Когда сбываются мечты

Глава 26 Яна

Я всю последнюю неделю вела себя как суперпослушная жена, и меня это порядком достало.

Все прожитое с Игнатом время я старалась быть хорошей супругой, по крайней мере, в собственном представлении. И мне это нравилось. Мне нравилось ухаживать и заботиться о нем. Нравилось готовить для него и обустраивать наш дом, заполняя его кучей всяких милых сердцу ненужностей. Я несколько раз меняла дизайн детской вместе со всей мебелью, но каждый раз неизменным оставалось то, что она была девчачьей. Ну хоть убей меня, я не верила, что второй малыш может оказаться мальчиком.

Меж нами царили мир и взаимопонимание, и все было прекрасно, за исключением живота, который, раньше почти незаметный, месяц назад начал расти как на дрожжах.

Он стал просто огромным, сидела я теперь только полулежа, подложив под спину несколько подушек, ибо сидеть под углом в девяносто градусов стало невозможно. Подъем по лестнице и тот стал проблематичным, начиналась одышка, и сразу жутко хотелось пить. В чем, к слову, я была категорически ограничена: не более полутора литров в день. Мари установила за этим строгий контроль. Потому что мы еле справились с постоянными отеками рук, ног, лица, даже мои не особо пухлые губы по утрам были настоящими варениками. А все из-за того, что пила как лошадь на водопое, много и постоянно, и до поры до времени почки справлялись с таким напором, а потом, видимо, сказали: «Хватит над нами издеваться».

А шевеление деток?! Это же отдельная история. Причем я реально начинала задумываться, может, один из них и правда мальчик? Ни с кем этими мыслями не делилась и тут же отгоняла их прочь. Но уж больно были разными наши малышки, даже лежа в животике. Одна тихая, спокойная, иногда упирающая в меня свои пяточки-коленочки-локоточки. Другая же постоянно путешествовала по животу, ну точнее, по своей части живота. И как ей только места хватало, не переставала этому удивляться.

И вот две недели назад приехала Лекса, честно признаться, я очень по ней скучала, поэтому с нетерпением ждала ее возвращения. А Игнат уперся рогом и не отпускал меня:

– Ты ее знаешь всего ничего! Как ты можешь быть уверена в ней? – уже повышал голос он. – Пока она не знает, что ты беременна, риск минимален.

– Да какой риск? С чего бы ей мне вредить?

– А сама не понимаешь?

– Знаешь, – подошла к нему вплотную, ткнув пальцем в грудь, – она хоть и влюблена в тебя, но все же не забывай, что ты не центр вселенной и не пуп земли. А из Лексы не стоит делать монстра только потому, что ты ее недолюбливаешь.

– Да причем здесь моя любовь или не любовь? – Игнат глубоко вздохнул и, взяв меня на плечи, размеренным тоном произнес: – Лекса чересчур эксцентричная особа, которая может выкинуть что угодно. И я до сих пор не уверен, что она не причастна к попытке свести в могилу Назимова.

– Да как ты можешь? – Я искренне не понимала его. – Он же ее отец, зачем ей это, да и вообще! – взмахнула руками. – Даже осмысливать не хочу такие глупости.

Игнат отпустил меня и тут же ухватил за подбородок.

– Яна, ради наших детей, не делай глупостей, доверься мне…

Да как он смеет? Давить на самое важное. Злобно прищурилась в попытке донести до него свой настрой, но он лишь слабо улыбнулся и начал гладить большим пальцем мою губу. «Была-не была».

– Черт с тобой…

И я затаилась, первые несколько дней еще ныла с просьбами отпустить меня в город, с каждым днем все реже и реже. Специально! А потом и вовсе замолчала, превращаясь в улучшенную копию себя. Только вот когда что-то делаешь не по-настоящему, оно быстро надоедает.

И вот сегодня я поняла, что все, хватит. Ко мне как раз зашла Оля, уточнив, все ли я купила, для ребенка, так как ей нужно в детский магазин. Она, само собой, ничего не знала о моем заточении. Поэтому ее предложение стало для меня манной небесной и прекрасным шансом свалить. Волки на КПП даже не стали проверять ее машину, мы же выезжаем, а не наоборот.

