Княжна (полная)

Глава 16

Кипр грабить не стали. По одной простой причине. Оказывается Кипр в то время находился в совместном управлении Константинополя и халифата, на основании договора от677 года заключённого между императором и халифом. Там действовали как суды Византийской империи, так и суды арабов. Очень занятная ситуация. А грабить ромеев я покане планировал. Иначе они могли запереть для меня проливы. Поэтому на Кипре мы только затарились свежей питьевой водой и продовольствием. После чего нападению подверглась Антиохия на Оронте. Ей на тот момент владели арабы. Действовали по отработанной схеме. Городские укрепления подверглись бомбардировке с каррак и каравелл. Началась паника. Артиллерия разнесла в дребезги ворота, через которые с пристани люди и товары попадали в город. Так же были повреждены башни и уничтожены крепостныебаллисты. Древний город основанный ещё до нашей эры Селевком Первым, был разделён рекой Оронт, которая впадала в Средиземное море на две неравномерные части. Если подниматься по ней вверх, то с левой стороны была меньшая часть города, с правой большая часть, где находился дворец наместника, в прошлом Капитолий по-римски. Поэтому карраки и каравеллы стреляли с обоих бортов полным залпом.

В настоящий момент халифатом правила династия Аббасидов, основатель которой уничтожил сто лет назад первую династию халифов — Омейядов. Единственный спасшийся представитель которой сумел бежать в Испанию и основал там Кордовский эмират. Халифат не был уже так силён как при Омейядах. Были потеряны Испания, и большая часть Северной Африки. Но это не значило, что в халифате нечем было поживиться. Они столетиями грабили покоренные народы. И вот теперь пришло время им самим платить, как до этого нам заплатил хузарский каганат. Конечно нам попытались оказать сопротивление, но оно жестоко подавлялась. Банда пришедшая с моря ни с кем не церемонилась. Сначала расстреливали из легких полевых пушек, потом добавляли мушкетёры, а дальше довершали резню нурманы и русичи вкупе с хузарами и печенегами. Антиохия горела. Первыми до дворца наместника добрались викинги Гуннульва. Они же и захватили гарем. Наместника походя просто рубанул кто-то из северных отморозков секирой, фактически развалив араба на двое. Грабёж шел четыре дня. Хозяйственные славяне, черемисы и мордва, особенно из вновь присоединившихся к нам, впервые видели такое богатство. Тащили всё, что попадалось под руку. Половину барахла приходилась выкидывать. Стоял ор и ругань. Но мы не могли всё погрузить, у нас просто не было столько транспорта, несмотря на трофейные суда. Брали самое ценное — золото, серебро, драгоценные камни, дорогие ткани, пряности, дорогое и качественные оружие из индийской или дамасскойстали. Так же грузили стальные слитки, медь, олово, бронзу, дорогую одежду, изделия из слоновой кости. Отбирали мастеров — оружейников, ювелиров, ткачей, строителейи врачей. Что не говори, а у арабов тогда медицина была на высшем уровне. Европа и рядом не стояла. Конечно же молодых красивых женщин и девушек. На второй день грабежа стал свидетелем забавного происшествия. Молодой дружинник из древлян, парню было лет семнадцать — восемнадцать, притащил к пристани, где шла загрузка награбленного пятерых девушек, почти девчонок. Отдавать их никому не желал. Ругался, плевался и грозил мечом. Орал, что это его женщины и он их никому не отдаст. Чуть не изрубилв куски грека-работорговца сунувшегося к нему. Эти нарисовались моментально после захвата Антиохии, причём уже тогда, когда бои в городе ещё шли и кровь лилась рекой. Другие воины ржали над юным древляниным.

Наступила тишина. Мушкетёры и мечники замерли словно статуи. Этна выдвинулась чуть вперёд, демонстративно обнажив из ножен обе свои сабли. Я глянул на викингов, да со мной шёл Рольв с десятком своих хирдманов и Первуша с десятком своих кметей. Рольв презрительно усмехнулся глядя на ромея. Так же зловеще оскалился старший братьВторуши. Сам Вторуша спокойно смотрел на византийских гвардейцев, только поудобнее перехватил карабин. С боков из проходов на два шага выдвинулись ещё ряды палатинских схолов.

Сошёл вновь на древнюю пристань. Со мной шёл десяток отборных кметей, закованных в сталь. Тут же была Этна с саблей наголо и Вторуша с винтовкой. Я остановился в десятке шагов от кресла понтифика. Старик внимательно на меня смотрел. Я усмехнулся. Рядом нарисовался мой штатный переводчик.

Глашатай хотел что-то сказать, но император поднял руку. Все замолчали. Я посмотрел вновь на Василия.

— Я тебе верю, святой отец. Но у нас говорят так — доверяй но проверяй. Нет, святой отец, к тебе претензий нет. Но вдруг кому-то из твоих кардиналов захочется меня обмануть. А тут я рядом. Так что давай отче не тормози. Чем быстрее булла будет накарябана и объявлена, тем быстрее куча обнаглевших варваров свалит. — Повернулся к нурманам. — Сигурт, Гуннульв, занимайте вон те особняки. Понтифик дал добро!

Наконец показались стены Рима. Правда Тибр был тут загажен по самое не могу. Мусора на дне было просто ужас сколько. Двигались очень медленно, но всё равно цепляли днищем карраки за что-то. Вот и пирс, построенный ещё во времена римской республики. На причале толпа аборигенов с мечами, копьями и топорами. Посмотрел на другой берегТибра, тоже самое. Впереди кстати был каменный мост. Всё финиш, дальше не пройдёшь. Нурманы приготовились. Орудийные порты карраки и каравеллы были уже открыты, пушкари стояли наготове, в любую секунду открыть огонь, причём в обе стороны. Мушкетёры встали вдоль бортов, фитили ружей дымились.

Златоград не только одевался в камень, но и опоясывался мощными фортификационными оборонительными сооружениями. Причём зная развитие таких сооружений на столетиявперёд, я сделал поправки в чертежи архитекторов, чем удивил их. Почему? Всё просто как три рубля. С момента появления огнестрельного оружия, а именно артиллерии, в том числе осадной, всё что было построено ранее оказалось непригодным, так как башни и стены строились высокими и тонкими, что очень быстро разрушалось пушками. Поэтому в 16–17 веках произошла настоящая революция в военном строительстве. Бастионы стали более низкими и более толстыми. Плюс в оборонительных системах ещё на стадиипроектирования уже предусматривались места для крепостной артиллерии и траектории стрельбы. Вот в Златограде и возводились такие бастионы.

Я опять усмехнулся. Ну да, давай задвинь мне тут пламенную речь о свете христианства. И я конечно поведусь как последняя лошара. Кстати, я между прочим крещённый. Правда об этом никто не знает.

— Конечно княже! — Кивнул Вторуша. — Ты всегда хорошо поёшь. — Потом он посмотрел на свою невесту и заговорил. — Виолина, когда наш князь начинает петь, все замолкают и слушают. Государыня царица очень любит когда он поёт. Во время песни запрещает отвлекать князя, ходить или говорить. Он много песен знает.

— Князь, перед тобой понтифик! — возмутился граф Тускулумский.

— Как это отвалится?

— Бросьте сходни. — распорядился.

— Ну матушке то ты сюрприз везёшь в виде молодой жены!

— Смотри мне. Тебя дома невеста ждёт. И вы двое тоже. Отвечать за это безобразие будете вместе.

— Я даже не знаю. Но она и правда красивая.

— Твоя, твоя. Чья ещё-то? Береги её.

— Да.

— «Когда сердце сладостно стучит в груди, а кровь кипит в жилах, готовая выплеснуться из твоего сердца. Когда тебе кажется, что всё по плечу, что всё преодолеешь, только бы она, твоя ненаглядная шла с тобой рука об руку». — Повторила Этна. Я кивнул. Мы все втроём посмотрели на Бояна. Он был на самом носу карраки, смотрел вперёд, туда, где был Константинополь.

— Как жена? Нравится?

После Антиохии, захвату и грабежу подверглись Тарабулус, Сайда, Тиннис и Александрия. Возле Сайды нас попытался перехватить арабский флот. Порядка пятидесяти боевых судов — дормунта, галеры гураб, шини и даже мусаттахи с высокими палубами. На дармунтах были сифоны для метания огненной смеси, позаимствованные у ромеев. На некотрых судах имелись баллисты и «скорпионы».

Ко мне подошёл капитан корабля.

— Брат иди к нам! — закричал Гуннульв. — Давай выпьем за молодых!

— Не сотню, а семь десятков. Извини магистр оффиций, но у нас с тобой нарисовалась коллизия. — У магистра удивлённо изогнулись брови. — Я не могу идти один. Это не моя прихоть, а воля моей царственной супруги, которую даже я отменить не могу. Со мной всегда должно быть не менее десятка вооруженных до зубов стражей. Это минимум. Второе, я не могу повелеть им разоружиться, так как это опять же воля моей царственной супруги. В этом деле они больше подчиняются ей, чем мне. Так как несут ответственность лично перед ней за мою жизнь и безопасность. И любая попытка их разоружить окончиться очень плачевно. Таким образом магистр оффиций Ираклион ты выполняешь предписанные тебе правила и не можешь пустить в Золотую палату меня с десятком моих воев, причём вооружённых. Я не могу находиться здесь, если рядом со мной не будет как минимум десятка хорошо вооружённых бойцов. Так как они тоже выполняют предписанные им правила и обязанности. И что делать, ведь не я не сам сюда напросился, а меняпригласил сам автократор. Он ждёт, а заставлять ждать васильевса не очень умная шутка, согласись магистр оффиций?

— Прости меня княже. — прошептала она.

— Защищать князя! — закричала она. Её крик тут же подхватили. Этна в это время схватилась с другим всадником. Я видел только её смазанные движения. Кочевник вылетелиз седла. Но на неё наскочили уже двое. Она крутилась как юла. Лязг железа, вой печенегов и крики ярости амазонки. Меня подхватили за плечи и поставили на ноги. Петлюаркана рассекли боевым ножом и тут же закрыли двумя щитами.

— Что брат? Домой идём. Соскучился?

