Мюррей Лейнстер Космические пираты

1

Огни космопорта вокруг здания управления, казалось, подавляли звезды и числом и яркостью. Добрых пять квадратных километров залитой бетоном посадочной площадки, которые можно было видеть из окна кабинета, были освещены бликами разной яркости и цвета. Но нигде не было видно никаких признаков деятельности. Хорну в центре управления делать было нечего, и он прислушивался к жужжанию и вою динамика над головой. Это была передача с космического бродяги «Тебана», шедшего на аварийную посадку.

Оператор посадочной решетки, который был полновластным владыкой этой комнаты, откинулся в качающемся кресле и пренебрежительно посматривал на нужные индикаторы и экран с появившейся на нем единственной сверкающей искоркой, обозначавшей еще не видимый «Тебан». Корабль шел на посадку в порту Фомальгаута. Жужжащий и воющий звук резал уши.

— Ну и мерзкий же рев, — заметил Хорн. — Когда двигатели так ревут, они могут отказать в любую секунду. Им еще повезло, что они сюда добрались.

Оператор кивнул и безразлично сказал: «Я их посажу». Несмотря на внешнюю расслабленность и безразличие, он не спускал глаз с индикаторов на стене. Один раз он потянулся к регулятору и подправил настройку. Жужжание и вой стали громче, и можно было различить и другие звуки, которые передавал ручной микрофон в рубке звездолета, находящегося еще где-то в космосе. Уже можно было расслышать, как в рубке кто-то двигался: один голос что-то рявкнул; второй голос огрызнулся. Рявканье сменилось руганью.

— «Вызываю порт», — проскрипело в динамике спустя мгновение. — Вызываю порт! Где ваш луч? Или вы хотите, чтобы мы тут вечно болтались? Где ваш луч?

Оператор ответил безо всякой спешки:

— Вы идете прямо в него. Но вы на малой высоте и в тени планеты. Если бы вы так не спешили…

Рявкающий голос проскрипел:

— Мы именно спешим! У вас там можно организовать для нас срочный ремонт?

— Я же вам сказал, — продолжал оператор решетки, — что до утра по местному времени в ремонтной мастерской не будет ни души. Так что вы с тем же успехом можете подождать на орбите. И это я вам тоже уже говорил!

Голос из космоса разразился ругательствами. Оператор сказал:

— Вы сейчас как раз коснулись силового луча. Быстро закрепитесь. Я буду гасить вашу горизонтальную скорость, а вы так низко, что это может оказаться чувствительным.

Было слышно, как говоривший рявкнул приказ в сторону от микрофона. Невидимый корабль, все еще вдали от атмосферы, вошел в зону действия невидимого и неосязаемого силового луча посадочной решетки. Индикаторы и циферблаты пульта управления показывали, что мощность посадочной решетки быстро возрастала, чтобы ужесточить поле после того, как высоко в черном небе Фомальгаута-3 корабль вошел в настроечный луч.

Силовые поля зафиксировали корабль. Оператор решетки неторопливо выпрямился. С этого момента процесс посадки корабля полностью управлялся автоматикой. Он подкрутил рукоятку настройки и проверил результат. Силовые поля решетки постепенно нарастали. Нематериальный луч держал все еще невидимый «Тебан», как якорь. Затем оператор коснулся кнопки торможения, и парящий корабль внезапно остановился. Его скорость уже почти достигла орбитальной. Для того чтобы опустить корабль не разрушив, его нужно было затормозить до скорости вращения планеты на широте космопорта.

Жужжание в динамике стало гораздо громче. Послышался треск. Незакрепленные предметы в рубке корабля скользили и падали на пол под действием искусственной гравитации.

Оператор решетки резко скомандовал:

— Вы что там, с ума сошли? Стоп машина!

Снова треск. Затем жужжание прекратилось. Когда поле посадочной решетки схватывает корабль, он отключает свои двигатели и подтягивается к космопорту решеткой. Основной причиной изобретения посадочных решеток была необходимость в том, чтобы космические путешествия стали практически полезными. Для того чтобы подняться в космос, преодолевая силу тяжести, кораблю требовалось больше топлива, чем для путешествия через половину галактики, а для безопасной посадки — еще больше. Поэтому были построены посадочные решетки, которые поднимали и опускали корабли, используя наземные источники энергии. Это простое решение утраивало полезную нагрузку корабля.

