Казнь и козни дочери смерти

Глава 18. «Сказочные герои»

Устои, укоренившиеся в светском обществе, к пониманию давалось трудней, чем разбор писаний о почивших богах. Одежды с металлическими каркасами, стесняющими движения и выбивающими из груди кислород, оскорбительные высказывания о проклятьях и тихие сплетни — все казалось так дико. Но главной вещью, которую разум Делии в полной мере отказывался воспринимать, все-таки было не что иное как проведение охоты.

Охота, а иначе говоря, безумная беготня по лесу по колено в грязи — считалась в тесном кругу имперских аристократов традиционной забавой. Делия ничего не смыслила в аристократах, в прошлом ей не доводилось часто иметь с ними дел, однако она неплохо изучила историю. Если верить хроникам времени, совместный отлов диких животных еще несколько столетий назад начал считаться в кругах имперских прислужников традиционным праздничным развлечением. На территории каждого уважающего себя герцогства, королевства и койма имелось не одно и не два пригодных для охоты угодий, поэтому в Итеве этот вид развлечения быстро вошел в обиход и заимел популярность.

Вот только почему выходцы знатных домов, имея возможность не заботиться об истреблении диких тварей, продолжали считать их убийства веселой игрой? Что в погоне за живностью казалось им занимательным? Отчего у светского обывателя сохранилась первобытная страсть бегать по лесу с луком и плетью наперевес?

Делия, как ни странно, хоть и считалась дочерью герцога, все же не разделяла любви к беспринципным убийствам, но и против них не была. Некоторые звери нуждались в отлове, их существование несло угрозу для жителей деревень. Хотя, говоря откровенно, это малое оправдание действий знатных людей ничуть не объясняло причины, по которым нужно было так наряжаться — надевать облегающие колготы и шляпы, каблуки и батистовое жабо — и уж тем более брать в руки чудное оружие. Эти люди выглядели как кучка буйных детишек, схвативших для игр свои лучшие палки, но что казалось Делии смешнее всего — эти палки в руки детишек вложили их предки.

— Повторюсь, покидать границы лесничих угодий не возбраняется, но и не рекомендуется. Выход без подготовки может привести к серьезным последствиям, поэтому просим охотников не забывать об опасности леса, — объявлял правила состязания главнокомандующий герцогской армией. — Дамы и дети, вас же мы просим не покидать лагерь во избежание столкновения с диким зверьем.

Топчась на месте от скуки, Делия выслушала правила поведения в лагере несколько раз. Все это время, стараясь случайно не встретить глазами будущих смертников, она неустанно смотрела только на одного человека — милую маленькую Феон. Сестренка с ослепляющей взор улыбкой раздавала охотникам обереги и просила их не слишком жестоко обращаться с животными. Наблюдая за этим, Делия изумлялась: и как в этом маленьком тельце вмещалось столько любви? Дочь смерти не знала ответа на этот вопрос, однако мужчины и женщины в охотничьих одеяниях о чем-то точно догадывались. Взамен за оказанную от дочери герцога милость они одаривали Феонию горстями дорогущих конфет.

— Дорогая моя племянница, ты так увлеченно наблюдаешь за старшей сестрой, — поле зрения Делии заслонила собой высокий стан тетушки Хисии. — Ты случаем не ждешь своей очереди? Тоже хочешь подарить охотникам что-нибудь от себя?

Дели сконфуженно улыбнулась.

— Добрый день, ваше сиятельство. Да хранят вас солнца империи, — Делия поклонилась, ее волосы упали на плечи. На людях было нельзя забывать о правилах поведения. — Стыдно признать, но я очень плоха во всем, что касается рукоделия. Вышивка и плетения для меня сущее наказание, поэтому я не подготовила обереги.

Хисия удивилась и, желая подбодрить Делию, аккуратно погладила девочку по плечу.

— Ты не обязана быть во всем хороша, поэтому не расстраивайся из-за таких мелочей.

Оглядевшись по сторонам, тетушка достала из кармана походных брюк пару искусно расшитых платков.

