Королева Теней

Глава 12

Каддамах

Пещера наёмников оказалось сетью помещений, расположенных глубоко под землёй, достаточно светлой, но холодной: стены были отделаны светло-серыми каменными пластинами с замысловатой резьбой на них, а в сводчатые потолки упирались высоченные колонны, заставляя думать, что находишься в подземном городе. Каждое помещение напоминало небольшой ангар с литыми перегородками, мистическим ненавязчивым светом, лабиринтом коридоров.

На мой вопрос, почему эту пещеру, а точнее – подземный город, не заселили беженцы, мне, хитро улыбнувшись, ответили, будто про неё ходит дурная слава, и что для всех остальных дальше узкой норы, в которую меня столкнул Рид, ничего нет.

Почему-то считала, что наёмники живут каждый в своём логове, собираясь вместе лишь для совещаний, или ещё что у них там принято. В принципе, некоторые действительно предпочитали обитать за пределами братства, но многие, как и мои спутники, жили прямо здесь, где была столовая, тренировочные залы, спальни, умывальни, даже было небольшое подземное озеро, которое я ещё не видела.

Зейд скинул меня на Лора, коротко бросив, что отныне он лишь будет следить за моими «бесполезными» потугами приобщиться к их искусству.

- Твоя ценность сейчас заключается лишь в том, насколько от тебя будет мало проблем, - равнодушно говорил он мне, - будешь надоедать – пойдёшь на улицу, окажешься беспомощной – пойдёшь на улицу. Делая скидку твоей пустоте, твоя обязанность – быть полезной и облегчить жизнь тем, кому ты не будешь противна.

Вот и всё напутствие от главы Гильдии.

Мне нечем показать себя, чтобы стать наёмницей, как они, но, честно говоря, я надеялась и свято верила, что меня будут обучать. А вот так просто бросят, как тряпку половую?

В голове прокручивала, чем эта участь лучше участи имари. Возможно, со мной будут обращаться как с девушками из особняка работорговцев. Шейн и Рид резко поменяли ко мне своё отношение, как только мы переступили порог Гильдии. Просто стали смотреть сквозь меня, будто я вновь оказалась на улицах Сейрина.

Даже Лор стал гораздо холоднее, без заботы старшего брата.

В любом случае, я не на улице. Разберусь, как здесь быть.

Стоя посреди своей комнаты, мне на миг показалось, будто к моему приходу готовились. Я уже смирилась, что все и всё в этом дивном мире против меня, иначе как объяснить ту свалку, что покоится в углу моего нового пристанища? В светло-сером каменном мини-ангаре вместо кровати был каменный пьедестал, так же из светло-серого минерала с причудливой резьбой; некое подобие шкафа в углу; то, что когда-то было письменным столом и просто огромнейшая куча некой одежды, шкур, тканей, металла и даже думать не хочу, чего еще. Что впечатлило, так это наличие плиты: можно было подумать, будто эти покои предназначались для кухарки или кого-то ещё, кому возле кровати сугубо необходимо наличие варочной поверхности.

Поимеем то, что имеем.

Меня оставили в покое до «новых распоряжений» и я принялась разгребать хлам по кучкам: то, что может пригодится; то, что не знаю, что такое, но «а вдруг»; то, что надо выбросить, пока из него не явилась новая форма жизни.

- Так вот ты какая – новая игрушка Зейда, - послышался у входа женский мелодичный голос, - я уверилась, молва лжёт.

В шоке обернулась к говорящей, насколько я помню, наёмники упоминали, будто в их Гильдии женщин нет. Но я сейчас смотрела на представительницу женского пола, расы лемийди, что с кошачьей грацией двигалась к моей персоне. Она была затянула в тонкие стальные доспехи, которые на ней абсолютно не смотрелись громоздко.

Как и любая лемийдийка, она обладала чуть сероватой кожей, которая выглядела несколько мистически, придавая ей сверхъестественный шарм. Глаза цвета графита смотрели практически не мигая, когда она ко мне приближалась. Честно говоря, я видела только однажды лемийди, да и то на расстоянии.

