Конец академии

Пролог

– Курсант Иванов, прибыл для прохождения обучения на оператора мобильного доспеха! – молодцевато доложил я, вытянувшись перед хмуро встретившей меня в своем кабинете начальницей кафедры.

Эпических статей, светловолосая, явно скандинавских кровей “валькирия”, чей огромный бюст как перчаткой обтягивал полковничий мундир, встала из-за стола, чуть наклонившись вперед, качнув буферами, уперла ладони в скрипнувшую столешницу и буквально пронзив меня недовольным взглядом, холодно и мелодично оборвала, – Кто-кто прибыл? На кого обучаться?! Вы, юноша, эти ваши прогрессивные замашки бросьте. Или я пропустила, и в армии победил маскулизм? А ну докладывайте как положено!

– Есть, госпожа полковница, – поникнув, угрюмо ответил я, – курсата Иванов, прибыл для прохождения обучения на операту мобильного доспеха.

– Вот так-то лучше, – сурово произнесла начальница кафедры. – А то развели тут непотребство, курсанты, операторы… Это шпаки гражданские, пусть как хотят так и называются, а здесь, в этих стенах, извольте соблюдать устав!

– Есть, госпожа полковница, – снова пришлось отвечать мне.

А так хорошо все начиналось…

– Чувствуешь, чувствуешь?! – я глубоко вдыхал прохладный воздух северной столицы, прогуливаясь по набережной Невы, по старинной брусчатке, вдоль старинных зданий, с интересом вглядываясь в лица прохожих тоже словно отдававшие какой-то стариной. Не в смысле физической дряхлости, а именно легким флером прошлого столетия, которые выпирали и в одежде и в походке, да даже в манере говорить. Обернулся к следовавшей рядом Илане, – Воздух свободы!

Стоило прийти подтверждению о зачислении меня как вои рода Златолесских в высшее военное Екатерининское училище, в котором, собственно, одна из кафедр и готовила операт мобильных комплексов, как я тут же собрался и выехал из Екатеринбурга в Питер, навстречу новой жизни. Ну почти. Впрочем три года обучения, это целых три года почти полной свободы. Учебу в университете своего прошлого мира я до сих пор вспоминал с ностальгией и считал лучшим временем в жизни. Поэтому сюда я ехал не просто в предвкушении нового, а с четким пониманием как я буду проводить тут время.

Официально специализация звучала как: применение и эксплуатация мобильных систем специального назначения, а находилось училище прямо у Воскресенского моста на Арсенальной набережной, с двух других сторон ограничиваясь Нижегородской и Симбирской улицами.

Названия улиц мне ничего не говорили, впрочем, во первых я в Питере тоже ни разу не был, а во вторых, тут не было и революции, и я подозревал, что названия моего мира, скорее всего, с тутошними не совпадают.

Училище было одним из самых престижных в Империи и, как я узнал из исторической справки, раньше называлось Артиллерийским. С появлением мобильных доспехов артиллерия никуда не делась, но существенно потеснилась и училище переименовали в честь тогдашней императрицы собственно, и давшей добро на новый вид войск, и подписавшей приказ о создании в училище нового направления.

– Воздух как воздух, – буркнула девушка, сурово поглядывая на останавливающих на мне взгляд женщин. Впрочем, занятием это было бесполезным, пялиться на меня не переставали, ведь я был, во первых, без маски, во вторых в новеньком обмундировании курсаты первого курса училища.

Цвета морской волны с воротником стойкой, с красным кантом и золотыми пуговицами, он сидел на мне как влитой и безумно мне нравился. Еще и тем, что практически ничем от офицерского не отличался, за исключением погон. Их у меня не было, взамен на воротнике была золотая нашивка с двух сторон, обозначающая первый курс.

Вот, кстати, за любование собой в форме, даже нисколько не было стыдно. Потому что форма красит мужчину, а красивого мужчину и вовсе делает настоящим оружием массового поражения. По крайней мере добрая половина встреченных дам, точно пали бы к мои ногам, стоило только пошевелить пальцем. Другая половина, к слову, падать бы не стала, а попыталась, наверное, похитить и утащить к себе. Правда тут останавливала моя принадлежность к министерству обороны, к военным тут было весьма уважительное отношение, да и вооруженная сопровождающая отрезвляла излишне горячие женские головы.

Прогуливались мы по Арсенальной набережной, у небезызвестных “Крестов”. Обветшалая кирпичная стена и возвышавшиеся над ней корпуса тюрьмы были мне знакомы по многим бандитско-ментовским фильмам и сериалам и я пытливо разглядывал ничем не оштукатуренные стены, пытаясь угадать, здесь тоже сидят, или тут это тюрьмой не стало.

– Ну как тебе? – поинтересовался я у Иланы, – красивый город. Столица!

– Это да, – все еще напрягаясь от каждого облизывающего меня взгляда встречных дам, ответила девушка, – Но может вернемся на квартиру? А то я скоро уже как собака на всех рычать начну.

– Заметил, – я улыбнулся, подойдя к каменному ограждению набережной, еще раз понаблюдал за водой, а затем, заприметив пришвартованый у спуска к воде катер, махнул Семёновой, – только не пойдем, а поплывем. Давай за мной!

Сбежав по ступенькам, чуть наклонил голову, подходя к сидевшей на борту катера темноволосой и темноглазой женщине восточного вида, привлек её внимание, легким покашливанием, – Уважаемая, сколько будет стоить на катере проехать?

