Контракт

2.7

Вермут

Хорошая погода в такие дни - самое настоящее преступление. Становится сложнее скрывать своё присутствие в походе, да и настроения появляются совсем не воинственные. Затон и прилегающие к нему территории в свете едва теплых солнечных лучей не кажется уж совсем омерзительным, но разводящий сейчас готов был бы отдать весь свой собранный заработок за то, чтобы погода в районе стала дождливой и мерзкой. Как в тот день, когда он пришёл сюда одолжить сотрудника. По сути, мужчина снова здесь со схожей целью, но в этот раз встреча не предвещает ничего хорошего.

Он устал, просто по-человечески, в одиночку пытаться воевать на оба фронта и, если уж суждено сражаться одному, то с каким-то из фронтов следовало покончить быстрее и углубиться в борьбу на втором. Чужие мысли - потемки, и Вермут даже не пытался понять, чем движила Гелла, отказываясь идти на мировую. Думать и искать какие-то причины тоже надоело. Время — не возобновляемый ресурс, а он только и делает, что бессовестно его растрачивает.

В подобных мероприятиях мужчина давно не принимал участия и от предвкушения грядущего действа у того в жилах начинала горячиться азартом кровь. Редко когда «Наёмникам» выпадают заказы, где бы потребовалось такое массовое скопление; заказы на своих же не выпадают никогда, и только осознание своего противника делало грядущее действо не таким веселым, как хотелось. Тем не менее, не всегда от необходимости приходится получать удовольствие — скорее, наоборот. Вот и здесь.

Они выступили на Затон максимально быстро, не стали ждать. Собственно, ждать то больше было нечего и некого. Разводящий планировал наступать постепенно, с каждым разом отхватывая новый объект и людей вместе с ним — по возможности. Броситься сразу на главную базу означало бы угробить дело в самом зародыше — сейчас людей во вражеской бригаде больше, и они наверняка его ждут. Небольшое давление, к тому же, может зародить сомнения среди состава затонской бригады, особенно, если столкновения будут заканчиваться их поражениями - Вермут был уверен, что столкновений вне запланированных акций не избежать.

Что ж, либо «Изумрудное» у местной бригады не считается важным стратегическим объектом, либо большую часть бойцов уже отозвали на основную базу, раз в лагере их не так много. Разведчик проверил прилегающие территории и ожидание его возвращения казалось разводящему самым долгим временем за последние дни. Даже ожидание ответа на предложение настолько не гложило, ведь были другие дела, а здесь единственным посторонним делом можно считать только рассматривание листиков на кустарнике. Только толку от него никакого, и мужчина крайне обрадовался, когда разведчик вернулся на позицию.

Простейшая стратегия — убрать помехи, схватить участок в кольцо и ударить. Первый пункт выполнять не пришлось, за неимением каких-то, невидимых глазу обычного мимо проходящего, позиций противника; со вторым группа справилась удачно и быстро, а вот третий едва не сорвался. Вермут ожидал, когда все группы займут указанные позиции, чтобы отдать приказ к наступлению, но раньше его приказа раздалась громкая очередь и в лагере началась суета. Кого-то заметили. Кого именно — разводящий узнает после окончания операции и придумает, как наказать, а сейчас он летел впереди своей подгруппы, быстро взбираясь на холм и не сводя взгляда вражеского лагеря.

Ожидаемо кто-то выглянул — не все бойцы бросились к той стороне лагеря, где была замечена другая подгруппа, и это было вполне логично. Понимали, что враг может быть где угодно. Послышался выстрел справа, затем по ближайшему кустарнику зазвенели свинцовые капли, и стрелявший боец его подгруппы укрылся за деревом. Быстро же он дал себя обнаружить... Хотя, чему тут удивляться? Практически у всех «Наёмников» одинаковая учебная база — каждый знает, чего можно ожидать от другого, никто друг другу почти не уступает в военном ремесле. Следующая очередь, но уже слева — более короткая, и ответной с холма не последовало. Вермут усмехнулся — оперативно исправились, но всё равно весь его план продолжал гореть синим пламенем.