— Если хочешь, прими их. Я захватила с собой три штучки, один для своего муженька, а два про запас. Кто бы знал, что они пригодятся, — видя недоумение в глазах Делии, она тепло улыбнулась. — Конечно, тебе не обязательно их принимать, я не настаиваю…

— Нет, как я могу, они ведь такие чудесные! Просто мне неловко, что вам приходится меня выручать. Это ведь ваш кропотливый труд.

Хисия и впрямь отлично управлялась с иголкой и ниткой. В памяти всплыли картинки с чучелами животных, которых тетушка выпотрошила и сшила своими руками, к горлу неожиданно подошла тошнота.

Лучше и правда принять этот скромный подарок.

— Ты тоже меня выручила в последнюю нашу встречу, потому я рада, что могу оказать тебе ответную услугу, милая.

Делия приняла платки, снова неуклюже отвесив поклон.

— А вы, тетушка, примите участие в охотничьем состязании?

— Ха-ха, я? Бегать по лесу за животными? Ну уж нет!

— И правда, чего это я задаю такие вопросы… — пролепетала Делия.

«Сейчас она другой человек», — повторила она про себя.

Побеседовав с племянницей еще пару минут, Хисия разглядела в толпе мужа и, бросив в его сторону полную лукавства ухмылку, тотчас удалилась. Делия осталась один на один с собой и начала потихоньку разглядывать местность в поисках Мейтона или отца. Как ни странно, их глаза тут же встретились. Лицо брата, как и личико Делии, не отличалось доброжелательностью. Мейтон неустанно наблюдал за Феонией и, сам того не заметя, мрачно хмурился и кривился.

— Ну и где же твоя улыбка, братец? Это все в твою честь, забыл? — приблизилась к нему Делия.

Мейтон проигнорировал слова младшей сестры и продолжил свои наблюдения. Всеми силами он старался сохранять хладнокровие, однако, находясь настолько вблизи, Делия видела: ужас уже охватил Мейтона от головы до кончиков пальцев. Ему было страшно, по-настоящему страшно.

Все знали Мейтона Теос Тимея как хорошо сложенного мозговитого паренька, как отличного стратега и как умельца, отлично управляющего поводьями лошади и мечом. Эта видимость всесторонне развитого наследника настолько прочно засела в народных умах, что никто даже и не пытался выяснить горькую правду… Правду о том, что физически Мейтон отлично сложен из-за танцев и бега, что понимал стратегию мальчик из-за своей любви к шахматам, а отлично управлялся с поводьями только из-за происшествия с младшей сестрой. Все, что казалось сильными сторонами сына рода Тимей, на деле являлось не более чем «фасадом». Мейтон не желал охотиться на животных, не желал в свободное от практики время истязать себя весом меча, а потому планировал незаметно забраться поглубже в заросли леса, поставить пару капканов и терпеливо ждать окончания этого долгого дня.

— Мейтон, ты ведь знаешь, что тебе не нужно возвращаться из леса с белым оленем. Эта охота всего лишь забава.

— Знаю, — он обернулся. — Да и откуда в наших угодьях возьмутся эти олени? Они живут на севере герцогства Клемент. Наш климат для них не пригоден, у них даже рога расти здесь не смогут, да и как бы я смог убить оленя… — он вдруг замолчал. — Ты специально сказала о белом олене, хотя знаешь о них? Ты пыталась меня отвлечь?

Делия улыбнулась.

— Ну что ты, конечно же, нет! Я и правда не знала, что они здесь не водятся. Расскажи мне и о других животных.

Мейтон закатил глаза.

— Тебе не нужно так утруждаться.

— А мне кажется, очень даже нужно, — она протянула брату один из платков. — Береги его, понял меня?

— Я тоже поклянусь беречь твой платок, если мне выпадет честь его получить, — непонятно откуда возникла самодовольная физиономия принца, он налетел на Мейтона, обхватил его плечи в объятьях и с привычным прищуром посмотрел на рыжеволосую девочку.

— Кхм, — Мейтон попытался освободить от цепкого хвата Тиона, но его потуги не увенчалась успехом. — Ваше Высочество, видите ли, у Делии всего два платка, второй явно предназначен отцу, так почему бы вам не взять амулет у Фео…

— Не надо! — крикнула Делия громче, чем следовало.

Несколько десятков глаз посмотрели в ее сторону, она тут же опустила взгляд вниз.