Они считались вымирающей расой и до Фраатха Ур, а с тех пор, когда пошёл слух, будто дети лемийди приносят практически бессмертие, на их расу началась настоящая, пугающая своей жестокостью охота. Из-за цвета расы она даже получила название – Серая Охота.

Их природная скорость и способность немного сливаться с обстановкой, становясь почти невидимыми, не спасла их от вымирания.

Из-за того, что она женщина, да к тому же лемийди, я застыла с открытым ртом, упустив момент, когда она подошла ко мне и сняла мой капюшон, который я по привычке и в спешке забыла снять.

Я немного удивилась, когда она начала рассматривать моё уродство абсолютно беспристрастно, а не морщившись, как это делают остальные.

- Я не игрушка, - наконец выдавила из себя.

Стоя рядом с истинной красавицей, я невольно начала практически физически ощущать давящее сознание своей ущербности. Когда-то покраска волос и лишние несколько килограмм были моей единственной проблемой. Сейчас же я отказалась от своей женской сущности, бросив все силы на выживание.

Но девчачья натура остро ощутила немытые волосы и тело, грязную одежду и когда-то привлекательное лицо, которому не суждено больше радовать глаз.

- Что бы не говорил Зейд, каких бы обещаний не давал Лор, иные пути были избавиться от тебя. – Спокойно проговорила она, пропуская волосы между пальцев, - ты стала интересной. Из-за Амулета. Но ты бесполезна. Интересна и бесполезна – игрушка.

Графитовые глаза вновь всмотрелись в меня на доли секунды, а после она просто развернулась и ушла.

Я рассмеялась про себя. Я ошибаюсь, или кто-то сейчас пометил территорию?

Интересно, она с Лором или с Зейдом?

Мне стоит бояться за свою девичью честь? От этой мысли я рассмеялась вслух. Нет, ну правда. Здесь ценились сила и способности больше, чем интеллект у нас. А красота в цене во всех мирах.

Чего ей бояться?

- Пойдём за мной, - позже ко мне заглянул Лор, уводя за собой в глубь их братства.

Я так увлеклась сортировкой хлама, что не усела ни переодеться, ни помыться. Правда, умывальню я вряд ли бы самостоятельно нашла. Так что шагала вслед за ним в привычном плаще с накинутым капюшоном. Этому месту явно не хватает тёплых красок, всё выглядело будто неживым, бездушным. В коридорах не было украшений, гобеленов на стенах, хоть чего-нибудь, одни лишь голые каменные стены.

Нам встречались редкие жители Гильдии, которые занимались своими делами и не обращали на нас никакого внимания. Я чуть не споткнулась, когда засмотрелась на одного из наёмников, тренирующегося в зале. Настолько быстрых движений я ещё не встречала, он будто был соткан из размазанного пятна, передвигающегося по углам зала.

- Тебе надо будет приготовить обед и запасы для некоторых наёмников, которые скоро выдвинутся в свой путь, - Лор коротко рассказывал, где что лежит, даже не догадываясь, что я не разбираюсь в их продуктах и как их готовить.

- Как мне разжечь огонь? – Только и спросила я, перед тем как он вышел.

Мне почти до слёз было обидно, что рыжебородый, который так заботливо предлагал перевязать мои раны, теперь даже не смотрит на меня.

- Этим, - бросил он мне два грубых камня разной текстуры и был таков.

Ладно, справлюсь. Неплохо было бы, если бы он сказал, сколько у меня времени на готовку. По ощущениям, сейчас уже утро. Из-за переживаний и впечатлений от быстрых перемен я даже забыла про сон.

То, что предстоит спать на каменном выступе меня не смущало. В первые ночи на улицах я всегда мучилась от ломоты в костях из-за неудобного ночлега, а потом свыклась, скрючиваясь так, что цирковые акробаты позавидовали бы.

Кухня, также, как и весь подземный город, удивляла своими размерами: помещение в просторную однокомнатную квартиру вмещало в себя большой каменный стол без стульев, печь, умывальню, какой-то слив в полу. Для такого размера здесь мебели было определенно мало, отчего появлялось ощущение потерянности. А ещё здесь было жутко холодно, везде.