Василий встал с престола и медленно подошёл ко мне. Все молчали наблюдали за нами. Василий с интересом осмотрел мою свиту. Особо задержался возле Этны. Потом спросилменя:

— Баско сказал княже! — проговорил Вторуша.

— Архонт. Тебе и так позволили то, что не позволялось никогда другим, провести сюда почти сотню вооруженный воинов. Ты находишься в сердце империи.

— Куда ты собралась? И не думай даже. У тебя служба не окончена.

— Константинополь признал её царицей. И ничего. Небо на землю не упало. И воды Тибра вспять не повернули.

— И что? Разве язычник не может стать хорошим и заботливым мужем для христианки? В конце концов на супружеском ложе крест не обязателен. Там другое необходимо. — Все стоявшие на палубе засмеялись! — И так граф, я жду от Вас ответа.

Печенеги и огузы бросились бежать. Всё было кончено…

— Правда? Хорошо, что матери тут нет. Она бы устроила сладкую жизнь и тебе и мне и вот этим двум засранцам! Теперь слушай сюда. Больше ни на каких девок не прыгаешь. Недай бог заразу подцепишь и твой стручок отвалится.

— Аве архонт руссов.

— Прекрасно! У меня есть мой оруженосец и воспитанник. Вы отдадите ему в жёны Виолину. То есть вот этому молодому человеку.

Бросили сходни с карраки на пирс. Вперёд выскочила Этна. В правой руке сабля, на левой щит. Так же впёрёд выдвинулась моя персональная стража закованная с ног до головы в стальной доспех. У них даже лица были прикрыты наполовину стальными личинами. Краем глаза заметил, как Вторуша поднял винтовку, выцеливая кого-то. Сошел на пристань.

Я в сопровождении охраны побродил по дворцу. Помимо десятка закованных в железо кметей, со мной неотлучно были Этна с саблями наголо и Вторуша с карабином.

— А вот так. Рольв, Первуша, её правда лекарь проверял?

Викинги стаей попёрли к двум огромным и шикарным особнякам. Кстати, особняки имели стены. По сути это были маленькие крепости. Понтифик и остальная римская кодла смотрели на всё шокировано. Сопротивляться никто не думал. Особенно после выстрела корабельного орудия. Викинги разделились на две банды и проникли в указанные резиденции. После чего руссы и остальные викинги, за исключением тех кто, оставалась на карраке и каравелле стали занимать другие строения недалеко от пристани. Естественно никто не расслаблялся. Всё были начеку. Половина Рима убежало из города, на всякий пожарный, так как северные варвары стали бродить большими бандами по улицам ицепляться к молоденьким римлянкам. В итоге булла была состряпана в рекордные сроки, на третий день нашего проживания в Вечном городе. Конечно, я как самый умный внимательно ознакомился с текстом, с помощью переводчика. В итоге папская канцелярия переписывала текст два раза. У папского викария глаза вылезли на лоб. Он не ожидал,что варвары окажутся такими прошаренными. Но мы не пальцем деланные и не лаптем щи хлебаем. В итоге буллу получили, подписанную лично папой и о которой возвестили идаже прочитали текст в базилике Святого Петра, одном из главных храмов римско-католической церкви, построенной на могиле апостола Петра. Это было круто. Теперь старый маразматик дать заднюю не смог бы при всём своём желании. Ну а если кто-то рискнёт, то мы ведь и опять можем наведаться и уже не так вежливо и тактично. Кстати, когда отваливали из Рима, с нами убежали две девушки. Обе были из знатных семей римских патрициев, ведущих свою родословную ещё со времён Римской империи. Убежали они замоими парнями. Вернее один был из отряда Первуши, в второй из хирда Гуннульва. И убегая за своими возлюбленными прихватили с собой семейные ценности. А что? Всё верно, не голодранками же им идти замуж?! А тут и приданное! Всё как и полагается. Вот такая вот хрень. Девчонок кстати я обижать запретил. Парни их взяли в жёны. Так что всё было чинно и пристойно.

— Отлично! Где нам расположиться?

— Путешествуешь? Это называется путешествие? Ты разграбил все прибрежные города сарацин, а потом разграбил христианские города Барселону и Марсель.

Вывезли казну наместника. Вообще они тут кучеряво жили. Помимо казны и приготовленных для отправки в столицу халифата денежных отчислений, во дворце ободрали всё, что только можно, особенно народу понравились персидские и хорасанские ковры.

Грек перевёл. Лангобард, а он был из этого народа согласно кивнул. После чего втянулись в реку и стали двигаться очень осторожно. Паруса на каравелле и карраке убрали. Суда тащили на канатах драккары. По пути викинги на одном драккаре, который не был задействован в буксировке грабанули пару каких-то купеческих корыт. Вся остальная живность заблаговременно разбежалась. Поселения находившиеся на берегах Тибра, при нашем приближении резко пустели. Жители улепётывали как сайгаки. Сигурт мнедаже пожаловался, что ему становится скучно. В пару селений заходили. Но там брать было нечего, нищета голимая. Нурманы разочарованно отвалили, даже жечь ничего не стали. Единственное что, это помочились на стены домов. Шли по Тибру три дня. На второй день на правом берегу показались конные воины. Шли берегом параллельно с нами. Их было около сотни. В итоге Мизгирь произвёл по ним выстрел бомбой. Попал в самую середину кодлы. Там грохнуло. В воздух полетели комья земли и куски разнесённых в клочья лошадей с людьми. Аборигены в панике свалили.

— Правда? А из-за чего?

Как не странно, но главный удар пришёлся на своего рода наш вагенбург — скопление телег и арб, в виде крепости на колёсах. Первые ряды нападавших были выкошены орудийной картечью, залпами мушкетёров, арбалетными болтами и стрелами. На нас посыпался дождь из стрел. Укрывались за щитами, под телегами. Появились первые убитые и раненые, в том числе и среди полона. Это было плохо. От злости я готов был разорваться на много тысяч кусочков. Потом опять наскочила волна. Опять стрельба. Стоял гул от сотен копыт коней, грохот выстрелов крики ярости и боли. Поднялась пыль. Кочевники попытались набрасывать арканы и растащить телеги. Некоторым удалось подскочить очень близко и они стали прыгать на повозки. Началась рубка. Первых кочевников забравшихся на телеги искололи копьями, изрубили мечами, саблями и топорами. Русы и викинги ревели и выли как волки от ярости и злости. Они были злы и отдавать свой хабар никому не собирались, учитывая какие богатства они захватили, которых ранее никогда не видели. Кочевники продолжали накатывать волна за волной. Пушки молчали, так как перезарядить их уже не получалось. Часть обслуги была либо убита, либо ранена. Стрельбу вели только мушкетёры. В какой-то момент кочевники сумели прорваться, даже оттащили пару телег и арбу. Сошлись в рукопашной. Прикрываясь щитом рубился со всеми вместе. Этна мелькала около меня. То видел её, то она терялась среди других воином и пыли. Потом перестал вообще обращать внимание, сосредоточился на своих противниках. Рубанув одного из печенегов прыгнувшего с коня на телегу, не увидел второго. Получил удар по голове. В глазах взорвался разноцветный фейерверк огней. Спас меня шлем. Я даже не заметил как рухнул на колени. Тесёмки удерживавшие шлем на голове лопнули. Шлем покатился по земле. На мне остался только подшлемник. На фоне общегошума, услышал визг, зрение стало проясняться. Печенега ударившего меня саблей по голове удачно срубил один из кметей. Но тут же сам получил стрелу в лицо и рухнул. Комне старались прорваться всё больше кочевников. Всё верно, доспех на мне был заметный, сталь панциря сверкала на солнце. Сам доспех был украшен золотом. Плюс красное княжеское корзно — плащ, который имел право носить только князь. Я Поднялся на ноги и тут что-то стиснуло меня с боков прижав руки к телу, потом рывок и я опять упална землю. Это на меня накинули аркан. Меня поволокло по земле. Сухо грохнул выстрел и всадник тащивший меня завалился вместе с лошадью. Она болезненно ржала, перекатывалась с боку на бок и молотила в воздухе копытами, под удар одного из них попал сам наездник, когда вскочил. Я пытался встать. Увидел как на меня наскакивает другойвсадник. Его сабля была обнажена. Всё трындец, сейчас рубанёт, а у меня руки арканом стиснуты. Но в последний момент между мной и всадником встала Этна с обнажённымисаблями. У меня всё двоилось в глазах. Хорошо меня оприходовали! Видел как Этна чуть сместилась, приняла на левый клинок саблю печенега, а правой рубанула его по руке сжимающей поводья коня, отрубив её. Конь пронёсся рядом со мной. Всадник грохнулся на землю дико вереща и тут же заткнулся, так как рыжая амазонка отрубила ему голову.

— Вот этим и огорчил. Не великая она княгиня, святой отец, а царица. Уже как пять годков минуло. Поэтому, она убедительно и настоятельно просит тебя понтифик издать буллу. Ты знаешь о чём я! А если царица руссов Мстислава, которую ещё зовут Вятской волчицей кого-то настоятельно просит, то игнорировать её просьбы не принято. Это очень чревато, святой отец. Не дай бог осерчает. А женщина в гневе и тем более в ярости очень опасна. И даже я её остановить не смогу. Вот и решил я заскочить к тебе на огонёк дела наши скорбные по решать. Что делать будем, святой отец?

— Ну и как?

— Слушаю тебя магистр оффиций Ираклион.

— Сладко тато!

— Печально. Надо больше на свежем воздухе гулять. А не сидеть в душных палатах.

Сигурд свалил на свой драккар шедший рядом с моей карракой…

— Выкуп? Нет, дорогой граф. Вы думаете я нуждаюсь в деньгах? Всё что мне нужно я и так возьму. Если хотите, то я сам Вам могу заплатить. Мне нужна Ваша дочь. Посмотритена парня. Поверьте граф, лучшего мужа для своей прекрасной дочери вы не найдёте. Они будут очень красивой парой. Соглашайтесь. Тем более Вы не в том положении. Пока ятолько лишь предлагаю. Никто не причинит вреда Виолине. Никакого бесчестья. Плюс Вы и Ваши сыновья могут поучаствовать в моём походе и тем самым Вы пополните свою собственную казну. А впереди блистательная Александрия!

