Когда муж - оборотень...

Глава 49, часть 2.

О— Чего ты хочешь взамен? — спросила я Демитрия прямо. Прекрасно понимая, что у него снега зимой бесплатно не допросишься, ни то, что помощи в критической ситуации.

— демон убивает меня. Я протяну еще год, два. Ни больше трех точно. А у Миры кроме меня никого нет. Не бросай ее, когда я уйду, и я помогу тебе. Жить, не служа Андрею, может быть, даже к Боре верну. Но это не обещаю, но никого убивать или вредить кому—либо своим даром, ты не будешь точно. Это обещаю.

— В чем план?

— План Андрея заключался в том, чтобы я наложил на тебя присушку, и ты начисто забыла о Борисе и влюбилась, а меня. А после я, уже понятно дело, смогу убедить тебя делать, то, что нужно. Но я не буду этого делать. В любовь мы просто поиграем для него.

— Но он же по Ауре увидит, что любви нет.

— Мой дар — отводить глаза, он этого просто не заметит, если будет видеть между нами теплые отношения и многозначительные взгляды.

— А где Мы сейчас?

— Извини, этого пока сказать не могу. Если хочешь, можешь провести этот день с Мирой. Ей тоже скучно одной, но можешь ее не пытать. Она сама не знает где мы. Будет проситься гулять, скажи, вечером пойдем на горку. Кухня на первом этаже приготовишь ей что—нибудь, все продукты в нижних шкафах.

Я доедала завтрак, когда в комнату осторожно постучали.

— Входи! — весело отозвалась я.

Девочка просунула голову в дверь и тихо поздоровалась застенчиво улыбаясь:

— Доброе утро!

— Доброе! Входи! — повторно пригласила я.

Девочка вошла, закрыла дверь, подошла ко мне и протянула мне красное, ароматное яблоко.

— Спасибо, — я разрезала яблоко на две половинки и одну протянула девочке, плод был очень сочным и сладким. Мы обе ели с наслаждением, но девочка все не сводила с меня вопросительного взгляда и, доев, решилась на вопрос.

— Ты теперь будешь жить с моим папой?

— Выходит так, — улыбнулась я.

— Значит, будешь моей мамой? — в глазах девочки зажглась такая надежда, что у меня аж сердце закололо.

Ребенку должно быть безумно не хватает материнского тепла и хочется хоть кому— то сказать это теплое слово.

— Да. Теперь буду, — кивнула я.

Девочка замялась, закусывая губы, но я открыла ей объятья, и она влетела в них, плотно ко мне прижавшись, из горла ребенка вырвался громкий томный вздох. Я погладила малышку по голове. Чтобы не случилось дальше, ее я не брошу точно. И не, потому что это дочь моего бывшего мужа, или сестра моей дочери, прежде всего, это ребенок, одинокий, несчастный и с чистой душой.

Мы пошли с ней в ее комнату, собирали мозаику и пазлы, позанимались русским и английским языком. И пошли на кухню готовить яблочный пирог.

Потом вместе мыли посуду, и пили чай, все это время девочка болтала без умолку. Про любимые блюда, мультики и книги, про одежду и косметику. Девочка была рада просто поговорить, о чем угодно. Лишь бы не молчать!

— Когда папа уходит по делам, ты всегда одна?

— В зависимости от того, где мы находимся. Папа же часто переезжает по работе. Мне очень нравится бывать в поселках, там много ребятишек. С ними весело.

— Ты хорошо читаешь, тебя папа научил?

— Да с ним интересно. Он у меня хороший. Только болен. Мне очень его жаль, жаль, что у меня нет еще столько сил, чтобы прогнать его демона. Я так боюсь не успеть вырасти.

В глазах ребенка было столько боли, что я не удержалась, снова обняла ее.

— Я рада, что ты появилась у нас, — прошептала девочка с улыбкой, — С тобой ему будет легче и радостнее.