одной части территории с юга, в другой с севера, в третьей с запада, а в последней хозяйничал с востока. И пусть мы сейчас подошли с южной стороны горы, но ветер завывал с запада! Нам нужно найти то место, где ветер переменится!

— Дариан! Он прав! Ветер не южный!

И вот мы почти бегом направились к другой части горы. Травника благополучно поставили на землю, и заставили поначалу бежать беднягу впереди, а так как окаменелые неслись безумно быстро, то у Лайзека заплетались ноги, в попытке хотя бы не отстать. А вот я оказалась на руках у Дара. Неожиданно приятно, что я не осталась плестись в конце нашей компании, и меня не тащили под руки Сайлер и Эраст, как это было когда-то. Видимо, я заслужила место на ручках, как и мечтала однажды в подполье архива Ирука.

Я украдкой смотрела на длинные ресницы, нос с небольшой горбинкой, нахмуренные брови и плотно сжатые губы. Локоны золотоволосого, словно бы, лаская, коснулись моего лица, и, добираясь до приоткрывшегося из-за ветра ушка, прошлись по контору, заставляя мгновенно схватиться за шею окаменелого и дернуться от невыносимой щекотки. Дрожь волнами пробегала по моему телу, а я, прикусывая губу, судорожно терлась ушком об плечо, чтобы унять внезапный зуд после шалостей Дара.

Заметив это, окаменелый прыснул и в момент, когда порыв ветра вновь откинул мои волосы назад, резко дунул мне в другое ухо! Пискнув, я мгновенно поежилась и схватилась за оное. Вот же…начинающий «очарователь»!

— Поставь меня, я сама дойду! — прошипела я, и Дар, хитро прищурив глаза, опустил меня на землю, и через секунду мягко придержал за талию, чтобы я никуда не ушла. А на мое недоумение он кивнул на травника, который остановился и, приблизившись к горе, постучал. Трижды постучал. Словно в дверь, а не по скале. Захотелось проверить его моральное состояние. Вдруг у человека такой стресс, что ум зашел за разум? Мне раньше часто так казалось, и я не переставала ощупывать свою голову на предмет повреждений.

Только вот поглумиться над человеком никто не успел. Гора загудела, затряслась вся, осыпала нас мелкими камнями, и скала, в том месте, напротив которого стоял Лайзек, раскололась на две части, что разъехались под жуткий скрежет. Поднялась пыль и кинулась к нам, слепя и забивая носы. Но когда она осела травник с горделивым видом выкатил грудь колесом и приглашающим жестом пропустил вперед в темноту. Как же все порой бывает просто! Просите и получите. Стучите — вам откроют!

***

Узкая дорожка из сияющих в темноте больших камней, вырастающих из земли, вела нас вглубь горы. Обходя эти необыкновенные камни, я проводила рукой по грубой поверхности и наблюдала, как свет, будто обволакивает ладони. Выпирающие стены, что то резко сужались, желая соприкоснуться друг с другом, то отдалялись, завораживали. Они, как и в другой горе, были усыпаны драгоценными камнями, которые подобно звездам освещали нам путь.

— Здесь должно быть три пещеры, — шептала я заворожено, снова ощущая некое благоговение. — И нам нужна самая темная.

— Не отходи от меня далеко, — приказал Дар, подходя так близко, что мы касались плечами.

— Что-то не помню этих слов, когда я лезла в медвежью нору за другим камнем, — закатила глаза я.

Как в пекло, так Кия первая! Так было всегда, а теперь вдруг что-то должно измениться?

— Я просто не мог быть рядом, но сейчас я здесь, — его ладонь обхватила мою и крепко сжала.

Первым порывом было отдернуть руку, но затем я передумала. В этом жесте ведь нет ничего такого, чего не видели окаменелые, которые подобно здешним скалам с каменными лицами шли за нами. Да и я целее буду. Ни в кой-то веки! Хотя, мне было лестно, что Дариан, кажется, действительно волновался.

Впереди задребезжал свет. И это был не свет камней, а свет солнца! Я невольно прибавила шаг, желая достичь его, как можно быстрее, а потому не заметила обрыва впереди. Но, слава Творцу, его заметил Дар, который прекрасно видел в темноте!

Камешки из-под моих ног соскользнули в бездонную пропасть, а меня крепко прижал к себе окаменелый, сжимая обе мои руки, стоя за спиной.

— Я же сказал, не отходи от меня, — грубый голос и ледяное дыхание.

Но я не слушала его.

Как странно. Почему здесь обрыв? Расстояние между нами и светом, льющимся впереди, было таким большим, что перепрыгнуть его было невозможно. И как в таком случае попасть на ту сторону?

— Дар, ты видишь на той стороне что-нибудь?

— Там пусто, — покачал головой он.

— Может мы прошли пещеру? Или поворот? — задумалась я. Но припоминая дорогу, поняла, что это исключено. Если мы с Даром ничего не заметили, то должны были заметить остальные, но и те недоумевали. Дариан за моей спиной обдавал холодом, а по моим рукам побежали мурашки. Передернув плечами, я хотела было отодвинуться от него, чуть наклонившись над пропастью, и застыла. Упасть я не боялась, ведь Дар меня держит, но было что-то, что навязчиво крутилось в голове, и что я никак не могла осознать в полной мере:

1. Если рассуждать логически, то здесь должны быть три пещеры. Но их нет!

2. Одна из них — самая темная, значит, в двух других есть хоть какой-то свет.

Свет! На том конце был свет! Луч солнца! Может быть, это и есть одна из пещер? Но тогда где же другие?

Обернувшись назад, я посмотрела на сияющие камни и пораженно выдохнула. А это вторая пещера! Не так хорошо освещенная, но камни светились! А вот самым темным местом здесь была это пропасть перед нами. Могла ли она быть пещерой? Для человека с богатой фантазией — запросто! А так как я писарь, и в моей голове масса литературы с различными образами и картинами, хорошей фантазией я как раз обладаю!

— Дар! Нам нужно туда, — указала я пальчиком вниз, а окаменелый еще сильнее прижал меня к себе.

— Кия, я, конечно, понимаю, что ситуация сложная, но бросаться вниз все же не стоит.

— Стоит, — усмехнулась, поворачивая голову к нему. — Это и есть третья пещера, я уверена.

Сомнение в его горящих глазах, напряжение в лице. Сомневается. А кто бы не сомневался? Не каждый день ты добровольно срываешься в пропасть. Но как доказать свою правоту?

Догадка пришла внезапно. Я просто взяла и вытянула ногу вперед, словно намериваясь шагнуть, и посмотрела на браслет Зиро, что остался «невозмутимым».

— Видишь? Я в безопасности.

— Ты в безопасности, потому что в моих руках, — зарычал Дар, который никак не желал видеть то, что вижу я. Ну и кто у нас тут высшее существо? Кажется, кто-то говорил, что он, а по факту выходит, что я! Гордость, конечно, взыграла, и я нежно улыбнулась и преданно заглянула окаменелому в глаза:

— Дар, просто отпусти меня. Все будет хорошо, я обещаю. Я это чувствую.

Да, я это чувствовала. Каждой клеточкой своего тела. Во мне не было ни капли страха, да и не могло быть, ведь это место, как я предполагала, было святым. Здесь ощущалось присутствие Творца.

— Хорошо, — сдался Дариан, ослабляя хватку, но только для того, чтобы развернуть меня к себе лицом. — Только давай спустимся по веревке.

Стыдно признаться, но о веревке я даже и не подумала. Видимо, от переполнявших голову мыслей и грудь чувств, я совсем позабыла о страхе просто взять и разбиться. Глупо, наверное, но это место удивительно на меня действовало.

И совсем скоро я поняла, почему я позабыла про веревку. Ее не хватило. И когда мы связали две вместе, и когда три. Каждый раз меня выдергивали из темноты, чтобы привязать еще одну спасительную «нить». Наконец, понимая, что никакой веревки любой длинны просто не хватит, я отказалась вылезать, зависнув на конце, крепко обхватив веревку руками и ногами.

— Дар, не тащи, не надо! Я спущусь вниз и найду путь назад. Только дождитесь меня! — крикнул я, задрав голову.

Рывок Дариана, и он оказывается на веревке, спускаясь ко мне.

— Кия, не смей прыгать, — рык эхом разноситься по всей горе. — Не разжимай руки!

— Дар, нам нужно прыгать, — уперлась я, ведомая неизвестной силой.

Мои руки начинали затекать, а ноги постепенно соскальзывали.

— Кия, стой! — в голосе зазвенела сталь.

Но было поздно, я уже летела в бездну тьмы, отсчитывая секунды и ожидая приземления, которого не было волнительно долго…

Я лежала на пушистой траве и глядела в темное небо. Это не была ночь — это просто был беспросветный мрак.

— Не разбилась? — язвительно поинтересовалась у меня темнота.

Пошевелив конечностям, пришла к выводу, что нет.

— А ты? — спросила я тьму.

Шумный протяжный вздох и меня поднимают с травы.

— Когда мы вернемся, я заставлю тебя отдраить весь мой замок, — злобный тон и меня тянут в неизвестном направлении.

«О, нет, — ужаснулась. — Я, наверное, умру. Лучше вернусь к Гару и поживу у него в подвале какое-то время. И вообще, я же писарь, а не поломойка! А мои руки созданы для того, чтобы шелестеть древними книгами, а не по горам лазить. Хоть кто-нибудь еще об этом помнит?!

— Дар, здесь что-нибудь есть?

— Есть-есть, — как-то злорадно прозвучало от окаменелого. — Но, боюсь, тебе не понравится.

Мгновенно прокрутив в голове все возможное и невозможное, я предположила:

— Опять кости?

— Хуже. Кое-кто живой.

Что?!

— Слышал, у Творца была зверушка, но никогда не думал, что с ней придется знакомиться лично.

Творец! А, может, обойдемся без этого, а?…

Второй камень или плач Кии

Глава вышла немного сумбурной. Простите, если вам не понравится.

Толчок, и я у скалы, по колено в высокой траве в полной темноте. Дариан встав передо мной, замер, словно готовясь к чему-то. Я с изумлением и затаенной паникой увидела, как по его рукам стремительно поползли ледяные змеи, переливавшиеся в темноте, создающие вокруг нас снежный вихрь.

Зачем?!

Браслет Зиро стал постепенно нагреваться на моей руке, а я безуспешно, хаотично вертела головой, пытаясь найти глазами опасность.

— Дариан, — шепнула я, дотронувшись до плеча окаменелого. Мое сердце сбилось с ритма, когда на пещеру опустилась звенящая тишина. Неизвестность и слепота пугала. Трава, колышущаяся и обнимающая ноги, затихла, перестав шелестеть; ветер смолк, и только мое прерывистое дыхание было слышно. А Дариан, казалось, и вовсе не дышал.

— Сейчас будет волна. Не высовывайся, — чужой, незнакомый мне тон.

Собранный как никогда Дар сделал выпад вперед, и я почувствовала под ногами лед, что бросился на скалу за моей спиной. Вздрогнула от мгновенно пронзившего холода, отпрянула, прижавшись к окаменелому, и, выглянув из-за него, чтобы поймать неожиданный, сильный порыв ветра, что мог снести меня, если бы я не ухватилась за Дара. Его волосы закрыли мне лицо, но я все же четко увидела вспышку и гигантскую волну огня, что неслась на нас! Мы же сгорим!

— Дар! — вскрикнула я, зажмурившись и впившись руками в его плечи. Я вмиг позабыла молитву, что каждую неделю читала в храме Творца, своя на коленях, забыла об умершем отце, о своих книгах — обо всем на свете! Страх иглой пронзил сердце, и я сжалась, дрожа и визжа, чувствуя, как огонь опаляет лицо, несмотря на ледяную стену, что отделяла нас с Даром от горячей волны.

Сгореть заживо — никогда даже не думала о такой смерти. А она кругами носилась вокруг. Так близко — только руку протяни!

Браслет, подражая огню — загорелся, но граница так и не появилась, хоть зверь и скалил зубы на самом дне души, а ведь я жаждала, чтобы нас спасли! О, Творец! Как я еще хотела жить! Кто писал, что перед смертью люди видят всю свою жизнь? Чушь! Я только с неземной силой желала выжить. Только это мое желание в голове и в сердце.

Вокруг нас бесновалось пламя, поедая траву, что тлела на глазах. Плотным кольцом, оно сжималось вокруг нас, а из груди Дариана вырывался рык, что становился все громче. Мы с ним, словно зависли во времени, наблюдая господство огня и гибель травы. Чья же это немилость?

Осколки льда разлетались в разные стороны от вихря и таяли в воздухе, ледяная стена перед нами трескалась, но еще держалась. А когда мне стало казаться, что мы спустились в самый ад, огонь потух, словно и не было, наступила блаженная на этот раз тишина, и я с трепетом провела ладонью по своему лицу, собирая растаявшие льдинки, что отлетали от Дара.

— Что это было? — слабо спросила я, понимая, что ноги меня не держат, но опуститься на землю я не могла. Она была полностью выжжена.

— Обычное дело, по всей видимости, — прохрипел Дар, чей голос резко сел. — А теперь пойдем, пока нас все же не поджарили. Еще одной волны я не выдержу.

Уж если он не выдержит, то, что говорить обо мне? Я вспоминала, как бесстрашно прыгала в эту пропасть и содрогалась от ужаса: «Я МОГЛА ОКАЗАТЬСЯ ЗДЕСЬ ОДНА И УМЕРЕТЬ!» Если бы Дар только знал, как я хотела сейчас вцепиться в его руку и слезно говорить слова благодарности. Его глаза сияли от моего желания, он чувствовал его, но не мог определить, чего же я так хочу в этот момент.

— А почему мой браслет не сработал? — бездумно спросила я, смотря в одну точку.

— Против воли Творца в его мире не попрешь, — прозвучало логичное, что меня никак не утешило.

Ноги мои тряслись, но на этот раз Дар меня не подгонял. Он и сам тяжело вздыхал, разминал свободную руку (второй он придерживал меня) и как ни странно — гладил свои волосы. В какой-то момент мне послышалось, что он тихо шепчет что-то, поднося к лицу то один локон, то другой, но мне было все равно. Я чувствовала себя иссохшей старухой, хотела бы опереться на палочку, а лучше присесть на лавочку и перевести дух. Я как будто постарела.

Темнота не развеялась, и я все также шла, ориентируясь на окаменелого. И вот когда он остановился, я подняла глаза, что не отрывала от тлеющих травинок под ногами и узрела нечто огромных размеров, сидящее перед нами. Я видела перья, что подсвечивались изнутри светом от огня. Казалось, пламя пылало внутри существа! И это была…птица!

Взмах громадными крыльями, и она вспыхнула. Вся! Ярко алая птица с умными глазами возвышалась над нами. Казалось, она была еще одной скалой.

— Это феникс, — пояснил окаменелый, подхватывая меня, потому что я, разинув рот, смотрела на самое фантастическое существо нашего мира! Его крыло могло укрыть полсотни людей! Перья, светились, и создавалось впечатление, что красноперая птица горела! — Символ возрождения. В легенде говорилось, что у Творца была зверушка, только мало кто мог себе представить, что это птица! Кажется, я даже слышал предположения о том, что это должен быть олень или лев, но такого я не ожидал! Редкае птица, но не из этого мира. Видимо, Творец не хотел раскрывать сущность своего любимца, а потому в народе все знают только слово "зверушка". Но почему "зверь", а не "птица"? Вот вопрос.

Чего-чего символ? Я подавилась воздухом. Значит, приближение смерти — это страх обоснованный! Что-то мне нехорошо…

— Почему она хотела нас убить? — все же пока сама не умерла от страха, напоследок спросила я.

— Не думаю, что это входило в ее планы, — пожирая птицу глазами, ответил Дар. Сияние перьев птицы освещало наши с Даром фигуры, и я видела, с каким восторгом он смотрит теперь на ту, что несколько минут назад несла смерть на своих крыльях — Ей нужно было всего лишь спалить траву.

Такой ответ еще больше меня запутал, и я снова перевела взгляд на птицу. Сейчас она выглядела безобидно и совсем не обращала на нас внимание, несмотря на близость. Воистину — прекрасное создание, но веры в добро больше во мне не было. Один раз она уже взмахнула крыльями, и я хотела бы убраться подальше, когда она сделает это еще раз.

Несколько шагов в сторону, и я приказываю себе упокоиться и подумать, как выбраться. Мое передвижение Дар заметил и с долей удивления произнес:

— Кия, ты боишься ее?

Нет, конечно, нет. Я боюсь ее огня!

Я промолчала, обхватывая себя руками. Не нравится мне это место. Пахнет гарью.

— Знаешь, зачем она подожгла траву? — улыбнулся Дар, хотя я лично не знала, чему радоваться, но все же решила послушать. — Что бы на ее месте проросла новая.

Нравоучительный тон и взгляд свысока меня раздражал. Что он хочет мне сказать?

— И? — нахохлилась я. — Какую цель она преследует, сжигая эту траву? — обвела я руками пространство.

Дариан вновь улыбнулся. Ласково так, по-доброму и подойдя ко мне вплотную, приобнял за плечи.

— Жизни без смерти не бывает. И смерти без жизни тоже. Эта трава обладает целебными свойствами, о чем нам рассказал Лайзек. Как думаешь, что делает эту траву особенной? Огонь. Огонь Творца. На этом месте вырастет новая трава, и я уверен, что Лайзек придет за ней. А затем птица слова очистит эту землю, чтобы дать жизнь другой траве. Это как освящать воду в храме.

Зло может оказаться добром, а добро — злом. И многие люди ошибаются, полагаясь на первое впечатление. За что я сейчас была так зла на птицу? Разве же она желала причинить мне вред? Теперь-то я знаю, что нет. Недавно я говорила, что в жизни порой все бывает так просто. Да кто я такая, чтобы так говорить?

Кровь отлила от моего лица, а глаза защипало.

Когда-то я уже позволила сомнению проникнуть в мое сердце. Когда умер мой отец. Тогда я впервые не пошла в храм в день всеобщего моления. Обида и злость на создателя затуманила разум и очернила душу. Меня разрывало от чувства несправедливости: «За что? Почему сейчас?». Но разве же я была в праве?

К горлу подступили слезы.

Какого это остаться одной? Я знаю, какого. Просто ужасно. Горько и обидно. И обида эта на Творца, за то, что забрал к себе самого светлого человека, оставив жить на земле в одиночестве. И казалось бы, глупость, минутная слабость. Но грех. А ведь каждому человеку хочется быть хорошим, верно? Вот и мне хочется. Только вот это трудно, очень, и я сейчас оступилась.

Предательская влага потекла по щекам, и я сначала даже не заметила, как Дариан обнимает меня, прижимая к себе, гладит по голове и утирает слезы.

— Давно не ревела?

— Угу.

— Ну, что же. Пришло твое время. Можешь поплакать, — благосклонно изрек Дариан, похлопывая по моей спине, а я вдруг завыла. Как раненная, дикая волчица. Завыла от невыносимой боли, что пряталась там, куда не заглядывал даже Зиро.

«Меня продали, мой архив разорен, моего отца больше нет…Я одна. Совсем. Как же больно!»

Вот так я вновь стала прежней Кией. Не бесстрашной, а трусливой. Слабой и беззащитной. И хорошо, что только Дар видел меня такой в этот момент, прорыва душевной плотины. Ему можно. И какое-то врем мы так и стояли в обнимку, пока слезы не кончились и жалость к себе тоже. Пора двигаться дальше! Поплакать и пожалеть себя можно, если делать это не слишком часто. А вот я накопила слишком много того, что надо обязательно выплеснуть. Нужно уметь прощать себя и других, порой даже себя простить труднее, чем кого-то другого. Загадка нашей человеческой природы и нашей души!

— Кия, ты похожа на эту птицу, — вдруг заговорил Дар, разместив свой подбородок на моей макушке. — Твоя исповедь, твои слезы очищают твою душу, а это птица очищает эту святую землю, эту траву и освящает ее, чтобы люди могли принять благодать и помощь Творца, его дары.

Возможно, он был прав. Я чувствовала облегчение, выплакавшись. Невидимый груз пал с моих плеч, и я снова ощутила себя молодой. Теперь мне хотелось плакать от счастья, но я не стала. Вместо того я вновь посмотрела на птицу. Она не двинулась с места и продолжила делать вид, что нас здесь нет. Теперь я тоже, как и Дариан, видела ее красоту, уникальность и великолепие! Благоговение перед созданием Творца! Без обид и страха! Свободное, легкое чувство! И как только я это поняла, огненная птица повернула голову и заглянула мне в глаза, а затем, расправив крылья, взлетела, обдав волной воздуха.

— Что? — растерялась я. — Что я сделала не так?

— Наоборот, ты все сделала, как надо, — подтолкнул меня окаменелый к месту, где только-только была птица, и я увидела небольшой совершенно обычный камень.

Неужели это и есть второй камень?!

— Да? — улыбнулась я, не веря своим глазам.

— Да! — поддержал меня Дар, пародируя мой изумленно-довольный возглас. — Видимо, это было своеобразное испытание, и ты его прошла.

Ну, надо же? Нужны были мои слезы? Нет, искренность и раскаяние. А еще вера, которую ты можешь обрести в любой момент.

Камень был очень горячим. Дариан бережно положил его к первому камню в мешочек на груди, а затем, победно улыбнувшись, наклонился ко мне и впился в губы, обжигая не хуже феникса.

«Вот же гад!» — думала я, отвечая на поцелуй и вставая на носочки, чтобы быть еще ближе. А потом думала: «Как же давно меня никто не целовал, не считая окаменелого».

Его руки прошлись по моей спине и опустились на талию.

***

«У нас только что был нервный срыв, а он лезет целоваться! — кричал разум.

— Да? А кто ему только что язык не прикусил в пылу страсти? — защищалось сердце.

— Нечего под одежду лесть! Никаких манер! — возмущался все тот же разум.

— Какие к черту манеры? Ты его глаза видел? А губы на вкус пробовал? А на его насмешки насмешкой отвечал? То-то же! А это такое наслаждение…,- все так же мечтательно вздыхало сердце.

— Пусть хоть брюки оставит! — ворчал первый.

— Конечно-конечно, — обещало второе. — Ну а кофточку-то снять можно?

Молчание.

— Знак согласия! — торжествовало чувственное начало. — А повздыхать можно? И постонать? Очень хочется!»

***

Утонув в ощущениях и мало, что разобрав из диалога разума и сердца, так как была занята кое-чем другим, я вдруг ощутила, что задыхаюсь. Его рука сжимает мою обнаженную грудь, а я запрокидываю голову, чтобы окунуться в чужие эмоции.

Холод, спокойствие, нежность, волнение в груди, желание, жар. Вижу картину: лунный свет, блики костра, Кия лежит на покрывале и любуется звездами, слушая мой рассказ. А я (он) забываю, о чем говорю, когда вижу, как вздымается ее грудь, как она играет рукой со своими волосами, как хмурится и недоверчиво смотрит на меня. Распухшие губы, красные большие щеки. Все равно забавная, все равно привлекательная, все равно моя…

— Не надо, — шепчу я, чувствуя его горячие там, где им быть положено только после свадьбы. Все не так плохо, штаны еще были на мне, но от пережитых эмоций я боялась потерять сознание. А он не слушал. Осыпал поцелуями, ласкал руками и, как только я начинала говорить, закрывал рот поцелуями. Совсем скоро я добралась и до его рубашки, и коснулась мышц, груди, плоского живота и боялась не остановиться совсем, если бы не птица, что решила вернуться!

Какой позор! Мы же в древнейшем храме Творца!…

Возвращение Косака

Вернулся феникс и снова уподобился скале — застыл, не обращая на нас ни малейшего внимания. И я была этому очень рада, потому что один золотоволосый наглец в отличие от раскрасневшейся, спешно натягивающей «слетевшую» одежду меня, выглядел прилично.

— Мисс Кия, камень что-то не загорелся, — упрекнул меня Дар, но я слышала веселые нотки в его словах.

— Тогда оставайтесь здесь и поворкуйте с фениксом, может быть камень вспыхнет от вашей взаимной симпатии и ее огня?

Размечтался. Страсти захотел, вот пусть здесь и остается. С пламенной птичкой.

— Какая же вы холодная, — разлетелись в стороны золотые волны Дариана, от его покачивания головой. — А минуту назад, мне казалось, вы были очень даже горячей, — его горестный вдох, и я отворачиваюсь от несносного.

— Что-то я запамятовала, от кого тут лед разлетается в разные стороны?

— Хм, возможно, я просто хочу, чтобы вы его растопили, — коварный.

Пришлось закусить губу, чтобы не рассмеяться. Видимо, Дариан всерьез намерен охмурить меня. Интересно. Как скоро он взорвется и перестанет быть со мной таким милым? Я уже с нетерпением жду этого момента!

Я обернулась, чтобы встретиться с ним взглядом и вдруг вспомнить, как ему хотелось прикоснуться к моим волосам, которые я перебирала, лежа на земле, как он смотрел на мои распухшие губы и следил за моими движениями. От смущения и безумно приятного чувства мне пришлось прикусить щеку изнутри и опустить глаза. Разве утаишь счастье в глазах? Минутное, маленькое, но невероятное счастье, оттого что кому-то нравлюсь. Просто нравлюсь такой, какая есть, с аллергией и без. Глупая Кия.

Ну, а сейчас самое интересное!

Как мы выбрались из пещеры? Там были ступени! СТУПЕНИ! Вот теперь я точно обиделась на Творца. Нежели нельзя было открыть проход к этим ступеням, когда мы были наверху? По закону жанра — нет. Хорошо, хоть здесь вообще они оказались, и знаете, где они прятались? Под хвостом! Под пышным ПЛАМЕНЕЮЩЕМ хвостом пернатой! Ну, я же говорила: «Как в пекло, так сразу Кия первая!».

— Как думаешь, если обвязать ее крылья веревкой, мы ее дотащим до… — задумался окаменелый.

— Дар! — возмутилась я. — Возьмешь ее с собой? Хочешь устроить пожар в своем замке?

— Ох, прости, этим же занимаешься ты! — наигранно произнес окаменелый с самым виноватым лицом на свете. Как на такого злиться? Надо! А вот как?

Картина была такая: Дариан держит заледеневшими, покрытыми толстым слоем льда руками огромный хвост, у себя над головой, обливаясь потом, потому что жар от птицы исходил адский, а я пробиралась к ступеням, не забывая оборачиваться и смотреть на Дара, чьи волосы шипели от раздражения, по чьим рукам стекала ручьями растаявшая вода и чей взгляд метался от пера к перу, выражая восхищение созданием.

Думаю, если бы я не хотела покинуть это место как можно скорее, он бы общипал бедную птицу, а, может быть, даже утащил бы с собой, если бы не ее габариты. Но каким бы сильным он не казался…нееет. Эту красотку он не утащит, как бы не пыжился. Кража века так и не состоялась!

Лестница вскоре кончилась и вывела нас на поверхность, голова Дариана, что пыталась как можно дольше созерцать переливание пламени на фениксе, наконец, вернулась в исходное положение, и я с облегчением подумала, что шею он не свернет. Но радовалась я не долго.

***

Мой мир взорвался!

Удар. Еще один. Пульс стучит в моих висках, разрывая голову. Снова удар. Скрежет когтей, заставляет содрагаться. Зубастая пасть, бездонные глазницы и когтистые клешни, что упорно стараются пробить барьер — вот, что перед моими глазами. В паре сантиметрах от моего лица. И мне не спрятаться, не крыться от зубастой пасти, от чудовища, состоящего из черных, как смоль костей.

А вокруг кричат люди. Женщины и мужчины. И все — обезумевшие моры, которые срывали одежды, пронзали человеческую плоть и вырывались наружу. Кровь заливает землю, подбирается к моим коленям, и сливается с моей кровью.

Меня сбили. Я бежала к Сайлеру, что лежал с пронзенной ножом грудью с закатанными глазами и захлебывался белой пеной, что вытекала из его беззвучно кричащего рта.

Итан бился где-то справа от меня, я слышала его шипящий голос, который не могла понять. Эраста я не находила ни среди убитых, ни среди живых.

Миг и спину пронзило холодом, и лед метнулся в разные стороны, устилая землю, но кольцом оббегая меня, не желая причинить вреда. Отовсюду летели ледяные иглы и дробили кости моров. А я силилась встать. Страх сковывал, заставлял жалостливо жаться, наклонившись и обхватив разбитые колени, жмурить глаза и зажимать уши, чтобы не видеть и не слышать мора, что кромсал барьер Зиро, желая насадить меня на свои острые когти.

Но там умирал Сайлер. Кто ему поможет, если не я?

Я считала удары сердца, когда заставляла себя встать, встать хотя бы на четвереньки и полсти. А когда я все же оказалась у его хладного тела, то ухватилась за клинок, желая вырвать его из груди окаменелого, только вот руки ходили ходуном от волнения. Я не знала, что делать!

— Кия!

Чей-то голос. Смутно знакомый, такой далекий, еле слышный.

— Кия, сюда! — перед глазами все плыло, кажется, кровь была даже на моем лице, черная смола, в которую превращались убитые моры, прилипала к коже, словно пиявка. И я вся была в ней, но в состоянии шока, искала источник знакомого голоса, хватаясь за голову, и нашла!

Это был Лайзек! Он сидел в кустах недалеко от нас и звал меня!

«Творец, Лайзек же травник! Он наверняка сможет помочь Сайлеру», — забилась спасительная мысль у меня в голове.

Я хотела крикнуть ему, но голос сел, а потому я рванулась к нему, сквозь свистящие льдины. А как только добежала до травника и схватила его за рубаху, обливаясь слезами…подумала, что умерла.

Он дунул мне в лицо, какой-то пылью. И я, действительно, захотела умереть от невыносимой боли. Зиро, словно находясь под самой моей кожей, ломал кости, пытаясь вырваться. Он будто озверел! А я горела и леденела, мое сознание уплывало, как и сознание Зиро, а значит, и его барьер таял…

Творец, за что?

***

Проснулась я от странного чувства, словно на меня кто-то пристально смотрит. Сначала, я подумала, что это Дар, ведь, как он сам говорил, мы часто спим вместе, но потом я поняла, что лежу на шелковых простынях! Такого просто не могло быть ни в деревне, ни уж тем более в горах!

Поэтому я резко распахнула глаза и уставилась в потолок. Ледяной потолок с гигантскими свисающими сосульками. А единственное место, где я видела нечто подобное, была комната Косака…

— Очнулась? — я невольно сжала покрывало под собой, и задержала дыхание. Я не могла попасть в замок Косака! Мне все это видится! — Отвечай, когда я к тебе обращаюсь! — прогремел рев над моей головой, и я вскрикиваю от ужаса и зажмуриваюсь, стараясь вжаться в кровать и раствориться на алых простынях.

О, нет! Я же просто не выживу!

— Я не слышу твоего ответа, — уже спокойный, не такой громкий, но не менее холодный голос раздается совсем близко.

— Ддаа, — шепчу я, боясь разбить секундную, но такую благосклонную со стороны окаменелого тишину.

Глаз я по-прежнему не открывала. Ужас липкой паутиной окутал меня, и я хотела только одного — бежать! Без оглядки, спасаясь от этого голоса.

— Всегда отвечай на мои вопросы, человечка.

«А их будет много?» — просто я уже готова была молить о пощаде.

— Сядь, — приказал мне голос, и я села.

— ТЫ СЛЕПАЯ?! — замок, казалось, сотрясся, словно от взрыва.

— Нет! — пискнула я, начиная нервно постукивать босой ногой по холодному полу.

— Тогда глаза открой, дура, — раздался его шепот рядом с моим лицом.

Но, Творец, как же я не хотела этого делать! Я и так прекрасно помнила его с единственной встречи, и он произвел на меня плохое впечатление. Поэтому…можно я так посижу?

Конечно, ему я не сказала ни слова, я даже старалась не дышать, поэтому послушно приоткрыла сначала один глаз, а потом второй, чтобы убедиться, что герой многих людских кошмаров склонился надо мной. Это была не та комната, в которой мы были с Даром. Это была отдельная спальня, но и она была холодной, усыпанной грудой разнообразных вещей и походила на берлогу.

— Узнаешь? — высокомерно продолжил допрос окаменелый.

Я кивнула. Трижды, а может и четыре раза — от страха и волнения. Глаза Косака горели от моего желания, а мой браслет начинал медленно нагреваться.

— Ну, вот, — вздохнул он, как будто даже облегченно, а потом добавил: «А вот я тебя нет».

Не знаю, чем я думала, и как работала моя больная голова, но я таааак обрадовалась!

— Так скажи мне на милость, — начал было он вполне себе миролюбивым тоном, а закончил низким утробным рыком. — КАКОГО МОРА Я ПОСТОЯННО ЧУВСТВУЮ ТЕБЯ?!

Сказать, что я в панике — ничего не сказать. Я еще с Дарианом не разобралась, а тут еще и его брат! Вот откуда мне знать, почему они все меня чувствуют?! Кто им вообще дал на это право?

— Понятия не имею, — разозлилась я. Я устала от тайн и загадок. Пожалуйста, сегодня и только сегодня, давайте со мной начистоту. Просто, коротко и понятно!

— А я имею? — несказанно удивился Косак, приподняв брови. Но волны агрессии так от него и исходили, поэтому я не удивилась, когда он вновь повысил тон. — Я чувствую тебя так часто, что стал терять рассудок, мор заточи твою душу! Я не могу ни спать, ни есть, потому что твои эмоции впиваются в меня когтями!

— Я не знаю, почему так происходит! — попыталась донести до него истину я. Но его лицо искажалось, превращаясь в маску злобы.

— Кто ты такая?! — не слыша моих слов, он схватил меня за руку и дернул на себя, но в отличие от Дара, его грубость оставила на моих запястьях синяки.

Поморщившись, я уставилась в изумрудные, как у Дара, глаза, в которых было бешенство.

— Я писарь, — призналась я, словно в преступлении. — Простой писарь. Меня зовут Кия.

— И что дальше человечка, Кия? — его взгляд выискивал в моем лице знакомые черты, но не находил. Он меня не помнит!

Нужно ли мне сказать ему правду? Браслет обжег руку, и я «поняла» ответ на свой вопрос. Только вот…а что мне в таком случае ему говорить?!

Власть золота

Дверь вовремя отворилась, спасая меня, и Косака отвлекли:

— Господин, он очнулся, — я, к сожалению, увидела незнакомого окаменелого, вместо Эраста, Сайлера, Итана… Дара. И осознала одно: теперь я в «другом мире», где окаменелые снова мои враги, где я «презренная человечка» должна подчиняться и быть покорной.

Все началось заново, и как бы сложно мне ни было, я должна буду опять скрывать свои желания, иначе начнутся вопросы. Браслет желательно как-то спрятать под одежду от посторонних глаз, хотя Косак, несомненно, уже заметил его, и еще обязательно выбьет из меня всю правду, но это будет чуть позже, и у меня есть время, чтобы придумать правдоподобную ложь.

Меня словно вернули в то время, когда я еще жила с отцом и ненавидела бесчувственных существ, которые ни во что нас не ставят. Но если подумать, то только сейчас я оказалась среди чудовищ, а до этого какое-то время, вполне себе существовала в достаточно приятной компании. Как же дико это звучит даже просто в голове человека, но чувствовала я себя именно так.

В последний раз подозрительно взглянув на меня и бросив что-то окаменелому на шипящем языке, Косак покинул комнату, унося за собой лютый холод и сковывающий меня ужас.

Я шумно выдохнула, ссутулилась, устав держать спину неестественно прямо от страха и огляделась. Комната была небольшой. Вся покрытая льдом, со знакомым мне потолком и интерьером, только здесь была огромная кровать, на которой я собственно и сидела. Шелковые простыни алого цвета, напоминали мне о крови, на моих руках и я передернула плечами, прогоняя наваждение.

Как же я здесь очутилась?!

Я даже и подумать ни о чем не успела, как в дверях показалась невысокая, привлекательной наружности блондинка с большими серыми глазами в длинном темно-синем платье с рукавами, что недоуменно на меня посмотрела, похлопав ресницами и, казалось бы, равнодушно поинтересовалась:

— Так это ты? — критически меня оглядела она. — Нашли все-таки.

А дальше развернулся очень странный диалог.

— Ты из секты?

Кто? Я?!

— Нет, — растерялась я, уставившись на девушку. На служанку она не была похожа, слишком богатое платье, да и держалась она в стенах замка уверенно, смело. Стояла передо мной с прямой спиной и задранным подбородком, и если бы она была одна здесь такая, то я бы решила, что она хозяйка замка. Однако, таких здесь, припомнила я прошлый визит, было много.

— Ведьма да? — весь ее высокомерный образ померк, ее выражение лица изменилось: черты стали мягче, плечи расслабились. Она в одно мгновение пересекла комнату и возбужденно защебетала громким шепотом, запрыгнув на кровать, и доверительно наклонившись ко мне. Такие неожиданные перемены сбивали меня с толку. — Это поэтому тебя везли связанной в телеге? Успели же тебя спасти! Кто знает, что тот человек хотел с тобой сделать! За колдовство, да?

Я даже не знала, смеяться или начинать разбивать ее чушь. Такого я еще не слышала, да и причем здесь колдовство, ведь я в жизни ничего удивительного не сделала. Конечно, я уже повстречала и кучу призраков, феникса и этот мир для меня уже не будет прежним, обычным, без чудес и тайн, но сама я ничем магическим и колдовским не обладаю. Когда и, главное, почему на меня это повесили? Девушка мне не понравилась сразу. Слишком быстро сменялись ее маски. Лицемерная особа.

— Что ты такое говоришь? Где ты взяла этот бред?

Стоп! Меня связали и увезли на телеге от горы? Я, уверенна, что это был Лайзек, ведь это он дунул мне в лицо какую-то пыль. Как он смог увести меня так далеко, неужели никто не кинулся в погоню? Возможно ли, что окаменелые серьезно пострадали?

— Как где? — ее глаза сузились. — Это ведь ты приворожила нашего господина. Тебя искали по всей столице, и за тебя была объявлена стоящая награда.

Я сидела и слушала ее, открыв рот, пытаясь сообразить, действительно ли про меня она говорит. Меня искали? Награда за поимку? Колдовство? Немыслимо!

— А теперь расскажи мне, как ты это делаешь? — девушка закусила губу и опустила взгляд на мои руки. — Приворотное зелье? Заклинание?

Помедлив, она предположила: «Жертвоприношение?»

Все, с меня довольно. Я вдруг вспомнила слова Дариана: «Ты безвольная рабыня. Держи голову опущенной, веди себя тихо и не смотри ему в глаза. Не обращайся ко мне по имени и ни к кому другому тоже. Я для тебя «хозяин»

— Я рабыня Дара…(тут я прикусила язык и судорожно перебрав в памяти все обращения к окаменелому, которые слышала, продолжила) Дариана, второго сына Жакона Дарующего. Я его личный писарь, и уверяю, что никакого воздействия на твоего господина не было с моей стороны.

Девушка даже на секунду не захотела мне поверить. Она вся напряглась и отстранилась от меня, снова превратившись в безразличную особу. Золотые серьги в ее ушах раздражающе зазвенели.

Если в замке все барышни такие, то я вряд ли смогу добыть много информации о происшедшем, да и о ситуации в целом.

— Не хочешь говорить, — подытожила блондинка и недовольно поджала губы. — Знай, фавориткой тебе все равно не стать. Здесь все равны, будь ты бедная или богатая, красивая или уродливая, хромая или слепая. Так что оставь свои штучки и не беспокой больше моего господина, — она быстро поднялась и, сверкнув злыми глазами и откинув полы длинного платья, направилась на выход.

— Стой! — притормозила ее я. — Как меня все-таки нашли?

— Вооруженный отряд возвращался с границы земель и наткнулся на мужчину, что вез тебя, как паршивую связанную собаку в телеге. И раз тебя все же доставили в замок, — злорадно усмехнулась она. — Тебе не жить. Золото за поимку девок просто так не раздают. Кажется, ты крупно насолила Косаку, а он возни не любит, — ее грубые слова никак не сочетались с бархатистым голосом.

Вот так вот и началась новая глава моей жизни, и один Творец знал, как же я хотела оказаться в совершенно другом замке…

***

Мне принесли простенькое платье с длинными рукавами, еще одни мерзкие туфли, которые, видимо, «выдавались» в каждом замке и приказали спускаться в главный зал. Пряча браслет под одеянием, я с волнением слышала тяжелое дыхание Зиро. Что же Лайзек с ним сделал? Ведь именно на моего невидимого защитника подействовал порошок. Я чувствовала, что он ослаб, но помочь ничем не могла. Я лишь надеялась, что отдохнув, он со временем наберется сил, и я не останусь надолго без его барьера. В логове Косака я боялась даже переступить порог спальни.

Но приказ господина, есть приказ, и я медленно шествовала по коридору, сцепив руки перед собой, шлепая босыми ногами по полу. Окаменелые, что встречались на моем пути, скользили по мне равнодушными взглядами и не останавливали, а я всю дорогу сбивчиво читала какой-то стих у себя в голове, чтобы ни дай Творец не подумать лишнего и не заставить глаза чудовищ сиять!

Спустившись на первый этаж, я увидела девушек спешащих в главный зал, как и я. И среди них была та, что недавно навещала меня в комнате. Специально замедлив шаг, она дождалась момента, когда я поравняюсь с ней и с нахальной улыбкой наступила на мое платье и толкнула плечом в сторону.

— Хамира! — прикрикнула на нее длинноволосая шатенка с подведенными черной краской глазами. — Зачем портишь нашей новенькой жизнь? Ей и так недолго осталось, а ты лишаешь ее последних счастливых моментов.

Я невольно уперлась рукой в стену из-за грубого толчка и опустила взгляд на платье. Оно оказалось порванным, но меня это ничуть не заботило. Жаль только теперь из-под длинной юбки выглядывали мои босые ноги.

— Хамира? Тебя ведь так зовут? — не сдержалась я и в упор посмотрела на блондинку. — Читала в детстве легенду «О Касирине и Арданте»? — конечно, нет. История была записана одним путешественником, жившим почти сто лет назад, и эта его рукопись переписывалась лишь двести семь раз. — В этой легенде зло всегда наказуемо, — просветила ее я. — Как и в жизни.

— Как и колдовство, — парировала она. — Твои фокусы больше не обманут господина, и тебя вздернут уже на следующее же утро, — плевалась ядом эта прекрасная снаружи гадюка.

— Обещаешь? — и кто меня за язык все время тянет? — Ну-ну. Я окажусь в покоях господина этим же вечером, — пожала плечами и скрестила руки на груди.

А что? Чистая правда! Не думаю, что Косак будет оттягивать наш разговор, а потому начнет требовать объяснений сегодня же и, разумеется, в его кабинете. Но эта блондинка пусть думает, что хочет.

Нет, я еще понимаю издевки Дариана, но чтобы какая-то девица говорила мне в лицо гадости? Ах, да, чего еще можно ожидать от гадюки? Только гадостей.

Нас стали обходить другие девушки, что захлебывались громким шепотом, делая ставки на то, кому достанется сегодня больше золота.

Я недоумевала, слыша их слова. О каком золоте идет речь и за что его должны были дать этим девушкам? Что-то мне это совсем не нравилось. Но Зиро молчал, и я боялась, что делал он это не потому, что не чувствовал приближающейся беды, а потому, что просто был обессилен.

Массивные двери в главный позолоченный зал открылись, пропуская двадцать девушек и меня. Мозаика со священными духами на полу, придавала мне уверенности, но не такой, чтобы я могла поднять свой взгляд на Косака, что восседал на троне на возвышении. Правитель «золотого царства».

Сегодня почему-то поверх мозаики на полу расстелили красные дорожки, бегущие от подножия возвышения и до самых дверей.

Зачем они? Лучше бы я не знала.

Девушки выстроились в две колонны и с благоговением и преданностью возвели очи на своего господина, в ожидании чего-то. И я тоже украдкой поглядывала на Косака из-под ресниц.

Вальяжно расположившись на своем золотом троне, он, казалось, даже не замечал присутствия девушек. Его взгляд был устремлен в пустоту перед собой, его рука подпирала щеку и только стучащие по трону пальцы говорили о том, что Косак вовсе не статуя, а нечто живое.

В один момент на большие окна, пропускающие свет упали портьеры, погружая зал в полумрак. Девушки, стоящие передо мной сгорали от нетерпения, а я медленно отступала все ближе к дверям и находилась позади всех. Других окаменелых в зале не было, кроме господина. В темноте сверкнули изумрудные глаза, что с жаждой прошлись по телам девушек. И вот он стремительно поднялся. Я отшатнулась. Косак буквально слетел с постамента и оказался напротив первой из девушек. Я не видела из-за многочисленных спин, что именно он с ней делает, но она неожиданно упала. Рухнула, как подкошенная, на ковер, задыхаясь.

Он пил ее! Поглощал ее желание!

Я в ужасе зажала ладонью рот.

В темноте сверкнуло что-то золотое, маленькое…Монеты! Золотые монеты сыпались из рук Косака на ковер рядом с издыхающей девушкой. Вот про какое золото они говорили. Это плата за желание и служение господину!

Не прошло и пяти минут, как почти все девушки возлежали, сгребая золотые монеты в свои ладони. Кто-то лишился сознания, кто-то учился заново дышать, а кто-то пересчитывал золото. Безумные! За Косаком в два ряда лежали обессиленные тела, а он приближался к последней девушке. Ко мне.

Я уставилась в пол и снова стала читать стих, переплетая строки с молитвой, и вздрогнула, когда увидела ботинки Косака.

— Жаждущая, — лениво произнес он. — Чего же ты желаешь?

Я не слушала его. Боялась сбиться и забыть слова стиха, боялась поддаться на его уловку и начать думать о желании и боялась, заглянув в его глаза, подумать о Даре и пожелать оказаться сейчас в его надежных руках, чтобы он спрятал меня от этого жуткого мира.

— Может, ты хочешь этого? — он протянул мне раскрытую ладонь с монетами, но правда была в том, что они мне были не нужны. Мне было противно даже представить, как я беру их, подобно девушкам, что собирают их, ползая по ковру.

— Нет, — твердо ответила я, все так же, не поднимая глаз.

Мой ответ ему очень не понравился.

— Подумай хорошенько, — прошипел мне на ухо Косак, обдав холодным дыханием.

— Нет, — уже громче прозвучал мой ответ. — Я ничего не желаю.

Пока я пятилась, наблюдая участь, постигшую девушек, я не заметила, как сошла с ковра и ступила на ледяной пол. Мурашки бежали по моему телу, мои босые ноги замерзли, и я почти совсем перестала их чувствовать.

— Человечка Кия, — послышался смешок. — Писарь, значит.

Еще миг, и меня подхватили руки Косака. Я же вся сжалась, и испуганно подняла глаза на окаменелого, но тот спокойно продолжил двигаться в свои покои. Сколько мыслей пролетело у меня в голове за эти минуты, не сосчитать. И все же я пожелала. Пожелала оказаться как можно дальше от этого замка, как можно дальше от существа, сжимающего меня в своих руках. Глаза Косака засияли, но ощущение удушья у меня так не появилось!

Зиро! Хоть он и был слаб, но стойко держал оборону и поддерживал меня! От вспыхнувшей в душе радости, я готова была прослезиться! Как же я была ему благодарна!

Распахнув дверь в спальню ногой, меня мягко опустили на огромную кровать.

— В следующий раз обуйся, совсем замерзла, — посмотрел на мои голые ноги Косак. — Я прикажу достать тебе новое платье. Это тебе явно жмет, — он стоял у кровати и смотрел на меня сверху вниз, не отрываясь, словно заглядывая в душу, а затем развернулся и, молча, покинул комнату, хлопнув дверью.

Откуда он мог знать, что платье мне жмет? И то, что мои ноги замерзли? У меня было только одно предположение: просто он меня чувствует, как и говорил. А вот почему это происходит, мне предстоит выяснить…

Спасайся, кто может. Разозлила Косака

Косак так и не вернулся, а потому я забылась чудным сном. По-другому его никак не назовешь, ведь мне снился Дариан.

— Попалась! — лицо Дара передо мной было очень кровожадным! — Наконец-то уснула, — как-то обвиняющее произнес он. — Ну и где тебя моры носят?

В первые секунды, я от радости готова была броситься ему на шею, а потом…тоже хотелось на шею, только придушить!

— Ты! — ткнула я ему пальцем в грудь и не нашлась с ответом, но зла была жутко! — Тыыы!

— Я тебя понял, — перехватил меня за кисти рук окаменелый, оценивая мое красноречие. — А теперь давай более содержательно. Где ты? Ты можешь выбраться оттуда?

Я бегло оглядела Дариана, и пришла к выводу, что ему пришлось не сладко: золотые, прекрасные волосы слиплись и были в какой-то черной смоле, что слишком напоминала мне останки моров; рубашка висела лоскутами, не говоря уже о том, что стоял он босиком. Собственно, как и я. Два сапога — пара!

Мы стояли с ним в лесу, у знакомого озера, у самой воды, а за нами возвышались могучие деревья, отливая яркой зеленью. И пахло чем-то невообразимо сладким с небольшой ноткой горечи, но я не чувствовала ветра, тепла полуденного солнца и не слышала пения птиц. Все вокруг застыло.

— Я даже пробовать не буду, — пробурчала я, и из чистого упрямства попыталась вырвать руки из захвата. — Зиро слаб, а Косак вот-вот устроит допрос. Я из его спальни больше ни ногой!

Дар резко переменился в лице. Мне даже показалось, что он…испугался? Но это было лишь минутным явлением, а затем его глаза подозрительно сузились:

— Ты сейчас там, в его спальне? — он обхватил меня за талию и притянул к себе ближе.

Что-то мне не нравится, как он становится все мрачнее с каждым моим словом. Мороз по коже!

— Да, он оставил меня пока одну, но скоро вернется. Лайзек усыпил меня какой-то дрянью, и я очнулась уже в замке. Травника схватили окаменелые в лесу, когда он вез меня на телеге. Но его нет в замке.

— Ошибаешься. Просто он в менее благоприятных условиях, — раскрыли мне глаза. — А теперь ответь мне на один вопрос, — от его голоса, мне стало не по себе, его руки сжались в кулаки за моей спиной. — Золото. Он дал его тебе? Ты была там с другими девушками?

Вот что он пугает меня своим жутким, пронзительным взглядом и стальным голосом? Мне Косака хватает, зачем так горячиться?

— Я была там, но золота не брала, — честно ответила я, но похоже мне не поверили.

Три секунды и он зарычал на меня!

— Скажи мне правду! — сверкая изумрудными глазами, которые примечали каждое мое движение и каждый вздох.

— Это и есть правда! — почти выкрикнула я, смотря на разъяренного зверя, но мой крик заглушили горячие губы.

Я вмиг растеряла свой пыл, не зная, как реагировать: злиться или нет, дрожать от страха или от…страсти. Невыносимый! Совершенно непонятный! Но такой, такой…такой!

— Умница моя, — шепнул он, прерывая поцелуй и зарываясь руками в мои волосы, соприкасаясь со мной лбом. От него исходило такое облегчение, словно только что спасла весь его мир! Хотя, может и спасла!

Вот и что это было? Не знаю, но хочу еще! И слова…так приятно! Да, я умница! Только так меня теперь и называй!

Наверное, меня выдала улыбка, или хитрые, но счастливые глаза, и Дариан улыбнулся мне в ответ и крепко сжал в своих объятьях.

Но эта была минутная слабость, а возвращаясь в реальность:

— Что тогда произошло? — Ты ранен? — тихо спросила я, рассматривая то, что осталась от рубашки. — Как Сайлер? — паника волнами накатывала на меня, когда я начинала вспоминать недавние события.

— Моры, кто-то привел их в горы. А у нашего общего знакомого травника были очень редкие ингредиенты, — клацнул зубами Дар, меняясь в лице, уничтожая всю нежность. — Не знаю, откуда, но у него был редкий вид растений, которые фактически являются ядом для нас. Сайлеру досталось больше всех, но он в полном порядке, — голос зазвучал гордо, а я порадовалась за окаменелого. Он цел! И меня теперь совсем не смущало мысль о том, что я беспокоилась за «чудовища». — Меня парализовало на какое-то время, и я не заметил, как…, - он запнулся, а затем и вовсе стушевался, смотря, словно сквозь меня.

Но я поняла его. Поняла, что он испугался за меня, и на душе стало светлее. Он бы не бросил меня, обязательно бы кинулся вдогонку, если бы мог. Я даже уже в этом не сомневалась. И как же дорог был для меня этот момент. Такой сладкий, волнительный, ведь я стала для него чем-то важным. Пусть не таким важным, как камни и расправа с морами. Вдруг…у меня получится это исправить? Хрустальная надежда появилась в моих руках, и я бережно укачивала ее в своих ладонях.

Повинуясь порыву, я взяла его за руку и легонько сжала, пытаясь без слов сказать ему: «Знаю, я все знаю».

Ему трудно. Очень трудно смириться с тем, что упустил, не смог защитить, и признать это очень тяжело.

— Дар, а почему нельзя брать золото? — решила я увести с тонкой темы.

Хотя в моей голове уже закралась отгадка. Девушки вели себя дико, жадно загребая монеты. Они были, как будто не в себе.

— Золото дурманит. Возникает зависимость. Ты потом не сможешь от него отказаться, и будешь желать еще и еще, пока…

— Пока тебя не выпьют, — закончила я горькую правду. Сейчас девушки молоды и красивы, но их дыхание с каждым днем все тяжелее и настанет день, когда воздуха им просто не хватит.

— Не касайся его, — строго наказал мне Дар, а потом уже мягче: «Пожалуйста».

Чье бы сердце не екнуло? Наверное, только сердце ледяного Косака, а вот мое давно растаяло, несмотря на первоначальную вражду. Ведь оно шепчет мне «любить», а не «ненавидеть».

— Ты придешь за мной? — привстала я на цыпочках, приближая свое лицо к нему.

— Да, — мгновенно ответил он, твердо.

А мне пришлось очень постараться, чтобы сдержать свои эмоции, потому что его простого «да» было достаточно, что бы продолжала ждать его и верить в него.

Тут я вспомнила, что хотела рассказать про связь с Косаком, и что он тоже чувствует меня, но картинка передо мной стала расплываться, тепло рук Дариана исчезать, и спустя несколько секунд я подорвалась с кровати, чуть не лягнув ногой Косака, что сидел напротив. Видимо, это он разбудил меня. Его глаза горели.

***

Глубокая ночь, тишина, я и он заперлись в спальне с громадной кроватью и шелковыми алыми простынями. Его сияющие глаза, напряженная фигура в центре комнаты…Но все это не романтическая встреча влюбленных! И не будет здесь страстных объятий, если меня не будут душить, страстных поцелуев, если меня не захотят «выпить до дна», и клятв любви, тут уже никаких «если». Этого точно не будет!

— Ты давно являешься рабыней моего брата? — спокойно спросил он, пока я отгоняла остатки сна.

Рабыней? Ну как сказать, наверное, неделю с того дня, как впервые оказалась в его замке, а дальше моя крепость пала, и я сама уже следовала за окаменелыми, желая разгадать все загадки и тайны. Да, временами я молила о пощаде, хотела вернуться в тихий и спокойный мир и даже рыдала, но кто бы не рыдал? Это я еще долго держалась!