Потом началось усовершенствование этих простых устройств. Оказалось, что они могут извлекать энергию из верхних ионизированных слоев атмосферы планет. Они могли обеспечить энергией все — или почти все — потребности планеты. А затем стало совершенно очевидно еще и то, что они могут посадить корабль прямо возле пассажирской стойки или склада, где брали на борт или высаживали пассажиров или груз.

— Я думаю, — сказал Хорн, — что они там на корабле немного сдрейфили. Судя по шуму их двигателей, у них есть для этого все причины. Они каждую секунду ожидали взрыва двигателей. Нужно иметь силу духа, чтобы выключить их — они могут уже не включиться снова.

Оператор решетки с отвращением ответил:

— Что-то здесь не так, вся эта история с аварийной посадкой и воплями о необходимости немедленного ремонта! Они дали мне заявку на проведение ремонтных работ так, чтобы взлететь снова через пару часов. Попробуй-ка извлечь из постели члена профсоюза для внеурочной работы потому только, что этого хочет шкипер какой-то бродячей жестянки!

Хорн покачал головой.

— Они не поднимутся через несколько часов, а может быть, даже дней. Это старые двигатели Рикардо, и, судя по звуку, настал их последний час. Я и не думал, что где-то еще летают эти старые корабли. Я боюсь даже подумать о том, сколько ему может быть лет.

Он мог бы поинтересоваться данными о спускающемся корабле в «Космическом Регистре», где узнал бы о нем все, в том числе и о его нынешней сомнительной репутации. Но не стал этого делать, поскольку не почувствовал к кораблю никакого интереса.

Он задержался в космопорту только для того, чтобы узнать новости о «Данае», пассажирском лайнере, следовавшем к Фомальгауту. Он знал, конечно, что новостей еще быть не может. «Даная» была сейчас где-то на трассе между Канной-2 и Фомальгаутом-3. Но на борту «Данаи» была девушка. Она направлялась на эту планету, чтобы немедленно по прибытии выйти замуж за Хорна. Поэтому Хорну не сиделось на месте, и он волновался безо всяких оснований, пытаясь узнать новости, которых еще просто не могло быть.

Из динамика рявкнул голос, доносившийся со спускавшегося корабля.

— Эй вы там! — в ярости проревел он, — если вы не можете обеспечить срочный ремонт, отменяйте эту посадку! Выбросьте нас отсюда, и мы двинемся куда-нибудь в другое место. Мы торопимся!

Раздраженный оператор решетки посмотрел на Хорна, как бы обращая его внимание на нерезонность требования. Хорн пожал плечами.

— Вы запросили аварийную посадку, — сказал оператор. — Вам ее предоставили. Согласно правилам, начавшаяся аварийная посадка должна быть завершена полностью, и перед тем, как снова взлететь, корабль должен пройти осмотр.

Затем он добавил с упреком:

— Сами знаете, слишком многие шкиперы пытались сократить время ожидания, требуя аварийной посадки.

Голос в динамике разразился богохульствами. Оператор уменьшил громкость, превратив голос в тонкий писк, строящий один над другим невоспроизводимые этажи. Он следил за своими циферблатами. После долгого ожидания оператор включил снаружи предупредительные огни, которые сообщали всем атмосферным флаерам о спускающемся из космоса корабле. Впрочем, в такое время особой нужды в предупредительных мерах не было.

— Откуда прилетел этот «Тебан»? — спросил Хорн.

Оператор помотал головой, признавая свою неосведомленность.

— Может быть, они шли по той же трассе, по которой идет «Даная». Они должны знать, не было ли каких-нибудь сообщений о происшествиях на этой трассе. Обычно там все в порядке, но я пойду узнаю.

Оператор кивнул головой.

— Космические путешествия, — заметил он, — всегда кажутся абсолютно безопасными, пока в полет не отправится кто-то из твоих близких. Тогда и начинаешь волноваться.

— Точно! — нервно ответил Хорн. — «Даная» — хороший корабль. Я сам проектировал ее двигатели. По-настоящему хороший корабль, как и должно быть. Но на борту мой пассажир. Так что естественно…

Он беспокойно подошел к окну и посмотрел наружу. Все было тихо и спокойно, а бесчисленные огни космопорта и, особенно, километровой высоты посадочной решетки выглядели странно одинокими. Однако ночью, когда вымирают все те места, где днем кипела работа, всегда ощущается атмосфера одиночества. Днем здесь садились и взлетали транспортные космолеты. Где-то на площадке мог загружаться или разгружаться грузовой корабль. Время от времени на площадке внутри решетки появлялся пассажирский лайнер, быстро выгружая почту и багаж пассажиров и стремясь побыстрее вернуться в космос, на дальние трассы.

