Князь Китежа

Глава 11

— Раздевайтесь, — я начал снимать с себя одежду. — Все.

— Вы почто приказывать вздумали? — возмутился старшина — высокий и сухой мужчина с жидкой бородой. — Кто таков, напомните?

— Раков Савелий Сергеевич, — предоставил в качестве паспорта допускной лист. — Граф, абитуриент.

— Брусникин Семен Павлович, — он показал серебряный щиток со скрещенными мечами. — Старшина городской стражи. Вы знаете, что здесь произошло?

— Полагаю, выброс колдовской силы неведомой природы. Возможно нарушение условие хранения и перевозки оберега или артефакта.

— Где оно началось?

— Скорее всего, в доках. Корабль, который вез предмет, по неизвестной причине потерял летучесть и упал в озеро.

— Вас понял. Кадеты, внимание! — он обратился к сопровождавшим его городовым — тощему парню с острыми усиками и симпатичной брюнетке с каре. — Обыскать рабочую зону, найти все похожее на волшебные вещи и доставить сюда для досмотра.

— Прошу прощения! — я повысил голос. — Вы не слышали, что я сказал? Или не видели, что произошло в ладье? Нельзя ходить по верфи в одежде. Мрак, что тут притаился, пожирает любую органику. И, похоже, свет его пугает уже не так сильно, как раньше.

— И что вы предлагаете? — возмутился стражник. — Обнажиться всем — даже девушкам?

— Я уже, — Яра приподнялась на цыпочках и с хрустом потянулась, подставив грудь розовеющим лучам.

Кадеты же переглянулись, густо покраснели и отвели глаза от бесстыдницы.

— Или вы сделаете это сами — или вам поможет эта тварь, — продолжил я, имея в виду вовсе не подругу. — Похоже, он прячется в подкладке, за пазухой или в карманах — в общем, там, где есть тень. И если раньше дрянь старалась сбиваться в тучу, то теперь действует более хитро. А на голом теле практически негде спрятаться, да и на коже ее гораздо легче заметить.

— Это безумие! — прорычал старшина. — Хуже того — разврат! Я не позволю обращаться подобным образом со своими подчиненными!

— Дело ваше, — я еще не отошел от ночных споров и не подготовился к новой схватке. — Но потом не говорите, что не предупреждали.

И все же попросил Яру проводить городовых, а сам вооружился фонарем и осмотрел ладью. И, само собой, не нашел ничего, кроме пуговиц, золотых цепочек и прочей несъедобной мелочи. От мрака не осталось и следа — что неудивительно, с учетом падающих прямо на палубу лучей. Но где же спряталось существо или хотя бы его фрагменты? Вариант оставался один — днище корабля. Вот только добраться до него было не так-то просто.

— Господин рулевой! — я окликнул задремавшего у прави́ла городового. — Вы не могли бы взлететь повыше? Метра на два!

— Каких таких метра? — удивился мужчина.

— Ну… — я замешкался, пытаясь вспомнить древнерусскую метрику. — Чтоб над головой зависла.

— Так и говорите — на сажень.

Он взялся за рычаг, и судно поднялось на указанную высоту. Но я все равно не увидел никаких остатков всепожирающей гадости. Куда же она делась? Пришлось самому ступить на борт и опуститься чуть ниже верфи. И от того, что мы там увидели, живот скрутило в бараний рог, а к горлу подступила тошнота.

«Изнанку» парящего строения покрывало нечто, похожее на огромный кусок иссиня-черной плесени. Ближе к краям эта мерзость размазалась тонким слоем, а в середине, где света падало меньше всего, скопилась в подрагивающий жирный ком.

— Святы боги! — рулевой принялся стаскивать с себя тряпки. — Спасите и защитите!

— Назад! — крикнул я и зажег в ладони темный огонь. — Летим вверх!

