Кирвалисская ведьма

Глава 17

Что значит ждать неизвестно чего! Должна была заснуть без задних ног, но всю ночь провалялась без сна. Всё думала, думала… Не ошиблась ли я? Права ли в своих расчётах? А если права, тот как добраться до тайника?

Фернан привязал клад ко мне, это хорошо. Никто другой его не вскроет. Но до этого его скрыли каменной или кирпичной кладкой. А её кто разбирать будет? Тоже я? А как? Меня многому учили, но ремесло каменщика как-то прошло мимо. Не для девочек оно.

Кстати, а отец как спрятал там золото? Он уже много лет не вставал со своего кресла. В принципе мог, хоть и плохо, но ходил, но не хотел. Отказывался. Но даже если в моё отсутствие он вставал, то спуститься в подвал, разобрать кладку, спрятать золото и письмо, а затем снова всё заделать как было… Это из области сказочных преданий.

Если только…

Был у отца слуга Сам. Здоровенный мужик, немой от рождения. Отец потребовал, чтобы его к нему приставили, когда его впервые разбил паралич. Тогда этот выбор казался удачным. Сам легко поднимал своего господина, переносил с места на место, мыл в ванне, делал всё, что требовалось. У отца были и другие слуги, но они занимались кто едой, кто одеждой, кто уборкой. Никому из них не хватило бы силы, чтобы носить своего хозяина на руках и кротко терпеть его выходки. Для Сама же это было естественно как дышать.

Я бедного немого практически не замечала, хотя он был вечным свидетелем всех сцен, которые Оттон мне устраивал. Он был для меня полезной мебелью, приспособлением, постоянным аксессуаром отцовского быта, не больше. Полтора года назад его не стало.

Внезапно, ни с того, ни с сего. Сам уложил Оттона спать, вышел из его комнаты, чтобы пройти в свою каморку, примыкавшую к покоям герцога, но не дошёл. Упал и умер.

Честно, меня тогда это взволновало больше всего потому, что некому стало ходить за отцом. Пришлось срочно искать по окрестным деревням такого же здорового парня, обучить его необходимому и внушить, как следует действовать, чтобы не злить Оттона. А именно помалкивать. К сожалению, второго немого нужной комплекции найти не удалось.

Новый слуга Ник вполне всех устроил, он быстро всему выучился и, так как не был немым, снискал доброжелательное отношение женской части замковой прислуги. После смерти отца он попросился работать на конюшню и рада была его туда отправить.

А о Саме я забыла, выбросила его из головы, как будто не было такого. Сейчас понимаю: зря.

Как раз с помощью Сама отец вполне мог провернуть дело с тайным захоронением клада в подвале. В те дни, когда я отправлялась в город по делам, большая часть слуг получала выходной. В замке оставались немногие, Сам в том числе. Все они работали в той части замка, где кухня, там, где вход в винный погреб, им было нечего делать, так что незаметно спуститься туда смогла бы небольшая армия, не то что два человека, один из которых не ходит.

Да, точно, Сам…

Этот слуга по приказу вполне мог отнести в подвал как золото, так и отца вместе с креслом, а также вынести обратно. Он был немым, но не умственно отсталым, умел всё, что обычно умеет деревенский мужик, так что разобрать кирпичи и снова сложить как было смог бы. И ещё: распоряжения отца всегда выполнял не за страх, а за совесть.

При этом с моего папаши стало бы отравить исполнителя своих замыслов. Яды у него были: в паре перстней и просто так, во флаконе. Скорее всего Оттон воспользовался тем, что носил на себе. Слуга часто доедал то, что осталось от обеда хозяина, так что возможность была.

Вряд ли он боялся, что Сам выдаст тайну, скорее что соблазнится золотом, а тайна тогда раскроется сама по себе. Ведь у этого немого парня в деревне была семья: мать, двое братьев и ещё сёстры. А так… Свидетеля нету, никто ничего не знает.

Если исходить из того, что клад отец спрятал непосредственно перед тем, как умер его слуга, выходит… А, ничего не выходит. Просто до этого он не собирался награждать меня золотом, а потом вдруг взял и сделал. Но почему он решил открыть свои тайны именно мне, а не моему брату, например? Он же наследник. Был, по крайней мере. Не сходится у меня что-то.