— То есть… Кхм, я хотела сказать, что я не против отдать Его Высочеству принцу платок. Отец будет рад такому решению, — Делия натянула на лицо улыбку, но выглядела она на редкость фальшивой.

— Так значит, я могу его получить?

— А здесь есть другие принцы? — шепнул Мейтон, закатывая глаза.

— Сочту за честь, — Делия протянула расшитый розами дорогущий платок.

Взяв его в руки, принц почтительно поклонился.

— Обещаю, я оплачу вам за этот подарок, мисс Делия. Голову какого зверя вы желаете видеть у своих ног?

«Твою голову, только твою», — пронеслось в голове Делии.

— Мне ничего не нужно в ответ, — но будет достаточно, если эта голова будет не моей. — Просто запомните, что отец жутко расстроиться, ему ведь не досталось подарка, потому не забывайте, на какие жертвы пришлось пойти нашей семье, чтобы вам услужить.

— Жертвы? Я думал дары и жертвы — разные вещи.

— В этом случае это одно и то же… — снова прошипел Мейтон.

Два наследника. Тионарис и Мейтон, начали новый спор, и Делия, обрадовавшись такому раскладу, тут же сбежала. Ее щеки все еще предательски полыхали, а стыд всем сердцем заставлял желать провалиться под землю. Зачем только понадобилось так кричать? — корила она себя.

Ей не хотелось этого признавать, но она боялась сближения Тионариса и Феонии. Если связи сестры с семьей императора в этот раз избежать, будущее станет чуточку лучше, а настоящее в разы проще. Хитросплетения дворцовых интриг слишком коварны, Феония же, напротив, слишком юна и невинна, потому сгинуть в дебрях чуждых скандалов для нее не составит труда. В прошлом она ведь уже впала в небытие. Виновником этого мог быть кто угодно, и раз уж Делия точно не знала лица покушавшегося на ее сестру злоумышленника, то лучше было полностью избежать контактов Феонии с внутренним двором императорского дворца.

Вернувшись в палатку, Делия постаралась занять себя чтением, однако в голову то и дело лезли противные мысли. Быть может, связи Феонии и Тионариса не избежать? Если этот брак судьбоносен и заведомо предрешен, не покарают ли боги Верховной Восьмерки дочь смерти за попытки вмешаться в естественный ход вещей?

В голове всплыла сказка, которую люди посвятили Феонии. Сказка о великой любви к жителям Великой Итевы.

В одном прежде славном герцогстве жила юная дева — дочь властителей тех земель. Беды преследовали дитя одна за другой: красавица рано лишилась отца и матери, земли, в которых она жила, охватил жуткий голод и неурожай, а вечные войны медленно истребляли и без того голодное население. В народе перестали рождаться дети богов.

Тогда, чтобы спасти от великих напастей свои территории, юная красавица набралась храбрости и отправилась в главный дворец, чтобы просить императора прекратить кровавую бойню. Сострадательная красавица верила, что если она поведает императору о тяготах жителей герцогства, то он прекратит войны и позволит людям жить счастливо. Она была юна и наивна, и даже думать не смела, что по прибытии во дворец столкнется с великим злом — порочной стороной старика-императора.

Пораженный изяществом смелой девчушки полоумный правитель, только завидя красавицу у порога дворца, тут же просил ее стать его новой, третьей супругой. Если она сделает это, то он обещал прекратить терроризировать земли герцогства. Юная красавица годилась императору в дочери, она была жутко напугана таким предложением, но обдумав его, прилюдно изрекла, что готова. Страданья людей казались страшнее сумасбродного брака, поэтому она легко согласилась.

В тот же день старший сын императора — кронпринц великой империи — тоже впервые заметил красавицу. Он полюбил ее с первого взгляда и решился открыть девушке правду: император, его жестокий отец, не прекратит войну даже после заключения брака. Красавица испытала ужасную боль, услышав эти слова. Она готова была отказаться от собственных территорий, от своих верноподданных и провести жизнь рядом со стариком, если бы он спас людей герцогство, но ее обманули? Неужели люди не стали бы жить лучше, а ее заточение в стенах дворца лишь лишило бы жителей герцогства покровителя?