Окрик подействовал не хуже пощечины. Стоило нам опуститься на бревенчатый настил, как издали донеслись сухие хлопки выстрелов и сдавленный женский крик. Я поспешил на помощь и заметил за воротами кадетов, что бежали к терему в чем мать родила. Девушка повизгивала и размахивала руками так, словно пыталась что-то с себя стряхнуть. Парень же густо покраснел и виновато опустил голову, но лично мне и на ум бы не пришло их стыдить.

Зато до этого додумался Брусникин.

— Вы что учудили⁈ — заорал он. — Почему одеты не по уставу? Вы чем там занимались, негодники?

— На нас напали, ваше благородие, — со слезливым всхлипом произнесла шатенка.

— Альбина ступила в тень, — пояснил парень. — Я вытащил ее, но тварь кинулась и на меня. Если бы не госпожа Ярослава, нас бы сожрали живьем.

— Госпожа Ярослава, — полудница с наслаждением повторила эти слова. — А звучит-то как… Пожалуй, стоит когда-нибудь раздобыть себе титул.

«Альбина ступила в тень», — мысленно повторил я, и тут же вспомнил, пожалуй, один из самых известных эпизодов «Доктора Кто». Там людей жрал не единый организм, а целая колония микроскопических пришельцев. Может, здесь примерно то же самое?

Но как я ни напрягал память, так и не вспомнил ни одного сказочного существа столь маленьких размеров. Но что если взять образец нашей «плесени» и изучить самым тщательным образом?

— Господин старшина, — я обратился ко второму человеку на верфи, у которого осталась одежда. — У вас есть платок или иная ткань?

— Есть. А вам почто?

— Для научного интересу. Позволите?

Мужчина вытащил из-за пазухи надушенную тряпицу. Я вернулся вместе с ней в терем и раздобыл у Горыныча пустой графин с плотно прилегающей стеклянной пробкой. После чего слегка поранил ладонь перочинным ножиком и пропитал платок кровью для большего аромата и нажористости.

А все потому, что брать пробу предстояло у живого существа. Ведь несмотря на тяжелые потери, на верфи не осталось ни следа от недавних схваток, словно нечисть в самом деле состояла из дыма.

Вместе с Ярой мы снова опустились под настил, и я не без тревоги поднес руку к копошащейся на бревнах гадости. Полудница же светила с таким расчетом, чтобы у чудовища не возникло желания накинуться на мою плоть.

Задумка сработала на пять с плюсом. В графин скользнул тонкий смерч, и я тут же закупорил его пробкой, а спутница сожгла излишки. Уж не знаю, кто и как выточил пробку, но прилегала она столь плотно, что не оставляла шанса на побег даже парам спирта. А «дым» был явно больше и плотнее.

Вместе с добычей мы направились в ангар, чтобы лишний раз не раздражать и без того перепуганных купцов. И, само собой, не подвергать их жизни риску особо опасными экспериментами. Для которых по-хорошему требовалась лаборатория вроде «Улья» из «Обители зла».

Но за неимением оной пришлось довольствоваться подручными средствами — благо их имелось в достатке. Среди инструментов нашлись и подзорные трубы, и увеличительные стекла, так что проблем с изучением образца не возникло. Не микроскоп, конечно, но и существо оказалось вовсе не микробом.

Точнее сказать, существа.

Я увидел нечто, напоминающее рой зерглингов с пушистыми крылышками. И это открытие добавило еще больше вопросов в и без того раздутую копилку. Никогда прежде мне не доводилось встречать ничего подобного, и только страсть к поеданию ткани навела на мысль о том, чем это было раньше. И прильнувшая к окуляру спутница подтвердила догадку:

— Это моль.

Вот, блин, и приехали.

— Что могло ее так изменить?

— Очевидно, что-то очень могущественное и напитанное такой темной силой, что превращение заняло считанные дни.

— А сколько летел «Пламень» из Сибири?