От дерева к дереву, прячась между кустарниками, разводящий вёл свою подгруппу наверх к лагерю, из которого с некоторой периодичностью продолжали раздаваться автоматные очереди. Наверняка бойцы уже вызвали подкрепление со своей базы и вскоре станет чуть сложнее. Мужчина периодически осматривался назад, чтобы не пропустить момент появления подмоги наёмникам из «Изумрудного», но пока никого на горизонте видно не было, и он надеялся успеть закрепиться в лагере.

А ведь создавалось место вовсе не для бойни, но кто же знал тогда, что существовать лагерю придется недолго. Будучи ребенком, он сам успел застать существование пионерлагерей и побывать в некоторых. Пребывание в них было для разводящего своеобразным опытом, а атмосфера и проведенное время навсегда закрепились в памяти: и утренние линейки, и плавающая в масле манка на завтрак, и большие вечерние костры. Уже повзрослев, Вермут понял, что все они были только эхом настоящих пионерских лагерей, канувших в лету вместе с Советским Союзом, но каких-то тотальных расстройств по этому поводу не испытывал. Не думал, что когда-нибудь вернется в подобное место, но вот — снова корпуса, снова персонажи мультфильмов на стенах; изменились только обитатели и цели пребывания.

Грохот выстрелов не утихал и только стал более прерывистым, когда подгруппа разводящего добралась до лагеря и освободила проход со своей стороны — местные наёмники поспешили скрыться и продолжили отбиваться уже из своих укрытий. Запланированная как быстрая, операция начинала затягиваться и нервировать. По внутренней связи доложили, что предположительно в лагере осталось трое человек и оставалось только догадываться, где их искать. Выкуривать? Если только на кого-то из бойцов, да и противник вполне может понять, зачем кто-то решил передвигаться настолько в открытую. Нет, они будут тянуть время. Нужно искать самостоятельно.

Часть группы была отправлена осматривать корпуса, другая часть — нежилые помещения. Численно сейчас их больше, но Вермут знал, как никто другой, что не всегда численность дает превосходство. Если действовать аккуратно, то и троих наёмников вполне будет достаточно, чтобы перебить вражескую группу.

У входа в столовую он был один — подопечные отправились к запасному выходу и, если у них была задача как можно тише проникнуть в длинное одноэтажное строение, то разводящий себе выставил задачу несколько иным образом. Небольшая деревянная дверь, выкрашенная в белый цвет, не слишком походила на парадный вход, через который ежедневно должны были толпами проходить неугомонные детишки — она легко слетела с петель от удара ноги и с грохотом упала рядом со входом. Мужчина поморщился — шума создал, наверное, столько, сколько давно лагерь уже не слышал, но всё это было необходимым. Да, обученный боец не тупой зверь, чтобы так просто реагировать на явно провокационные действия, но его внимание будет немного рассеянно. По крайней мере, Вермут на это надеялся.

Было желание броситься без осторожности в комнату, затем — обратно во двор; происходящее придавало сил и хотелось сотворить какое-нибудь безумство. Чувство знакомое и мужчина знал, что обычно ничем хорошим такие действия не заканчиваются, а посему держал себя в руках и передвигался максимально осторожно. Он не пил уже сутки — ни капли ничего, крепче чая, и отчасти даже гордился этим. Собственно, не самое лучшее время для запоя, но как нельзя наилучшее для ясного ума и уверенной концентрации.

В столовой было светло и пусто — спрятаться негде, если только не схорониться за перегородкой окна выдачи еды, ведущей напрямую на кухню. Оставаться на улице, тем не менее, разводящий не стал, ведь нет стопроцентной уверенности, что тут кто-то есть, так что оставался очень великий шанс на получение пули со спины. При удачном исходе ведь даже и не поймешь, что умер — операция просто оборвется без финального аккорда. На корточках быстро прокрался к окну на кухню и замер возле перегородки — так по крайней мере никто не сумеет незаметно атаковать со стороны входа.