Если в других помещениях свет был лунно-белым, чуть голубоватым, исходившим от заряженных кристаллов под потолком, то здесь горел обычный огонь в факелах. Но уюта всё равно это не прибавляло. Ладно, не мне выбирать.

На привалах четвёрка готовила в основном каши с чем-то вроде тушёнки. Здесь же были целые туши непонятных мне животных и птиц, а вот крупы не нашла.

Несмотря на какую-то детскую обиду на Лора, я не хотела ударить в грязь лицом ни перед ним, ни перед его соратниками, поэтому расстаралась, как могла. В холодной комнате висело огромное нечто с кучей рогов. Вот от этой туши и срезала кое как громадный шмат мяса, в который рулетом затолкала всё, что напоминало овощи. Противень оказалась после этого просто неподъемной, плюс сыграл роль мой сломанный палец, который уже успел раздуться до неимоверных размеров, так что поставить на огонь моё блюдо мне удалось только с третьей попытки. Первые же окончились провалом: всё валялось на полу. Кое-где стряхнув, кое-где промыв, всё же утрамбовала обратно и водрузила на огонь в печь.

Во времена жизни с Ноэль, либо обитания на улице, и даже в период перехода мне не хватало одного – соли. Соль здесь не жалуют, отчего даже вкусно пахнущая туша, приготовленная на углях, вызывала чувство разочарования пустым вкусом.

Неплохо я так быстро привыкла к изыскам. Однажды я в сухих помоях нашла зерновую лепёшку, покрытую плесенью, и была ей несказанно рада. А здесь уже носом верчу.

Напевая под нос незамысловатую мелодию, принялась лизать и нюхать содержимое всех банок, попадающихся под руку, в поисках хоть чего-то, что придало бы остроты. Соль у них точно была, они пользовались ею как средством для мытья посуды.

- Бинго, - она обнаружилась в огромном ящике под окном. Надеюсь, мелкие твари сюда в туалет не ходили.

Сделав солёную смесь, чтобы потом время от времени поливать свой шедевр, закинула в печь несколько зерновых лепёшек, чтобы они иссушились до состояния сухарей, отправилась на поиски чего-нибудь, что можно было бы взять в дорогу.

Только вышла из холодильной комнаты, как нос к носу столкнулась с неизвестным мне наёмником.

- Я ещё не успела ничего приготовить, - растерянно пролепетала, жалея, что сняла плащ из-за жары, и лицо мне прикрыть уже нечем.

Он смотрел на меня, не мигая своими янтарными глазами, что болезненно контрастировали с безумно бледным лицом. Он был будто болен чем-то, что заставляет его глаза гореть в лихорадке. Незнакомец стоял, сохраняя молчание, никак не реагируя на меня.

- Так, - я попыталась бочком протиснуться мимо, - ты здесь наверняка ориентируешься лучше моего, - янтарные глаза продолжали прожигать меня, в какой бы угол я не сунулась, - мы друг другу не мешаем и всё будет хорошо, так?

Я продолжила заниматься сбором продуктов, стараясь игнорировать наёмника. Он выглядел гораздо моложе тех, что я встречала здесь. На вид она даже младше меня, даже несмотря на то, что я сейчас выгляжу как старуха.

Мой правую руку со сломанным мизинцем пронзила боль – незнакомец, резко схватив её, начал со всей силы сжимать её, заставляя четь слёзы.

- Ты что творишь, - я старалась вырвать руку из мёртвой хватки, - больной?

Янтарные глаза стали ещё ярче, хотя казалось, это невозможно. Волна боли прокатилась по всему телу, не только в руке со сломанным пальцем. Сцепив зубы, пытаясь гордо перетерпеть вспышку, я восстанавливала дыхание. Если бы у меня была чуть более кровожадная натура, я бы сразу постаралась его ударить, но инстинкт, прибитый на улицах, заставил стоять и терпеть.

Я хотела уже начинать звать на помощь, как увидела, как отек тает на глазах, а боль начала утихать. Шины накладывать к своему стыду я не умела, поэтому несколько опасалась, что палец срастется криво и будет всю оставшуюся жизнь давать о себе знать нытьём на дождливую погоду.

Чокнутый молчун оказался магом земли, который излечил мою руку просто так, а после просто схватил кусок зерновой лепешки и направился к выходу.

