Как ты меня бесишь!

Глава 3

Дима

***

Просыпаюсь от того, что мне нечем дышать.

Приоткрыв один глаз, осознаю, что лежу, уткнувшись в чью-то растрёпанную светлую шевелюру. Втягиваю воздух носом, ощущаю вкусный цветочный аромат и откидываю голову на подушку.

Вспоминаю прошедшую ночь.

Такого со мной давно не было.

Девушка, что мирно сопит рядом, - очень горячая штучка. От жарких картинок в памяти и физиологии мужского утра, член поневоле тянется в сторону знойной красотки.

Я замечал её раньше.

В нашем офисе преобладает женская составляющая коллектива. Но, после нескольких бесполезных романов и постоянных одноразовых потрахушек, на всех своих коллег начинаешь смотреть по-другому.

И стараешься не иметь связей там, где находишься каждый день.

То есть на работе или в спортзале. Там тоже «охотниц» хватает.

Просто на фига такой геморрой?

А тут, как судьба свела.

Нас за один стол посадили. И у девушки был такой обреченный взгляд, но в то же время такой красивый… И вся она была такой красивой вчера, что я не удержался.

Сначала пригласил танцевать. Она, чуть было, не сбежала.

Поймал.

И понял, что отпускать не хочу.

Вот так в руках моих кайфово ощущается, держал бы вечность…

Но давить не стал.

Характер не тот у меня.

Это на работе могу железобетонно стоять на своём, а что касается женщин…

Скорее наоборот. Всегда плыл по течению.

Но она пришла.

Согласилась и поехала со мной, даже не спросив ничего, такая решительная, возможно под влиянием алкоголя…

Начал целовать её ещё в машине.

Не сопротивлялась.

А к концу дороги уже откровенно стонала и ластилась ко мне так, что думал, таксист нас где-нибудь высадит…

То, что началось в квартире, даже сексом сложно назвать.

В неё, словно бес вселился, и в меня тоже, мы друг друга чуть не порвали, раздевая, а потом я долго, умопомрачительно трахал её, а местами она меня, перехватывая инициативу.

Мы отрубились почти под утро, совершенно вымотанные, но это был один из лучших моих секс-марафонов, могу сказать точно.

И сейчас, направленный прямо между сочных булочек отменной попы спящей девушки, мой член требует продолжения.

Ну и как я могу ему отказать?

Тем более, когда она лежит на моей кровати такая сексуальная, растрёпанная и красивая?

- Ммм… - Стонет Света в ответ на мои движения членом в её тесную щёлку.

Мокрую щёлку.

От этого ещё больше возбуждаюсь.

Пробираюсь пальцами к упругому соску.

У неё маленькая аккуратная грудь, с твёрдыми крупными сосками. Прямо, как я люблю.

Не прекращаю размеренных движений.

- Аааах… - Кажется, девочка просыпается. Дааа… Как тебе такое «доброе утро»?

- Даа, милая… Вот так… Иди ко мне…

Прижимаю её ближе, сдавливая грудь, и чуть прихватывая за волосы. Целую в шею. Провожу языком.

И вдруг она напрягается.

Поворачивается, впивается в меня ошалевшим взглядом, а потом резко отскакивает. Спрыгивает с кровати, растрепанная, раскрасневшаяся, с растершимся под глазами макияжем, и, схватив подушку, закрывает ей своё прекрасное тело.

От меня.

- Ты… Вы… - Заикается. – Что это такое?! – Кивает в сторону моего воинственно торчащего члена, будто впервые в жизни такое видит.

- А как ты думаешь? – Во мне растёт недовольство. Неудовлетворенная плоть ноет и требует завершить начатое.

- Что мы… что я тут делаю? – В глазах испуг и ноль понимания.

- Не помнишь? – Обидно даже. Так всё хорошо начиналось…

- Простите, но нет. – Нервно трясёт головой. - Мы что, с вами… вместе… это…?

- Да, представь себе. – Уже откровенно злюсь. – Или мы тут голые по другой причине, думаешь?

- Боже… - Начинает метаться. – Где моя одежда?

Собирает с пола разбросанные вещи, и, отбросив подушку, начинает натягивать по очереди.

Меня это бесит.

