Комендантская дочка. Книга 2

Глава 1

Где-то в Орайвал-Айаре

Элия

По степи неспешно тащились кибитки. Натянутая на каркас вощёная ткань защищала пленниц от солнца. Воздух был напоен запахом отцветающей лярчи, уже почти безопасным, но вполне достаточным для того, чтобы девушки чувствовали эйфорию и слабость.

Элия с пренебрежением посмотрела на спутниц. Никчёмные клуши! Они валялись на ковре, прикрывавшем пол кибитки, периодически начиная долгие горестные разговоры.

В первый день после переправы через Билаюр вокруг сновало много авархов. Нечего было и думать о побеге. Городских женщин и подростков погнали пешком в степь, а тех девушек, которых забрали из гарнизона, погрузили в кибитки и везли уже который день.

Сквозь потёртости ворса и дырки проглядывал пол, один из углов ковра пованивал прокисшим молоком, эта жалкая тряпка ничуть не спасала от выматывающей тряски. В углу скромно прятался отхожий горшок с крышкой, и этот однозначный намёк возмущал ещё больше всего остального. Как они смеют так с ними обращаться! Впрочем, кто здесь, кроме неё, знаком с понятием хорошего тона?

Сама Эли, привалившись спиной к бортику, по примеру возницы сидела, согнув ноги, на попе коленками врозь. Это положение было единственным, позволяющим более-менее удерживаться вертикально и видеть, куда их везут. Она мрачно подумала, что ещё неделю назад безжалостно осудила бы женщину, осмелившуюся на людях показать себя в такой дикой степняцкой позе.

Почему, ну почему она не послушалась отца и не уехала на эту неделю в соседний городок? Обхитрить его оказалось слишком просто, ведь он даже не пришёл домой ночевать накануне авархского нападения. А самой Элии в тот момент казалось немыслимым

покинуть Южную, когда Ри вот-вот должен вернуться и увидеть совершенную беспомощность глупой пансионерки.

Вот он поднимается на её крыльцо, стучится. Эли выходит с нежной улыбкой. Ри смотрит, как только он умеет - так загадочно и в то же время удивлённо - и говорит, что давно любит, но понял это только сейчас (а она всегда знала, что мужчины насчёт чувств тугодумы!).

И она ему как скажет:

- Понял теперь! Ага! Наконец-то! Ну-ка разводись с этой!

.. .ой, нет-нет, это что-то не то ей придумалось...

Элия посмотрит ему в глаза печально и трогательно, ведь счастье было так близко, и немножко они погрустят, совсем чуть-чуть, чтобы прочувствовать. А потом вдруг она как будто вспомнит и потихоньку намекнёт, что всё можно вернуть! Разводы вполне допустимы, ведь Ри не виноват, что такая получилась ситуация. Он назовёт её умницей и поцелует даже без разрешения...

Кибитку качнуло особенно сильно, девушки внутри громко ойкнули, и мысли Элии вернулись к горькой реальности. Она не верила в то, что отец знал заранее о нападении, но он, несомненно, предчувствовал. Если бы он только поделился тревогой! Но отец никогда не объяснял подоплёку своих приказов, полагая, что семья должна беспрекословно его слушаться. Сейчас Эли была счастлива от мысли, что хотя бы мама не посмела перечить и спаслась.

Сколько погибших Элия успела увидеть за один только день!

Авархи застали её на складе. Кастелян не придумал ничего лучше, как отпихнуть девушку с прохода и попытаться вытащить саблю. Старик погиб ещё прежде, чем подагра позволила ему взмахнуть оружием. Элия юркнула за тюки с одеждой, надеясь обхитрить преследователей.

На этом новеньком обмундировании и распластал девушку внезапно возникший из-за спины степняк, перехватил руки, прижался колючим ртом и будто влил в неё огромный глоток слюны своим толстым языком. Её чуть не вырвало, она содрогнулась, вокруг загоготали, а навалившийся мужчина что-то резко сказал. Она постаралась убрать с лица отвращение и мило улыбнулась. Аварх рывком поднял её и ещё раз поцеловал. А потом крепко, но без боли сжал её руку и повёл на выход. Видимо, это был командир, потому что остальные замолчали и посторонились. Он даже подхватил её и перенёс через труп кастеляна.

Уже в который раз Элия убеждалась в правдивости маминых наставлений о том, что девичья улыбка и терпеливость - это такие силы, против которых не устоит ни один мужчина.

А потом случилось позорище, когда она ждала с другими девушками у комендатуры. Горели офицерские дома и конюшни. Дальний столб дыма обозначал столовую. Архив пока стоял нетронутым, но и туда уже направлялись авархи.