Тихо, словно на кладбище. Вермут не слышал передвижения своих подопечных; передвижение возможного противника — тоже. Однако, вскоре прозвучала одна короткая очередь, затем — вторая и третья, через несколько мгновений. В кармане завибрировал ПДА, а следом доложили, что нашли одного в столовой и ликвидировали. Некрологи от затонской бригады на новый гаджет разводящий не получал и поступившее оповещение не понравилось мужчине заранее, ещё до прочтения. Тем не менее, ещё до выхода было решено, что подсчитывать убитых и раненных следует либо после окончания боя, либо — после отступления, если такое придется совершать. Поэтому разводящий ничего спрашивать не стал.

Осталось двое. Вермут в несколько широких шагов пересек помещение столовой, направляясь к двери - раз его подгруппа освободилась от своей задачи, то надо бы помочь другим. Всё-таки залог удачно завершенной операции - командная работа, грамотно сформированная. Произошедшее далее было похоже на бородатый анекдот, пересказ которого оказался довольно быстрым и не позволяющим осознать его суть. Как там они обычно начинаются? Столкнулись однажды в дверях два наемника…

Секунда на осознание ситуации, секунда на распознание в человеке противника, а дальше как на диком западе - кто быстрее выстрелит. Разводящий мгновенно взвел автомат и нажал на спуск. Тот знакомо «закхекал», нашпиговывая врага свинцом, и замолк. Слишком быстрое действие именно таким и было, каким показалось с самого начала, с разницей лишь в том, что не будь у мужчины хороших рефлексов, сейчас бы он лежал на земле вместо своего противника. Успел ли он что-то понять? Черт его знает, разве это важно?

- Последнего взять живым. - Совсем с не скромной громкостью отдал приказ Вермут, перешагивая через труп и продвигаясь к соседнему зданию. Возможно противник слышал и сам захочет сдаться, но вероятность этого ничтожно мала. Он бы не сдался. Информация - основное, что требовалось заполучить от живого местного бойца.

Численность, расположение сил, планы на ближайшее время. Как без допросов в таких операциях? Мужчина отчаянно хотел знать, что его ждет за пределами лагеря на центральной вражеской базе. Вражеской… Не думал, что придется применять это слово к Гелле, но продолжал это делать с завидной частотой, словно заставляя собственный разум принять и смириться с сим назначением. Ферганец должно быть счастливо повизгивает, шкварча на адовой сковороде и наблюдая, что вытворяет его подопечная.

Вермут прокрался к большой уличной сцене и юркнул в помещения за ней. Должно быть здесь готовились к выступлению - репетировали, подбирали костюмы. Выпивали перед выходом на сцену. Хотя помещения облезли и опустели, они всё равно были пригодны, чтобы стать для кого-то укрытием, и обследованию подлежали не меньше остальных.

Снова вибрация в кармане - менее отчетливая из-за передвижения, но не менее неприятная по мысленным соображениям. Мужчина презрительно скривил рот - как-то нездоровый пессимизм. Может просто кто-то пытается выйти с ним на связь… Остановился, пройдя в ближайшую комнатку; присел в углу рядом со входом, достал из кармана ПДА и тут же убрал обратно, едва завидев тематику оповещения. Что ж, не совсем пессимизм - была в нем и толика реализма, о которой говорило слово «Некролог».

Теперь был о отчетливо ясно, что оставшийся вражеский боец находится не здесь, а в месте, где занималась поиском одна из его подгрупп. Когда мужчина снова оказался на улице и направился было к зданию корпуса, намереваясь присоединиться к тихой охоте, как из окна с глухим грохотом вылетел «Наемник». Спиной он разломил последние остатки от оконной рамы и совсем под чистую их снес выскочивший следом боец с автоматом в руках. Вермут присоединился к нему, взяв последнего противника «на мушку». Боец, перевернувшись на спину, смиренно продолжал возлежать на прохладной земле, изредка отплевывая идущую изо рта кровь. Он не был ранен, но, похоже, всё-таки успел огрести от кого-то из бойцов разводящего.

