Клятва на мизинцах

Перевод группы https://vk.com/bambook_clubs

Переводчики: Елена Любовина

Бета - редактор: Аня Мурзина

Обложка: Ника Гарская

Приятного прочтения и помните — книга переведена для ознакомления, не для

коммерческих выгод. Просим Вас уважать труд наших пчелок, не присваивать его

себе и не выкладывать, без согласования с администрацией группы-переводчика,

данный материал на сторонних сайтах.

Спасибо ;-)

Аннотация

Одиночный роман от автора бестселлеров по версии USA Today и Amazon - Х.Дж.

Беллус, «Клятва на мизинцах».

Бейлор Джонс и Стейтон (Стейт) Блейк — две потерянные души, которые выросли

на улицах и поклялись всегда защищать друг друга. Ему было всего девять, но он стал ее

защитником и был лучшим другом в течение многих лет.

Даже когда его отдали в приемную семью, он всегда заботился о ней, как король о

своей королеве. Защищать друг друга было закреплено между ними клятвой на мизинцах.

И вот однажды утром он исчез, оставив ее одну бороться на улицах и, что более

важно, жить в Кингсе одной.

«Я буду любить тебя, даже если больше никогда не увижу».

ПЕРВАЯ

— Стейт. — Я толкаю дверь в его комнату, еле держащуюся на петлях. — Стейт, ты

здесь?

— Бейлор? — Его голос дрожит.

— Да, ты где? — Меня охватывает страх, и я ненавижу это чувство.

Оно происходит каждый раз, когда вокруг наступает хаос, который случается

каждую ночь все чаще. Теплая жидкость стекает по ногам, и я начинаю дрожать еще

сильнее.

— Иди сюда. — Он вылезает из шкафа и протягивает мне руку, игнорируя то, что я

сделала.

Наши дрожащие руки прикасаются, и он тянет меня в свой шкаф, закрывая двери.

Он начинает рыться в каких-то вещах, пока из беспорядка не вытаскивает шорты.

— Вот.

— Спасибо, — шепчу я, все еще дрожа.

Я забираюсь в самый дальний угол шкафа, снимаю мокрую одежду и натягиваю его

спортивные шорты. Затянув шнурки как можно туже, чтобы они не соскользнули, я

бросаю свою отвратительную одежду в его комнату и осторожно закрываю дверцы

шкафа. На четвереньках я ползу обратно и прижимаюсь к нему.

Стейтон Блейк — мой лучший друг с самого раннего детства. Наши матери росли

также, как и мы, пока моя не погибла в перестрелке на улице Кингса. Его же мама забрала

меня, ну, точнее сказать, Стейт забрал меня. Она слишком накачивалась метамфетамином

и занималась сексом с разными мужчинами, чтобы обратить на это внимание и

беспокоиться о нас, детях.

Его отец — один из крупнейших дилеров на улице, и мой — работает на него. Мы

знаем слишком много для восьмилетнего возраста, но это жизнь, в которой мы

вынуждены существовать.

— Ты в порядке? — шепчет он, цепляясь своим мизинцем за мой.

Я киваю в темноте, но знаю, что он чувствует это на своем плече. Тихие слезы

стекают по моему лицу. Стейт никогда не плачет и не показывает страх. Он мой защитник

и лучший друг. И хотя мы с ним ровесники, он выше. Его руки вдвое больше моих, так

же, как и плечи. Ты никогда не подумаешь, что мы родились с разницей всего в несколько

дней, а Стейт всегда хвастается этой разницей.

— Что случилось? — спрашивает он. Я смахиваю слезы тыльной стороной ладони и

вытираю их о шорты.

— Я пришла за тобой, чтобы позвать пойти в парк, а потом раздались выстрелы, —

снова всхлипываю я. — Я бежала, Стейт, бежала со всех сил. Выстрелы становились

ближе, и думаю, что один попал в мой дом.

— Я же сказал, что приду за тобой. — Он сжимает мой мизинец до боли.

— Я знаю, но несколько женщин и странный мужчина пришли в дом, чтобы

поговорить с моим отцом. — Слезы страха и паники вернулись.

— Они сделали тебе больно? — Он поворачивается лицом ко мне.

Все, что я могу увидеть это белки его глаз. Я отрицательно качаю головой.

— Бейлор.

— Парень заставил меня чувствовать себя неловко, как... — я замолкаю, борясь, чтобы не позволить воспоминаниям той ночи взять надо мной верх. — Мне было очень

больно.

— Из-за этого у тебя пошла кровь?

— Да, — шепчу я.

Я никогда никому не рассказывала всю историю. Даже моей маме, когда она была

жива и точно не Стейту. Я видела, как в Кингсе смотрят на изнасилованных девушек. Я

даже не знаю точно, что такое изнасилование, но то, что этот человек сделал со мной, было плохо, очень плохо. Поздно ночью, когда я не со Стейтом, мне становится плохо.

— Ладно, я прощаю тебя за то, что ты не пришла ко мне сразу. — Он отпускает мой

мизинец. — Может, вызвать полицию?

Я ненавижу своего отца, но мне страшно, что могу его потерять. Если я это сделаю, и пойду в полицию, как сделали некоторые наши друзья, то буду оторвана от Стейта, а я

не могу этого допустить.

— Нет, — не успел он закончить, как входная дверь его дома распахнулась. Я

зарываюсь лицом в его грудь и чувствую, как его лицо опускается мне на затылок. Больно

думать, что он всегда становится мне на защиту. Защищает меня от ужасных фактов

нашего мира на улицах и даже в школе.

На этот раз я сжимаю его мизинец. Перестрелка приближается, и тут воздух

наполняется звуком срываемой с петель двери его спальни. Я громко всхлипываю и

чувствую, как снова между моих ног становится влажно. Стейт закрывает мне рот, мешая

дышать, но я знаю, что он делает. Я понятия не имею, как долго мы пробудем в этом

шкафу, но мы остаемся сидеть, прижавшись друг к другу.

ВТОРАЯ

— У меня есть двадцатка.

— Стейт. — Я толкаю его в плечо.

— Папа был в отключке среди незнакомцев, и я просто забрал ее.

— Тебя побьют. — Мое тело начинает дрожать, потому что Стейт может получить

настолько сильно, что пойдет кровь, и он не сможет видеть ни одним глазом.

— Они не узнают. Их было несколько десятков.

— Ты уверен?

— Я уверен. — Он хватает мой мизинец своим и идет к магазину мороженого.

— А я люблю мороженое.

— Я тоже, — улыбается он.

— Я возьму вафельный рожок с тремя шариками.

— Ты свинья.

Мы открываем дверь в кафе, и я вдыхаю восхитительный аромат сладостей. Это

редкое для нас удовольствие. Мы привыкли хранить пакет с консервами, которые наш

учитель дает нам домой перед выходными. Мы стали профессионалами в том, чтобы

спрятать еду и есть такими порциями, чтобы хватило на всю неделю. Я ненавижу лапшу

быстрого приготовления, но, когда она у вас единственный выбор, вы учитесь ее любить.

Стейт с уверенностью заказывает свое мороженное. Он всегда заботиться, и говорит

за нас обоих. Нашим старшим братьям и сестрам все равно, они заняты бизнесом, единственный который может предложить Кингс. Когда подходит моя очередь, он

смотрит на меня, и я качаю головой, шепча ему: — Все в порядке. Я не хочу.

Я не люблю разговаривать ни с кем, кроме Стейта. В школе мисс Тами пыталась

работать со мной, чтобы я начала разговаривать с учителями и другими учениками, но я

не могла, это слишком страшно. Каждый раз, когда я пытаюсь открыть рот, из него не

выходит ни звука. Улицы Кингса украли его у меня.

Мисс Тами даже сказала, что в следующем году учителя разделят Стейта и меня, когда мы перейдем в четвертый класс. Она рассказала ряд причин, почему для меня важно

приложить к этому все усилия. Но я только описалась и заплакала.

— Она хочет в рожке один шарик баблгама, пожалуйста. — Стейт повернулся к

хорошенькой женщине за прилавком, и мне пришлось спрятать улыбку, потому что

именно этого я и хотела. Мы смотрим, как она зачерпывает мороженое из холодильника, и

я начинаю причмокивать — пребывая в таком волнении от предстающего удовольствия.

— Это наши подарки друг другу на день рождения.

— Наши дни рождения были почти три недели назад, — шепчу я.

— Верно, — он пожимает плечами. — Но мы ничего не получили, так что вот оно.

Чувство страха сжимает мой живот, зная, что, если его отец узнает, Стейт будет

избит, сильно. Мне не нравятся эти дни, потому что я не могу его увидеть. Отец запрет его

в комнате, пока большинство синяков не исчезнет. Я ненавижу, когда мой лучший друг

отсутствует, и что хуже, я не могу ему помочь.

Стейт отпускает мой мизинец, расплачивается и берет наше мороженое. Он

протягивает мне мое и снова сжимает за мизинец. Он знает, что я в ужасе. Колокольчик

над дверью звонит, и входят новые клиенты. Это плохие парни из школы. Они на пару лет

нас старше, и они злые. Я пытаюсь вытащить мизинец из мизинца Стейта, но он только

сильнее сжимает его.

— Мальчик-киска со своей младшей сестренкой, — кричит один из них, предупреждая своих друзей.

— Стейт, трахающий свое сестричку, — пропевает Антонио, лидер банды. Я

чувствую, как расправляются плечи Стейта, и понимаю, что он переходит в режим атаки.

Они знают, как разозлить его и вызвать приступ гнева. Он, может, на пару лет их моложе, но возвышается над ними, как и надо мной. И всегда сидит в кабинете директора за драку.

— Не надо, — шепчу я ему. — Пойдем в парк.

— Мой дядя сказал, что ты умный мальчик, потому что, ему тоже понравилось

иметь Бейлор.

Я нечасто это делаю, но зная, кто его дядя, плюю мальчишке в лицо, и пинаю в

живот. Стейт научил меня всегда попадать туда в случае необходимости.

— Оставьте нас. — Я шокирую себя, когда мой голос звучит ровно, без всякого

страха.

Я тащу Стейта мимо них и, наконец, расслабляюсь, когда он выходит со мной на

тротуар. Группа хулиганов хохочет, забыв о нас. Стейт, должно быть, в шоке, потому что

он не произносит ни слова, пока я тащу его по улице. В трех кварталах отсюда находится

наше место. Самое безопасное место в Кинге, которое мы нашли два года назад.

Мы молча едим тающее мороженое, сидя на наших любимых камнях. Это

продолжается до тех пор, пока мы не заканчиваем облизываться, перед тем как кто-то из

нас начнет говорить.

— Ты там была как настоящий гангстер.

Я смеюсь, но потом поправляю его: — Я никогда не стану гангстером.

— Никто из нас, — говорит он. По нескольким причинам я хочу стать врачом, а

Стейт думает, что он станет профессиональным игроком в НФЛ. Мы мечтаем о деньгах, хороших домах и местах, где мы будем жить — свободных от преступности. Мы будем

соседями, у которых не будет забора, купим Xbox и все игры, которые захотим. Мой дом

будет розовым, потому что розовый это лучший цвет на свете, а в Стейта — ярко синий.

— Мы уже на полпути.

— Что? — спрашиваю я, отрываясь от облаков, которые раскрашиваю на

потрескавшемся тротуаре. Я нашла один камень, который рисует светло-белыми линиями.

— Нам уже девять лет, Бейлор, и еще девять осталось, чтобы получить дома своей

мечты.

— Полпути. — Широкая улыбка расползается по моему лицу.

ТРЕТЬЯ

— Уно, — визжу я и шлепаю самодельную бумажную карточку.

— Мошенница, — обвиняет Стейт.

— Я не жульничала.

— Ты сделала карты из своего блокнота.

— Умей проигрывать, — поддразниваю я его. Он продолжает набирать из стопки и, наконец, кладет желтую семерку, и я, следуя его примеру, кладу свою.

— Бум.

— Я все. Давай поиграем в мяч на заднем дворе.

— Если ты ударишь меня мячом в лоб, я ударю тебя в пах, — он хихикает, но я

знаю, что он никогда не бил меня нарочно, но чертов Стейт не старается лучше бросать и

ловить мяч.

— Обещаю, — говорит он.

— Клянешься? — спрашиваю я, устанавливая свои правила. Он поднимает мизинец

и сжимает мой.

— Клянусь, — говорит он.

Футбол — единственная ценность, которой владеет Стейт. Никакие игрушки или

другие игры, когда дело доходит до футбола, он весь в нем. Я ненавижу играть с ним в

мяч, но никого больше нет, так как он проводит все свое время со мной. Я разминаю

пальцы, зная, что мои руки будут болеть в течение нескольких дней. У него они никогда

не болят, с тех пор как стали размером с солнце.

Никто нас не замечает, когда мы бежим на задний двор. В его доме находятся

несколько незнакомых женщин, но для нас в этом нет ничего нового. Забор между

нашими дворами разрушен, во все стороны торчат ржавые гвозди.

— Пойдем на ту сторону моего дома. — Он указывает на противоположную сторону

забора.

— Если ты кинешь в меня мяч, я ударю тебя так сильно, что мне будет все равно, что

у тебя день рождение, Стейт.

— Ладно, куриные штанишки. Встань передо мной и подними мяч.

— Мне наклонится, чтобы кинуть его тебе?

— Господи, Бейлор, ты хотя бы притворилась, будто разбираешься в футболе, ведь

однажды я стану чемпионом мира.

Я закатываю глаза и наклоняюсь, готовая швырнуть ему дурацкий мяч.

— После того, как я крикну «играем!» и «марш», бросай его мне.

— Может, ты имеешь в виду, бросай? — Нагнувшись, я смотрю через свои ноги.

— Да, бросай этого мерзавца.

— Стейт, что за выражения, — ругаю я его. Я отказываюсь думать, что кто-то из нас

вырастет таким же необразованным и жестоким, как окружающие нас люди, но чем

старше мы становимся, тем больше он начинает ругаться.

— Извини. Бейлор, после того, как я крикну: «марш», бросай мяч.

— Хорошо.

Ему повезло, что учитель физкультуры взял его под свое крыло и позволяет

смотреть фильмы про футбол во время обеда. Пока они вдвоем углубляются в глупый

мяч, я всегда ковыряюсь в ногтях. Я часами наклоняюсь и бросаю мяч, в то время как

Стейт воплощает в жизнь свою фантазию об идеальном зеленом поле со скандирующими

фанатами. Несколько раз мне удается кинуть мяч туда, куда он не должен был попадать.