Хорн посмотрел в небо. Решетка захватила «Тебан» на необычно низкой высоте, но все-таки для посадки еще нужно было какое-то время. Хорн знал, что бродяга прошел через один или несколько пунктов, которые должна была пройти и «Даная». «Даная» уже давно стартовала с Канны-2. Она двигалась к Внутреннему Кольцу. На Тотмесе она должна была совершить посадку и снова взлететь, прокладывая свой путь через Берилины. Это требовало виртуозной навигации, но трасса корабля через созвездие была хорошо разведана и оборудована маяками. После посадки на Волким с пассажирами и грузом она должна повернуть и спуститься по проходу Римера прямо на Фомальгаут, где и ждал Хорн.

Все эти перелеты, по идее, были безопасными, и Хорн это знал; но тем не менее спокоен он не был. Это было то беспокойство, которое порождается серьезным знанием некоторых вещей о космосе. Конструирование двигателей для космических кораблей было профессией Хорна. Такие двигатели, создаваемые специально для конкретного корпуса, становились уже не просто отдельными механизмами, а неотъемлемой частью корабля. И им можно было доверять. Космические полеты считались безопасными. Даже крупные финансовые учреждения доверяли для космической перевозки громадные суммы в межзвездных банкнотах. А это было признаком гораздо большей безопасности, чем требовалась для перевозки пассажиров. Если уж кораблям доверялась перевозка денег, то они должны были быть по-настоящему безопасными!

На кораблях теперь уже даже не было инженеров-механиков. Вместо этого устанавливались дополнительные двигатели. За многие годы на современных кораблях не было зарегистрировано ни одного отказа двигателя, да и в любом случае просто не хватало квалифицированных специалистов для того, чтобы без толку возить их сквозь пустоту на случай происшествий, которые никогда не случались. Так что Хорн волновался не из-за двигателя «Данаи». Его волновал сам космос.

Космос не был пустым. И несмотря на абсолютно надежные двигатели космических кораблей, происшествия все-таки случались. В галактике были не только яркие сверкающие солнца, предупреждающие проходящие корабли о своем существовании, а заодно и о возможности встречи кружащих около них планет и метеорных потоков. Встречались и темные звезды, и их, к сожалению, было гораздо больше, чем светящихся. Там, где космос должен был бы быть свободным, оказывались гравитационные поля. Встречались и пылевые скопления, настолько малые, что их невозможно было обнаружить, пока корабль практически не входил в них. И еще были потоки метеоров, двигающихся (никто не взялся бы утверждать, что по какой-то орбите) вокруг совершенно не связанных между собой солнц.

Поэтому Хорн и волновался. Космические корабли, как и морские, иногда исчезали. Гравитационные поля вели себя так же, как и морские течения, сносившие суда с курса. Малые пылевые скопления соответствовали подводным скалам или отмелям. А потоки метеоритов были как айсберги или плавающие брошенные суда, и столкновение приводило к полному разрушению корабля. Так что в межзвездном пространстве были вполне реальные опасности. Но катастрофы происходили крайне редко. Благодаря наблюдению за трассами и хорошему обеспечению маяками, постоянному патрулированию даже наиболее хорошо изученных трасс на случай возникновения новых опасностей, с тщательно разработанной системой оповещения космоплавателей об опасностях, путешествия между звездами стали ничуть не опаснее, чем океанские плавания в эпоху парусного флота.

Но поскольку это летела Джинни, чтобы выйти за него замуж, Хорн волновался. Мысли о Джинни усиливали все его чувства. Потому-то он и волновался, бессмысленно и бесцельно.

Оператор решетки сидел справа от него. Посадка корабля была в основном чистой рутиной, но небрежность оператора могла принести массу неприятностей. Впрочем, этот был настоящим профессионалом. Он минимально вмешивался в ситуацию, предоставляя решетке самой делать все, что она только могла. И все-таки, перекладывая рутинную работу на автоматику, он в нужные моменты проворно и с уверенностью профессионала принимал решения там, где требовался человеческий опыт.

