Как ты меня бесишь!

Глава 17

Дима

***

Если бы можно было поменять местами двух женщин, к которым испытываешь одинаково сильные чувства, было бы идеально…

Насколько сильно я люблю Свету, настолько же сильно я устал от выкрутасов Ирины.

Сил уже никаких нет.

Апогеем истории стал её утренний звонок, когда она, задыхаясь и плача, умоляла меня приехать за ней.

Я даже не ожидал другой реакции от Востриковой.

Сразу спряталась в свою «ракушку» и даже слушать меня не захотела.

Она ведь поняла, кто звонил. А к моей бывшей у неё особенно теплые чувства.

Как и у меня, в принципе.

Не передать, как я был зол, когда нашёл её на трассе, недалеко от города, пьяную, с растекшейся тушью, возле покорёженной машины.

- Какого хрена, Ирин…

Развожу руками, понимая, что этот кусок металла теперь на помойку только. Как сама-то жива осталась?!

Она, шатаясь, подходит ко мне, и я могу рассмотреть её ссадины и синяки по всему телу.

- Ди..и..мочка!.. – Ирина виснет на мне и утыкается лицом в грудь. – Я такая дуура!

- Что произошло? – Отлепляю её от себя, замечая недовольно, что от косметики на рубашке остался след.

- Дим, я не виновата… - Всхлипывает. – Я просто ехала из клуба…

- Пьяная…

- Я не пьяная! – Тут же возражает. – Ну не сильно…

Снова прилепляет ко мне своё лицо.

- Ты приехал… - Обхватывает меня руками, в то время, как я стою, не двигаясь. – Я так рада…

- Да, Ирин. – Отвечаю раздражённо. - Я ушёл из постели любимой женщины, в шесть утра, чтобы разгребать очередной пиздец, что ты по пьяни устроила!

Девушка напрягается, но молчит. Сопит мне в грудь тяжело, обдавая сильным амбре, видимо, от смеси коктейлей. Потом, вдруг, отстраняется:

- Что значит: «любимой»?

- Это значит… - Наклоняюсь ниже к её лицу, ощущая дикую душевную усталость. – Что между нами давно всё кончено. И у меня новая жизнь. В которой я не хочу тебя видеть.

- Ты не можешь так поступать со мной… - Её глаза наполняются слезами.

Но я уже столько раз видел этот концерт: искренние раскаяния, отчаянная любовь и бесконечные обещания, обещания, обещания…

- Я же люблю тебя! – Вскидывает она руки театрально. – Ты не можешь меня бросить! Ты тоже меня любишь! Я не отдам тебя ей, слышишь?! – Тычет пальчиком с красным маникюром мне в грудь. – Ты нахрен ей не сдался!

- Всё, Ирин. Угомонись. Мне это надоело.

Пошатываясь, заливается громким истерическим смехом.

- Срань какая-то! Я вам не позволю…

Головная боль начинает давить на виски.

- Хочешь, я ей ещё фоток пришлю, где мы вместе, любимый! – Достаёт из кармана блядских коротких шорт телефон и машет им, потом пытается разблокировать.

Я тут же оказываюсь рядом и хватаю бывшую за руку.

- Что значит: «ещё»?!

- Ай! – Дует губы.

- Отвечай мне.

- Ей понравилась та фотка? – Снова в глазах ни капли любви, только яд стервы. – Ты не променяешь меня на эту суку! Или я сделаю так, что она родит раньше времени.

Я даже не нахожусь сначала, как мне правильно поступить. То ли размазать её раскрашенное шалавье лицо по асфальту… То ли просто развернуться и уехать, чтобы не слышать этот пьяный бред.

- Ты меня достала.

Я делаю то, чего не делал ещё никогда, хотя у меня сотни раз было такое желание и возможность. Раньше считал это ниже своего достоинства. Но это уже крайняя точка. И больше не моя ответственность.

Не отпуская её руки, достаю свой телефон из кармана и выбираю из контактов нужный номер.

Ирина, шатаясь, шипит, пытаясь выдернуть руку.

- Павел Борисович, доброе утро. – Говорю в трубку, после того, как абонент мне отвечает.

Лицо бывшей вытягивается, но она не верит мне.

- Доброе, Дима. Чего ты в такую рань? Что-то случилось?

