Король интриг

Глава 11

— Она не тебя преследует, — парень становится рядом со мной и резко хватает за руку, сжимая пальцы. — Я ее цель, Любань. Цель всей жизни.

Ну, всё. Капец тебе, Полина. Ты своей игрой «Добей зайца или уделай Суханова» парня до психушки довела. Еще совсем недавно он был НОРМАЛЬНЫМ парнем, над друзьями подшучивал, девчонок клеил, королевской походкой по универу ходил, а сейчас всё. Три встречи со мной, и у парня мозг отказал.

Ой, мамочки.

Так у него еще и руки горячие. Ну, точно с катушек съехал.

— Назар, не смешно, — подозрительно смотря на нас, говорит Любаня.

И я с ней согласна. Конечно, не смешно. Человек головой поехал, какие здесь могут быть шутки. Он, наверно, только поэтому утром меня и не заметил. Будь Сухой в твердом уме и здравой памяти, показал бы мне, где зайцы зимуют. А он взял и безразлично мимо прошел.

Фух. Мне прям легче стало. Как-то не очень мне приятно было, когда не заметили. А тут оправдание есть… человек психом стал.

Ох, злыдня ты, Полинка.

Отбираю руку и немного в сторону отхожу. Я его поддержала, всем своим видом показала, что с ненормальными дружу, а теперь отходить надо. Вдруг болезнь дурака заразна.

— Вот что за люди черствые пошли? — парень бьет освободившейся рукой себе по лбу, качая головой. — Любань, я ж тебе как другу рассказываю. Завесу личной жизни открываю, а ты не веришь. Посмотри на нее, — все та же рука чуть ли не бьет мне в нос. — Ну, как можно в нее с первого взгляда не влюбиться? Такая Короле-е-ва.

Божечки.

Я всё забыла. Всё-всё забыла. И вспомнить не могу, есть ли статья за доведение человека до сумасшествия. Меня теперь посадят или общественными работами отделаюсь? Родители. Простите дочь свою языкастую.

— Приворожила, наверно. Креветка моя тигровая. Ни о ком больше думать не могу. — И тут он прокололся. Со смеху прыснул, смотря на мой бегающий взгляд и рот открытый.

Значит, пока я здесь мысленно в зале суда стою и пытаюсь защититься, этот индюк решил свои актерские способности нам продемонстрировать. Вообще, что ли, страх потерял? Или забыл, какая я одаренная? Если надо, я и напомнить могу. Что он там про публику говорил? Так вот она. Секунды не пройдет, как все за телефонами полезут и начнут снимать, как я этого фазана белобрысого ощипываю.

— Ни о ком думать не можешь? — сквозь зубы рычу, смотря, как он сдерживает себя, чтобы в открытую не заржать. — Так я тебе сейчас помогу, возьму и…

Гад. Договорить не дал. Взял и лапой своей мне рот прикрыл. Фразу продолжить хочу, так не могу, только мычать и получается. Вон даже у Любани глаза на лоб вылезли от происходящего. Что уж говорить о моем шоке?

И мне нет бы за палец его тяпнуть, смачно зубами врезаясь, так нет, я молча смотрю, как он к лицу моему наклоняется и на ухо шепчет:

— Не забывай, что я твой бред слушал и не перебивал. Теперь настала твоя очередь молчать и мух считать. Вон смотри, у Любани одна над головой летает. Спорим, она не заметит?

Я тебе сейчас поспорю. Так поспорю, что мама родная не узнает. Впиваюсь зубами ему в палец и, не обращая внимания на его замаскированный в кашель писк, разворачиваюсь в другую сторону. И ничего, что Любаня одна осталась. Лесу тоже иногда хочется увидеть перед избушки. А с рыжей всё нормально будет, если она на зад посмотрит.

— Ты офигел, что ли? — грозным шепотом говорю ему, а потом голову поднимаю. Кому, вообще, говорю? Чтобы эта шпала двухметровая мой тихий рык услышала, мне на стремянку встать придется. А я такую нужную при разговоре с Назаром вещь в сумке не ношу. Вот и приходится хватать его за майку и к себе тянуть. Была хорошей девочкой эти несколько минут, этого достаточно. Привет Полине Игоревне.