В ту ночь девушка молилась богам, вопрошая о том, как ей следует поступить. Она взывала к божествам долгое время, ни на секунду не поднимаясь с колен, и тогда, под самое утро, богиня любви и справедливости явила ответ:

«Попроси императора дать тебе обещание», — с этими словами богиня даровала красавице великую силу — возможность заключать нерушимые клятвы.

Девушку осчастливил ответ богов. Она сохранила в секрете, что получила великую силу, а в день церемонии заключения брака сделала то, о чем говорила богиня. Она воспользовалась подаренной ей возможностью и во время клятвы о союзе домов просила императора озвучить условия их вступления в брак.

«Поклянитесь, что прекратите войну и разорения, как только станете моим мужем!»

«Конечно-конечно, клянусь».

Любая договоренность, заключенная благословленными богиней любви и справедливости людьми, будет иметь последствия, если ее нарушить. Красавица дождалась окончания церемонии и наконец-то спросила: «Готовы ли вы прекратить войны?». В ответ на эти слова император лишь засмеялся, сказав: «Я не обязан делать это прямо сейчас». Стоило ему произнести это вслух, как его горло сковали невидимые тиски. Божественное наказание явило себя.

«Ведьма!» — только и успел сказать император в порыве гнева. Он напал на красавицу, желая ей отомстить, но в этот момент на спасение пришел не бог, а кронпринц.

Перед всем народом он явил людям правду: император солгал, теперь он навеки проклят богами, а значит не имеет права считаться главой и столпом великой империи.

Тирана свергли его же подданные и собственный сын, к власти пришел новый правитель.

В день казни отца кронпринц сделал предложение юной красавице и предложил ей более не быть третьей женой, а стать для него одной-единственной, стать великой императрицей.

Лицо Делии скривилось от отвращения. Сама того не заметив, она пробудила в сознании выдуманную народом истории императрицы Феонии.

И зачем только она решилась подумать об этом?

Империя, что славилась количеством благословленных, в особенности теми, кто наделен силой Пентеса — бога истины, слишком сильно любила ложь и приукрашенную действительность. Эта сказочка о Феонии вплоть от первой и до последней строки была не более чем легендой и отлично продуманной народной фантазией. Только один момент всей этой истории мог привлечь внимание и заставить задуматься — расплата за нарушение клятвы, данной ребенку богини Десмеи.

Оторвав взгляд от книги, Делия обратила внимание на сестру. Феония сидела за столиком и рисовала. Ее ручки еще не были так умелы, как ей того бы хотелось, но выходящие из-под ее детских пальцев рисунки выглядели очаровательно. Не верилось, что эти маленькие руки, что с детства создавали только прелестные вещи, в будущем станут сильны. Какой бы наивной и бессильной Феония не казалась, это не значило, что она не попытается себя защитить. В прошлом, узнав о свадьбе со стариком, Феония нашла в себе мужество противиться его воле. Делия не знала, ценой чего сестра смогла умертвить императора, но она это сделала. Быть может, он и правда дал своей ненаглядной юной невесте клятву, которую не смог сдержать?

Мысли сплелись в клубок, кропотливый поиск истины к ответу не вел. Казалась, разгадка лежит на поверхности, но в то же самое время эта поверхность напоминала Делии разбитое зеркало, преломляющее отражение истин настолько, что даже мысли путались и терялись. Делию терзали сомнения, что-то во всем казалось не так.

— Дели, ты изменилась после травмы, — нарушив тишину и поток мыслей сестры, сказала Феония, отрываясь от зарисовок.

«Неужели она догадалась? Может ли быть такое, что она тоже вернулась в прошлое?» — мысли закрутились и завертелись быстрее, чем раньше.

— Ты тоже изменилась, Феония. Теперь мы обе стали мудрее, — наконец ответила Делия после затянувшегося молчания.

— Ты права, но я скучаю по нашим играм, — сестренка не знала, что Делия не помнила игры, о которых она говорит. — Раньше мы проводили много времени вместе, даже спали в одной кровати. Мама тогда была с нами, она пела нам колыбельную и говорила, что мы всегда должны быть счастливыми и здоровыми.

— Ты, случайно, не помнишь эту колыбельную?!

Феония задумалась. Она промычала что-то под нос, но неопределенные мотивы со временем затуманились. Она пожала плечами.