Мужчина как мог поправил пальцами повязанную под балаклавой наглазную повязку и сразу приступил к опросу. Времени на пафосные приготовления не было и единственное о чём Вермут попросил, это чтобы допрашиваемого крепко придержали за руки и ноги.

- Сколько бойцов в бригаде? - Спросил он, наступив каблуком берца на ладонь лежащего и несколько склонившись к нему. Не предоставлялся, ничего лишнего. - Сколько идёт поддержки?

Боец что-то пролепетал практически невнятно и разводящий понял, что у того выбита большая часть зубов. Ну вот что за нахрен? Он теперь должен его бе-ме расшифровывать? Мужчина смерил недовольным взглядом единственного глаза ближайших подчиненных, едва слышно вздохнул и надавил ногой на ладонь пленного чуть сильнее.

- Яснее говори. - Едва ли не вежливо попросил тот, отчетливо ощущая, как под его ногой кости в ладони бойца ломаются словно сухие ветки.

Этого бойца разводящий не знал в лицо, значит не из тех, кто перебежал к Гелле. Жаль, в противном случае его мучения могли бы принести какое-то удовольствие, пусть и извращенное. Пленник продолжал едва понятно лепетать слова, один из бойцов группы вызвался переводить - Вермут предположил, что именно он и лишил противника адекватного речевого аппарата. Он называл цифры, довольно большие, но уверял, что никакой подмоги сюда не направляется. Ага, конечно. Разводящий был уверен, что пленник лжет.

Часть группы мужчина оставил в «Изумрудном». Точка хорошая, весь Затон почти как на ладони, она будет полезна в дальнейшем, когда он будет контролировать данную местность. Другого исхода у своего похода Вермут не предусматривал ни на йоту. Хорошая трёпка не помешает никому - как бойцам вражеской бригады, так и разводящему.

Он решил налететь на Затон как очень голодный коршун - заглатывать всё и вся со своего пути с молниеносной скоростью, чтобы противник не успел как следует опомнится. Едва переведя дух, мужчина направился на цеха подстанции, где базировалась ещё одна группа местной бригады. Его «орда» стала чуть меньше, но в боевой силе не убавила, и Вермут был уверен, что захватит следующую точку едва ли не быстрее первой.

Был только один нюанс - возможная подмога. Да, на «Изумрудном» остались бойцы и обороняться проще, чем нападать, но помощь могла прямо сейчас подождать их на цехах, и группа рисковала встретиться с увеличенным числом противника. Разводящий несся впереди всех и словно наяву видел все схематичные отметины, согласно которым можно было удачнее всего захватить точку.

Их уже ждали. Вполне ожидаемо, но вот численность противника была гораздо меньше, чем ожидалось. Кто-то отстреливался с крыши комплекса, кто-то - из небольших зданий, стоящих рядом. Даже ворота были открыты, но в них особого смысла и не было - бойцы расположились так, что ворота роли не играли. Странная тактика и разводящий это заметил.

Снять цель на крыше - едва ли не самая простая задача, и справились с ней в считанные минуты. Вермут то и дело посматривал в сторону станции переработки отходов, где базировалась местная бригада, но так и не видел, что кто-то приближался. Проникнув во двор, он взобрался на крышу одного из одноэтажных корпусов и решил остаться здесь. Как и ожидалось, данный лагерь был взят проще и оставалась только последняя, основная точка затонской бригады.

Разводящий думал о последнем рывке и уже планировал отозвать из «Изумрудного» часть группы, чтобы напасть на станцию с большей силой, как снизу послышалась интенсивная стрельба и скрежет запирающихся ворот. Он притих на своей позиции, ПДА в кармане печально завибрировал. Никто ведь не подходил ни с одной стороны, какого черта? Мужчина вспылил сначала, а потом понял - скорее всего, бойцы были уже внутри. Столкновение началась так скоро лишь потому, что, видимо, его подчиненные обнаружили «сюрприз» раньше времени, а теперь отбивались. Что ещё оставалось делать? Ворота - единственный выход и тот перекрыт.