Яркий луч света ударил в небо. Высоко, очень высоко сверкнул серебристый блик. Он увеличивался в размерах, опускаясь все ниже и ниже, пока в световом луче не обрисовались конкретные формы. Это был корабль. Он садился. Затем ослепительно яркий свет потускнел и погас. Корабль оказался маленьким, приземистым, побитым космическим бродягой древнего вида, твердо стоящим на посадочных опорах.

Открылся люк, и по боковому трапу с бродяги на площадку спустились трое. Они направились к центру управления. Огни космопорта создавали вокруг них желтоватое мерцание.

— Сейчас начнутся споры, — сказал Хорн. — Они идут, чтобы настоять на немедленном ремонте. Во всяком случае, на то похоже.

— Ну и что? — встрепенулся оператор. — Эти типы являются из космоса, когда у них по корабельному времени середина дня, но здесь, в космопорту, до рассвета еще далеко. И если им придется ждать, то пусть ждут!

Три фигуры едва тащились к центру управления решеткой. Оператор сказал:

— У одного из них рация. Зачем?

— Для создания укромной ситуации, — ответил Хорн. — Кто угодно может подслушать разговор корабля с центром. А этот шкипер, наверное, хочет поговорить с тобой в абсолютно частном порядке. Он может предложить тебе взятку.

Оператор хмыкнул. В космопорту снова все замерло. Бесчисленные огни сияли ровным светом, контрастируя с самыми яркими мерцающими звездами в небе. Единственными людьми в ближайшей окрестности, занятыми делом, были оператор решетки и охрана на входе. Хорн, наверное, был единственным человеком на территории космопорта, который не был на ночной вахте. Он заехал сюда только для того, чтобы снова тщетно попытаться разузнать что-нибудь о «Данае», поскольку на ее борту была Джинни. Вокруг не было видно никакого движения, за исключением трех человек, которые брели по блестящей площадке в желтом ореоле огней космопорта.

Щелчок магнитофона, и прозвучал записанный голос:

— Внести запись в журнал?

— Запись в журнал: космический бродяга «Тебан» запросил аварийную посадку, — сказал оператор. — Причина: поломка двигателя. Двигатели явно очень устаревшего типа и отказывают. Посадка выполнена. Все.

Раздался второй щелчок. Оператор доказал, что не спит на посту, и запись о посадке Тебана была сделана вовремя. Время пребывания «Тебана» в космопорту будет, конечно же, поставлено ему в счет.

Три бредущие фигуры были уже очень близко, под самым центром управления. Они скрылись из виду. Затем прозвучал звонок входной двери здания. Оператор нажал на кнопку открытия дверей. Послышались шаги входящих. В комнату вошел рыжий с нахмуренным лицом и в грязной одежде. Он нес рацию. За ним следовали двое, испачканные еще больше.

— Я с «Тебана», — резко сказал рыжий. — Мы торопимся. Нам нужно быстро подремонтироваться. Я пришел, чтобы заключить сделку. Как насчет того, чтобы перейти к делу?

— Может быть, что-нибудь и можно будет сделать, — сказал оператор. — Но приходите утром, раньше ничего не будет.

— Нам нужно сейчас, — сказал рыжий. — Мы хотим немедленно. Сколько?

— Не будет дела, — ответил оператор. — Даже не о чем говорить. И я не могу поднять вас снова после аварийной посадки без инспекторского осмотра и заключения о том, что все необходимые ремонтные работы выполнены. Таков порядок.

— Сколько? — повторил рыжий, нахмурившись еще сильнее.

Хорн вмешался в разговор.

— Я слышал по связи шум вашего двигателя. Это старый двигатель Рикардо, верно?

Рыжий холодно посмотрел на него.

— Да. Рикардо. Тип IV. Ну и что?

— Он довольно-таки старый, — мягко сказал Хорн. — У вас на борту обязательно должен быть инженер. Когда двигатели Рикардо были в ходу, инженер был на каждом корабле.

— У нас есть инженер, — зло ответил рыжий. — Но толку от него нет. Он говорит, что не может произвести нужный нам ремонт.

— Судя по тому звуку, который издавали ваши двигатели, — сказал Хорн,

— он совершенно прав. Я думаю, что у вас почти полетел фазовый сепаратор. Это довольно-таки сложная часть оборудования. Нужен очень хороший специалист, чтобы что-нибудь с ней сделать. Так что если ваш инженер не решается лезть в нее, значит, у него есть здравый смысл. Вы сами увидите, что даже ремонтные мастерские предпочитают работать с современными двигателями. А уж они-то в этом понимают.

