Киллера заказывали?

– Ну вот, – подмигнул водителю молодой крепкий бородач, – теперь посмотрим, кто хозяином будет. А то разворовывают все, карманы себе набивают, а на работяг хрен забили. И государству ничего. Я считаю, что все природное – нефть, газ и электричество – должно быть государственным. И лес тоже. А у нас все уходит в карманы разных там банкиров и олигархов. Сейчас вон этого прижали, Ходорковского, нефтяного магната, он налоги не заплатил. На миллионы тянет. А все шум подняли: бизнес душат!.. Да какой, к черту, бизнес…

– А ты чего радуешься? – покосился на него водитель. – Думаешь, что-то изменится? Да черта с два, – вздохнул он. – Так и будем лес финнам да шведам отгружать.

– Хренушки! – весело возразил бородач. – Вот они, видишь, – он вытащил из потертой хозяйственной сумки картонную папку, – документики. Договоры и счета, сколько они леса отправили, куда и на какую сумму. Сейчас в прокуратуру, и пусть с ними разбираются, а мы посмотрим, чем все это кончится…

– Да сунут тому же прокурору в карман, и все по-прежнему останется. А документы эти…

– От этих не отвертятся. Тут документально все подтверждено. Мне прислали их. Так что теперь…

Неожиданно вздрогнув, бородач завалился на водителя.

– В чем дело? – дернулся тот.

«Нива», вильнув, остановилась у обочины.

– Ты чего? – Водитель попытался оттолкнуть бородача и почувствовал на руках кровь. Замер. Его голова дернулась влево. На правом виске было видно входное отверстие пули. К машине бежал человек в камуфляже с закрытым маской лицом, со снайперской винтовкой. Подбежав, открыл дверцу со стороны водителя и выдернул его. Откинув сиденье, без видимых усилий положил труп водителя назад. Затем сел за руль. Винтовку положил на труп водителя. Завел машину.

– Уехал Лапин. – Один из троих обрубавших ветви лесорубов положил топор. – В Вологду поехал. А вам-то он на кой хрен сдался?

– У него брат умер, – ответил мужчина в джинсах и синей рубашке.

– Так в курсе мы, – кивнул лесоруб. – Лапин на похороны не поехал, потому как болел. И бумаги какие-то ему от брата пришли. А зачем все-таки он вам понадобился?

– Значит, бумаги были? – быстро спросил молодой мужчина в темных очках.

– Ага, – кивнул лесоруб. – Вам, видать, бумаги нужны, а не Лапин. А братана его хлопнули или как? – криво улыбаясь, поинтересовался он. – Видать, что-то не поделили бизнесмены хреновы. – Он взглянул на своих товарищей.

Те засмеялись.

– Да уж чего смешного, – сказал, подходя, седобородый мужчина, – когда убивают. Время сейчас, видно, такое звериное настало… – Он осуждающе посмотрел на лесорубов. – Людей хороших убивают, а остальные посмеиваются.

– Да уж не больно он и хорош был, – проговорил лесоруб с шестом-толкачом. – Тоже больше о себе думал, чем…

– Славка все-таки и нам прилично отстегивал, – не согласился первый лесоруб. – Видать, за это его и кончили. Помнишь, сколько раз Славка на своих компаньонов с кулаками кидался? Они же норовили себе побольше…

– Хватит, мужики, – остановил их седобородый. – Видите, как уши навострили, – кивнул он на мужчину в темных очках и сидевшего за мускулистым водителем худого старика. – Отсутствует Лапин, – сказал он им. – Чего вы тут стоите-то?

– Вот что, мужички, – усмехнулся мужчина в очках. – Дело, конечно, ваше, но мой вам совет: попридержите языки, а то ведь и укоротить могут.

– Ты никак пугать нас удумал? – качнул головой седобородый.

Один из лесорубов коротко свистнул. К ним со всех сторон стали быстро подходить люди. У некоторых в руках были топоры, у троих – багры, двое шли с двустволками. Распахнувший дверь водитель хотел выйти из машины, но, увидев окружавших джип рабочих, замер.

– Поехали! – коротко бросил пожилой.

Рука в кожаной перчатке сунула папку в сумку и поставила сумку на переднее сиденье «уазика». Убийца открыл дверцу «Нивы», вдавил педаль тормоза, положил на нее большой плоский камень и снял машину с ручного тормоза. Захлопнув дверцу, через открытое окно палкой столкнул камень с педали. «Нива» медленно двинулась по пологому склону. Набирая скорость, доехала до обрыва и плюхнулась в болотную жижу. Минут через пятнадцать машина затонула.

– Надо мужиков этих на место ставить, – зло сказал сидевшему рядом пожилому мужчина в темных очках.

– Не тебе решать, – осадил его тот. – Знай свое место. А вот то, что бумаги у Лапина, усложняет дело. Неясно, что это за бумаги, но они есть, и их следует найти. Позвонил бы Илья раньше, все бы давно было решено.

– Обещал приехать, – посмотрев на часы, сказал невысокий плотный капитан милиции. – Я не знаю, что у него там за документы, но он говорил – что-то важное.

– И где же он? – недовольно спросил сидевший за столом мужчина в прокурорском мундире. – Ждать дольше у меня времени нет. Если твой Лапин приедет, посмотри, что у него за документы. Если что-то действительно стоящее, позвони. А мне пора. – Прокурор встал.

Капитан витиевато выругался и покачал головой:

– Не мог Толик не приехать. Что-то случилось. У него брата убили, зарезали в подъезде десять дней назад. Он с одной фирмой работал. Те и лес продают, и мебель сами изготовляют по шведской технологии. А Толик говорит, что брата убили из-за того, что он махинации компаньонов знал. Милиция утверждает, что это была пьяная драка. Тех, кто убил Лапина, взяли. А Толик уверен, что брата убрали компаньоны. И обещал привезти какие-то документы.

– И где же он? В общем, вот что, Сысоев, если приедет…

– Понял, – кивнул милиционер и посмотрел на часы. – Что-то произошло, – пробормотал он. – Я ведь предлагал заехать за ним. А он свое твердил: договорись с каким-нибудь честным следователем из прокуратуры, а бумаги будут. Надо позвонить, узнать, что случилось.

– Профукали мы, – недовольно говорил в сотовый пожилой. – Какого хрена ты раньше не звонил? Как у него оказались все эти ксивы? Как ты это прозевал?

– Он мне звонил вчера, – быстро отозвался нервный мужской голос, – и сказал, что теперь мы все сядем на скамью подсудимых и будем лес пилить сами. И добавил, что мы не откупимся, поскольку у него на руках документы и счета. А этого мы как раз и опасались. Налоговая полиция начнет, а кончится дело…

– Ясненько. В общем, Анатолия на делянке нет. Укатил, говорят. И скорее всего в город. У меня среди работяг стукачок имеется, он и шепнул мне, что к Анатолию участковый частенько заныривает. А ментяра этот, Сысой, та еще псина. Он много братвы попрятал и не боится ни хрена. Но его подставили со взяткой. Думали, вышибут Сысоя, но хрен. Участковым поставили, вроде как временно. Он, пес поганый, начал шерстить по-черному. Много наших погорело. И убрать его пытались. Но он как заговоренный, пес легавый. А тут бабки клевые маем и вроде не пачкаемся ни в чем. В общем, скорее всего Толька к Сысою и покатил. Раньше бы звякнул ты, и все было бы путем. Да и сейчас не вечер, сделаем что-нибудь.

– Очень на это надеемся, – отозвался абонент. – Вы, Леонид Игнатьевич…

– Хорош тебе, – недовольно остановил его пожилой, – кончили базар. – Он отключил телефон. – Если в натуре Пашка к Сысою нырнет, то будем маять неприятности. Но тогда Сысоем придется заняться всерьез. Вызовем профессионального киллера, а то наши бакланы не могут грамотно в этом направлении работать.

– Я же предлагал нанять, – покачал головой мужчина в темных очках. – И…

– Закрой пасть, Шустрый, – недовольно перебил его Леонид Игнатьевич. – Звякни Каштану, пусть соберет наших. Надо перетереть, что делать.

Шустрый пошел к стоявшему на столике телефону.

– И вот еще что, – проговорил Леонид Игнатьевич, – надо выяснить насчет Сысоя. Если Толька нырял к нему, придется делать мусора по-быстрому и у него дома прошмонать хорошенько и бумаги взять.

«Наверняка что-то случилось, – думал Сысоев. – Он бы давно приехал. Скорее всего убили и бумаги забрали. – Он вздохнул. – Поехал он с Горюновым на „Ниве“. Надо проверить по постам ГИБДД».

– Понятно, – кивнул полный мужчина в халате, вытирая полотенцем мокрые волосы. – И когда я могу получить?… – слушая абонента, усмехнулся. – Это несерьезно. В общем, давай так – ты привозишь товар мне, а я сразу отдаю тебе всю сумму. Годится? – Выслушав ответ, поморщился. – До чего же ты недоверчив! – Он снова стал слушать. – Ладно, согласен. Но все же предупреждаю – никаких попыток шантажа. Больше потеряешь, чем приобретешь.

Отключив сотовый, довольно улыбнулся.

– Ну вот, – прошептал он. – Теперь, надеюсь, все у меня получится.

– Гриша, – в комнату заглянула блондинка, – я купила все, что ты просил.

– Отлично! – улыбнулся он. – Вовремя. Я как раз получил приятную новость. Так что давай, Инна, неси все сюда. Это стоит отметить, – подмигнул он ей. – Я все-таки возьму за горло этих гиен. Теперь-то они никуда не денутся и отдадут мое. Точнее, наше, – улыбаясь, поправил он себя. – Анютка пришла?

– У нее занятия до пяти, – ответила Инна.

– Вот что… с Анюткой будут ходить двое моих. И не спорь, – увидев, что жена хочет возразить, добавил он. – Надеюсь, ты понимаешь, с кем мы имеем дело?

– А может, не надо? – Инна печально вздохнула.

– Я не намерен дарить то, что принадлежит мне. А сейчас у меня есть реальный шанс получить если не все, то большую часть того, с чего когда-то начал твой отец. Помнишь, он перед смертью вызвал меня к себе, и мы с ним долго говорили… Петр Сергеевич умолял меня все вернуть. И я сделаю это. Просто долго искал стопроцентную возможность. Воевать с ними мне было никак нельзя, меня уничтожили бы. Мне Петр Сергеевич тогда и подсказал: «Ты, зятек, наблюдай за ними. Они обязательно где-то промашку дадут, тогда и прижимай их и спуску не давай. Конечно, могут попытаться и убрать тебя, но уж будь внимателен…» Сейчас у меня есть шанс, и я воспользуюсь им. Другого уже не будет. Я и так потратил немало денег, так что теперь своего не упущу. А Анютке объясни, что сейчас время такое, мы будем чувствовать себя гораздо спокойнее, если она будет не одна. Ведь бьют по самому дорогому. А ребенок – что может быть дороже?…

– Но ты ведь понимаешь, – сдержанно заговорила Инна, – что если они что-то задумают, то твои двое громил ничего не смогут поделать. И я не прощу тебе, если…

– Все будет нормально! – Муж поцеловал ее. – Мои парни не так уж просты.

– Я тебя предупредила, Ировский, – вздохнула Инна. – И если с Анютой что-то случится из-за твоих дел, я тебя сама пристрелю.

– Молодец ты у меня! – Григорий улыбнулся.

– Ну вот, – молодая шатенка облегченно вздохнула, – начало положено. Теперь-то я их всех буду на поводке держать.

Налив в фужер вина, она сделала несколько маленьких глотков. Закурила. Посмотрела на лежавший перед ней на столе сотовый.

– Надо будет обратиться к Лео, – сказала она. – У него есть бандюки. А то что-то страшно мне, уж больно неожиданно все началось. Телефонный звонок и вопрос: киллера заказывали? Я даже растерялась и отключила телефон. Он позвонил снова, сказал: беру недорого, аванс сразу. И отключился. Я потом вспомнила, что говорила про киллера в кафе. Там сидели трое. Я стала им звонить и осторожно говорить о моем желании нанять киллера. Спустя некоторое время мне позвонила женщина. Она сказала, что киллер имеется. Я рискнула и согласилась, даже не зная, от кого исходит это предложение. Правда, до сих пор боюсь.

– Зато, похоже, уже все получилось, – усмехнулась сидевшая на диване крепкая женщина. – Ты, видно, неверно поняла. Кто-то наверняка знал о твоем стремлении убить бывшего мужа и сделал это, а тебя поставил перед фактом. Ведь было известно, что ты ненавидишь Славку. Но я почему-то была уверена, что в первую очередь ты разделаешься с…

– Нет, – перебила шатенка, – она должна жить. Сейчас она стала нищей, – усмехнувшись, торжествующе проговорила она. – И это настоящая месть. Ты бы, Ангелина, видела ее лицо, когда она узнала, что у нас со Славкой есть дочь и что все отписано ей. Ради этого я все и делала. А теперь…

– Но ты, Милка, получила деньги только с двух счетов, – перебила ее Ангелина. – Все остальное…

– Уйдет его компаньонам, – подытожила Мила. – А у меня пятнадцать процентов акций в мебельном производстве. И лес – около пяти. Конечно, Славка имел гораздо больше, но я решила не ссориться с его компаньонами.

– Они догадываются, кто убрал Славку?

– А мне все равно, пусть думают что хотят. Главное, я свое получила и оставила эту сучку нищей.

– И что теперь? – недовольно посмотрел на стоявшего около двери молодого мужчину полный лысый человек. – Все было у Лапина, он вел все дела. А теперь мы остались, мягко говоря…

– Все останется так же, – негромко заверил тот. – Только доля ваша будет несколько больше.

– Сколько получила его бывшая?

– Пятнадцать процентов от производства и от лесопромысла около пяти.

– На кой хрен ей дали это? Обошлась бы. А бабе нынешней?

– Ничего. Все было завещано дочери от первого брака.

– Значит, все получила Милка, – пробормотал лысый. – Да ладно, не убудет у нас. Но кто мог убить Славку? Наверняка подозревают в первую очередь нас. И знаешь, у меня по этому поводу тоже имеется подозрение. Нужно все хорошенько проверить, а то как бы мне не оказаться следующим. Хотя, может, эти хреновы уголовнички Славку и шлепнули. Зачем они понадобились? Тоже мне крыша, мать их в печенку.

– Знаете, Константин Федорович, – вздохнул молодой, – в этом промысле воры в законе…

– Да брось ты, Эдик! – отмахнулся тот. – Сейчас самая надежная крыша – милиция или ФСБ. А договориться с ними нетрудно. Конечно, если дело не отдает чистой уголовщиной или, не дай Бог, спонсорством террористов. А ведь многие в Чечню немалые деньги вкладывали. Вот и Березовский яркий тому пример, да и…

– Не нужно о политике, Константин Федорович, – осмелился остановить его Эдуард. – Насчет убийства Лапина вы правы. Я тоже думал об этом. Его убивать вроде не за что, но я вспомнил его младшего брата Анатолия. Он ведь сразу был против вывоза леса и постоянно поднимал тему оплаты труда лесорубов.

