Катя

Часть 9

Мы с Корецким прошли по всем моим отделениям. Он задавал вопросы мне, персоналу, больным. Он был предельно вежлив и тактичен. Вопросы были разные, начиная от самочувствия у больных и заканчивая качеством и датой получения половой тряпки у санитарки. Поговорил со старшими сестрами, проверил, как хранятся лекарства и журнал выдачи сильнодействующих препаратов. Все это заняло больше двух часов.

— Ну что, Катенька поговорим? Или у вас есть еще неотложные дела?

— Неотложных нет, давайте поговорим, а потом я вернусь к делам.

— У вас или у меня?

— Как вам будет угодно, Александр Валерьевич.

— Тогда у меня, Галя нам чаек организует вот и посидим. — Он очень многозначительно посмотрел мне в глаза.

— Хорошо, мне какие бумаги взять?

— Блокнот и ручку, я вас не проверяю, я с вами беседую.

Через несколько минут мы расположились в кабинете директора. Он сел не в свое директорское кресло, а на диван, большой, мягкий, обтянутый кожей. Меня он усадил рядом. Секретарша Галя, с дежурной улыбкой, принесла чай, конфеты и крошечные пирожные. Меня поразили чайные чашки, такие изысканные, из белого прозрачного английского фарфора.

— Вы любите сладкое? — как-то очень сексуально произнес он.

— Есть такой грех, — ответила я и опустила глаза.

— Шоколад? Конфеты? Пирожные? — он улыбался с прищуром.

— Все, абсолютно все. Вы смеетесь надо мной?

— Нет, Катенька. Просто я немного в замешательстве. То, что вы говорите, не соотносится с вашей фигурой.

— Я достаточно активна и много двигаюсь, я не любитель спорта.

— Понятно, что же вы любите?

— Театр, музыку. Кроме работы, конечно.

— Я тоже люблю музыку, между прочим очень неплохо играю на рояле.

— Интересно.

Он посмотрел на меня вдруг совершенно серьезно и сухо, как будто пытался прочесть мои не в ту сторону ушедшие мысли.

— Мне нравится, что у вас в отделениях все хорошо. Вы следите за дисциплиной, а я за вами. Пока все в порядке. Не волнуйтесь. Вы собираетесь заниматься докторской диссертацией?

— Я еще не думала об этом, — разговор вдруг принял очень серьезный оборот, я даже испугалась. «Он действительно деспот, — пронеслось у меня в голове. — Почему меня так тянет к нему?»

— Так вы подумайте, Катя. Или вы хотите замуж и детей?

— Что в этом плохого?

Он улыбнулся и посмотрел на меня по-отечески тепло.

— Насколько я понимаю, отсутствие детей было причиной вашего развода?

— Мой бывший муж не хотел детей, не считал, что мы можем себе позволить такую роскошь.

— Вы общаетесь с ним?

— С Глебом? Нет. Я ни разу не видела его после развода. Мы не ссорились, развод был обоюдным решением.

— У вас проблемы в репродуктивной сфере?

— Нет. Я же сказала, мой бывший муж не хотел детей.

Он внимательно смотрел на меня, как будто зная больше. Спрашивать я не стала. Все равно не ответит.

— Хорошо, — после небольшой паузы произнес он. — Я думаю, что вы просто еще не встретили своего мужчину. У вас все впереди, Катенька. Но меня больше интересует, будем ли мы планировать научную работу. Вы руководите подразделением и это должность доктора наук. Я просто боюсь, как ваш работодатель, что вы вдруг уйдете в декрет и что тогда мне прикажете делать?

Его насмешливые глаза пытались прочесть мои мысли, а я, как шестнадцатилетняя девчонка, мечтала, что он обнимет и поцелует меня. Он обладал невероятным магнетизмом. Я дурела, мои гормоны бурлили. Я готова была отдаться ему хоть здесь, хоть сейчас. Он говорил, в принципе, о серьезных вещах, и о моей работе, а я думала невесть о чем и если бы следующим его вопросом было бы предложение выйти за него замуж, я бы не задумываясь сказала «Да!». Так, все, я выпала из разговора и просто пялюсь на него. «Боже, как неприлично!»

— Катенька, я смотрю, вы сильно устали, идите домой. Отдохните сегодня. Вы дежурили вчера, оперировали ночью. Идите, Катя, поспите. Завтра я могу уделить вам время, вы зайдете и запишетесь у Гали. И начинайте готовить отчет, я помогу вам, но сначала вы сами.

Я хотела встать и уйти, но он положил руку мне на плечо.

— Пирожные кушайте и чай попейте, потом пойдете. Больше не слова о работе. Просто подумайте на досуге, чем бы вы хотели заняться глубже.

Он подливал мне чай, я поглощала пирожные одно за другим, и не хотела уходить. Да, я подумаю над темой докторской, так я смогу еще раз увидеть его, и отчетом займусь завтра же. После чая меня разморило, и я готова была уснуть прямо в его кабинете.

— Да вы совсем без сил, Катерина. — произнес он. Его глаза смеялись, хотя лицо сохраняло серьезность.