— Лучше спросить у матушки.

Матушки? Как же…

Герцогиня, все снова сводилась к ней. Что же она на самом деле скрывает от дочери?

В кабинете найти подсказки Делии не удалось, однако женщина даже не пыталась скрывать, что ведет себя странно по отношению к младшей дочери. От нее исходила явная подозрительность, она многое знала, но даже не предпринимала попыток пролить свет на истину.

Дели отложила книгу в сторону и лениво приблизилась к юной художнице. Как бы усиленно Делия ни старалась осознать происходящее, как бы усиленно не сравнивала прошлое и настоящее, все упиралось в невидимую стену. Ее необходимо было разрушить, вдребезги разнести на мелкие части.

— Давай порисуем вместе, — сказала дочь смерти, присаживаясь за столик к сестре.

Феония растянулась в улыбке. Она тут же протянула сестре листы бумаги и цветные мелки.

— Что думаешь об открытке для Мейтона? Подарим ему ее по возвращении с первого дня охоты.

Дели кивнула.

— Отлично, а пока будем рисовать, я расскажу тебе сказку о храброй принцессе. Та принцесса захотела спасти всех, но только погубила себя. Запомни ее, чтобы никогда так не поступать.

Первый день охоты приблизился к завершению. Лагерь, что провел в тишине целый день, вновь наполнился топотом, лязгом и громкими голосами. Мужчины и женщины возвращались с добычей, сгружали ее наземь и радостно приветствовали друг друга обсуждением злачных мест. Как только все обсуждения прекращались, охотники сменяли мечи на ножи и начинали освежевать мертвые туши дичи. Зрелище не для слабых желудков и не для впечатлительных дам, потому-то Делия и Феония не показывались, делая вид, что и вовсе не присутствовали на охоте с первых ее минут.

— Бедные зверушки, — захныкала Феония, выглянув как-то раз из шатра.

Когда голоса стали звучать со всех сторон от палатки, она решила проверить, вернулся ли из леса отец. Она высунула макушка, та задержалась на улице только пару секунд, но этого времени оказалось достаточно, чтобы подпитать девочку ужасом на ближайшие ночи и дни.

— Феония, лучше не смотри, если страшно.

Делия, в отличие от сестры, не рисковала вытаскивать голову. Ее не пугал вид крови обездушенных тел, она опасалась не мертвецов, а живых. Объяснить это она не смогла бы, поэтому молча сидела, пригвоздив себя к месту.

— Мисс Делия, мисс Феония, не желаете отведать походных яств? Например, жареное мясо кролика? — Амина ловко избавила от тягот раздумий Делию, но вот Феонию ввергла в еще большие слезы.

— Амина, тебе совсем не жаль бедных зверушек?! — изо всех сил закричала она.

Делия отложила книгу в сторону и протяжно вздохнула, подражая Амине. Придется вступиться за нерадивую служанку и напомнить Феонии о тщетности бытия.

— Сестренка, а разве тебе не жаль времени и усилий, которые охотники затратили для поимки зверей? — покачав головой в разные стороны, Делия сделала лицо суровым (насколько это было возможно при виде Феон). — Охота — священный ритуал, мы должны с почтением принимать дары леса, иначе боги не простят нас. Знаешь же, что любая жизнь важна, эти звери погибли, чтобы наша жизнь и жизнь самого леса продолжились!

Феония надула покрасневшие щечки. Вдохновляющие речи сестры возымели обратный эффект. Конечно, она и сама понимала, что отказ от еды был не более чем ребячеством, но ей впервые довелось своими глазами увидеть убитых зверей!

В палатку проник запах тушеного мяса, желудок Делии предательски сжался и готовился в любую минуту выдать себя.

— Ну так что, Феон, поешь вместе со мной?

«Пускай Феония согласится, иначе придется выходить и есть вместе с другими», — беспокоилась про себя Делия. Ожидание затянулось и, как назло, сестренка опустила взгляд в пол, по лицу покатилась слезинки.

— Не хочу! Я не стану есть зверски убитых животных!

Она окончательно отвернулась, из-за чего Делии пришлось ручками сжать свой живот, чтобы он не издавал звуков.

— Тогда я вернусь после еды, — сказала она, вставая с места.