Ну ничего, влезу — узнаю.

И опять та же проблема: как влезть? Не умею я разбирать кирпичную кладку, да и сил у меня недостаточно. Конечно, я крепкая, но не до такой же степени. И потом, кто вернёт всё в первоначальное состояние? Взять с собой кого-то из слуг? А потом что с ним делать? Отравить, как Оттон Сама? Ну нет, это не мой стиль.

Остаётся один персонаж — мой так называемый жених. Не хотела я его задействовать, но, боюсь, придётся.

Фернан очень удивился, когда после завтрака его поймала за рукав невеста.

— Пойдём, — сказала она, — дело есть.

Он полагал, что его снова потащат в бывшие покои герцога, но Александра привела его в свою личную гостиную. Затем через Патти пригласила Бернала и, не дав никому ни слова сказать, объявила:

— Сегодня день отдыха. Я подумала: после вчерашнего инцидента с внезапным прибытием канцлера нас вряд ли кто-то побеспокоит, так что все могут заняться своими личными делами. Родных посетить, сходить в гости к друзьям, ну, я не знаю, просто отдохнуть на природе.

— Марта тоже? — на всякий случай переспросил дворецкий.

— Тоже, — махнула рукой герцогиня, — пусть все отдыхают. С завтрашнего дня начнутся трудные дни. Если за нас с господином магистром беспокоишься, то зря. Поесть мы себе найдём, на кухне полно готовой еды. А всё остальное… Он же маг, ты не забыл? Тем более что это только один день.

Бернал поклонился и ушёл выполнять распоряжение.

Когда дверь за ним закрылась, Фернан взмахнул рукой, навешивая полог тишины, и спросил:

— Зачем ты их всех отправила?

— Надо было, — уклончиво ответила Алекс.

— Чтобы они не видели, куда мы пойдём? — догадался маг.

Девушка вздохнула и произнесла безо всякого выражения:

— Теперь надо часок здесь посидеть, подождать, пока все разойдутся. Потом пойдём.

— В комнаты твоего отца? — снова поинтересовался Фернан.

— Нет, — покачала головой Алекс, — ради этого не стоило так прятаться. Совсем в друге место.

И, предваряя новый вопрос, добавила:

— Увидишь. А пока я тебе кое-что расскажу.

И действительно рассказала, как в одиночку лазила в подвал и что там нашла.

— Думаешь, твой отец действительно оставил тебе письмо, в котором сообщил, как открыть ту самую дверь? — с сомнением протянул Фернан, — Тогда где оно? Письмо, то есть.

— В этом-то всё и дело, — усмехнулась девушка, — Папаша просто обязан был указать путь и дать ключ, иначе вся эта история с письмом, переданным вместе с завещанием, не имела смысла. Я всю ночь думала и наконец сообразила. Если мы не нашли ничего в комнатах отца, оно в другом месте и мне кажется, я знаю в каком. Ты, если подумаешь, тоже можешь догадаться.

И она, вместо пояснений и разговоров, подвинула к себе лежащую на столе книгу и углубилась в неё. Фернан хотел было одёрнуть Александру, веруть себе её внимание, но заметил, что девушка выбрала для чтения гримуар прабабки. Протестовать против такого он не мог.

Поэтому тоже стал искать себе развлечение на ближайший час. Нашёл свежие газеты, доставленные рано утром. Прессу в целом он недолюбливал, но его привлекли заголовки на первой странице: "Внезапная болезнь графа Эстеллиса", "Вчера графа Арундельского перенесли из дворца домой на носилках. Что бы это значило?", "Канцлер опасно занемог", "Не ждёт ли нас смена кабинета?"

Ого!

Похоже, Стефан вчера погорячился, рванув домой порталом, а его плохое самочувствие после такой нагрузки газеты растиражировали и выдали чуть ли не за смертельную болезнь.

Надо сказать, происшествие с канцлером освещалось в тонах, далёких от сочувствия. Только в официальном "Вестнике империи" автор статьи сокрушался, что граф губит своё здоровье на службе, отдавая ей всего себя. В остальных изданиях глухо намекали на то, что Стефана извлекли в таком плачевном состоянии из чужой спальни, и лицемерно сокрушались, что такой великий человек тратит себя неизвестно на что. Если бы канцлер столько сил отдавал работе на благо государства, сколько он тратит в постелях чужих жён, империя процветала бы.

