Китовый чемодан

* * *

Как я жалел, что у меня нет такого чемодана! Да его и не могло у меня быть. Это был единственный чемодан в мире – гигантский, черный, перепоясанный ремнями, как полевой офицер.

– Для одинокого человека такой чемодан – и стол, и кровать, и гардероб! – Говаривал его хозяин, наш сосед, старший промывальщик золота Октябрь Петрович. – А однажды я в нем горную реку переплыл.

– Не может быть! – удивлялся я.

– Да он же из китовой кожи.

И правда – чемодан напоминал кита кашалота.

Многие приходили просто поглядеть на него. А я любил смотреть, как Октябрь Петрович, вернувшись из какой-нибудь поездки, расстегивает китовый чемодан. Мне казалось, я вижу, что проглотил кит.

Глотал же он что придется: болотные сапоги, оленьи рога, фетровые шляпы, камни-самоцветы, перочинные ножи, безопасные бритвы, компас, пуговицы, пузырьки с тройным одеколоном. Однажды он проглотил свой собственный китовый ус.

Кого только не напоминал мне этот чемодан! И коня, и бегемота, и кита, и носорога. Вот только птицу не вспоминал я, глядя на чемодан. Еще бы не хватало вспоминать о птицах, когда смотришь на чемодан из китовой кожи! И все-таки пришлось однажды. Тогда чемодан особенно удивил. Октябрь Петрович достал из его брюха сияющий трехведерный аквариум.

– Как раз для налима, – сказал он. – Или для небольшого кита. Но в нем будут жить очень маленькие рыбки.

– Пескари и красноперки?

Октябрь Петрович усмехнулся и подвел меня к укромному столику, на котором стояла банка из-под маринованных огурцов. А в ней плавали красные, зеленые, черные и прозрачные, как леденец, рыбки.

В самой Москве на Птичьем рынке купил их Октябрь Петрович.

– Хотел было птичку, да глупо птичку в чемодан сажать, – рассказывал он.

В банке, завязанной марлей, повез рыбок в наш поселок. Чтобы дорогой не задохнулись, подкачивал им воздух из резиновой камеры. Чтоб не замерзли, держал банку на животе под полушубком.

Кроме аквариума, в чемодане Октябрь Петрович привез подводные растения, ракушечный дворец и красивый, будто искусственный, песок.

– Уж на что я – старый старший промывальщик, – говорил он, – а такого песку не видел. Так и хочется его помыть: нет ли золота?

Октябрь Петрович посадил в песок растения, посередине аквариума оставил полянку – туда поместил ракушечный дворец. Затем поглядел на аквариум, как архитектор смотрит на построенный дом, в котором ему самому не жить, и сказал:

– Еще никто не разводил в наших краях рыбок. Началась новая эра!

Взяв сачок на витой проволочной ручке, Октябрь Петрович пересаживал рыбок из банки в аквариум. Рыбки сразу стали резвиться: щипали водоросли, копали ямки в песке, заплывали в ракушечный дворец и выглядывали из окон.

Октябрь Петрович целыми днями суетился около аквариума. Все теперь приходили на него полюбоваться, а про чемодан забыли. Про китовый чемодан!

Но я по-прежнему жалел, что этот единственный в мире чемодан не мой. «Может, если бы чемодан мог говорить, то сказал бы, что хочет перейти ко мне на службу», – думал я.

– Ладно, – сказал как-то Октябрь Петрович, – последний раз в поле с чемоданом съезжу. А там видно будет… У меня все же теперь аквариум.

Наступило лето, и Октябрь Петрович с китовым чемоданом отбыли. А я кормил рыбок, менял воду, чистил стеклянные стенки и все вспоминал о китовом чемодане. Где они там с Октябрем Петровичем? Скоро ли вернутся?

Красные рыбки в аквариуме казались мне маринованными помидорами, зеленые – огурчиками, а прозрачных я вовсе не замечал.

Неожиданно пришло письмо от Октября Петровича из полевой партии.

«Как ты живешь? Как живут рыбки? Я живу пока хорошо. А могло быть плохо. Пошел я в маршрут, как всегда с чемоданом. На ручье стал песок промывать. А из кустов – медведь. Поднялся в рост и на меня. Ружья у меня нет, только химический карандаш для записей. Бросил я в медведя карандашом, а сам в чемодан спрятался и крышку изнутри держу за ремешки. Медведь подошел, понюхал, посопел, за ручку подергал и потащил чемодан. Наверное, в берлогу. Хороший, думаю, будет подарочек медвежатам: Октябрь Петрович в китовом чемодане. Заорал я страшным чемоданным голосом. Медведь чемодан бросил и убежал. А я еще долго из чемодана не вылезал. На этом кончаю. С приветом. Октябрь Петрович».

Вернулся Октябрь Петрович под самый Новый год. Мы с ним нарядили елку в моей комнате. Октябрь Петрович отлучился. Но скоро в дверь постучали, и он вошел торжественно – с китовым чемоданом.

– Не по плечу мне. Да и что теперь в нем таскать? Разве сухой корм… Обойдусь портфелем. Бери – тебе жить! – И Октябрь Петрович поставил чемодан под елку.

Мы весело отпраздновали Новый год. Я все поглядывал на чемодан, и в конце концов почудилось, что это дед Мороз, в седой бороде, с золотыми пряжками на шубе.

Когда Октябрь Петрович пошел спать, я открыл китовый чемодан. Он был немыслимо пустой, и я сразу начал складывать туда все, что попало под руку.

Скоро заметил – комната опустела, а чемодан заполнен едва наполовину.

Я сел в чемодан, думая, не запихнуть ли туда и елку. Как-то незаметно прилег и заснул. И снились мне в китовом чемодане новогодние сны, в которых был запах елки и океана.