Подумав, что неделя это все же срок, я кивнула, обхватив руками колени, и подтянулась к самой спинки огромной кровати, подальше от окаменелого.

В темноте, царившей в комнате, я с трудом различала его фигуру. Видела только глаза.

— Влюбилась в него? — столь же безразличный тон.

Я поперхнулась воздухом.

Что? Ну, то есть да. Точнее нет! Хотя это ложь, и я, конечно…Но почему ОН спросил?!

Пауза затянулась, и нужно было что-то сказать, но слова не находились. Поэтому сгорая от стыда и смотря на свои коленки с завидным интересом, я тихо спросила:

— Почему вы так решили?

— Потому что я даже будучи заточенным мором никогда не буду ЖЕЛАТЬ своего родного брата.

Куда бы спрятаться?! Горю!

Немая сцена. Звенящая тишина поглотила пространство, и ее разбил тихий смех Косака.

— А если это не мои чувства, значит, они твои. Логично? — лукавый, потешающийся вопрос.

Отвечать на него я бы даже под страхом смерти не стала, поэтому как можно отрешенней пожала плечами, хотя от моих красных щек комната должна была вспыхнуть, а алая простынь должна была смотреть на меня с завистью! Ладошки вспотели, воздух стал горячим, и я гулко сглотнула. Как же стыдно!

— Человечка, ты боишься, — Косак поднялся, и стал медленно приближаться ко мне, обходя кровать. Вот тут душа метнулась в пятки и заверещала, а я попыталась вжаться в спинку, хотя куда уж больше!

— Я велел всегда отвечать мне, — он лениво ступал, приближаясь все ближе, но совсем не торопился, словно растягивал свой путь, доводя напряжение до крайней точки.

— Да-да!

Зачем спрашивать, если и так меня чувствует?!

— Но глядя на Дара, ты не испытываешь страха, — заключил он, а я задумалась.

Почему же? Бывает, и от него шарахаюсь, но, признаю, делаю это намного реже, чем от Косака.

Окаменелый уже подобрался ко мне и стал медленно наклоняться, пока его замерзшие губы не коснулись моего ушка, а я попыталась максимально отвернуться:

— Так скажи мне, почему? — прозвучало из его уст, как заклинание.

Слишком близко! Слишком опасно!

И меня словно током пронзило! Зиро поднял такой рык, что я оглохла на какое-то время, по телу прошла судорога и я, не осознавая этого, слетела на холодный пол, хватаясь за грудь. Казалось, от меня разлетаются искры, и это я вою, а не Зиро, я скребу когтями по полу, оставляя на льду борозды, и это я стою на четвереньках и скалюсь на Косака. Безумие! Но это мне только казалось. В ушах гул, руки, на которые я опираюсь, дрожат, и в глазах двотся.

Косак что-то сказал, но я не расслышала. Мне было плохо, в горле пересохло.

— Что? — прохрипела я, хлопая себя по тому самому уху, в которое он шептал, и услышала брань. Смачную и непристойную. Лучше бы не слышала!

А когда зрение вернулось, я увидела зверского вида Косака, припечатанного к стене, словно распятого.

Только этого мне не хватало! Зиро! Ты что натворил?! Вот как мне теперь выкручиваться?

— Отойди! — процедил он, и если бы он не был «прибит» к стене, я могла бы поклясться, он бы разминал руки и готовился бы задать мне хорошую трепку!

— Сей…сейчас, — заикаясь, выдала я, отползая, даже не пытаясь встать, потому что ноги мне отказывали.

Но когда я присела у противоположной ледяной стены, положение Косак так и не сменил, как и гнев на милость.

И смешно и грешно! Вот он — властелин этих земель. Не нашли? Так вон он, у стены. Что он там делаешь? Учится вести себя прилично и не хамить! Зачем? Профилактика. Я бы ему ещё под ноги его же монеты кинула, но Дар просил меня к ним не прикасаться.

Сколько «замечательных» слов я услышала про себя, с какими метафорами! Про эпитеты вообще молчу, самый древний и самый содержательный словарь можно просто сжечь и записать все за окаменелым. Но и его запал вскоре потух, и я смогла, наконец, выдохнуть, не боясь, что меня повесят, расчленят, бросят в темницу, как кто-то и обещал.

А потому, я на цыпочках двинулась выходу, несмотря на то, что взгляд Косака, когда он проследил за моими действиями, вспыхнул праведным возмущением.

— Куда собралась? — рявкнул он так, что я с испугу, чуть не налетела на сосульку с меня ростом. — А ну вернулась на место!

Я вам что собака? Я вот и сама своего места не знаю. Хотя, нет, в одном я уверена! Мое место, как можно дальше от вас! Поэтому нечего на меня рычать!

— Я на минуточку, — елейным тоном пропела я. — Я за водичкой.

— Какая моры тебя задери водичка?! — взъярился Косак, а стенка за его спиной уже начинала «трещать по швам».

— Святая, — ляпнула я, и поняла, что зря.

Пора спасаться бегством, а то долго он так не выдержит!

Косак метался, рвался, бился о бедную стену, буквально крушил её у меня на глазах, поэтому я выскочила наружу и кинулась по коридору с истошными криками: «Убивают!».

Думаете, хоть кто-то пришел на помощь?! Посмотрели удивленно и забыли, сделав вид, что не слышат! Видимо, подумали, что у меня кукушка полетела. Она полетела, но не у меня! А вот Косак меня прекрасно слышал, и после грохота позади меня в конце коридора, я поняла, что все. Это конец!

— КИЯ! — землетрясение в замке, это мягко сказано, то, что я скачу по замку галопом, тоже. А тупиков, как назло в этом замке навалом! Вот и застряла я в одном из них, спиной чувствуя приближение Косака и его вьюги.

Но тут у двери спокойно стоял себе окаменелый, и я, чтоб мне пусто было, спряталась прямиком за него. Из двух зол выбирают меньшее!

— Наглая человечка, — перед нами очень скоро предстал уже даже не окаменелый, а ледяная скульптура, которая медленно, но верно приближалась, заметая все вокруг!

Тут даже окаменелый, за спиной которого я жалась, вздрогнул. Да, дружок. Теперь ты меня понимаешь?!

И вот не знаю, как работал мой мозг, но я вдруг вспомнила тот день, когда мы были с Даром у Косака. Драка, позиции напротив друг друга….и я. Между ними! А дальше слова Дара: «Посмотри». Он тогда чуть отошел в сторону, и я увидела нить, проходившую сквозь меня, что терялась в теле Дариана.

Творец!

Тогда и именно тогда должно было все это начаться! Косак стал чувствовать меня после того случая!

До скорых встреч

Косак — это воплощение лютой зимы, которая вопреки всем правилам природы обрушилась на нас в начале лета.

Под моими ногами образовалась ледяная дорожка. Холод острыми иглами впился в босые ноги и судорогой пробегал до самых коленей. Окаменелый, что стоял передо мной пытался отшатнуться, но я вцепилась в ворот его рубахи мертвой хваткой. Конечно, он мог с легкостью, просто развернувшись отцепиться и отшвырнуть меня от себя, но, видимо, даже он не хотел совершать резких движений, когда немигающие изумрудные глаза прожигали взглядом.

— Что, больше некуда бежать? — казалось, что Косак не размыкает губ. Его голос подобно завывающему ветру, свистел в тишине коридора.

«Бегство — это не выход», — так, я считала, говорят люди, которым просто некуда бежать. И вот я такой ситуации, когда впереди буран и разбуженный после долгой спячки медведь, с которым надо разобраться. Только медведь этот безумен и может разорвать на лоскуты, ну или в моем случае просто дыхнуть, да так, что я стану ледышкой, которая разобьется от одного толчка, какой-нибудь напыщенной, высокомерной дамы, что со злорадным лицом наблюдала за нами из-за угла, находясь на приличном расстоянии. А жаль, ей и всем остальным бы не помешало остудить головы, одуматься и бежать, так же как и я, из этого царства холода. Но бежать некуда, а, значит…надо наступать! Другого шанса высказать Косаку все, что я о нем думаю, может и не представиться, у меня просто не хватит смелости. Или второй жизни. Нам нужно разорвать, связывающую нас нить, иначе мне не выбраться из замка! Я нужна ему, только пока он меня чувствует! Это пора исправить, а потому нужно разозлить Косака еще больше. Я даже представиться себе не могла эту картину, но попытаться стоило. Он должен страстно пожелать придушить меня собственными руками!

— Косак, ты знаешь, что тирания приводит к душевным мукам?

Книги по душевному состоянию людей я тоже читала, но их было слишком мало в моей памяти. Можно ли и как заставить чудовище испытать боль? Был у меня один вариант, но тронет ли это замороженную душу?

Его голова слегка наклонилась на бок, он нахмурил брови и приподнял уголок рта.

— Такой мольбы о пощаде я еще не слышал. Продолжай, жаждущая, — звучал его бесцветный голос.

Не понимает меня, заслонившись непробиваемой стеной. Но чтобы разозлить такого по-настоящему, мало оскорблений, нужно попасть в самое сердце.

— Тебе не бывает одиноко? — громко выкрикнула я из-за спины окаменелого и задержала дыхание.

Похоже, моя стратегия была неверной, и Косак вместе того, чтобы разъяриться еще больше, начинал думать и усмехаться, постепенно оттаивая.

— Боишься умереть в одиночестве? — зло рассмеялся он. — Похоронную процессию, так и быть, я тебе устрою.

Я мгновенно увидела себя в открытом гробу, на руках у окаменелых и захотела было пойти на попятную. Как странно, он переводил все мои слова, обращенные к нему, на меня же. Словно он по определению не мог делать того, о чем я говорю. Как же это жутко. Видеть перед собой подобие человека с таким затуманенным сознанием, кем же он себя считает в таком случае? Осознает ли он то, кем был и кем стал? Наверное, нет. Но сейчас у меня другая проблема, я решила надавить на больное место сильнее.

— Ты скучаешь по родным? — мой голос дрогнул, я была уже не так уверенна в своей глупой идее.

— Давишь на жалость, — опустив голову, и прикрыв глаза, утвердительно произнес Косак, а затем вновь поднял взгляд и плотоядно оскалился. — Не поможет, жаждущая. В твоей душе нет больше горя и слез по умершему отцу, не обманывай ни себя, ни меня. Но если хочешь порыдать у меня в ногах, то продолжай!

Я вздрогнула, поняв, что он видел в моих воспоминаниях гораздо больше, чем я ожидала. Сердце сжалось, от осознания того, насколько интимными они были, личными, сокровенными. Я сжала зубы от досады и вышла из-за спины окаменелого.

— А как же ты, Косак? Где твои слезы о потерянном сыне? — его губы разомкнулись со звоном битого льда, а глаза вспыхнули. Окаменелый судорожно втянул воздух и схватился за грудь, пошатнувшись, словно его ударили.

— Неужели твое сердце не рыдает по нему? — мои слова звучали отрывисто, вырывались со свистом, но я уже не могла остановиться, я должна была пробиться к нему любой ценой. А еще меня душила жалость. Я спрашивала искренне, на самом деле желая знать ответ на свой вопрос, но понимая, что он не даст его мне. Он в какой-то степени «мертв».

На какое-то мгновение, мне показалось, что его лицо перекосилось, взгляд стал тяжелым, он сжал зубы.

— Я видела его, — сделала шаг вперед и увидела ледяных змей, что заскользили по рукам Косака. — Его маленькие ручки, которые он тянет к тебе, — повышая тон, двигалась я ему навстречу, видя, как рептилии открывают пасти, показывая клыки, шипят. Казалось, Косак медленно оседает, его колени подкашивались, глаза странно метались, а руки мелко тряслись. Он жадно глотал воздух, как утопающий.

— Он смеется, когда катиться со снежной горы, улыбается, — лед под нашими ногами начал стремительно трескаться, а от порыва внезапного январского ветра мои волосы взлетели вверх.

На смену его растерянности и неосознанной боли пришла ярость. Та самая, которую я ждала и боялась. Всепоглощающая, слепая ярость!

— Закрой рот, — прошипел он, поддаваясь вперед всем телом, сжимая кулаки. За его спиной я видела вихрь из ледяных осколков, который разрастался, как и змеи на руках Косака, что становились все больше и сверками такими же злобными изумрудными глазами, ожидая момента, когда можно вцепиться в мое горло, погрузив глубоко свои острые клыки.

«Да, это то, что надо!» — думала я, краешком сознания понимая, что сама зверею, разгораюсь, как пламя.

— Могу поспорить, что каждый день он спрашивает у матери, где ты. Как скоро ты вернешься? Не забыл ли ты его?

Да, бить по родным — это самое жестокое. Прости меня Косак. Все, ради тебя же самого.

Коркой льда стали покрываться глазницы окаменелого, его волосы превращались в сосульки, а тело звенело, при каждом его громком вдохе.

Ну же! Давай!

— А что на деле? — уже кричала я, разводя руками и презрительно усмехаясь, подражая ему. — Ты правишь здесь на чужих землях и бросаешь к ногам женщин золото за их желания! — выплюнула я, презирая его за это. — Гниешь в этом мире!

Я с сожалением покачала головой:

— Прости меня, Косак. В глубине души, ты, наверняка, не так плох, как кажешься… Но сейчас ты чудовище! Непонимающее никого, бесчувственное чудовище, которое только и может, что презирать, усмехаться и рычать! Мой крик осуждения вырвался на свободу, в тот момент, когда ледяные кобры бросились на меня, как и сам Косак, что-то пронзило меня, выворачивая наизнанку, и я упала, смотря в полные ненависти изумрудные глаза чудовища…

***

Сижу за решеткой в темнице. К счастью, сыро здесь не было, но удобств не хватало. Голые стены, железные прутья и маленькое окошко под самым потолком, в котором я видела угрюмые, серые тучи.

Сидела я здесь уже почти целый день. В тот момент, когда я завалилась и не смогла пошевелиться, я увидела, как Косак изменился. Черты лица расслабились, глаза потухли, плечи опустились, а змеи и лед исчезли, как будто их никогда не было. Он с недоумением посмотрел на мое безвольное тело и спросил у стоящего рядом окаменелого, у того самого, за которого я пряталась и который так и не шелохнулся за все время: «Кто эта человечка?»

Если бы я могла, я бы засмеялась. Когда связь между нами оборвалась, и он перестал чувствовать меня, его агрессия спала, и он стер меня из памяти. Я больше не волновала своими эмоциями его душу, не терзала и не беспокоила. Он снова остался один в своей холодной берлоге, совершенно потерянный.

Почему же я в темнице? Просто он не решил, что со мной делать. Девушки, что пораженно застыли за поворотом в коридоре, даже клеветать на меня не стали. Так же, как и он, просто забыли обо мне, словно меня нет. Вот так я бездельничала и горевала в темнице.

«Когда же за мной приедет Дар?» — вопрошала я каменные стены, и представляла, как открывается дверь темницы, и заходит он. Золотоволосый, похожий на каменную статую Творца, Дариан, со своими выразительными манящими глазами. Но я оставалась одна, постепенно теряя надежду на спасение.

Под вечер следующего дня ко мне спустилась самодовольная Хамира.

— Твои чары развеялись, девчонка, — смеялась она, кружась в своем темно-синем, дорогом платье. — Больше ты не будешь дурачить моего господина! Он знать тебя не желает, а потому ему наплевать на то, что с тобой станет.

Как и на все остальное.

Она ближе подошла ко мне и ухватилась за прутья.

— Одно мое слово, и ты отправишься на костер, как ведьма.

— Ты пришла только, что бы посмеяться? — притворно удивилась я. — Твоя жизнь настолько скучна, что ты смеешься только, глядя на решетку?

— Хорошо, что хоть чувство юмора у тебя пока еще осталось, — фыркнула она, приглаживая волосы, и мне казалось, что она делает это немного нервно.

Зачем она сюда пришла? Высмеять меня? Нет, ей нужно что-то другое.

— Я могу тебе помочь, — соблаговолила она протянуть мне руку помощи, которую я, если бы была такая возможность, и если бы Зиро помог мне с этим, откусила бы. — Я выведу тебя отсюда и дам уйти, но мне нужно кое-что взамен.

Мне не трудно было догадаться, что именно, глядя в ее горящие неестественной жаждой глаза.

— У меня его нет, Хамира, — пожала я плечами, отходя подальше от нее. Мне думалось, что при таком желании заполучить золото, она могла бы разогнуть прутья.

Но она мне не поверила.

— Лжешь! Мой господин очень щедр! Он не мог оставить тебя без золота!

Как же деньги меняют людей. Смотреть жалко.

— В жизни полно исключений, — разочаровала её я. — Я не взяла ни единой монетки. А тебе я советую избавиться от них, они тебя погубят!

Разве же послушает ухоженная, обласканная фальшивой роскошью особа, сидящую в темнице оборванку?

Она ушла, бросив напоследок что-то о моей участи, но я не слушала ее. Так же как и она не слушала меня, а поэтому, когда за мной пришли, я лишь покорно следовала за окаменелым на выход из замка. Массивные двери распахнулись, подул свежий ветер, и я подняла голову, чтобы поймать лицом лучи заходящего солнца и…встретить его.

Он уверенным шагом приближался к замку с остальными окаменелыми, и моя душа ликовала, видя эту картину!

— Дар, — у меня перехватило дыхание. — Дар!

Меня не держали, поэтому я сорвалась с места и побежала ему навстречу, чтобы с разбега обхватить его шею руками и прижаться всем телом. Чтобы прошептать, как я его ждала, как верила, что он придет за мной, как счастлива, что он и окаменелые целы. Чтобы почувствовать касание его золотых локонов к моим щекам и со счастливой улыбкой заглянуть в глаза…

Холодные. Отстраненные. Не узнающие меня глаза.

— Человек? — приподнял бровь он и выразительно посмотрел на повисшую на нем меня.

Хрустальная надежда, которая недавно появилась у меня в руках и которую я бережно укачивала в своих ладонях, разбилась вдребезги. Она была столь хрупкой, что я боялась крепко сжимать ладони. Мое сердце, подобное этому хрусталю тоже разлетелось в один миг на маленькие кусочки, потому что Дар, буквально сдернул с себя мои руки, оттолкнул в сторону, и даже не посмотрев на меня снова, двинулся в замок. Как и его свита.

А я застыла, беспомощно глядя на изумительный закат, на багряное небо. Мои глаза наполнялись слезами, но я не могла вымолвить и слова.

Не может быть. Нет, это неправда!

Я стремительно обернулась и догнала его у самых дверей, сбивая ноги в кровь:

— Дар, посмотри на меня, — потребовала я надломленным голосом, цепляясь за его руку. — Ну, посмотри же!

И он посмотрел, и его глаза зажглись вслед за моим сокровенным желанием быть узнанной им. Только он без интереса обвел меня взглядом и приказал тихим голосом: «Убрать».

Сильные руки Сайлера подхватили меня и волоком оттащили назад, от Дариана.

Дар окаменел. Снова. Действие эликсира закончилось.

Не помня себя от страха и волнения, я снова залетела в замок.

— Сайлер, — дрожащим голосом прошептала я. — Ты же помнишь меня! Ты знаешь кто я!

Окаменелый согласно кивнул:

— Я помню вас, Кия. Но мне нет больше нужды обращаться к вам.

Казалось и сами осколки моего разбитого сердца разлетелись на более мелкие кусочки, осыпаясь на дно рыдающей души.

— Итан, Эраст, — как безумная подбегала я к ним, а они только кивали, словно не замечая мольбы в моих глазах и слез, бегущих по щекам.

— Дар! Что привело тебя снова в мою скромную обитель, — услышала за спиной голос Косака, но сил повернуться у меня не было.

Я смотрела на распахнутые двери замка и с отчаянием понимала, что не знаю, что мне делать, куда мне идти. У меня нет больше цели, нет смысла.

— Не знаю, брат, — ответил Дариан, скупо улыбаясь. — Что-то вело меня сюда. Приютишь в своей «скромной обители» усталых путников? — передразнил он Косака.

«Это была я, Дар! Ты шел сюда за мной! Ты обещал забрать меня!» — кричало сердце.

А я услышала за спиной еще один голос:

— Мой господин, эта девушка должна быть сожжена за колдовство, — в тот момент, меня не трогали слова Хариды, они для меня были пустым звуком.

— Девушка? — протянул Косак. — Что эта человечка может сделать? — я слышала сомнение в его голосе, но не видела его лица. Я так и не нашла в себе силы и мужество, чтобы повернуться. Мое лицо было все в слезах, я позорно шмыгала носом и горбилась, желая прикрыть, словно пробитую грудную клетку.

— Она одурманила вас, господин, заставила вас желать…, - щебечущий бархатный голос резко оборвался.

— Заставила? Меня? Не неси чушь, и иди в свои покои. Сегодня ты мне не понадобишься, — жестко осадил ее Косак и обратился ко мне:

— Человечка, о тебе ходит в этом замке много слухов, но все они мне кажутся нелепицей. Если хочешь остаться, я одарю тебя золотом, если хочешь уйти, — безразлично высказал он, — то уходи сейчас же, или тебе поведут на костер, как и планировали. Но я сохраню тебе жизнь, в честь прибытия моего дорогого брата. Твоя жизнь ничего не стоит, мне плевать останешься ты в живых или нет. Решай сама.

«Как благородно», — горько усмехнулась я про себя и подавила рыдание.

Никогда еще мне не было так больно слышать это слово — уходи. Неужели это мой конец? Конец нашей истории? Конец нашего пути? Мне хотелось кричать, кричать о том, какие они все глупые, странные, невозможные, как я устала, как я хочу, чтобы меня услышали, поняли. Но все эти крики были бы напрасной тратой времени. И я сказала другое:

— Теперь Я обещаю вернуться за тобой, — развернувшись и посмотрев на Дара, проникновенно сказала я, полная решимости. — Я не сдамся! Я вернусь за тобой, второй сын Жакона Дарующего чего бы мне это не стоило! — я улыбнулась через боль, и подошла еще ближе, так близко, что смогла встать на носочки и легко коснуться заледенелых губ, которые не ответили на мой поцелуй.

Глаза Дара не выдавали даже удивления. Ему просто было все равно. А вот мне нет. Я хотела нет, я страстно желала, чтобы он вспомнил. И он обязательно меня вспомнит. Я желала, чтобы он вновь смеялся надо мной, издевался, утешал меня, спасал, держал в своих объятьях. Я ХОТЕЛА! А если человек чего-то хочет, значит, он обязательно это получит! Я собрала волю в кулах, смахнула слезы и гордо выпрямила спину.

Кто еще "пробудит" его кроме меня? Кто еще спасет его мир? Это буду я. Я вам обещаю!

Замок я покидала в полном молчании со смешанными чувствами и мыслями. Но у меня снова вдруг появилась цель: МНЕ НУЖЕН ГАР!

Новое предсказание и знакомый дом

Сколько я брела по убегающей в город дороге? Не помню. Я чувствовала, что мне пробили грудную клетку. Перед внутренним взором стояло безразличное лицо Дариана, и от этого я прижимала мокрые от слез ладони к месту, где должно было биться сердце. Но оно, казалось, не билось. Хотелось добраться до души и вырвать, тяжело осесть и вывернуть ее наизнанку, потому что боль была невыносимой. Интересно, Творец на небесах слышал, как мой хрусталь разлетелся на осколки? Я чувствовала себя брошенной, преданной и совершенно разбитой.

«Я осталась одна?»

Дорога вильнула в сторону. Или это шатало меня.

«Больше их никогда не увижу?»

И, наверное, больше не увижу света, потому что в глазах стремительно темнело. Или не в глазах?

«Он больше не заговорит со мной?»

Хотя почему. Словами «человек, человечка», он ко мне все-таки обращается. Но…я уже не могла без наших перепалок, без наших насмешек друг над другом. Я не хотела терять все это, словно ничего не было.

«Не улыбнется мне?»

Сердце сжалось. Сейчас я была на все готова, ради его улыбки…

— Девушка, с дороги! Девушка!

Почему я не услышала подъезжающую карету? Ночь медленно, но верно вступала в свои права, и тьма разлеталась вокруг. Меня вели только огни города впереди, я и дороги-то под ногами уже не видела.

Мне пришлось поспешно отскочить с пути, пропуская карету, которая, не уехав далеко, остановилась. А из окошка выглянула пожилая дама в огромной сиреневой шляпе с цветами. Щурив глаза, явно имея очень плохое зрение, она силилась разглядеть меня, но не выходило. Скрипучим голосом, она обратилась к кучеру:

— Нерон, кто тут у нас шляется по такой темноте?

До города уже было не так далеко. Я надеялась добраться до полуночи.

— Какая-то молодая мисс, — громко крикнул молодой паренек и обратился уже ко мне. — Залезайте в карету. Моя госпожа всегда рада попутчикам, а вы еще и босая, — упрекнул он меня, словно был намного старше и мудрее, хотя все ведь было наоборот.

Не выдавить слабую улыбку я не могла. Отказаться — тоже. Ноги стали ватными, ступни болели, спина не хотела разгибаться, а еще я все же боялась идти рядом с лесом в столь поздний час, поэтому подхватив платье, я с благодарными словами, присоединилась к даме в карете. На душе было точно так же, как и в подвале Гара. Тихо и мертво.

Свет от небольшого светильника слабо освещал тесное пространство, забитое сумками и чемоданами, но я хорошо видела пожилую даму, что сидела передо мной и опять же щурилась. Вблизи она выглядела еще загадочнее, облаченная в такое же сиреневое необъятное платье. Морщинистое лицо, не закрывающиеся губы и тяжелое дыхание. Цвет глаз я никак не могла распознать, казалось, что они были выцветшими.

— Добрый вечер, мадам, — пересохшими губами прошептала я, с удовольствием поджимая под себя ноги, несмотря на приличия. Только заболеть мне не хватало. — Спасибо, за то, что остановились и предложили подвести меня.

Ее глаза после моих слов, широко распахнулись и невидящим взором уставились на меня.

— Ааа, — выдохнула дама так, как будто и не заметила моего присутствия рядом, и зашевелила сухими, обескровленными губами. — Это ты! — подняла она свой иссохший с возрастом палец. — Поспеши!

— Вы куда-то торопитесь? — не поняла ее я. У меня начинала болеть и кружиться голова, поэтому я слышала ее, словно через толщу воды. Мои руки вспотели, а ноги наоборот были холодными, как лед в замке Косака. — Сказать вашему кучеру, чтобы он поторопился?

Мне и самой хотелось поскорее добраться до Гара. Я чувствовала, что болезнь меня одолевает. Кажется, я серьезно простыла.

— Поспеши, — повторила она, и нахмурила седые брови. — За тобой идут. Ты должна запомнить, — она резко подалась ко мне и схватила за колени, отчего я дернула ногами и свалила стоящий со мной рядом большой саквояж.

Посыпались книги, сминая страницы, украшения, мне придавило ногу, и я больно ударилась макушкой об крышу, когда карета подпрыгнула на ухабине. Да что же это такое!

— Мадам мне больно! — вымолвила я, пытаясь вернуть на место упавший мне на ногу саквояж, но дама вцепилась в меня мертвой хваткой.

— ТРИ ПТИЦЫ! ОНИ УКАЖУТ ТЕБЕ ПУТЬ! — захрипела она, закатывая глаза, впиваясь в мои руки своими костлявыми, пальцами. И только тогда я осознала, что дама была слепой! Озноб прошел по всему моему телу, я сдерживалась из последних сил, чтобы не оттолкнуть ее, потому что в карете вдруг стало ужасно тихо, даже стука колес не было слышно. Я видела перед собой только сиреневую огромную шляпу, что плыла перед глазами.

— Мадам, о чем вы говорите? — часто моргала я, надеясь, увидеть снова старческое лицо. Какие птицы? Какой путь? — Вам плохо, мадам?!

— Иди! Тебе уже пора! — слышала я хриплый, срывающийся голос. — Птицы, не забудь про птиц! — как заклинание повторяла оно, словно сумасшедшая.

А я хваталась за голову, за сумки и чемодан, за все, что попадалось под руки, лишь бы прозреть!

Миг и неизвестно как, но я вылетела из кареты на дорогу, навалившись на дверь.

— Мадам! — позвала я, оказавшись в темноте. — Постойте! — я слышала, как карета удаляется. А когда зрение ко мне вернулось, я оказалась сидящей у главных ворот города с разорванной, грязной книгой у меня в ногах. Довезли называется!

***

«Мало» я побыла оборванкой! Но Дариан все же достал мне новое платье. Теперь, по прихоти Косака, на мне красовалось другое. Когда-то красовалось! Хамира постаралась, и платье было разорвано, а теперь еще и дама, казалось бы, невинная старушка, «услужила», и я стала замарашкой.

Пустые улицы, которые скромно освещала луна, выглядывая из-за туч, страшили меня не меньше леса. Я опускала глаза и прибавляла шаг, скользя мимо окаменелых, что не обращали на меня внимание. Думала, что мы в карете ехали всего пару минут, но на самом деле мы успели преодолеть большое расстояние. Чудеса да и только! И если с этим мне относительно повезло, то в ночи, я долго не могла найти нужный дом. Мне встречались странные люди, что сидели прямо на каменной дороге с охапкой вещей. По виду, я бы отнесла их к лицам, живущих под кустом или у дерева, на заднем дворе или в заброшенном доме, но то, что они с любовью «качали на руках» им явно не принадлежало. Может быть, сгорел чей-то дом, и они вынесли вещи? Или кто-то просто раздал все свое имущество бедным?

— Мисс, вам нужен светильник? Может, хотите купить у меня свечу? — протягивал мне свои ладони мужичок.

Но я качала головой и спешила дальше. Мне даже кричали вслед и предлагали плащ всего за один золотой, но я, объятая необъяснимым липким страхом, боялась останавливаться и задержать взгляд на бездомных, чьи лица в эту ночь были счастливыми.

Странно, очень!

А когда все же набрела на смутно знакомый дом и уверенно дернула за ручку двери, задохнулась от увиденного. Все в доме было перевернуто, разбито, сломано, разбросанно. Не было «живого» места! Да и дверь оказалась незапертой!

— Гар? — неуверенно позвала я, но царящая тишина не оборвалась. А вот мое сердце готово было!

Я медленно, с дрожью в коленях ступила через порог, слыша, как скрипят половицы. Я старалась даже не дышать, проходя по комнатам, но никого не находила. Надежда на спасение таяла в моей груди — гробы, что стояли в подвале, вынесли. Он бы не дал к ним даже прикоснуться! А, значит, его уже не было в доме в момент «крушения». Но Гар не оставил бы своих девушек, и под страхом смерти бы от них не отказался! Мне словно снова пронзили грудь. Второго такого удара я просто не вынесу, а потому это стало последней каплей. Я одна посреди разрухи и хаоса, в пустом доме, где не осталось даже трупов, что уж говорить про Гара, который был единственным, кто мог мне помочь! Помочь Дарину!

— Что вы за люди! — восклицала я, рыдая — И нелюди! — шмыгала носом. — Что за чертовщина здесь вообще происходит?! — опускаясь в оставшееся целым кресло, не думая ни о чем, просто расплакалась, завывая и прикусывая губу.

— Мисс, вы это сейчас мне? — удивился проходивший мимо человек, с очередным барахлом. Я совсем забыла закрыть дверь, она была широко распахнута и выставляла замарашку, то есть меня, на всеобщее обозрение.

Пришлось идти на попятную, но так как на то, чтобы закрыть дверь не было ни сил, ни желания, я продолжила, но уже тиши.

— Почему я? Ну, почему?! Что мне делать? — тоскливо и жалобно стонала я, закрывая лицо руками.

Кого я звала? Творца или Дара? Отца или Гара? Зиро или кого-то другого? Все смешалось в едином потоке стенаний, который прервал насмешливый голос:

— Я часто ловлю у порога красивый барышень, но вот у себя в кресле еще не находил!

Резко вскинув голову, я увидела, как дверцы громоздкого шкафа высотой под потолок распахиваются со скрипом и из него вылезает Гар! Живой, здоровый, заспанный и растрепанный!

— Апчи! — попыталась я выразить и злость, и изумление, и обиду, и радость, но в итоге громкий чих выразил другое. То, что я заболела!

А потом я схватила с пола первое, что попалось, старый, изорванный тапок, и как следует подняла пыль в этом доме! Гар потом еще долго петлял от меня, как заяц по лесу, с криками, но я не могла угомониться. Била и шлепала его за то, что на какой-то момент, я подумала, что его больше нет в живых, за то, что раньше не вылез из своего шкафа!…А ЧТО ОН, СОБСТВЕННО, ТАМ ДЕЛАЛ?!

Нет выхода

Опять ночь, опять я наедине с мужчиной в почти полной темноте, если не считать догорающую свечу, и опять не с тем, с кем мне хотелось бы оказаться в комнате при свечах совсем рядом на постели. Не везет мне с этим. Я уже просто мечтала оказаться в замке Дариана, на ЕГО постели! С НИМ! Но этим мечтам не суждено было сбыться в ближайшее время.

Чай мы пили, сидя на кровати, ножки которой были подломлены. Пили из чашек, с отбитыми ручками, наливая из чайника без носика. Если бы мы вышли на улицу, то нас не отличили бы от бездомных, сидящих вдоль улиц. А входную дверь мы так и не закрыли. И порой я даже слышала тихие, крадущиеся шаги, и понимала, что скоро от этого дома ничего кроме крыши не останется. Сначала вещи вынесут, а потом и сам дом разберут по кирпичику. Наши дела, видимо, совсем плохи.

— Пей-пей, — настаивал Гар, видя, как я морщу нос, глотая горячую, горькую жидкость. Сахара в доме не было, а если и был, то где-то на полу. — У меня сейчас нет отвара, поэтому с насморком, я тебе не помогу. Просто грейся.

Моя голова была горячей, и я уже не могла сидеть прямо, поэтому прислонившись к стене, сжимала в руках чашку и шмыгала носом.

— Гар, он меня не помнит, — без лишних эмоций посветила я мужчину в события последних дней. — Я должна перехватить его, когда он будет покидать замок Косака, и мне очень нужен твой наркотический эликсир, — теперь я смотрела на него горящими глазами, боясь услышать что-то, что помешает мне привести окаменелого в чувства. И моя интуиция меня не подвела!

— Нда, — тяжело вздохнул Гар и взлохматил густые, темные волосы. — Я думал, его хватит подольше.

Гар выглядел задумчивым и каким-то потерянным. Хотя, я бы на его месте выглядела не лучше. Его мир тоже постепенно разрушился, как и мой. И теперь наше будущее только в наших руках, и мы решаем каким ему быть. Какими нам быть, чего желать и к какой цели стремиться.

Мы свободны. Но мы чувствует угнетение от этой свободы. Многие люди желают быть связанными по рукам и ногам другими людьми, иметь тесную связь с ними, быть вовлеченными в их жизнь, переплетать судьбы. Для таких людей свобода — это отчаяние и одиночество. В тот момент, я ощущала, что снова хочу оказаться во власти Дариана. Чувствовать его силу, его влияние на меня, вернуть его в свою жизнь, ведь я так успела измениться за этот недолгий срок, будучи рядом с ним. Мой отец не узнал бы меня сейчас, но он бы обязательно гордился! Поэтому, Творец, приоткрой завесу небес, и дай взглянуть моему отцу на меня. Мне так нужна поддержка, его вера в меня, потому что я собираюсь заставить бесчувственное существо…нет просто бесчувственного — желать жить и бороться за свою жизнь!

— А теперь рассказывай, что здесь произошло, — печально обвела взглядом когда-то очень даже богато обставленный дом.

Мужчина, одним глотком осушил чашку и трагичным голосом стал вещать мне поразительные вещи:

— По официальной версии меня больше нет в живых, Кия. Мое изуродованное тело два дня назад нашли в реке и придали земле. Дом я никому не завещал, поэтому «гостей» у меня за два дня побывало столько, сколько не было за всю жизнь.

Я сидела и ошалелыми глазами пялилась на вполне живого, неопрятного и порядком обросшего мужчину. Почему все должно быть всегда так сложно?!

— Какого мора несчастного?! — устало возмутилась я. Подцепила я от окаменелых это ругательство! — Что за чушь?

— Потом, Кия. Все потом, а сейчас нам надо выбираться отсюда. Я остался здесь, только чтобы дождаться тебя.

— Меня? Но как ты мог знать, что я приду? — вслед за Гаром, я поднялась и, крадучись, последовала в другую комнату.

— Филисия два дня назад заговорила со мной, — я сразу стала вспоминать всех девушек Гара, а точнее их хладные тела, больше не чувствуя страха или отвращения. Наверное, я сумасшедшая, но даже гробы в моей памяти больше не пугали, я скорее завораживали, потому что каждая девушка имела свою историю и, наверняка, свой особый путь к спасению! Ведь душа Алисии после спасения ее сын Юлалина, обрела покой, в отличие от остальных. Как же хочется помочь освободить их души, но время…О, Творец, мы бежим наперегонки со временем.

Оказалось, что в тот день Филисия, одна из умерших девушек, живущих у Гара, сидела у распахнутого окна. Покидать приделы дома «девушки» не решались, боясь далеко отходить от тела, и быть пойманными морами. И к ней подошла пожилая дама. Сначала Филисия подумала, что женщина просто смотрит сквозь нее, пытаясь застать хозяина дома, но слепые глаза пожилой дамы смотрели четко на Филисию! На бестелесное сосредоточение души!

«— Вы видите меня?» — шепнула девушка, наклонившись к даме, вытянув руку вперед, мягко касаясь ее руки. Но люди просто не могли ощутить присутствие заблудшей души, несмотря на близость. Мне это удалось только благодаря Зиро, а вот дама, казалось, ничего не почувствовала, однако она вымолвила нечто странное:

«— Тебе недолго осталось, дитя мое», — ласковая улыбка озарила ее старческое лицо. — Главное — уметь ждать, а дождавшись — бежать! Девушка, она уже в пути. Ей нужна ваша помощь. Дождитесь ее», — ее блеклые глаза закрылись, улыбка растаяла, а сама она растворилась в толпе, словно ее и не было».

Дама?! А это не та ли дама, что вытолкнула меня из кареты? В моей жизни больше нет совпадений, только судьба!

— Я бы не поверил, если бы на меня не напали в переулке тем же поздним вечером, — его голос упал до зловещего шепота, и он нервно вытер со лба испарину. — Я думал, живым не уйду. Как сейчас помню, его бездонные глаза, скрюченные пальцы, ужасный горб на спине и черное туловище, — его передернуло. — Он попытался схватить меня за грудь, и его когти вошли в меня, — он неосознанно растопырил пальцы и согнул их. — Я упал на каменные плиты, не помня себя от страха, поняв, что я умираю, Кия, — я видела, как эти слова, которые вырываются со свистом, что-то ломают в нем.

Он осунулся, его челюсть стала тяжелой, плечи нервно вздрогнули. Видимо, именно так приходит осознание ценности жизни и того, что ее можно легко лишиться. — И если бы не курирующий эту площадь окаменелый, то моя душа бы оказалась заточена в теле мором. Ночной патруль спугнул его и доставил меня в госпиталь. Меня зашили, но с того момента, я понял, что меня не оставят в живых в следующий раз. А в полночь к нам доставили молодое тело без головы, и я решил, что будет лучше скрыться и уехать из города, инсценируя мою смерть. Моры все про нас знают, Кия. Все! — он резко качнул головой, «стряхивая» минутное наваждение.

Но если это так, то они уже почти наступают на пятки, потому что в моей больной голове эхом раздавался скрипучий голос дамы: «Поспеши! За тобой идут!»

— Я сразу понял, что дама говорит про тебя, я прямо сердцем чуял, что ты не могла вот так просто исчезнуть из моей жизни!

Вот такого Гара я знаю! На душе потеплело, ведь даже посреди разрухи можно чувствовать себя счастливой, просто потому что рядом с тобой друг, который рад тебя видеть.

Поэтому с превеликим удовольствием закатила глаза, и полезла вслед за Гаром…В ШКАФ?

— Эм…Гар, ты уверен, что нам не дверь нужна? — шкаф был громоздким и высоким, створки, конечно, в темноте можно было бы перепутать с дверьми, но все же мы пили чай и только чай, поэтому я с сомнением разглядывала скрывающуюся спину Гара среди вещей.

— Вот если бы здесь был Дариан, она бы и в огонь и в воду, а как за мной, так даже в шкаф залезть не может, — бурчал себе под нос обиженный мужчина и двигался вперед, хотя я искренне не понимала, куда можно двигаться дальше и краснела, слушая его слова.

«Ну, допустим не в огонь». И тут я вспомнила, как не хотела покидать горящее поместье, боясь разлучиться с ним.

«И не в воду». С памяти всплыло купание в озере, но тут скорее он бросился за мной.

От нахлынувших воспоминаний сладко заныло сердце, ведь тогда мы были так близко, и я даже и подумать не могла, что мы можем расстаться. Причем расстаться навсегда, если с Гаром не поспешим!

Пока я грустно улыбалась мысленному образу Дара, по которому безумно тосковала и с досадой и долей счастья это осознавала, стенка шкафа провалилась куда-то в темноту и пропустила нас в длинный туннель, освещенный многочисленными факелами.

— Если этот лабиринт тянется под всем городом, то ты либо ненормальный, либо очень предусмотрительный, — не знаю даже, чего в моем голосе было больше: восторга или праведного ужаса. Опять лесть под землю?! Я что крот?!

— И то и другое, моя очаровательная мисс Кия, — ослепительно улыбнулся он, хватая меня за руку и уверенно ведя по «коридору».

Начались хождения по мукам! Я так света белого совсем лишусь. Одни ночи и закаты вижу, так и в депрессию впасть недолго. После медвежьей норы, мне было некомфортно под землей и даже страшно. Стены давили, воздуха не хватало.

— Неужели сам рыл?! — нет, такого быть не могло, только если, конечно, Гар не бессмертный, потому что на этот туннель ушло много лет!

— Нет, священник и его ученики.

Издевается. Даже как-то жаль, что в этом он до Дариана не дотягивается. Я соскучилась по его издевкам…

Воздух был для меня горячим, мое тело пылало, мои руки потели и тут же замерзали. Меня знобило.

— Это было не так давно, — тихо продолжил Гар, внимательно посмотрев на меня и подхватил на руки, поняв, что мое сознание уплывает. — Мы скоро доберемся до старой, заброшенной церкви на окраине города. Мой дом, когда-то был домом священника, и этот туннель, действительно «прорыл» он и его ученики, возможно для быстрого передвижения, а может, чтобы незаметно выносить трупы.

— Трупы?! — даже веки слипаться перестали.

— Лет семьдесят назад, того священника казнили. Мне однажды попались его записи, когда я перевозил вещи в свой дом. Они были спрятаны под половицей, которая ужасно скрипела. Многие буквы стерлись, и почерк был неразборчивый, но одно я понял, в своей церкви он каждую ночь совершал один и тот же обряд, для которого ему нужна была невинная дева.

— Он купался в ее крови, чтобы обрести молодость и красоту?

— Нет.

— Чтобы обрести бессмертие?

— Опять мимо.

— Что, неужели просто всю ночь любовался их неземной красотой и порочил их в храме?

— Ну-ка, ну-ка. Поподробней давай, — резко затормозил Гар и с живейшим интересом стал ждать продолжения. — Какие ты там книжки читаешь в своем архиве!

Держу взгляд, невинно улыбаюсь и хлопаю ресницами. Наииивный.

— Какие есть, такие и читаю. У меня, между прочим, там и художественная литература есть.

— Вот с этого места поподробнее, — его улыбка была до невозможности широкой и шкодливой. — И много у тебя там таких книжек?

Ни за что не признаюсь, что для них у меня даже отдельный шкаф. Для особых случаев и особого настроения, а так же для особых читателей. Священное писание — это одно, исторические документы — второе, а это творчество! Какое-никакое, упаси меня Творец!

— Достаточно их, Гар, а теперь продолжаем наш путь не отвлекаемся! — наставительным тоном озвучила я и снова расслабилась в мужских руках.

Шли мы долго, я даже пару раз пыталась проверить пульс Гара, потом что по его виду можно было сказать, что он готов отойти в мир иной, а все потому, что нес меня все это время. Ныл, говорил, что посадит на диету, пыхтел, но нес, не позволяя самой идти, несмотря на мои попытки облегчить его «участь».

Вскоре я даже услышала… колокола…В заброшенной церкви…

— Гар, — я шумно сглотнула. — Тебе не кажется странным то, что в церкви кто-то есть?

Даже если и казалось, отвечать он не собирался, однако, между его бровей залегла складка, и он поджал губы.

— Нас там ждут, да? — упавшим голосом прохрипела я,

— Я не знаю, Кия, но если и так, то пути назад уже нет, — спокойно ответил меня Гар, которого таким я никогда не видела, оттого и боялась до чертиков.

— Мы разве не можем повернуть назад?

— Нет, Кия. За нами идут. И если мы не выберемся из этого туннеля, то в скором времени нас тут и похоронят.

Пламя факелов, как мне виделось, смеялось над нами, потешалось. Тени вокруг кружили в лихорадочном, загадочном танце, который морозил душу. Я боялась обернуться и, заглянув в темноту, встретиться с бездонными глазами и кровожадной ухмылкой.

А колокола впереди продолжали звучать. Если это был наш "похоронный марш", то он звучал прекрасно!…

Рассказ Кии и "живой" Дар

— Ну, наконец-то! — я пока их дожидалась, чуть не поседела! Все-таки одна на опушке леса. Тут уже не моров, а волков бояться надо!

— Опять эта человечка, — все так же холодно, как и в прошлый раз отозвался Дариан. Похоже, его совсем не удивила наша встреча.

— Ты там у Косака до осени куковать собирался что ли? Я тут уже оголодать успела! И вообще я опять не пойми в чем и босая! Исправляйся давай, а то брошу тебя, горемыку, а ты без меня, как без рук, милый, — с какой-то нежностью произнесла я, с наслаждением любуясь знакомыми чертами и полюбившимися изумрудными глазами.

Он сменил свою старую одежду на дорогой дорожный костюм, его волосы были аккуратно уложены, а ботинки были хорошо начищены.

— Какое мне до тебя дело? — дошел до меня Дар и осмотрел с ног до головы, не задерживаясь ни на одном участке тела.

А я млела, млела просто оттого, что стоит мне протянуть руку, и я коснусь его груди, широких плеч, лица, волос. Поэтому стояла перед ним, чуть ли не на цыпочках и глупо улыбалась.

Мне даже показалось, что пепельные как-то хитро переглянулись между собой, а Итан по своему обыкновению закатил глаза.

Да, мальчики, это любовь.

Глаза Дара привычно вспыхнули, и он резко опустил взгляд на мою руку, на которой красноречиво красовался браслет Зиро.

— Откуда он у тебя? — немного резче задал вопрос он.

— Я сейчас расскажу тебе, — почти промурлыкала я, подавшись вперед. — Но сначала тебе придётся кое-что выпить…

И если Дариан совсем этого не хотел, то он все равно согласился на мое условие, и даже присел на пенек и с равнодушным видом принялся слушать мой интереснейший рассказ…

***

Церковь выглядела потрепанно, но, несмотря на это, сохраняла былое величие и красоту. Над нашими головами сомкнулся купол со стертой, почти потерявшей цвет фреской, но я все же ясно видела нежные руки Творца, тянущиеся к нам, и этого было достаточно, чтобы испытать трепет. Маленькие узкие оконца едва-едва пропускали свет, вот только каким он был! Стекла были витражными! А потому, мы стояли на прекрасных разноцветных плитах, отчего это место казалось таинственным и волшебным.

Алтарь в центре был расколот надвое, и толку от него уже не было, поэтому я незаметно для Гара протяжно и облегченно выдохнула. Все-таки, информация о страшном обряде в этом месте напрягала, но с таким алтарем провести обряд с нашим участием было невозможно. Это радовало.

— Кия, мне нужно проверить моих девочек, — взволнованно и нетерпеливо проговорил Гар, бросая взгляд на дальнее крыло церкви, в котором когда-то хоронили священнослужителей. Видимо, гробы он перенес туда.

Без лишних слов, я двинулась за ним, пересекая огромное пространство, в полной тишине. Но ведь колокола звучали…а значит, мы здесь не одни, и пока нас не обнаружили, нам нужно было поскорее убираться отсюда!

Дубовая дверь, быстрый спуск по ступеням, и вот мы в склепе. Кроме наших гробов, здесь находилось еще семь, и как же я рада, что Гар точно знал, какие из них его, потому что заглядывать в каждый и проверять на наличие красавиц не хотелось!

— Все на месте! — неосознанно схватился мужчина за грудь и слабо улыбнулся. Как же он, оказывается, переживал, но виду не подавал, не хотел меня пугать или нервировать еще больше. А потом он вдруг посмотрел на меня своими усталыми, печальными глазами и, стремительно приблизившись, крепко сжал мои руки:

— Кия, я не могу бросить их здесь, — он, не переставая, гладил мои ладони, то и дело, опуская взгляд на наши сцепленные руки. — Но за нами идут, и поэтому…

Договорить я ему не дала.

— Не смей! Не смей даже думать об этом, я тебя не оставлю! — вцепилась я в его рубашку на груди, зло заглядывая в глаза. Как я могла бросить его одного?!

— Кия, ты нужна Дару! Твое время уходит, — с нажимом напомнил он и метнулся к одному из гробов, чтобы, вернувшись, протянуть мне небольшую склянку с бурой жидкостью. — В прошлый раз я сделал чуть больше, чем надо, как чувствовал! Этого должно хватить на еще одно «преображение». Но больше такого шанса у тебя не будет, — обреченно произнес Гар и шумно вздохнул. — Не оплошай, не дай ему забыть любой ценой!

На этом меня нагло прервали наглые руки, которые притянули к себе на колени и сжали плотным кольцом. Мой окаменелый снова смотрел на меня своим манящим взглядом и дарил лукавую, живую улыбку.

— Ты пошла за мной, — самодовольно просиял этот несносный окаменелый.

— Я же обещала, — проводя руками по его плечам, шептала я. И плевать, что нас все равно слышат другие окаменелые. Пусть привыкают, потому что от Дариана я теперь не отстану!

— Слушай дальше!

Он прощался. Говорил, как в последний раз, бережно приобнимая меня за плечи. Но мы только-только шли с ним по лабиринту, вместе боялись, вместе верили в чудо. Последняя моя связь с важным для меня человеком трещала по швам. Нет, так быть не должно!

— Гар, я… — ком застрял у меня в горле, и я закачала головой, прогоняя трагичные мысли. — Мы обязательно выберемся отсюда. Вместе!

Бом. Бом. Бом.

На этот раз моя душа не ушла в пятки, не дрогнула, не сжалась от страха. Во мне проснулась злость!

«Творец! Это уже начинало раздражать! Сколько можно трястись и прятаться? Пора показать, чего мы стоим!»

— Как нам подняться на колокольню? — смотря в пустоту, задала вопрос я.

Бом. Бом. Бом.

Как же хочется по голове постучать тому, кто так трезвонит! Хочет, чтобы мы поднялись к нему? Мы это устроим!

Гар смотрел ошарашено, взволнованно и…с благодарностью.

— В малом зале, через комнату бывшего святителя, — с готовностью ответили мне и крепко прижали к себе на мгновение, чтобы на ухо прошептать одно слово: «Спасибо».

Всем в этом мире страшно, каким бы сильным не казался человек и сколько бы он не утверждал обратное. Вот и этот темноволосый мужчина боялся, как и я. Только ему это показывать было не положено. Но его глаза, его упавший голос, его косые взгляды на мертвых девушек, выдавали его. Я просто не могла уйти, даже ради Дариана. Как можно выбирать из двух дорогих тебе людей? Да, конечно, к Гару у меня иные чувства, нежели к окаменелому, но и они дороги мне, и они значимы для меня!

— Знаешь, кажется, в этом мире скоро на одну заброшенную церковь станет меньше, — философски протянула я и поинтересовалась, — Как думаешь, у батюшки найдется что-нибудь увесистое и устрашающее?

Меня накрывало волной абсолютного всесилия, и зверь внутри меня одобрительно рычал.

— Мисс Кия, я в вас влюблен, — очаровательно улыбаясь, пораженно протянул Гар.

Другое дело! Влюбленность, хоть и мнимая, но окрыляет! А он тут помирать собрался! И вообще, я девушка с сюрпризами, а именно с моим маленьким и грозным защитником — с Зиро. Кто сказал, что не могу постоять за себя? Это просто у страха глаза велики…

— Моя храбрая девочка, — чуть ли не в губы выдохнул Дар, обдавая холодным дыханием, и мое сердечко гулко застучало от восторга.

— Конечно, побудешь на моем месте и озвереешь, — всплеснула руками я и немного отодвинулась от него. — Мне бы не пришлось храбриться, если бы кое-кто был рядом!

— Неужели я не заслуживаю вашего прощения, мисс Кия? — таким Дариана я еще не видела. Его молящие глаза, в которых, впрочем, блестели смешинки, чуть вытянутые вперед губы и страдальческий голос. Как на такого можно обижаться?

— Ты еще самого интересного не знаешь, — прикусила губу я, вспоминая самый необъяснимый и удивительный момент моего рассказа.

Все что нам удалось найти — это кочерга, позолоченная и тяжеленная статуэтка церкви, точная копия той, в которой мы находились и пару тросов. Вот даже не спрашивайте, как это могло оказаться в комнате святителя! Хотя сразу видно, что ему в «хозяйстве» все могло пригодиться.

— Я пойду первая, потому как Зиро в случае чего, сможет меня защитить. Но одна я не справлюсь, поэтому буду отвлекать, как могу, а дальше дело за тобой, — задумчиво осматривала я найденное, предположительное «оружие» против мора. Главное, это помочь Гару, ведь моя душа неприкосновенна, а вот его…Я просто могу не успеть в случае чего.

Он молча слушал мои рассуждения, изредка кивал и постукивал пальцами по массивному деревянному столу, что находился в этой комнатке. Темные глаза его ничего не выражали, а губы были плотно сжаты.

— Я понял, я пойду следом за тобой.

Я вдруг замялась, и высказала то, что меня так беспокоило.

— Почему тот, кто сидит наверху так и не спустился к нам? Ведь мы его цель. Тебе не кажется это странным?

— Из лабиринта скоро придут другие, — почти не размыкая губ выпалил Гар. — Либо он слаб и не хочет пока нападать, либо…пытается заманить нас к себе.

Думать больше не имело смысла, пора было действовать.

Чем выше я поднималась, тем сильнее у меня начинала кружиться голова, я все еще чувствовала некую слабость от своей простуды.

Последняя ступень, и я несмело, но с поднятой головой прохожу через выбеленную арку, чтобы увидеть мир с высоты птичьего полета в пролетах между тремя золотыми колоколами, подвешенных по кругу. Вот только мы с Гаром никак не ожидали узреть на колокольне четверых нетвердо стоящих на ногах мужчин в помятых и изодранных одеждах и не совсем в трезвом состоянии, которые пытались снять золотой колокол, причем очень неумело.

— Я тебе говорил, надо было цепь брать! Веревка порвется! Как мы его опустим-то? — ворчал первый.