Затем он вызвал Галю и своего водителя. Галя пошла со мной в отделение, я переоделась, и она проводила меня до директорской машины.

Я не стала объяснять маме свое раннее возвращение. Дошла до кровати и уплыла в царство Морфея. Я не помню, что мне снилось, но в моем сне однозначно присутствовали серые насмешливые глаза.

Через два дня я принялась за отчет. Статистику сделала, а вот по препаратам, которые апробируются, поплыла. Мараковала и так, и эдак. По форме он не получался. Я сходила к секретарше Гале в приемную.

— Екатерина Семеновна, извините, но Александр Валерьевич сейчас на встрече, после обеда в министерстве. Вернется или нет, одному Богу известно. Кстати, он просил, если вы подойдете, напоить вас чаем и угостить пирожными. Так я принесу?

Я совсем растерялась.

— Нет, что вы, спасибо.

— Да не смущайтесь вы так, Екатерина Семеновна. Он хороший человек и достоин гораздо лучшего…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я ушла и все думала. Сначала над словами Гали, а затем над цифрами и показателями. Из моих нерадостных потуг над отчетом меня вывела старшая сестра отделения.

— Екатерина Семеновна, поздно уже. Вы еще работаете?

— Да-да, я еще посижу.

— Можно я пойду, у меня семья.

— Конечно, идите, вы не обязаны меня ждать. Просто проинформируйте, что уходите и все.

— Спасибо! Доброй ночи! — попрощалась она.

У меня уже лопалась и болела голова. Я приняла таблетку и подошла к окну. Приемная директора была в соседнем корпусе, там горел свет. В его кабинете. Я решилась. пусть буду выглядеть полной идиоткой, но он сам предлагал мне помощь. Я позвонила.

— Корецкий, — раздался в трубке мужской сильный официальный голос.

— Извините за столь поздний звонок, я тут с отчетом сижу, не получается, — почти промямлила я.

— Катенька! — удивился он. — Вы, видимо, сегодня ели не тот шоколад, — голос стал почти игривым, и мне потеплело, — приходите, вместе посмотрим.

Я собрала со стола все бумажки, всё сложила в папку, в другую положила мою писанину. Затем подошла к зеркалу. Вид еще тот, но я в конце концов не баклуши била. Все, я пошла. Обнявшись с двумя папками, я отправилась к директору.

— Александр Валерьевич, очень извините, я первый раз пишу отчет, может, что не так.

— Проходите, Катя, давайте вместе посмотрим.

Он предложил мне сесть напротив своего стола и взял то, что я писала.

— Неплохо. Катенька, для первого раза совсем неплохо. Сейчас мы вместе постараемся и все получиться.

В его серых глазах играли черти.

— Сейчас чаек поставлю.

Он грациозно поднялся со своего места и прошел в подсобку. Послышался шум воды. Затем он появился в кабинете с коробкой белого шоколада и тарелкой с пирожными.

— Вам помочь? — опять растерянно спросила я.

— Сидите, Катенька, мне приятно за вами ухаживать.

У меня внутри все оборвалось. Я невольно расплылась в улыбке. Раздался щелчок отключившегося чайника. Он принес стаканы, кипяток и заварку.

— Катенька, заварите чай, пожалуйста, я в этом не силен, и покрепче. Нам еще долго работать.

Мы действительно долго сверяли показатели, затем он выборочно просмотрел истории болезней. Отчет был закончен около десяти вечера. Корецкий глянул на часы и с сожалением произнес:

— Да, поздно мы засиделись. Вот попадет мне дома. Да и вас уже потеряли, вы же с мамой живете?

— Да с мамой, но я ей звонила. До того, как пошла к вам.

— А мне звони не звони, прощения не будет. Завтра не будет со мной разговаривать моя красавица. Она у меня барышня категоричная, — он закатил глаза.

Я не могла понять, о какой барышне, да еще с такой иронией он говорит. Мне ясно сказали, что жены у него нет. Я даже расстроилась, ну нет жены, может, официальной нет. Такой мужчина — и один, верится с трудом.

— А давайте, Катенька, я вас провожу. Одной ходить небезопасно.

— Вас же дома ждут.

— Да нет, концерт будет утром, а сейчас она уже спать легла. У нее режим. Ну, давайте пальто. Катя, вы думаете, о ком это я говорю, забыл сказать, я не афиширую, и в клинике никто не знает — дочка у меня. Семь лет, зовут Люба. Буду благодарен, если вы не станете особо делиться этой информацией.

— Как дочка? А с кем она?

— Сейчас одна, няня уходит в семь. Но она спит уже. Учится с первой смены в пятом классе, отличница. Вообще умница девочка, но очень строгая и пока правильная. Я ей и за отца, и за мать. Ну да ладно, идемте.

Я была в шоке. Корецкий один воспитывает дочь. Семь лет — в пятом классе. Круто. Даже для дочери академика. Надо будет расспросить о ней поподробней. Ну да, мне же Тася говорила, что жена умерла, а дочка, видимо, осталась. Интересно, какая она.

— Что же вы замерли, Катенька, пойдемте, путь не близкий.

И я пошла за ним в ночь…