Я падаю на траву, которая щиплет мои покрытые коркой голые пятки, с диким

желанием голода и жажды.

— Ты в порядке? — спрашивает он.

— Я устала. Очень.

— Да, футбол не для таких слабаков вроде тебя.

— Это же не про меня. — Я улыбаюсь и пинаю его в колено.

— Ты когда-нибудь думала о…

— О чем?

— Что нас разлучат, — в его голосе слышится печаль, но я знаю, что моя

навязчивость утомляет.

— Я пытаюсь стать лучше, Стейт.

— Нет, дело не в этом.

Я смотрю на него в замешательстве.

— Если нас разлучат, я умру.

Он скрепляет наши мизинцы, и мы ложимся на спину, выкрикивая названия

фигурок, которые нам напоминают облака, не подозревая, что это будет наша последняя

совместная ночь в наших домах в Кингсе.

ЧЕТВЕРТАЯ

Стейт заснул на моей кровати, и я прижалась к нему. Места, где мы зачастую спали, были пусты, и это были самые лучшие ночи. Только я, он, его футбол и наши мечты

сбежать с Кингса в соседствующие дома.

Я просыпаюсь, когда в крошечном доме появляются громкие голоса. Это не похоже

на вечеринку, а сердитые крики. Я пытаюсь встряхнуть Стейта, чтобы разбудить, но он не

поддается. На цыпочках я поднимаюсь с кровати и заглядываю в щель приоткрытой

двери.

Трое мужчин держат оружие, направленное на моего отца, родителей Стейта, и

несколько других незнакомцев, сидящих на диване. Они требуют свои деньги и все их

наркотики. Их лица скрыты черными масками. Когда я вижу страх в глазах отца, у меня

между ног появляется влага. Происходит выстрел. Вспышка заставляет меня отшатнуться, но не раньше, чем голова моего отца откидывается на спинку дивана, а мозги разлетаются

вокруг него.

Раздаются новые выстрелы, и я бегу к Стейту, который ошеломленно сидит на

кровати. Я хватаю его за руку и тащу под кровать. Он пытается что-то спросить, но я

закрываю ему рот. Наши мизинцы сжимают друг друга, и я плачу, пока шум не стихает.

Мужчины обшаривают дом в поисках чего-то, и когда дверь моей спальни распахивается, я снова описалась.

Они никогда не найдут нас. Уже светло, когда мы встречаем полицейских. Я

бросаюсь к ним, но Стейт удерживает меня, пока не убеждается, что это безопасно. Они

задают вопрос за вопросом, прежде чем отвезти нас в участок. Нас кормят действительно

хорошей едой, и я ем как енот, которого однажды видела кормящимся из мусорной

корзины в документальном фильме.

Я отказываюсь говорить, пока они не приводят ко мне Стейта, и тогда я рассказываю

им, что видела. Женщина со светлыми волосами, которая говорит с нами, хорошая. Стейт

просит их позвать мисс Тами, чтобы облегчить мой страх.

Она мчится на станцию, и тогда я, наконец, говорю и плачу, переживая всю свою

боль. Офицеры сообщают, что все наши родители мертвы. Я впервые вижу, как мой

лучший друг рыдает на своих руках. Все, что у нас было, каким бы злом это ни было, украли у нас той ночью.

***

Еда здесь восхитительная, но я вижу Стейта только в школе и во время просмотра

телевизора перед сном. Я должна спать в комнате для девочек, а он — для мальчиков.

Каждый день от слез и бессонницы мои глаза болели.

Никто не слушает Стейта или мисс Тами, приюту, кажется, все равно. Меня

сфотографировали со всеми моими любимыми вещами, перечисленными в профиле, и

Стейт сказал мне, что у него было также. Рабочие в приюте были с нами очень честны, говоря, что мы теперь в системе и ждем нашего дома «навсегда».

— Бейлор, ты должна поесть. — Стейт вытаскивает пачку чипсов из спортивных

шорт. Я только качаю головой. Теперь я живу в большем страхе, чем на улицах Кингса.

По крайней мере, там я знала правила, и Стейт всегда был на моей стороне.

Дни идут, бесконечные и безнадежные. Стейт, когда может, находит меня, хватает за

мизинец, и я учусь наслаждаться моментами, когда мы вместе. Проходит уже несколько

месяцев. Я жду на диване, заняв для него место своей ногой, чтобы никто из других детей

не подсел ко мне. На меня навесили ярлык подлой сучки, и я никогда не перестаю

распускать слухи о том, что застрелила отца.

Наш любимый эпизод в «Скуби-Ду» начинается и заканчивается без Стейта, поэтому

я иду и ищу его. Он выворачивает из-за угла, сбивая меня с ног. Когда мир перестает

вращаться, я поднимаю глаза на Стейта, а по его лицу катятся слезы. Я только один раз

видела, как он плачет, поэтому знаю, что произошло что-то плохое.

— Мне очень жаль, Бейлор. — Он притягивает меня к себе. Его правый глаз распух

после драки в школе на прошлой неделе. Рана — результат того, что Стейт снова

заступилось за меня.

— Ты в порядке? — Он крепко прижимает меня к себе.

— Что случилось?

Я чувствую, как его слезы капают мне на плечо, но он не отвечает. Я пытаюсь

оттолкнуть его, но он не двигается.

— Что случилось? — кричу я. Ответа по-прежнему нет. — Я ударю тебя коленом по

яйцам. Говори. Ты будешь говорить, Стейт?

Я смотрю через его плечо и вижу одного из социальных работников, стоящего с

мужчиной и женщиной. Женщина нервничает, ломает пальцы, а мужчина крепко

прижимает ее к себе.

— Нет. Нет. Нет, — мое последнее «нет» звучит как крик.

— Я отказался, но мне все равно нужно идти, Бейлор.

— Ты не можешь, Стейт.

— Пора, Стейт. — Социальный работник хлопает его по плечу.

— Пожалуйста, не оставляй меня. — Я обнимаю его крепче, чем когда-либо прежде, чувствуя, как мой мир рушится.

— Я не хочу.

— У него нет выбора. — Социальный работник разлучает нас. Стейт хватается за

мой мизинец.

— Я просил и умолял их забрать тебя, Бейлор.

— Пожалуйста, Господи, пожалуйста. Нет, — я всхлипываю, пребывая в таком

ужасе, что даже не узнаю собственного голоса.

Я падаю на твердый кафельный пол, все еще держась за мизинец Стейта. Женщина

разделает нас, а я не могу смотреть, как он уходит. Я закрываю лицо руками и полностью

падаю на пол, крича громко и яростно. Я слышу, как Стейт выкрикивает мое имя, но оно

исчезает вдали, пока не растворяется полностью.

— Позвоните мисс Тами. Она в ее досье, и остается единственным человеком, кроме

Стейта, который может ее успокоить.

ПЯТАЯ

Годы спустя...

— Роу, ты должна одеться, — я упираю руки в бока и смотрю на ее милое личико.

— Сегодня я играю в принцессу. — Она показывает язык и продолжает одевать

своего плюшевого хомяка в платье своей последней принцессы Эльзы.

Я опускаюсь перед ней на колени и обхватываю ее лицо.

— В школу нельзя ходить, когда захочешь, лютик. Ты должна идти. Обещаю, что

после школы, когда я закончу работу, мы будем играть в принцессу хомячков столько, сколько ты захочешь.

Она выпячивает нижнюю губу и пытается надуть губы. Мы вместе работаем над

переходным периодом Роу. Она – идеальна, самая красивая семилетняя девочка на свете, с

яркой душой и нежным сердцем. Роу никогда не позволяет своей инвалидности встать на

пути, поэтому, черт возьми, никогда не говорите этой девочке, что у нее синдром Дауна.

— Я собираюсь собрать волосы, так что тебе лучше уже быть готовой к школе, мисс,

— я щелкаю ее по кончику носа.

— Ой, ой, ой, — она начинает прыгать. — Позволь мне.

— Только если ты пообещаешь быть маленькой принцессой и ходить в школу.

— Обещаю, — она прикладывает руку к своему сердцу.

Я съеживаюсь. Ненавижу это слово. Я никогда не использовала его с того самого

дня. Я поворачиваюсь и позволяю Роу провести щеткой по моим густым каштановым

волосам и съеживаюсь каждый раз, когда чувствую, как из моей головы выдергивают

волосы. Расчесывая волосы, она напевает песенку и потом собирает их в хвост. Что ж, я

буду резвиться с этой пони, пока не отвезу ее, и пока мне снова не придется затаскивать ее

в машину.

Одетая в пижаме и пачке «принцессы», она обнимает меня, и прикрывает свой рот.

— Ты такая красивая, Бейлор, — она садится ко мне на колени, обхватывая своими

маленькими ножками талию, а руками мои щеки.

— Надеюсь, когда-нибудь я стану такой же красивой, как ты, — в ее голосе

слышится надежда.

— Роу, у меня есть секрет, — я наклоняюсь к ее маленькому уху. — Ты уже

красивее, чем я когда-либо буду, внутри и снаружи.

— Я люблю тебя, сестричка.

— Я тоже тебя люблю, Роу.

Она спрыгивает с моих колен и вприпрыжку бежит в ванную. Я поднимаю с пола ее

ручное зеркало для принцессы и проверяю ее творение. Мне приходится сдерживать смех, так как Роу ничего не упускает из виду, и я не хочу ранить ее чувства. Похоже, что в

правой части моих волос гнездится очень здоровая крыса, в то время как остальная часть

ее семьи устроилась в других местах.

Мои волосы, еще та дичь, их нелегко приручить. Густые, темно-коричневого цвета, с

завитками внизу, струящиеся ниже середины спины. Они должны быть либо выпрямлены, что занимает несколько часов, либо нужно использовать много продуктов, чтобы они

стали волнистыми, из-за чего — хвост мой самый оптимальный вариант.

— Ты попала в руки Роу? — мисс Тами сидит в своем кресле и разгадывает свой

ежедневный кроссворд.

— Что заставило вас так подумать? — я начинаю кружится, одетая в пижамные

штаны и майку.

— По крайней мере, на этот раз без грима, — я громко смеюсь, представляя, себя с

мисс Тами раскрашенной чересчур энергичной Роу. То дерьмо не стирается.

— Какие у тебя на сегодня планы? — я целую ее в лоб и похлопываю по колену, усаживаясь на полу у ее ног. Она ненавидит эту старую привычку, но я никогда не могла

от нее избавиться.

— Пообедать в доме престарелых, а потом игра в карточном клубе до четырех.

— Уф, дикая мамочка. А в этом расписании есть мужчины? — я начинаю

массировать ее распухшие лодыжки.

— Умная задница.

— Мне не нравится, что ты ходишь в этот центр для престарелых, — эти слова с

отвращением срываются с моих уст.

— Там мои друзья.

— Меня это не волнует. Ненавижу это место. — Мои руки начинают массировать

сильнее.

— Кингс является домом для нас обеих. Я знаю, что мы там больше не живем, но

там мои друзья.

— Да, мы в целых шести милях от гетто.

Она вздрагивает от более сильного давления моих рук.

— Когда-нибудь я перевезу нас еще дальше.

— У нас и здесь все в порядке, Писси Полли. Роу довольно хорошо устроилась. Я

люблю наш дом и моих девочек.

— Я знаю, что любишь. Ты всегда была простофилей.

— Я люблю тебя, Бейлор.

— Я тоже люблю вас, мисс Тами.

— Где моя карета?

Мы оба поворачиваемся, чтобы увидеть Роу с таким же, сосредоточенным на

макушке ее головы хвостом из крысиного гнезда, ярко-розовой пачкой, красными

мерцающими леггинсами и любимой футболкой принцесс.

— Дайте мне мой рюкзак, сучки.

Мисс Тами пинает меня:

— Я же говорила тебе, что фильм «Копы в юбках» не для нее.

Я не могу удержаться от смеха. И знаю, что это поощряет ее, но, черт возьми, это

самое смешное дерьмо, которое я слышала и видела за долгое время. Я вскакиваю с пола и

хватаю ее за руку.

— Роу, запомни, ты не можешь произносить и эти слова тоже.

Она пожимает плечами:

— Я знаю, но это казалось таким подходящим.

— Будь умницей, маленький монстр, а теперь иди и подари мне немного любви, —

мисс Тами широко распахивает объятия.

Я отстраняюсь и смотрю, как она обнимает Роу, шепча ей на ухо, насколько она

умна и красива. То же самое, она делала для меня, и продолжает делать в очень плохие

дни. Она отпускает Роу и открывает свои объятья для меня. Я наклоняюсь, и обнимаю ее.

— Позаботься о том, чтобы поговорить с этим милым директором, — подмигивает

она.

— Мистер Мур любит Бейлор, — припевает Роу.

— Вы двое, — я отмахиваюсь от них и закатываю глаза. — У меня нет времени на

мужчин, и я не хочу его тратить.

— Ты это заслужила, — говорит мисс Тами. Я одариваю ее «не смей поднимать эту

тему» взглядом, но в ответ она только улыбается.

У Роу есть свое любимое занятие — зажигать в машине со своими огромными

авиаторами. Она не пропускает ни одного слова в песни Майли Сайрус «Party in the U.S.A.» и подносит мой телефон ко рту, чтобы перекричать припев. Мое сердце

сжимается в груди от того, насколько я ненавижу оставлять ее в школе. На самом деле

даже больше чем ненавижу.

Роу Эботт была одной из последних учениц мисс Тами, с которой она работала. Она

заботилась только обо мне, когда тринадцать месяцев назад, я встретила Роу и узнала о ее

обстоятельствах. От одной мысли о том, что пришлось пережить бедному ребенку, у меня

все внутри сжимается.

Она была совращена соседскими парнями, а ее родители слишком сильно стыдились

инвалидности Роу, чтобы хоть на минуту задуматься, как ей было больно. Самое ужасное

во всей этой ситуации было то, что они были старшеклассниками, и футбольные тренеры

знали, что происходит, но ни один из этих ублюдков не вступился за Роу.

Роу росла в лучшей части Кингса. Она каждый день ждала своего старшего брата с

тренировки, хотя сама была еще совсем юной ученицей дошкольного учреждения.

Достаточно одной злой души, чтобы навлечь на всех ад. Капитан команды решил, что

будет очень весело пытать Эвана, ее старшего брата, но он был новичком, поэтому они

срывались на Роу.