Я отпускаю руку Ирины, и на её лице проявляется ужас.

Что ж, она сама напросилась…

- Случилось, но не со мной. Ваша дочь разбила машину на восемнадцатом километре от города. Она жива, только не очень трезвая. Я сейчас вызову эвакуатор и уеду. Вы же понимаете, что звонить вам не в моих правилах. Просто, надеюсь, что это будет первый и последний раз.

- Я тебя понял. – Отвечает собеседник.

После того, как я кладу трубку, бывшая кидается на меня, как фурия.

- Какого чёрта! – Кричит она. – Ты не можешь так со мной! Я твоя жена!

Она пытается меня ударить, но я скручиваю её и не даю пошевелиться.

- Бывшая, Ирин. Успокойся.

После того, как её тело чуть расслабляется, говорю:

- Если ты выкинешь что-то в своём стиле хоть ещё раз… Обещаю, сегодняшний день покажется тебе сказкой. Чтобы я тебя на дух больше не видел рядом со своей семьёй. И забудь мой номер.

Отпускаю девушку и быстрым шагом ухожу к своей машине.

Даже думать не хочу, какие последствия ей придётся разгребать теперь, когда отец в курсе её очередного закидона.

Она никогда не была пай-девочкой. В юности Павел Борисович не раз прикрывал её зад после различных приключений, но потом мы сошлись, и эта ответственность легла на меня.

Я ни разу не звонил ему, потому что считал, что могу сам всё решить, хотя, признаюсь честно, много раз хотелось.

Я знаю, что из всех людей, живущих на свете, эта фурия, если не уважает, то боится точно только одного человека – своего отца.

Я и сам его побаиваюсь слегка.

Поэтому, её коленки затряслись, когда она поняла, что я не шучу.

Я просто устал, правда.

И её слова про фото меня добили.

Значит, Света не просто так вспылила.

И кто знает, что ещё могла выкинуть моя бывшая, это только одному Богу известно.

Какая же дрянь…

Вернувшись домой, понимаю, что снова добиться расположения Востриковой, после сегодняшнего инцидента, будет так же легко, как сдвинуть с места гору одной рукой.

Твою мать...

Воспоминания сегодняшней ночи сбивают с ног и заставляют сердце биться чаще.

Только она может быть такой искренней и честной. Даже в постели. Особенно там.

Я не чувствовал фальши ни в одном её движении, ей нравилось также, как и мне. И утром…

Она говорила так странно.

Я просто не ожидал услышать такие признания от девушки, которая динамила и не воспринимала меня столько времени.

Вот я идиот…

Какого хрена попёрся к бывшей? Мог бы и из дома её отцу позвонить.

Невероятная.

Просто потрясающая.

Но упёртая до невозможности.

И после такой ночи, безжалостно выставившая меня за дверь.

Я идиот.

И всё начинается заново.

***

- По-моему, этот пиджак недостаточно приталенный…

Выхин, как заядлая модница, крутится перед зеркалом свадебного салона.

- Что вы! – Верещит девушка-консультант, довольно симпатичная… - Это последняя коллекция. Просто шикарно на вас смотрится!

- Мне кажется… - Вставляю свои пять копеек. – Даже, если ты наденешь мешок с рукавами, Вере всё равно придётся отгонять от тебя назойливых поклонниц.

Кошусь на девчонку, моська которой покрывается румянцем поверх маски услужливой помощницы.

Мне уже надоело просиживать своей задницей этот кожаный диван и смотреть, как этот недоделанный «Дольче» отметает шестой по счёту вариант костюма.

- Сшил бы на заказ, и «дело с концом»… - Ворчу, бездумно перелистывая какой-то бизнес-журнал. Бестолковое чтиво… Для кого их вообще штампуют?..

- Нет у меня времени на все эти примерки-подгонки, это козочка у нас на удалёнке, пусть скачет по разным там модельерам. – Возмущается друг. - А у меня первые полдня свободных выдались, так что, не бухти тут… Этот как?

У меня уже рябит в глазах.

Ловлю себя на мысли, что, когда буду жениться на Востриковой, увезу её на самый глухой остров в океане и проведём церемонию в купальных костюмах…

Просто вот не хочется снова проходить через всю эту демагогию, несмотря на то, что девушкам это типа «важно».