— А я без приглашения. Люблю сюрпризы устраивать. Поверь граф, понтифик очень обрадуется. Может он сам сюда придёт?

Я замолчал. Посмотрел на Вторушу и стоявшую тут же Этну. Они смотрели на меня широко открыв глаза и даже рот.

Но парень упёрся! Что самое удивительно все пять девчонок вцепились в парня, глядя с ужасом в глазах на озверевших воинов — викингов и славян. Умоляли парня не отдавать их. Молокососу явно это нравилось и он уже чувствовал себя господином небольшого гарема! В конце концов махнули на это дело и выделили ему с девками небольшое место на одном из коггов. Я потом наблюдал за ним. Парень вернулся из похода живым, сохранив всех своих пятерых жен, как он сам сказал. Таскал им свою добычу, которую ониловко упаковывали. Девушки поняли, что в данном случае им повезло. Их не продали как овец работорговцам и даже назвали жёнами, а не наложницами и рабынями. Они быстро поделили между собой обязанности. Единственное, это в Италии он притащил ещё одну девушку. Итого парень из похода привёз шесть жён! Он стал объектом шуток среди воинов. Но ему было наплевать. Своих женщин он ревностно оберегал и защищал. Вот хапнул так хапнул. Кстати, стоит отметить, губа у парня была не дура. Все шесть девушек были достаточно красивы.

— Княже, скоро Александрия.

— Не хорошо заставлять ждать гостей на пороге своего дома. Или ты думаешь граф, что сможешь нас остановить?

Через два дня выдвинулись. Сына взял на этот раз на свою карраку, причём в приказном порядке. Остальной флот и караван остался на Корсике нас дожидаться. В дельте Тибра, нурманы Сигурта поймали одну галеру. Людей порешили, галеру пустили на дно, а ко мне притащили лоцмана. Худой мужичок трясся как осенний лист. За переводчика работал всё тот же купец из Константинополя. Вообще он оказался уникальным кадром. Настоящий полиглот. Знал кучу языков и наречий. За свою жизнь он исходил все Средиземноморье вдоль и поперёк. Даже побывал в стране Хинд, это так звали тогда Индию. Я волевым решением зачислил его в штат экспедиционного корпуса. За это хитрый грек получил свою плюшку, имел возможность первым добраться до хабара и полона, который мы выставляли на продажу. Его это не сказано устраивало.

— Кто у вас старший? — Крикнул я. Мои слова продублировал бледный ромей-переводчик.

— Так это твои скакуны маячили у нас на глазах на берегу?

— Я думал, что ты уже понял, кто я такой. Но если ты такой не понятливый, то ладно. Я князь Ярослав.

Нас не было дома около года. Я уже соскучился по своей Мстиславе. Как она там? Закрыл глаза и представил нашу светлицу. Как Мстиша сидит возле столика с зеркалом и расчёсывает водопад своих прекрасных волос. Вот повернула голову, посмотрела на меня, улыбнулась. Трёх сыновей мне родила. А девчонки как-то у нас не получались. Хотя яочень хотел дочку. У всех моих соратников, друзей были и сыновья и дочери. Даже Рольву Этна родила дочурку, такую же рыжую как и сама. Приставил к глазам бинокль. Длинный караван судов втягивался в пролив Дарданеллы. Двигались медленно. Посмотрел на Вторушу.

— Тебе не за что просить прощения, сестрёнка. Потерпи. Сейчас лекари прибегут. Злую стрелу вынут.

— Зря ты так думаешь. Для начала вы все тут умрёте очень быстро. Потом мои обозлённые волки начнут тут резню. И поверь граф, то что пережили римляне четыре сотни летназад во время грабежа города вандалами, покажется вам всего лишь детской забавой. Я сделаю с Римом тоже самое, что сделал Рим с Карфагеном тысячу лет назад. Как тебетакой вариант граф? Кстати, ты останешься в живых. Специально посмотришь на всё то, что здесь будет происходить. И вообще это не справедливо. Рим грабили готы, вандалы, лангобарды, франки, гунны. А мы славяне и нурманы не грабили. Это не справедливо, согласись граф?! — Смотрел на графа пристально. Продолжая смотреть ему в глаза отдал команду. — Внимание! Товсь!. — К графу подбежал какой-то запыхавшийся хмырь. Что-то ему заговорил. Граф поднял руку.

Император Василий предложил мне титул магистра милитама — высшая военная должность империи, главнокомандующего всей византийской армией. Причём подчинены мне будут как пехота, так и конница, а так же флот. Хотя ранее эти должности были разделены между тремя магистрами, один отвечал за пехоту и являлся старшим и двое других законницу и флот. Титуловаться я должен был как «сиятельнейший муж». Жесть да?! Фактически он отдавал мне в руки огромную власть. Мало того, в отличии от моей реальности, в этой Василий кроме троих сыновей имел и дочь — Анну. Её он предложил мне в жёны. Ей было всего 19 лет, правда она уже была замужем. Но Василий сказал, что с её мужемпроблем не будет и его отправят очень быстро в долину вечной охоты к душам предков. Тем более такое не раз практиковалось ещё в Римской империи, если мужчина не хотел добровольно разводиться с женой, которую планировали отдать за более перспективного товарища. Например так сделал в своё время император Октавиан Август, удавивмужа одной из римских аристократок, чтобы жениться на ней. Или это был другой император? Точно не помню, но такое имело место и не так редко. Почему именно дочь? Василий мне признался, что двое его старших сыновей Лев и Александр на самом деле не его родные дети, а дети предыдущего императора, ведь его жена василиса, то есть императрица, Евдокия Ингерина была любовницей императора Михаила Третьего. И только его младший сын Стефан и дочь Анна являются его родными детьми. Но Стефан на роль императора не тянет. Он религиозный человек и хочет посвятить себя служению церкви. Файл памяти у меня щелкнул — всё верно, Стефан в последствии не претендовал на императорскую корону, а стал патриархом Константинополя сменив на этом посту Фотия. Со старшими сыновьями Василий обещал разобраться, как, это и ежу понятно, он бы простоотравил бастардов. А вот я будучи мужем Анны мог бы спокойно наследовать престол. Конечно с точки зрения любого человека того времени это предложение было не просто царским, а мегацарским. Вот только мне оно было как зайцу стоп-сигнал. У меня и так жизнь удалась. Что значит для мужчины — жизнь удалась? Ответ прост как три рубля,это украсть миллион и не сесть в тюрьму и переспать с королевой. И если многим удаётся украсть миллион и не сесть в тюрьму, то переспать с королевой получается только у мизерного количества мужчин. И то не факт, что перед этим они украли миллион. У меня же всё с этим было в порядке. Я украл миллион, а если судить по нынешним ценам, то гораздо больше. Тут на миллиард тянуло, учитывая сколько мы тащили золота как в монетах, так и в разных золотых изделиях. Это не считая серебро, драгоценные камни, дорогое оружие, дорогие ткани и прочее, прочее. Всё же ограбить всю Северную Африку и до кучи часть Южной Европы это не чинарик из пепельницы отца приватизировать. И второе условие — переспать с королевой. В данном случае с царицей! Причём не только переспать один раз по тихому, оглядываясь постоянно на двери, в страхе, что сейчасворвётся рогатый муж с кучей вооруженных до зубов отморозков, а спать постоянно, на законных основаниях. При этом царица, как законная супруга, воспитанная по обычаям предков обязана не только впустить в себя мужа, но и ублажить его всеми доступными способами, конечно не забыв про себя. Вот и скажите, зачем мне имперская цесаревна? Если в Мстиславе я был уверен на все сто и даже двести процентов, то в принцессе Византии такой уверенности не было. А если она ещё тебя и любить не будет, заимев кучу любовников и фаворитов, то ей проще, чтобы не ублажать нелюбимого мужа, но при этом и не убивать, просто сыпануть какой-нибудь дряни в пищу или питьё и аппарат у тебя упадёт на полшестого. А потом будешь царапать тыковку, ощущая под пальцами растущие роговые пластины и гадать, твоё это чадо тут бегает или конюха?! А оно мне надо? Ясен перец не надо как козе баян! Я конечно не стал это объяснять на пальцах императору, а отклонил его предложение довольно тактично. Видя его недовольную физиономию, поспешил сунуть в рот ему плюшку. Не в прямом конечно смысле, а в переносном. Я предложил ему другое. Первое это я создам экспедиционный артиллерийский полк, который находясь под командованием моего полутысячника примет участие в войнах империи против её врагов. Конечно за определённый процент. Кроме того, я сформирую эскадру кораблей оснащённую пушками. Которая, так же под командованием моего стратига примет участие в морских баталиях империи и тоже за определённый процент. Для меня лично это даст свой бонус, во-первых будет обкатка моих солдат в реальных боевых условиях того времени и во-вторых, дополнительный доход в казну. Плохо разве?! Также я предложил реализацию эксклюзива в виде зеркал, стекла, косметики в восточные государства через монополию империи. Император входил в долю и имел не слабую маржу на этом. Василий почесал тыковку, позвал комита священных щедрот, с перевода на нормальные понятия — чиновник, ведавший императорской казной, главный казначей ибухгалтер. Тот ознакомился с моим предложением, посчитал и чуть не выпрыгнул из туники. Заверив автократора, что это очень хорошее предложение, отказываться от которого это себя не уважать. Так же я предложил Василию ещё один способ заработка — я поставляю ему гербовую бумагу. Мы уже делали такую с водяными знаками. Технологияпроизводства такой бумаги была только у нас и являлась строго охраняемой государственной тайной. Штампануть на бумагу водяные знаки в виде двуглавого орла трудностей не представляло. И все прошения на имя императора все попрошайки обязаны были подавать исключительно на такой бумаге. Как можно догадаться такая бумага была бы только в канцелярии императора и получить её можно было бы только заплатить определённую денюжку в казну. И император и его главный бухгалтер смотрели на меня вытаращив глаза. Посчитав, комит священных щедрот проникся ко мне искренним уважением. Поговорили одним словом очень хорошо. Неплохо перекусили, опрокинув пару серьёзных кувшинов превосходного вина. Когда мы расставались у меня щелкнул файл памяти — македонянин погибнет на охоте. И что-то мне подсказывало, что здесь не обошлосьбез участия его жёнушки и старшего бастарда. Поэтому я предостерёг его от чрезмерного увлечения охотой, мол это очень вредно для здоровья. Василий внимательно посмотрел на меня. Я молчал, только слегка кивнул. Надеюсь он всё понял.