— Вот и сгонял бы за цепью, а не за бутылкой, олух! — возмутил второй.

— А, может, просто собьем балку, на которой он висит, и сбросим колокол вниз? — нерешительно топтался рядом ними третий.

— Идиот, ты знаешь, сколько людей на шум сбежится? — добавил четвертый и отвесил тому подзатыльник. Вот сейчас совсем не логично было. Значит, как звонить в колокола они не бояться, что народ сбежится?

Картина маслом! Нарочно не придумаешь! Воруют эта пьяная банда бедняков. Нагло и среди белого дня пытается спереть золотой колокол! Вот кто бы мог подумать?!

— Что за народ? — насмешливо фыркнул окаменелый. — Лишь бы что украсть. Хлебом не корми, а дай что-нибудь свистнуть.

— Но-но! — укорила его я. — Это не мы такие, это жизнь такая. А мужики-то хорошие! Просто пьяные, а когда наш человек пьяный, его тянет на приключения.

— Ну-ну, тебя и так тянет на приключения, что же будет, если тебя напоить?

— О, тогда я точно тебе жить спокойно не дам, и, наверное, морам тоже…

— Уважаемые, — грозно, насколько это было возможно, если учитывать неуместную улыбку, что подрагивала на губах, начал Гар. — Чем это вы тут занимаетесь?

Все разом втянули головы в плечи и синхронно повернулись с застывшим ужасом на лицах.

— Так, это, — крякнул было рыжий, бородатый мужик. — Почистить надо бы.

— Да-да, почистить! — вторили ему, как болванчики, остальные.

— Зачем это? — притворно удивился Гар, наступая на них, на показ, размахивая кочергой у себя в руках. — Церковь заброшена. Ни священника, ни прихожан — никого нет.

Те с ответом нашлись не сразу, а как только в их немытые головы пришло нечто вразумительное, Гар все-таки не выдержал и рассмеялся в голос. Я тоже согнулась, хватаясь за живот, и захихикала, осознавая, что ожидала увидеть чудовище, а не пьяных воров. Даже Зиро забавно зафыркал, не чуя опасности. Словно обиделся немного, я тут вся на нервах, его мирный сон тревожу из-за такого пустяка.

— Мужики, — отсмеявшись и утерев слезы, предложил Гар. — Вы на чем сюда прискакали?

— Телега у нас, — ответил небритый темноволосый мужичок с меня ростом.

— Замечательно, — словно сбросил с плеч тяжелый камень тихо сказал Гар. — Замечательно.

Хорошо, что мужики выпили. Даже глазом не моргнули, таская гробы с девушками, не задумываясь ни о чем. Это было нам на руку. Гар пригрозил, что сдаст их окаменелым за кражу, и те послушно сгрузили «девочек» в телегу.

Наша тревога никуда не делась, мы то и дело бросали взгляды на церковь, которая постепенно удалялась. Лошадей гнали нещадно, но все равно боялись быть настигнутыми. Скоро, совсем скоро нас догонят, мы в этом не сомневались…Но это будет не сейчас, я была уверенна, Гар успеет хорошо спрятаться, а я обязательно догоню Дариана и пробужу его чувства!

— И добилась же своего! — сладко чмокнул меня в губы окаменелый.

— А ты думал. Я своих слов на ветер не бросаю, тем более ты же должен был вернуть мне тот поцелуй, который я подарила тебе в замке Косака.

— Да? — приподнял одну бровь Дар и усмехнулся. — Ну, тогда я сполна должен отплатить вам, моя очаровательная мисс Кия.

— Кхм, господин, могли бы мы переместиться в более безопасное место для ваших…эм…лобзаний?

Вот кто это сказал? Такой момент упущен! Эх…ладно у нас еще будет время побыть наедине с Даром. Ну, я на это надеюсь. А сейчас главное, что я снова с любимым, и он меня помнит!

Одни

Хорошо, что я знала расположение портала! Гар довез меня в тот раз на телеге до леса, а сам отправился переживать «бурю» в ближайшую деревню к мужикам. Перед тем, как отпустить, он сжал меня в стальных объятьях и смачно чмокнул в обе щеки. К губам тоже тянулся, но я увильнула, а он издал горестный стон и театрально скорчил обиженную гримасу. Но не все же ему шутить, а потому он клятвенно пообещал, что как только все упокоится, он обязательно навестит меня в моем городке или же в чьем-то замке в личных покоях…За что получил знатный подзатыльник!

На прощание, я так же незаметно для мужчин, которые с трудом понимали, кто мы и что делаем в их телеге, я дотронулась до руки каждой из девушек, и браслет помог мне услышать их слова поддержки и напутствия. Они искренне переживали за мою судьбу и желали мне счастья! От их теплых слов наворачивались слезы, но улыбка не давала им пролиться. Вот так я снова попрощалась со своими друзьями и поспешила к порталу, куда должен был предположительно прибыть Дар. И дождалась! Слава Творцу! И теперь, проходя сквозь искрящую светом арку под руку с Дарианом, я гадала, куда же мы отправимся на этот раз? И с радостью смотрела на наши переплетенные руки.

Мы переместились в цветущий сад на окраине величественного города. Я была здесь впервые и с детским восторгом взирала на одну из трех столиц наших земель — Литрих. И, если я не ошибалась, брат Дариана, что наведывался к нам (да, я уже совсем не отделяла себя от этой компании окаменелых) в замок с делегацией, «правил» именно здесь.

Ох, Дариана я пережила и даже как-то ужилась с ним. Косака я тоже пережила с горем пополам! Остался еще один брат. Интересно, какой он?

Но задать этот вопрос Дариану я не успела, потому что мы со скоростью света понеслись по улицам города и очутились в уютной таверне, которая тут же опустела. Хозяин был бы рад тоже дать деру, но принимать таких важных клиентов его работа. Поэтому бледнея, краснея и зеленея, полноватый мужчина средних лет с абсолютно лысой головой выдавливал дружелюбную улыбку и косился в стороны, лишь бы на нас не смотреть, а точнее на окаменелых. Да, это мне повезло с браслетом, а остальным приходиться быть очень осторожными со своими мыслями и желаниями.

Когда Дариан с каким-то особым нетерпением потребовал для нас лучшие комнаты, я одновременно почувствовала, что безумно устала, и отчего-то резко занервничала. Мне вдруг показалось, что он будто светится! Нет, ну, конечно, его золотые локоны, как и всегда, были бесподобны и не утратили блеска, но что-то было в его лице. Что-то живое, чувственное. Не стану отрицать, что это действие эликсира, но мне хотелось бы верить, что и я — виновница его «преображения».

Буквально взмыв по лестнице мы оказались в светлой, достаточно просторной комнате с кроватью, маленьким столиком, двумя креслами и дверью, которая, по всей видимости, вела в ванную. Это все, что я успела рассмотреть, потому что в следующее мгновение со спины меня обхватили сильные руки, и я оказалась в капкане.

— Мммне нужно помыться, — предприняла я слабую попытку успокоить…хоть одного из нас, потому что его руки далеко не нежно сжимали меня. Я ощутила, как по моему телу пробежала волна жара и застыла где-то внутри, выжидая своего часа.

Я чувствовала, что гореть мне придется долго, мучительно сладко, но:

— Дар, мне правда надо, — вздрогнула я, когда его ладонь опустилась мне на грудь, а его губы мягко прикусили ушко.

И это он-то холодный?! Я сейчас сгорю!

— Сколько еще мы будем оттягивать неизбежное? — прозвучал голос искусителя, и его рука медленно поползла вниз.

Истома и слабый стон. Как не хочется сопротивляться, как хочется просто обхватить в ответ руками и раствориться. Раствориться в том чувстве, которое заполнило душу, которое заставляло меня идти за окаменелым, желать быть рядом, жаждать его внимания, его чувств…

Я сама не поняла, как перед самым моим носом хлопнула дверь, что отделяла спальную комнату от ванной. Теперь мы находились по разные стороны хрупкой деревянной двери, и ее ручка мелко тряслась.

— Не задерживайся, — услышала я глухой голос, от которого распирало грудную клетку. Дааа, холодная вода вряд ли отрезвит меня и удержит от ошибок, но надежда умирает последней.

***

Вы когда-нибудь понимали со всей ясностью, что нет выхода? Я сидела на краю лохани, завернувшись в большое, пушистое полотенце и гадала, как же мне поступить: утопиться или выскочить из ванной с криками: «НЕ СМЕЙ НА МЕНЯ СМОТРЕТЬ!» Я все же не отказала себе в удовольствии понежиться в горячей воде и забыть обо всем на свете на краткий миг, и поняла, что у меня нет сменной одежды, слишком поздно — когда старая подобно половым тряпкам валялась на полу. Хотя, я бы все равно не влезла бы в это платье снова, я ведь только отмылась! А выходить так как была — верх неприличия!

Дара за дверью слышно не было, и я в нерешительности переминалась с ноги на ногу, собирая всю волю и выдержку в кулак, а затем глубоко вздохнула, поплотнее завернулась в полотенце и шагнула в комнату, ища взглядом причину моих терзаний. Но окаменелого не было, зато на кровати красовался комплект женского нижнего белья и легкий летний сарафан желтого цвета с пышной юбкой. Примерка не заставила себя ждать, я спешила одеться до прихода Дара. Старалась не краснеть, воображая, как он раскладывает белье на кровати для меня, как касается ткани и, возможно, даже представляет его на мне…

Как ни странно, все пришлось в пору, и я с замиранием сердца стояла перед большим зеркалом, которое тоже нашлось в комнате, и трезво оценивала свой внешний вид: средний рост, темные волосы, которые завивались на концах, раскосые, темно-синие глаза, пухлые губы, хрупкие на вид плечи, длинные ноги. Все не так плохо, верно? Только вот никакой уверенности в себе я не ощущала. Именно сейчас мне хотелось быть красивой, утонченной, прелестной. Для него. Для того, кто, оказывается, стоял все это время в коридоре, небрежно прислонившись к стене, и покорно ждал меня. Для того, кто одарил жадным, пылающим взглядом и тепло улыбнулся. Как хорошо, что он не может читать мои желания, потому что мне было бы ужасно стыдно признавать, что я хотела бы видеть такую улыбку на его губах, кажется, всю свою дальнейшую жизнь…

Через десять минут на столе нижнего этажа таверны стояло все что угодно и не угодно голодному и пустому желудку!

— Неужели это моя награда за терпение и упорство? — с блаженной улыбкой проглатывая очередной сочный кусочек, задала я риторический вопрос, но и на него нашелся ответ.

— Твоя награда будет намного слаще, Кия, — прошептал Дар мне на ушко, придвинувшись недопустимо близко.

Вилку я перехватила покрепче, чтобы случайно не выронить, потому что его слова звучали очень двусмысленно!

— Куда мы отправимся после? — перескочила я на нейтральную тему.

Дар пожал плечами, неотрывно следя за тем, как я накалываю на вилку кусочек вкуснейшей перепелки.

— Дар, перестань так пристально смотреть, — стушевалась я, под его пристальным взглядом. — Кусок в горло не лезет.

— Прости, — загадочно улыбнулся он. — Не могу не смотреть.

Изумрудные глаза смеялись. А я не знала, куда мне от них спрятаться. Не то чтобы я не хотела, чтобы он так на меня смотрел, но это было так непривычно, что я до сих пор позорно краснела.

— Я захватил для тебя кое что из Долины Ветров, — неожиданно сказал Дар, протягивая, неизвестно откуда взявшийся увесистый мешочек. И я бы никогда в жизни не догадалась, что внутри! А там были мои драгоценные камни, которые я столь бережно собирала в первой пещере. Они были у меня до нападения моров, наверное, я обронила их, когда Лайзек усыпил меня. И как же неистово забилось сердце, когда я поняла, что окаменелый собирал их специально для меня.

— Спасибо, — почти беззвучно промолвила я и нежно коснулась ладонью его щеки. А он, словно прирученный зверь, ластясь, обхватил мою руку своей и прижал крепче.

Неуклонно приближался вечер, а наверху нас ждала большая, мягкая постель, что пугала и манила, волновала и заставляла чувствовать покой.

— Эта ночь будет долгой, — заявил Дар.

— Безумной, — подсказала я.

— Ты не убежишь, — заверили меня.

— Ты не окаменеешь, — посмеялась в ответ я.

— Кия, — проникновенно произнес Дариан, обхватив мое лицо ладонями. — Сейчас и только сейчас мне плевать на второй камень.

Дыхание перехватило. Это звучало, пожалуй, лучше, чем признание в любви.

— Какие правильные и нужные слова ты говоришь, — пожурила по уши влюбленная Кия.

В этом мире не осталось больше никого, кроме нас двоих…

Счастье

Я снова любовалась закатом удивительной красоты. И снова мои ноги подкашивались, а душа волновалась от бурных чувств, что бушевали в груди. Но на этот раз Дариан не проходил мимо, не узнавая меня и оставаясь безразличным. Он стоял рядом и мягко сжимал мою ладонь.

Комната, объятая теплым светом, заходящего солнца, казалась душным пристанищем влюбленных, где нет времени и невзгод. Были только мы и ощущение нашей близости, что накалилось до предела.

Больше Дар не позволил мне смотреть по сторонам и развернул к себе, притянув за талию. Да, красота заката сегодня проигрывала на фоне подобия Творца с золотыми волосами, которые частично окрасились в багряный цвет. Его лицо для меня сияло.

Я хотела что-то сказать, но не находила слов. А ему достаточно было молчать вместе со мной и шаг за шагом медленно вести на нагретое солнцем ложе. И если я неловко спотыкалась или замирала в нерешительности, он с некой долей раздражении, нетерпеливо срывал короткие, страстные поцелуи с моих губ, и тогда мне самой двигаться хотелось со страшной силой.

— Ты дрожишь, — расслышала я его тихий шепот.

— А тебя трясет, — зарылась я руками в его волосы, чувствуя, что ноги уже не касались пола, так как я была подхвачена окаменелым.

— Слишком долго ждал, — отозвался Дар, расстегивая пуговички на моем сарафане, что в данный момент явно был лишним. И делал он это совсем неординарным способом — рывками. Материя трещала по швам, но звук не отрезвлял, а только подливал масло в огонь.

Ответ вырвался стоном, ведь горячие руки добрались до голого тела и воспламенили его.

— Когда все началось? — не зная, зачем, задалась вопросом я, раскрывая свои объятья и прижимая к себе окаменелого, что навалился сверху, скрывая от всего света.

— Когда я тебя купил, — невероятно нежно ответил Дар, целуя мои изгибы с такой прытью, что я невольно попыталась прикрыть обнаженное тело руками, стыдясь нашего безумства и своей открытости. На что получила осуждающий взгляд изумрудных глас с всполохами искр, и мои руки невозмутимо прижали к кровати у меня над головой.

— Какая некрасивая сказка, — выдохнула я, широко распахнув глаза, ощущая его легкие касания, что сводили с ума и заставляли выгибаться навстречу, прикрывать сломленные негой веки и хвататься за остатки разума.

— Тогда давай сделаем эту сказку самой невероятной, — сладко произнес любимый…нет, не окаменелый, а просто мужчина, чьи волосы сплелись с моими, чьи глаза с обожанием и восхищением взирали на захваченную в добровольный плен меня, чье дыхание, как и мое, вырывалось урывками и чье тело жаждало соединиться с моим.

— Только пообещай, что наутро не превратишься в тыкву, — перед самым опасным и волнующим прыжком в воду взмолилась я.

— Обещаю, — прочувствовала я бьющиеся в моем сердце слова и отдалась сильным и уверенным движениям Дариана, теряя себя с каждым его зовом: «Кия!»

***

Наутро весь город шумел. Все обсуждали невероятные события прошедшей ночи. Люди с упованием и воодушевлением рассказывали про волшебство, которое им посчастливилось увидеть. Даже в утреннюю газету успела попасть эта новость! Ну, вы только подумайте! Дариан так вообще ходил с такой самодовольной улыбкой, что люди, встретившие нас на улице, явно были намеренны собирать последнее и бежать из города, потому что если окаменелый прям таки излучает счастье, то, видимо, город не устоит. А случилось вот что…

Глубокой ночью я проснулась в кольце рук и безмятежно потянулась, разминая затекшее тело. За спиной я слышала тихое и равномерное дыхание Дара, и глупо улыбнулась, вспоминая самые чувственные моменты, слова, движения. Охмурил все-таки! Очаровал! А самое главное, что я счастлива!

Вы когда-нибудь плакали от счастья? Так грустно, правда? И так приятно одновременно. В такие моменты понимаешь, что никогда уже не станешь прежним и осознаешь, какой долгий и трудный путь ты преодолел, что бы стать тем, кем ты сейчас являешься. Сколько сил потратил, сколько нервов потрепал, но это того стоило. Видеть, как жестокий и бесчувственный для всех окаменелый с трепетом целует твои руки и с любовь прижимает к себе — это и есть счастье. Только мое счастье!

— Дар, — повернулась я к нему в кольце рук, чувствуя его губы на плече, наверное, он проснулся следом за мной. — У нас что-то горит.

Что самое странное — мне было все равно, что горит, почему и что нам грозит от этого «горит».

— Хм? — сонно протянул он и сладко зевнул, что заставило меня умилиться.

— Что у тебя в сумке, которая лежит на кресле? — поинтересовалась я, кладя голову ему на грудь и обнимая руками в ответ.

Молчание длилось целую минуту, за которую Дар пытался сосредоточиться, но я ему коварно мешала, выводя ласковыми пальчиками узоры на мощной груди.

— Кия, — страдальчески простонал он. — Имей совесть. Я сейчас совершенно не способен думать ни о чем кроме тебя.

Когда он перестанет говорить такие приятные глупости? Надеюсь, что никогда!

Спрятав улыбку, я все же решила предположить:

— Что-то ценное? Бумаги, деньги…, - стала перечислять я, но Дар меня остановил.

— Камни.

И я вмиг вспомнила, что второй камень Творца — это символ страсти. Неужели это сияет он? Его свет пробивался через толстую «кожу» сумки и раскрашивал потолок и стены в алый цвет, словно пламя!

— Значит, это был не сон, — откинулась я на подушку и уставилась в сияющий потолок, прикусывая губу, чтобы не засмеяться от пронзившего восторга.

— Хочешь, я еще раз тебе наглядно продемонстрирую, что сном тут и не пахнет? — шаловливые руки поползли вверх по моей ноге, будоража, возбуждая и…щекоча!

— Нет, Дар! Нет! Только не это! Я верю, честно! ВЕРЮ-ВЕРЮ-ВЕРЮ! — верещала я без стеснения разбудить кого-то и отбивалась от хитрого и очень ушлого окаменелого.

Когда смеяться не было больше сил, а Дариан с усмешкой победителя поднялся с кровати и направился к сумке, я с нежным чувством наблюдала за его благородным профилем, пристально изучая небольшую горбинку на носу, подрагивающие в улыбке губы и смотрела на ямочку на щеке, что появлялась в самые неожиданные моменты. Дар, наконец, достал «горящий» камень, который засиял так ярко, что пришлось зажмуриться от пронзительного света.

Не помню уже, кто именно предложил, но в перерывах между поцелуями, с которыми мы вновь набросились друг на друга, как только Дар посмотрел на меня, сжав в руках камень, мы присели у открытого нараспашку окна и подарили этот чудесный свет нашей страсти людям. А они выглядывали из своих окон, выбегали на улицу, стояли с запрокинутыми головами и наслаждались чудом. О, нас не было видно за столь сильным сиянием, чему я была очень рада, потому что могла таять в объятьях любимого и каждой клеточкой своего тела чувствовать наше с ним счастье…

Пора в дорогу

(Мне самой кажется, что настроение романа как-то прям поменялось. Не могу сказать, хорошо это или плохо. Сейчас хочу погрузить героев в новые приключения, подкидывая загадки. Надеюсь, вам нравится развитие сюжета, несмотря на то, что напряжение ушло на некоторое время).

— Это мне? — воссияла я, словно мне досталось самое ценное, что только было создано.

— Тебе, — с пафосом вздернул подбородок окаменелый.

— А за что? — ахнула я, хватаясь за сердце одной рукой, а вторую прикладывая к голове «теряя сознание от неземного счастья».

— Да просто так! — с чувством выполненного долга кивнул мой ненаглядный и не смог больше держать лицо, так же, как и я.

Потому, что мне выдали абсолютно черный, скрывающий лицо и все остальное балахон, и мужские ботинки, но, Слава Творцу, моего размера.

— Ботинки не того цвета. Да и вообще мог бы по такому поводу и тапочки найти и что-нибудь из одежды поприличнее. В гроб краше кладут, поверь мне, я знаю. Я у Гара видела.

— Мисс Кия, не будьте так пессимистичны. Этот маскарад скроет вас от лишних глаз и позволит вам свободно передвигаться по замку моего брата. Тем более он нисколько не испортит вашей красоты. Я ведь прекрасно знаю, как вы выглядите без этой одежды и без всей остальной в этом мире. О, этот образ навсегда в моей памяти, будьте уверены! — обольститель недоделанный!

Ух, как хочется….всего и сразу, и надолго, и чтоб с чувствами, но нельзя. Профилактическая беседа, возвращающая мозги на место.

— И когда я успела так набедокурить, чтоб «заслужить» такое, — потрясывая необъятной вещью в руках, горестно вздохнула я.

— Прости Кия, так надо, — резко помрачнел окаменелый. Что-то тревожило его, но он молчал на все мои расспросы, чем напоминал мне прежнего язвительного и отстраненного окаменелого. — Как будешь готова — выходи, — бросил напоследок он и вышел, оставив меня в полной растерянности. Еще совсем недавно он был так заботлив и нежен, а сейчас снова отдаляется от меня. Но теперь я знаю, что ему этого не хочется. А, значит, мне, действительно, предстоит пережить испытание, как бы смешно меня не нарядили, и как бы не пытался отшучиваться Дар.

Нам предстояло путешествие в замок последнего брата окаменелого, и это ну совсем не вдохновляло! Однако, Дариана очень волновал тот факт, что Ирук — бывший хранитель архива данной столицы и, как оказалось, мор подобрался так близко к Талтинус. Тогда мы были заняты поисками камней, но сейчас, когда у нас нет никаких подсказок, где же может быть спрятан третий камень, Дар решил как следует навестить порядок в окружении брата. Да и не случайно же именно с этого города начались наши приключения! Слишком спешно в прошлый раз мы его покинули, а ведь до окаменения все трое братьев упорно искали книгу и даже нашли какие-то кусочки головоломки: Дариан нашел Гара, который создал для него элексир; Косак нанял графа Фертоне, который отыскал целую страницу из книги! Наверняка, Талтинус тоже близко подошел к какой-нибудь находке, просто окаменел и забыл о ней, так же как и Косак.

Облачившись в балахон, я с тоской поглядела на неподлежащий починке после прошлой ночи, но все еще красивый желтый сарафан. В нем я была желанной, притягательной, яркой, а в балахоне я напоминала смерть. Мне только косы и не хватало! Но зато он скрывал мою фигуру, и невозможно было угадать, кто же облачен в черное одеяние: мужчина или женщина, старик или юная дева. На это, видимо, и был расчет. Что же, кажется, пару дней мне придется бродить по замку безликим призраком, собирая пыль.

«Все, сладкая жизнь в раю закончена!» — подумала я и, выдавив улыбку, шагнула к двери, которая неожиданно накренилась и поехала в сторону, а я почувствовала удушье, как это бывало когда-то раньше. Голова закружилась, и я почувствовала холод, спокойствие, волнение, гнев, ярость…

Его глаза мечутся по поляне и ищут, ищут меня. Но меня нигде нет. Ни среди убитых, ни среди живых. Он потерял меня всего на мгновение, и ощутил себя настолько уязвимым, и беспомощным, что я с содрогание переживала его терзания, видя, как он рыщет по лесу, сметая все на своем пути, как рубит с размаху всех, кто мешает ему бежать. Бежать за мной! Но я уже так далеко…Без сознания лежу связанная по рукам и нога в телеге Лайзека…

Наконец, зрение вернулось ко мне, а моих побледневших и пересохших губ коснулась вода, что плескалась в бокале, который держал Дариан.

— Кажется, ночь была для тебя слишком бурной? — приподнял одну бровь Дариан и шкодливо улыбнулся.

— Возможно, — согласилась я, чувствую, как ноет тело. — Но я живучая и выносливая, как ты сам уже понял, — многозначительно улыбнулась я, наблюдая за сменой его выражения лица, наслаждаясь вспыхнувшими искрами в изумрудах, — Так что я легко могу привыкнуть к такому плотному графику в ночное время, — сладко пропела я и поспешила выпорхнуть из комнаты, теряя кровать, что продолжала манить с самого утра, из виду. Окаменелые и есть окаменелые, кроме одних конкретных страстных натур, а я девушка, хоть и сдержанная, но что-то в последнее время стала слишком часто поддаваться соблазнам. И где та рассудительная и собранная особа, что была в самом начале? Видимо, взяла выходной, а может и вовсе уволилась! А вот это она зря!

Первое, что бросилось мне в глаза, когда я вышла на улицу и подошла к карете, это хмурое лицо Итана и довольно спокойные лица пепельных. Насколько я знаю, они уже успели побывать в замке правителя столицы и предупредили о нашем скоро приезде. Но обычно эти ребята выглядят совсем по-другому: близнецы загадочно ухмыляются, а Итан спокойно или слегка раздраженно держится. Кажется, измениться за это время успел не только Дар, или я что-то упустила?

— Что-то случилось? — спросила я, не спеша залезать в карету. И на меня посмотрели три пары равнодушных глаз.

«Эх. Могла и не спрашивать» — пронеслось у меня в голове, и я уже было отвернулась от окаменелых, как вдруг браслет Зиро заметно потеплел, и я зацепила взглядом тянущуюся тонкую, красную нить, обвязанную вокруг запястья Итана и исчезающую далеко в толпе людей. И как бы усиленно я не моргала, но она не растворялась и продолжала сиять. Совсем слабо, но все же!

Что это? Я такого никогда не видела. И кроме меня на эту загадочную нить никто не обращал внимания. Это видела только я! Но что эта за нить? Куда она ведет или даже к кому?…

Загадочная пара

Меня подставили!

Кто, ну кто додумался нарядить меня именно в черный балахон?!

Белый мраморный пол, выбеленные стены, и даже портьеры того же цвета в главном зале замка, который был сооружен из белого камня и походил на глазированный, приторный торт. А теперь представьте среди этого великолепия, где было просто неловко ступать по девственно-чистому полу… черное нечто в капюшоне рядом с величественным Дарианом в богатом, темно-зеленом костюме. И окаменелый явно улавливал волны моего раздражения и украдкой посмеивался.

Я уже ненавижу замки! Даже в лесу мне больше нравилось. Да, даже в пещере! Хорошо хоть на мне балахон (хоть и черный), скрывающий от чужих глаз. А иначе я бы со страху померла! Уже скучаю по окаменелым в замке Дара. Тех я еще как-то пересчитать могла, а тут…Развелось их и шагу ступить нельзя.

— Два метра! — громогласно рявкнул Дариан, и я даже на секунду захотела прикрыть дверцу вслед за ним и отсидеться в карете. Но все оказалось намного лучше, чем я могла себе представить. Окаменелые, услышав приказ, шарахнулись от меня в разные стороны, и глазом не моргнув.

Мне дышать легче стало. И он ведь прекрасно знал, что на мне браслет Зиро, который мог уберечь. Это было безумно приятно, ведь Дариан тем самым ограничил мое «общение» с окаменелыми, чтобы я чувствовала себя более комфортно. Если бы могла, я бы тут же подбежала и повисла бы на шее своего «бесчувственного», выражая благодарность и крайнюю степень признательности очень приятным для нас обоих способом. Но для всех остальных, кроме нашей неизменной компании, он — мой господин, я — его рабыня и личный писарь в одном лице, которого усердно прячут. Зачем? А им не важно. Они никакие эликсиры не пьют и камни не ищут, а потому и лишних вопросов нет ни у кого. Ну, почти ни у кого. Одному типу все же придется показаться.

И когда я познакомилась с ним поближе, поняла одно — Талтинус был хуже Косака. Тот хотя бы говорил правду, а этот лицемерил со слащавой и приторной улыбкой на устах. Противно.

— Дар, какой неожиданный визит, — сверкая белозубой улыбкой, чуть склонился он в поклоне. Насыщенного синего цвета одежда, отливающие бронзой волны волос, безмятежный взгляд и вечная улыбка на застывшем лице. Я бы сказала, что это ходячий труп без души. — После тебя мне пришлось восстанавливать целый архив, — в этих словах слышался фальшивый упрек, и он на мгновения строго посмотрел на брата, чуть склонив голову на бок, а затем беззаботно добавил, грациозно взмахнув бокалом с вином, что держал в руке: «Но благодаря этому, он стал еще лучше!».

— Ну, еще бы, — усмехнулся Дар и обвел взглядом зал. — Вкус тебе не изменяет.

Это точно. Я бы сошла с ума, весь день пялясь на белые стены. Хотя учитывая, что рядом с Талтинусом стоял окаменелый с большим подносом с почти пустой бутылкой лучшего вина, я думаю, он тоже постепенно уплывал от реальности в другие дали. Интересно, окаменелые пьянеют? Этот мне казалось, не пьянел.

— Кто это чудное создание позади тебя? — пригубив вино, с той же благожелательной улыбкой спросил он. — Надеюсь, там спряталась прекрасная дама.

Стоя за спиной Дара, я видела, как напряглась его спина, но он ничуть не изменил тона:

— Рабыня. Подарок Косака.

— А он стал делиться игрушками? Занятно, надо тоже как-нибудь его навестить, — четко заглядывая мне в глаза, несмотря на то, что мое лицо скрывал капюшон, отсалютовал мне бокалом Талтинус.

Жуть! Он же не видит меня сквозь одежду, верно?!

Двери за нашими спинами распахнулись, и я неожиданно услышала зычный, но ЖЕНСКИЙ голос!

— Мой господин, защитный барьер на западе не тронут. На границе все чисто. Потерь нет.

Не повернуться я просто не могла, сгорая от внезапного желания увидеть, по всей видимости, военачальника! И эта женщина была не человеком, она была окаменелой!

Рядом зашипел подлетевший Дар и, заглянув в его сияющие глаза, я поняла, что глаза всех окаменелых в зале сейчас тоже сияют от моего желания.

Творец!

Но я уже повернулась и с жадностью рассматривала высокую, стройную блондинку с большими карими глазами. Выделяющиеся скулы, прямой взгляд, задранный подбородок, собранные на затылке волосы, черная форма и тяжеленный меч в хрупких, нежных руках. От нее исходило чувство собственного превосходства.

— Господин, с вашего позволения, разрешите продолжить военную подготовку со следующей группой бойцов, — шагнула она еще ближе к нам, и я увидела то, что мучило меня всю дорогу в замок. На ее руке красовалась красная нить, которая бежала по мраморному, белому полу и…связывала запястье Итана!

Сам же Итан не подавал признаков жизни. Застыл, словно статуя рядом с нами, слепо водя глазами по залу. Изредка его взгляд падал на меч в руках женщины, на ее ноги, но выше он глаз не поднимал. Словно и не видел вовсе.

— Конечно, Мэлани, ты можешь быть свободна, — кивнул ее господин, и она круто развернувшись и чеканя шаг, покинула зал. И чем дальше она отходила от нас, тем больше тускнела нить, пока совсем не исчезла.

— Как видишь, Дар, в наших землях все тихо и спокойно. Ты зря беспокоишься.

Ох, как ты ошибаешься Талтинус, ведь моры подобрались так близко к тебе. Именно поэтому улыбка Дариана в ответ была холодна, как лед.

***

Покои Дариана располагались на втором этаже, и выражение лица Талтинуса, когда он увидел, как Дар заталкивает меня в свою опочивальню, хотя рабыне следует отсиживаться в отдельной комнатушке на нижнем этаже в ожидании своего хозяина, было весьма удивленным. Но кому-то было плевать, а потому хлопнув дверью и прислонив к ней меня, окаменелый деловито поинтересовался:

— Мисс Кия, мы же с вами уже говорили на тему «будь хорошей девочкой и не шали».

Согласна, пожелав, я поступила опрометчиво, но любопытство не порок:

— Ты знаешь ту женщину?

— Да, она командир гарнизона Талта. Единственная женщина во всех наших войсках. Ее отец — наш дядя. Сколько себя помню она всегда жила с нами в замке. Начала свою военную карьеру в 13 лет, совершив свой первый заграничный поход. Равной ей нет среди ребят Талта.

Как четко и кратко.

— А среди твоих? — задала я провокационный вопрос.

И меня одарили надменным взглядом, а затем хитро сказали:

— Итан сильнейший в своем деле, и именно он тот единственный, кто раз за разом ломал ее мечи.

Как интересно! Они все-таки знакомы и, наверняка, близко! Стоит ли мне сказать про связывающую их нить Дару? Пока рано, попробую сама что-нибудь выяснить, наблюдая за этой парочкой.

Помощь

Если кто-то и удивился тому, что меня пригласили на обед в большой зал для гостей и усадили за стол по правую руку от Второго сына Жакона Дарующего, то они позволили себе лишь подавиться очередным глотком красного вина, так что спасать бедного задыхающегося взялись двое; погнуть ни в чем не повинный столовый прибор, который с противным скрежетом нарушил гнетущую тишину и презрительно фыркнуть, отбросив назад белоснежную косу. Как жаль, что у окаменелых чаще всего только два состояния: гнев и гробовое безразличие ко всему.

Да, именно такая атмосфера царила в зале, когда мы с Дарианом, наконец, заняли свои места за большим столом. И все ведь из-за крайне несдержанного окаменелого! После ночи любви, об него можно было спички зажигать! А уж оставаться наедине в четырех стенах было вообще невозможно! Он же смотрит! Да так смотрит, что тонешь, не зная, за что хвататься. Он же дышит! Тяжело, прерывисто, так, что у самой дыхание сбивается. Он же тянется ко мне своими руками, губами, локонами, чтобы без устали ласкать, пить меня, воспламенять…когда мы, между прочим, должны присутствовать на обеде! Но кого это волнует? Явно не моего окаменелого, который был очень голоден, по заверению, но при этом совершенно не хотел ничего и никого кроме меня в качестве главного блюда.

Пришлось пару раз перейти с ним на «Вы», чтобы вернуть его к мыслям о предстоящем деле. Но мне порой казалось, что ему просто безумно нравится называть меня «Моя маленькая мисс Кия». Мне кстати тоже нравилось слышать эту фразу.

Он дурачился, отдавался нашему недолгому счастью, а я смотрела на него и думала о будущем: «Насколько его хватит на этот раз? Смогу ли я удержать его после действия эликсира?»

Глядя на него, мне хотелось, чтобы эта сказка не кончалась, и чтобы принц никогда не превращался в чудовище снова. Но «долго и счастливо» ведь всегда бывает только в конце, а я преодолела пока чуть больше половины пути. Как жаль, что где-то на этом этапе героине волшебной истории строго наказывают: «Только до двенадцати». Мне еще в детстве нравилась эта причудливая сказка про бедную девушку-сиротку, которая работала прислугой во дворце и была безответно влюблена в симпатичного юношу. И все бы хорошо, да только у него на голове была корона, а потому никаких слуг он в упор не видел.

Финал сказки вы, наверняка, знаете, эта история получила широкое распространение в народе. Там и крестная фея, и потерянная туфелька, и превращения, и любовь. Только вот порой мне кажется, что я не бедная девушка, а принц, который скоро будет носиться с тремя камнями за окаменелым, совать их ему под нос и уверять, что это то, что когда-то связывала нас в единое целое. Могу даже на шею их ему нацепить лишь бы поверил, лишь бы «очнулся».

И будучи наивной девочкой, я со слезами на глазах читала другую сказку про лицемерного красавца, которого превратили в чудовище, и про силу любви, которая помогла ему обрести истинный облик. Трогательно! Но в моем случае одних моих чувств мало, а его…исчезнут без следа через какое-то время. Вот я и думала, какую же сказку выбрать? А может и вовсе написать свою?

Ну а пока, я просто рада зажигать огни в его глазах и чувствовать его желание быть ближе ко мне.

Несмотря на то, что я хотела остаться в покоях, Дариан доходчиво объяснил, что я просто обязана присутствовать на обеде, чтобы вывести «чертей из омута», ведь я обязательно стану предметом для обсуждения. Моры прекрасно осведомлены, что я путешествую с Даром и помогаю ему в поисках, но наше преимущество в том, что многие из них знают обо мне лишь понаслышке. Кого будет раздражать загадочная персона, «скрытая от глаз», во главе стола рядом с самим повелителем? Всех! А кого злить? Тех, кому очень не нравятся наши победы, и которые только и ждут нашего поражения. Спросите, что им стоит в каком-нибудь закутке громадного замка сорвать с меня балахон? Я сама его сниму, как только снова окажусь в комнатах Дариана, а зачем, вы узнаете позже.

— Приятно, что вы все-таки решили к нам присоединиться, — послышался мягкий голос Талтинуса.

Да вы что? Чудовище с белоснежной косой, которое высокомерно поглядывало на меня, так не считало. Это существо, как я видела, мысленно пронзает меня ледяными играми и с детской радостью наслаждается этим зрелищем. Брр. Хорошо, что мне совсем не обязательно поднимать на него глаза, хотя, признаюсь, я бросала на него взгляд украдкой. Капюшон, несмотря на приличия, я так и не сняла. Себе дороже. Буду беречь нервы на черный день.

— Господин, разве рабыне не положено находиться, — не сдержавшись, он клацнул зубами и тут же, улыбнувшись, так, что волки бы ему позавидовали, добавил: "Там, где трапезничают другие девушки?"

Трапезничают? Слово-то какое из себя выдавил. Красивое, правильное, но вот что-то я сильно сомневаюсь, что другие девушки занимаются сейчас именно этим. И что они вообще слышали это слово. Голодом их, конечно, не морят, но чтобы так. В понимании окаменелых: «Много чести для человечек».

Надо ли говорить, что задал этот вопрос никто иной как окаменелый с белыми, словно снег волосами, заплетенными в длинную косу. Горбатый нос, прямая осанка и зоркий взгляд, которым он меня буравил еще в день прибытия замок Дариана. Он отличался от всех остальных присутствующих, коих было не так много. Всего шесть существ, и он был седьмым. Все же остальные выглядели более спокойными, не считая недовольных взглядов и попыток оттереть красные пятна от вина на белой скатерти.

— Если тебя это беспокоит, ты можешь продолжить «трапезничать» у себя, — съехидничал Дар, с аппетитом налегая на горячие блюда. А вот мне кусок в горло не лез.

— Дар мой гость, Каллеб, я уважаю его желания, — пояснил ситуацию Тилтанус и улыбнулся мне уголками губ, но глаз эта улыбка не коснулась.

Каллеб же еще раз обвел меня презрительным взглядом, но замолчал, и обед прошел относительно спокойно.

***

— Как-как там в народе у вас говорят? — наклонился ко мне развеселый Дариан и сделал задумчивый вид, чтобы через пол минуты щелкнуть пальцами и торжественно выдать: «Не умеешь, не берись».

— Кто?! Я?! Да ты, щенок, даже не знаешь, на что я способен! — брюзжал, пришедший в праведный гнев окаменелый с белыми, словно снег волосами, заплетенными в длинную косу. Он, в отличие от остальных существ, был более эмоциональным, да и выглядел он нетипично для представителя окаменелых. Уж больно бросалась в глаза белоснежная коса.

— Я прекрасно знаю, на что ты способен Каллеб, — с нажимом продолжил Дариан, подавшись вперед, нависнув скалой над вышеупомянутым. — Поэтому я обращаюсь с этой просьбой именно к тебе.

Просьбой? Больше похоже на приказ, но не мне судить о методах решения проблем моего окаменелого.

Мы находились в гостиной комнате грага Каллеба всего десять минут, а мой браслет уже начинал нагреваться, а Зиро хрустеть затекшим массивным телом. Здесь не было ни гробов, ни льда, ни снега. Зато было огромное зеркало в центре, обложенное по большому кругу маленькими камнями с рунами. Творец! В моем мире еще остались люди или существа, которые просто занимаются обычными, повседневными делами? Надеюсь, что да! И я, между прочим, была одной из них! Книжки сидела, перебирала. Эх…

Пятнадцать минут спустя после долгого разъяснения всех нюансов нашего плана по поимке мора, затесавшегося среди окружения Талтинуса:

— Тааааак, — подпирая щеку рукой протянула «белая коса», которая, по всей видимости, совершенно разочаровалась в жизни. — Ты хочешь, чтобы я дал ей амулет подмены внешности, чтобы она прошлась по приближенным Талта и выяснила имя предателя?

Учитывая, что он уже в третий раз задавал этот вопрос, напрашивался вывод, что либо он не верил своим ушам, либо пытался разбудить нашу спящую одну на двоих с Даром совесть.

А совесть действительно спала, потому что Зиро сладко посапывал с чувством выполненного долга, Дариан, сложив руки на груди, чуть дергал ушибленным плечом, а наш, теперь уже союзник, пялился на нас, наливающимся лиловым глазом и думал, видимо об одном, чтоб еще век нас не видеть!

— Ирук мертв, но это не значит, что он был единственным мором среди нас. Единственный способ это выяснить — Кия.

Даже от звука моего имени Каллеб скривился.

— Что она может сделать? — надменно бросил он.

А я, дождавшись кивка Дара, вытянула руку вперед, демонстрируя браслет Зиро на запястье.

Окаменелый уже устал поднимать брови, терять челюсть и вообще чему-нибудь удивляться, а потому просто вздохнул очень тоскливо. Затем поднялся, чтобы нетвердой походкой, но с гордо поднятой головой двинуться к большому письменному столу и полезть в один из выдвижных ящиков, доставая оправу для кулона, сделанную из тонкой проволоки.

— Человечка, подойди, — через силу выдавил он, и Дариану это не понравилось.

— Для тебя мисс Кия, — прошипел Дар, приняв боевую стойку.

Зиро внутри меня заинтересованно поднял голову и потянул носом.

— Конечно, — приторно улыбнулся беловолосый, копируя улыбку Талтинуса. — Человечка мисс Кия, подойдите ко мне.

Рык Дара разнесся по комнате, его волосы взметнулись, а глаза опасно вспыхнули.

«Чего же ты так волнуешься, мой хороший? Ты же рядом. А все остальное — пустяк».

Не знаю, что именно произошло, но Дариан резко повернул голову в мою сторону и…его губы дрогнули в улыбке. А затем он преодолел расстояние между нами и, коснувшись губами, щеки томно выдохнул: «Повторишь вечером? В нашей спальне?»

Бедный Каллеб, наверное, такого отвращения никогда не испытывал. А я стояла, не дыша, и пыталась сообразить, что он имеет ввиду.

— Ты о чем? — шепнула я, не забывая краснеть, от его близости, в присутствии посторонних.

— Потом, — так же шепотом ответили мне. — Иначе будет уже не до дела.

Так! Значит, надо собраться!

Поэтому я быстро прошмыгнула мимо, пока меня не утащили из этой комнаты подальше, и подошла, как и было велено к зеркалу, рядом с которым стоял Каллеб, переступив через круг камней.

— А сейчас представь себя совершенно другой. Поменяй цвет волос, глаз, все до мельчайших подробностей. Так, чтобы даже тот, кто видел тебя однажды, не смог бы узнать.

Немного растерявшись, я замялась и даже оглянулась на Дариана, который прислонившись к стене, наблюдал за мной. Но увидев его ободряющий взгляд, я глубоко вздохнула и представила себя особой с голубыми глазами, с прямыми до плеч светлыми волосами, в свободном платье песочного цвета с длинными рукавами, которые бы закрывали браслет от ненужных глаз.

И как только этот образ сложился у меня в голове, я увидела его точную копию в отражении.

— Даже не надейся, — злорадно опередил мой вопрос Каллеб. — Ты ничуть не изменилась, — поспешил разочаровать меня он и, заступая в круг, поднес оправу для амулета к самому зеркалу. Еще миг и стекло стало текучим и устремилось быстрым потоком в основу амулета, формируя его и превращаясь в гладкую поверхность серого цвета.

— Наденешь, и все будут видеть придуманный тобой образ, — почти насильно всунул мне в руки готовый амулет Каллеб и взмахнул рукой: «А теперь проваливайте. Так и быть, я буду молчать, но в стороне не останусь. Я не позволю вмешиваться в дела Талтинуса».

Достойный ответ для приближенного к правителю, и Дару одобрительно кивнул, схватив меня за руку и выводя из комнаты.

— Ты уверен, что это сработает? — проходя в ванную, спросила я.

— Должно. Моры, даже находясь в наших телах, не чувствуют жажды. Они не реагирую на ваши желания. Глаза загораются, но не более, ведь это простая реакция организма.

— Надеюсь, ты не заставишь меня выскочить на середину замкового двора с криками: «Эй, кто тут хочет полакомиться вкусной Кией?» — засмеялась я.

— Очень вкусной, — пробрался ко мне в ванную окаменелый, стягивая с себя рубашку.

А вот это я не планировала! Но прогнать не смогла. Силы воли не хватило.

Мысленно поблагодарив Дара за то, что перед нашим уходом, он приказал нагреть воду, я забралась в лохань, закрыла глаза и блаженно вздохнула. Вот бы каждый день так!

— Так что там с нашим планом? — приоткрыв один глаз, поинтересовалась я, видя, что Дариан на рубашке не остановился.

— Тебе придется «наведаться» к каждому из тех, кого ты видела сегодня за обеденным столом, и спровоцировать.

Спровоцировать…То есть сделать то, что делаешь сейчас ты. Какой же ушлый окаменелый!

— А кто такой Каллеб? Он же явно не простой представитель вашей эм….рассы.

— Если коротко и просто, то у вас таких людей называют магами. У нас алхимиками. Ты права, таких, как он осталось совсем немного и почти все они служат у нас во дворце. Именно Каллеб когда-то создал защитный барьер от моров, который мы активно пытаемся растянуть на все границы наших земель. Но давай об этом потом поговорим, — уже забираясь ко мне в теплую воду попросил Дар.

А я что? А ничего. Сижу, млею и улыбаюсь. Завтра мне предстоит пережить трудный день, поэтому сегодня никаких запретов…

В бой идут "храбрые" мисс

Окаменелый № 1. «По головке слабо тюк».

«Интересно, если я просто постою здесь, он почувствует?» — делая очень осторожный шаг в сторону по стеночке, подумала я. Но моя надежда на спасение рухнула, когда я умоляюще заглянула в глаза Итана, и увидела в ответ его безразличие. А после еще и подгоняющего кивка вперед, и вовсе разочаровалась в своем «защитнике».

Я, конечно, в последнее время заинтересовалась жизнью Итана, но не настолько, чтобы выбрать его к себе в телохранители. Только вот Дариан был не приклонен в этом вопросе.

— Ему нет равный в своем деле, Кия, — пояснил мой окаменелый, а затем самодовольно добавил, откинув назад золотые локоны: «Не считая меня, разумеется».

— Ну, разумеется, — закатила глаза я, не сдержав усмешку, за что получила волнующий поцелуй в шею, который заставил задохнуться от неожиданности и приятной ласки.

— Хорошо, а как я должна буду пробраться в их опочивальни? — задалась насущным вопросом я, уклоняясь от настойчивых рук и губ Дариана с неким азартом. Хотя кого я обманываю? Все равно ведь поймает!

— Через дверь нельзя. Итан не сможет войти с тобой. Поэтому войдешь через стену.

А дальше мне рассказали одну из загадок этого старинного замка. Потайные ходы находились почти за каждой стеной и соединяли многие из комнат. А потому эффект неожиданности нам был обеспечен.

— Ты не пойдешь со мной? — вдруг пришло ко мне четкое осознание.

Я не сомневалась в том, что Итан по приказу Дара придет мне на помощь в случае чего, но я настолько привыкла к тому, что мой окаменелый почти всегда был рядом, что даже небольшое отдаление беспокоило. Мне постепенно начинало казаться, что мы с ним словно сливаемся воедино. И когда мы не вместе, я как будто в чужом мне теле. Связано ли это с тем, что мы смогли заставить сиять второй камень? И ощущает ли Дар что-то подобное в отношении меня?

— Прости, Кия, — взял он мои руки в свои и запечатлел на них нежные поцелуи, бережно сжимая пальчики. — Я должен находиться рядом с Талтом, чтобы не вызывать подозрений. Но я буду с тобой.

«Но я буду с тобой». Что он имел ввиду? Я так и не поняла.

Именно в потайном проходе мы с Итаном и находились, терпеливо дожидаясь, пока каменная стена перед нами бесшумно отъедет, позволяя беспрепятственно и без свидетелей проникнуть в чужие покои.

Принимая свою участь и, делая глубокий вдох, я все же шагнула в пугающую меня неизвестность, которая встретила легким дуновением ветра из распахнутого окна. И он заставил зябко передернуть плечами.

Браслет на моей руке обжигал огнем, и я стискивала зубы от неприятного покалывания и жжения.

В просторной и довольно светлой комнате никого не было, но выдохнуть с чистой совестью я не могла, потому что мне оставалось проверить смежное помещение. Зиро внутри меня подобрался, и я напряглась вместе с ним.

Туфли я все-таки решила снять. То ли по привычке, то ли боясь гулкого стука моих шагов, который звучал для меня оглушающее в звенящей тишине, и как только я несмело подкралась к двери, осматривая комнату на предмет острых и опасных предметов, подлетела чуть ли не до потолка.

— Человек! — донеслось до меня раздраженное шипение, и от предстоящего ужаса я прижала ладонь ко рту, боясь закричать. Он почувствовал или услышал мое приближение с такого расстояния! И то, и то пугало!

— Мм…мой господин, — пролепетала я слабым голосом, не волнуясь, что меня не услышат, такого просто не могло быть, и молниеносно отскочила подальше и склонилась в почтительном поклоне, слыша тяжелые шаги, а затем и скрип резко распахнувшей двери.

Зиро не нравилось то, что я отступала. Он нервно бил пушистым хвостом себя по бокам и скалился на наступающего на нас противника.

— Ты должна была придти через час, — послышался властный, недовольный голос.

— Да, мой господин, — покаянно, но уже более-менее уверенно согласилась я, и выпрямилась, не поднимая глаз.

— Так какого мора-заточителя ты шастаешь в моих покоях без моего ведома?! — рыкнул он, и я вскинула голову, чтобы встретиться с его…пылающими глазами!

Волна ярости зародилась внутри меня, а мой храбрый Зиро зарычал в ответ, и если бы у меня были бы такие же острые зубы, как у него, я бы давно уже бросилась и впилась в глотку окаменелого. Порой Зиро плохо на меня влиял!

Рывок чудовища и…он падает к моим ногам без чувств, которые собственно для него и не свойственны.

Одно мы выяснили — это не мор!

— А ты ему голову не пробил? — спросила я, оценивая тяжеленный меч в руках Итана и поглядывая на громоздкое тело, распластанное на полу.

— Я же рукоятью ударил, — безразлично пожал плечами он.

Ну да. Конечно. У них, наверное, и голова железная. Меня бы так ударили, я бы быстро оказалась у Гара «в любимицах». Брр.

Итан успел как раз вовремя, и подлетел он к окаменелому со спины, не выдавая себя. Отлично! Осталось только перетащить его на кровать и наложить жгут на шею…тьфу ты! Повязку на голову. Надо же как-то объяснить его провал в памяти после нашего с ним «разговора» на повышенных тонах.

Каллеб, сквозь зубы и скрепя сердцем пообещал прикрыть нас и объяснить все «несчастные случаи», которые случатся сегодня со многими, воздействием нового экспериментального защитного контура, от которого неожиданно пошла отдача по всему замку. Ну, а подействовала она на избранных! Пусть верят в свое превосходство. Нам соврать не сложно, а им приятно! А если не поверят, начнут искать меня, то не найдут. Ведь по сути, «меня» в их покоях не было.

Окаменелый № 2. «Будьте осторожны и смотрите по сторонам. Вдруг заденет?»

Только я очутилась в нужной мне комнате, так сразу попала под раздачу! В меня полетело кресло!

Слава Творцу, что в какой-то момент, когда мое лицо, почти повстречалось с бурым четвероногим сидением, Итан влетел между нами и мгновенно откинул его в противоположное направление. И, разумеется, попал точно в цель. В хозяина покоев.

— Что здесь происходит?! — взревел взъерошенный и совершенно взбешенный окаменелый.

Мне бы тоже хотелось спросить! Это же у вас мебель по комнате летает!

— Мой господин, — завела свою шарманку я, не утруждая себя кланяться. — Мы услышали шум и решили, что вам нужна помощь.

С уборкой так точно! По комнате повсюду летала бумага, обивка и из дивана, где-то на полу я видела осколки битого стекла и большую лужу, ну а расколотый письменный стол говорил о крайней степени ярости. Ничего не пощадил взбесившийся окаменелый.

— Человечка смеет мне дерзить? — уже тише, но по-особенному зловеще произнес он и стал медленно надвигаться на нас. Мне даже казалось, что Итана он просто не замечал. А лишь плотоядно взирал на меня, причем взирал своими сияющими глазами!

И у этого глаза загорелись! Замечательно!

Тут Зиро даже силы свои тратить не захотел. Поворчал немного и задремал на время, пока Итан «разбирался». Все равно уже попался на глаза, чего теперь меня мучить? Так что и этому окаменелому я вскоре холодный компресс прикладывала.

А знаете, мне очень даже нравилось! Забава так забава!

— А из-за чего он такой нервный-то был? — недоумевала я от его поведения. Он был так зол, что разгромил все вокруг.

— Метил на место главного советчика, но его подставили, — холодно ответил Итан.

Интересно.

— А ты откуда знаешь?

— У Эраста с ним личные счеты, — нехорошо усмехнулся Итан, а мне вдруг стало еще веселее. Видимо из нашей компании в этом замке развлекались все! Кто как умеет.

Удар ниже пояса

В следующей комнате в отличие от всех остальных господствовал лютый холод. Тысячи мелких ледяных игл впивались в ступни с каждым моим шагом по когда-то мягкому ковру, который был покрыт инеем. Дыхание вырывалось клубами дыма, а горло болезненно жгло. Вот это уже вызывало подозрение, ведь в двух предыдущих покоях все было относительно спокойно, и даже я бы сказала «правильно».

Здесь же царила совершенно другая атмосфера: давящая, угнетающая. Где-то тикали часы. Громко и отчетливо. А над моей головой с тихим скрипом чуть покачивалась тяжелая люстра с погасшими, но не сгоревшими до конца свечами, которые безжалостно потушили. Плотно закрытые гардины мешали мне рассмотреть помещение, но я, вглядываясь в полумрак, тешила себя мыслями о том, что хуже берлоги Косака, просто не может быть, и если мое сердце все еще не остановилось от страха, то отсюда я, несомненно, унесу ноги в любом случае. По-крайней мере я в это искренне верила.

А ведь бояться неизведанного, так свойственно всем людям, поэтому я то и дело оглядывалась на чуть приоткрытую «дверь» в стене, за которой меня дожидался Итан, ведь лед и холод означали следующее — передо мной очень «древний» окаменелый и, несомненно, властный.

