Когда Холмс повстречал агента 007

Дональд Стенли

КОГДА ХОЛМС ПОВСТРЕЧАЛ АГЕНТА 007

перевод В.И.Павлова

Холмс был чем-то обеспокоен, я понял это сразу. Вот уже четверть часа он ходил по комнате взад-вперед, после чего встал спиной ко мне у окна и устремил свой взгляд на Бейкер-стрит. Внезапно обернувшись, он воскликнул:

- Ха! Точно как я и полагал! - Его орлиные черты, которые только что были напряжены, внезапно оживились. - Скорей, Ватсон! Прибыли наши гости. Помогите мне прибраться, пока миссис Хадсон встречает их.

- Какая странная карета, - пробормотал я, глядя в окно, попутно убирая с кресла скрипку Холмса.

- Да будет вам, Ватсон! Какая карета! Это же "Бентли"! Самодвижущийся экипаж с двигателем "Сардли", если я не ошибаюсь. Кстати, я как-то написал маленькую монографию о "Сардли".

- А вы случайно не знаете, какова цель их визита? - спросил я Холмса.

- В смутных чертах, - ответил он. - Но правда заключается в том, что на самом деле Я хочу встретиться с ними, а не наоборот. А точнее, с одним из них.

Говоря это, он надел на голову свою феску, сунул между зубов трубку и, плюхнувшись в огромное кожаное кресло, начал играть на скрипке. Его игра всегда действовала на меня одинаково, и поэтому к тому времени, как раздался стук в дверь, я был также напряжен, как и он сам.

Я открыл дверь и увидел перед собой мужчину с квадратной, приземистой фигурой, за обветренным лицом которого, очевидно, скрывалась личность, привыкшая командовать. На вид ему было около шестидесяти лет. Руки он держал в карманах пальто, похожего на некое подобие офицерской шинели. Человек пронзил меня суровым взглядом и, так и не вытащив изо рта свою трубку, прошел мимо меня в комнату.

Следом за ним, с хищной грацией кошки, вошел мужчина помоложе, темноволосый, атлетического телосложения, одетый во фланелевый костюм от "Савиль Роу" безупречного покроя. В этот момент сидевший за моей спиной Холмс начал яростно играть на скрипке коду из одного из своих любимых концертов. Я кивнул миссис Хадсон, дав понять, что мы ожидали этих гостей, и закрыл дверь.

- Доктор Ватсон, я полагаю, - сказал тот, что был старше, пристально изучив меня взглядом, после чего повернулся к Холмсу, который, не замечая гостей, продолжал играть. - Зовите меня М. А это мистер Джеймс Бонд и... Человек махнул трубкой в сторону Холмса: - Вы не могли бы попросить его прекратить это?

- Здесь что-то не так, М, - еле слышным голосом произнес Бонд. - Нам сообщили, что этот человек - наркоман, но неужели он к тому же еще и скрипач? И взгляните на его одежду. Неужели это Холмс?

В этот момент мой друг отложил скрипку в сторону, вытащил изо рта трубку и молча встал, чтобы поприветствовать гостей.

- Добрый вечер, джентльмены. Сожалею, что по дороге у вас возникли проблемы с "Бентли". Эти механизмы "Сардли" так ненадежны. Благо в том районе, где вы заглохли, располагается автомастерская, специализирующая на этих двигателях.

Этот маленький гамбит Холмса возымел на гостей должный эффект.

- Но как, черт возьми, вы об этом узнали? - воскликнул Бонд.

- Элементарно, мой дорогой нуль-нуль-семь, - промурлыкал Холмс. - Вы опоздали на встречу, которую сами же назвали "делом чрезвычайной важности". Мой вывод? Задержка была непреднамеренной. На рукаве вашего пиджака масляное пятно, из чего я заключаю, что вы залезали под капот, а когда вы подъезжали к нашему дому, ваш двигатель "Сардли" издавал хрипящие звуки. На вашем же ботинке видна глина, схожая с той, что я видел вчера на Бромлей-роуд, где газовая компания прокладывает трубы.