— Суханов, ты перепил или головой ударился? А может, ты просто с детства ненормальный? Я, конечно, сама хороша, когда бред всякий несла, но даже у меня грань видна была.

— А…

— Удар бутылкой не считается. Я защищалась.

Парень щурит глаза и, быстрым взглядом посмотрев на Любавушку, закидывает лапу свою мне на плечи. Ну вот, я ж говорю, ненормальный человек. С кем я только связалась? А Любаня, мне жаль эту девчонку стало.

— Так теперь я защищаюсь, — шепчет, наклоняя голову ко мне. Эй, со стороны должно смотреться, будто мы тут милуемся. Ой, стыда ему не хватает. — А ты мой щит зубастый. Отлично я придумал, да? Одним выстрелом попаду сразу в два яблочка.

— Сейчас я одним ударом попаду тебе в… — Ой, как глазки-то забегали. Не боись, я ж не до такой степени неадекватная, чтобы парня бить, который в ответ меня может одним щелчком в лепешку превратить. — Неважно куда. Лучше объясни, стрелок ты недоделанный, меня зачем приплел? Я хоть и почудила немного, но так тебя не подставляла.

«Кхм-кхм», — за спиной демонстративно закашляло первое яблочко.

— А кто всему универу наплел, что я за ней бегаю? — не обращая внимания на помехи сзади, продолжает говорить Назар. — Кто? Долги надо возвращать, креветка.

«Кхм-кхм».

— Любань, прям за тобой кулер с водой стоит, прочисть горлышко, — поворачиваюсь к девушке, которая людям разговаривать мешает, и неодобрительно шикаю на нее. — Секунду потерпи. — А потом еще сильнее тяну вниз футболку, и парень бьется носом мне в лоб. — И ты из-за такой мелочи решил меня перед Сансой Старк подставить? Кстати, креветку я запомнила.

— Для тебя это, может быть, и мелочь, но у меня-то статус. Я не могу за кем-то бегать. Не положено.

Ой, какие мы важные. Не положено ему. Позер, блин.

— Слушай, с Любаней даже мать моя не связывается. Там бесполезно что-то объяснять и говорить, что мне легче с пятого этажа прыгнуть, чем с ней быть. А так как наши родители тесно общаются, никто не рискнет ее в лес вывезти и там оставить. Ты ж умная, соображай.

Нормально, да? Он ее послать не может, его мамка ее боится, а швырнуть в нее Полинкой — благое дело? Типа, пф-ф-ф, всего-то. Немцову не жалко, Немцову даже нужно. Эй, я тоже человек, между прочим.

— Она реально непробиваемая. И сейчас она нам точно не поверит, но хотя бы уйдет. А мне только это и нужно. Напомнить, как я твою популярность увеличил? Сейчас о тебе весь универ говорит.

Не стала уточнять, о какой популярности он там молвит, лишь молча показала ему большой палец. Мол, всё будет супер. Не дрейфь. Я в этом деле хомяка съела. Не волнуйся. Прикрою тебя спиной своей сильной. Но сама…

— Любань, он врет. И меня врать заставляет.

Что? Выкусил, Суханов? Не собираюсь я тут комедию ломать. И не надо меня глазами расстреливать. Сам же говорил, что я щит зубастый. Меня твои пульки не достанут.

— Зай, мы можем больше не скрываться. — Тут спорить надо, кто из них непробиваемый. — Народ! Все знают, что я за этой королевой бегаю? — громко горланит гад, внимание, к себе привлекая и тут же все сидящие начинают поддакивать.

«Вообще-то, ты сама эту ересь несла», — подсказывает мой внутренний голос.

Нести — одно, поддакивать — другое.

— Люб, ну, теперь-то поверила? Студенты врать не будут. Они не умеют. Так же, как и я.

Ага. Не умеют. Вот я не умею, если только чуть-чуть, но сейчас точно не буду. Тем более идти уже пора. Аркадьич там, наверно, рвет и мечет.