— Четверо суток, — не без гордости ответил Горыныч. — Я мог бы с легкостью выиграть гонку…

— Скажи, змей, — Яра пристально посмотрела в желтые глаза. — А твой корабль мог везти груз ковров-самолетов?

— Нет, — неожиданно резко бросил дракон. — Зачем?

— Да вот никак не пойму, где эта моль могла расплодиться в таких количествах. И что она жрала все это время. На паре-тройке шуб такую орду не вырастишь.

— Не знаю… Может, кто-то взял немного ковров — как гостинцы. Сибирь славится своими ремесленниками. Но это же могли быть и обычные ковры. С чего ты взяла, что они волшебные?

— Да потому, что тут явно с двух сторон постарались. Сначала моль натрескалась зачарованной пряжи, а потом еще и артефакт добавил. Признавайся — ты ковры в трюм засунул?

— Попридержи язык, девка! — огрызнулся змей.

— Горыныч! — пришлось подключиться мне. — Я что, зря старался? Хочешь, чтобы у тебя четвертая голова выросла и корила за жульничество и вранье?

Под грузом вины и косвенных улик припертый к стенке ящер выдал все, как на духу:

— Летучее дерево очень дорогое! И в большом дефиците. И его не так-то просто раздобыть нечисти вроде меня! Поэтому я велел тайком замуровать под вторым дном несколько самолетов… Только и всего! Просто чтобы добавить скорости и устойчивости.

— Несколько — это сколько? — Яра нахмурилась.

— Несколько — это несколько…

— Горыныч! — с укором повторил я, и подозреваемый окончательно раскололся.

— Пятьдесят штук.

— Пятьдесят⁈ — полудница аж рот приоткрыла от удивления.

— Да, — змей скрестил руки на груди. — Ровно полсотни. Вся годовая прибыль ушла, но победа окупила бы все сторицей.

— Боюсь, у меня плохие новости, — сказал я. — Понимаю, что ты хотел как лучше и не замышлял зла, но одна маленькая ложь обойдется тебе очень дорого.

— К чему ты клонишь? — прорычал в ответ.

— Вервь придется сжечь. Целиком, вместе с основанием, а пепел затопить в озере.

— Да ты с ума сошел, человече⁈ Это дело всей моей жизни!

— Если хоть одна моль попадет в город, там не останется ни одной живой души. А если заразу разнесут по империи, оба наших народа окажутся на грани вымирания. Торговать уже будет не с кем. И золото вряд ли тебе понадобится.

— Скажи, чародей… — Горыныч протяжно выдохнул. — Ты умеешь ворочаться в прошлое? Я бы отдал все деньги, лишь бы не вписываться в проклятую гонку.

— Не умею, — холодно произнес я, хотя чисто по-человечески мне было очень жаль зеленого. — Никто не умеет, даже боги. Иначе наш мир выглядел бы совсем иначе.

— Это уж точно, — он сощурился и покосился на терем, где за окном маячили шелковые маски наложниц. — Значит, иного выхода нет?

— Ты представляешь, сколько сил и времени уйдет на освещение всех строений? И даже это не даст гарантии, что моль не спряталась в какой-нибудь щели или зазоре. Мы не можем так рисковать. На кону стоит слишком многое.

— Зараза… — ящер сокрушенно ударил кулаком в стену и оставил на доске заметную вмятину. — Может, все же есть иное решение? Позвать на помощь колдунов из Академии или вроде того… Это же не только моя прихоть. Небесный торг приносит Китежу большие барыши.

— Ты предлагаешь выбирать между прибылью одного города и гибелью всего живого, — проворчал я. — Уверен, что спор того стоит?

Он запрокинул голову, зажмурился и после недолгих раздумий выдохнул:

— Нет. Не стоит.

Едва змей это сказал, как вдали раздался громкий треск и хруст, а настил ощутимо накренился. Не так, что с него можно упасть, но стоять стало куда как неудобнее. А вместе с полом покосились и прочие строения, явно не предназначенные для таких углов.