— А ты еще что за умник? — ядовито осведомился рыжий.

— Его зовут Хорн, — объяснил оператор. — Он конструктор двигателей, и свое дело знает. На этой планете он лучший специалист по космическим двигателям.

— Да ну? — пренебрежительно глянул на Хорна рыжий. — И что же ты еще знаешь?

— Судя по звуку ваших двигателей, — сказал Хорн, — ваши неприятности начались, вероятно, три или четыре дня назад. Может быть, ваш инженер сумел от них избавиться, но затем они появились снова. Где-то дня два назад двигатель разбалансировался полностью и начал жужжать. Если все так и было, то его уже никогда не удастся исправить без полной переборки, а это на скорую руку не делается — даже если вы и сможете найти мастерскую, которая вообще возьмется за эту работу. У вас могут быть большие проблемы, потому что двигатели Рикардо уже очень давно вышли из употребления.

— Подождите минутку, — сказал рыжий. Он поднял рацию ко рту и спросил:

— Шкипер вы слышали?

Хорн приподнял брови. Все это время рация была включена. Шкипер приземлившегося бродячего корабля слышал спор своего посланца — наверное, старпома — с оператором: он слушал весь разговор вплоть до последнего мгновения.

— Вы слышали? Что мне ему сказать? — переспросил рыжий.

Хорн увидел плетеный проводок, тянувшийся к наушнику в ухе рыжего. Старпом «Тебана» вел разговор согласно инструкциям. Теперь он получил более подробный приказ.

— Шкипер говорит, — сообщил он Хорну, полностью игнорируя теперь оператора, — чтобы вы глянули на двигатели и сказали, сможете ли их починить. Все было так, как вы сказали. Вы свое дело знаете. Пойдемте, глянете на них.

Хорн помотал головой.

— Незачем. Я их слышал. Вам нужна полная переборка машин.

— Как насчет того, чтобы хотя бы просто посмотреть их? — настаивал рыжий. — Пять сотен?

— Я бы мог их подтянуть, — сказал Хорн, — но они протянут недолго. Да и такой временный ремонт не удовлетворит контроль. Вы не сможете взлететь.

— Тысяча? — спросил рыжий.

— Нет, — ответил Хорн. — Двигатели в таком состоянии, как ваши, могут взорваться в любую секунду, и никакое подтягивание им не поможет.

— Две?

— Нет! — сказал Хорн. — Если здесь в ремонтной мастерской понадобится помощь, я постараюсь ее оказать. Но вам нужна полная переборка.

— Сколько? — тон рыжего стал угрожающим.

— Я просто не буду этого делать, — сказал Хорн. — Если вы не доберетесь до следующего порта, то эта моя помощь окажется моей ошибкой. Я не буду этого делать.

Рыжий снова поднял рацию.

— Шкипер?

Он выслушал ответ. Кивнул. Затем опустил инструмент и сказал:

— Шкипер сказал плюнуть на все. Вы упустили хорошую пачку наличных! — Он повернулся к двери, но затем обернулся снова. — Где тут выход из космопорта? И хоть какое-нибудь заведение на этой захолустной планете открыто еще, где можно выпить?

Оператор решетки подробно его проинструктировал. Рыжий вышел, сопровождаемый парой грязнуль, которые с момента появления в комнате не издали ни звука: Когда они спустились по лестнице, оператор раздраженно сказал:

— Бред сумасшедшего! Я бы потерял свою работу, а вы диплом конструктора, если бы мы нарушили правила и сделали то, о чем он просил. За кого они нас принимают?

— Бред, — согласился Хорн.

Он снова подошел к окну и посмотрел на только что севший корабль. Тот был древним и явно многое повидал на своем веку. Когда-то это мог быть хороший корабль своего класса, но с тех пор прошло много времени. У двигателей Рикардо было важное для первых дней космических путешествий преимущество: они позволяли, хотя и с огромным расходом топлива, садиться и взлетать без посадочной решетки. Для таких кораблей было несколько законных работ, но не очень много. Те, что еще уцелели, летали в основном довольно странными путями. Двигатели Рикардо больше не производились. Но в свое время «Тебан» повидал, наверное, много замечательного, и садился в замечательных местах. Но теперь…

Хорн пожал плечами. Теперь корабли летали от порта до порта строго по расписанию, и аварийные двигатели могли позволить кораблю где-нибудь сесть, но подняться он уже больше не мог. А все исследования вел Космический Патруль, и все вокруг было таким законопослушным и таким обыкновенным. Впрочем, что-то любопытное было в той спешке, из-за которой люди с «Тебана» предлагали ему взятку за то, чтобы он подтянул двигатели и они смогли бы нелегально взлететь до рассвета. Это было бы отчаянно рискованным делом. Хорн попытался было угадать, какая срочная надобность могла заставить шкипера «Тебана» пойти на такой риск, но ничего придумать не смог.