Но почему же тогда Зиро так спокоен? Никаких волн раздражения я от него не чувствовала. Неужели в комнате никого нет?

Я уже было хотела поведать об этом Итану, как вдруг зацепила взглядом нечто белесое, чуть подсвечивающееся, что было перекинуто через подлокотник одного из кресел, которое было повернуто ко мне спиной.

«Творец, как любишь ты загадывать загадки и втягивать меня в сомнительные истории. Но чувствую, что эта история мне не понравится. Совсем».

Потому что на широком, темно-буром диване сидело мертвенно бледное тело, под два метра ростом, с собранными на затылке волосами, зазывающими, и без меня сияющими голубыми глазами, чуть приоткрытыми губами, и что самое странное — оно было полностью обнаженное. Совсем. Даже глаза кололо от столь явной наготы, несмотря на полумрак, потому что тело неестественно подсвечивалось, словно изнутри.

Ужас пронзил меня от кончиков пальцев и ударил в голову, отчего я ощутила головокружение. Окаменелый был мертв…

***

Назревала буря. И ее совершенно не интересовал тот факт, что еще пятнадцать минут назад сияло солнце. Небо заволокло темно-синими тучами, накрывая земли Литрих пологом мрака.

— Его отравили, — вынес вердикт Каллеб, одним нервным и размашистым движением руки, накрывая идеально белое тело таким же белым полотном.

— Прекрати.

Где-то вдалеке прогремел гром.

Я сидела на диване, обхватив колени руками и стараясь смотреть куда угодно, но только не вниз, откуда доносилось противное и почти непрерывное шипение ледяных змей, которые постепенно наполняли комнату. Ярость Дара я чувствовала кожей.

Я не проронила ни слова, когда Дариан ворвался в комнату, срывая дверь с петель. Просто обессилено опустилась на диван и «замкнулась». Да, я не в первый раз видела смерть и так часто сама ее избегала в последние секунды, но…убит был кто-то очень-очень важный. Поняла эту простую истину и без пораженного и скорбящего Каллеба и без обезумевшего от злости Дариана. А так как под самым нашим носом кто-то смог так легко убить одно из главных звеньев, то на месте этого окаменелого может в следующий раз оказаться никто иной как сам Талтинус или даже мой Дар.

— Этот яд наружного применения. Его не могли подсыпать ни в еду, ни в воду.

По окнам забарабанил дождь, а комнату осветила молния, пронзившая небо, с душераздирающим треском.

— Прекрати, — громче повторила я.

Моя голова раскалывалась. Мои руки дрожали, а зубы клацали от холода. Я никак не могла сосредоточиться из-за шума, и не улавливала и половины слов Каллеба.

— Смерть наступила через десять минут. Его парализовало, кровь в какой-то момент просто перестала циркулировать, и сердце остановилось, — опустив голову и обхватив ее руками, убитым голосом закончил беловолосый с косой.

Змеи. Они были повсюду! Их шипение уже почти перебивало слова окаменелого, их ледяные тельца скользили по комнате, замораживая ее. Мой зверь беспокойно ворочался во мне. Ему тоже не нравилось такое общество, а когда одна из ползущих тварей приблизилась ко мне и попыталась забраться по ноге, почти соприкасаясь с моей кожей своим губительным льдом, Зиро бросился вперед и выставил барьер между нами, а я пришла в неистовство.

— Я ВЕЛЕЛА ТЕБЕ ПРЕКРАТИТЬ! — как безумная вскрикнула я, с яростью ударяя кулаками по дивану, и на миг в комнате воцарилась долгожданная тишина.

Не помня себя от переполнявших меня чувств, я с какой-то внезапно вспыхнувшей внутри стервозностью, наклонилась к одной из сидящих возле меня ледяных змеюк и прошипела подобно ей, заглядывая в, словно стеклянные, бесцветные глаза:

— ПРОЧЬ!

И змеи не стало. Ни одной. Они все подобно льдинам растеклись, растаяли от жара моего браслета, который одной мощной волной превратил их в воду.

Я, наконец, подняла глаза на Дара.

— Держи себя в руках, — пригрозила я, понимая, что поступлю так же, если Дариан захочет снова выпустить свою силу.

— Могу тоже самое сказать тебе, — не менее серьезно ответил мне окаменелый, смерив холодным взглядом.

Я ответила таким же.

И не знаю, у кого бы искры из глаз посыпались первыми, если бы от двери, (а точнее от дверного проема, так как дверь лежала на полу) не раздался невозмутимый, но зычный голос:

— Что здесь происходит?

Стройная блондинка, облаченная в черную форму, быстро оценила ситуацию и ощетинилась.

— Где эта тварь?!

Пожалуй, больше всего удивилась я. Не думала, что она так бурно отреагирует.

— Мор меня задери, кто осмелился?! — голоса (или я бы сказала визга) ей хватало на то, чтобы окна завибрировали, а висевшее в комнате зеркало задребезжало от бегущих по стеклу трещин.

— Мэлани, сядь, — поморщившись от ультразвука, бросил Дар, но окаменелая ринулась к телу и, и, упав перед ним на колени еще более мертвым взглядом, чем до этого уставилась на белое полотно, громким шепотом приговаривая:

— Мой лэрат…мой лэрат!

Лэрат? Это было не имя и не прозвище. Больше походило на статус или звание.

Мой взгляд наткнулся на алую нить, что вновь засияла на ее запястье и потянулась к Итану. И я отметила, что последний, стоявший до этого у дальней стены, как неодушевленный предмет интерьера, отмер и с каким-то болезненным выражением лица приложил руку к груди. Но убивался же не он, а окаменелая…

Чуть позже я узнала, что отравлен был главнокомандующий всей немногочисленной, но внушающей страх армии Талтинуса. А учитывая повышенную активность на северной границе, это был удар ниже пояса. Тело без головы не может существовать, а нам сейчас отрубили как раз ее. «Мозг» всей операции по обеспечению безопасности на границах защитного барьера умер, а после него по званию шла Мэлани, и именно ей придется взять командование на себя.

Буря, развернувшаяся за окном, проникла к каждому находящемуся в комнате существу в душу. Если, конечно, среди нас не было моров. Ведь предателем мог оказаться любой.

— Чьи покои под нами? — решила вдруг уточнить я.

— Следующего в нашем списке, — незамедлительно ответил мне Итан.

— Тогда, если нам больше не нужны свидетели, то нам понадобятся тряпки и ведра. Мы его заливаем, — посмотрела я на приличный уровень воды от растаявших змей. — И ради Творца забаррикадируйте дверной проем в конце-то концов! Проходной двор, а не личные покои!

Послушались все без исключения. Даже Дариан перестал кидать косые взгляды. Ну, а что вы хотела? Мне легче всего. Я просто еще не до конца осознала масштаб трагедии…

Женщина — причина всех бед

Меня осенило после того, как мы все вместе стали вытирать полы, ползая на карачках. Ну, не совсем все. Женщина — есть женщина, даже будучи окаменелой, поэтому Мэлани присоединилась ко мне сразу. Однако, она часто замирала с тряпкой в руках и бездумно смотрела в пустоту перед собой, сжимая кулаки и при этом случайным образом выжимая тряпку…над уже сухим полом. Итан тоже был не против помочь мне предотвратить потоп. Или может не мне, а Мэлани? Ведь он замирал вместе с ней, словно чувствуя ее боль. Только этого не могло быть, несмотря на то, что они связанны алой нитью. Могла ли между ними когда-то пробежать искра? Да, и думаю, что если бы не окаменелость, они бы горели вместе. Если и не любовь, то их глубокая привязанность друг к другу заледенела.

Дариан занялся телом убитого, негоже ему, господину, по полу ползать. Да и нужно было срочно оповестить Талтинуса о серьезной потере в его рядах. Выглядел Дар задумчиво и зловеще. Ведь было ясно одно: убийцу знал в лицо сам главнокомандующий, а значит и весь совет, состоящий из семи окаменелых, а, следовательно, и Талт, да и весь замок, чего уж тут мелочиться! Хотите спрятать предателя? Запихните его настолько близко к врагу (в нашем случае к правителю), что ему придется опустить глаза (золотой трон высоко размещен, куда же без этого), что бы заметить его, стоящего так близко.

А вот беловолосый и очень вредный, как оказалось, окаменелый с длинной косой пофыркал, поуказывал на пропущенные нами места, поворчал себе под нос и направился вслед за Дарианом.

Вы уже поняли, что убиралась только я?!…

— Милая, а что думаете вы?

Все разом затихли и повернулись ко мне, к казавшейся маленькой и беззащитной среди «ледяных гор». Забравшись в кресло с ногами, я куталась в шерстяной плед и, честно признаться, ни о чем плохом не думала. О хорошем кстати тоже.

Вечер подкрался незаметно для всех окаменелых в этой комнате, а вот для меня день тянулся очень долго. Мы не покидали кабинет Талтинуса часа три, все больше разжигая бессмысленные споры. А я любовалась игрой пламени в камине. Это все, что меня привлекало в данном помещении. Тепло.

Но вернемся к Талту, что устремил свой приукрашено внимательный взгляд на меня и по-отечески улыбнулся. Его отливающие бронзой волосы слишком часто за эти часы перетягивали на себя мое внимание. Потому, что огонь, словно вырвавшись на свободу, перекинулся на них. И он манил. Так сильно, что Дариан, перехватывая мой взгляд, мрачнел все больше, скрипя зубами. Но я не могла прекратить смотреть, было что-то мистическое и притягательное в переливающей бронзе волос, с языками пламени.

Талтинус, как бы странно это не звучало, ко всем своим рабыням обращался не иначе как «милая», как будто мысленно посыпая их сахаром. А потом, разумеется, проглатывал и сверкал своими глубокого синего цвета глазами.

— Господин, я не думаю, что могу чем-то помочь вам, — непроизвольно выпрямила спину я и покорно склонила голову.

Дариан при моем обращении к Талтинусу оскалился и на миг прикрыл глаза. Наше общение с его братом должно было быть сведено до минимума, а я в тоге оказалась в самой гуще событий.

После нашей небольшой ссоры, он не сказал мне ни слова.

— Может быть, вы что-то заметили? — приподнял одну бровь Талт, прекрасно видя злость на лице Дариана, но не никак на нее не реагирую. Хотя я могла ошибаться. Талтинус был самым старшим из трех братьев, и порой, мне виделось, что он в своей манере насмехается и над Косаком, и над Даром, скрывая усмешку за слащавой улыбкой, которую он вновь мне подарил.

Но говорить было нельзя. Ведь предателем может быть кто угодно. И даже тот, кто сейчас находится в нескольких метрах от меня.

— Сожалею, мой господин, — опуская глаза, ответила я. — Я была слишком шокирована происходящим.

И ведь не соврала же! Но Талт продолжил прожигать меня взглядом.

Еще миг, и передо мной выросла широкая спина.

— Завтра же соберем совет и представим нового главнокомандующего, — кивнул Дариан на Мэлани, что стояла рядом со своим господином, заложив руки за спину. — А сейчас предлагаю разойтись и отдохнуть.

Действительно, у меня не было сил даже на то, чтобы встать. Каллеб успел выпить пол бутылки с какой-то бурой жидкостью, Мэлани мыслями находилась очень далеко отсюда и, наверняка, даже не понимала, о чем мы говорим. Все были потерянными и крайне рассеянными.

— Дар, я только начал знакомиться с твоей очаровательной спутницей, — подался вперед Талт и сложил руки перед собой, отчего стал казаться намного шире и массивнее. — И у меня есть к ней пару вопросов. Ты же не будешь против нашей недолгой беседы?

ОЙ! Мое сердце екнуло, словно мне пронзили грудь, и я задохнулась. Холод, спокойствие…вспышка! Я, то есть Дар, видела перед собой некрасивую сцену. На белоснежном ковре у ног Талтинуса лежала женщина. Прекрасная, как сама Богиня Харида, но такая несчастная. Ее сбил удар, хлесткая пощечина по лицу, что расплывалась красным пятном на бледной коже.

Но женщина вскочила на колени и зарыдала у ног правителя, вымаливая прощение. А на его лице безразличная маска, и если бы не мое разбитое сердце, стонущее за судьбу брата и не слезы, которых не сдерживал Талитинус, я бы сказала, что он тогда еще окаменел. Потому что его предала любимая женщина, покусившись на его жизнь, охваченная желанием захватить власть. В моей голове проносились хаотичные картинки прошлого, и пусть я могла видеть только эту сцену, в моей голове зародилась четкая мысль, что опять же принадлежала Дару, глазами которого я и видела все это:

«Не знал я раньше такого безумия. И не могу даже сказать, кто из них двоих несчастнее. Та, что по глупости и безрассудству лишилась всего: положения, дома, но самое главное — любящего ее всем сердцем. Или же он, тот, кто потеря все: любимую, которая и была для него целым миром. Вот только разве же она его любила? Наверное, нет, раз смогла перешагнуть через свои чувства ради наживы. Что же, тогда он, казалось бы, потерял меньше — человека, который был к нему равнодушен, в то время как она потеряла того, кто готов был ради нее на многое. Так почему же умирает он, а не она?»

Наконец, сделав глубокий вдох, я снова оказалась в кабинете, и поняла очень важную вещь — Талтинус больше никогда не будет доверять женщине! И она для него есть причина всех бед.

О, Творец! Вот почему Дар так напряжен! Потому что все стрелы сейчас полетят в меня…

Птица!

«Ох, Дариан!» — думала я, сверля глазами его широкую спину, когда он покидал кабинет брата. Смягчал его непростительный, на мой взгляд, поступок только то, что шел он ужасно медленно, словно оттягивая неизбежное; что был угрюм и то и дело сжимал и разжимал кулаки, сдерживая желание впечатать их в ближайшую стену. Но я все равно мысленно уже представляла, как устрою настоящий скандал достойный лучших неуравновешенных девушек мира, а проще говоря — стерв и истеричек. А все потому, что я остаюсь наедине с самым большим актером, которого мне доводилось повстречать. Таких лицемеров я еще не видела, и мне чудилось, что змеи Дара лучшая компания, чем этот окаменелый.

«Да и Творец с ним!» — сказала бы я и попросила бы Дариана остаться, но есть одно большое «недоразумение». Рабыней не дорожат. По крайней мере, в этих землях.

У Косака была совершенно другая ситуация. Его окружали красивые, одаренные золотом женщины, я бы сказала, что при своей «жизни» он был дамским угодником. Чувства притупились, а вот привычка быть в окружении прекрасного пола осталась! Причем прекрасного во всех смыслах, поэтому щедрость его не знала границ.

В замке же Талтинуса для рабынь был отдельный этаж, и им запрещен было покидать его без «вызова» или особого разрешения. Они мышками проскальзывали в комнаты для утоления голода окаменелых и также незаметно возвращались к себе.

Думаю, если бы окаменелых не претила мысль «пить» мужчин, то есть людей одного с ними пола, то думаю, что в замке бы вообще не было женщин. И теперь я знаю, почему. Странно, что к Мэлани у Талта неприязни не было. Да и язык не поворачивать употребить слово «неприязнь» по отношению к Талтинусу, ведь доброжелательная улыбка не сходит с его безмятежного лица, а всех своих рабынь он ласково называет «милые». Только вот все это игра, которая в принципе никому не причиняет вреда, но все равно противно от самого осознания фальши.

В голове навязчиво крутились строчки старого, игривого «романа», что по сути своей, являлся дневником одной интересной особы:

«— Это ложь и клевета! Я всегда пью чай ровно в девять часов утра!

— Я не знаю, сколько было времени на ваших часах, но чайник в этот день не кипел».

Эх, отвертеться не получиться — застукана на месте преступления! Как я там оказалась? Хороший вопрос!

— Вы мне не поверите, — покачала головой я и жеманно пожала плечами.

— Милая, я готов вас выслушать, — мягко подтолкнул меня к продолжению Талтинус, который разместился справа от меня на мягком подлокотнике кресла. Парадный костюм из темно-синей ткани подчеркивал глаза глубокого цвета и выгодно смотрелся на контрасте с белым креслом, в котором я и сидела. Бронзовые волосы Талта, отличались от волос Дара послушанием. Они локонов не распускали, однако, переливались все тем же пламенем и, казалось, могли обжечь.

Я максимально отодвинулась в противоположную сторону, насколько позволяло мягкое сидение, и всем телом налегла на второй подлокотник, не забывая при этом изображать самое невинное создание!

— Вы меня осудите, — театрально всхлип, и я жалостливо прижала ладошку к бледной щеке. Бледной она была уже не от страха, а от истощения и недосыпа, но ему об этом знать не обязательно.

— Вы человек, милая. Вам свойственно совершать ошибки, — «успокоил меня» добрый дядюшка Талт и ободряюще прошелся рукой по моему плечу. Из своей роли он пока не выходил.

Я поджала губы, но тут же печально улыбнулась и подавила в себе порыв вцепиться в его руку когтями, которые Зиро недвусмысленно выпустил.

Хочешь играть так? Хорошо, правила «человечек» я знаю!

— Я слабая женщина, которая не может противиться своим желаниям, — призналась я в своем грехе, похлопав ресницами. — И в покоях достопочтенного господина (имя которого я так и не узнала) я оказалась по первому его зову, — все тише и тише говорила я, понурив плечи.

Воцарилась минутная тишина, и я даже пару раз рвалась поднять глаза и посмотреть на повелителя, но сдерживалась и, наконец, дождалась его зловещего шепота над самым моим ушком:

— Я, пожалуй, поверю тебе, сославшись на глупость человеческих женщин. А теперь поведай мне, с чего бы моему дорогому брату так опекать такую, как ты, — его легко коснулись моей мочки, и я словно ошпаренная дернулась, соскальзывая с кресла на пол, качнув головой и встречаясь с темным, и не предвещающим ничего хорошего, взглядом. — Только на этот раз не лги, милая, — вот теперь я увидела поистине волчий оскал во все тридцать два зуба, что отличались завидной белизной, и мне бы не хотелось, чтобы они окрасились в кровавый, как живо рисовало мое воображение. Маски сброшены, занавес опушен. Передо мной с огненной копной волос жестокий окаменелый, на которого Зиро клацал зубами и утробно рычал, призывая меня быть начеку.

И, смотря на него снизу вверх, я чувствовала давление, а еще четко осознавала, что тогда, в воспоминаниях Дариана, та женщина так же была у ног Талта. Меня передернуло от липкого, мерзкого ощущения, и я вскочила и сделала пару шагов в сторону, одергивая юбку платья резкими движениями, надеясь, таким образом скинуть невидимые оковы от чужих чувств.

Та женщина — это его дело, я же совершенно другой случай. И он должен понять это во что бы то ни стало!

«Ну, погоди! Мы тоже не пальцем деланные, и прекрасно знаем свое дело!»

Распрямив плечи и сдержанно улыбнувшись, я направилась прямиком к письменному столу правителя, игнорируя недоумение последнего, и с самым невозмутимым видом уселась на его место. На столе, как и положено, нашлось перо, чернила и пару чистых листов. Вот он, мой рай!

— Я личный писарь господина Дариана. Это моя работа. И я путешествию с ним, чтобы в случае чего помочь ему достать недоступную в связи с незнанием нашего языка информацию, — мой голос звучал ровно и профессионально, по-другому и быть не могло, потому что в этот момент мой страх исчез и все остальные унижающие меня чувства тоже. — Могу наглядно вам продемонстрировать…, - выдержала я небольшую паузу. — Свои умения.

Еще секунда, и он оказался у меня за спиной, приобнимая за плечи, и издевательски смеялся. Его руки держали меня цепко и сжимались чуть сильнее, чем хотелось, но я продолжала ждать с занесенным над листком пером и слушать переливание его голоса.

— Забавная, — прохрипел он, а затем выдвинул ящик стола и достал небольшую картину. От одного взгляда на нее у меня перехватило дыхание, и я, словно наяву, оказалась у подножия скалы, которая обрываясь, открывала просторы темно синего моря. Точно такого же цвета, как и глаза Талтинуса.

— Читай, — приказ он мне, постучав пальцем с массивным перстнем по небольшой надписи в углу картины, и эта надпись была написана на родном мне языке! И я, по-моему, догадывалась, КТО нарисовал такой пейзаж, и мне захотелось завыть подобно Зиро от совпадений, ведь та женщина, что придала Талта, по всей видимости, была человеком. Какая ирония!

— «Моему дорогому и пламенному Тинусу. Наш огонь векам не потушить».

Мой шепот был для него громогласным. Я это видела. Боль в его глазах была почти осязаема, казалось, на мои плечи он опустил не только свои руки, но и все свое горе, но это была минутная, яркая вспышка, как и тогда, когда я кричала Косаку о его сыне. Боль перешла грани даже безразличия и выплеснулась наружу. Всего на какой-то миг, а затем все тот же холод, все та же усмешка.

— Пошла вон, — спокойно ответил он, отпуская меня.

И мне бы радоваться, но мои мысли занимало другое — на скале сидел черный ворон. И вроде бы, что тут странного, птица, как птица. Но именно она билась в моем сознании. Что-то было связанно с птицами, я слышала чей-то далекий голос, но не могла разобрать его. Однако все во мне кричало: «Птица!»

Вторая птица

Как только я оказалась за дверьми, сразу же уткнулась носом в грудь подскочившего ко мне Дариана, который выбил из меня весь воздух, стремительно притиснув к себе.

— Что он тебе сказал? Он прикасался к тебе? Он…, - нервно и протяжно вздохнув, окаменелый вцепился в меня клещами, пробегая руками по моим волосам, лицу, плечам, рукам, талии, бедрам…

Забытая обида и злорадство вновь вспыхнуло с новой силой, и я ударила окаменелого по шаловливым рукам и скривила губы.

— Мог бы остаться и сам во всем убедиться, а теперь уже поздно, — сдержанным тоном ответила я и шагнула по направлению к нашим покоям.

Но не сделала и пару шагов, как была схвачена сильными руками и прижата спиной к мощной груди.

— Поздно? Не хочешь рассказать поподробнее? — раздался его злой шепот у меня над ухом. Я видела по его сияющим отнюдь не от моего желания глазам, по сжатым губам, что он злиться, но ведь и я тоже не железная.

Сделав рывок и ничего не добившись, я разъярилась еще больше.

— Скажу только то, что перед твоим братом нам больше не нужно играть по ролям. Я снова твой личный писарь, — пожала плечами я, тем самым пытаясь хоть немного ослабить стальную хватку, но с треском провалилась.

Гневное сопение за моей спиной не прекратилось, но золотые локоны, которые до этого хищными змеями беспокойно колыхались, поддерживая взволнованного хозяина, нежно заструились по моей шее. От такой ласки я немного остыла, но показывать это Дариану пока не собиралась.

— Ты не ответила на вопрос, — его рука, несмотря на недружеский тон, чуть касаясь, прошлась по моей щеке, но если его локонам я еще могла это позволить, то в ответ на его движения я лишь резко отвернулась, отстраняясь от такого привычного холода.

— Не понимаю, о чем ты, — сухо произнесла я, надеясь, что он поймет мое настроение и отпустит, но не тут-то было! Пришлось даже прикусить губу, сдерживая неуместный стон, ведь рука Дариана, лишь на мгновение сжалась в кулак, тут же расслабилась и двинулась вниз, скользя по моей шее. И как-то мне вдруг вспомнилась лохань, теплая вода, жаркие поцелуи и переплетенные тела. Ммм…Спорить и гневаться сразу расхотелось, но сдаваться рано! Рано говорю!

— Он прикасался к тебе? — повторил Дариан, щекоча дыханием мое ушко, отчего я позорно хихикнула. (Ну не удержалась я!)

Вот и как теперь быть строгой?

Но прочистив горло, я решительно повернулась, чтобы встретиться с хитрым взглядом изумрудных глаз, но, боюсь, довольную ухмылку я не сдержала:

— В том смысле, под которым подразумеваешь ты, нет, — недвусмысленно скосила глаза на его руку, что плавно переместилась с шеи и двинулась дальше. Вниз.

— Если бы он только посмел! — вырвалось шипение из его уст, и его рука с какой-то необъяснимой страстью обожгла тело и переместилась еще ниже! Неудивительно, что после этого я совершенно потеряла интерес к его восхитительным глазам и уставилась на не менее восхитительные губы.

— Дар, я бы попросил тебя отойти от моего кабинета как можно дальше и развлечься с девчонкой в другом месте, — мы с Даром с искренним изумлением уставились на приоткрывшуюся дверь в кабинет Талта и на него самого, хмурого, но улыбающегося. Но в этот раз за его «сладостью» явственно проглядывалось презрение. Уголки его губ так и норовили опуститься и превратиться в гримасу.

«Довела еще одного повелителя!» — хмыкнула я.

И вот чего-чего, а того, что Дар быстренько ретируется к окаменелому, оставив меня посреди коридора, я никак не ожидала! Со слова «ты можешь идти», произнесенным приказным тоном, этот наглец, схватив за руку Талтинуса, скрылся в кабинете, как будто минуту назад и не приставал вовсе! Как будто я…

«Та самая рабыня» — едко подсказал мой внутренний голос.

В глазах всех остальных так и было, но, Творец меня помилуй, я опять вспыхнула как спичка, и, боясь, что вокруг меня все запылает синим пламенем, отбросив назад струящуюся юбку и гордо задрав голову, величаво «поплыла» к себе.

***

«Плыву», да так, что если бы была корона, я бы ее тут же на голову надела! Но ее не было, поэтому я только создавала видимость оной. И, несмотря на вид, в мыслях я не переставала прокручивать картинку черного ворона. Что-то притягивало меня, заставляло вновь и вновь возвращаться к птице, но никак не могла понять что, или просто вспомнить кое-что важное.

Задумавшись, я, не глядя, дернула за ручку ближайшей двери и вошла, как потом оказалась в незнакомую мне комнату. Как странно! Мне казалось, что именно здесь располагались наши с Дарианом покои, и я даже не поленилась выглянуть в коридор и пересчитать двери. Все, верно. Я, действительно, ошиблась и не дошла совсем немного. И кто бы мне сейчас не сказал, что это случайность, что я перепутала комнаты, то я бы рассмеялась ему в лицо и повторила вычитанную когда-то фразу: «В приметы не верю, но эти совпадения уже достали!». Я готова была аплодировать автору!

Света в комнате не было, а потому что-либо разглядеть не получалось, зато я чувствовала свежесть ночного ветра. Окно было открыто настежь. Я слышала шелест бумаг, которые, по всей видимости, давно летали по комнате и какой-то странный звук. Хлопанье крыльев? Неужели кто-то держит у себя птицу в клетке? Сделав шаг вперед в намерении закрыть окно, я с грохотом повалилась на пол, споткнувшись об угол ковра (да чтоб этим окаменелым пусто было с их коврами!) и обиженно растянулась на упомянутом.

«Все меня обижают!» — захотелось заканючить мне, но я только тяжело вздохнула и попыталась подняться, ошибочно принимая какую-то коробку за устойчивый предмет мебели. Упс! Раздался тихий щелчок, и комнату озарила россыпь меленьких звезд! Это были живые, мерцающие огоньки, что я видела в замке Дара! Завораживая меня, они поднялись чуть выше и засияли еще ярче, так, что я смогла разглядеть небольшой диван слева, столик, на котором стояла ваза с цветами, а так же несколько стеллажей с книгами справа от меня. Комната отличалась от всех предыдущих, которые я видела, но вот чем, пока для меня оставалось загадкой.

Кряхтя, я все же поднялась и, поймав глазами огромную, крылатую тень, охнула и захотела прилечь обратно! Вскинув голову, я с испугом искала поджидающего своего часа окаменелого с жуткими, сияющими глазами, которые я легко могла перепутать с сияющими звездами, но встретившись с темными бусинками пернатого, белого создания обозвала себя последней дурехой и нервно засмеялась. Это был голубь! Он сидел на книжной полке и с любопытством меня разглядывал. Собственно, как и я его.

— Ты тоже шпионишь здесь, да? — подмигнула я, как мне показалась «товарищу».

Тот выразительно курлыкнул и, словно все это время и ждал, когда я двинусь к нему, клюнул корешок стоявшей рядом с ним книги. Клянусь, он проследил, чтобы я запомнила расположение книги, и коснулся ее еще раз, а затем, взмахнув белоснежными крыльями, выпорхнул в окно! Вот и где вы видели, чтобы голуби ночью летали?! И уж тем более интересовались книгами?

Я быстро метнулась к книжным полкам и с жадностью вцепилась в книгу, выхватывая глазами потертое название: «Легенды нашего мира». И довольно улыбнулась. «Нашего», следовательно, автор прекрасно знал, о существовании другого мира! Как мне везет на бесценные книги, не зря я называюсь писарем, ой, не зря!

Из комнаты я на цыпочках выскочила в коридор, и уже без приключений забравшись в холодную (только до прихода Дара постель), я зажгла небольшую лампу и, углубившись в чтение, зашелестела пропахнувшей пылью бумагой.

Уснула я почти на рассвете, а Дар в наши покои так и не пришел…

***

Что-то настойчиво щекотало мне нос, и я сонно засопела, пытаясь избавиться от назойливой пушинки. И мне даже показалось, что мне удалось, пока через какое-то время я не почувствовала щекотку на плече.

Взвизгнув, я сонно распахнула глаза и попала в плен изумрудного сияния.

— Что тебе снилось? — подавшись вперед, меня звонко чмокнули в нос и вновь вернулись к легкой щекотке, пробегая неизвестно откуда взявшимся белым перышком по моей руке от плеча до запястья, что заставляло меня ежиться.

— Видимо что-то приятное, потому что твои глаза светятся, — отмахнулась я, не желая отвлекаться от золотоволосого создания передо мной с непослушными волосами, озорными глазами и сладкими губами. Потянувшись к нему, я зарылась рукой в его волны.

— Надеюсь, ты грезила обо мне, — самонадеянно произнес он, нырнув под одеяло и притягивая меня к себе, переплетая наши ноги. Едва не мурлыча от удовольствия, я скользнула руками по его обнаженной груди, чуть царапая ноготками. И судя по блеску его глаз, ему это нравилось. Я чувствовала его скользящие руки на спине и выгибалась навстречу, почти воруя его дыхание, останавливаясь в миллиметре от его полураскрытых губ.

— Нет, — уверенно заявила я, наблюдая за тем, как его улыбка медленно меркнет. — Мне снилось море! — неожиданно вспомнила я.

— Значит, надо сделать так, чтобы тебе снился только я, а не какое-то там море! — серьезно заявил окаменелый и впился в мои губы страстным поцелуем, не желая больше ждать.

Какое море? Какой сон? Есть только он и я. Жар наших тел, скомканные простыни и яркое солнце, что подглядывало за нами, слушая наши стоны, тяжелое дыхание, жаркий, волнующий шепот. Оно пряталось в отливающих золотом волосах Дара, который упорно трудился над тем, чтобы я забыла обо всем, кроме него. И признаюсь, у него это чертовски здорово получалось!

А когда мы неохотно разомкнули объятья, и моя голова начала работать, я все спросила:

— А где ты перышко взял?

— Ты заснула с книгой в руках, и, когда я ее у тебя забирал, перо выпало. Было вложено между страниц.

Я резко подскочила и с предчувствием чего-то грандиозного уселась верхом на Дара и, вцепившись в его плечи, взмолилась:

— Ты же запомнил страницу?!

Его глаза расширились от неожиданности и, казалось, он даже забыл, о чем я его спросила.

Но я нетерпеливо заерзала, чем произвела совершенно обратный эффект и быстро оказалась на подушках. А надо мной навис мой окаменелый, который только и успел хрипло выдохнуть:

— 172.

И мир для меня исчез…

Спальня

— Может сначала понежимся в теплой лохани? — соблазнительно зашептали мне на ухо.

Ага! Знаем мы, чем дело кончится. Нет уж. Делу время, потехи час! Даже если у этой потехи заявка на что-то серьезное!

— Потом! — отмахнулась я, шелестя страницами и сгорая от нетерпения.

— Завтрак, по всей видимости, мы тоже пропустим, — усмехнулся Дар, устраиваясь за моей спиной, обнимая за талию.

Живот жалостливо заурчал, сетуя на непутевую хозяйку, но я упорно искала исписанный чернилами лист с нужным номером, стараясь не зацикливаться на заманчивом предложении, ведь после такого насыщенного утра мое тело приятно ломило, а я чувствовала волчий голод.

— Переживут этот завтрак без нас. Аппетит им испортим в следующий раз. Я тебе обещаю.

— Сколько яда в ваших словах, — прыснул Дариан, театрально передернув плечами. — Сколько холода.

— Холода? — на одну лишь секунду оторвалась от созерцания чернил я. — На себе посмотрите, мой господин, — съехидничала, а Дар ловко схватил одну мою руку и прижал к своей груди, к месту, где билось сердце.

Далеко не каменное сердце. Жар его тела тут же пробежал по моей руке и горячей волной обдал всю, от кончиков пальцев до щек, что несмотря на все, что было между нами, позорно вспыхнули.

— Разве я не доказал вам, мисс Кия, что вы разжигаете во мне пламя?

Ох, и почему у него такие манящие губы и такие сверкающие, похожие на драгоценные камни, подернутые дымкой возбуждения глаза?

— Доказали — доказали, — поспешно согласилась я, покрепче сжимая книгу, возвращаясь в реальность, и благодаря невероятным усилиям отводя глаза, вновь зарываясь в книгу. Чтобы через несколько мгновений с победным, невнятным возгласом прочитать: " Граница двух миров. Легенда о сияющем гроте".

Дариан перебросил копну моих волос, мешавших ему видеть книгу через мое плечо и, пощекотав шею холодным дыханием, совершенно другим, собранным, твердым голосом приказал: "Вслух читай".

В другой раз я бы, может быть, и обиделась, но почувствовав, как окаменелый напрягся за моей спиной в ожидании, послушалась и углубилась в чтение:

" Один странный человек, который не пожелал представиться, поведал мне одну очень занимательную историю. Однажды, в морскую пучину упала звезда, одна из дочерей Творца. Она качалась на волнах, мечтая о том, чтобы вернуться домой, пока не разбилась о скалы. Ее сестры зарыдали с небес, увидев поблекшую звезду на острых камнях в небольшом образовавшемся в скалах гроте, и осыпались золотым дождем, наполняя ночное пристанище их сестры светом. Говорят, что в тот день с небес на землю одна из сестер прихватила камень Творца, чтобы упавшая дочь, всегда помнила о любви отца. Сей грот я видел собственными глазами и поверь, мой дорогой читатель, сияние его восхищает! Но грот этот у самого подножия скал, а потому неприступен, как сокровище, которому Творец определил место на земле".

Мне казалось, я даже дышать перестала, рисуя в воображении волшебный грот, а еще с неким предвкушением мечтала о том, что скоро окажусь на берегу моря! Но мои фантазии разом исчезли, потому что дверь в наши покои быстро распахнулась и Мэлани, что фурией влетела в спальню, разразилась гневной тирадой:

— Ты не мог так поступить! — зазвенел ее голос, и я подскочила на постеле, с опозданием соображая, что совершенно не готова к приему гостей! Вот совсем! Голая, въерошенная. Дариан точно такой же, и его руки, во время прочтения плавно перекочевали на место, что так выгодно подчеркивает и приподнимает женский корсет.

Я наспех натянула на себя скрученное в наших ногах одеяло. Плакала моя консперация! Недолго же я продержалась в качестве рабыни. Ведь мужской страсти к женщинам окаменелые не способны испытывать, они лишь пьют их желания. И, судя по изумлению, отразившемуся на лице главнокомандующей, когла она заметила меня в кровати, она этот нюанс тоже учла, несмотря на собственный гнев.

— Мог, и ты это прекрасно знаешь, — поморщился Дариан, ни капли не смущаясь нашим положением и своей наготы.

Не успела я и слова вставить, как дверь снова открылась, пропуская настороженного Итана.

— Господин, прикажите выпроводить? — кивнул он на Мэлани.

Блондинка быстрым движением схватила длинный, чуть ли не до лодыжек достающий ей клинок и, встав в боевую стойку, подавшись вперед корпусом, повернулась к Итану.

— Я еще не закончила!

— Оставь, — осадил окаменелого Дар, хотя Итан не двинулся с места и никак не отреагировал на движение Мэлани, только бровь его взлетела. — Мэл, все уже решено, ты нужна здесь.

— Мор заточи твою душу, я не могу бросить на границе свой гарнизон!

— Борум займет твое место у защитного барьера, а пока ты должна быть рядом с повелителем, — поднялся с постели Дар, и я прикусила ни в чем не повинный палец и, схватив одну из подушек, шустро придвинулась к краю кровати и прикрыла то, что Дариан прикрыть не потрудился!

— Дар! — взвизгнула я, отворачиваясь, содрогаясь от раздирающего меня чувства. Кажется, я даже похрюкивала от смеха. А этот самодовольный, наглый окаменелый с неподдельным интересом произнес:

— Мисс Кия, вы что ревнуете?

Вот еще! Спасаю ваше достоинство!

— Боюсь, что чья-то психика не выдержит, — закашлялась я, заглушая смех и стараясь смотреть куда угодно, но только не на этих троих! В могилу они меня сведут!

— Надеюсь, что не ваша, — хмыкнул самый несносный окаменелый. — Потому что я такого горя не вынесу. И так долго ждал!

— Дариан!!! — рычала я не хуже Мэлани, которая убрав клинок, сложила руки на груди и наблюдала за нами с немым укором.

— Мэл, Итан оставьте нас. Вы смущаете мисс.

Презрительный взгляд был ему ответом, но развернувшись на 180 градусов, она все же вышла, гремя ботинками, а вот он по свойски закатил глаза, мысленно говоря: " Какими я вас двоих только не видел!" И последовал за ней.

А дальше Дариан как следует получил от меня " спасательной подушкой", за что я получила хитрый взгляд и еще один сладкий поцелуй за утро.

***

В гостиной нас ожидали все те же. Стояли они как можно дальше друг от друга, но если Мэлани смотрела в окно, то Итан не отрывал взгляда от нее, пока мы не вышли из спальни, приведя себя в порядок и одевшись.

— Почему ее внешность изменилась? — тут же послышался вопрос блондинки. — Каллеб постарался?

— Она со мной, — в голосе Дариана появилась сталь, и я заметила, как голова Мэлани невольно склонилась.

Противиться своему господину она не смела. — А теперь повторюсь: Мэл, ты нужна в замке. Ты нужна Талту, — добавил с нажимом Дар. — Ты одна из тех, кому он может доверять, и у меня нет другой кандидатуры, кто смог бы защитить его лучше тебя.

В ее глазах отразилось понимание, которое вытеснило упрямство. Дар просил ее. Это не было наказанием, это было просьбой.

Она гордо расправила плечи и откинула назад волосы.

— Почту за честь, мой господин, — наконец, согласилась она, осознав сложившуюся ситуацию и шагнула к двери. Ко мне.

Я вдруг ощутила легкостью во всем теле, словно ничего не весила, а затем обратила внимание, как и все остальные, на нить, что проходила сквозь меня, соединяя тело Мэлани, стоящей передо мной, и тело Итана, что был позади меня. Браслет обжег руку, но я даже не заметила, потому что увидела счастливую, живую улыбку на лице главнокомандующей. Ее глаза горели любовью, а ее губы шептали: " Итан!".

Я только моргнула, а окаменелый сорвался со своего места и, подхватив на руки Мэлани, вихрем умчался из комнаты, оставив нас с Дарианом в растерянности.

— Не знал, — спустя целую минуту молчания покачал головой Дар и по доброму усмехнулся. — Когда они только успели?

А вот я догадывалась! И не только из-за красной нити, хотя и она говорила о многом.

Когда хочешь помочь, а выходит как всегда!

Замок гудел. Новости об убийстве главнокомандующего армии разлетелась слишком быстро. Скрывать эту информацию, естественно, не пытались, но удержать на пару дней в четырех стенах кабинета Талтинуса надеялись. И так как мы точно знали, что никто из тех, кто был на месте преступления, проговориться не мог, сделали вывод, что предатель, который прочно затесался в наших рядах, сам предал огласке данный случай, чтобы взбудоражить военных на границе.

Мне было и смешно от этого, ведь окаменелые скупы на такие эмоции как паника, и страшно, потому что вместо нее в них зарождалась ярость. Сегодня же Мэлани было приказано отправиться к ближайшему гарнизону и погасить волну агрессии. И мы с Даром были уверенны, что она с этим справится, если уж она держала в своих руках войска, будучи окаменелой, то теперь, оттаяв на некоторое время, она встала на нашу сторону, и ее сила и возможности возросли вместе со званием.

Что же касается Итана, то, кажется, мы его потеряли. В хорошем смысле. Он буквально не мог надышаться на Мэлани, а она сияла под его влюбленным взглядом и нежно улыбалась ему в ответ. Дар же скорбел, что, похоже, ему придется оставить своего лучшего бойца у Талта, а я просто радовалась, что любовь пробила ледяную стену, и пусть на ничтожное время для влюбленных, но будет греть их сердца и дарить им надежду. Надежду на спасение.

Кстати о спасении. Все мои окаменелые были заняты делом: пепельные оказывали помощь на границе, с Итаном отдельная песня, у Дариана тоже все сложно. Он прекрасно понимал, что нам нужно отправляться на поиски последнего камня, потому как наше время уходит. Но каким бы правителем он ни был, сейчас, живой и наполненный разными чувствами, он просто не мог бросить своего брата в плену интриг и в смертельной опасности. И я его понимала и не смела давить. Предатель не найден, а, значит, мы заперты в замке и завалены проблемами.

Но к чему были все эти слова — все очень заняты, все, кроме меня.

«Кроме книги, я ничем не могу им помочь», — подумала я, засеменив на нижний этаж в поиске остальных девушек-рабынь, очень надеясь, что держат их не в темницах и кормят три раза в день. Я от голода готова была вломиться на кухню, наплевав на опасность, и объесть пол замка окаменелых. Однако, опустила голову пониже, грозно шикая на «возмущенно заголосивший», пустой желудок. И вот у каждого в жизни бывают такие моменты, когда все вокруг аж звенит от напряжения, и ты точно знаешь, что сейчас произойдет что-то важное, что-то значимое. Даже Зиро завозился у меня внутри и как-то подозрительно стал принюхиваться, вскинув голову. Интересно, это знак, что я набреду на кухню и наемся до отвала или…

Когда до лестницы оставалось совсем немного, дверь справа от меня распахнулась и мне в ноги вывалилась ослабевшая девушка, что побелевшими пальцами хваталась за дверной косяк и попыталась глубоко вздохнуть. Я тут же метнулась к ней и помогла подняться.

— Дыши! — приказала я ей. — Вдох, выход.

Бедняжка еле стояла на ногах. Ее сильно трясло, и она то и дело обхватывала руками горло. Такая молоденькая, слабенькая.

— Я просил блондинку, — подошел к открытой двери хозяин покоев. — В следующий раз пусть придет Селения.

Это был окаменелый невысоко роста, со смуглой кожей, с раскосыми, темными глазами и с уродливым шрамом, что тянулся от внешнего уголка одного глаза до самого подбородка.

Зиро вскочил на лапы и ощетинился, а я от такого порыва зверя до крови закусила губу, боясь выдать наши с ним чувства искренней неприязни, граничащей с ненавистью. Хотя откуда она могла взяться? Но зверь даже не пытался успокоиться, его рычание клокотало у меня в горле.

— Господин, — захрипела девушка, опираясь на мою руку и кидая умоляющий взгляд в его сторону. — Прошу вас, мне очень нужны деньги. Я могу перекрасить волосы, — дрожащей рукой она обхватила толстую, пышную косу.

— Ты не в борделе чтобы набивать себе цену, — скривив губы, окинул он ее уничтожающим взглядом. — Мне нужна натуральная блондинка, а не крашенная курица, скулящая у меня под дверьми.

Тут он перевел взгляд на меня, и я искренне пожалела, что амулет на шеи маскировал меня именно под блондинистую особу.

— Ты, — ткнул в меня пальцем и гаденько ухмыльнулся. — Вечером жду у себя, — припечатал он и развернулся, намереваясь захлопнуть дверь и уйти.

Но мы с Зиро были категорически против такого выскочки и его мнения. Поэтому я с милой улыбочкой (как только зубы в порошок не стерла) вернула ему его фразу:

— Вы не в борделе.

Он застыл, стоя ко мне спиной, а затем мееедленно повернулся и улыбнулся так, что у меня внутри все похолодело, а Зиро обнажил клыки и пригнулся, словно для прыжка, в то время как мою руку под браслетом жгло, раскаленной кочергой.

— Так это ты игрушка Дара, — его глаза превратились в две щелки, а губы растянулись в узкую линию. — Боюсь, он слишком обмяк, чтобы заткнуть человечку, — его голова чуть склонилась на бок, а меня пробрала дрожь, потому что это движение было мне знакомо, снилось в кошмарах. Казалось, он видит меня насквозь, без амулета подмены внешности. И его глаза алочно горели. — Но ему обязательно помогут осознать свою ошибку в твоем воспитании, — совсем тихо добавил он. Чтобы услышала только я. — Я лично прослежу за этим, — в моих глазах помутилось. Красная пелена передо мной скрыла окаменелого, а защитный барьер зверя я ощутила сразу. Хлопнула дверь, костяшки моих пальцев побелели от напряжения, так как сжимала я кулаки с такой силой, что чувствовала струйки крови, от впившихся в ладони отросших за несколько мгновений острых когтей.

— Пойдемте, — потянула меня девушка испуганным шепотом. — Скорее пойдемте!

Я хотела кого-то спасти? О да! Только дайте мне добраться до него, и я спасу весь мир, на этот раз мой, от этого морального урода!

«Час расплаты еще обязательно наступит!» — кровожадно подумала я, и грозной тучей направилась за девушкой.

***

Я неслась по коридору одушевленная как никогда! Мика, девушка, которая оказалась очень доброй и отзывчивой, которая накормила меня и поведала свою трагичную историю, должна с минуты на минуту стать чуточку счастливее! Ей действительно нужны были деньги. До такой степени, что она переходила из одной комнаты окаменелого в другую, пока не отощала и полностью не ослабела.

А потому я несла в завернутом платке один из моих камней, что я вынесла из пещеры Долины Ветров. Да-да, я была очень богатой, представляете? Могла бы сейчас роскошно жить и, не вспоминая слова «бедность» и «нищета». Но мне было совсем не жалко поделиться своей, надеюсь, будущей хорошей, обеспеченной жизнью с другими. Поэтому я с легким сердцем вскоре протянула ей драгоценный камень, чтобы увидеть застывшие в васильковых глазах девушки слезы. Слезы радости и благодарности. И пусть мой «кошелек» полегчал и «обеднел», моя душа ликовала, оттого что и я смогла простым добрым поступком изменить чью-то жизнь.

Только как бы один очень нехороший поступок мне в отместку, не изменил в одночасье мою жизнь. Да, Кия. Солить надо меньше. Когда солишь еду — это признак того, что ты влюблен, а когда умудряешься насолить человеку или, не дай Творец, окаменелому, оказываешься на волосок от смерти…

Мне снилась Мэлани, я видела ее в отражении зеркала. Высокая, стройная блондинка с большими карими глазами. Она почти не изменилась, но только девушка, стоящая передо мной сейчас в воспоминании была моложе той, что ворвалась утром в нашу с Даром спальню. Вот она поправила прическу и подошла к письменному столу, чтобы бегло пробежаться глазами по принесенным ее товарищем бумагам:

— Новобранцы? Тц…Жакон меня переоценивает. Превратить в достойных бойцов всех, кого он мне присылает просто невозможно. И где он только находит таких калек? — с пренебрежением сбросила на стол листы с именами прибывших.

— К тебе записались почти все новенькие! И глазом не моргнув, поставили роспись под единственным женским именем главнокомандующего…Тем самым, подписав себе приговор, — ухмыляясь, выдал мужчина в кресле. — Верно? — Перед ней сидел окаменелый в военной форме. Смуглая кожа, раскосые, узкие глаза, курносый нос и черные короткие волосы. (Этого хмыря я знаю!)

— Сомневаешься, Борум? — натягивая чёрные, как сама бездна перчатки откликнулась фигурка, затянутая в боевой корсет и узкие брюки. — Я научу этот хлам жизни.

Борум? Где-то я уже слышала это имя. Причем звучало оно сегодня утром. Дариан сказал, что окаменелый по имени Борум займет место Мэлани в замке.

Быстрым движение эта гордая девушка накинула на плечи свой заслуженный, белоснежный плащ, украшенный золотыми эполетами, и уверенно зашагала на улицу, где погода, как говорится, пела: солнце светило, а вот птиц не было слышно, слишком много стали на территории. Лязг шпаг и мечей разносился по всей окрестности. На огромной площадке посреди Боевой крепости, куда отправляли всех существ мужского пола, которые могли держать в руках оружие, находилась огромная лужайка для построения. Сейчас глазами Мэлани я насчитала на ней около двадцати одного окаменелого, которые тогда еще таковыми не стали.

Подходя ближе, она услышала конец разговора, но и этого хватило, что бы начать придумывать наказание для приобретённого хлама. Снова.

— Говорят, этот дьявол носит плеть! Кажется, скучно не будет, я прав Эраст?

— Эй, Сайлер, когда появится куколка, чур, я первый возьму эту неприступную крепость! — на этой ноте и закончилось жаркое обсуждение её личности, поскольку, при Мэлани у разумных людей сразу же захлопнулись рты, и тишина стала оглушительной.

— О…Ты хочешь быть первым? — На данный момент она стояла за спиной странной на вид парочки на расстоянии четырёх метров. Семнадцать самых живучих людей на земле, так как они прошли её личный курс выживания, стояли по стойке смирно и могли лишь посочувствовать новеньким. Голос девушки был полон чистого любопытства и тихого гнева, что закипал внутри.

Два кандидата на заплыв через ближайшее озеро туда и обратно разика этак три без передышки и с полным погружением под воду. Весь ее вид говорил: «Как же всё-таки приятно быть главной». Она посмотрела на двоих оставшихся. Один затягивал сигарету, словно это был последний кислород на планете, а вот второй лишь спокойно стоял в стороне и смотрел в небо.

Недолго думая, достала своё коронное оружие — хлыст и с громким треском прошлась им по земле. «Плавцы» дружно вздрогнули и после тихого, но внушительного приказа «встать в строй» ринулись на свои места. Куривший солдат посмотрел на меня с упрёком. Он выглядел старше на фоне своих товарищей. «Бойцы за ее неприступную крепость» выглядели как нашкодившие дети: с глупыми ухмылками, кошачьими глазами и с совершенно одинаковыми лицами. Близнецы имели короткие ёжики на голове пепельного цвета. (Да-да, это были наши пепельные!)

Пока Мэлани мысленно просила богиню не присылать ей буйных детишек, поняла, что не досчиталась в строю ещё одного, что так и не соизволил занять своё место. Поравнявшись с ним, она решила полюбопытствовать:

— Тебе слух отшибло в бою или в детстве часто роняли? А может у тебя в ушах побрякушки какие?

А в ответ тишина.

— Он немой, — несмело ответили из строя.

— Надеюсь не глухой! — продолжала она разглядывать наглеца, который упорно на меня не смотрел, а пялился на синее небо, которое будет видеть каждый божий день своей никчёмной жизни и, умирая на поле сражения под этими небесами. Скоро он поймёт, что сколько бы он не направлял свой взор вверх, туда он никогда не попадёт. Жизнь у них такая. Кровь, пот и ещё раз кровь. За Жакона Дарующего, за империю.

— Мечтать можно, но осторожно, — сказала она парню, и он, наконец, соизволил повернуться.

Зелень его глаз не передавала ничего. Зеркало. Его глаза как простое зеркало, в котором видишь лишь своё отражение, но не задеваешь глубину души. Внешне он был неплохо сложен, но слово «неплохо» не приемлемо под её руководством. Широкие плечи, на которых он сможет дотащить раненых. Руки покрыты ссадинами и мозолями, говоря о роде его деятельности. Он занимался физическим трудом и упорно работал. Тёмная копна коротко стриженных волос, а ведь этот цвет как нельзя лучше подходил её бойцам — не будет выделяться среди ночной мглы. Накаченные ноги, позволяли ей быть уверенной, что он может пробежать не один километр без передыха. Пожалуй, она выглядела довольной таким экземпляром.

Так вот как они с Итаном познакомились! Но цепляло меня в этой истории совсем не другое. То, что я уже прекрасно знала, кого я увижу, когда приду в себя, после того, как меня оглушили по голове, взвалили на плечо и понесли в неизвестном направлении, туда, где царил мрак. И я даже не сомневалась, что посмотрю в бездонные глаза мору и, собственно, предателю, которого все так упорно ищут. Помогла, Кия! Удружила! Но только не себе, это уж точно!

Блондинка

Как же хорошо быть блондинкой! — блаженно подумала я и передумала умирать на ближайшие полчаса. Не сказать, что я полностью расслабилась, лежа на шатающемся, расписанном подозрительными и не сулящими мне ничего хорошего рунами, ритуальном столе, что занимал большую часть подвала. Но я перевела дух и поняла, что потянуть время надежда есть.

— Можно спросить? — непринужденно поинтересовалась, перестав брыкаться и дергаться. Бесполезно ведь.

— Последнее желание? — не поворачиваясь ко мне и занимаясь каким-то магическим зеркалом, очень похожим на зеркало Каллеба, усмехнулся Борум.

Эм… Вопросов у меня было много. Список предсмертных желаний он осилит?

— Желаний будет несколько, — увильнула я, в который раз оглядывая помещение, освещение странным шаром, что парил под потолком. В жизни ничего чуднее не видела.

— Валяй, — довольно миролюбиво согласился окаменелый, а затем повернулся ко мне и сверкнул своими белыми, острыми клыками. — Но не уверен, что успею выполнить их все, твое время слишком быстро утекает.

Я гулко сглотнула, увидев, как его глаза втягиваются внутрь, но не исчезают, а зрачок превращается в вертикальный и начинает светиться. Меня одолело желание выбраться отсюда живой да еще и на своих двоих при лучшем раскладе. После его слов очень захотелось ощупать себя на предмет ранения и утечку крови, но острой боли я не чувствовала.

— Почему ты приносишь в жертву только блондинок? — в эти минуты, несмотря на возрастающую панику, я искренне радовалась, что на мне амулет Каллеба и что тогда, заглядывая в зеркало, я представила себя светловолосой. В ином случае прибили бы на месте. А так со всеми почестями "пригласили" участвовать в ритуале, чтоб "добро" не пропало.

— Богиня блондинка, — неспешно подойдя ко мне и коснувшись моих волос, объяснил окаменелый. — Принося ей жертву, мы просим ее держать портал из нашего мира в ваш открытым, — закончил он и наклонился к моему лицу.

Я сжалась и с ужасом уставилась в омерзительную морду чудовища, которая плотоядно облизывалась, глядя на меня, и довольно ухмылялась. Его тело стремительно темнело, глаза его сделались "глубже", а руки превратились в клешни.

— Ты подходишь, — выдохнул мор и, выхватив из-за спины нож, резко замахнулся.

