Князь Китежа

Глава 18

— Хозяин! — Айка слетела с лестницы и замерла в шаге от меня, после чего без тени смущения врезала по лицу. — Почему вы ушли без меня? Почему ничего не сказали?

Я хотел объяснить, но лешачиха внезапно кинулась мне на шею и обняла так крепко, что едва затянувшаяся рана вновь открылась. Я поморщился и выдохнул сквозь стиснутые зубы, после чего девушка отпрянула и чмокнула меня в покрасневшую скулу.

— Простите, я…

— Отойди, девочка, — Яга заслонила меня собой. — Ему еще нездоровится. Ярослава, ты подождешь?

— Да я и сама справлюсь, — полудница отмахнулась. — Идите.

Мы поднялись в светлицу — просторную комнату под крышей с широкими окнами.

— Раздевайтесь и ложитесь на кровать. Костюм можете сразу бросить в печь — его проще сжечь, чем отстирывать.

Третий за три дня, подумал я. Так никаких денег не напасешься.

— Не переживайте, у Вадима найдется пара троек вашего размера. Я сейчас принесу все необходимое.

Я разделся и осмотрел рану в зеркало — выглядела она паршиво и начала гноиться. Если не удалить пулю, никакая живая вода не поможет. Ну хоть не особо болело — и на том спасибо. Улегся на доски и стал ждать, попутно прикидывая, как распорядиться внезапным подгоном.

Может, крестьян там завести или какую мануфактуру открыть? Например, по выточке калашей — как и положено приличному попаданцу.

От глупых мыслей отвлекла вернувшаяся ведьма и вызвала размышления несколько иного толку. Хозяйка собрала волосы в густой конский хвост на затылке — очевидно, чтобы не запачкать. И облачилась в облегающую юбку и белую ситцевую тунику — видимо, чтобы на ней было лучше видно кровь. А если сильно заляпается, то и выкинуть не жалко, потому что ткани той — всего ничего.

Без рукавов, с тонкими лямками и глубоким треугольным вырезом — видимо, чтобы совсем уж меня не смущать, Яга накинула кружевной фартук. В котором, судя по следам муки, обычно пекла пироги, а не оперировала подстреленных абитуриентов.

Она поставила на подоконник поднос с тремя склянками и набором скальпелей, игл, пинцетов и прочих хирургических (а может, и пыточных — на вид одно и то же) инструментов. Сказала выпить зелья в строгой последовательности, и пока я давился горьковатой жижей, встала около зеркала и повертелась перед ним на цыпочках.

— Скажите, Савелий… Я не переборщила с омоложением? Быть может, если бы я выглядела на свой возраст, Вадим бы…

— Хватит, — прохрипел я. — Былого уже не вернешь. Вы все равно практически бессмертны. И проживете куда дольше, чем он. Просто радуйтесь, что сын жив, здоров и у него все хорошо.

— Пасынок, — поправила она.

— Сын, — настоял я.

Колдунья вздохнула и опустила голову:

— А вы сами случайно не из нашей братии? Больно здраво рассуждаете для своих лет.

— Да просто в интер… библиотеке много сидел. И читал цитаты известных мудрецов. Джейсона Стейтема, например. Или Джокера.

— Никогда о таких не слышала. Не люблю труды заморских мыслителей.

— В общем, не терзайте себя, а то сделаете только хуже. Однажды все исправится само. Вадим повзрослеет, остепенится и вновь наладит отношения. Вам же и вовсе некуда спешить.

— Пожалуй, вы правы. Да и что это я все о себе, да о себе. Пора и вами заняться, — Яга взяла нож, щипцы и потрогала коросту пальцем. — Больно?

— Почти ничего не чувствую.

— Значит, отвары подействовали как надо. И не коситесь, пожалуйста, на плечо. Вы человек храбрый и выносливый, но на такое лучше лишний раз не видеть. Дернетесь ненароком — и случится беда. Так что смотрите на что-нибудь более приятное, — ведьма как бы невзначай провела тыльной стороной ладони по декольте. — В окно там. Или на меня, — и глупо усмехнулась, совсем как неопытная девчонка.