Все складывалось лучше не придумаешь, я походила с ней по магазину, прикупив уже пятый мобиль для кроватки и оставив его у нее в машине, распрощалась с ней, сославшись на внезапные дела.

В кафе неподалеку меня уже ждала Лекса. И я была этому просто безмерно рада.

Она выглядела отдохнувшей и очень загорелой. Только вот ее широкая улыбка завяла, стоило ей меня рассмотреть.

– Неожиданно, – коротко бросила она.

– И очень неудобно, – попыталась отшутиться, присаживаясь на соседний стул в жутко неудобное положение: живот почти доставал до подбородка.

– Еще бы… – Она неопределенно развела руками. – Ты, я так полагаю, на сносях? – и, не дав ответить, продолжила: – Я ведь практически поверила, что ты и правда особенная, раз он женился. А ты просто залетела. О луна! – Лекса начала смеяться и, налив полный бокал минеральной воды осушила его залпом. – Не могло все быть настолько просто, – процедила она сквозь зубы.

– Лекса успокойся, – с трудом смогла вклиниться в ее речь и тут же была перебита.

– Да я спокойна, черт возьми! Мне срочно надо выпить. Поехали ко мне!

Она поднялась со своего места, кинула крупную денежную купюру на стол и, схватив меня за руку, потащила на выход. Несмотря на свой не слишком ласковый настрой, тащила она меня довольно бережно, что просто не могло не радовать.

В машине мы молчали. От Лексы исходила аура злобы. А я забыла обо всем, что хотела ей ответить, когда наткнулась взглядом на ее новый браслет, украшавший запястье руки, лежавшей на руле.

Он был деревянным и до странного похожим на мой кулон. Будто мое по-прежнему любимое украшение размножили и нанизали на леску.

Сглотнула внезапно образовавшийся ком и тихо-тихо спросила:

– У тебя новый браслет?

– Я думала, ты скажешь что-то в свою защиту или оправдание, – хмыкнула Лекса, не повернувшись.

– Почему это я должна защищаться и тем более оправдываться перед тобой? – недовольно пробурчала, стараясь скрыть волнение. – И у меня всего лишь тридцать первая неделя, до положенного срока еще девять.

– Да ты гонишь! – Она повернулась ко мне. – Ты похожа на бочку на ножках.

– Близнецы, – вяло отозвалась, – ты за дорогой лучше следи.

– Что? За потомство переживаешь?

– Прекрати! – прикрикнула на нее и более спокойным тоном повторила вопрос: – Лучше расскажи про браслет.

– Да что про него рассказывать? – Она круто вывернула руль, заворачивая на парковку. – Ему тысяча лет в обед. Мамин подарок. Пошли.

Пока я, кряхтя, пыталась выбраться из машины, Лекса успела ее обойти и, подав мне руку, помочь.

– Спасибо.

– Не распускай сопли! И так бесишь.

По традиции мы сразу поднялись на любимую крышу Лексы, я села в кресло-качели и, укрывшись теплым пледом, прикрыла глаза в попытке перевести дыхание.

Лекса вернулась чуть погодя вместе с пивом, присела рядом и протянула мне бутылку. Я приоткрыла один глаз, чтобы убедиться в действительности происходящего.

– Что? – притворно возмутилась она. – Безалкогольное так, что бери.

Я открутила крышечку и потянулась закинуть её на стол.

– Ле-е-екса? – Увиденная картина меня не то что удивила, она выбила меня из колеи.

– Что такое, дорогая?

– Зачем ты принесла сюда эту штуковину?

На столике помимо нескольких бутылок пива и всяких вкусняшек к нему лежал пистолет. Причем, как по мне, так на вид он был самым настоящим.

– Пожалуйста, скажи, что это твоя новая зажигалка, ну или старая… – Задумалась. – В каких там годах такие модными были? Ты наверняка уже курила тогда.