– Дело-то как раз в этом, – проворчал Константин Федорович. – Вроде Славик какие-то бумаги против нас держал. Говорил – скоро вас за горло возьму, никуда вы не денетесь. Конечно, может, это пустой разговор был. Однако кто его знает, вполне вероятно, он кое-что припрятал. Но если договоры и счета заинтересуют налоговиков, тогда наши дела будут интересны и прокуратуре. А этого очень не хотелось бы допустить. В общем, я надеюсь, что Вячеслав только говорил, а на самом деле ничего подобного не собирался предпринимать.

Прозвучал вызов сотового.

– Слушаю! – Константин Федорович взял сотовый.

– Киллера заказывали? – услышал он.

– Что? – нахмурился Константин Федорович. – Какого черта? Что за шутки, черт бы вас подрал!

Раздались короткие гудки.

– Чертовщина какая-то, – удивленно пробормотал он. – Ну и шуточки!..

– Что такое? – спросил Эдуард.

– Да ерунда. Спросили – киллера заказывали?

– Какого киллера? – не понял Эдуард.

– Да я ж говорю, чертовщина какая-то.

И снова раздался вызов сотового.

– Ну! – схватив трубку, закричал Константин Федорович. – Я тебя…

– Ты чего, Повар, – услышал он насмешливый голос, – не доел, что ли?

– Макарыч, – нахмурился он, – это ты?

– А ты еще какого-то звонка ждешь?

– Да тут только что звонил какой-то юморист, спросил: киллера заказывали? Вот я и подумал…

– Так мне минут десять назад тоже звонили, так же спросили. Это что же за шутник?

– Да и мне хотелось бы знать. Странно… Мне такие предложения не нравятся. Уж не милиция ли нас провоцирует?

– Да перестань ты, на такое они еще не способны. А вот этого шутника найти следовало бы. Значит, и ты получил вопросик?… Ну ладно, мои ребята проверят, откуда был звонок. Сам знаешь, сейчас с этим делом легко. Ну а если…

– Если выйдут на этого шутника, – не дал договорить ему Повар, – сразу мне сообщи. Да и у остальных надо бы узнать.

– А тебя-то почему вдруг за остальных волнение обуяло? Каждый сам по себе. К тому же ты уверен, что это не их шуточки? Как тебе такой вариант?

– Вообще-то ты верно говоришь, – подумав, согласился Повар. – Но если что-то узнаешь, сразу мне сообщи. Уж больно мне хочется этого шутника за язык подергать.

– Да. – Плотная женщина с короткой стрижкой поднесла к уху сотовый телефон.

– Киллера заказывали? – спросили ее.

– Это не ко мне, – спокойно ответила она. – Мужа нет дома. Перезвоните через час или полтора. – Послышались гудки отбоя. – Идиот! – отключив телефон, недовольно проговорила она. – А если нас в связи с убийством Лапина прослушивают?

– Елизавета Юрьевна, – в комнату вошла молодая женщина в ажурном белом передничке, – что готовить на ужин?

– Вечером нас не будет. Так что, Даша, можете отдыхать. Но в шесть утра вы должны встретить Анну, мою сестру. Когда она отдохнет, пусть едет на дачу.

– Ильи Степановича тоже не будет?

– Не знаю и знать не желаю. Зачем ты спрашиваешь? Ведь знаешь, что мы разводимся!

– Извините, – испуганно пробормотала Дарья.

– Никогда больше не вспоминай при мне о нем, – резко заявила Елизавета Юрьевна. В глазах Дарьи мелькнула усмешка. – И вот еще что… передай Степанову, чтобы больше сюда по его делам не звонили. Не забудешь?

– Конечно, нет.

– Погоди-ка, – непонимающе посмотрел на лысого молодого мужчину коренастый пожилой человек. – Прямо так и спросил – киллера заказывали?

– Да, – кивнул тот. – Звонок по сотовому. Я, признаться, обалдел и не знал, что ответить. А он телефон отключил. Голос совершенно незнакомый, да и не шутят так.

– Во дела! Ты, случаем, дорогу никому не перешел?

– Да я вообще никуда не суюсь, поэтому и пришел к вам. Неспроста это…

– Понятное дело. Здесь намек какой-то… Киллера заказывали? – повторил он. – То есть, получается, кого-то убирать надо, а может, тебе предупреждение. Но тогда, выходит, это всех нас касается. Надо найти этого типа. Надеюсь, ты номер, с которого звонили, узнал?

– Как-то растерялся я и, откровенно говоря, испугался.

– Без страха только в дурдоме живут. А найти этого шутника надобно. И я найду.

– Из уличного автомата, – сказал невысокий длинноволосый парень. – Да я сразу был уверен, что никто не будет звонить с домашнего телефона.

– Успокоил, – недовольно проговорил Повар. – Как же вычислить этого юмориста?

– Хрен его знает, – пожал плечами длинноволосый. – Может, еще раз звякнет с мобильного?

– Вот что, Огурец, – Повар посмотрел на стоявшего у двери крепкого парня, – усиль охрану. И чтобы все точки, откуда можно выстрелить, были под контролем. Ясно?

– Ладно, – пережевывая жевательную резинку, кивнул тот.

– Да не чавкай, как верблюд! – закричал Повар.

– Ладно!.. – выходя, усмехнулся Огурец.

Крестик снайперского прицела скользнул по двум дверям подъезда многоэтажного здания, потом стал медленно спускаться по широким ступеням.

– Двенадцать, – прошептал снайпер. Так же медленно стал опускать винтовку ниже. – До машин восемь метров. Охрана идет по бокам. Впереди может быть только старший. Успею. Но придется для верности в хозяина две всаживать. А если подфартит, и двумя на обоих обойдусь. Пора, господа, платить по счетам.

– Что? – спросил рослый молодой мужчина. – Чтоб по моим делам не звонили? Но…

– Я вам, Михаил Васильевич, сказала только то, – ответила Даша, – что просила передать Елизавета Юрьевна.

– Понятно, – кивнул тот. – Хотя, если честно, вообще-то я ничего не понял. Ей что, звонил кто-то по моим делам?

– Не знаю. Когда она уезжала, то велела сказать вам…

– Ладно. Сейчас я кое-что положу в сейф и поеду к ней. Илья здесь еще появляется?

– Был позавчера. Я сегодня спросила…

– Можешь не продолжать, – рассмеялся Михаил. – Она спустила на тебя свору собак. Точнее, спустила бы, если бы у нее эта самая свора была.

– Знаете, – горничная вздохнула, – лучше бы у нее была эта самая свора.

– Прими добрый совет – никогда и никому не говори об этом, иначе можешь пожалеть. Это серьезно. Я сделаю вид, что от тебя ничего не слышал. Есть вещи, о которых даже говорить с кем-то уже опасно. Надеюсь, ты меня поняла?

– Спасибо. Вы такой… – Даша помолчала мгновение. – Не понимаю, что вы можете иметь общего…

– Перестань, Дашка! – рассмеялся Михаил. – Не драматизируй! Если я тебе нравлюсь или ты просто решила поправить свои финансовые дела за мой счет, я готов. Конечно, при условии, что о нашем романе не прознает твоя хозяйка. А то…

– Да как вы смеете? – возмущенно перебила его Даша и вышла.

«Или умна, – мысленно отметил Михаил, – или действительно честна. Потому что не продолжила. Обычно в таких случаях набивающие себе цену шлюхи продолжают негодовать. А она хорошенькая… Приодеть ее, и вполне можно на прием к королевской чете. Надо будет заняться ею поплотнее. Конечно, сначала придется решить проблему с ее хозяйкой. – Михаил взглянул на часы. – Пора ехать. Но сначала бумаги… – Взяв дипломат, он вошел в комнату, сунул в сейф два ключа, набрал код. Потом вывел три буквы и открыл дверцу. Через узкую щель ведущей в соседнюю комнату двери на него внимательно смотрела Даша.

Ствол винтовки медленно высунулся из-за шторы приоткрытого окна. Замер. Раздался короткий щелчок.

– Наконец-то явился! Где ты был? – отступив, проговорила Елизавета.

– Лиза, – недовольно сказал вошедший Михаил, – я же просил не зацикливаться на моих делах. Мое – это мое. Если же ты будешь по-прежнему лезть в мои дела, то ничего у нас с тобой не получится. И кстати, что за странная просьба, переданная мне…

– А ты не считаешь странным, что мне позвонил киллер, которого ты…

– Постой, какой киллер? О чем ты?

– Я поднимаю трубку и слышу мужской голос: киллера заказывали? А ты…

– Ты это серьезно? – изумленно перебил он.

– А ты думаешь, я шучу?

– Что-то не пойму я, о чем ты?… – пристально глядя ей в глаза, процедил Михаил.

– Я повторяю: меня спросили – киллера заказывали?

– Вот это новость! – хмыкнул Михаил, недоверчиво глядя на нее.

– Я тебе серьезно говорю!

– Погоди… А почему ты решила, что это для меня?

– А для кого же? Ведь ты говорил как-то…

– Вот что! – Михаил схватил ее за плечи и встряхнул. – Ты это серьезно или…

Она сильно оттолкнула его обеими руками. Он сделал два шага назад.

– Уходи! – Елизавета махнула рукой на дверь.

– Прости, – вздохнул он. – Но я ничего не понимаю. Или это чья-то глупая шутка, или сообщение для Ильи. Я ничего про это не знаю. Чертовщина какая-то! Может, это тебе предупреждение от Ильи? Ведь ты у него запросто можешь отхватить весьма приличный кусок. Кстати, адвокат говорит, что, вполне возможно, тебе отойдет вся жилплощадь, то есть и дача, и загородный…

– Да это он и сам отдает, – вздохнула Елизавета. – Я хотела бы мебельный салон получить и часть акций лесодобычи. А он говорит, что сначала мне гроб закажет.

– Вот видишь! – обрадовался Михаил. – Значит, это от него тебе предупреждение.

– Он ничего мне не сделает, не посмеет. Он уверен, что я не смогу заставить его отдать мне часть акций.

– Хрен чего он тебе отдаст! Скорее всего он и сделал это предупреждение. Мне кажется, не стоит испытывать судьбу, а то ведь шикарный гроб не признак благополучия.

– Звонок был не от него. Я думала, что ты…

– Перестань! Я к этому не имею ни малейшего отношения. И вообще подобные звонки не в моем стиле. Все думают, что я хотел бы убрать Илью, как и он меня. Хотя у меня для этого причин больше. В случае моей смерти он не получит материальной выгоды. Ну, может быть, моральное удовлетворение: хлопнул любовника бывшей жены. Однако мне кажется, Илья не настолько глуп, чтобы совершить подобное. Тогда как я в случае его смерти урву порядочный кусок, который достанется его бывшей жене и чаду.

– Кстати, – вздохнула Елизавета, – мы как-то не говорили об этом… Но у меня есть сын. Надеюсь…

– Погоди, ты к чему это?

– Как к чему? Ведь ты сказал, что мы с тобой распишемся. А Саша – мой сын, поэтому, разумеется…

– Конечно, – не дослушав, кивнул он. – И что дальше-то?

– Надеюсь, ты будешь ему хорошим отцом…

– Что касается этого, то тут есть проблема. Ему уже двенадцать, он знает настоящего отца и наверняка будет с ним встречаться. Но я постараюсь быть ему другом, – пообещал Михаил.

– Где Илья Степанович? – раздраженно спросил вошедшего длинноволосого парня коренастый пожилой мужчина. – Какого черта он…

– Уехал в Вологду, – не дал закончить ему тот, – вместе с адвокатами. Как я слышал, хочет прибрать все себе. Акции Лапина сейчас ничьи, а у Ильи Степановича вроде как имеются какие-то бумаги, которые подтверждают, что он имеет право на эти акции.

– Хитер бобер! – усмехнулся пожилой. – Неужели думает, что умнее всех? Вот что, как только вернется, я должен знать, где он находится и что делает. Ясно?

– Понял, – кивнул парень. – Мне Рыжик говорил, что они завтра вернутся.

– Значит, Илюша решил воспользоваться ситуацией, – пробормотал пожилой. – Ну что ж, не думаю, что это понравится остальным. Лапина убрали, а сейчас начнут убирать друг друга. Я давно этого ждал, поэтому и не ввязывался в дележку. Как только возникло совместное мебельное производство и продукция начала пользоваться спросом, я понял, что надо ждать раздела. И знал, что скоро кто-то погибнет. Вот оно и началось… Я должен знать об Илье все, – повторил он.

– Я помню, – кивнул парень.

– Настя, – вздохнула седоволосая пожилая женщина, – где ты постоянно пропадаешь? Уже час ночи. А ты…

– Извини, мама, – тихо ответила та, – меня попросили задержаться, я и осталась. Сейчас с деньгами у нас очень плохо. А Толику нужно одежду купить, да и игрушки тоже.

– Но ты угробишь себя, – покачала головой мать. – А…

– Нам нужны деньги, – перебила ее дочь. – Ты же знаешь, что у нас забрали все.

– Господи, – прошептала мать, – неужели ничего нельзя сделать? Ведь есть суд, есть…

– Ничего нет! – воскликнула Настя. – Разве ты не поняла?! Ты живешь еще тем временем, когда такое было бы невозможно. А сейчас… – Не договорив, она всхлипнула.

– Да… Вот не послушала ты меня, вышла замуж за Вячеслава, и смотри, что теперь выходит. Почему он не сказал, что у него дочь имеется?

– Мама, ведь я на четвертом месяце была, когда мы свадьбу сыграли. А о дочери он и не говорил. Узнала я об этом от его сестры Гальки. Стала Славку упрекать, а он хохочет: детей у меня по России знаешь сколько? А жена одна – ты, самая любимая.

– Так что же он, супостат этакий, ничего не оставил самой любимой и собственному сыну? Вот ты и оказалась у разбитого корыта. Как еще квартиру-то не забрали?… Хотя это что-то вроде общежития по обстановке – две кровати и стол. Ну, комод старый, который мы тебе с отцом привезли…

– Папа как? – спросила Настя.

– Да как, – махнула рукой мать, – злится. Поезжай, говорит, к нашей бизнес-леди. Мы когда прознали, что муженек твой из новых русских, ну отец тебя и стал так называть…

– А сама бы ты не поехала? – Настя поцеловала мать.

– Ну как не поехала бы… Ведь мы с отцом волнуемся, как ты сейчас тут одна с Толей, вот и решили, что надо побыть с тобой. Ведь домой ты ехать не хочешь…

– Что я в деревне делать буду? Никакой работы там сейчас нет. Ну пойду я учительницей. Да и то навряд ли. Учителей сейчас хватает. Конечно, не те, какие нужны, но все-таки деньги… А Толю я вытяну.

– Отец так и говорил – не поедет Настена назад. Из-за сына не поедет. В общем, мы тебе каждый месяц будем высылать по тысяче рублей. Ну и мясо, картошку, остальные овощи. А почему ты в учительницы не идешь? Ведь закончила институт.

– Сначала Слава не дал работать. А теперь не берут. Я пробовала. Правда, к сентябрю вроде обещали место, но кто знает… Хорошо еще, в ларьке работа нашлась.

– Отец все боялся – Настена, наверное, и работать отучилась.

– Не отучилась. – Горькая улыбка скользнула по Настиным губам. – И слава тебе Господи, – перекрестилась она.

„Видать, тяжело тебе, доченька, – мысленно обратилась к ней мать, – раз креститься начала. В Бога верят, когда уже совсем худо“. А вслух спросила:

– Толик, наверное, отца-то часто поминает?