Соседки Элии боялись сделать шаг в сторону и покорно топтались на месте, как курицы. Охранники немного разговаривали на полийском, и она единственная из этих никчемушниц попробовала договориться, чтобы их впустили в комендатуру. Раз уж так необходимо их караулить, то почему бы не делать это с удобством, а не ввиду пылающего гарнизона?

Молодые авархи понимали с пятого на десятое, скалили зубы, с удовольствием заглядывали в вырез её любимого сарафанчика, но и только. Количество девушек всё прибавлялось. Элия по-прежнему выглядела самой ухоженной и спокойной среди этой зарёванной и страдающей толпы. Её тоже точило беспокойство за отца. Но разве это повод так опускаться, чтобы взахлёб реветь, сидя на земле?

Она чувствовала себя существом другой породы - соколицей среди жалких куропаток.

Из архива показались люди. Авархи тычками гнали Варьяну, избитую и вывалянную в золе. На верёвке, как ослицу. Она и не шла, а медленно брела до нового тычка, придававшего ускорение или ронявшего её на землю.

Ну и глупо! Что изменит это жалкое сопротивление? Разве что подарит вторую кровавую ссадину в пару к той, что виднелась в порванном рукаве гимнастёрки пансионерки. А на её волосы смотреть было и смешно, и отвратно. Вот бы Ри увидел сейчас жену! Именно такую

- растрёпанную, с наливающимся синяком на скуле и в разодранной одежде. И её, Элию, рядом - нежную, красивую, с гордо выпрямленной спинкой, настоящую лери, не теряющую достоинства даже в такой ситуации!

А эта скудоумная подошла прямо к Элии да ещё и стала спрашивать о сигналах. Она что, думает, что от вчерашней курсантки как-то зависит судьба крепости? Ну, не идиотка ли? Элии наплевать на эти сигналы с самой высокой башни, её-то уж точно собственная жизнь волнует больше!

- Откуда мне знать, какие там ваши какой сигнал должны подавать!

Варьяна кивнула, как сама себе, отвернулась и отошла. Вот и отлично, наконец-то можно не любезничать с навязанной Ри жёнушкой.

В дверях комендатуры показался отец, разговаривая с авархом, видимо, из важных. Жив! И наверняка договаривается об откупе. Элия почувствовала такое облегчение, что не успела испугаться, когда аварх угрожающе глянул на неё и взмахнул кинжалом. Да она по глазам этого хитрого степняка видела, что он не нападёт, а просто хочет выжать денег побольше.

- Ничего не бойся, Эли, скоро всё закончится, - сказал отец.

Девки заголосили о своём, но её это ни капельки не касалось. Нетушки, она ни за кого вступаться не будет. Просить за каждую курицу - абсолютно ненужный риск. У кого какая дальше судьба, её нисколечко не волнует. Спасут их - ну и отлично, отдадут в жёны - тоже живы останутся. Конечно, завистницы не заткнулись, а когда отец с авархом скрылись в комендатуре, напали на неё.

Элия честно старалась быть выдержанной, отвечать спокойно и принять во внимание, что этим несчастным ничего хорошего не светит. Всем. В том числе и Хельриговой жёнушке, и вчерашним приятельницам, и подчинённым. Но некоторые люди не понимают нормального тона, особенно нечистые на руку! И совершенно теряют страх и всякие приличия, торопясь отомстить тому, от кого услышали неприятную правду в виде замечаний.

Неудивительно, что оштрафованная год назад повариха вылезла в первый ряд:

- Ты, дура, ещё не поняла что ли - это твой папаша запустил сюда степняков! Или ты не дура, а только притворяешься и с ним заодно?

Элия отвернулась. Ниже её достоинства отвечать на фантазии этой психички. Тем более всегда оставался шанс на то, что всех женщин спасут.

- Что молчишь? Спрятала свой язычок?

- А ты, я смотрю, прямо языкастой стала, - Элия, не выдержав, огрызнулась, - можешь больше не рассчитывать на место и хорошие рекомендации!

- Тю! Идиотка малолетняя! Думаешь, что всё вернётся в прежний порядок и никто не узнает про предательство твоего папаши? - не унималась повариха.

- Кому-то действительно не помешало бы побыть третьей женой и поучиться вести себя! Хамка! - крикнула покрасневшая Элия.

- Сама хамка! - парировала повариха. - Что выпучилась? Правда глаза колет! А вот посмотрим, как будешь себя вести в третьих-то жёнах, котлы чистить да портки стирать! Ты ж у нас комендантская дочка, только и дел что людям мешать работать да угрозы швырять!

- Если ты воруешь у стражей еду, будь готова к тому, что тебя накажут! Скажи спасибо, что просто оштрафовали, а могли бы и плетей дать! Может, и надо было выпороть, чтобы знала своё место!

