Катастрофа для Темного лорда

Глава 37

На следующий день, после обеда, в столовой разыгралось целое представление. Аленка, сидя в стороне, грызла яблоко и с удовольствием наблюдала престранную картину. Она даже пыталась придумать ей название, но никак не могла.

В общем, картина была такая: Гектор вытягивал руки, чтобы забрать у Лиара яйцо, а демон отступал назад, подозрительно щурился и ворчал, что у темного мага и пламя какое-то стылое, и руки подозрительно кривые. В общем, а вдруг уронит?

— Ты головой двинулся? — рыкнул в итоге Гектор. — Я скорее себя уроню, чем саламандру!

Лиар мечтательно улыбнулся и, прижав к груди объятые пламенем ладони, мечтательно протянул:

— Саламандра-а-а. Почему ты думаешь, что вылупится именно саламандра?

— Потому что вылупляются они именно саламандрами, — буркнул Темный лорд. — Давай уже сюда. Я не уроню, не разобью, и руки у меня не дрожат. И у пламени температура именно та, которая нужна.

За ночь яйцо чуть увеличилось. Его красновато-коричневая скорлупа налилась цветом и стала излучать собственное сияние. Казалось, что вокруг яйца вспыхивают золотые искорки. Такие крохотные, что глаз даже не успевает отследить их и остается ловить лишь остаточное сияние.

Аленка зачарованно рассматривала купающееся в пламени яйцо и гадала, какой же будет эта феечка?

«А еще интересно, какой у нее будет характер, — подумала она. — Все-таки ее высиживают темный маг сотого уровня и демон. Характерец там должен быть ого-го».

Гектор, с яйцом в руках, вышел из дома и устроился в саду. Аленка и Лиар, как привязанные, пошли следом.

— Знаешь, я думала, что он будет нетерпелив, — шепнула она демону. — Что будет ворчать, смотреть на время и всячески торопить саламандру.

Демон мягко рассмеялся:

— Ну что ты, нетерпеливые маги долго не живут. Поверь, твой Гектор в своей жизни провел множество нуднейших ритуалов.

И Лиар, поигрывая искрами, принялся рассказывать Аленке о ритуалах, которые используют маги. Чем больше говорил демон, тем дурнее становилось Алене.

— Но зачем все это? — тихо вздохнула она. — Резать себя, колоть, жечь. Жертвовать части тела и отращивать новые. К чему это?

— Сила, — пожал плечами демон. — Все ради силы. Если ты слаб, то жизнь твоя будет недолгой. И безрадостной. Знаешь, между сообществом магов и нашим Адом невелика разница. Ну, только если температурная — тут попрохладнее.

— Ты мерзнешь? — обеспокоилась Алена.

— Немного, — улыбнулся Лиар. — Не стоит беспокойства — тем приятнее будет вернуться в Ад. Но я буду навещать тебя. Очень часто.

— Я же вернусь на Землю.

— Значит, буду приходить туда. Мне-то какая разница?

— Тогда я буду готовить для тебя что-нибудь вкусное, — улыбнулась Аленка.

Остаток дня она откровенно скучала. Гектор как засел в саду, так там и оставался. Его тело оставалось неподвижным, только огонь время от времени начинал танцевать. Да тени скользили по лицу — солнце медленно, но верно клонилось к закату.

Аленка надеялась на общество демона, но Лиар вел себя очень странно. Он постоянно выглядывал в окно, или находил повод выйти в сад. Он как будто… как будто ревновал яйцо?

От таких мыслей Аленке стало как-то не по себе, но…

— Кажется, наш демон подвинулся умом, — сказал Гектор, входя в столовую.

— А? А где…

— Отправил меня отдыхать, — фыркнул Гектор. — А после осматривал яйцо так, будто я способен причинить скорлупе вред.

Пожав плечами, Аленка предположила:

— Может, он просто хочет побыстрее закончить?

— А какая разница? — удивился Гектор. — Мой огонь ничуть не хуже.

— Он все-таки демон. И огонь его стихия, — напомнила Аленка.

Сам Лиар даже не думал о том, как его действия выглядят со стороны. Он знал, знал, что должен быть рядом. Должен следить, чтобы с этим драгоценным сокровищем не произошло ничего фатального. Должен приглядывать, чтобы огонь равномерно согревал стенки драгоценного сосуда.

Сердце демона колотилось так, будто стремилось выйти и посмотреть на прекрасное яйцо. Голова кружилась как от лучшего вина, и Лиар не знал, не понимал, кого нужно благодарить. Да и за что — тоже не понимал. Он просто всем своим существом чувствовал, что вот-вот произойдет что-то важное. И он должен быть здесь. Должен держать в руках это хрупкое сокровище. Должен быть готов защитить ее ото всех!

Сейчас демон почти ненавидел весь мир. Он представлял, что все, абсолютно все хотят причинить вред крошечному яичку, прячущемуся в его ладонях.

«Аленка поможет», — мелькнуло в голове демона. Да, точно. Его госпожа поможет сохранить эту бесценную драгоценность.

Не отводя взгляда от пляшущего в ладонях пламени, демон призвал свой клинок. Пусть будет рядом. Так спокойней. Так правильней. Он воин и он готов к бою в любой момент своей жизни. Меч придает сил и уверенности.

Лиар не пытался проанализировать свое поведение. Он демон, он живет чувствами, яркими, как подземное пламя. И такими же пылкими и безумными, как взрыв рудничного газа.

И если огненное сердце колотится как бешенное, значит, так и должно быть. Значит, скоро произойдет что-то важное, что-то стоящее всех веков одиночества.

Лиар отвел взгляд от пламени и украдкой осмотрелся. Нет ли кого-то слишком глупого и слишком храброго? Кого-то, кто рискнет подойти к демону, охраняющему сокровище. Но нет, таких дураков не наблюдалось. Зато демон понял, что уже середина ночи. И что яйцо в его ладонях еще немного увеличилось.

Ему не терпелось. Хотелось поднять температуру пламени, но, каким-то шестым чувством, он ощущал — нельзя. Ей сейчас хорошо, она спокойна.

Было ли это правдой и ему действительно удавалось уловить эмоции маленькой саламандры — неизвестно. Но демон верил себе, своим ощущениям и всегда поступал так, как ему велит его огненное сердце. Сейчас он точно знал, понимал и чувствовал — необходима предельная осторожность. Нельзя вредить, пугать и торопить. Нужно ждать, греть и звать.

Прикрыв глаза, Лиар принялся намурлыкивать старую колыбельную, которую много веков назад напевала его мать. Грозная демоница, она души не чаяла в своем сыне. И сейчас ее песенки пригодились Лиару.

Демон пел и пел, перед его внутренним взором вставали бассейны с Первородным Пламенем. Те самые, подле которых он вырос. Те самые, которые дали ему силу. Те самые, которые он бы хотел показать крохе-саламандре.