– Да я бы не сказала… Славка ведь не очень-то сына вниманием баловал. Игрушки, бывало, дарил. И то нечасто. Только деньги давал.

– А в милиции что говорят? Найдут этих извергов или нет?

– Не знаю. Хотя их и искать не надо. Они как жили, так и живут по-прежнему. На похороны явились, и все. Денег, правда, дали – две тысячи евро. И на том спасибо. Убили, но денег дали! – со злостью сказала Настя.

– Перестань, дочка, – заволновалась мать. – Ты откуда знаешь, что…

– Славка говорил, – перебила дочь, – что прекратит все их дела, связанные с криминалом. Ну, с уголовщиной, – увидев непонимающий взгляд матери, пояснила она. – Вот и убили его.

– Ты наверняка не знаешь и не говори, а то накликаешь беду. Пожалей хоть сына. Мы с отцом, ежели с тобой что случится, долго не протянем. И кому он нужен будет?

– Поэтому и молчу. И давай, мама, об этом больше не говорить.

– Найди себе мужика хорошего, путного. Ведь ты молодая, красивая… да и сын твой для нормального мужика не помеха. А Славка твой, прости Господи, – мать перекрестилась, – непутевым мужиком был. Ведь даже не обмолвился, что у него дитё имеется. И чего бы не сказать?

– Не знаю, – чуть слышно отозвалась дочь.

– А уж баба эта, его бывшая, ох и стервоза, чуть не кинулась на тебя. А точно…

– Точно! – видимо, догадавшись, какой последует вопрос, сердито воскликнула Настя. – Мама, давай не будем об этом. Я устала и хочу спать.

– Помоги тебе Господь, – перекрестившись, вздохнула мать.

– Хрен его знает, – недоуменно проговорил Сысоев, – куда Толька подевался. Нет нигде ни водителя, ни машины. Чертовщина какая-то…

– А еще мент! – усмехнулся худощавый майор милиции. – В нашем деле на чертей не валят. Заявление у тебя есть?

– Да кто будет заявлять-то? – отмахнулся капитан. – Он обещал приехать и какие-то документы привезти. Из-за них, говорил, можно на убийц брата выйти. Я с Суровцевым договорился. Ждали-ждали, а его нет и нет. Я всех обзвонил. С лесоповала ответили, что водитель с Лапиным уехали. Какие-то трое приезжали и встревожились, когда о документах кто-то из лесорубов проговорился. Но там еще и деньги пропали. Лесорубы, конечно, не валят это на Лапина, но совпадение настораживает.

– Тогда ищи в болотах, – сказал майор. – Сколько там душ загубленных, один Бог ведает. Конечно, дело тут не заведешь. Но, насколько я помню, Толик Лапин твой товарищ. Значит, ты и должен выяснить, что с ним случилось.

– Да понимаю я, что должен, – поморщился капитан. – Я же и уговорил его эти бумаги Суровцеву привезти. Наверное, кто-то узнал об этом…

– Верно мыслишь, – одобрительно проговорил майор. – В этих делах лесных много всего наворочено. Да и люди за этим стоят серьезные. И знаешь, никто на себя за какие-то две-три тысячи баксов груз брать не станет, чтоб лес через границу пропускать. Так что найти ты Лапина, конечно, обязан. Но прикинь сначала свои возможности. Материала у тебя, чтобы уголовное дело завести, пока ноль. А разговоры о бумагах, то есть о компромате на компаньонов братьев Лапиных, всего лишь слова. Конечно, если ты найдешь труп Анатолия, тогда дело другое. Но видишь ли, капитан, в таких делах трупы обычно прячут для того, чтобы их не находили. Ведь после преступления, как правило, заводится дело и очерчивается круг подозреваемых. А раз тела нет, то и чертить нечего. Так что найдешь тело – начнется дело, – невольно срифмовал он. – Но в этом случае у тебя есть шанс тоже трупом стать. Начнешь искать – наверняка станешь мишенью. Одного Лапина убили – ну, как говорят, он убит в пьяной драке… – Майор усмехнулся. – Тех, кто его убил, взяли. Но их хозяева обещали, что даже до суда дело не дойдет. Через пару месяцев в дурдоме будут, а через год станут в кабаках бабки просаживать. Все так и получится. В дурдомах нашпигуют их лекарствами, и до свидания. Сразу, может, и не помрут, но умом точно тронутся. И даже если они еще до того, как начнут дуреть, попытаются явку с повинной сделать, то кто дуракам поверит?… Забили старшего Лапина, конечно, не те, кого взяли. И московские коллеги наши это понимают.

– Но если они сами признались, – удивился Сысоев, – то зачем их?…

– Так надежнее, – улыбнулся майор. – Кому-то рассказать могут.

– А вы, Андрей Валентинович, опытный…

– Так я уж восемнадцать лет в органах. Меня пару раз чуть было не уволили. Первый раз – по делу. Я чуть выпивши был, ну и одному мужику – он жене своей голову бутылкой разбил – прилично здоровье попортил. А жена оказалась стервозой. В общем, тогда виноватым себя чувствовал. А второй – гниду одного брали. Он мальчишек маленьких насиловал, я ему и попытался из яиц яичницу сделать. Тогда меня тоже пожалели, но звание задерживали два раза. Да мне плевать на это! На пенсию уж пора, а что-то не хочется! – Майор засмеялся. – Нинка, жена моя, все бурчит – когда же ты дома-то будешь? Но не получается никак. Знаешь, – он понизил голос, – буду до конца тянуть лямку, пока уж на дверь не укажут. Тогда и уйду.

– Ну и где же мне Лапина искать? – думая о своем, пробормотал Сысоев.

– Спроси всех по всем дорогам, кто находился там в это время. Примерное время узнать несложно. Кто-то наверняка видел „Ниву“. Узнаешь, по какой дороге они ехали, а там уже легче будет. Ты инспекторов ГИБДД спрашивал?

– Да, – кивнул капитан. – Никто не видел машину Лапина. Скорее всего он поехал по пробитым лесовозами дорогам вдоль реки Илезки, до дороги Терехово – Брусенец. Он меня так возил. Там и искать надо.

– Только действуй потихоньку, – предупредил майор, – а то уберут. Съезди туда вроде как на рыбалку или на пикничок. Возьми с собой кого-нибудь, кому доверяешь. Жену в это не впутывай. И вообще никого из тех, кто тебе дорог, не бери. И еще, – вздохнул он, – если уж хочешь что-то узнать, то начальству ни полслова. Даже если объявят Лапина в розыск как пропавшего без вести, ничего это не даст. Годами ищут, но редко кого находят. Тут сработает только твоя личная инициатива. А вообще-то давненько я на рыбалке не бывал. И на Илезке вроде клюет неплохо… Так что в выходные поедем и порыбачим. Ты как к рыбалке относишься?

– Да я вообще-то не рыбак, – вздохнул Сысоев.

– Придется им стать, – улыбнулся Андрей Валентинович. – Видишь ли, в чем дело, Саша, дважды там, где твой Лапин работал, пытались копаться налоговики и прокуратура. Но ничего не нашли. А ведь лес уходит в Финляндию и даже в Швецию, это не секрет. Да и через таможню проходит. Документы в порядке, и все дела. Когда же Россия научится свое добро беречь? Здесь даже японцы были! – Майор засмеялся. – Понятное дело, незаконно лес приобрели, а что делать? – Он выругался.

– Вот, наверное, Анатолий и нашел какие-то бумаги, – сказал Сысоев. – Скорее всего из-за них Славку и убили. Но тот хищник был: все, что плохо лежит, но стоит денег, не упускал. И плевал он на законы. Толик не такой, он просто работяга. И…

– Все они работяги, – насмешливо перебил его майор, – но капиталисты. Может, Анатолий хотел этими документами компаньонов поубирать? Не верю я в порядочность таких деятелей. Но ты говорил, что у Лапина имелись какие-то документы, и хотя бы поэтому его необходимо найти. Ну а если он мертв, то все очень серьезно.

– А куда же Толька-то делся? – недоуменно спросил рыжий лесоруб. – И Горюнов пропал. Вместе с машиной исчезли. Во дела, блин!

– Совсем Россия оскотинилась, – недовольно проворчал лесоруб, пивший чай из алюминиевой кружки. – Ладно молодежь деньги „капустой“ называет и набралась всяких словечек из видиков. Но ты-то, Илья, – обратился он к рыжему, – мужик ведь. Дети у тебя, а все туда же, мать твою в баню.

– Ладно тебе, Иваныч, – поморщился Илья. – Тут видишь, чё делается. Приехали за Толькой эти трое, а он раньше укатил и пропал вместе с машиной и Горюновым. Вот тут и выбирай слова, твою мать!.. – плюнул он. – Похоже, скоро нас всех…

– А лес кто пилить станет? – усмехнулся Иваныч. – Мы лес валим и годны им поэтому. Конечно, если что-то вякать начнем, под пилу запросто положат. Лично мне все эти дела их мимоходом шли. Мне двоих детей поднимать надо да стариков родителей обеспечить. Платят здесь неплохо, на других участках и половину не получишь. Лишь бы платили вовремя, а кто нами управлять будет, мне лично без разницы.

– Вот такие, как ты, Россию запросто назад коммунякам отдадут, – усмехнулся смуглый крепыш, – потому что…

– А тебе-то, Али, до России что? – остановил его Иваныч.

– Вот уж не думал, – покачал головой Али, – что от тебя такое услышу. Ведь сколько лет вместе, да и семьями дружим.

– Давайте все-таки про Тольку, – сказал скуластый парень. – Все-таки и бабки наши ушли. Если не Анатолий их взял, то кто?

– Да Анатолий никогда такого не сделал бы, – возразил Иваныч. – Я его уж сколько лет знаю. Скорее всего пытаются подставить его. А вот зачем все это, не знаю. Я предполагаю – Анатолия убили и деньги забрали, чтобы мы думали на него. Тогда, даже если и в милицию обратимся, его будут искать по подозрению в краже. Хотя дурость это, конечно… Там денег-то всего двенадцать тысяч пятьсот три рубля. Но видимо, на это нас и толкают.

– Тогда, выходит, среди нас крыса имеется, – сказал длинноволосый парень.

– Точно, мужики, – кивнул Илья, – Андрей прав. Как мы про это раньше не подумали? Кто же это? – Он по очереди осмотрел всех.

– Надеюсь, никто из нас, – проворчал Иваныч. – А подумать на любого можно.

– Не скажи, – перебил его Андрей. – Месяцев пять назад к нам в бригаду сунули пятерых, а три месяца назад еще троих. За тех, кто был с нами сначала, я голову даю.

– Тоже верно, – вмешался Иваныч. – Значит, надо составить список тех, кто в бригаде недавно. И отметить тех, кто пришел по рекомендации хозяев. Покумекаем трохи и выйдем на эту крысиную морду.

– Мне Чернов не по душе, – сказал Андрей. – Уж больно он крученый. И с москвичами все время терся, пока они тут были. Помнишь, наверное?

– Да, я помню, – кивнул Иваныч. – Но мне, например, Букин не в кайф. Какой-то он больно скользкий.

– Сейчас надо сесть, – вмешался в разговор Али, – взять список и обсудить каждого. На всех ведь тоже собак не навешаешь.

– Да не в масть все вышло, – недовольно усмехнулся куривший сигару Леонид. – Похоже, у нас вот-вот неприятности начнутся. Срисовали нас мусора с лесными делягами, а сейчас в этом деле уже два жмура. Братанов Лапиных порешили. Насчет младшего особенно непонятно… – Он затянулся.

– Чего тут непонятного-то? – усмехнулся плотный бородатый мужчина. – Пропал Толька. Не от бабы же он слинял?… Замочили его. А ментовня на нас это дело повесить хочет. Давненько они нас за решетку упрятать желают. Я сразу базарил – зря мы с этими бизнесменами хреновыми дела заимели.

– Не потянули бы мы войны с ними, – возразил Леонид, – они бы прислали сюда команду, и от нас остались бы только кружки с недопитым чифирем. Ништяк, что так мы еще какие-то бабки маем. А насчет жмуров – тут Сысой, сучара, на нас пытается неизвестно что навесить…

– Да при каких тут Сысой? – зло спросил бородач. – У тебя к Сысою свои претензии, так не втягивай нас в это.

– Ты, Каштан, за базар отвечаешь?! – заорал Леонид. – Знаешь…

– Не кажи зубы! – прорычал тот. – Я таких, как ты…

– Хорош! – рявкнул коренастый старик с наколками на обеих руках. – Что вы как бабы на базаре, – презрительно поморщился он. – Надо по делу базар вести, а вы… – Он махнул рукой. – В зону вам пора обоим. И не базлать! – осек он собравшегося что-то сказать Каштана. – Этих деляг доить надо. Если не будут монету гнать, сожжем к едрене фене все ихние запасы древесины! Шустрый, когда бабки они должны подогнать? – спросил он.

– Через неделю.

– В общак зоны почти все уйдет, – вздохнул старик. – Сейчас там караул, можно сказать. В некоторых уже и пайка мылится. А раз пайка разыгрывается, зона – гиблое дело. Пайка уже давно не играется, но раз на зонах начали, значит, кранты там. Получается, надо братву поддержать. А мы никак на пожизненно осужденных не выйдем. Вообще никакого выхода…

– Даже если бы и был выход, – заявил Каштан, – я бы туда копейки не дал. Наших там раз-два и обчелся. А греть этих чеченских ваххабитов, уж хрен им на рыло! – зло добавил он.

– Правильно Каштан базарит, – поддержал его Леонид. – Греть этих боевиков или маньяков, которые пацанят трахают, хрен им, сучарам!..

– Да дело не в них, Пингвин, – сказал старик, – а в том, что выйти не удается ни на кого. Кстати, Финна повязали. Да пока хрен на его дела. Надо что-то тут решать. Эти деляги не выступают, что платить не будут? – взглянул он на Шустрого.

– Они нам как за работу бабки гонят, – напомнил тот. – Мы же транспорт им подкнокали, участки, где лес путный имеется. Ну и с финнами свели. Я про покупателей базарю.

– Короче, вроде шестерок, – недовольно заметил старик. – Вот уж не мыслил…

– Да хорош тебе, Пахан, – процедил Пингвин, – ты, в натуре, нас за дураков держать начал?… Мы тебе такое дело нашли, бабки в карман без хлопот идут, а ты…

– Но тогда чего же вы кипеш подняли, – усмехнулся Пахан, – если у вас все хорошо и гладко? Короче, вот что – жмуров на нас запросто повесить могут. Но и от бабок отказываться – себя не уважать. Тут какие-то бумаженции роль играют. Я не в курсе, что за бумаги, но они имеются. Что тебе москвич базарил? – обратился он к Пингвину.

– Что надо бумаги перехватить, – отозвался тот. – Вроде должны прийти к Тольке Лапину из столицы. Вот я и поехал к нему прощупать. А он, сучара, уже отвалил.

