Князь II

Глава 21

Глава 21

В понедельник со мной связался Гольштейн и пригласил на встречу в среду. После его звонка я набрал Самохина и поинтересовался: когда приедет обещанный им «Зубр» в лице Петра Корсакова? Тот порадовал, что ожидает его сегодня поздно ночью. Завтра у меня учёба, потом репетиция. Получается, смогу увидеться с ним только вечером. Ну ладно, потерпит!

После репетиции я приехал домой, где меня уже дожидались Самохин и Пётр.

— Пётр Корсаков, — представил мне Александр достаточно молодо выглядевшего мужчину. Тот был гладко выбрит, тёмные волосы, идеальный пробор, серые глаза — одновременно внимательные и насмешливые, но при этом не свысока, а, скорее, по-доброму, иронично. Худощав и невысок. Рукопожатие Петра было крепким и уверенным.

— Рад нашему знакомству, князь, — с лёгким поклоном произнёс он.

— Наслышан о вас, — ответил я ему, — идёмте в мой кабинет, пообщаемся, — я провёл Петра на второй этаж, в кабинет, которым практически не пользовался. Как-то так повелось, что все дела мы решали коллегиально за столом в гостиной, но с Петром мне хотелось пообщаться сначала с глазу на глаз.

Когда мы устроились — я во главе стола, он напротив, — я приступил к разговору:

— Коротко историей вашего рода со мной поделился Александр, но мне хотелось бы услышать о причинах, побудивших вас рассмотреть моё предложение.

— Историю моего рода достаточно долго обсуждали в светских салонах, она не является секретом, — у Петра был очень низкий голос, удивительно для столь худощавого человека. Вообще, от него веяло солидностью и уверенностью в себе, — так что рассказывать всё с самого начала, думаю, нет особого смысла, — он дождался моего подтверждающего кивка и продолжил:

— Я был третьим сыном в семье, и, как это принято у дворян, меня растили для продолжения рода.

— Прошу меня простить, — перебил его я, — боюсь, я не знаком с подобными обычаями, — и развёл руками. Было неприятно признаваться в собственной некомпетентности, всё-таки моё образование, полученное в обычной школе, а не в школе для знати, сильно хромало.

— Не стоит, забыл, что вы из провинциального рода, — без усмешки произнёс Пётр, — часто третьего ребёнка специально ограждают от магии. С самого детства. Вы же понимаете, почему?

— Догадываюсь, — кивнул я ему в ответ.

— Я — третий ребёнок, и даже сейчас, в свои сорок три года, способен к оплодотворению женщины!

Я слегка поморщился: звучит, конечно, грубо, но суть мне ясна. Петра держали подальше от магии, чтобы не страдала его репродуктивная функция, и он до старости мог делать детей для продолжения рода, сохраняя чистоту крови. Некоторые аристократы на этом помешаны. Я слышал краем уха о подобном, но считал пережитком прошлого, оказывается — нет, рода по-прежнему следуют подобным правилам. Насколько я помню, он мог делать детей даже жёнам своих братьев, и это не то что не возбранялось, а наоборот — поощрялось! Кровь-то одна.

— Теперь мне понятно, почему вы не маг, — кивнул ему я.

— И по этой причине я не участвовал в делах рода. Меня просто не готовили на какую-нибудь значимую должность. Простите, но любви к родственникам я не испытывал. Как можно любить братьев, которые всё детство шутят, называя тебя быком-осеменителем?

— Понимаю вас, дети жестоки. — Мне и вправду было понятно его неприятие данной роли, тем более, когда-то дед предрекал мне подобное, и я изучал данный вопрос. Не стань я так быстро главой рода и князем, меня могли бы женить на какой-нибудь девушке из знатного рода. Она, наверняка, была бы из вассальной семьи, и, пока мой магический уровень оставался невысоким, мне светила бы участь производителя. Скорее всего, и магическое развитие моё ограничили бы, чтобы я не вышел слишком быстро в тираж.

— По итогу, я остался единственным мужчиной в роду. С двумя бывшими жёнами братьев и тремя их дочерями, — продолжил Пётр свой рассказ, — сейчас передо мной стоит одна задача — возродить род. У меня у самого уже два сына и на подходе третий. Но магически мы все слабы. Только наличие алтаря в доме с самого рождения детей поможет моей семье получить хорошее магическое развитие. Мне это не светит, да и не нужно, а вот внукам не помешает, — он внимательно посмотрел на меня и после моего кивка продолжил:

— Моему старшему сыну уже девятнадцать, чуть старше вас. Мы подобрали ему отличную невесту. Если в доме появится алтарь, шансы на рождение сильных магов значительно повысятся.