- Спасибо! – Только и успела крикнуть в сторону худой удаляющейся спины.

Наёмники не привыкли устраивать совместные «семейные» приёмы пищи. Все заходили по отдельности, хватали порции приготовленного мною блюда и уходили по своим норам, а после притаскивали грязную посуду, мол, мой, Каддамах.

Шейн – единственный, кто поблагодарил за вкусную стряпню, удивившись, что самое безвкусное мясо зверя абха – этакая смесь бизона и медведя, чьё пушистое мощное тело украшали рога и бычья голова, а само туловище было отдалённо похоже на наших русских – косолапых (они служили здесь рабочим домашним скотом) – было не такое отвратное, как обычно до этого. Я сама попробовала, честно говоря, это всё равно, что жевать моток ниток – такое же волокнистой и пресное. Даже соль не спасла, на мой взгляд, но им понравилось. Какие они неприхотливые.

Я настолько замоталась в роли кухарки, что не успела ни разу покинуть кухню. Лор зашёл только спустя несколько часов, а я его ждала.

- А до этого у вас была кухарка? – Я поставила железную бадью с чистой водой в печь, чтобы позже вымыть посуду.

- Была, - Лор наложил себе огромную порцию и сел на стол прямо здесь, не покидая кухни. – Не пережила Рида.

Меня передёрнуло. Рид, который с первого взгляда производил впечатления весельчака, был тем ещё отморозком, не чувствуя за собой гнёта возможного наказания. Он творил что хотел и с кем хотел. Как-то во время нашего перехода спросила у них, мучает ли совесть их. После случайного убийства в особняке работорговцев во мне порой просыпалось чувство вины. Я мастерски научилась успокаивать себя тем, что это была самозащита, что у меня не было выбора, либо отвлекалась на пустой желудок.

А как живётся им, кто этим промышляет? Никто не ответил. Кроме Рида. Он тогда сказал, что тот, кто не может сразиться за свою жизнь и победить, заслуживает своей участи.

Искренне верю, что он мог загонять бедную девушку или женщину до смерти, либо издеваться, либо избивать – под настроение.

- Мгм, - протянула, тай ком осматривая Лора.

Мне он нравился внешне. Мужественен, спокоен, немного жестковаты черты лица, но он все равно не выглядел как тот же самый Зейд, что излучал ауру опасности. Лор был похож скорее на профессора, чем на профессионального убийцу.

- Лор, - кашлянула, присаживаясь на каменный стол рядом с ним, - я хотела поблагодарить тебя за… Ну за всё.

- То, что братство дало тебе кровь – твоя заслуга. Не позволяй никому заставить тебя усомниться в праве находиться здесь, Каддамах. Ты не часть братства, но живешь с нами, под нашей защитой.

- Что я должна делать? – Спросила наконец в лоб, - ну, то есть, не вышивать и волосы расчесывать меня сюда взяли?

- Готовить, убирать, не мешать. – Прямо как Зейд перечислил Лор, - не оставайся с Ридом наедине в одной комнате. Если это произойдёт беги. Если не сможешь – кричи. Если не сможешь бежать и кричать – мне жаль.

Я не нашлась, что ответить. Полагала, что здесь-то мне за свою безопасность переживать не придётся.

- Тут был парень, - решила перевести тему в другое русло, - бледный такой. Худой…

- Дэйо, - Лор понял сразу, кого именно я имела ввиду.

- С ним что? – Он действительно очень странно себя вёл, не говоря ни единого слова.

- А что с ним? – Лор уже прикончил свою порцию и пошёл за добавкой.

- Ну, - я не нашлась как корректнее ответить, - он странный. И молчаливый.

- Он не разговаривает.

- Почему?

- Каддамах, здесь не задают вопросов «почему». Он такой, какой есть, либо принимаешь его, либо нет. Но никогда не лезь ни к кому в прошлое в этом месте, поняла? – Лор отвечал без раздражения, но жёстко.

А я не успела ничего ответить, как он направился к выходу со своим обедом. А у меня ещё оставались сотни вопросов. Разумнее пока оставить их при себе.