С ее возрастом и инвалидностью она была легкой целью. С милой девушкой творили

ужасные вещи, но никто и пальцем не пошевелил, пока из ее прямой кишки не извлекли

какой-то предмет. В конце концов заговорили не тренеры, не старшеклассники и даже не

ее брат. Это была школьная медсестра, которая заметила, как бедная Роу страдала.

Мисс Тами была в шаге от выхода на пенсию, но знала, что у нее остался один

последний человечек, которого нужно спасти прежде, чем она уйдет. Много лет назад, после того, как она забрала меня с Кингса, она перевелась в иную школу. Дав мне

возможность ходить в школу в лучшей части города, но сказала, что ее миссия —

оставаться там и помогать детям.

Я содрогаюсь, вспоминая тот инцидент, но что действительно вызывает у меня

тошноту, так это выговор, который получили парни. Никакого тюремного заключения, только исключение из школы и запугивание со стороны полиции.

— С тобой все в порядке, трусишка? — Роу кладет свою руку на мою. Пока горит

красный цвет, я на секунду задерживаю на ней взгляд.

— Только потому, что ты со мной.

И это чертова правда. Чаще всего на свете именно эта девочка заставляла меня

вернуться к жизни и снова начать чувствовать. Я сделаю для нее все. Она медленно учит

меня жить снова.

— Когда ты заканчиваешь работу? – спрашивает она.

— Около шести, Роу. Мисс Тами заедет за тобой в 4:10, хорошо? — Мое зрение

фокусируется на дороге, когда я жду ее ответа.

— Почему ты не зовешь мисс Тами мамой?

Ответ прост:

— Потому что она гораздо больше, чем мама.

— Я так же считаю.

Мы подъезжаем к школьной парковке, и Роу машет всем, кто обращает на нас

внимание.

— Ты ведь проводишь меня, верно?

— Конечно, детка.

Каждое утро она задает один и тот же вопрос, и я всегда отвечаю одинаково. Она так

полна жизни, что людям трудно не заразиться. Она подпрыгивает вместе со своим

рюкзаком с Золушкой, давая пять всем, кто проходит мимо. Эта школа любит Роу, а она

любит их. Ну, до того момента, пока ее принцесса не захочет поиграть.

— Принцесса Роу, — директор Мур опускается на колени и широко раскрывает

перед ней объятия, ожидая, когда она его обнимет.

Она отпускает мою руку и бросается ему на грудь, крепко обнимая. Она никогда не

говорила этого вслух, но я уверена, что она смотрит на него как на Прекрасного Принца.

— Как поживает самая прекрасная принцесса в мире? — он немного задерживает ее, чтобы рассматривает ее наряд и прическу. Дерьмо. Я вспоминаю о нашей схожести, и

пытаюсь быстро пригладить свой торчащий во все стороны хвост. Он смотрит на меня и

широко улыбается.

— Похоже, ты и мисс Бейлор причесала.

— Да, это я. Она красивая, верно?

— Очень, — он кивает, смотря мне в глаза.

Что со мной не так? Парень столько раз намекал о свидании, а я вела себя так

невежественно. Разве песочного цвета светлые волосы, пронзительно голубые глаза и

улыбка не делали его великолепным? Ну, его улыбка напоминает, что моя внутренняя

леди была жива и здорова. Поиск бойфренда никогда не было во главе моего списка. На

самом деле, даже если бы он хотел угостить меня вином и обедом, у меня не было бы

времени между школой, работой и моими девочками.

— Она хочет ущипнуть вас за задницу, — пытается прошептать Роу, но ее шепот

всегда звучит как крик. — Так сказала мисс Тами.

— Ну, мне бы не хотелось взять эту хорошенькую леди под стражу.

— Вы никогда не причините ей вред, — Плечи Роу поникли. — Так ведь?

Он знает ее прошлое и имеет двойную степень магистра в области консультирования

и администрирования. Он всегда с изяществом, добротой и уважением обращается с ней.

— Я бы никогда никому не причинил вреда, но школьники, которые не следуют

правилам, должны отбывать наказание.

— Правильно, — оживляется она. — Щипать задницы — плохо.

Она с выпученными глазами покачивает головой. Прежде, чем Роу продолжит

инструктировать нас о запрете на щипание задниц, к нам присоединяется ее учитель. Она

быстро целует меня, прежде чем отправиться в класс. Я остаюсь стоять на месте, зная, каким будет ее следующий шаг. Она замирает, заставляя своего учителя остановиться, и

посылает мне воздушный поцелуй. Я притворяюсь, что ловлю его и возвращаю ей его

назад.

Она взволновано пытается поймать его, подпрыгивая и взмахивая руками.

— Трудно иметь плохой день имея это, верно?

Я поворачиваюсь к мистеру Муру и восхищаюсь его застегнутой на все пуговицы

светло-голубой полосатой рубашкой, прежде чем ответить.

— Она — благословение.

— И с волосами неплохо справляется, — он указывает на гнездо у меня на голове.

— Я никогда бы не посмела обидеть ее чувства, поэтому привожу себя в порядок, когда еду в школу или на работу. К тому времени как мой день заканчивается, все

возвращается к прежнему виду.

— Ох уж эта влажность Флориды.

— Да, вместе с нервным тиком, что составляет не очень хорошую комбинацию.

— Из-за фармацевтики, верно? — спрашивает он, потирая свой сильный

подбородок.

Я в шоке наклоняю голову.

— Я не сталкер. Роу хвастается, как ты будешь раздавать таблетки.

Я прикрываю рот рукой:

— Ох уж эта малышка, да, я работаю над получением степени в фармацевтики.

Прошло уже много лет, но я хочу получить ее раньше, чем мне исполнится шестьдесят

шесть. Сейчас я работаю в закусочной и подрабатываю массажистом. Я имею в виду, что

я лицензированная массажистка, а не...

Бейлор, заткнись. Заткнись, заткнись!

Он издает глубокий смешок, будто читает мои мысли.

К нему подбегает мальчик и дергает за рукав:

— Хуан ранился. Ему очень больно.

— Поговорим позже, Бейлор, — быстро кивает он мне, обращая внимание на

расстроенного школьника. Но он поворачивается ко мне, прежде чем уйти.

— Когда-нибудь я приду на массаж. Может ты прислушаешься к предложению мисс

Тами.

Боже. От смущения я краснею на сто оттенков красного. Затем, как идиотка, неловко

машу ему рукой, прежде чем сесть в машину. Я поворачиваю на себя зеркало заднего вида

и смотрю на великолепное крысиное гнездо на макушке моей головы и думаю, как

забавна жизнь.

ШЕСТАЯ

После четырех сеансов массажа в небольшом помещении, которое арендую в салоне, я отправляюсь на работу официантки. Мисс Тами настаивает на том, что я слишком много

работаю, но я открыла для себя, что чувствую себя лучше, когда погружена в работу.

Наверное, это мой странный способ отгонять демонов.

Перед работой у меня есть свободный час, поэтому я иду в свою любимую кофейню

в глуши, чтобы представить исследовательскую работу для одного из моих онлайн-

классов. Кофе — это мой наркотик, чтобы держать двигатель на высоких оборотах. Когда

я вхожу, запах кофейни накрывает меня. Один только запах заставляет меня ожить. Я

заказываю свой обычный кофе со льдом и карамелью и устраиваюсь в угловой кабинке.

Забавно, как складывается жизнь. Из-за того, что я не говорила, большую часть моих

школьных лет меня помещали в специальные образовательные программы. За меня

боролась мисс Тами, но я была проблемной и никогда не боролась за себя. Только на

втором курсе средней школы, когда они провели еще один тест на IQ и несколько

гуманитарных тестов, школа, наконец, поняла, что я более чем способна.

Я вводила их в заблуждение, заставив думать, что с трудом пишу и не умею читать.

После моего спасения мисс Тами, все, чем я занималась это чтение. Я читала все, что было

на виду и просто обожала наши посещения библиотеки. Я избавляюсь от старых

воспоминаний и запускаю свой ноутбук.

Ему определенно скоро придёт конец. Экран едва был прикреплен к клавиатуре, и

мне приходится подпирать его рюкзаком, чтобы он не плюхнулся на стол. В прошлом

году Мисс Тами купила мне на Рождество новый Макбук, чтобы заменить мой жалкий

Виндоус, но у меня есть еще один странный факт — если я к чему-либо привязалась, то

никогда от этого не откажусь.

Ох уж мой комплекс утраты — еще одно подтверждение моего психического

состояния. Чтобы взломать меня, нужны лучшие астронавты, ученые и нейрохирурги. От

этой мысли я хихикнула и записала несколько заметок, чтобы написать текст, над

которым я работала. Давайте посмотрим правде в глаза, беллетристика — намного более

интересное, чем факты исследовательских работ, под которыми я в настоящее время

похоронена.

Я отсылаю законченную исследовательскую работу и с трепетом закрываю крышку

моего ноутбука, убираю в сторону челку, и направляюсь к машине. До спорт-бара, где я

работаю, всего пять минут езды, что действительно смешно, так как «Спорт-бар Элли»

находится в тридцати минутах езды от моего дома, но, чем дальше от улиц Кинса, тем я

живее себя чувствую.

В баре всегда суета и полно любителей спорта. Когда я захожу через черный ход, меня накрывает унылый рев толпы, но я все-равно направляюсь в туалет. Я натаскиваю

тугую оранжевую майку с логотипом Элли, и натягиваю обтягивающие черные шорты из

спандекса. Также мы должны носить фирменные сине-оранжевые кроссовки Найк.

Я поправляю свои разлохмаченные волосы, сгребая их обратно в хвост и смотрю на

свое отражение. Я простая девчонка, которая любит краситься, за что спасибо Роу.

Наносить макияж весело, плюс ко всему это заставляет мои карие глаза светиться, а скулы

выглядеть выразительнее. Это похоже на воплощение собственной фантазии стать

принцессой. За что спасибо Роу.

Дверь в туалет распахивается, почти пришлепывая мою задницу.

— Ой, прости, — хихикает великолепная блондинка, которая сошла словно с

подиума.

— Все в порядке.

Я убираю в сумку тушь, и меня трясет от того, насколько я не красивая и не похожа

на принцессу, когда смотрю на сладострастную блондинку передо мной. Она идеальна и

ей полагается быть на обложке журнала.

Бар Элли находится чуть больше часа езды от Университета Флориды, который она

сама же и закончила, и который любит больше, чем саму жизнь. Играя четыре года в

женской баскетбольной команде, она просто пестрит королевским синим (прим. пер. один

из основных цветов команды). У нее глубокая ненависть к Грузии, и ее не волнует, если

это оскорбит любого из ее клиентов.

Элли — хороший друг мисс Тами и ее первый случай. Мое воображение заставляет

задуматься о тех сотнях учеников, которых вдохновила эта женщина. На самом деле это

мисс Тами познакомила меня с Элли. Опять же, я всегда буду благодарна ей... хотя

ненавижу спорт и презираю ту скудную одежду, которую должна носить.

Сегодня необычайно спокойная ночь, но, опять же, футбольный сезон уже на грани

открытия. И, о боже, несмотря на то, что я презираю сам футбол и воспоминания о нем, мне нравится футбольный сезон. Почему? Все просто, вместе с кричащими на экран

телевизора пьяными клиентами, как стремительная река текут чаевые. И это также очень

весело.

Но сегодня большинство посетителей здесь из-за нашего фирменного бургера.

Стейкхаус Элли известен во всем штате. Так, в межсезонье популярных видов спорта со

всего штата нас посещают люди, чтобы его попробовать. Стейкхаус Элли состоит из двух

сделанных вручную лепешек, приправленных секретной приправой Элли и

приготовленных на гриле по вкусу клиентов, а затем покрытых легким слоем крошек из

голубого сыра, большим количеством бекона и пряного сыра начо.

Хотя я и видела несколько довольных лиц, когда они его вкушали, я никогда не

пробовала его сама. Если я когда-либо здесь ем, то склоняюсь к чему-то быстрому, например, к порции картошки фри и кольцам лука. Мои предпочтения в еде в лучшем

случае социально психологические — еще одна из моих странностей, которую я никогда

не смогу преодолеть. И я скрываю данный факт, когда рядом моя Роу.

Наш диджей начинает играть Brown Eyed Girl, и я качаю головой, зная, что будет

дальше, но продолжаю вынимать тарелки из мармита (прим. пер. емкость, предназначенная для хранения продуктов, полуфабрикатов и готовой пищи в подогретом

виде), чтобы доставить их клиентам.

— К чему это все? — гремит его голос в начале песни. — А вы знали, что сегодня

вечером у нас есть своя кареглазая девушка(*ссылка на название песни, которую включил

диджей. — прим.редактора)?

Весь персонал взрывается в аплодисментах на припеве, заставляя меня опустить

голову, когда безумное количество тепла устремляется к моим щекам. Элли решительно

настроена сломить мою раковину. Она всегда устраивает мне свидания, на которые у меня

припасено огромный запас извинений, и все время норовит меня смутить.

Она говорит, что не остановится, пока я не стану танцевать на столешнице бара или

не пойду на свидание. Бедная женщина проиграет эту битву. Я продолжаю идти к своему

столу, пока диджей не останавливает песню.

— Видите ли, у нас есть официантка, которая убийственно красива и, похоже, даже

не подозревает об этом. Что на счет того, чтобы нам спеть эту песню ей словно серенаду?

Бейлор Джонс, махни рукой в честь лучших посетителей «Элли».

Я поставила тарелки у небольшой кабинки зная, что, если не махну рукой, скоро

появятся несколько поваров, которые поднимут меня над головой, поэтому я подчиняюсь.

— Дайте мне знать, если вам что-то понадобится, — я вежливо киваю людям в

кабинке и отступаю.

— Бейлор, мы тебя не видим.

Я отступаю с горящим лицом и машу рукой в воздухе.

— Вот где эта великолепная кареглазая девушка. Задай нам немного драйва, и

встряски.

Я прикусываю нижнюю губу, готовая воткнуть микрофон в задницу диджея

настолько глубоко, что ему больше никогда не понадобится им пользоваться, и затем

натыкаюсь взглядом на Элли, стоящую за барной стойкой с торжествующей улыбкой и

кивающей мне в след.

Я подбадривающе поднимаю обе руки, чтобы успокоить моего напористого босса, а

затем поворачиваюсь. Не в столь красивом действии, мой хвост бьет меня по лицу, и меня

заключают в объятья прежде чем я могу запротестовать.