Владелица плавсредства с ленцой повернулась ко мне, буркнув, – Дорого… – но стоило ей сфокусировать взгляд на мне, как она закончила, – …ой, – расплываясь в улыбке и без промедления вскакивая. – Вах какой малчик, да в форме! Какое стоит. Так прокачу! Садись. Куда надо?

Одета она была в красные длинноносые туфли и спортивный костюм с лампасами, с белой надписью “Али Басов” слева на груди. С легкой ностальгией вспомнил свой, такой же фирмы, что, к сожалению, сгорел в усадьбе.

– Правда бесплатно? – спросил я.

– Какие деньги, – расправив плечи и выпятив солидную грудь, – даже обиделась та, – с таким красавцем сама приплачу. – Она засуетилась, расчищая место, спешно распихивая какие-то вещи по катеру.

– Только я не один, – чуть помедлив, – произнес я, кивнув на Илану за моей спиной.

Посмотрев на мою охранницу уже без улыбки, та неохотно произнесла, – Саида Рашидова за свои слова отвечает. Сказала бесплатно, значит бесплатно.

Забравшись в катер, мы отчалили от каменных ступеней уходивших в воду, и вывернув штурвал, женщина вывела катер ближе к середине Невы. Спустя пару минут хорошее настроение к Саиде вернулось и она начала забрасывать меня вопросами, демонстративно не замечая Илану. Выяснив, что я первый раз в столице, тут же организовала мини экскурсию, обращая наше внимание то на одно, то на другое историческое здание.

В общем на съемную квартиру мы вернулись далеко не сразу, но заметно просветившиеся и обогатившиеся знаниями о Петербурге.

Скинув туфли, стоило массивной двери захлопнуться за нашими спинами, я закинул фуражку на полку над зеркалом и, расстегнув китель, повернулся к замершей у стены Семёновой.

– Поосторожней, – хрипло произнесла она, не отрывая от меня взгляда, – тебе форму только выдали, еще помнёшь.

– Помну – поглажу, – легкомысленно ответил я, – ты мне другое скажи, тебе нравиться?

– Форма? – уточнила она, сглотнув и чаще задышав.

– Да, – я кончиком языка провел по верхней губе, наблюдая за высоко вздымавшейся грудью моей охранницы, – и я, в форме.

– Конечно, – ответила девушка с придыханием, после долгой паузы, – всю дорогу пялилась на твою задницу. Да еще бабы эти, которые тебя взглядом раздевали. От них таким желанием перло, я чуть сама не обкончалась.

Не выдержав, Илана молча набросилась на меня, срывая китель и жадно целуя лицо, шею, затем, торопливо расстегнув рубашку, и моё тело.

Наклонившись, я дернул её майку вверх, снимая. Мгновенно возбудился от вида высвобожденной из одежного плена, закачавшейся на свободе груди девушки. Прошептал ей на ухо, – Спальня там.

Где-то через пару часов, мы наконец успокоились, устало завалившись на порядком перебуробленную постель и я, достав коммуникатор, принялся изучать список необходимого, что еще требовалось докупить к учёбе.

Форму мне сегодня выдали на складе училища и я, не удержавшись, её тут же надел, хотя учеба начиналась только завтра, так как сегодня было воскресенье и общий выходной для всех курсантов. Собственно по этому на территории учебного заведения я почти никого и не встретил.

Правда занятия начались уже месяц как, но для меня сделали исключение, зачислив не только вне конкурса, но и позже основного потока. Ничего, наверстаю.

Меж тем Илана, полежав со мной какое-то время, поднялась с постели и отойдя к занавешенному окну, чуть отодвинув край шторы, хмуро произнесла, – Неправильно это как-то.

Залюбовавшись крепким и подтянутым, полностью обнаженным телом девушки, что стояла ко мне полубоком, я заметил парочку свежих шрамов, напоминание о нападении. Спросил, – Что именно?

– Я твоя охрана и не должна с тобой спать.

– Да ну, – с легким смешком ответил я, – неужели ты думала, что именно тебя я выбрал для поездки сюда, совершенно случайно? Нет, зая, ты здесь потому, что я хочу с тобой именно спать.

– Когда ты стал таким… – пробормотала она, покосившись на меня.

– Каким? – поднялся я следом, – Четко знающим, что хочу и кого хочу? Я давно не скрываю, что мне нравятся вполне определенные девушки и ты одна из них.

Подошел, приобнял за талию.

– А когда об этом узнает боярыня, а она узнает, что мне потом делать?

Погладив кубики пресса на животе девушки, я куснул её за плечо, ответил, – А она и так знает. Я когда обозначил, что хочу тебя в сопровождающие, что она, что Гиржовская, так на меня посмотрели… Можешь не сомневаться, всё они поняли. Как видишь, препятствий чинить не стали.

Развернув девушку к себе, я еще сильнее одёрнул штору, пропуская в комнату солнечный свет и, подсадив на подоконник, прижимая её спиной к стеклу, принялся целовать едва касаясь губами бархатистой кожи. Раздвинув ноги не сопротивляющейся девушке, вновь проник в неё, ритмично двигая тазом.

Вдоволь нацеловавшись, из-за плеча Иланы, не отрываясь от процесса, посмотрел в окно, встречаясь взглядом с округлившимися глазами какого-то мужика, в доме напротив, улыбнулся и помахал ладонью.

“Все-таки хорошо здесь, – подумал я, заодно помахав и людям на улице, которые, заметив нас, останавливались и, раскрыв рот, замирали, пялясь на голую спину и задницу Семёновой, – правда этаж надо было выбирать повыше, второй как-то низковат”.