— Хорошо, ваши мотивы мне понятны, — согласился я с ним, — задача мне вполне по силам. Пусть не завтра, но в течение полугода я вполне способен обеспечить вашу семью собственным алтарём, — я задумчиво побарабанил пальцами по столу. Пётр мне нравился. Уверенный в себе, спокойный, говорящий чётко и по делу.

— У вас есть какие-то вопросы и сомнения? — правильно поняв мой задумчивый вид, поинтересовался Пётр.

— Есть. Зачем это нужно вам и вашей семье, я уже понял, но Самохин так до конца и не смог меня убедить, зачем это нужно мне! Безусловно, я понимаю пользу наличия в роду подобной должности, но не думал так быстро брать на неё незнакомого мне человека, — Пётр был явно готов к подобному вопросу и сразу достал из кармана блокнот.

— Если позволите, я провёл небольшой анализ вашего рода. Использовал только общедоступные сведения, — сказал он, глядя мне в глаза, после чего открыл блокнот. — В данный момент в ваш рода входит группа компаний Богдановых. К тому же, у вас имеется оздоровительный центр в Хадыженске, завод кремов там же и музыкальный лейбл. Уверен, что вы подумываете о наборе новых семейств в свой род, и это правильно. Род должен расти и развиваться.

— Это всё я и так знаю, — поторопил его я.

— Тогда перейдём к возможным проблемам. Вы перешли дорогу Трубецким, забрав земли, которые они считали своими. Открыто мстить они не станут. Скорее всего, втихую привлекут группу наёмников для личного устранения. Вряд ли с ними будет работать хороший отряд. Глава Трубецких жаден до денег и имеет не лучшую репутацию.

— Будем считать, этот этап мы уже прошли, — поделился я с ним информацией.

— Замечательно, — Павел облегчённо выдохнул, — получается, вы отбились. Трубецкой труслив и второй раз в открытую нападать не решится, так же, как и объявлять войну родов. Вы, всё-таки, теперь князь. Думаю, вы уже отправили ему требование выплатить виру?

После моего молчаливого кивка он продолжил:

— Заплатят по нижней границе. Но на этом не остановятся. Перейдут в экономическую плоскость. Уверен, в ближайшее время в производимом вами креме найдут что-нибудь вредное. Трубецкой имеет обширные связи в Москве. Ему не составит труда подпортить репутацию вашей продукции. На вашем месте я бы предупредил своих дистрибьюторов. На оздоровительный центр Трубецкой, скорее всего, не сможет надавить. Екатеринбург — не его вотчина.

— Зачем ему надо продолжать со мной воевать? Землю он всё равно вернуть не сможет!

— Дворянская спесь, — развёл руками Пётр. В принципе, он был прав, и мотивы Трубецких мне были понятны, хоть я и не одобрял подобных методов. Я забрал у него землю. Пусть род ею не мог пользоваться последние сто лет, но, думаю, не оставлял надежды решить эту проблему. Как бы то ни было, земли Трубецкие считали своими. Поскольку не смогут развязать настоящую войну, пакостить по мелочи точно будут.

— Что предлагаете с этим делать? Терпеть подобные выходки я не собираюсь.

— Когда Трубецкие сделают первый шаг, настанет наше время действовать, но для начала надо заручиться поддержкой некоторых родов. У самого Трубецкого в Москве имеется немало конкурентов, которые будут готовы поддержать вас в этом противостоянии.

— Подробнее, — заинтересовано бросил я.

— Род Котовых, например, с радостью потеснит Аркадия Трубецкого с должности заместителя министра образования. Московские аристократы — как пауки в банке. Но при этом умудряются соблюдать равновесие. А вы — человек со стороны, пришли и поковырялись палкой в этом паучатнике. Я готов провести переговоры с нужными людьми. Трубецкие начнут пакостить? Получат достойный ответ. Нам с радостью укажут на их слабые места.

— Честно говоря, мне не хочется лезть ни в какие свары и политику. У меня своих дел хватает! Но, с другой стороны, оставлять без ответа нельзя.

— Я лично знаком с большинством представителей высшей аристократии. Вы живете не в вакууме и, так или иначе, будете ущемлять чьи-то интересы. Вам придётся выбирать, с кем дружить, а с кем враждовать. На какие приёмы ходить, кому оказывать внимание в первую очередь, а с кем вообще не общаться. Всю эту часть работы я готов взвалить на свои плечи.