На минуту Вермут ощутил себя бараном, в очередной раз поправил повязку на глазу и выглянул вниз. Боец, заперевший ворота даже особо и не скрывался, что делал зря. Глухой лязг - и тот упал прямо на позиции. Разводящий спрыгнул с крыши, благо высота не большая, быстро отпер ворота и отдал приказ отступать назад: иначе никак - «сюрприз» оказался слишком массовым, и частота срабатывания ПДА некрологами его откровенно напрягала.

Прежде, чем выбежать с территории, мужчина успел убить заметившего его противника, и уже в процессе отступления слышал, как, пролетая рядом, свистят пули. Одна попала в бронник, больно хлестнув огоньком в спину, но Вермут, наученный опытом, даже не запнулся. Из всего ушедшего на цеха состава вернулось только трое.

Разводящий, уже будучи на «Изумрудном», не думал о том, что без бронника мог бы давно валяться мертвым тюленем посреди Затона; не думал, что часть его плана пошла крахом. Думал только о том, что нельзя слишком долго сидеть на месте, что на счету едва ли не каждый час. Мужчина вызвал подкрепление из Мертвого города тщательно всё подумав и решив, что потери немного превысили его ожидания.

Была ещё одна мысль… Не факт, что реальная, но кто знает, как повернет ситуация? Вермут знал, что возле «Юпитера» есть группа вражеской бригады. Знал, что они взаимодействуют с местными «Бандитами». А ещё знал, что эти самые «Бандиты» всё рвутся пройти к Армейским складам. Зачем - не важно; важно, что его бригада может предоставить свободный проход.

Их командир оказался на удивление контактным человеком. Хотя, почему не удивление? К удаче, скорее. Лебезил в разговоре, когда узнал кто с ним связывается, но разводящий знал, что отцеловывание его пяток отнюдь не гарант преданной работы. «Бандитский» пахан всё просил прямо сейчас дать доступ к проходу на склады, но Вермут был тверд на своей позиции.

- Доложишь, если появится. - Говорил он. - Даже если кто-то отдаленно похожий на неё - сообщи. Место нахождения, численность сопровождения - всё.

- Без балды, начальник. Если хочешь, я прям щас этих кур перевалю - валын у нас больше - ты только скажи. - Хрипел пахан, явно подзадоренный открывшейся перспективой переселения, но разводящий его тормозил.

Нет, ему не нужна бойня раньше времени. Раз его противник решил поиграть, то почему бы и нет?

Мужчина был практически на сто процентов уверен, что Гелла не станет сидеть на станции. Возможно, захочет поймать его тут, а возможно и сбежать сообразит, а последнего допускать Вермут не хотел, как и первого. Он остался дожидаться скорого подкрепления, посматривая на открывшиеся вида этого слишком большого болота.

Гелла

Вода у берега совсем не глубокая, а для него и вовсе как лужа. Он жил на этом болоте ровно столько, сколько себя помнил, а помнил он по большей части именно эту свою ипостась. Монстр, хищник.

Мелких существ сегодня рядом не пробегало и было суждено остаться голодным. Даже единственная жертва, заглянувшая на его территорию, и та куда-то испарилась. Он разогнал громким рыком подбежавших на зов своих сородичей, мол ничего тут нет, трапеза отменяется. Те покружились, понятное дело недовольные таким исходом, но разбежались – каждый в свою сторону, высматривать пищу. Тяжело стало охотиться, когда вся округа узнала, чье именно гнездо образовалось на этом болоте.

Так передвигаться мог только он и его сородичи – быстро, практически бесшумно, а посему, как только он покинул территорию болот, то стал практически совершенно не обнаруживаемым. На секунду он словно совершенно забыл, как становиться невидимым, но воспоминание потихоньку вытягивалось наружу, медленно, как если высасывать из дерева его сок. Он не знал откуда такие умения – они словно были всегда, родные, без которых существование в миг станет более трудным. Жизнь среди… Этих… Как их?