О том, что произошло на самом деле, ни в одной статье не было ни слова. Одно оставалось неизменным фактом: Стефан плохо себя почувствовал, потерял сознание и был перенесён из императорского дворца к себе домой для лечения. Возвращение его к работе в ближайшие дни не ожидалось.

Хорошо это или плохо? А, плевать на канцлера, выкрутится. Главное, что он сюда ещё не скоро сунется. Торопиться же ему на помощь не стоит, врачевателей в столице достаточно, а у Фернана другая специализация.

Наконец Александра посчитала, что время пришло, отложила книгу и повела Фернана знакомой дорогой в винный погреб. Ха! Тут и дурак бы догадался. Она решила, что письмо ей оставлено вместе с деньгами. Может, она думает, что и ключ от двери там лежит? А что? Всё может статься.

Прежде чем спускаться, девушка открыла небольшую каморку под главной лестницей, вытащила оттуда здоровый мешок и принялась укладывать в него разную разность: ломик, лопатку, мастерки, тазы и ковшики.

Сначала Фернан не понял, зачем это всё, но быстро сообразил: кирпичную кладку придётся сначала ломать, затем восстанавливать. Но где они возьмут известь, песок и воду?

На его вопрос девушка махнула рукой, мол, там всё есть.

Они сошли вниз по крутой лестнице, между рядов стеллажей с бутылками и бочек дошли до знакомого места под лилией и Александра храбро положила руку на камень. Тот брызнул светом. Сработало.

Теперь настал черёд Фернана. Магия тут не годилась, пришлось взять ломик, отодрать штукатурку и выбить два кирпича. Под ними оказалась крышка небольшого сундучка, как раз подходящего размера. Но когда Фернан взялся за ушки и потянул его вверх, то чуть не надорвался. Вспомнил уроки бытовой магии, облегчил вес в десять раз и снова потянул. Сундучок легко выскочил из своего гнезда, а под ним показался ещё один.

— Сколько их тут? — удивился маг.

— Если там и впрямь сорок тысяч золотых, — задумалась Алекс, толкая вытащенный — то таких сундучков должно быть минимум четыре. Как их туда запихали я примерно себе представляю, но неужели отец не подумал, как я стану их доставать? Они же неподъёмные. Ты ведь их магией, да? А я не умею. Без тебя бы точно не справилась.

Присев на корточки, она попыталась поднять крышку.

— Заперто магически, — предупредил Фернан, — посмотри сама. Скорее всего нужна капля твоей крови.

Александра удивлённо подняла бровь.

— Конечно, отец владел начатками магии, в этом я даже не сомневаюсь, но ведь привязка на родственную кровь — довольно сложная штука. Как он сумел?

Маг вздохнул.

— Думаю, это не его работа и даже не твоего дедушки. Сундучки старинные, делали их много поколений назад. Твой отец ими просто воспользовался, когда пришла в том нужда. Открывай, а я следующий достану.

И пока Алекс возилась, разыскивая булавку, чтобы добыть каплю крови, Фернан достал следующий сундучок. Он оказался точно таким, как предыдущий. Заодно лучше стало видно откуда он их вынимает. Да, девушка определила правильно, сундучков ровно четыре. И хранилище для них оборудовано тогда же, когда их изготовили. Веков пять назад, не меньше. Фернан бы не удивился, если бы золото внутри оказалось столь же древним. Если это так… Очень ценная находка. Тогда при чеканке монеты золото не разбодяживали другими металлами, оно практически чистое, а значит и более дорогое. Сорок тысяч золотых древней чеканки — это почти сто тысяч современных.

Он так увлёкся подсчётами, что не уследил, когда Алекс открыла наконец крышку. Только по быстрому, хищному движению определил: права оказалась невеста. Поверх монет лежало что-то ещё, скорее всего конверт.

Он думал, что девушка теперь решит не доставать остальные сундучки, а если и доставать, то не открывать. Зачем, если она нашла то, что искала. Но нет, Алекс, спрятав письмо где-то в недрах чёрных кружев, стала изучать остальное содержимое.