- Чертовски умно, - кивнул М. - Бонд, почему ты не проделываешь подобные штучки? Мог бы избежать массы неприятностей на свою голову! Тебе так не кажется?

Холмс позволил себе снисходительную улыбку, лицо же самого Бонда вновь превратилось в бесстрастную маску, что, как я понял, было его привычкой.

- Да, замечательный фокус, - согласился он, шмыгнув носом. - Правда, он больше сгодится для цирка. И тем не менее великолепно сработано. Но произвел ли бы этот фокус должный эффект на агента СМЕРШ? Удар ножом, выстрел из "Вальтера", прием карате - вот это я понимаю. Это лучше подействует на этих подонков.

- Безусловно, ты прав, - вздохнул М. - И все же было бы здорово, если бы наша контора могла решать кое-какие дела более спокойными, более цивилизованными методами.

Я пододвинул для гостей стулья и хотел было предложить им сесть, как почувствовал на себе взгляд Бонда. Я обернулся к нему в ожидании, что тот собирался мне что-то сказать, однако он лишь слегка раздраженно помотал головой, предварительно обменявшись взглядами с М. У меня почему-то появилось нехорошее предчувствие.

- Ватсон, вы не могли бы попросить миссис Хадсон подать чай, предложил Холмс.

М в знак протеста поднял руку.

- Не стоит беспокоиться. Джеймс уже позаботился о трапезе. Он заказал еду прямо из его клуба. Ее доставят прямо сюда, не так ли, Джеймс?

- Если, конечно, Алекс сумеет уберечь на таком морозе суфле, - ответил Бонд. - А в таком деле нельзя торопиться. И потом, "Вувре Мусс" должен подаваться охлажденным до определенной температуры, а...

- Джеймс целых полчаса делал заказ, - перебил его М тоном, в котором одновременно сквозила досада, зависть и восхищение. - Знаете, ему нравятся подобные тонкости.

- Да, занятная одержимость, - задумчиво произнес Холмс, который был к еде безразличен.

Бонд напрягся:

- Это не одержимость. Это всего лишь моя маленькая слабость. Просто я предпочитаю качественную пищу, равно как и жить в Челси, а не в более... э... прозаичных районах. Таких как Бейкер-стрит, - добавил он, как мне показалось, неуместно.

- Ну, полно вам, джентльмены, - вмешался М. - Оставим этот вопрос на потом. А пока мне бы хотелось перейти к более важному... и более деликатному делу. Джеймс, вам слово.

С жестоким выражением лица, Бонд подался вперед и устремил на Холмса недобрый взгляд.

- Буду прям, - заявил он. - Нам известно все о вашей привычке.

- О какой привычке?

- О вашей привычке. Мы знаем, что вы наркоман. Зависимый. Что на этой неделе - кокаин или морфий?

Я не мог скрыть своего ликования. Сколько лет я говорил Холмсу, что это его маленькое увлечение однажды вовлечет его в неприятную историю! Он поймал мой торжествующий взгляд и с кривой усмешкой ответил:

- Я никогда не скрывал мою... э... как вы выразились, привычку. А даже если б и захотел ее скрыть, то писанина Ватсона рано или поздно все равно бы открыла ее.

- Ватсон - вы сказали? - переспросил Бонд и вновь обдал меня холодным взглядом, на этот раз более открытым. - ДОКТОР Ватсон? Который, как я полагаю - ваш контакт?

На лице Холмса, который был знаком с изменениями разговорного языка еще меньше чем я, отразилось недоумение.

- Ваш контакт. Человек, снабжающий вас наркотиками, - пояснил М, его глаза поблескивали за пеленой дыма от его трубки.

- Что ж, вы правы, - признался Холмс. - Ватсон действительно удовлетворяет мою скромную нужду в стимуляторах.