– Наследил только, – проворчал Пахан. – Срисовали тебя лесорубы. Наверняка уже и менты про твой визит в курсе. Ведь базарил, чтоб туда просто так не рисовались. А вы, как малолетки, мать вашу, – он скрипнул зубами, – суетесь, как на дискотеку. Теперь жди визита мусоров, – предупредил он. – И так нам житья нет, а тут еще…

– Но мне позвонил Илья, – огрызнулся Пингвин, – и попросил…

– А ты думал, там письмо от зазнобы? – зло перебил его Каштан. – В натуре, Пахан базарит – стремно это. Засветили…

– А как ты туда за двумя лесовозами ездил, так этого как будто никто не видел!.. – усмехнулся Пингвин.

Каштан покосился на него, но промолчал.

– Короче, вот что, – решил Пахан, – сейчас соваться туда не будем. Ты просто бабки возьмешь, – кивнул он Шустрому, – и все. И объясни: засветились вы там прилично. А ты этому Илье, – он перевел взгляд на Пингвина, – скажи, что не успел. Мол, подставить меня решил. Вы же Лапина убрали, а меня, сучары позорные, крайним сделать решили, поэтому придется еще раскошелиться. Увязывать с ментами нужно, а за это платить придется. Понял?

– Не выйдет, – покачал головой Пингвин.

– Запросто такие дела не делаются! – отрезал Пахан. Каштан, усмехнувшись, отвернулся. – И вот что еще… Худого ко мне, пусть вечерком занырнет. Надо указать место этим московским делягам. А то они нас, в натуре, за папуасов держат.

– Кого-то еще мочить не стоит, – высказался Каштан. – И так делов наделали…

– Просто припугнуть требуется, – объяснил Пахан. – В общем, пусть Худой занырнет ко мне. А ты не забудь Илью этого на пару штук обуть, – кивнул он Пингвину.

– И как тебе местечко? – Майор с улыбкой посмотрел на Сысоева.

– Да я же говорил, – отозвался тот, – я не любитель рыбалки. На охоту еще куда ни шло…

– Рудаков! – услышали они зычный голос. – Топай сюда!

– Чего-то Бурков зовет, – поднимаясь со складного стульчика, пробормотал майор. – Пошли глянем?… – Майор посмотрел в сторону „уазика“. – Ты поглядывай по сторонам, Васильев, – предупредил он. – Места здесь не курортные. Колония-поселение поблизости.

– В курсе я, Андрей Валентинович, – ответил подносивший два ведра воды к машине рослый молодой мужчина в спортивном костюме, – и готов к труду и обороне.

Майор и Сысоев направились к сидевшему на корточках у воды неширокой речки полному мужчине.

– Что тут, Василий? – подходя, спросил майор.

– Во!.. – показал тот рукой на вдавленные в глинистую почву две вымытые рекой гильзы. – От карабина. Стреляли, самое большее, пару дней назад. Охотников тут не бывает, да и с карабинами в этих местах не ходят.

Присев на корточки, майор осторожно вытащил одну гильзу.

– Смотрите, – сказал Василий, – след от носа лодки. А вот здесь человек стоял спиной к реке. Гильза вылетела сюда, и он сразу выстрелил второй раз. Карабин автоматический. Бил стрелок в сторону дороги. Тут как раз прогалина и дорогу видно.

– Точно, – согласился майор. – Но это ни о чем не говорит. Кто-то плыл на лодке, заметил что-то и причалил. Выстрелил два раза – может, в кабана бил или еще в какую зверюгу. Надо глянуть, что там, на дороге… – Он направился в ту сторону. Сысоев и Василий двинулись за ним.

– Чего вы тут лазаете? – услышали они хриплый мужской голос из кустов и обернулись с пистолетами в руках. – Да я бы вас, как куропаток, поснимал. Чего дергаетесь-то? – Раздвинув кусты, на поляну вышел невысокий худощавый мужчина с пятизарядным карабином. – Не автоматический, – усмехнулся мужчина, – просто стреляю быстро. Волк там был… – Он кивнул в сторону дороги. – Задел я его, но ушел серый.

– Разрешение имеется? – Подойдя ближе, Василий кивнул на оружие.

– А то как же? – усмехнулся охотник и, расстегнув пару пуговиц на рубашке, достал висевший на шее кожаный кисет, извлек оттуда охотничий билет и протянул майору.

Тот, сличая фотографию с лицом владельца, посмотрел на него и вернул охотнику.

– И что же ты тут делаешь? – спросил он.

– Можно сказать, живу. Был женат, жил в Костроме, имел жилплощадь. Потом попал за решетку… на три года за мордобой. Освободился – ни жены, ни детей, ни дома. Развелась женушка со мной и замуж выскочила. А я в погранвойсках служил, стреляю неплохо. Вот приятели и предложили в Вологодчину поехать, в охотничью артель. Так и остался тут. Уже четыре с половиной года с карабинчиком себе деньгу заколачиваю. Сейчас вот попросили серых отстреливать, тут фермы рядом.

– Ладно, – сказал майор, – отдыхай. Поехали, мужики, дальше.

– А вы что-то вроде как ищете?… – вздохнул охотник. – Или кого-то?

– С чего ты взял? – повернулся к нему майор.

– Так не первый день живу, и книжки про вас читаю, и фильмы смотрю. Да и видно, что ищете что-то или кого-то. Уж не „Ниву“ ли светло-зеленую?

– Ты что-то знаешь? – Майор остановился.

– Развернули „Ниву“, – спокойно проговорил охотник, – двое в ней были, ехали от лесоповала. Там раньше участок Усатого был, потом москвичи купили. Вот оттуда и ехали. А тут мужик от трассы шел назад на „зужике“. Старый такой „Запорожец“. Остановил „Ниву“ и водиле говорит: там мосток через притоку размыло. Вы, говорит, вдоль болотины катите. Так и сказал. Но мне потом воду привозили со жратвой, я специально спрашивал. Стоит, говорят, мосток и стоял. Как я понял, „Нива“ с водилой и пассажиром пропала. Вот и ищите в болотах. Не зря их туда направили.

– Может, ты их и подстрелил? – спросил майор.

– Чего нет, того нет. В эти игры не играю. Зверя убить или птицу, так это вроде как положено. А вот чтоб человека – не смогу. Конечно, ежели пойму, что тот человек меня убить может, тут уж кто кого шустрее.

– Номер „Запорожца“ не запомнил? – спросил Сысоев.

– Я на цифры не памятливый. Водитель – молодой, здоровенный бугай, – опередил он следующий вопрос, – рыжеватый. Волосы короткие, как у боксера, лет так двадцати пяти – тридцати. Одет вполне. Я еще удивился, чего такой бугай влез в „зужик“?… А сейчас, кажется, понял: здесь мужики сидели с удочками. Вот он и развернул „Ниву“. Значит, уделали их…

– Тебя как зовут-то? – спросил майор.

– Тополев Дмитрий.

– Может, прокатишься с нами? – предложил майор. – Мы тебе сотню в час заплатим. Как?

– Годится. Только вам это прилично станет. Дорога, проделанная лесовозами, вдоль болотины километров пять идет. А там ведь надо пехом все пройти. Если, конечно…

– Держи! – Василий достал из кармана пятисотенную и протянул охотнику.

– Молоток, Васька! – улыбнулся майор.

– Должен будешь, Валентиныч, – усмехнулся тот.

– Похоже, менты, – проговорил в сотовый молодой мужчина в болотных сапогах. – Они этого охотничка с собой взяли. Покатили по настилу около болотины. Видать, охотник что-то понял.

– Проследи, – ответил мужской голос. – Ведь предупреждал, надо было убирать всех.

– Всех не получится, а вот этого надо было…

– Проводи их, посмотри, что делать будут. А это менты?

– Без понятия. Четверо их…

– Номер скажи…

– Да не видно, тачка за кустами стоит. Потом скажу. Они, похоже, трогаются, мне ехать надо, а то упущу…

– Понял, – кивнул Пингвин. – И когда ты теперь нарисуешься?

– Если приедем, – ответил мужчина, – то это все, надо решать дела серьезно. Ты вот что, разузнай-ка все о Лапине и сообщи. Только чтоб точно.

– Обижаешь… Я даю только точную информацию. А кто все-таки за старшего?…

– Я бы тоже хотел это знать, – проворчал абонент.

– Сегодня начну выяснять насчет Тольки. Главное – узнать, не отдал ли он документы Сысоеву. Если да, то будут проблемы. Ментяра не покупается.

– Купить можно каждого. Только цена разная. В общем, ты все выясни и свяжись со мной. А уж дальше наша забота. Правда, хотелось бы самому эти бумажки заполучить. Ведь тогда всех за горло взять можно.

– Это опасно.

– В общем, как все выяснишь, сразу звони. Ночью или днем, без разницы. Получишь за проверенную информацию двадцать пять тысяч. За сами документы – пятьдесят. В евро. А хочешь – в рублях по курсу.

– Евро растет, так что согласен на них.

– Жду звонка с известиями. У меня посадка. – Абонент, не прощаясь, отключил телефон.

– Неплохо было бы найти бумажки, – Пингвин, выключив сотовый, сунул его в карман, – и посмотреть, что там за документы. Если уж Илья за них такие деньги дает, то стоят они гораздо больше. Надо найти Анатолия и все выяснить. Хотя, похоже, его убрали. А вот кто – это вопрос номер один. И как выяснить это, не знаю. Но если его хлопнули, то из-за бумаг. А значит, кто-то будет брать за горло Илью с компаньонами. И тогда снова обратятся к нам, но цена, разумеется, будет гораздо выше, и называть ее будем мы.

– Улетел Илья? – входя, спросил Каштан.

– Да. Ты Худого видел?

– Куда-то пропал. Я звонил, не отвечает. Пахан в ярости, аж голос потерял, – усмехнулся Каштан. – Я ему звякнул, что Худого найти не могут, он как завизжит, ну и сорвал голос. А куда Худой мог подеваться? Ведь вчера говорил, что никуда не уедет. Странно…

– Похоже, бумажки, которые у Тольки Лапина, серьезные. Можно ухватить по десять кусков, если мы эти бумаженции найдем. Илья сказал, что сразу выложит двадцать тысяч, – соврал Пингвин. – А дело-то вроде плевое – узнать, куда Лапин документы оттащил. И неплохо бы взять их. Как думаешь, сможем мы это провернуть?

– Сначала надо найти Худого, – отозвался Каштан. – Иначе Пахан сорвется. А мне здоровье дорого. Куда он мог подеваться, Худоба хренова?

– Может, у Дашки прикололся? Он же у нее частенько зависает.

– Об этом я как-то не подумал.

– А на кой Пахану Худой понадобился? Ведь Худой – мокрушник.

– Поэтому и понадобился. Дело, похоже, подошло к черте, за которой без кровушки никак не обойтись. Договориться не получится, а терять бабки Пахан не захочет. Да и мне не нравится, что кормушка вот-вот закроется. Илья был здесь, а ведь ни с кем из нас даже не перебазарил. В Москве одного Лапина хлопнули, тут скорее всего другого, а кто, мы не в курсе, да и они, похоже, тоже. Начинается передел, вот Пахан и хочет послать Худого в столицу, чтобы тот там пуганул этих лесовладельцев. Пока они будут разбираться, что почем и от кого ждать плевка в морду, время уйдет. А за это время Пахан наверняка попытается завладеть долей Лапиных. Ты не слышал про одного деятеля, который раньше других участки лесоповала пытался выкупить? Вот с этого-то все и началось. Он сразу же, как только начали великую Россию дербанить, хотел несколько гектаров леса выкупить в частную собственность. Его хлопнули. Но вроде какой-то родственник у него есть, вот это тот самый родственник и мутит. Базар катит, что документы, которые были у Славика Лапина, тот фраер ему и подкнокал. Славка ведь хотел все под себя подмять. А в ксивах этих расшифровка остальных дел. Кто-то пронюхал, и Славика кокнули. Но тот успел переслать их братану. Вот сейчас из-за этого канитель и началась. Ты мне вот что скажи, только честно: сколько тебе Илья за ксивы обещал?

– Пятьдесят тысяч. А если выясню, куда Толька делся, двадцать пять.

– Насчет Тольки выяснить можно, – подумав, проговорил Каштан. – А вот ксивы наверняка попали в лапы тому, кто за ними послал. Как же ты-то опоздал?

– Илья поздно звякнул. Да если бы я и раньше приехал, ничего бы не вышло – лесорубы подошли, распилили бы на хрен. Туда если катить по делу, с разбором, то бригаду с собой брать надо. А то можно запросто получить по полной программе. Сам знаешь, мужики – самая опасная масть и в зоне, если их затронешь. Хотя в зонах сейчас они каждый сам по себе. А эти дружная команда и в обиду хренушки кого дадут. Я хотел наехать, вернее, Шустрый, но ништяк смыться смогли вовремя.

– Да Шустрый вроде собирается туда с кодлой нагрянуть, – вспомнил Каштан. – А ты что против Сысоя имеешь?

– Да не я, приятель мой. Он в зоне сейчас. Сысой его брал шесть лет назад за налет на обменный пункт и ногу ему продырявил, отрезали ее. Впороли двенадцать. Вот он в каждой ксиве и просит Сысоя сделать. И бабки обещает. Есть у него бабки, в пункте они прилично взяли. Подельника кончили, а Муха под Сысоя попал. Пытался отстреляться, Сысой ему и влепил пулю чуть выше колена.

– И сколько же он обещает?

– Где-то в пределах десяти в баксах. Я прикинул и подумал: если Толька к Сысою нырнул, то мента так и так придется валить. А Мухе запросто можно выдать, что за него отыгрались. А ты начал там…

– Ну что ж, – кивнул Каштан, – если дело коснется того, чтоб ментенка валить, то и выдай своему клиенту: за тебя, мол, отыгрались. И пусть бабки гонит. Он фуфло не двинет?

– Муха – фраер серьезный. А насчет мусора ты перетри с Паханом. Может, даст он команду „фас“ костоломам. Тогда мы и Муху порадуем.

– Ты бы не тянул резину, – говорил в сотовый телефон Пахан. – А то ведь с голым задом остаться можешь. Похоже, вот-вот мусора впрягутся, и тогда сливай воду.

– Успокойся! – насмешливо ответили ему. – Не торопи события. Все идет своим чередом и как нужно мне. Илья от вас уехал?

– Да я не видел его, он с Ленькой встречался. Просил насчет документов побеспокоиться. Для этого звонил. Наверное, и приезжал, чтоб забрать бумаги, а не вышло. Ленчик туда ездил, но опоздал, Лапин уже укатил. Есть наколка, что к ментам. Имеется тут один мусорок, та еще сучара…

– Не хотелось бы, чтоб бумаги к ментам попали. Вот о чем думай, понял?

– Ты особо-то не наезжай! – раздраженно предупредил Пахан.

– Хватит блатовать, Гошка! – рассмеялся абонент. – Ты на свою шпану рыкай, а на меня не стоит. В общем, жду хороших новостей. Насчет Ильи здесь побеспокоятся. У него же бракоразводный процесс. А супружница та еще стерва. Просит много, а хочет больше. В общем, Илье сейчас не позавидуешь. Как и всей компании лесодобытчиков-мебельщиков. Придумали они все отлично – лес идет на продажу, а также поступает в мебельные цеха. Финский вариант, продукция уходит не залеживаясь. Тем более что цены они регулируют. Дело поставлено хорошо, нам ничего переделывать не придется. И твои уголовнички пригодятся. Тебе не западло будет миллионами ворочать?