Как оказалось, прямо посреди верфи вспучилась прореха из измочаленных бревен, похожая на сложенный горкой громадный костер. Очевидно, собравшаяся в центре моль каким-то чудом умудрилась подточить еще и дерево, из-за чего настил грозился разломиться надвое, как печенье. Вряд ли верфь рухнет камнем вниз, но одну ее часть может запросто отнести к городу, а посыпавшийся на крыши мусор и обломки неминуемо заразят Китеж смертоносными паразитами.

— Пора, — я хлопнул дракона по плечу. — Теперь тем более ничего не исправишь.

Сам же отправился в терем — готовить одновременно и эвакуацию, и карантинные мероприятия. План был таков — погрузить всех голышом на ладью и высадить на безлюдном островке посреди Светлояра. Дать им как следует загореть на солнышке, внимательно всех осмотреть и развести по домам на коврах-самолетах, а посудину предварительно сжечь. Если все доберутся восвояси без происшествий — значит, угрозы больше нет.

Старшина внимательно выслушал задумку, покачал головой, но все же согласился. Гребаная моль менялась не по дням, а по часам, и приобретала все новые и новые свойства. А следующая на очереди и самая очевидная мутация — это уменьшение чувствительности к свету, после которой тварей не остановят сами боги. Возможно, спустя несколько веков из этой дряни вылупились бы тираниды, но подтверждать эту гипотезу лично я не очень-то хотел.

Нагруженное до предела судно медленно поплыло к плоскому клочку земли посреди бескрайних вод. Мы с Ярой стояли на корме и наблюдали, как Горыныч пикирует на обломки и поливает жидким пламенем ангары, хоромы и стапели. Видимо, моль умудрилась неплохо так изгрызть бревна, и те мгновенно вспыхивали, словно пакля или солома.

Очень скоро летучий плот превратился в громадный сгусток огня, из которого в озеро падали пылающие капли. Зрелище открылось воистину завораживающее, но восхищались им только мы — купцы же охали, причитали и шептали то молитвы, то проклятия.

После приземления я и полудница отошли поодаль и разлеглись на мягкой траве. Я так устал, что не мог толком пошевелиться, и просто валялся в позе звезды, не обращая внимания на комаров и прочих букашек. После плотоядного роя они казались совершенно несущественной мелочью. Хотя старики то и дело вздрагивали, хлопали друг друга по спинам и просили посмотреть, обычный ли это жук или чертова моль.

Но самое удивительное произошло чуть позже. Когда последняя головешка с шипением исчезла среди волн, прямо из воздуха появился допускной лист и распахнулся перед лицом. Волшебное перо зачеркнуло второе испытание и поставило рядом оценку: 8/10.

— Кругом одно жулье и подтасовки, — фыркнула девушка. — Чудище сразил не ты.

— Его надо не сразить, а одолеть. Уж поверь мне как будущему юристу: вся сила — в формулировке. Сразить — значит убить в прямом бою. Одолеть же можно любыми способами, например — нанять кого-то для решения задачи. Ну, или вдохновить на помощь.

— Да-да… — Яра ерничала, но при том не выглядела особо веселой — наоборот, с тревогой смотрела на усыпанную пеплом зеркальную гладь. — Ректор — соратник твоего папаши, вот и подсудил.

Я хотел грызнуться, но вместо этого взял подругу за руку:

— Вот кто мне действительно подсуживает — так это ты. Без тебя я бы никогда не справился. И не хочу даже думать, чем бы обернулось это приключение. Спасибо. Возможно, сегодня ты спасла весь мир.

— Ерунда, — она поморщилась, но на скулах проступили едва заметные алые пятнышки — а может, то просто заря так упала. — И особо не расслабляйся. Все куда сложнее и опасней, чем горелая моль.

— Ты о чем?