Это Джои. Он должен быть моделью нижнего белья Calvin Klein, но работает здесь

за баром и приводит столько женщин, что это должно стать незаконно. Все же Джои

нравится другая команда, за чем комично наблюдать, как женщины суют ему деньги, номера телефонов и даже показывают сиськи. Но из-за одного только упоминания о

сиськах или влагалище вызывает у него рвотный рефлекс.

В середине бара, обнимая, он покачивается со мной под песню. Я слышу, как

повсюду просто взрываются яичники, когда его глубокий голос начинает греметь под

песню для меня. Джо целует меня в лоб, прежде чем оттолкнуть и заставить крутиться.

Когда он притягивает меня обратно, я кладу голову ему на грудь. Я люблю это место, потому что оно мне словно дом. Всегда защищающий и раздвигающий мои границы.

— Продолжай, девочка. Дай им посмотреть на твои убийственные булочки.

Я начинаю смеяться и целую Джои в щеку, затем, сама удивляюсь, когда

отталкиваюсь от его груди и начинаю трясти своей попой. Это редкое явление, но рядом с

ним я даю себе волю.

Песня подходит к концу, и бар взрывается аплодисментами. Джои держит меня за

руку, как будто я только что выиграл пояс чемпиона мира по боксу, и я быстро кланяюсь.

— Ты мерзавец, — я похлопываю его по груди.

— Да, но это Элли послала меня сюда.

— Ах вы крысеныши, — я отступаю назад, склоняя голову.

— Бейлор, не будь такой жестокой. Я просто милый, добрый и любвеобильный

мужчина, ищущий славный член.

Я качаю головой и убираю несколько неконтролируемых завитков, которые

растрепались во время нашей беззаботной танцевальной сессии. Занося еще один заказ, все повара взрываются аплодисментами и дают мне пять. Я закатываю глаза и показываю

им пальцем вверх. Можно многое сказать об взаимоотношениях поваров и официантов.

Они всегда готовы прикрыть мою спину, обрабатывая мои заказы быстро и эффективно, что дает мне больше чаевых.

— У тебя в углу столик на восьмерых, — шепчет Салли, управляющая.

Все, что мне слышится — деньги. Мне нравятся те ночи, когда мы чертовски

нагружены, что не дает нам время взглянуть на игру. Если будь честной сама с собой, футбол ранит мое сердце, как ничто другое. Как иронично, что я здесь работаю. Но

присущей Бейлор манере, если я к чему-то привязана, то никогда не отпущу, пока не

сломаюсь.

С милой улыбкой я беру еду, проверяю свои другие столы, и затем беру папки меню, прежде чем отправиться к новому столу. По середине пути я слышу голос и замираю, возвращаясь в место, которое я даже представить себе не могла.

Этого не может быть.

Затем глубокий смех, наконец, заставляет меня поднять глаза. Я в нескольких шагах.

Должно быть, всему причина танец, и мои сумасшедшие движения, потому что я

официально сошла с ума. Это голос, который я слышу только во сне. Но подняв глаза, я

вижу повзрослевшее лицо, которое преследовало мои сны каждую ночь.

Его карие глаза пронзают мои, в то же время мои руки начинают дрожать, и меню

падает на пол. Избавившись от миража, я наклоняюсь и поднимаю меню. На ватных ногах

я пробираюсь к столу, где блондинка с обложки журнала обвивает его затылок руками.

— Чувак, твоя жизнь просто связана с едой.

— Да, чувак, не могу поверить, что понадобилось три года, чтобы вытащить тебя

сюда.

— В этом году вы наверняка получите кубок Хейсмана.

Все парни в кабинке закидывают его комментариями. Я осматриваю их и понимаю, что там семь мужчин и одна женщина. И эта женщина прикасается к моему Стейту. Я

автоматически возвращаюсь в приют, где кричала «нет» и писалась, когда он покидал мой

мир.

После того, как весь мой мир был разрушен, он никогда не связывался со мной, а я

никогда не пыталась его найти. Он был моим защитником, лучшим другом и другой

половиной моей души. Одним днем он ушел, исчез навсегда, до этого момента. Теперь он

сидит в кабинке с кем-то похожим на футболистов колледжа и великолепной блондинкой, ласкающей его.

Прежде чем я могу как обычно раздать меню, один из парней на краю кабинки

вырывает их из моих рук.

— Стейт, чувак, ты должен позволить мне заказать для тебя. Я вырос на этом дерьме

и внес в него свою лепту.

Он не отводит взгляда от меня, пока все за столом не замолкают, и все, что я делаю

— начинаю дрожать, теряя над собой контроль. Длинная рука Элли обхватывает меня, притягивая к себе, из-за чего мой страх впитывается в ее высокую фигуру.

— Добро пожаловать. Что мы можем вам предложить?

Парни поразили ее полным списком закусок, но Стейт остается тихим и спокойным.

Я мысленно пытаюсь вспомнить список, но теряюсь в его глубоких карих глазах, смотрящих на меня. Я немного опираюсь в сторону Элли, чувствуя, как ноги начинают

сдаваться. Стейт протягивает руку и хватается за мой мизинец. Меня накрывает теплом, умиротворённостью и ощущением дома.

— Стейт, — блондинка притягивает его к себе, замечая нашу связь.

Он огромный. Такой же, как и в детстве. Он легко возвышается над остальными, даже просто сидя. Ширина его плеч занимает почти половину кабинки. Он не такой

худощавый каким был в детстве. Он накачан, что видно из-под плотно облегающей

боксерки.

Сучка недовольно фыркает, когда Стейт отвергает ее позыв. И да, она сучка, потому

что вместе с моим лучшим другом. Единственным, который у меня когда-либо был. Он

мой. Затем реальность обрушивается на меня, когда его приятели заливаются смехом... Я

больше не в его жизни и никогда не буду.

— Я пойду, возьму напитки, — мой здравый смысл, наконец, ударяет мне в голову, и я убегаю. Мои ноги больше не дрожат, когда я спускаюсь по стене в задней комнате.

Теперь вздрагивает все мое тело. Меня сейчас стошнит. Я ползу к мусорному ведру около

двери и позволяю содержимому моего желудка выйти наружу.

— Бейлор? — раздается голос, и медленно открывается дверь.

Я поднимаю глаза на лицо, смотрящее на меня сверху вниз. Без предупреждения

меня накрывает прошлое, и начинают течь слезы. Это Стейт.

Он опускается на пол, прислоняясь к стене и тянет меня на колени. Я сажусь к нему

так же, как делала раньше. Положив голову ему на грудь и закрыв глаза, я начинаю

вытеснять то, что происходит в этот момент, и просто наслаждаюсь присутствием своего

лучшего друга. Он хватает меня за палец, и я начинаю рыдать сильнее.

— Бейлор.

Я никак не реагирую и просто вдыхаю его парфюм. Это его новый запах, и я

слишком быстро влюбляюсь в него. Древесный аромат, смешанный с легким намеком на

мед, соблазняет меня.

— Боже мой, Бэйлор, я уже не надеялся встретить тебя.

— У тебя есть девушка. Пожалуйста, уходи, — не задумываясь, выпаливаю я сквозь

слезы.

— Ты хочешь, чтобы я ушел? — он отодвигает меня от себя, пока я не вынуждена

посмотреть на него.

Не говоря ни слова, я киваю.

Он смахивает с моего лица выбившиеся волосы.

— Ты прекрасна, — он не скрывает то, как разглядывает меня от лица до огромных

сисек. Я чувствую себя обнаженной на его коленях и мне не нравится это ощущение.

— Перестань смотреть на меня, — я слезаю с его колен. — Возвращайся к своей

жизни.

— Но я не хочу, — он не перестает рассматривать меня. Это вызывает во мне гнев.

Необоснованный гнев, и не понимаю, откуда он взялся.

— Ты оставил меня. У тебя другая жизнь. Стейт, пожалуйста, оставь меня в покое.

Он ударяет своим огромным кулаком по гипсокартонной стене, отправляя в разные

стороны ее кусочки. Словно зверь. Огромный и требовательный, а теперь еще злой.

— Уходи, — шепчу я, глядя вниз на свои загорелые ноги.

— У меня не было выбора, Бэйлор, — он держится за бейсболку, одетую козырьком

назад.

— Я облажался. Выбивал из всех дерьмо, изо всех сил пытаясь вернуться к тебе, но

мои родители не отказались от меня.

Его последние несколько слов привлекают мое внимание.

— Твои родители?

Стейт подтягивает к груди свои колени, кладет на них локти и склоняет голову, все

еще сжимая кепку.

— Я никогда не желал ничего из этого, но они все равно не отказались от меня.

Единственное, что я хотел: тебя, и вернуться в Кингс.

— Пожалуйста, уходи, — моя нижняя губа дрожит, когда я встаю на ноги. — Ясно

же, что у тебя теперь новая жизнь, Стейт.

— Бейлор, пожалуйста.

Я открываю дверь и чувствую, как его огромная ладонь обхватывает мою лодыжку.

— Не уходи, пожалуйста. Я так долго хотел тебя найти.

Я опускаюсь перед ним на колени и говорю самые горькие слова, которые

приходилось говорить в своей жизни:

— Наше время было на улицах Кингса. Оно прошло. И я желаю тебе только удачи.

Я протягиваю руку и касаюсь его сильной челюсти. Боль, исходящая от него, заставляет мои внутренности растаять. Возможно, после его ухода, у него была

прекрасная жизнь, но очевидно, что он все еще любит меня.

— Это не так, Бейлор.

— У нас никогда не было все так просто. Так что все в порядке.

Я наклоняюсь вперед и, в жадной необходимости, касаюсь его губами. Прежде чем

он снова уйдет, моему телу нужна только одна вещь, чтобы держаться. От этого контакта, мы оба замираем, и Стейт стонет. Его большая ладонь охватывает мою шею, чтобы

притянуть меня к себе.

Поцелуй сильный и нуждающийся. Электричество, которое он посылает через мое

естество, одновременно разбивает и делает меня цельной. Его язык метается по моим

сцепленным губам, и я легко открываюсь для него. Когда он исследует мой рот, я дрожу и

забываю, что мы даже целуемся.

Черт, это же мой первый поцелуй, и я начинаю подражать его действиям как

профессионал. Я впитываю Стейта, позволяя ему наполнить мою душу, как во времена, когда мы были лучшими друзьями. Он отстраняется, обхватив мое лицо руками. Я стону и

закрываю глаза. Слезы текут сквозь мои веки.

— Я люблю тебя, Стейт, и всегда любила, — изливаю я душу. — Каждый божий

день я скучала по тебе. Каждый вечер я мечтаю о тебе и о наших глупых играх, в которые

мы играли. Мое самое любимое воспоминание — это наши тусовки в парке. Боже, как же

я люблю тебя.

Он проводит большим пальцем по моей нижней губе.

— Останься со мной, Бейлор, не убегай.

Я наконец открываю глаза и смотрю на него:

— У тебя новая жизнь, которую ты заслуживаешь больше всего на свете. Я всегда

буду любить тебя.

Я собираю в себе все силы, чтобы встать и уйти от единственного мужчины, которого я когда-либо любила.

СЕДЬМАЯ

Подушечки пальцев постукивают по моей нижней губе, и я хочу плакать от того, что

все еще могу чувствовать его прикосновения на себе. Его новый запах и то, как в его

глазах отображалась боль.

— Бейлор, ты в порядке? — Я смотрю на мисс Тами, которая помогает Роу

включить новый мультик о принцессе.

— Все хорошо, а что такое? — я опускаю руку на колени.

— Ты уверена? — она настаивает. Я чертова дура. Эта женщина как никто лучше

может прочесть меня, и ее просто невозможно обмануть.

— Поговорим позже, — предлагаю я, пожав плечами.

Я благодарна, что она закрывает тему и помогает Роу включить DVD.

— Попкорн, — визжит Роу, хлопая в ладоши. Я вскакиваю со своего очень удобного

кресла и направляюсь к ней.

— Я принесу, милая.

Я целую ее в макушку и крепко обнимаю. Марафон мультиков о принцессах с Роу —

идеальное отвлечение от инцидента, случившегося сегодня ранее. Я ездила кругами

целую вечность, когда ушла рано со смены. Элли, благослови ее Господь, даже не задала

ни одного вопроса.

Я кричу из причудливой кухни с плиткой с розовыми лососями.

— M&M’s или ничего.

— M&M’s, — проносится по всему дому возбужденный голос Роу.

Мой телефон включается от приходящего уведомления, в то время как я, прислонившись к стойке, ожидаю звона микроволновки.

Мистер Мур: «Есть возможность записаться на массаж на этой неделе? Разборонил

кошачью драку между двумя второклассницами».

Я хихикаю.

Я: «Растянул мышцы?»

Мистер Мур: «Что-то в этом роде».

Мистер Мур: «Я знаю, что ты дала свой номер только для экстренных случаев. Я

надеюсь, ты не против».

Я: «Не беспокойся. Все в порядке».

Он быстро печатает ответ, и я забываю о попкорне, M&M’s и принцессах.

Мистер Мур: «Отлично».

Я: «У меня завтра свободно в 16:45. Тебе хватит времени добраться после работы?»

Мистер Мур: «Я буду вовремя. Но думаю, что мышца над которой нужно хорошо

поработать — ягодичная».

Я: «Ты уверен, что не хочешь, чтобы ее просто ущипнули?»

Мистер Мур: «Я воспользуюсь пятой поправкой». (прим. пер. Пятая поправка к

Конституции США «Никто не должен привлекаться к ответственности за караемое

смертью или иным образом позорящее преступление иначе, как по представлению или

обвинительному заключению Большого жюри, за исключением дел, возбуждаемых в

сухопутных или военно-морских силах, либо в ополчении, когда оно призвано на

действительную службу во время войны на период опасного для общества положения; никто не должен за одно и то же правонарушение дважды подвергаться угрозе лишения

жизни или нарушения телесной неприкосновенности; никто не должен принуждаться в

уголовном деле свидетельствовать против самого себя; никто не может быть лишен

жизни, свободы или собственности без надлежащей правовой процедуры; частная

собственность не должна изыматься для общественного пользования без справедливого

возмещения».)

Я начинаю смеяться как сумасшедшая, и кладу трубку, чтобы приготовить попкорн, пока Роу не отругает меня. Я понятия не имею, почему мне так легко разговаривать с

мистером Муром. Может быть, он дает мне уверенность, что ничего не произойдет, и он

заставляет меня чувствовать себя почти что адекватной, какой должна быть девушка в

возрасте двадцати двух лет.

Я: «Увидимся тогда. Мне нужно отправляться на марафон с одной принцессой».