– Яна, я тебя обожаю, – засмеялась она, повернулась ко мне, стукнула своей бутылкой о мою и сделала несколько глотков залпом. – Это настоящий пистолет, на который и разрешение имеется, и обучение по стрельбе я проходила. Пристрелить бы тебя, так ты во-о-он какое пузо отрастила.

– Мне не нравятся твои шутки. – Я поежилась и отпила чуть-чуть из бутылки, газы ударили в нос и я закашлялась.

– А я и не шучу, – задумчиво прошептала она, глядя вдаль, на крыши домов. – Стоит только представить, что он выбрал тебя, а не меня, сразу хочется кого-нибудь убить. Радовало одно, что он и правда к тебе что-то чувствует. А получается, что ты его попросту на себе женила. Вот скажи, чем тогда ты лучше меня?

– Ничем, Лекси, за исключением того, что он даже в день свадьбы не знал о детях, хочешь верь, хочешь нет.

Лекса молча потянулась за второй бутылкой. И когда только успела осушить первую?

– Сними браслет.

– Да что ты к нему прицепилась? – вскрикнула она.

Я не знала, что ей на это сказать и в праве ли я вообще говорить такие вещи. Может, хватит того, что я и так рассказала ей о преступлениях Татьяны? Зачем заставлять ее разочаровываться в собственной матери еще больше? Эти вопросы роились в моей голове, так же, как и вопросы, зачем она притащила сюда пистолет.

– Яна?

– Да?

– Что ты знаешь о браслете?

– Ничего, он просто мне не нравится.

Она резко повернулась ко мне и схватила за руку.

– Говори. – Она сжала свою руку сильнее и мне стало больно и страшно… стоило только заглянуть в ее наливающиеся гневом глаза.

Наверное, мне надо было остановиться и заткнуть рот пока не поздно, тогда, возможно, сложилось бы все иначе. Казалось бы, чего мне стоило промолчать, сделать вид, что я ничего не знаю.

Но я будто в трансе наблюдала за собой как со стороны. Вот моя рука тянется к шее и достает из-под кофты деревянное украшение, вот мои губы открываются и звучит вопрос:

– Не узнаешь?

– Откуда у тебя Машин кулон? – И без того большие голубые глаза Лексы теперь напоминали блюдца.

Из нее получился этакий филиппинский долгопят. Милый зверек с огромными глазами, увидев которого однажды, пусть и на картинке, забыть потом невозможно. Проведя между ними параллель, я не сдержалась и засмеялась. Наверное, это был верный признак истерики, как знать. Но после этого меня как будто прорвало. Ведь на эту тему я не говорила ни с кем, даже с Игнатом. А Лексе я все выложила, как на духу. И про свою мать, которая презентовала мне такую чудо-вещицу, а затем отчалила в туман. И про Татьяну, которая принимала в этом несомненное участие, и свои догадки, что именно Майя сделала эти браслеты.

– Может, она их в химикат какой окунала, или внутрь что-нибудь засовывала. – Я развела руками и продолжила сыпать своими догадками. – Ты бы видела ее погреб, можно подумать, что очутилась в избушке, которая ко мне передом, а к лесу задом, ну или наоборот. По крайней мере, Маша точно обернулась, раз смогла как-то воздействовать на Кристину. Я не снимаю, боюсь проверять что-то на себе, пока беременна. Как-то так, – подвела я итог, допивая остатки на дне бутылки.

Лекса слушала мой рассказ не перебивая, очень и очень внимательно, а потом пришел ее черед смеяться. Она подскочила с места, принялась расхаживать по крыше в разные стороны, смеялась и одновременно плакала.

А когда опять подошла ко мне и присела на низкий столик, ее вид пугал: смотрит в никуда, на лице замерла холодная и неживая улыбка. А то, что она начала говорить дальше, ровным спокойным голосом, было поистине ужасно.

– Знаешь, а я ведь не меньшее чудовище, чем моя мать. – Она продолжала смотреть в сторону, и разговаривала словно не со мной. – Я так сильно хотела Игната, с самого детства, почти сразу, как он появился в нашем клане. Я никого и ничего кроме него не замечала, а он все свое время проводил с Машей, потом встречался с моей лучшей подругой Ксюшей… потом были другие девушки и женщины, но он ни к кому больше так серьезно не относился. А меня даже в койку к себе не пускал, – наконец-то она перевела растерянный взгляд на меня, – ты даже не представляешь, что я только не делала. Ноль. Тольку ноль. – Она вскрикнула, обняла себя за плечи и, подняв голову, на этот раз к небу, прикрыв глаза, тихонечко заплакала.