— Чтобы произошли такие изменения, нужна очень мощная волшба. Сдается мне, «Пламень» привез из Сибири не только школяров и сувениры.

— А кого еще? Культистов?

— Не исключено. Если они хотят вызвать Воробьиную ночь, им понадобятся чрезвычайно сильные обереги. И то, что превратило безобидных насекомых в дьявольских чудищ, все еще где-то рядом.

— Поищем на досуге… — я с хрустом потянулся, чувствуя, как от перенапряжения немеют конечности. — Сейчас я выжат досуха.

— Ничего, — она подмигнула. — В баню сходим — вмиг оживишься.

От срамных мыслей отвлек осторожный кашель позади. Запрокинув голову, я увидел купцов — мужики обступили нас полукругом, а самый пожилой протянул ладони, где лежала горка перстней с драгоценными каменьями.

— Мы тут потолковали и решили отблагодарить вас за спасение, — молвил торговец. — Берите — не стесняйтесь.

— Уверены? — я кое-как выпрямился, чувствуя себя таким же немощным стариком. — Здесь довольно много.

— У нас такого — валом, а вам пригодится. Этого с лихвой хватит на взнос в Академию. Так что не оскорбляйте нашу щедрость. Мы и так проявляем ее меньше, чем стоило.

«Даже не вздумай отказываться, — раздалось в голове. — Или я тебя прямо здесь утоплю».

Я подобрал с земли битый горшочек, оставшийся не то от рыбаков, не то от уединившейся на природе парочки. Награда и впрямь вышла весомой — пара дюжин перстней завораживающе переливались на дне и навевали мысли о сказочных кладах.

«Здесь тысячи три, не меньше, — жадно выдохнула полудница. — И это чисто в золоте и камнях, а за изыск да красоту накинут еще больше».

— Премного благодарен, — я низко поклонился и отправился к противоположному берегу.

«Эй! Ты куда?»

Горыныч полоскал ноги в тине и с горестью смотрел на черную кляксу, оставшуюся от верфи. Наложницы в позе Аленушки с известной картины расположились вокруг и прижались щеками к изумрудным чешуйкам.

— Вот и все, — вздохнул дракон. — Не осталось денег даже на вас.

— Ничего страшного, — сказала одна. — Вы кормили и берегли нас столько лет. Теперь мы пойдем работать и будемкормить вас.

— И куда вы пойдете? — змей свесил голову. — В бордель? Я не для того вас на ярмарке купил.

— Держи, — я оставил себе одно кольцо и положил горшок у когтистых пальцев, глядя на плывущие тут и там рыбацкие лодочки. — Перебиться на первое время хватит. Советую сэкономить на жилье и пище, но нанять хорошего адвоката. Со всей этой кутерьмой придется разбираться еще очень долго.

— Зачем? — опешил Горыныч. — Почему ты отдаешь это мне?

«Да, Лихо тебя раздери⁈ Почему⁈ Ты совсем больной⁈».

— Потому что на тебя сейчас спустят всех собак. И попытаются обвинить в катастрофе. А если преуспеют — любой купец, как местный, так и заморский, будет трясти с тебя неустойку и плату за ущерб. Так что лучше решить вопрос сразу. Если, конечно, не хочешь выплачивать долги еще лет двести.

«Боги, ты точно юродивый. Кого я в помощники призвала, караул».

— Мне же нужно скопить гораздо меньшую сумму. Так что бери, я настаиваю.

— Уверен?

— Ага. Потом сочтемся.

— Я… — дракон сглотнул и ненадолго замолчал, собираясь с мыслями. — Я никогда этого не забуду.

— Ну и еще один совет на будущее. На всех слушаниях настаивай на форс-мажоре. То бишь, на обстоятельствах непреодолимой силы. Кто-то тайком провез мощный артефакт — вот все и завертелось. Свое причастие отрицай до упора. Впрочем, сомневаюсь, что у них получится что-либо доказать. Прямого умысла и в помине не было.