Все для него просто существа, без обозначения и названия. Существа побольше, поменьше; больно ранящие из чего-то громкого и больно кусающие зубами, ходящие на двух ногах и бегающие на всех четверых. Да и сам для себя он всего лишь существо, без названия, но имеющее ясное обозначение – хищник. Откуда взялось это слово он не знал. Оно, как и другие навыки, словно было дано при рождении.

Он остановился, принюхался к окружающему пространству, пошевелив щупальцами в воздухе. Их название он знает, исходя из функции, которую они выполняют. Да… Днем он обычно никуда не выходит, но сейчас почему-то вот решил выйти. Из-за голода? Да, из-за голода, точно. В желудке болит, рычит… Ночь самое лучшее время для охоты – все до единого существа растеряны и заполучить свою пищу становится ещё проще. Двуногих, правда, нет почти, а вот остальных можно найти в избытке. Он любил в особенности тех большетелых существ с толстой колкой кожей – в них крови больше, чем в ком-либо ещё. Поблизости ими не пахло. Плохо.

Вон, неподалеку бродят те четвероногие – целая стая, не самые маленькие, такими он бы мог наесться… Почему идти дальше? Вон же пища и желудок болит! Что же это такое? Не нравится, ох не нравится…

С этого холма он видел и своё болото, и другое дальнее болото, и большие треугольные… Корабли? Да, корабли, это он тоже знал. Какое всё светлое, яркое. В темноте он видит всё это лучше, но при свете тоже как-то… Красиво? Как много сегодня новых слов, хоть они и кажутся отдаленно знакомыми. Раньше они не слишком часто возникали в голове, а сегодня…

Знакомый грохот. С таким звуком двуногие существа кусают на расстоянии, иногда после этих укусов приходится долго залечивать раны… Идти туда? Зачем туда? Там боль, враг! Он инстинктивно зарычал, не соглашаясь идти в те строения, где грохотали выстрелы, но всё равно направился туда. Что-то сегодня с ним не так, совсем. Он знал, что уже стал невидим; медленно, не слышно проскользнул через маленькие строения к строениям побольше и устроился в тени. Дышит громко, но двуногие далеко и не должны его услышать.

Много, совсем одинаковые, что-то кружатся по этому месту от одного строения к другому. Грохочут – видимо кусают кого-то, кто не видим ему. А ведь и они были бы знатной пищей – двуногие существа хоть и не так многокровны как те большетелые, но кровь у них на вкус другая, не так противно воняет и не такая густая. Он присел на одно колено, вцепился руками в землю и выгнулся вперед – жаль, что сейчас не ночь и приходится стараться, чтобы что-то увидеть. Только что, он пытается увидеть? Зачем вообще ему так внимательно рассматривать? Ох…

Нет, они все одинаковые, эти двуногие. Мелкие, с черными головами и кусающими… Оружие? Знакомое слово, теперь он знает, куда его применить. Одинаковые, совсем – тот крайний похож на другого крайнего, а тот пробежавший - точно такой же, как и пробежавший раньше. Зачем ему это знать? Хотя, они вроде разные. Выглядят одинаково, но почему-то разные… Не может понять, не может! Да что ж такое сегодня с ним?!

Почему уходить? Ведь он так долго сюда шел… Здесь пища, много пищи. Они будут кусать, ну и что – он ведь быстр и невидим. А ещё очень силен и может одолеть если не всех, то по крайней мере тех, кто стоит рядом. Нет, не пойдет он обратно, пока не поест! Не надо заставлять, хватит… Смерть? Он так часто дает её другим, всем своим жертвам, когда есть от них уже нечего.

Позади застрекотало оружие, он болезненно зарычал. Укус, укус, укус…

…укус! Гелла широко раскрыла глаза и часто со стонами задышала. Чёрт! Полусидя на земле, она ощупала свою грудь, голову и спину, словно пытаясь найти ранения, которые принадлежали совсем не ей. Нашла только идущую носом кровь.