— А вот тут граф, Вы ошибаетесь. Для господа не имеет значения, христианин ты или язычник. Ему, поверьте нет до этого никакого дела. Ему не интересно кто и как ему молится. Мы ведь все его дети. У меня дома ещё говорят, что браки совершаются на небесах. Ведь не просто же так Вы со своим семейством отправились в Италию. Вас захватилимагрибские пираты, привезли сюда, где всем кагалом попали в мои руки. То есть господь вел Вас сюда. Поэтому, этот брак очень угоден небесам. А если вы противитесь этому, то совершаете богохульство, не противьтесь воле всевышнего.

— Зачем старика пинать, мы с ним поговорим душевно. Заодно Вечный город посмотрим, в том числе и на предмет можно там что-нибудь себе забрать в качестве сувениров или нет.

— Константинополь вправе сам решать кого признавать, а кого нет.

Володя покраснел.

В бой мы вступили сходу. Первыми шли карраки и каравеллы. Тогда мы впервые применили книппеля — два ядра соединённые цепью. Они нужны были для повреждения такелажакораблей. Ломали мачты, рвали снасти и паруса. Кроме этого если книппеля врубались в воинов на палубе, то работали как циркуляка, вырубая целые просеки, разбрасываяв стороны части разорванных тел. Это была жесть. Бомбы проламывали не очень толстые деревянные борта кораблей и взрывались внутри, нанося катастрофические повреждения. Мушкетёры стреляли из своих ружей с бортов, выбивая живую силу противника. В первые полтора — два часа боя, больше десятка арабских боевых судов были утоплены. Столько же было серьёзно повреждено и они вываливались из боя спеша к берегу. Викинги кружившие неподалеку словно стая волков, в конце концов бросились на оставшихся. Они были ещё теми абордажниками. От нас сумело убежать меньше десятка кораблей. Всё верно. Обладание огнестрельным оружием ставило нас на несколько порядков выше над нашими противниками. Это закономерно. Европейские колонизаторы обладая огнестрельным оружием на заре захвата колоний в Новом Свете и в Азии, при этом имея меньший численный состав одерживали вверх над местными аборигенами вооружёнными копьями и стрелами. Отряд Кортеса разгромил и обратил в бегство армию индейцев раз вдесять превосходивший их численно.

— Пустое. Вон смотри, Боян как смотрит вдаль, там где Константинополь.

— Но, ваше Высочество, Ваш протеже язычник, а Виолина добрая христианка.

— Я внимательно слушаю Вас князь.

— Я магистр оффиций Ираклион. — Файл памяти привычно щелкнул у меня в голове. «Магистр оффиций — начальник дворца и дворцовых служб, руководил внешней политикой империи, ведал организацией посольских приемов, возглавлял придворную гвардию, руководил полицией, ведал личной охраной императора, охраной арсеналов Константинополя, контролировал оружейные мастерские, руководил четырьмя императорскими канцеляриями (скриниями), ведал государственной почтой». Серьёзный дядя.

— Ну значит дельце мы обстряпали.

— Тогда приставьте её к Володимеру. И больше чтобы никто её не трогал. А ты, — посмотрел на сына, — если сильно хочешь, только с ней. Понятно?

— Но… а если её отец не согласится?

Текст уже кончился, но я продолжал перебирать струны. Ромей переводил. Вот он замолк. Я закончил играть. Конечно, ромей не всё смог перевести, какие-то слова он простоне знал, но наплевать, суть я надеюсь девушка уловила. Улыбаясь смотрел на Виолину и Вторушу.

— Кто она такая?

Все слушали внимательно. Сигурд смотрел куда-то в окно. Вторуша пялился на девушку. Она смотрела то на него, то на меня. Её братья так же смотрели на меня. Я делал перерывы в тексте, перебирая струны, для того. чтобы ромей смог перевести то, что они услышали.

— Тогда мы к нему в гости нагрянем. — Граф ничего не ответил. Некоторое время стояла тишина. — Чего молчишь, граф?

Вернулся назад из своих воспоминаний. Вокруг продолжалась гулянка. Я уже объелся и выпил достаточно, поэтому завернувшись в шлащ уснул. Рядом со мной пристроились Вторуша с Этной и сын Бояна, не считая личной охраны.

— Я думаю да. — Викинги заржали.

Сигурд и другие викинги заржали.

— Прошу прощения Ваше Высочество. Может лучше я заплачу выкуп?

Прошли дальше. У дверей самой палаты стояли ещё гвардейцы, эти были уже в другой броне, но тоже блестящей.

Граф представился как Антонио Ногарола. Его с семьёй захватили арабские пираты, напавшие на корабль, на котором они плыли в Италию. Граф поинтересовался, что я намерен делать с его семьёй. Я глядел на его детей. Девушка прижалась к одному из своих братьев, со страхом глядя на диких нурман и славян. Она была юна, лет пятнадцать-шестнадцать. Красива своей юной красотой. Как прекрасный цветок. Обратил внимание как Вторуша смотрел на неё. Даже рот открыл. Парень до сих пор был не женат. Вернее был,одну из дочерей кагана отдали ему в жены, но два года назад она умерла при родах. Спасти не смогли. Вторуша был разбит в дребезги. Он очень любил свою молодую жену. И вот теперь глядя на парня, понял, что я сделаю с семьёй графа. Тем более фамилия Ногарола. Что-то знакомое! Память услужливо выдала инфу. Семья Ногарола — графы, переселились из Франции в десятом веке в Италию, в город Верона! Ромео и Джульетта! Мать честная! Являлись активными членами партии гибеллинов, союзники веронских герцогов Скалигеров. Согласно одной из версий, семья имеет отношение к сложению истории о Ромео и Джульетте: герцог Бартоломео II делла Скала влюбился в девушку изрода Ногарола, которая отдала предпочтение молодому человеку из семьи Маласпина. Бартоломео убили, а тело, завернули в плащ и бросили на ступени особняка Ногарола. Брат убитого Антонио делла Скала арестовал обоих возлюбленных и членов их семей, подверг пыткам, но никто ни в чём не признался, а общественная молва обвиняла в смерти Бартоломео самогоАнтонио. Возлюбленные умерли под пытками. Антонио через некоторое время был выгнан из Вероны династией Висконти. В XIV веке веронский дворец, ныне считающийся «Домом Ромео», принадлежал семейству Ногарола, затем он был конфискован правителем Кангранде I Делла Скала, а после падения этой правящей династии, вернулся ксвоим прежним хозяевам. В XV веке Ногарола продали свой дворец, после чего этот комплекс был разделён между несколькими владельцами.

— Все твои люди архонт остаются здесь. С тобой могут пройти только пять твоих людей и без оружия.

Кстати как я говорил, мы кроме всех прочих мастеров, грузили к себе на корабли и врачей. Мы тоже несли потери. Были и убитые и раненные. Под плавучий госпиталь выделили большой арабский торговый корабль — хаммалю, в которой имелись даже мастерские по починке корабля.

— Печаль большая меня берёт, что такой светлый князь всё ещё прозябает во тьме язычества.

— Княже! — Сказал мне Храбр, он оставался за старшего. — Если что, я знаю куда мы придём. Я был тут с посольством много лет назад. Но я всё хорошо помню. — Я ему кивнул.

— Я старший! — Отозвался довольно серьёзный тип в хорошей кольчуге и железной шлеме. На груди у него было что-то намалёвано. Как я понял герб как-то.

Магистр оффиций кивнул. Золочёные двери в палату открылись. Мы зашли. За последним воином обе створки двери закрылись. Палата была большая и богато украшена. Сразу чувствовалась что здесь сосредоточение роскоши, власти и богатства. Насколько я понял это было не совсем торжественное принятие иностранных послов. Тем более мы и не являлись послами. На золотом троне сидел представительный мужчина лет сорока. Но был он не в традиционном наряде византийского императора, а в воинских доспехах,пусть и церемониальных, то есть лёгких. Я остановился примерно в двадцати шагах от трона, находящегося на возвышении. Моя свита стояла за мной. Наверное нам стоило упасть на колени, облобызать ковровую дорожку. Но мы продолжали стоять. Файл памяти услужливо отщелкнул информацию: «Василий Первый Македоняни. Основатель македонской династии. По происхождению армянин, родившийся в Македонии. Из крестьян. Детсво и часть юности провел в неволе, так как его семья находилась в рабстве у Болгарского хана Крума. Будучи юношей ему удалось совершить с ещё несколькими своими соотечественниками побег в Византийскую Фракию. Оттуда перебрался в Константинополь.Василий был красивым юношей, к тому же был физически сильным, что способствовало ему стать фаворитом императора Михаила Третьего и занять должность паракимомена, которую обычно занимали евнухи. Эта должность была одной из высших должностей империи, фактически главный министр. Вот только судя по его потомкам Василий евнухом явно не был! Император женил его на своей любовнице. Македонянин хорошо вписался в новую знать и в итоге устранил влиятельного дядю императора Варду, после чего его провозгласили кесарем и он стал соправителем императора. Потом Василий организовал убийство самого императора и сам напялил на себя имперскую корону, взобравшись на золотой трон византийских автократоров. Шустрый малый! Такому палец в рот не клади, откусит по пятки! В палате находилось с пару десятков каких-то хмырей в богатыхтуниках расшитых золотом и с полсотни спафариев.

— Давай Вторуша, соглашайся. Девка на самом деле хороша! — Смеялся мой побратим.

— Не беспокойся княже. Мы присмотрим.

Перед началом побоища я в приказном порядке отправил Володимера и внука Бояна Георгия на одну из ладей, шедшей по середине Днепра. Кочевники таким образом не смоглибы до них добраться в любом случае. Хотя сын попытался возразить. Заявив, что он уже взрослый и настоящий воин, но взглянув мне в глаза заткнулся.