А посмотреть было на что. Ведьма стояла вполоборота и низко наклонившись — так, что провисшая ткань полностью открывала правую грудь: не по годам гладкую и упругую, да еще и тянущую на твердую пятерку. Формой она походила на дыньки, а соски напоминали взрыватели от артиллерийских снарядов — темные, острые и заметно выпирающие вперед.

В нашем мире такая красота достигается пластикой — интересно, как дело обстояло здесь. Достаточно ли просто пить укрепляющие зелья, или же Яга каждый вечер садилась перед зеркалом, распахивала полы кружевного халатика и с наслаждением втирала в прелести особую мазь.

Чиркнувший по кости нож вырвал из сладостных грез. Я постарался не подать виду, но в итоге сморщился, как от стопки лимонного сока.

— Извините, я слегка нервничаю, — колдунья нежно улыбнулась, и боль как рукой сняло. — Не каждый день приходится сталкиваться с такими оказиями. Да еще и прочие напасти навалились… Даже не знаю, как теперь вытравить эту тяжесть. Наверное, напьюсь и буду колдовать до упадку.

— Можно поплавать еще, — я продолжал пялиться в вырез, пользуясь тем, что хозяйка полностью сосредоточена на ране. — Через костер попрыгать.

— Ну да. Теперь у меня уйма свободного времени.

Снаружи послышался тихий гул и хлопки дверей. Судя по звукам, кто-то переносил из терема в карету тяжелые сумки и баулы. Очевидно, что после всех откровений Вадим не мог позволить себе остаться дома надолго. Яга тоже все это слышала и понимала, и просветлевшее лицо вновь обуяла тоска.

— Все наладится, — хотел коснуться ее руки, но быстро понял, что это не лучшая идея. — Просто дайте время.

— Вам повезло, — колдунья утерла пот со лба. — Пуля сплющилась, но не разорвалась. Сейчас еще раз обработаю, перебинтую, и завтра только шрам останется. Если вас это, конечно, не пугает.

— Что? Шрам? Будет потом, чем перед девками хвастать, — без задней мысли ляпнул я.

Она с печалью улыбнулась.

— Вы и без шрамов можете.

После этих слов Яга встала, словно осознав, что перегнула палку, и принялась греметь сталью и стеклом.

— Вам лучше всего сейчас вздремнуть. После я сменю повязку и дам еще снадобья.

— Хорошо, — я оперся на обе руки и тут же поморщился от жгучего укола в плечо.

— Осторожнее!

Колдунья кинулась ко мне и придержала за спину правой рукой. При том правая оказалась чуть выше колена, а лицо практически напротив моего. Я ощутил запах пряной мяты и луговых цветов, и по коже словно пустили легкий ток. В таком положении я толком не мог двигаться, разве что попытаться слезть с кровати, ведь с одной стороны меня ограничивало окно, а с другой — ведьма.

Так что по уму это ей стоило отойти, вот только почему-то женщина не спешила и томно дышала с приоткрытым ртом. Не знаю, сколько длилась неловкая пауза, как вдруг Яга сократила последние сантиметры между нами и жадно прильнула к губам.

Поцелуй вышел долгим, страстным и сочным. Прежде я с милфами не общался — и, как оказалось, зря. Когда женщина с неохотой отстранилась, мой ПТРК перешел в полную боевую готовность.

— Простите, — она резко выпрямилась и отвернулась. — Мне стоило быть более сдержанной. Не двадцать лет, в конце концов.

— Ну что вы, не корите себя…

— А придется. Такое поведение уже довело до беды. К тому же, я совсем забыла об Айке и Ярославе.

— Если что, мы не в отношениях.

— Это не повод кидаться в объятия страсти и порока.

— Да я только за…

— А я — против. Не потому, что вы не нравитесь мне как мужчина. Еще как нравитесь. А потому, что не хочу потерять вслед за сыном еще и друга.

— Поцелуи дружбе не помеха…

— Да, но иногда заходят слишком далеко. Простите.

Я попытался уцепиться за последнюю соломинку, но Яга попрощалась и быстрым шагом покинула светлицу. Я посмотрел на свою ракету и со всей дури лупанул кулаком по койке. Затем подошел к окну и что есть мочи махнул рукой.