— Да тут древнее золото! — воскликнула она, — и не просто монеты, как я думала, а вперемешку с драгоценностями. Это стоит гораздо больше, чем сорок тысяч. Посмотри!

Он вытащила диадему с сапфирами и приложила к волосам. Фернан рот разинул: таких камней он не видел даже на императрице.

— Сапфиры, алмазы и рубины добывают в наших горах, — сказала девушка, — древние короли их за особую ценность не считали. Использовали для расчётов при торговле. Но, естественно, самые крупные оседали в их сокровищнице. Красивые, правда?

Маг согласился, да, очень хороши. Сунул нос в сундучок: там таких было ещё немало. Если и остальные окажутся не хуже, то тут не сто тысяч, тут миллионы! Даже без своего герцогства Александра очень богата.

Второй и третий сундучки содержали примерно то же самое. А в четвёртом лежали сплошь одни монеты. Полюбовавшись на свои сокровища, герцогиня велела спрятать всё обратно. Правда, кроме письма, оставила себе диадему. Спросила, нужно ли будет снова проводить ритуал на крови, чтобы никто чужой не смог достать ценности. Фернан успокоил: несмотря на то, что кладка нарушена, результат прошлого ритуала на месте. Тем более она теперь может пользоваться магией. Когда всё будет заделано, от неё потребуется только положить руку на нужное место, представить себе, как восстанавливается защитное плетение и произнести заклинание. Он подскажет.

Одни боги ведают, чего ему стоило сохранять спокойный, равнодушный, доброжелательный тон и вид. Больше всего на свете хотелось вместе с ней прочитать то таинственное письмо, но он боялся спугнуть Александру. Доверие — штука тонкая, вот оно есть, но одно неверное движение, неловкое слово и его сдует, как паутинку по осени. Если он сейчас покажет, как ему интересно, она может подумать всё, что угодно. Например, что он хочет услужить императору. А не ему, так канцлеру. Ведь она считает их если не друзьями, то достаточно близкими людьми.

От переживаний помогла отвлечься простая физическая работа. Опускал он сундучки в тайное хранилище, помогая себе магией, а вот укладывать на место кирпичи и штукатурить новую кладку пришлось как простому каменщику. Хорошо, что в детстве он всякую работу делал, в том числе клал кирпичи и штукатурил. Несмотря на прошедшие годы, навыки вспомнились и всё получилось если не идеально, то приемлемо.

Затем Алекс восстановила защиту и они покинули подземелье.

Усталые, измученные выбрались на поверхность и, не сговариваясь, рванули на кухню. Там не было никого, огонь в печи погас, но на столе, прикрытые полотенцем, их дожидались пирожки с разными начинками, а рядом красовался кувшин с ягодным морсом. Александра пошарила в стазис-ларе, добыла оттуда сыр, масло и ветчину, а из кармана своей необъятной юбки вынула бутылку вина из южных провинций. Фернан даже не заметил, как она там оказалась.

— У отца собраны отличные вина, — пояснила она, — я взяла тебе на пробу. И как поощрение тоже. Но вообще-то если нравится, можешь заказывать себе к обеду. Запасы такие, что за всю жизнь не выпить. Тем более что каждый год их пополняют.

Отвлекает, подумал Фернан, говорит о чём угодно, только не о том, что добыла в погребе. Спросил:

— Ты нашла то, что искала?

— Надеюсь, — просто ответила Александра.

Потом внимательно на него посмотрела, улыбнулась и добавила:

— Не переживай так, ты всё узнаешь в своё время. Но это письмо моего отца и будет правильно, если я сначала прочту его сама. Так что ешь спокойно. Пирожки вкусные и морс просто бесподобный.

Потом завертелась, что-то разыскивая взглядом. Спросила:

— Который час?

Фернан вытащил хронометр, полученный ещё в студенческие годы в качестве награды. Стефан несколько раз дарил ему другие, золотые, с каменьями, но маг любил этот, простенький, в серебряном корпусе, но зато показывающий кроме времени фазы различных планет.

— Половина четвёртого, — объявил он, — А что?