- Свет, угомонись уже. Иди сюда.

- Что?! – В глазах столько ужаса, словно я какую-то «уголовщину» ей предложил.

Поднимаюсь, шагаю в её сторону, как есть, с торчащим членом.

Девушка испуганно отходит, выставив руку вперед.

- Не подходите! – Я останавливаюсь. Цирк какой-то… - Я сейчас оденусь и уйду. А вы забудьте всё, что было.

- Вот как…

- Да. Только так.

И такая решительность в глазах, я прям охреневаю.

- Ладно. Смотри сама.

Огибаю её сжавшуюся фигурку и топаю в ванную, чтобы остудить свой пыл. Иначе ведь наброшусь на неё. А это уже попахивает последствиями. Уж мне ли не знать…

А когда выхожу, от Светланы остаётся только едва уловимый аромат духов.

И если бы я знал, чем мне это обернётся в будущем – насрал бы на все нормы морали, устои и статьи кодексов.

Запер бы в своей квартире, в своей спальне. И выпускал бы только поесть.

Но пойму свою ошибку, только когда уже будет поздно.

Как, в принципе, и всегда происходит в моей жизни.

Света

***

Дикое похмелье настигает меня, когда я захлопываю дверь такси и опускаю голову на подголовник.

Водитель неопределенно хмурится, видимо от моего ароматного «амбре» и внешнего вида: наспех запахнутое пальто, всклокоченная шевелюра и под глазами, скорее всего, «расцветка панды».

Голова раскалывается, как шаманский бубен.

Но это всё ерунда.

Вообще не проблема.

По сравнению с тем, какой вселенский апокалипсис случился этой ночью!

Твою дивизию…

Мутные картинки вчерашнего вечера и ночи накатывают лавиной, сменяя одна другую, и мне отчаянно хочется завыть.

Ну как?!

Как?!

Скажите, можно быть такой идиоткой?

Знал бы мой любимый папа о том, какая его дочь ш…

Кстати, о папе…

Достаю из сумки телефон и обнаруживаю, что он (естественно!) выключен.

Ооох…

Прилетит мне сейчас за поведение «многокилометровая пробежка вокруг стадиона»…

А если серьёзно…

Вся эта ситуация – полнейший абсурд.

Как я могла так напиться, чтобы провалить «миссию всей сознательной жизни» и переспать с коллегой?

Да ещё с кем?!

С лучшим другом моего обожаемого Романа Александровича!

Это просто аут, Вострикова.

Так, как ты, накосячить никто бы не смог.

Это, мать его, особый талант.

***

- Вижу, вечер удался… - Резюмирует папа, встретив меня в коридоре нашей обычной «совдеповской» трёшки.

В ответ просто мотаю головой.

Потому что, если даже звук произнесу – неминуемо расплачусь. А ему такие потрясения абсолютно ни к чему. Мы ещё от недавнего инфаркта не совсем оправились.

На самом деле, мой родитель, хоть и военный, до самого мозга костей, но его трепетное отношение ко мне невозможно скрыть даже за маской сдвинутых вплотную бровей и абсолютной армейской выдержки.

Он воспитывал меня один с двенадцати лет, после ухода мамы так и не нашёл себе женщину для жизни. Хотя претендентки и были. Некоторые прямо на амбразуру лезли, не желая отступать. Но папа так и не смог переступить через себя, простить маму и построить заново свою личную жизнь.

Зато всю свою энергию нерастраченной любви он направил на меня.

На свою «маленькую белокурую принцессу».

И до сих пор я остаюсь ей.

Плевать, что принцесса уже «не первой свежести», ей скоро тридцать, и она почти отчаялась найти того самого «прынца», погрязнув в каких-то эфемерных розовых мечтах.

Конечно, папа догадывается о моих чувствах к шефу.

Он очень проницательный человек.

Но на эту тему упорно молчит, лишь изредка вздыхая, глядя на то, как я пытаюсь изображать невозмутимость.

А сейчас…

Тоже вздыхает. И позволяет закрыться в своей комнате, чтобы, наконец, отпустить себя и зареветь в подушку от тупости и безысходности ситуации.

Ну почему, почему?

Почему я такая беспросветная дура…