Ферганец рассказывал как-то, что на этих болотах живут кровососы. Много, целое гнездо, и вывести никто не может. Раньше старались – Борода со «Скадовска» щедро, насколько мог, платил смельчакам, решившим разворошить это «осиное» гнездо, но то было давно и постоянные неудачи спрос на это дело спустили к нулю.

По пути им встречались и снорки, и слепые псы, но ни те, ни другие девушке не подходили – отсутствие зрения делало их бесполезными для её дела и мутантов приходилось обходить с крайней осторожностью. С одной стороны, конечно, возможно не стоило тратить время на подобные походы, но так можно было сократить расход бойцов и попробовать самолично увидеть, куда и как далеко смогут зайти бойцы противника.

Гелла не ожидала, что центральная бригада выдвинется к ним настолько быстро. Если бы не отряд на «Юпитере», то они и не узнали бы вовсе, что на них идут наёмники из Мертвого города, и были бы совсем не готовы. Думать на шаг вперед она не очень умела, но предполагала, что сразу на основную базу противник не пойдёт, зная, что под их контролем весь Затон. На всякий случай оставила крупную группу для отправки её как подкрепления, если запросят, приказала всем быть в полной готовности, а сама ушла в компании Мадьяра – воплощать в реальность свой план.

На самом деле, девушка надеялась встретить на пути к болоту какого-нибудь другого мутанта, пригодного для использования. Она не думала, что произойдет, если не сумеет в нужный момент захватить контроль над зверем – не хотелось об этом думать, не самые приятные мысли. Долго выслеживать и ловить кровососа не пришлось – он объявился быстро, да ещё и с компанией, буквально сразу, как только Гелла ступила на болото.

Громкими шагами продвигалась вперед, пока вода не стала доходить до уровня талии, и быстро постаралась выйти на совсем уж мель, когда появление зверя было обозначено. Девушка знала, что она под присмотром, но окончательного спокойствия от этого не испытывала: доверять Мадьяру безоговорочно та так и не научилась. Старалась всем своим видом показать то доверие, которого и в помине не было, путем выхода на подобные задания и позволения решать некоторые организационные вопросы. Он, вроде, верил, но фиг знает.

Гелла беспокоилась, что в предположительный момент, когда план пойдет крахом, наёмник не станет отгонять от неё монстра и просто сбежит сам. Беспокоилась, но старалась не зацикливаться на этом страхе – нельзя отвлекаться, каждая секунда может сыграть решающую роль.

Осознав, что захватить мутанта таки получилось, наёмница своё беспокойство отпустила – она больше не думала о возможной своей смерти и больших страшных глазах монстра, которые беспрепятственно неслись на неё. Кровосос оказался весьма умным зверем и подчинить его разум полностью не удалось – где-то продолжали проскальзывать его мысли, ощущения и некоторый страх, ведь что бы он не думал, действия его были бесконтрольны.

Мутант прекрасно чувствовал запахи, улавливал слухом даже самые тихие движения и сам был бессовестно быстр, но с его взгляда большая часть живых существ выглядели совершенно одинаково. Это расстроило, и девушка была крайне недовольна, что среди сражающихся наемников никак не могла выделить того самого. Хотя, может Вермут и не пошел в бой сам, а просто отрядил людей? Помнится, на поиски «Греха» он не отправлялся, а то, что в прошлый раз он оказался среди бойцов, могло быть либо случайностью, либо необходимостью. Она высматривала его, всё старалась как-то различать бойцов, давно потеряв разницу между чужими и своими, но безрезультатно.

На самом деле, Гелла в глубине души наделялась, что отряд на «Изумрудном» сможет отбить нападение и пораженные наёмники противника примут решение вернуться обратно на базу, но всё оказалось именно так, как и должно. Как говорят: надейся на лучшее, готовься к худшему, и принципа этого девушка придерживалась, по большей части.