Грустно было признавать поражение, но уважать мнение сестры — равноценно божественной заповеди, нельзя нагло настаивать на своем.

— Я велю принести мисс Феонии легких закусок из лесных корнеплодов, — тихо произнесла Амина, сопроводив Делию к выходу. — Вам же, госпожа, велю подготовить разного мяса. Мне известны об одолевающем вас вечном голоде.

Горничная улыбнулась, Делия тоже не смогла сдержать на месте уголки губ. Было приятно осознавать, как хорошо Амина ее понимала.

Запах еды разносился из разных углов: Делия чувствовала аромат обжаренное на открытом огне жирной утки, обильно смазанные маслом с добавлением розмарина и майорана, и даже испытала прилив сил от запаха томленного в глиняном котелке мяса кролика.

Вот оно — место, где жизнь и смерть обретали новые очертания.

Манящие запахи дичи приманивали к себе искушенную душу, изнывающую от многолетнего голода. Делии не хотелось этого признавать даже перед собой (и уж тем более перед Аминой или Феонией), но сегодняшний день в ее представлении был полон вполне обоснованных ожиданий — брюхо жаждало набить себя до отвала, а зубы мечтали устать все жевать.

— Госпожа, желаете начать с птицы, кабана или крольчатины? — поинтересовалась Амина.

Желудок в очередной раз заурчал, заглушив поток бегущих мыслишек, а слюнки во рту собрались помешать открыть рот. Делия посмотрела в глаза служанки взглядом, полным надежд, и девушка сразу все поняла.

— Принесу всего да побольше. Ждите меня здесь, госпожа, на этом месте.

Дели кивнула. Амина отдала ей команду как дворовому щенку. Неужели девочка выглядела настолько впавшей в отчаяние? Со стороны она, должно быть, уже уподобилась дикарю — глазки безумно бегали из стороны в стороны, рот изнывал от слюны, а ногти того и гляди в любой момент могли обратиться когтями.

Надо бы взять себя в руки.

Протяжно выдохнув и легонько ударив себя по щекам, Делия нерасторопно огляделась по сторонам. Тут и там горели костры, они отпугивали своим видом животных и приманивали теплом людей. Тут и там стояли герцогские рыцари, они топтались на месте и бросали в разные стороны жуткие взгляды, отчего выглядели еще нелепей обычного.

Делия присмотрелась. Взгляды рыцарей полыхали, но в то же время выглядели растерянными, они разлетались по сторонам и делали это явно не без причин. Что-то казалось не так, это гнетущее напряжение, исходящее от стражников — людей, чье призвание защищать — быстро смешалось с праздничной атмосферой и жутко эту самую атмосферу портило и разъедало.

Нахмурившись, Делия присмотрелась к шатру императора, в тот же миг бегущий взгляд одного из рыцарей встретился с ее взглядом. Колыбель смерти тут же ворвалась в голову девочки, руки от безысходности опустились, а сердце забилось как сумасшедшее.

— Ваша светлость, разрешите доложить, ваш сын и Его Величество Тионарис не были найдены в пределах лесничих угодий. Мы следовали за ними, но на закате они пропали с границ, обозначенных для охоты. Отряд стражников пару минут назад доложил, что оба мальчика шли по направлению к землям ноанов, — изрек глава рыцарей выходящему из шатра императора герцогу.

Делия замерла. Она услышала то, чего слышать совсем не должна. Ей тут же вспомнилась еще одна сказка, которую довелось когда-то услышать. Вот только она и подумать не смела, что это сказание может оказаться правдивым.

Народная сказка было глупой и нравоучительной.