- Ага! - воскликнул Бонд. - Теперь вы убедились, М? Он попался! Я же говорил, что наш информатор был прав!

Внезапно в руке Бонда появился его "Вальтер ППК". Однако вместо того, чтобы взять на мушку Холмса, Бонд навел свое пресловутое оружие на мою грудь.

- Что все это значит? - возмутился я. - Я врач, и на мне лежит ответственность за...

- Хватит валять дурака, - резко отрезал Бонд. - Этот балаган затянулся. Бесполезно прятаться за спиной Холмса.

- Что вы хотите этим сказать, мой дорогой друг? - спросил Холмс со спокойствием, которое, принимая во внимание сложившуюся ситуацию, меня крайне взволновало. Он вновь взял в руки свою скрипку и начал лениво играть.

- Я хочу сказать, - начал Бонд, - что ваш добрый доктор Ватсон - на самом деле не тот, за кого себя выдает. Мы вышли на него по международным каналам торговцев наркотиками, и оказалось, что Ватсон, - Бонд выдержал эффектную паузу, - не кто иной, как мой старый противник, Эрнст Ставро Блофельд - мастер перевоплощений, олицетворение всего зла на Земле и убийца моей несчастной супруги. Наконец-то ты у меня в руках!

Бонд снял свой "Валтер" с предохранителя, и я внезапно вспомнил о значении его индекса "нуль-нуль": право на убийство. Бонд взглянул на М, и я заметил, как старый морской волк ответил на его взгляд едва заметным кивком. Положение становилось весьма неприятным.

Однако я недооценил Холмса. Резким движением он обрушил свою бесценную скрипку Страдивари на руку, в которой Бонд держал пистолет. Инструмент разлетелся на куски одновременно с прогремевшим выстрелом. К счастью, благодаря Холмсу пуля прошла через ткань моих брюк, не причинив мне вреда, - в каких-то двух дюймах от огнестрельной раны, которую я получил в Афганистане, в 80-м.

- Чертов скрипач! - прорычал Бонд, схватившись за свою руку.

Холмс тем временем прыгнул к бюро и достал из него какой-то предмет.

- Быстрей, Ватсон, заградите дверь!

Я прыгнул к выходу из комнаты, на шаг опередив М, на лице которого отразилась ненависть. Во мгновение ока Холмс оказался рядом со мной, держа в руке шприц. Задрав на руке М рукав, он ввел в нее иглу. Сильнейший концентрат морфия подействовал с ужасающей быстротой, и М рухнул на ковер.

- Господи, Холмс! - воскликнул я. - Почему его? Хватайте Бонда!

- Ошибаетесь, Ватсон, нуль-нуль-семь всего лишь пешка, слепое орудие. Нужный нам человек лежит на полу. Я узнал его, как только он вышел из "Бентли". Теперь, если вы позвоните Лейстрейду, мы сможем поставить точку в единственном незаконченном деле из моего архива.

- Холмс, неужели вы хотите сказать...?

- Именно, Ватсон! Это величайший злодей всех времен, организатор всех злодеяний, мозг лондонского преступного мира! И этот мозг, который мог вершить или сломать судьбу наций, укрывался все эти годы в Специальном отделе! Наш гость - М - не кто иной, как наш старый враг, профессор Мориарти.

- Потрясающе, Холмс! Вы превзошли самого себя!

- Элементарно, мой дорогой Ватсон, или Блофельд, или как вас там еще. А пока я, пожалуй, займусь делом и напишу маленькую монографию на эту тему, пока она еще свежа в памяти... и пока вы не умудрились превратить ее в романтическую историю, совершенно лишенную правдивости.

В этот момент я вспомнил о Бонде, который стоял с поникшим видом у окна.

- А как нам поступить с Бондом? - спросил я.

- С Бондом? Пускай отправляется обратно в свою бюрократическую нору. Меня он мало волнует.