Катя

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Часть 2

Выпускной

Голубое платье из японского шелка мне сшила портниха из третьего подъезда. Ткань привез папа из Прибалтики. Причем купил там несколько отрезов разного цвета. Я выбрала голубой, чуть с бирюзовым оттенком. Маме достался темно-бордовый на костюм, а Таньке нежно-розовый. Фасон платьев выбирали в журналах «Бурда». Они только появились на руках у тех, кто ездил за границу, и за дополнительные деньги, а именно за три рубля, наша портниха согласилась дать нам их посмотреть. Работа кипела, мы сдавали экзамены, а к десятому июня уже были обладательницами новых потрясающе модных платьев.

Босоножки нам достала мама Татьяны. Мне серебряные, а Тане белые. Шестнадцатого июня мы в сопровождении родителей с огромными букетами роз отправились на выпускной. Наш день настал. Все — мы взрослые. Впереди вступительные экзамены в первый мед. Но кто о них думал сегодня? Праздничная церемония затянулась. Правда, я получила свой аттестат в числе первых, все-таки отличница, а вот Таньке пришлось ждать больше часа. Наш общий с Танькой герой и друг Глеб получал медаль и толкал благодарственную речь. Танька хлопала громче всех и кричала: «Браво!», а я тихонько хихикала. потому что с Глебом мы уже были вместе и я обещала связать с ним жизнь. Вот только Таньке мы об этом еще не сообщили. Я боялась: мне казалось, что я потеряю подругу, потому что она тоже любила Глеба, только без взаимности. Для нее он был просто друг.

Сегодня, в новеньком черном костюмчике, белой рубашке и черной бабочке, Глеб казался особенно хорош. Он не отрывал от меня своих серых глаз, сидя в президиуме. А я млела и периодически подмигивала ему из зала.

Объявили танец, вальс. Глеб взял меня за руку и вывел на середину зала. Он кружил меня в танце, и я чувствовала его дыхание в такт со звуками. Его руки на моем теле обжигали. Я мечтала только, чтобы музыка не кончалась. Это была сказка, я чувствовала себя птицей, я летала, я парила и я любила. Теперь я точно понимала, что любила руки моего друга, любила его дыхание, любила его самого. Я не думала ни о чем и ни о ком, только о нем, о чарующих звуках и нашем полете…

Звуки стихли, но мы продолжали кружить. Затем мы остановились, он прижал меня к себе и поцеловал в губы. Прошел языком по моим зубам и проник в мой рот. Мне понравилось. Ничего не было слаще. Он держал одной рукой мою голову, а другой прижимал меня к себе, к своему возбужденному телу, а я отвечала, таяла от восторга и наслаждения и отвечала на его глубокий поцелуй. Когда мы очнулись, то увидели, что так и стоим посреди зала, вокруг шушукаются наши бывшие одноклассники, учителя, родители. Глеб держа меня за талию подошел к оркестру и попросил микрофон.

— Вот мы уже взрослые. Спасибо школе, что учила нас, спасибо родителям, которые воспитывали нас, и спасибо моей дорогой любимой Катюше, которая согласилась быть моей женой и которую я люблю больше жизни.

Все аплодировали. Глеб поднял меня на руки и закружил. Если бы кто знал, как я была счастлива тогда! Моим миром был только он.

Пожениться сразу мы не могли и оба об этом прекрасно знали. Нам было еще только по семнадцать лет. Когда мы вышли на улицу подышать свежим воздухом, а Глеб покурить, к нам подлетела разъяренная Танька.

— Ну вы и мудаки, — с возмущением начала она, — вы за кого меня держите? Я же ваш друг!

— Таня, — примирительно произнес Глеб, — ты наша подруга, и мы рассчитываем на тебя. Но люблю я её.

— Её? — переспросила Татьяна.

— Да, Таня, её.

— И ты будешь с нами поступать?

— Ради нее буду, я хочу быть всегда рядом с ней. И хочу, чтобы ты тоже была рядом с нами.

— Хорошо, я вас слишком обоих люблю. Поздравляю. Только не скрывайте от меня больше ничего.

Мы обещали. Вот так мой выпускной стал одним из главных дней в моей жизни. Потом мы гуляли, встречали рассвет, строили планы на будущее и целовались с Глебом на глазах у изумленной публики.