— А кто ты такой?

— Этна, девочка моя. Что ж ты так? — Её глаза были открыты.

— Когда пойдём?

— Я Великий князь Ярослав. И склоняюсь только перед своей царственной женой и то когда мы одни с ней. Я не подданный васильевса ромеев. И я не напрашивался в гости. Это меня сюда пригласили.

— Я не могу короновать язычницу.

— Ну что? Понравилось молодёжь?

Сын побледнел и схватился за штаны в паху.

— Архонт, с тобой может пройти десять воинов… С оружием. Остальные остаются здесь. Император ждёт.

Викинги принесли Этну. С левой стороны груди под углом у неё торчало древко стрелы. Они положили её на расстеленный мною плащ, княжье корзно. Я стоял на коленях, прижимая её к своей груди.

— Я даю слово, что булла будет составлена.

— Ваше Высочество, Вы сами сказали, что не допустите бесчестья для моей дочери. Но такой брак не будет считаться настоящим, действительным. Его не признают.

— Это дома патрициев!

Дал знак и с двух дрракаров высадились нурманы с Сигуртом и Гуннульвом. С карраки выскочили мушкетёры и выстроились в линию. Мушкеты опустили прикладами к земле.

— Назовись и подойди сюда.

Граф побледнел. Девушка ещё плот нее прижалась к своему брату. Смотрела на меня с ужасом.

— Уступишь?

— Кто не признает? Кто будет считать такой брак недействительным? Покажите мне его. Я с ним побеседую. Поверьте граф, этот человек очень быстро изменит своё мнение.

Он посмотрел на меня недоуменно, а потом засмеялся. Я тоже.

— Ну извини. Это случайно произошло. Так сказать самопроизвольный выстрел. Приношу свои извинения. Оцени граф, я извинился.

— Что, правда княже?

— Граф, я отпущу вас и не возьму выкупа. Но у меня есть условие.

— Пусть Мстислава прибудет в Рим. Её встретят с почестями подобающими коронованной особе. Святая римско-католическая церковь раскроет свои объятия и примет её каквозлюбленную дочь свою в лоно своё.

— Архонт, я вижу у тебя в охране амазонка?

— Любимая у него там была, во времена его юности. Да не судьба им была вместе быть. Он еле ноги унёс от родителей её. Знатные они очень были и влиятельные. А он всего лишь гриднем простым был.

— Есть такое.

— Отлично! У меня каждый воин патриций, так что урона чести не будет. Наоборот даже прибыток будет. Посмотри, святой отец, мои парни все как на подбор, молодец к молодцу! Так что семьи римских патрициев пополняться здоровым потомством! Так сказать свежая кровь в затхлые вены загнивающей аристократии.

— Он не в том положении.

Бенджамир успел мне сообщить, что печенегов и огузов не меньше пяти тысяч сабель. Это была конкретная засада. Слишком много. Слух о том, что мы взяли огромную добычураспространился широко по степи. Скрыть этого было невозможно. Похоже вожди кочевников потеряли от жадности и алчности голову. Раз решились напасть. Так как это фактически означало одно — война с Русью Мстиславы. Их даже не остановило знание того, что Вятская волчица отличалась завидной злопамятностью и прощение кого-либо невходит в число её добродетелей. А в своей мести она была последовательна и упорна. А тут посягательство не только на то, что ей принадлежит, но самое главное посягательство на членов её семьи — мужа и старшего сына, наследника.

— Княже! — Услышал Мизгиря. — Две пуки заряжены книппелями, остальные бомбами. Если что, я здесь всё разнесу в хлам! — Это он тоже подхватил у меня.

— У меня не из-за этого болит.

— Князь… — начал говорить граф, как его перебила Этна.

— А я не прошу короновать мою жену. Она и так уже коронована. Я настаиваю на том, чтобы ты признал данный факт свершившимся. Это всё! Такая малость. Я даже отдарюсь тебе понтифик.

Ромей завис в ступоре. Как и остальные гвардейцы находившиеся здесь. Всё верно, здесь ещё никто так не вёл себя за всё время существования Восточно-Римской империи.Любой попадающий сюда, будь он высокопоставленный чиновник империи или посол иностранного государства или даже правитель другого государства подчинялся требованиям внутреннего распорядка резиденции византийских императоров. В настоящее время Византия считалась одним из самых мощных государств старого света. А тут какой-то князёк начинает гнуть пальцы и фактически плюёт на законы империи?!!

Ещё чего не хватало. Я усмехнулся. Неожиданно львы стали открывать пасти и рычать. Павлины распушили свои перья. Я видел как побледнела Этна и сжала кулачки. Мда, сиедейство довольно сильно обескуражило моих сопровождающих. Я посмотрел на императора. И опять усмехнувшись слегка кивнул ему и покачал разочарованно головой. Мы смотрели друг другу в глаза. Чувствовалось, что Василий настоящий хищник. Но и я был далеко не овцой. Клыки тоже имел. Мы минуты три ломали друг друга взглядами. Львы продолжали что-то там рычать. А павлины складывать и раскладывать хвосты. Наконец на губах императора скользнула улыбка. Он тоже слегка кивнул мне. Вообще он на внешность был симпатичный мужчина. Довольно хорошо физически развит. Только низковат против меня. У него был аккуратно подстриженная коротка борода. И курчавые черные с проседью волосы. Перевел взгляд на глашатая или кто он там.

— Нравится княже. Красивая она. Даже не верю, что моя она.

— Магистр оффиций Ираклион! — Решил помочь высокопоставленному царедворцу. — Я могу пройти безоружным в Золотую палату. Но только я, остальные будут при оружии. Впротивном случае, нам лучше стоит развернуться и уйти.

— Конунг! — Закричал Рольв. — Он мужчина и должен познать женщину!

— Я граф Тускулумский Теофилакт Первый. Зачем Вы князь сюда пришли?

— Княже, ты не пойдёшь! — тут же заявил Боян.

— Вы убили дьявольским оружием моих людей!

— Княже, я выпонила свой долг. Наверное пришёл мой черёд уйти.

Напали на нас на втором, если считать от устья Днепра пороге. Орда была большая. Но мы были готовы. Тем более нас предупредили присягнувшие нам печенеги и хузары шедшие на конях в боевом охранении. Они рассыпались далеко от обоза. Орудия снятые с кораблей были складированы на ладьях и использовать их мы не могли. Но у нас были легкие полевые пушки калибром восемьдесят миллиметров на лафетах. Обоз стал сбиваться в кучу, прижимаясь к берегу Днепра. Обоз был большой, поэтому ещё с самого началапути было определено, что в случае нападения обоз делится на десять частей, которые выстраиваются в круг или полукруг, оставляя за спиной воды реки. Получив известия о приближающихся кочевниках, в высь метнулись три стрелы оставляющие дымный след. Организация обороны происходила деловито и без паники. Когда печенеги и огузы, аэто были именно они пошли с ходу в атаку, всё было уже готово. Их встретили картечные залпы полевой артиллерии, залпы мушкетёров, ливень арбалетных болтов и стрел. Началась свалка.

Раздались смешки со стороны нурман и руссов. Ромей испуганно посмотрел на меня.

Со мной пошли Рольв с двумя своими наиболее отмороженными хирдманами, Первуша тоже с двумя кметями. Этна и Вторуша само собой и четыре мечника из личной охраны. Остальные остались ждать.

— Как что значит? Мы подождём. И это понтифик, я бы хотел лично присутствовать при подписании буллы и прикладывания к ней печати или что там в вашей канцелярии делается? А пока мне бы людей своих разместить и еды бы, а то народ кушать хочет. Ладно, святой отец, не парься. Мы вот эти дома займём на время, которые возле пристани.

— Я сомневаюсь, что Мстиша захочет в чьё-то лоно. Зачем ей ваше лоно, у неё свое лоно есть. Очень хорошее. Поверьте, я это знаю, как её законный муж. За пятнадцать лет достаточно изучил.

Я решил прекратить поход. Мы двигались серьёзной флотилией, так как трофейные суда, перевозившие сокровища и полон, составляли большую часть эскадры. Тем более далее была Генуя, Венеция, Флоренция и прочие итальянские республики имевшие каждая серьёзный флот. А пороха и ядер у нас осталось на так много. Когг груженный до верху порохом, ядрами и бомбами, шедший с нами с самого начала уже весь выгребли под частую. Теперь полуторный запас боеприпаса оставался только на непосредственно Карраках и каравеллах. Заскочили на Корсику. Там был какой-то мелкий городишко. Мы предложили им сдаться и гарантировали неприкосновенность как жизни, так и имущества. Темболее грабить там было нечего. Жители сдались. Даже с радостью. Ибо поняли, что могут заработать на нас не хилые деньги. Кошмарить местных аборигенов я строжайше запретил. Приводили себя в порядок. Лечились, занимались ремонтом судов. Гуляли по твёрдой земле. А то многим уже море достало. Конечно кроме викингов. Эти продолжали шнырять в море по округе и грабить нарвавшихся купцов. Заодно сыграли свадьбу Вторуши и юной графини. Их даже повенчали в местной церкви. Сначала падре отказался это сделать мотивируя, что мой оруженосец не христианин. Но несколько диких вятичей с нурманами, это пришёл хлопотать за младшего братца Первуша со своими кметями, он был уже полутысячник, и его дружок Рольв со своими отморозками. Попросили священника очень культурно. Но это в их понимании. Предложили падре устроить хорошую гулянкупрямо в церкви, с разведением костра, жаркой мяса, питиём вина и танцами полуголых девиц. Падре сильно огорчился такому предложению. Но к сожалению крест и молитва на варваров не действовали. А моё обещание щедрой оплаты убедило попа окончательно, что господу глубоко плевать кого тут будут венчать — христианина, сарацина или язычника. Вообще прикольный поп оказался. Свадьба была весёлая. Гулял весь городок. Поп оказался не прочь винца попить и хорошо поесть, главное не в церкви. Ну это всегда пожалуйста. Причём попа накачивали вином Первуша с Рольвом. Кстати и танцы полуголых девиц тоже были. И конечно же не в церкви.