— Ого, сколько мы в подвале просидели, — воскликнула Алекс, — я думала, сейчас меньше. Но всё равно хорошо. Слуги вернутся только к семи, так что время ещё есть. Отдохни, а через час приходи ко мне. Если можно, я покажу тебе письмо, если нельзя, просто расскажу то, что тебя касается.

Угадала я правильно. Конверт, надписанный рукой отца «Александре, моей дочери», лежал поверх всего того, чем был наполнен первый, самый верхний из спрятанных в тайнике сундучков. Я сразу сунула его в потайной карман на юбке, чтобы прочесть в более подходящем месте.

Фернан мне очень помог, без него бы я не справилась. По крайней мере вытащить такую тяжесть просто сил бы не хватило, а заклинания, уменьшающего вес, я пока не знаю.

Как стало ясно, клад, предназначенный мне герцогом Оттоном, спрятал здесь не он, золото лежало в подвале с незапамятных времён. На эту мысль наводило не только то, что сказал маг: сундучки были изготовлены моими предками или по их заказу несколько сотен лет назад. Содержимое тоже было туда не вчера положено, если не считать письма. Монеты старинной чеканки и украшения, сделанные в незапамятные времена по тогдашней моде тоже об этом свидетельствовали. Но была одна особенность, не знаю, заметил ли её Фернан.

Сундуки и их содержимое не совпадали по историческим эпохам.

Я на всякий случай сунула в карман пару монеток и забрала красивую тиару с сапфирами. Не потому, что мне что-то из этого понадобилось, а для датировки. На монетах всегда есть год чеканки, а крупные драгоценные камни, добытые в наших землях, вносятся в реестр, в котором указывается, когда и где они были добыты, когда их огранили и как именно, в какое украшение вставили. Я хотела проверить свои выводы по документам.

Надо сказать, мой маг ни слова мне не сказал, когда я забирала тиару. Да и про письмо промолчал, хотя я была уверена: заметил, как я его нашла и куда спрятала. Деликатный.

Что ж, это хорошее качество.

Даже когда мы выбрались назад, ничего толком не спросил, ждал, когда сама что-нибудь скажу. Не считать же полноценным вопрос «ты нашла то, что искала?». Так как мне уже было ясно, что для похода к заветной двери мне понадобится помощник, я пообещала Фернану, что он узнает то, что я сочту возможным ему поведать из написанного отцом. Даже готова была показать ему письмо. Планировала узнать про то, где хранится ключ, и сразу же идти туда вместе с магистром.

Только вот не ожидала прочитать то, что отец решился написать.

Я не торопилась. Устроилась в собственной спальне, но не на кровати, а на диванчике у окна, поставила свечи, вскрыла конверт…

Письмо оказалось длинным, несколько листков, исписанных старческим, дрожащим почерком. Так он писал в последние годы, так что с датировкой я угадала.

Дорогая моя дочь! Если ты читаешь это письмо, значит, меня нет в живых, а ты получила свою часть наследства. Я могу не бояться, что ты страдаешь от бедности. То, что лежит в этих сундуках, стоит не дешевле, чем всё содержимое сокровищницы Кирвалиса. По сути это и есть сокровищница, только не та, которую когда-то выгреб император, а то, что нашим предкам удалось спасти.

Ты удивляешься, почему я решил отдать эти ценности тебе?

Я давно подозревал, а недавно убедился доподлинно: ты единственный мой законный ребёнок. В тебе и только в тебе течёт кровь Кирвалисских королей. Только в тебе я вижу своё продолжение и тебя считаю своей истинной наследницей.

Если кто-то думает, что меня эти слова поразили и растрогали, то глубоко заблуждается. Мне стало противно. Во мне он видел своё продолжение! Дешёвый пафос. А зачем тогда гнобил всю мою сознательную жизнь? Зачем терзал и мучил, зачем лишил надежды на нормальное существование? Хотелось разорвать ни в чём не повинную бумагу, но надо было читать дальше и дознаться наконец, где ключ.

Я очень виноват перед тобой. Ты не получила от меня того, что дети ждут от своих родителей. Боюсь, ты уверена, что я тебя не любил, как отец должен любить своё дитя. Это не так. Ты была самым дорогим в моей жизни. Но я всегда боялся, что об этом узнают и отнимут тебя, как отняли меня самого у моих родителей. Я не хотел, чтобы тебя забрали ко двору императора и сделали с тобой то, что они там делают с юными существами. Ты должна была остаться в Кирвалисе, укрытая от глаз императора и его присных, чтобы рано или поздно возродить наше королевство.