Мистер Мур: «Как мило».

Мистер Мур: «Боже, это такая уловка, чтобы я еще больше уделил внимания?»

Я: «Просто нужно поработать над твоим тщеславием».

Он не отвечает, и в нашем текстовом потоке не видно трех танцующих пузырьков, поэтому я беру три чашки и направляюсь в гостиную. Принцесса Роу сидит на моем

месте, положив руки на колени, и загипнотизировано смотрит анонс. Я передаю мисс

Тами ее миску, но она сжимает мою руку прежде, чем я могу отступить.

— Что случилось? — она смотрит на меня.

— Я, эм, столкнулся с…

— Бейлор, ты в порядке. Пожалуйста, скажи, не молчи.

— Я в порядке, — я киваю головой. — Просто... Черт, я не могу этого сказать.

— Следи за языком, — она хлопает меня по плечу.

— Ой, ты имеешь в виду держать его за зубами.

Она переводит на меня взгляд.

— Мы можем поговорить об этом утром? Сегодня вечером, у меня нет на это сил.

— Я люблю тебя, Бейлор.

— Люблю тебя тоже, хитрюга.

Она снова хлопает меня, и я хихикаю.

— Неженка.

Я оборачиваюсь к Роу, которая сидит на подлокотнике моего кресла, и

присаживаюсь рядом с ней. Разложив кресло, я сажаю ее себе на колени и уютно

устраиваюсь. У нас есть любимое одеяло, и мы обе погружаемся в наше уютное местечко.

У меня звонит телефон от пришедшего сообщения, но я игнорирую это.

Слишком быстро мои веки отяжелели. В тысячный раз просматривание Рапунцель, не вызывает у меня интереса. Роу включила новый DVD, так как последний был сношен

до дыр. И, по правде говоря, мне не хочется ничего, кроме как уснуть, чтобы снова

увидеть Стейта.

Меня накрывает тьма, и я волшебным образом попадаю в страну снов к Стейту. Мы

уже не маленькие дети, а взрослые — целуемся и наверстываем упущенное.

Слишком быстро детские хихиканья выводят меня из сна. Когда я открываю глаза, Роу держит мой телефон, и сильно смеется.

— Что ты делаешь?

— Смотри.

Она открыла Snapchat (прим.пер. — приложение) с ее изображением и маской с

высунутым языком собаки. У меня были глупые приложение только для игр Роу. Оно

часами может ее развлекать, делая глупые фотографии и видео, чтобы потом отправить

мисс Тами. Она мой единственный контакт в приложении. Я не уверена, кто любит делать

смешные снимки больше, мисс Тами или Роу.

Телефон чирикает, и я вижу сверху имя мистера Мура.

— Он написал ответ.

— Роу, — я забираю у нее телефон и возвращаюсь к своему последнему сообщению.

Мистер Мур: «Извини, у нас был школьный совет».

Я: «Ты выйдешь за меня?»

Мистер Мур: «Роу?»

Я: «Нет, это Сиси».

Мистер Мур: «Я вижу».

Следующее изображение заставляет меня громко ахнуть, а затем содрогнуться от

ужаса из-за фотографии меня: выгнутой назад головой, широко открытым ртом и чёткой

фокусировкой на моих ноздрях.

Мистер Мур: «LOL».

Я: «Видишь, это я».

Мистер Мур: «Теперь точно вижу».

Далее идут еще несколько фотографий меня в той же позе с попкорном на носу и на

губах. Мистер Мур, должно быть, смеется как сумасшедший, потому что он только

комментирует словами LOL.

— Почему ты позволила ей это? — я смотрю на мисс Тами.

— Я сказала ей, что она может это сделать, если будет читать по слогам то, что

пишет.

Я смотрю вниз на промежуток времени между сообщениями и могу сказать, что

мисс Тами, вероятно, писала большинство слов сама, и, возможно, именно поэтому Роу

вернулась к отправке фотографий.

Последняя фотография — я с ярко-желтой ромашкой, торчащей из моей разинутой

пасти.

Я: «Это настоящая Бейлор. Принцесса «Проблемные штанишки» развлекается, как я

вижу».

Мистер Мур: «Эта Принцесса довольно забавная».

Я: «Спокойной ночи! PS — Чтобы не быть пойманой, мне нужно будет опять

заблокировать телефон».

Мистер Мур: «Умный ход».

Я: (смайлик луны)

В течение нескольких минут я чувствую смущение, но потом мне приходится идти

укладывать в кровать Принцессу «Проблемные штанишки». Я ни за что не рассержусь на

Роу. На самом деле, это было чертовски смешно и было бы даже смешнее, если бы это не

были мои снимки с зияющим ртом, не говоря уже об упоминание о волосках в моем носу.

— Бейлор.

— Роу, — я прыгаю на кровать и прижимаюсь к ней.

— Ты будешь спать со мной сегодня вечером?

— Да, — я щелкаю по кончику ее носа. — Что-то не так?

— Просто немного напугана.

— Почему? Я имею в виду, что у тебя есть самая крутая сестра во всем мире.

— Ты уверена, что я твоя сестра?

— Клятвенное обещание принцесс, классики и печеньки с маслом.

— Я так сильно люблю тебя, Бейлор, — она крепко обнимает меня за шею.

— Ты делаешь мой мир идеальным, Роу.

— Расскажи мне одну из своих историй, когда ты была маленькой. Ту, когда ты со

своим лучшим другом.

Я обычно люблю рассказывать ей приукрашенные истории о Стейте и о том, как мы

росли, но сегодня это непривычно отдаётся в болью сердце.

— Дай мне подумать, — я делаю небольшую паузу.

— Мне в действительности нравится та с мороженым, где он был принцем и ударил

тех хулиганов по орешках.

Как я уже говорила, они все очень приукрашены. Я пытаюсь открыть рот, и

вернуться к тому моменту в парке, но меня накрывает воспоминания о его запахе, и

печальные карие глаза потрясают меня.

— Ты любила его, Сисси? — внезапно спрашивает она.

— Я его до сих пор очень люблю, Роу. — говорю я, крепко прижимая ее к себе.

— Давай отправимся в приключение и найдем его. Мы можем взять крутые

шпионские очки и взять наши волшебные палочки.

— Что, если он не хочет, чтобы его нашли? — спрашиваю я.

— Этот мальчик захочет тебя и твою большую задницу.

На этот раз ее откровенная честность вызывает у меня сильный смех. У меня

действительно же большая задница.

— Хорошо, однажды мы были в нашем любимом волшебном лесу, расположенном в

углу парка на одной из улиц Кингса. Я кипятила ведьмовское варево, чтобы дать его злым

детям в классе.

— Какое? — оживляется она.

— То, что заставляет их выращивать козлиные рога и хрюкать, как свиньи, когда они

говорят плохие вещи.

— Ооооо.

— Стейт был занят, сияя в своих доспехах и рисуя…

Я никогда не поднимаю перед ней тему футбола. Для нее это будет автоматическим

триггером.

— Рисуя свой следующий вражеский рейд, — начинаю я снова. — Мы часами

проводили время в волшебной стране, играя на цементе в крестики-нолики. Стейт

приходил в ярость, когда я продолжала побеждать, всегда заявляя, что я обманывала. Я

брала свои бумажные карты УНО и побеждала его в другой игре.

Захват Роу ослабевает, и ее маленькие трепещущие веки показывают, что она уже в

мире грез. Я благодарна этому, потому что каждое слово о Стейте приносит боль. Я

поправляю ее растрепанные волосы и целую в лоб.

— Я дам тебе мир, который ты заслужила.

Изучая ее расслабленные и спящие черты, я вижу в ней столько схожего со мной. У

меня не было инвалидности, я просто изменилась и отказалась говорить. Мы обе

пострадали от других, и никто не сражался за нас, до появления мисс Тами.

Я люблю эту девочку настолько сильно, что становится невыносимо больно.

Отражение молодой Бейлор смотрит на меня и по моему лицу текут слезы. Я плачу за всех

погибших детей в мире, у которых никогда не было ни Стейта ни мисс Тами. Это не

справедливо.

ВОСЬМАЯ

3:45 и мои ладони вспотели. Что со мной не так? Это моя работа, а не чертов цирк. Я

заставляю себя закончить массаж до прихода Мистера Мура. Я должна чувствовать себя

взволновано и быть сплошным комком нервов из-за него и за возможное продолжение, но

правда в том, что мое сердце принадлежит другому.

Чтобы понять это, мне пришлось встретиться со Стейтом. Я никогда не чувствовала

себя целой с того дня, как он покинул приют. Я знаю, что это была не его вина, и в

действительности меня оттуда тоже забрали, но с его уходом моя жизнь никогда не была

прежней. Когда он вчера обнимал меня, я таяла в его объятиях. Меня вернуло во время

нашего детства в Кингсе. Я никогда не хотела туда возвращаться, но теперь это все, о чем

я могу думать.

Все, что касается Стейта, было для меня чем-то большим. Его улыбка, мускулы, влияние на меня. Когда мы были маленькими, он никогда не был красивым для меня, потому что всегда оставался для меня просто Стейтом, моим лучшим другом. Но вчера я

увидела самого красивого мужчину, которого когда-либо видела. Его тело — это царство

идеально вылепленных мышц, на переплет с красотой.

Я выкидываю его из своих мыслей и убираю маленькое пространство для

следующей встречи. Ждать остается около тридцати минут, так что я работаю над

домашней работой. Тяжелое задание стирает воспоминания о вчерашнем дне и мысли о

возвращении на работу.

— Бейлор, — легкий стук и звук моего имени, произнесенным низким голосом, привлекает мое внимание.

Я поправляю на переносице очки в стиле «Супермена» и поднимаю глаза на мистера

Мура.

— Мне очень жаль, — я стою и провожу руками по бедрам. — Я потеряла счет

времени.

Он показывает на мой ноутбук.

— Школьная работа, — оправдываюсь я.

— Хорошая девочка. Директор внутри меня просто счастлив, — он сияет

дружелюбной улыбкой. Этот человек очень мил на вид и по-настоящему добр ко мне.

— Я умею жонглировать, — шучу я и продолжаю со слабым смехом.

— Живешь мечтой, как я погляжу.

— Точно, — я зачесываю волосы назад, внезапно почувствовав нервозность. — Ну, ты пришел сюда не для того, чтобы болтать. Давай я принесу тебе халат и помогу

устроиться.

— Мы могли бы сначала выпить кофе, если хочешь.

— О, это очень мило с твоей стороны, но, похоже, тебе нужен хороший массаж.

— Это точно, — он забирает у меня халат и направляется в ванную комнату.

Я хлопаю себя по лбу, вызывая громкий шлепающий звук. Черт, неужели я могу

выглядеть еще большой идиоткой? Мне так неловко и приписываю это своему странному

желанию, или его отсутствию, к противоположному полу. Легко говорить с ним в школе, держа за руку Роу, и еще проще писать смс.

Когда в белом халате из ванной выходит мистер Мур, я слегка вздрагиваю. Его

загорелая кожа отлично оттеняется напротив ярко белой ткани.

— Я полностью разделся. И снял свои боксеры, правильно?

— Эм, да, — я нахожу слова, прежде чем что-то связное выходит наружу. —

Сегодня я поработаю над твоей спиной и плечами, чтобы облегчить тебе жизнь.

— Идеально, — он улыбается мне, чувствуя мою нервозность.

Я немного расслабляюсь, когда он ложится лицом вниз на стол. Я даже не заметила, что он снял халат, прежде чем лечь. Мой разум начинает сравнивать его со Стейтом. Его

плечи не такие широкие, а мускулы не так хорошо развиты. Но у мистера Мура

замечательная задница. Черт возьми!

— Ты предпочитаешь какой-то запах?

— Я так не думаю.

— Я правильно лежу? — приглушенно говорит он. — Я видел такое только в кино.

— Прекрасно. Тебе удобно?

— Да.

Я включаю успокаивающую музыку, приглушаю свет, распределяю по ладоням

новое кокосовое масло, которое только что купила, и начинаю слегка массировать его

плечи. Они невероятно напряжены и потребуют более глубокой работы на следующих

наших встречах.

— Дай мне знать, если будет больно, хорошо? — я продолжаю работать над его

кожей. — Я постараюсь расслабить некоторые из твоих мышц.

— Черт возьми, это так приятно. — Я краснею от его комплимента. Все это очень

глупо, он просто еще один клиент, и сотни людей говорили мне то же самое.

— Отлично. Просто расслабься и наслаждайся.

Я уделяю внимание обоим его плечам, и потом работаю руками по всей его спине. Я

благодарна ему за то, что он молчит все оставшееся время. Это позволяет избежать

всякого рода странных разговоров и неловких ощущений, назревающих во мне. Ближе к

концу я почти уверена, что слышу легкий храп, исходящий от него.

Я мою руки и дезинфицирую помещение, пока он одевается в рубашку на пуговицах

и брюки цвета хаки. Справившись со всем, я готова уезжать до того, как он уйдет. Сегодня

утром я написала Элли с просьбой заменить мою смену в баре. Ни за что на свете, если я

буду видеть его два дня подряд, мое сердце просто не выдержит. Я имею в виду, что он

может и не собирается возвращаться за мной или что-то в этом роде. Это просто

возможность, которую я хочу избежать, если она вообще существует.

— Когда ты получишь эту степень, количество несчастных людей возрастет, Бейлор, — Я перевожу взгляд с трясущихся пальцев на мистера Мура, одетого во все свое

великолепие.

— Ну, уж спасибо, — я слегка улыбаюсь ему. — Но случится не скоро, — и это

гребаная правда, с моим темпом занятий я никогда не получу свою степень.

— Сомневаюсь. Мне кажется, что ты добиваешься того, чего хочешь.

Я громко смеюсь над его последним замечанием, потому что он и близко не знает

меня. Я выросла, чтобы дурачить мир, с помощью мисс Тами конечно, но я вежливо

отвечаю.

— Спасибо, — говорю я.

Из заднего кармана он достает бумажник и роется в нем.

— Это тебе за заботу о Роу.

— Нет, — отчётливо говорит он.

— Серьезно. Я никогда не смогу высказать тебе, как сильно я это ценю.

— Это совсем не тяжелая работа, Бейлор. Я люблю эту маленькую девочку и, честно говоря, каждое утро, когда она ко мне подбегает, делает мой день немного ярче.

— Она определенно производит такой эффект, — я улыбаюсь, внезапно

почувствовав, что скучаю по ней.