— То есть, у меня не получится просто жить в Екатеринодаре и заниматься своим делом? — уточнил я.

— Вы теперь князь! — Пётр покачал в ответ головой с сочувствующим видом. — Кстати, вместе с титулом у вас появились и обязанности перед Империей. Если вы зайдёте в свой личный кабинет, вам откроется доступ в княжеский раздел. Там лежат проекты будущих законов. Ваша обязанность — ознакомиться и оставить свой отзыв.

Ну что сказать? Несмотря на мой изначально скептический настрой, Пётр Корсаков смог убедить меня в своей необходимости. Мы провели ритуал принятия в род, и Пётр принёс клятву, которую я засвидетельствовал с помощью магии Аннулета.

С Трубецкими мы решили поступить пока так: Пётр лично отправится на встречу с главой рода и распишет ему наши возможные шаги. Уж очень мне не хотелось влезать в свару. Ну а если Трубецкие окажутся глупцами, мы готовы начать действовать.

Затем Пётр мне рассказал о преимуществах, которые даёт княжеский титул. Например, я теперь мог пользоваться маголётами и добираться до Москвы всего за два часа. Вообще, маголёты были доступны и обычным людям. Да, недешёвое удовольствие, но это ещё полбеды. Проблема заключалась в том, что достать билеты было сложно — всё обычно было забронировано на месяц вперёд. Но для князей существует специальный отдел с небольшими маголётами должного уровня. Решил, что в Киев полечу на маголёте. Интересно же попробовать новый для меня вид транспорта.

Заодно передал Петру Корсакову папку на ознакомление с претендентами на принятие в род. Он обещал изучить.

Мы договорились, что в ближайшие дни Пётр отправится в Москву — наводить мосты с влиятельными аристократами. Заодно предложит и мои услуги по восстановлению и обслуживанию алтарей. Ответа от Никанора пока не было, что они там решат — до конца не ясно, а деньги нужны. Чем дальше — тем больше.

Вечером я, усталый, пил чай в компании Араслана. Он достаточно долго сидел молча, но в итоге не выдержал:

— Что вас беспокоит, Виталий? — обратился он ко мне.

— Не знаю. Настроения просто нет, — вяло ответил я ему.

— Должна же быть причина? — продолжил настаивать Араслан.

— Вот смотрите: я — глава рода, да ещё и князь. Казалось бы, должен радоваться. А что-то не ощущаю особого удовлетворения. Оказалось, я совсем не готов к такому статусу, — сделав глоток чая, я продолжил свою исповедь, — в книжках всё так просто! Вчерашний простолюдин становится дворянином, основывает род, достигает высот. Преодолевает невзгоды, не поморщившись. Все ему аплодируют.

— В книжках и не такое напишут, — ухмыльнулся Араслан, — только вот в жизни так не бывает. Вы поступили правильно, набрав достойных людей. Каждый должен заниматься своим делом. Самохин — руководить службой безопасности, Цыпко –управлять активами, а Корсаков — искать возможности и налаживать связи с аристократами. Вы же — стоять во главе этой цепочки и руководить всеми.

Я с удивлением посмотрел на Араслана: как он сразу понял суть моего беспокойства.

— Честно говоря, был всегда уверен, что глава рода… он сам всё решает. Конечно, должны быть советники, но у меня такое впечатление, что я просто стою в стороне, пока другие делают все важные дела. Что я есть, что меня нет…

— Подождите пару месяцев — столько работы навалится, что подобные мысли быстро испарятся. Вы сейчас просто устали, вам надо отдохнуть.

Возможно, он прав, и моя минутная слабость обусловлена усталостью… так что я воспользовался советом мудрого Араслана и отправился спать.

Следующие дни прошли отлично, от хандры не осталось и следа. Мы с Петром посетили Гольштейна и отобрали кандидатов на вступление в мой род. Составили договор для заключения с моими будущими вассалами и назначили обряд на десятое января. Он должен был состояться в моем особняке в Ахтарке. По словам Самохина, к этому времени несколько залов приведут в порядок, так что можно принимать гостей. Само обладание подобными землями придавало моему роду значительный вес, и уже было не важно, в каком состоянии сам дом.

Богданов нашёл отличных строителей, которые активно занялись ремонтом. У них имелись сильные маги, так что оказалось, что сроки можно значительно сдвинуть, имелись бы деньги.

А на выходные Сан Саныч согласовал мне посещение прорыва.

— Чувствую, вам надо развеяться, — радостно потирая руки, сказал он, — а то эти ваши музыка и колледж не лучшим образом сказываются на вашем настроении!