- Подумаешь, поймала меня с яблоком в кармане! Посчитала бы, сколько сладостей и мяса постоянно тырила твоя мамаша! Вот кто воровка, так воровка! Вот кому плетей бы дать!

- Ах ты, бесстыжая тварь!

Элия не выдержала и вцепилась в волосы обидчицы, посмевшей клеветать на её маму. Та не смолчала, раздирая косы Элии:

- Сама тварь! Думаешь, никто не видел, как ты сразу за тремя офицерами волочишься, шалава!

Всё! Словесная баталия закончилась, когда в дело пошли кулаки и коленки. Элии удалось повалить мерзавку, однако та утащила её в пыль за собой, визжа на всю крепость. Локоть воровки попал Эли в грудь, больно так!

Она укусила эту тварь за щёку со всей силы. Так ей и надо! Будет знать своё место!

Эта мысль билась в голове Элии, пока она пинала, бодала, молотила и отбивалась ото всех, кто пытался их там разнять.

Будет знать своё место, дрянь!

Тварррюга!

Внезапно рот оказался запечатан её же косой, а руки - крепко захвачены охранником и заломлены назад. Обеих скандалисток подняли, повернув к начальству.

- Ай, как нехорошо, - поцокал важный аварх, - покажи лицо!

Повариху повернули к нему повреждённой щекой, охранник задрал ей юбку и вытер место укуса, вновь запузырившееся кровью.

Главный распорядился:

- Воинам отдать, - и отвернулся от страшно завывшей поварихи, забившейся в руках охранников. Авархи потащили несчастную куда-то в кусты, впрочем, Элию эта дрянь не волновала. Червячок стыда шевельнулся в глубине души, однако тут же был задавлен мыслью о том, что если бы ей покоцали лицо, то это она сама вопила сейчас в кустах. Впрочем, она не позволила бы себе так унижаться. Ни за что.

Главный двинул бровями, охранник тут же вытащил из её рта косу и заставил поклониться.

- Ты зачинщица драки? - начальник прищурился.

- Она оскорбила мою мать, - Элия попыталась с достоинством выпрямиться, жалея о своём внешнем виде, однако тяжёлая рука охранника снова согнула её в поклоне.

- Я не одобряю женские ссоры, - главный многозначительно обвёл взглядом притихшую толпу девушек и решил, - до завтра не давать ей еды. Это станет вам всем уроком. В следующий раз я не буду так добр. Великая Степь не прощает глупых людей.

Он ушёл обратно в комендатуру, а Элия почувствовала, как её руки отпустили. Она спешно начала приводить себя в порядок, оглядываясь и почему-то ожидая, что жёнушка Ри сейчас как-нибудь уколет её. Однако никого рядом не обнаружилось, наоборот, все отодвинулись, как от заразной. Она обвела взглядом женщин:

- А где Варьяна?

- Кто? Какая Варьяна?

- Чего ты мелешь, и не было здесь такой, - возмутилась толстушка, жена командира четвёртого отряда.

- Что происходит? - встревожился охранник.

- Мне показалось, - выдохнула Элия.

- Что происходит, спрашиваю?

Можно было попытаться отговориться, но вдруг она подумала, что противная блондинка сбежала в то время, когда её били! Ну уж нет!

- Мне показалось, что тут ещё девушка была, её ещё из архива пригнали, - Элия махнула в сторону дымящегося здания.

Охранник осмотрел женщин, тревожно сжавшихся в кучку, что-то крикнул на своём резком языке. Другие охранники тут же разбежались в разные стороны.

«Как тараканы на кухне Ирхана», - подумала Элия, с брезгливостью вспоминая тот единственный раз, когда она заглянула в гости к влюблённому в неё парню. Разумеется, чтобы поболтать о Ри. Больше ни-ко-гда ни за что! Фу!

Разумеется, любовь красивого офицера была... приятна. Да, приятна. Не более. Даже мама в этом случае пожимала плечами и говорила:

- Слишком уж он простой для тебя, доченька. Не носят аксамит с лаптями.

Эта безыскусственность так и пёрла из Ирхана. Нет, упаси Ярт-Проказник, он не ковырялся в ушах, как казначей, не сыпал пошлыми анекдотами, как почтовик, и, слава всем богам, не ходил за ней хвостиком, как предыдущий офицер-бедолага, которого за это отец и выпер из крепости!

Ирхан, в сущности, был неплох. Добродушный и весёлый, он слишком быстро в неё влюбился - как раз за те два танца, что они протанцевали на балу по случаю прибытия новых офицеров в крепость. Элия испугалась, что будет повторение непонятной страсти того бедолаги, что не давал ей проходу. Однако нет. Ирхан умел отделять службу от чувств, но уже стал ей неинтересен.