Закричать не успела, да и не хотелось почему-то. Я стиснула зубы и крепко зажмурилась представив на один краткий миг золотоволосое подобие Творца с изумрудными глазами, образ которого промелькнул в голове и исчез так же быстро как и появился. Я же, поняв, что удара не было, боязливо приоткрыла один глаз и увидела усмехающегося мора с безумным взглядом и прядью моих отрезанных волос в руке.

— Давай следующее желание. Яд должен закипеть, — и он, подойдя к стоящему на огне котлу, кинул в него мою прядь, — помешивая адскую смесь, от которой не только тянуло смрадом, но и от которой поднимался дым. Зеленый!

Собраться удалось не сразу, восстановить дыхание и прогнать непрошенные слезы тоже, но за это время я успела мысленно потянуться к обессиленному Зиро, что не мог подняться внутри меня. Я словно наяву видела его звериные глаза, осмысленный взор. Его отчаяние и желание помочь. Но он не мог противиться гадкому дурману.

— Мой зверь — , прошептала я. — Как ты с ним справился?

— А, — протянул он и показал мне амулет, висящий на его груди. — Пыльца для них отрава. Я храню ее в этой занятной безделушке — хвастаясь он поднес мне амулет поближе.

Под стеклом находилась песчинки синего цвета, что попеременно вспыхивали и сгорали в таком же синем пламени.

— Эта пыльца цветка с моей родины. Он очень редкий и сам разжигаем огонь, когда увядает. Твой зверь — природа нашего мира. Огонь его губит.

Бедный Зиро! Сколько раз он вставал на мою защиту, а его одурманили какой-то дрянью! Нужно срочно прекратить ее поставки в наш мир, прекрыв лавочку — портал! Ведь именно из него в наш мир попадают моры! Действующий портал! Сколько же моров успело проникнуть к нам. И сколько бы окаменелые их не уничтожали, моров все больше…

Яд в котле забурлил и забулькал. Борум тут же подскочил к нему. С довольным видом схватив кинжал, он стал накалять его над огнем. Меня затрясло. Казалось, жар от огня проник в меня, и капельки пота скользили по моему лицу.

— Ты не похож на других, — размышляла я, следя за монотонными движениями кинжала. — Со мной говоришь ты, а не мор, — внезапно озарило меня, и я испуганно вздрогнула от того, как он быстро повернулся ко мне, прервавшись, и окинул задумчивым взглядом. Молчал он долго, хмурился и смотрел на огонь, а я молила Творца, чтобы Дар поскорее вызволил меня отсюда.

— Это было давно. Мы встретились случайно и заключили сделку. Мор занимает лишь часть моего сознания, и моя душа свободна. Я получил силу, скоро получу власть. Он же и остальные получат целый мир.

— Ты не думаешь, что это неравноценный обмен? — вырвался у меня нервный смешок.

— Глупая человечка. Я останусь в этом мире и буду править вместо трех братьев. Твой мир станет моим.

Прикрыв глаза, я заставила себя глубоко вздохнуть. Мою душу разрывало от отчаяния и ужаса перед будущим, которого так добивался Борум. Это уже война миров. Война, в которой у людей нет и шанса на победу. Но думать об этом сейчас — пустая трата утекающего времени. Когда я открыла глаза, то горько пожалела, что упустила Борума из виду, потому что он стоял совсем рядом и протягивал мне наполненную зеленой жижей чашу.

— Твои желания закончились. Время исполнения моих, — жестко произнес он и ударил чашей по моим губам. В какой-то момент мне показалось, что он выбил мне зубы и от пронзительной боли я вскрикнула. А он успел влить мне в рот все до последней капли, схватив за подбородок. Сжимая мои челюсти одной рукой, он не позволял мне выплюнуть яд, а второй — удерживал меня на спине, давя на грудь так, что я заходилась кашлем и невольно глотала жгучую жидкость.

— Осталось совсем немного. Когда яд подействует, ты сама возьмешь этот кинжал, — он кивнул на раскаленное оружие у него в руках. — И принесет себя в жертву нашей Богине.

Мое тело пылало. Я вся взмокла за минуту, но больше ничего странного не чувствовала и с удивлением осознавала, что покончить с жизнью мне хотелось меньше всего. Но он этого не замечал, а потому отвязывал мои занемевшие конечности.

— Теперь подойди к зеркалу и пронзи свое сердце, — вкладчиво прошептал он, заставив подняться. Сжимая мои плечи, окаменелый подталкивал меня вперед.

Каких усилий стоило переставлять ноги и не передергивать плечами. И вот она я. Стою у большой, во весь мой рост, зеркальной поверхности и не вижу своего отражения. Внутри зеркала спиралью закручивалась тьма и тянула ко мне когтистые руки. Меня замутило.

— Почему ты не убьешь меня сам? — отшатнулась я от увиденного. Мое сердце стучало, как сумасшедшее.

— Ритуал свершится, только если ты добровольно отдашь свое сердце богине.

Да?! Ну, тогда все отменяется! Сердце от этих слов не перестало отбивать ненормальный ритм. Слишком жутко, слишком опасно.

— Боюсь, что этого не будет, — видя растерянность на его лице, я резко отскочила от него и выставила вперед кинжал, смотря как удивление на лице окаменелого сменяется злобой. Он настолько был уверен в моем повиновении, что первые секунды даже не пытался меня поймать, лишь прожигал чудовищным взглядом.

— Яд должен был подействовать! — наконец, кинулся он на меня. И я не смогла далеко убежать. Притиснутая к стене, я выронила оружие, когда Борум скрутил мои руки и зашипел мне в лицо:

— Что ты сделала?! Почему ты не слушаешь моего приказа?

Я и сама не понимала. Откуда мне было знать?! Я ведь, действительно ничего не делала! Если только…Мой взгляд опустился на амулет, что болтался у меня на шеи, и взглянув в морду чудовища, чьи глаза совсем исчезли, оставив две бездонные впадины, не скрывая злорадства открыла правду:

— Я не блондинка!

Побег

Перед смертью не надышишься. Кто сказал эту фразу? Смысл ее прост и понятен, но я прочувствовала эти слова, только идя ко дну. Солнце пробивалось через толщу воды и тянуло ко мне свои лучи. Наверное, оно хотело меня спасти. Глупое солнце. Но такое красивое. И море! Я никогда до этого дня не была у моря. И оно покорило меня, утянуло в свои пучины.

Как величествен мир под водой. Он так легко и мягко принимает мое тело и укачивает, приглашая спустить ниже, еще ниже. И вот уже вода окрасилась не в нежно голубой и лазурный, а в темные тона, раскрывая свои глубокие объятья.

Глаза уже не в силах были выносить этой красоты, и я уже было хотела закрыть их и отдаться морской пучине, но вот что-то показалось надо мной. Что-то приближалось ко мне, резкими движениями. Темное пятно начинало прояснять, и я узнала в существе неукротимого зверя. Моего зверя! Мой верный защитник Зиро! Что же случилось? Ах, да! Помню…

— Твоя кровь не пропадет зря. Поверь, я найду ей достойное применение, — та самая пульсировала у меня в висках и пачкала руки, которые я прижимала к животу, стараясь прикрыть рану, которую мне нанесли, как только сорвали мой маскирующий амулет. Боль была, но она странным образом распространялась по всему телу и казалась…поверхностной. Я не кричала и не корчилась в агонии. Только медленно сползала по стене и делала глубокие вдохи ртом, словно хотела надуться, как шарик, и стать легче, избавиться от внезапно навалившейся тяжести.

"Язык мой — враг мой» — отрешенно подумала я, следя за тем, как Борум опускает окровавленный кинжал в котел. Шар света над самым потолком стал то медленно угасать, то вновь разгораться, как будто этот свет у него вытягивали силой. А когда окаменелый зачерпнул из котла полученное «зелье» и, прошептав пару отрывистых фраз на шипящем языке, щедро плеснул на зеркало, то шар и вовсе заискрился, словно не выдержав напряжения, а зеркало-портал издало жуткий загробный стон и задымилось. То, что стало вылезать из зеркальной бездны, заставило меня содрогнуться.

— Кия! — оглушил меня такой родной голос, и мои глаза увлажнились, а губы от воскресшей так внезапно надежды дрогнули, то ли желая растянуться в улыбку, то ли превратиться в гримасу от ужаса пережитого. Голос приближался, дверь стремительно леденела и трескалась. Вот он! Осталось совсем немного, и я буду с ним!

— Проклятье! — прошипел Борум, и в подвале полыхнуло, застилая все дымом. — Когда же ты, наконец, осознаешь, что это игра тебе не по зубам, щенок. Всегда был слишком упрямым и шел напролом. Однажды, ты споткнешься и не сможешь подняться, — надо мной возвышался окаменелый с привычными чертами лица. Ничего в его облике не выдавало в нем чудовища, тесно сплетенного душой с мором. — Или уже споткнулся, — в последний раз задумчиво окинув меня взглядом, тихо засмеялся он. Причем в этом смехе я не услышала злых ноток. Так учитель смеется над непутевым учеником, желая задеть…но не убить.

— КИЯ! — дверь вылетела и с грохотом разлетелась от удара об стену. Невероятно бледный, взъерошенный окаменелый в один миг оказался на коленях передо мной и одарил своим изумрудным сиянием. А я уткнулась в золотые волны, что скрыли меня от остального мира, и почувствовала, как жгучие слезы предательски потекли по щекам. Он был холодным, как никогда, но я крепко прижималась к нему, наплевав на покрывший его руки лед.

Мы неслись по коридорам, сшибая все и вся на своем пути, нам что-то кричали, и я слышала взбешенный рык Дара, но не слушала его. Силы уже были на исходе.

— Кия, ты слышишь меня? — обхватили мое лицо ледяные руки. Его глаза метали молнии, локоны самовольно гладили меня по плечам.

«Слышу, мой хороший. Слышу».

Я бездумно любовалась его сиянием и сожалела о том, что наши чувства так и не успели перерасти в еще более светлое и прекрасно чувство — в любовь. Как смешно, наверное. Человечка и правитель окаменелых. Золотоволосый Творец и простушка Кия. Но как же я этого желала. Вот бы он знал! Не только ощущал мое желание, но и мог слышать его! Но мои губы онемели и совсем не слушались. И что говорить? Слово «нравишься» казалось слишком маленьким, тесным, а слово «люблю» — необъятным и пока наполовину пустым.

Дариан выхватил у подбежавшей девушки, которую я точно где-то видела, но не могла узнать, бокал и, отхлебнув из него, требовательно прижался к моим губам, заставляя разделить с ним еще одну жидкость.

«В который раз меня насильно заставляют что-то пить. Хорошо хоть не зеленого цвета на этот раз», — промелькнуло у меня в голове, а потом я закрыла глаза и стала раз за разом пить что-то невероятно сладкое с губ моего Дариана. И мне так хотелось ответить на его поцелуй. Трепетно и нежно, но он лишь вливал в меня снадобье и в перерывах отдавал громкие команды. Я только после осознала, что вокруг нас целая толпа окаменелых. И все они смотрят на то, как второй сын Жакона Дарующего упорно и страстно сражается за жизнь человеческой девчонки. Окружили нас со всех сторон! Если бы не мое состояние, я чувствовала бы смущение и даже стыд, но я плохо понимала, что творилось вокруг.

— Знаешь, где портал? — спросил у кого-то Дар. Ответа я не услышала, однако, Дариан подхватил меня на руки и спустя какое-то время мы оказались снаружи и углубились в какие-то заросли.

Краем глаза я зацепила блеск стали, и словно очнулась от кошмара, и яростно забилась в крепких объятьях.

— Все хорошо, милая! — ласково зашептал Дар, покрывая быстрыми поцелуями мое лицо. Его голос дрогнул.

А мое горло болело от хрипа, ведь я хотела кричать! Вырваться отсюда и убежать, скрыться от происходящего, потому что в замке бушевало восстание. Везде кровь, стоны, шипения, звуки рубящих ударов и огонь. Много огня!

— Шшш…любимая. Осталось совсем немного!

И тут нас отбросило звуковой волной. Упала я на Дара. Он, смягчил удар, но затем молниеносно вскочил и исчез в этой развернувшейся под стенами замка бойне!

— Дар! — в панике заметалась я, пытаясь подняться. Но крик вышел тихим и слабым, а ноги подкосились.

— Кия! — раздался рядом со мной звонкий девичий голос, и я увидела Милу, прорвавшуюся сквозь толпу сражающихся ко мне. Ту самую девушку, которой нужны были деньги, и которой я отдала драгоценный камень. Это она была рядом с Даром, когда он поил меня. — Нам нужно уходить! — она схватила меня за руки. — Я знаю, как нам выбраться! Пойдем со мной!

«Нет!» — вспыхнуло у меня в голове. «Я не могу уйти без него!»

Но тут раздался еще одни взрыв. Стена замка рушилась на наших глазах, а лед покрывал все вокруг, не исключая окаменелых, что были против нас. Войны поделились на два лагеря. Враги замершими скульптурами с искаженными лицами застывали и были беспощадно разбиты на миллионы льдинок.

— Прошу тебя, Кия! Я помогу! — взмолилась Мила, потянув меня на себя, приподнимая и помогая удержаться на ногах. И как только я в порыве попыталась отцепить от себя ее руки, то увидела из-под задравшегося рукава платья выжженную на руке небольшую татуировку орла.

«ТРИ ПТИЦЫ! ОНИ УКАЖУТ ТЕБЕ ПУТЬ!» — пророчила мне однажды пожилая дама, путешествующая в карете. И не поверить ей было сложно. В кабинете Талта я видела на рисунке первую птицу. В чужой комнате меня встретила вторая, и сейчас, я смотрела на хрупкую девушку, что носила на руке рисунок третьей птицы. И что самое удивительное, так это пришедшее осознание, почему я сразу не кинулась к Дару, чтобы обличить Борума, когда моя интуиция и Зиро буквально кричали об этом. Что меня остановило? Что отвлекло? Она. Мила! Неужели я хоть на миг могла подумать, что ее жизнь важнее поиска предателя? Очевидно, да, и теперь я понимала, почему.

— Хорошо, — обескровленными губами просипела я, и облокотилась на нее. — Куда идти?

Убегали, а точнее прихрамывали мы к лесу, но, не дойдя до него, свернули в кусты и оказались у старого колодца. Я бегло огляделась, взяв себя в руки, но дрожать не перестала. Мы оказались довольно далеко от крепости, и здесь было на удивление тихо, и листва радовала глаз своей зеленью. Сюда еще не добрались ни войны, ни огонь.

— Придется прыгать, — сообщила Мила, забираясь с ногами на край колодца, — не бойся, внутри находится портал. Он перебросит нас в мой родной край.

Где находится этот ее край? Как далеко отсюда? Сможет ли Дариан снова найти меня?

— Кия, поспеши, — сложила она руки на груди и, зажмурившись, скрылась на дне колодца.

А я застыла в нерешительности, слыша торопливые шаги, до последнего надеясь, что это Дар! Как же я ошиблась. На меня выскочил чужой окаменелый и, не медля, занес свой меч.

— Не думай, просто прыгай, — хладнокровно пронзив его со спины мечом, ответил Дар и на секунду прижался ко мне всем телом. — Я найду тебя, — прошептал он мне, касаясь губами моих волос. — Где бы ты ни была, — в его глазах обещание. В моих отчаяние и нежелание разлучаться.

— Беги! — столь же резко, как и притянул, оттолкнул меня он, и вовремя. На него с двух сторон обрушились удары. — Беги!

И я побежала, хоть мне это тяжело давалось, перевалила ноги через край колодца и в последний раз обернулась, чтобы запомнить своего окаменелого как можно лучше, чтобы после воссоздавать его образ в памяти. И увидела, как его, стоящего на коленях, пронзают двумя мечами. Если бы не соскользнувшая в колодец нога, я бы кинулась к нему. Но судьба решила иначе, и, пролетев вниз, я погрузилась в морскую воду. А плавать с раной тяжело. Уж поверьте, я знаю.

Алек и море

(Кто успел прочитать предпоследнюю фразу предыдущей главы: «А плавать я не умела», когда я ее еще не исправила, я хочу извиниться. Потому что Кия на самом-то деле умеет плавать, и она это доказала, когда в лесу ныряла в озере! Хотела написать, что с раной ей было тяжело плыть, ведь она и ходила еле-еле, скорее ковыляла. Так что, кто удивился этой фразой, простите. Я ее исправила, потому как это ошибка!)

— Что, опять? — услышала я изумленный возглас, и солнце мне заслонил мужской силуэт. — Почему снова я? Почему всегда в этом месте?! — продолжали возмущаться рядом со мной. — Проклято оно что ли? Тьфу! — с досадой сплюнул мужчина и, немного подумав, шумно вдохнул: «И что мне делать с этой девчонкой?»

— Не мешать ей загорать, — флегматично предложила я, и приподнялась на локтях, отрывая слепленные мокрым песком глаза.

— Мать честная! — разом побросал все свои удочки и снасти человек и зашухарился за ближайшим большим валуном. — Живая что ли?

Я и сама не верила в эту потрясающую истину. Я вроде есть, но меня вроде нет. Ощущения полного безразличия и эмоционально затишья меня пугали, потому что были для меня новыми.

Вода забилась в уши, щипала глаза, а песок облепил все тело и забрался даже в белье, что было крайне неприятно. Платье, скрученное на талии и неприлично оголявшее ноги, было пропитано кровью, но после быстрого осмотра (я даже не стала проверять, подглядывает ли этот сетующий на свою жизнь мужчина или нет, пока я задирала платье), я обнаружила, что рана невероятным образом затянулась! И воспоминания о ней вызывал только уродливый шрам на моем теле. Значит, я в порядке. Зиро помог? Или же зелье Дара?

«Дар…» — я силой сжала ткань и услышала треск. По телу пробежала волна дрожи, и я оперлась на песок руками, тяжело задышав. Творец, дай мне сил! Мир вокруг меня на несколько бесконечно долгих секунд замолк, и я погрузилась в темный омут тревожных чувств. Тошнота накатила неожиданнй волной, но я приказала ей отступить.

Паника? Истерика?

«Потом. Не сейчас. Мне нельзя сейчас думать, сейчас нужно действовать. Понять, где я и с кем я"

Заставить себя вновь увидеть окружащий мир, услышать шум прибоя и сосредоточится на настоящем, а не на воспоминаниях, было тяжело и мучительно.

"Так, а где Мила?

— Вы случайно не видели здесь еще одну девушку? — осторожно поднимаясь, спросила я.

Мокрое платье больше оголяло, чем скрывало, поэтому я сложила руки на груди. Слава Творцу, платье имело нижнюю юбку. А вот со всем остальным придеться что-то делать. Однако хоть разум и вопил что-то про приличия и девичий стыд, ни стыда, ни совести не осталось. Так вот, как их теряют! И не всегда от шальной жизни и кутежа. Вот же открытие.

— Спасибо, мне тебя хватает! — грубо отозвался мужчина из-за своего "убежища". — Еще одна утопленница?

Чувствовала я себя самой настоящей утопленницей.

— Нет, — кинула я взгляд на море. Красиво, очень. Только вот купаться мне не хотелось. Совсем. Никогда больше. Может, я еще, конечно, передумаю, но я уже воды нахлебалась, будь здоров! — А что много утопленников находите?

— Да, черт бы вас побрал! Ты уже девятая за год. Ко мне уже батюшка на чай боится приходить. Как ни придет, я либо утонувших девиц домой притаскиваю, либо с ужасом рассказываю про мистику, как люди прямо из моря выходят! И ладно бы поплавать хотели, так нет же! В одежде, с оружием выходят! Одна вообще с чемоданом ко мне выскочила! В шляпе! Теперь святой отец каждый раз мой дом стороной обходит и Творцу за отпущение моих грехов молится! Так я что ли их в море прыгать заставляю?! — разбушевался он и схватился руками за голову.

Ууу…Я бы тоже, наверное, волосы на голове рвать начала от такой «бесовщины». Пол года назад. А сейчас мне даже захотелось посмотреть на это дивное зрелище, на выходящих при параде господ со спокойным видом, желающих узнать кратчайший путь до города. Причем, оглядевшись, я поняла, что место не людное. Крутой спуск по склону, на котором можно свернуть шею, запнувшись о камушек. Голые скалы, раскаленные солнцем. Вход в море перекрыт большими валунами, погруженными в воду. Не лучшее место для плаванья. Местные жители явно сюда не ходят, а порт, должно быть, находится очень далеко отсюда. Дикое место, принадлежавшее одной природе.

— И самое странное заключается в том, что сюда просто не может вынести человека.

Я непонимающе посмотрела на по-прежнему выглядывающего из-за валуна мужчину. Светлые короткие волосы, торчащие из-под черной банданы и такие же светлые подозрительные глаза; густые брови, трехдневная щетина и поблескивающая на солнце золотая серьга в ухе, отсутствие одного переднего зуба. Вылитый пират. Хотя я коих никогда раньше не видела. Однако его внешность походила на описание пиратов из записей мореплавателей. Мой дедушка обожал читать про приключения и трепетно хранил записи о морских головорезах. Грозным мужчина, прятавшийся от меня, не выглядел, но и обычным, я бы его не назвала.

— Течение уносит все, что движется к берегу, метров на триста левее этого места.

Очень интересно! И как же тогда меня сюда вынесло?

Его, естественно, спрашивать не стала. Человек и так весь на нервах. Сейчас удочками своими огреет, в сеть замотает, ведро для рыбы на голову наденет и даст деру, чтоб кому-нибудь другому такое «счастье» в виде меня привалило, к кому угодно, но только не к нему приплыло. И пока этого не случилось, а я не получила солнечный удар, нужно налаживать отношения и хотя бы познакомится.

— Простите, что напугала вас. Я Кия, — представилась я и скупо улыбнулась. Его выражение лица не изменилось. — Не могли бы помочь мне добраться до ближайшего города? Возможно, туда отправилась моя знакомая, с которой мы эм…разминулись.

Мужчина посмотрел на меня, как на неодаренную умом и для наглядности даже покрутил пальцем у виска.

— Я Алек. Если твоя подруга такая же, как ты, — он красноречиво посмотрел на мое платье, похожее на мокрую тряпку и на босые ноги. — То вряд ли она в городе.

Ну, извините! Чемодан и шляпку прихватить не успела! И морально подготовится к переходу тоже. И не шла по волнам к берегу. Но я не топиться пришла и не случайно сюда попала. О чем ему знать необязательно. По крайней мере пока, поэтом на его предположение лишь пожала плечами, ни на секунду ему не веря. Просто не хотелось и все. Хватит с меня неприятностей и смертей.

— Ладно, — чуть поразмыслив, кивнул он мне. — Я отведу тебя в город. Порыбачить все равно уже не получится. Надвигается шторм, — посмотрел он на горизонт, где и вправду начинали появляться серые, грязные, облака. — Только удочки соберу, — перевел он взгляд на брошенные вещи недалеко от меня.

«Отлично», — подумала я, желая поскорее переодеться и поесть.

«Надеюсь, он не прогонит меня и пустит переночевать. Попью чаек со священником, свои «байки» расскажу.

На мой смешок Алек странно дернулся, и округлил свои глаза, но я не могла перестать представлять себе презабавную картину.

«Пусть поставит меня на путь истинный и благословит. А что? Мне уже давно кажется, что я изначально не на той дороге оказалась, а свернуть некуда! Эх, тяжела моя доля. Выговориться мне надо. Покаяться»

Тут мой издевательский смех все-таки вырвался наружу, и я пуще прежнего испугала моего нового знакомого, хватаясь за живот и истерично хохоча, представляя, как ошалелый батюшка от моих приключений, бегает по городу, подхватив рясу, а я за ним: «Святой отец! Я же еще не закончила! Там дальше еще интересней будет!»

Когда воздуха перестало хватать, а слезы безудержного смеха, выступившие на глаза, заливали щеки, я, наконец, успокоилась и обозвала себя последней дурой. Но вслух призналась:

— Стресс, — и пока Алек не передумал тащить ненормальную за собой, бойко спросила: «В какую сторону идти?»

— Так ты сначала свою «собачку» убери, — усмехнулся он, так и не подходя ко мне ближе.

— Какую «собачку»? — озадаченно уставилась я на мужчину.

— Волкодлака своего! Такой сожрет и не заметишь!

Тут я догадалась повернуться и заметить в двух метрах от меня, развалившегося зверя на огромном валуне. Положив морду на передние лапы, вытянувшись и пригревшись на солнце, это подобие волка невиданных размеров, прищурившись, наблюдало за нашей с Алеком беседой.

И я сама не заметила, как попой снова оказалась на песке и разинула рот, хлопая глазами и смотря на моего Зиро! Браслет был на мне, и я по-прежнему ощущала внутри мирное сопении зверя. Только вот он находился прямо передо мной с самым довольным видом. Так вот кто меня вытащил на берег!

Творец меня помилуй! Сюрприз на сюрпризе, а ты справляйся, Кия, как знаешь!

Буря

Споткнулась. Опять. На этот раз рука мужчины чуть сильнее сжала мой локоть, поддерживая.

— Если не начнешь смотреть под ноги, пеняй на себя. Больше ловить не буду. Мне за это никто не платит, — в который раз предупредил Алек, раздраженно вздыхая сквозь стиснутые зубы.

Да, мне пора перестать неотрывно смотреть на бушующие волны, которые становились все больше, выше и мощнее.

Небо обволакивало грозовыми тучами, и нам нужно было спешить. Всего за пол часа погода успела резко поменяться и, как и говорил Алек, надвигалась буря. Солнце безжалостно задвинули за себя серые, унылые облака, которые вот-вот готовы были расплакаться.

Зябко обнимая себя руками, я шлепала, уже по привычке, босыми ногами по дороге, ведущий в небольшой рыбный городок. Мужчина помог мне подняться по крутому склону, и я была очень благодарна судьбе, что встретила его. Без Алека я бы уже давно слетела обратно вниз к кромке воды и разбилась.

Сильный и злой ветер терзал мои волосы и хлестал ими по щекам, но я упорно убирала пряди с лица, ведь из-за них мне не было видно моря!

— Так и шею свернуть не долго. Тебе даже топиться не надо. Сама помрешь от своей глупости.

В морской пучине ничего не было. И никого. Сколько бы я не высматривала, сколько бы не ждала с колотящимся сердцем. Каждый раз, переводя взгляд на дорогу перед собой, моя душа рыдала, и я вновь возвращалась глазами к морю. Он придет. Обязательно. Сейчас Дар появится и заберет с собой.

Опять споткнулась.

— Ну что за упрямица? — не выдержал мужчина и, поймав меня, резко оттолкнул, словно ему было противно мое общество.

«Хватит, Кия. Так дело не пойдет. Забиваться в угол не лучший выход, а скорбеть пока рано. Был бы он повелителем, если бы мог умереть так просто? Он не человек, как бы на оного не походил. Дариан, второй сын Жакона Дарующего, не так прост! И плевать, что я ничего не знаю о его отце. Я знаю Дара! Он выживет».

— Зачем вы пришли сегодня на это место, если есть хоть и минимальный, но шанс наткнуться на бездыханное тело? — наконец, заговорила я и насильно отвернулась от морского пейзажа. — Кажется, вы назвали это место проклятым.

Волны тянулись к небу, словно пытаясь задеть белой пеной. Заморосил дождь.

В другом случае, мне, действительно, было бы интересно, но сейчас я просто хотела заглушить терзающую меня боль и забыться в словах.

— Лучше бы молчала, — досадливо цокнул Алек в сторону и с угрюмым видом прибавил шаг.

— Вы рыбак? — снова обратилась я к нему, догоняя, и почувствовала себя надоедливым ребенком.

— Когда есть рыба, да, — кратко ответил он и скосил глаза на идущего справа от меня Зиро.

Я грустно улыбнулась, думая, что друга, лучшего, чем он, мне просто не найди. Зверь с всколоченной иссиня-черной шерстью мерно переставлял могучие, большие лапы. Львиная кисточка на хвосте чуть заметно подрагивала. Пушистое, стоящее торчком ушко то и дело поворачивалось в мою сторону, а алые глаза смотрели на меня покровительственно. Клыкастая морда чуть скалилась, изображая улыбку. Ну, я считала, что улыбку. А вот Алек предпочитал держаться подальше от зверя, и мне советовал делать тоже самое. Но на все его уговоры, я только головой качала и разводила руками.

— Сегодня рыбы нет, — стала рассуждать вслух. — Кто же вы сегодня?

Ох, лучше бы не напоминала!

Мужчина резко остановился, напрягшись, и стиснул в руках удочки.

— Старый дурак, — мрачно произнес он и продолжил путь.

***

Серый город постепенно вымирал: люди закрывали торговые лавки, спешно собирали развешанное на улице белье, торопились домой, раскрывая зонты, и растворялись в переулках. Все дома, которые я успела зацепить взглядом имели по два этажа, и у меня было стойкое ощущение, что здешним людям не хватает краски, чтобы их раскрасить. Все строения были почти одинаковыми.

Как странно. Природа, поражающая своей красотой, находилась так близко к ним, но они были все же так далеко от нее. Ни кустов, ни цветов на окнах, ни лужаек или хотя бы одной клумбы.

И, несмотря на то, что городок был очень маленьким и, наверняка, все знали друг друга в лицо, на промокшую насквозь еще до ливня незнакомую девушку в мужской рубашке на дорогое платье никто не обратил должного внимания. Что уж говорить про зверя.

Такого неуважения к себе Зиро явно никогда не испытывал. А я только облегченно вздохнула. Проблем нам хватает. Лучше помалкивать и не привлекать к себе внимание.

Мы остановились у, казалось бы, заброшенной таверны с покошенной дверью и выбитыми окнами. Вывеска над дверью выцвела, и название заведение невозможно было разобрать.

И я, оглядев строение, нерешительно потопталась на пороге, в отличие от Алека, что уверенной походкой взял дверь, которая и вовсе не была подвешена и весила на вид, как стальная, и отставил ее в сторону, пропуская меня вперед.

— Тебе что особое приглашение нужно? — недовольно рыкнул мужчина, видя мою заминку и удивление. — Еще скажи, что ты благородных кровей. Учти, у нас таких здесь не жалуют. Особого сервиса для ВАС, — насмешливо выделил он последнее слово. — Нет!

Нет, я не гордая. Но в груди что-то заныло от воспоминания о звуке любимого голоса: «Моя милая мисс Кия». Так меня здесь никто называть не собирался.

Я быстро прошмыгнула в таверну и дождалась, пока дверь поставят на место. Зиро сразу же принялся обследовать все углы когда-то процветающего заведения. Удивительно, но внутри было достаточно чисто. Да, многие столы не имели четвертой ножки, стула, а цветы на подоконниках давно завяли, но не было сырости, пыли и плесени.

— Чем богаты, — раскинув руки, горько усмехнулся Алек и, вынув из заднего кармана ржавый ключ, бросил его мне. — Так и быть, переночуешь сегодня у меня. Можешь переждать бурю наверху, первая комната справа. Своего волкодлака на постель пускать не смей. И убирать за ним будешь сама, имей в виду!

Зиро неодобрительно зарычал, и Алек шустро отпрыгнул поближе к двери, не теряя лица и оставаясь серьезным и даже задумчивым: «Надо бы его на цепь посадить или хотя бы на поводок».

Зверь возмущенно рявкнул и двинулся на мужчину, но я схватила своего защитника за холку и мягко потянула на себя:

— Пойдем, малыш, сомневаюсь, что он придется тебе по вкусу. Ты только аппетит себе испортишь.

— Малышь?! — с сомнением поглядел на меня мужчина. — Нда, не стоило мне тащить тебя за собой. Не стоило.

Наверху оказалось шесть дверей. Открыв ключом нужную мне, я прошла в довольно просторную комнату с единственным предметом мебели — кроватью. И, не медля, я забралась в нее с ногами, накрываясь теплым одеялом, пытаясь согреть не только продрогшее тело, но и заледеневшую душу. Только сейчас я осознала насколько замерзла, дрожа, от резкого тепла, что постепенно впитывалось в мое тело. Жаль, что в грудную клетку это тепло не проникало.

Я бездумно смотрела в потолок и чувствовала, как что-то поднимается в моем теле и ищет выход. Мечется, томится и скребется. И это был не Зиро, что, нарушая запрет Алека, забрался ко мне на постель и вытянулся рядом, внимательно и даже как-то сочувственно поглядывая и утыкаясь холодным, мокрым, носом в мою шею. Нет, не он. Это была я. Моя, готовая разлететься от переполняющих ее до краев чувств, чаша терпения.

От желания завыть и выплеснуть наружу бурю, подобную природной, гуляющей и резвящейся снаружи, я с силой прикусила тыльную сторону ладони и крепко зажмурилась, чувствуя слезы, смочившие ресницы.

— Эй, Кия. Спускайся, я заварил тебе чай.

Какой добрый человек. Но что-то в нем было не так. Присмотревшись к нему, я заметила в светлых прядях несколько седых. У него так же не хватало одного переднего зуба, из-за чего улыбка порой казалась с изъяном, но хитрые и усталые глаза сглаживали это впечатление. На вид мужчине от сорока до сорока пяти лет. Он был широкоплечим, высоким и имел какую-то хищную грацию от природы.

— Пошевеливайся. Не согреешься сейчас, и сляжешь у меня на неделю. Я с тобой нянчиться не буду, мне за…

«За это никто не платит», — со слезами на глазах, но со смешком передразнила я, пародируя Алека, от которого уже не в первый раз слышала эту фразу.

Волнение в груди немного улеглось, и я, поднявшись, и стянув с постели простынь в которую завернулась, надеясь сразу же выскочить к Алеку с поднятыми руками и честным заверением, что я ее обязательно потом постираю, задумчиво посмотрела на своего зверя, которого тоже не мешало бы помыть:

— Так. А чем же тебя накормить?

На этот вопрос Зиро проказливо распахнул зубастую пасть, сверкнув клыками, и плотоядно улыбнулся.

— Неет. Если мы так поступим, тогда он не покормит меня.

***

— Ну, рассказывай, — стукнули о стол сапоги Алека. Чистые, между прочим. Сколько же я провалялась наверху, что он успел их вычистить?

Он расположился на стуле напротив меня, скрестив руки на груди, и улыбнулся в предвкушении.

За окнами тарабанил ливень. Завывание грозного ветра разносилось у нас над головами. Хорошо хоть крыша протекала лишь в немногих местах. Все чаще и чаще громыхало, и изредка улицы освещала вспышка молнии.

Над нашим столикам мерно раскачивалась погнутая люстра с зажженными по ее обручу свечами. Атмосфера была довольно интимной, потому что нас окутывал какой-никакой полумрак.

— Как я попала в море? — отхлебнув из чашки горячего чая, усмехнулась я.

— Давайка сначала, — осадил меня Алек. — Кто ты?

«Проще простого». И вторя моим мыслям, раздался гром.

— Я писарь, — пожала плечами.

— И что, книжки перебираешь? — нахмурился он.

— Хам, — спокойно ответила я. — Я личный писарь Дариана.

А что тут еще скажешь? Все? Прям так сразу? У него голова взорвется! У меня и то гудела первые дни!

— Кого-кого? — озадачил мужчина.

— Только имя и знаю, — призналась я, — И прозвище — «Второй сын Жакона Дарующего».

Алек кивнул каким-то своим мыслям и ответил:

— Допустим, что-то слышал про твоего хмыря.

— Попрошу без оскорблений, — грея руки о чашку, другим тоном попросила я и кивнула на лежащего в ногах Зиро, что с завидным аппетитом грыз кость и поглядывал на Алека, иногда клацая на того зубами. — Его подарок.

В тот же миг, после того, как я произнесла эту фразу, Зиро с жутким хрустом перегрыз кость пополам и утробно зарычал, не сводя хищного взгляда с мужчины, а молния подкралась совсем близко к нашему убежищу и осветила комнату с разрывающим звуком.

— Понял, не дурак, — резко убрал ноги со стола, видимо, чтобы иметь возможность быстро ретироваться, недовольно бросил Алек и, казалось бы, незаметно отодвинул стул в противоположную от зверя сторону. Жаль только скрип ножек стула выдал его поползновения.

— Откуда ты…прибыла сюда, — наконец, сформулировал свой следующий вопрос мужчина, снова рассматривая меня.

Пусть смотрит. Такой страшной я, наверное, была только в архиве Ирука, после того, как провалилась под пол. Или в лесу, когда бродила с аллергией и ужасным лицом. Или когда ползала в пещеру за первым камнем. Или…О, Творец! Я всегда была такой страшной?!

Видимо, шок отразился на моем лице и Алек недоуменно приподнял одну бровь.

А я вдруг громко и досадно чертыхнулась, отчего челюсть у Алека упала, а Зиро неодобрительно на меня посмотрел, хотя по глазам было видно, что он надо мной посмеивался, и поплотнее укуталась в простыню.

— Я из замка брата моего…нанимателя. Крепость находится в столице Литрих.

Все еще не отойдя от легкого шока, мужчина поскреб затылок и широко открытыми глазами обвел меня взглядом с головы до пят. Даже под стол заглянул.

— Тебе везли на продажу?

От такого предположения у меня на лоб глаза полезли.

— С чего вы взяли?

— Литрих находится за морем. Ты оказалась в воде. Местности не знаешь, значит, на суше не была. Ты спрыгнула с корабля? Все-таки утопленница?

Он подался вперед, опершись руками о стол, и пробежался глазами по моим рукам, в частности, по запястьям. Но, естественно, никаких следов от веревок и пыток он не увидел.

«Что же мне ответить? Его версия очень хороша и правдоподобна! Может, подыграть?»

Обманывать его мне не хотелось. Рассказывать все — курам на смех. Не поверит. Да и долго все это, близилась ночь.

— Скажем так, я знала похитителя. Он спас меня, когда я оказалась в трудной ситуации. У меня не было выбора, как пойти с ним.

— Не было выбора, — зло усмехнулся Алек, и уставился в стол, прикрыв голову руками, а затем снова посмотрел на меня, сузив глаза: «Выбор есть всегда. Даже на корабле у пиратов».

Тут стала раздражаться я.

— О, а вы, конечно, все знаете о жизни, — пришло мое время откидываться на спинку стула и скрещивать руки на груди. — И о пиратах тоже.

Да что он привязался к этим пиратам? Ему явно не нравилась эта тема, но я не понимала почему.

В груди что-то резко кольнуло, и Зиро вскочил и, пригнувшись к полу, обошел стол по кругу, вставая перед нами, буравя взглядом входную дверь, которую спустя несколько секунду отодвинула в сторону пара сильных рук.

— Ты права, малышка. Он о пиратах знает все.

Их было четверо. Огромных, жутких на вид, с глумливыми ухмылками и дикими глазами.

Это явно были не друзья Алека. И если я раньше приняла нашедшего меня мужчину за пирата, то я ошиблась. Эти ребята выглядели, как мародеры. И связываться с ними мне очень не хотелось…

Разборки

— Давно не виделись, приятель! — наградил нас кривозубой, желтеющей улыбкой смуглый верзила, появившийся в дверном проеме, прорываясь сквозь стену дождя под раскаты грома.

Со сбритыми висками и сальными, уложенными на один бок отросшими волосами он был неопрятен. Впалые, тусклые глаза на грязном лице не вызывали доверия. Мышцы бугрились на теле, поверх которого была натянута мужская туника без рукавов, что доходила до середины бедра и была перетянута широким ремнем. А на этом ремне, не оставляя и капли сомнения «о роде деятельности» верзилы, красноречиво висело три кинжала с разными лезвиями и прицепленная фляга.

Я украдкой наблюдала за Зиро, что стоял за спиной Алека, мордой к двери и, собственно к говорившему. Его шерсть встала дыбом, а из пасти вырывалось глухое рычание.

Мои руки, сложенные на столе перед собой, мелко затряслись от желания зверя разорвать человеческую плоть.

«Это плохо. Очень плохо! Я не могу долго держать себя и Зиро в руках».

— Что за псина? — обратил внимание другой нахальный тип на моего зверя.

Этот был моложе своего главаря. Парень был довольно худым и гораздо ниже ростом, чем его товарищи по разбою и грабежу. Длинные черные пакли, по-другому его волосы назвать было нельзя, были заплетены в неисчисляемое количество косичек. — Завел себе сторожевую дворнягу?

Зря он это сказал. Даже Алек невольно качнул головой, прекрасно понимая, что грозит невоспитанному сопляку за такие громкие слова.

Мою грудь мгновенно прожгло огнем, а в глазах потемнело. Показалось даже, что свечи на люстре трусливо погасли.

Зиро внутри меня жаждал крови. Я чувствовала ее на своем языке, ее металлический, солоноватый привкус. Я и сама готова была встать на четвереньки и оскалиться от кипящей во мне ярости, которую не смог бы остудить даже ливень, рвущийся к нам в окна.

— Плевать на псину, а вот девчонка ничего, — заметил третий мужчина под два метра ростом, раздевая меня своим откровенным взглядом, под прицелом которого я нервными движениями попыталась запахнуться, как можно сильнее, кутаясь в простыню.

В ширину он тоже поражал своими габаритами. Он был без рубашки, и все его тело покрывали переходящие одна в другую татуировки. Я даже не могла с уверенностью сказать, какого оттенка кожу он имел. Пылающее краснотой загорелое, а лучше сказать сгоревшее на солнце лицо, так же как и руки определить это не позволяли, а татуировки почти не оставляли «просветов».

Бросив взгляд на Алека, я увидела, как напряглись его плечи, но он так и не повернулся к своим «старым друзьям». Скрипнув зубами, он выдавил:

— Она уже уходит, — и я резко дернулась и невольно ойкнула, не ожидая, что после этой фразы, Алек больно пнет меня под столом.

А верзила номер три захохотал:

— А ты уверен, что цыпочка хочет уйти? С нами ей будет весело, обещаю.

Тошнота накатила резко, и, видимо, явно отразилась на моем перекошенном в отвращении лице.

— Кия, наверх, — тихо, но твердо скомандовал Алек, резко поднимаясь и разворачиваясь к тройке увальней. Четвертый остался ждать свою банду на улице.

Судя по тому, как реагировал на них Алек и Зиро, эти люди представляли угрозу. Далеко не мнимую. И хотя я пока мало что знала об этом городе, кажется, скоро мне предстояло узнать о нем много всего интересного. И в частности о таких личностях, как эти.

Я тоже подскочила и застыла в нерешительности.

Они ведь не поговорить пришли. Деньги, вандализм? Что движет этими людьми? Не благие намерения и не дружеские чувства, это точно. Но что они забыли в этой разваливающейся таверне? Здесь и выносить нечего. Значит, Алека. И судя по тому, как настроен сам Алек, они приходят уже не в первый раз. Может быть, поэтому в это место пустует? Люди его обходят стороной. Так не эти ли верзилы их отгоняют?

— Зиро ко мне, — попятилась я к лестнице, слабо веря в то, что мне все же удастся улизнуть наверх. Трое на одного. Какие же они ничтожества.

Но зверь не желал отступать. Его шерсть вдруг…стала белеть! Медленно, но верно, зверь становился белоснежным, а дощатый пол под его лапами превращался в лед. Ни за что бы не поверила, если бы не увидела, но сейчас он очень напоминал Дариана!

— Что за…, - грязно выругался молодой парень и выхватил нож из сапога.

— Кия, бегом, я сказал! — прикрикнул на меня Алек, одним движением срывая с пояса цепь, что, оказывается, он использовал вместо ремня. И стал наматывать один конец себе на руку.

Однако пусть браслет на мне горел огнем, а тройка агрессивно настроенных мужиков напирали на нас с Алеком, я понимала, что одно мое движение, и меня схватят. Я не успею даже коснуться первой ступени.

И, словно подслушивая мои мысли, третий мужик ухмыльнулся, похотливо глядя на то, как я сбрасываю на пол мешавшую простыню.

К такому же выводу пришел и Алек, а потому быстро сделал несколько шагов назад и оказался прямо передо мной, прикрывая своей спиной.

Еще одна вспышка молнии озарила шесть напряженно замерших фигур в таверне и, казалось, своим оглушающим ревом, вынесла приговор.

— Оставь нас сегодня, Хорт. Вернись завтра хоть со всей своей командой. Но уйди сейчас, — до мольбы Алек просто не позволил себе опуститься, но слова звучали спокойно, не выдавая ни страха, ни готовности перерезать глотку, как только представится такая возможность.

А я позабыла про страх. Совсем. Стояла за ним тоже готовая биться. Как? Не знала. Чем собиралась отбиваться? Смешно сказать, ведь повсюду были только столы и стулья. Но что-то горело у меня в груди, что не касалось Зиро. Это было мое сердце, которое жаждало справедливости и одновременно мщения. Какое жестокое и горячее сердце.

— Прости, Алек. Я отпустил тебя в тот раз, хотя не должен был. Тебе давно следовало бы драить трюмы на моем корабле или же гнить в своей могиле. Но я смиловался. Позволил тебе открыть таверну и оставил тебя жить мирной жизнью.

— Лживая тварь! — сплюнул Алек и взмахнул цепью. — Ты разгромил мою таверну в первый же день со своими дружками и приходишь сюда снова и снова, как бы я ее не отстраивал. Ты не знаешь, что такое мирная жизнь, адово ты отродье. Хочешь заставить меня подыхать от желания вернуться к разбойной жизни? Так знай, это мой выбор. Я больше не в вашей своре и да прогниет к чертям ваша посудина, которою ты гордо зовешь кораблем!

О, Творец! Алек был пиратом! Он был вместе с ними! И они не простили ему измены. Измены жизни и принципам пиратов. И каждый раз мстят ему за его выбор, лишая его счастливой, беззаботной жизни. Того, ради чего он бросил свою команду.

— Пожалуй, ты прав. Пора кончать играть с тобой, Алек, — медленно снимая с ремня кинжалы, произнес смуглый головорез Хорит.

— А о девчонке не волнуйся. Ей у нас понравится, и она быстро найдет себе подружек, — облизнулся верзила с татуировками.

— Пора размять мышцы, — весело хохотнул молодой парень и стянул через голову рубашку.

А я вдруг поняла, почему Алек спрашивал, не везли ли меня на продажу. Они продают девушек. От такого открытия я пошатнулась и вцепилась рукой в край стола, потому что увидела у раздевшегося пирата на груди, ровно над сердцем, татуировку орла. Такую же, какую видела на запястье Милы. Она была их товаром! Когда я отдавала ей камень, она, обливаясь слезами, говорила что-то о сестре, которой нужна помощь. Ей нужны были деньги, чтобы выкупить сестру!

— Ну, что, скажешь что-нибудь своей красотке напоследок? — засмеялся Хорт, играясь с кинжалом на пальцах, развлекаясь и наслаждаясь своей скорой победой.

— Своей?! — земля содрогнулась, словно молния ударила совсем близко, а в таверну тяжелой поступью вошел господин, что моментально приковал к себе все взгляды.

Кажется кто-то поперхнулся воздухом от неожиданности. И даже дождь прекратил ожесточенно стучать по крыше, погружая нас в гнетущую тишину.

Я широко распахнутыми глазами наблюдала, как свет свечей освещает благородное лицо и как хищно сверкают его глаза. А потом незаметно для всех перевела дух и раслабилась. До такой степени, что могла спокойно расположиться за одним из столиком и допить свой остывший чай.

— Жаль, ты не успел попрощаться со своей, — осмотрев таверну, кинул он Хорту и прислонился к ближайшей стене, проводя рукой по вьющимся после дождя волосам, с которых стекала вода по оголенной, стальной груди.

— Что ты мелешь? — нахмурился Хорт, перестав вертеть лезвия в руках, и настороженно уставился на незнакомца. — Баб у меня полно. Неужели подобрал после меня какую-то цыпочку?

Черты лица господина заострились, челюсти сжались, но более он не выдал своего «дурного настроения».

— Как там твоя рухлядь называлась? — задумчиво произнес он и усмехнулся себе под нос. — Ах, да: «Сирена».

Хорт резко побледнел и замер, позабыв обо всем на свете.

А в этот момент дверь еще раз аккуратно передвинули, и в таверне появился другой господин с огромным, гнилым и гремящим бутылками ящиком на руках.

— Должен признать, вино у тебя отменное. Не должно оно пропадать, согласен? — подмигнул золотоволосый у стены, а Хорт побагровел от гнева.

— Какого дьявола морского ты сделал с моим кораблем?! — проревел Хорт.

— Если кратко, то разобрал по досточкам, — пожал плечами господин и замолчал, считая, что вопрос исчерпан.

Но, наконец, отмерли двое других пиратов и в возмущении так же накинулись на него с одним единственным вопросом, который хотел задать здесь каждый:

— Зачем?!

— Ничего личного, парни, — шутливо поднял он руки вверх. — Просто врезался ваш кораблик мне в самую…кхем, — посмотрев на меня, прервался он. — Поплавать мы решили с моими ребятами. А тут ваше корыто на нас пошло. Нехорошо вышло. Считайте, кораблик о нас разбился.

Тут даже я, представляя себе эту картину, замерла с открытым ртом, а Алек изумленно прошептал: «Еще один утопленник?!»

Дверь опять кто-то дернул, и шум ливня перекрыл все посторонние звуки.

— Дамы, не стесняйтесь, проходите.

Я решила, что мне лучше сесть, а так как стояла я как раз рядом со стулом, с чистой совестью присела и пораженно стала наблюдать за идущей процессией девяти промокших до нитки девушек в худых одеждах, что, озираясь по сторонам, жались к противоположной от нас стене и шмыгали носами. Среди них я неожиданно увидела Милу! Девушка выглядела бледной и усталой, но, завидев меня, схватилась за грудь и вымученно улыбнулась. И я тоже облегченно выдохнула, ведь в целом она была в порядке.

— Зиро, — позвал вдруг господин, и зверь приветливо вильнул ему хвостом. — Я рад, что ты снова с нами. Кто-то обежал МОЮ девочку? — взгляды всех присутствующих сразу переключились на меня.

Зиро послушно щелкнул зубами.

— Тогда вперед, мисс Кия у нас мягкосердечная, а вот у меня с этим делом все в порядке, — сверкнула в полумраке белоснежная улыбка господина, и громыхнул гром, вторя его словам.

Как-то быстро в таверне стало слишком холодно для лета. Температура воздуха резко упала.

Зверь, словно только и ждал этих слов, пригнулся к полу и вперил свои алые, горящие и голодные глаза на молодого паренька, что так опрометчиво разбрасывался словами.

А затем таверну огласили крики. Мужские крики…

***

— Лучшего вина для меня и моей леди, — сотряс таверну властный голос, и все, включая меня, вздрогнули. — А впрочем, ВСЕМ леди вина за мой счет! — расщедрился все тот же восседавший напротив меня.

И мне показалось, что сама таверна решила вдруг исчезнуть с лица земли, при этом, боясь, что даже пылинка с потолка осядет на господина, что ждал выполнения своего приказа.

С влажными волосами, прищуренными глазами, в которых плескалась еле сдерживаемая невидимыми цепями ярость; с саркастичной улыбкой он, обнаженный по пояс, в своем природном великолепии, облокотившись на спинку жалобно скрипящего стула и скрестив руки на рельефной груди, с явным неудовольствием проследил, как к огромному, наполненному бутылками ящику, небрежно поставленному у дверей таверны, направился тот, кто с безразличием отнесся к гневу господина.

— Не ты, — раздраженно прикрыв глаза и зажав переносицу, зашипел он на Сайлера.

И снова тишина, нарушив которую могла только следующая жертва. Но такой участи не желал никто. Только буря, что резвилась снаружи, могла с достоинством ответить господину и сравниться с его пугающей силой.

— Гггоосподиннн…, - услышала я писклявый голос Милы, что жалась в углу и медленно, по стеночки поднималась, теребя то, что осталось от ее одежды. Видимо, она решила, что все еще является рабыней.

— Сядь! — Мила мигом упала на место, девять девушек, что так же забились в угол, дружно завизжали, а я подавила крик и отдернула руки от стола, который от удара кулака издал последний предсмертный вздох и, подогнув деревянные ножки, завалился на бок, оставив между мной и окаменелым пустое пространство.

— Тц, — досадливо отряхнул руки от поднявшейся пыли и громко и притворно грустно вздохнул окаменелый. А потом неспешно поднялся и подошел к неподвижно лежащему мужчине, который с полными ужаса глазами взирал на золотоволосое существо, что присело на корточки возле него и вежливо поинтересовалось:

— Где мое вино?

Мужчина на полу затрясся и попытался отползти. Но не в сторону ящика с вином. Какая оплошность.

Мне даже стало его жаль. Один глаз не открывался больше совсем. Другой подрагивал и заплывал красным маревом. Губы его еле-еле шевелились, шепча что-то слишком тихо, боясь повысить дрожащий голос. И без того сальные волосы успели собрать всю грязь на полу таверны, а нос, наверное, навсегда искривился, потому что вправить его сам, он не мог. Прижимая одну руку к горлу, хрипя, сквозь шепот и жадно хватая воздух, а другой, обхватывая ногу, в которую впились осколки стекла от выбитого его же телом окна, он взмолился:

— Пощади!

Его обвели скептическим взглядом и, хмыкнув каким-то своим невеселым мыслям, окаменелый стал леденеть, выпуская наружу хищных змей и призывая снежный вихрь, который одной мощной волной, засвистев подобно вьюге, обдал нас холодом.

Я не могла больше спокойно сидеть в стороне и смотреть на это безумие.

— Дар, — нет, не вышло у меня перекричать завывание ледяного ветра и выглядеть серьезно. Я с глупой счастливой улыбкой сумасшедшей шагнула к нему, выдохнув его имя. Но Дариан услышал.

Суровое выражение его лица не поменялось, но глаза засияли.

— Оставайся там, — бросил он мне и вновь повернулся к главарю пиратской шайки, что корчился у него в ногах.

Оставаться так далеко от него? На расстоянии семи шагов?

Моя улыбка стала еще шире, и я покачала головой, понимая, как нелепо, наверное, выгляжу со стороны. Но все это неважно.

— Дар, — теперь мой голос звучит звонко и радостно. Это был не вопрос и не зов. Я просто пробовала на вкус его сладкое, для меня имя, словно в первый раз. И он снова резко развернулся ко мне, подрагивая от напряжения. Его волосы взмыли в воздух, а ледяной вихрь только набирал обороты.

— Займи другой столик, Кия. Я подойду к тебе чуть позже, — его кулаки сжались, а губы растянулись в презрительной усмешке, когда пират в его ногах позорно взвыл.

И мне бы послушаться и вернуться за столик. Точнее найти другой, более устойчивый. Только я не могла его больше ждать! Ни минуты! Мое сердце трепетало, а в голове билось только одно: «Живой. Со мной. Мой».

И поэтому я, несмотря на холод и предупреждающий рык Дариана, подскочила к нему, минуя вихрь, который, не желая калечить, быстро исчез, и прижалась к застывшему телу так крепко, как только могла. У меня руки сводить начало, но слабее обнимать я не стала.

— Какая же непослушная мисс мне досталась, — с притворно печальным стоном обхватил меня руками окаменелый и притиснул к себе так, что это стало казаться неприличным. Но кто говорит о приличиях, стоя в полуразрушенной таверне после всей этой неразберихи?

— Дар, остынь, — попросила я, заглядывая в изумрудные глаза.

— Да куда же еще, Кия?! — зашипел на меня откуда-то сбоку Алек, что с силой растирал плечи от лютого холода.

