Казаки

ВступлениеО чем эта книга и кто такие казаки

Казаки считают себя народом. Когда-то давно вошедшим в состав многонационального русского народа, привнеся в него особую казачью культуру, ставшую часть национальной.

Поэтому все, что вы прочтете в этой книге, именно записано, да не выдумано. Я автор-составитель этой книги, взявшийся за очень непростую задачу в то время, когда вокруг казачества не утихают страсти столь полярные, что невольно думаешь: «зачем?». Зачем спорить, доказывать или обвинять. Сегодня существует довольно много источников и способов получения информации, а потому и мнений, никогда не согласующихся между собой. Жаль только, что людей, не удовлетворяющихся информацией в «открытом доступе», но исследующих первоисточники по оригинальным документам в архивах и фундаментальных библиотеках как раньше, так и сейчас, немного. И что бы не написал я здесь и сейчас о казачестве, как былом, так и нынешнем, это будет лишь один авторский взгляд.

Поэтому книга не о спорах и версиях, и тем более не об оценках явлений («оценка зависит от установки»), а более всего о практических рекомендациях, основанных на старых уставах службы, дошедших до нас с позапрошлого века, и рекомендациях пешим и верховым по обращению с казачьим оружием, приемам рубки, проведения казачьих собраний – Кругов и о многом другом.

Кто же такие казаки? Без знания истории зарождения казаков, как этноса, истории развития и традиций, нельзя вполне составить представление об этом исконно русском явлении.

Казаки глубоко преданы православной вере. Если казачья станица переезжала в полном составе на другое место, то разбирали церковь и перевозили с собой. На новом месте они сначала собирали храм, а потом строили хаты. Возвращаясь из своих походов, казаки отдавали часть военной добычи в церковь. Стены казачьих изб являлись и являются предметом для исследования русской культуры; зажиточные хозяева их украшали образами, оружием и конской сбруей, изображением военных сюжетов, семейными портретами, портретами казачьих атаманов и членов царской семьи.

Понимание веры православной дает ключ ко многим «неизвестным».

Казаки разных войск всегда находились под влиянием местных природных условий и иноэтничных заимствований; так в веках формировались локальные черты, по которым можно идентифицировать казаков на Дону и на Кубани, на Волге, в Забайкалье, Астрахани, Зауралье и в Сибири, на Енисее и Тереке, Уссурийцев, Оренбуржцев и Иркутских казаков из одноименных войсковых казачьих обществ сегодня. Они отличаются друг от друга, но имеют и общие черты.

Казаки традиционно чтут этносимволизирующие функции одежды, что до сих пор проявляется в особом отношении к военной форме, ее компонентам (фуражке, папахе, бешмету, шароварам и др. элементам казачьей формы), имеют особую систему иерархии и чинопроизводство. Справа (форменная одежда), фуражка, как ее элемент, оружие являются семейными реликвиями (потомки казаков помещают на видном месте в жилой комнате казачью фуражку). Значит, считают себя казаками. Это довольно большой пласт граждан в социальной страте общества.

Но главные определяющие (идентифицирующие) особенности – вера, традиции, образ мысли, образ жизни. Представители казачьего сословия известны в истории как воины-земледелецы. Сегодня таких почти не осталось. Есть мнения, что современное возрождаемое казачество не больше, чем имитация приобщенности к исторической традиции, невосстановимо, ибо как сословие почти полностью уничтожено в ХХ веке. Таким мнением могут поделиться даже известные деятели. Однако, если отбросить эмоции, надобно обратить внимание и на то, что в условиях процветающего, ориентированного на удовольствия и потребления (гедонистического) общества, что сложилось в России в последние десятилетия, где по остаточному принципу (за небольшими исключениями) финансируются учреждения культуры, искусства и проекты связанные с исследованиями исторических традиций, самоидентификации народов и народностей, традиционно проживающих на территории России, попытки возродить казачество, признать его большую роль в истории государства, право самоопределения и обратить «государственное» внимание на казаков как этнос, популяризировать их жизнь, такие потуги не могут быть признаны безнравственными или лишними. Воссоздание казачьих формирований в территориально разных казачьих обществах с одной стороны, как это видится мне, является попыткой подставить дополнительную опору небезупречной существующей власти, с другой стороны, казаки никогда не были дураками. Природная сметливость, и тому есть примеры, говорит больше за то, что казаки лишь пользуются фортуной, не удовлетворяясь вполне нише в вертикале власти, запланированной под них. Именно поэтому сегодня «возрождение» не идет гладко, и не идет в приказном порядке. Свободолюбивым и традиционно самоопределяющимся казакам просто невозможно приказывать.