– Сейчас все можно! – рассмеялся Пахан.

– Осталось немного. Скоро все будет так, как должно было быть с самого начала. Мы выждали и…

– Мы? – усмехнулся Пахан.

– Именно так. Ты же знаешь, какие в этом деле крутятся деньги. И все это будет нашим. Просто надо выждать еще немного. И все, большие деньги и…

– Я слышу про это уже больше года, – перебил Пахан. – Ради этого я дал своих парней делягам и…

– Положим, не только ради этого, – смеясь, поправил его абонент. – Ты все-таки и бабки имеешь. А скоро станешь совладельцем…

– Короче, делай дела, а не базарь. Что от меня нужно?

– Я же говорил – найди Тольку, и если бумаги попали к его приятелю-милиционеру, тот не должен отдать их начальству.

– Понял. Завтра звякну и скажу, что можно сделать. По крайней мере о Тольке точно узнаю, что с ним и где он. Ну покедова, братишка. – Пахан отключил телефон. Витиевато выматерился, достал сигарету. – Где Худоба, мать его? – прикурив, пробормотал он себе под нос.

– Здесь лесовозы ходят, – проговорил Сысоев, – так что следы мы не найдем.

– А нам дорога и не нужна, – сказал майор. – Надо искать следы колес, ведущие в болото. Я в это слабо верю, но Васильев и Бурков поверили Тополеву, и видишь, как изображают из себя следопытов, – кивнул он на двух сотрудников и охотника, внимательно осматривающих трехметровую полосу, разделявшую дорогу и хлюпающее болото. Посмотрев на часы, Андрей Валентинович недовольно поморщился. – Сегодня не управимся. Значит, придется завтра с утра продолжать.

– Слышь, мужики, – закурив, сказал охотник. – Какого черта вы за мной ходите? Надо разделиться и медленно и внимательно всматриваться в землю. Учитывайте, что следы от машины могут быть чем-то запорошены. Например, просто замели веником. Если мое предположение верно и „Ниву“ с мужиками спустили в болото, то наверняка следы постарались замести. Правда, здесь постоянно вечером ходят лесовозы, наверняка делали это небрежно. Надо искать пологий спуск к болоту, по возможности без кустарника. Вы же менты?…

– Я конвойный, – отозвался Бурков, – а Васильев – водитель.

– Ясно, – усмехнулся Тополев. – В общем, держитесь подальше от меня и, если что-то вдруг покажется подозрительным, зовите.

– Лазают возле дороги, – сообщил в мобильник мужчина в болотных сапогах, – трое. Двое в машине. Этот охотничек с ними. Я же говорил, его надо было…

– Что теперь об этом чирикать?… – недовольно прервал его абонент. – От пасеки они далеко?

– Через пару метров будут напротив. – Мужчина услышал в телефонной трубке короткий мат и усмехнулся.

– Помешать сможешь? – помолчав, спросил абонент.

– Вряд ли. В петлю лезть нет никакого желания. Может, они и не найдут ничего.

– Наблюдай. Если что-то обнаружат, сразу выходи на связь.

Телефон с той стороны отключился.

– Понял! – Отключив мобильник, мужчина снова поднес к глазам бинокль.

– Ты, Валька, с огнем играешь, – процедил рослый мускулистый мужчина. – Зачем тебе это надо? Ты хоть понимаешь, что если эти жуки на тебя выйдут, сожрут с потрохами?! И вообще, как ты в это дерьмо вляпалась-то?

– Надеюсь, ты не забыл, где я работала? – усмехнулась женщина. – А когда благодаря кое-кому меня оттуда выбросили, хорошо, что не посадили, – вздохнула она. – Я осталась нищей. Ведь я ничего не умею в этой жизни, ну и пошла по старым знакомым. Однажды меня попросили найти киллера. Я многих знала. Но… кто убит, кто сидит. Были двое, которые работали и остались живы, но один за границей, другой тоже давно не объявлялся. Кстати, умно поступал, его бы убили. И я неожиданно вспомнила про одну свою знакомую. Она как-то говорила, что ее приятель ищет высокооплачиваемую работу. Прекрасно стреляет, физически силен, тренирован. Я и предложила ей поговорить с ним…

– Могла бы и ко мне обратиться, – недовольно пробасил мужчина.

– Ты уже снюхался с уголовниками. А эту публику я очень хорошо знаю и никогда не имела с ними ничего общего. К тому же ты уже был судим, а значит, есть хвост и работа киллера не для тебя… – Она усмехнулась. – Уж извини!.. А сейчас я тебе рассказала все это потому, что придется выбирать, с кем ты – с Паханом, который использует вас как шестерок, или со мной?

– Выбор небольшой, – хмыкнул верзила. – Но Пахан обещает хорошие бабки, а ты только…

– Адам, – не дала ему договорить Валентина, – я предлагаю тебе очень большие деньги. И тебе не надо будет опасаться милиции. Правда, придется немного поработать.

– Ништяк, – кивнул Адам, – согласен. С кого начать?

– Обеспечь мне достойную охрану. Боюсь, меня сумеют вычислить.

– Понял. А с кем война-то?

– Войны еще нет. Но выйти на меня могут.

– Ясно. Не волнуйся, все будет о’кей. Только ты мне попонятней разжуй все эти дела.

– Узнаешь попозже, – улыбаясь, проговорила она. – А сейчас просто будь рядом… и, разумеется, твои парни…

– Сегодня же соберу команду.

– Это вам. – Она достала из ящика письменного стола пачку евро.

– Кучеряво живешь! – усмехнулся Адам и взял деньги.

– Да я его уже неделю не видела, – недовольно сказала крепкая девица с короткой стрижкой. – Обещал сводить в кабак и слинял…

– И где он может быть? – недовольно поинтересовался молодой толстяк.

– А я откуда знаю?

– Слушай сюда, Дашка. Как увидишь Худого, пусть сразу же едет к Пахану… он в ярости. Поняла? Или, может, пусть позвонит тебе. Его никак найти не могут. Думали, может, в ментовку попал, но там тоже тишина. Куда же пропал?…

– Может, убили? – тихо спросила она.

– Да брось ты, – отмахнулся толстяк, – кому он нужен? К тому же это сразу стало бы известно. А убирать его по-тихому, чтоб никто не слышал, замучаешься…

– У Худого врагов много, – вздохнула Клава.

– Да никто его не тронет! – отозвался толстяк.

– Тебе, Хряк, конечно, все равно, – недовольно проговорила она. – Я же…

– Скорее всего надоела ты ему, он у другой сейчас кайф ловит, – желая задеть ее, усмехнулся Хряк.

– Я ему сразу яйца оторву, – процедила она. – Ты, если что-то узнаешь, цинкани мне, лады?

– Чтобы посмотреть на Худого без яиц, – расхохотался он, – обязательно шепну!

– А все-таки зачем он вам понадобился? – спросила

Клава.

– Нужен, и все, – ушел он от ответа.

– Все, – Тополев посмотрел на небо, – пора останавливаться. Но примерно половину мы прошли. В общем, мужики, – он взглянул на Буркова и Васильева, – я за так не работаю. Вам-то, наверное, за это звездочку или что повесят?…

– От хрена уши, – хмуро ответил Бурков. – Пропал товарищ у нашего знакомого. Есть подозрение, что его на „Ниве“ остановили и…

– Так это я сразу понял, – перебил его охотник.

– Сколько еще? – спросил подошедший Сысоев.

– Штуку, – повернулся к нему Тополев.

– Ладно, – согласился капитан. – Пойдемте палатку поставим. Ты в машине останешься, – он посмотрел на водителя, – а мы вчетвером в палатке. Еда у нас есть. Пошли…

– А бухнуть у вас не найдется? – спросил Тополев.

– Найдем! – Капитан улыбнулся. – Что же за рыбалка без спиртного?…

– Понимаете толк в рыбной ловле! – рассмеялся Тополев.

– На ночлег остаются, – сообщил в мобильник мужчина в болотных сапогах. – Прошли они много. До просеки дойти осталось метров пять. Не торопясь идут, тщательно все проверяют. К ним не подступишься, один постоянно на стреме. Вооружены. У ментов „дуры“ при себе. В машине два карабина. Может, и больше, но я видел два. И этот бродяга вооружен. У него пятизарядный карабин. Может, я сдерну?

– Слушай сюда, Щур! – зло перебил его абонент. – Будешь там столько, сколько я скажу. Ты координаты дай, ночью в тайге всякое бывает. К тому же там поселенцы рядышком.

– Значит, ты решил меня кровью измазать? – криво улыбнулся Щур. – Не выйдет!.. Координаты ты знаешь – почти напротив просеки. А я отваливаю. Мне эти дела с ментами на хрен не упали. Я свое сделал, так что, будь добр, гони монету и…

– Ты останешься, – процедил мужчина, – и дождешься парней. Понял?

– Это ты не понял! – злобно отозвался Щур. – Я в таких делах не участвую. В общем, место ты знаешь, и покедова!.. – Он отключил мобильник и сунул его в сумку; поднявшись, положил бинокль в футляр. – Делай сам, а я отвалю. А бабки отдашь, хрен куда денешься! – усмехнулся он. Скатал разостланную на полянке под густым деревом циновку и выпрямился.

– Руки за голову! – услышал он сзади. – И не вздумай рыпнуться! Пулю всажу без промедления!

– Да в чем дело? – испуганно спросил он.

– Я сказал, руки! – повысил голос стоявший позади метрах в двух от него крепкий мужчина в камуфляже. В руках у него было помповое ружье. Щур, бросив циновку, вскинул руки. – Медленно опустись на колени, – проговорил „камуфляж“, – и ложись. Руки вытяни перед собой, ноги как можно шире. И не торопись, – улыбаясь, посоветовал он, – а то могу неправильно понять.

Из кустов бесшумно выскочил молодой мужчина с охотничьей пятизарядкой.

– Чисто. Только вот этот деятель, – кивнул он на Щура. – На кого пашешь, мужичок? – подходя, поинтересовался он.

– Да просто отдыхаю!.. – сглотнув, отозвался Щур.

– Наглый товарищ, – присев на корточки, усмехнулся тот. – Ты только пять минут назад бинокль спрятал. И звонил кому-то. Кому?

– Да маме я звонил, – выдохнул Щур, – чтоб не волновалась.

И тут же взвыл.

– Взяли! – Выхватив пистолет, Сысоев шагнул к дороге.

– Не мешай, – сказал майор, – пусть сначала разузнают… Нам он не скажет. А ребята узнают у этого наблюдателя все. Как же ты его засек-то? – спросил он Тополева.

– Бинокль блеснул. Я же в тайге безвылазно почти четыре года. Поневоле все видеть и слышать будешь. А ваши парни молодцы!..

– Ведут, – сказал Бурков.

Двое мужчин в камуфляже шли за идущим с заложенными за спину руками Щуром.

– Помогите! – увидев их, закричал он. – Меня…

– Его попросил некто Лохин, – сообщил крепыш с помповым ружьем. – И сейчас сюда могут гости пожаловать. Правда, он говорит, что не знает, зачем его этот самый Лохин просил за вами понаблюдать.

– Он сказал, – торопливо заговорил Щур, – что могут приехать на машине сюда… Велел следить за вами. А сейчас сказал, чтобы я дождался…

– Давно сказал? – спросил майор.

– Да вот только что… – Щур кивнул на парней.

– Ну вот что, – решил Рудаков, – у тебя есть шанс остаться не при делах. Сейчас пойдешь туда, где был, и будешь ждать. Если они появятся – дальше наше дело. А ты можешь быть свободным. Или мы тебя сейчас в наручники, и поедешь ты, родимый, на нары. Что выбираешь?

– А если меня положат, – вздохнул Щур, – как свидетеля?…

– Сразу они тебя не тронут, – ответил майор, – а потом не успеют. Значит, согласен?

– А куда деваться? – пожал плечами Щур. – Вы руки-то освободите, – попросил он, – больно.

– Это его хозяйство… – Крепыш положил на капот автомобиля винтовку. – В машине лежала. Патронов полная обойма, и запасная есть. Так что за хранение…

– Если поможет, – отмахнулся Рудаков, – отпустим без дела. Напишет добровольную выдачу. Конечно, если за стволом ничего нет.

– Да чистый он! – торопливо заверил Щур. – Я его купил неделю назад на всякий случай, с ним спокойнее.

– В общем, напишешь, что нашел, и добровольно сдашь, – повторил Рудаков. – А сейчас давай на место. И смотри, чуть что не так, о сроке забудь, кончим прямо на месте.

Щур кивнул.

– Вы подстрахуйте, – сказал майор „камуфляжам“, – опыт, слава Богу, есть, – улыбнулся он. – Только ты возьми карабин, – посоветовал он мужчине с помповым, – а то…

– Да что под руку попало, – усмехнулся тот, – то и взял. А ты его, – он кивнул вслед уходившему Щуру, – действительно отпустишь?…

– Надо же его утешить на время, – подмигнул ему майор.

– Вот номер, – майор протянул сотовый Буркову, – пусть установят владельца.

Тот взял трубку и быстро пошел к машине.

– Может, на подъезде возьмем? – предложил водитель.

– А что ты им предъявишь? – спросил Сысоев. – Вдруг у них и на карабины разрешение имеется. Пусть стрельнут пару раз, а уж потом и брать будем. Больше троих, я думаю, не приедет – водила и двое убийц. А этот сразу кольнулся или надавить пришлось?

– Слегка!.. – усмехнулся мужчина с пятизарядкой. – Перепугался мужичок, особенно нажимать не пришлось. То, что он на этого Лохина пургу гонит, ежу понятно. Он, конечно, в курсе всего, поэтому и решил свалить. Говорил в мобильник: ты меня в крови хочешь испачкать… И ушел бы, если б мы его остаться не попросили.

– Похоже, этот Лохин далеко не лох, – сказал Сысоев. – Он что-то знает про Лапина. И где машина с телами, тоже знает. А тебе спасибо, – взглянул он на курившего Тополева.

– Спасибо в карман не положишь и на хлеб не намажешь, – ответил тот. – Вы мне лучше премию увеличьте. Все-таки с моей помощью этого хапнули и на Лоха вышли. К тому же сюда убийцы катят, а про это в нашем договоре не упоминалось. Так что, мужики, отстегните мне еще штуку, и пошел я. Не дай Бог, начнут стрелять, а я не дичь.

– Вот держи. – Рудаков достал сто долларов и отдал охотнику. – За страх и за помощь. Может, останешься? С тобой как-то спокойнее.

– Тогда с вас еще штука, – усмехнулся Тополев. – Это, так сказать, за страх, – подмигнул он майору. – А работа есть работа.

– Ну ты и жук! – засмеялся Рудаков.

– Не колорадский, – посмеиваясь, отозвался Тополев. – А насчет жука правду говоришь. Меня так еще дедушка покойный величал.

Из остановившегося темно-зеленого джипа вышли трое.

– Дальше надо пехом топать, – проговорил усатый парень.

– Точно, – согласился длинноволосый крепыш.

– Да что вы пургу гоните?… – недовольно отозвался третий, коротко стриженный верзила. – Идти еще полкилометра…

– Загоняй тачку в заросли, – скомандовал усатый, – и двинулись.

– А Щура тоже делать? – равнодушно спросил длинноволосый.