Из ладони выстрелил лоснящийся лиловый протуберанец не меньше полуметра в диаметре и пронзил насквозь нависшую над берегом тучку. И не просто пробил насквозь, а разметал в клочья, словно в туче взорвалась килотонная бомба. Сей же миг из-за остатков укрытия вылетела жуткая тварь, похожая на раздутую жабу с драконьими крыльями, протяжно рявкнула и рухнула в далекий лес, точно подбитый истребитель.

— Ешкин кот! — я стукнул по наличнику. — Сколько можно⁈

«Это ты сейчас пальнул? — удивилась Яра. — Где столько силы взял?».

«Где, где… В Яге».

«В смысле».

«Забей. Готовь лучше вещи — завтра надо рассчитаться с домовыми и ехать смотреть участок».

Усталость прессом надавила на плечи. Я только тогда осознал, что не спал всю ночь. Украдкой прошмыгнув в свою комнату, залез под одеяло, но сон, заразу, как водой смыло. Свет бил в глаза, снаружи доносился шум и покрики рабочих, и раз уж выпала минутка безмятежного безделья, решил внимательнее изучить таблицу претендентов. Достал допускной лист, который мог попросту вызываться из воздуха заклинанием, и погрузился в чтение. И вот что я увидел:

Фамилия / I / II / III / IV / V / Общий балл

Алферова / 10 / 10 / 9 / 9 / 8 / 46

Крузе / 9 / 9 / 8 / 8 / — / 34

Дубравин / 9 / 8 / 8 / 8 / — / 33

Зайцева / 7 / 8 / 8 / 9 / — / 32

Белинский / 9 / 8 / 7 / 7 / — / 31

Юрасова / 8 / 9 / 9 / — / — / 26

Лебедев / 8 / 8 / 9 / — / — / 25

Раков / 9 / 8 / 7 / — / — / 24

Щукин / 7 / 7 / 6 / — / — / 20

Да уж, «говорящие» соседи попались — ничего не скажешь. Что же до итогов, то ситуация выглядела сложной, но не критической. Максимально возможный балл — 50 — не получит никто, потому что для этого нужно сдать все испытания на десятки. Чего не смогла даже нынешний лидер топа — некая Ева Алферова.

Что же до меня, то придется попотеть и постараться. Если представить, что первая пятерка сдаст последние тесты на десятки, то мне нужно набрать в сумме восемнадцать баллов, чтобы преодолеть границу гарантированного допуска. То есть, либо две девятки, либо десятка и восьмерка — не меньше.

Понятия не имею, как распределят баллы за сбор денег — кто первый, тому больше всех, а остальным в зависимости от скорости заработка? Черт знает. А вот поиск дома вызывал куда больше опасений. Куриный бронеход могут посчитать как офигенно крутым и оригинальным решением, так и вовсе влепить единицу — и тогда придется пытать счастья в следующем году.

В дверь тихонько постучали.

— Это я, хозяин. Разрешите войти?

— Да, конечно, — я поправил одеяло. — Входи.

— Я принесла обед, — Айка в легком белом платьице поставила поднос на прикроватную тумбочку. — Сейчас принесу вещи.

Минуту спустя рядом с постелью лег объемистый саквояж. Лешачиха же встала рядом и в нерешительности сложила руки на животе. На срезанном роге виднелась лишь тонкая повязка, а значит, девушка быстро шла на поправку.

— Вадим вернулся. Значит, у вас получилось?

— Присядь, — я сел, старательно следя, чтобы не оголилось ничего лишнего.

Айка подчинилась, и примостилась на краю так, чтобы наши плечи соприкоснулись.

— У нас почти получилось. Но кто-то вызвал стражу, так что бой прервали. Однако этих ублюдков ждут очень большие неприятности. Им придется ответить за все, что они сделали.

— Вы не взяли меня нарочно, да? Чтобы я опять все не испортила?

— Нет… — я со вздохом взял стакан яблочного сока и покачал в пальцах. — Ты бы могла сорваться и убить их. И тогда проблемы были бы уже у нас.