— У меня же запись! — попытался возразить я. — На оба выходных забронирована студия.

— Поздно, я две недели согласовывал. Договорился с «мастерами». В субботу идём в прорыв, а если останутся силы, в воскресенье можете идти в студию.

Возражений у меня не нашлось. Действительно, хотелось развеяться. Применить магию, не сдерживаясь, не зря же я каждое утро трачу на неё столько времени. Я уже десять дней без перерыва занимаюсь музыкой, и это оказалось тяжело в моральном плане. Чувствовал себя, как выжатый лимон.

Дорога до прорыва оказалась недолгой. Мы ехали на четырёх машинах чуть меньше двух часов. Со мной отправились Араслан, Самохин, Богданов и ещё три «мастера» из Максютовых с которыми я уже ходил в прошлый поход.

Подъехав к посту, мы остановились и вылезли из автомобилей.

Сам прорыв был небольшого размера — где-то около тридцати квадратных километров площади. Если точнее, от границы до границы в самых дальних точках идти часа полтора-два. Возраст прорыва — сорок три года, в центре его — небольшая застава, расположенная на вершине невысокой горы. Там же когда-то имелся и алтарь.

Я стоял и наслаждался тишиной и спокойствием. Мы находились недалеко от вершины горы, высота которой составляла тысяча пятьсот с чем-то метров. Здесь лежал снег, и дул пронизывающий ветер, который заставлял кутаться в куртки и натягивать шапки, прикрывая уши. Вокруг был совершенно для этих мест обыденный пейзаж. На склоне рос негустой лес; среди голых деревьев, лишившихся листвы, попадались тёмно-зелёные пятна елей и кусты можжевельника, присыпанные белым снежком. Даже не верилось, что стоит пройти сотню метров, и мы вступим в опасную для жизни зону, в которой обитают дикие изменённые звери.

Самохин поставил передо мной конкретную задачу — научиться пользоваться огненной магией. Благодаря фону, высасывающему энергию, огненное безумие мне не грозило. Так что я смело снял перстень с водным духом и переступил границу прорыва.

На меня моментально накатила слабость, но я уже знал, как с этим бороться. Просто сжал мысленно в кулак каналы внутри себя. Магия всё равно вытекала, но уже не такими темпами.

— Итак, пусти огонь внутрь и сформируй огненный шар, — скомандовал Араслан, стоило нам удалиться от границы в глубь леса. Он снова выступал в роли моего наставника.

Вокруг меня стояли «мастера», бдительно сканируя окружающий лес на предмет опасностей. Мы отправились в этот поход группой из пяти человек. Самохин сказал, что этого вполне достаточно, просто не будем заходить глубоко.

По моей крови побежали искорки. Первый огненный шар получился небольшим, поскольку я сдерживался, второй — чуть больше. После него у меня появился азарт, хотелось пулять шарами во все стороны. Похоже, огненная магия начала влиять на моей сознание. Араслан предупреждал об этом, но было очень сложно держать себя в руках.

— Остановись! — после того как я срубил толстую ель десятком шаров, приказал Араслан.

— Если бы это было так просто! — проворчал я, пытаясь сдержать свой порыв. — Очень хочется разнести всё вокруг!

— Дыши спокойно, — тихим и уверенным голосом ответил наставник, — идём дальше, побереги силы. Не давай огню завладеть твоим разумом. Выпускай его потихоньку наружу, в каналы, через которые прорыв откачивает твою силу.

Я последовал этим рекомендациям и ощутил, что прорыву не нравится энергия, забитая искорками. Ха! Это интересно. Нагрузка на меня сразу упала. Похоже, моя энергия, смешанная с огнём, не слишком нравится прорыву. Он, конечно, продолжает её выкачивать, но интенсивность явно снизилась. Мне сразу стало легче.

— Барсы! — раздался крик одного из «мастеров». На нас с деревьев начали прыгать животные, отдалённо напоминающие снежных барсов. Но мы к этому были готовы. «Мастера» мгновенно покрылись защитными куполами, я, правда, немного стормозил, но, к счастью, меня успел прикрыть Самохин.

— Не спи! — выкрикнул он. Закрывшись щитом, я начал кидаться огненными шарами.

— У них стойкость к огненной стихии! — выкрикнул Араслан, глядя на то, как мой очередной огненный шар просто растекается по меху барса.

Араслан вынул саблю и мастерски начал рубить ею налево и направо, срубая хвосты и лапы животных и обагряя округу кровью поверженных врагов.