— Так, о чем это вы тут шепчетесь? — к нам подошел старшина. — Улики прячете? Вы, господин Горыныч, сейчас проедете в участок для дачи показаний. А вы, господин Раков, не покидайте города — мне нужно будет вас опросить.

— Конечно, господин Брусникин, — я ухмыльнулся. — Мы люди честные, нам скрывать нечего.

«А мне придется кое-что скрыть, — прошипела Ярослава. — Например, твое зверское убийство».

«Только дурак гонится за сиюминутной прибылью. Настоящий стратег играет в долгую».

«Ну-ну… Посмотрим, куда заведут тебя эти игры. И раз уж ты такой умный — то вместо бани пойдешь зарабатывать деньги. Видимо, это очень просто, раз ты их раздаешь налево и направо».

«Я не раздаю, — посмотрел на подругу и подмигнул. — А инвестирую».

«Тогда советую поскорее забирать проценты! Потому что на взнос осталось ровно четыре дня!».

Вскоре прибыл вместительный коч и отвез нас в неприметный сарай около порта. Там городовые выдали всем старые шинели, дабы голозадая толпа не портила своим видом благочестивых порядков. Распрощавшись с новыми знакомцами, мы пересекли Смородину и заглянули в первый попавшийся ломбард.

Домовой с мясистым носом и бородой до пояса долго осматривал перстень с лупой, дал понюхать ручной крысе, взвесил, попробовал на зуб и лишь потом изрек:

— Обычно я плачу за такое сотню. Но вам дам на полтинник больше.

Как оказалась, моя слава бежала на полшага впереди меня.

— Видишь, — сказал с улыбкой, когда мы вышли на улицу. — Вот и первые дивиденды.

Ярослава лишь закатила глаза и покачала головой.

Вырученных денег хватило на новую одежду — себе купил излюбленную темную тройку с федорой и сюртуком, а Яре — белую косоворотку, кожаную куртку, портки в облипку и высокие сапоги. Похоже, полудница не мыслила себя без этого облачения так же, как и без собственной кожи.

На остаток взял зерцало — старые потерялись где-то на верфи и наверняка повторили ее незавидную участь. И стоило мне покинуть лавку, как волшебный «смартфон» заливисто зазвенел. Я провел по нему пальцем и увидел бледное и очень красивое лицо ухоженной женщины под сорок, обрамленное иссиня-черными волосами с редкими седыми прядями.

— Савелий Сергеевич? — спросила леди вежливо, однако с заметными властными нотками, выдавшими в ней достаточно высокое положение. — Я вас не отвлекаю?

— Нисколько.

— Замечательно. Вы меня еще не знаете, а вот один общий знакомый представил вас как толкового молодого человека, который не гнушается помогать нашему племени. А что более важно — верен своему слову и не болтает лишку. Поэтому я и решила обратиться именно к вам. Мене нужна помощь в одном… весьма щепетильном деле. Таком, которое я не могу просто взять и вывесить на доске объявлений. Оплата, само собой, соответственная. Вы согласны?

— У меня только один вопрос — закон нарушать придется?

— Ну что вы, конечно же нет, — она неловко рассмеялась, а потом перешла на шепот. — Разве что совсем чуть-чуть. Но уверяю вас — проблема касается исключительно моей семьи и никому не причинит вреда. Если это вас устроит — скажите, где находитесь, и я немедленно вышлю за вами карету.

Я назвал адрес. Женщина рассыпалась в благодарностях, послала воздушный поцелуй и отключилась. Все произошло столь неожиданно, что я даже не успел подумать, а не слишком ли быстро дал добро. Обернулся за советом к полуднице, но та сама выглядела так, словно ей сообщили о выигрыше в миллион рублей, а потом перезвонили и сказали, что ошиблись.

— Ты знаешь, кто это? — я кивнул на «телефон».

— Да… — выдохнула подруга. — Это Баба Яга.