И что плохого в том, что на фоне всего сказанного, большая часть граждан, потомственных и приписных казаков, с их женами – берегинями и семьями (одна из основных почитаемых настоящими казаками ценностей), вспоминая свои корни, обращается к вере православной и добровольно желает жить по богоугодным канонам?

Каждое казачье подразделение, общество имеет свой приход, храм, в котором окормляется, соблюдая церковные традиции и каноны. А значит, его патронирует священник.

Посильно работая на благо возрождения казачьих традиций, я лучше понимаю, что главной ценностью в жизни была и остается любовь, прежде всего любовь семьи… Пока тебя любят – все переносимо, главнее этой мудрости еще не выдумано.

Возрождение казачества в этой связи вполне можно трактовать как возрождение народа.

О хитрости казаков слагали легенды. Рассуждая беспристрастно, надобно удивиться, как малыми напряжениями, как слабыми усилиями приобретена слава потомственного казачьего атамана Матвея Ивановича Платова, и легко весьма постигнуть, как нетрудно было принести большие степени пользы. Лесин в серии «Жизнь замечательных людей» приводит о Платове такую характеристику: «хитрый Платов ловким образом воспользовался бегством и слабостью неприятеля. Все успехи он приобрел малыми пожертвованиями: действуя отдельно, без участия прочих войск, не имея беспокойных свидетелей. Окружавшие его чиновники щедро награждены были за разглашения, с пользую его согласующиеся. Ничто не останавливало бегства неприятеля, преодоление препятствий приобреталось гибелью тысяч несчастных, и Платов по следам их, как вихрь пронесся к границам. Кампанию 1812 года он окончил с блеском и славою: дано достоинство графа, возданы разные почести. Войска Донского уважены заслуги, и казаки сделались удивлением Европы».

Сегодня возрождаемое в России казачество напоминает мне строки из «Отступления о партизанской войне» Л.Н. Толстого» представленное как действие «разрозненных людей против людей, жмущихся в кучу. Такого рода действия всегда проявляются в войне, принимающей народный характер. Действия эти состоят в том, что вместо того, чтобы становиться толпой против толпы, люди расходятся врозь, нападают поодиночке и тот час же бегут, когда на них нападают большими силами, а потом опять нападают, когда представляется случай. Это делали гверильясы в Испании; это делали горцы на Кавказе, это делали русские в 1812 году. Войну такого рода называли партизанскою и полагали, что, назвав ее так, объяснили ее значение. Между тем, такого рода война не только не подходит ни под какие правила, но прямо противуположна известному и, признанному за непогрешимое, тактическому правилу…. русские, напротив, по тактике должны бы были нападать массой, на деле же раздробляются, потому, что дух поднят так, что отдельные лица бьют без приказания… и не нуждаются в принуждении для того, чтобы подвергать себя трудам и опасностям».

Говоря строками русского философа Ивана Ильина «мукою четырнадцати поколений научились мы духовно отстаиваться и в беде, и в смуте; в распадении не теряться; в страдании трезветь и молиться; в несчастии собирать силы; умудряться неудачно и творчески расти от поражения; жить в крайней скудости, незримо богатея духом; не иссякать в истощении, но возрождаться из пепла и на костях; все вновь начинать «ни с чего»; из ничего создавать значительное, прекрасное, великое… и быстро доводить жизнь до расцвета».

Вот что такое казаки сегодня.

Разумеется, мнений может быть сколь угодно много.

Хутора Преображенского (отдельный Северо-западный казачий округ) заместитель начальника штаба по связям с общественностью и СМИ подъесаул Кашкаров Андрей Петрович