— Бейлор? — он проводит рукой по своим светло-песочным волосам, отчего они

встают дыбом.

— Да, — я не могу заставить себя взглянуть ему в глаза, поэтому я занята тем, что

вожусь со своей сумкой из бирюзового шеврона.

— Не хочешь как-нибудь поужинать со мной?

По спине бегут мурашки. Он хороший парень, но у меня нет ни малейшего желания

рассматривать этот вариант.

— У меня не будет свободного времени в эти дни.

— Да, я тоже не очень уверен, когда буду свободен, — он потерпел поражение, а я

чувствую себя полной идиоткой.

— Я дам тебе знать, если у меня появится свободное время, — предлагаю я.

— Отлично. Я поработаю над Роу, чтобы узнать, сможешь ли ты найти свободное

время.

— Извини, я не это имела в виду, — я безнадежно пожимаю плечами.

— И ты знаешь, что, сказав ей это, она распланирует нашу свадьбу с подходящими

коронами и диадемами, — мы оба весело смеемся, выходя на стоянку, и прежде чем

расстаться, он хватает меня за руку.

— Бейлор, я серьезно хочу пригласить тебя на свидание.

— Хорошо, — я смотрю на потертый кончик моей любимой черной пары

Конверсов. Он откидывает волосы, струящиеся вокруг моего лица, берет за щеку и

заставляет посмотреть на него.

— Я стараюсь не быть слишком напористым, но Бейлор, ты великолепна, и у тебя

огромное сердце, я хотел бы узнать тебя получше.

— Тебе не понравится то, что ты узнаешь.

— Это мое решение, Бейлор, не твое.

— Ты ведь не собираешься сдаваться, правда?

— Даже и близко нет, — он отдергивает руку, когда я поднимаю на него глаза. —

Ты только не подумай, я не проныра и не сталкер. Я всегда буду уважать твои границы.

— Ладно, дай мне подумать и просто знай, что это не имеет никакого отношения к

тебе.

— Хорошо, — он делает шаг назад. — Обними мою принцессу за меня.

— Будет сделано, — я машу ему рукой и плюхаюсь в машину, зная, что свиданию

не быть никогда.

Я чувствую себя такой же разбитой и разрушенной, как в тот день, когда Стейт

покинул меня, и я просто теряю контроль.

ДЕВЯТАЯ

— Черт побери, чаевые сегодня были на высоте, — говорю я, отдавая часть бармену

и поварам. Для поддержки нашего механизма в хорошем состоянии.

— Бейлор, можно с тобой поговорить? — Элли выглядывает из своего кабинета.

— Да, дай мне закончить складывать салфетки, и я приду.

Я знаю, что переживать нет смысла, но не могу заставить страх выйти из моих

внутренностей. Точно так же, когда меня вызывали в кабинет директора в начальной

школе. У меня никогда не было неприятностей, но чувство, которое меня не покидало, кричало об обратном. Заполнив держатель для салфеток, я вытираю руки о шорты и

заглядываю в ее кабинет.

— Да.

— Не присядешь? — Я сажусь напротив нее в ее спортивно оформленном кабинете.

— Меня что, увольняют?

— Черт возьми, нет, тупица, — она громко смеется над моим вопросом.

— Ну, просто, ты меня до смерти пугаешь, женщина-босс.

— Во-первых, если я когда-нибудь уволю тебя, мисс Тами отрежет мои женственные

яйца, а во-вторых, ты одна из моих самых трудолюбивых и продуктивных работниц. В-

третьих, здесь все тебя любят.

— Тогда выкладывай уже. У меня вот-вот случится инсульт.

Элли откидывается на спинку стула и закидывает ноги на стол.

— Давай на секунду вернемся к реальности, Бейлор. Я не собираюсь сдерживаться.

Я с трудом сглатываю, думая, что эти слова могут стать хуже, чем увольнение.

— Ты знаешь того человека, который несколько дней назад так шокировал тебя?

Голова начинает идти кругом, и хочется убежать, но я в ловушке, поэтому только

киваю.

— Он уже дважды приходил сюда и искал тебя. Он хочет знать, где ты живешь, но, видишь ли, я не могу выдать эту информацию.

— Хорошо, — я хватаюсь за край своих шорт, впиваясь ногтями в плоть.

— Кто он такой?

— Никто, — быстро отвечаю я.

— Бред. Я тебе сейчас не начальник. Я твой друг. Заведение закрыто, и мы сидим

здесь как друзья.

Я качаю головой из стороны в сторону, чувствуя, как слезы наворачиваются на

глаза.

— Он никто.

— Я могла бы пойти к мисс Тами, но сначала хотела поговорить с тобой. Если бы ты

сейчас посмотрела в зеркало, то убедилась, что он не никто для тебя.

— Он — мое прошлое.

— Что за прошлое? — спрашивает она.

— Прошлое, связанное с Кингсом. Он бросил меня.

— Во второй раз, когда мне пришлось его прогнать, он был весь в слезах, как и ты

сейчас. Он выбил дерьмо из парня на парковке. Его приятель умолял меня не звонить в

полицию.

— Почему он кого-то избил? — спрашиваю я.

— Он взбешен и хочет найти тебя. Его приятель сказал, что у него довольно

вспыльчивый характер, который он изо всех сил пытается контролировать.

— Да, — признаю я, возвращаясь мыслями к тем временам, когда он защищал меня

с помощью кулаков.

— Дружеский совет от человека, который бывал в таких ситуациях. Выслушай его.

— Я не могу.

— Почему? — давит она.

Подняв руки, я срываюсь с места, а слезы начинают течь по моему лицу.

— Потому что он — мое прошлое. Он БЫЛ моим лучшим другом, но нас разлучили.

У него новая жизнь, и я к ней не принадлежу.

— Это не твой выбор, Бейлор. Ты нужна этому человеку.

— А я нуждалась в нем, но он все равно ушел.

Я падаю на колени и начинаю кричать от ненависти. Да, именно ненависти к тому, как все произошло между Стейтом и мной. Элли обнимает меня, поглаживает волосы и

укачивает меня, пока у меня не находится сил поехать домой.

ДЕСЯТАЯ

— Вчера вечером мне звонила Элли, — мисс Тами начинает убирать со стола.

— Круто, — отвечаю я, стараясь выглядеть невозмутимо.

— Она беспокоится о тебе.

— Все в порядке, — я хватаю кастрюлю с горячим блюдом, помогая ей с посудой.

До сих пор я избегала тему о Стейте, и, похоже, пришло время пролить свет. Мисс

Тами разозлится, если я ей не скажу. Она любила Стейта так же сильно, как и я, и она

также будет разочарована во мне за то, что я убегаю от своих проблем. Что я могу

сказать? Это плохая привычка, от которой я не могу избавиться.

— Хочешь поговорить? — спрашивает она, включая горячую воду в раковине.

— Нет, тут не о чем говорить. Я перевернула страницу этой книги. — Она

прикусывает нижнюю губу, удерживая слова, которые действительно хотела сказать, потому что в комнату врывается Роу.

— Ложка. Ложка, — она протягивает свою маленькую ручку к сладкому желе.

Я поднимаю ее на стойку и подтягиваю так, пока пятки не оказываются на

столешнице. Дав ей ложку, я пододвигаю к ней почти готовую миску с желе.

— Роу — это посудомоечная машина для определенных блюд.

— Мы еще не закончили говорить об этом, — предупреждает меня мисс Тами. Я

хлопаю ладонью по стойке и не упускаю из виду, что напугала Роу.

— Закончили.

Мой голос звучит резко и несет в себе боль, и я тут же жалею об этом. Роу начинает

всхлипывать, и я чувствую себя еще большим куском дерьма.

— Мне очень жаль, — я сжимаю руки в кулаки. — Прости, Роу, мне не следовало

этого делать.

— Не будь такой злой, это пугает меня, — она вытирает слезы.

Я подхожу к ней и прижимаю к груди.

— Мне очень жаль. Это было неправильно с моей стороны, — я смотрю на мисс

Тами, обращаясь с Роу.

— Давай просто закончим уборку, — мисс Тами поворачивается к нам спиной, занимаясь посудой. — Девочки, уберите еду в холодильник.

— Поможешь мне?

— Хорошо, —всхлипывает она.

Я благодарна ей за то, что она больше не поднимает эту тему, и перед тем, как

купать Роу, я извиняюсь перед ней и изо всех сил стараюсь объяснить свои доводы. Это

глупо, я знаю, но это именно то, что я чувствую. Раздается звонок в дверь.

— Я открою, — кричит мисс Тами. — Сегодня вечером Долорес привезет мне новые

нитки.

Я слышу, как она открывает дверь и приветствует человека, вошедшего в дом. У

Долорес что-то очень низкий и приглушенный голос. Мисс Тами громко визжит, и я

понимаю, что что-то не так.

— Я сейчас вернусь. Одевайся в свою пижаму, — прежде чем выйти из комнаты, я

целую Роу в макушку.

Когда я заворачиваю за угол, то замираю в шаге от открывшегося передо мной

зрелища. Стейт обнимает мисс Тами одной рукой, а другой держит огромный букет.

— Клянусь, мои глаза играют со мной злую шутку, — визжит она, практически

повиснув у него на шее.

Его грудной смех наполняет дом и согревает мои внутренности. Он здесь. Он

действительно здесь, в моем доме.

— Извините, я бы позвонил, но у меня не было номера.

— Тебе никогда не нужно звонить, Стейт, ты же член семьи. Заходи, — она

закрывает за ним дверь, и мы сталкиваемся глазами.

Он сияет улыбкой пока его глаза не встречается с моими.

С другого конца комнаты меня накрывает его запах. Он одет в спортивные шорты и

футболку университета Флориды с аллигатором, жующим футбольный мяч.

— Бэйлор, — его глубокий голос гипнотизирует меня. — Я принес это для тебя.

— Они великолепны, — мисс Тами хлопает в ладоши.

— Я поставлю их в воду, — она берет их и бежит на кухню.

— Что ты здесь делаешь? — холодно говорю я.

— Мне нужно увидеться с тобой, Бейлор.

— Нет.

— Да, — он делает шаг ближе ко мне. — Почему ты избегаешь этого?

— Потому что у тебя новая жизнь.

Он сцепляет руки за головой и начинает злиться.

— Ты что, идиотка?

Его оскорбление ранит и ранит глубоко. Он никогда не говорил мне жестоких слов, но я не показываю, как это на меня действует.

— Думаю, да, если ты действительно так обо мне думаешь, — я пожимаю плечами.

— У тебя новая жизнь и другой мир. Иди и живи в ней.

Я оставляю в стороне ту часть, где у него есть подружка, но ужасно хочу бросить это

ему в лицо.

— Без тебя нет жизни. Мой мир был черно-белым с того самого дня, как нас

разлучили. Ты окрашиваешь мой мир. Ты моя вторая половинка, Бейлор.

— Ты никогда не искал меня.

— Ты этого не знаешь, — он подходит ближе, пока его грудь не прижимается ко

мне. — Я как раз искал. А ты меня нет.

— Ты прав, я этого не делала, тебе будет лучше без меня и нашего прошлого.

— Ты ошибаешься. Я нуждаюсь в тебе. Ты дополняешь меня, — он обхватывает мое

лицо своей огромной ладонью, и я растворяюсь в нем.

Как и много раз до этого, когда я зарывалась в него, ища защиты, преданности и

дружбы.

— Мои губы не могут забыть тебя. Я чувствую тебя на себе с тех пор, как мы

недавно встретились.

Я закрываю глаза и чувствую, как все внутри меня рушится. Все мои барьеры

начинают рассыпаться, стены исчезают, и захороненная сердцевина меня оживает. Я

приподнимаюсь на цыпочки, желая снова почувствовать его.

— Поцелуй меня, Стейт, — он осторожно наклоняется и накрывает мои губы

своими. На этот раз я первая отвечаю ему на поцелуй, высовывая язык и пользуясь его

ртом. Я стону от удовольствия и начинаю путаться в своих действиях. Все, что я понимаю

в этот момент, это то, что Стейт в моем доме, обнимает и умопомрачительно целует меня.

Мы оба отстраняемся, когда слышим, как мисс Тами спешит присоединиться к нам.

Стейт отступает и поправляет ширинку своих шорт. Мои глаза следуют за его рукой и

остаются загипнотизированными на выпуклости, проталкивающейся сквозь тонкий

материал. Но ведь мы всего лишь друзья.

— Присаживайся, Стейт, — мисс Тами указывает на диван.

— Принцесса Сисси, — кричит Роу из-за угла. Она вскидывает голову, чтобы

посмотреть на Стейта. Он легко возвышает над всеми нами девушками. Она карабкается

ко мне, хватаясь за ногу, и начинает кричать от страха.

— Эй, — я наклоняюсь к ней и беру на руки. Она близка к состоянию потерять

контроль. Обхватив меня ногами за талию, она зарывается головой в шею, крича во весь

голос.

— Футбол. Плохой человек. Футбол. Сделает Роу больно.

О, черт, футбол на его рубашке.

— Эй, эй, эй, — я мягко отнимаю ее от себя и поглаживаю по спине. — Это и есть

тот Стейт, он мой друг. Он хороший парень.

— Нет. Футбол. Нет.

Я чувствую между собой и Роу странное тепло. И слышу, как на деревяный пол

начинает капать моча. Я смотрю в глаза Стейта и следую за его взглядом. Он смотрит на

мочу и наши мокрые тела. Я мгновенно возвращаюсь к страху в свои юные годы.

— О, черт, я пойду, — с болью в груди он поднимает в поражении руки.

— Нет, — выкрикиваю я в панике. Он мне нужен. — Сними рубашку, пожалуйста.

Он смотрит на меня так, словно я сошла с ума.

— Просто сделай это. Я сейчас вернусь. Мисс Тами введет тебя в курс дела.

Я бегу в ванную комнату между моей комнатой и Роу, и набираю ванну водой.

— Роу, все в порядке. Подними глаза.

Она все еще рыдает и выкрикивает какую-то тарабарщину.

— Детка, посмотри вверх.

Ей требуется несколько минут, чтобы оторвать взгляд от моей шеи. Волна

облегчения омывает ее черты, но рыдания все еще овладевают ее маленьким телом.

— Он плохой парень.

Я качаю головой, зная, что она в панической атаке.

— Нет, он мой друг, — я провожу пальцами по ее волосам. — В твоем возрасте он

был моим лучшим другом.

— В футбол играют только плохие парни.

— Нет, детка. Помнишь, плохие парни могут быть где угодно.