Но я не видела никого и ничего, кроме манящих, прекрасных глаз любимого.

— Кия, — раздраженно предупредил Дариан, не желая останавливаться на простом запугивании, хотя честно признаться, для меня и это было уже перебором.

Но, Творец, как же я соскучилась! Поэтому, минуя все доводы разума, я приподнялась на цыпочки и запечатлела на желанных губах страстный поцелуй.

— Фух, — услышала я шепот за спиной и почувствовала тепло летнего дня и приятную прохладу после дождя.

Но спустя пару минут после того, как Дар успел усадить меня на ближайший столик и сорвать первый тихий стон, тот же голос устало произнес: «Вот, зараза. Теперь слишком жарко!»

Кухня

Кухня заброшенного заведения давно не была так набита людьми и уж тем более окаменелыми. Готовить всем вместе было тяжело, неудобно, шумно и тесно. Но голод был сильнее всех нас вместе взятых, поэтому, громыхая посудой и спотыкаясь друг о друга, мы пытались приготовить все, что только приволокли с разбитого корабля Сайлер и Эраст и то, что завалялось у Алека.

Сам хозяин таверны ужаса от вида окаменелых не испытывал, хотя держался настороженно. Ну и уж когда девять голодных девушек расположились в комнатах наверху, он скомандовал всем перемещаться на кухню, потому что он один такую ораву не прокормит. И, несмотря на ту ситуацию, которая была свежа в памяти, все мы были полны энтузиазма (кроме пепельных, по понятным причинам) и готовы были работать. Разобраться в том, кто есть кто, и кому что надо или куда надо решили потом.

Меня аккуратно отвели подальше от огня, шутливо припоминая один знакомый многим инцидент на кухне повелителя, на что я метнула испепеляющий взгляд, уверяющих всех, что это все враки и лишь невероятная случайность. Но с ласковой улыбочкой меня отправили чистить громадную рыбину. На этом доверие к моим кулинарным способностям у «начинающих поваров» закончилось единодушно.

Гады!

Дождь прекратился, и на улице запахло свежестью, но я ее не чувствовала, потому что мои руки воняли рыбой. Дверь из кухни вела в небольшой закуток, поросший травой, который упирался в стену жилого дома. Но окна, к счастью, на сторону таверны не выходили, а потому я могла спокойно присесть за услужливо вынесенный для меня столик и приниматься за дело, усердно работая ножом.

— Сильно злишься? — я подняла глаза на присевшего на развалившееся крылечко, состоящее из трех ступенек, окаменелого.

Недовольно потерла, неожиданно зачесавшийся нос тыльной стороной ладони.

Не то чтобы я злилась. Просто обидно было. Потому как Мила, вызвавшаяся тоже помогать нам, шустро справлялась с готовкой, и ее никто ни разу не попытались прогнать с кухни. Запахи из ее кастрюли шли восхитительные. А я не безгрешная, и потому как девушка, завидовала ей лютой завистью, когда Алек, хлебнув похлебку, блаженно прикрыл глаза и после этого не отходил от Милы и ее «божественной стряпни». Даже пепельные на миг побросали все свои дела и тоже поспешили на дегустацию. Разумеется, никаких восхищенных вздохов не было, окаменелые, что с них взять. Но и обычных одобрительных кивков Миле хватило, что покраснеть от гордости и смущенно улыбнуться, а мне покраснеть от досады и прикусить щеку изнутри, чтобы не дай Творец не обидеть девушку. Ведь ничего плохого она не сделал. Это мое первое впечатление, которое я произвела на всех обитателей замка Дара, предопределило мое размещение вдали от всех на улице, вне кухни. Такое отношение раздражало.

— Я не злюсь. Просто хотела помочь, — пришлось пожать мне плечами.

Сколько всего я хотела спросить у моего золотоволосого окаменелого, но, несмотря на волнение за него и любопытство, я чувствовала моральную усталость. Минуты безумной радости от встречи прошли, и я вновь спустилась с небес на землю и заставила себя работать, что было очень трудно, учитывая насыщенность летящих со скоростью света дней.

— Ты уже помогла всем, кому только можно было помочь, — закатил глаза окаменелый и, упершись локтем в колено, подперев щеку кулаком, стал внимательно следить за моими движениями, но я замерла, как только смысл фразы дошел до меня.

Дариан понимающе хмыкнул и протянул:

— Всех перечислять не буду, а то вы, мисс Кия, помрете от гордости, но взять хотя бы тех девиц наверху. Что бы с ними стало, не окажись вы здесь? А? Невероятная вы наша.

Его логика была мне ясна, но я своей главной роли совсем не признавала.

— Это ты их спас. Без тебя я бы ничего не смогла, — слова были произнесены печальным тоном, а на моих губах появилась грустная улыбка.

Как же сильно я к нему привязалась. Теперь мне казалось, что ради него и рядом с ним я была способна на многое, а вот без него…как-то не представляла себе ничего путного. Может, потому что я больше не отделяла себя от Дариана, что было, несомненно, очень опасным решением и ужасно волнительным. Не было «меня», теперь были «мы». Интересно, это все влияние второго камня или нечто большее?

Изумрудные глаза шкодливо блеснули.

— Я сейчас могу спокойно схватить тебя на руки и унести отсюда и, глазом не моргнув. Мне совершенно плевать на всех и все, кроме тебя и моего мира. И если бы я не прыгнул за тобой в портал, меня бы здесь не было, а девушек продолжили бы держать в заточении на корабле, а затем продавать, — он улыбнулся мне, как несмышленому ребенку и, подвинувшись ближе, потрепал по волосам. — Не отвлекайся, — нарочито строго ответил он, кивая на мои застывшие руки. — Я не забыл про вино. Кстати, отменное! Но для него мне нужна прекрасная мисс, а не опьяневшая от первого глотка на голодный желудок Кия.

Я фыркнула от смеха и показательно развела руками, оглядывая себя, вдруг что изменилось и на мне расшитое жемчугом бальное платье, на ногах хрустальные туфельки, а на голове диадема. Но нет, сказкой, в отличие от рыбы здесь даже и не пахло.

— Тогда тебе, видимо, придется искать другую компанию. Потому что получишь ты только Кию из всего вышеперечисленного!

— Да я просто счастливчик, — мурчащие нотки в его голосе взволновали, как и манящий и такой нежный взгляд. Я даже рыбу перехватила поудобнее, чтобы не выскользнула из ослабевших рук, которые снова захотели обхватить Дара.

Но сделала я другое. Задала всего один вопрос, что должен был разрушить мнимую идиллию этих мгновений, но который должен был когда-нибудь прозвучать. Момент портить не хотелось, но сил терпеть у меня уже не было.

— Дар, что произошло в замке Талтинуса?

Мои руки опять принялись за дело. Давить на него не стоило, лесть к нему с рыданиями и выставлять напоказ все свои чувства тоже. Не оценит. Слишком близко его задели за живое. Такое нельзя вырывать из человека (окаменелого), такое нужно вытягивать потихоньку, без видимых усилий, с добровольного согласия.

Как и ожидалось, мне сначала не ответили. Глаз я не поднимала, а потому не видела его лица. И когда я уже почти дочистила рыбу и собиралась отнести ее на кухню, расслышала тихое:

— Я был в кабинете Талта, когда почувствовал, что что-то не так. Все что я знал, никак не сходилось. Я упускал что-то важное, но не мог понять что именно. А точнее кого. Я знал, что крысу нужно искать среди своих, но как же я был слеп, — он закрыл глаза и протяжно вздохнул. Затем отодвинулся от меня и прислонившись спиной к двери, задумчиво посмотрел в небо, прищурившись, словно вспоминая далекое прошлое.

— Борум и Мэлани были равными по званию долгое время, они готовили лучших бойцов империи. Мы воевали бок о бок, когда война только началась, и вместе перерывали архивы, в поисках спасения нашего народа. И только сейчас я вспоминаю, что первым про ваш мир заговорил именно Борум. Нам эта мысль казалась абсурдной: чужой мир, незнакомые места, незнание языка и ничтожное время, которое нам отведено на поиски. Мнения разделились. Меня кроме отца и матери ничего не держало на месте, и я готов был рискнуть, так же как и Талт. Косак же был против. Он не мог отпустить нас с братом одних, но в то же время и не мог бросить маленького сына. Жена Косака тяжело больна и не приходит в сознание вот уже пятьдесят лет. За нашими спинами велась война, а мы собирались сбежать на поиски какой-то жалкой книги, о которой почти ничего не знали. Но это сейчас не важно, важно то, что Борум всегда был с нами до момента нашего появления здесь, — Дар прикрыл глаза и провел руками по лицу, сгоняя усталость и боль.

— Я вдруг подумал вот о чем — когда главнокомандующий Талта был убит, слишком быстро весть о его смерти разнеслась по войску. И она долетела даже до границ у защитного барьера. Кто-то намеренно поднимал панику среди бойцов и настраивал их против нас, причем тот, кто мог управлять армией. Как только Мэл повысили в звании за ней двинулся и Борум, занявший ее место. А теперь все просто. Войны не дураки, Кия. Они не пойдут за каждым возомнившим себя предводителем. А через военную подготовку Борума прошла большая часть войска. Он их сила духа, их наставник, их Бог. Конечно, второй после повелителя, но когда первого ставят под сомнение, а второй возвышается в их глазах, дело дрянь, Кия. Я понял это слишком поздно, когда в кабинет Талтинуса ворвалась рабыня. Она бросилась ко мне в ноги и прошептала что видела как тебя уносят…И в тот же момент нам нанесли первый удар. Западные войска отошли от границы и подняли восстание.

Жуткая картина предстала перед внутренним взором. Разрушенная стена, окаменелые убивающие своих же, крики, стоны, огонь, два меча пронзающих Дара…

— Ты был ранен, — проронила я, в который раз осматривая грудь окаменелого.

Но если прошлые разы были простым «созерцанием красоты тела», то сейчас я пребывала в недоумении и искала хотя бы малюсенький шрам на теле Дара.

Насмешливый взгляд родных глаз, ни капельки не устыдил меня. Подумаешь «великий и могучий». Смерть не переиграешь.

— Так что случилось дальше? — я никак не могла понять, как они оказались на чужом корабле.

— О, дальше было интересно, — с предвкушением потянулся Дариан всем телом, вытянув руки вверх и тихо простонав, разминая затекшее тело.

Вот не надо так делать! У меня еще помощь на кухне, вино, приятный вечер и только потом ночь! Прекрасная ночь в самом конце! А тут некоторые так умилительно себя ведут, что хочется поменять программу оставшегося дня!

— Из портала мы сразу оказались в море, но слишком далеко от берега. Не успел я и головы повернуть, как мне в спину влетает этот их «кораблик». Ну, мы с ребятами и наведались на палубу, так сказать, добыть информацию об этих землях, но радушно нас там не встретили, — усмехнулся он и задорно тряхнул головой. — В процессе «разговора» это их корыто по нелепой случайности стало тонуть. (Ага, знаем мы эту «нелепую случайность»). Поэтому решили прихватить с собой девушек и немного вина.

— Кия! Долго ты с этой рыбешкой возиться собралась? — попытался распахнуть дверь Алек, но спина Дариана не позволяла. — У меня там девять барышень голодных наверху, Мила с ног сбивается, а ну живо на кухню!

Я нахохлилась и требовательно уставилась на своего покровителя, но Дариан лишь посмеивался над моим изумленным личиком и, чуть похлопывая сзади по попе, подгонял и приговаривал:

— Кто там на кухню рвался? Вперед! Война войной, а обед по расписанию!

Простые трудности

(Возможно, кому-то покажется странным этот отрывок и даже нелепым, но вот написалось почему-то именно "это"!)

Характерный звук в который раз прервал тишину комнаты.

А все, что я смогла сделать — это крепко зажмуриться, затаить дыхание и мысленно взмолиться, как в последний раз: «Только бы не проснулся!»

За окном чернота завладела миром. Обнаженная луна жеманно выплыла из-за тучи и, как бы невзначай, заглянула к нам в комнату, ожидая увидеть одну из двух крайностей человеческой ночи — либо жаркие объятья, что воспламеняют все вокруг, либо наоборот безмятежные лица спящих. Но никак не сжавшуюся на самом краю кровати Кию, что боялась шелохнуться. А потому, сказав свое «фи», глядя на меня и мое бледное, как смерть лицо, снова скрылась за тучей. И все же я была ей очень благодарна, потому как свет луны на некоторое время осветил комнату, и я смогла отыскать глазами свою одежду, что была мне сейчас крайне необходима.

Душераздирающий звук — урчание моего больного живота, напомнил о моей ну очень деликатной проблеме.

«И за что мне эти муки, а?!»

За пол ночи я успела уже пару раз взмокнуть от липкого страха быть услышанной. Так и хотелось развернуться в кольце надежных рук и закрыть уши одному окаменелому, который мирно посапывал, прижимая меня к своей груди.

«Как я умудрилась отравиться?» — подумала я, чувствуя, что сгибаюсь пополам от вновь скрутившей боли.

«Только бы это оказалась не рыба! Меня убьют!»

Да-да, ее готовила я, и все было просто замечательно! Просто объеденье! А вот десять минут назад, я поняла, что лучше бы подулась на окаменелых еще денек, чем чувствовала бы себя так плохо.

На меня накатывала тошнота, и мне срочно нужно было спуститься вниз и поискать на кухне воду, а так же найти туалет на всякий случай, чтобы хотя бы знать, куда бежать, если станет совсем плохо.

«Творец! Неужели из всех тех, кто был за столом (а это наша команда вызвавшихся «поваров»), «повезло» только мне?!»

Все, лежать и мучиться, дожидаясь смерти, было глупо и неправильно. Будить Дариана тоже было плохой идеей. Вот и что он сделает? Повздыхает надо мной бедной и несчастной? Это не последствие яда, а обычное пищевое отравление. А с обычным у Дара все плохо. Вспомнить хотя бы, как я выбиралась из подвала под архивом Ирука с раненой ногой. Вот-вот, тряпки у растерянного окаменелого буквального отвоевывала, да и бинтовала сама!

И кто захочет, чтобы их видели в такой ситуации? Явно не я! У меня кругом одни напасти! То оборванка, то с аллергией, то живот прихватило. Нет, нужно заканчивать с третьим камнем поскорее и уносить ноги подальше от сумасшедшего мира в спокойную жизнь.

Интересно, а Дариана я смогу утащить в эту жизнь с собой? Повелитель. Эх…А хотя…у меня есть хорошие связи! Думаю, Гар поможет мне не только с эликсиром, но и с похищением.

Тьфу ты, Кия! Нужно меньше пить вина! И есть, то, что сама и готовила! Так и умереть можно раньше срока! Правильно Алек тогда сказал! Сама себя и убью ненароком!

Я медленно и аккуратно приподняла обнимающую меня за талию руку окаменелого и настороженно прислушалась. Все то же ровное дыхание, щекочущее мою шею. Ползком я выбралась из-под одеяла и, пригнувшись к полу, добралась до платья, уже успевшего высохнуть за прошедший вечер. Кое-как, стараясь не шуршать юбкой, оделась и на цыпочках отправилась к двери. Но тут…

Тихий скрип, и я кубарем лечу по коридору, перемахивая через огромное тело незамеченного зверя во мраке.

«Черт!»

Опять лежу, потирая ушибленное колено и делая короткие вздохи, а когда понимаю, что за дверью, которая так и осталась немного приоткрытой, тишина, облегченно выдыхаю и приподнимаюсь на локтях, ловя недоуменный взгляд светящихся в темноте алых глаз.

Зиро сторожил мой сон и спал под дверью! Мой воинственный дружочек! Кстати, того парня из шайки пиратов он знатно подрал. Зверь вернулся грязным, с кровью на морде, но таким гордым, что я только сильнее полюбила его! И выразила эту любовь, лично вымыв Зиро в ванной комнате на втором этаже, накормив до отвала и пустив к себе на кровать, пока Дариан договаривался о чем-то с Алеком. Но вот в комнате оставить не смогла. Стыдно было. А от осознания, что зверь далеко все-таки не ушел и мог слышать то, что слышать не положено, я безумно засмущалась. Никакой личной жизни!

— Посиди тихо, малыш, — шепнула я, поглаживая Зиро по мохнатой макушке. — Не буди Дара, я скоро вернусь!

То, что зверь был недоволен моим поведением, я четко поняла по выражению глаз, но спорить он не стал. Лишь принюхался, странно обернулся, уставившись в темноту и кивнув каким-то своим мыслям а затем поняв, что опасности поблизости нет и одарив еще одним красноречивым взглядом, снова разлегся под дверью.

«Есть! Осталось только спуститься!»

По лестнице я буквально ползла, боясь навернуться, не доверяя своим ногам. Поэтому когда рукой в очередной раз коснулась не ступени, то очень обрадовалась тому, что лестница кончилась, а когда поняла, что дотронулась и не до пола, очень удивилась! Это был ботинок!

— Мисс Кия, что-то потеряли? — узнала я голос Сайлера, который помог мне подняться.

«А он что здесь делает?»

— Заснуть не могу, — нагло соврала я. — А ты?

— Та же история, — я расслышала недовольные нотки, но уточнять не стала. Мне все еще нужно было попить воды и найди туалет!

— В горле пересохло, пойду попью, — проговорила я, и слепо двинулась по направлению к кухне.

Не успела сделать и трех шагов, как снова налетела на кого-то.

— Страдаете бессонницей? — это уже был Эраст.

«Так, а он что тут забыл? Или пришел за компанию?»

— И тебе не спиться? — в ответ спросила я.

Не уверена, что точно смогла рассмотреть его лицо в темноте, но мне показалось, что окаменелый поморщился. Но мне только и ответил: «Служба».

Да, с такой-то защитой мне ничего не страшно!

Послышалось очередное урчание, и я могла поклясться, что это был не мой желудок!

— А я…

— За водой? Я слышал.

— Угу.

— Кухня от меня чуть правее.

Благодарно кивнув, я шагнула в сторону и, сделав еще три шага вперед, чуть не заверещала от неожиданности!

«Да кто тут еще может быть посреди ночи? Окаменелые поди уже кончились!»

— Кия, тебе тоже нехорошо? — слабым голосом спросила у меня сидящая на корточках у стены Мила. Она обнимала себя руками за плечи.

— Э…да. Кажется, съела что-то не то. А у тебя что?

— А мы тут все съели что-то не то, — одновременно протянули позади Эраст и Сайлер и наверняка ухмыльнулись, как любили это делать. Жаль, что, похоже, это был всего лишь рефлекс. Окаменелые — есть окаменелые.

— Тогда вы, наверное, уже нашли кхм…? — наклонилась к Миле и зашептала, смущаясь говорить громко.

— Вот у него и стоим, — сообщила мне Мила, усталым голосом. Видимо, она уже давно здесь находилась.

— Очередь здесь у нас, мисс Кия, — пояснили мне окаменелые, и я вспомнила, что, действительно, видела какую-ту дверь под лестницей.

— Так, а если отравились все, то где…

— Побежал к знахарке за снадобьем, — прервали меня. — Проклинал и море, и рыбу, и тебя. Так что смотри, может это тебе так плохо от тяжкой ноши его проклятья?

Шутят, значит, выживем!

— А давно убежал?

— Давно, скоро уже должен вернуться.

Вот так и стояли и ждали, и стояли, и ждали, а потом я вдруг осознала странную вещь.

— Слушайте, если мы все здесь, а Алек у знахарки, то кто же тогда…, - указала я рукой на закрытую дверь, перед которой мы все и стояли.

И как раз после моих слов дверь волшебным образом распахнулась и явила нам темный силуэт с ореолом пышных кудрей. И я прекрасно знала, какого они цвета!

— Ты?! Но как?! — оторопела я.

Он же должен спать в комнате!

— Прости, сначала будить не хотел, а потом ты так удачно сбежала и упала, — послышался его смешок. — У меня появилась отличная возможность проскочить!

Такого я никак не ожидала! Я там лежала, боялась двинуться и разбудить, а он только и ждал, пока я уйду!?

— Допустим, — недовольно скрестила я руки на груди и изобразила грозный вид, который не испортил по-прежнему страдающий и напоминающий о себе живот. — Но вообще-то ты должен быть за мной! Мы же тут не просто так бродим посреди ночи! Да? — ища поддержки, я потрепала каждого стоящего рядом за плечо, но те только тяжко вздохнули.

Вот она власть и влияние!

— Предатели, — обиделась я и отвернулась.

Просто какой-то закон подлости в действии!

Сотрудничество

Сквозь темный и мрачный сон до меня доносился противный звук. Мне казалось, что я только-только заснула! А тут кто-то нагло тревожил мой сон! Он и так еле держался на плаву сознания, а сейчас и вовсе рассыпался, как карточный домик.

А звук все раздражал, становился все громче и громче, заставляя меня при этом фантазировать нечто неприятное, тягучее, то от чего я так старалась спрятаться. И пряталась я от этого звука до тех пор, пока резко не подскочила на месте, и в голове не щелкнуло: «Кто-то жрет!»

Это было чавканье!

Культурное «ест» здесь не находило себе место. Такой голодный звук просто нельзя было интеллигентно охарактеризовать!

— Просыпайтесь, доходяги. Чайник уже вскипел.

Поморщившись и разлепив веки, я сонно взглянула на довольного Алека, сидящего за столом недалеко от нас, и с аппетитом поглощающего свой завтрак. Да так, что умудрился обляпать весь подбородок, но его это не смущало. А вот я на его тарелку даже смотреть не могла, боялась провести еще одну ночь у «заветной дверцы».

Кстати, о ней. Я сидела около стены, карауля эту самую дверь. Только теперь отбиваться, ломиться и пытаться опередить еще четверых рвущихся туда же, куда и я, не было необходимости. Пепельных и след простыл.

«Мы что провели всю ночь здесь, на полу?» — прищурившись, перевела я взгляд на прикорнувшую на моем плече Милу, что не спешила просыпаться. Ее бледность прошла, и на щеках появился здоровый румянец.

Ну, слава Творцу! Ей было хуже всех и, после «явление Дара народу» она у нас была вне очереди в сартир.

— Умойтесь пока, а я отвар разолью, — пробурчал Алек, чуть смущенно, но в то же время, нахмурив густые брови, и скрылся на кухне.

За окном уже вовсю сияло солнце и слепило глаза. Таверна еще спала, и я сладко зевнула и потянулась, разминая спину. Немудрено, что я не замерзла сидя на дощатом полу возле стены, ведь я сидела у Дариана на коленях, что с любопытством наблюдал за моим пробуждением.

Выглядел он растрепанным, его волны, казалось, закрутились еще сильнее и стали еще пушистее, что придавало ему сходство со львом с пышной золотой гривой. Ясные глаза говорили, что проснулся он намного раньше меня, но это меня мало волновало. Зато то, что притаилось в глубине этих глаз, а именно нечто невероятно теплое и светлое, как и утро за окнами таверны, я со страхом совершить ошибку назвала бы любовью.

Так отец смотрел на меня, когда я шалила. Так дедушка умилялся, когда я отрывала новую книгу и задыхалась от восторга. Так Дариан смотрел на меня, когда мы остались одни и открылись друг друга, заставив второй камень сиять. Любовь она ведь такая разная в своих проявлениях, в своих оттенках. Но суть у нее одна!

Это была глубокая привязанность и желание быть с другим человеком (существом), идти рядом по жизни, примечать каждый вздох, каждое движение, делить каждое наполняющее тебя чувство с любимым, который становится частью тебя и делать все это с искренним интересом и желанием. Это чувство подобно тяге, подобно любви к солнцу. Как можно не любить столь яркое небесное светило? Вот и он не мог, а я вдруг почувствовала себя тем самым солнцем, ловя на себе его говорящий взгляд.

Я солнце? Я солнце! То, что освещает каждый день тысячи чужих жизней. И мне, словно доверили всего одну жизнь, но такую драгоценную, бесценную для меня. И доверил не кто-то, а он — Дариан.

Ну, надо же! Мне очень хотелось в это верить, но не верилось до конца. Поэтому я просто смотрела ему в глаза, не говоря ни слова, словно могла передать ему все свои чувства и эмоции мысленно, как это делали окаменелые в их мире до ужасной трагедии.

— А я то думал, что наконец-то высплюсь этой ночью. У Талта, как ты помнишь, мне такая возможность выпадала редко. Но…,- уголок его губ заметно дернулся, и он прикрыл глаза, мотнув головой, словно вспоминая что-то забавное и приятное, а затем: «С тобой не соскучишься, — нежно шепнул он, объятый солнечными лучами, мягко касаясь губами щеки.

Бессонная ночь забылась, как будто ее и не было. Было так тепло и уютно в объятьях своего Дара, что я разомлела, подставляя лицо навстречу солнцу. Новый день, снова в путь, навстречу новым приключениям…вместе!

— Мм? — я вдруг почувствовала себя кошкой, которой нестерпимо хотелось замурлыкать после ласки хозяина. Этого я сделать не могла, но вот улыбнуться, глядя в сияющие изумрудами глаза и, подавшись вперед, потереться носиком об благородный нос с горбинкой любимого окаменелого, все же решилась, чем заслужила еще один утренний поцелуй уже в другую щечку.

А хотелось-то в губы! Очень хотелось! Мне даже ему в глаза смотреть было не надо, чтобы убедится в силе своего желания.

Поэтому, блаженно опустив веки и приблизившись к лицу Дариана, я приготовилась получить желаемое, но только я легко коснулась родных губ, как тяжесть с моего плеча исчезла, и мы услышали громкое и писклявое: «ОЙ!».

Мила так резко отшатнулась, что влетела спиной в дверь, которая за ночь хождений туда и обратно уже громко и возмущенно поскрипывала.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила я девушку, — надеясь, что мой голос звучит дружелюбно, а не раздосадовано.

— Спасибо, Кия, — скромно улыбнулась Мила и неловко поднялась, не смея взглянуть на Дариана. — Мне уже гораздо лучше. А тебе?

Поднявшись следом и прислушавшись к своим ощущениям, я пришла к выводу, что боль и тошнота отступили. А вот усталость и сонливость, наверное, сговорились прийти им на замену. Опять потянуло зевать, и я, подавив очередной зевок, кивнула девушке.

— Вы еще здесь? А ну живо наверх умываться! — высунулся из кухни Алек, не забыв постучать большой деревянной ложкой по столу, каждый удар которой отдавался в наших больных головах.

И нас как ветром сдуло вверх по лестнице. Не знаю, как Милу, а меня точно, и имя эту ветру — Дар, что легко подхватил меня на руки и, словно мальчишка, перепрыгивая через две ступеньки, понес меня в ванную комнату.

***

— Ну и? Где вы были? — попивая «целебный отвар» поинтересовалась я у Алека. — Мы всю ночь вас ждали!

— Если бы не одна маленькая, безответственная девч…мисс, то и ждать бы не пришлось, — поглядывая на сидевшего рядом со мной Дариана, нравоучительно вынес мужчина. Дара он сторонился, но даже и не думал прекращать говорить мне колкости. Иногда только видел, как окаменелый начинает сладко-сладко ему улыбаться и шел на попятную, как и сейчас, но храбрился, надо отдать ему должное! — У Настасьи не было нужных трав. Кто, думаешь, огород и сад ей под луной рыл всю ночь? Да я пока все нужные ингредиенты откопал, чуть сам копыта не отбросил, — зло зыркнул он и тоже отхлебнул из своей чашки.

Мы с окаменелыми и мужчиной сидели в зале и послушно пили добытый им у знахарки отвар. Прекрасное, тихое утро и хорошее самочувствие расслабляли. Думать не хотелось совсем. Но…Почему-то всегда присутствует это «но».

— Алек, вы рыбак? — нарушил безмятежную тишину Дар, который до этого времени вообще мало общался с мужчиной.

Началось.

Алек поморщился, но сухо кивнул.

— Вы живете на этих землях с рождения? — продолжил Дариан, откинувшись на спинку стула.

Мужчина напротив него напрягся, но, сделав еще один глоток, так что рука его не дрогнула ни на миг, еще раз кивнул.

Я наблюдала за этой картиной с интересом и абсолютным спокойствием.

— Мы ищем один грот, — сделал окаменелый паузу.

А я заметила, как Алек нахмурился, а затем быстро спросил, вернув своему лицу привычное недовольное выражение:

— Что за грот?

— А у вас их много? — вздернул бровь Дар, явно не торопясь раскрывать все карты.

— Всего один, и путь к нему закрыт, — спустя целую минуту, пожал плечами Алек, как ни в чем не бывало и, казалось бы, его напряжение ушло.

Терпение Дариана дало первую трещину.

— Проведи нас туда, — столь же легко проронил Дар, положив локти на стол и сцепив руки перед собой.

— Я похож на идиота? — резко и неестественно рассмеялся Алек, с громким стуком ставя чашку, отчего отвар в ней совершил немыслимый кульбит и чуть не перелился за края.

Что-то не нравилась мне ухмылка Дариана и исходящий от него холод тоже. Он мог терпеть неуважение со стороны человека и не признание его статуса. Он мог даже закрыть глаза на подтрунивание мужчины надо мной, но когда дело набирало обороты и касалось серьезных вещей и нашей цели, Дара устраивало только беспрекословное подчинение.

Черты его лица заострились, волосы беспокойно зашипели и заволновались на его плечах.

— А так? — щелчок пальцами и к горлу Алека приставлены два кинжала пепельных, стоящих по разные стороны от мужчины.

— Дар! — поперхнулась я от неожиданности и надрывно закашлялась.

— Кия, — поморщился вышеупомянутый и заботливо постучал по спинке. — Проведай девушек наверху.

Я быстро сообразила, что к чему и отставила злополучную чашку как можно дальше от себя, чтоб еще и не разлить ненароком. А затем собралась и выдала совершенно другим тоном фразу:

— Мне кажется, что совсем скоро дело дойдет до расписки, и твой кошелек заметно обеднеет. Кто как не личный писарь сделает за тебя всю работу? — разминая пальцы, пропела я, и заметила в изумрудных глазах восхищение.

Давно я не брала в руки перо! Пришло время заняться делом.

Бледнеющий Алек, замерший на вздохе с двумя упирающимися ему в горло кинжалами судорожно сглотнул, а я продолжила вместо Дариана.

— Алек, нам нужна твоя помощь. Лицо ты проверенное, повидал много. И про портал догадываешься давно. Нам нужно лишь указать место. Если у тебя есть карта — прекрасно. Если нет, твои слова нам тоже очень помогут. Любя информация о гроте, будь то выдумка или легенда, будет для нас полезной, — я откинула волосы назад и мило улыбнулась. — У тебя два пути. Я, конечно, замолвлю за тебя словечко, но эти парни, — кивнула я на невозмутимых пепельных, — Не слушают моих приказов. Поэтому советую тебе выбрать прибыльный путь. Ты называешь сумму, а мы платим золотом, как только получаем то, чего хотим, — сделала я акцент на последнюю фразу. — Расписка о твоем вознаграждении и безопасности тебе обеспечена, — напоследок хлопнула я в ладоши и подивилась, насколько выгодно ему было с нами сотрудничать. И, видимо, думая о том же, Дариан наклонился ко мне и трагическим шепотом заключил: «По миру пустишь!»

— А я что? А я ничего! Мое дело расписка, а вот денег у меня нет, — развела я руками и нахально ухмыльнулась.

А когда пепельные послушно отошли от Алека, он хриплым голосом признался:

— Согласен. Но часть сокровищ моя!

Э… Стоп! А кто говорил про сокровища? Или мы чего-то не знаем?

***

— Кия, зачем тебе это тряпье? Давай купим тебе стоящую одежду. Новую, чистую и…другого фасона, кроя, стиля…

— Ну, если я тебе в этих «тряпках» не нравлюсь, найди другую сопровождающую, — флегматично предложила, копаясь в выделенной мне Алеком одежде. Она принадлежала его покойной матушке, и теперь пылилась на полках старого шкафа в коморке.

Последующее после моей фразы тихое рычание не стало неожиданным, поэтому я продолжила свое занятие, прекрасно представляя выражение лица Дара, даже не оборачиваясь.

— Кто-то недавно жаловался на свой внешний вид. Может, настало время взять то, что тебе так любезно предлагают? — едко заметил один золотоволосый окаменелый, который мнил себя гением чуть ли не с первых дней нашего знакомства. И я не спорила. Раньше нет, а теперь почему-то безумно хотелось!

— Ах, так, — развернулась я к нему и сложила руки на груди. — А как ты себе представляешь мой поход в город по лавкам? Я в чем идти должна? В этом испорченном платье? — покрутилась я перед ним. — Или может мне по старинке завернуться в простыню? Поверь мне, опыт имеется! Но повторять я его не буду и не надо ТАК на меня смотреть. Под простыней у меня было платье! — погрозила я его разгулявшейся фантазии, глядя в заблестевшие от интереса и знакомого мне желания глаза.

— Хорошо. Если ты не можешь пойти, то, давая, схожу я, — непонимающе всю абсурдность ситуации легко «решил» все проблемы наш славный правитель.

— Ты? Выбирать женскую одежду и белье? — округлила глаза я и постучала по моей бедной головке, которая уже кипела. Я представила себе этого надменного окаменелого, распахивающего с ноги первую попавшуюся лавку города и требующего все самое лучшее для «его мисс». Народ будет в шоке, а у меня появится дурная слава содержанки. Дожили!

— Для меня это не составит сложности, — заявил Дар, поднявшись с постели и подойдя ко мне. — Или думаешь, не угадаю с размером? — оглядел меня с ног до головы пристальным взглядом, а потом, обхватив мое тело, принялся медленно, но с видом профессиональной модистки проводить по нему руками, останавливаясь на груди и бедрах, примеряя свои ладони.

И как с ним разговаривать?

— Уйди с глаз моих, от греха подальше! — взмолилась я, упираясь и сдирая с себя его руки.

— От какого именно греха? — низкий голос с хрипотцой, вопреки ожиданиям Дара, не возымел нужного эффекта, я сама от себя того не ожидая, с силой дернула за золотую прядь и громко рявкнула, притянув лицо окаменелого к себе:

— Вон!

Секундное изумление, а затем целых пол минуты лицо Дариана не выражало ничего, лишь застывшую маску.

— Что? — тихо и подчеркнуто официально переспросил недавно настроенный совсем на другой лад Дар.

— Выйди, мне нужно переодеться.

Да-да, не только ты у нас умеешь играть в ледяных принцев. Роль ледяной королевы мне тоже дается неплохо.

Хотела ли я ругаться с ним? Совсем нет. Но что-то внутри меня закипало от его такого легкого отношения к каким-то вещам в этой жизни. И, пожалуй, даже завидовала.

Несмотря на то, что на нем лежала огромная ответственность перед целым миром, он похоже никогда в жизни не загонял себя ни в какие рамки. Надо — сделаем. Найти — найдем. Нет выхода — нет, дорогая, просто ты не туда смотришь. Зависело ли это отношение к жизни от его статуса и власти? Отчасти да, но иногда мне начинало казаться, что он видит мир по-другому. И не только мир, но и людей. Словно знает что-то такое, чего никак не могу постичь я.

Это приводило меня в бешенство, потому что я и большинство людей на этой земле жили в своих собственных клетках — предрассудках и играли в жизнь по определенной модели правил и условностей.

А он? Ему плевать на условности. Ну, разве же так можно? Нужно. Но не в этом мире. Косые взгляды, злые языки, зависть, ревность, корысть. Это все есть, витает в воздухе, как отвратительный запах, но пару капель духов и все тебе улыбаются, все тебя любят.

Так что мне стоит повиноваться ему и получить комплект новой, дорогой одежды за одно только «хочу». Гордость? Меня не смущал тот факт, что за меня платили. Но меня раздражало то, что Дар в моем мире может все. А это в тысячу раз больше, чем могу сделать я. Досадно. И разве же ему помогала власть? Что-то не припомню, чтобы меня везде принимали, как самую долгожданную гостью, только потому, что я писарь Дара. И я говорю про людей, для которых Дариан — повелитель. Деньги? Он ими никогда особо и не сорил. Все дело в нем самом из-за этого я сходила с ума от любви и в то же время негодовала из-за столь очевидной разницы между нами..

— Успокоилась? — уточнил Дар, и не думая куда-то уходить. — У тебя есть пять минут, чтобы влезть в один из этих чудовищных нарядов, а затем ты оказываешься со мной в лавке и примеряешься все то, что покажется мне приличным.

Творец! И почему эта фраза такая…такая…властная, чувственная, хоть и сказанная холодным тоном, не терпящим возражений.

Мое тело обдало горячей волной, и я почувствовала себя самой глупой и самой счастливой девушкой на свете! Где логика? Ищите где угодно, но только не здесь (не в этой главе уж точно).

— Что насчет этого? — вытянула я, не глядя, что-то мягкое, легкое и длинное, не отрывая взгляда от изумрудных глаз. Зрачок Дариана резко расширился, его дыхание стало прерывистым, и он как-то даже беспомощно развел руками:

— Кия, может, отдохнешь? Я понимаю, у тебя был стресс, отравление, бессонные ночи. Если нужно, я готов отложить наше отплытие на пару дней.

Неуравновешенность и нервозность. Да, это должно было где-то да выстрелить. Копится, копится, а потом накрывает с головой и бьет по тем, кто рядом. Надо бы заглянуть в знахарке, к которой бегал Алек. Травку какую пропить, а то так и до истеричной мисс недалеко.

Я глубоко вздохнула, скупо улыбнулась одними губами и повернулась к шкафу, чтобы посмотреть, что осталось на полке. И с удивлением вытащила сшитые, помятые листы.

— Что там?

Перевернув пару страниц, я поняла, что это напоминает мне дневник, куда записывали какие-то заметки или важные события.

— Похоже, матушка Алека делала записи в эту тетрадь, — пояснила я, с интересом пробегая глазами по зарисовкам, описаниям города и воспоминаниям о рождении сына.

Алек странно мялся, когда мы спрашивали его о гроте и ссылался на свое детство, о котором умалчивал. Может, мы найдем что-нибудь здесь? Он явно знал больше, чем то, чем он поделился с нами. Интересно, этот только его тайна или его семьи?

Какие-то вырезки из книг были вклеены между записями, и я наткнулась на название одной, которое заставило меня рассмеяться.

— Здесь даже сохранился рецепт приготовления сома! — откинулась я на грудь Дариана, который тут же меня обнял. — Жаль, что я не нашла эту тетрадь раньше, — веселясь высказала я. — Могли бы выспаться на кровати, а не на досках.

— Какая вы все-таки хитрая, мисс Кия. Кто тут еще на досках спал? Явно не вы! Я был в полном вашем распоряжении, и вы сладко посапывали у меня на коленях.

— Мне ничуточки не стыдно! — проказливо показала я ему язык и вновь углубилась в чтение. Интересно же! Где же я допустила ошибку в приготовлении рыбы? Это вырезка явно была из какой-то кулинарной книги.

Но…чем больше я читала, тем сильнее сжимала руку Дариана, в которую неосознанно вцепилась, когда от прочитанных слов меня повело в сторону.

Наверное, на мне, действительно, метка Творца! А иначе, как объяснить то, что я буквально натыкаюсь на то, что ищут все окаменелые и моры. А нахожу я! Простой писарь. Везение? А может быть судьба?…

— Кия?!

— «В лунную ночь засияют огни. Грот отзовется и примет гостей. Но тот, кто сокровищницу охраняет, гостями полакомиться пожелает. И тот избежит самой страшной погибели, кто страх переборет и станет спасителем».

Секунду спустя Дар уже вырвал из моих дрожащих рук тетрадь и увидел родные письмена.

А я рухнула на пол, сгребая всю вывалившуюся из шкафа одежду и затолкав обратно, затараторила:

— Мне нужен женский комплект белья, — на отпавшую челюсть Дариана я махнула рукой со словами: «На свой вкус и цвет, главное чтобы сидел, а ты с размером не промахнешься», — для надежности я смело шагнула к нему и приложила его руки и к местам, где можно ошибиться. — Запомнил? — такого заторможенного окаменелого я еще не видела. — Теперь легкий сарафан чуть ниже колена, туфли без каблуков тридцать пятого размера и чулки! А еще теплый свитер, мужские брюки, сапожки, шубка и руковички.

А, увидев растерянное выражение на лице окаменелого, еще и ногой топнула и прикрикнула:

— Быстрее! Беги в ближайшую лавку! Полнолуние уже завтра!

— Тьфу ты, баб…кхем, женщины! — раздалось за дверью, и мы услышали громкий топот несущихся вниз по лестнице.

Причем бежал не только Алек, который оказывается все это время караулил под дверью, но и пепельные! Видимо, не стали дожидаться приказа Дара и поспешили скупить все женские вещи, которые только найдут в городе.

Вот же, окаменелые!

Новая подсказка

(Если вам покажется, что характер Кии изменился не в лучшую сторону, напишите в комментарии).

— Кия, зачем тебе это тряпье? Давай купим тебе стоящую одежду. Новую, чистую и…другого фасона, кроя, стиля…

— Ну, если я тебе в этих «тряпках» не нравлюсь, найди другую сопровождающую, — флегматично предложила, копаясь в выделенной мне Алеком одежде. Она принадлежала его покойной матушке, и теперь пылилась на полках старого шкафа в коморке.

Последующее после моей фразы тихое рычание не стало неожиданным, поэтому я продолжила свое занятие, прекрасно представляя выражение лица Дара, даже не оборачиваясь.

— Кто-то недавно жаловался на свой внешний вид. Может, настало время взять то, что тебе так любезно предлагают? — едко заметил один золотоволосый окаменелый, который мнил себя гением чуть ли не с первых дней нашего знакомства. И я не спорила. Раньше нет, а теперь почему-то безумно хотелось!

— Ах, так, — развернулась я к нему и сложила руки на груди. — А как ты себе представляешь мой поход в город по лавкам? Я в чем идти должна? В этом испорченном платье? — покрутилась я перед ним. — Или может мне по старинке завернуться в простыню? Поверь мне, опыт имеется! Но повторять я его не буду и не надо ТАК на меня смотреть. Под простыней у меня было платье! — погрозила я его разгулявшейся фантазии, глядя в заблестевшие от интереса и знакомого мне желания глаза.

— Хорошо. Если ты не можешь пойти, то, давая, схожу я, — непонимающе всю абсурдность ситуации легко «решил» все проблемы наш славный правитель.

— Ты? Выбирать женскую одежду и белье? — округлила глаза я и постучала по моей бедной головке, которая уже кипела. Я представила себе этого надменного окаменелого, распахивающего с ноги первую попавшуюся лавку города и требующего все самое лучшее для «его мисс». Народ будет в шоке, а у меня появится дурная слава содержанки. Дожили!

— Для меня это не составит сложности, — заявил Дар, поднявшись с постели и подойдя ко мне. — Или думаешь, не угадаю с размером? — оглядел меня с ног до головы пристальным взглядом, а потом, обхватив мое тело, принялся медленно, но с видом профессиональной модистки проводить по нему руками, останавливаясь на груди и бедрах, примеряя свои ладони.

И как с ним разговаривать?

— Уйди с глаз моих, от греха подальше! — взмолилась я, упираясь и сдирая с себя его руки.

— От какого именно греха? — низкий голос с хрипотцой, вопреки ожиданиям Дара, не возымел нужного эффекта, я сама от себя того не ожидая, с силой дернула за золотую прядь и громко рявкнула, притянув лицо окаменелого к себе:

— Вон!

Секундное изумление, а затем целых пол минуты лицо Дариана не выражало ничего, лишь застывшую маску.

— Что? — тихо и подчеркнуто официально переспросил недавно настроенный совсем на другой лад Дар.

— Выйди, мне нужно переодеться.

Да-да, не только ты у нас умеешь играть в ледяных принцев. Роль ледяной королевы мне тоже дается неплохо.

Хотела ли я ругаться с ним? Совсем нет. Но что-то внутри меня закипало от его такого легкого отношения к каким-то вещам в этой жизни. И, пожалуй, даже завидовала.

Несмотря на то, что на нем лежала огромная ответственность перед целым миром, он похоже никогда в жизни не загонял себя ни в какие рамки. Надо — сделаем. Найти — найдем. Нет выхода — нет, дорогая, просто ты не туда смотришь. Зависело ли это отношение к жизни от его статуса и власти? Отчасти да, но иногда мне начинало казаться, что он видит мир по-другому. И не только мир, но и людей. Словно знает что-то такое, чего никак не могу постичь я.

Это приводило меня в бешенство, потому что я и большинство людей на этой земле жили в своих собственных клетках — предрассудках и играли в жизнь по определенной модели правил и условностей.

А он? Ему плевать на условности. Ну, разве же так можно? Нужно. Но не в этом мире. Косые взгляды, злые языки, зависть, ревность, корысть. Это все есть, витает в воздухе, как отвратительный запах, но пару капель духов и все тебе улыбаются, все тебя любят.

Так что мне стоит повиноваться ему и получить комплект новой, дорогой одежды за одно только «хочу». Гордость? Меня не смущал тот факт, что за меня платили. Но меня раздражало то, что Дар в моем мире может все. А это в тысячу раз больше, чем могу сделать я. Досадно. И разве же ему помогала власть? Что-то не припомню, чтобы меня везде принимали, как самую долгожданную гостью, только потому, что я писарь Дара. И я говорю про людей, для которых Дариан — повелитель. Деньги? Он ими никогда особо и не сорил. Все дело в нем самом из-за этого я сходила с ума от любви и в то же время негодовала из-за столь очевидной разницы между нами..

— Успокоилась? — уточнил Дар, и не думая куда-то уходить. — У тебя есть пять минут, чтобы влезть в один из этих чудовищных нарядов, а затем ты оказываешься со мной в лавке и примеряешься все то, что покажется мне приличным.

Творец! И почему эта фраза такая…такая…властная, чувственная, хоть и сказанная холодным тоном, не терпящим возражений.

Мое тело обдало горячей волной, и я почувствовала себя самой глупой и самой счастливой девушкой на свете! Где логика? Ищите где угодно, но только не здесь (не в этой главе уж точно).

— Что насчет этого? — вытянула я, не глядя, что-то мягкое, легкое и длинное, не отрывая взгляда от изумрудных глаз. Зрачок Дариана резко расширился, его дыхание стало прерывистым, и он как-то даже беспомощно развел руками:

— Кия, может, отдохнешь? Я понимаю, у тебя был стресс, отравление, бессонные ночи. Если нужно, я готов отложить наше отплытие на пару дней.

Неуравновешенность и нервозность. Да, это должно было где-то да выстрелить. Копится, копится, а потом накрывает с головой и бьет по тем, кто рядом. Надо бы заглянуть в знахарке, к которой бегал Алек. Травку какую пропить, а то так и до истеричной мисс недалеко.

Я глубоко вздохнула, скупо улыбнулась одними губами и повернулась к шкафу, чтобы посмотреть, что осталось на полке. И с удивлением вытащила сшитые, помятые листы.

— Что там?

Перевернув пару страниц, я поняла, что это напоминает мне дневник, куда записывали какие-то заметки или важные события.

— Похоже, матушка Алека делала записи в эту тетрадь, — пояснила я, с интересом пробегая глазами по зарисовкам, описаниям города и воспоминаниям о рождении сына.

Алек странно мялся, когда мы спрашивали его о гроте и ссылался на свое детство, о котором умалчивал. Может, мы найдем что-нибудь здесь? Он явно знал больше, чем то, чем он поделился с нами. Интересно, этот только его тайна или его семьи?

Какие-то вырезки из книг были вклеены между записями, и я наткнулась на название одной, которое заставило меня рассмеяться.

— Здесь даже сохранился рецепт приготовления сома! — откинулась я на грудь Дариана, который тут же меня обнял. — Жаль, что я не нашла эту тетрадь раньше, — веселясь высказала я. — Могли бы выспаться на кровати, а не на досках.

— Какая вы все-таки хитрая, мисс Кия. Кто тут еще на досках спал? Явно не вы! Я был в полном вашем распоряжении, и вы сладко посапывали у меня на коленях.

— Мне ничуточки не стыдно! — проказливо показала я ему язык и вновь углубилась в чтение. Интересно же! Где же я допустила ошибку в приготовлении рыбы? Это вырезка явно была из какой-то кулинарной книги.

Но…чем больше я читала, тем сильнее сжимала руку Дариана, в которую неосознанно вцепилась, когда от прочитанных слов меня повело в сторону.

Наверное, на мне, действительно, метка Творца! А иначе, как объяснить то, что я буквально натыкаюсь на то, что ищут все окаменелые и моры. А нахожу я! Простой писарь. Везение? А может быть судьба?…

— Кия?!

— «В лунную ночь засияют огни. Грот отзовется и примет гостей. Но тот, кто сокровищницу охраняет, гостями полакомиться пожелает. И тот избежит самой страшной погибели, кто страх переборет и станет спасителем».

Секунду спустя Дар уже вырвал из моих дрожащих рук тетрадь и увидел родные письмена.

А я рухнула на пол, сгребая всю вывалившуюся из шкафа одежду и затолкав обратно, затараторила:

— Мне нужен женский комплект белья, — на отпавшую челюсть Дариана я махнула рукой со словами: «На свой вкус и цвет, главное чтобы сидел, а ты с размером не промахнешься», — для надежности я смело шагнула к нему и приложила его руки и к местам, где можно ошибиться. — Запомнил? — такого заторможенного окаменелого я еще не видела. — Теперь легкий сарафан чуть ниже колена, туфли без каблуков тридцать пятого размера и чулки! А еще теплый свитер, мужские брюки, сапожки, шубка и руковички.

А, увидев растерянное выражение на лице окаменелого, еще и ногой топнула и прикрикнула:

— Быстрее! Беги в ближайшую лавку! Полнолуние уже завтра!

— Тьфу ты, баб…кхем, женщины! — раздалось за дверью, и мы услышали громкий топот несущихся вниз по лестнице.

Причем бежал не только Алек, который оказывается все это время караулил под дверью, но и пепельные! Видимо, не стали дожидаться приказа Дара и поспешили скупить все женские вещи, которые только найдут в городе.

Вот же, окаменелые!

Мне нужна помощь. Спаси, Дар!

Вот уже целый час я сидела на огромном и давно никому не нужном ящике на пристани, пока Алек и окаменелые договаривались с капитаном корабля о предстоящем нам плавании.

Корабли приплывали нечасто и в основном это были торговые суда. Небо в этот день, похоже, не готовило никаких сюрпризов, и лишь озорной ветер слегла трепал мои непослушные волосы, и невесомое голубое платье на тонких бретельках со скромным лифом и с разлетающейся длинной юбкой, прячущей мои ноги. На мне так же красовались шлепки на плоской подошве с интересным плетением.

Из-за долгого ожидания сопровождающих, у меня немного затекла рука, которой я придерживала шляпку с большими полями в тон моего платья, но на губах цвела счастливая и немного загадочная улыбка, а потому прохожие невольно задерживали на мне свои взгляды и завистливые, и заинтересованные. Да, признаться честно, привлекать внимание к себе я не привыкла, и губы иногда дрожали, а улыбка держалась из чистого упрямства, но со стороны, я светилась!

Не зря все-таки Дар старался. Для него-то я еще с первых дней была «мисс», и теперь должна была доказать это всем остальным и не только манерами и неглупой головкой, но и внешней элегантностью.

Для полноты образа не хватало только маленькой очаровательной собачки на коленях. Вместо нее у моих ног разлегся иссиня-черный зверь со стоящими торчком ушками, с львиной кисточкой на конце хвоста, с огромной зубастой пастью, которою он широко разевал, сладко зевая, и умными алыми глазами. И, естественно, на моих руках или коленях он бы в жизни не уместился! Так что не только я приковывала к себе взгляды.

Беззаботно болтая скрещенными ногами, будучи в приподнятом настроении, я вспоминала разговор с Алеком, после того, как мы обнаружили дневник его матушки. Тут уж он, наконец, перестал юлить.

История его семьи началась на корабле, потому как его отец тоже был пиратом. Жил на награбленное и радовался жизни, привозя из-за моря девушек сирот на продажу. Как оказалось здесь это явление нередкое, и лично меня на этой теме начинало трясти от ярости и боли за проданных когда-то девушек. Такого не было на наших землях.

«Хотя постойте-ка» — мысленно усмехнулась. «Меня-то тоже продали», — взгрустнулось мне, но я продолжила вспоминать.

И вот однажды к ним попала особенная девушка, которую он решил сделать своей.

Не обошлось без насилия и грязи. Путь юноши, привыкшего получать все, что хочет, и безвольной, но, вопреки здравому смыслу, влюбившейся девушки был тернист. Однако итог впечатлил всех, потому что они сошли на берег, крепко сжимая ладони друг друга, и поселились в этом городке.

Первое время любовь их цвела и приносила радость, до тех пор, пока хватало денег отца Алека, Ролана, — его пиратской доли. Матушка Алека, Элана, родила, и ее мужу нужно было как-то содержать свою семью, но это было непросто. Пираты не прощают предательства, особенно такого — отречения от них. За работу в городе Ролану приходилось бороться. Угрозы, побои и отказы, запуганных местных жителей, превращали беззаботную жизнь в испытание. И только море было благосклонно к изгою общества, а потому он рыбачил и каждый день шел на одно и то же место на протяжении всей оставшейся жизни. И, возвращаясь домой, всегда благодарил Элану за хороший улов, которому дивился весь город. А то секретное место, куда он тайком уходил подальше от других рыбаком, подсказала ему жена.

Возможно оно как-то связанно с гротом! Я нашла лишь небольшую вырезку из кулинарной книги, возможно, Элана знала гораздо больше, но не хотела, чтобы эти знания попали в чужие руки, а потому оставила только небольшую подсказку, спрятав или уничтожив саму книгу.

И ведь они разбогатели! Открыли таверну, которая лет десять назад еще была наполнена людьми и смехом и вырастили замечательного сына. А разбогатели они благодаря золотому ожерелью с настоящими рубинами, которое оказалось в одной из самых громадных рыбин! По округе тут же разнеслась, казалось бы, забытая легенда о нашем гроте, в котором по слухам спрятаны бесценные сокровища морей.

Теперь понятно, почему Алек неустанно приходил, как и его отец, на одно и то же место, ведь он надеялся найти нечто столь же ценное, что выносило течением из легендарного грота. Недалеко оттуда он и нашел меня. Могу поспорить, что его рассказы об якобы утопленниках, заставляли его верить в волшебство того места. Жаль только, что больше никаких сокровищ он так и не нашел. А вот история вновь ожила и передавалась из поколения в поколение на этих землях, но скорее, как несбыточная мечта или сказка.

Я поглубже вдохнула в себя морской воздух и прикрыла глаза, чувствуя, как пригревает мои оголенные плечи солнце.

— Такая девушка и одна! — неожиданно раздалось рядом со мной, и я тут же напряглась.

Повернув голову, я посмотрела на подошедшего ко мне юношу среднего роста. На вид ему было около четырнадцати лет. Рыжие волосы, смазливое личико, зеленые глаза, курносый нос, куча веснушек и местами рванная одежда. Хлюпая носом, он некультурно вытирал его слишком длинным рукавом тельняшки.

Вокруг ходили мужчины, таская бочки и ящики на борт кораблей. Девушки и женщины тоже были — стояли в отдалении с чемоданами и ждали свое судно. Но что делает здесь этот паренек? Неопрятный, с дырками на карманах. Может, он подрабатывает коком на одном из кораблей?