Я не сдержалась и, встав с места, попробовала ее приобнять, но блондинка начала покачиваться из стороны в сторону и плакать еще сильнее.

– Ты не понимаешь, – доносилось сквозь всхлипы, – я чуть родного отца не убила.

– Лекса, что ты такое говоришь. Тебе надо успокоиться.

– Я говорю то, что есть на самом деле. – Она вытерла слезы и посмотрела мне прямо в глаза. – Конечно, мама убедила меня, что он не умрет, а просто ослабнет и вынудит Игната жениться на мне.

Я охнула, прикрывая рот ладонью, а в следующую секунду почувствовала, как прихватило живот, не сильно и не больно, просто довольно ощутимо, он окаменел и так же быстро расслабился. Я поспешила приложить вторую руку на живот, поближе к своим малышам, и, видимо, разозлила этим Лексу. Она недобро улыбнулась.

– Что, уже боишься? А знаешь, – она поднялась с места, отошла чуть поодаль и, повернувшись ко мне спиной, глядя на горизонт, продолжила свой рассказ, короткими и отрывистыми фразами: – Только вот я не настолько наивна и глупа и прекрасно догадывалась, что подсовываю ему смертельный яд через Ксюшу. Но все же до конца не признавалась самой себе в этом.

– Это ты ее?

– Что? – Она повернулась, и мне стало страшно, ее глаза блестели сумасшествием, сейчас она была очень похожа на свою мать. Пугающе похожа. – Ты о Ксюше? Нет, конечно, нет, я до последнего не знала, что отцу настолько плохо. Он держал лицо постоянно, при всех. А однажды мы поругались из-за мамы, и он не смог встать с кресла, точнее, смог, но держать маску на лице, испытывая боль, не смог. Я тогда испугалась и сбежала, ушла в загул на несколько дней, – она начала громко смеяться, – и вот пока я пьянствовала, Игнат собрал своих людей, которых оказалась чуть ли не половина клана, приволок тебя, – ткнула в меня пальцем. – Испугалась не только я, но и врач отца, он был в сговоре с моей мамой, и это он устранил Ксюшу. Сука!

Я почувствовала, как живот сжался опять, и, охнув, обхватила его уже двумя руками. Лекса заметила мой жест.

– Вот только не начни здесь рожать, ты же меня убеждала, что тебе еще ходить и ходить. – Она буквально выплюнула эти слова.

– Лекса, успокойся, – сказала размеренным тоном, пытаясь ее не провоцировать.

– А не надо меня успокаивать, слышишь?! Вечно Лекса плохая, так чем ты лучше? Сучка лживая, это хоть его дети? Или опять обманула? И там один ребенок? – Она неопределенно махнула рукой в сторону моего живота.

– Ты говоришь ерунду, Лекса!

Я больше не могла оставаться спокойной и всерьез жалела, что не послушала мужа. Как же он был прав. Странно, почему-то именно в этот момент мне пришла в голову мысль, что и на счет пола второго ребенка он тоже прав. Совсем не к месту мысль и не вовремя. Живот опять начало сжимать, только в этот раз уже ощутимо, боль прострелила сначала позвоночник и, скрутив поясницу, разлилась волнами к низу живота. Я постаралась сдержать лицо, приподнялась и уперлась руками в бока.

Как только Лекса отвернулась, я достала телефон из кармана плаща (как же хорошо, что я не переложила его в сумку) и на максимальной скорости начала печатать сообщение Игнату. Лекса очень не вовремя обернулась, ее глаза зажглись злостью, и я поспешила отправить пусть и незаконченное сообщение. Не знаю, успела я или нет, но в следующую секунду Лекса оказалась рядом со мной, яростно выхватила из моих рук телефон и кинула его в сторону ограждения.