Мы работаем с ней над этим уже некоторое время, но это ее единственный страх, который она не может пройти. Я снимаю с нее мокрые трусики и ночную рубашку

принцессы и ставлю ее в ванну.

— Не отпускай меня, Сисси.

— Я с тобой.

— Нет, — она качает своей маленькой головкой в мою сторону.

Я встаю на колени и опускаю обе руки в воду.

— Мисс Тами и я всегда будем тебя охранять. Ты мне доверяешь?

Она пожимает дрожащими плечами.

— Клянусь Поп-тартсом (прим.пер. — название популярного печенья, наиболее

популярный бренд компании Kellogg) я сделаю все, чтобы защитить тебя, — я провожу

мыльной рукой по ее спине. — Футбол не так уж плох, милая.

— Мне страшно.

— Я знаю, дорогая, я здесь, — я мою ее всю и заново вымываю волосы, прежде чем

вытащить из ванны. Устроив шоу, я заворачиваю ее в любимое полотенце с принцессами, которое имеет капюшон. Я напеваю ей, пока одеваю, и чувствую, как Роу расслабляется.

— Ты готова встретиться с моим лучшим другом? — опустившись на колени, спрашиваю ее я.

Она медленно кивает головой.

— Но ты будешь меня держать за руку?

— Всегда.

Звуки разговоров мисс Тами и Стейта наполняют дом. Ее голос полон волнения и

любви, и это заставляет меня чувствовать себя эгоисткой, потому что держала его

подальше от нее. Она любит его так же, как и меня, и я была той еще задницей, когда в

баре сказала ему уйти.

— Мы вернулись, — объявляю я, когда мы сворачиваем за угол.

Я смотрю вниз на Роу, которая прикрывает глаза, выглядывая между двумя

пальцами.

— Привет, — говорит Стейт, поднимаясь на ноги.

— Послушай, я хочу представить тебе самую прекрасную принцессу этого замка.

Познакомься с Роу.

Он направляется к нам, и Роу отступает, растопырив пальцы, чтобы посмотреть на

него снизу-вверх. Мужчина возвышается надо мной на добрых два фута, так что я не могу

представить, каким он выглядит для нее.

— Разве он не напоминает тебе Шрека? — спрашиваю я, сжимая ее руку. Она

кивает, а потом хихикает.

— Шрек, серьезно? Я обижен, — он хватается за голую грудь.

— Эй, Шрек хороший парень, — подхватывает Роу.

— Тогда я тоже хороший, — он опускается на колени перед Роу.

Его широкие плечи заполняют наше пространство, а сексуальный мужской запах

атакует меня, и тогда я понимаю, что он без рубашки. Те мышцы, которые я думала, были

просто скульптурными, ими не являются, так как он чертовски хорошо высечен без капли

жира в теле.

— Приятно познакомиться, Роу, я Шрек, — он протягивает ей руку.

Я должна остановить себя от того, чтобы наклониться и подтолкнуть ее ответить

ему. Мисс Тами говорила мне снова и снова, что нам нужно немного выводить Роу из ее

зоны комфорта, чтобы она научилась справляться с неловкими ситуациями.

Я отпускаю ее руку и удивляюсь, когда она так легко отпускает меня, но быстро

обхватывает своей маленькой ручкой мою ногу.

— Ой. Больно.

Она отцепляется от моей ноги и опускает руки. Когда Стейт начинает смеяться

своим глубоким баритоном, она немного подпрыгивает. Ей требуется еще несколько

мгновений, прежде чем она протягивает руку, чтобы принять его. Они делают самое

милое маленькое рукопожатие, где ее крошечная ручка исчезает в большой ладони

Стейта.

— Я предпочитаю тайные рукопожатия. Хочешь, попробовать?

Она взволнованно кивает.

— Бейлор, закрой глаза, — он смотрит на меня с усмешкой. Я неодобрительно

фыркаю, но, в конце концов, закрываю глаза.

Я слышу, как они репетируют его, а потом, наконец, с радостью заканчивают.

— Куда делся этот футболист? — спрашивает она.

Я со Стейтом останавливаемся, не зная, в каком направлении смотреть или даже как

справиться с этим. Мисс Тами вмешивается, чтобы спасти нас.

— Садись ко мне на колени, милая, и я тебе все объясню.

Роу бросается к ней, вскакивает к ней на колени, пребывая в неуверенности в том, что здесь вообще происходит. Стейт поднимается на ноги и встает рядом со мной. Он

сжимает мой мизинец своим, но у меня не хватает смелости поднять на него глаза. Все, что я понимаю, это то, что мне становится от этого хорошо. Действительно хорошо.

— Ты знаешь, как я раньше помогала детям?

Она кивает.

— Я помогала ему, когда он был маленьким мальчиком. Они с Бейлор были

лучшими друзьями.

— Они собираются пожениться? — спрашивает она с беспокойством в голосе.

— Нет, милая. Стейт любит футбол. Он любил его, когда был маленьким, как ты

любишь принцесс. Он хороший парень.

— Окей, — ее голос стает тихим и подозрительным.

— Ничего, если он сегодня вечером посмотрит с нами кино?

— А вы с Сисси будете здесь?

— Конечно.

— Я постараюсь, — наконец кивает она, спрыгивая с колен мисс Тами и подбегая ко

мне.

— Ты должен сесть вон на тот диван, а мы с моей Сисси сядем на это кресло, —

показывает она пальцем.

— Договорились, — кивает Стейт, опуская мой мизинец и уходит. При виде его

спины у меня вырывается гортанный вздох. Я закрываю рот ладонями, чтобы заглушить

шум. Стейт оглядывается через плечо и подмигивает мне. У него по всей спине шрамы.

Толстые, глубокие и длинные отметки покрывают его кожу, но совсем не они привлекают

мое внимание.

А шесть букв, которые набиты на верхней части его спины тонким шрифтом, которые ярко контрастируют с его звериным телом.

— Это же твое имя, — визжит Роу.

— Верно.

ОДИННАЦАТАЯ

Роу вырубается у меня на руках еще на четверти Холодного сердца.

— Стейт, можешь уложить ее в постель, потом я дам вам с Бэйлор немного времени.

— Я уложу, — говорю я, пытаясь встать и удержать ее в своих руках, но движения

качающегося кресла превращает это в настоящую пытку. Стейт вскакивает в считанные

секунды, и берет ее себе на руки.

— Она прелесть, — говорит он, глядя на нее.

— Я пойду с тобой на случай, если она пошевелится.

— Показывай дорогу, — кивает он.

Он издает легкое рычание, когда я иду перед ним, и это сбивает меня с толку. Стейт

осторожно укладывает Роу в постель и накрывает ее одеялом до подбородка. Перед тем, как выйти из спальни, я дарю ей легкий поцелуй.

Оказавшись в холле, я шепчу ему спасибо.

— Бейлор, ты даже не представляешь, как я счастлив находиться здесь.

Я не знаю, что ответить, поэтому молчу и возвращаюсь обратно в гостиную.

— Я пойду к Долорес, чтобы забрать пряжу, — Мисс Тами стоит в дверях.

— Ты уверена? — спрашиваю я. — Я не люблю, когда ты выходишь после

наступления темноты.

— Она живет в хорошем районе. Я буду в порядке, — она закрывает дверь, прежде

чем я успеваю что-то сказать.

Стейт и я остаемся в гостиной, уставившись друг на друга. Я знаю, что теперь он

взрослый мужчина и живет новой жизнью, но, когда я изучаю его карие глаза, я вижу того

самого друга, которого когда-то знала.

— И что теперь? — спрашиваю я, заламывая пальцы. — Сыграем в уно? У меня есть

настоящие карты.

— Ты жульничаешь, — он смеется.

— Ни в коем случае, — я толкаю его в грудь.

— Мы можем поговорить?

Я киваю и направляюсь к дивану, но Стейт перехватывает меня и плюхается на него

первым, таща меня к себе на колени.

— Просто позволь мне обнять тебя, пожалуйста.

Его последние слова застревают ему в горле, а потом я чувствую, как слезы падают

мне на плечи. Когда я поднимаю на него глаза, он тихо плачет.

— Пожалуйста, не надо, — я пытаюсь вытереть слезы с его глаз.

— Я знаю, что ты ненавидишь меня, Бейлор, но если бы я мог, то вернул все назад.

— Я не ненавижу тебя. Просто я потеряла тебя и ненавижу это.

— Ты понятия не имеешь, что я сделал и кем стал, чтобы попытаться вернуться к

тебе.

— Мы никогда не вернем прошлое, — я съеживаюсь, произнося эти слова, потому

что, черт возьми, зачем нам возвращаться в эту адскую дыру?

— Просто позволь мне обнять тебя, прежде чем ты снова скажешь мне уйти.

Я прижимаюсь к его груди, прежде чем он успевает снова прижать меня к себе.

— А как же твоя подружка?

Он выглядит смущенным.

— Блондинка, которая терлась об тебя у Элли?

— У меня нет девушки. Никогда не было.

— Она прикасалась к тебе.

— Она хочет стать моей девушкой с самого первого курса.

— О.

Я падаю ему на грудь и позволяю обнять себя. Изо всех сил стараясь сдержать

слезы, для меня это становится нелегкой битвой. Не спеша я наслаждаюсь Стейтом. Я

мысленно мечусь между мальчиком, который был всем моим миром, и мужчиной, который сидит здесь и сейчас.

Его тело превратилось в само совершенство, но остатки моего лучшего друга все-

таки присутствуют. Он по-прежнему нежен, у него все та же ослепительная улыбка, и он

все еще помнит меня. Он не забыл, и эта мысль впивается мне в живот.

— Ты в порядке? — он проводит своей огромной ладонью по моей голове.

Я не смотрю на него и только киваю ему в грудь.

— Все еще не очень разговорчивая?

— В тех самых пор как я потеряла своего лучшего друга, — собрав все свое

мужество, я поднимаю на него глаза и кладу ладони ему на грудь.

— Я уже здесь, — он прикусывает нижнюю губу. — Разве ты не видишь?

— Вижу, — шепчу я, впиваясь кончиками пальцев в его гладкую кожу.

— Можно нам поговорить? — он крепче обнимает меня. — Я не совсем уверен, что

ты вообще хочешь, чтобы я был здесь, но позволь мне высказаться, Бейлор.

— Я хочу, чтобы ты был здесь.

Я съеживаюсь и с трудом удерживаю себя, чтобы не хлопнуть себя ладонью по

губам.

— Ну, это неплохое начало, — он убирает мои волосы с лица. — Посмотри на меня.

Я снова смотрю на него и слабо улыбаюсь. Стейт заставляет мое белье плавиться.

Мозг просто плывет в замешательстве от его мужественного великолепия, спустя столько

лет. Этот человек мог бы стать чертовой моделью.

— Спасибо тебе, — он проводит подушечкой большого пальца по моей челюсти. —

Прости, я не могу перестать прикасаться к тебе.

Его голос полон боли и любви, и мое застывшее тело и душа не имеют ни малейшего

понятия, как это понять, не говоря уже о том, чтобы как-то ответить.

— Я боролся, чтобы вернуться к тебе, Бейлор. Меня выгнали из четырех школ, меня

перекидывали учиться от одного наставника к другому, но мои родители отказались

сдаваться. Чем больше они отказывались, тем больше я чувствовала себя виноватым за то, что у меня есть дом.

— Стейт, остановись, — я отталкиваюсь от него. — Ты даже не представляешь, как я

счастлива, что в твоей жизни были удивительные любящие люди, или, по крайней мере, так оно звучит. Просто... — я замолкаю, думая, как правильно это выразить.

— Просто что? — он настаивает.

— Я ревнивая засранка. Я хотела, чтобы ты был в моей жизни.

— Тогда я жадный придурок, потому что мне приятно это знать.

У меня вырывается нервный смешок.

— Я, наконец, сосредоточил всю свою энергию на футболе в младшей и средней

школе, а теперь и в колледже.

— Какая неожиданность, — я закатываю глаза.

— Но лучшего друга для практики в игре я так и не нашел.

— Как бы то ни было, тебе нравилось ломать мне пальцы! Но сейчас, я бы не

посмела даже попытаться сейчас поймать от тебя мяч, — я позволяю своему зрению

бродить по всем мускулам Стейта.

— Это мы еще посмотрим, — его пальцы впиваются в мои бедра, заставляя хотеть

раствориться в нем. — В любом случае, я рос в Теннесси.

— Теннесси? — должно быть, я ослышалась.

— Да. Бейлор, если бы я был где-нибудь поблизости, мне было бы легче найти тебя.

Я нахожу в себе мужество поднять руки к его лицу и провести кончиком пальца по

его суровому подбородку. — Мы были детьми.

— Да, но Бейлор, что бы ни случилось с этого момента, пожалуйста, знай, что я

никогда тебя не забуду. Черт, я разговаривал с луной каждую ночь, зная, что ты, возможно, смотришь на нее тоже.

— Ты странный, — я пытаюсь разбавить напряженное направление нашего

разговора.

— Ты — мой дом. Так было всегда, — он закрывает глаза. — Особняк, в котором я

вырос, и деньги, которые окружали меня, даже близко не могли тебя заменить. Бейлор, ты

всегда была моим домом, моим лучшим другом, и я принадлежу только тебе.

— Это многое значит для меня, Стейт. Я никогда не забывала нас, не заводила новых

друзей, или… — пожалуй, впервые в жизни я говорю со всей серьёзностью.

Я на секунду задумываюсь, прежде чем выпалить:

— Любил кого-нибудь так, как я люблю тебя.

Обе его большие ладони сжимают мои щеки и притягивают к своему лицу. Я не

закрываю глаза и просто смотрю в глубину его карих глаз. Наши губы касаются друг

друга, прежде чем мы целуемся. Это возвращает меня в Кингс, когда я прятала свое лицо

у него на груди, пытаясь забыть ад, окружающий нас.

— Я собираюсь поцеловать тебя, Бейлор.

Я киваю головой, позволяя своим губам скользить по его губам. Он не лгал, когда

сказал, что поцелует меня. Я плюхаюсь на диван, вжимаясь спиной в подушки. Тело

Стейта обволакивает меня, но он удерживает большую часть своего веса на плечах. Мои

ладони впиваются ему в спину, побуждая его перенести на меня больше своего веса.

— Ты мой дом, Стейт, — я сильнее тяну его за спину, и он, наконец, немного

сдается.

Его губы на моих, целующие жестко и грубо. Мы долго изучаем друг друга, прежде

чем отстраниться, и у нас обоих перехватывает дыхание.