Мы отбились безо всяких потерь и остановились передохнуть. Я включил кольцо истинного света, и на лицах сопровождающих расплылись счастливые улыбки.

— Как хорошо, — с благодарностью похлопал меня по плечу Павел Богданов, — ненавижу это чувство, когда из меня вытекает магия. Начинаю себя ощущать стариком!

— А почему этот прорыв не закрыли? — поинтересовался я. — Он же, вроде, небольшой?

— Так и есть, — к нам присоединился Самохин, — но энергию сосёт — будь здоров! Без твоего кольца до центра дойти практически нет шансов.

— А кольцо работает нормально только у паладинов Аннулета, — поддержал его Араслан.

— Вот и вся причина, — развёл руками Павел.

Мы недолго стояли без дела. Вскоре на нас вышли какие-то страшно уродливые животные. Они были мелкие, но при этом очень юркие. Тело — как у крысы, а голова лисицы. Острые зубы, удивительно прочная шкура и владение магией молний делало их весьма опасными. Сначала я пытался применять огненные заклинания, но толку было мало. Слишком много времени уходило на создание, да и прицельно стрелять по этим зверям я не успевал — вёрткие, заразы.

Так что, по примеру Араслана, я взялся за саблю. С ней дело пошло, особенно после того, как я напитал её магией света. Шкуры рубились на раз, а вот у остальных бойцов дела обстояли не так хорошо. Араслану требовалось чуть ли не пять ударов, чтобы завалить одну крысу, остальные отбивались ногами, усиленными магией, периодически болезненно морщась от разрядов тока, которыми их награждали мелкие твари. Самохин использовал шпагу. Её колющий удар оказался самым эффективным средством борьбы. Кончик шпаги светился магией и протыкал зверей насквозь.

В конце концов мы отбились от этого полчища мерзких созданий. В этот раз без ранений обойтись не удалось практически никому. Зубы у крыс были очень острыми, и даже у меня имелось пара глубоких укусов на ногах.

— Не хватает нам Нино, — ворчливо произнёс Араслан, заматывая мне раны бинтом, обработанным специальным магическим средством от инфекции.

— Нам бы целительницу в род, — мечтательно протянул Павел.

— Нет уж! — категорично заявил я. — Я к этому пока не готов. Если что важное, всегда можем и Нино позвать.

— Разворачиваемся? — закончив с моими ранами, поинтересовался Араслан. — Свою задачу мы выполнили. Ты огненную магию потренировал, в безумие не впал. Так что можем идти. Ещё пару раз сходим — привыкнешь усмирять огонь и без прорывов.

— Неужели ты не хочешь дойти до центра? — Я с любопытством посмотрел на него.

— Молодой глава рвётся вершить подвиги? — ехидно произнёс мой наставник. — Но, если серьёзно, мы уже не так уж и далеко от бывшей заставы, — он задумчиво посмотрел вперёд. Отсюда были видны полуразвалившийся забор и остатки зданий. Нам оставалось пройти чуть меньше километра.

— Мы много потратили магии, а нагрузка увеличивается, — хмуро покачал головой Самохин, — надо разворачиваться, не стоит рисковать!

— Мне хочется дойти до конца, — я недовольно посмотрел на него. В голове мелькнула мысль, что это безрассудство, и, возможно, воздействие искорок в моей крови, но остановиться, пройдя большую часть пути, когда цель уже видна невооружённым взглядом, было выше моих сил.

— Глава, у нас не было задачи попытаться закрыть прорыв. Вы рискуете не только собой, но и своими людьми, — сурово произнёс Самохин. Меня всего перекорёжило от его слов и тона.

— Не стоит так давить, — тихо ответил я, — ты забываешься. У меня хватит сил дойти до конца. Я здесь принимаю решения. Вы можете остаться ждать меня, но я пойду вперёд! Араслан, ты со мной? — Я выжидательно посмотрел на него.

— Пойдёмте. Мне пока удаётся держаться. На этот раз я сумею пройти дальше Павла! — Наставник слегка усмехнулся. Я сразу вспомнил, что в прошлый наш поход Араслан свалился без сознания почти у входа в особняк, а вот Павел, к моему удивлению, выдержал и дошёл со мной до самого конца. Похоже, это задело Араслана, и ему хотелось доказать себе и окружающим, что он ни чуть не хуже и на этот раз справится.

— Вы оставайтесь здесь! — Теперь уже я применил командный тон, обращаясь к Самохину и «мастерам», которые в растерянности наблюдали за нами.

— Идём, — не оборачиваясь, я двинулся вперёд.