— Назарчик, пошутили, и хватит. — Любаня — само спокойствие. — Даже твоя мама в курсе, что тебе только я нужна.

— Так, зайцы вы мои ушастые. Сами здесь разбирайтесь, а мне идти надо. — И по-быстренькому к заветной полочке отбегаю, пока Суханов что-то другое не придумал. Беру книги и к спящему библиотекарю бреду. А уж когда собираюсь этот дурдом покинуть, напоследок решаю ляпнуть: — Любка, не ведись. Он, наверно, так специально говорил. Ну, чтобы ты приревновала. Любит тебя, жуть как любит.

Раз. Два. Три. И я уже по коридору бегу, еле успевая книжки на лету ловить. Ну и дела…

От преподавателя я, конечно, нагоняй получила, но так как он обоснованным был, спорить не стала, а молча села на свое место. Я, вообще, остаток занятия молчать старалась. Боялась. Правда боялась рот открыть. Знала, что стоит только начать, как меня сразу же прорвет, как старенькую плотину.

— О-фи-геть. Послала! Самого Суханова послала. А рыжая что там? — тараторит Анька, когда мы, отделавшись от Витамина, выходим из универа.

— Без понятия. Я книжки в руки, ноги вперед и бегом оттуда, пока леща не словила.

— Слушай, ну, могла бы и помочь человеку. Тем более не каждый день тебе предлагают сыграть любовь всей жизни такого… ну, ты поняла какого.

Я на месте застыла.

— Подруга дорогая, а не ты ли мне на днях говорила, что на фиг мне этот Суханов не нужен и чтоб я и думать о нем забыла? А? Кто песню пел? Считай, я тебя услышала и приняла правильное решение. Тем более я уверена, что, имея такую фантазию, парень сам разберется. Там вон библиотекарша сидела. Зуб даю, он потом всех заставил подтвердить, что только ее любит.

— Полин…

— Что, Полин? Я восемнадцать лет Полина. Знаю, сама накосячила, но в королевские игры играть не собираюсь. И вообще, давай не будем про этого крокодила разговаривать. Кстати, знаешь, как он меня обозвал?

Эй, чего она зависла-то?

Рукой возле лица ее помахала, а она не реагирует. Глаза вылупила и стоит с открытым ртом. Болезнь дурака и до нее дошла, что ли?

— Беркут! Беркут! Орел вызывает, как слышно? — Аллилуйя. На меня посмотрели. — Так тебе сказать, как меня этот крокодил назвал?

— Тигровой креветкой он тебя ласково назвал, — прямо над ухом басит мужской голос.

Приехали, блин.

Как так-то?

— Ань, он у меня за спиной? — Самой-то поворачиваться и проверять не хочется. Всё на шизофрению надеялась. Мало ли, вдруг показалось.

— Угу.

— И сейчас стоит? — Надежда решила остаться и не покидать меня. Кстати, где Любовь-то?

— Стоит, — это уже Суханов дает о себе знать.

— Ань, скажи, чтоб ушел.

— Что-то мне подсказывает, он не собирается уходить, — бормочет подруга.

— Согласен. Не могу уйти, пока не поделюсь… — Кхм-кхм. Чем он там делиться собрался? — Я ТАК СКУЧАЛ ПО ТЕБЕ, — орет он на весь город, заставляя меня подпрыгнуть на месте и развернуться. — НЕ МОГУ, ЛЮБЛЮ. БОЛЬШЕ ПИРОЖКОВ ТЕБЯ ЛЮБЛЮ. ЗАЯ, Я…

— Замолчи! Замолчи! Замолчи! — Ужас. За что этот клоун свалился на мою голову? На нас все смотрят, но ему плевать. Как орал, так и продолжает орать: — Суханов, ты чего творишь? Какие к черту пирожки?

Жесть. Беда. Катастрофа.

— ДА, Я НЕ В ТВОЕМ ВКУСЕ. ПОНИМАЮ, ЧТО ДАЛЕКО ДО ИДЕАЛА, НО… — потом тихим голосом добавляет: — С картошкой пирожки. Лучше садись в машину, а то до утра здесь простоим. А я когда голодный, такие речи толкать могу. Уххх.