— Я не буду подвергать тотальному грабежу и насилию Вечный город. Рим ведь уже давно никто не грабил? Лет триста или четыреста? Наверное моим воинам тут есть чем поживиться? А то как-то нечестно получается, святой отец. Вон графу я говорил. Готы Рим грабили, вандалы грабили, франки, лангобарды, гунны, короче всякая шушара отметилась здесь, а мы нет. Это не справедливо святой отец! Я вот например очень уважаю вандалов. Отличные парни, просто блеск. Поэтому хочу их перещеголять в том веселье, которое они устроили в Риме в своё время. Обещаю понтифик, что то, что творили вандалы тут, по сравнению с тем, что сделаем мы, это всего лишь невинные детские шалости. И ещё я из истории знаю, как Рим поступил с Карфагеном. Мне, между прочим как большому почитателю военного гения Ганнибала, за Карфаген обидно! Но мы можем договорится.Кстати святой отец, хочешь посмотреть как стреляют мои пушки? Мизгирь! Вон там дальше справа видишь каменный сарай или что там, наплевать, отстреляйся по нему в хлам.

… Неплохо погуляли в Александрии. Жаль, что её знаменитая библиотека был окончательно уничтожена арабами при захвате Александрии в седьмом веке. Долбанные фанатики. Хотя библиотека пострадала ещё раньше в ходе боевых действий 273 года, когда император Аврелиан полностью уничтожил Брухейон, где хранился основной фонд. Но даже сейчас мы сумели вывезти очень много свитков из пергамента и папируса. Тексты на многих из них были сделаны ещё в дохристианскую эпоху и даже во времена династии Птолемеев. Это мне рассказали греки архивариусы, работавшие в библиотеке эмирата. Я их вывез вместе со свитками. Так сказать до кучи. В Златограде был построен и открытуниверситет. Чем мы хуже Парижа? А раз так, то наша университетская библиотека должна быть лучшей.

— Сберегу, княже. Спасибо тебе.

— Это не слишком хорошая идея.

— Что значит расположиться? — Понтифик чуть не уронил свою клюку.

— Не подцепит. Она чистая! Её лекарь проверял. Мы не будем Володимиру дрянь всякую подсовывать.

— Виолина.

— Плохо князь. Душа болит и сердце старого человека.

— Какого хрена?! — Крикнул я. Потомок не отреагировал, продолжал своё дело.

— Так бы и сказал, что надо кого-то под зад пнуть.

— Чем же я так огорчил Великую княгиню, князь?

Граф потрясённо смотрел на меня. Ну да братан, в области навести тень на плетень, всё вывернуть на изнанку и навешать лапшу на уши, выходцы из двадцать первого века дадут Вам папуасы сто очков вперёд. Графу ничего не оставалось делать, как согласится. Семейству выделили две небольшие каюты. В одной расположилась Виолина с прислугой, во второй папаша с сыновьями. Им дали возможность вымыться и выдали одежду из трофеев. А то нехорошо держать графа и его сынков в лохмотьях. Потом я пригласил всех четверых отобедать. Помимо семьи Ногарола, за обеденным столом присутствовали Боян, Этна, Вторуша, Сигурд и ромей в качестве переводчика. Сигурд специально остался у меня на карраке. Гостей угостили запечённым мясом, варенной картошкой, салатами из помидор и огурцов, борщём, запечённой птицей, запечённой в сметане рыбой. Виолина и её братья пили вино. Вторуша с Этной употребляли морс, ибо не хрен. Я, Сигурд и Антонио продегустировали собственноручно сделанный кальвадос. Граф сначала поперхнулся. Сигурд постучал ему по спине. У графа глаза на лоб выскочили. Даже было не понятно, от кальвадоса или от дружеского похлопывания викинга. Но граф всё же втянулся и ему жутко понравилось. Так как в итоге его унесли в каюту отдыхать. Вторуша с Виолиной переглядывались. Девушка краснела, а парень смущался. Я достал гитару.Сделали мне её ещё пять лет назад, один итальянский мастер, по моим чертежам. Семиструнка. Прошёлся по струнам.

— Он не хочет Мстиславу признавать царицей, а это не есть гуд. Надо его убедить, что его упрямство очень ошибочно и может стать очень болезненным.

— Этна! — закричал я. — Назад Этна! — Увидел Вторушу. Он стоял широко расставив ноги и стрелял из карабина. Шлема на нём не было и по правой стороне лица бежала кровь. Из правого плеча торчал обломок стрелы. Вокруг были уже навалены конские и человеческие трупы. Раздался позади меня рёв. Я оглянулся к нам бежали спрыгивая с драккара викинги Сигурта. Ревел Сигурт, сжимая свой огромный топор. Он несся большими скачками и с ходу врубился в свалку возле телег. Ожесточение нарастало. С лева и справа загрохотали пушки. И тут мы услышали кличь «Русь! Мстислава! Русь! Русь!». Натиск печенегов и огузов резко ослаб. На нас накатывала стальная конная лава. Эта шлатяжеловооруженная конница Мстиславы. Над ней реяли стяги Златограда. Земля затряслась от тысяч копыт кованной конницы.

Я шел по переходам Большого императорского дворца. Как я понял мы двигались в одну из его частей, а именно в Священный дворец. Выскочил файл памяти. Большой императорский дворец разделялся на три основные части: одна часть называлась Халка, вторая Давна и третья собственно Священный дворец. Халка состояла из целого ряда комнат, а вход в нее шел через железные двери. В этой части дворца размещались трибунал Лихна, приемный зал, большой парадный зал, большой консисторий, несколько церковныхзданий и три гауптвахты. Из Халхи в Дафну можно было попасть через большую столовую на девятнадцать лож, в которой император проводил официальные пиры и чествования. Причём столовая была разделена на две части, одна для императора и другая для приглашённых гостей и вмещала до трёхсот приглашённых. Причём пирующие праздновалилёжа, как это было принято в античном мире, возлежа на специальных ложах. Я тут же усмехнулся, это наверное что бы больше влезло. Вся посуда в этой столовой была исключительно золотая. Вход в Священный дворец вел через Медные ворота. Сама резиденция византийских императоров, заключавшая в себе множество апартаментов и залов и соединенная несколькими зданиями с Ипподромом, находилась со стороны моря. В нее входили Жемчужный зал, Овальный зал, Зал Орла и многие другие. Но мы направились в Золотую палату Тронного зала. Золотая палата, самое главное помещение Византийской империи. Именно здесь находился золотой трон императоров, по бокам которого стояли отделанные золотом статуи львов. В них был сделан удивительный механизм, когда механизм приводили в действие львы открывали свои пасти и рычали. Здесь же были и два павлина из золота и серебра, которые разворачивали свои дивные хвосты, так же под действием механизмов заключённых в них. Конечно на диких варваров, что с востока,что с запада это действовало шокирующее. Но меня то на это не купишь. Мне все эти механические поделки были глубоко по барабану, ибо я видел гаджеты и покруче. В золотой палате в период с седьмого по двенадцатые века начиналась или завершалась большая часть придворных обрядов. Здесь византийские императоры ежедневно принималичиновников и чаще, чем в других тронных залах, — послов и знатных иностранцев. В Золотой палате производили в чины и должности, в ней давались пиры и обеды, здесь женачинались и оканчивались выходы императоров в храмы и другие тронные залы. Мало того именно к Золотой палате примыкали жилые покои византийских царей и их семейств. На подходе к Золотой палате стояли императорские гвардейцы в блестящих позолоченных доспехах, чем-то напоминающие лорики-сигментата римских легионеров из металлических пластин закрывающих живот, грудь, спину и плечи воинов. На головах был шлемы с продольными гребнями и пластинами закрывающие щеки гвардецев. Практическиодин в один со шлемами римских легионеров. Мда преемственность римской империи чувствовалась очень сильно, несмотря на то, что Западная Римская империя прекратиласвоё существование почти четыре столетия назад. Вот только щиты у них были овальной формы. А не прямоугольной как в римской армии. Это были палатинские схолы — дворцовая гвардия. Впереди них стоял мужик, с гладко выбритым лицом в богатой тунике. Мы остановились.

— Иногда попадаются. Но редко.

— Я в курсе, кто передо мной, граф. Я вижу, святой отец, тебе не дают покоя лавры Папы Льва Первого, который укротил грозного Аттилу и убедил его прекратить вторжениев Италию? — Файл памяти щелкнул. Я даже в живую услышал голос Алисы, рассказывающей об этом эпизоде. — Скажи святой отец, буллы не будет? Я правильно понимаю?

Подскочил Рольв. Упал рядом на колени. Увидев мужа Этна улыбнулась.

— Тогда объявляй боевую тревогу.

Я усмехнулся.

— Правда. Она совсем недавно ещё девкой была.

Нашёл Гуннульва с Сигуртом. Они пьянствовали вместе с графом. Тут же был сын Рагнара и ещё куча викингов и славян.

— Извини цезарь, но она не рабыня, она воин. Тем более я принял её в свой род. Да и муж у неё есть. — Я кивнул на Рольва. — Вот он.

— Через два дня. Пойдёт пять драккаров, каррака и каравелла. Самое сложное будет протащить карраку и каравеллу по Тибру. Когда-то эта река была судоходной. Но вот как сейчас не знаю.

Вторуша улыбнулся, кивнул.

— Аве император! — поприветствовал я его. Так же как когда-то приветствовали императоров Рима. Для него это было лестно, а от меня не убудет и унижения нет. Он кивнул.

— Архонт Ярослав! — выкрикнул какой-то мужик в золочёной тоге. Он смотрел на меня. — Склонись архонт перед божественным автократором и цезарем Римской империи.

— Так это сколько времени то прошло? Её уж и в живых то небось нет.

— Ну и ты тоже святой отец признавать сам вправе. Вот и издай буллу. И объяви её для всех твоих христианских монархов об этом. Не вижу препятствий.

Дальше под удар попали ещё несколько городов Северной Африки, стоявшие на побережье Средиземного моря. В том числе Тунис, Триполи, Габес, Махдийа, Карфаген, Сеута. ОтСеуты развернулись на северо-восток и прошли вдоль восточного побережья Испании, которая тогда принадлежала Кордовскому эмирату. Захватили и разграбили Валенсию. После чего наведались к франкам и ограбили Барселону и Марсель.