– После этих, – кивнул усатый.

Что-то недовольно проворчав, верзила вернулся к джипу.

– А кто эти двое? – тихо спросил Васильев.

– Жданов и Фролов, – ответил майор, – из СОБРа. Боевые мужики, дважды в Чечню ездили. Повезло им, не задело никого. Награды у обоих есть. Умеют и работать, и воевать. Который с помповым был, Жданов. Другой – Фролов. Жданов капитана недавно получил, Фролов – прапорщик. Я с ними со школы дружу. А в отдел позвонить не успели бы, да и бывает, что информация уходит в город.

– Значит, у вас тоже суки имеются, – заметил Тополев.

– В семье не без урода, – поморщился майор.

Сидя около машины и настороженно вслушиваясь, Щур постоянно оглядывался.

– На кой хрен я с ними связался? – прошептал он. – Но ментяра не должен обмануть. Отпустят – сразу уеду к тетке в Саратов. И сюда больше не вернусь! – Он услышал шаги. – Они!.. – Сглотнув, Щур схватил бинокль, повернулся в сторону болота и замер.

– Не дергайся! – услышал он свистящий шепот. – Это мы.

– Свистун, ты? – Щур сделал вид, что ничего не слышал и их появление стало для него неожиданностью.

– По следу машины шли, – успокаивая его, проговорил появившийся из кустов усатый. Следом вышли еще двое. Все трое держали пистолеты с удлиненными глушителями стволами.

– Где эти искатели? – Свистун вырвал из рук Щура бинокль. – Четверо, – буркнул он. – А где ты взял линзы ночного видения? – спросил он.

– Да подогнал мне один, – вздохнул Щур.

– Смотрите, – Свистун отдал бинокль длинноволосому, – у машины курят. Костерок, видимо, небольшой, за машиной нам не видно. Ну что ж, пошли! Ты нас дождись, – предупредил он Щура, – назад мы с тобой поедем.

Тот испуганно вздрогнул.

„Замочат“, – понял он.

Свистун первым раздвинул густые кусты и вышел.

„Уеду, – прислушиваясь, подумал Щур. – На хрен все это надо? Сразу рвану отсюда на самолете. Меня и искать не будут. А то, понимаешь, дурака нашли… Подожду немного и рвану“.

Он поднялся и шагнул к машине.

– Сядь, – услышал он тихий голос, – не вводи в искушение.

Щур замер и медленно сел на землю. Из кустов бесшумно выполз худощавый собровец с пятизарядкой. Вытащив из кармана наручники, застегнул один браслет на кисти Щуря. Ободок второго браслета замкнул на руле.

– Ключи останутся у меня, – улыбнулся он. – Под колеса положу валуны, так что лучше не пытайся.

Щур, играя желваками, сел. Собровец подложил под передние колеса большие камни и исчез в кустах.

– Сучара! – процедил Щур.

– Спят мусора, – усмехнулся Свистун. – Твой слева, – кивнул он длинноволосому. – Твой справа, – повернулся к верзиле. – Я беру двоих посередине. На счет три!.. – Все трое вытянули руки с пистолетами. – Один, – прошептал Свистун, – два, три…

Одновременно щелкнули чуть слышные выстрелы.

– Морды вниз! – раздалось с трех сторон. – Быстро!

Свистун, развернувшись, вскинул руку с пистолетом. Грохнул выстрел. Он с криком выронил пистолет и упал, обхватив простреленное левое плечо. Из кустов выскочили Сысоев и остальные.

– Ты как тут? – покосился майор на собровца с пятизарядкой.

– Все ладушки, – кивнул тот.

– Передай, пусть Лохина берут, – сказал Буркову майор.

Нервно расхаживая по комнате, невысокий мужчина посмотрел на стоящий на письменном столе будильник.

– Почему же не звонят? – раздраженно прошептал он.

Подошел к окну и, достав сигарету, закурил. Пробив стекло, пуля влетела в его рот. Он упал. К дому подъехали две машины. Из них выскочили люди в штатском и бросились к подъезду.

– Антон, – из ванной комнаты вышла полная женщина в халате, – дай денег, мне надо купить…

Остановившись в дверях комнаты, она замерла и, истошно закричав, рванулась к двери.

– Помогите! – Она с трудом справилась с двумя замками бронированной двери и распахнула ее. – Помогите! Антона убили!..

– Спокойно! – Двое оперативников затащили ее назад и вбежали в комнату.

– Только что хлопнули… – Присев, один оперативник приложил палец к сонной артерии лежащего навзничь мужчины.

– Немедленно осмотреть дом напротив! – крикнул

другой.

– Твою мать! – процедил майор и отключил мобильник. – Лохова убили.

– Серьезная компания, – сказал Тополев. – Вам бы этого рыжеволосого с „Запорожцем“ найти.

– Да есть „Запорожцы“ в области, – вздохнул тот, – двенадцать штук. Но владельцы все старше пятидесяти. Значит, там был чей-то сын или кто-то по доверенности брал. Проверяют сейчас ребята.

– А с этими что? – кивнул Потапов на скованных попарно четверых уголовников.

– Меня же отпустить хотели! – крикнул прикованный к верзиле Щур.

– Не врал бы, – ответил Сысоев, – отпустили бы. А сейчас тебе предъявят обвинение в убийстве двух человек. А вот и карета за ними прибыла, – усмехнулся он, увидев подъезжающую милицейскую машину.

– Ну вы тут грузите их, – проворчал Тополев, – а я работой займусь.

Он отошел к болоту.

– Привет! – Подполковник милиции, кивнув, пожал руку майору. – Эти, значит?… – осмотрел он четверых.

– Врача мне давай, – промычал Свистун.

– Давненько я за тобой охочусь, Свистунов, – улыбаясь, проговорил подполковник. – На тебе ведь два разбоя и несколько грабежей. Уже год найти не могут. А ты, значит, Свистун, в киллеры подался?…

– Да мы просто так, – со стоном отозвался тот, – гуляли, и вдруг…

– В них вы тоже просто так стреляли? – Подполковник кивнул на пробитые пулями манекены.

– Мы их специально с собой взяли, – вздохнул майор. – Как чувствовали. А как же вы Лохова-то проморгали?

– Да кто ж думал, что так все выйдет, – раздраженно отозвался подполковник. – Ты ведь сам виноват, – упрекнул он майора.

– Да кто бы на это добро дал? – усмехнулся Рудаков. – А тут уж никуда не деться, вот он, результат! – Он кивнул на преступников, которых повели к машине.

– А что вы тут ищете-то? – спросил подполковник.

– Труп, – кратко ответил Рудаков. – Опять-таки, можно сказать, по предположениям. Пропал Анатолий Лапин. Слышал?

– Что-то слышал, – кивнул подполковник. – А почему именно тут?

– Потому и один с добровольными помощниками, – засмеялся майор. – Доказательств ведь нет никаких. Кроме, конечно, попытки убрать нас.

– Оставить тебе пару человек? – спросил подполковник.

– Обойдусь. Ты, Степан, постарайся выйти на водителя „Запорожца“. По описанию это рыжеватый здоровяк. Есть основания думать, что он пособник убийцы.

– Ты труп сначала найди, – сказал подполковник. – Хотя насчет этого рыжеватого я пошарю в компьютере и по картотеке, а ты мне коньячок поставишь, если что.

– Во мусора дают! – покосившись в их сторону, проворчал Тополев. – За то, чтоб найти бандюка, коньяк просят. Поэтому и раскрываемость у них хреновая… Ну-ка посмотрим… – Присев, он осторожно стал веточкой расчищать твердую поверхность глины в метре от болота. – Майор! – крикнул он. – Ходи до меня, тут след есть.

К нему подбежали Сысоев, двое собровцев и Бурков. За ними – подполковник и майор.

– Ну что ж, – вздохнула Валентина. – Теперь ты понял, что все это очень и очень серьезно?

– Теперь понял, – кивнул Адам. – Но ловко ментов дураками оставили. Приехали они за Лохом, а там баба визжит – ее Антошечку хлопнули. Умеют работать ребятишки. Познакомишь с мастером?

– А ты его знаешь? – удивилась Валентина.

„Значит, кличка – Мастер“, – понял Адам.

– Молоток мужичок. Я думал, ты просто…

– А ты не думай, тебе не за это деньги будут давать. Поработать придется.

– Валить кого-то? – насторожился он.

– Да, – улыбнулась Валентина. – Но ты же вроде…

– Годится, – не дал он ей договорить. – Ствол у меня имеется, шмаляю нормально.

– Дурак ты, Адам! Сделай то, что мне нужно, и больше от тебя ничего не требуется. А парни, которые будут охранять меня, тренированные?

– Плохих не держим, – самодовольно ответил Адам.

– Звонил Хряк. Тебя очень хочет видеть Пахан. И Клавка какая-то очень недовольна твоим исчезновением, грозится кастрировать. Что это еще за Клавка?

– Да так, – отмахнулся он, – чувиха одна. Я несколько месяцев к ней заныривал для расслабухи. А она возом-

нила…

– Я такого не потерплю, – предупредила Валентина. – И запомни: о нашем разговоре никому ни слова. А то можешь кончить так же, как Лохов.

– Да хорош тебе на меня жути гнать! Тебя, кстати, тоже замочат. Ты откровенно мне выложила кое-что. А если Мастер узнает? Прикидываешь, что он с тобой сделает?

– Со мной – ничего, – спокойно ответила Валентина. – А вот тебе отрежет язык вместе с головой. И вообще хватит об этом… Мастер просил найти тренированного помощника, поэтому я и начала разговор с тобой.

– Ясно, – помолчав, кивнул он. – Выходит, Мастер и есть мастер. Я про него базарок давно слышал. Говорят, его никто из заказчиков и не видел…

– Ты с ним скоро познакомишься. Конечно, если не будешь трепаться…

– За кого ты меня принимаешь? – обиделся Адам.

– Странное у тебя имя. Еврейское, кажется? Но ведь ты не еврей…

– Мать так назвала, – усмехнулся он. – Наверное, в честь Адама, которого совратила Ева. Мне и самому такое имя не в кайф. Думал поменять, но как-то не сложилось…

– Вполне нормальное имя! – Наклонившись, она поцеловала его. – Но если ты найдешь свою Еву, я тебя убью…

– Завтра достанут, – сказал Рудакову стоявший рядом человек в куртке МЧС. – Трупы там есть?

– А ты думаешь, просто так, для эксперимента, туда „Ниву“ опустили? – хмуро осведомился Рудаков.

– Ну я, пожалуй, потопаю, – подошел к нему Тополев. – Если что, ты здесь мужикам скажи: мол, Тополь нужен, и мне быстро таежной почтой передадут.

– Извини, про зарплату твою я забыл… – Майор полез в карман.

– Не надо, – остановил его Тополев. – Вы в отличие от остальных ментов вполне нормальные мужики. И под лед, если треснет, провалиться знакомому не дадите. Правда, те бабки, что уже получил, я не верну! – Он похлопал себя по карману.

– Ты бы ушел на время из этих мест, – вздохнул Рудаков.

– Да не боюсь я никого. А если что, тебя вызову с командой! – Тополев рассмеялся. – В тайге меня бояться нужно. К тому же, в случае чего, предупредят меня. Здесь у нас своя мафия. В общем, покедова! – Он пожал Рудакову руку.

– Нормальный мужик, – сказал Сысоев, провожая взглядом уходившего охотника.

– Он про нас то же самое сказал, – улыбнулся майор. – Завтра машину достанут, – кивнул он на болото. – Лапин с водителем, конечно, там. Подфартило нам – и этих гнид взяли, и скорее всего след нащупали. И все благодаря Тополю… – улыбнулся он.

– Как бы его не шлепнули – вздохнул капитан. – Чувствуется, фирма работает серьезная, Лохина быстренько убрали. Неужели кто-то из наших шепнул на сторону?

– Может, и так, – недовольно проговорил Рудаков. – Сейчас в наших службах немало гнили обнаруживается. Но в этот раз вряд ли от наших утечка пошла, просто подстраховался кто-то. Вот я и опасаюсь, что рыжеватого верзилу, который на „зужике“ „Ниву“ возвращал, тоже найдут с простреленной башкой. Проверили всех владельцев „горбатых“, но среди них молодых нет. Наверное, кто-то берет машину по доверенности или…

– Скорее всего „Запорожец“ откуда-то из поселка поблизости, – сказал Сысоев.

– Дельная мысль, – согласился Рудаков. – Сейчас передам Степану…

– Ты где?! – кричал в сотовый Пахан.

– В городе, – ответил Адам. – Просто занят был. Мне тут шепнули кое-что…

– Ко мне! – снова крикнул Пахан.

– Успела, – кивнула державшая сотовый Валентина.

– Значит, вот оно как, – недовольно проговорил мужчина. – Засветилась все-таки?…

– Да все нормально, – испуганно возразила Валентина.

– С Худым говорила?

– Он согласен. Правда, я не пойму, зачем он тебе нужен.

– Это не твое дело.

– Может, лучше я… – начала она.

– Делай, как сказано, – жестко перебил ее абонент. – И кстати, что у нас с оплатой работы?

– Сейчас не получится…

– Ну что ж, сделаем так – позвони и передай вот что…

– Хорошо, – ответила Мила. – Я все сделаю. – Выслушав по сотовому ответ, кивнула. – Пока!..

Отключив телефон, она положила его рядом с собой.

– Интересно было бы встретиться, – прошептала Мила. – Хотя это, наверное, небезопасно. Правда, сумма меня устраивает. А главное, конечно, это Настенька, вот о ней надо будет позаботиться. Я давно мечтаю о том, чтобы она сдохла. Отказать себе в удовольствии я не в силах. Как мне хочется самой расправиться с этой деревенщиной, с первой встречи! Тогда вмешался Славка, а то неизвестно, чем все закончилось бы. Но я этого никогда не забывала и все равно разделаюсь с ней. Она мне все испортила, гадина!..

– Он вернулся, – сказала в сотовый Елизавета, – и собирается к адвокату. Затем отправится к нотариусу. Он хочет оставить себе больше, чем мы договорились.

– Но ты уверяла, – напомнил ей Степанов, – что у вас вроде все наладилось…

– Я так думала! – раздраженно прервала его она. – А он после поездки в Вологду неожиданно изменил решение. И теперь я просто не знаю, что делать. Я готова убить Илью или заплатить, чтобы его пристрелили или зарезали. Послушай, может, ты сумеешь мне помочь в этом? Ведь среди твоих знакомых…

– Это не телефонный разговор, – остановил ее Степанов. – Я сегодня приеду к тебе, и мы обо всем потолкуем.

– Буду ждать.

Стоявшая у двери в комнату Даша сразу ушла на кухню.

– Что же там такое произошло? – задумчиво покачала головой Елизавета. – Почему ты, Илюшка, вдруг изменил решение? Неужели у тебя ничего не получилось и ты понял, что можешь остаться нищим? Но если я не получу обещанного тобой, ты – мертвец!..

– Да нет, больше никто не звонил, – покачал головой Борис Сергеевич. – Скорее всего это была чья-то неудачная шутка. Звонили из уличного таксофона, так что выйти на этого деятеля не удалось. А жаль… Хотелось бы его увидеть. Правда, Повар, которому тоже звонили, перепугался и не склонен видеть в этом шутку. А ты как считаешь? – спросил он курившего на балконе Эдуарда.

