Кошкин муж

Стас вернулся

— Рано тебе жениться, — согласилась с его мнением сестра. — Ты ей этим только жизнь подпортишь. Лучше попробуйте ночевать вместе.

— Я на машину откладываю. Чтобы снять что-то приличное, надо работу менять. А я не могу, у меня здесь стаж идёт. Диплом летом получу — уже почти два года будет, а это приличный срок для выпускника. Смогу резюме нормальное разослать.

— А ты ей об этом скажи.

— Она с детьми рисует и мастерит себе корону Снежной королевы на новогодний утренник. Надя умная, но название моей дипломной работы даже повторить не сможет.

— Речь не об этом, тормоз, — не сдержалась Люба. — Скажи ей, что сейчас денег на приличное жильё нету, и предложи оставаться у тебя по выходным. Родители понимающие, против не будут.

Занятно, что два человека, настолько неспособные на нормальные отношения, что ввязались в фиктивный брак, раздают советы, как эти самые нормальные отношения наладить.

А ведь вчера Люба занималась сексом с мужчиной, мужем ей не являющимся.

Да и к времяпрепровождению Стаса имеются вопросы.

Хотя скелеты в шкафу есть у каждой семьи. Просто у кого-то этот скелет размером с рыбку из аквариума, у кого-то с соседа, а у кого-то с мамонта.

— Спасибо, мужик. Я знал, что ты меня поймёшь, — прощаясь, выдала наглая жопа, являющаяся третьим ребёнком Алексея и Софьи Кошкиных, и поскакала к Наденьке через цветочный киоск.

— Я его накормила, выслушала нытьё, но его «спасибо» адресовано персонально именно мужику.

— Ты его сестра. Стасик с самого рождения испытывает к тебе любовь и благодарность.

Сергей со всем этим сексом у стены, открывающим сознание и вынуждающим прибегать к экстренной контрацепции, почти бессонная ночь, признательность тестя и визит братца — для двух выходных событий многовато. Особенно для степенной и скучной девицы. А тут ещё и добренький и оптимистичный муженёк со своей позицией, что все хорошие!

— Вечно ты на чужой стороне, — со злым прищуром, прошипела Любовь.

— Люба, я же как лучше хочу. Я всегда за…

— Я сегодня плохо спала, пойду полежу, — не стала она слушать его оправдания и скрылась за дверью своей комнаты.

Прошлой ночью Стас заснул с мыслью о будущем. Своём и жены.

И проснулся, уже имея кое-какие намётки. Но цветы были экспромтом, а наличие в квартире Стасика поводом повременить с важным разговором.

И теперь вот гость ушёл, но поговорить, видимо, в ближайшее время не получится.

С другой стороны, он и сам ночью не выспался и в самолёте не смог подремать из-за того, что оказался рядом с древней старушкой. Она то жаловалась ему на здоровье и медицину, то моментально засыпала, что больше походило на потерю сознания с падением её головы на его плечо, а потом резко подрывалась и, извиняясь, шла в туалетную кабинку. И Дубравину оставалось только подбадривать себя тем, что дома он сможет рассказать о соседке Любе и услышит её ироничный комментарий.

Ладно. Жена чётко дала понять, что сейчас не настроена на общение. Что ж ему тоже не помешает отдохнуть. Пусть касательно деловой части командировка прошла без сучка, но само пребывание в Питере, связанные с этим городом события и воспоминания отразились на его состоянии, вымотав нервы и выжав силы.

Однако, сон не шёл. Организм мужчины не привык засыпать раньше десяти вечера, а пока только шестой час. Тогда он взял в руки телефон и набрал отца, пытавшегося до него дозвониться днём.

— С Любой хорошо поговорил. Теперь ты об успехах рассказывай, — дал указание Дубравин старший. — Что там за питерские ребята?

Стас отчитался, расставив акценты так, чтобы потешить самолюбие дельца на пенсии, отдав должное их «Дубраве». Ему нравилось семейное дело, это не было обязанностью, перешедшей по наследству, он гордился работой фабрики и не представлял себя в другой стезе.

А ещё тема фабрики спасала его от того, что отец начнёт рассказывать о своей подружке.

Здорово, что папа не одинок, и в старости он не доживает свой век, а наслаждается жизнью в компании приятной ему женщины.

Но эта Лидочка в прозрачной сорочке. Бр-р-р.

На его счастье, Станислав Викторович делиться подробностями личной жизни не стал. Но поднял другую тему.

— …три недели осталось. Я у Любы не спросил, что у вас там по билетам. Смотрели уже?

— Не до этого было.

— Вы пораньше выехать не успеваете? Я тут вспомнил, как интересно было два дня на поезде к дядьке ехать. Со столькими людьми там знакомился. А вы можете купе выкупить, чтобы никто не мешал по ночам, — непонятно с чего предложил он сыну.

Оу. Понятно с чего, ведь дальше Дубравин старший принялся рассказывать, что будь он помоложе, то обязательно отправился бы в путешествие со своей женщиной.

— Мы постараемся вылететь тридцатого, чтобы тридцать первого утром быть у тебя. Обратно билеты на пятое или шестое возьмём, чтобы Рождество с Любиными отметить, — проигнорировал Стас слова о вагонной романтике. — Что с давлением? К врачу тебя записать не пора, чтобы анализы взял, посмотрел, может тебе дозу изменить нужно, или выписать что-то новое?

— Живой я, про таблетки и болячки всё Любе уже рассказал. Она тебе не говорила?

— Она отдыхает, спала плохо.

— Оно понятно. За два года привыкли вместе спать, поодиночке теперь сложно. Ты тоже один в кровати уснуть без жены не мог?

— Типа того.

И ведь Стас не соврал. Чтобы уснуть, ему потребовалась женская помощь.