Как ты меня бесишь!

Эпилог

Света

***

- Милая, ты не видела влажные салфетки?

Дима кричит из другого конца квартиры, всегда так делает, не важно, чем я в этот момент занята.

Я даже поражаюсь, как он жил один, пока мы с Егоркой не нарушили его холостяцкий покой.

Да, я сделала это.

Позволила Вершинину назвать сына Егором.

Точнее, меня никто не спрашивал даже, пока я оправлялась от тяжких родов, они с моим папой сделали свидетельство, а потом уже меня огорошили.

Самоуправство чистой воды.

Хотя, я его простила, конечно.

Невозможно обижаться, глядя на то, как он бережно берёт малыша на руки, купает, смотрит, как на самое дорогое сокровище, целует крохотный лобик, укутывая тот своей бородой…

И на меня.

Но совсем по-другому. С благодарностью, нежностью и уважением.

А ещё скрытым голодом, потому что опять два месяца на сексуальной «диете».

Он находит салфетки без моей помощи, как и всегда, сам укладывает малыша, позволяя мне спокойно принять душ, привести себя в порядок.

Молоко у меня пропало практически сразу.

Грудь, конечно, немного потеряла форму, ну хоть не расплылась совсем, и на том спасибо… Хотя, с моим размером, чему там расплываться…

Смотрю на себя в зеркало.

Вроде ничего не изменилось.

Но я почему-то волнуюсь, будто в первый раз.

Взрослая женщина, через месяц тридцатник, а ладони потеют, как в шестнадцать.

Выхожу из ванной, двигаюсь в спальню, где меня уже ждёт Дима. Он лежит на кровати, ковыряется в телефоне, как обычно, в простой футболке и спортивных брюках, вытянув ноги.

- Ты долго. – Ворчит он, не отрывая взгляда от экрана. – Уже хотел идти вытаскивать тебя.

Молча подхожу и забираю из рук телефон.

Поднимает глаза.

- Ты чего?

Улыбаюсь и развязываю тонкий халат, под которым красивая кружевная сорочка.

Димка сглатывает.

Я отбрасываю халат и забираюсь на мужчину, усаживаясь сверху.

- Хочу тебя… - Наклоняясь, шепчу в губы.

- Ты уверена, что нам можно? – Шепчет он в ответ. – Мне кажется, ещё рано…

- Замолчи.

Ещё немного и начну злиться.

А мне нельзя, а то разругаемся, а я сама без секса изнываю уже.

Его руки обхватывают мои бёдра, поднимаются, вместе с тонкой тканью, и я ловлю сдавленный выдох.

Дааа…

Белья на мне нет, а это провокация.

Наши губы встречаются, и я знаю, что он еле сдерживается, действует медленно, размеренно, ласкает мой рот. Мне так нравится его нежность, но в то же время бесит.

Сама усиливаю напор, начиная елозить по нему, потираясь промежностью о ткань брюк.

Пальцами пробираюсь под футболку. Веду по животу, волосатой рельефной груди, ощупывая и не веря, что это всё моё и никуда не денется.

Он не отстаёт от меня и оглаживает кожу спины, бёдер, груди, постепенно начиная сжимать.

Наш последний секс был перед самыми родами, мы тогда переусердствовали слегка, что аж ребёнок «не выдержал» и попросился наружу…

Сейчас он спит, как убитый, после целой бутылки смеси, и у его мамы с папой есть время побыть вдвоём, наконец, насладиться друг другом после долгого перерыва.

Димка чуть приподнимается и стягивает футболку. У меня уже звёздочки в глазах от возбуждения и голова кружится, а этот гад не спешит, продолжает наглаживать меня со всех сторон. Снимает мою сорочку.

Потом резко переворачивает и нависает сверху.

- Я так соскучился… - Мурчит то ли мне, то ли моей груди, облизывая её и кусая.

В позвоночник простреливает доза удовольствия, от чего выгибаюсь и прижимаюсь ещё ближе.

- Я больше не могу… - Хнычу. – Димочка… Ну же!

Смеётся.

Приподнявшись, стаскивает с себя спортивки и раздвигает мои ноги, усаживаясь перед ними.

- Сначала скажи.

- Ну, перестань! – Его прибор уже готов на триста процентов заняться делом по своему назначению, а этот узурпатор тормозит процесс.