- Большой отряд. – Сообщила она своему заместителю, когда сознание перестало кружиться и мысли собрались-таки в кучу. Да, в последнее время такие фокусы стали даваться совсем не просто, но, что поделать? – Захватили «Изумрудное».

- Понял. – Отчеканил Мадьяр своим елейным тоном и отдал приказ на отправку подготовленной группы.

Что ж, предстоящий вариант казался ей неплохим и калечащим в любом случае. Если противник пойдет на следующую точку, то их схватят там; если пойдет сразу на станцию, то окажется охвачен местной бригадой с двух сторон и уж тогда уйти никак не сможет.

Всё ещё мокрая от болотной воды, Гелла готовилась к следующему этапу действий. Их было несколько до сего момента, но условие отсутствия центрального разводящего в ударной группе выбрало определенный путь действия. Им следовало выдвинуться к Мертвому городу и напасть, но делать это требовалось предельно незаметно.

- Нельзя дать понять, что станция пуста. – Объяснял Мадьяр необходимость в момент выхода оставить на базе небольшую группу бойцов. Девушка хотела бы забрать с собой всех, но мужчина был прав – противнику стоит только краем глаза заметить, что никакого сопротивления нет, и всё может встать на свои места. – Так нужно.

- Конечно. – Наёмница бесконечно сожалела, что приходиться лишаться людей. Сначала «Изумрудное», потом это…

Дойти до Рыжего леса быстро вполне реально. За это время, отряд из Темной долины сможет добраться до Диких территорий, а там - до пригорода центральной базы и Армейских складов. Возможно даже в плюсе, если сумеют склонить наёмников с Диких территорий к себе – наёмница предполагала, что это будет хорошим ударом для их командира. Нападут с трех доступных сторон, захватят командный состав, а потом… Да уж, не такой она себе представляла их следующую с Вермутом встречу. Скорее, более мирной, а может даже… Нет, уже не важно.

Нужно будет просто нажать на спуск и всё – бойня окончится, командир будет отомщен и оставшиеся бойцы со временем восстановят Синдикат в том виде, в каком он был до этой междоусобицы. Главное, чтобы рука не дрогнула, как в прошлый раз…

- Как только на цехах начнется движение – выдвигайтесь и как можно быстрее. – Они с Мадьяром остались ждать остальных своих товарищей здесь, неподалеку от болот, куда мужчина оттащил бессознательное тело девушки, занятой прогулкой в теле монстра. Бойцы прибудут, и они все вместе выдвинутся к окрестностям «Юпитера», а оттуда – в Рыжий лес. Наёмница понимала, что если «Изумрудное» захвачен, то у противника есть небольшое преимущество в виде открывшегося вида на большую часть территорий, и уйти незаметно шансы несколько снизились.

Если только отвлечь тех… Именно отвлекающим маневром и должно стать столкновение возле цехов. А что, если вражеская бригада не станет нападать на цеха и двинется сразу к станции? Станет несколько сложнее и идти в Мёртвый город придется только им двоим. Хотя, можно будет забрать отряд с «Юпитера» - не столь многочисленный, но для двоих людей и дополнительные пять – сильное подкрепление. Конечно, можно было бы попытаться нанять к себе ещё и местных «Бандитов», но Гелла откровенно не желала впутывать в их «семейные» разборки кого-то постороннего, ведь тогда слух о проблемах в Синдикате подтвердится, и репутация группировки заметно ухудшится. Пожалуй, такого осложнения девушка получить не хотела.

Ждать слишком долго не пришлось – отряд противника напал-таки на цеха. Что ж, дальше дело умений. Бойцы сообщили, что выдвинулись с базы, но пойдут в обход, дабы не быть видимыми со стороны «Изумрудного». Чуть дольше, но…

Пусть центральная бригада захватывает станцию сколько угодно, ведь, как сказал Ферганец: бригада не место, а люди. Сплоченному коллективу этим не навредить, и под звуки утихающего сражения Затонская бригада выдвинулась в путь.