Клетка 2088. Книга 5

21. ЗАКРЫТЫЙ КОСМОС

4 июня. Пятница. Москва.

В семь часов вечера железнодорожный лайнер из города Родники прибыл на Ярославский вокзал. До встречи с Сартом оставалось ровно два часа.

Андрей Рагин вышел из вагона. На мгновение он задержался, рассматривая собственное отражение в стекле и, вообразив себя верзилой из службы «face control», подумал, – Извини, парень, но ты сегодня не в формате вечеринки. Андрей попытался вспомнить, был ли контроль в Olympus Mons, но безуспешно. Рагин спустился с платформы и быстро нырнул в метро.

По дороге домой он мысленно перебрал все вещи в своём гардеробе, пытаясь найти что-нибудь подходящее для предстоящей вечеринки, но вопрос, что надеть, так и остался открытым. Андрей даже не был уверен, хочет ли туда идти. Если бы не Сарт, то, придя домой, он залег бы спать и вопросов больше не было. Но Рагин не привык менять свои планы, особенно, если дело касалось друзей.

Через полчаса он уже был дома. Он скинул дорожный костюм, залез в футболку и мягкие домашние штаны и направился к бару. Достав бутылку виски, он плеснул немного в широкий квадратный стакан и потянулся к холодильнику за льдом. Времени оставалось не так уж много, но вместо того, чтобы начать собираться, Рагин завалился на диван и включил телевизор. Там ещё шёл какой-то боевик. Для полного погружения в виртуальную реальность, нужно было только протянуть руку к симулятору, который лежал совсем рядом на журнальном столике, но даже это Рагину было лень. Его настроение было таким же плоским, как картинка на экране телевизора, что вполне его устраивало. Он сделал глоток виски, пытаясь пробудить активность, но расслабился ещё больше. Полулежа на мягких подушках, Андрей наблюдал, как крутые тачки бьются друг об друга и переворачиваются на бешеной скорости, но думал совершенно о другом. Мысли инспектора были заняты школьницей с бесцветной внешностью. Он никак не мог поверить, что она и Ника Соловьева – одно и то же лицо. Точнее говоря, такая Ника совершенно не вдохновляла инспектора, но почему-то упорно не выходила из головы. Он уже сожалел, что ввязался в это никому не нужное дело, где любая попытка в чем-либо разобраться запутывала ещё больше.

Непостижимо, что заставило бедняжку так кардинально изменить лицо? – думал он, – И, судя по высказываниям директрисы, привычки тоже. Можно понять, когда студент архитектурного колледжа по каким-то причинам решает вдруг освоить профессию дизайнера, пусть даже одежды – вопросов нет. Но швея, захотевшая вдруг одевать дома… Абсурд! Впрочем, довольно часто абсурд оказывается единственной реальностью. Рагин тяжело вздохнул, – И чего я добился, мотаясь в эти забытые богом Родники?.. Прошлое Ники казалось ему все таким же туманным, только теперь в этом тумане замаячили новые неопознанные объекты. Та Ника, которую он впервые увидел в больнице, все еще притягивала его. Но стоило вспомнить бесцветные брови и бледно-серые глаза, от которых она так ловко умудрилась избавиться, и Рагин начинал сомневаться в подлинности своих чувств. Ему казалось, что внутри неё все еще сидит та бесцветная девочка, решившая что, подправив внешность, она сможет изменить себя. Может и правда, в генетике все так взаимосвязано, что любое изменение влечет за собой массу других?.. Если человек решается на такое, значит он либо глуп, либо от кого-то скрывается.

Андрей вспомнил, как совсем недавно Ромыч рассказывал ему про девушку, которую пластическая генетика превратила в Мону Лизу. Может и Ника поступила так из-за любви? Интересно, что такие операции делают с мозгами? – вздохнул он, – Глупые девчонки!.. Может она и память из-за этого потеряла?.. Что ж, прекрасно! Будем считать, что про Нику я все понял. Забудь!

Усилием воли он попытался заставить себя подумать о ком-нибудь другом. Вокруг так много прекрасных девушек! – сказал он себе, – Взять, хотя бы, Алену или ту зеленоглазую учительницу из школы №3. Подумав о них, Рагин тут же укорил себя в том, что последнее время стал патологически влюбчив. Возможно, эта слабость и подтолкнула его так бесцеремонно влезть в чужую жизнь, а потом, обнаружив, что там все не так нарядно, успокаивать себя: Здесь нет никакого криминала… Любая женщина имеет право на пластику… Можно и профессию поменять… Она же этого не скрывала? Просто ничего не помнит.