- Давай, я слушаю. – Ухмыляется, ведёт ладонями по ногам очень близко с самым центром моего возбуждения, задевает пальцами, дразнит, вызывая дрожь. – Это же так просто.

Хватаю его руку и поднимаюсь.

Сажусь напротив, обхватываю возбуждённый член руками и, смотря в глаза, шиплю:

- Я люблю тебя, Вершинин. Трахни меня уже!

- Какая ты грубая, принцесса… - Смеётся и укладывает меня обратно.

У него какой-то особый "пунктик", чтобы я говорила эти простые три слова.

На самом деле, очень важные и трудные для нас.

Наконец-то он входит. Медленно, осторожно, боясь навредить.

В это весь Дима. Всегда и во всём перестраховывается.

Я всхлипываю.

Мне и хорошо и больно одновременно.

Видимо там ещё не на сто процентов всё восстановилось, хоть врач и сказала, что уже можно возвращать в жизнь интимную сторону.

- Ты в порядке? – Видя, как я хмурюсь, беспокоится Вершинин.

- Да, всё нормально. – Пищу.

Мне почему-то снова хочется плакать.

Ну вот за что мне достался такой мужчина?

Соглашусь, он иногда бывает невыносим. Особенно, когда дело касается нашего сына. Или моего питания. Или просмотра фильма… В общем, абсолютно всегда.

Но в то же время, он невероятно заботливый, любящий и красивый… даже со своей этой бородой.

Чувствую, как начинает отпускать боль. Мышцы расслабляются, и я начинаю подаваться навстречу ему.

Дима подхватывает меня рукой под поясницу и целует влажно, чувственно, углубляя проникновение с каждым движением.

Мы будто танцуем, это так здорово… Я хватаю ртом воздух и отвечаю, сжимая пальцами кожу его плеч.

То ли от тонкой грани боли-удовольствия, то ли от того, что соскучилась по нему, к оргазму прихожу быстро. Дима лишь немного помогает мне, поглаживая бугорок между складками. И, видимо, чтобы не мучить меня, догоняет сразу после того, как я расслабляюсь и повисаю в его руках обессиленной куклой.

Он кончает внутрь меня, как и до этого, и эта мысль приходит ко мне уже поздно, когда его отпускает последняя конвульсия.

- Твою дивизию, Вершинин! – Бью его по плечу кулачком. – Нам нельзя теперь так делать!

- Почему? – Поднимает рассеянный взгляд.

- Потому что это небезопасно. Слезь с меня!

Я злюсь.

Пытаюсь его отпихнуть, но мужчина не позволяет. Наоборот, сгребает посильнее, сжимая в объятиях.

- Я люблю тебя, принцесса. И буду делать это, куда захочу.

Говорила, что он невыносимый?

Вот.

- Ты хочешь, чтобы я совсем из дома не выходила? Превратилась в страшную, злобную тётку, обросшую детьми, которая только и знает, что такое колики, диатез и пюре из брокколи?

Откидывается на бок, не отпуская меня. Смеётся.

- Тебе это не грозит. – Шепчет в шею. – Ты у меня самая красивая. И я не против большой семьи.

Заглядываю ему в глаза. Он ведь сейчас серьёзно говорит, а я не настроена иметь больше одного ребёнка.

- Дим… - Касаюсь мягкой растительности на щеке. – Давай пока повременим с этим, ладно? Я ещё от первых родов не отошла. Ты можешь делать «это» куда угодно, но, пожалуйста, только не в меня.

Он смотрит сначала сосредоточенно. А потом тихо отвечает:

- Конечно, милая. Прости. – Целует мягко. – Я эгоист, да. Просто от тебя у меня срывает крышу.

Он обнимает и больше ничего не говорит. Постепенно мы засыпаем.

Ночью мне снится большой дом, лохматая собака, бегающая по двору и много маленьких шустрых малышей, за которыми я не успеваю следить.

Проснувшись неожиданно, и посмотрев на спящего рядом мужчину, я вдруг осознаю, что, несмотря на то, что мы так и не расписались до сих пор, я сейчас по-настоящему счастлива.

А если и дальше так пойдёт…

Пожалуй, можно родить ему ещё парочку...