— Я не одна, просто жду кое-кого, — аккуратно намекнула я на то, что в компании совсем не нуждаюсь, но юноша ничуть не расстроился.

Преодолев несколько шагов, он нагло плюхнулся рядом со мной, да еще и так шустро, что я еле успела подвинуться и одернуть платье на довольно узком ящике.

— На! — выставил вперед руку он, спрятанную до этого момента за спиной, и с хитрым видом протянул ее мне. В кулачке он сжимал помятый цветок, с несколькими опавшими лепестками.

Сомнительный подарок, скажу я вам, от еще более сомнительной личности, но Зиро, наблюдавший за нами, не подавал признаков беспокойства, только украдкой поглядывал, прищурившись.

— Спасибо, — поблагодарила я и приняла цветок из его руки. Точнее хотела, потому что тот, как только парень разжал кулак, прошел сквозь мою ладонь и упал на землю.

«Что…? Как…?»

А я застыла, не дыша, судорожно соображая произошедшее.

БАХ!

Неестественный заливистый смех парня, что еще и громко хлопнул в ладоши у меня над ухом, испугал меня гораздо сильнее увиденного, и я отшатнулась, тихонько вскрикнув, а затем вскочила, не обращая внимания на слетевшую шляпку. Зиро ощетинился, и рванулся с места, закрывая меня собой.

— ХА-ХА-ХА-ХА! — продолжал веселиться юноша, хватаясь за живот и вытирая непрошенные слезы. — Купилась!

У меня сердце в пятки ушло от осознания того, что глупый и жестокий мальчишка… мертв. Из его ушей, рукавов и штанин вдруг стала вытекать вода, а вокруг шеи в один миг затянулась тина.

Творец меня помилуй! Он утоп.

— В обморок не падай, — вовремя предупредил парень, заметив, как мои ноги подкосились. — Получишь сотрясение.

Я медленно присела и подняла слетевшую шляпку с земли.

«Только не говорите мне, что цветок, который магическим образом снова оказался у него в руках, стоило ему щелкнуть пальцами, покоился на его могиле».

— И дышать не забывай, — добавил он, смотря исключительно на мою шляпку на голове, как я считала.

Глубокий вдох. Поперхнулась воздухом и надрывно закашлялась.

— Совсем слабенькая, — прицокнул он. — Хотя, какой тебе еще быть, тебя изнутри раздирает.

— Что? — прохрипела я и присела обратно на ящик исключительно потому, что присесть было необходимо, а больше некуда было.

— Что-что, — передразнил он. — Что-нибудь подозрительно пила в последнее время?

— Нет, — ошарашено протянула я, а затем засомневалась: «Наверное».

— Ну-ну, — улыбнулся он так, что мне стало по-настоящему жутко. — А ты случайно волосы красить не собралась?

Его вопросы вводили меня в ступор, и я никак не могла уловить логическую цепочку. Причем тут мои волосы? Почему он неотрывно на них смотрит, словно что-то выискивая.

— Нет, не собиралась, — собравшись, ответила я. — На что ты намекаешь?

— Я?! — изумился он. — Намекаю?! Я тебе глаза открываю на очевидные вещи! Волосы у тебя светлеют!

Это я заметила еще вчера, глядя в зеркало. Мои волосы, действительно, стали на тон светлее, но разве же это такая уж трагедия? Подумаешь, на солнце выгорели.

— Меня это должно волновать?

— Если жить хочешь, — еще как, — туманно ответил он. — Кто-то очень хочет сделать тебя блондинкой.

«— Почему ты приносишь в жертву только блондинок?…

— Богиня блондинка, — неспешно подойдя ко мне и коснувшись моих волос, объяснил окаменелый. — Принося ей жертву, мы просим ее держать портал из нашего мира в ваш открытым…»

Не знаю, как описать чувства, которые рванулись все одновременно к сердцу в тот момент. Меня словно ударили. Страшнее фразы я не слышала за последние сутки.

Блондинкой. Подвал. Борум. Жертва богине.

— Вижу, что правильно мыслишь, — подтвердил мои догадки рыжеволосый. — Что-то пошло не так. Ты выиграла себе время, но это по-прежнему внутри тебя. Еще не тянет себя покалечить? Пальцы отрубить, ножом заколоть?

«— Теперь подойди к зеркалу и пронзи свое сердце, — вкладчиво прошептал он, заставив подняться…

— Почему ты не убьешь меня сам? — отшатнулась я от увиденного. Мое сердце стучало, как сумасшедшее.

— Ритуал свершится, только если ты добровольно отдашь свое сердце богине…»

— Шляпу сними.

Мои руки меня не слушались, но я все же резким движением сдернула ее с головы. А юноша тут же запустил в мои волосы пятерню. И на моих глазах одна прядь «разгладилась», перестала виться и выгорела, приобретя золотистый оттенок.

— Тебе надо спешить. Нервные срывы уже были? Психика становится неустойчивой, скоро в твоей головке просто выключат свет, вложив в твои нежные ручки нож. Выйдешь из себя и считай, что погибла.

Первым не выдержал Зиро. Он, прижав уши, жалобно и протяжно завыл, понимая то же, что и я.

— Кия! — голос Дара, спешащего ко мне, совсем не отрезвил.

Внутри меня все кричало! И я в ужасе подняла глаза на окаменелого, не в силах закричать в полную силу и беспомощно прошептала: «Мне нужна помощь. Спаси, ДАР!»

Путешествие к гроту. По льду

«Сорт этих растений был выведен относительно недавно», — прочитала я безобидную фразу и выдохнула с облегчением.

«Благоприятная среда для Зоргилии — восточные земли с их влажным климатом».

А вот это уже было даже познавательно!

«Растение достигает двух метров и имеет широкие, темно-синие лепестки с витиеватым узором — жилками.

Красота!

«Стебель же, подобно розе, украшают острые, ядовитые шипы…»

Прекрасный цветок на пожелтевшей от времени странице был зарисован умелой рукой и выглядел таким же красивым и таким же «колючим», каким его описал автор. И чем дольше я рассматривала рисунок, тем больше мутилось мое сознание.

Мне безумно хотелось дотронуться до этого величественного цветка, вздохнуть его запах и…пробежаться пальцами по стеблю, задевая шипы. До боли, до крови. Оторвать один шип и рассмотреть поближе, провести по тонкой, гладкой шее вниз, направляя точно к груди. К сердцу.

С громким хлопком я резко захлопнула книгу трясущимися руками и, не глядя и не жалея рукописное творение какого-то ботаника, швырнула себе за спину. Никогда в жизни я не была так небрежна с книгами, но за последние два часа их в углу каюты накопилось около десяти.

Стука тяжелой обложки книги об пол я ожидаемо не услышала. Дариан каждый раз ловко ловил их в самый последний момент и аккуратно складывал рядом с собой.

— Эта тоже не понравилась? — наверное, раньше эти слова звучали бы ехидно, и я бы с превеликим удовольствием огрызнулась, но они звучали по-другому. Отрешенно, холодно, серьезно. Творец, как же я скучаю по тому времени. А сейчас я немного нервно качнула головой и поднялась.

— Я…я в порядке. Просто нужно оставить попытки успокоиться традиционным способом и занять себя чем-нибудь другим.

Дариан не отходил от меня дальше, чем на десять шагов. Когда поднимался на палубу, оставлял дверь в мою каюту открытой. Вынес все тяжелое и все, чем я могла навредить себе. Короче говоря, у меня не комната с видом на море, а «палата для душевнобольных».

— Как там Эраст и Сайлер? Им уже лучше?

Мы отплыли два часа назад. Капитаном корабля оказался знакомый Алека, а потому, несмотря на смехотворную просьбу и наивные и бессмысленные, по его разумению, планы, он взял нас на борт.

Куда мы плыли? Понятия не имела. Но Дариан четко приказал капитану держаться определенного курса, который он обговорил с Алеком. Дело было за ними.

Меня немного беспокоило состояние пепельных, которые, как только мы вышли в море, позеленели и с еще более каменными лицами, чем обычно, дружно схватившись до побелевших костяшек пальцев за борт, уставились на горизонт, не подавая признаков жизни.

Кто-кто там говорил, что не болеет?!

Это они еще в море не ходили и морской болезни не знали!

Зиро, чувствуя мое волнение и страх, спал на протяжении почти всего нашего плаванья. Дар сказал, что так, он отдает мне свои силы, чтобы я смогла сдерживать свои внезапные и страшные порывы. А их было много. В каждый книге самого разного содержание, что нашлись в каюте капитана, я находила что-то, что заставляло меня видеть свою смерть. Наверное, одно из самых трудных дел в этой жизни — борьба с самим собой, внутренняя борьба.

— Иди сюда, — не обратив внимания на мой вопрос, приказал окаменелый, и я послушно забралась к нему на колени.

Его руки зарылись в мои волосы, перебирая светлые и темные пряди. Светлела я медленно, но верно.

— Мы обязательно найдем способ остановить это, — пообещал мне Дар, заглядывая в глаза.

— Остановим что? Дар, я не понимаю. Почему вы воюете с теми, кто, как и вы, поклоняется богине? Почему она позволяет морам вести эту войну? Почему не остановит их?

— Она наша прародительница, наша Мать, Кия, — как несмышленому ребенку объяснял он мне. — А мы ее дети. И если одни ведут себя плохо и шалят, а другие борются за истину и свободу, она все равно будет любить нас с одинаковой силой. Разве человека, совершившего грех, Творец карает при жизни? Человек сам выбирает свой путь и расплачивается за содеянное только, когда обнаженная душа предстает перед творцом, отжив свое в бренном теле, — Дар прервался и замолчал ненадолго, поглаживая меня по плечам. А потом тихо и грустно продолжил: «С одной стороны, я их понимаю. Сердце богини было разбито. Горе поселилось в ее душе, убив все самые прекрасные чувства, и эта боль и породила моров. Им никогда не понять любви, потому как они не обладают душами. Но они чтят свою создательницу и искренне презирают того, кто причинил ей столько боли. И не важно из-за чего, ведь они видели ее слезы, слышали ее рыдания. Да, сейчас наши с тобой создатели живут в мире и согласии. А тогда, Творец, пришедший в наш мир и преподнесший подарок богине, был для них предателем, врагом. И богиня расцвела перед ним, простила. Моры не умеют прощать, они помнят тоску своей Матери, они и есть эта тоска, этот мрак, эта боль. И, видя, что мы приняли дар вашего создателя, они пошли на нас войной за предательство. Я понимаю их. Честно. Но так же знаю, что их нужно остановить.

Я в растерянности молчала.

«Чтобы Дар и оправдывал моров?!» — внутри меня горело возмущение, до тех пор, пока истина не кольнула меня прямо в сердце, и я понурила голову.

«Как странно, Дариан, похоже, еще больший Человек, чем я. И смешно и грустно. А еще отчего-то очень стыдно, но вот отчего…»

— Как ты себя чувствуешь? — вывел меня из раздумий окаменелый.

Прислушавшись к себе, я не ощутила ни оного необычного или жесткого желания. От страха потерять разум, я вновь и вновь за последнюю пару часов уходила в себя и ждала того, что предрек мне рыжеволосый юноша, поэтому этот вопрос Дариан задавал мне раз в сотый, наверное. И только сейчас, я с уверенностью могла сказать, что в полном порядке. У нас были дела поважнее моих попыток покончить с собой.

****

Наступила ночь. Волны успокоились, перестав резвиться, а на небо взошла долгожданная полная луна. И мы были уже готовы. На косые и скептические взгляды капитана наша компания отвечала смелыми и немного высокомерными. Он-то понятия не имел, что должно было произойти, а вот я не зря прикупила себе короткую шубку, в которой уже стояла, высокие сапожки, шапку и теплые варежки.

Вот и где вы видели ТАКУЮ даму душной летней ночью на море? Жарко ли мне было? Да словами не передать насколько! Но это было ненадолго, и я во все глаза смотрела на Дара, в ожидании увидеть нечто невероятное.

Сработает ли? Хватит ли у него сил?

Звезды, наблюдавшие за нами, казалось, тоже ждали чего-то волшебного, подмигивая друг другу и сияя ярче, чем обычно, отчего ночь была невероятно светлой.

— Кия, если хочешь выпустить пар, сейчас самое время, — с широкой улыбкой подсказал Дар.

Я, конечно, понимала, что момент, действительно, подходящий и другого такого может и не быть, но как бы усиленно не думала, не могла придумать, в чем же Дариан успел «провиниться» передо мной. Ну, надо же! А он, видимо, исправляется! Старается ради меня!

— Как назло, в голову ничего не идет, — честно призналась я, и, услышав его смех, рассмеялась в ответ.

— Эй, голубки. Ночь поди не вечная. Нам бы поторопиться, — прервал наше веселье Алек, кошелек которого и так рвался от золотых монет, но ему было мало. И он не только хотел исследовать загадочный грот вместе с нами, но и вынести оттуда добрую часть сокровищ, в существование которых лично мы с Даром не особо верили.

Расписку я все же писала, и в ней Дар обязался «поделиться добычей» и вернуть Алека на берег в целости и сохранности. Вот пройдоха! Заработал на мне целое состояние! Интересно, что было бы, если бы он меня тогда не встретил на берегу? А ведь мы с окаменелыми, путешествуя, меняем жизни людей!

— Сайлер, Эраст, — кивнул Дариан пепельным, и те, взяли в руки маленькие мешочки.

Того, что случилось дальше, я никак не ожидала! Высыпав добрую часть какого-то песка на руки, окаменелые рассеяли его вокруг себя, и тот, спустя пару мгновений…вспыхнул! Засветился! Пылинки стали расти и изнутри излучать свет! Это были они! Это были летающие светлячки, похожие на звезды, которые я уже не раз видела! Волшебные создания, что озаряли ночь вокруг нас и создавали просвет во мраке.

— Это…это, — мужчины застыли с открыты ртами, будучи не в силах оторваться от лицезрения чуда. А вот я с улыбкой наблюдала за самым настоящим волшебством, протягивая раскрытые ладони к маленьким существам.

— Держитесь, — приказал Дар, и мы подчинились.

А он, расставил руки в стороны и замер, заставив нас затаить дыхание. А выдохнуть мы смогли только когда к тихому «пению» волн добавилось громкое шипение ледяных змей, что сорвались с его рук и кинулись в воду, а мерцающие создания, испуганно запищав, метнули ввысь, как можно выше.

Жуткий холод пронзил от макушки до кончиков пальцев. Температура упала так резко, что думаю, каждый засомневался в летних деньках. Может быть, жара была всего лишь миражом? Ведь суровая, завывающая зима раскрывала для нас свои объятья и насмешливо щелкала по носу холодными пальцами, толкая в водовороты вьюги, которые яростно кружились вокруг нас.

Корабль ощутимо качнуло, а за бортом послышался жуткий треск, но бежать и смотреть, пока было рано. Мы могли помешать или…заледенеть навсегда. Волны стонали, пытались шипеть, подражая змеям и противиться, но застывшая, напряженная фигура Дара подавляла не желавшую покориться стихию, и она сдавалась под его жестким напором.

Когда же все стихло, и мы, наконец, смогли осмотреться, то увидели, что море заледенело. Не все, но масштабы ошеломляли. Это вам не лужа и не озеро. Лед окружил корабль со всех сторон и капитан при всем своем желании не смог бы уплыть без нас. Он и сам вскоре это понял и побелел от страха…прежде чем с громким вскриком потерять сознание. Возможно даже лед Дара «сковал» еще много кораблей, бороздящих морские просторы, но думаю, они подождут и «перезимуют» как-нибудь. А нам предстояли поиски по толстому слою льда, угомонившего море и помогающему нам подобраться к гроту.

***

Ступая по толстому слою льда, мы постепенно продвигались вперед, ведомые маленькими, парящими над нами существами, что освещали нам дорогу. Где-то вдалеке продолжала завывать вьюга, поддерживая низкую температуру воздуха, ведь обмануть природу не так-то просто. А у нее по расписанию жаркие деньки под палящем солнцем, и этот факт заставлял нас спешить, мы должны были успеть до рассвета.

Впереди нашего небольшого отряда шел Алек, потому как только ему одному были известны все тайны моря, а если не все, то их большинство. За время нашего плаванья он ни разу не отошел от карты, разложенной на письменном столе капитана. Мне казалось, что он глазами прожег в ней дыры и мог бы при необходимости зарисовать ее в точности на любом клочке бумаги. Но верно ли он указал нам путь, вот в чем заключался главный вопрос.

Он был бывшим морским волком, и, зная эти воды, как свои пять пальцев, Алек, вопреки разуму, полагался не на свой опыт мореплавателя, а на чуйку, которая выписала его родителям билет в безбедную, счастливую жизнь. Ориентировался он на течение, которое когда-то прибило к берегу золотое ожерелье. Творец! Мы ищем грот посреди моря! Ну, разве же такое возможно?! Мог ли он правильно определить его направление? Алек на мои расспросы только теребил серьгу в ухе и криво усмехался, уверяя, что не раз плавал под парусом в этих краях. Рассказывал он о своих плаваньях с жадно горящими глазами от азарта. Искал он этот грот, как впрочем и все остальные, не год и не два. Однако он с задумчивым видом продолжал всматриваться в карту, тихо бормоча, что никакого грота здесь нет и в помине.

От таких слов моя надежда медленно угасала.

Я шла чуть позади Дариана, смотря на поблескивающие в ночи и чуть освещенные приглушенным светом «маленьких звезд», золотые кудри. Позади меня, царапая лед длиннющими и острыми когтями, шел Зиро. Выглядел он неважно. Но я была безмерно ему благодарна, потому что только его стараниями я еще была в трезвом уме. У меня порой тряслись руки, кружилась голова, и меркло в глазах. В ушах что-то противно звенело, и иногда на краткие мгновения я выпадала из реальности, но, чувствуя поддержку Зиро внутри себя, я пока очень хорошо держалась.

— Дар, а что будет, если мы его не найдем? — чуть сжимая руку окаменелого, в которого вцепилась, боясь подскользнуться на льду, решила уточнить я.

Так на всякий случай. В жизни ведь много сюжетов и многие из них в конечном итоге оказываются плохими. На Творца надейся, а сам не плошай. Повезет ли нам и на этот раз?

Дариан ответил после короткой паузы довольно воодушевленным тоном, но ох уж эта пауза:

— Я не задавался этим вопросом, по одной простой причине: ТЫ со мной! Если этот грот не найдешь ты, то боюсь это никому не под силу. А ты найдешь! Потому что, я бы сказал, ты всеобщая любимица, — последнюю фразу он добавил с лукавством.

Этого-то я и боялась! Вся ответственность за поиски на мне! Но что я могу сделать посреди замороженного моря? Я стала еще больше нервничать.

— Всеобщая любимица? — нервно усмехнулась я. — И кто же эти обожающие меня люди?

— Не правильный вопрос вы мне задаете, мисс Кия, — вдруг остановился Дар, развернувшись, и дотронулся до моих заледеневших щек. — Не стоит так уж опускать нас с Творцом, мы все же рангом выше будем. А сам Творец не раз тебе доказывал, что у него ты на хорошем счету. Разве ты сама в этом не убедилась? Да, напрямую от него помощи не жди, но сколько же странных и знающих сокровенное людей повстречалось нам на пути? И они ждали, Кия. Ждали тебя! Даже не переживай. И кстати, думаю, мои тоже будут просто в восторге, — закатил глаза Дар, придав своему лицу какое-то мечтательное выражение и наклонившись совсем близко ко мне, так что мы почти соприкасались носами, заботливо спросил: «Сильно замерзла?»

Глядя в обворожительные, сияющие изумрудами глаза я проглотила свой панический вопрос «Свои?!» и тотчас про него позабыла, потому что отвлеклась на манящие меня губы, что находились так близко к моим.

И, казалось бы, обычное желание прижаться к этим губам, целуя, но вот его-то как раз и не было! А было другое…И я внутренне содрогнулась от посторонних, темных мыслей в моем сознании. Я нестерпимо желала ощутить ледяное дыхание, которое медленно выпьет меня до дна. Всю без остатка. Забирая мой воздух, мои желания, мою жизнь.

— Кия! — черные пятна мелькали перед моими глазами, поэтому я не сразу снова увидела перед собой лицо Дара, а лишь когда хорошенько поморгала. — Оставайся со мной! — ледяной вихрь, словно прошептал эти слова вместе с грозным рыком Дара, который был в ярости. Теперь его глаза горели чем-то диким и опасным, черты лица заострились, я услышала скрип зубов и увидела взметнувшиеся золотые локоны, извивающиеся подобно змеям.

Руки окаменелого мертвой хваткой обхватили мои плечи, отстраняя от себя.

Еще секунда потребовалась мне, чтобы понять, что если бы Дариан не держал меня, то я давно бы упала спиной назад, потому как Зиро с вздыбленной шерстью, которая на самых кончиках отчего-то постепенно белела, как однажды в таверне, рыча, зубастой пастью вцепился в мою шубу, в попытке оттянуть меня от окаменелого.

— Кия, ты меня слышишь? — пристально заглядывая в мои глаза, произнес Дар.

— Да, — просипела я, замечая кровь на его губах, а, облизнув пересохшие губы, почувствовала металлический, солоноватый привкус.

Я укусила его. Впилась в его губы, но не страстным поцелуем, а ранящим, зверским укусом.

«Но я…я не хотела! Я не могла! Я…прости меня».

Видимо, на моем лице отразилась такая гамма чувств от растерянности до сожаления и настоящего страха, что Дариан поспешил меня успокоить:

— Все хорошо, — говорил он, конечно, одно, но вот его глаза выдавали совсем другое. Он был зол и безумно переживал за меня. — Это была не ты. Я это знаю, Кия. Не дрожи, — он говорил пылко, обхватывая мое лицо ладонями. — Скоро все закончиться, мы выберемся отсюда, и ты снова станешь только собой! Клянусь Харидой, я не дам ни тебе, ни этой дряни, что ломает тебя, причинить кому-то вред. В первую очередь тебе! — и снова я ощутила прикосновение его губ, но на этот раз мы целовались, легко и нежно обнимая губы друг друга. И эта нежность перебивала все страхи и переживания, что бились и метались в моей груди. И минутная ласка любимого прогоняла все тревоги.

— Дар, — рядом с нами неожиданно для меня возник Эраст. — Что-то случилось? Вы сильно отстали.

— Нет. Иди вперед, — обхватив меня одной рукой за талию жестко ответил Дариан и, дождавшись пока окаменелый вырвется вперед, повел меня следом, прижимая к себе.

— Пойдем, Кия. Нужно двигаться дальше.

Зиро выпустил из пасти подол моей шубки и продолжил свой путь за нами, словно ничего и не произошло, а вот меня продолжало трясти. Я как-то заторможено воспринимала реальность:

Вот где-то далеко впереди я видела скопление «светлячков» и фигуру Алека. Чуть поодаль от него шли пепельные. А под нами…лед мелко вибрировал. Как только я это поняла, то увидела, как все замерли, как по команде, а Зиро и вовсе протяжно завыл и кинулся мне в ноги.

Что происходит?

— Подо льдом что-то есть, — выдохнул Дар, прислушиваясь и вглядываясь под ноги.

Что может быть подо льдом?! Мы в открытом море!

Минута, другая, третья. Все те же застывшие, напряженные позы. Все, затаив дыхание, ждали и ждали чего-то. Но было тихо. Даже слишком тихо.

— Дар, — начала было я, но он оборвал меня.

— Тссс, — вскинул он руку и демонстративно и намеренно медленно сделал осторожный шаг в сторону.

ВЗРЫВ!

КРИК!

Душераздирающий, невероятный громкий крик! И он был моим!

Лед перед нами треснул и разлетелся по сторонам, но Дариан успел прикрыть меня собой.

Нас отшвырнуло с такой силой, что я распласталась на льду, чувствуя, что дыхание сперло. Нечто огромных размеров вынырнуло из-под воды и взметнулось в высь к огромной, бледной луне! Тело чудовища походило на змеиное, что, извиваясь, устремлялось все выше. Только тело и было видно в ночи.

— Ддддддаааррр, — застучала зубами я, не забывая хвататься за шею окаменелого. — Сссскааажжжии, чттто этттта мииллаяя зззммееейййккааа твоя!

Впервые я услышала такую грязную, пошлую брань от Дара. Не знаю даже чему я удивилась больше: тому, что огромное тело, достигнув своей цели, полной луны, раззявила свою зубастую пасть и сожрала её или тому, что такие слова вырвались из уст повелителя благородного происхождения!

Анализировать было некогда, потому ночь без луны стала бы совсем непроглядной, не будь наших «мерцающих звезд», а морская змеюка решительно приближалась своей тушью ко льду самым быстрым для нее способом — падая сверху.

— ДАР!!!

Чудовище рухнуло с оглушающим треском, проломив лед, который стал раскалываться под нашими ногами, отделяя отдельными глыбами и отплывая в разные стороны. Волна высотой с трехэтажную постройку накрыла нас с головой, но за несколько мгновений до этого Зиро налетел на меня и прожег мне грудную клетку невыносимой болью, от которой я взвыла дурным, нечеловеческим голосом. А затем на меня опустилась темнота…

Собираемся с силами

(Простите, что так долго не было проды и что в итоге выкладываю так мало. Я заболела. На большее пока не способна. Надеюсь выложить продолжение через день или два, чтобы сильно не задерживать!)

Покой.

Я чувствовала небывалый покой.

Что-то мерно качало меня в своих объятьях, не тревожа сознание.

Но что-то мешало мне до конца расслабиться.

Это был жар, сосредоточением которого была моя грудь. Он распространялся по всему моему телу, не причиняя боли, но, не давая полностью уснуть, как бы сильно меня не затягивало в царство морфея.

А еще что-то жгло мою руку. На запястье тугим кольцом жалило с каждой минутой все сильнее. И в какой-то момент я больше не смогла игнорировать эту боль и развеяла бледно мелькающий перед глазами сон.

Распахнув подрагивающие веки, я узрела мглу, что простиралась надо мной, и вспомнила все!

— Ах! — мой шумный, жадный вдох полной грудью, был подобен последнему вдоху тонущего человека. Не думая ни о чем, я инстинктивно рванулась вперед, пытаясь вскочить, хватаясь за воздух, но мое неимоверно тяжелое тело пригвоздило к гладкой и холодной поверхности.

«Где я?»

Кровь стучала у меня в висках, а голова гудела.

«Волна. Нас накрыло волной».

Аккуратно повернув голову на бок, в попытке осмотреться, я увидела сгущающийся над морем бело-дымчатый туман и пол сотни дрейфующих, одиноких льдин, на одной из которых находилась и я.

Из-за внезапного марева над головой, я не видела даже вырванного клочка неба, а свет далеких звезд и мерцающих светлячков не пробивался сквозь пелену тумана.

Я снова попыталась встать, и мне кое-как удалось сесть. Промокшая шубка весила, наверное, больше меня и тянула вниз.

Как странно. Я не продрогла до костей и не замерзла до посинения, несмотря на то, что сидела посреди зимы в мокрых одеждах.

«Зиро? Это ты постарался?»

Я услышала в голове согласное рычание и поняла, откуда шло тепло. Зиро вновь переместился в браслет, и я снова была неприкосновенна. Даже холод не мог пронзить мое тело, что было огромным поводом ля радости, ведь раз десять я бы уже успела замерзнуть до смерти.

«А где остальные? Где Дар?»

Ответов у меня не было. Но Зиро, вернув меня в сознание, успокоился и, перестав прожигать огнем руку, улегся внутри меня, в явном ожидании.

Но в ожидании чего?

Больше не пытаясь встать на ноги, я старалась выхватить из мглы знакомые фигуры, но все было тщетно. Однако я заметила, что в отличие от остальных ледяных глыб, «моя» плыла в определенном направлении, не подгоняемая волнами или же ветром.

Льдины расплывались перед нами в стороны, уступаю дорогу, а я все яснее видела появляющиеся из тумана очертания одинокой и грозной скалы.

Но откуда она могла здесь взяться?

Оттуда же, откуда вылезло то чудовище, что проглотило луну. Только вот о нем никто никогда не слышал! Ни слухов, ни легенд — ничего не было об этой громадной, подводной змеюке. Я надеялась, это не потому, что никто не возвращался на берег живым после встречи с ней…

А скала, что казалась мне необъятной, неминуемо приближалась. Точнее я к ней. Огромная, полностью черная, с острыми пиками, она словно тянула меня за невидимую нить все ближе к себе, и в какой-то момент я просто испугалась, что разобьюсь об нее. Но туман склубившись за моей спиной, приоткрыл мне завесу великой тайны, которая была скрыта от людских глаз. Меня затягивало в легендарный грот, в конце которого сиял свет!

***

С глухим стуком льдина достигла каменного берега, и Дариан одним рывком распахнув мою мокрую, тяжеленную шубку, снял ее с меня, после чего я сразу кинулась ему на шею, чувствуя долгожданную легкость в теле.

— Цела? Нигде не ранена? — был обеспокоен он моим состоянием, его глаза лихорадочно метались по моему телу в поисках травм или кровотечения, но я покачала головой.

— Все в порядке. Зиро защитил меня, — осматривая Дара, ответила я.

С него, как и с меня стекала вода, но его это не тревожило, в отличие от места, в котором мы оказались. Он все время кидал быстрые взгляды по сторонам и к чему-то прислушивался. Его глаза горели, но не от моего желания. Его волосы, даже будучи мокрыми, беспокойно шевелились и как будто даже вздрагивали, уловив то, чего я уловить не могла.

Вокруг нас царил мрак, но это не мешало нам видеть друг друга, потому как над нами кружили мерцающие создания, дарящие свет.

— Что произошло? Где остальные? — встревожено спросила я.

— Когда та тварь рухнула, нас раскидало в разные стороны. Зиро кинулся к тебе и поставил барьер, поэтому я закрыл Алека и ребят. Прошло какое-то время, пока я наткнулся на это место. Они тоже скоро будут здесь, их лед откликнулся на мой зов.

Одной проблемой меньше, но почему-то от этого легче не стало.

Я заглянула за его спину и, увидев узкий проход без просвета, снова обратилась к Дару:

— Ты уже ходил туда?

— Нет, я ждал тебя. Не хотел, чтобы ты перепугалась, оказавшись здесь одна в темноте, — он коснулся губами кончика моего носа и ласково провел ладонью по щеке.

«О, Творец! Почему все не может быть по-другому?» — любовалась я сиянием восхитительных глаз любимого, купаясь в море нежности. «К чему эти тайны, войны, опасности? Ведь есть я и он в этом мире. Почему мы не могли встретиться в нормальной, спокойной жизни и просто любить друг друга?»

Но Творец не ответил мне. А я горестно вздохнула и печально улыбнулась.

«Как же жаль, что такие трогательные, теплые, нежные мгновения не вечны».

— Пошли? — прошептала я, вкладывая свои руки в ладони Дара.

А мой золотоволосый притворно удивился:

— Я думал, ты будешь отбиваться руками и ногами, а мне придется тащить тебя волоком! — усмехнулся он, как в добрые времена.

— Так и будет! — не стала лукавить я. — Только на обратном пути.

Увидев его недоуменный взгляд и приподнятую бровь, я хитро пояснила.

— Нас же ждут несметные богатства! Как же, милый, ты просчитался, притащив сюда девушку. Я вынесу отсюда все подчистую, даже не сомневайся! Тебе еще придется пинками меня выгонять из этой сокровищницы!

Смех Дариана был мне наградой за притворную храбрость, но отсмеявшись он тихо произнес:

— Лучше бы все так и было.

Благословление

«Иди ко мне».

Я стиснула зубы и, устало прикрыв глаза, кивнула в нужную сторону.

«Кап. Кап. Кап», — шумели капли, падающие на нас сверху нескончаемым потоком.

Вокруг нас сияли маленькие «звезды».

Мне казалось, что мое тело плавилось, потому что оно горело. И я ловила каждую капельку, которая с шипящим звуком скользила по моему разгоряченному телу, чтобы остудить свой внутренний жар.

Я стащила с Дара рубашку и с неземным удовольствием, будучи у него на руках, прислонилась лицом и телом к холодному, обнаженному торсу. К такому холодному, что меня моментально бросало в дрожь.

«Сколько времени прошло?»

Я успела сгореть сотни раз. А туннель уводил нас все дальше и дальше. Туда, где не было света, не было ветра и не было выхода. Он все чаще коварно заставлял нас самим выбирать верный путь.

Мы остановились. Снова развилка.

Справа я видела постепенно сужающийся проход, в который стройным ручейком стекала вода, бегущая все время за нами вдоль стен, со склонов которых срывалась порой подобно небольшому водопаду. Слева находился похожий туннель, но он уходил глубже под воду и возможно даже был затоплен.

«Куда идти на этот раз?».

Я глубоко вздохнула раскаленный для меня воздух и выжидающе замерла, прислушиваясь к шелесту у себя в голове:

«Иди ко мне!»

Женский бесстрастный голос звал меня в правый туннель. Этот голос преследовал меня повсюду, каждый раз напоминая о себе. Кажется, я сходила с ума.

— Нам туда, — уверенно кивнула я Дару на левый туннель, и он послушался меня без лишних слов, сжав меня чуть крепче, чем было нужно и скрипнув зубами.

Внутри меня бесновался полностью побелевший Зиро, который с отчаянием боролся за мой трезвый рассудок. Порой тело скручивало судорогой, но давление на голову на коротки минуты утихало, и все благодаря ему.

Однако мне становилось все хуже, и мой зверь был бессилен против неведомой силы, которая вела меня на алтарь к Богине. Из последних сил он рвался заслонить меня собой, впитать мою боль, но Хариада лишь ласково трепала свое создание по холке и, как ни в чем не бывало, пробивая его защиту, заманивала меня к себе.

«Иди ко мне!»

Нет. Ни за что. Она ведет меня к гибели. Ведет опасной тропой, желая моей смерти. Поэтому мы с Даром двигались в противоположном направлении, пока я еще могла сдерживать себя.

Осталось всего несколько прядей, которые не успели посветлеть, и мы мчались по бесконечным туннелям, гонимые скорее страхом, нежели желанием найти камень или сокровища.

Как я и думала, туннель был затоплен.

— Забирайся мне на плечи, — скомандовал Дар, опуская меня на выступающий в стене камень.

А я готова была расплакаться оттого, что мне нужно было двигаться и снова гореть всем телом.

Когда мы только начали наш путь, я почувствовала слабость в теле. Когда Зиро находился вне моего тела, он перетягивал часть боли на себя, но сейчас, когда он снова был во мне, его боль сливалась с моей, а моя с его. Мое сознание мутилось.

У меня зудела грудь. До такой степени, что я стала раздирать ее ногтями, пытаясь нанести себе глубокие раны, впиваясь в податливую плоть до крови. Но Дариан не позволил мне этого сделать.

От воды, которая была Дариану по пояс, веяло прохладой, и я неустанно кусала губы, представляя, как погружаюсь с головой в холодную воду, как она омывает мое тело и снимает жар. Я словно наяву видела, как плыву под водой, что ласкает мое тело. Но было слишком темно. Мерцающие звезды остались высоко. Где-то на поверхности, а я…

«А где я?»

Я растерянно крутила головой, вглядываясь в «черную» воду, пока не почувствовала руки, сомкнувшиеся на моей шее.

«ИДИ КО МНЕ!»

— КИЯ! — прекрасные изумруды, светящиеся в темноте.

Дар!

— Все хорошо. Дыши! — я лежала на земле и дрожала от ужаса и холода. Жар покинул мое тело, уступив место своему врагу. Но и он хотел меня уничтожить.

Дар склонился надо мной, удерживая мои руки над головой и заставляя смотреть в глаза.

— Ты со мной! Моя храбрая, сильная девочка. Я тебя не отпущу! Слышишь? Ты останешься со мной, — он говорил это, выдыхая мне в лицо резко и жестко, почти до боли сжимая одной рукой мой подбородок.

— Я… больше не могу, — я залилась слезами от бессилия.

От осознания, что больше нет сил бороться. Нет желания.

«Я так устала».

Кто это сказал? Неужели это была я? Разве же я могла так просто сдаться?

Из меня вырвался всхлип. Затем еще один, а потом какой-то дикий вопль, который разнесся по туннелю звуковой волной.

Ледяная рука зажала мне рот, и я сквозь пелену на глазах, увидев, как Дариан с безумными глазами и леденеющими локонами всматривается в темноту впереди, затихла.

Миг и тяжелое тело окаменелого подмяло меня под себя, и я вновь увидела невероятное длинное, мощное, змееобразное тело подводного чудовище, которое пронеслось за спиной Дара.

«Твое время пришло! Иди ко мне!»

— Она зовет меня, — прошептала я, цепляясь за заледеневшие локоны Дара.

Его лицо исказила такая мука, словно это за ним явилась сама смерть.

Его кулак с силой впечатался в землю у меня над головой, и я увидела, как глаза любимого подозрительно заблестели.

— Нам осталось совсем немного, Кия, — умолял меня Дар, прижимаясь ко мне. Его тело мелко содрогалось. — Эта тварь приведет нас к камню. Мы уже так близко!

Но я больше не чувствовала своего тела. Мне было легко. Я даже слабо улыбнулась своему золотоволосому Творцу, что корчился на земле, сжимая мое тело и целуя мои закрывшиеся глаза и мои щеки, мокрые от его слез. Он что-то яростно шептал, рычал и бился. А через секунду уже скулил, подобно раненному зверю и молился. Я не разбирала слов, но они были столь пылки и горячи, что мне захотелось остаться и послушать их. Исполнить его желание, каким бы оно ни было. Ведь он так страстно жаждет его, что готов отдать взамен все что угодно. Себя, камни, весь мир…

О, Творец! Но что же он так хочет получить взамен? Я не понимала его слов. Я медленно растворялась в темноте.

***

Ко мне из царства мрака медленно выходила светловолосая, высокая и поразительно красивая женщина. Она имела мягкие черты лица, неуловимый цвет глаз и милую улыбку, которая этих глаз не касалась.

Читай на Книгоед.нет

— Что задержало тебя в том мире? — зазвучал ее нежный голос.

Я не могла вспомнить.

— Забавно. На тебе его метка. Метка Творца, — подплыла она ближе ко мне и заглянула в глаза. — И браслет Зиро! Кто прислал тебя ко мне, дитя? — ее ладонь прошлась по моей щеке и, не дожидаясь моего ответа, она как-то зло усмехнулась. — Он глупец.

Зиро внутри меня был счастлив. Я чувствовала это кожей, его благоговение, его поклонение Богине.

Вспышка! Я невольно прищурила глаза, а Харида лишь чуть дернула головой в сторону.

— Тебя зовут назад.

Новая вспышка, разрезающая темноту вокруг.

— Видимо, без тебя просто не могут жить, — в ее глазах заплясали смешинки. Но как только ее взгляд опустился на мою руку, чуть выше браслета Зиро, ее рот приоткрылся, а бровь взлетели и скрылись за длинной, свисающей челкой. — Мой мальчик сделал свой выбор? — ее удивленный голос заставил меня напрячься. — Он выбрал тебя? — ее взгляд на мгновение стал тяжелым, изучающим, прожигающим насквозь. Но когда я, наконец, решила выдохнуть, ее губы дрогнули в улыбке. Не в такой, какой она встречала меня, появившись из темноты. Ее глаза засияли.

— Вернись к нему, — наказала она мне напоследок. — Не заставляй его ждать.

Она приняла задумчивый вид и возвела глаза наверх, а затем со вздохом облегчения и печальными выражением во взгляде попросила. — И верни моих детей к жизни. Пора заканчивать эту войну. Я благословляю ваш союз.

Ослепительное сияние заставило меня крепко зажмуриться. И как только я это сделала, услышала тихий, родной голос:

— Кия! И даже Боги теперь не отнимут тебя у меня.

И лишь чуть позже я узнала, что, оказывается, получила благословение Хариды на союз с Даром, стала его законной женой и получила покровительство Богини…

Змея

— Долго ты еще будешь над своей рукой издеваться?

Мое громкое сопение.

— Перестань, наконец, дуться, а то уже вся красными пятнами пошла, — невозмутимо высказал Дариан, зажевав улыбку.

Я не дулась, нет. Просто не прекращала тереть замысловатый изумрудный узор, что появился у меня на запястье чуть выше браслета Зиро.

— И рычи потише, а то выдашь нас с головой, — самым серьезным тоном, который можно изобразить, разговаривая издевательским, громким шепотом, приказал этот ухмыляющийся окаменелый!

Мне было совершенно все равно, что я повстречалась с самой Богиней, что нас в любой момент могла проглотить змееобразная зверюга, и что мы все ближе и ближе подбирались к разгадке великой тайны…Хотя, это была не совсем правда.

Я пребывала в глубоком шоке.

Очнувшись, я не целовала землю, но припала к ней и несколько долгих минут просто наслаждалась ее сыростью, делая глубокие вдохи. И было не важно, чем пахло в гроте, я просто благодарила Творца за то, что снова могла дышать.

Словно ребенок, который только-только увидел мир, я смотрела на свои трясущиеся, грязные руки; на свои содранные стертые на брюках колени и осматривала заливающий грот, в котором мы все еще находились. Картинки мелькали перед моими глазами, но я искала совсем другое. Я жаждала увидеть его! В тот момент я, действительно, осознала себя жаждущей, как он меня и называл. Жаждущей до безумия увидеть до боли знакомые черты лица.

А он сидел у меня за спиной и покорно ждал, ухватившись лишь за самый краешек моего свитера, как будто я в любой момент могла исчезнуть. Как будто я могла быть миражом, который он боялся развеять.

И вот я осмелилась поднять глаза и узрела золотое сияние ореола пышных волн, что обрамляли счастливое лицо окаменелого, и первое, что пришло мне на ум, было: «Вот пройдоха! Вытащил меня с того света. Мой Дар. Мой личный Творец!»

Он сидел в набежавшей со стен луже, небрежно и в то же время так непринужденно, словно бы вокруг нас благоухающие луга, а не затопленный грот. Его тело замерло, он даже не дышал. Приоткрыв рот, он иногда делал резкие выдохи и замирал вновь. Дар не улыбался, но…он был счастлив. Если бы я могла ощутить его эмоции, то, наверное, я бы почувствовала то же, что и Зиро, представ перед Богиней, потому что на лице Дариана я видела благоговение. Как же он был прекрасен!

И этот Творец вновь целовал все, до чего дотягивались его губы: мои глаза, щеки, нос, и особое внимание уделялось губам, с который, казалось, он пил сладкий нектар, как еще один дар, преподнесенный ему Богиней. а я прижимала к нему, сдерживая слезы радости, чувствуя его тепло и понимая, что мне дали еще один шанс быть с ним рядом. Что я теперь его. На этот раз на законном основании и с моего полного и безаговорочного согласия! А большего мне и не нужно было!

Сейчас же, ноги сами несли меня за Даром, а сама я готова была унестись в любой момент на другой край сознания и побиться в истерике от пережитого приключения в загробный мир. Сердце колотилось до сих пор, но я даже была рада, что чувствовала его удары у себя в висках, ведь оно билось! Несомненно, билось! И, пожалуй, единственное, что выводило меня из этого пассивного состояния, это татуировка, что никак не желала исчезать.

— Она не сотрется, — пояснили мне, на этот раз не сдержав довольного оскала.

Я на слово ушлым окаменелым больше не верю!

— Ты еще поплюй, — закатил глаза золотоволосый.

А я не выдержала:

— О чем ты думал, когда связывал нас узами брака?!

— О тебе, — честно ответил он.

— Допустим! А о ситуации в целом не думал?

— Не успел, как-то, — пожал плечами Дар.

А я мгновенно сдулась, как шарик.

«Верно, не успел, ведь я умерла. Он держал мое бездыханное тело на руках…Все, это был конец…»

Еще один поворот и в конце туннеля загорелся яркий свет.

Темный, подсвеченный силуэт Дариана, что стоял впереди, однако, значил для меня гораздо больше, чем, пожалуй, все то, что я любила когда-то в своем мире, и даже то, что ждало впереди, меня не волновало больше, чем мой окаменелый.

Я уже давно это поняла, а поэтому, устыдившись, подошла к нему и, уткнувшись в плечо и легонько коснувшись ладони, тихо попросила:

— Прости.

А в ответ тишина. Давящая, нервная.

Не проникся, даже головы не повернул.

— Прости, пожалуйста, — жалостливо выдохнула я, на этот раз подняв на него глаза.

Но он опять промолчал, отчего я с отчаянием впилась в его ладонь ноготками.

— Дар, прошу! Прости меня! — это уже была не тихая просьба, это был нервный крик.

— Это так ты просишь своего мужа простить тебя? — раздался его холодный голос, и я отшатнулась.

«Мужа?» — я гулко сглотнула. И сразу он стал таким далеким и чужим. Совершенно мне незнакомым.

Я отступила, а он…растерялся!

— Кия…,- непонимающе произнес он, видя мое отступление. А затем он резко подался вперед, так что я и глазом не успела моргнуть, и схватил меня за плечи.

— Милый мой, хороший мой, — жарко прошептал он мне, и мое лицо вытянулось от изумления. Может быть, это он еще от шока не отошел? — Нежный мой, любимый муж. Прости меня, — закончил он и улыбнулся, ласково добавив: «Запомнила?»

У меня глаза из орбит вылезли, оттого КАК я на него в этот момент смотрела.

— Что запомнила? — рискнула все-таки уточнить я.

— Как надо просить прощение у мужа.

Честно? Запомнила, но повторять в жизни не стану! Особенно последние слова «любимый муж».

Увидев, как я залилась краской, Дариан довольно кивнул и, развернувшись к свету, потянул меня навстречу приключениям…

***

Мы вошли в еще одно древнее святилище Творца.

Вода, в наполненном, огромном природном бассейне, в который мы ступили, была мне по колено.

Наши маленькие звезды добрались до этого места раньше нас и усыпали каменный купол грота, озаряя водное царство вокруг и заставляя сиять водопад, что, занимая всю дальнюю стену, обрушивался тяжелым потоком, наполняя бассейн.

А в самом центре грота простиралась глубокая, темная впадина, что подобно большой воронке жадно затягивала воду в себя. Дорога к ней была щедро усыпана золотом во всех его физических воплощениях. Казалось, только руку протяни и вытащишь из толщи воды горсть золотых монет и пару алмазов. Но здесь не нужно было даже иметь такого друга, как Зиро, который сразу почувствовал опасность и ощетинился внутри меня, чтобы понять, что не стоит выносить из этой пещеры даже одну маленькую золотую вещичку. Расплата будет слишком жестокой.

Нам же был нужен только камень. Но как найти его? Это же не фонтан с монетками на удачу. Здесь сваленные горы драгоценностей, что поднимались из воды.

— Что говорилось про третий камень? — спросил Дар, заслоняя меня собой и медленно обходя бассейн по кругу, осматриваясь и сбивая сапогом под водой кучу золота, в поисках нужного нам сокровища.

— «В лунную ночь засияют огни. Грот отзовется и примет гостей. Но тот, кто сокровищницу охраняет, гостями полакомиться пожелает. И тот избежит самой страшной погибели, кто страх переборет и станет спасителем», — заученно повторила и стала размышлять вслух. — «Огни» зажгли мы сами, и грот нашли тоже мы.

— Нет. Никакого острова с гротом здесь не было до появления змея. Я услышал зов этой подводной твари и приплыл к гроту. Сам бы вряд ли нашел его в таком тумане.

— «Тот, кто сокровищницу охраняет» — это чудовище. Но зачем Творцу все это золото здесь? Зачем его охранять?

— Верно мыслишь, — похвалил Дар. — Значит, охраняют вовсе не его. Но лучше ничего здесь не трогай!

Даже и не думала! От одного этого места у меня мурашки бежали по коже. Мне хотелось поскорее выскочить из воды.

Дариану, видимо, оно тоже пришлось не по душе, потому как его волосы пришли в беспокойство, но шипеть не осмеливались, ведь главная змейка рыскала где-то поблизости, и против нее у золотых локонов Дара не было и шанса, несмотря на пышность шевелюры.

Вода обнимала наши ноги, ластилась к нам, словно предлагая окунуться в ее пучину. Но мы продолжали двигаться дальше вдоль стены, пока не увидели расходящиеся круги на воде.

Дариан внезапно остановился, и жестко схватил меня за руку:

— Чтобы ты сейчас не видела, только не кричи. Медленно и тихо двигайся к водопаду и не отходи от него, поняла? — пронзительный взгляд разом заледеневших глаз заставил вздрогнуть и похолодеть все внутри меня, ведь таким грубым Дар со мной не был.

Он менялся. О, Творец, как быстро он менялся. У меня осталось так мало времени! Действие эликсира кончалось…

Я открыла рот, чтобы спросить но… забыла все слова, когда из темной воронки в центре стала появляться громадная, ярко блестящая змея.

Я даже моргнуть не решалась, опасаясь пропустить ее всего лишь одно резкое движение, которое могло лишить жизни, шанс на которую я только-только успела получить.

А переливалась она, потому что всю ее шкуру украшала россыпь бриллиантов и, пожалуй, я бы назвала самым главным и дорогим сокровищем таинственного грота именно ее. Точнее ее шкуру, которая весила больше корабля, на котором мы сюда приплыли.

Как заколдованная я пялилась на вытягивающее вверх чудовище, с ужасом пытаясь охватить глазами все ее длинное и мощное тело, но оно никак не кончалось.

Зиро внутри меня уже принял боевую стойку и, выставив барьер, утробно рычал.

Легкий толчок в спину и я, наконец, отмерла и сделала первые шаги к водопаду, оборачиваясь на Дара, который начинал леденеть. Вода неслась от него в разные стороны, как будто боясь коснуться, и высокими волнами расходилась прочь, а по его рукам уже скользили его собственные ледяные змеи.

А чудовище не спешило замечать нас. Оно выбрасывало из «бездонного колодца» кольца своего тела, так что брызги достигали самого каменного потолка и пугали светлячков.

И вот змея развернулась и, сверкнув своими ядовито-желтыми глазами с вытянутыми зрачками, совершила волнообразное движение к застывшему незыблемой глыбой, окаменелому.

— Да…, - зажала я себе рот, выполняя приказ Дара молчать и, пятясь, с замиранием сердца стала смотреть, как змея рассекает воду вокруг него, нарезая круги и приближает свою пасть все ближе, с громким шипением вытягивая длинный, раздвоенный язык.

Еще шаг, и я оказываюсь под струями водопада, и готова упереться спиной в стену, но…за водопадом проход! Моя рука проходит воду и не чувствует преграды! Водяной поток готов спрятать меня, но я мешкаю и продолжаю смотреть за борьбой взглядов, которую вели Дариан и чудовище, чьи глаза теперь были на одном уровне.

Бросок!

Длинный хвост змеи с размаха ударяет по воде рядом со мной и меня отбрасывает назад, накрывая водой с головой и последнее, что я вижу, перед тем, как занавес водопада падает передо мной, как Дариан заледеневшей рукой, пальцы которой превратились в смертоносные ледяные игры, впивается в пасть, взревевшей от боли, гадюке…

За водопадом

А за водопадом меня ждал сюрприз! И даже не один, их было трое.

Чего только я не ожидала здесь увидеть, но никак не наших приятелей!

— И давно вы здесь отсиживаетесь? — отплевываясь от воды и выжимая тяжелые волосы, оглядела я пепельных, стоящих по обе стороны от сжавшегося Алека с большими, надутыми щеками и полными карманами, что сидел, обхватив свои колени сжатыми кулаками, которые он уже успел набить золотом. Вот и как умудрился только?

Говорить он не мог. Алек только и делал, что смешно таращил глаза, поглядывая на водопад за моей спиной, и вздрагивал после каждого глухого удара. По звукам создавалось впечатление, что Дар беззаботно вертит хвостом змеюки, наблюдая за ее столкновениями о стонущие стены, которые пока стойко держались.

А также меня ждало разочарование — пусто. Никаких тайников и загадок.

Позади этой троицы возвышались лишь три вертикально-вытянутых, идеально плоских камня величиной с меня, в которых можно даже было увидеть собственное отражение. И на этом прелесть этого места заканчивалась, ведь никаких сокровищ здесь не было.

Как же мне помочь Дару? Где искать камень?!

— Нет, пару раз наткнулись на эту ползучую тварь в тунеле и решили дождаться вас здесь, — ответил Эраст, пожав плечами.

Я, недоумевая, бросила взгляд на клинки окаменелых, что те натачивали в таверне у Алека всю ночь, что мы провели под дверьми сартира. А так же на сапог Сайлера, где я точно знала, был припрятан кинжал с крысиным ядом, что он «вежливо выпросил» у местной знахарки. Потом перевела взгляд на рваную кожаную перчатку на руке Эраста, я точно помнила, как он прячет в небольшой кармашек иглы, что прикупил у торговки на пристани.

И мой Дар сейчас бьется с кровожадным змеем, а эти экипированные, непробиваемые товарищи сидят здесь?!

— Помочь не хотите? — красноречиво кивнула я на водопад, за которым слышался плеск воды и шипение, что постоянно перебивал грозный рык. Мой же голос звучал обманчиво вежливо.

— Приказа не было, мисс Кия, — невозмутимо заметил Сайлер.

— А ты думаешь, он вообще требуется в данной момент?! — гаркнула я. Прощай воспитание и чувство такта, с окаменелыми надо по-другому.

Мне хотели ответить с бесстрастным выражением лица, и я уже приготовилась гнать окаменелых к Дариану пинками, но пепельные вдруг одновременно направили свои цепкие взоры на мою руку.

Безразличия, как не бывало!

Эти двое рухнули на колени, как подкошенные, склонив голову и громко отчеканив:

— Моя Госпожа.

Что?! Точнее: «Кто?!». Очень хотелось обернуться и поискать на эту роль кого-нибудь другого. Но преданные взгляды и приклоненные колени быстро развеяли мои сомнения.

Ах, да. Я уже успела забыть…

От удивления Алек вытаращил глаза и открыл рот. Да так широко, что из него посыпались монеты! Он ими еще и щеки набил, как белка! Видимо, слово «жадность» бедняку чуждо!

— Так, мальчики, — начала я, неосознанно поднимая руки, словно сознаваясь в преступлении. — Я понятия не имею, как это произошло…

— Повелитель воззвал к Богине и дал ей клятву, в которой связал ваши судьбы. У вас на руке личная супружеская метка правящей семьи, а это значит, что Харида благословила ваш союз.

Ох-ох-ох! Я, конечно, все это подозревала, особенно насчет благословения Богини, но…

Мне потребовалась целая минута, чтобы осмыслить сказанное, а самое главное принять сей факт, что не давал мне покоя.

Во-первых, все в одночасье переигралось. Из грязи в князи. От рабыни до жены. От личного писаря до возлюбленной. Во мне бушевали самые противоречивые чувства. Я не смела отрицать того, что между нами с Даром было что-то личное, интимное, теплое, жаркое…Но никто не говорил о высоких чувствах, никто не обещал золотые горы и подвенечное платье. Была ли у нас надежда на общее будущее? У меня да. Она поселилась глубоко в душе и рвалась наружу, но я каждый раз отшучивалась, не давая этой шальной надежде превратиться во что-то серьезное.