Потом его мысли снова вернулись к тому, о чем он больше всего думал в течение последних нескольких недель: конечно, к «Данае», на борту которой летела Джинни, чтобы выйти за него замуж. Он отвернулся от окна.

— Где этот «Тебан» садился последний раз? — спросил он.

— На Волкиме, наверное, — ответил оператор, — но я не уверен. Они сообщат порт отправки и порт назначения утром, когда откроется астрогаторская контора, и объяснят причину своей спешки.

Хорн пожал плечами. Он по-прежнему думал о Джинни на «Данае», а не о только что севшем корабле.

— Как бы там ни было, извещений космонавтам о новых опасностях по трассе «Данаи» не было. Во всяком случае, в этой ее части.

— Да, в нашей части не было, — согласился оператор. — С вашей девушкой все в порядке. Перестаньте волноваться.

— Нужно было бы, — согласился Хорн, — но женитьба не такое уж частое дело. Так что небольшое волнение вполне естественно.

— Вы только об этом и думаете, — хмыкнул оператор.

Хорн скривился и вышел вниз по лестнице, направляясь к воротам космопорта. Такси в это время, когда по расписанию не ожидался ни один корабль, поймать было невозможно. Приходилось идти пешком. Может быть, еще удастся сесть на ночную развозку возле ворот космопорта и добраться на ней домой.

Снаружи по-прежнему все было очень спокойно. С той стороны, где за горизонтом лежал город, в небе пылало зарево. Чувство огромной пустоты усиливалось металлической громадиной посадочной решетки. Единственным звуком было бесконечно тонкое гудение насекомых, чьи предки прибыли сюда с Земли во время создания землеподобной экологической системы. Было общеизвестно, что земные формы жизни, попадая на новые миры, неизбежно вытесняли все местные. Некоторые считали это доказательством божественного предначертания человеку подчинить со временем всю Вселенную.

Но Хорна подобные абстракции особо не занимали. Он направился к воротам космопорта, думая о Джинни. Это были довольно-таки специфические мысли: о том, как она выглядела, когда была поглощена чем-либо, и какое удовольствие проявлялось на ее лице, когда ей что-то нравилось. Перед его мысленным взором возникали и такие бессмысленные картины, как Джинни, корчащая рожицы кривляющемуся ребенку, и Джинни, играющая с собакой. Эта последовательность картин возникала в его мозгу совершенно бессистемно. Он просто думал о Джинни, и эмоции переполняли его.

До ворот было довольно далеко, но он был поглощен своими мыслями. И когда ворота наконец возникли перед ним, то это его чуть ли не удивило. Он потянулся за пропуском, чтобы показать его охране. Охранники знали его в лицо, но согласно правилам нужно было записывать всех, проходящих через ворота.

Эхо его шагов отдалось под крышей проходной. Никто не вышел, чтобы взять пропуск и вложить его в регистрационную машину. Это было необычно. Межзвездный груз должен был охраняться, особенно от мелких несунов. Неохраняемые ворота в космопорт были просто приглашением для воров. Паханы всех окрестных пивных должны были немедленно среагировать на первый же намек об отсутствии охраны ворот. Для того чтобы взволноваться от подобной перспективы, вовсе не нужно было быть фанатиком устава.

Хорн толкнул дверь, через которую должен был выйти охранник, чтобы взять его пропуск. Он вошел вовнутрь и обо что-то споткнулся. На полу лежал человек, мертвый или без сознания — один из охранников. Он увидел рядом и второе тело.

Затем услышал звук парализующего пистолета, похожий на жужжание осы, и почувствовал нестерпимую боль от уколов, которую вызывало такое парализующее оружие. Но слышал и ощущал он лишь какую-то долю секунды. Однако за эту долю секунды рассвирепел. Он понимал, что произошло и почему, и ему ужасно хотелось кого-нибудь убить — лучше всего рыжего со свирепым лицом.

Он почувствовал, что падает.

Потом уже не чувствовал ничего.

Загрузка...