Вернулась в свой угол без задних ног от усталости, трижды заблудившись. Мне ещё предстоит освоить все коридоры похожие между собой, как близнецы, эти лестницы, уровни, переходы и тупики. На подсознании ожидала каких-нибудь ловушек, как фильме про искателей приключений.

Из-за размеров создавалось впечатление, что я в этом подземном бастионе абсолютно одна, отчего становилось не по себе. Я давно не была одна физически. Даже в столице было полно народу и ночью, и днём.

Почему-то сейчас глядя на унылый серый камень, из какого была сделана вся мебель в этой комнате, мне стало грустно. Ощущение давящих стен и безжизненности держали на грани некого отчаяния. Неудивительно, что народ здесь такой нелюдимый. Так и спятить недолго.

Вернулась к куче неразобранного ещё хлама в поисках того, чем можно оборудовать мою «постель». Пары найденных, кстати, неплохих, шкур хватило, чтобы застелить каменную плиту.

Надо было бы помыться, но как-то уже не было сил. Уснула я сразу же, как приняла горизонтальное положение.

Я стояла посреди пустого города. Окружающие меня низкие домики из красной глины и тёмных балок не имели окон и дверей. Бордовая крыша успела покрыться мхом. Некоторые дома стояли в руинах.

Я двинулась по просторной улице, где в центре виднелся колодец, в поисках хоть кого-нибудь.

Внезапно раздался детский плач. Обернулась на один из домиков, стены которого будто воском потекли, расплавившись на солнце да так и застыли. Я не хочу идти в тот дом, но дитя разрывается в плаче, жадно глотая недостающий воздух.

Я всё же зашла в дом в поисках ребёнка. Свет ледяной луны проникал в оконные отверстия, озаряя комнату холодным светом, лишающей жизни.

На полу посреди осколков дощатой мебели сидел мальчик в оборванных штанах и такой же майке не по размеру.

Он не плакал больше. Красивое лицо с огромными глазами смотрело на меня улыбаясь.

«Обернись» - шёпот шёл от него, наверное.

Я подошла ближе.

Ребёнок задрал голову, чтобы смотреть мне в глаза.

«Обернись» - шептал он, но я не видела, чтобы мальчик произносил это.

Улыбка начала таять у него на лице. Мальчик медленно поднимался на ноги.

- Обернись, - зло бросил он, повышая голос. На этот раз я видела мелкий ряд клыков у него во рту.

Я застыла на мгновение.

Обернулась. Сзади никого не было.

Повернулась обратно к ребёнку, чтобы успокоить его. Резко отшатнулась. Вместо глазниц была чёрная пустота. Она смотрелась чёрными пустотами на бледном лице, которое исказил оскал клыкастой улыбки.

- ОБЕРНИСЬ! ОБЕРНИСЬ! ОБЕРНИСЬ! – Он наступал на меня, выкрикивая одно лишь это слово.

Обернулась.

Спину насквозь пронзила адская боль. Я опустила взгляд к груди. Из неё торчала детская рука, держащая ещё бьющееся сердце.

Подорвалась, жадно хватая воздух.

Ну и сон, привидится же такое.

Кряхтя свалилась со своего пьедестала, с которого съехали шкуры, видимо, от моего беспокойного сна. Всё тело ломило, будто спала на камне впервые.

Нужно, наконец, снять с себя этот пёстрый ужас, который на мне был уже не первый день и не первой свежести.

Просить одежду я, естественно, не собиралась. Пошла к куче, которую я определила, как может понадобится. Там я кинула какие-то грубые кожаные штаны коричневого цвета.

Вы когда-нибудь задумывались, сколько раз за день смотритесь в зеркало? А представьте, что вы не видели своего отражения несколько месяцев? Мутные окна домом Сейрина не позволяли словить отражение. А в воде своего тела не увидишь.

Я сейчас смотрела на штаны, которые могли налезть разве что на подростка, и думала, какую альтернативу найти?

Я, конечно, сильно похудела здесь. Но не на столько. Я всегда была несколько упитанной девушкой, сейчас же, судя по ощущениям, была скорее обычной, нежели худой.

Ладно, тут где-то лежала и туника явно с мужского плеча. Вроде не сильно пахла прелым или немытым телом.