Что?

Наш предок поступил опрометчиво, послав своего наследника ко двору тогдашнего императора. Он не знал, что за этим кроется. Храбро вверил своего сына людям без чести и совести. Не боялся, потому что воспитанный в Кирвалисе наследник владел магией, а всем известно, что дворяне империи ею обладают, но не владеют. А мальчика заставили принести клятву верности на особом артефакте, хранящемся в сокровищнице императора. Это очень древняя вещь, невероятно мощная. Говорят, осталась от демонов. Вблизи она полностью подавляет волю и подчиняет человека тому, кого на данный момент артефакт считает хозяином. Неудивительно, что, взойдя на трон Кирвалиса, этот наш предок сдал свою страну врагу без борьбы. Принесший клятву на этом артефакте ставит требования императора выше любых соображений, даже выше чести и совести. Поэтому он не рассказал своему наследнику о том, что его ждёт в столице, а покорно отправил сына туда, зная, что его там ждёт. И так продолжалось три поколения.

Мрак какой-то. Я даже представить себе не могла.

Несмотря на такое положение вещей потомки кирвалисских королей не оставляли надежду на то, что им удастся избавиться от гнёта и освободить свою страну. Разрабатывали планы, но ни один не сумели осуществить.

Меня в юности тоже заставили принести клятву. Твоя мать должна была стать гарантом моей покорности. Но тут в дело вмешалась сама судьба. Первой родилась девочка.

И что?

Ты знаешь закон. Девочка не может наследовать трон. Она даже герцогство не наследует. В исключительных случаях при отсутствии других законных наследников она может передать свои права сыну, рождённому в законном браке. Таковы законы и империи, и наши древние. Но в законах Кирвалиса есть одна лазейка. Если девочка унаследовала от предков магический дар в сочетании с даром ведьмы, она может сесть на престол по праву силы, дарованной богами.

Такое уже было в нашей истории, хотя в учебниках ты этого не найдёшь. Случай слишком неявный. Мать первого Раена королева Алексия была именно ведьмой с силой мага. Как раз она и создала наше королевство: собрала земли, привела к покорности дворян, а затем посадила на трон сына. Он же в память и благодарность внёс оговорку в закон о престолонаследии.

Ого! Этого я не знала. Хотя что-то такое проскальзывало у некоторых авторов, но глухо, без подробностей. Надо изучить оригинал древнего свитка законов Кирвалиса и поискать в других книгах, написанных до вхождения королевства в империю… Хотя это сейчас не важно, читаем дальше.

К сожалению, когда дитя рождается, никто не знает, чем оно одарено и одарено ли вообще. Что ты маг было ясно с самого начала, Раены все маги. То, что тебе достался ведьмин дар, я узнал только когда тебе было десять. Твоя тётушка Тереза заметила признаки и сообщила мне. А ты, я предполагаю, узнала это только сейчас из этого письма.

Ну, это он напрасно. Меня успели просветить.

Когда родился твой брат, я взял его на руки и признал наследником. Это была моя самая большая ошибка, но об этом я узнал только спустя годы. Тогда гордился, что у меня сын, есть кому передать герцогство. Когда мальчик стал расти совершенно на меня не похожим, утешал себя, что он пошёл в родню жены. Но одно наслаивалось на другое. В пять лет выяснилось, что у Эгмонта с магией слабо, резерв меньше даже, чем у Вильгельмины. В это время у меня зародились первые подозрения. Но когда я застал вашу мать в постели с любовником, они превратились в уверенность.

Одно я понял: отцом моего наследника был кто-то другой. Не любовник вашей матери, которого я с неё стащил за волосы. Для этого парень был слишком молод, когда родился Эгмонт, ему было не больше двенадцати, Да и в Кирвалис он тогда не приезжал. Хотя по внешности очень подходил.

Мина так и не сказала мне, кто отец Эгмонта. Предпочла умереть. У меня был план выгнать её с позором вместе с нагулянным отпрыском, а любовника уничтожить. Но Вильгельмина, отравившись, сломала все планы. Эгмонт остался с нами.