Во-вторых: по сути, теперь я находилась где-то между двумя совершенно разными мирами и меня разрывали на части две моих жизни: прошлая и настоящая, а теперь возможно и даже будущая.

Жить прошлым — ошибка, но и забывать его никак нельзя.

Жить здесь и сейчас — да не вопрос! На данный момент у нас только две проблемы: чудовище и камень. И я так чувствую, с Даром так будет всегда. То беда, то приключения, а то и все вместе. Интересная ли такая жизнь? Очень! Я в нее влюбилась! И в Дара тоже. Но…

В-третьих, а что будет дальше? Что ждет меня потом? Меня тревожило это чувство неопределенности. Ведь после камней, у меня больше нет намеченных целей. Что потом? Куда дальше, а главное с кем?

— Эм…ну ладно, теперь понимаю, — нервозно всплеснула руками я.

Я успела за последний час умереть, воскреснуть и выйти замуж! И у меня не было времени ни то чтобы горевать или биться в истерике, даже на радость не было! А она была. Какая-то волнующая, вдохновляющая, совершенно детская!

И тут же на всякий случай уточнила: «А у вас разводы есть?»

— Что это такое? — услышала я страшный для себя ответ.

Очень надеюсь, что людей в их мире разлучает не только смерть!

— Не понравились друг другу и разбежались, — безмятежно улыбаясь, словно говоря о погоде, постаралась я довольно мягко и в то же время четко дать определение понятию развод.

— Только если руку с меткой отрубить, — предположил Сайлер.

Мое лицо заметно вытянулось, и я пошла на попятную.

Вот спасибо! Я уж лучше с меткой поживу!

Зиро проказливо зафырчал, посмеиваясь надо мной и виляя хвостом.

И в этот момент немой сцены, когда я хаотично пыталась переварить полученную неутешительную информацию, водяной занавес разорвал влетевший с размаху хвост змеи с острым шипом на конце, и мы как по команде все бросились врассыпную.

Я только ахнуть и успела! А хвост с треском врезался в барьер Зиро, просвистел над головой резко побелевшего Алека и сшиб бы окаменелых, если бы они без особого труда ловко не увернулись бы.

Послышалось громкое, раздраженное шипение змея и как ни странно…злобный смех Дара. И мне стало страшно отнюдь не за моего окаменелого.

Так же быстро, как и ворвался к нам, хвост исчез вслед за рывком чудовища, а вот наша пещерка подозрительно загудела и затряслась!

На нас стали обрушиваться камни.

За себя я боялась в последнюю очередь, ведь со мной был Зиро, но проход в пещеру завалит, и нас замуруют заживо!

— Сай! Эр! — голос, наполненный силой и властью, прогремел за стеной воды, и в тот же миг окаменелые сорвались со своих мест, чтобы оказаться у разрушающегося водопада.

Резкий взмах рукой Дара, очертания которого я видела, сквозь толщу воды, и на вытянутых вверх руках у пепельных, застывших по обе стороны от водопада, оказывается толстая глыба, способная расплющить человека.

А камнепад все продолжался, сотрясая землю.

Алек забился в угол, прикрывая голову руками, что, конечно, никак не смогло бы спасти его, а же стояла рядом, пытаясь заслонить его собой чувствуя барьер и поддержку Зиро, и дожидалась, пока землетрясение утихнет. Камни отлетали от меня в стороны, не причиняя вреда, а пепельные держали ледяную пластину огромной толщины, на которую наваливались камни, и которая не давала заваливать спасительный проход.

Тут вольно-невольно вспоминаешь легенду о мифических существах, что держат небо на каменных руках.

И, наконец, все стихло.

— Алек, вы целы? — склонилась я над мужчиной, который от страха за свою жизнь растерял все собранное когда-то золото.

— Ох, Кия, — слабый голосом ответил он. — Что я Творцу сделал, что он уготовил мне такую встречу с тобой?!

Откуда же я знала? Но я слепо верила, что сделал он это не напрасно, и что мы нашей дружной компанией сумеем изменить жизнь в лучшую сторону еще одного хорошего человека!

Воодушевленная, но отчего-то с грустной улыбкой, я подняла глаза и наткнулась на почти зеркальное отражение в камне, напротив которого я стояла.

Я увидела девушку с темными волосами прежнего цвета и выдохнула с облегчением. Даже за сердце схватилась, и, когда подняла руку к груди, заметила нечто тонкое, алое на запястье.

Эта была нить! Нить, которая соединяла руки Итана и Мэлани, и теперь она соединяла мою руку и руку…Дара, что бился со змеем! Но это было не все. Я видела Зиро! Он был во мне.

Что же это?

Озаренная догадкой, я смело шагнула к камню и провела по нему рукой, отчего его поверхность подобно воде пошла рябью.

— Кия? — тихо позвал меня Алек, но мне было не до него, и я только отмахнулась, задумавшись.

«Это» видео гораздо больше нас. Показывало мне то, что скрыто. Могло ли оно помочь нам найти камень?

Где-то глубоко внутри меня подобрался Зиро.

— Кия, — уже громче окликнул меня мужчина.

Камень определенно спрятан! Он должен быть где-то здесь! Нужно всего лишь заглянуть в это «зеркало»!

И только когда я сосредоточила свой взгляд на отражении, поняла, что Алек уже не успеет предупредить меня об опасности, потому как дар речи он, очевидно, потерял, беззвучно заикаясь и жмясь к стене, крадясь к выходу.

А рядом мимо него… на меня ползла та самая змеюка с большими кислотно-желтыми глазами и вертикальными зрачками.

Проглотить она меня могла даже широко не разевая пасть и, несмотря на то, что очередная смерть была так близко, в голове билось только одно: «ДАР! Что случилось с Дарианом?!»

Поворачиваться на змея я не стала, просто замерла неподвижной статуей и задержала дыхание, чувствуя приближение настоящей паники.

Рывок!

И она бьется о барьер Зиро, что злорадно подвывает внутри меня, покрываясь белой шерстью.

Обхватив себя руками и вжав голову, я наблюдала через «каменное зеркало» за тем, как чудовище зло шипит, пытаясь сцапать меня с разных сторон. Но оно так и не нашло лазейки.

А вот я нашла нечто по-настоящему удивительное. То, что ввергло меня в настоящий шок.

О, Творец!

Змей был обвешан цепями, а на его шее был грубый ошейник с огромным изумрудом в самом его центре.

Кто сотворил с ним такое? Неужели он просто пленник этого мистического грота? А этот ошейник и это камень…КАМЕНЬ!

Меня словно молнией пронзило!

Обернувшись на чудовище уже без страха. Я заглянула ему в глаза и подарила самую лучезарную улыбку, на которую была способна, ведь я нашла камень!

— Дар! — со всех ног, я кинулась вон из пещеры, пробегая мимо змея, который даже не подозревал, что его добыча вдруг решить и главное сможет убежать.

А когда оказалась по ту сторону водопада, улыбка исчезла с моего лица, а мой мир в очередной раз пошатнулся.

На меня безразлично взирали самые восхитительные и любимые мною, холодные глаза окаменелого.

Действие эликсира закончилось…

Жена и покорение зверя

Вот теперь слова, которые Дар ожидал от меня услышать, полились из меня рекой:

— Милый мой, хороший мой…Дар…нежный мой, мой…

Но они натыкались на ледяную стену отчуждения и не стоили и серебряника для окаменелого, который с подозрением оглядывал грот, совершенно не понимая, почему он здесь оказался.

Маленькие мерцающие создания постепенно меркли.

— Страна на грани вымирания? — с иронией произнес он, разглядывая сокровища в воде. — Сайлер, я, конечно, всегда знал о твоем пристрастии к авантюрам, но не думал, что ты решишь ограбить Творца под носом его любимца, — прицокнув языком, Дар перевел взгляд на другого пепельного, что по-прежнему вместе с Сайлером держал глыбу с камнями над входом в водопад.

Насмешливое выражение лица Дариана и недобрая усмешка, говорили, что ему совсем не нравилось, что окаменелые маялись всякой дурью и играли в «кто кого перестоит с глыбой на руках» в Творцом забытом гроте посреди моря, за тридевять земель от собственного замка. — А ты чем думал, Эр? — голос, звучащий до этого относительно спокойно, резко завибрировал от рычащих ноток. — Кто остался в замке?! Что с восточной границей барьера?!

Зверь! Страшнее змея зверь! Глаза горят, волосы дыбом стоят, и не дай Творец, льдом покроются, будет и смешно и грустно.

Надо отдать должное Эрасту, он, в отличие от меня, даже не дернулся от рева Дариана.

— Мой господин, вы сняли с меня обязанности военной обороны восточной «стены», чтобы я мог сопровождать вас и мисс Кию, — честно оправдался окаменелый, бросая на меня косой взгляд.

Дар был намного сильнее других, имел власть и могущество, а потому погружался в забвение разума глубже пепельных, которые прекрасно помнили меня, но для которых я утратила значимость. Как и для их господина.

Или же нет? Почему они так смотрят на меня? Словно ждут чего-то.

Наконец, внимание обратили и на меня. Дариан, Второй сын Жакона Дарующего, Повелитель, подарил мне свой тяжелый взгляд. А я…наученная горьким опытом, приказала горечи и отчаянию убираться прочь и призвала на помощь гнев.

Зиро меня полностью поддерживал, потому как от Дара сейчас можно было ожидать все что угодно. Даже нападения.

— И снова ты здесь, — обреченно вздохнул Дар. — Ну и кто же ты, человечка? Моя рабыня? — вопрос его мало волновал. В глазах не было и капли интереса.

Я бы тоже на его месте устала таскаться с незнакомой человечкой каждый раз, возвращаясь к полной окаменелости. Можно даже было сказать, что я бегала за ним, подобно приставучей собаченке, и требовала узнавания. А ведь он не обязан был знать всех своих рабынь в лицо, только вот по его же милости, я больше не являлась таковой.

Раньше, я бы давно сдалась и зажила бы прежней жизнью. Он же совсем забыл обо мне, а значит, я могла спокойно вернуться домой, подзаработать и постепенно отстроить сгоревший дом с архивом.

Но не теперь. На это раз мне не нужна была моя прошлая жизнь, мне нужен был сам Дар! Мне нужно было все его время, которое он мог дать мне. Каждый миг, каждый взгляд, каждый поцелуй. Мне было мало, я должна была получить как можно больше! Ведь никто не знает, что будет завтра, но сейчас мы есть друг у друга. А точнее были…

И я не устану возвращать его. Нет. И дело тут не в нем, а во мне, в моих чувствах. Потому что этого хотела этого я! Жаждала, я же жаждущая! Я хотела Дара! И я готова была начинать с нуля хоть сотню раз, главное — быть рядом с ним.

— Ну что ты, любимый, — засмеялась я. Неискренне, но заразительно. — Неужели жену не признал? Всю головушку свою кудрявую отморозил совсем!

От услышанного пепельные с выпученными глазами, словно увидели самого дьявола во плоти, как по команде опустили руки, и с жутким грохотом водопад все же завалило. Хорошо, что Алек успел ползком выбраться, а вот змей, видимо, тоже от шока не успел отойти, а потому пещеру огласил полный боли вопль чудовища, чей хвост придавило. Но никто даже не повернулся в его сторону, все смотрели на меня!

Нда, такой наглости от меня не ожидал никто. Дариан даже по уху себя похлопал пару раз, не отрывая от меня уже напряженного взгляда, и тихо и угрожающе прошипел:

— Повтори.

Нет, милый. Ты мне на слово все равно не поверишь.

— Боюсь, ты опять не услышишь, — съехидничала я. — Может лучше показать? — я вытянула руку вперед, выставляя напоказ изумрудный узор на запястье, и не успела и пикнуть, как его обхватили ледяные руки.

Зиро замер в нерешительности. Прямой угрозы не было, но аура Дара подавляла.

От пронзительного холода меня затрясло, а от выражения любимых глаз, захотелось взять свои слова обратно, признаваясь, что пошутила неудачно, и умчаться в закат, но я даже не сжалась.

Назвалась женой, полезай…тьфу ты…значит, спину ровней, улыбку милей и вообще голову включи на полную, чтобы всякие недружелюбного вида типы, сначала замуж заманив, потом исподлобья не зыркали и не отнекивались от обязательств! Вот если бы мы еще брак на бумаге успели зафиксировать, он бы точно не отвертелся у меня!

«Хотя, куда он денется, если доказательства у меня на руке?» — подумала я, а потом вдруг вспомнила слова Сайлера про отрезанную руку, и попыталась вырвать свою из цепких пальцев.

Как бы не так! Меня еще и за подбородок схватили.

— Думаю, сейчас не самое подходящее время, чтобы целоваться. Тем более от наших с тобой поцелуев лед таит, а нам это сейчас не выгодно, еще до корабля идти, — подразнила я, вытягивая губки к близившемуся лицу.

Он отпрянул так быстро, что я даже равновесие потеряла и чуть не села в воду, смешно взмахнув руками.

— Целовать тебя было бы высшим наказанием, — презрительно выплюнул он, снова разглядывая татуировку на моей руке и сжимая кулаки.

— Раньше тебе нравилось, — пожала плечами я и с хитрой улыбочкой прошептала: «Оторваться от моих губ не мог. Все ночи напролет шептал, какие они сладкие, податливые…»

— Оставь свои фантазии при себе, — разразился он громким наигранным смехом. Даже голову запрокинул для большей театральности. — Ответишь честно, и я подарю тебе жизнь. Чем ты меня опоила, что я попросил благословения у Богини? — успокоившись, спросил он, а я увидела, как позади него зашевелился змей. Его хвост был в плачевном состоянии, но большая часть тела была наружу, и, видимо, чудовище, наконец, это осознало.

— Любовью, — с ласковой улыбкой ответила я. — Но на самом-то деле опоили меня. Причем, какой-то жуткой отравой, а ты меня с того света вытащил.

— С того света не возвращаются, — отрезал Дар.

— А я всеобщая любимица, — повторила я когда-то сказанные им же слова. — Но пока не до этого. Поможешь мне?

Даже не спросил чем помочь и в каком деле. Свою позицию окаменелый недвусмысленно выразил, скрестив руки на груди и промолчав.

— А я тебя за это поцелую, — решила поторговаться я.

— Даже и не мечтай, — сурово ответили мне.

— Тогда, может, банановый пирог испеку, — не стала сдаваться я. Да и как я могла замолчать, видя, как он все больше и больше хмуриться, как в нерешительности замирает, не дыша, на мгновение, как он…колеблется! Но сколько бы не ждала, сколько бы не смотрела с замиранием сердца, чуда не происходило.

Мне нужен камень!

………..

Рука скользит по груди, оттягивает ворот рубашки и…снова нет!

Гррррр. Как же сложно с этим окаменелым!

— Я отдала их тебе на сохранность. Они мои! Зачем тебе какие-то безделушки? Хоть всю эту пещеру вынеси! А камни верни! — нагло врача я, вцепившись в его одежду насмерть.

И опять нас окатило водой. Змей бесновался в стороне от нас, удерживаемый пепельными и явно не хотел ждать, пока мы с Даром во всем разберемся. Ему не терпелось покончить с нами.

— Откуда у такой, как ты, драгоценные камни? Ты, несомненно, воровка! — гадкая усмешка растянула его губы. На все мои действия он не обращал никакого внимания. Единственное, что я еще не испробовала, это подергать за локоны, мне их жалко было. А вот до пинков дошла уже давно, до ударов по широкой груди тоже. Бесполезно!

Невыносим!

Шипение за моей спиной, словно подтверждало мои мысли. «Вот видишь, Дар, даже эта змеюка со мной согласна!»

— Даже если и так, камни ТЕПЕРЬ (скрипя сердцем, сквозь зубы выдавила я) мои!

Ой, кажется, зря я это сказала. Хорошо у него кандалов с собой нет. А то, думаю, они бы украсили мои запястья не хуже браслета и изумрудного узора.

— Ты ничего не забыла? Я власть! Одно мое слово и тебя вздернут за воровство, маленькая лгунья!

«Зиро, вот почему ты не можешь поставить барьер от морального унижения?!»

Я рычала на Дариана не хуже зверя внутри меня и готова была разорвать на кусочки. И к черту нежные чувства!

— Сначала помощь, а потом чистосердечное признание! — надвигалась я на эту ледышку бесчувственную.

— Я выбью его из тебя, даже пальцем не пошевелив, — хладнокровно протянуло мое чудовище, делая очередной шаг назад.

Нет, он не убегал, он издевался!

Пыхтя, я пыталась дотянуться до заветного мешочка с камнями в руке Дара. Его он держал высоко в воздухе, а я бессовестным образом лапала Повелителя. Пару раз даже когтями от злости впилась, но он даже не моргнул. А когда я устало отступила и бессмысленным взором уставилась на Дара, он заговорил:

— Допустим, жаждущая, я соблаговолю тебе помочь, — слово-то какое мерзкое подобрал! — В чем будет заключаться моя выгода?

«Ах да! Мы же на благо процветания земель трудимся каждую минутку! Мы благотворительностью не занимаемся! У нас же каждая копеечка на счету! И каждый выдох правителя только в сторону рассвета общества направлен!» — мысленно передразнила его я. Но ответила другое:

— Я верну тебя домой, — так легко и просто поставила все на кон я, словно обещая конфетку.

Тут его глаза опасно вспыхнули, а его тело резко подалось вперед.

Зиро забеспокоился внутри, а я лишь усмехнулась, понимая, что попала точно в цель. Больше слабых мест у него просто не было.

— А чего ты ждал? Я все-таки твоя жена! А Повелитель кого попало замуж не берет, верно? — лукаво улыбнулась, дразня его.

А он долго еще смотрел на меня, своим пронзительным взглядом, словно пытаясь прочитать мои мысли или заглянуть в душу. И как бы горько мне не было, я должна была признаться, что за его изумрудами души было не видно.

— Верно, — процедил окаменелый с таким видом, что только волосы его не горели синем пламенем. А я отчего-то думала, что лучше бы он горел, чем оставался таким холодным и отчужденным.

— Ну, значит, по рукам, — довольная собой, я протянула Дару раскрытую ладонь, но когда он с брезгливым видом протянул мне в ответ свою, я надменно произнесла: «Не эту». И, поиграв пальчиками, кивнула на зажатый в другой руке мешочек. — С камнями.

***

— Стой! Ну, погоди же ты! — сколько бы я не размахивала руками, змей меня не слушался.

— Это тебе что, собака? Может, тогда косточку поищешь?

Кто это там под руку вякает? Стоит в стороне, вот пусть и помалкивает!

Рывок и змея разевает свою пасть с противным шипением, приближаясь ко мне все ближе, до тех пор, пока ее за хвост вновь не оттащат пепельные.

— Упрямое создание, — вдохнула я. Из-за ее постоянного движения, я никак не могла подобраться к ней поближе.

— Прям как ты, — голос Дариана насквозь был пропитан издевкой.

— Я-то хоть упрямо иду к своей цели, а вот ты просто упертый осел, вставший в позу, — специально обернулась, чтобы лицезреть его гневное лицо, которому показала язык без всяких зазрений совести, и сразу же получила мощный удар по барьеру Зиро, который был недоволен, что я злила Дара. Но я всего лишь возвращала ему его же шпильки и то, не каждую, а каждую вторую. Из чего я сделала вывод, что у меня просто стальные нервы!

Но когда нас в очередной раз окатило водой из-за извивающегося змея, не желавшего иди с нами на контакт, я, кажется, начинала терять терпение.

— Кия! Нашел! — победоносно вытягивая руки вперед, ко мне со всех ног мчался Алек. В своих руках он сжимал обломок того самого камня, что находился за водопадом. Именно через него я смотрела на чудовище. — Его завалило другими камнями, но я нашел! — голос Алека дрожал, когда он переводил свой взгляд на замершего рядом со мной Дариана, но тут же начинал звенеть от радости, когда он смотрел на меня.

Я и сама готова была захлопать в ладоши, приняв у Алека обломок с идеально плоской, но уже, к сожалению, поцарапанной поверхностью.

— То, что нужно, Алек! Спасибо! — я готова была расцеловать его, но мне хотелось как можно скорее вырваться из этого кошмара, поэтому я встала спиной к змею и, вытянув руку с камнем перед собой, уставилась на наше отражение.

Все верно! На нем был ошейник, с крупным драгоценным камнем в центре! «Но как же нам до него добраться?»

Ответа у меня не было и никаких идей тоже, собственно, как и времени.

Я кусала губы в нерешительности и не хотела встречаться с требовательным взглядом Дариана, который ждал от меня каких-то действий. Если бы я только знала, каких! Но совладать со змеем мне было не по силу.

— Действуй, жаждущая, я предоставил тебе своих ребят и себя, — скучающим тоном стал подгонять меня Дар. — У меня есть дела поважнее, чем играть в твои игры. Вполне возможно, что все твои слова ложь и, если это так, как только мы окажемся на моих землях, тебе несдобровать.

Меня била дрожь. Руки с камнем тряслись, а голова раскалывалась, не находя нужных мыслей и идей.

«Творец, помоги мне! — молила я, зажмурив глаза. Но слышала только напряженное сопение Зиро внутри.

И сколько бы я не молилась, как бы сильно не желала, не слышала ответа Творца, но зато все больше ощущала в себе присутствие Зиро. Он словно раздувался внутри, проникал под самую кожу и сливался со мной, как бы жутко это не звучало.

— Эй, человечка, у тебя глаза светятся, — попытался привести меня в чувство Дариан, слегка потрясывая за плечо, но мне было тяжело даже голову повернуть в его стороны, словно я больше не управляла своим телом. Мой взгляд теперь был прикован к змею, что, вновь посмотрев на меня, заметался, загнанный пепельными, скручиваясь в необъятное, постепенно сужающееся кольцо и издал истошный рев, вращаясь телом, но будучи не в силах отвести от меня своих ядовито-желтых глаз.

— У тебя глаза Зиро, Кия. Редко такое увидишь, — совершенно спокойно пояснил Дар, больше не отвлекая меня, а точнее зверя внутри, что полностью завладел моим телом и воздействовал сейчас на чудовище.

А оно шипело, сопротивлялось, но спускалось все ниже, жалось и пыталось скрутиться как можно сильнее, но в итоге с громким всплеском припало головой к воде. А я поняла, что падаю. Лицом вниз. Но холодная рука вовремя поддержала меня, а над ухом поинтересовались:

— Зверь у твоих ног, что дальше?

Дальше? Я еще в себя не пришла. Ирод!

— А дальше…, - дыша, словно загнанная лошадь и почему-то мучаясь жаждой, начала я. — Заморозишь его ошейник и проломишь лед. А я пока, пожалуй, посижу, — все-таки опустилась в воду я и, зачерпнув ее в ладони, плеснула себе на пылающее лицо.

«Спасибо Зиро! Теперь дело за малым!»

Все наспрасно

(Явление Богини)

(Жаль кожа у этой змеи не бриллиантовая!)

(Объединила две последние главы: "Жена" и "Покорение зверя", так как они маленькие сами по себе. Я стараюсь не затягивать, но, похоже, не очень выходит. Пока никак не могу вывести их из грота. Осталось совсем чуть-чуть, и снова все закрутиться!)

— Чего трясешься, жаждущая, — прошептал мне злорадный голос на ушко. — Я тебя не съем.

«Ты не знаешь, но мне даже обидно это слышать. Было время, и я задыхалась в твоих объятьях и молила об этом. Конечно, другими словами, вот только суть оставалась та же».

— В этом я как раз не сомневаюсь, — нахально улыбнулась я ему во все тридцать два зуба. Нашел, чем пугать! — Просто руки холодные, — обхватив его правую руку, я положила ее на невидимую цепь, которая крепилась к ошейнику на змее. — Держишь?

Так как ошейник и цепи были невидимыми, то нам приходилось прощупывать бриллиантовую кожу, что слепила глаза своим мерцанием. Алек носился вокруг нас, если можно так выразиться про человека, который скакал по воде на цыпочках, так как боялся змея, но не мог спокойно стоять на месте, покоренной стоимостью всех этих камней, тихо пища что-то от счастья. Я же думала совсем о других камнях, об изумрудах, которые потухли для меня.

Странно, но только я могла видеть сквозь камень, поэтому стояла очень близко к Дару, указывая ему на расположение цепей и ошейника.

И это было для меня самой настоящей пыткой.

«Ты должна была привыкнуть, Кия. Ты все знала с самого начала. Но чувства либо есть, либо их нет…»

Сколько раз я переживала уже его окаменелость! Сколько слез пролила! А все равно боль впивалась в грудь острыми иглами. Мне казалось, что я сама окаменела душой вместе с ним. А надежда заняла свое место в скромном уголке, страшась всего. Нет, она не умирала, ведь надежда всегда умирает последней. Но она гасла и переставала освещать мне путь вперед.

Он был льдом, я пламенем, которое горело для окаменелого.

Он не чувствовал моего жара, а я умирала, долбясь в его стену безразличия. Наши руки соприкасались, наши пальцы переплетались, мои глаза искали его глаза, но снова ненавистный, бесстрастный голос, и я отдергиваю руку, которую задержала дольше положенного.

И даже его имя теперь стояло комом в горле.

Слева от меня чудовище недовольно показала нам свой длинный, раздвоенный язык, но не дернулось. Зиро, казалось, возвышался над змеем горой и подавлял его.

Змей больше не сопротивлялся нам и не пытался вырваться. Пригнув голову к воде, он заворожено смотрел на меня, а точнее на Зиро внутри, которого он чувствовал и которому отныне повиновался. Я понятия не имела, как мой храбрый защитник и незаменимый помощник смог установить такой контакт с чудовищем, но я свято верила, что отныне змей не причинит нам вреда, если мы сами не будем настроены агрессивно.

На мой немой вопрос вызвался, как ни странно, ответить Дар:

— Зиро — это дух природы, существо перед нами ее часть. Они одно целое, из какого бы мира не были.

Я с удивлением посмотрела на Дара:

— Но человек тоже часть природы, — заметила я. — Но ни на кого другого Зиро так не влиял.

Казалось, мои слова его позабавили, но в глазах не блеска по-прежнему не было.

— В вас уже не осталось первородного духа жизни. Вы больше не «общаетесь» с внешним миром.

— У вас все по-другому? — скептически отнеслась я к его словам.

— Все вокруг нас — энергия. Наши энергетические потоки позволяли нам находить и чувствовать все живое вокруг нас, контактировать и быть открытыми миру.

Сложно было поверить, что окаменелые были на самом-то деле намного чувственнее людей, глубокими, эмоциональными.

Я смотрела на Дариана и видел лишь презрение и ощущала только холод, исходивший от него. Оборачивалась на пепельных, что, сложив руки и опустив головы, ждали следующего приказа хозяина, и с горькой усмешкой боялась признаться самой себе, что, возможно, между нами всеми никогда не было никакой связи. Просто каждый выполнял свою работу. А это тепло, улыбки, борьба за жизнь каждого из нас… — видение, мираж, маска. От этого становилось ужасно больно, особенно потому что мое сердце сбивалось с ритма, когда я вновь возвращалась глазами к своему окаменелому.

И вот, наконец, зазвенели невидимые цепи, завыла вьюга, над нами вновь засияли маленькие звезды, которые несмело, но все же потихоньку спускались к нам из чистого любопытства.

А кто бы не хотел поглядеть на такое?

Послышался восторженный возглас Алека, когда по цепям побежал лед Дара и вскоре обрисовал нам ошейник. Я и сама испытала огромное облегчение!

«И тот избежит самой страшной погибели, кто страх переборет и станет спасителем», — прошептала я, как заклинание.

Этот змей был пленником этого места, а не злобным чудовищем. Как и Дариан и окаменелые, которые вовсе не хотели становиться такими. Но это толстым слоем покрывало их с головы до пят, лишая кислорода, чувств, жизни.

Творец, как же мы все похожи. Кто-то на кого-то больше, кто-то на кого-то меньше. Но, познавая себя, мы познаем и других, а, познавая других, познаем и себя.

Не знаю даже, правда ли в тот момент я верила, задержав дыхание, в то, что вот-вот освободиться не только змей, но и все мы. Дар и пепельные от окаменелости, а я — от лютого холода в отвергнутом сердце.

Ждала. Ждала. Ждала.

Но ледяными осколками пали только оковы змея, и наступила мертвая тишина.

Дар отступил и посмотрел на меня, ожидая чего-то.

Но чего?

Его глаза вспыхнули, и тут в моей груди поднялся рык. Громкий, властный, повелевающий! И змей отмер, прикрыл лишь на миг свои пронзительные, ядовито-желтые глаза, а затем взвился в высь с победным шипением!

— Мать честная! — и я была полностью согласна с Алеком, который искренне не понимал, что произошло с Дарианом, когда я успела выйти за него замуж и что за чертовщина здесь происходила!

Кто бы мне объяснил, ведь я варилась в этом котле уже так долго, но все еще не могла быть уверенной ни в чем и ни в ком. Даже в Даре.

От неожиданности я пошатнулась и упала в воду, не отрывая глаз от мистического создания, что ликовало от осознания собственной свободы! Из широко открытой пасти змея стремительно вырвался бледный шар и взорвался яркими искрами, что подобно дождевым каплям обрушились на нас, заслоняя «небо».

Это была луна!

Но удивиться я не успела, ведь потом на нас посыпались…бриллианты! Те самые, что когда-то были шкурой змея!

— Я сплю, я сплю, — бессвязно повторял рыбак, огромными глазами глядя на свои ладони с камнями, но сердце Алека не выдержало такого восторга от происходящего.

Я отвлеклась на него только на секундочку, чтобы убедиться, что мужчина не захлебнется в бассейне, будучи без сознания.

Честно признаться, я даже удивилась, что он продержался так долго. Потрясений ему теперь на всю жизнь хватит!

Окаменелые остались безразличными к такому «подарку с небес», а я все еще продолжала искать глазами змея, которого просто больше не было в гроте!

Неужели он просто взял и…рассыпался?

Нет, его душа освободилась и, наконец, покинула это место, сбросив тянущую к земле шкуру. Для кого-то сокровище, а для кого-то — мука.

— Это все, жаждущая? — бровь Дара изогнулась.

Как бы я хотела ответить «да»!

— Нет! — вскрикнула я, подскакивая. Долго возиться со мной он не будет! Нечего рассиживаться! — Мне нужен изумруд, он должен был выпасть из ошейника.

И с энтузиазмом ищейки я принялась рыскать среди камней в воде, пока он спокойно стоял, сложив руки на груди. И только спустя три минуты это золотоволосое чудовище свысока, соизволило помочь:

— Что ты там капаешься? Вон твой камень, — и, не утруждаясь наклониться за ним, нагло ткнуло «перстом» мне под ноги.

Ах! От шквала чувств, что обрушились на меня, в тот момент, когда и я заметила камень, я готова была присоединиться к Алеку.

Время замедлилось, в ушах зашумело от волнения, и я чуть ли не упала на колени, обхватывая драгоценный камень двумя руками и сжимая так, словно он мог утечь сквозь мои пальцы подобно воде!

Я вся трепетала в ожидании…

***

— Дар, — нечеловеческим голосом прошептала я спустя долгие минуты, словно все живое во мне умерло. Я сидела в воде, безвольно опустив сцепленные руки с камнем, что до этого так крепко сжимала. — Почему он не сияет?

Вокруг меня шумела вода, перебивая все остальные звуки в гроте, и я тихонечко качалась, как будто желая раствориться в ней и забыться. Не думать, не помнить, и не чувствовать ничего больше. Потому что от чувств одни неприятности, и я готова была в этот момент окаменеть, мечтая о каменном сердцем и бесчувственной душе.

Вопрос не требовал ответа, ведь я его уже знала.

— Ты хотел правды, — глядя в пространство перед собой, прохрипела я. — На, возьми, — два камня, что были добыты мной в святилищах Творца, полетели в Дара, который без труда поймал мешочек, ведь плеска воды я не слышала. Но поднимать голову и смотреть, у меня больше не было сил. — Мы икали их вместе. Когда-то они украшали чашу, которая была тебе очень дорога, — мое лицо исказила гримаса. — И не только тебе.

— Слабо, но они мерцают, — заметил Дар, высыпая их на ладонь. А я прикрыла глаза.

Я обещала себе не плакать.

Скрипнув зубами в попытке сдержать жалобный всхлип, я подумала, что, наверное, их все еще подпитывали мои чувства.

— Жаждущая, я тебя вижу.

Ну, надо же, я уже думала, что давно умерла. С закрытыми глазами я видела только тьму, что все глубже затягивала меня в царство безысходности.

— Рада, что ты, наконец, меня заметил.

Может быть меня даже не оставят в этом гроте, а все же выведут на свежий воздух. Мне его жутко не хватало.

Но злой голос Дара заставил меня оцепенеть:

— Не испытывай мое терпение, человечка. Я вижу нас в хранилище. Теперь мы в замке моего брата, затем где-то в горах…

Свет! Он резанул по глазам!

Вскинув голову, я раненным оленем уставилась на хищного зверя, который держал в правой руке первый камень.

Он вспомнил меня?!

Я люблю, а ты?…

(Ох, надеюсь, я вас не разочаровала!)

— Ты еще коварнее, чем я думал.

Я?! Да я вообще невинная жертва обстоятельств! Всех причем! Но ты думай, как хочешь, главное — думай! И камешек мой первый из рук не выпускай на всякий случай. Что-то он все ярче и ярче разгорается! Или это мой обман зрения?

— Раз я великая интриганка, то почему в таком случае ты на мне женился? — рука с татуировкой теперь находилась у него почти под самым носом, так как я стряхивала невидимые пылинки с его мятой рубашки и всеми силами пыталась ее разгладить.

«Ну, же милый, смотри, как на мне шикарно выглядит твоя татуировка! Она изумрудная, как и твои глаза! Правда мне идет? Посматривай на нее чаще!» — повторяла я в голове одну и ту же фразу, включив все свое обаяние и призывно улыбаясь. У меня появился еще один шанс, и я не могла его упустить!

Нет, это не грот, это тюрьма! И не только для чудовища, что жило здесь не по своей воле, но и для нас. Время текло медленно подобно воде, свет слабо мерцал, казалось, наши маленькие звезды были столь же несчастны, что и я. Пепельные…вслед за хозяином утратили последние крупинки своей индивидуальности, какой-то человечности, что когда-то еще я точно видела. Алек все еще был без сознания. И только Зиро полностью меня поддерживал, опустив барьер, и придавал мне силы и уверенности в себе, распространяя тепло в моей груди.

Я не знала, наступил ли день, я не знала, который час, остались только мы вдвоем с Даром, но на этот раз наши души были далеки друг от друга.

Руки слегка дрожали, а движения получались нервными, но я иногда цеплялась за ткань его рубашки так, словно могла удержать Дара рядом с собой, что было невозможно, если бы он захотел удрать.

— Этого я как раз не увидел, — подозрительно протянул он, а я мысленно дала себе по лбу. Сама вырыла себе яму!

— Так ты еще много чего не видел, — придавая голосу заманчивые нотки, промурлыкала я. — Например, нашу с тобой ночь…

Так быстро золотые локоны дыбом еще не вставали, а глаза льдом не покрывались!

«Наверное, Кия, ты проклята. Какая метка Творца?! На тебе клеймо! Только вот наивной дуры или неудачницы вот в чем вопрос».

— Да, ты тоже дел наворотил: «ночь» была до свадьбы, венчания, которое наверняка, является обязательным обрядом у Повелите не было, а вот жена у тебя есть. Самая настоящая, и ты с этим ничего уже не поделаешь, — прямо заявила я с неким вызовом.

Я пострадавшая сторона, а он выглядел так, словно я его украла из родного замка, заставила искать какие-то камни и еще и затащила к себе в постель этого титулованного типа!

Окаменелые за его спиной дружно вздрогнули и резко уклонились от ледяных игл, что стрелами разлетелись от Дара в разные стороны, а вот мне отступать было некуда. Не знаю, о чем в этот момент думал Дар, но если не окаменелость, он бы схватился за сердцем. Да…такой взгляд, какой он бросил на пепельных, можно было назвать оружием массового поражения. Мол не уследили. Ага! Как же!

— Хватит, — осадила его я. — Никто не смог бы тебя остановить даже от самой роковой ошибки, над тобой нет ни о кого власти. Ты сам в ответе за все согрешения, — цинично ухмыльнулась я. — Заставить тебя что-то сделать? Самому не смешно?

Он поджал губы и раздраженно встряхнул плечами, скидывая мои руки, которые я спустя секунду все же вернула на прежнее место, на его плечи.

Нет, не отвертишься! Я, между прочим, держалась до последнего! Эх… а потом как-то уже и не смогла больше сопротивляться.

— Дальше смотреть будешь? — протянула я ему второй камень.

Ледяной взгляд вновь обратился ко мне. Его руки покрывались слоем льда, но змей не было. Он замораживал воду вокруг себя, опять, но он не защищался от нападения и не готовился к атаке.

Так почему? Почему я теряла его на этот раз? Ведь на сей раз я говорила ему чистую правду, от которой он превращался в большую льдину. Потому что не хотел верить. Потому что сопротивлялся мне. А может быть и не он сам, а что-то внутри него противилось его искренним чувством и держало их под замком.

— Только так тебе откроется истина, если ты не находишь ее в моих словах, — сожаление в голосе я умело замаскировала усмешкой, и моих рук, наконец, коснулись его и забрали у меня второй камень.

Нет, я не могла ошибиться. Дариан больше не испытывал ко мне презрения. Дар говорил со мной спокойнее, свободнее…теплее!

А он в это время видел уже другие события, и мне оставалось только гадать, что именно он видел.

Вот ты смотришь на меня так, словно я самое беззащитное создание на земле, и холодной рукой проводишь по моим волосам, что тут же сосульками касаются моей шеи.

Вот в твоих глазах понимание! Ты прижимает свою ладонь к груди, словно пытаясь почувствовать что-то, но сердце твое молчит. Да, это было наше расставание в замке Косака. Я уходила без тебя, неузнанная.

Но я снова у тебя на коленях в лесу, рассказываю о своем побеге с Гаром в старую церковь. И твои глаза медленно начинают загораться.

Наша ночь.

Изумруды вспыхнули! Как ты мог забыть то, что навеки сохранил этот камень. Наш свет, наша страсть, наша любовь!

Ты закрываешь свои прекрасные глаза, сжимая кулаки.

«Сдайся, Дар. Сдайся мне!»

Я не выдержала! Привстав на цыпочки, я требовательно впилась в его заледеневшие губы поцелуем, замирая, страшась его реакции. И он…не оттолкнул!

Его губы не разомкнулись под моим напором, но лед не обжег, и протеста не было!

«О, Дариан, если бы ты только знал, как много ты стал значить для меня. Если бы ты только мог чувствовать, все то, что скопилось в моей груди за все это время и что цветет каждый раз, когда я просто думаю о тебе. Мой золотоволосый Творец, мой окаменелый, мой Дар».

— Что-нибудь чувствуешь? — прошептала я ему в губы, не открывая глаз, чувствуя холодное дыхание, что касалось моего лица.

— Ох, и разочаруешься, жаждущая, — Дар улыбался. Я чувствовала его улыбку, касаясь пальцами его губ, несмотря на холод, который кусал пальцы. И пусть Творец проклянет меня на месте, если в Дариане не проснулась симпатия ко мне! Неужели камни на него все-таки действовали?

— Ты же окаменелый, а не железный! Теперь сам целуй! — выдохнула я, понимая, что это единственное, что я хочу сейчас делать — целовать его. Помнит или не помнит, верит или не верит. Я так давно его не целовала! Я жаждущая и, похоже, я всю свою жизнь отныне буду желать его поцелуев!

Мое счастье омрачало только тихое подвывание Зиро, ведь теперь лед перескакивал на меня! Он не только пронзал сердце Дара, но и мешал мне пробиться к моему любимому, замораживал все внутри, и снаружи. Даже меня!

Но я не хотела останавливаться, терять даже секунды тех мгновений, когда я еще могла быть так близко к Дариану, а потому я прижималась к нему все сильнее, и обнимала рукой его сжатую в кулак руку с двумя камнями, что разгорались все ярче и ярче!

А лед все крался по моему телу, поднимался все выше, и вот я уже не могу шевельнуть ногами. Меня пригвоздили к месту!

Рев Зиро, и по моим венам бежит не кровь, а огонь! Он не дает льду проникнуть под кожу и причинить боль! Но я срасталась с Даром, что превращался в ледяную статую, сраженный холодом, что подобно мору, пробрался в самое сердце и брал над ним верх! И только его губы, наконец, шевельнулись…и ответили на мой поцелуй!

Что может быть прекраснее, когда любимый отвечает тебя взаимностью?

Грот озарил свет! Тот самый, что однажды разгорелся в обычной комнатке на втором этаже таверны. Второй камень!

А лед подбирался все ближе, он неустанно стремился вверх по моему телу, но я не могла сказать Зиро о барьере, ведь тогда наша связь с Даром прервалась бы, а я должна была быть с ним!

Я оторвалась от его губ всего на мгновение, делая вдох, и с последними силами рванулась к нему навстречу, прижимая свою руку с последним камнем к его груди, и нас полностью покрыл лед…

***

На этот раз свет шел не из камня. Мы были объяты им, купаясь в его лучах, что пробивали лед, не щадя его, заставляя того стонать, трещать, звенеть. Ледяная стена вокруг нас рушилась, а я все по-прежнему не отрывалась от губ Дариана. Только вот он был совсем не против этого, даже наоборот! Его руки властно обхватили меня за талию, а губы перехватили инициативу и действовали с не меньшей страстью! Зиро внутри меня завилял хвостом и зарычал от радости. Пепельные за спиной Дара издали тяжелый вздох, словно скинули с плеч тяжелый груз, а я…уперлась свободной ладошкой в грудь окаменелого и, прервав поцелуй, строго уточнила:

— Кто я?

— Да брось, Кия! — нетерпеливо потянулся ко мне Дар.

Его золотые локоны ластились ко мне и сплетались с моими прядями.

— Ладно, с именем разобрались, — у меня аж коленки подкосились от облегчения. — Ты вот это видел? — выставила я между нами руку с изумрудным узором.

Я чувствовала, что это ОН. Видела по глазам, но так боялась поверить!

— Ага, — этот узор немедленно поцеловали. — Моя работа, — самодовольно заявил он мне с горящими глазами!

Да ладно?! Совсем недавно пел мне совсем другое!

— Так я жена? — все допытывалась я, продолжая уворачиваться от поцелуев.

— Еще какая, — резко переменился он и ласково дотронулся рукой до моей щеки, заглядывая в глаза. Больше в нем не было игривости и задора, вся радость в миг схлынула. В его голосе звучала боль. Изумруды сияли нежностью, любовью и…сожалением. И как бы он не отшучивался, как бы он не дразнился, я ощущала его липкий страх. Он был не в глазах, он был в душе. Я не могла объяснить того, что чувствовала его в эти самые минуты. Но ему было страшно. На лице улыбка, а в груди тоска. Я еще даже не сделала и шага назад от него, а в душе уже жила тоска по мне. Он, наверное, впервые в жизни боялся не найти слов или сказать не те. Подобрать недостаточно глубокие, недостаточно сильные слова, чтобы раскрыть мне свою душу, чтобы извиниться. Словно он стоял на краю пропасти и готов был молвить последнее желание. И за что извиниться? За то, над чем не был властен? Да, наверное, в этом и заключается сила любви, в желании оправдаться даже за то, с чем просто не мог бороться. А ведь он был таким сильным до последнего, отдавал мне всего себя и дрожал надо мной, когда угасала моя жизнь, несмотря на то, что он сам медленно угасал.

Он просто не знал, смогу ли я когда-нибудь простить его, а так же сможет ли он когда-нибудь простить самого себя. Сможет ли отпустить, если я предпочту уйти. Сможет ли удержать, если начну вырываться. Сможет ли потребовать любви…теперь. Когда дорога к ней была потеряна дважды.

— Я люблю тебя, — вымолвила я, дрожащими губами, и расплакалась.

— Никогда не смей думать, что я не люблю тебя, — заявил он мне вместо лаконичного и простого признания в любви, а я расплакалась повторно, но уже от счастья.

Эпилог

— А ты уверен, что мы не ошиблись? — еще раз заглядывая в записку, усомнилась я.

— Это все, что мне удалось выяснить, — раздраженно проворчал Дар куда-то в сторону.

— Хватит уже дуться. Признайся, что тоже ждешь этой встречи!

— Кия! — набрал Дар побольше воздуха в грудь и медленно выдохнул, чтобы не сорваться, а затем обманчиво ласковым голосом уточнил: «Мисс Кия, прелесть моя, когда мы уже поедем домой?!»

Хороший вопрос!

— А твои ребята, уже отстроили мой дом с архивом? — с вызовом спросила я с каменным лицом. — Нет? Тогда не вижу смысла в такой спешке.

— Гррр.

— Не хочешь заходить, постой и подожди меня здесь, — предложила я, пряча лукавые глаза. Одну он меня к нему не подпустит, это уж точно!

— Гррр!

— Перестань! Я уже постучала, обратной дороги нет, — сладко улыбнулась ему я и захлопала ресницами.

— Ты невыносима!

— Я тоже тебя люблю, — послала я ему воздушный поцелуй, и растерянный окаменелый не успел опомниться и потянуться за настоящим поцелуем, как дверь распахнулась.

Мужчина средних лет с прямым, чуть курносым носом, с густыми бровями вразлет и большими темными глазами замер на пороге. Загорелая кожа, дорогой костюм, начищенные ботинки. Все как в нашу первую с ним встречу.

— Так и знал, что вчерашнее пойло никак не тянуло на дорогое вино! — пораженно прошептал мужчина и потер усталые глаза. — Кия! Дар!

А дальше я угодила в дружеские, крепкие объятья Гара, который не мог поверить в такое чудо, как наш простой приход без армии моров у нас на хвосте, без окаменелости Дара и всех тех злоключений, без которых обычно мы никак не могли обойтись!

Я была так рада нашей встрече! Я просто обязана была знать, что у него теперь все хорошо, поэтому заливалась счастливым смехом вместе с этим неунывающим негодником. А вот Дар про наше кружение в объятьях друг друга и восторженные охи думал совсем иначе и, сузив глаза, наблюдал за нами в стороне. Только вот долго он там не простоял. Уже через минуту он дышал Гару в спину, нависая над ним и вынося вердикт: «Два метра!»…

***

«Вот так и закончилось наше приключение», — хотела бы я сказать, ведь все камни были собраны, и осталось только вернуть их на законное место…

Вспомнили?

Правда, вспомнили?

Значит, прекрасно поняли, что это далеко не конец, а начало новой главы в нашей истории. И что нас ждут еще более захватывающие приключения, море опасностей, и всего того, что усложнит нам жизнь и одновременно скрасит ее и сделает ярче.

Как думаете, стоит оно того?…После всего, что со мной произошло, я с гордостью отвечаю: «Да, оно того стоит!» И думаю, что повстречавшиеся нам на пути люди и нелюди, в один голос заявят вам то же самое. Одного такого я точно знаю. Алек!

Нет, ну вы только представьте, он озолотился за наш счет в буквальном смысле! За несколько дней, мы отстроили его таверну, и теперь это было одно из самых лучших заведений городка. Ни один вечер мы провели там, наслаждаясь смехом, руганью, пением тех, кто заглянул в таверну на огонек и повеселился на славу! Мила и ее сестра остались жить и работать у Алека, чему он был несказанно рад, хоть и не призвала этого, вредный характер не позволил. И жили они теперь все вместе припеваючи!

Ну, а мы…

— Никогда тебя такой не видел, — тихо признался Дариан с легкой улыбкой, держа меня за руку, пока я вышагивала, чуть покачиваясь из стороны в сторону, по бортику фонтана.

С одной стороны до меня долетали брызги, но я лишь довольно жмурилась и запрокидывала голову, чтобы полюбоваться такими далекими, но такими яркими в эту ночь звездами. Посиделки с Гаром были веселыми, а после нескольких бокалов вина, голова приятно кружилась, а тело было неимоверно легким. Хотелось закричать, что есть мочи, громко, несдержанно и счастливо, а затем обнять весь мир! Но из всего того грандиозного, что мне так хотелось в эти минуты сделать, я только смогла добежать до фонтана и под недоуменный взгляд Дара, кружиться, мурлыча себе под нос незатейливую мелодию. Видимо, боясь, что я решу искупаться, Дар взял меня за руку и отказался отпускать, несмотря на то, что я раскинула их в стороны, подобно крыльям.

— Какая ночь, — прошептала я, глядя распахнутыми глазами в небо. Мне казалось, что я свободна, как птица, и прохладных ветер, что резвился вокруг нас, мог подхватить меня и забрать с собой. А какой запах! Пахло свежестью и мятой.

Мои глаза блаженно закрылись.

«Как хорошо на свете жить!»…

ОЙ!

Еще шаг, и нога соскользнула с бортика, и если бы не Дариан, что шагнул мне на встречу и удержал на весу, не давая коснуться ногами земли, то я бы упала.

Моя улыбка медленно исчезла с лица, но лишь потому, что я засмотрелась. Засмотрелась на Дариана, что был так близко, что я чувствовала его холодное дыхание на своих губах. И он сиял для меня ярче неба над нашими головами, и как бы звезды меня не манили, вновь поднять голову и подивиться их красотой, я была не в силах оторваться от прекрасных изумрудов, что смотрели на меня с невероятной нежностью и неким волнением.

— Ты пьяна, — вдруг произнес он, уголки его губ чуть подрагивали от лукавства. Его волосы на этот раз были собраны в хвост, и если раньше я не обращала на этот факт особого внимания, то теперь противный ремешок мешал мне наслаждаться шелковыми волнами. Поэтому я поспешила от него избавиться и рассыпать по плечам любимого его золотые кудри.

— Я опьянела не от вина, — выдохнула я. Голову мне кружила любовь. Любовь к миру, любовь к свободе, любовь к Дару. Я сходила с ума от близости этого окаменелого, и от этой мысли душа пела!

Мои ресницы затрепетали, и я подалась вперед, надеясь встретиться с его губами, но меня неожиданно потянули назад. Не успела я удивиться, как меня вновь вернули на бортик фонтана, вместо того, чтобы опустить на землю.

— Что? — вырвалось у меня, но Дариан резко мотнул головой, и я замолчала, видя в его глазах решимость.

Нет. На это раз мое сердце не пропустило удар и не сбилось с ритма, оно все также горело для моего окаменелого. Для дурных мыслей в голове не осталось места, поэтому я просто стояла и покорно ждала. Но вот только чего?

— Кия, я должен извиниться, — он стоял, вытянувшись передо мной, но я все равно была выше него. Дар завел руки себе за спину, словно подальше от меня, создавая между нами дистанцию, которая начинала меня беспокоить. — Я хочу, чтобы ты знала, я не хотел причинять тебе столько боли.

Я замерла, пытаясь осмыслить его слова. Боль? Ее было много, но кроме издевок, я не помнила случая, когда окаменелый намеренно пытался мне ее причинить.

— Дар, ты не…

— Я дважды оставлял тебя одну, — его голос звучал отрывисто, хрипло, он понурил голову.

Да, он дважды забывал меня. Отворачивался, словно я ничего для него не значила, и проходил мимо. Печаль отразилась на моем лице, но я быстро прогнала ее, замотав головой.

— Это не твоя вина.

— Да, — согласился Дар. — Не моя. Но то, что произошло в гроте, ранило тебя, — скрипнул зубами окаменелый.

Я заправила прядь волос за ушко и наклонила голову на бок. На меня резко навалилась усталость. Вино выветрилось, и вся веселость разом покинула меня.

Он был прав, я все еще порой боялась сама взять его за руку, коснуться или встать недопустимо близко. Я помнила, словно это было вчера, каждое его слово в гроте, и нервничала, боясь навязать ему чувства, которые он не испытывал ко мне. Ведь отпусти я его тогда, он бы в жизни не вспомнил про меня, в его душе было бы пусто. Могла ли я верить камням, что пробудили его? Да, но до конца все еще сомневалась в искренности его чувств.

Я не знала, что ответить ему. Соврать, что все забылось? Нет, он видит меня насквозь. И я сказала то, что нужно было ему сказать:

— Я прощаю тебя.

Он, наконец, поднял голову, но я не заметила на его лице облегчения. Дар смотрел на меня все так же серьезно.

— Ты бы не сказала по-другому, — грустно усмехнулся он. — Но я хочу, чтобы ты позволила мне…, - он судорожно вздохнул и протянул мне свою руку. — Позволь мне доказать тебе, что мои чувства не обман.

Я шумно выдохнула, осознав, что задержала дыхание. Вот он, мой золотоволосый Творец. Стоит передо мной, но в этот раз не возвышается и впервые лишь предлагает, а не требует. И предлагает он себя. Теперь дыхание задержал он, поджимая губы и не отрывая от меня горящего взгляда, в ожидании моих слов, вот только слова здесь были лишними, и я просто вложила в его руку свою, смело шагая с бортика к нему навстречу, чтобы быть подхваченной на руки, которые крепко прижали меня к себе.

— Я больше ни за что не отпущу тебя, — уверенно заявил мне любимый, что немедленно потянулся к моим губам, не давая мне вздохнуть, а воздуха мне, между прочим, после наших поцелуев ох как не хватало.

Как мы оказались в замке, я уже не помнила. Сначала мы самозабвенно целовались на улице города, потом, кажется, прошли порталом в лес и очутились в карете, где я прикорнула на плече окаменелого. Спустя какое-то время я почувствовала под собой что-то мягкое и сонно приоткрыла глаза.

— Спи, моя хорошая, не хотел тебя будить, — прошептала мне темнота, властно обнимая руками, но я уже не могла забыться сном, понимая, что нахожусь не в своей комнате.

— Где мы?

— В наших покоях, — щеки коснулись теплые губы.

В наших? Хочу посмотреть!

— Зажжешь свет? — сон, как рукой сняло от любопытства.

— Неугомонная, — ласково донеслось до меня и через несколько секунд над нами вспыхнули наши маленькие светлячки, озаряя комнату, в которой было на что посмотреть!

Мы лежали на огромной дубовой кровати из темного, почти черного дерева, а над нами, укрывая столбики, свисал песочного цвета балдахин. Большего я рассмотреть не смогла, потому что, встретившись с изумрудным взглядом Дариана, я утонула в любви, что светилась в них и, откинув одеяло, которым меня заботливо укрыли, потянулась к нему.

— Ты же хотела спать, — между поцелуями удалось проговорить Дару.

— Не хочу пропускать нашу первую брачную ночь, — со смехом вспомнила я, и вмиг оказалась подмята под мощное тело окаменелого, который от моих слов, словно вспыхнул пламенем и со всей страстью всю ночь доказывал мне, что безумно рад тому, что я не поддалась на его уговоры и не заснула. Этой ночью я задыхалась от нашей любви, я кричала и билась в его руках, плавилась от его прикосновений, несмотря на то, что его дыхание оставалось холодным. Все остальное горело огнем, и мы горели и не желали остывать. И я больше в нем не сомневалась. Как? Ведь мы не могли друг на друга надышаться. И встречая вместе рассвет, верили, что больше никто и ничто не сможет нас разлучить…