Телефон благополучно полетел вниз с высоты, а я только сейчас обратила внимание на хлипкость и ненадежность этого ограждения. Уж больно оно низкое и, в общем-то, никакое!

Назимова проследила за моим взглядом и улыбнулась, очень нехорошо так улыбнулась.

– Что, боишься? – спросила она, провоцируя.

И у нее получилось. Я не на шутку испугалась. Не соображая, что делаю, повинуясь мимолетному порыву, нагнулась к столику и схватила пистолет.

– Не подходи, – неумело направила на Лексу оружие и, обойдя столик, начала пятиться.

– Яна, не глупи, – усмехнулась Лекса, но по ней было видно, что она приосанилась и черты лица у нее заострились, делая его более хищным.

Я же отвлеклась на все усиливающуюся боль в животе, даже не поняла, в какой момент она оказалась рядом со мной и принялась оттеснять меня в другую сторону.

Мы двигались в заданном ей направлении, пока я не почувствовала, как уперлась ногами в ограду и не остановилась, Лекса же сделала еще один маленький шажок в мою сторону и уперлась животом в дуло пистолета.

– Стреляй, – спокойно сказала она.

– Отойди, – мой голос дрожал так же, как и руки.

– Стреляй! Иначе я тебя скину. – Она положила руку мне на плечо. – Ты же понимаешь, что для меня это что раз плюнуть.

– Лекса, успокойся, пожалуйста. – Я поморщилась из-за новой волны боли внизу живота и попыталась воззвать к ее разуму. – Ты просто перебрала и не ожидала, вот и результат. Отойди. Тебе нужно отдохнуть и проспаться.

Из ее глаз выветрился хмель, а вот злости в них, увы, не убавилось. «Яна, дура, что же ты говоришь?»

– Даю тебе один-единственный шанс.

Она говорила абсолютно спокойно и выглядела довольно решительно. Приблизилась еще ко мне и тихонечко подтолкнула, по-прежнему держа за плечо.

– У тебя семья, подумай. Яна, это же всего лишь самооборона, так же как с Майей, только теперь ты еще и своих щенков защищаешь. Давай!

– Ты бредишь! – По моим щекам во всю текли слезы. – Ты бредишь! – заорала я что есть мочи.

– Стреляй! – Она вторила моему крику.

– Не буду! – В этот раз у меня получилось еще громче, потому что я выплеснула боль от очередной схватки. Да, надо быть честной самой с собой и признать, что у меня начались роды в такой неподходящий момент. – Не буду, Лекса! Хочешь – толкай, не знаю, сможешь ли ты себе это простить, но я точно не стану в тебя стрелять.

Я почти выпустила пистолет из рук, только Лекса не дала мне этого сделать, обхватила мои руки своими, и раздался щелчок.

– Ты не сняла с предохранителя, – пояснила она совершенно спокойно, – жаль, что ты похожа на свою мать больше, чем я думала.

Она улыбнулась и судорожно облизала губы, по ее щеке скатилась слеза, а следом раздался звук выстрела.

Я непонимающе опустила взгляд и увидела, что мы по-прежнему вместе держали пистолет и даже на курке поверх моего пальца был ее палец.

– Лекса…

Боже! Боже! На ее животе расползалось алое пятно, а руки ослабели и отпустили мои. Я откинула в сторону ненавистное оружие и поспешила подхватить девушку, которая плавно начала оседать.

– Милая… Лекса, что же ты…

Опустила ее на бетонный пол и села рядом с ней. На корточки мне было нельзя, поэтому опустилась прямиком на попу.

Все происходило словно во сне или в какой-то параллельной реальности. Не со мной! Не с ней! Не с нами!

– Лекса, где твой телефон?

Я шарила по ее карманам, а она молча смотрела на меня и улыбалась.

– Сделай его счастливым, обещай…

– Ты глупая, что ли?! Где твой телефон? Нужно вызвать скорую, нет, лучше позвонить Мари и Игнату. Лекса, где твой телефон?

– Яна, обещай!

– Не нужно мне тут прощальных речей, Лекса. – Я посмотрела на ее живот и услышала собственный всхлип, крови становилось все больше и больше.