– Неизвестно, о чем думал тип, который звонил, – ответил тот. – Может, действительно он что-то знает. Ведь все вы ходите под прицелом, у каждого полно конкурентов, а значит, врагов. А в наше время пуля – это зачастую единственный аргумент в споре. Ну, конечно, если не считать бомбы. Так что на вашем месте я бы…

– Давай оставаться каждый на своем месте! – отрезал Борис Сергеевич. – Тебе надо охранять меня, вот этим ты и занимайся. В конце концов, я тебе за это очень прилично плачу.

– Ну, не то чтобы уж очень, – спокойно отозвался Эдуард. – Но вы правы, и я постараюсь…

– Уж постарайся, голубок мой сизокрылый! – раздраженно перебил его Борис Сергеевич. – А что там по делу о смерти Лапина? Наверняка ты встречался со своими бывшими коллегами. Что они говорят?

– А что тут можно сказать? – усмехнулся Эдуард. – Забили Лапина по пьяному делу хулиганы. Все задержаны, им предъявлено обвинение. Пройдут комиссию на дурость, и дело передадут в суд. Посадят скорее всего каждого лет на пятнадцать, вот и все.

– Но ведь сначала вроде были какие-то сомнения?

– Считали, что Лапин убит профессиональным ударом. Все побои – для видимости. Ему сломали шею. Причем, как говорили эксперты, бил мастер восточных единоборств. Потом выяснилось, что все задержанные давно занимались каратэ. Значит, кто-то из них вполне мог нанести такой удар. В чем, кстати, один хулиган и признался. Даже на следственном эксперименте показал, как именно он бил. Некоторые расхождения, конечно, были, но, учитывая степень опьянения и сумбурность действий всех подозреваемых, этот факт остался незамеченным. Тем более что взяли их пьяными сразу. Свидетель описал их. Все трое ранее судимы, вычислили их быстро.

– А ты веришь в это? – спросил Борис Сергеевич.

– Мне без разницы. Что касается удара, у меня, как у человека, имеющего седьмой дан по каратэ, есть некоторые сомнения, но, однако, я вполне допускаю, что все именно так и было. А вы, я вижу, сомневаетесь?

– Да уж слишком это просто, – пробормотал Борис Сергеевич. – В разговоре Вячеслав упоминал о документах, которые все считали пропавшими. Там было что-то о делах с финнами и счета из Японии, Китая, еще какие-то бумаги. Если они попадут в лапы милиции, всем светит тюрьма и, разумеется, конфискация имущества. Это вызывает особую тревогу у совладельцев лесного промысла. Кроме того, Лапин рассказал и о мебели. В течение года мы покупали мебель у финской компании, а на продажу выставляли свою с их клеймами и сертификатами. Финская же мебель уходила по той же цене в Сибирь. Получалась двойная выгода. Теперь представь, что будет, если господа из Финляндии узнают об этом. Прежде всего последует невообразимо большой штраф. И конечно, уголовное наказание. Лапина пытались уговорить, затем купить, а потом напугать, но он поставил неприемлемые для нас условия: мы отдаем ему шестьдесят пять процентов от лесодобычи и пятьдесят процентов акций мебельного дела. Мы пообещали ему подумать. Хотя наш ответ был известен заранее… – Он усмехнулся. – Когда выяснилось, что его забили пьяные хулиганы, мы вздохнули с облегчением. Но в то же время все, кроме того, кто это организовал, начали думать о своей безопасности. А самое главное – теперь и в помине нет того доверия, которое было раньше. Сейчас наш совет напоминает клетку с хищниками, которые только и ждут случая, чтобы вцепиться в глотку ближнему. И я не исключение, потому что очень бы хотелось прибрать к рукам весь бизнес. Вот такая сложилась обстановка. Сейчас каждый думает о себе. Впрочем, и раньше было так же. Только тогда мы были нужны друг другу. Начали мы это дело, можно сказать, с пустого места, благодаря братьям Лапиным. У нас получилось, и мы почувствовали вкус больших денег. Отношения между нами стали только деловыми. Потом мы перестали доверять друг другу, недоверие переросло во взаимную ненависть. Сначала был убит Вячеслав, а недавно пропал и Анатолий. В том, что он убит, я не сомневаюсь. И тут невольно задумаешься об Илье. Зачем он ездил в Вологду сразу после того, как пропал Анатолий?

Эдуард молча пожал плечами.

– Тебе это неинтересно, да и не нужно. Спасибо за то, что выслушал. Иногда хочется выговориться. Ведь я не могу сказать такое кому-то из компаньонов.

– На вашем месте, – осторожно посоветовал Эдуард, – я бы спросил Илью Степановича о причине его поездки. И сделал бы это на совете директоров, в присутствии всех.

– Я так и хочу поступить, – улыбнулся Борис Сергеевич.

– Знаешь, – вздохнула стоявшая у окна Инна, – я почему-то боюсь за Аню. Сегодня, когда она отправилась на занятия в секцию, за ней пошли двое твоих парней. И я вдруг поняла, как все серьезно и страшно. Может, давай прекратим это?

– Успокойся, милая! – Григорий поцеловал ее. – Все будет хорошо. Парни скорее умрут, чем позволят навредить нашей девочке.

– А она ничего телочка! – усмехнулся сидевший на скамейке в сквере плечистый парень. – Я бы не прочь с ней подружиться! – Он рассмеялся.

– Ты смотри, чтоб Короб не услышал, – зевая, отозвался крепкий блондин. – Тогда тебе сразу обрезание сделают. И будешь пожизненным евнухом при этой девушке.

– А с чего это вдруг Короб о дочурке так стал заботиться? – спросил первый. – Ведь раньше плевать ему было на то, как она и что. И вдруг охрану к ней приставил. Она, стервоза, поняла это, и видел, как выделывалась?

– Надо будет Коробу сказать, – согласился блондин, – а то можно в неприятности с ней попасть. Она с чурками, которые дынями торговали, чуть не сцепилась. И наверняка только потому, что мы рядом были.

– Конечно, – кивнул плечистый. – Выделывается Анюта по полной программе. Надо будет доложить…

– Ну вот и она… – Блондин поднялся.

Из спортзала вышла стройная девушка лет семнадцати. Увидев парней, что-то со смехом сказала идущим с ним трем девушкам. Они тоже засмеялись.

– Зараза! – проворчал блондин. – Что-то мне разонравилась профессия телохранителя. Она, сучка, наверняка теперь будет по всей Москве мотаться.

– Когда вернемся, – сказал плечистый, – я обязательно поговорю с Коробом.

– Пошли, – вздохнул блондин.

– Он и Повару звонил, – говорил по телефону мужчина лет пятидесяти. – Тебе-то не задавали такого вопроса? Насчет заказа киллера?

– Перестань, Макарыч, – усмехнулся абонент. – Я не думаю, что ты…

– Так тебя об этом не спрашивали? – перебил его Макарыч.

– Нет. И думаю, что это просто чушь…

– А ты не думай! – зло возразил Макарыч. – Все серьезнее, чем ты полагаешь. Как, кстати, дела в Вологде?

– Никак. Там сейчас началась заваруха – Тольку Лапина тоже убили. И документы пропали.

– Вот, значит, зачем ты туда ездил!.. – усмехнулся Макарыч.

– Если бы я ездил за этим, я бы документы взял. Но кто-то их забрал. И мы снова остались ни с чем. И что самое неприятное, акции Анатолия тоже куда-то подевались. Двадцать шесть козырей в чьих-то руках.

– Если ты про акции, то тридцать, – вздохнул Макарыч. – Еще пять у кого-то, и его мы до сих пор не знаем. Славка обещал познакомить нас с тем человеком, но так и не удосужился. Надо собирать совет и решать, что делать.

– Я – за. Когда?

– Думаю, в воскресенье. Кстати, двое уже согласны. С Поваром, я думаю, проблем тоже не будет. Он собирается покопаться в бумагах Лапиных. Может, что-то и найдет.

– Он поехал к адвокату, – сообщил по телефону Эдуард. – Я послал за ним людей.

– Правильно сделал, – одобрил Повар. – Я должен знать о нем все. Не доверяю я Илье.

– А вы куда собрались?

– Никуда. Привезли бумаги, и я хочу просмотреть их. Все-таки интересно, у кого находятся пять процентов акций. Славка так и не назвал имя владельца.

– Я вам нужен?

– До вечера вряд ли. Часиков в семь приедешь. Я в ресторан приглашен, так что ты мне понадобишься.

– Куда это ты собрался? – недовольно спросила вошедшая в комнату женщина лет сорока пяти. – Снова по шлюхам?

– Да какие шлюхи! – отключив сотовый, отмахнулся Повар. – Дел полно. И рад бы, – усмехнулся он, – но не получается. Да и ты еще баба у меня в соку! – Он обнял жену и поцеловал ее в губы. – Все силы отнимаешь. Просто надо решить кое-какие дела.

– Знаю я ваши дела! – по-прежнему сердито проговорила она.

– Перестань, Тома! – Повар снова чмокнул ее. – Сейчас не до чего. То пугают звонки какие-то непонятные, то еще совладелец объявился, и никто не знает, кто он такой. Надо будет насчет совета договориться, – вздохнул он. – Ты мне кофе свари, я поработаю немного. – Жена вышла. – Тамара! – громко проговорил он ей вслед. – С молоком сделай, а то что-то сердечко прихватывать стало.

– Меньше шляться будешь, – услышал он.

– Слушаю, – снял трубку рыжеватый здоровяк.

– Спроси хозяина, – проговорил тихий мужской голос, – киллера заказывал?

– Чё? – переспросил рыжий и услышал частые гудки.

Повар, сев у окна, нацепил очки и взял в руки толстую папку. И, выронив ее, упал. На лбу его наливалось кровью пулевое отверстие.

– А дальше что? – недовольно спросил по мобильному невысокий парень, сидя в „восьмерке“. – Мне что, так и мотаться за ним?

– К обеду тебя сменят, – ответил Эдуард.

Выматерившись, парень отключил телефон.

– Помогите! – выронив блюдце и чашку с кофе, пронзительно закричала вошедшая в кабинет Тамара. – Убили! – опустившись на колени, заголосила она. – Господи! Убили Костю! Помогите, люди добрые!

– Что? – недоуменно посмотрел на рыжеватого молодой мужчина.

Стоявшая рядом с ним красивая блондинка фыркнула.

– Я, в натуре, говорю! – раздраженно ответил рыжеватый.

– Вперед! – Молодой человек бросился к вышедшему из кабинета недовольному хозяину, плотному мужчине в темном костюме.

– Что? – удивился сидевший в кафе Эдуард.

– Костю убили!.. – услышал он рыдающий женский

голос.

– Тамара Аркадьевна, – он вскочил, – это вы?

– Эдик, Костю убили! Пуля ему… – Не договорив, Тамара зарыдала.

– Я еду! – Он бросился к двери, на ходу набирая номер. – Повар убит, – сообщил Эдуард. – Только что звонила Тамара Аркадьевна. Плачет и говорит, что мужа убили. Я еду туда.

– Твою мать! – удивился мужчина. – Что за дела начались? Ты поезжай, все узнай и немедленно свяжись со мной. Илья сейчас где?

– У адвоката. За ним наблюдают мои парни. И…

– Все, – остановил его мужчина. – Делай, как я сказал. Чертовщина какая-то!..

Эдуард сел в машину.

– Отсюда стрелял, – сказал оперативник в штатском. – Но ствол не оставил и гильзы нет. А бил отсюда.

– Почему ты так решил? – осторожно посмотрел вниз невысокий майор милиции.

– Видите вон то окно? – Опер кивнул в сторону дома напротив. – Как раз получается, что именно отсюда. Кроме того, смотрите, – указал он на невысокий бордюр крыши, – везде пыль, а здесь – нет. Вот тут и лежал стрелок. Ни пуха тополиного, ни голубиного помета.

– Похоже, ты прав, – согласился майор. – Придется народ опрашивать. Может, кто и видел какого-нибудь мужика, выходящего из подъезда. По пожарной лестнице он вряд ли спускаться стал бы, да и подниматься тоже…

– Успокойся, мама, – прижимая к себе навзрыд плачущую Тамару, говорил крепкий темноволосый парень. – Его не раз предупреждали, чтобы бросил эти дела. А он…

– Да ведь отец все это ради тебя и делал… – всхлипнула Тамара.

– А мне ничего не надо. Я сам в университет поступил и сам себе жизнь сделаю.

– Слушай сюда! – злобно прошипел плотный мужчина в темном костюме. – Кажется, уже было сказано: я не оставлю ей ни хрена, понял? Так что…

– Но поймите, Илья Степанович, – немного испуганно ответил молодой мужчина, – необходимо все это…

– Она получит все, – раздраженно прервал его тот, – только если я умру. А я здоров, как никогда. Верно, милая? – Он обнял за талию красивую блондинку и, притянув к себе, смачно поцеловал. И тут же оттолкнул. – Иди. Я вечером заскочу.

– Чисто, – сообщил в переговорное устройство широкоплечий парень в темных очках.

– Чисто, – повторил стоявший у „мерседеса“ крепкий молодой мужчина. Еще трое настороженно смотрели по сторонам. Двое около джипа всматривались в проезжавшие автомобили.

– Мы выходим, – услышали те, у кого были наушники.

Из подъезда двенадцатиэтажного здания вышли двое парней и, осмотревшись, остановились. Следом двигался Илья Степанович. Рядом семенил невысокий. Перегнав его, к „мерсу“ пошел рыжеволосый здоровяк. Парень в темных очках открыл заднюю дверцу. Рыжий повернулся к Илье Степановичу.

– Ну зачем все это? – недовольно покачал головой тот. – Показуха!.. Как будто государственного чиновника высшего ранга охраняете. Я уж милиции побаиваюсь, – усмехнулся он. – Подумают, что мафиози…

Не договорив, покачнулся и рухнул на спину. Рыжеватый прыгнул к нему и, словно споткнувшись, упал лицом вниз. Невысокий, подскочив к Илье Степановичу, увидел пульсирующую кровью глазницу. С криком отскочил и, пригибаясь, побежал к подъезду. У рыжеватого из пробитого пулей затылка, заливая ухо и шею, текла кровь. Парни, выхватив пистолеты, нервно оглядывались.

– Менты! – крикнул кто-то.

С двух сторон к ним неслись милицейские машины. Трое парней бросились бежать. Стоявшие у проезжей части бросили пистолеты и вскинули руки вверх. Из машин выскакивали вооруженные люди.

– Вызов подтверждаю, – быстро сказал в переговорное устройство майор милиции. – Буркина ухлопали. Его машина тут, ну и гвардия тоже. И Рыжик пулю получил. Лично я, если киллера возьмут, руку ему пожму. – Он улыбнулся.

– Смотри договоришься, – добродушно ответили ему. – Бандиты Буркина не огрызались?

– Двое палить начали, видать, с перепугу. Не ожидали они нашего появления. Остальные в бега ударились. Но всех взяли. Правда, двое с оружием остались.

– Вези всех. Здесь разговорятся.

– Не думаю. Сейчас бандит умный пошел. Без адвоката разговаривать не желает. К тому же каждый надеется, что санкцию не дадут и через трое суток выпустят.