Кстати, барашка он тоже не убил. Тот уехал в столицу и жил там себе припеваючи. Ну, насколько я знаю. Хотя… стоит уточнить его дальнейшую судьбу.

Вот тогда-то я потерял сон и покой. Не знал, что делать, и в то же время готов был творить невообразимое. Я тогда потому и уехал, что боялся наворотить дел, которые пришлось бы потом годами разгребать. За вами приглядывала Тереза. Думаю, ты это помнишь.

Ей я практически ничего не рассказал, но это было лишним, она как-то всё узнала сама. Поняла, что Эгмонт мне не родной, и предложила растить тебя как законную наследницу. И тут я испугался. В этом качестве тебя бы непременно вытребовал к себе император, заставил бы принести клятву, ещё и мужа бы навязал и всё повторилось бы по-новой.

Я решил, что твои способности надо сохранить в глубокой тайне до той поры, пока ты не вырастешь настолько, чтобы начать новую страницу истории Кирвалиса. Поэтому не стал отсылать прочь твоего брата и отказываться от него. Он должен был заменить тебя при дворе императора. Тем более что, по законам империи, взяв его на руки и признав сыном при рождении, я совершил акт, не имеющий обратного действия. Законным наследником титула стал он и никакие факты уже не могли повлиять на это, кроме смерти.

Зато в освобожденном Кирвалисе права на трон проверяются артефактами власти, настроенными на кровь рода Раен. Этой проверки Эгмонт бы никогда не прошёл, а тебя они не могут не признать.

Здорово, но, насколько я помню, эти самые артефакты, включающие корону, скипетр, меч и кольцо, были переданы на хранение в империю как доказательства преданности Кирвалиса. Что именно должно меня признать?

Что ж, читаем дальше.

По моему приказу Тереза разработала амулет, не дающий твоей сущности ведьмы проявить себя, и завязала его на наше кровное родство. Способности должны были пробудиться только тогда, когда я решу, что пора, или после моей смерти. Если бы у тебя не было полноценного магического дара, такое действие могло представлять опасность, но при двойном даре ничего дурного для твоего здоровья случиться не должно было.

Я оказался прав: за столько лет ты ни разу не заболела.

Это правда. Говорят, в детстве я переболела какими-то детскими инфекциями, но я этого не помню. В сознательном возрасте меня даже простуда не брала. Вот только на церемонии помолвки чуть пол-замка не снесла, но это же ерунда. Ничего вредного.

Так, что там дальше?

Эгмонта я обманул, сказав, что ты нужна мне дома, и он с восторгом принял эту игру. Подтвердил всё то дурное, что я сообщил о тебе императору, и мне разрешили не представлять тебя ко двору. Императорская семья самоустранилась от устройства твоей судьбы.

Дома я вёл себя как тиран и ты вправе обижаться, но всё это было нацелено на то, чтобы никто не узнал правды. Я боялся: соглядатаи императора повсюду, кто-то мог узнать, какая ты на самом деле и донести.

Кто-то думал, что в этом месте я зарыдаю и воскликну: "О, папочка, ты хотел мне только добра, а я, дура, не понимала!" Ага, сейчас, держи карман шире. Так изощрённо издеваться над человеком в течение долгих лет и оправдывать это лучшими побуждениями… Это какой же сволочью надо быть! Я ещё не вспоминала про женишков-уродов, которых мне добрый папа подсовывал.

Кажется, он сам решил мне о них рассказать.

Ты должна была выйти замуж за кого-то из нашей, кирвалисской знати. Я пытался подобрать тебе выгодного жениха, но все мои планы расстраивались неизвестно почему. Потом уж твоя тётка мне напомнила: ведьмы сами выбирают себе мужчин. Тогда я отказался от плана выдать тебя замуж. Решил, что ты сама найдёшь себе жениха, когда станешь королевой. И выбор тогда будет побогаче.

Это я сошла с ума или папаша был не в себе? Точно, все эти уроды наши, местные, кирвалисский товар. Но сватать их своему ребёнку просто на этом самом основании? Ой, кажется мне, что тут он кривит душой и выдаёт желаемое за действительное. А тёте спасибо. Четвёртого кандидата я бы не вынесла.