У нас с Ириной тоже была шикарная свадьба, и к чему всё это привело…

- Ну и какого хрена ты притух? – Ромыч настаивает на моём участии.

- Третий вроде ничего был. Хотя, они вроде все одинаковые…

- Тебе абсолютно наплевать на меня, да? – Он делает слезливо-обиженное выражение лица и всхлипывает, веселя своим концертом консультантку.

Клоун, блин.

- Бери третий и пошли. – Отвечаю, поднимаясь.

- Как? – Тут же подрывается девушка. – А рубашка? А бабочка?

Отчаянно падаю обратно на диван. Доконать меня решили своими примерками.

- Несите все, что есть! – Воодушевлённо соглашается Выхин, ставя крест на моём выходном.

- Лучше бы взял с собой Алинку, толку было бы больше, чем от меня.

- Алинка в рабстве у Веры, и я ей сейчас не завидую. – Протягивает друг, стягивая рубашку, которая не сошлась на его могучей груди.

У девчонки-продавца закапали слюни. Кажется, она настолько очарована, что уже не может ориентироваться в размерах…

- Как там новенький? Света сказала, ты от него в восторге?

- Да пиздец… - Сразу меняется в лице. – Ещё борзый такой… Сам - нет никто, «жопа комара», а ведёт себя… Еле сдерживаюсь. Думаю, скоро Глебу ему другое местечко искать придётся. – Прикладывает то одну, то другую бабочку в вороту рубашки. – Ты в курсе, что он – женишок Гульки твоей?

- Да ладно…

- Охуеть, тихоня, да? Я сам не сразу въехал, чего это генеральный так настойчиво его кандидатуру предлагает? Выхожу как-то с работы, а они на крыльце лобызаются.

Я представляю себе эту картину.

Не…

Ну, на хер…

- Спасибо, удружил, друг… Просил ведь, по-хорошему, не трогай Вострикову! Золотой работник была.

- Забудь. – Отвечаю в его же манере. – Теперь нескоро её назад получишь. Планирую её из этого декрета, сразу в другой отправить.

- Говорит человек, который за семь месяцев трахнул её два раза.

- За шесть с половиной. И я умею ждать.

- Вот я бы так не смог. Хотя, козочка мне поначалу тоже нервов помотала… Ещё этот дружок её… Денис… - Корчит физиономию. – Постоянно рядом с ней ошивается. На свадьбу его пригласила! Говорит, если он не пойдёт, меня тоже не жди! Охуели оба…

- Ну а ты что?

- Блять. Пришлось согласиться. – Вздыхает. – Ты не знаешь Веру. Верёвки из меня вьёт, фурия.

Смотрю на друга и не верю, что его так скрутила эта девчонка.

Он ведь реально на консультантку даже не взглянул. А раньше… Уже давно бы трахнул её где-нибудь в подсобке ради галочки.

Мы ведь разные с ним в этом.

Я трахал всё, что движется, чтобы пережить развод, а он – из спортивного интереса.

А теперь…

В его разговорах только Вера, Верусик, козочка…

Как меняет человека любовь.

- Ирка отстала? – Спрашивает неожиданно.

- После инцидента с машиной больше не звонила. Надеюсь Светке тоже. Иначе, я её убью.

- Зато мне звонила.

Вот это да. Никакого инстинкта самосохранения.

- И о чём вещала?

- Просила тебя образумить. Клялась в вечной любви и раскаянии.

- Ну и?

- Попросил её самой разбираться в своих проблемах. И посоветовал, по-дружески, отстать от тебя, пока не получила «люлей».

- Сомневаюсь, что её это остановит…

- Я тоже. И что будешь делать?

- Добиваться положительного ответа от Востриковой.

Выхин оглядывает меня скептически и спрашивает:

- Уверен, что не опозоришься на весь город?

- Я прошу только помочь, по-другому с ней не прокатит.

- А если и так не прокатит?

- Тогда больше не буду настаивать.

- Ладно, Ромэо. Будем надеяться, Вострикова уже остыла. Ну, так какая лучше? – Это он уже про бабочки.

Я закатываю глаза и откидываюсь на спинку дивана.

Однозначно, острова.

Где мы будем одни.

Голые.

И распишет нас какая-нибудь лама…