Ситуация и правда была почти такой же, как и с Майей.

– Лекса, нужно срочно вызвать помощь, ты же сильная полукровка, Лекса, милая, почему так много крови?

Я прижимала ладони к ее животу, пытаясь остановить красный поток хоть так, даже не замечая того, что меня саму скручивало от боли.

– Яна, – тихо произнесла Лекса, и я заметила, как она побледнела. Девушка облизывала губы и все тише и тише обращалась ко мне. – Обещай, что будешь самой лучшей женой и сделаешь его счастливым!

– Лекса, какие глуп…

– Обещай!

– Обещаю! Обещаю! Только успокойся, пожалуйста, и скажи, где твой гребаный телефон!

– И пообещай мне, что отойдешь в сторону, если он встретит свою пару. – Она ненадолго замолчала и, как-то хлюпнув, продолжила: – Не будешь… держать его… детьми и ставить палки в колеса… просто отпустишь его… Яна?

– Да, Лекса, я обещаю.

Мой голос звучал беспомощно, да и саму себя я ощущала абсолютно никчемной. А все потому, что поняла, откуда был булькающий звук – изо рта Лексы начала течь струйка крови, напор которой с каждой секундой становился сильней.

– Лекса! Лекса!

Пока я с ужасом смотрела на ее рот, она закрыла глаза и отключилась. Нет! Нет! Она не могла умереть! Не сейчас! Не так! Не рядом со мной! Да и без меня! Она не может. Слезы вовсю застилали глаза, и я, слабо соображая, что делаю, стучала ее по щекам и груди.

– Лекса, милая моя, хорошая. Не шути так со мной, открой глаза, слышишь? Открой глаза, я тебе говорю! Хватит! Очнись! Ну же! Лекса, как же я без твоих шуток, как же я без тебя, как же Николай Александрович, не подводи его… – Мой голос с крика и визга скатился до шепота и каких-то бессвязных причитаний.

Я не замечала, ничего вокруг и не чувствовала больше ничего, даже боль в животе была какой-то несущественной.

– Яна! Яна, – словно через вату, послышался голос Игната.

Он прижимал меня к себе со спины, надо же, а я даже не почувствовала тепло его рук.

– Помощь едет, Яна, успокойся, тебе нельзя волноваться, иначе… Яна? Почему так мокро…

Я растерянно посмотрела вниз на бетон, на котором сидела и по которому сейчас водил рукой Игнат. Там была лужа не из крови, а из простой прозрачной жидкости.

– Кажется, у меня отошли воды, – отстраненно произнесла я.

– Что?

– Не кричи, пожалуйста, – всхлипнула, я не могла смотреть на бездыханное тело Лексы и пыталась нащупать пульс, а крики Игната мне очень мешали. – Ты вызвал помощь? – Он кивнул, а я отметила, что ко мне начало возвращаться рациональное мышление.

Пульс еле слышный, но был.

В следующий момент я вскрикнула от скручивающей боли.

– Игнат, у меня отошли воды! Совсем недавно, а схватки уже с час где-то.

Игнат подал мне руку и, опираясь на нее, я приподнялась, рассеянно глядя на внезапно появившихся на крыше волков, которые аккуратно перекладывали Лексу на носилки.

– Мари, у нее отошли воды и схватки уже час, да, хорошо, едем. Да не переживаю я. Спокоен! – Игнат скинул телефон и выругался в сторону.

– Спокоен, твою мать… Яна, пошли, моя хорошая, тебе нужно в больницу.

– А Лекса?

– Ее тоже повезли в больницу, поехали и мы.

Я кивнула и зашагала вслед за мужем, опираясь на его руку и тихо всхлипывая, чувствуя боль схваток, которые стали значительно дольше, чаще и болезненнее.

Неужели я совсем скоро увижу своих малышей? Луна, пожалуйста, пусть Лекса выживет, и день появления на свет моих малышек не ознаменуется ее гибелью. Пожалуйста. Пожалуйста. Всю дорогу до больницы я молилась, первый раз в жизни молилась луне, которой поклонялись оборотни.