Если сейчас никого не встречу в коридоре, кто мог бы подсказать, где можно помыться, просто буду шататься в поисках воды сама. На худой конец, отправлюсь на кухню. И не в таких условиях приходилось освежаться.

Я не скоро привыкну в этим каменным стенам и коридорам такой длинны, что начинало казаться, будто они упираются в пустоту. И чего я решила, что найти умывальню будет просто? Я боялась заходить во все подряд комнаты-залы, боясь наткнуться на жилище кого-то из наёмников. А общая ванна имеется? А туалет где? А как здесь утроен водопровод вообще?

- Эй! – Облегченно крикнула одному из жителей, появившемуся из-за угла. Он была слишком далеко, чтобы смогла рассмотреть, кто именно появился, -подожди! – Фигура остановилась спиной ко мне, - поможешь найти ванну? Умывальню, то есть.

Он обернулся. Я споткнулась…

На меня смотрело ужасное лицо ребёнка из сна.

Оцепенев от ужаса, смотрела в мой приближающийся кошмар. С каждым шагом оно будто менялось, превращаясь в лицо молчаливого Дэйо.

Он остановился, сверля меня всё теми же лихорадочными янтарными глазами.

Кошмар оказался сильнее, чем я предполагала.

- Прости, - зачем-то извинилась, поднимаясь с пола, - я приняла тебя за другого. Покажешь, где я могу помыться?

- Я покажу, - услышала голос Зейда из-за спины.

Синеглазый стоял, равнодушно глядя на мои потуги побыстрее придти в себя. Не по себе от этого места.

- С-спасибо, - пошла за ним, обернувшись на Дэйо.

У него было нормальное лицо. То есть неестественно белое, с горящими глазами, но не то – жуткое из сна.

- Тебя похвалили. Молодец. – Как-то без особой нежности произнёс Зейд.

- Ты будто удивлён, - пробурчала я в мощную спину.

- От тебя будут неприятности.

- Ой-ли, - я отмахнулась, - вот скажи, какие именно? Передержу еду? Не достаточно усердно камнем по белью в реке толочь буду? Стены поцарапаю?

- От тебя уже неприятности. Из-за Амулета, - бросил Зейд, подходя к тяжелым дверям, отделанным ковкой по краям, - он не выполнил контракт. Он должен заплатить.

- Много? – Машинально спросила, вступая в, наверное, самое красивое место, что я видела за последнее очень долгое время.

Это был какой-то грот, стены которого были из тёмного неотёсанного камня, который нависал над небольшим озером, светящимся приглушенным синим сиянием. Камни стен и свода были усеяны чем-то, что слабо светилось, напоминая далёкие звезды. Я будто стояла посреди открытого космоса.

- Тебя не касается, Каддамах. – Зейд оторвал меня от созерцания волшебства. - Твоё дело…

- Да, да, да. Каддамах не должна приносить проблем, я помню. – Злясь прошипела на него, - ты меня терпеть не можешь, почему?

Зейд уже развернулся, чтобы уйти, как вдруг застыл.

- Ты считаешь, будто заслужила моё признание? – Он казался искренне удивлённым.

- А ты считаешь, будто заслужила обращение как с половой тряпкой? – Я разозлилась. Я же им жизнь спасала! А ему вообще дважды.

- Не спасла, помогла, - я что, вслух сказала? – Ты заняла своё место. То, где я не должен перед тобой отчитываться. Перед тобой у меня долг жизни. Больше ничего. Помни об этом, бродяжка.

На этом он ушёл.

Кретин.

Опускаться в воду было блаженством. Она была не горячей и не холодной, просто была… Идеальной. Я сразу почувствовала все свои раны, шрамы, ушибы. Вода будто исцеляла, погружая меня в ощущения неги. Мыла не было, но я не хотела осквернять эти воды чем-то посторонним.

Не знаю, сколько я провела здесь времени купаясь и дрейфуя на плоскости воды. Почему-то здесь я не боялась её. Она не может причинить мне вред.

С азартом нырнула под воду уже, наверное, в сотый раз.

Засекала, на сколько могу задержать дыхание.

А вынырнула уже в полной темноте…