– Вези сюда всех, – повторил абонент.

– Илью Степановича убили, – облизывая пересохшие от страха губы, торопливо проговорил в сотовый телефон невысокий человек. – Милиция сразу налетела. В общем, многих взяли. Кое-кто ушел, но думаю…

– Илья точно убит? – перебила его женщина.

– Точнее некуда. Пуля в глаз вошла. Я увидел и… – Не договорив, он шумно выдохнул.

– А еще кого?

– Рыжика.

– Немедленно приезжай, – потребовала женщина, и телефон отключился.

– Погоди, – перебил длинноволосого парня коренастый пожилой мужчина. – Это точно?

– Сто процентов. Около офиса ухлопали. И Рыжика тоже. Остальных менты повязали.

– А откуда там менты взялись? – удивился коренастый.

– Несколько машин подъехали – ответил парень. – Правда, ОМОНа не было, только опера и дэпээсники. Я как раз из кафе вышел…

– Да чихать мне, откуда ты вышел! – разозлился коренастый. – Давай по делу говори.

– Буркин появился, вокруг него, как всегда, горилл полно, Рыжик к тачке подскочил. Бурке – пулю в башку на ступенях. Рыжик присел, и ему в затылок пилюлю вогнали.

– Твою мать! Это кто же такой умный? Повара прикончили, а теперь и Бурку. Кто же за нас взялся? А я так рассчитывал старость спокойно прожить, – усмехнулся коренастый. – Эдик не звонил? – спросил он молодую женщину.

– Нет, – ответила та.

– Что-то не так все пошло, – проворчал коренастый. – Никак я не ожидал, что Илюшку кончат. Да и Повара тоже. Кто-то всерьез работает. А кто же в ментовку позвонил?

– Без понятия. Но то, что они по вызову прикатили, сто процентов даю. Уж больно быстро появились.

– Дела… – Коренастый покачал головой.

– Вениамин Викторович, – в комнату вошла молодая женщина, – Эдик приехал.

– Давай его сюда, – кивнул он.

В комнату вошел Эдуард.

– Стреляли с крыши кафе, – тут же сообщил он. – Один выстрел. Он нес какие-то бумаги…

– Я в курсе, – поморщился Вениамин Викторович. – Ты их привез?

– Да. – Эдуард положил на стол папку.

– Взгляну на досуге, – проворчал Вениамин Викторович. – Значит, не зря Повару звонили. А Буркину не звонил этот самый шутник?

– Не знаю, – покачал головой Эдуард.

– Буркин к адвокату ходил, – сказал парень. – Что-то говорил про звонок, но тот его не стал слушать. Там Розка была. Она может знать про это…

– Так какого дьявола ты тут сидишь? – Коренастый смерил его недовольным взглядом. – Дуй за Розкой. И чем быстрее доставишь, тем больше времени для гулянки у тебя будет.

Парень выскочил.

– А ты, Эдуард, расскажи поподробнее о Поваре. Что там милиция наша доблестная гутарила? Хотя об этом узнаю. Ты мне про Повара расскажи.

– Значит, убили? – усмехнулась Елизавета. – Молодец Михаил! Не думала, что он так оперативно сработает. И Рыжика убрали вовремя, а то бы он меня не оставил в покое. Преданный пес у Ильи был.

– Менты там сразу появились, – сообщил стоявший у двери парень. – Их явно вызвали заранее.

– Молодец Миша, – повторила Елизавета. – Из парней Ильи многих арестовали?

– Человек пять точно. Там двое или трое по ментам шмалять начали. Остальные, как крысы, в разные стороны рванули. С Ильей адвокат был, Михеев, но его не взяли.

– Ясно. Молодец Миша, – улыбнувшись, в третий раз проговорила Елизавета. Парень достал сигарету и прикурил. – Иди, – отпустила его она. – Постарайся узнать о том, что известно милиции.

– Вот как? – удивился Михаил. – Значит, кто-то позвонил и сказал…

– Да, – кивнул Огурец. – Повара шлепнули в кабинете, он какие-то ксивы читал, Бурку – у офиса.

– Вот это хрен, – покачал головой Михаил. – Интересно бы узнать, кто этот умелец… Выходит, звонки не просто шутка. Выйти бы на этого дельца…

– Что? – спросил Огурец.

– Да так, – отмахнулся Михаил, – свое думаю. Ладно, поеду я. Ты вот что, Огурец, постарайся выяснить, что это за деятель.

– Да мне и самому интересно, что у нас за спец объявился. И главное, этот сучара сначала звонит, а потом стреляет. Вот паскудина!.. Там парнишек Бурки взяли. Троим точно срока накрутят. Они шмалять начали, скорее всего с перепугу. Бурку завалили и Рыжику пулю всадили. А тут менты. Выходит, мусоров тоже этот снайпер хренов вызвал. Обалдеть можно!..

– Винтовки нет, – сказал молодой мужчина в камуфляже, – и гильз тоже. Стреляли из окна девяносто третьей квартиры. Хозяева отдыхают в Турции уже пять дней. Коммерсанты. Квартира на сигнализации, которую сняли по телефону. Раз в двое суток в квартиру ходит какая-то старушка. Сейчас ее допрашивают. Никто из соседей ничего не видел. Подъезд тоже на кодовом замке. Чертовщина какая-то…

– Это точно, – буркнул полковник милиции. – И что интересно – Константина Федоровича, ну этого, Поварова, убили из такой же винтовки, что и Буркина с Рыжиковым. Можно подумать, что один пострел два дела успел. Только забыл милицию вызвать, когда Повара убивал. Но почему убит Рыжиков? Заказа на него быть не могло, он шестерка, и вдруг его убивают. Киллер обычно уходит сразу же после первого выстрела, а здесь он потратил время, чтобы убить Рыжикова. Непонятно это…

– По Поварову что-нибудь есть? – спросил подошедший мужчина в штатском.

– Да то же, что и здесь, – хмуро ответил полковник. – Место нашли, а больше ничего. Сейчас допрашивают старушку, и в Турцию вылетел наш сотрудник. А то получается прямо невидимка. У него есть ключи, он знает код, снимает сигнализацию, убивает двоих и уходит. И никто его не видел. Чертовщина, да и только… И с Поваровым то же самое. Киллер стрелял с крыши. А как пришел и как уходил, никто не видел. И в обоих случаях оружие унесли с собой. Винтовка ведь не пистолет, но никто ничего не заметил. Чертовщина какая-то, – повторил он.

– Сначала Лапина забили, – сказал вошедший оперативник. – Потом в Вологодской области исчез его младший брат. Скорее всего он убит. Сегодня застрелили Буркина и Поварова. Все они из одной компании. Кто-то ими всерьез занялся…

– Вячеслав Лапин убит пьяными хулиганами, – напомнил полковник. – Значит, на заказное это никак не тянет.

– Да не верю я, – отмахнулся оперативник. – Такая версия гораздо удобнее, чем розыск заказчика и…

– Но трое хулиганов признались.

– Василий Егорович, – возразил опер, – вы же сами говорили, что в показаниях они путаются. Правда, объяснение есть – пьяные были. Тут и ежу понятно: дело белыми нитками шито. Вам не кажется странным: хулиганов – и вдруг на психиатрическую экспертизу? И все трое оказались чокнутыми. Тут же пропадает младший Лапин, валят Буркина и Поварова. Кстати, Буркин был в Вологде. И кроме того, стволов не нашли в обоих случаях. А ведь киллеры обычно их оставляют… Что там с оружием? – взглянул он на мужчину в камуфляже.

– Пока неясно, – ответил тот. – Но винтовка скорее всего одна и та же. По пулям определили. Гильзы в обоих случаях не обнаружены.

– Неужели один работал? – удивился оперативник. – Такого я и не упомню. А кто вызвал милицию?

– Голос был вроде детский, – вздохнул полковник. – Сейчас по нему работают специалисты. „Высылайте наряд и группу, – процитировал он, – в Измайлово. Убит Буркин“. На мой взгляд, все это очень серьезно.

– Хорошо, что вовремя среагировали, – заметил опер.

– Думали, разборка, – сказал полковник, – а оказалось вон что. Приехали наши, а Буркин еще теплый. И Рыжика киллер сделал. Можно предположить, что это месть. Мишенью был именно Рыжиков, а Буркина кончили вроде как заодно.

– Глупее я еще ничего не слышал, – усмехнулся опер.

– Да и я тоже, – кивнул полковник. – Но такая версия прорабатывается.

– А я думаю, что причина – деятельность этих господ, – сказал оперативник. – Ведь все они в одном деле – и Лапины, и Буркин, и Поваров. Правда, Буркин собирался разводиться, а женушка, говорят, та еще фурия. Да и приятель у нее – Степанов, мутный мужичок. Ему уже дважды пытались заказное убийство пришить, но не получилось. Он недавно с Елизаветой Буркиной начал любовь крутить. Вполне возможно, что и заказал ее муженька. Все-таки состояние там приличное. Разумеется, Илья Степанович много бы своей женушке не оставил. А сейчас она владелица всего. Ведь еще не разведена, и по закону все останется ей. Вот так… Это ближе к делу, чем то, что охотились именно на Рыжика…

– Эту версию тоже прорабатывают, – сказал полковник. – А то, что Рыжика хлопнули, очень даже хорошо. Темная сволота была. Ведь сколько на нем дел висело!.. За это, – он взглянул на мужчину в камуфляже, – киллеру и срок скостить можно было бы. Но закон есть закон. Бывает, такую паскудину угробят, что даже к награде представлять, а ему срок дают. Закон!.. Правда, сейчас, когда действительно есть угроза жизни, можно бить всем, что под руку попадет. Признали право на самозащиту. Но здесь тоже еще с какого боку подойдут. В Подмосковье вон сержанта одного уволили. Установили, что оружие применил неправильно, не сделал предупредительного выстрела. А на него четверо с ножами бежали. И шарахни он в воздух, убили бы. А так ему только руку распороли. Или возьми сельских участковых. Им пистолет только на стрельбище дают. А ведь они постоянно на посту, их в любое время могут вызвать убийцу брать. Так что закон в некоторых случаях на преступников работает.

– Однако тут что-то непонятное произошло, – вернулся полковник к прежней теме. – Оружие киллер не оставил. Интервал между убийствами минимален, и тем не менее исполнитель был один и тот же. Правда, в это мне верится с трудом, но в этом направлении тоже работать надо.

– Марку винтовок узнаем, легче будет, – высказался человек в камуфляже.

– Привет! – Михаил поцеловал в щеку встретившую его у двери Елизавету и протянул ей розы.

– Спасибо, милый. А ты быстро решил мою проблему, – усмехнулась она.

– Не люблю откладывать дело в долгий ящик, – самодовольно улыбнулся он.

– Теперь все мое. И поэтому не придется…

– Милиция подумает так же, – перебил ее Михаил. – Поэтому готовься выглядеть убитой горем вдовой. Конечно, они узнают, что мы с тобой. И это тоже вызовет немало неприятных вопросов, но, надеюсь, мы это переживем.

– Даша! – окликнула Елизавета проходившую на кухню горничную. – Накройте на стол.

– Хорошо. – Даша взглянула на Михаила и быстро пошла на кухню.

– А она не ляпнет лишнего о нашем разговоре? – спро-

сил он.

– Успокойся. Здесь еще не то говорили. Я знаю, кого держать в доме.

– Какие новости из Вологды?

– Да пока ничего не известно. Илья даже не звонил. Но видимо, что-то там у него не получилось, иначе он сделал бы широкий жест и отдал мне гораздо больше, чем обещал. Правда, сейчас о нем можно забыть, как о дурном сне.

– Но ведь сын вырастет и спросит об отце. Да и сейчас может этот вопрос задать. Я, например, первый раз в двенадцать лет мужику нож всадил… Вот так усну у тебя и проснусь с перерезанным горлом.

– Прекрати! Саша никогда не любил Илью. Тот его слабаком постоянно называл. Сашка математику любит, компьютер, он даже читает в основном научные книги.

– Это плохо. Ребенок, у которого детства не было, может вырасти плохим человеком. Это не я придумал.

– Слышала, – согласилась Лиза. – Но какое могло быть детство у Саши, если крутой папочка заставлял его бить мужиков по лицу и писать им на голову?…

– Я об этом слышал. Извини, но отцом мальчишке я не стану.

– Относись к нему как к младшему другу.

– А что ты думаешь о нашем общем ребенке? – обняв ее, спросил Михаил.

Елизавета засмеялась.

Даша понесла в комнату поднос, на котором стояли бутылка коньяка, бутылка шампанского и ваза с фруктами. „Это мы еще посмотрим“, – подумала она, услышав разговор.

– Ты хлеб купила? – спросила мать вошедшую в комнату Настю.

– Да, – кивнула та.

– А почему ты так долго? Я уж думала, случилось что.

– На работу пыталась устроиться, – вздохнула Настя. – Уволил меня хозяин из ларька. Вот и ходила наниматься… – Горькая улыбка скользнула по ее губам.

– Надо домой ехать, – сказала мать. – Вот что… ты как хочешь, а Тольку я с собой заберу. Посмотри на мальчишку – кожа да кости. Да и ты уже…

– Перестань, мама, – попросила Настя. – Ты же знаешь, что я ни за что Тольку не отдам. Ест он нормально, живет не хуже других. Не надо придумывать чепухи. Домой я не поеду. И ты зря пытаешься…

– Но хоть Тольку-то отпусти. Ведь тебе тяжело с ним. Я же вижу, что ты для сына на все идешь, а на себя уже рукой махнула. Ты прости меня, дуру старую, – всхлипнула мать, – что я так говорю…

– Понимаю. Ты ведь и приехала, чтобы увезти меня назад. Но я не поеду. Мы уже говорили об этом и давай больше не будем.

– Да как же не будем? – вытирая слезы, тяжело вздохнула мать. – Ведь ты без работы осталась…

– Я найду работу, и у меня все будет хорошо.

Но по Настиному тону мать поняла, что в первую очередь дочь убеждает в этом себя.

– Да, – испуганно закивала миловидная блондинка. – Рыжик что-то говорил про звонок, спрашивали: киллера вызывали?

– Понятно, – пробормотал Вениамин Викторович. – Значит, снова этот шутник, мать его. Выходит, прежде чем шлепнуть, спрашивает. А я Повару не верил. Ты вот что, милочка, расскажи все, как было, с самого начала.

– Да как было?… – снова вздохнула блондинка. – Мы вышли. Илья сказал, что заедет за мной вечером. Я только отошла, и тут крик. Поворачиваюсь – Илья лежит окровавленный… – Она вздрогнула. – Рыжик тоже упал… весь в крови… Я сразу убежала. А тут милиция. Я видела, как парни от машины охраны стрелять начали. Но их сразу с ног сбили, и все, больше я ничего не видела… – Блондинка, открыв сумочку, достала пачку сигарет.

– Не надо тут курить, – остановил ее Вениамин Викторович, – не люблю дым. Значит, вот оно как… Звонит, а потом стреляет. Молодец!.. Похоже, всех лесопромышленников скоро отправят на небеса. Найти бы этого деятеля, очень уж хочется посмотреть на него. Да и винторез не оставляет. Неужели Повара тоже он пристрелил? Надо будет выяснить.

Роза молча смотрела на него. Эдуард тоже молчал.