Вспомни: я самоустранился и дал тебе тебе заниматься всеми делами герцогства. Хотел, чтобы ты научилась всему, что тебе впоследствии понадобится. Хотя мог бы сам рулить, не такая уж я развалина и своего ума ещё не потерял. Я даже позволил тебе контролировать траты Эгмонта, урезать ему содержание, не вмешался тогда, когда твои действия могли нанести урон престижу семьи и навести императора на мысль, что сын не так уж важен для меня.

Теперь я наконец подошёл вплотную к тому, из-за чего всё затеял. Ты рождена для осуществления великой цели. Несколько поколений мы терпели и ждали, теперь пришла пора действовать. После моей смерти у тебя будут развязаны руки. Ты ничем не обязана императору, ты не приносила ему клятву верности. При этом ты Раен, маг и ведьма в одном лице. Ты можешь объединить вокруг себя наше дворянство, за тобой пойдут простые люди.

Ну спасибо, папа.

Кирвалис должен вновь обрести свободу. Выйти из состава империи и стать королевством, как оно и было. У тебя всё для этого есть. Ум, сила и средства. Брат тебе не помешает. Не сможет. Он не является носителем крови Раен и поэтому даже войти туда, где лежат накопленные нашим родом богатства не сумеет. Но дело не в них.

Кажется, мы наконец подошли к действительно важному.

Когда-то император приказал первому из герцогов передать на хранение артефакты власти нашего королевства. Отказаться тот не мог, его обязывала принесённая клятва. К счастью, была жива ещё его мать, никаким словом не связанная. По её приказу были изготовлены копии, заряжены некими заклинаниями, чтобы имитировать силу артефактов, и вручены сыну для передачи императору. О том, что она спрятала настоящие, женщина поведала своему внуку и велела хранить тайну, передать же её только на смертном одре следующему герцогу и так до тех пор, пока не родится тот, кто сумеет воспользоваться артефактами для освобождения родной страны.

Император спрятал то, что ему передал первый герцог Раен, в свою сокровищницу. От предметов шёл подходящий магический фон, зачарованы они были на кровь нашего рода, а тех, кто мог бы во всём разобраться и изобличить подделку, в империи тогда не нашлось. Если бы последующие императоры попытались что-то выяснить у герцогов, то узнали бы правду, но никто не стал вспоминать эту не слишком красивую страницу истории. Судя по всему, на это и был расчёт вдовствующей королевы.

Теперь эти атрибуты власти твои. Корона, скипетр, меч и кольцо. Ещё сокровища знаний: свод древних законов королевства, кодексы, собрания тайных магических знаний, записки всех Раенов, которые правили здесь до нас.

Найди вход в подземелье за моими покоями, закрепи как следует камень, который его прикрывает, отыщи в моей спальне ключ и иди. Ключ в сочетании с каплей твоей крови откроет двери. Всё, что найдёшь — твоё. Ты сама решишь, как это использовать.

Не знаю как, но забери всё, не привлекая своего брата. Эгмонт может тебе помешать. Ты умная, отвлеки его.

Это уже лишнее, его отвлекли без меня.

Дальше шли еще два листа рассуждений о долге властителя. Почитаю на досуге.

Одного я не так и не усвоила. Понятно, ключ в отцовской спальне. Но что он из себя представляет? Я снова перечитала письмо, тщательно разглядывая каждую букву. Ничего. Тогда я от бессилия стала делать всё, что на ум придёт. Грела листочки на огне, чтобы проявилась тайнопись, протирала их уксусом и нашатырём. Наконец догадалась и сделала то, с чего надо было начинать. Посмотрела их на свет.

Ура! Папаша оказался хитрецом. Он заказал бумагу с водяными знаками, изображающими часть нашего семейного герба. Жезл мудрого старца. Очень популярный элемент декора. В форме этого жезла делают канделябры, ручки столовых приборов, детали письменных принадлежностей и ещё много всякого разного. У отца в спальне таких предметов должно быть несколько. Один да подойдёт.

Осталось понять, стоит ли подключать Фернана к раскрытию тайны, чреватой столь значительными последствиями? Ведь это опасно прежде всего для него самого.