— Да княже. Соскучился по дому. По матушке.

— Но их больше боярин. — Храбр скривился, как и все остальные. А норманны из хирда Рольва выдвинули вперёд челюсти, давая понять, что им вообще плевать сколько тут враждебного мяса.

— Понял княже. — Послышались команды. Потом грохнуло корабельное орудие. От строения полетели куски камня и дерева. На пристани началась паника. Кардиналы попытались укрыть собой понтифика. Граф со своими бодигардами рванул вперёд. Мушкетёры вскинули ружья, фитили дымились. Понтифик поднял руку.

— Зачем тебе нужен этот поп? — Удивлённо спросил Сигурт.

— Пойду. Но не далеко.

Со мной в поход пошёл старший сын Володимер. Мстислава сначала не хотела отпускать парня. Но я настоял. Ему уже исполнилось пятнадцать. По меркам этого времени он был уже взрослый. С женой договорился, что по возвращению мы его женим на княжне радимичей, той самой, которую привезли ещё совсем крошкой из Чернигова. Володимер был рослым парнем. Высокий и стройный. С детства его учили лучшие мечники владению оружием. Сначала я хотел, чтобы он шел со мной на Карраке, но как только мы отвалили из Златограда, он попросился на драккар к Гуннульву. Отпускать его не хотелось, но Гуннульв пообещал мне, что за ним присмотрят. Приставил к царевичу четверых своих лучших воинов, которые должны были быть всегда с парнем, чтобы не происходило. Сейчас наблюдая за пьяной вакханалией увидел как мой сын обнимался с какой-то девицей. Рольв с Первушей и ещё несколькими викингами и руссами подбадривали его. Вот он развернул её спиной к себе, она услужливо наклонилась. Задрал ей юбку и стал окучивать. Твою мать! А если заразу какую подцепит? Рольв увидел меня. Толкнул Первушу.

Он замотал головой в отрицательно жесте.

— Перед богом.

— Обращайтесь Ваше Высочество. По Вашему табелю о титулах, Великий князь является крон-принцем.

Караван стал концентрироваться в Софийской бухте Царьграда. Часть судов пришвартовалась к пирсу, часть осталась на рейде. Пополняли провиант и воду. Заявились представители императора. Мой зам по финансам Даромысл, сын Дражко стал разбираться с ромеями. Отсчитали им положенную долю — десятую часть от награбленного. Ромеи попытались качать права в надежде увеличить процент, но Даромысл был не пальцем деланный и ктому же жмотом ещё тем. Одним словом представители имперской казны отвалили с тем, что было прописано в договоре. Потом прискакал посланник императора. Сообщил, что базильевс пригласил меня на аудиенцию. Можно конечно было послать его на хрен, но посчитал, что это не совсем правильно. Но к встрече приготовился. Аудиенция была назначена на обед следующего дня. Ромей-переводчик был шокирован такой быстротой, так как послы и прочие уважаемые люди из соседних государств могли дожидаться приёма императором неделями и даже месяцами. А тут раз и на следующий день. Оделся богато по местным меркам как попугай во всё цветастое. Под одежду мне одели кольчугу тонкого плетения с нагрудными пластинами. Со мной шло порядка пяти десятков кметей, в том числе и мушкетёров. Вторуша с карабином и Этна. Гуннульв с Сигуртом оставались на кораблях. Им дал указания, что в случае чего отваливать и доставить караван по назначению и самое главное уберечь царевича.

Ладно, вернулись на карраку. Кок уже сварганил поесть. Сели с Этной Володимером, Вторушей и Бояном потрапезничать. Когда заканчивали трапезу на пирс вывалила процессия. Сначала шли дети в белых одеждах. Нурманы с руссами заинтересованно смотрели. Потом кардиналы в красных балахонах и наконец в кресле несли понтифика. Адриан Первый. Ему было семьдесят пять лет. Вредный старикашка. Ну ладно будем разбираться.

— А если заразу подцепит?

— Стойте! — Вовремя он, ещё чуть и римляне выхватили бы первый ружейный залп. А там дальше началась бы резня и обстрел города. Увидел на лице Сигурта разочарование.Мля, как дети на самом то деле. Обиделся, что подраться не дали. — Хорошо, князь я издам буллу.

— Да я вот путешествуют тут. Как раз недалеко остановился решил в Рим заскочить. Посмотреть на Вечный город!

— Спафарии, — шепнул мне один из телохранителей. Файл памяти услужливо выскочил: «Спафарии или спатарии, то есть мечники, меченосцы. Их называли по разному смотрякакие мечи были у них на вооружении. Спафарии или спатарии были вооружены спатой (прямой длинный меч). Так же меченосцами были махайрофоры или ксифософоры от махайры (изначально оружие с однолезвийным, слегка с изогнутый клинком) и ксифоса (прямой короткий меч)».

— Переводи грек. Слово в слово! Резче! — купец перевёл испуганно оглядываясь на меня.

К нам подбежало двое лекарей. Один из них был арабом, захваченым нами в Магрибе. Этна улыбаясь закрыла глаза…

— Я не могу признать Великую княгиню царственной особой. Она язычница.

— Понтифик ничего не говорил, что Вы князь должны его навестить.

— Я заметил. А чего ему в Константинополе?

— Эй молокосос! — Смеясь говорил ему один из викингов. — Отдай их работорговцам, тебе серебром заплатят. Куда ты их потащишь? У нас впереди ещё много добычи. Другихнайдёшь.

— Добрый день святой отец! — Как к нему обращаться? Ваше преосвященство? Но так вроде к кардиналам обращаются. Или Ваше святейшество? Да хрен его знает, пусть будетсвятым отцом. — Как твоё драгоценное здоровье?

— Рольв, ты был хорошим мужем. Просто тебе досталась плохая жена.

Потомок тем временем закончил и отвалил от девицы. Посмотрел в его ошалелые глаза.

Вторуша потрясённо посмотрел на меня. Я вновь усмехнулся.

Викинги по пути захватывали имевших неосторожность попасться нам купцов. Не далеко от Александрии нам встретилась быстроходная бариджа, её сопровождали пара боевых галер. На перехват бросились три драккара и одна из каравелл. Каравелла отстрелялась по галерам, одна из которых очень быстро пошла на дно, вторая остановилась, но на плаву держалась, несмотря на повреждения. Викинги зажимали бариджу. Она была довольно шустрая, но и драккары были не тихонями. За ними в погоню бросилась и каравелла. Тем более ветер был попутный. Постепенно каравелла стала догонять беглянку и преследователе. Подойдя на расстояние выстрела выстрелила книппелями. Попали засранцы! Сбили мачту и повредили такелаж. Скорость сразу упала. Драккары стиснули её с двух сторон. Третий зашёл с кормы. На араба полезли абордажники. Схватка на палубе была жесткой и короткой. На палубу, скользкую от крови, нурманы вытащили несколько женщин и трех мужчин. Двое были довольно молоды, а третий седой мужик. Все трое были в колодках. Седым мужиком оказался франкский граф. Парни, его сыновья. А одна из девушек его дочь со своей прислугой. Девушек викинги хотели оприходовать прямо там на корабле. Но Сигурд, бывший на одном из этих трёх драккаров запретил. Отправил всё семейство ко мне на карраку. С мужчин сняли колодки. Одежда на самом графе и его сыновьях оставляла желать лучшего. Одни лохмотья, хоть и из дорогой ткани. Для разговора ко мне на карраку притащили одного из ромеев, сопровождавших мою банду. Торгаш знал язык франков. Хотя говорить о французском языке приходилось мало, так как он ещё только начинал формироваться. Разные части будущей Франции говорили на своих наречиях и зачастую не понимали друг друга.

— Граф, Вы меня удивляете! Каждый путешествует как умеет. Я вот так путешествую. Кто-то по другому. Но я не просто зашёл в Рим, у меня тут делишки имеются с вашим понтификом. Как говорят сарацины если гора не идёт к Магомеду, то Магомед идёт к горе. Тонко подмечено, да граф?

У всей римской тусовки глаза полезли на лоб. Папа встал, опираясь на свой посох.

Ромей перевёл. Я оставил молодых людей за столом, сам с Сигурдом и Бояном вышли на палубу. Братья Виолины остались со своей сестрой и Вторушей. Никто незамужнюю мамзель оставлять одну с пока ещё не мужем не собирался. Ибо это могло выйти боком и бесчестьем.

— Скажите ей, что она теперь наложница цесаревича. Пусть радуется.

— Ждите! — ответил Ираклион и пошёл к императору за инструкциями. Примерно через полчаса он вернулся.

— Слушай сюда, мужик! Ты проводишь наши корабли до Рима и обратно. Если всё сделаешь правильно мы тебя даже не убьём. И заплатим очень хорошие деньги. Можешь потом досамой смерти не работать. Андестен?

— К понтифику уже послали. Давай князь подождём ответа.

— Что друже мой, удивлён? Но ведь согласись, красавица какая! Я тебе потом расскажу какая легенда родиться в будущем и как она будет связана с этой семьёй! Разве Виолина не понравилась тебе? Она из очень благородного рода!

— Всё может быть. Да только душа его томится. Хочет по улицам великого города пройтись, там где он со своей любимой гулял. Когда голова убелена сединой и ты находишься на закате своей жизни, ничего тебя уже не тревожит. Ни положение, ни злато с серебром, ни слава, почёт и уважение. Это всё есть у тебя. Это ты уже пережил. Тревожит одно, твои воспоминания. События, люди проходят перед твоим мысленным взором. И вспоминаешь ты ту девчонку, ради которой готов был на всё. Её глаза, её губы, её руки и тонкий стан. И ты понимаешь, что самое ценное это она. Ибо она часть твоей жизни, самой лучшей части — твоей юности. Когда сердце сладостно стучит в груди, а кровь кипитв жилах, готовая выплеснуться из твоего сердца. Когда тебе кажется, что всё по плечу, что всё преодолеешь, только бы она, твоя ненаглядная шла с тобой рука об руку. Новот воспоминания блекнут и ты возвращаешься в явь. Смотришь, а рядом никого. Ибо ты потерял её, потерял давно. И потерял не только её, но и ваших не родившихся детей, апотом внуков. И ты хочешь вернуться назад, всё исправить. Вот только не можешь. Река времени течёт неумолимо в одном направлении из прошлого в будущее, а не наоборот, превращая будущее сначала в настоящее, а потом в прошлое.