— Я никогда больше не покину тебя.

Вместо того чтобы оттолкнуть его, на этот раз мои руки обвиваются вокруг его шеи

и притягивают ближе, пока наши губы не касаются друг друга снова.

— У тебя новая жизнь.

— И у тебя тоже, — возражает он.

— Но ты видел ее сегодня вечером. А у меня такое чувство, что ты звезда.

Он ухмыляется мне в губы, и я знаю, что последует дальше.

— Я всегда любил тебя и футбол. И взял всю боль и сложности моей жизни, вложив

это в игру. Так что да, я чертовски хорош.

— Я не хочу тебя расстраивать.

— Тогда не надо и просто впусти меня, Бейлор.

— Время. Дай мне время.

— Только если ты пообещаешь не убегать от меня.

Я улыбаюсь и чувствую, как его губы улыбаются мне в ответ.

— Ненавижу это слово.

— Страненькая.

— Каждый раз, когда я слышала его, у меня разрывалось сердце, потому что тебя

рядом не было.

ДВЕНАДЦАТАЯ

— Как это ты не толстеешь? — я тычу пальцем в его пресс, радуясь, что он не надел

рубашку.

— Мастерство, детка, чертово мастерство, — он принес мне упаковку мороженого

со вкусом баблгама из кафе рядом с его общежитием. Мне удалось съесть всего несколько

ложек, в то время как он уже вылизывал дно.

— Неужели тебе не нужно будет бежать двести миль, чтобы сжечь это? — мы

сидим, скрестив ноги, на моей кровати лицом друг к другу. Мы решили, что диван не

самое подходящее место для нас сегодня вечером, когда мисс Тами вошла к нам спустя

несколько часов после нашего сеанса поцелуев. Его губы более талантливы, чем навыки, которые я помню, и это говорит о многом.

— У меня к тебе вопрос, Бейлор, — легкий тон нашего разговора исчезает.

— Слушаю.

— Завтра в доме тренера барбекю для команды, и я хочу, чтобы ты поехала.

— О, черт возьми, нет, — я даже не задумываюсь о своем ответе.

— Почему же? — он ставит контейнер на пол.

— Есть, по меньшей мере, тысяча причин.

— Удиви меня хотя бы одной.

— Мне там не место.

— Бред. Давай следующую, — он накрывает мои колени, успокаивая легкую дрожь, которая овладевает мной.

— Может, у меня и все хорошо сейчас, в моем доме, и все благодаря тебе, но

относительно неловких положений — наложен большой запрет. Это то, что я никогда не

преодолею.

— Чушь собачья, я видел, как ты танцевала посреди бара.

— Мисс Тами знает хозяина и...

— Дальше.

— Домашнее задание. У меня есть домашнее задание и Роу, и домашнее задание.

— Значит, ты согласна.

— Стейт.

— Мои родители будут там, и все товарищи по команде. Я хочу и нуждаюсь в тебе

там.

Я начинаю грызть ногти, которые уже слишком коротки, и мои зубы начинают

жевать живую плоть.

— Я хочу, но...

— Ну, вот и отлично, я заеду за тобой в шесть.

— Стейт.

— Ничего не хочу слышать, ты только что пообещала.

— Я этого не говорила!

— Что говорила.

— «Обещаю».

— Ты только что это сделала, — он перелезает через меня, прижимая к своей

твердой груди, пока мы не оказываемся лицом к лицу.

Я закатываю глаза и чувствую боль в губах, которые чертовски сильно его хотят.

— Я хочу поцеловать тебя, но знаю, что мы не остановимся.

Он рычит в знак согласия.

— И еще одно, что думают все твои подружки о моем имени на твоей спине?

— Даже не знаю.

— Тебя никогда не спрашивали?

— У меня никогда никого не было.

Эти несколько слов дают мне под дых, лишив дара речи.

— Я не хотел, ждал, пока найду тебя.

— О, боже, — шепчу я.

— Могу я быть честным, Бейлор? — я киваю, обнимая его за плечи. Это становится

для меня привычкой.

— Когда я увидел Роу, то подумал, что она твоя дочь, и, хотя она продолжала

называть тебя Сисси, я не мог выбросить это из головы. Это продолжалось до тех пор, пока мисс Тами не рассказала мне все о ней, когда ты ее купала.

— Она мне как дочь.

— Я заметил.

— И я чертовски сильно ее люблю.

— Любой из тех ублюдков, которые причинил ей боль, лучше никогда не попадаться

мне на пути.

— Всегда защитник, — я улыбаюсь и целую его, но быстро отстраняюсь.

— Я всегда буду защищать своих девочек.

Я позволила этим словам засесть в моей голове. Он не в том положении, чтобы

заступаться за меня, не говоря уже о Роу, но я не из тех, кто спорит.

— Ты даже не представляешь, каким серьёзным шагом было для Роу сблизиться с

тобой.

— Серьезно?

— Она была настолько травмирована, но добилась такого прогресса.

— Как же она смогла этого добиться с тобой и мисс Тами?

— Это скорее мисс Тами, — я одариваю его слабой улыбкой. — Я слишком много

забочусь о ней и защищаю ее.

— Ничего подобного, — он снова быстро целует меня. — Как долго вы здесь

живете?

Я плавно разглаживаю пальцем морщинку беспокойства на его лбу.

— Ей понадобилось почти полтора года, чтобы официально удочерить меня.

— Тебе пришлось пробыть там так долго? — на его лице отражается смесь гнева и

обиды.

— Нет, проскочила еще через три приемных семьи, — я пожимаю плечами. — Они

все думали, что я странная, потому что не разговаривала, и ну, у меня все еще была

проблема нервного писания в штаны.

— О, детка, — он снова целует меня.

Каждый раз, когда его губы касаются моих, я влюбляюсь в него еще сильнее. Это

становится больше нашей дружбы, и странный цветок сырой потребности заседает

глубоко в моем животе.

— Я не хочу тебе лгать, но я не хочу, чтобы ты чувствовал вину.

Я жду, что он ответит, но он хранит молчание.

— Приемные семьи были адом. Я ненавидела их, и родители были ужасны, не

говоря уже о других детях в домах.

— Они причиняли тебе боль? — я качаю головой, стараясь коснуться его губ.

— После того дня, когда я потеряла тебя, больше уже ничего не причиняло боли.

Его руки сжимают меня в неумолимом объятии, пока наше дыхание не

выравнивается.

ТРИНАДЦАТАЯ

— Шрек. Фиона, — нежный голосок вырывает меня из лучшего сна в моей жизни, но я не могу пошевелиться под защитой сильных рук.

— А где же зеленые младенцы? — Роу забирается на меня и смотрит вниз.

— Доброе утро, малышка, — я вытягиваю руку, чтобы заключить ее в объятия.

— А где же дети? — я замечаю, что глаза Стейта открываются и он смотрит на

появившуюся перед ним сцену.

— А? — я прогоняю из глаз сон.

— Когда Шрек и Фиона наконец влюбляются, у них появляются милые зеленые

дети.

— О, Роу, ты непобедимый романтик, — я прижимаю ее к своей груди.

— Доброе утро, Шрек, — она хихикает над какой-то рожицей, которую строит

Стейт.

— Давай готовиться к сегодняшнему дню, мисс. Иди, почисти зубы и поешь

немного хлопьев, — я удивляюсь, когда она вскакивает с кровати и бежит в мою ванную.

Несмотря на то, что у нее есть своя, она держит свои вещи в моей, и любит краситься той

немногой косметикой, что у меня есть.

Смыв с глаз остатки сна, почистив зубы и вымыв волосы, мы выходим в гостиную.

Когда я вижу пустую кровать, мое сердце сжимается. Меня грозит накрыть паника, но я

стараюсь не забывать дышать. Завернув за угол, мы видим Стейта и мисс Тами, потягивающих кофе. Я улыбаюсь, видя, как они увлечены непринужденной беседой.

Никогда в жизни не думала, что снова почувствую эти эмоции. Этот вихрь любви, боли и

страдания — видеть их вместе. Это мой дом, который я списала, думая, что он разрушен и

навсегда исчез.

— Капитан Кранч или тост с корицей, Роу? — спрашиваю я ее, все еще не спуская

глаз со Стейта. Роу не отвечает и просто прыгает на колени к Стейту. Это заставляет меня

улыбнуться на всю силу, так как он одет в свою футболку команды. Я уверена, что ему

было неловко ходить по дому с тремя женщинами, без футболки, как чертов греческий

бог.

Своими маленькими ручками Роу сжимает щеки Стейта и пытается покачать

головой.

— Я хочу вафли.

Она рычит последнее слово наподобие осла из Шрека и мы все разражаемся смехом, направляясь на кухню. Вскоре Стейт узнает различные причуды Роу, которые в основном

состоят из того, что она командует в своей маленькой причудливой манере. Она должна

облизать каждую ложку, которую можно лизнуть, сидеть на столешнице и командовать, чтобы пробовать все первой. Словно настоящая маленькая мадам.

Стейт с легкостью удовлетворяет все ее требования и ходит по кухне с мисс Тами, готовя вафли. Свесив ноги с обеденного стола, я наблюдаю за этим трио, и меня

пробирает озноб от того, насколько это естественно. И поверьте мне, я не упускаю из виду

маленькие ухмылки, которые мисс Тами продолжает посылать в мою сторону, и даже по

проклятому подмигиванию. Я не уверена, что когда-либо видела ее такой чертовски

счастливой. Она словно плыла по воздуху.

Со Стейтом наша семья считается полной. Я допиваю последний глоток теплого

кофе и вскакиваю из-за стола. Достав из холодильника сироп, масло и свежее молоко, я

накрываю на стол. Я не чувствую себя полностью брошенной, когда Роу запрыгивает ко

мне на колени, чтобы поесть. Я почти задавалась вопросом, собирается ли она выбрать

Стейта.

Вдвоем они сделали обильную стопку вафель, которую быстро разобрали. Стейт

покрывает ее арахисовым маслом, и фунтами кленового сиропа. Роу не авантюристка в

еде, и меня шокирует, когда она макает вилку в арахисовое масло и изо всех сил

размазывает его по своей вафле. Я замечаю, что она не ест эту вафлю и хватает другую, намазывая ее своим любимым замороженным клубничным вареньем.

— Хорошая девочка, — я шепчу ей прямо в ухо.

Все сыты, кроме Стейта, которому достаются последние вафли. Я помогаю мисс

Тами убрать со стола и наполнить посудомоечную машину, пока Роу выстраивает всех

своих любимых принцесс, объясняя Стейту их важность. Он хороший спортсмен, слушает

и кивает на каждую смену в ее голосе.

— Итак, — шепчет мне на ухо мисс Тами.

Я вопросительно смотрю на нее.

— Все идет хорошо? — она кивает в сторону Стейта.

Стоя спиной к параду принцесс, я шепчу ей в ответ:

— Он хочет пригласить меня на вечеринку, где будет его команда.

— И что?

— Он играет за Гейторс Университета Флориды и хочет, чтобы я пошла на большую

вечеринку команды в доме своего тренера до начала сезона.

Она громко хлопает в ладоши, и я прикрываю губы указательным пальцем.

— Я не уверена, что хочу идти.

— Почему?

— Мне там не место.

— Достаточно. Ты пойдешь.

— Ты мне не начальник, — я снова превращаюсь в своевольную двенадцатилетнюю

девочку.

— Я скажу Роу, и пусть она тебя оденет, — она использует свою покерную

комбинацию.

— Я не могу этого сделать, — я стискиваю зубы.

— Похоже, вчера вечером и сегодня утром у тебя все было в порядке.

— Это совсем другое. Здесь же нет толпы сверстников. Я чувствую себя брошенной, как будто я не заслуживаю быть там.

— Мы поговорим позже, милая, но я уверена в своих словах больше, чем во всем

остальном, — она обнимает меня.

— Бейлор, — чья-то рука накрывает мое плечо, и я поворачиваюсь, чтобы увидеть, что это Стейт с Роу на руках.

— Мне нужно идти. Я заеду за тобой в шесть?

— Я могу встретиться с тобой у Элли? Разве для тебя это не ближе?

— Я буду здесь в шесть.

— Стейт, — начинаю я.

— Она будет готова в шесть, — мисс Тами гордо хлопает в ладоши. У Роу хитрое

выражение лица, и я понимаю, что буду готовиться к нашему свиданию в машине.

ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Когда в 5: 56 раздается звонок в дверь, мисс Тами и Роу начинают сходить сума. Они

обе бегут к двери и распахивают ее настежь. Высокий рост Стейта заполняет весь дверной

проем и мое сердце грозит выскочить из груди, разбив по пути мою грудину.

Стейт одет в синюю клетчатую рубашку на пуговицах, в паре с шортами цвета хаки

и сексуальными шлепанцами. Я изучаю его с головы до ног, вбирая в себя все, начиная с

вены на его шее и сжатой челюсти. Его глаза прожигают меня насквозь, превращая в

лужицу слизи. Мой лучший друг здесь, но теперь у меня такое чувство, что мы вступаем

во что-то гораздо большее.

— Шрек, — визжит Роу, вскидывая руки вверх. Стейт опускается на одно колено и

вручает Роу миниатюрную версию большого букета цветов в своих руках.

— Для моей принцессы, — он подмигивает ей, прежде чем она поворачивается и

бежит ко мне. В уголках ее глаз блестят слезы.

— Он купил мне цветы.

— Скажи ему спасибо, — шепчу на ухо, улыбаясь ей сверху вниз.

Роу снова бежит к нему, вытирая слезы, которые все еще текли из ее глаз.

— Спасибо тебе, Шрек. Мне они очень нравятся, — Роу изучает желтые лепестки

роз, не глядя ему в глаза, а потом начинает поглаживать их своими маленькими

пальчиками.

— Всегда пожалуйста, — он приподнимает пальцем ее подбородок. — Я вспомнил, что Бель была твоей любимицей, и именно поэтому я выбрал желтый цвет.

— Ты настоящий принц.

— Роу, можно я открою тебе один секрет?

Она кивает и льнет к нему. Стейт что-то шепчет ей на ухо, заставляя закивать

головой. Мы не слышим, что он говорит, но то, что он очаровал ее, совершенно точно.

Когда она наконец отстраняется, то пытается говорить шепотом, что никогда не выходит.

— Ты обещаешь?

Он прикладывает палец к губам и кивает ей в ответ.

— Мне нужна вода для них, — она прижимается рукой к сердцу.