— Но они заслужили смерти! — служанка сжала кулаки.

— Безусловно. Но сейчас все несколько сложнее, чем в годы после войны. Воробьиная ночь на носу, в городе творится черти что, и резня между людьми и нелюдьми может привести к новой резне. Действовать в открытую уже не получится. Нельзя просто ввалиться в дом с мечом наголо и отрубить всем головы.

— Но светочи ввалились…

— Знаю, — я положил ладонь на острую коленку — никакой пошлости, просто еще не мог безболезненно поднимать руку так, чтобы достать до плеча. — Мы обязательно их накажем. Но так, чтобы не вызвать хаос.

Она шумно выдохнула и кивнула:

— Раньше все было проще.

— Поэтому Альберт и погиб.

Айка вздрогнула, но я не стал извиняться и брать слова назад. Потому что это — правда, какой бы горькой она ни казалась.

— Пойду собираться, — похоже, я все же выбрал негативную ветку в диалоге. — Отдыхайте.

После плотной трапезы сон таки меня сморил. Уж не знаю, что Яга добавила в пищу, но проспал я аж до самого утра. Зато проснулся без намека на усталость и боль, а от раны в самом деле осталась едва заметная похожая на звезду отметина.

После завтрака ведьма поделилась с девушками нехитрыми пожитками, а мне передала документы на аренду и прочие бумаги. Среди которых оказался и запечатанный конверт, подписанный неровным явно мужским почерком.

— Это от Вадима, — с печалью пояснила Яга.

Подкрепившись, мы вышли во двор. Пока Айка и Ярослава грузили сумки и баулы в карету, я и колдунья стояли на крыльце и смотрели в пасмурную даль. И почему-то в груди все ныло и давило от ощущения, что мы — как герои песни про кондуктора: прощаемся навсегда.

— Ненастье все ближе, — молвила женщина. — Будьте осторожны.

— Спасибо вам за все, — ответил я с поклоном.

— Вы ведь тоже это чувствуете, да? Ощущение, похожее на смесь тревоги с ностальгией?

— Да. Что-то подобное.

— Воробьиная ночь все ближе. Слабых духов скоро охватит страх и ужас на грани с безумием. И в решающий миг они эту грань неминуемо пересекут. Но в вас я уверена на все сто. Вы справитесь и выдержите любые испытания.

— Надеюсь, — криво улыбнулся, вспомнив о своем месте в списке на поступление. — Ну, не будем прощаться. Я всегда на связи — звоните в любое время.

— И вы тоже…

Яга отступила к двери и уже взялась за ручку, но в последний миг не сдержалась и стиснула меня в объятиях. И я не без удовольствия ответил ей тем же.

— Теперь ступайте, — она отстранилась и виновато потупила взор. — И да хранят вас добрые боги.

У машины я обернулся и махнул рукой — волшебница явно хотела послать воздушный поцелуй, но прямо около губ ладонь резко изменила траекторию и взмыла над головой. Надо в самом деле уезжать, а то чем дольше прощаешься, тем дольше потом не встретишься.

Карета покатила по грунтовке, а я достал письмо и погрузился в чтение.

Уважаемый граф.

Я безмерно благодарен вам за то, что вы открыли мне глаза, пусть ради этого и пришлось пройти через боль, гнев и смятение.

Боюсь представить, чем бы все обернулось, останься я в логове этих подонков. Но благодаря вам я наконец-то разобрался в чувствах и узнал пусть и горькую, но необходимую правду. И пусть все закончилось крахом и расставанием, я безмерно благодарен вам за то, что уберегли мои сердце и душу от падения в ненависть и грязь.

Несмотря на предложение мачехи, я не стану подделывать биографию и менять фамилию. И отправлюсь учиться туда, где люди и нелюди соседствуют так же, как и в Китеже. Вам же хочу пожелать удачи во всех начинаниях, ибо ваш путь — светлый, а стремления — благие.

С искренней признательностью,

Вадим Ягин.

Я улыбнулся и спрятал конверт за пазуху. Машина меж тем взяла право и вскоре остановилась около кривого плетеного забора, за которым виднелись три утлые избенки с покосившимися овинами и сараями. Чумазые дети гоняли по тропинкам еле живых псов, но стоило загнать кабысдоха в угол, как бежать приходилось уже детишкам.