— Дочь эмира из Сеуты.

— Разве я тебя обманывал когда?

— Я думал их уже давно нет.

Император понимающе кивнул. Посмотрел на Рольва.

— Князь. Понтифик сейчас прибудет сюда. Подожди.

— Добро!

— Понятно тато.

— Кстати, святой отец, насчёт тьмы язычества. Давай мы эту тему в другой раз обсудим. Я тут по другому поводу. Моя драгоценейшая коронованная супруга, кланяться тебевелела. Пожелания тебе шлёт о добром здравии. Беспокоится она. Ночами не спит, плачет. Не хорошо святой отец так издеваться над бедной женщиной.

— Чем же ты князь отдаришься?

— Нет. Мне досталась самая лучшая женщина. Этна, не уходи, прошу тебя.

Ираклион оказался в затруднительном положении. Автократор ясно дал ему понять, что желает встречи с этим архонтов славян. Но как устроить эту встречу не нарушая правил безопасности?

— Найдём лоцмана, проведёт.

— Давай. — Хлебнул вина из кружки. — Гуннульв, Сигурт. Нужно к Рим наведаться. С Папой перетереть дела его скорбные.

— Как зовут Вашу дочь?

— Пойдёшь ко мне в спафарии? Вместе со своей женой-амазонкой? Не обижу.

— Нет рекс. Не сочти это за оскорбление, но я свободный хёвдинг. Да и обязательства у меня перед конунгом Ярославом и его женой царицей Мстиславой. Так что останусьс ними.

Император опять кивнул, потеряв интерес и к Рольву и к его жене. Посмотрел на меня.

— Архонт, приглашаю тебя поговорить в более приватной обстановке. Пойдём в мою апсиду. Будем говорить лицом к лицу, без посторонних.

И указал мне на апсиду напротив входа в палату. Вход в саму апсиду был закрыт на две серебряные двери с изображениями Иисуса Христа и Богоматери. Золотая палата представляла собой восьмиугольный зал, увенчанный куполом с 16 окнами. На восьми сторонах палаты находилось восемь апсид, соединявшихся между собой. Императорская располагалась напротив входа в палату. Именно оттуда выходил император в блеске своего величия, являясь перед своими поданными. Этна и Вторуша двинулись за мной. Но я остановил их жестом. Разговор предстоял серьёзный и лишние уши, пусть и преданные до мозга костей были не нужны…

…Я вновь стоял на палубе флагманской карраки, вдыхая морской воздух, напоенный солью, йодом и свежестью. Мы подходили к устью Днепра или Данапра, как его называли греки. Там находилось какое-то хузарское селение. Мы его не трогали. Кроме самих хузар, там жили и греки, и потомки готов. Здесь нас уже ждали ладьи. Морские глубоко сидящие корабли оставили в этом селении. Главе городка разрешили продать часть грузовых кораблей. Треть от вырученной цены он оставлял себе, остальные деньги должен был передать с купцами в Златоград. Часть грузовых кораблей должен был оставить для наших купцов. Так же оставили наши карраки и каравеллы. Тащить их по Днепру не имело смысла. На Балтике я хотел построить новые суда. Естественно все орудия с них сняли. А сами корабли поставили на консервацию на берегу. Всё же бегать через проливымы планировали и дальше. Пушки и остатки пороха с ядрами и картечью загрузили в ладьи. Туда же перегружали и все трофеи. Провозились две с лишним недели. Но всё погрузить не смогли, ладей не хватало. То что не влезло потащили по земле, вдоль берега на телегах и арбах.

Почти год нас не было дома. До холодов мы должны были успеть дойти до столицы. Ладьи и драккары викингов шли с большим перегрузом, медленно. Потом преодолевали пороги. Шли на стороже. Но слава богу печенеги-пацинаки и огузы не решались пока на нападение. Народ был злой и отдавать своё никто не собирался.

Я смотрел на Бояна. Улыбался. Старый боярин нашёл таки свою любовь. Да-да. Тогда в Константинополе, когда мы стояли на стоянке в Софийской бухте возвращаясь домой, к пристани пришла женщина в сопровождении двух мужчин. Один был постарше и один совсем молодой. По их одежде было видно, что они относились к богатому сословию. Мужчинык тому же были воинами. Когда я вернулся от императора, то увидел Бояна на пристани. Он обнимал женщину, а она его. Оба плакали. Это была Епифия, его юная любовь, которую он потерял много лет назад спасаясь из Константинополя от преследования её разъярённого отца. Епифию тогда выдали замуж за одного престарелого царедворца. Она родила сына. Он и сопровождал мать со своим сыном на пристань. Как оказалось, Епифия была уже беременной, когда её отдали в жёны старику. Муж её умер спустя пять лет. Она осталась вдовой и больше замуж не выходила, хотя ей ни один раз предлагали замужество. Она верила, что её Боян придёт за ней. Ждала его всю жизнь, воспитала сына. Узнав, что в Константинополь пришёл большой флот руссов она ещё тогда, когда мы только шли в набег, приходила в Софийскую бухту. Но руссы на берег практически не сходили. И только на обратном пути ей удалось поговорить с одним из них, когда они высадились на пристани. Епифия не могла поверить. Что Боян, её Боян здесь рядом. На одном изкораблей. Она заплатила тому руссу, попросив передать Бояну, что Епифия ждёт его. Русс золота не взял и действительно сообщил старому воеводе, о какой-то женщине, которая ждёт его на пристани. Вот так они и встретились. А встретившись расставаться уже не хотели. В итоге Епифия и один из их с Бояном внуков, самый младший, ему едва исполнилось тринадцать, ушли вместе с руссами, что бы уже никогда не вернуться. Бояна нужно было видеть. Он словно сбросил пару десятков лет. Помолодел. Его глаза горели счастливым огоньком. Обрести после стольких лет разлуки любимую женщину и не только её, но и своего потомка — внука. Всё войско наблюдало за ними. На одном из привалов Гуннульв с Сигуртом и Рольвом предложили обмыть это дело и устроить грандиозную пьянку. Всем понравилось. Устроили. Горели костры, били барабаны, играли флейтыи дудели дудки. Народ пил, ел, танцевал. Одним словом веселился. Все уже предвкушали скорую встречу с родными. Георгий был определён мной ко мне в свиту вместе с Вторушей и Этной. Два дня народ гулял. Я махнул рукой. Время ещё было. Сидя возле костра вспоминал разговор с императором. Василий ясен перец хотел получить артиллерию. Но это оказалось ещё не всё. Ему нужна была сталь, стекло, зеркала и, что самое удивительное, косметика! Косметика производившаяся в мастерских моей жены пользоваласьбешеной популярностью не только у женщин империи, но и на востоке. Не меньшей популярностью пользовалось и нижнее женское бельё. Если честно я был удивлён. Вообще стого момента, как мастерские Мстиславы стали производить косметику, одежду, в том числе нижнее бельё, я не особо вдавался в это дело и тем более какой доход всё это приносило. Оказалось суммы были довольно существенные. Конечно пошли копии, но вот именно, что копии. Настоящим брендом было то, что изготовлено именно в Златограде.Это считалось престижем. Мало того, если на копиях не было логотипа Мстиславы, то к такому контрафакту относились спокойно. Но не дай бог торгаши пытались выдать подделку за настоящее изделие руссов, их ждала мучительная смерть и не потому, что кто-то заботился о благополучии Мстиславы, а потому, что настоящий бренд стоил дорогои если покупателя, а это были в основном богатые аристократы, обманывали, то наносился урон его чести. В глазах других он или она выглядели лохом или лохушкой, над которыми могли посмеяться, а это бесчестие. За такое можно было быстро лишится головы, так как вопросы чести соблюдались очень скрупулёзно и педантично. Посмешищем никто выглядеть не хотел. Поэтому требование было жестким — если ты продаёшь копии, подделку, то должен об этом поставить в известность покупателя, тогда никто к тебени каких претензий не предъявит. Хотя среди копий, особенно среди одежды, попадались изделия очень хорошего качества. Ведь искусственных тканей ещё не было. Но всёже всё, что производилось не в Златограде отличалось от изделий Мстиславы. Почему? Ответ прост — ещё долгие столетия вся одежда шилась вручную, пока не изобрели швейные машины. А когда шьют вручную, то стежки были не совсем ровными, в отличии от машинного шитья. В Златограде же, в мастерских царицы одежду шили с помощью швейных машин, что сразу сказалось на качестве — стежки были ровными и одинаковыми. Кроме того трудозатрат было гораздо меньше, чем при ручном производстве. Вообще швейные машины Мстислава засекретила своим волевым решением, сразу поняв, какой гаджет она получила. Информация о машинах охранялась не хуже военных секретов. Тем более за это время мне удалось доработать машины с учётом прежних ошибок и косяков. Теперь белошвейки Мстиславы имели особый статус и считались особой кастой. Замуж выходилитолько с прямого разрешения царицы. Конечно завладеть секретами Златограда пытались многие. Шпионы суетились как стая тараканов. Но и служба безопасности мышей ловила хорошо. Кого сразу клали под топор палача, если он узнавал слишком многое из того, что знать категорически воспрещалось, либо если узнать что-то запрещённое неуспевал, оправлялся на каторжные работы. Например ломать камень. А камня и кирпича требовалось много. Златоград одевался в кирпич и камень. Мы с Мстиславой, а так жеарабскими и византийскими архитекторами сделали генеральный план застройки города. Это была тотальная реконструкция. Улицы строились широкие с каменными мостовыми с водоотводами и подземной канализацией. Учитывался опыт как арабских строителей, так и византийских. Что те, что другие имели в этом не слабые знания, оточенныестолетиями такого строительства и благоустройства. Особенно византийцы, архитектурная школа которых базировалась ещё на римской.