Два мальчика, считающие себя доблестными ловцами, однажды захотели поймать золотую лису. Прибыв в лес, два мальчишки отыскали лису и выслеживали ее часами, однако так и не поняли, что не они ловили лису, а она заманивала их в чащу леса. Животное загнало двух глупых мальчишек в чащобу, проведя на территорию духов, и там же их бросило. Духи диких лесов назывались ноанами. Эти существа могли проникать в чуждые разумы и посылать на жертв пугающие видения, основанные на самых потаенных кошмарах и страхах смертных существ. Лисица-дух желала только поиграться с детьми, но семьи и близкие тех двух мальчишек не поняли этого. Они посчитали, что дети в опасности, и поспешили на помощь. На поиск юнцов отправился отряд из двадцати рыцарей. Доблестные спасители пробирались все глубже в чащобы на поиски мальчиков, но тех нигде не было видно. В конечном счете рыцари дошли до земель ноанов, и эти земли, заманив рыцарей глубже, расправились с каждым из них по отдельности. Погиб весь отряд. Люди боялись заходить вновь в леса, а спустя всего один день мальчики вернулись целыми и невредимыми. Когда они узнали, что из-за их глупой неосторожности жизней лишились ни в чем не повинные люди, то жутко на себя разозлились, однако жертв леса было уже не вернуть.

Эта история, как и сказка о Феонии, только отчасти могла оказаться правдива, но вот какую именно из частей наполнила ложь — дочь смерти не знала. Тем не менее, Делия изучала ноанов в прошлом, еще до смерти, поэтому знала: духи относились с не опаской и явным презрением к детям. Кошмары детишек не так страшны, как ужасы взрослых, потому дети в этой истории только приманка. Главная цель хитрой лисицы — взрослые люди.

Нужно остановить рыцарей.

— Быстро соберите группу для поисков! Если они забрели в те земли, то могут никогда из них не вернуться, — грозно рыкнул герцог Тимей. Лицо у него побледнело, в глазах застыл страх.

Он просил сэра Ришуса, главнокомандующего этим походом, несколько раз повторить — выход из леса опасен. Внутри угодий находился клочок чуждых земель — территорий ноанов. Эти существа еще пару столетий назад попытались захватить целый лес, но имперские маги запечатали их на маленькой территории. Сильные духи более не могли выбраться из нее на свободу, а слабые уходили и со временем возвращались, потому что вглубь леса поместили нечто, из-за чего духи были готовы сражаться целую вечность.

Боль нещадно пронзала голову Аллана. Он не был так умен, как великая герцогиня Розанна, оставшаяся в поместье для ведения дел. Будь она здесь, то смогла бы решить, как следует поступить… Как спасти мальчиков? Что следует сделать?

В поле зрения герцога мелькнула пряди рыжих волос, он тут же пришел в чувство.

— Отец, не делайте этого.

Делия, еще минуту назад стоявшая на месте, как того и просила Амина, вышла к шатру. Она подошла вплотную к отцу и смело высказалась, глядя на рыцарей.

— Делия, что ты говоришь? — ответил герцог неожиданней громче, чем следовало.

Делия вздрогнула от испуга, но тут же подняла глаза от земли, вновь посмотрев на рыцарей и отца.

— Отряду нельзя выдвигаться. Ступив на земли ноанов, они сойдут с ума и перебьют не зверье, а себя! Они нападут друг на друга!

— Ты хочешь сказать, Мейтон и Тионарис больше не вернутся и нам бессмысленно посылать помощь?!

Дели потрясла головой.

— Нет же, вы не так меня поняли. Этот лес не съедает детей, он использует их как приманку, чтобы пришли взрослые, которых духи смогут забрать.

— Если эти духи так сильны, то что мешает им использовать детей в качестве пищи, если не придут взрослые?

В годы жизни с Хисией Инлетди — женщиной, породившей Проклятые пустоши — Делия изучала причины обезвоживания почвы и вымирания жизни на землях Ктериана, тогда же она узнала о духовных существах, способных иссушать жизни. Ноаны — создания, коим присуща жестокость демонических тварей, черпали силы от энергии чужих душ, а недостатком и их слабой чертой было только одно.

— У ноавнов есть правило: для того чтобы стать сильнее, нужно поглотить духа или душу сильнее себя, поэтому они не питаются теми, кто слаб или не достиг физической зрелости. В обычном лесу слабый гибнет от сильного, но ноаны живут иначе. Представьте, что заяц поедает волка, а волк медведя. Дети для духов подобны мышам, поэтому они ни за что не нападут на них. Это закон.

— И что же ты предлагаешь? Сидеть и ждать? — герцог казался сломленным, ужас охватывал его быстрее, чем ожидалось.

— Завтра на закате мальчишки вернутся, — Делия набрала больше воздуха в грудь. — Ну а если вы не желаете ждать так долго, то отправьте за ними меня.