Бабы в грязных сарафанах копались в огородах, в то время как мужики ловили рыбу — но не сетями и не с лодок, а развалившись на берегу около обычных удочек. Ни намека на поклевку я не заметил, а в садках и корзинах плескалось всего по одной рыбине. Зато мужики были явно довольны уловом и гоняли из рук в руки чарку с чем-то определенно хмельным.

— Ваш участок, — пояснил водитель.

— Да уж… — я выглянул в окно и окинул владенья скорбным взором. — Прогрессировать не перепрогрессировать…

— Дай зерцало, — попросила Яра. — Узнаю насчет избы.

Полудница вызвала бригадира, и тот ответил после продолжительной паузы, стараясь держать свой артефакт так, чтобы весь обзор заслонял огромный сизый нос.

— Это Ярослава. Как дела с нашим заказом?

— Дела — отлично! — домовой икнул.

— Вы там пьете, что ли? — подруга поднесла зеркало к лицу так близко, будто хотела заглянуть за плечо собеседника.

— Не-е-е-т! Это мы устали так… Кстати, с вас неустойка за простой. Обещали заплатить сразу же, а сами пропали на четыре дня. Так что гоните еще полтинник сверху.

— Ах ты наглая морда… Изба-та хоть готова?

— П-почти!

— Почти?

— Д-да! Надо все проверить, подравнять, недочетики исправить и все такое. Так что обожди еще денек-другой.

— Так а какого беса ты полтинник за простой просишь, если работа еще не закончена⁈

— Да закончена она, закончена! Говорю же — надо все пересмотреть да наладить, чтобы потом скидку за косяки не выпрашивала. Э-э-э… в смысле, чтобы не отвлекала нас гарантийным обслуживанием. В общем, два дня — и приходи. Куда твоя рухлядь денется? В лес, что ли, уйдет?

Старик заржал и «повесил трубку».

— Не нравится мне это, — проворчала подруга.

— Да забудь, — отмахнулся я. — Если пролюбят наш бронеход — я их новый построить заставлю.

— Причем тут это? У нас нет двух дней в запасе! Нужно сейчас же забрать избу. Кучер, трогай!

Но по приезду на то место, где мы оставили трофей, выяснилось, что ни артели, ни избушки поблизости нет. Яра снова кинулась за зерцалом, но теперь уже я позвонил старому негоднику. Тот долго не хотел отвечать, а когда все же взял трубку, я зыркнул на него так, что убеждение подействовало даже на расстоянии.

— Где наша изба, — холодно произнес, глядя в мутные поросячьи глазки. — Ты хоть понимаешь, кого нагреть пытаешься? Для верности выпустил из плеч пару теневых жгутов, и щупальца согнулись хищными крюками.

— Я из тебя душу выну, если во всем не признаешься.

— Да ладно вам угрожать, барин! Вы исчезли непонятно куда, деньги не заплатили, а тут появились гномы и предложили целый ящик пива за пару дней аренды.

— Гномы? — я попытался вспомнить какое-либо упоминание этих созданий в славянском фольклоре, но на ум не пришло ни одного.

— Ну да. Отличные ребята. А уж пиво у них какое — крепкое, что водка! Тем паче, они же не насовсем избу забрали — а только изучить да посмотреть, как все устроено.

— Так ты, собака, государственными тайнами приторговываешь?

И вот эти слова подействовали куда как сильнее колдовства и строгого голоса.

— Что вы, что вы! — задрожал старик. — И в мыслях такого не было! Просто по дружбе!

— За такую «дружбу» двадцать лет каторги выдать могут. А ну говори, где эти… гномы?

— Да где-где — в посольском квартале, где ж им еще быть.

Я посмотрел на Ярославу — та кивнула, мол, есть такое место. Посольский квартал в волшебном городе… И от каких же там народов послы обитают? Похоже, рядовая поездка грозила вылиться в очередное сумасбродное приключение.

Впрочем, нам ли привыкать?

— Трогай, кучер! К послам — так к послам.